На пути к лучшему миру

Лорд Воландеморт устало вздохнул и запрокинул голову, разглядывая лепнину на потолке. Здесь ему нравилось несколько больше, чем в собственном особняке, однако на его, весьма скромный вкус, в Малфой Мэноре было слишком много ненужного тряпья и прочих старинных вещиц, которые лишь раздражали его и отвлекали внимание. Бесчисленные ковры, гобелены, портьеры, портреты, канделябры, люстры и фарфор с серебром, столь тщательно и любовно собираемые здесь в течении многих столетий. Тонкие мертвенно-бледные пальцы сжали палочку и взмахнули ею. Тотчас же практически все, что находилось в комнате, начало ломаться и крошиться в пыль, словно бы кто-то поставил время на перемотку и тысячи лет, которых вполне хватило бы на уничтожение всего поместья, пролетели за пару мгновений. Вскоре вокруг Лорда не осталось ничего, кроме чистых стен, темно-изумрудных портьер и камина, напротив которого стояло одно-единственное кресло, занятое им самим. Думать стало легче. Взгляд более не цеплялся за лишние детали и он мог спокойно предаваться размышлениям о по-настоящему важных вещах. Наконец, после долгого изучения абстрактной точки перед собой, он пришел к некоторым выводам касательно дальнейших действий. И для этого ему нужно было кое-что, чего у него пока что не было. Лорд Воландеморт тихо, но настойчиво произнес: — Люциус, иди сюда. Затем вокруг вновь воцарилась мертвая тишина, не прерываемая даже дыханием. Однако вскоре он услышал торопливые, рваные шаги и дверь с тихим скрипом отворилась. От Лорда не укрылся вздох отчаяния, раздавшийся по левую руку, и он усмехнулся, медленно поворачивая голову. — «Мой фамильный сервиз»… Какой же ты все-таки мелочный, Люциус. Трясешься за какой-то прах, не имеющий к тебе ровным счетом никакого отношения. Гобелен прабабки, серебро троюродного деда… Они уже давно сгнили в земле и то, что когда-то принадлежало им сгниет так же, как и твои собственные кости, если ты не прекратишь надоедать мне своим лицемерием. — Прошу прощения, Милорд, — тот нервно поклонился, — вы вправе делать все, что угодно… — Оставь при себе лесть, она уже тебе не поможет. Я позвал тебя для дела, думаю, ты уже порядком устал прятаться от Нагайны по углам… — Я слушаю, мой повелитель. — Насколько мне известно, после июня в Министерстве усилили охрану… втрое? Да, кажется. Защитные заклинания и прочие глупости… Безусловно, это лишь вопрос времени, однако мне нужно кое-что сейчас и я хочу, чтобы ты это мне принес. — Из Министерства? — Люциус с опаской на него посмотрел. — Я знаю, что тебя там не ждут, равно как и меня. Однако это не отменяет того факта, что мне нужен маховик времени. — Что… Прошу прощения, Милорд… Но думаете ли вы, что я… — Подходишь? Нет. Я бы с большим удовольствием доверил это Северусу но он, увы, занят делом, в отличие от тебя. Я мог бы поручить это Белле, да, мог бы… Но она уже несколько месяцев как мертва, если тебе начала изменять память. Дело требует осторожности и предельной аккуратности, мне не нужен разбитый маховик и грязная потасовка в Министерстве, по крайней мере, не сейчас. Ты умеешь договариваться, мой скользкий друг, особенно когда действительно этого захочешь. — Я понял, Милорд, — тот вновь поклонился. — Вижу в твоих двуличных глазах еще один вопрос и так уж и быть, отвечу на него — нет, у меня есть дела поважнее, чем насылать морок на авроров, и тебя это уже не касается. Через трое суток маховик должен быть у меня. Если ты и на это окажешься неспособен, то тогда я даже не знаю, имеет ли смысл твое дальнейшее существование. Лорд слышал, как участилось дыхание и сердцебиение под дорогой черной мантией, и это раздражало, так же, как и давешний интерьер. Он махнул рукой, давая слуге знак убираться