На пути к лучшему миру

— Чертова Скитер! — Драко нервно скомкал газету и, подкинув в воздух, поджег. Бумага на пару мгновений вспыхнула и по столу разлетелся серый пепел. — Эффектно, — хмыкнул Гарри, сдувая его со своей мантии. — Что на этот раз? — А ты будто не знаешь! — Ну… в последнее время не хочется портить настроение всяким бредом, который пишут в «Пророке». А что, там что-то серьёзное? — Вообще-то там было про нас с тобой. «Драко Малфой — несчастный отпрыск благородного дома, с завистью глядящий на тень Мальчика, который выжил! Другие ученики рассказали, как Гарри Поттер ужасно обращается с ним и всячески издевается! Однажды он избил его на глазах у всех — говорит Дафна Гринграсс. Что же это? Мания величия Мальчика, который выжил? Чем обоснована такая невыносимая жестокость? Старой травмой? Или же пошатнувшимся рассудком?» — Что, серьезно, прям так и написано?! — у Поттера отвисла челюсть. — Еще хуже! По ее тупой статье выходит, что я что-то вроде твоего мальчика для битья, а ты у нас не то поехавший тиран, не то «глубоко травмированный ребенок, жаждущий внимания»! Это … это просто отвратительно! Черт, Поттер, какого черта я постоянно оказываюсь втянут в какую-то задницу из-за тебя?! — Ну, могло быть и хуже, — неуверенно заметил тот, — хотя действительно, я бы ей сказал пару ласковых при встрече. Но я не понимаю, почему она все еще работает в газете, если чуть ли не половина всех самых известных и влиятельных людей стали участниками ее бредней? — Без ее статей «Пророк» бы почти перестали покупать. Идиотам нравится читать такое, они просто в восторге! Кстати, еще она написала про то, что ты змееуст и на втором курсе якобы пытался заставить Василиска убить меня. — Я даже догадываюсь, с чьей подачи случилась эта статья… Черт, Драко, ты разве не понял? — Что? — тот раздраженно на него посмотрел. — Да как я сразу не догадался… Ты же сам говорил, что твой отец чуть ли не заведует этой газетенкой… Так? — Ну? Он же не контролирует эту… эту старую тварь! — Драко, — Гарри вдруг расплылся в улыбке, — все в порядке, успокойся. Так и должно быть — просто твой отец прикрывает наши задницы как может, вот и все! — Что… но я не понимаю! Как мое унижение может быть связано с этим? Вообще я не думаю, что он бы обрадовался, узнай такие новости… — Ничего. Помнишь — весной ты сказал, что твой отец прищучил Скитер, чтобы та не смела ничего о нас писать? Так вот, думаю, даже у него бы не получилось заткнуть ее окончательно, разве что убить, но, если честно, я сомневаюсь, что это бы помогло. Думаю, он просто каким-то образом договорился с ней, что она выпустит статью… но в другом ключе. Улавливаешь суть? — Кажется да… — до того наконец-то начало доходить. — Твой отец всячески пытается выгородить то, что ты общаешься со мной и единственная возможность сделать это — выставить все так, что ты меня ненавидишь, а я — умалишенный псих с манией величия! Как только ты сказал, что Скитер написала о том, что я чуть не убил тебя на втором курсе, я сразу догадался, чья это была слезливая тирада. Боже… я представляю, как Люциус с содроганием рассказывал ей о том, что из-за съехавшего с катушек Гарри Поттера чуть не потерял своего единственного сына! Теперь ты вроде как бедный запуганный мальчик, который вынужден терпеть меня, а я… ну… думаю, что после дракона и Василиска я что-то вроде оси мирового зла. А про Дамблдора, с которым мы на пару сошли с ума, там не было? — Кажется, было в конце, но я так разозлился, что не стал вчитываться… — А зря. Свою легенду надо знать, — вздохнул Гарри, — он сделал все идеально. Даже если вдруг до… до тех, кому об этом знать не следует, доползут какие-то слухи о том, что ты со мной общался, у тебя и твоего отца будет хоть какое-то подтверждение того, что тебя заставили. Что я пытался тебя убить… Хотя кажется, Люциус и правда в это верит. — Но разрешать писать такое обо мне! По всему выходит, что я вообще ничтожество какое-то, которое