♤ Наши дни ♤
Во взгляде Ларисы виднеются сомнения, но они мигом рассеиваются, когда перед её глазами появляется информация о том, что в тот вечер они убили сестру Марии Лебедевой, фамилия которой ранее значительно отличалась от нынешней. Анастасия и Мария Петровы — сводные сёстры, которые с детства воспитывались вместе. "Их приёмная мать была заместителем директора детского дома, именно она увидела в девочках много общего, решила удочерить сразу двоих, дав возможность расти и развиваться вместе. Они получили её фамилию, но после смерти сестры, Мария решила вернуть то, что их связывало с биологической матерью" Глаза девушки округляются от удивления. Сейчас многое встаёт на свои места, вот почему девушка решила мстить именно Кристине, которая как раз и убила девушку в тот вечер на гоночном треке. – Думаешь, это правда? – девушка откидывается на спинку дивана, потирая ладонью лоб в сомнениях, разная информация появляется в интернете, это так же, как и многое, может быть обычным выбросом. – Три дня назад опубликовали на нашем форуме, – после этих слов качает головой, подтверждая всё, а сомневаться в словах Горы мало кто осмеливался, подруга всегда доверяет только проверенным источникам и людям, этот случай не может быть исключением, ведь делает Горохова сейчас для Ларисы, здесь вопросов и быть не может. – Ну и что ты думаешь по этому поводу? – девушка берёт в руки досье Татьяны Кашириной, которая должна стать следующей целью Кампаньи. Пока Мария будет пытаться вытащить информацию из Крис, тем самым отвлекаясь от работы, ведь просто обязана попасть под влияние флюидов Штрэфонд, Лариса планирует взяться за дело немного с другой стороны, но пока не знает, как лучше это сделать, потому что о характере и поведении девушки мало что пишут. – Думаю, что они медленно, но верно будут разрабатывать план мести, если, конечно, он не лежит абсолютно готовый и продуманный вдоль и поперёк, – в голове Ларисы крутятся разные мысли, ведь не просто так Лебедева вызывает Крис сначала на гонку, следом за этим в клуб, после всего пропадая на несколько дней, заставляя другую задумываться, ведь не даёт никакой информации, являясь полной загадкой и головной болью для нас всех. – Вы обговаривали это с девочками, чью сторону примите, если что-то случится? – в её глазах мелькает надежда, хоть даже Кравцова уверена, что Аня всегда будет на стороне подруги, но не она одна решает вопросы в Триаде, собственно, как и в остальных объединениях. – Пока что мы решаем этот вопрос, мы с Конором отдали по одному голосу за каждый из двух вариантов, Ксюша воздержалась от ответа, но мы обе понимаем, что мне нетрудно будет её уговорить, – она подмигивает, вызывая на лице подруги искреннюю улыбку, они друзья с самого начала, это не изменится.♤ ♤ ♤
Лариса возвращается домой ближе к полуночи, сняв на входе каблуки, чтобы не разбудить девочек, но не тут то было. Стоит ей подойти к лестнице, как свет на втором этаже загорается, все трое стоят наверху, оперевшись локтями на перегородку, на их лицах наигранная злость, это можно заметить по дрожащим губам Оли, с которых так и хочет вырваться смех, Кравцовой это напоминает те ночи, когда мама также встречала их с сестрой после поздних тусовок. – Что нового? –слетает с губ Насти перед тем, как она успевает об этом подумать, но больше всего серьёзности можно заметить на лице Штрэфонд, вот как раз её не забавляет эта ситуация. После того случая полгода назад она стала осторожнее относиться ко всему происходящему, осознание того, что их жизни могут оборваться в любой момент, не даёт покоя уже долгое время. Они достаточно времени пробыли в реанимации, но контрольным выстрелом в голову, давшим понять всю ценность жизни, была остановка сердца. Клиническая смерть Ларисы, потерявшей нереально много крови. Девушкам не давали гарантию того, что она выживет. – На базу доехала машина, можете праздновать, пути чисты, – она уходит от темы, но это немаловажно, были предположения, что Стидда моментально станет перекрывать пути для поставок оружия и наркотиков. Это и является одним из главных бизнесов таких объединений, но держать всё в норме достаточно сложно, много желающих препятствовать. – Больше ничего интересного не расскажешь? – Оля смотрит на сестру сверху вниз, подпирая подбородок ладонью и не отрывая взгляда, но девушка не поддаётся, на носочках поднимаясь по лестнице. – Завтра поговорим, – проходит в свою комнату, закрывая дверь, чтобы показать неготовность к разговорам. Для начала нужно переварить всю информацию, привести в порядок