История разбитых сердец

      Прошло две недели. Утро уже давно прошло, наступило время обеда. Фредерик недавно выписали из больницы и отправился домой. Врачи были правы, когда говорили, что мужчина быстро поправится. Он действительно оказался очень выносливым, а его здоровье довольно крепкое. Именно поэтому Фредерик быстро пришел в себя. Правда, несмотря на значительные улучшения, лечащие врачи все равно дали несколько рекомендаций относительно режима дня. Такие, как запрет на переработку и волнения. Но крайняя необходимость проводить хотя бы один час в день на свежем воздухе. Впрочем, мужчина делает это с огромным удовольствием, ибо для него быть лишенным возможности двигаться равносильно пытке.       Алисия все это время находилась рядом с Фредериком и Ракель, всячески помогала племяннице ухаживать за ее дедушкой и делала все, что было нужно. Девушка безмерно благодарна своей тетушке за эту помощь, потому что она вряд ли справилась с этим одна. Впрочем, вскоре ей все-таки придется самой присматривать за Фредериком, поскольку очень скоро женщина вернется в Лондон и будет заниматься своими делами.       После недолгой прогулки по городу Алисия, Ракель и Фредерик возвращаются домой и присаживаются за столиком, чтобы выпить чашку горячего кофе и полакомиться какими-то вкусностями. Женщина не скрывает своей грусти из-за того, что ее племянница по-прежнему даже и не думает воссоединяться с Терренсом и планирует заняться своими делами, поскольку считает, что однажды ее племянница может сильно пожалеть об этом поступке, что может оказаться далеко не обдуманным. Алисия не скрывает это, но обещает себе поддержать любое решение Ракель и в любом случае быть на ее стороне.       — Ты все еще не поменяла свою позицию относительно расставания? — сделав несколько небольших глотков из своей чашки, с грустью во взгляде интересуется Алисия.       — Нет, тетя, не передумала, — тихо отвечает Ракель, постукивая пальцами по своей чашке. — Сейчас я уже более-менее пришла в себя… И понимаю, что это решение окончательное.       — Ты уже говорила с Терренсом на этот счет? — с грустью во взгляде спрашивает Фредерик, выпивая чай из своей чашки.       — Нет, я не разговаривала с ним после нашего последнего разговора в больнице. Но очень скоро мне придется это сделать. Да, он знает, что я не считаю продолжение наших отношений возможным. Но я все равно попрошу его о встрече и скажу ему, что наше расставание окончательное.       — Девочка моя…       — Все уже давно было решено. Я не вижу смысла что-то обсуждать.       — Вы ведь толком и не обсуждали свои отношения. Не спрашивали друг друга о том, считайте ли вы ваши отношения безнадежными.       — Конечно, считаем. Так что ни один из нас не будет возражать.       — Ракель…       — И слава богу, что мы не успели пожениться. А иначе бы мы потратили кучу времени на развод. — Ракель тихо вздыхает. — Хотя в этом случае я бы не стала ничего требовать у Терренса. — Мне не нужны деньги, дом, машина и прочее имущество… Да и будь у нас дети, я бы не стала запрещать ему видеться с ними. Так что все прошло бы гладко. Подписали бы бумаги, подождали нужное время и стали бы официально свободны.       — Ну а теперь что? — интересуется Фредерик. — Что ты собираешься делать после того как рассталась с парнем?       — Не знаю, дедушка… — тихо вздыхает Ракель. — Но мои примерные планы вы с тетей уже знайте…       — Неужели ты все еще хочешь уехать? — удивляется Алисия.       — Не могу сказать. Но все возможно.       — Не будешь ли ты жалеть об этом спустя какое-то время?       — Я почему-то сомневаюсь. — Ракель складывает руки на столе и уставляет грустный взгляд в одной точке. — Я не хотела ничего решать, потому что ждала, когда дедушке станет лучше. Но сейчас он наконец-то выписался из больницы. И это значит, что я могу начать думать о своей жизни и о том, чем заняться дальше.       — Неужели ты считаешь это лучшим выходом из ситуации? — недоумевает Алисия. — Разве бежать от проблем – это лучшее решение?       — Я вовсе не бегу.       — Это неправильно, дорогая. Если у тебя есть какая-то проблема, ты должна разрешать ее, как бы больно тебе ни было.       — А какой в этой ситуации может быть выход? Наш с Терренсом роман был обречен с самого начала! Если бы я повела себя иначе, мы, возможно, смогли бы избежать всего того, что между нами произошло.       — Милая, но ведь ни какие отношения не бывают идеальными, — уверенно отмечает Фредерик. — Думаешь, у меня и твоей покойной бабушки Розеллы все было хорошо? Или у Алисии с ее мужем Домиником? Нет, Ракель! Мы все и ругались, и дверьми хлопали, и жалели о том, что сыграли свадьбу. Но все равно оставались вместе. Мы с твоей бабушкой прошли очень долгий путь до того, как привыкли друг к другу и научились решать все проблемы мирным путем.       — Просто у вас всех была любовь. А вот в моих отношениях ее, к сожалению, не было…       — Нет, не говори так, солнце мое, — с грустью во взгляде говорит Алисия, мягко погладив Ракель по руке. — Мы все видели, как у вас горели глаза в начала вашего романа.       — Тогда между нами, может, что-то и было. Но после того как мы начали жить вместе, огонь погас.       — Верно, вы перестали поддерживать свою любовь и забыли, что над отношениями всегда нужно работать вместе и привносить в них что-то новое. Не подумали о том, что о любимом человеке нужно заботиться.       — Нет смысла работать над отношениями, в которых нет любви.       — Ты просто этого не хочешь. Никогда не хотела.       — Я нисколько не жалею о том, что несколько месяцев жила с этим человеком и была его девушкой. Но теперь пришло время разойтись по сторонам и начать новую главу в своей жизни. Жизни, в которой не будет Терренса. И которая, скорее всего, начнется где-то в другом месте.       — Послушай, дорогая, расставаться или нет – это, конечно, твое дело. Но подумай, стоит ли тебе куда-то уезжать. Куда ты собираешься уехать?       — Я иногда подумываю вернуться в Кингстон. Да, я всегда говорила, что не хочу туда возвращаться. Но прошло уже много лет. Там все кардинально поменялось. Многого из того, что причиняло мне боль, уже не осталось.       — Хорошо, а как будешь жить? На что? С кем? Если ты собралась завершать свою карьеру модели, то собираешься кормить себя?       — Не знаю, тетя. Но я что-нибудь придумаю. Найду какую-то работу и буду работать.       — Допустим. — Алисия замолкает на пару секунд. — А как же твой дедушка? Ты собралась оставлять его здесь? Я не слышала, что ты собралась забрать его с собой туда, куда собралась уезжать.       — Разумеется, я заберу дедушку с собой и ни за что на свете не оставлю его здесь, — уверенно говорит Ракель. — А если у меня не получится это сделать, я буду очень часто навещать его и помогать всем, чем только смогу.       Ракель с грустью во взгляде тихо вздыхает.       — Я больше не допущу той ошибки, которую совершила, — обещает Ракель. — Когда позабыла о вас обоих из-за всех этих проблем, что свалились на меня, как снег на голову… Да и из-за работы я тоже не могла найти время на вас… И я очень жалею, что не уделяла вам столько внимания, сколько должна была, и была маниакально одержима лишь своей карьерой и желанием достичь еще большего.       — Мы все понимаем, радость моя, — мягко погладив Ракель по руке, спокойно отвечает Фредерик. — Ты же не могла бросить все и быстрее ветра мчаться к нам. Все-таки у всех нас есть свои дела. Мы не можем в один момент бросить все и отправиться к тому, кому нужна наша помощь и забота.       — Знаю, но ведь я вообще о вас позабыла. Не давала о себе знать с тех пор, как собрала вещи и переехала в дом Терренса.       — Пожалуйста, Ракель, перестань винить себя в этом. Мы с твоей тетей прекрасно понимаем, что ты была занята своей работой и личной жизнью. Никто не заставляет тебя находиться с нами целыми сутками. Мы вполне в состоянии сами о себе позаботиться.       — Но ведь я так не хотела, чтобы все так получилось. — Ракель тяжело вздыхает и опускает взгляд на свои руки. — Этого не должно было случиться… Не должно…       — Не вини себя, солнце мое, — мягко просит Фредерик. — Рано или поздно мы должны были отпустить тебя и дать свободу. Ты уже давно не маленькая девочка, чтобы мы всегда были рядом. Тебе нужно заботиться о себе самой и заниматься своей жизнью. Неправильно, что ты живешь с нами. Тебе все-таки нужно было покупать себе жилье и жить самостоятельно. Тем более, что ты была в состоянии купить себе хорошую квартиру или домик.       — Я буду заботиться. Сейчас, когда весь этот кошмар наконец-то закончился, я смогу начать жить спокойной жизнью и заниматься своими делами.       — Да уж, хорошо, что весь этот кошмар закончился, а мы все, слава богу, живы и здоровы, — с легкой улыбкой отмечает Алисия и отпивает немного кофе из своей чашки. — И слава богу, что Саймон дорого заплатил за свое желание отомстить.       — Кстати, а вы не знайте, что с ним произошло? — переведя взгляд на Алисию, интересуется Фредерик. — Ракель вроде бы говорила, что он упал с крыши пятиэтажного здания.       — Как и говорили врачи, после падения у него выявили огромное количество травм плюс сотрясение мозга, — спокойно отвечает Ракель. — Теперь уже точно известно, что этот человек останется прикованным к инвалидному креслу на всю свою жизнь.       — Да уж… — с грустью во взгляде произносит Алисия. — Плохо радоваться горю другого человека. Особенно, подобному. Но все-таки хорошо, когда есть справедливость на свете.       — Это верно, — уверенно кивает Фредерик. — Этот мерзавец дорого поплатился за все свои грехи. Хотя если бы я намного раньше узнал, что за делишки он натворил, то посадил бы его за решетку еще тогда, много лет назад.       — Даже несмотря на то, что Саймон остался инвалидом, он не сможет избежать наказания, — задумчиво отмечает Алисия. — Я слышала, что через некоторое время состоится суд над ним. Ему предъявят обвинения по нескольким статьям.       — Хорошо, что мне не нужно присутствовать там, — тихо говорит Ракель. — Хорошие адвокаты будут представлять интересы всех пострадавших. В том числе и тех, кого он развел на деньги, и кто сейчас также активно сотрудничает с полицией. Мне будут регулярно докладывать о ходе процесса и сообщат решение судьи, когда оно будет принято. Но я думаю, что Рингер получит приличный срок и еще долго не выйдет на свободу.       — В этом никто и не сомневается, — уверенно отвечает Фредерик. — Уж я верю, что закон на нашей стороне, а суд даст этому подонку приличный срок.       — Дай бог, дедушка, дай бог…       В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Алисия съедает маленькую конфетку и запивает ее несладким кофе.       — Кстати, а вы уже читали все, что пишут в Интернете? — интересуется Алисия. — Там как раз написали про него!       — Да, я читала все, что там писали, — без эмоций во взгляде кивает Ракель. — Они написали не только про него, но и про меня тоже… Всех интересует, куда я так неожиданно пропала. Хотят знать причины моего расставания с Терренсом и желания завершить карьеру…       — Я знаю… Люди встревожены и стоят на ушах, а пресса пишет, что твои представители не давали никаких комментариев.       — Верно…       Ракель тихо вздыхает, опирается локтями о стол и проводит руками по волосам от макушки до затылка.       — Но в ближайшие несколько дней я объявлю всему миру о том, что мы с Терренсом приняли решение закончить наши отношения, — с грустью во взгляде добавляет Ракель. — И сообщу, что хочу на время приостановить свою карьеру и, скорее всего, завершить ее спустя некоторое время.       — Неужели у тебя совсем не екает сердце? — недоумевает Алисия.       — Конечно, мне очень грустно, что все так случилось. Все-таки то время было интересным, несмотря на взлеты и падения. Скандалы и интриги. Сплетни и слухи. Может, я бы и продолжила работать, но в последнее время у меня пропало желание заниматься этим.       — Послушай, Ракель… — с грустью во взгляде смотря на Ракель, мягко произносит Фредерик и накрывает ее руку своей. — Ты прекрасно знаешь, что мне всегда не нравилось то, что ты работала моделью. Прежде всего потому, что это очень коварная профессия. Ты у всех на виду. На тебя смотрят люди всех возрастов, у которых порой могут быть не самые лучшие мысли насчет тебя.       — Я знаю, дедушка, — кивает Ракель.       — Я всегда говорил, что для меня все эти модели и манекенщики – сексуальные объекты, которые торгуют своим телом и выставляют себя на показ для всех желающих. Ведь есть и такие, кто порой показывает себя обнаженными, а всяким извращенцам это только в радость, и они с нетерпением ждут, когда какая-нибудь красивая привлекательная девушка продемонстрирует всем свои прелести. И самое обидное, что очень многие идут на это добровольно.       — Ты всегда это говорил.       — Верно. — Фредерик делает пару глотков из своей чашки. — Но я не хотел и не буду уговаривать тебя бросить этот бизнес. Потому что надеюсь, что у тебя есть голова на плечах. Мы с твоей тетей считаем, что правильно воспитали тебя, и то, что должен видеть только твой парень или муж, останется для всех недоступным.       — Конечно, — кивает Ракель.       — Однако сейчас я прошу тебя не принимать никаких поспешных решений и хорошенько подумать над тем, стоит ли это делать. Пока что тебе стоит просто на время приостановить карьеру и хорошенько отдохнуть. Уверен, что пара месяцев хорошего отдыха пойдут тебе на пользу, и ты возьмешься за работу с еще большим удовольствием. Все-таки упорная работа без выходных еще никогда не заканчивалась чем-то хорошим. А ты совсем не щадила себя.       — Мне кажется, что после отдыха я и правда решу все бросить и решу, что хочу заниматься чем-то другим.       — Но, милая, ты ведь всегда любила это дело. А я никогда не запрещал тебе заниматься тем, что ты любишь, даже несмотря на мою нелюбовь к модельному бизнесу.       — Я и сейчас люблю свое дело, — устало вздыхает Ракель. — Просто сейчас у меня нет никакого желания этим заниматься. На данный момент я хочу только лишь одного – забыть о том, что мне пришлось пережить. И хотя бы какое-то время пожить там, где не будет ничего, что напомнило бы мне о том, что произошло.       — Дорогая, неужели ты хочешь всю жизнь пролежать на диване, уставив бездонный взгляд в потолок? — удивляется Алисия.       — Не знаю, тетя…       — Господи, что с тобой произошло? Неужели фраза «оставайся сильной, храброй и счастливой» больше не является твоим девизом по жизни? Даже скандал с клеветой Рингера не сломил тебя. Ты сумела найти в себе силы пережить это и двигаться дальше. Так почему ты сейчас так легко сдаешься?       — Просто я чувствую себя полностью опустошенной и будто лишенной жизненных сил. Меня уже ничто не радует и расстраивает… Мне все равно на все происходящее, понимайте…       — Мы прекрасно понимаем тебя, девочка моя, — с грустью во взгляде отвечает Фредерик. — И знаем, почему ты находишься в таком состоянии. Ты остро нуждаешься в хорошем отдыхе. Ведь ты несколько лет подряд работала как сумасшедшая. Даже я не работал до полного изнеможения, когда был молодым, и всегда брал перерыв, когда понимал, что начинаю уставать.       — Твой дедушка прав, Ракель, — мягко соглашается Алисия. — У тебя действительно была какая-то не совсем здоровая любовь к работе. Ты могла променять ее на что угодно. Даже на подружек.       — Я просто любила свое дело. И отдавала ему всю себя.       — И это было неправильно. Надо уметь вовремя останавливаться. У всего есть конец и предел.       — Я знаю.       — Вот поверь нам, стоит тебе на время забыть о работе и хорошенько отдохнуть, то все придет в норму. И ты начнешь ясно понимать, действительно ли у тебя пропал интерес к модельному бизнесу.       — Может быть… Но есть вещи, которые я уже обдумала. Например, мое расставание. С этим уже все решено. Надо только лишь сообщить об этом Терренсу. Сказать, что между нами действительно все кончено.       Алисия и Фредерик ничего не говорят и с грустью во взгляде качают головой, а Ракель быстро допивает то, что осталось у нее в чашке.       — Ладно, я хочу ненадолго пойти к себе и немного полежать… — очень тихо, задумчиво говорит Ракель. — А потом я, может быть, схожу куда-нибудь прогуляться… Мне не хотелось бы сидеть дома в такую хорошую погоду. Простите…       Ракель быстро встает из-за стола и уходит к себе в комнату, пока Фредерик и Алисия провожают девушку грустным взглядом. Хоть они знают, почему она такая грустная и подавленная, никто из них не решается говорить с ней об этом напрямую.       В воздухе несколько секунд воцаряется тишина, а потом Алисия с грустью во взгляде переводит взгляд на Фредерика.       — Она может ничего не говорить о своих проблемах, — уверенно говорит Алисия. — Но мы оба прекрасно знаем, почему моя племянница такая грустная.       — Да уж, вы абсолютно правы, — устало вздыхает Фредерик. — Она не хочет этого расставания. Сомневается в том, что принимает верное решение.       — Думаю, Ракель просто боится, что снова может столкнуться с разочарованием и болью. Возможно, она сомневается в том, что смогла бы стать лучше. Вот, что ее останавливает.       — Должен признаться, что после того как Терренс сдержал свое обещание, я немного смягчился к нему. И даже начинаю верить, что ему и правда стыдно за свое поведение.       — Правда?       — Хотя я до сих пор не понимаю, настолько сильно они должны были разругаться, чтобы расстаться.       — Ну я же говорила, что вы однажды поменяйте свое мнение, — слегка улыбается Алисия. — Теперь-то вы видите, что Терренс и правда раскаивается?       — Теперь вижу. И знайте, если честно, мне даже как-то грустно от того, что моя внучка решила закончить отношения с этим парнем. — Фредерик бросает короткий взгляд в сторону. — Все-таки в самом начале их отношений Терренс был очень хорошим. Воспитанным, вежливым… Он так красиво ухаживал за ней. А как моя внучка смотрела на него! Если бы вы знали, как я радовался, что она наконец-то познакомилась с мужчиной, который ее заинтересовал. Я уже было начал терять надежду, но Терренс все-таки сделал невозможное и сумел обратить на себя внимание.       — Согласна… — кивает Алисия.       — Я бы хотел, чтобы они снова стали такими же. Чтобы смотрели друг на друга так, как тогда. Тогда, когда эти двое действительно были влюблены и наслаждались обществом друг друга.       — Я тоже… — Алисия тяжело вздыхает. — Если бы вы знали, как сильно я скучаю по тому времени… В то время Терренс был таким добрым, милым и заботливым… А Ракель казалась такой счастливой. И даже стала меньше думать о работе.       — Да, она стала больше времени проводить у зеркала и часами перебирать свою одежду. Хотела понравиться этому парню.       — Да уж… — Алисия откидывается на спинку стула, с грустью во взгляде бросив короткий взгляд в сторону. — Судьба приготовила для их отношений проверку на прочность, но они с треском провалили ее.       — Мне кажется, они оба в какой-то степени виноваты, — предполагает Фредерик. — Нельзя не признать, что вина за разрушенные отношения также лежит на ней. Эта девочка не понимала, что о парне нужно заботиться. А не забывать о нем и выбирать свою карьеру вместо него. В этом плане я Терренса даже понимаю…       — Да и мы с вами тоже отчасти виноваты, — неуверенно отмечает Алисия. — Мы не объяснили ей, что значит быть хорошей возлюбленной. Только лишь принуждали ее к замужеству и говорили, что девушка не может жить одна, без мужчины. Она не знает, зачем все это нужно, и не стремится к созданию своей семьи. По крайней мере, сейчас.       — Верно. Мы тоже виноваты в том, что роман моей внучки оказался не таким удачным. Хотели как лучше, но увы… Все эти годы мы упорно навязывали ей свою точку зрения и считали, что так правильно. И никогда не задумывались о том, хочет ли сама Ракель того же самого. Когда она захочет…       — Однако все было вполне исправимо. Да, Ракель и Терренс перестали любить, когда встречались. Но они жили вполне мирно и не ругались. Их отношения разругались из-за Саймона. Этот подонок разругал их и заставил окончательно испортить свои и без того не идеальные отношения.       — Думаю, вы правы, — пожимает плечами Фредерик. — Сначала была виновата Ракель, которая слишком увлеклась собой и своей карьерой, а потом Терренс добавил масла в горящий огонь. И сжег все мосты, по которым можно было вернуться назад и что-то исправить. К тому же, он сказал, что и сам был увлечен своей работой.       — Теперь они оба это понимают.       — Жаль, что человек поздно понимает правильные вещи. Понимает тогда, когда пути назад нет.       — В этом случае путь назад есть. Но никто не хочет вернуться и что-то сделать.       — А еще жаль, что они не хотят попробовать поговорить о своих отношениях. Не хотят узнать, что каждый из них думает об этом на самом деле. Может, все не так безнадежно, как хочет показать нам Ракель.       — Надеюсь, она понимает, что делает, и потом не пожалеет об этом.       — Дай бог… Дай бог.       В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, которую прерывает Фредерик после того как выпивает еще немного чая.       — Кстати, а вы не могли бы рассказать мне, что на самом деле произошло между ней и Терренсом? — интересуется Фредерик. — Однажды я спросила ее об этом, но она промолчала, скорее всего, чтобы не нервировать меня. Да и вы не хотели разговаривать об этом и ушли от разговора.       — Господи, мистер Кэмерон, ну я же уже объясняла вам всю ситуацию, — начинает слегка нервничать Алисия. — Просто сильно кричали друг на друга и обвинили во всех грехах… Вот и все!       — Мне кажется, это далеко не все, что я знаю. Интуиция подсказывает мне, что там было что-то серьезное… Намного серьезнее, чем тот факт, что Терренс накричал на Ракель. Моя внучка должна и без нас понимать, что после такого пустяка люди не разрывают отношения.       — Вы ведь недавно выписались из больницы и не должны волноваться, — с грустью во взгляде напоминает Алисия. — Ваш врач настоял на этом и сказал, что только так вы окончательно восстановитесь.       — Я гораздо больше волнуюсь из-за того, что мне ничего неизвестно. Такая скрытность заставляет меня думать, что вы все скрывайте от меня что-то ужасное. Что вы, что ваша племянница, что ее бывший парень…       — Не думайте об этом, мистер Кэмерон…       Алисия опускает свой взгляд в чашку с кофе, становясь все более напряженной и взволнованной.       — Ничего страшного не случилось… — неуверенно добавляет Алисия и нервно сглатывает. — Если бы случилось что-то ужасное, Ракель не стала бы молчать, ибо она доверяет вам и мне. Она бы просила у нас защиты от этого человека и бегала от него, как от призрака.       — Знайте, Алисия, если бы произошла какая-то обычная ссора, из-за которой они разругались в пух и прах, вряд ли бы эти двое стали говорить практически одно и тоже, — уверенно отвечает Фредерик. — Да и завершать отношения после обычной ссоры – это настоящая глупость.       — Мистер Кэмерон, ради бога…       — Нет…       Фредерик качает головой и выпивает еще немного чаю.       — Здесь что-то не так, я не сомневаюсь в этом… — уверенно добавляет Фредерик и переводит взгляд на Алисию. — И вы прекрасно это знайте.       — Даже если и произошло, то это ее личное дело.       — Значит, я прав?       — Послушайте, я не хочу портить отношения с Ракель. Ей не понравится, если я это и скажу. И я сама понимаю, что вам лучше это не знать.       — Но, Алисия…       — Я могу сказать вам только то, что произошло кое-что действительно очень серьезное. И это весомый повод для расставания.       — Поймите, дорогая моя, мне очень важно знать все, что происходит с Ракель, — наклонившись к Алисии через стол, спокойно говорит Фредерик. — Хоть она уже и далеко не ребенок, я всегда буду переживать за нее и поддерживать ее.       — Я прекрасно понимаю вас, мистер Кэмерон, — с грустью во взгляде отвечает Алисия. — Но если я сейчас расскажу вам во всех подробностях о том, что с ней произошло, то вы можете разнервничаться. А сейчас вам противопоказаны любые стрессы и переживания.       — Ну пожалуйста, Алисия, хотя бы намекните на то, что между ними было, — умоляет Фредерик. — Обещаю вам, я не стану разговаривать с Ракель на эту тему. Мне просто нужно знать, почему моя внучка решила расстаться с парнем. Она должна понимать, что заявлять всем об окончании отношений после любой ссоры – это глупо. И пока я не знаю всей истории, все выглядит так, будто она и правда хочет этого лишь из-за его криков. Мол, она не стерпела то, что на нее накричали.       С одной стороны, Алисия прекрасно понимает, что рано или поздно Фредерик все равно узнает, что произошло между Ракель и Терренсом, как бы усердно она это ни скрывала. Но с другой – женщина хочет пожалеть пожилого мужчину, который буквально пару дней назад вышел из больницы. Она понимает, что Фредерику может стать еще хуже, если он узнает всю правду. А Алисия никак не может этого допустить и не собирается своими же руками губить близкого человека своей племянницы.       — Мистер Кэмерон, пожалуйста, пожалейте себя, — с жалостью во взгляде умоляет Алисия. — А если и не себя, то хоть подумайте о Ракель. Ради бога, не причиняйте ей боль.       — Я хочу видеть свою внучку счастливой, Алисия, — с грустью во взгляде говорит Фредерик. — И я готов сделать для этого что угодно. Я должен знать причину, чтобы понять, как мне защитить ее или помочь ей наладить отношения с Терренсом. Вдруг оказалось, что он опасен для нее? Вдруг мы должны спасать ее от него, а не толкать в его объятия?       — Нет-нет, не беспокойтесь, Терренс не опасен для Ракель, и она может спокойно с ним находиться. А был бы он не тем, за кого себя выдает, я бы сама и на пушечный выстрел близко не подпустила его к своей девочке. Уж вы меня хорошо знайте: за свою кровиночку я готова разорвать любого. Даже ее собственного парня. Если он провинится, конечно.       — Вы и правда думайте, что я могу не переживать из-за того, что ей еще предстоит еще как минимум раз встретиться с Терренсом для того, чтобы сообщить о расставании?       — Конечно, дорогой мой, вы можете не переживать, — хлопнув Фредерика по руке, мягко говорит Алисия. — А пока что перестаньте об этом думать и сосредоточитесь на своем здоровье. Ваша внучка не переживет второго вашего сердечного приступа.       — Ах, я всегда думаю о Ракель… — тихо вздыхает Фредерик и опускает взгляд на свои руки. — В последние несколько лет я не могу думать о ком-то еще, кроме моей внучки… Она ведь единственная, кто остался у меня на этом свете. К сожалению, сына и жену я потерял много лет назад… А когда я вспоминаю о том, что нужен ей, это заставляет меня искать в себе силы жить дальше. Я знаю, что должен жить ради своей маленькой девочки, которая всегда будет нуждаться в моей помощи и любви.       — У меня тоже осталась только одна Ракель, — с грустью во взгляде отвечает Алисия, в глубине души начав радоваться, что тема разговора начинает постепенно уходить в другое русло. — Моя сестра погибла в той ужасной катастрофе, в которой погиб и ваш сын. А моих родителей уже давным-давно нет в живых…       Алисия тяжело вздыхает и выпивает почти весь свой кофе.       — Да и мужа я потеряла, когда была намного моложе, — с грустью во взгляде добавляет Алисия. — Прошло уже много лет, а я до сих не могу с этим смириться. Не верю, что он умер так рано. От такой ужасной болезни, как рак.       — Знайте, если бы у меня не было Ракель, я бы вряд ли так стремился к жизни, — задумчиво признается Фредерик. — Не будет моей внучки – не будет смысла жить! Я живу только ради своей внучки и моих будущих правнуков, которых, я надеюсь, моя девочка однажды мне подарит.       — Ах, мистер Кэмерон, я и сама живу только лишь ради одной Ракель… — устало вздыхает Алисия. — Хоть очень скоро у меня появится новый смысл жить… Ведь я хочу удочерить девочку и почувствовать себя матерью…       — Думайте, вы справитесь?       — Думаю, да. Практически вырастив свою племянницу, я получила достаточно опыта. Его будет достаточно, чтобы вырастить приемного ребенка. Хотя моего опыта хватит еще и на будущих детишек моей любимой Ракель.       — Ракель всегда будет нашей любимой девочкой, — с легкой улыбкой говорит Фредерик. — Мы будем с ней до тех пор, пока живем на этом свете. Уж я точно ни за что не оставлю ее! Кто бы что ни говорил! Я никому не поверю, потому что знаю свою внучку лучше, чем какие-то проходимцы или журналисты.       — Я тоже, — скромно улыбается Алисия. — Пока я жива и здорова, Ракель не останется без поддержки своей тети Алисии. Моя девочка всегда была для меня как родная дочка, которую я люблю всем сердцем. Которую не могу бросить в трудный для нее момент…       — Дедушка Фредерик тоже всегда будет рядом. И она прекрасно это знает.       Алисия ничего не говорит и просто скромно улыбается, радуясь, что, по крайней мере, сейчас ей удалось избежать разговора относительно ситуации Ракель и Терренса. Правда это в следующий раз удача вполне может оказаться не на ее стороне. Женщина знает, что рано или поздно ей придется все рассказать. Но она решает, что лучше во всем признаться не сейчас, а намного позже. Хотя Алисия все же надеется, что ей удастся сохранить произошедшее в секрете и не дать Фредерику узнать, что произошло в паре, которая, скорее всего, уже прекратила свое существование.       

