***
Терренс и Ракель тоже решили провести время вдвоем. Оставшиеся дома влюбленные находятся в гостиной и смотрят фильм на большом телевизоре, лежа на диване в обнимку и иногда что-то съедая из того, что находится перед ним. Девушка поближе прижимается к мужчине, что крепко обнимает ее, пока ее голова покоится у него на груди, на которой она что-то вырисовывает пальцем, или на которую просто кладет ладонь время от времени. Но через какое-то время он заканчивается, а по телевизору начинают показывать финальные титры. Так что Терренс берет в руки пульт и нажимает пару кнопок, с легкой улыбкой бодро сказав: — Отличный фильм! Давно хотел посмотреть его, но все времени не было. — Согласна, он и правда хороший… — задумчиво отвечает Ракель. — Правда очень уж страшный. У меня чуть волосы дыбом не встали от некоторых сцен. — А я предупреждал, что тебе стоит смотреть его. — Да, но любопытство выиграло. — Потом не говори, что я заставлял тебя смотреть кино, — с невинной улыбкой говорит Терренс. — Не скажу, не бойся. — Надеюсь. — Но единственный плюс в просмотре страшных фильмов заключается в том, что ты можешь крепко прижаться к любимому человеку и взять его за руку, чтобы не было страшно. Прижаться к его груди с мыслью, что ты в безопасности. — Согласен. Смотреть фильм в обнимку с любимым человеком – это здорово. — Терренс мягко проводит рукой по щеке Ракель, пока ее голова все еще лежит у него на груди. — Особенно, когда получается так, что ты редко видишь его. — Так нужно, — со скромной улыбкой отмечает Ракель. — Ведь ты стремишься к своей давней мечте и делаешь все, чтобы осуществить ее. Ты же знаешь, что я отношусь к этому с пониманием и поощряю это. — Я знаю, радость моя. Но мне кажется, я уже добился очень много. Хотя и не собираюсь останавливаться на достигнутом и буду идти дальше. — Это правильно. — Первый сингл и клип моей группы уже вышли. Скоро выйдет наш альбом, а в ближайших планах у меня мировое турне и завоевание престижных наград. — Уверена, что у тебя и парней все получится, — с гордостью уверенно говорит Ракель, запустив руку в волосы Терренса и скромно копаясь в них. — Хотя это не всегда бывает легко. — Ты знал это с самого начала и должен был быть готов. — Да, я знаю… — Терренс на пару секунд задумывается, становясь немного грустным. — Я всегда говорил и говорю, что стараюсь не обращать внимания на все, что говорят мои ненавистники или недруги моей группы. — Что ты хочешь сказать? — слегка хмурится Ракель. — Просто где-то неделю назад я увидел пару постов в Twitter… В них люди написали о том, что заставило меня подумать о прошлом. — Неужели они задели тебя настолько сильно, что ты принял их близко к сердцу? — удивляется Ракель. — Нет, я не принял. — Но о чем они были? — Об истории дяди Майкла. — Пожалуйста, Терренс, давай не будем вспоминать об этом. Твой дядя и его сообщники сейчас находятся в тюрьме и выйдут еще нескоро. А Майкл вообще не выйдет, ибо ему дали пожизненное. — Да, я помню. Просто те комментарии заставили меня вспомнить о том, через что нам пришлось пройти. Да, все виновные получили свое наказание, но осадок до сих пор остался. Если честно, я до сих пор не могу окончательно прийти в себя после того, как узнал столько секретов разом. — Тем не менее, ты много раз говорил, что та история заставила нас всех многое понять и поменять отношение к некоторым вещам. — Но каков был путь… Все навалилось одновременно и казалось безнадежным. Мне казалось, это никогда не закончится. — Но ведь закончилось. — Знаю… — Дорогой, не надо думать об этом, — мягко просит Ракель и нежно гладит Терренса по щеке, смотря на него с грустью во взгляде. — То время и правда было тяжелым, но оно осталось в прошлом. Мы пережили его. — До сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю каждый миг, который мы тогда прожили. — Боже, с каких пор ты стал таким впечатлительным? Вот уж не думала, что ты так долго будешь переживать! — Не знаю, — пожимает плечами Терренс. — Наверное, на меня что-то повлияло настолько сильно, что я и правда стал слишком впечатлительным в последние пару лет. Или… Появление сентиментального братика в моей жизни заставило меня стать менее каменным. — Впечатлительнее, но не хуже, — с легкой улыбкой говорит Ракель и мило целует Терренса в губы, приложив ладонь к его щеке. — Наоборот – только лучше. — Приятно это слышать. Терренс скромно улыбается, чуть крепче обнимает улыбающуюся Ракель и нежно гладит ее по голове, пока они оба все еще лежат на диване в гостиной. Они где-то несколько секунд ничего не говорят и просто наслаждаются обществом друг друга. — Слушай, а может, мы еще что-нибудь посмотрим? — задумчиво предлагает Терренс. — Эти два часа, что мы смотрели кино, пролетели очень быстро. — Нет, я не буду смотреть еще один страшный фильм, — уверенно возражает Ракель. — Мне уже хватило этого! — Сейчас посмотрим весь список фильмов в Netflix и выберем что-нибудь. — Мне что, готовить еще одну большую пиццу? — Ракель принимает сидячее положение, тянется к тарелке, берет маленький кусочек пиццы из того, что в ней есть, и съедает его. — Тарелка с первой опустела удивительно быстро. — Мне очень понравилось. С удовольствием съел бы еще. — Терренс невинно улыбается. — И вообще, мы оба ели ее. Вот тарелка и опустела. — Да, но только ты один ее и ел, а я притронулась к ней лишь несколько раз! — Хочешь сказать, что я много ем? — Даже слишком много. — Ракель тихо усмехается. — Правильно парни постоянно говорят, что ты – обжора. Ибо надо целый день стоять у плиты, чтобы накормить тебя. — Ой ладно, ты побольше слушай этих придурков! Ты бы видела, сколько они едят! Уж точно не как котята. — Но тебя им точно не переплюнуть. — Прости, но я не считаю калории и ем все что захочу. И все равно остаюсь в прекрасной форме. Ибо у меня великолепные гены, и я регулярно тренируюсь в спортзале. — Охотно верю про гены. Ибо имея если бы ты имел плохую генетику и столько ел, то девочки бы восхищались твоими пухлыми щечками и большим животиком. — Но как видишь, у меня на теле ни грамма жира, — с гордо поднятой головой низким голосом отмечает Терренс. — Тело Аполлона! И поверь мне, детка, таким оно и останется. — Как и я уж точно никогда не наберу вес, — скромно улыбается Ракель. — Ем сколько угодно и что угодно, но это не портит мою фигуру. — Она у тебя просто великолепная. — Сказал Терренс, начав представлять свою невесту полностью обнаженной и то, как он будет лапать и целовать ее где только можно. — Угадала, — загадочно улыбается Терренс. — Когда рядом со мной находится такая сексуальная и привлекательная красотка, я не могу оставаться равнодушным. Представляю себе, как я с большим удовольствием занимаюсь своей любимой сучкой и снова заставляю ее стонать от удовольствия. С этими словами Терренс скромно расстегивает молнию на худи Ракель чуть ниже уровня ее ключиц и оставляет пару поцелуев на изгибе ее шеи. Это заставляет девушку слегка улыбнуться, но она решает немного подразнить своего жениха, прикрыв обнаженные ключицы рукой. — Так, МакКлайф, не вздумай делать это прямо здесь, — скромно хихикает Ракель. — Почему? — удивляется Терренс. — Моя малышка застеснялась? — Может быть… — Не верю своим ушам. — Терренс нежно гладит Ракель по голове и кончиками пальцев ласкает изгибы ее шеи. — Как такая чертовски сексуальная девушка может стесняться? Она же готова на любые выкрутасы со своим любимым мужчиной! — Я буду готова тогда, когда мы окажемся в закрытой спальне. — Да, но почему-то ты не стеснялась на съемках клипа и блестяще сыграла в нашей постельной сцене, — хитро улыбается Терренс. — Когда нам нужно было изобразить страсть на глазах у съемочной группы и парней, которые постоянно срывали их своими глупыми шуточками. Ты была настоящей горячей штучкой, которую я бы мог запросто оттрахать прямо там… С этими словами Терренс снова хочет поцеловать Ракель в шею и позволить своим рукам немного помассировать ей грудь. Однако та скромно отстраняется и с загадочной улыбкой прикладывает руку к его губам, будто сдерживая его порыв. — Нет-нет, дорогой, не спеши, — более низким голосом говорит Ракель. — Разве я не имею права поцеловать свою любимую невесту? — низким голосом интересуется Терренс. — Мне кажется, имею. Тем более, что скоро она станет моей законной женой… — До сих пор считаю это самым безумным решением в своей жизни. — Не мог упустить шанс заполучить самую шикарную девчонку на свет. — Терренс оставляет нежный, короткий поцелуй на губах Ракель. — Которая сводит с ума одним лишь взглядом. — А тебе, похотливый жеребец, уже не терпится затащить меня в постель? — Мечтаю об этом уже несколько дней. — Терренс гладит Ракель по щеке, пока та принимает эту ласку с легкой улыбкой на лице. — Ведь мы с тобой так давно не оставались наедине из-за того, что я был очень занят. Но теперь я свободен и собираюсь уделить настолько много внимания своей куколке, сколько возможно. — И я с радостью его приму. — Ракель берет ту руку Терренс, которой он ласкает ее щеку, сжимает в своей и приближает свое лицо к его лицу, позволяя мужчине почувствовать горячее дыхание и смотря ему в глаза. — И… Если мне понравится, то я не оставлю это без внимания. — Если бы ты только знала, как сильно я скучал по тебе… — более низким, чуть хрипловатым голосом отвечает Терренс и чувствует, как у него на мгновение замирает сердце и перехватывает дыхание. — Не было ни секунды, когда я не думал о тебе. — Я тоже очень сильно скучала по тебе, — признается Ракель, параллельно копаясь в волосах Терренса очень медленными и нежными движениями. — Но была невероятно горда, когда смотрела, как ты выступал с группой. — Это мысль давала мне еще больше уверенности в себе. — Тебе это не нужно, ибо ты и так слишком уверен. — Я никогда не сомневаюсь, когда рядом находится такая сногсшибательная красотка, — с гордо поднятой головой заявляет Терренс и медленно проводит рукой по бедру Ракель. — Никогда. — Ну знаешь, я тоже не скрываю гордости, когда рядом со мной находится такой шикарный мужчина. — В таком случае перестань строить из себя недотрогу и осчастливь меня всем, что ты умеешь. Исполни все мои желания и подари мне самые незабываемые мгновения. Которые помогут мне расслабиться и снять стресс. Терренс оставляет короткий поцелуй на уголках рта Ракель, придерживая ее лицо одной рукой, и вовлекает в чуть более продолжительный. Хоть та отвечает ему взаимностью, через какое-то время она сама разрывает его в тот момент, когда он собирается поцеловать ее в шею. После чего девушка обхватывает его лицо руками и слегка трется кончиком носа об его нос. — Осуществить твои похотливые желания? — с загадочной улыбкой низким голосом спрашивает Ракель. — Я считаю, что заслужил это, — тихо, уверенно отвечает Терренс и снова одаривает Ракель коротким поцелуем в губы. — А я считаю, что сейчас ты должен сдерживать себя. — Ракель немного отстраняется от Терренса и пальцем нежно проводит по его губам, на которые сейчас уставлен ее взгляд. — Я сгораю от желания сделать тебя своей. — Это пройдет. — Ладно, детка, перестань строить из себя недотрогу и сделай все, как я люблю. — Терренс мягко берет Ракель за горло и уставляет свой взгляд в ее глаза. — Ты же не хочешь, чтобы я начал быть грубым и брал тебя силой. — И что ты сделаешь, похотливый самец? — с хитрой ухмылкой интересуется Ракель. — Облапаешь и обцелуешь меня? Или решишь связать меня, чтобы я не смогла убежать? — Я сделаю это в случае, если мне придется на крайние меры, — с широкой, хитрой улыбкой заявляет Терренс, кончиками пальцами ласкает изгибы шеи Ракель и опускается к ее ключицам и груди, которую он нежно сжимает в руке. — Уж тогда ты точно не сможешь ничего сделать. А я получу возможность делать с тобой все что захочу. — Для меня никогда не было секретом, что ты больной на голову. — Ну так как, красотка? Отдашься мне добровольно? Или будешь стонать от удовольствия с привязанными к кровати руками? — И в каком же виде я буду: голая или одетая? — низким, соблазнительным голосом интересуется Ракель и слегка прикусывает губу. — Сначала одетая, но постепенно я избавлю тебя от ненужной мне одежды и хорошенько оттрахаю тебя, — хитро улыбается Терренс, продолжая массировать Ракель грудь и начав стимулировать ее соски большим пальцем. — Разумеется, когда ты будешь стонать от удовольствия и будешь умолять довести дело до конца. — Больной ублюдок. Немного тяжело дышащий Терренс резко вцепляется пальцами в волосы Ракель на затылке, притягивает ее к себе и хочет одарить страстным продолжительным поцелуем. Однако девушка мгновенно закрывает его рот рукой и отталкивает мужчину от себя, с тяжелым дыханием смотря ему в глаза. — Тс-с-с, тише-тише, дорогой, — шепчет Ракель. — Не надо рыпаться. — Ты сейчас напрашиваешься на огромные неприятности, сучка, — низким, хриплым голосом уверенно говорит Терренс. — Доиграешься до того, что я не стану ждать момента, когда мы пойдем в спальню, и займусь тобой прямо здесь, на этом чертовом диване. — Ты мне угрожаешь? — Предупреждаю. О том, что твои выходки не останутся незамеченными, и тебе придется дорого за них заплатить. — Смотри, как бы не пришлось платить тебе. За свою огромную самоуверенность. — Пора бы уже запомнить, что как бы усиленно ты ни сопротивлялась, я все равно одержу верх. — Считай, что я делаю это намеренно, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Ракель, медленно водя рукой по груди Терренса и смотря ему в глаза, пока их лица находятся очень близко друг к другу. — Ведь ты всегда выглядишь невероятно сексуально, когда злишься. Когда пытаешься показать, что ты в доме хозяин. Меня это сильно возбуждает… — Сопротивление всегда возбуждает и любой ценой побуждает добраться до добычи. — Вот и пытайся поймать меня. Терренс пытается резко впиться в губы Ракель, но та крепко берет его за горло и пристально смотрит ему в глаза. — Точнее, выбраться из моей сетей, — добавляет Ракель. — А я посмотрю на тебя. — Ну а ты еще долго собираешься играть со мной? — низким голосом спрашивает Терренс. — Столько, сколько захочу. Ракель оставляет дразнящий поцелуй на губах Терренса, проводит языком по его небу и перемещается к изгибу его шеи, который она несколько раз целует и нежно прикусывает, заставляя мужчину широко улыбаться, тяжело дышать и испытывать мучительное напряжение во всем теле и легкую дрожь. — Ох, Кэмерон, вот чертовка… — медленно выдыхая, низким голосом произносит Терренс. — Умеет же свести с ума всего парочкой поцелуев. — Я еще не уделяла внимание другим частям твоего шикарного тела, — отмечает Ракель, пока ее руки медленно, но уверенно скользят по торсу Терренса, а губы начинают покрывать поцелуями другой изгиб его шеи, запах кожи которой она полной грудью вдыхает. — Но ты бы уж точно завыл от удовольствия. — Если постараешься – так и будет. Сначала немного ласки для моего тела Аполлона, а уже потом ты можешь поработать ротиком и уделить немножко внимания моему члену — Оставим твои самые грязные фантазии на потом. — Ракель проводит языком по изгибу шеи Терренса, пока ее рука скользит по мужской груди. — Как, впрочем, и любую ласку. Ракель с хитрой улыбкой резко отстраняется от Терренса, изящным движением руки поправляет свои слегка растрепанные волосы и протягивает руку к тарелке с остатками пиццы. Однако ее жених съедает это прямо с ее руки раньше, чем она успевает поднести кусочек пиццы ко рту. — А-а-а… — едва раскрывает рот Ракель. — Спасибо, куколка, — с хитрой улыбкой говорит Терренс. — Немного вкусной еды перед прелюдией – это всегда здорово. — Эй, вообще-то, я хотела это съесть! — Ну так съешь! — Терренс протягивает руку к тарелке, берет с нее кусочек пиццы и протягивает его Ракель. — Давай, детка, открой ротик. Однако когда Ракель хочет забрать этот кусочек и съесть его, Терренс отводит руку в сторону и, шикая, гладит девушку по голове. — Т-с-с-с, не спеши, любимая, не спеши, — с хитрой улыбкой говорит Терренс. — МакКлайф! — громко возмущается Ракель. — Будь терпеливее, детка. — Терренс проводит пальцем по губам Ракель. — Терпеливее. — Прекрати издеваться надо мной! — А кто здесь издевается? — Терренс опять съедает то, что у него он держит в руках. — М-м-м, ням-ням, как