вон. Тот нервно сглотнул и, моргнув, быстро вышел из комнаты, по пути чуть не споткнувшись о хвост Нагайны. Воландеморт прикрыл глаза. — Идиот… бесполезный идиот! Яркая вспышка осветила пространство и на стене напротив оказалось огромное прожженное пятно. Это его немного успокоило и Лорд вернулся к своим размышлениям. Он встал и медленно очертил палочкой круг перед собой. Тот засиял мягким голубоватым светом и Воландеморт шагнул в него, растворившись в белесой дымке. Уже давно он не приходил сюда и практически забыл это место. Но теперь ему нужно было кое-что отыскать, кое-что очень важное. Воспоминание, утраченное давным-давно. То, что он называл Чертогами Памяти, походило на длинный призрачный коридор, где из черной стены торчали разной формы ключи, вставленные в серебряные замочные скважины. Кое-где рядом светились подписи на языке рун и алые глаза рассеянно скользили по ним, перебирая, словно бусины. Наконец, он нашел нужный раздел и остановился у маленького ключа. Кончики пальцев с длинными острыми ногтями коснулись ледяного металла и Воландеморт почувствовал порыв ветра, донесший до него смутно знакомый морозный воздух. Ключ беззвучно повернулся в замке и из стены выдвинулся такой же черный, как вся она, ящичек, в котором лежал хрустальный шарик. Он вытащил его и встряхнул. Внутри высветились слова на языке, которого уже практически никто не знал и Лорд усмехнулся, вглядываясь в его прозрачную гладь. — Я засиделся здесь, пора навестить тебя… Положив шарик с координатами обратно туда, где он был обнаружен, Темный Лорд вновь закрыл его и двинулся обратно к той части бесконечного коридора, где на полу все еще сиял голубоватый контур круга. Ему нужно было успеть добраться до воспоминания о первом пророчестве раньше, чем Дамблдор и заодно проверить, сколько еще печатей остались нетронутыми. В остальных он пока что не нуждался, но эта… Эта была важна, и он не предполагал, что она может понадобиться ему так скоро. Вернувшись в Малфой Мэнор, он тут же трансгрессировал туда, где глубоко в пещере на берегу холодного, стылого моря, пряталась пятая печать. Ему так и не удалось в свое время добраться до истинного медальона Слизерина, который, как он подозревал, хранился в лабиринтах Тайной комнаты и куда он не мог проникнуть до тех пор, пока в Хогвартце властвовал Дамблдор. Поэтому в тот раз ему пришлось использовать подделку, и хотя Лорд не привык придавать особого значения вещам, это до сих тревожило его, к собственному разочарованию. Он не любил это место. Но по странной причине оно притягивало его и, быть, может, именно поэтому он выбрал его. Осквернить его черной магией было приятной и достаточно изящной местью, однако этого все еще было недостаточно. Однажды Лорд надеялся попросту стереть этот берег с лица земли и превратить его во что-нибудь еще, что приносило бы много больше пользы, чем эта холодная, мрачная пустошь. Обрывки прошлой жизни всплывали в памяти, когда он медленно шагал к краю скалы, чувствуя каждый порыв соленого ветра. Тогда ему было восемь, или девять, и он еще не знал ни своего настоящего имени и своего великого предназначения. Он был слеп, однако уже тогда чувствовал тонкие материи магии и времени, связывавшие его самого воедино. Его первые смерти. Бессмысленные и неуклюжие, первый эксперимент. Впрочем, тогда он еще не хотел их убивать, лишь напугать тем, что обнаружил во мраке под скалой. Жалкие безмозглые существа, похожие на него внешне, но на самом деле бесконечно далекие от понимания его природы. Кажется, когда-то он хотел признания, в самом начале, и теперь собственная наивность лишь смешила и забавляла. Человеческим детям не нужны были его чудеса, они боялись его силы, они не видели красоты в бесконечном цикле