На пути к лучшему миру

— Чем обязаны вашему визиту? — директриса натянуто улыбнулась Джонатану. — Дети разъехались еще позавчера утром, и я просто не представляю, зачем бы вам понадобилось посещать Ильверморни, если только не за школьными воспоминаниями. — Уверен, мисс Порагайт, господин президент лучше знает, зачем мне посещать то или иное заведение. Вы, вероятно, не в курсе происходящего, в общем-то, вам этого знать и не нужно, но я здесь не просто так. — Да что вы, — та улыбнулась еще шире, однако глаза ее были полны тревоги, — н-но у нас все в порядке! Все… просто отлично! Ученики прекрасно усваивают материал, и их достижения выдающиеся… — Поверьте, я здесь не по вопросам, связанным с образованием, для этого существует отдел контроля образования. Моя же работа состоит в том, чтобы выискивать неблагонадежных элементов, чья деятельность угрожает жизни мирных граждан как магического, так и не магического мира. Соблюдение закона Раппопорт и Статута о секретности — наша первостепенная задача. — Да, я все понимаю, но… при чем тут школа? Уверяю, все наши кадры прошли строжайший отбор! Или вы думаете, что мы прячем какого-нибудь чернокнижника, упаси Мерлин? — Нет, — тот усмехнулся, глядя на витраж, изображавший рогатого змея, — но мы ожидаем, что к вам наведается одна очень темная волшебница. Впрочем, возможно, что и не одна… — Но… откуда бы вообще взяться темным волшебникам? У нас их не было со времен… со времен Второй Мировой! — Ну… — Смит пожал плечами, — в Европе сейчас очень неспокойно, особенно в Британии, поэтому у нас тоже появляются некоторые… трудности. Но не стоит беспокоиться, как видите, мы уже работаем над ситуацией. Директрису эти слова не убедили, потому что все знали — встретить Смерть с косой намного приятнее, чем любого из агентов СНС. Как правило, они не несли с собой хороших новостей, и их визиты зачастую кончались арестами, изъятиями волшебных палочек и прочими неприятностями. Но самым страшным было то, КАК они об этом узнавали. Казалось, что где-то над Нью-Йорком парит их скрытое «всевидящее око», неустанно следящее за волшебниками. Впрочем, и за не волшебниками тоже. Увы, обычные граждане хоть и догадывались о слежке «своих» спецслужб, однако им бы и в голову не пришло, что в их жизнь лезут еще и чародеи. Однако сделано это было лишь для того, чтобы купировать еще одну старую угрозу, некогда послужившую причиной такого положения дел… Но теперь мисс Порагайт была согласна даже на Ватикан, инквизиторов и Салемских охотников, рыскавших повсюду в поисках настоящих ведьм и волшебников. Потому что слова «очень темная волшебница», прозвучавшие из уст Джонатана, не сулили школе ничего хорошего. — Не беспокойтесь, мисс, мы оцепили линию замка, и я уверен, что ничего страшного не произойдет. Быть может, вы пока сходите и выпьете немного кофе? Я бы, признаться, тоже не отказался. Школа Ильверморни была меньше, чем Хогвартц, потому как полноценным замком все-таки не была. К середине семнадцатого столетия традиция строить массивные многоуровневые сооружения, особенно в Северной Америке, сошла на нет, сменившись более компактным колониальным стилем. С учетом того, что архитектором школы выступал магл-пуританец, что, впрочем, звучало как оксюморон, потому что любой порядочный христианин тотчас же попытался вздернуть первую встречную ведьму на виселице, вместо того чтобы помогать строить ей «волшебную школу», Ильверморни в первые годы существования представляла собой довольно простой дом, выстроенный поперек круглого зала. Это строение в общих и весьма расплывчатых чертах повторяло основные моменты Хогвартца — большой зал, лестницы, которых было в сотню раз меньше, несколько башен для приличия, общежития, появившиеся гораздо позднее и явственно отдававшие классицизмом, смешанным с готикой — стрельчатые «Хогвартцкие», по словам Изольды, окна соседствовали с античными колоннами, фасадами и зачарованными барочными статуями. Все это