вкусно! Я в восторге! — Если будешь и дальше так много есть, я точно посажу тебя на диету, — шутливо угрожает Ракель. — Скажу служанкам, чтобы они не готовили по твоему первому приказу. И буду кормить тебя по расписанию: завтрак, обед и ужин. — Если ты не забыла, то я тоже умею готовить и всегда смогу сделать себе что-нибудь вкусненькое. — Хорошо. Но потом не пищи, что ты не влезаешь в свои любимые джинсы. И не жалуйся, если в день нашей свадьбы твой костюм лопнет прямо на тебе. Ракель на некоторое время бросает взгляд в сторону, задумавшись о чем-то своем. А Терренс решает воспользоваться этим и в какой-то момент хитро улыбается. — О, сюда кто-то идет, — задумчиво говорит Терренс, смотря в противоположную сторону. — Кто? — растерянно спрашивает Ракель и быстро осматривается по сторонам. Ракель не успевает понять, как Терренс с хитрой улыбкой резко обнимает ее обеими руками со спины, сплетает пальцы у нее на груди, на секунду утыкается лицом в ее плечо и целует ее в висок. — Не зевай, дорогая, — низким голосом говорит Терренс. — Ты меня обманул! — приоткрывает рот Ракель. — Никто сюда не идет! — А ты, дурочка, поверила. — Терренс оставляет парочку поцелуев на изгибе шеи Ракель и на месте за ухом, по которому нежно проводит губами. — Обманули тебя… Обманули… — Ну все, красавчик, держись. Сейчас я точно надеру тебе задницу. И твой братец покажется тебе невинным ангелочком. Ракель довольно легко освобождается из хватки Терренса, поворачивается к нему лицом, берет с дивана подушку и несколько раз бьет его, пока тот с громкими ухмылками пытается спрятать свое лицо. — Эй, ну все, хватит! — сквозь смех требует Терренс. — Хватит, я сказал! — Я тебя достану, — уверенно заявляет Ракель, откладывает подушку в сторону и пытается уничтожить прическу Терренса, постоянно заливаясь смехом. — Получай! Получай! — Мужчина главный в доме! — Терренс игриво шлепает Ракель по ягодицам. — Он правит парадом! — Верно, он главный. Когда я так решу. — Нет-нет, только не щекочи! — громко восклицает Терренс в тот момент, когда Ракель начинает щекотать ему живот и бока. — Ракель! Все, остановись! Ты же знаешь, что я плохо переношу щекотку! Не надо! — Есть хоть один случай, когда ты не можешь назвать себя идеальным. — Я так просто не сдамся! Терренс с тяжелым дыханием быстро перехватывает инициативу и вынуждает Ракель защищаться, когда он сам начинает щекотать ее. Впрочем, девушка, чьи волосы стали еще более растрепанными, не собирается сдаваться и сражается с ним, несмотря на пытку, которую он ей устроил. — А парни не обижают девочек! — весело протестует Ракель и снова издает негромкий визг из-за щекотки. — Да, если девочки ведут себя хорошо, — уверенно отвечает Терренс и пару раз игриво шлепает Ракель по ягодицам. — Но если они – вредные сучки, которых надо хорошенько отшлепать по попе, то их нужно немного наказать. — Да? А как тебе такое? — Ракель крепко впивается зубами в изгиб шеи Терренса и прикусывает ее. — Эй! — издает негромкий визг Терренс. — А ну не кусаться! — Буду кусать до тех пор, пока не прекратишь меня щекотать. Ракель сдерживает свое обещание, начав не только пинать Терренса ногами, избивать его руками и щекотать, но еще и кусать его уши, нос, шею и все, что видит перед собой. Мужчина не перестает заливаться смехом и отвечает девушке тем же. А чуть позже он позволяет своим руками бессовестным образом проскользнуть под ее задранное худи и начать скользить по оголенным спине, бокам и животу, не отказавшись от соблазна еще парочку раз шлепнуть ее по ягодицам и сжать их в руках. — Это все, что ты можешь? — по-доброму ухмыляется Ракель. — Только лапать меня за задницу! — А ты так хочешь узнать? — хитро улыбается Терренс. — Я могу это устроить! Терренс без проблем укладывает Ракель к себе на колени, хотя она все равно продолжает в шутку бить и кусать его и снова пытается сесть. — Ну-ну, расслабься, малышка, хватит уже драться и кусаться, — уверенно шепчет Терренс, медленно водит рукой по животу Ракель и ее бедру. — Все равно тебе ничто не поможет. — Это то, что ты хочешь думать, — тихо ухмыляется Ракель и медленно принимает сидячее положение, смотря Терренсу в глаза. — А я еще получу над тобой контроль. И сама привяжу тебя к кровати. Сделаю все, чтобы ты завыл. — Только после того, как я сделаю это с тобой. Терренс крепко хватает руки Ракель и снова укладывает ее на колени, не обращая внимания на ее визги. После чего мужчина резко притягивает ее к себе и со всей страстью впивается ей в губы. Сначала девушка усиленно сопротивляется, что-то мыча ему в рот и нанося несильные удары в мужскую грудь. Но вскоре она с тихим, чувственным стоном резко расслабляется и начинает часто и глубоко дышать, мгновенно погрузившись в бездну блаженства и позволив себе сдаться под напором сильного, уверенного в себе человека. Терренс с чувством гордости самодовольно улыбается и просовывает язык в приоткрытый рот Ракель, проводя им по небу и вокруг ее языка. Параллельно этим он кончиками пальцев нежно гладит ей горло, хорошо чувствуя ее учащенное сердцебиение, сжимает женскую грудь, медленно спускается вниз, задирает худи и водит ладонью по плоскому животу. Из-за чего девушка тихонько постанывает с чувством легкого головокружения и понимает, как ее сердце на мгновение замирает. А когда мужчина просовывает руку в ее штаны и нижнее белье и немного стимулирует ей клитор, она напрягает бедра и прогибает спину с еще более чувственным и громким стоном. — Вот умница, хорошая девочка, — с самодовольной улыбкой говорит Терренс, немного приподнимает Ракель, придерживая ее за спину, и оставляет несколько поцелуев на разных местах ее шеи, пока та снова тихонько стонет с откинутой головой и прикрытыми глазами. — Ах, как же ты прекрасна! Никогда не перестаешь пробуждать во мне огонь. — Пожалуйста, Терренс, пожалуйста… — издает чувственный стон Ракель и сильно выгибает спину. — Тс-с-с, тише, детка, тише… — Терренс снова медленно проводит рукой по оголенному животу Ракель и уделяет немного внимания ее груди и соскам. — Я знаю, что делать. Во время еще одного продолжительного поцелуя Терренс усаживает Ракель между своих ног и одной рукой начинает придерживать ее затылок, а другой – уверенно скользит по ее бедру и оголенной спине, чуть позже кончиками пальцев поласкав заднюю часть ее шеи, на передней части которой он оставляет парочку волнительных поцелуев. К этому моменту тяжело дышащая девушка окончательно расслабляется и с удовольствием отвечает на поцелуй, приложив ладонь к щеке мужчины, несильно оттягивая волосы на затылке жениха, а позже – начав придерживать заднюю часть его шеи. Впрочем, Терренс решает не слишком сильно затягивать эту прелюдию и через несколько секунд разрывает поцелуй, отстранившись от расслабленной Ракель и с хитрой улыбкой нежно погладив ее по щеке. Пока сама девушка словно очарованная неотрывно смотрит ему в глаза. — Ну как, уже лучше? — интересуется Терренс. — Да… — охрипшим голосом произносит Ракель. — Намного… — Вот и мне тоже очень хорошо. Все благодаря тебе, красотка. — Терренс оставляет пару нежных поцелуев на изгибе шеи Ракель и в горловой впадине, заставляя ее почувствовать сладкую дрожь во всем теле и с прикрытыми глазами издать чувственный вздох. — Ты просто прекрасна… Заставляешь меня все больше хотеть тебя… — А меня – ненавидеть тебя. — Ракель с хитрой улыбкой уверенно и пронзительно смотрит в глаза Терренса. — За то, что делаешь меня беспомощной и обезоруженной. — Ну да, есть секрет, который позволяет мне легко управлять тобой, — уверенно заявляет Терренс, проводя рукой по бедру и ягодице Ракель и переместив ее на женскую грудь, которую он нежно сжимает. — Заставлять подчиняться. Делать то, что я скажу. — Ах… — с закатанными глазами томно выдыхает Ракель. — Твою мать… Когда-нибудь я убью тебя, гаденыш… Убью… — И я тебя люблю, радость моя. — Терренс нежно гладит Ракель по голове и мило целует ее в щеку, большими пальцами стимулируя ее соски. — Даже если ты обожаешь быть вредной сучкой и действовать мне на нервы. — Я действую на нервы? — Да! Постоянно провоцируешь меня! — Кто бы говорил! Ты бесишь меня с самой нашей первой встречи! — Не строй из себя невинную. — Терренс опускает руку до бедра Ракель, уверенно ласкает внутреннюю его часть и хитро улыбается. — А если хочешь, чтобы я шлепал тебя по попе за плохое поведение или регулярно привязывал к кровати, то можешь продолжать. Мне нравятся безбашенные девчонки, которые не умеют или не хотят быть покорными. — Я уже давно поняла, что это не лечится. — Просто делаю то, о чем думаю, глядя на такую сексапильную куколку. — Ну знаешь, я бы тоже много чего сделала с твоим обнаженным телом, — с загадочной улыбкой низким голосом говорит Ракель и слегка прикусывает губу, кончиками пальцев водя по ключицам Терренса. — М-м-м… Хочется потрогать твои крепкие мышцы и поцеловать каждую его часть. — Я бы с удовольствием предоставил тебе этот шанс… — А разве я его просила? — Ракель оставляет нежный поцелуй на губах Терренса и хочет что-то сказать ему в рот. — Скоро у меня будет официальное право делать с ним все, что я только захочу. Когда Ракель протягивает руки к торсу Терренса и собирается проскользнуть под его точно такое же худи, как и у нее, он мягко берет их и тыльной стороной ладони проводит по ее щеке. — Да, но тебе придется побыть хорошей девочкой, — уверенно говорит Терренс. — Слушаться меня и делать все что я говорю. — Пора бы запомнить, что я никогда не буду покорной. — Ты будешь, детка, будешь. — Терренс нежно берет Ракель за подбородок и приподнимает его, заставляя ее посмотреть ему в глаза. — Надо лишь приложить немного усилий. — Что-то ты уже начинаешь меня бесить. — Как и ты – меня. — Вот и прекрасно! — Ракель еще больше приближает свое лицо к лицу Терренсу и с тяжелым дыханием бросает короткий взгляд на его губы, схватив его за шиворот. — Тогда заткнись и трахни меня! Прямо здесь и сейчас! На лице Терренса появляется широкая улыбка, его зрачки расширяются, а фантазия уже представляет себе то, что заставляет его тяжело дышать и понимать, как в штанах становится тесно. Пару секунд Ракель неотрывно смотрит ему в глаза, а затем нежно соединяет свои губы с его. Мужчина слегка вздрагивает, но отвечает на этот поцелуй, который постепенно более горячим и глубоким. Параллельно они начинают ласкать лицо, волосы, шею или ключицы друг друга, часто и глубоко дыша и не скрывая своих тихих стонов. А в какой-то момент Терренс расстегивает молнию на худи Ракель так, что он может видеть ее маленькую, аккуратную грудь, и обнажает одно ее плечо, которое одаривает нежными поцелуями. Это заставляет ее тихонько хихикать прямо во время поцелуя, но казаться еще более привлекательной в глазах своего жениха, сопротивляться которому у просто нет сил и желания. Немного позже Терренс разрывает поцелуй, медленно прокладывает дорожку из поцелуев от щеки Ракель до ее ключиц. Чувствуя его горячее дыхание и теплые руки на своей чувствительной коже, девушка не сдерживает тихие стоны и в порыве страсти сильно оттягивает мужские волосы. Она сильно сжимает бедра и откидывает голову назад, когда МакКлайф-старший оставляет несколько поцелуев на передней части ее шеи и по-хозяйски ласкает женскую грудь, которую та гордо выпячивает. Не отказывается Терренс и от соблазна зарыть лицо в изгибе шеи Ракель и оставлять на ней отпечатки поцелуев или легких укусов. Его нежные, теплые руки все это время ласкают ее щеки, изгибы талии и ноги, придерживаю шею, массируют грудь и уделяют внимание твердым соскам. Девушка чувствует себя очень уверенно и всячески дает понять, что этому человеку можно делать с ней все, что он только пожелает.***
Питер и Хелен решили пройтись по городу и выгулять пса Сэмми, который очень быстро покорил сердца всех друзей влюбленной пары. Они, держась за руки, мило беседуют между собой, пока питомец послушно идет рядом со своей хозяйкой, которая ведет его на поводке и время от времени одергивает, чтобы он никуда не уходил. — Я так рада, что ребятам понравился Сэмми, — с легкой улыбкой говорит Хелен. — Он буквально украл их сердца. — Ну вот, ты зря переживала, — дружелюбно отвечает Питер. — Я же говорил тебе, что этот песик понравится им всем. — Ты прав. Значит, я с радостью буду брать его на все наши посиделки. — Ну знаешь, радость моя, когда я пришел к тебе домой и впервые увидел это пушистое создание, то тоже полюбил его с первых же секунд, — уверенно признается Питер. — Когда он был еще немного неуклюжим щенком… — Да, Сэмми был забавным щеночком. Но зато смотри, каким красавцем вырос мой малыш. А каким умным! Только посмотришь на него не так, как он все понимает. — Просто ему невероятно повезло, что у него такая потрясающая хозяйка, которая вырастила его столь чудесным песиком, — с легкой улыбкой говорит Питер, отпускает руку Хелен и на ходу обнимает ее за плечи. — Приятно это слышать. — Хотя должен признаться, меня это удивляет. Ведь у тебя раньше никогда не было собаки, но ты воспитываешь ее так, словно это не так. — Просто очень много читала о воспитании собак. И общалась с людьми, которые знали, что нужно делать. — И ты стала для Сэмми чудесной хозяйкой. — Мне кажется, ты тоже стал для него как хозяин, — скромно улыбается Хелен. — Ведь вы с Сэмми очень часто проводите время вместе. Я вижу, что он любит тебя. Может, иногда играет в ревнивца, но мой мальчик все равно считает тебя хорошим. — Я и сам успел привязаться к нему за эти несколько месяцев. Было бы очень трудно расстаться с ним на долгое время или навсегда. — Мое сердце всегда неспокойно, когда я на работе. Даже если я знаю, что доверяю Сэмми надежным людям. Тебе, бабушке… Теперь еще и ребятам… — Не стоит. Сэмми и правда находится в хороших руках, пока его хозяйка занята. — Ах, милый… Хелен на секунду кладет голову на плечо Питера и делится с ним скромной улыбкой. А в этот момент Сэмми бросает на них свой взгляд и начинает радостно лаять, не переставая вилять хвостом. — Ну что, приятель? — спрашивает Питер, с легкой улыбкой погладив Сэмми по голове. — Что? Что ты лаешь? — Эй, Сэмми, а знаешь, что вчера ты украл сердца всех наших с Питером друзей? — с легкой улыбкой спрашивает Хелен и чешет Сэмми за ухом. — Теперь парни ревнуют моих подружек к тебе, потому что ты перетянул все их внимание на себя. Сэмми два раза издает лай, дыша с высунутым языком и ступая лапами по асфальту. — Действительно, песик, — соглашается Питер. — Ты мгновенно перетянул все внимание девчонок на себя, когда мы привели тебя к ним. А парни в шутку злились и говорили, что у них появился серьезный конкурент. — Просто девочки не могли оставить такого хорошего мальчика без внимания, — загадочно улыбается Хелен. — Впрочем, ты и парней не оставил равнодушным. Тебя буквально все обхаживали! Даже поклонницы Терренса так не липнут к нему! — Мне кажется, они даже чем-то похожи. И Терренс не может быть без внимания, и Сэмми скучает, когда никто не возится с ним. — И оба проглоты. — Это точно. Сэмми снова бросает взгляд на Хелен и Питера и в прыжке негромко подает голос. — Сэмми, мой Сэмми… — с легкой улыбкой гладит Сэмми по голове Хелен. — Ты у меня такой хорошенький, что даже сумел покорить сердце Анны, которая боится собак. — О, я подумал, что она и правда уедет домой, когда мы приехали с пушистым, — признается Питер. — Бедняжку так затрясло от страха… — Неудивительно. Ведь она была совсем маленькой, когда на нее напала собака. У нее на руке до сих пор есть небольшой шрам. — Хорошо, что Анна не пострадала. Ведь та собака могла запросто и насмерть ее загрызть. Сколько уже было подобных случаев. Никого не жалели: ни детей, ни молодых, ни пожилых. — Да, я знаю, — с грустью во взгляде вздыхает Хелен. — Но я рада, что она поняла, что Сэмми – не угроза для нее. — И хорошо, что Сэмми проявил себя с наилучшей стороны и понял, что еще больше напугает эту девушку, если будет лаять и носиться вокруг нее. Возможно, она не перестанет бояться собак, но поймет, что Сэмми не сделает ей ничего плохого. — Немного переделаю фразу Даниэля об Эдварде… Ему просто понравилась милая мордашка Анны. — Возможно, — слегка улыбается Питер. — Кстати, интересно получается: Анна боится собак, Даниэль – наоборот – любит их… — задумчиво говорит Питер. — Хорошо, что он не стал заводить собаку до этого времени. А иначе эта девушка вряд ли согласилась бы жить с ним. — Или полюбила бы его песика, как полюбила и Сэмми! — Кто знает. В любом случае очень хорошо, что все сложилось именно так. — И хорошо, что у Эдварда нет кошки, — уверенно отмечает Хелен. — Ведь Наталия скоро выйдет за него замуж, а у нее на них аллергия. — Верно… Но зато они могут завести собачку. Уж на нее у Рочестер нет аллергии. — Да, но Рочестер не сходит по ним с ума так, как по кошкам. — Наталия вроде бы ничего не имеет против собак. А Эдварду вообще все равно: кошки, собаки, птицы… Он всех любит. — Ну а Терренс и Ракель относятся к ним ровно. — Да уж… Наша компания разбилась на любителей собак и кошек и тех, кто любит обоих. — По крайней мере, Сэмми понравился абсолютно всем. — Как мы уже говорили, Сэмми невозможно не полюбить. — Это точно! Хелен и Питер скромно улыбаются и несколько секунд ничего не говорят. А затем они понимают, что немного устали, когда видят вдалеке скамейку и решают присесть на нее. — О, слушай, давай посидим, — устало предлагает Хелен, отцепляя поводок от Сэмми и пряча его в свою сумочку. — Я немного устала. Вон скамейка стоит. — Отличная мысль, — соглашается Питер. — Мы уже и так гуляем довольно долго. Правда у Сэмми совершенно иные планы на эту прогулку. Он садится перед Питером и Хелен и просто смотрит на них, будто чувствуя, что они остановились по какой-то особенной причине. — М-м-м, кажется, пушистый хочет немного пошалить, — тихонько хихикает Питер, расставив руки в бока. — Мы устали, Сэмми! — разводит руками Хелен. — Уже больше часа с тобой ходим! И успели поиграть немного! Ты хочешь, чтобы мы до вечера здесь ходили? Сэмми негромко подает голос, продолжая неотрывно смотреть на Хелен и Питера. — Сэмми, ты опять начинаешь безобразничать? — строго спрашивает Хелен. — Слушай, давай мы пока посидим, а ты побегаешь где-нибудь здесь, — предлагает Питер. — Поищи что-нибудь и поиграйся немного. А потом мы еще немного поиграем и поедем к Хелен домой. Однако Сэмми продолжает сидеть на том же месте и с невинными глазами смотреть на влюбленную пару, дыша с высунутым языком. — Сэмюэль! — хмуро произносит Питер, скрестив руки на груди. Сэмми снова подает голос, но с каким-то возмущением. — Слушай, Пит, брось ему какую-нибудь палочку, — спокойно говорит Хелен, быстро осматривается вокруг себя, находит небольшую толстую палку рядом со скамейкой и дает ее Питеру. — Вот, давай эту! — Эй, приятель, а ну-ка лови! — восклицает Питер. Через пару секунд Питер бросает палочку куда-то в сторону. Сэмми смотрит туда и пулей куда-то убегает, чтобы найти вещь, которая отлетает на несколько метров от сюда. — Он опять начал ревновать меня к тебе, — с легкой улыбкой предполагает Питер. — Печенкой чует, что мы точно не будем сидеть на скамейке и просто болтать. — Да уж, не хочет делить мое внимание с тобой, — скромно хихикает Хелен. — Ничего. Рано или поздно он уяснит, что ему от меня не отделаться, потому что ты – моя девушка. — Но пока что безуспешно. Сэмми всегда ведет себя так, когда чует, что мы хотим побыть одни. — Но это же не помешает нам, верно? — Питер с легкой улыбкой заправляет прядь волос Хелен за ухо и нежно гладит ее по щеке. — Думаешь, его ревность заставит меня перестать обращать на тебя внимание? Нет уж, милый, мой песик может даже не надеяться! — В любом случае я готов побороться с ним, — уверенно заявляет Питер и гладит уже обе щеки Хелен. — За внимание моей любимой красавицы. — Не переживай, Питер, скоро этот глупыш поймет, что мне хватит внимания не только на тебя, но и на него тоже, — с легкой улыбкой обещает Хелен, расположив руки на боках Питера. — Скорее бы. В течение пары секунд Хелен и Питер ничего не говорят и просто смотрят друг на друга с легкой улыбкой на лице, пока приятный теплый ветер обдувает их лица и одежду. А затем влюбленные присаживаются на скамейку рядом друг с другом. — Ох, боже, как хорошо… — с наслаждением произносит Хелен, положив свою сумочку на скамейку и немного размяв свои ноги, которые слегка побаливают после долгой ходьбы. — Я определенно совершила ошибку, когда решила надеть обувь на высоком каблуке на прогулку с собакой. — Больше сил отнимает не ходьба, а активные игры с Сэмми, — отмечает Питер. — Признаться честно, он здорово нас погонял. Я к такому не очень был готов… — Зато это отличный способ похудеть, если ты не ходишь в спортзал из-за нехватки денег или времени. — Тебе это ни к чему, любимая. — Питер тыльной стороной руки нежно проводит по щеке Хелен. — Ты у меня и так худенькая как тростинка. — Но в форме нужно оставаться всегда. Тем более, что при моем супер низком росте заметен даже один лишний килограмм. — Даже в этом случае ты была для меня самой красивой. — О, Питер… — Хелен с широкой улыбкой целует Питера в щеку, которая покрыта легкой, едва заметной щетиной того же пшеничного цвета, что и его волосы, что небрежно торчат в разные стороны. — И пока Сэмми здесь нет, я буду не прочь получить немного любви, — низким, приятным голосом говорит Питер и скромно кладет руку на колено Хелен. — С большим удовольствием. — Хелен закидывает руку вокруг шеи Питера и прикладывает ладонь к его щеке. — Только постарайся держать себя в руках. Не только из-за Сэмми. Не забывай, что мы на улице, и на нас могут смотреть. — Все зависит от тебя, милашка. Зайдешь далеко – я не буду стесняться. Будешь скромной – я тоже не буду подкладывать дрова в огонь. Влюбленные несколько секунд с легкой улыбкой смотрят друг другу в глаза. А затем Хелен решает действовать быстрее и решительнее, медленно, но уверенно прильнув к губам Питера, чтобы подарить нежный поцелуй, полный любви. Блондин же с удовольствием отвечает на него, придерживая девушку за спину, поглаживая ее, и пропуская пальцы сквозь черные пряди, что пару недель назад стали намного короче и сейчас достигают уровня ее плеч и завиты в легкие, слегка небрежные волны. — Только это не так-то просто, — разорвав поцелуй, с придыханием шепчет Питер. — Да, трудно сдержаться и не наброситься на такого красавчика, при виде которого я дрожу, — со скромной улыбкой низким голосом отвечает Хелен. — У тебя еще будет такая возможность. Обещаю. Питер одаривает Хелен нежным поцелуем в губы, приложив одну ладонь к ее щеке, а другой – придерживая ее за затылок, пока рука девушки приложена к его крепкой груди. Несколько секунд Сэмми наблюдает за тем, как мужчина вкладывает всю свою любовь в поцелуй с возлюбленной, поглаживая ее по голове или колену и сцепив пальцы ее руки с его пальцами. А потом пес решает дать знать о своем присутствии и подает голос. Хелен и Питер после короткого чмока в губы с тихой ухмылкой отстраняются и переводят свои взгляды на Сэмми. — Я же говорил, что Сэмми ревнует тебя ко мне, — скромно хихикает Питер. — Сэмми, ну когда ты наконец перестанешь ревновать меня к блондину? — устало стонет Хелен. Сэмми снова подает голос, смотря на влюбленных с высунутым языком. — Слушай, тебе не кажется, что пора найти подружку для Сэмми, чтобы он был занят ею? — обращается к Питеру Хелен. — Было бы неплохо, только вот я не знаю никого, у кого есть подружка для Сэмми… — задумчиво отвечает Питер. — Хотя я бы очень хотел увидеть его с какой-нибудь симпатичной самкой ретривера. Сэмми заметно оживляется и начинает радостно лаять, виляя своим пушистым хвостом. — О-о, смотри, как оживился, как распушил хвостик! — скромно усмехается Хелен. — Приятель, я обещаю тебе, что лично найду для тебя подружку, — уверенно обещает Питер, потрепав Сэмми за уши. — Но только если ты дашь нам немного личного времени и не будешь ревновать свою хозяйку ко мне. Сэмми издает какой-то звук, вопросительно смотря на Питера, подходит к Хелен, кладет морду на ее колени и переводит грустный взгляд на нее. — Это что, протест? — удивляется Питер. — Ох, Сэмми, ну почему ты становишься таким непослушным, когда твоя хозяйка хочет побыть наедине со своим мужчиной? — устало стонет Хелен, погладив Сэмми по голове. — А, малыш мой? Почему ты такой непослушный? Сэмми снова негромко подает голос и утыкается слегка влажным носом в ладонь Хелен. — Сэмми, если не позволишь нам хоть чуть-чуть побыть одним, то ты не получишь ничего вкусненького, — немного строго говорит Хелен. — Или в следующий раз, когда Хелен будет работать, я не заберу тебя к себе, а оставлю у Джессики, — с хитрой улыбкой обещает Питер. Сэмми издает выражающий недовольство звук, склоняет голову и закрывает лапой свой нос, заставляя Питера и Хелен скромно посмеяться и покачать головой. — Ну что, пушистик, ты все понял? — с легкой улыбкой спрашивает Хелен. — Позволишь уделить немного внимания твоей прекрасной хозяйке? — спрашивает Питер, приобняв Хелен за плечи и поцеловав ее в щеку. — Или мне звонить Джесс? Сэмми снова издает какие-то звуки и медленным шагом куда-то уходит, слегка склонив голову и оставшись недовольным обещанием оставить его с Джессикой, подругой Питера и Хелен. — Сразу же испугался, — усмехается Питер. — Как услышал про Тэйлор – так его будто ветром сдуло. — Испугался мой мальчик, что Джесс буквально задушит его, — скромно хихикает Хелен. — Она же не умеет быть нежной и всегда была немного грубовата. — Да уж, нежности ей явно не хватает… В воздухе на две-три секунды воцаряется пауза, после которой Хелен со скромной улыбкой переводит свой взгляд на Питера. — Так, на чем мы там остановились? — пытается вспомнить Хелен. — Не помнишь? — с загадочной улыбкой поглаживая Хелен по щеке, удивляется Питер. — Могу напомнить… Питер мягко берет лицо Хелен в руки и уверенно, но очень нежно ласкает ее губы своими губами, чтобы либо закончить незаконченный поцелуй, либо начать новый и вложить в него чуть больше любви. Девушка же запускает обе руки в мягкие волосы блондина на макушке и затылке и создает в них беспорядок, скромно улыбаясь от ощущения легкой дрожи на коже и чего-то теплого, что распространяется по всему телу. — Не представляешь, как сильно я скучала по тебе, когда ты был занят, — низким, мягким голосом говорит Хелен. — Я и сам мечтал оказаться рядом с тобой и провести немного времени со своей любимой, — с легкой улыбкой мурлыкает Питер и, кончиками пальцев лаская изгибы шеи Хелен, оставляет по одному поцелую на всех частях ее лица. — Мне так этого не хватало… — Боже… — Хелен медленно выдыхает с блаженной улыбкой. — Ты заставляешь меня млеть… — А ты сводишь меня с ума… Питер скромно целует Хелен в щеку и проводит губами по месту у нее за ухом, заставляя ее тихо, но чувственно выдохнуть с прикрытыми глазами. А чуть позже он перемещается к изгибу ее шеи и оставляет на ней несколько нежных поцелуев. Из-за чего его возлюбленная немного напрягает все мышцы и в порыве страсти крепко сжимает мужские белокурые волосы своими пальцами. — О, боже… — тихонько постанывает Хелен, довольно часто дыша и чувствуя, как сердце замирает после любого нежного прикосновения губ Питера к ее мягкой коже. — Да, я знаю, милая, — с блаженной улыбкой низким голосом произносит Питер, положив руку на колено Хелен и чуть позже переместив ее на внутреннюю часть ее бедра. — Знаю… — Эй, я же сказала, не заходи слишком далеко, — поглаживая плечи и лицо Питера, скромно хихикает Хелен. — Роуз… Слышишь, что я говорю? — Расслабься, детка, вокруг никого нет. — Питер прикладывает одну ладонь к щеке Хелен и нежно целует место у нее за ухом, вызывая в ее теле легкую дрожь, а саму девушку – испытывать неземное наслаждение. — Еще никто не прошел здесь за все это время. — Да, ты слишком горячий и привлекательный. Сдерживать себя невозможно… Но мы же все-таки воспитанные люди. — Но я же не делаю ничего плохого. Всего лишь целую тебя в шейку. — Питер оставляет еще парочку поцелуев на шее Хелен, держа руку на ее колене. — Не раздеваю, в конце концов. — Я думала, ты скромнее. Или же парни плохо на тебя влияют. — Когда рядом находится привлекательная девчонка, любой скромник станет более развратным. Хелен скромно хихикает и, взяв лицо Питера в руки, одаривает его нежным поцелуем в губы, на который тот сразу же отвечает. В какой-то момент они разрывают его и с немного затрудненным дыханием смотрят друг другу в глаза. А затем мужчина одаривает девушку еще одним, пока она закидывает руку ему на шею и кончиками пальцев начинает ласкать ее заднюю часть. Влюбленные не замечают ни чего, что находится вокруг них, и полностью сосредоточены друг на друге. Поэтому для них становится неожиданностью момент, когда Сэмми вновь мешает их идиллии, появившись из откуда и запрыгнув на скамейку между Хелен и Питером, которые разрывают поцелуй не по своей воле. — О, Сэмми… — устало стонут Питер и Хелен. — Ну почему ты не слушаешься меня? — спрашивает Хелен. — Я же много раз говорила тебе, чтобы ты не делал это! — Да, приятель! — восклицает Питер. — Тебе сколько раз говорить, что нельзя запрыгивать на стулья, скамейки, кровати и тому подобное? Сэмми громко лает и носом тычется в щеки Питера и Хелен. — Ну да, только не надо делать вид, что ты ни причем! — качает головой Хелен, встает со скамейки и заправляет прядь волос за ухо. — Ах, Хелен, я чувствую, что кое-то останется без вкусненького и очень скоро останется у нашей любимой Джессики, — хитро улыбается Питер. — А Сэмми так сильно любит ее. Сэмми снова подает голос и с еще большим усердием утыкается носом в щеку Питера. — Так-так, только не вздумай подлизываться, ревнивец! — уверенно говорит Питер и быстро встает со скамейки с приподнятыми руками. — Не вздумай. Сэмми спрыгивает со скамейки, встает на задние лапы, прикладывает передние к животу Питера и начинает лизать ему лицо. А тот тихонько стонет и гладит пса, который скромно лижет ему нос. — Я все сказал, Сэмми, — спокойно говорит Питер. — Ты уже получил то, что я обещал. Вот когда Хелен будет работать, ты останешься не со мной или миссис Маршалл, а с Джессикой. Сэмми тихонько скулит и грустными глазами смотрит на свою хозяйку Хелен и начинает лизать ее нос, когда она опускается перед ним на колени. — Ах, Сэмми, что же мне с тобой делать? — устало вздыхает Хелен. — Когда же ты перестанешь ревновать меня к Питеру и поймешь, что у меня всегда найдется на тебя время, и я люблю тебя не меньше, чем его? Сэмми тихо скулит и закрывает лапой свое лицо, будто говоря, что ему стыдно за свое поведение, и он больше не будет так шутить. — Ладно-ладно, уговорил, я не буду лишать тебя угощения, — с легкой улыбкой обещает Хелен, почесывая Сэмми за ухом. — А вот насчет Джессики я еще подумаю. Сэмми радостно лает и лижет Хелен в щеку, будто говоря ей «спасибо» хотя бы за обещание дать ему что-нибудь вкусное. — Все, мальчик мой, успокойся, — мягко говорит Хелен и поднимается на ноги, пока Питер придерживает ее под локоть. — И прекращай уже играть в ревнивца. Тебя никто не собирается обделять вниманием. — А если не перестанешь, то мы будем тренировать тебя, — загадочно улыбается Питер, обняв Хелен за талию и прижав ее к себе. — Сдерживать твои порывы. Прямо как тогда, когда мы клали перед тобой вкусняшку, но запрещали есть ее. — Правда он завалил тот тест, — скромно хихикает Хелен. — Да, этому парню точно не хватает терпения. — Ничего, будем тренировать. — И спорю, что этот тест он тоже завалит. Питер с легкой улыбкой одаривает Хелен сначала коротким поцелуем в губы, а затем более продолжительным, приложив одну руку к ее щеке, а другой – придерживая за спину. Девушка с радостью отвечает на этот жест, обвив руки вокруг талии мужчины и не сдержав тихого, чувственного стона. Сэмми же поначалу просто наблюдает за ними с высунутым языком. А когда блондин поддается желанию еще раз оставить несколько поцелуев на шее своей возлюбленной, которая слегка откидывает голову с прикрытыми глазами, пес с громким лаем вытягивается во весь рост и отталкивает Роуза от своей хозяйки. И это вызывает у влюбленных лишь скромный смех. — Ты был прав, — скромно хихикает Хелен. — Завалил. Или он просто говорит тебе, что на людях надо быть скромнее. — Ну ладно, — мило улыбается Питер и целует Хелен в висок. — Я больше не буду. Сэмми радостно подает голос, будто бы одобряя обещание Питера. — Ладно, блюститель порядка, пошли уже домой, — скромно хихикает Хелен и берет со скамейки свою сумочку, которую накидывает себе на плечо. — Поедим что-нибудь вкусное и отдохнем немного. Через несколько секунд Питер и Хелен вместе с Сэмми решают идти дальше по прямой дороге в том месте, где практически никого нет. Поначалу их путь проходит спокойно: молодые люди идут в обнимку, обмениваются нежными взглядами и скромными поцелуями, и разговаривают, а песик, который в этот раз оказывается без поводка, что-то вынюхивает и выискивает на земле и траве. Но спустя какое-то время он с громким лаем резко срывается с места и убегает быстрее ветра. — Сэмми, ты куда? — громко спрашивает Хелен. — Ко мне! — Сэмми, сейчас же вернись! — восклицает Питер. — Черт, вот я дура! Надо было надеть на него поводок! — Что-то сегодня он слишком возбужденный. — Согласна. Хелен и Питеру ничего не остается, кроме как выдохнуть и пойти в ту сторону, куда убежал Сэмми. Правда дорога оказывается не слишком простой для девушки, потому что ее тонкие шпильки постоянно проваливаются в песок. Однако мужчина придерживает возлюбленную и следит за тем, чтобы она не упала. А через какое-то время они благополучно преодолевают эту дорогу и оказываются там, где вообще редко ступает нога человека. — Ну и где этот неугомонный? — резко выдыхает Хелен, оглядываясь вокруг. — Сэмюэль! Ко мне! — Так вон он! — восклицает Питер, указав куда-то вдаль. Хелен и Питер видят, как Сэмми очень быстро бежит на встречу к ним, держа что-то черное в зубах. — Сэмми, ну и куда ты убежал? — спрашивает Хелен. — Я из-за тебя джинсы испачкала! Сэмми издает какой-то непонятный звук, явно желая, чтобы кто-то взял то, что он держит в пасти. — Эй, а что ты там нашел? — слегка хмурится Питер, повнимательнее присматриваясь к тому, что глазеющий на обоих Сэмми держит в зубах. — Сэмми, брось это, брось! — строго требует Хелен. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не брал всякую гадость? Брось, я сказала. — Подожди-подожди, Хелен! — Питер подходит поближе к Сэмми. — Сэмми, дай-ка мне взглянуть… С этими словами Питер осторожно забирает у Сэмми что-то черное и рассматривает находку пса. — Господи, Питер, зачем ты взял это? — ужасается Хелен, приглаживая собаке шерстку и поправляя его ошейник. — Неизвестно, где Сэмми нашел эту вещь! Знаешь, сколько на ней может быть гадости! А ты ее в руки берешь! — Эй… — задумчиво произносит Питер и переводит взгляд на Хелен. — Это ведь бумажник… — Я надеюсь, ты не собираешься брать чужое? — Бумажник Даниэля. Это бумажник Даниэля. — Даниэля? — округляет глаза Хелен. — А ты уверен, что это его бумажник? — Да, уверен. У Перкинса точно такой же. — Может, просто похожий? — Нет, смотри, здесь есть его паспортная карта. — Питер вытаскивает из черного бумажника небольшую карточку и показывает ее Хелен. — Фотография Дэна и его данные… Перкинс Даниэль Кристофер, рожденный двадцатого августа тысяча девятьсот девяностого года в Нью-Йорк Сити, штат Нью-Йорк. — Надо же… — удивленно произносит Хелен и забирает у Питера паспортную карту, чтобы получше рассмотреть ее. — И правда он… — В бумажнике также есть небольшая сумма денег, — задумчиво говорит Питер, осматривая содержимое бумажника Даниэля. — Его банковская карточка… Водительское удостоверение… — Хм, неужели Даниэль потерял свой бумажник? — Я бы не удивился. Хотя он вроде бы не говорил, что потерял бумажник с документами, деньгами и карточками. — Потерял сегодня? — Понятия не имею. Но в последнее время Даниэлю не везет. На последних концертах он никак не мог вытянуть высокие ноты… И на съемках у него не все получалось… — Но даже если он и потерял бумажник, то как он здесь оказался? Неужели Даниэль находился где-то поблизости? — Понятия не имею. — Ладно, это не важно. Заберем бумажник с собой, а когда встретимся с ним – отдадим. — Да… Положи к себе в сумку. Хелен забирает бумажник из рук Питера, кладет в него паспортную карту Даниэля и прячет его в свою сумочку. И все это время они не обращают внимание на то, что Сэмми ведет себя очень взволнованно из-за чего-то, постоянно лает и бегает вокруг влюбленных, пока они рассматривают его находку. — Сэмми, да что с тобой сегодня происходит? — разводит руками Хелен. — Почему ты такой беспокойный? Сэмми опять начинает лаять и смотреть куда-то в сторону. — В чем дело, Сэмми? — удивляется Питер. — Что тебя так взволновало? Сэмми еще раз громко лает, зубами берет лямку на маленькой сумочке Хелен, которую она держит в руке, слегка дергает ее и через пару секунд отпускает. Затем пес подбегает к Питеру, зубами хватает его рукав темной джинсовки и начинает резко тянуть в сторону. Пока влюбленные слегка хмурятся и вопросительно переглядываются между собой. — Слушай, Питер, а тебе не кажется, что он хочет что-то показать нам? — внимательно наблюдая за Сэмми, спрашивает Хелен. — Вряд ли бы Сэмми так нервничал… — Я тоже так думаю, — резко выдыхает Питер. — И он явно не оставляет нам выбора. — Хорошо, Сэмми! — Хелен переводит взгляд на Сэмми. — Что ты нашел? — Веди нас, разбойник. Мы пойдем за тобой. Сэмми громко лает, очень быстро отбегает в сторону и поворачивается к Хелен и Питер, будто проверяя, идут ли они за ними. Молодые люди переглядываются между собой, пожимают плечами и следуют за собакой. Сначала они идут не очень быстро, но вскоре им приходится начать бежать, чтобы не потерять Сэмми. Через несколько мгновений он выводит Питера и Хелен на прямую автомобильную дорогу, по краям которой расположено много деревьев и кустов разной высоты. Это место определенно наводит какую-то тревогу. Тем более, в нынешнюю пасмурную, немного прохладную погоду, когда небо затянуто темно-серыми тучами. — Господи, и что Сэмми здесь понадобилось? — устало стонет Хелен, немного тяжело дыша. — Клянусь, если он хочет показать нам какую-нибудь птичку или букашку, то я задам ему трепку, — уверенно заявляет Питер. К этому моменту Хелен и Питер успевают немного испачкать края своих джинсов и обувь в грязи, по которой им приходиться выбираться на дорогу и следовать за Сэмми, лапы которого тоже сильно испачкались. Но в какой-то момент они теряют след пса и медленно останавливаются, осматриваясь по сторонам и не замечают ничего подозрительного и интересного. — Сэмми, ты где? — громко спрашивает Хелен. — Сэмми, сейчас же иди сюда! — зовет Питер. — Мы потеряли его след. И где нам искать его? — Понятия не имею… Сэмми! Где тебя носит, ты, ходячая ушастая беда? Влюбленные еще какое-то время осматриваются вокруг, а затем Хелен смотрит куда-то в сторону и округляет глаза, мгновенно задержав дыхание. Девушка крепко обхватывает руку Питера обеими руками и указывает туда, куда она смотрит, с ужасом в глазах произнеся: — Питер, смотри! Там кто-то лежит! — Где? — слегка хмурится Питер. — Там! На той дороге! Вон и Сэмми там! Питер повнимательнее присматривается к тому, что заинтересовало Хелен, и действительно видит, что посреди расположенной вдалеке дороги без движений на боку лежит какой-то человек… Мужчина, довольно молодой, с темными волосами, одетый в серые джинсы с черным поясом и серую кофту с закатанными на половину рукавами. Влюбленные не могут рассмотреть его лицо, потому что оно повернуто в другую сторону, но видят, что жутко взволнованный Сэмми постоянно тычется в него носом. — Кажется, это мужчина… — тихо произносит Хелен. — Но кто он? — удивляется Питер. — И почему Сэмми проявляет к нему такой интерес? — Черт, я не вижу его лица. Голова повернута в другую сторону. — Ох, проклятая близорукость… — сильно щурится Питер, пытаясь повнимательнее рассмотреть парня, лежащего на дороге. — Не могу рассмотреть. — Сэмми! — громко восклицает Хелен. — Сэмми, иди сюда! Что ты там делаешь? Сэмми громко подает голос, но не спешит бежать к своей хозяйке. Вместо этого он лапой легонько хлопает бессознательного человека по лицу. А когда псу удается слегка повернуть его голову, то Питеру удается углядеть довольно знакомые черты лица. — Нет… — качая головой и с ужасом в глазах смотря на бессознательного человека, тихо произносит Питер. — Нет, этого не может быть… — О, боже мой, Питер… — с ужасом во взгляде произносит Хелен. — Этот парень… — Его лицо… Знакомые черты… — Только не говори, что это… — хочет сказать Хелен, мысленно отказываясь верить, что все это правда. Две секунды молчания до того, как Хелен и Питер резко переглядываются со страхом в глазах. — Даниэль! — в один голос говорят Питер и Хелен. — Твою мать! — с ужасом восклицает Питер. Питер и Хелен резко срываются с места, подбегают к Сэмми, все еще бегающий вокруг пострадавшего и либо хлопая лапой по его лицу, либо облизывая его. Влюбленные быстро подбегает к бессознательному парню и падают перед ним на колени. Блондин дотрагивается до плеча мужчины и аккуратно переворачивает его на спину. Они оба приходят в ужас, когда окончательно понимает, что этим человеком действительно оказался Даниэль, неизвестно сколько лежащий на дороге без сознания с кровоподтеками на лице и голове в небольшой лужице крови. Из уголка его рта вытекает красная струйка, а сам мужчина выглядит очень бледным и, казалось бы, мертвым. Кроме того, у него также есть сильный порез вдоль всей ладони, из которой тоже вытекает кровь. — О, черт! — прикрывает рот обеими руками Питер, ошарашенными глазами смотрит на бессознательного Даниэля. — Даниэль! — Даниэль! — с ужасом в глазах вскрикивает Хелен и вцепляется руками в волосы. — О, господи… — Эй, Даниэль, ты слышишь меня? — взволнованно тараторит Питер, несильно хлопая Даниэля по щекам и тряся за плечи. — Даниэль! — Даниэль… — сильно дрожащим голосом произносит Хелен, легонько трясся Даниэля за плечо. — Даниэль, очнись! Даниэль! Даниэль! — Чувак, скажи что-нибудь, — все больше начинает паниковать Питер, довольно тяжело дыша, пока он безуспешно пытается привести Даниэля в чувства. — Давай же! Давай! — Боже, у него рука порезана! — ужасается Хелен, аккуратно взяв порезанную руку Даниэля и широко распахнутыми глазами осмотрев ее. — Она кровоточит! — Твою мать, что же это такое! Как это произошло? — Он вообще живой? — сильно дрожащим голосом спрашивает Хелен. — По-моему, он едва дышит. Только не говори, что Даниэль мертв. Питер проверяет пульс Даниэля на запястье и шее и вскоре чувствует небольшие толчки. — Слава богу, живой, но пульс очень слабый, — облегченно выдыхает Питер и проверяет реакцию зрачков Даниэля на свет. — Реакция зрачков на свет очень плохая. И он правда едва дышит. — Он совсем плох, — с ужасом в глазах отмечает Хелен. — Жутко бледный… — И весь в крови… — Питер смотрит на свои руки, видит, что они испачканы в крови, и снова осматривает бессознательного Даниэля, буквально утопающего в ней. — Черт, Перкинс… Как тебя так угораздило? — Но как он здесь оказался? И что вообще делал? — Неужели его кто-то сильно избил и бросил помирать? — задается вопросом Питер и бросает взгляд на порезанную руку Даниэля. — И руку зачем-то порезали… — А если его сбила машина? — предполагает Хелен. — Даниэль ведь лежит на дороге! Кто-то сбил его и сбежал! — Но кто это сделал? И почему? — Не знаю, Питер… Не знаю… — Черт, да какая разница! Ему срочно надо в больницу, пока он еще живой. — Что могло случиться? Что? Только Хелен хочет немного повернуть голову Даниэля к себе, как Питер останавливает ее. — Нет-нет, будет лучше, если мы не будем его трогать, — спокойно говорит Питер. — А иначе мы можем сделать хуже, если у него есть переломы… Или что-то не так с головой. — Да, я об этом не подумала… — резко выдыхает Хелен. — Нет времени думать! Хелен, вызывай скорую! Быстрее! — Но я не знаю, где мы находимся! — разведя руками, чуть громче говорит Хелен. — Как я скажу диспетчеру, куда надо ехать? — А, черт-черт… — Питер крепко вцепляется в свои волосы, чувствуя, как сильно он взволнован, и довольно тяжело дыша, но с трудом заставляет взять себя в руки с мыслью, что сейчас каждая секунда на счету. — Попробуй посмотреть текущую геолокацию на картах. С этими словами Питер достает свой телефон из кармана джинсовой куртки и протягивает его Хелен. — Только быстрее! — восклицает Питер. — Неизвестно сколько у нас есть времени. Если мы будем медлить, то точно потеряем Даниэля. — Я стараюсь… — чуть дрожащим голосом говорит Хелен, довольно тяжело дыша, набирая номер скорой помощи и пытаясь узнать текущее местоположение на телефоне Питера. А тем временем не менее взволнованный Сэмми не перестает лаять и скулить, бегая то вокруг Хелен и Питера, то рядом с бессознательным Даниэлем, по лицу которому пес иногда хлопает лапой. — Тише, Сэмми, успокойся, — тихим, слегка дрожащим голосом говорит Питер, тяжело дыша и поглаживая Сэмми по голове. — Сейчас приедет скорая… Сэмми тихонько поскуливает и носом тычется в щеку Питера, которую он скромно лижет. — Молодец, приятель, молодец, — гладит Сэмми шерстку Питер. — Прости, что мы не сразу поняли тебя. Сэмми все также продолжает поскуливать, с жалостью смотря на бессознательного Даниэля. — Черт, только не это… — тихо произносит Питер и на пару секунд переводит взгляд вдаль. — Не хватало нам новых проблем… Не хватало, чтобы группа снова оказалась на грани распада… Теперь уже из-за Перкинса… В это время Хелен разговаривает с диспетчером скорой помощи и пытается объяснить ему, где она и Питер сейчас находится. Ей с большим трудом удается преодолеть волнение, хотя она порой и запутывается в словах. Так или иначе диспетчер говорит, что скорая уже выезжает. Девушка благодарит его, отключает звонок и с испугом в глазах смотрит на Питера. — Скорая уже едет, — тихо произносит Хелен. — Остается только ждать. И сказали не трогать его… — Надеюсь, они приедут быстро, — задумчиво отвечает Питер и проводит руками по своему лицу. — Неизвестно, как долго он лежит здесь, и сколько у нас осталось времени. — Господи, только проблем нам не хватало… Если с Даниэлем что-то случится, это будет катастрофа. — Знаю, я и сам с ужасом об этом думаю. — Остается надеяться только на лучшее… — Хелен неуверенно бросает взгляд на бессознательного Даниэля. — Хотя глядя на него, я думаю о худшем. — Я тоже… — задумчиво произносит Питер. — На нем живого места нет… — Почему? Почему это произошло именно с ним? — Этот парень определенно попал в серьезную передрягу. Не мог же кто-то просто так избить его или сбить на машине и скрыться. — О, господи… — По крайней мере, Даниэль все еще живой, а скорая уже в пути. Это уже немного успокаивает меня. — Но не дает гарантии, что все обойдется. — Нет, Хелен, давай не будем о плохом. Знаю, что это непросто… Но надо верить в лучшее. Хелен с жалостью смотрит на Питера и мягко гладит его спине, пока тот бросает грустный взгляд на Даниэля, держа руку на плече своего друга и похлопав по нему в какой-то момент. — Держись, приятель, — с грустью во взгляде тихо говорит Питер, крепко берет Даниэля за руку и хлопает по ней. — Скоро уже едет. Просто держись… — Ты нужен Анне, своим друзьям и группе, — мягко гладя Даниэля по плечу, слегка дрожащим голосом добавляет Хелен. — Никто не хочет потерять тебя. Сэмми с жалостным взглядом тихонько подает голос, а Питер гладит его по голове. В этот момент внимание Хелен привлекает что-то черное, что лежит рядом с бессознательным Даниэлем. Девушка смотрит на это пару секунд, а затем подбирает простое черное кольцо без камней и гравировок. — Питер, смотри! — восклицает Хелен и показывает Питеру кольцо. — Здесь кольцо! Оно лежало рядом с Даниэлем! — Кольцо? — слегка хмурится Питер и забирает кольцо, чтобы получше его рассмотреть. — Не совсем уверен, но кажется, оно мужское. Размер для девичьего пальца будет большеват. — Это кольцо Даниэля? — Нет, оно точно не принадлежит Даниэлю. Он вообще не любит носить кольца или что-то вроде. — Но тогда как оно здесь оказалось? — Может, кольцо принадлежит тому, кто на него напал? Или сбил на машине? — Потерял? И не заметил этого, когда пытался сбежать? — Похоже на то. Через пару секунд к влюбленным подходит Сэмми, держащий в зубах что-то небольшое, и негромко подает голос. — Сэмми? — округляет глаза Питер. — Что ты еще там нашел? С этими словами Питер берет то, что принес Сэмми и рассматривает вещицу, которой оказывается небольшой складной нож с