***

      Тем временем Эдвард без дела прогуливается по городу, никуда не торопясь и с интересом рассматривая все, что его окружает. За эти две недели мужчина сумел найти общий язык с Терренсом и его друзьями Питером и Даниэлем и сблизиться с ними. Он несказанно счастлив, что наконец-то нашел человека, о существовании которого узнал лишь в подростковом возрасте. Счастлив, что тот принял его достаточно тепло и не стал отвергать. А поближе узнав друг друга, Эдвард и Терренс узнали, что у них есть очень много общих интересов, в том числе и музыка. Они воспринимают это как одну из причин, почему им стоит продолжать общаться.       «Здорово, что мне удалось найти общий язык с Терренсом, и он не стал меня отвергать, — медленно шагая по улицам с засунутыми в карманы куртки руками, с легкой улыбкой думает Эдвард. — Да и классно, что также удалось поладить с его друзьями. Даниэль с Питером относятся довольно дружелюбно и показались мне классными ребятами… Все оказалось так легко. Намного проще, чем я думал. Хотя поначалу мне казалось, что будет очень сложно. В какой-то момент я подумал, если бы мой брат узнал, кто я такой, ничего хорошего не случилось бы. Однако он принял меня и отнесся ко мне даже лучше, чем мне хотелось.»       Эдвард мысленно вздыхает.       «Черт, и где же он был несколько лет назад? — недоумевает Эдвард. — Мне бы определенно было намного лучше, если бы мы жили и росли вместе… Вдалеке от моего папаши, его жены и этих двух дебилов, которые вынесли мне весь мозг. Я уверен, что моя жизнь была бы лучше. По крайней мере, меня бы любили. И не презирали, как это было в том доме.»       Эдвард поправляет свои волосы, которые растрепал внезапно подувший сильный ветер.       «Я реально рад, что моя давняя мечта сбылась, но… — с грустью во взгляде думает Эдвард. — У меня есть еще одна причина грустить…»       Эдвард резко останавливается рядом со скамейкой, которую он видит на своем пути, присаживается на нее и о чем-то призадумывается. Прошло две недели с тех пор, как они с Наталией проводили время вместе в последний раз. Мужчина неоднократно пытался связаться с ней, но она все время была вне зоны доступа. Такое чувство, будто она намеренно избегала его. Из-за этого Эдвард начинает все больше переживать, хотя и не понимает, почему девушка вдруг перестала выходить с ним на связь.       «Я не понимаю, почему Наталия вдруг перестала отвечать на мои звонки и не хочет со мной разговаривать… — с грустью во взгляде думает Эдвард. — Что я ей такого сделал, раз она так со мной поступает? Я же и слова обидного ей не сказал! А такое чувство, будто она реально обижена. Она игнорирует меня уже две недели!»       Эдвард все больше начинает понимать, что влюбляется в Наталию и хочет хотя бы просто попытаться повстречаться с ней. А первый поцелуй с этой девушкой, который состоялся незадолго до встречи мужчины и Терренса в кафе, был просто незабываемым!       «Как она может так со мной поступать после того что между нами было? — уставив взгляд куда-то вдаль, недоумевает Эдвард. — После того поцелуя, который я запомню на всю свою жизнь. Который был просто невероятен! Я еще никогда не чувствовал себя так круто, когда целовал какую-то другую девчонку. С ней было все совсем иначе. В хорошем смысле этого слова…»       Эдвард бросает легкую улыбку.       «Я все больше начинаю понимать, что Наталия нужна мне, — думает Эдвард. — Не хочу прекращать с ней общаться. Не хочу… Не хочу, чтобы у нее появился кто-то другой. Я просто этого не вынесу!»       Эдвард тихо вздыхает и бросает взгляд куда-то в сторону.       «Неужели она решила перестать общаться со мной только лишь из-за мысли, что я якобы собираюсь прекратить с ней общение после встречи с братом? — с грустью во взгляде задается вопросом Эдвард. — Наталия явно не поверила, когда я сказал, что не собираюсь делать это. Хотя я и правда никогда не думал пользоваться ею лишь ради знакомства с Терренсом. Я бы и так продолжил общаться с ней, даже если бы не влюбился в нее. Она ведь такая классная и милая… Очень приятная в общении… Болтать с ней – сплошной кайф! А целовать такую красавицу – еще большее удовольствие.»       Эдвард с едва заметной улыбкой на секунду переводит взгляд на проходящую пару пожилых людей, которые медленным шагом идут, о чем-то шепчась между собой. Женщина держит в руке поводок, на котором привязана маленькая такса, с интересом исследующая каждый уголок и каждую мелочь, которая попадется на ее пути.       Вскоре эта маленькая собачка подходит к Эдварду, сидящему на скамейке, и с интересом начинает изучать и обнюхивать ботинки, в которые сейчас одет мужчина. Увидев эту таксу, мужчина смотрит вниз и тихонько усмехается, ведя себя абсолютно спокойной и явно не испытывая страх перед собаками. А вскоре он слышит, как пожилая женщина подзывает эту собачку к себе:       — Молли, отстань от молодого человека! Не порть ему ботинки! Молли, ко мне! Молли! Я кому сказала!       — Молли, ко мне! — восклицает компаньон пожилой женщины. — Молли, нельзя!       Собачка по кличке Молли не сразу, но все же подчиняется словам этой пары. Она мгновенно переключает свое внимание сначала на то, что находится рядом со скамейкой, на которой сидит Эдвард, а потом еще на какие-то вещи, которые попадаются ей по дороге.       А когда пара пожилых людей вместе с собачкой пропадают где-то вдалеке спустя какое-то время, Эдвард еще несколько секунд смотрит туда, куда они медленно идут, о чем-то беседуя между собой. А потом мужчина переводит свой взгляд куда-то вдаль и мысленно вздыхает.       «Ах, как бы я сейчас хотел увидеть ее здесь и сейчас, — с легкой улыбкой и грустью в глазах мечтает Эдвард. — Хотя бы посмотреть на нее одним глазком… Я бы даже ничего не говорил ей и не пытался спросить, почему она так поступила со мной. Мне просто хочется снова увидеть эту девушку.»       Эдвард вздыхает уже вслух, чувствуя, как легкий приятный ветерок слегка лохматит его волосы.       «Хотя я не знаю, что буду делать, что она ничего не чувствует ко мне, — думает Эдвард. — Если она соврала о симпатии ко мне. Но в любом случае я хочу узнать об этом лично от нее. Чтобы точно знать, чего мне ждать. Чтобы знать, могу ли я на что-то надеяться. Будет очень трудно с этим смириться, но мне придется. Придется отступить…»       Еще какое-то время о чем-то подумав, Эдвард медленно опирается локтями о свои колени и запускает руку в свои волосы, которые он слегка лохматит. А потом мужчина и вовсе сгибается пополам, полностью закрыв свое лицо руками. Он мысленно спрашивает себя, будет ли у него еще хотя бы одна возможность увидеть Наталию – эту нереально красивую блондинку с глазами цвета ясного неба и ангельской улыбкой. МакКлайф-младший искренне переживает из-за того, что девушка внезапно оборвала с ним все контакты и игнорирует его, даже если он не сделал ей ничего плохого и ни в чем не виноват.       Неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как Эдвард сел на скамейку и начал грустить из-за того, что Наталия поступает с ним так несправедливо. Не обращая внимания ни на что вокруг себя и продолжая закрывать лицо руками, мужчина не замечает, как кто-то скромно подходит к нему и осторожно кладет руку на его плечо. МакКлайф-младший слегка вздрагивает от неожиданности, медленно поднимает взгляд и к своему удивлению видит перед собой Наталию, которая с жалостью во взгляде смотрит на его. Она будто бы услышала его желание встретиться с ней и решила сделать его чуточку счастливым.       — Наталия? — удивленно произносит Эдвард. — Что ты здесь делаешь?       — Я гуляла здесь неподалеку и увидела, что ты сидел здесь, согнувшись и закрыв лицо руками, — с грустью во взгляде отвечает Наталия. — Почему-то подумала, что тебе плохо, и решила подойти.       — Почему? — качает головой Эдвард. — Почему ты избегала меня все эти две недели? Почему не отвечала на мои звонки и сообщения? Я послал их целую сотню! Если не больше!       — Я знаю…       — Разве я сделал тебе что-то плохое, раз ты избегала меня и отказывалась хотя бы просто поговорить?       — Нет-нет, Эдвард, ты ничего не сделал… — Наталия присаживается на скамейку рядом с Эдвардом. — Все хорошо… Просто я подумала, что нужно дать тебе время получше узнать своего брата…       — И из-за этого ты пропала на две недели? — удивляется Эдвард.       — Ты ведь так хотел с ним встретиться. А я подумала, что буду мешать вам.       — Мне очень расстроил твой поступок. Все эти две недели я ломал голову. Думал над причиной, по которой ты отказывалась разговаривать со мной.       — Я знаю… Прости, пожалуйста, что все так получилось… Я правда не хотела этого…       — Поверить не могу, что ты начала избегать меня после того что между нами произошло.       — Прости… — Наталия кладет свою руку на плечо Эдварда, смотря на него с еще большей жалостью во взгляде. — Я не думала, что это так тебя расстроит.       — Но меня это расстроило! — восклицает Эдвард. — Очень сильно!       — Эдвард…       — Я ведь всегда старался быть вежливым и не делал того, что могло бы напугать тебя.       — Я знаю.       — Всегда следил за словами, чтобы не сказать чего-то лишнего. Всегда относился к тебе с заботой и уважением.       — И я безмерно благодарна тебе за это.       — Нет, Наталия, ты явно этого не ценишь. — Эдвард медленно, неуверенно переводит взгляд на Наталию. — Ты продолжаешь быть грустной и подавленной. Продолжаешь из-за чего-то страдать.       — Нет, я…       — Хорошо, может, я что-то делаю не так? Скажи мне! Скажи, как я могу сделать тебе приятно? Я бы с удовольствием это сделал!       — Ты и так сделал для меня очень много.       — Ты явно не хочешь чтобы я помогал тебе. Ты бежишь от меня, как будто я сделал тебе что-то плохое.       — Нет-нет, Эдвард, это не так! — с жалостью во взгляде качает головой Наталия. — Ты ничего мне не сделал!       — Тогда почему? Почему ты так поступаешь со мной? Неужели ты решила оборвать со мной все связи лишь потому, что решила, будто я сижу тут и думаю, как бы тебе сделать больно?       — Да как ты можешь так думать?       — Это глупо, Наталия… Глупо было игнорировать меня по такой причине…       — Я знаю, но…       — И ладно бы ты сказала, в чем дело. Но ты пропала. Пропала и не сказала ни слова. Как будто так и должно было быть.       — Я все понимаю…       — Если я все же что-то делал не так, то скажи. Я все пойму и больше не буду так делать.       — Мне кажется, нам как раз стоит обсудить это… — неуверенно отвечает Наталия. — Мы можем прямо сейчас поговорить о…       Наталия замолкает, опускает глаза и резко выдыхает, нервно заправляя прядь волос за ухо.       — Мы можем поговорить о нас? — спрашивает Наталия. — О том, что между нами происходит?       — Да… — задумчиво произносит Эдвард и на пару секунд переводит взгляд куда-то вдаль. — Мне бы тоже хотелось обсудить это с тобой. Хочу выслушать, как ты объяснишь мне свое поведение, которое я никак не могу понять.       — Я все объясню, обещаю. Только выслушай меня… Пожалуйста…       В воздухе на пару секунд воцаряется неловкая пауза, а потом ее немного неуверенно нарушает Эдвард:       — Хорошо, говори первая. Я тебя внимательно слушаю.       — Что ж, если ты этого хочешь, то… — пожав плечами, неуверенно произносит Наталия. — Так и быть…       Наталия пару секунд пытается собраться с мыслями, а затем она резко выдыхает и храбро смотрит в глаза Эдварда, пока тот смотрит на нее с грустью во взгляде.       — Послушай, Эдвард… — неуверенно начинает Наталия. — Я… Я не знаю, как ты на самом деле относишься ко мне… И чувствуешь ли ты что-то особенное. Но я хочу рассказать тебе всю правду о моих чувствах. Однако… Я пойму тебя, если ты захочешь встать и уйти после того что я тебе скажу.       Наталия начинает заметно нервничать и постоянно что-то трогать пальцами, будь то это браслет или же рукав ее светло-сиреневой куртки. Эдвард же с легкой улыбкой мягко гладит девушку по руке, хотя и понимает, как у него по коже пробегает легкая дрожь от мысли, что девушка собирается отшить его здесь и сейчас.       — Не беспокойся, я не уйду, даже если ты скажешь что-то, что шокирует меня, — мягко обещает Эдвард. — И что бы ты ни сказала, мы все равно будем хорошо общаться. Конечно, если ты того захочешь.       — Э-э-э, понимаешь… — неуверенно произносит Наталия, время от времени опуская взгляд вниз. — Когда мы познакомились в том кафе, я… Я и подумать не могла, что буду воспринимать тебя как-то еще, кроме как хорошего знакомого. Однако что-то привлекало меня в тебе и… Я хотела узнать о тебе все… Хотела почаще проводить с тобой время. Просто как друзья… Ведь друзья тоже могут проводить классное время вместе и чувствовать себя вполне комфортно.       — Верно…       — Вот… Э-э-э… — Наталия на секунду опускает глаза вниз и бросает легкую улыбку. — А по мере того, как мы узнавали друг друга, я все больше ловила себя на мысли о том, что слишком много думаю о тебе. И я все больше понимала, что была… Неравнодушна к тебе… И… В какой-то момент перестала считать тебя только лишь своим другом…       Наталия тяжело вздыхает.       — Из-за этого я начала страшно бояться, что нашим почти что ежедневным встречам придет конец сразу же после того как ты встретишься со своим братом, — с грустью во взгляде добавляет Наталия. — И когда вы встретились, я решила, что моя миссия выполнена. Это будет означать одно – мы больше никогда не увидимся.       Наталия тихо шмыгает носом.       — Именно поэтому я оставила вас с Терренсом одних в тот день, — добавляет Наталия. — Я испугалась. Испугалась, что ты все-таки пошлешь меня куда подальше. Да, я не поверила, когда ты сказал, что не собираешься это делать. Не поверила и в твою симпатию ко мне. Я вообще тебе не верила. Думала, ты играешь со мной. Хочешь причинить мне боль. Мол… Поиграешься со мной и бросишь как котенка, когда я тебе надоем.       Наталия качает головой, пока по ее щеке медленно скатывается слеза.       — Если тебе интересно, почему я боялась, что ты пользовался мной ради встречи с Терренсом, то… — неуверенно говорит Наталия и быстро вытирает слезу под глазом. — Это происходило потому, что парни неоднократно бросали меня после того как получали то, что им было нужно. Наобещают едва ли не золотые горы, а потом внезапно смываются. Пользовались моей добротой, моей красотой, моей наивностью… Никто не воспринимал меня всерьез. Все хотели только лишь поиграть со мной и что-то от меня получить. Никого никогда не интересовало то, что происходило у меня внутри. Всех волновало лишь мое тело. Моя молодость.       Наталия качает головой.       — Поэтому когда я поняла, что неравнодушна к тебе, меня начал преследовать этот страх, — признается Наталия. — Страх, что ты пошлешь меня куда подальше, когда получишь то, что хотел.       — Нет, это не так! — уверенно возражает Эдвард. — Клянусь, я никогда даже не думал об этом. Я уже говорил тебе об этом в тот день, когда состоялся наш последний разговор.       — Я знаю… Но я все равно боюсь, понимаешь… Боюсь, что меня предадут. В миллионный раз.       — Понимаю, но я совсем не такой, как они. Ты мне нравишься. Я интересуюсь твоей жизнью и всем, что с тобой происходит. Мне не все равно на тебя.       — И из-за всего этого я перестала доверять мужчинам и начала верить, что все норовят меня обмануть. Это касается даже друзей среди мужчин. Можно сказать, какое-то время я не доверяла даже Терренсу.       — Тебе нечего переживать, Наталия. Как я уже говорил, у я никогда не думал так поступать с тобой. Да и Терренс не пошел бы на это. Он наверняка очень рад иметь такого прекрасного друга, как ты.       — Сейчас я уже не сомневаюсь в нем и знаю, что он никогда бы так не поступил со мной…       Наталия опускает взгляд вниз и прикусывает губу.       — Сейчас и ты не кажешься мне одним из безжалостных людей, которые однажды пошли на это, — признается Наталия.       — Если я могу сделать так, чтобы ты перестала из-за этого переживать, то дай мне знать, — мягко говорит Эдвард. — Ради тебя я готов пойти на многое.       — Ты и так сделал для меня слишком много, — скромно улыбается Наталия. — Помог мне прийти в себя после того что со мной произошло. И стал единственным, кому это удалось лучше других…       Наталия на секунду опускает взгляд вниз.       — Должна признаться, еще никто никогда не беспокоился и не заботился обо мне так, как это делаешь ты, — немного неуверенно добавляет Наталия. — Это покорило меня… Привязало к тебе… И заставило начать бояться, что однажды нам придется прекратить общение.       Наталия тихо вздыхает.       — Сейчас я понимаю, что испытываю к тебе нечто большее, чем дружеские чувства, — скромно признается Наталия и тихо шмыгает носом. — Это правда, Эдвард. Я не пытаюсь обмануть тебя или дать ложную надежду. Это то, что я чувствую на самом деле. То, что происходит у меня внутри.       Найдя в себе храбрость посмотреть на Эдварда намного дольше, чем пару секунд, Наталия медленно, но верно переводит взгляд на мужчину, который внимательно слушает девушку.       — Я больше не могу держать это в себе, — добавляет Наталия. — Не могу держать в себе то, что успела так или иначе полюбить тебя. Я не могу прожить и дня, не подумав о тебе. Ты правда мне нравишься. И это правда. Я не лгу тебе. Никогда не стала бы лгать человеку, что я люблю него, когда это не так.       Наталия резко выдыхает, на мгновение прикрыв глаза.       — Мне очень жаль, что я заставила тебя думать, будто ты сделал что-то ужасное и обидел меня, — выражает сожаление Наталия. — Может, тебе и правда нужно было время, чтобы получше узнать своего брата. Но я не должна была предоставлять его таким образом… Пропадать…       Наталия бросает легкую улыбку.       — Если честно, все мои друзья считают меня полной дурой из-за того, что я резко перестала общаться с тобой, — скромно признается Наталия. — Но они правы. Ибо я и правда поступила не слишком красиво… И сейчас я понимаю, что совсем не хочу переставать общаться с тобой… Хотя и не могу быть уверенной в том, что не обидишься на меня за то, что я так с тобой поступила. Ты не заслужил этого, но я так или иначе обидела тебя.       Наталия тихо шмыгает носом.       — И если это правда, то я прошу у тебя прощения за свой глупый поступок… — с грустью во взгляде извиняется Наталия. — Я не хотела причинять тебе боль… Не хотела расстраивать и заставлять страдать.       Наталия тяжело вздыхает и собирается встать и уйти куда подальше из-за чувства стыда и неловкости. Но как только она поднимается на ноги и делает шаг, Эдвард быстро, но мягко берет девушку за запястье и слегка тянет ее на себя.       — Нет, подожди! — с долей отчаяния восклицает Эдвард. — Останься со мной! Прошу тебя! Не уходи!       Наталия все-таки не уходит и молча присаживается там, где и сидела ранее, слегка склонив голову и начав рассматривать свои руки. Эдвард же пару секунд ничего не говорит до того, как начать говорить, смотря то на девушку, то куда-то еще:       — Все, что ты сейчас сказала… Можно отнести и ко мне тоже… Я уже много раз говорил, что ты мне нравишься. — Эдвард переводит взгляд на Наталию. — И знаешь, когда я еще не знал твоего имени и только лишь увидел тебя издалека, то сразу понял, что ты чем-то привлекаешь меня. Скажу честно, я еще никогда не встречал настолько красивых девушек. Ты особенно красивая и запоминающаяся. Я бы точно выделил тебя на фоне остальных. Ты не похожа на других. Ты намного лучше.       Эдвард замолкает на пару секунд.       — И несмотря на то, что тогда ты была очень грустной, я все равно решил подойти к тебе и попробовать познакомиться, — добавляет Эдвард. — Согласись, что нет ничего такого в том, чтобы завести нового знакомого. И слова о том, что в кафе не было свободных столиков, вовсе не были причиной подкатить к тебе и пофлиртовать. Столики и правда были кем-то заняты.       — Я знаю… — тихо произносит Наталия, все еще рассматривая свои руки.       — Изначально в моем желании не было намека на любовь, — убрав прядь волос, которая лезет прямо в глаза, признается Эдвард. — Я собирался только лишь завести новое знакомство. И думал, что вряд ли полюбил бы тебя… Однако тем больше я узнавал тебя, тем больше мне хотелось видеться с тобой. Тем больше мне хотелось узнать тебя. Именно поэтому я старался найти как можно больше свободного времени и куда-то тебя приглашать.       — Совсем как и я…       — С каждым днем я все больше начал думать о тебе и буквально не мог ни на чем сосредоточиться… Но в какой-то момент я понял, что начал влюбляться в тебя. Понял это довольно быстро, но долго хранил в тайне. Я никому не говорил, что самой красивой девушке на этом свете удалось покорить меня.       — Ты меня смущаешь…       — Может быть, эти чувства еще не слишком сильные. Но этого было достаточно, чтобы понимать, что мне становится плохо и грустно, когда тебя нет рядом. А тот поцелуй, который произошел в день моего знакомства с Терренсом в очередной раз доказал, что я не ошибаюсь… — Эдвард слегка улыбается, вспоминая свой первый поцелуй с Наталией, который стал для него поистине волшебным моментом. — Никогда не забуду тот ураган эмоций, который я тогда испытал. У меня было много разных поцелуев, но только этот заставил меня почувствовать что-то более изумительное. Со мной еще никогда такого не происходило! Никогда не было такого, что один единственный поцелуй был способен пробудить во мне такие эмоции.       Эдвард замолкает на пару секунд.       — И думаю, что мне хватит этих эмоций, чтобы доказать самому себе, что я могу уверенно сказать… — добавляет Эдвард. — Сказать то, в чем уже давно хотел признаться.       Эдвард на мгновение прикрывает глаза и медленно выдыхает. А после этого он берет Наталию за руку и крепко, но не сильно сжимает ее в своей руке, пока та впервые за это время смотрит на него широко распахнутыми глазами, понимая, что ее уже бросает в жар, а ей самой немного тяжело дышать.       — Я нуждаюсь в тебе, — признается Эдвард. — Сильно нуждаюсь. Я хочу быть с тобой и видеть тебя не то, что каждый день, а каждую минуту. Каждую секунду, пока я живу на этом свете.       — Правда? — неуверенно спрашивает Наталия.       — То время, что мы проводили вместе, было просто незабываемым. С тобой я всегда чувствовал себя абсолютно счастливым… Забывал обо всем плохом и широко улыбался. Ты всегда слушала меня, хорошо понимала, разделяла мои чувства, сочувствовала и радовалась вместе со мной… Так здорово встретить человека, который так хорошо тебя понимает. Который интересуется тобой и не ведет себя так, будто ему все равно.       — Ты стал для меня очень близким человеком, — скромно улыбается Наталия. — С которым мне всегда было интересно.       — А еще ты заставила меня поверить, что если чего-то очень захотеть, то твоя мечта обязательно осуществится. До встречи с тобой я думал, что уже никогда не смогу найти своего брата и потерял всякую надежду. — Эдвард с грустью во взгляде вздыхает, но потом скромно улыбается. — Однако я встретил тебя. И нашел не только своего брата, но еще и девушку, с которой, как я надеюсь, у меня что-нибудь получится. И которая все-таки поймет, что я желаю ей только добра и никогда не посмею предать ее так жестоко, как те неблагодарные люди, которых она встречала ранее.       Эдвард с легким испугом во взгляде замолкает, ожидая какой-то реакции от Наталии. Которую так сильно трогают слова мужчины, что на ее глазах появляются слезы. В ее голубых глазах появляется яркий блеск, а на лице – искренняя, счастливая улыбка, которая побуждает его перестать скрывать свою собственную.       Наталия пару секунд ничего не говорит, а потом прикрывает рот рукой, едва слышно произнося:       — Эдвард…       — Моя жизнь не будет счастливой, если в ней не будет тебя, Наталия, — с легкой улыбкой говорит Эдвард. — Это правда. Я очень хочу быть с тобой.       Наталия молча опускает взгляд вниз и скромно улыбается.       — Ты – причина, по которой мне хочется быть счастливым, — признается Эдвард. — Причина, по которой я каждый день просыпаюсь с верой и надеждой на лучшее. Все произошло так внезапно, что я и заметить не успел, как оказался в этой ловушке… Из которой, впрочем, не хочу выбираться… Потому что хочу быть с той, которая заставляет меня чувствовать себя по-настоящему счастливым. Мне кажется, такое может случиться лишь однажды.       — Я сомневаюсь, что со мной произошло бы что-то подобное во второй раз, — предполагает Наталия.       — Я тоже. Однако я точно уверен в одном…       Эдвард на секунду опускает глаза вниз, но потом переводит полный некого отчаяния взгляд на Наталию.       — Я не хочу терять тебя, — с жалостью во взгляде добавляет Эдвард, крепко берет Наталию за обе руки и качает головой. — Пожалуйста, Наталия, не позволяй этому случиться… Дай мне шанс доказать, что на самом деле все не так, как тебе казалось.       — Не позволю, — качает головой Наталия.       — Больше никогда не избегай меня и не заставляй думать, что я сделал что-то плохое. Все это время я изо всех сил старался быть лучшим и делать все, чтобы тебе было хорошо.       Наталия ничего не говорит и лишь скромно улыбается. А спустя пару секунд она немного неуверенно гладит Эдварда по щеке, заставив его обнажить свою милую улыбку и почувствовать тепло, исходящее от ее мягкой ладони.       — Этого больше не повторится, — с легкой улыбкой обещает Наталия. — Обещаю, я не буду игнорировать твои звонки и сообщения. Никогда.       — Я верю тебе, — кивает Эдвард.       — Только ты и сам не бросай меня. Не разрушай мои надежды и маленькие мечты. Пожалуйста, Эдвард… Не заставляй меня снова разочаровываться в мужчинах.       — Не заставлю, обещаю тебе, — скромно улыбается Эдвард и мягко гладит запястье руки Наталии, которую он нежно держит. — Сам я ни за что не сделаю этого. И другие меня не заставят.       — Правда?       — Правда.       Эдвард скромно убирает прядь волос с глаз Наталии и нежно проводит по ее щеке.       — Если это твоя первая серьезная любовь, то я сделаю все, чтобы она стала последней, — обещает Эдвард. — Вот увидишь, со мной тебе будет намного лучше, чем с кем-либо.       Наталия ничего не говорит и просто широко улыбается. А затем она придвигается поближе к Эдварду и заключает его в свои нежные объятия, прикрыв глаза от удовольствия, обвив руками шею мужчины, мягко погладив ее заднюю часть и запустив пальцы в его волосы на макушке. Тот с радостью отвечает на них, положив руки на спину девушки, мягко погладив ее и полной грудью вдохнув сладкий аромат духов, которые она обычно использует. А в какой-то момент брюнет утыкается лицом в шею блондинки и запускает пальцы в ее мягкие, словно шелк волосы, нежно погладив ее по голове и мило поцеловав в макушку в ответ на короткий поцелуй девушки в щеку, который заставляет его улыбнуться намного шире.       Спустя несколько секунд молодые люди немного отстраняются и с легкой улыбкой заглядывают друг другу в глаза. Одновременно с этим Наталия мягко гладит лицо Эдварда, а тот либо играет с ее висячей сережкой, либо трогает ее роскошные золотистые пряди. Они могут почувствовать, как часто бьются их сердца, как их бросает в легкую дрожь из-за того, что их разделяет всего несколько сантиметров.       А после недолгого зрительного контакта Эдвард, будто прочитав мысли Наталии о том, что она – и он тоже – сейчас хотела бы больше всего на свете, с легкой улыбкой на лице прикладывает одну руку к затылку девушки, а вторую – к ее щеке. Затем он медленно, но вполне уверенно соединяет свои губы с мягкими губами блондинки и вовлекает ее в продолжительный поцелуй, хорошо чувствуя ее частое, горячее дыхание, пока рука Наталии скользит от его макушки до самых пальцев, с которыми она крепко сцепляет свои.       Происходящее на какое-то мгновение возвращает их обоих в тот день, когда между ними произошел их первый поцелуй. Что вызывает у них море удивительных эмоций и приятное тепло, что распространяется по всему телу и здорово согревает душу в далеко не в самую теплую, хотя и солнечную погоду. С каждой секундой девушке хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Она страшно боится, что эти райские минуты могут оказаться всего лишь ее сном, а Эдвард все-таки бросит ее и больше не хочет с ней общаться. Но к счастью, это не прекрасный сон, о котором она бы думала целыми днями. Это реальность. То, что происходит на самом деле.       Эдвард чувствует практически все то же самое, что и Наталия. Целуя эту миловидную девушку, мужчина получает огромное удовольствие. Может, поцелуи с другими девушками также были хорошими и возбуждающими, но никто из них не был способен заставить его испытать такие головокружительные эмоции, какие он получает благодаря той, которая целует его уже намного увереннее, чем в прошлый раз. Лишь одного прикосновения нежными женскими губами к его устам достаточно для того, чтобы заставить сердце замереть на мгновение и затем начать биться в сумасшедшем ритме.       Так или иначе теперь в жизни Эдварда и Наталии есть та причина, которая сделает их безмерно счастливым и поможет ощутить себя нужными. Их наконец-то кто-то любит. С ними обращаются очень ласково и нежно… Именно так, как оба всегда и хотели. И они оба хотят верить, что сердце подсказало им правильный путь и теперь принадлежит правильному человеку.       Казалось бы, прошла целая вечность с того момента, как Наталия и Эдвард поцеловались и мысленно позволили себе стать немного ближе друг к другу. Но через какое-то время они медленно разрывают свой поцелуй и отстраняются, с широкой улыбкой неотрывно смотря друг другу в глаза. Мужчина не отказывается от желания нежно поцеловать девушку в щеку, а та с легким румянцем на лице отвечает ему тем же. Еще несколько секунд они ничего не говорят и просто обмениваются нежным взглядом, но потом девушка все-таки скромно нарушает воцарившуюся паузу:       — Кажется, жизнь начинает понемногу налаживаться.       — Не могу с тобой поспорить, — мягко соглашается Эдвард.       — Мне казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Но нет! Кончился!       — Да уж… — Эдвард на пару секунд замолкает и скромно улыбается. — Сейчас я чувствую себя намного лучше. Не зря я говорил, что стоит тебе оказаться рядом со мной, как все становится в тысячу раз лучше.       — Рада, что у тебя все начало налаживаться, — мягко говорит Наталия. — Не только ты хочешь, чтобы у меня все было хорошо. Я и сама интересуюсь твоей жизнью и хочу знать, что ты счастлив и здоров. И всегда готова помочь, если у меня есть такой шанс.       — Я знаю. И всегда буду помнить, к кому обратиться за помощью. Уверен, что такая очаровательная красавица не откажет мне и поддержит меня хотя бы просто тем, что будет рядом.       — Конечно, поддержит, — широко улыбается Наталия. — Я полностью в твоем распоряжении.       Улыбка Эдварда становится намного шире, а он сам крепко обнимает Наталию обеими руками и прижимает поближе к себе, мило поцеловав ее в макушку, пока та кладет голову ему на плечо и прикрывает глаза с чувством полной умиротворенности.       — Кстати, а ты еще не помирилась со своей подругой? — интересуется Эдвард. — Ты что-то ничего не говоришь про нее.       — Я помирилась с ней еще пару недель назад, — с легкой улыбкой признается Наталия.       — Правда? Вы с Ракель помирились?       — Да! После того как я оставила тебя и Терренса в кафе, через некоторое время мне пришло от нее сообщение. Ракель попросила меня о встрече, а я не стала отказываться.       — И что?       — Ну мы с Ракель все обсудили и извинились за все, что сделали и наговорили. А после этого устроили небольшие девичьи посиделки, чтобы отметить это дело. Позвали с собой еще одну нашу подружку и провели отличное время вместе. Впервые за долгое время, к слову.       — Здорово! — с широкой улыбкой искренне радуется Эдвард. — Я так рад, что вы смогли помириться.       — Ой, а как я рада! Ты себе не представляешь!       — Я счастлив, что в твоей жизни все постепенно налаживается.       — Знаешь, когда мы сказали друг другу «прости», я почувствовала огромное облегчение, — скромно признается Наталия. — Это был тяжелый груз… То, что долгое время тяготило меня. Мне было стыдно за то, что я наговорила ей со злости.       — Понимаю. Но к счастью, все позади.       — Думаю, и самой Кэмерон стало намного легче. Я не смогла оставаться каменной, глядя на нее. Она явно была в отчаянии и сожалела обо всем, что сделала. Много плакала у меня на плече…       — Я знал, что эта история закончилась бы хорошо. Вам просто надо было немного подождать и остыть.       — Да, и я безумно счастлива, что все позади. Рада, что смогла это пережить. Не без твоей помощи, конечно.       — Знаю… — Эдвард мягко гладит Наталию по щеке, пока та копается в его волосах у него на макушке. — Полагаю, ты не теряла времени зря, пока мы с тобой не общались.       — Ну да, мы с подругами проводили много времени вместе и вспоминали старые добрые времена, — признается Наталия. — Было здорово снова воссоединиться с девчонками и провести время в хорошей компании. А то мы уже тысячу лет никуда не ходили втроем! То я уехала в Мехико, то Ракель была занята работой, то наша ссора… Ох…       — В принципе я и сам не терял время… — пожимает плечами Эдвард. — Проводил много времени с Терренсом… Мы узнавали друг друга получше, а еще он также познакомил меня со своими друзьями.       — Друзьями?       — Да, два парня. Он вроде бы недавно с ними познакомился. Они разозлились на него из-за ситуации с Ракель и поверили какой-то девчонке, которая наговорила про него всякой лжи. Но однажды подошли к нему и извинились.       — А они хорошие?       — Да, эти парни классные. Я довольно быстро наладил с ними контакт. Они приняли меня в свою тусовку.       — Вот как.       — Так что все прекрасно! — слегка улыбается Эдвард. — Брат принял меня, а его друзья отнеслись ко мне дружелюбно.       — Я очень рада, что Терренс принял тебя как своего брата и не оттолкнул.       — Я очень много из-за этого переживал. Но все оказалось напрасно, ибо он с удовольствием проводит со мной время и много рассказывает про себя. Да и я охотно рассказываю все, что касается меня.       — Здорово, — широко улыбается Наталия. — Я очень рада за тебя.       — Да, но… — Эдвард на мгновение переводит грустный взгляд куда-то в сторону. — Меня расстраивает то, что происходит между ним и Ракель. Мой брат так страдает из-за любви к ней.       — Представляю, — с грустью во взгляде кивает Наталия.       — Терренс считает, что уже не сможет вернуть эту девушку, ибо она никогда его не простит. Даже несмотря на то, что этот человек помог ей спастись от того больного отморозка, который чуть не прикончил ее.       — Ракель думает почти точно также. — Наталия немного отстраняется от Эдварда и бросает короткий взгляд в сторону. — Моя подруга считает, что примирение между ней и Терренсом уже невозможно. Даже несмотря на то, что она любит его.       — Думаешь, все-таки любит? — слегка хмурится Эдвард.       — Она сама говорит, что начала это понимать. Понимать, что на самом деле любит его. И где-то в глубине души не хочет расставаться с ним.       — Неужели она боится, что подобное случится еще раз?       — Да, она и правда боится. И не уверена, что сможет стать хорошей девушкой.       — Но ведь можно попытаться.       — Да, но Кэмерон не хочет. Хотя я ее понимаю. Я не оправдываю поступок Терренса и не скрываю, что осуждаю его. Но даже если он говорит, что больше никогда так не поступит, это еще ничего не значит. Тем более, что у твоего брата сложный характер. Он не умеет себя сдерживать. Никогда не умел. Терренс это понимает, но либо не может, либо не хочет ничего менять.       — Значит, это окончательное расставание.       — Полагаю, что да. И нам всем придется с этим смириться.       — Ясно…       Эдвард с тихим вздохом качает головой.       — Терренс знает, что их отношения в принципе закончились, — с грустью во взгляде признается Эдвард. — Но он совсем не хочет смириться с тем, что это случилось.       — Да уж, поверить не могу, что все кончено… — тяжело вздыхает Наталия. — Хотя зная, что они с самого начала ругались как кошка с собакой, вряд ли бы у них вышло что-то хорошее.       Наталия бросает легкую улыбку с грустью во взгляде.       — В любом случае я все еще помню их счастливые лица и широкие улыбки в те моменты, когда они были рядом или говорили друг о друге, — с грустью во взгляде добавляет Наталия. — Но увы, все это останется лишь воспоминаниями…       — Терренс говорил, — с легкой улыбкой произносит Эдвард. — Он был одновременно и грустным, и радостным в тот момент. По его словам, то время было самым лучшим в его жизни.       — Хоть Ракель говорит, что решение о расставании окончательное, видно, что она этого не хочет. Идет на это только из-за обиды и неуверенности в том, что второй шанс окажется счастливым.       — В любом случае где-то в глубине души у меня еще есть маленькая надежда, что все обойдется. Мол… Эти двое поймут, что могут совершить ошибку, если не дадут друг другу еще один шанс. Было бы не так обидно расстаться после второй попытки воссоединения, чем сразу.       — Иногда я мечтаю о том, чтобы их отношения были спасены, — тяжело вздыхает Наталия. — Не хочу, чтобы такая красивая пара распалась из-за козней одного ужасного человека. Больного человека, который сошел с ума из-за любви к матери моей подруги.       Эдвард ничего не говорит и просто кивает. А видя, как Наталия с грустью во взгляде рассматривает свои руки, он снова крепко обнимает ее и мило целует в щеку.       — Слушай, давай лучше не будем говорить о плохом, — предлагает Эдвард, нежно погладив Наталию по голове. — Ты же сама говорила, что нужно верить в лучшее. К тому же, что-то подсказывает мне, что когда-нибудь эти двое все-таки смогут помириться.       — Хотелось бы в это верить, — с легкой улыбкой отвечает Наталия. — Тем не менее, это решение будет принято твоим братом и моей подругой. Нам останется лишь смириться с этим и поддержать обоих, что бы они ни решили.       — Верно. Но давай будем верить, что все будет хорошо.       — Стараюсь.       В воздухе воцаряется тишина, во время которой Наталия окидывает взглядом окружающую ее обстановку, пока Эдвард приобнимает ее за плечи, наблюдает за ней нежным взглядом и не скрывает своей скромной улыбки, немного поправив ей волосы, которые попадают ей в глаза.       — Как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь прогуляться? — скромно предлагает Наталия и медленно отстраняется от Эдварда.       — Прекрасная идея! — восклицает Эдвард. — Я согласен.       — Правда я не знаю, куда можно сходить.       — О, я знаю много хороших местечек, где мы могли бы провести хорошее время.       — Давай пока немного прогуляемся здесь, а по дороге решим, куда сходить.       — Идет!       — Ты ведь никуда не торопишься?       — Ради тебя я готов отложить все свои дела.       Наталия ничего не говорит и просто скромно улыбается. А обменявшись нежным взглядом, она и Эдвард встают со скамейки и медленно идут куда-то по прямой, начав что-то обсуждать между собой и время от времени скромно хихикая. Мужчина закидывает руку вокруг шеи девушки и время от времени проявляет свою любовь в виде милого поцелуя в какую-то часть лица или головы. Блондинка же скромно улыбается, прижимается поближе к мужчине и обеими руками крепко обнимает его на ходу, рукой придерживая его за спину с чувством полной защищенности и не скрывая своего счастья от того, что рядом с ней находится человек, которого она просто обожает.       

