Saudade

      Когда утреннее солнце начало исчезать за верхушками громадных зданий, заставляя фуксию и золото покрывать ширь неба, Хёнджин не смог не удивиться тому, что в его груди было странного рода кипение, пока он шел до Академии. Он не мог вспомнить чего-то подобного этому раньше, ощущение чем-то походило на бабочек в его животе. Хёнджин не был тупым, он понимал значение, стоящее за этой идиомой, но он не мог понять, из-за чего ему нужно было так нервничать. Всё, что он делал, это собирался взять Сынмина выпить в тихом маленьком баре, который располагался в конце улицы. Это было скрытое сокровище в городе, что-то, о чем не знали многие люди, так как он в основном обслуживал посетителей из Сумеречного мира, но именно предоставленное им уединение заставляло Вампира чувствовать себя легче, когда он приходил в заведение, и он не мог дождаться, когда уже приведет туда Сынмина.       Это была сиюминутная тяга, когда он впервые увидел красноголового Сумеречного охотника на совещании, и Хёнджин сразу же понял, что хотел бы узнать о нем побольше. У него было чувство сильной связи с, может, двумя или тремя людьми за его очень долгие двести лет жизни, но ничего не было таким, как это, и он хотел понять, что делало Сынмина таким отличающимся.       Когда он приблизился к передней двери Академии, бабочки в его животе начали подлетать, заставляя его чувствовать дикую тошноту. Не то, чтобы Вампирам могло быть плохо, что делало ощущение еще более тревожным для Хёнджина. Поскольку он часто посещал это место из-за его дружбы с Гюхуном, Джисоном и Чанбином, Вампир больше не боялся постучать или обозначить свое присутствие, когда приходил в Академию. Большинство других Сумеречных охотников здесь обычно лишь кланялись или кивали ему, на что Хёнджин всегда отвечал с улыбкой, пока ему не скажут, где бы он мог найти одного из своих трех друзей, но в этот раз всё было по-другому.       Отправив Сынмину коротенькое сообщение, чтобы сказать ему, что он пришел, Хёнджин тревожно ждал в коридоре, поблагодарив Сумеречных охотников, сказавшим ему пройти, но он отказал, сказав, что будет счастлив ждать Сынмина здесь. Тихая вибрация в его кармане предупредила его о входящем сообщении, которое он стремительно открыл и быстро прочитал.       «Я буду через две минуты! Прости! Джисон не может перестать возиться с моими волосами!»       Фыркнув, он спрятал телефон в карман и сел на одну из скамеек, придвинутых к стене, Хёнджин понимал, что Джисон поднял шумиху из-за того, что он пригласил Сынмина выпить. Не было никаким секретом, что Хёнджин совсем не был так заинтересован в построении отношений с людьми, так как он неизбежно переживет их из-за своего бессмертия. Его не радовало разбитое сердце или обязанность прощаться с кем-то, кого он любил, и поэтому растягивал принятия решений, чтобы ограничить свои взаимодействия со смертными, но от трех Сумеречных охотников было сложно отвязаться, как только они попытались принять его в свою жизнь, особенно от Джисона. Сейчас он спрашивал Сынмина, сможет ли он потусить с ним, по собственной воле, желая узнать человека, просто потому, что он был заинтригован. Для Джисона это было более, чем похоже на огромный шаг. — Прости, прости, я клянусь, обычно я довольно пунктуален!       