На пути к лучшему миру

В конце концов они добрались до нужного стеллажа. Гермиона, закусив губу, напряженно вглядывалась в корешки книг, пытаясь разобрать языки, которыми те были подписаны. Наконец, она нашла экземпляр, очень и очень старый, практически древний, однако совершенно не пыльный. Это был большой фолиант в позолоченном окладе с бархатными вставками и каменьями, украшавшими каждый угол книги. — Ого… Ей, наверное, не меньше тысячи лет! — Откуда ты знаешь? — Драко с любопытством провел рукой по окладу. — Я видела подобные книги в музее, когда… когда ходила туда в детстве с родителями. Очень давно маглы так украшали Евангелия, и это было как раз… около тысячи лет назад. Думаю, это просто было модно. Так… ну, это хотя бы английский том, хотя читать все равно будет сложно. Помоги мне. Положив книгу на пол, волшебница осторожно открыла ее и принялась листать. Внутри она вся оказалась исписана мелкими буквами, частично на староанглийском, частично руническим алфавитом, а кое-где и вовсе встречались такие странные буквы, что это напоминало скорее шифр, чем настоящий язык. Благо и иллюстраций было достаточно, однако средневековый автор явно не обладал особым художественным талантам, а потому портретное сходство изображений с оригиналами было сугубо условным. — Так, нам нужно понять, что это за символ… — Гермиона развернула смятый листок с копией руны, — надеюсь, он не означает что-то плохое… — Да правда, что ли? — поднял бровь Драко. — Вырезанный на скальпе маглов? Ты серьезно? — Это может быть просто условная метка! — фыркнула та. — Вот он! — Малфой ткнул пальцем в одну из перелистываемых страниц. — Так… Руна темнела на старом, древнем пергаменте, и вокруг ее теснились в основном слова на каком-то древнем, непонятном языке. Однако при тщательном изучении им удалось найти короткую приписку на староанглиском: «Великая Госпожа Морриган». — Морриган? — Драко поднял глаза на Гермиону. — Моргана… — та нахмурилась, — раньше ее так звали, а потом имя изменилось. — Моргана… что-то знакомое. — По легенде, это единоутробная сестра Артура. Она ровесница Мерлина, а может, и старше. Про нее ведь даже маглы знают, но вообще-то информации немного. И знаешь, Драко… — тут лицо Грейнджер приняло задумчивое выражение, — вот что странно — в мире волшебников Моргана Ле Фей хорошо известна, про нее даже написано в «Истории Магии». Однако, когда я была у Фейри, они тоже говорили о Моргане… Но для них она скорее кто-то вроде… божества? — Ты думаешь, что это одна и та же ведьма? — В том-то и дело, — волшебница мотнула головой, — скорее, их было двое. Ведьма-Моргана, сестра Артура, и… Королева Фей? Хотя имя Моргана Ле Фей буквально означает «Фея Моргана», хотя ведь феей-то она никогда и не была! Или была? Тут девушка принялась листать книгу в надежде, что обнаружит еще какую-нибудь информацию. Драко же встал и принялся ходить вокруг стеллажа, пока вдруг на его глаза не попалась какая-то странная книга, выглядевшая относительно новой. — Смотри, я кое-что нашел! Вытащив темно-синий корешок, он кинул взгляд на ее обложку… и тут же в ужасе выронил. — Что там? — Гермиона подняла голову. — Это… это книга Поттера. — Что? Откуда? — Да вот, смотри сама! Он поднял книгу и протянул ей, нервно указывая на позолоченные инициалы «Г. Д. Поттер. Магия и мироздание. 3 том». — Нет… Может, это какой-нибудь его предок? — Здесь дата — две тысячи тридцать третий! Этот год еще даже не наступил! Гермиона моргнула и нервно усмехнулась. — Драко… я ведь говорила тебе — это место какое-то жуткое… Ну скажи, откуда в библиотеке Когтевран взяться книгам… из будущего? — Да… Но ты только взгляни, сколько здесь книг… Не думаю, что во всем средневековье их нашлось бы столько, чтобы из шкафов и стеллажей можно было бы собрать целый лабиринт! Я серьезно! Мне кажется, что здесь просто собраны ВСЕ магические книги за… всю историю?! — Нет! Этого просто не может быть! Магия так не работает! — О, мисс Всезнайка, а ты прямо-таки знаешь, как она работает, да?! Тут он вытащил другую книгу и, открыв ее, указал на датировку «1754». — Когтевран жила тысячу лет назад, для нее и это было будущим! — Ужас… — Грейнджер поежилась, — мне страшно… Надо быстрее найти нужную информацию и уйти отсюда… Давай сюда! — Эй! Ты уверена, что хочешь заглянуть в книгу из будущего? Может… от этого что-нибудь случится? Гермиона задумалась. С одной