Saudade

— Чонин встретился с демоном Рахаб в городе на прошлой неделе. Тот нападал на Примитивного, но ему удалось спасти его и уничтожить демона.       Чан нажал на экран перед собой, чтобы показать, где именно молодой Оборотень убил демона, который чуть ли не напал на его друга. Не то, чтобы он собирался рассказывать всем об этой конкретной детали. Лишь Минхо знал о взаимодействиях между Чонином и Едамом, но эта вещь была нужна, чтобы узнать минимум. Чан даже вновь не поднимал эту тему с Чонином, не желая, чтобы младший узнал, что он искал компаньона, которого парень оставил позади после обращения. — Вау, ты уничтожил демона Рахаб полностью сам? — Джисон просвистел с ужасно впечатленной ухмылкой, которую он адресовал молодому Оборотню. — Погоди, почему ты был один? Ты же не позволил на полном серьезе ребенку пойти на миссию одному, Чан?       Тот факт, что Джисон вообще задумался о том, что он мог так сделать, заставил волосы на руке Чана слегка встать дыбом, раздражение затмило его зрение, так как, в отличии от всех, Джисон должен был знать, насколько альфа защищал тех, о ком заботился. — Нет, Джисон. Я отправил его кое с кем, но произошел казус. То, над чем у меня нет контроля. Я был занят своей собственной чертовой работой, чтобы следить за каждым. — Окей, окей, он просто задал вопрос, Чан. Не нужно оправдываться, — заумолял Минхо, хлопнув своей рукой по плечу Оборотня.       Он начал удивляться тому, что Минхо почувствовал нужду в том, чтобы встать на сторону Джисона, но когда Чан увидел молодого Сумеречного охотника, натягивающего свое худи чуть дальше поверх лица и скатывающегося по стулу, чтобы тот больше не смотрел на него, Чан звучно вздохнул, больше злясь не из-за обвинения Джисона, а из-за своего пылкого характера. Воспоминание о том, как в свое последнее посещение Академии Джисон попросил его подождать, чтобы что-то отдать ему, лишь чтобы он ушел после напряженной ссоры с Гюхуном, заставило его почувствовать себя еще хуже. И вспомнил он об этой просьбе Джисона только тогда, когда зашел в дверь своего дома.       Будет не так уж и удивительно, если Джисон уже подумал, что в глазах Чана он больше не был другом, судя по тому, как Оборотень относился к нему после расставания с Гюхуном, но это было далеко от правды. Он буквально обожал Джисона и Чанбина тоже. Он видел их в качестве своей семьи, но обстоятельства, окружающие их отношения в данный момент, были совсем немного слишком тяжелыми, чтобы их прорабатывать. — Хорошо, на той же улице, что Чонин видел Рахаба, было еще три обнаружения. Кажется, где-то здесь есть наплыв, — Гюхун обвел квартал, чтобы все увидели, убедившись, что Минхо записал это, чтобы добавить в список районов с повышенной активностью. — Мы поставим больше стражи, но, как я думаю, похоже, что больше разрывов в межпространственной ткани появляются в других местах. Не то, чтобы мы закрыли хотя бы один, который уже найден.       После обвинения Минхо все повернулись, чтобы уставиться на Феликса, того, кто был во главе закрытия существующих порталов с Фэйри, которых Королева Благого Двора должна была отправить ему на помощь. — Эм, я правда очень стараюсь, но это может занять некоторое время. Моя магия слегка ослабла от того, насколько быстро я пытался их закрыть, — пробормотал Феликс, играясь с пальцами Чанбина под столом, чтобы никто не видел. — Ты устал? Вас должна быть кучка тех, кто пытается закрыть эти разрывы, — упрекнул Хёнджин, свесив ноги поверх ног Сынмина, но, видимо, никто и глазом не моргнул на поведение Вампира. Все были достаточно полны тем, что произошло между ними на их первом свидании, особенно Джисон. — Ну, я делал это все сам, — подметил Феликс, немного съезжая вниз по стулу. — Моя королева еще никого не отправила на попечение мне, но я стараюсь изо всех сил. Правда, я клянусь, что стараюсь.       На последних словах Феликс повернулся, чтобы подтвердить свое обещание Чанбину. Он явно не хотел, чтобы Сумеречный охотник думал, что он не во всю старается для него, для его друзей, для людей, которые были в опасности из-за вторжения демонов. Он хотел, чтобы они доверяли ему, пусть он и был Фэйри, чей предводитель особо о них всех не думал. — Все в порядке, Ликс. Мы верим тебе, но ты не должен вот так нагружать себя и закрывать порталы в одиночку. Мин, как думаешь, сможешь достать немного Магов, чтобы те ему помогли? — Ох, ага, предполагаю. Я также могу сделать для тебя немного зелий, чтобы повысить твою силу, если хочешь, Феликс. Безопасные для Фэйри, обещаю, — произнес Минхо, положив руку на сердце в знак его честного предложения.       Когда Гюхун закатил глаза на глупости Минхо, аккуратный стук раздался по двери в комнату переговоров. Существовало негласное правило, что, пока это не очень срочное дело, встречи прерывать было нельзя. Звук упавшей скрепки раздался громким эхом, когда комната погрузилась в абсолютную тишину, все знали, что что-то пошло не так, когда Гюхун взглядом обвел их всех, прежде чем подойти к двери и медленно ее открыть.       