Мы с Михримах уже неделю прибываем в Манисе. Кажется, мне становится легче. Михримах была права: смена обстановки была просто необходима.
— Акгюль, я рада видеть твою улыбку, — неустанно повторяла Михримах.
— Все таки нужно двигаться дальше, так будет лучше для всех.
— Конечно, — кивнула сестра, — Через неделю поедем к Селиму в Конью.
— Чудно.
— Пойдём посидим в беседке — сегодня прекрасная погода, — улыбаясь, встала с тафты Михримах.
Я поднялась и мы направились к беседке. После продолжительной беседы и множества выпитых чашек чая я откланялась, собираясь в одиночестве пройтись по окрестностям. Не прошло и десяти минут, как кто-то взял меня за руку, уводя в ближайшие кусты.
— Мехмет? — удивилась я неожиданному гостю.
«Что он тут делает», — пронеслось у меня в голове.
Он дал мне отойти от шока и после заговорил:
В ветрах, что я сжёг со своей тоской,
Я не смог сжечь тебя, как ты сожгла меня.
Я жду тебя, как воды в пустыне, как хлеб во время поста.
А ты положила между нами страхи, запреты и бесконечные трудности.
Теперь даже не спрашивай где я, разве я не пришел на твой зов?
Если бы ты была у меня — я не был бы расстроен.
Когда у меня была ты — я не чувствовал грусть, видя весны без цветов.
Я не плакал, спускаясь, после окончания любви,
Я не расстраивался из-за тех, кто уезжает, и из-за тех, кто остаётся.
Я не чувствовал холод и не дрожал, когда у меня была ты.
Я был чист как ребенок,
Я не сходил с ума как сейчас, и особенно я не думал о смерти.
Теперь я спрашиваю тебя:
Если имя этому аду «любовь», ты подожгла, разве я не сгорел?
Ты не знаешь — я поджег всю боль, но это не сработало,
Я прошел через все страхи. В июне я стал падающим снегом,
Но не наполнил твои руки.
Я любил — это не сработало, я сгорел- это не сработало, но я все еще не сдаюсь.
Ты можешь отдать билет этой любви куда хочешь.
Уходи — если ты хочешь оставить плачущие глаза,
Если ты хочешь видеть страдающее сердце и разрушенную горy —
Просто уходи.
Поверь мне, я не хочу думать о прошлом —
Я хочу начать все с начала.
Но не забывай, что
Не важно, какие условия — я никогда и никому тебя не уступлю
Ты моя — и всегда будешь моей, — Шехзаде нервно проговаривал эти строки. Во время речи мои глаза раскрывались от удивления все шире. Я боролась с желанием убежать, но мои руки хотели сжать юношу в обьятиях. Чувства мои разгорелись словно пожар, который устлал мои щеки. Я скорее отвернулась, чтобы Мехмет не заметил моего смущения. Он взял мои руки в свои, водя большими пальцами по тыльной стороне ладони.
— Мехмет, нам нельзя быть вместе — ты сын властелина, а я дочь его сестры, — вглядывалась я в его глаза.
— Акгюль, скажи мне в глядя в глаза, что ты не испытываешь таких же чувств ко мне — и я успокоюсь.
В голове вспыхнули строчки сожженного письма, и я тут же выпалила:
Только шаг до запретной любви.
Только шаг нас с тобой разделяет.
В жизни много опасных лавин,
К нам несётся особенно злая.
Как могу я других осуждать,
Если я и сама не святая?
Я должна от тебя убежать,
Только сил на побег не хватает.
И остаться на месте нельзя,
Ведь лавина совсем уже рядом.
Друг от друга мы прячем глаза,
Чтоб случайно не встретиться взглядом.
Только шаг до запретной любви —
Шаг надежды и счастья, и… муки.
Только шаг до запретной любви —
Шаг до встречи и шаг до разлуки…
Шехзаде облегченно выдохнул, крепко прижав меня к себе.
О, Аллах, что я творю…
— Шехзаде, мне нужно идти к Михримах. Не хочу, чтобы меня искали по всему дворцу, — после затянувшихся объятий нехотя оторвалась я.
Мехмет поцеловал Акгюль в висок. Отойдя на несколько метров Госпожа обернулась, но Шехзаде уже не было.
— Акгюль, — хрустнула ветка под ногами гостьи, — я тебя потеряла, — сказала подошедшая Михримах. «
Фух, еще немного и нас бы застали»
— Прости, Михримах, я немного заплутала, — сказала я и улыбнулась сестре.
— Пойдём ещё прогуляемся, — подставила мне локоть Михримах, я взялась за него и мы тихим шагом миновали розовые кусты. Мыслями я была очень далеко…
***
В своих покоях я все не могла найти себе места. Уже в который раз я меряла шагами комнату, не в силах лечь и заснуть. Так и пролетела ночь. На утро в мои покои постучала служанка, доставая из-под полов платья записку. Я быстро выхватила бумажку и девушка ушла прочь. Присев на прикроватную тумбу, я вскрыла конверт.
Самый прекрасный сон, который я видел — тот, где была ты.
Самая глубокая любовь, которую я ощутил — твоих рук дело,
Самый красивый мир, который я видел — твои глаза,
И самая прекрасная мечта, которую я строил — это ты.
Из любви самая прекрасная — тебя любить,
Из тоски самая прекрасная — по тебе скучать,
Когда я просыпаюсь утром — я понимаю вкус жизни,
от того, что есть ты.
Без тебя ничего нет
И снова на моих щеках расцвел румянец.
***
Неделя пролетела не заметно. Акгюль полностью разобралась в своих чувствах, приняв то, что сильно влюблена в Мехмета.
Они с Михримах уже недолгое время находились в столице. Акгюль поехала во дворец отца. Тот обрадовался улыбке, появившейся на лице дочери. После недолгого рассказа о поездке, вернувшись в покои, девушка уснула.
Точно ли браки между кузенами невозможны?
***
— Повелитель, — поприветствовал Султана вошедший Паша.
— Проходи, Ибрагим, — жестом подозвал к себе гостя Падишах, — Я хотел поговорить с тобой о некой сделке.
— Я внимательно Вас слушаю, Повелитель, — заинтересовался темой Ибрагим.
— Ибрагим, как ты знаешь — между двоюродными братьями и сёстрами в правящей семье никах не запрещен. Дабы продолжить род я хочу, чтобы Акгюль связала себя узами брака с одним из моих сыновей.
— Для нас это честь, Повелитель, — поклонился Паша.
— Ну что ж, я пока подумаю над идеальной кандидатурой, а ты езжай к себе.
— Да, Повелитель.
Паша, поклонившись вышел.
