***
После этой прогулки общение Гермионы и Джона не закончилось. Ребята активно общались на больших перерывах, а по вечерам слали друг другу самолетики с рассказами о прошедшем дне. Сореб с интересом слушал мысли Гермионы о прочитанных ею книгах, в некоторых моментах мог высказать и свое мнение. Это очень радовало гриффиндорку. Ей было безумно приятно общаться с умным парнем. Пэнси чуть ли не каждый вечер читала по два-три листа, в которых Грейнджер поминутно расписывала их диалоги, и хохотала. Подруге было восемнадцать лет, но вот писала она как четырнадцатилетняя влюбленная девчушка. В один из таких перерывов Гермиона и Джон снова встретились в их уже родном заброшенном кабинете. Ребята не хотели привлекать к себе внимание, поэтому проводили время в тихих и безлюдных местах. — Я рада тебя видеть, — Грейнджер потянула руки для того, чтобы обнять друга, но он резко нырнул под них, схватил девушку за талию и закружил ее. Гриффиндорка от неожиданности вскрикнула, а затем от души рассмеялась. — Джон, не пугай меня так! — Прости. Просто я ужасно по тебе соскучился, — он неловко улыбнулся и склонил голову. Его челка выбилась из прически; Гермиона не удержалась и, легонько подцепив прядки, заправила их обратно. — Спасибо… Ты хотел встретиться, что-то случилось? — в последней записке Сореб просил ее о срочной встрече на перерыве. — Да, я понял, что готов, — эти слова насторожили Грейнджер. — Готов к чему? — Гермиона Грейнджер, ты самая удивительная девушка, с которой мне когда-либо доводилось общаться, ты самая умная и привлекательная, меня чертовски к тебе тянет. За эти три недели, что мы с тобой общались, я понял, что ты мне нравишься. Сердце девушки пропустило удар. Она просто не могла поверить, что эти слова были сказаны в ее адрес. Она не могла поверить, что когда-либо услышит признание в чувствах. Джон уже давно покорил ее сердце. Впервые Гермиона так быстро смогла привязаться к человеку. — Джон, я… — Подожди, пожалуйста. Прежде чем ты скажешь что-то, пожалуйста, прошу тебя, если это не взаимно, то давай останемся друзьями, я… — Твои чувства взаимны, — словесный поток Джона был прерван тихим ответом девушки. Он в непонимании уставился на Гермиону, анализируя ее слова. — Правда? — Да, — гриффиндорка сама не понимала, что сейчас происходит. Именно поэтому она опустила свой взгляд, спрятавшись за копной кудряшек. Сореб резко притянул ее к себе за талию и убрал прядь за ухо. — Ты сделала меня самым счастливым человеком в этом мире, — после этих слов пухлые губы когтевранца коснулись кончика носа Грейнджер. На губах обоих играла глупая улыбка. — Раз это взаимно, то, Гермиона, не хочешь ли ты стать моей девушкой? — карие глаза гриффиндорки округлились. Так сразу? С другой стороны, а чего еще ждать? Если чувства взаимны, то почему бы и не попробовать? — Хорошо, давай попробуем.***
Начало отношений просто окрыляло Гермиону. Каждый ее день начинался с широкой улыбки, а заканчивался прогулкой по территории Хогвартса и скрытыми от чужих глаз поцелуями. Каждые выходные Пэнси слушала множество милых историй от подруги и радовалась вместе с ней. Первые три недели были просто чудесны. Но гриффиндорка не хотела держать это счастье в тайне. Ей хотелось поделиться этой новостью с Джинни, Гарри, Роном, Полумной. Вот только Джон не хотел этого. — Счастье любит тишину, — каждый раз говорил Сореб, когда Грейнджер заводила разговор об афишировании отношений. Девушке не хотела спорить, поэтому просто улыбалась и соглашалась, попадая в теплые объятия парня. Но каждый раз, видя влюбленные пары в коридорах Хогвартса, Гермиона томно вздыхала и шла дальше. Ей совершенно не хотелось молчать. Причину того, почему когтевранец не хотел показывать свои чувства перед людьми, она не знала. Может быть, он стеснялся, а может, ему было некомфортно. Она не знала. — Джон, из-за чего ты не хочешь быть со мной перед остальными? И чтобы мои друзья знали? — в очередную встречу гриффиндорка все также задала эти вопросы. Она хотела добиться