великолепие, максимально отражавшее главную идею школы для всех — чистокровных, полукровок и даже не волшебников, буде им туда забрести. Поэтому Ильверморни больше походила на один большой лабиринт, чем на школу. Единственным опорным пунктом мог являться лишь главный зал, отделанный темным деревом, со статуями всех четырех покровителей. Смит задумчиво разглядывал пустые коридоры, с трудом вспоминая свои школьные годы. Он знал, что они у него были, но в памяти большая их часть попросту отсутствовала. Секретом это не являлось — все агенты проходили тщательную подготовку перед тем, как попасть на службу, и их сознание форматировалось в связи с определенными задачами, ставившимися МАКУСА. Никто против этого не протестовал, так как такое вмешательство помогало максимально эффективно распорядиться человеческим ресурсом, и сам Джонатан активно это поддерживал. У него забрали его имя, его воспоминания и все, чем он было до СНС, зато вместо этого дали цель и лестницу, по которой он будет идти всю оставшуюся жизнь. Но здесь, в Ильверморни, он вдруг почувствовал некоторое замешательство. Оно взбрыкнулось где-то внутри, и он поежился, словно ему за шиворот упала сколопендра. — Что такое? — мисс Порагайт нервно на него посмотрела. — Любуюсь видами, — голливудская улыбка сверкнула в полумраке, — ностальгия мучает. Не подскажите, к какому дому я принадлежал? — Вампус. — помедлив, ответила та. — Вампус… до чего же дурацкое название! — И это вы называете замком? — мрачно прошипел Марволо, вглядываясь в очертания школы, тонущей в тумане снежной бури. — Что тебе не нравится? — Северина потрясла преобразователь, и ее пуховик зашуршал, словно фольга. — Некогда это была лучшая школа магии! — Пфф, сама-то поняла, что сказала? Это лишь подобие Хогвартца. Хотя и Хогвартц-то хорошей школой назвать трудно… — Ты будешь ворчать, или поможешь мне? — Эй, м-может кто-нибудь с-с-сделать п-п-потеплее?! Джим, трясущимися и красными от холода руками сжимал тяжелый фолиант, топчась на месте. В отличие от волшебников, накладывать согревающие чары он не умел, поэтому уже к концу восхождения на вершину горы его можно было принять за сосульку. — А, ты опять умираешь? О проклятья, как же с не магами тяжело! Серьезно, почему ты просто не мог родиться волшебником? С тобой было бы намного меньше проблем! Взмахнув палочкой, она отвернулась от брата. Тот, почувствовав наконец, как его окутывает долгожданное тепло, поежился. — А это точно сработает? — недоверчиво спросил Марволо. — Да. Нет, конечно, ты можешь спокойно пройти сквозь защиту замка, но в ту же секунду тебя встретит кто-то из учителей, или еще кого-нибудь. А зная, какая ты знаменитость… Удивлюсь, если прямо сейчас не увижу у тебя на лбу красную точку. — Что… — Я имею ввиду, — вздохнула она, — начни кто-то из нас серьезно колдовать — сюда весь отдел СНС слетится. — И как они об этом узнают? — Чары Ирвиса Хейдалля, это же основы! По сути, сейчас мы находимся на минном поле, и стоит тебе, к примеру, применить на себе заклятие невидимости, или, к примеру, бомбарту на одной из стен, замок среагирует на это. А его, как я уже говорила, контролирует СНС, еще вопросы? — Зачем все так усложнять?! — О, а лучше, если в школу будут ходить все, кому не лень? Я имею ввиду вашего Темного Лорда и ту заварушку на территории замка. Насколько я слышала, туда пришла чуть ли не целая армия нелюдей. Здесь бы такое не сработало. Но… — Но? — Так, тихо! Северина вдруг насторожилась и прислушалась к шуму ледяного ветра. Огни школы горели теплыми светлячками, и, убедившись, что ничего по-прежнему не происходит, ведьма вернулась к преобразователю. — Но эта штука, при правильном вводе данных, способна создавать поля аномалий, в которых возможно все. То есть ты можешь обмануть защитные чары замка, и тебя никто не заметит и не сможет отследить, даже если внутри ты начнешь… эм… отматывать назад время? В общем, полезная вещь. — Э, Сев… я не уверен, что стоит доверять ему… Он