На пути к лучшему миру

Первым, что увидел Гарри, был его собственный моргающий портрет, разместившийся под красочным заголовком: «Гарри Поттер — Мальчик который выжил и сошел с ума!» Из-за газеты показались сначала светлые волосы, а затем и большие голубые глаза, обрамленные белесыми ресницами. — Это что? Новое сочинение Скитер? — он кивнул, падая на сиденье напротив. — Никто еще не пришел? — Нет, — тот сложил газету и вздохнул, — сейчас без пятнадцати, но нам вряд ли кто-то помешает. Видишь ли, теперь ты… — Не объясняй, просто дай сюда, — он отобрал у друга «Ежедневный Пророк» и развернул. Огромная статья пестрела его фотографиями, половина из которых была сделана после Турнира, когда он был совершенно не в лучшем состоянии. «Гарри Поттер — тот, кого мы все знали как единственного, кто смог пережить смертельное проклятие, однако какие тайны до сих пор были скрыты от нас? Честное и бескомпромиссное расследование Риты Скитер, чье острое перо правды может проткнуть любую чрезмерно раздутую репутацию… Как известно, удар проклятия пришелся в голову. Мальчик выжил, однако кто мог предположить, как это отразится на его развитии? То, что скрывал от нас Альбус Дамблдор все эти годы — на лицо безумие, повышенная агрессия и множественное расстройство личности, а так же шизофрения, мания и детские травмы. Эксперты из больницы Святого Мунго подтвердили, что Гарри Поттер совершенно сумасшедший и ему требуется курс лечения. Все заявления касательно возрождения Сами знаете кого лишь галлюцинация, порожденная травмированным сознанием бедного ребенка в стрессовых условия Турнира. Еще в самом начале Турнира было ясно, что с Гарри Поттером не все в порядке: он совершенно невменяем, плохо воспринимает человеческую речь, склонен к агрессии и насилию, от которого страдают другие дети. Однако Дамблдор продолжает отрицать это и потакать расстройствам Мальчика, который выжил. Многие эксперты сходятся во мнении, что его душевное состояние будет ухудшаться и с какой скоростью — лишь вопрос времени, однако мы можем лишь надеяться на благополучный конец этой истории. И в этой ситуации то, что директор школы явно не желает принимать во внимание факт безумия своего ученика, заставляет задуматься о его компетенции…» — Восхитительно… — протянул Гарри, не веря своим глазам, — и это вот напечатали?! Серьезно?! Этот бред?! «на лицо безумие, повышенная агрессия и множественное расстройство личности, а так же шизофрения, мания и детские травмы»?! Откуда она это взяла, черт побери?! Какие такие «эксперты»?! Где она их откопала?! Черт… это уже ни в какие рамки! Ладно, Дамблдора, он всегда был с приветом, но меня-то за что?! И что, все так и поверили? — Конечно. Скитер всегда верят, потому что часто она действительно пишет правду… хоть и весьма приукрашенную. — Ага, то есть ты тоже считаешь, что со мной даже рядом стоять опасно, потому что я, видите ли, агрессивный и невменяемый?! — Вообще ты такой и есть, но раньше об этом знал только я, а теперь — все остальные, — Драко язвительно усмехнулся. — Другого ответа от тебя я и не ждал, — он вздохнул, — что ж, это было ожидаемо… Но когда-нибудь я доберусь это этой карги и сначала буду долго пытать, а потом убью, чтобы она не посмела написать ни строчки! — Да она прям в точку попала… — Малфой присвистнул, разглядывая его, — ты выглядишь так, будто только что сбежал из Мунго. Из палаты для самых буйных, тех, кому уже не помочь. — А ты и рад, что меня выставили черт знает кем на всю страну, да? — Это лучше, чем ничего. Когда еще такая радость случится. Кстати, где достал пиджак? Ты же сроду такого не носил. — Украл, ты же меня знаешь, — оскалился Гарри, — подорвал больничную палату, кровавым смерчем пронесся