***
До самого экзамена он сидел дома и готовился к сдаче, иногда созваниваясь с Юу. Она честно сознавалась, что боится провалиться на этой херне и постоянно плакала на эту тему. Тодороки отсылал ей задания и проверял, верно ли она их решала. В конце концов он сдался и написал ей невъебенно огромное количество шпор на все случаи жизни, продублировав их в сообщениях на телефоне. Ему было скучно и из дома он выходил только в сопровождении кого-нибудь. Радостнее было с Фуюми, единственной, кто знал о тайных увлечениях старшего брата. Половину этих самых увлечений она переняла у него, но за первую выкуренную сигу получила по шапке и больше так не делала, но книжки… Книги настоящая страсть ирландских близнецов, они могли так сидеть часами, а после обсуждать их и материть того или иного писателя за речевые обороты или неправдоподобные описания. Девочка согласилась сходить с ним на прогулку, но не ожидала, что он потянет её так далеко, но обещанное выполнил — купил желанную ей книгу. Такеяма была удивлена не меньше, когда Тойя в сообщении написал: «выйди минут на пять». Фуюми оглядывала симпатичную блондинку и на ухо шепнула ему: «Понимаю тебя, я б ей тоже вдула…» Старший дал ей незаметного леща, прикрываясь тем, что представил сестру. — Юу, это моя сестра Фуюми, можешь не обращать на неё внимания, — Такеяма скользнула по ней взглядом и поздоровалась. Фиолетовые глаза заприметили, что Тойя был опять в чём-то огромном и мешковатом, закрывающем руки даже ниже окончания пальцев, несмотря на тёплую погоду и то, что Фуюми была очень легко одета. — Вот твои шпаргалки, как и обещал. Увидимся в понедельник у агентства, да? — Ладно, увидимся, — он не стал задерживаться рядом и пошёл в обратном направлении, беловолосая что-то спрашивала у него, на что он не спешил отвечать, Юу обиделась на него, но тут же сдулась, телефон высветил короткое смс от него: «я наберу позже».***
Понедельник для него был просто ужасным, тишины в доме больше не было, Шото вечно трещал с Нацуо о разных играх, популярных в классе и они спорили, что из всего этого списка хуже или лучше. Рей молча покинула гостиную, где дети сидели перед тем, как отправиться в школу. Энджи вслушивался в тихое бурчание Тойи, повторяя экзаменационные темы и отвечая на вопросы. Фуюми в шутку надела на него свои очки и была удивлена, что не последовало никакой кротовьей реакции на тему: «Если ты слепая, это не значит, что я тоже!». — Нацу, Шото, вы опаздываете, — женщина выдала рюкзаки и выпроводила их за дверь, они, продолжая спорить, помахали домашним на прощание. — Фую, солнце, то, что ты отпросилась с занятий я принять не могу. Будешь перебирать свою библиотеку, я заметила там слои пыли, будто там век не прибирались. — Ну мам, — девочка насупилась, на полках она держала просто огромное количество книг и перетаскать их в одиночку было нереально. — Не мамкай мне, — Рей жестами указывает, чтобы дочка начала приводить свой шкаф в порядок. Она долго фыркает и уходит, пожелав брату удачно скатать со своих шпор. — Тойя… — Ага, — беловолосый продолжает бормотать, не поворачиваясь к женщине. — Что «ага»? Выпей чего-нибудь или перекуси хотя бы, — Тойя наливает в кружку кипяток и сыплет сахар на «глазок», помешивая сладкую жижу ложкой. — Я слышал, мам, — во рту какая-то невкусная мешанина после выпитого «кофе». Тодороки выливает субстанцию в раковину, подставляя кружку под поток воды из крана. — Всё, я пошёл… — Удачи тебе, — он кивает и быстро покидает дом, чтобы перебить гадостный вкус напитка любимыми сигаретами. — Он тебя не слышал, — Энджи откладывает недочитанную газету и