жизни и смерти, боялись шума волн и порывов ветра, острых камней и того, что он мог заставить их против собственной воли прыгать вниз, прямо в морскую пучину, до безумия пугавшую их. В тот раз он был разочарован, так же, как и в последующие. Никто не мог по достоинству оценить его могущества. Словно тараканы, боявшиеся света, люди разбегались от него, не в силах вынести этого. В тот момент, когда пришел Дамблдор и наконец открыл ему тайну собственного существования, он на несколько мгновений даже поверил в то, что наконец-то найдутся те, кто сможет без страха и животного ужаса взирать на его колдовство, на ту чистую, неиспорченную глупыми заклинаниями магию и кто восхитится им… Но тот, как и все те маглы, которых он встречал на своем пути, глядел на него с опаской и подозрением. Ему тоже не нужны были чудеса. Он был слишком занят другим волшебником, которым Лорд когда-то восхищался… ровно до тех пор, пока тот не пал, сраженный своим бывшим соратником. В тот момент Воландеморт понял, что не позволит ни одной живой душе приблизиться настолько, чтобы однажды суметь остановить его. Он остановился у самого края скалы, где меж влажных камней терялся отвесный спуск. Он помнил, как жалкие магловские отребья рыдали, не желая идти туда и ему пришлось применять к ним магию, чтобы всего лишь показать красоту дикой стихии. Они не были в силах ее познать, равно как и его талант, и тогда, когда они сорвались и их отчаянные крики потонули средь черных волн, он решил, что не стоит их доставить обратно. Море давно унесло их останки, вернув туда, где им самое место. Плоть распалась и в этом процессе Лорду виделось много больше смысла, чем в их дальнейшем существовании. Оставь он их в живых, они бы выросли и продолжили бы бесполезное дело миллионов таких же пустых бессильных оболочек, как они, продолжили бы влачить свою жизнь во тьме невежества, ожидая свободы, которой по глупости своей бы страшились. И теперь Воландеморт вновь убедился в правильности своего решения. Они давно принадлежали вечности и мир стал чище без их глупых, лишенных всякой мудрости голосов. Он прикрыл глаза и втянул носом воздух. Пора. Лорд поднял палочку и вычертил ей в воздухе какой-то знак. Вскоре позади него раздался легкий хлопок и он услышал знакомое сбивчивое дыхание. — Вы звали меня, Милорд? — Не задавай глупых вопросов, Хвост, — он нахмурился, — ты мне нужен. — Я готов служить своему господину, — подобострастно проблеял тот. — Избавь меня от своего жалкого писка. Спускайся за мной. С этими словами он шагнул вниз и практически без всплеска рухнул в толщу волн. Хвост, подойдя к краю скалы, с опаской посмотрел вниз и, обернувшись в крысу, прыгнул следом за ним. Дойдя по дну до узкой темной расщелины в глубине скалы, он поднялся по камням, словно по ступеням, абсолютно сухой и спокойный, словно часть камня, тысячи лет сторожившего этот путь. Мокрая крыса вскарабкалась на камень и тотчас же вновь превратилась в омерзительно уродливого толстого, почти лысого человека с маленькими бегающими глазками. — Куда вы идете, Милорд? — В место, о котором ты не вспомнишь, — холодно ответил он, проходя внутрь. Тот ничего не ответил, но Воландеморт почувствовал его влажный, терпкий крысиный страх и поджал то, что в его случае могло назваться губой. Они шли по влажному тоннелю, который скоро должен был вновь заполниться водой. Ни один из них не зажег света на конце палочки, потому что и хозяин, и слуга видели во мраке одинаково хорошо. Наконец, остановившись у стены, Лорд вытянул руку и коснулся холодного камня, беззвучно произнося слова на древнем, забытом языке. Тотчас же вспыхнул ослепительным белым светом контур арки и Хвост позади взвизгнул, закрывая лицо. Прежде, чем дверь