до выхода, убивая всех сотрудников, затем украл у какого-то бедняги одежду, и вот сижу здесь, говорю с тобой и обдумываю план, как бы откусить тебе голову. — Знаешь, в твоем исполнении это звучит как пересказ любого твоего дня, — мрачно заметил тот, — выглядишь паршиво, будто буквально все два месяца провел в палате для душевнобольных. — Можно и так сказать, психов там хватало. А ты, я смотрю, цветешь и пахнешь, принцесса фей? Гарри знал, что это не так. За лето Малфой очень вытянулся и побледнел еще сильнее. Теперь он больше походил на призрака со стеклянными глазами, холодного и печального. Из-под дорогой мантии и белоснежных манжет виднеются тонкие узкие ладони с голубоватым кружевом вен, и такой же узор на веках, под которыми заметные тени. Но даже так он умудрялся выглядеть величественно и прекрасно, казалось, мертвенная бледность делала его еще больше похожим на эльфийского принца, древнего и гордого. — А тебя словно из могилы вчера выкопали. Что с твоим лицом, Поттер? Про глаза я даже не спрашиваю, но все остальное… В последний раз ты чуть больше походил на живого. — С трех раз угадай. — Хм… Ты решил перестать притворяться и теперь принимаешь свой истинный облик безумной хтонической твари? — Я буду считать, что это комплимент, — Гарри усмехнулся, — но в целом ты прав. Я пытаюсь стать чем-то вроде того, что ты описал. — Черт, да я даже не удивлен! — у Драко дернулся глаз. — Я все лето думал о том, что, скорее всего, вместо тебя в Хогвартц приедет нечто совсем иное… — О, так ты не забыл о моем существовании? Как мило. Но если серьезно, я тоже думал про тебя и про… Ты знаешь. — Ты ведь в курсе насчет происходящего? — Ну… Частично, однако многое не могу утверждать наверняка… — протянул он. Драко замолчал, задумчиво разглядывая Зевса, обвившегося вокруг шеи Гарри, после чего вдруг тихо произнес: — Все очень плохо. Нам… Нам конец. — Я знаю, — так же тихо кивнул Поттер. — Что будешь делать? — То же, что и всегда. Выживать. Мимо их купе проходили ученики, но стоило им завидеть Гарри, как многие из них тут же отворачивались и делали вид, будто очень спешат. Никто не решался к ним зайти, поэтому он расслабился и принялся читать газету дальше. Однако вскоре в дверном проеме раздался резкий, противный голос. — Ну? Поттер, выглядишь как несвежий труп, фу! Ты еще уродливее стал за лето! Отвратительно! — Панси, я тоже очень рад тебя видеть, — Гарри натянуто улыбнулся, — где твоя девчачья свита? — В соседнем вагоне. Они все испугались тебя, но мне не привыкать. Как только на первом курсе я увидела, что ты притащил змею, то сразу поняла, с кем имею дело. Садиться не буду, просто зашла посмотреть на тебя. — Я что, такой интересный? — Скорее, мне просто хотелось узнать, отросли у тебя уже рога, или еще нет. Так, на всякий случай, все-таки нам еще учиться в одной школе. — Когда прорежутся — я тебе сообщу, — с ядовитой любезностью оскалился он, — придешь задокументировать. Она только фыркнула, поведя носом в сторону. — Драко, не хочешь со мной? Там у Блейза новая игральная колода с основателями Хогвартца. — Нет, мне и здесь неплохо. Можешь считать, что я самоотверженно отвлекаю на себя бешеного монстра. — Ну, как хочешь, — она пожала плечами и скрылась в коридоре, закрыв дверь. — Какой героизм с твоей стороны… — усмехнулся Гарри, — орден Мерлина на грудь и памятник. Ладно, пока мы остались одни… Покажи руку. — Что? — Руку, говорю, покажи, ты сам знаешь какую. — А не много ли ты… — Я тебя по-хорошему прошу, не выделывайся! Тот задрал левый рукав и Гарри, увидев чистую кожу, облегченно выдохнул. — Черт… я все лето только об этом и думал… — Отец считает, что я еще не дорос. — И правильно… Знаешь, я такое этим летом узнал… Но это