***
Тем временем Даниэль находится у себя дома и проводит время с Бланкой. Сказать по правде, мужчина не очень рад ее визиту, но прогнать иностранку все-таки не решился. Они сидят в комнате мужчины на его кровати и как раз говорят о встрече с родителями девушки. Пока девушка практически не отлипает от него, словно она – кошка, а он – что-то, что пахнет кошачьей валерьянкой, мужчина безропотно позволяет ей гладить, обнимать и целовать себя, не желая обидеть ее. Даже несмотря на то, что его воротит от нее, а ревность испанки ко всему на свете изрядно доставляет дискомфорт. — Что ты думать о mi familia? — с легкой улыбкой спрашивает Бланка, запустив пальцы в волосы Даниэля и держа руку на его колене. — А, querida? — Э-э-э, ты спрашиваешь меня о своей семье? — неуверенно переспрашивает Даниэль, крепко сцепив пальцы рук. — Si, si, amor, я хотеть сказать это. Хотеть знать, что ты чувствовать! — Мне понравилось проводить время с твоей семьей. — Даниэль бросает Бланке мимолетную улыбку. — Твои родители – вежливые и порядочные люди, и мне комфортно с ними общаться. Было, конечно, неловко поначалу, но они меня успокоили. — Я же говорить, что они понравиться тебе. — Бланка целует Даниэля в щеку своими сухими шершавыми губами. — А ты переживать и бояться. — Да, ты была права… Я рад, что твоя семья приняла меня. И мистер и миссис Морено… И твоя младшая сестренка… Как ее там… Э-э-э… — Мия. — Да, Мия! Она очень милая и приветливая. Мне понравилось с ней разговаривать. — Да, но… — Бланка немного отстраняется от Даниэля и бросает хмурый взгляд в сторону. — Я хотеть, чтобы ты не общаться с ней и не смотреть на нее. — Почему? – округляет глаза Даниэль. — Она же хорошая девчонка! — Все твое внимание должно быть обращено лишь на меня, mi amor. — Бланка гладит Даниэля по щеке. — Я – есть для тебя все. Ты быть обязан говорить мне хороший слово. Я хотеть знать, что ты ценить и любить меня. — Пожалуйста, Бланка, не надо ревновать меня к своей собственной сестре, — спокойно просит Даниэль. — Я просто разговаривал с ней и не вижу в этом ничего плохого. Ты же не имеешь против того, что я хорошо отзываюсь о твоих родителей. Так почему ты так ведешь себя с Мией? Она не заслужила это. — Мия не есть твой невеста. Я быть твой невеста. Я хотеть слышать, что ты считать меня милый и хороший. — Но ведь я считаю тебя таковой. — Однако я так мало это слышать. — Нет, Бланка, не говори так. — Даниэль через «не хочу» гладит Бланку по голове и щеке и заставляет себя скромно улыбнуться. — Может… Может, я просто всегда был скуп на комплименты… Не знаю… Может, мой характер остался прежним, даже если я ничего не помню. — No, mi gatito, eso no es verdad. Ты всегда быть очень generosa con cumplido. То есть… Я хотеть сказать… Ты быть щедрым на комплименты… Это не быть правильно. — В любом случае я хочу, чтобы ты запомнила, что для меня ты самая лучшая, — без эмоций добавляет Даниэль. — И если я разговариваю с другими девушками, это не означает конец нашим отношениям. Мы скоро поженимся, а значит, у меня нет права заглядываться на других девушек. Да я и не собираюсь. Мне кажется… Я всегда был верен той, которую люблю. — Верно, ты не иметь право смотреть на другие девушки, — кивает Бланка. — Ты быть обязан смотреть только на меня. Для тебя не существовать другие. Ты иметь только меня. — Да-да, я знаю… Но пойми, я не могу ограничивать свое общение с другими людьми и уделять все внимание лишь тебе. — Но я так этого хотеть… — Я понимаю, что тебе хочется видеть меня каждую секунду. Но это невозможно. И ты работаешь в больнице, и мне надо бывать одному или куда-то ходить… — Я собираться это исправить и сделать так, чтобы ты ходить только со мной. Ты быть обязан любить гулять со мной, развлекать меня и заставлять ощущать себя как королева. — Когда мы с тобой поженимся, то будем видеться каждый день. — Да-да, я об этом мечтать! — радостно хлопает в ладони Бланка. — Если бы ты не решить сделать мне предложение так скоро, я бы сама встать на колено и сделать это. Ведь я так хотеть быть твой жена… Не хотеть расставаться с тобой ни на минуту. — Я знаю, Бранка. — Бланка. — Ой… Прости. В воздухе на пару секунд воцаряется тишина, во время которой Бланка понимает, что Даниэль чувствует себя не слишком счастливым для человека, предложивший девушке жениться с мыслью, что это было абсолютно обдуманным решением. Точнее, ее это раздражает. Но все же испанка старается держать себя в руках и оставаться терпеливой. — Даниэль, ну что с тобой твориться? — с грустью во взгляде спрашивает Бланка, поглаживая Даниэля по щеке. — Почему ты не быть счастливый? Не говорить мне приятное! — С чего ты это взяла? — слегка хмурится Даниэль. — Ты как будто не быть рад, что решить сделать мне предложение. — Бланка тихо шмыгает носом и заправляет прядь волос за ухо. — ¿Por que, mi amor? ¿Por que? — Нет-нет, я очень счастлив, — выдавив из себя подобие улыбки и переведя взгляд на Бланку, немного неуверенно отвечает Даниэль. — Просто… Просто я все еще пытаюсь вспомнить все, что забыл. Вспомнить, кто я такой, кто ты такая, кто все люди, которых когда-то знал… — Я понимать, что ты ничего не помнить и не верить мне. Но клянусь, Даниэль, это есть правда. — Бланка берет Даниэля за руку. — Я чувствовать боль, когда знать, что ты не наслаждаться отношения со мной. — Мне тоже очень жаль, что я не могу поверить тебе, потому что не помню. Да, ты рассказала многое из того, что кажется мне знакомым, но я все равно не могу ничего вспомнить. — Не переживай, mi amor. — Бланка крепко обвивает руками шею Даниэля и трется своей щекой об его щеку, пока у того на лице нет даже и намека на удовольствие от этого, и он борется с чувством отвращения. — Рано или поздно ты все вспомнить. Врач сказать, что это не длиться долго. Что мы не быть вынуждены надолго откладывать наша свадьба. — Я правда стараюсь, но не могу. — Знаю, — с легкой улыбкой кивает Бланка. — Но однажды ты и я пожениться и начать жить долго и счастливо в этот потрясающий дом. Обещаю, что я родить тебе детишки как можно скорее и стать для них лучший мама на свете. — Да… Конечно… Даниэль колеблется пару секунд, а потом немного неуверенно прикладывает руку к щеке Бланке и нежно целует ее в другую, не чувствуя никакого удовольствия и намека на что-то приятное, о чем он успел узнать от своих настоящих друзей. Зато сама испанка тут же заливается краской и улыбается словно Чеширский кот, будучи готовой буквально раствориться в руках того, кого она нагло обманывает. — О, querida, ты целовать меня так нежно, — с румянцем на лице мурлычет Бланка. — У меня мурашки бежать по коже. — Я рад, что тебе нравится, — с легкой улыбкой врет Даниэль. — Хотя и не совсем понимаю, что делаю… Не в том смысле, что я в бреду… А в том смысле, делаю ли я все правильно, если хочу… Доставить тебе удовольствие. — Более, чем правильно. — Бланка улыбается еще шире и уверенно смотрит в глаза Даниэля, слегка прикусывая губу. — Я дрожать, когда ты трогать и целовать меня… Быть готова стать твой рабыня… Делать все, что ты хотеть… — И… Что же надо делать? Чтобы получить удовольствие… — Я мочь показать это, — с загадочной улыбкой говорит Бланка, уверенно проводит пальцами по груди Даниэля и медленными движениями гладит его щеке. — Мочь показать что-то очень приятный и волнующий… — Э-э-э… — Даниэль слегка прикусывает губу, не будучи впечатленным тем, Бланка задумала сделать. — Что… Прямо сейчас? — Почему нет? — Бланка, смотря Даниэлю в глаза, медленно проводит пальцами по своим ключицам и груди и начинает довольно часто дышать, как будто ее заводят ласки самой себя. — Я так хотеть иметь секс… Так давно не иметь его… А ты всегда быть просто великолепный в этом… Уметь доводить до приятный безумие… Я так это любить… У Даниэля не хватает решительности оттолкнуть Бланка от себя и позволяет ей делать то, что она хочет, оставаясь совершенно равнодушным к ее попыткам соблазнить его и даже подумав, что у нее это получается не слишком хорошо. — Хочешь, я показать тебе, насколько это есть здорово? — с загадочной улыбкой низким голосом спрашивает Бланка, какое-то время изучая глазами лицо Даниэля, прикусывая губу и облизывая ее с желанием выглядеть сексуальной. — Если ты не помнить, то я с радостью напомнить. — Э-э-э… — неуверенно произносит Даниэль, пока его испуганные, широко распахнутые глаза бегают из стороны в сторону. — Послушай, Бранка, я… — Soy Blanca, mi amor… — Бланка начинает уверенно массировать напряженные плечи Даниэля, постепенно переходя к его спине. — Ты есть слишком напряженный, querida. Расслабься и получай удовольствие. — Я… Я не уверен, что знаю, как… Как все это происходит… — Предоставь все мне, mi gatito. Я помочь тебе расслабиться… Показать все, чему ты научить меня… Бланка начинает массировать плечи, шею и спину Даниэля еще более уверенно, получая огромное удовольствие от того, что она прикасается к мужчине и чувствует его естественный запах, который сводит ее с ума. Немного позже испанка кончиком носа утыкается в его щеку, очень медленно проводит по ней, целует ее сухими губами и трется об нее, надеясь свести мужчину с ума и расслабить его. Одних лишь поцелуев и объятий ей мало. Она хочет пойти намного дальше и затащить мужчину в постель. И была бы совсем не прочь забеременеть от него… А что Даниэль? Даниэлю вообще все равно! По идее массаж должен расслаблять и доставлять удовольствие, но он продолжает оставаться равнодушным и не слишком рад происходящему, даже если он мало понимает, во что ввязывается. Сейчас Бланка просто делает все это намного нежнее, чем раньше. Возможно, именно поэтому он не пытается вырваться и сопротивляться. А в какой-то момент Перкинс действительно расслабляется и чувствует себя… Лучше что ли?! Что-то заставляет его отпустить ситуацию и позволить всему происходить как оно должно. Бланка же безумно рада, что ее цель близится к успешному завершению. Даже малейшие успехи все больше мотивируют ее двигаться дальше. Она не прекращает делать Даниэлю массаж тела, которое ей кажется потрясающим и крепким, неторопливыми движениями копаться в его волосах и покрывать поцелуями все его лицо и шею. В глубине души девушка ликует, потому что она практически заполучила мужчину и сумела отключить ему мозг. Да, в какой-то степени это действительно лишает Даниэля бдительности и контроля над ситуацией. Однако еще больше его контроль подавляет тот факт, что он… Думает о другой девушке… Не о Бланке. А о ком-то, кого он очень смутно помнит. Перкинс не знает, кто она такая, и почему он думает о ней. Но именно мысли о той незнакомке и помогают ему расслабиться. Мужчина фантазирует себе, что это она нежно целует его и ласкает мужское тело, как будто прекрасно зная, что делать, чтобы доставить ему удовольствие. Та девушка, о которой он думает, кажется ему очень соблазнительной, нежной и невероятной. Он не помнит ее лицо. Но он отчетливо представляет себе манящие изгибы женского тела, которое мужчине не терпится поласкать. Инстинкты все-таки берут свое и заставляют его думать о том, что хочет оказаться намного ближе к девушке из своей фантазии. Не к Бланке, а к той незнакомке. Все, что происходит в реальности, происходит и в его воображении. Правда не с участием испанки, а с участием той, что медленно сводит его с ума. Как и Бланка, незнакомка стоит у него за спиной, говорит низким, соблазнительным голосом и нежно массажирует его крепкие плечи и спину и оставляет поцелуи у него на шее. А поскольку в какой-то момент испанка нежно прикусывает мочку его уха, то Даниэлю кажется, что девушка из его мыслей тоже делает это. Он начинает тихо постанывать от удовольствия, окончательно выпадая из реальности и желая, чтобы это шоу продолжалось. — О, черт, это круто, — с легкой улыбкой более низким голосом говорит Даниэль, начав довольно часто дышать. — Да… Продолжай в том же духе, детка… — Конечно… — хитро улыбается Бланка и прилагает еще больше шарма и умения соблазнять, чтобы окончательно заполучить Даниэля, не догадываясь, что он думает о другой девушке. — Все для тебя… — Не останавливайся, прошу тебя… Я хочу, чтобы мне было хорошо… Пожалуйста, пожалуйста… — Вот так, дорогой, — мягким и успокаивающим голосом произносит Бланка и сухими губами медленно проводит по месту за ухом Даниэля, которое она ласкает кончиком языка, и в которое начинает что-то шептать. — Молодец, Даниэль… Хороший мальчик… — Ты сводишь меня с ума… — шепчет Даниэль. — О да… — Я хотеть, чтобы ты думать о чем-нибудь хороший и мечтать обо мне, о свой любимый девушка. — Мне уже хорошо, малышка… — с широкой улыбкой смотря в одну точку, тихо стонет Даниэль. — Ты просто великолепна… — Благодаря тебе, дорогой… — Бланка оставляет парочку поцелуев на задней части шеи Даниэля и запускает руку под его футболку, лаская его крепкий на ощупь оголенный торс. — Ты научить меня всему… — О да, вот так хорошо… — с прикрытыми глазами медленно выдыхает Даниэль, не обращая внимания на то, что Бланка водит по его телу сухими холодными ладонями благодаря своей фантазии о девушке, у которой они очень мягкие и теплые. — Продолжай, красавица, продолжай… — Я знать, что ты сейчас хотеть… И сделать это прямо сейчас. — Да, моя принцесса… Сделай это… Я хочу тебя… Безумно… Пожалуйста… — М-м-м… Принцесса… Как это мило… — Моя прекрасная принцесса… Самая красивая на свете девушка… — Ох, как это возбуждать… — Бланка мягко обхватывает подбородок Даниэля и немного откидывает его голову назад. — Ты буквально