Немного подпрыгнув, так как он был слишком потерян в своих собственных мыслях, Хёнджин поднял голову, чтобы улыбнуться Сынмину, позволив своей ухмылке вырасти чуть сильнее, когда он увидел, насколько красивым тот был в, как он понял, Джисоновых вещах. Надев чёрную шапку-бини, что прекрасно контрастировала с его яркими красными волосами, Сынмин также выбрал для прогулки мягкую белую футболку, джинсы, которые были слегка подвернуты, и бордовые кеды. Единственной вещью, которую он надел, и Хёнджин был уверен, что та не принадлежала Джисону, был безразмерный бежевый кардиган, который свисал до коленей Сынмина. Он не был суперски одет по каким-либо стандартам, но Хёнджин думал, что простота аутфита делала младшего еще более завораживающим. — Все в порядке, Минни. Я только пришел. Плюс, я понял, что ты сказал правду, когда написал, что именно Сони задержал тебя. Этот парень никогда не приходит вовремя, — поддразнил Хёнджин, попытавшись подавить смех, когда заметил Джисона, прячущегося за углом и наблюдающего за всеми взаимодействиями, бросая Хёнджину сердитый взгляд за его оскорбления. — В любом случае, ты прекрасно выглядишь. — Спасибо, ты тоже, — ответил Сынмин, немного краснея. Хёнджин смог уловить намек на нервный подтон в его словах и начал удивляться, почему Сумеречный охотник испытывал ту же нервозность, что и он. — Так что, куда мы направляемся? — Есть очень приятный маленький бар в соседнем районе, называется «Омбре», я думаю, тебе понравится. — Хах, никогда не слышал об этом месте раньше, хотя я живу в этом городе столько, сколько я себя помню, — подчеркнул Сынмин, помахав Джисону, когда старший криком пожелал им приятного времяпрепровождения. — Ну, думаю, это не так уж и удивительно. Он, так сказать, спрятан от людских глаз в переулке. Он не особо рекламируется или что-то подобное, так как это место для Нежити.       Хёнджин увидел, как брови Сынмина поднялись в удивлении, но он удивился, почему у младшего была такая сбитая с толку реакция, когда тот услышал о баре для жителей Нижнего Мира. Что еще больше шокировало Вампира, так это то, что Сынмин сказал, что был в этом Сеуле всю свою жизнь, хотя Хёнджин никогда его не видел и ничего не слышал о нем раньше. Должна быть на это причина, но он спросит о ней позже, когда они придут в их точку назначения.       Как только Сынмин потянулся к ручке двери, Хёнджин инстинктивно обернул руку вокруг талии красноволосого и вовремя оттолкнул, чтобы они оба избежали удара дверью, которая резко открылась перед ними. — Минхо!       Хёнджин действительно не собирался шипеть имя Мага, но когда Минхо чуть ли не ударил Сынмина по лицу своим приходом, агрессия Вампира чуть ли не взяла верх, чтобы защитить младшего, вокруг которого все еще была обернута его рука. — О, хэй, Хёнджинни. Не заметил тебя. Сынминни тоже тут. Почему твоя рука вокруг него? Ну же, Хёнджин. Ребенок находится тут два дня, а вы уже вместе? Дай ему передохнуть, хах?       Шустро убрав свою руку с талии Сынмина, Хёнджин ощутил, как его лицо загорелось малиновым цветом, но, опять же, Вампиры не могут краснеть, из-за чего он был довольно-таки счастлив в этом случае, потому что Минхо не сможет дразнить его и дальше. Весь этот спектакль, кажется, не вызывал эмоций у Сынмина, так как парень лишь улыбнулся Хёнджину, прежде чем посмотреть вновь на нахально ухмыляющегося Мага. — Мы не вместе, Минхо, — признался Хёнджин, хотя знал, что подразумевающееся «пока что» немедленно было понято тем, кто посмеялся, пробежав языком по зубам, и сделал резкое движение в сторону Вампира, что, похоже, осталось незамеченным для Сынмина. — Понимаю. Вы куда-то направляетесь, ребятки? — Мы идем в бар ниже по улице, — ответил Сынмин, по-очевидному радуясь мыслям о занятии чем-то каким-то «нормальным» после всего того, через что он прошел. — О, Омбре? Это