Saudade

      Сынмин, честно говоря, никогда не думал о том, как хорошо мог ощущаться душ. Стоя под напором воды, парень чувствовал реку напряжения, текущую вниз к водостоку. Расслабив свои плечи, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем выключить кран и выйти наружу, чтобы залезть в одежду, которую для него положил Джисон. Там не было чего-то такого, что он обычно носил: темно-синяя безрукавка, короткая кожаная куртка, рваные черные джинсы и кроссовки. По крайней мере, он был рад, что у него был почти такой же размер, как у Джисона, даже если и джинсы были ему слегка большеваты; он делал все возможное с тем, что ему дали. — Минни, ты готов? Нам нужно поторопиться, если мы хотим придти вовремя.       Выйдя из ванной, Сынмин показал Джисону два поднятых вверх больших пальца, и старший медленно просвистел. — Ну, посмотри на себя. Ты хорошо отмылся. Выглядишь теперь, как настоящий Сумеречный охотник. Минус оружие, но мы не собираемся давать тебе пока никакое. Ты можешь пораниться, — поддразнил Джисон, заработав себе недоверчивый хмык, когда Сынмин закатил свои глаза.       Едва ли прошла минута, оба они уже были за дверью и направлялись к своему месту назначения. Они нашли Чанбина и Гюхуна в коридоре, вдвоем стоящих в тишине с тонким напряжением, летающим вокруг них. И, кажется, оно разрушилось, когда Чанбин кинул взгляд на Сынмина и его новый образ. — Сынмин, тебе не позволено покидать это место. Никогда. Я никогда не видел, чтобы Сони приходил вовремя и около того. Ты определенно хорошо влияешь.       Чанбин смог увернуться от удара, что направлялся к нему, схватив запястье Джисона, он притянул его ближе к своему лицу, буквально в дюйме от него, торжествующая улыбка упала на губы старшего. Действие не прошло незаметно для Гюхуна, который громко хмыкнул и кинул на них злобный взгляд. — Вы двое можете прекратить это? Перестаньте вести себя, как кучка двухлетних, и постарайтесь вести себя получше, когда остальные придут сюда, пожалуйста.       Немедленно выпрямившись и прекратив свою очень внезапную ссору, они оба извинились, прежде чем Чанбин подвинулся, чтобы упасть рядом с Гюхуном, а Джисон вернулся к Сынмину. Почувствовав, что они остановили свою драку не из-за того, что он был их лидером, а из-за того, что знали, что Гюхун был наверняка слишком напряжен, и решили не делать ничего похуже для друга, Сынмин был благодарен, что ни Чанбин, ни Джисон не вели себя настолько по-детски, чтобы проигнорировать Гюхуна, когда он явно терпел это, потому что Сынмина слегка волновало то, как сильно Гюхун изменился за то время, что его не было с ними ранее в этот день.       Судя по тому, что другие трое сказали во время завтрака, Сынмин сложил в голове кусочки, что Гюхун получил звонок от отца о чём-то, и с того момента все выглядело так, будто вес всего мира навалился на его плечи. Имея такой негативный эффект на его настроение, Сынмин почувствовал, что Джисон не преувеличивал, когда проклинал отца Гюхуна ранее. Если бы он мог что-то сделать, он бы предпочел не встречаться этому мужчине, потому что он был уверен, что не сможет сдержать язык за зубами на тему более доброго отношения к сыну, даже если это не было его делом.       Входная дверь внезапно заскрипела, показывая очень экстравагантно одетого парня с ликующими подскоками в своих шагах. Копна блестящих голубых волос качнулась, когда он зашел внутрь и упала на глубокие, коричневые глаза. Его свежая, белая рубашка была заправлена в темные кожаные штаны и сопровождалась вышитым бархатным пиджаком, длинной по колено. Украшения покрывали каждую часть мужского тела; его пальцы, уши и шея были украшены удивительными камнями. Ничего из его одежды не сочеталось с его улыбкой, однако. Она была восхитительной и заставляла его глаза морщиться, что только делало его еще больше неземным. — Ну и ну, зовешь нас всех сюда столь ранним утром, Гю? Надейся, чтобы я не превратил тебя в крошечного грызуна за то, что ты прервал мой прекрасный сон. — Ты не будешь поступать так со своим старым другом, не так ли, Минхо? — Ты знаешь, что буду. Особенно с тобой.       Гюхун ударил в плечо парня, чтобы потом притянуть его в объятие, на которое ему моментально ответили. Схватив кулон на чужой шее, Гюхун присвистнул, прежде чем прокомментировать, что эта вещица выглядит так, будто стоит дороже дома, с чем другой молодой человек не согласился. — Это… Ли Минхо. Он Высший Маг Сеула, — прокомментировал Джисон, быстро вытряхивая Сынмина из своих мыслей и заставляя его оторвать взгляд от захватывающего парня. — Почти все Маги района обращаются к нему за помощью. Они все проголосовали и назначили его на эту должность около пятнадцати лет назад. Он, вообще, очень близкий друг для всех нас и помогает, когда нам нужен кто-то с магическими способностями.       