На пути к лучшему миру

Остров встретил их розовым от лучей закатного солнца снегом и темнеющим на склонах подлеском. Небольшой, он высился посреди озера, словно таинственный корабль, вздымающийся из глубин черной глади. Волк скинул с себя седока на ледяные копья, подходившие к самому серому камню. Тотчас же обернувшись человеком, он замер, делая Марволо знак молчать. — Он знает, что мы здесь, но как бы не принял это за вторжение. — К кому ты меня притащил?! — зашипел юноша, потирая затылок. — Сам увидишь. Волк напрягся, сверля взглядом темные верхушки деревьев. Воздух становился все холоднее, но в нем отчетливо чувствовался доносившийся с острова запах дыма. Вдруг откуда-то с неба, черным силуэтом на фоне закатного солнца мелькнула птица — ястреб пролетел совсем близко, сверкнув желтым глазом на волшебников. Сделав круг, он вновь улетел на остров, и после этого старик дал знак идти. — Твой загадочный друг тоже… анимаг? — Да, как и многие из его племени. Но он не любит гостей и предпочитает обычно сам навещать тех, за кем наблюдает. — Это кто-то из местных? — Можно сказать и так. Большего узнать от Волка так и не удалось. Не то чтобы Марволо хотелось тащиться по заснеженному острову в подступающих сумерках, он бы с удовольствием отсиделся в это время где-нибудь и подумал о дальнейших планах, но возражать этому загадочному магу он… не решался. Зная, на что тот способен, и на что может быть способен, волшебник предпочитал держаться настороже. Они шли довольно долго, поднимаясь по пологому, заросшему лесом склону. Однако в какой-то момент узкая тропа начала петлять, и по обочинам то и дело начали появляться загадочные камни с незнакомыми символами. По пути иногда встречались кости и черепа животных, раскрашенные и украшенные лентами — они выглядывали из-под снега, словно призраки. — Здесь живет некромант? — Почти. «Говорящий с душами», его называют. Поэтому он и предпочитает одиночество, таких, как он, опасаются даже свои. — А СНС о нем знают? — Разумеется нет. — нахмурился Волк и остановился, вглядываясь во мрак. Марволо тоже что-то почувствовал. За ними наблюдали. Нечто таилось во мраке, и оно было отнюдь недружелюбным. Волк пригнулся, касаясь ладонью мерзлой тропы, и издал низкий, звериный рык. Юный маг не смог сдержать смешка, однако уже через мгновение последовал ответ. Из тьмы, шагая бесшумно, словно тень, появился… Лев? Пума? Нет, это было нечто кошкообразное, но при этом однозначно волшебное. У существа, черного, словно ночь, было шесть крупных мягких лап и два хвоста, стелившиеся за ним по земле. — Это наш проводник, — тихо пояснил Волк, выпрямляясь, — не вздумай колдовать при нем, иначе мне придется сшивать очень мелкие куски твоего тела. Впрочем, предупреждение было излишним. Даже будучи волшебником, Марволо опасался этой твари. Она обладала сознанием и гипнотическим взглядом легилимента, способным проникать в самые дальние уголки сознания. Дальше они шли втроем. Старик и юноша впереди, а сзади, словно конвоир, вампус северных лесов. В конце пути, на небольшой поляне, спрятанной на склоне, стояла деревянная хижина. Вокруг нее был очерчен круг из камней, по периметру которого были воткнуты палки с надетыми на них черепами зверей и… людей. И все они, стоило только путникам приблизиться, повернулись к ним. По спине у Марволо побежали мурашки. Конечно, он видел много жутких вещей в своей жизни, однако это темное, первобытное, грубое колдовство наводило на него куда больше страха, чем даже самые изощренные кровавые ритуалы. Быть может, это было лишь наследием древних, пробуждавшимся