ведь… — Что? — она раздраженно зыркнула на Джима. — Ты хочешь все испортить? Я специально выкрала его из-под носа у этих придурков, чтобы он наконец-то достал эту гребаную палочку из этого проклятого дерева, а ты что-то там мямлишь?! — Но он не человек, Сев! У него… его магия нестабильна! Он… я понятия не имею, что может случиться! — Теперь уже поздно об этом говорить! Но… — Как же вы мне оба опостылели… — холодно процедил Марволо и, подойдя к Северине, вырвал у нее из руки преобразователь, — сам все сделаю! И заткнитесь, умоляю! Черный куб был теплым, а внутри него что-то тихо вибрировало. Он не знал, как им пользоваться, поэтому требовательно посмотрел на Джима. — В-вот, заклятие активации… Я не нашел ничего лучше, кроме скандинавских саг, записанных рунической вязью… так… э… Сейчас! — Строчку мне покажи. Марволо заглянул в раскрытый фолиант, и ему стало плохо. Точнее, снова всплыло то мерзкое тошнотворное чувство, означавшее, что сейчас он заглядывает в свое прошлое. — Читай… — прохрипел он, закрыв глаза. Северина вырвала у брата их рук книгу и негромко, нараспев начала произносить слова заклинания. Юноша почувствовал, как куб в его руке начинает нагреваться, и вскоре он, оторвавшись от ладони, сам собой взмыл в воздух… и вспыхнул ярким белым светом. — Он… исчез? — неуверенно пробормотал Джим, глядя на выжженную землю в форме квадрата рядом с ними. — Черт побери, да! — рявкнул Сев, закрывая фолиант. — А, надо было встать рядом! Мы остались снаружи! Что… о Мерлин! Что он будет делать там один?! — Я же тебя предупреждал! Это у тебя все работало предсказуемо, а с ним могло случиться все, что угодно! Вот и… случилось! — Постой… — его сестра подняла руку, — принюхайся… Чуешь? — Да… — тот сощурился, — озон? Д-да… как после грозы… И действительно, метель, бушевавшая еще минуту назад, превратилась в холодный мерцающий туман, в котором то и дело вспыхивали маленькие золотые искры. — Что это? — Это… это магия. Рассеянная магия… — Но… Откуда? — Так… это похоже на осколки… О нет… Ооо… Я не знаю, это удача или катастрофа?! — Что такое?! — Джим, барьер уничтожен! ВСЕ, АБСОЛЮТНО ВСЕ ЗАЩИТНЫЕ ЗАКЛИНАНИЯ ШКОЛЫ РАССЕЯННЫ! Он очутился в тумане. Вокруг не было ничего — только черный куб, глядевший на него немигающим глазом. Зевс высунул голову из теплого кармана и зашипел, настороженно оглядываясь. «Где это мы?» — Марволо вытащил палочку и поднялся, пытаясь разогнать туман. «Понятия не имею, волшебник! Но очень похоже на сон… Или ловушку!» «Второе более вероятно… Ну, ладно, если мы все еще на территории Ильверморни, то стоит найти поскорее это дерево» Юноша пошел вперед и куб полетел над ним, словно странный проводник. Через некоторое время из тумана начали появляться тени. Они походили на призраков, но… удивительно материальных. — Кто здесь?! — рявкнул он, но никто не отозвался. Он остановился. Прислушался. Пошел дальше. Мимо что-то пробежало. Марволо оглянулся, и в расходящемся тумане увидел женщину в старомодном черном платье, направившей палочку на девушку, державшую на руках ребенка. — Предательница крови! Я думала, тебя сожрут дикие твари в лесу, но, видимо, палочка великого Салазара спасла тебя, ничтожная девчонка! — Гормлайт! — глаза той сверкнули. — Я не позволю тебе уничтожить мою жизнь еще раз! — Не позволишь?! Не позволишь?! А я и не спрашиваю твоего позволения, я убью тебя, и твоих магловских выродков так же, как убила этих жалких предателей! Я думала, что хотя бы ты будешь отличаться от своих родителей, я воспитывала в тебе наследницу, и после всего, что я для тебя сделала… Умри же, Изольда! Авада Ке… — УИЛЬЯМ! — завопила девушка и туман скрыл ее вместе с Гормлайт. — Надеюсь, меня не занесло в прошлое… — прошептал Марволо, отступая назад. — Вс-с-с-се может быть… — ответил ему Зевс. Он ускорил шаг, и чуть было не наткнулся на маленькое, серокожее существо с иголками на спине. Оно одновременно походило на гоблина, дикобраза и домовика, что совершенно