Понимающе хмыкнув, играясь с молнией на куртке, Сынмин медленно понял все, что только что ему объяснил Джисон, обращая внимание на несколько вещей, в прояснении которых он нуждался. — Окей, у меня есть несколько вопросов. — Валяй, — поддержал Джисон. — Маги такие же, какими я себе их представляю? Они используют магию, варят зелья и все такое, призывают разных существ время от времени? — Ты довольно сильно попал в самое яблочко. То, что Примитивные думают о Магах, более менее правдиво. Это может быть потому, что Маги не были самыми покорными людьми и давали знать о своем существовании довольно тонкими способами на протяжении всей истории.       Если бы было слово, которое Сынмин мог бы использовать для описания Минхо, основанное исключительно на том, как он был одет, оно было бы очень утонченным, но он лишь прислонился к стене с тихим «понятно», прежде чем перейти на следующий вопрос. — Он получил место Высшего Мага пятнадцать лет назад? Когда ему было, типа, десять?       Слегка усмехнувшись, Джисон помотал головой, положив подбородок между большим пальцем и указательным, чтобы обдумать, как он мог бы получше сформулировать свой ответ. — Маги склонны жить дольше, чем мы. Их жизнь обычно длится около трехсот лет или около того. — Что?! — Ага, может он и не выглядит так, но Минхо сейчас около семидесяти лет на данный момент. Они обычно перестают взрослеть в двадцатилетнем возрасте, пока не достигнут последних пятидесяти лет жизни и начнут опять нормально стареть. — Черт возьми. — Поговори еще об этом. Везучие ублюдки. В них демоническая кровь. Она и дает им также магические способности.       Это удивило Сынмина, достаточно для того, чтобы он быстро повернул голову, чтобы уставиться на Джисона с видом, что призывал его продолжить свое объяснение. — Маги это потомки демонов и людей, обычно Примитивных. Хотя чаще всего это происходит не по согласию. Обычно это результат обмана или насилия. Отец Минхо — Великий Демон, которого он никогда не видел с того момента, как тот вернулся в Эдом кучу лет назад, а его мама была человеком, пока не умерла.       Сынмин не мог не разинуть рот на отчет Джисона, удивлённый тем, что что-то подобное могло быть осуществимо. Он не думал, что возможно иметь демоническую кровь и выглядеть так обычно, как человек, но, по мнению Сынмина, Минхо больше выглядел как ангел, чем как демон. — Ага, что-ж, Минхо живет чертовски дольше, чем мы. Плюс, если Маг найдет партнера, кто не Маг или не бессмертный, они вполне могут поделиться своей длительностью жизни с ним. Просто так они смогут провести всю жизнь вместе. Годы жизни Мага будут сокращены, так как ими делятся с другим человеком, поэтому у них будет равное количество годов, чтобы прожить их вместе, ну, плюс минус.       Это кажется ужасно милым по мнению Сынмина, отдавать дополнительное время, которым тебя наградила жизнь, чтобы ты смог провести время с тем, кого любишь. — Окей, у меня еще один вопрос, — осторожно начал Сынмин, пытаясь решить, должен ли он придать шутливый тон своим словам, когда он задал вопрос Джисону, — что это была за пауза, перед тем, как ты сказал его имя?       Джисон посмотрел так, будто Сынмин только что ударил его по лицу, а потом сказал, что Санта Клаус не существует. Это подразумевалось лишь как шутка, но Сынмин, вообще-то, начал волноваться из-за реакции, которой ему ответил едва превосходящий по возрасту парень. — Пауза? Не было никакой паузы. Наверняка просто что-то в горле застряло, — он покашлял, будто бы пытался подтвердить свою точку зрения.       Увидев, как Джисон начал трястись, отворачиваясь обратно, Сынмин почувствовал, что он не должен давить этой темой. Для него становилось все более и более ясно, что Джисон был очень эмоциональной персоной, очевидно, из-за того, как он радовался вещам после того, как плакал о чём-то другом две секунды назад. Но в этот раз, Сынмин почувствовал, что если он продолжит спрашивать Джисона по поводу заикания в его словах, он может пересечь черту и зайти слишком далеко. — Ох… Окей. Так, у Минхо уже есть партнер, с которым он хочет разделить свою жизнь? — спросил Сынмин, пытаясь быть как можно более тактичным, завуалировав свой реальный интерес в такой невинный вопрос.       Тихий смешок слева заставил Сынмина резко повернуть голову в сторону звука, чтобы увидеть Чанбина, опирающегося на стену рядом с ним, с лениво скрещенными руками перед его грудью. Это заставило Сынмина слегка подпрыгнуть, так как он не слышал, как к нему подкрался старший. — Минхо? Остепениться с кем-то? В день, когда это произойдет, я распущу свои крылья и улечу. Ли Минхо — самый большой бабник в истории мира. Он никогда технически не бывает «с» кем-то, он только приводит домой людей, которых встретил в каком-то вонючем баре, или зовет свои старые интрижки на ночь, когда ему одиноко. Даже если ты увидишь его с кем-то под руку, это лишь симпатичное маленькое украшение, чтобы выпендриться. Это ничего для него не значит и, я уверен, что чувства не всегда взаимны. За время, что мы его знаем, он никогда не был в серьезных отношениях.       