довольно хорошее место, я много хожу туда. Хорошая выпивка, если ты заинтересован. Я должен сказать, что в наши дни это популярное место для первых свиданий, — попытался Минхо, думая, что это сильно взбудоражит парочку в середине расцветающего перед ним романа. Однако, все, что он получил в ответ, были стыдливые улыбки и отведенные в сторону взгляды, которые говорили ему, что они тоже думали, что это действие будет рассмотрено как первое свидание. — Так это значит, что я этой ночью не поговорю с Сынминни? Ты был единственной причиной, почему я пришел сюда.       Хёнджин смог видеть, как решимость Сынмина начала колебаться, пока тот стоял перед дующим губы Магом, но он не собирался сидеть здесь весь вечер со всеми остальными, когда планировал довольно хороший вечер с Сынмином. Назовёте его эгоистом, но Хёнджин был уверен, что не сможет и слова вставить, если будет в той же комнате, что и Минхо с Джисоном.       Когда Сынмин повернулся к нему с виноватой улыбкой, Хёнджин тут же заметил особую черту в характере Сынмина. Он определенно был альтруистом. Было очевидно, что он хотел пойти с Хёнджином на их прогулку, но в то же время он не хотел расстраивать Минхо, пусть и Вампир был уверен, что Маг просто над ними подшучивает. Минхо был бы не против провести вечер с Гюхуном и остальными, пока будет тут, и мог бы вернуться завтра, если хотел бы поговорить с Сынмином, но, очевидно, Сумеречный охотник не понял это.       Как только Хёнджин попытался успокоить волнения младшего, их рыцарь в блестящей кольчуге появился, чтобы спасти их день. — Перестань заставлять их чувствовать себя плохо, Мин. Ты можешь поговорить в другой раз. Дай детям уйти, — умолял Гюхун, подмигнув Хёнджину, когда Вампир соединил руки вместе позади головы Сынмина и губами произнес «спасибо». — Хёнджинни старше меня более, чем на сто лет, и куда старше, чем ты! Я с трудом могу назвать его ребенком… — Ты знаешь, что я имел ввиду, душнила, — обругал Гюхун, дав Минхо подзатыльник. — Увидимся позже, Сынмин. Развлекайся, но я хочу, чтоб ты вернулся к двенадцати. Я все понятно сказал?       Хёнджин очень хорошо знал, что Гюхун слишком сильно защищал тех, кто под его крылом, вел себя, как папа для слишком многих Сумеречных охотников в Академии. Сынмин лишь улыбнулся и кивнул, прежде чем схватить руку Хёнджина и толкнуть его к двери.       И пока без флирта в словах Вампир был бы ничем, такие вещи, как физическая привязанность, были слегка незнакомы для него, за исключением лишь объятий, так как он дружил с такими, как Джисон и Чанбин. Сынмин определенно был на совершенно противоположной чаше весов. Красноголовый, по-очевидному, имел проблемы с нагловатыми признаниями Хёнджина, но, похоже, даже не волновался, пока держал Хёнджина мягкой, но бодрящей хваткой.       Когда Хёнджин наконец-то смог оторвать глаза от их сплетенных пальцев, он вновь посмотрел на Гюхуна и Минхо, старший из них показал им целующееся лицо, пока Гюхун двумя пальцами указал на собственные глаза, прежде чем ими же указать на Хёнджина, губами проговаривая «следи за ним, иначе», пробуждая немного страха в груди Вампира. Ничто на это Земле не могло заставить его захотеть попасться темной стороне Сумеречного охотника. Он был уже мертв, но были вещи куда хуже, чем смерть, которые с ним сможет сделать Гюхун, если он не позаботится о Сынмине на их свидании.       Не раздумывая дальше над этой темой, он крепче сжал руку Сынмина и позволил младшему вести, хотя Хёнджин был уверен, что тот абсолютно понятия не имеет, куда он должен идти.

