Saudade

      Чанбин неуверенно отпил свою четырехкратную порцию американо, шагая по уж слишком стерильно выглядящему магазину электроники. Если бы прошлым вечером кто-то спросил его, что он будет делать в девять утра в один из своих немногочисленных свободных дней на неделе, он бы не сказал, что будет пытаться купить телефон, который предназначался даже не ему самому. Он бы лучше скрутился калачиком в своей постели, пуская слюни обеими сторонами рта, храпом, будто звуком бензопилы, наполняя комнату. Прямо как оно и должно быть. Хотя, когда дело дошло до этого, его разум не оставил ему должного выбора.       Растянувшись на своей кровати в мирном дрёме, полном снов, Чанбин был так невероятно спокоен, прежде чем внезапный вес не обрушился на него, что до усрачки напугало его и заставило с криком подпрыгнуть. — Сон! Какого хуя?! — И тебе доброе утро, прекрасный. Время просыпаться, — промычал Джисон, все еще располагаясь на коленях Чанбина с уж слишком яркой улыбкой для этого времени суток. На этой ноте Чанбин повернулся к часам и прорычал, прежде чем обернуть свои руки вокруг глотки Джисона. — Восемь утра. Мой выходной. И ты меня разбудил. И ты правда веришь, что я оставлю тебя в живых?       Изобразив драматичные вздохи и звуки удушения, размахивая руками, Джисон освободился, после чего сделал заднее сальто обратно на пол. — Ты не хочешь просыпаться в восемь утра твоего выходного? Тогда скажи своему новому поклоннику прийти попозже.       Чанбин отбросил свое постельное белье, его ноги были запутанны в покрывало, что заставило его свалиться на задницу на пол, с широко раскрытыми глазами уставившись на Джисона. — Феликс здесь? Почему ты с этого не начал? — выкрикнул парень с вороньего цвета волосами, уже подбегая к своему шкафу, чтобы найти чистую пару рваных джинс и белую футболку. — Грустно, что ты даже не попытался скрыть, что знаешь, о ком я говорю, — Джисон вздохнул, следя за тем, как Чанбин сражается со своими штанами, засовывая правую ногу в левую штанину, прежде чем громко сматериться и начать заново. — Никакого веселья поддразнивать тебя из-за твоего краша, если ты собираешься подтвердить это.       Со всей честностью, Чанбин перестал слушать Джисона с момента, как он осознал, что Феликс сейчас ждал его в Академии. Но он понятия не имел из-за чего. Он виделся с Фэйри два дня назад после совещания, и Чанбин знал, что сказал Феликсу, что тот мог прийти в любое время, но выполнив быстрые вычисления в голове с отсылкой на то, сколько времени прошло в измерении Фей в сравнении с человеческим, он был уверен, что у Фэйри даже дня не прошло, прежде чем он прискакал обратно. Конечно, у Чанбина не было никаких проблем с тем, что Феликс вернулся, чтобы увидеться с ним. По факту это даже вскружило ему голову, Сумеречный охотник оттолкнул Джисона с пути на свою кровать в спешке уйти, крики младшего «сосунок!» были последней вещью, которую он услышал, рванув к выходу.       Почему красота Фэйри удивляла его каждый раз, что Чанбин обращал на него взгляд, было мистикой, но Феликс и правда был на другом уровне неземной красоты. С лавандовыми волосами, откинутыми с его лба, любопытные глаза парня проявлялись в полной мере. Нежно-голубая шифоновая рубашка, открывающая его ключицы, и мерцающий кулон вокруг его шеи, сочетающийся с узкими кожаными штанами, заставили челюсть Чанбина упасть, прежде чем он с силой закрыл ее, когда заметил, что Феликс обнаружил его присутствие. — Бинни! Я вернулся! — воскликнул Феликс, подняв руки в воздух, зарабатывая себе одурманенные взгляды других Сумеречных охотников, работающих недалеко от них, задавающихся вопросом, почему Фэйри наводил шум таким ранним утром. — Да, Ликс, я вижу, — немного пристыжено пробубнил Чанбин, вытягивая руки, чтобы притянуть Феликса ближе к себе. — Почему ты здесь?       