«Лучшее лекарство от болезни — пуля,
А от грусти — джин «Белая Пустошь»!» -
Рекламный плакат компании «Белая Пустошь»
— Да ты издеваешься! — всё ходило ходуном от криков Кардиак Аррест. — Ты провёл ВСЮ ночь на улице?! — я лишь шмыгнул носом. В моём горле будто побывали ножи: оно настолько болело, что даже собственное дыхание вызывало сильный дискомфорт. Но самое противное… Сопли…. Они текли ручьём из моего носа. А сколько раз я чихнул! Аррест была уже в 7 раз забрызгана содержимым моих носовых пазух. Оттирая свою бордовую шёрстку от моих соплей подолом своего халата, Аррест гневно глянула на меня и буркнула: — Ох и побегаешь ты у меня! Знаешь сколько я медикаментов на тебя уже угробила? Такими темпами весь город останется без лекарств! Я хотел ответить ей чем-то из серии «все ваши убытки будут восполнены с лихвой», но лишь смог просипеть что-то невнятное. Она ещё раз гневно глянула на меня и ушла в глубину клиники. Я закрыл глаза и повалился на кушетку. Да… Меня резали, били лазером, ранили пулями, кусали с непонячьей силой, но простуда… Она была хуже всего. Я ненавидел болеть, поэтому еще в Стойле 52 я принял за привычку мыть свои копыта по сотне раз за день. Но что делать здесь, на поверхности? Эти дикари даже о мыле не слышали! Я уже начал подозревать, почему Сикли так часто болел. Разве они не находили довоенные труды о пользе мыла? Я понимаю, что синтетическое мыло в пустоши очень трудно производить, но… Я запнулся, в своих мыслях: альтернатива синтетическому мылу — мыло из жира животных. Мне в копыта упала чашка дымящейся мутной жидкости. Я понюхал содержимое чашки и обомлел… Это был чай. Чай! Как? Откуда? В нашем Стойле чай был настолько трудно культивируем, что для выращивания была выделена целая команда садоводов и учёных, а сам чай был предназначен для членов королевской семьи и приближенных к ним Я вопросительно посмотрел на Аррест. Пересилив боль в горле, я просипел: — Откуда у тебя чай? — Что? Какой чай, — недоуменно глянула на меня она. — Это напиток из ягод подлатай-куста. Из чего? Подлатай-куст? Что это за растение? — Ээ, а есть другое название… Более научное, — с глупой улыбкой спросил я. Она посмотрела на меня и расхохоталась: — Я что, по-твоему, яйцеголовая? Откуда мне это знать? Растение так и называется. Как родилась, так и называла его. Да и как его по-научному назвать? Не-боли-голова? — Такое растение есть! Только без не… — Ой, не души, — улыбнулась она. — Давай пей. Я сделал глоток и закашлялся. Хоть эта жидкость и пахла как чай, но вкус был отвратителен! Напоминало чем-то протухшие бобы… Оставшуюся чашку Аррест пришлось вливать в меня насильно. Отплевываясь, я раздраженно спросил у нее: — Зачем такую гадость давать? У меня горло только сильнее заболело! — Подожди! — ответила она мне, смотря на меня как на жеребенка. — Что же ты такой нетерпеливый? — Я…. — я хотел было начать тираду о смысле жизни, но кобыла меня остановила, положив копыто на мои губы. — Молчать. Привыкай, теперь ты здесь застрял на неделю минимум! На улицу я тебя не пущу, а то подохнешь от осложнений. Так что… Лечись. Она ушла в угол комнаты, включив иногда помигивающий торшер, и села за чтение медицинского журнала. И что мне делать? Неделю я здесь пробыть не хочу! Неделю в клинике. Я сойду с ума! Что мне делать?.. Я взглянул на холодильник, на камин, на стол… Меня осенило! Я займусь тем же, чем я занимался в Стойле 52! Готовить! Я встал, подошел к холодильнику, открыл его… Моя предвкушающая часы готовки улыбка сползла с моей морды: в холодильнике были медикаменты и другие докторские штуки. Аррест посмотрела поверх журнала, я только сейчас заметил, что она носит очки. — Кушать хочешь? Извини, я ничего не приготовила, но ты можешь взять «Кристальный Рулет». Он в ящике. Я открыл ящик и увидел потрёпанную коробку с надписью «Кристальный рулет — Кристально вкусно!». Вдруг желудок упал в мои копыта: этой упаковке 200 лет! Как еда столько долго храниться может? Я отвращено отвел взгляд от коробки. — А ингредиентов у тебя нет? Я не есть хочу, — я соврал: за все время моего прибывания на в пустоши я питался лишь алкоголем и химией, которую мне постоянно вливала Руби, чтобы я не подох от истощения. — Я хочу готовить. Она удивлённо глянула на меня, а затем указала копытом на погреб. Я спустился в неосвещённую комнату. Меня пробила дрожь: в погребе была температура, близкая к нулю. Я зажёг рог и ахнул: в погребе было пусто! Ну почти: овощи, злаки, фрукты и даже алкоголь, хоть и были разнообразны, но было их мало, очень мало. Я вытащил парочку плодов, похожих на фиолетовые томаты, мешочек, надеюсь, ржи, какие-то пахучие травы и большое, очень большое яйцо. Поднявшись из погреба, я разложил все ингредиенты на столе. Аррест лишь мельком глянула на меня. «Смотри у меня! Если ты испоганишь продукты, заставлю бегать по всей Эквестрии, собирать еду», — пробубнила она, продолжая глядеть в журнал. Я раздробил в ступке рожь с травой, разбил яйцо в получившуюся «муку», если это так можно назвать. Замешав тесто, я раскатал его в тонкую лепешку и разрезал магией на тонкие полоски. Мутафрукт, как мне сказала Аррест, я порезал на мелкие кубики. Залив в котелок чистой, слава Сёстрам, воды, я закинул порезанный мутафрукт в кипящую воду и начал ждать, пока мягкая мякоть овоща разварится и станет однородной. По комнате распространился приятный сладкий запах. Кобыла даже оторвалась от чтения, чтобы посмотреть, что я готовлю. Я бросил в котелок оставшиеся травы, а так же плеснул вино из бутылки стоявшей на столике рядом с Аррест, к её явному неудовольтвию. Опустив в суп ленточки теста, я спросил: — Аррест, будешь пробовать? Она отложила журнал и внимательно посмотрела на котелок. Она подошла зачерпнула ложкой жидкость, посмаковала. И сказала: — Ты где такой рецепт узнал? — Эээ, нигде. Она на меня уставилась. — Ты хочешь сказать, что ты сам это придумал? — Да. А что? Она улыбнулась: — Ничего, просто не ожидала, что будет так вкусно. Я разлил суп по тарелкам и приступил к трапезе. Как же давно я не ел! Не знаю, что сделало это блюдо лучшим в моей жизни: может то что я не ел уже несколько дней, то что оно было приготовлено из простых ингредиентов или же… Потому что я не был один. Я никогда раньше не разделял свою стряпню с другим пони. Не из жадности поверьте… — О, я знаю, что хорошо подойдет к нашей трапезе! Она левитировала бутылку яблочного вина…***
