История разбитых сердец

      Прошло два дня. Дневное время. На улице стоит солнечная, очень теплая погода. Самое время выйти на улицу и погулять под лучами солнца. Наталия также решила не сидеть дома и отправилась на один из пляжей, чтобы немного полежать на песке в удивительно теплую для данного месяца погоду. Она проводит свое время не одна, а с Эдвардом, который сам же и предложил ей провести здесь время.       Стоит отметить, что в последнее время их отношения стали более близкими, а каждая их встреча приносит им много удовольствия. Молодые люди определенно испытывают симпатию друг к другу. Они часто обмениваются скромными улыбками, иногда испытывают приливы скромности и мысленно отмечают, что на лицах каждого из них выступает легкий румянец. Кроме того, и девушка, и мужчина в тайне могут подолгу любоваться внешним видом друг друга. Тем более сейчас, когда на них надеты только лишь одежда для пляжа…       Пока Эдвард с огромным удовольствием плавает в море, Наталия сидит на песке и загорает, предварительно нанеся на кожу специальный крем и надев солнцезащитные очки, дабы защитить глаза от яркого солнца. В последнее время девушка практически не вспоминает о Ракель и уже очень давно не говорила с Терренсом. Впрочем, с Анной она тоже общается не так уж много, поскольку та сейчас занята переездом в дом своего возлюбленного.       К счастью, ей не приходиться скучать, ибо Эдвард только рад провести с ней хоть немного времени и ищет любой момент, чтобы пригласить куда-нибудь ту, что начинает нравиться ему все больше и больше. Ту, ради которой он определенно отложил бы любые дела. Ту, что вызывает у него легкую, искреннюю улыбку.       Впрочем, именно сейчас Наталия все-таки вспоминает о Ракель и начинает спрашивать себя, что с ней сейчас происходит.       «Интересно, как у нее дела? — с грустью во взгляде наблюдая за морем, в котором плавают и играют очень много людей, задается вопросом Наталия. — Что с ней сейчас происходит? Хоть мы с Кэмерон и разругались, я все равно беспокоюсь о ней и все еще хочу знать, как она поживает. И… Хотела бы знать, что очень скоро Ракель тоже начнет остывать и интересоваться мной. Как бы то ни было, я была бы счастлива помириться с ней и забыть об этой ужасной ситуации… Не хотелось бы терять лучшую подругу. Терять ту, которую я знаю с детства…»       Наталия мысленно вздыхает.       «Честно говоря, я начинаю скучать по ней… — думает Наталия. — По нашим посиделкам… По нашим разговорам… По всему, что нас касается… Будет очень обидно, если все это останется лишь воспоминаниями…»       Наталия качает головой.       «Ах, как бы я хотела вернуть то время, когда я, Ракель и Анна проводили свободное время вместе, — думает Наталия. — Когда мы болтали обо всем на свете… Интересно, есть ли шанс, что однажды мы сможем снова собраться вместе? Как в старые добрые времена… Когда мы не знали никакого Саймона, из-за которого все это и началось… Из-за которого я стала подлой и мерзкой в глазах Кэмерон…»       Наталия тихо вздыхает уже вслух и еще несколько секунд думает о Ракель, с которой теперь уже хотела бы помириться. По крайней мере, попробовать… А чуть позже она вынуждена отбросить все эти мысли в сторону, поскольку к ней прибегает Эдвард, который выглядит вполне бодрым и довольным после купания в теплом море.       — Ох, слушай, отличная вода! — бодро отмечает Эдвард и достает сухое полотенце из небольшой сумки, в которой есть все необходимое для отдыха на пляже. — Я так хорошо поплавал!       Эдвард начинает протирать лицо своим полотенцем.       — Зря ты отказалась идти! — добавляет Эдвард.       — Я пойду, только чуть позже, — с легкой улыбкой отвечает Наталия. — Хочу сначала немного полежать на песке и насладиться хорошей погодой.       — В воде ничуть не лучше, чем на песке.       — Я знаю.       — Знаешь, как я мечтаю поплавать в море каждую осень и зиму. — Эдвард начинает вытирать полотенцем еще и свои мокрые волосы. — Все время с нетерпением жду конца весны-начала лета.       — Да, но в этом году тепло пришло даже раньше.       — Я и сам удивлен! Еще только конец апреля, а люди уже могут приходить на пляж, загорать и плавать в море.       — Давно такого не было…       — Этот год вообще какой-то очень теплый. Зима тоже была не такая уж холодная, а снега практически не было.       — Ну и хорошо, — скромно улыбается Наталия. — Я люблю тепло. Люблю лежать на песке и загорать.       — Я тоже теплолюбивое растение.       — Я бы вообще сидела бы здесь целыми днями, если бы мне было нечего делать, а на улице стояла теплая погода.       — Это моя мечта…       Эдвард присаживается на песок рядом с Наталией, накинув полотенце себе на плечи, и немного поправляет свои влажные волосы.       — Я обожаю проводить свободное время на пляже. — с легкой улыбкой признается Эдвард. — Правда я бываю здесь не так часто, как бы мне хотелось.       — Я тоже… — задумчиво произносит Наталия и переводит свой взгляд на море с легкой улыбкой на лице. — Должна признаться, эти волны всегда успокаивают меня. Я люблю наблюдать за ними…       — Мне тоже это нравится, — с легкой улыбкой отвечает Эдвард и тоже переводит свой взгляд на воды бушующего моря, оперевшись обеими руками о песок. — Когда я наблюдаю за тем, как ветер то приносит, то уносит за собой огромные волны, мне становится очень хорошо… Я чувствую какое-то умиротворение… Да и если честно, я больше люблю гулять пешком, чем ездить на машине. Могу часами наматывать километры по всему городу. Пока люди в основном предпочитают быть за рулем.       — Звуки природы вообще очень благоприятно на меня действуют. Шум волн, пение птиц… Звуки ветра, дождя…       — А ты когда-нибудь жила на природе? Разбивала лагерь где-нибудь в лесу? Сидела у костра? Спала в палатке?       — У нас с подружками как-то было такое желание, но что-то не сложилось.       — А ты бы хотела?       — Да… Хотя и не очень-то хочется быть покусанной комарами.       — Это неприятно, не спорю. Но время, проведенное на природе, все равно прекрасно.       — Ты прав.       — Да… — Эдвард переводит свой взгляд на Наталию и снимает с плеч полотенце, которое он кладет рядом с собой. — А еще я обожаю гулять в тех местах, где не бывает людей. Особенно тогда, когда я из-за чего-то расстраиваюсь… Когда мне надо успокоиться или привести свои мысли в порядок.       — Не страшно? — интересуется Наталия, со скромной улыбкой переведя свой взгляд на Эдварда.       — А чего бояться? Какая может быть опасность, когда ты гуляешь там, где вообще никого нет?       — Никогда не знаешь, что ждет тебя где-нибудь по дороге.       — Нет, Наталия, никакой опасности. И если бы ты сама прошлась по таким местам, тебе понравилось бы там намного больше, чем в людных.       — Может быть…       — Хочешь, я как-нибудь покажу тебе кое-какие свои самые любимые места?       — Ну если ты будешь со мной, то я с радостью пойду.       — Со мной тебе нечего бояться, — уверенно говорит Эдвард. — Я не брошу свою спутницу в беде и вступлюсь за ее, если будет нужно.       — Звучит обнадеживающе… — скромно улыбается Наталия.       Эдвард ничего не говорит и просто одаривает Наталию своей легкой улыбкой, с какой-то особой нежностью смотря на девушку, на лице которой можно заметить легкий румянец. В воздухе на некоторое время воцаряется пауза, во время которой они просто наблюдают за волнами и с удовольствием нежатся под лучами теплого солнца.       А пока ни один из них не замечает это, их взгляды скромно скользят по телам друг друга. Эдварду очень нравится женственная фигура Наталии с грациозными изгибами и аппетитными округлостями и тонкие руки, которые, однако, в меру подкачены. А ее темно-синее бикини так здорово сидит на ней и подчеркивает красоту ее тела, над которым она никогда не перестает работать. Кроме того, ему в глаза также бросается ее пирсинг пупка, в котором можно увидеть малюсенькое украшение серебристого цвета. Глядя на все это, мужчина невольно бросает легкую улыбку и в какой-то момент скромно отводит взгляд в сторону, боясь, что та может заметить, как он пристально рассматривает ее.       Ну а сама Наталия искренне восхищается его крепкими накаченными руками, широкими плечами, мощной спиной, великолепным прессом и узкой талией. Кроме того, она также отмечает и его длинные стройные ноги и идеально выбритое лицо и не может перестать любоваться роскошными черными, как уголь, мокрыми волосами Эдварда и челкой, которая спадает ему на лоб и делает его еще милее и моложе, чем он есть.       Может быть, эти двое и чувствуют, как взгляды друг друга скользят по их телу и с интересом разглядывают его. Но никто ничего не говорит, будто бы не имея ничего против. Эдвард и Наталия продолжают скромно улыбаться друг другу и наслаждаться чудесной солнечной погодой.       — Кстати, а ты ничего не знаешь о том, что сейчас происходит в жизни твоей подруги и моего брата? — интересуется Эдвард. — Точнее, твоей бывшей подруги…       — Нет, к сожалению, — покачав головой, с грустью во взгляде отвечает Наталия. — Я ничего не знаю… Хотя если честно, я бы хотела знать, что с ними происходит.       — А как ты сама думаешь, могло у них наладиться хоть что-то?       — Не знаю, Эдвард… — пожимает плечами Наталия. — Но иногда мне кажется, что я знаю далеко не все.       — Не все?       — Иногда у меня возникает впечатление, что Терренс мне чего-то недоговаривает. Он как будто скрывает настоящие причины его конфликта с Ракель.       — Думаешь, все настолько серьезно?       — Я не могу судить о ситуации, не зная, что там происходит на самом деле. Не могу говорить, что виновата одна лишь Ракель или один лишь Терренс. Может, они оба натворили делишек! Кто его знает!       — Понятно…       — Но я как-нибудь спрошу его об этом. Может, он и соизволит рассказать мне намного больше.       — Может быть…       Эдвард слегка прикусывает губу и несколько секунд молча рассматривает море, в котором с удовольствием плескается огромное количество людей.       — Слушай, Наталия, — задумчиво произносит Эдвард. — Я тут давно хотел спросить тебя кое о чем, но как-то не мог найти подходящий момент…       — Спросить? — округляет глаза Наталия.       — Да…       Эдвард подвигается немного поближе к Наталии, которая хоть и немного напрягается, но все еще продолжает скромно ему улыбаться.       — Можно задать тебе вопрос? — осторожно спрашивает разрешение Эдвард.       — Да, конечно, — дружелюбно отвечает Наталия. — О чем ты хочешь меня спросить?       — Извини, если я лезу не в свое дело, но мне стало интересно… — Эдвард замолкает на пару секунд. — Из-за чего ты поругалась со своей подругой? Неужели все было настолько серьезно?       Услышав вопрос Эдварда, Наталия начинает немного нервничать и тут же вспоминает о том, как некоторое время назад сильно поссорилась с Ракель и даже подралась с ней.       — Из-за чего? — с грустью во взгляде неуверенно переспрашивает Наталия.       — Нет, если ты не хочешь объяснять, я не заставляю, — спокойно говорит Эдвард. — Просто ты никогда об этом не говорила. И… Мне стало интересно.       — Да нет, все в порядке. Я расскажу.       Наталия глубоко вздыхает и на пару секунд замолкает перед тем, как она начинает спокойно говорить:       — Просто Ракель считает, что я якобы помогла человеку по имени Саймон Рингер, о котором мы с тобой уже говорили еще в день нашего знакомства.       — Да ладно! — округляет глаза Эдвард.       — Точнее, он рассказал ей, что я типа жутко завидую ей и якобы хочу отомстить ей за то, что она успешнее меня. Ну а Ракель поверила в это и обвинила меня в предательстве, которого я никогда не совершала.       — Черт, неужели она так просто поверила ему?       — К сожалению.       — Но ты же ни в чем не виновата!       — Да, но как ей это объяснишь? — пожимает плечами Наталия. — Обидно, конечно, что она поверила тому, кто мечтает стереть ее с лица Земли. Но что мы можем поделать?       — Эта девушка должна понять, что этот человек оклеветал тебя.       — Ну пока что не поняла. Хотя прошло уже много времени.       — Ты не пыталась сказать ей, что ее обманули?       — Думаешь, я не пыталась? Конечно, пыталась! Но в ответ услышала целую кучу оскорблений и унижений! О которых я даже не хочу вспоминать.       — Ничего себе… — с грустью во взгляде произносит Эдвард.       — Саймон вообще очень умело настроил всех нас против нее, а ее – против меня. Уж не знаю, что у него за дар убеждать людей в чем-либо, но мы поверили ему.       — Но почему вы все бросили ее в такой тяжелый момент?       — Саймону удалось убедить всех в том, что Ракель психически больна и очень опасна для людей.       — А доказательства?       — Их не было. Но он делал акцент на том, что произошло в ее жизни. И сказал, что она якобы и раньше была такая, а карьера модели окончательно погубила ее и превратила в истеричку.       — Надо же…       — И… — Наталия слегка прикусывает губу. — Все получилось так, что перед нами она и правда представала таковой. Мы верили Саймону. По крайней мере, я точно подумала, что она больная на голову. Ибо не узнавала ту милую девочку, которую знала с самого детства. Тогда Ракель была совсем другой. Но в тот день я увидела совершенно другую девушку.       — Ох, ничего себе, как он хорошо все продумал… — качает головой Эдвард.       — Не отрицаю, поначалу мы не очень верили этому проходимцу, который однажды уже оклеветал Ракель. Однако когда она сама начала давать повод думать, что у нее не все в порядке с психикой, то мы начали понимать, что Саймон все-таки прав. Уж мы с Терренсом точно убедились в этом, ибо здорово пострадали от ее психозов…       — Но ведь вы знайте ее намного дольше, чем этот Саймон! Знали, кто она на самом деле!       — Да, мы повели себя омерзительно, когда поверили этому бреду и бросили ее в беде. Но лично я после той ужасной ссорой с ней решила, что больше не хочу дружить с ней. И в тот день послала ее к черту. Мол, пусть сама решает свои проблемы и думает, что я не только помогаю Саймону из желания отомстить, но еще и якобы завела роман с Терренсом.       — Да ладно? — округляет глаза Эдвард. — Он сказал ей, что ты завела роман с Терренсом?       — Сказал.       — Ничего себе.       — И она в это поверила! Поверила, что он постоянно ходил ко мне, а я якобы ублажала его, радуясь, что наконец-то заполучила этого мужчину.       — Но… — неуверенно произносит Эдвард, с грустью во взгляде смотря на Наталию. — Между тобой и Терренсом и правда ничего нет?       — Ты что! Между нами никогда ничего не было!       — И вы… Никогда не испытывали симпатию друг к другу?       — Нет, Эдвард, мы с ним – исключительно друзья. Очень хорошие друзья.       — А он нравился тебе хоть немного?       — Думаю, нет ни одной девчонки, которой не нравился бы этот парень, — загадочно улыбается Наталия и слегка прикусывает губу. — Ну… Не считая Ракель, которая на самом деле никогда не любила его и встречалась с ним только лишь ради своих целей.       — Значит, вы друзья? — неуверенно уточняет Эдвард.       — Только друзья! — уверенно подтверждает Наталия. — Я очень сильно люблю Терренса, но только как друга. Как братика, которым он для меня является. И я никогда даже не думала заводить с ним отношения.       — Что ж, раз так… — Эдвард бросает легкую улыбку. — Я понимаю.       — Я не отрицаю, что всегда восхищалась им как актером и радостно вскрикивала от любого упоминания его имени так же, как и все девчонки на свете…       Наталия замолкает на пару секунд.       — И полагаю, для Ракель это стало еще одной причиной, которая могла бы объяснить якобы мое желание увести у нее парня, — предполагает Наталия.       — Черт, и откуда этот тип столько знает обо всех вас? — недоумевает Эдвард. — Неужели кто-то знает его лично и реально рассказывал ему все о близких людях Ракель?       — Нет, что ты! Даже если бы кто-то и был с ним знаком, то ни у кого не хватило бы ума дать ему все наши номера, и докладывать обо всем, что происходит в нашем окружении. Мы вообще понятия не имеем, откуда Рингер знает о нас так много. Хотя он должен знать очень много, чтобы так ловко манипулировать всеми нами. И быть способным поссорить нас…       — Да уж… Слишком запутанная история…       — Согласна…       Наталия тяжело вздыхает.       — И из-за этого подонка я, скорее всего, навсегда потеряла свою подругу и ее доверие ко мне, — задумчиво добавляет Наталия. — Навсегда потеряла ту, которую любила как сестру…       Наталия на пару секунд замолкает, явно пытаясь сдержаться, чтобы не расплакаться из-за тех воспоминаний, что сейчас овладевают ею.       — Я помню нашу ссору так, будто все произошло вчера… — признается Наталия. — И до сих пор не верю в это… Ведь мы никогда не ссорились! Это был первый раз!       Наталия качает головой.       — Мне кажется, со стороны мы выглядели как буйволицы, — предполагает Наталия. — Оскорбляли друг друга, обвиняли во всех грехах, били ногами и руками, выдирали волосы… О, господи… Не хочу даже думать об этом…       Наталия тихо вздыхает и уставляет свой грустный взгляд на море, в котором сейчас купается довольно много людей.       — Наверное, лучшее, что я тогда могла сделать, – это просто промолчать и дать ей шанс сказать все, что она хочет, — задумчиво говорит Наталия. — Как бы больно мне ни было слышать все те оскорбления и обвинения в предательстве, которого никогда не было… Я должна была молчать…       Прекрасно видя, что Наталия изо всех пытается сдержать себя и не расплакаться, Эдвард кладет руку на плечо девушки и мягко поглаживает его с целью попытаться немного утешить ее.       — Мне правда очень жаль, — выражает сожаление Эдвард. — И прекрасно понимаю, как тебе сейчас тяжело. Тяжело все это вспоминать.       — Очень тяжело, — тяжело вздыхает Наталия.       — Всегда плохо терять близких друзей. Терять тех, кого ты так любишь.       — Надеюсь, ты никогда такого не испытаешь. Потому что это реально противное чувство.       — Не расстраивайся, Наталия, еще не все потеряно, — с легкой улыбкой успокаивает Эдвард. — Я уверен, что это еще не конец.       — Нет, конец.       — Ты не потеряла свою подругу навсегда. Уверен, что когда она подруга поймет, что ее обманули, Ракель сама захочет встретиться с тобой и извиниться.       — Вряд ли это когда-нибудь случится. — Наталия опускает свой взгляд на сложенные перед ней руки. — Мы слишком сильно поссорились, чтобы пытаться восстановить хорошие и доверительные отношения.       — Ты же знаешь, что ни в чем не виновата перед ней и никогда не была связана с этим человеком. Знаешь, что не предавала свою подругу.       — Да, но она это не понимает.       — Слушай, а почему ты сама не хочешь попытаться поговорить с ней?       — Я? — широко распахивает глаза Наталия.       — Да! Сделай первый шаг к примирению и дай ей знать, что тебя просто оклеветали.       — Она меня не услышит.       — А я не говорю, что она сразу же набросится на тебя с дружескими объятиями и будет просить снова стать твоей подружкой. Но ты могла бы просто поговорить с ней. Могла бы набраться смелости сказать, что твоей вины нет… Ракель может думать что угодно, но зато твоя совесть была бы абсолютно чиста. Потому что ты знаешь, что не солгала ей.       — Нет… — качает головой Наталия, будто желая как можно быстрее как-то уйти от темы, которая приносит ей такую огромную боль и заставляет все больше погружаться в плохие воспоминания.       — Но почему ты не хочешь попробовать?       — Я боюсь, Эдвард. — тихо признается Наталия, немного испуганно смотря на Эдварда.       — Боишься? — удивляется Эдвард.       — Да, я ни в чем перед ней не виновата перед ней и никогда не делала того, в чем меня обвинили, но… — Наталия на секунду замолкает и слегка прикусывает губу. — Я боюсь…       — Но ты хотя бы попробуй! — советует Эдвард. — Ничего же не случится, если ты скажешь все, что хочешь, и уйдешь, дав ей возможность обо всем подумать.       — Мне кажется, что сейчас еще не время. По крайней мере, я не готова видеться с Ракель сейчас. Несмотря на то, что очень скучаю по ней.       — Да тебе и не обязательно предлагать ей встречаться и разговаривать сию минуту, — уверенно отмечает Эдвард. — Просто дай ей знать, что поговоришь с ней в любое время, когда она сама будет готова.       — А будет ли она готова? Наверное, Ракель сейчас жутко обозленная из-за ситуации с Саймоном и разрывом отношений с Терренсом… И ненавидит всех за то, что мы бросили ее…       — Но так ведь не будет длиться вечно! Рано или поздно она успокоится, обдумает всю ситуацию и поймет, что вела себя очень глупо по отношению к тебе.       — Да, но я не могу быть уверена в том, что захочу общаться с ней после того как она поймет, что была идиоткой.       — Ты не хочешь дружить с ней?       — Не знаю… Я сомневаюсь… Конечно, я не очень обидчивый человек и быстро остываю, но в этот раз Ракель перегнула палку. Она оскорбила меня так, как еще никто.       — Хм… — слегка хмурится Эдвард. — Насколько я понимаю, прошло уже очень много времени.       — Около месяца назад или что-то вроде того.       — Неужели за это время вы так и не смогли помириться?       — Нет. После нашей ссоры мы ни разу не встречались. Да я и не слишком горю желанием навязываться и еще больше ее злить.       — Ты вроде бы злишься на нее, а вроде бы и скучаешь и хочешь помириться с ней? Я правильно понимаю твои слова?       — Да, ты точно описал мои чувства. Которые не дает мне решить, что делать. — Наталия тяжело вздыхает. — Вроде меня незаслуженно оскорбили, унизили и побили. Но вроде я так не хочу верить, что потеряла свою лучшую подругу. И хочу сделать все, чтобы вернуть ее доверие ко мне… Хочу проводить с ней время так же, как когда-то давно.       — Знаешь, хоть прошло достаточно времени, я думаю, должно пройти еще немного, пока все успокоятся и разрешат свои проблемы.       — Да, видно, что никто еще не успокоился.       — Думаю, ты правильно делаешь, что не хочешь навязываться. Лучше и правда немного подождать, а уже потом кто-то из вас точно даст знать, что готов если не зарыть топор войны, то хотя бы обсудить сложившуюся ситуацию.       — Я это и хочу сделать.       — Да, ты поступаешь верно.       — Да и вообще, я пока что стараюсь не думать об этом и тонуть в болоте воспоминаний. Пока что я просто стараюсь отвлечься и проводить время с близкими друзьями и теми, кому полностью доверяю.       — Это правильно.       Наталия ничего не говорит и скромно улыбается, взглядом давая понять, что она благодарна Эдварду за понимание, пока тот одаривает ее такой же улыбкой.       В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой девушка отводит взгляд в сторону и становится немного грустной и задумчивой, а мужчина бросает взгляд на каких-то маленьких девочку и мальчика, которые с громкими, веселыми возгласами пробегают мимо него с огромным мячом в руках. А когда он снова переводит взгляд на девушку, то сразу же замечает, что она выглядит так, будто о чем-то переживает.       — Эй? — тихо произносит Эдвард, мягко положив руку на плечо Наталии. — С тобой все в порядке?       — Э-э-э, да, — бросает мимолетную улыбку Наталия. — Все хорошо.       — Мне кажется, ты какая-то очень грустная.       — Да нет, я не грустная. Тебе показалось.       — Я бы сказал, что ты еще какая-то… Взволнованная.       — Я? Взволнованная?       — Грусть я могу списать на переживание из-за ссоры с подругой. Но почему ты такая напряженная?       — Нет, Эдвард, с чего ты это взял?       Наталия заправляет прядь волос за ухо.       — Э-э-э, я совершенно спокойна, — немного неуверенно добавляет Наталия, пока ее глаза бегают из стороны в сторону, а она сама и правда чувствует себя немного зажатой.       — Мне показалось, что ты выглядишь такой с тех пор, как мы встретились здесь. Раньше ты все-таки была куда более расслабленная.       — Нет, это не так!       — Я уже начинаю думать, что ты начала побаиваться меня.       — Я? — широко распахивает глаза Наталия. — Побаиваться тебя?       — Неужели я делаю что-то не так, раз ты ведешь себя так зажато?       — Нет, Эдвард, ты все себе придумал, — скромно улыбается Наталия. — Я совсем не боюсь тебя!       — Я бы так не сказал.       — Мне с тобой очень хорошо. И очень спокойно.       — Я хотел бы тебе верить. Но видя, как ты начинаешь чего-то бояться, находясь рядом со мной, то мне начинает казаться, что так оно и есть.       — Господи, Эдвард, ну что ты себе напридумывал? — Наталия мягко кладет руку на плечо Эдварда. — Да я еще ни с кем не чувствовала себя так хорошо, как чувствую себя с тобой!       — Знаешь… — Эдвард бросает мимолетную улыбку. — Такое впечатление, что я похож на ужасного человека. Который захочет сделать с тобой что-то ужасное. Или вообще – убить.       Последние слова Эдварда заставляют Наталию вздрогнуть. Девушка тут же переводит свои испуганные, широко распахнутые глаза на мужчину, который выглядит немного грустным из-за мысли, что девушка сторонится и боится его.       — Боже, Эдвард… — бросив мимолетную улыбку, качает головой Наталия. — Что ты такое говоришь? Как ты мог подумать, будто я считаю тебя таким ужасным?       — Ты можешь доверять мне, Наталия, — мягко, уверенно говорит Эдвард и нежно гладит ее по руке, пока та сначала слегка вздрагивает, а потом немного испуганно таращится на него. — Клянусь, я не собираюсь делать тебе ничего плохого. У меня только лишь добрые намерения по отношения к тебе.       — Да я даже и подумать об этом не смела! Не смела подумать о том, что ты ужасный.       — Тогда не бойся меня. Расслабься и веди себя спокойно.       — Если бы я боялась тебя, то точно не стала бы проводить с тобой время. Бежала бы от тебя, как от огня.       — Но тогда почему ты так боишься, что даже слегка трясешься?       — Н-нет, я вовсе не трясусь…       Наталия как-то нервно усмехается и начинает перебирать пальцы.       — М-может быть, просто прохладно стало? — неуверенно предполагает Наталия и слегка дрожащей рукой заправляет прядь волос за ухо. — Погода ведь еще не совсем летняя… Жаркие дни начнутся только через пару-тройку месяцев…       — Слушай, Наталия… — слегка хмурится Эдвард, начав сомневаться в Наталии и полагая, что она чего-то не договаривает и скрывает какую-то тайну. — А ты случайно ничего не скрываешь от меня? От моего брата? Или от своей бывшей подруги? Кого-то еще?       — Я?       — Может быть, ты в чем-то боишься признаться?       — Э-э-э…       — Не бойся! Расскажи мне о своей проблеме, а я постараюсь помочь тебе, если у меня будет такая возможность. И буду молчать, если ты меня попросишь.       — Я ничего ни от кого не скрываю, — слегка дрожащим голосом тараторит Наталия.       — Не беспокойся, я не болтливый и никогда не предаю своих близких и не раскрываю их тайн, если они просят меня об этом.       — У меня все хорошо. И единственное, о чем я переживаю, – это судьба моей дружбы с Ракель.       — Ну может, есть что-то еще?       — Нет, ничего!       — Если у тебя есть проблемы, то не стесняйся рассказывать мне о них. Я тебе не враг сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.       — Обещаю, если у меня что-то произойдет, то я обязательно все тебе расскажу. — Наталия скромно улыбается. — Как человеку, которому доверяю все больше и больше.       — Хорошо, на этот раз я поверю тебе, — спокойно говорит Эдвард. — Но имей, пожалуйста, ввиду, что я не люблю, когда люди обманывают меня. Когда кто-то говорит мне ложь, я перестаю доверять человеку и могу даже разорвать с ним любые связи. Так что если ты когда-нибудь обманешь меня, то я больше не смогу тебе больше доверять. И вряд ли захочу с тобой общаться.       Подобные слова Эдварда, сказанные очень решительным тоном, определенно расстраивают Наталию и заставляют еще больше загрустить. Впрочем, она не подает виду и уверенно смотрит мужчине в глаза со словами:       — Я не лгу тебе, Эдвард. Клянусь.       — Я бы не хотел прерывать наше общение из-за твоей лжи, — уверенно говорит Эдвард. — Ведь мне очень хорошо с тобой.       — Поверь, я и сама не люблю ложь и не доверяла бы тому, кто меня обманул бы. — Наталия скромно улыбается. — Так что в этом мы с тобой похожи.       — Надеюсь, это так.       — Это правда. Можешь не сомневаться.       — Хорошо, я тебе поверю.       Эдвард с легкой улыбкой скромно гладит Наталию по плечу, решив больше не пытать девушку этим вопросом и перевести тему разговора на другую.       — Только давай ты перестанешь нервничать и постараешься расслабиться, — мягко добавляет Эдвард. — Мы ведь пришли сюда, чтобы провести хорошее время вместе. Верно?       — Верно, — уверенно кивает Наталия, в глубине души обрадовавшись, что Эдвард решил не продолжать этот разговор. — Давай не будем говорить об этом. И думать о плохом.       Наталия по-доброму усмехается.       — Это заразно, — добавляет Наталия.       — Согласен, — тихо хихикает Эдвард и убирает мокрую челку со лба. — Я тоже не очень хочу думать о плохом. Тем более, в компании такой чудесной девушки.       — О, Эдвард…       — Ты лучше скажи мне, когда я наконец-то познакомлюсь со своим братом? Или хотя бы увижу его хотя бы одним глазком?       — Скоро. Очень скоро. Обещаю, что я в ближайшее время поговорю с Терренсом и узнаю, как сейчас складывается ситуация. И как только все разрешится, то я обязательно познакомлю тебя с братом.       — Черт, мне уже не терпится увидеть его! Хотя и не могу отрицать, что ужасно волнуюсь.       — Неужели ты так сильно хочешь встретиться с ним?       — Я мечтал об этом с тех пор, как узнал о нем.       — А как ты вообще узнал о том, что у тебя есть брат?       — Да просто нашел фотографию, на которой были мои родители, я и парень чуть постарше, очень похожий на меня. А поскольку до этого я уже неоднократно слышал о Терренсе, то решил, что это он и есть.       — А ты уверен, что это был Терренс?       — Уверен.       — Погоди, а разве у вас двоих были хоть какие-то совместные фотографии?       — На том снимке я еще был совсем новорожденным, а Терренс был чуть постарше. Да и отец был намного моложе.       — Вот как!       — Я даже не знал, что эта фотография существовала. Просто случайно нашел ее в вещах отца и захотел посмотреть.       — Понятно. — Наталия бросает короткий взгляд на море. — Слушай, а правда, что у вас с Терренсом есть еще братья?       — Правда, — уверенно кивает Эдвард. — Два брата по отцу, рожденные в браке с мачехой.       — Я как-то слышала про них, но знаю, что Терренс тоже не желает видеть их так же, как и своего отца.       — Да, я знаю.       — А откуда у тебя появилось желание иметь родного брата?       — Понимаешь… — Эдвард замолкает на пару секунд. — Просто у многих моих друзей были братья или сестры, с которыми они ругались, но которых всем сердцем любили. А я чувствовал себя как-то грустно, ибо думал, что у меня нет родного брата или родной сестры. И… Мне всегда хотелось иметь родного брата.       — А как же твои братья по отцу?       — С моими единокровными братьями у меня всегда были довольно напряженные отношения.       — Неужели ты так плохо ладил со своими единокровными братьями?       — К сожалению. Ни я не питал к ним нежных чувств, ни они не спешили быть моими лучшими друзьями.       — Они ведь тоже твои братья! Хоть и не родные, но все же… Семья.       — Знаю, но их я никогда не считал близкими себе. У меня было чувство, что я жил с какими-то чужими ребятишками… Соседями… И иногда вообще забывал, что они – мои братья.       — А ты думаешь, что с Терренсом все будет иначе?       — Хотелось бы верить, что мы будем ладить намного лучше, чем с теми двумя.       — Слушай, а ты никогда не думал о том, что Терренс может не принять тебя как брата и не поверить тебе и твоим словам? Конечно, вы очень похожи друг на друга, несмотря на двухлетнюю разницу в возрасте. Да и фамилия у вас одна и та же. Но все же…       — Конечно, я переживаю, что он меня не примет… — задумчиво признается Эдвард. — Мне будет очень неприятно, если я услышу подобные слова от человека, которого искал столько лет.       — Эй, а может, не будешь говорить ему, что ты – его брат, когда вы встретитесь?       — Нет?       — Ты можешь попытаться начать постепенно рассказывать ему о себе и своих родителях. И я думаю, что если все совпадет, то Терренс и сам захочет узнать о тебе побольше.       — Э-э-э…       Эдвард хмурится и на пару секунд призадумывается.       — Вообще-то, я и не собирался так сразу шокировать его, — признается Эдвард и бросает Наталии легкую улыбку. — Но все равно, спасибо большое за этот совет.       — Да ладно, не переживай ты так, — уверенно говорит Наталия. — Я уверена, что тебе удастся найти с ним общий язык. Терренс – прекрасный человек и всегда очень мил ко мне.       — Было бы здорово.       — К тому же, скажу тебе больше: он и сам всегда мечтал иметь родного брата.       — Правда? — округляет глаза Эдвард.       — Да, он сам об этом говорил.       — Значит, ты говоришь, что он не хочет общаться с моими братьями от второго брака отца и мачехи?       — Нет, Терренс ничего не хочет знать о чем-то, что связано с его отцом. Точнее, с вашим отцом…       — Неужели он так ненавидит его? — слегка хмурится Эдвард.       — Да ты что! Стоит кому-то заговорить о его отце, так он начинает злиться. Я так понимаю, его ненависть к отцу действительно так сильна, раз Терренс запрещает другим говорить о нем.       — Я могу его понять. Потому что тоже бы тоже злился на него за то, что он бил нашу маму.       — Это было очень подло с его стороны.       — Хотя удивительно, что Терренс вообще запомнил это, ведь он должен был быть еще очень маленьким, когда все произошло.       — Да, но я точно не знаю, так это или нет… — Наталия бросает короткий взгляд куда-то в даль. — Я знаю это благодаря одной из служанок, которая работает в его доме. Я как-то случайно встретилась с ней в магазине, немного разговорились с ней и узнала об этом.       — Знаешь, Наталия, хоть я также не очень хорошо ладил с отцом, все же у меня нет такой уверенности в том, что он сделал это, — задумчиво признается Эдвард.       — Кто знает, кто произошло на самом деле. Я говорю тебе только то, что знаю с его слов.       — Мне кажется, что ему и правда лучше поговорить с ним. Вдруг в этой истории что-то не так.       — Увы, никто не может убедить его. Даже собственная мать, которая уже много лет умоляет его поговорить с отцом. Терренс говорит, что иногда они даже ругаются из-за этого.       — Может, я смог бы убедить его?       — Вряд ли. Раз уж он не слушает свою мать, то к тебе уж точно не прислушается.       — В любом случае эту проблему надо как-то решать.       — Не знаю, может, однажды Терренс все-таки изменит свое мнение и захочет пойти на контакт с отцом… Или же у его матери кончится терпение, и она обманом заставит его увидеться с тем человеком. Хотя странно, что она до сих пор это не сделала.       — Кто знает… — пожимает плечами Эдвард. — В любом случае как бы то ни было, я надеюсь, что Терренс не станет относиться ко мне как-то плохо… И не подумает, что меня прислал отец или что-то вроде того…       — Все будет хорошо, Эдвард, не переживай, — уверенно обещает Наталия, мягко погладив Эдварда по плечу. — Если что, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Не уверена, что смогу подружить вас, ибо это зависит уже не от меня. Но все же я постараюсь сделать что-то, чтобы так и произошло.       — Надеюсь, у меня все получится.       — Конечно, получится.       — Спасибо. Просто большое тебе спасибо.       — Буду рада помочь.       — Ах, Наталия, я не знаю, что без тебя делал бы…       Эдвард со скромной улыбкой слегка сжимает руку Наталии, пока та сначала бросает короткий взгляд вниз, а затем немного неуверенно смотрит на мужчину.       — Правда, спасибо тебе большое… — с легкой улыбкой благодарит Эдвард.       — Почему бы не помочь хорошему человеку? — пожимает плечами Наталия.       — Я… Я не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты уже сделала.       — Считай это моей благодарностью за все, что сделал ты, — с легкой улыбкой отвечает Наталия. — Ведь я тоже получила от тебя немало хорошего.       — Рад это слышать.       — Например, ты помог мне хотя бы на какое-то время забыть о тех проблемах, с которыми я столкнулась в последнее время. Ты сумел заставить меня вспомнить, что такое покой.       — Мне приятно знать, что я помог тебе справиться с болью. Приятно знать, что мои усилия не проходят даром.       — Я бесконечно ценю их, не забывай. — Наталия с легкой улыбкой мягко гладит Эдварда по плечу, пока тот скромно улыбается. — И если ты продолжишь в том же духе, то я точно смогу принять произошедшее и перестать так страдать.       — И я этого добьюсь, — уверенно обещает Эдвард. — Потому что хочу как можно чаще видеть прекрасную улыбку на лице такой очаровательной красавицы.       — Эдвард…       — Я уже говорил, что тебе очень идет улыбка?       — О, боже, ты меня смущаешь… — с широкой улыбкой прикрывает рукой лицо Наталия.       — Просто говорю правду. Которую не хочу и не буду скрывать.       Наталия ничего не говорит и просто улыбается еще шире, скромно опустив взгляд вниз. Эдвард же с особой нежностью во взгляде наблюдает за ней, очень часто ловя себя на том, что он может любоваться этой девушкой больше, чем несколько секунд.       В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой они оба быстро осматриваются по сторонам и наблюдают за тем, как люди отдыхают на этом пляже: валяются на песке под теплым солнцем, купаются в море или играют в какие-то подвижные игры большими компаниями. Ну и также втайне пристально наблюдают друг за другом с чувством чего-то очень приятного.       — Ладно, давай мы с тобой просто полежим под солнышком и расслабимся, — гораздо бодрее предлагает Эдвард. — Может, успеем немного загореть…       — С радостью, — с легкой улыбкой отвечает Наталия. — Посижу немного, а потом пойду поплаваю. Не могу устоять против такого соблазна, видя, как другие плескаются в воде.       — Я бы с радостью поплавал в такой шикарной воде еще раз.       — Вот и посмотрим, насколько она шикарная.       Обменявшись легкой улыбкой, Наталия и Эдвард ложатся на полотенца, которые они расстелили на песке, и продолжают наслаждаться нежными лучами солнца. Иногда каждый из них с интересом наблюдает за тем, что происходит вокруг них, и скромно хихикают при виде резвящихся детишек, которые бегают по всему пляжу друг за другом или играют с мячом.       А в какой-то момент Эдвард и Наталия не замечают, как сначала едва касаются руки друг друга, а потом и вовсе скромно берутся за них. Когда каждый из них понимает это, то вовсе не отпускают их. Наоборот – они бросают друг другу полный особой нежности взгляд, слегка улыбаются и тихонько хихикают, испытывая небольшой прилив скромности, но даже не думая бороться с тем притяжением, что девушка и мужчина чувствуют по отношению друг к другу.       