Это был неправильный вопрос, или, может, тон, которым Чанбин неосознанно говорил, пока окружающие все еще обращали внимание на происходящее, потому что улыбка Феликса сразу же погасла, а руки довольно быстро отпустили Чанбина. — Ты сказал в любое время, — прошептал Фэйри. — Ты не имел ввиду любое время? Я перестарался? Слишком рано? Это поэтому люди так странно смотрят на меня? Я не должен был приходить? Ты зол? Я— — Воу! Ликс, я не это имел ввиду. Мне было просто интересно, пришел ли ты меня увидеть, потому что тебе что-то нужно, или просто поболтать. В любом случае, все нормально, — успокоил Чанбин, воображая, останутся ли навсегда эти испуганные размышления, которых придерживался Феликс каждый раз, когда боялся, что интерпретировал что-то неправильно. — Оу. Ты не зол? Какое облегчение. Мне, вообще, нужна была помощь кое с чем. Если ты хочешь, конечно.       Не то чтобы Чанбин сказал бы это прямо, но он бы слегка сделал бы для Фэйри всё. Без причины, конечно же. Когда эти сияющие глаза смотрели на него с такой надеждой, как он вообще мог сказать нет?       И так Чанбин обнаружил себя, исследующего телефоны, в такое раннее утро. Феликс сказал, что хотел бы иметь другой способ контактирования с Чанбином, помимо прихода прямо в Академию всё время, пусть даже и каждый раз, когда он захочет поговорить с Чанбином, ему в любом случае придется перейти в человеческое измерение, поскольку Сумеречный охотник был уверен, что измерение Фей вполне расценивалось как «вне зоны досягаемости», будучи совершенно другим миром и все такое, а сигнал и вай-фай точно были незнакомыми понятиями. Феликс подтвердил, что ничего не знал о технологиях, и спросил Чанбина, сможет ли тот помочь ему выбрать телефон.       Подобрав достаточно базовую модель, потому что именно это и нужно было Феликсу, Чанбин сделал вывод, что ему теперь осталось лишь научить Феликса тому, как звонить и писать ему. — Бинни! Бинни, мне нужна твоя помощь! — слишком громко прокричал Феликс для довольно тихого магазина, в котором в такой час работал лишь один кассир. К счастью, его наушники, размещенные поверх его ушей, кажется, блокировали любой крик Фэйри. — Ликс? Ты в порядке? — Чанбин заволновался, уже подбегая к источнику проблемы.       Он словил взгляд Фэйри, тревожно размахивающего ему руками, чтобы тот поспешил и присоединился к нему. Когда он приблизился, он увидел Феликса, стоящего перед рядом телефонов с дисплеем, довольно испуганный вид на его лице сопровождался трясущейся губой. — Бинни. В этом магазине что-то странное, — промямлил Феликс спокойным тоном, осторожно повернув свою голову, чтобы уставиться на все еще слишком невозмутимого кассира. — Я думаю, что в эти девайсы встроена какая-то странная магия. Думаю, в них застряли люди.       Чанбин буквально понятия не имел, как он должен был отреагировать на это заявление, и он изо всех чертовых сил старался не засмеяться из-за обезумевшего лица Фэйри, когда тот сделал это умозаключение. — Ты случайно позвонил кому-то, Ликс?       С очень не впечатленным взглядом Феликс надул щёки в раздражении, заставив сердце Чанбина часто-часто застучать. — Я не тупой, Чанбин! Я знаю, что такое телефонный звонок. Для этого нужно ввести номер, верно?       Быстро кивнув, не желая, чтобы Феликс вновь посчитал, что он над ним смеется, Чанбин спокойно ожидал услышать то, что заставило Феликса так подумать. — Все, что я сделал, это зажал эту кнопку, и со мной начала разговаривать женщина. И она показалась мне такой милой.       Феликс нажал на кнопку «домой» на телефоне, позволив тихому писку вырваться из динамика. — Привет? — попытался Феликс с очень обнадеженным выражением на лице.       «Доброе утро»       Немедленно выстроив личико «видишь? Я же говорил!» Чанбину, Феликс поспешно повернулся обратно к экрану, чтобы продолжить свой разговор. — Ох, хорошо. Сири, ты все еще тут.       «Я здесь»       Чанбину слегка буквально пришлось опереться на прилавок позади, когда он понял, что происходит. Невинность Феликса, когда это касалось человеческих вещей, была необычной, но Чанбину нужно было продолжать повторять себе, что он был бы абсолютно таким же, если бы его выбросило посреди измерения Фей. И все равно, он не мог описать неосведомленность Феликса никак, кроме как совершенно очаровательной. — Сири, как ты там? Тебя запер Маг или что?       «Я не уверена, что поняла,» ответил автоматизированный машинный голос, Чанбин заинтересовался, понял бы кто-нибудь, что происходит, если бы прошел мимо. — Они исказили ее разум. Бинни, нам нужно что-то сделать! — Ага, нам не нужно ничего делать. Спасибо, Сири, — Чанбин захихикал, прежде чем повести Феликса обратно к месту, где они ранее рассматривали телефоны. — Мы не можем просто оставить ее там! — непоколебимо заявил Феликс, оттолкнув руку Чанбина, чтобы попытаться заставить его увидеть в этом смысл. — Ликс, посмотри на меня, глупышка. Сири — ИИ ассистент, который встроен в некоторые телефоны. Ты задаешь ей вопрос, о вещах по типу направления или рекомендаций, а она помогает тебе. Смотри.       Чанбин подбежал к другому телефону и зажал кнопку «домой», прежде чем вызвать Сири.       «Чем я могу вам помочь?» — Сири, что такое Фэйри? — с ухмылкой спросил Чанбин, замечая, что Феликс медленно подкрадывается к нему сзади.       «Вот что я нашла,» ответила Сири живым голосом, выводя на экран статью, объясняющую, что Примитивные думали о Фэйри.       В ней было множество неточностей, но это доказало его позицию, и это правда то, чего хотел Чанбин. Отодвинувшись в сторону, чтобы показать Феликсу экран, Чанбин подметил то, как уши парня залились кроваво-красным, щеки идеально отражали цвет. В нужде прикусить свою губу, чтобы не заворковать, Чанбин протянул руку, но на дюйм промахнулся мимо руки Феликса, когда Фэйри отодвинулся и пробубнил «давай просто уйдем отсюда.»       Прогулка обратно до Академии была молчаливой, несмотря на то, как сильно Чанбин пытался начать разговор. Он мог сказать, что Феликс был пристыжен тем, что произошло, но он бы никогда не подумал то же самое о Фэйри. Он учился и Чанбин сказал, что всегда будет рядом, чтобы помочь ему, поэтому тот правда не должен был так сильно заботиться об этом маленьком инциденте.       Как только они подошли к двери, Феликс едва ли посмотрел на Чанбина, прежде чем пробубнить тихое прощание и начать уходить, пока Чанбин не притянул его обратно с огромной улыбкой. — Эй, эй. Что это было за прощание? Ликс, нет никаких причин, чтобы стыдиться того, что произошло. Ты только начал изучать человеческий мир. Ты будешь делать ошибки и это нормально, — успокоил Чанбин, замечая малиновый цвет, которым покрылось лицо Фэйри. — Ты, должно быть, думаешь, что я тупой. Я пытаюсь изучать человеческий мир сам, читая книги и все такое, но в них нет ничего особо интересного и запоминающегося. Я ничего раньше не слышал об искусственных помощниках в телефонах. Я не знаю, может я безнадёжен.       Феликс окончательно выдохся на последнем предложении, испустив здоровый вздох, когда он его закончил.       Чанбин с легкостью понял, что Феликс постоянно принижал себя, и Сумеречный охотник не мог не подумать, что это все были проделки дурацкой королевы и ее подданых, которые видели Феликса как какого-то рода аутсайдера, поскольку его родословная была не такой «чистой», как у них. — Окейси, пошли.       