не добавляло ему обаяния. Однако существо не видело Марволо, потому что было слишком занято тем, что орало на Изольду, каких-то подростков и… мужчину с крайне изумленным лицом. — Зевс… — Марволо сощурился, — кажется, это память школы… Это воспоминания о произошедших здесь событиях… — И ш-ш-што нам это дает? — прошипел тот. — Надо искать дерево! Северина сказала, что оно было палочкой! Куб последовал за ним, и спустя неопределенное время и несколько откровенных подробностей из жизни Изольды Сейр, перед ними предстала еще одна картина. В клубах тумана, у небольшой ямки в земле сидела Изольда, сжимая в руках темную палочку. Над ней с лопатой стоял мужчина, а рядом переминалось с ноги на ногу серокожее существо. — Ты сможешь колдовать без палочки? — обеспокоенно произнес мужчина. — Эта палочка больше не работает. — покачала головой та. — Ее снова можно пробудить, — проворчал пакваджи, — если ты захочешь, глупая ведьма, то она вновь будет служить тебе. — Я не хочу, — Изольда вздохнула, — эта палочка… палочка Слизерина… Она принесла мне столько горя! Я не хочу слышать о его имени, я не хочу помнить его проклятого наследия! Его имя, и все, что связано с ним — проклятие! Это самая ужасная палочка из всех… Поэтому, пусть лучше она спит вечным сном. А я изготовлю себе новую, как у наших сыновей, и она будет моей собственной. С этими словами она положила палочку Салазара в землю, и ее муж принялся закидывать ее землей. Однако не успели они все трое отойти, как из места «захоронения» проклюнулся чудесный белый росток. Увидев это, Изольда улыбнулась и взяла мужа за руку. После этого туман рассеялся, и Марволо оказался у корней огромного ветвистого древа. Его могучий белый ствол уходил в небо, и крона простиралась над пространством. От его серебряных листьев исходил мягкий свет, и кора была теплой, точно живая кожа. Дотронувшись до нее, он услышал, как что-то бьется внутри, под ней. Что-то горячее и трепетное, словно сердце. — Оно спит… — прошептал Марволо, — спит… Надо пробудить его! Что-то внутри словно бы подсказывало ему, что нужно делать. Прикрыв глаза и положив всю ладонь на ствол, он зашипел, представляя, что обращается к Василиску: «О Великий Змей, я, наследник Слизерина, взываю к тебе и хочу, чтобы ты служил мне вновь!» После этого он почувствовал, как кора под его пальцами расходится в стороны. Приоткрыв один глаз, он увидел, что внутри дерева, в коконе спит… Василиск. Такой же, как и в подземельях Хогвартца, только намного меньше. Марволо протянул руку и тот, развернувшись, заполз на его ладонь, вновь став деревянной палочкой. После этого дерево начало стремительно темнеть. Его листья завяли и померкли, начали опадать, но не долетая до земли они превращались в прах. В конце концов и сам ствол, лишенный магической сердцевины, начал разрушаться. Но палочка уже была у него. И она… очень отличалась от его собственной. Его была очень горячей, обжигающе горячей, злой и тяжелой, она требовала много, но взамен отдавала еще больше. Эта же была не такой. Холодная, точно чешуя змея, она ощущалась в руке, точно прохлада осеннего ручья. И ее тихий, неразборчивый шепот убаюкивал, подобно древней колыбельной. Марволо поднял глаза вверх. Глаз Кваху, пульсирующий внутри куба, глядел на него в ответ. И было в этом что-то очень зловещее, настолько, что только теперь юный маг подумал о том, что не знает, как деактивировать эту штуку. Джонатан уронил чашку, почувствовав, как сквозь его тело прошел мощный электрический заряд. В тот же миг его метка на плече начала гореть и адски жечь. Все произошло в один миг — на горе Греймлок из ниоткуда появился странный замок, и видно его было со всей округи. К тому же приборы в кабинете директрисы, связанные с защитными заклинаниями, вдруг начали грохотать, звенеть и пищать, а после чего вдруг замерли, словно бы кто-то их выключил. Большие напольные часы остановились, пол задрожал, и… все стихло в мгновение ока. Смит кинулся к