На пути к лучшему миру

— Так значит, ты что-то знаешь о Мраксах? Они сидели в небольшой придорожной закусочной и Сев как раз закончила уплетать второй хот дог, облизывая пальцы. Марволо же тем временем с тоской глядел на свой тост и с грустью вспоминал застолья Хогвартца. — Ты уверена, что нам стоит здесь находиться? — он внимательно оглядел немногочисленных маглов, сидевших за соседними столиками. — Не бойся, здесь никто из СНС не покажется. Америка слишком большая страна, чтобы они успевали контролировать каждый шаг, хоть и очень пытаются. В основном их патрули прочесывают крупные города, а стоит уехать чуть дальше Нью-Джерси, как они перестают быть проблемой. Но ты не ответил на мой вопрос. — Эм… Мраксы… Я не знаю о них практически ничего, за исключением о том, что моего… то есть, деда Тома Реддла звали Марволо Мракс. — Так интересно тебя слушать, — Северина долила себе кофе, — очень мило, когда ты начинаешь путаться в показаниях. А… кто такой этот Реддл? Он как-то связан со Слизеринами? В груди что-то начало неприятно поворачиваться. Он знал, знал, кто такой Реддл… но никак не мог точно вспомнить. В глазах Марволо потемнело и он зажмурился, чувствуя, как подкрадывается приступ тошноты. Вспышка боли принесла с собой картину собственного отражения в зеркале. Он… он Том Реддл? Нет… Марволо… Том Марволо Реддл? Поттер? Сквозь бледное, очень красивое лицо фантома с красным глазами прорывалось другое, злое и искривленное яростью. Поттер одним кулаком разбил зеркало, и Марволо чуть не стошнило на собственный тост. — Оу… Ты в порядке? — девушка тронула его за плечо. — Н-нет… — он мотнул головой, чувствуя, как горит палочка в кармане, — нормально… Это просто… Я н-не могу вспомнить… точнее, мне нельзя. — Ох… Это будет сложнее, чем я думала, — протянула Северина, — но, ладно, Мерилин с ним, с Реддлом. — Нет! Я… я знаю, — он вытер лицо ладонью и, внимательно глядя ей в глаза, прошипел, — я был Реддлом! Я был Томом Марволо Реддлом, я был… я был Лордом Воландемортом, а затем… затем, кажется, я умер. И теперь я Гарри Поттер. Точнее, мне пришлось быть Гарри Поттером все это время. Марволо мой дед, а… А Реддл… Реддл… Мой отец? Кто он? Я не знаю о нем ничего, но… Но, кажется, я его ненавижу. В этот момент кофейник, до того мирно стоявший на столе, взорвался сам собой, и официантка, несшая блинчики за соседний столик, вскрикнула, обжегшись горячим кофе. Марволо потянулся было за палочкой, но Северина сделала это быстрее. Вскочив, она вернула кофейник в исходное состояние, и, не обращая внимания на шокированных маглов, махнула своему спутнику рукой. Они выбежали на шоссе, и Марволо, сжимая свой чемодан, никак не мог отделаться от мысли, что все это слишком… ирреально. Он словно находился во сне, и сон этот был скорее кошмаром. Подняв голову, юноша увидел чистое голубое небо, и летящий самолет… а после его вновь пронзила резкая боль и он отключился, упав на пыльный асфальт. — Ну и придурок. — вздохнула Северина, глядя на разбившиеся очки. — … и как снять эти печати? — Я не знаю, Сев! Я вообще-то не мастер-артефактор! — И что, он все время будет вот так падать в обмороки? Его клинит постоянно! Что за… Может, в решающий момент его тоже переклинит, и я останусь без своей палочки?! Я что, зря пахала все эти десять лет? И ради чего?! Ради того, чтобы единственный, кто сможет мне помочь, просто потерял рассудок?! Давай, придумай что-нибудь! — Но я не могу! Я бы сделал все, что возможно, если бы только знал — как! Я вообще-то техник, а не медик! — Но разве ты не накладываешь заклятия на электронику? Я думала, раз ты собрал преобразователь, то и с Поттером справишься! — Это совершенно другое