Saudade

      Солнце было высоким и поразительно ярким в сегодняшнем небе. Птички с разноцветными крыльями и мелодичными голосами парили сверху и рассекали облака. Дети смеялись и резвились, пока шли по их тропе на пути в школу. Всё было таким чертовски замечательным сегодня и всё это было из-за того, что Хёнджину наконец-то удалось взять Сынмина на их второе свидание.       Сейчас какие-нибудь люди могли назвать его безнадёжным романтиком, которым он и был, абсолютно и полностью, но все представления Хёнджина о любви, идея найти кого-то, кто стоил проведенной с ним жизни, никогда по-настоящему не относились к нему. Он мог видеть, как это происходит с другими людьми, даже в его собственной группе друзей. Совсем недавно, он не смог сдерживаться, но ржал с постоянных сообщений Джисона о новом увлечении Чанбина. Он видел это сам на последнем собрании, то, как Чанбин позволял Фэйри играть со своими пальцами под столом, пусть они и оба думали, что никто их не поймает. Хотя это сделал Хёнджин, и хоть он и был уверен, что между ними ничего нет, пока что, он сделал вывод, что понадобится не так уж и много времени, чтобы либо Феликс осознал, что Чанбин смотрит на него по-другому, либо Чанбин сделал шаг. Он мог с честностью сказать, что он всегда был счастлив, когда кто-то находил кого-то, кого хотел любить.       Для Хёнджина это было лишь чуточку сложнее. Он был в отношениях, лишь одни или двое из них были серьезными, а какие-то длились всего одно свидание, потому что он знал, что ничего не получится, и он ненавидел тянуть за собой людей, когда не было никакой надежды, но, в конце концов, это было из-за того, что он ненавидел разбитое сердце, в особенности свое собственное. Люди обычно шутили, что Вампирское сердце не может разбиться, поскольку оно не бьется, подкол, который становился чрезвычайно устаревшим, но Хёнджин знал по опыту, что ему может быть больно, как и всем другим.       Но Сынмин? Сынмин был особенным, в самом хорошем возможном смысле. Не имея абсолютно никакого понятия, что заставило его захотеть сблизиться с Сынмином, Хёнджин просто позволил этому случиться, не зная, как сильно он станет обожать красноголового Сумеречного охотника, который появился из ниоткуда и перевернул его жизнь с ног на голову.       Они быстро двигались, Хёнджин знал, а если бы и не знал, то постоянные колкие комментарии, исходящие от его друзей, быстро бы напомнили ему, но Хёнджин не мог это сдерживать. Он хотел быть с Сынмином, день и ночь, двадцать четыре на семь, и они были лишь на одном свидании. Минхо назвал его собственником, что было легким преувеличением, но это была не единственная причина, по которой Вампир спросил Сынмина, не против ли тот будет, если он будет называть его своим парнем. Нет, определенно точно нет.       В любом случае, он собирался начать свой выходной день на максимально позитивной ноте, какой только мог. Поднеся букет роз, гортензий и гардений к своему носу, чтобы вдохнуть опьяняющий аромат, Хёнджин понадеялся и замолил, чтобы Сынмину они понравились; он провел больше часа в цветочном магазине, разговаривая с очень полезным флористом о том, что больше всего понравится его парню. Стоя перед дверьми Академии, Хёнджин оттянул воротник своего свитера из нежно-голубой и белой шерсти, задумываясь, выглядел ли он хорошо. Да, он выглядел хорошо, он знал, что так и было, но он думал о том, считал ли Сынмин так же. Хёнджин не знал, нравилось ли ему становиться настолько чертовски нервным каждый раз, когда ему надо было встретиться с Сумеречным охотником, но он ничего не мог поделать с бабочками, или летучими мышками, как однажды пошутил Джисон, кудахтая из-за своего собственного прикола, летающих в его животе.       Зайдя в Академию, Хёнджин довольно сильно напугался, когда чуть ли не врезался в Дахён, которая повернулась и поклонилась ему в извинении, прежде чем снова суетливо убежать. Отряхнувшись, будучи благодарным за то, что цветы не повредились, Хёнджин остался с краю главного коридора, следя за тем, как множество Сумеречных охотников спотыкаются в ажиотаже по неизвестной причине.       Лишь когда он услышал, как Сынмин зовет его по имени, Вампир перевел свои глаза с шума и гама, совершенно растаяв, когда он увидел своего парня в его маленьком белом берете, заставляющим его выглядеть так мягко, в то же время сочетающимся с белоснежным свитером с высоким горлом и пальто цвета фуксии. Если бы у Хёнджина не был распланирован весь день, он бы просто обнимал Сынмина, пока они бы не уснули в руках друг друга. Но он планировал, и он был куда более увлечен тем, чтобы обеспечить Сынмину веселый выходной. — Доброе утро, милашка, — булькнул Хёнджин, беря одну из рук Сынмина и притягивая его для короткого чмока в губы. — Они для тебя.       Кажется, что Хёнджину стало всё совершенно ясно, когда Сынмин аккуратно взял букет от него и провел своим большим пальцем по лепесткам, восхитительная улыбка, что затмила красоту цветов, поселилась на его лице. — Они великолепны, Хёнджин. Спасибо тебе большое, — застенчиво излился Сынмин, вдыхая прелестный запах. — Подожди здесь, я просто поставлю их в воду в своей комнате.       