обхватывает супругу за талию. — Но у него получится… От нервов Рей перебирает ярко-алые волосы мужчины, он спокойно сидит, наслаждаясь моментом. Женщина слегка холодит его голову своими ладошками так, что появляется иней. — Не нервничай, — он целует беловолосую в лоб, переходит на ушко и дышит тёплым воздухом, от чего она слегка трепещет. — Пойдём в спальню? — Фую дома, нельзя так, — возмущается Рей в мужские губы, но целовать не перестаёт. — Иди в постель, я сейчас приду, — Энджи быстрым шагом преодолевает лестничный проём и стучит в комнату дочери, чуть приоткрывая её. — Что? — Девочка засела в круг из книг, она их перебирала в поисках, своих или же не только своих, тайничков. — Пап, я тебе в кабинет отнесу оставшиеся книги, хорошо? — Хорошо, Фую, можешь пока заняться чем хочешь, мама ругать не будет, полки могут подождать… — Спасибо, пап, — она выскочила из бумажных баррикад и обняла мужчину. Тодороки не стал мешать дочери дальше и закрыл за собой дверь. В постели его дожидалась Рей, спрятавшись в тёплом одеяле. — Я всё уладил, как минимум то, что она не придёт к тебе с докладом о выполненной работе, — беловолосая чуть опускает одеялко, смотрит на него с подозрением. — Рей, иди ко мне. — Что ты ей наплёл? — Что ты не будешь ворчать за то, что она не ежеминутно закапается в этих завалах, — Энджи развернул супругу, вызволяя из тёплого плена. — Опять смягчаешь мои приговоры? — Рей морозит воздух в комнате, но лишь для виду, попадая в крепкие мужские разгорячённые руки. — Какой за~а~ну~у~да~а~а~а… Она тянет слово долго, смотря в лазурные глаза словно в океан. Тодороки избавляет женщину от одежды, ласкает её небольшую упругую грудь, она воюет с ремнём, не отрываясь от лица супруга. Спускается мокрой дорожкой по крепкому торсу, рукой подхватывая вставший ствол. Энджи, несмотря на короткую женскую ласку, уже полностью готов и поднимает женщину на руки, забираясь вместе с ней в кровать. Рей царапает накачанную спину мужчины, пока он играется с её миниатюрными сосками, параллельно лаская лепестки бледно-розовых губ. — Войди уже, не мучай меня, — стонет Рей ему в губы, бёдра сами двигаются навстречу приятным ощущениям, подставляясь под грубые пальцы. — Чёрт возьми, Рей, имей хоть немного терпения, — Тодороки усмехается, целует холодную шею, распаляя горячими губами. У кого из них должно быть больше самообладания? Он садит её себе на колени, осторожно гладит вход, примеряясь членом. Рей обхватывает его талию коленками, садясь до упора и выдыхая стон. — Боже… Эту прошедшую неделю Рей была не в себе от того, что, только вернув супруга в постель, пришлось опять отказываться от близости. Теперь могла вновь ощущать такое приятное горячее тело и эти чертовски сильные руки. Энджи придерживает её за спину, медленно двигаясь в ней. Сероглазой этого недостаточно, она прижимается вплотную к мужчине и добивается своего — он упирается в кровать руками, давая ей волю делать то, что захочет. Она седлает его, ускоряясь, хочет большего. Энджи любуется вспотевшей женщиной, не выдерживает и обхватывает её ягодицы руками, снова меняя темп. — Я сейчас кончу, Энджи, стой, — шепчет беловолосая в его губы, он чуть замедляется, пока Рей пытается успокоить сбившееся дыхание. — Хочу с тобой, вместе… — Готова? — спрашивает Энджи, перед тем как вновь набрать скорость. Она кивает и крепко обхватывает руками, кусая в мощную шею и оставляя мелкие засосы. Рей двигается бёдрами в такт толчкам, прогибаясь в спине. Красноволосый дышит жаром, опаляя фарфоровое тело женщины. Она понижает температуру, чтоб не обжечься от огненного дыхания. Он сжимает её в