колдовство! Оно ничуть не похоже на то, которым я пользуюсь! — Ооо! Ладно! Я лишь буду надеяться, что он продержится до Древа Слизерина… И что он сможет превратить его обратно в палочку. — Так может лучше… — Нет! Я еще не настолько сумасшедшая, чтобы трогать «Дом черного кота»! И без того СНС пытается влезть в мои дела, не хватало еще и их! Марволо приоткрыл глаза, и в полумраке разглядел силуэт Северины — она, стоя перед лампой, яро спорила с кем-то в белом халате. Прежде, чем они оба смогли понять, что он пришел в себя, волшебник нащупал в кармане палочку и, выставив ее, направил на незнакомца. — Кто ты?! — глаза его недобро сверкнули, и он наконец увидел свою жертву. Мужчина лет тридцати, с трехдневной щетиной и в замусоленном докторском халате, поднял руки, оглядываясь на Северину. — Спокойно-спокойно! Гарри, Марволо, как тебя там, убери палочку! — Что вы со мной… — Никто тебя не трогал, это ты сам припадочный! Блондинка приблизилась к нему, но он не обращал на нее внимания. — Это Джим, наш док, но в медицине, как выяснилось, он абсолютно не разбирается! — Я разбираюсь в магловской медицине, химии и технике, а не в тысячелетних печатях, черт тебя раздери! Какого ты его сюда притащила?! Чтобы этот псих убил нас разнес мне всю лабораторию?! — Ничего он разносить не будет! И потом, куда, по-твоему, мне было его вести?! В МАКУСА?! Чтобы меня сразу казнили?! — О нет… Ну… Сев! — Все, я поняла! Господи, ну и придурок ты, Джим! Гарри, завязывай! Теперь уже оба парня недоуменно и немного виновато глядели на девушку, отвернувшуюся от них к стене, заклеенной вырезками из журналов и магических газет. Марволо неохотно убрал палочку, отметив про себя, что те ее все же не отобрали. — Так значит… я просто потерял сознание? — Сев сказала, — осторожно начал Джим, опуская руки, — что тебя начало клинить, а затем ты и вовсе отключился. Я проверил и, кажется, понял почему… — И почему же? — Ты… у тебя какие-то непонятки внутри. Ты как огромный салат из всякой чепухи, впервые такое вижу. Твоя душа, точнее, часть твоей души, запечатана, причем очень надежно, так, что ни снаружи, ни изнутри не сломать. А вместе с ней, я так полагаю, и воспоминания. А вторая… в тебе еще что-то, но оно не самостоятельно. Я не могу назвать это «второй душой», но, кажется, это нечто навроде призрака. — Так я давно знал об этом. — Что? Ты знал о печати?! — Я же говорил, что не могу рассказать! И, как выяснилось, вспомнить. — Боже, Сев, ну и зачем ты заставила меня с этим возиться час?! — Я думала, проблема в другом! На нем ведь инструкция не написана! — Так! Зачем вообще вы меня сюда притащили?! Мордред вас прокляни, я приехал просто для того, чтобы найти информацию о потомках Слизерина, и я не собираюсь участвовать в ваших местных разборках! — Сев… Он, кажется, до сих пор не понимает, во что вляпался… — неуверенно протянул Джим, — может, скажешь ему? — Да… — она наконец повернулась к нему и глаза ее сверкнули недобрым блеском, — Поттер, ты видел это? Тут она указала на помятый лист, прикрепленный скотчем к стене. Сорвав его, она протянула его Марволо. — Что это? — он поднял на нее глаза. — Читай. «Гарри Джеймс Поттер. Страна рождения: Великобритания. Образование: Хогвартц, неполное. Класс опасности: А Отличительные особенности: использование запретной магии и артефактов, засекреченных приказом президента МАКУСА от 1974 года. Занесен в список лиц, не допускаемых на территорию Объединенной Магической Северной Америки (далее ОМСА), наравне с: А.Дамблдором, Г. Гриндевальдом, Л.Воландемортом, Г. Грейнджер, Н.