Ощутив на себе испуг от объяснения Чанбина, Сынмин еще разок взглянул на Минхо, удивляясь тому, как он мог иметь такое чувство апатии, когда это касалось желания найти кого-то, чтобы провести с ним жизнь. Разве не этого все хотели? Найти кого-то, с кем ты идеально сочетаешься? Найти родственную душу? Если верить Чанбину, определенно нет. — Я имею ввиду, мы любим его, не пойми меня неправильно, он реально чудесный друг, но он, кажется, не может прекратить свой стиль жизни, которого придерживается, никогда даже не подумав об инициировании романтических отношений, которые будут последними и перерастут во что-то большее. Любой, кто достаточно тупой, чтобы играть в его игры, абсолютно не симпатизирует мне. Минхо всем им дает знать, во что они попадают, пока они не начали их… называй это как хочешь.       Зная, что в мире было множество таких же людей, Сынмин понимающе кивнул головой на объяснение Чанбина. Пока Минхо продолжал разговаривать с Гюхуном, Сынмин мог понять, почему любой парень или девушка захотят иметь шанс затусить с ним, не говоря уже о возможности быть с ним. Все, что касалось Магов, сочилось изяществом, сильной аурой красоты, что излучалась в его присутствии. Звучало так, будто у него был золотой характер, но Сынмин никогда не смог бы рассматриваться это только как способ скоротать время с кем-то, прежде чем на его место придет другой. Он не осуждал Минхо за это; это его жизнь, и Сынмин едва ли был в какой-либо позиции, чтобы сказать ему, как надо жить.       И он бы пропустил весь разговор в мыслях, если бы не заметил, как глаза Джисона строго смотрели в пол, а губа неподвижно расположилась между зубов. С пальцами, вращающимися вокруг друг друга, плечи Джисона были напряжены, будто он неосознанно свернулся калачиком, показывая беззащитность, которая Сынмину ни черта не нравилась. Подняв свою руку, чтобы взяться за джисонову, он заставил старшего слегка подпрыгнуть, прежде чем налепить очень фальшивую улыбку на свое лицо и повернуться обратно, чтобы увидеть, что и Гюхун, и Минхо уставились на красноголового молодого человека рядом с ним. — Что за новенький? Почему его энергия кажется такой знакомой? — Это, Минхо, Сынмин, — излился Гюхун с гордостью, подмигнув красноголовому и улыбнувшись. — Сынмин? Почему я знаю это имя? Погодите… Сынмин? В смысле, Сынмин? Вы нашли его?! Какого хуя, ребята? Это должно было быть самой первой вещью, которую мне надо было сказать, когда я открыл дверь, вы засранцы!       Удивляясь тому, почему его имя вызвало такую реакцию у Минхо, Сынмин едва наклонил голову, смотря на Гюхуна, прежде чем его руки были схвачены Магом, с этой сенсационной улыбкой, которая украсила его еще раз. — О божечки, посмотри на себя! Ты так вырос! Ты помнишь меня? — Вообще, Мин, он не помнит ничего, — признался Джисон, отведя взгляд, когда тот посмотрел прямо на него, лишь заставляя Сынмина волноваться о Джисоне еще больше, но казалось, что Минхо совсем не был встревожен реакцией, которую дал ему младший. — Он потерял все свои воспоминания в инциденте, Минхо. Не помнит ничего о Сумеречном мире, но мы прогнали его ДНК и подтвердили, что это он. Мы хотим помочь ему приспособиться, и, реально, мы просто счастливы, что он снова с нами, — Чанбин засиял улыбкой, вытянув длительное «а» из старшего. — Ты поэтому не вернулся и не связался с нами? Мы думали, что навсегда потеряли тебя. Ох, бедненький ты мой, — надул губы Минхо, нежно потирая руку Сынмина. — Мы были хорошими друзьями, ты и я.       Сынмин признал, что был довольно удивлен своей популярностью в детстве, видя, что это не особо продолжилось в его взрослой жизни. Он также и не думал, что Минхо был таким человеком, с которым он был дружелюбен, но он придерживался стереотипа, что хвастливые люди были слишком напыщенными и самовлюблёнными, чтобы формировать толковые отношения, но он только что встретил Минхо и это было нечестно. Плюс, Чанбин уже упомянул, что он был хорошим другом для них всех. — Мы были? — Ага, ты постоянно приходил в Академию и прыгал в мои руки еще до того, как я выходил из-за двери. Каждый раз ты даже не здоровался со мной, пока не прокричишь— — Салюты.       Все глаза уставились на Сынмина, когда слово покинуло его рот. Он даже не понял, что сказал это, воображая, почему это вообще выскочило, но, кажется, это простое слово вызвало избыток радости внутри всех вокруг. — Минни, как ты узнал это? — Джисон вдохнул, глаза метались между Сынмином и Минхо с небольшой ухмылкой. — Салюты! Мин, покажи мне салюты! Прошу, прошу, прошу! — Хорошо, Сынминни, успокойся. — Я не знаю, это просто выскочило из меня без моего ведома. Я могу слышать, как говорю это ему, — запнулся Сынмин, хмурясь из-за шепота, что эхом раздавался в его голове. — Ну, это именно то, что ты мне говорил, — ввернул словечко Минхо с озорной улыбкой. — Я, кажется, освежаю что-то в твоей памяти. Как насчет того, чтобы посмотреть, поможет ли это тебе вспомнить что-нибудь еще.       Прежде чем Сынмин смог спросить, что это вообще значит, Минхо закатал рукава, отходя назад на несколько шагов и размещая руки напротив себя. Завитки света танцевали вокруг его пальцев, пока звук расщепления не наполнил воздух. Руки Минхо поднялись, пока буквально салюты не вылетели прямо из его подушечек пальцев и не взорвались, когда ударились об потолок, заставляя искры золотого света опуститься, будто водопад, на тех, кто стоял под ними.       