— Да вы издеваетесь! Пролезай, зараза! — Да не спеши, Шторм! Медленней, ты что, хочешь порвать её?.. Эта чёртова нитка никак не лезла в ушко иголки. Как земные кобылы это делают? Я прищурился, собрав всю концентрацию магии на нитке. Совсем чуть-чуть… Вот уже нитка попала в ушко… Ещё чуть-чуть… Нитка, выгнувшись, отскочила от ушка. В порыве ярости я перевернул стол за которым сидел. На землю повалился набор для шитья, осыпав всё вокруг иголками и нитками. Аррест схватила метлу и начала бить меня по хребту. — Зараза! Что за представление ты здесь устроил? — Успокойся, усп…ой-ой-ой-ой-о, — распластавшись по полу от удара, пролепетал я. — Сейчас уберу. Это был уже третий день моего пребывания «в изоляции». От скуки я перепробовал уже многое: радиотехнику (сделанный по указаниям Руби радиоприемник разорвало на кусочки сразу после включения), резьба по дереву (я смог наковырять только пару пластинок с буквами), и вот теперь шитье. Почему Аррест запретила мне готовить? Я же хорошо прошлый раз приготовил… Аррест вздохнула и с легкостью просунула нитку сквозь ушко. Левитировав обратно мне иголку, она спросила: — Расскажи побольше о своем Стойле. — Зачем тебе это? Ай! — вскрикнул я, уколовшись о иголку. — Ну не знаю… Как-то странно, что я ничего не знаю о твоем прошлом… Говорить ли ей? Хотя что уж поделать, раз спросила… — Ну… Даже не знаю, с чего начать… — начал было я. — Ты же знаешь кто такие Селестия и Луна. Она посмотрела на меня как на кретина. — Конечно, они… Ну что-то типа богинь. — Ну не только же! Они раньше правили всей Эквестрией. Ну так вот. К чему я, по сути, создатели нашего стойла решили провести Эксперимент №52, заключается он в том, чтобы… Имитировать монархию, то есть правление Короля. — Так, а в чем заключается эксперимент-то? — Ну-у, я думаю… Выявить является ли монархия работоспособной… И используя эти данные, возродить Эквестрию во главе с королём, если эксперимент удачный. — Ну хорошо, это я поняла. Я уже забыла, какие вы, жители стойла, романтики… — Ты считаешь, что Эквестрию не возродить? — Мы сейчас не об этом, — подвинулась поближе Аррест. — Ну вот, в моем стойле правит Король, а… — Да расскажи, почему ты вышел на поверхность?! — нетерпеливо сказала Аррест. — По собственному желанию… — А, ясно, — разочарованно сказала она. Я решил не рассказывать ей подробности. Не знаю почему, но мне кажется так будет лучше. — А теперь расскажи о себе! — сказал я, пришивая меха к комбинезону Стойла 52. — Ну… У меня скучная история. — Расскажи, все равно скучно. — Ну ладно, — она кашлянула, прочищая горло. — Моя история начинается здесь. Наша семья была одна из «семей основателей», которые основали Поньполис. Поэтому ты не встретишь никого из нашей семьи за пределами Поньполиса. Ну вот я родилась здесь, и с самого рождения моя судьба уже была предопределена: я стану доктором. Так было заведено. До шести лет я ходила под именем Литл Бордо. Но в нашей семье есть традиция. Давать имя по первой успешно вылеченной болезни или травме. Первый недуг, который я смогла вылечить — инфаркт. Точнее, я смогла обратить смерть от него. Вот так я стала называться Кардиак Аррест. Глупо, но традиция есть традиция. Моего прадеда звали Грыжа, а иногда даже Межпозвоночная Грыжа, бабушку — Остеопорозис, маму — Кристал Флю. Страшные имена, правда, — она рассмеялась. — Но мы были хорошими врачами. Вот и сейчас… Жаль что Поньполис стал загибаться, все бегут в Малокристальск и другие крупные города. Вот и вся история…***
Обессилено я упал на стул: я уже полчаса пытался вскрыть сундучок, который я нашел на Электростанции. Я его и так, и сяк, но замок никак не поддавался. По наставлениям Руби, я использовал заколки, которые мне одолжила Аррест. Уже 3 штуки погнутых, поломанных заколок. Я ударил копытом по сундуку. — Ты так его не вскроешь, — послышался голос из прохода. Ухмыляясь, в комнату вошел красивый жеребец горчичного цвета. — У него же магический замок. — Ээ, спасибо. А вы к Аррест? — Да, хотел бы повидаться со своей дорогой Аррест, — он улыбнулся, оглядев меня с ног до головы. — А, это ты же нашел детали для генератора? Спасибо! Теперь моя мастерская может работать на полную! Приходи, скидку сделаю, у меня ты можешь починить свое… «обмундирование», — он взглянул на лежащую на столу кучку меха перемешанную с тканью комбинезона. Что-то щёлкнуло во мне, когда я услышал его слова. «Дорогая»? Не знал, что Аррест с кем-то встречается. Из дальней комнаты послышался смех Аррест и глухое ржание жеребца. Вот что это за чувство, когда на твою территорию заходит другой самец. Хотя какая моя территория? Я же здесь проходом, никто. Эх, мое королевское эго!..***