раздевать меня, когда говорить так. — Я не могу молчать, когда вижу такую красавицу… — И я не мочь быть равнодушный, когда ты быть рядом, — нежно лаская шею Даниэля и покрывая ее сухими поцелуями, низким голосом очень медленно говорит Бланка. — Я буквально гореть… Ты сводить меня с ума… Бланка одаривает Даниэля коротким нежным поцелуй в губы, на который тот с радостью отвечает. Мужчине все равно, что девушка все также ужасно целуется, не умеет контролировать поток слюны, которая попадает ему в рот, и просовывает язык очень глубоко, вызывая желание покашлять или прочистить желудок. Чуть позже она медленно обходит его, встает к нему лицом и гладит по щеке. А затем испанка уверенно садится к потерявшему волю и разум Перкинсу на колени и закидывает руку вокруг его шеи, запустив пальцы ему в волосы. Он же тут же обнимает ее за талию и начинает нежно поглаживать бедра и ягодицы, думая, что Бланка – та сексапильная и сногсшибательная девушка из его фантазий, которая сводит его с ума одними изгибами своего тела. Несколько секунд Бланка копается в волосах Даниэля и покрывает оба изгиба его шеи нежными поцелуями, пока тот начинает несильно сжимать женскую грудь и вдыхает запах ее кожи, который – как кажется его затуманенному сознанию– принадлежит девушке из его мыслей. Он отчаянно пытается сохранить в голове этот образ, что сводит его с ума. И понимает, что до смерти хочет ту красавицу с шикарной фигурой, даже если он не может вспомнить ее лицо. Только лишь мысли о ее прикосновениях и поцелуях заставляют испытывать щекотку где-то внизу живота. Она слишком соблазнительна для него… Она заставляет его чувствовать то, что он забыл, но то, что сводит его с ума. Сознание Даниэля рисует картину, в которой он нежно целует какую-то незнакомку, крепко обнимает ее, ласкает все части женского тела, медленно, но уверенно покрывает каждый его дюйм поцелуем и нежно покусывает ее губы, уши и тонкую кожу на шее. Одной только фантазии хватает мужчине, чтобы почувствовать напряжение во всем теле. Из-за нее сердце бьется намного сильнее, дыхание перехватывает, в штанах становится как-то тесно, а его уст время от времени вырывается тихий стон наслаждения. Вскоре Бланка решает пойти дальше и продолжать свою миссию Девушка глазами изучает лицо мужчины, находясь от него на очень мизерном расстоянии и нежно лаская ладонью его немного шершавую щеку. А потом она оставляет несколько поцелуев у него на шее, медленно водит по коже кончиком языка и слегка прикусывает некоторые места, начав водить одной рукой по его груди и запустив другую в его волосы. Видя, что мужчина одним лишь взглядом буквально умоляет отдаться ему, испанка начинает всем видом показывать, что страстно желает этого человека, не стесняясь громко стонать и позволять своему телу извиваться. Чуть позже Бланка резко впивается в губы Даниэля, уверенно обхватив его лицо, пока тот жадно отвечает на этот поцелуй, запустив руку в ее волосы и начав гладить изгибы талии, бедра и ягодицы. Девушка из фантазии мужчины делает все то же самое, что и иностранка. И это позволяет ему не отпрянуть от иностранки, что совсем не похожа на ту, что заставляет его сердце трепетать. Он уже давно позабыл о совсем не привлекательной и асексуальной Бланке, которая лишь хочет казаться роковой соблазнительницей. Его сознание принимает ее за другую. За ту, которая пробуждает в нем огонь. Ту, чье лицо он никак не может вспомнить. Ту, что намного стройнее и привлекательнее испанки. У него как будто произошло помутнение разума… Даниэль не контролирует ситуацию и просто отдается своим инстинктам и дикому порыву страсти к, возможно, несуществующей девушке. Или же он просто не вспомнил ее, но сердце подсказывает ему, что он страстно любит ту красотку из своих фантазий, которая точно знает, как свести его с ума. Бланка была бы в ярости, если бы узнала, что Даниэль так хочет вовсе не ее, а несуществующую девушку. Вряд ли бы она сейчас так страстно целовала, нежно покусывала и оттягивала его губы и ласкала его лицо, волосы и уши, заставляя тихо его постанывать от удовольствия и даже не думать о том, чтобы сопротивляться. Бланка нисколько не сомневается в своих навыках соблазнения и чувствует, что уже ничто не помешает ей затащить Даниэля в постель. В какой-то момент она встает с колен мужчины, встает между его ногами и наклоняется к нему, поочередно лаская его волосы, лицо и шею обеими руками. Тот смотрит на нее снизу вверх стеклянными, широко распахнутыми глазами, по которым можно понять, что он не осознает происходящего. Затем девушка обхватывает его голову, прижимает ее к своей груди на несколько секунд и после целует его в висок, опускается до его щеки и прикусывает ухо, место за которым нежно ласкает кончиком языка. — Ах, Даниэль… — низким, соблазнительным голосом медленно произносит Бланка. — Ты сводить меня с ума… Я хотеть тебя… Хотеть прямо сейчас… Бланка наклоняется, обвивает шею Даниэля руками и медленно опускается к его шее, в изгибе которой она зарывает лицо, начинав с особым удовольствием покрывать ее поцелуями. И не скрывает своей радости, когда слышит его тихие стоны. С откинутой назад головой начинает громко стонать, когда тот начинает уверенно сжимать ей грудь и стимулировать ее соски. Девушка из его фантазии делает все то же самое, только ее ласки кажутся ему более приятными. И хоть мужчина не помнит ту красавицу, – да и образ его воображаемой девушки очень размыт и неясен – именно эти фантазии лишают его всякого разума, контроля и желания сопротивляться. Только лишь очертания ее фигуры, удивительные ласки и нежнейшие поцелуи заставляют его подчиняться этой девушке. Через какое-то время Бланка с громкими, чувственными стонами решает снять с Даниэля одежду. И начинает с его черной жилетки, которую швыряет в сторону. Мужчина совершенно не пытается сопротивляться этому и начинает покрывать шею девушки нежными поцелуями, еще больше сводя ее с ума, заставляя буквально кричать от удовольствия и продолжая ласкать ей грудь. Далее он остается без своей футболки, которую иностранка снимает за одну секунду и швыряет куда подальше, оставшись лишь в темно-синих джинсах. Девушка широко улыбается и уверенно проводит руками по его обнаженной груди, взгляд на которую заставляет ее затаить дыхание. — Oh, Daniel, mi amor, tu eres increíble, — уверенно говорит Бланка и бессовестным образом перемещает руки на низ живота Даниэля и его паха, который она ласкает так, что тот не сдерживает своего тихого стона. — Te quiero mucho… Даниэль тоже безумно хочет снять с Бланки – или с девушки из его фантазии – одежду. В какой-то момент мужчина протягивает руку к заколке, которой она собрала волосы наверх, снимает ее и откидывает в сторону. Однако когда он хочет снять с нее верхнюю одежду, девушка не позволяет ему сделать это и кокетливо хлопает по руке, которая так нагло начала задирать ее блузку. Бланка резко отстраняется от Даниэля, не спуская с него глаз и не переставая хитро и вызывающе улыбаться. А через пару секунд испанка медленно снимает с себя эту блузку так, чтобы это выглядело как можно более сексуально, и откидывает ее в сторону. Иностранка с гордостью позволяет мужчина рассмотреть ее полноватую фигуру, которой она, однако, ничуть не стыдится. Ее не смущают ни наличие жира на животе, ни намека на хороший пресс, ни дряблые руки. А свою большую грудь, подчеркнутую благодаря бюстгальтеру с эффектом пуш-ап, она просто обожает и с удовольствием позволяет Перкинсу рассмотреть ее получше. — Нравится? — с загадочной улыбкой спрашивает Бланка и проходит руками и кончиками пальцев по груди, ключицам и животу. — Это тело принадлежать только тебе. Я хотеть, чтобы ты гладить только его. Бланка уверенно берет Даниэля, смотрящего на нее завораживающим взглядом, за руки и позволяет потрогать ее пухлое тело и поласкать его, получая огромное удовольствие от того, как теплые руки мужчины скользят по ее животу. Они оба тихо постанывают от удовольствия, правда девушка – от того, что с ней делает ее «жених», а мужчина – от того, что с ним делает та, которую он себе представляет. А вскоре испанка чувствует его нежный поцелуй на животе где-то немного выше пупка и груди и тихо постанывает от того, как нежно тот сжимает ее ягодицы. — Да-да, Даниэль, да! — громко стонет Бланка. — Делать это дальше! Делать! Ах! — Ты просто великолепна, моя принцесса, — хриплым голосом с наслаждением произносит Даниэль, придерживая Бланку за изгибы талии и покрывая поцелуями ее живот. — Я люблю тебя… Люблю… — О, боже мой! Да! Да! В какой-то момент разгоряченная Бланка жадно целует Даниэля в губы и мягко подталкивает его, чтобы он лег на кровать. Мужчина покорно делает это и крепко обнимает девушку за талию, когда она заваливается на него всем телом, не обращая внимания на то, что испанка кажется довольно тяжелой. Бланка снова целует Даниэля в губы с еще большим давлением, иногда тихонько постанывая, копаясь в его взъерошенных волосах, позволяя ладоням скользить по его оголенной груди и время от времени перекладывая его руки на те части своего тела, которые хотели бы получить его ласку. Мужчина уже окончательно потерял контроль над собой и всей ситуацией и давно не обращает внимания на иностранку, даже когда она делает что-то, что не понравилось бы ему, будь он в трезвом уме. Однако пока что страсти накаляются, а дело медленно, но верно приближается к тому, чего добивается настойчивая испанка. Не разрывая поцелуя не то с Бланкой, не то с девушкой из своих фантазий, Даниэль с азартом расстегивает ее джинсы, снимает их и откидывает в сторону, оставляя девушку лишь в одном нижнем белье. И она нисколько не смущается, даже если ее фигура совсем не идеальна, а на ягодицах можно заметить достаточно сильный целлюлит. Мужчина мягко перекладывает ее на спину и оказывается над ней сверху, не прекращая с жаром целовать ее и тихонько постанывать от удовольствия. Он с большим удовольствием ласкает все части ее лица, прикусывает нежные участки кожи на шее и проводит по ним кончиком языка. — О да! — с прикрытыми глазами томно стонет Бланка, согнув ноги в коленях и сильно напрягая бедра. — Да-да-да-да! Ты быть просто великолепный, Даниэль… Ах… — Я хочу тебя… — довольно низким, охрипшим голосом произносит Даниэль и крепко, но нежно сжимает Бланке грудь, которую также ласкает разомкнутыми губами. — Хочу… Прямо сейчас… — Да, Даниэль… Да… Возьми меня… Я есть твой… Делать со мной все, что ты хотеть… Сводить меня с ума… Ах… Даниэль… Даниэль… Даниэль оставляет несколько поцелуев на шее Бланки и опускается к низу ее живота, пока та выгибается с громкими стонами, легонько царапает ему спину и водит руками по обнаженному торсу. Иностранка уверенно протягивает руки к джинсам мужчины и хочет поскорее избавиться от них, да и он вот-вот собирается избавить ее от трусиков и бюстгальтера. Однако в какой-то момент в комнате раздается телефонный звонок, а телефон, лежащий на тумбочке рядом с кроватью, начинает вибрировать и раздражать слух. От неожиданности Бланка резко отстраняется от Даниэля и переводит взгляд на свой телефон. Полуголая девушка раздраженно рычит, стонет и проводит руками по лицу, пока мужчина мгновенно возвращается в реальность, чувствуя себя так, будто пришел в себя после гипноза, и понимая, что образ той роковой красавицы, что свела его с ума, внезапно исчез. «Что за черт? — с учащенным дыханием думает Даниэль, испуганно осматривая себя и Бланку и неприятно удивляясь, когда он видит себя в одних лишь расстегнутых джинсах без рубашки, а иностранку – в одном нижнем белье. — Что это было? Когда мы с ней успели оказаться практическими голыми? Я что, рехнулся? Или эта девчонка хотела что-то со мной сделать?» А пока Даниэль потрясенным взглядом осматривает всю комнату, Бланка протягивает руку к телефону и отвечает на звонок, не скрывая своей злости из-за того, что кто-то нарушил ее планы соблазнить мужчину и затащить его в постель. — Алло, — раздраженно стонет Бланка. Через несколько секунд Бланка резко убирает волосы со своего лица. — Мия! — возмущенно кричит Бланка. — Какого черта? Как ты посметь испортить мне такой прекрасный время? Ты же знать, что я проводить время с Даниэлем! И я говорить, чтобы ты НЕ БЕСПОКОИТЬ МЕНЯ! Я НЕПОНЯТНО ОБЪЯСНЯТЬ, ГЛУПЫЙ ТЫ КУРИЦА? Бланка слушает то, что Мия говорит ей по телефону и сжимает руку в кулаке. — Что? — раздраженно бросает Бланка. — Опять? Опять он звонит? Так я же все ему объяснить и сказать, что сегодня не мочь приехать! Что ему еще, черт возьми надо? Бланка молчит несколько секунд и устало стонет с закатанными глазами. — Хорошо, я сейчас приехать и разобраться, — грубо бросает Бланка. — Я СКАЗАТЬ, ЧТО СЕЙЧАС ПРИЕХАТЬ! ХВАТИТ ПОВТОРЯТЬ ОДНО И ТО ЖЕ, ЧЕРТОВ ТЫ ПОПУГАЙ! ПЕРЕДАЙ ЕМУ, ЧТО Я СКОРО БЫТЬ НА МЕСТЕ! Бланка резко отключает звонок, кладет телефон на кровать и запускает руки в волосы, слегка оттягивая их и злясь, что ее план по соблазнению Даниэля не удался. Потрясенный мужчина медленно приподнимается и неуверенно смотрит на девушку, уже не желая ее так страстно, как несколько секунд назад, и продолжая удивляться, как так получилось, что они оба оказались полураздетыми. — В чем дело, Бланка? — слегка охрипшим голосом неуверенно спрашивает Даниэль. — Что-то случилось? — Прости, милый, но… — сильно растягивает слова Бланка и слегка прикусывает губу, когда переводит взгляд на Даниэля. — Я быть вынужденный оставить тебя… Мия позвонить и сказать, что меня вызвать в больницу… Надо кое-что