стороны, это был невероятный соблазн — заглянуть в книгу, которая еще не была написана… Но с другой Драко был прав — кто знает, что случится. Если они получат информацию из «будущего». — Тогда поставь ее на место и мы будем искать только в старых книгах! Так они и поступили. Через некоторое время им все же удалось найти небольшой абзац, посвященный упоминанию Морриган, однако подробной информации он не дал. — «Морриган — легендарная богиня войны западных земель. Ей покровительствуют вороны, иначе ее еще зовут Королева-Ворон». — Исчерпывающе, — хмыкнул Малфой, — а Долгопупсу она часом не родственница? — Не знаю… я уже ничего не знаю! Но что за «западные земли»? Это Англия? — Ну, судя по тому, что книга Английская… что там у нас западнее Англии? — Ирландия… Исландия? Америка? О боже… — Что? Ты что-то вспомнила? — Нет… поняла… — И что же? — Смотри! У нас есть Моргана Фея, человек, да? Она была ведьмой и сестрой Артура. А есть Моргана — легендарная Королева Фей, которой принадлежат волшебные стрелы, уничтожающие… все. Как… как яд василиска, или… или меч Гриффиндора! — И? — И это значит, что Королева Фей — Морриган, богиня Войны! Вот что сейчас происходит — этим знаком Фейри призывают свое божество! Как выяснилось, старые боги не умирают, и, чисто теоретически, их можно призвать, как… как было с Полумной. — Оу… — по спине Драко пробежал холодок, — то есть ты хочешь сказать… — Да, — та сурово кивнула, — когда я была в плену у Фейри они много говорили о Моргане - Морриган. Называли Великой Госпожой и все такое. И еще они говорили о ее стрелах, которые разошлись среди других существ. Я не помню, сколько их всего, но… Даже если она не богиня, а просто… очень… могущественная и злая фея, то логично, что у нее было оружие. — Так, и то, что сейчас происходит в нашем мире — это все ради нее? — Получается, что так. Наверное, именно поэтому Фейри внезапно снова проявили себя… Может… может это означает, что Моргана вернулась? Или собирается вернуться. — А насколько она была опасна? — Ты думаешь, я знаю? — Гермиона подняла бровь. — Я впервые сейчас прочитала о Морриган, и все, что я знаю о Моргане, я знаю о Моргане-ведьме, которая, конечно, люто ненавидела Мерлина, по преданию, и была темной волшебницей, которая могла превращаться в ворона… Но я не думаю, что Фейри бы стали проворачивать такой кошмар только ради памяти темной колдуньи. А вот ради чего-то богоподобного… вполне. Они очень хорошо помнят Морриган, потому что когда она правила ими, то мир принадлежал им. Хотя… Вообще, я только сейчас подумала, а откуда вообще взялись Фейри? То есть, я что-то не припомню Морриган в числе староанглийских богов. Все здесь знают только Моргану, делавшую гадости Мерлину, короля Артура, Мордреда… он ведь тоже был волшебником? В детстве я очень любила читать сказки из цикла Круглого стола, но, знаешь, про связь Морганы с Фейри там не было сказано ни слова. Хотя феи там были… — И? — И это значит, — подытожила Гермиона, — что, быть может, Морриган… вообще не местная? — В смысле? Ты имеешь ввиду, что она, как драконы, пришла откуда-нибудь с севера? — А причем тут драконы? — Эм… неважно, — кашлянул Драко, — но у меня есть кое-какие предположения… не уверен, правда это, или нет. В общем, когда-то в Англии жили белые драконы. — Ага… твои родственники? — съязвила та. — Грейнджер, я могу вообще молчать! — Ладно, что там? — В общем, они пришли с крайнего севера вместо со льдами… — Наверное, это было во время одного из ледниковых периодов. — Чего? Каких периодов? — Неважно! Господи, я все время забываю, что волшебники почти ничего не знают о естественной истории… Ладно, ты считаешь, что раз драконы пришли сюда с севера, то и Фейри тоже? — Почему нет? — Хм… Знаешь, у меня появилась другая идея. Она поднялась и, с трудом подняв тяжелый фолиант, поставила его обратно на стеллаж. — Нам нужна мифология Ирландии. — Зачем? Причем тут Ирландия? — При том, что там было очень сильное магическое сообщество. Ну, знаешь, вообще-то там не только лепреконы и драконы жили, вот я о чем. Ну посуди сам — какие земли могут быть западнее Британии? Только как теперь нам искать нужный стеллаж? Они остановились, оглядываясь по сторонам и скользя взглядом по книгам, но ни одна из них не была о том, что им требовалось узнать, или же они попросту не могли понять, что это то, что им нужно. — Я в отчаянии… — вздохнула волшебница, — впервые