своих руках, тяжело выдыхая в белые волосы. Рей, совсем обессилев, падает в кровать, не желая из неё выбираться. От него исходит испарина после перепадов температуры. Тодороки сгребает супругу в свои крепкие объятья, целует в макушку. — Энджи, — Рей ворочается в его руках, пытаясь заглянуть в бирюзовые глаза. — Я хочу ещё одного… — Рей, — он выдыхает пар, укладывается на подушку, чтобы их глаза были на одном уровне. — Мне на работу пора собираться… — Ребёнка, я хочу ещё одного или одну, — беловолосая переворачивается на него, мешая ему подняться. — Мне всё-таки находиться одной здесь одиноко… — Сейчас не лучшее время, — мужчина устало трёт глаза. — Дорогая моя, мы с четвёркой-то еле справляемся, пятого не потянем просто… — Ну, Энджи, ну пожалуйста, — серые глаза блестят от слёз, хитрая женщина — знает, как надавить на больное. — Совместим приятное в ожидании… — Только если это получится естественным путём, — сдаётся красноволосый. Рей радостно целует его в губы и отпускает, чтобы привёл себя в порядок.***
Такеяма тряслась над экзаменационными заданиями, не зная, что ей с ними делать. Шпаргалки не помогали в полной мере, мало того, ещё боялась, что за это выгонят нахер. Типа, кому нужна девка, что не может сдать ебаный тест? Она нервно поглядывала на парня, что уже заканчивал с большей частью заданий. — Извините, — не справившись с волнением, девушка поднимает руку. — Могу я выйти на несколько минут? — Вы неважно себя чувствуете? — Женщина, принимавшая экзамен, поправила очки на переносице. — Если да, выйдите, освежитесь… — Спасибо, — Юу покинула кабинет в спешке и, едва закрыв дверь, ломанулась в туалет. Господи, да сейчас она не отказалась бы от сигаретки-другой, если бы не вытраханные нервы. Слёзы сами собой стекают по щекам, норовя испортить ей макияж, дышит в открытое окно. Она и не знала, что у неё с нервами не всё в порядке, поэтому даже таблеток никаких нет и от этого ещё хуже. Девушка тихо скулит со сложившейся ситуации, обнимая себя за плечи. Ну почему она такая? Тупая, беспросветная дура! Дверь в туалет медленно открывается и в проёме показывается белый хаер, оглядывается и закрывает дверь, подпирая её рядом стоящей шваброй. — Ты одна здесь? — Она слегка кивает, заходясь в новом приступе слёз. Тодороки обнимает её прохладными руками, проходится пальцами под её блузкой, заставляя вздрагивать. Лёгкий холодок постепенно успокаивает её. — С чем тебе помочь? — Та женщина будет спрашивать, почему мы так долго, — Юу отстраняется от него, он вытирает её щёки от разводов потёкшей туши и чмокает её в лоб. — Я пришёл помочь моей героине, свой тест я уже сдал, — девушка обиженно сопит, а после вцепляется в его губы своими. — Стой-стой, Юу, тебе ещё в аудиторию возвращаться. — Давай по-быстрому, — блондинка быстро расправляется с застёжкой на его брюках и тащит его в открытую кабинку. — А ты не подумала, что кто-нибудь может прийти и увидеть это, — сопротивляется для виду, не забывая, что в академии шанс быть застигнутым в таком виде был намного больше. — Ты спросил, как мне помочь. Так вот успокой меня, — она шерстит в маленьком кармашке юбки, доставая презерватив. — Садись давай… — Блять, Юу, всё-таки ты безбашенная… — Тодороки заползает пальцами под юбку девушки и ласкает сквозь трусики горячее лоно. Такеяма опускается рядом на коленки и надевает необходимую защиту. — От безбашенного слышу, — она садится сверху, отодвигая в сторону нижнее бельё, подмахивает бёдрами, в которые Тойя незамедлительно вцепился. — Не так быстро, чёрт, Юу, — беловолосый скользит пальцами под юбкой, направляя член в намокшую