ответа, ей это было необходимо знать. — Милая, ты же знаешь, сча… — Счастье любит тишину, да-да, я помню. Но меня беспокоит, что это может быть вызвано чем-то нехорошим… — на предположение девушки Джон рассмеялся и приобнял ее за плечи. — Гермиона, не накручивай себя, все хорошо. Ни с чем это не связано. Я просто не люблю выставлять на показ свою личную жизнь, ведь она на то и личная, — губы парня коснулись ее лба. И пусть его движения были нежными и наполненными светлыми чувствами, внутри Гермионы разрасталась какая-то тревожность. Она медленно, но верно опоясывала своими щупальцами тело и разум девушки, подкидывая все более и более страшные мысли.***
Спустя еще один месяц Джон и Гермиона все же стали появляться перед учениками Хогвартса вместе, вот только как друзья. Парень и девушка часто стояли у подоконника, разбирая материал уроков. Гриффиндорка объясняла непонятные темы или помогала с домашним заданием. Ей это было не в первой, ей было приятно помочь своему парню. Вот только в благодарность она получала радостное «спасибо» и взмах рукой на прощание. Пэнси иногда видела это, и ее начал напрягать Джон. Но она не вмешивалась в личную жизнь подруги. На прорицании Гермиона снова занималась своими делами. Стараться понять этот предмет было бессмысленно. А вот подготовиться к практической работе по ЗоТИ заранее было более перспективным занятием. «Неправильно выведенная руна может привести к измененным последствиям заклинания, таким, как…», последующие строчки из учебника были перекрыты аккуратно сложенной бумажкой, которая приземлилась на ее стол. Девушка с опаской оглянулась, пытаясь понять от кого это. Но отправитель был опытен, его было сложно вычислить. Тихо раскрыв бумагу, она увидела знакомый красивый, но непонятный почерк. «Сегодня в 8 в Выручай-комнате». Губы растянулись в радостной улыбке. Сегодня было три месяца со дня начала первых отношений. Этот вечер Гермиона хотела провести наедине с Джоном, но вечеринка все меняла в лучшую сторону. Они смогут побыть вместе, ведь пьяным студентам все равно, кто с кем проводит вечер. А для Грейнджер самым лучшим подарком стало бы время, проведенное с Соребом и друзьями. После пары гриффиндорка быстро отправила незаметный патронус для когтевранца и направилась в их привычное место встреч. Туда, где началась их история. Джон уже сидел за одной из парт их заброшенного класса. Его поникший вид не предвещал ничего хорошего. Но Гермиона не заметила этого, когда вошла в помещение. — Привет, — она выставила руки для теплых объятий, а ее губы уже предчувствовали мягкость губ парня. Но на ее приветствие он просто кивнул. Грейнджер тут же насторожилась. Что-то не так. — Все хорошо? — после ее вопроса послышался тяжелый выдох. — Солнце, прости, но мне сегодня нужно будет уехать, — после слов Джона девушка тут же подлетела к нему, чуть ли не падая на колени. — Что-то случилось? — Мама прислала письмо, что отец сильно заболел, а сама она с большим хозяйством и тремя братьями справиться не может, — Сореб протер лицо руками. Гермиона тут же схватила его ладони. Они были до ужаса холодными. — Я могу как-то помочь? Может быть, сварить какие-то зелья? — Он отрицательно покачал головой. — Колдомедики забрали его в Мунго, там ему помогут. Сейчас нужна помощь маме, а тебя не выпустят из Хогвартса, — гриффиндорка с сожалением, но согласилась со словами когтевранца. Она аккуратно обвила его шею руками и притянула в объятия. Он же ничего не сделал. — Хорошо. Пиши мне, что и как у тебя, я очень переживаю. — Угу… — конечно, Гермиона была ужасно расстроена, что все ее планы разрушились, но здоровье и благополучие семьи было куда важнее. Она это прекрасно понимала. Девушка и сама бы бросила все на свете, если бы ее семье понадобилась какая-либо помощь.***