В меню Пип-Бака появилась наконец моя одёжка — «Утеплённый Королевский Комбинезон Стойла 52». Хоть швы казались хлипкими, а во многих местах заплатки выглядели так, что плакать хочется, я был очень горд своей работой. Я прокорпел над своим костюмом целых 5 дней! Не знаю почему, но меня увлек процесс: он был простым, успокаивал, отвлекал от болезни. Аррест с улыбкой смотрела на меня, пытаясь сдержаться от смеха. Спрятав Пип-Бак под рукав комбинезона, я спросил у врачевательницы: — Так куда мне идти? Где эта аптека? — К югу от города. Там стоят руины Кольт-Сити. Я не знаю, где именно аптека, но знаю, что она есть там, — она протянула мне сверток. — Возьми, поешь там. Ты там много времени проведёшь. Я развернул сверток. В свертке лежали два ромашковых сэндвича и какой-то корнеплод овальной формы, завёрнутый в фольгу. Откуда она взяла ромашки? — Слушай, а откуда ты берёшь все эти продукты? В таком холоде ромашки не растут. Она довольно указала в сторону горшков, стоящих в соседней в комнате. — Сама выращиваю, а те которые не растут, покупаю. — И откуда у торговцев берутся свежие овощи? — Не знаю, наверно из Эквестрийской пустоши. Я слышала, около Границы есть огромное поселение фермеров, которые выращивают овощи и фрукты. Границы? Что это? И Эквестрийская пустошь… Разве мы не в ней? — Ладно не засиживайся! У меня правда запасы на исходе, — сказала мне Аррест, протягивая седельные сумки. — Вот, я собрала твои вещи. Я вышел из клиники, и меня сразу обжёг ледяной воздух. Снег сегодня не шёл, как я узнал от Бар-пони Уайта, отсутствие снегопада было редкостью. Как он говорил: «Каждый день в этой забытой Селестией и Луной пустоши идёт этот треклятый снег!». Наверное, идущий ежедневно снег приедается, как бы ты не любил его. Но как же мне он нравится! Его прелестный полет, его обжигающее прикосновение! Я любил хруст, который сопровождал каждый мой шаг. Мне нравилось по вечерам сидеть и смотреть, как снежинки медленно кружились в свете единственного фонаря в Поньполисе. Что-то завораживало меня. Иногда мне кажется, что снег куда-то меня зовёт… — У тебя подскочил тестостерон, когда этот жеребец вошел в комнату. Руби ухмылялась на белом интерфейсе моего Пип-Бака. — Ты же ведь не ревнуешь?.. — Заткнись! — отрезал я. — Не забывай! Я ещё Король! Имею право… Послышался электронный смех кобылы. — Ты до сих пор считаешь себя Королём? И ты ещё говоришь мне, что я не рациональна. — Ну… — смущено начал я. — Я читал о Королях без королевства, которых незаконно изгнали… — Король — это титул. Титул привязан к королевству, отсюда и название. Нет королевства — нет титула, нет титула — нет короля. Что сказать, я почувствовал, как на меня перевернулся таз с помоями. С момента моего изгнания, я даже не задумывался о том, кем я являюсь. Ведь и в правду: что за король без королевства. Ни придворных, ни власти, ни почтения — ничего. Я ведь и в правду уже не король. Может пора отбросить прошлое…***
И вот я опять прячусь за столом. И вот опять я кричу толпе, что бы она прекратила свое буйство. Только в этот раз в меня летели не тарелки и мусор, а пули. Вот так встречает Кольт-сити туриста: свинец и боль! Я сидел в кафетерии полуразрушенного офиса, прячась за металлическим столом. Как обычно, кафетерий встретил меня скелетами пони. Но в этот раз кости были свежими и использовались как извращённое «украшение» комнаты. Я здание офиса «Кристальные Перевозки» ещё издалека приметил. Здание офиса выделялось среди прочей разрухи: с флагштоков свисали замёрзшие трупы пони с выпущенными кишками; каракули, которыми были расписаны стены, ввергали в ужас. Столько богохульства я даже от самого смелого атеиста не видел. Ну так что? Вернёмся в настоящее: — У тебя есть 7 пуль, плюс магия. Противников 12 штук. Рассчитываю самый эффективный алгоритм, — безэмоционально сказала Руби. — У меня есть магия, и этого хватит! — крикнул я, высовываясь из-за стола. Перед моим взором предстали 12 ублюдков, я их только так мог описать. Покрытые шипастой бронёй, запятнанной кровью, 12 жеребцов и кобыл смотрели своими безумными глазами на меня. Но не только глаза, налитые кровью, смотрели на меня. В мою сторону были направлены 6 стволов. Остальные дегенераты вооружились попроще: дубины, металлические трубы, ржавые ножи. Как только я вынырнул, в меня градом полетели пули. Но заряженный заранее рог выстрелил яркой молнией, которая ударила одного ублюдка в грудь, отбросив его на несколько метров. Я юркнул обратно за своё укрытие, а над моей головой просвистели пули. — Они тебя обходят со всех сторон, — нервно сказала Руби. — Четыре врага! Меня обступили четыре пони. Две земнопони держали в своих ртах ножи. Другие двое направили на меня пистолеты. — Мясцо!!! — заорала одна из них и ринулась на меня. Остальные начали палить из пушек. В мою плоть вгрызлись раскалённые пули. Я взвыл от боли и разрядил в голову кобылы с ножом электричеством. Её грива встала дыбом, и она повалилась на землю. Вынув из сумки пистолет, я начал палить в окружающих. На меня попала темная кровь дегенерата. Вдруг послышалось улюлюканье из-за стола, и сверху на меня запрыгнул один из нападающих с битой наготове. Она обрушилась на мою голову, и разум накрылся вуалью тьмы. Придя в сознание, я увидел над собой безумную улыбку, оголяющую гнилые зубы. Враг раскрыл свой отвратительный рот для укуса. Но укусить меня не получилось: его голова отлетела в угол кафетерия. Дрянь, которая мне вколола Руби, явно что-то делала с моим разумом. Я иногда не мог контролировать свои порывы ярости. Вот и сейчас, я с кривой улыбкой понесся на дикарей, размахивая магическим мечом. В меня вонзился ржавый нож, что поумерило мою прыть. Я развернулся, заряжая рог, чтобы испепелить обидчика. Но в шею прилетела пуля, и я упал навзничь. На меня сверху запрыгнула кобыла и начала рвать своими зубами мою плоть. Я закричал, ругаясь на всех языках эквестрии. Левитировав пистолет, я разнес голову этой суки 12-ти миллиметровой пулей. Сбросив труп с себя, я перевернулся на бок и осмотрел оставшихся. Пять ублюдков. Пять стволов. Они начали обступать меня со всех сторон. Я начал заряжать свой рог. Нет ни единого шанса, что я смогу прикончить их всех. Я услышал хохотание, и один из них помчался на меня. Вдруг я увидел, что на броне одного из уродов висит… ГРАНАТА! Мой мозг сразу среагировал. Молния устремилась в разрывной снаряд, который мгновенно взорвался и разнёс оставшихся нападающих. Я перевел дыхание. — Что это, во имя Селестии, сейчас было?!..***
