На пути к лучшему миру

Весна пришла, как всегда, вместе с сырым ветром и слякотью. До Третьего Тура оставалось еще два месяца и можно было позволить себе расслабиться. Гарри еще никогда в жизни так не радовался возможности спокойно учиться и делать вид, что он такой же, как и остальные ученики. Посвящать вечера дурацким играм и магическим картам, выслушивать нытье Драко о том, как он устал таскать в Хогсмиде сигареты и покупать ему шоколад в «Сладком королевстве», болтать с Зевсом, как во времена первого курса и просто жить. Рита Скитер выпустила еще одну статью, в которой активно рассматривались взаимоотношения Крама и Грейнджер, что Гарри очень позабавило. Больше всего он был удивлен, что эта сумасшедшая ведьма не написала ничего о том, что «Гарри Поттер очень крепко дружит с Драко Малфоем», на что тот лишь пожал плечами и сказал, что его отец, вероятно, пригрозил ей мучительной смертью в случае, если она осмелится написать хоть строчку. Гермиона гневно сложила газету и поправила волосы. Большего стыда она в жизни не испытывала. Ничего такого, о чем написала Скитер, вовсе не было, но теперь никто ей не верил. Даже Рон то и дело заводил разговор о том, что она скоро бросит Хогвартц, который для нее «недостаточно, видите ли, хорош», и отправится в Болгарию. — Я тебе тысячу раз говорила — ничего такого не было! Мы даже не целовались! — Ага, так я и поверил! — буркнул он. — Ты просто не хочешь признаваться, что запала на него! Конечно, он же красавчик! Такой здоровый, может таскать все твои книги! И еще ловец сборной Болгарии, и чемпион, и разве что только не король! — И что ты предлагаешь мне делать? Между прочим, в отличии от некоторых, он очень вежливый! — То-то я и смотрю, что он такой вежливый с тобой, дальше некуда! — Рон! — она серьезно на него посмотрела. — То, что с тобой никто не захотел идти на Святочный бал, вовсе не означает, что в этом виноват Виктор! — Да ты такая же, как и все девчонки! — Ну, если ты так считаешь… — она закатила глаза, — я не стану тебя переубеждать, ведь ты все равно ничего не слышишь! Лучше бы ты равнялся на своего брата Перси — быть может, тогда бы тебе больше везло с девушками! — Что?! — Рон возмущенно поднял брови. — И ты туда же?! Мама уже достала, теперь ты! Я только и слышу всю жизнь — Перси то, Перси сё! Перси такой молодец — он староста! Перси получил высокие баллы по СОВ! Перси получил должность в Министерстве! Перси подменяет самого Крауча! Он скорчил гримасу, показывая все свое отвращение. — Никому нет дела до того, что у нас в семье есть кто-то, помимо него! — Ты имеешь ввиду Фреда и Джорджа с их «Ужастиками Умников Уизли?» — Гермиона скептически усмехнулась. — Конечно, это очень похвальный пример для подражания! И кстати, почему Крауча так долго нет? Он не появлялся на Святочном балу, его не было даже на Втором Туре, хотя он один из судей! Я ничего не имею против Перси, но… — Да я почем знаю! Уехал, не знаю, заболел! Я что, должен знать все, что творится в Министерстве? — Рон, я не понимаю, как ты можешь жить и совершенно ничем не интересоваться? Разве тебе не кажется очень странным то, что такой серьезный человек пропускает такое ответственное мероприятие и каждый раз присылает своего заместителя? Про себя она подумала, что еще такие люди, как Крауч, не разгуливают ночью по кабинетам учителей в Хогвартце и не раздваиваются. «Как он может присутствовать в школе, не попадаться никому на глаза и при этом пропускать посещение Турнира? Не иначе как он стал невидимкой, или сошел с ума!» Гермиона не могла отделаться от мысли, что здесь что-то не так. Теперь она уже жалела о том, что