мне захотелось уйти из библиотеки. — Я бы не советовал тебе думать об этом… — протянул Драко, — это место, кажется, реагирует на мысли и… желания… Так, нам нужна мифология… Ирландии? Да, нам нужно узнать о Морриган и Фейри! — Ты думаешь, это поможет? — скептически спросила Гермиона. — Посмотрим. — кивнул Малфой. Некоторое время ничего не происходило. Они все так же стояли в освещенном белым светом пространстве, в котором не было даже эха от их голосов. Но все же милостивый проводник, по всей видимости, сжалился над ними, и волшебники вновь увидели черного ворона. — Помоги нам, — протянул Малфой, — пожалуйста! — Информация о племени Дану находится в разделе магических родословных. Это на тысячу двести пять шагов к северу отсюда. — К северу? — удивилась Гермиона. — У тебя ведь есть подпространственный компас, девочка. — Компас… — она задумалась, вспоминая, и вдруг ее осенило, — да, есть! Но… но у меня нет его с собой… Он… он в «Норе»! Какой ужас, если бы я только знала, я бы обязательно его взяла! — Ну, — вздохнул Драко, — придется идти наугад. А более точные подсказки есть? — Сейчас вы находитесь на пяти часах к западу. — только и ответила вредная птица, прежде чем, хлопая крыльями, взмыть в пустоту. — Знаешь, — раздраженно пробормотала Гермиона, — мне так осточертели эти чудеса! Я впервые пожалела о том, что вообще родилась волшебницей, познакомилась с Поттером и тобой, и вы втянули меня в эту… в этот ужасный, непонятный, страшный кошмар! — Я, знаешь ли, — скривился Драко, — рад не больше твоего! В моей жизни не было никаких странных событий, и этой непонятной магии, которая меня самого пугает, пока в ней не появился Поттер! И я сам не понимаю, как оказался здесь… в этом чертовом лабиринте! А, ладно! Надо спешить, пока мы окончательно здесь не заблудились! — А тебе не кажется, что мы в любом случае уже заблудились? — Так, — Драко выдохнул, — насколько я понимаю, мы сможем выйти примерно так же, как и вошли… Эй! Что… что ты делаешь?! Гермиона, до того топтавшаяся рядом с ним, вдруг подошла к стеллажу и, ухватившись за одну из полок… подтянулась и полезла вверх. — Эй! Грейнджер! Ты сейчас свалишься, а ловить тебя я не собираюсь! — Малфой, заткнись! — О Мерлин… все гриффиндорцы такие, как ты?! — Да! — выдавила она, цепляясь самыми кончиками пальцев за краешки полок. Лезть было неудобно. Она боялась, что в какой-то момент стеллаж не выдержит и она рухнет вместе с ним вниз, но, видимо, он был накрепко прикручен к полу. Не то чтобы ей когда-нибудь доводилось состоять в клубе альпинистов, но попробовать все же не мешало. Однако, спустя несколько минут физических усилий, девушке удалось-таки добраться до верха и, забравшись на верх стеллажа, встать во весь рост. И взору ее открылась странная, пугающая картина. Она стояла на одной из, казалось, миллиона прямоугольных полосочек, спиралью закручивающихся где-то на горизонте белого света. Если бы Гермиона не помнила, как они с Драко вошли сюда, то точно подумала бы, что уже умерла и это нечто вроде странного рая. Однако попасть в рай раньше, по меньшей мере, восьмидесяти лет, она не планировала, поэтому конкретно в данный момент перспектива застрять здесь надолго ее скорее пугала. — О господи… — пробормотала волшебница, — отсюда нет выхода… И хоть бы одна чертова птица, или еще что-нибудь… Какой ужас, зачем мы вообще сюда пришли?! — Ну что там? — Мы в полной заднице, Драко! — в отчаянии крикнула она. — Это лабиринт! — Я знаю! Но что еще?! — Ничего! Тут нет ничего, кроме стеллажей с книгами! Малфой поежился. По сути, о библиотеке Когтевран он не знал ничего, кроме того, что она существует, что там можно найти любую информацию, и что в нее можно попасть путями Выручай-комнаты. То, что каким-то образом Поттеру и Долгопупсу удалось попасть сюда, а затем выйти живыми и даже не через сотню лет, было, по всей видимости, скорее исключением, чем правилом. — Грейнджер… А стену ты хотя бы видишь?! — Нет! В том-то и дело! Здесь даже двери неоткуда появиться! Мы посреди бесконечного лабиринта библиотеки! — Ладно… а птицы?! Хоть одна?! — Я не вижу их! Они словно исчезли! «Чертов Поттер с его чертовой магией! Хорошо, что никто, кроме нас, не знает про это, иначе бы здесь уже половина школы застряла!» — подумал Малфой. — Слезай! Гермиона посмотрела вниз и поняла, что, пожалуй, слезть будет куда труднее, чем забраться. Но все же