По другую сторону стоял Югём, и, судя по тому, что видел Сынмин, выглядел он достаточно взволнованно. Каждый из лидеров Нежити попытался выглядеть как можно более невозмутимым, будто они совершенно не пытались подслушать то, о чем говорили. Однако, Югём наклонился к уху Гюхуна, зная, что тот хотел, чтобы глава Академии выслушал это прежде, чем это дойдет до остальных.       Хоть Сынмин и не мог слышать, о чем был разговор, хотя остальные тоже не могли, он смог услышать ответ Гюхуна, когда он отпрыгнул чутка назад с раскрытыми глазами, тревожное «что?» было шепотом сказано в ответ, после чего промямлилось ужасненное «из стаи Чана?»       Это привлекло внимание старшего волка, парень поднялся со своего стула с волнением, но когда Югём помотал своей головой и сказал «Нет, стая Сонхва», он заметно расслабился, понимая, что что бы там ни заставило напрячься плечи Гюхуна, оно не касалось его стаи.       Югём протянул Гюхуну листочек бумаги, прежде чем немного поклониться и развернуться, чтобы уйти. У Гюхуна ушло еще несколько секунд, чтобы вернуться к прежнему месту в начале стола, сделав это с более бледным лицом и поднятой бровью. — Гю? — внезапно спросил Минхо, когда окружающая тишина стала слишком нестерпимой для них всех. — Три Оборотня из стаи Пак Сонхва были за городом на обеде и не вернулись домой. Югем сказал, что Сонхва пытался достучаться до них через их связь, но она была ненадежной, вечно прерывалась, а потом и вовсе оборвалась окончательно.       Сынмин задался вопросом, что именно это значит, когда каждый в комнате опустил свою голову в смирении, кто-то сжал свой кулак, а кто-то громко вздохнул. К счастью, Джисон явно почувствовал его тихое смущение, наклонившись, чтобы прошептать ему на ухо. — Это значит, что они умерли, Минни. Если их альфа не может с ними связаться, нет никакой надежды на то, что их найдут живыми.       И поэтому Чан держался за голову руками, пока Чонин заботливо потирал его спину, хотя казалось, что все были просто шокированы новостями. Однако, все также могли сказать, что было что-то еще, о чем сказали Гюхуну, но он еще это не объявил. Несколькими нажатиями своих пальцев Гюхун вынес видео на экран, заставив все пары глаз в комнате сфокусироваться на изображении, прежде чем кто-то удивленно вдохнул, за чем последовали непристойные выражения, которые было очень сложно не услышать.       Мужчина в длинном изумрудном пальто, с черными, цвета вороньего крыла волосами, торчащими из верхушки его головы, и руками, крепко сжатыми за его спиной, неторопливо прогуливался по дороге, но Сынмин так и не смог понять, почему этот мужчина вызвал такую реакцию у всех них. — Азазель? Он здесь? В человеческом измерении? — пискнул Феликс, крепче сжав руку Чанбина под столом. — Это через улицу от того места, куда волки, как известно, отправились на обед, так что будет довольно понятным предположение, что два этих события связаны. — Что за Азазель? — не раздумывая выкрикнул Сынмин, закрыв свой рот рукой, когда все повернулись, чтобы посмотреть на него с широко раскрытыми глазами, прежде чем, очевидно, все они вспомнили его ситуацию. — Азазель это Высший Демон, Минни. Он — принц Эдома, и в легендах говорится, что он тот, кто придумал оружие войны для людей, — выдал Хёнджин, выпрямившись в своем стуле, так как атмосфера в комнате достигла своего дна. — Если он находится в человеческой реальности без вызова и ограничений Мага, это может значить только плохое. Почему он, черт возьми, находится здесь, и, что более важно, как? — Я не знаю, но после того, как было снято это видео, оно было оборвано, и поэтому мы не сможем увидето того, что произошло с теми тремя волками. Они просто исчезли и все, — промямлил Гюхун, цепляясь взглядом с Чаном через весь стол. — Я исследую больше и посмотрю, всплывет ли еще какая-нибудь информация. Если да, я свяжусь со всеми вами, но сейчас остановимся на том, что мы с вами обсудили, и продолжим патрулировать как обычно. Повышайте бдительность, каждый, и, пожалуйста, заботьтесь друг о друге.       Совещание продолжилось тем, что Феликс и Минхо, сидящие друг рядом с другом, планировали то, откуда и когда начинать закрывать вместе разрывы, так как Минхо объявил, что он наиболее подходящий для этой работы человек. Казалось, что все напряжение между двумя ранее перепирающимися забылось, и все определенно заметили, как Феликс становился все более уверенным и разговорчивым в их компании со временем, особенно радовался Чанбин. — Сынмин, можешь подойти сюда на мгновение? Есть кое-что, о чем я хочу с тобой поговорить.       