***
Энджи дожидается утра, пишет директору короткое сообщение и нервничает, ожидая, когда придёт уведомление о прочтении. На его удивление директор Незу отвечает довольно быстро. — Доброе утро, Тодороки, — голос у мыши бодрый, видать уже давно проснулся. — Чем я обязан настолько раннему общению? — Директор, я перейду к сути дела сразу, — мужчина слышит согласное мычание на том конце связи. — Вы можете отклонить участие моего сына в совместной стажировке? Незу отвечает не сразу, перепроверяет всех согласившихся студентов. Находит заявление младшего Тодороки и зачитывает вслух написанное: — «Я не изобретатель, причуда не годится для созидания чего-либо. Она способна только разрушать. Но всё же я на факультете поддержки и единственное чем, как поддержка, я могу помочь — это защитить будущего героя, хоть как-то прикрыв со спины…» Это часть того, что написал Тойя-кун в своём заявлении, остальное читать не буду, думаю, что вам хватит и этого. Я знаю о вашем беспокойстве, но стажировка ещё не означает, что это — опасно. Напротив, Тодороки, вы не сможете вечно держать его под боком, рано или поздно он, как птенец, покинет родовое гнездо… — Директор… — Я говорю о том, что я уважаю выбор своих студентов и не в праве отказывать или как-либо перечить их выбору. Надеюсь, вы меня услышали, — Незу попрощался и был таков, он не хотел выслушивать запальную речь бывшего студента. Мужчину мимолётно посетила ярость, он притушил появившееся пламя и вдумался в слова директора. О том, чтобы Тойя покинул дом, не могло быть и речи. Один он не справится, Энджи точно убеждён в этом. Проснувшаяся растрёпа Рей сбивает его с мысли, гладит колючие красные волосы, переходит на горячую шею, припадая губами к еле заметной голубой жилке. — Я вчера рано уснула, прости, — тихо шепчет на ухо, прикусывая мочку уха. Тодороки забывает о мысленных тревогах, уносит беловолосую в спальню. Ей достаточно лишь немного томно прошептать что-то, как мужчина внутренне возгорался. — Сейчас исправим, — огненный быстро снимает с себя лишнее, на женщине пушистый махровый халат и это до нелепого его смешит, но как только она избавляется от него, челюсть героя отъезжает вниз. То, что осталось на её теле, нельзя назвать даже нижним бельём, раскрывая все прелести на показ. Беловолосая закалывает свои волосы и, опустившись на колени, берёт в рот член, посасывая головку. Энджи слабо содрогается, когда ощущает на себе холодный язык, во рту она умело перекатывает кубик льда. Смачные звуки заполняют всё пространство, хорошо, что они изначально побеспокоились обо всём и комната была шумоподавляющей. Рей выпускает его из рта, выдыхая холод. Грудь намокает, от стекающих слюней вперемешку со льдом. Тодороки этот вид доставляет даже больше удовольствия, чем минет. Она ложится на кровать, приглашающе манит раздвинутыми бёдрами, Красноволосый решает немного подождать и целует её влажный раскрытый бутон, лаская носом клитор. — Эн-джи, — выдыхает беловолосая, ноги сами сжимаются на его голове. Он разжимает её бёдра и проводит влажную дорожку к белым грудям, к тонкой нежной шее. Осторожно целует, не оставаясь долго на одном месте, даже от ласки могли расползаться багровые синяки. Медленно входит в пылающее лоно, набирать темп не спешит, ждёт, когда она привыкнет. Близости между ними давно не было и это не из-за того, что они остыли друг к другу, просто Рей вечно сидела с младшим и уставала, а мужчина вечно заёбанный приходил с работы, это не изменилось, но что поделаешь… — Моя маленькая, — он приподнимает её с кровати, крепко прижимает к себе и целует розовый носик, вспотевший лоб, мокрые щёки. — Не медли, прошу, — женщина холодит его спину своими руками, кусает крепкое плечо. Тихий женский шёпот, перемешиваясь со стонами, сводит огненного с ума. — Я хочу всего тебя… Ритмичные толчки заставляют её вскрикивать, она стонет в ухо мужчине, создавая между ними тонкие корочки льда, герой воспламеняется. От разности температур в комнате поднимается влажный туман, дышать становится