История разбитых сердец

      На следующий день Рэйчел и Терренс отправляются в студию, где их уже давно ждет Альберт Сандерсон. Мужчине предстоит познакомиться с ребятами, с которыми ему предстоит работать, и обсудить все детали работы. Он немного волнуется и хочет произвести хорошее впечатление на своих коллег, но все же старается сохранять спокойствие и уверен, что все будет хорошо. К слову, Терренс как будто уже позабыл, что еще недавно состоял в отношениях, поскольку начал время от времени оказывать небольшие знаки внимания своей подруге Рэйчел. Ну а сама девушка только этому и рада, поскольку ее былые чувства вновь стали просыпаться. А сейчас она получила такой замечательный шанс добиться расположения и любовь этого человека, который готов хотя бы попробовать.       Вот Терренс и Рэйчел подъезжают к довольно большому и высокому зданию звукозаписывающей студии. Сразу видно, что ее владелец – очень богатый человек. Рядом со строением расположена больная парковка для автомобилей, которая находится под круглосуточным наблюдением видеокамер, трансляцию с которых постоянно просматривают охранники. На самом высоком этаже остекленного многоэтажного здания можно увидеть яркую вывеску с названием студии, «Whisper Records», сделанную в синих, белых и зеленых тонах. Огромные буквы, написанные красивым рукописным шрифтом, можно увидеть за несколько метров от сюда, а вечером они подсвечиваются разноцветными неоновыми огнями.       Сюда не так-то просто попасть простому человеку, но Рэйчел удается сделать это без проблем, поскольку все знают, что она – дочь владельца этой студии. Дежурящие на входе охранники широко улыбаются симпатичной блондинке с безупречным макияжем, роскошными кудряшками на коротких, лишь прикрывающие заднюю часть ее шеи волосах и идеально подобранной одеждой от самых дорогих брендов. А перекинувшись с ней парой слов, охрана пропускает девушку на парковку, открыв для нее ворота, через которые проезжает ее машина.       Вскоре Рэйчел паркует свою дорогостоящую красную машину на парковке поближе ко входу, расположенную рядом со зданием студии, и выключает мотор, пока Терренс с восхищением во взгляде рассматривает самую высокую башню и все, что ее окружает.       — Все, мы приехали! — с гордо поднятой головой сообщает Рэйчел. — Добро пожаловать в «Whisper Records», звукозаписывающую студию моего отца!       — Ух ты! — с легкой улыбкой восхищается Терренс, осматривая здание студии. — Такое большое и красивое здание…       — Согласна, — с легкой улыбкой скромно произносит Рэйчел. — Папуля нанимал только самых лучших людей, которые спроектировали дизайн здания.       — А у твоего отца есть офис студии еще в каких-то странах или городах?       — Конечно, есть! Офис студии «Whisper Records» есть еще в Торонто и Манчестере. Но здесь, в Америке, расположен самый главный. Вся работа отца сосредоточена именно здесь, хотя иногда он все-таки приезжает в Канаду и Великобританию, чтобы проконтролировать процесс.       — А он не собирается открывать офисы студии в других странах?       — Пока нет. Вообще-то, мой отец сосредоточен лишь на сотрудничестве с англоязычными артистами. Но может, однажды он решится начать работать с кем-то из-за границы. Скажу тебе по секрету, что один раз с ним хотел работать один итальянец, который, правда, пел песни на английском. Но там что-то не сложилось, и он подписал контракт с каким-то лейблом в Италии.       — Надо же… Ну раз уж твой отец столько всего достиг, то я не сомневаюсь, что меня ждет успех.       — В случае с тобой дело не сколько в папуле, сколько в тебе и твоем таланте, — скромно улыбается Рэйчел. — Ты вчера настолько поразил его своим пением, что вчера он весь день только и говорил об этом.       — Правда?       — Ты поразил его до глубины души, Терренс. Папочка явно боится потерять такого талантливого парня.       — Уж поверь мне, Рэйчел, когда мистер Сандерсон услышит, как я играю на гитаре, то он уже не захочет расставаться со мной, — с гордо поднятой головой уверенно заявляет Терренс. — Он сказал, что сегодня команда группы хочет послушать мою игру, и я сделаю все, чтобы сыграть просто безупречно. Вчера я весь вечер практиковался в игре и пении, чтобы не опозориться.       — Я уверена, что у тебя все получится. Ведь ты у меня такой талантливый…       С этими словами Рэйчел мягко гладит Терренса по щеке и немного поправляет ему волосы, пока он широко улыбается и не скрывает, что ему очень приятно получать заботу, ласку и комплименты, которых так давно жаждал.       — Уж я-то точно верю в тебя и знаю, что ты сможешь поразить всех, — уверенно, мягко добавляет Рэйчел. — И буду делать все, чтобы поддерживать в тебе интерес к музыке и мотивировать делать то, к чему ты так долго стремился.       — Спасибо огромное, милая, — с легкой улыбкой благодарит Терренс. — Мне безумно приятно слышать эти вещи.       — Просто говорю правду, которую нельзя скрыть.       — Знаешь… Я так давно не слышал ничего хорошего о себе, что почти позабыл, что это такое… Какого это – слышать, как тебе говорят комплименты… Дают понять, что в тебя верят… Когда кто-то не перестает восхищаться тобой… — Терренс качает головой. — Будучи в отношениях, я почти никогда этого не чувствовал. Бывали случаи, когда меня поддерживали и мотивировали, но это выглядело не очень убедительно… А из-за этого я не чувствовал себя вдохновленным. Из-за этого мне даже не хотелось ничего делать.       — Твоя бывшая девушка – глупая дура, раз так легко рассталась с таким сокровищем, которое она должна была беречь как что-то очень ценное.       — Как ты уже знаешь, она просто воспользовалась мною, — пожимает плечами Терренс. — И дала мне пинок под зад, когда я ей надоел.       — Я вообще не понимаю, как она могла променять тебя на карьеру модели и возможность вилять задницей перед камерами. Ведь ты же – мечта всех девушек! Тот, о котором все мечтают! Тот, за кого девчонки мечтают выйти замуж!       — Видно люди правильно говорят, что невозможно всем нравится, даже если ты – всемирно известная звезда и один из самых сексуальных мужчин на планете.       — Просто Ракель Кэмерон – эгоистка. Эгоистка, которая любит только себя и думает только о своем комфорте.       — Ничего, рано или поздно эта девчонка начнет локти грызть, когда поймет, кого так и не смогла оценить по достоинству и потеряла по своей же вине.       — И поверь мне, дорогой, она уж точно не будет в восторге, когда ты начнешь обретать популярность и заполучишь любовь еще большего количества поклонников, — уверенно отвечает Рэйчел. — Тебя и раньше все просто обожали, но когда ты покажешь свой необыкновенный талант, который встречается лишь у одного человека из ста, то отныне твои поклонники начнут боготворить такого мужчину, как ты.       — И мне было очень хотелось, чтобы ты продолжала подбадривать меня.       Терренс мягко гладит Рэйчел по щеке и заправляет ее попадающую в глаз прядь за ухо, пока та широко улыбается и не перестает с восхищением во взгляде смотреть на мужчину.       — Хоть я очень хочу осуществить свою мечту стать музыкантом, мне, однако, нужна хорошая мотивация, — мягко добавляет Терренс. — И… Я буду очень благодарен тебе, если ты продолжишь поддерживать меня и… Поможешь мне забыть ту, что предала меня…       — Я буду намного лучше той эгоистки, которая предпочла карьеру модели, — более низким голосом с широкой улыбкой уверенно обещает Рэйчел и берет Терренса за руки. — Ты не разочаруешься во мне, Терренс. Я сделаю все, чтобы стать для тебя той, которую ты заслуживаешь.       — Правда?       — Клянусь, я совсем не такая, как Ракель. Я умею быть преданной и любить мужчину всем сердцем. Моя мама всегда говорила, что я была рождена кого-то любить и о ком-то заботиться.       — Да, Рэйчел, я знаю.       — Только позволь мне сделать это, и уже через месяц или два ты вообще перестанешь вспоминать ту девушку и будешь прыгать от радости, что наконец-то стал свободным мужчиной. Да, к сожалению, ты не можешь вернуться в прошлое и исправить ту нелепую ошибку, которую совершил по глупости, поддавшись эмоциям. Но вполне возможно об этом забыть и продолжить жить дальше;       — Обещаю дать тебе все, что ты захочешь, если мне удастся забыть мою бывшую девушку и почувствовать себя нужным и любимым, — со скромной улыбкой чуть более низким голосом обещает Терренс. — Клянусь, Рэйчел. Только помоги мне забыть Ракель, и я буду любить тебя не просто как друга, а как любимую девушку.       — Все так и будет, милый. Обещаю…       Рэйчел улыбается еще шире, ее лицо украшает нежно-розовый румянец, а такого яркого блеска в ее глазах, пожалуй, еще никогда не было. Девушка с искренним восхищением и огромным уважением во взгляде смотрит на Терренса, который не скрывает, что ему это очень приятно. Этот взгляд так или иначе подкупает его и заставляет все больше проникаться к Рэйчел симпатией и воспринимать ее уже не просто как подругу.       На Терренса так давно никто не смотрел подобным образом, что сейчас для него это словно бальзам на душу и причина почувствовать себя нужным и любимым. А тот факт, что Рэйчел готова быть для него той, кого не было рядом с ним те несколько месяцев, что он был в отношениях, заставляет его мысленно сломать тот барьер, который стоял между ними ранее, позволить себе полюбить эту девушку и дать ей шанс сделать его счастливым.       Через пару-тройку секунд после обмена широкими улыбками, Рэйчел, считая, что он уже почти что завоеван ею, хочет пойти дальше и попробовать поцеловать Терренса прямо в губы. Тем более, что мужчина неотрывно смотрит на нее, как будто дает зеленый свет, и остается спокойным, когда она медленно приближается к нему. Блондинка действует мягко, но уверенно, нисколько не сомневаясь в том, что ей сейчас крупно повезет. И ей правда везет в первые несколько секунд, потому что как только она приближается к нему очень близко и едва касается губами его губ, черноволосый красавец не отстраняется и позволяет ей себя целовать.       Правда во время поцелуя Терренс ничего не чувствует. Как будто он по-дружески целует кого-то из своих родственников или знакомых девушек или женщин. Впрочем, его это нисколько не удивляет, ибо те головокружительные эмоции, что он чувствовал, когда целовал Ракель, вряд ли появятся в ближайшее время. Но по крайней мере, ему совсем не противно. Мужчина никак не сопротивляется и позволяет своей подруге целовать его, внушая себе, что когда он в самое ближайшее время забудет свою бывшую девушку, то обязательно полюбит ту, что сумеет позаботиться о нем намного лучше и дать ему все, что он хочет.       Маленькая девочка внутри Рэйчел громко вопит и радостно ликует. Она до безумия счастлива, что Терренс ответил ей на поцелуй и не отвергнул ее, хотя ранее и была готова к подобному. Девушке кажется, что ему нравится ее милый, робкий поцелуй и старается делать все, чтобы он запомнил его навсегда. Чтобы ему понравилось целовать ее. Чтобы этот человек не захотел целовать больше никого, кроме нее. И она абсолютно уверена в том, что сумеет достигнуть своей цели.       Рэйчел бы с удовольствием пошла бы дальше и постепенно углубляла бы поцелуй, но Терренс пока что не готов к такому повороту событий и мягко отстраняется, когда через несколько секунд понимает, что хочет сделать девушка. Впрочем, блондинка нисколько не расстраивается и рада, что все началось хотя бы с чего-то. Она уже счастлива, что ей удалось поцеловать Терренса… А в какой-то момент немного смущенная Рэйчел тихо откашливается и со скромной улыбкой смотрит на мужчину, который отвечает ей взаимностью и делает вид, что ему очень понравился ее поцелуй, к которому он на самом деле отнесся абсолютно равнодушно.       Несколько секунд в воздухе царит тишина, во время которой Терренс успевает мило погладить Рэйчел по щеке и мягко поцеловать ее в висок, придерживая за затылок. Это заставляет ее ощутить что-то очень приятное, что распространяется по телу, залиться краской и почувствовать себя самой счастливой девушкой на свете.       Но немного погодя блондинка вспоминает, что ее и мужчину уже давно ждет Альберт. А они задержались здесь, пока одна изо всех сил старается завоевать внимание близкого ей человека, а другой играет в любовь и пытается внушить себе, что его прошлые отношения закончены, и он уже готов к новым.       — Ой, по-моему, мы с тобой немного засиделись… — скромно хихикает Рэйчел. — Мой отец уже ждет тебя, а мы тут болтаем…       — Да, что мы здесь задержались… — едва заметно улыбается Терренс.       — Ладно, пошли уже. А то он может уехать на обед или еще куда-то.       С этими словами Рэйчел выходит из своего автомобиля и забирает с заднего сиденья свою сумочку. Терренс же сначала быстро осматривается вокруг, а потом кивает со словами:       — Да, пошли…       Терренс прочищает горло и тоже выходит из машины Рэйчел. А как только мужчина закрывает за собой дверь автомобиля, девушка запирает его на замок, кладет ключ в свою сумочку, снова берет его под руку и быстро тянет за собой. Но теперь мужчина относится к этому совершенно спокойно и не пытается вырваться или как-то возмущаться. Еще вчера ему совсем не нравилось слишком вызывающее поведение этой девушки. Но сейчас он не просто не возражает, так еще и позволяет себе целоваться с ней. С мыслью, что для него любовная история с Ракель окончательно и бесповоротно закончилась.       Рэйчел подводит Терренса ко входу в студию, пока тот с интересом осматривается вокруг, не скрывая своего восхищения и мысленно уже представляя себе то, как он будет выступать на сцене и выкладываться по полной, чтобы сделать каждое шоу просто незабываемым. Стоит отметить, что внутри это здание выглядит еще лучше, чем снаружи. Не менее дорогим. Каждый уголок поистине прекрасен, а все смотрится очень богато. По просторным коридорам и помещениям ходит огромное количество народу, а повсюду располагается много различных кабинетов, студий звукозаписи и прочие помещения. Из высоких окон открываются шикарные виды. А если подняться на несколько этажей выше, то можно увидеть еще более потрясающие панорамы города. Кое-где на стенах висит огромный неоновый логотип лейбла «Whisper Records», почти на каждом шагу стоят удобные диваны и небольшие растения в горшках, а все помещения освящены яркими лампами, висящие на потолках.       Через некоторое время Рэйчел приводит Терренса к кабинету на самом последнем этаж этого высотного здания, в котором и должен находиться Альберт. А как только она подходит к нему, девушка, не отпуская руку мужчины, тихонько стучит в дверь.       — Войдите! — тут же раздается громко голос Альберт.       Рэйчел медленно открывает дверь и скромно улыбается своему отцу.       — Это я, папочка, — мягко произносит Рэйчел.       — О, Рэйчел, наконец-то! — с широкой улыбкой восклицает Альберт. — Проходи скорее!       Рэйчел и Терренс заходят в кабинет, а девушка закрывает за собой дверь, подходит к Альберту и приветствует его с помощью поцелуя в щеку. А затем ее отец переводит взгляд на МакКлайфа и слегка улыбается ему.       — Доброе утро, Терренс, — дружелюбно здоровается Альберт. — А я как раз ждал вас!       — Доброе утро, мистер Сандерсон, — вежливо произносит Терренс.       Терренс с легкой улыбкой пожимает руку Альберту.       — Рад видеть вас, — добавляет Терренс.       — Взаимно, — произносит Альберт и слегка поправляет воротник своей черной рубашки. — И рад, что вас заинтересовало мое предложение.       — Я ни за что не откажусь от него.       — Кстати, я заметил, что вы немного задержались. Я тут посмотрел в окно и увидел машину Рэйчел, стоящую на парковке.       — Э-э-э… Ну да…       — Мне кажется, или у вас уже что-то начало намечаться? — загадочно улыбается Альберт.       — Да мы просто немного поговорили, — с легким румянцем на лице объясняет Рэйчел. — Я рассказала Терренсу про твою студию, ибо ему было очень интересно узнать, что да как.       — Надеюсь, ему здесь нравится?       — Да, очень! Терренс сказал, что в восторге от всей этой красоты.       — Ты сказала ему, что у лейбла «Whisper Records» есть еще два офиса в других странах?       — Да, Рэйчел сказала, что они есть в Канаде и Великобритании, — скромно улыбается Терренс.       — Это правда, — уверенно кивает Альберт. — Я не ограничиваюсь работой только с американскими артистами. Не исключаю, что в будущем буду работать с иностранцами.       — Да, Рэйчел сказала.       — За все эти годы я успел поработать уже со многими артистами и даже сотрудничал с одной независимой компанией, которая снимала фильмы. Самые талантливые артисты записали для них несколько саундтреков, которые были очень хорошо приняты критиками и поклонниками.       — М-м-м, да все эти артисты не смогут сравниться с таким талантливым парнем, как Терренс, — широко улыбается Рэйчел.       — Это так. Я вижу в нем огромный потенциал и собираюсь использовать его на все стол процентов.       — Считай, что я собираюсь позволить миру узнать о Терренсе МакКлайфе как о невероятно талантливом музыканте.       — О да, с таким сильным голосом он очень далеко пойдет. Если, конечно, твой друг будет стараться и не остановится на достигнутом.       — Я не остановлюсь, — уверенно произносит Терренс.       — Кстати, Терренс, а вы помните, что команда лейбла послушать вашу игру на гитаре?       — Конечно, помню, мистер Сандерсон. Я готов сыграть для вас и показать все, на что способен.       — Прекрасно!       — Я вчера весь вечер практиковался, чтобы не ударить лицом в грязь.       — Если вы волнуйтесь, то, пожалуйста, не надо. Вас никто не будет так или иначе вас критиковать. Просто мы хотим узнать, как вы владейте инструментом. Будет ли смысл работать с вами как с гитаристом. Или же нам лучше продвигать вас как сольного артиста.       — Да я и не волнуюсь, — пожимает плечами Терренс. — Ни за игру, ни за группу.       — За группу тоже не переживайте. Ребята уже в курсе, что я должен познакомить их с новым возможным гитаристом.       — Я вполне уверен в себе и знаю, что у меня все получится.       — Что ж, мне нравится ваша уверенность в себе, — с гордо поднятой головой произносит Альберт. — Это очень похвально!       Терренс ничего не говорит и лишь кивает, а чуть позже бросает короткий взгляд на высокое окно, из которого с высоты птичьего полета можно увидеть весь город как на ладони. Рэйчел же продолжает скромно улыбаться и иногда бросать мужчине нежные, полные восхищения взгляды. А спустя несколько секунд Альберт откладывает какие-то бумаги в сторону и отходит от рабочего стола со словами:       — Ладно, дорогие мои, давайте не будем уходить от темы.       — Ты хочешь сначала послушать, как он играет? — интересуется Рэйчел.       — Нет, перед тем, как Терренс сыграет что-нибудь на гитаре, я познакомлю его с участниками группы.       — Конечно, мистер Сандерсон, — уверенно кивает Терренс. — Я готов.       — Прекрасно! Тогда я прямо сейчас познакомлю вас с ребятами. На данный момент они репетируют новую песню, которую написала главная солистка группы.       Терренс ничего не говорит и просто скромно улыбается, а Альберт направляется к выходу из кабинета. Правда потом он переводит взгляд на Рэйчел, пока та с милой улыбкой складывает руки перед собой.       — Рэйчел, милая… — мягко произносит Альберт. — Скажи, пожалуйста, а ты что-нибудь ела?       — Да так, перекусила салатиком и выпила сок… — пожимает плечами Рэйчел.       — Может, сходишь в кафетерий и поешь поплотнее? Сегодня как раз должны готовить некоторые блюда, которые ты любишь!       — Э-э-э, нет, папуля, спасибо, — скромно машет рукой Рэйчел. — Ты же знаешь, что я берегу свою фигуру.       — Господи, да ты у меня и без этих диет красавица. Стройненькая и подтянутая.       — Да, но я должна поддерживать свою фигуру.       — Знаю, но питаться одними лишь салатами, да соками – не есть хорошо.       — Не беспокойся, папуля, я обещаю, что съем что-нибудь еще. Но только чуть позже. Сейчас я пока не хочу есть.       — Ты уверена?       — Да. Я либо попрошу Мардж приготовить мне что-нибудь, либо пообедаю здесь или где-то в кафе.       — Ну ладно, как хочешь. Тогда я могу попросить тебя об одном маленьком дельце?       — Конечно, папочка! Слушаю!       — Ты не могла бы сходить в кафетерий и принести ребятам что-нибудь поесть? Марти, Питер и Даниэль сегодня с самого утра находятся в студии и репетируют без перерыва. Им нужно что-нибудь съесть и выпить.       — Хорошо, я возьму для них что-нибудь, — уверенно кивает Рэйчел. — Заодно и с ребятками поболтаю. А то я давно с ними не виделась.       — Отлично! Ты пока иди, а потом приходи в ту комнату, где они обычно репетируют. Мы все будем там.       — Я поняла. Скоро буду!       Альберт с легкой улыбкой мило приобнимает Рэйчел и целует ее в лоб, а после этого девушка покидает кабинет отца и отправляется туда, куда он попросил ее сходить. Тем временем Терренс задумывается о чем-то своем, стоя возле выхода, но вынужден выйти из транса, поскольку Альберт обращается к нему:       — Вы идете, Терренс?       — Э-э-э, да, конечно, — почти сразу же отвечает Терренс.       — С вами все в порядке?       — Да-да, все отлично.       — Вы уверены?       — Да. — Терренс начинает придерживать ремень своих темно-синих джинсов двумя большими пальцами. — Куда нужно идти?       — Следуйте за мной, — уверенно произносит Альберт.       Терренс быстро прочищает горло и начинает следовать за Альбертом, который сначала просит выйти его из кабинета, а уже потом выходит сам.       После этого мужчины проходят по длинным коридорам, на лифте спускаются на два этажа вниз и проходят еще какое-то расстояние по длинному широкому коридору, встречая на своем пути много людей, с многими из которых отец Рэйчел здоровается с легкой улыбкой на лице. Здесь так много коридоров и дверей, за которыми скрываются какие-то комнаты, что довольно легко потеряться в этом разнообразии, если не знать дорогу. Однако Альберт прекрасно знает это место и точно знает, куда ему нужно идти, и куда отвести Терренса, который с легкой улыбкой восхищается всей красотой, что он видит перед собой.       Уже через несколько секунд Альберт и Терренс подходят к большой и высокой двери, откуда доносится очень громкая музыка. Под нее поет какая-то девушка, обладающая очень красивым, пронзающим голосом. Отец Рэйчел открывает дверь и быстро окидывает взглядом тех трех людей, что играют здесь. Единственная девушка – главная солистка, которая сейчас поет в микрофон. Это молодая певица с волнистыми каштановыми волосы, достигающие ее лопаток, одетая в красивое блестящее сиреневое платье. Обладательница изумительных голубых глаз сейчас очень красиво и плавно двигается под музыку с микрофоном в руках, иногда расхаживая из стороны в сторону и вкладывая в свое пение всю душу.       Один из двух парней играет на бас-гитаре. Молодой парень со сногсшибательной улыбкой, густыми волосами темно-шоколадного оттенка и выразительными карими глазами, которыми он мог бы сразить любую девушку. Басист выглядит очень уверенным в себе и на первый взгляд кажется немного холодным и нагловатым человеком. Но внешне он очень даже привлекательный и выглядит просто неотразимо в черной кожаной куртке с различными молниями и заклепками, темно-синих джинсах и обычной белой футболке. На длинной шее парня красуется тонкий черный чокер с небольшой серебристой подвеской в форме черепа, а его немного взъерошенные волосы в стиле «только что встал с кровати» ничуть не портят внешний вид басиста, который прекрасно владеет инструментом и ловко перебирает струны и берет нужные аккорды. Он не стоит на месте и время от времени ходит из одной стороны в другую, прыгает на месте, пританцовывает и в нужные моменты подпевает главной солистке в микрофон.       Второй парень, одетый в черную жилетку, светло-голубые джинсы и серую футболку, играет на ударных и совершенно точно соблюдает ритм, по полной выкладываясь ради блестящей игры и наслаждаясь тем, что он делает. Кажется, что никто не сыграл бы на ударных настолько безупречно, как этот человек, который носит сразу несколько разных браслетов и повязок на обеих руках, обладает шикарными, слегка лохматыми волосами пшеничного цвета и глазами необычного янтарного цвета, в которые могли бы влюбиться многие девушки. Кроме того, можно отметить его изумительную физическую форму. Крепким, хорошо прокаченным рукам позавидовал бы любой парень, а девушки отдали бы все, лишь бы прикоснуться к тому, что вызывает неподдельный восторг. Как и его напарник по группе, время от времени он тоже подпевает главной солистке в микрофон, удобно расположенный рядом с ним, и успевает перекинуться парой слов с басистом, когда тот проходит мимо него.       