Чанбин не дал Феликсу никакого времени на ответ, прежде чем он потянул Фэйри через входные двери Академии, приветствуя каждого проходящего мимо. — Тебе нужно перестать унижать себя, Ликс. Это ранит тебя и ранит меня тоже, так что я хочу, чтобы ты попытался остановить это.       Поздоровавшись с Югёмом, прошедшим мимо, Чанбин также заметил, как Феликс слегка поклонился другому Сумеречному охотнику, пока они продолжали идти глубже в здание. — И ты также не безнадёжен. Что я тебе говорил? Если у тебя проблемы, ты приходишь ко мне и мы с ними разбираемся, — пообещал Чанбин, открывая двери в библиотеку и подталкивая Феликса зайти внутрь. — Вот почему мы здесь. Я собираюсь помочь тебе с обучением, хорошо? Лишь ты и я. Никаких помех.       Лицо Фэйри мгновенно засветилось, и было ли это из-за того, что он увидел, что Чанбин не считал его тупым, или из-за того, что у них будет больше времени побыть наедине, Сумеречный охотник не знал. — Еще одна вещь, — сказал Чанбин, опуская свой голос до шепота, поскольку он был в библиотеке, доставая маленькую белую коробочку. — Это неплохая модель и тебе на данный момент хватит, поскольку ты не хочешь много всяких свистелок-перделок.       Открыв содержимое упаковки, Феликс вытянул блестящий новый телефон, глазея на девайс, прежде чем его глаза метнулись обратно к Чанбину. — Ты купил это для меня? — Ага, думай об этом как о подарке за то, что я был груб с тобой в вечер нашей встречи.       Едва ли прошла секунда перед тем, как Феликс обернул свои руки вокруг шеи Сумеречного охотника, прежде чем соединить их лбы, обычай, который теперь стал для них совершенно нормальным. — Что я сделал, чтобы заслужить такого, как ты, Бинни? Ты так невероятно мил ко мне. Не могу поверить, что мне так повезло. Ты и вправду единственный в своем роде.       Слова выстрелили прямо в сердце Чанбина, заставив красное лицо, которое раньше принадлежало Феликсу, переехать прямо к нему. Никто никогда раньше не говорил ему чего-то настолько душевного, и из-за факта, что это был Феликс, это значило для него еще больше. И причина этому для него теперь была довольно очевидна. — В этом ничего такого нет, Ликс. Я не особенный. Если что, это просто показывает мне, что к тебе относились не так, как нужно, все эти Фэйри в твоем измерении. Ну же, давай найдем для тебя немного книг и, если ты хочешь, я могу их выписать для тебя, чтобы ты мог забрать их домой, чтобы почитать, хорошо?       Было что-то здесь, в глазах Феликса, когда Чанбин говорил, когда Сумеречный охотник нежно брал его за руку и спутывал их пальцы, пока они шли к каким-то из книжных полок, где они могли найти книги, которые искали. Чанбин не мог расшифровать, что это было, но это что-то было близко к любви, что-то, полное сырых эмоций, которые заставляли его сердце чувствовать спокойствие. — Хэй, Чанбин. Зачем ты пришел сюда в такое раннее утро?       Впервые за сегодня Чанбин смог оторвать свое внимание от Фэйри, что все еще держался за его руку, и направить его на Сынмина, красноволосый сидел за столом один с гигантской книгой под названием «Железные сестры: Те, кто поддерживают нашу силу.» — Утра, Минни. Я здесь просто чтобы помочь Ликсу с изучением людей. Ему многое нужно понять, поэтому я подумал, что он может воспользоваться некой помощью.       С кивком, полным понимания, Сынмин вытянул свою шею, чтобы улыбнуться Фэйри, который частично прятался за Чанбином; откуда пришла его новомодная застенчивость, Чанбин не знал. — Привет, Феликс, — жизнерадостно чирикнул Сынмин, слегка помахав рукой. — Доброе утро, Сынмин, — едва ли прошептал Феликс, Чанбин заинтересовался, услышал ли это воообще младший Сумеречный охотник. — Ты здесь, чтобы учиться? Я тоже, — Сынмин тянул слова, совершенно не впечатленный тем, что его заставляли вбивать такое количество информации в его голову, какое только возможно. — Так много нужно знать, чтобы стать Сумеречным охотником. Мне кажется, что я безнадёжен.       