Две королевы

Испытанием воспитанности мужчины или женщины является их поведение во время ссоры. Джордж Бернард Шоу

      Как только Юлиус вернулся в замок, он сразу же справился о здоровье своей дочери. Только Маркс сказал, что та пришла в себя, Король магов исчез из его поля зрения, в мгновение ока оказываясь у дверей, ведущих в покои Беллы. Охранники толком не успели его поприветствовать, как мужчина уже распахнул двери и вошёл внутрь.       Поскольку Эльза и её супруг были в гостях у Вермиллионов, а Венди, Чарли и Шерия проводили экскурсию по столице Клевере, в обед навестить девушку пришли Леви и Гажил. Но лишь только фиорцы увидели Новахроно-старшего, то деликатно извинились перед больной и поспешили оставить семью наедине. Как только дверь за ними закрылась, Юлиус порывисто подошёл к кровати дочери, присел рядом и сгрёб её в охапку. Белла с не меньшим энтузиазмом отвечала на объятия отца так сильно, как позволял её ослабший организм.       — Мне сказали, что я пропала, — произнесла она, отстраняясь от отца так, чтобы остаться в его руках, но иметь возможность смотреть в лицо, — и… прошло три года.       — Да.       Лицо Юлиуса выразило скорбь и сожаления — он винил себя в том, что позволил дочери отправиться на то роковое задание в одиночку. Белла не решилась его успокаивать, зная, что от этого будет лишь хуже, но кроме слов поддержки ничего в голову не приходила. Тогда она решила говорить откровенные и очевидные глупости.       — Это очень долго… Теперь у меня длинные волосы, — принцесса улыбнулась, вызывая усмешку и у своего родителя. Теперь ей было гораздо легче, девушка не переносила, когда вечно радостный мужчина — ребёнок в душе — был серьёзным и хмурым.       — Да. Я заметил.       — Кто нашёл меня? — любопытно спросила Белла.       — Ванесса с Финралом и ещё несколько ребят из «Чёрных быков». Они, вроде как, новенькие, хотя Чами в отряде уже пару лет. Ты знаешь, где тебя держали? — резко перешёл к сути терзающих его всё это время сомнений и вопросов Юлиус. — Кто они, чего хотели?       — Я… не знаю, — Белла сконфужено отвела взгляд, теперь и сама стыдясь того, что потеряла память. — Я просто ничего не помню. Когда я пытаюсь что-то вспомнить из последних трёх лет, появляется зияющая дыра в моей голове. А потом она начинает болеть.       — О, конечно, тебе нельзя напрягаться.       Юлиус засуетился и насильно уложил дочь обратно на подушки, хотя та не особо сопротивлялась. Потом он подал Белле стакан с водой, видя, как сильно пересохли у неё губы — на одной из них была трещина, покрытая коркой запёкшейся крови.        — Тебе надо больше отдыхать и есть. Я посижу с тобой, если ты не против.       — Пожалуйста, пап, — блондинка улыбнулась отцу, счастливо сжимая его ладонь в своей.       Сейчас она действительно чувствовала себя дома.       Юлиус просидел со своим чадом до самого вечера, рассказывая ей о событиях в жизни рыцарей-чародеев и страны за те годы, что выпали из её памяти. Когда Маркс пришёл с особым поручением к Королю магов и, выразив сожаления, попросил его приступить к работе, Новахроно остро почувствовал нехватку той крупицы времени, которую он провёл с Беллой. Но девушка понимающе улыбнулась ему и попросила не забывать о своих обязанностях и блюсти мир и закон в Клевере, как и подобало человеку его статуса и звания. Нехотя, он всё-таки оставил дочь, пообещав навещать её как можно чаще.       Когда мужчины покинули покои принцессы, девушка сняла с лица притворную улыбку и устремила печальный взгляд в облачное небо за окном.       Впервые за время своего возвращения она осталась одна. Забота ближних стала угнетать её, все их грустные и сочувствующие взгляды, слишком явное желание поднять ей настроение и поддержать. Но ей не нужна была поддержка. Да, потеряла из памяти три года, в течение которых её, возможно, держали в плену. Но и штука была в том, что она ничего не помнила и ни о чём от этого и не сожалела. И думалось ей, не о чем было и сожалеть, раз за потерянное из памяти время девушка превратилась в сушёную воблу.       