Это было поразительно, красота всего этого, и дыхание Сынмина было украдено из его груди от этого вида. Чувствуя улыбку, формирующуюся на своем лице, Сынмин проследил за салютами, пока они падали на Минхо, замечая, что старший парень подмигнул ему, удивляясь своему выступлению. — Опять хвастаешься, Минхо? Не подумал, что то, как ты одеваешься и твой ослепительный характер уже достаточно притягивают к тебе внимание?       Голос раздался по комнате, тон невозможного для отрицания авторитета скрылся в нем, что заставило Сынмина тревожно встать, что он своему телу не приказывал. Когда он посмотрел на дверь, откуда пришел голос, Сынмин заметил двух стоящих там парней, один из которых выглядел старше, гордо шагающий в сторону всех остальных вместе со вторым, слегка прячущимся сзади. — Не моя вина, что все, кого я встречаю, любят меня, Чан. Ты знаешь, что я никогда не получу достаточно внимания. — Ох, поверь мне, Минхо, я знаю, — сострил Чан.       Серебряные волосы с золотыми цепями, вплетенными в них с левой стороны, выглядели мягкими для касаний, и сопровождались шокирующими небесно-голубыми глазами. Сынмин никогда не видел кого-то подобного ему, даже несмотря на потусторонних существ, которых он встречал на протяжении жизни. Одетый с головы до ног в черный, Чан излучал отличающийся от Минхо дух. И пока Маг был живым и ярким, Чан казался более скромным и сдержанным.       Воздух в комнате пробил новое дно, когда Гюхун и Чан наконец-то сцепились взглядами, и Сынмин был уверен, что не выдумал, что остальные все внезапно нашли что-то супер интересное в рассматривании стен вокруг себя, чтобы не смотреть на их взаимодействия. — Чан. — Гюхун, я ценю то, что ты созвал совещание так быстро. Я уверен, что ты понимаешь, что мне нужно добраться до дна как можно быстрее. Два участника моей стаи в критическом состоянии и я не хочу стоять и хранить тишину, когда мы могли бы сделать с этим что-то.       Холод в тоне Чана и то, как он сформулировал свои слова, заставили волосы Сынмина встать дыбом, напряжение, окружающее всех их, заставляло его чувствовать себя так, будто он задыхался. Было что-то еще, между Чаном и Гюхуном, но комната была погружена в тишину, так что Сынмин не мог спросить Джисона или Чанбина об этом, не являясь ужасно очевидным и не рискуя быть услышанным.       Однако, кое-что еще зацепило его внимание. То, что Чан упомянул слово «стая», помогло ему быстро определить, что он должен был быть лидером Оборотней, которого позвали на совещание, если то, что он знал о сверхъестественных существах, было правдой. Он захотел узнать больше о нем, но Гюхун заговорил до того, как он мог подумать о какой-либо дальнейшей теме. — Не беспокойся об этом. Просто выполняю свою работу. Вижу, что у тебя есть тень, — хмыкнул Гюхун, пытаясь поднять настроение, указав подбородком на парня, держащегося сейчас за подол чановой куртки и продолжающего стоять с опущенной головой.       Хоть он и разделял с Чаном тот же цвет глаз, тот демонстрировал копну взъерошенных песочных волос. Он выглядел нервозно, будто если бы Чана здесь не было, он бы убежал прямо за дверь. Его одежда тоже заставляла его выглядеть меньше, чем он был на самом деле, скрытый за огромным розовым худи и узкими джинсами. — Это Чонин. Он присоединился к моей стае несколько месяцев назад. Йенни, тебе надо поздороваться с ними.       Чонин наконец-то поднял голову, позволяя Сынмину по-настоящему удивиться глубине его глаз, что содержали в себе целый океан. — Здравствуйте, я Ян Чонин. Приятно познакомиться со всеми вами, — промямлил Чонин, очевидно не имея достаточно уверенности, чтобы сказать это более четко.       Хмыкнув с улыбкой на лице, Чан повернулся назад, чтобы нежно прогнать свои пальцы через чужие волосы, прошептав «ну же, щеночек, ты не можешь прятаться за мной все время», совершенно другая персона, по сравнению с тем, кто взаимодействовал с Гюхуном мгновение назад. Отношение между этими двумя казались крепкими, что можно было заметить по тому, как Чонин, видимо, расслабился под чановыми касаниями и стал чуть выше рядом с ним.       Взгляд Чана моментально обратился к Джисону и Чанбину, и Оборотень одарил их небольшой улыбкой, будто приветствие, которое вернулось ему в десятикратном размере двумя парнями. Сынмин затем увидел отличия в том, как Чан относился к Гюхуну и всем остальным в комнате. Это не потому, что Гюхун был Сумеречным охотником, иначе он был бы отстранен, что касалось и Джисона с Чанбином. Наконец-то почувствовав пару глаз, упавших на него, Сынмин уставился прямо на Чана, не способный разорвать контакт, но он чувствовал того же рода безопасность, которую он ощутил в момент встречи с Гюхуном, будто Чан защитил бы его, не раздумывая ни секунды, что только подтвердилось, когда Чан уважительно улыбнулся ему. — И почему он пришел с тобой сегодня, Чан? — спросил Минхо, перетянув на себя командование, когда увидел, что Гюхун начал слегка теряться, уставившись на формы Чана. — Я взял его с собой, чтобы он мог увидеть, что такое эти совещания. После еще нескольких, он будет замещать на них меня. У меня больше нет причин приходить в Академию, — просто ответил Чан, но Сынмин не пропустил это, то, как его глаза направились на Гюхуна на наносекунду, пока быстро не передвинулись обратно.       