в крови тогда, когда он встречался взглядом с огнями в глазницах черепа, но спорить с ним было очень и очень сложно. Из трубы хижины валил дым, а в окнах горел красноватый свет. Вампус вышел вперед и дверь перед ними открылась сама собой. — Осторожнее с порогом, не задень кость. И правда, на пороге, как раз перед самым входом лежала кость, по всей видимости, человеческая. Марволо аккуратно перешагнул через нее и почувствовал, как чья-то незримая рука легла ему на плечо. Внутри было тепло, пахло едой и травами. Хижина была маленькой, и представляла из себя небольшую комнату с открытым очагом. По стенам теснились стеллажи с наваленными на них магическими предметами, ингредиентами, перьями, коробками и даже книгами. Потолок был завешан сушеными связками растений, многие из которых были ему не знакомы. И в углу, на грубо вытесанной из дерева кровати, в шкурах, лежал старый индеец. Его кожа была почти черной, а волосы седыми, так же, как и у Волка. Мочки ушей оттягивали многочисленные серьги с рунами, кольца и бусины, а в волосы были вплетены перья и маленькие деревяшки со странными знаками. Вампус, тихо рыкнув, прошел вперед и улегся у кровати. Стоило ему только положить голову на могучие лапы, как индеец тотчас же сел, не открывая глаз. — Волк… И… дракон. Добро пожаловать в мой дом. — Приветствую тебя, Канги, Смотритель душ. Я привел к тебе этого мальчика, чтобы ты помог ему. — Я вижу, — ответил тот, все еще с закрытыми веками, — в нем слишком много сущностей. Одно тело… большая сила. Злая и опасная сила. Он приносит смерть, страдания и разруху, куда бы ни пошел. Я чувствую запах Смерти, следующий за ним. Подойди сюда, дитя. Индеец протянул костлявую ладонь с нарисованным на ней глазом. Марволо осторожно приблизился, чувствуя, как на него направлены несколько десятков глаз. Он мог бы поклясться, что спиной чувствует всех призраков, присутствующих здесь, их было много, и человек перед ним походил скорее на владыку подземного мира, чем на простого волшебника. Тот взял ладонь юноши в свою и коснулся линий на ней. Нахмурился. — Чужая душа пустила корни слишком глубоко. Этот сорняк пьет соки из запечатанной души, не давая ей дышать. Много печатей, да… Они сдерживают его. — Так сними их, Канги. — Если их снять, — тот покачал головой, — то мальчик умрет. Его разум ослаблен, его душа истерзана, его плоть измотана. Он не выдержит своей силы. Если кто-то вынет чужой осколок из него, то это будет подобно тому, как если бы один росток оторвали от другого. Он должен сам отсечь его от себя, и сам же освободиться. — Что же тогда ты сможешь сделать? — Я могу помочь ему разобраться с тем, кто он есть. — Я знаю, кто я! — нервно возразил Марволо. — Я, Марволо Слизерин, я наследник Слизерина, величайший волшебник! — Ты в этом не уверен, — спокойно ответил Канги, — ты создал эту маску и пытаешься наделить ее жизнью, но осколку души не хватает сил. Ты не помнишь себя, ты не знаешь своих желаний. У тебя нет цели, кроме отголосков, которые держат твое сознание. Отголосок Темного Лорда, которым ты был, обрывки воспоминаний об имени Воландеморта и смутное представление о его цели. И еще ненависть к мальчику, который стал причиной твоей первой смерти. Но все это — прошлое. То, что я вижу перед собой — настоящее. Но каково будущее того, кто даже не знает, кто он? Не верит в это? Скажи, чего ты по-настоящему хочешь? — Я хочу власти! — ответил он ничуть не помедлив. — Власти? Что ж… вот твоя власть. Тут вторая ладонь, угольно-черная, коснулась шрама на его лбу и он почувствовал, что падает во