***
Смерч.***
Случаются дни, когда вроде ничего особенного не происходит, но тебя вдруг резко накрывает такая безбожная волна тоски и неприятная настороженность, что потом ты долго не можешь выкинуть эту дурь из головы. Возникает ощущение, что расплата за что-то забытое, такое далёкое происходит с тобой именно сейчас.***
—Уманова! Цель тренировок – подтягивать ослабленное, укреплять тело и шлифовать дух, а не матах отдыхать, — авторитетно заявил Тарасов, призывая девушку вернуться на ринг. — Какие тонкости... — апатично отозвалась Олеся. — Мыцик и Уманова, ещё 3 круга! — добавил Бизон, переводя взгляд на другой конец зала, где активно жестикулирующая Кошкина усердно что-то внушала бедолаге-Ионову. Тяжело вздохнув, бойцы направились в сторону площадки. Рукопашный бой с коллегами на тренировках для сотрудников спецназа – занятие довольно скучное, но весьма действенное. С его помощью они начинают управлять судьбой собственными руками через тяжелую работу. Пусть лучше слабые звенья сломаются сейчас, чем в бою. —1:0 в пользу Мыцика! Приступайте к следующему раунду, — заключил Тарасов и одновременно с Кошкиной двинулся в сторону парой секунд ранее вошедшего в помещение Булатова. — Есть какие-то новости по Мурашовой? — поинтересовалась Багира. — По Мурашовой? Нет, по ней нет, — задумчиво ответил Батя. — А по кому есть? — в разговор вмешался Бизон. — Всё потом, всё потом, — отмахнулся Булатов и, обойдя боевых товарищей, стал увлечённо наблюдать за поединком двух своих подопечных.***
— Знаешь, Олеся, мастерство воина растет только в бою, а тренировка — это не более, чем подготовка к бою. Как бы Бизон не усложнял, тренировка боем не станет, солдат может учиться на тренинге, но специалист — только поддерживать свою форму, а ещё лучше... — Физик, разговорчики! — грубо прервал философское разглагольствование Бизон. — Если пришли работать, то работайте! Иначе – обоим по 2 наряда вне очереди!***
— Борь, а ты не слишком груб? Чего они сделали? — спросила Кошкина. — Багира Степановна, это называется – воинская дисциплина. Которая обязательно должна присутствовать у бойцов группы специального назначения. Но пока я наблюдаю только активное её отсутствие, — медленно проговорил Тарасов, акцентируя каждое слово. Багира предпочла ничего не отвечать, согласно кивнула и поплелась обратно к Ионову.***
— 2:0 в пользу Физика. Тренировка окончена. Всем отдыхать, — приказал Булатов и, пробежавшись взглядом по вмиг опустевшему спортзалу, остановился на шагающих в его сторону Багире и Коте. — Ну ты как? — похлопав Ионова по плечу, поинтересовался Батя. Хотел он узнать о физическом самочувствии после последней операции или о моральном состоянии — сам до конца не понял. Вопрос назрел сам собой. — Нормально, — удивлённо буркнул Вася, пропуская Багиру вперёд, а после и вовсе скрывшись за дверью комнаты отдыха. — Рит, нас Пригов вызывает, — осведомил командир, поравнявшись с Кошкиной. — Что-то серьёзное? — беспокойно переспросила она. — Нет, очередная проверка, — пожав плечами, пояснил сослуживец. — Завидую твоему оптимизму, Бать, — усмехнулась Барига, прежде чем Булатов, приобнявший её за плечи, разбивая по слогам последнее предложение, добавил: — Да не впервой уже! Не впервой.***
Для людей, которые вместе идут на риск каждый Божий день, ощущение холода или тепла зависит не только от температуры в помещении, но и от настроя коллектива. Впервые за долгое время несколько недель подряд в комнате Смерча атмосфера была жутко холодной и изолированной. А непонятная ситуация с уходом Муры окончательно выбила группу из колеи. Больше всего хотелось услышать, что всё это – глупая шутка, а Мурашова сейчас где-нибудь на южном Кавказе выполняет очередное задание под прикрытием и скоро вернётся. Но Пригов не давал никаких комментариев и вообще крайне редко стал разговаривать о чём-то вне рабочих моментов. Это угнетало с каждым днём всё больше. Самая неприятная тишина там, где много людей молчат. Неизвестность.***