Кивком головы Хёнджин провозгласил, что не пошевелит ни одной мышцей, пока он не вернется. Вампир ожидал стоять в одиночестве до возвращения Сынмина, но почувствовал присутствие, понятное ему даже без нужды поворачиваться. — Чем могу тебе помочь в это славное утро, Гю? — Ты в ужасно хорошем настроении. Как ты вообще понял, что я здесь? — ответил старший Сумеречный охотник. — Ну и ну, Ким Гюхун. Ты пытаешься сказать мне, как лидер Академии, что ты забыл, что Вампиры имеют гораздо более острое чувство слуха, чем люди, как ты? Стыдоба.       Хёнджин не сдержался и фыркнул из-за невпечатленного выражения лица Гюхуна, но вскоре оно превратилось в какое-то серьезное, и Хёнджин знал, что это было неподходящее для игривости время. — Что такое, Гю? — Мне нужно, чтобы ты присутствовал на совещании со мной.       Наклонив голову чутка со смущением, Хёнджин попытался разобраться, когда будет следующая встреча их группы. Ее не будет еще несколько дней, но даже так, Гюхуну не нужно было напоминать ему о присутствии. Он не был каким-то ребенком, за которым нужно следить. — Да, Гю, я знаю. Я там буду. Я смог присутствовать на всех предыдущих, разве нет? Нет нужды– — Нет, Хёнджин, — перебил Гюхун. — Другое совещание. Оно не официальное. Мы проведем его в доме Минхо, это кое-что просто должно остаться между несколькими особыми людьми. — Оу? И кто эти особые люди? — задал вопрос Хёнджин, интересуясь, почему это «совещание» проводилось за закрытыми дверьми. — Я, ты, Минхо и Чан.       Это был очень интересный набор людей, особенно если это касалось альфы Оборотня, но Хёнджин ничего об этом не сказал, лишь продолжив гадать, почему Гюхун был настолько об этом секретным. — Ты не можешь говорить об этом с кем либо еще, Хёнджин. Ты понял? Абсолютно ни с кем. Даже с Сынмином.       То, как Гюхун внезапно понизил голос, призвало странные мурашки, пробежавшие по спине Хёнджина, будто он не мог позволить никому из Сумеречных охотников вокруг узнать, о чем он просил Хёнджина. — Гюхун, о чем ты? Почему я не могу сказать об этом Минни? Ты немного заставляешь меня волноваться, а это о чём-то говорит. — Я… не могу пока сказать тебе, Хёнджинни. Просто приходи в его дом завтра в восемь вечера, хорошо? — Гю, я– — Привет, Минни. Ты так рад своему свиданию?       Хёнджин закрыл свой рот, когда услышал, что Гюхун окликнул Сынмина, повернувшись, чтобы увидеть младшего, практически прискакавшего обратно к ним с заметным ликованием. Прежде, чем Сынмин смог достигнуть их, Хёнджин еще один раз посмотрел на Гюхуна, не получив в ответ ничего, кроме кивка, после чего тот повернулся снова на красноволосого, который соединил свою руку с рукой Хёнджина. — Агась, я такой. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что запланировал Хёнджин. Хотя я многое ожидаю от него. Он собирается на свидание со мной, в конце концов, — Сынмин хихикнул, еще больше залившись смехом, когда он увидел паникующее выражение лица Вампира. — Я уверен, что мне понравится. — Никакого давления, да? — Хёнджин нервно посмеялся, почесав заднюю часть шеи. — Эй, почему тут так все оживленно этим утром? Дахён чуть ли не скосила меня по пути. — Ох, папа Гю возвращается через несколько дней, поэтому мы убеждаемся, что для него все готово, — проинформировал Сынмин и Хёнджину не нужно было слушать больше слов, чтобы понять, почему этим утром витала небольшая истерия.       Он не мог сказать, что у него самого было много взаимодействий с Юнсоком, но Хёнджин чувствовал ту же ненависть, или, скорее, отвращение к человеку, которого Гюхун неохотно называл своим отцом. Услышав, как он относился к своему сыну, от Чанбина и Джисона, стало больше, чем одна, причин, чтобы иметь некое предубеждение в сторону мужчины. Однако, Сынмин также говорил ему во многих их разговорах поздними вечерами, что причина, почему мужчина возвращался в Академию, это чтобы он смог сам осмотреть его, потому что не поверит, что они нашли Сумеречного охотника, который по их мнению умер десять лет назад, пока не увидит его своими глазами.       В каком-то смысле он знал, что беспокоиться не о чем, поскольку ни его друзья, ни Арым, не позволят случиться ничему сомнительному с Сынмином, пока они будут рядом. Идея пробираться через стаю бешеных волков поселила сердце Хёнджина в мирное состояние. И всё же, он посочувствовал Гюхуну, когда понял, что Сумеречный охотник увидел нужду в попытках убедиться, что его отец не сможет ничего найти, чтобы отчитать его, в приказах всем бегать и всё подготавливать. С сочувствующей улыбкой Хёнджин кивнул своей головой, позволяя Гюхуну понять, что они оба были рядом для него, если ему это так понадобится, и что они увидятся следующим вечером на совещании. — Окейси, ты готов идти? — Да! Пошли уже! — воскликнул Сынмин, начиная тянуть Вампира к главным дверям. — Вы двое, повеселитесь. Увидимся… когда-нибудь, я думаю, Минни, — Гюхун посмеялся, уже зная, что именно Хёнджин запланировал на сегодня, и что он понятия не имеет, когда младший вернется в Академию.       Шагнув по пустому тротуару, Хёнджин сцепил свои пальцы с Сынмином, зарабатывая себе чудесную улыбку от младшего рядом с ним. — Так, куда мы сначала идем? — Я не могу тебе такое сказать. Это сюрприз. Увидишь, когда доберемся. Пункт назначения номер один, мы идём!

