Грехи прошлого

      Наступил новый день. Ракель и Алексис находятся дома у Алисии и сидят в гостиной, с огромным волнением ожидая приезда полицейских, которые должны помочь им подготовиться к встрече с Элеанор Вудхам, которая назначена на сегодняшний вечер. Они уже в курсе, что девушке предстоит встретиться с этой женщиной, и очень тщательно подготовились к этому событию, продумав каждый малейший шаг и не забывая о том, что может произойти все что угодно.       Ракель не скрывает, что нервничает из-за предстоящей встречи с женщиной, которая хочет отомстить ее тете. Настолько сильно, что она всю ночь не могла заснуть, так как постоянно думала о том, как все пройдет. Алексис старается находиться рядом с ней и помогать ей хоть немного расслабиться и успокоиться, искренне переживая за нее и молясь о том, чтобы Алисия сегодня же вернулась домой живой и невредимой.       Произошедшее с этой женщиной только больше сплотило девушек. Алексис успела искренне привязаться к Ракель и проникнуться к ней симпатией, даже если сначала относилась к ней далеко не самым лучшим образом. Впрочем, это уже осталось в прошлом. Блондинка поняла, что ошибалась, и теперь старается делать все, чтобы гостья из Америки чувствовала себя как дома и знала, что теперь у нее есть, по крайней мере, один хороший друг.       Ну а Алисия всегда была для Алексис второй мамой. Женщина знает эту девушку уже очень много лет и часто проводила с ней время, когда ее матери Валерии нужно было куда-то отойти и оставить свою дочь одну. Алисия всегда с удовольствием проводила время с юной девочкой и очень быстро полюбила ее как свою собственную дочь, которой у нее, к сожалению, никогда не было. Алексис никогда об этом не забывает и поэтому всегда с радостью помогает женщине по дому и делает все, о чем та ее просит, ничего не прося за это взамен.       — Боже, Лекси, я ужасно волнуюсь, — не переставая ходить из угла в угол со скрещенными на груди руками, признается Ракель. — Не могу отделаться от предчувствия чего-то нехорошего.       — Я тоже переживаю из-за того, как все пройдет… — сидя на диване со сложенными перед собой руками, с грустью во взгляде говорит Алексис. — Но почему-то мне кажется, что все пройдет хорошо, и вы с Алисией вернетесь домой живыми и здоровыми.       — Мне кажется, Элеанор планирует сделать что-то ужасное. Намного страшнее, чем то, о чем мы знаем…       — Все может быть. Но все же давай верить в лучшее.       — Где-то в глубине души я понимаю, что не смогу просто так спасти тетю и увести ее домой. И подозреваю, что эта женщина может запросто причинить мне вред. Тем более, что она намерена встретиться со мной у себя дома. А значит, ее ничто не остановит, если полиции не удастся спланировать арест и остановить тех, кто ее окружает.       — Поэтому тебе надо быть очень осторожной.       — В любом случае я не могу отказаться от встречи, — тяжело вздыхает Ракель. — А иначе Элеанор точно прикончит тетю Алисию.       — Ничего, Ракель, скоро все закончится, — слегка улыбается Алексис. — Полиция поймает Элеанор и посадит ее за решетку, а вы с Алисией вернетесь домой.       — Ты думаешь, что все и правда будет хорошо? — неуверенно спрашивает Ракель, смотря на Алексис полными испуга глазами.       — По крайней мере, меня успокаивает тот факт, что с тобой поедут полицейские. А пока они будут рядом, с тобой ничего не случится.       — Боюсь, появление полиции приведет ее в бешенство, и она расправится с нами у них на глазах.       — Будь уверена, эти люди прикроют тебя и не позволят этой женщине причинить тебе и Алисии никакого вреда.       — Не знаю, Лекси…       — Не беспокойся, дорогая. Полицейские – люди опытные и прекрасно знают, что делать. Уверена, что они ловили и более опасных преступников.       — Сейчас мне страшно больше не за себя, а за тетю Алисию.       — Все будет хорошо, — уверенно говорит Алексис. — Сейчас для тебя самое главное – явиться на встречу и отдать этой женщине те деньги, которые она потребовала.       — Ох… — резко выдыхает Ракель. — Если они вообще нужны ей…       Ракель нервно сглатывает.       — Я уже начинаю сомневаться в том, что она похитила тетю ради них, — признается Ракель.       — Я тоже, если честно, — задумчиво произносит Алексис. — Но меня успокаивает то, что ты будешь не одна, а под защитой полиции.       — Да… Возможно, ты поступила правильно, убедив меня обратиться за помощью в полицию.       — Одна бы ты точно не справилась. Эта женщина расправилась бы с тобой, не поведя бровью. И ей за это ничего бы не было. Никто не смог бы доказать, что Элеанор Вудхам убила тебя и твою тетю.       — В любом случае я ни за что не откажусь от встречи и поеду на нее. Любой ценой спасу тетю Алисию и привезу ее домой. — Ракель качает головой. — Элеанор не удастся причинить ей никакого вреда. Нет… Этого не случится… Я не позволю.       — С ней все будет хорошо, — мягко говорит Алексис. — Очень скоро Алисия вернется домой и в скором времени забудет об этом кошмаре, которой ей пришлось пережить. А Элеанор Вудхам ответит за то, что вредила этой женщине, и все свои грязные делишки.       — И обещаю, что я сделаю для этого все возможное. Сделаю все, чтобы покончить с этой историей и позволить полицейским разбираться с этой негодяйкой и сделать все, чтобы ей дали то наказание, которого она заслуживает.       — А ты уверена, что не растеряешься в нужный момент и не впадешь в отчаяние и панику во время встречи? — проявляет беспокойство Алексис, слегка нахмурившись.       — Это будет непросто, однако.       — Мне не очень нравится то, что твое настроение так переменчиво… То ты теряешь надежду и едва ли не хочешь сдаваться, то становишься абсолютно уверенной в хорошем исходе и говоришь, что готова порвать любого. — Алексис замолкает на пару секунд. — Не помешает ли это во время встречи с этой женщиной? Сможешь ли ты не поддаться страхам?       — Не знаю, Лекси… — тяжело вздыхает Ракель, крепко обняв себя руками. — С одной стороны, мне очень страшно… И я бы многое отдала, лишь бы не переживать этот кошмар, через который мне предстоит пройти. Но в то же время я понимаю, что не должна позволить своим страхам овладеть мною. Я делаю это ради моей тети Алисии. Потому что должна помочь ей. Должна вернуть ее домой живой.       — Ты точно справишься?       — Сделаю все, что в моих силах. — Ракель медленно подходит к окну и начинает с грустью во взгляде смотреть в него. — Тетя Алисия обязана вернуться домой и начать жить спокойной жизнью. А Элеанор не может все время разгуливать на свободе, подвергать жизнь близкого мне человека опасности и делать еще кучу грязных делишек, за которые она даже и не думает расплачиваться.       — Дай бог, дорогая… — задумчиво отвечает Алексис, сложив руки перед собой.       — Не думаю, что тебе легко понять то, что я сейчас чувствую.       — Что? — округляет глаза Алексис. — Нет, Ракель, что ты такое говоришь! Я прекрасно понимаю тебя!       — В беде оказалась не твоя родственница, а моя…       — Какая разница? Я все равно всем сердцем переживаю и за тебя, и за Алисию. И хочу, чтобы вы обе вернулись домой живыми и здоровыми.       — Я не хочу сказать, что тебе наплевать, — спокойно объясняет Ракель. — Просто…       Ракель слегка прикусывает губу.       — Просто ты не можешь прочувствовать то, что я сейчас испытываю, — задумчиво добавляет Ракель.       — Прошу, не думай, что мне все равно на то, что происходит, — уверенно просит Алексис. — Я переживаю не меньше, чем ты. Тем более, что…       Алексис нервно сглатывает.       — Мне сейчас придется остаться здесь одной и ждать твоего звонка, — напоминает Алексис. — Буду переживать за исход событий… И молиться о том, чтобы вы с Алисией остались живы и поскорее вернулись домой.       — Не думаю, что ты бы сейчас сидела здесь, передо мной, и успокаивала меня, если бы тебе было все равно, — повернувшись лицом к Алексис, с легкой улыбкой дружелюбно говорит Ракель.       — Иначе и быть не могло, — слегка улыбается Алексис.       — Тем более, что ты сама много раз говорила, что считаешь тетю Алисию своей второй мамой и очень любишь ее.       — Верно. Я действительно очень привязана к Алисии, которую знаю очень много лет. Едва ли не с детства. И она всегда была для меня удивительной и очень мудрой женщиной, которую я люблю как родную.       — Я знаю.       — Моя мама очень быстро поладила с ней и стала для нее хорошей подругой, когда твоя тетя купила квартиру в этом доме и переехала сюда. А поскольку твоя тетя заботилась обо мне, когда я оставалась одна, то мой долг – ответить взаимностью и помогать этой женщине.       — Думаю, что таким образом тетя выражает свою материнскую любовь, которую она, к сожалению, не смогла дать своим детям. Она ведь так и не родила ребенка.       — И эта женщина явно очень сожалеет об этом. Алисия часто говорит, что обожает детишек. И с удовольствием возится с детьми своих знакомых и друзей.       — Я знаю, — слегка улыбается Ракель. — Может, она и решила пойти работать именно со студентами, потому что хочет быть ближе к ним.       — Алисия – прекрасный преподаватель. Зная, что ученики обожают ее. А в свой день рождения она всегда возвращается домой с букетами цветов и подарками от коллег и некоторых учеников.       — Жаль, что она так и не стала мамой. И уже вряд ли станет… Возраст не тот… Да и мужчины у нее нет…       — Ты права… Хотя если она захочет, то вполне может встретить какого-нибудь мужчину своего возраста и жить с ним. Чтобы не чувствовать себя одинокой.       — Но она явно об этом не думает.       — Да, верно… — Алексис замолкает на пару секунд, а затем переводит взгляд на часы, которые висят в гостиной. — О, уже три часа дня! Момент, которого мы так боимся, уже очень близко.       — Знаю… — задумчиво произносит Ракель. — Недавно я разговаривала с Бредфордом, и он сказал, что уже очень скоро приедет сюда.       — Прекрасно!       — Мы еще раз обсудим план и затем поедем туда, где мне нужно быть.       — Хорошо.       В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Ракель начинает понимать, что слишком часто дышит из-за огромного волнения, переминаясь с одной ноги на другую и слегка дрожа от страха перед тем, что может произойти на встрече с Элеанор.       — О боже мой… — слегка дрожащим голосом с тревогой в душе произносит Ракель.       — В чем дело? — проявляет беспокойство Алексис.       — Мне страшно, Лекси… Очень страшно… Кажется, что мое сердце вот-вот вырвется из груди. Оно бьется очень часто.       — Не бойся, милая, все будет хорошо, — мягко пытается успокоить Алексис. — Ты едешь туда не одна.       — Я еще никогда так сильно не волновалась, как сейчас. — Ракель присаживается на диван рядом с Алексис. — Такое чувство, будто я иду на казнь.       — Не бойся, Ракель, не бойся, — уверенно произносит Алексис. — Я же тебе говорю, ты под защитой. Ладно бы ты переживала, если бы ехала на встречу одна. Но ты же поедешь с сотрудниками полиции!       — Знаю, но мне все равно страшно… — Ракель бросает короткий взгляд на свои дрожащие руки. — Видишь, даже руки начали дрожать…       — Ракель… — с жалостью во взгляде произносит Алексис.       — Пожалуй, я так нервничала только тогда, когда впервые жизни выходила на подиум и снималась для своей первой рекламы, — задумчиво говорит Ракель. — Когда я еще была, так сказать, гадким утенком… Когда ничего не понимала в этой работе… Но решила попробовать ради интереса…       — Я все прекрасно понимаю, но ты должна успокоиться и взять себя в руки. — Алексис берет Ракель за руки. — Если ты это не сделаешь, то тебе будет очень тяжело. Ты можешь натворить что-то, что приведет к ужасным последствиям.       — Я не могу, Лекси… — качает головой Ракель. — Не могу успокоиться.       Ракель медленно встает с дивана и снова начинает наматывать круги по всей гостиной.       — Я не могу контролировать себя… — взволнованно добавляет Ракель. — Как подумаю о том, что мне придется это сделать, так мурашки по всему телу бегут.       Ракель резко выдыхает с прикрытыми глазами.       — Боюсь себе представить, что со мной будет, если Элеанор вдруг захочет приставить пистолет к моей голове, — добавляет Ракель.       — Такое может быть, — задумчиво предполагает Алексис. — Но я уверена, что она не сможет убить тебя.       — Откуда такая уверенность?       — Потому что у тебя есть защита!       Алексис встает с дивана, подходит к Ракель и с жалостью во взгляде мягко гладит ее плечи с надеждой хоть немного успокоить девушку.       — Полиция не позволит Элеанор ничего с тобой сделать, — уверенно добавляет Алексис. — Они будут в несколько глаз наблюдать за этой женщиной и очень быстро скрутят ей руки, когда будет хороший момент.       — Да, а сколько до этого мне придется страдать! — взволнованно произносит Ракель.       — Все будет хорошо. Просто доверься полицейским и делай то, что от тебя требуется. Не отходи от плана, который был разработан ими.       — Ну не знаю, — качает головой Ракель. — Я уже ни в чем не могу быть уверена…       Ракель начинает нервно дергать ногами, стоя на одном месте с чувством еще большой тревоги, что не дает ей расслабиться.       — Ты ведь прекрасно знаешь, на что способна Элеанор, — добавляет Ракель. — Я нисколько не удивлюсь, если она в какой-то момент и правда приставит к моей голове пистолет, когда увидит полицейских, и захочет убить прямо меня на их глазах. Точнее, я уверена, что все так и будет…       — Ох, Ракель, я не знаю, как мне еще успокоить тебя и убедить в том, что все будет хорошо… — устало вздыхает Алексис.       — Прости, Лекси, но я не могу ничего с собой поделать.       — Ты должна так или иначе собраться. Хотя бы ради твоей тети. Ради ее жизни и безопасности. Если ты не пошлешь все свои страхи и тревоги к черту, то вряд ли сможешь спасти эту женщину.       — Я знаю…       — Пусть она будет твоей мотивацией, которая поможет тебе держаться до конца.       — Я и так иду на это лишь ради нее.       — Ни на секунду не забывай о том, ради чего ты все это делаешь. Мысли об Алисии помогут тебе почувствовать себя немного легче. Ты ведь всегда говоришь, что очень сильно любишь свою тетю. А я считаю, что ради любви к ней можно пойти на многое.       — Я никогда не забываю об этом, — более уверенно произносит Ракель. — Всегда помню, ради чего я это делаю…       Ракель слегка склоняет голову, а Алексис с грустью во взгляде по-дружески приобнимает ее за плечи с надеждой немного успокоить довольно взволнованную, слегка бледную от страха девушку.       — Ну все, дорогая моя, успокойся, — мягко говорит Алексис, поглаживая плечи Ракель. — Возьми себя в руки и настраивайся только на лучшее.       — Пытаюсь, — слегка дрожащим голосом произносит Ракель.       — У тебя все получится. Просто помни, что Алисия нуждается в тебе. И… Может быть, верит, что ты ее спасешь. Ждет твоего спасения.       — Знаю… — тихо шмыгает носом Ракель. — Знаю…       — Иди ко мне… — Алексис заключает Ракель в крепкие дружеские объятия и мягко гладит девушку по спине. — Успокойся, дыши глубже. Все будет хорошо.       Именно благодаря поддержке Алексис дыхание Ракель спустя некоторое время становится более ровным, а брюнетку перестает так сильно трясти от страха перед тем, что ей предстоит пережить. И когда блондинка понимает это, она скромно улыбается и еще несколько секунд держит племянницу Алисии в своих объятиях, считая своим долгом поддержать эту девушку тогда, когда ей так это важно.       А в какой-то момент в квартире Алисии раздается звонок в дверь, на который молниеносно реагируют обе девушки, резко отстранившись друг от друга.       — Должно быть это мистер Бредфорд! — уверенно предполагает Алексис.       — Скорее всего… — пожимает плечами Ракель.       Алексис быстрым шагом отправляется открывать дверь, пока Ракель безо всяких эмоций на лице переводит взгляд на окно и продолжает смотреть в него, мысленно молясь о том, чтобы все прошло хорошо. Блондинка же открывает дверь и действительно видит на пороге одетого во все черное Александра Бредфорда и его помощников – Лукаса и Эйдана. Все трое выглядят уверенными в себе и определенно готовыми к операции по аресту Элеанор Вудхам.       — Здравствуйте, мисс Милтон, — здоровается Александр.       — Добрый день, господин Бредфорд, — вежливо произносит Алексис и быстро отходит от порога двери, жестом приглашая полицейских зайти. — Проходите, пожалуйста. Мы как раз вас ждем.       Все трое сотрудников полиции тут же заходят в квартиру. А пока Алексис закрывает за ними дверь, Александр, Лукас и Эйдан направляются в гостиную, где сейчас находится Ракель, которая грустными глазами наблюдает за тем, что происходит на улице. Но когда она понимает, что сюда зашли полицейские, девушка отходит ото окна и медленно разворачивается к Александру, который вежливо улыбается ей.       — Добрый день, мисс Кэмерон, — уверенно произносит Александр, выглядя очень серьезным и нисколько не сомневаясь в том, что все закончится очень хорошо, а полиция сможет арестовать Элеанор и предъявить ей соответствующие обвинения.       — Добрый день, мистер Бредфорд, — со слабым кивком вежливо здоровается Ракель.       — Как вы себя чувствуйте? Готовы к встрече с Элеанор Вудхам?       — Да, я готова, — изображает уверенность Ракель. — Готова… Наверное… Это не точно.       — Отлично, у нас тоже все уже готово, — уверенно сообщает Александр. — Все полицейские знают, что им нужно делать, и не должны сделать того, о чем их не просили.       — Да… Думаю, мы в принципе уже можем выезжать… Я готова…       — Вы нервничайте? — слегка хмурится Александр.       — Есть такое… — Ракель нервно сглатывает, выглядя довольно бледной и сильно трясясь от страха и тревоги. — Ужасно нервничаю…       — Не переживайте, мисс Кэмерон, все будет хорошо, — уверенно обещает Александр. — Очень скоро мы поможем вашей родственнице спастись и арестуем Элеанор Вудхам.       — Просто постарайтесь понять меня, — как-то отстраненно говорит Ракель. — Понять, что я сейчас чувствую.       — Я прекрасно вас понимаю и искренне сожалею, что все так произошло. Но вы должны понимать, что сейчас вам нужно собраться, поехать на встречу с Элеанор Вудхам и сделать все то, о чем мы вам сказали.       — Я знаю, инспектор Бредфорд.       — Вы не одни, мисс. С вами поедут полицейские, которые не позволят Элеанор что-нибудь сделать с вами или вашей тетей. Мы все защитим вас обеих и поймаем эту женщину во что бы то ни стало. Если будет нужно, то мы выстрелим в нее. И тогда нам точно удастся арестовать преступницу.       — Я больше переживаю не за себя, а за свою тетушку. Мне становится плохо от одной только мысли, что Элеанор или ее сообщники могут причинить ей вред.       — Все будет хорошо, — уверенно произносит Александр. — Положитесь на нас. Мы знаем, что делать. И не оставим вас до тех пор, пока Элеанор Вудхам не будет арестована.       — Знаю… — смотря куда-то в сторону и скрестив руки на груди от сильной неуверенности, бубнит себе под нос Ракель. — Я доверяю вам… Делайте то, что считайте нужным… Только спасите мою тетю… Она не должна пострадать по вине этой женщины…       — Обещаю, мисс Кэмерон, очень скоро ваша тетя будет в безопасности и сможет вернуться домой.       Ракель ничего не говорит и лишь тяжело вздыхает, крепко обняв себя руками. Александр же с жалостью во взгляде несколько секунд наблюдает за девушкой, а затем решает немного уйти от темы и позволить ей сосредоточиться на том, что она должна сделать.       — Хорошо, значит, вы говорите, что Элеанор Вудхам назначила вам встречу в своем собственном доме? — уточняет Александр.       — Да, именно там мне и предстоит встретиться с Элеанор, — без эмоций отвечает Ракель. — Она объяснила мне, как туда добраться. Да и я посмотрела карты. Элеанор пообещала, что охрана пропустит меня без проблем.       — И она потребовала с вас две тысячи фунтов стерлингов?       — Да, в обмен на свободу моей тетушки. — Ракель поправляет свои волосы. — А если денег не будет, то моей тете придет конец… По крайней мере, так сказала Элеанор. Хотя порой я думаю, что ей не нужны эти деньги… Что ей нужна я… И моя тетя…       — А вам удалось найти нужную сумму? — слегка хмурится Александр. — Ведь у вас были даже меньше суток, чтобы сделать это!       — Да-да, не беспокойтесь, инспектор, мы собрали всю нужную сумму, — с натянутой улыбкой отвечает Ракель.       — И где они?       — Деньги в той сумке, что лежит на диване.       Ракель взглядом указывает на черную сумку, которая лежит на диване. Александр тут же переводит на нее свой взгляд и одобрительно кивает.       — Отлично, — уверенно произносит Александр.       — С деньгами нет никаких проблем, — спокойно говорит Ракель.       — Да, а Элеанор Вудхам звонила вам до моего приезда?       — Звонила, — кивает Ракель. — Напомнила, что мы встречаемся в пять… Спросила про деньги… И снова пригрозила убить мою тетю, если она не увидит их…       — Хорошо… — Александр снова переводит взгляд на Ракель, все еще оставаясь предельно собранным и выглядя уверенным в себе. — Тогда давайте я еще раз напомню вам, в чем заключается наш план.       — Да, я вас слушаю… — тихо произносит Ракель.       — Значит, так, сейчас мы поедем на место встречи, в тот район, где расположен дом Элеанор. Вы, мисс Кэмерон, поедете вместе со мной, а мои помощники Лукас и Эйдан поедут за нами на другой машине. Приехав на место, мы с ребятами спрячемся в каком-нибудь укромном месте, а вы пойдете встречать Элеанор Вудхам одна.       — Одна? — широко распахивает глаза Ракель.       — Не беспокойтесь, не совсем одна. Мы будем внимательно следить за происходящим. Да, в дом вам придется зайти одной, но мы обязательно последуем за вами и появимся как раз в нужный момент.       — Но…       — Мы же не хотим сразу же пугать эту женщину и давать понять, что вы приехали не одна, как она просила.       — Ах да, конечно… Простите…       — Ну так вот! Когда эта женщина заберет у вас деньги, начнет вам угрожать и попробует куда-то сбежать, то мы окружим ее со всех сторон и постараемся взять с поличным.       — И что мне делать?       — Вам уже ничего не придется делать. Ваша задача – просто отдать сумку с деньгами и ждать.       — А если она начнет угрожать мне оружием? До передачи или после…       — Не беспокойтесь, мисс Кэмерон, Элеанор Вудхам ничего вам не сделает.       — Вы уверены?       — Мы вовремя остановим эту женщину и арестуем ее. Потом найдем вашу тетю и окажем ей всю необходимую помощь, если она ей понадобится.       — Хорошо, я все поняла, — тяжело вздыхает Ракель и нервно сглатывает. — Постараюсь сделать все, что вы хотите.       — Вот и прекрасно!       — А что если она сбежит или попытается уйти? Ведь что-нибудь часто может идти не по плану! К тому же, вас только трое…       — Не беспокойтесь, с нами поедут не только мои помощники. — Александр указывает на Лукаса и Эйдана, которые стоят рядом с ним. — Мы подключили к этой операции еще нескольких полицейских. Они перекроют все пути и не дадут Элеанор сбежать.       — Что ж, если это нам как-то поможет, — пожимает плечами Ракель. — Делайте то, что считайте нужным…       — Просто доверьтесь нам и делайте то, что вам велено, — советует Александр, будучи настроенным более, чем просто оптимистично, и не сомневаясь в том, что все будет хорошо. — И если мы будем прекрасной командой, то преступница будет арестована и получит то наказание, которого заслуживает.       — Я вам верю, мистер Бредфорд. — Ракель бросает легкую улыбку. — Обещаю, что буду подчиняться вам и делать все, что вы мне говорите. Я доверяю вам и знаю, что вам виднее, как нужно действовать.       — Я рад, что вы доверяйте нам, — слегка улыбается Александр.       — Иначе и быть не может.       — И кстати… — Александр внимательно рассматривает Ракель и ту одежду, в которую она сейчас одета. — Вам бы следовало переодеться во что-то другое. И на всякий случай снять все свои украшения и часы.       — А что не так с моей одеждой? — недоумевает Ракель.       — Вам лучше надеть что-то такое, в чем вам было бы удобно передвигаться.       — В смысле?       — Не исключаю, что эта женщина захочет куда-то сбежать, а вам придется побегать за ней. Или она набросится на вас с кулаками, и вам придется отбиваться.       — Ах да, конечно… — растерянно произносит Ракель. — Я как-то об этом не подумала…       — Давайте вы быстро наденете что-нибудь другое, а мы подождем вас здесь.       — Э-э-э, да… Хорошо… Я быстро…       — Не беспокойтесь, мисс. У нас еще есть время. Можете не спешить.       — Ладно… Тогда я сейчас вернусь… Посмотрю, что у меня есть…       Ракель разворачивается и быстрым шагом направляется к себе в комнату, чтобы переодеться, пока Александр начинает разговор с Алексис, которая все это время стояла молча и ничего не говорила, а сейчас внимательно слушает инспектора, часто кивает и что-то говорит ему и помощникам полицейского, которые в прошлый раз не произнесли практически ни одного слова, но сейчас принимают активное участие в разговоре и также что-то объясняют молодой девушке, которая выглядит куда более собранной и уверенной, чем племянница Алисии, хотя тоже напряжена и сильно переживает.       В это время Ракель подходит к своей комнате, заходит в нее и закрывает за собой дверь. Немного поколебавшись и о чем-то подумав, девушка открывает шкаф и начинает перебирать все свою одежду, которую привезла с собой, и довольно долго ищет что-то подходящее для этой встречи, что не жалко порвать и испортить.       В конце концов после долгих поисков Ракель не придумывает ничего лучше, кроме как надеть белые кроссовки, джинсы, простую светлую майку и сверху накинуть старую, немного потрепанную джинсовку. Она также забирает свои длинные волосы в высокий хвост и снимает все украшения, часы и прочую бижутерию, которая на ней надета, оставив все это на туалетном столике. И оставляет свое лицо слегка припудренным, а глаза – едва подкрашенными, понимая, что ей сейчас ни к чему наносить боевой раскрас и думать о том, насколько она красивая и привлекательная.       Спустя некоторое время Ракель переводит взгляд на свое отражение в зеркале и только после этого убеждается в том, что готова идти в гостиную и ехать на встречу с Элеанор Вудхам, которая определенно мечтает встретиться с ней как можно скорее.       — Господи, хоть бы все было хорошо, — глубоко вздыхает Ракель. — Хоть бы моя тетя вернулась домой, а Элеанор ответила за все свои поступки.       Ракель на пару секунд прикрывает глаза.       — Я сделаю это, тетя Алисия… — тихо, уверенно обещает Ракель. — Все это только ради тебя… Просто верь в меня и жди своего спасения. Оно уже очень близко.       Ракель нервно сглатывает.       — Мне очень страшно, но я должна ехать, — признается Ракель. — И подвергнуть себя риску… Тем не менее я готова… Готова встретить эту женщину и сделать все, чтобы она оставила мою тетю в покое.       Ракель глубоко вздыхает с прикрытыми глазами и еще несколько секунд смотрит на свое отражение в зеркале, прежде чем она уверенным шагом покидает свою комнату, закрывает за собой дверь и направляется в гостиную.       Вернувшись к полицейским, Ракель видит, что Александр что-то оживленно обсуждает со своими помощниками Лукасом и Эйданом и дает Алексис какие-то указания, пока они все внимательно слушают и кивают, стараясь хорошо запомнить всю информацию и выражая свое мнение и согласие или несогласие с чем-либо. Инспектор Бредфорд первый замечает вернувшуюся девушку и переводит на нее свой взгляд, мысленно оценив ее внешний вид.       — Что ж, думаю, так гораздо лучше, — задумчиво говорит Александр. — Пойдет.       — Я тоже так думаю… — пожимает плечами Ракель.       — Думаю, теперь уже точно можно ехать.       — Да… Я готова… Готова ехать.       — Отлично! — восклицает Александр и разворачивается к Лукасу и Эйдану, внимательно наблюдающие за ними, как будто ожидая каких-то приказов. — Вы тоже готовы, ребята?       — Все готово, инспектор Бредфорд, — уверенно говорит Лукас. — Мы хорошо знаем, что делать, и за всем проследим. Не беспокойтесь.       — Что насчет остальных?       — Остальные полицейские уже собираются в путь, — сообщает Эйдан. — Я только что разговаривал с ними и получил подтверждение.       — Очень хорошо! — одобрительно кивает Александр. — Тогда поехали прямо сейчас.       — Да, поехали! — с легкой улыбкой кивает Ракель. — Я готова ехать.       — Хорошо. Тогда сделаем вот что… — Александр снова переводит взгляд на Лукаса и Эйдана и подходит поближе к ним. — Лукас, Эйдан… Вы, ребята, езжайте в одной машине, а эта девушка поедет со мной в другой.       — Как прикажете, инспектор, — кивает Лукас.       — Попробую немного поговорить с ней по дороге и успокоить. А то она выглядит совсем уж взволнованной. Хотя это может привести к печальным последствиям.       — Сделаем все, что от нас требуется, — уверенно добавляет Эйдан.       — И да, вот еще…       А пока Александр говорит Лукасу и Эйдану еще что-то очень важное, что они должны помнить, Ракель медленно подходит к Алексис, которая с грустью во взгляде смотрит на нее, сложив руки перед собой.       — Возвращайся к себе домой, Алексис, — слегка дрожащим голосом просит Ракель, взяв Алексис за руки. — Никуда не выходи до тех пор, пока все не закончится.       — Хорошо, Ракель, — уверенно кивает Алексис.       — Будь со мной на связи. Если что будет известно, то я тут же позвоню тебе. Когда все закончится, я все расскажу и дам понять, как именно закончилась эта встреча.       — Буду ждать любого твоего звонка.       — Лучше держи мобильный поблизости, потому что я могу позвонить в любое время.       — Он всегда при мне.       — Хорошо, — скромно улыбается Ракель.       — Удачи тебе, дорогая. Береги себя.       — Спасибо большое.       — Сделай все возможное, чтобы Алисия стала свободной и вернулась к себе домой живой и здоровой. Она должна жить спокойной жизнью и не думать о плохом. А Элеанор обязана ответить за все свои делишки. Пора вывести Вудхамов на чистую воду и дать понять, что они не такие святые, как всем кажется.       — Буду вон из кожи лезть, чтобы спасти ее. Просто верь в меня, я справлюсь.       — Да поможет тебе Господь.       — Аминь!       Ракель с легкой улыбкой заключает Алексис в дружеские объятия, которые та с радостью принимает. А через несколько секунд девушки отстраняются, и блондинка гладит плечи брюнетки, смотря на нее так, будто она хочет еще раз дать понять, что все будет хорошо.       — Будь осторожна, — мягко просит Алексис. — И всегда смотри в оба. Не дай Элеанор что-то с тобой сделать.       — Я буду, — с легкой улыбкой уверенно произносит Ракель. — Обещаю.       — Хорошо. Тогда бери деньги и поезжай. А я пойду к себе домой и буду ждать твоего звонка.       — Спасибо большое…       Ракель медленно отходит от Алексис и берет в руки небольшую черную сумку с деньгами, лежащую на диване, и перекидывает ремешок через плечо.       А еще раз обсудив все детали и мысленно взяв себя в руки и резко выдохнув, девушка в сопровождении Александра, Лукаса и Эйдана покидает квартиру Алисии, пока Алексис закрывает за ними дверь. После этого они спускаются на лифте на первый этаж и оказываются на улице после того как проходят некоторое расстояние по коридорам.       Не теряя времени, все четверо потихоньку начинают рассаживаться по машинам, которые стоят напротив жилого здания. Александр и Ракель садятся в одну машине вместе, а Лукас и Эйдан, по дороге говорящие на отвлеченные темы, направляются к другой. А как только все устраиваются на сиденьях, сначала с места трогается та машина, за рулем которой сидит инспектор Бредфорд, и только потом за ней следует та, в которой находятся его помощники.       Они специально выехали немного раньше, чем требовалось, потому что до того места, где Элеанор Вудхам будет ждать Ракель, нужно довольно долго ехать. К тому же, полицейские хотят хорошенько подготовиться к аресту преступницы и убедиться в том, что они все хорошо спланировали. Что каждый знает, что нужно делать, и не подведет остальных в нужный момент.       