исчезла, Воландеморт с некоторым усилием провернул руку, словно бы поворачивал невидимый ключ. Ни один другой волшебник не смог бы пройти просто так, не заплатив, однако у него не было на это времени. Снимать печати с дверей — дело не самое быстрое, особенно, если это были его собственные печати. — Прекрати скулить, Хвост! — прошипел он, вынужденный отвлечься на омерзительные звуки, издаваемые слугой. — П-прошу прощения, Милорд! Двенадцать рунических замков, ключей к которым не подобрать без помощи волшебника, искусного в древней магии. Даже если Дамблдор смог бы добраться сюда, у него вряд ли хватило знаний о том, как открыть эту дверь. Только у одного, пожалуй, могло бы получиться… У Лорда Поттера. Наконец, дверь поддалась. По сравнению со всем остальным колдовством, это был сущий пустяк и теперь он бы сделал то же самое намного чище и лучше, но в этом не было такой необходимости. Воландеморт шагнул в открывшийся проход и жестом приказал слуге следовать за ним. Тот засеменил, шлепая ногами по камням. Перед ними открылось черное, плоское как зеркало озеро с видневшимся вдалеке островком. Густой мрак поглощал любой свет, проникавший сюда, так что высокие своды пещеры невозможно было разглядеть… никому, кроме Темного Лорда. Он неторопливо побрел по берегу, вслушиваясь в гулкую тишину. Наконец, он дошел до нужного места и махнул рукой, словно бы призывал кого-то. Из пустоты вдруг явилась огромная цепь, вся позеленевшая за многие годы. Время не пощадило ее, несмотря на все усилия магии и Воландеморт лишь в очередной раз восхитился его величественной и грозной силой. В конце концов даже смерть была лишь вопросом времени. Нечто, связавшее воедино мир, сила, заставлявшая работать механизм мироздания, неизменно действовала на любое его порождение. И он замечал ее следы вокруг, во всем, что его окружало, кроме самого себя. Его личное время уже давно шло в обратную сторону и чем дальше откладывалась их встреча со вторым Лордом, тем сложнее ему становилось сдерживать его ход. Наконец, из воды показалась маленькая, узкая лодочка и с тихим стуком причалила к берегу. — Обернись и залезай. — Слушаюсь, М-милорд, — пробормотал Хвост и вскоре на дне лодки уже сидела, нюхая гнилостный холодный воздух, толстая облезлая крыса. Воландеморт шагнул в нее, ощутив вибрацию струны, которую сам же установил. Ловушка для того, кого он когда-то по-настоящему испугался. Единственный, кто смог вселить в него страх и из-за которого ему пришлось запереть воспоминания о встрече с его посланником. Пророчество было уничтожено — он сам позаботился об этом много лет назад. Единственное, что еще хранило отпечаток тех событий, находилось на дне чаши посреди озера и Темный Лорд вглядывался в ее зеленоватый отблеск, похожий на призрачный свет. Он чувствовал страх инферналов в толще воды — они знали, что пришел их хозяин и благоговейно ожидали, не смея показаться ему на глаза. Даже после стольких лет забвения его заклятие, скованное черными рунами, продолжало действовать, вопреки всему, что когда-то говорил Дамблдор. — Я давно превзошёл тебя в истинной магии, но тебе так и не хватило ума принять это… Слишком много страха перед настоящей силой и слишком… много гордости. Но если бы ты оставил все так, как есть, а не стал натравливать на меня то существо, о природе которого даже понятия не имеешь! Думаешь, что он сможет остановить меня… И не понимаешь, старый безумец, что он сожжет этот мир на корню, а все ради чего? Ради той смешной глупости, которую ты называешь «правдой»… Я не самое большее из зол, Дамблдор, и ты выбрал не того, совсем не того… Наконец, лодка пересекла половину озера и стукнулась о влажную, покрытую мхом скалу. Воландеморт шагнул из нее и крыса тоже выскочила на