_______________

      Глухой стук мячей, ударяющихся о задники стендов, звяканье мелочи, бесчисленный звон игровых автоматов, стоящих вокруг них, заставляли внутреннего ребенка Сынмина визжать от радости. Был лишь один случай, когда он ходил на игровые аркады ранее, когда он был ребенком в детском доме, но это было не так уж и весело. Их привели туда в особый выходной день и всем раздали по десять тысяч вон каждому. Однако, все дети объединились в пары и играли против друг друга в гонки или шутеры от первого лица, и, конечно же, Сынмин был самопровозглашенным изгоем, он просто прошел мимо аркад, играясь с автоматом с игрушками, пока у него не закончились деньги, даже не вытянув ничего всеми своими силами.       В этот раз будет по-другому. Всё потому что Хёнджин был с ним. — Окей, остановка номер один в 'невероятно чудесном необычном дне впечатляющего веселья Минни' здесь! Что, я надеюсь, нормально… — Хёнджин остановился после своего довольно драматичного вступления, глазами мягко смотря на Сынмина, пока ждал какого-либо рода реакцию от младшего. — Это замечательно, Хёнджин. Я раньше никогда по-настоящему не был в аркадах, — чирикнул Сынмин, не позаботившись рассказать Вампиру о своем достаточно угрюмом опыте в детстве. — В какой ты хочешь поиграть первым? — Я думаю, что это твой выбор. Это же твой день, в конце концов.       Закатив глаза, пытаясь сдержать ухмылку, Сынмин признал поражение, зная, что весь день пройдет так, что Хёнджин будет таскать его по местам, но позволять ему делать решения. — Хорошо, тогда давай поиграем в этот, — пропел Сынмин, потянув руку Хёнджина, чтобы направить его к баскетбольным кольцам на стене, но его остановили, когда Вампир вернул его обратно. — Как насчет того, чтобы сделать эти игры чуть более интересными? — Что у тебя на уме? — спросил Сынмин, неуверенный в том, нравился ли ему этот зловещий блеск в глазах старшего. — За каждую игру, в которой я выигрываю, ты должен будешь поцеловать меня, прямо сюда.       Хёнджин постучал по своим вытянутым губам три раза указательным пальцем, хлопая ресничками, прежде чем Сынмин нежно шлепнул его по щеке и повернул голову в сторону. — Это звучит как поистине ужасное наказание. Что я получу, если выиграю? — Сынмин хихикнул, когда Хёнджин притянул его ближе и потерся носом об его собственный. — Ух, ты будешь поцелован мной, хах? Так работает эта игра, Минни.       В итоге же, не имело значения, какое вознаграждение будет у Сынмина, если он выиграет, потому что Хёнджин был тем самым безжалостным оппонентом, когда это касалось любой формы игры.       Баскетбол? Хёнджин выиграл.       Стрелялки? Хёнджин выиграл.       Аэрохоккей? Хёнджин выиграл.       Гонки? Каждый мог видеть, к чему это приведет.       Каждый раз, когда они завершали игру с Хёнджином и его высшим результатом, Вампир немедленно подбегал к своему парню, закрывая свои глаза и вытягивая губы, что было верным знаком того, что он хотел. И кем был Сынмин, чтобы сделать что-то кроме, как избаловать его? Взяв его лицо в ладони, Сынмин оставлял легкий чмок на его губах, определенно сохраняя рейтинг PG, пока они были на такой публике, пусть и Хёнджин дулся и ныл каждый раз, когда он отстранялся. — Минни! Иди сюда! Какого ты хочешь?       Пройдя мимо будки с тиром, Сынмин подошел к автомату с игрушками, увидев, что он был полон мягких игрушек, напоминающих кого-то из детских шоу по типу Пороро, Тобота и Дули. После нескольких серьёзных раздумий он сказал Хёнджину постараться ради плюшевого Пороро, потому что он сказал, что это напоминало ему Джисона, когда тот надевал очки, заставив старшего фыркнуть в согласии.       Сынмин вправду не знал, было ли слово «попытаться» в словаре Хёнджина, потому что тот смог схватить маленького очкастого пингвина с первого раза, клешня подняла его и поместила в дыру, когда автомат засветился и проиграл звук фанфар. — Ты не можешь быть настолько хорош во всём, — усмехнулся Сынмин, когда Хёнджин протянул ему в руки мягкое животное с гордой улыбкой. — Ты такой раздражающий.       Лицо Вампира погрустнело после слов Сынмина и ему пришлось задаться вопросом, знал ли Хёнджин, что то, что он только что сказал, было шуткой. Конечно он знал, что Сынмин никогда так не оскорбит его, но стесненные надутые губы, украсившие его лицо, заставили его засомневаться в этом. — Эй, я просто пошутил, Хёнджин. Прости, это лишь шутка, но я не должен был говорить так.       