практически невозможно. Энджи вжимает супругу в кровать, она вся только его, позволяет делать всё, что только захочешь. Он надрачивает влажный клитор, доставляя ей большее удовольствие от их близости. Внутри женщина вся сжимается, красноволосый добирается до её открытых уст, целуя и слегка покусывая нижнюю губу. Кончает следом, тяжело дыша, обнимает Рей. Их постель мокрая и липкая не даёт в полной мере насладиться моментом. Приходится наспех прикрыться чем попало, чтобы открыть окно и впустить свежего воздуха. Рей убирает постельное бельё на пол и призывает идти за собой в ванную. Длительная разлука в сексе не проходит незаметной, женщина намеревается восполнить потребности до конца и мучает Энджи ещё добрых полчаса. Он этой муке даже радуется, Рей снова светится от счастья.***
Беловолосый не успевает среагировать, когда дверь комнаты девушки открывается и на пороге замирает женщина. Она взглядом цепляется за тёмное пятно на постели дочери — на нём и подзывает к себе, жестами показывая, чтобы не будил соню. Бирюзовые глаза пытаются избежать заинтересованного взгляда молодой женщины, она заводит парня на кухню. — Хитоми Такеяма, — она смотрит на него вопросительно, глаза у неё действительно красивые, подмечает взъерошенный подросток. — Тойя… Тодороки, — чуть помедлив с фамилией, сдаётся. — Простите за эт-то… Он нервничает, часы на стенке показывали только полпятого и Юу не собиралась вставать раньше будильника. Женщина ростом напоминает ему отца, такая же высокая, но еле заметная улыбка не предвещает ничего плохого. Она достаёт из шкафчика аптечку, на удивлённый взгляд парня миссис Такеяма указывает на его пошкарябанную шею. — Ни за что бы не подумала, что моя дочь захомутает сына героя номер два, — Тойя мгновенно тушуется, она приглашает его присесть на стул, чтобы обработать раны. Личное пространство её нисколько не смущает, она оттягивает его майку, оглядывая масштабы «перепаханного поля». — Садись, ребёнок… — Н-не надо, — Тодороки не одерживает победу за майку, миссис Такеяма стащила её быстро. Вот в кого Юу такая необычная. Женщина обрабатывает повреждения и не даёт ему и слова вставить. — Студент ЮЭЙ должен выглядеть подобающе, разве нет? — Она совсем разошлась и даже отчитала его за плохую обработку ран. — Я не собираюсь тебя как либо ругать, что ты спал с моей дочерью. Но сбегать из дома в таком юном возрасте — плохо. Представь, что чувствуют родители, когда их ребёнок не ночует дома? Молчишь — значит, понимаешь, да? От длинных нотаций чертовски, до пиздеца, хотелось курить. Внутренняя тяга, как ломка, тянула зажечь очередную сигу и хорошенько в ней задохнуться. Миссис Такеяма заканчивала бинтовать его шею, она до жути болела. Юу застыла на входе, мама обратила на неё внимание. — Если не умеешь сдерживаться в постели, либо не спи ни с кем, либо обрабатывай, что натворила… — Ма-а-ам! — Блондинка вся раскраснелась, схватила руку парня и убежала, совсем забыв, что она хотела до этого. — Знай, доча, бабушкой становится рано я не хочу! — Вслед кричит ей женщина, Юу втащила его в комнату, даже её уши были цвета спелой вишни. Тодороки из мешковатой одежды переодевается в форму, пока Такеяма приводит себя в порядок. Она ужасно долго ворчит себе под нос, через раз оглядываясь на парня. — Я ж просила быть потише… — А я не знал, что она входит в комнату без стука, — Тойя, сидя на краю кровати, жмякает подушку, вид взбешенной девушки ему чертовски нравится. — Слушай, а ты знала, что когда злишься, очень сильно похожа на фурию? — Это ещё что такое? — Блондинка завивает волосы, времени у неё не хватает на лишние вопросы. — Мифическое существо, если просто, — глядя на девушку, он улыбается. — Адски яростная богиня мщения. Выглядит просто потрясающе… — Не гони, — она кинула в него расчёску. — Лучше причешись, а то выглядишь как кошак, которого током трахнуло… — Исчадье ночи вползаешь крадучись, когда свет уходя слабеет. И мнишь себя царицей, царицею существ заблудших… — Боже, заткнись пожалуйста, — Юу не подаёт