***

      Тем временем Алисия и Фредерик направляются в магазин, чтобы купить что-нибудь продуктов, так как дома у мужчины практически ничего нет. Женщина уже давно выехала из отеля и переехала к своей племяннице и ее дедушке, перевезя к ним все свои вещи. Теперь она живет с ними и делает все, чтобы так или иначе поддержать Ракель, которая нуждается в поддержке близких как никогда прежде.       А пока девушка находится дома и не хочет никуда выходить, Алисия и Фредерик отправились в крупный супермаркет, который находится не очень далеко от дома мужчины. Они медленным шагом проходят между полками с различными продуктами и кладут некоторые вещи в свою тележку, которую каждый из них по очереди толкает вперед. В магазине играет негромкая музыка, которая совсем не напрягает и помогает немного расслабиться. Да и сегодня нет какого-то особого ажиотажа, судя по тому, что здесь ходить всего несколько человек.       Выискивая какие-то продукты, химические средства и еще некоторые другие нужные в домашнем хозяйстве вещи, Алисия параллельно рассказывает Фредерику о вчерашнем разговоре с Терренсом. Хотя она все же решает умолчать о части той истории, которую он ей рассказал, и просто дать понять, что Ракель ушла от своего парня по веской причине.       — Все именно так и было… — уверенно говорит Алисия. — Ракель обиделась на Терренса за то, что он в первый раз накричал на нее, обвинил в том, что Саймон угрожает всем из-за нее, и в том, что это по его вине его матери стало плохо после звонка этого типа.       — О, боже мой… — устало вздыхает Фредерик.       — А причина, по которой он был таким бешеным, заключалась в том, что Саймон заставил его поверить в измену моей девочки с каким-то ее знакомым полицейским.       — Вот как…       — Правда Терренс долго не решался сказать это и выпалил все лишь тогда, когда они наговорили друг другу кучу гадостей и обвинили в том, что один был плохим партнером для другого.       — Понятно…       — Так что вот такая история. Вот, что он мне рассказал.       — Кстати, а что произошло с миссис МакКлайф? — интересуется Фредерик, взяв с прилавка какой-то красочный небольшой пакет молока, кефира или чего-то подобного и положив его в тележку. — Что-то серьезное?       — Давление резко подскочило. Переволновалась бедная женщина – вот ей и стало плохо. Но слава богу, врачи быстро приехали быстро и оказали ей всю нужную помощь.       — Ну и хорошо!       — Да уж, вот, до чего Рингер довел ее! Даже не удалось нормализовать давление своими силами.       — Слушайте, а вот я до сих пор никак не могу понять, где этот Саймона достал номера телефонов и адреса всех друзей и родственников Ракель?       — Вот это уже никто не знает, даже сам Терренс.       — Наша девочка не такая глупая, чтобы раздавать их налево-направо. Да и среди ее круга таких предателей тоже нет.       — Нет-нет, вы что! Это не Ракель!       — Конечно, у меня есть одно предположение…       — Какое?       — Известность Ракель. Возможно, это имеет прямое отношение к происходящему.       — Но каким образом?       — Ну… — Фредерик замолкает на пару секунд. — Ведь можно же узнать адрес, где проживает какая-нибудь звезда!       — Да, но в их дома уже точно не попадешь, ибо там полно охраны и камер.       — Ну и что? Главное – ты знаешь! А попадать туда вовсе не обязательно! К тому же, если у человека есть номер известной личности, то его уже никакая охрана не спасет.       — Хм, вполне возможно… — Алисия берет небольшую пачку не то овсянки, не то гречки с полки, на которой огромными, красивыми большими буквами написано: «SALE 25%». — Но как такое возможно? Как кто-то вообще может узнать чей-то номер?       — Вот это я не знаю, — задумчиво отвечает Фредерик. — Хотя я не исключаю, что за всем этим стоят какие-нибудь компьютерные хакеры.       — Хакеры?       — Да, кто знает, что там напридумывают эти головастые. Прогресс ведь не стоит на месте. Мир постоянно развивается, да и люди учатся чему-то новому.       — Ну если у Саймона есть какой-нибудь знакомый хакер, то он вполне мог бы что-нибудь придумать…       — Кто знает, Алисия… Но думаю, хакеры и правда имеют какое-то отношение к этой ситуации.       — Не знаю, мистер Кэмерон… Я не сильна во всех этих технологиях.       В разговоре на несколько секунд наступает пауза, во время которой Фредерик и Алисия проходят мимо различных полок, на многих из которых можно увидеть различные товары с абсолютно разной скидкой. И надо сказать, что именно они пользуются популярностью, ибо народ активно покупают печенья, булки и замороженные продукты, с которыми не приходиться долго возиться. Вот и мужчина с женщиной не могут пройти мимо, внимательно изучают ассортимент, берут то, что им больше всего нравится, и кладут в тележку.       — Тем не менее, — задумчиво произносит Фредерик. — Если Терренс и Ракель действительно поругались из-за того, что один накричал на другого и обвинил во всех бедах и даже измене, то они поступили очень глупо.       — Глупо? — удивляется Алисия.       — Нет, я знаю, что подобные ссоры бывают в парах, да не один раз. Но разрывать отношения из-за таких вещей, это, простите меня, ни в какие ворота не лезет.       — Не забывайте, что они еще не совсем опытные, — уверенно отвечает Алисия, взяв с прилавка какой-то йогурт и начав что-то читать на этикетке. — Все-таки они еще очень многого не знают о совместной жизни. Так сказать, пока что не научились понимать некоторые вещи.       — Ну знайте, моя покойная жена и я тоже порой ругались из-за глупых мелочей. Однако мы с Розеллой всегда умели находить компромисс и признавать неправоту, когда мы действительно были неправы. И для нас тот брак тоже был первым.       — Не буду скрывать – я тоже могла о чем-нибудь поспорить со своим покойным мужем. Но у все же у нас никогда не было таких уж серьезных конфликтов, из-за которых мы с Домиником захотели бы разбежаться.       — Обидно, что молодежь сейчас так легкомысленно относится к отношениям. Захотели – поженились. Захотели – развелись. Захотели – снова пошли под венец. Хотя раньше все женились один раз и на всю жизнь. Мои родители прожили пятьдесят лет до самой своей смерти, а сейчас молодые и года не живут в браке.       — Просто эти двое не знали, что значит быть вместе. Не знали, что такое отношения. Не знали, как их сохранить.       — А кто знает, Алисия? Мы с вами тоже в свое время ничего об этом не знали! И ничего! Как-то жили! И были очень счастливы! Если бы моя жена и ваш муж были бы живы, мы жили бы очень хорошо и даже не думали бы разводиться. Или, как сейчас модно, жить раздельно. Да еще и начать ходить ко всяким психологам, которые вытягивают с тебя кучу денег, но ни черта не помогают.       Фредерик качает головой.       — Почему-то раньше люди и без них неплохо справлялись, — добавляет Фредерик. — Хотя я знаю почему! Потому раньше все были заняты своим делом: мужчина целыми сутками работал, чтобы обеспечить свою семью, а женщина следила за тем, чтобы ее дети и муж были накормлены, вымыты и одеты, и за тем, чтобы в доме царил порядок и чистота.       — Не ворчите, мистер Кэмерон, — мягко произносит Алисия. — Рано или поздно эти двое научатся разрешать свои проблемы и не разбегаться в разные стороны после любой мелкой ссоры. Поймут, что невозможно всегда жить в мире. Что ссоры и недопонимания – это нормально.       — Да, но случай Ракель и Терренса совсем ненормальный, — уверенно отвечает Фредерик. — Либо они и правда совсем еще глупые и не понимают, что надо уметь решать проблемы вместе, а не бежать от них и тут же расставаться. Либо же есть какая-то другая причина, которая уж точно могла заставить мою внучку покинуть дом бывшего парня, приехать ко мне в слезах и умолять меня позволить ей жить со мной.       — Ну я рассказала вам, что знаю со слов Терренса. — Алисия быстро прочищает горло. — Когда служанка рассказала мне, как они сильно ссорились почти каждый день, а этот человек не упускал случая показать моей племяннице свое превосходство, я была готова придушить его собственными руками. Но потом я разговорилась с ним и увидела, что он действительно очень жалеет и старается всеми силами исправить свои ошибки.       — Но еще больше я недоумеваю из-за того, что Терренс до последнего молчал о том, что Саймон обвинил Ракель в измене своему парню, — уверенно признается Фредерик. — Что было сложного в том, чтобы рассказать всю правду? Поговорили бы об этом в тот же день! Дабы этот человек понял, что его одурачили! И все было бы хорошо! Никакого расставания не произошло бы!       — Ох, мистер Кэмерон, я придерживаюсь того же мнения, что и вы, — уверенно говорит Алисия и кладет в тележку с продуктами пакетик со свежими и яркими зелеными яблоками. — Но в то же время мне жаль этого человека. Ведь Терренс не хотел всего этого.       — Ну хотел или нет, а вот ему придется очень многое объяснить. Когда я пойду к нему домой и заставлю объяснить все уже лично мне. Посмотрим, какие аргументы приведет этот мужчина, чтобы убедить меня в том, что он заслуживает прощения.       — Не будьте категоричны, мистер Кэмерон.       — Я более, чем уверен, что он рассказал не все. Уверен, что есть еще что-то, что он вам не сказал.       — Я тоже думала, что он будет врать и искать какие-то оправдания. Но нет! Терренс честно все рассказал и признал все обвинения в свой адрес.       — Все, да не все.       — Думаю, вам надо просто посмотреть на Терренса и увидеть, в каком состоянии он сейчас находится. Этот человек уже не такой, каким вы видели его раньше. Он стал подавленным и немного неуверенным в себе. Даже начал как-то сутулиться. Как будто он хочет стать незаметным для других…       — Ох, ладно, давайте мы останемся при своем мнении. Сейчас нам надо думать не о нем, а о том, как помочь Ракель справиться с ее состоянием. И наконец-то убедить ее отправиться в полицию и заявить на этого Саймона.       — Это будет очень непросто… — Алисия слегка поправляет свои очки и быстро осматривается вокруг.       — Я как только ни пыталась уговорить ее. Но Ракель говорит, что хочет разобраться с ним сама. И наивно верит, что ей удастся убедить его сдаться.       — О, боже, вот что за упрямая девчонка… — тихонько стонет Фредерик. — Упрямая, глупая и наивная девчонка.       — Это точно…       А пока Алисия и Фредерик занимаются покупками, в это время кто-то присылает сообщение на мобильный телефон женщины. Правда она этого не замечает, так как очень занята покупками, изучением огромного ассортимента товаров и разговором с мужчиной. Но чуть позже, когда они оба набирают нужные продукты, направляются к кассе и встают в небольшую очередь, она все-таки достает телефон, чтобы проверить пропущенные звонки и входящие сообщения. Включив экран телефона, Алисия сразу же видит уведомление о том, что ей пришло одно сообщение буквально минут десять назад.       — О, кажется, мне пришло какое-то сообщение… — задумчиво говорит Алисия. — Минут десять назад…       Алисия снимает блокировку со своего телефона, заходит в список входящих сообщений и начинает читать то, что ей прислали:       «Алисия, это Терренс. Простите, если я отвлекаю вас, но мне очень нужно с вами поговорить. Это важно как для меня, так и для вашей племянницы. Пожалуйста, не откажите мне в просьбе встретиться с вами и обсудить сложившуюся ситуацию.»       Прочитав все сообщение от начала до конца, Алисия слегка хмурится и на пару секунд о чем-то задумывается.       — Ну и что вам написали? — интересуется Фредерик, выкладывая товары на специальную ленту, пока кто-то в очереди ждет, пока продавец просканирует все покупки и примет оплату. — Какие-нибудь идиоты снова рассылают всякую белиберду?       — Нет, это от Терренса, — признается Алисия.       — От Терренса? И чего ему надо?       — Пишет, что хочет встретиться со мной и поговорить о чем-то, что касается Ракель…       — Вот как.       — Я так понимаю, он желает знать все, что произошло.       — Или опять хочет сказать, что ему безумно стыдно за свое поведение. И начнет уговаривать нас повлиять на Ракель и позволить ему встретиться с ней.       — Господи, мистер Кэмерон, да что вы так плохо настроены к нему!       — Просто я уверен, что он что-то от нас скрывает.       — Вот уверяю вас, стоит вам поговорить с ним, то ваше мнение поменяется.       — Ну не знаю, Алисия, не знаю… Вся эта ситуация начинает напрягать меня.       Алисия ничего не говорит, тяжело вздыхает, на пару секунд призадумывается и еще раз перечитывает сообщение от Терренса.       — Надо признать, он парень не глупый, — уверенно отмечает Алисия. — Знает, к кому обратиться! Я ведь знаю достаточно о том, что происходит в жизни Ракель.       — Ну а вы согласитесь на встречу или откажете ему? — интересуется Фредерик.       Подумав еще пару секунд, Алисия уверенно кивает со словами:       — Да, я встречусь с ним. И расскажу ему все, что знаю.       — Вы уверены? — слегка хмурится Фредерик.       — Я сделаю это ради блага своей племянницы.       — Сомневаюсь, что ей нужна его помощь.       — Да, но мне кажется, он может что-то сделать.       — Ну ладно, давайте посмотрим, на что он способен.       — Только Ракель не должна знать об этой встрече.       — Вы не хотите говорить?       — Да. Так что вы тоже, пожалуйста, молчите.       — Хорошо, я ничего не скажу.       — Ох, боже мой… — Алисия тяжело вздыхает. — Я чувствую себя так, будто веду двойную игру, поддерживая Ракель и стараясь помочь Терренсу… Но сейчас он – единственный, к кому мы можем обратиться за помощью.       — Возможно, вы и правы, — задумчиво говорит Фредерик. — Хотя я и не очень доверяю ему.       — В любом случае я встречусь с ним.       — Тогда я тоже хочу поехать с вами.       — Поехать со мной? — округляет глаза Алисия.       — Да. Очень уж хочу посмотреть Терренсу в глаза. Увидеть его наглую рожу.       — Мистер Кэмерон…       — Думаю, для меня это хороший шанс немного вправить ему мозги и привести его в чувства.       — Но…       — И не пытайтесь переубедить меня! — приподнимает указательный палец Фредерик. — Я поеду с вами и выскажу все, что думаю об этом человеке. А если я узнаю, что он обидел мою внучку намного сильнее, то клянусь, МакКлайф дорого мне за это ответит.       — Ох… — устало вздыхает Алисия. — Я сейчас же позвоню Терренсу и назначу ему встречу.       — Если он захочет встретиться сейчас, то мы сначала должны отвезти все покупки домой.       — Давайте за все заплатим, а потом я позвоню.       Перед тем, как связаться с Терренсом и назначить ему встречу, Алисия и Фредерик отдают нужную сумму денег за все товары, которые довольно быстро просканировал продавец. Они оба за несколько секунд рассортировывают покупки по пакетам и покидают супермаркет. Каждый несет по два пакета, набитых до самого верха.       — Вам не тяжело? — интересуется Алисия. — Может, лучше мне все понести?       — Нет-нет, все нормально! — восклицает Фредерик. — Они легкие!       — Спина ведь заболит.       — Ничего, все нормально. Не беспокойтесь.       Спустя некоторое время Алисия и Фредерик подходят к машине Ракель, которая разрешила им пользоваться ею в любое время, чтобы ездить в нужные места и не тратить огромные деньги на такси. А пока мужчина открывает багажник машины и начинает аккуратно раскладывать пакеты, женщина достает из сумочки свой мобильный телефон, набирает нужный ей номер телефона и начинает ждать ответа. Который она довольно быстро получает…       — Алло, — тут же раздается голос Терренса.       — Здравствуй, Терренс, это Алисия, — спокойно говорит Алисия.       — Здравствуйте, Алисия.       — Я только что прочитала твое сообщение.       — Да, я посылал его вам.       — Прости, что не ответила раньше. Только что увидела его.       — Ничего страшного. Вы уж извините, если я побеспокоил вас, но мне нужно встретиться с вами и поговорить о Ракель и Саймоне.       — Да-да, я тебя поняла.       — Вы можете встретиться со мной где-нибудь в городе?       — Да, конечно, я согласна встретиться с тобой, — пожимает плечами Алисия.       — Отлично!       — Скажи, а ты не будешь против, если со мной будет еще и мистер Кэмерон?       — Мистер Кэмерон? — Терренс запинается на пару секунд, начав немного нервничать. — Э-э-э, нет… Я не против. Пусть приезжает с вами. Я… Тоже все ему объясню…       — Что ж, прекрасно.       — Хорошо! В таком случае, где и во сколько вам будет удобно встретиться со мной?       — Мы можем приехать к тебе домой, если ты хочешь.       — Нет, не нужно приезжать ко мне домой. Здесь слишком много посторонних ушей, а я не хочу, чтобы кто-то слышал наш разговор.       — Ладно. Тогда где встретимся? Решай сам!       — Мы можем встретиться в летнем кафе «The Resistance»?       — Э-э-э, да, конечно. Без проблем.       — Вы знайте, где оно находится?       — Нет, но думаю, мистер Кэмерон знает. А если нет, то спросим у прохожих или вызовем такси.       — Хорошо. Тогда встретимся там.       — Через час тебе будет удобно?       — Через час? — Терренс призадумывается на пару секунд. — Отлично! Я успею приехать.       — Хорошо, тогда увидимся через час.       — До встречи.       Когда Терренс заканчивает разговор, Алисия кладет свой телефон к себе в сумку и поворачивается к Фредерику, который заканчивает раскладывать пакеты.       — Ну что? — слегка хмурится Фредерик.       — Все отлично, — уверенно кивает Алисия. — Через час мы встречаемся с ним в кафе «The Resistance».       — «The Resistance»? — переспрашивает Фредерик.       — Да, вы знайте, где оно?       — Знаю! Хорошее кафе. Там вкусно готовят. А еще в этом кафе очень спокойная обстановка.       — Как раз то, что нам нужно, чтобы все обсудить.       — Оно расположено недалеко от одного небольшого парка, где я иногда люблю бывать.       — Отлично, покажете дорогу?       — Без проблем!       — Прекрасно!       — Что ж, давайте вот как поступим… — задумчиво предлагает Фредерик. — Сейчас заедем домой и оставим там все покупки и поедем в кафе.       — И заодно проверим Ракель… — добавляет Алисия. — А то в последнее время она как-то неважно выглядит.       — Вы тоже это заметили?       — Даже слепой увидит, что с ней что-то не так.       — Не дай бог, она заболеет. Доведет себя переживаниями и потом будет ходить по врачам…       — Так все и случится, если Саймон будет и дальше доводить ее и не захочет остановиться.       — Ар-р-р, придушить бы эту тварь собственными руками, — тихонько рычит Фредерик.       — Ладно, поехали уже. Отвезем покупки к вам домой.       — Да, поехали.       Уже через несколько секунд Алисия и Фредерик садятся в автомобиль: женщина за руль, а мужчина – на пассажирское сиденье. Она заводит мотор, нажимает на газ, потихоньку покидает парковку и выезжает на дорогу, по которой должны поехать домой к дедушке Ракель.       А находясь в пути, они оба очень много думают о предстоящей встрече с Терренсом. Алисия собирается сделать все, чтобы помочь этому человеку покончить с Саймоном раз и навсегда. Ну а Фредерик, настроенный далеко не дружелюбно по отношению к этому человеку, хочет посмотреть в глаза бывшему парню своей внучки и узнать, действительно ли он жалеет обо всем, что сделал.       «Ну сейчас мы посмотрим, как сильно ты раскаиваешься… — сильно нахмурившись, думает Фредерик. — Если уж ты сумел промыть мозги Алисии и заставить ее поверить в свое сожаление, то со мной этот фокус не пройдет. Не пройдет, МакКлайф. Я не буду хорошим. Ну а если мне станет известно, что ты совершил еще что-то более ужасное по отношению к моей внучке, то я тебя на части разорву. Посмеешь только подойти к Ракель – будешь иметь дело со мной! За свою кровиночку я любого порву! Даже если я и далеко не молодой и сильный. Будешь платить за все свои грешки вместе с Рингером. Я тебе обещаю…»       Пока Фредерик размышляет над чем-то своем, а в какой-то момент решает немного отвлечься и покопаться в бардачке машины, Алисия внимательно следит за дорогой и молится о том, чтобы мужчина не узнал о том, что однажды Терренс поднял руку на Ракель.       «Как бы то ни было, я хочу помочь Терренсу и Ракель, — думает Алисия. — Это в ее же интересах! Я еду на встречу только ради нее. Не только ради желания покончить с Рингером. Но еще и ради желания помочь им если не помириться, так хотя бы попробовать наладить дружеские отношения. Ведь я вижу, что моя девочка неравнодушна к нему, даже если она все отрицает. Мне кажется, Ракель уже начала жалеть о том, что рассталась с ним. Она явно начала понимать, что на самом деле что-то чувствует к этому мужчине. И я хочу помочь ей разобраться в себе. Понять ее чувства. Хочу убедиться в том, что она не пожалеет, когда будет уже слишком поздно что-то менять.»       Алисия очень тихо вздыхает, бросив короткий взгляд на Фредерика, что-то внимательно изучающий на какой-то бумажке с помощью очков.       «И я надеюсь, что мистер Кэмерон все-таки не узнает, что причиной конфликта Терренса и Ракель стала его пощечина, — выражает надежду Алисия. — Ему нельзя узнавать это… Лучше не заставлять его нервировать… Ситуация и без того слишком напряженная. Пусть лучше думает, что дело в их неумении решать проблемы. И надеюсь, сам Терренс не проболтается об этом. А иначе этот человек точно навлечет на себя гнев мистера Кэмерона… Надеюсь, он это понимает.»       Алисия очень хочет как-то помочь Ракель и Терренсу хотя бы ненадолго забыть о своих обидах, чтобы сесть, спокойно обо всем поговорить и на трезвую голову принять решение относительно их дальнейшего будущего, будучи не одержимыми негативными эмоциями и обидой. Конечно, она не уверена, что эти двое смогут помириться и быть счастливы вместе, даже несмотря на любовь друг к другу. Однако в ее сердце тешится небольшая надежда на то, что их чувства смогут взять вверх над желанием Терренса и Ракель разойтись на все четыре стороны и помогут им хотя бы попытаться начать все сначала и стать влюбленной парой, которой они должны были быть с самого начала.       