***

      Вот уже несколько недель Анна живет в доме своего возлюбленного. Девушка ушла из дома, потому что устала терпеть постоянный контроль ее родителей, которые всегда заставляли ее делать то, что им хочется, не считаясь с желаниями своей единственной дочери и искренне веря, что они делают все это ради ее же блага.       Анна не знает, заметили ли ее родители ее отсутствие. Но даже если они уже ищут ее, девушка точно знает, что больше никогда не вернется домой. Не вернется туда, где она чувствовала себя как птица в клетке. Девушка всегда стремилась к полной свободе и хотела сама решать, как жить, с кем общаться и что делать. Анна все-таки добилась своего и еще ни разу не пожалела о решении уйти из дома. Девушка неплохо живет со своим возлюбленным.       А поскольку он не так уж часто бывает у себя дома и занят какими-то делами, то Анна частенько проводит время в полном одиночестве. Впрочем, девушка совсем не скучает и либо занимается домашними делами, либо как-то иначе проводит время.       «Слава богу, мистера Кэмерона уже выписали из больницы, — смотря на окно в своей комнате и наблюдая за тем, что происходит за его пределами, думает Анна. — Я так рада, что с ним все в порядке. Надеюсь, он быстро придет в себя не только благодаря хорошим врачам, но еще и прекрасной заботе его внучки и ее тети.»       Анна с грустью во взгляде вздыхает.       «Правда я все еще помню, как Ракель много раз говорила, что займется своей жизнью после того как ему станет лучше, — думает Анна. — Больше всего она говорила о своем расставании с Терренсом и возможном переезде в другое место… Возможно, даже в Кингстон…»       Анна качает головой.       «Ох… — устало вздыхает Анна. — Конечно, это дело моей подружки, но мне кажется, что вскоре она может начать жалеть об этом. Ведь Ракель часто действует необдуманно, не задумываясь о том, что может получиться в итоге. Я не уверена, что она так хочет расставания… Как будто она пытается внушить себе, что это так. Хотя на самом деле Кэмерон сомневается и не уверена в том, что делает.»       Анна убирает некоторые пряди рыжих волос, которые попадают ей в глаза.       «На самом деле у нее явно сжимается сердце от одной только мысли, что это навсегда… — с грустью во взгляде думает Анна. — Не хочет она этого, не хочет… Ни расставаться не хочет, ни карьеру завершать. Ракель точно пожалеет об этом. Рано или поздно. Я уверена в этом. И когда она захочет вернуть все на свои места, может быть уже слишком поздно.»       Спустя какое-то время Анна отходит от окна и решает спуститься вниз. А пока она спокойно идет по длинным коридорам второго этажа и затем спускается по лестнице, держась за перила, в этот момент раздается звук от ключей. Слышно, как кто-то открывает дверь, которую можно запереть и отпереть ключом с обеих сторон. Девушка резко останавливается на одной из ступенек, переводит взгляд в сторону входной двери и более быстрым шагом спускается на первый этаж. А в этот момент в гостиную уверенно заходит… Даниэль?! Который обнажает свою безупречную улыбку, как только видит спускающуюся по лестнице Анну.       — Привет, красавица! — с легкой улыбкой произносит Даниэль.       — Привет, милый! — скромно здоровается Анна, не скрывая своей широкой улыбки. — Не думала, что ты вернешься домой так рано.       — Обстоятельства сложились для меня самым благоприятным образом, — тихим, приятным голосом отвечает Даниэль. — Так что я могу провести со своей красавицей побольше времени.       Даниэль заключает Анну в свои нежные объятия, обхватив обеими руками ее талию, и мило целует ее в щеку.       — Мои друзья все поняли и любезно отпустили меня к тебе, — добавляет Даниэль и кончиком носа трется об щеку Анны.       — Ну да, правда перед этим они решили немного похихикать, — скромно хихикает Анна.       — Не отрицаю. — Даниэль улыбается намного шире, когда Анна одаривает его ответным коротким поцелуем в щеку. — Но я знаю, что они одобряют мои отношения и очень рады за меня. А раз счастливы они, то и мне хорошо.       Даниэль обеими руками нежно гладит Анне лицо, пока та обвивает своими руками его талию и с легкой улыбкой смотрит в его выразительные карие глаза.       — Ну что ж, превосходно, — с легкой улыбкой говорит Анна. — Значит, мне не придется скучать по тебе до самого вечера.       — Не могу поспорить… — с загадочной улыбкой отвечает Даниэль и на пару секунд поближе прижимает к себе Анну, которую также нежно гладит по голове. — Весь остаток дня будет полностью свободным. А это значит, что я вполне могу посвятить время своей любимой рыжеволосой девочке.       — Я полностью в твоем распоряжении, красавчик. — Анна мягко гладит Даниэля по щеке и пальцем игриво шлепает его по носу, в ответ на что получает его тихую усмешку. — И готова рассмотреть любые твои предложения по времяпрепровождению.       — Есть у меня одно, — более низким голосом мурлыкает Даниэль. — И уверен, что оно тебе очень понравится.       — Я вся во внимании.       — Сейчас все расскажу. Но для начала я хочу сообщить тебе кое-какие потрясающие новости.       — Правда?       — Мне не терпелось поскорее рассказать тебе об этом.       — М-м-м, ты интригуешь, Даниэль… Мне уже не терпится узнать абсолютно все.       — Сначала я расскажу новость, а потом ты узнаешь о моем небольшом сюрпризе.       — Ну так давай, рассказывай! — радостно восклицает Анна. — Я умираю от любопытства!       — Ну а раз вы хотите услышать от меня новости и узнать все поподробнее, то вам, мисс Сеймур, придется пройти со мной, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Даниэль.       — За вами, мистер Перкинс, я готова пойти хоть на край света. Лишь бы узнать, почему вы такой радостный и веселый.       — Тогда прошу, принцесса!       Даниэль жестом позволяет Анне пройти вперед, а та с легкой улыбкой направляется к дивану в гостиной. Мужчина, нежно придерживая девушку за спину, с загадочной улыбкой тут же следует за ней. Влюбленные присаживаются рядом друг с другом, а Анна складывает руки перед собой, давая понять, что она готова выслушать Даниэля, который явно находится в приподнятом настроении.       — Что ж, я готова тебя слушать, — мягко дает понять Анна. — Можешь начинать говорить.       — Хорошо, — кивает Даниэль. — Ты помнишь, как я рассказывал тебе о том, что мы с моим приятелем ушли из группы, в которой играли ранее?       — Конечно, помню, — пожимает плечами Анна. — Вы очень давно хотели уйти из нее, но та девчонка буквально вынудила вас сделать это.       — Да, верно. И после этого мы начали думать о том, как жить дальше…       — Я знаю.       — Ну так вот… Ты знаешь, что мы с моим другом решили исполнять какие-то уже известные песни и записывать наше исполнение на видео. Мы уже записали парочку хороших каверов и опубликовали видеоролики в Интернете. А недавно к нам присоединился еще и Терренс, который оказался потрясающим гитаристом. А уж про его талант к пению можно говорить вечно.       — Неужели он настолько здорово поет? — скромно улыбается Анна.       — Еще как здорово! Я еще в жизни не слышал такого сильного голоса. И реально удивлен, что никто не замечал его огромный талант раньше и не предлагал ему построить музыкальную карьеру. Уж поверь мне, Анна. Как человеку, который прекрасно в этом разбирается.       — Я верю, милый. Да и Ракель как-то сама сказала, что у Терренса потрясающий голос. Она была в приятном шоке, когда впервые услышала его. Конечно, мне ни разу не приходилось слушать его игру и пение, но я полностью доверяю своей подруге и не сомневаюсь в том, что этот человек и правда талантлив.       — Ты должна это услышать. И обещаю как-нибудь предоставить тебе такой шанс.       — С радостью послушаю.       — Хорошо.       Анна ничего не говорит и продолжает скромно улыбаться.       — Ладно, я вернусь к сути дела, — с легкой улыбкой задумчиво говорит Даниэль и быстро прочищает горло. — Так вот, за несколько дней наши видео собрали огромное количество просмотров, а людям нравится то, что мы делаем.       — Надо же… — искренне удивляется Анна.       — Хотя мы никак не пиарили себя и не публиковали ничего в своих аккаунтов в Instagram… Мой приятель отслеживает статистику просмотров и видит, что люди пишут в комментариях, многие из которых положительные.       — Думаю, вы так быстро обрели популярность благодаря Терренсу, — скромно предполагает Анна. — Может, он уже не снимается в крупных проектах, но у него до сих пор есть лояльная фан-база.       — Мы тоже так думаем… И мы продолжали играть для себя и получать от этого удовольствия…       — Если ваши видео уже очень популярны в Интернете, есть шанс, что вас кто-нибудь заметит.       — Об этом я хочу с тобой поговорить.       — В смысле?       — Недавно мы с Питером узнали, что группа «The Loser Syndrome» увидела одно из наших видео, и оно им очень понравилось.       — Что? — слегка приоткрывает рот Анна. — «The Loser Syndrome»? Та самая всемирно известная мужская поп-рок группа?       — Она самая.       — О, господи! Невероятно! Вас заметили такие известные парни!       — Мы даже видели хорошие комментарии от трех участников: Бреда Чарльза, Зака Джефферсона и Нейтона Чедвика.       — С ума сойти… — с широкой улыбкой прикладывает руки к щекам Анна.       — А вчера Пит позвонил мне и попросил срочно приехать к нему домой. Я примчался как только смог и от него узнал, что с нами связался человек по имени Лиам Колфилд.       — Да ладно? Лиам Колфилд? Солист этой группы написал вам? Лично?       — Да, лично.       — Не могу поверить…       — Роуз сам показал мне сообщение от Лиама и сказал, что сначала и сам не поверил своим глазам.       — И что там было написано?       — Лиам сказал, что его группе очень понравилось наши видео и замотивировал нас продолжать это дело.       — Как здорово… — с широкой улыбкой выражает радость Анна.       — Это еще не все. Сегодня утром Лиам снова написал нам. Он разговаривал с Нейтом, Заком и Бредом, и они решили предложить нам с Питером и Терренсом выступить у них на разогреве.       — Что? На разогреве? Вы? На разогреве у самих «The Loser Syndrome»?       — Сам до сих пор в шоке, если честно.       — О, боже мой…       — Очень скоро у этих ребят состоится тур по городам Соединенных Штатов, который продлится ровно месяц. На разогреве должна была выступать другая группа, но Лиам сказал, что одному из участников надо делать операцию на голосовых связках, и они еще долго не смогут выступать на сцене. Так что парни в срочном порядке искали замену, вспомнили про нас и написали нам в личные сообщения в Twitter.       — Неужели ты сейчас не шутишь? Неужели эти парни и правда предложили вам отправиться с ними в турне?       — Клянусь, Анна, это правда, — уверенно отвечает Даниэль. — У меня глаза на лоб полезли, когда Питер показал мне то самое сообщение от Лиама. Мы потом еще долгое время ходили ошалевшие и не верили, что успех пришел к нам так быстро.       — И я надеюсь, вы не совершили глупую ошибку, отказавшись от тура с Лиамом, Заком, Нейтом и Бредом?       — Мы с Питом немедленно рассказали Терренсу об этом, долго с ним разговаривала и все-таки решили принять это предложение.       — Правда?       — Было бы грехом отказаться от такого шанса, — пожимает плечами Даниэль. — Сами ребята из «The Loser Syndrome» написали нам! Не их менеджеры, а сами парни! Они взяли дело в свои руки и лично предложили нам выступать с ними. Мы не могли отказаться, когда удача улыбнулась нам лицом.       — Это же здорово! — восторженно восклицает Анна. — Господи, Даниэль, я так рада за тебя! Безумно рада!       На радостях Анна заключает Даниэля в крепкие, радостные объятия и успевает мило поцеловать его в щеку, а через несколько секунд отстраняется и берет его за руки.       — Для вас это изумительный шанс стать знаменитыми! — с легкой улыбкой восторженно добавляет Анна. — Вы ведь хотели продолжить заниматься музыкой даже после ухода из группы этого Альберта. И вот теперь у вас есть шанс утереть нос той вредной девчонке и тому, кто контролировал вашу работу.       — Да, это удивительный шанс показать Марти и Альберту, что мы вовсе не бездарность и не пыль, как они думают, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Даниэль.       — Надо же, какая удача!       — Будь уверена, Анна, они еще увидят, настолько мы успешны, и будут зелеными от зависти. Особенно сильно злиться будет эта несносная девчонка Марти. Это будет огромный удар по ее самолюбию. Мы будем известны и любимы, а она так и будет мечтать о сольной карьере и миллионах поклонниках, которые боготворили бы эту королеву.       — Это точно! — хитро улыбается Анна. — А когда они узнают, что сами «The Loser Syndrome» пригласили вас на разогрев, то их точно удар хватит.       — Так и будет!       — Они еще сто раз пожалеют, что так оскорбляли и унижали вас.       — Правда у нас есть некоторые трудности, которые нужно как-то разрешить… Например, у нас нет собственных песен, с которыми мы можем выступать. Мы не можем исполнять только лишь одни каверы.       — Вы в любом случае справитесь. Я верю, что так и будет.       — Хотя недавно мы с Питером написали на досуге пару-тройку песенок, которые нам очень понравились. Отыграли их на инструментах и записали на телефоны некоторые мотивы, чтобы не забыть… А послушав то, что получилось, мы все-таки решили исполнить их на разогреве у «The Loser Syndrome». Ну а если мы успеем написать что-то лучше, то заменим эти песни, потому что они не совсем идеальны. Их нужно дорабатывать.       — Не думаю, что двух песен будет достаточно. Хотя бы четыре-пять…       — Знаю… Мы сейчас думаем над этим и ищем вдохновение для написания еще нескольких песен.       — И как успехи?       — Пока что все получается довольно неплохо.       — Надеюсь, я смогу когда-нибудь услышать их.       — Несомненно, солнце мое! Ты станешь одной из первых, кто услышит мое собственное творчество, и даст мне свою оценку. Которая несомненно будет объективной. Ибо ты вроде бы говорила, что тоже разбираешься в музыке.       — Уверена, что мне понравится все что будет написано и исполнено тобой.       Анна с легкой улыбкой проводит рукой по волосам Даниэля от макушки до затылка.       — Ты ведь у меня самый лучший и талантливый и заслуживаешь только похвалу, — с гордо поднятой головой добавляет Анна.       Не скрывая своей гордости, немного приподняв голову и расправив плечи, Даниэль с широкой улыбкой нежно гладит Анну по щеке, а та на мгновение закрывает глаза, получая удовольствие от ощущения мягкой теплой ладони на ее лице.       — Да, но… — с грустью во взгляде неуверенно произносит Даниэль, убирает руку со щеки Анны и на секунду бросает взгляд в сторону. — Нас с Питером немного расстраивает тот факт, что Терренс относится к этому без какого-либо интереса.       — Правда?       — Да. — Даниэль берет Анну за руку. — Когда мы рассказали ему об этом, в его глазах не было никакой радости или даже намека на нее. Терренс отреагировал слишком спокойно. В то время, как мы с Питом еще долгое время визжали от радости и не могли успокоиться и поверить в такое везение.       — Он не хочет отправляться в это турне? — округляет глаза Анна.       — Не думаю. Питер считает, что Терренс согласился поехать, только чтобы не расстраивать нас и не лишать шанса осуществить нашу мечту. Он просто делает то, что должен, и ведет себя как профессионал. Правда во всем этом нет души.       — Думаю, ясно, почему… — Анна опускает взгляд на свои руки. — Терренс переживает из-за расставания с Ракель и не может думать ни о чем другом. Конечно, ему сейчас не до всего этого…       — Знаю… — кивает Даниэль. — И неизвестно, что будет дальше.       — Полагаю, скоро Ракель встретится с ним, чтобы сказать об окончательном расставании. Чтобы поставить точку в этой истории.       — Терренс изо всех старается смириться с мыслью, что он уже расстался с Ракель. Хотя для него это очень трудно.       — Мне так жаль, что они расстались… — тяжело вздыхает Анна. — Они так здорово смотрелись, когда были вместе. Весь шоу-бизнес восхищался их парой и сделал ее одной из самых красивых. А все их друзья и родственники не могли нарадоваться на них.       Анна замолкает на пару секунд.       — Поклонники долгое время мечтали видеть их вместе, — с легкой улыбкой признается Анна. — Говорили, что им стоило бы начать роман.       — Да, я знаю… — кивает Даниэль. — В Интернете была много статей про их пару. А некоторые поклонники действительно мечтали видеть их вместе.       — Господи… Так грустно осознавать, что столько времени было потрачено напрасно. Но еще грустнее понимать, что моя подруга может совершить огромную ошибку, хорошенько не подумав над своим решением и не обсудив его с Терренсом.       — Понимаю… Тем не менее он уже готовит себя к тому, что ничего уже не изменить.       — Неужели он совсем запустил себя и правда ничего не хочет?       — Когда мы с блондином только познакомились с Терренсом, у него еще было какое-то желание чего-то добиваться. Он выглядел вполне уверенным и знал, чего хотел, скажем так… Но сейчас… — Даниэль качает головой. — Сейчас его желание добиться каких-то успехов в музыкальной индустрии куда-то испарилось.       — Бедный Терренс… — с грустью во взгляде произносит Анна.       — А жаль… Он ведь реально талантливый мужик и мог бы достичь огромного успеха, если бы того захотел. Мы с Питером читаем комментарии, которые нам пишут, и все говорят, что у Терренса просто шикарные вокальные данные.       — Ты же сам сказал, что он изменился после того как однажды случайно встретил мою подружку в каком-то клубе, где она поругалась с блондинкой, которая пришла туда с Терренсом и целовалась с ним.       — Да, это так, — кивает Даниэль. — Но Терренс скорее не защищал эту девчонку. Он вообще-то никогда не любил Рэйчел и воспользовался ею ради своих интересов.       — Это было некрасиво с его стороны, однако.       — Согласен. А еще этот человек приревновал твою подругу Ракель к какому-то полицейскому. Хотя ему всего лишь сказали про измену, но никаких доказательств не было.       — Я знаю. Ракель тоже приревновала ту девушку к Терренсу и была готова выдрать ей все волосы.       — Наверное, если бы они были не в том клубе, а где-то в другом месте, то точно поубивали бы друг друга.       — Да уж…       — Да и я не осуждаю. Ревность, все-таки… Любой парень также пришел бы в бешенство, увидев свою девушку с другим.       — Ну знаешь, я тоже могу понять ее чувства. Ведь я и сама могу так сильно приревновать своего молодого человека к какой-нибудь девушке, что буду готова подраться с ней.       — Вот как?       — Да-да, Перкинс! Я умею быть скромной и утонченной, но могу и показать коготочки и быть довольно жесткой.       — Не думаю, что тебе это понадобится.       Даниэль приобнимает Анну за плечи, мило целует ее в висок и начинает с особым удовольствием перебирать ее рыжие волосы.       — У тебя нет причин выдирать кому-то волосы, — с легкой улыбкой добавляет Даниэль.       — Запомни хорошенько, Перкинс, увижу тебя с другой девушкой – уйду без раздумий, — уверенно заявляет Анна, угрожая Даниэлю пальцем. — Я уже говорила, что не прощу предательство.       — Не беспокойся, радость моя, мне никто, кроме тебя не нужен. — Даниэль сначала мило целует Анну в щеку, а потом оставляет пару-тройку поцелуев на изгибе ее шеи и трется об него носом, заставляя ее скромно улыбнуться и немного расслабиться. — Как я могу предать такую красивую девушку, с которой мне так хорошо? Сама подумай, принцесса!       — Ну даже не знаю… — с хитрой улыбкой закатывает глаза Анна и начинает скромно копаться в волосах Даниэля, цвет которых стойко ассоциируется с темным шоколадом. — Хотя и хочу тебе верить.       — Неужели ты смеешь сомневаться в искренности моих слов?       — Как я посмею сомневаться в тебе? — Анна по-доброму усмехается и, мягко взяв лицо Даниэля в руки, мило целует его кончик носа. — Особенно после того как посмотрю в твои чарующие глаза. И вспомню, что ты сделал для меня столько всего, сколько еще никто никогда не делал.       — О да, у меня всегда были притягательные глаза. — с гордо поднятой головой мурлыкает Даниэль и с загадочной улыбкой мягко гладит запястье Анны, которое он обхватывает обеими руками. — Еще ни один человек не мог устоять против их красоты. И уж поверь мне, ты и сама не сможешь долго сопротивляться.       — Посмотрим, устроишь ли ты перед моим очарованием.       Анна пальцем скромно проводит по губам Даниэля, на которые пару секунд смотрит с легкой улыбкой на лице, и переводит взгляд в его глаза, мягко взяв его за подбородок.       — Правда в первый раз ты не слишком долго противился и сдался очень быстро, — задумчиво отмечает Анна, гордо выпятив грудь.       — А зачем мне сопротивляться тому, что делает меня счастливым?       Даниэль оставляет на губах Анны короткий поцелуй и снова одаривает изгиб ее шеи и ее переднюю часть еще несколькими, прекрасно зная, как сильно ей это нравится, судя по ее широкой улыбке и по тому, что она на пару секунд прикрывает глаза.       — И я думаю, ты можешь сделать кое-что, что сделает мой день еще более прекрасным, — низким, приятным голосом добавляет Даниэль. — Если не откажешь мне кое в чем, чего я сейчас очень хочу…       — И что же я могу сделать для вас, Даниэль Кристофер Перкинс? — скромно улыбается Анна. — Любой ваш каприз будет немедленно исполнен.       Не теряя времени зря, Даниэль притягивает Анну поближе к себе, нежно берет в руки ее лицо и медленно соединяет свои губы с губами рыжей девушки, чувствуя ее горячее, немного неравномерное дыхание. Он вовлекает ее в нежный поцелуй, на который Анна с радостью отвечает, чувствуя, как сильно начинает биться ее сердце после едва ощутимого касания его губ, и руками водит по мужской груди, пока его пальцы слегка лохматят ей волосы или гладят по голове или лицу.       Это вовсе не какой-то неловкий или робкий поцелуй людей, которые целуются в первый раз. Это довольно смелый и в некоторой степени даже и страстный поцелуй. Который вызывает такие невероятные эмоций, что внутри все переворачивается вверх дном. Кажется, что чем дольше длятся эти минуты, тем больше появляется новых невероятных и бурных эмоций с каждой секундой. Временами может показаться, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди и исполнит сумасшедший танец, ибо оно стучит, как сумасшедшее или же замирает на мгновение.       Много ли, мало ли прошло времени с тех пор, как Анна и Даниэль вовлекли друг друга в нежный поцелуй, который, к этому моменту стал уже более страстным. В какой-то момент мужчина разрывает его и снова оставляет на разных сторонах шеи девушки множество коротких поцелуев, из-за которых она часто закрывает или закатывает глаза и издает тихие вздохи, как бы показывая, что ей это безумно нравится. Его руки в этот момент спускаются гораздо ниже и долгое время гладят ее колени и бедра. Ну а сама зеленоглазая красавица запускает свои под верхнюю мужскую одежду и слегка краснеет от легкого смущения после того как немного водит руками под его футболкой, по голому торсу. Это заставляет того по-доброму усмехнуться, пару секунд посмотреть ей в глаза и одарить более страстным поцелуем в губы, придерживая ее затылок одной рукой и очень нежно держа за шею, которую он нежно ласкает.       Впрочем, через некоторое время Даниэль и Анна с частым, сбивчивым дыханием медленно отстраняются друг от друга и, не размыкая своих объятий и не прекращая поглаживать какие-то части лица, заглядывают друг другу в глаза, скромно улыбаются и хихикают. А потом девушка с широкой улыбкой несколько раз целует мужчину в щеку, а тот ртом ловит ее нос и игриво, легонько прикусывает его зубами, заставляя ее тихонько хихикать.       Несколько секунд влюбленные ничего не говорят и просто обмениваются нежными улыбками. А затем Даниэль о чем-то задумывается и с загадочной улыбкой смотрит на Анну, вспомнив о том, что хотел сделать для нее какой-то сюрприз.       — Так, а вот теперь настала пора отправиться в одно интересное местечко. — с загадочной улыбкой говорит Даниэль.       — Пора куда? — округляет глаза Анна.       — Это сюрприз, но тебе он понравится.       — И что же это такое?       — Скоро все узнаешь.       — Ну хотя бы намекни!       — Не могу.       — Но…       — Время не ждет, принцесса. Иди собирайся. Я жду тебя здесь через пару минут.       — А куда мы поедем?       — Проявите терпение, Анна Шарлотта Сеймур, — загадочно улыбается Даниэль.       — Ну, Даниэль! — с жалостливым взглядом стонет Анна.       — Красавица…       — Ладно, я быстро! Только переоденусь во что-то другое.       — Через две минуты чтобы была готова.       — Не могу ничего обещать.       Пока Даниэль скромно хихикает, Анна встает с дивана и быстрым шагом направляется к лестнице, по которой поднимается на второй этаж. Мужчина остается в гостиной и терпеливо ждет ее возвращения, время от времени поглядывая на свои наручные часы. Впрочем, ему не приходиться долго ждать, поскольку девушка возвращается к нему очень быстро, надев первое, что попалось ей под руку, и не став ничего делать со своим высоким хвостом.       Довольный Даниэль с загадочной улыбкой берет Анну за руку и ведет к выходу из дома, пока та надевает на плечо свою маленькую сумочку, в которой есть все самое необходимое. Вскоре она оказывается за порогом дома вместе со своим возлюбленным, который достает из кармана ключи и быстро запирает дверной замок.       А когда Даниэль наконец-то справляется с этим ненавистным замком, он снова берет Анну за руку, не дав ей посмотреться в маленькое зеркальце и немного поправить свою прическу с макияжем, и ведет ее куда-то. Мужчина не отвечает ни на какие вопросы девушки, которая та постоянно задает, и только лишь уверяет ее, что ей это очень понравится. Она не успевает опомниться, как брюнет помогает ей сесть в его автомобиль, сам садится за руль, заводит мотор и выезжает на дорогу, отправляясь в загадочный пункт назначения и нисколько не сомневаясь, что его задумка порадует любимую девушку и не оставит ее равнодушной.       

***

      Время обеда уже давно прошло. Солнце скрылось, а на небе показались серые тучи, которые полностью заволокли голубое небо, радовавшее глаз еще ранним утром и в обед. Несмотря на испортившуюся погоду, дождей пока что нет, хотя не исключено, что все может измениться. Терренс не пожелал сидеть дома в такую погоду и сейчас без дела прогуливается по тому побережью, где часто любит бывать и он, и Ракель. Правда мужчина не знает, что девушка тоже любит здесь бывать. Они никогда не гуляли здесь вместе – только лишь поодиночке. Оно нравится им потому, что здесь никого обычно не бывает.       Одетый в черную кожаную куртку, черную майку, джинсы и ботинки и обросший заметной щетиной Терренс медленным шагом прогуливается по этому месту, с интересом наблюдая за бушующими волнами, полной грудью вдыхая свежий воздух и постоянно поправляет свои волосы, которые из-за ветра сильно разлохматились.       Терренс уже в курсе того, что известная поп-рок группа «The Loser Syndrome» предложила ему, Питеру и Даниэлю поехать в мини-тур по городам Соединенных Штатов и дала шанс восходящим звездам, подающие большие надежды, попробовать свои силы на разогреве у тех, кто вполне может сделать их известными и помочь пробиться в музыкальный шоу-бизнес. Кажется, что такой возможности, которую так быстро и неожиданно получили эти парни, надо радоваться как ребенок. Однако только Питер и Даниэль восприняли эту новость с огромным энтузиазмом и ужасно обрадовались данному им шансу. А вот Терренс отреагировал совершенно спокойно, лишь пожав плечами и с натянутой улыбкой дав свое согласие.       Да, мужчина согласился поехать в это турне, но у него нет никакого желания что-то делать. Терренс просто не хочет подводить своих друзей, которые так давно мечтают о настоящей славе и всемирного признания. Именно из-за чувства долга перед Даниэлем и Питером он и согласился принять это предложение. И несмотря на то, что МакКлайф старается откровенно не говорить о том, что с ним происходит, и куда пропал его энтузиазм, его друзья все равно прекрасно понимают, почему их приятель такой подавленный. А причина всех его страданий – девушка по имени Ракель Кэмерон…       Кто-то был бы так или иначе и рад помочь Терренсу вновь обрести интерес к жизни, правда никто не знает, как помочь человеку, который за последние дни стал довольно скрытным и редко говорит о чем-то личном. Со своими друзьями мужчина обсуждает только лишь вопросы о группе и говорит на любые темы, кроме той, что так сильно ранит его сердце. Он делает свою работу буквально на автомате и не вкладывает в нее ни капельки души.       Прогуливаясь по пляжу, наблюдая за тем, как волны разбушевались из-за сильного ветра, который только что поднялся и еще больше лохматит волосы мужчины, Терренс вспоминает все самые счастливые моменты, которые с ними произошли. Одно из них – первая встреча с Ракель. Мужчина никогда не забудет те первые минуты, которые он провел рядом с той девушкой, что практически сразу чем-то зацепила его. И покорила тем, что вела себя не так, как другие девушки. Не так, как он привык…       А каждый раз, когда Ракель проявляла непокорность и четко давала понять, что не будет одной из тех, кто станет склонять перед ним голову, Терренс чувствовал еще большее влечение к этой молодой красавице. Которая окончательно покорила его, когда он увидел ее в роскошном красном платье, которое она надела для их совместной фотосессии. Которую они закончили с горем пополам из-за того, что никак не смогли забыть о своей неприязни и сосредоточиться на работе. Было просто невозможно оставаться равнодушным и подавить в себе желание одарить эту девушку нежным поцелуем, что стал для нее самым первым в жизни. Что стал для него одним из самых лучших воспоминаний. Тот момент до сих пор вызывает у него теплые чувства. Заставляют улыбаться и сожалеть о том, что такое вряд ли повторится еще раз.       Терренс настолько глубоко погружается в свои воспоминания и буквально проживает их с легкой улыбкой на лице, что не сразу понимает, как смартфон, лежащий в кармане его кожаной куртки, начинает сильно вибрировать. Именно вибрация телефона выводит мужчину из транса. Он медленно останавливается, с усталым вздохом кладет руку в свой карман, достает из него свой гаджет и с удивлением обнаруживает, что ему пришло одно сообщение, которое было отправлено Бенджамином Паркером.       «Привет, Терренс, это Бен Паркер. Извини, если я отвлекаю тебя от твоих дел, но мне бы очень хотелось поговорить с тобой насчет того, что между нами произошло. Мне кажется, нам стоит обсудить это и понять, что делать дальше. Как ты считаешь? Мы можем встретиться?»       Помня, как сильно они разругались в прошлый раз, Терренс не ожидал, что Бенджамин захочет сам написать ему. Впрочем, это сообщение заставляет его понять, что ему сильно не хватает общения с человеком, которого он знает с самого детства, и его шуток, от которых настроение всегда становилось в разы лучше. Перед глазами тут же всплывают какие-то воспоминания тех дней, когда они оба были еще совсем маленькие и весело играли вместе.       От этих воспоминаний Терренсу становится и грустно, и приятно одновременно… Потому что он понимает, что поступил очень некрасиво со своим другом, который говорил абсолютно правильные вещи и лишь пытался растормошить и отрезвить его. Поэтому мужчина считает, что ему стоит извиниться перед бывшим другом, раз уж тот изъявил желание встретиться. Так что, немного подумав, Терренс решает сегодня же решить этот вопрос. Мужчина быстро печатает ответное сообщение и отправляет его Бенджамину, дабы дать понять, что он согласен.       «Хорошо, я согласен встретиться с тобой. Сейчас меня нет дома, но я скоро вернусь и больше никуда не поеду. Так что если ты хочешь, можешь приехать ко мне домой где-нибудь к семи или восьми часам вечера. Я поговорю с тобой.»       Ответ от Бенджамина приходит Терренсу примерно через полминуты.       «Отлично! Значит я подъеду к тебе в промежутке между семью и восьмью часами вечера. Постараюсь не отнимать слишком времени и уйти сразу же, после того как скажу то, что хочу.»       Получив удовлетворительный ответ, Терренс слегка улыбается. А после этого решает еще немного прогуляться и насладиться временем, которое мужчина проводит в этом спокойном, очень красивом месте.       