уладить. — Вызвали на работу? — Не знаю, querida. Моя сестра говорить так быстро, что я ничего не понять. — Ох… Ну… Хорошо… Раз надо – иди. — Не будь расстроенный, Даниэль. — Бланка гладит Даниэлю лицо и немного поправляет ему волосы, пока тот смотрит на нее округленными глазами, в глубине души обрадовавшись, что она уходит. — Я обещать, что мы обязательно продолжить заниматься любовь в следующий раз. Прости… Бланка резко встает с кровати, подбирает свою одежду и заколку, разбросанные в комнате, и быстро натягивает все на себя. Даниэль же с удивлением наблюдает за ней и недоумевает, как его может привлекать такая асексуальная девушка, которая выглядит столь неуклюже и совсем не похожа на роковую красоту. Эта иностранка с лишним весом, которая не может дать ему душевное удовольствие и заставляет чувствовать себя ужасно некомфортно. — До скорой встречи, mi amor, — нежно поцеловав Даниэля в щеку, с легкой улыбкой прощается Бланка. — Ты мочь не провожать меня. Я закрыть дверь. Пока-пока! Бланка быстро хватает свою сумку, лежащую на стуле, расположенный напротив письменного стола, и покидает комнату. Даниэль же резко выдыхает и прикладывает руку ко рту, чувствуя не слишком приятный вкус и с удивлением обнаруживая, что некоторые части его тела слегка покрасневшие из-за укусов девушки. «Черт, что же только что произошло? — недоумевает Даниэль, ошарашенными глазами осматриваясь вокруг. — Я вообще не контролировал себя и будто бы лишился рассудка в какой-то момент! Вот дерьмо… Мне становится все страшнее находиться с этой девчонкой… Что она со мной сделала, что я будто бы вырубился? И… Целовал ее? САМ? По своему желанию?» Даниэль сгибается пополам и запускает руки в свои волосы, уставившись в одну точку. «Я едва сдерживаюсь, когда она целует меня… А тут мы оба оказались в кровати… Полуголые…» Даниэль водит руками по своему животу, довольно часто дыша. «Кстати, а кто та девушка, о которой я думал? — прикусив губу, задается вопросом Даниэль. — Мне казалось, что вместо Бланки меня целовала та девушка! И мне реально нравилось! Нравилось все, что она делала. Может, Бланка здесь не причем? И все дело в моих фантазиях о той красавице? О ее фигуре и о ее ласках и поцелуях… Я так задумался об этом, что начал принимать… Свою невесту… За другую? Но тогда кто она? Я знаю эту девушку?» Посидев на кровати еще некоторое время и постаравшись более-менее прийти в себя, Даниэль лениво встает на ноги, подбирает свои футболку и жилетку, быстро надевает их, застегивает ширинку на своих джинсах, поправляет свои волосы и хлопает себя по лицу обеими руками. «Черт, эта ситуация сбила меня с толку… — думает Даниэль, помассировав шею и покрутив головой в разные стороны. — И я должен признаться, что безумно рад, что Бланка ушла. Я что-то не очень хотел бы оказаться с ней в одной кровати, будучи голыми… Эта девчонка сильно давит на меня, и я плохо себя чувствую… Так и хочется сказать, что меня бесит этот тотальный контроль и факт, что она хочет, чтобы все мое внимание доставалось лишь ей. Она не дает мне найти способ все вспомнить…» Даниэль еще раз окидывает взглядом всю комнату и бросает его на серый дорогостоящий ноутбук, лежащий на письменном столе. Мужчина недолго глазеет на него, слегка хмурится, медленно подходит к нему, берет его, садится на кровать и включает, удобно расположив эту вещь на коленях. «Может, попробовать поискать информацию о той группе, о которой говорили девчонки и парни? Как она называется? Не помню… Черт… А они ведь говорили… Так-так… Что же это за название? Хм… Может, попробовать написать в поисковике одно из имен парней?» Как только ноутбук включается, Даниэль вводит пароль учетной записи, который он, к своему удивлению, прекрасно помнит, открывает Интернет-браузер, забивает что-то в поисковой строке и просматривает результаты поиска, довольно быстро позволяющие ему понять, что ему нужно искать информацию про группу «Against The System». «‘Against The System’… — задумчиво произносит Даниэль. — Точно! Это оно! Да-да! Оно! Так… Попробую что-нибудь найти или посмотреть какие-то фото или видео.» Даниэль набирает на клавиатуре что-то еще и просматривает результаты, сохранив навыки работы на компьютере, даже несмотря на амнезию. И через какое-то время он натыкается на сайт, на котором есть страничка, посвященная группе «Against The System». Правда, информации очень мало, а один из самых первых абзацев гласит: «‘Against The System’ – американская рок-группа, состоящая из Терренса МакКлайфа (вокал и ритм-гитара), Эдварда МакКлайфа (вокал и соло-гитара), Даниэля Перкинса (вокал и бас-гитара) и Питера Роуза (вокал и ударные). Их дебютный сингл ‘’The Story About Us‘ и музыкальное видео на него были выпущены 28 апреля 2017 года. Песня будет включена в грядущий дебютный одноименный альбом ‘Against The System’, релиз которого ожидается зимой 2017 года или в начале 2018 года.» «Здесь моя имя… — слегка хмурится Даниэль. — Вокал и бас-гитара… Ничего себе… Оказывается, я пою в этой группе… Только если это не какой-то другой Даниэль Перкинс… Ведь людей с моим именем может быть очень много…» Даниэль продолжает дальше изучать сайты в Интернете и искать информацию о своей же собственной группе. Правда поскольку пока что она еще не настолько известна по всему миру, информации о ней не так уж и много. А вскоре он открывает сайт, на котором люди публикуют видео, и находит не только клип «Against The System», но еще несколько записей. Одно из них – видеочат, который парни однажды устроили дома у Терренса, чтобы пообщаться с фанатами и ответить на них вопросы. Даниэль понимает это, прочитав название видео, и решает посмотреть его, поскольку видит маленькую картинку, на которой изображен он сам и все знакомые ему люди. Мужчина просматривает не всю запись, потому что она очень длинная, и пропускает некоторые моменты, обращая внимания лишь на те, что дают ему понять, что его друзья на самом деле очень веселые и кажутся искренними по отношению друг к другу. «А они забавные… — с легкой улыбкой думает Даниэль и скромно хихикает, смотря моменты, когда он и парни дурачатся между собой и заливаются громким смехом. — Ох… Походу эти братики МакКлайф обожают дурачиться между собой. Да и блондин не прочь повеселиться…» Даниэль узнает много нового про тех, кто пытается ему помочь, и немного расслабляется после того потрясения, что он испытал, когда Бланка едва не затащила его в постель. Да и про себя он тоже кое-что узнает. Например, в ответ на просьбу поклонницы назвать какой-нибудь факт про себя мужчина шутливо признается, что до встречи со своей девушкой обожал ходить по дому абсолютно голым. Это признание тут же заставляет его друзей начать по-доброму подшучивать над ним и предупредить, что на них могут смотреть дети. Даниэль смущенно хихикает, наблюдая за тем, как он пытается сказать что-то в свое оправдание. В видео парни вообще много говорят о своих любимых девушек и открыто говорят о каких-то своих сексуальных предпочтениях. Они с радостью подшучивают над многими ответами друг друга и даже исполняют парочку песен под гитару, заставляя народ еще раз восхититься потрясающими вокальными данными этой талантливой четверки. Вскоре Даниэль решает посмотреть какие-то другие записи, которые он находит по запросу, содержащее название его группы. Мужчина просматривает несколько небольших интервью парней и еще несколько записей выступления с их дебютным синглом «The Story About Us» до того, как решает взглянуть на клип к данной песни. Мужчина сразу же начинает покачивать головой и слегка улыбаться, понимая, что ему очень нравятся и слова, и музыка, и отмечая, что клип получился позитивным, но в то же время динамичным. Даниэль видит, что в клипе группы также сняли и любимые девушки парней. Хоть они появляются там много раз, иногда мужчина нажимает на паузу, чтобы получше рассмотреть каждую из них. И обращает особое внимание на милую рыженькую красавицу Анну, свою настоящую девушку, с которой он так мило обращается в клипе. На которую нежно смотрит с восхищением и любовью в глазах. И глядя на которую у него снова начинает приятно трепетать сердце. «А она ничего так… — с легкой улыбкой думает Даниэль. — Очень милая девчонка… Я бы с удовольствием поцеловал ее… Наверное, это та самая Анна, о которой говорили девушки… Эта девчонка тоже маленькая и рыженькая, с кукольным личиком…» Впрочем, Даниэль не стремится по несколько раз пересмотреть все сцены с участием Анны. Он просто слушает свою собственную песню, которой искренне восхищается, и смотрит динамичный клип, в котором царит такая приятная атмосфера. Через какое-то время он заканчивается, а Даниэль еще пару секунд смотрит на черный экран компьютера, обдумывая увиденное. А затем мужчина с помощью тачпада пролистывает страницу до комментариев и читает их. Поначалу он видит приятные комментарии людей, хвалящие их работу, песню и клип и говорящие, что девушки очень красивые, а парни – гордые и уверенные в себе. Кроме того, многие из них заставляют его скромно хихикнуть, ибо они содержат в себе какие-то шутки. Однако спустя какое-то время, Даниэль видит один, который заставляет его нахмурится. В нем говорится о том, что парням нужно почитать одну статью и выгнать «этого обманщика и лицемера» из группы. Мужчина, будучи не в силах побороть свое любопытство, открывает сайт по ссылке в комментарии и попадает на популярный сайт о жизни знаменитых людей с приятным дизайном и удобным интерфейсом. Пролистнув страницу вниз, Даниэль видит статью с названием «Сам виноват: ‘Against The System’ потеряет одного участника из-за обвинений в издевательствах?», под которым прикреплены фотографии его самого и Питера Роуза, как гласит надпись под ними, и общий снимок группы, на которых кроме них есть еще и братья Терренс и Эдвард МакКлайф. Быстро просмотрев их, Даниэль начинает читать текст, который написан к этой статье: «26-летний басист ‘Against The System’, Даниэль Перкинс может покинуть группу после серьезных обвинений. Недавно стало известно, что басист с большой долей вероятности причастен к попытке 26-летнего барабанщика, Питера Роуза, покончить с собой несколько месяцев назад. Как сообщает первоисточник, Перкинс долгое время издевался над Роузом, оскорблял его и за спиной говорил, что он – бездарный человек, а также регулярно подвергал его психологическим пыткам. Эти издевательства коллеги по группе и привели к тому, что барабанщик группы предпринял попытку покончить с собой и сильно взволновал и напугал всех поклонников. Источник сообщает, что басист ‘Against The System’ также жестоко избивал барабанщика, несколько раз наносил ему серьезные травмы и регулярно угрожает физической расправой. Один из поклонников сообщает, что пару месяцев назад Даниэль сам дал повод думать, что в группе уже долгое время есть серьезный конфликт. Басист выложил в свой Instagram (Dan_Chris_Perkins) фотографию с одного из прошедших шоу, на котором можно увидеть весь состав ‘Against The System’, включая его и Питера. Под той фотографией и была подпись, намекающая на то, что даже после попытки Роуза покончить с собой, Перкинс продолжает подвергать барабанщика моральному и физическому насилию. Одному из поклонников группы удалось сделать этот скриншот до того, как Даниэль удалил эту фотографию и снова загрузил ее на свою страницу в Instagram, но уже с другой подписью, в которой нет ни слова о ненависти к Питеру. Источник сообщает, что ситуация в группе очень напряженная, а менеджеры уже ведут переговоры и думают о том, чтобы выгнать Перкинса из группы. Сами Даниэль и Питер категорически отрицают эти слухи и упорно доказывают всем, что их связывает давняя крепкая дружба. Как утверждает источник, они делают это по приказу своих менеджеров. Их коллеги, 28-летний вокалист Терренс МакКлайф и 26-летний лид-гитарист Эдвард МакКлайф, и представители «Against The System» тоже воздерживаются от комментариев или опровергают данную информацию.» Глаза Даниэля мгновенно расширяются после того, что он только что прочитал. Потрясенный, резко побледневший от ужаса мужчина прикрывает рот рукой и еще раз перечитывает весь текст, медленно качая головой и начиная нервничать все больше и больше. — Нет, я не верю… — с ужасом в глазах тихо произносит Даниэль. — Этого не может быть… Нет… Питер… Он… Он… Значит, это я виноват в этом? Я подвергал этого парня психологическому и физическому насилию? Запугивал его… Угрожал убить… О, черт… Даниэль невольно вспоминает картину, которую он увидел, когда зашел в ванную дома у Питера, от волнения начав очень часто дышать. — Неужели я довел его до самоубийства? — с ужасом в широко распахнутых глазах задается вопросом Даниэль. — Это я в этом виноват? Черт… Вот почему тот блондин хотел умереть… Это я во всем виноват… Даниэль откладывает ноутбук в сторону, сгибается пополам и запускает пальцы в волосы, которые слегка оттягивает. Он чувствует, как его тело начинает слегка трястись от огромного напряжения, а дышать становится намного тяжелее из-за того, что сильно давит в груди. — Я не понимаю… — качает головой Даниэль. — Если я и правда довел Питера до желания умереть, а до этого едва ли не грозился убить его, то почему он так спокойно общается со мной? Разве он не должен был сторониться меня? Почему этот парень так легко впустил меня к себе в квартиру и был таким дружелюбным? И… Переживал за меня… Я не понимаю… Он ведь был таким искренним… Разве я мог так издеваться над таким хорошим