***

      Проходит некоторое время с тех пор, как полицейские тронулись в путь. Однако Ракель все еще продолжает сильно нервничать, с легким испугом в глазах смотря в окно и будучи довольно напряженной. Хоть девушка изо всех сил старается прогнать все плохие мысли и поверить, что все будет хорошо, ей это не удается это сделать. Наоборот, она только больше начинает нервничать, все ближе и ближе подъезжая к месту встречи.       Несмотря на попытки окружающих людей успокоить Ракель и внушить ей, что все будет хорошо, и тот факт, что она начала делать вид, что так оно и будет, сама девушка практически не верит в успешный исход событий. Она совсем не уверена в своих силах, которых может не хватить для борьбы с такой опасной женщиной, как Элеанор Вудхам, которая настроена более, чем решительно в своем желании уничтожить Алисию из-за того, что та убила Гильберта Вудхама.       Сидящий за рулем Александр время от времени посматривает на Ракель, в глубине души искренне сочувствуя ей и беспокоясь за нее, поскольку она даже и не думает расслабляться. Поэтому в какой-то момент инспектор решает немного поговорить с ней, чтобы успокоить девушку и попытаться настроить на более позитивную волну.       — Не переживайте, мисс Кэмерон, — уверенно говорит Александр. — Мы обязательно освободим вашу тетю и арестуем Элеанор за все ее деяния, которые она совершила.       — Я стараюсь как можно меньше думать об этом, но у меня не получается… — тихо признается Ракель и тяжело вздыхает, крепко сцепив пальцы рук. — Никак не могу отвлечься…       — Я еще раз напомню вам о том, что у нас все спланировано, и мы знаем свое дело.       — Да, я знаю.       — Поверьте, у нас бывали куда более сложные случаи и попытки арестовать очень опасных преступников. Иногда мы тратили кучу сил и времени, чтобы поймать кого-то одного или же целую группу людей.       — Меня с самого утра преследует какое-то очень нехорошее предчувствие… — Ракель кладет руку себе на сердце, немного тяжело дыша из-за волнения, которым она одержима. — Как будто что-то точно пойдет не так. Как будто нам не удастся сделать то, что мы задумали.       — Даже если что-то пойдет не по плану, мы все равно быстро сориентируемся и найдем выход из положения, — уверенно говорит Александр.       — А вы сможете?       — Конечно, сможем. К тому же, если очень сильно захотеть, то можно выбраться даже из самой глубокой ямы.       — Ну не знаю…       — Помните, что бы сейчас ни случилось, мы ни за что не уйдем оттуда. Мы поймаем Элеанор Вудхам любой ценой. Даже если нам придется пойти на крайние меры и выстрелить в нее.       — Думайте, придется?       — Посмотрим. Но иногда полицейским действительно приходиться открывать огонь. Поскольку преступник пытается сбежать или кому-то угрожает и отказывается сдаваться.       — Ясно…       Ракель тяжело вздыхает и на секунду переводит полный грусти взгляд к окну. Но затем она снова смотрит на Александра, внимательно следящий за дорогой.       — Кстати, мистер Бредфорд… — неуверенно произносит Ракель, с грустью во взгляде одергивая рукав своей джинсовой куртки. — Спасибо вам за то, что помогайте мне… Одна бы я ни за что не справилась.       — Это моя работа, мисс Кэмерон, — с легкой улыбкой дружелюбно отвечает Александр. — Мы – полицейские. Наша обязанность – помогать людям!       — Я знаю.       — Если бы полиция не помогала простым людям, вряд ли бы в этом мире торжествовала справедливость, которой хотят абсолютно все. Полицейские и существуют для того, чтобы охранять и защищать законопослушных людей.       — Да…       — Послушайте, мисс, мне кажется, что вы выглядите слишком уж грустной.       — Я?       — Я прекрасно понимаю, что вы переживайте за свою родственницу и боитесь встречи с Элеанор Вудхам. Но тем не менее.       — Дело не только в этом, инспектор. У меня и без того много причин переживать и быть грустной.       — Правда?       — Да… — Ракель тяжело вздыхает и переводит взгляд на свои руки. — Знайте… В последнее время произошло слишком много событий. Стоило какому-то одному пройти, как ему на смену пришло другое.       — Черная полоса? — слегка хмурится Александр.       — Что-то вроде того.       — Понимаю.       — Все это так подкосило меня, что мне начало казаться, что я не смогу все это выдержать. Не смогу пережить еще одно плохое событие и… Сойду с ума.       — С вами произошло так много плохого?       — Да… И… Все это похоже на какую-то порчу… — Ракель качает головой. — Как будто я проклятая…       — Проклятая? — удивляется Александр.       — Хоть я совсем не верю в мистику, магию, проклятия и тому подобное, иногда у меня проскакивают мысли, что так оно и есть. Что кто-то явно занимается подобными вещами и хочет причинить мне больно.       — Неужели вам так действительно не везет? — интересуется Александр, ни на секунду не забывая следить за дорогой и разговаривать с Ракель, которую он внимательно слушает.       — Ну в общем-то, да, — слегка прикусив губу, неуверенно признается Ракель. — На мою голову в последнее время свалилось слишком много всего…       — А чего же так?       — Не знаю, инспектор… — Ракель пожимает плечами. — Просто в какой-то момент мне перестала улыбаться удача…       — Вы так думайте из-за ситуации с Элеанор Вудхам?       — Не только. — Ракель на секунду переводит взгляд на окно. — Если сейчас мне удастся покончить с историей этой женщины и вернуть тетю Алисию домой, разрешится лишь часть проблем. Хотя у меня остается еще одна половина…       — Она связана с вашей родственницей?       — Нет, она касается только лишь меня… Это… Мои личные проблемы…       — Полагаю, вам стоит обратиться за помощью, чтобы разрешить вторую половину ваших проблем.       — Нет, эту часть проблем я должна разрешить сама. И как только я помогу своей тете, то сразу же начну думать над тем, как покончить со своими делами.       — Иногда человеку нужно к кому-то обращаться, чтобы с чем-то разобраться.       — С этой проблемой смогу справиться лишь я. И больше никто.       — Что ж, как знайте…       Александр замолкает на пару секунд перед тем, как решается задать не слишком скромный вопрос.       — Э-э-э… — неуверенно произносит Александр. — Простите, мисс Кэмерон… А я могу спросить вас кое о чем?       — Конечно, — спокойно говорит Ракель. — О чем?       — Вы уж простите меня за нескромный и неуместный в данном случае вопрос… Но вы случайно не та самая модель, которую кто-то опозорил перед всем миром?       — Э-э-э… — Ракель мгновенно округляет глаза и уставляет свой удивленный взгляд на Александра, почувствовав, как ее сердце начало биться в разы чаще. — Что, простите?       — Ваше лицо показалось мне очень знакомым, когда я увидел вас в первый раз, — признается Александр. — Правда, тогда у меня не было времени думать над тем, откуда я вас знаю.       Александр меняет скорость с помощью коробки передач.       — Но в свободное от работы время я почитал кое-какие статьи в Интернете… — добавляет Александр. — В них были фотографии молодой девушки, поразительно похожей на вас.       — Правда? — слегка дрожащим голосом произносит Ракель.       — Это была известная модель – Ракель Кэмерон. Ее обвинили в неподобающем поведении и звездной болезни.       — Э-э-э…       — А получше посмотрев все те снимки, я понял, что та девушка и вы – абсолютно одинаковое лицо. И зовут вас точно также…       — Э-э-э…       — Так что… — Александр слегка прикусывает губу. — Я абсолютно уверен в том, что вы – и есть та самая Ракель Кэмерон.       Ракель нервно сглатывает и несколько секунд ничего не говорит. Девушка не очень хочет признаваться в том, кто она такая, но понимает, что нет никакого смысла отпираться, так как рано или поздно ей все равно пришлось бы сознаться в том, кто она на самом деле. Так что в какой-то момент Ракель резко выдыхает, набирает побольше воздуха в легкие и храбро смотрит на Александра.       — Да, это я… — спокойно подтверждает Ракель, крепко сцепив пальцы рук. — Я – та самая модель, которую обвинили в том, что она устроила скандал на съемках.       — В принципе, я так и понял, — уверенно признается Александр. — Даже если бы вы попытались все отрицать, я бы все равно был уверен в том, что не ошибся.       — Не вижу смысла отрицать. Рано или поздно меня все равно бы узнали.       — Должен признаться вам, что я уже долгое время внимательно слежу за историей с теми обвинениями в ваш адрес.       — Следите?       — Да. Меня заинтересовал этот случай, и я регулярно читаю новости.       — Э-э-э…       Ракель замолкает пару секунд, слегка прикусив губу.       — Мистер Бредфорд… — с испугом в глазах неуверенно произносит Ракель. — Мне хотелось бы…       — Называйте меня Александром, — спокойно просит Александр.       — Александром?       — Ну да. Это мое имя.       — Но я же не могу обращаться к полицейскому по имени.       — Почему это не можете? Если вы являйтесь хорошим другом или знакомым, то почему бы и нет.       — Но мы ведь почти с вами незнакомы.       — Верно. Но я разрешаю вам называть себя по имени.       — Ну… — робко произносит Ракель. — Хорошо… Александр…       — Не стесняйтесь, мисс Кэмерон. Обращайтесь ко мне по имени.       — Договорились… В таком случае и вы можете называть меня Ракель.       — Хорошо, Ракель.       — К тому же… Если честно… — Ракель слегка прикусывает губу. — Мне всегда больше нравилось, когда меня называли по имени. А не использовали фразу «мисс Кэмерон». Я… Стараюсь просить людей не использовать ее.       — Понимаю, — дружелюбно произносит Александр. — В обычной жизни мои родные и близкие называют меня Алексом. И мне это нравится гораздо больше.       — Вот как.       — Хочу чувствовать себя молодым. Хоть многие люди в моем окружении говорят, что я уже давно не мальчик, во мне все еще живет маленький ребенок, который хочет развлекаться и не быть никому обязанным.       — А сколько вам лет?       — Тридцать два года.       — Как я и думала. Вам на вид как раз примерно лет тридцать-тридцать пять.       — Старое поколение записывает тридцатилетних в старики, а новое чувствует себя молодым едва ли не в сорок. Вот я принадлежу второй группе людей и считаю, что еще не настолько старый, как многие думают.       — Ну что вы! — скромно улыбается Ракель. — Вы совсем не старый! Тридцать лет – это отличный возраст. Особенно для мужчины. Уже сформировавшаяся личность, которая знает, чего хочет от жизни.       — Я уже давно выбрал свой путь и следую по нему.       — Здорово.       — Осталось только создать свою семью, и моя программа максимум выполнена.       — А вы разве неженаты?       — Неженат. Детей у меня тоже пока нет.       — Понятно.       В воздухе на секунду воцаряется пауза, во время которой Александр меняет скорость с помощью коробки передач.       — Что ж, я так понимаю, та история, которую начал тот, кто до сих пор не хочет показать себя миру, – абсолютная ложь… — задумчиво говорит Александр.       — Абсолютная ложь, — неуверенно подтверждает Ракель и переводит грустный взгляд на Александра.       — Я так и понял.       — Меня оклеветали, Александр… Жестоко оклеветали… Клянусь, я бы никогда не решилась сделать то, о чем написали в газетах и журналах. У меня и в мыслях не было желания срывать съемки и кричать на всех углах, что люди вокруг меня – никто. Говорить, что мне якобы все обязаны, потому что я – звезда.       — Не оправдывайтесь, пожалуйста.       — Послушайте, Александр…       — Я верю вам. И знаю, что вы не делали ничего подобного.       — Верите?       — Да, верю. — Александр замолкает на пару секунд. — А у вас есть какие-то предположения насчет того, кто это мог быть?       — Есть, — уверенно кивает Ракель. — Это мог сделать один актер, с которым я работала, но с которым сильно поругалась почти сразу же после нашего знакомства.       — А почему?       — Ему не понравилось, что я отказалась пойти с ним на свидание.       — Вот как!       — Ну как свидание… Вообще-то, тот мужчина с самого начала не скрывал, что хочет затащить меня в постель. А я сразу дала понять, что не сплю с незнакомыми мужчинами и отдамся только своему мужу.       — Не привык получать отказы?       — Да, верно. Я стала первой, кто дала ему отставку. По крайней мере, тот актер так говорит. Наверняка до меня его много раз отшивали, но он никому об этом не говорит.       — Что ж, вполне возможно.       — Да, только мне никто не верит. Все, кому я это говорю, уверены, что тот актер не мог сделать этого. Мол, он хороший и никому не делает что-то плохое.       — Полагаю, у него хорошие связи.       — Скорее, способность очаровывать людей. Этот актеришка ничего из себя не представляет, но все считают его едва ли не Богом.       — Вот как…       — Ну ладно, соглашусь, он совсем не страшный, а очень даже красивый. Однако порядочным и добрым я точно не могу его назвать.       — А как его зовут?       — Терренс МакКлайф.       — Терренс МакКлайф? — слегка хмурится Александр.       — Вы что-нибудь знайте о нем?       — Да так, слышал кое-что… Но не смотрел фильмы с его участием… Хотя он кажется мне очень самовлюбленным и слишком уверенным в себе.       — Боже, вы – первый человек, который со мной согласен! — прикладывает руку к сердцу Ракель. — А остальные ведут себя словно этот пингвин их околдовал.       — Да, вроде он и старается быть со всеми милым и дружелюбным, иногда мне кажется, что это может быть игрой.       — Я тоже так думаю! Ведь со мной он вел себя очень грубо. Да еще и имел наглость приставать ко мне.       — Думаю, вам не стоит переживать, — задумчиво говорит Александр. — Скорее всего, он ведет себя так со всеми девушками. Только они ничего не имеют против, а вы возразили.       — Вот это его и задело, и он решил отомстить мне. Решил положить конец моей модельной карьере. — Ракель замолкает на пару секунд. — Облил меня грязью и рассказал все эти лживые вещи. Мол, я с самого начала своей карьеры со всеми скандалила и никого не любила и не уважала. Правда, он сделал это тайно. До сих пор боится честно признаться, что это его рук дело.       Ракель бросает короткий взгляд на окно и нервно сглатывает.       — Ну а СМИ с радостью поймали волну, — добавляет Ракель. — Они распространили эти новости где только можно. А люди слепо верят этому лжецу и думают, что я действительно такая стервозная и неблагодарная хамка, которая забыла, кому я обязана такому успеху. Меня винят едва ли не в том, что я кем-то переспала ради того, чтобы стать известной. Хотя это совсем не так. Я сама всего добилась. Без каких-либо покровителей.       — Ну и дела… — задумчиво произносит Александр.       — Однако я это так не оставлю. Я сделаю все, чтобы заставить его ответить за эту наглую ложь.       — Для начала вам было бы неплохо найти доказательства его вины.       — Могу предоставить анонимные письма, которые Терренс регулярно присылает на мою публичную электронную почту.       — Анонимные письма?       — Да, я начала получать их одновременно со знакомством с тем человеком. И аноним четко дал понять, что все эти слухи – его рук дело.       — Он открыто признался в том, что сделал?       — Нет, МакКлайф молчит. Но все те намеки дают понять, что это его работа.       — И когда же он раскроет себя?       — Не знаю, — хмуро бросает Ракель. — Наверное, когда его открыто обвинят в том, что он сделал. Или вообще не станет это делать. Будет и дальше отсиживаться в своей конуре, как трус, и тайком раздавать интервью налево-направо, настраивая против меня всех тех, кого я знаю.       — В любом случае я верю вам. Верю, что тот актер может быть причастным к тому, что произошло.       — Спасибо, Александр, — скромно улыбается Ракель. — Я рада, что хоть кто-то поддерживает меня.       — Кстати, не буду скрывать, что всегда был вашим поклонником.       — Моим поклонником?       — Да. Мне нравится все, что вы делайте. У вас отлично получается.       — Спасибо, мне приятно это слышать.       — Вы совсем не похожи на ту, какой вас выставил тот мужчина. — Александр меняет скорость с помощью коробки передач. — Мне кажется, что вы – очень хороший человек. И совсем не хочу верить, что такая порядочная и милая девушка могла так себя повести.       — Жаль, что люди не понимают это… — тяжело вздыхает Ракель. — На меня ополчились даже мои собственные поклонники, которые еще недавно боготворили меня и называли своим кумиром.       Ракель качает головой.       — Удивительно, как легко можно в одно мгновение потерять все, что ты зарабатывал годами… — задумчиво говорит Ракель.       — Когда я прочитал в журнале интервью о том, как вас смешивают с грязью, то сразу же не поверил тому, что они написали, — признается Александр. — И потом же видел похожие статьи еще в нескольких журналах и слышал те же самые слова во всяких передачах.       — Да, верно… Прошло уже достаточно времени, но СМИ продолжают писать одно и тоже. Что я эгоистка… Что я страдаю звездной болезнью… Что я не люблю никого, кроме себя… И тому подобное…       — Ничего, рано или поздно народ поймет, что их водят за нос. Может, даже найдется кто-то, кто докажет причастность Терренса МакКлайфа к распространению сплетен.       — Вряд ли кто-то пойдет против него.       — Кто знает… В обществе всегда есть люди, которые пойдут против системы.       — Ну не знаю… — тяжело вздыхает Ракель. — Этот человек здорово промыл всем мозги.       — Всем, да не всем. — Александр на пару секунд о чем-то призадумывается. — Полагаю, этот актер просто захотел попиариться на вашем имени. Ведь вы – любимица публики с огромным количеством поклонников. А кто он? Он – малоизвестный актер, который сыграл лишь одну главную роль. И то несколько лет назад, когда он был еще очень молодым.       — Зато этот актеришка мнит себя великим и уверен, что его будет помнить не одно поколение, — задумчиво говорит Ракель.       — Господи, пресса пускает столько разных слухов про звезд, а народ не верит им. Но тут абсолютно все ополчились против вас и поверили кому-то, кто даже боится показать себя и тайно поливает вас грязью.       — А вы действительно не верите этому человеку?       — Нет, Ракель, я не верю этому человеку и никогда не поверю. Потому что не собираюсь доверять никому не известному человеку, который, к тому же, никак не смог доказать свои слова. А я, как порядочный полицейский, привык к тому, что любое обвинение требует весомых доказательств и слов свидетелей.       Слова Александра заставляют Ракель почувствовать себя немного увереннее и перестать бояться осуждения с его стороны.       — Правда? — более уверенно спрашивает Ракель, с некой надеждой во взгляде смотря на Александра.       — Конечно, — слегка улыбается Александр. — И скажу вам больше: многие мои знакомые тоже не верят, что вы могли так поступить.       — Неужели?       — Они считают вас очень хорошей девушкой и уверены, что вы всего лишь жертва интриг и всех тех журналистов и репортеров, которые просто обожают создавать скандалы из ничего и зарабатывать на этом деньги.       — Надо же… — Ракель улыбается немного шире. — А я думала, что меня осуждают абсолютно все. Думала, что никто не захотел встать на мою сторону.       — Нет, Ракель, это совсем не так, — уверенно возражает Александр. — Вы уже сами себе это придумали.       — Думайте, у меня и правда все еще есть сторонники?       — Может, поначалу народ действительно ополчился на вас и поверил этой лжи. Но сейчас они начинают открывать глаза и понимать, что их обманули.       — Я была бы очень рада, если бы это было так.       — Уверяю вас, если бы вы спросили нескольких своих поклонников, верят ли они этим слухам о вашем эгоистичном поведении, то они ответят отрицательно.       — Не знаю… Может, вы и правы.       — Полагаю, вы и пропали из поля зрения потому, что боялись показать себя и надеялись, что все разрешится само собой?       — Верно, я скрылась ото всех и сбежала в Лондон, потому что боялась позора… — признается Ракель и медленно переводит свой грустный взгляд на окно машины. — Я плакала, когда я однажды прочитала статью в Интернете и увидела все, что в ней было написано. В тот момент я всерьез хотела провалиться сквозь землю от стыда. И думала, что никогда не смогу наладить свою жизнь.       — И вы даже не попытались опровергнуть слова этого Терренса МакКлайфа? — удивляется Александр.       — Я боялась, что мне не поверят. И поэтому решила отсидеться в своей норе, что называется… К тому же, другие люди посоветовали мне так поступить. Мол, пережди бурю, а потом посмотрим.       — И когда вы собирайтесь объявиться? Думаю, вы должны понимать, что не сможете вечно прятаться ото всех.       — Знаю, Александр… Думаю, я займусь этим после того как история Элеанор Вудхам будет закончена, а моя тетя вернется домой живой и здоровой.       — Вы готовы к этому?       — Да. Теперь я готова показать себя.       — Это хорошо, — уверенно произносит Александр. — Не надо надеяться, что все само разрешится. Переждали немного – и хватит! Пора выходить и говорить за себя.       — Вы правы… Тем более, что я не могу жить без работы и очень хочу снова приступить к съемкам. — Ракель тяжело вздыхает. — Когда я узнала о том, что кто-то распространил эти слухи, мне казалось, что смирится с этим будет практически невозможно. Думала, что на этом моя жизнь кончится. Ведь работа и карьера для меня самые важные вещи в жизни. Я всегда была полностью сосредоточена только лишь на них.       — То есть, вы не интересовались ничем другим? — слегка хмурится Александр.       — Я буквально живу всеми этими съемками, интервью, звездными вечеринками и всем, что делают знаменитые люди. Буквально чувствую себя плохо, когда у меня долгие перерывы от съемок… — Ракель скромно улыбается. — Можно сказать, я – просто сумасшедший трудоголик. Всегда им была. И очень сильно скучаю по тому времени.       — Полагаю, вы всегда мечтали работать моделью? — предполагает Александр.       — Нет, изначально я совсем не хотела работать моделью. Но попробовав однажды, мне так это понравилось, что я просто не смогла остановиться. И выбрала свой путь.       — Я прекрасно вас понимаю вас, но уверяю, что это не самое главное в жизни, — уверенно отвечает Александр. — Есть вещи гораздо важнее карьеры. Сегодня вы – высококвалифицированный специалист и зарабатывайте миллионы, а завтра можете подметать улицы, стоять за кассой или разносить подносы с едой.       — Я знаю. — Ракель переводит взгляд на свои руки. — Думаю, я так полюбила работу, потому что хотела выбраться из нищеты. Ведь мы с дедушкой жили очень бедно, и я никогда не могла купить себе то, что было у других. Из-за чего надо мной часто насмехались… Ну а когда у меня появился реальный шанс заработать деньги и начать жить намного лучше, я буквально вцепилась в него зубами. Честно отрабатывала те деньги, которые мне платили.       — Неужели вы, к примеру, никогда не задумывались о своей семье? — удивляется Александр.       — Задумывалась. Хотя это не самое мое главное желание.       — Вот как!       — Пока что я еще не встретила достойного человека, который мог бы сделать меня счастливой.       — Когда вы встретите такого человека, думаю, что ваше желание усердно работать уйдет на второй план. У вас появится другое, более сильное желание – заботиться о мужчине и делать его счастливым.       — Может быть… — скромно улыбается Ракель. — Но пока что я не встретила того, ради кого могла бы с легкостью отказаться от своей карьеры, которой так дорожу.       — Уверен, что вам еще повезет. — Александр меняет скорость с помощью коробки передач. — Вы – девушка очень красивая, обаятельная и милая. У вас точно не должно быть отбоя от поклонников.       — У меня их хватает, — с легкой улыбкой признается Ракель.       — Не зря мужчины буквально падают к вашим ногам. В вас определенно есть что-то, что определенно сводит их с ума.       — Может быть. Но я воспринимаю все это спокойно.       — А вы вообще хотите замуж?       — На данный момент – нет.       — Почему?       — Считаю себя слишком юной. Я не готова становиться чьей-то женой и так круто менять свою жизнь.       — А как к этому относится ваша семья?       — О! Родственники так сильно давят на меня с этим вопросом, что я с каждым днем все меньше этого хочу. Они упорно настаивают на том, что мне уже пора выходить замуж и рожать детей. В свое время все они рано обзавелись семьями… И теперь им кажется ненормальным то, что я в свои двадцать три года даже думать об этом не хочу.       — Знакомая ситуация, — скромно улыбается Александр.       — Вас тоже заставляют жениться?       — Просто мне постоянно пытаются подсунуть каких-нибудь девушек. — Александр меняет скорость с помощью коробки передач. — Мол, сходи с ней куда-нибудь. Может, понравится.       — Чувствую, что меня тоже скоро будут с кем-то сводить. Потому что моих родственников очень уж беспокоит то, что я до сих пор одна.       — Они ведь делают это не со зла. Просто ваши родственники хотят, чтобы вы не были одиноки.       — Я знаю, но это не значит, что надо выходить замуж за первого же встречного. Лишь бы не остаться одной.       — Раньше были другие времена. Сейчас люди уже не те, что были тогда. Женились и становились родителями очень рано. К тому же, было принято иметь несколько детей.       — Вот именно! Раньше! Сейчас-то совсем необязательно немедленно искать себе жену или мужа и рожать двух-трех детей.       — Есть те, кому бесполезно это объяснять. Вы только зря потратите нервы и силы.       — Верно. Уж моего дедушку невозможно переубедить. Он как был сторонником раннего брака и раннего рождения детей, так им и останется.       — Вот и живите своей жизнью и никого не слушайте. А когда вы встретите нужного человека, то все произойдет само собой. Появится желание и сыграть свадьбу, и завести детей.       — Я совсем не против замужества и детей. Просто планирую сделать это чуть позже. Когда я буду готова и буду уверена в мужчине, который этого захочет.       — А чем вы хотите заниматься сейчас?       — Сейчас я хочу жить для себя. Работать… Путешествовать по миру… Узнавать что-то новое… Пока что для меня это самое главное. Найти себе мужа и отца для своих детей не главная цель в моей жизни.       — Что ж, это ваше дело, — задумчиво говорит Александр. — В любом случае я уверен, что у вас все будет хорошо. Вы не только встретите своего будущего мужа, но еще и сможете вернуть себе доброе имя и продолжить работать моделью.       — Сейчас это моя огромная мечта.       — Она сбудется. — Александр бросает Ракель легкую улыбку. — Я буду очень рад, если когда-нибудь вы вновь будете блистать и покорять мир своей красотой Александр.       — Вы меня смущайте, — скромно улыбается Ракель.       — Думаю, сейчас этот скандал уже немного поутих, а народ немного прозрел. И теперь у вас уже намного больше сторонников, чем ранее.       — Может быть…       — Это правда, Ракель. Почитайте последние новости о себе. И тогда вы поймете, что к вам уже начали относиться совсем иначе.       — Ах, Александр… — с грустью во взгляде тихо вздыхает. — Спасибо вам за такие приятные слова, но все же давайте не будем говорить так уверенно.       — Почему это не будем? Ведь еще не все потеряно!       — Может, и нет. Но это будет непростой путь.       — Ничто не дается нам легко. Возможно, вам придется потратить много сил и времени, чтобы очистить свою репутацию и снова стать любимицей публики.       — В любом случае сейчас я понимаю, что напрасно лила горькие слезы. Потому что есть более важные вещи, над которыми мне хотелось бы подумать.       — Имейте в виду ситуацию со своей тетей? — уточняет Александр.       — Да… — Ракель с тяжелым вздохом бросает короткий взгляд на окно. — И если честно, то в последнее время я вообще забыла про себя и о своих проблемах. Потому что постоянно думала о своей тете и о том, как ей помочь… Помочь разрешить свои серьезные проблемы.       — Ну раз вы так беспокойтесь за свою тетю, значит, карьера далеко не самая главная для вас вещь, — задумчиво говорит Александр.       — Я не могу наплевать на своих родственников, которые меня вырастили.       Ракель кладет голову на дверцу машины и тихо вздыхает, уставив грустный взгляд на дорогу, по которой едет машина Александра.       — Видя, как моя тетя Алисия страдает, я не могу оставаться в стороне, — задумчиво добавляет Ракель.       — Простите, а вы никогда не задумывались о том, что неправильно было вмешиваться в чужие дела? — осторожно интересуется Александр.       — Да, я понимаю, что поступаю неправильно, вмешиваясь в дело, которое меня не касается. Но я делаю это лишь ради ее блага. Я хочу знать, что моя тетя жива и здорова. А зная всю ситуацию, у меня есть причины для беспокойства.       — Да уж, ваша родственница связалась с очень опасной женщиной…       — Знаю… — Ракель слегка прикусывает губу. — Никогда думала, что кто-то захочет похитить мою тетю в обмен на деньги или ради желания отомстить. Что она вообще могла бы совершить столь ужасные ошибки… За которые ее и возненавидела Элеанор…       — Мне правда очень жаль, что все так случилось, — с грустью во взгляде говорит Александр. — Но я уверяю вас, мы обязательно поможем вашей тете и спасем ее. А Элеанор Вудхам ответит за все, что сделала. Никто не будет делать скидку на ее известную фамилию.       — Хотелось бы верить… Я не переживу, если с тетей что-нибудь случится…       — В любом случае помните, что все в вашей жизни будет хорошо. Может быть, не сейчас, но однажды все обязательно наладится. Я верю, что хорошие люди рано или поздно получают свою заслуженную награду.       — Спасибо огромное, Александр, — с легкой улыбкой благодарит Ракель. — Вы вселяйте в меня надежду на лучшее.       — Рад это слышать.       — Господи, какая же жизнь трудная… — Ракель откидывается на спинку пассажирского кресла. — Прежде чем ты будешь лежать и греться под ласковым солнцем, тебе нужно через многое пройти, чтобы заработать свое теплое местечко. За все в этой жизни приходиться платить… За все в этой жизни приходиться бороться.       — Это правда, — соглашается Александр. — Но черная полоса не длится вечно. Рано или поздно даже самому невезучему человеку улыбнется удача.       — Может быть…       В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Ракель с легкой улыбкой переводит взгляд на Александра, наблюдающего за дорогой и ведущего машину.       — Знайте, Александр, должна признаться, что с вами очень приятно разговаривать, — скромно признается Ракель.       — Со мной? — удивляется Александр.       — Мне стало намного легче после разговора с вами. И я чувствую себя намного увереннее…       — Знайте, честно говоря, мне тоже приятно с вами разговаривать, — дружелюбно признается Александр. — Вы – отличный собеседник, с которым мне очень интересно находиться.       — Благодарю за теплые слова.       — Нечасто встречаешь людей, с которыми можно просто так поболтать. которые придают вам заряд бодрости.       — Не знаю… — Ракель начинает рассматривать свои руки. — Может, мне просто нужно было с кем-то поговорить об этом. Ведь я мало обсуждала свои проблемы происходящее с близкими людьми. Многое держала в себе…       — Возможно. Поэтому мой вам совет на будущее: не надо ничего держать в себе. Если чувствуйте, что вам плохо, то скажите об этом тому, кому полностью доверяйте. Вам станет намного лучше.       — Знаю… Спасибо за совет…       Разговор с довольно приятным собеседником вселяет в Ракель еще больше уверенности в том, что все будет хорошо. Что Алисия будет спасена, а Элеанор – арестована. Александр так или иначе помогает ей почувствовать себя немного лучше и старается отвлекать девушку разговорами, чтобы она не волновалась и верила, что она и ее тетя смогут избежать того, что им грозит, и вернуться домой живыми и невредимыми.       

***

      А пока Ракель только едет в назначенное место вместе с полицейскими и делится своими чувствами с Александром, который успокаивает ее как только может, Элеанор уже давно ожидает приезда девушки у себя. Пока два ее телохранителя довольно высокого роста ни на секунду не отходят от нее, госпожа Вудхам гордо расхаживает туда-сюда по своему просторному кабинету. Напротив письменного столика на стуле сидит сгорбившаяся Алисия, которая рассматривает сложенные перед ней руки своим пустым взглядом. Женщина выглядит очень уставшей после нескольких дней, проведенных в доме дочери Гильберта Вудхама. Чувство голода также постоянно дает о себе знать, поскольку ее никогда не баловали чем-то вкусным и кормили не так хорошо, как ей хотелось бы. Из-за этого женщина сильно ослабла и сейчас уже не пытается сопротивляться. Покорно делает все, что ей говорят. Ее пустые, слегка покрасневшие глаза практически все время смотрят в одну точку или куда-то вниз, а кожа выглядит очень бледной.       В отличие от нее Элеанор выглядит более бодрой, много улыбается и пребывает в прекрасном настроении, с нетерпением ожидая момента, когда она наконец-то осуществит свою месть, и надеясь, что уже очень скоро покончит с Алисией Томпсон, своим главным врагом. Отомстит ему за потерю близкого ей человека, которого та убила совершенно случайно.       — Наконец-то этот день настал! — бодро произносит Элеанор, с широкой улыбкой смотря в одно из окон и наблюдая за тем, как какие-то люди очищают территорию ее особняка от снега. — Осталось совсем немного до того, как справедливость наконец-то восторжествует. Очень скоро свершится то, чего я жду уже шестнадцать лет.       Элеанор переводит взгляд на свои наручные часы.       — Так, эта девчонка должна приехать уже в самое ближайшее время, — задумчиво говорит Элеанор. — И как только мне доложат о ее приезде, то я сразу же приступлю к выполнению своего плана.       Элеанор широко улыбается.       — Ах, мне уже не терпится поскорее сделать это и начать жить спокойной жизнью с мыслью, что мои враги повержены, — уверенно говорит Элеанор. — Я близка к своей цели как никогда раньше.       Элеанор тихо смеется, а спустя несколько секунд разворачивается к слегка дрожащей от холода, голода и слабости Алисии, пока по обе руки от нее сидят двое мужчин, внимательно следящие за тем, чтобы она даже подумать не смела о том, чтобы сбежать отсюда.       — Ну что, дорогая моя Алисия, вот и наступил тот долгожданный для меня момент, — уверенно говорит Элеанор. — Тот момент, когда ты наконец-то ответишь мне за то, что сделала.       Элеанор ехидно усмехается, пока Алисия переводит на нее свой пустой взгляд.       — Сколько тебе еще осталось жить, зависит от твоей племянницы, — добавляет Элеанор. — От того, как скоро Ракель приедет сюда.       Алисия ничего не говорит и нервно сглатывает.       — Ну а до этого времени ты будешь находиться там, где и провела эти несколько дней, — сообщает Элеанор. — Я прикажу ребятам запереть тебя на ключ и внимательно следить за тобой. Чтобы ты не смогла увидеть и услышать все, что будет здесь происходить. Что будет происходить в том месте, где шестнадцать лет назад ты безжалостно убила моего папулю. Тогда убила ты, а сейчас убьют тебя и твою любимую племяшку.       Алисия опускает свой грустный взгляд вниз.       — Пока что я не знаю, стоит ли мне приглашать тебя сюда, чтобы в последний раз увидела Ракель, — уверенно говорит Элеанор. — Но в любом случае до самого момента своей гибели ты будешь находиться под присмотром моих охранников и служанок. Никто уж точно не позволит тебе сбежать отсюда или сделать какую-нибудь глупость. Все стали учеными. Никто не допустит, чтобы ты сбежала отсюда так же, как и в день убийства папули.       — Так точно! — очень грубым, громким, низким и устрашающим голосом произносит один из телохранителей.       — Мы не позволим этой сучке никуда уйти, — уверенно добавляет другой обладатель точно такого же грубого и устрашающего голоса.       — Очень хорошо! — хитро улыбается Элеанор. — Ну а пока Кэмерон еще только стремится навстречу своей гибели, я займусь последними приготовлениями и буду ждать, когда наша птичка залетит в клетку.       Элеанор ехидно усмехается и крепко хватает Алисию за подбородок, уставив свой леденящий душу взгляд в ее мокрые, пустые глаза. Пока сама женщина с широко распахнутыми глазами отчаянно молится о том, чтобы Элеанор не сделала с Ракель ничего плохого.       — Надеюсь, ты, безмозглая курица, все поняла и не будешь делать глупости, — выражает надежду Элеанор.       — Я сделаю все, что ты хочешь… — обессиленно произносит Алисия, не желая перечить Элеанор, ибо понимает, что это ничего не изменит.       — Если ты попытаешься как-то перехитрить моих телохранителей и сбежать от них, ты сама знаешь, что будет с тобой и с твоей любимой племянницей.       — Я не сбегу. Не беспокойся.       — Хорошо. Надеюсь, ты сделаешь все так, как я тебе сказала.       — Да, Элеанор, я все поняла… — со слабым кивком тихо произносит Алисия. — Поняла…       — Вот и прекрасно. — Элеанор тихонько смеется. — Моя несостоявшаяся мачеха.       В этот момент Алисия все больше приходит в ужас от того, что может произойти уже через некоторое время, когда сюда приедет Ракель, для которой эта встреча может стать роковой.       «Господи, прошу Тебя, защити мою племянницу… — с тревогой в душе отчаянно взмаливается Алисия. — Я уже ничего не могу сделать, чтобы не дать ей пострадать. Пожалуйста, возьми ее под свою защиту. Пусть случится что-то, что спасет Ракель… Она не должна стать жертвой этой женщины. Позволь мне ответить за все грехи, но сделай так, чтобы моя девочка была спасена. Я пожертвую своей жизнью ради нее, раз уж Элеанор так жаждет мести… Но не дай ей убить мою племянницу… Пожалуйста, господи… Умоляю… Моя девочка должна жить. Защити ее. Помоги ей. Умоляю… Ради всего святого…»       А пока Алисия с прикрытыми глазами отчаянно молится Богу о спасении Ракель, поднеся сложенные вместе руки ко рту, Элеанор с гордо поднятой головой подходит к двум мужчинам, которые два раза больше этой женщины по росту и буквально заглядывают в рот той, чьи приказы они выполняют сию минуту.       — Все, ребята, забирайте ее, — приказывает Элеанор. — Отведите ее туда, где она была все это время, запирайте ее на ключ и и продолжайте за ней присматривать. Ждите моего сигнала. А как только я попрошу кого-то из служанок прислать вас ко мне, – тут же приводите эту шлюху в кабинет.       — Как прикажете, госпожа Вудхам, — уверенно кивает один из мужчин.       — Разрешаю использовать любые методы сдерживания этой прошмандовки.       — Мы вас прекрасно поняли и сделаем все, что нужно.       — Хорошенько присматривайте за ней. Не дайте ей никуда сбежать. А если попробует обхитрить вас, то можете смело дать ей крепкого леща. Но прошу вас, постарайтесь не убить ее. Потому что я хочу сделать это лично. Сделать это там же, где много лет назад погиб мой папуля.       — Слушаемся, мисс Вудхам, — с гордо поднятой головой добавляет второй мужчина.       — И не вздумали подвести меня, балбесы! — Элеанор угрожает пальцем обоим своим телохранителям. — Если эта дура сбежит от вас, то я лично сниму голову с ваших плеч. Поняли меня?       — Не беспокойтесь, госпожа, — с гордо поднятой головой произносит один из этих мужчин. — Мы будем в четыре глаза за ней присматривать и ни на секунду не спустим глаз с этой женщины.       — Она никуда от нас не уйдет, — добавляет второй мужчина. — Вы можете рассчитывать на нас. И остальные также нам помогут и не дадут ей сбежать.       — Хорошо, — хмуро бросает Элеанор и резко машет рукой. — Выполняйте мои приказы. Уводите ее отсюда и ждите моих дальнейших приказов.       Один из мужчин крепко берет Алисию под руку и легким движением довольно грубо ее со стула.       — Шевелись давай, безмозглая курица! — грубо бросает один из мужчин.       — А ну встала и тут же пошла за нами! — требует другой мужчина. — Делай то, что тебе приказала госпожа!       Как только Алисия склоняет голову и нервно сглатывает, оба телохранителя Элеанор быстро уводят женщину из кабинета и направляются туда, где им было приказано запереть ее. Она никак им не сопротивляется, даже несмотря на то, что ее ноги сейчас слегка подкашиваются из-за небольшой слабости и жуткой усталости. Алисия определенно упала бы, если бы ее не держали эти двое и не тащили за собой в то место, где она чувствует себя ужасно некомфортно.       Сама же Элеанор продолжает стоять там, где она стоит, и с хитрой улыбкой смотрит им вслед до тех пор, пока все трое не покидают кабинет и закрывают за собой дверь.       — Все идет как по маслу, — с гордо поднятой головой говорит Элеанор. — Еще бы эта молодая шлюха не подвела бы и не притащила с собой кого-нибудь… А иначе весь мой план рухнет. Но я думаю, она не притащит. Она свою тетку обожает и поэтому не станет рисковать ее жизнью. Не зная, что в любом случае сдохнет вместе с ней.       Элеанор ехидно усмехается.       — Я сегодня же покончу с Алисией Томпсон, — уверенно заявляет Элеанор. — Да, я сделаю это… Момент расправы все ближе и ближе. Все уже готово к осуществлению моей мести… Осталось лишь дождаться нашу звездочку мисс Кэмерон.       Элеанор на несколько секунд призадумывается о чем-то, что заставляет ее широко улыбнуться.       — О, черт, как же давно я об этом мечтала! — бодро произносит Элеанор. — Как я мечтала отомстить этой гадюке за смерть своего отца. За смерть моего близкого человека. Однажды эта тварь избежала наказания, но сегодня она сдохнет и будет гореть в аду за то, что сделала с моим невинным папулей.       Элеанор гордо приподнимает голову, начав медленным шагом расхаживать по всему кабинету.       — Твой конец уже близок, Алисия… — уверенно говорит Элеанор. — У тебя еще есть немного времени, чтобы пожить на этом прекрасном свете. И еще раз вспомнить о том, как ты, сучка, безжалостно убила моего любимого папочку, который по своей глупости мечтал подарить тебе весь мир.       Элеанор становится все более хмурой и напряженной из-за воспоминаний, связанных с ее отцом, которые вновь овладевают ею и заставляют еще больше обозлиться на Алисию и желать отомстить ей. И едва сдерживает слезы, вспоминая тот роковой день, когда она узнала о смерти Гильберта от тех, кто тогда был у нее дома, и поняла, что ее жизнь уже никогда не будет прежней.       