приличным количеством крови, пока Хелен забирает у него кольцо и еще раз осматривает его. — Нож? — удивляется Хелен. — На нем кровь… — задумчиво отмечает Питер, когда легким движением руки раскладывает нож. — Предполагаю, что им могли порезать Даниэлю руку… — Если честно, я не понимаю, зачем кто-то порезал ему лишь ладонь, когда нож могли воткнуть в живот или куда-то еще. — Да, это странно… В любом случае надо взять эти вещи с собой. Они могут нам понадобятся. — Может, не надо? — широко распахивает полные ужаса глаза Хелен. — Нет, Хелен, мы не можем оставить их здесь. Сэмми вряд ли стал бы приносить эти вещи без причины. Что если этот нож и кольцо в твоих руках принадлежат виновнику произошедшего? Сэмми негромко подает голос, будто бы соглашаясь с Питером. — Даже Сэмми считает, что мы должны взять их, — уверенно говорит Питер. — Может, они помогут нам, когда Даниэль объяснит, что с ним произошло. — Думаешь, он будет? — неуверенно спрашивает Хелен. — Придется настоять. Во-первых, мы – его друзья и должны помогать ему, если у него проблемы. А во-вторых, если у Перкинса есть какие-то серьезные проблемы, то надо знать, могут ли угрожать кому-то из нас. Иначе получится как в случае с МакКлайфами: начали разбираться с конфликтом младшего из братьев МакКлайф с его возлюбленной, а закончили борьбой с их дядей не на жизнь, а на смерть. — Очень хотелось бы верить, что ты ошибаешься, и Даниэль не связался с какими-то опасными типами… — тяжело вздыхает Хелен. — И что произошедшее – всего лишь роковое стечение обстоятельств. Что он просто встретил не тех людей. — Я тоже хочу верить в это… Не хочу потерять друга… Потерять брата. — Знаю… — Впрочем, лучше подумать о таких вещах позже, — на пару секунд пережав переносицу носа, медленно выдыхает Питер. — Надо думать лишь о том, чтобы с Даниэлем все было в порядке. — О, боже мой… — с грустью во взгляде стонет Хелен. — Какая несправедливость… Почему? Почему? — Кстати, чуть не забыл… Нужно сообщить остальным о том, что произошло с Перкинсом. В первую очередь Анне. — Точно! Я так разволновалась, что не подумала об этом. — Позвони Анне и скажи ей. Я пока буду следить за состоянием Дэна. Чтобы… Не стало хуже… — Да, сейчас… Хелен берет свой телефон и дрожащими руками набирает номер Анны, но спустя несколько секунд ей так и не удается дозвониться до нее. — Странно, Анна не отвечает, — слегка хмурится Хелен. — Звони еще раз, — уверенно говорит Питер. Но вторая попытка тоже не приносит Хелен никого результата. — То же самое… — резко выдыхает Хелен. — Ладно, я пока попробую позвонить остальным. Может, Терренс или Ракель ответят. И снова неудача – Хелен не получает ответа ни на звонок Ракель, ни на звонок Терренсу. — Черт, никто не отвечает! — взволнованно восклицает Хелен. — Они все отключили телефоны! — Твою мать! — ругается Питер. — Наверное, отправились куда-то на свидание. — Если я ни до кого не дозвонюсь, то нам придется пытаться звонить уже из больницы. Мы не можем ждать, когда кто-то возьмет трубку. — Кстати, а что будем делать с Сэмми? — Питер бросает короткий взгляд на Сэмми, с грустью во взгляде наблюдающего за Даниэлем, будто бы надеясь, что он вот-вот придет в себя. — В больницу нас не пустят с ним, а его нельзя оставлять одного на улице на долгое время. — Боюсь, тебе придется поехать в больницу без меня. Я оставлю Сэмми с бабушкой Скарлетт, а потом сама поеду туда. — Но ведь мы не на машине! — Возьму такси. — Хорошо… — кивает Питер. — Тогда я поеду в больницу с Даниэлем и врачами. Буду ждать тебя и остальных уже там. Глядя на грустные лица Хелен и Питера, который крепко приобнимает ее за плечи и нежно гладит по голове, Сэмми тихонько поскуливает и грязной лапой дотрагивается до колена каждого, а те в ответ гладят его по голове или чешут за ухом. — Ладно… — после небольшой паузы произносит Хелен. — Попробую еще раз кому-то набрать… Может, кто-то все-таки возьмет трубку… — Если что, можно попробовать позвонить кому-то из их приближенных, — спокойно говорит Питер. — Например, Блер, Виолетте или Кристиане… Они уж точно скажут Терренсу и Ракель, что произошло. Или родителям Эдварда и Терренса… — Я еще раз попробую позвонить Наталии и Эдварду. Если я не дозвонюсь до них, то позвоним служанкам Кэмерон и МакКлайфа. И будем пытаться связаться с Анной. Хелен набирает номер Эдварда и ждет какого-то ответа, приложив руку ко лбу и тяжело дыша, пока ее глаза хаотично бегают из стороны в сторону. Ну а не менее взволнованный и опечаленный Питер снова приобнимает ее за плечи и прижимает покрепче к себе с надеждой и свою девушку успокоить, и самому держать себя в руках.***
Ни о чем не подозревающие Эдвард и Наталия продолжают проводить время вместе. Девушка лежит сверху на мужчине и одаривает его горячим, головокружительным поцелуем, обеими руками перебирая его волосы или лаская лицо. Тот широко улыбается во время поцелуя, обвивая талию девушки руками, гладя ее по спине или нежно сжимая ее ягодицы. Они не скрывают своих громких вздохов и стонов, испытывают небольшое головокружение и немного тяжело дышат, пока каждую мышцу приятно сводит, а по телу распространяется нежное тепло. — Ты просто великолепна, малышка, — с широкой улыбкой хриплым низким голосом произносит Эдвард, пока Наталия щедро покрывает его шею поцелуями, а ее руки ласкают его торс над и под футболкой. — Знаешь, хитрая лисичка, как заставить меня почувствовать себя по-настоящему привлекательным мужчиной. — А ты в этом сомневался, красавчик? — скромно улыбается Наталия, немного отстраняется от Эдварда, убирает все свои растрепанные волосы на один бок, запускает теплые ладони под его футболку и нежно водит ими по мужской груди. — Мой мужчина самый привлекательный и неотразимый на свете. — Это все твое, любимая. Мое шикарное тело принадлежит только лишь тебе. — Принадлежало бы кому-то еще – я бы задала тебе трепку. Наталия вовлекает Эдварда в очередной страстный поцелуй, громко и часто дыша, с удовольствием гладя мужчине лицо или копаясь в его волосах. Пока мужчина крепко сжимает ее ягодицы и водит руками по оголенной спине, тихонько простонав в тот момент, когда она нежно касается языком его неба, обводит им вокруг языка и слегка оттягивает каждую губу, взяв своего жениха за запястья и прижав руки к кровати. На лице Эдварда время от времени проскакивает блаженная улыбка, а столь умелые и решительные действия Наталии только больше пробуждают в нем влечение к этой белокурой красавице. А в какой-то момент он ловким движением переворачивает девушку на спину и одаривает ее таким горячим и волнительным поцелуем, что она просто не может сдержать громкий, чувственный стон. И затылком упирается в подушку, когда мужчина оставляет несколько поцелуев и легких укусов у нее на шее блондинки, параллельно массируя ей грудь, которую он также ласкает губами. — Красавица… — с наслаждением произносит Эдвард и оставляет парочку поцелуев на месте за ухом Наталии, до которого он также слегка дотрагивается губами, и ее ключицах. — О, боже… — с закатанными глазами чувственно стонет Наталия. — Знаю, милая, знаю… С тобой эти моменты становятся еще более незабываемыми. Эдвард нежно проводит теплыми ладонями по животу Наталии, задрав ее обтягивающую майку, пальцем обводит вокруг ее пупка и дотрагивается до серебристого украшения в нем. А после он с большим удовольствием одаривает каждый дюйм этой красивой части женского тела волнующими невесомыми поцелуями, полной грудью вдыхая запах ее нежной кожи. Девушка с тихим стонами извивается словно кошка, будучи готовой раствориться в этих крепких мужских руках, пока ее теплые руки медленно скользят по его груди, слегка оттягивают его волосы или же проскользают под футболку и ласкают оголенную спину. — Черт, Эдвард, что ты со мной делаешь… — слегка хриплым голосом произносит Наталия, слегка вжав голову в подушку. — Как же я обожаю смотреть на тебя в такие моменты, — с широкой улыбкой низким, бархатистым голосом отвечает Эдвард и оставляет парочку поцелуев за ухом Наталии и на изгибе ее шеи – ближе к тому месту, где можно почувствовать ее учащенный пульс. — Когда ты такая уязвимая… Эдвард проводит ладонью по животу Наталии и опускается до коленей, бедер и внутренней их части. — И такая горячая… — более низким голосом произносит Эдвард и кончиками пальцев нежно дотрагивается до промежности Наталии. — Обожаю смотреть, как моя кошечка извивается словно змея под звуки флейты. — Ах… — издает томный выдох Наталия. — Ради такого блаженства я готова на все. — Я дам тебе все, что ты пожелаешь, моя прекрасная королева. Эдвард вовлекает Наталию в уверенный, полный страсти поцелуй в губы, обеими руками обхватив ее лицо и нежно сжав обе ее груди в тот момент, когда их языки соприкасаются друг с другом. Девушка же закидывает руки ему на шею и пропускает пальцы сквозь лохматые мужские волосы, радуя слух любимого чувственными стонами и наслаждаясь сладким, мучительным напряжением, что зарождается где-то внизу живота. Через какое-то время влюбленные переворачиваются на бок и продолжают целоваться в обнимку друг с другом. Но вскоре они решают немного перевести дыхание и поймать воздух, которого им определенно не хватает. Эдвард крепко держит Наталию в своих объятиях, а та щекой прислоняется к его груди, отчетливо слыша частое сердцебиение мужчины, что заставляет ее скромно улыбнуться и почувствовать себя абсолютно расслабленной. Стук сердца пульсирует у них в висках, телом одержимо приятное тепло, а голова слегка кружится под влиянием столь невероятных эмоций. — Я люблю тебя… — с блаженной улыбкой произносит Наталия, чувствуя себя в полной безопасности рядом с таким надежным и крепким человеком, как Эдвард. — Я тебя тоже, солнце мое, — мягко говорит Эдвард, нежно целует Наталию в макушку и гладит по голове, вскоре начав пальцами перебирать ее невероятно мягкие, вкусно пахнущие белокурые длинные волосы. В воздухе на несколько секунд воцаряется тишина, иногда нарушаемая лишь частым, громким дыханием влюбленных. Возможно, Наталия и Эдвард пролежали бы в обнимку друг с другом хоть до самого вечера. Однако неожиданный, очень тихий звонок на мобильный прерывает эти волшебные минуты незабываемого наслаждения и заставляет обоих разочарованно вздохнуть. — О, черт… — стонет Эдвард. — Так не вовремя… Если это кто-то из парней, то клянусь, я их прибью… Эдвард медленно приподнимается на локтях и видит, что его звонящий телефон лежит на той тумбочке, что находится ближе к Наталии. — Милая, ты не могла бы дотянуться до моего телефона? — спрашивает Эдвард. — Он на той тумбочке. — Без проблем, — слегка улыбается Наталия, быстро принимает сидячее положение, тянет руку к тумбочке, берет телефон и дает его Эдварду, который окончательно принимает сидячее положение. Эдвард берет свой телефон, проводит пальцем по экрану, особо не приглядываясь к номеру, и прикладывает его к уху. — Алло, — произносит Эдвард. — Эдвард, слава богу! — восклицает взволнованный женский голос. — Наконец-то я хоть до кого-то дозвонилась! — Хелен? Хелен, это ты? Наталия мгновенно навостряет уши после того, как слышит имя Хелен, и прижимается к Эдварду поближе, со спины закинув руки вокруг его шеи и мило поцеловав его в щеку. — Да-да, это я, — взволнованно подтверждает Хелен. — Извини, если я отвлекла тебя… — Нет-нет, все в порядке, — покопавшись в волосах, отвечает Эдвард. — Я не хотела тревожить тебя… Но это срочно. Дело очень серьезное… У нас проблемы… — Серьезное? — Эдвард слегка хмурится. — Постой, а что у тебя с голосом? И почему ты так тяжело дышишь? — Прости, Эдвард, просто тут такое произошло… — резко выдохнув, немного спокойнее говорит Хелен. — Я пыталась дозвониться до остальных ребят, но все отключили телефоны. Ты – первый, кому я смогла дозвониться. — Но что такого произошло, из-за чего ты так волнуешься? — Эдвард садится гораздо прямее и убирает в сторону некоторые пряди волос. — Только не говори, что с Питером что-то случилось. — Не с Питером, а с Даниэлем? — Что? — Я не знаю, что произошло на самом деле, но Даниэль… Его… Либо сбила машина, либо на него кто-то напал и избил… Не знаю… Но… Он очень плох… Эдвард округляет глаза и молчит пару секунд, смотря в одну точку и пытаясь осознать, что он действительно услышал эти слова. — Что? — медленно проговаривает Эдвард. — Даниэль? Эдвард снова замолкает и пытается собраться с мыслями, чтобы попытаться что-то сказать. — Что произошло, Эдвард? — проявляет беспокойство Наталия. — Подожди-подожди, Хелен, ты уверена в этом? — приложив руку ко лбу, спокойно спрашивает Эдвард. — Откуда ты это узнала? Неужели ты видела, как Даниэля сбили на машине? Наталия с широко распахнутыми глазами прикрывает рот рукой. — Нет, я не видела… — взволнованно отвечает Хелен. — Просто мы с Питером гуляли с Сэмми… Все было нормально… Но потом моя собака принесла нам бумажник Даниэля… Мы подумали, что он потерял его, и взяли его с собой. Однако после этого Сэмми привел нас к самому Даниэлю… — И как он? — Плохо. Он лежит без сознания посреди дороги… Весь в крови с порезанной рукой… А его пульс очень слабый. — Вот черт… — Эдвард прикрывает рот рукой и осматривается по сторонам. — С ума сойти… — Включи громкую связь, — тихо просит Наталия. — Я тоже хочу послушать. Пока Эдвард включает громкую связь, чтобы Наталия услышала его разговор с Хелен, Питер забирает у своей возлюбленной телефон. — Эдвард! — восклицает Питер. — Эдвард, это Питер! Слышишь меня? — Да-да, Питер, я слышу тебя, — уверенно отвечает Эдвард. — Что там произошло с Даниэлем? Это правда, что он лежит на дороге без сознания и весь в крови? — Да, правда. Сэмми привел нам к нему. Сначала принес его документы, а потом заставил пойти за ним. — Вы уже вызвали скорую? — Хелен вызвала. Мы пока что ждем врачей, но боимся, что у нас мало времени. Даниэль находится в ужасном состоянии, а мы не знаем, сколько он пролежал здесь. — Эй, ребята, это Наталия, — вмешивается взволнованная Наталия. — Я услышала, что вы сказали про Даниэля. А где вы нашли его? — Мы понятия не имеем, где находимся. Но по той дороге, где мы нашли Даниэля, еще никто не проехал на машине. Даже не знали, сможем ли объяснить скорой, куда поехать. Благо, карты на телефоне помогли определить геолокацию. — Послушай, Питер, ты можешь объяснить, как туда доехать? — спрашивает Эдвард. — Мы с Наталией быстро подъедем к вам! — Нет-нет, не надо ехать, — слегка дрожащим голосом отвечает Хелен. — Давайте лучше встретимся в больнице. — Да, ребята, давайте-ка вы сразу поезжайте в больницу, — уверенно говорит Питер. — Мы с Хелен договорились, что как только приедут врачи, она поедет к себе домой и оставит Сэмми со своей бабушкой, а я поеду с Даниэлем на скорой в больницу. — Кажется, скорая уже едет. Я слышу сирену… — Хорошо, тогда мы встретимся уже там, — резко выдыхает Эдвард, приложив руку ко лбу. — И да, а остальные уже знают про Перкинса? — Мы ни до кого не смогли дозвониться. Анна не отвечает, а Терренс и Ракель вообще отключили свои телефоны. — Значит, Анна еще не знает о произошедшем с Даниэлем? — обеспокоено спрашивает Наталия. — Нет, и мы понятия не имеем, как сказать ей об этом, — с грустью во взгляде отвечает Хелен. — Хотя нам придется это сделать. — Ладно, ребята, вы пробуйте дозвониться до Анны, а мы с Наталией будем искать Терренса и Ракель, — говорит Эдвард. — Окей, идет! — соглашается Питер. — Все, мы отключаемся, — уверенно говорит Хелен. — Надо объяснить врачам, что произошло. — Хорошо, увидимся в больнице, — спокойно говорит Эдвард. — Только в какую нам ехать? — Мы думаем, что в центральную. Но если врачи повезут его в другую, то мы дадим знать. Позвоним или напишем SMS. — Спасибо, Хелен. Спасибо, Питер. Скоро увидимся. Эдвард отключает звонок, пару секунд сидит молча, сжав в руке телефон, и резко выдыхает с прикрытыми глазами. — Да уж, вот тебе и спокойный денек… — задумчиво говорит Эдвард. — А так все хорошо начиналось… — Мне трудно в это поверить… — с грустью во взгляде качает головой Наталия. — Даниэлю и так не везло в последнее время, а тут его машина сбила. — Это еще неизвестно. Хелен и Питер и сами не уверены в этом. Даниэля могли и сбить на машине, и крепко избить и бросить умирать. — Боже мой… — Да уж… Похоже, у нас снова появляются проблемы. — Я надеюсь, что с Даниэлем все будет хорошо, — с жалостью во взгляде выражает надежду Наталия. — Никто из нас не хочет потерять его. А бедняжка Анна будет убита горем, если с ним что-то случится. — О, черт, что за денек… — Эдвард с тихим стоном проводит руками по лицу, пока Наталия мягко гладит ему плечи и целует его в щеку. — Ладно, некогда болтать… Надо ехать в больницу… И дозвониться до Терренса с Ракель. — Это будет трудно, раз Питер сказал, что Терренс и Ракель отключили телефоны, — задумчиво отвечает Наталия. — Попробуем позвонить им, а потом будем разговаривать с Блер, Виолеттой или Кристианой. — Да… Я об этом не подумала… — Только сначала мне надо переодеться. Подожди, пожалуйста, пару минут. Надену то, что попадется под руку, и мы поедем. — Хорошо. А я пока попробую поговорить с Ракель и Терренсом. Эдвард встает с кровати и подходит к встроенному в стену шкафу с одеждой, пока Наталия снимает с себя его толстовку, кладет ее на подушку и надевают свою кожаную куртку, что лежит на крутящемся стуле рядом с письменным столом. Пока мужчина ищет какую-то одежду и спешно переодевается, девушка подходит к зеркалу и поправляет свои волосы и макияж, достав какую-то косметику из своей небольшой сумочки, лежащей на столике рядом с кроватью.***