Проблема стерлась сама собой удивительно быстро, когда Хёнджин поддразнивающе шмыгнул носом, прежде чем снова трижды постучать по губам. Сынмин отругал себя за собственную наивность и ударил Хёнджина в грудную клетку за то, что тот заставил его волноваться, что он неосознанно обидел его. И все же, он наклонился вперед и поцеловал Вампира, позволив этому последнему быть чуть дольше, чем остальные, пока они оба не услышали протяжное «иуу» позади, разделившись, чтобы увидеть группу детей, выстроивших им отвращенные лица и закрывших глаза, чтобы защитить ту немногую невинность, что у них была. — Мы определенно должны уходить отсюда, — Сынмин хихикнул, потянув Хёнджина свободной рукой, другая безопасно прижимала Пороро к его груди. — Подождите десять лет, малышня! У вас появится тот, кого вы тоже захотите целовать каждый день! — Хёнджин! Заткнись!       Хёнджин продолжал посмеиваться позади него, уши Сынмина нагревались с удивительно большой скоростью. — Так, свидание заканчивается тут или что? — спросил Сынмин, шагая в неопределенном направлении, поскольку он понятия не имел, куда они собираются, крепче прижимая Пороро. — Ох, Минни. День только начинается.

_______________

      После того, как Сынмин и Хёнджин немного перекусили в максимально очаровательной маленькой кофейне, где Сынмин заказал себе клубничную тарталетку и горячий шоколад с зефирками и сливками, Вампир сказал, что им нужно поспешить, поскольку у следующего сюрприза было установленное расписание. Так они и нашли себя перед чарующим, причудливым маленьким баром, на котором висели веревки из красного бархата и два довольно ужасающе выглядящих вышибалы, стоящих на входе. Улица сама по себе выглядела довольно заброшено и Сынмин заинтересовался, почему тут было так много охраны для такого маленького места, в которое не хотел зайти никто, кроме них. — Так, несколько моих друзей играют приватный концерт здесь. Я подумал, что было бы весело расслабиться и послушать немного музыки какое-то время. Может, поговорить с ними после? — пролепетал Хёнджин, шагая к дверям, отбивая кулачок обоим вышибалам, которые разорвали свой внешний вид и улыбнулись ему, клыки высунулись из их ртов, когда они это сделали. — Это звучит весело. Кто твои друзья? Я знаю их песни? — спросил Сынмин, спокойно обернувшись вокруг левой руки Вампира, когда также бросил вежливое приветствие двум здоровенным мужикам. — Я не уверен. Ты знаешь Day6?       Сынмин полностью остановился, заставив Хёнджина споткнуться и уставиться на него, чтобы спросить, что случилось, но когда он увидел выражение неподдельного шока на его лице, он уже понял. — Ты… ты, должно быть, шутишь надо мной. Ты знаешь Day6?! Тех самых Day6?! — Сынмин буквально кричал, когда схватился за предплечья Хёнджина. — Ах, хорошо. Джисон упоминал, что слышал, как ты слушал их, когда занимался в один из дней. Ты фанат, да? — Хёнджин ухмыльнулся, пытаясь потянуть Сынмина в следующую комнату. — Фанат? Нет, я куда больше, чем просто фанат. Я практически президент их фанклуба!       Тело Сынмина начало сотрясаться, но в хорошем смысле; что-то, сравнимое с тем, когда ты едешь на американских горках, которые едут на головокружительной скорости. Он собирался встретиться со своими идолами, теми, кто значили для него целый мир, которые сделали чертовски многое для него, даже не зная, кто он такой. — Ты знаешь, что у них в следующем месяце выходит новый альбом, да?       Конечно Сынмин знал. Что за фанатом он бы был, если бы уже не отметил день релиза альбома в календаре своего телефона, еще даже до начала всех дел с Сумеречными охотниками? — Ну, они будут играть некоторые новые песни сегодня. Еще придет несколько людей и они будут спрашивать наше мнение потом, — Хёнджин вздохнул, когда, еще один раз, Сынмин потянул его, чтобы тот остановился. — Прости, ты пытаешься сказать мне, что я буду одним из первых людей во всём мире, которые послушают новые песни Day6? — визжал Сынмин, больше абсолютно не контролируя свое тело, когда он начал прыгать на месте, даже не обращая внимания на других людей, которые начали приходить и смотреть на них с блеском волнения в их чертах лица. — Да, Минни. Ты будешь одним из первых. Тебе нравится этот сюрприз?       Это был, вероятно, один из самых идиотских вопросов, которые Хёнджин когда-либо задавал в своей бессмертной жизни, поскольку Сынмин уже дал совершенно ясно понять то, как он чувствовал себя из-за этой остановки в их дне веселья. Если он был всё еще не уверен, то, как Сумеречный охотник схватил его щеки и притянул для агрессивного поцелуя, должно было стереть любые сомнения, которые были у старшего. — Откуда ты вообще их знаешь? — спросил Сынмин, наконец-то достаточно справившись с контролем себя, чтобы войти в зону просмотра.       