мало того, что пикнуть не смеет, так еще и терпит чуть ли не плевки в лицо от тебя каждый день! — О, думаю, он сделал это специально, в надежде на то, что ты как следует меня возненавидишь и попытаешься подстроить какую-нибудь ответную гадость — что, опять-таки, будет лишь на руку твоему отцу. — Какого… Поттер, какого черта ты так быстро все понял?! — Драко смотрел на него с плохо скрываемым раздражением. — Потому что на его месте я сам сделал бы то же самое, возможно, не так филигранно… Но у твоего отца действительно талант выходить сухим из воды и вытаскивать тебя заодно. И к тому же, мне с некоторых пор приходится постоянно думать о таких вещах. Честно сказать, я и сам раздумывал пустить подобный слух, чтобы просто подстраховаться… на будущее. — Да вы все сговорились! Ты… отец… Вы, черт побери, играете мной, как марионеткой! А тебе не приходило в голову, что я могу быть против роли идиота, который трясется от каждого твоего шага, а?! — Не беснуйся, Драко! Мне приходится выбирать между твоим плохим настроением и путем, который потенциально может привести к смерти нас обоих, твоему отцу тоже! Кто же знал тогда, четыре года назад, что Реддл вернется? Никто. А теперь приходится очень много думать о том, убьет ли меня следующий шаг, или нет. Слишком много вероятностей, как сказала бы Панси. Так что уж потерпи, это лучше, чем умереть героем. — Я тебя ненавижу, Поттер! — казалось, Малфой вот-вот ударит его. — Повторяй это почаще и громче, — усмехнулся тот, — чтобы Каркаров наверняка услышал. Весь день перед Третьим Туром он был в таком нервном напряжении, что под конец у него начал дергаться глаз. На последнем ужине весь Слизерин то и дело взрывался радостными возгласами, вовсю соревнуясь с Пуффендуем. Даже Панси и Милисента особенно горячо выкрикивали оскорбления в адрес Седрика. Буквально весь факультет радовался за своего чемпиона, который сидел с таким лицом, будто ему предстоит посетить собственные похороны. Блейз хлопнул Гарри по спине и тот нервно вздрогнул. — Эй, Поттер, чего такой кислый? Ты же раскатаешь этих придурков влет! Применишь какую-нибудь древнюю магию, призовешь демона преисподней и все! Кубок Трех Волшебников будет у нас! — Да у них шансов нет против Поттера! Он же наследник Мерлина! — выкрикнул кто-то и Гарри чуть не поперхнулся. — Я уже жалею о том, что вообще ляпнул эту ересь… — он с ужасом огляделся на Малфоя, — надеюсь, ты за меня не радуешься! — Не беспокойся, — тот усмехнулся, — я не желаю тебе ничего хорошего, потому что слишком жирно тебе будет еще и выиграть! — Не думал, что когда-нибудь это скажу, но спасибо, что в меня не веришь, — мрачно кивнул он, — это реально успокаивает. — Конечно! После той дурацкой статьи я лично готов заплатить Краму за то, чтобы он заживо закопал тебя вместе с твоей неземной славой! Сколько титулов ты себе еще придумаешь, наследник драконьего дерьма?! — Хочешь, поделюсь, принцесса фей? — Гарри расплылся в нервной улыбке. — Или лучше сказать — бедный, несчастный, униженный и оскорбленный жизнью? Ай! Е… Ч-черт… Ты… какого… — Какого надо, — проскрипел зубами Драко, потирая локоть, которым только что зарядил другу в бок, — чтоб не мнил из себя непонятно что, придурка кусок! — Смотрите… — произнес кто-то и все взгляды тут же устремились к директорскому столу. Дамблдор медленно встал и в повисшей тишине произнес: — Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пройти на поле для квиддича, где начнется последнее испытание Турнира Трех Волшебников. Чемпионы — вас я попрошу проследовать за Людо Бэгманом прямо сейчас. Гарри поднялся, с трудом разгибая ноги. Среди одобрительного шепота и пожеланий удачи он поймал встревоженный взгляд Малфоя и криво улыбнулся. — Я вернусь с кубком и раскрошу тебе кости, так и знай! — Буду ждать с нетерпением и парочкой проклятий! — кивнул тот. Они прошли через весь зал, бледные и сосредоточенные. Крам выглядел даже каким-то подавленным, а Седрик… Мельком