зря что ли она потащила с собой Малфоя? Прикинув, расстояние, она крикнула: — Лови меня! — Что?! Однако прежде, чем он успел сделать хоть что-нибудь, вредная ведьма прыгнула вниз, и ему пришлось поймать ее, чуть не сломав, по ощущениям, собственный позвоночник. Последний раз он носил на руках Поттера, и, хоть тот все равно был тяжелее Грейнджер, особой радости по этому поводу он не испытывал. — Спасибо! — она сдула с лица непослушную прядь и хлопнула Малфоя по плечу. — Раз нам надо идти на север, то мы идем на север! — А… Грейнджер… я убью тебя! — Не убьешь, потому что я тебе еще нужна. И нам лучше поторопиться, потому что чем быстрее мы найдем эту проклятую книгу, тем быстрее мы отсюда выберемся. — Если у нас вообще есть хоть какой-то шанс отсюда выбраться. Он спал. Так же, как и вчера, как и позавчера, как и все то время, что длились Рождественские каникулы. Вообще любую свободную минуту он посвящал сну, потому что нахождение в сознании причиняло ему невыносимую боль. Смерть Полумны от его собственных рук поменяла все, отрезав его от прежнего мира. Мог ли он после этого считаться человеком? Нет. Это была его вина, потому что он слишком сильно затянул с этим. Он боялся, очень боялся, что ведьма убьет ее… В итоге, убил ее сам. Как… банально. И конечно же, после этого он стал еще сильнее. В его руки перешла душа Хогвартца и он стал его полноправным хозяином. Но что толку? Невилл Долгопупс никогда не хотел владеть замком, не хотел становиться Мерлином, или кем-то еще. Он… он лишь хотел… спасти свою мать? Нет. Убить Лестрейндж? Тоже нет. Сначала он хотел стать сильным. У него всегда не доставало ни ума, ни смелости, ничего. Все, что у него было, это страсть к гербологии и коллекционированию различных растений. Бабушка вечно была им недовольна, и его способности были настолько слабыми, что дедушке вечно приходилось организовывать разные опасные ситуации, чтобы заставить его магию пробудиться. Он очень боялся, что окажется сквибом — какой позор для сына Долгопупсов, тех героев, которые самоотверженно сражались в магической войне. Он был недостоин их, он… он был ошибкой, и знал это. И за двенадцать лет успел с этим смириться, и даже не ждал от себя ничего сносного. Он был счастлив подружиться с Гермионой и Роном — по большей части потому, что с ними троими никто особо дружить не хотел. Судьба свела вместе неудачников, и, не будь Гермионы, живой и любознательной, и не будь Поттера, составившего ей конкуренцию, они с Уизли так бы и остались малопримечательными волшебниками. Однако благодаря противостоянию Гриффиндора и Слизерина у них появился стимул совершенствовать свои скудные умения. В особенности у него, потому что… ему впервые было кого защищать. Полумна тоже была странной, и у нее тоже не было друзей. Вообще-то его бабушка всегда недолюбливала Лавгуда старшего, считая, что он давно съехал с катушек. Невилл внутренне с ней соглашался. Однако Полумна, в отличие от многих, никогда не смотрела на него свысока, и она просто… видела его. Она его замечала, и не считала его слова, или увлечения, или его самого чем-то глупым и смешным. Она принимала это с такой же серьезностью, с какой принимала на веру то, что говорил ей отец. И за это Невилл ее любил — за тихое, потаенное понимание сути вещей и за глаза, в которых горел звездный свет. Потом был… Поттер. Поттер, которого он ненавидел. Злой и жестокий, вредный, грубый и самовлюбленный мальчишка с глазами вурдалака. Он так легко использовал непростительные заклятия, что кровь стыла в жилах. Затем было признание. Поттер, великий и ужасный, гений, наследник Мерлина, и черт знает кто еще… подошел и протянул ему руку, признав в нем равного себе. В нем, неуклюжем, глупом неловком растяпе. Он залез к нему в голову, прочитал все самые страшные, самые потаенные мысли, которых сам Невилл больше всего стыдился, вытащил их на поверхность и пообещал дать силу. А он… не смог отказаться. Потом было упоение. Поттер приручил его — постепенно, маленькими шагами. Книги из Запретной секции, для подготовки авроров, с пометками его родителей, маленькие тайны, которые не знал даже Малфой, самый близкий его друг. Внезапно Невилл сделался частью мира Мальчика, который выжил, и место его было на самой вершине. Поттер назначил его вторым собой, и дал силу, дал тайну и могущество — о, тогда эти детские игры еще казались ему могуществом — то, чего