Все заняты своим делом и определенно наслаждаются тем, что делают. А где-то в углу комнаты на специальной стойке стоит совсем новенькая черная электрогитара, на которой, кажется, еще никто никогда не играл. Несмотря на отсутствие гитариста, который им так нужен, они очень много репетируют вместе и готовятся к очередному выступлению, которое может состояться в любой момент.       А пока двое парней и одна девушка исполняют песню Альберт, тихонько хлопая в ладони с легкой улыбкой на лице и покачивая головой в такт музыке, уверенно подходит к ним и несколько секунд слушает их. А затем он поднимает руку вверх и делает какой-то жест со словами:       — Так, ребята! Ребята! Ну-ка сделайте небольшой перерыв! У меня есть для вас кое-какие важные новости.       Парни и девушка тут прекращают петь и играть и одновременно переводят взгляд на Альберта.       — В чем дело, мистер Сандерсон? — поправляя рукой свои волнистые волосы, недоумевает девушка. — У вас что-то серьезное? Мы вообще-то репетировали!       — Да-да, мистер Сандерсон, скажите, — держа барабанные палочки в руках, бодро говорит блондин. — Неужели вы не видите, как мисс Пэтч не терпится узнать ваши новости.       — Это точно, она не любит долго ждать, — смахнув пальцами по всем струнам бас-гитары, которую он держит в руках, весело бросает брюнет. — Не тяните, мистер Сандерсон! Принцесса Марти желает знать, что происходит.       — Сию минуту! — в один голос произносят блондин и брюнет и начинают громко смеяться.       В этот момент девушка бросает свой хмурый взгляд на обоих парней и переглядывается с Альбертом, которому не очень нравится подобное поведение барабанщика и басиста.       — Это очень важно, молодые люди! — громко, уверенно отмечает Альберт. — Давайте вы хотя бы сейчас обойдетесь без своих глупых шуток!       — Нет, ну а разве это не правда? — с невинной улыбкой удивляется брюнет. — Принцесса же! Королева, которую никак нельзя заставлять ждать!       — Ага! — со смешком вторит блондин. — Кстати, надо не забыть, что после репетиции мы все должны поклониться несравненной принцессе и уйти на обед только лишь с ее разрешения.       — Да-да! Вы все знайте, что мы и дышать не можем без одобрения Ее Высочества.       — Это точно! Все только после ее одобрения!       Блондин и брюнет издают смешки, бросив друг другу короткий взгляд, пока Марти смотрит на них так, будто явно мечтает придушить их собственными руками.       — Питер! Даниэль! — прикрикивает Альберт. — Сейчас же успокойтесь! Вы уже начинайте надоедать мне своими плоскими шутками!       — Ну они-то думают, что это смешно, — скрещивает руки на груди девушка.       — Так, я кому сказал! Успокойтесь оба! А иначе я выгоню вас из группы к чертовой матери!       Хоть парням приходиться приложить усилия, все же спустя некоторое время они успокаиваются. Впрочем, время от времени они продолжают издавать смешки и скромно улыбаться, обмениваясь хитрыми взглядами. А перед тем, как что-то сказать, Альберт тихо хмыкает со скрещенными на груди руками и бросает немного усталый взгляд на девушку, которая качает головой.       — Наконец-то… — строго произносит Альберт. — Так-то лучше…       Альберт быстро окидывает взглядом всех трех участников группы.       — Итак, ребята, — уверенно говорит Альберт. — Вы прекрасно знайте, что сейчас вам нужно много репетировать и оттачивать свои профессиональные навыки. И должен сказать, что вы прекрасно справляйтесь с этим. Мы с вашей командой считаем, что каждый из вас достаточно подготовлен для того, чтобы начать выступать не только в Нью-Йорке, но и далеко за пределами города или даже всей Америки.       — Боже, неужели мы наконец-то поедем в турне? — радостно спрашивает девушка. — Неужели мой талант наконец-то оценят по достоинству?       — Пока нет. Но ваши менеджеры начинают работать над этим и рассматривать более интересные предложения о выступлениях, чем небольшие шоу в ресторанах и музыкальные фестивали.       Альберт пару раз кашляет, чтобы прочистить горло, пока солистка группы опускает грустный взгляд вниз.       — Однако я пришел поговорить не об этом, — уверенно признается Альберт. — Вчера я уже рассказывал о том, что нашел для вас нового гитариста. И вы знайте, что сегодня он должен был прийти сюда и познакомиться с вами. Так вот… Я бы хотел представить его прямо сейчас.       Блондин и брюнет с широкой улыбкой переглядываются между собой, явно обрадовавшись новости Альберта, пока девушка закатывает глаза.       — Опять? — громко удивляется девушка. — Ну и сколько их еще будет? Эти гитаристы меняются каждые две-три недели! Ни один не может продержаться хотя бы месяц! Либо они абсолютно бездарны, либо не выдерживают наш темп работы.       — А может, они бегут от такой зазнавшейся самовлюбленной королевы, как ты, — предполагает блондин. — По-моему, только у нас с Даниэлем хватает выдержки терпеть твои выходки. И то лично я уже постепенно приближаюсь к границе своего терпения.       — Не ты один, приятель, — уверенно вставляет брюнет. — Мое терпение тоже подходит к концу…       Девушка ничего не говорит, с гордо поднятой головой тихо хмыкает и берется за стойку с микрофоном, слегка поправив свою прическу и не видя, что блондин передразнивает ее действия под смешки брюнета.       — Готова поспорить на все что угодно, что новый гитарист не продержится в нашей группе и двух недель, — уверенно говорит девушка.       — Но если нам не удастся найти нового гитариста, нет смысла выходить на сцену, — спокойно отмечает Альберт. — В группе должен был главный гитарист, и ты должна понимать это!       — Я-то понимаю. Только никто не задерживается.       — Сессионные гитаристы не могут играть с вами постоянно. А Даниэль не может разрываться между двумя делами, будучи бас-гитаристом и иногда принимая на себя роль соло-гитариста.       — Ха! — фыркает девушка. — Как будто новый гитарист будет в тысячу раз лучше прежнего.       Девушка с закатанными глазами отворачивается от Альберта, который что-то бубнит себе под нос. А затем мужчина жестом подзывает к себе Терренса, который в этот момент с интересом рассматривает постеры на стене.       — Ладно, ребята, позвольте мне представить вам вашего нового гитариста, — уверенно говорит Альберт и переводит взгляд на только что подошедшего Терренса. — Вот…       Альберт рукой указывает на Терренса.       — Терренс МакКлайф! — с гордо поднятой головой представляет Альберт. — Прошу любить и жаловать! С этого момента этот человек будет играть в вашей группе в качестве временного участника. Но если ребятам понравится его игра, то он станет уже постоянным.       Девушка с гордо поднятой головой разворачивается к Терренсу, медленным шагом подходит к нему и начинает изучать его с головы до ног, смотря на него как на что-то не слишком приятное.       — Ну что ж… — задумчиво произносит девушка и слегка хмурится. — Терренс МакКлайф… Меня зовут Марти. Марти Пэтч. И только как! Солистка группы «Heart Of Fire.»       — Рад познакомиться, — кивает Терренс.       — А ты, я вижу, решил переквалифицироваться из актеров в музыканты. Надоело сниматься во второсортном кино и теперь решил петь песенки.       — Э-э-э…       — И не надо удивляться. Не думай, что я не узнала тебя. Не узнала того, кто в начале двухтысячных был очень популярным.       — Ну да… Меня… Многие знали…       — Однако сейчас ты больше не востребован и не получаешь приглашения сниматься в главных ролях. Ты изредка снимается только в эпизодических. Правда, их можно по пальцам пересчитать.       Марти тихонько усмехается и скрещивает руки на груди, пока Терренс вопросительно смотрит на нее.       — Что ты так на меня смотришь? — удивляется Марти. — Ждешь, что я начну визжать от радости и боготворить тебя так же, как это делали все те соплячки?       — Простите… — слегка хмурится Терренс.       — Значит, актером ты быть не хочешь… Решил стать музыкантом… Неужели ты надеешься таким образом вернуть себе былую популярность?       — Просто хочу заниматься тем, что мне ближе.       — Хочу огорчить тебя, дорогой мой. Миру нужны реальные таланты. Такие, как я! А всяких бездарных звездулек у нас полно.       Марти с отвращением осматривает Терренса с головы до ног, пока тому становится довольно не по себе, хотя он и не подает виду и продолжает оставаться спокойным и достаточно дружелюбным.       — Да какой из тебя музыкант! — ехидно ухмыляется Марти. — Наверняка ты так же бездарен в музыке, как и в актерстве.       — А? — округляет глаза Терренс.       — Да-да, МакКлайф, ты – ужасный актеришка. И я искренне не понимаю, за что тебя возвели в ранги Богов.       — Спасибо за мнение. Я его обязательно учту.       — Настоятельно советую тебе не совать свой нос куда не надо. Не позорь себя, звездочка ты наша! И не вздумай даже мечтать о том, чтобы занять мое место.       — У меня и нет таких планов.       — Запомни, я всегда была и буду единственной солисткой.       — Я пришел сюда для того, чтобы стать гитаристом.       — Ха! — хмыкает Марти, расставив руки в бока. — Да я готова поспорить, что ты и недели не протянешь и вылетишь отсюда быстрее урагана. Потому что всем будет ясно, что ты совершенно бездарен. Впрочем, как и все, кто был до тебя.       Марти бросает короткий взгляд на блондина и брюнета, которым становится стыдно перед Терренсом из-за того, как ведет себя девушка.       — И как эти две балбеса, — хмуро бросает Марти. — Которых мне хочется придушить собственными руками…       Не выдержав подобного поведения, брюнет подлетает к Марти и одергивает ее за руку, дабы она вела себя повежливее с новым членом их группы.       — Марти! — восклицает брюнет. — Будь повежливее!       — Слышь, Перкинс! — резко разворачивается к брюнету Марти и угрожает ему пальцем. — Если ты еще раз меня тронешь своими руками, я не знаю, что с тобой сделаю.       — Неужели так тяжело проявить к человеку уважение? Тебе еще ничего не сделали, а ты уже ведешь себя как самовлюбленная дива!       — Просто даю понять, кто здесь главный.       — Это ты выбрала себя главной! А на самом деле мы все здесь равны.       — Ар-р-р, твою мать, не беси меня, придурок… — устало стонет Марти. — Только припрется к нам очередной бездарный гитарист, так вы с Роузом сразу начинайте защищать его. Тьфу! Тоже мне благородные парни…       — А по-твоему, нам надо поливать их грязью, как это делаешь ты? — удивляется блондин, встав из-за ударной установки и отойдя от нее в стороны. — Ты всегда умудрялась оскорблять и унижать даже вполне способных ребят.       — А я разве кого-то унизила? — невинно улыбается Марти. — Я просто говорю правду, которую никто не хочет слышать!       — Иди ты со своей чертовой правдой куда подальше!       — Я всегда была права, когда говорила, что все наши предыдущие гитаристы были бездарны и вылетят быстрее, чем пушка выстрелит. Однако почему-то никто не хочет благодарить меня за то, что я обладаю отличным нюхом на реальные таланты, которых пока что нигде нет.       — Те ребята проявили бы свой таланта, если бы ты не выводила их из себя до такой степени, что некоторые вообще не могли играть. — Блондин расставляет руки в бока. — Тебя ведь всегда что-то не устраивало! То стоят не там, то струну не ту случайно задели, то ноту чуть выше или ниже взяли… И тому подобное!       — Ой-ой, ну я же не виновата, что они все такие нежные и чувствительные, — закатывает глаза Марти и презрительно хмыкает. — Мужики, так называемые… Стоит некоторым только словечко плохое сказать, так они впадают в депрессию и начинают едва ли не плакать.       — Немного пообщавшись с тобой, можно не только заработать депрессию, но еще и стать агрессивным или вообще умом тронуться, — презренно хмыкает брюнет. — Согласен, у нас было много бездарных гитаристов. Но не все поголовно! И они бы остались в нашей группе, если бы не твой моральный прессинг.       — Да конечно… Просто они трусили показать свой «талант» и выставлять себя на посмешище.       — Ар-р-р-р, ты начинаешь все больше бесить меня… — раздраженно бросает блондин.       — Так, ребята, ну-ка успокойтесь немедленно! — громко требует Альберт. — Если вы и дальше продолжите скандалить, то и этого гитариста спугнете. А уж поверьте мне, я совсем не хочу терять этого человека, ибо он невероятно талантливый.       — Серьезно? — ехидно ухмыляется Марти. — А вы вообще слушали его? Или приняли его в группу на время? Как и Роуза с Перкинсом!       — Марти, послушай, пожалуйста…       А пока Альберт приобнимает Марти и отводит ее в сторону, чтобы попытаться что-то ей объяснить, брюнет тихо усмехается с закатанными глазами, а потом переводит взгляд на Терренса и подходит к нему, чтобы попытаться как-то сгладить неловкую ситуацию.       — Простите, Терренс, — спокойно говорит брюнет. — Она сегодня не в духе. Не обращайте на нее внимания. Да и на нас не обижайтесь за то, что мы тут скандалим…       — Ничего, все в порядке… — без эмоций на лице пожимает плечами Терренс. — Хотя я вижу, что эта девчонка непростая…       — Это правда. С ней непросто работать, но иногда она бывает и спокойной.       — Правда?       — Да. Но если честно, то эта девушка у нас всегда такая… Неспокойная.       — Вот как…       — Но мы уже относительно привыкшие к ее характеру и можем чуть-чуть дернуть ее за уздечки, чтобы она совсем не забывалась.       — Ясно…       В этот момент Терренс мысленно стонет и думает:       «Ох, ну и что это за дива такая? Твою мать, неужели мне предстоит работать с ней бок о бок? Да… Круто же я попал! Но похоже, что мне как-то придется терпеть ее, если я хочу остаться в этой группе и стать известным как музыкант. Впрочем… Я думаю, что справлюсь с ней. Эта девчонка, конечно, та еще стерва, но уж точно не такая истеричка, как моя бывшая… С этой девицей мне будет легко справиться. Конечно, поначалу придется как-то сдерживаться, но когда я немного здесь освоюсь, то поставлю эту девчонку на место.»       А тем временем брюнет слегка улыбается и пару секунд ничего не говорит.       — О, кстати, я не представился! — вспоминает брюнет. — Меня зовут Даниэль. Даниэль Перкинс. Басист группы.       В этот момент блондин подходит к Даниэлю и с легкой улыбкой тоже представляется Терренсу, будучи настроенным очень дружелюбным:       — А я – Питер Роуз. Играю на ударных.       — Рад познакомиться, — с легкой улыбкой произносит Терренс и по очереди пожимает Питеру и Даниэлю руку. — Терренс МакКлайф. Надеюсь, что стану гитаристом.       — Добро пожаловать в нашу группу, — вежливо приветствует Даниэль.       — Надеюсь, мы сможем поладить, — выражает надежду Питер.       — Я тоже на это надеюсь, — дружелюбно отвечает Терренс.       Даниэль и Питер скромно улыбаются тому, кто может стать новым гитаристом группы.       — Вы попали в группу через кастинг? — интересуется Даниэль.       — Ну не совсем… — немного неуверенно отвечает Терренс. — Вообще-то, я попросил дочку мистера Сандерсона поговорить со своим отцом и спросить, мог бы он заняться моей музыкальной карьерой.       — А, так вы, наверное, приятель Рэйчел? — догадывается Питер.       — Да, Рэйчел – моя хорошая подруга.       — Мы знаем, что она долгое время уговаривала своего отца поговорить с ее другом, но мистер Сандерсон не очень хотел. Хотя ради своей дочки он спустя какое-то время согласился встретиться с ним.       — Где-то все так и было…       — А вы давно знайте ее?       — Еще со школы.       — Да ладно! — восклицает Даниэль.       — Мы еще тогда были хорошими друзьями. А вот неделю назад я встретил Рэйчел в одном местечке и узнал, что ее отец продвигает музыкантов.       — Ну что ж… Будем надеяться, что вы сможете удивить нас. Что у вас и правда такой огромный талант, как говорила Рэйчел.       — Постараюсь оправдать ваши ожидания.       — Если вам понадобится помощь, то можете обращаться к нам, — дружелюбно говорит Питер. — Мы уж точно не кусаемся. И нас не зовут Марти Пэтч.       — Хорошо, — скромно улыбается Терренс. — Я буду иметь это в виду.       В этот момент Альберт говорит Марти то, что хотел и, негромко кашлянув, вмешивается в разговор Даниэля и Питера с Терренсом, пока девушка продолжает стоять в сторонке и хмуро смотреть на всех присутствующих.       — Ну вот, все уладили непонимания и познакомились друг с другом – и хорошо! — бодро восклицает Альберт.       — Мы готовы, так сказать, взять его под свое крыло, — уверенно заявляет Питер. — Помочь ему освоиться.       — О, было бы замечательно.       — Мы все расскажем ему и покажем, — обещает Даниэль.       — Спасибо, ребята, я буду вам очень признателен. — Альберт переводит взгляд на Терренса. — И да, Терренс, можно вас на несколько слов?       — Конечно, — кивает Терренс.       Альберт отводит Терренса в сторону и начинает что-то ему говорить, пока Даниэль и Питер стоят на том же месте, переглядываются между собой и начинают обсуждать нового гитариста.       — По-моему, он хороший мужик, — задумчиво предполагает Питер. — Видно, что не такой наглый и самовлюбленный, как Марти.       — И держится очень уверенно и гордо, — отмечает Даниэль. — Как будто знает себе цену.       — Верно. Не опустил голову, когда эта девчонка начала оскорблять его.       — Это уже хорошо. Он точно не даст ей унижать себя и сможет приструнить эту принцессу.       — В любом случае я уверен, что мы сможем поладить с этим парнем.       — И какое-то чутье подсказывает мне, что он точно прекрасно вольется в нашу группу.       — Я очень надеюсь, все будет не так ужасно, как с нашим предыдущим гитаристом, — выражает надежду Питер. — Который даже элементарных вещей не знал.       — О, по-моему, хуже, чем этот парняга у нас гитаристов еще никогда ранее не было. Мне так и не удалось вдолбить ему в голову хоть что-то, ибо он все забывал уже через пять минут.       — Альберт не зря выгнал его.       — Да уж. Где только Рэйчел с ним познакомилась? И почему она уговорила своего отца взять его в группу?       — А черт знает! — восклицает Даниэль. — Но Альберт души не чает в своей дочке и исполняет любую просьбу Рэйчел. Даже согласился принять того бездарного парня в группу.       — И в случае с этим Терренсом она тоже всю неделю пыталась убедить Альберта взять его. Ну или хотя бы просто послушать его.       — Ох, хоть бы этот мужик не оказался таким же дерьмовым гитаристом, как и предыдущий.       — Посмотрим, приятель… Хотя как человек он кажется мне вполне себе нормальным. Может, мы даже подружимся с ним.       — Было бы круто!       Пока Даниэль и Питер продолжают обсуждать нового гитаристе и то, насколько он может оказаться талантливым, Терренс стоит в сторонке вместе с Альбертом и обсуждает с ним какие-то детали насчет его участия в группе.       — Да, Терренс, забыл вам сказать, — задумчиво говорит Альберт. — К сожалению, сегодня прослушивание организовать не получится. Возникли кое-какие проблемы.       — Что ж, ничего страшного, — пожимает плечами Терренс.       — Давайте вы пока еще немного попрактикуйтесь сегодня, а завтра я соберу ребят, и они вас послушают. Вы сыграйте на гитаре и что-нибудь для них споете.       — Хорошо, как скажете.       — Мне жаль, что так вышло. Но сегодня никак не получится.       — Ничего страшного. Я… И правда еще немного попрактикуюсь. И проведу немного времени с Рэйчел.       — Если ребятам понравится ваша игра, и вы оправдайте все мои ожидания, то вы станете постоянным участником. Или мы подумаем над вашей сольной карьерой. Не знаю… Посмотрю.       — Ясно. А когда я смогу приступить к репетициям к группе? Когда смогу ознакомиться с их репертуаром?       — Так…       Альберт на пару секунд замолкает и бросает короткий взгляд на трех участников группы: парни все еще весело и бодро что-то обсуждают, а девушка стоит у небольшого зеркала и поправляет свою прическу.       — Что касается репетиции, то первые пару дней вы можете репетировать в одиночку, без группы, чтобы освоиться здесь и привыкнуть, — разрешает Альберт. — А уже потом вы постепенно начнете вливаться в наш дружный коллектив и становиться частью вашей группы, если наше сотрудничество окажется плодотворным.       — Хорошо… — с легкой улыбкой кивает Терренс, усомнившись в том, что коллектив и правда такой дружный, но ничего не сказав из вежливости.       — Вы можете репетировать здесь в любое время. Приходите когда пожелайте и играйте столько, сколько хотите. Если хотите, можете использовать любое оборудование, чтобы записывать какие-то треки или что-то вроде: инструменты, микшерные пульты и компьютеры. Если что, ребята с радостью вам помогут.       — Правда? — округляет глаза Терренс. — Я могу сам что-то записывать?       — Да, только, пожалуйста, будьте очень осторожны и ничего не повредите. Даниэль и Питер постоянно что-нибудь ломают, и я вынужден тратить огромные деньги на новые инструменты. А вы сами понимайте, что они очень дорогие, да еще и привезены из-за границы… Да и при покупке новых компьютеров приходиться приглашать мастеров, чтобы они настроили их и установили нужное программное обеспечение.       — Я все понял, постараюсь обращаться со всеми инструментами осторожно, — уверенно обещает Терренс.       — Если у вас будут какие-то вопросы, то не стесняйтесь обращаться ко мне. Или же Питеру с Даниэлем. Мне кажется, с ними вы поладите намного лучше, чем с Марти.       — Буду иметь в виду. Спасибо вам большое, мистер Сандерсон, за то, что предоставили мне этот шанс. Обещаю, я не подведу вас и оправдаю все ваши надежды.       — Я тоже надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным, — с легкой улыбкой дружелюбно выражает надежду Альберт.       Терренс с легкой улыбкой кивает, а через несколько секунд в комнате открывается дверь. Сюда заходит Рэйчел с парой пакетов еды и несколькими пластиковыми стаканами в руках, заставляя всех обратить внимание на себя.       — Привет, ребята! — с легкой улыбкой произносит Рэйчел. — Я тут принесла вам поесть. Кто-нибудь хочет подкрепиться?       — Ух ты, еда! — с широкой улыбкой громко вопит Даниэль.       — Ее-е-е, как вовремя! — радостно восклицает Питер.       Не скрывая своих широких улыбок, Питер и Даниэль тут же подбегают к Рэйчел и забирают у нее оба пакета с едой, которые они быстро раскрывают. Парни начинают изучать их содержимое, уже мечтая съесть что-нибудь вкусное впервые за долгое время.       — Как всегда, — скромно хихикает Рэйчел. — Самые голодные и прожорливые берут еду первыми.       — Да уж! — хмуро бросает Марти, расставив руки в бока. — Как еще только не разжирели! Жрут как слоны, но остаются дохлыми как сосиски.       — Ах, Рэйчел, ты – наша спасительница! — с легкой улыбкой восклицает Даниэль. — Знала бы ты, как я проголодался!       — Я тоже, — уверенно добавляет Питер. — С раннего утра ничего не ел и жутко проголодался. Думал, мой желудок начнет сам себя жрать.       — Слушай, сколько здесь всего вкусного! Смотри-смотри! А-а-а-а, мой любимая острая закуска!       — М-м-м, Рэйчи помнит, что я обожаю куриную еду.       — Ешьте, парни, ешьте, — дружелюбно произносит Рэйчел, сложив руки перед собой.       — Спасибо большое, Рэйчел! — Питер с легкой улыбкой переводит взгляд на Рэйчел. — Мы тебя обожаем! Ты – прелесть!       На радостях Питер благодарит Рэйчел дружеским поцелуем в щеку, после которого она скромно улыбается. А после девушка принимает объятия Даниэля, таким образом не только получив от них благодарность, но еще и поприветствовав их. Ну а пока парни продолжают разбирать пакеты и решать, что им съесть, Рэйчел подходит к Марти, которая скрещивает руки на груди и качает головой.       — Вот обжоры-то! — громко, хмуро бросает Марти. — Сейчас опять все сожрут, а мне ничего не оставят!       — А ты же у нас на диете! — весело отвечает Питер. — К тому же, девушка!       — Ага, тебе надо о фигуре заботиться! — добавляет Даниэль.       — Да, будет непросто поддерживать вес в пятьдесят четыре килограмма, если ты будешь жрать как свинья.       — Ой-ой, и откуда ты знаешь, сколько я вешу? — закатывает глаза Марти.       — Ну ты же сама хвастаешься своим небольшим весом!       — Да, а сколько ты весишь?       — Столько, сколько нужно для того, чтобы не париться о том, что я могу поправиться.       — Не беспокойся, Марти! — бодро произносит Даниэль. — Мы обязательно оставим тебе немного салатика.       — Ага! — скромно хихикает Питер. — Не будем же мы морить девочку голодом. Дадим тебе пару листиков салата как кролику, и ты будешь довольна.       — Ну еще можно отдать ей вот эту шнягу.       Даниэль бросает взгляд на пластиковый стакан с какой-то субстанцией зеленого цвета.       — Лично я не собираюсь это есть, ибо не знаю, что там намешано, — уверенно заявляет Даниэль и слегка морщится. — Б-р-р, гадость какая-то!       — Вообще-то, это смузи с зеленым яблоком, огурцом и авокадо, — с легкой улыбкой объясняет Рэйчел. — Очень даже полезная вещь! Витаминов полным-полно. Лично я обожаю питаться смузи по утрам. Советую и вам попробовать.       — Спасибо, Рэйчел, не надо, — уверенно отказывается Питер.       — Ну и зря! Я пью его как коктейль. К тому же, смузи бывает разным. Можно делать его из совершенно разных овощей и фруктов.       — Нет, я лучше поем свою любимую закуску из перца и чеснока. Ну или на крайняк можно отведать суши. Хотя я не такой большой их фанат.       — Вот отлично! — восклицает Марти. — Раз вы не будете, тогда отдайте смузи мне.       Марти подходит к Даниэлю и Питеру и забирает у них пластиковые стаканы с зеленой субстанцией.       — Один стакан тут съем, а второй домой заберу, — добавляет Марти. — Я обожаю всякие смузи.       — Кстати, Марти, ты не хочешь выпить немного кофе? — дружелюбно предлагает Рэйчел, протягивая Марти один из пластиковых стаканов. — Твой любимый – латте.       — С удовольствием!       Марти забирает у Рэйчел протянутый ей стакан и посылает ей пару воздушных поцелуев, дабы отблагодарить ее.       — Спасибо, моя дорогая Рэйчел, — с легкой улыбкой благодарит Марти. — Тут только ты одна заботишься обо мне. Не то, что всякие безмозглые дебилы, которым только бы пожрать и поржать.       На этот раз Даниэль и Питер ничего не отвечают и с удовольствием едят то, что принесла им Рэйчел, удобно устроившись на диване и негромко над чем-то хихикая. А Рэйчел и Марти отходят в сторону, обмениваются дружеским поцелуем в щеку в качестве приветствия и начинают что-то между собой обсуждать.       Альберт же наблюдает за всем происходящим и качает головой, быстро переглянувшись с Терренсом, который просто скромно отмалчивается, но не скрывает своей тихой ухмылки, когда парни жадно налетают на еду и немного шутят над солисткой группы.       — О господи, как дети… — тихонько стонет Альберт. — Одному через два дня двадцать пять будет, а другому почти двадцать шесть… Взрослые мужики, а ведут себя как идиоты…       — Хм, позвольте полюбопытствовать, а кому из них исполнится двадцать пять через два дня? — интересуется Терренс.       — Питеру. Который блондин. Он младше Даниэля на год… Тому будет двадцать шесть в августе.       — Ясно…       — Хотя иногда мне кажется, что им лет по восемнадцать, ибо оба ведут себя как безмозглые подростки.       — А этой девушке… Марти?       — Сколько лет? О, она совсем молоденькая. Ей исполнилось всего лишь двадцать лет в начале марта. Но должен сказать, что иногда Марти кажется старше и намного умнее, чем эти двое…       — Понятно…       В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Терренс с тихой усмешкой наблюдает за тем, как Даниэль и Питер с удовольствием едят то, что им принесли, и так расходятся, что пару раз кидаются друг в друга тем, что у них есть, заливаясь громким смехом и продолжая бурно что-то обсуждать.       А в какой-то момент Рэйчел и Марти заканчивают свой разговор и расходятся в разные стороны: блондинка направляется к Терренсу и Альберту, а брюнетка уверенно подходит к двум закадычным друзьям, хлопает их по лбу и без стеснения забирает у них кое-что для себя, услышав от них еще парочку колкостей.       — Полагаю, ты уже представил им Терренса? — интересуется Рэйчел. — Да, папуля?       — Да, представил, — уверенно произносит Альберт. — И надеюсь, что они смогут поладить с твоим другом.       — Да конечно, поладят.       — Конечно, ребята могли бы немного пообщаться с ним, но к сожалению, у Терренса сейчас еще очень много дел.       — Вы с ребятам будете слушать его игру на гитаре?       — Нет, мы сделаем это завтра. Мы уже договорились.       — Завтра?       — Да. А сейчас ты можешь поехать с ним куда-нибудь развлечься. Не знаю… В кино сходите, в парке погуляйте…       — Без проблем! — скромно улыбается Рэйчел.       — Да, мы можем обсудить дела группы, — добавляет Терренс. — Стиль музыки, стиль в одежде… Мне все интересно.       — Не беспокойтесь, Терренс, — уверенно говорит Альберт. — Рэйчел обязательно просветит вас во все детали и даже покажет кое-какие примерные костюмы для выступлений вашей группы.       — О, ну хорошо…       — Предлагаю поехать куда-нибудь прямо сейчас, — предлагает Рэйчел. — А то потом дороги будут забиты, и мы не сможем проехать. К тому же, мне еще надо будет заехать на автозаправочную станцию… Бензин заканчивается…       — Конечно, дорогие мои, поезжайте, — с широкой улыбкой одобряет Альберт. — Если будут вопросы – я всегда на связи. На сегодня у меня запланирована лишь работа с некоторыми бумагами и несколько звонков. Ну и надо проконтролировать, как ребята решат кое-какие возникшие у нас проблемы.       — Что ж, тогда мы можем идти… — задумчиво говорит Терренс.       — Да, конечно. Погуляйте где-нибудь с Рэйчел и поболтайте о чем-нибудь. А потом возвращайтесь домой и как следует подготовьтесь к завтрашнему прослушиванию.       — Хорошо, мистер Сандерсон.       — Я тоже пойду заниматься своими делами.       Альберт поворачивается к Марти, Даниэлю и Питеру, практически закончившие есть ту еду, которую им любезно принесла Рэйчел, ходящие напротив дивана и попивающие напитки из своих пластиковых стаканов.       — А вы трое, ешьте быстрее и немедленно начинайте репетировать! — строго наказывает Альберт. — Скоро ребята придут сюда послушать вас и посмотреть, как хорошо вы выучили ту песню, которую должны были запомнить еще вчера.       — Как скажете! — восклицает Даниэль.       — И да, чтобы к моему приходу здесь ни одной крошки не было. Увижу хоть одну – будете сами вылизывать пол и диваны до блеска.       — Не беспокойтесь, мы будем аккуратны, — уверенно отвечает Питер.       — Я надеюсь.       В этот момент Терренс поворачивается к Питеру, Марти и Даниэлю и прощается с ними:       — До свидания…       — До свидания, — произносят Марти, Даниэль и Питер.       — Пока, ребятки, — дружелюбно прощается Рэйчел. — Как-нибудь зайду к вам. Послушать ваши песенки.       — Буду рада потусоваться с тобой побольше, — с легкой улыбкой отвечает Марти.       Рэйчел обменивается со всеми участниками группы дружеским поцелуем в щеку. После этого она покидает это помещение первой, а затем за ней следует Терренс и Альберт, которые закрывают за собой дверь.       Однако если Питер и Даниэль прощаются с Терренсом вполне дружелюбно, то Марти делает это будто из-под палки. Парни вообще не скрывают, что очень рады появлению нового гитариста, с которым надеются поладить. Несмотря на то, что никто не знает, как он играет, им обоим понравится этот человек, и они лелеют надежду, что смогут найти с ним общий язык и даже подружиться. В отличие от девушки, которая тут же выражает свое возмущение.       — О твою мать… — с закатанными глазами фыркает Марти. — Еще один дружок Рэйчел, который захотел легкой славы… Быстро же она завязывает дружбу с этими гитаристами.       — А тебе-то что? — недоумевает Питер. — Дружит он с Рэйчел или нет – это его дело!       — К тому же, мы даже не слышали, как эта звездочка играет. Однако Альберт уже взял его в группу и явно не стал устраивать ему никаких прослушиваний. А вдруг он такой же бездарный придурок, как и все те, кто бывал в группе раньше? Или МакКлайф вообще гораздо хуже, чем все те людишки!       — Слушай, Марти, ты не могла хотя бы сейчас сдержать свой эгоизм и быть с ним повежливее? — скрестив руки на груди, сухо спрашивает Даниэль.       — А с какой это стати? Он что, король, чтобы в ножки ему кланяться? То, что этот парень типа уже известный и является идолом для малолеток, это не значит, что надо склонять перед ним голову и подстраиваться под него.       — Он – новый человек в группе! Новеньким всегда тяжело на первых порах. Мы должны помочь ему привыкнуть к нам и ознакомиться с материалом.       — А может не придется знакомиться! Вдруг он бездарный, и нам опять придется привыкать к новой роже?       — Да, мы не слышали, как этот парень играет. Но что-то мне подсказывает, что он еще может задать нам жару и оказаться намного лучше, чем наш предыдущий гитарист, который даже не знал половину аккордов.       — Да что ты говоришь! Не будь таким наивным, Даниэль!       — Слушай, мы все в курсе, что ты мнишь себя эдакой принцессой и уверена, что все тебе обязаны. Но, пожалуйста, прояви уважение к новенькому. Войди в его положение и придержи свой язык.       — Ха, а почему я должна под кого-то подстраиваться? — грубо возмущается Марти, аккуратно поправляет свои волосы и скрещивает руки на груди. — Я не хочу улыбаться каждому, кто пытается хоть ненадолго задержаться в группе.       — Тебе не надоело еще постоянно всех задирать и считать себя великой звездой? — Даниэль расставляет руки в бока. — Чего ты ко всем цепляешься?       — А ты решил почитать мне нотации? Не надо, Перкинс! Вы с Роузом уже и так до чертиков достали меня! Я сыта вами и вашими дебильными шуточками по горло!       — А мы сыты тобой! — уверенно заявляет Питер. — Знаешь, как ты достала нас!       — Слушайте, неужели вы оба реально думайте, у вас есть такой огромный талант, раз Альберт до сих пор не выгнал вас из группы и не разорвал с вами контракт? Нет, ребята, вы такие же бездарные, как и все те гитаристы и этот новенький!       — Да что ты говоришь!       — Просто на ваше место нет тех, кто был бы гораздо талантливее вас двоих. Хотя если бы Рэйчел не приводила к своему папаше всех своих знакомых, которые якобы классно умеют играть на гитаре, Альберту пришлось бы оставить кого-то из тех бездарных идиотов, которых он ранее выгонял. А будь у нее знакомые басисты или барабанщики, то вы оба вылетели бы отсюда как пробки из бутылки.       — А тебе не мешало бы призадуматься, почему все талантливые гитаристы сбегают из группы. — Питер гордо приподнимает голову. — Может, многие парни сбежали из-за твоего омерзительного характера, не выдержав нужды работать с такой эгоистичной принцессой, как ты.       — Нет, милый мой, они сваливают вовсе не из-за меня.       — Да? Что ж, жаль, что ты не понимаешь, что творишь.       — Ох, Роуз… — Марти закатывает глаза и качает головой. — Ну что ты опять начинаешь выступать? Ты не мог бы заткнуть свой рот хотя бы на какое-то время? А то меня начинает тошнить от твоего голоса!       — Ну знаешь, меня не только твой голос раздражает, а ты сама, — сухо бросает Питер, скрестив руки на груди. — Но несмотря на это, я уже года три-четыре терплю тебя и все еще продолжают играть в этой попсовой группе.       — Ха, я бы и без вас двоих стала бы звездой! — Марти громко усмехается. — Нужны вы мне были, два дебила, у которых только одни шуточки на уме. Вы оба можете совершенно спокойно валить из группы и искать себе работу в каком-нибудь магазине и целыми днями принимать товары или консультировать покупателей. А я стану звездой и буду известной певицей, которая возьмет все награды и займет первые места во всех хит-парадах.       — Ха, неужели ты думаешь, что у тебя есть такой огромный талант? — искренне удивляется Питер.       — Намного больше, чем у тебя.       Марти резко отворачивается в другую сторону.       — Я была рождена быть звездой! — с гордо поднятой головой заявляет Марти.       — Твоих поклонников можно было легко пересчитать по пальцам, — уверенно отвечает Даниэль.       — Это ты хочешь так думать.       — Неужели ты забыла, что и сама находишься под угрозой вылета? — напоминает Питер. — Альберт ведь неоднократно говорил, что он может запросто выкинуть тебя из группы из-за твоего омерзительного поведения.       — И уж в этом случае твой папочка точно не смог бы ничего сделать, — со скрещенными на груди уверенно добавляет Даниэль.       — Завидуйте, что у вас нет влиятельных мамочек и папочек, которые во всем помогали бы вам? — ехидно усмехается Марти.       — Кстати, каждый раз, когда Сандерсон грозил выкинуть тебя, на какое-то время ты становилась милой и пушистой.       — Альберт ни за что не выгонит меня из группы.       — Точно так же, как и не выгонит и того Терренса, если он ему понравится. Если этот парень окажется талантливым, то ты будешь работать с ним как миленькая. Молча и весело. А иначе следующей на выгон из группы будешь уже ты.       — Ха, да нужно мне было это чертово место! — презрительно усмехается Марти. — Я вообще не понимаю, почему Сандерсон решил включить меня в группу. Почему нельзя было сделать меня сольной певицей? Я не желаю делать свою славу с кем-либо. Ни с кем! Я одна должна блистать на сцене.       — Так тебя никто здесь не держит! — громко восклицает Питер. — Если тебе что-то не нравится, то можешь спокойно валить из группы.       — Да, на твое место претендуют сотни девушек! — добавляет Даниэль. — Я думаю, Альберт уж точно найдет более достойную и талантливую девушку с нормальным характером. Или же у нас вполне может быть чисто мужской тандем.       — О да… — тихо усмехается Марти и скрещивает руки на груди. — Как будто на ваши места хотят попасть сотни парней!       — Конечно, есть!       — Были бы желающие, Альберт уже давно вытурил бы тебя и твоего белобрысого дружка из группы и нашел кого-то более талантливее, чем вы оба. — Марти гордо приподнимает голову. — Поэтому не думайте, что вы столько лет торчите здесь только потому, что у вас якобы огромный талант. Просто нет людей, которые были бы такие же талантливые, как и я. Уровень которых соответствовал запросам Альберта.       — Ха, да мы бы с Питером вообще могли создать свою группу сделать ее в тысячу раз успешнее, чем «Heart Of Fire»! — уверенно заявляет Даниэль.       — Да, и что бы вы пели? То дерьмо, которые вы слушайте?       — То, что понравилось бы людям намного больше, чем твои сопливые песенки о любви.       — Мечтайте и дальше, ребятки, — ехидно усмехается Марти. — Большого успеха вам не добиться.       — А это мы еще посмотрим! — Даниэль гордо приподнимает голову.       — Смотрите-смотрите. Мечтайте о сцене, работая в каком-нибудь продуктовом магазинчике за кассой.       — Прекрати бесить меня, Марти, — раздраженно бросает Даниэль. — А если не прекратишь, то я точно уйду из группы. Я сделаю это, если ты доведешь меня своими истериками.       — Ха, а мне-то какая разница? — сильно вытаращив глаза, недоумевает Марти и указывает Даниэлю на дверь, мол, он с Питером может уходить прямо сейчас. — Я тебя не держу! Да и твоего дружка Роуза – тоже! Можете проваливать хоть сейчас!       — Вот и свалим! — восклицает Питер. — И тогда твои мечты стать звездой будут отложены еще на долгое время, потому что Альберту придется собирать группу заново.       — Я сделаю все, чтобы он начал продвигать меня как сольную певицу. Сделаю все, чтобы этот человек наконец-то вытурил вас из группы.       — Ты грозишься сделать это уже много лет. Но мы, однако, все еще играем в этой группе.       — Ничего, я добьюсь своего. Ибо я уже реально устала слышать ваши дебильные шуточки, над которыми даже в школе никто не стал бы смеяться. Достало, что вы ржете над всем, как какие-то больные идиоты, у которых что-то не так с головой.       — Ах, это у нас что-то не так с головой…       — Такое впечатление, что я работаю с безмозглыми детьми, а не с мужиками, одному из которых скоро будет двадцать шесть, а другому – двадцать пять.       — О, ты разве помнишь, что у меня через два будет день рождения?       — Представь себе!       — Зато ты, сопливая девчонка, позволяешь себе слишком много и ведешь себя, как крутая, — сжав руки в кулаки, сухо бросает Питер. — Мала еще, чтобы кем-то командовать и кому-то что-то приказывать. Сначала добейся чего-то, а потом будем кичиться своим якобы необыкновенным талантом.       — У меня огромный талант!       — Нет, девочка, это ты уже сама себе внушила.       — Ой-ой-ой, а я вот работаю с тобой много лет и удивляюсь, как с такой ужасной игрой на ударных тебя вообще могли допустить до прослушивания. Ты же просто бездарен! И до сих пор так и не смог научиться играть так, чтобы мне не было стыдно.       — Питер нормально играет на ударных, — вступается за приятеля Даниэль. — И за эти годы многому научился.       — Ага, так нормально, что кровь из ушей идет!       — Вот взяла бы и сама попробовала сыграть то, что играет он. Уверен, что у тебя ничего бы не получилось.       — Ха, да я бы сыграла на барабанах в сто раз лучше твоего дружка! — громко ухмыляется Марти. — И на басу научилась бы играть лучше тебя. Ты такой же бездарный и ни черта не понимаешь, как правильно играть.       — Были бы мы бездарными, нас бы здесь не было.       — Вот интересно знать, кто был вашим учителем, который не смог сделать и вас ни нормальных барабанщика и басиста, ни на что-то годных вокалистов, которых можно было слушать без крови в ушах. А хотя… Какие у вас могли быть учителя? У вас даже нет музыкального образования!       — И что теперь?       — А то, что без музыкального образования вам здесь делать нечего!       — Ну а у тебя будто есть!       — Есть! Я окончила музыкальную школу с отличием!       — Да что ты? — фальшиво улыбается Питер. — И сколько же твои папочка с мамочкой потратили денег на то, чтобы слепить из тебя что-то стоящее?       — Ну тебе бы не помогли никакие миллионы долларов.       — Вот заставить бы тебя пару месяцев пожить как нищенка и забыть обо всех своих дорогих шмотках, шикарных машинах, импортной косметики и лишить всех тех, кто прислуживает тебе, — скрестив руки на груди, холодно говорит Питер. — А то я смотрю, принцесса совсем обнаглела и думает, что раз она эдакая богачка и живет за счет своих родителей, то другие обязаны ей прислуживать и целовать ей ручки.       — Обязаны! Вы – жалкие нищеброды, а я – богатая девушка! Я выше вас по статусу!       — Да что ты говоришь! — в один голос усмехаются Питер и Даниэль.       — А ты что, родственница английской королевы? — удивляется Даниэль. — Или потомок русских князей? Кто ты такая, чтобы перед тобой распинаться?       — Вы просто завидуйте мне! — с гордо поднятой головой заявляет Марти. — Потому что я ношу дорогие и новейшие вещи и могу позволить себе что угодно. А вам приходиться покупать шмотье в каком-то дешевом секонд-хенде и считать каждый цент, чтобы дожить до следующего дня. Сейчас-то вы еще держитесь на плаву, ибо вам платят хоть какие-то деньги за выступления. Но когда Альберт вас вытурит, то лафа закончится.       — Мне все меньше хочется что-то говорить и пытаться вдолбить что-то в твою голову, — с презрением во взгляде смотря на Марти, уверенно говорит Даниэль. — Все равно ничего не поймешь. Ибо еще слишком сопливая и глупая. И эгоистичная.       — Вот уж кто здесь глупый, так это ты и твой дружок! — ехидно усмехается Марти. — Две бесполезные одноклеточные амебы. Скорее бы уж Альберт нашел вам кого-то на замену и выгнал из группы к чертовой матери. А то мне уже реально стыдно работать с умственно отсталыми идиотами, которые остановились в развитии лет в пять и так и остались детьми, которые могут только ржать, как кони, и мешаться всем.       — Чего? — возмущается Питер.       — Это уже какая-то болезнь, ребята. Может, вам стоит обратиться ко врачу? Или слабоумие было у вас с рождения и не поддается лечению?       Марти сначала издевательски смеется, а затем начинает громко кричать, размахивать руками и бегать перед Даниэлем и Питером, как бы изображая их и давая понять, какие они идиоты.       — Слушай, Пэтч, с тобой все нормально? — стучит по виску Даниэль. — Может, попросить прислать сюда врача?       — Приведете врача себе, — хмуро бросает Марти.       — Ты лучше закрой свой рот, малявка, — грубо требует Питер. — А иначе точно пожалеешь!       — Слушай, Роуз, ты чего такой грубый и злой? — Марти ехидно усмехается. — Девчонки что ли давно не было? Неужели они не хотят с тобой водиться?       — Тебе-то, блять, какая разница? — возмущается Питер, крепко сжав руки в кулаки.       — Или девушки тебя не интересует? Ты у нас любишь мальчиков?       — Что ты сказала?       — Признай, что ты – гей, и девушки тебя совсем не привлекают.       — Я не гей. И меня интересуют девушки.       — Да ладно, блондин, не стесняйся, — хитро улыбается Марти. — Что же поделать, если парни возбуждают тебя намного больше.       — Закрой свой рот, а иначе ты пожалеешь об этом.       — Да, конечно, ты на гея совсем не похож, но иногда парни выглядят так, что по ним не скажешь, что они гомосексуальны.       — Слушай, Марти, тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? — вмешивается Даниэль. — Много и не по делу!       — Конечно, я могла бы предложить Роузу обратить внимание на тебя, — задумчиво говорит Марти. — Но раз уж ты у нас уже с кем-то встречаешься, то блондин упустил свое счастье.       — Придержи язык за зубами, — хмуро требует Даниэль. — Следи за тем, что говоришь!       — А почему бы и нет? Вы много тусуйтесь вместе, а однажды какое-то время даже жили в одном доме! Наверняка вы уже прошли период притирок и вполне могли бы жить долго и счастливо.       — Я сейчас придушу эту девчонку, если она не заткнется… — с закатанными глазами рычит Питер.       — Да ладно, ребятки, чего вы стесняйтесь! Никто не стал бы возмущаться, если бы у вас закрутился бурный роман. К тому же, у меня много друзей среди лесбиянок и геев. Я очень даже уважаю их и принимаю их выбор.       — Мы не геи и не встречаемся! — в один голос произносят Питер и Даниэль.       — А я не говорила, что Перкинс – гей. Он-то любит девушек. Я в этом уверена. А вот насчет Роуза я бы поспорила…       — Ар-р-р… — раздраженно рычит Питер, потеряв всякое терпение. — Все, с меня довольно!       Питер резко приглаживает свои волосы.       — Ты реально достала меня! — уверенно заявляет Питер. — Репетиция отменяется! По крайней мере, я не хочу больше находиться с такой маленькой сучкой, как ты.       — Чего? — возмущается Марти.       — Можешь на меня не рассчитывать. Сегодня я точно больше не приду на репетиции и пойду куда-нибудь в другое место. Подальше от тебя.       — Ты никуда не пойдешь! До тех пор, пока нормально не сыграешь песню!       — Ты никто, чтобы мне указывать!       Питер швыряет на пол свои барабанные палочки, которые взял после того как Терренс, Альберт и Рэйчел ушли отсюда.       — И я не намерен слушать весь этот бред сумасшедшего, — добавляет Питер. — Наверное, очень долго думала перед тем, как назвать меня геем.       — Ты никуда не уйдешь! — восклицает Марти.       — С меня хватит! Я ухожу!       Питер резко разворачивается и берет с дивана свою черную джинсовую куртку.       — Эй, а ну вернись сюда, придурок! — громко требует Марти. — СЛЫШИШЬ, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАЛА, БЕСТОЛОЧЬ ГЛУХАЯ? ВЕРНИСЬ ОБРАТНО! СЕЙЧАС ЖЕ!       — Всего хорошего, больная истеричка! — грубо прощается Питер, надев джинсовую куртку на себя.       — РОУЗ! РОУЗ, А НУ ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ СЮДА! Я КОМУ ГОВОРЮ? РОУЗ, БЛЯТЬ! КУДА ТЫ ПОШЕЛ! ОГЛОХ ЧТО ЛИ?       Однако Питер больше не желает слышать дикие вопли Марти, молнией направляется к выходу из студии и пулей вылетает из нее, громко захлопнув за собой дверь, пока Даниэль провожает его взглядом.       — Я тоже пойду! — сухо заявляет Даниэль. — Нет никакого желания оставаться с такой больной дурой, как ты.       — ЧТО? — возмущается Марти. — А ТЫ КУДА, МАТЬ ТВОЮ, НАМЫЛИЛСЯ?       — Теперь у тебя есть прекрасный шанс побыть одной и получить внимание, когда ты будешь вынуждена петь для Альберта одна.       — ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЕШЬ!       — Счастливо оставаться, Пэтч! Мой телефон для тебя вне зоны доступа.       — А НУ СТОЯТЬ! НЕУЖЕЛИ ЕЩЕ НЕ НАГУЛЯЛСЯ СО СВОЕЙ ПОДРУЖКОЙ? ПЕРКИНС! Я С ТОБОЙ, БЛЯТЬ, РАЗГОВАРИВАЮ!       — Да пошла ты к черту, идиотка. Голова уже болит от твоих воплей и истерик!       — ВЕРНИСЬ СЮДА СЕЙЧАС ЖЕ, ТЫ, ПЕТУХ ОЩИПАННЫЙ! ИЛИ ТЫ ТОЖЕ ТУПОЙ ИЛИ ГЛУХОЙ, КАК И ТВОЙ БЕЛОБРЫСЫЙ ДРУЖОК? ВЕРНУЛИСЬ ОБА, Я ПРИКАЗЫВАЮ!       Однако Даниэль не делает то, что хочет Марти, и быстрым шагом уходит из студии вслед за Питером, громко захлопнув за собой дверь и оставив взбешенную девушку одну.       — ДА ПОЖАЛУЙСТА! — во весь голос вскрикивает Марти. — Больно нужны вы мне! Можете даже не возвращаться! Мне и без вас будет хорошо! НАДОЕЛИ ВЫ, ТВОЮ МАТЬ!       Марти начинает довольно часто дышать.       — И ДА, Я УБИРАТЬ ЭТОТ СВИНАРНИК ЗА ВАМИ НЕ БУДУ! — уверенно заявляет Марти, указав пальцем на диван, на котором можно заметить некоторое количество хлебных крошек. — ВОТ РЕБЯТА УВИДЯТ ВСЕ ЭТО, ТАК ОНИ ПРИКАЖУТ ВАМ ЯВИТЬСЯ СЮДА И ЗАСТАВЯТ ВАС ВЫЛИЗЫВАТЬ ПОЛЫ ДО БЛЕСКА. И ВЫ НЕ УЙДЕТЕ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ЗДЕСЬ НЕ БУДЕТ ЧИСТО!       Марти громко рычит, берет в руки какую-то вещь и швыряет ее так сильно, что от нее ничего не остается, будучи в ярости от того, что с ней смеют так разговаривать, и ее коллеги по группе не спешат подчиняться словам главной солистки и их лидером, которым она, однако, стала по своему собственному мнению.       