Бар был довольно милым, атмосфера спокойствия и романтики чувствовалась от приглушенного света. Стены от пола до потолка были покрыты картинами знаменитостей, которые выступали здесь, и памятными вещами, о владении которыми Сынмин мог только мечтать. Найдя столик сбоку от маленькой сцены, но достаточно близко, чтобы видеть всё, Сынмин вытянул свои ноги на диванчике и прижался к боку Хёнджина, а старший перекинул свою руку через плечи Сумеречного охотника. — Я знаю Джэ очень долгое время. Можно сказать, что я был одним из самых первых фанатов группы.       Может он слишком быстро освоился в Сумеречном мире, но Сынмин зацепился за то, на что Хёнджин пытался намекнуть, хоть ему и не были даны какие-либо особые подсказки. — Погоди, ты пытаешься сказать, что Джэ не обычный человек? — Я пытаюсь сказать, что он Вампир, Минни, — Хёнджин хихикнул, когда глаза младшего широко раскрылись, и это было довольно забавно. — Все они являются частью Нижнего Мира. Ёнхён и Доун — Оборотни, Сонджин — Маг, а Вонпиль — Дикий Фэйри. — Ты, блять, смеешься надо мной! — вскрикнул с визгом Сынмин на открытие, извиняясь перед людьми, сидящими рядом с ними, которые подпрыгнули из-за криков Сумеречного охотника. — Неа, определенно точно нет. Теперь замолчи и сядь, всё начинается.       Пять парней, которых Сынмин идеализировал во время взросления, стояли перед ним, с инструментами в руках, готовые сыграть одно адское шоу для своей выборочной аудитории, которая состояла лишь из семидесяти или восьмидесяти людей. — Привет всем. Спасибо, что пришли сегодня. Мы собираемся сыграть несколько наших новых мелодий из нашего ближайшего альбома, но сначала мы разогреемся некоторой нашей классикой, — Сонджин засиял улыбкой от аплодисментов, самыми громкими, конечно же, были Сынмина, который все еще не мог поверить, что он по-настоящему был так близок к своей музыкальной любви всей жизни.       Нежные аккорды пианино дошли до слушателей, с разрешения Вонпиля, который уже выглядел погруженным в музыку. Сынмин немедленно узнал песню, одну из его любимых, 'I Need Somebody'. Когда спокойный вокал Джэ начал песню, Сынмин был уже готов подпевать текст вместе с парнем с песочными волосами.       'Привет, здесь кто-нибудь есть?       Где?       Есть тут кто-нибудь, чтобы ответить мне?       Кто-нибудь здесь есть?       Ты исчезаешь на моих глазах,       Без звука и без причины.       Было ли всё недоразумением?       Мы встретились лишь в мечтах? '       Это была очень эмоциональная песня, но она по-другому била по людям, как Сынмин, который рос, зная, что он принадлежал другому месту, что те, кто были вокруг него, никогда не понимали, как он себя чувствовал. Что семья, которую он едва помнил, покинула его, хоть он и не знал этому причину, будучи ребенком. Что он невероятно хотел, чтобы кто-нибудь нашел его, спас его от душераздирающего одиночества.       'Почему я один?       Среди всех людей, окружающих меня.       Почему я один?       Я совершенно один, мне нужен кто-нибудь,       Мне нужен кто-нибудь прямо сейчас.'       Песня, которую он слушал один, лёжа на кровати в темноте ночи, когда все вокруг него уже спали, потому что приятно было знать, что он не один в мире, кто так себя чувствовал. Что несмотря на то, что его окружали другие, он чувствовал себя более отрешенным, чем кто-либо, потому что правильных людей рядом с ним больше не было. Смутные изображения тех, кто, возможно, мог любить его, но так же оставил его, мучили его так сильно каждую ночь, что он никак не мог заснуть. Призраки его прошлого преследовали и звали его по имени.       'Привет, есть здесь кто-нибудь?       Кто-нибудь, кто может принять меня?       Кто-нибудь здесь есть?       Приди ко мне без звука.       Держи меня без причины.' — Минни? Эй, милашка, почему ты плачешь?       Сынмин вырвался из своих поразительных воспоминаний, повернувшись на голос своего парня, когда Хёнджин нежно взял его лицо в свои ладони и стер слезы, которые начали падать, пока он даже о них не подозревал. — Ох, прости. Я… правда не знаю, — Сынмин шмыгнул носом, стараясь выдавить улыбку, пока Хёнджин смотрел на него с такой сердечной болью. — Я раньше очень много слушал эту песню, пока рос. Думаю, я находил текст довольно-таки жизненным, поскольку всегда чувствовал себя так одиноко, несмотря на то, что был окружен людьми.       