Гарри даже показалось, что это не он, настолько непривычно было видеть на его лице такую целеустремлённость. Флер, сидевшая за гриффиндорским столом в окружении учеников Шармбатона, косилась на них с неприкрытой завистью и раздражением. Небо над замком окрасилось в изумительный ало-золотой цвет. Розовые перья облаков растянулись над самым горизонтом, а воздух был свеж и прян, как это бывает в самом начале лета. Гарри с тоской оглянулся на зеркало озера, мягко мерцавшее вдалеке и вздохнул. — Как ты, Гарри? — участливо спросил Бэгмен, поймав его взгляд. — Нервничаешь? — Да, — он просто пожал плечами, — но это все равно не имеет смысла, не так ли? — Ну, что за настрой! Сегодня решающий Тур, соберись, победа совсем близко! Он предпочел ничего не отвечать и лишь рассеянно кивнул. Поле для квиддича было не узнать. На всей его площади раскинулась двадцатифутовая зеленая изгородь, казавшаяся единым монолитом. Лишь с одной стороны, как раз напротив трибун, чернел маленький квадратик. «Чертов лабиринт…» — подумал Гарри, чувствуя, как сердце сжимается от страха и тревоги. Вскоре трибуны начали наполняться зрителями и в воздухе повис гул взволнованных голосов. К Бэгмену подошли МакГонагалл, Хагрид, Грюм и Флитвик. — Мы будем патрулировать лабиринт снаружи. Если с кем-то из вас что-то случится, посылайте в воздух сноп красных искр и мы вас вытащим, поняли? Участники закивали. — Что ж, отлично! Вам пора! — Людо, как всегда, нетерпеливо потер руки. — А теперь… Он поднес палочку к горлу и многократно усиленным голосом обратился к уже заполненным трибунам. — Леди и джентльмены! Сейчас начнется Третий Тур Турнира Трех Волшебников! Позвольте напомнить вам положение всех участников! Седрик Диггори, первое место — восемьдесят пять очков! Гарри Поттер — второе место — восемьдесят два очка! И Виктор Крам, третье место — восемьдесят очков! Чемпионы идут в этой очередности с разрывом в пять минут! Итак, Седрик, ты готов? Начинай по моему свистку! Три… два… один! Одновременно с оглушительным свистом пуффендуец рванул в черноту лабиринта. Гарри сильнее сжал палочку и откинул волосы с лица. Закат уже почти догорел и небо над ними приобрело сизо-лиловый оттенок, с вкраплениями маленьких точек-звезд. «Ну, Гарри… Попытайся не сдохнуть!» — мысленно поделал он сам себе. — Гарри! — Бэгмен кивнул ему. — Я готов! — он подошел ближе ко входу и как только свист донесся до его ушей, кинулся в неизвестность. Стоило ему вступить во тьму лабиринта, как все звуки тут же стихли. Странный туман заполнял узкое пространство между казавшимися просто огромными стенами изгороди, превращал воздух в подобие мутной озерной воды. Добежав до развилки, Гарри остановился, размышляя, после чего поспешил вправо. «Черт… Крам тоже вошел в лабиринт! Надеюсь, он не пойдет по той же дороге и не попытается убить меня!» Чтобы хоть что-то видеть, ему пришлось зажечь свет на конце палочки. Огонек мягко мерцал в чуть подергивающейся дымке, которая мешала нормально сосредоточиться. Гарри никогда не был поклонником лабиринтов как головоломок, потому что само условие следовать каким-бы то ни было правилам невероятно раздражало. Не будь это турнир, то он бы уже давным-давно как-нибудь забрался наверх и пошел к центру по верхушкам изгороди, наплевав на все условия. Но этот странный туман, который явно присутствовал не просто так, вероятнее всего, не позволил бы ему это сделать. — Направление! — шепнул он палочке, располагая ее на ладони. Она дернулась, как стрелка компаса, указывая на север. «Так… если это поля для квиддича, а Кубок в центре, то… черт… так. Это получается, что он чуть западнее… Надо свернуть влево!» Он поспешил вперед и свернул на ближайшем повороте. Некоторое время ничего не происходило. Коридоры лабиринта были пусты и ни звука не доносилось вокруг. Вдруг в какой-то момент что-то совсем рядом вспыхнуло и он услышал приглушенный крик Седрика. — Так… Рядом какая-то гадость! Гарри осторожно