Долгопупсом. Особые указания конгресса МАКУСА: не пропускать через границу без надзора СНС, при малейшей угрозе магическому и не магическому населению, а также органам власти и организациям, кроме запрещенных на территории ОМСА, подлежит немедленному уничтожению» — Э… — только и смог протянуть он, пробежав листок глазами, — черт… Что все это значит?! — Что на тебя идет охота. И не только со стороны СНС. Ты ведь уже встречался с ними, да? — Да, но… они обещали, что не будут меня трогать, чтобы я помог им… — И ты им поверил?! Северина и Джим расхохотались, словно бы он только что признался в том, что до сих пор верит в Санту или Пасхального Кролика, и Марволо это не понравилось. Его вообще как-то особенно начало раздражать то, что в последнее время вокруг него происходит слишком много странных вещей, причиняющих ему неудобства. Злость и гнев, холодный, как металл, завладели его сознанием и в ту же минуту несчастный ученый упал на пол, хватаясь за горло. Глаза волшебника вспыхнули неприятным алым светом. Он поднялся и, наклонившись к нему, прошептал с усмешкой: — Думаете, меня вообще интересует то, что здесь происходит? Думаете я собираюсь следовать вашим… глупым правилам? Если я захочу, я смогу уничтожить МАКУСА, и СНС, и вообще — что угодно. Я могу стереть эту страну с лица земли, если захочу, и после этого ты… ты смеешь смеяться надо мной? Тот, красный от удушья, дергал ногами и мычал, в то время как блондинка взирала на это с каким-то возбужденным благоговением. И когда Марволо полез рукой в карман, чтобы достать палочку и выместить весь свой гнев на этот чертовски неприятный мир, Сев подошла к нему и, взяв за подбородок, заставила посмотреть на себя. — Уйди… — Вот оно… — девушка сняла с него, не обращая внимания на гримасу, исказившую его лицо, — великий и знаменитый Гарри Поттер… Значит, все это действительно правда… А я уж было начала сомневаться в том, что ты вообще хоть что-то умеешь. Не убивай его, он нам нужен. У тебя… еще будет время поупражняться в накладывании смертельных проклятий. С этими словами она приблизилась еще ближе и… поцеловала его. Марволо сам удивился, но вместо того, чтобы оттолкнуть ее, он лишь закрыл глаза и сделал глубокий вздох. Быдло ли дело в том, что Северина обладала каким-то поистине нечеловеческим обаянием, или в том, что что-то внутри него сжималось, когда слышало ее шепот на парселтанге, или просто в том, что его телу было всего восемнадцать лет и оно с азартом реагировало на запах лаванды и теплого женского тела, но, как бы то ни было, волшебник даже не пытался сопротивляться. — Эй… обязательно заниматься этим здесь? — прохрипел несчастный Джим, успевший мысленно попрощаться с жизнью. — Имеешь что-то против? — Сев тряхнула золотыми кудрями и выпрямилась. — Я впервые нашла кого-то, кто тоже умеет говорить на… И тут ее лицо приняло какое-то совершенно непередаваемое выражение. Она застыла, затем резко дернулась и вновь ухватила Марволо за лицо, не давая ему надеть очки. «Ты тоже наследник Слизерина?!» — прошипела она. «Только теперь дошло?» — ответил юноша. — Я, пожалуй, пойду сделаю кофе. Кому-нибудь пончик принести? Нет? Может, кто-то хочет спросить, как я себя чувствую? Меня чуть не убили вообще-то! — Да прокляни же тебя Салазар, Джим, я наконец-то нашла еще одного потомка Мраксов, а ты лезешь со своим кофе! Это дело всей моей жизни! — В следующий раз сама возись с магловской техникой, шизичка помешанная. — буркнул недовольный ученый, покидая комнату. — Значит, ты, Джонатан, всерьез полагаешь, что Поттер поможет нам выйти на… Сойку? — Не только на нее, — нервно усмехнулся тот, барабаня пальцами по столу, — господин президент, он — наш единственный шанс убить сразу двух зайцев. Эти «Салемские мстители» тоже оживились. Недавно вновь