берег. — Превращайся обратно, Хвост. — М-милорд… Вы доверяете мне такую тайну… — Ее ты унесешь в собой в могилу, если продолжишь мне мешать. Думай не так громко, Хвост… Впрочем, в этом уже нет необходимости. С этими словами Темный Лорд выхватил из воздуха серебряный кубок, инкрустированный изумрудами, и протянул слуге. — Пей. — Чт-то, Милорд? — в недоумении пробормотал тот. — Выпей все, что находится в этой чаше. Я жду. — С-слушаюсь и повинуюсь… Тот, дрожа от страха и напряжения, шагнул ближе, заглядывая в прозрачную жидкость. — Это вода? — Это яд, от которого ты сойдешь с ума. Пей. — Н-но М-милорд… — Пей, я приказываю! — рявкнул он и Хвост, заскулив, тут же набрал полный кубок и выпил залпом. После этого пещеру огласил вопль боли и отчаяния. Петтигрю зарыдал, но под холодным и жестоким взглядом узких алых глаз вновь опустил кубок в жидкость, и вновь осушил его. Воландеморт неотрывно глядел на него, заставляя пить до конца. Тот опустился на колени и вопил, умоляя его прекратить, но Лорд был непреклонен. Он поймал его жалкое, звериное сознание в тиски и сжимал их все сильнее. Боль, которую причинял он, была страшнее любого древнего проклятия и любой печати, и Хвост знал это как никто другой. Непростительные заклятия были для него лишь детскими игрушками, потому что лишь теперь, в этом месте, на границе пространств и линий времени, прочерченных им самим, он мог позволить себе играть в полную силу. Сломить чужую волю одним взглядом, заставить инферналов испытывать страх и остановить ход времени — хотя бы в пределах этой пещеры. Остатки его старого эксперимента по поиску Темных путей и следы многих попыток проникнуть на Изнанку мира, куда, в конечном счете, он так и не смог попасть. Но он прекрасно знал, КТО может и теперь ему требовалось последнее подвержение своих догадок. — Я не могууу! Н-нет, у-у-ум-моляю, не надо… — Хвост корчился, задыхаясь от адской боли. — Пей. — скучающим голосом произнес Лорд. — У-убей… убей… — хрипел тот и его маленькие глазки вылезали из орбит от ужаса, сковавшего разум. Воландеморт усмехнулся и щёлкнул пальцами. Руки Хвоста сами подняли кубок и сами наполнили его — чаша была практически пуста. — Такая простая загадка… Не сойти с ума… У него бы, впрочем, могло получиться обойти и эту печать, зная его склонность к нарушению всяческих правил. Пей, Хвост, до тех пор, пока я не скажу «хватит». Страдания слуги, даже такого, в сущности полезного, как Петтигрю, не трогали его. Глядя, как тот дергается в конвульсиях безумия, он думал лишь о том, что в этом случае сделал бы Поттер и смог бы мальчишка хотя бы додуматься до того, что яд можно выпить. Множество вариантов крутилось в голове и ни один не выглядел достаточно убедительным. — Ты закончил, как я погляжу… — протянул он, ногой отпихивая Хвоста от чаши, — пуста… Отлично! Цепкие пальцы тут же схватили медальон, но… Ничего не произошло. Он не вспомнил. И ничего не почувствовал. Это был не тот медальон. Металл тут же вспыхнул огнем и рассыпался в руках, не выдержав гнева Темного Лорда. В воздухе мелькнула записка, выведенная аккуратным, красивым почерком: «Твое время вышло. Р. А. Б» — НЕЕЕТ! НЕЕЕЕТ! — заорал Воландеморт с такой ужасающей и громогласной силой, что стены пещеры содрогнулись и камни с шумом посыпались в воду. От волны звука Хвоста чуть было не сбросило в озеро — тот все еще находился на островке, но хозяин уже позабыл о нем. Лорд взметнулся в воздух и черная вода забурлила, выталкивая на поверхность тварей, заточенных в ней. — КАК ОН ПОСМЕЛ?! КАКОЙ-ТО МЕРТВЕЦ, МЕРЗКИЙ ГАДЕНЫШ БЛЭКОВ, ПРЕДАТЕЛЬ! НИЧТОЖЕСТВО ПОСМЕВШЕЕ ПРЕДАТЬ СВОЕГО ЛОРДА! Сила его злости была настолько велика, что он и вовсе забыл о том, что нужно сдерживаться. Глаза загорелись алым