Saudade

      Оставшаяся часть Академии была такой же величественной, как и та, которую уже увидел Сынмин. Из-за его комнаты, в которой он был до этого, его комнаты, он представлял себе, что все комнаты, скорее всего, будут такими же старомодными и антикварными, но когда они дошли до столовой, он заметил, насколько чудесным и современным было место. Заглянув в помещение, стены которого были сделаны из стекла, он обнаружил некоторых других Сумеречных охотников, которые, кажется, работали, доски с зажимами и планшеты в их руках, пока они тыкали по их темным экранам, выглядели намного более продвинутыми, чем все, что он видел раньше в мире Примитивных. Он вообразил, сколько еще сюрпризов ждет его в новой жизни, о вступлении в которую он думал только с хорошими представлениями. — Эй, Джисон, можешь скинуть тот отчет о наблюдениях на мой стол как можно быстрее? — Скоро будет, Дахён, — чирикнул Джисон с пистолетами из пальцев девушке с лиловыми волосами, улыбнувшейся ему и ушедшей прочь. — Ага, я его даже не написал. — Ты всегда так добросовестно относишься к работе? — посмеялся Сынмин, усевшись за один из столов с двумя другими парнями. — Самый прилежный и надежный из всех Сумеречных охотников, — ответил Чанбин высмеивающим тоном. — Знаешь, есть одна вещь, о которой я совершенно забыл, потому что был сильно рад твоему возвращению, Минни, но ты и Бин раньше постоянно ополчались на меня и лишь оскорбляли, чтобы попытаться меня выбесить! И что же хуже? Это так, блять, и не изменилось! — Так и думал. Нутром чуял, что этим навыком я хорошо владею, — захихикал Сынмин, когда перекинул свою руку через плечо Джисона в знак извинения за его игривые насмешки, дополняя это комплиментом о том, насколько прекрасно тот украсил столовую.       Джисон тогда был прав, он был слегка впечатлен тем, как место было украшено таким количеством декораций. Потолок был окружен флажками на веревках, разноцветная мишура была обернута вокруг них. Была еще довольно приличного размера елка в углу помещения, хвастающаяся сверкающими огнями всех возможных цветов. Блестящие безделушки, развешенные на подсвечниках, освещали комнату. Это было по-домашнему, было гостеприимным, и Сынмин чувствовал себя ужасно комфортно в месте, наполненном многочисленным количеством людей, наслаждающихся своим завтраком.       Расслабляющее чувство, кажется, испарилось, как только он увидел тех людей, которые прожигали его взглядом, когда помещение погрузилось в тишину. Джисон и Чанбин должным образом не заметили это, слишком увлеченные своим разговором, но Сынмин определенно заметил. Невнятный шепот и вопросы, которые он не мог понять, окружили его и это, безусловно, ощущалось не так уж и приятно. В то время, как его с распростертыми объятиями встретили Гюхун, Чанбин и Джисон, он определил, что он, мистический, потерянный Сумеречный охотник с отсутствием памяти, что вернулся, вальсируя, в Академию, будет довольно горячей темой для разговоров. Может, не все были так восхищены его возвращением, как его три новых, или старых, друга. Или же, им было любопытно, были ли верны слухи о его возращении из мира мертвых.       Заметив его ёрзанье на стуле, Чанбин прервал Джисона от продолжения его болтовни и сделал движение, чтобы тот остановился. Запрыгнув на поверхность стола, он громко похлопал в ладоши, чтобы обратить всеобщее внимание и остановить их размышления о том, кем являлся новоприбывший. — Ни у кого из вас нет ни капли проницательности! Будто стадо старушек, сплетничающих за углом дома. Да, это Ким Сынмин, сын Ынёна и Минчжун. Он пропал в Рождественском инциденте десять лет назад, сильно поранился и потерял память, поэтому жил свою жизнь как Примитивный. Мы прогнали его ДНК через систему и убедились, что это он. Он останется здесь так долго, как сам захочет, и мы собираемся помочь ему восстановиться. Поэтому, прекратите шушукаться вокруг нас, это раздражает, и занимайтесь своими собственными чёртовыми делами!       