В дом он заходит тихо, из кухни доносится звучное пение мамы и он, выдохнув, уходит на второй этаж, в комнату, чтобы переодеться во что-нибудь более закрытое. Перед зеркалом беловолосый совсем теряется, два огромных синяка просто, пиздец как, не вписывались на теле. Тот, что на груди, приобрёл все цвета фиолетового оттенка, а на спине… Он и не подозревал, что там вообще что-то есть. Ёбанная сумасшедшая женщина. Одного её удара хватило на то, чтобы спина окрасилась чуть ли не радугой, расписывая целую кляксу с центром — позвонком. Бля-я-я-я-ять… Красные полосы тоже не выглядят безобидными, он чертыхается и стучится в комнату сестры, прежде накинув толстовку.
— Что случилось, Тойя? — Фуюми не удивляется его приходу, пара карандашей торчат из аккуратного пучка на голове.
— Мне нужна твоя помощь, Фую, — её брови приподнимаются от внезапной просьбы.
— Так-так-так, и чем же я могу тебе помочь? — Единственная дочь семейства Тодороки только казалась милой, сейчас с ехидной улыбкой наблюдала за старшим братишкой. Он достаёт из карманов мешковатой толстовки мази и бинты, отлично намекая, что надо сделать. — Ты опять, что ли? Ты же не маленький!
— Тише, дура что ли? Мама может тебя услышать. Она, наверное, ещё не знает, что я дома, — он безобидно прикрывает её рот ладонью, прислушивается к тихим звукам. — Ты, блин, плохой из тебя ниндзя… Слишком громкая…
— А ты плохо скрываешься, если у тебя имеется подельник, — девушка надевает очки обратно, лицом снова становится серьёзной. — Показывай, давай…
Тодороки отворачивается к сестре спиной и снимает толстовку, Фую еле слышно присвистывает. Несколько помедлив, фотографирует произведение искусства и смеётся.
— Я тебя даже спрашивать не буду, что с тобой произошло, но это просто настоящий шедевр, — беловолосая показывает ему снимок и быстро прячет телефон в глубокий карман штанин.
— Слышь, я тебе сейчас твоего любимого кота пропалю, если не удалишь это, — Тодороки несильно хлопнула брата по синяку, пламя заискрило меж его пальцев. — Фую, бля…
— Только попробуй, я папе всё расскажу, — Тойя не дёрнулся, эта открытая провокация на него давно не действовала. — Ну или скажу, что ты с огнём балуешься…
— Мелкая поганка, — парень зашипел, когда сестра максимально неосторожно начала обрабатывать раны. Синяки были так, для красоты. Но не тогда, когда Фуюми решила всё же забинтовать и их.
— Всё, мумия готова, — девушка радостно выдохнула, оглядывая свою работу. Беловолосый натягивал обратно снятую одежду. — Ты слышал, что папа вернётся сегодня пораньше?
— Чего? У него же там были сверхурочные или что? — Тодороки обдумывал, что ему делать, придётся всё же извиниться за ложь на ту бабу… Иначе всё будет складываться не очень приятно.
— Ну так, ты и виноват, — Фуюми уселась за стол, принимаясь за очередную вводную домашку, чтоб вспомнить прошедшие темы. — Он громыхал полночи в зале, а потом пришла мама и всё стихло.
— Может даже обойдётся, — Тойя заглянул ей в тетрадь, мелкий почерк был красив. Он слабо треснул её по голове.
— За что? — Она потёрла ушибленный затылок, очки свалились с переносицы.
— Пиши крупнее, совсем слепая будешь, а, и у тебя ошибки в первых трёх заданиях, пересмотри, — выходя из комнаты, в него прилетел старый учебник, точнёхонько в больное место. — Я тебе тоже помог, дура четырёхглазая.
На зло сестрёнке дверь он оставил открытой. Она, шумно топая, успела кинуть в него ещё раз злосчастную книгу, после чего с грохотом закрылась в комнате. Тойя спустился вниз, мама накрывала на стол, напевая открывающую песню из Сейлор Мун, рядом сидел за книжкой Шото.
— Тебе помочь, мам? — Сероглазая отвлеклась от тарелок, уставилась на стоящего в проходе сына.
— Я не слышала, когда ты вернулся… — Рей поставила блюдца на места и подошла к лохматому, вглядываясь в мелкие изменения. — Я уже всё расставила. Мне кажется, я должна с тобой поговорить без отца сначала…
— Мам, не надо, — Тодороки прошёл до стола, потрепал двухцветную голову брата, малыш Шото был увлечён рассматриванием картинок с животными, на говорящих он не обращал абсолютно никакого внимания. — Я не пользуюсь больше причудой сверх меры, всё просто окей, да?