Откинув одеяло, Белла присела в кровати и опустила босые ноги на пол. Холод паркета сразу же проник под кожу стоп, но это только отрезвило её — парилка под пуховой постелью надоела. Опёршись рукою о стол, принцесса медленно встала, аккуратно выпрямляясь. Ноги были слабы, но не настолько, чтобы не выдержать положения стоя и не совершить хотя бы десяток шагов. Также медленно, рассчитывая каждый своё движение, блондинка приблизилась к тому самому окну, игнорируя пушистые тапочки у кровати и ступая голыми стопами по полу.       Улица, на которую выходил вид из её комнаты, была точно такой же, как и три года назад. Белла готова была поклясться, что по ней гуляли те же люди, просто повзрослевшие. Совсем рядом находился рынок. Принцесса открыла створку окна, и до её ушей донёсся шум простого люда, спешащего по своим делам и просто живущего спокойной жизнью. Их не коснулось пропажа Новахроно, хоть она и была высокопоставленным рыцарем-чародеем и просто дочерью Короля мага. Многие даже не знали её в лицо и то, что стало горем для родных и близких, для зевак было лишь поводом для сплетен несколько месяцев — не более.       Мимо окна пролетели трое магов — двое на мётлах и один в какой-то левитирующей стальной колеснице. Судя по их накидкам, они были из «Золотого рассвета». Два парня и одна девушка. Последняя показался Белле знакомой, а вот парней принцесса не помнила, а, может, не разглядела. Зато ребята, кажется, знали её, или нет, но они все как один шокировано смотрели на девушку в окне покоев, которые всегда, когда бы они ни были в столице, пустовали. Блондинка и не обратила бы на них внимание, если бы один из чародеев не летел на метле стоя.       «Интересно, мой ховерборд я потеряла на том задании?» — задумалась девушка, уже забывая о рыцарях из «Рассвета».       Как истинная любительница всего фиорского, Белла вместо обычных мётел, использовала так называемый ховерборд. Это магическое приспособление представляло собой металлическую дизайнерскую доску, собственно, умеющую летать. Упасть с неё могли только те, кто не умел стоять, да выглядела она стильно-модно-молодёжно, а главное — необычно и, можно сказать, дорого. Импортный ведь товар. Но завоевала она любовь Беллы из-за своей практичности и людей, которые её ей подарили, а именно — Лаксус и Евангелина Дреяры. У Евы тоже был ховерборд, и она иногда летала на нём над Магнолией, составляя Изабелле компанию. Даже окончательно лишившись возможности ходить, бывшая волшебница не забросила это своё маленькое хобби. Ведь на нём весьма удобно было сидеть и гораздо проще передвигать по городу, чем на инвалидной коляске.       Если ховерборд и правда был потерян, придётся не только отвыкать от привычки передвигаться на нём, но и смириться с печальным фактом утраты дорогого сердцу подарка. Белла нахмурилась на этой мысли, и её лицо снова омрачилась печалью.       Когда девушка почувствовала, что устала стоять, она решила вернуться на кровать. В голову пришла мысль попросить отца (а, может, Джерара или Гажила, если тот будет занят), помочь ей завтра прогуляться с ней по саду. Белла развернулась, чтобы пройти обратно к постели. Тут дверь в её покои отворилась и, то ли от неожиданного громкого звука, то ли из-за подкосившихся от приступа слабости ног, девушка с грохотом упала на пол.       Помимо того, что Белла свернула лодыжку, она ещё и лбом ударилась о паркет. Мучительно простонав вместо ругательств — потому как леди — девушка приподнялась на локтях, жмурясь от пульсирующей боли в месте, где скоро точно будет шишка. Человек, вошедший минутой ранее, очень быстро подошёл ближе и помог подняться Новахроно. Судя по тому, какие сильные и большие, по сравнению с Беллой, у него были руки, человек этот был мужчиной. Только принцесса поднялась и наступила на больную ногу, стопу пронзила режущая боль. Снова из девичьей груди вырвался непроизвольный стон, и тогда она почувствовала, как гость одним лёгким рывком поднял её на руки.       