отдала карту Грозному глазу и не могла попытаться еще раз проверить свою теорию. Вполне могло статься так, что это каким-то образом было связано со злополучным Поттером, который никак не мог самостоятельно стать чемпионом. И странное поведение одного из судей подозрительно хорошо накладывалось на этот факт. Вдруг она вспомнила разговор со слизеринцем в библиотеке и его искреннее удивление по поводу того, что он-таки стал участником Турнира. — Слушай… — она повернулась к Рону, — а ты не мог бы написать Перси письмо и спросить, что с его начальником? — Зачем? Ты-то что будешь с этим делать? — Ну просто спроси, тебе ведь не сложно! — А почему это ты меня просишь? У тебя же есть такой крутой Виктор! Вот пусть он этим и занимается! — Как ты можешь быть таким противным! — она побагровела от возмущения. — Просто признай, что завидуешь, вот и все! — Еще чего! Ничему я не завидую! И вообще, чему… Как еще Крам тебя терпит, ты же невыносимая! — Ах так! Ну… ну и сиди тут, один! Гермиона вскочила и поспешно вышла из гостиной Гриффиндора. Отчего-то ей было так обидно и неприятно, что на глаза навернулись слезы. Сама себя она уговаривала, что Крам действительно намного лучше, но почему-то это не срабатывало. Он ходил за ней все время, делал неуклюжие комплименты и ей это нравилось, но она не чувствовала, что между ними действительно что-то может быть. Тот слишком неохотно разговаривал и с ним невозможно было толком ничего обсудить. Однако, стоило отдать ему должное, Виктор всегда поддерживал ее и никогда не позволял себе не то что огрызаться — кричать в ее присутствии. И подумав об этом, она вдруг почувствовала прилив нежной симпатии к нему. «Он спас меня из озера и так осторожно нес на руках! Пусть он и молчит все время, но уж лучше так, чем… чем будет говорить такое, как этот дурак!» Вытерев слезы рукавом мантии, девочка направилась к выходу из замка. Сейчас ей очень хотелось поговорить с человеком, которого совершенно не заботило то, что пишут о ней в газетах, поэтому, выйдя за пределы школы, она свернула на тропинку, ведущую к хижине Хагрида. Тот как раз оказался дома. — Привет, — она грустно улыбнулась, глядя на великана. — Привет Гермиона, чем это ты расстроена? Садись, я как раз вскипятил чай! — Спасибо, — девочка забралась на огромный, грубо вырезанный деревянный стул, — это все Скитер! Она такого понаписала в этой глупой статье, что мне было стыдно ее читать! Ничего этого не было! И вообще! Как она об этом узнала? — Не обращай внимания, — он добродушно подмигнул, ставя перед ней чашку размером с супницу, — чего только там не напишут! Это все глупые сплетни! Я-то знаю, что все это неправда. — Ох… Если бы только все были такими, как ты! Представляешь, Рон мне не верит! А все потому, что он так и не пригласил меня тогда на бал! Что я должна была делать? Я же не могла ждать его вечность! И теперь он говорит, что я такая же, как остальные! Почему мне должно быть стыдно за то, что я нравлюсь Виктору? — Рон ничего не понимает, но это пока! Не обижайся на него, Гермиона, это он не со зла. Просто подожди и все образуется. — Надеюсь… — она грустно вздохнула, — а что с Мадам Мак… с Оливией? Так жаль, что так получилось с Флер… — Она очень расстроилась, и до сих пор со мной не разговаривает, — тот сел рядом и налил кипяток в заварной чайник. — Я думала, что они сразу уедут… — Она хотела, но Дамблдор уговорил ее остаться, ведь она все-таки одна из судей. До последнего испытания осталось всего ничего, вон, уже и поле почти готово. — Поле? — Гермиона удивленно на него посмотрела. — Да, поле для квиддича. Правда, сейчас там особо не поиграешь! Да