у него никогда не было и не могло быть, и дал все это, прося взамен лишь… верности? Это была ничтожная цена за возможность стать наконец тем, кем его хотели видеть все. Тогда он чувствовал себя избранным. Сам Поттер, наводивший страх на Хогвартц, тот, кому и Темный Лорд был не ровня, выбрал его и просто наградил своей магией. Затем было разочарование. Поттер, несмотря на все его могущество, на всю силу, был таким же мальчишкой, как и он. Ту ночь в Министерстве он запомнил очень хорошо. И несмотря на то, что они с Поттером все еще были связаны клятвой, с тех пор Невилл перестал опираться на него. Однако расстаться с силой он не мог, и все, что ему оставалось, так это учиться ее использовать. В общем-то разочарование в кумире пошло ему на пользу. Впервые в жизни он увидел себя, и не как пустое место, а как кого-то, кто тоже достоин звания волшебника. Соприкоснувшись с тайной магией, он не смог устоять перед ее соблазном — искушенный Знанием, он отдался ему целиком и полностью. Ради того, чтобы постичь глубины бытия, он готов был пожертвовать многим. И пожертвовал, в конце концов. Он смог спасти душу матери, и это, пожалуй, было одной из немногих вещей, которыми он по-настоящему гордился. Однако каждое такое соприкосновение с Магией все больше и больше искажало его самого, отдаляя от того мальчика, которым он когда-то был. Печать Знания легла на него и стала личным проклятием. Однако все же у него был человек, способный удержать его от падения в эту бездонную пропасть, которая бы поглотила его, и он бы исчез в ней, точно призрак. Полумна нуждалась в нем, и он защищал ее всеми силами, пытаясь найти способ продлить жизнь пророка. Но в конце концов судьба, раскладывающая карты без ведома людей, заставила его заплатить еще раз за полученную силу. Видимо именно об этом и предупреждал его Поттер — сила покупается кровью, знание — болью утраты, а магия… магия забирает жизнь. Теперь он был силен, как никогда. Он перестал быть Невиллом Долгопупсом, тем, которого еще помнили друзья. Теперь он стал одним из тех недолюдей, застрявших на пороге яви и сна. Он убил божество, забравшее тело его любимой женщины, убил, повторив тысячелетний ритуал и вновь запечатав душу замка. Теперь тот подчинялся ему, и он стал полноправным его хозяином. Маг, отдавший душу за мудрость, а любовь за крепость, ставшую его же тюрьмой. И только теперь он наконец начал понимать Поттера, по-настоящему, как равный равного. Он проснулся от хлопанья крыльев и карканья. Неохотно открыв глаз, он скосил его на Алису, сидевшую на спинке стула. — Малфой и Грейнджер, говоришь? Неужели? Хм, и что бы им понадобилось там? А… маглы… опять что-то происходит? Невилл сел в кровати и потер виски. За прошедшее со времени смерти Полумны время он похудел и осунулся, под глазом, не скрытым повязкой, залегли глубокие тени. Проводя часы жизни во сне, он забывал есть, и детская полнота, которой он когда-то так стеснялся, окончательно покинула его. Ощупав лицо, он вдруг подумал, что было бы неплохо побриться. — Сколько я спал? Три дня… Не так уж и долго. Разве ты не должна была присматривать за замком? Да, я знаю, но я не вижу смысла бодрствовать. Работы все равно нет. Не говори мне о бабушке, я написал ей письмо! И что? Я останусь здесь, и это не обсуждается! Он накинул черную мантию прямо на пижаму и взял палочку. Босиком, ступая по холодным плитам, волшебник вышел из спальни Когтеврана, в то время как его мать летела за ним. — И что? Лавгуд должен с этим смириться так же, как я смирился! Что я, по-вашему, должен пойти и поднять ее труп? Я уже сделал, все, что мог, да, конечно, я сам хочу все вернуть, и лучше бы этот проклятый замок исчез, как и Малфой, как и… впрочем, какая уже разница? Не кричи на меня! Юноша отмахнулся от воронихи, явно недовольной его поведением. — Я поступаю так, как будет лучше для всех, ясно?! Я не Поттер, чтобы ради своих личных желаний ставить под угрозу весь мир! Кто-то ведь должен контролировать ситуацию, когда Дамблдор мертв! Я знаю! Но никто, кроме меня, не видит истинного положения вещей! Это мое проклятие, и все, что я могу сделать — это спасти других, потому что я уже давным-давно обречен! Вот, ты сама говоришь — Фейри выбрались на поверхность и теперь беснуются, да, я так и думал, всю эту цепочку запустил Поттер и, разумеется, просто исчез! Ну да, он-то ведь не будет ничего из этого расхлёбывать! Ни