Из-за объяснения Хёнджин прижал Сынмина к своей груди, оставив ласковый поцелуй на его красных локонах и крепко обняв его, пока песня продолжала играть на заднем фоне с медовым вокалом Вонпиля, разлетающимся по комнате. — Но я только что понял, что больше не идентифицирую себя с ними. Я нашел людей, которые заботятся обо мне. Кажется, что я теперь не так одинок, — Сынмин всхлипнул, свежая волна слёз потекла вниз по его лицу, прежде чем Хёнджин попытался сцеловать каждую из них. — Ты не один, Минни, и никогда больше так не будет. Я всегда буду рядом с тобой. Твоя семья в Академии всегда будет на твоей стороне. Мы защитим тебя всем, что у нас есть, я обещаю, — поклялся Хёнджин, оборачивая руки вокруг Сынмина и позволяя парню зарыться своим лицом в его грудь, пока все хлопали концовке песни.       Слёзы печали вскоре пропали, когда группа решила сыграть больше бодрых песен, смягчив некоторые из своих новых мелодий, которые заставили Сынмина прыгать вверх-вниз на месте, что буквально вскружило очарованием голову Хёнджина, когда он увидел, как младший был в восторге, слушая своих любимых музыкантов. Как только шоу закончилось, люди начали уходить, но Хёнджин осторожно взял Сынмина за руку, начав вести его к закулисью, чтобы они могли поговорить с идолами младшего. — Я нормально выгляжу? Мои волосы в беспорядке? Как насчет моего дыхания? Не могу поверить, что я плакал. Теперь мои глаза все опухшие! — заныл Сынмин, стараясь убрать невидимые катышки со своего свитера. — Ты выглядишь поразительно прекрасно, как и всегда, Минни. Не волнуйся об этом. Джэ!       Выпрямившись так сильно, что его спина издала довольно слышимый хруст, Сынмин поднял взгляд, чтобы увидеть Джэ, замахавшего рукой Хёнджину, прежде чем подбежать к ним обоим. — Хёнджинни! Так рад, что ты смог прийти, — прощебетал Джэ, отбивая пять другому Вампиру, приблизившись к ним. — И я вижу, что ты не один.       Сынмин попытался поприветствовать своего идола, он так невероятно старался, но он, кажется, не смог найти слов, чтобы точно выразить то, что Джэ и остальные в группе действительно значили для него, что они сделали для него. К счастью, Хёнджин увидел, что он был под впечатлением встречи, и заговорил сам. — Это мой парень, Сынмин. Он ваш большой фанат, ребята. — Ну, у него определенно хороший вкус. Привет, Сынмин. Я Джэ. — Д-да, я знаю, кто вы. Так невероятно, что я взаправду встретил вас. Это удивительно, я не могу поверить, что вы правда вот так стоите передо мной. Ваша музыка помогла мне пройти через некоторые трудные времена во время взросления. Я не смогу достаточно отблагодарить вас за это, — Сынмин заговорился, зарабатывая себе нежные взгляды от обоих Вампиров перед собой. — Ты очень милый, Сынмин. Я рад, что мы смогли хоть как-то помочь. Что ты думаешь о наших новых треках?       Не то чтобы кто-то мог его остановить, но Сынмин приблизился к двадцати минутам описания каждого трека, что они заставили его почувствовать, что он думал о лирике и композиции в целом. Пока он болтал, Сынмин очень часто поворачивался, чтобы влюбленно улыбнуться Хёнджину, прежде чем повернуться обратно к Джэ, в то время как остальные начали присоединяться к ним и представляться. — Еще раз спасибо, что пришел, Сынмин. Всегда приятно встретить такого прелестного фаната, как ты. О, еще одна вещь, пока ты не ушел, — прохрипел Джэ, откинувшись на спинку своего стула, чтобы взять что-то со стола. — Это тебе.       Подписанная копия их нового альбома лежала в руках Сынмина, красноголовый начал становиться совершенно ошеломленным и умолял себя не заплакать снова, потому что, черт, было бы ужасно стыдно начать выть перед своими идолами. Справившись с сохранением какого-то рода достоинства, Сынмин лишь вытянул руку, чтобы пожать ее Джэ и остальным, прежде чем они попрощались друг с другом, пока Джэ говорил Хёнджину, что они должны все встретиться еще раз где-нибудь, чтобы всем сесть и как следует поболтать, заставив Сынмина захотеть кричать всеми лёгкими лишь от мысли, что это возможно.       Покинув бар, когда день начал заканчиваться и поднялся ветер, Сынмин потянул Хёнджина в сторону от тропы, обнимая его так крепко, что Вампиру пришлось похлопать его по плечу, чтобы тот ослабил хватку, в страхе сломанных костей. — Это была лучшая вещь, которая когда либо случалась со мной! Спасибо тебе огромное! Серьезно, ничто не сможет превзойти это! — пропищал Сынмин с уж слишком большим энтузиазмом из-за того, что он получил подписанный альбом. — Но-но, в нашем дне веселья есть еще одна остановочка, Минни, — Хёнджин залился смехом, взяв руку младшего в свою собственную и поведя его вниз по улице. — Мне интересно увидеть, что ты подумаешь об этом.