***

      Двенадцатое мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года.       — Приехали, мисс Вудхам!       Это произносит темноволосый мужчина в возрасте примерно тридцати лет, одетый в черный строгий костюм и носящий темные очки на глазах, после того как он оставляет черную машину на небольшой парковке напротив огромного шикарного дома, в котором определенно живет богатая семья.       На заднем сиденье сидит молодая девушка по имени Элеанор Вудхам, с широкой улыбкой на лице рассматривающая некоторые вещи из огромного числа пакетов, что лежат рядом с ней. Но как только водитель сообщает ей, что они уже куда-то приехали, то она кладет какую-то вещь обратно и быстро осматривается вокруг.       — Что, уже? — искренне удивляется Элеанор, пока водитель ставит машину на ручник. — Ничего себе как ты быстро домчался до дома!       — Повезло, что сегодня на дорогах не очень много машин, — уверенно отвечает мужчина, вытаскивая ключ из замка зажигания. — Поэтому мы и приехали всего за несколько минут.       — Просто они знали, что едет дочь самого Гильберта Вудхама, — с гордо поднятой головой уверенно говорит Элеанор, поправив свои волнистые волосы, забранные в высокий хвост. — Вот они и уступили нам дорогу.       — Не могу с вами поспорить. В нашей стране нет никого, кто не знает вашего отца. Этого прекрасного человека, который всегда очень добр к тем, кого знает.       — Согласна. Я очень горда быть дочерью такого чудесного человека.       — А мы все очень счастливы работать с таким щедрым господином, который достойно оплачивает труд каждого человека.       — Ты прав.       Спустя пару секунд мужчина с легкой улыбкой покидает салон автомобиля и закрывает за собой дверь водителя. После чего он помогает Элеанор сделать то же самое, открыв заднюю дверь и подав девушке руку, которую она уверенно берет.       — Спасибо, Гастон, — с легкой улыбкой благодарит Элеанор. — Ты как всегда очень любезен.       — Всегда пожалуйста, — дружелюбно отвечает Гастон и закрывает заднюю дверь машины.       Элеанор слегка улыбается и затем оглядывается вокруг, неожиданно заметив, что возле ворот дома стоит несколько полицейских машин и сотрудников полиции, которые о чем-то переговариваются между собой.       — Слушай, Гастон, а что здесь делает полиция? — слегка хмурится Элеанор, получше присматриваясь к тем, кто стоит у входа.       — Полиция? — удивляется Гастон.       — Неужели нас ограбили? Или кого-то из соседей?       — Слушайте, а я сразу заметил, что здесь кто-то есть, когда начал подъезжать к дому. Правда было плохо видно.       — Смотри-смотри, те двое зашли в мой дом… — Элеанор пальцем указывает на двух мужчин в полицейской форме, заходящие в дом после того как какая-то женщина открывает им дверь. — Кажется, Нина впустила их… Без вопросов…       — Ничего себе… — качает головой Гастон. — Что им здесь нужно?       — Не знаю… Может, что-то произошло у папы? И поэтому он вызвал полицию!       — Если только он уже вернулся. Ведь насколько я знаю, мистер Вудхам уехал куда-то рано утром. Позвал Хардина и спешно куда-то отправился. Парни тоже поехали с ними.       — Да-да, Нина говорила, что у него дела… — кивает Элеанор. — И папуля успел сообщить мне, что уедет кое-куда.       — Я знаю.       — Интересно… — Элеанор начинает поглаживать подбородок, слегка нахмурившись. — Но что могло случиться? Почему в моем доме столько полицейских?       — Не знаю, мисс Вудхам, — пожимает плечами Гастон. — Ничего не могу сказать… Может, и правда ограбили кого-то из соседей, а полицейские опрашивают всех, кто здесь живет.       — Ладно, я пойду узнаю, в чем дело. А ты пока отнеси все эти пакеты в мою комнату. Положи на кровать. Я потом со всем разберусь.       — Как прикажете, мисс.       — Только будь очень осторожен. Там есть кое-какие хрупкие вещи.       — Не беспокойтесь, я буду осторожен.       — Хорошо, иди.       Элеанор разворачивается и уверенно направляется к главному входу, пока Гастон берет с заднего сиденья все пакеты с покупками, которые она купила в различных магазинах. Уже от сюда молодая девушка может слышать какие-то громкие звуки, раздающиеся в доме, хотя и не понимает, что здесь могло произойти.       Спустя некоторое время Элеанор открывает парадную дверь и заходит внутрь, сразу же видя нескольких полицейских, которые о чем-то беседуют.       — Господи, что это такое творится? — недоумевает Элеанор, вопросительно осматриваясь вокруг себя. — Почему здесь столько полицейских?       Элеанор еще несколько секунд медленным шагом идет по широкому холлу и добирается до гостиной, где ее сразу же замечают несколько женщин, одетых в униформу служанок, разных возрастов. Все они выглядят ужасно обеспокоенными и почему-то горько плачут по причине, что известна только лишь им одним.       — Мисс Вудхам! — с мокрыми от слез глазами произносит одна из молодых служанок.       — Элеанор, девочка моя… — произносит еще одна служанка среднего возраста.       — Нина?! — округляет глаза Элеанор.       Спустя пару секунд Элеанор быстрым шагом направляется к служанке по имени Нина, которая со слезами на глазах берет ее за руки.       — Элеанор, дорогая… — слегка дрожащим голосом произносит Нина. — Как хорошо, что ты вернулась…       — Господи, Нина, что здесь случилось? — недоумевает Элеанор и быстро оглядывается вокруг. — Почему в доме столько полицейских? Мы с Гастоном увидели на улице несколько полицейских машин, когда приехали сюда.       — Беда… — качает головой Нина и тихо шмыгает носом. — Произошла беда…       — Какая еще беда?       — Господи… — Нина на секунду отводит взгляд в сторону. — Я не могу в это поверить… Это какой-то кошмар…       — Нина, дорогая… — мягко произносит Элеанор и приобнимает Нину за плечи, видя, что та безутешно плачет по неизвестной ей причине.       — Почему это произошло с нами? Почему? За что?       — В чем дело? Почему ты так горько плачешь? Что с тобой произошло?       — Это очень тяжело… — качает головой Нина и шмыгает носом. — Господи… Почему? Почему это случилось?       — Слушай, я ничего не понимаю… Что здесь произошло? — Элеанор окидывает взглядом всех тихо рыдающих служанок. — Девочки, почему вы все плачете?       — Это очень сложно объяснить, мисс Вудхам… — сильно дрожащим голосом отвечает одна из молодых служанок. — Мы все в шоке после того что произошло.       — Господи, да что со всеми вами происходит? — чуть громче недоумевает Элеанор. — Почему здесь находится полиция? Почему Нина впустила их без каких-либо вопросов?       — Полиция… — очень тихо произносит еще одна служанка. — Они…       — Кстати, а мой отец вообще знает, что здесь происходит? Кто-нибудь ему сообщил?       — Элеанор, милая… — дрожащим голосом произносит Нина, немного отстраняется от Элеанор и мягко гладит ее плечо. — Это… Это очень тяжело объяснить…       — Что бы ни случилось, я должна это знать.       — Ты будешь в глубоком шоке… Мы… Не знаем, как сказать тебе об этом.       — Пожалуйста, Нина, не молчи! — с жалостью во взгляде умоляет Элеанор. — Объясни, что здесь случилось?       — Я… Э-э-э…       — Неужели что-то произошло с папой? Неужели вы все так горько плачете из-за него?       — Ваш отец… — испуганно, неуверенно произносит еще одна служанка. — Мистер Вудхам… Он…       — Что? — громко недоумевает Элеанор.       Проходит еще несколько секунд, прежде чем Нина со слезами на глазах с трудом решается сказать то, что так сильно ранит сердце всех тех, кто сейчас находится в этом доме:       — Твоего папы больше нет, солнышко мое… — Нина тихо шмыгает носом, слегка дрожа от волнения. — Он умер…       Элеанор тут же уставляет свои широко распахнутые глаза на Нину, чье заявление приводит ее в глубокий шок.       — Чт-т-то? — дрожащим голосом едва произносит Элеанор. — Что… Что ты сказала?       — Нина говорит правду, мисс Вудхам, — тихо, неуверенно подтверждает одна из служанок. — К большому сожалению, некоторое время назад мистер Вудхам скончался.       — Да вы в своем уме? — возмущается Элеанор. — Как вы только посмели сказать такое о моем отце?       — Послушайте, госпожа… — произносит еще одна служанка.       — Не говорите такие вещи! Поверить не могу, что вы посмели даже подумать об этом!       — Поверьте, мы и сами в шоке, — взволнованно отвечает третья служанка.       — Да вы хоть знайте, что мой отец сделает со всеми вами, если узнает, что его тут едва ли не хоронят! — продолжает громко возмущаться Элеанор. — Быстро работы лишитесь!       — Мы не врем тебе, Элеанор, — сильно дрожа и выглядя ужасно бледной, с жалостью во взгляде говорит Нина. — Это чистая правда.       — Он жив! ЖИВ! И будет очень долго жить!       — Мистера Вудхама больше нет… Твой папа умер…       — Это неправда! Ложь!       — Неужели ты сама не видишь, сколько здесь полицейских? Осмотрись вокруг, девочка!       — Нет… — качает головой Элеанор. — Я даже думать не хочу о том, что мой папа умрет и оставит меня одну.       — К сожалению, все так и произошло. Именно из-за его смерти в доме находится столько полицейских.       — И что они здесь делают?       — Осматривают весь дом и опрашивают каждого, кто здесь работает. Кто-то пошел к соседям и проводит с ними беседу.       — Этого не может быть… Это ложь!       — Кроме того, эти люди также будут опрашивать и тебя. Мы уже сообщили им, что ты скоро вернешься домой. Так что сейчас к тебе должны подойти.       — Пожалуйста, Нина, не причиняй мне такую боль, — с жалостью во взгляде умоляет Элеанор, взяв Нину за руки. — Я не выдержу, если с папулей что-то случится.       — Уже случилось, мисс, — с грустью во взгляде сообщает одна из служанок. — Вашего отца убили.       — Что? — еще шире распахивает глаза Элеанор. — Убили? Как это убили?       — Ударили по голове. Нина зашла в его кабинет и обнаружила мистера Вудхама на полу. Уже… Мертвым…       — Да, я все видела… — дрожащим голосом подтверждает Нина.       — Нет… — прикрывает рот рукой Элеанор.       — Я хотела спросить, не нужно ли ему чего. Мы забеспокоились, что твой отец слишком долго находился в своем кабинете и не выходил из него. Так что… Несмотря на приказ не беспокоить его, я решила рискнуть.       — Все верно, — кивает одна из служанок. — Мы начали беспокоиться.       — Но когда мистер Вудхам ничего мне не ответил, я решилась зайти в кабинет без стука. И почти сразу же я обнаружила твоего отца на полу. Всего в крови… Пыталась привести его в чувство…       — Мы сразу же услышали крики Нины. После чего в кабинет прибежали охранники мистера Вудхама. Она всем им рассказала, и те тоже попытались привести его в чувства. Но к сожалению, ваш отец уже был мертв. Мы ничего не смогли сделать.       — Мы все сбежались на крики Нины и пытались спасти этого человека, — признается еще одна служанка. — Но увы… Не смогли…       — Хардин пытался дозвониться до Гастона, чтобы сообщить ему об этом, но он не отвечал на звонки, — сообщает третья служанка. — Наверное, был за рулем или просто не слышал… Мы пытались сообщить вам о том, что произошло.       — Нет… — с мокрыми глазами качает головой Элеанор. — Вы мне врете… Врете!       — Не врем, госпожа. Мы вас не обманываем.       — Папа не умер! Папа жив! ЖИВ!       — К сожалению, это правда, милая, — с грустью во взгляде подтверждает Нина, приобняв Элеанор за плечи и мило поцеловав ее в висок. — Мне безумно неприятно говорить тебе об этом, но твоего папы больше нет. И для нас всех это огромное горе.       — Нет… Нет…       — Поговорите с полицейским, если не верите нам, — советует одна из служанок. — Вас как раз должны допросить.       — Господи, я не верю… Этого не может быть… Не может…       Элеанор тихо шмыгает носом.       — Папа… — сильно дрожащим голосом произносит Элеанор. — Нет… Ты не можешь покинуть меня… Не можешь бросить одну… Я не смогу жить без тебя. Не смогу. Ты нужен мне… Папочка… Миленький…       — О, вон, кстати, идет полицейский! — восклицает Нина, указав на молодого мужчину, который собирается подойти к Элеанор. — Поговори с ним, дорогая.       Как только полицейский подходит, он быстро окидывает взглядом всех служанок и останавливает его на практически плачущей Элеанор, которая отказывается верить в смерть своего отца и считает, что ее обманывают.       — Здравствуйте, — вежливо здоровается полицейский. — Это вы – Элеанор Вудхам, родственница Гильберта Вудхама?       — Здравствуйте, — тихо произносит Элеанор и тихо шмыгает носом. — Да, это я. Я – его дочь.       — Констебль Палмер. — Полицейский демонстрирует Элеанор свое удостоверение личности. — Думаю, эти женщины уже рассказали вам, что здесь произошло.       — Господи… — качает головой Элеанор. — Только не говорите мне, что это правда. Прошу вас, господин полицейский… Скажите, что мой отец не умер.       — Я глубоко сочувствую вам, мисс Вудхам, но ваш отец Гильберт Вудхам скончался пару часов назад, — с прискорбием сообщает полицейский. — К огромному сожалению, это правда.       — Нет… — издает громкий всхлип Элеанор, прикрыв рот рукой и резко побледнев от ужаса. — Этого не может быть… Нет… Я не хочу в это верить.       — Труп был обнаружен вот этой женщиной.       Полицейский указывает на Нину, стоящую рядом с тихо плачущей Элеанор, крепко обнимая девушку и прижимая ее к себе как можно ближе.       — Были предприняты попытки вернуть вашего отца к жизни, но к сожалению, все усилия оказались тщетны, — сообщает мужчина. — Мистер Вудхам был убит в своем собственном кабинете.       Элеанор начинает горько плакать, еще крепче прижавшись к Нине, которая мягко гладит ее по голове и слегка покачивается вместе с ней.       — Нет… — буквально захлебываясь слезами, дрожащим голосом произносит Элеанор. — Папа… Нет… Папуля… Этого не может быть… Ты не мог меня покинуть… Не мог!       — Мы уже опросили всех, кто находился в этом доме, когда полиция прибыла сюда по вызову, — сообщает полицейский. — Остались лишь вы и ваш водитель, про которого нам также сообщили.       — Господи… Почему? Почему? Я не могу понять… Что мой папа сделал, чтобы у него забрали жизнь?       — Успокойся, моя девочка, успокойся, — тихим, мягким голосом пытается утешить Нина. — Для всех нас это огромная трагедия…       — Папа…       Элеанор громко шмыгает носом.       — Нет… — слегка дрожащим голосом произносит Элеанор. — Ты не мог покинуть меня… Не мог бросить меня одну…       — Мисс Вудхам, я прекрасно понимаю ваши чувства и сочувствую вашему горю, — с грустью во взгляде неуверенно говорит полицейский, держа в руках какую-то бумагу. — Но я обязан провести с вами беседу и попросить рассказать все, что вам может быть известно. Любая информация поможет нам в самое ближайшее время найти убийцу Гильберта Вудхама.       — Я ничего не могу вам сказать, господин полицейский, — издает тихий всхлип Элеанор. — Откуда мне знать, что могло случиться?       — Может быть, у вашего отца были какие-то недруги? Может, кто-то угрожал ему или что-то вроде того? Подумайте, мисс.       — Я не могу думать… Не могу говорить… Потому что папы больше нет… Я осталась совсем одна.       Элеанор начинает издавать еще более громкие всхлипы, а также горько плачущая Нина крепко обнимает ее и прижимает к себе, пытаясь как-то успокоить безутешную девушку, страдающую от того, что ее любимого папы больше нет.       — Тише, солнышко мое, тише, — тихим, мягким голосом произносит Нина. — Мы все прекрасно тебя понимаем.       — Может, вам принести стакан воды, мисс Вудхам? — неуверенно спрашивает одна из служанок, сложив руки перед собой.       — Да-да, Лэйси, принеси ей воды, пожалуйста. Может, Элеанор хоть немного успокоится.       — Я сейчас.       Молодая служанка со светлыми волосами по имени Лэйси направляется на кухню за стаканом воды, пока Нина продолжает утешать горько плачущую Элеанор, чье настроение в одно мгновение ухудшилось после известия о смерти ее отца.       — Элеанор, девочка моя… — с жалостью во взгляде произносит Нина.       — Почему это произошло? — недоумевает Элеанор, немного отстраняется от Нины и издает пару негромких всхлипов, сильно дрожа от волнения. — Почему, Нина? Кому это понадобилось?       — Мы и сами не поняли, как это случилось.       — Ведь все было очень хорошо! Мы с папой разговаривали сегодня утром!       — Мы тоже видели.       — Господи, ну что же это за напасть такая? За что мне это?       — Успокойся, милая, — мягко произносит Нина. — Давай присядем. Сейчас Лэйси принесет тебе водички, и ты немного успокоишься.       С этими словами Нина доводит плачущую Элеанор до дивана, усаживает ее и присаживается рядом с ней, пока остальные служанки собираются все вместе в одну кучу и со слезами на глазах переглядываются между собой. Полицейский также следует за ними и присаживается рядом с безутешной дочерью покойного Гильберта и мягко гладит ее по плечу.       — Прошу вас, мисс Вудхам, постарайтесь вспомнить хоть что-нибудь, что поможет нам найти убийцу вашего отца, — спокойно просит полицейский. — Сейчас нам важна любая информация.       — Господи, да откуда я могу знать! — немного агрессивно бросает Элеанор. — Вы думайте, я видела, как кто-то причинил вред моему отцу и убил его? Да я только сейчас приехала вместе со своим водителем и увидела, что здесь происходит.       — Ну… Возможно, вы знайте кого-то, кто мог бы сделать это.       — Кто? Мой папа – самый уважаемый человек в Англии! Никто не посмел бы пойти на такое даже при огромном желании.       — Хорошо, может, вы сможете вспомнить всех людей, которые бывали в этом доме незадолго до убийства? Кого-то, кто ненавидел мистера Вудхама!       — Я не знаю… — Элеанор издает тихий всхлип, вытирая слезы под глазами. — Я не особо интересовалась, кто приходил к папе. Все время где-то пропадала одна или с подругами…       — Что, неужели вы вообще не проявляли к этому никакого интереса? — удивляется полицейский.       — К сожалению…       — Э-э-э… — слегка прикусывает губу одна из молодых служанок, сложив руки перед собой. — Может, это сделал сегодняшний гость? Который был здесь…       — Гость? — слегка хмурится полицейский. — Что за гость? Кто он?       — Одна женщина… Лет тридцати…       — Женщина? — широко распахивает глаза Элеанор, уставив свой удивленный взгляд на служанку.       — Мистер Вудхам разговаривал с ней незадолго до своей смерти…       — Ничего не понимаю. Какая еще женщина? Кто она такая и что здесь делала?       — Она была в этом доме незадолго до смерти вашего отца.       — Так, подождите-подождите, мисс, давайте обо всем по порядку, — спокойно говорит полицейский. — Кто эта женщина такая? Кем она приходилась покойному? Как долго была здесь? Зачем приходила? Какие отношения связывали ее с Гильбертом?       — Я… Я лишь мельком увидела ее… Когда проходила мимо гостиной… Э-э-э… — Служанка бросает короткий взгляд на Нину. — О, Нина знает! Она подтвердит!       — Вы что-нибудь знайте о той женщине? — переводит взгляд на Нину полицейский.       — Э-э-э… — запинается Нина.       — Ничего не скрывайте от нас. Если вы хотите, чтобы мы поскорее нашли убийцу мистера Вудхама, то говорите все, что знайте.       — Вообще-то, мистер Вудхам просил нас никому не говорить о появлении этой женщины в этом доме. Но раз уж он скончался, то…       — Господи, Нина, о чем ты говоришь? — недоумевает Элеанор, уставив вопросительный взгляд на Нину. — Кто был здесь? Какую еще женщину привел сюда мой отец? Неужели он завел себе новую любовницу?       В этот момент в гостиную возвращается Лэйси и протягивает Элеанор стакан с водой, который та берет обеими руками.       — Алисия… — дрожащим голосом произносит Нина. — Алисия была здесь…       — Что? — возмущается Элеанор. — Алисия? Была здесь? В моем доме?       — Ваш отец привез ее сюда, — тихо, неуверенно признается Лэйси. — Он вернулся сюда вместе с ней, Хардином и своими охранниками.       — Погоди-погоди, ты говоришь про Алисию Томпсон? Про ту самую мерзкую прошмандовку, на которую папуля променял мою маму? Эту шлюху, которую перетрахала большая часть Лондона?       — Да, Элеанор, это она, — кивает Нина.       — Надо же…       — Правда, твой отец приказал не говорить тебе, что эта женщина находится здесь.       — Неужели вы все хотите сказать, что это она убила моего папу?       — Эта женщиной была последней, с кем общался господин Вудхам за некоторое время до своей смерти.       — Нет… Этого не может быть…       Элеанор прикрывает рот рукой и качает головой.       — Эта тварь… — дрожащим голосом произносит Элеанор. — Неужели она… Была здесь? И убила папулю?       — Так, а вот про эту женщину вы не говорили… — задумчиво отмечает полицейский. — Расскажите мне побольше об этой Алисии Томпсон. Кто она такая, чем занимается, кем приходилась Гильберту…       — Шлюха она подзаборная! — грубо бросает Элеанор. — Это все, что вам нужно знать про нее. Охмурила моего отца и пыталась позариться на его деньги и богатства. Это из-за нее он бросил мою маму и развелся с ней.       — Хотите сказать, что она была его любовницей?       — Была. Но она сама заявила ему о расставании. Якобы он бил ее, издевался над ней и запрещал общаться с друзьями и близкими.       — Хорошо, а где они познакомились? И как давно?       — Папа познакомился с ней в одном ночном клубе, где эта прошмандовка крутила голой задницей за огромные деньги. Папе она понравилась, и он влюбился в нее как мальчишка. Начал без стеснения приводить домой и развлекаться с ней. А однажды познакомил меня с ней и заявил, что скоро она станет его женой, с которой я должна была поладить.       — Но вы ее не приняли?       — Вы что! Чтобы я приняла какую-то грязную прошмандовку, которая перетрахалась со всем мужским населением Англии и разрушила брак моих родителей! Да я с первого дня возненавидела ее и пыталась убедить отца в том, что она наставит ему рога и бросит его. Но долгое время он меня не слушал и бредил идеей жениться на ней. Прозрел лишь некоторое время спустя, когда она бросила его.       — Ладно, я вас понял… А что она делала в этом доме несколько часов назад?       — Один из охранников мистера Вудхама по секрету сказал нам, что они поймали ее в аэропорту, из которого Алисия собиралась куда-то улететь, — признается одна из служанок. — Кажется, в Америку… Насколько мы знаем, у нее там есть какие-то родственники… Сестра и племянница, кажется.       — Это правда, — кивает Нина. — Они привезли ее сюда вместе с большим чемоданом.       — Я вас понял, — кивает полицейский.       — Мистер Вудхам приказал нам не приближаться к кабинету, потому что хотел серьезно поговорить с Алисией. Но дал указание не дать ей сбежать от сюда.       — Значит, получается, что папа все-таки нашел ее? — слегка нахмурившись, заключает Элеанор. — Он ведь несколько лет искал эту женщину, чтобы отомстить ей за то, как она с ним поступила!       — Нашел, девочка моя.       — Но… — задумчиво произносит полицейский. — Раз вы говорите, что эта Алисия была здесь, то куда же она делась? В этом доме ее нигде нет.       — Она сбежала.       — Сбежала?       — Никто не знает, как, но мы обнаружили, что Алисия сбежала вместе со своим чемоданом.       — И никто ничего не заметил?       — Да. Никто не видел, как она уходила.       — Она была только лишь в кабинете? Или ходила еще куда-то?       — Нет-нет, мистер Вудхам увел ее в свой кабинет и закрылся там с ней…       — То есть, она сбежала из кабинета?       — Получается, так, — пожимает плечами Нина. — Мы не знаем, как, но когда я нашла труп мистера Вудхама, то этой женщины уже нигде не было.       — И вы считайте, что именно та самая Алисия убила Гильберта Вудхама?       — Как еще объяснить то, что мистер Вудхам был убит в своем кабинете, а след этой женщины простыл? — разводит руками Нина.       — Может, здесь работали те, кто по-вашему недолюбливал этого мужчину!       — Да что вы, господин полицейский! В этом доме все искренне любили и уважали этого мужчину. Посмотрите, как все девочки плачут! И какие поникшие ходят все мужчины!       — Это правда, — уверенно подтверждает Лэйси. — Без исключения любили этого человека.       — Что, неужели ни один из вас и правда не видел, как она ушла? — недоумевает полицейский. — Насколько я понимаю, здесь очень хорошая охрана. Даже мышь не проскочит незаметно! А этой женщине это удалось.       — Возможно, охранники отвлеклись, а Алисия этим воспользовалась.       — Есть предположение, что она могла уйти через черный выход, — предполагает одна из служанок.       — Через черный ход? — слегка хмурится полицейский.       — Им обычно никто не пользуется, но прислуга покидает дом через него, когда, например, здесь проводятся какие-то праздники и встречи.       — Разве его плохо охраняют?       — Нет, он тоже находится под наблюдением, но покинув дом через черный выход, вполне можно остаться незамеченными.       — Понятно…       — Да знал бы кто-то, что она убила мистера Вудхама, ей бы ни за что не дали уйти, — уверенно говорит одна из служанок. — Мужчины бы все вместе крепко держали эту тварь под руки и не отпускали до приезда полиции. А потом сдали бы ее, заявив, что мистера Вудхама убила она.       — Хорошо, как нам разыскать эту женщину? Вы знайте, где она живет? Мы обязательно навестим ее и зададим несколько вопросов!       — Если бы мы знали! — разводит руками Нина. — Только мистер Вудхам знал. Точнее, он мог сказать домашний адрес ее родителей, с которыми живет эта женщина. Но нам он, к сожалению, неизвестен.       — Очень жаль…       — Это она… — низким, дрожащим голосом уверенно произносит Элеанор, крепко сжав стакан воды обеими руками. — Раз вы говорите, что Алисия была здесь, значит, это она убила моего папу.       — Вы уверены в этом?       — Конечно, уверена! Эта ядовитая змея убила моего отца. Наверное, думала, что таким образом сможет прибрать к рукам все его имущество… Эта чертова проститутка захотела красивой жизни… Забыла, правда, что ей для начала нужно было выйти замуж, чтобы претендовать на его состояние.       — Что ж, значит, вы указывайте на эту женщину как на главную подозреваемую? — уточняет полицейский.       — Да, господин полицейский. Эта мерзкая шлюха Алисия убила моего отца. Жалкая проститутка Шерил, которая перетрахалась уже со всеми мужиками в городе.       — Подождите, я чего-то не понял, — слегка хмурится полицейский. — Так она Алисия или Шерил?       — Шерил – это ее псевдоним для работы в ночном клубе. А Алисия – ее настоящее имя.       — А, я вас понял.       — Я требую, чтобы вы как можно скорее допросили эту грязную прошмандовку и посадили ее за решетку.       — Вы говорите, она работает в ночном клубе.       — Да, верно.       — А где он находится? Может, там нам помогут найти эту женщину?       — Лично я не знаю.       — Его охранники или водитель должны знать, — уверенно говорит Нина. — Они сопровождали мистера Вудхама в это место и знают, как туда доехать.       — Хорошо, тогда мы уточним у них эту информацию.       — Простите, а как именно мой отец мог быть убит? — неуверенно уточняет Элеанор.       — В кабинете Гильберта Вудхама были найдены осколки разбитой вазы, которой вашего отца предположительно ударили по голове.       — Это как надо сильно надо было ударить его, чтобы он умер? — ужасается одна из служанок.       — В любом случае эксперты обязательно проверят все отпечатки пальцев, которые на них остались. И если нам удастся разыскать Алисию Томпсон, то мы проверим и ее отпечатки пальцев и сравним их с теми, что найдут на возможном орудии убийства.       — Можете не проверять, — сухо бросает Элеанор и тихо шмыгает носом. — Сажайте ее безо всяких проверок. Это она убила моего папу. И обязана понести за это наказание.       — Я сожалею, мисс, но мы не можем удерживать человека за решеткой безо всяких оснований и доказательств. Если вина Алисии будет доказана, то она будет немедленно арестована. А если нет, то мы не можем арестовывать ее.       — Вам нужно как следует допросить эту женщину и немедленно посадить ее за решетку, — уверенно заявляет Нина. — Уверена, что она испугалась ответственности за убийство всеми любимого Гильберта Вудхама и поэтому нашла способ сбежать из этого дома незамеченной.       — Ну тварь… — низким голосом говорит себе под нос Элеанор. — Мерзкая тварь… Змея… Я ей все волосы повыдираю, если эта она убила моего папулю.       Элеанор снова крепко сжимает стакан в своих руках.       — Жалкая проститутка… — грубо бросает Элеанор. — Чтобы она сдохла! Чтобы ее кто-нибудь пристрелил или придушил! Ненавижу Алисию! Ненавижу! Будь она проклята!       — Да, а вы знайте кого-то, кто мог бы знать, где искать эту женщину? — уточняет полицейский.       — Лично мы не знаем, — пожимает плечами одна из служанок.       — Ладно, мы обязательно займемся поисками Алисии Томпсон и наведаемся в тот клуб, о котором вы говорите. — Полицейский быстро окидывает взглядом всю остановку в гостиной. — Мои коллеги уже практически закончили все осматривать и скоро покинут этот дом.       — Прошу вас, господин полицейский, найдите эту гадюку, — с жалостью во взгляде умоляет Элеанор и тихо шмыгает носом. — Она должна ответить за то, что сделала. За то, что убила такого светлого и чудесного человека, который не сделал никому ничего плохого. За то, что лишила меня папы, которого я так любила.       — Не беспокойтесь, мисс Вудхам, обещаю, что мы обязательно найдем убийцу вашего отца, — уверенно обещает полицейский, взяв Элеанор за руки. — Он не останется безнаказанным…       — Если мне нужно будет сделать для этого что-либо, я с радостью помогу вам.       — Мы будем иметь это в виду.       — Господин полицейский… — Элеанор замолкает на пару секунд, мокрыми глазами смотря на полицейского. — А я могу взглянуть на него? Я хочу увидеть папу в последний раз.       — Увы, мисс, это невозможно, — качает головой полицейский.       — Пожалуйста, позвольте мне увидеть папу. В последний раз…       — Тело вашего отца некоторое время назад увезли в морг. Эксперты выяснят точную причину смерти Гильберта Вудхама и сообщат ее нам. Результаты медицинского заключения также повлияют на расследование и помогут нам найти виновного и собрать все необходимые улики.       — Тогда докладывайте мне о ходе расследования. Я хочу знать все, что вы делайте для того, чтобы поймать убийцу моего любимого отца.       — Обязательно, мисс Вудхам. Чуть позже с вами свяжется человек, который будет расследовать это дело. Он же и будет докладывать вам обо всех результатах.       — Хорошо, господин полицейский, спасибо большое… — издает тихий всхлип Элеанор.       В этот момент к полицейскому подходит еще один, наклоняется к нему и шепчет ему на ухо что-то, что заставляет констебля Палмера как-то засуетиться.       — О, простите меня, я должен отойти на минутку, — извиняется полицейский. — Но потом я еще раз подойду к вам, чтобы еще кое-что уточнить и все записать.       Полицейский встает с дивана и вместе со своим коллегой куда-то уходит, что-то обсуждая с ним по дороге. Пока безутешная Элеанор продолжает сидеть вместе с Ниной, которая приобнимает ее одной рукой за плечи и мягко гладит по руке, хотя и сама определенно нуждается в утешении и продолжает горько плакать. Как будто погиб не тот, на кого она работала, а ее родственник или очень близкий друг.       — Безумно неприятно это говорить, но… — тяжело вздыхает Нина. — Надо начать думать над организацией похорон. Где, когда и как…       — Я знаю… — издает тихий всхлип Элеанор, вытерев слезы под глазами. — Я займусь этим… Хотя и не понимаю, как это делать, ибо никогда никого не хоронила.       — И вы должны сообщить всем его родственникам и друзьям о том, что случилось, — добавляет одна из служанок.       — А также дать посетителям магазинов «The Woodham Shop» знать, что владелец мертв, — напоминает Лэйси. — Не знаю… Организовать какой-то уголок… Чтобы люди подходили, оставляли цветы или что-то вроде…       — Да, вы все правы… — дрожащим голосом произносит Элеанор. — Надо подумать об этом…       Элеанор тихо шмыгает носом.       — Но сначала я поговорю со своей семьей… — решает Элеанор. — Позвоню маме, бабушке с дедушкой, тетям… Я сообщу им о том, что произошло с папой.       — Позвони сначала своей тете Эвелин, — советует Нина. — Она живет гораздо ближе и сможет быстро приехать, утешить тебя и помочь подготовиться к похоронам.       — Да… Тетя Эвелин… Я позвоню ей… — Элеанор переводит взгляд на Лэйси. — Лэйси, принеси мне телефон…       — Я сейчас, мисс, — кивает Лэйси.       А пока Лэйси идет за телефоном, Элеанор продолжает горько плакать, не веря, что все это происходит именно с ней.       — Почему, господи? — недоумевает Элеанор. — Почему Ты забрал у меня моего любимого папочку? Почему? Что он такого сделал?       Элеанор качает головой.       — Он ведь не виноват в том, что связался с этой гадюкой Алисией, которая убила его! — восклицает Элеанор. — Не виноват в том, что она вскружила ему голову. Папа этого не хотел! Он любил маму… И жил бы с ней, если бы эта разлучница не разрушила их брак.       — Не переживай, Элеанор, — уверенно говорит Нина. — Очень скоро Алисию найдут и посадят за решетку. Она не сможет долго скрываться от полиции и обязательно ответит за то, что сделала.       — Вот гадюка… Ядовитая кобра! Почему эта тварь до сих пор не сдохла? Почему? — Элеанор тихо шмыгает носом. — Лучше бы кто-то убил эту стерву. Лучше бы эта тварь сдохла! Никто не стал бы жалеть ее. После того как ее оттрахала половина города, она уже никому не будет нужна.       — После того что сделала эта прошмандовка, ее точно никто не будет жалеть, — уверенно отвечает одна из служанок. — После того как посмела убить такого чудесного человека, как ваш отец.       — Эта сука заплатит мне за это… Клянусь вам всем, она заплатит… Я готова пойти на все, ради того, чтобы знать, что она сдохнет в тюремной камере и будет страдать до конца своих дней. — Элеанор резко выдыхает. — Чтобы папа везде мерещился ей! Чтобы он приходил к ней каждую ночь в ее ночных кошмарах. Чтобы эта сука не знала покоя и всю жизнь расплачивалась за свой поступок.       — Полиция сделает все, чтобы найти ее, — уверенно отвечает Нина, мягко гладя плечи Элеанор. — Вот увидишь, скоро она будет сидеть в кабинете следователя и со слезами на глазах строить из себя невинную овечку, категорически отрицая свою вину и говоря, что она никого не убивала.       — Так и должно быть. А если она снова выйдет сухой из воды, то я сама возьмусь за нее. Уничтожу эту гадину и отправлю ее туда, где ей самой место. Клянусь… — Элеанор нервно сглатывает. — Алисия еще узнает, кто такая Элеанор Джорджина Вудхам. Узнает, на что способна дочь всем известного Гильберта Вудхама, которого любила и уважала вся Англия. Она сто раз пожалеет, что связалась с нами… Будет стонать и мечтать стать маленькой и быть рядом с мамочкой и папочкой.       — Несомненно, — уверенно кивает Нина. — Но сейчас тебе надо думать о похоронах и о том, как донести до всех эту новость.       — С родственниками я сейчас поговорю.       — Если хочешь, то я могу поговорить с друзьями твоего отца и сообщить им, что произошло.       — Да, Нина, прошу тебя, поговори с друзьями папы… — Элеанор берет Нину за руки и тихо шмыгает носом. — В кабинете должна быть записная книжка со всеми номерами его близких друзей. Скажи, что они все могут прийти на его похороны. Я потом сама позвоню каждому и скажу, когда и куда приходить.       — Не беспокойся, милая, я обо всем позабочусь, — мягко обещает Нина. — А ты пока позвони кому-нибудь, чтобы рядом с тобой был хотя бы один близкий человек.       — Я позвоню сначала тете Эвелин… Попрошу ее приехать сюда.       — Вот и правильно.       — Может, мама согласится поддержать меня… — Элеанор качает головой. — Хотя это маловероятно, ведь она ни разу не приезжала сюда после развода с папой. Так обиделась на него из-за романа с этой прошмандовкой Алисией, что не желает его видеть. Даже деньги, которые папуля выплачивал ей каждый месяц, не могут растопить лед.       — Тем не менее пусть она тоже знает правду, — советует Нина. — Все-таки мистер Вудхам был мужем миссис Робинсон.       — Я всем позвоню… Не беспокойся.       В этот момент Лэйси протягивает Элеанор телефон, который она тут же берет. Плачущая девушка быстро набирает какой-то номер и прикладывает трубку к уху, ожидая какого-то ответа и время от времени тихо шмыгая носом.       Служанки не сдерживают своих слез и тоже шмыгают носом, стоя рядом с дочерью покойного, переглядываясь между собой, приобнимая друг друга и что-то говоря. А в какой-то момент к ним по одному подходят и все те, кто также живет и работает в этом доме: Гастон, водитель Элеанор, Хардин, водитель Гильберта, охранники девушки и покойного мужчины и люди, работающие в саду. Все они не скрывают своей грусти и с жалостью во взгляде смотрят на бедную девушку, которая глубоко потрясена смертью своего отца и все больше понимает, что ее жизнь уже не будет прежней, ибо в ней не будет столь близкого ей человека.       Даже попытки присутствующих успокоить ее и оказать свою поддержку не приносят никакого результата. Элеанор кажется безутешной и чувствует себя по-настоящему одиноко. Она проклинает женщину по имени Алисия Томпсон, которая по мнению присутствующих в гостиной сделала это со столь любимым и уважаемым всеми жителями Англии человеком, чью смерть они будут оплакивать на протяжении долгого времени.       