последствия войны, ни… в общем, кто-то ведь должен это делать? Кто-то, кто разбирается в этой проклятой магии! Нет, я не становлюсь похожим на Снейпа, прекрати! — Мы идем уже целую вечность… — тяжело вздохнула Гермиона, опускаясь на пол, — как думаешь, какова вероятность умереть тут от голода? — Понятия не имею, — Драко сел рядом с ней, прислонившись спиной к одному из бесчисленного множества почти одинаковых стеллажей, — но, кажется, мы порядочно влипли. — Не то слово…. Они замолчали, думая каждый о своем. Малфой устал и ему хотелось спать, последние два дня прошли в каком-то странном забытьи, и он порядочно вымотался. Зевнув, волшебник посмотрел вверх, в белую пустоту и подумал о том, что, вероятно, проще было растолкать заживо похоронившего себя Долгопупса, нежели тащиться самому в это психоделическое путешествие. — Я сдаюсь, — Гермиона махнула рукой, — здесь тысячи книг, и как найти то, что нам нужно? Вот Гриндевальд справлялся с этим намного быстрее. — Уверен, у него есть свои секреты. Я бы мог призвать его, кстати… — Это как? — Ну… я же… немного некромант. — Фу, — та скривилась, — ну и гадость же… Ладно, валяй. Я уже просто хочу отсюда выбраться, бог с ней, с Морриган и… прочими тварями. — У меня нет сил, — резюмировал тот, — не поверишь, но я глаза-то еле держу открытыми. Кажется, нас просто съедят. — Кто? — Библиотека, вот кто. — Да нет, — Грейнджер нервно усмехнулась, — ты шутишь? — Я достаточно знаком с такими пространствами, и скажу тебе, что они живые. Это как если бы мы находились внутри огромного кракена, который решил прикинуться библиотекой, чтобы заманить нас в ловушку, и, похоже, он уже начал нас переваривать. — Просто прекрасно! Именно об этом я всегда и мечтала! Но, Драко, ты ведь всегда возвращался из таких мест… Что сейчас случилось? — Я не могу найти дверь. Я думаю о ней вот уже битый час, но ее все нет и нет, — тяжело ответил он, исподлобья глядя на стеллажи, — и к тому же, они над нами смеются. — Кто? — Духи библиотеки, вот кто! Неужели ты их не слышишь? — Нет! Я что, похожа на сумасшедшую?! — Грейнджер, не придуривайся… просто… просто послушай… И они оба замерли, вслушиваясь в свет. И действительно, откуда-то, словно из самих книг доносилось нечто, что даже не было шепотом, одной лишь вибрацией, такой тонкой, что ее можно было почувствовать только сердцем. Гермионе в который раз стало жутко. — Я так и знала, что с этим местом что-то не так. И теперь, кажется, понимаю, что. — Что? — Откуда здесь вообще взялись вороны? — Понятия не имею… — Ну смотри… возможно, это лишь бред, но… Символ факультета Когтевран, как ни странно — орел. Хотя Когтевран — это буквально коготь ворона. — И что? — Смотри. Кандида была выдающейся волшебницей, и больше всего ценила знания. А еще она как-то была связана с Мерлином… А знаешь, какая женщина еще была связана с воронами и Мерлином? — Дай угадаю — Моргана Ле Фей? — Молодец! — она слабо хмыкнула. — Пять по Истории Магии! В общем, между временами Артура и основанием Хогвартца прошло… около пятисот лет. И, возможно, я ошибаюсь, я наверняка ошибаюсь, но у Мерлина не было детей. А единственным, таким же могущественным колдуном, точнее ведьмой его времени, была Моргана. Так вот, может быть, Кандида Когтевран — прапраправнучка Морганы? Той самой? — Да кто ж их знает… Я, как выяснилось, тоже был не в курсе своих корней. — кисло усмехнулся Драко. — Но вот в чем дело, — Гермиона выпрямилась, — Моргана была темной волшебницей, и ее символом был ворон. Она могла превращаться в птицу. Насчет Кандиды не знаю, но… не исключено, что она носила фамилию Когтевран именно, потому что ее предком была Воронья ведьма — это еще одно имя Морганы, правда, малоизвестное. А если это ее библиотека, то она вполне могла при ее создании использовать какие-нибудь темные заклинания. Она ведь, как и Слизерин, вполне лояльно относилась к темной магии, ну, насколько я смогла понять из исторических хроник. Хотя и не была одержима идеей чистоты крови. — Интересная теория… Да, это звучит логично. Главное, чтобы здесь не обитал ее дух, или кто-то подобный… — Чей дух? Кандиды, или Морганы? — А есть разница? — Большая разница, потому что Кандида свою далекую прапрапрабабку терпеть не могла и не переносила даже одного ее имени. Голос, раздавшийся совсем рядом, заставил их обоих испуганно вскрикнуть и подскочить. Невилл Долгопупс, с горящим