Я стоял на втором этаже офиса. Передо мной — три двери. Первая дверь вела в обвалившуюся комнату, вторая хорошо заперта. Третья тоже была заперта, но замок оказался настолько проржавевшим, что одного удара копытом хватило для открытия двери. На меня из глубины комнаты понесся безумец с тесаком, но точный пистолетный выстрел уложил его. Я не хотел использовать магию: и так уже был на пределе, а держался только на химии. В комната оказалась мясницкой. На столах лежали выпотрошенные пони, а в углу на окровавленных матрасах… Живые! Они были связаны, покрыты порезами и синяками. Испуганы. Кобылы и кобылки смотрели потерянным взглядом куда-то в потолок, а жеребцы и жеребята смотрели на меня с надеждой. В этой картине было нечто отталкивающее и пугающее. Что говорить, я от пустоши такого не ожидал! Но меня другое поразило: как такое количество пони не справилось с одним дегенератом? — Помоги… — прохрипел один из пленников. Я подошел к ним. Исхудалые, оборванные. У них нет шансов на жизнь! — Помоги… развяжи… пожалуйста. Я развязал узников, а потом спросил: — А теперь по порядку, что здесь происходит. — Э-э-э… В смысле… — удивленно спросил жеребец, которому влетело меньше всего. — В прямом: просвети меня. Считай, я ничего не знаю. Он посмотрел на меня, как на дурака. Наверное если бы он увидел мой Пип-Бак, ему было бы яснее, почему я такие вопросы задаю. — Э-э-э, это были рейдеры. Они нас схватили, когда мы искали в этом чёртовом городе мусор на продажу. Мы пони из Прибежища. Они нас схватили и вот так держали уже хрен знает сколько. Вы не представляете, что они делали, — он осекся и глянул на кобыл, которые до сих пор не выходили из прострации. — Больше всего досталось нашим кобылкам, они не привыкшие к пустоши. Я подошел к группе из двух кобыл и трёх кобылок. Они не обратили на меня никакого внимания. Что-то мне уже подсказывает, что с ними приключилось. Я такое уже видел. В своём стойле. Один урод из охраны посчитал, что ему всё можно! Ох и какая же сладкая была казнь, это, наверное единственный раз, когда я был рад выносить приговор. Но этот взгляд в глазах кобылки, которая была изнасилована тем жирным ублюдком, запомнился мне на всю жизнь. Хоть опыт общения с жертвой изнасилования в моей жизни был, я абсолютно не знал, что сейчас сделать. Обнять? Плохая идея. Сказать что всё хорошо? Но всё вообще нехорошо: они голодны и на грани смерти! Что мне сейчас сделать?.. Я достал флягу с коктейлем, который намешала мне Аррест, и протянул его кобылам. Они повернули на меня свои головы, приняли в копыта флягу и начали жадно пить из неё. Я вздохнул. Вот опять проснулся во мне «добренький» Король. Зачем я им это отдаю? Ведь ясно, что они просто от холода помрут. С очередным вздохом я достал из сумки 3 бутылки воды и раздал пострадавшим. Выйдя из комнаты, я вдохнул полную грудь морозного воздуха. Смрад, что стоял в комнате, явно помутил мой рассудок… Я принялся вскрывать запертую дверь. Два жеребёнка, которые теперь меня преследовали, заинтересовано следили за моими потугами выломать замок. Поняв что замок просто так не поддастся, я перешёл на более деликатную тактику: с помощью заколки я решил его взломать. Спустя 10 минут копания и три поломанных заколки мне удалось добиться желаемого щелчка. Открыв дверь, я зашёл в комнату, удивительно хорошо сохранившуюся по сравнению с остальным зданием. На заветренных стенах свисали пыльные картины, обрамлённые золотыми рамками. Книжные полки ломились от промёрзших папок с файлами. Посередине комнаты стоял просторный стол с массивными ножками. На столе стоял терминал, открытый! Я уселся за стол и начал изучать содержимое терминала. Практически все файлы были повреждены или просто не интересны, но один файл приковал мое внимание: « !ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ ГК БРАЙТА!: Приношу свои извинения, сэр Брайт. Конечно, это было ошибкой с моей стороны, не пригласить представителя Вашей компании, учитывая ваши связи с министерствами. И хочу поблагодарить Вас за Ваши вложения в наши прожекты. Мы Вас ждем, на следующей встрече! Ваш, С. Пойзон » Пришло время для выдвижных ящиков. В основном, в них была бумажная работа. Но в одном из ящиков я обнаружил кристальный шар, похожий на тот, что я нашёл на электростанции. Глаза одного жеребёнка округлились. Он воскликнул: — Круть! Это же шар памяти. — Что это? — Шар памяти. Мой брат их собирает. Они хранят память, — гордо ответил жеребенок. — Что и за… — Его использовать очень просто! Приложи рог, и ты уже в чужом воспоминании. Что? Что за? Как это? Я посмотрел на жеребят, но они уже потеряли ко мне интерес и начали рыться в шкафах. Я вздохнул и приложил рог к шару. ОООООООО***/////***
Что? где я? Я не мог пошевелиться. Такое чувство, будто я нахожусь в чужом теле. А ведь и вправду нахожусь! Мой носитель стоял посреди красиво украшенной комнаты. Он перебирал какие-то бумаги. По нервному прикусу, я понял, что этот пони торопится. И понятно почему! Он прямо подпрыгнул, когда чей-то голос сказал: — Мистер Брайт, как неожиданно? Я и не думал, что вы будете совать свой нос куда не надо. — Ублюдок! — крикнул Брайт стоявшему в проходе зелёному пони. — Вас в тюрьму надо! Вы эту страну своими экспериментами до смерти доведёте! Я всё доложу протектору… — последние слова оборвались: магический хват начал душить меня и моего хозяина. — Я не думаю… Вдруг зелёный единорог заметил шар, который валялся рядом с нами. Мой хозяин сделал потугу и шар исчез в вспышке магии. — Теперь точно узнает, — прохрипел он. — Это было ошибкой мистер Брайт. Теперь Кристальная Республика обречена… Мир покрыла тьма….***/////***
Я вернулся в сознание, жадно хватая воздух ртом. Воспоминания были реальны! Такого я никогда не чувствовал. Я обратил внимание на роющихся в моих сумках жеребят. — Эй, Эй! Отойди! — прикрикнул я. — Мистер… Прошу… — я увидел как жеребёнок вытягивает свёрток с едой, которую мне дала Аррест…***
Я сидел около магического костра и хрустел «кристальными яблочками». Отвратительная еда, но лучше, чем ничего. А группа узников сидела и грустно делила два сэндвича и воду. Теперь они не умрут от холода и голода. Я им сколдовал магические угли. Пусть они и не греют как надо, но хоть пони смогут дойти до Поньполиса…***