Минхо, очевидно, тоже не пропустил это, так как похлопал Гюхуна по плечу, прежде чем сдвинулся и должным образом поприветствовал Чонина. После того, как он это сделал, он сказал Гюхуну, что они трое будут ждать прихода остальных в комнате конференции, и что они скоро увидятся, деликатно пробегаясь большим пальцем по суставам Гюхуна, после чего зашел в комнату и был сопровожден Чаном и Чонином. Оборотень и Сумеречный охотник даже не обменялись последними взглядами, когда разошлись их пути, обе пары глаз были направлены точно на землю, пока дверь, закрывшись, не щелкнула. — Э, Бин, я хочу сбегать в ванную на секунду. Если остальные придут до моего возвращения, просто встреть их и скажи, что я очень скоро вернусь, окей? — Конечно, Гю.       Не создав зрительный контакт, Гюхун поспешно вышел из комнаты и, возможно, Сынмин представил это, но он был довольно уверен, что услышал запинку в дыхании старшего, прежде чем он направился по своему пути в коридор.       Сынмин не знал, должен ли он спрашивать, если это было что-то, о чем нельзя было говорить, но когда он услышал, как Джисон драматично вздохнул, он понял, что получит объяснение без нужды спрашивать о нем. — Это напряжение между ними становится невыносимым. Почему так? — Эм, если я пересекаю черту, я извиняюсь, но вы не против объяснить мне, что это было? Ощущение тяжести тут было нелегким, — прошептал Сынмин, почти что боясь, что Гюхун или Чан услышат, что он говорит о том, что, очевидно, было не его делом, и придут к нему. — Чан и Гю раньше были… чем-то. Нет, это слишком жалкий способ описать это. Гюхун и Чан были в отношениях. Они были вместе более двух лет, и Чан был здесь долгое время. Мы все стали очень близки, — объяснил Джисон, его губы поднялись вверх моментально, как он предался воспоминаниям об определенно хороших временах, пока его лицо не приобрело странно хмурый взгляд. — Затем, около семи месяцев назад, Гюхун все закончил. Никто из нас не знает почему и мы пытались спросить об этом. Он всегда отвечал нам, что устал от их отношений и хотел сдвинуться, но мы все знаем, что это пиздеж, потому что— — Они были так чертовски счастливы вместе, — вставил Чанбин, но было очевидно, он не сдерживался так же, как Джисон. Скорее, он выглядел разъяренным, будто пытался всеми своими силами не закричать, заставляя Сынмина подумать, что он знал несколько очень важных деталей о разъединении Гюхуна и Чана, но, также, что он не будет разглашать эту информацию в данный момент. — Как ты видел раньше, это было не очень мирное расставание. Опять же, никто из нас не знает деталей, но Чан не вел бы себя так, если бы Гюхун не сказал или сделал что-то жестокое, но мы также знаем, что он бы никому такого не сделал, особенно Чану. Это так разочаровывает, они оба — наши друзья, и видеть, как им больно, просто… — Джисон прервался, его глаза наполнились слезами раздражения.       Даже в мире, полном магии и сверхъестественного, люди как Гюхун, кто содержит так много силы и надежности в себе, не могут скрыться от суровых проблем, которые им неизбежно подкинет жизнь. — Чан больше не приходит сюда, кроме как на совещания, и это только потому, что он должен. Как ты уже угадал, он Оборотень, как и Чонин, кажется. Это наша первая встреча с ребенком, но ты можешь сделать вывод по цвету их глаз.       Взгляд Сынмина последовал за Чанбином, когда тот указал на свои собственные глаза, темная радужная оболочка показывала резкий контраст с ледяными голубыми глазами, которые он видел у двух гостей несколько мгновений назад. — Понял. Отношения между Сумеречными охотниками и Нежитью распространены? — спросил Сынмин, искренне интересуясь всей новой информацией, которой его кормили. — Они не особо распространены, но они и не скрыты. У некоторых людей есть, нет слова лучше, «отвращение» к самой идее, — усмехнулся Чанбин. — Есть такие, кто думает, что родословная Сумеречных охотников должна быть сохранена чистой, не смешанной с Нежитью, что является чистой чепухой. Люби того, кого любишь, верно?       Теперь было что-то, с чем Сынмин мог определенно согласиться. Ничто подобное не должно вставать между двумя людьми, если они любят друг друга. Он презирал тех, кто распространял свои ошибочные идеи на других, даже если они не имели смысла. — Хоть Чан и технически не лидер, так как есть несколько других альф, которые живут в Сеуле, у него самая огромная стая, я думаю, около шестидесяти волков или около того, и все остальные альфы уважают его настолько, что позволяют ему командовать в подобных делах и отдавать им отчеты, так как они все работают вместе. Сейчас это звучит так, будто он свешивает все свои обязанности на Чонина. Это значит, что он больше не будет сюда приходить, — заныл Джисон.       Было очевидно, что он был огорчен тем, что парень, который имел довольно важную роль в их жизни до этих нескольких месяцев, больше не будет приходить сюда по какой-либо причине, даже ради того, чтобы увидеть их. — Может, мы можем спросить его еще раз, Бин. Прошло много времени. Может он чувствует, что надо поговорить об этом сейчас. — Джисон, перестань совать свой нос не в свое дело. Если он когда-нибудь захочет, чтоб ты знал почему, он расскажет тебе сам.       