Подняв голову с места, где он разговаривал с Чонином, Сынмин кивнул Гюхуну и двинулся в его сторону. Он только что был в глубоком разговоре с младшим Оборотнем, почти что отругав его за то, что он не рассказал ему причину, почему он не смог встретиться на неделе, потому что восстанавливался после драки с демоном Рахаб. Сынмину не особо нравились мысли о потере одного из немногочисленных друзей, которых он встретил с момента возвращения в Сумеречный мир. Конечно же, Чонин отбросил его опасения прочь напряженной улыбкой, дав Сынмину понять, что были вещи, о которых ему не сказали, и, несмотря на то, насколько он с Чонином сблизился за прошедшую неделю, он знал, что не стоит заставлять младшего говорить детали. — Что такое, Гю? — Я расслышал, как ты ранее говорил с Чонином. Как у вас там с общением? — Ох, отлично. Он милый парень. Безрассудный, судя по звукам его внеклассной деятельности, но он все такой же милый, — Сынмин усмехнулся, увидев нежный блеск в глазах Гюхуна, пока он говорил о своем новом друге. — Я рад. Так, я еще слышал, что ты говорил о возможности выходить на патрули вместе.       Сынмину пришлось похвалить слух Гюхуна, потому что был уверен, что говорил с Чонином не настолько уж и громко о желании выйти на патруль вместе. Хоть он и делал прогресс в своих тренировках, довльно быстро, если верить Чанбину, он знал, что все еще был слишком слаб во многих аспектах и даже думал, что хотел бы выбраться в город как можно быстрее, чтобы помочь, он представил, что все закончится тем, что он просто потянет на дно того, кого с ним поставят. Плюс, как только он услышал об Азазеле, он испугался, что его надежды на присоединение к какому-либо патрулю очень быстро разрушатся. — Хорошо, что это так, Сынмин. Я знаю, что постоянное нахождение в Академии может немного душить. Я говорил об этом с Бином и Арым, и я думаю, что ты должен получить несколько рун в ближайшее время. Они дадут тебе защиту и способности, которые позволят тебе достаточно повысить свои навыки. Что думаешь?       Во всем его погружении в Сумеречный мир было кое-что, о чем Сынмин совершенно забыл. Единственная руна, которая у него была, была получена столько лет назад, руна Фокусирования на задней части его ладони, что повышала его Видение и позволяла ему видеть существ Эдома. Однако, именно Джисон показал ему бесчисленное количество остальных рун, которые он имел, покрывающих его тело с головы до пят и дающих ему множество разных сил. — Это. это было бы замечательно! Все правда в порядке? Ты думаешь, что я готов? — Я думаю, что ты был готов уже долгое время, Минни. Арым тоже думает, что это отличная идея, так что я не вижу причин, почему это невозможно. Мы можем сделать это завтра, хорошо? Мы решим, какую именно ты должен получить. — Погоди, всего одну?       Сынмин сморщил брови, когда спросил главу Академии, удивляясь тому, почему он не может просто догнать всех своих друзей и получить все то, что он упустил. — У тебя есть какие-нибудь тату, Минни?       Быстро помотав головой, чтобы показать, что их не было, будто бы боясь, что Гюхун наругал бы его, если бы они были, Сынмин чуть ли не задал вопрос, чем это было связано с его прошлым запросом. — Ну, судя по тому, что говорят Примитивные, получение одной больно, но получение руны больнее раз в десять, а процесс забирает много твоих сил. Так оно и выходит.       Дотянувшись до кармана, Гюхун достал маленькую серебряную побрекушку, что-то, что Сынмин мог расценить лишь как волшебную палочку, о которой он читал во многих фантастических рассказах, где волшебники и ведьмы использовали их, чтобы показывать свои многочисленные магические заклинания. Хотя эта была уникальна во многих смыслах. Для начала, эта вещь, кажется, состояла из металла, прекрасными углублениями украшающего ее поверхность. Вторым было то, что у нее определенно был маленький бриллиант на конце, предположительно на том месте, которым рисовались руны, о которых Гюхун упоминал ранее. — Это стеле. Это очень важный инструмент в Сумеречном мире, Минни. Это то, что позволяет нам рисовать руны, не только на нас самих, но и на таких вещах, как наше оружие, — объяснил Гюхун, держа свою стеле так, чтобы Сынмин взял её в свои руки, чтобы рассмотреть ее. — Сила рун основана на таланте того, кто рисовал их рунной магией. Где ты их разместишь тоже имеет значение. Чем ближе они к твоему сердцу, тем более они будут эффективными.       Сынмин невесомо кивнул, потерявшись в осматривании инструмента, не только из-за его полезности, но и также из-за его красоты. Он расплывчато вспомнил, что видел такую перед утром, когда он впервые проснулся в Академии, когда Джисон сидел рядом с его кроватью. Она была среди многих оружий, которые на нем были, но он вспомнил серебряный отблеск, который зацепил его глаза, и как, сейчас он думал об этом, она немного внешне отличалась от личной стеле Гюхуна. — Еще некоторые руны нужно активировать с помощью стеле. И пока руны на подобии руны Фокусирования активированы все время, чтобы мы могли постоянно улучшать наше Видение, такие руны, как Иратце, которая позволяет нам исцеляться, нуждается в активации. Нет смысла в том, что ты постоянно работаешь и теряешь свою энергию, если тебя нельзя