светом и все вокруг начало рушиться под действием древней, ужасающей магии. Своды затряслись и начали рассыпаться, превращаясь в песок, чаша треснула пополам и из нее, прямо в кипящее озеро потекли реки темной крови. Сама ткань пространства затрещала под порывами магического ветра, но Воландеморт не останавливался, давая волю своему гневу. Он не мог упустить ЭТО воспоминание, тем более, чтобы это сделал СМЕРТНЫЙ. Какой-то жалкий смертный мальчишка, который уже давным-давно сгнил в могиле, не мог перехитрить его, Лорда Времени. По крайней мере, не на этом отрезке. И тем глубже было его отчаяние и разочарование, чем больше он осознавал это. — Я НЕ ПОЗВОЛЮ МНЕ МЕШАТЬ! ТЕМ БОЛЕЕ ТОМУ, КТО ДАЖЕ НЕ ЛОРД! Воландеморт камнем упал вниз и волны, вместе с мертвыми телами, разошлись в стороны, открывая ему дорогу. Длинные пальцы коснулись мокрых, покрытых слизью камней и слова, произнесенные на языке, который никогда больше не должен был раздаваться в этом мире, были сказаны вновь. Вспышка белого света засветила пространство, поглотив тьму, воду, огонь все, что было вокруг, а затем, застыв на несколько мгновений, схлопнулась в ничто. Он вновь оказался на краю скалы, но теперь от былого спокойствия не осталось и следа. На море разразился шторм и в черных, как уголь, тучах, заплясали молнии под оглушающие раскаты грома. Под его ногами крошился камень и скала уже пошла глубокими трещинами, не выдерживая его силы. — Воровать у Лорда Воландеморта… Это непозволительно… Даже тебе, Регулус! От той пещеры, которую он только что покинул, не осталось ничего. Ее не было, как и той скалы, как и берега, который просто исчез и продолжал исчезать, сжираемый морскими волнами, сиявшими в отблесках молний. Гнев Лорда звенел в воздухе натянутой тетивой и мир вокруг содрогался, не в силах выдержать его ярость. Заметив вдалеке смутные очертания рыбацкой деревушки, он просто направил руку в ту сторону и ураган, появившись над морем, за считанные секунды достиг первых домов. Несколько мгновений хватило на то, чтобы стереть ее с лица земли, однако даже это не смогло его унять. Остановившись, он глубоко вдохнул и с такой силой ударил кулаком о землю, что монолитная скала треснула на две части и они взвились вверх, к искрящимся тучам, огромными острыми хребтами, словно останки какого-то древнего хтонического чудовища. — Нет… Он бы не смог его уничтожить… — прошипел Воландеморт, с воздуха оглядывая свое творение, — у него не хватило бы ни сил, ни знаний сломать печать… Она еще где-то в пределах этого мира, где-то… Где-то спрятана… Ну да ничего, от меня невозможно ничего укрыть, тем более то, что по праву принадлежит мне! Гарри проснулся от адской боли в шраме, которая была в тысячу раз сильнее, чем когда-либо прежде. Он заскулил и заплакал, раздирая лоб ногтями, чувствуя, как волнами его накрывают отголоски чужого гнева. Где-то там Темный лорд творил магию, и не просто магию, а истинную, и прямо сейчас менял и перекраивал ткань мироздания… в попытках сделать… что? Гарри потребовались нечеловеческие усилия для того, чтобы суметь справиться с этим, закрыться и спрятаться от этого эха, чтобы попросту не свихнуться. Никогда он еще не чувствовал такой мощи и даже не подозревал, что в этом мире может существовать волшебник настолько сильный, что способен менять реальность лишь одним своим сильным желанием. У него не оставалось сил ни для страха, ни для раздумий. Вцепившись в кровать, он бормотал все проклятия, которые знал, пытаясь сконцентрироваться на них и хоть как-то отвлечься. Пот градом лил по спине, голова кружилась, а из носа, кажется, потекла кровь. Боль становилась все сильнее и яростнее, расплавляя мозг. «Черт… Чем он таким занимается…» — отчаянно думал Гарри, сжимая