На пути к лучшему миру

С этого момента прошло много дней и случилось множество событий, по своей удивительности далеко обогнавших разговор со змеем. С загадочных писем, наводнивших дом Дурслей, сов, озверевшего и кажется, сошедшего с ума дяди Вернона, поездки в такую глушь, о существовании которой Гарри и не подозревал, до новости, разделившей его жизнь на до и после. - Я-я… Волшебник? – тихо, не веря своим ушам прошептал мальчик. - Конечно, и уверен, очень хороший, если хорошенько потренируешься, - раскатисто прогудел огромный косматый великан, несколько минут назад вломившийся в хижину. - Я… Волшебник. – повторил Гарри. – Я – волшебник! Я так и знал! Я так и знал, что я необычный… - радость, безудержная радость разгорелась в нем и он поднял на великана сияющие глаза. – Это правда? Вы меня не обманываете? - Нет, что ты, Гарри! Ты самый настоящий волшебник, и твои родители тоже ими были! - Мои… родители? – ошеломленно спросил он. - Твои родители были выдающимися волшебниками, ну, я думаю ты и сам знаешь… - Я… я думал, что они погибли в автокатострофе! - Что?! – пророкотал Хагрид, поворачиваясь к вжавшимся в стену Дурслям, - вы сказали юному Гарри, что Лили и Джеймс погибли в автокатострофе?! - Ну а что я еще должна была сказать? - взвизгнула Петуния. - Лили и Джеймс героически погибли, защищая Гарри и как вы, маглы, смеете говорить, что они погибли… - Что?! - Гарри… Тот, кто оставил тебе этот шрам, - великан снова подобрел, но теперь его глаза были скорее полны печали, чем гнева, когда он вновь повернулся к мальчику, - очень, очень злой волшебник, убил твоих родителей. И они погибли, защищая тебя. А ты выжил. Единственный, кому это удалось. И в нашем волшебном мире твое имя и имена твоих родителей знают все, даже совсем маленькие дети. Ты знаменитость, Гарри. - Что… Моих родителей убил какой-то злой… злой колдун? И они погибли, защищая меня… А я… А я выжил? - Да, именно так. Гарри потрогал рукой шрам в виде молнии и посмотрел на свою руку. Он часто думал о родителях. О том, какой была бы его жизнь, выживи они в аварии. Временами ему казалось, что он помнит и машину, и то, как в нее врезалась другая… А теперь выяснилось, что все было совсем не так. И тут же горечь от новости про его несбывшуюся, возможно, по-настоящему любящую семью вновь окрасилась восторгом от новости о том, что в мире волшебников он знаменитость. Потому что выжил, когда его пытались убить. - Я… волшебник… и в мире волшебников я – знаменитость… Вот оно. То, о чем он всегда мечтал. Он кто-то. Он нечто большее, чем сирота-очкарик в заношенных, спадающих с бедер джинсах, он – знаменитый волшебник. Хоть и в мире, про который совершенно ничего не знает. И даже смерть его родителей, которая всегда рисовалась в его голове исключительно трагическим событием, окрасилась теперь нотками благородства. Его родители погибли в борьбе со злым волшебником, сам он выжил и этим стал знаменит… Теперь он смотрел на Дурслей совсем по-другому. Открыто и неприязненно. - Вы ничего мне не говорили… Почему? – его голос дрожал, то ли от слез, то ли от злости. - Ага, конечно! Мы хотели, чтобы ты вырос нормальным! – вдруг осмелел дядя Вернон. – Без этих дурацких фокусов! - Вы.. вы… - Гарри готов был заплакать, но сдержался. В любом случае, ему больше не светит жизнь с ними. Он отправится с Хагридом в волшебный Хогвартц и станет самым лучшим и самым сильным волшебником. Мальчик сглотнул слезы и улыбнулся. - Можно прочитать письмо? - О, о, конечно, Гарри, открывай! Наконец-то он открыл его… Теплый запах пергамента и чернил, и строчки, большей частью непонятные… но пропахшие насквозь волшебством. - Хогвартц… Я правда буду там