Плюхнувшись обратно на место, Чанбин испустил взволнованный вздох, прежде чем поднять взгляд и увидеть, что два младших парня смотрели на него с раскрытыми глазами и разинутым ртом. — Что-ж, кажется, ты берешь командование в свои руки, пока нет Гю. Хорошо сработано, Бин, — похвалил Джисон, подняв руки, чтобы дать пять, на что Чанбин сразу же ответил. — Они начали выводить меня из себя.       Видимо, вспышка Чанбина сделала свое дело, так как все повернулись обратно лицами друг к другу, продолжая свой прежний разговор и поедая свои блюда. — В любом случае, Сынмин, что ты хочешь съесть? Я схожу и возьму для тебя. — Ну, что у вас есть? — Эм, на Рождество они обычно выкладывают полный ассортимент. Бекон, яйца, блинчики, хлопья, слойки, фрукт— — Да. Всё это, пожалуйста.       Чанбин застыл на мгновение перед тем, как довольно громко подавиться от смеха, эхо отскочило от стен зала. Звук еще раз привлек внимание всех вокруг на долю секунды, но, кажется, они привыкли к громким кривляниям Джисона и Чанбина, так как немедленно повернулись обратно к своим местам. — Чёрт, Сынмин, точно. Мне возможно понадобится сделать несколько подходов. Они подумают, что я пытаюсь накормить десятерых. — О, Бин, я бы хотел— — Твои ноги прекрасно работают, Сони. Я не твой раб. Ты можешь сходить сам, когда я вернусь.       Почесав свой нос, Джисон по-детски высунул язык в спину Чанбину, когда парень ушел по направлению к кухне, очевидно, не набравшись смелости сделать это в лицо. Сынмин почувствовал, что у Джисона была храбрость, текущая внутри его души, что проявлялась в опасных ситуациях, когда жизни чужих людей зависят от него, но, вероятно, на моменты, когда он сталкивался с угрозой того, что с ним сделают Чанбин и Гюхун, если он будет слишком дерзким, это не распространялось. — Так, Джисон— прости, Сони. Ты готов ответить на несколько моих вопросов? — Всегда готов, Минни!       Зная, что ему стоит быть аккуратнее со своими вопросами, ведь Джисон мог быть слегка слишком взволнованным, и закончить все тем, что отойдет от темы и скажет то, что не имеет ничего общего с тем, что он хочет знать, Сынмин использовал мгновение, чтобы собраться с мыслями, прежде чем заговорить. — Этот демон действительно отравил меня? — спросил он, повернувшись так, чтобы лучше видеть Джисона. — Ага, отравил. Тебе очень повезло, что мы нашли тебя вовремя. Могло быть всё намного хуже. Это был демон Нимх, новая порода, что вышла на поверхность только недавно, но нам повезло, что у нас был образец его яда в базе и мы сделали из него антидот. Гюхун дал его тебе, когда ты приехал. Он, очевидно, нападал раньше только на Сумеречных охотников, что было еще одной причиной, по которой мы поняли, что ты не Примитивный.       Схватившись за живот после того, как тот громко заурчал в конце объяснения Джисона, Сынмин улыбнулся в знак извинения и кивнул. — То есть существуют разные типы демонов, так? — Угу. Разные виды делают разные вещи. У большинства из них нет разума, но есть те, кого мы зовем Великими Демонами, у которых есть столько же интеллекта, как у нас, и намного больше сил. Они обычно правители Эдома, который, как я предполагаю, большинство Примитивных представляют как преисподнюю. Они редко осмеливаются выходить наружу, но когда они выходят, то приносят дохрена проблем.       Сынмин реально не должен был быть удивлен, что существует что-то подобное, особенно после шутки ранее о том, что три парня были полицией преисподней, но его все еще шокировало то, что существовал целый мир, не расположенный на Земле, наполненный неизмеримой опасностью. — Окей, но почему этот демон атаковал меня? Он узнал обо мне до того, как узнали вы. — Хотел бы я сказать тебе, Минни. Нимхи очень редкие, ведь вышли наружу совсем недавно, и мы не получили достаточно подробностей о том, как они себя ведут. Но когда мы получим, я дам тебе знать.       Чанбин пришел на мгновение с первым, что он решил принести. Тарелка, полная золотистых блинчиков, покрытых ягодным сиропом, расположилась перед Сынмином вместе с беконом и жаренными яйцами. Изначально Сынмин лишь пошутил, когда сказал, что хочет все из предложенной еды, но когда он увидел всю пищу, расположенную перед ним, он подумал, что был достаточно голоден, чтобы смочь сожрать это всё. Он быстро поблагодарил Чанбина, прежде чем взять свою вилку и нож, чтобы разрезать бархатные блинчики.       