одеяло и пытаясь не заорать на всю спальню. Это продолжалось, долго и долго, до тех пор, пока он не понял, что больше не выдержит. С трудом соображая, что делает, он вытащил из сумки мантию-невидимку — секундное облегчение, и снова боль, боль, боль, хуже круциатуса, хуже смерти, боль, смешанная с чужой злобой и яростью, которая могла спалить его заживо даже на таком расстоянии. Шатаясь и хватаясь за стены, он выполз из спальни, перешел через гостиную и, выйдя в коридор, позвал с такой мольбой, что, казалось, даже дьявол должен был смилостивиться. Ему нужно было пережить эту ночь. Всего лишь пережить ночь, чтобы на следующий день переложить это на плечи Дамблдора. Он потянул за ручку двери и, сделав несколько шагов в пустоту, потерял сознание. Наступила гробовая тишина. И боль прекратилась. Воландеморт стоял на одном из только что рожденных им гребней, под разрядами чудовищно ярких молний, бившихся над его головой. Море вскипало и казалось, что оно хочет поспорить с небом за первенство стихий, но Лорд знал, что они оба проиграли. Лишь камень, который ни одно, ни другое не могли сдвинуть с места, заслуживал его внимания. Практически вечный, бессмертный камень… Власть над которым имела только магия. Забывшись в гневе, он потерял Хвоста. Того уже невозможно было вернуть — он исчез, вместе с тем пространством, от которого Лорд хотел избавиться. В нем уже не было никакого смысла и теперь ему было необходимо найти крестраж, или хотя бы то, что от него осталось. Темный Лорд спрыгнул с сорокаметровой высоты на то, что осталось от берега и двинулся вперед, крепко сжав палочку. Ураган бушевал вокруг, но его это мало беспокоило. Теперь у него были проблемы посерьезнее каких-то там стычек с аврорами, которые, вероятно, уже прибыли сюда. Но даже сотри он с лица земли половину страны, это не уменьшило бы его досады и разочарования, потому что ТО воспоминание было самым важным из всех. Он не предполагал, что все начнется так рано, он пытался подготовиться к его приходу как мог, но… И время, и «судьба», как выражался Дамблдор, играли против него. Однако у Лорда еще оставалось несколько тузов в рукаве, которые он готов был использовать. — Один маховик, одна палочка, один ключ… Этого должно хватить хотя бы для того чтобы запереть его там, откуда он не скоро сможет вырваться, да… Вдалеке, над пустынной равниной он заметил темные фигуры. Авроры. Если бы он захотел, то мог бы даже услышать их, но… он не хотел. Больше ему нечего было делать, здесь, по крайней мере. Поэтому Лорд Воландеморт, не сбавляя шага, исчез, оставив после себя лишь вспышку молнии. — Мать честная… — Долиш нервно огляделся на остальных, — это же… — Останки магловской деревни, да. Снова, как в тот раз, ураган, буря, шторм… Бог мой, а это что? — второй аврор сощурился, вглядываясь в горизонт. — Вон там, видите, два хребта! Они какие-то… странные… — Кейт, МакЭллен, живо туда, может, мы еще успеем их поймать! — рявкнул пятый, размахивая палочкой. — Обыскать все! — Бесполезно! — крикнул кто-то. — Они трансгрессировали! — Черт! Какая-то кучка Пожирателей… Их практически не осталось, но какого черта мы до сих пор не можем их поймать?! Парни, давайте, надо остановить ураган, пока он не двинулся дальше на восток! Несколько авроров трансгрессировали и оказались на самом краю скалы, где за свежим, еще осыпавшимся обрывом, прямо из волн вырастали, словно рога чудовища, два узких и острых каменных хребта, словно то, что осталось от горы, расколотой посередине. Вспышка молнии озарила лица волшебников, побледневших от ужаса. — Пахнет… пахнет магией… чертовски сильной, — пробормотал один, — в жизни еще такого не видал. — Ну вот и смотри! Черт… даже хуже, чем тогда… — Тогда? Ты имеешь ввиду… — Да. Я