***

      Спустя некоторое время Алисия и Фредерик подъезжают к небоскребу, в котором находится квартира мужчины. Оставив машину на парковке на которой уже стоит несколько транспортных средств, мужчина и женщина берут из багажника все пакеты с продуктами и заходят в здание. Поднявшись на самый верхний этаж на лифте и по дороге поздоровавшись с некоторыми знакомыми людьми, Фредерик открывает дверь с помощью ключа, который он достает из кармана свой куртки. Дело в том, что когда они с Алисией покидали квартиру, Ракель лежала в кровати и не захотела вставать, чтобы закрыть дверь.       Пройдя в квартиру, Алисия обнаруживает, что здесь царит полная тишина, а дверь в одну из комнат закрыта. Заперта и с самого утра… Это дверь ведет в комнату Ракель, которая как будто так и не выходила оттуда и все это время пролежала на кровати, копаясь в своих мрачных мыслях.       — Господи Иисусе, эта девочка начинает меня пугать, — шепотом выражает беспокойство Алисия, положив свою сумочку на диван в гостиной. — Она целыми днями лежит на кровати и плачет.       — И практически ничего не ест, — признается Фредерик. — Я еще ни разу не видел, чтобы она нормально питалась.       В этот момент Алисия и Фредерик могут прекрасно слышать тихие всхлипы, принадлежащие Ракель и доносящиеся из запертой комнаты.       — Только и делает, что целыми днями не встает с кровати и никуда не выходит, — задумчиво говорит Фредерик.       — Ракель уже два дня находится в таком состоянии, — отмечает Алисия.       — Господи, как бы она не заболела! Не дай бог сильный стресс изведет ее и подпортит ей здоровье.       — Может, стоит отвести ее ко врачу? — с испугом в глазах предлагает Алисия.       — Если эта девочка продолжит изводить себя и доводить до стресса, нам точно придется это сделать, — уверенно отвечает Фредерик.       — О, господи… — тяжело вздыхает Алисия. — Смилуйся же Ты над бедной девочкой…       — Да уж, она ведь не сделала ничего плохого, чтобы так страдать.       — Я так за нее переживаю…       — А как я переживаю! У меня сердце обливается кровью, видя ее в таком состоянии.       — И не факт, что ей станет лучше, когда с Саймоном будет покончено.       — Это меня и пугает.       — О, боже мой…       Алисия снова тяжело вздыхает, а Фредерик с грустью во взгляде качает головой.       — Ладно, давайте потом попробуем поговорить с ней об этом, — спокойно говорит Фредерик. — А сейчас быстро разложим все покупки по шкафам и холодильнику.       — Да, а потом поедем на встречу с Терренсом… — задумчиво соглашается Алисия.       Решив отбросить все эти мысли в стороны, Алисия и Фредерик берут свои пакеты и отправляется на кухню. А после этого женщина и мужчина начинают раскладывать все покупки по полкам в шкафчиках и холодильнике. На все это дело у них уходит не более двадцати минут.       А когда все наконец-то разложено по местам, Алисия берет свою сумочку, которую оставила на диване в гостиной, и покидает квартиру вместе с Фредериком, снова закрывающий входную дверь на замок с мыслью, что Ракель уж точно не станет делать это сама. Быстро спустившись вниз и оказавшись на улице, женщина садится за руль, а мужчина – на пассажирское сиденье. Она заводит мотор и осторожно выезжает на дорогу, собираясь поехать в кафе, в котором им предстоит встретиться с Терренсом и поговорить с ним обо всем, что он хочет знать.       Алисия и Фредерик едут не так уж и долго, поскольку дороги сейчас свободные, и им не пришлось стоять в пробках. Вот они подъезжают к небольшому парку, о котором говорил мужчина, а женщина быстро окидывает обстановку вокруг себя.       — Это то кафе? — уточняет Алисия.       — Да, оно, — уверенно кивает Фредерик.       — Отлично! Тогда сейчас оставим машину на парковке и пойдем.       — О, поставьте вон туда!       С этим словами Фредерик указывает на одно из свободных мест на парковке, на которое Алисия сразу же ставит машину. После она берет свою сумочку с заднего сиденья, выключает мотор, вынимает ключ и вместе с мужчиной выходит из салона. А закрыв автомобиль Ракель на замок, женщина кладет ключ в свою сумочку и вместе с мужчиной направляется к кафе.       Зайдя внутрь, они осматриваются вокруг и почти сразу же видят Терренса, сидящий за одним из столиком и с грустью во взгляде смотрящий в окошко. Впрочем, он вовремя переводит взгляд в сторону, видит только что приехавших родственников Ракель, встает из-за столика и уверенно подходит к ним.       — Здравствуйте еще раз, Алисия, — вежливо говорит Терренс. — Спасибо, что нашли время, чтобы поговорить со мной.       — Я знала, что когда-нибудь ты обязательно назначишь мне эту встречу, — пожав руку Терренсу, спокойно признается Алисия.       — Здравствуйте, мистер Кэмерон, — более неуверенно здоровается Терренс.       — Ну здравствуй-здравствуй, — немного суховато произносит Фредерик и не очень охотно пожимает Терренсу руку, которую тот ему протягивает.       — Рад видеть вас.       — Вот как! Ну что ж, радует, что ты не забыл, как быть вежливым. Хоть за что-то можно тебя ценить.       — Э-э-э…       Терренс тут же начинает испытывать огромную неловкость и чувствует себя не по себе из-за столь хмурого взгляда Фредерика, который скрещивает руки на груди. Может быть, этот человек с огромным удовольствием преподал бы урок слегка побледневшему от испуга и неуверенному в себе мужчине. Но поскольку они сейчас находятся в кафе, то пожилой мужчина старается сдерживать себя и быть настолько корректным, насколько ему позволяет обида.       Из-за воцарившейся паузы Алисия тоже начинает чувствовать себя ужасно неловко и переживает, что сейчас может случиться что-нибудь плохое. Именно поэтому она почти сразу же старается взять все в свои руки и не дать ничему плохому случиться.       — Э-э-э, ладно, давайте присядем за столик и спокойно обо всем поговорим, — предлагает Алисия. — Не будем стоять здесь. Мешать людям.       Терренс кивает и вместе с Алисией и Фредериком направляется к столику, за которым он сидел ранее. А как только они все присаживаются, к ним через несколько секунд подходит официант с блокнотом и ручкой в руках.       — Добрый день, что будете заказывать? — спрашивает официант.       — Э-э-э, чашку крепкого кофе без сахара, — вежливо говорит Алисия.       — Мне то же самое, будьте добры, — просит Фредерик.       — Э-э-э… — запинается Терренс и бросает короткий взгляд на Алисию с Фредериком, слегка прикусив губу. — Мне…       Терренс переводит взгляд уже на официанта.       — И мне то же самое, пожалуйста, — задумчиво говорит Терренс.       — Хорошо, — кивает официант и делает какую-то заметку в блокноте. — Что-то еще?       — Нет. Если мы что-то еще захотим, то позовем вам.       — Хорошо, ваш заказ скоро принесут. Подождите, пожалуйста, пару минут.       Официант разворачивается и довольно быстро уходит. Алисия и Фредерик провожают его взглядом и понимает, что наконец-то могут начать разговор с Терренсом. А точнее, это он может начинать задавать интересующие его вопросы.       — Ты сказал, что хочешь поговорить с нами, — спокойно говорит Алисия.       — Да, это так, — не очень уверенно подтверждает Терренс, стараясь поменьше смотреть на Фредерика и Алисию. — Я о многом хочу у вас узнать…       — Можешь говорить. Мы с мистером Кэмероном внимательно слушаем тебя. И ответим на все твои вопросы.       — Для начала задам один вопрос… Вы узнали, где скрывается Ракель на данный момент?       — Узнали, — спокойно отвечает Алисия.       — И где же?       — Мы не будем говорить тебе об этом.       — Нет?       — Тебе не стоит беспокоиться о ней, — уверенно говорит Фредерик. — Она не одна и не лишена нашей поддержки.       — Она живет в вашей квартире? Да, мистер Кэмерон?       Алисия ничего не говорит и бросает короткий взгляд на Фредерика.       — Э-э-э… — запинается Фредерик.       — Она… — неуверенно произносит Алисия.       — Можете ничего не говорить, — более уверенно говорит Терренс. — Я уже понял, что Ракель скрывается именно там. Не знаю, почему я не догадался об этом раньше, но ей больше некуда было пойти. Друзья бы ей точно не помогли, потому что она с ними не общается.       — Ну… Да… Это… Правда.       — Пожалуйста, не переживайте так. Я обещаю, что не стану звонить ей и даже не буду приходить в гости и караулить ее там, где вы живете.       — Точно не придешь? — слегка хмурится Алисия.       — Нет-нет, точно. Сейчас еще не время для разговора. И я еще не готов говорить с ней… Да и видеть тоже не хотел бы.       — Вот и правильно, — хмуро бросает Фредерик, скрестив руки на груди. — Тебе нечего делать у меня дома. А если придешь – ни за что не пущу.       В этот момент к столику, за которым сидят Терренс, Фредерик и Алисия, подходит официант и приносит им по чашке кофе, которые он ставит перед каждым из них.       — Вот ваш заказ! — с легкой улыбкой говорит официант.       — Спасибо, — одновременно произносят Алисия, Фредерик и Терренс.       — Приятного аппетита.       Официант разворачивается и довольно быстро уходит по своим делам с пустым подносом в руках.       — Не беспокойтесь, мистер Кэмерон, — с грустью во взгляде спокойно говорит Терренс. — Я не потревожу вас.       — Надеюсь, — сухо произносит Фредерик.       Терренс больше ничего не говорит и делает один глоток из своей чашки.       — Скажи, а почему ты не захотел разговаривать с нами у себя дома? — интересуется Алисия.       — Из-за служанок, — признается Терренс. — Они и так знают абсолютно все, что произошло между мной и Ракель. Даже если никто ничего им не говорит, эти женщины всегда все знают.       — Боялся, что они будут слышать наш разговор?       — Да… — Терренс медленно опускает взгляд в свою чашку с кофе, а Алисия делает пару глотков из своей.       — Ты попросил нас о встрече не только для того, чтобы узнать, где сейчас находится Ракель? — уточняет Алисия. — Правильно я понимаю?       — Да, вы правы, — кивает Терренс и на пару секунд призадумывается.       — И в чем причина?       — Я очень много думал о нашем с вами разговоре, который состоялся позавчера. После него я окончательно убедился в том, что во что бы то ни стало должен хоть как-то помочь Ракель.       — Если это так, то я очень рада.       — Да, но к сожалению, я мало знаю о том, что произошло с ней за все это время. Так что… Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне все, что вам известно. Хочу понять, за какой конец ниточки браться.       Алисия ничего не говорит и, слегка нахмурившись, переглядывается с рядом сидящим Фредериком.       — Ты уверен в этом? — хмуро спрашивает Фредерик. — Уверен в том, что хочешь помочь?       — Абсолютно уверен, — уверенно кивает Терренс.       — Или ты будешь языком чесать и в конце концов кинешь Ракель в самый тяжелый момент? Как ты уже сделал это некоторое время назад! Наобещал ей кучу всего, но в итоге бросил!       — Послушайте, мистер Кэмерон, я прекрасно понимаю, что вы злитесь на меня за мое ужасное поведение по отношению к вашей внучке.       — О, ужасное – это мягко сказано!       — Но клянусь, я действительно сожалею обо всем, что сделал, — с жалостью во взгляде говорит Терренс. — И на этот раз не собираюсь бросать ее в беде.       — Никто не может дать гарантии, что ты сейчас не врешь.       — Я не вру!       — К тому же, ты – актер. Для тебя сыграть любую роль проще простого. Все знают, что у тебя получается так хорошо сыграть любого человека, что люди начинают верить.       — Это вовсе не актерская игра. Честное слово!       — Честное слово не всегда бывает честным.       — Сейчас я настоящий. Не фальшивая версия самого себя. И я очень хочу искупить свою вину перед вашей внучкой и доказать вам, что мне можно верить. Что я не такой ужасный и подлый, как все думают.       — Ты сам заставил всех так думать.       — Да, я поступил отвратительно, не смею спорить с вами. Но я правда пытаюсь стать лучше! Пытаюсь доказать свое сожаление не словами, а делом.       — Пытаешься?       — Пытаюсь.       — Что ж, мы даем тебе такой шанс, — тихо вздыхает Фредерик. — Но тебе будет очень трудно убедить, по крайней мере, меня в том, что ты действительно сожалеешь.       — Но я правда сожалею.       — И запомни очень хорошо, дорогой мой Терренс, если вдруг ты посмеешь еще раз бросить Ракель в беде после таких громких слов, то будешь иметь дело со мной, — уверенно заявляет Фредерик. — Ты больше никогда не сможешь подойти к моей внучке. Потому что я не позволю тебе сделать это. И в этом случае буду протестовать против ее воссоединения с тобой. Пустословный парень моей внучке не нужен. Я отдам ее только тому, кто умеет держать слово.       — Я хорошо все понял, мистер Кэмерон, — спокойно, уверенно отвечает Терренс. — Будьте спокойны, я не подведу вас ни при каких обстоятельствах.       — Посмотрим, МакКлайф. Я внимательно слежу за тобой.       В воздухе на пару-тройку секунд воцаряется пауза, во время которой все трое успевают отпить немного кофе из своих чашек, а Алисия решает вмешаться в разговор Фредерика и Терренса и перенаправить его в другое русло.       — Значит… — задумчиво произносит Алисия. — Ты хочешь, чтобы мы рассказали тебе все, что знаем про Саймона и Ракель?       — Да, Алисия, — кивает Терренс. — Пожалуйста, расскажите мне все, что вам известно.       С этими словами Терренс перекладывает руки на стол и складывает их перед собой, а Алисия тихо вздыхает со словами:       — Хорошо, Терренс, мы расскажем тебе все, что нам известно. — Алисия призадумывается на пару секунд, слегка прикусив губу. — Скажи, до какого момента тебе известно что-то об этой истории?       — Ну… — призадумывается Терренс. — Я знаю то, что… Саймон намерен изводить Ракель до тех пор, пока у нее не останется сил на сопротивление.       — Да, это так, — уверенно подтверждает Алисия. — Саймон действительно задумал извести Ракель настолько сильно, насколько это возможно.       Алисия делает еще один глоток кофе.       — По его вине все отвернулись от Ракель, — признается Алисия. — Насколько я знаю, этот тип, к счастью, не трогает близких людей моей племянницы. Он просто пугает и убеждает их в том, что им следует отвернуться от нее, ибо она – виновник всех бед, да еще и психически больна.       — Я знаю, — кивает Терренс.       — И я думаю, что ты уже знаешь, что она поругалась с Наталией из-за козней этого Саймона.       — Конечно.       — Поначалу я долгое время мучила себя догадками и страдала от плохого предчувствия. Но потом мне позвонил мистер Кэмерон и подтвердил, что все очень плохо, поскольку Ракель приехала к нему домой в слезах и рассказала обо всем, что произошло.       — Да-да, я понял, — кивает Терренс.       — Этот тип немного попугал и нас с Алисией, позвонив на наши номера и начав заговаривать нам зубы, — признается Фредерик.       — Он звонил вам обоим?       — Да. И кроме того, Саймон с помощью своего знакомого в Лондоне сделал все, чтобы Алисия не смогла узнать, что происходит с ее племянницей.       — Что? Но каким образом?       — Просто-напросто перерезав телефонный кабель в ее квартире.       — Да ладно?       — Это так, — подтверждает Алисия. — А еще я случайно разбила мобильный и была вынуждена покупать новый. А что касается кабеля, то я уже давно уладила эту проблему, пригласив мастера, который быстро все починил.       — Значит, у этой падлы есть знакомые в Лондоне?       — Похоже на то. И забыла сказать, что мне однажды позвонил его сообщник, который начал наговаривать на мою племянницу и утверждать, что ей скоро придет конец.       — Ну и дела…       — Знаю… — Алисия на пару секунд замолкает и бросает короткий взгляд в сторону. — И если честно, я боюсь представить, что будет, если ситуация станет намного хуже.       — А после этого Саймон сделал что-то еще? — уточняет Терренс.       — Нет, в последнее время его не слышно и не видно, — вмешивается в разговор Фредерик. — Никаких звонков, никаких писем… Ничего подобного.       — Что, даже Ракель ничего о нем не знает?       — Нет, он пару раз звонил ей. Снова угрожал. И рассказывал про какую-то девицу, с которой ты загулял.       — Он и про ту девушку знает?       — Знает.       — И когда Рингер собирается действовать?       — А черт его знает! Никто не знает, когда он захочет встретиться с ней лицом к лицу. Но думаю, что Саймон не будет долго тянуть. И так слишком много времени прошло.       — Вот черт… — тихо ругается Терренс.       — Саймон делает все возможное, чтобы испортить моей девочке жизнь и извести ее, — тяжело вздохнув, с грустью во взгляде говорит Алисия. — Поссорил ее со всеми, кто ей дорог. Настроил против собственной подруги, которая якобы помогала Саймону разыскать ее и мстить ей из зависти. Да еще и прямым текстом заявил, что будет пытать ее до тех пор, пока она не сломается и не перестает сопротивляться.       — Так и сказал? — округляет глаза Терренс.       — Так и сказал!       — Этот человек хорошо знает все слабые места моей внучки и давит на них, — уверенно говорит Фредерик. — А еще он знает, что если с кем-то из ее близких людей что-нибудь случится, то она этого не переживет.       — Да уж, играет по-крупному.       Алисия тяжело вздыхает, бросает короткий взгляд в сторону и делает глоток кофе. Терренс же слегка хмурится и качает головой.       — Значит, как я понимаю, за все это время ничего особо не изменилось… — задумчиво говорит Терренс.       — Ну в общем-то да, — пожимает плечами Алисия. — Как видишь, ничего особенного.       — Вообще-то, я думал о чем-то подобном… Был уверен, что Саймон и правда стремится сделать все, чтобы окончательно добить эту бедную девушку.       — И похоже, что он не остановится.       — Мерзкая тварь… Знает, что она точно этого не переживет. Какой бы сильной ни была эта девушка, проделки Саймона – это уже слишком.       — Эту тварь нужно как-то остановить! — восклицает Фредерик. — А иначе моей внучке придет конец. Он не успокоится, пока не расквитается с ней.       — Знаю…       Терренс на пару секунд призадумывается.       — И я воспользуюсь любым, даже малейшим шансом, — с грустью во взгляде обещает Терренс и нервно сглатывает. — Не брошу ее во второй раз. Может быть, хоть как-то исправлю свою ошибку… Которую совершил, когда бросил ее в трудный момент и даже не пытался поинтересоваться тем, что с ней происходит…       — Да, но как ты собираешься ей помочь, если даже не знаешь, за какой конец ниточки браться? — разводит руками Алисия. — Ракель не хочет видеть тебя после всего того, что ты сделал. И вряд ли захочет просить тебя о помощи.       — Меня это не остановит.       — Даже если ты как-то поможешь ей сейчас, это еще не будет означать, что она захочет хотя бы просто поговорить с тобой, — отмечает Фредерик.       — Я думал над этим… — Терренс запускает руку в свои волосы. — Очень много думал… И одно знаю точно. Знаю, что я совершу еще одну огромную ошибку, если просто так отпущу ее.       — Надо было раньше думать, — пожимает плечами Фредерик. — Ну а ты сделал и подумал.       — Знаю… В любом случае ее судьба мне небезразлична. Я все еще беспокоюсь о ней. Всегда буду.       — Ей не нужно твое сочувствие, Терренс. Ты вообще ей не нужен.       — Не говорите мне того, что я и так знаю.       — Однако это правда, — спокойно говорит Алисия. — Ты должен быть готовым к тому, что твои усилия пройдут зря.       — Ну и пусть! — восклицает Терренс. — Зато моя совесть будет чиста. Я скажу себе, что не сидел без дела и сделал все, чтобы помочь ей.       — В любом случае сейчас ты – единственный, кто может хоть что-то сделать. Одна моя девочка не справится.       — Слушайте, а Ракель обращалась в полицию и заявляла на Саймона?       — В полицию? — переспрашивает Фредерик. — Э-э-э, нет, не обращалась!       — Нет?       — Она наотрез отказывается заявлять на него. Боится, что этот тип убьет или ее, или кого-то из ее близких.       — Неужели она наивно думает, что сможет словами убедить его сдаться?       — Вряд ли она захочет связываться с полицией, — уверенно говорит Алисия. — Ракель боится Рингера. Ведь кто знает, что еще придет в голову этому больному подонку… Может, он вообще хочет – прости, господи – убить ее.       — А она не говорила с тем полицейским, к которому она хотела обратиться за помощью? — уточняет Терренс.       — Э-э-э… Нет, насколько я знаю.       — Странно…       — А правда, что они договаривались о встрече, но она так и не состоялась?       — Правда. В тот день, когда Саймон объявился, Ракель позвонила ему. Этот полицейский сказал, что на тот момент его не было в Штатах, и пообещал вернуться в ближайшее время и встретиться с ней. Однако за то время, что она жила со мной, этот человек ни разу ей не позвонил. Как будто он забыл о своих обещаниях.       — Уж не случилось ли с ним чего? — проявляет беспокойство Фредерик.       — Думайте, Саймон мог что-то с ним сделать? Мог как-то узнать про этого Хантера? Кажется, его так зовут…       — Он вполне мог помешать ему как-то связаться с Ракель. Прямо как в случае с Алисией.       — Да, возможно! — уверенно кивает Алисия.       — Если честно, на него я не особо надеюсь, — признается Терренс.       — Говоришь, того полицейского зовут Хантер? — уточняет Фредерик.       — Ну да, — пожимает плечами Терренс.       — Слушай, а я вспомнил, что когда-то давно у Ракель был поклонник, которого звали точно также. Этот парень долгое время был влюблен в мою внучку и пытался завоевать ее внимание. Но она воспринимала его только как друга.       — Хотя парень очень даже хороший, — задумчиво говорит Алисия. — Я не видела его лично, но знаю о нем достаточно со слов мистера Кэмерона.       — Жаль, что она тогда не обратила на него внимание. Хороший ведь парень. Хантер был один из тех, кто действительно был достоин быть с Ракель.       — Тот, о ком вы говорите, и тот полицейский – это один и тот же человек, — признается Терренс.       — Вот как?       — Да. Вы ведь говорите про Хантера Линвуда?       — Да, про него.       — Ракель еще тогда рассказала, что этот человек был влюблен в нее. И выразила уверенность в том, что он неравнодушен к ней и сейчас.       — Вот как?       — Да… Судя по их разговору.       — В любом случае мы можем не ждать, что она обратится в полицию… — спокойно предполагает Фредерик. — Саймон будет шантажировать ее и говорить, что он сделает ей еще хуже или действительно убьет ее. Ракель считает, что ей будет грозить большая опасность, если она попросит помощи у полиции. А я не думаю, что она захочет еще больше проблем.       — Согласен, она скорее предпочтет встретиться с ним с глазу на глаз, — задумчиво говорит Терренс.       — Если бы моя соседка не уговорила Ракель обратиться в полицию и сама не вызвала их домой, то моя племянница была ничего не сделала, когда Элеанор Вудхам решила расквитаться со мной, — уверенно отвечает Алисия.       — Нельзя допустить, чтобы у нее было защиты полиции. Кто знает, что еще придумает этот тип. Уж поверьте мне, я знаю Саймона достаточно хорошо… И уверен, что ради своей цели он пойдет на все… На все…       Алисия и Фредерик с ужасом во взгляде уставляются на Терренса после его последних слов, что не на шутку пугают их.       — Хочешь сказать, что Саймон и правда может попытаться ее… — хочет сказать Алисия и резко замолкает, ибо просто не в силах продолжить свою мысль.       — Убить? — неуверенно уточняет Терренс.       — Д-да…       — Да, он может это сделать. Точнее, я нисколько не сомневаюсь в том, что это один из пунктов его плана.       — Господи Иисусе… — качает головой Фредерик.       — И что же нам делать? — с ужасом во взгляде недоумевает Алисия. — Надо как-то спасать Ракель! Моя девочка находится в опасности! А если она отправится на встречу с ним, то ее никто не сможет защитить.       — Даже мы ничем не сможем помочь, — добавляет Фредерик. — Несмотря на все наши усилия, все может быть бесполезно, если я и Алисия не будем точно знать, что происходит.       — Уговаривайте ее обратиться в полицию, — настаивает Терренс. — Любыми способами. А иначе вы точно больше никогда не увидите ее.       — Ты же знаешь ее! — восклицает Алисия. — Ракель ужасно упрямая и всегда делает все по-своему.       — В любом случае у нас есть хороший шанс посадить его за решетку.       — Как? — недоумевает Фредерик. — Нет заявления – преступник будет свободен.       — Нет-нет, я не об этом… — Терренс на пару секунд призадумывается. — Я должен рассказать вам кое-что про Саймона, что не знает практически никто… То, что вполне может послужить поводом заявить на него в полицию.       — И что ты знаешь про него? — проявляет интерес Алисия.       — Когда Ракель рассказала мне о том, что задумал Саймон, в этот же день встретился со своим другом из полиции и объяснил всю ситуацию. Он пообещал помочь, но тогда попросил не писать заявления в полицию и немного подождать. А чуть позже мой друг рассказал мне кое-что про прошлое Саймона.       — И что же ты знаешь про его прошлое? — интересуется Фредерик.       — Оказывается, на Рингера в свое время написали кучу заявлений о мошенничестве и воровстве.       — О мошенничестве?       — Да. Но клянусь, я ничего не знал об этом. И очень удивился, когда мой друг рассказал об этом.       — А как именно Рингер стал мошенником?       — От того человек я узнал, что Саймон не заработал все свои деньги, а обманывал порядочных людей и крал у них все, что только можно.       — Крал? Но как? Он что, вор?       — Что-то вроде того. — Терренс делает несколько глотков кофе. — Схема обмана всегда была одна и та же. Саймон находил жертву, представлялся влиятельным человеком из шоу-бизнеса и обещал необыкновенную славу за огромные деньги, которые, по идее, должен вкладывать он сам. Представлялся кем угодно: продюсером, режиссером, актером… Да не столь важно!       Терренс выпивает еще немного кофе.       — Жертва была на седьмом небе от счастья и с радостью отдавала огромные суммы денег, — рассказывает Терренс. — А когда Саймон получал эти деньги, он тут же обрывал контакты и сбегал. Соответственно, жертва не получала никакой славы и добровольно отдала ему все свои деньги.       — Ничего себе… — возмущается Алисия. — Как только не стыдно было так обманывать людей?       — Не захотел работать и получать честно заработанные деньги. Подумал, что за такую работу платят гроши, и решил играть по-крупному.       — Интересно, долго он этим занимался? — задается вопросом Фредерик. — И сколько денег успел украсть?       — Эту схему Саймон использовал на протяжении многих лет. Пока однажды не понял, что ему это надоело. И решил типа встать на путь истинный. Переквалифицироваться в личного водителя.       — Которого ты нанял? — уточняет Алисия.       — Верно. Хотя он не раз признавался, что всегда мечтал стать режиссером. Я знаю, что Рингер – огромный поклонник старого кинематографов и с удовольствием обсуждает фильмы двадцатого века.       — Уверена, что он снимал бы какую-то ерунду, от которой люди плевались бы.       — Кто знает.       — Так это что получается, Саймон у нас не только мошенником со стажем, но еще может стать убийцей? — заключает Фредерик.       — Все правильно, — кивает Терренс. — Рингер уже давно не святой.       Алисия и Фредерик несколько секунд ничего не говорят и обдумывают все, что только что услышали от Терренса.       — О, господи… — с широко распахнутыми глазами качает головой Фредерик. — У меня нет слов…       — Неужели все это правда? — недоумевает Алисия.       — Правда, — подтверждает Терренс.       — О, боже мой…       Алисия делает пару глотков кофе, пытаясь проглотить комок, который образовался у нее в горле.       — Мой друг из полиции рассказал мне обо всем этом, — признается Терренс. — У них в полиции есть целое досье на этого Саймона, который иногда даже менял свою внешность, лишь бы его не поймали.       — Менял внешность? — удивляется Фредерик.       — Э-э-э… Ну там… Всякие парики, очки и прочая экипировка…       — Так это значит, что моя племянница связалась с мошенником? — недоумевает Алисия.       — Она не сама с ним связалась. Он сам ее нашел.       — Но почему он решил уничтожить именно жизнь Ракель? — недоумевает Фредерик. — Что она такого ему сделала, раз он спускает на нее всех собак и изводит всеми способами?       — Как говорит сам Саймон, Ракель должна ответить за всю боль, которую она ему причинила, — пожимает плечами Терренс.       — Какую еще боль?       — Не знаю, это он так сказал!       — Но почему он решил отомстить ей за скандал, который произошел уже так давно? — удивляется Алисия. — Неужели Саймон настолько мстительный и злопамятный, что готов мстить каждому, кто пойдет против него?       — Я не знаю, Алисия… Клянусь вам.       — А может, есть еще что-то, о чем мы не знаем? — предполагает Фредерик.       — Еще что-то?       — Конечно, я все понимаю, но согласитесь, это абсурдная причина для мести.       — Никто не спорит, — пожимает плечами Алисия.       — Здесь что-то не так. Должно быть еще что-то, что объяснило бы все его поступки!       — Вы думайте, что есть какая-то тайна, которая связывает Ракель и Саймона? — удивляется Терренс.       — Абсолютно точно. Для нас не секрет, что Саймон намеренно оклеветал Ракель полтора года назад. Мы узнали это от ее хорошего друга и его подруги. Сейчас Рингер тоже сознательно мстит и изводит мою внучку. А раз так, то должна быть какая-то более веская причина, почему он никак не хочет оставить ее в покое. Просто так никогда ничего не происходит.       — Но что, по-вашему, может связывать этих двух абсолютно разных людей?       — Кто знает, Терренс. Но я уверен, что есть еще какая-то причина мести Саймона. Возможно, даже настоящая.       — В принципе, мистер Кэмерон прав… — соглашается Алисия. — Этот тип, конечно, тот еще ублюдок, но я думаю, он все-таки мстит по причине.       — Кто знает… — задумчиво произносит Терренс. — Кто знает…       Терренс призадумывается на пару секунд, а затем он переводит взгляд на Фредерика и Алисию.       — Знайте, а у меня появилась одна идея… — уверенно признается Терренс.       Алисия и Фредерик переглядываются между собой и переводят удивленный взгляд на Терренса.       — Идея? — удивляется Фредерик. — Какая еще идея?       — Которая поможет нам остановить этого таракана, — уверенно отвечает Терренс.       — И что же ты хочешь сделать? — интересуется Алисия.       — А я хочу сделать следующее: как только Саймон назначит Ракель встречу в каком-то месте, то я тут же пошлю туда своего друга из полиции и его помощников, которые поймают эту тварь с поличным.       — Вот как… — задумчиво произносит Фредерик.       — И естественно, Ракель не будет об этом знать. В противном случае она может испугаться и вообще никуда не поехать. А мы не можем это допустить. — Терренс выпивает немного кофе из своей чашки. — Думаю, если мы будем действовать сообща, то этот подонок будет отдан в руки правосудия.       — Нет, Терренс! — резко качает головой Алисия. — Ты говоришь так, будто здесь все просто.       — И правда, Терренс… — соглашается Фредерик. — Очень легко что-то сказать, но вопрос в том, станет ли это реальностью.       — Но мы не можем сидеть, сложа руки! — восклицает Терренс.       — А может, этот подонок и правда захочет убить Ракель после того как ему надоест изыматься над ней всеми способами. В таком случае он станет еще более агрессивным. И никто не сможет его остановить.       — Я знаю, что этот план в той или иной мере рискованный, — спокойно отвечает Терренс. — Но это единственный способ застать Саймона врасплох.       — Но это подставляет под удар мою племянницу, — уверенно отмечает Алисия. — Саймон может сделать с ней все что угодно, если увидит полицейских.       — Думаю, они люди умные и что-нибудь придумают. Сделают все, чтобы она не пострадала.       Фредерик и Алисия ничего не говорят и быстро переглядываются между собой.       — Ладно… — устало вздыхает Фредерик. — Давай предположим, что полиция поедет туда и будет ловить Рингера с поличным. Только как ты собираешься узнать, когда и где он захочет назначить Ракель встречу?       Терренс на пару секунд призадумывается, слегка прикусив губу и посматривая на Фредерика и Алисию.       — Э-э-э, я думаю… — неуверенно произносит Терренс. — Мне понадобится ваша помощь.       — Наша помощь? — округляет глаза Алисия. — Но что мы можем сделать?       — Ничего сверхъестественного. Просто вы должны позвонить мне сразу после того как Саймон назначит Ракель встречу. Просто скажете мне, где и когда он будет ее ждать, а там дело останется за мной и сотрудниками полиции.       Хоть предложение Терренса кажется Алисии и Фредерику вполне реальным, они так или иначе теряются. Не знают, можно ли доверять этому человек и не бояться, что он соврет им и не захочет в какой-то момент бросить Ракель в беде.       — Ты точно сделаешь это? — уточняет Фредерик. — Не захочешь поступить так же подло, как и тогда?       — Нет, мистер Кэмерон, — уверенно качает головой Терренс. — Я обещаю, что доведу дело до конца и сделаю все, что в моих силах, чтобы эта тварь ответила за все свои делишки и оставила вашу внучку в покое.       Алисия и Фредерик на несколько секунд призадумываются и переглядываются между собой, будто узнавая друг у друга мнение на этот счет. А затем женщина тихо вздыхает и переводит взгляд на Терренса, спокойно сказав:       — Хорошо, Терренс. Мы с мистером Кэмероном сделаем все, что ты хочешь.       — Однако мы делаем это только лишь ради блага моей внучки и ради ее собственной безопасности, — уверенно добавляет Фредерик.       — Поверьте, так будет лучше для нее, — спокойно говорит Терренс.       — Только не думай, что тебе удастся так просто отделаться от нас, и мы забудем все, что ты сделал с нашей кровиночкой после того как Рингер отправится туда, где его место.       — Знаю, — бросает легкую улыбку Терренс. — Но все равно спасибо большое. Алисия, мистер Кэмерон…       — Старайся, дорогой мой, старайся, — уверенно советует Алисия. — Раз накосячил – исправляй ошибки.       — Я знал, что вы не откажете мне в помощи.       — Мистер Кэмерон уже сказал тебе, что мы согласились на это только ради Ракель.       — Только помните, что Ракель ничего не должна узнать о нашем плане. А иначе у нас ничего не получится, или что-нибудь пойдет не так.       — Не беспокойся. Она ни о чем не узнает.       — Я тоже ничего ей не скажу, — уверенно обещает Фредерик.       — Спасибо, — спокойно произносит Терренс.       Во время воцарившейся паузы все трое обмениваются легкой улыбкой друг с другом. А после этого Терренс становится заметно грустным и переводит свой взгляд в полупустую чашку кофе, задумавшись о чем-то не очень хорошем и начав нервно перебирать пальцы.       — Что с тобой? — проявляет беспокойство Алисия. — С тобой все в порядке, Терренс?       — Да, все хорошо, — спокойно отвечает Терренс и с грустью во взгляде смотрит на Алисию. — Со мной все в порядке…       — А чего ты тогда загрустил?       — Э-э-э, я… — Терренс на пару секунд замолкает и довольно неуверенно смотрит на Алисию и Фредерика. — Мистер Кэмерон, Алисия… Я хотел бы спросить у вас кое-что… Можно мне задать один вопрос?       — Да, конечно, — дружелюбно отвечает Алисия. — Спрашивай. А мы ответим.       — Скажите… — Терренс пару секунд рассматривает свои руки, а затем с грустью во взгляде смотрит на Алисию и Фредерика. — Как там Ракель поживает?       — Плохо, — с грустью во взгляде произносит Фредерик. — Очень плохо…       — Плохо?       — Бедняжка сильно страдает из-за того, что ее все бросили. Страдает от того, что этот больной мерзавец никак не перестанет издеваться над ней. Даже его молчание – та еще пытка для нее.       — К сожалению, у нее нет никого, кроме меня и мистера Кэмерона, кто мог бы поддержать ее, — с еще большей грустью во взгляде задумчиво говорит Алисия.       — Ничего себе… — качает головой Терренс.       — Благо, я решила бросить все свои дела и приехать сюда. Сердце чувствовало, что здесь что-то не так.       — Ей действительно так плохо? — округлив полные ужаса глаза, неуверенно спрашивает Терренс.       — Очень плохо. Моя девочка постоянно плачет и практически не выходит из своей комнаты. Только и делает, что лежит на кровати…       — О, боже мой…       — Мое сердце разрывается, глядя на нее…       Алисия тяжело вздыхает, пока Фредерик отпивает немного кофе из своей чашки.       — Я и сам сильно переживаю за нее, — тихо признается Фредерик. — Никогда не видел ее в таком ужасном состоянии. Даже когда Рингер напакостил в первый раз, она не страдала настолько сильно.       — Этот ублюдок, походу, добился чего хотел, — задумчиво говорит Терренс. — Он хотел извести ее – вот пожалуйста!       — Знаешь, порой нам кажется, что она что-то от нас скрывает от нас.       — Скрывает? Почему вы так думайте?       — В последнее время Ракель слишком плохо выглядит и целыми днями не выходит из дома. Запирается у себя в комнате и рыдает сутками напролет. Вчера моя внучка практически ничего не съела и отказалась есть даже то, что всегда любила…       — Ничего себе… — приходит в ужас Терренс.       — Ее состояние пугает меня. Я сильно переживаю за нее и порой ночами не сплю. Потому что все время думаю о ней и о том, что с ней происходит.       — Вы и меня заставляйте нервничать…       — Кажется, что еще немного – и она окончательно сломается и… Не дай бог – причинит себе вред.       — Господи Иисусе, мистер Кэмерон, не говорите так! — с ужасом во взгляде восклицает Алисия. — Я даже слышать не хочу о том, что моя девочка может что-то с собой сделать.       — Лично я нисколько не удивлюсь, если все до этого дойдет, — с грустью во взгляде признается Терренс. — Рингер зашел слишком далеко.       — Пожалуйста, не надо говорить такие вещи! Я и так каждый день молюсь Богу о том, чтобы Он помог моей девочке справиться с этим и перестать так издеваться над собой.       — Если бы я мог, то взял бы все ее грехи на себя, — признается Фредерик. — Я бы сам платил за все ее ошибки… Что угодно, лишь бы моя внучка была счастлива и здорова.       — Ох, я бы и сама предпочла страдать, чем знать, что она не в порядке… — Алисия тяжело вздыхает. — И самое ужасное – я не знаю, что происходит у нее в душе, ибо Ракель практически ничего не рассказывает о том, что чувствует.       — Надо же… — резко выдыхает Терренс, обеими руками вцепившись в свои волосы. — У меня просто нет слов…       — И самое обидное, моя подруга сказала, что ей придется пройти через много испытаний до того, как она обретет покой в жизни.       — Ваша подруга? — слегка хмурится Терренс.       — Она умеет гадать по руке. Вот Ракель как-то дала ей свою руку, и та женщина рассказала ей кое-что о своей судьбе.       — И я все больше начинаю ей верить, — признается Фредерик. — Все слова вашей подруги сбываются!       — Знайте… — неуверенно произносит Терренс. — Я всегда думал, что раз она столько всего пережила в своей жизни, то ей будет проще. Мол, закаленная в боях… Но… То, что происходит сейчас…       — Значит, не такая уж закаленная… — тяжело вздыхает Фредерик.       — Или Рингер так умело давит на ее слабые места, что она не выдерживает, — добавляет Алисия.       — После ваших слов мне стало еще страшнее за нее, — выражает тревогу Терренс. — И боюсь однажды узнать, что либо эта сволочь убила ее, либо она была доведена до такого отчаяния, что сама решилась наложить на себя руки…       — Мы с Алисией сильно переживаем за нее… — качает головой Фредерик. — Как я уже сказал, моя внучка не страдала так сильно, когда Саймон впервые оклеветал ее и рассказал ложь всему миру.       — Верно… — с грустью во взгляде подтверждает Алисия. — Или же у нее просто не было времени переживать. Ведь она постоянно думала о моих проблемах и была занята желанием помочь мне.       — Скорее всего. Если бы не та история с той женщиной, Ракель так и продолжила бы думать о том, что с ней сделал Саймон.       — Думаю, это помогло ей немного отвлечься на какое-то время… А сейчас о чем ей еще думать? О расставании? О ссоре с лучшей подругой?       — Это точно.       — О, боже мой, как же все сложно…       Алисия тяжело вздыхает и делает еще пару глотков уже слегка остывшего кофе.       — Господи, жила моя девочка спокойной жизнью… — задумчиво говорит Фредерик. — Никого не трогала, занималась своим делом, чувствовала себя очень счастливой… А тут в ее жизнь ворвалась какая-то скотина и устроила в ней такой хаос.       — И самое главное – мы до сих пор не знаем, почему он так с ней обращается, — добавляет Алисия. — Что Ракель такого сделала, раз Саймон так ненавидит ее и никак не может оставить в покое.       — Уж кого, но его я подозревал в последнюю очередь, — устало признается Терренс. — Даже не думал, что Саймон мог распространить те ужасные сплетни.       — Верно… — соглашается Фредерик. — Долгое время ты был главным подозреваемым.       — Да, конечно, мы не очень верили, что ты мог так поступить, — признается Алисия. — Тем не менее в глубине души у нас были некоторые сомнения.       — Я с самого начала был уверен, что она будет подозревать именно меня, — признается Терренс. — И хотел доказать, что это не моих рук дело. Что я тут совершенно не причем.       — И ты был уверен, что Ракель тебе поверит?       — Нет, не был. Но я понимал, что просто обязан был убедить ее в том, что во всем виноват кто-то другой. Ну а незадолго до моей поездки в Лондон я узнал имя настоящего виновника и еще больше загорелся желанием рассказать Ракель всю правду.       — Удивительно, что человек, который видел ее в аэропорту, не стал рассказывать всем, что Ракель улетела в Лондон, — задумчиво отмечает Фредерик.       — Да, это и мне показалось удивительным. Я думал, он захочет немедленно рассказать всем, что она сбежала. Но нет. Ничего подобного.       — И слава богу! — восклицает Алисия. — Моей девочке и так было плохо из-за того, что произошло. А если бы ее доставали еще в Лондоне, то я боюсь даже подумать о том, что было бы.       — Благо, у нее были вы, — бросает легкую улыбку Терренс. — Вы были рядом с ней все то время.       — Только жаль, что она оказалась втянутой в мои проблемы. Ведь я совсем этого не хотела. Хотела, чтобы моя племянница провела у меня в гостях прекрасное время и немного отдохнула. Но ей пришлось разбираться с тем, что со мной происходило.       — Однако пока она с этим разбиралась, ситуация улучшилась.       — Верно, — кивает Фредерик. — Ситуация действительно начала меняться, а люди поняли, что их одурачили.       — К тому же, к ней приехала Наталия. Она провела с ней остаток рождественских каникул и помогла прийти в себя.       — Наталия всегда знала о Ракель намного больше, чем кто-либо. Знает то, о чем моя девочка может бояться или стесняться рассказывать мне и Алисии.       — Вы правы. Девчонки очень близки и дружны. — Терренс тяжело вздыхает. — Точнее, были близки и дружны…       — Да уж, так жалко, что эти девочки поссорились из-за козней Саймона… — задумчиво говорит Фредерик. — Они ведь были так дружны с самого детства. Наталия стала первой подружкой моей внучки. А до этого с ней никто не хотел дружить. Только потому, что я не мог дать ей все, что было у других детей.       — Иногда дети бывают очень жестоки, — отмечает Алисия. — Ракель всегда была ко всем дружелюбна, но ее не любили только из-за того, что она не носила хорошую одежду. Все считали ее некрасивой… Хотя это совсем не так. Моя девочка всегда была очень симпатичной, а с каждым годом только больше хорошела.       — Да, а какой красавицей она стала к шестнадцати-семнадцати годам! В университете парни буквально шеи себе ломали, оборачиваясь ей вслед.       — А Наталия научила ее быть более уверенной в себе и убедила в том, что она не такая страшная, как все говорили.       — Она всегда была прекрасной подругой. Даже если она не всегда может хранить секреты, она – потрясающая девочка.       — Будущему мужу Наталии крупно повезет, если он выберет ее.       — Дай бог, так и будет.       Пока Фредерик и Алисия в этот момент говорят, Терренс не слушает их и думает о чем-то своем. Мужчина вдруг вспоминает те дни, когда все подряд стали замечать, что Ракель выглядит как-то не очень хорошо. И все это невольно заставляет его спросить себя, а не может ли это быть как-то связано с тем, что сейчас происходит с девушкой.       Впрочем, Алисия быстро замечает, что Терренс вообще не слушает ее и Фредерика, и переводит на него свой взгляд.       — Терренс, ты слушаешь нас? — спрашивает Алисия. — Или опять о чем-то задумался?       — Да-да, я вас внимательно слушаю… — задумчиво отвечает Терренс. — Просто я тут кое-что вспомнил… Про Ракель.       — Что именно? — интересуется Фредерик.       — Не знаю, в курсе вы или нет, но несколько недель назад, когда мы еще даже не думали о Саймоне, все стали замечать, что Ракель не очень хорошо выглядит.       — В смысле?       — И я тоже видел, что она выглядела измотанной.       — И с чем это было связано?       — С работой. Когда Ракель удалось восстановить свое доброе имя с помощью своих друзей, она начала работать как проклятая, чтобы люди никогда не вспоминали о том скандале. Так происходило на протяжении долгого времени. И была так рада, когда ее карьера снова пошла в гору, что совсем забыла о себе.       — Значит, она уже тогда извела себя, — заключает Алисия. — А то, что происходит сейчас, только больше усугубило ситуацию?       — Ракель всегда категорически отрицала, что выглядит неважно. Думала, что с ней все нормально. Хотя в какой-то момент все подряд начали намекать ей на необходимость остановиться: от служанок и подружек до незнакомых людей.       — Переработалась? — слегка хмурится Фредерик.       — Что-то вроде того.       — Но ведь у нее должны были быть выходные.       — Да не было у нее выходных! Она целыми днями находилась на съемках. Могла съездить в несколько мест только за сутки.       — Так получается, что ты вообще не видел ее?       — Это так, — уверенно кивает Терренс. — Я видел ее очень редко, буквально пару часов в день. Да и Ракель так увлеклась работой, что совсем забыла обо мне. Она будто избегала моего общества! Как будто я стал ей противен. Как будто раздражал ее…       — А ведь моя подруга предупреждала Ракель, что она должна пересмотреть свое отношение к работе, — признается Алисия. — Говорила, что если моя племянница так и будет одержима карьерой, то это приведет к печальным последствиям. Но видно, что эта девочка не прислушалась к ней.       — Или не очень хотела что-то менять.       — Похоже на то, — соглашается Фредерик. — Ракель никогда не была заинтересована в семье. Никогда не стремилась к семейной жизни и каким-то романтическим отношениям. Если бы не ты, то она так и продолжила бы работать.       — Иногда я чувствовал себя одиноко, — с грустью во взгляде признается Терренс. — Было обидно, что она не хотела замечать меня и отказывалась проводить со мной время. Я неоднократно предлагал ей куда-то сходить или провести время дома, но Ракель постоянно находила причины отказаться. Каждый раз, когда я хотел поделиться с ней какими-то своими чувствами, переживаниями или новостями, она находила любые отмазки для того, чтобы уйти и не слушать меня. Ей было все равно. Наверное… Если бы со мной что-то случилось, то она бы и бровью не повела.       — Неужели она и правда встречалась с тобой только для того, чтобы мы перестали говорить с ней об отношениях и свадьбе? — задается вопросом Алисия.       — Ее безразличие все больше заставляло меня думать, что я ей не нужен. И… Я начал жалеть, что предложил ей встречаться. Жалеть, что решил добиваться ее внимания. Что поехал ради нее в Лондон. Что потратил на нее столько времени. С каждым днем я все больше хотел с этим покончить и забыть о том, что нас вообще когда-то что-то связывало.       — Господи, почему моя внучка такая? — недоумевает Фредерик. — Ведь я же правильно ее воспитывал! Всегда говорил ей, что главное для женщины – иметь мужа и детей. Учил ее всему, что она должна уметь. Я был уверен, что она посвятит свою жизнь семье и будет счастлива. Откуда эта одержимость работой? Откуда это нежелание быть хорошей девушкой? Нежелание готовиться к роли жены и матери? Почему она так себя вела?       — Наверное, мы все-таки где-то ошиблись, — предполагает Алисия. — Например, делали слишком большой акцент на замужестве и детях. А Ракель слушала-слушала и сделала все наоборот.       — Я никогда не требовал ничего невозможного, — признается Терренс. — Только лишь заботу и ласку. Поддержку. Но она ничего мне не дала. К сожалению.       — Знаешь, как бы то ни было, я все-таки могу тебя понять. Понять, почему ты… Поверил, что она тебе неверна.       — В какой-то момент я понял, что начинаю относиться к ней безразлично. И… Все больше задумывался о расставании. Поначалу я думал, что дело во мне. Что я делаю что-то не так. Пытался как-то исправиться и клялся себе уделять ей больше внимания. Но с каждым днем я все больше приходил к пониманию того, что Ракель это не нужно. Она хорошо жила без парня и не захотела ничего менять даже того, как мы решили жить вместе.       — Ты все-таки любил ее? — спрашивает Фредерик. — Твое решение встречаться с ней и правда было осознанным?       — Да, мистер Кэмерон. Я всем сердцем любил ее. Мне всегда было очень хорошо с ней. И желание встречаться с Ракель было осознанным.       — А за что ты вообще ее полюбил? Чем она тебя привлекла?       — Э-э-э… — запинается Терренс. — Ну, она… Э-э-э… Красивая… Милая… Добрая… Э-э-э… Загадочная… Она как еще непрочитанная книга с интригующей аннотацией.       — То есть, ты полюбил ее лишь за внешность? На ее внутренний мир тебе плевать?       — Изначально было плевать.       — Ты как будто и сам не понимаешь, чем еще Ракель тебя привлекает, кроме внешности и поведения.       — Может быть. Однако именно из-за Ракель я начал задумываться о том, что хочу жениться. Она стала первой, кто вызвала у меня такое желание. До нее у меня не было девушки, которую я хотел бы видеть своей женой. Такой стала только лишь Ракель. Но к сожалению, она не оправдала моих ожиданий.       — А может, тебе казалось, что ты любишь? Вдруг это была лишь страсть? Огромная страсть, которую ты перепутал с любовью?       — Не знаю, может быть… Однако даже если у меня была страсть, это не значит, что я вообще ничего к ней не чувствовал. Напротив, я испытывал к ней что-то приятное и нежное. Что-то, что в конце концов уснуло глубоким сном из-за ее полного различия. Как я уже сказал, мне было с ней очень хорошо. Я не чувствовал себя так, будто меня вынудили с ней встречаться.       — Возможно, ты действительно кажешься готовым к отношениям и браку, — спокойно говорит Алисия. — Но я не думаю, что ты до конца понимаешь, что это такое.       — Нет, я хорошо это понимаю.       — Нет, Терренс, не понимаешь.       — Послушайте, Алисия…       — Мы знаем, что вы с Ракель еще неопытные в этом деле. Но поверь мне, отношения, заключенные под влиянием страсти, долго не просуществуют. Отношения и брак – это нечто большее, чем поцелуи, объятия и красивые слова. То, ради чего приходиться чем-то жертвовать и что-то менять. Ради чего тебе придется многому научиться, чтобы сохранить крепкую любовь. Все в жизни меняется, когда у тебя появляется мужчина или женщина.       — Но я-то был готов на эти перемены! Был готов поменять свою жизнь и впустить в ее любимую девушку. Я хорошо понимал, на что шел.       — Знаешь, мне кажется, вы оба слишком поторопились с отношениями. Вам надо было поближе познакомиться, а не съезжаться спустя всего несколько месяцев после начала отношений. Вы толком не знали друг друга. Начали встречаться едва ли не после второго или третьего свидания.       — И сейчас я начинаю это понимать… — задумчиво признается Терренс. — Надо было подождать… А я… Я был ослеплен страстью… Ослеплен желанием сделать все, чтобы эта девушка была лишь моей.       Терренс резко выдыхает.       — К тому же, мы оба были сфокусированы на своей работе, — отмечает Терренс. — И почти не уделяли друг другу внимание. Мы фактически ничего не знали друг о друге, потому что все это время работали как проклятые и встречались лишь поздним вечером и за завтраком. А иногда один из нас уходил так рано, что и утром не удавалось сказать хотя бы одно слово.       — Хорошо, что ты это понимаешь, — спокойно говорит Фредерик. — Понимаешь свои ошибки.       — Урок на будущее. В следующий раз буду умнее. И надеюсь, что Ракель тоже извлечет какой-то урок и поймет, что она сделала не так.       — Ну пока что мы не видим, что она что-то поняла. И боюсь, что моя внучка повторит все свои ошибки уже со другим мужчиной. Если Ракель, конечно, решится на новые отношения.       — Рано или поздно до нее дойдет, — выражает надежду Алисия. — Все уже неоднократно указывали ей на ошибки. Моя племянница должна хоть о чем-то призадуматься.       — Возможно, она поймет, когда придет в себя после всего этого кошмара, — задумчиво предполагает Терренс. — Когда Ракель перестанет быть зацикленной на Саймоне и всем, что его касается.       — Дай бог, Терренс.       — В любом случае надо что-то делать с ее состоянием, — уверенно говорит Фредерик. — Нельзя закрывать глаза на то, что с ней происходит.       — А раз уж она уже давно измотанная, то рано или поздно это может привести к ужасным последствиям.       — Да, вы правы. Надо принимать меры. Немедленно.       Терренс ничего не говорит и лишь качает головой, с жалостью во взгляде смотря на Фредерика и Алисию, которые переглядываются с ним и между собой. К этому моменту они все уже потеряли аппетит и понимают, что у них нет желания допивать остатки кофе из своих чашек. Родственники Ракель понимают, что дела с ее состоянием серьезные, но не могут даже представить, что на самом деле ей намного хуже, и она уже столкнулась с негативной реакцией организма на стрессовую ситуацию, что выжала из нее почти все соки.       

***

      Время близится к вечеру. Ракель по-прежнему находится дома и уже долгое время никуда не выходит и целыми днями сидит в своей комнате. События, которые происходили с ней в последнее время, повлияли на нее в худшую сторону и лишили всякой надежды на что-то хорошее. Так или иначе Саймон добился своего и довел бедную девушку до ужасного состояния, что все больше начало беспокоить ее родственников.       Ракель ничего не хочет делать. Даже заниматься своей карьерой. Теперь она уже не имеет для нее такого огромного значения, как раньше. Ей стало все равно, что с ней будет. Она уже не боится потерять статус звезды и любимицы публики. Девушка хочет только одного – как можно скорее разобраться с Саймоном и сбежать куда-нибудь подальше, чтобы начать новую жизнь, в которой не будет места для плохих людей и негативных событий.       В какой-то момент Ракель медленно выходит из своей комнаты и направляется на кухню, чтобы проверить, что можно поесть. Однако стоит девушке только заглянуть в холодильник, как вдруг у нее в горле появляется какой-то комок, который брюнетка никак не может проглотить. И понимает, что совсем не хочет ничего есть.       «Нет, не хочу есть… — слегка морщится Ракель. — Совсем… Меня тошнит… Не могу видеть всю эту еду…»       Ракель резко закрывает холодильник, быстро покидает кухню и только тогда перестает страдать от неприятного чувства тошноты. После этого она еще долгое время медленно ходит по всей квартире, бездонным взглядом рассматривая каждый ее уголок и касаясь рукой некоторых вещей, что попадаются ей на глаза.       Вскоре Ракель заходит в комнату Фредерика, которая на данный момент пустует, потому что его нет дома. Оказавшись в ней, она сразу же чувствует что-то очень приятное и хорошее, что немного согревает ее и заставляет почувствовать себя чуточку лучше и даже слегка улыбнуться. А рассматривая фотографию мужчины в рамке, висящую на стене, в ее голову лезут некоторые детские воспоминания, связанные с этим человеком. Например, Ракель хорошо помнит, когда неоднократно прибегала к своему дедушке после того как ей снились кошмары. Ей было очень страшно, и она боялась, что все это станет реальностью. Но когда Фредерик крепко обнимал ее, нежно целовал и позволял ей спать вместе с ним, то сны становились более яркими и прекрасными…       Девушка и сейчас хотела бы также крепко также прижаться к своему любимому дедушке и почувствовать его любовь и ласку, в которых она так нуждается. Так хотела бы оказаться ребенком. Ребенком, у которого нет никаких по-настоящему серьезных проблем. Хотела бы вернуться в то время, когда ее мог защитить близкий ей человек, который любого порвал бы, если бы его кровиночку так или иначе обидели.       В его комнате все вещи аккуратно разложены по полочкам, чистая постель заправлена, а на письменном столе не лежит ничего лишнего. Только лишь стакан с ручками и ножницами, футляр для очков и пара толстых книг. Также здесь стоит маленький шкафчик, в котором лежат какие-то старые бумаги, что вряд ли кому-то нужны, и еще какие-то книги. Очень много книг. Фредерик обожает проводить время за чтением хорошей литературы. И очень рад, что это увлечение передалось и его внучке. Однако сейчас даже самая любимая книжка вряд ли смогла бы помочь ей отвлечься ото всего плохого и хотя бы на время очутиться в прекрасном мире, что подробно описан на белоснежных страницах.       Ракель довольно долго бесцельно ходит по комнате и рассматривает каждый ее уголок и временами проводит рукой по каким-то предметам. А через какое-то время внимание девушки привлекает большая черная книга, похожая на фотоальбом. Недолго думая, она берет его в руки и осторожно проводит по нему рукой, сразу же почувствовав какую-то положительную энергию, которая исходит от этого предмета и заставляет ее бросить легкую улыбку. Девушка, крепко прижав к себе этот альбом, медленным шагом направляется в гостиную, присаживаются на диван, раскрывает его и начинает изучать все, что в нем есть.       На первых страницах альбома можно увидеть фотографии с маленькой Ракель. На этих снимках ей примерно пять-шесть лет. Тогда эта счастливая девочка с искренней широкой улыбкой еще не знала, что ей предстоит пережить в возрасте семи лет. Что ей предстояло узнать про своих родителей… Маленькая девочка на фото выглядит веселой и беззаботной… Она явно считала, что в мире полно добра и в нем нет места злу. Ах, как же она тогда ошибалась! Маленькая Ракель не знала, что на самом деле мир полон жестокости и несправедливости. А если бы знала, то перестала бы верить в волшебство и те добрые сказки, которые она читала сама и слышала от своих родственников.       Рассматривая эти фотографии, Ракель слегка улыбается и мысленно переносится в те дни, когда все казалось таким прекрасным и легким. Когда казалось, что все всегда будет так же хорошо… Когда она и подумать не могла, что вскоре ее жизнь превратится в ад. Она не только узнает о гибели родителей, но еще и начнет терпеть постоянные издевательства своих одноклассников, которые не упускали шанса как-то оскорбить или унизить ее, не желая даже попытаться подружиться с ней.       Следующие фотографии как раз сделаны в тот период, когда Ракель уже пошла в школу. На эти фото девушка даже не хочет смотреть, так как они вызывают у нее не самые приятные воспоминания. А сейчас ей тем более это не нужно, ибо она и так постоянно думает о плохом. Поэтому она быстро переворачивает страницу и продолжает без спешки листать альбом дальше, внимательно рассматривая каждое фото, пытаясь вспомнить, когда оно было сделано, и какие события с ними связаны.       А немного позже взгляд Ракель останавливается на фотографиях, на которых она позирует с Терренсом. Точно такие же она когда-то давно отправила своей тетушке по ее личной просьбе. Они оба выглядят такими счастливыми… Блеск в глазах яркий, а улыбки широкие и искренние. И не скажешь, что эта пара начала роман только лишь ради каких-то своих целей и только лишь играла в счастливых влюбленных. Вряд ли тогда кто-то думал, что спустя чуть больше года они начнут на дух не переносить друг друга и будут мечтать расстаться и покончить с этой историей, о которой никто не хочет вспоминать. По крайней мере, девушка уж точно хочет забыть об отношениях с этим человеком раз и навсегда.       Может, где-то в глубине души Ракель понимает, что она далеко не равнодушна к Терренсу и не может сказать, что вообще никогда не любила его. Однако она не хочет признавать это. Не хочет признавать, что хотела бы расставаться с ним меньше всего на свете и согласилась бы дать их отношениям второй шанс. Девушка определенно попробовала бы исправить все свои ошибки и начать ценить этого человека так, как должна была.       И Ракель начинает все больше понимать, что не была той идеальной девушкой, которая нужна Терренсу. Она даже жалеет, что все это время думала лишь о себе и своей карьере и забыла про своего парня, которого все это время отвергала, когда он предлагал провести время вместе. Девушка прекрасно все это понимает, но отказывается признавать это, поскольку все еще одержима сильной обидой на него. Ее разум кричит, что ей стоит держаться подальше от этого мужчины. Говорит, что она вряд ли сможет стать счастливым рядом ним, а он запросто может бросить ее во второй раз, поверив очередной лживой клевете наподобие той, которую ему рассказал Саймон. Терренс уже причинил ей сильную боль и вел себя омерзительно по отношению к ней. А Ракель не собирается прощать его и возвращаться к человеку, который запросто может стать одним из тех, кто всячески издевается над девушками и никогда об этом не жалеет.       