Краем глаза Чанбин мог увидеть, как Джисон долго испепелял взглядом блюдо, зная, что ему может понадобится еще один подход или два, чтобы принести оставшуюся еду. Едва заметно ухмыльнувшись, он разместил последнюю тарелку, которую он принёс, перед парнем с мышино-каштановыми волосами, его улыбка выросла, когда Джисон посмотрел на него с раскрытыми глазами после того, как увидел блинчики, покрытые медом, что упали прямо перед ним. Чанбин точно знал, как младший их любит, и как ему сложно было усидеть на месте, когда дело доходило до еды. — Я слишком мягок по отношению к тебе. Ты знал это? — Знал. Спасибо, Бинни. — Нет проблем, Сони, — засиял он, подмигнув и похлопав Джисона по голове.       Чанбин знал, что парень заслуживал быть хоть немного похваленным после прошлой ночи. Всегда было что-то, что заставляло чувствовать Джисона более расслабленным, знать, что он проделал хорошую работу, и если бы не он, Чанбин был уверен, что они никогда бы не смогли вернуть Сынмина. Его упрямый характер был тем, что обычно расстраивало до раздражения Чанбина, но из-за него их лучший друг, про которого они думали, что потеряли его, сидел рядом с ними, с улыбкой разделяя их завтрак. — Я еще вернусь. Возьму еще еды. Я уже получил достаточно странный взгляд от Юнхуна. Он поди думает, что я монстр, — вздохнул Чанбин, прежде чем повернуться на пятках и пойти по прежнему пути. — Ну, что ты думаешь насчет нашей «сверхъестественной» еды? — поддразнил Джисон с полным ртом еды, едва сдержав смех, когда заметил, как красный оттенок поднимается по чужой шее. Сынмин быстро ответил средним пальцем и проглотил свою пищу, после чего резко ударил Джисона между лопаток, чтобы выбить блинчики, которым тот только что подавился. — Эти руны, — начал Сынмин, подняв руку перед лицом Джисона, — их много?       Джисон хмыкнул в подтверждение, отпивая воду, выглядя так, будто он был более чем готов к разговору о метках, что покрывали его кожу. — Угу, их достаточно много. Большинство из них используются в битвах, например эти.       Джисон немного приподнял свою рубашку, чтобы указать на две чёрные метки, расположенные на его животе. «Эта для большей силы, а эта для скрытности.» Опустив свой верх обратно, он указал на другую на его правой руке. «Это руна Иратце, которая помогает с заживлением многих повреждений, особенно на поле боя, когда мы не можем получить немедленную медицинскую помощь.»       Без какого либо умысла, Сынмин приблизился и обвел руну подушечками пальцев, удивляясь восхитительно странной метке, не замечая, что Джисон ухмылялся ему с проблеском нежности в глазах. — О, А это моя руна Парабатай, которую я разделяю с Бинни.       Сморщив лоб из-за странной фразы, Сынмин попытался губами повторить слово, но провалился после третьей попытки. — Пара-что? — Парабатай. Это руна, которая связывает двух людей вместе как пожизненных партнеров, которые желают отдать жизнь друг за друга. Вообще, довольно редко Сумеречные охотники связываются Парабатаем. У многих его нет. Это, по сути, связь соулмэйтов.       Это довольно сильно шокировало Сынмина. Хоть он и знал, что Джисон и Чанбин были несколько близки, он не ожидал, что между ними отношения, подобные этим. Он думал, что были просто экстремально близкими друзьями, но, оказывается, судя по объяснению Джисона, он был неправ. — Оу. Партнёры? Так, вы с Чанбином…?       Джисон склонил голову, смущенно надув губы, прежде чем то, на что намекал Сынмин, обрушилось на него, как тонна кирпичей, и выражение чистого и непревзойденного шока заставило его открыть рот, чтобы быстро прояснить недопонимание. — Что?! О мой бог, нет! — закричал Джисон, после чего прикрыл рот и начал объяснять всё несчастному. — Минни, пожалуйста, никогда даже не говори о чём-то подобном! Это руна, которая связывает друзей, которых можно считать братьями или сестрами, и которые охотно пройдут через года вместе, но не в этом смысле. Мы живём вместе, сражаемся вместе, черпаем друг у друга силу во время боя и даже можем найти друг друга, если кто-то из нас пропадет без вести. Это очень удобно, если быть точным. Она настолько крепкая, что если один из нас умрет, другой почувствует боль, как никто другой, в момент чужой смерти, будто тоже умирает.       