________________

— Не могу поверить, что ты позволил Хёнджинни забрать твоего самого младшего ребёнка на свидание, — Минхо хихикнул, когда увернулся от удара по его плечу. — Прекрати. Сынмин взрослый и может делать все, что ему захочется. — Или кого захочется.       Если бы взгляд мог убить, Минхо был уверен, что было бы уже несколько людей, плачущих перед его могилой от того, как Гюхун остановился и исподлобья уставился на него. Он был как-то расстроен тем, что Сынмин не будет здесь этим вечером, но он никогда не откажется от возможности провести время со своими старыми друзьями. Роль Высшего Мага Сеула забирала кучу времени, но в данный момент у него было не слишком уж много планов по работе, и Минхо знал, что он должен взять хоть немного времени, которое ему давалось, чтобы провести его с теми, о ком он заботился. — Так, ты уже убрался в доме Джихуна? — Ты шутишь надо мной? Старикашка был практически барахольщиком. У него так много дерьма, что я вообще не знаю, что с ним делать, — Минхо вздохнул, пройдя в главную комнату наблюдения с Гюхуном.       Это была буквально самая большая комната во всей Академии, если не считать столовую. Стены были сверху донизу покрыты экранами, все показывали разные участки Сеула и местечки поблизости. Многочисленные Сумеречные охотники ушли по собственным делам, некоторые были заняты глубокими разговорами, другие тыкали по планшетам в своих руках. Подъем демонических атак потребовал от каждого стать более бдительным со своими наблюдениями в городе, и Минхо казалось, что некоторые люди работали сверхурочно, так как здесь обычно никогда не было так много одновременно работающих Сумеречных охотников. — Ты уже открывал то письмо? — спросил Гюхун, грустно улыбнувшись, когда увидел, как Маг помотал головой, остановившись с ним у экрана, по которому он незамедлительно начал тыкать. — Когда-нибудь я сделаю это. Просто… не сейчас. — Я знаю, Мин. Не волнуйся об этом.       Когда Минхо почувствовал похлопывание теплой руки по голове, одиночество моментально разбилось пронзительным визгом, отскочившим от стен. — Нет! Боми, нет! Ты не можешь вот так просто взять и своровать еду с кухни!       Голос Джисона был легко распознаваем для Минхо, но парня нигде не было видно; настоящее свидетельство о том, как далеко его голос может дойти. Минхо повернулся обратно к Гюхуну, бесшумно спрашивая его, что, черт возьми, это всё было, когда он увидел, как самый старший Сумеречный охотник тяжело вздохнул с намеком на раздражение. — Кажется, что она уже чувствует себя как дома. — Она? Кто она? С кем Джисон? — спросил Минхо, оглядываясь вокруг себя, чтобы увидеть, сможет ли у него перед глазами промелькнуть Джисон и эта таинственная девушка. — Джисон принес с собой домой бродячую кошку из квартиры Сынмина, которую тот кормил, — объяснил Гюхун, тряся головой, уже осознавая, что он был слишком мягок с Джисоном. — Ох… Я думал, что в этом месте было правило «домашние животные не разрешены». — Оно есть. Он умолял меня, Мин. Я не могу отказать ему, когда он смотрит на меня с этим чертовым обиженным выражением лица, которое он усовершенствовал.       Фыркнув от раздраженного состояния его друга, Минхо цокнул, передразнив расстройство лидера Академии. Маг тоже знал о выражении, которое упомянул Гюхун. Он знал о нем слишком хорошо. — У тебя тоже есть эта проблема, да? — пробубнил Минхо, немного покашляв, когда Гюхун спросил его, что он сказал. — Ничего, ничего.       Как только он закончил прочищать горло, Минхо промямлил «заговори о демоне и он появится» Гюхуну, когда увидел Джисона, направляющегося в комнату с самой большой улыбкой на лице. Однако, младший немедленно остановился, когда увидел Минхо, и Магу стоило признать, что это довольно-таки ранило, что он был тем, кто стирает ухмылку Джисона с его губ, хотя он и не был уверен, почему она пропала. — Хэй, Сони. Слышал, что у тебя новое пополнение в семье.       