вида, что ей нравится эта странная черта его — цитировать чьи-то стихи. Как только в этом пришибленном столько лишней информации хранится, она не понимает. Такеяма прощается с мамой и выбегает на улицу, где её смиренно дожидается Тодороки. Она ведёт его на автобусную остановку, показывая и рассказывая, что у них есть поблизости. Заглядывается на него и краснеет с головы до пят, мама удачно напомнила, чтоб девочка не забывала предохраняться и дала с собой целую кучу резинок. Юу не может не думать об этом и, цепляясь за руку парня, тащит быстрее. Хочет, чтобы день в академии прошёл быстрее. На людной остановке Тойя не выдерживает и закуривает сигарету, прячась за людьми, Такеяма недовольно хмыкает, но наблюдает за его обыденными действиями — глубокая затяжка, стряхивание лишнего пепла и медленно выдыхаемая яблочная дымка. Как он заметно расслабляется, она тоже подмечает, а после легко бьёт по руке — автобус приехал. Окурок быстро тушится о стенку остановки под неодобрительные взгляды хмурых людей, которые дожидаются другого рейса. По пути в академию он настолько задалбливается, что терпеть невозможно. Мало того, что встаёшь ни свет ни заря, так ещё и пиздовать, хуй знает куда — заёбывает до невозможного, что он начинает по новой свой раздражительный курс не очень добрых стихов. Пока до водителя не доходят вопли и возмущения пассажиров и ему приходится высадить юного бунтовщика, девушка за компанию вышла следом. — Мне, пиздец как, стыдно. Прости, Юу, — девушка гневно топала ногами, поступь яростного хаоса, как высказался Тойя, на что она ещё больше обиделась. — Я не знал, что так делать нельзя. — Любой нормальный человек не будет нараспев рассказывать матерные стишки! Там, если не заметил, дебила кусок, дети сидели! — Я не кусок, на минуточку, я цельное создание с чистой душой, между прочим, — поспешил заверить её Тодороки. — И эти самые дети знают побольше твоего матерного запаса. — А ты решил пополнить их своим, значит? — Такеяма обрадовалась, когда заметила, что в перепалке они почти добрались до академии. — Всё, отстань. — Если говорить на тему словарного запаса, то — да, — он треплет на прощание девушку за щеку и скрывается из виду. Вот действительно хорошая способность — быстро теряться в толпе. Юу охотно ступает на территорию академии, счастливо улыбаясь, от неё слишком ясно пахнет яблоком с корицей. Тодороки не скучает на вводных лекциях, их факультету даже разрешили посидеть в лаборатории и попробовать что-то новенькое. Кабинет то и дело громыхал от взрывов и звучных стуков. Старый мужичок, что следил за беспечными студентами, лениво рассказывал, что происходит при том или ином исходе. Тойя ковырялся в реагентах, внимательно слушая мужика, вспоминал школьную программу и обдумывал можно ли смешивать здесь что-нибудь. Ребята из класса все на голову трахнутые это точно, себя к ним приписывать не спешит, он не устраивает лишнего беспорядка. Увабами тоже сидит отдельно, наблюдает за всем классом и что-то записывает в записную книжку, изредка её змеиные золотые глаза проскальзывают по нему, от чего он незримо вздрагивает. Она вполне себе могла быть опасной с этими шипящими созданиями на голове, но Тойя не чувствовал никакой угрозы.***
Когда в середине дня по академии проносится голосовое уведомление, мурашки проносятся по спине, потому что вызывают к директору его и Такеяму. Студенты провожают его с насмешками, не каждый ученик в начале года выходит на директорский ковёр. Юу уже в кабинете и изрядно нервничает, оборачивается на него и выдыхает медленно. Директор достаёт из ящика стола два письма. — Рад видеть вас обоих, — Незу не сидит на стуле, он встаёт на стол, чтобы лучше видеть студентов. — Надеюсь, вы знакомы. Пришло уведомление о том, что одному агентству необходима помощь мисс Такеямы. Сейчас они предоставляют временную лицензию студентам, что проходят у них вступительные курсы. Этого вполне достаточно. Такеяма была удивлена, что какое-то агентство уже присмотрело её, и заинтересована. Директор