***

      Питер пулей вылетает из здания и вскоре оказывается на улице. А затем он резко выдыхает и осматривается вокруг себя, видя людей абсолютно разных возрастов, которые спешат по своим делам и не обращают никакого внимания друг на друга. Если они все куда-то торопятся, то вот блондину сейчас спешить не надо, ибо на сегодня репетиция закончена. По крайней мере, для него абсолютно точно. А немного успокоившись после скандала с Марти, какое-то время постояв рядом со входом в студию и подышав свежим воздухом, Питер решает уйти отсюда и по дороге подумать над тем, как бы ему провести этот день. Толком не определившись с планом, мужчина медленным шагом отходит подальше от высокого здания и просто начинает идти по прямой, скрестив руки на груди и время от времени бросая взгляды в разные стороны.       Однако Питеру не удается уйти слишком далеко от студии, потому что вскоре здание покидает и Даниэль, выскочивший из него быстрее пули и начавший осматриваться вокруг себя. А как только брюнет видит уходящего блондина, то быстром шагом подходит к нему, пока тот о чем-то задумывается. Впрочем, Роузу не удается слишком глубоко погрузиться в свои мысли, ибо его только что подбежавший приятель несильно хлопает блондина по плечу со словами:       — Эй, Питер!       Услышав, как его зовут, Питер переводит свой немного хмурый взгляд на Даниэля.       — Тоже свалил? — интересуется Питер.       — Если бы я остался там еще на какое-то время, то точно что-нибудь сделал с этой капризной мадам, — хмуро отвечает Даниэль. — Ну или она бы грохнула меня со злости.       — Скорее, мы скоро прикончим ее…       — Сегодня она как будто была еще злее обычного. И уж точно смогла бы вывести из себя даже самого безмятежного человека.       — Ох, еще парочка таких истерик от этой стервы – и я точно прибью ее или придушу своими собственными руками.       — Согласен, если до этого она еще была терпимая, то сейчас, что называется, у нее прорвало дамбу.       — Вот до чего додумалась – назвать меня геем!       — Да не обращай внимания! Пэтч просто уже не знает, как нас задолбать. Вот и несет всякую пургу!       — Она стала еще более невыносимой! Мало того, что у нее омерзительный характер и бесконечный ПМС, так Пэтч еще будет бить копытом из-за того, что Альберт нашел нам нового гитариста.       — Да уж, — соглашается Даниэль. — Новенький еще даже ничего не сыграл, а она уже начала говорить, что он бездарен.       — Просто наша несравненная Марти хочет одна быть звездой. Однако ей опять не дают шанс избавиться от нужды петь в группе с еще «двумя бездарями», как она обожает выражаться.       — Я не думаю, что Альберт позволит ей стать сольной артисткой. Ему почему-то не нравится идея развивать ее сольную карьеру. Он хочет, чтобы она была именно в группе. А Марти это прекрасно понимает и поэтому злится.       — А я тебе скажу, почему: да потому что вся команда работников устала бы от ее заоблачных запросов и истерик и кинула бы эту принцессу голубых кровей после первого же дня работы. Не у каждого человека настолько сильная психика, чтобы терпеть ее выходки.       — Однако мы как-то справляемся. Пусть даже с горем пополам.       — Потому что нам нужны деньги – вот и стискиваем зубы и терпим эту стерву. А таких хороших денег нам больше нигде не будут платить. В том же магазине нам бы платили гроши, на которые в лучшем случае можно было бы только пожрать купить. А так мы хоть можем немного разгуляться.       — Это единственное, что заставляет меня терпеть все это и продолжать работать с этой группой, из которой, если честно, я бы уже давно свалил, если бы мне предложили более хороший способ получать неплохие деньги.       — А я чувствую, что еще одна такая истерика от мисс Пэтч – и мне придется оставить эту группу и искать себе другую работу. Потому что работать с такой особой становится все сложнее и сложнее.       — Да уж, наверняка, будет доставаться и нашему новому гитаристу, которого нашел Альберт, — немного почесав ладонь, задумчиво говорит Даниэль. — Помня, как «любезно» она встретила его.       — Точняк! Этот мужик вряд ли понимает, в какое дерьмо он только что вляпался.       — Однако мне кажется, что он сумеет держать оборону. Этот парень не смутился, когда Марти начала проявлять свое презрение.       — Ты прав.       — Этот явно не из тех, кого легко обидеть.       — В любом случае он показался мне нормальным человеком, — признается Даниэль. — К тому же, этот Терренс, если я не ошибаюсь с его именем, настроен очень дружелюбно и был вежлив с нами. Кто знает, может, мы сможем найти общий язык и подружиться с ним.       — Было круто… — слегка улыбается Питер. — Хоть наш предыдущий гитарист и был дружелюбен с нами, все равно у него были какие-то странности, и он не слишком-то и стремился общаться с нами тогда, когда у нас не было репетиций и выступлений.       — Я более, чем уверен, что новенький окажется вполне себе нормальным мужиком.       — Посмотрим, Даниэль, посмотрим…       Даниэль и Питер замолкают несколько секунд, продолжая вместе куда-то идти по оживленной улице и бросая взгляд на то, что происходит вокруг них: люди куда-то спешат с пакетами, чемоданами и телефонами в руках, а автобусы, машины и прочие транспортные средства не перестают двигаться в определенном направлении. А затем разговор снова продолжается, и первым его начинает Перкинс, который перед этим бросает взгляд на часы, что надеты у него на левой руке и вместе с Роузом останавливается и отходит в сторону, дабы не мешать другим продолжать идти.       — Ну что ж… — задумчиво произносит Даниэль. — Раз уж у нас появилось немного свободного времени, то надо этим воспользоваться и оторваться как следует, хотя бы ненадолго забыв про эту истеричку Марти, про Альберта и все, что касается группы.       — Я как раз сейчас думаю над тем, где бы мне провести время, — почесывая затылок и бросив взгляд в сторону, отвечает Питер. — Домой идти я не хочу, ибо мне там делать нечего. Да и валяться на кровати и плеваться в потолок мне тоже не охота.       — Есть идеи?       — Не знаю… Может, заскочить домой, взять ролики и покататься по городу?       — Ролики? М-м-м… Неплохая идея!       — Мы бы показали всем мастер-класс. Помогли бы кому-нибудь научиться лучше кататься.       — Это точно… — хитро улыбается Даниэль. — Мы ведь оба отлично катаемся на роликах и коньках.       — Неплохая физическая нагрузка и способ расслабиться.       — Эй, а еще у меня есть предложение сгонять на какой-нибудь матч по баскетболу или футболу.       — Или хоккею.       — Говорят, в этом месяце будет очень много матчей. Да, многие из них будут товарищескими, но есть и те, на которые приедут именитые звезды.       — А если билетов уже нет?       — Ну тогда можно просто завалиться в какой-нибудь спорт-бар и со стаканом пивка посмотреть футбольный матч, бокс или бои без правил. А может, где-то покажут хотя бы один матч НХЛ.       — Ну лично я бы сходил на какую-нибудь игру. Понаблюдал за поединком боев без правил. Ну или же просто сгонял на какой-нибудь концерт уличной группы…       — Так вперед! Сейчас прошвырнемся по городу и узнаем, где что запланировано. Может, повезет, и мы оторвемся.       — Да, только вот я думал, что у тебя на сегодня запланирована свиданка с твоей девушкой.       — К сожалению, сегодня моя девушка немного занята и не сможет никуда сходить. К тому же, мы уже вчера на свидание ходили и классно провели время.       — Будь твоя воля, ты бы бегал с ней на свидания хоть каждый день, — по-доброму хихикает Питер.       — А знаешь, Пит, я бы был не прочь, — загадочно улыбается Даниэль. — Мне с ней реально комфортно. И я очень рад, что она всегда поддерживает меня и хотя бы на время заставляет забыть о том, что происходит с группой почти каждый чертов день.       — Я это понял гораздо раньше тебя, чувак, когда ты не мог понять, почему же тебе так кайфово. Судя по твоей довольной роже, которая у тебя появляется каждый раз, когда ты сбегаешь на свидание с этой девушкой, и по тому, что ты улыбаешься, как дебил при любом ее упоминании.       — О, блондин, я посмотрю, какая рожа будет у тебя, когда ты встретишь какую-нибудь красотку и замутишь с ней.       — Вряд ли это случится в ближайшее время.       — Почему нет? Сгонял бы в какой-нибудь клуб или танцзал! Вдруг тебе повезет, и ты подцепишь там какую-нибудь потрясающую девчонку.       — Ох, если бы у меня было время шляться по всем этим клубам… — устало выдыхает Питер.       — А что такого?       — Учитывая, что из-за участия в группе у нас все расписано по минутам, а полноценный выходной у нас бывает лишь раз-два в месяц, я точно не смог бы сходить куда-нибудь просто выпить стаканчик крепкого спиртного, ибо мне нужен будет еще один свободный день, чтобы как следует выспаться после бессонной ночи в клубе.       — Однако я все равно советую тебе как-нибудь заглянуть туда и попробовать с кем-то познакомиться. — Даниэль по-доброму усмехается. — А то так и останешься, как бы сказали про одинокую женщину, старой девой.       — О, черт, заткнись, Перкинс…       — Девчонки не придут к тебе домой, Роуз. Надо давать им знать о себе. Давать понять, что есть на свете такой парень, как ты.       — Ты неисправим, чувак.       Питер разворачивается и снова продолжает куда-то идти, а Даниэль тут же увязывается за ним.       — Вот посмотри, какая удача подвернулась мне, — бодро говорит Даниэль. — Я встречаюсь с самой лучшей девушкой на свете и очень счастлив, что рядом со мной есть та, кто всегда меня поддерживает.       — И я очень рад за тебя, — бросает легкую улыбку Питер.       — Да я вообще считаю себя редкостным счастливчиком в этом плане, ибо мне реально крупно повезло встретить девушку своей мечты. Лучше нее у меня еще никого не было.       Слушая то, с какой гордостью Даниэль хвастается тем, что у него есть девушка, Питер начинает немного грустить и нервничать, на секунду отведя взгляд в сторону и явно подумав о чем-то не очень приятном. Однако блондин ничего не говорит о том, что он чувствует на самом деле, и снова широко улыбается после того как его приятель заканчивает говорить, все еще продолжая идти куда-то по прямой.       — И всего-то надо было просто немного пострелять глазками, — тихонько хихикает Питер. — Спорю, что она полюбила тебя именно из-за этого. Девочка просто не смогла устоять перед их чарами.       — Ну да, не отрицаю, что мой взгляд очень даже чарующий, — хитро улыбается Даниэль, слегка встряхнув головой, дабы убрать прядь волос с глаз. — Все девчонки, которых я знал, говорили, что больше всего во мне им нравятся мои глаза.       — Ну да, чем еще хвастаться. С физической формой у тебя сложные отношения. Конечно, все еще можно исправить, но на это уйдет куча времени.       — Верно. Ну а ты можешь действовать сейчас.       — Чего?       — Приведи свою блондинистую шевелюру в порядок и начни покорять девичьи сердца. Ну… И мускулами своими мощными поиграй…       — О, Перкинс…       — Уверяю тебя, девчонки начнут штабелями укладываться возле твоих ног, если узнают о твоем существовании. Еще будут драться за возможность встречаться с тобой.       — Ах, шоколадная башка… — слегка улыбается Питер. — Мне, конечно, очень приятно, что ты так беспокоишься о моей личной жизни и стараешься сделать так, чтобы я тоже начал с кем-то встречаться. Однако я уже говорил, что пока что не хочу ни с кем встречаться, ибо у меня слишком много забот.       — Ой, да я тоже так думал до встречи со своей красавицей! — с тихой ухмылкой машет рукой Даниэль. — Однако участие в группе и недостаток свободного времени не мешают мне встречаться с девушкой. Да и на себя у меня остается куча времени. Так что я не вижу никакой проблемы в том, что мы работаем в группе.       — Ты же знаешь, что девушки требуют к тебе постоянного внимания.       — Хорошие девушки должны понимать, что ты не можешь находиться с ними двадцать четыре часа в сутки. В настоящей любви нет места эгоизму. Тот, кто искренне любит, прекрасно понимает, как важно давать человеку личное пространство, и не заставляет его быть рядом часами напролет.       — В любом случае без внимания она быстро заскучает и найдет себе другого.       — Ты что, боишься встречаться с девушкой?       — Почему это я боюсь?       — Ты ведешь себя как еще никем не тронутый девственник. Как будто ты никогда не встречался и не спал с девушками. Или вообще ни разу с ними не общался и понятия не имеешь, как себя вести.       — Не беспокойся, Даниэль, у меня достаточно опыта в общении с девушками, — уверенно отвечает Питер. — И да, я вовсе не девственник, если тебя это так волнует.       — Да? Но ведешь себя как будто ты у нас еще невинный мальчик.       — Вовсе нет.       — Ну вот и прекрасно! А значит, опыт в общении с девочками есть.       — Конечно, есть! — по-доброму ухмыляется Питер.       — Не беспокойся, друг мой, если тебе будет нужен маленький совет о том, как заполучить любую девчонку и заставить ее смотреть тебе в глаза, то я всегда к твоим услугам, — с гордо поднятой головой дает понять Даниэль.       — Да что ты!       — Да-да, я знаю все о соблазнении девушки и с радостью помогу тебе завоевать любую понравившуюся красотку.       — Ох, молчи уже, эксперт в любовных делах, — скромно хихикает Питер, сжав руку в кулак и легонько ударив Даниэля в предплечье.       — Дядюшка Дэн всему тебя научит! — Даниэль хлопает Питера по плечу. — Очень скоро, благодаря такому потрясающему учителю, как я, ты превратишься из неопытного девственника, который не знает, как целоваться и трогать девушку, в искусного соблазнителя, способный подчинить себе любую девчонку.       — Что-то ты сегодня слишком громкий и веселый, Перкинс, — с тихой усмешкой качает головой Питер.       — Правда?       — Да! Конечно, ты всегда очень шумный. И иногда у меня начинает болеть голова из-за тебя. Но сегодня ты почему-то особенно громкий. И определенно сделал бы какую-то безумную выходку, если бы кругом не было людей.       — Просто я очень счастлив – вот и причина моего охрененного настроения, — широко улыбается Даниэль. — Которое не может испортить даже наша «любимая» истеричка Марти.       — Угомонись, Дэн… — бросает осуждающий взгляд Питер. — Хочешь, чтобы люди подумали, что ты – идиот? Идешь едва ли не вприпрыжку и размахиваешь руками как дебил!       — Да ладно тебе, блондин! Вокруг не так уж и много людей. А если они и есть, то им нет никакого дела до нас.       — Веди себя скромнее. А то мне стыдно за тебя.       — Слышь, а я смотрю, ты что-то стал совсем хмурый…       — Я хмурый?       — Да!       — Нет, я не хмурый!       — Еще какой хмурый!       — Неправда!       — Ладно, чувак, не беспокойся! Я знаю, как это исправить и непременно подниму тебе настроение.       — Да? Ну и как же ты собираешься развлекать меня?       — Мы идем тусоваться в компании друг друга! — бодро восклицает Даниэль, находясь в приподнятом настроении и активно размахивая руками, и на ходу по-дружески приобнимает Питера. — Проводить классное время! Спасать тебя от скуки и уныния!       Скромно хихикая, Даниэль немного портит Питеру прическу, пока тот по-доброму ухмыляется.       — Ну ладно-ладно… — тараторит Питер, отстраняется от Даниэля и немного поправляет волосы. — Угомонись уже! Раз уж ты сегодня свободен, то я с радостью принимаю тебя в свою компанию.       — Пф, даже если бы ты не принял, я бы все равно увязался за тобой, — уверенно заявляет Даниэль. — Насильно заставил бы тебя оторваться по полной. И перестать быть таким хмурым.       — Знаю, ты – та еще оторва!       — И да, надо будет еще обсудить план тусовки на твой день рождения.       — А тебе бы только потусоваться где-нибудь! — по-доброму усмехается Питер. — Ты каждый год с нетерпением ждешь чьих-то дней рождения!       — Да, жду! Особенно если это день рождения моего лучшего друга!       — О, Дэн, ты невыносим…       — Ну ладно, чувак, расскажи хотя бы примерный план празднования своего двадцатипятилетия.       — Примерный план? Окей! Огромная тарелка со жратвой, куча пива и просмотр какого-нибудь крутого фильма. Ну… — Питер призадумывается на пару секунд. — Можно воткнуть одну свечу в какой-нибудь пирог, загадать желание и задуть ее.       — Пф, и все? — с широко распахнутыми глазами ухмыляется Даниэль. — Нет, белобрысый, так дело не пойдет!       — Чего?       — Если уж отмечать день рождения, то только с размахом! Тем более, что двадцать пять лет – это первый юбилей! Ты ведь уже прожил… Э-э-э… Какую-то там часть века.       — Четверть века.       — Да какая разница! Не это главное! Главное то, что я уже знаю, как помочь тебе классно провести такой знаменательный день.       — Да? — Питер резко выдыхает. — Что ж, приятель… Я тебе доверяю. Раз у тебя есть идея, то я поручаю тебе подготовку к моему рождению.       — Вот и прекрасно! — с широкой улыбкой хлопает в ладони Даниэль. — Я умею устраивать по-настоящему крутые вечеринки!       — Надеюсь, я не захочу прибить тебя после твоих выкрутасов. Ибо тебе в голову может прийти все что угодно.       — Не волнуйся, Питер! — Даниэль хлопает Питера по плечу. — Обещаю, что ты будешь вспоминать тот день еще много лет. И, несомненно, поблагодаришь меня за такой шикарный праздник.       — Ну вот и посмотрим, какой из тебя организатор праздников.       Даниэль и Питер сначала скромно хихикают, а потом, продолжая куда-то идти, начинают обсуждать план времяпрепровождения на сегодня. Парни собираются как следуют развлечься где-нибудь в компании друг друга и забыть не только о том, о чем в глубине души, возможно, беспокоится блондин, но еще и о том, как сильно их утомляют и раздражают постоянные стычки с солисткой группы, в которой они играют.       