Это вызвало небольшую усмешку на губах Джисона, которой Минхо был благодарен. И как только Джисон начал выглядеть так, будто расскажет о своем новом питомце, Гюхун закрыл вкладку, над которой работал, и взял планшет, прежде чем начать уходить прочь. — Сони, на тебе сегодня обязанность убраться на кухне. — Что?! Нет, у меня была обязанность уборки на прошлой неделе! — Ага, но в день, когда ты должен был заняться этим, ты себя плохо чувствовал и рано сдался, поэтому я сделал это за тебя. Помнишь?       Минхо приподнял бровь, вспомнив ночь, которую он провел с Джисоном на прошлой неделе, как младший пришел к нему немного раньше, чем обычно, так как сочинил несколько отмазок о плохом самочувствии для Гюхуна. Казалось, что Джисон тоже помнил об этом, так как глаза младшего метнулись к нему, прежде чем быстро вернулись к спине Гюхуна, когда тот начал работать над другим заданием. — Верно. Ты прав, я забыл. Мне тогда лучше начать, — выпалил Джисон и начал разворачиваться, но только после этого Минхо аккуратно поймал его запястье и развернул Сумеречного охотника к себе лицом. — Сон, я свободен сегодня ночью, если хочешь прийти на ночевку, — прошептал Минхо, наклоняясь ближе к Джисоновому уху, заставляя младшего впервые так мелко задрожать.       Минхо точно знал, как заставить Джисона сердиться, но он не хотел делать это слишком очевидным для Гюхуна. Когда они начали всю эту их договоренность, Джисон сказал ему, что не хотел, чтобы кто-либо в Академии знал, и Минхо осознавал, что это точно было из-за того, что и Гюхун, и Чанбин перевернули бы их задом к верху, если бы узнали, что Джисон их дурачил. Хотя теперь он предположил, что, вероятно, есть что-то еще в том, насколько непреклонно он держит этот секрет. Быстро отпрянув, он ухмыльнулся Джисону, когда младший быстро кивнул головой и отодвинулся, глаза заметались, чтобы увидеть, заметил ли кто-нибудь, насколько близко он и Минхо стояли.       Было интересно, насколько все поведение Джисона менялось, когда он был наедине с Минхо. Со всеми вокруг Джисон был ярким, живым, и иногда слишком громким ребенком, к которому все привыкли. Но сейчас он был тихим, сдержанным, робким, и Минхо никак не мог точно определить, почему была такая смена.       Больше ничего не было сказано, когда Джисон рванулся к кухне, не замечая смущенный взгляд Минхо, отправленный ему вслед.

________________

— Поехали, один апельсиновый сок. Поверить не могу, что ты такой бунтарь, что пьешь что-то подобное. Не знаю, как собираюсь следить за тобой оставшуюся ночь.       Фыркнув, когда он поблагодарил Хёнджина, Сынмин глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом, который ударил по нему впервые еще в Академии. Сладкий и цветочный аромат, что излучался Вампиром, заставлял его чувствовать себя расслабленно, пока он указывал Хёнджину занять место напротив него.       Место было довольно оживлённым для такого ночного времени. Люди выстроились в линию у бара, заказывая напитки, музыка была достаточно тихой, чтобы они могли сохранять голос на нормальной громкости. Золотой свет задавал настроение и содействовал спокойной атмосфере. Любому Примитивному показалось бы, что это обычная таверна, но Сынмин-то знал, что посетители бара были не совсем обычными.       Когда он повернулся налево, Сынмин заметил двух женщин, забравшихся в тихую кабинку, крылья близко прижимались к их спинам. Обе они смеялись и игрались с пальцами друг друга под столом. Справа от него группа друзей играли в пул, пока пытались избавиться друг от друга игривыми тычками и оскорблениями. Это не было необычным, но пушистые уши, которые располагались на верхушках их голов, выдавали их в качестве волков. Когда он обратно перевел внимание на Хёнджина, когда старший отпил из бокала красное вино, он услышал, как острые клыки ударились о стекло, прежде чем он поставил его обратно. Они позволили своему гламуру пропасть, достаточно комфортно, чтобы заниматься таким, но готовясь вернуть его обратно, если в двери зайдет Примитивный, не зная, что это место не было обычным баром. — Так, как так вышло, что я не видел тебя в Академии раньше? Я начал приходить на совещания с того момента, как они начались два года назад, но ты никогда на них не был, и я уверен, что я бы тебя запомнил, — Хёнджин залился дразнящей