парнем? Тот блондин и правда мне нравится! Почему я так сильно ненавидел его и довел до такого состояния? Даниэль резко выдыхает и обхватывает рукой горло, уставив свой потрясенный взгляд в одной точке. — Да, а почему Эдвард и Терренс ничего не сказали об этом? Почему девушки ничего не сказали? Они все знали об этом случае, но никто ничего не говорил! Что эти люди хотят от меня скрыть? Почему все ведут себя так, словно ничего не случилось? Или это все-таки неправда? Вдруг я не делал этого? Должна же быть причина, почему я не чувствую к Питеру никакого отторжения! Спустя пару секунд Даниэль вспоминает о комментарии, где сказано выгнать «обманщика и лицемера» из группы. — Может, попробовать поискать еще какие-то статьи на эту тему? — задумчиво говорит себе под нос Даниэль и берет ноутбук, который он располагает у себя на коленях. — Вдруг это все неправда? Вдруг тот человек ввел всех в заблуждение… Даниэль начинает слегка трясущимися руками набирать текст на клавиатуре и сразу же находит очень много похожих статей о попытке Даниэля довести Питера до самоубийства и его регулярных издевательствах над ним. Потом мужчина решает зайти в Twitter, открывает страницу со своим аккаунтом, в который он уже давно вошел, и сразу же видит перед собой ленту, где очень много негативных твитов в его адрес. Даниэль даже проверяет посты по хештегу #DanielGetOutOfATS и видит очень много обидных комментариев в свой адрес, все больше понимая, что все это может быть правдой, поскольку вспоминает слова Питера о том, что однажды у них все-таки серьезный конфликт. — Значит, это правда… — с ужасом в широко распахнутых глазах шепчет Даниэль. — Питер едва не умер из-за меня, из-за моих издевательств… Из-за физического и психологического насилия… Он сам говорил, что однажды мы действительно поссорились. А раз так, значит, все эти слова подтверждаются. Я довел его до желания умереть… Я… Группа едва не распалась по моей вине… Даниэль качает головой и бросает взгляд на свой телефон, на который пялится несколько секунд. А после он берет его и заходит в свой аккаунт в Instagram, – @Dan_Chris_Perkins – открывает фото, о котором говорится в статье, и начинает верить, что он действительно удалил его и перезагрузил с другой подписью. Ну а открыв страницу с комментариями под этим снимком, мужчина приходит в еще более глубокий шок и бледнеет от ужаса. «Мы могли потерять Питера по твоей вине, козел!» «Кусок дерьма… Неужели ты завидуешь Питеру?» «Оставь бедного Пита в покое! Тварь! Из-за тебя Питер чуть не умер!» «Завистливый ублюдок…» «Что он тебе сделал?» «За что ты его ненавидишь?» «Пит намного лучше и талантливее тебя, мудак!» «Вали из группы!» «Сдохни и прекрати издеваться над нашим любимым блондином. Он лучше тебя в тысячу раз, падла. Ты и ногтя его не стоишь!» «Почему братья МакКлайф молчат и ничего не делают? Почему их менеджеры молчат? Как они могут держать этого бездарного ублюдка? Гнать эту суку из группы! Пусть сам почувствует все, что пришлось пережить бедному Питеру.» «Ты даже петь нормально не умеешь! Все уже знают о твоем позоре на последнем концерте, на котором парни прикрыли твою задницу!» «Мы хотим слушать талантливых людей, а не тех, кто использует фонограмму в песнях!» «Чтоб ты сдох, мудак! Прекрати травить жизнь бедному парню!» «Если ты останешься в группе, то я больше не буду слушать ваши песни!» Даниэль читает еще многие другие оскорбительные комментарии в свой адрес и понимает, как ему трудно дышать, а сердце сжимается от одной только мысли, что он виноват в том, что Питер едва не покончил с собой. Его начинают мучить угрызения совести и огромное чувство вины перед блондином, людьми, которые любят его, парнями из группы и девушками, а желание отвернуться от ребят становится в разы сильнее. — И девчонки с парнями помогают мне после того, что я сделал? — отложив ноутбук в сторону, задается вопросом Даниэль. — После того, как они едва не потеряли Питера! А почему он так спокоен? Разве он так просто простил меня? Наверное, все эти люди думали, что я ничего не узнаю… Но они ошибаются… Я узнал всю правду… Правду о том, почему блондин едва не покончил с собой и ссорился со мной. И теперь чувствую себя ужасно… Даниэль, оперевшись локтями о колени, с тихим стоном проводить руками по лицу. — Нет-нет, я не могу… — тихим, дрожащим голосом произносит Даниэль. — Не могу принять их помощь… Не могу смотреть им в глаза… Думаю, будет намного лучше, если я не только откажусь от их помощи, но еще и свалю из группы. Я благодарен им за все, но мне стыдно принимать ее после того, что я прочитал. Да… Я откажусь от их помощи… И если ради этого мне придется разругаться с ними, я сделаю это. Я не могу общаться с ними… Не могу смотреть в глаза девушек… В глаза девушки блондина. Что она обо мне думает? Я чуть не отправил ее парня на тот свет! Почему она тоже ведет себя так, словно ничего не случилось? Даниэль призадумывается, приложив палец к губе. — Хотя мне кажется, что та рыжая девушка злится на меня как раз из-за Питера. Она ведь уже давно не общается со мной и совсем не интересуется моей жизнью. В последний раз я видел ее тогда, когда лежал в больнице! И если это правда, то я начинаю понимать, почему она не хочет разговаривать со мной… А раз так, то рано или поздно эти люди тоже во всем признаются и отвернутся от меня. Даниэль нервно сглатывает. — Нет… Этого не будет. Я сам порву с ними все связи. Сделаю это первый. Не стану ждать. Не хочу, чтобы меня и дальше продолжали водить за нос. Не хочу. Даниэль сгибается пополам и запускает руки в волосы, слегка оттягивая их и мысленно ненавидя себя за то, что когда-то посмел довести Питера до столь отчаянного шага. Мужчина все больше начинает бояться смотреть в глаза друзей после того, что он узнал, и думает попросить оставить в покое, считая, что так будет лучше для них и него самого. Несмотря на то, что все эти люди относятся к нему очень дружелюбно, а Питер ни в чем его не обвинял во время их последнего разговора, Перкинс начинает думать, что они скрывают правду не то из-за желания не дать ему волноваться, не то ради каких-то своих целей.***
Спустя какое-то время Эдвард и Наталия приехали домой к девушке, чтобы поговорить с ее родителями о встрече с Юджином Уэйнрайтом. Девушке стало намного лучше, и она вызвалась сама обработать раны, которые мужчина получил во время драки с ее обидчиком. А пока она осторожно делала все, что нужно, и он стойко терпел пощипывание, время от времени слегка морщась, они подробно рассказали Энтони и Летиции о произошедшем. — Поверить не могу, что он сбежал из тюрьмы, — уставив свои мокрые глаза в одной точке и сплетя пальцы и сидя во всеми в гостиной, тихо говорит Летиция. — Мы до сих пор не можем прийти в себя после того, как услышали об этом по телевизору. — Меня злит то, что те, кто должен был присматривать за ним, не справились со своей задачей, — едва сдерживая свой гнев, уверенно отвечает Энтони. — Это же псих! Просто больной псих! Таких надо таблетками пичкать, чтобы они все время спали! — Да еще и скрывали его побег от людей на протяжении трех недель. — Полагаю, эта падла нашла хорошее убежище, раз никто не может найти его. — Ничего, рано или поздно этого отморозка посадят за решетку, — уверенно отвечает Эдвард, крепко сцепив пальцы рук, пока Наталия аккуратно прикладывает смоченным каким-то раствором ваты к ране у него на лбу. — Надеюсь, полиция будет усиленно искать его. Все знают, какой это опасный человек. — Они должны, — уверенно говорит Энтони. — Раз упустили этого ублюдка – пусть теперь немедленно ищут его. — Ох… — устало вздыхает Эдвард. — Не хватало, чтобы еще и мой дядя Майкл сбежал из тюрьмы… Если он и его дружки сбегут, это будет еще плюс одна огромная проблема… А то и несколько, которые точно не завершатся в ближайшее время. — Это будет слишком! — кивает Летиция. — Только Майкла нам сейчас не хватало… — Упаси господь! — восклицает Энтони. — Вот будет номер, если из тюрьмы сбежит еще и Майкл и его самый главный дружок… Ну, которого посадили по обвинению в убийстве друга мистера МакКлайфа! — Нет-нет, я даже думать об этом не хочу! — приподнимает руки Эдвард. — Моя семья и так настрадалась из-за этого старого хрыча. А его побег в нынешней ситуации точно доведет нас. — Ох, да один побег Уэйнрайта это как побег Майкла и Эрика Брауна, — тяжело вздыхает Летиция. — Проблем он доставит нам немало… — Клянусь, если я где-нибудь встречу этого больного урода, то точно разукрашу ему лицо, — сжимая руку в кулак, сухо заявляет Энтони. — Я не сделал этого в зале суда, когда он бегал и орал по всему помещению, но сделаю это теперь. — Я уже успел хорошенько отдубасить этого ублюдка, — уверенно признается Эдвард. — Правда он – непробиваемый кабан, которого очень сложно поймать и победить… Если кто-то от одной сильной пощечины может сразу же потерять сознание, а его даже сильные удары по голове не берут. Сколько раз бил, но он мог свалиться лишь на несколько секунд. А потом поднимался и опять начинал дубасить. — Тем не менее мы от всего сердца благодарны тебе за то, что ты заступился за нашу дочь и сделал все возможное, — с благодарностью говорит Летиция, мягко погладив Эдварда по плечу. — Не будь тебя рядом, Уэйнрайт мог сделать с Наталией что угодно. Мы могли больше никогда не увидеть ее. — Нет-нет, миссис Рочестер, не говорите так, — резко мотает головой Эдвард. — Меня начинает страшно колотить от одной только мысли, что Наталия была бы рядом с этом больным ублюдком. А через пару секунд Наталия откладывает в сторону то, чем она обрабатывала раны Эдварда и прижимается к нему поближе, положив голову ему на плечо. — Я и сама впадаю в истерику, думая об этом, — тихо говорит Наталия, пока Эдвард одной рукой берет ее за руку, а второй нежно гладит по голове. — Если бы Эдварда не было рядом, я не знаю, что со мной случилось бы. Этот тип мог бы убить меня… — Не думай об этом, солнышко, — мягко отвечает Летиция. — Слава богу, все закончилось хорошо. — Даже не знаю, чего я боялась больше: того, что Уэйнрайт мог снова попытаться изнасиловать меня, или того, что он мог убить Эдварда. В первом случае я не хотела страдать и бороться с отвращением, которое он у меня вызывает. А во втором – боялась остаться без защиты и поддержки любимого человека. — Мы все понимаем, дочка. — Мне было очень страшно… — Наталия проводит рукой по своей шее и тяжело вздыхает. — А еще он сорвал мою цепочку и забрал ее… Ту, которую мне подарил Эдвард. Уэйнрайт хотел украсть и кольцо с сережками, но не успел. — Дорогая, забудь о цепочках, кольцах и сережках, — уверенно говорит Энтони. — Сейчас единственное, что тебя должно волновать, – это то, как спастись от этого ублюдка. Как сделать так, чтобы его нашли как можно скорее и посадили за решетку. Как не допустить, чтобы не пострадал кто-то еще. — Я знаю, папа… Меня это тоже очень сильно волнует. Хотя я не знаю, что мы можем сделать. — Кстати, мистер Рочестер, вы сказали, что уже знайте о побеге Уэйнрайта… — задумчиво говорит Эдвард. — Да, мы с Летицией сегодня были дома у твоих родителей, — уверенно отвечает Энтони. — С нами также были мистер Кэмерон, мистер Джонсон и его жена. Мы разговаривали и пили кофе, а потом услышали, как по телевизору сообщили о побеге Уэйнрайта. — Да, в новостях сказали, что за любую информацию о нем обещают щедрое денежное вознаграждение, — уверенно добавляет Летиция. — Значит, мои родители тоже знают об этом ублюдке? — слегка хмурится Эдвард. — Да, мистер и миссис МакКлайф тоже в курсе. — А что говорит мистер Джонсон? — Он утверждает, что не знал о побеге, поскольку был в отпуске. Но как только мы услышали это по телевизору, мистер Джонсон отправился в полицию, чтобы обо всем разузнать. — А если Уэйнрайт сбежал целых три недели назад, то почему мы узнали об этом сейчас? — слегка хмурится Наталия. — Мы считаем, что полиция могла скрывать это, чтобы не пугать людей, — предполагает Энтони. — Но поскольку его так и не нашли, то им пришлось признаться. Пока кто-то не встретился с ним. Хотя лично я считаю, что о побеге таких преступников надо сообщать немедленно. — Боюсь, поймать этого больного урода будет очень сложно, — выражает опасение Эдвард. — Уэйнрайт и сам сказал, что полиция не найдет его, потому что он нашел очень хорошее место, где и будет скрываться. — Ничего, рано или поздно эту падлу поймают. В полиции знают, что у Уэйнрайта психические отклонения и одержимость молодыми девочками, и они будут делать все, чтобы поскорее найти этого ублюдка. — Самое главное – не гулять в тех местах, где он может быть, — добавляет Летиция. — Думаю, на людях он вряд ли покажется, но запросто может находиться там, где обычно никого не бывает. — Мы знаем, мама, — с грустью во взгляде кивает Наталия. — И да, вы двое! — строго произносит Энтони, указывая пальцем на Эдварда и Наталию. — Чтобы ноги вашей не было в том месте, где вы его встретили! И во всех местах, где никого не бывает! Можете ходить только в городе в многолюдных местах, где эта тварь точно не появится. Я уверен, что он не дебил и прекрасно понимает, чем может закончиться прогулка в подобном месте. — Не беспокойтесь, мистер Рочестер, — уверенно кивает Эдвард. — Я уже предупредил Наталии об этом. — А тебе, Наталия, вообще запрещено бывать в таких местах одной. По крайней мере, до тех пор, пока этот человек на свободе. Если ты встретишь его, будучи одной или с кем-то из твоих подруг, у вас будут большие неприятности. А Эдвард, Терренс или