Терренс и Ракель ни о чем не догадываются и проводят вместе незабываемое время. Девушка лежит на диване и обнимает мужчину, который возвышается над ней и с огромным удовольствием покрывает поцелуями все части ее лица, шеи и ключиц, не забывая ласкать их руками, гладя ее колени, бедра, живот и нежно сжимая ей грудь. Любое его действие заставляет брюнетку неровно дышать, издавать чувственные стоны, испытывать сильную дрожь во всем теле и извиваться словно змея – под звуки флейты. Впрочем, мужчина испытывает все то же самое и даже не пытается хоть немного сдержать свое влечение к этой красавице, что возбуждает его одним лишь взглядом. — О, детка, сегодня ты еще более неподражаема, — с широкой улыбкой слегка хриплым голосом говорит Терренс, довольно тяжело дыша и щедро покрывая шею и ключицы Ракель нежными поцелуями, пока та выгибает спину с томными вздохами. — Ты в ударе… — А ты – еще более ненормальный… — с закатанными глазами тихонько стонет Ракель и чуть сильнее вцепляется ногтями в заднюю часть шеи Терренса. — Наверное, пройдет лет двадцать, но ты все равно останешься такой же привлекательной сексуальной чертовкой, которая способна возбуждать за считанные секунды. — Черт, Терренс… Черт… — Тише, красотка, тише… — шепчет Терренс, губами нежно касается уха Ракель и пару раз целует место за ним, пока его рука уверенно массирует ей грудь, а большой палец – стимулирует ее твердый сосок. — Расслабься… Терренс задирает худи Ракель, чтобы обнажить ее живот, который он нежно ласкает руками и щедро покрывает поцелуями, пока та чувствует приятное тепло где-то в нижней части тела. — Я хочу тебя… — более низким голосом произносит Терренс, пока его руки придерживают Ракель за бока, а губы медленно скользят по нежной коже на плоском животе, ощущая потрясающее сочетание естественного запаха и аромата геля для душа. — Хочу прямо здесь и сейчас… — Я тоже… — с прикрытыми глазами томно вздыхает Ракель. — Я тоже… — Ты делаешь меня диким… — Терренс запускает одну руку под худи Ракель и нежно сжимает ей грудь, пользуясь тем, что на ней нет бюстгальтера, и проводит кончиками пальцами другой по ее промежности. — Гаденыш… — резко выгибается Ракель, сильно напрягая бедра. — Мерзкий гаденыш… — Всего лишь гаденыш? — хитро улыбается Терренс и начинает более активно ласкать промежность Ракель. — Ар-р-р… Чертово похотливое животное… — Давай, детка, разозлись… — Терренс запускает уже вторую руку под худи Ракель и обеими ласкает ей грудь и твердые на ощупь соски. — Ну же… — Ублюдок… — О да, еще! — хитро улыбается Терренс, когда слышит еще более громкий стон Ракель, вызванный тем, как умело он обращается с ее грудью. — Ты выглядишь такой сексуальной, когда ведешь себя как грубая сучка. — Ты, сука… Ответишь мне за это… Я… Заставлю тебя пожалеть… — Только тогда, когда я раздену, отшлепаю и оттрахаю тебя так, чтобы ты завизжала от удовольствия во все горло. Терренс сначала покрывает живот Ракель поцелуями и кончиками пальцев медленно проводит по ее промежности. А затем резко вовлекает девушку в настолько волнительный и страстный поцелуй, что ее сердце на мгновение замирает, все тело сильно напрягается, а голова начинает сильно кружиться. То, как умело он оттягивает, кусает и облизывает ее губы не оставляет красавицу равнодушной. А то, как он работает языком у нее во рту и ласкает самые чувствительные места, дарит ей всеобъемлющий экстаз. Она даже и не думает о сопротивлении и безотказно отвечает на каждое его действие, будучи готовой полностью отдаться этому уверенному в себе человеку, знающий, как свести ее с ума. — Пожалуйста, Терренс… — с томным вздохом слегка дрожащим голосом произносит Ракель. — М-м-м… — Думаю, самое время переместиться в спальню, — с загадочной улыбкой низким голосом отвечает Терренс, берет Ракель за руки и тянет ее на себя. — Здесь – не самое лучшее место. — Да… Не самое лучшее… Ракель садится к Терренсу на колени, не спуская с него томного взгляда, и одаривает его страстным поцелуем, пока одна ее рука ласкает ему лицо, а другая – находится у него на груди. Тот держит ее за ягодицы одной рукой и запускает другую под ее худи, уверенно наглаживая спину. Но вскоре они немного отстраняются и просто смотрят друг другу в глаза, не скрывая своих широких улыбок. — Мне не терпится избавить тебя от этой одежды… — тихим низким голосом говорит Ракель, просунув руку под худи Терренса и нежно растирая его грудь. — Хочу одарить твое шикарное тело той любовью, которую оно заслуживает. — И я мечтаю поскорее увидеть то, что доступно только лишь мне, — с самодовольной улыбкой уверенно отвечает Терренс и по-хозяйски сжимает оголенную грудь Ракель, проскользнув под ее худи. Но едва Ракель сползает с колен Терренса и вместе с ним собирается уйти в спальню, как вдруг в гостиную немного неуверенно заходит Блер, которая видит происходящее и поначалу даже сомневается, стоит ли ей беспокоить их. Однако что-то заставляет ее перебороть эту неловкость, и она медленно, но уверенно идет в гостиную. — Э-м-м-м, простите… — неуверенно произносит Блер. Ракель и Терренс резко оборачиваются на голос Блер и быстро прочищают горло и поправляют свои волосы и сильно задранную одежду, слегка покраснев от чувства неловкости. — Ничего, Блер, все хорошо… — неуверенно мямлит Ракель, с затрудненным дыханием застегивая молнию на худи. — В чем дело, Блер? — немного хрипловатым голосом спокойно спрашивает Терренс. — У тебя какие-то проблемы? — Простите, что я беспокою вас… — крепко сцепив пальцы рук, тихо говорит Блер. — Но… Мне на мобильный только что позвонил Эдвард… — Эдвард? И чего он хочет? — Поговорить с вами, Терренс. Ваш брат попросил меня передать вам, чтобы вы перезвонили ему. Сказал, что у него какое-то срочное тело. — А что произошло у Эдварда? — удивляется Ракель. — Он сказал? — Нет, не сказал, а лишь попросил передать, чтобы Терренс перезвонил ему. — Ох уж этот чертов братец… — устало произносит Терренс, проведя руками по лицу и пребывая не в восторге от того, что Эдвард своим звонком помешал ему провести такое замечательное время с Ракель. — Ему что, заняться там нечем? — Так… Вы будете перезванивать ему? — Да… — Терренс быстро прочищает горло. — Спасибо, Блер, я сейчас перезвоню ему. — Хорошо. Тогда я пойду. Простите. Блер быстрым шагом уходит по своим делам, потирая ладони, а Терренс резко выдыхает и проводит рукой по своим волосам. — Твою мать… — хмуро произносит Терренс. — Если бы ты знала, как я сейчас ненавижу Эдварда. За то, что он испортил нам такое хорошее время. — Интересно, что у него за срочное дело? — задается вопросом Ракель, запустив пальцы в свои волосы. — Не знаю… Но клянусь, я убью этого маленького спиногрыза, если он опять куда-то вляпался. Мне сполна хватило тех проблем, которые он доставил нам в прошлый раз. — Ты сначала узнай, что у него произошло. А потом будешь ругаться на него. — Вот неугомонный мальчишка! Несколько месяцев все было нормально, а теперь его опять к приключениям потянуло. — Да ладно тебе, Терренс, хватит ворчать. — В следующий раз я тоже испорчу ему его веселое время с Наталией… Позвоню ему и скажу, что мне скучно или что-то в этом роде. Вот я посмотрю на его рожу, когда его отвлекут от занятия сексом с блондиночкой прямо посреди кульминации. Ракель с легкой улыбкой качает головой, а Терренс берет с журнального столика телефон, включает его и набирает номер Эдварда, который отвечает ему через несколько секунд. — О, ну наконец-то Его Высочество соизволил включить телефон! — громко говорит Эдвард. — Ты – идиот, Эдвард! — хмуро бросает Терренс. — Какого хера ты отвлекаешь меня? Знал же, что на сегодняшний день у меня запланировано времяпрепровождение с Ракель! — Прости, но дело очень срочное. Если бы не было ничего серьезного, я бы вообще не вспомнил о тебе. — Вот клянусь, спиногрыз, я убью тебя! Ты все мне испортил! Даже отключив телефон, я не сумел скрыться от тебя. — Слушай, Терренс, я все понимаю. Мне тоже не дали провести время с Наталией, и я недоволен этим. Но произошло такое, из-за чего нам всем придется забыть о любом кайфе. — Вот опять тебя потянуло на приключения! Не успели отойти от одних твоих выкрутасов, так ты решил выкинуть новые фортели! — Ты можешь заткнуться и просто выслушать меня? — спокойно спрашивает Эдвард. — А уж потом будешь давать комментарии! Проблема касается нас всех! — Нас? — Терренс откидывается на спинку дивана, резко выдыхая. — Ладно, малой… Говори уже, из какой беды мне придется вытаскивать тебя на этот раз? — Проблемы касается Даниэля, а не меня. — Даниэля? — слегка хмурится Терренс и медленно выпрямляется. — А он-то куда влип? С тебя что ли пример взял? — Я не могу сказать точно, что случилось, но его либо сбила машина, либо кто-то крепко избил. Терренс на несколько секунд замолкает, округлив глаза и прийдя в шок от этой новостью. Ракель замечает это и вопросительно смотрит на мужчину, приобняв его за плечи. — Что? — переспрашивает Терренс. — Ты серьезно? — Да… — подтверждает Эдвард. — Мы с Наталией узнали об этом несколько минут назад. — Но… — Терренс качает головой, немного тяжело дыша. — Подожди… Но… Как? Как это произошло? Ты сам это видел? — Я толком ничего не знаю, Терренс, — немного взволнованно отвечает Эдвард. — Мне просто позвонила Хелен и сказала, что она с Питером нашли Даниэля без сознания и в крови с порезанной ладонью на какой-то пустой дороге. — Это правда, Терренс, — раздается голос Наталии. — Они сказали, что Сэмми сначала принес им бумажник Перкинса, а потом привел их к нему. — Вот черт… — Терренс на несколько секунд сжимает переносицу. — Только этого нам не хватало… — Если не веришь нам – можешь позвонить Питеру или Хелен. Хотя они и сами ничего не понимают и задаются вопросом, как Даниэль мог оказаться в том месте, где он был лежал без сознания. — А в каком он состоянии? — Плохом, — спокойно говорит Эдвард. — Ребята уже вызвали скорую и ждут врачей. То есть… Они уже подъезжали, когда Маршалл и Роуз говорили со мной и Наталией. — А вы знайте, в какую больницу его повезут? — спрашивает Терренс, приложив руку ко лбу. — Мы с Эдвардом едем в центральный госпиталь, — отвечает Наталия. — Это не точно, но Питер и Хелен обещали перезвонить, если Даниэля повезут в другую больницу. — А Анна знает о том, что с ним произошло? — Ребята не могут дозвониться до нее. Она не отвечает на мобильный и домашний. Роуз с Маршалл пробовали, и мы с твоим братом попытались набрать ей пару раз. — Черт… — проводит рукой по лицу Терренс. — Ладно… Так вы говорите, центральный госпиталь? — Да, мы с Наталией уже в пути, — уверенно отвечает Эдвард. — Питер тоже должен скоро приехать в больницу вместе с врачами с Даниэлем, а Хелен поехала домой, чтобы оставить Сэмми со своей бабушкой. — Я тоже немедленно еду туда. Уже выезжаю. Быстро надену первое, что попадется под руку, сяду в машину и приеду. — Хорошо, увидимся там… Если что – кто-то из нас позвонит тебе. — Окей, спасибо. Терренс отключает звонок и уставляет немного потрясенный взгляд вдаль на пару секунд, сильно нервничая после столь шокирующих новостей. — В чем дело, Терренс? — проявляет беспокойство Ракель, мягко взяв Терренса за плечи и с грустью во взгляде смотря на него. — Что там с Даниэлем? Неужели с ним что-то случилось? — Его нашли на пустой дороге без сознания и всего в крови и везут в больницу, — с грустью во взгляде посмотрев на Ракель, сообщает Терренс. — Что? — Ракель прикрывает рот ладонью и качает головой с ужасом в широко распахнутых глазах. — Но что с ним случилось? — Эдвард сказал, его либо сбила машина, либо избили. — О, черт… Но почему? Как? — Не знаю, Ракель… Им с Наталией позвонили Хелен и Питер и сказали, что Сэмми привел их к Даниэлю. Говорят, он в ужасном состоянии. Мой братец и Рочестер уже едут в центральную больницу, Роуз поедет в машине скорой помощи вместе с врачами и Перкинсом, а Маршалл приедет после того, как оставит Сэмми дома. — А Анна? — Никто не может дозвониться до Анны. Но ребята пытаются. — Нет дома? Или просто не слышит? — Не знаю… В любом случае я тоже еду в больницу. Только быстро переоденусь и возьму ключи. Терренс резко встает с дивана, берет телефон и направляется к лестнице. — Подожди, Терренс, я поеду с тобой! — громко восклицает Ракель. — Дай мне пять минут! Только причешусь и оденусь! Ракель встает и вслед за Терренсом поднимается на второй этаж, чтобы переодеться, взять кое-какие вещи и поехать в больницу. Она считает, что тот факт, что в последнее время Даниэль не мог взять высокие ноты на концертах, а все парни чувствовали себя как-то странно, был предвестником беды, которая может случиться из-за того, что при загадочных обстоятельствах произошло с басистом группы «Against The System».***