ранить, — Гюхун шмыгнул носом, пока образ стыда не заполонил его лицо. — Прости, это не должно было превратиться в лекцию, но да, если ты заинтересован, мы можем выбрать одну для тебя— — Да! Абсолютно! Завтра! — ликующе выкрикнул Сынмин, отдав стеле Гюхуна обратно ему, прежде чем почувствовать пару рук, змеёй обвившихся вокруг его талии, и чуть ли не фантом чьих-то губ на задней части своей шеи. — Гю, почему ты пытаешься украсть все время моего парня? Иди и найди—       Сынмин и вправду съежился, когда услышал, как Хёнджин заикнулся, прежде чем придти к полной остановке своих слов. «Иди и найди себе своего» — вот о чем Вампир начал говорить, не раздумывая, и все они знали это, но Гюхун просто улыбнулся и извинился за то, что заграбастал Сынмина, после чего передвинулся на разговор с Минхо. — Ну, это была не самая лучшая вещь, которую ты мог сказать, Хёнджин. — Дерьмо, я знаю. Оно вырвалось. Зная Гю, он не будет держать на меня зла, пусть даже я чувствую себя сейчас засранцем, — заныл Вампир, положив свою голову между лопатками Сынмина. — В любом случае, для чего я пришел, так это чтобы спросить, когда я смогу вытащить тебя на второе свидание, которое ты мне пообещал?       Между Хёнджином и Чонином, постоянно написывающим ему в течение недели, и Гюхуном, Джисоном и Чанбином, пишущим ему, пока они не рядом, чтобы убедиться, в порядке ли он, Сынмин подумал, что он получил больше сообщений по сравнению с прошлой неделей, и в половину больше, чем он получал за все десять лет своей жизни. Он был более, чем благодарен за это, однако; это действительно заставляло его чувствовать себя нужным и лелеемым.       Что же касалось его переписки с Хёнджином, Вампир постоянно благодарил его за составление ему компании в баре на прошлой неделе, говоря, что это было отличное время, и не так уж и тонко спрашивая его о любимых вещах, которые он делал. Было чуть более, чем очевидно, что Хёнджин пытался спланировать идеальное второе свидание с Сынмином, вместо типичной идеи «похода в бар», пусть и Сынмин переубеждал его, что он также провел отличное время с Хёнджином. Именно здесь Вампир также приобрел неизмеримую храбрость и спросил Сынмина, не будет ли он против, если он будет называть его своим парнем. Конечно же, у Сынмина с этим не было никаких проблем. — Ну, я достаточно свободен каждый вечер после тренировок— — Нет, я хочу тебя на целый день! — Хёнджин хмыкнул, топнув ногой как дерзкий ребенок. — Пара часов не достаточно. Я хочу провести с тобой весь день. — Что-ж, мне нужно поговорить с Чанбином, чтобы увидеть, позволит ли он мне пропустить один тренировочный день, — начал Сынмин, пытаясь не растаять от очаровательных щенячьих глаз, которые сейчас строил ему Вампир. — Но я ужасно убедительный. Я уверен, что он не сможет сказать мне нет.       Незамедлительно взбодрившись, Хёнджин запрыгал на месте, хлопая руками как перевозбужденный тюлень. Вампир очевидно собирался начать закидывать его бесчисленными вопросами, чтобы создать идеальное свидание для них снова, пока Минхо не встал перед ними и не вцепился в Сынмина руками. — Я пришел его спасти. Сынминни, этот Вампир обижает тебя? — посмеялся Минхо, наклонившись, чтобы обернуть свои руки вокруг шеи Сынмина и прижаться носом к его щеке. Ужасное решение — сделать подобную вещь, потому что в тот же момент, что он это сделал, Хёнджин прорычал, а яд закапал с его губ, пока глаза зарывались в Мага.       И Сынмин, и Минхо уставились на другого парня в непонимании, прежде чем Хёнджин осознал, что он только что сделал, и заклопнул свой собственный рот рукой. — М-мне очень жаль. Я не знаю, почему так вышло. — Немного по-собственнически для парня, с которым у тебя было только одно свидание, Хёнджинни, — подстрекал Минхо с ухмылкой, позволяя Сынмину отойти и поднять свои руки, чтобы защитить себя. — Не по-собственнически. Не то, чтобы я владел им… Сынмин не мой… Он сам свой… Я чувствую, будто зарываю себя в яму, и я не знаю, как из нее выбраться, — Хёнджин содрогнулся, продолжая бродить, пока Сынмин не подошел и не прижал к его губам свой палец. — Вау, дыши, Хёнджин. Минхо просто издевается над тобой, — задабривал Сынмин, пробираясь пальцами сквозь мягкие локоны Вампира, заставляя Хёнджина заметно сдуться и прильнуть к пальцам Сынмина, продолжительное время пронизывающим его волосы. — Ну, технически нет, но я здесь, чтобы забрать тебя, Сынминни. Ты готов к попытке? — Погоди, куда это ты с ним собрался?       