— Не только о причуде речь, — она посмотрела на младшего сына. — Шото, сходи до Фуюми и скажи, что всё готово.
— Хорошо, мам, — мелкий спрыгнул со стула и убежал из кухни, тихо топая ножками.
— Пошли со мной, — Рей осторожно взяла сына за руку, зная, что любое неаккуратное прикосновение и появится синяк. Они в этом очень похожи, Энджи это очень не нравится.
— Мам, я не маленький, чтоб за ручки держаться!
— Для меня ты — всегда маленький, не спорь со мной, — женщина завела его в тренировочный зал и усадила его на ковёр, присаживаясь рядом.
— Ну прости, что не предупредил, что дома не появлюсь, — Рей смотрела на него серьёзно, желая высказаться конкретно. — Блин, что не так?
Рей ожидала, пока сын сам всё расскажет. Она не хотела вытягивать из него информацию щипцами. Тойя извинялся за своё поведение, не понимая, почему мама ничего в ответ не говорит.
— Я знаю, что с твоим характером ты не можешь без приключений, — начала Тодороки, беловолосый упрямо вздохнул, это не первый раз, когда она начинает с этих слов. — Я не осуждаю тебя, что ты не объявился дома, хорошо, что телефон поднял. Это ладно. Все мы творим невесть что по молодости.
— Я же извинился, — холодный взгляд матери обжег не хуже огня, Тойя резко заткнулся.
— Я не про это, — Рей устало потёрла глаза, обычно её прислушивались все дети, но старший просто проказа какая-то. — Мне позвонил директор Незу.
Тойя понял, что конкретно влип. Эта директорская крыса всё же позвонила родакам. И ведь он ничего ему сделать не сможет. Возможно, придётся поэкспериментировать с формой сыра и поставить на видное место для директора.
— Я просто попытал удачу, я всё ещё не понимаю, что мне делать на этом факультете, — Рей удивилась сказанным словам, это что-то новенькое, об этом Незу ей ничего не говорил. — Больше не повторится, честно.
— Молодой человек, с этого места поподробней, — она никогда не рукоприкладствовала, но иногда так хотелось наказать сына, что сил уходило больше на сдерживание таких позывов. Тодороки смотрела на мальчика, бирюзовые глаза бегали, искали ответа. Кажется, он брякнул лишнего.
— Да ничего такого, мам, — Тойя хотел было встать со своего места, да сбежать он хотел, но вокруг них Рей образовала ледяную клетку. — Ма-ам?
— Рассказывай, я тебя послушаю, — сероглазая улыбалась как ни в чём не бывало.
— Я в шутку отправил запрос на перевод с поддержки на факультет героев, — беловолосая удивилась, быстро он сдался, даже пяти минут не прошло. — Мне отказали, так что ничего преступного не случилось. Я могу идти?
— И ты хочешь сказать, что это единственное происшествие за два дня? — Рей так и не услышала того, по какой причине директор звонил ей, а сын, похоже, и не намеревался об этом разговаривать.
— Да-а-а? — Что? Что она от него хочет? Ну почему мама такая проницательная? Или отец уже сказал ей о произошедшем? Вопрос на засыпку, конечно…
— Зачем ты согласился помогать геройскому факультету? — Вопрос Рей застал его врасплох. Чёртова блядская крыса! — Это опасно! Эти нововведения в обучающую часть меня в могилу сведут и ты в этот эксперимент записался! Сам!
— Мам, это всего лишь подработка. Это даже и близко не стоит с тем, чем занимаются про. Я буду напарником студента с геройского курса на стажировке.
— Ещё и на стажировке, — Тодороки взяла сына за щёки, заглядывая в глаза. — Я запрещаю, мне плевать, что ты согласился. Я запрещаю…
— Мам, — Серые глаза недобро смотрели на него. — Я же не буду сражаться. Задача простая, помогать эвакуировать людей, писать отчёты и так далее. Ничего сложного.
— Разговор продолжится, когда отец придёт. Я всё сказала, — Рей уничтожила ледяную стенку, холодная ярость пошла на пользу, женщина чуть успокоилась и вышла из тренировочного зала. — Попробуй убедить нас, что это безопасно.