_______________

      Облака начали покрывать вечернее небо, чёрное, как смоль, и угрожающее, что заставило обоих парней сорваться на бег, чтобы добраться до следующего пункта назначения в страхе быть пойманными ливнем. Хёнджин снова сохранял молчание по поводу последнего сюрприза, но когда они приблизились к краю города, они подошли к планетариуму, который Сынмин посещал один или два раза в школьных поездках. — Что мы тут делаем? — спросил Сынмин, чувствуя холодные покалывания на носу, посмотрев вверх, чтобы увидеть начинающий падать снег.       Прежде, чем Хёнджину удалось ответить, в главных дверях планетариума возникла фигура, одаривающая их улыбкой. — Ты здесь. Всё для вас установлено внутри, прямо как ты и просил. Пожалуйста, убедись, что закроешь, когда вы закончите.       Подросток выглядел, может, на один или два года младше Хёнджина, смоляные черные волосы были усыпаны снежинками, падающими сверху. Еще раз, Сынмин увидел легкое очертание клыков, когда малец ухмыльнулся им. — Спасибо, Субин, — чирикнул Хёнджин, когда Субин кинул ему ключи. — Я ценю всю помощь. — Всё для тебя, босс. Вау, ты не шутил. Он и вправду милый.       Сынмин залился краской от слов Вампира, кончики его ушей загорелись, когда Хёнджин прихлопнул того парня, чтобы прогнать его с громким предупреждением. — Еще один твой друг? — спросил Сынмин, когда они зашли внутрь подальше от ужасной погоды, Хёнджин закрыл дверь за ними. — Субин — часть моего клана. Ему принадлежит это место. — Ему принадлежит планетариум? Он ребенок! — Он Вампир и также на сто двадцать лет старше тебя, Минни, — поддразнил Хёнджин, бупнув носик Сынмина.       Вспомнив уроки астрономии, которые он посещал ребенком, будучи увлеченным всеми созвездиями и планетами, Сынмин заинтересовался, что именно Хёнджин приготовил для него, молясь, чтобы это была не лекция. Ему достаточно хватало собственных о Сумеречном мире, спасибо вам огромное. — Ты всему своему клану говоришь, что я милый? — бросил в ответ Сынмин, справившись с тем, чтобы выдать что-то такое же хорошее, как он получил. — Все чёртово время. Ты кажешься удивленным этим. Я буквально называю тебя милашкой каждый раз, когда мне выпадает шанс.       Протянув руку, чтобы Сынмин взялся за нее, Хёнджин переплел их пальцы, прежде чем толкнуть две гигантских двери и завести их в комнату, которая заставила Сынмина потерять дар речи в энный раз за сегодня.       Купольный потолок сверкал тысячами голографических звезд, двигающихся по галактике и отражающихся в глазах Сынмина. Расслабляющий, спокойный джаз играл на фоне, каждый из аккордов пианино вызывал трель в сердцебиении Сумеречного охотника. Сцена на верхушке комнаты была очищена, а на ней — маленький стол с зажженным канделябром и розами, зовущими двух парней, которые зашли в комнату, занять места. Сладкий аромат чего-то под стеклянным колпаком достиг Сынмина, когда он подошел ближе к сцене, Хёнджин направил его к его месту, прежде чем подойти к противоположной стороне и открыть тарелку с хорошо прожаренным и выделяющим пар стэйком и миксом овощей, с шоколадным тортом на десерт. — Наша последняя остановка в твоем дне веселья здесь, где нас никто не потревожит, — Хёнджин вдохнул, наливая Сынмину в бокал вино, поскольку бокал Вампира был уже наполнен кровью, спасибо Субину. — Я подумал, что тебе может понравиться что-то более приватное, подальше от шума и гама, поскольку у тебя наверняка особо нет времени на себя самого в последнее время.       Сынмин лишь пялился на искусственное небо, изумляясь созвездиям мерцающих звезд, прежде чем посмотреть вниз на свою тарелку, не делая никаких движений, чтобы взять столовые приборы и начать есть, пусть он и умирал с голоду. — Что не так? — Хёнджин засомневался, поставив бутылку вина обратно на стол. — Ох, божечки, тебе не нравится стэйк? Я должен был спросить тебя, нравится он тебе или нет, но я хотел удивить тебя. Чёрт, тебе не обязательно есть его, просто– — Хёнджин… — Сынмин быстро остановил его, его собственные сверкающие глаза встретились с нервными Вампира. — Это не… Я просто немного потрясён, вот и всё. — Потрясён? Как именно? Тебе некомфортно, что тут только мы вдвоем? Ты бы предпочел нормальный ресторан? — Что? О чем ты говоришь? Почему мне должно быть некомфортно наедине с тобой? — не веря спросил Сынмин. — Хёнджин, это самая чудесная вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня и я говорю не только об этом.       