появлялся Белый волк, на северо-западе Пенсильвании… — Меня не интересует мелкая рыба, — поморщился тот, вертя в руках свою палочку, — куда больше меня волнует сам Поттер. Ты, Смит, гарантировал мне то, что вы будете неустанно следить за ним — и? Он исчез из-под наблюдения на вторые же сутки после того, как вышел из твоего отдела! И теперь он может быть где угодно, и творить что угодно! Ты хочешь, чтобы здесь началась то же, что и в Англии в прошлом году? Да, пожалуй, это то, чего нам не хватало! ЦРУ и без того уже практически обнаружили нас, стиратели памяти перегружены работой, и столкновение кого-то вроде Поттера с теми, кого мы с таким трудом загнали в подполье, может привести к катастрофе! Представляю выпуск новостей на СиЭнЭн — «Нью-Йорк пылает, люди на метлах размахивают палочками и рушат здания! О нет, башни-близнецы рухнули и поубивали чертову кучу немагов!» Это твой план? — Нет! Господин президент, у меня все под контролем. Не знаю, как, но Сойка мастерски научилась отлавливать моих ребят, и, если бы они продолжали следить за Поттером, она бы даже не посмела сунуться к нему. У меня даже есть предположение об их следующей цели… — Да? Расскажи-ка. — Во-первых, нам известно, что она ищет что-то в исторических архивах. Кажется, она охотится за неким… артефактом. Вероятно, Поттера привело сюда то же самое. — Артефакты? Какие могут быть артефакты, мы уже давным-давно конфисковали у магического населения все, кроме палочек! — Нет-нет, здесь дело в другом… Господин президент, помните ли вы дело Адэхи? — О, ты про ту резню в Орегоне в шестьдесят третьем? — Да. Как вы помните, тогда был замешан некий «глаз Кваху», древняя магическая безделушка, которая, по заверению шамана, могла управлять пространством и самой магией. — Помню. Ее тогда и не нашли… — Да. Я давно наблюдал за Сойкой, и многое указывает на то, что она ищет именно этот артефакт. По крайней мере, если смотреть карту ее передвижений… Это полный хаос, но в нем есть какая-то логика. — И что она собирается с ним делать? — Понятия не имею. Мы даже не имеем точного описания «глаза», не говоря уже о его реальных способностях. Но когда я изучал бумаги по этому делу, я наткнулся на одну любопытную заметку. — И какую же? — Я… — тот вытер испарину со лба, — я в точности не помню… — Мой Омут памяти в твоем распоряжении. — хмыкнул президент. — Да, лучше… лучше воспользоваться им. Тут волшебник в сером костюме взмахнул палочкой и из середины стола, словно движимый неким механизмом, показался сосуд, наполненный серебристой светящейся жидкостью. Президент кивнул Джонатону, и тот, приложив ручку к своему виску, вытащил воспоминание и сбросил его в Омут. «… со слов шамана Монгво, Совиного Крыла, «глаз Кваху» обладает способностью менять реальность и дает доступ к Запретной магии. В истории племени существует список преданий о творимым им чудесах, когда он воскрешал умерших, лечил неизлечимые болезни и открывал путь в… Астрал» — И это все? — невольно спросил президент, выныривая из чужих воспоминаний. — Это все, что мне удалось найти. Но, если верить этому, то этот артефакт очень похож по описанию на некий «Камень Некроманта», или же один из Даров Смерти. — Ты серьезно, Джонатан? — Вы прекрасно осведомлены о том, что эти великие Дары существуют, — со всей серьезностью ответил Смит, — Гриндевальд владел Старшей палочкой. И этот «глаз» вполне может оказаться тем самым «Воскрешающим камнем». Зачем он Сойке — понятия не имею. Но, вероятно, Поттер охотится за ним же. — А где теперь Старшая палочка? — В Британии. Но, сразу скажу, она не у Поттера. Хотя его палочка очень похожа, но… нет. — Ладно. Возможно, он просто оставил ее где-то