тьму… Недолго, так, как если бы он потерял сознание на пару мгновений. И в тот же миг он вновь стал собой… тем, кого он помнил, как Лорда Воландеморта… …его шаги гулом разносились по черным глянцевым плитам бывшего Министерства. Повсюду висели его портреты — его, Лорда Воландеморта. Он был красив, как если бы никогда не создавал крестражей и не терял человеческий облик. Вместо статуи волшебников, кентавра, гоблина и эльфа — его статуя, держащая планету в своей руке. Стоит ему обернуться, и маги в черных одеждах склоняют перед ним головы. — Милорд, последний из тех, кто сопротивлялся, убит. Теперь и отныне ваша власть в Европе безгранична. Нет никого, кто посмел бы бросить вам вызов. Он узнал того, кто говорил с ним. Это был Драко, его верный дракон, сменивший отца. Бледное лицо и глаза холоднее Бездны, абсолютно пустые… и мертвые. Что-то похожее на ликование мелькнуло в груди. Вот оно… Да, этого он хотел. Подчинить себе весь мир, сделать его таким, каким он и должен быть… — А что с Поттером? — тихо спросил он. — Вы убили его еще во младенчестве, Милорд. — с некоторым удивлением произнес тот. Осознание горячей волной прокатилось внутри. Поттер мертв. Поттер мертв. ПОТТЕР МЕРТВ. И ничто больше ему не препятствует. Мир лежит у его ног, в его руках — Старшая палочка, на пальце кольцо с Воскрешающим камнем, в его покоях — Мантия Смерти, все, чего он хотел — принадлежит ему. Если он захочет, то весь мир остановится и перестанет дышать. Если он захочет убить всех… то никто не выступит больше против него. — Ты получил то, чего желал. Ястреб, сидевший на больших круглых часах, внимательно посмотрел на него. — Да, я получил… Это мое желание, я… я хочу этого! — Да? Но твое время остановилось. Тут его взгляд упал на часы… и впрямь, стрелка замерла. — Каково будущее власти? Либо она падет… либо… — Исчезнет сама собой… — с тихим, глубинным ужасом прошептал он. — Да. Ни одна власть не вечна, кроме времени. Лишь власть перемен остается в этом мире, потому что в ней и смерть, и рождение… Если желаешь достигнуть истинного бессмертия, то должен стать чем-то большим, чем просто тираном. Он был неостановим на пути к власти, он готов был уничтожить все преграды ради своего царствования. Но… у этого желания не было будущего. Время не терпит постоянства, и власть, та самая безграничная власть не даст ему ничего, кроме… Тоски. Рано или поздно они ему наскучат. Все они, все те, кого он заставил подчиниться. Рано или поздно он начнет ненавидеть мир, который создал сам, потому что там не будет никого, равного ему, там он будет свободен, но… У него больше не будет цели. Не будет смысла. И однажды, когда он не сможет найти в этом мире ничего, что смогло бы изменить хоть что-то, он сам уничтожит то, чего так долго добивался. Уничтожит свой мир и отречется от власти над ним, потому что не выдержит этой неизбывной скуки. — Нет, — он мотнул головой, — я хочу не этого. Я хочу… хочу… силы? Но она и так есть у меня. Бессмертия? Да, я не хочу умирать… я боюсь исчезнуть… — Выдержишь ли ты вечность? Вечность наедине со своей силой, в тисках власти, которую выстроил сам? Взгляни на это — ту будешь вечным правителем царства без времени, вечным пленником собственного желания. Этого ты хочешь? — Нет… — и снова он замотал головой, — не этого я больше хочу… Этого хотел… хотел Лорд Воландеморт, которым я был… когда-то. — А чего же хочет осколок его души? Тот, кому принадлежат все эти имена? Что хочешь ты и к чему ты стремишься? — Я хочу… Свободы. Он вдруг так четко осознал это, и мысль эта, разумеется, была его собственной. Это