окну и выглянул в него. Древо, что росло во дворе школы почти с момента его основания, исчезло, словно его и не было. К тому же, через двор, как ему показалось, пробежал неизвестный человек… а за ним блондинка с палочкой наперевес. — О чертовы террористы, будьте вы прокляты! КАК?! КАК ИМ ЭТО УДАЛОСЬ?! — М-мистер Смит… — Порагайт, бледная и взволнованная, лихорадочно махала палочкой вокруг приборов, — защита замка… и… заклятие незримости… все это… все это исчезло! Н-но как?! Никому не под силу снять все эти заклятия разом! Это невозможно! — Возможно, — процедил тот, — если ты чертов Поттер! Спустя пять минут в окрестностях школы начали массово возникать агенты и авроры. Мрачно и нервно переглядываясь, они устремились в Ильверморни. Смит, спустившийся в вестибюль, поймал главу аврората и потянул за собой. — Что у вас тут происходит, Смит? — прошипел тот. — Как вы допустили ПОЛНУЮ РАЗБЛОКИРОВКУ ЗАЩИТЫ ЗАМКА?! — Илон, возьми себя в руки, черт побери! Этого и стоило ожидать, когда я выслал вам распоряжение быть в полной боевой готовности! Да, я не рассчитывал на то, что Поттер ТАК разойдется, но эти вопросы мы обсудим потом! А теперь оцепите территорию и не дайте им уйти! Изловите Сойку и Поттера, живо! — Мне кажется, твой гениальный план провалился, Сев! — кричал Джим. — Сейчас здесь будет полно агентов и… и этих… магов-полицейских! — Спокойно, Джимми, сейчас главное найти этого очкарика и отобрать у него палочку, надеюсь, он ее достал! А крайнем случае, просто смоемся, как всегда, это делали… — Но у него преобразователь! Я так долго над ним работал! — взвыл ее брат. — И что?! Я тоже искала эту палочку уйму кучу лет, и мне тоже не хочется оставлять ее у него! Он и без того слишком крутой чародей! — Не двигаться! — раздался над ними голос и сверкнула вспышка заклинания. Северина увернулась, пнув брата так, что он упал и заклятие пролетело мимо. — Авада Кедавра! — рявкнула она и, схватив Джима за шиворот, потащила вперед по узкой лестнице. Снося бомбардой все преграды на своем пути, она неслась, словно дикий зверь, и яростно отстреливалась смертельными проклятиями ото всех. — Чертова девка! — прошипел Смит, краем глаза замечая их на входе в здание. Он собирался отправиться на поиски Поттера, чтобы перехватить его прежде, чем глава аврората попытается прикончить парня. Тот еще не исполнил всей миссии, и было бы неприятно потерять такую хорошую наживку, но ведьма, торчавшая у СНС как кость в горле, была не менее ценной добычей. Изловить ее было так же просто, как гладкий шарик мыльными руками без помощи палочки, но и он, Джонатан, был далеко не простым агентом. — И ш-ш-ш-што ты будешь делать, волшебник? — шипел змей, извиваясь в кармане пальто. — Искать выход. Проблема в том, что я не могу вспомнить ни одну мордредову руну, точно бы… точно бы мне что-то мешает! Нет, я знаю, что мне мешает, но Салазар их всех прокляни, как я уже устал от всех этих загадок и… лабиринтов! А, если я просто уничтожу это, — он указал на куб, — что случится? — Вероятнее вс-с-сего, мы умрем. — хмуро ответил змей. Туман меж тем все не расходился, и куб продолжал висеть на высоте. Все это действительно начинало напоминать какую-то очень неприятную ловушку. — Меня не ус-с-с-тает удивлять то, что ис-с-с-с рас-с-са в рас-с-с ты попадаеш-ш-ш-шь в одни и те же с-с-ситуации, волшебник, — проворчал Зевс, — ты с-с-словно в колес-с-се, и этому нет конца. — Без тебя знаю, жалкая ты рептилия! Как нам теперь выбираться из этой… аномалии? Желательно живыми и в наше время! Хотя… Второй пункт не обязателен. Марволо вдруг подумалось, что было бы здорово оказаться сейчас где-нибудь лет на двести раньше или позже, там, когда его не знают и не пытаются убить. Но… куб не собирался делать ничего подобного. — А что, если попробовать трансгрессировать? — вдруг предположил маг. — Я бы не рис-с-с-ковал… — У нас есть другие варианты? — раздраженно переспросил тот. Он не очень хорошо запомнил то место, с