что я рассказываю, лучше сходим и посмотрим. С полем действительно что-то произошло. По всей его площади из сырой земли поднимались ровные ряды кустиков, пока еще совсем крошечных. — Знаешь, что это такое? — Хагрид заговорщически ей подмигнул. — Эм… Похоже на лабиринт, или полосу препятствий. — Верно! Откуда-то из-за их спин раздался голос Людо Бэгмана. Обернувшись, Гермиона увидела, как этот вечно веселый человек потирает ладони так, будто предвкушает нечто очень грандиозное. — Это будет лабиринт! Испытание Третьего Тура — чемпионы войдут туда, чтобы найти Кубок Трех Волшебников! Кто первый дотронется, тот и победил! — Так просто? — Ну! Конечно, это будет не обычный лабиринт! Мы сделаем все, чтобы усложнить задачу, так что испытание будет нелегким! А вы ведь подружка Виктора, я ничего не перепутал? — Никакая я ему не подружка! — она тут же вспыхнула. — Ну конечно! — тот рассмеялся. — Э… Я вот подумал, что-то они медленно растут, — попытался спасти Гермиону от расспросов Хагрид, — надо их подкормить, что ли! — Конечно! Собственно, я поэтому и здесь — нам ведь нужно, чтобы к концу мая они были не меньше семи футов в высоту! — Я пожалуй пойду… — девочка кивнула лесничему и, развернувшись, поспешила к замку. «Подружка! Как он меня назвал! Подружка Виктора! Еще никогда меня не называли чьей-то «подружкой»!» Ей вдруг стало так обидно за себя, от мысли о том, что каковы бы ни были ее личные заслуги, для всех она всего лишь чей-то любовный интерес. Эта статья в газете, пропитанная мерзкой слащавой романтизацией — «Гермиона Грейнджер — одна из многих, не сумевшая справиться с чувствами к одному из чемпионов». — Какая чушь! Это он все время за мной бегает, а не я! Мне он вообще ничуть не интересен! Да мне никто не нравится, вот так! И тут она заметила знакомый силуэт, стремительно приближающийся к ней. — О нет… — она скривилась, но делать вид, что она не заметила дурмстрангца, было уже поздно. — Привет, Гермивона, — Виктор широко улыбнулся, протягивая ей маленький букетик из ландышей. — Очень… мило, — она попыталась улыбнуться, — Виктор, нам надо поговорить. Она боялась его расстраивать, но недовольство тем, что все теперь считают ее лишь «подружкой» придало ей уверенности. — Что такое, Гермивона? — он так и не научился правильно произносить ее имя и это тоже в достаточной степени ее раздражало. — Давай… отойдем, не хочу, чтобы нам кто-то помешал. — Хорошо, — тот кивнул. Дойдя до пролеска, она остановилась и, набрав в грудь побольше воздуха, начала говорить. — Виктор, ты очень хороший и замечательный, и, конечно, мне очень приятно, что ты уделяешь мне столько внимания, но я хотела… И тут вдруг Гермиона заметила краем глаза какое-то движение. — Ты хочешь поцеловаться? — с плохо скрываемой надеждой спросил он. — Нет! Нет, я вовсе не об этом, наоборот, я хотела сказать, что нам не стоит… — Стой! Крам вдруг развернулся всем телом, закрывая ее. Из леса к ним вышел странного вида человек. Приглядевшись, Гермиона с ужасом узнала в нем… Бартемиуса Крауча. Бледный, изможденный, с безумным взглядом и окровавленным лицом, в разорванной одежде, он шел и бормотал странные вещи: — Уизли, отправьте письмо Бэгману. Вы узнали, сколько учеников прибудет из Дурмстранга? Принесите мне чай… Спасибо, я не голоден. Что? Передайте моей жене, что я задержусь, нужно уладить вопросы по предстоящему Турниру… — М-мистер Крауч! — оттолкнув Виктора, Гермиона кинулась к нему. — Мистер Крауч, что с вами случилось?! Вы… вы весь в крови! Вам нужно в замок! — Это судья? — Крам озабоченно на него посмотрел. — Он сумасшедший, отойди от него. — Нет, видишь же, с ним