была совершенно новая мысль, не связанная с обрывками воспоминаний о прошлом, но она принадлежало именно ему в этот самый момент. Он устал быть в чужом теле. Он устал исполнять волю того, кем уже давно не являлся. Он не помнил, кто такой Лорд Воландеморт, и не мог им стать, утратив остальные части. Но он мог… стать чем-то другим. Чем-то вечно меняющимся, чем-то вечно движущимся в бесконечности, покинуть этот порочный круг и стать… собой? — Я хочу свободы, — повторил он, — я хочу освободиться от прошлого. Я хочу стать новым существом. Мне… мне не нужна земная власть. У меня достаточно силы. Я лишь хочу, чтобы ничто больше меня не сдерживало. Ястреб вспорхнул с циферблата и спикировал вниз. В то же время тьма залов Министерства исчезла под ослепительным белым светом, и он оказался в пустом чистом пространстве. Здесь не было ничего, только свет, бесконечный и чистый. И в нем появилось зеркало. Просто зеркало в полный рост. Там отразился мальчик, очень красивый мальчик с черными глазами и злым лицом. — Однажды моего имени будут бояться, — властно произнес он, — однажды все враги будут трепетать передо мной в страхе, и не найдется никого, кто посмеет меня остановить! Затем он сменился юношей, все таким же красивым, но в глазах которого горело адское пламя. — Я стану сильнейшим волшебником из всех! Я стану сильнее Дамблдора, сильнее Гриндевальда, в моих руках — абсолютное могущество, и в этом отвратительном мире не будет никого, равного мне! Потом возник мужчина средних лет, с тяжелым, задумчивым взглядом. Мертвенно-бледный, он глядел куда-то в пустоту и шепот его отдавался эхом: — Я уничтожу этот жалкий, испорченный мир, я установлю в нем порядок, и Смерть отступит передо мной. Я уничтожу Время и запущу заново, и этот мир будет куда лучше прежнего, а я стану его единственным властелином. Я уничтожу всех, кто посмеет мне помешать, и буду править по закону магии, а не человека. И после… После был осколок. Тень, сгусток боли, ненависти и злобы, лишенный своего сознания, лишенный воли, лишь чувство и намерение, сконцентрированные в одном месте. Он был насильно спрятан в глубинах чужой души, он был зажат в ней, как в тисках. Он боролся с ней, пытаясь выжить, словно болезнь, он пытался вернуться к изначальному состоянию, он заставлял мальчишку искать другие свои осколки, желая вновь вернуться к жизни и вновь стать собой. Вновь обрести ЖИЗНЬ, и жизнь настоящую. Но когда ему дали эту свободу, дали возможность управлять чужим телом, у него не хватило сил. У малого осколка, у мельчайшей, крошечной части существа, которым он когда-то был. Он не знал, что ему делать, и руководствовался лишь призрачными ощущениями. Он возжелал власти и силы, но лишь по инерции, не задумываясь о том, а нуждается ли он в этом? Он так долго прожил без связи с остальными осколками, так много времени провел бок о бок с чужим сознанием, что от него почти ничего не осталось. Они с Поттером изменили друг друга, и теперь он не мог с точностью сказать, кто он. Том Марволо Реддл? Лорд Воландеморт? Марволо Слизерин? Гарри Поттер? — У тебя нет имени, — ответил ястреб, — тебе нужно найти его самому. — Я не могу найти его пока я связан… с ним. Тут он посмотрел на спящего Поттера, лежавшего на белой плите. Тот не просыпался, и он понимал, почему. — Я должен уйти, — решил дух, — я должен вернуть себе себя. Свою свободу и… целостность. Я хочу обрести ее и стать по-настоящему живым. Смерть говорила нам об этом, но я так и не мог понять… — Да. Чтобы обрести новую жизнь, ты должен закончить это. Позволь Тому Реддлу, Марволо Слизерину