Вместо того, чтобы думать о связи с одним из твоих лучших друзей, черпая его силы, чтобы помочь себе в худшие времена, что казалось замечательным опытом, Сынмин подумал, что те, кто прошел через потерю своего Парабатая, вероятно будут безутешными. Боль, которую они могут испытать от буквальной потери кого-то, кто был частью их души, была определенно невообразимой. — Кроме того, это вообще перечит Закону — быть в романтических связях со своим Парабатаем, в любом случае. Причина для этого? Никто точно не уверен; это просто всегда было так. Строго платоническая, но очень крепкая связь. Связь с кем-то подробным не похожа ни на что другое. Ах, мысли обо мне и Бине… иуу.       Сынмин очень извинился, когда Джисон продолжил ёрзать на стуле, что не заняло много времени, прежде чем он вновь не начал ковыряться в своей еде. — У тебя и с Гюхуном есть руна Парабатай? — Нет. Каждый Сумеречный охотник может выбрать только одного Парабатая за свою жизнь, а ритуал не может быть проведен более одного раза. Ты должен выбрать, пока тебе не исполнилось восемнадцать, а после этого ритуал больше не открыт для тебя. Мы с Бинни много говорили насчет этого, но Гюхун знал, что нам было предназначено быть Парабатаями. Он сам это сказал.       Не имело значения, был ли Гюхун связан с ними руной; Сынмин уже мог сказать, что старший отдал бы свою жизнь за своих двух друзей без раздумий, и он знал, что Чанбин и Джисон сделали бы для него то же самое. Он представил, как бы он преодолел этот уровень полного доверия и близости с ними. — Это действительно интересно. Если у вас есть какие-нибудь книги или документы о рунах, я хотел бы побольше изучить их применение.       Ни секунду не раздумывая, Джисон показал жест «окей» своими пальцами, видимо, уже готовясь к тому, чтобы обучить Сынмина всему о рунах, которые были доступны Сумеречным охотникам. — У вас у ребят есть семьи? — спросил Сынмин, когда закончил с блинчиками и перешел на другую еду, которую принес для него Чанбин. — Очевидно, что вы трое очень близки друг с другом и доверяете друг другу будто братья, но ваши родители или родственники, они рядом?       Джисон подвигал ладонью из стороны в сторону, определенно показывая, что Сынмин спросил о правде только наполовину. — Ни у кого из нас нет родственников, я думаю поэтому мы так близки с остальными, — объяснил Джисон, пожав плечами, — Что касается родителей, отец Гюхуна является участником Клэйва в Аликанте. Помнишь, когда мы рассказывали обо всем этом?       Сынмин быстро кивнул, побуждая Джисона продолжить. Это было странной концепцией — иметь совершенно другую правящую власть, с которой он не был знаком, и, судя по всему тому, что они говорили о Примитивных ранее, Сынмин понял, что даже их правительство знало не все о Сумеречном мире. — Ага, быстрый комментарий об этом парне, он мудак. Гигантский и совершенно эгоистичный урод. Он был главой Академии, пока не перешел в Аликанте и Гю не принял главенство. Никто не любит его, но мы с Чанбином очень, очень сильно его ненавидим. Он так плохо относится к Гю, не важно, насколько сильно тот старается. Постоянно высмеивает и критикует его. Гю работает так чертовски упорно, но он никогда не будет достаточно хорош для этого сукина сына. Так что, если он будет говорить с тобой на какую-то тему, будь с ним настолько груб, насколько это возможно.       