щель. Блондинка вертится на нём, пытаясь найти удобную опору. Тодороки удерживает её от падения, подхватывает за ровную спину и прижимает к себе. — Давай местами поменяемся, если тебе неудобно? — Не-е-ет, — тихо стонет ему в ухо, кусая хрящик. — Мне хорошо… Медленный темп постепенно ускоряется и Такеяма чуть теряет равновесие на нём. Унитаз едва заметно скрипит под ними и Тойя, понимая, что дальше может произойти, приподнимает девушку и спускает её с себя. — Тойя, блять, я же почти… — обиженно дуется фиолетовоглазая, его руки хватаются за бледные ягодицы, поднимая на руки и опирая её спиной на стенку. — Ох, божечки… Тодороки не сразу насаживает её обратно, целует слегка вспотевшую шею, забирается носом под блузку и продолжает изучение девичьего тела, исследуя тонкую ключицу. Такеяма обхватывает его ногами за талию, свободной рукой нащупывает твёрдый ствол, вставляя его внутрь себя. Вторая рука держится за верх стенки, туда же отправляется и первая, заставляя девушку выгибаться в такой позе. Тойя сжимает её бёдра так, что костяшки на пальцах белеют, слегка нагревая её кожу. Дышит ей в шею, чуть покусывая ушко. — Блять, как же хорошо, — Такеяма находит чужие губы и сладко стонет, она опускает руки, комкает его рубашку, крепко сжимая его тело. Чёртовы бабочки выпархивают быстро, девушка судорожно дышит, пока Тодороки медленно выходит из неё и опускает на пол. — Секс — действительно хорошее успокоительное, спасибо тебе. Блондинка целует его ещё раз и, быстро поправив одежду в исходное положение, немного подправив макияж, покидает уборную. Тойя тяжело выдыхает. Рука не привыкла к такой нагрузке и теперь болела просто до неприличия по-адски. Он прикладывается затылком об стенку, чтобы боль сместилась в другое место, очки, сидящие на переносице, слегка скатываются вниз, чему он сильно удивляется. Беловолосый точно их не надевал, мало того в его коллекцию ни одни очки не входили. Тодороки приводит себя в порядок и выкуривает пару отвратно-шоколадных сигарет, ждёт пока рука будет болеть не так сильно, после чего идёт обратно к аудитории, куда заходит с невозмутимым лицом. — Вы решили вернуться, Тодороки-кун? — Женщина воззрилась на него, снова поправляя очки. — Хорошее решение… — Да, я присяду? — Тойя проходит обратно к столу, Такеяма слегка раскраснелась при его виде, но глазами не решилась с ним пересечься, упрямо дописывала тест, уже более уверенно чем раньше. — Я проверила вашу работу, и хотела бы обсудить результат? — Она пригласила его к своему столу, протягивая идеально расписанные листы с тестом. Тодороки удивлённо рассматривал свою писанину, кое-где были странные пометки, на них он и обратил внимание. — А что это за надписи? — Заведующая экзамена присмотрелась к написанному и посмотрела на него. — Именно эти моменты я хочу обговорить, ответы в общем правильные, но только с одной стороны, — женщина прошлась глазами по заданиям, подмечая особенности текста. — Я принимаю данные результаты, но это довольно интересная точка зрения. Это из-за вашего отца у вас настолько нестандартное мышление? Геройская выучка? Тойя пытался вникнуть в сказанное, почти не мигая смотря на женщину. Что, блять, смешно от того, что папа вбивал в голову самые странные методы борьбы с обществом, раз ему самому с этим обществом не по пути? — Много читал об этом, — Тодороки сводит её вопрос почти в никуда своим ответом, она поправила очки и с досадой выдыхает, а ведь хотела побольше разболтать мальчишку. — В книгах-рекомендациях вашего агентства даются слишком примитивные данные о том, что делать, если напал злодей, как спасти положение и тому