и Лорду Воландеморту умереть. Время течет, и оно меняется. Если хочешь обрести свободу — тебе нужно стать чем-то иным. — Я не смогу сделать этого без тела. Куда я уйду? Если я покину тело Поттера, я исчезну. — Я уверен, что в своих странствиях ты найдешь ответы на эти вопросы. Твой путь только начался, путь как Лорда Времени и одной из ипостасей Смерти. Здесь начинается твоя третья жизнь, и к ней, как и к смерти, тебе нужно прийти самому. Огонь потрескивал в очаге, и его жар обжигал кожу. Он вгляделся в него, и почувствовал, что наконец-то достиг покоя. Неизвестность отступила перед ним, и, поняв, что именно он хочет, он наконец ощутил твердую почву. Тотчас же в голове начал выстраиваться план — найти способ вернуть свое тело и наконец перестать существовать как паразит, питаясь чужой магией. Он не будет уничтожать Поттера, потому что это ему больше не нужно. Он оставит его, и станет чем-то другим, и его собственное Время, разбитое на осколки, остановившееся много лет назад, и отсчитывающее шаги в обратном направлении, вновь пойдет вперед. — Мне нужно привести тебя к черному коту, — вдруг произнес Волк, сидевший до того рядом с вампусом и почесывающий огромное существо за ухо, — я и без того задержался. — Мы отправимся к нему, узнаю, что он хочет. СНС хотели, чтобы докладывал им обо всем, но, мне кажется, что они и без того все узнают. Еще мне нужно забрать кое-что у… у Сев, и после этого, быть может, я отправлюсь домой. Хотя не думаю, что меня там ждут. — Ради чего ты приехал сюда, мальчик? — Я исследовал тайны замка Хогвартц, — рассеянно ответил он, — видишь ли, наша школа — странное место. Впрочем, это даже не место, а скорее существо. По легенде наш замок был призван из другого мира и запечатан непосредственно в облике замка. Но на деле это что-то… что-то вроде перепутья. Через Изнанку Хогвартца можно попасть куда угодно, и наверняка даже потеряться… Она вечно меняется по твоему желанию, и через нее можно попасть в легендарную библиотеку Когтевран, в которой собраны, мне кажется, все книги мира. Но больше меня интересовала Тайная комната, в которой Салазар спрятал древние артефакты, принадлежавшие еще Мерлину. Его фамильяр, охраняющий подземелья, рассказал мне о том, что в Тайной комнате спрятано много вещей из такой глубокой древности, что из ныне живущих никто и не знает, как они работают. Но, не будучи полноценным кровным наследником очень сложно что-то там найти. Поэтому я отправился сюда чтобы найти наследника Слизерина и забрать его кровь. Возможно, еще и палочку. Но, впрочем, без нее, я думаю, можно обойтись. Я хочу узнать тайну замка, и в конце концов понять, как работает его Изнанка, и куда она ведет. Но сейчас в Британии неспокойно, и я не знаю, смогу ли я полноценно заняться исследованиями. — Говоришь, ваш замок стоит на перепутье? — глухо переспросил Волк. — Да. Я сам не до конца понимаю, настоящее ли там открывается пространство, или выдуманное. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу это выяснить. — Что ж… возможно, это именно то, что я искал. На земле почти не осталось мест, подобных вашему замку… Но об этом мы поговорим потом. Сейчас я бы с удовольствием что-нибудь съел. Канги, что у тебя есть? — В жестяной банке на верхней полке чай и сушеные яблоки. В коробке рядом ты найдешь вяленое мясо и батончики, они там уже лет пять, но на вкус вполне ничего. — О, «Твинкис»! — Волк внезапно оживился. — И как после этого чародеи могут говорить о том, что не маги бесполезные? Однажды я нашел упаковку таких в каких-то руинах, и ничего, кажется, даже