— Да чёрт его подери, какая ещё проверка? Пригов! 3 раз за месяц, не находишь странным? — не выдержав, взорвалась Багира. — Нахожу, поэтому и позвал Вас сюда. В разведке прошёл слушок, что под нас, откровенно выражаясь, – копают. Все мы знаем, что копают не первый раз. И нетрудно догадаться, что не последний. Группа не справляется с поставленными задачами, поэтому и заданий у Вас почти нет. Хорошие кадры уходят, у нас вон 4 увольнительных за 2 недели, — попытался тот намекнуть на последствия. — Пригов, ближе к делу, — одёрнул его Булатов, остановившись на секунду, но потом снова продолжил замерять шагами расстояние от стены до стены. — Там, — Пригов указал пальцем вверх, — появился приказ о расформировании группы и всего нашего центра. — Что, простите? — нервно сглотнула Кошкина, переводя взгляд с одного командира на другого. — Он ещё не подписан. Но я думаю, что скоро этот вопрос решится, — и, выдержав небольшую паузу, продолжил, — не в нашу пользу.***
Ионов появился в комнате отдыха чуть позже всех остальных и, окинув товарищей взглядом, где не читалось по большому счёту ничего, почти сразу оказался около так заманчиво манящего дивана, опустил голову на подлокотник, позволив тишине расставить всё на свои места. Что сейчас могло казаться слишком громким? Только тишина. Тишина, в которой тебя разносит на куски, как в безвоздушном пространстве. И это пагубное влияние распространяется не только на Кота. Завести разговор трудно, но который день сидеть в этом накале воздуха сложа руки в разы тяжелее. И почему военные проявляют слабину, казалось бы, в таких простых и будничных вещах? Возможно... они слишком молоды, чтоб по-настоящему ощутить порох взрослой дурной жизни. И если ни у кого не хватит сил во всём разобраться — это значит, что они проиграли не только сегодняшнее сражение, но и завтрашнюю войну. — Ребят, кому кофе? — незамысловато объявил Физик. — Мне! — подал голос Тарасов. — И мне! — оживлённо согласилась Уманова. Вася от упоминания этого напитка лишь пренебрежительно поморщился и повёл головой: в последнее время он перестал пить кофе. А тем временем один за другим начали всплывать воспоминания роковой встречи с Василисой и их незатейливого «кофепития» чуть больше 2-х недель назад.***
—Проходи, чувствуй себя как дома, — мило улыбнулась девушка, пропуская гостя вперёд. —Столько лет прошло, а ничего не изменилось. Недавно вернулась? — скинув с себя верхнюю одежду, заметил Ионов. —Да, недавно. Неделю назад. Решила, что Петербург всё-таки привлекает меня гораздо больше столицы, — откровенно призналась Василиса. — А ты тут как? Скучал по мне небось? —Да я хорошо, скучать не приходится, банально времени на это нет, — Вася мысленно чертыхнулся и тяжело вздохнул. Его терзало странное чувство. Он вроде и не скучал по своей бывшей невесте, а в момент самой встречи так захотелось обнять и поговорить. Но при любом раскладе «скучал/не скучал» появлялся один большой знак вопроса его настоящего, а не прошлого, и огромное «НО» в виде старлея Мурашовой. Что между ними происходит? Смогут ли они вернуть всё на свои места? Или придётся поставить большую точку? Любит ли он её? Нужен ли он ей? Что будет в ближайшей перспективе? Так много вопросов, на которых ответа Вася не знал. Или боялся узнать. Боялся чувств и истинных эмоций. —А ты тут это... не женился? — загадочно поинтересовалась девушка, достав из серванта пару миниатюрных чашек. —Да вроде нет. И сам котлеты пожарить смогу, и сам себе борщ я варю, — протянул Кот и ухмыльнулся своему стихоплётному таланту. —Планируешь? — настаивала Василиса. —А ты с какой целью интересуешься? Есть предложения? — брякнул Ионов и через секунду понял, что всё, кажется, зашло слишком далеко. — Я люблю тебя, Вась. И я не собираюсь говорить, что не могу жить без тебя. Я могу, но не хочу. Слышишь? Не хочу, — тихо добавила девушка и, развернувшись, встретилась с растерянным взглядом мужчины, ожидая ответной реакции. Он не ответил. Лишь поднялся и, вмиг преодолев расстояние между ними, прижал её к себе, бережно поглаживая по волосам, вдыхая такой родной, но забытый аромат.***
—Мы так и не смогли стать «мы», мы остались ты и я. Единственное общее, что у нас было, — это боль.***