шагнул за угол и вдруг… Перед ним стоял Драко. Точнее, то, что от него осталось. Обожжённая, разорванная на клочки плоть и сломанные кости. Половины лица нет, только кости черепа, обуглившиеся до черноты. Один глаз, чудом уцелевший, сверкнул ненавистью из-под светлых прядей. — Нет… Нет… Нет… — Гарри попятился, дрожащей рукой направляя палочку, — не может быть, нет… я… я видел тебя сегодня утром… Т-ты живой! — Он убил меня… Из-за тебя… — с укором произнес голос, доносившийся, казалось, из самого трупа. — Нет… Еще нет! Р-риддикулус! Он направил палочку вперед и представил, как Драко, живой, здоровый и целый, пинает свой же труп с гневным криком о том, что он бы никогда так не умер. Это было единственное, что он смог придумать. Гарри сконцентрировал все мысли на раздраженном нытье своего друга, ухватился за это воспоминание и быстро, не открывая глаз, повторил заклинание. Боггарт исчез, открывая путь. Он медленно прошел вперед, пытаясь прийти в себя. Сердце остановилось, кровь бешено билась в висках, а ноги почти не держали. — Черт… Черт… Это был не он… Это всего лишь боггарт… Это гребаный боггарт, этого не было… Он не умер… Он не умер… Он не умер! Гарри остановился и с такой силой ударил себя по лицу, что очки слетели и упали в траву. Это немного помогло. Подняв и вытерев от росы, он надел их и поспешил продолжить путь. «Нельзя об этом думать, нельзя! Все, что я тут вижу — не реально! Это чертова магия! Это всего лишь обман, нельзя… нельзя думать о нем! Гарри, твою мать, не смей!» Он бешено шел вперед, то и дело натыкаясь на тупики и почти не разбирая дороги, пока перед ним вдруг не возникло облако странного, золотистого тумана. Гарри остановился, пытаясь разглядеть, если за ним что-нибудь, но так ничего и не обнаружил. — Редукто! Ничего не произошло. Тогда он подумал еще немного. — Фините инкантатем! И это заклинание мягко вошло в туман и, казалось, просто растворилось в нем. Терять драгоценное время на отступление и поиск лучшего пути было глупо. Проверив еще раз направление, Гарри понял — ему придется пройти сквозь это странное золотое сияние. — Нет… Надеюсь, оно не ядовитое… — испуганно пробормотал он, закрывая глаза. Отчего-то ему было страшно открывать их после того, что ему показал боггарт. Гарри не был уверен, что сможет вынести еще одно такое потрясение и удержать в себя руках. Но вдруг он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног и на мгновение он словно застывает в воздухе, а потом что-то тяжелое тянет его вниз. «УСПОКОЙСЯ! Это очередное наваждение, реальной угрозы в этом лабиринте не может быть! Это не чертов дракон! Просто беги, придурок!» И он побежал, не размыкая глаз. Пространство вокруг него снова крутанулось и его сбило с ног. Он упал, чувствуя под пальцами твердую землю и сырую траву. Оглядевшись, он увидел за собой всю ту же мерцающую дымку. — Черт бы побрал их всех с этими тупыми шутками… Так… Где я? Он осторожно поднялся, чувствуя, что его вот-вот вырвет. Опершись об изгородь, он глубоко вздохнул, пытаясь себя успокоить. — Эт-то всего лишь лабиринт… Здесь нечего б-бояться п-по-настоящему, это все обман! Надо просто найти этот гребаный Кубок, схватить его и все закончится! Т-ты не умрешь! Не умрешь! От нервов подкашивались ноги. Сумрак и абсолютная тишина давили на мозг, не давая нормально сосредоточиться. Это было самое жуткое — ощущение того, что ты совершенно один в этом темном бесконечном лабиринте уводящих в небо стен, из которого можно и не выбраться. Чувство паники и тревоги все нарастало и Гарри с трудом мог с этим справиться. «Это все туман… Я почти ничего толком не вижу! Черт… черт, черт, черт! Думай, думай! Просто представь, что это сон… Да, я представлю, что все это — лишь самый тупой сон в моей жизни, я сплю! Я просто сплю и все это не настоящее!» Но в какой-то момент, думая обо снах, он вдруг вспомнил, как однажды, давным-давно, ему приснился кошмар. В нем его выгнали из школы, отобрали