подобное. Мне показалось это скучным и я в довесок к вашим «рекомендациям» зачитался более взрослой литературой, где подробно описываются необходимые действия при чрезвычайных ситуациях. Тойя, мило улыбаясь, уселся напротив женщины, она подавилась его неприкрытой наглостью. Почти каждый взрослый, имеющий своё агентство, когда узнавал, кто его отец, хотел побольше узнать об этом, совсем не мягко намекая о том, что хочет сотрудничать со Старателем. Это Тодороки подмечал почти сразу и разбивал эти далёкие мечты своим хамством, прикрытым излишней бесполезной информацией. Такеяма сдала свой тест точно по времени, несколько раз перепроверяя, правильно ли она поняла задание. Женщина приняла её работу и, быстро «просканировав», согласно кивнула. — Да, всё верно, — Юу заметно успокоилась, выровнявшись в спине, она подмигнула парню, её лицо снова озаряла улыбка. Женщина недовольно поставила на их бланках печати. — Вот ваши документы, по ним вам выдадут временные лицензии и всё более «подробно» объяснят. Желаю удачи. Они покинули аудиторию молча, под злобным взглядом очкастой ведьмы, что так и норовила, ахуеть как, высказаться на беловолосого паршивца, после того, как невежественно унизил её рекомендации. Закрыв за собой дверь, они пошли к регистратуре, где миловидная девушка поздравила их со сдачей столь важного экзамена и направила их в нужный кабинет, для получения первой временной лицензии. — Я не могу в это поверить… Я сдала эту штуку и не получила никаких вопросов… Я, охренеть как, счастлива, — Такеяма светилась от радости, хоть они и просидели ещё добрых два часа в ожидании выдачи лицензии, но слушали и вникали в то, с чем им придётся столкнуться. Пару раз намекнув, что желательно их взять на постоянку в агентство. — Да-да, к тебе не придрались и я тоже рад этому, — настроение у Тойи было хреновым, потому что именно он всё слушал и запоминал, а теперь голова раскалывалась от ненужной и почти бесполезной информации. — Эта выдра доебалась до меня специально… — Да ладно тебе, — Юу пихнула его в бок, он поперхнулся шоколадным дымом и пытался откашляться, вытирая проступившие слёзы от едкого горького шоколада. — Благодаря этому, я смогла дописать всё, что успела подзабыть. Спасибо, болтливый ты мой. — Я с тебя плату потребую, гадость редкостная, — парень затушил сигарету о знак автобусной остановки и чмокнул её в лоб. — Твой подъехал, увидимся завтра… Такеяма быстро поцеловала его в губы и влетела в открытую дверь: — Не опаздывай, плохиш… — Замётано, глупышка…***
До дома он добирается пешком, не желая сидеть рядом с людьми в общественном транспорте под их пристальными взглядами. По пути снова зайдя в мрачный магазин, старик, уже привыкший к единственному молодому покупателю, сразу достал заветную пачку сигарет. — Блин, а всё-таки неужели нельзя продать блок? — Тойя недовольно бурчит, но отсчитывает необходимые пятьсот йен. — Ты стал ещё ближе к неизбежному, — прохрипел дед, выдавая товар в руки парня. Тодороки, уже нисколько не удивляясь, выходит из ветхого здания и закуривает сладкое яблоко. Телефон вибрирует где-то в огромной толстовке, он и не заметил, что он звонил почти беспрерывно. На экране высвечивало: «мама». — Алло, — Тодороки вслушивается в недолгое молчание и получает невъебенную кучу вопросов сразу. — Тойя? Как ты? Всё хорошо? Ты сдал? Если — нет, не страшно, мы тебя в любом случае ожидаем дома. Скоро будешь? — Женщина говорила быстро, сильно нервничая. — Мне встретить тебя? — Мам, всё нормально, — бирюзовые глаза осматривают полупустую улицу, подмечая вывески и адреса магазинов. — Скоро буду, не