***

      Тем временем Терренс и Рэйчел уже едут куда-то на машине девушки по свободной дороге и обсуждают встречу мужчины с участниками группы, в которой он будет играть. А чтобы им не было скучно проводить время в полной тишине, они решают включить радио на минимальную громкость и выбирают одну из радиостанций, когда слышат свою любимую песню.       — Ну что, Терренс, как тебе мой отец? — ни на секунду спуская глаз с дороги и ведя машину, интересуется Рэйчел.       — Он хороший человек, — с легкой улыбкой отвечает Терренс. — Хотя на первый вид мистер Сандерсон кажется немного суровым человеком.       — Нет, мой папочка совсем не ужасный, а очень добрый и понимающий. Конечно, иногда ему приходиться быть строгим с теми, с кем он работает. Но так этот человек очень хорошо ко всем относится. И внимательно следит за тем, чтобы к артистам его лейбла относились с уважением и заботой.       — Надо же… Владелец лейбла так беспокоится о своих артистах…       — А как же иначе! Он в ответе за тех, кто решил с ним работать. Папуля лично за всем следит и не оставляет никакие жалобы ребят без внимания. Со всем разбирается и вставляет люлей тем, кто этого заслуживает.       — Разбирается со всеми, кто тебя обижает?       — Несомненно! Папуля всем сердцем обожает меня! Так же, как и я безумно люблю его. Тем более, что после смерти мамы он остался моим единственным близким человеком.       — А как же друзья?       — Да, у меня много друзей. Но с папулей я гораздо ближе. Я знаю, что он никогда не посоветует мне плохого и всегда будет готов выслушать и утешить, даже если у него совсем нет времени.       — То же самое я могу сказать и о своей матери… — с легкой улыбкой задумчиво признается Терренс. — Я считаю ее своим самым близким человеком. Именно ей удается найти способ подобраться ко мне достаточно близко… А еще у нее просто отменная способность все читать по взгляду и понимать, когда я ей вру или чего-то недоговариваю. Так что… Даже если бы я хотел что-то скрыть, она все равно вытянет из меня всю правду.       — Кстати, я что-то очень плохо помню миссис МакКлайф. Такое чувство, будто я не видела ее сто лет… Хотя помню, что она была очень доброй и заботливой женщиной.       — Она и сейчас такая же. Да, иногда мама проявляет строгость и может прикрикнуть, но так эта женщина очень добрая и милая.       — Повезло тебе с ней.       — Эй, а ты не хочешь как-нибудь съездить к ней в гости? Может, она тоже вспомнит о тебе, когда вы встретитесь. Уверен, что моя мама будет очень рада повидаться с тобой.       — Ты думаешь, она и правда примет меня хорошо? — немного неуверенно спрашивает Рэйчел.       — Что за вопросы, Рэйчел! Конечно, она примет тебя! Мама ведь хорошо к тебе относилась, когда ты приходила к нам домой, будучи подростком.       — Нет… Я просто… — Рэйчел слегка прикусывает губу и меняет скорость с помощью коробки передач. — Э-э-э…       — Все в порядке? — слегка хмурится Терренс.       — Скажи, а она уже знает о твоем расставании с девушкой?       — Да, я разговаривал с ней несколько дней назад и сообщил ей, что мы с Кэмерон расстались, — без эмоций отвечает Терренс.       — И она расстроилась?       — Да, ее это огорчило… Ведь она полюбила мою бывшую девушку после первой же встречи. Моя мама хорошо с ней поладила и одобрила мой выбор.       — Неужели миссис МакКлайф не увидела, что эта девушка на самом деле из себя представляет?       — Увы, не увидела. Но когда я рассказал ей, как Ракель на самом деле обращалась со мной, то она решила, что нам и правда лучше разойтись. Мол, если она не любит меня, и я охладел к ней, то нет никакого смысла вместе.       — А она не знала, что происходило на самом деле?       — Никто не знал. Все думали, что у нас идеальные отношения. Что мы – пример для подражания. Никто не знал, что происходило за закрытыми дверями.       — Слушай, Терренс…       Рэйчел с грустью во взгляде меняет скорость с помощью коробки передач.       — А как ты считаешь, не подумает ли миссис МакКлайф, что это я разрушила твои отношения? — немного неуверенно спрашивает Рэйчел. — Что если твоя мать начнет презирать меня за то, что я якобы увела тебя у твоей бывшей девушки?       — Нет, милая, что ты такое говоришь! — скромно улыбается Терренс, нежно погладив Рэйчел по щеке и видя, как на ее лице проскальзывает легкая улыбка. — Мама уж точно не подумает, что это ты разрушила мои отношения.       — Вдруг она решит, что мы с тобой уже давно общаемся.       — Нет, Рэйчел, ты ни в чем не виновата. Моя бывшая сама ушла из дома и предоставила мне свободу. Да, я хотел лично выгнать ее, но она свалила раньше.       — А сама Кэмерон не подумает, что у тебя был роман на стороне?       — Она считает, что у меня был роман с ее лучшей подругой.       — С ее лучшей подругой?       — Да, Ракель поругалась с ней из-за этого. Она реально верит, что та девушка влюблена в меня и ждет не дождется, чтобы выйти за меня замуж.       — А что ты сам чувствуешь к ней?       — Ничего, — уверенно произносит Терренс. — Между мной и той девушкой ничего нет. Я считаю ее очень близкой себе, но люблю исключительно как подругу. И она думает обо мне то же самое. Мы как брат и сестра. Не более.       — Наверное, ты очень много общался с той девушкой, раз Кэмерон так подумала.       — Ну да, есть такое. Я поддерживал ее после конфликта с моей бывшей. Часто звонил ей и приезжал к ней домой.       — Понятно…       — Ой, да пусть она думает что хочет! Меня эта девушка больше не волнует. А даже если Кэмерон и узнает, то мне чихать.       — Только я не понимаю одного: почему эта девушка была в бешенстве от мысли, что ты встречаешься с ее подругой, если она сама заявила, что никогда не любила тебя?       — Не думай об этом, Рэйчел, — слегка улыбается Терренс.       — Тебе не кажется, что это ревность?       — Ревнует только тот, кто любит. А эта девушка нагло воспользовалась мной и моими чувствами. Только лишь хотела заткнуть свою семью, которая была готова выдать ее замуж едва ли не первого встречного.       — Ну не знаю… — тихо вздыхает Рэйчел и меняет скорость с помощью коробки передач. — Если бы она не любила, ей было бы все равно, с кем ты крутишь роман. Она бы ничего не сказала, даже если бы ты привел девчонку к себе домой и заперся с ней в комнате.       — В любом случае наша история закончена. Очень скоро мы навсегда забудем друг о друге. Я уже жду не дождусь, когда смогу наконец-то прийти в себя и быть абсолютно готовым к новой жизни.       — А миссис МакКлайф не захочет как-то… — Рэйчел прикусывает губу, крепко сжимая руль в руках и выглядя немного неуверенной. — Попытаться помирить тебя с Ракель и не дать нам с тобой быть вместе?       — Конечно, я всегда прислушиваюсь к мнению матери, — уверенно отвечает Терренс. — Но в этом случае я хочу сделать все по-своему.       — Ты ведь сказал, что она была расстроена из-за твоего расставания с той девушкой.       — Ничего, погрустит немного и смирится. К сожалению, ей придется это сделать… К тому же, сейчас она разочарована в Ракель, ибо любила ее как свою дочь. А та, можно сказать, предала ее.       — Кстати, а как она отнеслась к тому, что… — неуверенно произносит Рэйчел. — Произошло между тобой и твоей бывшей девушкой? Та пощечина, о которой ты говорил…       — Об этом я пока что не говорил ей. Но рано или поздно буду вынужден сделать это.       — Да?       — Как я уже сказал, мама прекрасно чувствует, когда знает не все, что у меня происходит. Мне стыдно в этом признаваться, но мама должна это знать.       — Думаю, ты понимаешь, что люди могут осудить тебя за тот поступок, — с грустью во взгляде говорит Рэйчел. — Независимо от того, как поступила с тобой та девушка, тебя никто не погладит по головке.       — Знаю. И я готов к этому.       — И что будет, когда ты выйдешь из себя, а я окажусь под горячей рукой? Неужели со мной будет то же, что…       — Нет, Рэйчел! — Терренс мягко кладет свою ладонь на руку Рэйчел, что лежит на коробке передач. — Чтобы ни случилось, я клянусь, что никогда не посмею поднять на тебя руку. Тот случай был единичным…       — А ты жалеешь, что ударил ее? — интересуется Рэйчел.       — Жалею. Да. Я сожалею, что посмел ударить девушку. Даже если она меня и до смерти бесила. Это было подло с моей стороны.       — Искренне жалеешь?       — Мне будет непросто простить себе эту ошибку. Ведь я не имел на то права.       — И ты боишься последствий?       — Да. Я ужасно боюсь, что однажды люди узнают обо всем и начнут осуждать меня… А если из-за этого моя карьера будет разрушена, я не то, что не смогу оставаться актером, так еще меня выгонят из группы… — Терренс нервно сглатывает. — Меня больше не захотят видеть на сцене, на экране, в реальной жизни… Нигде…       — Терренс…       — Я боюсь осуждения людей… Боюсь лишиться всего, что у меня есть… — Терренс качает головой. — Я этого не переживу… И вряд ли смогу сбежать куда-то подальше от позора, ибо меня везде будут узнавать. Все будут знать, что я ударил девушку. К тому же, кто-то запросто захочет перевернуть все так, будто я регулярно избивал девушек. Кто-то может запросто соврать всем, что я избил не только Ракель, но еще кого-нибудь.       — Милый… — с грустью во взгляде произносит Рэйчел, бросив короткий взгляд на Терренса.       — Я не знаю, что буду делать, если все сложится для меня худшим образом.       — Уж с музыкальной карьерой у тебя все точно получится, — уверенно обещает Рэйчел.       — Ты думаешь?       — Конечно! Папуля сделает все, чтобы сделать тебя звездой музыкального бизнеса.       — А ты не расскажешь ему о том, что я ударил свою бывшую девушку?       — Нет, конечно! Я ни за что не скажу папе и кому-либо о твоем поступке. Клянусь, что буду защищать тебя ото всех и отрицать это.       — А если твой отец прочитает об этом в Интернете?       — Сделаю все, чтобы убедить его в том, что это клевета желтой прессы.       — Ты и правда не станешь выдавать меня?       — Не стану, милый, не переживай.       Рэйчел бросает Терренсу легкую улыбку и меняет скорость с помощью коробки передач.       — Отныне ты будешь под моим покровительством, — уверенно добавляет Рэйчел. — Я никому не дам тебя в обиду и не позволю испортить твою репутацию. Даже если твоя бывшая девушка захочет устроить против тебя заговор и обвинить во всех грехах.       — А ты осуждаешь меня за пощечину? — неуверенно спрашивает Терренс.       — Осуждаю, конечно. И боюсь, что подобное может повториться. Но я верю, что ты не настолько ужасный человек, чтобы избивать девушку и издеваться над ней.       — Я вовсе не ужасный.       — Я знаю, Терренс, — скромно улыбается Рэйчел. — Ты совсем не похож на насильника. И не сомневаюсь, что люди точно поверят человеку, который знает тебя еще со школьных времен.       — Запомни, я ни за что не обижу тебя, — уверенно отвечает Терренс, со скромной улыбкой мягко взяв Рэйчел за руку. — И буду твоим должником, если ты скроешь эту тайну и не расскажешь всем о моем поступке, который может поставить крест на моей карьере.       — Не скажу, обещаю.       — Тебе нечего бояться, дорогая. Я никогда не подниму на тебя руку и всегда буду относиться к тебе с огромным уважением.       — Не сомневаюсь. Ты же знаешь, что я люблю тебя и могу пойти на все, чтобы сделать тебе приятное.       — Знаю. — Терренс улыбается намного шире. — Я тоже тебя люблю. Правда. Всем сердцем.       — Приятно это слышать, — заливается краской Рэйчел.       — Я реально жалею, что раньше не обратил внимание на такую чудесную девушку, как ты. Не понимаю… Почему я не выбрал тебя? Почему выбрал неблагодарную эгоистку? Мне жаль, что я был так слеп.       — Лучше поздно, чем никогда. Люди часто ошибаются и понимают это намного позже.       — Ну теперь-то я точно буду умнее. И знаю, с кем точно буду очень счастлив.       Рэйчел слегка улыбается, крепко сжимая руль обеими руками. А пользуясь моментом, что машина девушки встает на красном светофоре, Терренс мило целует девушку в щеку и пару секунд трется носом об нее. Блондинка не скрывает своей широченной улыбкой, одаривает мужчину ответным поцелуем в щеку и приятно удивляется, когда он сам оставляет на ее губах короткий чмок. Это заставляет ее на секунду замереть и почувствовать, как бешено бьется сердце. Сердце, которое уже столько лет принадлежит лишь этому мужчине. Которое он, кажется, согласился хранить у тебя. И отдать ему свое…       Впрочем, на данный момент Терренс хочет даже не найти новые отношения и забыть Ракель раз и навсегда. Он хочет уберечь свою карьеру и доброе имя от позора, что может настигнуть его, если все узнают о не о самом лучшем поведении по отношению к бывшей девушке. Так что попытка влюбиться – или, по крайней мере, попытаться влюбиться – в Рэйчел принесло бы ему неплохую выгоду, ибо ради него, ради своей любви, которая ей перестает казаться безответной, эта девушка пойдет на все.       Может быть, молодые люди и продолжили бы одаривать друг друга милыми поцелуями и обмениваться нежными взглядами. Но очень скоро загорается зеленый свет светофора, и Рэйчел с широкой улыбкой продолжает ехать в нужное место, пока Терренс просто наблюдает за всем, мимо чего проезжает.       — Ну что, красавчик, ты готов работать по несколько часов в день, когда у твоей группы начнутся выступления? — интересуется Рэйчел.       — Готов! — восклицает Терренс. — Мне не привыкать к тяжелой и долгой работе!       — Думаю, ты и сам все понимаешь. Потому что снимался в фильмах и знаешь, что съемки длятся очень долго. Вот и записи альбомов, выступления и прочие вещи тоже отнимают кучу времени.       — Я знаю, на что подписывался, — скромно улыбается Терренс. — И ради осуществления своей мечты я готов пойти и не на такие жертвы.       — По крайней мере, ты можешь не напрягаться, чтобы выжать из себя все, что можно, ибо у тебя талант от природы. Ты был рожден стать музыкантом. Даже папа был в восторге! И сказал, что он уже давно не встречал столь сильного голоса.       — Благодаря тебе я все больше начинаю вновь ощущать себя уникальным, — с гордо поднятой головой признается Терренс.       — Знали бы другие звукозаписывающие компании, что у тебя такой шикарный голос, то они передрались бы за возможность предложить тебе контракт.       — Поверь мне, дорогая, все так и будет. За такого уникального человека, как я, стоит побороться.       — Предлагаю тебе застраховать себя на несколько миллионов долларов, чтобы с тебя пылинки сдували, — шутливо предлагает Рэйчел.       — Хорошая идея! Застрахую свое шикарное тело. Как это делает некоторые звезды… Ведь такое произведение искусства должно быть в целости и сохранности.       — Спорю, папа сам предложит тебе это, когда поработает с тобой некоторое время и поймет, какой ты талантливый, — скромно хихикает Рэйчел. — Если все артисты, с которыми сотрудничал его лейбл, были какими-то пресными, то ты можешь стать настоящей звездой благодаря своему таланту.       — Подожди немного, Рэйчел, скоро мир вновь узнает, кто такой Терренс МакКлайф. Народ снова будет восхищаться мной так же, как и в начале двухтысячных. В то время, когда был самый рассвет моей славы…       — Если будешь много работать и отдавать все силы ради отличного результата, то станешь еще известнее прежнего, — уверенно отвечает Рэйчел. — Долгая и упорная работа плюс необыкновенный талант, данный природой, равняется головокружительная слава, куча денег и незабываемые моменты в твоей жизни.       Слушая похвалу в свой адрес, Терренс не скрывает широкой улыбки и гордости. В последнее время он получает так много комплиментов от других людей, что вновь ощущает себя неотразимым и неподражаемым, будучи благодарным Рэйчел, которая в силу своей влюбленности буквально боготворит его.       — Кстати, о тяжелой работе… — задумчиво произносит Терренс. — Мне тут вспомнился один случай, когда я очень давно работал с одним режиссером… Шли съемки одного фильма… Он был жестоким человеком и отвратительно вел себя со всей съемочной командой.       — Правда? — удивляется Рэйчел.       — Это был его стиль работы. По его мнению, чем больше применяешь жесткость, тем лучше получается результат. Из-за него мы все работали до изнеможения с утра и до самой глубокой ночи.       — Надо же… Я бы не хотела работать в таких условиях.       — Но вынужден признать, результат того стоил. Фильм получился просто великолепным. Даже взял несколько престижных наград.       — А что же это был за фильм?       — Да так, один хоррор… Название я уже не помню… Я сыграл в нем небольшую роль, но прочувствовал на себе всю его злость.       — О, я боюсь фильмов ужасов… — слегка морщится Рэйчел. — С тех пор, как наш с тобой одноклассник специально включил самый страшный фильм, какой только можно было найти, когда ребята из школы пошли к нему домой потусоваться.       — А я люблю иногда посмотреть ужастики… Есть парочка моих любимых, которые я часто пересматриваю.       — Смелый же ты парень!       — О да, я не только красив, но еще и очень смел и умен, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Терренс.       — О, боже, МакКлайф…       Рэйчел скромно хихикает и на пару секунд о чем-то задумывается, не переставая следить за дорогой, пока Терренс смотрит на нее со скромной улыбкой на лице.       — Кстати, я же не спросила главное! — восклицает Рэйчел. — Как тебе твоя новая группа? Какого твое первое впечатление от знакомства с ее участниками?       — Мне понравились эти ребята, — с легкой улыбкой признается Терренс. — По крайней мере, те парни показались мне неплохими… Которые басист и барабанщик… Как их там… Питер и Даниэль, кажется…       — Да, Питер, который блондин, а Даниэль – брюнет.       — Они были очень добры по отношению ко мне.       — Мне кажется, ты тоже им понравился. Хотя они без проблем находили общий язык и со всеми предыдущими гитаристами.       — Эти ребята произвели на меня хорошее впечатление… А вот девушка… Солистка группы… Боюсь, что с ней у меня будут серьезные конфликты. Она смотрела на меня так, будто я что-то противное и мерзкое для нее.       — Имеешь в виду Марти? — Рэйчел на мгновение переводит взгляд на Терренса. — Так эта девушка всегда такой была! Она очень капризна и избалована! Ее мама и папа никогда ни в чем ей не отказывали и исполняют любой ее каприз. Даже если для этого приходиться рушить чью-то жизнь, карьеру или что-то еще.       — Ну и девица… — задумчиво произносит Терренс.       — Ей кажется, что она – звезда, а люди вокруг нее должны ей. Считает, что все обязаны целовать ее ноги.       — А кто ее родители?       — Да какие-то крутые личности! То ли адвокаты, то ли бизнесмены… Я не знаю, честно говоря… Да и мне все равно.       — Да уж… А ведет себя так, будто она принадлежит роду какой-то монархии – не меньше! Принцесса голубых кровей, принадлежащая королевскому роду.       — Верно… — Рэйчел меняет скорость с помощью коробки передач. — Но ты не обращай на нее внимания. Мой отец сам от нее не в восторге и рад бы отказаться от работы с ней, но не может сделать этого, так как она действительно талантливая. И поет прекрасно, и песни сама пишет…       — Ну не знаю… — резко выдыхает Терренс. — Я слышал ее издалека и не был как-то впечатлен. Обычный голос, обычная песня…       — Хотя я не исключаю, что ее родители как-то влияют на моего отца, ибо они хорошо знают друг друга.       — Хочешь сказать, те люди платят ему за то, чтобы он продвигал ее?       — Не знаю, возможно. Папуля не говорит мне об этом.       — Да я бы ни за какие деньги не стал продвигать ее! — немного сухо заявляет Терренс. — У этой девчонки ужасный характер! Ничего не добилась, но ведет себя как пуп земли!       — Мне она тоже не очень нравится.       — Да? Но я видел, что ты хорошо с ней общалась!       — По крайней мере, со мной она ведет себя нормально. Марти не грубит мне, не оскорбляет и не унижает. Так что… Почему я должна оскорблять человека, который ничего мне не сделал?       — А ты с ней часто общаешься?       — Каждый раз, когда бываю в студии. Мы с ней не подруги, но охотно общаемся.       — Понятно…       — Но вот Питера и Даниэля она на дух не переносит. Парни постоянно рассказывают мне о ее бесконечных истериках на репетициях.       — Бедные ребята…       — Да они уже устали ссориться с ней из-за ее эгоизма. Но ничего не могу сделать.       — Да я уже понял, что между ними нет взаимной любви.       — Ой, да какая там любовь! Парни собачатся с ней как кошка с собакой.       — А она с самого начала себя так вела?       — К сожалению. Но если в начале она еще как-то держалась, то потом Марти резко изменилась и перестала скрывать то, что думает.       — Понятно… — Терренс на пару секунд переводит взгляд куда-то в сторону. — Ну ладно, думаю, я справлюсь. По крайней мере, те двое кажутся нормальными. Без всяких причуд.       — Согласна, они очень хорошие ребята, — с легкой улыбкой отвечает Рэйчел. — Ты быстро с ними подружишься.       — Было бы здорово.       — Я часто болтаю с ними о чем-нибудь, и они всегда очень милы ко мне.       — Я заметил, — слегка улыбается Терренс.       — Хотя надо признать, что Даниэль и Питер немного придурковаты. А еще они очень часто доставляют моему папе хлопоты: то сломают какую-нибудь гитару, то барабан испортят, то ведут себя очень шумно, не могут успокоиться и начать репетировать.       — Я понял.       — Но так-то эти парни безобидные. Подставлять тебя они точно не будут и всегда помогут, если ты нуждаешься в помощи. Можешь смело им доверять.       — Кстати, мне почему-то показалось, что твой отец не слишком любит их.       — Да нет, он нормально к ним относится. Просто иногда Роуз и Перкинс впадают в детство и успокаиваются только тогда, когда папа прикрикивает на них.       — А эти парни всегда хорошо ладили?       — Нет, поначалу они практически не разговаривали, хотя и прекрасно работали вместе.       — Правда?       — Да, общались только по делу.       — Вот как…       — Но потом мы с папой стали замечать, что они все чаще стали уходить из студии вместе и намного больше общаться во время перерывов.       — Значит, все-таки сблизились?       — Да. Уж не знаю, с чем это связано… Может, Питер и Даниэль просто, так сказать, присматривались друг к другу. Наблюдали… А когда пришло время, они начали часто тусоваться вместе и сумели подружиться.       — А у них бывали какие-то конфликты?       — Нет, насколько я знаю. С тех пор как они подружились, эти двое буквально не разлей вода. Считают себя лучшими друзьями.       — Здорово… — слегка улыбается Терренс.       — Дружба зародилась не сразу, но сейчас кажется, что ее ничто не сможет разрушить. Папа даже говорит, что они стали очень похожими друг на друга и могут часто сказать что-то одновременно.       — А они точно такие надежные, как ты считаешь?       — Да-да! Не беспокойся, Терренс. Уж они-то точно не подставят тебя. Это не Марти, которая иногда может специально что-нибудь сделать для того, чтобы папа отругал их.       — Да ладно?       — Иногда это происходит настолько часто и жестоко, что я даже вмешиваюсь, прося ее относиться к парням повежливее и уговаривая папу не ругать их и не выгонять из группы. Ведь они же хорошие ребята, хотя и немного придурковатые.       — В любом случае, я смогу справиться с этой девицей и вовремя поставить ее на место. Если она будет слишком много выпендриваться, то я ей объясню некоторые вещи.       — Самое лучшее, что я могу посоветовать, – это игнорировать ее. Марти это очень оскорбляет, ибо она хочет, чтобы на нее всегда обращали внимание. Даже если ее оскорбляют всеми возможными словами. А полный игнор для нее сравним с наказанием.       — Ну не знаю…       — Знаю, это будет непросто, ибо она запросто поднимет мертвого из могилы, но тем не менее.       — Думаю, я буду стараться так и поступать.       — Вот и правильно! Думай о своей карьере и о том, что тебе надо много работать.       — Ты права. — Терренс бросает Рэйчел легкую улыбку. — Спасибо огромное за совет, милая.       — Всегда пожалуйста.       — В очередной раз убеждаюсь в том, что ты – прелесть.       — Ты меня смущаешь, — широко улыбается Рэйчел.       — Говорю правду.       Какое-то время в воздухе царит пауза, а затем Рэйчел останавливает свой автомобиль на парковке, напротив которой расположено огромное стеклянное здание магазина одежды, и выключает мотор с легкой улыбкой на лице.       — Ну вот, мы уже приехали, — уверенно сообщает Рэйчел.       — Приехали? — округляет глаза Терренс. — В магазин одежды?       — Хочу прикупить себе кое-что красивое. Ну и заодно показать, какую примерно одежду ребята из группы надевают для выступлений.       — Хорошо, я согласен. Хотя ты прекрасно знаешь, что я не очень люблю ходить по магазинам.       — Да мы быстренько пробежимся! Я кое-что покажу тебе и куплю пару вещичек, а потом мы поедем еще куда-нибудь.       — Могу без проблем оплатить любую твою покупку.       — Да нет, спасибо. У меня есть деньги.       — Это не проблема. Я оплачу все твои покупки. Моя банковская карточка полностью в твоем распоряжении.       — Спасибо большое, Терренс. Это очень мило с твоей стороны, но я в состоянии побаловать себя.       — Я просто хочу сделать тебе приятное.       — Я знаю, милый.       — А я настаиваю! — восклицает Терренс.       — Ну ладно, уговорил! — скромно улыбается Рэйчел.       — Да и вообще, давай сегодня я буду сам за все платить. За твои покупки, за бензин, за еду в кафе… И все-все-все.       — Господи, какой же ты чудесный человек… Ну просто ангел!       — Да, только жаль, что не все его ценят.       — Ничего, скоро эти люди поймут, что потеряли.       — Ты права, дорогая, — широко улыбается Терренс и заправляет прядь волос Рэйчел за ухо. — Лучше буду тратить энергию на тех, кому я дорог.       — Вот это правильно! — Рэйчел мило целует Терренса в щеку. — Я буду спасать тебя от уныния и помогу тебе почувствовать себя Аполлоном.       — Покупай что только захочешь, — более низким голосом говорит Терренс. — Не думай о деньгах.       — Если ты вовремя меня не остановишь, то я могу скупить все. Ведь это мой самый любимый магазин. Я обожаю приезжать сюда на шоппинг и покупать новую одежду. Здесь столько всего интересного, что глаза разбегаются. Да, цены, конечно, кусаются, но благодаря папуле я могу вообще об этом не думать.       — Думаю, все девушки любят ходить по магазинам и что-то себе покупать, — скромно хихикает Терренс.       — Просто иногда бывают такие красивые вещи, что так и хочется купить их. Тем более, что папуля совсем не против и постоянно кладет деньги на мою банковскую карточку.       — Здорово, когда твои родители такие щедрые и не экономят на тебе.       — Нет, мой папочка считает, что у его дочурки должно быть все самое лучшее. Он скорее себе ничего не оставит, но отдаст все мне и будет счастлив.       — Надо же, какой у тебя хороший папа…       — Знаю. Многие мои подружки даже завидуют мне, ибо их отцы не такие потрясающие. Отец одной из них вообще не даст ей даже цент и скорее потратит его либо на себя, либо отдаст своей молодой любовнице.       — К сожалению, и такое и бывает…       Рэйчел кивает, еще несколько секунд сидит в машине и решает выходить.       — Ладно, пошли в магазин, — с ключами от машины в руках уверенно говорит Рэйчел.       С этими словами Рэйчел быстро выходит из машины и делает подзывающий жест, дабы поторопить Терренса, который о чем-то задумывается.       — Пошли, Терренс! — бодро восклицает Рэйчел. — Чего ты там сидишь!       — Э-э-э, да, прости, задумался ненадолго, — задумчиво отвечает Терренс и скромно улыбается. — Пошли.       Терренс быстро выходит из салона, закрыв за собой дверь, и следует за Рэйчел, которая сначала запирает автомобиль на замок, а затем подводит его поближе к магазину, в который заходит сначала девушка, а потом и мужчина.       Вот уже несколько дней он совсем не интересуется тем, что сейчас происходит с Ракель, и куда она ушла из дома некоторое время назад после крупной ссоры с ним. Он будто бы уже забыл про нее. Не вспоминает он и про Саймона Рингера, который уже долгое время никак не беспокоит его. На данный момент его интересует только своя карьера гитариста в группе и безупречная репутация, которая может оказаться под угрозой, если люди узнают о его омерзительном поведении. Он уже представляет себе то, как будет выступать на сцене вместе со своей группой, да еще и играть на совершенно новенькой потрясающей гитаре.       Можно сказать, сейчас для него карьера намного важнее его личной жизни. А чтобы обеспечить себе возможность построить ее, Терренс пользуется помощью Рэйчел, перед которой притворяется, что начинает потихоньку приглядываться и влюбляться в нее. Ради карьеры он готов пойти даже на этот обман. Ради начала новой жизни, в которой не будет места для той, что пока еще живет в его сердце. Хотя мужчина не исключает, что рано или поздно перестанет быть вынужденным притворяться.       МакКлайф уже начал приглядываться к Рэйчел и быть уверенным в том, что вполне смог бы полюбить эту милую девушку. Она ему совсем не противна, и он не чувствует никакого отвращения во время поцелуев, объятий и разговора. Ему очень легко общаться с ней. На фоне его бывшей девушки Рэйчел намного лучше во всем. И это подкупает его. Для Терренса все уже кончено между ним и Ракель, и он просто наслаждается жизнью и старается получить от нее как можно больше удовольствия, которого был лишен, когда жил со своей бывшей девушкой.       

