Tragic Events Of September

Я недовольно поерзал на стуле. С окна дуло, и пальцы совсем закоченели. Конечно, сейчас не зима, всего лишь конец сентября, но мне хватало и легкого сквозняка для того, чтобы простудиться и лежать потом в лежку, укутанный всеми одеялами мира. А это, согласитесь, не очень-то приятно. Да и выступать потом, поминутно шмыгая носом и незаметно потирая слезящиеся глаза, тоже не было верхом блаженства. Со всеми этими соплями надо было ведь и спеть что-то путное. А с заложенным носом-то попробуй... Я повертел в руках давно угасший окурок, недоумевая, почему не выкинул его до сих пор. Надеялся, что кто-то придет сюда и застукает меня, наконец, за этим неприятным делом? Да нет... у всех остальных есть дела поважнее, чем стыдить непутевого американца. Это, наверное, и правильно. Зачем добавлять ребятам проблем, у них своих немало. Ни к чему им думать вдобавок о моем зарождающемся раке легких. Правда, я держал себя в руках и не смолил по три пачки в день – сигаретка на ночь, и то не всегда. Но, как знать, вдруг моим легким достаточно и такого пустяка, чтобы разложиться.. Не так давно я захотел попробовать просидеть тут до рассвета. Закупорил окно, завернулся в одеяло, как Бэкхо когда-то, и принялся ждать. Но сейчас светает уже намного позже, поэтому я не вытерпел и банальным образом заснул часа за три до такого долгожданного восхода солнца. Да и сидеть тут в одиночестве, признаться, было совсем не весело, а довольно-таки одиноко. – Донхо, да куда ты меня тащишь? – в сердцах Квак уже трижды проклял этого неугомонного, поднявшего его посреди ночи с предложением показать "кое-что интересное". И это интересное, увы, не было какой-то интимной частью тела этого парня, а, скорее всего, просто прогулкой куда-то. Сонный американец не мог сориентироваться, куда именно. – Тигр, это что, крыша? – Да, самая настоящая. Не поверишь. – И что я, по-твоему, тут забыл? – Аарон зябко поежился. Несмотря на теплую погоду, тут дул пронизывающий до костей ветер, а парень еще додумался отправиться с Бэкхо в дальнее путешествие чуть ли не в неглиже. Конечно, домашние футболку и шорты нельзя так назвать – кружева на них не было, но по продуваемости они были примерно такими же. – Чем ты недоволен? Стой да смотри, – тот облокотился на небольшое ограждение, шедшее по самому краю. – Я решил, что это прекрасная ночь для того, чтобы увидеть нечто магическое. Как часто ты обращал внимание на корейские рассветы? Признаться, что никогда. Я никогда не обращал на них особого внимания. Ну, солнце и солнце. Встает и встает. Что в этом примечательного? Оно делает так каждый день вот уже несколько миллиардов лет. А тигр радовался, как ребенок, и все приговаривал, что эта магия мне понравится. – Эй, я замерз, – Аарон капризно дернул плечом. – Может, ну его? Мы торчим тут уже целую вечность. – Ты что, девочка? Я же сказал, стой да смотри. От тебя больше даже ничего не требуется. Можешь вон побегать там в уголочке, если такой нежный. Или что, прикажешь тебя обнять? – А обними. Парень в недоумении выпучил глаза, но переспрашивать не стал. Все знали, что теперь у американца проблем с чужим для него языком стало меньше, и слова он путать перестал. – Обними, да, – продолжил тот. – Ты ведь не позаботился о том, чтобы я теплее оделся? – Хм, твоя правда. Хорошо, так и быть. Целоваться не полезешь? Просто вдруг.. – Не полезу, не бойся. Квак неуклюже ткнулся носом в плечо Бэкхо, сплетя руки у него на талии. А тому ничего не оставалось, как приобнять его в ответ. Хватка американца оказалась на удивление цепкой. Глупо, наверное, но я действительно запомнил тот рассвет. От Донхо было тепло, как от печки, и мы простояли так минут двадцать, наверное. А целоваться я так и не полез. Позже мы признались друг другу, что оба пожалели об этом. Наверное, тогда наши отношения и начались.