переживай, не потеряюсь… — Хорошо, я буду ждать, — она первая сбрасывает вызов и Тойя тяжко выдыхает, яблочный дым приятно окутывает заёбанный мозг, приводя в более менее нормальное состояние. Дома почти все комнаты приветственно горят, освещая тёмную улицу, Шото, вываливаясь из ближайших кустов, ловит старшего брата за руку и со странным акцентом что-то щебечет: — Попався будус-сий про-херой? — Что-что, мелочь? — Старший почти ничего из сказанного не понимает, а гетерохром, чуть покраснев, повторяет уже по слогам: — По-пав-ся бу-дус-с-сий про-хе-рой? — Ладно-ладно, я попался, хорошо? — Тойя треплет двухцветные волосы и поднимает шкета на руки, беря за пазуху. — Не-е-е-ет, попався ты, а не я, — недовольство Шото слышат почти все в доме, он брыкается в его руках, стараясь вывалиться из хвата. — Фу-у-ю-ю-ю-у… Беловолосый отпускает его обратно на землю и забирается по верёвочной лестнице, специально скинутой вниз на всякий случай, к себе в комнату. На кровати лежит недовольная сестра, листая книгу с его полки. — Ты, блин, смотался в моих очках, — Фуюми прикрыла книгу и подошла к нему, стягивая их с его носа. — Я думала это смешно, но ты не заметил этого, да? — Да, Фую, что теперь? Виновного ищи в себе, — он протёр глаза, как ни странно всё было в норме. — Между прочим, в комнату вползла без спросу тоже ты, чёртова кицуне. — Верни моё потраченное время, — девочка насупилась и требовала пересказ какой-нибудь книги, желательно ещё нечитанной ею. — Общество. Кажется, мне всё же удалось, наконец, в какой-то мере постичь смысл этого понятия. Всего-навсего соперничество индивидуумов, соперничество сиюминутное и конкретное, в котором каждый непременно стремится победить, вот что это такое. Человек никогда так просто не подчинится другому человеку; раб — и тот старается одержать победу, хотя бы ценой низкого раболепия. Вот почему люди, чтобы выжить, не могли придумать ничего лучше, кроме как перегрызать друг другу горло. На словах ратуют за что-то великое, но цель усилий каждого — «я» и снова «я». Проблемы общества — это проблемы каждого «я», океан людей — не общество, это множество «я". — Это откуда? — Фуюми удивлённо моргает, старший брат действительно удивил, выдав целую книжную цитату. — Исповедь «неполноценного» человека, то что ты сейчас листала, — на балкон кое-как забирается двухцветная макушка и радостно лыбится, светя щелью в зубах. — Твою мать! Шото, ты в порядке? — Да это он в школе, на физкультуре мячом получил и очень удачно упал, — пояснила девушка, дверь в комнату раскрылась и зашёл ещё один беловолосый. — А вот это — виновник случившегося… — Да не виноват я! — Нацуо возмущённо отмахивается, в комнате резко становится тесно от того, что все дети семейства Тодороки собрались вместе. — Нацу-Нацу, тебе не стыдно? — младший цепляется за сестру, между братьями пролегла неприязнь после школьного происшествия и теперь Шото не так радостно было видеть этот ходячий ледник, ошибочно названный человеком. — А вот нефиг глазеть по сторонам и ворон считать, — средний садится на стул и ещё раз извиняется перед братом, в ответ на это гетерохром отвечает высунутым языком. — А что в дверь уже не модно входить, да? — Не вашего ума дело, — Тойя устало падает в кровать. Голова всё равно кипела от переполняющей мозг лишней информации. — Я вас, мелочь, тут не удерживаю, можете быть свободны. Дверь сами знаете где. Фуюми забирает с собой книгу Осаму Дадзая, паровозиком за ней топает Шото, но переступив порог комнаты, весело убегает и орёт на весь дом, что «блатик домой велнулся!». — Вот же ж, — Тойя что-то ещё бурчит под нос, Нацуо