Изумлённая таким поворотом, Белла не то протестующе, не то благодарно посмотрела на мужчину, и вдруг забыла все слова, а с ними и основы правил дыхания.       — Ты в порядке? Ударилась? Как нога? Сильно ушиблась?       Пока он с беспокойством засыпал принцессу вопросами о её самочувствие, та в свою очередь уже позабыла о том, что только произошло, и просто шокировано смотрела на своего «спасителя». Когда к ней снова вернулся дар речи, девушка только и могла произнести одно:       — Н-нозель?       От странного поведения Беллы, капитан «Сереброкрылых орлов» нахмурился только сильнее. В три шага он перенёс девушку к кровати и уложил на постель, после чего взял её повреждённую ногу в руки и стал осматривать уже чуть вспухший кровоподтёк на голеностопе. Новахроно вмиг залилась краской, как только Сильвер взял её за икру, придвигая к себе. Мало того, что она была одета в одну лишь сорочку, ленточки которой на груди развязались, из-за чего ткань съехала с одного плеча, обнажая его, так ещё этот самый настоящий негодяй, ничуть не смущаясь, оголил её ногу. Хорошо, что Белла успела прикрыть одеялом бедро, иначе бы точно произошёл конфуз.       Одно дело с друзьями общаться в таком виде, и то она всегда следила, чтобы большая часть тела находилась под «прикрытием». Надёжным, пуховым прикрытием. Но быть практически в неглиже рядом с Нозелем! Белла была уверена: если бы кто-то ей сказал, что подобное может случиться, она бы точно опробовала бы на нём свои новые метательные ножи. Это же чёртов Нозель! Как такое вообще могло произойти?!       — Кажется, растяжение, — заключил Сильвер, аккуратно укладывая ножку девушки на постель в место, где одеяло сбилось, словно подушка. Затем он подсел ближе и вдруг взял Беллу за голову, осматривая её на предмет повреждений.       Принцесса покраснела ещё больше, но тут начала любопытно рассматривать крест Дома Сильвер на странной косичке, в которую была заплетена чёлка рыцаря-чародея.       — У тебя температура? — удивлённо спросил Нозель. Мужчина считал, что лекари Клевера и Фиора излечили принцессу магов от всех болезней, кроме магического и обычного истощения. — Ты не простыла? Осенью стоять около открытого окна чревато последствиями.       — Я… — резко образовавшаяся в горле сухость не дала девушке договорить. Решив не насильствовать горло, она, вместо разговоров, медленно потянулась рукой к косичке Сильвера и подняла её, открывая лицо мужчины.       Нозель не сильно изменился за три года. Что не сказать о его страной причёске. Он и раньше ходил с чёлкой, но никогда её не заплетал. А во время неформальных встреч, коих было немало между чародеями, он вовсе оставлял волосы распущенными или собирал их в хвост, свободную косу, иногда перехватывал резинкой, чтобы их не трепал ветер. Кажется, мужчина стал ещё крепче и мускулистее, лицо как-то ожесточилось. Сейчас под голубыми глазами залегли тёмные круги.       — Как давно ты спал? — спросила Белла после того, как попыталась слюной смочить горло.       Нозель вдруг усмехнулся, перехватив запястье девушки той руки, которой она держала его чёлку. Ей пришлось разжать хватку, потому как мужчина опустил тонкую руку, но не отпустил.       — Когда ты уже начнёшь заботиться о себе? — риторически спросил он, качая головой. Белла слегка улыбнулась.       — Всех сейчас беспокоит моё здоровье. Так что самое время думать о других, ведь их мысли заняты моей скромной персоной.       Сильвер молчал. Потом он вдруг поправил её сорочку и завязал атласную ленточку на бантик. Всё ещё ничего не говоря, мужчина просто смотрел на лицо Беллы, которая уже устала краснеть.       — Почему ты пришёл? — вдруг спросила она, а потом суетливо добавила, завидев его вопросительный взгляд:       — Не подумай, что я тебе не рада. Но… ты наверняка знаешь, что я потеряла память.       Дождавшись кивка от Сильвер, Белла продолжила изъясняться:       — Просто… последнее, что я помню о… нас с тобой…       — Та ссора, — понимающе кивнул Нозель.       