Правда от этого ей не становится лучше. Потому что время ушло. Ничего нельзя вернуть или исправить. Поезд уже уехал. И это мысль заставляет Ракель едва сдерживать слезы и все больше жалеть о том, что она не ценила то, что буквально само прилетело ей в руки. Но то, от чего осознанно отказалась из-за одержимости карьерой и желанием добиться еще большего. У нее уходит много сил на то, чтобы взять себя в руки и кое-как сдержать желание плакать, ибо у нее и без того опухшие и красные глаза. Девушка усердно пытается внушить себе, что ей удастся справиться с этой болью и забыть того, кто уже давным-давно стал ее бывшим возлюбленным, и будет жить своей жизнью. И заставляет себя верить, что однажды она встретит более достойного человека, который не посмеет предать ее и сделает по-настоящему счастливой. Не будет говорить впустую. И уж точно никогда не посмеет поднять на нее руку…       Ракель так сильно увлекается просмотром фотографий в альбоме, что не замечает, как Алисия возвращается сюда вместе с Фредериком. А пока мужчина делает какие-то дела, стоя рядом с входной дверью, женщина, уже снявшая верхнюю одежду и обувь, проходит в гостиную и медленно подходит к своей племяннице. Она встает у нее за спиной и начинает с интересом рассматривать фотографии, с легкой улыбкой на лице вспоминая тот период, но в то же время понимая, что все это останется лишь воспоминаниями.       — Вы выглядели очень счастливыми… — шепчет Алисия. — Даже не верится, что ничего не осталось от этой красивой картинки.       Ракель слегка вздрагивает от испуга и резко оборачивается на голос Алисии, на которую уставляет свои широко распахнутые глаза.       — Жаль, что ваша жизнь сложилась не так, как мы хотели, — с грустью во взгляде говорит Алисия.       — Ой, тетя! — резко выдыхает Ракель. — Вы меня напугали!       — Прости, я не хотела.       — Я не знала, что вы здесь.       — Так замечталась, что не слышала, как открывается входная дверь?       — Э-э-э, да, я и правда задумалась…       — Ах, моя девочка…       — Кстати, а когда вы успели вернуться домой?       — Только что. Мы с твоим дедушкой ездили в магазин купить кое-что… А то у него практически ничего нет.       — Надо же. А я не слышала, как вы зашли в квартиру.       — Так ты же весь день не выходила из комнаты.       — Да, но сейчас вышла. Надоело там сидеть.       — Понятно…       — Кстати, а дедушка уже вернулся? Или еще нет?       — Да, он здесь. Что-то делает в коридоре. А я пошла сюда и увидела, как ты рассматриваешь фотографии в альбоме.       — Да так… — пожимает плечами Ракель. — Нашла альбом в комнате дедушки и решила посмотреть его…       — Если хочешь, то мы можем подождать твоего дедушку и посмотреть фотографии вместе.       — Э-э-э…       — Посмотрим на твои детские фотографии, вспомним приятные моменты.       — Да нет, спасибо… Я уже все посмотрела.       — Прямо все?       — Да. Я уже закончила их смотреть. — Ракель резко захлопывает альбом и протягивает его Алисии. — Если хотите, можете посмотреть потом вместе с дедушкой.       — Могла бы подождать нас, — задумчиво говорит Алисия, неуверенно взяв альбом из рук Ракель, на которую она смотрит с грустью во взгляде. — Посмотрели бы фотографии вместе.       — Не подумала об этом… Простите.       — Ну ладно. — Алисия бросает легкую улыбку. — В следующий раз.       — Да… — Ракель замолкает на пару секунд и бросает короткий взгляд в сторону. — Ладно, я пойду к себе… Может, почитаю что-нибудь… Не знаю…       Ракель резко встает с дивана с желанием уйти в комнату и ни с кем разговаривать. Однако Алисия, быстро рассмотрев ее с головы до ног, останавливает ее:       — Подожди, дорогая.       Ракель медленно разворачивается к Алисии.       — В чем дело, тетя? — без эмоций во взгляде спрашивает Ракель.       — Присядь со мной, — мягко просит Алисия, положив альбом на диван.       — Зачем?       — Я хочу поговорить с тобой.       — Простите, но я не очень хочу с кем-то разговаривать.       — Даже с любимой тетушкой?       — Не обижайтесь, тетя Алисия, но я хочу побыть одна.       — Пожалуйста, солнце мое, не беги от меня.       — Я и не бегу.       — Присядь, Ракель, присядь. Поговори со мной. — Алисия присаживается на диван и мягко хлопает по месту рядом с собой. — Иди сюда, милая.       Хоть Ракель не очень желает с кем-то разговаривать, она тяжело вздыхает, подходит к дивану и все-таки присаживается рядом с Алисией.       — И… — неуверенно произносит Ракель, медленно хлопая своими ресницами, которые даже и без огромного количества косметики довольно большие и пушистые. — О чем вы хотите со мной поговорить?       — Я просто хочу немного побеседовать с тобой, — признается Алисия. — Хочу понять, что творится у тебя в душе.       — У меня в душе?       — Ракель, милая… — Алисия складывает руки перед собой. — Ты прекрасно знаешь, что у нас с тобой никогда не было друг от друга секретов. Даже когда я не хотела говорить о том, что со мной произошло, ты все равно убедила меня рассказать тебе всю правду. И должна признаться, ты правильно поступила. Ведь кто знает, чтобы случилось бы, если бы ты не стала что-то выяснять и помогать мне.       — Вы же знайте, что я сделала это ради любви к вам, — спокойно отвечает Ракель.       — Знаю… — Алисия бросает легкую улыбку. — Так вот, теперь я хочу помочь тебе. Так сказать, оплатить тебе той же монетой. Хочу помочь так же, как и твой дедушка. Мы оба хотим помочь тебе и вытащить из той бездны, в которой ты оказалась.       — Вы уже помогайте мне, — слегка улыбается Ракель. — Тем, что находитесь рядом. Тем, что не поверили Рингеру и его лжи, которую он всем наговорил.       — Только не думай, что я хочу помочь тебе потому, что чувствую себя должницей перед тобой. Нет! — Алисия нежно гладит Ракель по руке. — Я хочу помочь, потому, что очень люблю тебя.       — Тетушка, я тоже очень сильно люблю вас, — уверенно говорит Ракель. — Вы – мой близкий человек. Дороже вас и дедушки у меня никого нет.       — Ну раз ты любишь меня, то я бы хотела знать все, что тебя касается.       — Вы и так все знайте.       — Нет, Ракель, не все.       — Тетя Алисия…       — Ты не хочешь что-то рассказать или чем-то поделиться? Может быть, ты хочешь спросить у меня совета?       — Я ведь уже рассказала вам обо всем, что меня беспокоит. — неуверенно отвечает Ракель.       — Ты сейчас мечтаешь о чем-нибудь?       — На данный момент все, чего я хочу – это навсегда покончить с Саймоном.       — Да, но я чувствую, что тебя беспокоит что-то еще.       — Что-то еще?       — У меня есть все основания так думать. В последнее время ты постоянно избегаешь нас с девушкой и сидишь в своей комнате.       — Я не избегаю вас с дедушкой. С чего вы взяли?       — Пожалуйста, Ракель, не ври мне. — Алисия мягко берет Ракель за руки. — Я вижу, что с тобой не все в порядке. Любой поймет, что тебе плохо. Достаточно просто взглянуть на твой внешний вид.       — Тетя… — мягко произносит Ракель.       — Ты меня пугаешь, солнышко. Когда ты в последний раз смотрела на себя в зеркало? Ты хоть видела, что с тобой стало? Как сильно ты похудела!       — Да, я знаю, что сильно похудела…       — Господи… Ты всегда была худенькой девочкой, а сейчас кожа, да кости! — Алисия с ужасом в глазах быстро осматривает Ракель, замечая, что майка и штаны девушки свободно болтаются на ней. — Смотри, на тебе уже вся одежда болтается! Щеки сдулись, руки и ноги стали веточками, а ты сама постоянно ходишь бледная и вялая.       — Со мной все в порядке, тетушка, — бросает легкую улыбку Ракель, сложив руки перед собой. — Не надо обо мне беспокоиться.       — Господи, что ты с собой творишь? Почему ты так изводишь себя? Из-за какого-то больного ублюдка ты обрекаешь себя на страдания! Хочешь доставить ему удовольствие и дать понять, что ему удалось извести тебя!       — Вовсе нет.       — К тому же, мы с мистером Кэмероном замечаем, что ты практически перестала есть. Вообще ничего не ешь!       — Я ем. Не очень много, но ем.       — Да как ты вообще ноги таскаешь? Ты хоть понимаешь, что у тебя будут руки трястись от голода? Кружится голова! Будешь падать в обморок от слабости! Желудок себе испортишь, в конце концов!       — Тетя…       — Или ты уже испортила себе здоровье? И поэтому целыми днями лежишь в кровати?       — Нет, я…       — Нам что вести тебя ко врачу?       — Не надо… Со мной все в порядке.       — Что-то сомнительно.       — Нет, я правда хорошо себя чувствую.       Алисия медленно выдыхает и качает головой, с жалостью во взгляде смотря на Ракель.       — Я боюсь за тебя, милая, — мягко говорит Алисия и берет Ракель за руки. — Переживаю из-за всего, что с тобой происходит.       — Я прекрасно вас понимаю, — спокойно отвечает Ракель. — Но к сожалению, я не могу ничего сделать.       — А как сильно переживает твой дедушка… Он ночами не спит и переживает за тебя и за твое состояние. Не дай бог, ему станет хуже.       — Нет, тетя, пожалуйста, не говорите так.       — Я говорю правду, девочка. Если ты не перестанешь так себя изводить и пугать нас, то это не приведет ни к чему хорошему.       — Но вы же сами видите, что нет выхода из этой ситуации. Нет просвета в конце тоннеля.       — Однако я хочу верить, что он будет. Я каждый день молюсь Богу о том, чтобы Он не бросил тебя и помог тебе держаться и выдержать все это, а нам – подсказать способ помочь нашей любимой девочке.       — Просто будьте рядом, и вы уже очень много для меня сделайте.       — Послушай, мы с мистером Кэмероном прекрасно понимаем твои чувства. Но ты не должна так легко сдаваться. Возьми себя в руки, Ракель! Этот больной мерзавец не должен думать, что ему под силу заставить тебя согнуться под тяжестью того груза, что он водрузил на твои плечи.       — А как мне оставаться сильной? — удивляется Ракель. — Как? Я не вижу выхода из этой ситуации! Саймон не звонит и не пишет мне! Я не знаю, что он сделает и когда! Каким будет его следующий шаг. И понятия не имею, сколько мне еще ждать.       — Я все понимаю, радость моя, но ты сделаешь себе только хуже, если будешь все время сидеть и переживать.       — А что вы мне предлагайте?       — Взять себя в руки. Не позволяй себе сдаться! Не смей позволять Рингеру сожрать тебя с потрохами. Он этого и добивается, а ты поддаешься ему! Делаешь все, что тебе говорит тот мерзавец! И я имею в виду не только то, что изводишь себя, как этот тип того хочет. Ты ведешь себя так, как он говорит. Вон Саймон заставил тебя думать, что у тебя проблемы с головой – ты вела себя так со своими друзьями и близкими. И они поверили. Поверили, что ты такая. Хотя на самом деле это не так.       — Тетя Алисия…       — Господи, Ракель, как ты можешь верить этому проходимцу и делать все, что он говорит? А если он скажет тебе спрыгнуть с моста, ты что пойдешь и сделаешь это?       — Нет…       — Хватит, милая, хватит! Ты делаешь себе только хуже, а этот ублюдок сейчас радуется и смеется над тобой. Смеется над тем, что ты слепо доверяешь ему и делаешь все, что он говорит. Рингер того и добивался! И ты доставила ему такое удовольствие.       — Мне сейчас абсолютно все равно, что со мной происходит, — тихо признается Ракель. — Мне важно только лишь знать, что этот мерзавец получил то, что заслужил и решил оставить меня в покое.       — Хоть немного подумай о других! Обо мне, о дедушке… Подумай о том, каково нам видеть тебя в таком состоянии. Или же тебе все равно на нас? Ты думаешь только о себе?       — Я вовсе не думаю только о себе.       — Тогда прекрати так изводить себя и пугать нас, — строго говорит Алисия.       — Я не могу…       — Господи, да пойми ты… В жизни бывают более серьезные проблемы. А ты сидишь в своей комнате и страдаешь из-за одного больного ублюдка, который мстит тебе неизвестно за что. У него не все в порядке с головой. А ты веришь ему больше, чем тем, кто любит тебя. Ты слушаешь только его.       — Послушайте, тетя Алисия, я…       Но Ракель не успевает договорить, так как ее лежащий в комнате мобильный телефон издает очень громкий звук, который говорит о том, что ей пришло сообщение. Удивленная девушка встает с дивана и направляется в свою комнату, пока Алисия почти сразу же следует за ней, слегка нахмурившись. Девушка берет свой смартфон с небольшого столика, стоящий рядом с кроватью, снимает с него блокировку и открывает сообщение с помощью двойного нажатия на значок уведомления на экране. И после этого брюнетка начинает читать текст, который предстает перед ее глазами:       «Думаю, пришло твое время расплатиться по счетам. Можно приступить к последней части моего плана. И надеюсь, ты готова к этому. Готова к встрече со мной. Да-да, моя дорогая, мы с тобой встретимся. Послезавтра в пять часов вечера ты должна приехать в одно очень тихое местечко, где нам с тобой никто не помешает. Мой выбор пал на одно заброшенное здание, которое никак не патрулируется полицией и находится на окраине города. ОДНА. Хочу подчеркнуть слово «одна» жирной линией. Если ты приведешь с собой хоть кого-нибудь, то я расквитаюсь со всеми твоими друзьями и близкими. А я сомневаюсь, что ты хочешь быть виновной в чьей-то смерти… Надеюсь, что ты меня хорошо поняла и сделаешь то, что я тебе сказал. Чуть позже я напишу, где конкретно находится то место, и как ты сможешь меня найти. До встречи, королева глянца! С наилучшими пожеланиями, Саймон Г. Р.»       Вот и пришло время! Настал тот долгожданный момент, когда Ракель сможет наконец-то встретиться с Саймоном и все с ним обсудить. Она очень рада, что этот человек все-таки связался с ней и решил положить этой истории конец. А то, что он приказал ей поехать в какой-то заброшенный лес, ее мало волнует…       Алисия все это время стояла в дверном проеме и внимательно наблюдала за Ракель. А увидев, что девушка слегка побледнела после прочтения сообщения, женщина подходит поближе к своей племяннице.       — В чем дело, милая? — проявляет беспокойство Алисия. — Тебе пришло сообщение?       — Да, от Саймона, — тихо отвечает Ракель.       — Что? От Саймона?       — От Саймона. — Ракель замолкает на пару секунд, медленно поворачивается к Алисии лицом и уверенно смотрит ей в глаза. — Послезавтра в пять часов вечера я должна с ним встретиться.       — О, господи… И где именно?       — В каком-то заброшенном здании на окраине города. Не знаю, где именно, но он обещал попозже написать мне еще раз и все подробно написать.       — Что? — широко распахивает глаза Алисия. — В заброшенном здании? На окраине города?       — Да, — уверенно произносит Ракель, в миг позабыв о плохом самочувствии, из-за которого ей хотелось лишь лежать и спать. — И я должна поехать туда одна. А если я возьму кого-то с собой, то мне будет плохо.       — Не могу поверить…       — Господи, наконец-то… — слегка улыбается Ракель. — Наконец-то я смогу покончить с этой историей.       — Нет… — качает головой Алисия, все больше начиная понимать, что Терренс был прав, когда выразил опасение насчет того, что Ракель не станет связываться с полицией и запросто могла бы встретиться с Саймоном с глазу на глаз.       — Наконец-то я смогу остановить эту падлу, — уверенно говорит Ракель. — Наконец-то я сделаю все, чтобы Рингер оставил меня в покое раз и навсегда. О, боже мой… Неужели это правда?       — Я надеюсь, ты не пойдешь туда одна? — неуверенно спрашивает Алисия. — Ты ведь возьмешь с собой кого-нибудь?       — Нет, тетя, я пойду туда одна, — с гордо поднятой головой отвечает Ракель. — Как и просит Саймон. Никакой полиции и никого из посторонних я с собой не повезу.       — Что? — широко распахивает полные ужаса глаза Алисия. — Ракель, ты что, с ума сошла?       — Раз Саймон сказал, я должна это сделать.       — Нет, ты не поедешь туда одна!       — Не беспокойтесь, тетя, я не позволю Саймону причинить мне вред. Я умею за себя постоять.       — Господи Иисусе, неужели ты не понимаешь, что Саймон специально назначил тебе встречу в таком месте и заставил приехать одной? — слегка повышает голос Алисия.       — Это не важно. Главное – он объявился! И я смогу все с ним обсудить.       — Да уж, хорошее он выбрал место для встречи! Очень хорошо убивать там! Чтобы никто уж точно не смог найти виновника! И твое тело!       — Не придумывайте, тетя Алисия. Все будет хорошо.       — Господи, ну ты же умная девушка! Почему же сейчас ты ведешь себя так глупо? Почему наивно веришь, что сможешь каким-то чудом убедить Рингера в том, чтобы он отказался от своих планов и оставил тебя в покое?       — Я должна это сделать, поймите. Из-за меня пострадало слишком много людей. По моей вине Саймон угрожал всем тем, кого я знаю и тем, кого любила и люблю.       — Открой глаза, Ракель! — восклицает Алисия. — Не делай глупостей! Ты никак не заставишь этого ублюдка сдаться.       — Я смогу убедить его сдаться.       — Не убедишь. Он специально заманил тебя в то место, чтобы там же и убить по-тихому.       — У вас очень бурная фантазия, тетушка, — слегка улыбается Ракель.       — Дорогая, ради бога, не ходи туда одна, — с жалостью во взгляде умоляет Алисия. — Я уверена, что он зовет тебя туда, чтобы убить и не оставить следов.       — Все будет хорошо, не переживайте за меня.       — Ради Христа, обратись в полицию. Пусть они защитят тебя и арестуют этого больного ублюдка.       — Нет, тетя! — резко отрезает Ракель. — Никакой полиции!       — Пожалуйста, солнце мое, не делай этого… — едва сдерживает слезы Алисия и тихо шмыгает носом. — Мы с твоим дедушкой не хотим потерять тебя из-за этой сволочи.       — Вы не потеряйте, я обещаю.       — Возьми с собой хоть кого-нибудь, кто сможет тебя защитить.       — Мне не на кого рассчитывать, тетя. Никто не станет мне помогать.       — Нет, это не так!       — И раз все меня бросили и считают сумасшедшей, то я сама с этим справлюсь. Теперь я рассчитываю только лишь на себя и свои силы.       — Боже, Ракель, какая же ты наивная девочка… — с ужасом в глазах качает головой Алисия. — Как ты можешь быть такой глупой! Тебя заставили ехать в лес! Заброшенное место! На окраине города! Неужели тебе это ни о чем не говорит?       — Я встречусь с ним где угодно.       — Больше Рингер не будет разбрасываться угрозами и звонить тебе и твоим близким с целью напугать их. Теперь у него есть новая цель – убить тебя. Саймону больше не нужны твои близкие люди. Ему нужна только ты. Он намерен убить тебя.       — Со мной все будет хорошо, тетушка, — мягко говорит Ракель. — Не переживайте за меня.       — Как я могу не переживать? Эта сволочь вот-вот убьет тебя, а я должна оставаться спокойной?       — Вот увидите, я заставлю Саймона оставить меня в покое и вернусь домой целой и невредимой.       — Господи, пошли этой девочке мозгов, чтобы она поняла, в какую ловушку ее собирается загнать этот мужчина, — с усталым стоном взмаливается Алисия.       — Не бойтесь, я покончу с этой истории и больше никому не позволю пострадать по его вине, — с грустью во взгляде уверенно обещает Ракель. — Больше он никому не будет угрожать.       — Может, и не будет. Но тебя он точно убьет.       — Кстати, тетя… — Ракель слегка хмурится. — А Саймон случайно не угрожал вам? Однажды он уже звонил дедушке Фредерику, но про вас я ничего не слышала.       — Да, милая, он и мне немного подпортил жизнь, — кивает Алисия. — Однако начал он не с угроз…       — А с чего?       — Сначала кто-то перерезал мой телефонный кабель, чтобы я не смогла позвонить тебе. Потом кто-то отключил электричество только в моей квартире. Как я узнала чуть позже, кто-то копался в моем щитке и что-то там подкрутил… Ну а незадолго до моего приезда сюда мне позвонил какой-то парень и начал рассказывать про твои якобы проблемы с головой и сказал, что скоро тебе придет конец. Говорил так, будто знал абсолютно о тебе.       — Это был Саймон?       — Не думаю. Голос как будто принадлежал молодому парню…       — Наверное, это был его сообщник… И я, кажется, догадываюсь, кто это был…       — Ты знаешь?       — Возможно. На следующий день после моей первой встречи с Рингером возле дома МакКлайфа крутился какой-то молодой парень. Рочестер видела его и принесла нам письмо от Саймона, которое он ей передал после того как не смог пройти на территорию дома.       — Может быть… В любом случае он сразу дал понять, что работает на Саймона. И я не сомневалась, что это не было чьим-то розыгрышем.       — Нет, тетя, это не розыгрыш.       — Я так и поняла. И после этого звонка решила бросить все свои дела и поехать в Нью-Йорк. Я больше не могла оставаться в Лондоне и чувствовать, как мое сердце болело за тебя.       — Понятно…       — Кстати, забыла сказать тебе, что когда у меня перерезали телефонный кабель, я решила написать тебе письмо.       — Письмо? Какое еще письмо?       — Я написала тебе письмо и отправила его по почте. Но… Так и не получила ответ. И начала еще больше волноваться.       — И давно вы послали его?       — Да, около месяца назад. Я ждала ответа пары недель, но так и не получила от тебя ни одной весточки.       — Странно… Я не получала от вас никакого письма. Да я даже и не знала, что вы что-то писали мне.       — Когда мне позвонил тот парень, я подумала, что Саймон сделал что-то, чтобы письмо не дошло до тебя. Он ничего не сказал мне про него, но я уверена, что не ошибаюсь.       — Да, думаю, это и правда может быть связано с Саймоном и его проделками. Не удивлюсь, если тот парень снова приходил сюда, покопался в почтовом ящике и выкрал то письмо, которое в итоге оказалось в руках Саймона.       — Кстати, я только что вспомнила, что твой дедушка Фредерик говорил про него. И когда Саймон позвонил ему, он признался, что письмо находится у него, а тот парень действительно выкрал его из почтового ящика.       — Ох, боже, этот человек – мое сущее наказание… — тихонько стонет Ракель, проведя руками по лицу.       — Вот видишь, дорогая! — пожимает плечами Алисия. — Хоть этот человек не трогал никого из твоих друзей или родственников, от него можно ожидать чего угодно. Поверь, я абсолютно уверена в том, что если он будет мстить, то точно пойдет настолько далеко, насколько это возможно.       — И я не понимаю, почему… Что я такого ему сделала, не считая разоблачения его лжи? Я и знать его не знала до того, как он встал у меня на пути!       — Кто знает, милая… Но я точно знаю, что тебе опасно ехать на встречу одной.       — Тетя Алисия…       — Я настаиваю на том, чтобы ты обратилась в полицию и попросила защиты, когда тебе предстоит ехать туда. Так шанс, что он ничего с тобой не сделает будет намного выше.       — Нет! — Ракель резко соскакивает с дивана. — Я уже все решила! Послезавтра я поеду туда, куда он мне сказал, встречусь с ним и постараюсь сделать возможное, чтобы заставить его сдаться.       — Пожалуйста, солнце мое, не делай этого! — с жалостью во взгляде умоляет Алисия, сложив руки вместе. — Хотя бы ради меня и своего деда! Если этот ублюдок что-то сделает с тобой, мы этого не переживем.       — Простите, тетя, но я ни при каких обстоятельствах не могу пойти в полицию. От этого зависит жизнь близких мне людей, которыми я никак не могу рисковать. Они и так достаточно настрадались из-за меня.       — Ракель…       — Я обязана сделать все, чтобы не дать им пострадать. Даже если ради этого мне придется принести себя в жертву.       — Нет… — качает головой Алисия.       — Все будет хорошо, не переживайте. Уже послезавтра это история закончится раз и навсегда, и я снова буду спокойной жизнью.       Ракель с легкой улыбкой целует Алисию в щеку, разворачивается и уходит к себе в комнату, склонив голову и потупив грустный взгляд в пол, пока женщина смотрит ей вслед. А после того как дверь в комнату девушки закрывается за ней, она качает головой и прикрывает рот рукой.       — Ах, Ракель, Ракель… — с ужасом во взгляде произносит Алисия. — Эта девочка не понимает, что Саймон может зайти слишком далеко в желании уничтожить ее. Эта просьба о встрече в лесу дает явный намек на то, что он задумал что-то нехорошее.       Алисия нервно сглатывает.       — А эта глупышка наивно полагает, что спасет всех, если пожертвует собой… — добавляет Алисия. — Жаль, что она не понимает, что ее героизм ни к чему не приведет.       Алисия обнимает себя руками.       — В любом случае она не пойдет туда одна, — уверенно говорит Алисия. — Не пойдет. Я этого не допущу.       Алисия бросает короткий взгляд в сторону.       — И думаю, что надо связаться с Терренсом и буквально начать умолять его отправиться на встречу вслед за ней, — тихо говорит Алисия. — Сейчас вся надежда только на него. И я очень надеюсь, что он еще не передумал помогать Ракель и придумает что-то, чтобы спасти ее… В противном случае иначе мы с мистером Кэмероном такое устроим этому пустозвону, что он надолго запомнит. Этот человек не посмеет приблизиться к моей девочке и заговорить с ней… Не посмеет…       Пока встревоженная Алисия с ужасом во взгляде думает о предстоящей встрече и пытается представить себе все возможные варианты развития событий, к ней спокойно подходит Фредерик, который сразу же замечает, что женщина выглядит напуганной и немного бледной.       — В чем дело, Алисия? — проявляет беспокойство Фредерик. — На вас лица нет!       — Ох, мистер Кэмерон, я так боюсь того, что может произойти… — покачав головой, тихо говорит Алисия. — У меня так болит сердце за мою племянницу. Она погубит себя… Точно вам говорю…       — Да уж… Я видел, что она была очень грустная, когда шла в свою комнату… — Фредерик тяжело вздыхает. — Совсем девочка не бережет себя. Буквально изволит, больше, чем этот мерзавец Саймон.       — И скоро он точно уничтожит… — немного неуверенно говорит Алисия.       — Что? — широко распахивает глаза Фредерик. — В смысле?       — Я серьезно. — Алисия переводит грустный, слегка испуганный взгляд на Фредерика. — Саймон прислал ей сообщение и назначил встречу.       — Да ладно? — удивляется Фредерик. — Назначал встречу?       — Да. Ракель только что получила сообщение.       — Неужели эта падла наконец-то объявилась?       — Скорее всего… И вы себе даже представить не можете, куда этот мерзавец заставил ехать нашу с вами девочку.       — О, боже мой…       — Когда Ракель сказала мне об этом, так у меня на секунду все в глазах потемнело.       — Господи, Алисия, не пугайте меня, пожалуйста! — прикладывает руку к сердцу Фредерик. — У меня и так сердце сжимается из-за мысли, что Рингер может что-нибудь сделать с ней.       — Я не хочу вас пугать, но…       — Куда она должна ехать? И когда?       — Послезавтра Ракель должна ехать в какое-то заброшенное место на окраине города.       — Что? — с чувством, что сердце пропускает удар, широко распахивает глаза Фредерик. — В заброшенное место?       — Прекрасное место для того, чтобы убить мою племянницу.       — Вот подонок! — возмущается Фредерик, все больше приходя в ужас от того, что он услышал.       — Причем она должна ехать одна.       — Господи Иисусе… — Фредерик качает головой. — Похоже, Терренс был прав, когда сказал, что Рингер захочет устроить ей ловушку и заманить ее в нее, чтобы сделать свои ужасные дела.       — Тут даже гадать не надо. Любому было бы ясно, что он решил сделать это только ради желания убить ее.       — И, конечно же, Ракель хочет ехать туда абсолютно одна, наивно думая, что ей под силу справиться с таким опасным мерзавцем, как Саймон Рингер?       — Именно, мистер Кэмерон, именно!       — Господи, у меня нет слов! — Фредерик прикладывает руку ко лбу. — Когда же все это закончится? Когда эта тварь остановится? Чего он хочет от моей внучки?       — Боже, как хорошо, что Терренс вызвался помочь ей, — резко выдыхает Алисия. — Слава богу, что мы договорились с ним действовать сообща, чтобы спасти Ракель от рук этого больного ублюдка.       — Конечно, я все еще хочу прибить его за то, что он сделал. Однако сейчас нам нужно забыть о любых разногласиях ради спасения Ракель от рук этого больного человека. Уж ради своей внучки я готов терпеть Терренса.       — Я молюсь о том, чтобы он не бросил ее в такой тяжелый момент. Если Терренс откажется от своих слов и ничего не сделает, считайте, что мы точно потеряем нашу девочку.       — Господи, Алисия, не говорите так! — ужасается Фредерик, мягко погладив Алисии плечи. — Если этот мерзавец и кинет ее, то мы сами пойдем в полицию. Вы сказали, встреча назначена на послезавтра?       — Ну да…       — Отлично, у нас есть время подготовиться. И мы с вами ни за что не отпустим Ракель одну. А если будет противиться – мы с вами примем меры. Можем даже не пустить ее на встречу.       — Мне так страшно за нее, мистер Кэмерон… — чуть дрожащим голосом признается Алисия и тихо шмыгает носом. — Наверное, в этот день я буду сидеть на успокоительных таблетках и молиться всем богам о том, чтобы все хорошо закончилось.       — Поверьте, дорогая моя, я тоже ужасно волнуюсь и теперь уж точно не смогу спокойно спать по ночам. Вы же знайте, как сильно я люблю свою внученьку и переживаю за нее. Она – то, ради чего я живу.       — Сейчас вся надежда только на Терренса. На его помощь. Если он поедет за ней, да еще и прихватит с собой полицию, то я могу быть более спокойной.       — Кстати, а вы уже сообщили ему о том, что Рингер назначил ей встречу? — тихо спрашивает Фредерик. — Он же просил нас давать ему знать о любых новостях насчет Саймона.       — Я только собиралась позвонить ему до того, как вы пришли. Но думаю, что нам надо отойти куда-нибудь. А иначе Ракель может услышать весь наш разговор с ним и понять, что мы в сговоре с Терренсом. Она придет в ярость…       — Может, выйдем на лестничную площадку? — предлагает Фредерик. — Там нам никто не помешает. К тому же, Ракель вряд ли будет интересоваться чем-то, потому что в последнее время она очень редко выходит из своей комнаты.       — Ну… В этом вы в принципе абсолютно правы… Но лучше и правда выйти из квартиры.       — Хорошо…       Переглянувшись Фредериком с грустью во взгляде, Алисия тяжело вздыхает и бросает взгляд в сторону, несколько секунд размышляя о чем-то не очень хорошем, пока мужчина и сам думает о чем-то, что не дает ему покоя.       Они не понимают желания Ракель пойти на встречу с Саймоном одной и недоумевает, как она может наивно полагать, что ей будет под силу справиться с этим человеком и убедить его сдаться. Каждый из них может себе представить все, что тот ужасный человек может с ней сделать, если эта бедная девушка будет без защиты и поддержки. Родственники Ракель знают – Саймон готов пойти на все ради достижения своей цели. Даже на убийство.       В любом случае Алисия и Фредерик решают немедленно сообщить Терренсу о том, что ему пора начинать действовать. Они не знают, был ли он так уверен в своем решении помочь девушке, но мужчина и женщина уверены в том, что этот человек – единственный, кто сейчас может помочь их любимой девочке и спасти ее от чего-то ужасного. Где-то в глубине души Алисия и Фредерик лелеют надежду на то, что Терренс был искренен в своих словах и обязательно сделает все возможное, чтобы помочь Ракель, даже если все его старания в итоге останутся без ответа.       

***

      Саймон находится у себя дома и сегодня пребывает в прекрасном настроении. Он невероятно счастлив, что наконец-то встретится с Ракель и покончит с ней раз и навсегда. Ему уже не терпится как можно скорее почувствовать сладкий вкус победы и начать думать над тем, что он будет делать дальше. Рингер не задумывается о том, что что-то может пойти не так. Он на все сто процентов уверен в том, что все пройдет просто замечательно. Без сучка и задоринки.       — Настало время уничтожить тебя, Ракель Эллисон Кэмерон, — с широкой улыбкой уверенно говорит Саймон. — Пришло время стереть тебя с лица Земли!       Саймон тихонько смеется.       — Я бы, конечно, с радостью уничтожил еще и всех твоих друзей и родственников, — признается Саймон. — Но пока что не буду их трогать. Пока! Но придет время, когда я все-таки доберусь до них.       Саймон с хитрой улыбкой медленным шагом подходит к окну, в котором что-то рассматривает.       — Пока что я хочу только лишь уничтожить ту девушку, которую до смерти ненавижу, — спокойно говорит Саймон. — Из-за которой все поливают меня грязью, даже если они не знают меня в лицо. Из-за которой я потерял все то, что имел. И я добьюсь своего. Мне никто не помешает. И никто не будет горевать, если эта девчонка сдохнет.       Саймон радостно потирает руки.       — Ах, я уже предвкушаю этот сладкий вкус победы, — бодро произносит Саймон. — Уже чувствую, как буду счастлив, когда моя месть наконец-то свершится. Когда с девчонкой будет покончено. Когда она больше не будет мозолить мне глаза.       Саймон гордо приподнимает голову.       — Время пришло, — уверенно говорит Саймон. — Пора осуществить то, о чем я уже давно мечтаю. То, о чем мечтал все эти годы, когда не знал, что мне делать дальше и куда бежать. Но теперь я абсолютно уверен в себе и знаю, что у меня все получится. Уже послезавтра я сделаю свое дело и уничтожу своего главного врага.       Саймон ехидно смеется, выглядя очень уверенным в себе и веря, что у него все получится. Мужчина еще какое-то время строит грандиозные планы на будущее, а вскоре раздается громкий стук в дверь. Рингер разворачивается, направляется к двери, открывает ее и видит на пороге немного тяжело дышащего Ричарда.       — О, привет, Ричард, — дружелюбно здоровается Саймон. — Я как раз тебя ждал.       — Здравствуйте, Саймон! — восклицает Ричард и пожимает Саймону руку.       — Проходи.       Ричард быстро проходит в жилище Саймона, который быстро закрывает за ним дверь.       — Ар-р-р, как же меня бесят некоторые люди, — раздраженно рычит Ричард, активно размахивая руками. — Так и хочется сделать какую-нибудь гадость.       — Что, опять приставали с просьбой дать бабки? — интересуется Саймон.       — Ага! Пока я ехал к вам, мне встретились парочка каких-то оборванцев! Они начали доставать меня и клянчить бабки на выпивку или жратву. Им говоришь, что у меня у самого в кармане ни гроша нет, а они все равно твердят: «Дай мне немного денег, я хочу есть!». Не понимают, что я им говорю!       — Не обращай на них внимания.       — Скажите, неужели я и правда похож на мужика, у кого целый мешок денег? У меня что на лбу написано, что я – чертов благотворительный фонд?       — Я бы посоветовал тебе игнорировать всех этих людей и просто идти дальше по своим делам. Они сами от тебя отстанут, когда поймут, что ты ничего не можешь им дать.       — Ага, да некоторые еще и тянут меня за руки! Не дают пройти!       — Прости, но тут я уже ничего не могу сделать. Самого достали эти бездомные.       — Это просто невыносимо… Невыносимо…       — Ты думаешь не о том, что надо, Ричард, — уверенно говорит Саймон.       — Да знаю я! — хмуро бросает Ричард. — Знаю!       — Потерпи немного. И приготовься. Потому что послезавтра я наконец-то осуществлю все свои желания.       — Да ладно?       — Да-да, ты не ослышался.       — Неужели вы уже решили, когда расквитайтесь с девчонкой?       — Да, парень, решил, — с гордо поднятой головой отвечает Саймон. — С Ракель будет покончено послезавтра.       — Отлично… — широко улыбается Ричард.       — Я уже отправил сообщение на ее мобильный, в котором назначил встречу. Чуть позже я еще раз напишу ей и объясню, куда именно надо ехать. Чтобы моя дорогая девочка не перепутала дорогу. А то приедет куда-нибудь не туда, и мне придется ждать ее.       — И вы приказали ей приехать туда одной?       — Конечно! — ехидно ухмыляется Саймон. — А ты думал, мне нужны ненужные свидетели убийства? Зачем? Чтобы меня в тюрьму отправили? Нет уж! Я не пойду туда! Только через мой труп!       — А если она окажется тупой и глухой и все-таки приведет с собой кого-нибудь? Например, полицию…       — Не беспокойся, Ричард, полицию она не притащит.       — Мне точно придет конец, если она притащит с собой копов, ибо они наверняка уже изучили мое дело от и до. Знайте, сколько дел на меня уже заведено! Если я попадусь, то мне крышка!       — Не бойся, с тобой ничего не случится. Никакой полиции на нашей встрече не будет. Я заставил Ракель думать, что причину вред ее друзьям и родственникам, если она сделает это. А я не думаю, что она захочет так рисковать, даже если ее все и кинули.       — Вы в этом уверены? — проявляет беспокойство Ричард. — Что если ее шкура ей намного дороже всех этих людишек? Подставит их под удар, а себя окружит поддержкой и защитой?       — Нет-нет, полицию она точно не притащит. Ну а если она притащит своего дружка, который работает фотографом, или еще какого-нибудь мужика, то ему придется разбираться с тобой и твоими друзьями.       — Вот как…       — Да. Я займусь Ракель, а ты разберешься с ее сопровождающими, если у этой дуры хватит мозгов меня ослушаться.       — М-м-м, звучит заманчиво… — хитро улыбается Ричард и гордо приподнимает голову.       — Справишься?       — Не вопрос! Предоставьте это дело мне! Я быстро заткну рты любому мужику и прикажу своим друзьям устранить всех ее сопровождающих.       — Думай о том, что нас ждет, когда я расправлюсь с этой девчонкой. Думай о том, что я щедро отблагодарю тебя, и ты со спокойной совестью сможешь забыть о нищете и хорошо устроиться в жизни. Если ты, конечно, будешь тратить мое вознаграждение разумно.       — Я знаю, — с легкой улыбкой отвечает Ричард. — Это то, ради чего я стараюсь.       — Продолжай в том же духе. — Саймон с широкой улыбкой кладет руку на плечо Ричарда. — Уж поверь мне, когда у тебя появятся денежки, девчонки точно не будут давать тебе проходу. Тебе еще придется выбирать, с кем провести время сегодня, завтра или через неделю.       — Знайте, я очень часто представляю себя катающимся на огромной яхте и окруженным кучей самых красивых девчонок, — с широкой улыбкой признается Ричард. — Как на мне надеты самые лучшие шмотки, а я распиваю самые дорогие вины, шампанские и прочие напитки. А еще у меня в подчинении находятся много людей, которые готовы заглядывать мне в рот, чтобы ублажить меня.       — Твои мечты обязательно станут реальностью, дружище. Только подожди немного. У тебя появятся и яхты, и море шампанского, и самые красивые девчонки. Надо лишь приложить чуточку усилий.       — Я готов! На все сто.       — Вот и прекрасно.       Саймон крепко приобнимает Ричарда за плечи и хлопает его по спине, начав смотреть в окно с широкой улыбкой на лице.       — Остался лишь один единственный шаг, от которого зависит вся наша судьба, — с гордо поднятой головой говорит Саймон. — Но у нас все получится. Я это знаю. Я верю. Я чувствую!       — Мне так нравится, что вы так уверены в себе, — бодро отмечает Ричард.       — Потому что все так и будет, малой. Я даже и думать не хочу о том, что что-то может пойти не так.       — А если пойдет? У вас есть запасной план?       — Нет, Ричард, все будет так, как я задумал. Уж теперь мне ничто не помешает расквитаться с этой девчонкой и отомстить ей за то, что мне пришлось пережить когда-то много лет назад.       — Было бы здорово…       — И перед тем, как она будет уничтожена, эта девчонка, конечно же, узнает обо всем, что побудило меня возненавидеть ее и начать мстить ей.       — И вы наконец-то расскажете все мне?       — Обязательно, друг мой. Уж поверь мне, Ричи, когда я это расскажу, она будет в шоке. В глубоком шоке… И узнает, что всю жизнь верила лжи.       — М-м-м, как интригует…       — Я люблю интриги. Очень люблю…       Саймон широко улыбается и вместе с Ричардом продолжает с гордо поднятой головой и широкой улыбкой на лице смотреть в окно.       Он абсолютно уверен в том, что у него все получится и нисколько не сомневается в том, что уже послезавтра Ракель придет конец. Рингер не хочет задумываться о том, что подобная самоуверенность может обернуться против него. Он уверен, что все продумано до мелочей. Ничто не может пойти не так. А значит, его грандиозный план во что бы то ни стало должен быть осуществлен…       Саймону уже не терпится поскорее дожить до послезавтра и приступить к более решительным действиям. Но по закону подлости время будто бы замедлилось после того как он захотел встретиться с Ракель. Кажется, что до послезавтра еще слишком много времени. Едва ли не целая вечность… Впрочем, мужчина все равно наслаждается каждым моментом и терпеливо ждет, когда настанет тот долгожданный день. Самое главное – встреча уже назначена, и он готов ждать девушку в нужном месте, собираясь сделать с ней то, чего она уж точно никак не ожидает.