Сынмин был уверен, что именно Хёнджин задаст этот вопрос, но когда он повернулся, чтобы ответить, он заметил по-странному взволнованно выглядящего Джисона, с трудом выглядывающего из-за плеча Хёнджина. — Минхо собирается попытаться посмотреть, есть ли на моих воспоминаниях блок. Мы просто пойдем в комнату в Академии, чтобы посмотреть, сможет ли он, так сказать, поработать своей магией. — Хорошо, хорошо. Удачи, наверное, — выпалил Джисон, хотя это возмущенное лицо все еще не переменилось в какое-то понимающее. Почему Сынмин, идущий куда-то с Минхо, будет раздражать Джисона, было выше его понимания, поскольку все в Академии хорошо отзывались о Маге. Минхо явно заметил это тоже, так как поднял свои брови, прежде чем потрясти своей головой и сказать Сынмину последовать за ним. — Я позвоню тебе позже, хорошо? Мы можем обсудить, что будем делать, когда я освобожусь. — Я тогда охотно подожду у телефона. Удачи, — Хёнджин задумался, наклонившись, чтобы чмокнуть Сынмина в щеку, прямо как сделал Сумеречный охотник в ночь их первого свидания. Это было чем-то в роде необговариваемой вещи между ними, так как ни один из них не хотел заходить слишком далеко слишком быстро, наслаждаясь маленькими моментами, которые им предоставлялись. — Окей, окей. Пока это не стало еще милее, я забираю его. Увидимся позже, ребята, — Минхо поперхнулся, заманивая Сынмина махом руки, и Хенджин, и Джисон ответили на этот жест улыбками, в которых было лишь «покажи им, Минни.»

_______________

— Арым, я слово даю, клянусь, что не сделаю ему больно. Я знаю, что делаю. Я Высший Маг Сеула, в конце концов.       Тускло освещенная комната, куда Сынмина привели Арым с Минхо, не была похожа на ту, которую особо часто посещают. Выглядела она как самый обычный кабинет, ничего впечатляющего в ней ни в коем смысле не было, так как все, что в ней было, это стол и несколько книжных полок. Расположена она была чуть-чуть далековато от места, где они оставили остальных, в комнате совещаний, но Сынмин подумал, что смысл был в том, чтобы завершить сие действие там, где их не прервут. — Ты же знаешь, что я тебе доверяю, Минхо, но я мать. Это входит в рабочую инструкцию, которую нам выдают, чтобы мы волновались о наших детях.       Понимающая улыбка появилась на обеих губах парня от шуточного утверждения Арым, он понимал, что оно было довольно правдивым. — Тетушка, я буду в порядке. Я смогу сделать это сам, — пообещал Сынмин с уверенностью. Он тоже верил в Минхо, пусть он и не знал его достаточно хорошо. Он помнил его, маленькое воспоминание, которое у него осталось, обеспечивало ему уверенность, но, объективно смотря, его ситуация с уважением ничего не значила. Но он доверял Минхо, и не то, чтобы он основывался на чем-то конкретном. Назовем это внутренней интуицией. — Хорошо, если ты уверен. Я буду прямо тут в коридоре, если вдруг понадоблюсь вам, — заявила Арым, все еще сомневаясь в том, покидать ли комнату, пока Минхо не адресовал ей последний взгляд, обещание впечаталось в его глаза, говорящих женщине, что он присмотрит за парнем, оставленным ему.       Живот крутило от слишком большого количества бабочек, Сынмин охотно уселся на шаткий стул, прямо напротив Минхо, пока Маг пытался усмирить свое тревожное сердце, положив руку на свое колено.       Они оба знали, что стояло на кону. Если ничего блокирующего память Сынмина не было, то вот и все. Минхо больше ничего не мог сделать, чтобы помочь ему заново исследовать свое прошлое. Однако, если что-то будет и Минхо сможет его убрать, все в жизни Сынмина наладится. Жизнь, что была скрыта от него более десяти лет, семья и друзья, которых он так давно потерял, воспоминания о ночи, которая смогла изменить курс истории; все вновь встанет на свои места. — Окей, Сынминни, ты готов?       Сынмин никогда не был настолько готов за всю свою жизнь. Яростно кивнув, чтобы обозначить, что он был готов, Сынмин почувствовал, как его пальцы начало покалывать от возбуждения, когда Минхо выкатил его стул чуть ближе к себе, чтобы начать ритуал. — Еще одна вещь перед тем, как мы начнем. Я не собираюсь врать, что-то подобное может быть некомфортным, без разницы, есть блок или нет, — предупредил Минхо серьезным тоном. — Если ты в любой момент захочешь остановиться, я хочу, чтобы ты сжал мою коленку.       Сынмин был уверен, что Минхо ощущал, как его руки трясутся, пока он держался за его талию и размещал ладонь парня на своей ноге. И еще раз, Сынмин едва кивнул, прежде чем его подбородок подкинули вверх, чтобы он смотрел на тяжелый, осмысленный взгляд Минхо. — Я хочу, чтобы ты сказал это громко, Сынминни. Пообещай мне, что остановишь меня, если это потревожит тебя хоть каким-то боком, путем или формой. Я знаю, что ты хочешь отыскать свои воспоминания, и тебе будет нормально, если тебе причинит это боль, чтобы вернуть их обратно, но я буду не в порядке, если буду тем, кто причинит тебе боль.       Без тени сомнения, Сынмин знал, что Минхо не будет продолжать без вербального согласия и гарантии, что он не будет продолжать, если ему будет больно, и пока это могло быть по причине надвигающейся угрозы в виде Арым, убивающей его из-за того, что тот навредил Сынмину, он был уверен, что это был способ Минхо показать, что он тоже по-настоящему заботился о его благополучии. — Я обещаю, Минхо. — Тогда хорошо. Давай начнем.       