и добавить это в досье, чтобы всё правильно донести до девочек. Всё время, что девушка находится в душе, сушит волосы и переодевается в пижаму, её мысли не покидают слова подруги, она пытается понять стратегию Марии, чтобы быть на шаг впереди, оградить Кристину от неприятностей. Но сообщение, что пришло по дороге домой, не даёт покоя, нельзя рисковать близняшкой — Олей — ради какой-то мелочи, не стоящей жизни. Она достаточно умна, не Ларисе её защищать. "Ты же готова ради сестры промолчать о том, что узнала на сегодняшней встрече? Будь хорошей девочкой" После этого у неё не повернётся язык раскрыть всё, что узнала из разговора с Аней. Лёжа посередине огромной кровати, листает одно и то же досье раз за разом, не может понять, откуда взялись ещё три девочки. Если Маша является сестрой Петровой, то остальные ей, как и другим, абсолютно неизвестны. О Татьяне написаны лишь общие сведения, но возраст не даст того, что ищет девушка. Она хочет знать больше и понимать, что происходит, — это одно из главных орудий во всей войнах. Надо иметь хоть какое-то преимущество.♤ Маша ♤
Говорят, вместе с близким человеком мы теряем какую-то часть себя, внутри нас погасает тот самый огонёк, который мог оберегать только один, часть сердца каменеет, заставляя стать чёрствым и безжалостным, все должны вокруг чувствовать твою боль, почему только одному это должно доставаться? Вот и я думаю, что мою боль будут чувствовать на себе все, кто лишил меня сестры. Посмел самолично решить нашу судьбу, воспользовавшись моментом слабости. Заставил уже полгода приходить на кладбище через день, превратить это место в одно из самых посещаемых. Я ненавидела его раньше, обходила стороной и радовалась, что мой человек всегда находится рядом, а не там. Но уже грёбаные шесть месяцев её нет рядом, она лежит в земле, что доставляет невероятную боль, режущую сердце без ножа. В тот день случилось то самое страшное, главный ужас настиг меня раньше, чем я могла представить. Опустошение. Именно это я чувствую каждый день, когда оказываюсь наедине с собой, могу спокойно сказать, что духовно мертва без неё. Долго не могла признать этот факт, но он таковым является. От холода немеют пальцы, сжимающие букет красных роз, стебельки которых покрыты большим количеством колючек, но меня это мало волнует, это их защита, некий способ спастись от скорой смерти, у них хотя бы была такая возможность. Алые капли попадают на идеально белый снег, ради такого вида можно вытерпеть любую боль. По моим щекам бегут неконтролируемые слёзы, сюда я прихожу, чтобы исповедаться сестре. Она всегда выслушает, даже если не находится рядом. Подхожу ближе, кладя розы на могилу. Каждый раз с этим жестом я оставляю здесь живую часть своего сердца, поэтому они алые. Всегда. Сажусь рядом на корточки, но потом плюю на всех и подгибаю под себя ноги, усаживаясь на них, забыв о холоде и снеге. Мне трудно. Это правда. Только мысль о мести помогает идти дальше, если обещала — значит выполню. А я это сделала. В ту ночь после похорон. Пообещала, что Штрэфонд получит столько боли, чтобы не выдержать её количества, почувствовать каково было мне, сказала, что пробью её стену бесчувствия и заставлю страдать любыми способами. Желаю ей так же стоять у могилы самого близкого человека, который был тебе семьёй и другом, заменял всех. Она прочувствует всё на себе. Поднимаю голову к небу, принимаю каждую снежинку, что падает на моё измученное слезами лицо, оно щиплет от беспрерывных истерик, в такой день могу себе позволить. – Тебе не о чем переживать, сестра, – говорю дрожащим голосом через слёзы, дрожа от холода и промокших коленок, но не это сейчас важно, далеко не оно. – Кампанья будет меня бояться: заставлю их оборачиваться и сомневаться друг в друге, вот увидишь, – я сошла с ума, но мне всегда кажется, что она слышит и гордится мной. Просидев там ещё каких-то минут пять, поднимаюсь и ухожу, всё равно чувствуя себя ужасной, что вот так могу оставить её одну, так будет ещё очень долго, если не до самой смерти. Хочу успокоиться раньше, чем окажусь в земле рядом с ней.♤ ♤ ♤