спустя двадцать лет они все еще съедобные! Конечно, не скатерть-самобранка, но… тоже ничего. — Им двадцать лет?! — ужаснулся Марволо. — Вроде бы нет. Не помню. — неуверенно ответил Канги. — Какая разница? — старик уже гремел жестяной банкой. — Насколько я помню, они состоят из клейстера, крахмала и, все время забываю, такой порошок… Ну, еще сахар, разумеется. — Как это можно есть… — поморщился избалованный британской кухней волшебник, — в чипсах хотя бы есть картошка, а это… — Это абсолютная победа кукурузного крахмала, — с какой-то странной нежностью проворковал Волк, шелестя пластиковой оберткой, — поистине удивительно то, что не маги научились делать из веществ! Я уверен, что в этом есть магия, просто я ее не понимаю. Они делают еду из несъедобных вещей! Но ты наверняка знал это, да? — Я предпочитаю об этом не думать. Эм… а нет ли у уважаемого мистера Канги чего-нибудь… э… — Не полуторагодичной давности? — Я не встаю с этой постели вот уже год, — с вызовом протянул тот, — мое тело совсем ослабло, и я не планировал, что ко мне наведаются два голодных чародея. — Да, как-то я об этом не подумал, — нахмурился Волк, — может, мы навестим ближайший супермаркет? — Это было бы очень хорошо с твоей стороны. — Да, пожалуй, стоило бы… Они вышли из хижины — на остров действительно опустилась ночь, и вверху, на морозном небосклоне зажглись первые звезды. Старик выдохнул облако пара и вздохнул. — Придется немного поколдовать. Канги, видишь ли, не особо жалует гостей, поэтому с его острова нельзя просто исчезнуть, как и появиться на нем. Можно просто прийти и уйти. — Нам что, плыть? — с ужасом спросил юноша. — Почему сразу плыть? Хотя… Нет, я просто подумал, что можно научить тебя ходить тайными путями. — Чем? — Дромос. Не слышал? — Нет… Глаза мага светились во мраке удивлением. Затем он фыркнул и усмехнулся. — Чему же ты тогда в школе учился? — Ну… трансфигурации, полетам на метле, зельеварению… Руны! Руны учил и заклинания! — Всякая бесполезная дрянь, — резюмировал тот, — что ж, много кто и того не умеет. Тогда держись-ка покрепче, а то с первого раза как бы не унесло куда. Он тут же схватился за длинную руку, так уже знал, что сейчас, скорее всего, произойдет нечто странное и опасное. Немного отойдя от хижины, Волк топнул ногой и земля, покрытая снегом, просто… провалилась под ними. Марволо невольно вскрикнул, чувствуя, как твердь уходит из-под ног. Они начали падать куда-то вниз, но затем что-то подняло их и сильный ветер, напоминавший скорее штормовой вихрь, окутал их, создав нечто вроде коридора. — Иди! Просто иди! — закричал старик, подхватывая его за шиворот. И он пошел, надеясь, что его ноги не провалятся сквозь воздух. Однако поток его был таким сильным, что это действительно напоминало скорее тоннель, да к тому же движущийся. Нереальное, восхитительное и вместе с тем завораживающее чувство обуяло его, заставив смеяться и радоваться, как ребенка, впервые севшего на метлу. Это было чувство силы и свободы, стихии, подчинявшейся чужой воле. Однако прошло всего несколько секунд и загадочный поток вытолкнул их на поверхность. От неожиданности он чуть не упал, но Волк одним рывком поставил его на ноги. — Ух… что это было за колдовство? — Неужели ты, чародей, ни разу до сих пор не ходил тайными путями? Разверзши твердь и направив ее, не открывал двери? — Нет… такому… такому нас в Хогвартце не учили, и я уверен, вряд ли научат… Но это явно лучше трансгрессии… Явно… безопаснее… Как это у тебя получилось? — А ты не догадываешься? — тот смерил его странным взглядом. — Догадываюсь, но… кажется, ты