Вечеринка была в самом разгаре, а Гермиона так и не выпила коктейль, который ей вручили на входе. Настроения совершенно не было. Лед в стакане растаял, и от этого леденело все внутри. Все та же тревожность преследовала девушку после разговора с Джоном. Какое-то неприятное чувство шептало ей на ухо, что все не так, как она видит и слышит. Ее рецепторы ее обманывают. А вот в чем, она не могла понять, совершенно. — Милая, ты своей рукой скоро вскипятишь этот коктейль, — Пэнси аккуратно забрала стакан из руки подруги. — Привет, Пэнс, — голос гриффиндорки не выражал особой радости от присутствия в Выручай-комнате. — У тебя что-то случилось, милая? И где Джон? — после этого вопроса Гермиона еще больше поникла. Паркинсон сразу же поняла, что причиной отсутствия настроения подруги именно в ее парне. — А ну-ка, берем бутылку вина и идем разговаривать, сегодня у нас своя вечеринка, — слизеринка подхватила подругу под локоть и потащила к бару. За стойкой стоял Малфой. — А ты что тут делаешь? — И тебе привет, Пэнс. Блейз попросил заменить его, а я знаю пару заклинаний для коктейлей. Тебе что? — из-за освещения Драко не видел Гермиону. А ей это и не нужно было. — Бутылку вина и два бокала, — после слов Паркинсон слизеринец ловко подхватил тонкими пальцами бутылку эльфийского вина и два чистых бокала. — Так вот куда делся Блейз, — блондин усмехнулся. На его усмешку девушка никак не отреагировала. Она просто развернулась и ушла. Гермиона за ней. После того как Драко заметил копну каштановых кудрей, усмешка спала. Опять эта заучка… Подруги ловко пробрались сквозь пьяную толпу к подсобной двери. Им совершенно не нужен был шум. — Ну что, ты готова к мини-девичнику? — все же присутствие слизеринки немного подняло настроение Грейнджер. — Да, — после согласия Пэнси дернула дверь, но не зашла. Подсобка была занята парочкой. На глазах девушек парень сорвал футболку со своей пассии и с животной страстью припал к ее груди. Паркинсон не увидела кто это и уже хотела закрыть дверь, но рука Грейнджер ее остановила. И вот тогда слизеринка пригляделась. Этим парнем был Джон Сореб. Бокалы и бутылка упали из рук. Звук бьющегося стекла отвлек парочку от плотских утех. Когда их головы повернулись к источнику звука, глаза когтевранца расширились от шока. Он не ожидал увидеть Гермиону, а она не ожидала увидеть здесь его. Девушку пробил ток осознания, а вся тревожность слетела с нее черной вуалью, будто ничего и не было. Теперь все было кристально ясно. Теперь все встало на свои места. Первые секунды было отрицание и неверие, но мозг как назло прокручивал эти секунды из раза в раз. Она видела, как этот ублюдок касался той девушки, с какой страстью в глазах смотрел на нее, и как ему было плевать, когда дверь открылась. А ее он даже не хотел обнимать в коридоре Хогвартса, не то что поцелуи. — Гермиона, я сейчас все… Звук от хлесткой пощечины слышится в помещении. Гермиона тяжело дышит от гнева. Вот только руку щиплет. Фантомно. Больно. Жжет. Как же жжет руку от касания к нему. Пэнси кладет свою руку ей на плечо, чтобы немного привести подругу в чувства, но и от ее касания тело передергивает. Грейнджер отскакивает от Паркинсон и с глазами, полными гнева и боли смотрит на слизеринку. — Ублюдок… между нами все кончено… — девушка уже развернулась, чтобы уйти подальше, но тут она резко поворачивается и целится кулаком прямо в лицо. — Тварь! — на эти крики прибежал Блейз. Когда он увидел злую Грейнджер, ее***
Как только в лицо Грейнджер хлестнул ледяной вечер Астрономической башни, горячие слезы обожгли щеки. Они просто текли своим чередом. Адреналина не было, сил стоять тоже. Гермиона просто рухнула на бетон, продолжая смотреть в никуда, все равно ничего не видно. — Гермиона, милая, пожалуйста, встань, ты замерзнешь, — Паркинсон снова хотела прикоснуться к подруге, но… — Пэнси, не прикасайся ко мне, мне это противно… не хочу ничего чувствовать. Эти слова были самым острым ножом для слизеринки, который когда-либо ранил ее. Она должна была понять, что что-то не так с этим когтевранцем, но влюбленная Гермиона вселяла уверенность, что все было прекрасно. А прекрасна была лишь его ложь…***