Незу рассказывал о предстоящем экзамене на временную лицензию, как это проходит по их регламенту и что необходимо сделать. — Это агентство имеет дополнительную модельную часть и их команда молодых девушек слегла после выполнения нескольких миссий. Мисс Такеяма, какой ответ передать им? — Я должна сначала сдать экзамен, да? Согласна, — Юу почти не раздумывала, агентство предлагало много плюшек: от предоставления временной лицензии до, почти что, славы. А если учитывать, что она будет за это получать прибыль и носить крутые вещи, то просто расплывалась от счастья. — Тодороки-кун, у тебя почти тоже самое за исключением того, что будешь охранять модель на улице, младший помощник основного охранника, — директор протянул им письма. — Если согласен, я оповещу агентство. — Да-а-а, — Тойя взял конверт и развернул его, внутри были договор и дополнительная информация о прохождении экзамена. — Экзамен через неделю, удачи вам, — Незу выпроводил детей из кабинета и дозвонился до агентства, сообщая им новость.***
Они сидели на крыше академии, Тодороки в очередной раз перечитывал условия договора Юу, после свой и так несколько раз. Девушка следила за его реакцией на прочтение бумаг, он всё больше и больше хмурился. Убрав макулатуру подальше от себя, он закурил новую сигарету. Пачка сменилась, заметила Такеяма и чуть не задохнулась. — Что это за гадость? — Блондинка отсела от него подальше, густой дым неприятно пах горьким шоколадом, парень неприятно скривился. — Яблоки кончились, приходится довольствоваться чем попало, — Тойя и сам не рад такой смене, но единственное место, где его не спрашивали о возрасте, закрылось, а в сумке валялась только эта старая пачка невкусных сиг. Он прикрыл лицо рукой, выдыхая ещё больше дыма. — Я теперь проститутка… — Что, прости? — Девушка едва не давится смехом. — Я говорю, что прочитал написанное и даже с твоим сверил, — беловолосый протянул ей договор и указал на несколько строчек. — Ты своим согласием подписала меня на добровольное рабство… — Да ладно тебе, — Юу ещё раз прочитала и тихо засмеялась. — Я же согласилась… — Тебе изначально предложили роль модели, я не этого ожидал, — Тойя представил в голове этот пиздец, сигарета в руках совсем истлела, обжигая пальцы. — Это значит, что тебя сочли красавчиком, не возмущайся, будем позировать вместе на камеру, — Такеяма поднялась на ноги, расправляя чуть помятую юбку. — Пойдём. Тодороки отряхнул руку от лишнего пепла и поплёлся следом. Что же придётся подготовиться к экзамену. Девушка рядом слегка пританцовывала, первая стажировка для неё была легчайшей миссией, главное, пройти экзамен.***
Дома был бунт. Младшие носились как угорелые от старшей сестры, Фуюми бросалась в них тапочками, которые они откидывали обратно. Нацу устроил ледовое покрытие по полу и вылетел вместе с Шото на улицу, скрываясь в росших неподалёку кустах. Фую всем телом впечаталась в вошедшего и стукнула тапком по голове. — Думал, не ударю, поганец? — Тойя прописал ей огненного щелбана, она протёрла глаза — очков на ней не было, сощурилась, присмотрелась и треснула ещё раз. — Не понял, — парень схватил её за нос и крутанул в сторону, что девчонка запищала. — Совсем ослепла? — А-а-атпути-и, — Фую, пока выдался шанс, попала по коленке старшего, он, грязно выругавшись, отпустил её. Миниатюрный нос напоминал сливу. — Заслужил, я из-за тебя чуть не подставилась, когда папа взял ту книжку, говнюк. — А нечего хватать, что под руку попадётся, чёртова кицуне, — беловолосый прошёл дальше в дом, Фуюми показала язык ему и чудом увернулась от летящего тапка. — Что они уже сделали? — Они забрали мои очки и выпачкали в чём-то, что не смывается с них, — Фую не плачет, она обиженно сопит и протягивает испачканные очки, чтобы брат посмотрел, что с ними. — Они не отмываются, а мне ещё домашку делать… — Иди ко мне в комнату, там, на верхней полке в шкафу под вырезанной рожей Всемогущего лежит футляр, — бирюзовые девичьи глаза чуть слезятся и, быстро обняв взъерошенного, она убегает на второй