Спустя некоторое время Хелен, Питер, Эдвард, Наталия, Терренс, Анна и Ракель собрались в больнице, куда привезли Даниэля. Маршалл уже успела отвести Сэмми домой и добраться до больницы, а Роуз разговаривал с врачами уже сам и был первым, кто приехал сюда. Сейчас все находятся в коридоре больницы и с огромным волнением ждут новостей о Перкинсе, за которого они сильно переживают. Кто-то сидит на неудобных стульях, кто-то стоит, а кто-то ходит из угла в угол. Анна не сдерживает слезы с тех пор, как узнала о произошедшем с Даниэлем от Хелен и Питера. Девушка никак не может успокоиться и страшно боится, что может потерять любимого мужчину. Этот страх всегда преследовал ее, а сейчас он вот-вот может стать реальностью, если с ее возлюбленным случится что-то ужасное. Ее друзья делают все возможное, чтобы поддержать ее и друг друга с помощью слов и объятий. Хотя им и самим нужны поддержка и хорошие слова. — Почему это произошло? — со слезами дрожащим голосом задается вопросом Анна, сидя на стуле и смотря на свои руки. — Почему? Я не понимаю… За что? — Мы все в шоке, милая, — мягко говорит Наталия, сидя рядом с Анной и держа ее за руки. — И меньше всего ждали подобного… — Если с Даниэлем что-то случится, я не переживу это. Клянусь… Моя жизнь лишится смысла, если мой любимый человек умрет. — Он справится, Анна, вот увидишь, — с грустью во взгляде говорит Ракель, обнимая Анну за плечи. — Мы все поможем ему, если это будет нужно. — Даниэль – сильный человек и сможет выкарабкаться, — с долей уверенности говорит Эдвард, стоя напротив Анны и нервно перебирая пальцы. — У него есть причина, чтобы жить. — Я не хочу его потерять, не хочу… — издает тихий всхлип Анна. — Боже, за что? Почему именно Даниэль? Что он такого сделал? — Да, в последнее время ему не везло, — задумчиво говорит Питер. — Но не думал, что настолько сильно… Что он вынужден бороться за жизнь… — Только я не могу понять, как он вообще оказался там, — разводит руками Терренс. — И что же с ним произошло на самом деле? — Его могли сбить на машине, ведь он лежал в крови на дороге, — тихо говорит Хелен, обнимая себя руками. — Однако и версию с избиением тоже не стоит исключать. Или все могло произойти одновременно. — И получается, что человек, сделавший это с Даниэлем, скрылся? — заключает Наталия. — Вполне возможно, — спокойно говорит Питер. — Тот тип не захотел отвечать на наезд на человека, а пользуясь тем, что там никого нет, решил скрыться. Хотя я понятия не имею, что такого мог натворить Даниэль, что на него было совершено нападение. — То есть, кто-то испугался ответственности, если бы Даниэль написал на него заявление в полицию? — уточняет Ракель. — Именно! — Но будет ли он делать это? — задается вопросом Хелен. — Захочет ли Перкинс принять какие-то меры? — Надеюсь, так и будет, — выражает надежду Наталия. — А если его просто избили? — предполагает Эдвард. — Избили, но не сбивали на машине? Просто могло так получиться, что он лежал на дороге! — Но кто? — удивляется Терренс. — Думаешь, у него есть недруги, которые могли угрожать ему из-за каких-то делишек? — Возможно, он многого нам не рассказал. — Однако недруг у него есть, — задумчиво говорит Питер. — Тот же Блейк Коннор! — Неужели ты считаешь, что ваш помощник мог намеренно сделать такое с Даниэлем? — ужасается Ракель. — Я бы не удивился. Но хорошенько врезал бы ему, если бы это оказалось правдой. Ну а что? Этот мальчишка завидует нам и смеялся над Даниэлем из-за его неудач на высоких нотах! — Нет-нет, Питер, это исключено, — качает головой Терренс. — Может, Коннор и тот еще отморозок, который ненавидит нас, но не думаю, что он опустится до избиения человека или сбивать его на машине. — Тем не менее от этого прыщавого недомерка можно ждать чего угодно, — отмечает Эдвард, скрестив руки на груди. — Я тоже не удивлюсь, если это и правда был он. — Но почему вы считайте, что у Даниэля есть недруги, которые и устроили это? — тихо шмыгнув носом, неуверенно спрашивает Анна. — Что если это несчастный случай? Он мог просто быть невнимательным и не смотреть по сторонам! — Ну знаешь, подруга, я бы не стала отрицать, что если человека сбили или избили в том месте, где проезжает одна машина в час и проходит один-два человека в сутки, то это не может быть просто совпадением, — задумчиво говорит Наталия. — Не исключаю, что кто-то мог подкараулить Даниэля в том месте и сделать то, что с ним произошло… — добавляет Ракель. — Значит, это нападение было спланировано? — удивляется Анна. — Кто знает… В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой все смотрят по сторонам и на мимо проходящих людей: обычных посетителей или врачей в белых халатах. — Эй, кстати, ребята! — нарушает паузу Питер. — Забыли вам сказать, что после того, как мы с Хелен нашли Даниэля без сознания, то сначала она нашла кое-что, а потом уже Сэмми. — И что же это? — слегка хмурится Наталия. — Сейчас… — Питер пытается найти что-то в карманах своей джинсовой куртки. — Это у меня! — восклицает Хелен. — Секунду. Хелен раскрывает свою сумку и быстро находит в ней черное кольцо, найденное ею, и складной собранный нож, обнаруженный Сэмми. — Мы нашли там это, — тихо произносит Хелен. — Хелен не хотела брать эти вещи, но я подумал, что это вполне могло бы принадлежать виновнику происшествия, — добавляет Питер. — Они лежали возле Даниэля… — Дай мне посмотреть вон ту вещь, — тихо просит Анна, забирает из рук Хелен черное кольцо и рассматривает его, слегка нахмурившись. — Кольцо мужское… Но не принадлежит Даниэлю… Размер слишком маленький… Да и он никогда не носил кольца… — Эй, а это что? — спрашивает Эдвард, забирает из рук Хелен складной нож, рассматривает его и пару раз складывает и раскладывает. — На ноже кровь… Свежая… — Мы с Питером считаем, что им кто-то мог поранить Даниэлю руку, — признается Хелен. — Ведь когда мы нашли его, у него была сильно изрезана ладонь. — О, господи… — с ужасом в глазах произносит Анна. — В любом случае мы сохраним эти вещи, — уверенно отвечает Питер. — Сэмми нашел нож и настоял на том, чтобы мы забрали его и кольцо. Вряд ли бы он стал делать это без причины. — И если кольцо не принадлежит Даниэлю, значит, его потерял тот, кто виноват в случившемся, — предполагает Ракель. — Так же, как и нож. — Интересно, сколько людей напали на Даниэля? — слегка хмурится Наталия. — Была ли целая компания? Или же кто-то действовал в одиночку? — Трудно сказать, — пожимает плечами Терренс. — Если бы на Даниэля напало несколько человек, то на нем бы живого места не осталось, — предполагает Эдвард. — Невозможно справиться с несколькими людьми в одиночку. — Может, нам стоит обратиться в полицию, объяснить все и показать эти вещи, которые нашли Хелен с Питом? — неуверенно предлагает Анна. — Пусть Даниэль сам решает, будет ли он заявлять на виновных, — скрестив руки на груди, отвечает Терренс. — Хотя было бы полезно узнать, что с ним произошло лично от него. — Разумеется мы обо всем спросим его, когда он придет в себя и сможет принимать гостей, — уверенно отвечает Питер. — Ну почему? — издает тихий всхлип Анна, прикрыв рот рукой. — Почему именно он? — Он будет в порядке, дорогая, — мягко говорит Хелен, подойдя поближе к Анне и взяв ее за руки. — Слава богу, Даниэль живой. Радуйся, что мы с Питом нашли его и вовремя вызвали врачей. — Нет-нет, я даже думать об этом не хочу… Если бы он умер, то моя жизнь была бы лишена смысла. Не будет Даниэля – не будет меня. — Не говори так, подружка, — тихо говорит Наталия, крепко приобняв Анну за плечи и прижав ее к себе. — Вот увидишь, с твоим парнем все будет хорошо. — Кстати, Анна, а в последнее время ты не замечала ничего странного в поведении Даниэля? — спрашивает Ракель. — Может, он чего-то боялся, но не говорил? Вдруг есть что-то, что мы пока что не знаем? — Нет, ничего такого, — пожимает плечами Анна и шмыгает носом. — Только лишь сильно расстраивался из-за неудачных выступлений. Говорил, что если бы Терренс, Эдвард и Питер не помогали ему сделать вид, что ничего страшного не случилось, то его бы уже давно начали критиковать из-за этого или обвинять в использовании фонограммы. Даниэль был в сильном стрессе из-за этих проблем. — Однако было, из-за чего, — задумчиво отмечает Питер. — В последнее время он постоянно лажал. Иногда даже слишком откровенно. Бывало такое, что Перкинс и слова забывал, и играл неправильно, и ноты не дотягивал… — Думаю, это многое объясняет, — слегка хмурится Хелен. — Хотя Даниэль все равно старался относиться к своей работе с ответственностью. — И вы все знайте, что никто из нас не использует фонограмму, — уверенно говорит Терренс. — Мы лично наблюдали за тем, как каждый из нас записывал свой вокал в студии. И у Даниэля отлично получалось взять высокие ноты в той части песни, с которой у него появились проблемы. — Слушайте, ребята, сейчас не это главное! — восклицает Наталия. — Самое главное, чтобы с Даниэлем все было хорошо. И чтобы он рассказал нам, что с ним произошло, и как его угораздило оказаться там, что где его нашли Питер и Хелен. — Знайте, мне кажется, что это только начало наших проблем, — задумчиво говорит Эдвард, скрестив руки на груди. — Ситуация с Даниэлем и теми нотами была неким предвестником… Да и должен признаться, что у меня в последнее время были какие-то темные мысли в голове… Вроде все было нормально, но что-то не давало покоя. — Хотел бы я закрыть тебе рот, чтобы ты не каркал, но боюсь, мне придется признать, что это правда, — задумчиво отвечает Питер. — Или Коннор накаркал. Он больше всех желал нам облажаться и мечтал о том, чтобы наша группа распалась. — Да уж… Этот чертов демон и правда принес нам огромные беды. То, что произошло с Даниэлем – тому доказательство. — Давайте просто надеяться на лучшее, — с надеждой говорит Ракель. — Может, Даниэль скоро пойдет на поправку, и мы будем жить как раньше. А мы тут устроили панику и напридумывали себе бог знает чего… — Я только и молюсь о том, чтобы все было хорошо… — тяжело вздохнув и немного согнувшись, с грустью во взгляде отвечает Анна и медленно встает со стула. — Чтобы Даниэль поскорее вышел из больницы и остался живым. Хелен, Наталия и Ракель подходят к Анне и пытаются как-то утешить свою подругу с помощью объятий или добрых слов. Пока Эдвард, Питер и Терренс собираются вместе и с грустными лицами смотрят на девушек, которые искренне переживают за Даниэля. — Эй, неужели все было серьезно? — с тревогой спрашивает Терренс. — Очень серьезно, — скрещивает руки на груди Питер. — Его голова лежала в луже крови, изо рта вытекала небольшая красная струйка, а он самый выглядел очень бледным… Едва дышал и имел очень слабый пульс… Было жутко находиться рядом с ним, если честно… И больно смотреть на Дэна в таком состоянии… В кислородной маске, с фиксатором на шее… — А что сказали врачи, когда забрали его сюда? — спрашивает Эдвард. — Ничего особенного. Потеря крови, повышенная температура тела, проблемы с кровяным давлением… — А переломы, ушибы… — Они не исключили, что что-то подобное могло случиться. Но это было всего лишь предположение. — Хочется надеяться, что вы с Хелен успели вовремя, — с тревогой говорит Терренс. — Будем надеяться. Хотя мы с Хелен не знаем, сколько времени Даниэль лежал там до того, как мы нашли его. Точнее, до того, как Сэмми привел нас к нему. — Кто знает… — задумчиво говорит Эдвард. — Но самое главное, чтобы с ним все было хорошо. Эдвард бросает короткий грустный взгляд на Анну, которую пытаются утешить ее подруги, пока та тихонько плачет, слегка дрожит и постоянно говорит, что должно случиться что-то очень плохое. — Она не переживет, если ему станет хуже… — с грустью во взгляде добавляет Эдвард. — Никто не хочет этого… — задумчиво отвечает Терренс. — Терять нашего друга… Нашего брата… — Начинаю понимать, что чувствовали вы все, когда меня привезли в больницу после попытки самоубийства… — резко выдыхает Питер. Эдвард с грустью во взгляде легонько хлопает Питера по плечу. А затем оба переглядываются с Терренсом и вместе с ним смотрят по сторонам с тревогой и страхом, желая как можно быстрее перестать мучиться от неизвестности и узнать, что же произошло с Даниэлем. Но в какой-то момент их томительное ожидание заканчивается, потому что к ним подходит мужчина-врач в возрасте сорока лет, держащий какую-то бумагу в руках и выглядящий немного измотанным. — Простите, молодые люди, кто из вас ожидает новости о Даниэле Перкинсе? — спрашивает врач и останавливает взгляд на Питере. — Вы? Вроде бы я разговаривал с вами! — Да-да… — немного взволнованно тараторит Питер. Анна, Хелен, Эдвард, Терренс, Наталия и Ракель тут же подходят ко врачу, желая услышать что-то хорошее и обнадеживающее. — Мы тоже ждем, — уверенно говорит Терренс. — Да, мы – его близкие друзья, — добавляет Наталия. — Прошу вас, доктор, скажите, как Даниэль, — с жалостью во взгляде умоляет Анна. — Что с моим возлюбленным? — Вы можете чем-то обрадовать нас? — обеспокоено спрашивает Питер. — Даниэль в порядке или нет? — Я могу обрадовать и огорчить вам одновременно, — задумчиво сообщает врач, слегка поправляя очки. — Что значит «обрадовать и огорчить»? — широко округлив глаза, удивляется Терренс. — Ну… Обрадовать вас я могу тем, что у мистера Перкинса относительно стабильное состояние, и у него не обнаружено никаких переломов костей после предположительной автомобильной аварии. В этом плане ему крупно повезло. — Он сейчас в сознании? — спрашивает Наталия. — Да-да, ваш друг уже пришел в себя. — А что за плохая новость? — с тревогой интересуется Хелен. — О… Плохая новость заключается в том, что этот мужчина очень сильно ударился головой. Возможно, об капот машины. И… Это повлекло за собой сотрясение мозга… Которое тоже привело к некоторым печальным последствиям. — Каким последствиям? — с ужасом в глазах спрашивает Ракель. Фраза «сотрясение мозга» уже вызывает у всех тревогу и панику в душе, а Анна издает еще более громкий всхлип. — Как это часто бывает при сотрясении мозга и вообще – различных травмах головы, у мистера Перкинса есть признаки частичной амнезии, — с сочувствием сообщает врач. — Точнее, мы подозреваем, что у него частичная амнезия. — Амнезия? — дрожащим голосом переспрашивает Анна. — Пока мы не можем сказать, насколько она серьезна. Но предполагаю, что он не помнит некоторые вещи из своей жизни… Возможно, этот мужчина забыл каких-то людей и моменты, связанные с ними. Воцаряется гробовая тишина, во время которой все пытаются поверить, что слова врача про амнезию Даниэля – далеко не шутка. Если Анна старалась еще как-то держать себя в руках и не устраивать истерик, то сейчас она, резко побледнев от ужаса, начинает плакать еще сильнее и вбивает себе в голову, что амнезия – это практически конец всему хорошему. Питер, стоящий рядом с девушкой, крепко обнимает ее и гладит по голове, а та прижимается к нему как можно ближе, сильно трясясь и едва стоя на ногах от резко накатившей слабости. Однако, как и все его друзья, мужчина прекрасно понимает, что это будет бесполезно, а слово «амнезия» тоже не ассоциируется у него ни с чем хорошим и заставляет испытывать тревогу, страх и предчувствие чего-то плохого. — Неужели он ничего не помнит? — будто в замедленном действии спрашивает Наталия. — Он плохо ориентируется во времени и пространстве, — сообщает доктор. — Выглядит абсолютно потерянным и не всегда понимает, что ему говорят. Лично мне этот мужчина напоминает маленького ребенка, который только начинает изучать этот мир. — Что, Даниэль даже не знает своего имени? — ужасается Ракель. — Нет, свое имя он все-таки помнит. Когда он пришел в себя, то врачи спросили, как его зовут. Прошло где-то минуты две или три до того, как мистер Перкинс сумел назвать свое полное имя – Даниэль Кристофер Перкинс. Также он знает свою дату рождения – двадцатого августа тысяча девятьсот девяностого года – и место рождения – Нью-Йорк Сити, штат Нью-Йорк. Это полностью совпало с данными на его документах, которые нам предоставил вот этот молодой человек. — Врач рукой указывает на Питера. — А он помнит нас? — очень неуверенно спрашивает Анна. — Даниэль спрашивал что-то про кого-то из друзей? — К сожалению, нет, — с грустью во взгляде качает головой врач. — Может быть такое, что он забыл многих людей и воспоминания, связанные с ними. Но очень часто бывает, что память будет помнить, как, например, водить машину или играть в футбол. То есть, мистер Перкинс не станет беспомощным и сможет делать все то, что делал раньше. Анна со слезами качает головой, закрыв рот руками и с ужасом представляя себе то, как Даниэль сказал бы ей о том, что он не помнит и не любит ее. — И что нам делать, если Даниэль действительно не помнит нас? — растерянно спрашивает Эдвард. — Думаю, для начала нам надо выяснить, правда ли это, — задумчиво отвечает врач. — Есть небольшой шанс, что он может вспомнить кого-то из вас. Например, вас, мисс. Врач бросает взгляд на Анну, которая переводит на него мокрые красные глаза на него и шмыгает носом. — Меня? — с надеждой в глазах удивляется Анна. — Да, — кивает врач. — Значит, Даниэль спрашивал про меня? Он помнит, что я – его девушка? — А вы разве его девушка? — Да, Даниэль – ее возлюбленный, — уверенно отвечает Питер. — Понятно. Ну раз так, значит, он вполне может вспомнить вас. Как… Близкого ему человека. — Вы даете мне надежду… — издает тихий всхлип Анна. — Жаль, что по словам вот этого мужчины со светлыми волосами у вашего друга нет никого из родственников. Возможно, их он бы тоже вспомнил. — Нет, к сожалению, у него никого нет. Родители давно погибли. — Жаль… Очень жаль… — Простите, доктор, а мы можем увидеть Даниэля прямо сейчас? — спрашивает Терренс. — И хотя бы немного поговорить с ним. — Я позволю вам зайти к нему только для того, чтобы узнать, помнит ли вас мистер Перкинс, — спокойно отвечает врач. — А потом вы будете вынуждены покинуть его палату. — Мы не сможем остаться? — дрожащим голосом спрашивает Анна. — Я сожалею, но нет. Поскольку мистер Перкинс перенес травму головы, ему сейчас нужен полный покой. Любые громкие звуки, лишнее волнение и резкие движения противопоказаны. Как минимум неделю он точно проведет в больнице под нашим наблюдением. — Хорошо, мы согласны, — кивает Хелен. — Посмотрим на него и уйдем. — Тогда наберите побольше воздуха и следуйте за мной. И постарайтесь не издавать громких звуков. С