— После этого я до сих пор не избавилась от боязни касаний. Они будто прожигают кожу, это отвратительно, — когда рассказ подошел к концу, Джинни еле сдерживала всхлипы, а Гарри и Рон сжимали кулаки с такой силой, что чуть ли ногтями не проткнули кожу ладоней. — Этой истории уже почти год, пожалуйста, не делайте ничего, для меня она почти в прошлом. — Гермиона, — начал Поттер, — прости нас. Мы были так заняты своим счастьем, что не заметили твоего горя… — друзья хотели крепко обнять свою подругу, но понимали, что сделают этим только больнее. — С-спасибо, что все-таки рассказала нам… что смогла, — Уизли говорила тихо, чтобы Грейнджер не слышала ее заиканий от слез, но получалось плохо. — Я не хочу терять вас как друзей, а между друзьями не должно быть секретов. Рано или поздно я бы рассказала, но неизвестно, что бы тогда осталось от нашей компании. — Ты простишь нас за все? — тихо спросил Рон. Теперь он понимал, почему подруга каждый раз злилась от его касаний, почему была так категорична и придирчива. — Если вы пообещаете не забывать про то, что существуют друзья. — Обещаем, — раздался тройной ответ. На душе всех гриффиндорцев стало легче. Намного.***
В этот же вечер облегчение и свобода постигла еще двоих людей. Драко с нахмуренным взглядом читал очередную книгу по заклинаниям, которые использовали различные спортсмены, что-то отмечая для себя. Это был самый обычный вечер в гостиной Слизерина. Но его покой нарушила гиперактивная блондинистая подруга. Дафна вбежала в гостиную с открытым конвертом и письмом в руках. Никто из студентов не обратил на этого внимание. Ведьма часто «входила» в гостиную таким образом. И не важно, что это было: новый выпуск «Ведьмополитена» или важные новости. — Драко! — она чуть ли не налетела на кресло, в котором сидел Малфой. Он спокойно положил закладку в книге на той странице, где остановился, закрыл ее и только после этого посмотрел на подругу. — Что такое? Нотт позвал тебя на свидание? — какой бы серьезной она ни была, находясь рядом с Тео, как только он пропадал с ее поля зрения, Гринграсс тут же превращалась в маленькую влюбленную девчонку, которая готова была пищать даже от взгляда своего любимого, брошенного совершенно случайно. — Нет, но теперь он может звать меня замуж, — после этих слов слизеринец уж не был таким спокойным. Он подскочил со своего места, роняя книжку с колен. В его глазах читалось шок и неверие. Неужели помолвка расторгнута? Разве это возможно? — Помолвку… — Расторгли! Отец прислушался ко мне, у нас получилось! — Дафна крепко обняла своего друга. А перед глазами Драко стоял образ кареглазой кудрявой гриффиндорки, которая улыбалась самой искренней улыбкой для него и шевелила губами, говоря: — Получилось…***
Двор Хогвартса был устлан белоснежным покрывалом. Декабрь вступил в свои полномочия, принося с собой холодные ветра и долгожданное предчувствия новогодних чудес. Студенты уже давно распаковали свои теплые мантии, шарфы, шапки и перчатки, мерзнуть совершенно не хотелось. Но зима никак не мешала ученикам продолжать тренировки. Преподаватели усилили купола, стоящие над кортами, благодаря чему во время тренировки спортсмены могли ощущать себя на островке тепла и лета, когда за пределом купола их окружали сугробы. — Грейнджер, мяч! — Драко закатил глаза. Это был уже четвертый или пятый раз, когда его напарница отвлекалась на виды, что находились за кортами. Из-за этого он не мог сосредоточиться на игре, его поражал тот детский восторг, что плескался в ее глазах. Парень дождался, когда Гермиона все же оторвет свой взгляд от шотландских пейзажей и посмотрит на него. На это ушло еще полминуты. — Драко, ну ты посмотри, как красиво, — каждый раз, когда он слышал свое имя ее голосом, тело прошибало разрядом. Когда Грейнджер была в настроении, то она часто называла своего напарника по имени, он же пока не мог похвастаться тем же. «Держи дистанцию», — эти слова всегда останавливали его от того, чтобы назвать гриффиндорку по имени. Чтобы увидеть и прочувствовать ее эмоции от этого. Чтобы перейти на новый уровень общения. С того