этаж. Тойя смотрит ей вслед, да уж, мелкие точно сейчас отхватят пиздюля. В доме, в парадной почти весь пол во льду. Он мысленно призывает своё пламя прислушаться к нему и пытается растопить его. Выходит неплохо, поначалу, а потом огонь тушится и не напоминает о себе. Шалопаи не думают выходить из своих укрытий и вслушиваются в затянувшуюся тишину. Шото он находит первым, красные волосы плохо сочетаются с серым забором, подзатыльник выходит несильным, мелкий пытался увернуться — частично получилось. В довесок попадает под пендель и падает в домашнее мини-озеро. Нацуо нападает сам, как говорится, своих не бросаем, старший уворачивается от широких замахов, подбивает младшего под коленку и отвешивает очередной подзатыльник. Мальчик не сдаётся и пытается отбиться от старшего брата, используя причуду. Шото выбирается из воды с трудом, образовавшийся лёд мешал это сделать, пока гетерохромный не растопил его. — Что такого? — Нацуо бесится, что Тойя продолжает одерживать победу, даже не пользуясь причудой. Такие полутренировки обычно проходили в зале только под наблюдением отца, иначе было под запретом. — Мы ничего плохого не сделали, она сама первая начала… — А я-то думал, что в голове у тебя хоть что-то имеется, Нацу, — очередной его широкий замах прошёл далеко и мимо. Младший пытался подобраться сбоку, пока его не заметили. Старший почти беспрекосновенен, по крайней мере, они не могли его задеть. Отец хорошо обучал единоборствам, запрещая пользоваться причудой. Но единственный, у кого всё прекрасно получалось, не мог применять знания в деле, будучи слабым. — Она же девчонка, и так переживает из-за очков, а вы, придурки, что натворили? Младшие пошли в атаку синхронно и наткнулись на образовавшуюся стену изо льда. Рей стояла на балконе своей комнаты, всем своим видом давая понять, что сейчас пиздец подкрался точно незаметным. — Нацу, Шото быстро ко мне в комнату, — взгляд скользнул по старшему, он махнул ей рукой, жестами сказав, что всё ок, и зашёл в дом. Во дворе были ледовые скульптуры, которые предстоит ещё размораживать. Фуюми сидела у него в комнате, листая очередную сомнительную книжку. Очки в чёрной прямоугольной оправе симпатично сидели на вновь белом носу. Тойя не был удивлён, что сестра развалилась на его кровати, она закрыла книжку, переводя свой взгляд на него. — Спасибо тебе, — Фуюми крепко обнимает брата, забывая, что там синяки и ранки. — Да-да, я понял, всё отпускай — задушишь, — она сдавливает его в последний раз и радостно покидает комнату, похоже хоть у кого-то в доме будет нормальное настроение. До ужина он штудирует кучу учебников по рекомендациям того агентства, хорошо, что он, по словам своих бывших одноклассников, книжный задрот. Проходится ещё пару раз по письму с договором и неутешительно вздыхает. В ванной стягивает очередные бинты с тела и отмокает в прохладной воде, что так хорошо скрывает синяки. Мокрый белый хаер он высушивает под последними лучами заходящего солнца, где выкуривает половину пачки шоколадных сигарет. Время медленно тянется и на ужин идти ему совсем неохота, позже он сходит за перекусом обязательно, но сначала длительная подготовка к экзамену. Фуюми стучится в комнату, говорит, что всё готово, он отказывается, якобы уже успел покушать. В столовой что-то громыхает отец и быстро стихает — мама наверняка успокаивает начинающийся скандал или что у них там? Комната открывается без стука, мужчина садится напротив него на стул и сверлит взглядом серьёзных бирюзовых глаз. Младший Тодороки упрямо молчит, а хер-ли ты хочешь, пап? Книга в руках становится теплее от долгого ожидания. — Ты сбежал из дома… — начинает Энджи тяжёлый разговор, в продолжение вчерашнего оборванного, Тойя нагло перебивает: — Не сбежал, а всего лишь ушёл на ночь, не путай, — он не отрывает глаз от книги, прячется за ней. Мужчина забирает её из рук сына, напоследок посмотрев на обложку. Старший сын в кои то веки начал учиться и плевать, что у него баллы по всем предметам высокие. — Чего ты добиваешься, поступая