с интересом смотрит на него. — Что? — Да так… просто недавно странную женщину видел на твоём балконе, — бирюзовоглазый несколько раз моргает, вникая в услышанное. — Может, померещилось… — А волосы двух цветов? — Не знаю, я не уверен, просто на секунду мелькнула и всё, — средний раздражённо покинул комнату. — Просто если ты опять что-то чудишь, не впутывай в это никого. Дверь за беловолосым закрылась и Тойя, погрузившись в свои мысли, отправился в душ, чтобы охладить голову. «Неужели этой стерве недостаточно того, что она уже успела сделать?» Вниз он спускаться не торопится, разглядывает балкон на предмет чего-то нового и, не найдя ничего странного-лишнего-подозрительного, закуривает очередную сигарету. С балкона спрыгивает очень вовремя, когда дверь открывается, в комнате уже никого нет. Окурок кое-как сгорает в руке, оставляя после себя немного пепла, что он стряхивает в озерцо рядом. Тёмная фигура наверху осматривает едва освещаемую улицу и Тойя замечает, что это всего лишь сестра. — Нам надо придумать чёртов пароль, кицуне, — Фуюми вздрагивает от голоса, что раздался откуда-то снизу, после чего он забирается обратно. — Блин, ну ты конечно выдал, — она тянет его руку, ведя за собой. — С тобой хотят увидеться, пошли. Про сомнительный пароль потом поговорим… — Не тяни меня, Фую, — беловолосый успевает закинуть пачку сигарет под кровать, перед тем как закрыть дверь и уже спокойно шёл сам. На первом этаже их встретила Рей. Девушка отправилась обратно зачитываться книгой к себе в комнату. — Мог бы и нормально зайти, — женщина недовольно смотрит на него. — Хорошо, что Шото такой громкий и информацию быстро передаёт. — Так скучно, мам. А Шото просто реально громкий и с этим что-то делать надо, голова гудит от него. — Так как прошёл экзамен? Пойдём, я заварю чаю, расскажешь мне… — Да там нечего рассказывать, — Тойя пытается потихому съехать с темы, кидает пару ложек кофе в кружку и ждёт, пока чайник закипит. — Обычный тест с обычными вопросами. — Ну что-то же было запоминающееся? — женщина подготавливает заварочный чайник, насыпая кучу разных трав. — Сколько там было студентов? — Нас всего двое было и женщина, которая всё это принимала, — немного поразмышляв, он закидывает несколько кубиков сахара в кружку, заливая всё это кипятком. — Никакого кофе к ночи, Тойя, тебе ещё спать ложиться, — Рей подбирается поближе, желая отобрать кружку сына с крепким напитком. — У тебя и так синяки под глазами. — Я нормально сплю, отстань, тебе чай ещё заваривать… — У тебя среди ночи постоянно свет горит, это ты называешь нормальным? — Я готовился к сдаче, так что да, всё норм… Тодороки немного остывает и решает взяться за интересующую её тему снова. Кухню наводнил запах букета из разных трав. — Ладно, допустим. А были какие-нибудь вводные разговоры о том, почему захотели и так далее? — Мам, эта женщина только приняла задания и всё. Тест был несложный на принятие решений, а потом мы дожидались выдачи, вот и всё. Ничего интересного не было, только голова забита скудной на события информацией. — Хорошо, не буду заставлять тебя рассказывать, если не хочешь говорить об этом, — женщина потрепала влажную голову сына и, услышав тяжёлые шаги у входной двери, пошла встречать супруга с работы. Тойя поплёлся следом, не выпуская из рук горячей кружки. — Привет, пап, — мужчина разувался в парадной, около него была огромная кипа бумаг, сложенная и перевязанная аккуратной лентой. — Неужели ты решил меня встретить, особо не прячась в комнате? — Рей, чмокнув супруга в губы, пошла проведать младших, что успели ещё раз поссориться и теперь сидели