— Вот же ж, дерьмо, — ну почему эта лабораторная мышь вообще влезла? Всё ж было нормально! Он поплёлся следом из зала. Отец разувался на входе в дом, Тойя поспешил сразу разъяснить ма-а-а-аленькую проблемку.
Энджи заметил сына не сразу, обычно он ходил бодрее, а тут ходит как смерть разодетый в этой огромной чёрной толстовке.
— Пап, я знаю, ты будешь ругаться, но я должен сознаться, — Тодороки-старший приготовился ловить очередное признание сына. — Та женщина, эта Наган, это неудачная шутка, короче.
Огненный герой невидимо выдохнул, но это не означало, что ему нечего сказать по этому поводу. Ведь Тойю не остановила даже медицинская проверка, ради этой неразберихи. И, что ещё хуже, он даже не раскаивался по этому поводу, лишь понуро повесил голову.
— Хорошо, я рад, что ты продолжаешь так плохо разыгрывать людей. Ты обязан будешь извиниться перед ней, — Энджи промолчал, что ему это тоже предстоит. Сколько непотребных слов он успел на неё выложить, когда она даже толком объяснить ничего не могла.
— Я извинюсь, — Тойя рано обрадовался, тяжёлый взгляд отца говорил, что разговор предстоит долгий и чуть позже.
— После ужина останешься, поговорим о твоём утреннем поведении, — беловолосый знал, что не отвертится, но если ещё и мама подключится, будет абсолютно патовая ситуация, а она обязательно это сделает.
— Да-да, пап. Я тебя понял, — Энджи прошёл на кухню, Рей суетилась рядом с кастрюлями, не внимая лишним звукам. Красноволосый обнял свою женщину со спины, она, ничуть не дёрнувшись от неожиданности, полуразвернулась, приподнимаясь на носочках, и поцеловала мужа в губы.
— С возвращением, дорогой, — Тодороки хотел бы продлить этот лёгкий поцелуй, но услышал топот детских ног, спешащих по лестнице.
— Я соскучился, — он потёрся о женский лоб своей бритой щекой, охлаждая лицо.
— Руки помой и за стол, всё готово, только тебя ждёт, — Рей отстранилась от мужчины, младшие дети влетели на кухню, играя в догонялки. — Это что такое? В этой части дома игры запрещены. Бегать — на улицу выходите.
— Прости, мам, — хором отвечают Нацу и Шото, пока дочь плетётся рядом со старшим, о чём-то тихо перешёптываясь.
— Сегодня у нас праздник, — Рей оглядела всех членов семьи и сурово посмотрела на старшего сына. — По одной причине пришлось сместить его на день позже, но… Теперь в семье все дети перешли на школьное обучение и я этому рада.
— Я не рад, — вяло пробормотал Шото. Общения у ребёнка с такими же детьми почти не было, он просто устал от компании незнакомых детей. — Люди шумные создания…
— И это первый класс… — Нацу собирал в тарелку почти всё, за что цеплялся глаз. — Тебе ещё привыкнуть надо.
— Ты таким же был, но через неделю даже домой возвращаться не хотел. Друзья там, видите ли…
— Фую, отмтань…
— С набитым ртом не разговаривают, — Рей сидела рядом с супругом и через раз накладывала ему пропаренные овощи. Следила за его балансом питания.
— Прости, мам…
— Главное, Шо-чан, подружись с кем-нибудь, — Фуюми накладывала себе в тарелку с рисом грибы, остальное уходило по бокам от неё сидящим — Тойе и Шото. Старший неприятно поморщился, сестра, совсем офонарев, сунула ему под нос кусок сраной рыбины.
— Да-а-а, Шото, если кто докапываться будет, вспоминай уроки папы и бей с вертухи прямо в челюс…
— Тойя!
— Сорян, мам, — Энджи слушал детские разговоры молча, мысленно готовясь к последующему общению со старшим сыном и всей сложившейся ситуации. — Но всё же, есть ещё солнечное сплетение, ага?
Шото сделал вид, что не услышал брата, но согласно кивнул. Настроение Рей опускалось, мелкий демонюга всегда даёт младшим плохие советы. Фую, не меняясь в лице, перепинывалась с ним под столом. Их общение было абсолютно бессловесным, но невидимые маты друг на друга прилетали непременно.
Поужинав и убедившись, что все наелись, Тодороки отправила детей по комнатам, оставив отца с сыном наедине, пусть лучше Энджи начнёт, она попозже присоединится. Фуюми на прощание показала брату средние пальцы и, ухахатываясь, забрала с собой его заранее отложенные книги для «познавательного чтения», лёгкая порнография в стихах и прозе.