ужасом в широко распахнутых глазах переглянувшись друг с другом, Анна, Терренс, Хелен, Эдвард, Ракель, Питер и Наталия слабо кивают и неуверенно следуют за врачом, отчаянно молясь о том, чтобы Даниэль узнал всех или хотя бы кого-то из них. — Мне страшно, ребята, — шепчет Анна и издает тихий всхлип. — Я так боюсь, что он меня не узнает… — Почему-то мне кажется, что он должен узнать тебя, — с надеждой говорит Терренс. — Ты находишься рядом с ним гораздо больше, чем кто-то из нас. — Боюсь представить себе, что будет, если Даниэль скажет, что не помнит меня. Клянусь, я этого не выдержу. — И да, что мы будем делать, если он никого не узнает? — обеспокоено спрашивает Наталия. — Не знаю… — качает головой Эдвард. — Но давайте для начала узнаем, кого из нас он помнит. А потом будем решать… — Хоть бы все обошлось… — тихо произносит Питер. — Хоть бы он узнал хотя бы одного… Через несколько секунд врач приводит взволнованных друзей к одной из многочисленных дверей палат на третьем этаже. Мужчина быстро окидывает всех взглядом и кивает, давая понять, что они пришли. — Подождите пока здесь, — тихо говорит врач. — Я позову вас через несколько секунд. Врач очень-очень тихо стучит в дверь, тихонько отворяет ее и заходит в палату, где находится две больничные койки. А на одной из них лежит Даниэль, которым выглядит жутко бледным, измотанным и абсолютно потерянным, иногда несильно хмурясь из-за сильной боли в голове и прищуривая глаза, ибо ему трудно переносить яркий свет. На его лице можно заметить несколько кровяных ран, на руках есть разного размера синяки, а некоторые места заклеены небольшими кусочками пластыря. Услышав негромкий скрип двери, он слегка морщится, но переводит пустой, ничего не понимающий взгляд на врача. — И снова здравствуйте, — мягко говорит врач. — Как вы себя чувствуйте? — Не очень… — дотронувшись до лба, с тихим стоном устало отвечает Даниэль. — Голова сильно болит… Тошнит… И… Жуткая слабость… Трудно пошевелиться… — Я же говорю вам, что нужно как можно меньше двигаться. Вам сейчас противопоказаны любые резкие движения. — Вы говорили? — Конечно. — Да… Наверное, я забыл… — Ничего, при сотрясении мозга такое случается. — Врач достает из небольшого кармашка на белом халате фонарик и проверяет реакцию зрачков Даниэля, которая его не очень радует. — Пока реакция плохая… Но ничего. — Моя голова… — слегка морщится Даниэль. — Она разламывается… Мне совсем плохо… — Я распоряжусь, чтобы вам дали кое-какие лекарства. Но самое главное – лежите и поменьше двигайтесь. — Врач убирает фонарик в кармашек и осматривает все кровяные раны и синяки Даниэля. — Доктор… — тихо произносит Даниэль. — У меня какой-то провал… Я… Я не могу ничего вспомнить… Почему так? — Не переживайте, молодой человек, ваша амнезия – это временная вещь, — мягко успокаивает врач. — Рано или поздно память вернется к вам. Это последствия вашей травмы головы. Вы сильно ударились и поэтому все забыли. — Но… Я не помню этого… Не помню, что со мной произошло. И… Не могу запомнить, что слышу сейчас… Честно говоря, я… Даже не уверен, что… Мое имя – Даниэль. — Судя по вашим документам, которые оказались в нашем распоряжении, вас действительно зовут Даниэль Перкинс. — Не знаю… Я… Не чувствую себя собой… — Скажите, а вы помните что-нибудь еще, кроме своего имени? Может, вам удалось что-то еще вспомнить, пока меня не было? — Ну… Я точно знаю, что мне кто-то угрожал… То есть… Мне кажется, что кто-то угрожал мне… Кто-то хотел убить меня… — Боже праведный… — ужасается врач. — Но кто? — Не помню… Но не могу избавиться от этого чувства… — Ладно… А вы помните свою семью, друзей и девушку? — Э-э-э… — неуверенно произносит Даниэль, пока его широко распахнутые глаза часто бегают из стороны в сторону. — Хорошо, давайте мы поступим следующим образом: я сейчас приведу к вам некоторых людей, а вы должны сказать, кто из них вам знаком, — спокойно говорит врач. — Давайте… — пожав плечами, неуверенно отвечает Даниэль. — Хотя не уверен, что узнаю кого-то… Врач кивает, подходит к выходу из палаты и жестом просит Терренса, Ракель, Эдварда, Наталию, Анну, Питера и Хелен подойти к нему. Мужчины пропускают девушек вперед и следом за ними медленным шагом заходят в палату. Каждый из них обращает внимание на то, каким бледным сейчас выглядит Даниэль, удивленно уставившийся на всех этих людей, которые совсем не кажутся ему знакомыми. Увидев мужчину в таком ужасном состоянии, Анна начинает плакать еще сильнее и прикрывает рот рукой, будто пытаясь не закричать от боли, которую она чувствует, пока друзья как могут утешают ее, а Питер на ходу приобнимает ее за плечи. — Мистер Перкинс, скажите, пожалуйста, вы узнаете кого-нибудь из этих людей? — спокойно спрашивает врач. — Посмотрите на всех повнимательнее и укажите на того, кто кажется вам знакомым. Даниэль, слегка нахмурившись, на протяжении долгого времени внимательно осматривает всех, кто только что пришел к нему в палату, с ног до головы. В какой-то момент у него возникает чувство, что он где-то раньше видел этих людей, но не может вспомнить, где. Он сомневается в том, что знает тех, кого еще вчера называл близкими себе людьми. Мужчина не помнит ни одного из них и все, что с ними связано. И спустя несколько секунд Даниэль нарушает тишину, до этого нарушаемую лишь тихими всхлипами Анны, и переводит пустой взгляд на врача. — Нет… — качая головой, тихо и неуверенно произносит Даниэль. — Я не помню никого из этих людей… — Нет… — со слезами на глазах шепчет Анна. — Пожалуйста, господи, нет… Только не это… — Посмотрите повнимательнее, молодой человек, — советует врач. — Может, кто-то кажется вам знакомым, но вы не уверены, что знайте его? Возможно, у вас есть такое чувство? — Я… Нет… Я никого не помню… И… Не знаю… Должен ли… — Даниэль медленно переводит вопросительный взгляд на всех остальных, из-за огромных сомнений решив умолчать о том, что эти люди кажутся ему знакомыми. — Кто вы? Что вы здесь делайте? Я не знаю вас… Уж чего, но парни и девушки не ожидали, что Даниэль не сможет вспомнить никого из них, и понимают, что их самые худшие ожидания подтвердились. Они до последнего надеялись, что он вспомнит хотя бы Анну или Питера, которого знал дольше всех, но не смог вспомнить даже этих двух особенно близких себе людей. Та боль, которую почувствовала девушка, когда узнала о том, что произошло с Даниэлем, и когда услышала об его амнезии слишком слабая в отличие от той, что она испытала, услышав, что мужчина не помнит своих друзей и свою девушку. Она перестает сдерживать свои эмоции и выпускает их на волю, потому что ей кажется, что на этом ее жизнь кончится. А в какой-то момент Анна утыкается в плечо Наталии, которая стоит рядом с ней и крепко обнимает ее и гладит по голове. — Твою мать… — с широко распахнутыми глазами берется за голову Питер. — Наши самые худшие опасения подтвердились. Даниэль не помнит нас. — То, чего мы боялись, случилось… — с прикрытым рукой ртом качает головой Эдвард. — Ты как в воду глянул, — тихо говорит Терренс. — Все это и правда было началом новых проблем. Теперь уже связанных с Даниэлем. Немного погодя Анна отстраняется от девушек, пытающиеся утешить ее, подходит к койке, на которой лежит Даниэль, и со слезами на глазах садится на нее. — Неужели ты вообще не помнишь меня? — нежно взяв Даниэля за руки, со слезами и отчаянием дрожащим голосом спрашивает Анна. — Прошу тебя, подумай еще… Пожалуйста… Это я, Анна, твоя девушка… Как бы Даниэль не хотел вспомнить Анну или кого-то из его друзей, он не может никого вспомнить. — Нет… — с грустью во взгляде качает головой Даниэль. — Я не знаю тебя… Не помню… — Пожалуйста, Даниэль, пожалуйста… — чуть громче взмаливается Анна и шмыгает носом. — Хотя бы скажи, что я тебе знакома. Что тебе кажется, что мы уже встречались. — А разве я должен помнить тебя? — Ты – мой парень. А я твоя девушка. Мы любим друг друга. Неужели ты даже это не помнишь? — Девушка? У меня есть девушка? — Да, милый, есть. Это я. Я, Анна Сеймур. — Прости, но мне это ни о чем не говорит… — Даниэль замолкает на секунду и повнимательнее смотрит на Анну, невольно бросая легкую улыбку. — Хотя ты красивая… Очень красивая… И находиться с тобой приятно… Все происходящее похоже на какой-то страшный сон, который тут же закончится, стоит только открыть глаза. Но к огромному сожалению, все реально. После какого-то несчастного случая Даниэль частично потерял память и не помнит никого, с кем раньше чувствовал себя счастливым и нужным. А осознав, что мужчина уже точно не вспомнит ее, Анна со слезами на глазах встает с койки и убегает из палаты, чувствуя невыносимую боль, похожую на самую страшную пытку. — Ты куда? — неуверенно спрашивает Даниэль. — Подожди! Почему ты плачешь? Что я сделал? Объясни! Друзья Анны не успевают сразу понять, что произошло, но делают это только лишь спустя пару секунд после того, как дверь закрывается за девушкой. — Анна! — громко, обеспокоено восклицает Ракель. — Анна, подожди! — Анна, подруга, ты куда? — с широко распахнутыми глазами спрашивает Питер. — Я попробую поговорить с ней. Ракель быстро покидает палату, а следом за ней уходят и Наталия с Хелен, оставляя парней, которые неуверенно переглядываются между собой. — Вот это поворот… — качает головой Терренс. — Почему эта девушка плачет? — испуганно смотря на всех парней, тихо удивляется Даниэль. — Разве я ее обидел? Я сказал что-то не то? — Она твоя девушка, Даниэль, — с грустью во взгляде отвечает Питер. — Анна переживает, что ты не можешь вспомнить ее. — Моя девушка? — Да, ты очень сильно любишь ее и не представляешь себе жизни с другой, — мягко говорит Эдвард. — Ты говорил, что с каждым днем любил ее все больше, — с легкой улыбкой на лице, но с грустными глазами добавляет Терренс. — Боялся потерять ее… — Но почему я не помню ее? — удивляется Даниэль. — Почему я не могу вспомнить ни одного из вас? Ничего не могу вспомнить! У меня полный провал! — Не переживай, приятель, это временно, — уверенно говорит Питер. — Ты все вспомнишь, но только чуть позже. Не удивительно, что ты все забыл после травмы головы. — Но когда я все вспомню? Сколько времени пройдет? — Уверен, что скоро вы вспомните и ее, и все своих друзей, и свою семью, и абсолютно все, — мягко, уверенно отвечает врач. — Вы не останетесь таким на всю жизнь. — Я пытаюсь что-то вспомнить, но не могу. Правда. Я хочу это сделать. Но не получается. — Память может вернуться к вам в любой момент. Это будет происходить постепенно: сначала вы вспомните что-то одно, а потом – другое. Пока что вы помните свое имя и не растеряли навыки, полученные до потери памяти. Вы не станете беспомощным. Хотя первое время руки и ноги могут плохо слушаться из-за повреждения мозга. — Когда это случится? Когда я наконец-то все вспомню? Я хочу узнать все! Кто я такой… Кто все эти люди… Что со мной произошло… — Не переживайте, молодой человек, все пройдет. Нужно лишь немного времени. И вообще, я бы не советовал вам слишком много думать об этом. Вам нужен полный отдых и покой и как можно больше крепкого сна. Только так вы сможете поправиться. — Хорошо… — тихо произносит Даниэль. — Понял… — Ладно. Я сожалею, но мне придется выпроводить ваших друзей, поскольку обещал пустить их лишь на несколько минут. А вы пока постарайтесь поспать. Чуть позже я снова проверю вас. Врач разворачивается и переводит взгляд на Эдварда, Терренса и Питера, с грустью во взгляде переглядывающиеся между собой или наблюдающие за Даниэлем, который ведет себя так, словно они для него чужие. — Идите со мной, молодые люди, — спокойно говорит врач. — Вы потом поговорите с ним. Когда ему станет лучше. Терренс, Эдвард и Питер не спорят с врачом и спокойно покидают палату. В коридоре они сразу же видят Ракель, Хелен и Наталию, безуспешно пытающиеся успокоить горько плачущую Анну, которая отказывается верить, что все происходящее – реальность. Парни подходят к плачущей и трясущейся девушке и либо крепко ее обнимают, либо гладят по голове или плечу. — Не могу в это поверить… — сильно дрожащим голосом отчаянно произносит Анна. — Он никого не узнал. Даже меня. Даниэль ведет себя так, словно я для него чужая. — Он никого не узнал, дорогая, — мягко говорит Эдвард, гладя Анну по спине. — Даниэль повел себя так со всеми нами. — Это должно быть кошмар… Мой худший ночной кошмар… Я вот-вот проснусь, и с Даниэлем все будет хорошо. — Мы все этого хотим, милая, — с грустью в глаза тихо говорит Хелен. — Мы все убиты горем. — Я потеряла его… Потеряла, ребята… Я осталась одна… Одна… — Нет, Анна, не говори так, — качает головой Терренс, приобняв Анну за плечи и погладив ее по голове. — Ты не потеряла Даниэля. Слава богу, он живой. Но очень скоро наш друг скоро поправится, и все будет как прежде. — Нет, не будет… Не будет… — Подружка… — с жалостью во взгляде произносит Наталия. Лечащий врач Даниэля чувствует, как у него что-то екает в сердце, глядя на горько плачущую Анну, и подходит поближе к ней. — Мисс, прошу вас, не переживайте так, — погладив Анну по плечу, мягко говорит врач. — Я прекрасно понимаю ваше горе, но все не так запущенно. Амнезия – это временное явление. Рано или поздно ваш парень все вспомнит. — Но сколько нам ждать, доктор? — со слезами дрожащим голосом спрашивает Анна. — Мы можем ждать неделю, месяц, а то и год… — Это так, но такая амнезия не будет длиться вечно. Память вернется, но постепенно. При хорошем отдыхе, спокойном режиме дня и нормальном сне мистер Перкинс быстро поправится после сотрясения мозга и всех незначительных травм, которые он получил. Поменьше волнений и движения в первое время – и все будет хорошо. — А что нам делать, чтобы помочь ему поскорее вспомнить нас? — спрашивает Питер. — Или это уже не зависит от нас? — Почему не зависит? Еще как зависит! Попробуйте рассказать ему о себе и о том, что связывало его с каждым из вас. Раз вы – его друзья, расскажите мистеру Перкинсу о вашей дружбе. Возможно, это поможет ему если не вспомнить вас, то хотя бы призадуматься и поверить, что он знает вас. — Думайте, это поможет? — слегка хмурится Эдвард. — Я не даю вам гарантии на восстановление памяти. Но пока это единственное, что вы можете сделать. А когда он будет чувствовать себя намного лучше, то вы можете отвести его в те места, которые вы раньше посещали или считали важными и особенными для себя. Это тоже поможет ему что-то вспомнить. — Похоже, нам предстоит пережить непростое время… — тяжело вздыхает Наталия. — Лучше радуйтесь, что ваш друг живой. А этот случай – хороший повод доказать, как важна для вас дружба с этим человеком. Если мистер Перкинс многое для вас значит, вы должны приложить максимум усилий и заботиться о нем столько, сколько понадобится. — Да, доктор, мы все понимаем, — с тихим вздохом кивает Питер. — Разумеется, мы не бросим Даниэля и сделаем все, чтобы помочь ему. — Уверен, что он будет благодарен вам, когда все вспомнит. Самое главное – не бросайте его. Даже если вам обидно, что на вас смотрят как на чужаков. Этот парень нуждается в вас как никогда раньше. — Даже если не поблагодарит, ничего страшного, — уверенно отвечает Терренс. — Для нас это не столь важно. — К сожалению, врачам не под силу победить амнезию. Они уже выполнили свою работу. Дальше дело уже за самим мистером Перкинсом. Ну и за вами. Хотя помните, что он пока что будет немного рассеянным и заторможенным, и вам придется что-то объяснять по несколько раз. — В любом случае спасибо вам, доктор, — с благодарностью отвечает Хелен. — Спасибо большое за то, что вы сделали для Даниэля. — Это моя работа. Ладно… А сейчас простите меня, я должен оставить вас. У меня есть другие пациенты, которых я должен проверить. — Конечно, — тихо произносит Анна. — Пока что вам лучше не беспокоить мистера Перкинса и пойти домой. А завтра посмотрим. Если ему будет чуточку лучше, то я дам вам несколько минут, чтобы поговорить с ним. Врач разворачивается и спокойным шагом уходит по своим делам, оставляя потрясенных и расстроенных Терренса, Хелен, Наталию, Питера, Ракель, Эдварда и Анну одних. Каждый из них по-своему пытается пережить то, что они узнали несколько минут назад и всерьез беспокоится за группу, существование которой снова оказалось под угрозой.