Принцесса магов не знала, куда деть глаза, поэтому сконфуженно смотрела в какую-то точку на паркете, боясь пересечься взглядами с Сильвером. И когда он вновь взял её ладонь в свои руки и нежно сжал, она лишь поджала губы, кажется, стесняясь своего поведения.       О близких отношениях двух наследников благородных семей догадывались многие, но знали о них единицы. С самого рождения Изабеллы все пророчили ей в мужья первого сына Дома Сильвер, а когда Юлиус получил звание и титул Короля магов, в этом возможном браке никто практически не сомневался. Но на самом деле было не всё так радужно, как напридумывал себе простой люд. Каким бы мягким и нежным не был характер Беллы, она просто не могла мириться со снобизмом аристократов и мечтала, подобно отцу, изменить общество к лучшему, размыть столь резкие границы между родовитыми и безродными, помочь одним стать терпимее к другим. Именно это и стало основной причиной того, что давным-давно девушка вступила в «Черные быки».        Однако косность семьи Сильвер, зачерствевшей ещё больше после смерти Асье — матери четырёх нынешних наследников, — была настолько непоколебима, что Новахроно просто опустила руки. И никакие тёплые чувства к Нозелю не могли унять её внутреннее негодование при виде того, как он во всех смыслах унижает рыцарей — выходцев из обычных семей. Поездка в Фиор была не только необходимость, но и неким актом протеста. Фиор — это страна, где волшебников был невероятно малый процент: всего десять! И то, что они колдовали без гримуаров, вызывало у чародеев другого континента лишь злорадные смешки. Но, как оказалось, силы тех, кто обладал в Ишгаре магией, в основном превосходили «книжников», как их называет Гажил. Капитаны ещё могли померяться с ними силой, но точно не рядовые рыцари.       Но и после возвращение принцессы на родину ситуация не улучшилась. Даже наоборот. Характер, который воспитала Эльза в своей ученице, не позволил ей молчать, как и раньше. Острые словечки, которые понабралась Беллы у мужской части своей гильдии, то и дело вырывались из неё в адреса и высокопоставленных рыцарей тоже. И даже неконфликтная по своей натуре душа чародейки протестовала против снобизма и высокомерия, разрешая девушке то и дело «распускать язык». Впоследствии — всего за пару месяцев — Белла прекратила слишком остро реагировать на всех «родовитых и племенных», и позволяла себе что-нибудь явно не «принцессное» в очень крайних случаев. Когда, например, задевали непосредственно её отряд. Нелестные слова некоторых смельчаков в её адрес никогда не колебали девичье устаканившееся душевное равновесие — на них она отвечала лишь улыбкой, а чаще просто игнорировала.       Когда на Фестивале Награждения Звездами «Чёрные быки» впервые заняли последнее место, языки многих чародеев почувствовали небывалую свободу и прекрасную почву для сплетен и злословия. И хотя принцесса весь вечер игнорировала косые взгляды, смешки и шпильки, она не смогла молчать, когда услышала разговор Нозеля, его вице-капитана и брата Солида. Мужчина перешёл на явные оскорбления капитана Ями, не вступая с ним в прямой диалог, но говоря весьма громко, так, чтобы стоявший в нескольких шагах от него мужчина всё слышал. Фуэголеон хоть и пытался утихомирить разошедшихся чародеев, но у него ничего не получилось. Тогда Белла, эффектно вырулившая из коридора, с разбегу накинулась на Нозеля с обвинениями о неоправданно высоком самомнении, высокомерии, чванливости, надменности и много чего ещё.       Не привыкший к тому, чтобы ему перечили, мужчина позволил себе в порыве чувств сказать обидные слова и в адрес самой Беллы, задев тему её сил, которая была самой болезненной для блондинки, а потом добавив ко всему сказанному и безродность её матери. Дорелей была знатной только у себя в Лесу ведьм, но никто не помешал Юлиусу жениться на ней, тем более что этот брак на время укрепил отношения между двумя странами. Как только нынешняя Королева ведьм стала вести внешнюю политику против всех иноземных государств, положение уже покойной к тому моменту жены Короля магов резко упало, и она вновь стала «худородной».       