глазом, растрепанный и бледный, в черной мантии прямо поверх пижамы и в сопровождении Алисы стоял напротив и гневно смотрел на них. — Долгопупс? — выдохнул Драко. — Да? Это я, если ты еще не забыл. Что вы здесь оба делаете? Вам нельзя здесь находиться! — Мы уже поняли, — поморщилась Гермиона, — но как ты нас нашел? — Вы как бельмо на глазу, — грубо ответил тот, — нашли что искали? — Нет… нам нужна информация о Морриган… но мы заблудились в поисках нужного стеллажа. — Понятно… — вздохнул тот, — вот именно поэтому НИКТО, НИКТО, ПОВТОРЯЮ, НЕ ДОЛЖЕН ВХОДИТЬ В БИБЛИОТЕКУ КОГТЕВРАН! Гермиона и Драко в испуге отпрянули — от голоса Долгопупса задрожали стеллажи и воздух загудел. Впервые они видели его… злым? Да, пожалуй, это было именно оно — злость, причем самая настоящая. — Отойдите за мою спину! — приказал он, и те тут же встали позади него. Невилл выхватил палочку и, взмахнув ей, отдал приказ. Тотчас же все пространство вокруг завертелось, стеллажи задвигались, словно громадные стены, перестраиваясь в один большой коридор. Все это происходило бесшумно, однако от магического ветра, поднявшегося вокруг, у Гермионы заискрили волосы. Откуда-то из пространства в воздух поднялась чёрная туча — это были вороны, и принялись кружить над ними. — Это призраки, не бойтесь их, — бросил Долгопупс, — пока, по крайней мере. — А… что ты делаешь? — осторожно спросил Малфой. — Как что? — тот скосил на него глаз. — Ищу то, что вам нужно. Тут он поднял руку вверх, и щёлкнул пальцами. Ничего не происходило, однако через некоторое время волшебники увидели нечто стремительно к ним приближающееся. Это оказались несколько книг, которые летели к ним сами через весь этот огромный стеллажный коридор, и застыли, не долетев до Невилла каких-то несколько дюймов. — Что конкретно вас интересует? — Э… — Морриган! Все, что известно о Морриган! — Хм… — Долгопупс простер ладонь с Поттеровской руной над страницами, — Морриган — одна из первых детей богини Дану, возглавлявшая ее племя, всего их было четыре… Да, вот! Морриган, первая королева Фейри. Фейри — это «дети богов», первородные человекоподобные существа, владевшие Магией на этой земле. Они жили здесь до прихода людей… однако впоследствии состоялось три битвы, в третьей из которых были убиты три короля и три королевы Первых Племен Дану. Тогда Морриган, последняя королева Фейри, собрала остатки своих воинов и остальных существ, и они вынуждены были скрыться под землей. Но все же иногда они выходили на поверхность, во время Зимнего и Летнего равноденствия Морриган устраивала Дикую охоту, убивая своими волшебными стрелами всех, кто попадался ей на пути. Однако тогда уже люди переняли знания о Магии и от драконов, и от других существ, так что сравнились в своих силах с Фейри. Последняя встреча Морриган и ее войска с людьми произошла в 456 году, когда Великий Чародей Мерлин хитростью украл лук королевы Фейри, и запечатал ее в тайном месте, которого не знал никто, кроме него. Тогда все племена Фейри, состоявшие при дворе Морриган, разделили стрелы, как символ ее власти, и ушли под землю, обещав однажды найти способ пробудить свою Госпожу… — Ух… — только и выдохнул Драко. — Кажется, многое прояснилось… — протянула Грейнджер, — похоже, Фейри решили вернуть древние времена. — Что ж, самое время, — мрачно хмыкнул Невилл, — а теперь вам пора убираться, пока вы не узнали слишком много. — Почему? Что… что это значит… — БЕГИТЕ! — вдруг рявкнул он, завидев, что стая птиц, кружившая вокруг, вдруг начала стремительно к ним приближаться. Долгопупс обернулся, и Малфой увидел, что за ними, просто из пустоты, появилась дверь. И ровно в тот момент, когда вся лавина черных клювов и перьев обрушилась на них, дверь отворилась и Невилл вытолкал их наружу. Полумрак коридора казался непроглядной мглой после яркого белого света. Они даже не успели понять, что именно произошло, но, когда Гермиона поднялась с пола, дверь в стене уже исчезла, словно ее и не было. — Мне кажется… — с опаской протянул Драко, — они хотели нас убить. — А как же… Невилл? Он остался там! — Уверен, он знает, что делать. В отличие от нас. А вот то, что мы узнали… Да, пожалуй, все намного хуже, чем можно было себе представить! Ладно, я просто не в силах думать об этом… Просто… не в силах. Сначала мне нужно выспаться и отдохнуть, и написать маме, что… что я жив, по крайней мере. — Это точно… — Гермиона