учиться? - Конечно, ты зачислен с рождения в самую лучшую в мире школу чародейства и волшебства. И директором у тебя будет сам Альбус Дамблдор. - Альбус Дамблдор? - Да, Гарри, самый великий волшебник из всех, кого я когда-либо встречал. Мальчик закрыл глаза и еще раз вдохнул запах пергамента. Его дядя что-то возмущенно выкрикивал, но Гарри уже не слушал. От имени Дамблдора веяло силой и волшебством, совсем как от письма. Можно было не сомневаться в их подлинности и подлинности всего происходящего. И Гарри вновь улыбнулся, но уже своим мыслям. Он попадет в новый мир уже знаменитым и будет очень стараться, чтобы соответствовать этому. Вдруг по его телу пробежал холодок сомнения. «А вдруг… а вдруг это все-таки ошибка и я окажусь никудышным волшебником? Вдруг… у меня ничего не получится и тогда там тоже будут… Будут насмехаться надо мной?» Однако в этот момент он почему-то вспомнил тот свой диалог со змеем. Конечно, наверное, все волшебники умеют говорить со змеями и не только, но ведь обычные люди так не могут. Дадли так не может и не сможет никогда, и тетя Петуния и дядя Вернон… Никто из них никогда не сможет поговорить со змеей, как Гарри, никто из них никогда не станет… волшебником… Они так и останутся обычными, простыми… слабыми. Тут мальчик понял, что у него наконец-то появился шанс стать сильнее в новом мире и что он обязательно им воспользуется. В письме, помимо приглашения в школу волшебства, находился еще и список необходимых предметов. Гарри понятия не имел, где это доставать и самое главное – на какие деньги. Он знал, что Дурсли не дадут ему ни гроша, и по этому поводу очень переживал. Ему вовсе не хотелось будучи знаменитым в мире Магов снова ходить в чьих-то обносках. Правда, Хагрид вскоре успокоил мальчика тем, что его родители были не только хорошими волшебниками, но и весьма небедными, а потому Гарри не стоит переживать из-за таких мелочей. А когда они вошли в какой-то темный, древний бар, который, казалось, стоял тут со времен средних веков, и все, кто сидел там, тот час же обратили на него внимание, мальчик и вовсе заулыбался во всю ширь. - Бог ты мой… Это же Гарри… Гарри Поттер! - Что? Сам Гарри Поттер? - Позвольте, позвольте пожать вам руку, мистер Поттер! Он со смущенной улыбкой кивал всем этим странно одетым людям, то и дело называвшим его имя с таким восторгом. Гарри не совсем понимал, что происходит, но это ему начинало нравиться. - Да, это я, Гарри Поттер… - неуверенно подтвердил он, когда какая-то пожилая ведьма в смешной шляпе кинулась к нему с вопросами. - О… О-о-оччень п-п-приятно м-м-мистер П-П-Пот-т-тер, - к Гарри приблизился странный, тощий мужчина с тюрбаном на голове и совершенно напуганным лицом. - О, это профессор Квирелл, Гарри, он преподает в Хогвартце, - познакомил их Хагрид. - А… Очень приятно… - Гарри протянул руку, но тот отдернул свою и криво улыбнулся. - Я-я-я п-препод-даю защ-щиту от т-т-темных с-сил, о-очень увлек-кательный предмет. - Хорошо… Он хотел еще что-то добавить, но массивная рука Хагрида легла ему на плечо, мягко проталкивая вперед. - Пойдем, Гарри, нам еще многое нужно успеть сегодня. После странных манипуляций розового зонтика с кирпичами, они вдруг оказались на узкой, заполненной людьми улочке. Все вокруг было волшебным… И совершенно обыкновенным одновременно. Толпы колдунов, в мантиях и без, в странных шляпах и ботинках, несли, покупали и продавали разные невообразимые вещи. Витрины лавочек и магазинов были уставлены живыми растениями, которые порывались откусить чью-нибудь руку, и всяческими странными механизмами, применения которым Гарри не знал и не мог придумать. Это был целый мир, который жил сам по