Это определенно точно было совпадением, поскольку не было ни шанса, что Сынмин мог подслушать их разговор ранее, но осознание того, что Сумеречный охотник был в той же позиции, что и он, заставило Феликса оживиться, глаза его заблестели в полную яркость. — Правда?! Мне тоже так кажется. — Тебе кажется, что я безнадёжен? — спросил Сынмин неуверенным тоном, но Феликс быстро его поправил. — Нет, нет, нет, — затараторил Фэйри, выходя из-за Чанбина и располагаясь на свободном стуле рядом с Сынмином. — Я думаю, что я безнадёжен, когда это касается изучения людей. Вы, ребята, такие сложные. Как ты держишься?       Он не был точно уверен, заметил ли Феликс, что погрузился в полноценный разговор с Сынмином посреди библиотеки, показывая красноголовому свой новый телефон и рассказывая ему об этом недоразумении с Сири, но Чанбин был счастлив видеть, как он заводит новых друзей внутри Академии, особенно тех, кто был ему правда важен.       Усевшись напротив обоих парней, которые тотально игнорировали его присутствие, Чанбин лишь начал пролистывать книги, которые он взял для Феликса, отмечая вещи, которые по его мнению были уместны. Он заинтересовался, правда ли обучение имело место быть для обоих из дуэта напротив него, но, со всей честностью, разговоры с людьми научат Феликса намного большему, чем книги.       Чанбин не думал, что проведет утро своего выходного дня вот так, но он не мог по-настоящему жаловаться, потому что, в конце концов, это был довольно хороший старт для того, для чего, как он надеялся, наступит еще более лучший день.

_______________

      Минхо позволил вести себя по коридорам к спальням в Академии. Несмотря на постоянные вопросы Гюхуну, почему они шли в этом направлении, к спальне Джисона, несомненно, он так и не получил своих ответов, но все равно следовал за ним.       Когда Гюхун остановился перед дверью, Минхо почувствовал неприятный узел в своих кишках. Это точно была комната Джисона; Минхо помнил две маленьких ямочки рядом с дверной ручкой, куда Джисон от ярости ударил в тот вечер, когда умерли его родители. Но он ни в коем случае не хотел лицом к лицу встречаться с этим парнем в данный момент.       Минхо все еще не говорил с ним с тех пор, как грубо прорычал ему в телефон, чтобы тот занимался своими делами. Это поедало Мага с того мгновения, как он это сделал, и он так хотел извиниться, но знал, насколько чувствительным был Джисон, и что он сильно ранил его. Минхо постарался подумать о том, как он должен помириться с ним, но к нему пока ничего достаточно хорошего в голову не пришло.       Слабое чувство облегчения окатило его с ног до головы, когда Гюхуну пришлось использовать ключ, чтобы зайти в комнату, дав Минхо понять, что на тот момент Джисона там не было, но с другой стороны, чувствовалось это неправильно, входить в его спальню без его разрешения, но улыбка, нарисовавшаяся на лице Гюхуна, заставила любопытство Минхо взять над ним верх, и он последовал за Сумеречным охотником внутрь.       Оглядев комнату, когда он перешагнул через скомканный свитер, заставивший Минхо закатить глаза из-за неопрятности Джисона, он все еще не был особо уверен в том, почему Гюхун привел его сюда, но казалось, что Сумеречный охотник не собирался давать ему никаких подсказок, опираясь на дверной проем в улыбке с ямочками.       После нескольких мгновений собственного расследования, Минхо приблизился к незаправленной кровати, склоняя вбок голову от движений кучки вещей на ней. Маг наклонился, отодвигая узкие джинсы в сторону, чтобы найти маленькую золотистую кошку, скрутившуюся калачиком и обернувшуюся собственным же хвостом. Он определил, что это должна быть Боми, бродячая кошка, которую Джисон забрал домой из квартиры Сынмина.       