***

      Тем временем Ракель тоже прогуливается на пляже. На том же, что и Терренс. Правда она находится на огромном расстоянии от него. Ни девушка, ни мужчина даже еще не догадываются, что на данный момент находятся в одном и том же месте. К слову, Ракель даже одета похожим образом: черные джинсы, рубашка и кожаная куртка с огромным количеством молний и заклепок, которую еще ни разу не надевала. Вот в таком виде она медленным шагом ходит по пляжу, наблюдая за тем, как бушует океан, приносящий и уносящий с собой огромные волны. Сильный ветер развивает длинные женские волосы, которые девушка решила не собирать в хвост или убирать наверх. Волосы постоянно лезут то в глаза, то случайно оказываются в приоткрытом рту. Однако это ничуть не смущает девушку, и она относится к этому спокойно.       Не то по совпадению, не то по случайности, Ракель тоже решает вспомнить кое-что, что связано с Терренсом. С которым у нее связано много прекрасных воспоминаний. Но есть те, которые оставили в душе наилучшие чувства. Яркий отпечаток в ее памяти оставило воспоминание о самом первом поцелуе в жизни, который произошел во время перерыва на их совместной фотосессии. Девушка и подумать не могла, что судьба решит, что именно тот человек должен был стать ее возлюбленным. Человек, которого она недолюбливала с самого начала. Которого подозревала в распространении ложных слухов. Жизнь которого хотела разрушить из-за веры в то, что ее кошмар начался по его вине.       Ракель с улыбкой вспоминает тот момент, когда Алисия сама напомнила ей о Терренса и уговорила признаться в том, что она на самом деле испытывает к нему симпатию. В ее сердце снова начались возрождаться, казалось бы, забытые чувства. А в какую ярость она пришла, когда неожиданно встретила Терренса там, где его не должно было быть. Как сильно они тогда поругались! Что за сильная буря тогда кипела внутри каждого из них. Буря, которую смог утихомирить жаркий поцелуй, что в конце концов привел их к честному признанию в чувствах. Положила начало самому лучшему этапу в ее жизни, когда влюбленные начали встречаться.       Несколько месяцев Ракель всей душой наслаждалась происходящим. Она хорошо помнит каждый момент, который провела рядом с Терренсом. Помнит, как волновалась, когда он собирался представить ее своей матери Ребекке. Помнит, как она нервничала, когда ей самой нужно было познакомить своего возлюбленного с Алисией и Фредериком. Как она боялась, что эти люди не примут ее выбор. Но к счастью, все прошло хорошо, и влюбленные продолжили встречаться. А вскоре и вовсе решили жить вместе, несмотря на то, что их родственники скептически относились к жизни неженатой пары в одном доме. Тогда все казалось таким прекрасным и легким… Все было так легко… Ничто не предвещало беду.       Но кто бы мог подумать, что после нескольких месяцев романа их история подойдет к концу. Печальному концу… К расставанию. О котором девушка собирается сообщить мужчине в самое ближайшее время. Да, ей безумно неприятно делать это. Но Ракель считает, что так будет намного лучше. Что это единственный способ сделать что-то хорошее для себя и Терренса, которого она вряд ли сможет сделать счастливым. Для которого вряд ли сможет стать примерной. По крайней мере, она искренне в это верит. Верит, что ее отношениям с этим человеком пришел конец, и они уже никак не могут быть реанимированы.       Пока Ракель гуляет по пляжу и думает обо всем этом с грустью во взгляде, она не замечает, как прошла довольно большое расстояние от точки, где была первоначально, до той точки, где находится сейчас. Она так увлекается своими раздумьями, что не замечает, как случайно на кого-то налетает. Сталкивается с Терренсом, который и сам не замечает ее и думает о чем-то своем. Когда они видят друг друга перед собой, то слегка вздрагивают от неожиданности и резко отходят назад, а мужчина секунду или две придерживает руки девушки, поскольку после столкновения она ненадолго теряет баланс.       В воздухе на пару секунд воцаряется неловкая пауза, во время которой они оба пытаются преодолеть чувство неуверенности.       — Э-э-э-э, привет… — слегка улыбнувшись уголками рта, тихо произносит Ракель, слегка занервничав из-за того, что она не знает, куда деть свои руки.       — Привет, — немного неуверенно здоровается Терренс и нервно сглатывает.       — Извини, я не заметила тебя. Задумалась.       — Все в порядке. Ты тоже извини, что налетел. Задумался просто.       — Я не очень сильно налетела на тебя? — проявляет беспокойство Ракель. — Не ударила?       — Нет-нет, все в порядке, — с легкой улыбкой качает головой Терренс. — А ты?       — Тоже все хорошо. Не беспокойся.       Терренс молча кивает и на мгновение переводит свой взгляд на бушующий океан, пока Ракель тихо выдыхает.       — Э-э-э, а я могу узнать, что ты здесь делаешь? — спокойно спрашивает Ракель, крепко обняв себя руками.       — Я просто гуляю, — пожав плечами, задумчиво отвечает Терренс.       — Гуляешь?       — Да… Мне нравится это место. Оно очень спокойное и красивое…       — Не думала, что встречу тебя здесь…       — Вообще-то, я часто сюда приезжаю, когда хочу побыть наедине с собой и успокоиться.       — Вот как! — искренне удивляется Ракель. — А давно ты нашел это место?       — Не знаю, я уже и не помню, если честно… Но думаю, не раньше и не позже тебя.       — Наверное…       — Тебе здесь тоже нравится?       — Да, мне тоже нравится бывать здесь… Единственное место, куда я могу сбежать ото всех и побыть одной, когда мне это нужно.       — Понимаю… Вот и я здесь по этой же причине… — Терренс бросает короткий взгляд на свои руки. — Возможно, это будет одна из моих последних прогулок здесь…       — В смысле? — слегка хмурится Ракель.       — Я все больше думаю о том, чтобы покинуть этот город. Уехать в другое, более тихое место.       — Ты все-таки решил уехать отсюда? — неуверенно спрашивает Ракель и нервно сглатывает.       — Да, но это точно случится не в ближайшее время. — Терренс переводит взгляд на океан. — Есть некоторые люди, для которых мне нужно многое сделать перед тем, как собирать свои вещи и бежать куда глаза гладят.       — А куда ты хочешь уехать? — тяжело вздохнув, с грустью во взгляде тихо спрашивает Ракель.       — Не знаю, Ракель… Может, пока что я просто буду путешествовать по миру и открывать для себя новые места, в которых был по работе. В которые я никогда в жизни не собирался ехать.       — А потом как будешь жить?       — Ничего не могу сказать. Пока что мое будущее довольно туманное и неопределенное. Но думаю, что когда придет время, я все-таки смогу выбрать свой путь, по которому пойду дальше.       — Понятно…       Ракель опускает грустный взгляд вниз, подходит поближе к воде, присаживается на корточки и начинает медленно водить рукой по кристально чистой водной поверхности. Терренс же пару-тройку секунд молча наблюдает за ней с заметной грустью во взгляде, заметно нервничая не то потому, что он боится, что они начнут разговор о расставании, не то потому, что все еще стыдится смотреть на нее после того как повел себя просто омерзительно.       — Э-э-э, ну раз уж мы встретились… — неуверенно произносит Терренс. — Не хочешь прогуляться со мной?       — Прогуляться? — округляет глаза Ракель.       — Поболтаем немного, посмотрим, что здесь есть… Не прощаться же сразу же после того как мы поздоровались…       — Э-э-э…       — Но если не хочешь – я не настаиваю.       — Хорошо.       Ракель быстро поднимается на ноги, переводит взгляд на Терренса и подходит поближе к нему.       — Я пройдусь с тобой, — с едва заметной улыбкой соглашается Ракель. — Буду рада составить тебе компанию.       Терренс ничего не говорит и просто кивает. А затем он, положив руки в карманы своей куртки, начинает медленно идти по прямой вдоль побережья. Ракель же следует за ним, засунув большой палец обеих рук в оба кармана на черных джинсах. Поначалу в воздухе царит какая-то неловкая пауза, во время которой каждый из них часто озирается по сторонам, пытаясь найти хоть какую-то тему для разговора, лишь бы еще раз услышать такой голос, к которому так сильно привыкли. Но вскоре Терренс решается первым нарушить тишину:       — Может быть, я никогда это не говорил… Но мне приходится часто бывать здесь.       — Правда? — искренне удивляется Ракель. — Почему?       — Ну… Просто здесь практически никто никогда не ходит… А мне нравится находиться там, где нет людей. К тому же, я люблю звуки морского прибоя. Они всегда благоприятно на меня воздействуют.       — Не могу поспорить, — с легкой улыбкой соглашается Ракель. — Мне и самой нравится бывать здесь по тем же причинам.       — Да уж… Оказывается, мы любим бывать в одном и том же месте.       — Я нашла его совершенно случайно, когда без дела каталась на машине по всему городу и заехала на дорогу, которая находится недалеко отсюда. Решила остановиться и посмотреть, что здесь есть… И мне очень понравилось. Здесь очень тихо и спокойно… Никто не побеспокоит меня, если я захочу на время сбежать ото всех и побыть одной.       — Со мной произошла та же история.       — Тоже катался на машине без дела?       — Типа того.       — Ясно… — бросает легкую улыбку Ракель.       — Кстати, я слышал, что это раньше было каким-то пляжем, но в какой-то момент здесь запретили плавать. И постепенно народ перестал приезжать сюда.       — И не понимаю, почему.       — Не знаю. Может, течение слишком сильное. Может, здесь любят плавать какие-нибудь хищные рыбы. Не знаю.       — Хорошо, что про это место просто забыли, а не стали запрещать ходить сюда.       — Надеюсь, что его никогда не закроют. А иначе мне будет негде прогуливаться…       — Я тоже надеюсь.       В воздухе снова на несколько секунд воцаряется неловкая пауза, после которой Терренс решает заговорить первым, пока Ракель поправляет свои волосы, которые немного разлохматились из-за сильного ветра.       — Знаешь, я тут вспомнил… — слишком неуверенно произносит Терренс. — В тот день, когда мы впервые поссорились, я сначала отправился в бар… А когда выпил стаканчик, то направился сюда. Был здесь до самого утра, любыми способами убивая время или не следя за временем и просто смотря в одну точку. И так продолжалось почти каждый день по одному и тому же плану.       В этот момент Ракель вспоминает разговор с Бенджамином двухнедельной давности, в котором тот как раз упоминал о том, что делал Терренс после того как в пух и прах разругался с девушкой.       — Но почему ты вообще решил взяться за выпивку? — с грустью во взгляде недоумевает Ракель. — Ты же прекрасно знаешь, что таким способом проблемы не решишь. Можно лишь заработать себе головную боль. И к тому же, ты всегда говорил, что ни разу в жизни не прикасался к слишком крепкому спиртному и не напился в хлам.       — Не отрицаю, — без эмоций произносит Терренс. — Но тогда мне казалось, что это лучший выход из любой ситуации.       — Наверняка, у тебя были живые примеры… Думаю, кто-то из твоих друзей тоже однажды столкнулся с проблемами и пошел запивать их.       — Были, но я вообще об этом не думал… Мне действительно было нужно так или иначе забыться. А иначе я бы просто сошел с ума. Я не мог целыми днями сидеть и переживать из-за того, что происходило. Так сказать, это была моя защитная реакция… Спасение от падения в бездну, в которой мог бы оказаться, если бы продолжал оставаться трезвым и постоянно думал об этом.       Терренс замолкает на пару секунд и тяжело вздыхает, пока Ракель с грустью во взгляде наблюдает за ним и внимательно слушает.       — Бывали моменты, когда мне хотелось однажды уйти из дома, пропасть и больше никогда не возвращаться, — признается Терренс. — Или в один день уснуть и больше не проснуться…       — Нет, Терренс, не надо так говорить! — с жалостью во взгляде умоляет Ракель.       — Я думал, что будет намного лучше, если люди начнут считать меня мертвым или без вести пропавшим. Да и мне было бы проще.       — Никому не стало бы лучше, если бы ты был мертв или исчезнувшим. Очень многие люди страдали бы, узнав об этом.       — Наверное, когда все только узнали о моих поступках, то действительно желали мне умереть или пропасть без вести… — Терренс нервно сглатывает. — И если бы не долги перед некоторыми людьми, я бы осуществил их желание. И сбежал бы туда, где меня никто не нашел.       — Подумай о своей матери, которая всегда поддержит тебя, — советует Ракель. — Какого ей будет знать, что ты пропал без вести? А как же огромное количество друзей, которые тоже могут оказать тебе помощь. И…       Ракель тяжело вздыхает, готовясь замолвить словечко и про себя, но в последний момент останавливается и ничего не говорит.       — Да, моя мама всегда будет рядом, это даже не обсуждается, — устало вздыхает Терренс, опустив свой грустный взгляд вниз. — Да и с друзьями я постепенно налаживаю отношения…       — Ну вот и прекрасно! Не все потеряно!       — Однако у меня уже нет желания чего-то добиваться. Я ничего не хочу.       — Терренс…       — Даже если у меня было бы хоть сто друзей, я все равно не стал бы счастливее… Потому что у меня нет самого главного… Того, что заставляло меня чувствовать себя человеком… Живым человеком…       Ракель округляет полные жалости глаза, а внутри у нее что-то внезапно щелкает. Девушке не нужно пытаться гадать, что имеет в виду Терренс, так как и без этого ясно, что он говорит про нее. С одной стороны, она так хочет признаться мужчине в том, что чувствует на самом деле и как сильно боится потерять человека, к которому так или иначе привязана. Но с другой – разум твердит, что ей стоит держаться от него подальше. Он настаивает на том, чтобы девушка прекратила общение с Терренсом, навсегда забыла о нем и все то, что она пережила рядом с ним.       И как бы Ракель ни старалась, ее разум с огромным перевесом побеждает чувства, которые проснулись внутри нее буквально после долгой спячки. Проснулись тогда, когда она вот-вот потеряет то, что когда-то совсем не ценила.       — Я понимаю, о чем ты говоришь, — тихо произносит Ракель. — Прекрасно понимаю…       — Все это так удивительно… — задумчиво отмечает Терренс. — То живешь спокойно и не страдаешь от того, что тебе чего-то не хватает. А тут вдруг появляется кто-то, кто одним лишь своим присутствием заставляет идти вперед, несмотря на нежелание или усталость. Да, этот человек никогда не говорил мне ободряющих слов и не мотивировал добиваться желаемого. Но… С ним мне было проще…       — Я знаю.       — Тем не менее у меня была мотивация. Я слышал похвалу. Слышал, как меня мотивировали добиваться своей мечты. Мечты стать музыкантом. До этого у меня были сомнения. Но когда ты предложила попробовать себя в музыке, я понял, что должен попробовать. Тем более, что ты поддерживала мое желание. Но потом это прошло. Тебе стало все равно. А у меня ничего не получалось. Никто не хотел со мной работать.       — Я понимаю, но ты прекрасно знаешь, что мы больше не сможем быть вместе, — с подступающими к глазам слезами более низким голосом отвечает Ракель. — После того что между нами было, мы никогда не сможем доверять друг другу.       Ракель нервно сглатывает.       — Может, раньше у нас и был шанс наладить отношения, — добавляет Ракель. — То сейчас не остается ничего другого, кроме как смириться с расставанием.       С этим словами Ракель присаживается на песок напротив океана и начинает наблюдать за огромными волнами, которые приносит и уносит сильный ветер. Терренс также присаживается на рядом с ней, почувствовав невыносимую боль после этих слов и мечтая осознать, что все происходящее – всего лишь страшный сон. Однако он изо всех сил подавляет в себе желание закричать на весь пляж о своей боли и старается так или иначе скрыть свои чувства под маской безразличия.       — Я знаю, — без эмоций во взгляде низким голосом произносит Терренс. — Именно поэтому я уже ни на что не надеюсь.       — Сейчас я уже более-менее пришла в себя, — тяжело вздохнув, задумчиво признается Ракель. — Начала все более-менее понимать… И… Я больше не вижу смысла… Откладывать разговор о расставании.       — И… — Терренс слегка прикусывает губу, чувствуя, как он становится одержимым сильным волнением, и понимая, что ему немного трудно дышать. — Значит… Мы все-таки… Расстаемся?       — Да… — Ракель переводит грустный взгляд на Терренса. — Нет смысла мучить друг друга. Будет намного лучше, если мы разойдемся и будем жить своей жизнью. Не вспоминая о том, что между нами что-то было.       Из-за этих слов Терренс становится еще более мрачным и расстроенным, чувствуя себя так, будто ему в сердце воткнули огромный кинжал до самого основания. Однако мужчина прилагает усилия для того, чтобы не показать, насколько ему плохо. Хотя грусть в глазах все равно невозможно скрыть, и она ясно дает понять, что он думает на самом деле. Впрочем, и сама Ракель отчаянно сдерживает себя и свой порыв выпалить всю правду и вымолить еще один шанс, натянув на свое лицо что-то вроде улыбки и стараясь вести себя как можно спокойнее.       — Хорошо… — низким голосом произносит Терренс. — Я тебя понял.       — Не беспокойся, я не буду говорить о тебе ничего плохого, — спокойно обещает Ракель. — Не стану рассказывать всем, что ты ужасный человек, и так или иначе поливать тебя грязью.       — Я тоже. Я тоже буду относиться к тебе с уважением и не стану сквернословить.       — Да, может быть, мы много ругались и были похожи на кошку с собакой. Но сейчас я хочу положить этому конец и сделать все, чтобы мы решили этот вопрос без скандалов.       — Да, конечно, — кивает Терренс. — Я все понимаю. И поддерживаю тебя.       — Хотелось бы верить. В любом случае я больше не хочу с тобой ругаться и в чем-то тебя обвинять. Что было, то было. Не будем об этом вспоминать.       — Ты права.       — По крайней мере, мы не успели пожениться. А иначе бы процесс расторжения брака затянулся бы на несколько месяцев. И нам пришлось бы долго ждать, прежде чем вычеркнуть друг друга из жизни.       — Верно… Если бы мы были в браке, нам пришлось бы делить совместно нажитое имущество. А если бы еще и дети родились, то развод длился бы вечность.       — Да, — бросает легкую улыбку Ракель. — А сейчас мы можем просто попрощаться друг с другом и отпустить.       — Конечно, будет трудно принять факт, что мы расстаемся, — низким голосом неуверенно говорит Терренс и нервно сглатывает. — Но мы должны двигаться дальше. Должны… Отпустить друг друга…       — Да…       — Тем более, что я и сам понимаю, что мы допустили слишком много ошибок, после которых мы… Не можем быть вместе…       — Ты прав…       Ракель и сама чувствует, как сердце сжимается от того, что ей приходиться видит Терренса столь грустным и еще более подавленном после того, она сообщила ему о желании окончательно разорвать отношения. Хоть девушка думает, что это вряд ли поможет, все же она предпринимает попытку хоть как-то утешить мужчину, который едва сдерживает свои эмоции и изо всех сил пытается сохранять на лице маску безразличия.       — По крайней мере, ты всегда сможешь обратиться ко мне, если тебе будет нужна помощь или дружеский совет, — более низким голосом дает понять Ракель.       — Значит… — неуверенно произносит Терренс. — Мы можем… Сохранить… Хорошие отношения?       — Конечно, можем! Хоть наши романтические отношения прекращаются, это не означает, что мы не можем общаться и быть друзьями.       — Да, конечно… — еще более низким, тихим голосом произносит Терренс, становясь все мрачнее. — Мне кажется, люди, которые решили вступить в отношения, так или иначе остаются друг другу близки. Ведь за время романа они вряд ли могут остаться совершенно чужими. Все-таки… Мы некоторое время жили вместе…       — Верно… Несмотря ни на что, ты стал для меня близким человеком.       — Правда?       — Мне правда было хорошо с тобой. Я нисколько не жалею о том, что между нами произошло. Благодаря этому я получила много новых впечатлений и опыт, который пригодится мне в будущем. Если я решу… Снова в кого-то влюбиться.       — Рад, что ты так считаешь… — Терренс бросает мимолетную фальшивую улыбку, пока его грустный взгляд скользит по лицу Ракель. — То время было прекрасным. И… Я никогда его не забуду.       — Я тоже, — тихо произносит Ракель, продолжая фальшиво улыбаться, но желая истошно кричать и плакать. — Это время было действительно прекрасным… Даже несмотря на то, что между нами произошло. Я всегда буду благодарна тебе за те прекрасные воспоминания, которые ты мне подарил.       — Ты тоже подарила мне много хороших воспоминаний, о которых я буду вспоминать с легкой улыбкой на лице, — натянув на лицо что-то вроде подобие улыбки, низким голосом отвечает Терренс. — И я также приобрел опыт, который поможет мне строить свою дальнейшую жизнь. Не повторяя прежних ошибок.       — Я верю, — кивает Ракель. — И если ты все-таки решишь уехать отсюда, то я желаю тебе удачи. А еще…       Ракель нервно сглатывает.       — Я желаю тебе найти ту девушку, которая сделает тебя намного счастливее, чем ты был, когда жил со мной в отношениях, — неуверенно добавляет Ракель.       — Спасибо огромное, Ракель, — с фальшивой улыбкой благодарит Терренс. — Я тоже желаю тебе удачи. И надеюсь, что теперь больше тебя не потревожит никакой Саймон Рингер.       — Дай бог.       — Помни, у тебя твердый характер. Если ты очень захочешь, то сможешь легко добиться какой-то поставленной перед тобой цели.       — Может быть…       Ракель нервно сглатывает, все больше начиная уставать от притворства. Она понимает, что у нее есть только два выхода: либо убежать куда подальше, продолжая заставлять Терренса думать, что она ничего не чувствует по отношение к нему, либо снять маску безразличия и рассказать о своих настоящих чувствах. И как бы сильно ей ни хотелось раскрыть все карты, разум не позволяет ей выбрать второй вариант. Не позволяет обнажить свою душу перед человеком, к которому снова начала тянуться.       — У тебя тоже твердый характер, — низким голосом отмечает Ракель. — Я знаю, что ты справишься со всем. Что бы с тобой ни происходило.       — Наверное… — пожимает плечами Терренс.       — Пожалуйста, никогда не сдавайся. Добивайся всего того, о чем ты мечтаешь. Не позволяй кому-то или чему-то помешать тебе в осуществлении твоих желаний.       — Да…       — Не превращайся в затворника и не замыкайся в себе. Думай о своих близких и добивайся желаемого хотя бы ради них. Ради тех, кого радуют твои успехи.       — Конечно… — фальшиво улыбается Терренс. — Я постараюсь…       Несмотря на наличие огромного актерского опыта, благодаря которому он мог бы нацепить на свое лицо любую маску, сейчас Терренсу невыносимо сложно сделать вид, что он смирился с расставанием. Он находится очень близко к тому, чтобы сорваться. Нет, не накричать на кого-то или избить до полусмерти. Просто хочет во весь голос прокричать о своей боли. Из-за этого Терренс все больше понимает, что ему нужно срочно уходить отсюда, пока он еще хоть как-то способен контролировать себя.       — Ладно, я пойду… — низким, тихим голосом произносит Терренс. — Если что, ты знаешь мои телефоны… Если возникнут какие-то вопросы и проблемы, я на связи в любое время. Друзья должны помогать друг другу. Вот и я готов.       Терренс довольно резко поднимается на ноги с чувством, что ему довольно тяжело дышать из-за огромного волнения, понимая, что он сейчас довольно сильно напряжен.       — Прощай, — практически шепчет Терренс. — Желаю тебе удачи в поиске твоего счастья, которое тебе может принести кто-то еще, кроме меня. Ты заслуживаешь только самого лучшее… Что-то намного лучше, чем то, что дал тебе я. Не сомневаюсь, что кто-то другой сможет оказаться намного лучше меня.       Не теряя ни секунды, Терренс уходит довольно быстрым шагом с желанием найти место, где нет никого, чтобы остаться одному, наконец-то дать эмоциям волю и перестать притворяться, что слова о расставании с Ракель его никак не задели, и он тоже хочет поставить точку в этой истории.       Но она практически поставлена. Время, что принесло Терренсу и Ракель много радости и незабываемых впечатлений, теперь навсегда остались лишь воспоминаниями. Обратного пути назад нет и уже не будет! Война двух противников подошла к концу. Разум победил. Убедил в том, что лучше забыть старую любовь и начать писать новую книгу под названием «Жизнь с чистого листа». К сожалению, чувства оказались намного слабее. Да, они пытались. Они боролись. Но все равно проиграли. Правда вряд ли это принесло радость людям, которые пойдут разными дорогами.       Как только Терренс встает и уходит в неизвестном направлении, Ракель наконец-то дает волю своим чувствам, которые ей так усердно пришлось прятать под маской безразличия. Какое-то время она полусухими глазами смотрит на океан, а потом сгибает ноги в коленях, прячет в них свое лицо и начинает безутешно плакать. Будучи в отчаянии от того, что потеряла человека, чувства к которому все больше начинают давать о себе знать. Они настолько сильны, что ей кажется невозможным полюбить кого-то другого так же сильно. Терренс задал слишком высокую планку, которую вряд ли кто-то сможет перепрыгнуть. Любовь к нему окончательно проснулась и дала ей понять, что порвав с этим человеком навсегда, она потеряет частичку себя.       Впрочем, не только она… Ракель обратила внимание на то, как сильно Терренс изменился в лице, когда она сказала ему, что примирение между ними никогда не будет возможным, и сообщила о завершении их отношений. Из-за этого на ее глаза наворачиваются слезы, а сердце начинает сжиматься. Она осознает, что на самом деле привязана к Терренсу намного больше, чем ей кажется. Даже если он далеко не идеальный. Даже если совершил много плохих поступков, которые выставили его не в самом лучшем свете.       Но так как разум полностью овладел ею и заставил ее выкинуть из головы мысль о том, что она любит Терренса, девушка не могла ничего сказать и заявила, что они уже не смогут быть вместе. Хотя под этими фальшивыми эмоциями скрывается невыносимая боли и отчаяние. Девушка начинает понимать, что люди были правы, говоря, что она должна хотя бы попытаться дать этому человеку еще один шанс. Ею овладело осознание того, что она сама оттолкнула его от себя, поддавшись не своим настоящим чувствам, а велению разума. Из-за своей беспомощности ей остается только рыдать, жалея, что она так и не рассказала бы всю правду и не дал понять, что если бы мужчина захотел, то она бы с радостью дала ему второй шанс выполнить все свои обещания, данные ей и ее родственникам.       Ракель еще некоторое время смотрит на огромные, приходящие и уходящие волны, иногда тихо шмыгая носом и вытирая слезы со своего лица. К этому моменту ветер немного усиливается и еще больше развивает волосы девушки. Она все больше понимает, что совсем не хочет подобного развития событий. Не хочет расставаться с Терренсом. Не хочет терять того, без кого ей и самой стало плохо, одиноко и тоскливо.       «Нет… — резко убрав некоторые пряди волос с лица, со слезами на глазах качает головой Ракель. — Нет… Нет, я не могу отпустить его на все четыре стороны! Не могу… Я не хочу его терять. Не хочу!»       Ракель прикрывает рот руками и тихо шмыгает носом.       «У меня не хватит решительности расстаться с ним навсегда… — с грустью во взгляде думает Ракель. — Я не смогу сделать этого… Не смогу! У меня сердце сжимается от одной только мысли, что он станет для меня совершенно чужим. Я не хочу этого! Не хочу! Ни за что!»       Ракель начинает нервно одергивать рукава своей черной кожаной куртки с надеждой, что это поможет ей немного успокоиться.       «Да, однажды этот человек причинил мне боль и заставил меня разочароваться в нем, — думает Ракель. — Но он не зарыл голову в песок. Не стал сидеть и ждать, когда я сама к нему приползу на коленях. Начал действовать! Решил доказать свое сожаление поступками, а не словами. Терренс не говорил впустую. Я видела, что его поступки были продиктованы желанием доказать свою вину. Это было искренне. Я это чувствовала! Я это знала!»       Ракель снова тихо шмыгает носом и бросает легкую улыбку.       «В тот момент он был таким смелым, — думает Ракель. — Таким уверенным… Был готов разорвать этого мерзавца Саймона лишь после одного его взгляда на меня. Переживал, когда я упала с крыши… А еще он остался со мной в больнице и поддержал меня… Наверное, я бы точно сошла с ума, если бы просидела там одна в ожидании новостей о дедушке… Но благодаря ему я смогла пережить этот период…»       Ракель нервно сглатывает.       «Все, что он делал для меня в тот момент, – прекрасное доказательство того, что ему не все равно на меня, — думает Ракель. — Я действительно поверила, что он сожалеет и пытался доказать, что его поступки были совершены ради меня, а не ради хорошего имиджа и показухи…»       Ракель начинает тяжело дышать и аккуратно вытирает слезы со своего лица.       «Сейчас, когда мои мозги более-менее встали на место, я точно знаю, что не хочу расставаться с ним, — думает Ракель. — Потому что люблю. Да, я действительно люблю Терренса. И очень сильно жалею, что наплевала на него и постоянно игнорировала. Господи… Я была такой дурой, когда предпочла карьеру вместо любимого человека. Он перестал любить меня только лишь из-за моих поступков… Вина за то, что между нами произошло, лежит только мне. Ведь если бы я проявила больше любви к этому человеку, ничего бы этого не случилось. И я не была бы вынуждена смотреть ему в глаза и врать, что не вижу иного выхода, кроме как смириться с расставанием… Я не хочу этого… Не хочу!»       Ракель на пару секунд закрывает лицо руками и проводит ими по своим волосам, часто моргая, чтобы прогнать слезы, из-за которых она видит все слегка размыто.       «Ты совершаешь огромную ошибку, Ракель… — с грустью во взгляде думает Ракель. — Если сделаешь это сейчас, то уже никогда не сможешь все исправить. Люди были правы, когда говорили, что ты пожалеешь об этом. Потому что я уже жалею. Жалею, что вообще заговорила об этом. Я не смогу простить себя за то, что не дала второй шанс человеку, который заслуживает его. Все ошибаются. Никто не идеален.»       Ракель качает головой.       «Это звучит как оправдание, но ведь… — думает Ракель. — Терренс не избивал меня. Не терроризировал… Он просто кричал, в чем-то обвинял и лишь однажды ударил… Его реакция была более-менее предсказуемой… К тому же, я не боялась провоцировать его. Надо было молчать, а я, дура, спорила, орала, махала руками… Вела себя как какая-то истеричка.»       Ракель бросает взгляд на свои ладони.       «Если бы МакКлайф постоянно бил меня, то я бы уже не осталась с ним… — думает Ракель. — Да и мои родственники придушили бы его своими руками, если бы это случилось. Сделали все, чтобы я не была с ним.»       Ракель тихо шмыгает носом и крепко сцепляет пальцы рук.       «Я должна попробовать перебороть себя и хотя бы дать ему шанс сказать, чего он хочет на самом деле, — думает Ракель. — Надо узнать, есть ли у него желание спасти наши отношения и начать все сначала. А расстаться я всегда успею! Ничего не случится, если я решусь дать Терренсу второй шанс или хотя бы просто поговорю о том, есть ли у наших отношений будущее.»       Ракель нервно оглядывается по сторонам, а потом на пару секунд бросает взгляд на свое простенькое серебристое кольцо, которое она носит на правой руке, все больше сомневаясь в правильности своего решения насчет расставания.       «Что-то мне подсказывает, что еще не поздно попытаться все исправить, — приобретая все больше уверенности, думает Ракель. — Не поздно измениться в лучшую сторону. Не поздно выполнить свои обещания и стать хорошей возлюбленной.»       Ракель с затрудненным дыханием заправляет прядь волос за ухо.       «Если сначала я послушала свой разум, который приказал мне забыть этого человека, то сейчас буду действовать только по велению своего сердца, — обещает Ракель. — И что бы сейчас ни случилось, я никогда не буду жалеть о том, что решилась раскрыть душу и сказать, что на самом деле не хочу никакого расставания.»       Ракель резко выдыхает, быстро поднимается на ноги, пробегает небольшое расстояние, в какой-то момент останавливается и начинает осматриваться вокруг, пытаясь понять, куда ей сейчас идти. Пляж довольно большой, а след Терренса уже давным-давно простыл. Он мог запросто уйти отсюда и поехать куда-то в другое место. А значит, шанса поговорить с ним уже нет.       — Где же мне его искать? — задается вопросом Ракель, резким движением убирает волосы с лица и с частым дыханием осматривается вокруг. — Где? Нужно найти его до тех пор, пока он не ушел. Ох… Если уже не ушел…       Ракель всматривается куда-то вдаль, будучи одержимой волнением и время от времени шмыгая носом и вытирая с глаз слезы.       — Что-то подсказывает мне, что он все еще здесь, — шепчет себе под нос Ракель. — Он здесь, я это чувствую… Мне просто нужно найти его и позвать…       Ракель тяжело вздыхает, продолжая осматриваться вокруг.       — Но где мне искать его? — задается вопросом Ракель. — Где? Пока я буду бегать по всему пляжу, он уже может успеть уйти. А я не могу этого допустить! Господи, помоги мне. Где он? Подскажи мне дорогу.       Ракель еще какое-то время осматривается вокруг, а в затем начинает понимать, что слишком часто смотрит в одну и ту же сторону. Она несколько секунд о чем-то думает и решает пойти именно туда с мыслью, что всегда сможет вернуться, если путь будет неправильный. Поначалу девушка идет спокойно, но с каждой новой секундой ускоряет шаг, а потом и вовсе переходит на бег. Чем дольше Ракель бежит, тем больше ей кажется, что она совсем близко к своей цели. Кажется, что осталось совсем немного. Уже вот-вот… Очень близко…       И после недолгого бега по побережью Ракель слегка хмурится, получше всматривается вдаль и видит знакомый мужской силуэт, который она узнает где угодно, независимо, в какую одежду он одет. Это и есть Терренс. Который, как уже успела отметить девушка, одет практически так же, как и она сама. Казалось бы, что вот цель и достигнута, но что-то снова останавливает Ракель. Ее охватывает непонятный страх, который мешает ей собрать волю в кулак и подойти к мужчине, чтобы сказать ему всю правду.       Поэтому девушка еще довольно долго наблюдает за мужчиной, который, сильно сутулясь, медленным шагами ходит по другой стороне пляжа с опущенной головой и засунутыми в карманы руками и что-то говорит себе под нос, будучи очень подавленным и выглядя так, будто он вот-вот пустит слезу. Видя Терренса в таком разбитом состоянии, у Ракель начинает сжиматься сердце, а она понимает, что больше не хочет видеть его таким. Так что девушка мысленно обещает себе, что сделает все возможное, чтобы не дать этой истории закончиться плохо. Брюнетка быстро берет себя в руки и выкидывает все свои сомнения из головы. А понимая, что она готова, Ракель резко выдыхает и уверенно направляется к мужчине.       