Опыт показывает, что только работа и мысли о последствиях моей победы над Кристиной, заставляют выйти из состояния круглосуточного плача, не останавливающегося даже во время сна. Но не сейчас. Слёзы вытерты, голова заполнена только работой. Мне доставляет неимоверное удовольствие ходить по собственной квартире в одной огромной рубашке, доходящей до середины бедра. Коробка с различными фотографиями и моими записями от руки разбросана по полу, есть одна самая дальняя комната этой квартиры, помещение стало местом размышлений, так вот мне в голову пришло ничего лучше, чем сделать доску расследования собственными руками, на ней есть вся информация о других объединениях, если кто-то найдёт, может упасть от такого количества информации, которая является очень важным оружием, а сейчас я им владею, но не только на доске, в моей памяти есть всё, что нужно. Поднимаю фотографию Ларисы Кравцовой, поднося к доске и прикрепляя рядом с её сестрой, красным маркером проводя от них две линии к фотографии Штрэфонд. Третья идёт в сторону Наточий. Возвращаюсь к коробке, доставая фотографию Анны Гороховой, к ней линию провожу от Милас и подруги из Кампаньи — одна из близняшек. Под фотографией Костиной прикрепляю лист с краткой информацией, но этого недостаточно, надо напрячься и узнать всё. В данный момент самым тихим объединением является Калабрия, их фишка – вести переговоры, а не решать всё насилием, как делают это большинство из нас. Катя и Таня имеют большой опыт и ум, чтобы держаться на расстоянии от происходящего. Их фотографии висят в уголке, почти отдельно от других, уверена, они захотят остаться в нейтралитете. Я сразу узнала о встрече Горы и Ларисы, что очень положительно сказывается на дальнейшей работе. Кравцова получила одно компактное сообщение от незнакомого номера в тот же вечер. После этого я была абсолютно уверена в её молчании, эта информация не стоит смерти сестры-близнеца, без которой она и дня не проживёт. Бросаю быстрый взгляд на доску, цепляясь им за фотографию одной, которая прожигает меня своими глазами даже через снимок. Она выше всех, потому что является главной целью и мишенью, нам много предстоит пройти вместе, Штрэфонд. Ты даже не представляешь, насколько это увлекательный аттракцион.♤ Крис ♤
Проверять телефон на наличие сообщений от одного и того же человека, стало каждодневным занятием, будто вписанным в распорядок моего дня. Трудно этого не делать, стараюсь заставлять себя не заглядывать, но нет. Я знаю, где была Кравцова. Это и заставляет переживать, она не рассказывает ничего, молчит как партизан выходя из своей комнаты только за едой, остальное имеется внутри. Мой сегодняшний вечер проходит в Сфере, надоело без конца смотреть в потолок и избивать грушу в спортзале. И вот этот день стал немного лучше, сообщение приходит, в нём есть только время и место, опять мы берёмся за старое. Может, хоть в этот раз у меня получится что-то узнать, если Лариса продолжает играть в молчанку. Уже спустя десять минут мотоцикл на высокой скорости обгоняет машины, слишком медленно плетущиеся по дороге. Я понятия не имею куда еду, но делаю это, потому что хочу знать всё, что она мне скажет. Каждое слово сейчас будет важно, меня загоняет в угол незнание и непонимание происходящего вокруг, с этим сложно ужиться, когда в любой момент может произойти что угодно, а ты не готов. Байк останавливается возле огромного многоэтажного здания, со стороны выглядит неплохо, мне надо подняться туда. Как же раздражает, что не я ставлю условия, но, несмотря на всё, прохожу внутрь, почти сразу оказываясь в лифте, жму кнопку самого последнего этажа, который оказывается под номером 37…твою мать. Пока медленно поднимаюсь наверх, успеваю перебрать все возможные оправдания вернуться. Я всегда думала, что у меня нет страхов, но мысль о том, на какой высоте сейчас окажусь, заставляет дыхание участиться в разы. Но и одуматься времени нет, лифт останавливается и я выхожу, поднимаясь по ступенькам, оказываюсь на крыше, резко затормозив. Нет. Какого чёрта это происходит в самый неподходящий момент, когда мне надо быть уверенной, а не бояться сделать лишний шаг. Вот и выявился страх. Не скорость, не закрытые пространства, не смерть, ничего так сильно не пугает, как сейчас высота . – Красиво, не так ли? – голос раздаётся из-за спины, что заставляет сразу обернуться, я всеми силами стараюсь держать в себе это распространяющееся по телу чувство тревоги, но Маша идёт спокойно, несмотря на ветер и мороз, мы обе одеты не по погоде. На ней черная укороченная куртка, а волосы покрашены в светлый с последней встречи в клубе. Но сейчас она не в платье, как в прошлый раз, кожаные брюки тоже неплохо смотрятся. – Да, неплохой вид, – за маской спокойствия скрываю тревогу, покалывающую даже в кончиках пальцев. Но меня скорее выдаёт этот ступор, ведь я даже не подошла ближе краю, остаюсь на том же месте, водя взглядом по городу, ночью он красив как никогда, но мне нравилось наблюдать за этим и со снимков, а не вот так. Эта встреча будет для меня адом. Я готова к провалу.♤ Маша ♤