Едва сдержавшись от того, чтобы дать Сильверу пощёчину, с гордо поднятой головой Белла выслушала все его обвинения. Когда Нозель понял, что и кому он наговорил, девушка уже удалялась из зала с осанкой и величием королевы, поклявшись на последок перед всеми капитанами рыцарей-чародеев, что она, как вице-капитан «Чёрных быков», приложит все силы, чтобы вывести свой отряд на первое место в следующем году, вызывая или смешки, или взгляды, полные восхищения, у присутствующих. За ней, к слову, ушёл и Ями, объяснившись только с Юлиусом и махнув на прощание рукой Нозелю. Белла помнила, что Сукэхиро как-то его обозвал, но не помнила, как именно.       Но сбыться той клятве было не суждено. Чародейка, что с того момента брала только самые опасные задания, по уже известному сценарию пропала.       — Знаешь… — Нозель трепетно сжал ладонь девушки в своей руке, — для тебя прошло всего пару дней, но я-то помню все эти чёртовы три года. Когда Король Юлиус объявил, что ты… пропала… мне показалось, что от моего сердца оторвали кусок. Если бы Фуэголеон не поддержал моё плечо, я мог и упасть, прямо как кисейная барышня.       Белла тихо хихикнула от таких слов, не сумев представить такую картину: сам Сильвер теряет чувства.       — Вот-вот, — произнёс он, угадывая ход мыслей девушки. — Потом я понял, что никакой кусок не отрывался. С каждым днём, с каждым доносом о провале поисков этот кусок просто гнил заживо. И я хотел сказать… когда случаются такие вещи, всё вдруг становится прозрачным. Жизнь и так непростительно коротка. Времени так мало, что, иногда кажется, его попросту нет. Даже если не тратить его на всякие глупости. И порой жизнь преподносит нам самые жестокие уроки. И чтобы напомнить, как сильно мы кого-то любим, она обожает забирать у нас ближнего. Я знаю, что Король Юлиус любил Доролей больше жизни, и, кажется, мне знакомо это чувство. По крайней мере, я хочу так думать. Был бы я на его месте, то совершенно так же наплевал бы на все эти штампы в родовых книгах. И мне очень стыдно за то, что я слишком поздно вспоминаю, что нет такой ссоры, которая была бы мне важнее тебя.       Нозель замолчал. Белла не решалась прерывать его этот неожиданный прорыв на откровенный разговор и в некотором роде раскаяние. Теперь же она глупо улыбалась, смотря на смутившегося мужчину — пришла очередь Сильвера прятать взгляд от девушки. Поэтому вместо ответа она только подсела к нему вплотную и, демонстративно отодвинув чёлку в сторону, запечатлела нежный и продолжительный поцелуй на его щеке, как будто специально подставленной для этого капитаном «Сереброкрылых орлов». Когда она отстранилась, Нозель тут же повернулся в её сторону, смотря на принцессу магов каким-то по-детски вопросительным взглядом, предвкушающим ответ от собеседника как самую настоящую и так долгожданную конфету, которую он явно не заслуживал, но получил от слишком добросердечных родителей.       — Наш мастер… ну, уже бывший, получается, — тут же добавила Белла, будто это было каким-то архиважным нюансом, — любил говорить, что самая лучшая часть ссоры — это примирение.       Нозель заразился хорошим настроением от девушки и теперь сам улыбался.       — Ваш бывший мастер — мудрец.       — Да не то, чтобы, — усмехнулась принцесса магов. — Но человек он хороший. Папу чем-то напоминает.       Больше Белла не стала что-либо говорить о Макарове, только прижалась к мужчине, обвивая его торс руками и укладывая голову щекой на его грудь, глубоко вдыхая родной запах. Нозель в ответ сгрёб девушку, сильнее прижимая к себе, но строго следя за тем, чтобы не переусердствовать и просто-напросто не задушить её.       — Ты тёплый, — отчего-то смеясь, произнесла Белла. Нозель решил не отвечать, не совсем уверенный в том, что правильно расслышал, а только зарылся носом в волосы девушки, вдыхая аромат солнечных лучей.       Сильвер лично проследил за тем, чтобы кликнутый им же Оуэн досконально осмотрел ногу принцессы и сделал всё, чтобы завтра она могла ходить. Просидев ещё час у блондинки, чародей нехотя попрощался с ней и отправился в свой отряд.