В мгновение внезапной ясности Минхо начал удивляться, почему до него так долго доходило, когда было так открыто и очевидно, к чему вел их ранний разговор. — Джумун?       Чуть громче шепота, но определенно достаточно существенно для кошачьей, чья голова вскинулась от того, что ее позвали, голос Мага задрожал, когда изумрудные кошачьи глаза, в которые он много раз смотрел раньше, пусть и не в этой форме, в ответ уставились на него.       «Воу» с придыханием поднялось позади Минхо, Гюхун очевидно был очень впечатлен, когда крошечная кошка медленно начала перевоплощаться в прекрасного золотистого ретривера, о котором ранее говорил Маг. Собачий хвост размахивался из стороны в сторону, взъерошивая собственную сияющую шерсть и почти что создавая ветер от того, насколько быстро он двигался, позволяя парням понять, насколько она была обрадована встречей со своим старым другом. У Минхо не было времени среагировать, прежде чем его толкнули на спину, а достаточно отвратительные поцелуи не начали появляться на его лице от облизываний. — Ты маленькое дерьмо, Джумун! Ты была здесь всё это время?!       Минхо пытался создать суровый образ, но это оказалось напрасным, когда он бросился в довольное хихиканье, собака тыкалась носом в его грудь, пока не легла на нее с этими чарующими глазками, уставившись на него в ответ. — Так моё чутьё не подвело. Это Духовный Проводник Джихуна, да? Она в теле Боми расхаживала тут. Надеюсь, она была не против.       Трезво оценивая ситуацию, Минхо не мог сказать, была она против или нет, поскольку лишь Маг, с которым они были связаны, мог слышать внутренние мысли их Проводника. Однако, виляющий хвост Джумун давал Гюхуну понять, что она правда была совсем не против. — Ты знаешь, что большинство Духовных Проводников передвигаются к новому хозяину для помощи, а не продолжают ассистировать тех, которые уже умерли, Джумун? — почти что ругал Минхо, находя это странным, но и также будучи благодарным за то, что она присматривала за Сынмином даже после смерти Джихуна, и ей больше не нужно было держать обещания, которые они дали друг другу. — Сон сказал мне, что единственной причиной, по которой они нашли Сынмина в ночь, когда его атаковал демон, было то, что они услышали мяуканье и последовали за звуком. Кажется, даже тогда она сделала хорошую работу по его защите, — признался Гюхун гордым тоном.       Минхо внезапно выпрямился, игриво ухмыляясь собаке, которая жалобно заскулила, кладя одну из своих лап на свой нос, чтобы попытаться показать, насколько стыдно ей было за то, что она скрывалась от Минхо все это время. Даже так, Маг знал, почему она так сделала. Она не могла раскрыть себя, не вызывая кучу вопросов о том, почему она переехала в комнату Джисона и смотрела за Сынмином, но почти что казалось, что Джумун знала, что сейчас Минхо был в курсе этой информации. Как? Минхо был не уверен, но его это совершенно не смущало, когда он вернул себе обратно старого компаньона, вокруг которого он обернул свои руки и позволил золотистому ретриверу положить свою голову на его плечо. — Она стала очень желанным гостем в Академии. Все ее любят. Хотя она и чертовская шкодница, — сознался Гюхун, наблюдая за великолепной связью между своим другом и Джумун, все еще лежащими на полу. — Ага, она всегда такой была, — фыркнул Минхо, прежде чем почувствовал, как его дернули за пальто, Джумун явно была недовольна тем, что о ней говорили так, будто ее здесь не было, хоть и Минхо пробубнил, что она своим поведением оправдывала его точку зрения. — Сони невероятно влюблен в нее. Сынмин сказал, что она ужасно пугалась других людей, но сразу же пригрелась к Джисону. Думаю, что теперь они буквально неразделимы.       