Вот она — Аптека. Удивительно хорошо уцелевшее кирпичное здание грозно возвышалось над разрухой вокруг. Облупленные кирпичи давно начали осыпаться, но здание до сих пор простояло без единой дыры в стенах. Если я попаду в прошлое, то я обязательно спрошу у архитекторов того времени, как они умудрились соорудить настолько прочные конструкции. Я посмотрел на выветренную вывеску аптеки. «Ап**** У **боли**». Часть букв была стёрта настолько, что от них не осталось и следа. Как будто специально стёрли… Аккуратно приоткрыв дверь, я зашёл внутрь. Опыт с «Кристальными перевозками» показал мне, что в здания надо заходить осторожно. Холл аптеки был пуст, только две лавочки посреди пустого зала грустно стояли, ожидая своих посетителей. Я осмотрелся. Странно чистое место… ни мусора, ни пепла, ни плесени, ни… скелетов! Что за чёрт? Я уже привык, что в любом здании довоенного времени было минимум несколько скелетов. А в этом будто… Расчистили! Я шикнул Руби, чтобы та не привлекала лишнее внимание. Кобылка хмуро кивнула и показала взглядом на дверь, которая, видимо, вела на склад аптеки. Я приоткрыл дверь, просунул морду и услышал тихий писк порванной нити. Вдруг ведро, висящее над проходом, перевернулось, и бабах! Дверь разлетелась, отбрасывая меня на полметра назад. Мою мордочку пронзила лютая боль. Одним глазом я увидел, как осколки торчат из разорванной взрывом кожи. Извиваясь в агонии, я повалился на пол. Из ран хлынула кровь, я начал задыхаться: мою грудь пробил кусок от двери. Руби что-то кричала, и я почувствовал укол в мою ногу. Осколки начали вываливаться из ран, а плоть, которую оголил взрыв, начала исцеляться и покрываться вновь кожей. Но дышать не становилось легче. Рану такого размера не вылечить! Наконец разум мой вернулся в нормальное состояние под действием химии, которую влила мне Руби. — Вытащи из себя фрагмент! Зелье не может залечить рану, когда там находится такой крупный объект, — кричала Руби. Я обхватил телекинезом кусок древесины изо всех сил потянул из себя. Мой взор покрыла красная пелена. Я взвыл: боль была чудовищной. Но я не сдавался. Сантиметр за сантиметром, я вытащил из себя инородное тело и посмотрел с ужасом на дыру в груди. Увидев пробитое лёгкое, поломанные ребра, я не сдержал рвотного позыва, и из меня вышло поллитра кровавой рвоты. Я всё ещё лежал на полу, жадно хватая воздух: трудно дышать когда у тебя нет лёгкого! Но, малу-помалу, дыхание восстанавливалось, а Пип-Бак всё меньше пищал и мигал красным. Но боль не уходила, лишь усиливалась. Голова раскалывалась. Тогда я решил пойти на безрассудный поступок… Я левитировал Шар Памяти к своему рогу…***/////***
— Джентлькольты, я вас призываю к тишине! — властным голосом произнёс хозяин моего тела. Я был в огромной зале, где собрались полсотни жеребцов аристократического вида. По стенам были развешаны гобелены, изображавшие славные битвы прошлого. Красивые позолоченные люстры свисали с высоких сводчатых потолков. По всему залу были расставлены столики, за которыми стояли почтенные пони, а между ними сновали официанты. По гулу, что стоял в зале, можно было сказать: собравшиеся здесь чем-то недовольны. Мой носитель постучал копытом по трибуне. — Итак, все мы знаем причину этого рандеву. И я тоже опечален посещением Министерской Кобылы нашего комплекса. Но что поделать, надо чем-то жертвовать, чтобы получить желаемое. И мы его получим! Вчера я получил письмо от Министерства Чародейских Наук, что наш прожект одобрен, и что к нам отправлены их эксперты для отчётности. Так что давайте не будем портить о себе впечатление и примем Твайлайт Спаркл с распростёртыми объятиями, ведь дружба с МЧН очень важна для успешности нашего прожекта! — оратор поднял копыто и перевел дух. — Но мы должны быть готовы. Скройте всё, что может вызвать подозрения у МЧН, избавьтесь от «гнилых» яблочек в нашем дружном исследовательском комплексе, да и почистите своё «дело». Никто не знает, что эти «чародеи» могут накопать на вас. И запомните: за нами будущее Кристальной Империи! Слава принцессе Кейденс! — Слава! — разразилась толпа. Аристократы начали расходиться. Хозяин тела спрыгнул с трибуны и подошёл к жеребцу в цветастой броне. — Доставь сообщение мистеру Армору. Скажи, чтобы он сначала поразвлекал свою гнусную сестрёнку у себя в Кристалл-граде. Нам нужно больше времени на подготовку… Только без части про гнусную, ты понял? Пегас кивнул, отдал честь и вылетел из зала прочь. К нам подошёл забитого вида маленький единорог в очках, которые комично сидели на его морде, так как были больше его головы в несколько раз. Он прошепелявил: — Шер, плоект «Бульдозер» готов к ишпытаниям. Отдайте только прикаш… — Повремени… Как пройдет суматоха с министерской грязью, так мы сразу возьмёмся за наши прожекты. Стоит только подождать… Маленький пони кивнул и удалился. Последнее, что я услышал — взрыв вдали.***/////***
— Эй, Нат, как ты думаешь, он жив? — Не знаю, Бин, проверь сама. Послушай, может он дышит ещё. — Ты сдурел? А если он притворяется и нападет?! Надо что-то делать… Я приоткрыл один глаз. Надо мной стояло два оборванных единорога. Выпавшая шерсть и стеклянные глаза мне сразу дали понять кто они. Наркоманы. Жеребца странно дёргало, а его подружка вовсе дрожала всем телом. Хоть они и выглядели жалко, но то, что они держали магическим хватом выглядело устрашающе. Жеребец левитировал роторный лучемёт, а кобыла — пистолет-пулемет с странно широким стволом. — Он дышит! Может прикончим его? — задергался красный. - Пожалуйста, Бин, прикончи его, — жеребец начал яростно чесать свой загривок. — Убей! Убей! — Что? Его убить? А вдруг он от Птички?! — Бин задёргалась всем телом. — А вдруг это ловушка?! Нет! Я не буду это делать!!! — Птичка?! Где Птичка?! — испугано попятился