еще кто-то не сможет вам помочь. Встретите этого ублюдка – он заберет вас куда-нибудь и будет делать с вами все, что ему захочется. И изнасилует, и убьет. — Нет-нет, я не буду там появляться, — качает головой Наталия. — Обещаю. Я не хочу, чтобы этот тип сделал со мной что-нибудь ужасное. — Надеюсь, ты все поняла, юная леди. И на этот раз все-таки включишь голову. Не будешь шляться бог знает где. — Да, вам также нужно предупредить девочек и парней, — уверенно говорит Летиция. — Этот подонок может добраться и до них. Вспомните, какие дикие взгляды он посылал Ракель, Хелен, Анне на протяжении всего судебного процесса. А что он вытворял после вынесения приговора! Как этот тип приставал к этим девочкам, а столько мужчин не могли его поймать. — Не переживайте, мы скажем им, — с грустью во взгляде кивает Наталия. — Буду встречаться с девочками и предупрежу, чтобы они были осторожнее. — Только вот с Анной у нас могут быть проблемы, — неуверенно добавляет Эдвард. — Она пропала, и мы не знаем, где ее искать. А значит, мы не сможем предупредить ее о том, что Уэйнрайт сбежал из тюрьмы. — Верно… — слегка хмурится Энтони и на пару секунд задумывается. — А у кого-то из вас есть телефон ее родителей? Отца или матери? — Нет, к сожалению, — тихо говорит Наталия, переведя взгляд на свои руки, быстро прокашливается, берет с журнального столика стакан и отпивает немного воды. — И мы даже не знаем, где они живут. — Есть надежда, что Анна будет смотреть новости и услышит об этом ублюдке, — спокойно добавляет Эдвард. — Думаю, о нем будут говорить еще много раз. А значит, она может увидеть репортаж хотя бы единожды. — Ладно, будем надеяться, что она узнает об этом… — задумчиво говорит Энтони. — В любом случае вы должны помнить, что на данный момент вам нельзя бывать в пустых местах. И даже не думать о том, чтобы пойти туда. Этот ублюдок знает, что вы любите там бывать, а в таких местах очень удобно совершать преступления. Соваться в людные места он не будет, потому что кто-то его узнает и позвонит в полицию. Хотя даже там вы обязаны быть осторожнее. Особенно, если вы одни. — Вы абсолютно правы, мистер Рочестер. — Хотя от Уэйнрайта мы можем ждать чего угодно, — добавляет Летиция. — Я не удивлюсь, если этот тип зайдет в какой-нибудь магазин, возьмет людей в заложники и расстреляет всех. — В любом случае я обещаю, что сделаю все, чтобы защитить Наталию. Не могу быть уверен в том, что смогу быть с ней целыми сутками, но я буду сопровождать вашу дочь, пока ее обидчик на свободе. А если Уэйнрайт еще раз посмеет тронуть ее хоть пальцем, он сильно пожалеет. — Спасибо большое, Эдвард, мы знаем, что ты не подведешь нас. — Да, Эдвард… — с легкой улыбкой произносит Энтони и хлопает Эдварда по плечу. — Огромное спасибо за то, что ты снова заступился за Наталию и не позволил тому подонку издеваться над ней. — Хотя мне очень жаль, что этот ублюдок все-таки успел поиздеваться над ней и до смерти напугать, — выражает сожаление Эдвард. — В любом случае с Наталией все хорошо, — слегка улыбается Летиция. — Если бы не ты, мы с Энтони могли бы потерять нашу дочь. Могли бы больше никогда не увидеть ее. — Это мой долг, миссис Рочестер. — Эдвард приобнимает Наталию за плечи и прижимает ее к себе, пока та берет его за руку и крепко сжимает ее. — Я поклялся вам, что буду любить и защищать ее, пока живу и могу бороться. Увы, я не супергерой и не могу уничтожить врагов в один миг… Но я делаю все возможное. — Мы знаем, дорогой. — Ты делаешь все, что можешь, — дружелюбно добавляет Энтони. — Меня трясет от мысли, что все могло бы быть иначе, если бы я не был рядом с ней. — Эдвард на секунду бросает взгляд на Наталию, мило прижимающейся к нему. — А уж как перепугалась она… Этот ублюдок довел ее до самой настоящей истерики… — Я думала, что умру от страха, — очень тихо признается Наталия. — И сожалею, что решила убежать… Может, все было бы иначе, и этот тип не добрался бы до меня. — Не думай об этом, дочка, — мягко говорит Энтони. — Слава богу, с тобой все хорошо, и ты дома, рядом со мной и своей мамой. — Да… Слава богу… — Послушай, Эдвард, тебе стоит немедленно сообщить своим родителям о произошедшем, — уверенно говорит Летиция. — И ты также должен поговорить с мистером Джонсоном. Он должен знать, что вы с Наталией встретили Уэйнрайта. — Не беспокойтесь, я сегодня же поговорю с отцом и матерью, когда вернусь домой, — уверенно обещает Эдвард. — И попрошу отца связаться с мистером Джонсоном. — Если хочешь – можешь поехать к нему на работу, — предлагает Энтони. — В «The MacClife Shipping»? — Да. Он поехал туда с твоей мамой по делам. — Энтони прав, Эдвард, — соглашается Летиция. — Поезжай в компанию и расскажи обо всем мистеру МакКлайфу. — О… — прикусывает губу Эдвард. — Тогда да… Я поеду в компанию… Этот разговор не терпит отлагательств. — Поезжай, Эдвард, поезжай. — Правда я боюсь оставлять Наталию одну и думал побыть с ней еще немного. Чтобы убедиться, что с ней все хорошо. — Не беспокойся, дорогой, мы сами побудем с ней, — уверенно обещает Летиция. — Да, сегодня мы с Летицией больше никуда не пойдем и останемся с Наталией, — мягко говорит Энтони. — Проследим, чтобы она хорошо отдохнула. Пусть приходит в себя после пережитого шока и обморока. — Все в порядке, папа, — слегка улыбается Наталия. — Сейчас мне уже намного лучше. Я успела немного поспать в машине, пока мы с Эдвардом ехали сюда, и он нашел бутылку воды. — В любом случае тебе лучше еще немного отдохнуть, — уверенно отвечает Эдвард. — Поесть, принять душ, переодеться, поспать… И завтра ты будешь в полном порядке. — Кстати, а ты как сам себя чувствуешь? — проявляет беспокойство Энтони. — Ты и сам-то не очень хорошо выглядишь! Похоже, Уэйнрайт здорово тебя побил. — Со мной все в порядке, не переживайте. Отделался лишь легким испугом, парой синяков и носовым кровотечением. — Тебе бы ко врачу сходить, — задумчиво говорит Летиция. — Все это очень серьезно. — Не нужно. За всю мою жизнь меня уже столько раз дубасили и били по голове, но я все еще живой и здоровый. — Дай бог. Но если что – сразу беги ко врачу! — Спасибо за заботу, миссис Рочестер. Хотя меня куда больше волнует состояние Наталии, чем мое собственное. — Я тоже в порядке, не беспокойся, — слегка улыбается Наталия. — Отлежусь до завтра и окончательно приду в себя. — Не беспокойся, Эдвард, мы сами позаботимся о ней, — уверенно обещает Энтони. — Поезжай к своему отцу на работу и сообщи о случившемся. — Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь? — выражает беспокойство Эдвард. — Нет, Эдвард, мы справимся, — слегка улыбается Летиция. — Если хочешь, можешь позвонить нам после разговора с отцом. — Ну… — Эдвард молчит пару секунд и кивает, медленно выдыхая. — Хорошо… Тогда я надеюсь на вас. — И не забудь сказать про Уэйнрайта своему брату и друзьям, — уверенно говорит Энтони. — Обязательно. Все четверо встают с дивана. Летиция по-дружески обнимает Эдварда с легкой улыбкой на лице, а Энтони – крепко пожимает руку, приобнимает и хлопает по спине. И пока супруги Рочестер собирают с журнального столика все медикаменты и куски покрытой кровью ваты и говорят, что отнесут их на кухню, МакКлайф-младший подходит к Наталии, с нежной улыбкой поправляет ей волосы и гладит по щеке. — Отдохни как следует, милая, — мягко говорит Эдвард. — Чуть позже я позвоню, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. — Будь уверен, что тебе скажут, что со мной все хорошо, — с легкой улыбкой отвечает Наталия. — И не переживай. Не думай ни о чем плохом. Мы обязательно найдем выход из этой ситуации. — Я постараюсь. — Наталия поправляет Эдварду волосы и осторожно гладит его рану на лбу, заклеенную пластырем. — Ты и правда хорошо себя чувствуешь? — Да, со мной все хорошо, — с легкой улыбкой кивает Эдвард. — Не беспокойся, солнце мое. — Ты уверен? — Конечно! Эдвард с легкой улыбкой целует Наталию в щеку и заключает в свои крепкие объятия, нежно погладив по спине и уткнувшись носом в ее плечо, пока та закидывает руки вокруг его шеи и проводит руками по его волосам. — Береги себя, любимый, — шепчет Наталия. — Будь очень осторожен. А иначе я буду сильно волноваться. — Все будет хорошо, — уверенно отвечает Эдвард. — Я сильный. Наталия скромно улыбается и проводит рукой по волосам Эдварда на затылке, скромно улыбнувшись от чувства тепла, которое ей дарит мужчина. — Я люблю тебя, — со скромной улыбкой напоминает Наталия. — Я тебя тоже, любимая, — со скромной улыбкой шепчет Эдвард. Через пару секунд Эдвард и Наталия отстраняются друг от друга, а девушка нежно гладит щеки мужчины обеими руками. А когда в гостиную возвращаются Летиция и Энтони, МакКлайф-младший берет со столика свои телефон и ключи от машины, и супруги провожают его теплыми словами. Когда он покидает квартиру, и женщина закрывает дверь, она и ее супруг подходят к Наталии, с грустью во взгляде обнявшая себя руками. Они по очереди обнимают и целуют ее в висок или щеку, все еще пребывая в ужасе от того, что сегодня произошло.***
Анна по-прежнему переживает из-за расставания с Даниэлем и испытывает сильный дискомфорт из-за времяпрепровождения с Джулианом. Девушка сидит в своей комнате, откуда она практически не выходит, и в очередной раз вспоминает самые лучшие моменты, проведенные с Даниэлем, отчаянно борясь с жалостью к нему и ненавистью. А через какое-то время в дверь кто-то тихонько стучится. Это заставляет девушку слегка вздрогнуть с мыслью, что Джулиан приехал сюда и снова будет требовать, чтобы она куда-то с ним пошла. Но к счастью, это оказывается Максимилиан. — Все еще грустишь из-за расставания с Даниэлем? — с грустью во взгляде спрашивает Максимилиан. — А как ты думаешь? — без эмоций спрашивает Анна, лежа на кровати на животе и рассматривая что-то за окном. — Как я могу забыть человека, ради которого была готова на все! Который клялся в любви, но потом так нагло бросил… — Дорогая, ты не можешь вечно страдать из-за этого человека. Погрустила немного – и хватит! Надо смириться с этим и двигаться дальше. Ты молодая и красивая, и твоя жизнь только начинается. А ты тратишь ее на переживания о человеке, который тебя бросил. — Ты ничего не понимаешь. И никогда не поймешь. — Послушай, дочка… — Максимилиан проходит в комнату, присаживается на кровать и мягко гладит Анну по голове. — Я прекрасно понимаю, что очень тяжело забыть измену. Но нельзя ставить на себе крест по этой причине. Нельзя лишать себя счастья из-за того, что тебя бросили. Многие в своей жизни переживает не одно и не два расставания, но они находят в себе силы двигаться дальше. — И какого же счастья ты мне желаешь? — издает тихий всхлип Анна. — Думаешь, что заставляя меня проводить время с Джулианом, я буду счастлива? — Ты сама этого не хочешь. Если бы ты хотела, Джулиан с радостью помог бы тебе забыть Даниэля. — Кто угодно, но только не Джулиан. — Почему, дочка? — Джулиан меня ненавидит, папа, — дрожащим голосом говорит Анна и вытирает слезы под глазами. — Он притворяется хорошим ради тебя. А на самом деле этот человек продолжает оскорблять и унижать меня. — Нет, не говори так, милая. — Максимилиан берет Анну за руку и мягко гладит ее. — Ты оскорбляешь Джулиана, говоря о нем такие вещи. — Но это правда! Джулиан продолжает издеваться надо мной даже после того, как извинился перед мной в твоем присутствии. — Я давно знаю этого человека и его отца. Они – очень хорошие и порядочные люди, с которыми я работал и до сих поддерживаю отличные отношения. Твоя мама тоже хорошо знает их. Так же, как и твои бабушки и дедушки. — Пожалуйста, папуля, защити меня от этого человека! — отчаянно умоляет Анна. — Я страдаю из-за него! Страдаю больше, чем из-за предательства Даниэля. Мне больше не к кому обратиться за помощью. Только лишь к тебе. — Анна, перестань наговаривать на Джулиана, — строго говорит Максимилиан. — Он не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты так отзывалась о нем. — Очнись, папа! Хватит смотреть на него как ослепленной любовью мальчик! Ты не хочешь замечать то, какой он ужасный. Но я прекрасно чувствую его безобразное отношение к себе. Джулиан никогда не будет ценить меня так, как должен ценить любой порядочный мужчина. — Ты проявляешь к нем неуважение. Не только к нему, но и ко всей его семье. Джулиану, Норману, Райану, покойной Женевьеве… Ты оскорбляешь их. — Господи, ну почему ты не хочешь поверить мне? — Анна медленно принимает сидячее положение, с жалостью в мокрых и красных глазах смотря на Максимилиана. — Этот человек не такой хороший, каким он кажется. Джулиан ненавидит меня. Ненавидит! Для него я – безмозглая и бесполезная курица! — Дорогая, если человек не привык к телячьим нежностям и предпочитает оставаться сдержанным, это не значит, что тебя хотеть унизить и оскорбить. — Его извинения не были искренними! Когда ты ушел из моей комнаты, и мы остались одни, Джулиан снова оскорбил меня и заявил, что не чувствовал себя виноватым. Говорил, что то шоу, которое он устроил, было для него сильным унижением. Ибо считает, что не имеет права вставать на колени перед девушкой и извиняться перед ней. Мол, мужчина всегда прав, а девушка всегда виновата. Даже если не так. — Джулиан никогда не скрывал, что иногда бывает вспыльчив, — спокойно говорит Максимилиан. — Он не привык открыто выражать свои чувства. Но это не делает его плохим человеком. — Он не просто вспыльчивый, а ужасный и агрессивный. Джулиан ненавидит меня и постоянно твердит, что для него девушки – пустое место. — Ты