***

      Саймон же продолжает планировать месть той, которую он так ненавидит. Уже несколько дней мужчина старается не показываться на глаза и отсиживается у себя дома, в небольшой комнатушке в общежитии. Пока что он прекратил слать угрозы в адрес Ракель и всех ее близких. Но это не значит, что больше не случится ничего плохого, ибо Саймон явно что-то замышляет и собирается начать действовать в самое ближайшее время…       — Все думают, что я исчез и прекратил преследовать их, — уставив свой взгляд в окно и одной рукой облокотившись об стенку, уверенно говорит Саймон. — Считают, что им ничто не угрожает. Решили, что можно вернуться к прежней жизни.       Саймон ехидно усмехается.       — Да, пока что я оставлю их в покое… — уверенно говорит Саймон. — Пусть эти люди поживут спокойной жизнью… Но очень скоро я сделаю то, о чем мечтаю уже на протяжении долгого времени. Скоро Ракель придется ответить за все, что она со мной сделала. За то, что по ее вине я пережил такой позор… За все мои страдания… Уж теперь никто не помешает уничтожить ее… Ничто…       Саймон с хитрой улыбкой и чувством гордости слегка приподнимает голову.       — Я уже сделал все, чтобы эта мерзавка осталась одна и не была никому нужна, — отмечает Саймон. — Друзья сторонятся ее, потому что думают, что у Ракель не все в порядке с головой. Одна из них вообще стала для нее предательницей. А ее бывший возлюбленный уже во всю крутит роман с другой красавицей… Совсем не похожей на его бывшую…       Саймон ехидно усмехается.       — Как сказал Ричард, они страстно целовались и обнимались у всех на виду… — вспоминает Саймон и тихонько цокает. — Ох, какой плохой Терренс МакКлайф… Изменяет своей бывшей девушке и совсем не стесняется этого…       Саймон качает головой.       — Но ничего, пусть народ узнает, что отношения одной из самых красивых пар в шоу-бизнесе были не такие уж идеальные, как казалось, — уверенно говорит Саймон. — Если они, конечно, все еще беспокоятся об этих людишках… Все поклонники точно отвернулись бы от них, если бы я рассказал всем, что Терренс – та еще психованная истеричка, да и Ракель такая же ненормальная… Но сейчас оно мне не надо… Ибо все мои мысли о моей главной цели… Я не хочу сворачивать в сторону. Сделаю это потом, когда эта девчонка будет уничтожена… Уж тогда я расскажу всем, что из себя представляет эта сладкая парочка.       Саймон хитро улыбается и тихонько смеется, с интересом наблюдая за тем, что находится за окном. А немного погодя он решает позвонить Ричарду, чтобы проверить, как у него идут дела. Мужчина берет с письменного столика мобильный телефон, набирает номер парня и ждет ответа на том конце провода.       — Алло… — спокойно произносит Ричард.       — Алло, Ричард! — восклицает Саймон. — Это Саймон беспокоит!       — Добрый день, Саймон! — гораздо бодрее здоровается Ричард.       — Надеюсь, я не очень отвлекаю тебя?       — Нет-нет, вы совсем мне не помешали! Я только что закончил жрать.       — Понятно… Как у нас там дела? Ты уже говорил со своими друзьями насчет нашего плана?       — Все отлично! Мои друзья готовы помочь нам, и я уже объяснил им ситуацию и то, что им нужно сделать.       — Отлично! — с хитрой улыбкой произносит Саймон. — Скажи им, что я щедро отблагодарю каждого, если они сделают все так, что я хочу.       — Не беспокойтесь, босс! Ради вас они готовы сделать что угодно. И меня эти парни не посмеют подвести.       — Это очень радует…       Саймон бросает короткий взгляд в сторону, поглаживая свой подбородок.       — Кстати, Саймон, а вы не хотите услышать кое-какие свежие новости про всеми обожаемого Терренса МакКлайфа? — с загадочной улыбкой интересуется Ричард.       — Про Терренса? — Саймон загадочно улыбается. — Неужели роман с той красавицей стремительно развивается?       — О, еще как! Пару часов назад я проходил мимо какого-то бутика одежды, а там стоял всем известный МакКлайф недалеко от шикарного красного кабриолета вместе с той самой блондиночкой.       — Надо же! Это кому же захотелось обновить свой гардероб, раз они стояли у магазина одежды?       — Наверное, МакКлайф захотел порадовать свою новую подружку и накупил ей кучу шмоток. Я видел, как он держал кучу огромных пакетов, а она прыгала от радости как коза. — Ричард ехидно усмехается. — Наверное, раскрутила его на кругленькую сумму, потому что пакеты были забиты до верху…       — М-м-м, значит, теперь он еще и начал покупать ей шмотки? — тихо усмехается Саймон.       — Наверняка они стоят кучу бабла. Я слышал, что тот магазин считается одним из самых дорогих у нас в городе. Только богатенькие могут что-то покупать в том месте, ибо цены там просто бешеные. Почку продам, да и то не хватит хотя бы на одну рубашку.       — Надо же, какой Терренс стал щедрый… — Саймон качает головой. — Ракель не сделал ни одного подарка, а ту блондиночку радует дорогими шмотками. Даже дешевый браслетик ей не купил.       — Вот Ракель бы пришла в ярость, если бы узнала, что МакКлайф крутит шашни не только с ее бывшей подружкой, — уверенно говорит Ричард.       — Я заставил ее помучиться. Не сказал, с кем он гулял. А длинноногой блондинкой может быть любая девчонка.       — Да уж…       — Вот что значит потерять голову от любви. Терренс с радостью осыпает свою любовницу подарками.       — О, да вы подождите, еще немного! Скоро та блондинка начнет клянчить у него украшения от Cartier или Tiffany & Co., которые стоят бешеных денег. Говорят, они могут стоить почти что как загородный дом со всеми удобствами.       — Точно!       — Ну а что? Раз этот актеришка заработал бабла на съемках кино, то вполне может потратить любую сумму на настоящие ювелирные украшения.       — Черт, парень, откуда ты знаешь столько всего о модных и ювелирных брендах?       — А что еще остается делать, когда тебе часто попадаются модные журналы, в которых рассказывают обо всяких побрякушках. Тут поневоле запомнишь названия всех этих брендов…       — Что-то мне подсказывает, что очень скоро та блондиночка заставит МакКлайфа скупить все побрякушки за миллионы долларов, и он останется с пустыми карманами из-за желания еще больше влюбить в себя эту девчонку.       — Пф, да она и так втрескалась в него по уши! — тихо ухмыляется Ричард. — Вы бы видели, как она прыгала вокруг него! Заглядывала ему в глаза как собачка… Была готова едва ли раздеться ряди него. А этот мужик гордо шел рядом с ней с пакетами в руках. Нос задрал и буквально закатывал глаза, когда она что-то ему говорила.       — Наверное, эта красотка восхваляла его и постоянно делала комплименты. А то мужик совсем растерял всю свою уверенность, пока был в отношениях. Но видно, что расставание постепенно преображает его и заставляет снова стать таким же гордым петухом, каким он был ранее.       — Думаю, вы правы. Когда я видел его где-то пару недель назад, он и правда выглядел каким-то хмурым и не ходил, точно гордый павлин. Зато сейчас я начинаю узнавать того самого Терренса МакКлайфа, который смотрел на меня на фотографиях с публичных мероприятий.       — Ну вот видишь! Считай, что я сделал для него доброе дело и помог ему начать жить новой жизнью. А то мужик совсем что-то запустил себя. Зато сейчас в нем явно проснулось желание жить. И в этом ему помогает та прекрасная блондиночка.       — Будьте уверены, он точно скажет вам «спасибо» за то, что вы раскрыли ему глаза и заставили протрезветь.       — О да! — Саймон хитро улыбается. — И знаешь, хоть я и терпеть не могу этого бешеного придурка, у меня будет только самое лучшее мнение о его новой возможной избраннице. Которой будут завидовать все девчонки на свете. Девчонки, мечтавшие быть на ее месте.       — Да уж, тот еще Дон Жуан…       — Это точно… Строит из себя неотразимого красавца и шикарного любовника. Вот и девок и влечет к нему, как пчел – к меду. — Саймон тихонько усмехается. — Не зная, из какого теста он сделан на самом деле.       — Как всегда, вы абсолютно правы.       Улыбка Саймона становится намного шире, а в разговоре на пару секунд воцаряется пауза.       — Ну что ж, пока что меня все устраивает… — задумчиво говорит Саймон. — Продолжай в том же духе, парень! Делай все, что считаешь нужным. И не забывай, что ничто не должно нарушить мои планы.       — Не беспокойтесь, Саймон, все пройдет как по маслу, — уверенно отвечает Ричард. — Я сделаю все для того, чтобы наши планы ничто не смогло разрушить.       — Спасибо, Ричард! Я знал, что на тебя всегда можно положиться!       — Стараюсь.       — Мне нравится, что ты так предан мне и делаешь все, что я тебе говорю.       — Вы же правите балом – вот я и слушаю вас.       — Обещаю, что никогда не забуду этого и щедро отблагодарю тебя сразу после того, когда наша цель будет достигнута.       — Спасибо большое, Саймон. Для меня любая ваша награда будет бесценной.       — Приятно это слышать.       В разговоре на пару секунд снова наступает пауза, во время которой Саймон отходит от окна и поворачивается к нему спиной.       — Ладно, парень, спасибо, что сообщил мне последние новости, — с легкой улыбкой благодарит Саймон. — Если будет что-то еще интересное, обязательно звони.       — Конечно! — восклицает Ричард. — Обещаю зайти к вам на днях и подробнее рассказать о моем разговоре с друзьями.       — Буду с нетерпением ждать.       — До свидания, Саймон.       — Счастливо, Ричард.       Саймон заканчивает звонок и кладет свой телефон на столик, не скрывая своей радости по поводу того, что он постепенно вычеркивает все больше и больше пунктов из списка задач.       — Все идет по плану, — с хитрой улыбкой отмечает Саймон. — Я не вижу никаких причин беспокоиться. Очень скоро я наконец-то успокоюсь и осуществлю свою месть. Сделаю то, о чем уже давно мечтаю. То, что заслуживают мои обидчики. Точнее, моя обидчица. По имени Ракель Кэмерон. Очень скоро я приступлю к последнему делу в моем списке. Скоро она ответит мне за все… За все…       Саймон улыбается во все тридцать два гнилых, ужасных зуба и радостно потирает руки, с гордо поднятой головой думая о том, что он будет делать. А затем он со спокойной душой решает пойти и немного перекусить, поскольку понимает, что успел немного проголодаться.       

***

      На улице потихоньку начинает вечереть. Анна пригласила Наталию к себе домой, пока ее родители уехали на несколько дней по работе в другой город, а она предоставлена самой себе. И девушка не скрывает своей радости, поскольку ей становится все невыносимее мириться с лекциями, которые она слышит почти что каждый день.       — Кстати, а где твои родители? — интересуется Наталия, сидя на кровати вместе с Анной. — Они на работе?       — Они уехали в другой город на несколько дней, — с легкой улыбкой признается Анна. — По каким-то рабочим делам…       — Надо же! Так значит, что ты проведешь какое-то время одна?       — Да, несколько дней – точно!       — Ну… В таком случае теперь ты можешь спокойно встречаться со своим поклонником и даже приглашать его к себе домой.       — Да! — с широкой улыбкой восклицает Анна. — Я воспользуюсь моментом и приглашу к себе домой. Угощу чем-нибудь вкусным.       — М-м-м… Собираешься завоевывать любовь с помощью еды?       — Ты же знаешь, что я хорошо готовлю. А все парни, которых я когда-либо знала, любят вкусно поесть. И уверена, что мой красавчик – не исключение.       — Ну ты уж постарайся удивить его, чтобы уж точно не забыл.       — Обязательно. — Анна бросает короткий взгляд на слегка приоткрытое окно. — Кстати, я хочу воспользоваться моментом, пока мои родители уехали. И планирую уйти из дома раз и навсегда.       — Что? — широко распахивает глаза Наталия. — Уйти из дома?       — Если не сейчас, то никогда.       — Ты точно уверена, что хочешь этого?       — Да, Наталия, я уверена, что хочу этого, — уверенно говорит Анна.       — А если твои родители найдут тебя?       — Не найдут.       — Они запросто могут посадить тебя уже под настоящий домашний арест и выпускать из дома только лишь в сопровождении одного из них.       — Вот поэтому я и хочу избежать этого.       — Ты сделаешь себе хуже, если уйдешь.       — Нет, Наталия, я сделаю себе хуже, если ничего не сделаю, — уверенно заявляет Анна. — Родители сказали, что как только они вернутся в Нью-Йорк, то начнут всерьез заниматься подготовкой к моей свадьбе с тем, кем они хотят видеть меня.       — Правда?       — Да! Поэтому настало время собирать свои вещи и уходить.       — И ты не боишься?       — Нет, не боюсь. Я больше боюсь потерять свободу и шанс жить как мне хочется.       — Анна…       — Я больше не могу здесь находиться! Не могу терпеть то, что мои родители до сих пор думают, что я все еще ребенок, за которым надо следить. Жизнь которого надо постоянно контролировать. Я должна немедленно покончить с этим.       — Но куда ты пойдешь? — недоумевает Наталия. — Тебе ведь некуда идти!       — Об этом не беспокойся, подружка, — с легкой улыбкой отвечает Анна. — Мой поклонник уже предложил мне помощь.       — Но ты же сказала, что не хотела принимать ее!       — А теперь я решила согласиться на его предложение жить с ним в одном доме.       — И что же тебя сподвигло?       — Ну… — Анна загадочно улыбается. — Хотя бы тот факт, что мы начинаем переводить наши отношения на другой уровень.       — В смысле? — слегка хмурится Наталия.       — Недавно произошло кое-что удивительное…       — Что?       — Мы с тем парнем признались друг другу в любви и… — Анна улыбается намного шире. — Мы поцеловались…       — Да ты что! — широко раскрывает рот Наталия. — Вы поцеловались?       — Поцеловались… — уверенно кивает Анна.       — Господи, Анна… — Наталия качает головой. — Подружка…       — Я не шучу. Между нами произошел первый поцелуй.       — И как он тебе?       — О боже… — Анна мечтательно закатывает глаза. — Это было незабываемо! Если бы ты знала, как великолепно целуется тот парень!       — Правда?       — Еще никто не целовал меня так здорово… Никто не заставлял меня чувствовать себя так хорошо… Голова кружилась, ноги подкашивались, сердце вот-вот могло выпрыгнуть из груди…       — О боже, Анна… — широко улыбается Наталия.       — Ничто не может сравниться с тем, какой поцелуй подарил мне этот мужчина.       — Так! — Наталия с легкой улыбкой подгибает ноги под себя. — Ну-ка давай рассказывай, как все прошло! Я хочу знать все! Кто был инициатором? Как произошло признание в любви и всякое такое?       — Да ничего особенного… — скромно отвечает Анна. — Сначала мы просто гуляли в одном красивом местечке, а потом все так закрутилось и… Привело к тому, что он… Признался мне в том, что я ему нравлюсь.       — Ничего себе…       — И когда я пришла в себя и убедилась, что он не соврал, то и сама призналась ему в том, что он мне очень симпатичен. И потом все закончилось просто невероятным поцелуем, от которого я едва на ногах устояла.       — О боже, как это мило… — Наталия прикладывает обе руки к своим щекам и качает головой. — Господи…       — Правда, я сама предложила ему поцеловать меня.       — Ты предложила?       — Да, — кивает Анна. — Я уже давно мечтала о том, чтобы он поцеловал меня. И когда мы признались в симпатии друг к другу, я уже не могла больше терпеть.       — М-м-м, Сеймур, а ты, оказывается, далеко не скромная.       — Зачем мне скрывать свои желания, если я была уверена, что они могут стать реальностью?       — Как я рада… — Наталия с широкой улыбкой берет Анну за руки. — Что ж, значит, теперь я могу сказать, что у тебя есть высокий шанс начать встречаться со своим тайным воздыхателем?       — Можешь считать, что мы уже встречаемся… — со скромной улыбкой признается Анна.       — Да ладно? — громко удивляется Наталия.       — Да-да, ты не ослышалась. Спустя несколько дней после нашего первого поцелуя он предложил попробовать повстречаться и стать парой, а я с радостью согласилась.       — Ничего себе! Вот это радость!       — Так что, подружка, теперь у меня есть парень, — с гордо поднятой головой заявляет Анна. — Можешь поздравить меня.       — Господи, Анна, дорогая моя…       Наталия заключает Анну в свои крепкие объятия, на которые ты с удовольствием отвечает, а через пару секунд отстраняется от нее.       — Поздравляю тебя, милая, — с широкой улыбкой поздравляет Наталия. — Ты все-таки дождалась своего принца!       — О да, все-таки принц нашел меня, — задумчиво отмечает Анна. — Сказки могут становиться реальностью. Хотя мне столько раз говорили забыть о них и перестать мечтать.       — И правильно делала, что не слушала! Потому что у тебя теперь есть парень!       — А-а-а-а, — радостно вопит Анна. — Ты себе не представляешь, как я сейчас счастлива…       — Да, а почему ты раньше не сказала, что вы поцеловались и начали встречаться? Я бы порадовалась вместе с тобой! А ты, партизанка, молчишь!       — Просто пыталась принять все это и понять, что я нахожусь в реальности, а не во сне. Однако теперь ты знаешь, что я встречаюсь с самым лучшим мужчиной на свете. Который просто великолепно целуется!       — Я так рада за тебя.       — Поэтому я просто не могу отказаться жить с ним. Если не воспользуюсь шансом, то могу навсегда потерять этого человека. А я совсем этого не хочу.       — Слушай, а твой парень не против, чтобы ты жила в его доме? Ты же ведь не сама напросилась на это?       — Нет-нет, ты что! Я даже и не думала просить его о помощи. Он сам предложил мне переехать к нему после того как я рассказала ему о своей проблеме.       — Вот как…       — А у него как раз есть свой собственный дом. Правда он бывает там редко, поскольку очень много работает.       — А он живет один?       — Один. К тому же, у него нет никого из семьи.       — Что, вообще нет?       — Мой парень сказал, что его родители погибли много лет назад. И у него больше никого не осталось.       — Надо же…       — Так что если я буду жить в его доме, то никто не будет косо на меня смотреть. Он сказал, что я могу хозяйничать в его доме и делать все, что считаю нужным.       — Ух ты, неужели этот парень реально вошел в твое положение и готов помочь?       — Он долго уговаривал меня переехать к нему, но я все время отказывалась. Говорила, что не хочу быть обузой и мешаться. Но тот парень уверял меня, что я не помешаю ему и смогу жить там сколько угодно.       — И ты уже точно согласна переехать к нему?       — Да, но он пока еще не знает. Когда ты уйдешь, я собираюсь позвонить ему и сказать, что согласна жить в его доме.       — И когда ты собираешься уйти отсюда?       — Пока не знаю. Но постараюсь не тянуть с этим.       — Что ж, поступай как хочешь, — пожимает плечами Наталия. — Ты же знаешь, что я тебя поддержу в любом случае. Тем более, что ты будешь жить со своим парнем, а не с кем-то посторонним…       — Мое сердце подсказывает мне, что я все делаю правильно.       — Если тебе понадобится помощь, то можешь обратиться ко мне. Вместе мы что-нибудь придумаем и разрешим твою проблему.       — Спасибо, подружка, — с широкой улыбкой приобнимает Наталию одной рукой Анна. — Я знаю, что всегда смогу на тебя рассчитывать.       — Иначе и быть не может.       В воздухе на несколько секунд воцаряется тишина, а затем Анна неуверенно смотрит на Наталию с грустью во взгляде.       — Кстати, а ты слышала что-нибудь о Ракель? — неуверенно спрашивает Анна. — Что у нее нового? Что сейчас происходит в ее жизни?       — С Ракель? — переспрашивает Наталия. — Э-э-э… Ну знаю только то, что она ушла из дома Терренса и куда-то без вести пропала.       — Да ладно?       — Он сам сказал мне об этом.       — И куда же она пошла?       — Кто его знает! Кэмерон уже несколько дней нигде не появляется и не выходит ни с кем на связь. Никто не знает, где сейчас находится эта девушка.       — А он не пытался найти ее?       — После их ссоры? Не думаю!       — Думаешь, они настолько серьезно поругались, раз она в тот же день ушла из дома и сейчас скрывается ото всех, как какая-то преступница?       — Не знаю, подруга… — тихо вздыхает Наталия. — Терренс не рассказывал подробности той ссоры. Он сказал только то, что Ракель ушла почти сразу после того как они поссорились. И все – больше ничего.       — Вот как… — Анна слегка хмурится и на пару секунд задумывается. — Как-то странно все это… Их отношения в последние несколько дней были довольно напряженными, но Ракель ушла только тогда, когда дело дошло до ссоры. Тебе не кажется, что здесь что-то не так?       — Не знаю… — качает головой Наталия и переводит взгляд на свои руки. — Честно говоря, мне не очень интересно, что у них происходит. Это их личное дело, а нас с тобой это не должно касаться.       — Ну не знаю, мне интересно узнать, что произошло.       — Не думай об этом. Пусть Терренс сам разбирается с этой истеричкой, которую погубила ее модельная карьера.       — Ты все еще думаешь, что это правда? — слегка хмурится Анна. — Думаешь, все слова Саймона правдивы?       — Ты бы убедилась в этом, если была свидетелем нашей с ней ссоры… — более низким голосом говорит Наталия. — Она реально вела себя, как больная истеричка. Эта дура чуть не выдрала мне все волосы и едва не наставила мне синяков. Знаешь, как у меня все болело после того как она «немного побила меня» в порыве злости!       — Ракель, конечно, поступила некрасиво, но почему-то я не думаю, что она хотела этого…       — Она не хотела? — Наталия тихо усмехается. — Ты серьезно, Сеймур?       — Она была одержима злостью, а ее нервы были на пределе из-за ситуации с Саймоном. Думаю, любой бы в ее положении немного слетел с катушек…       — Не знаю, была ли одержима или нет, но я не хочу с ней общаться… — холодно заявляет Наталия.       — Вообще не хочешь?       — Нет, мне не нужна такая подруга, как она.       — Господи, неужели ты навсегда разорвешь вашу долгую дружбу из-за того, что тот подонок Саймон оклеветал тебя в ее глазах? — с грустью во взгляде недоумевает Анна.       — Раз Кэмерон не ценила все, что я для нее сделала, то ради бога. Я никогда не заставляла ее дружить со мной.       — Но вы же были подругами с самого детства!       — Я и правда дружила с маленькой милой девочкой Ракель. С той скромной, доброй и преданной девочкой, которая еще не была одержима карьерой. Не была эгоисткой. Любила тех, кто ей дорог. Эту девочку я любила и считала дорогой себе.       — Уверена, что она и сейчас такая же. Просто Рингер здорово запудрил ей мозги.       — Сейчас я до смерти хочу выцарапать глаза той истеричной стерве, с которой недавно имела дело.       — Наталия…       — Прежняя Ракель вряд ли когда-нибудь вернется к нам. А нынешняя ведет себя как тварь. Кроме того, я скажу больше: она заслужила все, что с ней происходит.       — Нет, не говори так.       — Может, это послужит для нее хорошим уроком. И она будет выть в подушку, когда рядом с ней не останется никого. Когда всем ее близким будет чихать на ее чувства, эмоции и проблемы.       — И ты даже не хочешь просто поговорить с ней?       — Нет, не хочу!       — Да, думаю, сейчас тебе и правда не стоит пытаться говорить с ней, ибо от этого будет только хуже. Но попробуй сделать это после того как ситуация наладится. Саймон не будет вечно ей угрожать.       — Ни сейчас, ни потом, ни когда-либо! — резко бросает Наталия. — Я вычеркнула эту девушку из своей жизни! Она мне больше не подруга!       — А если она сама захочет поговорить с тобой?       — Сомневаюсь, что у нее проснется совесть. Кэмерон ведь считает, что я якобы хочу мстить ей за то, что она успешнее меня…       — Мы все знаем, что это не так.       — Да еще посмела подумать, что я кручу роман с Терренсом… С человеком, который всегда был для меня только лишь другом. Я восхищаюсь им исключительно как актером.       — Я знаю, милая.       — Я никогда и не думала влюбляться в него и красть его у Кэмерон, даже если считаю этого парня очень милым и красивым.       — Подожди немного, Наталия, — с жалостью во взгляде говорит Анна, гладя Наталию по руке. — Пусть она немного успокоится. Когда все это закончится, Ракель начнет приходить в себя и жалеть обо всем, что наговорила тебе.       — Сомневаюсь…       — Дай ей время немного перебеситься и покончить с Саймоном. Уверена, что после этого все наладится, и она захочет попытаться вернуть все то, что потеряла.       — В любом случае я не собираюсь прощать ее. Что бы она ни сказала.       — И ты успеешь немного успокоиться. Сейчас ты не готова говорить с ней и не должна даже попадаться ей на глаза.       — Нет, Анна, я не хочу дружить с ней. Не хочу ничего знать об этой истеричке.       — Пожалуйста, Наталия…       — Если кто-то ей поверит и просит ее – пожалуйста. Ради бога. Я не могу заставлять всех отворачиваться от нее. Однако я даже и слышать не хочу об этой психованной стерве, которая сама виновата во всем, что с ней происходит.       — Но…       — Роман с Терренсом уж точно был закончен по ее вине. Любила бы она парня по-настоящему и не выбирала карьеру – все было бы хорошо. Но Кэмерон воспользовалась им. Воспользовалась им, чтобы заставить всех отстать от нее с отношениями и замужеством.       — Ну… В этом ты, конечно, права, не могу поспорить… — Анна тихо вздыхает. — И знаешь, честно говоря, смотря на них, мне всегда казалось, что между ними что-то не то… Вроде у них горели глаза, да и притяжение было. Но не было чего-то очень важного.       — Да оно и к лучшему, что они расстались, — хмуро говорит Наталия. — Терренсу нужна другая девушка, а не озабоченная своим добрым именем и карьерой идиотка, которая согласилась встречаться с ним без любви, чтобы мистер Кэмерон и Алисия больше не доставали ее с созданием семьи.       — Мне кажется, она была так сильно одержима своей работой, потому что не любила его по-настоящему. Ведь когда мы любим, то всегда готовы принести какую-то жертву. Вот если бы Ракель перестала быть фанатично зависимой от работы, я бы поверила, что она чувствует к Терренсу хоть что-то. Но поскольку за все эти несколько месяцев она ничего для него не сделала, то я не верю в ее любовь.       — Да она и не скрывает, что не любит его. МакКлайф сказал, что эта идиотка откровенно призналась ему в этом.       — Тогда все понятно.       — Ой, да не умеет она никого любить! — уверенно заявляет Наталия. — Как только этот Саймон получит по заслугам, Кэмерон опять будет работать сутками напролет и раздавать всем фальшивые улыбки, скрывая, что она на самом деле психованная стерва.       — Да, но к тому времени Терренса уже не будет рядом.       — Поверь мне, с такой девушкой никто не захочет быть. Она проведет свои дни в одиночестве. Без мужа. Без детей. Без друзей. Без близких ей людей. Будет обниматься со своим портфолио.       Анна ничего не говорит и лишь качает головой, тихо вздохнув и определенно расстраиваясь из-за того, что ее подруги разругались между собой и вряд ли смогут помириться, когда все наладится. Девушка была бы рада сделать что-нибудь, но к сожалению, она не знает, как можно повлиять на эту ситуацию, и считает, что ей останется лишь смириться с выбором близких ей людей.       — Знаешь, Наталия, я с Ракель вроде бы не ругалась… — задумчиво говорит Анна, бросив короткий взгляд на свои руки. — И… Мне интересно знать, что у нее там происходит…       — А мне – нет, — сухо бросает Наталия.       — Я переживаю за нее. И думаю позвонить ей сегодня-завтра.       — Что? Ты хочешь позвонить этой предательнице?       — Да, хочу. Хочу извиниться перед ней. Извиниться за то, что тоже бросила ее в тот момент, когда все отвернулись от нее. И поверила в этот бред с ее психическими отклонениями. Это было что-то вроде стадного чувства… Все сделали – и я не хотела отставать.       — Ты просто с ней не ругалась. Но поверь, когда она наорет на тебя и захочет выдрать тебе все волосы, то ты будешь о всякой жалости к ней.       — Ты, конечно, можешь думать что хочешь, но для меня Ракель абсолютно здоровая и нормальная. Это Саймон оклеветал ее. А я, дура, поверила ему… — Анна качает головой. — Понятия не имею, что на меня нашло, когда я поверила этому человеку. Я ведь знаю Ракель очень много лет и считаю ее своей подругой. И знаю, что она за человек.       — Нет, Анна, ты ничего о ней не знаешь, — без эмоций произносит Наталия.       — И… — Анна слегка прикусывает губу. — Многие из нас испугались тех угроз, которые нам поступали. Именно они заставили нас подумать, что из-за Ракель мы можем так или иначе пострадать… И мы поверили, что она реально сумасшедшая…       Анна прикладывает руку ко лбу и тяжело вздыхает.       — Господи, как мы вообще могли подумать такое и поверить какому-то проходимцу? — недоумевает Анна. — Как? Знаем эту девушку большую часть жизни, но решили, что надо верить тому, кто однажды пытался рассказать всем ложь. Пытался оклеветать ее перед всем миром.       — А может, он сделал это неспроста? — задается вопросом Наталия. — Может, Рингер знает что-то про эту девушку, чего не знаем мы? Вдруг он может подтвердить, что Кэмерон и правда сумасшедшая? А поскольку ему никто не поверил, то он спровоцировал ситуацию, в которой эта дура проявила бы себя во всей красе.       — Нет, Наталия, этому человеку нельзя верить. Он обманул всех нас, чтобы вынудить оставить Ракель одну.       — Она это заслужила! Раз эта девушка любит только себя и одержима своей карьерой, то пусть продолжает в том же духе.       — Слушай, а ты заметила, что угрозы в наш адрес уже давно перестали поступать? — интересуется Анна. — Точнее, они поступали всего несколько раз – и все!       — Верно, угрозы прекратились, — кивает Наталия. — Я больше не встречала того парня, Саймона или кого-то еще…       — Может, Саймон все-таки решил сдаться и оставить нас в покое? Может, теперь он будет издеваться только над Ракель?       — После того как все оставили ее?       — Я думаю, что ему это было нужно. Он хотел, чтобы мы все испугались угроз и бросили ее. Потому что понимал, что каждый из нас помог бы ей справиться с ним.       — Может быть…       — В любом случае мы все поступили очень плохо по отношению к Ракель. После того как пообещали не оставлять ее одну в трудный момент и всегда быть рядом с ней, все отвернулись от нее.       — Ты права… — Наталия опускает глаза на свои руки. — С нашей стороны это было не очень красиво…       — И я буду чувствовать себя ужасно неловко, когда захочу дать ей понять, что всегда буду на ее стороне и больше не поверю этому проходимцу. Было некрасиво сначала бросить Ракель, а объявиться тогда, когда все наладилось.       — Ты можешь делать что хочешь, но я ни за что не буду общаться и тем более извиняться перед этой истеричкой, — уверенно заявляет Наталия. — Все, она для меня мертва. У меня есть только одна лучшая подруга – это ты.       — Не дай бог, она и сама не захочет с нами общаться и будет считать нас предателями и пустословами, которые не умеют держать обещание.       — Я бы посмотрела на нее, когда она поняла бы, что наделала бы, и захотела бы приползти к нам на коленях вымаливать прощение.       — Однако я все равно попробую поговорить с Ракель… — Анна запускает руку в свои волосы. — Я не избавлюсь от чувства вины перед ней, если не буду знать, что она ни в чем не винит меня и по-прежнему считает своей подругой.       — Если ты хочешь позвонить ей – сделай это, — спокойно говорит Наталия. — Я не буду настраивать тебя против нее, потому что ты не виновата в том, что между нами произошло.       — И я все же надеюсь, что когда-нибудь вы сможете помириться. — Анна с грустью во взгляде смотрит на Наталию. — Мне будет ужасно неприятно разрываться между вами. Вы обе мне очень близки. А если вы так и не помиритесь, то я не смогу встречаться с вами одновременно.       — Поблагодари Кэмерон за это, — хмуро бросает Наталия. — Я ни в чем не виновата и не начинала эту ссору.       Анна ничего не говорит, тихо вздыхает и заправляет прядь своих волос за ухо.       — Ладно, подружка, давай мы уже сменим тему. А то надоело говорить о плохом.       — Если у тебя есть темы для разговора, то я с радостью выслушаю все предложения, — дружелюбно говорит Наталия.       — Ты лучше расскажи мне, что происходит между тобой и тем молодым человеком, с которым ты познакомилась с кафе, — взяв подушку, которая лежит рядом с ней и крепко обняв ее, с загадочной улыбкой просит Анна. — В прошлый раз ты так мало рассказала про него, что я толком ничего не понять не смогла.       Наталия широко улыбается и мгновенно заливается краской, прекрасно понимая, кого же имеет в виду Анна.       — Ах, подруга… — задумчиво произносит Наталия. — С каждым днем я все больше начинаю понимать, что наконец-то встретила человека, который делает мою жизнь лучше.       — Тебе так хорошо с ним?       — Безумно хорошо! Он знает, как заставить меня улыбаться даже тогда, когда совсем этого не хочу. А еще рядом с ним мне очень спокойно. Я чувствую себя расслабленной…       — Надо же…       — Хоть мы знакомы не так уж долго, я чувствую, что этот человек очень близок мне. Я еще никогда не получала столько удовольствия от общения с мужчинами, сколько получаю, когда встречаюсь с ним.       — Ну вот! Сначала ругала меня за то, что буквально влюбилась в своего поклонника спустя всего неделю после знакомства, а теперь готова едва ли не выйти замуж за своего нового знакомого.       — Ну замуж я пока что не собираюсь, но этот мужчина очень даже симпатичный, — загадочно улыбается Наталия. — И к тому же, у него просто изумительный голос. Я влюбилась в него буквально с первых же секунд.       — М-м-м… — Анна уверенно кивает с легкой улыбкой на лице, пока Наталия скромно смотрит на нее. — Слушай подружка, да ты вся святишься! Давно я не видела тебя такой радостной.       — Мне и правда очень хорошо, — с легкой улыбкой признается Наталия.       — Неужели, у вас там все так серьезно? Или есть шанс, что так оно и будет?       — Не знаю, может быть… Но пока что мы просто друзья и просто проводим время вместе… Он часто приглашает меня куда-нибудь прогуляться, а я не могу ему отказать.       — Значит, говоришь, этот парень интересуется тобой, а не твоим телом?       — Именно! Ему интересно знать, что со мной происходит. И я чувствую, что разговариваю не со стеной. Потому что меня слышат. Мне сочувствуют. Меня поддерживают. Меня утешают.       — Надо же… — скромно улыбается Анна.       — Этот мужчина появился в моей жизни в очень подходящее время. Появился тогда, когда мне так была нужна чья-то поддержка. Он стал единственным, кто сумел заставить меня забыть о горе и вернуть тот покой, который мне так нужен.       — Здорово…       — С полной уверенностью могу сказать, что этот мужчина – лучший из тех, кого я сейчас знаю. Ну… Не считая Терренса, который тоже до сих пор помогает мне прийти в себя после ссоры с его сумасшедшей бывшей.       — Я заметила, — уверенно кивает Анна. — Твое настроение стало намного лучше после того как он появился в твоей жизни.       — Правда?       — Да. А еще ты выглядишь очень счастливой и стала много улыбаться.       — Анна… — скромно произносит Наталия.       — Я серьезно! Никогда не видела тебя настолько счастливой! Мне нужно было всего лишь упомянуть того парня, чтобы ты начала заливаться краской и широко улыбаться.       — Может, ты и права… — пожимает плечами Наталия. — Однако я не могу отрицать, что мне очень хорошо с тем человеком, и я забываю обо всех проблемах, когда он рядом со мной.       — Ах, милая…       Анна с широкой улыбкой на лице заключает Наталию в свои дружеские объятия, которая та с большим удовольствием принимает.       С тех пор как Эдвард появился в жизни Наталии, настроение девушки и правда стало намного лучше, и она стала улыбаться намного чаще. И намного реже вспоминает свою ссору с Ракель, из-за которой еще недавно не переставала лить слезы. А прекрасно зная об этом, мужчина делает все, чтобы поднять настроение своей новой знакомой и старается всячески поддержать ее.       Хоть Наталия и рассказала Анне, что познакомилась с этим мужчиной в кафе, она пока что не назвала его имя и даже не раскрывала его главную тайну. Девушка пока что не собирается никому об этом рассказывать и просит Эдварда тоже молчать и не распространяться об этом. А все потому, что они решили, что никто не должен узнать правду до тех пор, пока ситуация хоть немного не разрешится. И возможно, что это даже и к лучшему. Как бы то ни было, сейчас отнюдь не самый лучший момент для того, чтобы организовывать встречу Эдварда с его старшим братом и рассказывать всю правду о том, кто этот симпатичный парень, что так сильно похож на Терренса.       

***

      Время близится к вечеру. После нескольких дней, проведенных дома, Ракель, которая сегодня чувствует себя немного лучше, все-таки решает выйти на улицу и поехать на заброшенный пляж, где она уже бывала ранее. Девушка любит гулять в подобных местах, где никого нет, поскольку так она может немного расслабиться и успокоиться благодаря шуму морского прибоя.       Как и в прошлые дни, единственное, что сейчас беспокоит Ракель, – это то, что она должна как-то избавиться от Саймона и заставить его оставить ее в покое. Иногда ситуация кажется ей настолько безвыходной, что девушка считает, что ей не остается ничего другого, кроме как принять то, что должно произойти очень скоро. Брюнетка понимает, что даже при огромном желании не сможет Саймону и бороться с ним в одиночку. Это также становится причиной, что все больше подталкивает ее к тому, чтобы бросить все на самотек и позволить своему обидчику выиграть.       А в какой-то момент раздумья над этой проблемой во время неспешной прогулки по пляжу прерывает телефонный звонок. Впрочем, Ракель уже привыкла к тому, что ей может звонить только Саймон. Поэтому она спокойно достает свой смартфон из своей сумочки, проводит пальцем по экрану и прикладывает его к уху.       — Алло, — спокойно произносит Ракель.       — Привет, Ракель… — раздается тихий голос Анны. — Это Анна…       — Анна?       Неожиданный звонок Анны становится для Ракель неожиданностью. Она одновременно и рада, и взволнована и в глубине души искренне радуется, что она слышит голос своей подруги по телефону. Сейчас ей жизненно необходимо поговорить с кем-то, кто ей близок. Даже если этот «кто-то» и бросил ее на некоторое время и посчитал нездоровой…       — Э-э-э… — немного теряется Ракель. — Привет…       — Давно не общались, — скромно отмечает Анна.       — Да. И я, честно говоря, не ожидала твоего звонка. — Ракель останавливается и присаживается на песок напротив воды, немного согнув ноги в коленях. — Думала, что это звонит Саймон.       — Но как ты понимаешь, это я, — дружелюбно говорит Анна.       — Я поняла…       — Ты как там поживаешь?       — Потихоньку. А ты как?       — У меня все отлично, — с легкой улыбкой отвечает Анна. — Жизнь потихоньку налаживается…       — Здорово, — бросает легкую улыбку Ракель. — Хоть у кого-то все хорошо.       — Правда меня расстраивает, что родители не разрешают мне никуда выходить.       — Не разрешают? Но почему?       — Пытаются перевоспитать меня и внушить мысль, что их мнение важнее моего. Все еще надеются, что я позволю им решать, как мне жить и с кем.       — Надо же… А я думала, они оставят тебя в покое после того как ты закончишь учебу в университете.       — Ага, не тут-то было! Родители уже во всю думают над моей свадьбой с сыном их друзей.       — Да ладно? — удивляется Ракель. — Свадьбой?       — Они распланировали уже буквально все и не хотят ничего слышать о том, что я не хочу жить с человеком, которого не люблю.       — О, боже мой…       — Но они не смогут ничего сделать, потому что я буду бороться за свободу до самого конца.       — Если ты и правда этого хочешь, то имеешь полное право отказаться от свадьбы.       — Я уже отказалась. Даже если родители ничего не хотят слышать.       — Только имей в виду, что ты можешь испортить с ними отношения. Например, они могут выгнать тебя из дома и заставить жить самостоятельно.       — Я к этому готова. Если цена свободы и независимости будет настолько высока, то я готова пожертвовать семьей.       — Ты в этом уверена? Уверена, что не пожалеешь о своем решении?       — Если я ничего не сделаю, то буду всю жизнь страдать, живя с нелюбимым человеком и воспитывая его детей. А я хочу выходить замуж по любви и рожать детей только от любимого человека.       — И куда ты пойдешь?       — Не беспокойся, у меня есть план, — хитро улыбается Анна. — А мой влюбленный в этом поможет.       — Что? — округляет глаза Ракель. — Возлюбленный?       — Ну да, у меня теперь есть парень, — уверенно сообщает Анна.       — Да ладно? — Ракель убирает прядь волос с глаз. — Неужели этот тот парень, с которым ты познакомилась?       — Он самый, — уверенно кивает Анна.       — Надо же… — Ракель едва заметно улыбается. — Неужели у вас все настолько серьезно, раз вы начали встречаться?       — Еще как серьезно!       — Ты так и не прекратила общение с ним?       — Нет. Этот парень позвонил мне на следующий день после нашей первой встречи и предложил встретиться. И с тех пор мы начали часто проводить время вместе. Все начинало закручиваться, и вскоре мы поняли, что испытываем друг к другу симпатию.       — И это оказалось взаимно?       — Еще как взаимно! Мы признались друг другу в любви, впервые поцеловались и вскоре решили начать официально встречаться.       — Господи, Анна… — намного шире улыбается Ракель. — Я так рада за тебя. Рада, что у тебя появился парень.       — А как рада я! Ты не представляешь, как я рада, что встретила своего прекрасного принца.       — Поздравляю, дорогая! От всего сердца! Надеюсь, он окажется для тебя самым лучшим и будет проявлять к тебе любовь и заботу.       — Он лучший из тех, кого я когда-либо встречала, — с широкой улыбкой заявляет Анна. — Чудесный и очень заботливый. Этот парень ведет себя как настоящий джентльмен.       — Ты заслужила это счастье. И я очень рада, что ты нашла своего любимого.       — Спасибо огромное, подружка.       Ракель бросает легкую улыбку и пару секунд ничего не говорит, а затем воцарившуюся паузу нарушает Анна:       — А как ты там поживаешь, милая?       — Ох, Анна… — тяжело вздыхает Ракель и проводит рукой по своему лицу. — Как я могу поживать хорошо в такой ужасный момент своей жизни? Разве только что опустошенной, растерянной и разбитой…       — Я слышала, что ты куда-то пропала и даже отключала свой телефон на несколько дней. И, честно говоря, не знала, смогу ли я дозвониться тебе.       — Я должна была исчезнуть…       — Неужели ситуация с Саймоном так и не разрешилась?       — Нет. И я все больше начинаю думать, что вряд ли смогу найти решение.       — Но ведь должно же быть решение этой ситуации! Так не может длиться вечность!       — Да, но я не могу ничего сделать, кроме как ждать каких-то действий и указаний от Саймона. — Ракель пожимает плечами. — У меня нет выбора… К сожалению.       — Неужели ты будешь сидеть сложа руки и ждать, пока этот безумец окончательно слетит с катушек и захочет убить тебя?       — Сейчас мне просто нужно ждать. Саймон сам сказал, что еще даст о себе знать и скажет, что я должна делать. Вот я и жду…       — Ну а что ты будешь делать в это время?       — Ничего… Пытаться прийти в себя после всего, что мне пришлось пережить. Тем более, что в моей жизни не все гладко.       — Не все гладко?       — Да. И мне трудно представить, что будет со мной дальше. К тому же, я пытаюсь смириться с теми переменами, которые произошли в моей жизни.       — Имеешь в виду расставание с Терренсом?       — Значит, ты уже в курсе?       — Да, я слышала об этом, — с грустью во взгляде уверенно кивает Анна. — Мне очень жаль, что тебе придется пройти через это…       — Ничего, я постепенно прихожу в себя, — лжет Ракель. — И совсем не расстраиваюсь из-за расставания.       — Думаешь, ты так легко сможешь пережить его?       — Конечно, смогу.       — Ты правда уверена в этом или просто пытаешься убедить себя в том, что это так?       — Да, Анна, я нисколько не расстраиваюсь из-за того, что произошло между мной и Терренсом. Тем более, что я уже давно подумывала о том, чтобы уйти от него.       — Неужели ты и правда никогда не любила его?       — Никогда. — Ракель нервно сглатывает. — И считаю, что мы не должны были встречаться. Да и вообще, наша встреча была самой огромной ошибкой, которую я бы с удовольствием вычеркнула из своей жизни.       — Ну… — слегка прикусывает губу Анна. — Если честно, то вы и правда поспешили объявлять себя парой… У вас все развивалось слишком быстро.       — И я очень жалею, что поддалась давлению своей семьи и согласилась начать встречаться с ним, когда он предложил мне это. Поддалась давлению и не хотела расстраивать его…       — Но ведь мы все думали, что ты без ума от него.       — Он мне просто нравился, но я никогда не была настолько сильно влюблена в него. — Ракель тяжело вздыхает. — К сожалению, рядом не оказалось никого, кто смог бы заставить меня хорошо подумать. Никто не объяснил мне, что значит – быть в отношениях. Моя семья мечтала выдать меня замуж, но никто никогда не говорил, что это такое. Мне просто говорили, что у меня должен быть муж и дети. А я… Я так устала это слышать, что не стала думать, когда МакКлайф предложил встречаться.       — Здесь я согласна. Твоя семья была слишком одержима желанием выдать тебя замуж. Прямо как мои родители слишком одержимы желанием выбрать мне жизнь.       — Думаю, ты понимаешь, почему я на все это пошла.       — Понимаю, хотя и не могу полностью поддержать тебя.       — Но сейчас я жалею, что мы решили начать встречаться. Однако я благодарю Бога за то, что я не вышла за него замуж. А иначе бы я бы ждала еще несколько месяцев до того, как стала бы свободной девушкой.       — А ты уверена, что действительно не хочешь попробовать наладить с ним отношения?       — Наладить отношения? — Ракель ехидно усмехается. — Ты серьезно?       — Если есть хоть какой-то шанс спасти отношения, то надо воспользоваться им.       — Мне этот человек и даром и нужен!       — Но…       — Даже если этот человек окажется единственным мужчиной на свете, я ни за что не буду с ним, — уверенно заявляет Ракель, уставив бездонный взгляд на приходящие и уходящие волны. — Уж лучше остаться одной, чем с таким гадом, как он.       — Ракель…       — После того что он со мной сделал, я не хочу ничего слышать о нем. Эта сволочь для меня мертва! Пусть живет как хочет. И делает что ему вздумается.       — Я не хочу верить, что ты так легко откажешься от того, о чем так мечтала, — с грустью во взгляде говорит Анна.       — Да не мечтала я об этом, — хмуро отвечает Ракель.       — Я ведь хорошо помню, как ты сияла в те дни, когда вы с Терренсом встречались. Ваши отношения казались идеальными.       — Казались, Анна. Казались.       — Прости, Ракель, но ты не можешь так просто забыть все, между вами было, — уверенно говорит Анна. — Я не верю, что ты и правда легко переживешь разрыв с Терренсом.       — Я уже давно мечтала о расставании. И очень рада, что наконец-то отделалась от этого человека, с которым мне все это время было очень плохо.       — Но почему? Он ведь любил тебя!       — Он любит только самого себя и больше никого.       — Ты говоришь все это лишь для того, чтобы внушить себе, что расставание будет безболезненным.       — Я бы посмотрела, с каким удовольствием ты бы побежала разводиться с человеком, за которого тебя выдать твои родители.       — Ничто не может пройти бесследно… Даже если ты раньше не любила Терренса, это не значит, что для тебя расставание будет чем-то нормальным.       — Ты ничего не понимаешь, Анна, — качает головой Ракель. — Ничего.       — И вообще, мне странно слышать, что ты никогда не любила этого парня. Все девчонки штабелями укладываются у него ног и готовы на все ради него, а ты какая-то особенная.       — Он должен понимать, что не все девушки будут петь ему дифирамбы. А то этот павлин возомнил себя Богом и требует от всех комплиментов. — Ракель издает тихую усмешку. — Я смотрю, наш гордый орел оскорблен тем, что его кинули. Привык, что все восхищается им, а тут его со всей силой ударили ногой в пах. Облили ведром холодной воды.       — Извини, подруга, но он обижен по причине, — уверенно отвечает Анна. — Если бы ты вела себя иначе, то у вас все было бы хорошо.       — Не было бы. МакКлайф всегда наплевательски относился ко мне и никогда не удосуживался подойти и спросить, как у меня дела, что я чувствую, и не нужно ли мне что-нибудь… Если поначалу он что-то еще делал, то потом вообще перестал это делать и только лишь хотел от меня секса. И я его толком и не видела. Был одержим своей музыкальной карьерой и злился, что никто не хотел с ним работать и предлагать ему записать даже одну жалкую песенку.       — Вы оба были одержимы своей карьерой. Настолько одержимы, что забыли друг о друге.       — Да, я думала о работе. Но и этот человек не ставил свои планы на второе место.       — Вот вы любовью к работе и довели свои отношения до краха и убили всю любовь.       — Любви никогда не было. А уважение – да. Оно действительно было убито. Я потеряла всякое уважение к этому подонку и теперь презираю его.       — Ракель…       — Но мы уже исправили эту ошибку. Нас уже ничто не связывает, и он может катиться на все четыре стороны.       — Вообще-то, любовь доказывают поступками и заботой, а не на словах. По крайней мере, ты не сделала ради Терренса ничего. Никак не поддерживала его, не интересовалась его делами, отказывалась слушать, когда он хотел что-то рассказать. Естественно, что любой человек будет оскорблен и перестанет любить, несмотря на то, насколько сильны его чувства.       — Я не хочу ничего делать ради человека, который обращался со мной как с половой тряпкой.       — Мне грустно это признавать, но вы изначально были обречены на расставание. Ваш роман и все ваши рассказы о счастливой жизни и признания в любви были лишь игрой на публику.       — В этом я с тобой согласна, — задумчиво соглашается Ракель. — Наши отношения казались идеальным. Мы играли в любовь на публику.       — Ты так спокойно об этом говоришь…       — Не вижу смысла отрицать. — Ракель немного потирает лоб ладонью. — Наш роман был огромной ошибкой, о которой я ужасно жалею… Господи, какая же я была дура… Глупее ошибки я еще никогда в жизни не делала…       — Жаль, конечно, что все это было лишь красивой картинкой, — с грустью во взгляде говорит Анна. — Но вы все равно были красивой парой и здорово смотрелись вместе…       — Не знаю… — более низким голосом произносит Ракель. — Я так не думаю…       — Все будут очень расстроены, узнав о вашем расставании. И наверняка будут мечтать о том, чтобы вы спасли свои отношения и снова были вместе.       — Но этого никогда не случится. — Ракель подбирает какой-то маленький камушек на песке и швыряет его в воду. — После того как он со мной поступил, я никогда не смогу его простить. Да и даже если бы и простила, я не хочу быть с человеком, которого не люблю.       — Говорят, что иногда любовь приходит намного позже, — отмечает Анна.       — Нет, Анна, любовь не придет ни сейчас, ни потом. Я уже рассталась с МакКлайфом и наслаждаюсь жизнью свободной девушки.       — Подумай хорошенько, прежде чем принимать такие поспешные решения.       — Я уже все решила. Да и МакКлайф тоже согласился расстаться. Очень скоро мы навсегда забудем друг о друге. Тем более, что у него уже есть новая длинноногая подруга.       — Что? — округляет глаза Анна. — Новая подруга?       — Да! — со злостью во взгляде бросает Ракель. — Этот кобель еще не успел разойтись со мной, но уже начал таскать в дом каких-то девок!       Ракель ехидно усмехается.       — Ждал, пока я свалю из его дома, — добавляет Ракель. — А как только я ушла, так начал приглашать к себе всяких белобрысых шлюх.       — Подожди-подожди, Ракель, — спокойно произносит Анна. — Откуда ты знаешь, что у Терренса появилась подруга?       — Саймон рассказал мне, как они обнимались и целовались у всех на виду.       — Саймон рассказал?       — Пока та белобрысая гадина висла у него на шее, он улыбался ей и вел себя как джентльмен! И был доволен как сытый котяра!       — Господи, этот человек играет с тобой, как с котенком, а ты поддаешься на его провокации и веришь им словно маленький наивный ребенок.       — Почему это не должно быть правдой? — удивляется Ракель. — Не удивлюсь, если у него уже кто-то был до того, как я ушла из его чертового дома, в котором чувствовала себя плохо.       — Ладно бы ты сама видела Терренса с его новой подругой. Но верить словам Рингера…       — Да этот козел уже давно изменял мне со всякими проститутками. А иначе как объяснить его постоянные отлучки в последние несколько недель до того, как я ушла от него.       — Даже если он был замечен с кем-то, то это просто могла быть какая-то его знакомая или поклонница, которая захотела сделать фотографию и взять автограф. Ну а Рингер решил солгать тебе и сказать, что это его новая девушка.       — Да, знаю я, какие у него знакомые! Мелкие соплячки, которые готовы на все, чтобы заполучить его. А этот бабник только и рад искупаться в женском внимании…       — Да, но…       — МакКлайф явно долго мечтал услышать очередную похвалу в свой адрес и снова почувствовать свою уникальность и значимость. А поскольку мне было не очень-то охота восхвалять его просто так, он начал изменять мне со всякими блондинками. С которыми ложится в кровать… Кровать, на которой когда-то спала я!       — Терренс бы не пошел на это, помня, что он только недавно расстался с тобой.       — Ты плохо его знаешь.       — Если бы были подозрения на его измену, то сейчас все журналы и статьи в Интернете писали бы об этом, а свидетели опубликовали бы кучу фотографий его подруги. Однако лично я нигде не читала и не видела ничего подобного.       — Просто его звездочка уже давно закатилась, и о нем начали забывать, — резко отвечает Ракель. — Вот увидишь, скоро МакКлайф никому не будет нужен. А это сильно ударит по его самолюбию. Заставит усомниться в том, что он такой неотразимый, незаменимый и уникальный.       — Ты прямо-таки хочешь этого.       — Да, хочу! Хочу, чтобы он страдал и однажды остался совершенно один. Так же, как и я – когда все поверили этому ублюдку Саймону.       — Послушай, Ракель…       — МакКлайф никогда не стремился мне помочь и поддержать. Он только лишь делал вид, что ему не все равно на меня и мои проблемы.       — А почему он должен был поддерживать и помогать тебе, когда ты не сделала для него ничего хорошего? Прости, Ракель, но нельзя требовать от человека заботиться о тебе, когда ты сама не готова ради него хоть на какую-то жертву.       — Да не нужна мне его помощь! — сухо бросает Ракель. — Я сама справлюсь со своими проблемами! А он пусть катится к черту и продолжает дальше встречаться с теми крашеными безмозглыми курицами.       Анна ничего не говорит и тихо вздыхает, считая, что Ракель где-то в глубине души все же любит Терренса, раз она так болезненно воспринимает его измену, но решая не продолжать этот разговор.       — Хорошо, как знаешь, — спокойно произносит Анна. — Но все же подумай хорошенько, прежде чем принимать какое-то решение.       — Я уже обо всем подумала, — уверенно отвечает Ракель. — И не собираюсь оставаться с этим человеком. С человеком, который уже успел завести роман с моей бывшей подругой.       — Имеешь в виду Наталию?       — Да… — Ракель медленно поднимается на ноги и швыряет в воду еще один камушек, который подбирает с песка. — Эта мерзавка предала меня. И я никогда не прощу эту змею за это. Никогда.       — Господи, Ракель, как ты вообще могла так плохо о ней подумать? — недоумевает Анна. — Это просто безумие!       — Она предала меня. Предала нашу многолетнюю дружбу из зависти.       — Наталия никогда бы не пошла на то, в чем ты ее обвинила! О чем ты вообще думала, когда пришла к ней домой и заявила об этом?       — Хотя бы о том, что по ее вине Саймон угрожал всем нам. А эта гадюка помогла ему, когда дала этому подонку наши контакты.       — Это ложь! — уверенно возражает Анна. — Наталия никогда и в глаза не видела Саймона и не поступила бы так.       — Но она поступила!       — Ради бога, подруга, не верь Саймону! Он запудрил тебе мозги, а ты веришь ему, как наивная девочка.       — Рингер, конечно, гадюка, но он на многое открыл мне глаза.       — Ладно бы ты поверила, что какой-то малознакомый человек сделал это. Но ты знаешь Наталию с самого детства и прекрасно знаешь, какая она на самом деле. Знаешь, как она любила тебя. Как дорожила вашей дружбой.       — Теперь знаю. Это стерва, которая завидовала мне и мечтала превратить мою жизнь в ад и украсть у меня Терренса.       — Господи, Ракель, это же смешно! Вы столько лет дружили и были не разлей вода, а тут сцепились, как кошка с собакой.       — Спроси свою подружку, что ею двигало.       — Почему, девочки? Почему вы резко превратились из лучших подружек в непримиримых врагов?       Анна качает головой.       — Если бы ты знала, как мне больно знать, что мои подружки разругались между собой и поубивали бы друг друга, если бы встретились, — с жалостью во взгляде добавляет Анна.       — Мне тоже больно, что все так случилось, — устало вздыхает Ракель. — И я совсем не хотела с ней ругаться, потому что считала ее едва ли не единственным человеком, которому могла довериться. Но эта девушка оказалась предательницей. Змеей, которую я по своей глупости пригрела на своей груди.       — Ты несправедлива к ней, Ракель. Саймон наговорил тебе глупостей, а ты, дурочка, поверила ему.       — А иначе я не могу объяснить то, откуда Рингер знает все наши номера и адреса. — Ракель резким движением руки убирает волосы, что попадают ей в лицо. — Вот он и признался, что Рочестер помогла ему отравить мне жизнь.       — Неужели ты ни разу не подумала, что Саймон просто хотел поссорить тебя с ней? — удивляется Анна.       — Нет, не думала.       — А зря! Если бы ты хоть немного подумала обо всем, то не заставила бы Наталию страдать. Ты хоть знаешь, как плохо ей было все это время? Сколько слез она выплакала из-за того, что лучшая подруга назвала ее предательницей, оттаскала ее за волосы и едва ли не наставила ей тумаков.       — Мне все равно, что происходит с этой девушкой. Я не желаю ничего слышать о ней.       — Знаешь, Кэмерон, я скажу тебе больше: Наталия тоже не желает знать тебя и говорит, что ты для нее мертва.       — И конечно же, поливает меня грязью и считает сумасшедшей? Прямо как вы все? Все, кто бросил меня в тяжелый для меня момент!       — После того что ты ей наговорила, неудивительно, что Наталия оскорблена и не хочет даже пытаться говорить с тобой.       — Я и сама не желаю видеть эту мерзавку, — сухо заявляет Ракель.       — Знаешь, я думаю, что вам обеим просто нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя. А потом вы сядете, спокойно поговорите и извинитесь друг перед другом.       — Нет, Анна, этого не случится! — резко отрезает Ракель. — Я никогда не прощу Наталию! Так же, как и не сделаю этого с Терренсом. С которым она наверняка крутила шашни!       — Ракель…       — Эта девчонка все это время сохла по нему и втайне мечтала, чтобы он принадлежал ей. Вот Рочестер был предоставлен шанс. Если она готова терпеть всяких шлюх рядом с этим кобелем, то флаг ей в руки.       — Да не нужен он ей! Для нее Терренс – исключительно хороший друг. Она никогда не была в него влюблена и всегда была очень рада за тебя и него.       — Врунья она! Представляю, как разозлилась эта девчонка, когда МакКлайф выбрал меня, а не ее.       — Поверь мне, подруга, этот человек ее совсем не интересует. Тем более, что она недавно познакомилась с другим мужчиной, который ей очень интересен.       — Пусть ни на что не надеется, — сухо бросает Ракель. — Потому что тот воспользуется ее телом и сбежит, когда ему удастся затащить ее в постель.       — Его не интересует ее тело. Его интересует ее душа. Наталия стала очень счастливой после того как познакомилась с ним, и с удовольствием ходит с ним на прогулку.       — Меня не волнует, как живет эта предательница! — восклицает Ракель, голос которой полон боли, грусти и разочарования. — Пусть идет туда, куда я послала и МакКлайфа!       Анна ничего не говорит и лишь тяжело вздыхает, не скрывая, что ей очень неприятно знать, что две ее лучшие подруги поссорились между собой и не хотят идти на примирение.       — Знаешь, хоть ты повела себя не очень красиво и с Наталией, и с Терренсом, мне все равно жаль тебя, — спокойно признается Анна. — Жаль, что тебе приходиться проходить через все это.       — Как будто я сама рада, — устало вздыхает Ракель.       — Я была бы не против встретиться с тобой и поговорить. Выразить свою поддержку.       — Если ты захочешь, то я с радостью встречу тебя.       — Да, но только не сейчас. Сейчас у меня есть кое-какие дела, которые я должна решить.       — Ладно, я не настаиваю.       — Но помни, что ты всегда можешь позвонить мне, и я радостью с тобой поговорю.       — Спасибо, Анна, — бросает легкую улыбку Ракель, чувствуя подступающие к глазам слезы. — Ты всегда была ко мне очень добра.       — Хочу, чтобы ты знала, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. И помнила, что ты вовсе не одна. Что у тебя есть люди, которые могут поддержать и утешить тебя.       — Я знаю… В любом случае я справлюсь со всем, что мне приходиться пережить. Не знаю, как. Но я решу эту проблему.       — Дай бог. Я правда хочу, чтобы все разрешилось, а Саймон наконец-то оставил тебя в покое.       — Ах, я как я этого хочу… — Ракель начинает медленным шагом ходить по пляжу. — И хочу наконец-то понять, почему он все это затеял. Что я такого ему сделала, раз Рингер так хочет свести меня с ума.       — Мы все хотим это знать, — тяжело вздыхает Анна. — Но увы, только сам Саймон может ответить на этот вопрос.       — Рано или поздно он расскажет всю правду. Хотя я клянусь, что не знала его до того, как он появился в моей жизни.       — Я знаю, милая.       — И на этот раз я не стану его жалеть и заставлю ответить за все, что он сделал, — уверенно заявляет Ракель. — Саймон заплатит за то, что по его вине я потеряла всех, кого люблю, и осталась совсем одна.       — Нет, Ракель, ты вовсе не одна. У тебя есть я. И не забывай про свою семью.       — Да, Анна, я знаю, — бросает легкую улыбку Ракель. — Знаю, что мои дедушка с тетей никогда не предадут меня. Даже если они буквально принуждали меня к замужеству, я знаю, что эти люди желают мне счастья.       — Уж они-то ни за что не поверят этому проходимцу и будут на твоей стороне. Ибо знают тебя как облупленную.       — Я знаю…       — Кстати… — Анна замолкает на пару секунд и тихо вздыхает. — Ты… Прости меня за то, что я бросила тебя в трудную минуту и поверила, что у тебя якобы есть проблемы с психикой.       — Все в порядке, Анна, — с легкой улыбкой отвечает Ракель. — Не думай об этом.       — Мне действительно очень жаль, что я струсила и перестала общаться с тобой из-за страха пострадать… Это было некрасиво с моей стороны. Мне стыдно, что я так с тобой поступила.       — Да, мне обидно, что ты бросила меня, но я все понимаю.       — Скажи, что ты по-прежнему считаешь меня своей подругой, чтобы я успокоилась и перестала мучить себя. Я все еще твоя подруга? Да?       — Конечно, милая моя, — уверенно произносит Ракель. — Какие могут быть вопросы.       — Я уже несколько дней не могу отделаться от чувства вины перед тобой.       — Не надо ни в чем винить себя. Мы с тобой уж точно не ругались. И я совсем этого не хочу.       — Значит, мы все еще близки?       — Конечно. Мы с тобой по-прежнему подруги. И надеюсь, что всегда ими будем.       — О, боже… — Анна выдыхает с огромным облегчением. — Спасибо большое, дорогая. Спасибо… Ты не представляешь, от какого груза ты только что меня избавила.       — Все хорошо, подружка, не беспокойся… — скромно улыбается Ракель. — Я все еще люблю тебя и желаю тебе всего самого наилучшего.       — Спасибо… Я тоже тебя люблю.       Ракель улыбается намного шире, пару секунд ничего не говоря.       — Кстати, а что ты собираешься делать после того как все твои проблемы разрешатся? — интересуется Анна.       — Не знаю, если честно, — пожимает плечами Ракель. — Я не думала об этом… Хотя точно знаю, что в моей жизни не будет места для МакКлайфа после того как Саймон оставит меня в покое.       — Понятно…       — Пусть сначала все разрешится, а потом я уже думать над тем, что делать дальше.       — Думаю, это правильно.       — И я хочу верить, что моя жизнь станет лучше, когда все это закончится. Черная полоса не может длиться вечно. Однажды наступит тот день, когда я смогу сказать, что все мои беды наконец-то закончились.       — Думаешь, ты справишься?       — Я должна. Как бы тяжело мне ни было, надо идти до самого конца. Должна оставаться сильной. Да у меня и нет иного выбора. Я могу только идти вперед. Или же просто ждать, когда Саймон захочет поквитаться со мной и скажет, что мне нужно сделать.       — Да поможет тебе Бог.       — Аминь, подруга.       В разговоре на пару секунд воцаряется пауза, которую затем нарушает Анна:       — Э-э-э, ладно, мне надо идти… Хочу позвонить своему парню и поговорить с ним кое о чем.       — Хорошо, не буду задерживать, — пожимает плечами Ракель. — Спасибо, что позвонила мне. Мне стало намного легче после разговора с тобой.       — Рада, что смогла помочь. И тебе спасибо, что не обиделась на меня.       — Как будешь готова встретиться где-нибудь, дай мне знать.       — Обязательно. Я позвоню тебе или отправлю сообщение.       — Договорились.       — Не скучай там! И помни, что у тебя все будет хорошо.       — Надеюсь, подруга. Надеюсь.       — Ну ладно, я пошла. Пока, Ракель.       — Пока, Анна.       Чувствуя небольшое облегчение на душе, Ракель заканчивает разговор с Анной, кладет телефон в карман и продолжает медленно гулять вдоль берега по пляжу. А в какой-то момент она вдруг задумывается о своем будущем. О том, что будет делать после того как Саймон оставит ее в покое.       «Анна заставила меня призадуматься… — медленно шагая по пляжу и наблюдая за морским прибоем, думает Ракель. — Что мне делать, когда все это наконец-то закончится? Что я буду делать? После того как я рассталась с МакКлайфом… После того как Саймон получит по заслугам…»       Ракель тяжело вздыхает.       «Однако я точно знаю, что вряд ли смогу остаться здесь, — думает Ракель. — Мне вдруг захотелось переехать в другой город. В более спокойное местечко… Туда, где я могла бы почувствовать себя спокойно… Могу даже рассмотреть возможность вернуться в свой родной Кингстон. Я и так часто бываю там, когда хочу съездить на кладбище к могилам мамы и папы. Но можно подумать о том, чтобы переехать туда навсегда.»       Ракель снова тяжело вздыхает, в какой-то момент начав задумываться о желании оставить карьеру модели.       «Возможно, я могу подумать о завершении карьеры модели, — думает Ракель. — Подумать о том, чтобы начать жить спокойной жизнью. Ну а что? Хоть я и работала как проклятая в последние несколько месяцев, в карьере возник какой-то застой. Такое чувство, что люди стали забывать меня. Или я стала раздражать их… Ведь я засветилась где только можно. Так что… Я могла бы прекратить все эти съемки и заняться чем-то другим. Правда не знаю, чем. Не знаю, чем бы я могла заниматься, если бы оставила модельный бизнес.»       Ракель обнимает себя обеими руками.       «Если я и решу это сделать, то мне придется выйти в свет и объявить всем эту новость, — думает Ракель. — Придется дать понять, что мне это больше неинтересно, и я хочу пожить спокойно. Все они должны знать, что случится с карьерой Ракель Кэмерон в будущем. Так же, как и все те, кто работал со мной, работает и хотел бы работать.»       Ракель тяжело вздыхает и продолжает прогуливаться по всему пляжу, думая о чем-то своем с грустью во взгляде и наблюдая за тем, как волнуется океан. А спустя какое-то время девушка внезапно чувствует подступающую к горлу тошноту, а ее саму начинает буквально выворачивать наизнанку от резких болей в желудке.       — О, черт, опять… — устало стонет Ракель и присаживается на песок. — Мне опять плохо… Опять живот болит… Как будто еще сильнее… Ох… Да еще и тошнит… Ар-р-р… Боже мой…       Ракель на пару секунд прикрывает глаза и начинает медленно и глубоко дышать с надеждой, что ей это поможет.       — Неужели на меня и правда так плохо влияет стресс? — задается вопросом Ракель и чувствует, как у нее слегка закружилась голова. — Неужели мне надо перестать постоянно об этом думать? И лучше питаться… В последнее время я ведь практически ничего не ем… Не хочу… Не лезет…       А поскольку Ракель никак не может справиться со своим состоянием, то она понимает, что начинает слишком часто дышать, а ладони резко вспотели. Ее сердце вдруг начинает биться в разы чаще, а сама девушка вдруг становится одержимой необъяснимым чувством какой-то паники. Все тело начинает слегка трястись не то от холода, не то из-за навязчивого страха.       — Черт, что со мной происходит? — тихо задается вопросом Ракель, изо всех пытаясь хоть как-то взять себя в руки и ровно дышать, чтобы успокоиться и не позволять страху овладеть ею. — Мне страшно… Меня трясет… Господи… Господи…       Ракель проводит обеими руками по своему резко побледневшему лицу, все больше начиная верить, что ей будто бы не хватает воздуха. Как будто бы ее что-то душит. Как будто она вот-вот прочистит желудок. В ней просыпается какое-то чувство отчаяния, что заставляет ее испытывать острое желание пустить слезу, которому брюнетка поддается. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного и поэтому испытывает еще большую панику. Страх перед тем, что ей неизвестно. Страх, что заставляет ее думать, что она задыхается и запросто могла бы лишиться чувств прямо здесь, на этом пляже, где никто никогда не бывает.       Впрочем, Ракель так или иначе держит ситуацию под контролем и справляется с волной паники, что внезапно накатила на нее. Да, ей приходиться приложить какие-то определенные усилия. Но она находит в себе силы немного успокоиться и вскоре начинает чувствовать себя намного лучше. Все неприятные симптомы отступают, а мысли становятся яснее.       А подождав еще некоторое время, набрав в легкие побольше свежего воздуха и понаблюдав за океаном, шум которого также благотворно влияет на ее мысли, Ракель решает вернуться домой к своему дедушке Фредерику с мыслью, что все придет в норму, если она немного поспит и хотя бы во сне сможет не думать о Саймоне. Так что девушка медленно поднимается на ноги и довольно быстро покидает этот пляж, недалеко от которого стоит ее автомобиль. Садится за руль, заводит мотор и выезжает на дорогу, на которой пока что нет ни единого транспортного средства.