там… Но на его месте, имей я доступ к такому артефакту, то никогда бы с ним не расставался. А ведь это объяснило бы очень многое из того, что нам известно об этом мальчишке… Ладно, пожалуй, пока оставим все так, как есть. Будем наблюдать за общей ситуацией, быть может, нам действительно удастся с помощью Поттера выманить всех остальных «кротов», потому что иначе… у нас, черт побери, огромные проблемы. Марволо уже и не помнил, когда испытывал хоть что-то подобное. Он лежал в чужой кровати, голый, и курил, отходя от произошедшего. Раньше ему не приходилось думать о таких вещах, или он попросту не помнил о них. В любом случае, это был донельзя странный, но, в целом, достаточно приятный опыт. Повернув голову к Сев, он увидел, что она пристально глядит на него, словно или хочет поцеловать, или убить. — Почему он назвал тебя помешанной? — усмехнулся он, разглядывая ее грудь. — Потому что… — девушка усмехнулась, — это долгая история, Гарри, или… Как тебя называть? — Марволо. Я ненавижу имя Поттера так же… как… как… — Как я ненавижу имя Изольды Сейр. — Твоей древней прабабки? — Ага. — За что же? — За то, что она предала идеи Слизерина… Знаешь, ведь если бы не она — все могло бы быть иначе. Мы бы… мы бы сейчас не страдали так. Может, не будь она такой жалкой дурой, не понимающей собственного могущества, мир бы принадлежал вовсе не маглам. Вообще я не имею ничего против, но я всей душой ненавижу МАКУСА и все, что с ними связано! Ты… думаю, ты поймешь меня, потому что кто еще, если не ты? Разве что Гриндевальд понял бы меня… Он ведь желал свободы для нас всех, для волшебников! И в итоге его упекли в Нурменгард за то, что он хотел показать немагам их место! — Хочешь свергнуть МАКУСА? — Да, — она прикрыла глаза и запустила руку в светлые волосы, — я просто хочу… свободы. Настоящей свободы. Я хочу творить магию, и не прятаться, как крыса по сточным канавам! Я хочу забрать палочку Слизерина, и все, что принадлежит мне из этой проклятой школы, я просто хочу быть собой, и чтобы никто, никто больше не пытался встать у меня на пути! Я просто хочу жить! И… и вернуть себе свое наследие. — Я тоже, — он вздохнул, выпуская кольцо дыма, — я тоже… — Только не говори мне, что пытался уничтожить ваше Министерство, — Сев хихикнула, — или все же пытался? — Пытался. — оскалился он. — Правила не для нас, да? Как и Салазару, нам с тобой нигде нет места… нигде в этом убогом магловском мире. Знаешь, о чем я мечтаю? — она села, обхватив колени и повернув на бок голову. — М? — Я мечтаю попасть в прошлое. Просто… просто оказаться во времени, когда можно было быть ведьмой и не бояться этого. Я бы завоевала себе парочку королевств, завела Василиска или Рогатого Змея… Может, нашла бы себе того, кто был бы мне под стать. Скорее всего не человека. Кстати, ты знал, почему мы, потомки Салазара, можем говорить со змеями? — Нет, — он приободрился, — но догадываюсь. Я… я знаю одного потомка драконов-оборотней… — О, они еще не вымерли? — Увы, нет. И не только они, — Марволо рассмеялся, — что ты скажешь на то, что и Фейри до сих пор разгуливают под небом? — Вау… Да у вас прям средневековье в полном разгаре! Нет, здесь уже давно ничего подобного не встретишь… Стараниями МАКУСА и СНС все, что было магического, надежно заперто в резервациях… — Так что там со Слизерином? — Ничего. Говорят, он сам был внуком ламии, женщины-змеи, привезенной греческими чародеями и проданной одному друиду. Дурак сначала хотел пустить ее на зелья, а потом влюбился, и с тех пор у всех их потомков была способность говорить со змеями. Не знаю, правда это, или нет… Но в моем роду, по линии Рионах, передавалась такая легенда. Сама Изольда услышала