усмешкой. — Мне кажется, что я буду рассказывать эту историю вновь и вновь. Надо подумать о способе сжать ее. Я был рожден в Сеуле у родителей-Сумеречных охотников, вырос в Академии с Гюхуном, Джисоном и Чанбином. Когда мне было двенадцать, я попал в Рождественский инцидент в городе. Был довольно сильно ранен, ударился головой, потерял воспоминания о том, кем я был и чем я был, и, так как мои родители погибли во взрыве, никто за мной не пришел. Люди в Академии искали меня, но по какой-то причине я смог их избежать. Жил сам по себе до того, как меня атаковал недавно демон Нимх. Джисон и Чанбин были теми, кто спасли меня, обнаружив то, кем я был, и забрав меня с собой. Сейчас я опять живу в Академии и планирую снова стать Сумеречным охотником. Это почти вся суть моей жизни до настоящего момента, я думаю.       Сынмин сделал глоток своего напитка, чтобы утолить жажду, пока он пытался не засмеяться с пораженного выражения лица Хёнджина. — Ты не можешь быть серьёзным. Всё это действительно произошло с тобой? Это звучит как какой-то чертов сюжет фильма! — воскликнул Хёнджин.       Кивнув и поставив стакан обратно, Сынмин пожал плечами, зная, что все бы чувствовали себя точно так же, когда услышали бы о его прошлом. Ему нужно привыкнуть к объяснению всего этого людям заново и заново, но это было почти что смешно — видеть разные реакции, которые ему так часто давали люди. — Пиздец. — Ага, я даже не помню Джисона и остальных. Им нужно было показать мне мою старую комнату и фото моей семьи, но это заставило меня вспомнить лишь кусочки и обрывки. Все ещё, это были довольно сумасшедшие несколько дней для меня. — Вау, так вот почему. Погоди, Рождественский инцидент? О божечки, должно быть это тот, который был десять лет назад, верно? Я был там той ночью, знаешь ли.       Сейчас же была очередь Сынмина быть шокированным данной Хёнджином информацией. — Ты был? Тебя тоже подхватило посреди всего? — Ох, нет. Я был только из-за последствий. Я управляю отелем в центре города. Я принимаю обычных посетителей, но в основном это место для Нежити, у которых нет дома. Что-то типа хостела, я думаю.       Это должно было быть просто мимолетным комментарием, но Сынмин не смог сдержать улыбку от слов Вампира. Если Хёнджин управлял отелем десять лет назад, Сынмин подумал, что он либо бессмертен, либо близок к Минхо по продолжительности жизни, так как выглядел он только на двадцать. И кто-то, вот так посвящающий свое время помощи другим Жителям Нижнего Мира, которые нуждались в поддержке, заставил Сумеречного охотника почувствовать еще больше притяжения к другому. — Но я работал той ночью, когда услышал взрыв. Я сказал некоторым из моего шабаша заменить меня, чтобы я смог пойти расследовать. Я никого с собой не взял, потому что знал, что наверняка будет много несчастных случаев, и если у Вампира не будет такого тотального контроля, как у меня, запах такого большого количества крови в одном месте сможет привести их к жажде крови.       Об этом пункте Сынмин знал, конечно же, когда дело касалось легенд о Вампирах, но по Сынмину внезапно ударило то, что в стакане Хёнджина было совсем не красное вино, как он изначально верил. — Я пережил много вещей в своей жизни, но то, что я увидел там той ночью… Я никогда не забуду это. Кровь, крики, вонь мертвых тел. Это было ужасно, — сетовал Хёнджин, его разум, очевидно, был в тысячах километров отсюда, наверняка вновь переживая кошмар, который был той ночью. — Я пытался помочь Сумеречным охотникам с их расследованием, но мы так ни к чему и не пришли. Чел, я не могу поверить, что ты был там той ночью. — Да, но я ничего не помню об этом. Прости, я не хотел вот так портить настроение, — извинился Сынмин, откинувшись на спинку своего стула, раздраженный собой из-за того, что заставил мысли Хёнджина упасть обратно в такую ужасающую ночь. — Ерунда, я же спросил об этом. Я мог увидеть результат, но ты был в середине этого. Смотри, давай не останавливаться на этом. Ты сейчас здесь и вот что имеет значение. Но если ты потерял воспоминания, значит, ты больше ничего не знаешь о Сумеречном мире?       