разговоры не для поезда, слишком много людей. — А ты времени не терял, подготовился… — Драко сощурил глаза. — Ты же меня знаешь… Я люблю все контролировать. — Какой-то уж больно важный ты стал… Никогда не видел тебя… таким. Проникся своими титулами? Возгордился? — Нет, всего лишь осознал свое место. Зевс скучал по тебе. — он вытянул руку вперед и проследил, как медленно змей переползает с нее на колени Малфоя. — Как-то он странно меня разглядывает… — Никак не странно, это ты отвык. Черт, мы ведь уже едем… А это значит… С невероятной, искренней радостью Гарри вытащил палочку и любовно погладил. Тепло защекотало руки, разлилось по пальцам приятным светом и он, взмахнув ей, произнес свое любимое заклинание. — Аква фит верум ром! — Черт побери, Поттер! Ты в поезд сесть не успел! — Я все лето терпел! — он схватил кубок и залпом осушил половину. — Ты даже не представляешь, в каком аду я жил… — Не представляю, что в рамках твоей жизни можно считать адом. Ладно, тогда и мне сделай. Драко поморщился, отпивая. — Редкостная все-таки гадость. Ты пробовал колдовать хоть что-то еще кроме этого пойла? Может, вина… — Еще скажи, сливочного пива, — он усмехнулся, — кстати, освобождаю тебя от почетной обязанности таскать мне сигареты. Теперь я буду добывать их сам. — Интересно, каким же это способом. — Простым. Я получил разрешение от одного уголовника. — Блэка? Сириуса Блэка? Как… — Он же все еще мой крестный отец, несмотря на то, что Министерство объявило на него охоту, хотя я думаю, вскоре им будет чем заняться. — О да… Отец только и говорил, что про Министерство. — Что-то конкретное? — Нет, конечно. Он же знает, что ты выбьешь из меня любую информацию, поэтому он в основном просто проклинает всех. Но я кое-что подслушал… — Не поверишь — я тоже, — Гарри усмехнулся, — хотелось бы сверить данные. — Ты же понимаешь, что я рискую буквально всем из-за тебя? — Я тоже. Думаешь, легко пытаться переиграть твоего отца и Реддла? — Знаешь, я бы предпочел вовсе не иметь с тобой никаких дел, но опыт прошлого года подсказывает, что от тебя невозможно отделаться, — Малфой тяжело вздохнул. — А что это тогда было? В последний вечер? Драко вдруг смутился и порозовел. — Ничего! — резко оборвал он. — Я просто хотел… хотел заставить тебя страдать! Ты меня бесишь, Поттер! — Странные у тебя методы пыток, — Гарри расплылся в хитрой улыбке, — я про это думал… — Сейчас здесь произойдет убийство, — мрачно процедил Малфой, — всегда хотел проверить, можешь ли ты умереть! — Вообще-то ты первый начал! Как мне теперь с этим жить? Помня, что в любой момент ты… Черт знает, что у тебя, придурка белобрысого, в твоей фейской башке?! — Если хочешь знать, я уже тысячу раз пожалел об этом! Надо было просто стереть тебе память! — Только попробуй — убью! Драко странно посмотрел на Гарри, после чего пробормотал: — Ты ненормальный, Поттер… Ты поехавший… — Ты тоже! Кто вообще так делает?! Это… это странно! Ладно, стоит признать, что это было не так уж… страшно. — Да? А кто пытался сломать мне нос?! — Это… это от неожиданности. Ты даже не предупредил! — Я… я не знал, что так будет! И вообще, заткнись уже! — Зевс, ты слышал? И он еще называет меня психом! Извращенец… — Урод… — Это возмутительно! — Гермиона сложила «Ежедневный Пророк». — За все лето ни одной новости о том, что Сами знаете кто вернулся! О чем только думает Министерство?! Они написали, что Дамблдор и Поттер врут! — Мой папа тоже возмущается, он верит Дамблдору. Но я думаю, а вдруг Поттер реально врет… — Рон откусил шоколадный батончик, — он же псих, это всем известно. Черт его знает, что ему там померещилось… — Рон! Такое не мерещится! Не думаю, что организаторы Турнира действительно решили напугать чемпионов… Ты