После того, как Сынмин обвел пальцем все вокруг себя, включая звёзды над головой, он взял свой стул, чтобы усесться рядом с Вампиром, который все еще смотрел на него с примесью сомнений в чертах своего лица. — Каждая вещь, которую мы сегодня делали: аркады, кофейня, концерт, разговор с твоими друзьями, прогулка по городу, этот ужин, который ты подготовил в самом завораживающем возможном месте, ты думал обо мне всё время, что конкретно я хотел делать. Никто так раньше ко мне не относился. Чтобы ты думал так много о том, как можно сделать этот день особенным и все подобное для меня, это просто… потрясающе, но в таком невероятно удивительном смысле. Я не знаю, как вообще возможно отблагодарить тебя за это, Хёнджин.       Наклонившись вперед, Сынмин снова взял в плен губы Хёнджина, большими пальцами пройдясь по его линии челюсти, когда он ощутил, что Вампир целует его в ответ так нежно, как только мог. Это был отличающийся от всех остальных интимных моментов, которые они уже разделили в этот день. Поцелуи в аркадах были полны веселья с блеском зависти, когда Сынмин проиграл во всех играх. Поцелуи, когда Хёнджин раскрыл, что они увидятся с идолами Сынмина, были полны силы и волнения за приближающийся концерт. Поцелуи в щеки Сумеречного охотника, когда его эмоции о прошлом стали слишком яркими, были полны сердечной боли, пытающейся поправить его больную душу.       Этот? Этот был полон лишь благодарности и обожания, теплоты и преданности, глубокой и признательной, безнадежной романтики и ничем более. Чем-то, что Сынмин не хотел делить с кем-то кроме Хёнджина. — Это второй раз, когда ты благодаришь меня в конце наших свиданий, но на это нет причин, Минни, потому что ничего меньшего, чем такое отношение к себе, ты не заслуживаешь, — заявил Хёнджин, целуя кончик носа Сумеречного охотника, прежде чем предложить ему сесть обратно в исходное положение, чтобы съесть еду, которая быстро начинала остывать. — Ты не собираешься есть? — задал вопрос Сынмин, но ударил себя по лбу, когда Хёнджин ухватился за свой бокал, повторяя, что он больше не мог переваривать людскую пищу, но он был достаточно счастлив с тем, что у него было.       Откинувшись назад с довольным вздохом, Сынмин похлопал по своему полному животу, заставляя Хёнджина захихикать, прежде чем встать и взять руку младшего, чтобы подвести его к свободному месту в центре комнаты. Нажав на маленький пульт в своей руке, Хёнджин притянул Сынмина к своей груди, когда 'I'll try' от Day6 заменила предыдущую музыку, раскачивая их из стороны в сторону, когда тот хлопком соединил свою ладонь с рукой Сынмина, а вторую оборонительно расположил на его талии.       'Хоть мне и не хватает       Лица, полного непоколебимой любви,       Всегда поддерживай меня,       Сейчас, мне нужно понять эту любовь.       Будто меня любят, как это делаю я,       Просто за то, какой ты,       Я удержу тебя,       Я приму тебя,       Я постараюсь.'       Ничего не обсуждалось между двумя парнями, пока они медленно передвигались по месту, голова Сынмина лежала на плече того, что был выше, глаза были закрыты, слушая обещания, содержащиеся в словах песни.       'Когда всё тяжело,       Ты можешь положиться на меня и отдохнуть,       Я хочу быть рядом с тобой всю жизнь,       Пытаясь понять тебя.'       Почувствовав, как щека Хёнджина легла на его голову, Сынмин позволил ленивой улыбке расплыться по его губам, их тела сливались с медленным темпом музыки, никогда не желая, чтобы этот момент прекратился. Только они вдвоём, время остановилось на этом мгновении, внешний мир не имел для них значения, сердца бились в унисон, достаточно забавно, именно так это звучало, будто ухо Сынмина было прижато к груди старшего. — Спасибо за такой идеальный день, Хёнджинни, — прошептал Сынмин, боясь, что если он поднимет голос, момент разобьется вдребезги и исчезнет. — Нет проблем, милашка. Не могу дождаться, чтобы показать тебе, как много подобных мгновений ты заслуживаешь, в будущем, что я всегда буду рядом, чтобы дать тебе знать, насколько ты особенный, и напомнить, что ты не один.       Обернув свои руки вокруг шеи Вампира, Сынмин прижался в мягком поцелуе в щеке Хёнджина, зарываясь лицом в его грудь снова и удивляясь, что ему так повезло, если судьба играла роль в разрешении ему найти такого, как Хёнджин, чтобы залечить его шрамы от предыдущей жизни.       Угрюмая лирика его прошлого…       'Привет, есть здесь кто-нибудь?       Кто-нибудь, кто может принять меня?       Кто-нибудь здесь есть?       Успокаивающая лирика его будущего…       'Просто за то, какой ты,       Я удержу тебя,       Я приму тебя,       Я постараюсь.'