так опрометчиво? — Тойя не смотрит в лицо отцу, куда угодно, но не на него. — Тебе небезопасно находиться вдали от дома, ещё и это твоё согласие на совместную стажировку… Зачем? Ты же обещал не впутываться в геройские дела, Тойя. — Я через неделю сдаю экзамен, чтобы попасть на стажировку в агентство «Полотно», можешь не мешать, пожалуйста, — никаких эмоций в голосе, кроме раздражения. — Не хотелось бы провалиться… Энджи покидает его комнату молча, сейчас он может наговорить лишнего, ему этого не хотелось. Трещина между ними была равна огромной пропасти и никакими пластырями не залечивалась. Тойя судорожно выдыхает, браслет начинает противно пиликать и это раздражает. Он достаёт заныканную пачку и пытается подкурить сигу, но ничего не выходит. Тошнота подкатывает к горлу, спина загорается невидимым огнём. Парень вылезает на балкон, там находится и зажигалка, которой он блядски рад. Пол балкона приятно нагрет дневным солнцем, сейчас медленно остывал. Тодороки залип на телефон, его он не включал с самого утра и, по хорошему, надо бы проверить что там, как. Дисплей загорается ярко, неприятно слепя глаза, телефон гудит минут пять, пока приходят уведомления и смс-ки. Всё читать нет сил — большую часть пришедшего он с лёгкостью удаляет. Куча пропущенных звонков от отца, пара «милых» сообщений от Фую, «доброе утро» от мамы… «прости» с неизвестного номера его удивляет, оно приходит буквально только что и он не знает, как на это реагировать. Пишет: «вы номером ошиблись?» и откладывает его подальше, телефон высвечивает «нет» в сообщении, а после его глаза прикрываются чужой грубой ладонью. В этот раз девушка скручивает его осторожнее, снова закрыв его рот. — Не ожидал, маленький выблядок, — тихо шипит двухцветная, наседая на него. Эта ебанутая выворачивает ему руку до упора, к горлу приставляет нож, смотрит пристально своими фиолетовыми глазами. Тодороки чувствует, что она готова сломать его руку, не шевелится, ждёт её следующих действий. — Хочу послушать, как ты кричать будешь, но не хотелось бы вмешивать Старателя. Пойдёшь со мной добровольно? Тойя кивает, всё равно сейчас ничего не может сделать. Будет сопротивляться, он уверен на все сто, что рука будет поломана. А так хотя бы минимальный шанс на удачу. Леди Наган поднимается с пола, прячет оружие в потайные карманы и дожидается, пока беловолосый поднимется. Тодороки осматривает боевой набор женщины, пришла она «наряженной» как ёлочка. — Прыгай вниз, — командует она и готовится делать тоже самое. — Сходим на пик. Тело не слушается его, не желает двигаться после сказанных ею слов. Он полностью замирает. Нет. Туда он не хочет, это больная тема для него. Голова горит, от всплывающих воспоминаний кусающего синего пламени. Устройство на руке пищит достаточно громко, чтобы весь дом был в этом звуке, как под сигнализацией. Леди не понимает, что это за херня. Свободная от браслета рука загорается достаточно ярко, чтобы опалить женщину. Она слышит громкие шаги в коридоре и тихо проклинает случившуюся ситуацию. Тодороки пытается притушить вспыхнувшее пламя на руке, пока не стало поздно. Наган снимает с него маску, видя, что парень задыхается. Нервное прерывистое дыхание от этого только учащается. Топот ног останавливается напротив комнаты и женщина запрыгивает на крышу, недовольная произошедшим. Хотя смотреть на страдания ей понравилось. В комнату, несколько раз постучавшись, заходит Рей и непроизвольно начинает подмораживать сына. Энджи не верит, что это вообще могло произойти. Этот подавитель создавался в его агентстве под действительно опасную температуру, сейчас кое-как справлялся с причудой. Фуюми, как старшая из оставшихся, отправляет братьев обратно по кроватям, говоря, что там не на что глазеть. В холодных руках матери пламя на коже успокаивается и дыхание становится поверхностным. Браслет с каждой секундой звучит всё тише, пока полностью не стихает. Леди Наган, в достатке насмотревшись на искажённое болью лицо, счастливо отправилась выполнять поручения.