которого исчез, но все же попытался представить его намного детальнее. Однако вдруг перед его внутренним взором возникло лицо Северины, направленное в книгу, и, видимо, поэтому после второй ослепляющей вспышки оно же было первым, что он увидел над собой. После белого тумана полумрак руин казался непроглядным, но уже через несколько секунд его глаза привыкли. Севрина, в разодранной одежде, растрепанная и злая стояла над ним, а рядом стонал раненый Джим. Взглянув на Марволо, он вдруг сморщился и отвернулся. — Где тебя так долго носило?! — прошипела девушка. — Где палочка?! Она у тебя?! — У меня. — холодно произнес он. — Отдай. — потребовала она. Он молчал. — Отдай… — нервным, дрожащим шепотом прошептала она, — отдай мне… Отдай мне ее! — Нет, — с усмешкой произнес он, — она теперь моя… неужели ты попытаешься ее отобрать? Северина глядела на юношу, лежавшего на полу рядом с кубом, и сердце ее, полное ярости, ненависти и безумия горело заживо. Он ждал ее ответа, и это виднелось в его глазах… Но играть с ним она больше не была намерена. Поэтому вместо ответа прозвучало лишь два слова: — Авада Кедавра! Яркая зеленая вспышка осветила угол. Джим вскрикнул от ужаса и перепугано взглянул на сестру. — Боже… ЗАЧЕМ?! ТЫ УБИЛА ЕГО?! — Молчи… — ее трясло, — молчи! Он не достоин ее! Никто не достоин ее, кроме меня! Она нагнулась и принялась шарить по карманам. Почувствовав укус змеи, она вытащила Зевса и швырнула его в угол, точно сломанную игрушку. Наконец, найдя палочку Слизерина, ведьма расхохоталась и заплакала, целуя ее и прижимая к себе. Джим смотрел на нее с ужасом, чувствуя, как силы покидают его. Отняв руку от груди, он увидел, как кровь растекается по одежде, и подумал, что все бы отдал, лишь бы поскорее исчезнуть. Смит поднял кусок обрушившейся стены и, бешено вращая глазами, огляделся. Сойка только что была здесь, он слышал ее голос, когда бежал по полуразрушенной лестнице, и должен был успеть… Но ее уже не было. Только в углу, под разрушенным окном лежал Поттер, словно бы без сознания. Подбежав к нему, Джонатан похолодел. Тот был мертв. Тот явно был мертв. За последние полчаса ему пришлось увидеть много очень похожих картин. Эта безумная ведьма не гнушалась непростительными проклятиями, однако он не верил в то, что такой маг, как Поттер, мог быть убит им. «Но его уже убивали дважды… Дважды… Невозможно пережить три СМЕРТЕЛЬНЫХ ПРОКЛЯТИЯ! Никто бы не смог… Иначе… иначе он уже вовсе не человек…» — Наконец-то здесь начало происходить хоть что-то интересное. Джонатан мгновенно вскочил и направил свою авторучку на высокого старика в старом коричневом плаще. Нахмурившись, он произнес: — А ты кто? — Я? — тот моргнул. — А, точно, вы же не видели меня в этом облике. Тут он ударился оземь и перед агентом оказался огромный белый волк со светящимися глазами. — ТЫ?! О, КАКАЯ УДАЧА! — Не сегодня и не для тебя, маленький волшебник. Сказав так, волк махнул хвостом и Смит рухнул на пол, погрузившись в сон против своей воли. После этого он вновь принял облик человека и прежде подошел к змею, лежавшему у стены. Удар был достаточно сильным, так что теперь он почти не шевелился, лишь наблюдал за происходящим. — Все-то тебя бьют да пинают, а? Вот напасть. — Ты с-с-с-спас-с-сешь его? — тихо прошипел Зевс. — А куда я денусь? Хотя тут еще кто кого спасает. Осторожно подхватив змея на ладонь, другой рукой он закинул Поттера себе на плечо и, через пару мгновений уже очутился на одном из выступов скалы. Моргнув, он глубоко вдохнул и, выдохнув, подул в сторону школы. Тотчас же разрушенный замок принял свой первозданный вид, и все, что выдавало в нем недавнюю стычку — это тела тех, кому не повезло встретиться с Наследницей Слизерина. Над ним простиралось зимнее звёздное небо. Оно было таким тихим, таким спокойным и умиротворяющим, что он бы желал глядеть на него вечно. Что-то опять убыло в нем, и что-то изменилось, но разбираться в этом не хотелось. Сейчас он был там, в этом бескрайнем