себе, совершенно отдельно от остального. И это очень понравилось черноволосому мальчику. В этом мире возможны были чудеса и он сам мог их творить. То, что раньше существовало только в эфемерной сказке, стало ощутимой реальностью и Гарри улыбался от восторга так, что скоро заболели щеки. - Гарри, нам сюда, - великан указал на высокое здание в конце улицы, - это банк Гринготтс, самое надежное место в мире… за исключением, может быть, Хогвартца. Здесь хранятся все твои деньги. - Все… мои деньги? А их что, правда много? – он поглядел на Хагрида широко распахнутыми глазами. - Ну, сейчас посмотришь сам, - Хагрид зычно рассмеялся, входя под огромную арку с колоннами. Из банка Гарри вышел совершенно ошарашенным. Пораженный сначала существованием гоблинов, в целом, не самых приятных и милых существ, он мысленно все никак не мог отойти от той огромной горы золота, серебра и меди, что аккуратными башенками возвышалось в его личном хранилище. Как оказалось, в мире волшебников, таком прекрасном, чудесном и удивительном по сравнению с миром маглов, он был не только уважаемой всеми знаменитостью, но и богачом. «Я хочу остаться здесь навсегда… Я стану волшебником и куплю себе все… все что угодно! Ящик, нет, два, нет, три ящика шоколадных батончиков, и на эти деньги я смогу купить все мороженое… Какое только захочу, и любую вещь, что угодно!» Радости маленького мальчика не было предела. Еще месяц назад он был никчемным бедным сиротой без особых перспектив в жизни и в общем-то даже почти смирился с этим, но теперь его сознание преобразилось. Он уже не думал о Дурслях, ведь, что они могли ему сделать – не волшебники? «Я заколдую их всех и превращу… в жаб! Или в свиней! Этот поросячий хвост очень подходит моему кузену, так пусть он весь станет свиньей! Ух, каким классным волшебником я стану…» - Теперь, Гарри, тебе нужны учебники, котел… а, и новая мантия. Вот за ней ты и отправишься. - Что, куда? – мальчик завертелся, оглядываясь в поисках магазина, пригодного для продажи мантий. - Вон, к мадам Малкин. Иди пока один, мне нужно… Кое-куда отлучиться. Гарри пожал плечами и сглотнул. Ему было страшновато заходить одному в волшебную лавку, но он постарался принять уверенный вид. Внутри было не так интересно, как в других местах, всего-то куча ткани, мерных лент, скользивших по воздуху, иголок и ниток. Обычный швейный магазин, с одной только разницей, что за прилавком стояла настоящая волшебница и улыбалась ему. - Здравствуйте, - голос Гарри немного дрожал, - мне нужны черные мантии, повседневная, парадная, а также зимняя… - О, едешь в Хогвартц, малыш? В первый раз? Гарри кивнул. Мадам Малкин поправила очки на переносице и махнула рукой в сторону. - Вставай на табурет, милый, сейчас я сниму с тебя мерки. Он оглянулся, в поисках табурета, и обнаружил, что уже не один. На соседнем табурете горделиво стоял светловолосый мальчик с идеально лежащими волосами, в очень дорогой мантии, и вокруг него суетилась помощница владелицы магазина. Гарри залез на табурет и невольно окинул взглядом свои потертые джинсы. Ему вдруг стало неловко за свой внешний вид и он попытался было пригладить вечно взъерошенные волосы, но все оказалось тщетно - они все так же неряшливо торчали, не поддаваясь никаким манипуляциям. - Тоже едешь в Хогвартц? Первый курс? – светловолосый мальчик повернулся к нему и посмотрел пронзительными голубыми глазами. - Да. - Хм, а ты знаешь, на какой факультет попадешь? - Нет, а ты что, знаешь? – удивился Гарри, так как уже успел узнать от Хагрида, что всего четыре факультета и на каждый из них учеников распределяет специальная шляпа. - Конечно, - его собеседник самодовольно усмехнулся, - в