тяжело вздохнула, — может, пойдем на кухню? Съедим что-нибудь? Так они и поступили. Когда они оказались в замке, их вдруг настигли такие страшные голод и жажда, словно бы они несколько дней бродили по пустыне. Малыши-домовики, как всегда, приняли их с радостью, несмотря на поздний час. Гермиону, впрочем, они не особенно жаловали, помня, как та на четвертом курсе пыталась лишить их работы, подсовывая одежду. Но вот Драко им явно нравился. Приятно было сидеть теперь у огромного камина, есть тосты с сыром и запивать их тыквенным соком. Грейнджер, правда, все еще мучало незнание того, что там с Невиллом, однако Малфой ее успокоил. — Он могущественнее, чем кажется. Даже… нет, все-таки не как Поттер, но… очень близко. — А тебе не кажется, что уж что-то много великих чародеев у нас развелось, — фыркнула девушка, — раньше одного Дамблдора хватало на всех. — Раньше нам и не приходилось убивать богов, Фейри и… их королев, — мрачно ответил тот, — Поттер запустил лавину этих тайн. Такое ощущение, что… что древние печати, спокойно лежавшие тысячу лет, срываются сами собой только из-за него! — Думаешь? — Я был свидетелем того, как он закапывался в руны, открывал тайные знания, которые лучше было бы никому не трогать! Не думал, что снова это скажу, но Дамблдор был прав, Мордред его прокляни! Он был чертовски прав, и теперь я наконец понимаю, почему все эти знания считаются ЗАПРЕТНЫМИ! О, лучше бы я о них и не знал никогда… Он застонал и положил голову на стол, глядя в огонь. — Я так хочу, чтобы все это поскорей закончилось, но… мне отчего-то кажется, что дальше будет только хуже… — Я тоже, — вздохнула Грейнджер, — и я ведь предупреждала Поттера, чтобы он не лез туда, куда не положено, и не тянул нас за собой! — Даже у меня не получилось его отговорить, думаешь, ты бы смогла? — он горько усмехнулся. — Что, зубоскальничайте? — Невилл?! А ты как здесь оказался?! — вскрикнула Гермиона, только теперь заметив когтевранца. Тот возник словно из ниоткуда, и на него было жалко смотреть — мантия и пижама изодраны и пропитались кровью, лицо расцарапано, а ладони все в крови. Даже Алиса выглядела особенно потрепанной — ей будто не хватало нескольких перьев. — О боже… что с тобой случилось?! — Сами как думаете? — поморщился он. — За все нужно платить. В прошлый раз я отдал свой глаз. Во второй — свою душу. В этот раз откупился кровью, потому что и информация-то, полученная вами, не слишком тайная. — Постой! То есть, если бы не ты… — Да. Вас бы сожрали. Или… просто не выпустили до тех пор, пока бы вы не расплатились. Кандида поставила мощнейшее охранное заклятие на свое хранилище знаний. Войти в него может только избранный ею, но он обязан будет расплатиться за полученную мудрость. И чем важнее и страшнее тайна — тем выше цена. — Я об этом совершенно не подумала… — протянула Гермиона. — Ты — да. Потому что ты не знакома с принципом работы всей истинной магии. А вот почему он не подумал, — Невилл посмотрел на Драко, — большой вопрос. Ты ведь знал об этом, не так ли? — Не поверишь — нет! Я не думал, что с нас потребуют плату за чтение книг! Гриндевальд ходит туда, как к себе домой, и даже книги выносит, и ничего! — Он — мертвец, идиот, — прошипел Долгопупс, — и взять с него нечего, поэтому призраки не замечают его. Книги в любом случае не покидают пределов замка, и на том они успокаиваются. А вот если кто-то живой входит в библиотеку и пытается там что-то отыскать, то у него должно быть что-то, что он обменяет на… свою мудрость. — Что-то ты неважно выглядишь… Все… в порядке? — неуверенно спросила Грейнджер, которую очень напрягала перемена, произошедшая с Долгопупсом. — В полном, — отрезал тот, — если исключать того, что нас ждет, и что нам придется с этим разбираться. Я бы рекомендовал вам поскорее найти Поттера, а лично тебе, Драко, уговорить Министра выдать Поттеру лицензию на… работу. Мне эта история с Морриган совершенно не нравится… — А ты нам на что? Если стал такой крутой, то давай, помоги нам! — Я должен присматривать за замком, — он сощурил свой черный глаз, — теперь это моя работа, до тех пор, пока я не скончаюсь. И если со мной что-то случится, то и с замком начнутся проблемы, как… в общем, неважно. Но пока, я думаю, можно подождать. Информации мало… И вообще, куда пропал Поттер? — Понятия не имею, — поморщился Драко, — но что-то мне подсказывает, что ему сейчас куда лучше, чем нам.