жеребец-единорог. Зрачки его глаз сузились до размера атома. — Черт! А вдруг он и есть Птичка! Убей её!!!!! Три ствола его энергопушки начали светиться красным, медленно раскручиваясь. Его зрачки начали дрожать, а рот перекосился в ломаной улыбке. Я, простонав, попытался отползти, но мой бок пронзила острая боль. Что делать?! Вдруг, кобыла оттолкнула своего напарника с криком: «НЕ ТРОГАЙ ПТИЧКУ!!!». Магическое облачко развеялось, и пушка упала на землю. Куча пони задергалась в борьбе. — Бин! Что ты делаешь?! — зарыдал Нат. Бин тоже заплакала и обняла его. — Нат, прости. Я просто… Я просто… Нельзя злить Птичку… — Дрожа, она встала и направила на меня свою пушку. — Д… Давай вместе сделаем это. В мою сторону опять смотрело четыре ствола. Моя кровь похолодела, я не мог даже шелохнуться. И почему я умру от копыт наркоманов? Я закрыл глаза, попробовал сосредоточить магию на кончике рога, но магия мгновенно рассеялась: у меня сразу разболелась голова. Я был бессилен. У меня даже слезы навернулись от обиды. Это было обиднее, чем быть изгнанным!.. Вдруг Пип-Бак затрещал, и Руби произнесла властным, даже угрожающим, голосом: — Не с места, сволочь! Ещё одно движение, и ваши кишки будут украшать здешние стены. Пара замерла, затаив дыхание. Их глаза подрагивали, а лица выражали смертный страх. Послышалось журчание… По полу медленно растекалась лужица мочи. Вдруг, Бин закричала: — ЭТО ПТИЧКА! БЕЖИМ! — Она сорвалась с места и побежала в глубь аптеки. Жеребец последовал ее примеру. Я услышал отдаленный взрыв и последовавший за ним крик наркомана…***
Собирать себя пришлось по частям. Все раны хоть и зажили, но болели так, что хотелось прикончить себя на месте. Каждое движение требовало титанических усилий, а мысли вызывали такую мигрень, какой бы позавидовала боль от пулевого ранения в голову. Было тяжело дышать: видно, зелья Аррест не так хорошо лечили внутренние органы. Разум иногда мутился из-за нехватки кислорода. Я посмотрел на свои разорванные в клочья пожитки. Все запасы воды и еды испарились, выжили лишь два шара памяти и мой пистолет, который только покрылся сажей. Я проковылял к кучке тряпья и взял в магический хват пистолет. Три пули, два противника… Я крался по коридору аптеки, аккуратно обходя все растяжки, расставленные в разных закоулках и на каждом повороте. Хочу признать: эти двое — изобретательные до чертиков. Интересно… Может, они используют что-то для улучшения интеллектуальных способностей? На своём пути я уже встретил пару разновидностей ловушек: ведро с гранатами над проходом, растяжка с динамитом, взведенный дробовик и мины, спрятанные под сундуками. Кстати, самая опасная ловушка: если начнешь опустошать сундук, то веса станет не хватать для нажатия на деактиватор мины, и мина взрывается. Мне так чуть копыта не оторвало… Проходя очередной коридор, я увидел покорёженную железную дверь слетевшую с петель. Комната, которая была за дверью, была покрыта кровью и ошмётками внутренностей. По полу проходил кровавый след, ведущий в угол комнаты. В углу сидел Нат… нет… Нат лежал в луже собственной крови и прерывисто дышал. У него напрочь отсутствовала нижняя часть тела. Кишки лезли из него, как живые. Вся шкура была испещрена ранами от шрапнели. Вокруг него валялись пустые шприцы. Его пушка лишилась стволов, сейчас лежала в другом конце комнаты. Заметив моё присутствие, он поднял на меня налитые кровью глаза. Открыв рот, из которого полилась кровь в перемешку с органами и полупереваренной едой, единорог прохрипел: — Убей меня, Мед-Х уже кончился. А гидра не сработает уже… Убей меня, я не хочу мучится… — он закашлялся, выплевывая что-то похожее на кусок лёгкого. — Я тебе расскажу где находится вся химия. Только убей. А химию можешь найти в лаборатории, мы её спрятали с Бин. И да, она боится Птичку. Можешь сказать что ты от неё и забрать все. Она не помешает. Почему? Почему он меня просит его убить? Хотя, это логично. Но что-то в нем изменилось. Он стал менее похожим на нарика. Почему он стал так рационально мыслить? Не дергался, не бредил, а выложил все правильно с расстановкой. Почему он предал свою напарницу? Только что бы окончить свои страдания? Я не понимаю… — Убей. Меня. Я молча начал заряжать свой рог. Раз просит быстрой смерти, то он ее получит… Я же правильно делаю? Я перестал творить молнию. Я не мог. Он лежал безоружным. Да он пытался убить тогда, но… Это не честно, я так не хочу! Всю жизнь учили, что отнимать жизнь беспомощного подло и недостойно! А тут такое, меня просят! Нет, Сэр! Не буду: я не опущусь до уровня этих головорезов из Кольт-сити. Я знаю чего в этой пустоши не хватает: законов и чести. Все шляются, ведут себя как хотят, стреляют, грабят, насилуют, жрут друг друга — каждый сам себе закон в этой чёртовой пустоши. Что это всё? Разве это всё правильно? «Да, но ты же понимаешь, что пустошь вынуждает на такие действия… Если не ты, то тебя…» — раздался грубый, но приятный голос. Я осмотрелся, никого кроме Ната вокруг не было. Да и голос принадлежал не ему. Голос был величествен и звучал… маняще… Я посмотрел снова на Ната, решив не уделять внимания голосу. В его глазах была боль, он был в агонии. Что-то не давало спокойствия моей душе. Вдруг я неправильно поступаю? Может, я все-таки должен закончить его страдания… Я опять начал заряжать рог. Я смотрел на него. Он выдохнул и благодарно сказал: «Спасибо…». Мой рог разгорался все ярче и ярче… Я не мог выпустить заряд, почему?! Я же не стану убийцей? Правильно, я лишь делаю услугу… Я не могу… Мою спину пронзила лютая боль, вызванная микровзрывами, что разрывали мне плоть. От боли молния высвободилась и попала прямо в Ната. Нат издал предсмертный хрип и его тело буквально развалилось: химия, державшая его в форме все это время, перестала действовать. За моей спиной послышался крик, и кто-то побежал вглубь здания. Я чувствовал как начал истекать кровью. Зелья в Пип-Баке закончились… Но не боль мучила меня, а то что я убил Ната. Нет! Я не убивал его! Тот, кто выстрелил, нажал на спусковой механизм, из-за него я выстрелил молнией. Не я виноват слышите! НЕ! Я! Но все же… Я проковылял до аптечки, которая висела на стене, и достал оттуда целебные зелья и «Кристальные Минталки». Минталки? Что это. Ладно, припасу на потом, может Аррест знает. Я вколол себя сразу все зелья. Раны хоть не были глубокими, но они покрывали большую часть моей спины. Почувствовав, что все раны зажили, я направился к выходу. Обернувшись на прощание, я посмотрел на труп, если его так можно назвать, Ната. «Паршиво так умирать, да?»…***