заставил землю разойтись, а затем поднял вихрь… и он донес нас, а затем вытолкал на землю? — Примерно так. — НО КАК?! КАК, ЧЕРТ ПОБЕРИ?! БЕЗ ПАЛОЧКИ?! КТО ТЫ ТАКОЙ?! — не выдержал Марволо, в ужасе и восхищении глядя на Волка. — Я? — тот поднял седую бровь. — Я — волшебник. А ты? — Хах… — нервно усмехнулся тот, — я всю жизнь считал себя выдающимся колдуном и чародеем, но это… это уже что-то новое. И как до сих пор тебя не обнаружили СНС?! Или… еще кто-нибудь?! — Они просто не могут за мной угнаться, — пожал тот плечами, — и потом, зачем им это? Что они будут со мной делать? — Изучать? — А зачем? — Ну… — он всплеснул руками, — даю голову на отсечение, что за такие способности многие волшебники бы отдали душу… — Люди так не могут, — отрезал тот, — прочности не хватит. Это все равно что простой смертный попытается руками поднять валун, больше его в сотню раз. Ты прямо сейчас хочешь об этом поговорить? — Я… да когда угодно! Я тоже хочу так уметь! — Ну так и будешь, если хочешь. — И… ты даже не будешь мне запрещать? Говорить там, что это запретное, недоступное знание, которым никому нельзя пользоваться? — Ну я же пользуюсь, — тот смотрел на него, как на умалишенного, — уж не знаю, откуда ты нахватался таких глупостей, мальчик. Я живу так уже… сам не знаю сколько, и пока что ничего не случилось. Лорд, а говорит как один из этих смешных людей с авторучками. Ладно, если хочешь, можем обсудить это сейчас. Они вышли из подлеска на парковку, освещенную электрическим светом фонаря. В небольшой закусочной рядом с заправкой и мини-супермаркетом горел теплый свет, и, кажется, даже кто-то сидел. Марволо оглядел свой весьма потрепанный костюм и, вытащив палочку, быстро привел в порядок то, что можно было привести. Волк же словно совсем не заботился о том, как он выглядит, хотя внешность у него была самая что ни на есть приметная. — А ты не боишься, что маглы тебя испугаются? — он обвел его задумчивым взглядом. — Они не заметят этого, если я не захочу, — спокойно ответил старик, — я умею отводить глаза. Как ты думаешь насчет картошки? Они режут ее такими забавными дольками, не устаю этому удивляться. — А там, откуда ты прибыл, нет что ли картошки фри? — Я не помню, — грустно вздохнул тот, — но, кажется, нет. Юный волшебник скользнул взглядом по черному капоту длинной красивой машины — его удивляло то, насколько в Америке здоровые тачки — и прочитал на радиаторной сетке «Шевроле». В закусочной на них и правда почти никто не обратил внимания. В общем-то в столь поздний час там было пусто, за исключением одного столика, за которым сидел уставший, небритый мужчина в кожаной куртке и двое молодых людей. Они негромко что-то обсуждали, и в руках у одного из них была карта со множеством пометок. — О, и эти ребята здесь, — повел плечом Волк, — вот так совпадение. — Это снова какие-то агенты? — Да нет, так, обычные люди, просто очень догадливые. К ним вскоре подошла полусонная официантка с яркими тенями и, приняв заказ, удалилась. Марволо откинулся на спинку диванчика и вгляделся в радио, висевшее на стене. — Здесь отвратительный кофе. — неизвестно зачем резюмировал он. — Почему? — Потому что. Я не могу его пить. Но чай еще хуже. — Тогда пей пиво. — Прекрасный совет! — он фыркнул. — И все-таки ты мне кого-то очень напоминаешь… Слушай, а ты часом не знаком с Гриндевальдом? — Нет, — тот мотнул головой, — я слышал о нем, но я его не знаю. Он ведь вроде как в тюрьме? — Уже нет. Мой… м… бывший друг его убил, и теперь его призрак обитает в нашем замке. Но странно, вы чем-то похожи… — Да? — Ага. Он такой