***

      Терренс вовсе и не спешит отсюда уходить, даже не подозревая, что Ракель хочет подойти к нему. После того как услышал слова про расставание, у него пропала всякая надежда. Ее и так практически не было, но теперь уже никаких сомнений в том, что ничего нельзя изменить. Он чувствует себя еще более расстроенным, чем раньше, из-за того, что его главный страх стал реальностью. Слова девушки стали для мужчины сильной пощечиной, которая ранила его душу гораздо больше, чем что-либо. Это и становится еще одной из многочисленных причин, по которой ему так сильно хочется уехать из этого места и скрыться ото всех. И определенно сделает это после того как Ракель дала понять, что ее желание разорвать отношения окончательное.       — Все кончено… — довольно сильно сутулясь, шепчет Терренс. — Она заявила о расставании… Окончательном расставании… То, чего я так боялся, все-таки произошло. Я уже ничего не смогу изменить.       Терренс качает головой.       — Теперь я уже точно потерял ее… — добавляет Терренс. — Навсегда. И вряд ли стану счастливым. Без нее это невозможно…       Терренс тихо вздыхает.       — Так что можно со спокойной душой продавать дом, собирать вещи и сваливать отсюда куда подальше, — шепчет Терренс. — Хоть завтра! Хоть завтра можно собирать манатки и валить куда подальше.       Терренс медленно останавливается и с тихим стоном задирает голову к верху.       — Надеюсь, я смогу быстро найти покупателя на свой дом и продать его… — с грустью во взгляде выражает надежду Терренс. — Хотелось бы покончить с этим и наконец-то свалить отсюда. Пока что на время, а потом посмотрю. Может, я присмотрю себе хорошее местечко.       Еще немного погуляв по этому месту, Терренс решает уйти отсюда и отправиться к себе домой. Ждать приезда Бенджамина, который захотел с ним поговорить. К сожалению, это его последний приезд сюда. Больше он сюда не вернется. И от этого ему становится грустно, ибо он успел полюбить это место, которое могло хотя бы немного помочь ему успокоиться.       Мысленно попрощавшись с этим пляжем, Терренс резко выдыхает и, слегка сутулясь, более решительным шагом собирается пойти к своему автомобилю, стоящий недалеко отсюда, чтобы доехать до своего дома. Но стоит мужчине только ускорить шаг, как вдруг откуда-то раздается до боли знакомый голос Ракель, которая быстрым шагом направляется прямо к нему:       — Терренс!       Услышав свое имя, Терренс быстро оборачивается на зов и видит Ракель, которая уверенным шагом идет прямо к нему. Ему приходиться снова надеть на себя маску безразличия, чтобы не выдать свои чувства и эмоции. К тому же, он удивляется, что еще может понадобиться девушке, с которой уже все обсудил и решил. Тем не менее МакКлайф продолжает стоять на том же месте и наблюдать за тем, как девушка подбегает к нему все ближе и ближе. А затем немного тяжело дышащая девушка начинает говорить уверенно, но взволнованно:       — Подожди, пожалуйста…       — В чем дело? — без эмоций спрашивает Терренс.       — Прошу тебя, не уходи! Все это неправильно. Так не должно произойти…       — Что?       — Мы оба совершим ошибку, если сделаем это. Если и правда разойдемся на все четыре стороны.       — Что происходит? Почему ты такая взволнованная?       — Может, все-таки стоит прекратить играть в эту жестокую игру, которая причиняет нам обоим немало страданий и невыносимую боль? — расставив руки в бока, спокойно спрашивает Ракель.       — Жестокую игру? — слегка хмурится Терренс. — О какой игре ты сейчас говоришь?       — В игру под названием «Притворись, что уже разлюбил того, кто тебе дорог и соври ему об этом».       — Не понял…       — Ты все понимаешь. — Ракель скрещивает руки на груди. — Неужели ты хочешь и дальше продолжать делать вид, что не хочешь того, что хочу я?       — Э-э-э… — запинается Терренс, будучи удивленным услышанным.       — Хватит притворяться, Терренс. Я устала… Устала скрывать то, что чувствую на самом деле. И с этого момента не собираюсь больше молчать.       — Что? — Терренс резко встряхивает головой. — Постой-постой… Но ты же сама сказала, что наше примирение уже невозможно. Ты только что заявила, что между нами все кончено!       — Да, я сказала это, но… — кивает Ракель.       — Неужели твое мнение изменилось за каких-то пять-десять минут?       — Э-э-э, понимаешь…       Ракель опускает глаза вниз, а затем, обняв себя руками, медленным шагом отходит куда-то в сторону.       — Что? — медленно спрашивает Терренс.       — Я больше не могу так жить, — подавленным голосом признается Ракель, переведя полусухой взгляд на Терренса, и качает головой. — Не могу…       — Как ты не можешь жить? — удивленно, с испугом в глазах спрашивает Терренс.       — Во лжи.       Ракель тихо шмыгает носом, с трудом сдерживая желание безутешно разреветься, поскольку в противном случае не сможет донести до Терренса то, что хочет сказать.       — Я устала постоянно врать, что смогу сделать то, чего не смогу изменить, — с долей отчаяния признается Ракель. — То, на что у меня хватает смелости. Я настолько устала, что хочу прямо сейчас прекратить это шоу, которое причиняет мне огромную боль.       — Прости, но я тебя не понимаю, — слегка хмурится Терренс, расставив руки в бока. — То ты заявляешь, что примирение невозможно, и мы расстались раз и навсегда, то прибегаешь ко мне и говоришь, что хочешь покончить с этим шоу.       — Это правда. Я хочу положить этому конец.       — Чего ты хочешь? Чего ты хочешь на самом деле?       — Мне невыносимо трудно сохранять на лице невозмутимость. Потому что каждый раз, когда я пытаюсь сказать то, что на самом деле не является правдой, во мне просыпается сумасшедший вулкан эмоций. Я… Я потеряла над ним контроль… — Ракель тяжело вздыхает и качает головой, на секунду бросив взгляд в сторону. — Я думала, что хорошо научилась скрывать свои эмоции. Но это не так. Одна из тех вещей, которой я никогда не смогу научиться, – это прятать эмоции в себе и делать вид, что ничего не происходит.       — Я понимаю твои чувства, — задумчиво произносит Терренс. — Ведь мне приходится испытывать все то же самое. Когда я лгу человеку, который очень многое для меня значит.       — А как мне неприятно врать тому, к кому не могу относиться безразлично. Мне так и хочется ударить себя за любое лживое слово, которое он слышит…       — В своих мыслях я уже давно избил себя до полусмерти за все, что сделал… — с грустью во взгляде тихо вздыхает Терренс. — Одной пощечины было бы недостаточно…       — Слушай, э-э-э… — Ракель на пару секунд склоняет голову, но затем медленно, неуверенно поднимает взгляд на Терренса, обнимая себя руками. — Могу я попросить тебя об одной маленькой просьбе?       — Да, конечно, — пожимает плечами Терренс. — Ты можешь просить у меня все что угодно. Если я могу что-то для тебя сделать, дай мне знать.       Ракель пару секунд ничего не говорит, только лишь со слезами на глазах смотря на Терренса.       — Не оставляй меня, — покачав головой, со слезами отчаянно умоляет Ракель. — Пожалуйста, Терренс, не уходи! Я знаю, что, возможно, бесполезно пытаться что-то делать после того что произошло. Но… Ты не можешь представить себе, насколько мне плохо, когда я просыпаюсь каждый день и осознаю, что ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра не увижу человека, который так мне дорог.       Ракель тихо шмыгает носом.       — Мне очень плохо, — слегка дрожащим голосом добавляет Ракель. — Плохо от осознания того, что я могу сама положить конец всему, что можно… Сделав неверный шаг, о котором потом сильно пожалею…       Ракель становится тяжело немного тяжелее дышать, потому что она слишком взволнованна и не может перестать издавать всхлипы.       — Я правда боюсь потерять тебя навсегда, Терренс, — со слезами признается Ракель. — Хотя прекрасно понимаю, что уже потеряла. Потому что совершила слишком много ошибок и не была той, кем должна была быть.       Ракель крепко сцепляет пальцы рук.       — Да, я во всем виновата, это правда… — признает свою вину Ракель. — И мне очень больно. Больно от того, что я не могу ничего исправить.       Ракель слегка склоняет голову.       — Мне всегда очень непросто говорить об этом с кем-либо, — добавляет Ракель. — Ведь я вру, пытаясь убедить саму себя в том, что действительно разлюбила тебя. Однако это не так! Я никогда не переставала любить тебя! Ты всегда многое для меня значит. И сейчас понимаю, что не хочу терять такого близкого мне человека.       Ракель на пару секунд замолкает и опускает взгляд вниз.       — Можешь не верить мне, но я много раз врала, когда говорила, что не люблю тебя, — слегка дрожащим голосом признается Ракель. — Это была откровенная и наглая ложь имени меня… Я говорила, что никогда не любила тебя и просто воспользовалась тобой. Но это не так. Я встречалась с тобой, потому что сама этого хотела. Да, давление семьи было колоссальным. Но это решение было принято мною.       Ракель качает головой.       — Да знаю, в это трудно поверить… — добавляет Ракель. — Все говорили, что я откровенно лгу, рассказывая о неземной любви к тебе. Но это не так. Я не лгала! Мне правда было с тобой хорошо. Даже несмотря на то, что мои чувства надолго заснули из-за амбиций и желания променять любимого человека на работу. Но теперь они проснулись… И я все больше понимаю, что совершу огромную ошибку, если позволю нашей истории закончиться. Я никогда себе этого не прощу.       Ракель тяжело вздыхает и отходит от Терренса на пару шагов назад.       — Я не верю, что сейчас мои слова могут что-то изменить… — с жалостью во взгляде говорит Ракель. — И могу говорить о своих чувствах сколько угодно. Могу доказывать, что очень сожалею, что довела все до желания расстаться… Но мне… Мне нужно было тебе сказать это, потому что… Слишком долго держала это в себе… И больше не смогла молчать. Я… Дала тебе знать, о чем думаю на самом деле. И это чистая правда. Я не лгу. Сейчас мои слова искренние. Я говорю то, что думаю. То, что чувствую.       Ракель издает тихий всхлип, склоняет голову, поворачивается спиной к Терренсу и отходит еще на несколько шагов. А через пару мгновений решает убежать отсюда насовсем из-за чувства стыда и желания скрыться где-нибудь. Однако девушке не удается далеко уйти, так как мужчина пулей подбегает к ней, крепко берет под руку и разворачивает к себе лицом.       — Нет-нет, Ракель, пожалуйста, не уходи! — с жалостью во взгляде тараторит Терренс. — Прошу, останься…       Ракель ничего не говорит и лишь тихо шмыгает носом, прекрасно видя, с какой жалостью и каким отчаянием во взгляде смотрит на нее Терренс.       — Не уходи! — с долей отчаяния умоляет Терренс. — Не оставляй меня! Все, что ты сказала, относится и ко мне тоже. Ты точно описала то, что творится у меня в душе…       — Терренс… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель.       — Я тоже пытался убедить себя в том, что разлюбил тебя, говоря, что между нами уже ничего не может быть, и внушал себе, что расставание неизбежно. Но это была ложь. Откровенная ложь. Я еще никогда не врал настолько откровенно, как тогда… Мне до сих пор неприятно и тяжело обсуждать это, хотя в последнее время я только и делаю, что разговариваю с некоторыми людьми о том, что произошло.       Терренс резко выдыхает, все еще продолжая очень сильно нервничать и немного тяжело дышать, и к этому моменту отпускает руку Ракель, которая смотрит на него с неподдельной грустью во взгляде.       — Но больше всего мне неприятно вовсе не из-за этого, а из-за того, что стало причиной нашего разлада, — взволнованно признается Терренс. — Даже малейшее воспоминание о том дне заставляет вздрагивать. Как будто все произошло совсем недавно.       Терренс нервно сглатывает.       — Мне было непросто пережить этот кошмар, — добавляет Терренс. — Да и сейчас я не чувствую себя легче… Ибо я еще никогда не был таким дебилом… Меня провели как безмозглого дурака, а я повелся на ложь, которая в итоге превратила меня в чудовище.       Терренс качает головой.       — Черт, вот я тупица… — ругается Терренс. — Просто тупица…       Терренс бросает короткий взгляд куда-то в сторону, пока Ракель с грустью во взгляде смотрит на мужчину и внимательно слушает его.       — Ты действительно хочешь, чтобы я осталась? — неуверенно спрашивает Ракель.       — Очень хочу… — с грустью во взгляде произносит Терренс и мягко берет Ракель за предплечья. — Пожалуйста, Ракель, не делай этого. Не уходи. Хотя бы дай мне возможность еще раз все объяснить и доказать, что я вовсе не какая-то бездушная скотина, которая ни о чем не жалеет. Я – живой человек! У меня есть совесть и стыд.       — Если ты просишь меня не уходить, то я не уйду. И останусь здесь.       — Правда?       — Я пришла сюда как раз из-за этого. Остаться и сделать все, чтобы не видеть тебя таким разбитым…       — Ракель…       — Я прекрасно вижу, в каком ты сейчас состоянии. И не могу спокойно наблюдать за твоими страданиями. Мне больно на это смотреть. — Ракель тихо шмыгает носом. — Я устала притворяться бездушной куклой… Кроме того, я слишком долго боролась со своими чувствами, но так и не смогла подавить их в себе. Сейчас я понимаю, что моя любовь к тебе все еще жива. И она, возможно, стала немного сильнее… Как говорится, ты начнешь что-то ценить только после того как потеряешь это… Вот я потеряла и… Поняла, что была полной дурой.       Терренс впервые за долгое время по-настоящему искренне улыбается. Даже если эти слова станут очередным порывом и потом полностью забудутся, он все равно чувствует себя намного счастливее. Эти слова как что-то теплое, что приятно согревает душу. Они сравнимы с огромным облегчением. С потерей тяжелого груза. Мужчина хочет хотя бы ненадолго почувствовать себя счастливым и поверить, что все сказанное является правдой.       Через пару секунд Терренс с долей жадности заключает Ракель в свои крепкие объятия, которые та с огромным удовольствием принимает, носом уткнувшись в плечо мужчины и обвив руками его шею. Пока он кладет руки между лопаток брюнетки, на мгновение утыкается лицом в ее плечо и мягко гладит ее по голове, когда слышит тихие женские всхлипы.       Иногда говорят, что даже небольшие объятия всегда приносят людям огромную радость. Ракель и Терренс счастливы снова почувствовать друг друга, вдохнуть уже такой родной запах, который каким-то образом отложился в голове. Даже если это будет еще один порыв, которому они не смогли сопротивляться, как это произошло в больнице, когда Фредерика увезли на скорой помощи, эта пара все равно наслаждается происходящим. Наслаждается присутствием друг друга. Кроме того сейчас у каждого из них появляется очень маленькая надежда, что еще не все потеряно. Что еще можно сделать все возможное, чтобы попытаться все исправить. Чтобы попытаться стать счастливыми рядом друг с другом.       А получив небольшую дозу счастья, Ракель и Терренс медленно отстраняются друг друга и неуверенно переглядываются между собой, как бы спрашивая, что сейчас произошло и как будто забыв обо всех прошлых обидах. На их лице проскакивает легкая улыбка, а в глазах каждого на несколько мгновений загорается тот самый огонек, которого другие уже очень долго не видели.       — Может, посидим на песке и посмотрим на океан? — неуверенно предлагает Ракель. — И заодно поговорим обо всем, что нас беспокоит.       — Я согласен, — с легкой улыбкой кивает Терренс. — Не знаю, что из этого выйдет, но как говорится, попробовать стоит.       — Да…       Терренс и Ракель бросают друг другу мимолетную улыбку и медленным шагом направляются поближе к воде, от которой находятся слишком далеко. А когда молодые люди добираются до нужного места, они присаживаются прямо напротив океана. Сильный ветер, который будто бы не собирается ослабевать, все еще развивает красивые длинные каштановые волосы девушки и лохматит черные волосы мужчины. Однако их обоих их это совершенно не смущает, и они спокойно поправляют свою прическу, когда волосы лезут в глаза или рот.       Еще несколько секунд молодые люди сидят в полной тишине, с небольшой улыбкой на лицах наблюдая за огромными волнами. А потом Терренс, на чьем плече сейчас лежит голова Ракель, решает нарушить эту тишину, поддавшись желанию запустить пальцы в волосы девушки. На что та реагирует вполне положительно, судя по тому, как она прикрывает глаза от удовольствия.       — Ты себе представишь не можешь, каким безмозглым идиотом я себя чувствую… — тихо признается Терренс. — Из-за того, что перестал контролировать свой характер. Конечно, мне постоянно приходилось отвечать за последствия своих действий, если я перестал держать свои эмоции под контролем. Но сейчас я превзошел самого себя…       — Значит, у тебя часто происходят вспышки агрессии? — интересуется Ракель.       — К сожалению, да. Я страдал от своего сложного характера с самого детства… Стоило мне чуть-чуть ослабить контроль, как я влипал в какую-то неприятную ситуацию.       — Вот как…       — Однако в этот раз я вообще перестал следить за своими эмоциями и делал то, что вздумалось. И это привело к таким ужасным последствиям… Из-за которых я разругался с большей частью людей, которых люблю… Хотя в последнее время мне, к счастью, постепенно удается объясниться и наладить с ними отношения…       — Правда?       — Да. Те, кто отвернулся от меня из-за ситуации с тобой, начинают вновь возвращаться в мою жизнь. Говоря, что это все-таки наше с тобой дело.       — Рада, что у тебя все налаживается.       — Да, но… — Терренс нервно сглатывает и качает головой. — Я бы отдал едва ли не все ради того, чтобы вернуть то, что было раньше. Ну или хотя бы попытаться вернуть то, что у меня было… И сделать все, чтобы больше никогда не терять то, что мне дорого, из-за своего сумасшедшего характера.       — Согласна, — с легкой улыбкой произносит Ракель. — А я бы отдала многое ради того, чтобы вычеркнуть то, что мечтаю стереть из своей памяти раз и навсегда.       — И это тоже… Все произошедшее похоже на какой-то ночной кошмар… Бесконечный ночной кошмар… — Терренс с грустью во взгляде тихо выдыхает. — Мне кажется, это очень сильно повлияло на всех нас. Мы настолько сильно изменились, что с трудом можем узнать человека, которого знали когда-то давно.       — Да, это и правда изменило меня, — тихо признается Ракель. — Я была другой… А точнее… Я поняла, что совсем не изменилась. И осталась той, какой была в детстве.       — А? — переводит вопросительный взгляд на Ракель Терренс.       — Раньше я думала, что смогу пережить любое потрясение. Что я сильная, уверенная в себе и бесстрашная. Однако это было лишь самовнушение. Которое работало до тех пор, пока я не повстречала Саймона. Этот человек заставил меня почувствовать себя беззащитной и беспомощной. Заставил понять, что я все еще та слабая, беззащитная девочка, какой была в детские года. Когда меня безжалостно оскорбляли и унижали.       — Этот человек все перевернул с ног на голову, — начав рассматривать горизонты, тянущиеся вдоль бесконечного океана, говорит Терренс. — Но если бы Саймона поймали много лет назад, то ничего бы не случилось.       — Я еще смогла как-то пережить тот случай, когда он оклеветал и унизил меня перед всеми, — тихо говорит Ракель. — Но ад, в которым мы жили в течение двух с половиной месяцев, был самым худшим испытанием в моей жизни. Мне было намного проще выдержать конкуренцию с другими моделями, когда я только начинала свою карьеру.       — Никогда не прощу этого подонка за то, что он посмел рассказать мне ту отвратительную ложь про тебя и заставил превратиться в полную противоположность себя. — Терренс тихо усмехается и становится немного хмурым, продолжая изучать горизонты. — Мстительного, бессовестного и озлобленного ублюдка, который хотел отомстить за то, чего никогда не было. Который всегда страшно боялся за свою репутацию и боялся, что его перестанут любить и боготворить. Я поверил этому бреду как какой-то маленький наивный мальчик. Поддался на его провокации. Позволил ему оказывать на меня давление и играть со мной как ему вздумается.       Терренс тихонько рычит.       — Но в первый раз я реально хотел прибить его, — признается Терренс. — Придушить собственными руками.       — А я хотела придушить его, когда он только начал портить мою жизнь, — хмуро отвечает Ракель. — И я никогда не смогу простить его за все то, что он со мной сделал. За то, что он сделал с моими родителями, которые сейчас были бы живы и здоровы, если бы эта тварь не отправила их на тот свет.       — Да уж, впервые встретил человека, который пошел на убийство из-за отвергнутой любви, — задумчиво говорит Терренс. — Он реально слетел с катушек из-за этой мести! Столько лет что-то планировать, ждать, мстить… И ему было мало убить двух людей! Он хотел еще и расквитаться и с их дочерью.       — Знала бы я это раньше, то предпочла бы сама отомстить ему за смерть родителей и сделать все, чтобы упрятать его за решетку. И моя семья с удовольствием бы посадила этого гада за делишки, из-за которых погибли два невинных человека.       — Главное – теперь все стало ясно.       — Ненавижу эту мразь. Ненавижу. — Ракель качает головой. — До встречи с Саймоном я не знала никого, кому едва ли не хотела бы пожелать смерти. Но Рингер… Эта гадюка… Я ненавижу его…       — Я тоже никогда не желал кому-то смерти или ужасных мук, — отвечает Терренс, нервно одергивая рукав свои куртки, пока голова Ракель все еще лежит на его плече. — Да и не было кого-то, кто был мне до безумия неприятен. Но Саймон стал первым. Этот ублюдок ворвался в мою жизнь и перевернул все с ног на голову.       — Я удивлена, что ты вообще связался с ним.       — Ой, да я и сам в шоке.       — Ты ведь говорил, что с тех пор, как вы познакомились, у тебя начались неприятности.       — Да, верно… — Терренс прижимает Ракель поближе к себе и нежно гладит ее по голове. — Просто в то время я еще не особо разбирался в людях. И легко поверил Рингеру, когда он рассказал мне о том, как ему плохо живется. Но если бы я знал, насколько он опасен, а его вине погибли два невинных человека, то ни за что бы не стал даже разговаривать с ним.       — Если бы у этого человека не было нужных знакомых, ему не удалось бы провернуть и половины того, что он сделал. Не помогли бы ни умение красиво говорить и промывать мозги человеку, ни те ворованные деньги, которые он платил им, чтобы испортить мне жизнь.       — О да! У него действительно превосходное обаяние. Он умеет получать то, что ему нужно. Не заметишь, как станешь прислуживать ему и заглядывать в его глаза. — Терренс ехидно усмехается. — Понимал, что раз он так уродлив, то можно хотя бы брать умением хорошо говорить… Вот и собрал вокруг себя целую армию, которая помогала ему довести план мести до конца и довести тебя до ужасного состояния.       — Я никогда этого не забуду. — Ракель подбирает какой-то камушек и начинает выводить им какие-то незамысловатые узоры на песке. — Меня до сих пор трясет от всего, что мне пришлось пережить, когда я встретилась с ним лицом к лицу. Было боязно не сколько находиться в том ужасном месте без какой-либо защиты, сколько было страшно за свою жизнь.       — А меня трясло только от одной мысли, что этот тип мог что-то сделать с тобой, — с грустью во взгляде отвечает Терренс.       — Но ты этого знал.       — Я представлял себе, на что мог пойти Саймон. И все мои опасения тогда подтвердились.       — И ты был уверен, что он захочет попытаться изнасиловать меня?       — Нет, я не думал, что он настолько рехнется и захочет надругаться над тобой.       — В глубине души я понимала, что Саймон специально заманил меня туда, чтобы прикончить. Но я до последнего хотела верить, что это не так. Что я сумею убедить его сдаться и оставить меня в покое. Но когда Рингер достал пистолет и направил его на меня, я поняла, что дедушка Фредерик и тетя Алисия были правы, когда они уговаривали меня не ехать туда.       Ракель тяжело вздыхает.       — Да, однажды мне уже приходилось бывать под прицелом пистолета… — добавляет Ракель, отрывает голову от плеча Терренса и опускает взгляд на вниз. — Но в тот момент у меня была хоть какая-то защита. А на этот раз я ехала совсем одна. Рядом никого не было. Было очень страшно…       — Когда… — с грустью во взгляде произносит Терренс, приобняв Ракель за плечи. — Когда я увидел, как Саймон приставил пистолет к твоей голове, мне хотелось послать все к черту и прикончить его. Сделать все, чтобы вырвать этот проклятый пистолет у него из рук, и прострелить ему голову. Мне было плевать на себя. Выстрел бы в меня – ну и черт с ним! Я был готов на все, лишь бы он оставил тебя в покое и ничего с тобой не сделал.       — Знаешь… — Ракель медленно переводит грустный взгляд на Терренса. — Когда я услышала твой голос, то почувствовала огромное облегчение. Никак не ожидала кого-то там встретить. Но тут вдруг появился ты и все те полицейские… Мне вдруг стало как-то легче. Легче от того, что я была не одна. Что кто-то мог помочь мне спастись от этого больного подонка.       — Мы не знали, куда идти, когда начали проверять то здание, — спокойно отвечает Терренс. — Нашли вас только по голосам. Когда ты начала громко кричать и проклинать его. Только так мы поняли, куда идти.       — Я подумала, что мой кошмар закончится. Но оказалось, что он только начинался. Потому что дальше произошло то, что я никогда не смогу забыть. А если и смогу заставить себя не думать об этом, то буду видеть все это в самых кошмарных снах.       — Я реально испугался, когда Саймон утащил тебя черт знает куда, — немного напрягшись, признается Терренс. — Паника была жуткая… Хотелось рвать и метать. От одной только мысли, что он убьет тебя. А перед этим надругается.       — Этот человек совсем слетел с катушек. Видел перед собой мою маму, говорил, что хочет заняться с ней любовью, и мечтал, чтобы она родила ему ребенка.       — Наверное, если бы не полицейские, я бы не смог взять себя в руки и пойти искать тебя. Они сумели, так сказать, привести меня в чувства. И мы все быстро сработались: несколько человек отправились искать сообщников Саймона, а остальные пошли за тобой и этим подонком.       — Никогда не забуду всего, что он хотел со мной сделать.       Ракель чувствует, как по ее щеке медленно скатывается слеза.       — Мне даже говорить об этом противно, — более низким голосом добавляет Ракель. — Неприятно… Больно… Этот больной человек хотел изнасиловать меня… Да, Саймон думал, что перед ним совершенно другой человек… Но это была я. Он хотел изнасиловать меня.       Ракель тяжело вздыхает, заметно напрягшись и занервничав.       — Сначала я хотела, чтобы кто-то пришел на помощь и что-то сделал, — с тихими всхлипами признается Ракель. — Но потом мне стало все равно… И я практически потеряла голос после всех этих криков… Так что я просто тихонько плакала. Пыталась смириться с мыслью, что было бесполезно кричать, ибо вряд ли меня кто-то услышал бы. И с ужасом думала о том, что этот больной человек снимет передо мной штаны и изнасилует прямо там…       Терренс бросает на Ракель свой грустный взгляд, приобнимает ее за плечи и мягко гладит по голове, пока та пользуется этим и прижимается поближе к мужчине.       — Мне было до смерти неприятно видеть ту картину, — с грустью во взгляде говорит Терренс. — Мне казалось, я прямо там прибью этого ублюдка или закопаю его заживо… Я был одержим такой злостью, какую еще никогда не испытывал.       — Должна признаться… — немного неуверенно произносит Ракель и переводит взгляд на Терренса. — Я хотела, чтобы ты пришел ко мне на помощь.       — Я знаю. Хорошо слышал твой голос. Твою мольбу о помощи.       — Все мои надежды были только на тебя. И слава богу, мои молитвы оказались услышаны.       — Я не стал сдерживать себя и набросился на него, несмотря на уговоры полицейских не делать глупостей. В тот момент меня никто не удержал бы. Сил сдерживаться уже не было, а желание отомстить этому подонку за все страдания и унижения, оказалось гораздо сильнее.       — Я помню вашу схватку, — тихо признается Ракель. — Хотя едва успела понять, что произошло… Сначала Рингер хотел снять с себя одежду и раздеть меня, но тут откуда-то внезапно появился ты и начал избивать этого подонка.       — И я делал это с огромным удовольствием. Мне так хотелось хорошенько врезать ему и заставить заплатить за все ужасные делишки. Тогда в меня буквально бес вселился! Я не сдерживал себя.       — Я видела.       — Вот в этом случае я нисколько не жалею, что был столь агрессивным. За это я никогда не буду испытывать сожаление.       — Знаешь… — посмотрев на Терренса, скромно улыбается Ракель. — В тот момент ты был совсем другой. Не такой, как раньше.       — В каком смысле?       — Нет, я не хочу сказать, что ты повел себя плохо или заставил бояться тебя. Наоборот! Во мне проснулась некая гордость! Я была очень рада, что ты пытался любой ценой помочь мне спастись от этого ужасного подонка. Тогда я увидела твою другую сторону и поняла, что ты можешь быть прекрасным защитником, на которого всегда можно положиться.       — Я и сам себе понравился в тот момент, — тихо хихикает Терренс. — Только жаль, что мне не удалось хорошенько избить его и подольше поквитаться с ним. Потому что ему удалось вырваться и вновь приставить пистолет к твоей голове.       — О, в тот момент я снова поверила в безысходность ситуации. Я начала мысленно прощаться со всеми, кого люблю. — Ракель нервно сглатывает. — Желание бороться куда-то улетучилось. Поэтому я решила, что буду просто ждать своей печальной участи. Готовилась отправиться к родителям.       Ракель на секунду замолкает.       — А потом этот человек загнал меня на крышу… — качает головой Ракель. — Ты себе не представляешь, что я чувствовала, когда стояла на краю. Когда смотрела вниз… Голова кружилась, а перед глазами проносилась вся жизнь.       — Я злился из-за того, что полицейским не удавалось его нейтрализовать, когда они жестко палили по нему, — задумчиво говорит Терренс. — Этому гаду как-то удавалось уворачиваться от пули. Я и сам не мог в него попасть, когда взялся за оружие.       — А я не могла убежать. Он сразу меня ловил. И… Потянул за собой, когда начал падать.       — До сих пор удивлен, как ты смогла забраться наверх.       — Мне чудом удалось зацепиться на какую-то болтающуюся конструкцию и забраться на нее. Потом я… Решила передохнуть несколько минут. Чтобы найти в себе силы взобраться наверх.       — Случай ведь был такой безнадежный. Не было никакой надежды на лучшее.       — Я и сама не поняла, как мне так повезло. И сильно удивилась, когда очутилась на той конструкции. Когда посмотрела вниз и… Увидела Саймона… Лежащего в крови… Без сознания…       — И ты попыталась забраться на крышу с той конструкции?       — Да. Хотя мне пришлось сильно рисковать, ведь та балка, на которой я видела, была очень далеко. Мне нужно было прыгнуть в сторону. Высоко. Над пропастью. А у меня не было сил даже стоять.       — Могла бы просто закричать и попросить о помощи. Мы бы все поняли.       — Да у меня уже горло болело от тех криков. Я конкретно так сорвала себе голос. И в тот момент я чувствовала себя измученным котенком, который пытается мякнуть и попросить о помощи, но которого никто не слышит.       — Так или иначе ты не сдалась. Собрала волю в кулак и пошла до конца.       — Адреналин помог. И как бы плохо ни было, я все-таки не хотела умирать.       — Я понимаю.       — Но если честно, я только сейчас смогла вспомнить, что произошло после падения с крыши. До этого был какой-то провал. То была перестрелка… А то я уже лежу на полу в твоих объятиях, рыдаю и не могу остановиться…       — А то, что было после?       — Не очень… Кто-то куда-то бегал, что-то делал и говорил… — Ракель опускает взгляд на свои руки. — Все было как в тумане… Помню, что ко мне подходили какие-то люди и что-то спрашивали… Врачи что-то делали, пока я без сил лежала на диване… Не понимая, где я и что произошло… Даже не помню, что они у меня спрашивали. И что я им отвечала. Хотя и помню, что ты сидел рядом и держал меня за руку.       — Понимаю.       — Гораздо лучше мне удалось запомнить звонок от тети, которая рассказала мне про дедушкин сердечный приступ. И я не забуду то, что почувствовала, когда услышала эту новость. Все на мгновение потемнело в глазах… Если бы я не села, то могла бы упасть в обморок во второй раз.       — Да и я сам был так ошарашен, что делал все на автомате… — спокойно отвечает Терренс. — Отвечал на вопросы, что-то спрашивал… Кто-то подсунул мне какие-то бумажки на подпись…       — Кстати, я вообще не помню и то, как мы добрались до больницы.       — Ну, учитывая, что ты всю поездку не сводила глаз из окна и о чем-то думала, то меня это не удивляет, — с легкой улыбкой пожимает плечами Терренс.       — Да?       — Я иногда наблюдал за тобой через зеркало заднего вида во время поездки и видел, что ты даже ни разу не поменяла положение с тех пор, как села в машину. Как уселась в одной позе, так в ней и осталась и ни разу ничего не сказала.       — Как я говорила, у меня было сильное потрясение. — Ракель пожимает плечами со смущенной улыбкой. — Вот даже позабыла половину всего, что произошло…       Ракель устало вздыхает.       — Хотя лучше бы я забыла не это, а то, что со мной вытворял этот подонок… — желает Ракель. — То, как я чуть не распрощалась с жизнью.       — Может, со временем все забудется, — выражает надежду Терренс.       — Вряд ли.       — Ну не забудешь… Просто перестанешь вспоминать.       — Не знаю… Может быть…       Терренс ничего не говорит и просто бросает легкую улыбку.       — Однако я смогла более-менее прийти в себя после того как… — задумчиво хочет сказать Ракель.       — Как между нами завязался разговор? — добавляет Терренс.       — Ну да… Хотя сначала мы немного повздорили, вспомнили старые обиды и немного приревновали друг друга… А точнее, это меня заклинило… — Ракель скромно смеется. — Но потом мне все же удалось немного успокоиться. И мы смогли спокойно поговорить. Наверное, в первый раз за долгое время.       — Наверное, у нас еще никогда не было столь откровенных разговоров, — задумчиво говорит Терренс.       — И надо сказать, этот разговор помог мне немного забыться. Так что мне стоит поблагодарить тебя за это. Ведь если бы тебя не было рядом, я бы точно сошла с ума до приезда тети…       — Именно поэтому я не мог оставить тебя одну. Ты была в таком состоянии, что могла сделать что угодно. Так что я был просто обязан остаться. И терпеть все твои истерики.       — И я действительно благодарна тебе за это, — скромно улыбается Ракель. — В тот момент мне было просто необходимо с кем-то поговорить и крепко кого-то обнять, чтобы почувствовать себя легче. А мысленно сломав некий барьер, я была готова подпустить к себе даже того, кого еще недавно ненавидела, и чью жизнь мечтала разрушить.       — Не думай, что я делал все это только из-за чувства стыда перед тобой и просьбы твоих родственников помочь тебе. То есть… Из-за этого тоже. Но это не главная причина, по которой я решил помочь тебе спастись от Саймона и остался в больнице до приезда Алисии.       — Правда? И какая же главная причина?       