просто слишком сильно привыкла к тому, что Даниэль был ласков и нежен с тобой. Хотела найти еще кого-то, кто обращался бы с тобой точно также. Но поверь, не все мужчины такие. И не надо злиться на Джулиана за это. Просто Норман и Женевьева сделали из него мужчину и с детства твердили, что мужчина должен быть сильным и держать свои эмоции при себе. Слабых парней никто не любит, дорогая. А никто этого не потерпит. — Ты просто ищешь ему оправдания, — с мокрыми глазами качает головой Анна. — Не хочешь поверить, что он плохой. Я все прекрасно понимаю. Но клянусь, я не лгу тебе! Думаешь, я бы убивалась так сильно, если бы не страдала по его вине? — Ты страдаешь не из-за него, а из-за предательства Даниэля. — Джулиан только больше усугубляет мое состояние. Я не хочу находиться рядом с ним. — Анна, дочка… — Пожалуйста, папочка, защити меня… Я тебя умоляю… Сделай что-нибудь! Я не выдержу всего этого… Не выдержу… — Ах, дорогая… — тяжело вздыхает Максимилиан, крепко обнимает Анну, прижимает ее поближе к себе и гладит по голове, в какой-то момент поцеловав ее в макушку. — Какая же ты у меня впечатлительная девочка… Стоило Джулиану один раз случайно накричать на тебя, как ты записала его едва ли не в насильники. Нельзя так! Ты должна перестать распускать нюни и воспринимать все так близко к сердцу. — Он – действительно насильник. Человек, который насилует меня морально. — Анна издает тихий всхлип. — Психологически. Я не могу быть счастливой, пока провожу с ним время. Не могу забыть о своем горе. Не могу найти в себе силы смириться и двигаться дальше. Джулиан делает мне только хуже. Из-за него я уже ничего не хочу. Ничего! — Не надо закрываться от людей, дочка, — с грустью во взгляде просит Максимилиан. — Откройся Джулиану и позволь ему сделать тебя счастливой. Знаешь, как ему больно от того, что ты не подпускаешь его к себе, и говоришь о нем такие ужасные вещи. — Кому из нас больно, так это мне, — дрожащим голосом отвечает Анна. — Больно от того, что со мной обращаются как с половой тряпкой. Постоянно твердят, что я – никто! Что я должна помалкивать и молча делать, что говорит мужчина. Что я безмозглая и бездарная дура, у которой не может быть своего мнения. — Нет, Анна, не говори так. Джулиан никогда бы не посмел сказать такое. — Однако он говорит! — Перестань, дочка, — спокойно говорит Максимилиан. — У тебя слишком бурное воображение. — Пожалуйста, папа… — И хватит уже убиваться из-за Даниэля. Может, он вообще никогда не вспомнит тебя. Вдруг этот парень уже хотел бросить тебя! И если это так, то он найдет другую девушку. Пока ты будешь страдать, он будет счастлив в новых отношениях. — Я не смогу спокойно жить, зная, что рядом с ним находится другая, — со слезами дрожащим голосом признается Анна. — Несмотря ни на что, я продолжаю любить его. Даниэль – единственный мужчина в моей жизни, кого я искренне любила и люблю. Я люблю Перкинса настолько сильно, что до сих пор продолжаю идеализировать его. Все время думаю, что я сплю и вот-вот проснусь рядом с ним. Что он обнимет меня, поцелует и скажет, что любит. Что я снова почувствую себя любимой женщиной. — Ты же говоришь, что не сможешь простить его за тот поцелуй. — Не смогу. — Анна медленно отстраняется от Максимилиана. — Но понимаю, что не могу без него жить. Он нужен мне… Нужен как никогда. Но факт, что я не нужна ему, причиняет мне огромную боль. — Даже если та девушка знала об амнезии и воспользовалась его беспомощностью, для тебя это ничего не должно значить. Раз ты бросила его, значит, надо смириться. — Знаю… — низким голосом произносит Анна. — Но не могу… Не могу… Одна моя сторона настолько сильно любит его, что готова забыть о том поцелуе и помочь ему все вспомнить. Но другая до смерти ненавидит Даниэля за этот удар в спину. Я сама видела, как он целовал ее. Хотя у него был выбор. Он мог оттолкнуть ее от себя и сказать «нет». Однако Перкинс не сделал это. — Милая, если ты весь день будешь сидеть в комнате и думать о нем, то так и будешь страдать из-за этой любви. Надо куда-то ходить, развлекаться… А ты целыми днями только и делаешь что плачешь! И отталкиваешь Джулиана, который готов помочь тебе прийти в себя. — Он поможет мне… Поможет довести себя до желания умереть. Умереть от отчаяния. — Нет, Анна, побойся Бога! — ужасается Максимилиан. — Не смей даже думать о чем-то подобном! — Вот увидишь, все так и будет, если ты не спасешь меня от Джулиана. — Зачем мне спасать тебя от того, кто желает тебе добра? Кто хочет сделать тебя счастливой! Кто всей душой переживает за тебя! — Если бы я могла, то спряталась бы там, где Джулиан не смог бы меня найти. Но, к сожалению, мне некуда идти. Я не могу скрыться! — Тебе просто надо забыть Даниэля. Начать выходить в свет и открываться людям. А не сидеть здесь и играть в страдалицу. — Я и так хочу забыть его… — со слезами, скатывающихся по щекам, громко и отчаянно говорит Анна. — Хочу забыть, что когда-то безумно любила этого мужчину, который оказался неблагодарной свиньей. — Ну а Джулиан как раз пришел в твою жизнь в нужный момент. Просто откройся и доверься ему, и он сделает все возможное, чтобы облегчить твою душу и заставить забыть Даниэля. — Нет, папа… Я не хочу… — Кто знает… — Максимилиан на пару секунд призадумывается. — Может ты даже полюбишь его в скором времени… — Что? — широко распахнув глаза, громко удивляется Анна. — Я? Полюблю Джулиана? — Я всегда подозревал, что Джулиан неровно дышал к тебе, хотя ты этого совсем не замечала. Искала парней не там, где надо было. — С ума сойти… Папа… Ты… Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь? — Сейчас у вас двоих есть отличный шанс сойтись. А для тебя это возможность забыть Даниэля и перестать мучить себя любовью к нему и мыслями о нем. Анна резко бледнеет, широко распахивает глаза и приоткрывает рот, будучи в шоке от того, что только что сказал Максимилиан. — Господи, папа, я не могу поверить… — качает головой Анна. — Не могу поверить, что ты говоришь это серьезно. Ты… Ты… Ты с ума сошел! — Думаю, судьба преподала тебе хороший урок, — уверенно отвечает Максимилиан. — Родители лучше знают, что нужно их детям. Ты противилась родству с Поттерами и свадьбе с одним из сыновей Нормана и сбежала из дома. И вот теперь ты наконец-то прозрела и поняла, какую ошибку совершила. — Что? Неужели ты опять завел старую песню? — Анна тихо шмыгает носом, довольно тяжело дыша. — Ты все еще хочешь заставить меня делать то, что я не хочу? Хочешь решать, как мне жить, что делать, с кем жить и тому подобное? — Нет-нет, дорогая, нет… — Максимилиан мягко берет Анну за плечи и гладит их. — Я не хочу указывать тебе, как жить и не буду. Моей главной заботой всегда будет твое счастье. Это единственное, чего я тебе искренне желаю. И мне больно видеть, как ты убиваешься, целыми днями сидя в комнате и думая о Даниэле, который вообще не помнит тебя. Как ты не поймешь, что ничего не изменится от того, что ты будешь рыдать? — Как я могу быть счастливой, когда до смерти люблю человека, который предал меня? — громко спрашивает Анна, издав пару всхлипов. — Как? Лучше его уже никого не будет! Никто не сможет дать мне любовь и заботу, которую я получала от Даниэля. Да, он изменил мне, и я ненавижу его. Но я все еще обожаю те эмоции и чувства, которые он мне подарил. — Всегда найдется кто-то, кто будет намного лучше другого, — уверенно отмечает Максимилиан. — Нет, папа, никто не сможет дать мне более прекрасную и удивительную любовь, чем та, что мне дал Даниэль. Никто. Мои подруги в свое время тоже думали, что встретят кого-то, кто будет лучше тех, кого хотели бросить. Но в итоге они все равно вернулись к ним и не смогли забыть о своих чувствах. — У всех разные ситуации. У них одна, а у тебя – другая. — Почему любовь – такая сложная вещь? — Анна бросает взгляд в сторону и тяжело вздыхает, с грустью во взгляде неуверенно смотря на Максимилиана. — Неужели я всю жизнь буду страдать из-за любви к одному единственному? Неужели я никогда я буду счастливой? — Я уже сказал, что ты сама этого не хочешь. Для того чтобы забыть кого-то, тебе надо отвлекаться и думать о чем-то хорошем. Для начала хотя бы перестань сидеть дома целыми днями и постоянно думать о любви к Даниэлю. Выйди из дома, проведи время с Джулианом и развлекись… Да, поначалу будет тяжело, но вскоре ты почувствуешь себя легче. Возможно, ты сможешь полюбить Джулиана и выйдешь за него замуж, как и хотели мы с Лилиан и твои бабушки с дедушками. У нас была мечта – породниться с Поттерами, и теперь она может сбыться. — Проводила бы время с кем угодно, но только не с ним, — без эмоций в глазах качает головой Анна. — Я никогда не полюблю такого ужасного и лживого человека как Джулиан. Он не знает такого чувства и думает, что можно подкупить женщину деньгами. Украшениями, одеждой, машинами, домами, дорогими телефонами и компьютерами… — Дорогая, не все мужчины открыто выражают свои чувства. Если Даниэль или мужчины твоих подружек громко выражают свою любовь, то Джулиан совсем другой. Он любит, но не говорит это. Не стремится позволить всему миру узнать о его любви. Если два-три человека знают это – все хорошо! — Нет, папа… Джулиан не умеет любить. Умеет лишь заставлять и шантажировать. Проворачивать любую ситуацию в свою пользу. Любовь ему чужда. — Ох, Анна… — тяжело вздыхает Максимилиан и проводит руками по лицу. — Я не знаю, как еще с тобой разговаривать… Ты совсем не хочешь слушать своего отца, который точно знает, что для тебя лучше. Я пытаюсь облегчить твое состояние, но ты не хочешь делать то, что тебе говорят. — Если бы ты хотел облегчить мое состояние, то спас бы меня от Джулиана и запретил ему общаться со мной. — И да, прекрати уже жить своими фантазиями. Они всегда мешали тебе. Ты взрослая, черт возьми, девушка, а не маленькая девочка! Пора уже запомнить, что в жизни не все так радужно и просто, как в твоих фантазиях и книжках или сказках, которые ты читала. — Обидно, что с возрастом люди забывают, как мечтать, и начинают верить, что мечты – это пустая трата времени. Ведь иногда фантазии сбываются, а сказка может стать реальностью. — Ты не принцесса, королева, герцогиня или графиня. А принцев и королей не существует. Тебя не заберут в волшебное королевство в шикарной карете, запряженной лошадьми. Та сказка, которую ты себе придумываешь, никогда и не начиналась. И она не начнется после того, как ты встретишь мужчину и выйдешь замуж. — Нет, папа, моя жизнь с Даниэлем была той самой сказкой, которую я себе и представляла, — уверенно отвечает Анна. — Все эти несколько месяцев я жила как принцесса и была любима этим человеком. Его дом не был большим шикарным замком, но я чувствовала, что все было совсем иначе. Я была очень счастлива. Да, бывали трудные моменты, но они не заставляли меня жалеть о том, что я согласилась на это. — Ты сама решила бросить его. А раз так, то тебе придется смириться с этим. — Поверь, я бы многое отдала ради того, чтобы снова пережить все, что тогда было. И если бы не обида, я бы с радостью вернулась к нему. Даниэль был лучшим, что со мной происходило в жизни. Не говоря о его измене и поцелуе с другой, я не пожалею ни о чем из того, что мы пережили вместе. Никогда. И если я и найду в себе силы двигаться дальше, то буду искать кого-то, кто сможет дать мне то, что давал он. Анна пару секунд с грустью во взгляде смотрит на Максимилиана, а затем медленно встает с кровати и уходит из комнаты. Оставшись наедине, мужчина резко выдыхает и проводит рукой по своему лицу. «Ох, как же все это сложно… — с грустью во взгляде думает Максимилиан. — Еще и эта ситуация с Даниэлем… С одной стороны, я считаю, что моя дочь поступила правильно, бросив его. Но с другой – она так страдает из-за него… Закрылась ото всех и не хочет ни с кем общаться. Ни с Джулианом, ни со своими друзьями… И удивительно, что за все это время она ни разу не общалась с ними. Вроде бы не ругались, но Анна все равно избегает их…» Максимилиан бросает взгляд в сторону и аккуратно вытаскивает соринку из глаза. «Из-за своей любви к этому парню она не подпускает к себе Джулиана и всячески очерняет его. Анна несправедлива к такому хорошему парню из приличной семьи. Хорошо воспитан, умен, работает, получает хорошие деньги… Ну просто идеальный партнер для моей дочери! Вот она дурочка… Отказалась от такого перспективного жениха! С ним она жила бы как королева и ни в чем не нуждалась бы. И их дети бы были всем обеспечены. Вряд ли бы я мог быть так уверен в успехе группы Даниэля. Если однажды их известность пойдет на спад, и их никуда не станут приглашать, то он очень быстро обнищает. А я не хочу, чтобы моя дочь жила с нищебродом. Она должна быть с тем, с кем ей не придется знать нужды в чем-либо.» Максимилиан прикладывает палец к губе. «Кстати, может мне на днях поговорить с матерью Анны о попытке устроить свадьбу Анны с Джулианом? — слегка хмурится Максимилиан. — Думаю, Лилиан была бы счастлива стать членом семьи Поттеров. Мы ведь хотели, чтобы Анна вышла замуж за сына Нормана. Если мы обо всем договоримся, то наши семьи породнятся. И я смогу быть спокойным за будущее своей дочери и ее детей.» Максимилиан скромно улыбается, поглаживая подбородок. «Может, судьба и правда прислала ей Даниэля для того, чтобы она поняла, какую ошибку совершит, если откажется от возможности стать обеспеченной женщиной? Как бы Анна ни хотела сбежать от свадьбы с одним из сыновей Нормана, она все равно вернулась туда, откуда сбежала. И рано или поздно моя дочь смирится со своей судьбой. Вся ее семья ведь всегда желала моей девочке счастья. Мы делаем все это ради ее же блага. Ради ее спокойной жизни. И знаем, что для нее будет лучше. Надеюсь, что Анна рано или поздно поймет это.» Максимилиан продолжает думать о своей идее попробовать поженить Анну и Джулиана, не желая замечать те сигналы, что посылает ему девушка в надежде, что он защитит свою дочь от человека, заставляющий ее испытывать холод, страх и тревогу, и не даст остаться наедине со своей бедой, в которой та оказалась не по своему желанию.***