ее от своей тетки, которая пыталась ее убить, а та, в свою очередь, от своих предков. — И ты все это помнишь? — Я собирала воспоминания о наследии Слизерина по крупицам всю свою жизнь. Мой… дедушка много рассказывал мне о нем и о том, каким был Хогвартц при Слизерине. И он рассказал мне, что в его палочке хранится один очень важный секрет, связанный с Хогвартцом. На этом моменте Марволо перестал дышать. Сев, погрузившись в воспоминания, продолжала говорить, и голос ее дрожал от эмоций. — В Хогвартце есть что-то, принадлежавшее Салазару. Что-то очень могущественное… И палочка — ключ к этой тайне. Поэтому мне так нужна она, чтобы… чтобы наконец найти все. Ты ведь тоже приехал за этим? — Не совсем, — тут же ответил Марволо, уклоняясь от ответа, — честно — у меня не было конкретной цели. Я не смог найти ничего стоящего о Слизерине кроме информации о том, что он делал в Хогвартце и за что был изгнан. Поэтому я поехал сюда, чтобы выяснить хоть что-то. И чтобы… отдохнуть от войны, которая идет в Англии. — Ты нашел самое подходящее место и время! — она тихо рассмеялась, и вдруг посерьезнела. — Марволо, разве ты прибыл не затем, чтобы принять Наследие? Тебе никогда не хотелось вернуть себе древнее могущество, то, что отняли у твоих предков много сотен лет назад? Не хотелось… силы? Власти? — Сила… У меня ее предостаточно. Я хотел лишь узнать правду и… найти кровного наследника. — Ты нашел. И что будешь делать со мной? — Ничего. — соврал он. По правде говоря, он и сам уже не знал. Внезапно открывшиеся перспективы заполучить ключ к Тайной комнате и тем сокровищам, которые он там обнаружил, да и к тому же кровь прямого наследника, завладели его сознанием. Но была одна проблема, поставившая перед ним тот же вопрос, что и Северина. Он всегда был один. Только фамильяру было позволено входить в его сознание и разделять его могущество, никто, даже Малфой не был для него так важен. Он не рассматривал в качестве компаньона ни одно живое существо, кроме змея и предполагал, что, найдя наследника, просто заберет его кровь для ритуалов и выведает по дороге парочку полезных тайн. Но Сев полностью разрушила этот великолепный план. Марволо ничего не мог с собой поделать — он глядел в свое отражение и что-то внутри него с дикой, нечеловеческой силой хотело, чтобы оно было рядом. Чтобы оно стало его частью в этом дурацком походе, и одно это желание напрочь затмевало все мысли о том, что с Сев что-то явно не так. — И палочка хранится в Ильверморни? — наконец он сбросил с себя морок раздумий и вернулся к разговору. — Не совсем, — та мотнула головой, — дура Изольда воткнула палочку в землю, и та, представь себе, превратилась в дерево! Ну, с палочками такое случается, но проблема в том, что волшебная сила из нее никуда не ушла! Теперь палочка Салазара — это гребаная достопримечательность во дворе школы, с которой срывают листья для лечебных зелий, и никто, никто даже не пытался вернуть палочку! — А это возможно? — Для тебя — да… — она оценивающе оглядела его, — я слышала, что когда ты дрался с вашим Темным лордом, то творил ту самую Запретную магию. Ну, знаешь, которая может менять истинную суть вещей. — Я этого не помню. — отрезал он. — А… а что ты вообще помнишь? — Почти ничего. Они замолчали, думая каждый о своем. Наконец, Сев неуверенно произнесла: — Почему на тебя наложили такие сильные печати? — Я… я не знаю. Это сделали без моего ведома, и я уже ничего не могу с этим поделать. Не думаю, что когда-нибудь смогу от них избавиться. Хотя не то, чтобы я очень хочу вспоминать это. По словам Драко, моя прошлая жизнь — сплошной мрак и кошмар. — Кто такой Драко? — Мой… мой… — он запнулся, не зная, как