Перед тем, как что-то ответить, Терренс резко выдыхает и едва заметно улыбается, не особо боясь это говорить и будучи уверенным в своих словах.       — Главная причина заключается в том, что я люблю тебя, — без грамма нервозности и стеснения уверенно отвечает Терренс. — Я делал все это ради чувств к тебе. Которые все еще живы… И в последнее время стали намного сильнее…       Ракель не может скрыть своей скромной улыбки, услышав эти слова. Где-то в глубине души она уже давно мечтала услышать подобное. Правда девушка несколько секунд ничего не говорит и просто качает головой со слегка округленными глазами.       — Терренс… — с легкой улыбкой произносит Ракель и немного отстраняется от Терренса. — Я…       — Послушай, Ракель, я понимаю, что мы вряд ли сможем все исправить, — вполне уверенно отвечает Терренс. — Знаю, что мы уже решили, что расстаемся раз и навсегда. Но знай, что даже этот факт не заставит меня забыть о тебе.       — Правда?       — Мои эмоции и чувства слишком сильны, чтобы пытаться сделать это. А сейчас, как мне кажется, они стали намного сильнее… — Терренс бросает легкую улыбку. — Однажды я пытался это сделать, когда обозлился и желал мести. Но ничего хорошего из этого не вышло. И я только больше убедился в том, что бесполезно бежать от того, что должно случиться.       — Верно… — кивает Ракель.       — Отношения с тобой совсем иные. Не такие, какие у меня были раньше. Они иные в хорошем смысле. — Терренс на секунду опускает взгляд. — Я больше не буду отрицать это. И даже если мы расстались и теперь будем жить своей жизнью, то я все равно не перестану говорить, что люблю тебя. Я сомневаюсь, что смогу любить кого-то намного сильнее. Ибо ты особенная.       — Мне кажется, если бы мы оба того захотели, то можно было бы попытаться дать нашим отношениям второй шанс, — задумчиво говорит Ракель. — С учетом всех ошибок, которые мы совершили…       — А ты бы хотела этого? — Терренс переводит взгляд на Ракель и уверенно смотрит ей в глаза. — Только ответь, пожалуйста, честно. Давай не будем пытаться как-то выкручиваться и лгать, а просто скажем друг другу, чего мы сейчас хотим на самом деле. Точнее, дадим ответ на вопрос: «Хотим ли мы попробовать спасти наши отношения?».       В воздухе воцаряется напряженная пауза, которая тянется, казалось бы, вечность. Конечно, Ракель хотела бы дать Терренсу второй шанс и спасти их отношения, у которых все-таки есть шанс на реанимацию. Однако ее чувства и разум вновь вступают в ожесточенную схватку, пытаясь подавить друг друга.       Сердце истошно кричит, что девушке нужно выразить свое согласие, избавив с жалостью во взгляде смотрящего на нее мужчину от страданий. Однако разум заставляет ее вспомнить о тех временах, которые она изо всех сил старается вычеркнуть из своей памяти. Он заставляет Ракель ответить Терренсу жестоким отказом и навсегда вычеркнуть его из жизни, все-таки решив не воссоединяться с ним и забыв об этом разговоре и всем, что они друг другу сказали. Ответить отказом – значит остаток дней страдать от своей любви, а положительный ответ еще не означает, что все будет хорошо и безоблачно.       Что же делать? Как поступить? Обрести себя на страдания и ответить отказом? Или действительно послушать совет Терренса и рассказать о своих настоящих чувствах? Самые худшие воспоминания продолжают атаковывать девушку и заставляют дать отрицательный ответ и соврать. Хоть у нее практически нет сил бороться, она совсем не хочет подчиняться разуму. Желает послушать зов своего сердца, которое буквально обливается кровью от одной только мысли о том, к каким последствиям может привести ее отказ. Кто знает, может, Терренс вообще пропадает без нее и окончательно запустит себя. Она же прекрасно видит, что тот потерял смысл жить и чего-то добиваться. Ему явно нужен какой-то источник сил, чтобы продолжить стремиться к своим целям…       «Нет-нет, я не хочу подчиняться разуму и наплевать на свои чувства, — с прикрытыми глазами качает головой Ракель. — Не хочу! Я уже сделала это в первый раз, но это не принесло мне радости. У меня сердце обливаться кровью от одной только мысли, что все так и случится.»       Ракель тихо шмыгает носом.       «Я не могу так поступить… — думает Ракель. — Не могу бросить человека, который так нуждается во мне… В котором нуждаюсь я… Нет-нет, я должна перебороть себя! Должна хотя бы попытаться. И на этот раз я точно сделаю так, как велит мне мое сердце. Которое говорит мне, что у меня и самой окончательно пропадет смысл жить, если я брошу его. Расстаться я всегда успею. А вот стать счастливой – не всегда.»       Спустя несколько секунд после борьбы со своими противоречиями Ракель резко выдыхает и вполне уверенно переводит взгляд на Терренса.       — Да, Терренс, я хочу этого, — уверенно кивает Ракель и мягко кладет руку на плечо Терренса. — Очень хочу…       — Правда? — слегка улыбается Терренс.       — Я хочу снова проживать те прекрасные моменты, которые происходили между нами, когда мы не думали, что все может стать намного хуже.       — Я тоже…       — Поверь, мои чувства вовсе не угасли, и я совсем не охладела к тебе. Они все еще живы. А сейчас я вообще понимаю, что люблю тебя намного сильнее прежнего и вряд ли смогу смириться с нашей разлукой. — Ракель нервно сглатывает. — Кто знает, может, мои чувства будут только набирать силу с каждым днем. Я не уверена, что смогу полюбить кого-то еще. Потому что для того, чтобы полюбить другого, нужно разлюбить того, кого ты любил ранее. А я не могу это сделать. Как бы я ни старалась.       Ракель на секунду опускает взгляд на свои руки.       — Несмотря на ту боль, которую ты мне причинил – сейчас я нисколько не сомневаюсь, что безо всякого желания, моя любовь к тебе все еще жива, — признается Ракель — И я могла бы дать тебе шанс спасти наши отношения, если бы ты того захотел…       Ракель тихонько шмыгает носом.       — Я говорила всем, что больше не люблю тебя и воспользовалась тобой, чтобы убедить других и саму себя в том, что не является правдой, — с грустью во взгляде говорит Ракель. — Хоть меня и поддерживали, все считали, что я вру. Они как будто видели меня насквозь и понимали, что в глубине души я по-прежнему любила тебя… И они оказались абсолютно правы.       Ракель со смущенной улыбкой пожимает плечами.       — Похоже… — тихо произносит Ракель. — Я действительно не в силах изменить то, что находится не в моей власти… Как бы усиленно я ни сопротивлялась и пыталась бежать, я оказалась бессильна.       Ракель переводит взгляд на океан.       — Может, кто-то сказал бы, что я просто не хочу забывать тебя и смотреть на других мужчин, — предполагает Ракель. — И они окажутся правы. Я действительно этого не хочу. И больше не буду убеждать себя в том, что готова двигаться дальше. Да, может, ты далеко не идеальный. Но кто из нас совершенство? Все мы храним какие-то скелеты в шкафу! У всех есть свои недостатки. А когда ты кого-то любишь, то либо постараешься смириться с этим, либо дашь человеку стимул измениться и стать лучше. Я не буду пытаться изменить тебя, но надеюсь, что с моей помощью ты научишься держать себя в руках.       Пожалуй, это то, что так сильно хотел услышать Терренс. Он прекрасно видел, как Ракель пыталась бороться со своими сомнениями, которые поселялись в нее каждый раз, когда ей предстояло принимать какое-то важное решение насчет их отношений. Однако она все-таки смогла преодолеть все свои страхи и сомнения и рассказать всю правду. Это заставляет его понять, что еще не все потеряно. Как и предполагали многие люди. Они оказались правы, ведь если очень сильно чего-то захотеть – возможно все.       — Пожалуй, это лучшие слова, которые я слышал в последнее время, — с легкой улыбкой говорит Терренс и замолкает на пару секунд. — Потому что я тоже очень хочу попытаться сделать все, чтобы снова пережить те прекрасные мгновения. Я хочу быть счастливым и сделать тебя такой же.       Терренс нервно сглатывает.       — Да, я не идеален и знаю, что у меня сложный характер, — признается Терренс. — Но я стараюсь меняться. Стараюсь держать себя в руках. И буду прилагать еще больше усилий. Потому что не хочу потерять близких мне людей.       — Уверена, что у тебя получится, — скромно улыбается Ракель.       — Хочу доказать людям из шоу-бизнеса и своим фанатам, что я вовсе не такой ужасный. Что я вырос и все осознал. Хочу, чтобы все поверили, что я совершаю хорошие поступки по своему желанию. Что я больше не буду делать что-то только для того, чтобы обелить себя.       Ракель ничего не говорит и продолжает скромно улыбаться Терренсу, в глубине души радуясь происходящему как маленький ребенок и практически забывая об обиде на этого человека за причиненную ей боль и желании мстить ему.       — Я рада это слышать, — скромно говорит Ракель.       — Я бы пожертвовал многим, чтобы все исправить, — тихо признается Терренс. — Очень многим… Я не могу изменить прошлое, но мне вполне под силу изменить будущее. Под силу сделать все, чтобы люди обсуждали только лишь мои хорошие поступки и слова и забыли все плохое, что я сделал, когда был юным и глупым.       Ракель бросает Терренсу короткий взгляд, прижимается поближе к нему и кладет голову ему на плечо. Тот неосознанно улыбается и крепко обнимает девушку обеими руками, носом уткнувшись в ее макушку, которую он мягко гладит. Простое объятие заставляет их почувствовать какое-то приятное тепло и понимать, что рядом с ними сидит родной человек. А мужчина улыбается намного шире, когда брюнетка легонько трется носом об его щеку. Кажется, что с каждым новым прикосновением они становятся все ближе друг к другу и понимают, насколько им дорог любимый человек, с которым ни один из них не хочет расставаться.       — Кстати, а ты и правда уедешь отсюда? — неуверенно спрашивает Ракель, начав сомневаться в том, что ей стоит соглашаться с разрывом отношений.       — Да, это мое окончательное решение, — пожимает плечами Терренс, все больше начиная сомневаться в правильности своей затее, но почему-то не торопясь говорить Ракель о своих сомнениях. — Правда не сразу, потому что я должен в кратчайшие сроки найти покупателя на дом и получить за него деньги.       — А как же служанки? Где они будут работать, если ты продашь дом и уедешь отсюда?       — Я постараюсь найти для них хорошую работу… У меня есть один знакомый, который ищет себе новых горничных. Я попробую поговорить с ним и предложить все три кандидатуры. Может, кто-то ему понравится, и он возьмет на работу хотя бы одну из них… — Терренс качает головой. — Ведь я не хочу увольнять Блер, Кристиану и Виолетту и оставлять их без работы. У них жизнь далеко не самая лучшая. Да и они далеко не богатые для того, чтобы не переживать из-за потери работы…       — Да уж… — с грустью во взгляде тихо вздыхает Ракель. — У них действительно очень непростая жизнь. Блер – единственная, кто обеспечивает маму и младшего брата. К сожалению, они не могут работать, так как мальчик еще маленький, а у женщины плохое здоровье. Виолетта одна воспитывает маленького ребенка, которого надо кормить, одевать и учить. Из всех помощников у нее есть только мать, которая сидит с девочкой, пока сама Виолетта работает. А Кристиана… — Ракель замолкает, на пару секунд задумывается и пожимает плечами. — А что с ней происходит, я не знаю… Кристиана любит поболтать, но никогда не рассказывала мне о своих семейных проблемах.       — Кристиана не любит об этом говорить, но как-то она все-таки рассказала мне, что ее дочь болеет какой-то тяжелой болезнью, — с грустью во взгляде отвечает Терренс.       — Она больна?       — Да. Правда я не знаю, чем именно. Но знаю только то, что у нее с рождения какая-то группа инвалидности.       — О, господи…       — Той девушке требуется сложная операция, которая делается где-то за границей, но она стоит бешеных денег, а для Кристианы это огромная сумма.       — И она пытается ее заработать?       — Да. Я как-то хотел предложить ей свою помощь и оплатить хотя бы часть суммы, но она наотрез отказалась и сказала, что будет сама искать деньги на лечение.       — Ого! — прикрывает рот рукой Ракель. — Не знала, что у нее тяжело больная дочь, да еще и с инвалидностью.       — Сам был в шоке, когда узнал это.       — Надо же… А мне все казалось, что Кристиана находится в прекрасном расположении духа.       — Да, но это лишь так кажется. На самом у нее горе.       — Боже мой… — Ракель тяжело вздыхает и поджимает колени под себя. — Иногда жизнь бывает слишком несправедлива по отношению к некоторым людям…       — Это верно, — кивает Терренс. — Эта женщина никогда не показывает своих эмоций, блестяще выполняет свою работу и руководит остальными. О такой прекрасной служанке могли бы мечтать многие богатые люди. Хотя все мои служанки хорошие. Любому, кто даст им работу после того как я отпущу их и уеду отсюда, крупно повезет заполучить столь трудолюбивых людей.       Терренс замолкает на пару секунд, молча рассматривая дальние горизонты и морскими волнами.       — Но как я уже сказал, у меня есть только один знакомый, который ищет служанок, — задумчиво добавляет Терренс. — Хотя я обязательно поспрашиваю других и узнаю, не нужны ли им горничные. И надеюсь, что я успею все сделать до того, как мой дом будет продан.       — Ты и правда хочешь уехать отсюда? — с грустью во взгляде спрашивает Ракель.       — А что мне остается? Я хочу забыть все плохое, что здесь когда-то происходило. Хочу… Начать жизнь заново…       Терренс нервно сглатывает, на самом деле сомневаясь в том, что ему стоит уезжать отсюда, и намеренно решив убедить Ракель в том, что он не хочет оставаться в своем родном городе. Он делает это потому, что хочет проверить ее реакцию. Хочет знать, так ли сильно девушка хочет спасти их отношения и остаться с ним. Захочет ли она попытаться остановить его или же спокойно, без криков и выдранных на голове волос отпустит.       — Может быть, ты получше подумаешь о своем решений? — с грустью во взгляде качает головой Ракель.       — Уже подумал, — уверенно произносит Терренс.       — Пожалуйста, Терренс, подумай хорошенько! Неужели ты готов бросить здесь тех людей, с которыми дружил? Которых любил… — Ракель на секунду замолкает и тихо шмыгает носом. — Которых до сих пор любишь…       — Нет, Ракель, все уже решено! — качает головой Терренс. — Я должен сделать это. Должен начать свою жизнь с чистого листа.       — Неужели ты хочешь все бросить только из-за того, что у тебя пропала мотивация что-то делать?       — Верно… Мотивация пропала.       — А как же твоя актерская карьера?       — Я ее закончу.       — А карьера музыканта, которую ты так хотел начать? У тебя же огромный талант к музыке! Ты так здорово поешь и играешь на гитаре! Такой талант не должен пропадать! И вообще, ты должен был намного раньше показать его!       — После стольких неудачных попыток пробиться в музыкальный мир я все больше начал думать, что стать музыкантом – не моя судьба.       — Ничего страшного, не все достается легко и сразу. Я уверена, что рано или поздно найдется кто-то, который захочет помочь тебе записать, по крайней мере, одну песню.       — Я не расстраиваюсь из-за этого. Все что ни делается, все к лучшему… — Терренс бросает мимолетную улыбку. — Раз у меня ничего не получилось, значит, я буду искать что-то другое.       — Но ведь многие люди неоднократно пробуют что-то сделать и терпят неудачи. Однако если очень захотеть и стремиться к своей цели, то рано или поздно удача улыбнется тебе.       — Сейчас я хочу только одного – уехать отсюда как можно дальше и жить там, никто не знает даже мое имя. Где я буду для всех обычным человеком… Может, я даже возьму себе другое имя и буду не Терренсом МакКлайфом, а кем-то другим.       — Но…       — Уверен, что после нескольких недель путешествия по всему миру я найду место, которое будет идеально мне подходить.       Терренс с грустью во взгляде тихо вздыхает, решив применить все свои актерские способности для того, чтобы показаться Ракель более убедительным и разочаровавшимся в себе и своей удачи.       — Мне все равно, где жить, — более низким голосом добавляет Терренс. — Я не боюсь трудностей, голода и холода. Если я захочу жить на каком-нибудь необитаемом острове, то меня это не испугает.       — Нет, Терренс, пожалуйста, не делай это, — с жалостью во взгляде умоляет Ракель, не подозревая, что она довольно легко попала в ловушку Терренса и всерьез веря, что он и правда хочет все бросить и забить на себя и свой огромный талант.       — Не знаю, куда меня занесет судьба. Но где я бы ни был, уверен, что там мне станет намного лучше. Потому что не будет никого, кого я знаю.       — Ради бога, не делай это. Я не хочу, чтобы ты уезжал! Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо еще!       — Прости, но я уже все решил, — с грустью во взгляде качает головой Терренс. — Как только найдется покупатель на мой дом, я уеду отсюда и больше не вернусь.       — Нет! — отчаянно восклицает Ракель. — Ты не можешь оставить меня здесь!       — Я останусь здесь до продажи своего дома, а потом со спокойной душой куплю билет в один конец в какую-нибудь страну и буду ездить по миру. Искать новое жилье.       — Я не хочу снова потерять тебя! — Ракель тихо шмыгает носом. — Не хочу!       — Тебя это не должно волновать, — без эмоций во взгляде низким голосом произносит Терренс.       — Но меня это волнует!       — Не беспокойся, Ракель, ты стала свободной и можешь делать все, что хочешь. Я уже не имею к тебе никакого отношения. А однажды найдешь кого-то другого, кто полюбит тебя и даст тебе намного больше меня.       — Мне не нужен другой, — резко качает головой Ракель. — Мне нужен ты! Только ты!       — Перестань…       — Если все так случится, то я и сама потеряю смысл жить и желание чего-то добиваться, — Ракель издает тихий всхлип. — Я не смогу пережить эту боль…       — Ты – сильная девушка. — Терренс мягко гладит Ракель по плечу. — Уверен, что ты все сможешь пережить.       — Ты причиняешь мне боль…       — Пожалуйста, не беспокойся за меня. Я как-нибудь проживу. И надеюсь, что стану счастливым.       — Нет…       — Я даю тебе шанс быть счастливой и делать все, что ты хочешь. Отпускаю тебя с легким сердцем и желаю тебе всего самого лучше.       — Нет, Терренс, нет, не говори так! — с подступающими к глазам слезами отчаянно умоляет Ракель. — Я не хочу, чтобы это случилось! Не хочу!       — Я все решил. Уже давно. Осталось лишь немного подождать и сделать некоторые дела.       — Нет…       — Здесь мне больше нечего делать.       — Ну хорошо… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель, не сдерживая свои слезы и все больше приходя в отчаяние от мысли, что это может означать конец всей истории. — Хорошо… Раз ты хочешь отсюда, то мы поедем вместе.       — А? — округляет глаза Терренс, вопросительно смотря на Ракель.       — Я поеду с тобой. Куда ты захочешь. И сама откажусь ото всего, что у меня есть.       — Перестань, Ракель.       — Если я совершу очередную ошибку и отпущу тебя, то никогда не смогу простить себя.       — Меня никто не удержит. Даже ты.       — Нет! — отчаянно восклицает Ракель. — Я не позволю тебе погубить себя и всю жизнь провести вдали ото людей.       — Ракель…       — И буду с тобой до самого конца. — Ракель крепко берет Терренса за руку, уверенно смотря ему в глаза. — Если мы все еще вместе, то пойдем куда угодно. Вдвоем.       — Не стоит, — тихо произносит Терренс. — У тебя здесь все.       — Но я готова ото всего отказаться. Ради тебя. — Ракель мягко гладит Терренса по щеке. — Я готова сделать это, если ты того захочешь. Однажды я наплевала на тебя и даже не думала делать ради тебя хоть что-то. Но сейчас не допущу этой ошибки вновь. Не допущу, потому что слишком люблю и не хочу терять.       — Прости, но я не могу взять тебя с собой, — продолжает играть свою роль Терренс.       — Пожалуйста, Терренс, не бросай меня… Не оставляй меня одну. Я не хочу тебя терять. Пожалуйста… П-пожалуйста…       Ракель качает головой с глазами, полные слез, а потом крепко обнимает Терренса, прижавшись поближе к его груди, в которую она утыкается носом, и начав тихонько, но безутешно плакать. Мужчина же нервно сглатывает и отвечает на эти объятия, нежно погладив девушку по голове и поцеловав ее в макушку.       И вместе с этим Терренс также хитро улыбается, не скрывая своей радости из-за маленькой победы. Ведь ему легко удалось разыграть небольшой спектакль перед Ракель и убедить ее в том, что он хочет покинуть этот город и потерял смысл и дальше чего-то добиваться. Да так удачно, что она горько плачет у него на груди, страшно боится, что он уедет, и едва ли не готова отправиться вслед за ним… Нет, конечно, мужчина хотел уехать из города, когда ему казалось, что у него не получится наладить отношения с девушкой. Но сейчас у него появляется все большая надежда на то, что его самое сокровенное желание может осуществиться.       А в какой-то момент Терренс начинает очень тихо хихикать и скромно улыбаться. Заметив это, Ракель отстраняется от него и сама не может сдержать улыбку и хихиканье сквозь слезы.       — Эй, почему ты улыбаешься? — сквозь смех недоумевает Ракель и тихо шмыгает носом. — Неужели мои слова показались тебе смешными? Неужели ты не веришь мне?       — Нет, я, конечно же, верю… — скромно смеется Терренс, начав чуть громче смеяться и покачивая головой. — Просто…       — Клянусь, я правда откажусь ото всего и поеду с тобой в любое место. Только скажи, что ты хочешь этого, и я сделаю это. Я на все готова ради тебя. На все!       Терренс ничего не говорит и улыбается намного шире с довольно гордым видом, мысленно похвалив себя за хорошую игру и получение желаемой реакции, которая открыла ему настоящие чувства Ракель, с жалостью во взгляде смотрящей на него.       — Ах, Ракель… — тихо выдыхает Терренс. — А ты, оказывается, очень внушаемая. Тебя легко можно заставить поверить в любую ложь. Наверное, Рингер это сразу понял и поэтому наговорил тебе все те вещи.       — В смысле? — слегка хмурится Ракель.       — Ну и я также убедился в том, что у меня все еще огромный актерский талант. — Терренс немного приглаживает свои волосы. — Не зря люди говорили, что мне просто невозможно поверить, ибо я чертовски хорошо играю своих персонажей и показываю их эмоции.       — Не поняла…       К этому моменту Ракель перестает смеяться, улыбаться и горько плакать, начав понимать, что ее здорово обманули.       — Ты что такое говоришь? — недоумевает Ракель. — Что все это значит?       — Это означает, что тебя, дурочку, обманули, — с хитрой улыбкой уверенно заявляет Терренс.       — То есть, дурочку обманули? Хочешь сказать, что ты вовсе и не собирался никуда уезжать? Это что, было всего лишь шоу одного актера?       — Не совсем… Я действительно хотел уехать и завершить свою карьеру. Но это было тогда, когда мне казалось, что ничего не удастся изменить. Однако сейчас у меня появилось чувство, что что-то еще может наладиться.       Терренс слегка наклоняет голову в бок.       — Именно поэтому я решил воспользоваться случаем, — с хитрой улыбкой признается Терренс. — Применил свои актерские способности и подключил все свое обаяние, чтобы выглядеть в твоих глазах гораздо убедительнее.       Терренс улыбается намного шире.       — И я получил ту реакцию, которую хотел, — уверенно заявляет Терренс.       — То есть, ты водил меня за нос? — сильно хмурится Ракель.       — Я знал, что стоит мне вызвать у тебя жалость, то ты тут же выложишь на блюдечке все, что чувствуешь на самом деле. И мне это удалось!       — С ума сойти!       Ракель слегка приоткрывает рот, будучи возмущенной услышанным и затаив обиду на Терренса за то, что он посмел так нагло играть на ее чувствах.       — Теперь еще и ты решил меня за нос поводить! — громко возмущается Ракель.       — Зато ты была искренняя, — бодро отмечает Терренс.       — Черт… Неужели все, что сейчас произошло, было спектаклем? Неужели все твои слова были ложью? Все слова о том, что ты хочешь все вернуть, что многое отдал бы, лишь бы все было по-другому…       — Нет-нет, это не так, — возражает Терренс, положив руки на плечи Ракель. — Клянусь, я играл только сейчас, когда говорил об отъезде и желании отказаться от карьеры. А все остальное – самая настоящая правда.       — Ну да, конечно! — хмуро бросает Ракель. — Увидел, что я дала слабину, и решил поиграть со мной!       — Только чуть-чуть!       — И как только у тебя хватило совести!       — Ну, Ракель…       — Знаешь, что, МакКлайф, я тебе еще это припомню! — угрожает пальцем Ракель. — Я тебе покажу, что значит обманывать девушку! Ты узнаешь, кто такая Ракель Кэмерон. Узнаешь, на что она способна, когда кто-то приводит ее в ярость.       — Эй, ну все-все, успокойся! — Терренс с тихим смешком прижимает хмурую Ракель к себе и нежно гладит ее по голове. — Все хорошо. Не надо так заводиться… Тс-с-с…       — Только не вздумай подлизываться! — восклицает Ракель и резко отстраняется от Терренса. — А иначе ты очень пожалеешь о том, что устроил этот концерт!       — Зато как четко это сработало! — Терренс мягко целует хмурую Ракель в висок и немного поправляет ей волосы. — Я увидел твое настоящее лицо, а не ту маску, которую ты на себя надела. И теперь не сомневаюсь, что ты хочешь того же, что и я.       Хоть объятия любимого человека немного успокаивают Ракель немного успокоиться, она – ну, никак – не может оставить идею отомстить Терренсу за то, что он так легко обманул ее. Девушка также применяет свои актерские способности, дав понять, что она решительно настроена отомстить за столь жесткий обман.       — Ты мне за это ответишь, обманщик! — изображает обиду Ракель и резко отстраняется от Терренса. — Клянусь, ты мне заплатишь!       — Да что ты! — удивляется Терренс. — И как же я заплачу?       — Тебе это так просто с рук не сойдет.       — Неужели ты посмеешь делать вид, что у тебя нет ко мне никаких чувств после того что сейчас произошло?       — Какие такие чувства? — округлив глаза, удивляется Ракель. — Ты чего городишь?       — Не строй из себя дурочку, Кэмерон.       — Ты еще скажи, что я типа благодарила тебя за спасение моей жизни, когда вы с Линвудом затащили меня на крышу.       — Ты же сказала, что не помнишь такого!       — Конечно, не помню! Потому что такого не было!       — Но ведь откуда-то ты знаешь, что тогда сказала.       — Я ничего не знаю, — невинно улыбается Ракель. — Ничего не знаю о каких-то мечтах о том, как ты приходишь и спасаешь меня.       — Решила немного побесить меня?       — Нет, милый мой, это ты меня бесишь.       — А зачем же я тебе тогда нужен? Зачем ты хочешь ехать куда-то со мной?       — Ха, да я… А я пошутила! Пошутила, что люблю тебя и готова отправиться с тобой хоть на край света.       — Пошутила? — хитро улыбается Терренс.       — На самом деле ты мне и даром не нужен!       — Думаешь, я слепой и ничего не вижу?       — Не знаю, что ты там увидел, но все что ты слышал было неправдой. — Ракель с хитрой улыбкой гордо приподнимает голову. — Я просто подыграла тебе.       — Ну да, подыграла! Так я и поверил!       — Я сразу поняла, что ты хочешь проверить мою реакцию. Узнать, что я буду делать и как вести себя.       — Твои слезы были настоящими.       — Ошибаешься, МакКлайф, — уверенно заявляет Ракель. — У меня тоже есть актерские способности. Мне не составит никакого труда заплакать, если это от меня требуется.       — Это была не игра. Это были твои настоящие чувства.       — Слушай, перестань видеть то, что ты хочешь. Тебе хочется, чтобы я что-то к тебе чувствовала. Но на самом деле это всего лишь твое воображение. Больное воображение.       — Да? А если я это проверю?       Терренс резко приближает свое лицо к лицу Ракель, бросает короткий взгляд на ее губы и уверенно смотрит ей в глаза, пока та с тихим вздохом слегка напрягается, но не подает виду, что даже после этого сердце начинает биться в разы чаще.       — Проверю, что ты чувствуешь на самом деле, — более низким голосом добавляет Терренс.       — Можешь целовать сколько хочешь, — с гордо поднятой головой говорит Ракель, уверенно смотря Терренсу в глаза. — Мне будет все равно. Потому что я ничего к тебе не чувствую.       — А ты прямо-таки этого хочешь.       — Я хочу? — Ракель нервно усмехается и с дрожью во всем теле криво улыбается. — Да ты сумасшедший! Ха… Я хочу этого…       — Прекрати делать вид, что это не так.       — Говорю еще раз, ты мне и даром не нужен. И никуда я с тобой не собиралась и не собираюсь. А если ты так хочешь, то можешь валить куда хочешь. Мне все равно.       — Ну ты и сучка…       Терренс прикладывает руку к щеке Ракель и приближает свое лицо к ее лицу настолько близко, что их губы вот-вот могут соприкоснуться. И сразу же отмечает, как часто начинает дышать девушка, которая изо всех сил старается сделать вид, что подобная близость оставляет ее равнодушной.       — Опять начинаешь свои провокации… — Терренс большим пальцем нежно ласкает губы Ракель. — Начинаешь действовать мне на нервы.       — Отвали! — низким голосом требует Ракель.       — Я уже давно понял, что ты никогда не будешь милой и покорной девочкой. И поэтому перестал надеяться, что ты будешь смотреть мне в глаза и исполнять мои желания.       — Ты ошибся адресом, МакКлайф. Если тебе нужен кто-то, чтобы исполнять твои похотливые желания, то это не ко мне.       — В любом случае бесполезно что-то отрицать, ибо ты уже выдала себя с потрохами.       — Пошел ты к черту, козел! Надоел до чертиков.       — А ты мне – нет!       Терренс безо всяких предупреждений хочет вовлечь Ракель в продолжительный, жаркий поцелуй, притянув ее к себе за затылок. Но стоит ему едва коснуться ее нежных губ, как девушка резко отталкивает его от себя, тут же залупляет ему пощечину и с хитрой улыбкой наблюдает за мужчиной, который слегка растирает щеку.       — Ах, вот так, значит… — хитро улыбается Терренс.       — Сунешься еще раз – пожалеешь, — уверенно заявляет Ракель и гордо приподнимает голову. — А хотя… Ты, конечно, можешь делать что хочешь. Только вот я все равно останусь равнодушной. В худшем случае я просто врежу тебе между ног, чтобы ты заскулил от боли.       — Ну ладно, красотка, раз не хочешь сдаваться по-хорошему, буду брать крепость силой.       Терренс пытается резко подползти поближе к Ракель с хитрой улыбкой на лице, чтобы повалить ее на песок и одарить таким волнительным поцелуем, какого у нее еще никогда не было. Однако девушка явно не настроена так быстро сдаваться и начинает сопротивляться всеми возможными способами, не только толкая мужчину и швыряя в него песок, но еще и начав обрызгивать его водой из океана после того как она резко соскакивает на ноги. Впрочем, и мужчина не остается в долгу и делает все то же, что и она, не оставляя попытки поймать эту очаровательную, неуловимую красавицу.       А благодаря огромной силе обаяния Терренса и его широкой, неземной улыбке, что ни на секунду не сползает с лица мужчины, Ракель в какой-то момент перестает быть слишком серьезной и начинает по-настоящему искренне смеяться, напрочь забыв о своем желании отомстить и проучить этого человека. Когда брюнет начинает пытаться окатить ее океанской водой с ног до головы, она с громкими визгами уворачивается и отвечает ему тем же. Иногда оба пытаются повалить друг друга на песок и хорошенько побить, но у них это не всегда получается, ибо противник яро сопротивляется и не сдается.       Их борьба очень быстро превращается в детскую забаву. Трудно оставаться равнодушным и не желать присоединиться к ним, слыша их громкий, заразительный смех и видя искренние улыбки на их лицах. Похоже, что Терренсу и Ракель как раз не хватало таких забав, которых у них уже так давно не было. Понимая, что они уже давно не дети, эти двое сдерживали себя и старались вести как взрослые, умные люди. А сейчас мужчина и девушка решили наплевать на свой возраст и просто немного повеселиться в компании друг друга.       Шуточное противостояние между Ракель и Терренсом продолжается еще около двух минут, во время которых оба постоянно обливают друг друга водой, продолжают громко смеяться и вскрикивать, но временами находят способ уходить от удара противника. А когда им вскоре надоедает обливаться водой, молодые люди начинают просто играть в догонялки, с громкими возгласами бегая по большей части пустого побережья.       И как бы Ракель ни старалась, ей так и не удается далеко убежать от Терренса и назло не дать ему поймать ее. Ему в считанные секунды удается догнать девушку, со спины обхватить руками ее талию и удерживать несколько секунд, пока та пытается вырваться с громкими возгласами. Ей также приходиться терпеть и его легкую щекотку, которой он слишком сильно увлекается. А в какой-то момент МакКлайф игриво прикусывает самые чувствительные участки ее шеи и легонько шлепает по ягодицам, когда ей все же удается вырваться и отбежать в сторону с громкими, возмущенными комментариями, которые она выкрикивает с широкой улыбкой на лице.       А когда Ракель самой приходиться догонять Терренса, который может одной своей улыбкой сразить девушку наповал, то поначалу ей не удается поймать его, поскольку он убегает от нее слишком быстро. Но чтобы не обижать ее, в какой-то момент мужчина решает поддаться ей и начинает бегать гораздо медленнее. В итоге девушка все-таки догоняет его и довольно легко сбивает его с ног с помощью одного лишь толчка. Впрочем, он очень быстро поднимается на ноги, снова крепко обнимает брюнетку со спины и носом щекочет ей заднюю часть ее шеи, заставляя ту громко смеяться и сам не сдерживая скромных смешков и широкой улыбки. Ракель снова начинает вырываться и делает все, чтобы не дать Терренсу повалить ее на песок, и выкрикивает какие-то угрозы, которые из ее уст кажутся всего лишь забавой или даже легким флиртом.       Правда черноволосый красавец быстро находит способ угомонить неугомонную девушку. Когда она все-таки вырывается из его хватки, он резко притягивает ее к себе, придерживая за макушку, и без всяких предупреждений впивается ей в губы с целью одарить продолжительным, нежным поцелуем, который несомненно должен ей понравится. Первые несколько секунд Ракель усиленно сопротивляется и пытается что-то промычать, но потом сдается под давлением Терренса, расслабляется и отвечает на этот внезапный поцелуй, нежно погладив его лицо обеими руками.       Хоть мужчина приходит в восторг и с радостью продолжил бы целовать ее, он не слишком затягивает этот момент и довольно быстро отстраняется от нее после парочки нежных чмоков на изгибе ее шеи, постаравшись сделать этот поцелуй настолько невероятным, чтобы девушке захотелось продолжения. Несколько секунд лица немного тяжело дышащих молодых людей находятся очень близко друг к другу. Их глаза уставлены друг на друга, а в какой-то момент можно заметить легкую улыбку, которой они одаривают того, кого на самом деле так любят.       