Почесав свою шею, Сынмин слегка сморщил нос, сказав старшему, что он немного узнал с того момента, как заново объединился со своими друзьями, но что он все еще был в неведении относительно многого. — Тогда ты еще и о Вампирах поди ничего не знаешь, да? — Не-а, абсолютно ничего, но кто, кроме как лидер Сеульского клана, лучше всех проинформирует меня? — Сынмин самодовольно ухмыльнулся, вновь подняв свой стакан. — Хорошо, тогда, — выпалил Хёнджин, поднявшись со стула и скрестив под собой ноги, прежде чем сесть обратно. — Ну, около половины из того, что знают Примитивные, будет относительно правдой. Мы, технически, «живые мертвецы».       Воздушные кавычки, которые сопровождали закатанные глаза Хёнджина, заставили Сынмина фыркнуть, пока его глаза следовали за еще двумя Вампирами, зашедшими в бар, оба из которых поклонились Хёнджину, когда он помахал им рукой, прежде чем вернуться к объяснению. — Способ людей превращаться в Вампиров немного не такой, как в легендах. Когда Вампир кусает кого-то, он переносит небольшое количество яда в организм человека. Чем дольше он питается человеком, тем больше переносит яда. Только когда количество яда превзойдет количество крови в теле человека, тогда покажется смена. Также, если человек выпьет достаточно Вампирской крови, что она превзойдет количество собственной, это даст тот же эффект. Хотя, кто-то не изменится сразу. Человек должен умереть, прежде чем он сможет обратиться, но ты не можешь обратить того, кто уже мертв.       Сынмину пришлось заставить себя сесть обратно на свой стул, когда он заметил, что он лежал почти на половине стола, так внимательно слушая объяснение Хёнджина, за что он получил несколько странных взглядов от окружающих его людей. Но не от Вампира напротив, Хёнджин лишь нежно улыбался ему. — Новые Вампиры, или же Птенчики, вскоре воскреснут после смерти, но должны будут употребить много человеческой крови в первые двадцать четыре часа, иначе они существенно ослабеют и умрут. У них также должен быть кто-то близкий, чтобы помочь им пройти переход, обычно их производитель, тот, кто обратил их, — объяснил Хёнджин, неосознанно пробежав пальцами по месту основания его шеи, где разместились два заживших шрама. — Контролирование своей жажды крови занимает у Птенчиков много, много, много времени, и мы все когда-то приходим к этому, но не важно, насколько много у нас самообладания, всегда есть возможность потерять контроль. Большинство Вампиров употребляют животную кровь, так как пить человеческую противозаконно, хотя некоторые ходят в банки крови или магазины специально для Нежити и покупают пакеты с кровью.       Сынмин от информации скривил лицо, но тут же расслабил, осознав, что это наверняка было чрезвычайно грубо — показывать отвращение к тому, что приходится есть Вампирам, хотя они не могут это контролировать. Но Хёнджин, похоже, не обиделся на это, скорчив свое собственное лицо, а затем рассмеявшись. — Мы не сгораем до пепла, когда выходим на контакт со светом, — подчеркнул пальцем Хёнджин, — но если мы будем на солнце слишком долго, наша кожа начнет раздражаться до такой степени, что покроется волдырями. У нас, в сущности, аллергия на него, но мы можем прогуляться немного, не находя в этом проблемы. Так, обычно нам легче заниматься тем, что нам нужно нужно, ночью, но не существенно. Чем дольше ты Вампир, тем больше ты к этому устойчив, так что я могу гулять по улице дольше, чем может Птенчик.       Это было одной из тех вещей, которыми интересовался Сынмин, так как, хоть и солнце снаружи садилось, все еще оставались намеки на солнечные лучи, окутывающие город, но Хёнджин шел с ним до бара без каких-либо проблем. Книги и сказки врали растущему ему в этом смысле, но были и другие вещи, помимо историй, которым он удивлялся, но их он никогда не скажет. Такие вещи, как мог ли он превращаться в летучую мышь, потому что он прочитал слишком много всего, относящегося к сверхъестественному, но он не собирался раскрывать свои детские любопытства, подобные этому. — Хотя льготы в становлении Вампиром довольно крутые. У нас повышенная сила, скорость, обоняние, зрение и слух. У нас есть одна вещь под названием Энканто, которая, в сущности, позволяет нам гипнотизировать и управлять людьми, но мы никогда не используем это, пока совершенно не понадобится, — пообещал Хёнджин, прежде чем ухмыльнуться от следующей темы. — И, самое лучшее, мы бессмертны.       