Слизерин. Мой отец там учился и вся моя семья. - Слизерин? Почему именно он? – поспешил поинтересоваться Гарри. - Потому что это факультет для чистокровных волшебников, самых лучших. Как мой отец, например. - А кто твой отец? - Люциус Малфой, конечно же. Тебя что, маглы вырастили? - Да… - смущенно ответил Гарри, - тебе так повезло… эээ… - Драко, - любезно подсказал тот, - Драко Малфой. - Драко, тебе очень повезло, - с плохо скрываемой завистью в голосе продолжил зеленоглазый мальчик, - я бы тоже мечтал жить в семье волшебников и знать все обо всех… Но мне пришлось расти с маглами, причем самыми мерзкими из них. Но ничего, недолго они радовались, - Гарри усмехнулся, - я стану самым сильным волшебником и просто заколдую их. Драко на это рассмеялся. - Тогда тебе придется ждать совершеннолетия. Мой отец считает, что это совершенно дурацкое правило, запрещающее тем, кто не достиг семнадцати лет, колдовать в присутствии маглов. Но я понимаю тебя. - Что?! Мне нельзя будет колдовать при Дурслях?! А если… если я знаменит? И тогда нельзя? - Что? – юный Малфой фыркнул. - Ты? Знаменит? И чем же? - Я знаменит тем, что выжил после заклятия э… Того, кого нельзя называть. Я Гарри Поттер! – и для пущей убедительности Гарри показал шрам. - Что… - Драко выпучил на него глаза, - ты… Ты ТОТ САМЫЙ? - Да, я тот самый. Жаль, что… что мои родители погибли тогда. Ведь моя жизнь была бы совсем другой… А так, представляешь, в мире маглов меня не очень-то и любили! Конечно, я теперь понимаю, что они просто завидовали мне. Ведь они не волшебники... Но я был очень удивлен узнать об этом вчера. - Гарри Поттер… Я буду учиться с тобой на одном курсе… - Возможно даже на одном факультете, - кивнул он, - я теперь тоже хочу в Слизерин, если это самый лучший факультет. - Ай! Больно! – заорал Драко из-за того, что в его спину воткнулась иголка. - Извините, - пробормотала помощница мадам Малкин, все еще в шоке от услышанного. Она не могла поверить, что Мальчик, который Выжил, сам заявил, что хочет попасть в Слизерин. - О, это мой отец, познакомься… Гарри повернул голову на звук дверного колокольчика и увидел эталон волшебника. Высокий человек с очень строгим, даже пугающим лицом, в дорогой черной мантии, с длинными, почти белыми волосами и рукой в кожаной перчатке, сжимавшей трость. От этого мужчины прямо-таки исходила аура опасности и власти, и мальчик сразу понял, что с такими лучше дружить. Ну, или с их детьми. «Было бы очень неприятно ему не понравиться… Кажется, именно так и выглядел этот Темный Лорд… Если не хуже» - Люциус Малфой, - холодно представился тот, смеривая Гарри пронзительным взглядом. - Гарри Поттер, сэр, - надеясь, что даже такие суровые волшебники питают страсть к знаменитостям своего мира, он протянул ладонь для рукопожатия. В этот момент лицо Малфоя старшего дернулось в странном удивлении и он замешкался, после чего медленно пожал руку Гарри. - Удивлен встретить вас здесь, мистер Поттер. - Я пришел заказать мантии для школы и познакомился с Драко, он рассказал мне о вас. И о… Слизерине. Я надеюсь, что тоже туда попаду. - Вот как? – на лице Люциуса вдруг проступила странная улыбка. – Что ж… Тогда желаю вам удачи. Драко, ты закончил? - Да отец, - бледная, как мел, помощница мадам Малкин сняла с младшего Малфоя последнюю булавку, тот спустился с табурета и подошел к отцу. Вскоре им отдали свертки с мантиями и они вышли, попрощавшись с Гарри. - Гарри! Что он тут делал?! – взволнованно прогремел Хагрид, вбегая в магазин. - Кто? - Этот Малфой, что он с тобой сделал? - Ничего, всего-то пожал мне руку, - довольно улыбнулся мальчик, поправляя очки, - и я теперь знаю, на какой факультет хочу! - Что? В