Спустя некоторое время Эдвард приезжает в судостроительную компанию своего отца Джейми «The MacClife Shipping». Огромное многоэтажное здание компании со стеклянными от потолка до пола окнами выглядит очень современным. Вокруг много красивых зеленых насаждений, есть достаточно мест на парковке, которая расположена как на земле, так и под землей. Просторные дорожки, выложенные из кирпича, ведут в разные направления, а на некотором расстоянии от сюда находится, казалось бы, бескрайнее море. А находясь недалеко от этой компании и осматриваясь вокруг, можно увидеть много разных многоэтажных зданий и автомобильных дорог. Возможно, когда компания только начинала свою работу, то все было совершенно другим, но сейчас владелец фирмы решил облагородить территорию и сделать ее еще более приятной глазу. Впрочем, Эдвард приехал сюда вовсе не для того, чтобы любоваться красотами здешних мест. После того как он подъезжает к зданию и оставляет машину на одном из парковочных мест, мужчина быстро выходит из нее, закрывает на ключ и уверенно направляется к главному входу. Поскольку он был здесь уже несколько раз, то прекрасно знает, куда ему нужно идти, чтобы найти Джейми. Практически все сотрудники компании хорошо знают его как сына ее владельца и всегда здороваются с ним, когда он проходит рядом, на что тот отвечает им взаимностью. Поздоровавшись с молодыми, крепкими на вид охранниками, стоящие у входа и тщательно следящие за теми, кто приходит и уходит от сюда, Эдвард заходит внутрь здания, которое внутри также полностью стеклянное. Какие-то люди в костюмах спешно проходят мимо МакКлайфа-младшего, будучи очень занятыми, разговаривая по мобильному, изучая какие-то бумаги, общаясь со своими коллегами или направляясь с ними ко входу, чтобы покурить с теми, кто уже стоит там или чуть подальше. А поскольку внутри все стеклянное, то он может легко увидеть, чем занимается каждый сотрудник в своем офисе, который может быть как и шикарный и просторный, так и менее роскошный и гораздо меньший по размеру. Пройдя небольшое расстояние по стеклянному, хорошо освященному коридору, Эдвард подходит к стойке ресепшен. За ним сидит полноватая женщина в возрасте с маленькими белыми сережками в ушах, одетая в темно-синий строгий пиджак и брюки и темно-серую однотонную рубашку, отвечает на звонки, перебирает и изучает какие-то бумаги и иногда отпивает что-то из чашки, которая стоит рядом с ее iMac последней модели. Она выглядит очень сосредоточенной и занятой, выполняя свою работу и что-то объясняя сотрудникам, которые подходят к ней два или три раза за все это время. Эдвард несколько секунд смотрит на нее издалека, пока она говорит с каким-то молодым парнем. А как только они уходят, мужчина медленно подходит к стойке, и добрая на вид женщина сразу же обращает на него внимание. — О, здравствуй, Эдвард, — дружелюбно улыбается женщина. — Давненько ты здесь не был. — Добрый вечер, Шейли, — вежливо отвечает Эдвард. — Я смотрю, вы тут не скучайте без работы. — Да, как видишь, работы у меня всегда хватает. — Шейли берет в руки какую-то бумагу и быстро пробегается по ней глазами. — Куча звонков, бумаг… Еще и сотрудники постоянно подходят и что-то спрашивают. — Надо же… — Но ничего, я уже привыкла! Если хочешь остаться в компании, нужно уметь выдерживать ритм, с которым работают все сотрудники. Медлительных здесь не ждут. — Понятно… — Да, а что у тебя с лицом? — Шейли внимательно рассматривает синяки на лбу Эдварда и рану, заклеенную пластырем. — Ты что, ударился где-то? — Да так, ничего серьезного… — отнекивается Эдвард, слегка потерев заклеенное пластырем место. — Пара недель – и все пройдет. — С тобой точно все хорошо? — Да, все хорошо. Не беспокойтесь. Шейли откладывает изученную ей бумагу в сторону и быстро что-то проверяет на компьютере, когда она спрашивает: — Кстати, ты должно быть пришел к своему отцу? — Да, мне надо поговорить с ним, — облокотившись на стойку, задумчиво отвечает Эдвард. — Он у себя? — Конечно, твой отец в своем кабинете. — Он занят? — Нет, разговаривает с твоей матерью. — С моей матерью? Она тоже здесь? — Да, мистер и миссис МакКлайф приехали сюда вместе. — Вот так… Что ж, так даже лучше… — Эдвард бросает легкую улыбку. — Спасибо большое, Шейли. — Кстати, а ты хочешь что-нибудь выпить? Чай? Кофе? Вода? — О, нет-нет, спасибо, я пришел сюда на пару минут. Надо сказать кое-что отцу и матери. Мне было по пути, и я решил заехать в компанию. — Что ж, ладно. Тогда пошли вместе. Мне как раз нужно отдать твоему отцу кое-какие бумаги для подписи. — Хорошо. Шейли берет в руки какие-то бумаги и вместе с Эдвардом направляется туда, где расположен офис Джейми. Они довольно быстро проходят по коридору и доходят до поистине роскошного, хорошо освященного офиса огромных размеров. Там как раз находится Джейми, гордо восседающий в удобном кожаном кресле и разговаривающий с Ребеккой, сидящая напротив него и прижимающая свою сумку к себе. Когда Шейли и Эдвард подходят к кабинету, женщина тихонько стучится в дверь и отворяет ее, осторожно заглядывая в кабинет. — Мистер МакКлайф… — вежливо произносит Шейли. — Да-да, Шейли, — спокойно говорит Джейми, сделав рукой какой-то жест. — Что у тебя? — Простите за беспокойство, но к вам пришел посетитель. — Посетитель? Кто? Шейли отходит от двери и позволяет Эдварду появиться на пороге. — Эдвард? — удивленно произносит Джейми. — Вот так сюрприз! — Не знали, что ты захочешь приехать сюда, — скромно улыбается Ребекка. — Привет, папа, привет, мама, — машет рукой Эдвард. В воздухе на секунду воцаряется пауза, которую нарушает Шейли, которая бросает взгляд на свои бумаги. — Ах да, мистер МакКлайф, — задумчиво говорит Шейли. — Я еще зашла к вам сказать, что вы как можно быстрее должны изучить и подписать эти бумаги. — Хорошо, я сейчас посмотрю, — вежливо отвечает Джейми. — Оставь бумаги на столе, пожалуйста. — Хорошо. — Шейли подходит к письменному столу и оставляет на нем черную папку с какими-то бумагами. — И да, мне сказали, что молодым стажерам опять требуется ваша помощь. Попросили передать, чтобы вы подошли к ним. — Я понял. Скажи, что я подойду чуть позже. А пока сделай-ка мне чашку кофе, пожалуйста. — Как пожелайте, — скромно улыбается Шейли. — Простите за беспокойство. Шейли быстро закрывает дверь кабинета и уходит по своим делам, а Эдвард бросает на нее короткий взгляд и подходит к Джейми и Ребекке чуть ближе. — Похоже, я пришел не в самое удачное время, — задумчиво говорит Эдвард, слегка прикусив губу. — Нет-нет, все в порядке, — машет рукой Джейми, встает с кресла и подходит к Эдварду. — Дела подождут. Эдвард с легкой улыбкой приветствует Джейми, приобняв и похлопав его по спине, а потом обнимает Ребекку, которая успевает встать со своего места, и обменивается с ней дружеским поцелуем в щеку. — Ой, дорогой, а это что? — обращает внимание на лицо Эдварда Ребекка, убирает в сторону несколько прядей его волос и рассматривает пластырь на лбу, нежно гладя его щеки. — Что у тебя с лицом? Откуда у тебя синяки? — Что, сынок, опять потянуло на приключения? — тихонько хихикает Джейми, заметив небольшие следы грязи на белоснежной футболке Эдварда. — Пожил спокойно несколько месяцев, а теперь снова решил пойти в отрыв? — Вообще-то я как раз хотел поговорить об этом, — немного неуверенно отвечает Эдвард, смотря то на Джейми, то на Ребекку. — Разве что-то случилось? — округляет глаза Ребекка. — Да… Дело довольно серьезное. — Ладно, дорогие мои, давайте присядем, — указав рукой на расположенные напротив письменного стола стулья, спокойно предлагает Джейми и присаживается в свое удобное офисное черное кресло. — Я хотел рассказать дома, но решил не ждать и приехал в компанию, — признается Эдвард, пока он и Ребекка присаживаются на стулья напротив Джейми. — О, боже, мне что-то уже становится страшно… — кладет руку на сердце Ребекка. — Да, Эдвард, ты выглядишь каким-то испуганным, — слегка хмурится Джейми и складывает руки на столе перед собой. — У тебя какие-то проблемы? — Да, произошло кое-что ужасное, — с грустью во взгляде отвечает Эдвард, крепко сцепив пальцы рук. — Рассказывай, милый, — мягко говорит Ребекка, положив руку Эдварду на колено. — Мы слушаем. — Оказалось… — Эдвард замолкает на пару секунд, бросает взгляд в сторону и резко выдыхает. — Юджин Уэйнрайт сбежал из тюрьмы. — Что? — не сразу понимают Ребекка и Джейми и вопросительно переглядываются друг с другом. — Юджин Уэйнрайт? — сильно хмурится Ребекка. — Тот подонок, который издевался над Наталией и помогал дяде Майклу в его делишках, — уточняет Эдвард, рассматривая свои руки. — Который ранил меня в зале суда. Этот отморозок сейчас гуляет на свободе. — Подожди, Эдвард, подожди, — спокойно говорит Джейми, резко выпрямившись. — Но откуда ты это знаешь? — Мы с Наталией встретили его, когда проводили время вместе. — Эдвард складывает руки на столе перед собой. — Поначалу мы ничего не замечали, но потом кто-то толкнул Наталию в спину. Она так и сказала, но поначалу я никого не заметил. Мы сделали вид, что Наталия просто споткнулась и пошли дальше. Но потом у нас за спиной появился Уэйнрайт. — Это он ее толкнул? — уточняет Ребекка. — Да. Этот тип сказал, что сбежал из тюрьмы после того, как выстрелил в человека, который должен был следить за ним. Украл у охранника тюрьмы пистолет, выстрелил в кого-то и сбежал. — И где он скрывается? — слегка хмурится Джейми. — Не знаю… — Эдвард на секунду замолкает и встряхивает головой. — Мы не знаем, откуда он появился и где решил скрываться. Но Уэйнрайт уверен, что полиция никогда не найдет его. Сказал, что нашел местечко, до которого никто не сможет добраться. — Он что-нибудь сделал с Наталией? — с ужасом в глазах спрашивает Ребекка. — Наверное, бедняжка до смерти перепугалась, когда увидела его перед собой. — Очень сильно… И если бы меня не было рядом, этот больной ублюдок снова попытался бы что-нибудь сделать с Наталией. Точнее… Уэйнрайт попытался изнасиловать ее прямо у меня под носом. Просто лапал каждый раз, когда у него был момент. — Вот больной отморозок! — возмущается Джейми. — Я сделал все, что было в моих силах, чтобы защитить ее. Хотя мне пришлось сильно понервничать… В какой-то момент Наталия убежала, когда мы с Уэйнрайтом боролись. Он тут же побежал за ней, а я очень долго не мог найти их, ибо этот ублюдок закрыл ей рот и не давал произнести и слова. Хотя мне повезло, что Наталия все-таки смогла закричать. — Бедняжка… — с ужасом в глазах произносит Ребекка. — У меня сердце сжимается, когда я думаю о том, что он мог с ней вытворять. — Помня, что он сделал в прошлый раз, я представляю, что могло быть сегодня, — резко выдыхает Джейми. — Этот урод успел рассказать ей обо всех своих больных сексуальных фантазиях, нагло облапать ее с головы до ног и практически раздеть, — более низким голосом говорит Эдвард. — Это все в итоге привело к тому, что у Наталии началась сильная истерика. А еще он бил ее по лицу и таскал за волосы… И едва не придушил… — Господи, какой кошмар! — восклицает Ребекка. — Да уж… — с ужасом в глазах произносит Джейми. — Этот ублюдок просто одержим ею! — А из-за того, что эта тварь пыталась залезть ей в трусы, она сильно перепугалась, — с грустью во взгляде говорит Эдвард и на секунду опускает взгляд вниз. — Я чуть не прибил этого ублюдка своими руками, видя, что он вытворяет с Наталией. Так хотелось взять что-то потяжелее и со всей дури треснуть ему по голове. Отомстить за все ее страдания… — Ты сильно рисковал, борясь с таким опасным типом, — с тревогой говорит Джейми. — Ради этой девушки я бы и с пятерыми боролся! Уэйнрайт – крепкий кабан, но я все-таки успеть здоров побить его до того, как заставил уйти и оставить Наталию в покое. — Слава богу, — с облегчением выдыхает Ребекка. — Просто понял, что без Наталии я никуда не ушел бы и не собирался так просто сдаваться. У него не было выбора, хотя до него это дошло слишком поздно. Когда он уже успел заставить мою невесту страдать. Снова. — А с Наталией-то все в порядке? — выражает беспокойство Джейми. — Как она себя чувствует? — Сейчас уже лучше. Но этот тип сильно напугал ее. Сначала билась в истерике… Снова убежала, била по рукам… Кричала… Как будто сопротивлялась Уэйнрайту, о котором тогда думала… А в какой-то момент ее силы иссякли… И бедняжка в итоге упала в обморок… — Бедная девочка… — с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Ребекка, прикрыв рот рукой. — Я страшно испугался. На Наталию было страшно смотреть. Сначала эта девушка истошно кричала и брыкалась, а потом у меня на руках потеряла сознание со словами: «Я умираю…» — Она и правда сейчас в порядке? — Да-да, слава богу… Хотя она долго была без сознания… А потом пришлось объяснять ей, что произошло, ибо Наталия ничего не помнила. И успокаивать, когда на нее снова накатила истерика… Не такая сильная, но слез было немало… Ребекка и Джейми с ошарашенными глазами качают головами, с