что-то произошло, надо ему помочь! Мистер Крауч… Вы меня слышите? — Уизли, вы сделали то, о чем я вас просил? — его глаза смотрели сквозь нее, он как будто бы разговаривал сам с собой. — Может нужно позвать кого-нибудь? Виктор, сходи за Дамблдором! Но в один момент в них словно шевельнусь какое-то прозрение. Заметив наконец испуганную Гермиону, он вдруг вскрикнул и упал на колени, схватив ее за мантию. — К… к Дамблдору! Вы… Мне нужен Дамблдор… вы… вы его?! — Да, да, мы сейчас отведем вас к нему, мистер Крауч, встаньте, пожалуйста! — ОН ИДЕТ… Умоляю… вы. — он стонал и было видно, что каждое слово стоило ему нечеловеческих усилий, — я совершил ошибку… огромную ошибку… Они… Темный лорд… Я должен… предупредить Дамблдора… Гарри Поттер… Я совершил ошибку… Берта мертва… мой сын! Мой сын! Мой сын… Мне нужен… Дамблдор… — Пожалуйста, поднимайтесь! — Кто ты? — он вдруг с ужасом от нее отпрянул. — Ты… — Я Гермиона Грэйнджер, я учусь в Хогвартце! Я… я сейчас позову директора! — Он в опасности… Мальчик… Они поймают его… Предупредите… Дамблдора! Темный лорд… сильнее… Гарри Поттер… — Виктор, пожалуйста, побудь здесь и последи за ним, хорошо?! — Но он не в себе! — Виктор, умоляю! Это очень важно! Не оборачиваясь, Гермиона опрометью кинулась к замку. Все случившееся было настолько странно, что она даже не знала, что и думать. «Я так и знала, что здесь что-то не так! Я так и знала! Боже, надеюсь, Виктор не бросит его!» Пролетев по коридорам до третьего этажа и чуть не сбив каких-то младшекурсников, она добежала до статуи горгульи и застыла перед ней, не зная, что делать. — Боже… ведь нужен какой-то пароль… А я не знаю его! Пожалуйста, откройся! Умоляю! Она с тоской посмотрела в глаза каменному изваянию, но то не двинулась с места. Девочка оглянулась в поисках хоть кого-нибудь, кто мог бы ей помочь, но никого не было. — Мне нужно попасть к директору! Пожалуйста, откройся! — чуть не плача, Гермиона толкнула ладонью прохладный камень. — Что вы делаете, мисс Грейнджер? — раздался вдруг сверху голос Снейпа. Горгулья сама собой отодвинулась в сторону и Гермиона увидела подол черной замызганной мантии. — Мне нужно к Дамблдору! В лесу мистер Крауч, он… он ранен и, кажется, сошел с ума! Это очень срочно! — Что за чушь! Откуда ему здесь взяться? — Я не вру! Это правда, с ним остался Виктор и… Пожалуйста, пустите меня к директору! — Директор занят! — рявкнул декан Слизерина. — Но это срочно! Он может умереть! — Гермиона тоже почти кричала. — В чем дело? Тяжелая дубовая дверь в конце прохода вдруг открылась и в ней показалось обеспокоенное лицо Дамблдора. — Директор, мистер Крауч в лесу, он ранен, он… он хочет вас увидеть! Он сошел с ума! Пожалуйста, нужно поторопиться! — Идем, — тот кивнул и быстро спустился, — показывай дорогу. — Директор, вы уверены, что это не глупая шутка? — холодно заметил Снейп. — Северус, я не думаю, что у мисс Грейнджер есть резон нас обманывать. — Я сама не понимаю, что он делает здесь, в лесу, а не в Министерстве! Но он выглядит так, будто сбежал откуда-то, из какого-то страшного места! Он просил позвать вас… — Он о чем-нибудь говорил? — спросил тот, когда они вышли из замка и направились к лесу. — Да, он говорил про Темного лорда и Гарри Поттера, что-то про то, что его хотят поймать, про опасность… Еще про Берту Джоркинс и… сына! Да, он что-то говорил про своего сына! Услышав это, Дамблдор совсем помрачнел. Гермиона обеспокоенно на него поглядывала. Еще никогда ей не доводилось видеть директора таким и это ее пугало. — Он совсем не в себе! То ему кажется, что он говорит с Перси, а то… мне кажется, он даже не понял, кто