Я выбил магией дверь, на которой было написано «комната отдыха». Вот куда делись все скелеты: они были свалены в кучу в центре комнаты. Не понятно зачем, но эти двое решили почистить это место. На одном из столов я заметил мерцающий слабым светом терминал. Он был защищён паролем. Но я не потратил время зря, когда болел: я научился взламывать компьютеры с помощью манипуляций с магической матрицей. Это было гораздо проще, чем подбирать наугад пароль. Да и вообще кто так будет взламывать терминал? Я напряг рог и начал перекодировывать матрицу. Хах, эти престарелые модели щёлкаются как орехи, не то что наши в Стойле! На экране появилось два файла: «Наш новый дом» и «Милой». Я открыл первый файл: « Такая радость, что мы нашли эту Аптеку! Теперь у нас есть место где осесть. Конечно, милый хочет жить в городе, но я знаю, что его ждут в городе лишь неприятности. Он не очень ладит с другими пони. Но я не об этом! Это место прекрасно, здесь удобно, оно не сильно выпускает тепло на улицу, оно просторно, да и вообще, здесь навалом лекарств и химии, которую мы можем продавать другим. Я думаю надо будет так и сделать. Как в старые времена, открыть здесь аптеку. Доброе же дело… и самое главное — прибыльное. Мы начали чистить здание: мы собрали весь горючий мусор и начали использовать его для отопления, стащили в одно место все эти противные скелеты, хотя я думаю вообще стоит их похоронить где-нибудь. Но ладно, не буду затягивать. Если ты это читаешь, Нат, я тебя люблю.»
Меня даже передёрнуло: вот во что может деградировать порядочный пони. А ведь они раньше были такие счастливые… А сейчас их счастье это укол дрянной химии… Я открыл второй файл, который значился уже через три месяца после создания первого файла: « Привет, дорогая, знаю, что я зарылся у себя в подвале, но я скоро налажу производство химии, и вот тогда мы заживем. Я не знаю почему тебя нигде не видно, и почему ты не хочешь меня видеть, но знай я тебя люблю. И да, кстати, Птичка заходила, спрашивала тебя. И ещё одно… Я иногда слышу твои крики сверху, если тебя что-то беспокоит обратись ко мне прошу. Твой Нат«
Вот оно — начало всего этого. Похоже все началось с Бин, она связалась с наркотиками почему-то. А после к ней присоединился и муж. Вот почему наверное он так рационально мыслил. У него ещё не всё мозги спеклись от химии. Наверное. Печальная история… Я направился по коридору вниз, где, судя по записям, должны быть лаборатории. Я шёл долго, обшаривая каждую комнату, в поисках ценного: еды, воды, крышечек. Но ничего из вышеперечисленного я не нашёл, ну кроме парочки крышек. Ловушек становилось всё меньше и меньше. После получаса брожения по подвалу Аптеки, я увидел заветную дверь — «Лаборатория».***
Лабораторией оказалась просторная комната, уставленная столами, на которых стояли колбы с бурлящими жидкостями и горелки, горящие слабым голубым огоньком. Создавалось такое ощущение, что я попал в лабораторию злодея из комикса «Крогнак Валькирия»: слишком здесь было чисто и по правильному разложено. Даже не верится, что эти нарки сами построили это. Да и интеллектом надо обладать неплохим, чтобы хоть какую-нибудь химию синтезировать. Я подошел к одному из столов, на котором лежали какие-то реагенты. Соляная кислота, едкий натр, хлороводород… Что они здесь варить собрались?! Даже моих познаний в химии хватит, чтобы понять, что это взорвется. Я увидел приоткрытую дверь с надписью «для отходов». Решив заглянуть, я приоткрыл дверь и увидел кучу медикаментов, сваленную в центр кладовки. По полкам стояли уже не лекарства, а, как я предполагаю, наркотики: Бак, Фиксер, Дэш, какие-то голубые кристаллы, Рэмпэйдж, Стампид… Я, наверное, помру, пока буду перечислять все наименования. Не верится, что это пара нарков смогла произвести: тут надо целый цех рабочих! Я поспешно начал собирать препараты в свои сымпровизированную «сумку» — остатки от моих одежек и седельных сумок, связанных в тугой узел так, чтобы не вываливались вещи. Когда я «Это» смастерил, Пип-Бак показал, что вместительная способность… меня… сильно уменьшилась, поэтому я решил собирать только самые необходимые лекарства: зелья, антибиотики, противовирусные… За увлекательным процессом сортировки баночек и пакетиков, я не заметил подкравшуюся сзади Бин. Заметил я ее слишком поздно, когда меня вывел из транса сортировки крик Руби о приближающейся опасности. На мою спину запрыгнула кобыла и начала яростно обрушать свои копыта мне на голову, при этом не забывая ругаться отборным матом. Я начал брыкаться, в четной попытке сбросить нападающую. Она впилась своими зубами мне в ухо, пытаясь, видимо, откусить его. Я взвыл. Выбежав из подсобки, я врезался спиной в один из столов. От удара по спине Бин ослабила свой хват и скатилась с меня. В её наполненных злостью глазах уже не угадывалась та кобыла, что в страхе бежала, лишь от голоса другой кобылы. Я встал в защитную стойку. После «инцидента» с Натом мне не хотелось драться ещё и с ней. Я вспомнил слова Ната о страхе Бин. — Не двигайся, я от Птички, — с наигранной грубостью сказал я. — Я лишь пришёл забрать сво… её химию. Единорожка продолжила яростно пялится на меня. — Ты меня за дуру считаешь, пидорас?! — заорала на меня Бин. — Птичка сама приходит сюда, если ей что-то нужно. А ты, козлоёб, вообще не похож на пони Птички. — Эээ, — замямлил я. Откуда такая прыть? Я ожидал, что она испугается так же, как она испугалась первый раз. Что ее изменило так? Неужели наркотики? Я прокашлялся. — Эээ. А она здесь! Просто в другой комнате! — Вижу, у тебя мозги отшибло, — зарычала кобыла с бирюзовой шерсткой. — Ты. Кого. Надурить. Пытаешься? «Выручай, Руби» — прошептал своему Пип-Баку я. Пип-Бак щелкнул, и послышался неприятный голос кобылы: — Ты думаешь меня нет? ТЫ ДУМАЕШЬ Я НЕ ЗДЕСЬ? ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС НЕ ПОДНИМЕШЬ СВОЙ КРУП, И НЕ УБЕРЕШЬСЯ ОТСЮДА, МОЙ ПОНИ ТЕБЕ ГОЛОВУ СНЕСЕТ! ОСКОРБЛЕНИЕ КОБЫЛЫ №015! — Что, блять? — рыкнула Бин. Я ударил себя по морде. Что она сказала, нафиг? Оскорбление кобылы №015? Я глянул на экран Пип-Бака, где виновато улыбалась мордашка Руби. — Извини, у меня нет модуля оскорблений. Не предусмотрена такая функция. Хотя файлы есть… Надо подумать… — Какой думать?! Сейчас нам конец будет! — закричал я, уворачиваясь от пролетевшей мимо склянки с мутной жидкостью. Наркоманка левитировала свою странную пушку и начала поливать меня автоматическим огнем. Я попытался увернуться, но пара пуль все-таки попали в меня. Но вместо острой боли от проникновения пули я почувствовал боли от взрыва. У меня зазвенело в ушах, когда две пули взорвали кафельные стены, осыпая меня пылью и осколками плитки. Броня еле сдержала взрывы пули, которые попали в меня. Что это за пушка? Автомат стреляющий взрывными патронами? Откуда у них такой арсенал? Я вколол в себя зелье и перекатился за металлический ящик. По ящику застучали взрывы. Я вынул Пип-Бак, на меня смотрела Руби. Она меня посвятила в свой план: — Итак, как ты видишь, у неё разрывные пули. Эффективность посредственная, но их психологическое воздействие ты сейчас испытываешь на себе. Эквестрийский ВПК производил разрывные пули только десятимилиметрового калибра. Эти пушки очень надежны и долговечны. Наша цель взорвать пулю в приемнике или дуле: это приведёт к разрыву ствола. Если ты найдешь способ забить… — я перестал слушать ее, я выпрыгнул из укрытия и понёсся на обидчика. Пока Руби заговорилась о своем плане, я услышал, как Бин начала перезаряжать свой пистолет-пулемет. Я решил воспользоваться возможностью для нападения. Но кобыла отскочила с непонячьей скоростью, уворачиваясь от моего удара, а затем подскочила и ударила меня поддых. Я закашлялся и покатился по полу, а наркоманка запрыгнула на меня и начала месить мою морду. Удар за ударом, во мне просыпалась внутренняя злость. Я зарядил рог и ударил молнией по Бин, отбрасывая её на пару метров от себя. Я встал, вытирая ручеек крови идущей из моего носа. Но не успел я опомниться, как с криком на меня понеслась единорожица. Что же такое?! Я материализовал меч и бросился с криком на неё. Мы столкнулись, она мне вынесла ударом ПП скулу, а её проткнул насквозь мечом. Из её рта потекла тонкая струйка крови, но она продолжала биться! Она навела свою пушку на меня и нашпиговала мою морду разрывными патронами. Я взвыл от боли и, ослеплённый, побежал, не разбирая дороги, переворачивая столы с мензурками и пробирками. Я схватил какой-то шприц и вколол его, а потом повалился на пол. Потихоньку мое зрение начало восстанавливаться, а раны на лице затягиваться. Когда мое зрение вернулось, я увидел стоящую надо мной Бин. Она зарычала: — Прощайся с жизнью, сука! Она замахнулась копытами, собираясь раздавить мою грудь. Я краем глаза заметил, что она стоит рядом с столом, где расположились те химикаты! Решение было принято мгновенно: я разбил колбу с соляной кислотой, которая пролилась на тарелку, в которой лежал едкий натр, а мечом я прорезал дырку в баллоне. Хлороводород запустил цепную реакцию с натром и кислотой, которая заставила весь газ взорваться. Гриву и спину Бин покрыл химический огонь. Она закричала, катаясь по полу и пытаясь потушить огонь. Но он не потухал, я левитировал пистолет и направил его на неё. Я уже не думал о её безоружности. Я лишь хотел закончить этот бой. Послышалось три выстрела…***
Я сидел на полу в кабинете главного фармацевта, который переделали под гостиную. В глубины моего желудка отправлялась настойка из яблок, которую я пил прямо из горла. Я даже не закусывал. Теперь понимаю, какого это — быть побитым и физически, и морально. Всё моё тело болело так, что хоть вешайся, а лёгкое опять начало свистеть, и у меня появилась отдышка. Но меня скорее беспокоила душевная боль. Я убил сегодня двух пони. Не знаю почему, но я не мог думать о них, как об охотнике на пони, как о рейдерах. Я почему-то чувствовал, что я убил… Пони, которые не заслуживали смерти. Да, они первые на меня напали, но они были… Хотя чем они отличаются от рейдеров?.. Я нашёл пластинку, которая лежала около старого матраса. Наверное, эта пластинка посеяла это чувство вины во мне. Вот что на ней было: Ребята, это Птичка, блядь. Где товар, остолопы?! Почему я должна ждать столько долго, а? Слушайте, вы знаете свою работу. Вы варите дурь, я её продаю, ясно? У меня сейчас есть крупный покупатель: какая-то шишка из Малокристальска скупает тоннами товар. Но он очень нетерпеливый, он может порвать с нами в любой момент. А если я с ним потеряю контракт, то вы первые, кто поплатитесь. У нас уговор: с меня крыша, деньги и бухло, а также экзотическая зебринская дурь, а с вас, пидарасы, товар. Понятно? Ожидайте на следующей неделе. Надеюсь, вам мой подарочек понравиться. Я эти пушки вам как знак доброй воли дарю… Птичка. Теперь всё вставало на места. Они были лишь пешкой этой Птички. Надо будет поболтать с ней. Кажется. Она… Устроила… Какой-то картель. Мне становилось трудней думать. Видимо, алкоголь наконец подействовал… Я собрал свои пожитки и направился на выход из аптеки. Выйдя из здания, я вдохнул, насколько мне позволяло одно лёгкое, морозный воздух, и скрипя снегом, поплелся по направлению Поньполиса, который возвышался титаном над пустошью…