самого момента, как он увидел ее слабость, ребята не так часто ссорились. Гермиона поняла, что Драко можно доверять, а Малфой понял, что эта девушка намного сильнее, чем может казаться. Тренировки три раза в неделю, частые совместные пары, общие домашние задания — все это привело к тому, что теперь для всех было привычным видеть общающихся Малфоя и Грейнджер. Пример гриффиндорки и слизеринца стал показательным для остальных представителей двух заклятых факультетов. Со временем конфликтов между львами и змеями становилось меньше, медленно, но верно ученики закапывали многовековой топор войны, сами того не замечая. — Я видел. А еще я видел числа на календаре, так что вставай на заднюю линию. Если еще раз отвлечешься, то будешь бегать три круга вокруг всех кортов. — Малфой! — ну вот, все ее хорошее настроение тут же исчезло. — Я уже восемнадцать лет как Малфой, это не открытие. Вставай на позицию, у нас осталось мало времени, — как бы Гермионе ни хотелось начать злиться на этого напыщенного, упрямого, прямолинейного,***
— Мне кажется, или ты специально хочешь меня споить, чтобы вы с Гарри победили. — Все может быть, — Пэнси коварно улыбнулась и подлила вина подруге. Впервые за последние три недели они наконец-то смогли выбраться из учебной и тренировочной рутины и провести вечер вместе. Гермиона и не догадывалась, что может так скучать по посиделкам со слизеринкой, ей ужасно не хватало ее компании. — А Блейз сегодня где? — Они с Малфоем и Ноттом свалили в маггловскую часть Лондона, решили оторваться в клубе, — как только гриффиндорка услышала знакомую фамилию, легкие немного сбились со своего привычного ритма. Пэнси это не упустила. В последнее время слизеринка все чаще стала замечать, что ее подруга совершенно по-другому стала относиться к Драко. В их разговорах больше не мелькали плохие слова в его сторону, девушка либо мельком упоминала его в своих рассказах, либо вообще не говорила про общение с ним. А вот от Малфоя про их вместе проведенное время она наслушалась сполна. И все прекрасно знала. Но девушка не собиралась давить на подругу, дабы узнать подробности с ее точки зрения. Если Гермиона была не готова, то Паркинсон собиралась ждать столько, сколько нужно. Когда вино все же начало действовать на подруг, мысли становились легче, как и все переживания. И одно из своих переживаний Грейнджер все же смогла озвучить. — Пэнс, кажется, мне начинает нравиться один человек… — От этих слов Паркинсон чуть не поперхнулась сыром. Взгляд слизеринки тут же стал ясным, легкое опьянение как рукой сняло. — Та-а-к, и кто же это? Только не говори, что это… — Малфой. Да, именно он. Довольно иронично, что в начале года я зареклась иметь привязанности. И вот, спустя полгода… Пэнси просто не знала, как на это реагировать. С одной стороны, она была ужасно рада, что Гермиона начала отпускать прошлые отношения, смогла снова впустить в свое сердце симпатию. С другой стороны, она ужасно боялась, что Малфой причинит ей боль. Он никогда не был в серьезных отношениях. Да, он был популярен у девушек, но для него это было развлечением. А тут… — Пэнс, не волнуйся, я же не побегу сейчас ему об этом говорить. Мне нужно это принять, это сложно, — слизеринка просто не могла посмотреть в глаза подруге. Она боялась снова увидеть ту разбитую шестикурсницу, которая закрылась от всех, не хотела ничего чувствовать. Она не жила, она существовала. Но это была жизнь Гермионы и Драко. Она не имела права вмешиваться в нее, что-то запрещать… когда эта мысль настигла ее, то Пэнс стало стыдно перед другом. Он столько месяцев держал свои чувства взаперти перед той, которая засела у него в сердце. Она снова совершила ошибку. Первый раз не защитив Гермиону, второй — перекрыв кислород чувствам Драко. Больше она этого не хотела. Не хотела рушить жизни друзей, их возможное будущее. Когда Паркинсон все же подняла взгляд на Гермиону, то увидела в ее глазах недопонимание. Но вместо всех своих мыслей она лишь сказала: — Присмотрись к нему внимательнее.