Гриффиндор, разумеется? – с большой надеждой в голосе спросил великан. - Нет, ты чего! Что за Гриффиндор… Я хочу в Слизерин, к Драко! К другим чистокровным и крутым волшебникам! - Что… - Хагрид, казалось, так и обмер, впрочем, как и все в магазине. - Что? Что я такого сказал? – Гарри удивленно заозирался, не понимая, в чем дело. – Что не так? - Гарри… Хорошенько подумай, - строго и очень серьезно сказал Хагрид, - тот… тот, кто оставил тебе этот шрам учился в Слизерине. Это факультет самых злых волшебников в истории, все темные маги учились там. И Малфой тоже. И… Гарри, как ты можешь так говорить? Не имеет разницы, чистокровный волшебник или нет! Конечно, твои дядя и тетя не самые лучшие маглы из всех, но ведь не все они такие! И не все волшебники добрые… Ты… Ты наверное еще просто не понимаешь, ты же только вчера узнал обо всем… Гарри задумался. Конечно, он знал, что не все люди злые. Есть и хорошие. Но… Но то, что он точно знал, так это то, что если ты никому не нравишься, то бьют тебя очень и очень больно. Он знал, что его мало кто жалел и всех тех, кто его гонял, тоже считали хорошими. Все те дети были «добрыми», что, впрочем, не мешало им бить Гарри за то, что у него нет родителей. Конечно, они и не появятся. Но увидев Люциуса Малфоя он подумал о том, что если люди боятся его, то и Гарри будут бояться тоже, если он хотя бы подружится с ним. А кто будет уважать и бояться Гарри, если его другом будет… косматый, нечесаный и совершенно не по-крутому страшный великан? Хагриду он ничего не сказал. Они забрали его мантии и направились за учебниками. Великан потом долго молчал и выглядел совершенно растерянным, так что мальчику приходилось все делать самому. Ему в конце концов стало неловко и он попытался было сказать своему спутнику, что ничего страшного не случилось, и что это все шутка, просто неудачная, но, кажется, Хагрид ему не поверил. Когда все учебники были куплены, Гарри вдруг вспомнил о волшебных палочках. - Хагрид… - виновато позвал он, - а… А где мне взять волшебную палочку? - А… Что… А-аа, палочку… - встрепенулся тот, - палочку… Это тебе надо к Олливандеру, вот туда. Гарри нашел многоэтажный магазин с почерневшей от времени вывеской и вошел внутрь. Прозвенел дверной колокольчик, но никто не отозвался. Внутри было темно как и во многих волшебных магазинах, очень пыльно и как-то… старинно. До сих пор мальчик никогда не видел столько древностей, как в этот день, и все никак не мог привыкнуть. За прилавком начинались стеллажи и шкафы с кучей коробок, и Гарри долго вглядывался в них, пока вдруг из-за стойки не показался чуть растрепанный старик, вероятно, тот самый Олливандер. - О… Неужели я дожил до того дня… Мистер Поттер пришел за своей палочкой, не так ли? - Да, - Гарри кивнул. - Я помню, словно это было вчера. Я помню, как ваши родители, точь в точь как вы стояли здесь и покупали свои первые волшебные палочки… Как же давно это было! Сейчас, мистер Поттер, мы что-нибудь вам подберем. Может… Он удалился и откуда-то из глубины магазина послышался шорох коробок и тихий чих. Затем Олливандер вернулся и открыл перед мальчиком узкую коробку, в которой лежала волшебная палочка. - Может быть… Эта? Гарри, предвкушая нечто удивительное, взял палочку и… ничего не произошло. - Взмахните ей, - подбодрил старик. Гарри взмахнул и тут же ваза, тоже покрытая пылью и стоявшая на прилавке, вдруг подскочила и разбилась о потолок. - Нет… Эта не подходит… Затем ему принесли еще несколько палочек и все они в руках Гарри причиняли лишь разрушения бедному магазину, или вовсе ничего не делали. На его лбу выступил холодный пот. Ему начинало казаться, что раз такое