тогда в отряде Грюма работал, совсем зеленый… Помню, ловили Лестрейндж и остальных, так они чуть не выжгли лес в предгорьях, пока мы за ними гонялись. Много дерьма мы с ребятами повидали, но это… Боюсь, это не работа Пожирателей. Это ОН. — ОН?! Но что ему делать здесь?! — Да я почем знаю?! Знаю только, что это не просто колдовство… Лучше отсюда уходить, и как можно скорее, идем! — Н-но… — Скорее, я сказал! Он еще может быть где-то здесь и нам лучше убираться, если не хочешь умереть страшной и мучительной смертью! Его молодой напарник оглянулся и поёжился от холода, пробежавшего по спине. Тот был прав. Здесь пахло магией, она искрилась в воздухе разрядами и пронизывала все пространство, отравляя рассудок. — Черт… и что нам сказать остальным? — Не знаю… — пробормотал тот, нахмурившись, — правду, я так понимаю. Гарри, болезненно бледный и поникший, перелистывал страницу за страницей. Заголовки «Пророка» пестрели мрачными новостями. Бесчисленное число жертв, ураган, шторм, явно магического происхождения и «линия побережья, претерпевшая значительные изменения». — Ты где был?! — Драко подсел рядом, хватая его за плечо. — Вот это видишь? — он мрачно указал ему на фотографию. — Вижу. Твоих рук дело? — криво усмехнулся Малфой. — Нет, не моих, — Гарри поморщился, — он в ярости. Нет, он… величину его гнева прошлой ночью… невозможно описать человеческими словами. Я чуть не умер. Он использовал истинную магию, я уверен, потому что обычная на такое не способна. Он… он перекраивал реальность, Драко. Понимаешь, что это значит? — Не совсем… — тот нахмурился. — Он пошел в наступление. Что-то вывело его из себя так сильно, что… впрочем, о подробностях ты можешь узнать из газет. А мне пришлось спрятаться на изнанке, чтобы попросту не умереть от адской боли. И еще, читай, — он указал на самый конец статьи, — в Министерство снова проникли. В Отдел Тайн, который с прошлого раза был запечатан, и снова что-то похитили. Шестерых невыразимцев нашли мертвыми, еще трое потеряли рассудок — окончательно и бесповоротно. Мы в дерьме, Драко. Даже больше, чем по уши. Я не уверен, что даже Дамблдор сможет с этим что-то сделать… — Черт… Что ему снова там понадобилось? — Не знаю! Может, очередное пророчество, может… может оружие, или еще что-нибудь! Что угодно! В Отделе Тайн хранится множество артефактов, многие из которых Реддл может захотеть украсть. Нет, нет, нет! Лавгуд не может быть права! Юноша в отчаянии хлопнул ладонью по столу, так, что тарелка зазвенела и сидевшие рядом ученики с опаской на него посмотрели. — Так, — Драко наклонился и, встревоженно оглядываясь, прошептал ему на ухо, — не психуй раньше времени, ты еще ничего не знаешь… Предлагаю встретиться потом в Выручай-комнате… — Нет, — он мотнул головой, — после завтрака я пойду сразу к Дамблдору… — Его нет в школе, ты разве не заметил? Только тут Гарри посмотрел на преподавательский стол и понял, что директора там действительно нет. Внутри у него все похолодело. «Нет… нет, он не может бросить меня прямо сейчас! Нет! Не может!» — Л-ладно… — прошептал он, потирая все еще горячий лоб, — встретимся там перед обедом. Я… я не знаю, я не понимаю, почему его нет здесь?! Это же так важно, я… — Думаю, это как-то связано с произошедшим. Наверняка он отправился в Министерство… — пробормотал Драко, разглядывая статью в «Ежедневном Пророке», — но мне нужно, чтобы ты все рассказал. — Будто ты сможешь хоть что-то с этим сделать! — Нет… Нет, но… Впрочем, не здесь. Потом это обсудим. В любом случае, я рад, что ты все-таки явился на завтрак, а не застрял где-нибудь, где людям быть не положено. — А я вот не очень… — протянул Гарри, рассеянно глядя перед собой, — все становится еще хуже, черт побери, хотя хуже уже некуда!