тихом просторе… Впрочем, он действительно был Там. Вокруг была лишь мерцающая космическая бездна, полная далеких светил. Но он не был один. Рядом находился еще кто-то… Кто-то, кто был частью этой вечности. — Как же мне нравится за тобой наблюдать, Гарри Поттер. — Кто это? — без особого интереса спросил он. — Я могу тебя увидеть? — Можешь. И перед ним возникла женщина. Молодая, можно даже сказать — юная. Не очень высокая, но с красивыми, рыжими волосами и глазами такими изумрудно-зелеными, словно бы в них могли поместиться все леса этого мира. — Мама… — то ли с ужасом, то ли с изумлением пробормотал он. И вдруг та расхохоталась, холодным, гулким и тяжёлым смехом. Тут глаза ее потемнели, и в них вместо света отразилась все та же бесконечная пустота Ничто… и тогда Гарри понял, что это вовсе не его мать, а лишь нечто, что приняло ее облик. — Мне это показалось забавным, человек. Вы говорите, что у Смерти дурное чувство юмора? Пожалуй! Ладно, извини, что так долго к тебе не являлась. У меня, видишь ли, были более насущные дела. Но иногда к тебе заходили мои посланники, в разное время… — Смерть? — только и спросил юноша. — Значит… это конец? Все? Я окончательно умер? И куда я попаду? В… в ад? — Если захочешь, — серьезно произнесла та, — но для тебя это будет совсем не скоро. — А почему тогда ты здесь? — Ну… — она пожала плечами, — потому что представился случай. Потому что… пришло время. Впрочем, оно всегда приходит, и оно одинаково. Не смотри на меня так — я не собираюсь забирать твою душу, и вообще-то я не совсем та Смерть, которую вы привыкли видеть. Люди в основном знакомы со Жнецами, бедняжками, которые выполняют всю грязную работу. — То есть, ты не забираешь души людей? — Ага. Зачем они мне? Всем этим энергетическим потоком заведуют Жнецы, и без меня они отлично справляются. — Чем же тогда ты занимаешься? — Я? Скажем так… Я выполняю обязательства младшего демиурга. — Чего? — Я слежу за тем, чтобы время на коротком отрезке пространства, под названием «ваша реальность», ходило по кругу, чтобы свет циркулировал в этом механизме без остановки, чтобы апокалипсис случался по расписанию, и чтобы все это повторялось, и повторялось, и повторялось… Было сказано в конце времен: « И родятся заново Боги, и исчезнут с ними их храмы, и из пепла их родятся Чудовища, в утробах которых будут зреть зерна для нового мира». Понимаешь? — Эм… нет. Но я не вижу причины, зачем… зачем бы мне это знать? — Как же сложно с людьми! — она застонала. — Неужели ты, малыш, никогда не задумывался о том, почему ты такой особенный? Почему ты не умер во младенчестве, когда тебя пыталось уничтожить Воплощение Времени? Почему ты продолжаешь жить, хотя сам ты — ошибка, почему ты до сих пор не умер, хотя должен был умереть множество и множество раз? Почему раз за разом ты становишься камнем преткновения, почему ты ломаешь реальность своими желаниями и выходками? Тебе ни разу это не приходило в голову? — Приходило, — он уже начинал злиться, — и что, в этом всем замешана ты? — Наконец-то… — Смерть в обличии Лили Поттер закатила глаза, — понимаешь, за прошедший миллион двести тысяч семьсот семьдесят пятый цикл бытия накопилось очень много… м… логических несостыковок, ну, это сложно объяснить тому, кто не является четырехмерной сущностью. В общем, мне потребовалось точка, на которую я смогу завязать все недостающие узлы. Поэтому-то ты никак не умрешь, прости, дорогуша, но мне приходится все время тебя прикрывать, чтобы ткань вашего мира не начала трескаться по швам. Иначе, как ты думаешь, сработала бы жертва твоей матери, не поспособствуй я этому? Неужели ты предполагал, что ни одна волшебница больше не додумалась пожертвовать собой ради ребенка? А твой отец? Или он просто оказался недостоин того, чтобы его смерть тебя спасла? Вообще-то и «избранным» был не ты. Ты должен был умереть, а вот Невиллу предстояло все разруливать. Но парочка искажений — и, вуаля, карманное чудо. Мальчик, переживший