Это заставило Сынмина убедиться в том, что Чанбин знал, почему конкретно Гюхун закончил отношения, так как сказал, что Гюхун расскажет причину Джисону, когда будет готов, но не говорил о них обоих. Джисон определенно не заметил эту маленькую деталь, которой Чанбин позволил проскочить, но Сынмин смог увидеть, что Джисон начал идти в оборону, поэтому вошел в отвлекающий поезд их разговора. — Так, Оборотни. Что вы можете рассказать мне о них? Они реально обращаются в полную луну? — Не совсем. В каком-то смысле? Окей, так, ликантропия это, технически, нарушение, — начал Джисон, заметно до этого стряхнув беглую меланхолию мгновение назад. — Примитивные могут быть обращены через укус или царапину Оборотня, вообще, это не всегда изменяет кого-то, только заносит инфекцию почти в половине случаев, но и Сумеречные охотники, и Оборотни прикладывают много мер безопасности, чтобы остановить укусы Оборотней, поэтому сейчас они в разы реже. Кто-то также может быть рожден Оборотнем, если оба его родителя имеют ликантропию, но опять же, это не всегда дает результат в виде ребенка с этим отклонением. Они смертны и имеют такую же продолжительность жизни, как и мы.       Сынмин подумал, что ему стоит купить блокнот и ручку, чтобы записывать всё это. Он собирался прекратить допрашивать Джисона, чтобы остановиться с ним на одной теме и убедиться, что он не мешает разных людей и их способности. Он был уже достаточно сбит с толку и не хотел кого-то оскорблять. — Так как это демоническое отродье, наследственность может послужить причиной высокой агрессии на ранних стадиях обращения. Они могут причинить вред другим или самому себе. Спустя время, они обучаются контролю над этим, если выживают до этого времени, и они также контролируют то, когда они хотят обратиться.       Слегка содрогнувшись, когда Чанбин сказал «если выживают до этого времени», Сынмин не смог представить, что прохождение через подобное изменение может быть таким. Конечно, он был после того, как его забросили в абсолютно новый образ жизни, но он все еще был собой, даже если он учился тому, кем он был. Те, кто превращались в Оборотней, должно быть, были так испуганы, перевоплощаясь в того, кто по их мыслям раньше был монстром, пока не становились настолько взволнованными, что хотели сделать себе больно. — Оборотни как Чан, кто уже некоторое время шел по этому пути, могут обращаться по желанию. Цвет их шерсти совпадает с цветом волос, который был у них, когда они были людьми. У Чана серебряная шерсть, она очень прекрасная. Полная луна немного влияет на них, повышая их чувства и побуждая вернуться к их первоначальному виду и превратиться в волка. Новообращенные Оборотни, как Чонин, будут иметь много проблем с противостоянием с этими побуждениями. У них не особо есть контроль над самими собой, когда они насильственно обращаются под полной луной, и в итоге могут поранить или даже убить кого-то. Так как у Чана полный контроль, думаю, он наверняка помогает ему с этим. — Чонин только новообращенный? Как ты узнал? — громко удивился Сынмин, уставившись на тень молодого человека, с которым он не смог повзаимодействовать. — След укуса на его шее все еще болезненный. У Оборотней высокий уровень регенерации, который вылечивает множество ранений, но отметка на Чонине еще не вылечена. Это оставит шрам, но сверхъестественное ранение, которое он получил в человеческом теле, через некоторое время зарастет само собой, обычно от шести до восьми месяцев, что значит, что он был обращен только недавно. — А все эти альфы, беты и омеги все еще играют роль?       Чанбин помотал головой, но затем кивнул, и Сынмин действительно начал представлять, что они наёбывают его, пытаясь сбить с толку, но в конце концов, он понял, что они просто не привыкли, что должны объяснять всю эту информацию кому-то, кто не имеет никакого понятия. — Лидеров стай называют альфами, и они в стае те, к кому обращаются за советом, комфортом и помощью. Все остальные в стае не имеют своих второстепенных ролей, как они, но если кто-то захочет испытать альфу стаи и займут их место, то он станет альфой. Вот так вот, — подвел итог Джисон, оперевшись об стену, когда он увидел, что входная дверь начала открываться, сигнализируя, что у них еще один гость.       Сынмин начал подумывать, что абсолютно каждое существо Нижнего Мира было по своей природе прекрасным, потому что парень, который зашел через дверь, был никем иным, как захватывающим. Лоснящиеся, откинутые назад, лавандовые волосы были украшены цветочной короной из маргариток и сирени. Шёлковая одежда, вышитая виноградной лозой, украшала его гибкую фигуру, подчеркивала его заостренные ушки и выделяла звезды, разбросанные по щекам. Хоть они и были расположены близко к его спине, крылья показушно светились блестящим, фиолетовым и золотым, отражающимся на свете. — Ёб твою мать.       