Тодороки проследил, чтобы лишних ушей не осталось и начал:
— Разговор зайдёт про половое воспитание, — Тойя закатил глаза. Серьёзно, это та самая необходимая тема, которую нужно сейчас обговаривать? — Та девушка, с которой ты был, вы предохранялись?
— Бля, пап, — беловолосый чуть не пизданулся со стула от настолько забавляющего его вопроса, что не заметил пробежавшего красного словца. — Ты немного опоздал с настолько глубоким воспитанием. Но, отвечая на твой вопрос, да.
В каком смысле мужчина опоздал, не хотелось думать. Перед ним хоть и сидит старший сын, но на взрослого он никак не тянул.
— Тойя, это важно. Заболевания, передающиеся половым путём практически не лечатся и эти гематомы на теле, что ты вытворяешь?
— Пап, презервативы существуют для предохранения не просто так, я знаю, — сука, ну почему это так смешно? Тойя попивает из кружки заваренный кофе и, чисто по ситуации, ему, пиздец как, смешно. — Те, большие которые, достались от той женщины с которой ты так мило беседовал.
— То есть, она действительно повязала тебя из-за использования причуды в людном месте?
— Технически — да, но… — Тойя прислушался, шагов ещё не слышно, а это значит, что мама ещё не скоро подойдёт. — Людей на улице не было, я, как ты и говорил когда-то, что пока у тебя не было лицензии, из максимально безлюдного места это сделал.
Энджи сделал фейспалм, он, может и рассказывал о ранних годах, но никоим образом не наставлял проделывать такое, тем более ему. Старший сын немного призадумался, вспоминая утро.
— Она явно превышала свои полномочия, влетела в меня ни с того ни с сего, даже не предупредив, — беловолосый уткнулся обратно в ароматную кружку, отец молчал. Тойя распознал молчание как окончание разговора и встал из-за стола. — Это всё?
— Во избежание повтора ситуации я решил ограничить тебя в использовании причуды…
— Что? — Бирюзовые глаза расширились от сказанного. Отец говорил на полном серьёзе. — Я… я же почти не пользуюсь ей, пап.
Энджи достал из кармана пиджака, что висел на стуле, маленькую коробочку. В этот абсурд верить Тойя отказывался.
— Что это?
— Разработанный специально под огненные причуды браслет, — Тодороки снова увидел страх в детских глазах, тогда мужчина не мог с ним разговаривать, всё свободное время он отдавал работе.
— Ты хочешь сделать из меня максимально бесполезного? — Тойя, подавив болезненное желание расплакаться, улыбнулся. Даже без лишних вопросов надел подавляющее «оборудование». Огонь в теле затих, превратившись в маленькую искорку. Он покинул кухню молча, разговаривать дальше сил не было. Маска довольного жизнью человека дала трещину. Ебуче-горькие слёзы мерзко потекли по разгорячённому лицу. Блять, он ведь даже не заметил, что эта херня под замком оказалась и ключ, скорее всего, у отца.
Он вышел на балкон проветрить голову под весенним вечерним ветерком. Пламя проскальзывало меж пальцев маленькими всполохами, особо не нагреваясь. Браслет засветился, показывая максимально допустимую температуру и ещё какие-то параметры, рассматривать их не было никакого желания. Он затянулся подожженной сигаретой и едкий дым вновь наполнил его лёгкие, успокаивая запахом зелёных яблок. Эту пытку можно пройти, не вечно же он будет ограждён от причуды. Однажды такое уже случалось, правда тогда он сидел на пилюлях, после происшествия на пике Секото. Ожоги с того времени совсем стали незаметными и в повседневной жизни никак не мешали. Ветер ерошил белые волосы, делая на голове беспорядок. Ощущение безопасности после надевания браслета полностью пропало.
На балкон невидимой и неслышимой поступью спустилась тень и, пока парень не заметил, схватила его, закрывая рот странным намордником. Огонь в руке расплылся тлеющей лужей, Тойя треснул затылком в лицо схватившего и вырвался из рук нападавшего… нападавшей. Леди Наган потирала разбитый нос, скалясь на мальчишку. Выход из комнаты был далеко, на балконе места, чтобы отбиться от неё, недостаточно. Рассчитав шансы на удачное приземление, он спрыгнул вниз, упав точно в маленькое домашнее озеро. Женщины на балконе не было, пара кошек в страхе разбежались в разные стороны. Тодороки не мог сказать и слова, намордник сел как влитой, он оглядывался по сторонам. Удар пришёл, откуда не ждали, разноволосая пнула его по голове сверху, отправляя ещё раз умыться водичкой. Заметив излишний шум, Наган отстегнула лицевое украшение с парня и бесслышно скрылась, оставляя беловолосого отмокать в прохладной водичке.