назвать того, кто был его другом и в конце концов перестал им быть, — я не знаю. Мы с ним связаны… множественным клятвами и обетами, но я… я не помню, почему. Он мой друг, но я хочу, чтобы он исчез. — С каждой минутой ты становишься все интереснее и интереснее… — мурлыкнула Северина, прижимаясь к его плечу и разглядывая шрамы, украшавшие его руки. — Судя по тому, как ты выглядишь, ты прошел через ад. — Наверняка. — спокойно ответил он. — Не жалеешь? — Того, кто мог бы жалеть — уже нет. Как я могу жалеть о том, что уже мне не принадлежит? Тем более что это все в прошлом. Я не хочу быть Поттером. Я хочу быть… Слизерином. Новое имя, новая жизнь… С героем, которого все ненавидят, у меня ничего общего. — Слизерином… да… Так странно, — она положила ладонь ему на грудь, словно пыталась сквозь ребра прощупать сердце, — судьба свела нас вместе, хотя какова вообще была вероятность встретиться? И что это оказался именно ты… Я могу объяснить это лишь чудом. И если ты сотворишь для меня еще одно маленькое чудо, просто… просто отмотаешь назад время для одного старого дерева — и я буду невероятно тебе признательна. — Для тебя все, что угодно. Джим сидел на маленькой подвальной кухне, пил кофе и ковырялся в странном устройстве, похожем на куб с большим прозрачным глазом. Открыв одну из его сторон, он старательно выцарапывал на процессоре руническую вязь, сверяясь с огромным древним фолиантом, разложенном тут же. Вообще весь небольшой стол, пол и табуретки были завалены книгами, бумажками и инструментами. Нелегко было творить магию, будучи сквибом, но кое-как он справлялся. Когда ему исполнилось двенадцать, окончательно выяснилось, что ни грамма магии семья от него не дождется. Их с Севериной дедушка, много лет скрывавшийся от МАКУСА и магловских спецслужб, забрал их с сестрой, когда их мать умерла при загадочных обстоятельствах. Впоследствии они выяснили, что в этом замешаны СНС и некая организация, сделавшая своей работой борьбу с нынешним режимом в магической Америке. Их мать состояла в ней и выполняла задания, связанные, в основном, с древними артефактами. Так она смогла добыть «глаз Кваху», ставший ядром преобразователя, и много других полезных вещей. Увы, книги и некоторые магические безделушки были единственным, что от нее осталось. И все детство ее дети провели в подполье, готовясь однажды занять ее место в борьбе за свою свободу. Но однажды выяснилось, что он, Джим, при всем своем недюжинном интеллекте практически не владеет магией — нет, он не был абсолютно безнадежен, но все же назвать его полноценным волшебником не поворачивался язык. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как попытаться прижиться в магловском мире. Тем более, что после смерти деда они с сестрой остались предоставлены сами себе, и ничто не помешало ему попасть в Калифорнийский технологический институт. Однако закончить его он не успел — на последнем курсе сестра появилась в его комнате с палочкой матери, и с тех пор он вот уже как два с половиной года помогал ей во всех технических вопросах. В действительности он всегда больше интересовался техникой и электроникой, чем магией. Первое сулило куда больше перспектив, и там он мог раскрыть себя в полной мере. Его мечтой было создать компанию навроде Майкрософт или Эппл, но вместо этого он вынужден был заняться изобретением доселе невиданных вещей. Сестре требовалось нечто, что смогло бы спрятать ее от глаз СНС и от всего, что только можно, и при этом она не желала отказывать от магии. Поэтому ему пришлось начать долгий путь в разработке магической техники. Столкнувшись с фундаментальной несовместимостью чистой магии и электроники — энергия такого