Не то чтобы он хотел плохо вести себя с иерархией мира Сумеречных охотников с самого начала, но если кто-то навредил Гюхуну, пусть этот кто-то был его отцом, Сынмин не будет сомневаться в том, чтобы быть по-детски гордым, самодовольным засранцем, каким он мог быть, если когда-либо он наткнется на них. Гюхун был слишком заботливым и добрым, чтобы к нему относились с таким равнодушием. — Его мать умерла при рождении. Скорее всего, она была очень приятной женщиной, но никому из нас никогда не удастся встретиться с ней, потому что Гюхун самый старший. Она до беременности заболела, и ее тело не смогло справиться со всем этим. Может быть поэтому его отец, кажется, так ненавидит его, хотя это не отмазка. Гю никогда не знал ее, и, я думаю, это слегка давит на него. Его отец даже никогда раньше не разговаривал о ней. Он должен пройти через то, что другие люди из Академии говорят ему.       Хоть Сынмин и не мог вспомнить своих родителей, из-за того, как остальные говорили о них, было очевидно, что они были большой, счастливой семьей, пока не грянуло бедствие. Однако, Гюхун никогда не знал свою мать, а его отец определенно ненавидел его без веской причины. По итогу, Сынмин представил, было ли лучше потерять воспоминания о любящей семье или иметь ту, в которой не было времени, чтобы позаботиться о нем. Он сделал вывод, что он был в лучшей позиции. — Мама Чанбина в данный момент располагается в Академии Токио. Её зовут Арым и она будто мама для всех нас. Она возвращается так часто, как может, чтобы увидеть нас. Ты раньше тоже ее любил, а она тебя. Когда она услышит новость о том, что ты вернулся, я уверен, она приедет так быстро, насколько это возможно, — Джисон подмигнул, уже вибрируя из-за восторга от мысли о встрече с женщиной, что определенно прекрасно заботилась о них всех. — Его папа умер в демонической атаке около семи лет назад. Он очень хорошо сражался, но их попросту было слишком много, если судить по отчетам выживших. По-видимому, он умер, защищая двух молодых Сумеречных охотников, которые были на своем первом задании. Бин и его мама были супер горды им, хоть и были разбиты тем, что больше никогда не увидят его. Он был хорошим человеком.       Сынминова мысль о том, что этот мир удивительный, но чреват опасностью, еще больше усилилась от информации Джисона. Он, очевидно, потерял своих родителей в демонической атаке, а Чанбин потерял своего отца в таких же обстоятельствах, но оба умерли за то, что они считали важным. Отец Чанбина спас не одну, а две юных жизни, а родители Сынмина, он был уверен, спасли его. Он этого не помнил, просто было чувство, что поселилось в его груди с того момента, как он узнал, насколько сильно они его любили. — А твои?       Джисон тянул время, играясь пальцами, пока не улыбнулся Сынмину с тоской. — Моих обоих нет. Они умерли, когда мне было двенадцать.       С сочувствующим хмурым взглядом на лице, Сынмин аккуратно положил свою руку на плечо Джисона и слегка сжал. Другой парень был в такой же ситуации, что и он, но он был благодарен, что у Джисона были другие, кто мог помочь ему пройти через это, как он представлял, невероятно сложное время. Как только он преодолел суровую жалость в груди, деталь в объяснении заставила замереть его сердце. — Они умерли, когда тебе было двенадцать? Это было десять лет назад. Сони, они были… — Ага, они попали под ту же атаку, что и ты. Их тела были одними из первых, что были возвращены в Академию. Они ушли с тобой и твоими родителями в ту ночь, и я тоже хотел пойти с ними, но они сказали мне остаться здесь в Академии, потому что они хотели закончить сборку моего рождественского подарка. Ты так сильно дразнил меня, говоря, что узнаешь мой подарок раньше меня и расскажешь мне до того, как я открою его. — Увидимся позже, Сони! Я буду уверен, что дам тебе узнать о тех игрушках, которые ты завтра получишь. — Минни, нет! Это не честно! Мама, я тоже хочу пойти!       Быстро проморгавшись, когда голоса эхом раздались в его голове, Сынмин потер рукой свое лицо, чувствуя, как напряжение вновь растет в его голове. Когда ужасающее ощущение заставило покрыться кожу мурашками, Сынмин вдохнул воздуха, что, должно быть, было слышимо для Джисона, ведь тот вскинул голову и потряс ею с улыбкой. — Это было очень давно, Минни. У меня были чудесные люди, которые помогли мне тогда, как родители Чанбина и мои друзья. Не собираюсь врать, это был самый ужасный момент моей жизни, слова обо всем этом, потому что я потерял в тот день не только одного из моих лучших друзей, но и родителей тоже.       