Увидев, что реакция Ракель на поцелуй оказалась положительной, Терренс думает пойти чуть дальше и позволить себе немного расслабиться. Только вот девушка с хитрой улыбкой в последний момент мокрой ладонью накрывает лицо его и быстро убегает с заразительным смехом, вынудив мужчину тут же побежать за ней. А когда ему все-таки удается догнать ее, то она начинает так яростно брызгаться водой и бросаться песком, что ему буквально приходиться спасаться бегством. Ну а чтобы еще немного «помучить» своего противника, Ракель с разбегу решает с громким визгом запрыгнуть на спину Терренса, чтобы тот прокатил ее, крепко обхватив его шею руками. Однако он не теряется и охотно начинает катать девушку по всему пляжу, пока та весело кричит, размахивает руками и требует, что он не расслаблялся и катал ее на себе.       Им обоим сейчас очень хорошо. Забыв обо всех обидах и позволив себе показать свои настоящие чувства, Терренс и Ракель смогли получить столько удовольствия от этой игры, сколько не получали за те несколько месяцев, что они прожили вместе. Не исключено, что разлука все-таки пошла на пользу их чувствам, еще больше укрепила их и помогла им узнать много нового друг о друге. Разлука позволила им понять, что они самом деле намного ближе друг к другу, чем им казалось.       А спустя какое-то время Ракель и Терренс понимают, что слишком сильно устали после этой долгой игры. Будучи довольными и слегка запыхавшимися, они возвращаются на то место, где сидели до того, как устроили этот бой. На лицах обоих можно увидеть счастливые улыбки и легкий румянец, а пальцы их рук сплетены между собой. В какой-то момент они начинают сидеть в обнимку друг с другом и прижиматься как можно ближе к любимому человеку. Как будто между ними никогда и не было никаких ссор. Как будто у них всегда царила гармония. Как будто все эти несколько месяцев они были очень счастливы.       Терренс и Ракель несколько секунд с легкой улыбкой наблюдают за океаном, который бушует уже не так сильно, как раньше. Ветер тоже немного стих, хотя он все еще может здорово испортить им прическу. Впрочем, молодым людям это уже не понадобится, потому что их волосы и так сильно взъерошены, а на одежде – да и на голове тоже – все еще остался песок после этого шуточного боя.       — Может быть, ты и бегаешь гораздо быстрее… — немного тяжело дыша и осматривая одежду Терренса, покрытую песком, спокойно говорит Ракель. — Но у меня лучше получается сбивать тебя с ног.       — Я всегда очень быстро бегал, — признается Терренс и с таким же тяжелым дыханием хитро улыбается. — Но один раз я все-таки поддался тебе. И специально бежал не так быстро, как прежде.       — Я так и поняла.       — Просто не хотел обижать тебя. Ведь ты ни разу меня не поймала. Так что я все-таки уступил разочек…       — Трудно не догадаться об этом! — скромно хихикает Ракель. — Думаю, должно случиться какое-то чудо, чтобы я смогла догнать тебя. Ведь за тобой вообще не угонишься.       — Может быть.       — Слушай, а я не знала, что ты можешь носиться как угорелый.       — Я вообще много чего могу, — с загадочной улыбкой произносит Терренс.       — Спорю, что ты бы пробежал сто метров всего за несколько секунд и никому не дал шанса выиграть.       — Да уж, с такой скоростью я вполне мог бы стать бегуном. Запросто взял бы кучу золотых медалей и стал бы многократным Олимпийским чемпионом.       — И побил бы кучу мировых рекордов.       — Хотя надо признаться, в этот раз я бегал намного быстрее, чем когда-либо. Удивлен, что мне удалось развить такую скорость.       — Я знаю причину! Желание отомстить мне за пощечину!       — Может быть… Ты ведь первая начала!       — А нечего было играть на чувствах девушки!       — Я не играл! Просто хотел узнать твою реакцию.       — Знала бы я, что ты со мной играл, намеренно осталась бы равнодушной.       — Поздно, девочка. Ты уже выдала себя с потрохами.       — Ну да, все тебе выложила.       — И да… — Терренс резко переводит взгляд на Ракель. — Должен признаться, ты меня удивила.       — Я? — округляет глаза Ракель.       — Мне всегда казалось, что ты можешь быстро бегать. А ты ползла как черепаха.       — Ты мою обувь видел? — скромно хихикает Ракель, показывая Терренсу свои массивные ботинки на небольшом толстом каблуке. — Конечно, я не очень хороший бегун, но если бы на мне были надеты кроссовки, то еще смогла бы хоть что-то показать тебе и еще немного настучать тебе по голове.       — Да уж, в такой обуви далеко не убежишь, — посмотрев на обувь Ракель, которая вся покрыта песком, слегка хмурится Терренс.       — Ну и ладно! Зато мне было весело! Должна признаться, я уже давно не получала такого удовольствия, какое получила сейчас.       — Мне тоже было весело, — скромно улыбается Терренс. — Впервые за долгое время я чувствую себя намного легче. Как будто я избавился от тяжелого груза.       — Да уж, оказывается носиться за тобой по всему пляжу и в шутку избивать – это реально круто. — Ракель немного лохматит Терренсу и без того взъерошенные волосы. — И почему я делала этого раньше? Надирать тебе задницу – ужасно весело!       — Я и сам жалею, что мы раньше так не развлекались.       — Надеюсь, у меня еще будет возможность снова настучать тебе по голове и немного посмеяться над тобой.       — Я еще подумаю, предоставлять ли тебе такую возможность, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Терренс.       Ракель ничего не говорит и просто скромно хихикает, положив голову на плечо Терренса, который прижимает девушку к себе и убирает с ее волос кое-какой песок.       На некоторое время в воздухе воцаряется неловкая пауза, во время которой оба просто наблюдают за океаном. Ракель и Терренс хотят найти в себе смелости найти момент наконец-то принести друг другу свои извинения и попытаться дать своим отношениям второй шанс. Ведь с каждым разом вероятность того, что эти двое могут помириться возрастает. Все к этому и идет. Сейчас молодые люди стали намного ближе друг к другу, чем когда-либо и чувствуют себя счастливее рядом с любимым человеком.       В какой-то момент Терренс неуверенно переводит взгляд на Ракель, которая в этот момент наблюдает за океаном, нервничая так, будто он готовится сказать что-то очень важное.       — Э-э-э, Ракель… — тихо произносит Терренс.       — Да, Терренс, — быстро переведя взгляд на Терренса, отзывается Ракель.       Терренс резко выдыхает с закрытыми глазами, чтобы мысленно расслабляется и приготовиться что-то сказать.       — Пожалуйста… — с жалостью во взгляде произносит Терренс. — Прости меня за все плохое, что я тебе сделал. За все то, в чем есть только лишь моя вина.       Терренс обеими руками берет Ракель за руку и несильно сжимает ее.       — Прости, что я в тот раз накричал на тебя, — извиняется Терренс. — Прости меня за все обидные слова, которые я тебе наговорил, за все те ложные обвинения, за мое грубое поведение… За то, что бросил тебя одну в тот момент, когда тебе нужна была помощь… Мне очень жаль, что я причинил тебе столько боли и вынудил так страдать. Клянусь, я совсем не хотел, чтобы все так получилось…       Пока он все это говорит, Терренс довольно тяжело дышит и все больше начинает нервничать и напрягаться, снова и снова пытаясь найти в себе силы продолжить говорить дальше.       — И та вещь, за которую мне всегда будет стыдно перед тобой, это то, что я однажды поднял на тебя руку, — слегка дрожащим голосом говорит Терренс. — Пожалуйста, прости меня за это.       Терренс качает головой.       — Клянусь, я не знаю, о чем думал, когда пошел на это, — добавляет Терренс. — Я совсем не хотел совершать один из самых ужасных поступков для любого мужчины. В тот момент мои способности думать куда-то испарились. Я… Я был просто диким! Со мной реально было опасно находиться!       Терренс нервно сглатывает.       — Я признаю свою вину и понимаю, что моему поступку нет никакого оправдания. И я нисколько не злюсь на тех, кто однажды отвернулся от меня из-за этого с мыслью, что раз произошло рукоприкладство, то… Я буквально могу стать насильником. Хотя я обещаю, что этого никогда не произойдет! Я ни за что не опущусь до такого. Никогда! Я намного порядочнее этих людей, хотя и не отрицаю, что далеко не идеален.       Терренс с тихим вздохом качает головой.       — Я правда очень хочу вернуть твое доверие и получить шанс все исправить и стать намного лучше, — с грустью во взгляде добавляет Терренс. — Мне не нужна никакая другая девушка, кроме тебя. Теперь я прекрасно это понимаю. И больше не собираюсь бежать от своих чувств и пытаться убедить себя в том, что любви нет. Она есть! Была, есть и будет… И ничто это не изменит.       Терренс нервно сглатывает, покрепче сжимает руку Ракель и нежно гладит ее с надеждой, что это поможет ему успокоиться, не переставая смотреть девушке в глаза, пока она внимательно слушает его.       — Пожалуйста, Ракель, дай мне еще один шанс, — с еще большей жалостью во взгляде умоляет Терренс. — Обещаю, на этот раз все будет совсем по-другому. Я больше не совершу прежних ошибок и не буду вести себя так, как вел тогда. Позволь мне доказать, что я действительно люблю тебя и хочу быть только с тобой.       Терренс качает головой.       — Пожалуйста, милая… — отчаянно произносит Терренс. — Не бросай меня. Вернись ко мне… Мне безумно не хватает тебя… Ты очень нужна мне. Я тоскую по тебе и всему, что с тобой связано… И не хочу потерять тебя. Прошу, прости меня за все мои ужасные поступки и слова. Останься со мной… Навсегда. Прости меня… Прости… Пожалуйста-пожалуйста…       Терренс берет Ракель за обе руки и нежно целует каждую, слегка трясясь от волнения, не переставая смотреть на девушку испуганным, умоляющим взглядом и ожидая услышать от нее хоть одно слово.       Сама же Ракель широко улыбается со слезами на глазах, не скрывая своей радости из-за того, что она услышала эти желанные ею слова. В которых столько сожаления, что девушка просто не может не простить Терренса. Мысли о расставании уже давно отошли на последнее место. Ее любовь к этому человеку все-таки оказалась гораздо сильнее, чем обида на него. И что-то подсказывает ей, что на этот раз все и правда будет иначе. Намного лучше, чем раньше.       Ракель несколько секунд ничего не говорит и пытается собраться с мыслями. А потом она сжимает руку Терренса в ответ, понимая, как слезы подступают к ее глазам и медленно катятся по щекам.       — Боже, Терренс… — с жалостью во взгляде качает головой Ракель.       — Я уже много раз говорил, что был безмозглым дебилом, — с грустью во взгляде отвечает Терренс. — Нет смысла повторять все это в сотый раз… Хотя если мне придется сделать это ради того, чтобы заслужить твое прощение и убедить тебя не разрывать со мной отношения и вернуться ко мне, я готов сказать это еще пару сотен раз. Я на все готов ради тебя. На что угодно. Лишь бы услышать, что ты прощаешь меня и будешь со мной.       Ракель требуется несколько секунд, чтобы взять себя в руки и начать говорить более-менее нормально, ибо ее голос сильно дрожит, а она сама не может связать слова в целые предложения и постоянно заикается. Но чтобы не волновать и без того испуганного, бледного Терренса, она решает не тянуть и нарушить напряженную паузу.       — Терренс, ты тоже прости за меня… — со слезами на глазах дрожащим голосом произносит Ракель. — Прости за все плохое, что я тебе сделала и наговорила. Я была полной дурой, когда вела себя так омерзительно и наплевала на тебя… Когда думала только лишь о себе и не обращала на тебя внимания.       Ракель тихо шмыгает носом.       — Прости, что тебе пришлось подозревать меня в неверности, — извиняется Ракель. — Знаю, ты выслушал от меня достаточно много неприятных вещей и не получил от меня ни капли любви, заботы и уважения. Знаю, что совсем не заботилась о тебе и не интересовалась тем, что с тобой происходит. Я знаю, что вела себя ужасно и никогда не была тебе хорошей девушкой. Но… Но мне правда очень жаль.       Ракель качает головой.       — Я слишком увлеклась собой, — признается Ракель. — Своей карьерой. Была готова променять ее на что угодно. Это… Это была какая-то одержимость. Из-за этого я совсем забыла о тебе. Забыла, что когда-то не могла перестать думать о тебе, когда мы только познакомились. Но клянусь, теперь все иначе. Я осознала все свои ошибки и понимаю, что ты все еще многое для меня значишь. Несмотря ни на что, мое сердце продолжало принадлежать тебе. Теперь я это хорошо понимаю.       Ракель издает тихий всхлип.       — Я тоже хочу, чтобы ты был со мной и дал мне шанс доказать, что я умею быть любящей и заботливой, — добавляет Ракель. — Что я вовсе не самовлюбленная эгоистка, которая думает только о себе и своей карьере.       — Пожалуйста, не вини себя в том, что мы охладели друг к другу, — спокойно говорит Терренс. — Не ты одна была увлечена своей карьерой… Я и сам так сильно хотел стать музыкантом, что только и думал об этом. И постоянно ходил на встречи с людьми, связанные с музыкальным бизнесом. Из-за этого у меня совсем не хватало времени на тебя. Мы оба не должны были уделять друг другу хотя бы немного времени. Но вместо этого буквально бегали друг от друга все эти несколько месяцев.       — Но все же в этом есть большая часть моей вины. Я первая решила увлечься работой и наплевать на тебя и твои чувства. И забыла, что нужно всегда поддерживать отношения с возлюбленным и заботиться о нем… Точнее… Мне никто это не объяснил. Я просто слышала, что должна найти себе парня и выйти замуж. А почему – ни один человек не сказал. Никто не учил меня быть хорошей возлюбленной.       — Я понимаю. Такое бывает. Люди часто принуждают кого-то к отношениям и свадьбе, но не объясняют, что это такое. Говорят, что так положено. Что человек не может жить один. Вот многие с кем-то встречаются и вступают в брак для того, чтобы от них отстали. Правда, это не приносит им того счастья, о котором все так много говорят. Точнее, они до него еще не доросли.       — Верно… Но если ты останешься со мной, я обещаю, что не повторю прошлых ошибок и не забуду про тебя. Буду делать все, чтобы ты не переставал любить меня и восхищаться мной и всем, что я делаю. Начну по-настоящему уважать тебя и не относиться к тебе как к пустому месту.       — Я верю, — со скромной улыбкой кивает Терренс. — И буду любить тебя не только за твою невероятную красоту, но и за то, какой ты человек. Видеть в тебе не только сексуальный объект, но и друга. Партнера. Родственную душу.       — И прости меня за то, что из-за меня тебе пришлось пойти на риск, — на секунду стыдливо опустив взгляд, с грустью во взгляде говорит Ракель.       — Ты о чем?       — О решении пойти вслед за мной на встречу с Саймоном. Это было рискованно. Ты мог здорово пострадать.       — Я понимал все риски. Но меня это не остановило.       — Каждый раз, когда он… — Ракель убирает с глаз некоторые пряди волос, которые ветер сначала развивает в разные стороны, а потом заставляет их упасть на лицо. — Направлял на тебя пистолет, я вздрагивала и хотела громко кричать от ужаса. Потому что боялась… Боялась, что Саймон мог выстрелить в тебя. Я могла запросто потерять тебя. А я вряд ли это переживу. Точнее, не переживу. Это будет сильный удар.       — Буду откровенен, мне и самому было немного страшно… — признается Терренс. — Но мне было бы гораздо страшнее, если бы этот тип что-нибудь сделал с тобой.       Ракель ничего не говорит и с легкой улыбкой опускает взгляд вниз.       — Но я пошел на это ради тебя, — добавляет Терренс. — Ради твоего блага. Ведь ты – причина, по которой я хочу что-то делать и к чему-то стремиться. Ты заставляешь меня чувствовать себя живым.       С этими словами Терренс нежно гладит Ракель по щеке, с удовольствием пользуясь шансом прикоснуться к этой мягкой коже своей теплой ладонью.       — Я знаю, — скромно улыбается Ракель. — А ты – причина, благодаря которой я верю в себя и свои силы. Причина, почему я чувствую себя намного уверенно.       Терренс улыбается намного шире.       — И кстати, спасибо тебе большое за то, что ты пришел туда, — искренне благодарит Ракель. — Я обязана тебе жизнью. И никогда не забуду, благодаря кому я осталась жива и не была изнасилована этим больным подонком.       — Бр-р-р, даже и думать не хочу о том, что этот ублюдок мог пойти на это, — слегка морщится Терренс. — Если бы он сделал это, то, клянусь, я бы закопал его прямо там. Или взял пистолет и выстрелил ему в голову.       — А я не хочу думать о том, что могло произойти, не будь там тебя. Я бы зря драла глотку, потому что меня все равно никто бы не услышал.       — Нет-нет, милая, выкинь эти мысли из головы! — Терренс уже обеими руками гладит Ракель лицо и убирает с ее глаз несколько темных прядей волос, пока та скромно улыбается. — Даже и думать не смей, что это могло произойти.       — Тем не менее я никогда не забуду всего, что ты сделал для меня, — отвечает Ракель. — Этим поступком ты доказал, что действительно сожалеешь и хочешь как-то загладить свою вину.       — Я безумно жалею… И хочу услышать, что ты не собираешься разрывать со мной отношения, сможешь простить меня и вернешься ко мне.       — Сказал бы ты это раньше, я бы послала тебя куда подальше, — скромно смеется Ракель. — Но сейчас я не могу сделать это. Не могу бросить того, с кем мне всегда было хорошо. И я не брошу его. Я останусь с ним, чтобы сделать этого мужчину очень счастливым. Как он того заслуживает.       Терренс с более широкой, искренней улыбкой берет Ракель за руки.       — Ты – моя любовь, Ракель Эллисон Кэмерон, — с гордо поднятой головой уверенно заявляет Терренс. — Самая большая любовь в моей жизни. Мое ценное сокровище, которое я не хочу потерять. Ни сейчас, ни когда-либо.       — Сделаю все, чтобы это не случилось, — скромно обещает Ракель.       — Мне очень грустно и одиноко без тебя. Грустно без любимой девушки, которая только одним своим присутствием может сделать меня счастливее.       — Теперь уже точно сделаю тебя таким.       — Ты ведь не бросишь меня?       — У меня не хватило бы на это смелости. Не хватило бы, потому что я люблю тебя. Ты – тоже моя любовь, Терренс Джеймс МакКлайф. Самая большая любовь в моей жизни. Первая. И надеюсь, что последняя.       — Рад это слышать, — скромно улыбается Терренс. — Очень рад.       — Мне кажется, что эта разлука даже пошла нам немного на пользу. Мы… Нуждались в ней. Ведь она помогла мне понять, чего мне действительно не хватало для настоящего счастья. Помогла понять, что ты намного ближе мне, чем я думала.       — Я тоже так думаю, — соглашается Терренс. — После того что между нами произошло, я понял, что ты на самом деле очень дорога и близка мне. И до смерти боялся того дня, когда ты заявишь, что нам придется смириться с расставанием. В глубине души я наотрез отказывался это принимать. Даже если знал, что это… Бесполезно.       — Считай, что ты этого не слышал, — широко улыбается Ракель и немного приглаживает Терренсу волосы. — Я не смогу это сделать… У меня не поднимется рука… Бросить того, кого люблю…       — Я так рад.       — Тем более, что ты… Моя первая любовь. Первый человек, в которого я влюбилась по-настоящему серьезно, Который помог мне узнать, какого чувствовать себя по-настоящему счастливой и желанной. Как когда-то давно сказала Наталия, это диагноз.       — Точно! — по-доброму усмехается Терренс. — Диагноз…       Ракель со скромным смешком на секунду опускает взгляд вниз.       — Знаешь… — задумчиво произносит Ракель. — Я жалею о многих вещах, которые сделала в своей жизни. Но есть кое-что, о чем я точно не жалею и никогда не пожалею.       — И что же это? — с легкой улыбкой спрашивает Терренс.       — О том, что встретила тебя. О том, что не стала сопротивляться своим чувствам. — Ракель нежно дотрагивается до щеки Терренса, покрытую щетиной, и гладит ее, вызывая у него скромную улыбку. — Ты – лучшее, что со мной происходило в жизни. Самое лучшее.       Терренс улыбается намного шире, обеими руками гладит лицо Ракель и убирает пару прядей ее волос в сторону.       — Я тоже нисколько не жалею о том, что встретил тебя и решил быть с тобой, — признается Терренс. — Потому что я нашел то, что делает меня счастливым.       — Терренс… — скромно улыбается Ракель.       — Это правда. Правда, которую я не хочу скрывать. Особенно от человека, которого так сильно люблю.       Ракель с искренней, широкой улыбкой мягко гладит Терренса по щеке и немного приглаживает ему волосы. Они еще несколько секунд неотрывно смотрят друг на друга, а потом подвигаются поближе, и один заключают другого в свои объятия. Не просто дружеские объятия двух лучших друзей или родственников. А уже более глубокие, нежные и трогательные объятия влюбленных. Терренс зарывает лицо в изгибе шеи Ракель, прикрыв глаза от удовольствия, крепко обняв девушку за талию и начав гладить ее по спине. От волнения он немного тяжело дышит, но в какой-то момент медленно выдыхает с чувством облегчения и прижимает любимую поближе к себе, будто боясь отпустить ее. Девушка же прячет лицо в груди мужчины, прикрыв глаза, обеими руками обвив его шею, время от времени издавая тихие всхлипы и наслаждается тем теплом, что исходит от его тела.       Молодые люди никак не могу поверить своему счастью. Не могу поверить, что они все-таки воссоединились и покончили с проблемами, которые у них были. Еще недавно это казалось невозможным, но вот они сидят на пляже и крепко обнимают друг друга после того как извинились за все страдания и пообещали стать лучше. А значит, окружающие их люди были абсолютно правы, когда говорили, что еще не все потеряно, а Ракель и Терренс вряд ли бы смогли найти в себе силы осмелиться бросить того, кого любят даже больше, чем они могут подумать.       — Боже, поверить не могу, что я чуть не потерял такого родного человека, — запустив пальцы в мягкие волосы Ракель, которые пахнут как-то по-особенному и поглаживая ее по голове, с затрудненным дыханием слегка дрожащим голосом тихо говорит Терренс. — Поверить не могу, что ты рядом.       — Я тоже, — тихо шмыгает носом Ракель. — Не могу поверить, что ты со мной.       — Неужели ты и правда останешься со мной и не разорвешь со мной отношения?       — Я ни за что не уйду сама.       Ракель с широкой улыбкой сквозь слезы радости покрепче обнимает Терренса и носом утыкается в его плечо.       — Все будет по-другому… — слегка дрожащим голосом обещает Ракель. — Намного лучше, чем прежде… Обещаю, милый… Больше я никогда не буду относиться к тебе так безобразно.       — Я верю, хорошая моя, верю, — мягко произносит Терренс, нежно гладит Ракель по голове и целует ее в макушку. — Больше я не дам тебе повода разочароваться во мне. И сделаю все, чтобы научиться контролировать свои эмоции.       Ракель ничего не отвечает и с тихим всхлипом просто вытирает слезы об плечо Терренса, которого она затем нежно целует в щеку. Слегка дрожащий от волнения мужчина с большим удовольствием крепко обнимает девушку, все еще не веря, что она все-таки простила его и не будет разрывать с ним отношения. Он понимает, как больно сжимается его сердце, и как сильно ему хочется пустить слезу от внезапного облегчения, что он почувствовал, но все же старается как-то сдержать себя.       — Черт, мы своими же руками чуть сами все не разрушили, — слегка дрожащим голосом говорит Терренс.       — Знаю… — тихо произносит Ракель и шмыгает носом. — Знаю…       — Для меня наше расставание было бы самой огромной ошибкой, которую я бы никогда себе не простил.       — У меня мурашки по коже бегут от этой мысли, — отвечает Ракель, положив голову на плечо Терренса и начав играть с его мягкими на ощупь волосами. — Не знаю, чтобы я сделала, если бы так не смогла найти мужество отказаться от идеи разойтись.       — Ты даже представить себе не можешь, какое чудо только что совершила, — Терренс облегченно выдыхает. — Настоящее чудо… Ты вернула мне смысл жить и желание двигаться дальше! Теперь я снова могу почувствовать себя живым…       — Могу сказать про тебя то же самое, — с легкой улыбкой говорит Ракель, на секунду прикрыв глаза, когда она чувствует, как Терренс нежно гладит ее по голове.       Терренс улыбается намного шире, все больше понимая, как ему становится легче дышать.       — Черт, я… — медленно, с дрожью выдыхает Терренс. — Я так испугался… Испугался, что навсегда потерял тебя.       — Терренс… — мягко произносит Ракель, все еще крепко обнимая Терренса, копаясь в его волосах и нежно поглаживая заднюю часть шеи.       — Я жить не хотел те несколько минут, когда считал тебя мертвой. Когда собственными глазами увидел, как ты упала с крыши. Когда понял, что не успею тебе помочь.       — А я слышала, как ты кричал. Как выкрикивал мое имя. Это было словно глоток воздуха. Именно поэтому я заставила себя собраться и любой ценой забраться на крышу. Выжить… Не сорваться… Да, я была совсем без сил, но твой голос заставил меня продержаться. Он… Он вдохнул в меня жизнь.       — Я сам хотел рыдать от радости, когда ты уже была на крыше. Когда обнял тебя… Не верил, что ты и правда со мной. В тот момент мне не хотелось тебя отпускать. Никогда.       — И ладно, ты меня поймал! Я помню все, о чем мы говорили, до того, потеряла сознание. И мои слова тогда были искренними. В тот момент я не вспоминала ни о каких ссорах. Я просто была счастлива, что ты был рядом. Что я могла обнять тебя и порыдать на твоем плече. Да и я была настолько истощена, чтобы у меня хватало сил и желания строить из себя недотрогу. Мне просто нужен был кто-то сильнее меня.       — Ракель… Девочка моя маленькая…       Терренс с легкой улыбкой выдыхает, отстраняется от Ракель и обеими руками гладит ее лицо, с нежностью смотря в ее покрасневшие, влажные от слез глаза.       — А ведь я на секунду подумал, что ты все-таки умерла, когда потеряла сознание у меня на руках, — признается Терренс и с учащенным дыханием прислоняется лбом ко лбу Ракель, все еще держа ее лицо в руках. — На тебя страшно было страшно смотреть. Ты выглядела так, словно тебе осталось жить немного. Говорила будто на последнем издыхании.       — Я и сама испугалась, что увидела тебя в последний раз, — отвечает Ракель, мягко взяв Терренса за запястья. — Но была безумно счастлива, что ты был рядом в ту минуту. Если бы я и умерла, то рядом с любимым…       — Тот случай заставил меня многое понять. Понять, что ты значишь для меня намного больше, чем я думал. Что мне еще ни с кем не было так хорошо, как с тобой.       — А я поняла, что только рядом с тобой могу чувствовать себя в безопасности. — Ракель берет Терренса за руку обеими руками и начинает мягко поглаживать его запястье. — Что одна я не смогу справиться с какими то ни было напастями и коварными злодеями.       — Больше ты не будешь справляться с этим одна, любимая, — обещает Терренс и накрывает руки Ракель своей второй рукой. — Чтобы с тобой ни случилось, я всегда буду рядом. И больше не поверю ни одному проходимцу, который захочет рассказать про тебя ложь.       — По крайней мере, даже если у нас ничего не сложится, то я не буду жалеть о том, что попробовала, — скромно улыбается Ракель. — Хотя я очень хочу, чтобы в этот раз у нас все было хорошо. Я буду стараться изо всех сил.       — Я верю.       — Так или иначе теперь я обязана тебе жизнью. Ведь именно благодаря тебе я сейчас жива и сижу здесь.       — Даже думать не хочу о том, что все могло бы иначе. — Терренс мило целует Ракель в щеку. — Что ты могла упасть с крыши и разбиться.       — После такого я определенно начну до дрожи бояться высоты, — скромно хихикает Ракель. — И не могу быть уверена в том, что смогу спокойно сесть в самолет или жить в квартире на последнем этаже высотки. Прямо как тетя Алисия, которая долгое время боялась сесть за руль после того как сбила маленькую девочку.       — А если я буду рядом?       — М-м-м… Тогда я смогу подумать.       — Да нет, ты у меня сильная и смелая девочка. И очень упрямая. Захочешь что-то сделать – тебя уже ничто не остановит.       — Однако одно я могу сказать точно, — более низким, глубоким голосом говорит Ракель, очень медленно приближает лицо к лицу Терренса, оставляет на его губах короткий, тянучий поцелуй и с нежностью смотрит ему в глаза, заставив того почувствовать, как сердце приятно трепещет в груди. — Я видела, как ты страдал и жалел. Но долгое время была слишком упряма и обижена и отказывалась это признавать. Меня разрывало от желания оказаться к тебе поближе, но ужасно хотела разодрать лицо ногтями, вспоминая все, что ты со мной сделал.       — Тем не менее судьба вновь свела нас и дала нам еще один шанс попытаться вновь стать счастливыми.       — Да… И лично я надеюсь, что ты правильно им воспользуешься.       — Воспользуюсь. Обещаю.       — Я сделаю все, чтобы исправить все свои ошибки и стать той, о которой ты мечтал.       — Правда я не могу быть уверенной в том, что та ситуация больше не повторится, — смотря куда-то в сторону, неуверенно признается Ракель. — Да, я знаю, что ты не хотел этого и мечтаешь забыть о том, что сделал, но…       Ракель не успевает договорить свою мысль, так как Терренс уверено берет в руки ее лицо и уставляет свой взгляд в ее глаза, заставив девушку посмотреть на него.       — Нет, Ракель! — уверенно восклицает Терренс. — Клянусь, что подобного больше никогда не случится. Никогда.       — Знаешь, почему я сомневалась в том, стоит ли давать тебе шанс?       — Почему?       — Потому что боялась, что та ситуация может повториться. Боялась, что во второй раз дело может закончиться не пощечиной, а чем-то похуже.       — Ракель…       — Это правда, Терренс. Я не была уверена в том, что ты не поднимешь на меня руку во второй раз. Уж про свою неуверенность в том, что я смогу стать лучшей возлюбленной, я молчу. Но все же…       — Если тебе нужно что-то еще для того, чтобы увидеть, что я не вру, то дай мне это знать. Для тебя я сделаю что угодно. Хоть в лепешку расшибусь!       — Нет-нет, не надо расшибаться и что-либо делать с собой, — с округленными глазами резко качает головой Ракель. — Я не выдержу, если с тобой что-нибудь случится.       — Однако я готов. — Терренс аккуратно вытирает слезы под глазами Ракель. — Готов поклясться, что если я еще раз посмею поднять на тебя руку, то сам уйду из твоей жизни.       Ракель с легкой улыбкой запускает пальцы в мягкие волосы Терренса, а потом обхватывает шею мужчины руками, которую она скромно, нежно поглаживает, не отрывая взгляд от его глаз.       — Надеюсь, что тебе не придется этого делать, — с легкой улыбкой выражает надежду Ракель и убирает с лица Терренса волосы, которые попадают ему в глаза. — Иначе я точно не переживу это. Разлука с тобой будет сравнима для меня с гибелью близкого человека… Такая же трагедия, от которой будет трудно оправиться…       — Как и для меня тоже… — скромно произносит Терренс и мягко прикладывает ладонь к щеке Ракель. — Меня, так сказать, заставили испытать демоверсию этого испытания. И оно мне ужасно не понравилось.       Ракель ничего не говорит и просто намного шире улыбается. Несколько секунд она и Терренс нежно прикасаются друг к другу и что-то делают с волосами друг друга, смотря друг другу в глаза и иногда неосознанно переводя взгляд на губы любимого человека. После немного неуверенного зрительного контакта молодые люди медленно, но вполне уверенно приближаются друг к другу, кончиками носа слегка касаются носов друг друга, немного покраснев из-за некого стеснения и улыбнувшись намного шире с мыслью, что сердце будто бы забилось чаще. Но спустя какое-то время каждый из них решает послать все к черту и сделать то, о чем мечтают. Терренс уверенно берет лицо Ракель в руки, а та нежно касается его щек своими ладонями, и они безо всяких колебаний соединяют свои губы, вовлекая друг друга в поцелуй, полный любви, которую они еще не вкладывали в свои действия.       Несколько секунд молодые люди с придыханием целуют друг друга так, будто только что встретились после долгой разлуки и ужасно скучали. А в какой-то момент Терренс и Ракель принимают лежачее положение и продолжают свой поцелуй уже на песке: пока девушка руками обвивает шею мужчины и запускает пальцы в его волосы, тот возвышается над ней и продолжает с большим удовольствием одаривать ее столь желанным поцелуем, заставляющий довольно часто дышать и понимать, как их бросает в жар, как часто начинают биться их сердца, и как у них по коже пробегают мурашки. Их поцелуй довольно страстный и жадный, но в то же время нежный и волнительный… А главное – желанный обоими.       В какой-то момент Терренс, вполне уверенно гладя ее бедра и колени, покрывает всю шею Ракель различными поцелуями, что заставляют ту широко улыбаться, испытывать приятную дрожь во всем теле, издавать тихие выдохи и едва дышать с чувством, что сердце будто бы пропускает удары, а телом овладевает мучительное напряжение. Все ее мысли лишь о том, что ей безумно приятно и очень хорошо. Даже ощущение его колючей щетины не портит это впечатление. Можно закрыть глаза на многое ради этих мягких мужских губ, от прикосновения к которым все тело пробирает дрожь, и теплых, нежных ладоней, что умело ласкают самые чувствительные его участки.       Этого волшебный момент ждал каждый из них! Кажется, что разлука действительно пошла Ракель и Терренсу на пользу, потому что сейчас они получают гораздо больше удовольствия и наслаждения, чем раньше. Они больше не запрещают себе делать то, чего им хочется, и не пытаются подавить чувства, что живут в их сердцах. Пожалуй, теперь их ярким воспоминанием будет не первый поцелуй, которую каждый из них помнит очень хорошо, или первый сексуальный опыт, которая раньше был единственным моментом, когда они искренне любили и принадлежали друг другу. Теперь этим моментом будет именно это трогательное, долгожданное примирение, закрепленное крепкими объятиями и романтичным, но таким страстным поцелуем. Лежа на песке, напротив океана.       Теперь Ракель чувствует себя по-настоящему счастливой. Это то, чего ей так сильно не хватало все это время. Ей не хватало того, что могло бы заставить ее почувствовать себя женщиной. Любимой и желанной женщиной. К этому моменту Ракель окончательно снимает все мысленные запреты на проявление чувств, полностью отдается им и не боится проявлять их сама, больше не собираясь протестовать, если любимый человек захочет поцеловать и обнять ее. Теперь она хочет, чтобы он делал это как можно чаще. Хочет пользоваться любым моментом, чтобы прижаться к этому человеку, от которого исходит тепло. С которым чувствуешь себя в полной безопасности. Который заставляет чувствовать себя королевой…       Девушка понимает, что рядом с этим человеком она находится в надежных, крепких руках и может не волноваться за свою безопасность. Это тот, кто всегда готов загородить ее собой и любой ценой защитить ото всего плохого. Кроме того, она снова вспоминает, что ее зовут Ракель Эллисон Кэмерон, и что она – та, что всегда учила оставаться сильной, храброй и счастливой, несмотря ни на что. Вспоминает, что она всегда готова помочь своим друзьям и близким, если им нужна какая-то помощь. И убеждается в том, что в жизни главное вовсе не блестящая карьера, а родные люди рядом. Люди, которые любили бы ее, несмотря ни на что.       