– Я часто сюда прихожу, иногда полезно понаблюдать за всем со стороны, – почти у самого края становлюсь к Штрэфонд спиной, опуская взгляд вниз, где безумные пробки мучают людей, желающих добраться до дома, кто-то наоборот знает, что их никто не ждёт, поэтому спокойно относится к такому исходу. У каждого своя история, своя жизнь, всё абсолютно разное, каждый человек отличается от другого. Это неизбежно. – Почему тогда я здесь? –Крис продолжает стоять на том же месте, где была до этого, ни шага, будто за каждое смещение в любую сторону её ждёт расстрел, но я абсолютно безоружна, только телефон в кармане брюк, больше ничего. – Прошлая наша встреча закончилась плохо, это что-то вроде продолжения, – вытаскиваю тёплые ладони из карманов, набирая немного снега и сминая его в снежок. – Как говорится, если конец плохой — значит это ещё не окончательный финал, – усмехаюсь, поворачиваясь к ней, старающейся смотреть куда угодно, но не на город. Что происходит? – Почему мне кажется, что это не лучшее место для разговоров? – только сейчас замечаю, что под шапкой Штрэфонд уже не дреды, придающие внешности более грубый вид, на её плечи спадают красивые светлые волосы. Не ожидала, но результат хороший. Вспоминаю о нашем разговоре, отходя от края и направляясь ближе к собеседнику, но останавливаюсь в полушаге, отмечая, что она выше меня на пару сантиметров, со стороны мне казалось по-другому. Ловлю взгляд Крис, увидев странную нервозность, неужели её это пугает? – Тебе кажется, – приподнимаю правый уголок губ, чуть наклоняя голову в сторону, удерживаю этот взгляд, скрывающий очень многое, но страх невозможно спрятать, как бы ни старалась. – Пойдём, покажу тебе кое-что, – подхожу ближе, вставая за спину, заставляя её вытащить руки из кармана, боится. Кладу ладони ей на плечи, морщась от ощущения холодной куртки, чуть подталкиваю вперёд, но она всё ещё неприступная гора. Вызвать доверие хоть как-то. Хорошо. Встаю сбоку, расстёгивая полностью куртку, снимаю и передаю ей, ничего не понимающей, в руки. – Маша, я также сомневаюсь, что это хорошее место для секса, – моё имя прозвучало так мягко с её губ, но я не собираюсь сейчас останавливаться. – Видишь, я пустая, – расстёгиваю кожаную рубашку, показывая, что у меня на груди нет кобуры с оружием и я ничего не собираюсь делать. Если бы такое желание было, встреча не нужна, я могу и так от неё избавиться. И мы обе это прекрасно понимаем, но сомневаемся друг в друге. Однако же я действую по своему плану, сейчас стадия попадания в эту неприступную крепость, только завершив её могу перейти к следующей. – Оденься, – она подходит и накидывает на плечи куртку, сразу отстраняясь, будто от огня. Возвращает руки в карманы, давая согласие на то, чтобы я продолжила. Встаю сзади и снова кладу ладони на плечи, но теперь мне даже не приходится подталкивать, она сама делает пару небольших шагов вперёд. – Как Оля? – встаю рядом и говорю обычным голосом, хотя уголки губ сами приподнимаются, приходится сдерживать улыбку, чтобы это не казалось издёвкой, однако Крис просекла всё раньше, чем я думала. Она резко бросает на меня предупреждающий взгляд, заставляя замешкаться под ним, но я лишь отвожу свой в сторону, вздыхая. Иногда пугает, что я не могу понять её эмоций, она абсолютно непредсказуема, даже в клубе это можно было понять. Слышу, как дыхание Крис начинает ускоряться, девушка резко отворачивается и закрывает глаза, явно пытаясь успокоиться, не думала, что эта девушка может чего-то испугаться, но сейчас нет никакого желания издеваться или попрекать этим, потому что настоящий страх человека ужасен и он есть у каждого. Она отходит к стене, прижимаясь к ней лбом, продолжает дышать всё также быстро, если это паническая атака…Быстро подхожу, хватая за локоть и поворачивая к себе, я вижу в этих глазах страх, но не успеваю рассмотреть, как оказываюсь прижата лопатками к стене. – Ты знала? – не понимаю, что она имеет в виду, откуда я могу знать страхи человека, если вообще об этом идёт речь. Отрицательно мотаю головой, чувствуя, как её лоб прижимается к моему, глаза закрыты, а дыхание начинает медленно приходить в норму. Ей нужна эта близость для успокоения, я знаю, потому что сама проходила через такое. Когда страшно, хочется, чтобы кто-то подержал за руку, даже такая мелочь может помочь пересилить себя. Проходит примерно минута, а может и больше, когда она отстраняется, потирая ладонями лицо и смахивая волосы с плеч, но на удивление с моих…