Когда Джисон поднял с тарелки последний кусочек блинчика, он почувствовал пару рук, схватившихся за его талию, увидев, как Сынмин сманеврировал телом, чтобы положить свою голову на его плечо. Было смешно, что, всего лишь час назад, Сынмин оттолкнул Джисона, когда тот инициировал их первое объятие, очевидно чувствуя дискомфорт от контакта, но сейчас он был тем, кто притянул его ближе и держал с такой нежностью. Джисон быстро ответил взаимностью, отбросив столовые приборы и прильнув к касанию. Джисон не хотел рушить момент разговорами, но он хотел сказать Сынмину, что это было обыденной практикой у них, почему он и потерялся чуть ранее и закрылся от парня. Когда оба почувствовали себя детьми, Джисон пришел к выводу, что объятия делали все лучше; то, что всегда говорила ему его мама.       Наконец-то, Сынмин понял, почему это имело так много чертового смысла для Джисона, то, что они нашли его. Чанбин и Гюхун были тоже обрадованы его возвращению к ним, и Сынмин подумал, что это был характер Джисона, что доставлял ему экстаз от его долгожданного возвращения, но сейчас, он видел, что не только это содействовало счастью Джисона. Он потерял трех членов семьи в тот судьбоносный день, и возвращение одного из них должно было зажечь искру в джисоновой груди, ту, что, по его мыслям, осталась погашенной навечно.       Было видно, что Джисон никогда и не терял надежды. Было очевидно из-за того, как он сохранял комнату Сынмина от судьбы быть опустошенной и использованной заново. Из-за того, как он был уверен в том, что это он, когда они спасали его от монстра прошлой ночью, пусть и Чанбин не был такого же мнения. Из-за того, как Джисон был уверен, что Сынмин просто потерялся и не был мертв, как им сказали высшие чины. Из-за того, что, даже если Сынмин не был тем же человеком, что десять лет назад, Джисон все еще желал помочь ему любым возможным способом, чтобы заставить его чувствовать себя как дома. Вполне возможно, что именно это поддерживало парня все эти годы, пусть даже люди наверняка говорили ему, что он дурачок и закончится все тем, что он будет пытать себя чувством надежды, что никогда не перерастет во что-то стоящее. — Чел, это звучало, будто я был маленьким засранцем, угрожая тем, что расскажу содержание твоего рождественского подарка до того, как ты его откроешь, — завыл Сынмин в плечо Джисона, добившись смешка, того, причиной которого Сынмин был счастлив быть. — Все нормально, Минни. Большинство из нас были маленькими засранцами в детстве. Может, кто-то все еще такой, — хихикнул он, отклоняясь назад и держа лицо Сынмина в руках, танцуя своими бровями.       Как только Джисон отпустил его и повернулся обратно, чтобы продолжить прием пищи, Сынмин поймал одну из его рук, заставляя Джисона одарить его смущенным взглядом. — Джисон? — Да? — Спасибо тебе. — За что, Минни? — За то, что не бросил меня. За то, что заботился о моей комнате и вещах, пока меня не было. За то, что спас меня от монстра. За то, что вернул меня в Академию, несмотря на то, что знал, что вы вляпаетесь в проблемы с Гюхуном. За то, что верил, что я заслуживаю поисков и сохранял веру, что я все еще жив все эти года. Спасибо за то, что вернул мне мое прошлое. Спасибо за то, что ты есть и за все, что ты сделал.       Сейчас, по причине того, что он уставился прямо на Джисона, Сынмин смог увидеть, как быстро его слова затронули сердце парня, блестящее сияние накрыло чужие глаза, до того момента, как тот поднял голову вверх в тщетной попытке остановить его слезы от падения. — Фух, не могу в это поверить. Сколько раз я плакал с момента твоего прибытия? — Это только второй раз, Сони. — О, это не так уж и плохо. Я думал, что было больше.       