Терренс наконец-то понимает, что он все еще живет и может видеть мир не только в черно-белых красках. Он как будто проснулся после долгого крепкого сна и сейчас пытается понять, реально ли все то, что сейчас с ним происходит. Стоило ему почувствовать присутствие любимой девушки и ее нежные прикосновения и вдохнуть сладкий аромат ее духов, которые она использует, мужчина будто бы вернулся к жизни. Неожиданно откуда-то появляются силы. Появляется желание что-то делать. Появляется надежда, что теперь у него будет поддержка и забота. Будет та, что поддержит его в любых начинаниях и поможет добиться каких-то целей.       На данный момент у Терренса есть цель – добиться известности вместе со своей группой, которую парни из «The Loser Syndrome» пригласили в свой тур на разогрев. Он только сейчас начинает искренне радоваться этому предложению. И понимает, что ему наконец-то был дан реальный шанс сделать музыкальную карьеру. И это обязательно случится. Да, мужчина не собирается завершать актерскую карьеру, но отныне она отойдет на второй план. Ведь сейчас у него есть потрясающий шанс стать тем, кем он действительно хочет быть. Кем он мечтал быть с самого детства.       Больше не нужно пытаться вжиться в роль совершенно чужого человека и быть тем, кем он не является. Теперь нужно оттачивать мастерство игры на гитаре и улучшать свои вокальные данные, чтобы поразить даже тех, кто скептически настроен против него и его группы. Питер и Даниэль выбрали Терренса своим главным вокалистом как человека с поразительно сильным голосом, а кроме пения, будет еще и играть на соло-гитаре. Пока Роуз продемонстрирует свое мастерство в игре на ударных, а Перкинс покажет, что он – прирожденный басист.       Кажется, что этот страстный, но такой нежный поцелуй, что заставляет необъяснимое, но такое приятное тепло распространиться по всему телу, длится целую вечность. Не сказать, что он длится от пять-десять секунд… На этот раз он оказывается более долгим. Более волнительным из-за того, что этот момент поистине желанный. Вот уже спины влюбленных полностью покрыты песком после того как они несколько раз переворачиваются, хотя никто и не обращают на это никакого внимания. Терренс крепко обнимает лежащую на нем Ракель, с большим удовольствием отвечает на ее жаркий поцелуй и с каждой секундой улыбается все шире и шире, снова видя в ее глазах тот огонь, что слабо горел в них в начале их отношений, но сейчас загорелся с новой силой и стал гораздо ярче. Впрочем, и она видит, каким счастливым и живым стал этот человек после того как получил долгожданное прощение и шанс вернуть свою любимую девушку, и в глубине души ужасно рада, что сделала верный выбор, который не должен ее разочаровать.       В какой-то момент Ракель и Терренс, все еще лежащие на песке напротив океана, медленно отстраняются друг от друга и с частым дыханием ненадолго позволяют своим лбам соприкоснуться. После этого они немного неуверенно переглядываются, переворачиваются на бок и с легкой улыбкой одаривают друг друга нежным взглядом. Немного погодя Терренс крепко обнимает Ракель обеими руками и притягивает поближе к себе, пока та прячет свое лицо в его груди, на которой держит его руку, чувствуя его сильное сердцебиение. Она ни на секунду не перестает улыбаться от осознания того, что рядом с ней находится любимый человек, от которого исходит просто потрясающий запах, что одновременно сводит ее с ума, успокаивает и внушает доверие. Мужчина и сам никак не может поверить, что эта девушка сейчас находится в его объятиях, крепко прижимается к нему и время от времени гладит его лицо. А в какой-то момент с нежностью во взгляде от души произносит:       — Я люблю тебя, милый.       — Я тоже тебя люблю, солнце, — с широкой улыбкой произносит Терренс, будучи до глубины души тронутым тем, что, пожалуй, впервые за все это время услышал эти слова, сказанные от всего сердца.       Терренс довольно долго обнимает Ракель одной рукой, а другой – то перебирает мягкие женские волосы, то гладит девушку по голове, уткнувшись носом в ее макушку. В какой-то момент он нежно целует ее в лоб, слушая тихое, равномерное дыхание любимой и с удовольствием вдыхая сводящий с ума запах, который нет, пожалуй, ни у одной девушки. Которая с прикрытыми от удовольствия глазами прижимается к крепкой мужской груди с чувством защищенности и спокойствия. Но позже оба переводят взгляд друг на друга и скромно хихикают, пока на их лицах красуются легкие румяна и широкая, искренняя улыбка, их сердца стучат в унисон, а их дыхание слегка прерывистое и очень частое.       А обменявшись еще несколькими счастливыми улыбками и одарив вторую половину нежными объятиями и милыми поцелуями, лежа на песке напротив воды, молодые люди решают немного прогуляться по пляжу и насладиться хорошей погодой. Терренс первым поднимается на ноги и помогает Ракель сделать это, протягивая ей одну руку и придерживая ее за талию другой, пока она встает. Оба быстро стряхивают песок со своих волос и одежды и помогают друг другу сделать это там, где они могут не заметить его. А как только мужчина и девушка крепко переплетают пальцы своих рук и делятся друг с другом нежной улыбкой, они начинают медленным шагом куда-то идти, наблюдая за тем, как недавно появившееся солнце понемногу садится за горизонт, как бы спускаясь под воду. Можно увидеть, что небо выглядит особенно красивым благодаря голубым, желтым, оранжевым, красным и даже розовым оттенкам, которыми оно окрашено.       В какой-то момент Терренс на ходу закидывает руку вокруг шеи Ракель и крепко прижимает ее к себе, пока та с милой улыбкой кладет голову ему на плечо и обеими руками обвивает его талию, продолжая прогуливаться с ним вдоль огромного побережья.       — Погода радуется вместе с нами, — с легкой улыбкой отмечает Ракель. — Только посмотри, какое сейчас красивое небо.       — Не могу поспорить! — соглашается Терренс. — Очень красиво… Двух захватывает…       — А ведь еще недавно оно было серым, а на улице дул сильный ветер. Но сейчас мы увидели солнце, а ветер немного ослаб. Но все еще красиво развивает мои волосы.       Ракель один раз встряхивает головой – из-за чего ее длинные каштановые волосы красиво взлетают вверх, пока Терренс с нежной улыбкой наблюдает за этим. Девушка сразу же замечает это, скромно улыбается и мило целует мужчину в щеку, заставив того намного шире улыбнуться. В воздухе на некоторое время воцаряется пауза, но ее прерывает Терренс, явно подумав о чем-то не слишком хорошем и став немного хмурым.       — Кстати, давай мы кое о чем с тобой договоримся, чтобы потом к этому не возвращаться? — задумчиво предлагает Терренс.       — Договориться? — слегка хмурится Ракель. — О чем?       — Я не хочу, чтобы мы когда-нибудь обсуждали все, что между нами произошло, и все, что с нами сделал Саймон, — более серьезно и уверенно отвечает Терренс.       — Не хочешь?       — Нет. Да и мне вообще не хотелось бы говорить о том, что произошло за эти два месяца. Я знаю, что это будет не так просто, но будет намного лучше, если мы постараемся не думать об этом и как можно быстрее забудем этот кошмар.       — Если честно, я бы тоже не хотела об этом говорить, — устало вздыхает Ракель. — Ведь то, что уже прошло, должно остаться в прошлом. Все-таки Рингер уже получил по заслугам за все свои злодеяния. И одно из его наказаний – на всю жизнь остаться парализованным.       — Парализованным? Он стал инвалидом?       — Да, после падения с крыши этот человек прикован к инвалидному креслу.       — Значит, врачи были правы, когда они говорили про его возможную инвалидность?       — Они не могли ошибиться, ведь это было очевидно.       — А он точно стал инвалидом?       — Точно-точно, мне сообщили об этом.       — Сообщили? Кто?       — Однажды я была в больнице, навещала дедушку. И чуть позже я разговорилась с одной из медсестер, которая присматривала за ним. Вот она мне и рассказала про Саймона, когда я вскользь упомянула его. Рассказала про всего его многочисленные травмы и довольно серьезное сотрясение мозга.       — Понятно… Что ж, раз так, значит, он уже точно не сможет навредить нам.       — Мне сказали, что очень скоро состоится суд над этим мерзавцем. Но слава богу, никому из нас не нужно присутствовать на заседании, ибо всех пострадавших от его рук будут представлять адвокаты. Люди хорошие, грамотные… Они сделают все так, чтобы Рингер надолго сел за свои деяния. И будут регулярно докладывать всем о ходе дела. В том числе и мне.       — Ну и хорошо, что нам не надо там быть, — хмуро говорит Терренс. — А иначе бы я вспомнил все, что он сделал, не выдержал и избил эту тварь прямо в зале суда.       — Теперь нас не должно волновать, что с ним будет. Этот тип под контролем полиции, а вскоре суд решит его судьбу. И я думаю, что Рингеру дадут приличный срок. Не исключено даже пожизненное заключение.       — Знаю… В любом случае давай постараемся больше не говорить о нем и не портить себе настроение. Лично я не хочу сидеть и переживать из-за этой твари.       — Я тоже, — кивает Ракель. — Поэтому я обещаю, что больше не заговорю о нем и о том, что произошло за эти пару месяцев. Пусть Саймон отвечает за свои поступки уже перед судом, который и решит, какого наказания он заслуживает.       — Хорошо, — скромно улыбается Терренс. — Я рад, что мы поняли друг друга.       Ракель ничего не говорит и тоже скромно улыбается, пока в воздухе на несколько секунд воцаряется пауза. Во время которой Терренс вспоминает о том, что очень скоро ему предстоит встретиться с Бенджамином у себя дома, но не знает, сколько времени у него еще есть чтобы вернуться домой и подготовиться к разговору.       — Слушай, а ты не знаешь, сколько сейчас времени? — слегка хмурится Терренс.       — Не знаю, по ощущениям около шести часов вечера, — пожимает плечами Ракель.       — Хорошо бы, если так…       — А что? Какие-то проблемы?       — Да нет, никаких проблем… — Терренс немного чешет затылок. — Просто недавно я получил сообщение от Бенджамина Паркера. Моего друга детства, с которым я очень часто тусовался. Особенно когда был свободен.       — Да, я помню его, — кивает Ракель. — И Бена, и Коди, и Джозефа.       — Так получилось, что пару недель назад мы с Беном сильно поругались и не разговаривали друг с другом. А незадолго до нашей встречи он сам написал мне сообщение и попросил о встрече. Обещал приехать ко мне домой к семи-восьми часам.       — Вот как!       — Поругались мы довольно серьезно… Я со злости наговорил ему много лишнего и сейчас жалею об этом. Ведь почти все, что он тогда сказал, было чистой правдой, которую я отказывался принимать. И… Раз уж он решил приехать ко мне, то я хочу извиниться перед ним и попросить не злиться на меня.       — А я уже знаю про вашу ссору.       — Знаешь? Но откуда?       — Однажды я встретила его и разговаривала с ним о тебе.       — Ты видела Бена? — округляет глаза Терренс. — Но когда?       — Пару недель назад. Он тогда выглядел немного грустным и переживал, что вы поругались. Паркер сказал, что и сам жалеет о том, что был груб с тобой.       — А больше он ничего не говорил?       — Ну… Сказал, что несмотря на вашу ссору, Бен по-прежнему беспокоился о тебе и был заинтересован в том, чтобы мы с тобой если не помирились, то хотя бы просто поговорили о наших отношениях. Я тогда посоветовала ему поговорить с тобой, но… Похоже, что он все-таки дотянул до последнего, раз решился встретиться с тобой лишь спустя две недели после встречи со мной.       — А где ты его встретила?       — Он пришел в одно местечко, где я была с Наталией и Анной.       — Да ладно! — искренне удивляется Терренс. — С Наталией и Анной?       — Ну да. Бен увидел нас и сам подошел к нашему столику. Но когда мы предложили ему присесть и поболтать с нами, он отказался и сказал, что хочет поговорить со мной наедине.       — Подожди-подожди, но вы с Наталией ведь в ссоре!       — Теперь помирились, — с легкой улыбкой сообщает Ракель.       — Правда? Вы помирились?       — Я сама написала ей сообщение и спросила, можем ли мы встретиться и поговорить, и она согласилась. Договорились встретиться у нее дома. Ну я и поехала. И мы… Все обсудили и попросили друг у друга прощения. Я признала, что была поехавшей кукушкой дурой. А чуть позже я рассказала ей и Анне про случай с Камиллой. Рассказала, как покалечила ее, столкнув с лестницы. Девочки, конечно, были в шоке, но они от меня не отвернулись. Они поверили, что я этого не хотела. И я пообещала им, что вскоре сделаю публичное признание.       — Слушай, здорово! — скромно улыбается Терренс. — Я очень рад, что вы смогли наладить отношения.       — Для меня это было огромное облегчение… Ведь все эти ссоры с близкими так тяготили меня. Особенно после того как Рингер получил по заслугам. Я более-менее пришла в себя, а ко мне пришло осознание того, что меня гложит чувство вины. Так что я не выдержала и… Решила взять все в свои руки. Тем более, что я сама же все и разрушила.       — Молодец, что сделала первый шаг. А то бедная девчонка была очень подавленной из-за того, что ты обвинила ее в том, что она не делала.       — Ты прав, с ней я поступила просто омерзительно, — кивает Ракель. — Но я безумно рада, что она все-таки поняла и простила меня. Если бы из-за своей тупости я потеряла свою лучшую подругу, которую знаю с самого детства, то просто этого не выдержала бы.       — Кстати, а ты часто общалась с ней все эти пару недель?       — Да, мы встречались почти каждый день. Так сказать, наверстывали упущенное. Развлекались вместе с Анной, которая ужасно обрадовалась, когда узнала, что мы извинились друг перед другом. Я ведь уже сто нет никуда с ними не ходила из-за того, что вечно была занята. В последний раз это произошло еще до того, как мы с тобой съехались.       — А Наталия ничего не рассказывала вам ничего интересного?       — Да нет, ничего такого. А что она должна была сказать?       — Ну, э-э-э… — Терренс быстро убирает с лица пряди волос, которые попадают ему в глаза. — Может, Наталия рассказала тебе или Анне что-нибудь про моего брата? А то парень переживает, что она…       — Что? — слегка хмурится Ракель, резко переведя взгляд на Терренса. — Про твоего брата?       — Ну да.       — О каком брате ты говоришь?       — О моем…       — Так ты же всегда говорила, что тебя же нет никаких братьев и сестер! Откуда у твоей матери мог взяться еще один сын?       — Ах да, прости, ты ведь еще не знаешь… — хлопает себя по лбу рукой Терренс.       — О чем не знаю?       — Как оказалось, я не единственный ребенок в семье. Помимо единокровных от второго брака отца у меня еще и есть родной младший брат. Родной.       — Надо же… Да у тебя, оказывается, целая куча братьев! — Ракель хлопает Терренса по предплечью. — А мне говорил, что ты у родителей один единственный! Вот врунишка-то!       — Про своих единокровных братьев я знаю очень давно, хотя и не горю желанием общаться с ним, — признается Терренс. — Но клянусь, я не знал, что у меня есть родной младший брат.       — Надо же…       — Да когда я узнал об этом, то едва мог говорить и был в шоке. К тому же, я реально обалдел, когда увидел его впервые, потому что он фантастически похож на меня. Если бы не некоторые нюансы, нас запросто можно было бы назвать близнецами.       — Но как так вышло, что ты не знал про родного брата? — недоумевает Ракель. — И почему твоя мать никогда не рассказывала о нем?       — Я еще не разговаривал с ней об этом, но обязательно сделаю это в ближайшее время. И уже точно получу подтверждение того, что тот парень – действительно мой брат. Да, я и без этого верю, что это правда, ибо есть достаточно тому доказательств. Но ее подтверждение расставит все на свои места.       — Ты что правда не знал про своего младшего брата?       — Я мог только мечтать об этом. Дома не было ничего, что намекало бы на наличие у матери еще одного сына. Хотя в детстве я часто просил у нее братика или сестренку, потому что мне было скучно одному. Но тогда она говорила, что это невозможно.       — Вот как…       — Так что недавно я встретил того, о ком ничего не знал двадцать шесть лет своей жизни.       — Это он все рассказал?       — Это очень долгая история, но попозже я обязательно все расскажу тебе.       — А ты уверен, что тот парень – действительно твой брат? Вдруг он обманывает тебя?       — Что-то мне подсказывает, что не обманывает. А если еще и мама узнает в нем своего сына, то все сомнения отпадут. Все-таки… В этой истории не может быть столько совпадений.       — Ладно… — задумчиво произносит Ракель. — А причем здесь Наталия? Почему ты интересуешься, говорила ли она про него?       — А дело в том, Ракель, что Наталия первая познакомилась с моим братом и узнала всю эту историю.       — То есть, она узнала все намного раньше тебя?       — Именно! Этот парень все ей рассказал, а она согласилась помочь нам встретиться и объяснить ситуацию.       — Вот как…       — Ну а пока они ждали нужного момента, эти двое успели влюбиться друг в друга.       — Да?       — Точнее… Этой мой брат влюбился в нее. И сейчас переживает из-за того, что она уже две недели игнорирует его. Хотя он не сделал этой девушке ничего плохого и всегда старался быть вежливым.       — М-м-м, так вот кем был тот человек, в которого она влюбилась, как ей казалось, безответно, — с легкой улыбкой догадывается Ракель.       — Так значит, вы с Анной уже все знайте? — заключает Терренс.       — Пф, да Наталия все уши прожужжала об этом парне и может говорить о нем часами. И до смерти боялась дня, что он бросит ее и не захочет с ней общаться. Мол, она помогла ему найти нужного человека, которым, я так понимаю, оказался ты, и теперь он может перестать общаться с ней.       — Я в курсе, но это ложь, — уверенно отвечает Терренс. — Мой брат вовсе не думает бросать ее и действительно любит ее. За то время, что они общались и проводили время вместе, этот парень понял, что он неравнодушен к ней.       — Это очевидно.       — Он чего только не передумал! Этот парень сейчас уверен в том, что твоя подруга сама решила отказаться от общения с ним. И переживает из-за этого.       — Мы с Анной миллион раз пытались переубедить Рочестер в обратном и дать ей понять, что если бы тот парень вел себя иначе, то это не говорило бы о его заинтересованности. Но мы-то сразу догадались, что он явно заинтересован в Наталии.       — Конечно, это не мое дело, но я бы хотел попросить тебя любым способом убедить ее в том, что он не собирается обманывать ее.       — Клянусь, мы пытаемся, но пока бесполезно.       — Я прекрасно понимаю, что у Наталии есть проблемы с парнями, которые много раз обманывали и предавали ее. Но поверь, у Эдварда только самые добрые и лучшие намерения. Он не желает ей ничего плохого.       — Эдвард? Твоего брата зовут Эдвард?       — Да, Эдвард.       — Понятно…       — Пожалуйста, Ракель, поговори со своей подругой и убеди ее перестать игнорировать его, — с грустью во взгляде просит Терренс. — Наталия некрасиво поступает с ним и должна перестать бегать от того, кто испытывает к ней симпатию.       — Ничего не могу обещать, но сделаю все возможное.       — Спасибо… — скромно улыбается Терренс.       — Да, но почему же она ничего мне не сказала и скрыла то, что она влюблена в человека, который разыскивал тебя, своего брата? Она даже имени его не назвала. По крайней мере, при мне.       — Думаю, на этот вопрос может ответить только блондиночка, — пожимает плечами Терренс. — Хотя сейчас ей уже нет смысла молчать, как она договорилась делать это с Эдвардом до моей встречи с ним. Может, Наталия наконец расскажет всю правду и посвятит в эту историю. Окажет мне услугу и поможет донести все до тебя.       — Несомненно, — с хитрой улыбкой кивает Ракель. — Я обязательно расспрошу ее об этом парне… О том, кто такой этот Эдвард… И так просто я от нее не отстану. На этот раз моя подружка все мне расскажет… Абсолютно все…       Терренс ничего не говорит и просто по-доброму усмехается. В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, которую прерывает мужчина, приобняв Ракель за талию и посмотрев на нее с загадочной улыбкой, пока та думает о чем-то своем.       — Кстати, у меня наконец-то появился реальный шанс добиться больших успехов в музыке, — уверенно сообщает Терренс. — И на этот раз уже никто не собирается кидать меня.       — Правда? — с легкой улыбкой удивляется Ракель. — И что же это за шанс?       — Просто потрясающий! Пока мы с тобой были в ссоре, я познакомился с двумя парнями, которые увлекаются музыкой. Правда потом они узнали о том, что я сделал, поверили некоторым ложным обвинениям, которые мне предъявили, и разругались со мной. Но где-то пару недель назад мы случайно встретились в одном местечке, и они извинились передо мной и сказали, что неправильно поняли меня. Ну и заодно я познакомил их со своим братом, который быстро нашел с ними общий язык и теперь иногда тусуется с нами.       — Разве те парни – музыканты или люди, связанные с музыкальным бизнесом?       — Нет-нет, совершенно обычные ребята. Они играли в одной никому не известной группе, но недавно покинули ее, потому что разругались с главной солисткой и их руководителем. Девчонка заставила их заплатить деньги за кое-какие испорченные ими вещи, а мужика прорвало, и он высказал им целую кучу претензий. Ну парни не выдержали и свалили из группы.       — Это они так сказали?       — Да, они рассказали мне, что произошло, и сообщили, что решили создать свою группу. Просто ради развлечения. Ни на что не надеясь.       — Понятно…       — А поскольку я некоторое время играл с ними, и они знали о моих талантах, то парни предложили мне присоединиться к ним. Ну я и согласился. После этого мы начали играть, снимать на видео каверы некоторых известных песен и публиковать их в Интернете. Мы все поем, но я стал главным вокалистом, поскольку у меня самый лучший и сильный голос. Я и один из парней играем на гитарах, а третий стал ударником.       — Ну и как ваши успехи?       — Просто великолепные! — скромно улыбается Терренс. — Людям очень нравится наше исполнение. А многие даже стали нашими поклонниками. Мы читаем очень много положительных отзывов, которые все больше мотивируют нас двигаться дальше.       — Полагаю, такой успех вам обеспечила твоя известность. Ведь у тебя по-прежнему очень много поклонников.       — Может быть.       — Ну глядишь, через какое-то время вас заметят известные люди из музыкального мира.       — Уже заметили.       — Уже? — округляет глаза Ракель.       — Спустя некоторое время мы увидели позитивные комментарии участников «The Loser Syndrome».       — Да ладно? — Ракель широко открывает рот. — Боже, да это же одна из известных поп-рок групп! И парни, и девушки обожают их! Многие мои друзья из шоу-бизнеса хорошо с ними знакомы.       — Мы и сами часто слушаем некоторые их треки.       — Надо же… Вас заметили такие известные ребята.       — Тогда они написали, что у нас здорово получается. Ну а вчера солист этой группы Лиам Колфилд связался с нами лично. Он сказал, что его группа восхищена нашим талантом, и посоветовал нам продолжить в том же духе.       — Здорово! — скромно улыбается Ракель.       — А сегодня утром Лиам снова написал нам.       — Снова?       — Да. И… — Терренс загадочно улыбается. — Они с Заком, Бредли и Нейтом предложили нам поехать в небольшое турне по городам Соединенных Штатов и выступить у них на разогреве.       — Что? — слегка приоткрывает рот Ракель. — Выступать на разогреве у «The Loser Syndrome»? У одной из самых известных групп?       — С ними должна была поехать другая группа, но кому-то там надо делать операцию, и они надолго выйдут из строя. А потом парни вспомнили про нас и решили лично предложить нам поехать с ними. Не стали ждать, когда их менеджеры кого-то найдут.       — И я надеюсь, вы не посмели отказаться от такого прекрасного шанса прославиться?       — Разумеется, мы не могли отказаться от такого предложения, — уверенно отвечает Терренс. — После небольшого разговора мы с друзьями решили согласиться и написали парням из «The Loser Syndrome» сообщение, чтобы дать понять, что мы согласны.       — Не могу поверить…       — Так что теперь мы много репетируем, улучшаем свои навыки и в свободное время пишем песни. Нам нужно как можно больше материала, с которым мы можем работать и выступать. Не можем же мы петь только одни лишь каверы. Нужно хотя бы пять-шесть песен.       — Господи, Терренс, да это же замечательно! — Ракель на ходу с легкой улыбкой на лице обвивает руками талию Терренса, на секунду крепко прижавшись к нему. — Поздравляю тебя! Я так рада, что тебе наконец-то был предоставлен такой прекрасный шанс!       — Да, после кучи неудачных попыток я все-таки добился своего, — уверенно отвечает Терренс. — Меня заметили не какие-то там менеджеры или музыкальные продюсеры, а популярная во всем мире группа.       — Неужели им так понравились ваше видео?       — Очень понравились! И они решили пригласить нас в свое турне. Это точно судьба! Другая группа будто бы дала нам долгожданный шанс стать известными.       — Это твой шанс, милый! — Ракель мило целует Терренса в щеку и намного шире улыбается. — Если ты очень захочешь, то сможешь добиться всего что угодно. А уж я-то знаю, как давно ты хотел стать известным и как долго пытался добиться хоть какой-то реакции.       — Честно говоря, раньше мне было как-то все равно. Я согласился лишь для того, чтобы не расстраивать парней. Ведь они так радовались, когда узнали о сообщении Лиама Колфилда, и я совсем не хотел лишать их возможности осуществить свою мечту. Но сейчас я понимаю, насколько это круто. И теперь буду радоваться этому шансу едва ли не больше, чем ребята.       — Так, только не вздумай отказываться от этого тура! — угрожает пальцем Ракель. — Выступать на одной сцене с «The Loser Syndrome» – огромная честь для любого человека! А ты сам знаешь, какая у них огромная и мощная фан-база. Тебя заметят все, а кто-то обязательно полюбит твою группу. Если ты выступишь с теми парнями, то уже обретешь успех. Ну а там тебя, возможно, заметят люди, связанные с музыкальным бизнесом, и предложат записать песню или даже альбом.       — Без твоей поддержки и любви я вряд ли многого добьюсь, — с легкой улыбкой говорит Терренс. — Ведь ты – одна способна дать мне желание двигаться вперед и добиваться поставленных целей. Ты всегда была моим источником вдохновения.       — Теперь я всегда буду рядом, Терренс, — со скромной улыбкой говорит Ракель, покрепче обнимает Терренса и кладет голову ему на плечо. — Больше я не оставлю тебя и теперь буду поддерживать тебя в любых начинаниях.       Терренс ничего не говорит и просто скромно улыбается. Мужчина и сам покрепче обнимает Ракель и мило целует ее в лоб, пока та широко улыбается, держа ладонь на его груди. Они еще некоторое время молча идут по прямой в обнимку друг с другом. Но в какой-то момент мужчина немного ускоряет шаг, а потом и вовсе останавливается. Девушка делает то же самое в ожидании какой-то реакции от своего возлюбленного, который мягко берет ее за руки и немного колеблется перед тем, как смотрит ей в глаза.       — Ракель, возвращайся в мой дом, — с небольшой грустью просит Терренс. — Без тебя там стало очень грустно. С тех пор как ты ушла, мне стало невыносимо жить в том месте. Я чувствую себя одиноким.       — Вернуться в твой дом? — положив руки на изгибы рук Терренса, с легкой улыбкой уточняет Ракель.       — Ах, прости…       Терренс со скромной улыбкой на мгновение переводит взгляд вниз.       — Возвращайся в наш дом, — мягко произносит Терренс, положив руки на талию Ракель. — Возвращайся в тот дом, который принадлежит не только мне, но и тебе тоже. Всегда принадлежал. И будет принадлежать.       — Говоришь, чувствуешь себя одиноко и грустно в том доме? — хитро улыбается Ракель.       — Очень одиноко… Если честно, я до сих пор не привык засыпать и просыпаться в полном одиночестве… Не видя твоего лица. Может, раньше мы почти не разговаривали перед сном и по утрам не лежали в кровати просто так. Но ты все равно была рядом. Но теперь тебя нет. И я чувствую пустоту.       — А если я скажу, что не вернусь туда? Если пошлю тебя к черту и прикажу жить там одному?       — Ну пожалуйста, милая… — жалостно скулит Терренс и обеими руками нежно гладит Ракель лицо. — Я хочу, чтобы мы не просто встречались время от времени, как влюбленные, а жили вместе. В нашем доме. Как раньше. Или даже лучше. Я правда хочу, чтобы ты снова озарила это место светом и скрасила мое одиночество.       Ракель ничего не говорит и продолжает хитро улыбаться, вынуждая Терренса уговаривать ее вернуться в его дом. Ну а сам мужчина умоляющим взглядом смотрит на девушку и одной рукой обнимает ее за талию и запускает пальцы свободной руки в ее волосы.       — К тому же, прислуга сильно скучает по тебе, — с грустью во взгляде добавляет Терренс. — Они постоянно говорят о тебе. Говорят, что когда ты жила в том доме, там всегда было светло. Наверное, будь они посмелее, то все трое начали бы подходить ко мне и умолять меня вернуть тебя.       — Я и сама скучаю по ним… — с тихим вздохом признается Ракель. — Особенно по Блер… Мне всегда было как-то жалко эту девочку. Она все время выглядит какой-то грустной… Я практически не видела, чтобы она улыбалась. Да, я понимаю, что у нее тяжелая жизнь, но все же…       — Сейчас ее улыбку практически невозможно увидеть. Она больше всех расстроена из-за твоего ухода. Виолетта с Кристианой пытаются утешить ее, но Блер все равно не может смириться с этим.       — О боже мой…       — Двери того дома всегда открыты для тебя. Там есть люди, которые мечтают о твоем возвращении. Но есть человек, который хочет этого больше остальных. Который не смирится с жизнью без своей любимой девушки.       С этими словами Терренс крепко обнимает и прижимает Ракель к себе и несколько раз целует ее в разные части лица, придерживая за затылок и мягко гладя по голове.       — Пожалуйста, Ракель, возвращайся ко мне, — с грустью во взгляде просит Терренс. — Возвращайся туда, где твой дом…       — Ну, даже не знаю… — закатывает глаза Ракель, выпятив грудь.       — Неужели ты позволишь мне грустить в полном одиночестве и оставишь меня без человека, с которым я мог бы делиться своими радостями и переживаниями?       — И у тебя уже не пропадает это желание? — с хитрой улыбкой интересуется Ракель.       — Только после того как ты вернешься в наш дом.       — М-м-м…       Ракель еще несколько секунд ничего не говорит, а потом отстраняется от Терренса со скромной улыбкой на лице и перекладывает руки сначала на его плечи, но позже обвивает ими его шею.       — Ну что ж… — с легкой улыбкой задумчиво произносит Ракель. — Раз ты так сильно хочешь этого, то я соглашусь вернуться. Буду жить с тобой в твоем доме и…       — Тс-с-с… — прикладывает к губам Ракель пару пальцев Терренс. — Запомни, дорогая, это наш дом, а не мой. Он всегда был твоим. Даже когда я называл его своим и давал понять, что ты не имеешь к нему никакого отношения. Это место всегда будет принадлежать нам двоим.       — Хорошо… Тогда я согласна переехать в наш дом.       — Вот и славно!       — Правда мне нужно время, чтобы собрать вещи и перевести их туда.       — Заставишь меня ждать?       — Обещаю, что это не займет много времени.       Терренс с милой улыбкой на лице обнимает Ракель за талию одной рукой и нежно гладит ее по щеке свободной ладонью.       — Зная, что скоро мы будем видеть друг друга каждый день, я готов ждать столько, сколько нужно, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Терренс.       — Спасибо, — кивает Ракель.       — Возвращайся тогда, когда будешь готова. И, разумеется, я с радостью помогу тебе перевести все вещи. На своей машинке.       — Я это запомню, — с широкой улыбкой запустив руки в шелковистые черные волосы Терренса, мягко произносит Ракель.       — Не задерживайся со сборами. Я не хочу слишком долго ждать.       — Не переживай, я очень быстро соберу все свои вещи и вернусь в то место, по которому на самом деле очень сильно скучала.       Терренс ничего не говорит и улыбается намного шире. А чуть позже он резко, но мягко притягивает Ракель к себе, уже обеими руками обнимая ее за талию и держа руки на ее спине, пока та одаривает его нежным взглядом и теплыми ладонями мягко гладит его лицо.       Влюбленные еще несколько секунд просто смотрят друг другу в глаза и скромно улыбаются, наслаждаясь компанией друг друга и вспоминая о том, как же это здорово – наконец-то оказаться рядом с тем, при виде которого сердце стучит в разы чаще, а дыхание становится прерывистым. Но рядом с которым чувствуешь спокойствие… А затем Терренс запускает в волосы Ракель свои пальцы, которые он пропускает через эти мягкие, пахнущие чем-то безумно приятным пряди, подходит к ней еще ближе, чуть-чуть приподнимает ее голову, мягко взяв за подбородок, одаривает ее коротким, медленным и очень нежным поцелуем в губы, отстраняется и смотрит на нее, чтобы проверить реакцию. А немного подождав и увидев более широкую улыбку на лице любимой, мужчина дарит ей еще один короткий и еще один более продолжительный и страстный поцелуй, нежно взяв ее за шею и используя все свое умение для того, чтобы сделать этот момент незабываемым.       Ветер красиво развивает длинные волнистые волосы Ракель, которая, однако не обращает на это внимание и нежно обнимает Терренса, обвивая руками его шею, играет с его волосами на макушке или затылке и поглаживает лицо мужчины, всем сердцем наслаждаясь происходящим. Да и сам Терренс также равнодушен к тому, что пряди его волос довольно часто падают ему на лицо или попадают в глаза. Он больше занят страстным, полным любви поцелуем с любимой девушкой, которую он сейчас крепко обнимает, позволяя обеим руками уверенно скользить по ее спине и бедрам с ягодицами.       Очень быстро они начинают часто и тяжело дышать из-за волны возбуждения, что на них накатывает. Их объятия становятся более крепкими и раскрепощенными, а поцелуй – более страстным и головокружительным. А когда они ненадолго разрывают свой поцелуй, Терренс с большим удовольствием оставляет короткие поцелуи на всех частях шеи Ракель, местах за ее ушами и на их мочках, заставляя девушку слегка дрожать, тихо вздыхать и закатывать или прикрывать глаза от неземного наслаждения. Взамен она дает ему все то же самое, но прилагает еще больше любви и страсти, без проблем сводя мужчину с ума за считанные секунды и заставляя его быть таким страстным и нежным, каким он уже давно не был.       Сейчас для Терренса и Ракель главное не то, где они сейчас находятся, что происходит вокруг и то, кто на них мог бы смотреть. Им важно то, что они находятся вместе. То, что больше никто и ничто не сможет разлучить их. После долгожданного примирения у них наконец-то проснулось желание улыбаться и добиваться своих целей и любовь к жизни, которая теперь кажется более красочной. Может, раньше этих людей связывали лишь сильная страсть и физическое влечение. Но сейчас влюбленные уверены, что все будет иначе. Ведь разлука помогла им понять, что на самом деле они намного ближе друг к другу. Они понимают, что им уже не удастся найти второго такого же человека. Есть только лишь один единственный, кто способен дарить такие невероятные эмоции и чувство защищенности, умиротворения и счастья. Для Ракель этим человеком является Терренс, а для Терренса – Ракель.