Громкий лай эхом раздался по комнате, когда Джумун захотела дать им понять, что в этом Гюхун был совершенно прав. — Но кажется, что она так близка только с Сони. Не считая Сынмина, конечно же. Ей нравится много людей, но с ним что-то другое. Интересно, почему так.       Минхо пожал плечами, изображая игнорирование, но в глубине своей груди он заинтересовался, относилось ли это как-то к нему. Он засомневался, что Джумун вообще могла знать о типе отношений между ним и младшим, но опять же, он ничего не мог скрыть от собаки, так мило смотрящей на него, будто говоря, что она буквально знала куда больше, чем он думал. — Думаю, что она хотела выполнить обещание Джихуну. Чем быстрее мы доберемся до дна, тем быстрее Сынмин окажется не в опасности и она сможет передвинуться к помощи следующему Магу. Не против, если она останется с Сынминни и Соном, пока мы не закончим?       Даже не удостоившись подумать, Гюхун подтвердил, что будет чувствовать себя лучше, если Джумун останется рядом с ними, чтобы защитить, на случай, если он не сможет. Это не было проблемой, из-за чего собака заскулила с большим удовольствием. — Окей, возвращайся к своей кошачьей форме. Лишь я и Гюхун знаем об инциденте на Канун Рождества, Джумун. Всем остальным лишь нужно знать, что ты все время была бродячей кошкой. Сынминни и Сони пока знать не могут, хорошо? Пока мы не узнаем всё, — предупредил Минхо и он был рад видеть, что Джумун поняла, когда крошечная золотистая кошка вновь села напротив него, прежде чем прыгнуть обратно на кровать Джисона и завернуться калачиком, чтобы заснуть. — Нам лучше идти. Джисон не терпит, когда у него в комнате находятся люди, пока его тут нет. Будет сложно объяснить, почему мы вторгаемся в чужие владения, не забирая ничего, если он нас раскроет, — предложил Гюхун, позволяя Минхо уткнуться носом в голову Джумун еще раз, мягкое «я рад, что снова нашел тебя» произнеслось шепотом, прежде чем они выбежали за дверь.       Гюхун и Минхо обменялись еще несколькими словами, Минхо сказал, что позвонит Чану, чтобы попросить его о встрече, в то время как Гюхун позаботится о разговоре с Хёнджином. Они договорились не говорить им причину, пока не соберутся все вместе в квартире Минхо, подальше от глаз Академии и других Сумеречных охотников. Гюхун пообещал Минхо, что тот будет не один, что они доберутся до дна этого всего, чтобы Джихун не напрасно защищал Сынмина.       После конечного прощального объятия они разошлись в противоположные стороны, но Минхо ужасно далеко не ушел, открыв переднюю дверь и врезавшись грудью в Джисона, который посмотрел на него с широко открытыми глазами, прежде чем немедленно уронить их на пол и отойти в сторону с пути Мага. — Прости, Минхо.       Маг внутренне содрогнулся, ненавидя то, что Джисон не назвал его «Мин», как он всегда это делал, еще с времен, как был ребенком. Он чувствовал себя полным и абсолютным засранцем из-за того, что позволил своему раздражению из-за ситуации с Джихуном взять верх над ним и сорваться на его лучшего друга. Тот факт, что Джисон даже не смотрел на него, клал вишенку на вершину всего этого дерьмового безобразия.       Минхо действительно начал интересоваться тем, извинялся ли Джисон за то, что только что столкнулся с ним, или за то, что произошло между ними прошлым вечером. В обоих случаях, он сказал себе, что абсолютно необязательно было Джисону извиняться за что-либо. И поэтому он схватил руку Сумеречного охотника и толкнул его в сторону от Академии, где Чанбин посадил немного зимних жасминов и гамамелис, которые начинали расцветать. — Сони, посмотри на меня, пожалуйста.       