***

      Элеанор поднимает мокрые от поступающих к ним слез глаза к верху и смотрит на идеально ровный, белоснежный потолок, пару раз тихонько шмыгнув носом.       — Эту месть я посвящаю тебе, папочка, — уверенно говорит Элеанор. — Своему самому дорогому человеку, которого я очень люблю и никогда не забуду…       Элеанор нервно сглатывает и переводит взгляд на большой портрет Гильберта, который висит в кабинете на стене с тех пор как он отошел в мир иной.       — Я мщу твоей убийце… — добавляет Элеанор. — Мщу этой змее, которая очень скоро отправится в ад. Ведь уже давно я обещала тебе, что отомщу им всем за твою смерть. И будь уверен в том, что я почти сделала это. Сегодня, спустя шестнадцать лет после твоей смерти, справедливость восторжествует. Я сделаю то, что должны были сделать другие люди.       Элеанор бросает легкую улыбку.       — Эта сучка Алисия будет гореть в аду за убийство, — заявляет Элеанор. — Уже очень скоро она отправится туда, куда ее следовало отправить еще тогда. Так что ты можешь гордиться мной, папуля. Я отомщу им всем за тебя! Отомщу!       Элеанор с гордо поднятой головой переводит свой взгляд куда-то в даль.       — Вся моя семья желает этого… — уверенно говорит Элеанор. — Мама… Тетя Эвелин… Тетя Йоланда… Дедушка Рэндольф… Бабушка Сесилия… Стефан… Ясмин, Габриэль… Арабелла, их дочка, которую моя двоюродная тетя кое-как выносила… Нина…       Элеанор на пару секунд прикрывает глаза.       — Они верят в меня и уверены, что я сумею заставить Алисию заплатить за то, что она с тобой сделала, — добавляет Элеанор. — Я не могу их подвести. И должна сделать все, чтобы эта сука горела в аду. Как того заслуживает уже шестнадцать лет.       Элеанор еще несколько секунд стоит на том же месте, а затем она с гордо поднятой головой быстрым шагом покидает свой кабинет, чтобы сделать какие-то свои дела и как следует подготовиться к осуществлению своего плана, который она очень хорошо продумала. Женщина уже ждет не дождется, когда долгожданное возмездие наконец-то случится и нисколько не сомневается в том, что ничто не сможет стать тому преградой.       

***

      Спустя казалось бы долгие полчаса Ракель, Александр, Лукас, Эйдан и еще несколько полицейских наконец-то прибывают в нужный район, где находится особняк Элеанор, остановившись в нескольких метров от него, чтобы эта женщина не догадалась о том, что ее вот-вот арестуют и отправят за решетку. Девушка по-прежнему ужасно волнуется и переживает из-за того, как все пройдет, но благодаря поддержке инспектора Бредфорда старается не поддаваться своим эмоциям, прекрасно понимая, что они могут помешать ей, когда она встретится с Элеанор Вудхам лицом к лицу.       А пока она переминается с одной ноги на другую и испуганно осматривается вокруг, обнимая себя руками и чувствуя, как прохладный зимний ветер обдувает ее лицо, волосы и одежду, заставляя чувствовать мурашки по всему телу, все еще уверенный в себе Александр и его коллеги еще раз обсуждают план действий, чтобы каждый помнил то, что он должен делать в определенный момент времени.       — Так, вы все запомнили? — уверенно интересуется Александр.       — Да, инспектор Бредфорд! — произносит один из полицейских.       — Все должно пройти, как по маслу! Никто не должен делать то, о чем мы не договаривались. А если что-то идет не по плану, то решение мы будем принимать только все вместе. Мне от вас не нужны никакие лишние выкрутасы. Действуем строго по плану. Ясно вам?       — Ясно! — произносят все полицейские, которые приехали сюда.       — Все пройдет так, как мы задумали, — уверенно говорит один из полицейских.       — Мы все прекрасно знаем, что нам делать, — добавляет еще один полицейский.       — Прекрасно, — одобрительно кивает Александр. — В таком случае удачи вам всем! И смотрите в оба.       — Все будет хорошо, инспектор Бредфорд, — уверенно говорит Лукас.       — Не сомневайтесь, — также уверенно добавляет Эйдан.       — Я на вас надеюсь, — с легкой улыбкой произносит Александр.       Спустя некоторое время Александр переводит взгляд куда-то в сторону и слегка хмурится, когда где-то вдалеке замечает что-то или кого-то, кто определенно привлекает его внимание.       — Ракель, Ракель! — восклицает Александр.       — А? — переводит взгляд на Александра Ракель.       — Смотрите!       Александр переводит взгляд на каких-то людей, которые находятся очень далеко от них и не замечает ни полицейских, ни Ракель.       — Вон тот самый особняк, где живет эта женщина! — сообщает Александр. — Как я понимаю, там расхаживают охранники. А кто-то работает на участке…       — Что? — удивленно произносит Ракель, округлив глаза.       — Я показываю вам тот дом, где живет эта женщина.       — Какой дом?       — Вон тот!       Александр бросает быстрый взгляд на Ракель, которая резко переводит свой взгляд туда, куда он смотрит.       — Видите мужчин в черных костюмах и с черными очками, которые расхаживают туда-сюда и о чем-то болтают?       Ракель пару секунд внимательно разглядывает незнакомых ей мужчин в черном, которые внимательно окидывают взглядом все, что происходит вокруг них, даже и не думая пропускать никого, кого не ждет госпожа Элеанор Вудхам.       — Да, я вижу их, — задумчиво говорит Ракель.       — Есть предположение, что Элеанор уже предупредила их о вашем приезде, — предполагает Александр.       — Неужели это дом тот самой Элеанор Вудхам?       — Да, это ее владения, — уверенно кивает Александр. — Точнее, владения ее покойного отца.       — Надо же… Красивый дом, надо признать… Эта женщина не скупается на то, чтобы поддерживать его в чистоте, порядке и красоте.       Ракель слегка хмурится, продолжая рассматривать огромный особняк Элеанор Вудхам, и в этот момент думает:       «Ничего себе… Да этот Гильберт неплохо так устроился в свое время. Видно, он проводил такие махинации, что он получал в три-четыре раза больше. Даже с учетом всех уплаченных налогов и средств, потраченных на зарплату сотрудникам магазинов и тем, кто работает в его доме, у него на руках все равно оставалось очень много средств.»       Спустя пару секунд Ракель слегка хмурится.       «Неудивительно, что его дочурка никак не может быть хорошей. Раз ее папаша был тем еще козлом в свое время, то Элеанор недалеко от него ушла. Это из-за нее моя тетушка Алисия находится в беде. И не факт, что у меня получится забрать ее отсюда, и сделать так, чтобы она вернулась домой живой и здоровой.»       Ракель еще несколько секунд наблюдает за тем, что делают те, кто работает на огромной территории особняка Элеанор, а затем она тихо, но резко выдыхает и переводит взгляд на Александра.       — Что ж, раз мы уже приехали в нужное место, то я должна с ней встретиться, — с тревогой в душе неуверенно сообщает Ракель, обняв себя руками.       — Отлично! — восклицает Александр. — Вы готовы идти?       — Нет… Но я должна это сделать…       — Не переживайте, Ракель, все будет хорошо, — уверенно отвечает Александр, мягко погладив взволнованную, бледную и слегка дрожащую Ракель по плечу. — Эта женщина ничего вам не сделает.       — Вы будете здесь?       — Конечно. Мы для начала подождем какое-то время здесь, а затем пойдем туда. Разберемся с охраной и пройдем в дом. Все согласно нашему плану.       — Хорошо… — Ракель нервно потирает руки, чувствуя, что все ее тело сильно напряжено. — Мысль, что со мной находится хоть кто-то, немного успокаивает меня.       — Я все прекрасно понимаю, но вы должны это сделать, — уверенно говорит Александр. — Должны встретиться с Элеанор Вудхам.       — Знаю…       — Ладно, Ракель, соберитесь, пожалуйста… — Александр мягко хлопает Ракель по плечам. — Не теряйте время зря. Берите сумку с деньгами и идите. Думаю, здесь уже в курсе вашего визита. А это значит, что Элеанор сама к вам подойдет.       — Хорошо… — кивает Ракель. — Тогда я пойду… Встречать Элеанор…       — Удачи вам.       — Спасибо большое…       Ракель глубоко вздыхает с прикрытыми глазами, покрепче сжимает ремешок своей сумки, в которой находится необходимая сумма денег, приподнимает голову и неуверенно начинает идти вперед. А пока слегка дрожащая от страха бледная девушка медленно, но верно движется вперед и пытается изо всех сил сдерживать свои эмоции, полицейские быстро расходятся по своим позициям и ждут дальнейшего сигнала Александра, который начинает очень внимательно наблюдать за девушкой и выжидать какого-то определенного момента, чтобы приступать к следующему пункту плана.       Некоторое время спустя Ракель очень медленно и неуверенно приближается к дому Элеанор, рассматривая его сверху до низу своими широко распахнутыми глазами. Время от времени она осматривается вокруг себя, как будто боясь, что кто-то может подкрасться к ней сзади, напасть и утащить куда-нибудь за собой. Сегодня в городе воцарилась пасмурная погода, а небо затянуто серыми облаками без намека на хотя бы маленький лучик солнца. Из-за по-зимнему прохладного ветра, что дует на улице, по коже девушки пробегают мурашки, а лицо сковывает легкий мороз. Тот факт, что она сейчас находится в очень тихом и спокойном месте, где и домов-то не так уж много, наводит на нее панику и чувство тревоги. Сердце бешено стучит, ноги подкашиваются, дыхание учащается, а перед широко распахнутыми глазами в какой-то момент на мгновение все темнеет. Девушка одержима лишь одним желанием – как можно скорее забрать свою тетю Алисию, уехать домой и навсегда забыть все то, через что ей приходиться проходить сейчас.       Спустя некоторое время Ракель оказывается напротив высоких ворот, за которыми скрывается роскошный особняк Элеанор Вудхам. Заметившие ее охранники мгновенно настораживаются и начинают очень внимательно следить за ней. А уж когда она оказывается совсем близко, то они начинают смотреть на нее таким испепеляющим взглядом, что ей даже становится жутко некомфортно.       — Э-э-э, здравствуйте… — слегка дрожащим голосом неуверенно произносит Ракель, сжимая пальцами ремешок своей сумки. — Мне нужно встретиться с Элеанор… С Элеанор Вудхам.       — Здравствуйте, — сухо здоровается один из охранников. — Вы должны быть Ракель Кэмерон?       — Да, это я.       — Госпожа Вудхам предупреждала нас о вашем приезде.       — Проходите, — грубым басом произносит второй охранник, отпирая ворота. — Мисс Вудхам уже давно ждет вас.       — Спасибо большое, — неуверенно благодарит Ракель.       Бросив в сторону охранников неуверенный взгляд, Ракель медленно проходит через открытые ворота и направляется дальше после того, как один из мужчин жестом указывает прямо. Девушка нервно сглатывает, поскольку чувствует, как недобро эти люди посматривают ей вслед, с ехидными улыбками о чем-то перешептываясь между собой. Впрочем, она довольно быстро берет себя в руки и продолжает идти вперед, мысленно оценив красоту всего участка и заметив, как не обращающие на нее никакого внимания люди усердно работают над его облагораживанием. Вскоре Ракель доходит до лестницы, медленно поднимается по ним и оказывается прямо напротив главного входа. Еще немного поколебавшись и резко выдохнув, девушка дрожащей рукой нажимает на кнопку дверного звонка и несколько секунд ждет какой-то реакции. Однако ждать долго не приходиться, потому что вскоре ей открывает какая-то немолодая женщина в униформе служанки, которая слегка хмурится и слегка приподнимает голову.       — Здравствуйте, — здоровается Ракель. — Я хочу поговорить с Элеанор Вудхам.       — Здравствуйте, — уверенно кивает служанка. — Проходите, пожалуйста. Госпожа уже давно ждет вас.       Когда служанка отходит в сторону. Ракель неуверенно пересекает порог и оказывается в просторной гостиной, что искренне поражает ее своим роскошным дизайном и богатой мебелью. Многочисленные служанки каждый день тщательно моют полы и протирают пыль на всех поверхностях, чтобы поддержать это место в идеальной чистоте. Прямо как сейчас. Девушка бросает взгляд на каких-то молодых девушек, которые как раз приводят это место в порядок, параллельно болтая о чем-то своем.       — Позвольте я провожу вас в кабинет, — вежливо говорит служанка после того, как закрывает входную дверь.       Ракель молча следует за служанкой, по дороге с интересом осматриваясь вокруг, замечая довольно много фотографий одного и того же мужчины, что висят буквально на каждом углу, и чувствуя, как с каждой секундой ею все больше овладевает напряжение и чувство тревоги. Она с учащенным дыханием крепко сжимает ремешок своей сумки от мысли, что ей как будто бы уже не удастся покинуть это место живой, если сотрудники полиции не смогут вовремя прийти сюда и арестовать Элеанор.       Служанка быстро приводит Ракель к одной из двойных дверей, раскрывает ее и жестом приглашает девушку зайти в него.       — Вы приходите, — приглашает служанка. — Подождите немного. Госпожа Вудхам сейчас подойдет к вам.       — Хорошо, спасибо, — спокойно отвечает Ракель. — Я подожду.       Служанка молча кивает, разворачивается и покидает кабинет, закрыв за собой дверь. Буквально чувствуя свое учащенное сердцебиение в голове, Ракель неуверенно окидывает взглядом весь огромный кабинет, что также оказывается оформлен со вкусом. Высокие окна, через которые в помещение попадает много света, но которые можно прикрыть жалюзи, огромный светло-коричневый ковер на темном паркете, сделанный из добротного дерева письменный стол, дорогостоящий компьютер последней модели, ручки, карандаши, небольшая стопка бумаг, кожаное офисное кресло, в котором буквально можно утонуть, несколько мягких стульев и кресел, картины неизвестных авторов на стенах и яркие галогеновые лампочки на белоснежном потолке. Можно даже увидеть широкий книжный шкаф, до отказа забитый какими-то книгами, журналами и какими-то безделушками, что уже давно там лежат и только лишь собирают на полках пыль.       А в какой-то момент Ракель останавливает свой взгляд на огромный портрет в массивной золотой рамке незнакомого ей темноволосого мужчины со злыми зелеными глазами, что сразу же вызывает у нее чувство отторжения и легкий холодок по коже.       «Что-то мне подсказывает, что это и есть тот самый Гильберт, которого убила тетя Алисия, — предполагает Ракель. — Ведь я видела еще несколько его портретов в гостиной. Он здесь как какой-то идол, которому все поклоняются. Наверное, это Элеанор приказала повестить его портреты. Чтобы никто не забыл об этом человеке. Которого типа любила вся страна. Из-за смерти которого якобы плакали все жители Англии.»       Ракель слегка хмурится.       «Бр-р-р, от такого человека хочется бежать как можно дальше. Ох, я что-то даже замерзла, когда посмотрела на его портрет… И дышать стало тяжело… Этот человек точно наводил на всех страх и панику. Неудивительно, что все его так боялись и тряслись перед ним как зайцы. И продолжают трястись даже после его смерти. Боятся, что он восстанет из мертвых и сделает с ними что-то ужасное.»       А пока Ракель осматривается вокруг и широко распахнутыми глазами рассматривает портрет Гильберта, в какой-то момент к двери кабинета подходит Элеанор Вудхам. Женщина тихонько приоткрывает ее и решает немного понаблюдать за девушкой, в этот момент решившая положить сумку на один из кожаных диванов.       — Ага, а вот и наша униженная моделька, — ехидно смеется Элеанор. — Очень хорошо… Наша красотка наконец-то приехала. Еще одна жалкая шлюха, которая стала известной через постель, но поддерживает образ невинной девочки, ни разу не встречавшаяся с парнями.       Элеанор гордо приподнимает голову.       — Ну ладно… — задумчиво произносит Элеанор, с хитрой улыбкой радостно потирая руки. — Держись, малышка. Это последние минуты твоей жизни. Сначала ты узнаешь всю правду о своей тетке, а потом сдохнешь вместе с ней. Мне никто не помешает, потому что я сделаю это в своем собственном доме. В том доме, в котором эта сучка Алисия убила моего папулю.       Выждав какое-то время, Элеанор одергивает свою красную кожаную куртку, гордо приподнимает голову и подходит к Ракель со спины так тихо и незаметно, что та никак на это не реагирует. А дождавшись хорошего момента, злодейка все-таки решает дает о себе знать, уверенно сказав:       — Ну здравствуй, куколка.       Ракель резко вздрагивает от испуга и с широко распахнутыми глазами поворачивается к Элеанор, пока та ехидно усмехается со скрещенными на груди руками.       — Элеанор? — удивленно произносит Ракель, уставив свои полные ужаса и испуга глаза на Элеанор и сразу же почувствовав какую-то угрозу, что исходит от этой женщины. — Элеанор Вудхам?       — Она самая! — с хитрой улыбкой уверенно произносит Элеанор. — Элеанор Вудхам, собственной персоной.       — Я так и поняла.       — Хм… — Элеанор, слегка нахмурившись, начинает рассматривать Ракель с ног до головы. — Так, значит, ты и есть та самая Ракель? Служанки сообщили мне, что ты уже ждешь меня в кабинете.       — Ну да… — кивает Ракель.       — Ну что ж, будем знакомы, Ракель Кэмерон. — Элеанор тихонько смеется, рассматривая Ракель со скрещенными на груди руками. — Всеми любимая известная модель. До определенного момента.       — Ну а вы – та самая женщина, которая хочет навредить моей тете Алисии, — спокойно говорит Ракель, переминаясь с одной ноги на другую и всеми силами скрывая свое волнение.       — Что-то вроде того.       — И зачем вы это делайте?       — Уж поверь мне, девочка, на то есть очень веская причина.       — Где моя тетя Алисия, Элеанор? Что вы с ней сделали? Где она сейчас?       — Успокойся, дорогуша, не надо задавать миллион вопросов за одну секунду, — ехидно усмехается Элеанор. — Я тебе и так отвечу: твоя тетушка сейчас находится с моими людьми. Которые не дадут ей сбежать. И защитить свою любимую племянницу. О которой она только и думала все эти дни.       — Я хочу увидеть ее. Хочу убедиться в том, что с моей тетей действительно все хорошо.       — Может быть, увидишь. Может быть, не увидишь. Я ничего не обещаю.       — Что это значит? — слегка хмурится Ракель.       — Ты принесла деньги, которые я просила? — холодно интересуется Элеанор.       — Да, я принесла их.       — Отлично! — Элеанор протягивает свою руку вперед. — Давай сюда всю сумму!       — Сначала позвольте мне увидеть тетю, — спокойно просит Ракель. — Как только я буду уверена в том, что с ней все хорошо, то вы получите свои деньги.       — Не испытывай мое терпение, девочка, — более раздраженно говорит Элеанор. — Или ты сейчас же даешь мне деньги, или можешь попрощаться со своей теткой, которую я грохну прямо на твоих глазах.       — Хотя бы скажите мне, как она сейчас, — с жалостью во взгляде умоляет Ракель. — Она здорова?       — Я разве не понятно выразилась? СЕЙЧАС ЖЕ ДАВАЙ СЮДА ДЕНЬГИ, БЕЗМОЗГЛАЯ ТЫ КУРИЦА!       Ракель слегка вздрагивает, услышав раздраженный крик Элеанор и решает больше не спрашивать про свою тетушку, до смерти боясь эту женщину, которая хоть и кажется ей довольно красивой, но которая заставляет ее испытывать чувство холода и вселяет в нее какое-то беспокойство.       — Хорошо-хорошо, вот деньги, — слегка дрожащим голосом говорит Ракель. — Надеюсь, я увижу тетю после того как я отдам их вам.       Ракель берет с кресла свою сумку с деньгами и протягивает ее Элеанор, которая резко выхватывает желанную ею вещь и распахивает молнию одним легким движением. Женщина довольно долго изучает содержимое и пересчитывает все деньги, с каждой секундой улыбаясь все шире и шире. Но спустя некоторое время она складывает все купюры обратно и небрежно бросает сумку на письменный стол, уставив свой леденящий душу взгляд на и без того напуганную, напряженную и до смерти бледную девушку.       — В ч-чем дело? — слегка дрожащим голосом с испугом во взгляде недоумевает Ракель. — Что-то не так? Я… Я вроде бы дала вам всю сумму, которые вы требовали…       — Да, Кэмерон… — ехидно усмехается Элеанор, покачав головой. — А ты действительно безмозглая курица! Безмозглая, да еще и наивная до мозга и костей!       — Что?       — Что слышала, девочка.       — Господи, Элеанор… Что вы такое говорите? Я вас не понимаю!       Элеанор ничего не говорит и лишь резко подлетает к Ракель и крепко хватает ее за руки. Из-за чего молодая девушка издает негромкий писк и слегка вздрагивает от страха с широко распахнутыми глазами, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не позволить страху овладеть ею.       — Неужели ты, сучка, думала, что твоя любимая тетушка будет свободна, если ты принесешь мне денежки? — ехидно ухмыляется Элеанор.       — Мне больно… — сильно морщится Ракель, испытывая боль в руках, которые Элеанор довольно крепко держит. — Отпустите меня…       — Ну ты и дура… Глупая, наивная дура!       Ракель резко дергает руки, чтобы попытаться вырваться.       — Не рыпайся, тварь! — грубо бросает Элеанор. — Не рыпайся!       Элеанор еще крепче берет Ракель за руки, уставив свой холодный, пронзающий, леденящий душу взгляд в ее ошарашенные глаза.       — НЕ РЫПАЙСЯ, Я СКАЗАЛА! — вскрикивает Элеанор.       — Элеанор… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель.       — Дура! Мне нужны не твои гребаные деньги, которых у меня полно. Мне нужны ты и твоя тетка! Да, конечно, я буду не прочь взять себе лишние пару тысяч фунтов и вычесть это из той суммы, которую Алисия отказалась мне заплатить, но это не поможет ни тебе, ни твоей родственнице.       — Пустите меня! — пытаясь как-то освободить руки и все еще сильно морщась от боли в руках, на которых определенно останутся следы, когда Элеанор отпустит их, сухо требует Ракель. — Пустите… Мне больно!       — О, нет, деточка, теперь ты тоже от меня никуда не денешься, — с хитрой улыбкой уверенно заявляет Элеанор. — Недавно в моих руках оказалась твоя тетка, а вот теперь пришел и твой черед. Мне ничто не поможет расправиться с тобой. Ведь мы у меня дома. А здесь я могу делать что захочу. И никто мне и слова не скажет.       — Отпустите меня! Отпустите! Вы причиняйте мне боль! Не сжимайте мне руки!       — Да?       Элеанор резко отпускает и отталкивает Ракель от себя.       — А мне тоже было больно! — грубо заявляет Элеанор и крепко сжимает руки в кулаки. — Когда твоя любимая тетушка убила моего отца. Который ни в чем не был виноват перед Алисией!       — Я в курсе, что она убила человека, — спокойно говорит Ракель. — Но та женщина сделала это совершенно случайно.       — Да ничего ты не знаешь, мерзкая девчонка! Не знаешь, почему эта сука посмела сделать такое с моим папой! С самым святым и добрым человеком, которого я когда-либо знала.       — Он приставал к ней! А она защищалась от его домогательств!       — Папа не приставал к ней! — громко возражает Элеанор. — Этот человек был слишком добр для того, чтобы пойти на такие ужасные вещи!       — Вы ничего не знали о своем отце! И если бы вы оказались в той ситуации, в какой оказалась моя тетя, то поступили бы точно так же. Были бы готова пойти на все, чтобы спасти себя от того, кто захотел бы изнасиловать вас.       — Да, но это не касается моего папули! Он никого никогда не насиловал и всего себя посвящал работе! Магазинам, которые он открыл лишь после того, как много лет пахал как проклятый.       — Да что вы?!       — Он всем сердцем любил ту женщину, а эта змея предала его и бессовестным образом пользовалась им. Позволяла себя любить и с удовольствием пользовалась его богатствами. Хотела прибрать к своим рукам все, что он заработал честным трудом.       — Это то, что вы хотите думать. Вы не хотите верить, что ваш любимый папа мог сделать это, и поэтому уверены в том, что тетя клеветала на него.       — Люди правильно говорят, что доброта никому уже не нужна. Некоторые не хотят встать на сторону того, кого обязаны уважать.       — То есть, по-вашему, тетя была обязана поклоняться вашему отцу?       — Я не только об этом. Но еще и о том, что тот чертов судья был ОБЯЗАН посадить эту мерзкую гадину в тюрьму за убийство близкого мне человека. Однако та женщина встала на сторону этой змеи и провозгласила моего папу виновным. Мол, он приставал к этой сучке, а она случайно убила его.       — Но она действительно убила Гильберта случайно! — с жалостью во взгляде возражает Ракель. — Моя тетя Алисия не хотела никого убивать. Она была готова понести наказание за свой поступок и полностью признала свою вину в содеянном. Если бы суд дал ей срок, то эта женщина отсидела бы его целиком.       — Эта тварь была обязана сесть за решетку до конца своих дней! Твоя тетка должна была сдохнуть в тюремной камере от голода или избиений своих соседок.       — Не говорите так, прошу вас. — Ракель тихо шмыгает носом. — Мне больно от одной только мысли, что это могло случиться.       — Я БУДУ ГОВОРИТЬ ВСЕ, ЧТО ДУМАЮ ОБ ЭТОЙ ПОГАНОЙ ТВАРИ! — вскрикивает Элеанор. — И НЕ СОБИРАЮСЬ СПРАШИВАТЬ У ТЕБЯ РАЗРЕШЕНИЯ.       — Элеанор, пожалуйста.       — Она убила моего отца! Убила самого Гильберта Вудхама! Самого уважаемого человека во всей Англии!       — Это вышло случайно.       — ОНА СДЕЛАЛА ЭТО НАРОЧНО!       — Нет, это не так!       — Эта дрянь ответит мне и моей семье за это! Раз судья, который тоже будет гореть в аду, не посадил эту мразь, то я сама совершу над ней самосуд и заставлю понести то наказание, которого она заслуживает.       — Нет, Элеанор, не делайте это! — с жалостью во взгляде умоляет Ракель.       — Я мечтаю, чтобы эта сука сдохла и горела где-нибудь в аду, — уверенно заявляет Элеанор. — Убийца моего отца должна понести то наказание, какое она заслужила. А недавно я узнала, что эта сука едва ли отправила на свет мою лучшую подругу. Добрую и невинную девчонку, жизнь которой только начиналась. Которая теперь стала полуинвалидом по вине твоей ГРЕБАНОЙ ТЕТКИ! Которая сначала бы водить научилась, а только потом садилась за руль.       — Элеанор, пожалуйста, остановитесь. Я вас очень прошу…       — Вот ты говоришь мне, будто я не верю, что мой отец мог попытаться изнасиловать твою тетку. Ну а ты никак не можешь поверить, что твоя самая милая, добрая и порядочная тетушка на свете могла совершить убийство.       — Да, поначалу я не поверила. Но потом мне пришлось это принять. Хотя и я уверена в том, что она не могла сделать это намеренно.       — Могла, Кэмерон, могла. Даже будучи глубоко верующей женщиной, Алисия – тварь. Тварь, которая совершила в своей жизни кучу грехов. За которые ей никогда не удастся расплатиться сполна. Все глубоко верующие люди сначала натворят кучу делов в молодости, а к старости ударяются в религию и начинают усердно молиться Богу и строить из себя порядочных и невинных.       — Слушайте, мне действительно очень жаль, что вашего отца больше нет в живых по вине моей тети, — мягко говорит Ракель. — Клянусь, я никак не оправдываю ее поступок и считаю правильным то, что она пошла в полицию и созналась во всем.       — Наверное, кто-то подсказал ей, что чистосердечное признание может скосить срок или вообще избежать наказания. Вот она и решила посидеть в камере.       — Да поймите же вы, эта месть не принесет вам ничего хорошего. Она не вернет вашего отца в мир живых. Гильберт Вудхам мертв. Уже шестнадцать лет. Избавившись от моей тети, вы ничего не добьетесь.       — Верно, не вернет. Но зато я буду знать, что убийца горит в аду и получила то, что она заслужила.       — Оно того не стоит, — с мокрыми глазами качает головой Ракель.       — Уверена, что мой папа гордился бы мной. — Элеанор гордо приподнимает голову. — Потому что я делаю все это лишь ради него. Ради того, чтобы отомстить этой гадине за то, что она лишила жизни самого доброго и невинного человека. После смерти которого моя жизнь разделилась на до и после.       — Тогда почему же этот «добрейший человек» начал приставать к моей тете и вынудил ее взять то, что попалось ей под руку, и ударить его по голове? — удивляется Ракель. — Я так понимаю, она не хотела, чтобы этот мужчина принуждал ее к тому, что ему хотелось сделать.       — Она придумала историю с домогательствами, чтобы прикрыть себя и оправдать свой омерзительный поступок. Ведь люди больше поверят в подобную историю, в которой плохой парень начал приставать к молодой невинной девчонке и спускать перед ней штаны.       Элеанор скрещивает руки на груди.       — Вот твоя тетка знала это и таким образом обернула ситуацию в свою пользу, прикрыв свое желание намеренно покончить с моим папой, — добавляет Элеанор. — Я нисколько не сомневаюсь в том, что она мечтала заполучить его богатства и убила этого человека из зависти. Зависти к тому, что он жил хорошо, а она едва концы с концами сводила и пыталась найти деньги любой ценой. Была готова даже стать чертовой шлюхой и прыгать из одной койки в другую.       — Что? — возмущается Ракель. — Да как вы смейте? Как у вас только наглости хватает говорить про мою тетю такие вещи?       — Я сказала правду.       — Не смейте называть ее шлюхой! — Ракель начинает угрожать Элеанор пальцем. — Не смейте! Моя тетя – порядочная женщина.       — Ну да, порядочная… — ехидно усмехается Элеанор. — Сука она продажная, а не порядочная женщина. Тварь, которая всегда будет расплачиваться за свои грехи, сколько бы она ни ходила в церковь и молилась всем возможным Богам.       — Не смейте оскорблять мою тетю, Элеанор, — уверенно требует Ракель. — Я не потерплю оскорблений в ее адрес.       — Ах, Ракель, Ракель… — Элеанор качает головой со скрещенными на груди руками. — Возможно, ты уже прочитала статьи в Интернете или в журнале, газете или еще где-то и узнала все, что говорили об убийстве, которое произошло шестнадцать лет назад. Но ты не все знаешь, дорогая моя. Есть еще некоторые тайны, которые твоя тетушка вряд ли бы захотела тебе рассказать.       — Что вы имейте в виду? — слегка хмурится Ракель. — Какие гадости вы еще хотите наговорить про человека, не способный и мухи обидеть?       — Ха, не способный… — ехидно усмехается Элеанор. — С этим я готова поспорить…       — Вы ничего не знайте про нее, Элеанор! Уж поверьте мне, я знаю свою тетю намного лучше, чем вы знали своего собственного отца.       — Да? Что ж… В таком случае давай проверим! — Элеанор гордо приподнимает голову. — Ответь-ка, дорогая моя, мне на один вопрос. Ты знаешь, кем работала твоя обожаемая тетя Алисия до того, как решила переквалифицироваться в модельеры?       — А какое отношение это имеет к моей тете? — слегка нахмурившись, скрещивает руки на груди Ракель.       — Не знаешь? Или не хочешь признаваться?       — Тетя никогда не говорила мне об этом. А я никогда не интересовалась.       — Вот как! Что ж, понимаю…       — Я не понимаю, что вы хотите этим сказать.       — Видишь ли, деточка… Дело в том, что твоя тетка до сих пор страшно стыдится своей прошлой работы. Мечтала всегда быть в твоих глазах невинной женщиной, искренняя верующая в Бога и уверенная в том, что она должна принадлежать только лишь своему мужу. Которого у нее никогда не было.       — Что еще вы собирайтесь мне сказать? Каких гадостей захотите наговорить про эту женщину?       — Многое, Ракель, многое, — спокойно произносит Элеанор.       — Послушайте, Элеанор…       — И хочу сообщить, что до того, как стать модельером, твоя тетушка Алисия еще в очень юном возрасте работала шлюхой в одном из ночных клубов под вымышленным именем Шерил.       — Что? — возмущается Ракель.       — Ее также часто называли стройной куколкой Шерил из-за ее худобы.       — Да как вы смейте говорить такие вещи о моей тете? — крепко сжимает руки в кулаки Ракель.       — Однако это правда.       — Вы зашли слишком далеко в своем желании отомстить и оклеветать человека.       — Если ты так хочешь, то я могу дать тебе адрес того ночного клуба, где она виляла задницей. Чтобы ты сходила туда и расспросить работников. Очень многие до сих пор помнят все заслуги этой вертихвостки. Куколка Шерил даже спустя целых шестнадцать лет находится на очень хорошем счету. Несмотря на то, что она безжалостно убила моего отца, которого в восьмидесятые-девяностые года знала вся Англия.       — Я вам не верю! Вы пытайтесь оболгать эту женщину.       — Не верь. Это твое право. Однако не исключено, что моя история, которую я сейчас тебе расскажу, может изменить твое мнение.       — Что вы ни сказали, все это будет ложью.       — Вовсе нет. Это чистая правда. Правда, о том, как твоя тетушка зажигала в свои молодые годы. Когда была даже моложе, чем ты сейчас. — Элеанор ехидно усмехается. — Уж не знаю с какого именно возраста она этим занималась, но девчонкой она была на хорошем счету благодаря покорности, учтивости и шикарному телу. Все мужчины, которые проводили с ней время, очень быстро теряли голову от ее красоты.       — Замолчите… — сквозь зубы цедит Ракель, довольно тяжело дыша. — Закройте свой рот!       — В том ночном клубе Алисия танцевала грязные танцы и за определенную плату обслуживала своих клиентов. Только обслуживала их не как официантка, а как проститутка.       — Что?       — Твоя тетка трахалась с мужиками за деньги. За очень хорошие деньги. В ее списке кого только нет! От простых работяг, уставшие от своих жен, и холостых мужиков до богатых олигархов, элиты общества и криминальных авторитетов.       — Это неправда… — качает головой Ракель и нервно сглатывает. — Вы мне врете! Моя тетя Алисия – порядочная женщина! Она никогда не занималась такими вещами!       — Изначально ее целью был хороший заработок для оплаты учебы в университете, — продолжает рассказывать Элеанор. — Дело в том, что у ее семьи не было огромных денег на достойное образование дочерей. К тому же, у твоей тетки была младшая сестра, которую тоже надо растить и чему-то учить. А чтобы обучаться бесплатно, нужно быть едва ли не гением. Но увы, сестры Томпсон никогда не были одаренными.       Ракель ничего не говорит и просто недоверчиво смотрит на Элеанор.       — Отец и мать Алисии позволяли ей зарабатывать деньги, не зная, что эта девочка решила стать шлюхой, — продолжает Элеанор. — Хотя насколько я знаю, они были удивлены, что ей так легко удавалось заработать огромные суммы за пару недель. Ведь ее папаша в свое время был простым работягой и получал скромную зарплату.       Элеанор поглаживает подбородок.       — Возможно, она зарабатывала намного больше, но скрывала это, чтобы ее родители ничего не заподозрили, — предполагает Элеанор. — Уверена, они бы устроили настоящий скандал, если бы узнали, что любимая доченька позорит их, вертя голой задницей и раздвигая ноги перед всеми, кто заплатит ей больше ста фунтов стерлингов.       Элеанор на пару секунд замолкает, чтобы прочистить горло, пока заметно побледневшая Ракель широко распахивает глаза и раскрывает рот, уже приходя в ужас от того, что она слышит, хотя и отказываясь верить, что это правда.       — Так вот, однажды в тот клуб, про который я уже говорила, пришел и мой отец со своими друзьями, — продолжает свой рассказ Элеанор. — Ему очень приглянулась твоя тетя, которая в тот день выступала со своим зажигательным номером. Немного понаблюдав за ней, он заплатил ей некоторую сумму денег, чтобы она ублажила лично его.       Элеанор пожимает плечами.       – Ну, Алисия и согласилась, так как это была ее работа, — добавляет Элеанор. — А поскольку мой папуля был очень щедр и мог легко позволить себе отваливать ей баснословные суммы, то было бы грехом отказываться от такой возможности.       — Хотите сказать, что Гильберт и моя тетя Алисия познакомились именно в том клубе? — удивляется Ракель.       — Верно. Наверное, ты была удивлена, что два человека из разных слоев общества встретились и были как-то связаны. Но это правда. Папуля познакомился с твоей теткой в том клубе, где он проводил время со своими друзьями.       Элеанор заправляет прядь волос за ухо.       — И после того дня он начал очень часто заходить туда, — признается Элеанор. — Часто всего в одиночестве. Ну как в одиночестве… С охранниками, конечно. Папуля никогда никуда не ездил без сопровождения охраны и всегда пользовался услугами личного водителя.       Элеанор замолкает на пару секунд.       — Из-за этого он практически перестал проводить время с моей мамой, — признается Элеанор. — А чтобы она отстала от него и не заставляла куда-то с ней ездить, давал ей кучу денег на развлечения.       — Он изменял этой женщине? — слегка хмурится Ракель.       — Еще как! Алисия очень быстро стала его подружкой. К тому же, отец начал тайком приводить ее к нам домой, пока мы с мамой проводили время где-то в городе.       — И все об этом знали?       — Да. Все, кто работал в нашем доме, знали, что они предавались утехам в той комнате, в которой папа спал с мамой. Но никто не говорил, потому что он запретил это делать. Грозил увольнением. Ну а поскольку все этого боялись и относились к моему отцу с уважением, то никто не смел идти против него. Все заметали любые следы пребывания этой женщины в том доме.       — И что дальше? — неуверенно интересуется Ракель.       — Как-то раз эта женщина рассказала отцу о том, что интересовалась модой и училась в университете на соответствующей специальности. Призналась, что по совету какой-то своей подружки пошла работать шлюхой ради того, чтобы заработать денег на учебу, потому что ее семья не могла этого позволить. — Элеанор расставляет руки в бока. — Ну а поскольку мой отец начал влюбляться в эту девчонку, то он платил ей огромные деньги за то, чтобы она танцевала лично для него и ублажала в постели. Да еще и выразил желание содержать ее просто так.       — Содержать? — округляет глаза Ракель.       — Да. Он покупал ей шмотье, дарил украшения, возил за границу… Сумел завоевать любовь ее родителей.       — Мои бабушка с дедушкой знали Гильберта?       — Знали. Твоя тетка сама привела папу к ним домой и представила его как своего возлюбленного.       — О боже мой…       — Да, конечно, те люди смутились из-за большой разницы в возрасте, но папуля легко сумел очаровать их и убедить в том, что он – идеальный партнер для их дочурки. Ну а ее мамаша с папашей поддались чарам. Какой родитель отказался бы от богатого жениха для своей доченьки? Любой хочет, чтобы она вышла замуж за богатого и каталась как сыр в масле.       В этот момент Ракель на секунду опускает взгляд вниз.       — И вот так благодаря моему папуле спустя некоторое время девушка, которая работала в ночном клубе, превратилась в известного в некоторых кругах модельера, — добавляет Элеанор. — Стала владелицей модного бизнеса, который начал приносить огромные деньги.       — Модный бизнес? — удивленно произносит Ракель, уставив вопросительный вопрос на Элеанор.       — Да, девочка моя.       — Надо же… — Ракель прикладывает палец к губе. — Так вот как тетя стала модельером…       — Только не говори, что ты не знала, — хмуро бросает Элеанор.       — Она никогда не говорила об этом.       — Ах да, вот я глупая! — хлопает себя рукой по лбу Элеанор. — Не подумала, что твоя тетушка не стала бы рассказывать о том, что она получила свой кусочек славы благодаря доброте моего папули.       — Я знала, что она какое-то время была модельером. Но я всегда думала, что она просто разорилась. Думала, что ее коллекции перестали пользоваться спросом.       — Возможно, у нее и есть какой-то талант, который заметили бы и без протекции папы. Но из-за своего омерзительного поведения она не зашла так уж далеко.       — Но ведь я видела у нее дома очень много наград!       — Так они были куплены моим отцом.       — Куплены?       — Он платил нужным людям, а Алисию торжественно награждали якобы за огромный вклад в модную индустрию.       — О, боже мой…       — Неужели ты, наивная дурочка, и правда думала, что Алисия получила их благодаря огромному труду? — Элеанор ехидно смеется. — Не смеши меня, девочка! Алисия практически ничего не делала. За нее все делали люди, которых папуля нашел среди своих знакомых. А она лишь махала ручкой в камеру с широкой улыбкой на лице. К тому же, ее одежда продавалась только лишь в его собственных магазинах. И надо признать, она людям нравилась. Бизнес оказался далеко не убыточным.       — Неужели ваш отец так легко сделал ее владелицей модного бренда? — удивляется Ракель.       — Ты, наверное, еще этого не знаешь, но уж поверь мне, влюбленный человек хоть звезду с неба достанет. Вот и папуля был готов на все, чтобы порадовать твою тетку.       — Значит, он просто заплатил кому только можно, чтобы ее начали называть модельером?       — Именно! Ну а эта женщина начала строить из себя светскую львицу и гордо выхаживала в дорогих платьях и украшениях, когда ее приглашали на какие-то не очень многолюдные мероприятия.       — А как же ее работа?       — Став модельером, Алисия уволилась из того клуба. Уж не знаю, сама или по приказу отца, но факт – есть факт. К тому же, именно благодаря папуле никто не заботился о ее прошлом.       — Правда?       — Гильберт Вудхам имел большое влияние. Он мог одним словом поставить всех на колени. Мог закрыть рот любому одним лишь жестом руки. Одним лишь взглядом. И никто не смел пойти против него. Все подчинялись ему.       — Неужели никого не интересовало, чем ранее занималась моя тетя?       — Никого. По крайней мере, никто не смел заговорить об этом, потому что это привело бы к ужасным последствиям. Не для Алисии, конечно. Так что она находилась под его протекцией и могла не переживать за свою репутацию. Всех заставили забыть, что эта женщина работала в ночном клубе под вымышленным псевдонимом Шерил. — Элеанор ехидно усмехается. — Стройная куколка Шерил… Не знаю, почему она назвала себя именно Шерил. Но ее настоящее имя знали лишь несколько человек. В том числе мой отец.       — Значит… — слегка хмурится Ракель. — Раз Гильберт поспособствовал началу карьеры модельера тети Алисии, то он же приложил руку и к тому, что она ушла в тень и стала всеми забытой…       — Да, ты верно мыслишь. Но я расскажу об этом чуточку позже… — Элеанор крепко сцепляет руки с гордо поднятой головой и начинает очень медленно наматывать круги. — Ну так вот… Чуть позже твоя тетушка стала любовницей моего отца и с удовольствием пользовалась всеми благами, которые он ей давал. Хотя на самом деле Алисия не любила его и всего лишь пользовалась деньгами этого человека. Только мой отец так сильно любил ее, что даже хотел жениться на ней.       — Жениться? — округляет глаза Ракель.       — Скажу больше, однажды он сделал Алисии предложение почти сразу же после развода с мамой. Но увы, получил отказ. А потом еще один. А потом еще, еще и еще. И все дошло до того, что в какой-то момент эта сучка начала бесить его своими выходками. — Элеанор отворачивается на пару секунд, а затем резко переводит взгляд на Ракель. — Все это продолжалось довольно долго. Алисия начала высказывать отцу все больше и больше претензий. Ей вечно чего-то не хватало, хотя отец никогда ни в чем ей не отказывал и выполнял любой ее каприз.       Элеанор скрещивает руки на груди.       — Он очень долго терпел это и сносил все капризы этой сучки, — добавляет Элеанор. — Которая совсем обалдела из-за тех денег, которые ей начал приносить модный бизнес. Которые она не стеснялась тратить налево-направо. Но однажды, когда папуля услышал очередные упреки в свой адрес и заявление о том, что она никогда не любила его, ни за что не полюбит и не станет выходить за него замуж, он пришел в ярость.       Ракель ничего не говорит и нервно сглатывает.       — Отец начал угрожать ей тем, что одним словом и делом разрушит ее жизнь и карьеру, — признается Элеанор. — Напомнил, из какой дыры он ее вытащил. Став модельером, эта тварь усиленно пыталась забыть о своем прошлом и строила из себя святую, нагло пользуясь тем, что отец запретил всем обсуждать ее прошлое.       Элеанор замолкает на пару секунд и еще более надменно смотрит на Ракель.       — И чтобы немного приструнить эту дамочку и показать ей, кто здесь главный, мой папа начал контролировать ее во всех аспектах, — рассказывает Элеанор. — Он грозился рассказать всем о том, что она была всем известной шлюхой, которая много чего умела делать в постели.       Элеанор немного приподнимает голову.       — Можно сказать, Алисия была у него в ловушке, — добавляет Элеанор. — Если бы она куда-то уехала, то отец мог бы достать ее из-под земли. А когда она с кем-то встречалась, то он всегда приставлял к ней своих людей, дабы они следили за ней и докладывали ему обо всех ее делишках.       Элеанор бросает хитрую улыбку.       — Охранники все время следовали за ней, — рассказывает Элеанор. — Но не для того, чтобы защищать эту грязную шлюху. А для того, чтобы она не наделала глупостей.       Элеанор заправляет прядь волос за ухо.       — Одна из таких слежек кончилась для нее очень плохо, — уверенно говорит Элеанор. — Приехав домой, мой отец и твоя тетка снова сильно поссорились из-за того, что она мило болтала с каким-то парнем и даже обнималась с ним. Слышала, что папуля дико взбесился и начал обвинять Алисию в том, что она хотела изменить ему с другим мужчиной.       Элеанор на пару секунд замолкает и резко останавливается.       — Эта женщина отказалась объясняться, а после этого отец начал ее жестоко избивать, — рассказывает Элеанор.       — О боже мой… — прикладывает руку к бешено стучащему сердцу Ракель.       — Он запросто мог отправить ее в больницу или на тот свет, но папа вовремя остановился. Хотя лучше бы эта сучка сдохла прямо в тот день.       — Надеюсь, она ушла от него после такого?       — Да. В конце концов твоя тетушка бросила отца. Забыв о том, что он мог разрушить ее карьеру и сломать ей жизнь. — Элеанор бросает короткий взгляд в сторону. — Алисия скрывалась от него несколько лет. Успешно, должна признаться. Отец потратил несколько лет на то, чтобы найти эту тварь. Но не для того, чтобы вернуть ее. А для того, чтобы отомстить и растоптать в грязи.       — Вот как… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель.       — К счастью, после ее побега папуля наконец-то очнулся и понял, какую ошибку совершил. Много раз раскаивался в том, что сделал… Просил у меня прощения за то, что не верил мне и думал, что я просто злилась из-за его развода с матерью. Хотя не могу не признать, что я действительно злилась. Злилась, что мой отец любил эту прошмандовку больше моей матери. — Элеанор нервно сглатывает. — Он был ужасно рад, когда развелся с ней. Говорил, что с Алисией чувствовал себя на двадцать лет моложе… А мама заставляла его чувствовать себя стариком. Всего лишь потому, что она была на несколько лет старше него.       — Тогда зачем вам мстить, раз ваш отец сам влюбился в тетю и бросил вашу мать? — недоумевает Ракель.       — Я ни в чем не виню папулю. Потому что эта дура сама позарилась на его богатства. И он, к счастью, это понял. А потом извинился передо мной и моей матерью. Попросил у нее прощения за то, что был слеп. И по своему желанию решил выплачивать ей деньги на содержание каждый месяц со дня развода.       — Вы же говорили, что Гильберт сам предложил тете буквально весь мир.       — Предложил, потому что она влюбила его в себя! Любовь всегда отключает мозги и заставляет делать глупые, необдуманные поступки. Из-за чего некоторые люди порой лишаются всего, что у них было. Если бы их отношения продлились еще пару-тройку лет, то отец мог запросто отдать ей все свое состояние. И дом, и машины, и магазины, которые расположены по всей Англии и до сих пор приносят моей семье отличную прибыль.       — В таком случае в разводе родителей вам нужно винить своего отца. Потому что он бросил вашу мать, а не она – его.       — Я виню отца только в одном – в том, что он позволил себе влюбиться и помыкать собой. Что так и не вернулся к маме, которая надеялась, что этот человек одумается. Да, папуля попросил прощения и решил обеспечивать ее. Но они так и не воссоединились. — Элеанор бросает короткий взгляд в сторону. — Кроме того, я злюсь из-за того, что он совершенно спокойно приводил эту шлюху в наш дом. Ладно бы это было временное увлечение. Желание почувствовать себя нужным. Но ведь на этом все не закончилось. Отец всерьез задумывался о том, чтобы поселить эту женщину у нас дома, жениться на ней и уговорить родить ребенка.       — В любом случае это не вина моей тети. Она не виновата в том, что вашему отцу захотелось поразвлекаться с молодой девушкой.       — Ладно бы он развлекался с порядочной девушкой. Но отец развлекался с какой-то шлюхой, которая трахалась с другими мужиками за деньги.       — Уверена, что тетя Алисия вовсе не хотела рушить ни чьи семьи и просто пыталась заработать за учебу и на жизнь.       — Заработала и потеряла их в одно мгновение! Если бы она была лапочкой и во всем подчинялась бы моему отцу, то она не была бы вынуждена просить строго определенную сумму и получать ее только лишь после подробного отчета о том, куда они пойдут.       — Думайте, моя тетя захотела бы быть под таким давлением? Постоянно во всем отчитываться и делать что-то только лишь после разрешения своего господина!       — Она была обязана вести себя тише травы, ниже воды. Однако из-за ее выкрутасов и истерик отец начал очень внимательно контролировать все ее расходы. А иногда лично что-то покупал. Из-за этого ей было трудно купить билет хотя бы для того, чтобы уехать в другой город.       — Уверена, что это была инициатива вашего отца. А тете все это никогда не было нужно.       — Ну да, твою тетушку явно не пугала жизнь в нищете, раз уж она так легко сбежала. — Элеанор ехидно усмехается. — Уж не знаю, начала ли она снова прыгать из одной койки в другую. Но видно, у нее были денежки на нормальную жизнь. Наверное, мамочка с папочкой помогали. Или же твоя тетушка все-таки вернулась к тому, с чего начинала, и развлекала мужиков за деньги.       Элеанор замолкает на пару секунд.       — Видно, она накопила достаточно денег, чтобы полететь в Америку и навестить тебя и твоих мамочку с папочкой, — предполагает Элеанор. — Только вот ей так и не удалось улететь.       — А? — округляет глаза Ракель.       — Однажды один знакомый моего папы позвонил ему и сообщил, что Алисия находится в аэропорту и готовится к посадке на самолет до Нью-Йорка. Ну папуля приказал своим охранникам и водителю собираться и на всех порах помчался туда. Боялся не успеть. — Элеанор ехидно усмехается. — Но к счастью, он все-таки поймал ее как раз перед началом посадки на самолет и повез к себе домой, несмотря на ее ярое сопротивление. Знала бы, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы не устроить скандал и не прибить эту сучку прямо там.       — И сколько же лет прошло с ее побега и случая в аэропорту? — неуверенно интересуется Ракель.       — Если точно, то одиннадцать.       — Одиннадцать? То есть, все эти годы ваш отец пытался найти мою тетю?       — И ни разу не терял надежду. Если хочешь знать, отец познакомился с Алисией в начале тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, когда мне было всего лет десять. А она сбежала от него где-то в конце года… И была поймана в тысяча девятьсот девяносто восьмом году.       — В год, когда его убили?       — Это произошло в один день.       — То есть?       — Отец привез Алисию к себе домой и сообщил ей, что уволил весь персонал модного бизнеса и положил конец существованию модной империи твоей тетушки. Таким образом он выполнил свое обещание лишить ее всего, чем одарил в самом начале их отношений.       — Значит, вот что…       — Да, ты думала, что модный бизнес якобы был разорен, но на самом деле это не так.       — А почему никто не узнал, что произошло?       — Все просто: мой отец приказал написать во всех газетах и журналах о закрытии модного бизнеса Алисии, которая, по их словам, приняла решение жить спокойной жизнью и больше не быть частью модного бизнеса. — Элеанор замолкает на пару секунд. — И отчасти это правда, потому что папа заявил, что больше не позволит ей работать в этой сфере. Дал понять, что она все еще зависит лишь от него: если хочет жить хорошо – пусть выходит за него замуж и рожает ребенка, а желает снова скакать по койкам и быть нищей – ради бога.       Элеанор снова начинает медленно ходить кругами и продолжает рассказывать свою историю, сцепив руки за спиной.       — Ну а что случилось потом, ты уже знаешь, — уверенно говорит Элеанор. — Но я тебе напомню, если твоя память не очень хорошая.       Элеанор хитро улыбается.       — Так что… — задумчиво произносит Элеанор. — После того как мой отец лишил Алисию всех способ заработка и закрыл ее модный бизнес, он решил, что сможет привязать эту девчонку к себе и заставить ее играть по его правилам. Папа полагал, что твоя тетка смирится со своим положением и поймет, что так было бы для нее лучше. Как говорится, стерпится, да слюбится.       — Вы же говорили, что Гильберт хотел найти ее, чтобы отомстить ей, — напоминает Ракель. — Что он прозрел и понял, что совершил ошибку, влюбившись в тетю.       — Верно… Но не зря все говорили, что папуля был очень добрым и светлым человеком. В какой-то момент он решил дать этой шлюхе еще один шанс начать жить как королева. Ради любви папуля был готов простить эту шваль и дать возможность сделать его счастливым и улучшить свою жизнь.       — Неужели он любил ее?       — Да-да, даже спустя одиннадцать лет папуля в глубине души продолжал любить эту женщину и надеялся привязать ее к себе, — уверенно говорит Элеанор. — Ему даже было все равно, если бы ее в нем привлекали лишь деньги и статус.       — Видно, вы пошли по его стопам, раз пытайтесь отомстить моей тете за убийство своего отца вот уже шестнадцать лет.       — Ну если бы она хоть немного думала своей башкой, то я бы, возможно, не трогала ее. Если бы эта тварь не сделала то, что сделала в тот день, когда ее поймали в аэропорту. К слову, тогда я еще тогда не знала, что Алисия еще и едва не убила мою подругу Инес. Ладно, твоя тетка была слишком упрямой, сопротивлялась и пыталась сбежать. Она должна была понимать, что папины люди и он сам тут же пресекли бы любые ее попытки сбежать. И все так и было. Ей не удавалось уйти дальше выхода из дома, ибо ее тут же хватали под руки и тащили в кабинет отца.       — Ладно… В таком случае может, вы расскажете свою версию того, почему тетя убила Гильберта?       — Вообще-то у них была довольная долгая и серьезная ссора, и я не знаю всех подробностей. Но знаю, что в какой-то момент отец захотел показать этой курице, от кого она зависит, и кто все решает. Не смог устоять против ее красоты… Твоя тетка в то время была той еще конфеткой – молодая, красивая и худенькая… — Элеанор ехидно улыбается. — Должна признаться, что даже сейчас она выглядит шикарно в свои сорок семь. Все такая же стройная и ухоженная. А в тридцать один год твоя тетка была очень хороша собой… Не удивительно, что мой отец потерял от нее голову и был ею одержим. Да и ее умения соблазнять тоже имели месту быть.       Элеанор быстро прочищает горло.       — Вот и в тот раз она спровоцировала его на желание овладеть ею, — добавляет Элеанор. — Он думал, что эта девчонка безропотно удовлетворит все его мечты.       Элеанор ехидно усмехается.       — Однако нет! — восклицает Элеанор. — Ранее никогда не сопротивляющаяся Алисия вдруг начала вырываться и строить из себя невинную девочку, которая якобы никогда не имела контактов с мужчиной. Наверное, потому, что отец хотел сделать это просто так, а не за деньги. Вот эта шлюха и начала вопить, что ее насилуют… И потом использовала этот факт, чтобы убедить судью в том, что она ни в чем не виновата.       