Усмехнувшись перед тем, как притянуть Джисона в еще одно объятие, Сынмин легонько похлопал по чужим волосам, чувствуя себя паршиво от того, что был причиной слез Джисона в обоих ситуациях за сегодня. — Ты, в каком-то смысле, звучишь так, будто ты действительно веришь мне и всему, что я тебе наговорил, — Джисон шмыгнул, приложив к глазам тыльные стороны своих рук. — Ага, я думаю, что верю, — заверил Сынмин, хватая Джисона чуть крепче. — Воу, что за чертовщину я пропустил? Сони, все в порядке?       Оба парня посмотрели вверх, чтобы увидеть Чанбина, стоящего с другими тремя тарелками, наполненными едой, и взволнованной гримасой на лице. — Все хорошо, Бин. Просто рассказываю Сынмину о моих рунах.       Было очевидно, что Чанбин не поверил, что руны были последней темой их разговора, но он забил на это, когда увидел, насколько близко Сынмин и Джисон сидели, и довольные улыбки на лицах у обоих. — Ох, я понял. Сынмин, когда ты привыкнешь, мы можем подумать насчет начала каких-нибудь тренировок. Ну так, если ты заинтересуешься в становлении полноценным Сумеречным охотником.       Это не было мыслью, что могла придти в голову Сынмину во всей этой суматохе, но теперь, когда он вернулся, он сможет влиться в полноценную жизнь Сумеречного охотника, включая тренировки с остальными, обучение тому, как сражаться с демонами и даже приобретение новых рун, добавленных на его кожу. Это был интересный концепт, тот, который он определенно обдумает.       Прежде чем он смог дать ответ Чанбину, он увидел старшего, начинающего махать кому-то позади него, и обернулся, чтобы увидеть Гюхуна, направляющегося к ним, желая людям вокруг них доброго утра и Счастливого Рождества. — Эй, Гю. Как прошел звонок? — спросил его Чанбин с намеком на опасение, указав на еду, которую держал в руках Гюхун с оттенком изнеможения в его глазах. — Прекрасно. Замечательно. Просто, блять, потрясающе. — Вау, звучит хорошо. Твой отец всегда приносит мне удовольствие, — фыркнул Джисон, опустошив стакан воды в руках. — Конечно это так. В любом случае, экстренное собрание через тридцать минут, хочу, чтобы вы оба там были. — Оуу, Гю, ну же, я только что сел за завтрак! — заныл Чанбин, указав на круассан в его руке. — Прости, Бин. Двух волков атаковали в центре города и они в критическом состоянии. Чан попросил о конференции с другими, чтобы обсудить как с этим справиться.       Тихое «вот дерьмо» покинуло губы Чанбина, прежде чем он набил пирожным свой рот и начал вставать со своего места, указывая жестами Джисону сделать то же самое, оставив Сынмина в легком смущении от того, что происходило. Заметив, что красноголовый все еще сидел на месте, Джисон улыбнулся, хватая его за руку и поднимая его на ноги. — Гю, Минни тоже может пойти? — Я не знаю, Джисон.       Его тон сигнализировал Сынмину, что Гюхун был взволнован не тем, что с этим будут проблемы, а тем, что Сынмин будет потрясен от того, что был замешан в чём-то таком так скоро. Хоть и Сынмин был определенно уже уставшим после такого количества еды, он не смог не заинтересоваться мыслью увидеть всех лидеров Нижнего Мира в одной комнате. Сынмин также принял во внимание мысль, что лидеры Нижнего Мира будут не такими уж и счастливыми из-за незнакомого лица, вторгнувшегося на такую важную встречу. — Я сяду с ним. Просто чтобы изучить, каково это быть на совещании с другими. Я смогу объяснить, что происходит. Я думаю, что это будет для него хорошо, Гю. — Ты не против, Сынмин?       Даже не подозревая, что можно ожидать от этой незапланированной встречи, Сынмин медленно кивнул головой, сверкнув интригой в своих глазах. — Окей, достаточно. Сводите его в душ и переоденьте. Встретимся в комнате для инструктажей через тридцать минут. Попрошу не опаздывать, Джисон, — строгим взглядом предупредил Гюхун, после чего ушел, вместе с Чанбином, последующим за ним чуть позже. — Минни, можешь воспользоваться моей ванной на этот раз. Ну же, я еще дам тебе немного вещей.       Направившись к общежитию, Сынмин начал думать, что эта встреча будет опытом, и он был несколько взволнован тем, что будет частью этого, но он никогда бы не подумал, насколько это изменит курс событий для него и его друзей.