происходит, то, возможно, он все-таки не волшебник… Или если волшебник, то совершенно никудышный. Мальчик облизал губы и положил палочку обратно в коробку. Стало совсем тошно. - Ох… как же я мог забыть, ведь… Ведь я помню все свои палочки… Подождите минутку, мистер Поттер. Гарри уже на него не смотрел. Он облокотился о стойку и вгляделся в полок. Видимо, не попасть ему в Хогвартц и не стать самым лучшим магом. Не научиться превращать людей в жаб и наколдовывать еще кучу других прекрасных вещей… - Попробуйте эту. Олливандер протянул ему коробку, которая была еще более пыльная и грязная, чем остальные. Гарри с неохотой снял с нее крышку и коснулся палочки. Тепло. Приятное тепло вдруг разлилось по телу от руки, казалось, кровь забурлила в жилах и ласковый ветер растрепал черные волосы. Эта палочка была прекрасна… Совершенно прекрасна. - Любопытно… Очень любопытно, мистер Поттер. - Что любопытно? – мальчик посмотрел на старика, лицо которого приняло задумчивое выражение. - Видите ли, как я уже говорил, я помню все свои проданные палочки. Каждая из них состоит из магической сердцевины и дерева, каждая палочка, как и каждый единорог, феникс, как и каждый человек уникальна. Нет в мире двух одинаковых палочек… Кроме …. Вот этой. Однажды Феникс отдал два пера, одно из которых послужило сердцевиной для вашей палочки, другое для палочки, оставившей вам этот шрам, - сухой палец указал на лоб Гарри. - Вы хотите сказать, что у Во… Того, кого нельзя называть, такая же палочка? - Все верно, мистер Поттер. Ведь не волшебник выбирает палочку, а палочка – волшебника. И очень любопытно, что эта выбрала именно вас. Думаю, что мы можем ожидать от вас в будущем великих дел. Ведь, Сам знаете кто тоже творил великие дела. Ужасные, но великие. При этих словах сердце Гарри остановилось. И тут же застучало с бешеной силой. В своей руке он держал палочку-близнеца той, что убила его родителей, и… И ему только что сказали, что от него ждут великих дел. «Этот Воландеморт… Он… Ненавижу его! Но он был самым сильным волшебником… А если я победил его когда-то, как все говорят, если теперь у меня палочка, как у него… Значит… Значит я такой же сильный, как и он… А может даже еще сильнее…» Гарри и представить не мог, что когда-нибудь это услышит. Из магазина Олливандера он вышел задумчивым и притихшим, пытаясь осознать услышанное сегодня. Тут же к нему подошел Хагрид, изрядно повеселевший с момента их расставания. - Ну что, Гарри, ты все купил? - Да, только… Тут сказано, - он развернул из кармана письмо, - что я могу по желанию привести в школу с собой жабу, кошку, или сову. - Ты хочешь сову, Гарри? - Что? Нет… Я хочу змею. - Что? – глаза великана округлились. - Да, однажды я говорил со змеей. Я пробовал говорить с другими животными, но у меня ничего не вышло. Птиц я вообще не люблю, кошек… - тут он вспомнил миссис Фиг, в доме которой жила куча котов, которые постоянно мяукали и царапались, - кошек тоже… А жаб и подавно. Я бы с удовольствием завел собаку, но она слишком большая, а вот змея в самый раз. Я буду носить ее в кармане. - Что ж… - Хагрид выглядел совершенно растерянным. - Только не говори мне, что Сам знаешь кто тоже любил змей, - Гарри уже начинал злиться, – я же могу теперь купить все что угодно… Неужели мне нельзя завести себе друга, который наконец-то будет меня понимать? - А… Ну… Тогда ладно. Пойдем, нам сюда. И они направились к зоомагазину. Еще на улице их встретили совы, кричащие в клетках, и множество других птиц, явно желавших вырваться на волю. Вокруг толпилось множество детей, так как рядом находился магазин с метлами. Гарри невольно загляделся на крутую метлу, выставленную на витрине, к которой