Как только Минхо расположил два пальца на обоих висках Сынмина, атмосфера в комнате, кажется, стала теплее, загорелась от, Сынмин мог лишь только предположить, волшебства Мага, прямо перед тем, как он начал навязчивую процедуру. — Закрой свои глаза, Сынминни.       Именно это и сделав, Сынмин попытался дать своему телу расслабиться, пусть и мысли его сейчас бежали со скоростью сотни километров в минуту. То, что раньше казалось вечностью, было ничем. Сынмин начал думать, что Минхо мог уже начать свое заклинание, и он просто ничего не почувствовал. Предупреждения о сложностях всплыли в его голове, но он больше всего остального чувствовал умиротворение. Пусть он и не должен был, Сынмин почти что начал открывать глаза, чтобы получить подтверждение того, что Минхо только что начал читать заклинание, когда бесподобный дискомфорт вдарил ему в голову. В этот момент он не смог открыть глаза, даже если бы и захотел. Ощущалось это так, будто на его веках сейчас был груз, который не сдвинется с места, как бы он ни пытался. — Минни! Пошли играть со мной и Гю! У меня новые игрушки!       Сынмин почувствовал, как лицо его начинает хмуриться от слов, что эхом раздались в его голове, но ничего, кроме темной бездны, в его глазах не было. Это звучало как Джисон, только в более младшей версии парня, который определенно даже будучи ребенком содержал в голосе игривый тон. — Вишенка, дорогой мой, тебе нужно съесть свои овощи.       Это была Арым, без сомнений, ее причитающий, но все еще успокаивающий тон несомненно принадлежал ей, но почему он не мог ее видеть, хотя мог так ясно слышать ее голос? — Тебе нужно стараться намного больше, если ты хочешь стать достойным Сумеречным охотником.       Это был голос, с которым Сынмин раньше не сталкивался, но в нем был такой порицающий и насмешливый тон, что Сынмин мог буквально рискнуть предположить, кто это был, основываясь на том, что он слышал об этом мужчине от других в Академии. — Оставайся здесь, милый, я скоро вернусь.       Голос его матери с ночи нападения. Сынмин уже возвращал это воспоминание в ночь, когда вернулся в Академию. Темнота перед ним начала пропускать свет, будто он собирался наконец-то увидеть что-то, пока воспоминание продолжалось. Он мог слышать плач, леденящие кровь крики о помощи, щелчки и хруст пламени, окружающего его. Сынмин почти что почувствовал жар, исходящий от него, когда картинка начала формироваться прямо перед ним.       Тень без лица стояла впереди, скрываясь над ним с такой враждебностью, излучающейся от ее темной фигуры, пока огонь и дым поднимались все выше и выше за ними. Мужчина или женщина, он не знал. Все, о чем знал Сынмин, это что он хотел убежать, выбраться, и он правда понятия не имел, были ли это его чувства сейчас или он хотел этого в ту судьбоносную ночь.       Страх. Нет. Ужас. Тошнотворный кошмар и тревога прогрызали его кости, пока окружающая его обстановка начинала становиться яснее для Сынмина. Люди бежали, здания рушились вокруг него, рвотное зловоние горящей плоти давило на него, потому что он не мог выбраться. Руки протянулись к нему, пальцы трещали, начиная призрачно обвивать его кожу. Сынмин хотел уйти, сказать Минхо остановиться, но ответы, которые он искал, были так близко, что он почти что мог ощутить их на вкус.       Пока внезапно они не отдалились.       Фигура начала исчезать, и Сынмин начал преследовать ее, но он не смог сдвинуться с места, его конечности не делали то, что он приказывал им делать. Всё вновь становилось черным, звуки и то, что было в поле зрения, обратно падало в никуда, его воспоминания снова сбежали от него.       Всё должно было пойти не так. Чувствовалось, будто магию забрали из его мыслей, когда заклинание внезапно исчезло, и Сынмин мог лишь только предположить, что Маг остановил заклинание. Минхо должен был убрать этот блок, он обещал. Так почему он не сделал этого? Сынмин знал, что они были близки, и он не сказал Магу остановиться, хоть он и должен был. Он хотел накричать на Минхо, чтобы он продолжил. По факту, он и так кричал, но не на Минхо. Было больно, всё болело, и Сынмин только лишь понял, что был сфокусирован на звуке своих собственных криков, на что Минхо тоже отвечал криком. — Сынминни, открой свои глаза ради меня! Пожалуйста, — умолял Минхо с таким ужасом в голосе, что у Сынмина не было выбора, кроме как послушаться.       Открыв свои глаза, чтобы отчаянно уставиться на Мага, Сынмин заметил, насколько затрудненным стало его дыхание, как по его лицу бежали две крошечных капельки пота, как он лежал на колене Минхо, пока они сидели на полу вместе, а старший прижимал его к себе. — Ёбаный пиздец, Сынмин! Ты в порядке?! — Что случилось? — Сынмин захныкал, услышав грубость в своем собственном голосе, попытавшись очистить свое горло, но это было безрезультатно, так как его интонация все еще оставалось грубой. — Заклинание дало обратный эффект, — Маг встревожился, помогая Сынмину подняться на стул, с которого он упал несколько мгновений назад. — На твоих воспоминаниях точно стоит блок и он довольно-таки сильный. — Тогда почему ты его не убрал? Ты сказал, что сделаешь это!       