уровня просто не воспринималась магловскими транзисторами и микросхемами — он нашел неожиданное решение в артефактах древних. А именно в тех заряженных чистой магией вещах, которые можно было переделывать и скрещивать, заставляя их работать по той же схемы, что и компьютер. Только внутри этих устройств функционировало не электричество — а чистая магия. Мельчайшие нанодорожки из рун, складывающихся в узор на кремниевой пластинке, переплавленной из кучи старой техники, ведущие к «глазу», вставленному в куб. При помощи специальных зачарованных проводов преобразователь мог подсоединяться к любому устройству и транслировать абсолютно любую магию. Так, к примеру, они с сестрой добывали деньги, вполне легально переводя их с банковских счетов на свои кредитки и стирая данные обо всех операциях. На основе преобразователя Джим разработал блокираторы, скрывающие магию, и еще несколько полезных устройств. Обыкновенно Северина помогала ему с этим, но теперь ей было явно не до того. — Жалко мне твоего хозяина, змейка, — обратился он к Зевсу, свернувшемуся в кольца на столе и наблюдавшему за ним, — она ведь сожрет его заживо, уж мне ли не знать. Я рос с этой психопаткой в одной комнате, и когда ей было семь, она ловила таких змей, как ты, и заставляла играть с собой… а когда они умирали, то просто выбрасывала их. Нет, я-то привык, но… мне жалко этого парня. Кажется, жизнь его потрепала, да? Здорово, если бы ты меня понимал. Я ведь даже не могу разговаривать с вами, как она… Грустно, правда? Помню, я так обижался на то, что у меня нет этого дара… Не то чтобы я сильно люблю змей, даже наоборот, но… мне так хотелось иметь друга… Который бы мог меня понять… просто… друга, знаешь? Может, такого же сквиба, как я… Он вздохнул и перелистнул страницу. Змей, тем временем, не сводил с него пристального взгляда. — Знаешь, — продолжил Джим, почесав щетинистый подбородок, — я бы очень хотел забыть обо всем этом. Правда. Я… я даже не хочу быть волшебником. Что я буду делать? Править миром мне очень-то хочется… Но если бы я мог забыть обо всем этом и избавиться… от нее… я бы… я бы попытался закончить учебу и устроиться в какую-нибудь компанию. Мне кажется, что будущее — за мобильной электроникой. Ну, знаешь, думаю в будущем появятся какие-нибудь нано компьютеры, как в комиксах, вау-вау, ну знаешь, да? А, ладно, забудь, — он махнул рукой, — наверняка ты даже не понимаешь того, что я говорю. Но Зевс все понимал. Все — и имел на это собственное мнение. С самого начала он почувствовал исходящую от наследницы Слизерина угрозу, и не понимал, почему волшебник, с которым он связан, может быть так беспечен. С переменным успехом ему, фамильяру, удавалось кое-как воспитывать своего Темного Лорда, прилагая колоссальные для маленького змея усилия, и все это грозило пойти прахом из-за того, что Северина была очень красивой и обаятельной женщиной, а его хозяин — легковерным придурком, чей здравый смысл оказалось настолько легко заглушить. Однако Зевс уже давно не был «просто ручной змеей» — он был полноценным фамильяром могущественного мага, возможно, одного из самых могущественных в этой эпохе. И потому потенциал у него самого был соответствующий. Он знал, что пытаться отговорить юношу, впервые вкусившего чудный плот земных наслаждений, от дальнейшего грехопадения невозможно, поэтому он решил прибегнуть к помощи третьей стороны… — Эй, ты куда? — Джим повернул голову, наблюдая, как змей с тихим шипением дополз до края стола и шлепнулся на пол. Он встал и только протянул руку, чтобы схватить его, как тот… укусил его, и прежде, чем несчастный парень попробует еще раз, скрылся в щели между кухонным шкафом и плитой.