волшебную палочку и он остался с Дурслями. Тогда чувство беспомощности и тревоги стало практически невыносимым и вдруг… Гарри разозлился. Разозлился на себя так, как никогда прежде. За сам факт того, что страх настолько мешал ему и за то, что он не мог с ним справиться. Он схватился за это чувство, как за спасительную нить, врезал себе еще и заорал: — Ты кретин, Поттер! Ты, твою мать, волшебник! Ты хозяин этого гребаного мира, ты можешь все! Прекрати уже ныть! Как ни странно, но это помогло. Он сконцентрировался на своей палочке, как тогда, после Первого Тура, и почувствовал в руке приятное покалывание. Вот она — магия, прямо в его руке. Безграничная сила, управляя которой, он просто не имеет право на страх. Право проиграть. Он должен идти до конца, хотя бы ради того, чтоб наконец избавиться от этой тошнотворной паники, выжечь ее, как дементоров. — Я убил Реддла, я убил Квирелла, я уничтожил сотню дементоров, я говорил с драконом, я видел источник магии! Я убью всех, я выжгу дотла этот сраный лабиринт, если понадобится! Гарри зло шел вперед, выставив перед собой палочку, словно меч. Он был готов. Даже если перед ним встанут трупы его родителей — что ж, он перешагнет через них, потому что другого пути у него нет. В какой-то момент он услышал странный шум и остановился. Совсем рядом, буквально за поворотом, раздался испуганный голос Седрика: — Что ты делаешь?! Что ты… — Круцио! — голос Крама, срывающийся на рев, разорвал тишину и тут же Гарри услышал дикий, отчаянный вопль боли. Выскочив, он направил палочку в спину дурмстрангца с криком: — Окаменей! Тот дернулся и, не успев издать ни звука, рухнул навзничь в траву. -С-спасибо… — пробормотал Диггори, тяжело дыша. По его лицу катились слезы и все его тело дёрнулось в истерических конвульсиях. — Не за что, — издевательски усмехнулся Гарри, подходя ближе, — окаменей! И тот застыл, с широко распахнутыми от изумления глазами. Он опустил палочку. Двое его соперников лежали на земле, словно странные статуи. Гарри облегченно вздохнул. — Все почти закончилось. Я благодарен судьбе за такой подарок, кажется, в этом году мне действительно улыбнулась удача. Что ж… Прощайте, — с этими словами он поднял палочку вверх и выпустил сноп красных искр. До центра лабиринта оставалось совсем чуть-чуть. Гарри успел поломать голову над загадкой сфинкса — на это у него ушло около пятнадцати минут. Свернув пару раз влево, наткнувшись на тупик, он вышел к длинному коридору, в конце которого… стоял Кубок. Он не мог поверить своим глазам. Каких-то триста метров и все, весь этот ужас закончится! Оглядевшись, он изо всех сил рванул вперед, мечтая только об одном ухватить эту прохладную серебряную ручки и выиграть чертов Турнир. Но вдруг что-то тяжелое прыгнуло на него сверху — что-то огромное и черное. Гарри сбило с ног, он кубарем покатился по траве и вдруг увидел, что на него напало. Огромный, совершенно нечеловеческих размеров паук с шестью влажно блестевшими глазами. Еще мгновение и тварь откусила бы ему ногу, но он оказался проворнее. — Авада Кедавра! Яркая вспышка зеленого света и паука отбросило в сторону. Длинные волосатые лапы дернулись и сжались, совсем как у того, которого Гарри убил в начале года в кабинете Защиты. — Тварь… Думал, что сможешь сожрать меня?! — он залился истерическим хохотом, поднимаясь с земли. — Ты думал, что убьешь меня?! Убьешь?! Ну, как тебе такое, нравится?! Паук не отвечал. Здоровенная туша лежала неподвижно. Потратив еще несколько минут на попытку успокоиться, подросток, посмеиваясь, направился прямо к Кубку. Тот был великолепен. В небольшом пространстве, под бархатным черным небом с рассыпанными по нему звездами он стоял на каменном постаменте. Гарри замер, разглядывая светящиеся буквы. «Кубок Трех Волшебников» — Вот и все… — сказал он сам себе, — вот и все… Ты выжил. Ты победил… Каким-то гребаным чудом ты победил… И, вздохнув от облегчения, он коснулся пальцами гладкой поверхности.