Не в его природе было возбуждаться, и даже если он это делал, Сынмин всегда справлялся с усваиванием своих чувств, потому что никто не будет слушать его жалобы ни в коем случае. Однако, когда он услышал, что Минхо остановил то, что делал, хотя он обещал ему, что сделает все, что в его силах, чтобы помочь Сынмину восстановить его прошлое, Сынмин не смог скрыть злобу, что глазурью покрыла его слова. — Сынмин, послушай меня. Прежде всего, ты начал кричать, пока был под действием моей магии. Я хотел было уже ослабить свое влияние, но меня выбросило из твоего разума чистой силой. Буквально. Будто шоковая волна пришла от тебя и швырнула меня на пол. Меня принудительно прервали и я не смог должным образом закончить ритуал. Тебе повезло, что урон не был еще хуже.       Судя по тому, что говорил ему Минхо ранее, казалось, что принудительный разрыв не был помехой, которую Маг ожидал встретить. — И во-вторых… Я так и не смог убрать блок.       Единственная причина, по которой Арым выбрала Минхо, состояла в том, что он был Высшим Магом Сеула. Он делал это бесчисленное количество раз до этого, и оба они выглядели уверенными в том, что парень хорошо выполнит свою работу. У такого могущественного Мага, как он, не должно было возникнуть проблем с зачисткой чего-то подобного, но он только что сказал, что не смог это сделать. — Что ты имеешь в виду? — Прежде чем я отвечу на это, я хочу задать тебе кое-что странное. — Хорошо.       Минхо встал и засомневался на мгновение, прежде чем засунуть руку в свой карман и вытянуть что-то маленькое и прямоугольное. Это привлекло одурманненное внимание Сынмина на пару секунд, чтобы осознать, что это был кошелек Мага, и он не смог не посмеяться с себя, когда подумал о том, насколько он был уверен в том, что такие люди, как Минхо, будут носить с собой маленькие сумочки с монетами, а не то, что выглядело как довольно дорогой кожаный кошелек с выгравированными на нем инициалами. Тупые фантастические рассказы кормили его ложью, пока он рос.       Минхо глубоко зарылся в вещицу, пока не вытянул из нее сложенный кусочек твердой бумаги, стряхнул его, чтобы обнажить картинку на одной из сторон. Вспышка нежности перехватила черты лица Минхо на секунду, пока смущенно нахмуренные брови, находящиеся тут ранее, не вернулись на свое место. — Сынминни, мне нужно знать. Ты знаешь, что это за мужчина?       Смутившись от того, как он может быть знаком с человеком, чье фото хранит Минхо, Сынмин сфокусировался на предмете в руке Минхо, взяв ее в свою собственную и тщательно изучив ее. На ней он заметил двух мужчин разных возрастов, но на лицах обоих виднелась лишь любвеобильность. Первым, конечно же, он распознал Минхо, но он заметил, что одет он был в одежду, которую Сынмин мог приписать лишь в атрибутике, которую он видел в ужасных ситкомах, которые ходили в эфире в 80'х. Но опять же, могло быть и так, что фотография могла быть сделана в те времена, если смотреть на загнутые края и обесцвечивание. Разумно предположив, что Минхо ссылался не на себя на фотографии, Сынмин обратил свое внимание на другого человека, стоящего рядом с Магом, рука старшего нежно прижимала Минхо ближе.       А затем беспокойная тошнота ударила по его органам. Второму парню было, кажется, около тридцати или сорока, настолько же ужасные спортивные вещи, как и у Минхо, яркая улыбочка камере, снимающей их мгновение в прекрасный солнечный день. Хоть он и не выглядел точно так же, Сынмин понял, без тени сомнения, что он знал, точно знал этого мужчину. — Ага… Я знаю его.       Именно то, что было нужно, чтобы заставить цвет лица Минхо окраситься в каждый оттенок, Маг выдернул фотографию из рук Сынмина и недоверчиво уставился на нее, прежде чем сесть на колени перед младшим и швырнуть свою собственность ему в лицо. — Ты абсолютно точно уверен, что знаешь его? Откуда? Сынмин, откуда ты его знаешь?       Усталость начала задымлять ранее спокойную комнату, встревоженное состояние Минхо заставляло Сынмина чувствовать себя еще более взволнованным тем, как сильно расположение Минхо поменялось после того, как он подтвердил, что знает человека, изображенного с ним на фотографии. — Он раньше приходил в детдом, в котором я жил. Один раз в неделю, вечером в воскресенье, он приходил посещать нас, играть с нами в игры, читать нам истории. Он никогда не пропускал свои дни и всегда был супер вежливым со мной. Минхо, ты, типа, пугаешь меня? Что общего между этим и блоком на моих воспоминаниях? Кто этот парень? Откуда ты его знаешь?       Подбежав к двери и довольно быстро закрыв ее на замок, Минхо вернулся к Сынмину вновь, взяв руки парня в свои собственные и сжав их такой хваткой, что Сынмин был уверен, что она оставит следы. — Сынмин, я собираюсь рассказать тебе, но тебе нужно пообещать мне, пока я все не узнаю, ты никому другому об этом не скажешь, хорошо?       