знаешь кем. — А боггарт? Вдруг он увидел его и подумал, что это… ну… тот самый. — У Гарри Поттера другой боггарт… — вдруг высунулась из-за «Придиры» Полумна. — А ты-то откуда знаешь? — он с недоверием на нее посмотрел. — Я знаю. Это Драко Малфой. — Чего?! — Рон поперхнулся и закашлялся. — Вот, попей воды, — Гермиона наколдовала кубок с чистой водой и протянула ему, — да, я тоже что-то такое слышала… Но мне кажется, все наоборот, это Малфой боится Поттера. В любом случае, сейчас это уже имеет мало значения — меня больше волнует, что происходит с Министерством. — Папа сказал, что Фадж совсем сошел с ума. Он считает, что Дамблдор хочет занять его место, поэтому он хочет, чтобы директору перестали доверять. — Какие глупости! Абсурд! Зачем Дамблдору претендовать на место Фаджа? Он же и так директор Хогвартца, член Визенгамота… Бывший… Я так и не смогла понять, почему его выгнали! — Это все Скитер! — вставил наконец Невилл, сидевший рядом с Полумной. — Моя бабушка терпеть ее не может, говорит, что она на самом деле давно продалась Малфоям… Теперь они контролируют почти все новости, касающиеся Министерства, Сами знаете кого и Поттера! — Ну не знаю, вообще очень похоже на правду, ну, кроме Дамблдора, — Рон взял у Гермионы газету и вгляделся в фотографию Гарри, — он же сумасшедший, это с первого курса было понятно. Он ненормальный! И вы видели, как он вообще себя ведет? Да по нему психушка давно плачет! — Но это вовсе не означает, что он врет! Невилл, я и Полумна ему верим! — С чего вдруг ты стала верить Поттеру? — он поднял на нее удивленный взгляд. — Я думал, ты убить его готова! — То, что он ведет себя, как негодяй, не означает, что он на самом деле… такой. Да, у него не все в порядке с мозгами, но знаешь, в нынешней ситуации это не имеет большой разницы. У нас всех есть проблема посерьезнее! — И какая же? Фронт освобождения домовых эльфов? — Да нет же! Тот, кого нельзя называть! Он вернулся, а Министерство ничего не делает! Наоборот, они пытаются убедить всех, что Дамблдор врет, выставить его сумасшедшим, чтобы никто ему не поверил! — А может он и правда такой, — Рон пожал плечами, — ему же сто лет! Он тоже странный… немного. — То, что тебе не хватает ума его понять, вовсе не означает, что он странный! — Гермиона строго на него посмотрела. — Я разговаривала с ним и он сказал, что Поттер не врет. И вообще… Творится что-то неладное, поэтому нам нужно быть начеку. Вы же видели новые учебники по Защите? Там ничего нет! Кажется, это тоже как-то связано с ситуацией в Министерстве… — Папа тоже так считает, — кивнула Полумна, — он верит Дамблдору и Гарри Поттеру, и вовсе не считает их сумасшедшими. — Ну да, конечно, — он оглядел ее странные очки и серьги-редиски. — Мне все это очень не нравится… — Грейнджер вздохнула, — я не представляю, что сейчас будет… Это же вторая магическая война! Настоящая! — Не бойся, Дамблдор уже созвал Орден Феникса. Там мой отец и старшие братья, они помогают ему. — Орден Феникса? Они борются против Сам знаешь кого? — Ну да. — Правда? — Невилл поднял на него глаза. — Только это тайна. Черт, наверное нельзя было вам говорить, вот я дурак! — он хлопнул себя по лбу. — Отрицать этого не буду. Но меня это успокоило. Я так и знала, что Дамблдор так просто все не оставит. Однако я до сих пор удивлена, почему он с таким спокойствием принял то, что его выгнали почти со всех значимых постов! — Он не хочет, чтобы Фадж решил, что ему действительно так важно иметь влияние в Министерстве. Но знаешь, большинство все равно продолжат ему верить, и Министр от этого бесится. Все помнят, что в прошлый раз только Орден Феникса защищал страну от… ну, сами знаете, поэтому Фадж боится, что все выберут Дамблдора в