были прикованы взгляды детей всех возрастов. - Это же Нимбус 2000! - Представляете, какая она быстрая! - Эх, на такой бы я в квиддич сыграл… - Квиддич? – Гарри дернул Хагрида за рукав. - Да, это такая игра, в которой ты летаешь на метле и забиваешь шары. Или отбиваешь. Или ловишь золотой снитч. Твой отец был отличным игроком, лучшим, можно даже сказать. - Мой… отец? Летал на метле лучше всех? - Да, Гарри, лучше всех, кого я знал. - Хагрид, а я могу купить метлу? - Можешь. Но в этом году она тебе все равно не понадобится. - Почему? Думаешь… Я не смогу летать на ней? – заволновался Гарри. - Нет, думаю, ты, как твой отец, гриффиндорец, между прочим, будешь лучшим летуном, только на втором курсе. Дело в том, что первокурсники в квиддич не играют, слишком опасно. - Эх… - только и вздохнул мальчик, входя в зоомагазин. Кого только внутри не было. Клетки и аквариумы с разнообразными существами, знакомыми и не очень, огромные пауки странных расцветок, рыбы, тритоны, сомы, вороны, жабы, крысы, мыши, кошки… Все это издавало громкие звуки, и явно уставшая от всего этого ведьма с недовольным лицом глядела на них. - Эм, я хотел бы купить змею, - пробормотал Гарри, подходя к прилавку. - Змею? Какую? Ядовитую, или нет, большую, маленькую, тропическую или северную? - Лучше не ядовитую и маленькую. И не очень тропическую, боюсь, ей тогда будет очень холодно. - Хм… Тогда тебе подойдет или уж, или полоз. Они вон там, выбирай, - женщина махнула рукой в темный угол, где за стеклом что-то двигалось. С некоторой опаской мальчик подошел и пригляделся. В террариуме он не видел ничего, кроме пестрого черно-коричневого комка, который все время извивался и шевелился. Гарри тихонько позвал: «Эй! Кто-нибудь хочет стать моей змеей?» Змеи тут же зашевелились активнее и из клубка вдруг высунулась небольшая пестрая голова и приблизилась к стеклу. «Какой с-с-с-симпатичный мальчик-с-с-с-ш-шш…» Гарри улыбнулся. - Вот этот вот, видите? - Хм, сибирский полоз? - Да. После он наблюдал за тем, как ведьма достает полоза с помощью волшебной палочки и змеиный комок плывет над его головой прямо к нему в руки. Как только маленькая, не больше 40 сантиметров змейка очутилась у него в руках и тут же пригрелась там, мальчик расплылся в улыбке. Простой полоз стоил всего пару сиклей, но Гарри был абсолютно счастлив. Он получил друга, который теперь всегда будет с ним и с которым он сможет говорить о чем угодно… Змея он решил назвать Зевсом в честь античного бога-громовержца. Ему казалось, что у такого крутого волшебника, которым он планировал стать, должен быть питомец под стать. - Гарри… - Хагрид почему-то выглядел очень серьезным, - ты что, говорил со змеей? - Ну да, - мальчик даже не посмотрел на него, зачарованно любуясь новым другом, обвившим его запястье. - Гарри, – великан взял его за плечо и отвел в сторону, после чего огляделся по сторонам и наклонился, - Гарри… Ты говорил со змеей! - Так все волшебники так умеют… - Нет, Гарри! Это… Волшебники обычно не умеют такого. Лучше спроси у Дамблдора об этом, но больше так не делай! - Что не делать? Не разговаривать со змеями? - Да! По крайней мере, на людях. А лучше вообще не разговаривай до встречи с Дамблдором… - Хорошо, хорошо! – Гарри испуганно закивал и тоже заозирался. Жизнь с каждой минутой становилась все странней и странней. Теперь он стал странным не только для маглов, но и для магов. То, что, как ему казалось, было естественным для волшебного мира, оказалось чем-то ненормальным и ему стало не по себе от перспективы снова оказаться гадким утенком. Конечно, жаль было расставаться с мечтой о змеиной армии, но уж лучше, чтобы его принимали другие волшебники.