Это звучало уж слишком как требование, поскольку Минхо был очень непреклонен в разрешении ситуаций, но как только Маг собрался поправить себя, горящие карие глаза Джисона с небольшим покрывающим их блеском посмотрели на него. — Тебе абсолютно не за что извиняться, Сон. Ты меня слышишь? То, что я сказал тебе тем вечером, было совершенно не к месту. Ты просто пытался убедиться, что я в порядке, и ты ни в коем случае не заслуживаешь то, как я говорил с тобой.       Это было правдой и Минхо молился, чтобы его искренность услышали через его слова. Он был неуверен, поскольку лицо Джисона оставалось тем же, и ничто, кроме его ярких глаз и слегка выступающей нижней губы, не выдавало то, как он себя чувствовал. — Прости меня, Сони. В тот день я кое с чем разбирался и я выпустил на тебя свою ярость. Это было нечестно и я обещаю тебе, что это не случится вновь. Если ты не хочешь прощать меня, я тебя полностью пойму. Я был полнейшим мудаком.       Легкая ухмылка на губах Джисона заставила Минхо слегка понадеяться на то, что младший точно верил, что ему было жаль за то, что он сказал. Яростный кивок его головы заставил Минхо заметно расслабиться, Маг был на седьмом небе от счастья из-за того, что у Джисона сейчас была небольшая, но изумительная улыбка на лице. — Я прощаю тебя, Мин, — мягко ответил Джисон, ангельские черты еще больше выделялись в его зубастой ухмылке. — Я просто заволновался, потому что ты звучал слегка отрешенным от телефона. — Я знаю, Сони. Я был слегка потерян из-за кое-чего, но это все разрешилось, так что больше тебе беспокоиться не нужно, хорошо?       Хлопком соединив их руки, Минхо использовал свободную, чтобы потереть чужую щеку, под прикосновением была холодная кожа, заставившая Минхо задуматься, как долго Джисон бродил в такую противную холодную погоду, в которую грозился упасть снег. Особо не думая, он поправил воротник пальто Сумеречного охотника и застегнул верхнюю пуговицу, чтобы сохранить хоть какую-то теплоизоляцию, которая у него была, несмотря на понимание того, что тот скоро вновь зайдет в Академию. — Эй, Сон. Не хочешь прийти сегодня? Чтобы восполнить пропущенное в прошлый раз время? — Не знаю, Мин, — засомневался Джисон, Минхо заинтересовался, простил ли его Джисон полностью за то, как он себя вел. — Я подумал, что, может, смог бы приготовить для тебя ужин. Что думаешь об этом? — Но… ты раньше никогда для меня не готовил.       Это не было чем-то, что он обычно делал для кого-то, помимо себя и Джихуна, когда тот приходил навестить его. Минхо особо не распространялся о своих кулинарных способностях, потому что, в конце концов, никто больше его не слушал бы, но он был чертовски хорош на кухне.       Он никогда раньше не интересовался готовкой для своих интрижек на одну ночь, больше занимаясь тем, ради чего они, в первую очередь, пришли, но Джисон не был похож на кого-либо еще. Джисон был другим. Джисон был особенным, в куда большем количестве смыслов, чем одном, для Минхо. — Ну, первый раз бывает у всего, верно? Так, как насчет того, чтобы я использовал свои невообразимо умелые ручки, чтобы подарить тебе ночь, которую ты никогда не забудешь? — пропел Минхо, закатив свои рукава.       Он остановился, когда заметил, как лицо Джисона немного нагрелось и это не потому, что он обнял Сумеречного охотника ранее. Как только его осенило то, как он сформулировал свое последнее предложение, он быстро поднял свои руки в протесте. — Н-на кухне! И-использовать мои руки для готовки. Для тебя. Моими руками… Божечки, могу я просто приготовить для тебя ужин?! — Да, Мин. Я бы очень этого хотел, — Джисон хихикнул, широкая блистательная улыбка на его губах заставила Минхо почувствовать себя в десять раз легче, чем в начале дня, все волнения и страхи за будущее распались из-за чистого смеха младшего, наполнившего его уши.       Да, Джисон точно был особенным.