же… ну… Эксцентричный. И знает много чего интересного. — Странно. Знаешь, а ведь до тебя я ни разу не слышал о том, чтобы в Англии было хоть что-то интересное. Мне казалось, что там все так же скучно, как и здесь. — Ну, интересные вещи там начали происходить относительно недавно… Возможно большей частью по моей вине. — Вот как… Что ж, это объяснимо. — А меня вот волнует другой вопрос… — он перегнулся к нему через стол и глаза его сверкнули, — ты сказал, что ничего не помнишь о том, кто ты, так? Даже имени не помнишь… А потом вдруг рассказываешь какие-то вещи и… вполне осознанно колдуешь. Ты врешь или чего-то не договариваешь? — Ни то, ни другое. Раньше я действительно не помнил вообще ничего. Но… тебе это интересно? — В общем да. — Что ж… Около сорока лет назад я очнулся в лесу. Я не знал, где я и как там оказался. Я даже не понимал языка людей, которые со мной говорили. А потом… потом меня нашел «Дом черного кота». Правда тогда они звали себя «Салемскими мстителями», и после этого еще несколько раз меняли название. Они подобрали меня и сделали для меня очень много. Я не помнил ни своего прошлого, ни того, кто я есть на самом деле. Однако вскоре я начал понимать, что окружающие слишком сильно отличаются от меня. Они — другие. Наша магия разная. Наша… сущность… Я чувствовал это, и чем дольше я об этом думал, тем сильнее мне хотелось понять причину. Почему я не нуждаюсь в этих кусочках дерева, которые используют чародеи? Почему моему слову подчиняется вода, земля и ветер? Почему я способен на такие чудеса, о которых лишь слагают легенды? Но я представить не мог, что же мне все-таки делать, поэтому остался помогать тем, кто пришел мне на помощь. Я много странствовал по этой земле и смотрел на то, как она меняется. Временами я вспоминал… и чем чаще творил колдовство, тем яснее в моем сознании проступало понимание своей сущности. В отличие от других, я могу обращаться в любого зверя и птицу, и мой облик изменчив, словно дым. Я понимаю древние письмена и могу говорить с духами мира, но это все не дает мне ответов. Однажды я встретил Канги, и, пожалуй, лишь он смог меня надоумить насчет того, что я попросту не из этого мира. К тому моменту я уже начал подозревать что-то подобное, но потом только сильнее в этом убедился. Да, этот мир по-своему хорош и интересен, и я благодарен тем, кто меня принял, однако… он слишком хрупок для меня. Я впервые встретил кого-то, кто почти равен мне по силе… точнее, может стать таковым. Ты похож на меня, Гарри Поттер, но это не то. Я знаю, что где-то есть земля истинной магии. Я пришел оттуда, но… но я не понимаю, почему не могу вернуться, почему не могу вспомнить. Вполне возможно, что я чем-то провинился в своих странствиях. Я покинул тот мир… зачем — не помню. Я искал что-то… что-то важное… Что-то, чего не было там. Но когда я, не обрётши этого, решил попасть домой — дом мой отверг меня. И с тех пор я продолжаю бесцельно скитаться, точно призрак. Я был бы счастлив, если бы кто-то смог направить меня, но я не встречал таких людей, а Смерть не любит меня, так, как тебя. Ни разу не почтила она меня своим присутствием, и мне кажется, что это как-то связано с моим нахождением здесь. — Я ничего не понял, — ответил Марволо, прослушав этот печальный монолог, — но звучит как очень грустная история заблудившегося божества. Тот на это лишь вздохнул и уставился на поданную ему картошку с бургером. — Поэтому я все еще здесь и в свободное от исполнения поручений кота время коллекционирую упаковки от жвачки. — Господи… — Марволо поморщился, — хуже просто не придумаешь…