Министры, а его попрут. — Но это безрассудство! Я считаю, что это было бы намного правильнее, стань он Министром! — Но кто же тогда будет защищать школу? — вставила Полумна. — Об этом я не подумала… — Гермиона закусила губу и задумчиво посмотрела в окно. Тучи собрались в небе и серые капли дождя заскользили дорожками по стеклу. Погода все чаще портилась. В самом воздухе повисло неуловимое напряжение, что-то, что заставляло вздрагивать от любого резкого звука. Девушка глядела в размытую серую даль холмов и думала о том, что происходит. Все ее друзья были чистокровными волшебниками, чьи семьи жили в этом прекрасном волшебном мире. Это была их война. И она вдруг почувствовала себя такой маленькой и одинокой, словно ребенок, потерявшийся на вокзале. Ее родители были маглами, они жили по ту сторону и даже не подозревали о том ужасе, с которым, возможно, предстоит столкнуться их дочери. Ей было страшно рассказывать маме про новости волшебного мира, поэтому она даже рада была, что в газетах все лето не писали ни о чем ужасном. Ее папа любил их читать и всегда расспрашивал о тех, или иных вещах. Она вспомнила, как его позабавили живые фотографии, когда он увидел их впервые. От воспоминаний на душе стало тепло. Но вскоре это чувство сменилось тревогой. Тот, кого нельзя называть, прославился своей ненавистью к маглам и зверствами, которые он творил вместе с Пожирателями Смерти, и Гермиона никак не могла перестать думать о том, что может случиться с ее семьей, если Министерство не будет их защищать. Ее семья, как и многие семьи не волшебников, были беззащитны против магии и ничего, абсолютно ничего не знали. От этого ей стало тошно. — Надеюсь, Дамблдор сможет со всем разобраться, — пробормотала она после нескольких минут молчания. — Не знаю, — вдруг вздохнул Рон, — папа с мамой часто ругаются по этому поводу. Мама считает, что зря это он так легко отказался от постов в Министерстве. Многие ведь верят «Ежедневному Пророку», поэтому если и дальше так пойдет, то Дамблдора правда начнут считать сумасшедшим. — Но это же ужасно! Мы… мы должны что-нибудь сделать! Помочь ему! Как вступить в его Орден? — Никак, я очень хотел, но нас с Джинни, Фредом и Джорджем не пускают, говорят, что мы еще маленькие! — Но Фред и Джордж ведь совершеннолетние! — Ага, но мама все равно считает, что им рано впутываться в такие серьезные дела. — Но мы могли бы помочь! — Вот и я о том! Я все лето уговаривал взять меня на собрание, хоть раз! Но папа только говорил, что мне бы лучше учиться, а не в Ордене шататься! — Здесь я не могу с ним поспорить, у тебя ужас что с оценками! А в этом году нам сдавать СОВ! — Гермиона, только не начинай! До экзаменов целый год, я еще сто раз успею все выучить! — Ну-ну, я посмотрю, как ты схватишься за голову в конце года! Посмотри на Невилла, он так старается! С прошлого года он очень вырос в плане магии, и тебе бы стоило у него поучиться! — Гермиона, не стоит… — тот смущенно потупился. Поезд тем временем приближался к Хогвартцу. За окном стемнело, однако из-за туч и тумана почти ничего не было видно. — Мальчики, выйдите, — Гермиона кивнула на дверь, — нам с Полумной нужно переодеться, мы совсем скоро приедем. — Да ладно, тоже мне, — буркнул Рон, покидая за Невиллом купе. Они закрыли дверь с той стороны и отвернулись. — Я такой голодный, а сейчас еще это тупое распределение, и речь Дамблдора на целый час! Я с голоду сдохну, пока дотерплю до ужина, серьезно! — Да, я тоже… — кивнул Невилл и вдруг вздрогнул, глядя себе под ноги. — Что там… — Рон повернул голову и тоже ойкнул. — Это… это же Поттеровская змея! Подслушивал, гад! — Тише, он нас услышал! И они оба застыли, глядя, как исчезает в полумраке угла тонкий змеиный хвост.