я! Ох, я так волнуюсь… — Больше он ничего не сообщил? — Нет, но… он так странно выглядел, будто ему сложно говорить! Будто… будто ему что-то мешает! Когда они добрались до кромки леса, уже практически стемнело. Гермиона пригляделась и указала в сторону. — Туда! Виктор! Виктор, где ты?! Виктор! — Люмос! — директор Хогвартца зажег свет на конце палочки. И тут девочка рядом с ним вскрикнула от ужаса. Белый свет выхватил из тьмы ноги в длинных черных сапогах… — Виктор! Он… мертв?! — Нет, просто оглушен! Дамблдор перевернул его лицом вверх и коснулся ладонью запястья. Утвердительно кивнув, он направил на него палочку и произнес: — Оживи! Тот резко сел и тяжело задышал. Гермиона тут же кинулась к нему, хватая за руку. — Что произошло? — очки-половинки блеснули в полумраке. — Он… Он напал на меня, этот ваш судья! Я обернулся посмотреть на Гермивону, а он ударил меня в спину! — Так, пока полежи спокойно… — Виктор… Прости… — девочка вытерла рукой слезы. — Что случилось?! Рядом раздался тяжелый топот и из тьмы к ним вышли Хагрид с Клыком. — Что здесь происходит? — он опустил арбалет. — Хагрид, скорее приведи профессора Каркарова, одного из его учеников оглушили, — Альбус серьезно на него посмотрел, — а после этого сразу беги за профессором Грюмом! Быстрее! — Ну, я уже и так здесь, ни к чему звать меня! — тот уже хромал к ним, опираясь на свой тяжелый посох. — Чертова нога… Так бы и выкинул ее! Снейп сказал, что здесь что-то стряслось с Краучем… — С Барти Краучем?! Откуда… — Хагрид, — напомнил директор, — приведи, пожалуйста, Каркарова. — А, точно, да! — тот тут же засуетился и поспешил прочь, в сторону озера. — Я не знаю, куда пропал мистер Крауч, — начала Гермиона, — но его нужно поскорее найти! Кажется, ему совсем плохо! — Ты права, — Грюм озабоченно кивнул, поднимая вверх палочку с огоньком на конце, — я поищу. На несколько минут они остались втроем. — Гермивона… — пробормотал Крам, сжимая ее руку. — Не вставай! — она помотала головой. — Прости меня, я… я совсем не подумала, что он может напасть! — Это не твоя вина, Гермиона, — мягко произнес Альбус. — Что здесь происходит?! Каркаров, в длинной серебристой шубе и с белым, как мел, лицом, подбежал к ним. — Виктор! — Меня оглушили! На меня напал Крауч, их судья! — Что?! — тот в ярости посмотрел на директора Хогвартца. — Как это понимать, Дамблдор?! Это подстава! Ваш судья напал на моего ученика! Виктор, что с тобой?! А ты отойди от него! Он зло посмотрел на Гермиону, помогая Краму подняться. — Игорь, это вовсе не… — Да вы все сговорились! Это нечестный Турнир! Сначала вы как-то продвинули Поттера, хотя это нарушает все правила! Позволяете ему использовать неизвестные заклятия! А теперь ваш судья нападает на моего чемпиона! Он пытался его убить! Это уже пахнет заговором и подкупом! О каком укреплении международных связей может идти речь, если вы позволяете себе такое?! Вы — лицемеры, вот кто! С этими словами он плюнул под ноги Дамблдору, чуть не попав ему на сапоги и уже развернулся, чтобы гордо уйти, как вдруг Хагрид схватил его и прижал к дереву. — А ну извинись! — Хагрид, перестань! — сверкнув глазами, прикрикнул директор Хогвартца. — Лучше проводи мисс Грейнджер в гостиную ее факультета, сейчас тут небезопасно. Тот отпустил Каркарова, который тут же осел на землю, тяжело дыша и испуганно поглядывая на полувеликана. — Может, мне все-таки остаться… — начал было лесничий, но Дамблдор строго на него посмотрел. — Хагрид, пойдем… — пробормотал Гермиона, кидая взгляд на Виктора, который помогал подняться своему директору. — Я оставлю вам Клыка! — тот пригрозил Игорю кулаком и развернулся.