Это были слова, которые, по представлениям Сынмина, должны были упасть с его собственных губ, но когда он посмотрел в сторону, Чанбин уже хлопнул рукой по своему рту, чтобы заткнуть себя после того, как позволил фразе выскользнуть. — Очень грубо, Сумеречный охотник. Ты всегда так встречаешь гостей?       Чанбин скорчил немного рожицу, подумав, что вообще не сказал эти слова настолько громко, но понял, что слух Фэйри был лучше обычного, что он должен был знать. — Мои извинения. Я просто был удивлен… — Мной? Предполагаю, я не могу возложить вину за это, особенно на такого дурачка, как ты.       Попытки сдержать фырканье не достаточно хорошо сработали у Джисона, но он попытался замаскировать это под першение в горле. Чанбин не был тупым, однако, и бросил младшему угрожающий сердитый взгляд, прежде чем одарить таким же Фэйри напротив него. До того, как он смог вообще открыть свой рот, чтобы защитить себя, парень с лавандовыми волосами вздохнул, будто заскучал после наблюдения за всем этим взаимодействием. — Ты глава Академии? Мне сказали, что ты хочешь поговорить с нами о недавней демонической атаке. — Нет, я не главный. Гюхун сейчас занят и попросил меня встретить тебя вместо него. Меня зовут Чанбин, это Сынмин, а это Джисон, — проворчал Чанбин, пытаясь содержать такое же количество уверенности, как у Гюхуна, но не делая ничего, чтобы скрыть то, как он был обозлён из-за того, что был оскорблен несколько мгновений назад. — Понятно, — сказал парень, пока его глаза окидывали взглядом всех их троих, прежде чем направить свой взор в сторону. — Меня зовут Феликс и с этого момента я должен буду посещать эти совещания. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.       Несмотря на слова, покинувшие его рот, казалось, что Феликс плевал на то, что был здесь или на то, что они хотели обсудить, заставляя Чанбина хмуриться сильнее. — Конечно, надеюсь, ты сможешь позаботиться о нас тоже, — усмехнулся Чанбин с более яркой интонацией, чем была у Фэйри, что, очевидно, прошло незамеченным для Феликса, так как тот хмыкнул в знак согласия. — Если ты зайдёшь в эту дверь, то сможешь сесть и мы скоро будем с тобой. — Спасибо. Надеюсь, эта встреча не займёт много времени.       И на этом их разговор окончился, оставив Чанбина, Джисона и Сынмина в состоянии озадаченности тем, насколько с ними груб был Фэйри, когда тот пропал за дверью. — Вау, прекрасен снаружи, но внутри абсолютно нет, — вскипел Сынмин, слегка раздраженный тем, что кто-то говорил подобным образом с Чанбином. — Не то, чтобы он мог что-то с этим сделать. Фэйри не могут врать. Он сказал все так, как видит это.       Чанбину понадобилось чуть больше времени, чем Сынмину, чтобы понять, что Джисон оскорбил его, согласившись с тем, что сказал о нем Феликс, и, в каком-то смысле, это лишь подтвердило точку зрения Фэйри. — Заткнись, Сони. Просто потому что он не может врать, не значит, что он не может быть вежливым. — Так, Феликс это Фэйри? Они все такие прекрасные?       Тихое «да», пробубненное в унисон от мужчин по обе стороны от него, заставило его слегка ухмыльнуться, когда Джисон и Чанбин уставились на дверь, в которую тот только что зашел. — Он лидер Фэйри, получается? — Нет. Он заместитель. Королева Благого Двора никогда не приходит на совещания сама. Она всегда отправляет участника ее двора, как Феликса, но он никогда раньше здесь не был. Тут был другой Фэйри несколько прошлых раз, он даже не сказал нам своё имя. Он просто молчал и отдавал отчет Королеве, но, по крайней мере, он не был грубым засранцем, как наш Мистер Надменный, — промямлил Чанбин, подбородком указав туда, где он последний раз видел Феликса. — Окей, так эта Королева Благого Двора, она главная у всех Фэйри? — Нет, не технически. Есть Фэйри под защитой Королевы Благих, и есть еще те, кого зовут Дикими Фэйри, которые никому не подчиняются. Фэйри, как и Маги, не бессмертны, но они живут дольше, так как в их измерении время течет медленнее. Они по-другому стареют, но когда они приходят в человеческое измерение, они начинают стареть так же, как мы. Они склонны не заботиться о чужих жизнях, помимо своих собственных, но после долгих переговоров мы уговорили Королеву Благих согласиться отправлять кого-нибудь на эти совещания, пусть и кажется, что он не хочет быть здесь. — Дерьмо, Бин, этот парень действительно задел тебя, хах? — грубо пошутил Джисон, получив удар в руку. — Хоть их образ видится как что-то ангельское, их характеры обычно ассоциируются с демонами. Они могут быть грубыми и манипуляторами, но, опять же, ты не можешь вписать всех Фэйри в эту категорию. Но Королева Благого Двора, само собой, определенно относится к этой особенной группе. За неимением слова получше, она сука.       Джисон пожал плечами, будто не извинялся за называние довольно могущественной Фэйри подобным образом. Старший также упомянул, как она заботилась о Фэйри под ее защитой, но о себе самой она заботилась куда больше; не лучшее качество лидера, подумал Сынмин.       