***
Я обыденно проводила время, читая подаренную Хасеки книгу, как ко мне в покои забежала обеспокоенная служанка сестры. — Госпожа, у Хуриджихан Султан роды начались. Я обеспокоенно вскочила с кресла, надевая накидку, и направилась к покоям сестры. Ожидание вестей от лекарей затянулось, как мне казалось, на целую вечность. Лишь только после трех часов ожидания вышли повитухи: — Госпожа, Хуриджихан Султан родила здорового Шехзаде. Я благодарила Всевышнего за легкие роды. — Как сестра? — С ней всё хорошо, Госпожа, — после этих слов я окончательно успокоилась, наконец присаживаясь после долгого времени на ногах. Стоило только прикрыть глаза, как послышались приближающиеся шаги. — Госпожа, — поклонился Сюмбюль ага, — вы приглашены на церемонию имянаречения, — известил он. Я удивилась такой спешной церемонии, так как моя сестра, должно быть, еще слаба после родов. Служанки уже приготовили традиционное белое платье, когда я зашла в покои. Подойдя к шкафу, вытащила шкатулку, в которой вот уже несколько месяцев лежал кулон — ждал рождения племянника. Одевшись, я поспешила в покои Хуриджихан. Все ждали появления Повелителя. Мальчика назвали Османом. Я, поклонившись, подошла к колыбели мальчика. — Да убережёт Аллах его от дурного сглаза, — с любовью в глазах взглянула я на нового члена семьи. — Аминь, — поддержали присутствующие. Новоиспечённая мать умиротворенно сидела, глядя на сына. Когда все ушли я осталась с сестрой. — Хуриджихан, Аллах благословил тебя. — Аллах и тебя благословит, сестра, — тихо ответила она. — Я очень за тебя переживала, — со слезами на глазах прикоснулась я к руке Госпожи, — какое облегчение, что все хорошо. — Я бы никогда тебя не оставила. — Обещаешь? — Обещаю, — заверила меня она. Я слабо улыбнулась. — Отдыхай, Хуриджихан, я буду в своих покоях, — прощалась я с сестрой. — Приходи ко мне завтра. — Обещаю. После вечернего Хаммама я легла спать.Flashback
Акгюль Султан — Белая роза своего отца. Ибрагим Паша ни за что не даст в обиду своих дочерей. За слёзы своих дочерей он готов свернуть горы. — Акгюль, детка, почему ты плачешь? — спросил Паша зайдя в покои младшей дочери. — Отец, я не хочу уезжать, не хочу оставлять вас, — хныкала десятилетняя девочка, пряча от отца глаза, полные слёз. — Акгюль, роза моя, взгляни на меня, — нежно повернул голову дочери мужчина. — Милая, уверяю, это не надолго. Все будет хорошо и ты очень скоро вернешься ко мне. Девочка вытерла слезы рукавом сорочки, устремив взгляд на отца. «Как же ты похожа на свою мать», — с болью в сердце думал Паша.***
Дочери Паши не знают о вражде между Хюррем и Отцом. Пока Акгюль спала, из ее коллекции кинжалов исчез один — самый дорогой сердцу подарок отца. Утром следующего дня Акгюль стояла у зеркала, расчёсывая свою тёмные волосы. — Госпожа моя, у вас прекрасное настроение, — услужливо заметила служанка, — чего-нибудь хотите? — Гюльнихаль, сначала я зайду к сестре, а после навещу свою лошадь. — Слушаюсь, моя госпожа, — откланялась девушка, направляясь в конюшню, чтобы конюхи подготовили всё к приходу Госпожи. После я быстро навестила сестру. Мне не терпелось увидеть мою лошадь, лично покормить её, что являлось давней традицией. На подходе к конюшням меня окутало неприятное предчувствие. Я ускорила шаг, со всей силы распахивая тяжелые двери. Войдя, я обомлела: моя любимица лежала вся в крови. Из ее бока торчал кинжал, тот самый, который подарил мой отец. — Милая, кто осмелился на такое? — упала я на колени, зажимая кровоточащую рану трясущимися руками. Моя лошадь испустила последний дух. Я зарыдала во весь голос, не веря в то, что происходит. На не гнувшихся ногах подошла к охранникам, отдавая