На звуки непродолжительной схватки вышел отец, он был не рад увидеть исход этой потасовки. Тойя, не говоря ничего, проскользнул мимо него. Голова раскалывалась на части, на затылке ещё оставались капли крови нападавшей. Эта сука! Тодороки обязательно перед ней извинится, но прежде разобьёт ещё пару раз этот горделивый нос.
— Что произошло, Тойя? — Миссис Тодороки остановила мокрого и взъерошенного сына в коридоре. На шее расцветал очередной синяк от удушающего хвата ебанутой женщины. — Я зашла на кухню, тебя нет, Энджи тоже… Только не говори мне, что это он…
— Мам, нет… — объяснять произошедшее, а что тут объяснять? Что баба, над которой подшутили за её способы выявления мелких нарушителей, добралась до него дома? Пламенный герой зашёл следом и Тойя, не выдерживая этой душной атмосферы и натянув мокрый капюшон толстовки, скрылся в комнате.
— Я же оставила вас ненадолго, что случилось? — Рей вцепилась в рубашку мужчины, она тихо всхлипывала. Каждый блядский год в их доме происходило нечто, что не описать словами.
— Я поговорил с ним о его беспечности и всё, — Энджи успокаивающе поглаживал супругу по спине. Женщина чуть расслабилась в крепких объятиях, он приподнял её над полом и отнёс в спальню без сопротивления.
— С ним опять что-то происходит, он не слушает меня, — Рей уткнулась в тёплую шею мужа, наедине она снова становилась слабой и искала утешения в нём. — Он отказался от этой затеи?
— От какой, милая? — Тодороки промотал в голове разговор с сыном и не вспомнил никаких таких затей…
— Тойя тебе не сказал? — Рей подорвалась на кровати, вскакивая с тёплого супруга.
— Рей, что не так? — Женщина долго рассказывала о нововведениях в академии ЮЭЙ, какие новые правила появились для студентов, а также преподавателей.
— Понимаешь? Эксперименты над детьми, что ещё не герои!
— Пока что не вижу ничего плохого. То, что студенты разных факультетов будут помогать друг другу, неплохо облегчит задачу при поступлении в любое агентство, они легко смогут скооперироваться с сотрудниками…
— Да, это хорошо для них, — Рей больше не говорила с той пылкостью, она снова ухватилась за мужа. — Только Тойя на это подписался…
Энджи не расслышал супругу, будто макнулся головой в тёмный омут болота. Ч. Т. О. Что он услышал? Он отсадил от себя беловолосую и, выйдя из спальни, направился к старшему сыну. Дверь была нараспашку, его нигде не было. На аккуратно заправленной кровати лежал тетрадный лист, сложенный пополам. Школьной формы тоже не оказалось на месте. Тодороки развернул листик, чуть не сжигая его своим пламенем. Ровный почерк гласил:
Завтра вернусь
Всё. Больше ни слова, ни куда ушёл, ни причины ухода.
***
Ноги сами уводили его куда подальше, он наткнулся в контактах на имя девушки и, не задумываясь, позвонил. Такеяма подняла трубку и, пока не услышала знакомого голоса, протараторила:
— Что бормочешь, когда дрочишь? — Странный вопрос ошеломляет парня, он на мгновение забывает, что его тревожило, и смеётся. — Соскучился уже?
— Ужасно, — на улице людей много, весна заставляет любоваться пейзажами, и они наблюдают за цветущими деревьями сакуры. Ему же до этого нет никакого дела. Голос ломается, не поддаётся контролю. — Оставишь окно открытым?
Юу вслушивается в фоновые звуки, слышит гул людей и машин. Для студента поздноватая прогулка, думает она. Но встаёт и открывает окошко нараспашку, осматривая улицу в свете фонарей и почти полной луны. Запах цветущей сакуры ей совсем не нравится, как и цвет деревьев. Девушка не отвечает, слушает его тихое дыхание через наушники, он сохраняет тишину, извиняется перед кем-то и что-то едко бурчит под нос. Может, даже не догадывается о том, что его бесстыдно подслушивают.