тихо в своих комнатах. — Получил лицензию? — Ага, там принимала экзамен очередная твоя фанатка. — Надеюсь, ты не высказался никак на этот счёт? — Не-а, только сказал ей, что у них неинтересные книжные рекомендации, только потом понял, что это она их составляла. Энджи медленно выдохнул, по крайней мере точно ничего не устроил уже хорошо. Тойя поглядывал на стопку из макулатуры и на отца. — Работа на дом переезжает? — Это из другого агентства, им нужна помощь, которую оказать могут только наши сотрудники. — Сжечь бумажный склад? — Если бы, меня одного бы хватило на это дерьмо, — Тойя довольно усмехнулся, папа точно раздражён и за языком не следит. — Мне это перелопатить нужно до завтрашнего дня… — Мешать не буду, — парень убрался с глаз быстро, смотавшись на кухню, Энджи шёл следом. — Но это не означает, что на вас у меня времени нет… — Да я понял, пап, — Тойя ковыряет кофемашину, всыпая в неё достаточное количество кофе. Проходит несколько минут и кухня меняет свой мягкий аромат трав на крепкий запах. — Мама успокоительные травы заварила, те самые от которых засыпаешь на ходу, так что лучше в чайник не заглядывать. — Спасибо за предупреждение, — мужчина заносит свои бумаги в гостиную и тяжело садится на диван. — Тойя, удачи на стажировке… — Ага, только «удача» не совсем подходящее слово. — И всё же, я рад, что у тебя получилось… В комнату он заваливается вместе с полной кружкой кофе, глазами находит свою закинутую пачку сигарет. К завтрашнему дню даже готовиться не нужно, необходимо только себя принести на место и всё. Небольшая тень зашевелилась на балконе. — Ты не заебалась приходить сюда каждую ночь, конченая? — Тодороки уже не удивляется её появлению, Леди фыркает и вальяжно усаживается на его кровать. — О не-е-е-е-ет, это же очень интересно, смотреть на тебя, когда тебе больно… — она, совсем не стесняясь, ложится на живот, подпирая подбородок руками. — Посмею тебя уверить, что мне уже не больно… — Да что ты говоришь? — Тихой поступью Наган оказалась у него за спиной. Тойя и бровью не повёл на её действия. — Мне сделать тебе больно? — Значит тебе тоже понравилось обжигаться, да? — Женщина немного отступила от него, убирая обратно в карман складной нож. — Ты не понимаешь, — двухцветная начала вышагивать по комнате, парень вышел на балкон, затягиваясь сладким яблоком. Она вышла следом и уселась на оградку балкона. — Что же расскажи, чего я не понимаю, — Тойя выпустил облачко дыма в её сторону, от чего она легко отмахнулась. — Ты меня не поймёшь, мальчишка… — Наган до боли сжала его запястье и, всматриваясь в лицо напротив, продолжила. — Твоя боль для меня, как красная тряпка для быка, тянет разорвать-растоптать-уничтожить, но и помучить тоже хочется, расстягивая это удовольствие настолько, насколько это возможно… — Отпусти мою руку, — Тодороки обжигает её окурком, вытягивая из цепкого хвата запястье. — Вот какая же ты мелкая сука, я не могу, — женщина потёрла чуть жжёное место. — Теперь, конечно, уже не придерёшься, что можешь пользоваться причудой, раз временную получил… — А вот тут ты ошибаешься, старушка. Дома можно использовать причуду, если ты забыла, — в руке слегка заиграло синее пламя. — Будь я в нескольких метрах от дома, был бы уже другой разговор… — Я тебе это припомню ещё, — Леди Наган оттолкнулась от своего сидения и взмыла на крышу. — Я вернусь… — Ладно, — ему было абсолютно плевать на эту сумасшедшую бабень, что каждую ночь приходила к нему в комнату и болтала почти без умолку. Тодороки закурил ещё одну сигарету взамен потраченной в пустую и невесело выдохнул. Она его уже изрядно подзаебала.