приказ. — Захороните её, и посадите на могиле дерево. — Будет сделано, Госпожа. Не осознавая того, что в моей руке зажат посторонний предмет, я сильно сжала ладонь. Даже физическая боль от пореза кинжалом не смогла справиться с горем. Чувство, будто я потеряла члена семьи, было самой худшей болью на свете. Бездумно плетясь по саду, я не замечала ничего вокруг. Из моих глаз текли ручьи слёз. Я все еще сжимала окровавленный кинжал, но предварительно положила тот в ножны. Здравый смысл во мне говорил, что это были не Хуриджихан или отец. Погрузившись в раздумия о личности преступника я не заметила человека, вставшего у меня на пути. — Акгюль, что случилось? Кто тебя обидел? — остановив меня, спросил Мустафа. Он взял меня за подбородок, но я столкнула его руку, оставляя на ней красное кровяное пятно. Не сказав ни слова, я обошла Шехзаде. Мужчина схватил меня за окровавленную руку, останавливая. Он кинул властный взор, все еще ожидая ответа на вопрос. — Акгюль, ответь мне, — чётче повторил он. Слова застряли в горле и лишь через долгую минуту я смогла выдавить объяснение. — Мою лошадь убили моим же кинжалом, — бесчувственно сказала я, рефлекторно сжимая орудие в руке. Шехзаде наконец заметил мою рану. — Акгюль, твоя рука, — забеспокоился он, — тебе нужно к лекарше. — Ничего страшного, я вызову ее в свои покои, — все также беспристрастно отвечала я. Не в силах продолжать разговор, я лишь поклонилась, направляясь ко входу во дворец. Я шла по коридорам, оставляя за собой капли крови на полу.***
Ко мне в покои забежали две служанки. — Госпожа, вам нужен лекарь-сказала одна из прислуг. — Это сейчас неважно, — безразлично ответила я, — Гюльнихаль, узнай кто убил мою любовь. Я подозвала подошедшего лекаря, чтобы он перевязал мне руку. — Моя госпожа, прошу вас, отдохните, — просила меня служанка. Я махнула рукой и лягла на своё ложе. Дождавшись ухода служанок из покоев я, закрыв рот рукой, заплакала. Обессиленная после пережитого, я уснула.***
Тем временем служанки, направляясь в мои покои, тихо переговаривались. — Гюльнихаль, ты узнала кто убил лошадь нашей Госпожи? — К сожалению нет. Тем временем Михримах Султан, узнав о беде, быстро приближалась к покоям Акгюль. — Сообщите Акгюль, что я пришла, — властно взглянула на служанок дочь Хасеки. — Простите, госпожа, но Акгюль Султан спит, — кланяясь, стыдливо ответила Махпейкер. — Прошу, уведомите меня о её пробуждении. Служанки склонились и Михримах ушла. — И что же нам делать? — волнуясь, спросила Махпейкер. — Найди Микрира Агу и расскажи ему. Думаю, он найдёт виновного. Девушка со всех ног побежала к Аге.***
После получасового сна мне стало лучше. Пробудившись, я позвала служанку: — Приготовьте хамам. — Он уже готов, Госпожа. Отдохнув в хамаме, я вышла на террасу с книгой в руках. Там никого не было, что было мне на руку. Я сидела и читала книгу, чтобы хоть немного себя отвлечь.Прошло несколько дней
Виновного так и не удалось установить. Все эти дни на лице Султанши не было улыбки, она лишь сидела в своих покоях и читала. — Госпожа, — поклонилась служанка, подходя к тафте, — Это вам велели передать из рук в руки, — передала она сверток с белой розой. Я непонимающе посмотрела на посылку и выпроводила девушку. Раскрыв, я увидела записку, на которой каллиграфическим почерком было написано следующее: Не я тебя люблю, а моё сердце, Не я тебя ищу, а мои руки, Не я в тоске тебя ищу — мои глаза, Не я сгораю от желания прикоснуться к тебе — моя душа. Впервые за столько дней я улыбнулась.***
***
Вечером Акгюль вышла погулять в сад. — Без твоей улыбки я не способен жить, — послышался позади голос. Она обернулась и увидела…