Не зная точно, с чем он соглашался, но все еще доверяя Минхо, Сынмин нахмурился и робко кивнул головой, но Маг еще сильнее сжал хватку, вероятно, не понимая, что он делал младшему больно в том встревоженном состоянии, в котором он сейчас был. — Сынмин. Клянись. Мне. — Я клянусь, Минхо. А теперь расскажи мне, — Сынмин захныкал, буквально волнуясь о Минхо больше, чем о самом себе. — Мужчина на этой фотографии — мой наставник. Его имя — Им Джихун. Я был его подмастерьем последние шестьдесят или около того лет, но на прошлой неделе он погиб.       Сынмин был в шаге от того, чтобы начать выражать свое сочувствие Магу в смерти его учителя, но Минхо не дал ему и шанса, продолжив углубляться в свои объяснения. — Я приходил с ним в Академию, когда ты был маленьким мальчиком. Ты знал его, а он — тебя.       Это было совсем не то, что Сынмин ожидал услышать. Не то, чтобы он помнил Джихуна по воспоминаниям, которые он потерял, он знал мужчину из-за его еженедельных посещений его дома, что он нашел в доме сирот. Он никогда по-настоящему не интересовался именем мужчины за все то время, что он приходил, чтобы увидеть их, даже не спрашивал, почему какой-то случайный незнакомец тратил время на то, чтобы принести им немного радости каждую неделю, и, задумываясь об этом сейчас, он и вправду ничего не знал о мужчине, который определенно научил Минхо всему, что знал. — Волшебство каждого Мага имеет предательский знак, что она принадлежит именно ему. Что-то в роде отличительного знака, если тебе нужно думать в этом ключе. Он значит очень мало, если ты не можешь определить, кому она принадлежит, но я мог точно указать на магию Джихуна везде. И я сделал это. На блоке в твоей голове. Он излучает его магию.       Это было довольно очевидно по тому, как напряглось все тело Сынмина, и по объяснениям Минхо, он был уверен, что Маг тоже это понял, когда хватка на его руках ослабла. Наставник Минхо был тем, кто поставил блок на его воспоминания, и пусть Сынмин и был уверен, что он был хорошим актером, не было и мысли о том, что Минхо знал об этом, основываясь на трясущемся голосе во время его объяснения. — И это причина, почему я не смог его убрать. Я никогда не превосходил его по силе, и уровень, на котором я сейчас нахожусь, слишком сильный, чтобы его преодолеть. Он… мой наставник и тот, кто поставил блок, Сынмин.       Сынмин задался вопросом, что именно это для него значило. Если наставник Минхо точно был тем, кто заблокировал его воспоминания, то не должен ли был Джихун стараться держаться от него как можно дальше? Что хорошего выйдет, если ты будешь так близок к тому, кого стараешься держать в темноте? Это не имело никакого смысла для Сынмина, и всё это начинало действовать ему на нервы. — Почему? Почему он сделал это со мной? — Я не знаю, Сынмин, но я обещаю тебе, что узнаю это, а пока я не узнаю, ты не можешь никому об этом рассказать, хорошо? Мне не нужно, чтобы Клэйв проводил полномасштабное расследование, пока я пытаюсь все разузнать, — просил Минхо, пробегаясь своими ловкими пальцами по своим волосам. — Плюс, я не хочу, чтобы все думали, что Джихун сделал это, чтобы навредить тебе, пока я не найду подстверждение, что он так и сделал.       Сынмину было ясно, как солнечный день, что Джихун не только был наставником Минхо, но и кем-то, кто был очень очень близок сердцу Мага; будто бы отцовская фигура. Он не хотел, чтобы кто-то, особенно люди, которых он считает близкими друзьями, сомневались в мужчине, который умер, пока все они думали о нем только хорошее. Сынмин поразмышлял, но когда он вспомнил вспышки, которые он недавно видел в своих воспоминаниях, что заставили его плакать от боли, он начал задаваться вопросом, заблокировал ли их Джихун для его же блага, ради своего здравомыслия. — Ни единой душе. Ни Гюхуну, ни Чанбину, ни Джисону, ни Хёнджину. Никому, Сынмин. Хорошо? Пожалуйста. — Хорошо, Минхо, я обещаю.       С ужасно трясущимся выдохом Минхо встал с места, на котором стоял на коленях, и обнял Сынмина с той же удушающей хваткой, что ранее была а его руках, заставив младшего прстонать от дискомфорта, пока его не отпустили. — Спасибо тебе. Я отложу все остальное, что мне нужно сделать, и сосредоточусь на этом, Сынмин. Я хочу знать, что происходит, но я также хочу, чтобы тебе вернулись твои воспоминания. Не переживай, хорошо? Я подумаю над способом исправить это.       На обещании молчания между ними Минхо предложил свою руку Сынмину, которую Сумеречный охотник без раздумий пожал. Хоть Сынмин и не восстановил свои воспоминания, он все равно ушел не с пустыми руками, когда они вышли из комнаты.       Ужасающая тень, несдвигаемый блок, наставник Минхо; новая информация вышла в свет, информация, которую он только что пообещал никому не рассказывать. Это был секрет, который он намеревался держать в себе в этого дня, пока Минхо ищет. Лишь время покажет, сможет ли из этого что-то выйти, но был лишь один способ узнать это.