Хёнджин ссылался на это ранее, но это все равно заставило подняться брови Сынмина. Из того, что он помнил, из всех видов Нежити, о которых он уже узнал, Вампиры были единственными, кто считался бессмертными. Сумеречные охотники и Оборотни были смертными, Фэйри и Маги жили дольше, но Вампиры жили без конца в плане смертности. — Вау, и это то, что тебе нравится? — спросил Сынмин, примерно предугадав ответ по тому, как Хёнджин посмеялся от вопроса. — Конечно же. Бессмертие — серьезно самая лучшая штука! Разве это не то, к чему люди, в основном, стремятся? Найти способ жить вечно? Я могу столько всего сделать, о чем бы никогда не подумал, что смогу. Конечно, есть несколько минусов, но я всегда смотрю позитивно. Я никогда не расхочу быть бессмертным, ни за что. Ничто с этим не сравнится.       Для Сынмина это имело место быть, и то, как Хёнджин говорил об этом, заставило Сумеречного охотника задуматься о том, что бессмертие это довольно-таки круто, но ноющее чувство переживания друзей и семьи, которые не разделяли ту же бессмертность, заставило Сынмина быстро заглушить мысль, зная, что он никогда бы с этим не справился. — Понимаю. И как же ты стал бессмертным?       Мысленно ударив себя за вопрос, слетевший с его губ, и заметив то, как голова Вампира опустилась, Сынмин только во время того, как говорил слова, понял, что спросил у Хёнджина, как он умер. Не та вещь, которую тебе захочется задать на первом свидании. Да, вот так он это назвал сейчас, потому что ни он, ни Хёнджин не отрицали это, когда Минхо упомянул это ранее. — Дерьмо, прости. Не отвечай на это. Это было так невероятно равнодушно с моей стороны. Заткнись, Сынмин, — бранил себя Сумеречный охотник, упав обратно на свой стул и ударив себя несколько раз по лбу, закрывая глаза и тихо продолжая шептать под нос оскорбления о своей собственной тупости.       Мягкие, немного холодные пальцы сжали его запястье, большой палец едва ощутимо лег на его точку пульса, заставив Сынмина посмотреть вверх на захватывающую дух улыбку Хёнджина. Она не может описаться как-то по-иному, потому что Сынмин заметил, что он буквально перестал дышать, когда посмотрел в Хёнджиновы глаза, запах старшего окутал его, будто кокон, и рассеял все негативные эмоции, которые затмили его разум. — Минни, все в порядке. Я так много говорил об этом в своей жизни, что это больше так не надоедает мне. Не волнуйся, ты не обидел меня или что-то подобное.       Сынмин опустил свои руки, действие, которое показало Хёнджину, что тот больше не будет ранить себя за свой идиотизм. Он правда подумал, что у Вампира было сострадательное сердце, в дополнение к факту, что тот все еще держался за запястье Сынмина и рисовал на нем маленькие узорчики, чтобы успокоить его после вспышки. Как только Хёнджин понял, что Сынмин больше не останавливался на своем просчёте, он переместился, чтобы комфортно усесться, прежде чем вновь взять бокал крови в свои руки. — Если ты действительно хочешь знать, я расскажу тебе. Когда-нибудь ты все равно узнаешь обо всем этом, — промямлил Хёнджин, неохотно оценивая разбалтывание своего прошлого Сынмину. — Но ты уверен, что хочешь узнать о том, как я умер, на нашем первом свидании?       Пожав плечами с небольшой нерешительностью, Сынмин дал понять другому, что всё это было для него в новинку и что он всегда хотел узнать об этом побольше. Если Хёнджин не был против разговора об этом, тогда он, конечно же, послушает; он осознал, что когда-нибудь все равно узнает об этом, и если Хёнджин хотел, тогда Сынмин был готов послушать об этом. Когда он слегка кивнул головой с мыслями о том, что Хёнджин тоже назвал их первую прогулку свиданием, Сынмин послал еще одну успокаивающую улыбку Вампиру, давая ему знать, что тот может начать. — Тогда хорошо. Думаю, моя история началась около двухсот лет назад…