смертельное проклятие! Люди думали, что ты обманул Смерть, но нет, если бы что-то реально могло произойти без моего ведома, то ваш мир бы уже схлопнулся в черную дыру. Я создала специально для тебя аномалию… — И зачем ты мне все это рассказываешь? — Чтобы ты наконец перестал так глупо умирать. Она посерьезнела. Теперь ее лицо не отражало ничего, кроме гнева. — Гарри Поттер, ты должен был умереть уже более семи раз. Этого достаточно даже для бога, не говоря о мальчишке, который не должен быть жить вообще. Само твое существование — это исчезающая переменная. Я смогла сделать это, только потому что у тебя изначально не было Судьбы. Ты словно чистый лист, и поэтому на тебе завязано очень и очень многое. Ты — главный узел тысячи путей, и поэтому ты существуешь. В этом твой единственный смысл. Но каждый раз, когда ты пытаешься оборвать свою жизнь таким глупым образом, бросаясь в бой, мне приходится все сильнее ломать эту несчастную побитую реальность, повторяя аномалию. И это… не очень хорошо. Я не могу заставить тебя переродиться, как других, потому что иначе все связи оборвутся и хаос наступит раньше определенного срока. Сломается ось — сломается движение колеса. Оно и без того уже… подтормаживает. — То есть ты угрожаешь мне бессмертием? — Да. Я не позволю покинуть тебе мир бытия до тех пор, пока ты все не исправишь. Но знай, что если снова будешь нарушать Закон Перехода — то последствия могут быть более неприятными, чем просто… ад. — Что такое этот Закон Перехода? — Закон Перехода, — сурово произнесла Смерть, — это то, что движет Время. То, за счет чего существует магия и сама Жизнь. Жизнь переходит в Смерть и наоборот. Жизнь — отрезок, Смерть — точка. Энергии нужно восстанавливаться. Если отрезок будет слишком длинным — она не сможет восполняться сама из себя. Поэтому смерть — это всегда переход энергии из одного отрезка в другой. Все, кто умирают, подвергаются действию этого закона, в разных ипостасях. Перевоплощаются, рассеиваются, перерождаются. Даже воскрешение в новом теле — это тоже Переход. Но из-за тебя мне приходится раз за разом нарушать этот Закон, не давая энергии перейти в новое состояние. С одной стороны — это дает тебе невиданную силу. С другой — разрушает бытие. Поэтому да, ты должен был умереть сегодня. Но снова не умер. И все, о чем я тебя прошу, Гарри Поттер — впредь действуй разумнее, и не рискуй понапрасну. Звезд над ним больше не было. Вообще ничего не было, кроме потолка. Он резко сел, чувствуя, как колотится сердце. Холод и онемение небытия отступили, сменившись привычным непониманием, кто он и где находится. — Ну что, видал Хозяйку Мира? — глухо проговорил кто-то рядом. Поттер резко повернул голову, и увидел горящие глаза Волка. Тот сидел за письменным столом и играл с Зевсом, позволяя ему переползать с одной широкой ладони на другую. — Откуда ты это знаешь? — Я ее видел. — Как? — он сощурился, вглядываясь в бесстрастное лицо. — Сложно не заметить такое, — тот усмехнулся, — она пришла за тобой, когда я принес тебя сюда. Увы, со мной она так и не разговаривает… Ну, впрочем, оно и понятно. Ты ей почти как сын. — Не думаю, — он зло поморщился, — вся моя жизнь — ложь! Она… она назвала меня ошибкой! — И что с того? Ты все равно остался жив. — Да? И этим она меня попрекает! — А вот в следующий раз будешь умнее. — И ты туда же! — Таким, как нам с тобой, не позволительны ошибки смертных, — Волк мотнул головой, — тебе дано могущество, будь добр, неси его, покуда не отнимут. — Я не хотел такого… Я… никогда этого не хотел! Почему все стало так сложно?! — Разве она не ответила на эти вопросы? — Нет! — А, по-моему, ответила. Только ты отчего-то не желаешь их понимать. — Тебе-то какое дело? — Действительно. Так, может, стоило оставить тебя там, в этой школе? — Ладно… спасибо… — процедил он, потирая виски, — я просто… устал. Очень сильно устал… Он вновь откинулся на одеяло и подумал, что, пожалуй, лучше было бы и вовсе не родиться.