Такеяма замечает его через полтора часа на горизонте, зачитавшись очередной сёдзе мангой. Она не являлась фанаткой этого направления, сёнен ей больше приходился по душе, но это дала почитать новенькая подружка, говорила о нестандартном признании в манге, что герои там не шаблонные и девка не тупая, как это обычно бывало в этом жанре. Но розовые сопли действовали на нервы и все персонажи бесили, вот точно нестандарт для девушки, блондинка отложила томик подальше и присела на подоконник.
— Хэй, Ромео, — Юу отвлекла его от мрачных мыслей, парень не заметил, как оказался под её окном. — Джульетты здесь нет, тебя устроит?
— Ромео для слабаков, Джульетта — дура, — её фиолетовые глаза загораются вместе с улыбкой, на голове полураспущенная дулька весело покачивалась взад-вперёд. Блондинка осторожно выбирается из окна, чтобы обнять его.
— Я и не знала, что мы номерами обменялись, — босые ноги непривычно стоят на свежей, чуть влажной траве. — Я очень удивилась, когда дисплей засветился «первый плохой собутыльник», чуть не обхохоталась.
— Я заметил, — на лицо вернулась маска и улыбка, наконец, коснулась небесных глаз. — Не стыдно спрашивать такое?
— А что не так? — Девушка надула губки, сделала ртом пару смущающих жестов. — Никогда не делал, что ли? Давай в комнату зайдём, мне немного неудобно.
Такеяма указала на свои голые ноги и потащила парня к окну. Он подсадил её и, разувшись, забрался следом. Комната вновь была в порядке, никаких перевёрнутых вещей и валявшейся где попадя одежды. Тодороки поставил большого плюшевого медведя раком, приставляя к нему второго вплотную. Девушка прикрыла окно, оставляя форточку открытой.
— Веди себя потише и раздевайся, — Юу плюхнулась на кровать, обнимая подушку и глядя на мини-стриптиз. Весёлый настрой блондинки сбивается, в более освещённой комнате она подмечает новые синяки и застарелые белые шрамы. Она не умеет не говорить о проблемах, если видит что-то. И это её самая пиздецовая часть жизни, за которую ей самой давно стыдно. — Кто тебя так?
Тодороки дёргается от вопроса, огромная бесформенная майка отлично скрыла недостатки его тела, правда он не подумал, что фиолетовые глаза неотрывно смотрели на него. Он падает рядом, браслет крепко сжимает запястье, не давая повышать температуру выше положенной.
— Да так, обычная тренировка, ничего особенного, — «особенное» относится к шрамам от синего пламени, «ничего» синяки и побои. С этим легко смириться, если всю сознательную жизнь не переживать ни о первом, ни о втором. Девушка садится на его поясницу и, задрав майку, разглядывает его спину, проводя линии по контурам ожогов. Украшение на руке продолжает тихо пиликать, вибрируя.
— Это не часы, да? — Её взгляд фокусируется на светящемся предмете, он кивает куда-то в подушку. — А что это?
— Подарок от родителей, — ответ выдыхается сам, браслет затихает, Тодороки под девичьим весом успокаивается, внутренние демоны на время тоже затыкаются. Юу гасит свет в комнате, подушка-бакс отправляется на законное место. Спать в одиночестве она привыкла, но спать с человеком, которому ты вдобавок своими вопросами насыпала немало соли на открытые раны — другое. Дисплей его телефона загорается, за действительно короткое время, наверное в двадцатый раз, но он на беззвучном и Тойя не обращает на него никакого внимания. Такеяма, со своей любознательностью, заглядывается на телефон, чтобы потом перевернуть его к чертям. Она не хочет зазря вмешиваться, если её не просят. Урок давно усвоенный ею.
***
Энджи не может успокоиться, сын выбрался из дому практически беззащитным, а зная его характер, он может снова во что-то вляпаться. Он набирает его номер ещё раз, в ответ говорят уже новое сообщение: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Он входит в спальню обратно, супруга, завернувшись в одеяло, уже крепко сопит в подушку. Тодороки не решается разбудить любимую, садится с краю кровати и берётся за голову. Маленькая мозаика недавнего происшествия вроде как собралась воедино. Что-то произошло у него прямо под носом, а он и не заметил, вернее заметил, но поздно, когда всё кончилось. Мужчина делает пометку в голове, что ему просто необходимо переговорить с директором об этом нововведении. Неспокойный сон не приносит облегчения и часа в два ночи он выходит в гостиную, где сидит до утра, попивая крепкий кофе и читая материалы нераскрытых преступлений.