***

      Двенадцатое мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года.       Высокий мужчина в возрасте с далеко не самой привлекательной внешностью, редкими каштановыми волосами и злыми зелеными глазами не скрывает своей ненависти к худенькой темноволосой женщине около тридцати лет от роду. Некоторое время назад он вместе со своими телохранителями отправился в аэропорт и поймал ее там, когда она хотела покинуть пределы Лондона, уже давно позабыв об этом человеке, с которым ее связывали романтические отношения. Несмотря на ярое сопротивление, ей не удалось сбежать от разъяренного мужчины и его телохранителей, которые всюду ходят за ним и беспрекословно делают все, что он говорит.       Вот спустя некоторое время они привезли ее в огромный роскошный дом, где этот человек живет со своей единственной дочерью, которой сейчас здесь нет дома. Сероглазая красавица тихонько плачет, пытается так или иначе вырваться из крепкой хватки мужчины и время от времени вскрикивает, но все ее попытки оказываются тщетными.       А перед тем, как отвести эту женщину в свой кабинет с целью о чем-то с ней поговорить, мужчина поворачивается к своим телохранителям и нескольким служанкам, которые пулей прибегают к нему, когда видят, как он пришел, и начинают буквально заглядывать ему в рот, ожидая каких-то указаний от того, на кого они работают.       — Значит так, ко мне в кабинет не заходить и никого не пускать, — сухо приказывает мужчина, крепко держа молодую плачущую женщину под руку. — До тех пор, пока я не выйду оттуда, меня не беспокоить.       — Как прикажете, мистер Вудхам, — кивает одна из служанок.       — А вы!       Мужчина переводит взгляд на четырех своих телохранителей крепкого телосложения с далеко не самыми добрыми взглядами, которые стоят рядом с ним.       — Никуда не уходите от кабинета, — приказывает мужчина. — Стойте здесь до тех пор, пока я не выйду и не дам дальнейшие указания.       — Как пожелайте, мистер Вудхам! — грубым, низким голосом отвечает один из четырех охранников.       — Если увидите, что эта тварь пытается сбежать, то немедленно приведите ее ко мне.       — Не беспокойтесь, господин, — уверенно говорит второй охранник. — Она никуда отсюда не денется без вашего позволения.       — И да, а вы приказали охране внимательно следить за домом на случай, если эта шлюха захочет сбежать от меня?       — Они уже предупреждены, шеф, — не менее увереннее говорит третий охранник.       — Скажите, если увидят ее – то тоже немедленно пусть тащат ко мне. Без моего разрешения она не имеет право покинуть мой дом.       — Все входы и выходы перекрыты, господин Вудхам, — уверяет четвертый охранник. — Эта девчонка никуда от вас не сбежит.       — Отлично!       Темноволосый мужчина резко одергивает молодую девушку, которая со слезами на глазах пытается вырвать руку из крепкой хватки.       — НЕ РЫПАЙСЯ, СУКА! — вскрикивает мужчина, уставив на бледную, испуганную девушку свой полный злости взгляд. — НЕ РЫПАЙСЯ! А ИНАЧЕ ТЫ СИЛЬНО ПОЖАЛЕЕШЬ!       — Пожалуйста, Гильберт, не делай этого… — жалостливо умоляет молодая девушка, заливаясь слезами и сильно дрожа от страха. — Прошу тебя… Не делай мне ничего плохого.       — Я сказал, ХВАТИТ ВЫРЫВАТЬСЯ!       — Гильберт, ради бога, не…       Мужчина по имени Гильберт затыкает молодой девушке рот. Та пытается что-то сказать, но у нее получается лишь издавать громкое мычание с широко распахнутыми, полными испуга глазами. Некоторые из служанок смотрят на нее с огромной жалостью во взгляде, но не могут ничего сделать и пойти против своего хозяина, который переводит взгляд на одну из них – русоволосую женщину средних лет, которая определенно самая старшая среди них.       — Кстати, Нина, — уверенно произносит Гильберт. — Когда Элеанор вернется домой, то не разрешай ей заходить ко мне в кабинет.       — Как прикажете, мистер Вудхам, — покорно склоняет голову Нина.       — Скажи, что я принимаю гостей и не хочу, чтобы меня кто-то беспокоил.       — Не беспокойтесь, я обо всем ей скажу.       — И да, чтобы никто не смел говорить, что в этом доме находится Алисия. Ни единого намека!       — Мы ничего не скажем, господин, — обещает одна из юных служанок. — Обещаем.       — Если узнаю, что хоть кто-то из вас открыл рот, уволю безо всякого сожаления. Несмотря на все заслуги! Поняли меня?       — Мы все поняли, господин Вудхам, — уверенно говорит Нина.       — Прекрасно!       — Будут еще какие-то пожелания?       — Нет, пока что все свободны!       — Как прикажете.       — И да… — Гильберт начинает угрожать всем пальцем. — Чтобы никто не смел высовываться и лезть не в свое дело. А узнаю, что кто-то из вас хочет помочь этой твари – лишитесь головы! ВСЕ ПОНЯЛИ МЕНЯ?       — Да, мистер Вудхам, — уверенно кивает одна из служанок. — Мы все поняли.       — Прекрасно!       — Но если что, мы всегда рядом и готовы исполнить любой ваш приказ.       — Надеюсь, у вас у всех есть мозги, и вы не безмозглые идиоты. — Гильберт еще крепче сжимает руку молодой, тихо плачущей девушки. — А теперь идите занимайтесь своей работой! Исчезли с глаз моих! ЖИВО! СВАЛИЛИ! БЫСТРЕЕ, Я СКАЗАЛ! ЧЕГО ДВИГАЙТЕСЬ КАК УЛИТКИ! ВАЛИТЕ, ПОКА Я НЕ УВОЛИЛ ВАС ВСЕХ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!       Все телохранители и служанки пулей расходятся по разным углам и начинают заниматься своими делами и делать то, что им было приказано. Сам Гильберт сначала смотрит им всем вслед, а затем резко переводит свой хмурый взгляд на молодую, от страха бледную девушку и буквально просверливает взгляд в ее голове.       — А ты, сучка, пойдешь со мной, — со злостью во взгляде сквозь зубы цедит Гильберт. — У меня с тобой будет очень серьезный разговор. Который ты, Алисия Томпсон, надолго запомнишь.       — А? — округляет глаза Алисия.       — Иди за мной, сука! ЖИВО!       Гильберт грубо тащит Алисию за собой, направляясь в свой кабинет, резко распахивает двойную дверь и захлопывает ее после того как заталкивает бедную девушку в просторное помещение и заходит сам. Оставшись наедине с этим ужасным человеком, не внушающий никакого доверия, молодая женщина начинает еще сильнее дрожать от мысли, что никто не сможет защитить ее от этого человека.       Казалось бы, сегодня ничто не предвещало ничего плохого. Женщина собиралась впервые за долгое время поехать в Нью-Йорк после того как провела немного времени со своим родителям Тиффани и Тимоти Томпсонам, по которым ужасно соскучилась. Алисия хотела утешить своих отца и мать, которые никак не могут смириться со смертью своей младшей дочери Элизабет, которая вместе со своим мужем Джексоном погибла в феврале этого года в ужасной автокатастрофе. Их смерть стала огромным шоком для их родственников. Но они вынуждены держаться, поскольку у покойных супругов осталась маленькая дочка Ракель, заботы о которой легли на их плечи. Которая осталась сиротой после гибели отца и матери и теперь вынуждена жить со Фредериком Кэмероном, своим дедушкой по отцовской линии.       Но к сожалению, из-за того, что она попалась на глаза Гильберту и его телохранителей перед самой посадкой на самолет, Алисия была насильно привезена в дом этого богатого мужчины. И сейчас она не знает, чего ждать от разъяренного человека, который когда-то был ее любовником, сделавший ее владелицей собственного модного бизнеса, о котором знали в некоторых узких кругах. Жажда денег заставляла ее терпеть ненавистного ей человека, который поначалу казался таким хорошим и с радостью обеспечивал ее и защищал от любого, кто захотел бы унизить или оскорбить ее. Однако его резко изменившееся поведение и жестокое избиение, после которого она с трудом оправилась, положили конец терпению и заставили женщину сбежать.       Одиннадцать лет Алисия жила спокойной жизнью и не вспоминала о том, что происходило между ней и Гильбертом и уделяла много времени своей семье и радовалась за свою сестру, которая вышла замуж за чудесного человека и родила дочку. Но вот сегодня ее спокойствию пришел конец. Она снова встретилась с Гильбертом, который не собирается быть с ней хорошим.       Глядя на взбешенного Гильберта, кажется, что он снова попытается избить бедняжку Алисию, которая против своего желания стала жертвой обстоятельств. Желание заработать деньги на учебу и дальнейшую жизнь, привело к таким печальным последствиям, за которые ей еще долго придется расплачиваться.       — Вот мы снова встретились, Алисия Томпсон, — ехидно усмехается Гильберт, облокотившись рукой о рабочий стол, на которым стоит современный по нынешним временам компьютер и лежит куча бумаг и еще каких-то вещей. — Более известная как Шерил… Спустя почти одиннадцать лет…       Гильберт качает головой, пока его взгляд рассматривает тихо плачущую Алисию с головы до ног.       — Да, детка, ты заставила меня побегать, чтобы разыскать тебя, — признается Гильберт. — Разыскать одну чертову шлюху. Которая думала, что сможет просто так отделаться от меня и забыть о своем прошлом, о котором до смерти боится говорить своим близким и знакомым.       — Гильберт, пожалуйста, отпусти меня… — со слезами на глазах жалостливо умоляет Алисия. — Не делай со мной ничего плохого!       — ТВАРЬ! — Гильберт со всей силы залупляет Алисии пощечину, после которой та издает громкий визг, почувствовав боль на щеке, что получила удар. — ШЛЮХА! ПОТАСКУХА! ДУМАЛА, СМОЖЕШЬ СБЕЖАТЬ ОТ МЕНЯ! РЕШИЛА СВАЛИТЬ В НЬЮ-ЙОРК! НАДЕЯЛАСЬ СКРЫТЬСЯ ТАМ С МЫСЛЬЮ, ЧТО Я НЕ ЗАХОЧУ ПОЕХАТЬ ТУДА И НАЙТИ ТЕБЯ!       — Нет-нет, только не бей меня… — взволнованно тараторит Алисия. — Умоляю… Не бей…       — Какая же ты неблагодарная свинья, Шерил. Неблагодарная сука! — Гильберт резко берет Алисию за шиворот и уставляет свой полный злости взгляд в испуганные глаза молодой женщины, у которой дрожат колени от страха. — Похоже, ты забыла, кто вытащил тебя из того борделя, в котором ты вертела задницей перед мужиками и ублажала их за деньги. Забыла, что я взял под свое крыло грязную шлюху, которая до меня перебрала уже кучу мужиков. Едва ли не весь Лондон! Делала это бабок, которых ей не хватало…       Гильберт качает головой.       — Но я был готов закрыть на это глаза, — добавляет Гильберт. — Был готов превратить тебя из жалкой стриптизерши в обеспеченную женщину. Владелицу своего собственного модного бизнеса с кучей связей.       — Г-гильберт… — с широко распахнутыми мокрыми глазами дрожащим голосом произносит Алисия.       — Однако ты оказалась неблагодарной тварью, которая лишь пользовалась моими деньгами и любовью, которую я к тебе испытывал.       — П-послушай…       — Я действительно любил тебя, Алисия. Потерял голову от любви к тебе. Буквально ослеп и оглох. Не хотел ничего не замечать. Не хотел замечать, что ты – мерзкая гадина.       — Гильберт…       — Но ты не оценила мою щедрость. Ты отказалась от меня. Отказалась от шанса забыть прошлую жизнь и стать уважаемой женщиной.       — Мне все это было не нужно.       — Значит, вот как ты поступила со мной! Решила сбежать куда подальше и прятаться от меня. — Гильберт очень крепко сжимает руки Алисии, которая из-за этого сильно морщится. — Ты, сука, знаешь, сколько времени и денег я потратил впустую? ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО СИЛ И ДЕНЕГ У МЕНЯ УШЛО НА ТО, чтобы узнать, куда свалила двуличная шлюха, которая предала меня? ТЕБЕ В ЖИЗНИ НЕ УДАСТСЯ РАСПЛАТИТЬСЯ СО МНОЙ!       — Ты прекрасно знаешь, что я никогда не любила тебя, — с испугом в глазах говорит Алисия и тихо шмыгает носом.       — Верно! Ты любила мои денежки! Мои связи! МОЙ ВЫСОКИЙ СТАТУС В ОБЩЕСТВЕ! МОИ БЕЗГРАНИЧНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ!       — Я никогда не просила у тебя ничего из того, что ты мне дал. Ты сам захотел заваливать меня дорогими подарками и продвигать в элитное общество.       — А я тебя и не спрашивал. — Гильберт грубо отталкивает Алисию от себя и крепко сжимает руки в кулаки. — Ты была ОБЯЗАНА сказать мне спасибо за то, что я все это дал тебе. Была обязана ЦЕЛОВАТЬ МНЕ НОГИ! И вести себя тише воды, нише травы.       — Говорю еще раз, я никогда ничего у тебя не просила, — напоминает Алисия. — Мне нужны были лишь те деньги, которые я должна была получать за свою работу.       — Какая же ты дура. Безмозглая курица, которая упустила шанс улучшить свою жизнь. Которая не сможет стать важным человеком без меня.       — Мне это не нужно!       — ГАДИНА! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!       — Поначалу ты относился ко мне со всей нежностью, но потом резко изменился и начал вести себя ужасно.       — Ты сама во всем виновата! Это ТЫ заставила меня стать таким жестоким. ТЫ УБИЛА МОЮ ЛЮБОВЬ К ТЕБЕ!       — Я никогда ее не просила.       — Но ты особо не возражала и с радостью принимала мои подарки.       — Так ты заставлял меня их принимать! Не оставлял мне никакого выбора!       — Если бы ты была верна мне и не пользовалась мной и моими деньгами, у тебя было бы абсолютно все. Я бы до конца жизни обеспечивал тебя, а у моей дочери появилась бы мать.       — Не надо так говорить, будто мать Элеанор умерла, — уверенно требует Алисия. — Кэролайн жива и здорова и имеет полное право видеться со своей дочерью.       — Если бы было нужно, моя дочь начала бы называть своей матерью тебя.       — Элеанор никогда не стала бы называть меня своей матерью.       — НАЗЫВАЛА БЫ, ЕСЛИ Я ЕЙ ПРИКАЗАЛ! Она не посмеет меня ослушаться!       — Ее мать – Кэролайн Робинсон.       — Вот и хорошо! Ты не заслуживаешь быть матерью моих детей. Да, Кэролайн, конечно, старая, страшная карга, которая возбуждала лишь в молодые годы. Но она – прекрасная мать! И КУДА БОЛЬШЕ заслуживает быть матерью моего ребенка. Она – порядочная женщина, которая ни разу не сказала обо мне плохого слова. Несмотря ни на что! Эта женщина УВАЖАЕТ меня! И БЛАГОДАРНА мне за то, что я взял на себя ее обеспечение.       — Думаешь, если бы ты открыл мне собственный бренд одежды и осыпал меня деньгами, бриллиантами и одеждой, то я влюблюсь в тебя? Нет, Гильберт, ты ошибаешься!       — Не надо строить из себя святую, Шерил. Ты с удовольствием принимала мое внимание!       — Да, поначалу мне действительно было приятно получать от тебя такие шикарные подарки. Но теперь они мне и даром не нужны. Если хочешь, то я могу вернуть тебе все твои подарки. Я ничего не продала и не выбросила. Забирай, ради бога! Подавись!       — Сейчас мне РЕАЛЬНО жалко всех денег, которые я потратил на тебя. На подарки для тебя, на поиски, на твои танцы… На все, что тебя касается!       — Запомни, Гильберт, любовь нельзя купить ни за какие деньги. Хоть подари подарков на миллионы фунтов, тот, кто не любит тебя, не влюбится в тебя по-настоящему. В лучшем случае девушка будет лишь изображать любовь к тебе.       — Зато ТЫ продавала себя всем желающим! — Гильберт со всей силы бьет Алисию по лицу, пока ноздри раздуваются от злости. — А еще я очень жалею, что был так влюблен в тебя, что не догадался отправить тебя ко врачу. Чтобы узнать, не заражена ли ты какой-нибудь болезнью после всех своих приключений.       — Я ничем не больна! — возражает Алисия.       — А хрен его знает! Ведь шлюхи совсем не разбираются в партнерах и трахаются со всеми, кто предложит им деньги. За лишние двести фунтов ты была готова раздеться до гола, станцевать стриптиз и заняться сексом с любым человеком. Один из которых вполне мог быть заражен СПИДом.       — Ни один из моих клиентов не был болен никакими венерическими заболеваниями, — уверенно заявляет Алисия.       — А я не удивлюсь, если был заражен. Ты же трахалась со всеми подряд! Можно выпускать книгу со списком всех твоих клиентов, среди которых есть и жалкие нищеброды, и богатенькие дяденьки.       — Я была вынуждена пойти на это! — Алисия со слезами на глазах шмыгает носом. — Мне нужны были деньги на оплату учебы, которую мои родители не могли оплатить.       — Да, но только если бы твои мамочка с папочкой узнали, что их доченька ради этого кувыркалась со всеми подряд, то они бы уже давно отказались от тебя, — уверенно говорит Гильберт. — У них ведь есть еще одна дочурка, которая будет поприличнее тебя и вряд ли будет выставлять себя на показ.       — Ее уже нет! Моя сестра умерла в феврале со своим мужем.       — Вот как?       — Да… — Алисия тихо шмыгает носом. — Они с мужем попали в аварию и получили серьезные травмы, несовместимые с жизни.       — Ну вот твоя сестренка посмотрит на тебя сверху и охренеет от тех секретов, которые ты так усердно скрывала.       — После встречи с тобой я завязала с этим делом и уволилась из клуба, где работала стриптизершей. Мне сказали, что я всегда смогу вернуться обратно, но этого никогда не будет. Потому что я хочу завязать с этим и забыть об ошибке, которая испортила мне всю жизнь.       — У тебя не получится это забыть, Алисия. Потому что есть люди, которые всегда будут напоминать тебе о том, как ты виляла голой задницей перед мужиками.       Гильберт, стискивая зубы, резко берет Алисию за горло и начинает душить ее, пока та отчаянно пытается освободиться и поймать хоть глоток воздуха.       — Я могу запросто пойти к твоим родителям и рассказать им, как ты на самом деле заработала себе на учебу, — угрожает Гильберт. — Могу рассказать, где ты встретила меня на самом деле.       — Нет, Гильберт, не вздумай! — широко распахивает глаза Алисия.       — И заодно скажу им, как найти тот клуб, в котором ты работала. Дам понять, что они могут расспросить кого угодно про девушку, известную как стройная куколка Шерил. Кто угодно расскажет им о твоих заслугах и расценках. — Гильберт ехидно усмехается. — Вот они удивятся, что за один только приватный танец ты брала по четыреста фунтов.       — Только попробуй рассказать им хоть что-нибудь! — угрожает пальцем Алисия. — Клянусь, ты пожалеешь об этом!       — Не надо угрожать самому Гильберту Вудхаму. Это не кончится для тебя ничем хорошим.       — Не вздумай раскрывать рот, Гильберт. Я никогда не прощу тебя, если ты расскажешь моим родителям о моей тайной жизни.       — Что, детка, боишься, что твои родители узнают, что ты вовсе не нашла себе хорошую работу в свои юные года? — ехидно ухмыляется Гильберт и скрещивает руки на груди.       — Они никогда ни о чем не узнают.       — Да ладно тебе, куколка Шерил! Я думаю, что они совсем не глупые люди и должны догадываться, что можно так легко получать такие огромные деньги только лишь в том случае, если ты покрутишь задницей перед богатым мужиком и покувыркаешься с ним в кровати.       — Я сказала, Гильберт! — повышает голос Алисия, становясь более раздраженной. — Только попробуй сказать им хоть слово о моей работе. А иначе все узнают о твоем настоящем характере, и о том, что ты вовсе не такой невинный и хороший, как все думают.       Перед ответом Гильберт громко смеется с широко раскрытым ртом.       — Боже мой, до чего мы докатились… — сквозь злостный смех произносит Гильберт. — Мне угрожает какая-то жалкая шлюха, трахающая со всеми подряд за огромные деньги! Юная девчонка из простой семьи решила возомнить себя крутой. Наивно думает, что сможет разрушить жизнь человека, которого знает и уважает едва ли не вся страна.       Гильберт перестает смеяться и очень больно хватает Алисию под локти, пока та сильно морщится и издает негромкий писк.       — Лучше заткнись и не выпендривайся, жалкая проститутка, — грубо требует Гильберт. — Ты прекрасно знаешь, на что я способен.       — Знаю, — уверенно произносит Алисия.       — Мне нужно лишь одно слово, чтобы испортить твою репутацию и сделать так, чтобы ты никогда не смогла найти хорошую работу и выйти замуж за порядочного человека. — Гильберт ехидно ухмыляется. — А хотя ты и так никогда не найдешь себе мужика. Ибо никто не захочет брать в жены грязную потаскуху, которую перетрахала, наверное, уже почти сто процентов мужского населения Лондона. Не удивлюсь, если ты уже успела сделать себе имя и в Нью-Йорке и прославиться своими там способностями.       — Да куда уж хуже! — со слезами на глазах восклицает Алисия. — Ты уже и так испоганил мне жизнь, когда впервые пришел в тот клуб и заставил меня выполнять твои грязные желания.       — А, то есть, это я виноват?       — Знала бы твоя дочь, куда ты ходишь, и о каких мерзких вещах думает, то она бы наверняка отказалась от тебя как от отца.       — Не смей приплетать к нашим делам МОЮ ДОЧЬ, — грубо, громко требует Гильберт. — НЕ СМЕЙ!       — А может, она все знает? Знает, что ее папочка сам захотел изменить ее матери и подать на развод?       — В любом случае моя дочь сразу раскусила тебя и сказала, что мне лучше не связываться со шлюхой, которая почувствовала себя королевой, когда ей подарили модный бизнес. А я, идиот, не послушал ее. И даже заставлял называть тебя мамой. — Гильберт презрительно окидывает Алисию взглядом с головы до ног. — Да ты не заслуживаешь такой чести!       — Мне это не нужно! — уверенно заявляет Алисия. — Подавись! Забирай все, что ты мне дал!       — Не сомневайся, мерзкая прошмандовка, я заберу у тебя все. Все, что я тебе подарил! И в первую очередь модный бизнес, который я тоже тебе подарил.       — Ты не дарил мне этот модный бизнес, Гильберт. Я была вынуждена спать с тобой, чтобы отработать те деньги, которые ты в него вложил. И сейчас я ОЧЕНЬ жалею, что не проявила жесткость и не отказалась от такого «подарка». Потому из-за него я не могу спать спокойно и с ужасом думаю о том, что мне пришлось бы ложиться с тобой в одну кровать и терпеть твое грубое обращение.       — Верно, не дарил. — Гильберт презренно усмехается. — Неужели ты думала, что все достается легко? Нет, куколка! За все в этой жизни приходиться платить. И ты оплатила уже почти половину стоимости того модного бизнеса своим роскошным молодым телом. Которое правда до меня лапали уже сотни мужиков.       — Хочешь, чтобы я отдала тебе и вторую половину долга? — удивляется Алисия.       — Было бы неплохо!       — Ну уж нет! Я завязала с проституцией одиннадцать лет назад. Если я и буду с кем-то спать, то только со своим мужем, которого буду любить всем сердцем.       — Ах, Алисия… — качает головой Гильберт и начинает гордой походкой медленно ходить перед письменным столом, положив руки в карман пиджака. — Хочу сказать тебе две вещи, хотя одну из них я уже говорил…       Гильберт замолкает на пару секунд.       — Первое, у тебя никогда не будет мужа, потому что никто не захочет подбирать использованный материал далеко не первой свежести, — уверенно заявляет Гильберт. — У меня много знакомых среди мужчин. И скажу тебе по секрету, что почти девяносто девять процентов предпочитают чистых и невинных девушек, которых никогда не касалась крепкая мужская рука. Да, остальному небольшому проценту все-таки плевать, сколько мужиков было у какой-нибудь девки, и является ли она девственницей. Но судя по моим наблюдениям, такие никогда надолго не остаются в холостяках, ибо их девки меняются чаще, чем у девчонок – шмотки.       Гильберт резко останавливается и уставляет свой леденящий душу взгляд на Алисию, которая просто хлопает мокрыми, красными от слез глазами.       — Ну а во-вторых, я искренне рад сообщить о том, что твой модный бизнес, стоимость которого ты так и не оплатила полностью, больше не принадлежит тебе, — уверенно заявляет Гильберт.       — Да что ты говоришь? — удивляется Алисия.       — Точнее, его вообще не существует.       — Вот как!       — Спустя некоторое время после твоего побега я уволил всех сотрудников, заплатил каждому хорошие деньги и навсегда закрыл твой модный бизнес. — Гильберт гордо приподнимает голову. — Так что ты больше не богатая и властная женщина. Ты снова стала жалкой шлюхой. И всегда ею будешь. Это клеймо навсегда останется на тебе. И как бы сильно ты ни пыталась строить из себя невинную девушку и сделать вид, будто тебя не перетрахала большая часть города, ты навсегда останешься той самой стройной куколкой Шерил, у которой были самые высокие расценки среди всех проституток, работавшие в том ночном клубе.       Алисия несколько секунд ничего не говорит, будучи совсем не расстроенной этой новостью, поскольку она совсем не хотела иметь дела с непрошенным подарком, за который она была вынуждена платить не совсем обычным способом.       — Ну и слава богу! — с гордо поднятой головой произносит Алисия. — Я не собираюсь плакать из-за потери того, что мне никогда не было нужно. Как, впрочем, и твои деньги и власть!       — Я так и знал, что тебя это не слишком расстроит, — ехидно ухмыляется Гильберт. — И знаешь, в какой-то степени я тоже рад, что избавился от этого груза. Груза, который напоминает мне о том, как мерзко ты со мной поступила.       — А для меня это груз, который разрушил всю мою жизнь и лишил меня возможности спокойно жить и не бояться однажды быть убитой таким мерзким человеком, как ты.       — Успокойся, убивать тебя никто не собирается. К тому же, хочу сообщить тебе, что никто и не узнает о том, что произошло на самом деле.       — Да ладно?       — Я заплатил редакторам газет и журналов и приказал написать, что этот чертов дом просто был разорен, а из-за этого тебе пришлось закрыть его и завершить свою карьеру дизайнера.       — Хорошо, у меня претензий нет.       — Все будет выглядеть так, будто ты пошла на это добровольно, а не по моему желанию.       — Я согласна.       — И запомни, если ты захочешь снова попробовать стать модельером, то у тебя ничего не получится. Я ни за что не позволю тебе снова превратиться из грязной шлюхи в уважаемую леди. У меня очень хорошие связи, благодаря которым я могу запросто разрушить твою едва начавшуюся карьеру.       — Не беспокойся, я не собираюсь больше в это ввязываться.       — Только не думай, что ты так просто от меня отвяжешься.       — Да? — холодно произносит Алисия. — И чего ты от меня хочешь? Что мне надо сделать, чтобы ты наконец оставил меня в покое и прекратил преследовать?       — Ты правда думаешь, что я оставлю тебя в покое? — Гильберт негромко смеется, покачивая головой со скрещенными на груди руками. — Нет, детка, я никогда не позволю тебе жить спокойной жизнью.       — А? — округляет глаза Алисия.       — Ты еще не поняла, с кем ты связалась. Я – Гильберт Рэйнольд Вудхам, владелец сети магазинов «The Woodham Shop» и один из самых влиятельных и уважаемых людей в Лондоне с кучей друзей и надежных связей.       — Я знаю.       — Я никогда не прощаю тех, кто идет против меня. НИ-КОГ-ДА! Любой, кто посмеет хоть слово вякнуть против меня, дорого поплатится за это.       — Нет, Гильберт, пожалуйста… — с жалостью во взгляде умоляет Алисия, резко помотав головой.       — И уж тем более я не позволю такой жалкой и грязной потаскухе, как ты, жить так, будто ничего не случилось. Как бы сильно ты этого ни хотела, я всегда буду твоим ночным кошмаром. Я заставлю тебя сильно жалеть о том, что ты отказалась от тех благ, которые могла получить.       — Прошу, Гильберт, скажи мне, что ты хочешь взамен на мою свободу и независимость от тебя.       — Я же сказал, что не оставлю тебя в покое.       — Умоляю, дай мне шанс сделать что-нибудь, чтобы забыть об этом кошмаре и жить спокойной жизнью. Я больше не хочу так жить!       — Не надо пытаться разжалобить меня своими щенячьими глазами, Алисия. — Гильберт быстром шагом подходит к широкому, высокому окну в своем кабинете. — Со мной это не пройдет! Не пройдет…       — Нет, Гильберт, не надо! — отчаянно взмаливается Алисия. — Я не хочу всю жизнь бояться за свою жизнь и быть зависимой от тебя.       — А ты не была бы зависимой, если бы согласилась быть моей и не отказалась от тех благ, которые я мог тебе дать. Если бы ты искренне любила меня, то могла бы делать все, что тебе захочется. А родила бы мне ребенка, я бы до конца твоих дней обеспечил тебя и дал тебе все, что нужно. Ты бы ни в чем не нуждалась и была королевой, о прошлом которой никто даже не заикался бы. Даже если бы мы развелись, я бы обеспечивал тебя так, как сейчас обеспечиваю Кэролайн, подарившую мне прекрасную дочь. За что я всегда буду благодарен ей.       — Я обязательно рожу ребенка, — уверенно заявляет Алисия. — Но только от мужчины, которого полюблю всем сердцем. А твои грязные деньги мне не нужны! Как и ты сам!       — У тебя не будет мужика, милая моя! — грубо бросает Гильберт. — Не бу-дет. На этом свете остался только один лишь мужчина, который так или иначе готов смириться с тем, что его любимая девушка – проститутка. Это я! Ради любви к тебе я готов снова закрыть глаза на твои похождения и дать тебе все, что ты захочешь.       — Я никогда не буду с тобой, Гильберт. Ты не сможешь привязать меня к себе своими деньгами. Оставь меня в покое и ищи себе другую молодую любовницу, которая согласилась бы стать птичкой в золотой клетке.       — Однако я не теряю надежду…       Гильберт резким движением берет Алисию за талию и притягивает ее к себе как можно ближе. Из-за чего она слегка вздрагивает с широко распахнутыми глазами.       — Гильберт… — слегка дрожащим голосом произносит Алисия.       — Может, для меня ты все еще грязная шлюха, которую я вытащил из той чертовой дыры, — более низким голосом говорит Гильберт, уставив свой похотливый взгляд в испуганные глаза Алисии. — Но я готов дать тебе последний шанс стать милой и кроткой и начать жить спокойной жизнью.       — Я же сказала, что покончила с прошлой жизнью, — уверенно заявляет Алисия, оттолкнув Гильберта от себя. — Шерил не существует уже одиннадцать лет. Есть только Алисия.       — Не советую упускать эту возможность, моя сладкая конфетка. — Гильберт снова приближается к Алисии. — Для тебя мое прощение – пропуск в райскую жизнь.       — Ты слышишь, что я сказала?       — Даже спустя одиннадцать лет я все еще безумно люблю тебя. И возбуждаюсь от одного взгляда на свою малышку… От тех воспоминаний о том, какое удовольствие ты мне доставляла…       В этот момент пальцы одной руки Гильберта несильно сжимают Алисии ягодицы, а вторая медленно скользит по изгибам ее талии и животу. Впрочем, девушка довольно резко отстраняется от мужчины и отходит в другую сторону кабинета.       — Что ты делаешь? — с широко распахнутыми глазами ужасается Алисия. — Не смей приближаться ко мне!       — Я готов предоставить тебе выбор, Алисия, — уверенно заявляет Гильберт, подойдя ближе к Алисии, и рукой медленно проводит по изгибу ее изящной шеи. — Если хочешь жить красиво и не переживать о завтрашнем дне, то ты должна выйти за меня замуж и родить мне ребенка. Не важно, кого. Я буду одинаково рад и сыну, и дочке. В этом случае я с радостью озолочу тебя и дам гарантию, что ты пожизненно будешь обеспечена всем необходимым. Даже если ты захочешь снова стать модельером или кем-то еще, то я дам тебе такую возможность и помогу начать любое дело с нуля.       Гильберт несильно берет Алисию за горло и надменно смотрит на нее, пока она слегка трясется от страха и все больше бледнеет с чувством, что у нее подкашиваются ноги.       — Ну а если ты откажешься от свадьбы и попробуешь сбежать от меня куда-нибудь еще, то тебе придется до конца своих дней сгорать от стыда, — холодно заявляет Гильберт. — Тебе не останется ничего, кроме как вернуться в тот клуб и продолжить работать в том борделе, откуда я тебя вытащил.       Гильберт кладет свободную руку на бедро Алисии.       — Будешь и дальше получать бабки от состоятельных мужиков и трахаться с ними хоть целыми днями, — добавляет Гильберт. — Только в этом случае я все равно не оставлю тебя в покое. И заставляю также прислуживать и мне.       — Что? — широко распахивает глаза Алисия.       — Да-да, ты будешь моей рабыней до конца своих дней, пока тебя не закопают в сырой земле.       — Ни за что!       — Подумай хорошенько, Шерил. Упустив шанс стать властной и богатой женщиной благодаря всемогущему мужу, ты никогда не найдешь другого. Я – твоя последняя надежда выскочить замуж, родить хотя бы одного ребенка и быть при деньгах.       С каждым новым словом Гильберт становится все более напряженным, а его взгляд – более озлобленным и ледяным, наводя на бедную Алисию страх, панику и отчаяние. Из-за чего она мысленно молится Богу о том, чтобы все это поскорее закончилось, а она смогла убежать отсюда куда подальше.       — Выбирай свою судьбу сама, грязная шлюха, — холодно говорит Гильберт. — Либо все начнут уважать тебя при живом влиятельном муже, и никто даже не вспомнит о твоих делишках. Либо ты никогда не забудешь об этом, ибо я сделаю так, что тебя будут узнавать на улицах, а люди не прекратят обсуждать великолепные способности стройной куколки Шерил в сексе. Тебе будет страшно оставаться в Лондоне, ибо все будут показывать на тебя пальцем и обзывать проституткой. Я не дам тебе спокойно жить, если ты откажешься принадлежать мне.       — Я скорее умру, чем выйду за тебя замуж, — низким голосом с гордо поднятой головой заявляет Алисия. — Никогда не выйду за негодяя, который никогда не знал, что значит быть нежным и добрым.       — Это я-то не знаю?       — Ты пытался быть таким в начале. Но это было лишь притворство. И когда у нас случился первый секс, я убедилась в том, что во время каждой нашей встречи буду громко стонать и плакать от боли, которую ты всегда мне причинял.       — Не надо делать вид, будто тебе не нравился наш секс. Ты заводилась только от одного моего поцелуя. Была точно змеей, извивающаяся под звуки флейты. А уж в твоих способностях приносить мужчине удовольствие я уже давно убедился. — Гильберт ехидно усмехается. — Видно, что ты не зря перетрахалась с таким количеством мужиков за годы своей карьеры проститутки.       — Я притворялась, что мне нравилось, — уверенно заявляет Алисия.       — Что?       — Да, Гильберт, притворялась. Мне НИКОГДА не нравилось то, что ты делал. Я всего лишь терпела. Имитировала все оргазмы. Имитировала нереальное удовольствие.       — Не надо мне врать, сучка. Тебе ВСЕ нравилось!       — Не мне, а Шерил. Сторона дерзкой Шерил просыпалась во мне и делала все вместо меня. А я, настоящая Алисия, делала все это ради денег, ради больших денег, которые ты мне платил. И едва сдерживала ту неприязнь, которую испытывала во время всех прелюдий с тобой.       — Хочешь разозлить меня? — крепко сжимает руки в кулаки Гильберт.       — После каждого нашего секса я очень тщательно намывалась в душе, чтобы смыть все твои следы на моем теле, от которых меня тошнило. Спать с тобой было для меня самой ужасной пыткой, которую я вынуждена была терпеть. Уж лучше расхаживать голой перед сотней незнакомых мужиков, чем терпеть ТАКОЕ.       — Что ты сказала?       — И знаешь, я очень счастлива. Счастлива, что больше не являюсь твоей любовницей и не лягу с тобой в одну постель. Тогда я боялась об этом заявить, но теперь нет никаких причин молчать и делать вид, что ты так уж хорош в постели и умеешь доставлять огромное удовольствие.       Разозленный услышанный Гильберт со всей силы залупляет Алисии очень сильную пощечину, после которой она с громким криком хватается за щеку.       — ДРЯНЬ! — во весь голос ревет Гильберт, пока его ноздри раздуваются. — КАК ТЫ, СУЧА, СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ МНЕ ТАКОЕ!       — Я сказала правду! — восклицает Алисия.       — ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я С ТОБОЙ СДЕЛАЮ? Я ЗАПРОСТО МОГУ ОТДАТЬ ТЕБЯ НА РАСТЕРЗАНИЕ ЗЛЫМ ПСИНАМ ИЛИ КОМУ-ТО ЕЩЕ! ИЛИ МОИ ЛЮДИ БЫСТРО РАСКВИТАЮТСЯ С ТОБОЙ ТАК, ЧТО ТЫ НИЧЕГО НЕ УСПЕЕШЬ, МАТЬ ТВОЮ, ПОНЯТЬ!       — Отдавай на растерзание! ВПЕРЕД, ОТДАВАЙ! — Алисия гордо приподнимает голову. — Лучше уж я подохну от того, что меня загрызут собаки, чем от того, что ты можешь сделать.       — Ты сейчас доиграешься, мерзкая девчонка, — сквозь зубы цедит Гильберт. — Если продолжишь дерзить мне, то я так тебя оттрахаю, что ты на всю жизнь запомнишь, кто такой Гильберт Рэйнольд Вудхам. Мне плевать, будет ли тебе больно или хорошо. Я просто оттрахаю тебя так, как еще никто этого не делал. Сделаю все, чтобы ты, сука, ВЫЛА И ОРАЛА!       — Я и так знаю, кто такой Гильберт Рэйнольд Вудхам. Бессовестный, похотливый и желчный ублюдок, который уверен в том, что его грязные деньги могут все решить и всех подкупить.       — Закрой свой грязный рот, сучка. ЗАКРОЙ!       — А ведь я хорошо знаю, каким путем они тебе достались. Знаю, что деньги были заработаны не в результате упорной и долгой работы, а благодаря подставам и воровству.       — Какая разница, как я их получил? Самое главное – я богат и известен! Я могу заткнуть любого. Могу любого поставить на колени! Меня ВСЕ боятся! ВСЕ уважают! НИКТО не смеет идти против самого Гильберта Вудхама.       — Ты – вор, Гильберт. А быть любовницей и тем более женой того, кто способен грабить, обманывать и калечить, никогда не было мечтой всей моей жизни.       Гильберт дает Алисии еще более сильную пощечину, после которой она с громким криком падает на пол и сгибается пополам. После чего озверевший мужчина сильно бьет ее затылком об пол и больно берет за волосы.       — Не выводи меня из себя, сука! — сквозь зубы цедит Гильберт, буквально зеленея от злости. — А ИНАЧЕ Я ГРОХНУ ТЕБЯ ПРЯМО ЗДЕСЬ! ЕСЛИ ТЫ ВДРУГ СТАЛА ТАКОЙ НАГЛОЙ ТВАРЬЮ, ТО Я БЫСТРО УКОРОЧУ ТВОЙ ЯЗЫК!       — Давай, грохни меня прямо здесь! — громко предлагает Алисия. — ДАВАЙ! УБЕЙ!       — Ты специально выводишь меня на эмоции? СПЕЦИАЛЬНО ЗАСТАВЛЯЕШЬ ПРЕВРАЩАТЬСЯ В ДЕМОНА?       — Что, неужели силенок не хватит? Или боишься сесть за решетку на долгие годы за все свои грязные делишки? Ну так позови своих огроменных буйволов и прикажи им убить меня.       — Если бы ты заткнулась, то смотрелась бы куда прекраснее.       — Ну же, Вудхам, давай! Убей меня! Мне уже нечего терять! Убей! Давай!       — Я спрошу тебя в последний раз и после этого больше не буду умолять, если ты снова откажешь мне.       Гильберт резко валит Алисию на пол, возвышается над ней и начинает очень сильно душить ее, крепко вцепившись рукой ей в горло.       — ТЫ ВЫЙДЕШЬ, МАТЬ ТВОЮ, ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ ИЛИ НЕТ? — громко спрашивает Гильберт, все сильнее и сильнее сдавливая горло Алисии. — ОТВЕЧАЙ СЕЙЧАС ЖЕ, МЕРЗАВКА!       — П-пусти меня… — с жалостью во взгляде умоляет Алисия, отчаянно пытаясь освободиться из ловушки и брыкаясь, чтобы заставить Гильберта слезть с нее. — Мне нечем дышать…       — ОТВЕЧАЙ НА МОЙ ВОПРОС, Я СКАЗАЛ! — вопит Гильберт, буквально убивая Алисию своим ледяным взглядом. — ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ СКАЗАТЬ: «НЕТ»! А ИНАЧЕ Я ЗАЖИВО ЗАКОПАЮ ТЕБЯ! ТЫ БЫСТРО ПРОСЛАВИШЬСЯ НА ВСЮ ВЕЛИКОБРИТАНИЮ КАК ГРЯЗНАЯ ШЛЮХА, КОТОРАЯ ПЕРЕСПАЛА С КУЧЕЙ МУЖИКОВ ЗА ОГРОМНЫЕ ДЕНЬГИ.       — Нет…       — Соглашайся быть моей добровольно, сучка. — Гильберт обеими руками берет Алисию за шиворот. — А иначе ты очень пожалеешь об этом!       — Ни за что!       — ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?       — Я никогда не буду с таким мерзким ублюдком, как ты. Никогда! Ни за что!       — ДАЮ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС ПЕРЕДУМАТЬ!       — Будь ты проклят, тварь… — сквозь зубы цедит Алисия. — Ты сломал мне всю жизнь и лишил меня покоя. И я никогда тебе этого не прощу. Ни-ког-да.       Алисия получает от разъяренного Гильберта очередную пощечину и еще один больной удар затылком об ламинатный пол. После которого у нее начинает немного побаливать голова. Только вот взбешенного мужчину, который окончательно потерял всякое терпение, это совсем не волнует. Он одержим мыслью причинить этой девушки огромную боль.       — Ну все, потаскуха, ты все-таки доконала меня, — со злостью во взгляде шипит Гильберт. — Держись… Сейчас я сделаю с тобой такое, что ты еще никогда в жизни не терпела!       Гильберт без какого-либо стеснения просовывает руку под рубашку Алисии и начинает грубо наглаживать ей живот, параллельно, грубо взяв ее за волосы, резко повернув ее голову в сторону и зубами вцепившись в нежную кожу на ее шее. Из-за чего побледневшей женщиной тут же овладевает страх, а она перебирает в голове все самые ужасные мысли и до смерти боится, что этот человек изнасилует ее прямо здесь.       — Гильберт! — с глазами на выкате ужасается Алисия, грубо отталкивая Гильберта от себя. — Что ты делаешь? Гильберт! ГИЛЬБЕРТ! НЕ НАДО! ОСТАНОВИСЬ!       — Заткнись, шлюха, ты сделала свой выбор, — рявкает Гильберт и легко разрывает на Алисии кофточку, что надета сверху на обтягивающую майку. — Наслаждайся этими незабываемыми минутами, Алисия Ирене Томпсон! И подари мне самый лучший секс в моей жизни!       — Нет, не надо, прошу тебя. Ради бога! Оставь меня в покое! Нет! НЕ-Е-Е-Е-Е-Т!       А пока Алисия громко вопит, отчаянно сопротивляется и пытается бороться с ним в рукопашную, Гильберт грубо швыряет ее на пол, когда ей удастся сесть, крепко хватает обе ее руки, задирает их у нее над головой и безо всякого стеснения и какого-либо предупреждения просовывает язык в рот девушки, начав грубо работать им, и время от времени больно кусает женские губы. А когда его язык оказывается у нее во рту и буквально достает до ее гланд, она чувствует, как ее начинает тошнить.       — М-М-М! — с широко распахнутыми глазами истошно вопит Алисия, ни на секунду не переставая сопротивляться и пытаться вырваться из хватки Гильберта. — М-М-М!       — Заткни свою пасть и подчиняйся мне, — грубо требует Гильберт, больно сжимая грудь Алисии. — Делай все, что я тебе говорю.       При попытке оттолкнуть Гильберта, когда ее руки становятся свободными, он сильно сжимает челюсть Алисии и начинает еще активно работать языком, которым потом проводит по ее открытым ключицам. Его свободная рука в этот момент крепко хватает ее за промежность и грубо наглаживает ее.       — Ноги раздвинула, тварь! — резко раздвинув ноги Алисии, ревет Гильберт. — РАЗДВИНУЛА, Я СКАЗАЛ!       — ПОМОГИТЕ, КТО-НИБУДЬ! — во весь голос вопит Алисия, пока Гильберт грубо лапает ее грудь и даже кусает через одежду. — РАДИ БОГА, ПОМОГИТЕ МНЕ! ПРОШУ ВАС! ПОМОГИТЕ!       — Надо же, грязная шлюха решила сопротивляться мне. — Гильберт ехидно ухмыляется. — Ну хорошо, пусть сопротивляться. Только ей все равно ничто не поможет. Даже если она будет молиться всем Богам на свете.       — Остановись, Гильберт, умоляю! — отчаянно взмаливается Алисия. — Я этого не хочу…       — ЗАТКНИСЬ, Я СКАЗАЛ!       Еще одна пощечина Алисии – и Гильберт с громким рычанием окончательно разрывает ее кофточку и отбрасывает эту вещь в сторону. А когда он хочет избавить девушку еще и от обтягивающей майки, она со все силы бьет его прямо в пах и молнией бежит к выходу к кабинету. Мужчина мгновенно скручивается от боли, сильно наморщившись.       — АЙ, СУКА… — со злостью во взгляде шипит Гильберт.       Впрочем, Гильберт довольно быстро, не обращая внимание на боль в паху, встает на ноги и догоняет Алисию, которая собирается открыть дверь кабинета и сбежать. Он сильно вцепляется в ее волосы и толкает девушку к письменному столу, с которого одним махом сбрасывает все, что на нем лежит, и на который резко укладывает бледную, рыдающую брюнетку, которая не жалеет своих связок и надрывает их с надеждой хоть на какое-то спасение от того кошмара, который с ней происходит.       — Не пытайся бежать, сучка, — грубо бросает Гильберт, грубо схватив Алисию за горло. — Все входы и выходы перекрыты. Тебя все равно поймают, даже если ты улизнешь из кабинета. Так что ты уже никуда не денешься от меня. И сделаешь все, о чем я тебя попрошу.       — Пожалуйста, Гильберт, остановись! — с жалостью во взгляде умоляет Алисия. — Я не хочу этого. Не хочу делать то, о чем ты думаешь.       — Зато Я ХОЧУ ТЕБЯ!       — Гильберт…       — Мне нужно твое тело, Шерил! И Я ЕГО ПОЛУЧУ!       — НЕТ! А-А-А-А! ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА!       Гильберт все-таки разрывает майку во весь голос кричащей Алисии, оставляя ее в одном лишь черном бюстгальтере, что так выгодно подчеркивает женскую шикарную грудь и визуально делает ее больше. Это сводит мужчину с ума, и он с ехидной улыбкой грубо сжимает и массирует обе груди, вместе с этим также поводив своими сухими шершавыми руками по ее мягкому животу и с помощью языка оставив на нем мокрые дорожки.       — Нет, хватит… — резко мотает головой Алисия.       Однако как бы сильно Алисия ни сопротивлялась, она, к сожалению, намного слабее Гильберта и не может бороться с ним на равных. Впрочем, она не сдается ради желания спасти себя и перестать переживать то, что заставляет ее сердце биться так, как еще никогда раньше. Она буквально приказывает себе изо всех сил бороться и пытаться найти хоть какой-то путь к своему спасению.       — Ох, черт, детка, ты просто великолепна, — широко, ехидно улыбается Гильберт, проведя рукой по промежности Алисии, своими сухими губами поласкав ее живот и добравшись до шеи, которую грубо целует и довольно сильно кусает с целью оставить на ней засосы. — Прямо как в те дни, когда ты танцевала для меня…       Продолжая оставлять на ее шее засосы, Гильберт обеими руками сжимает грудь Алисии.       — М-м-м, это тело просто роскошно… — с наслаждением произносит Гильберт. — Ах, моя малышка, ты великолепна…       — Нет, Гильберт! — со слезами на глазах отчаянно умоляет Алисия, уворачиваясь от грубых поцелуев Гильберта, что заставляют ее ощущать приступы тошноты и желание прочистить желудок. — Остановись! Остановись сейчас же! Я не хочу этого! НЕ ХОЧУ! НЕТ!       — Ну давай же, куколка Шерил, покажи мне все, на что ты способна.       Гильберт обхватывает соски Алисии ртом через ее бюстгальтер, параллельно грубо сжимая ей грудь и облизывая открытую ее часть.       — В тот день, когда мы впервые оказались в постели, ты подарила мне просто шикарный секс, — низким голосом добавляет Гильберт. — Очень нежный… Незабываемый… Но теперь я хочу оттрахать тебя еще грубее. Ибо ты, сучка, снова отказалась от меня.       — Какая же ты мразь… — грубо бросает Алисия. — Мразь… Которую я всегда буду ненавидеть. Всегда!       — Хватит, твою мать, болтать!       — Будь ты проклят, ублюдок. НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!       — Я сказал, ЛЕЖИ СПОКОЙНО!       Гильберт снова залупляет Алисии сильную пощечину, после которой она с громким криком камнем сваливается со стола на пол, об который ударяется локтем.       — НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА Я НЕ СКАЖУ ТЕБЕ ДВИГАТЬСЯ И ГОВОРИТЬ, — во весь голос приказывает Гильберт.       А пока Гильберт с частым, затрудненным дыханием нетерпеливо снимает с себя пиджак, откидывает его в сторону, избавляется от галстука и ремня на брюках, Алисия медленно отползает от него, с трудом встает на ноги и снова пытается дойти до выхода, немного прихрамывая из-за того, что во время падения ее нога вывернулась неестественным образом. Однако мужчина молнией догонят ее и со всей силы бьет ремнем по спине. Из-за чего она снова издает громкий крик.       — НЕ НАДО! — с испугом в глазах визжит Алисия.       — ПОЛУЧАЙ, ТВАРЬ! — грубо бросает Гильберт и еще раз со всей силы бьет Алисию ремнем.       — НЕТ! МНЕ БОЛЬНО!       — ЗАТКНИСЬ, ШЛЮХА!       Гильберт снова наносит удар ремнем по ягодицам Алисии.       — ХВАТИТ! — со слезами на глазах умоляет Алисия.       — Будешь знать, что значит идти против самого Гильберта Вудхама, — уверенно говорит Гильберт. — Будешь, сука, жалеть о том, что сделала. О том, что ОТКАЗАЛАСЬ ПРИНАДЛЕЖАТЬ МНЕ!       Гильберт еще пару раз бьет Алисию ремнем, пока та вскрикивает от боли, которая пронзает ее тело, которое будто бы начинает гореть после таких крепких ударов.       — ГИЛЬБЕРТ, ХВАТИТ! — во весь голос вопит Алисия.       — КУДА ПОШЛА, СУКА? — приходит в бешенство Гильберт. — КУДА, Я СПРАШИВАЮ?       Гильберт со всей силы толкает Алисию так, что она падает лицом в пол.       — Я СКАЗАЛ, ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЕШЬ! — заявляет Гильберт.       — НЕТ! — с широко распахнутыми глазами вскрикивает Алисия.       — А если ты сейчас же не угомонишься и не будешь делать то, что я скажу, ТО Я СТАНУ ЕЩЕ БОЛЕЕ ЖЕСТКИМ И ТАК ТЕБЯ ОТДЕЛАЮ, ЧТО ЕДВА ПОЛЗАТЬ БУДЕШЬ. ПОНЯЛА?       Гильберт очень сильно бьет Алисию ремнем по ягодицам, пока та всего лишь вскрикивает от боли, захлебываясь своими слезами и чувствуя, что она немного замерзает из-за того, что на ней надет лишь бюстгальтер.       — ПОНЯЛА, ШЛЮХА? — надрывает глотку Гильберт.       — Хватит, Гильберт… — отчаянно умоляет Алисия и тихо шмыгает носом. — Мне больно…       — Займемся тобой всерьез!       Гильберт отбрасывает свой ремень в сторону, усаживается на Алисию и проводит руками по всей ее обнаженной спине.       — Ах, Шерил, ты такая сексуальная… — с широкой улыбкой произносит Гильберт, довольно тяжело дыша. — Так прекрасна…       Гильберт проводит губами по спине Алисии, чувствуя, как ему в нос ударяет манящий женский запах, что еще больше отключает ему мозг.       — За такое тело я бы заплатил миллионы фунтов стерлингов, — признается Гильберт. — Чтобы сделать с ним все, что мне захочется…       Гильберт оставляет несколько коротких поцелуев на спине Алисии и проводит языком вдоль ее позвоночника.       — Твою ж мать, ты сводишь меня с ума… — более низким голосом произносит Гильберт. — Я хочу тебя, детка… Хочу…       Гильберт с тихим стоном оставляет парочку поцелуев на задней части шеи Алисии, крепко вцепившись в ее волосы и убрав их в сторону.       — Хоть ты и грязная шлюха, которая никогда не стеснялась крутить голой задницей перед мужиками, я все равно хочу трахнуть тебя, — уверенно заявляет Гильберт.       — Г-гильберт, пожалуйста… — чуть хриплым голосом произносит Алисия.       — Кстати, надо избавить тебя и от этого, чтобы было совсем хорошо.       Гильберт переворачивает Алисию на спину, ловко расстегивает пуговицу и молнию на ее джинсах, быстро стягивает с нее и отбрасывает в сторону, оставив женщину в одном лишь нижнем белье после того как он еще и снимает еще и ее сапоги на маленьком каблуке.       — Ар-р-р, да, — с наслаждением рычит Гильберт. — Вот это уже лучше!       — Нет… — слегка дрожащим голосом произносит Алисия и тихо шмыгает носом.       — Иди ко мне, детка!       Гильберт начинает щедро осыпать ноги Алисии поцелуями.       — Ах, крошка… — широко, блаженно улыбается Гильберт, проводя рукой по внутренней части бедра Алисии и оставляя на нем короткий поцелуй. — Ты просто секси… О да…       Гильберт грубо гладит промежность Алисии, а чуть позже без стеснения засовывает пальцы в ее влагалище и исследует его, почти сразу же нащупав клитор, который он начинает уверенно стимулировать.       — Сейчас я заставлю тебя застонать, — уверенно заявляет Гильберт. — Сейчас ты снова получишь мощный оргазм. Да, малышка…       — Хватит, Гильберт… — жалостливо умоляет Алисия, смущаясь из-за того, что она находится перед Гильбертом практически обнаженной и со слезами на глазах прикрывает грудь руками. — Прекрати… Умоляю…       — Ах, Шерил, ты все также прекрасна…       Гильберт с полными наслаждениями стонами оставляет несколько поцелуев на нижней части живота Алисии, расположившись у нее между ног и крепко придерживая ее за бедра.       — Ну ты и сучка… — хитро улыбается Гильберт. — Знаешь, как успокоить разъяренного зверя за считанные секунды.       — Не надо, Гильберт, ради бога, — отчаянно взмаливается Алисия. — Не причиняй мне боль.       — Только не надо строить из себя недотрогу. И не прячь от меня свои сиськи!       Гильберт грубо разводит руки Алисии в стороны, открыв себе обзор на соблазнительную, пышную женскую грудь.       — Тебе нечего стесняться, куколка, — низким голосом говорит Гильберт, — Ведь в тебе все прекрасно…       Гильберт с тихими стонами обхватывает соски Алисии ртом и оставляет пару засосов у нее на шее.       — Не надо больше сопротивляться, Шерил, — уверенно говорит Гильберт. — А иначе папочка приструнит свою шлюшку и покажет ей, кто здесь главный.       — НЕТ! — во весь голос вскрикивает Алисия. — НЕ НАДО! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! НЕ НАДО! НЕ ДЕЛАЙ ЭТО! НЕ ДЕ-М-М-М!       Дабы заглушить оглушительные крики Алисии, Гильберт снова просовывает язык ей в рот и начинает активно работать им, крепко сжав ей челюсть. Пока та яро пытается сопротивляться и бить мужчину руками и ногами.       — М-М-М! — с широко распахнутыми глазами мычит Алисия. — М-М-М!       — Ах, детка, твои губки просто великолепны, — низким голосом отмечает Гильберт и вовлекает Алисию в продолжительный, мокрый поцелуй, во время которого его язык по-прежнему бессовестно исследует рот женщины. — М-м-м…       Алисия с еще большим усердием продолжает бить Гильберта руками и ногами, но на него это не действует, и он продолжает мучить несчастную женщину, которая от страха и боли мечтает потерять сознание, чтобы не переживать всего, что с ней делает этот человек. Сердце бьется как бешеное, паника нарастает все сильнее, а ситуация становится все безнадежнее. Мужчина все больше возбуждается и разрывает на ней одежду, никто не собирается ей помогать, а сбежать ей пока что не удается.       Тем не менее в какой-то момент Алисия предпринимает еще одну попытку вырваться из ловушки Гильберта и убежать куда только глаза глядят, снова ударив его коленом в пах и бросив ему на голову кое-какие вещи с письменного стола. Но и в этот раз ей не удается это сделать, поскольку он настигает ее на половине пути к выходу из кабинета и крепко прижимает к себе так, что ее руки плотно прижаты к телу, и она не может прикоснуться к нему или ударить.       — А-А-А, ПУСТИ МЕНЯ! — истошно вопит Алисия. — А-А-А! ОТПУСТИ! ОТПУСТИ! ГИЛЬБЕРТ!       — Ар-р-р, ты начинаешь все больше бесить меня, мерзкая девчонка, — крепко схватив Алисию за горло и прижав ее к себе, шипит Гильберт. — УСПОКОЙСЯ, Я СКАЗАЛ!       — Г-гильберт…       — ТЕБЕ, БЛЯТЬ, СКАЗАЛИ, ПРОСТО ЛЕЖАТЬ И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ! ТЫ СОВСЕМ ТУПАЯ ИЛИ ГЛУХАЯ? НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ!       — Остановись, Гильберт… — с жалостью во взгляде произносит Алисия. — Еще не поздно решить все мирным путем.       — Ты уже выбрала свой путь. Так что не надо здесь блеять как коза.       — Я сделаю что угодно, лишь бы ты оставил меня в покое. Но не только не секс. Тем более такой грубый!       — А раз ты готова сделать что угодно, то будь добра исполнять мои желания и приготовься к тому, что я жестко оттрахаю тебя прямо здесь, прямо сейчас.       Гильберт снова вовлекает Алисию в мокрый, продолжительный поцелуй в губы, которые он больно оттягивает и кусает, не обращая внимания на истошные стоны женщины.       — М-М-М! — резко мотает головой Алисия. — М-М-М!       Алисия все больше понимает, что ей придет конец, если она так и не найдет хоть какой-то способ сбежать отсюда и спастись от возбужденного и обозленного Гильберта, который намерен довести желаемое до конца. И он уж точно не собирается быть нежным и вежливым! Чтобы быть удовлетворенным, ему нужно проявить как можно больше грубости и проучить женщину за все, что она сделала.       Именно поэтому Алисия мысленно клянется себе, что выберется из этой ловушки любой ценой и сбежит куда-нибудь из Лондона, чтобы этот ужасный человек не смог найти ее. В какой-то момент она собирает всю свою волю в кулак и перестает жалеть силы и голосовые связки, крича во всю мощь, брыкаясь, как дикая кошка, больно царапая своего обидчика ногтями и кусая его зубами. Это очень быстро выводит мужчину из себя.       — БЛЯТЬ, ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ УЖЕ, НАКОНЕЦ! — ревет Гильберт, закрывает Алисии рот рукой и начинает удерживать женщину так, чтобы ее руки были плотно прижаты к телу, пока та с вытаращенными от ужаса глазами что-то пытается сказать. — У МЕНЯ СЕЙЧАС ГОЛОВА ЛОПНЕТ ОТ ТВОИХ ОРОВ.       — М-М-М! — истошно мычит Алисия. — М-М-М!       — Ори сколько хочешь! Все равно никто не отреагирует, потому что здесь все слушают меня.       — М-М-М-М!       — Мне ничто не помешает пошире раздвинуть тебе ноги и как следует оттрахать. Так, ЧТОБЫ ТЫ НА ВСЮ ЖИЗНЬ ЭТО ЗАПОМНИЛА!       Гильберт со всей силы толкает Алисию так, что она падает на пол и еще некоторое время вынужден бороться с ней в рукопашную, ибо на этот раз та не собирается так просто сдаваться. Она буквально зубами вцепляется в любой маленький шанс спастись от того, кто вот-вот может изнасиловать ее.       Но в итоге ему все-таки удается добраться до ее шеи, которую он больно кусает и лижет языком так противно, что ей кажется, будто она вот-вот обрызгает его своими рвотными массами, которые буквально подступают к горлу. Попытки уползти также не приводят ни к тому хорошему и позволяют ей лишь перевести дыхание. После чего мужчина снова нападает на нее и несколько раз бьет ее по лицу, пока она громко вскрикивает и издает всхлипы.       — ХВАТИТ! — во весь голос вскрикивает Алисия.       — Вот тварь… — раздраженно рычит Гильберт. — Ну тварь… Сейчас я тебе устрою…       А пока Гильберт начинает зацеловывать и облизывать ей живот, придерживая ее за бока, Алисия переводит мокрый взгляд куда-то в сторону. Ей на глаза попадается высокая стеклянная ваза, которая упала на пол, когда мужчина смел все со стола. Девушке на ум очень быстро приходит одна идея – попробовать оглушить этого человека. Она считает это единственным способом сбежать от него и так или иначе спастись.       «Ваза… — со слезами на глазах думает Алисия, пока Гильберт водит сухими руками по внутренней части ее бедер, грубо сжимает в руках ее грудь, а в какой-то момент просовывает пальцы в ее трусики и начинает грубо стимулировать клитор и исследовать ее влагалище. — Та, что валяется на полу… Что если… Попробовать… Оглушить его? Выиграть время и сбежать? А иначе он не отпустит меня… Этот тип одержим мной… Мне не справиться с ним… Я слишком слаба, чтобы тягаться с ним…»       Алисия издает полный боли и отчаяния стон, когда Гильберт слишком грубо начинает стимулировать ее клитор.       «Но если я хочу спастись от него, то у меня нет выбора… — решает Алисия. — Я должна вон из кожи лезть, чтобы спасти себя и сбежать отсюда. Не знаю, как… Но сейчас важно сбежать от этого человека. Который не понимает слов…»       Проблема заключается в том, что Алисия не может дотянуться до вазы, ибо она находится слишком далеко. Но вот если бы подползти к ней поближе, то она могла бы схватить ее и ударить Гильберта по голове настолько сильно, насколько у нее хватит сил. Впрочем, ради спасения своей жизни она готова на все. Женщина понимает, что должна бороться и покончить с этим кошмаром, который может длиться целую вечность, если никак этому не противиться. Именно поэтому Алисия пользуется моментами и постепенно подползает все ближе к стеклянной вазе. Хотя сделать это не так-то просто из-за того, что Гильберт все время тянет ее на себя.       — Ты никуда от меня не денешься, Алисия Ирене Томпсон, — с ехидной улыбкой говорит Гильберт и одаривает Алисию продолжительным поцелуем в губы, грубо схватив ее за бедра. — Я разберусь с тобой, жалкая шлюха…       — Ар-р-р, да будет проклят тот день, когда я встретила тебя там, в том чертовом клубе, — сквозь зубы цедит Алисия, грубо оттолкнув Гильберта от себя.       — Ты не уйдешь отсюда, пока я тебя не трахну.       — Нет!       — Ты до конца своих дней будешь моей рабыней. Которая будет делать все, что я пожелаю.       — Я уже давно не твоя!       — ТЫ ВСЕГДА БУДЕШЬ МОЕЙ!       — НЕТ!       Алисии осталось совсем чуть-чуть, чтобы схватить вазу и ударить Гильберта по голове. Но когда она хочет сделать последний рывок на пути к своему спасению, то мужчина хватает ее за ногу и резко тянет на себя.       — КУДА ПОШЛА, СУКА! — грубо бросает Гильберт.       — ОТПУСТИ МЕНЯ! — во весь голос умоляет Алисия.       — УЙДЕШЬ, КОГДА СДЕЛАЕШЬ МНЕ МИНЕТ!       Гильберт грубо сжимает и кусает грудь и соски Алисии, очень быстро добившись того, что у нее на шее появляются первые засосы после его сильных укусов.       — НЕ НАДО, МНЕ БОЛЬНО! — со слезами на глазах надрывает голосовые связки Алисия.       — СЕЙЧАС ЖЕ РАЗДВИНУЛА НОГИ, МРАЗЬ! — ревет Гильберт, силой раздвигает ноги Алисии и снова начинает грубо стимулировать ее клитор.       — ХВАТИТ! ОСТАНОВИСЬ! А-А-А-А-А!       — Приготовься, сейчас я засуну свой член в твою чертову задницу и заставлю тебя довести меня до пика удовольствия.       — НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!       Несмотря на всю безысходность ситуации, Алисия не сдается и отчаянно тянет руку к желаемому предмету, тяжело дыша после долгой борьбы с физически сильным человеком. Пока Гильберт своими сухими руками ласкает все ее полуобнаженное тело и с тихими стонами покрывает поцелуями весь женский живот и слегка оттягивает трусики, чтобы поласкать губами ее лобок.       И спустя некоторое время Алисия наконец-то получает шанс дотянуться до вазы, которую подкатывает поближе к себе. Она крепко берет ее и со всей силы бьет Гильберта по голове в тот момент, когда он расстегивает застежку на ее бюстгальтере, который откидывает в сторону, грубо сжимает и разжимает обе ее груди и хватает ртом твердые соски, которые также ласкает с помощью языка.       Гильберт резко отпускает Алисию, почувствовав резкую боль в затылке, за который резко хватается, пока девушка быстро берет бюстгальтер и прикрыв им свою голую грудь. Она с ужасом в широко распахнутых глазах наблюдает за происходящим. Мужчина начинает пустым взглядом смотреть в одну точку и испытывать приступ легкой тошноты, видя все хуже и хуже, поскольку зрение становится более размытым. Осколки вазы, которой женщина только что ударила его обидчика по голове, валяются вокруг него, а некоторые из них слегка рассекают ему лоб, на котором проступает немного крови.       Гильберту становится все хуже и хуже с каждой секундой, а его головная боль и приступ тошноты только усиливается. Из-за чего можно легко услышать тихие, мучительные стоны.       — Сука… — тихо произносит Гильберт. — Ай…       А спустя несколько секунд Гильберт камнем падает на пол без сознания. После этого он больше не двигается и не издает никаких звуков. Его лоб начинает кровоточить, уставленные в одну точку стеклянные, безжизненные глаза открыты, кожа резко бледнеет, а губы приобретают легкий синеватый оттенок.       Алисия еще несколько секунд не может пошевелиться и с ужасом в широко распахнутых глазах и частым дыханием смотрит на бессознательного Гильберта, все еще держа в руках обрубок вазы, которая разбилась об его голову вдребезги, и пытаясь отдышаться в себя после того что ей пришлось пережить. Но потом до нее доходит, что ей все-таки удалось добиться своего и оглушить человека, который облизал и облапал, пожалуй, все ее тело.       Сейчас самое время бежать. Но молодую женщину что-то упорно удерживает. Она не может оторвать своего потрясенного взгляда от лежащего на полу без движений Гильберта, чувствуя бешеное сердцебиение, что эхом отдается в ее голову, и понимая, что капли пота медленно стекают со лба прямо по щекам. Ее обидчик становится мертвецки бледным уже через некоторое время, а его широко раскрытые глаза продолжают смотреть в одну точку. От этого зрелища ей становится как-то дурно.       — Гильберт… — слегка дрожащим голосом произносит Алисия, очень осторожно подползает к Гильберту и легонько дотрагивается до его плеча после того как с трудом застегивает застежку бюстгальтера. — Гильберт…       Алисия быстро осматривает Гильберта и видит, что на голове мужчины выступило уже очень много крови, которая теперь оказывается на ее ладони после того как она дотрагивается до нее. Из-за предчувствия чего-то очень нехорошего у нее начинает сильно сжиматься сердце, а в голову начинают лезть все самые ужасные мысли.       — Гильберт, ты меня слышишь? — чуть дрожащим голосом спрашивает Алисия. — Гильберт! Скажи мне что-нибудь! Умоляю! Гильберт…       Тихонько шмыгая носом, Алисия со слезами на глазах легонько хлопает Гильберта по щекам, дабы попробовать привести его в чувства. А потом она догадывается проверить его пульс на шее, приложив к ней два пальца. И к своему ужасу обнаруживает, что его вообще нет.       — Нет… — с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Алисия. — Нет-нет… Этого не может быть… Нет…       Алисия еще несколько раз пытается проверить пульс Гильберта в разных местах на шее и его запястье, но ей так и не удается почувствовать даже едва ощутимого стука.       — Нет… — резко качает головой Алисия, начав понимать, как ее начинает сильно трясти от ужаса и понимая того, что она могла случайно убить этого человека при попытке защититься. — Нет, только не это… Нет…       Алисия еще раз пытается нащупать хоть какой-то пульс на шее и запястье Гильберта, с каждой секундой все больше поддаваясь панике и думая о самом худшем.       — Гильберт! — с жалостью во взгляде восклицает Алисия. — Гильберт, ответить мне! Гильберт! Пожалуйста, дай понять, что ты живой. Гильберт! ГИЛЬБЕРТ!       Алисия широко распахнутыми глазами осматривает возможно уже мертвого Гильберта, который не подает никаких признаков жизни.       — НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т! — во весь голос вскрикивает Алисия. — А-А-А-А-А!       Алисия резко встает на ноги и вцепляется в свои волосы, обронив обломок вазы на пол, который с грохотом разбивается вдребезги, и уставляет свой ошарашенный, полный ужаса взгляд на Гильберта, голова которого продолжает истекать кровью, а глаза все еще уставлены в одну точку и выглядят будто неживыми.       — Господи, нет! — прикрыв рот обеими руками, восклицает Алисия. — Только не это! Этого не может быть… Он не мертв! Гильберт не мертв!       Алисия качает головой.       — Я не убила его, — сильно дрожащим голосом произносит Алисия. — Нет! Я не убийца! Не убийца!       Алисия еще несколько секунд умоляюще смотрит на Гильберта, будто умоляя его очнуться и дать понять, что он все еще живой. Но к сожалению, этого не происходит. Женщина все-таки убила Гильберта по неосторожности, не рассчитав силу удара. Мертвецки бледный мужчина с открытыми стеклянными глазами, истекающий кровью, не шевелится, а попытки взволнованной Алисии нащупать пульс еще раз только больше убеждают ее в том, что она поневоле стала убийцей.       — НЕТ! — с ужасом в глазах во весь голос вскрикивает Алисия. — ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! А-А-А-А-А-А!       Алисия вцепляется в свои волосы обеими руками.       — Я НЕ ХОТЕЛА ЭТОГО ДЕЛАТЬ! — отчаянно произносит Алисия и тихо шмыгает носом. — НЕ ХОТЕЛА!       Алисия снова начинает трясти мертвого Гильберта и хлопает его по щекам.       — ГИЛЬБЕРТ, ПРОШУ ТЕБЯ, НЕ УМИРАЙ, — вскрикивает Алисия. — НЕ УМИРАЙ! ДАЙ МНЕ ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ЖИВОЙ! УМОЛЯЮ! ГИЛЬБЕРТ! ГИ-И-ИЛЬБЕ-Е-Е-ЕРТ!       Все больше начиная понимать, что это правда, Алисия начинает громко кричать на весь кабинет и нервно ходить из угла в угол, не зная, что ей делать. Она боится, что в доме уже хотя бы один человек услышал звуки разбивающейся вазы и все поймет, когда увидит окровавленную голову Гильберта и его уже мертвое тело, лежащее на полу. А если они расскажут об этом полиции, и те будут расследовать убийство, то Алисии может грозить тюрьма… Куда девушка совсем не хочет идти…       — Господи, я не хочу в тюрьму… — дрожащим голосом с ужасом говорит Алисия. — Не хочу… Нет… Уж лучше бы весь город знал меня как грязную проститутку, чем я стала убийцей.       Алисия издает пару громких всхлипов.       — Господи, прости меня, пожалуйста! — отчаянно взмаливается Алисия. — Я не хотела убивать этого человека! Не хотела… Я всего лишь хотела защититься и сбежать. Клянусь! Я не хотела убивать… Не хотела…       Из-за волнения у Алисии еще сильнее начинает стучать сердце, ее саму сильно колотит, а ноги как будто все больше слабеют с каждой секундой, едва удерживая ее вес. Она могла бы пережить многое – даже изнасилование Гильбертом, но только не убийство, совершенное ею по неосторожности.       Женщина страшно боится, что сейчас сюда может зайти кто-нибудь из телохранителей Вудхама, увидеть его труп и сдать ее полиции, догадавшись, что здесь произошло. Но пока что и никто так и не появился, даже если прошло уже некоторое время. Поэтому Алисия решает попробовать сбежать отсюда. Да, она понимает, что может поступить очень некрасиво, но в тюрьму ей хочется гораздо меньше. Поэтому она хочет уйти. Даже если вся ее одежда разорвана в клочи, и ей придется идти по улицам голой. Она готова сделать это, чтобы не дать кому-то из окружения Гильберта засадить ее тюрьму.       — Бежать… — тихо произносит Алисия. — Бежать, пока не поздно… Даже если мне придется идти по улицам в одном нижнем белье… Я не хочу в тюрьму… Не хочу… Нет…       Алисия нервно сглатывает.       — Я уйду… — решает Алисия. — Буду скрываться… А если получится – как можно скорее уеду отсюда и больше никогда не вернусь в Лондон. Нет… Я готова жить хоть на улице и быть одинокой, лишь бы меня не посадили.       Алисия еще несколько секунд с ужасом во взгляде смотрит на Гильберта, чья голова становится еще более окровавленной. А затем она дрожащими руками подбирает с пола свою разорванные кофточку с майкой и джинсы, быстро надевает все это и находит свои сапоги, молнию на которых она кое-как застегивает. Какое-то время шокированная женщина ходит кругами, соединив две части разорванной кофточки, но потом подходит к двери, аккуратно приоткрывает ее и видит, что где-то вдалеке ходят какие-то здоровые мужчины и будто не заинтересованы в том, что здесь происходит.       Женщина быстро смекает, что через главный вход бежать не удастся. Но зато недалеко от себя она видит еще одну. Это черный выход, который тоже ведет на улицу. У нее есть малюсенькая надежда на что, что Гильберт не догадался поставить там своих людей, и она сможет незаметно сбежать отсюда. Так что, Алисия решает рискнуть.       Мысленно скрестив пальцы, бывшая любовница Гильберта на цыпочках покидает кабинет, закрывает за собой дверь и очень тихо прошмыгивает до черного выхода. Охранники Гильберта будто бы позабыли о приказе своего босса и находятся где-то в гостиной, болтая о чем-то своем и негромко хихикая. Алисия воспринимает это как помощь свыше и решает воспользоваться моментом. К своему удивлению, женщина обнаруживает свой чемодан, который у нее забрали охранники Гильберта, когда они поймали ее в аэропорту. Он стоит как раз недалеко от черного выхода. Она берет его дрожащими руками и подходит поближе к двери. Ни секунды не колеблясь, брюнетка приоткрывает дверь, испуганно осматривается вокруг, видит, что кругом вроде никого нет и решает двигаться дальше.       Людей Гильберта здесь нет. Поэтому Алисия с каждой секундой все больше ускоряет шаг и очень быстро добегает до небольшой калитки, которая, к ее радости, оказывается открытой. А еще раз убедившись в том, что никто не увидит, как она сбегает, женщина уносит отсюда ноги вместе с чемоданом в руках, не переставая с ужасом вспоминать ту картину, от которой ее до сих пор страшно колотит, а сердце стучит как сумасшедшее и вот-вот готово выпрыгнуть из груди.       