Гюхун на мгновение вернулся, заметно успокоившийся и в хорошем духе, что-то слегка поменялось в его поведении с их последней встречи. Когда он пошел возвращаться на прежнее место после того, как Джисон проинформировал его, что Фэйри-заместитель прибыл, Чанбин схватился за запястье старшего, прошептав тихое «ты в порядке?», получая маленький кивок и улыбку, прежде чем обратить взгляд на входную дверь, которая еще раз открылась.       Изысканность и утонченность. Это были слова, которые выскочили в голове Сынмина, когда он направил глаза на их последнего гостя. Конечно же, Сынмин уже комментировал красоту других жителей Нижнего Мира, которые приходили раньше, но это парень, он был точно на другом уровне. Другая планка небесного изящества. Бледная, фарфоровая кожа контрастировала с глубокими, черными, как смоль, глазами, покрытыми тонкими ресницами. Его шаги были тихими, будто он шел по воздуху. Темно-бордовая рубашка, которую он надел, действительно подчеркивала его губы, на которые Сынмин не мог перестать пялиться, его глаза были отвлечены лишь прекрасной меткой под левым глазом мужчины. — Ты, конечно, не торопился, чтобы добраться до сюда. Ты пришел самым последним, — пошутил Гюхун, определенно возвратившись к нормальному себе после возвращения откуда угодно, где он скитался. — Я только лег в кровать, Гю. Вампиры спят весь день, ты же знаешь. Я должен думать, что ты знаешь это, будучи главой Академии и все такое. — Ты спишь ночью, прямо как и все здесь, Хёнджин. Перестань пытаться найти отговорки, когда единственная причина, почему ты пошел спать сейчас, это потому что ты тусовался всю ночь, — прокричал Джисон со своего места, держа телефон, чтобы показать всем сообщение, полученное от Вампира прошлой ночью, чтобы спросить, не свободен ли он, чтобы пойти с ним в клуб.       Хёнджин высунул язык в сторону младшего, пробормотав что-то в роде «работа всегда важнее дружбы, когда это касается Сумеречных охотников», определенно раздраженный тем, что Джисон сказал ему, что ему нужно было пойти на миссию прошлой ночью, вместо того, чтобы провести время с ним.       Именно тогда Сынмин увидел, как надулся Хенджин, и его глаза сразу же остановились на нем. Его будто сбили машиной, чувство, что его грудную клетку ломают изнутри, и Сынмин был не особо уверен, что знает, как остановить это. Он старался всеми силами разорвать битву взглядов, которая была между ними, но он не мог посмотреть в сторону, будто у Хёнджина было над ним какое-то влияние. Запах роз и того, что он мог описать как сахарная вата, затопил его ноздри и Сынмин практически почувствовал, будто пьянел от этого аромата. Это могли быть секунды, могли быть минуты, но Сынмин ощущал, что он, наверное, пялился на глаза Хёнджина часами, пока голос Гюхуна не разорвал мечтание, в которое он погрузился, зазывая всех войти в комнату и занять свои места.       Джисон ухмыльнулся и похлопал Сынмина по плечу, чтобы отойти на пару шагов от него. Он не долго думал перед тем, как почувствовал едва ощутимое присутствие сзади него и повернул свою голову, чтобы увидеть, что Хёнджин практически проходит мимо него. — Приветик. Не думаю, что видел тебя здесь раньше.       Сынмин знал, как говорить. Он делал это всю свою жизнь. Это не должно быть так чертовски сложно заставить рот сформулировать слова, чтобы сказать привет другому, но когда Хёнджин стоял так близко к нему, его разум чувствовал, что теряет любую способность делать его функциональным человеческим существом. — Я… ах, я Сынмин. Да, это моё имя, я думаю. — Ты звучишь не так уж и уверенно. Хочешь, чтобы я спросил тебя еще раз и дал тебе минутку, чтобы подтвердить свой ответ? — хихикнул Хёнджин, когда остановился, прежде чем они зашли в комнату. — Нет, я уверен. Прости, моя голова сегодня немного в беспорядке. Есть причина; очень долгая история, которая наверняка заставит тебя скучать, но я клянусь, я не всегда такой идиот.       Хёнджин слегка наклонил голову, загораясь улыбкой и, в то же время, позволяя двум блестящим клыкам выпирать из-за его губ, лишь немного пугая Сынмина, но недостаточно, чтобы он показал это каким-либо образом. — Я не думал, что ты идиот. Просто милашка. Я Хёнджин, в любом случае, глава Сеульского клана. Ты только перевелся сюда или что-то другое?       Прежде чем Сынмин смог ответить, голова Джисона выскочила из комнаты и быстро нацелилась на них обоих. — Слушай, как бы я ни любил то, что ты заводишь друзей, Минни, если ты сможешь сделать это после совещания, и Гюхун не откусит мою голову из-за моего присматривания за тобой, я буду очень благодарен, — прошипел Джисон, бросив грозный взгляд на Хёнджина за то, что тот продлевал ожидание начала конференции. — Прости, Сони, мы заходим, — пообещал Хёнджин, прежде чем повернуться обратно к Сынмину с улыбкой в тысячу ватт, — Я, вообще-то, хотел бы услышать побольше о той истории, что заставила твою голову быть такой загруженной. В тебе есть что-то, чего я никак не могу понять.       Вампир ничего больше не сказал, бросив другую райскую улыбку Сынмину и пропав за дверью, не дав Сынмину ни единого шанса сказать, что он тоже чувствовал что-то необычное, но он был рад, что был не один, кто, кажется, чувствовал это. Сейчас ему надо определить, что, черт возьми, «это» было.