***

      — После того случая эта мерзавка сбежала и очень долго скрывалась от полиции, — рассказывает Элеанор. — Боялась ответить за убийство невинного человека. Но в какой-то момент ее замучила совесть, и она пришла в полицейский участок, нашла следователя и во всем ему призналась. О чем нам сообщили в тот день. И чему мы все ужасно обрадовались. Ради этого мы бросили все свои дела и приехали в участок, чтобы плюнуть этой гадине в лицо и дать понять, что она ответит за то, что она сделала.       Элеанор гордо приподнимает голову.       — Мы все были уверены в том, что Алисию посадят, — добавляет Элеанор. — Да и наш адвокат уверял нас в том, что этой прошмандовке никуда не деться. Но нет – судья оказалась продажной тварью, которая оправдала ее и отпустила на свободу. Обвинила во всем моего отца, который якобы хотел изнасиловать эту дуру.       Элеанор расставляет руки в бока.       — После этого твоя тетка настолько расчувствовалась, что она грохнулась в обморок, — рассказывает Элеанор и ехидно усмехается. — Кто-то вызвал скорую, и ее увезли в больницу прямо из здания суда. Не знаю, сколько она там пробыла, но лучше бы эта сучка сдохла.       Элеанор крепко сжимает руки в кулаки.       — Мы с родственниками были взбешены и шокированы приговором, — уверенно говорит Элеанор. — Мы были практически уверены в своей победе, но эта тварь сумела выкрутиться. Эта шлюха избежала наказания после того как безжалостно убила моего отца! Едва не отправила мою подругу на тот свет! Разрушила мою семью! Это из-за нее папа бросил маму. Он променял чудесную, заботливую женщину на эту неблагодарную шваль, которую перетрахала большую часть Лондона.       Элеанор немного приподнимает голову с еще более надменным взглядом.       — Так что, дорогая, теперь ты знаешь, почему я бегаю за ней за все эти годы, — уверенно заявляет Элеанор. — И будь уверена, я не успокоюсь до тех пор, пока эта проститутка не сдохнет в мучениях. Пока я не отправлю ее туда, где ей самое место. Впрочем, я уже очень близка к своей цели.       Элеанор скрещивает руки на груди, с хитрой улыбкой смотря на Ракель. Которая приходит в шок после всего, что она только что услышала. Для девушки становится шоком то, что Алисия могла связаться с подобным занятием и стала любовницей богатого мужчины, который некоторое время практически содержал ее. Даже после подробного рассказала она по-прежнему считает, что Элеанор пытается оклеветать ее тетю так, как когда-то оклеветал ее Терренс МакКлайф. Ракель уверена, что ее родственница никогда бы не стала заниматься тем, на что не решилась бы не каждая девушка.       — Нет… — качает головой Ракель. — Нет, это ложь… Это неправда!       — Еще какая правда! — с гордо поднятой возражает Элеанор. — И тебе, девочка, придется смириться с этим. Смириться с тем, что твоя тетушка далеко не такая святая, какой ты всегда ее считала.       — Я вам не верю! — со слезами на глазах громко заявляет Ракель. — Это ложь! Моя тетя не могла заниматься этим!       — Но она ведь занималась, — пожимает плечами Элеанор.       — Тетя Алисия – не проститутка. Она никогда не ложилась в кровать к тем, кого едва знала.       — Понимаю, тебе трудно в это поверить, ибо твоя тетка уже практически старуха. Но поверь, была бы она сейчас такой же мелкой, как тогда, ты бы перестала в этом сомневаться.       — Вы лжете! — во весь голос вскрикивает Ракель, довольно тяжело дыша и крепко сжав руки в кулаки. — ВЫ ВРЕТЕ! Тетя никогда не была проституткой! НИКОГДА! ОНА – ПОРЯДОЧНАЯ ЖЕНЩИНА.       — Нет, милая, я не лгу. Я рассказала все, что мне было известно.       — Тетя Алисия всегда говорила, что легла бы в кровать только со своим мужем. И больше ни с кем!       — Неужели ты ей веришь?       — Немедленно прекратите оскорблять ее.       — И знаешь, я нисколько не сомневаюсь в том, что ее любимая племянница пошла в нее. Уверена, что ты тоже спала со многими, чтобы стать такой известной во всем мире.       — Кто вам это сказал? КТО? СКАЖИТЕ МНЕ! Откуда вам известно все это? Откуда вам известно то, чего вы никак не можете знать?       — О… — хитро улыбается Элеанор. — Я очень долго собирала всю информацию буквально по крупицам, прежде чем сложить этот сложный пазл.       Элеанор поглаживает подбородок.       — Пришлось расспросить очень многих людей, которые были в курсе всей этой истории, — признается Элеанор. — Не все, конечно, согласились говорить, но некоторые оказались очень разговорчивые. За небольшую плату, разумеется. И в числе этих людей те, кто работал в том ночном клубе, где твоя тетка крутила голой задницей в молодости.       Элеанор ехидно усмехается.       — Все-таки у меня есть огромное преимущество, — задумчиво добавляет Элеанор. — Я – дочь многоуважаемого Гильберта Вудхама, которого все по-прежнему очень сильно любят и глубоко уважают. Да, даже если судья обвинил его в попытке изнасилования твоей тетки, есть те, кто не поверил словам этой прошмандовки и до сих пор вспоминает этого человека добрым словом.       — Наверняка эти люди просто хотели оклеветать тетю Алисию и обелить вашего отца.       — Нет, дорогуша, если бы ты лично спросила об этом свою тетку и хорошенько прижала ее к стенке, то она бы выложила бы тебе всю правду. Может, что-то скрыла бы, чтобы уж совсем не позориться. Но Алисия точно подтвердила бы, что она трахалась с мужиками за деньги и убила моего папулю.       — ЛГУНЬЯ! — во весь голос вопит Ракель. — НАГЛАЯ ЛГУНЬЯ! Вы ответите мне за клевету! Я лично подам на вас в суд за то, что вы оклеветали мою тетю! Вам придется за это ответить! Я это просто так не оставлю!       — Только перед тем, как раскидываться угрозами, ты сначала докажи, что твоя тетушка не была шлюхой в молодости и не убила человека, — с гордым видом и хитрой улыбкой уверенно говорит Элеанор. — Любые слова нужно доказывать, а ты уж точно никак не сможешь обелить свою тетеньку.       — Я сделаю для этого все возможное. Клянусь, Элеанор, если вы действительно оклеветали мою тетю Алисию, то вам придется пожалеть об этом.       — Смотри как бы не получилось, чтобы суд обязал выплачивать моральный ущерб не меня, а тебя и эту дрянь… — Элеанор ехидно ухмыляется. — Которая могла бы стать моей мачехой, если бы папа женился на ней. Хм… Мачехой, которая всего лишь на десять лет старше меня.       — Я так понимаю, вы не хотели, чтобы ваш отец женился на ней, — предполагает Ракель.       — Да, я действительно не хотела видеть эту женщину своей мачехой. И я миллион раз пыталась убедить отца в том, что ему не нужна какая-то швабра, которую он подобрал в том клубе и решил взять под свое крыло. Однако он оказался непреклонен, потому что был слишком окрылен любовью к этой проститутке и считал меня ребенком, которого его дела не касаются. — Элеанор качает головой. — Папа не верил своей собственной дочери и не слышал ее мольбу о том, чтобы он не бросал мою маму. И ладно бы он привел в дом нормальную порядочную женщину. Возможно, со временем я бы и смирилась. А может, мне и вовсе не пришлось бы жить с ней.       Элеанор крепко сжимает руки в кулаки.       — Но в моем доме никогда не стала бы жить какая-то жалкая прошмандовка, которая побывала в постели у сотни мужиков, — уверенно заявляет Элеанор. — ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП! А если бы у отца хватило смелости жениться на Алисии, то клянусь, я бы превратила жизнь этой шлюхи в настоящий ад. Она бы сбежала из дома в одних лишь трусах. Не захотела бы оставаться там ни на секунду.       — Не смейте называть мою тетю проституткой, — возмущается Ракель, крепко сжав руки в кулаки. — НЕ СМЕЙТЕ! ОНА – НЕ ПРОСТИТУТКА! ОНА – ПОРЯДОЧНАЯ ЖЕНЩИНА!       — Мне все равно, веришь ли ты всему, что я рассказала, или нет, — с надменным взглядом заявляет Элеанор. — Моим делом было рассказать про бурную молодость твоей тетушки. И я это сделала. А дальше будет что будет.       — Неужели вы хотели, чтобы я возненавидела тетю после таких откровений? Чтобы я начала считать ее такой же тварью, какой ее считаешь и вы сами?       — Было бы здорово, — хитро улыбается Элеанор. — В этом случае ты бы не горевала по этой мерзавке после того как она сдохнет. А больше у нее никого и нет. Так что…       — Забудьте об этом, Элеанор. Я люблю свою тетю Алисию, несмотря ни на что. Несмотря на то, кем она была и кем является сейчас. И будьте уверены, я буду защищать ее до самого последнего вздоха.       — Хорошо, защищай. Правда, это все равно окажется бесполезно. Потому что эта тварь в любом случае сдохнет.       — Нет, Элеанор, не надо…       — Я ждала этого дня целых шестнадцать лет. И не собираюсь ждать еще больше.       — Пожалуйста, Элеанор, не делайте этого, — с жалостью во взгляде умоляет Ракель, подойдя поближе к Элеанор. — Отпустите мою тетю… Забирайте все эти деньги и отпустите ее.       — Серьезно?       — Клянусь, мы все забудем и не станем вспоминать о том, что было, если вы оставите ее в покое.       — Слушай, Кэмерон, ты совсем что ли дура? — презренно усмехается Элеанор. — Неужели ты думаешь, что я так легко сдамся после того как все тщательно спланировала?       — Я вас умоляю…       — Нет уж! Я не для того приказала тебе приехать сюда, чтобы так просто отпустить тебя и твою тетку. Вы обе сдохните уже сегодня.       — Не надо, прошу вас…       — Мои люди уже с огромным нетерпением ждут, когда смогут расквитаться с вами обеими. Как сначала они покончат с Алисией, а потом возьмутся и за тебя.       — Нет, Элеанор, нет! – громко, отчаянно умоляет Ракель.       — Так все, у меня больше нет времени и желания возиться с тобой, — машет рукой Элеанор. — И так уже черт знает сколько разговариваю с тобой впустую!       — Элеанор…       — Сейчас я поговорю с тобой намного серьезнее. А ну иди сюда, крашеная сучка…       Элеанор пулей подлетает к Ракель и залупляет ей крепкую пощечину. После которой та мгновенно чувствует сильную боль, пару секунд растирая горящую щеку, и отвечает женщине тем же. Еще пара взаимных пощечин – и они обе крепко вцепляются в волосы друг друга, а чуть позже сцепляются в рукопашной. Они несколько секунд отбиваются друг от друга, наносят больные удары руками и ногами, раздают пощечины, таскают друг друга за волосы и продолжают свою борьбу уже после того как они заваливаются на пол.       — Оставьте мою тетю в покое! – требует Ракель.       — Ни за что! — громко бросает Элеанор. — Эта тварь ответит мне за то, что убила моего любимого папулю.       Элеанор и Ракель еще некоторое время дерутся друг с другом, нанося довольно больные удары ногами и руками, норовя вырвать волосы с головы противницы, катаясь по полу и обороняясь любыми предметами, что попадаются им под руку. Но в какой-то момент двери резко раскрываются, а в него пулей вбегает Александр и несколько полицейских, которые выбрали момент и нашли способ зайти в дом и добраться до кабинета, где сейчас и происходит женская драка. Все они держат в руках пистолеты, направленные на преступницу, которая в этот момент без проблем заваливает свою противницу на письменный стол, нависает над ней и больно оттягивает ее за волосы.       — Полиция! — громко восклицает один из полицейских. — Никому не двигаться!       Элеанор мгновенно вздрагивает от испуга, резко выпрямляется, поднимается на ноги и испуганными глазами окидывает всех полицейских, которые уверенно заходят в кабинет и окружают ее и Ракель, которая встает на ноги, одергивает футболку и поправляет свои чуть растрепанные волосы.       — Что за черт? — тихо возмущается Элеанор.       — Мисс Элеанор Вудхам, вы арестованы по обвинению в мошенничестве, уклонении от уплаты налогов, отмывании денег и похищения человека, — громко, четко заявляет Александр, держа свой пистолет направленным на Элеанор и сохраняя невозмутимое спокойствие. — Поднимите руки вверх и оставайтесь на своем месте.       — Что? — широко распахивает глаза Элеанор. — Откуда вы здесь взялись? Кто вас сюда впустил? ОХРАНА! ОХРАНА, НЕМЕДЛЕННО СЮДА! КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ПРОПУСТИТЬ ПОСТОРОННИХ?       — Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.       — Нет! — во весь голос вскрикивает Элеанор. — Я не сдамся вам живой!       — Вы слышали, что я вам сказал?       — Я ни за что не пойду с вами! Уж лучше умереть, чем сдаться и сидеть в грязной тюремной камере!       — Сдавайтесь, мисс. Мы предлагаем вам сделать это по-хорошему, добровольно. А иначе нам придется принять меры.       — НИ ЗА ЧТО!       — Вы сможете облегчить себе участь, если сделайте чистосердечное признание и будете сотрудничать с сотрудниками полиции.       — Я ЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО НЕ ПОЙДУ В ТЮРЬМУ! И НЕ БУДУ ПРИЗНАВАТЬСЯ В ТОМ, О ЧЕМ НИКОГДА НЕ ПОЖАЛЕЮ!       — Вам некуда идти, Элеанор Вудхам! Мы все равно поймаем и арестуем вас!       — ДАЖЕ НЕ МЕЧТАЙТЕ! — во весь голос вопит Элеанор, начав сильно нервничать из-за того, что ее застали врасплох, но стараясь не показывать свой страх. — ВЫ МЕНЯ НЕ ПОЙМАЙТЕ! Я СЕЙЧАС ПОЗОВУ СВОИХ ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ И ВСЕХ-ВСЕХ, ЧТОБЫ ОНИ ВЫГНАЛИ ВАС ОТСЮДА!       — Послушайте, мисс Вудхам…       — И вообще, как вы смейте в чем-то меня обвинять? Я – Элеанор Вудхам! Дочь покойного и всеми любимого Гильберта Вудхама! Как у вас только хватило наглости пойти против члена его семьи и посметь АРЕСТОВАТЬ его? ВЫ БЕРЕГА ПОПУТАЛИ, ГОСПОДА?       — Нам все равно, чья вы дочь. Вы нарушили закон. И обязаны понести за это строгое наказание.       — Да как вы смейте? — возмущается Элеанор. — Вы сильно пожалейте об этом! Я сообщу о вас куда нужно, и вы можете искать себе другую работу. А то и вообще сделаю так, что вас нигде не захотят видеть.       — Мисс Вудхам, вам лучше сдаться, — хладнокровным тоном уверенно советует Александр. — Так вы облегчите себе жизнь. Не делайте себе хуже и сдавайтесь нам.       — Даже не надейтесь, господин полицейский! — с гордо поднятой головой восклицает Элеанор. — ЭЛЕАНОР ВУДХАМ С ВАМИ НЕ ПОЙДЕТ!       — Мисс Вудхам…       — Я ЛУЧШЕ УМРУ, ЧЕМ СДАМСЯ ВАМ И ПОЙДУ В ТЮРЬМУ!       — Сдавайтесь. А иначе мы откроем огонь и будем вынуждены выстрелить в вас.       — ОТКРЫВАЙТЕ СКОЛЬКО ХОТИТЕ! ЖИВОЙ Я ВАМ НЕ СДАМСЯ! ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП!       — Элеанор Вудхам…       Не успевает Александр закончить говорить, как Элеанор, будучи в бешенстве от того, что Ракель все-таки привела с собой полицию, и начав сильно нервничать, переводит полный злости на молодую девушку. Та испуганными, широко распахнутыми глазами смотрит на нее и с ужасом ждет, что же она сделает дальше, чувствуя, как часто стучит ее сердце. И к ее ужасу, через пару мгновений Элеанор резко притягивает Ракель к себе и крепко обвивает рукой ее шею. Женщина достает из кармана своей куртки пистолет и приставляет его к ее виску. Из-за чего резко побледневшая девушка вскрикивает с широко распахнутыми глазами.       — Элеанор… — сильно дрожащим голосом произносит Ракель. — Вы что…       — Ах ты мерзкая тварь, — со злостью во взгляде произносит Элеанор, еще плотнее приставив пистолет к виску Ракель. — Бестолковая ты курица! ТЕБЕ ЧТО, БЛЯТЬ, СКАЗАЛИ?       — Элеанор, п-п-пожалуйста…       — Я же просила никакой полиции! Почему ты меня не слушала? ПОЧЕМУ ТЫ ТАКАЯ ТУПАЯ И ГЛУХАЯ?       — Мисс Вудхам, сейчас же отпустите девушку и положите оружие на пол, — уверенно требует один из полицейских, направив на Элеанор пистолет.       — НИ ЗА ЧТО! — во весь голос вскрикивает Элеанор.       — Отпустите девушку немедленно!       — ОНА НИКУДА ОТ МЕНЯ НЕ УЙДЕТ!       В этот момент Ракель с мокрыми от слез глазами тихо шмыгает носом.       — Я УБЬЮ ЭТУ ДЕВЧОНКУ! — громко заявляет Элеанор. — УБЬЮ ТАК ЖЕ, КАК И ЕЕ ТЕТКУ! КОТОРУЮ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОСАДИТЬ В ТЮРЬМУ ЕЩЕ ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД!       — Нет, Элеанор, нет… — тихо произносит Ракель, качая головой. — Ради бога, не надо…       — ЗАТКНИСЬ, ДРЯНЬ! — Элеанор очень плотно приставляет дуло пистолета к виску Ракель и резко одергивает ее. — И НЕ РЫПАЙСЯ!       — Элеанор, сейчас же отпустите эту девушку, — уверенно требует Александр.       — Я собираюсь покончить и с ней тоже. Заберу те деньги, которые она принесла, грохну эту тварь и ее тетку и избавлюсь ото всех улик и трупов этих гадюк.       — Мы даем вам шанс сдаться добровольно. Просто отпустите мисс Кэмерон, положите оружие на пол и поднимите руки вверх.       — ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП! — истерически вопит Элеанор.       — Мисс Вудхам…       — Хотите, чтобы я сдалась, – прикончите меня прямо сейчас. Живой я вам ни за что не сдамся!       — Элеанор, пожалуйста, отпустите меня… — с ужасом в глазах тихим дрожащим голосом умоляет Ракель. — Вам же будет хуже…       — Заткнись, сучка ты тупая!       Элеанор еще крепче обвивает шею Ракель рукой, пока та издает тихие всхлипы и сильно дрожит от страха.       — Раз у тебя всего одна извилина в голове, которой ты все еще не умеешь ею распоряжаться, то тебе придется дорого заплатить за свою тупость, — грубо добавляет Элеанор. — Ты сама захотела, чтобы я сделала то, о чем так давно мечтала.       — Я ни в чем не виновата… — дрожащим голосом отчаянно говорит Ракель. — Не виновата…       — Закрой рот, дрянь!       — Прошу, не убивайте меня…       — Я ЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО ТЫ ВСЕ РАВНО СДОХНЕШЬ! — Элеанор резко притягивает Ракель к себе, когда та пытается вырваться из ее хватки. — А НУ СТОЙ СМИРНО, СУЧКА! СТОЙ, Я СКАЗАЛА!       — Элеанор Вудхам, сдавайтесь! — сухо требует Александр, обеими руками крепко держа пистолет направленным на Элеанор. — Вы уже и так натворили достаточно дел! Достаточно! Пора ответить за все свои преступления перед законом.       — ЕГО НЕТ! ЗАКОНА НЕТ! НЕ БЫЛО И НЕ БУДЕТ!       — Закон равен для всех. И для богатых, и для бедных. Все обязаны его соблюдать.       — Вот именно! ОБЯЗАНЫ соблюдать. Это относится к вам, господа.       — Послушайте, мисс Вудхам…       — Если бы закон был, Алисия Томпсон сейчас сидела бы за решеткой и подыхала мучительной смертью. Платила бы за то, что она когда-то сделала. – Элеанор замолкает на пару секунд, буквально убивая всех полицейских своих злостным взглядом. — Платила бы за то, что убила моего отца. Самого уважаемого человека во всей Англии! Эта гадина его убила! Безжалостно убила! И не ответила за это перед законом! А все из-за того гребаного судьи и адвоката этой гадюки! Которые ДОЛЖНЫ гореть в аду за то, что поспособствовали ее оправданию.       — Пожалуйста, Элеанор… — дрожащим голосом произносит Ракель и тихо шмыгает носом. — Остановитесь…       — ХВАТИТ РАСПУСКАТЬ НЮНИ!       Элеанор поплотнее приставляет пистолет к голове Ракель, переведя свой полный злости взгляд уже на нее.       — ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ! — вскрикивает Элеанор. — ТЫ ВСЕ РАВНО СДОХНЕШЬ! ТАК ЖЕ, КАК И ЭТА МЕРЗКАЯ ПРОШМАНДОВКА АЛИСИЯ!       — Нет, не надо… — резко качает головой Ракель.       — Когда я узнала о том, как погиб мой отец, и какая сука убила его, то поклялась себе, что грохну Алисию Томпсон. Что сделаю это рано или поздно. Что отомщу убийце за смерть самого близкого мне человека. За то, что она едва не лишила меня еще и моей близкой подруги, которая больше не может жить нормальной жизнью после того, как эта сука сбила ее на машине. НА ГЛАЗАХ У ДЕСЯТКОВ ЛЮДЕЙ! ДА ЕЩЕ И СБЕЖАЛА КАК ЧЕРТОВА ПРЕСТУПНИЦА!       — Нет…       — И вот теперь я могу убить не только ее. Я могу убить ту грязную шлюху Шерил, которая лишила моего отца здравого рассудка, и ту курицу, считающая, что она сможет заговорить меня и убедить сдаться полиции.       — Вы совершайте глупость! — отчаянно вскрикивает Ракель.       — Глупость совершил только лишь мой отец, который подобрал твою тетку в том клубе и взял ее под свое крыло.       — Пожалуйста, Элеанор…       Ракель тихо шмыгает носом, довольно сильно дрожа от страха.       — Бросьте пистолет… — взмаливается Ракель.       — Закрой свой рот, тупица, — сквозь зубы цедит Элеанор.       — Элеанор…       — Не зря я говорю, что у тебя совсем нет мозгов. — Элеанор ехидно ухмыляется. — Хотя на кой черт они нужны какой-то жалкой модельке, чья карьера все равно скоро закончится. Надо только лишь уметь вилять голой задницей и ублажать влиятельных мужиков, чтобы они за все заплатили. Однако у тебя-то есть прекрасная учительница, которая лихо зажигала в свои молодые годы.       — Не убивайте меня и тетю, пожалуйста… — с жалостью во взгляде умоляет Ракель. — Я не хочу умирать… Не хочу потерять тетю…       — ХВАТИТ РЕВЕТЬ!       — Элеанор, довольно! — громко требует Александр. — Немедленно отпустите девушку!       — НИ ЗА ЧТО!       В этот момент Ракель пытается вырваться и убежать куда подальше. Однако Элеанор еще крепче прижимает девушку к себе, продолжая плотно держать у ее головы пистолет, а рукой обхватывать ее шею таким образом, что той буквально нечем дышать.       — Стой смирно, тварь! — со злостью во взгляде шипит Элеанор. — А иначе ты умрешь раньше, чем сядет солнце! НЕ РЫПАЙСЯ, Я СКАЗАЛА!       — Не надо… — издает тихий всхлип Элеанор.       — Элеанор, опустите оружие! — медленно подкрадываясь поближе к Элеанор с целью помочь Ракель освободиться из ловушки, громко требует Александр.       — НЕ ОПУЩУ!       — Не делайте себе хуже! Вы уже совершили достаточно преступлений. Не надо еще больше портить себе жизнь.       — ЗАМОЛЧИТЕ! — во весь голос кричит Элеанор.       — Мисс Вудхам…       — А НУ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ, УВАЖАЕМЫЙ!       Элеанор резко направляет пистолет на Александра, который хочет подобраться поближе к ней.       — СТОЯТЬ, Я СКАЗАЛА! — громко требует Элеанор. — А ИНАЧЕ ВАМ И ЭТОЙ КУРИЦЕ ПРИДЕТСЯ СИЛЬНО ПОЖАЛЕТЬ!       — Мы не хотим сделать вам что-то плохое, — уверенно говорит Александр. — У нас нет цели довести все до открытия огня. Мы всегда хотим решить проблему мирным путем.       — ВЫ СЛЫШАЛИ, ЧТО Я СКАЗАЛА! СТОЯТЬ НА МЕСТЕ!       — Мисс Вудхам, пожалуйста, успокойтесь, — уверенно просит один из полицейских, также держа пистолет направленным на Элеанор. — Не делайте глупости. Мы действительно не хотим сделать вам ничего плохого.       — Я ничего с вами не сделаю, если вы уйдете отсюда по своему желанию. Если немедленно покинете мой дом. И если отпустите всех моих ребят. В случае если вы посмели арестовать кого-то из них.       — Мы никуда не уйдем, пока не арестуем вас.       — Только зря время потратите!       — Поверьте, самым лучшим выходом для вас будет сдаться полиции.       — НИКОГДА И НИ ЗА ЧТО! — Элеанор начинает угрожать пистолетом всем полицейским по очереди. — Вы можете привести сюда хоть всю полицию Англии. Только я все равно не сдамся вам! Вы никогда не поймайте меня!       — Вы делайте себе только хуже, — уверенно говорит один из полицейских. — Тянете время.       — Вот и идите отсюда! Дайте мне закончить свое дело! Я прикончу и эту молодую шлюху, и ту старую проститутку Шерил, которая уже ждет своего часа расплаты.       — Нет, Элеанор, не делайте этого… — с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Ракель, издав сразу несколько всхлипов подряд и переведя мокрый испуганный взгляд на Элеанор. — Прошу… Не надо…       — Так, все, мне это надоело! Это-то это шоу слишком сильно затянулось… Надо покончить с этим прямо сейчас… — Элеанор снова переводит пистолет на всех полицейских и останавливает его на Александре, стоящий гораздо ближе к ней. — Немедленно положили свои пистолеты у моих ног и подняли руки вверх!       Однако никто так и не сдвигается с места и не собирается выполнить приказ Элеанор, которую бездействие полицейских приводит в бешенство.       — ЖИВО! — со злостью во взгляде вопит Элеанор. — ПИСТОЛЕТЫ НА ПОЛ! РУКИ ПЕРЕД СОБОЙ!       Элеанор еще пару секунд буквально просверливает всех полицейских своим полным злости взглядом, буквально зеленея от злости, вызванная тем, что никто не воспринимает ее слова всерьез.       — ВЫ ГЛУХИЕ ЧТО ЛИ? — ревет Элеанор и резко приставляет пистолет к виску тихонько плачущей Ракель. — ИЛИ ТАКИЕ ЖЕ ТУПЫЕ, КАК И ОНА?       — Мисс Вудхам… — спокойно хочет сказать Александр.       — Я СКАЗАЛА, БЫСТРО ПОЛОЖИЛИ ОРУЖИЕ НА ПОЛ! А ИНАЧЕ Я УБЬЮ ЭТУ ДЕВЧОНКУ!       Элеанор с большим удовольствием не тянула бы время и убила бы Ракель прямо сейчас. Но полицейские никак не дают ей это сделать, тем самым спасая девушку от худшего. Или же они просто оттягивают этот момент еще на какое-то время… Тем не менее всем этим людям ничего не остается сделать, кроме как положить свои пистолеты перед ногами мисс Вудхам и приподнять руки перед собой.       — ВСЕ ДО ЕДИНОГО ПОЛОЖИЛИ ОРУЖИЕ И ПОДНЯЛИ РУКИ! — с широко распахнутыми глазами приказывает Элеанор.       Впрочем, даже оставшись без оружия, сотрудники полиции не собирается сдаваться, поскольку Элеанор в любую минуту может выстрелить в Ракель или же просто увести ее куда-то с собой, чтобы покончить с ней без лишних свидетелей.       — Эта женщина совсем сошла с ума… — тихо обращается к своим коллегам один из полицейских.       — Нужно срочно что-то придумать и действовать очень быстро, — уверенно говорит еще один полицейский. — Нельзя дать ей уйти. А иначе она придумает еще что-нибудь.       — Черт, надо было стрелять в нее намного раньше, — возмущается третий полицейский. — А сейчас хрен что сделаешь! Сейчас возьмешь пистолет – а она сама выстрелит в кого-нибудь.       — Просто Элеанор понимает, что она в безвыходном положении, и поэтому сильно нервничает, — уверенно отмечает четвертый полицейский. — Вот и мечется из стороны в сторону. То девушке угрожает, то нас заставляет положить оружие на пол и поднять руки.       — Значит так, ребята… — берет слово Александр. — Как только эта женщина на что-то отвлекается – немедленно хватайте пистолет и стреляйте. Полагаю, для нас это единственный шанс спасти мисс Кэмерон и арестовать мисс Вудхам. Так или иначе сбежать она отсюда не может, потому что ребята перекрыли все выходы отсюда и караулят ее на улице на случай, если Элеанор захочет улизнуть через окно.       — Только бы эта женщина не задумала что-то ужасное… — выражает беспокойство один полицейский, пока Элеанор с широко распахнутыми, полными злости и ненависти держит пистолет у виска тихо всхлипывающей, жутко бледной и трясущейся от страха Ракель.       — Мы не должны этого допустить. Эта девушка и ее родственница должны остаться в живых.       — В любом случае она никуда от нас не денется. Элеанор Вудхам в ловушке. Либо ей придется сдаться добровольно, либо мы откроем по ней огонь.       — ЧТО ВЫ ТАМ БОРМОЧИТЕ! — возмущается Элеанор, целясь пистолетом в каждого полицейского, которые что-то обсуждают между собой.       — Ничего, — уверенно произносит один из полицейских.       — Неужели думайте над тем, как поймать меня? — Элеанор ехидно усмехается. — Так можете не стараться! Вы ничего не сможете мне сделать!       — Своими поступками вы делайте себе только хуже, — уверенно говорит Александр. — Прекратите все это немедленно!       — Прекращу только тогда, когда убью обеих прошмандовок, которые этого заслуживают. И я сделаю это прямо на ваших глазах, раз уж вы отказывайтесь уходить.       — Нет, Элеанор, не надо… — жалобно стонет Ракель. — Ради бога…       — Посмотрите! ПОСМОТРИТЕ ТУДА! — Элеанор, грубо схватив Ракель за волосы, поворачивает ее голову к портрету Гильберта, что висит в кабинете. — ПОСМОТРИТЕ! ЭТО МОЙ ПАПУЛЯ! МОЙ ЛЮБИМЫЙ, НИ В ЧЕМ НЕПОВИННЫЙ ПАПОЧКА, КОТОРЫЙ ПОГИБ ОТ РУК ОДНОЙ МЕРЗКОЙ ШВАЛИ! ПРЯМО В ЭТОМ КАБИНЕТЕ! ВСЕ ПРОИЗОШЛО ИМЕННО В ЭТОМ МЕСТЕ! В ЭТОМ! ЕСЛИ БЫ НЕ ТА ШЛЮХА ШЕРИЛ, ОН БЫ СЕЙЧАС БЫЛ ЖИВ! ОНИ С МАМОЙ ЖИЛИ БЫ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО! А ЭТА ТВАРЬ РАЗРУШИЛА ВСЕ! РАЗРУШИЛА НАШУ ДРУЖНУЮ СЕМЬЮ! ЭТА ШЛЮХА ВСЕ ИСПОРТИЛА!       — Моя тетя не хотела никому вредить! Она и не думала рушить ничьи семьи.       — Денег она хотела! Да побольше! Вот Алисия и соблазнила моего отца! А он по своей глупости повелся на ее уловки как маленький мальчишка.       — Нет, это неправда!       — Знали бы ее папаша с мамашей, чем их любимая дочурка занималась, давно бы уже отказались от нее. То работает проституткой в ночных клубах и пляшет перед мужиками с голой жопой и голыми сиськами. То сбивает на дороге мою лучшую подругу и потом делает вид, что ничего не случилось. То соблазняет женатого мужика и тащит из него деньги. ТО БЕЗЖАЛОСТНО ЕГО УБИВАЕТ!       — Элеанор…       — И ОНА ВСЕ ВРЕМЯ ВЫХОДИЛА СУХОЙ ИЗ ВОДЫ! ВСЕ ВРЕМЯ! ЭТОЙ ДРЯНИ ВСЕ СХОДИЛО С РУК! ДАЖЕ УБИЙСТВА НЕВИННОГО ЧЕЛОВЕКА! ОНА УБИЛА ЕГО НАМЕРЕННО, НО ЕЕ ВСЕ РАВНО, БЛЯТЬ, ОПРАВДАЛИ! ХОТЯ ВМЕСТО ЭТОГО ЭТУ ШЛЮХУ НАДО БЫЛО КАЗНИТЬ!       — Мисс Вудхам, давайте вы не будете тратить наше время и делать себе хуже, — спокойно предлагает Александр. — Просто отпустите мисс Кэмерон, поднимите руки перед собой и отправляйтесь с нами в участок.       — Нет, это ВЫ мое не тратьте! Забирайте всех этих людей, отпускайте моих ребят и уходите отсюда!       — Мисс Вудхам, не делайте себе хуже…       — Пожалуйста, Элеанор, сделайте то, что вам говорит господин полицейский… — с жалостью во взгляде умоляет Ракель и громко шмыгает носом, приход в ужас от собственного бессилия перед Элеанор. — Давайте покончим со всем этим…       — Да, давай покончим, — грубо бросает Элеанор и очень плотно приставляет дуло пистолета к виску Ракель, грубо одергивая ее при каждой попытке сопротивления. — Давай ты сама прикажешь этим людям уйти. А то они что-то совсем обнаглели и отказываются подчиняться приказам самой Элеанор Вудхам, дочери покойного Гильберта Вудхама, которого любили и уважали во всей стране.       — Я не хочу умирать…       — МОЙ ПАПА ТОЖЕ НЕ ХОТЕЛ ПОМИРАТЬ! — взрывается Элеанор. — ОН МЕЧТАЛ ПРОЖИТЬ ДОЛГУЮ И НАСЫЩЕННУЮ ЖИЗНЬ! А ВМЕСТО ЭТОГО ОН СЕЙЧАС ЛЕЖИТ В ЗЕМЛЕ! ПОКА ВСЯ МОЯ СЕМЬЯ ДО СИХ ПОР ЕГО ОПЛАКИВАЕТ!       — Мне очень жаль…       — НИ ХЕРА ТЕБЕ НЕ ЖАЛЬ, ДРЯНЬ! ТАК ЖЕ, КАК И ТВОЙ ТЕТКЕ, КОТОРАЯ ЧУТЬ НЕ ОТНЯЛА У МЕНЯ ПОДРУГУ И ЛИШИЛА ЖИЗНИ МОЕГО САМОГО ЛУЧШЕГО ДРУГА И НАИМУДРЕЙШЕГО СОВЕТЧИКА!       — Элеанор, ради бога, остановитесь… — громко взмаливается Ракель, уже не пытаясь как-то сдержать себя, позволяя себе безутешно рыдать и отчаянно молясь хоть о какой-то помощи и свете в конце тоннеля.       — Мисс Вудхам, сейчас же прекратите это! — решительно требует Александр.       — А иначе что? — ехидно усмехается Элеанор, переведя пистолет на Александра, резко приподнявший руки перед собой. — Что вы мне сделайте?       — Вам все равно некуда деться! Куда бы вы ни пошли, вас везде поджидают наши коллеги. Они не позволят вам покинуть пределы этого дома и тем более этот район. Мы полностью его окружили.       — Вы просто хотите меня напугать. Хотите, чтобы я почувствовала себя беззащитной и решила, что у меня нет иного выбора, кроме как сдаться.       — Убедитесь сами, если не верите. Посмотрите в окно!       Пока сотрудники полиции перешептываются между собой, пытаясь найти способ решить эту проблему и сделать так, чтобы никто не в итоге не пострадал, Элеанор резко переводит взгляд на одно из широких окон и действительно видит, как весь ее дом оцепили крепкие мужчины в форме, держащие наготове свое огнестрельное оружие.       — Твою ж мать… — раздраженно бросает Элеанор. — И как мои ребята только умудрились это допустить? КАКОГО, БЛЯТЬ, ХРЕНА?       — Теперь вы видите, что у вас нет выбора? — дрожащим голосом спрашивает Ракель. — Понимайте, что для вас будет намного лучше сдаться.       — Это все из-за тебя, мерзкая дрянь… — резко схватив Ракель за волосы и приставив пистолет к ее голове, с учащенным дыханием рычит Элеанор. — Все мои планы пошли коту под хвост из-за тебя. ТЫ НЕ ДАЛА МНЕ ОСУЩЕСТВИТЬ ЗАДУМАННОЕ! НЕ ДАЛА!       — Сдавайтесь, мисс Вудхам! — призывает один из полицейских. — Теперь вам уже ничто не поможет. Мы не уйдем до тех пор, пока не выполним свою миссию.       — Повторяю еще раз: хотите поймать меня – УБЕЙТЕ! ВЫ СМОЖЕТЕ АРЕСТОВАТЬ ЛИШЬ МОЙ ГНИЛОЙ ТРУП!       — Нет, Элеанор, умоляю, остановитесь… — отчаянно умоляет Ракель, сильно морщась от боли и издавая негромкие всхлипы. — Не убивайте меня… Не убивайте мою тетю… Я не хочу умирать… Не хочу ее терять…       — Заткнись, сучка!       Элеанор со всей силы залупляет Ракель пощечину, после которой та громко вскрикивает и практически падает на пол.       — Ты все равно сдохнешь! — уверенно заявляет Элеанор, грубо берет Ракель за волосы и приставляет пистолет к ее голове. — Сдохнешь так же, как и твоя любимая тетушка Алисия.       — Нет, Элеанор, НЕТ! — отчаянно вскрикивает Ракель.       — Возмездие свершится уже сейчас. Месть за все годы моих слез и страданий вот-вот будет осуществлена. Убийца ответит за свое преступление, а ее родственница составит ей компанию и сдохнет.       — Остановись, прошу вас…       — Блять, да хватит тебе уже ныть, гадина! Твои сопли тебе не помогут! ХОТЬ КОМУ МОЛИСЬ! ХОТЬ СТАНОВИСЬ ТАКОЙ ЖЕ РЕЛИГИОЗНОЙ, КАК И ТВОЯ ТЕТКА!       — Ракель! — громко произносит Александр. — Ракель, сохраняйте спокойствие! Все будет хорошо, я вам обещаю! Мы найдем выход из этой ситуации. Только не нервничайте. Пока мы здесь, с вами и вашей тетей ничего не случится.       — Ха! — презренно усмехается Элеанор, бросив холодный взгляд на Александра, и переводит более хитрый на Ракель. — Тоже мне защитничек нашелся! Дает девчонке ложные надежды на то, что она все-таки сумеет выжить в битве с самой Элеанор Вудхам и спасти эти шлюху Алисию.       — Не переживайте, Ракель, мы рядом и никуда не уйдем. Все будет хорошо. Не дергайтесь и нервничайте.       — Ой, смотрите… Неужели Кэмерон вскружила голову господину полицейскому… Который так сильно переживает за нее. У него в глазах прямо-таки страх. От мысли, что эта второсортная моделька пострадает или и вовсе сдохнет.       — Пожалуйста, Элеанор! — с широко распахнутыми, испуганными глазами отчаянно взмаливается Ракель.       — Давай, Кэмерон, скажи полицейским уйти отсюда!       Элеанор с хитрой улыбкой поворачивает голову Ракель к полицейским и приставляет пистолет к изгибу ее шеи, пока та с дрожью во всем теле негромко вскрикивает.       — Не испытывай мое терпение, дрянь, — грубо бросает Элеанор. — ИЛИ ТЫ, СУКА, СКАЖЕШЬ ИМ УЙТИ, ИЛИ ЖЕ СДОХНЕШЬ ОТ ПУЛИ В ЛОБ!       — Нет, Элеанор, НЕТ! — со слезами на глазах отчаянно вскрикивает Ракель. — НЕ НАДО! НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТО!       — А НУ НЕ ОРИ МНЕ ТУТ, ДРЯНЬ! — Элеанор со всей силы залупляет Ракель пощечину. — ТЫ НАХОДИШЬСЯ В МОЕМ ДОМЕ! В МОЕМ ЧЕРТОВОМ ДОМЕ!       В какой-то момент Ракель, не особо понимая, что она делает, с громким рыком резко отталкивает Элеанор от себя, несмотря на угрозу получить огнестрельное ранение, и крепко вцепляется руками в пистолет, который она пытается вырвать из рук злодейки. Мисс Вудхам на мгновение теряется, но машинально сжимает пальцами оружие, усиленно сопротивляясь той, у которой оказывается достаточно сил на борьбу. Вскоре Ракель каким-то чудом все-таки удается вытащить пистолет из рук Элеанор, выбросить его как можно дальше и залупить ей пару крепких пощечин, после которых та теряет равновесие и падает на пол. На протяжении нескольких секунд они как можно сильнее избивают друг друга руками и ногами, оттаскивают друг друга за волосы, заваливаются на письменный стол, скатываются с него на пол и безуспешно пытаются отползти в сторону. Но в какой-то момент преступница отбивается от противницы с помощью сильного удара в живот, находит свое оружие, подбирает его, поднимается на ноги, берет девушку под руку и притягивает ее к себе, вцепившись ей в волосы и приставив дуло к виску.       — Ты очень сильно пожалеешь, если еще раз посмеешь это сделать, — грубо заявляет Элеанор, буквально убивая Ракель своим леденящим душу взглядом. — ПОНЯЛА МЕНЯ, СТЕРВА?       — Отпустите меня… — сильно дрожащим голосом умоляет Ракель.       — Я убью тебя ПРЯМО НА ГЛАЗАХ ТВОЕЙ ТЕТКИ! Сейчас прикажу своим людям привести ее сюда, и пусть она подивится! Посмотрит на свою любимую племянницу в последний раз. Понаблюдает за тем, как она будет подыхать! Пусть почувствует то, что испытала я, когда Нина в слезах сообщила мне о том, что моего папули больше нет.       — Элеанор, пожалуйста… — тихим дрожащим голосом взмаливается Ракель.       — ЗАТКНИСЬ, КУРИЦА!       Элеанор залупляет Ракель еще пару крепких пощечин, без проблем заваливает ее на стол, крепко прижимает ее к нему и приставляет пистолет ко лбу горько плачущей, тяжело дышащей девушки.       — ТЕБЕ УЖЕ НИЧТО НЕ ПОМОЖЕТ!       — Мисс Вудхам, сейчас же отпустите девушку! — громко и четко требует Эйдан. — Не делайте себе хуже!       — Я ВСЕ РАВНО УБЬЮ ЕЕ! — вскрикивает Элеанор. — И мне никто не помешает!       — Послушайте меня…       — Поскольку сейчас все верят, что все те слухи о ее мерзком поведении правдивы, то никто не будет горевать по этой сучке. Все будут только рады, если она перестанет мозолить людям глаза.       — Вы совершайте большую ошибку, еще больше усугубляя свое и без того сложное положение и отнимая у нас время.       — Это вы зря тратите время, пытаясь убедить меня раскаяться в своих поступках. Заставить меня забыть о мести, простить эту мерзкую проститутку Шерил и перестать зацикливаться на мести за смерть своего отца, который должен был прожить долгую и счастливую жизнь.       — Нам искренне жаль, что вы однажды потеряли своего отца, которого очень сильно любили, — спокойно говорит Александр. — Мы все сочувствуем вашему горю. Только ваши действия не имеют никакого смысла. Если вы не остановитесь, то сделайте себе только хуже.       — ДА КАК ВЫ СМЕЙТЕ ПРЕДЛАГАТЬ МНЕ ВСЕ ЗАБЫТЬ? КАК СМЕЙТЕ СОВЕТОВАТЬ МНЕ ЗАБЫТЬ СВОЕГО РОДНОГО ЧЕЛОВЕКА?       — Прошло уже шестнадцать лет, а вы все никак не успокоитесь, — дрожащим голосом говорит Ракель.       — Я УСПОКОЮСЬ ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ТЫ И ТВОЯ ТЕТКА БУДЕТЕ ГНИТЬ В ЗЕМЛЕ!       — Мисс Вудхам, давайте мы сейчас успокоимся и обо всем с вами договоримся, — спокойно предлагает Лукас.       — Я НЕ БУДУ НИ О ЧЕМ С ВАМИ ДОГОВАРИВАТЬСЯ! И СДАВАТЬСЯ Я НЕ БУДУ!       — Мисс Вудхам…       — Если никто из вас не покинет мой дом сейчас, то я уже не позволю вам этого сделать! ТАК ЧТО СОВЕТУЮ СДЕЛАТЬ ЭТО ДОБРОВОЛЬНО!       — Мисс Вудхам…       Элеанор несколько секунд смотрит на всех полицейских широко распахнутыми глазами, все больше понимая, что она находится в безвыходном положении. А когда она в какой-то момент бросает взгляд на открытую дверь кабинета, женщина пулей срывается с места и пытается сбежать отсюда. Правда, путь ей сначала преграждают сотрудники полиции, которые крепко удерживают дочь покойного Гильберта, с истерическими криками яро пытающаяся вырваться из их хватки. А затем к ней со спины подбегает Ракель, которая крепко хватает Элеанор за волосы и со всей силы затаскивает в кабинет, из которого ей почти удалось улизнуть. Женщина в ответ залупляет ей крепкую пощечину, получает от нее точно такую же и еще несколько секунд отбивается от противницы руками и ногами.       — Элеанор Вудхам точно не оставит мисс Кэмерон в покое и добьется своего, — задумчиво говорит Эйдан, наблюдая за тем, как Ракель отталкивает Элеанор от себя сильным ударом в живот и набрасывается на нее с кулаками. — Или убьет ее и ее родственницу, либо сбежит отсюда одна или с обеими.       — Нет, этого не будет, — уверенно заявляет Александр. — Хотя сбежать отсюда она точно не сможет, потому что ребята оцепили всю территорию дома и тут же поймают Элеанор, если она попробует сбежать она или с мисс Кэмерон и ее родственницей.       — Что нам теперь делать, инспектор? — разводит руками Эйдан. — Как уже наконец-то упаковать ее и увести в участок? Сейчас возьмешь пистолет – а она без зазрения совести ранит кого-нибудь. Эта женщина реально сумасшедшая. Походу, совсем обезумила после смерти своего отца.       — Согласен, она запросто может сделать любого из нас своей жертвой.       — Да уж, эта Элеанор и бровью не повела бы. Как не повела и тогда, когда уже ранила кого-то, когда ее пытались арестовать несколько лет назад.       — В этот раз мы сделаем все, чтобы никто не пострадал. Ни мы с вами, ни мисс Кэмерон, ни ее тетушка.       А пока полицейские наблюдает за происходящим, Элеанор успевает окончательно взять ситуацию под свой контроль. В какой-то момент она подбирает с пола свой пистолет и приставляет его дуло к затылку стоящей на коленях Ракель, которая в этот момент немного тяжело дышит и чувствует небольшую усталость.       — Только попробуй рыпнуться, сучка, — сквозь зубы цедит Элеанор. — А иначе я прострелю тебе ГОЛОВУ!       — Элеанор, пожалуйста… — со слезами тихо взмаливается Ракель. — Не надо…       — НЕ ДВИГАЙСЯ, Я СКАЗАЛА! — Элеанор свободной рукой берет Ракель за волосы и больно их оттягивает. — ХВАТИТ УЖЕ ЗЛИТЬ МЕНЯ СВОИМ НЫТЬЕМ!       — Нет…       — ЗАТКНИСЬ, ДРЯНЬ!       — Я не хочу умирать…       — РОТ ЗАКРОЙ! — Элеанор залупляет Ракель пощечину и крепко зажимает ей рот рукой, пока та что-то жалобно мычит, широко распахнутыми глазами смотря на женщину и пистолет, что находится у нее лба. — ТЕБЯ УЖЕ НИКТО НЕ СПАСЕТ! ДАЖЕ НЕ НАДЕЙСЯ!       Пока Ракель начинает все больше терять надежду на то, что ей удастся выпутаться из этой ситуации, Элеанор даже и не думает сдаваться и с огромным удовольствием готова осуществить свою месть прямо на глазах огромного количества свидетелей, которые никак не решаются взять свое оружие и открыть огонь. Хотя женщина и ужасно нервничает из-за того, что оказалась в безвыходном положении и действительно не может никуда сбежать, поскольку ее зажали со всех сторон.