ужасом понимая, что Юджин действительно сбежал из тюрьмы и уже встретил Эдварда и Наталию. — Ну и дела, дорогие мои… — резко выдыхает Джейми, проведя руками по своим волосам. — Непростая ситуация… — Да уж, один человек довел девочку до такого состояния… — покачав головой и прикрыв рот рукой, с жалостью во взгляде говорит Ребекка. — Он мог так напугать ее, что у нее точно не выдержало бы сердце. — Нет-нет, мама, я даже думать об этом не хочу, — резко мотает головой Эдвард. — Если с Наталией что-то случится, я этого не переживу. Думал, что сам кони двину, пока был вынужден наблюдать за ней в таком ужасном состоянии. — Мы знаем, сынок. — Ребекка мягко гладит Эдварда по колену и руке, что лежит на ней. — Кстати, а вы знали о его побеге? — Да, Эдвард, мы уже знаем о побеге Уэйнрайта, — нервно сглотнув и начав крутить ручку в руках, говорит Джейми. — К нам домой приехали Рочестеры, Джонсоны и мистер Кэмерон. Мы решили поболтать за чашкой чая. И в какой-то момент услышали о побеге Уэйнрайта по телевизору. Сказали, что он сбежал еще три недели назад, но об этом стало известно лишь сейчас… Полиция до последнего все скрывала. — Я знаю, — с грустью во взгляде кивает Эдвард. — Мистер и миссис Рочестер уже сказали мне о вашем разговоре. — Значит, ты уже говорил с ними? — слегка хмурится Ребекка. — Да, я отвез Наталию домой, и мы рассказали ее родителям, что произошло. А потом они посоветовали мне поговорить с вами. Сказали, что вы поехали в «The MacClife Shipping». Вот я и решил, что это хорошая идея… Оставил Наталию под присмотром Рочестеров и поехал сюда. — Мы и сами хотели предупредить тебя, — признается Ребекка. — Но уже поздно. — Да уж, не хватало, чтобы еще и мой братец сбежал из тюрьмы, — проведя рукой по волосам, устало говорит Джейми. — Это будет настоящая катастрофа. Мы с таким трудом засадили Майкла за решетку, а если он сбежит, то эта падла точно грохнет всех нас. Он не забудет того, что мы сделали. — Я и сам молюсь о том, чтобы этого не случилось, — резко выдыхает Эдвард. — Хватит и того, что Уэйнрайт шляется черт знает где и строит планы по изнасилованию моей невесты и ее подружек. Ну и убийству меня, моего брата и наших друзей. — Тебя он точно не оставит в покое, — задумчиво предполагает Джейми. — Эти синяки на лице – еще цветочки. Уэйнрайт может так избить тебя, что мало не покажется. А окажись у него в руках пушка или нож, во второй раз твое ранение может быть смертельным. — Ничего, я справлюсь. Буду делать все, чтобы держаться до последнего. Ибо знаю, что обязан защищать Наталию. Уэйнрайт – непростой противник, но я справлюсь с ним. — Тебе повезло, что ты легко отделался, и этот тип был один. А иначе все могло бы быть гораздо хуже. — Будет намного хуже, если этот ублюдок причинит вред Наталии. Этого я боюсь намного больше. Однажды я уже едва не рехнулся, рвал на себе волосы и боялся, что могу потерять ее, когда дядя Майкл удерживал ее в своем доме. Еще одного раза я не вынесу. — Мы все переживали за нее, — тяжело вздыхает Ребекка. — Обидно, что Майкл решил сделать ее жертвой, даже если тогда она не имела к нашей семье никакого отношения. — Думаю, вы с Наталией оба прекрасно понимайте, что вам пока что не следует совать нос в пустые места и туда, где вы можете встретить его, — спокойно говорит Джейми. — А ей тем более нельзя гулять в подобных местах одной или с подружками. — Я не позволю ей гулять в таких местах, — уверенно отвечает Эдвард. — И запретил ей бывать там одной. Но думаю, она и сама прекрасно понимает все и знает, чем все это закончится. Наталия – умная девушка и все понимает. Да и еще одной пытки Уэйнрайта она точно не переживет. — Дай бог, она не заупрямится, как иногда это любит делать Ракель, — выражает надежду Ребекка. — Даже если Терренс просит ее не делать что-то, она все равно может ослушаться и сделать все так, как ей хочется. — Нет, мама. Один раз Наталия уже узнала, что может произойти, и больше не станет делать этого. Конечно, я буду сопровождать ее и в любой момент защитить… Но в то же время я не могу все время быть рядом с ней. У меня полно своих дел, да и мы можем надоесть друг другу. — Самое главное – не появляться в безлюдных местах, — уверенно говорит Джейми. — В многолюдные он сто процентов не будет соваться, ибо его тут же сдадут полиции. А подобные преступления совершаются там, где нет никаких свидетелей. — Нет-нет, пока этого ублюдка не найдут, нас там не будет. Я буду внимательно следить за этим. — Хотелось бы верить, что этого подонка найдут как можно скорее, — выражает надежду Ребекка, сцепив пальцы рук. — Я тоже. И надо сделать это до того, как он совершит еще какое-то преступление. — А дел он может наворотить немало… — Послушай, отец… — Эдвард на пару секунд призадумывается и складывает руки на стеклянном столе, переведя взгляд на Джейми. — У тебя же есть номер мистера Джонсона! Пожалуйста, позвони ему и расскажи про Уэйнрайта! Он должен знать об этом. Я не уверен, что это поможет поискам этого урода, но раз он – полицейский, то обязан быть в курсе. — Ты прав, Эдвард, — уверенно кивает Джейми. — Я сейчас же позвоню ему. Тем более, что он как раз должен был поехать в полицейский участок и узнать обо всем. Джейми берет трубку стационарного телефона, быстро набирает какой-то номер и прикладывает его к уху, постукивая пальцами по поверхности стола и смотря то на Эдварда, то на Ребекку, которые иногда переглядываются между собой. А через несколько секунд мужчина уверенно произносит: — Алло! Мистер Джонсон? Еще раз приветствую! Это Джейми МакКлайф беспокоит. — Добрый вечер, мистер МакКлайф, — здоровается Виктор. — Простите, если я вас отвлекаю, но у меня к вам срочный разговор. Вы должны кое-что узнать об Уэйнрайте. — Да, говорите, я внимательно слушаю вас. Я сейчас как раз нахожусь в полицейском участке и разговариваю с людьми, которые знают об этой ситуации. — По телевизору сказали чистую правду – Уэйнрайт действительно сбежал из тюрьмы. Буквально недавно Эдвард и Наталия встретили его. — Ох, господи… — резко выдыхает Виктор. — Значит, вы не успели предупредить остальных? — К сожалению, нет. Этот тип появился внезапно и начать угрожать моему сыну и его невесте. Уэйнрайт пытался изнасиловать ее и довел ее до сильной истерики. — И где это случилось? — В каком-то безлюдном месте. Уж не знаю, как он там оказался, но трудно сказать, где скрывается этот ублюдок. Зато он признался, что действительно выстрелил в сотрудника тюрьмы из украденного у охранника пистолета. — О, господи… — Виктор призадумывается на пару секунд. — Да, а откуда вам это известно? Это Эдвард с Наталией рассказали? — Эдвард. Он сейчас со мной. — Джейми смотрит на Эдварда, который уверенно кивает. — Приехал ко мне на работу и рассказал, что произошло. — А я могу расспросить его? — задумчиво спрашивает Виктор. — Дайте ему трубку, пожалуйста. — Я лучше включу громкую связь, чтобы мы все вас слышали. — Джейми включает громкую связь на телефоне с помощью нажатия одной кнопки. — Все, я включил! Говорите! — Эдвард! Эдвард, ты слышишь меня? Это Виктор Джонсон. — Да, мистер Джонсон, я вас слышу, — уверенно отвечает Эдвард. — Добрый вечер. — Здравствуй. Скажи, пожалуйста, где ты встретил Уэйнрайта, и как это произошло? Мне нужны подробности! — Мы с Наталией спокойно гуляли в практически безлюдном месте, а потом Уэйнрайт толкнул Наталию в спину и откуда-то выскочил, давая понять, что это был он. Этот тип рассказал, как сбежал из тюрьмы, и хотел расправиться со мной и поиздеваться над Наталией. — Надеюсь, вы никак не пострадали? — Нет, мы в порядке, слава богу. Я отделался парой синяков, а вот Наталия пережила сильный шок, ибо Уэйнрайт пытался изнасиловать ее. Не буду рассказывать всех подробностей, но все это довело мою невесту до сильной истерики, после которой я с трудом успокоил ее. — Значит, Уэйнрайт угрожал вам? — Много раз. Припомнил все, что произошло со мной, матерью, отцом, дядей Майклом и Терренсом… Украл у Наталии кулон, который я ей подарил… Я сразу дал понять, что она никуда с ним не пойдет, и сделал все, что смог, чтобы защитить ее. И в итоге он это понял и ушел. Хотя сказал, что это была наша не последняя встреча… И добавил, что подруги Наталии тоже могут пострадать, если он встретит их без парней. — Все те, которые были на суде? — Да. Ракель, Хелен, Анна… Он их имел в виду. — О, господи… — с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Ребекка. — Ох, ситуация сложная… — задумчиво говорит Виктор. — Очень сложная… — А вы сами что-нибудь узнали? — спрашивает Джейми. — Ничего особенного, Джейми. Лишь получил подтверждение и изучил протокол допроса сотрудников тюрьмы. — Но вы ведь поможете нам? — с надеждой спрашивает Эдвард. — Боюсь, пока что я не смогу вам помочь, — с сожалением во взгляде говорит Виктор. — Полиция усиленно его ищет, но не ждите, что все будет так просто. Да, фотография Уэйнрайта была отправлена во все возможные инстанции, и ее будут показывать в криминальных новостях, но это еще ничего не значит. — И что нам теперь делать? — Единственное, что вы можете сделать – быть очень осторожными, не гулять в безлюдных местах и не оставлять девушек одних. Юджин может сделать с ними все что угодно, если никто не помешает ему. Он одержим молодыми девушками и представляет для них угрозу. Есть документы, свидетельствующие о его психических отклонениях. — Но как долго нам придется бояться его? — с ужасом в глазах недоумевает Эдвард. — У нас и так проблем полно! А тут еще и побег этой больной твари! — Мне очень жаль, Эдвард. Но пока что нет никаких шансов поймать его, потому что неизвестно, где он скрывается. Полиция тщательно патрулирует улицы и изучает все места в городе, но это может занять очень много времени. А звонки людей могут не помочь полиции узнать его точное местоположение. — Ох, какой кошмар… — качает головой Ребекка. — Но ведь есть же надежда, что его поймают? — спрашивает Джейми. — Надежда всегда есть, мистер МакКлайф, — уверенно отвечает Виктор. — Юджину не удастся далеко уйти. Будем использовать любой момент, чтобы найти его. Ждать, когда он будет на чем-то пойман. — Бедная Наталия… — резко выдыхает Эдвард, проведя рукой по волосам и приложив ее ко лбу. — Она теперь точно не будет спокойно спать, зная, что ее обидчик на свободе и может причинить ей вред. — Не беспокойся, Эдвард. Рано или поздно этот тип будет пойман. — Хорошо бы сотрудники тюрьмы усилили контроль над Майклом и всей его шайкой, чтобы эти твари тоже не сбежали, — задумчиво говорит Джейми. — Они получили это поручение и сейчас держат их всех под особым контролем. Все тюрьмы, в которых они находятся, тщательно охраняются. — Будем надеяться, это поможет… — выражает надежду Ребекка и заправляет прядь волос за ухо. — Кстати, а вы уже предупредили об этом Терренса, Ракель и их друзей? Особенно тех, кто был на суде над Майклом! — Пока нет, — качает головой Джейми. — Мы с Ребеккой пытались позвонить Терренсу, но он отключил мобильный, а к домашнему никто не подходит. Скорее всего проводит время с Ракель. — Предупредите их обоих! — твердо настаивает Виктор. — Срочно! Юджин и на Терренса имеет зуб и расквитается с ним так же, как и с Эдвардом. И к Ракель он тоже неравнодушен. Помня, какими глазами он смотрел на нее и ее подружек. — Не беспокойтесь, мистер Джонсон, — уверенно говорит Эдвард. — Я поговорю с Терренсом и Ракель, как только встречусь с ними. И скажу друзьям, чтобы они тоже были осторожнее. — И да, если ты, твой брат, родители или еще кто-то вспомнит и узнает что-то еще, то сразу же сообщите мне. Любая информация может быть важна. — Мы будем держать вас в курсе, мистер Джонсон, — уверенно говорит Ребекка. — Спасибо, что сообщили об этом. — И вам спасибо, что не отказывайтесь помочь, — искренне благодарит Эдвард. — Сделаю все, что смогу. В этот момент Джейми с тревогой в душе и испугом в глазах переглядывается с Эдвардом и Ребеккой. Все трое пребывают в ужасе от того, что может произойти, и даже не представляют, как решить назревшие проблемы и начать жить той спокойной жизнью, которой жили ранее.***
На следующий день Терренс отправился в кафе, чтобы что-нибудь поесть. Пока он со скрещенными на груди руками стоит в небольшой очереди и ждет, когда он сможет что-то купить, он думает над одной ситуацией, которая складывается в последнее время. И касается она поведения Ракель. «В последнее время Ракель очень странная… — думает Терренс, оглядываясь по сторонам. — Это происходит уже давно. Один день она может быть счастливой, бодрой и смеющейся, а на другой становится угрюмой, грустной и вялой. Эта девушка смеется и улыбается, но у нее в глазах все равно читается грусть.» Терренс бросает быстрый взгляд на кого-то, кто проходит мимо него. «Нет, я прекрасно понимаю, что иногда девушки могут быть слишком уж чувствительными, да и наши проблемы также делают свое дело, — слегка хмурится Терренс. — Однако если не заставлять Ракель отвлекаться и думать о чем-то хорошем, она всегда уходит в себя и размышляет о чем-то не слишком хорошем.» Терренс почесывает затылок и поправляет дорогостоящие часы, которые надеты на его левой руке. «Но эти странности начались вовсе не две-три недели назад. Это происходит уже долгое время! Я бы даже сказал, иногда это происходило и во время суда над дядей Майклом. Да… Даже тогда она была какая-то странная… Но тогда мне казалось, что она переживала за исход дела. Как и мы все… Хотя даже после того, как суд вынес приговор, Ракель не стала веселее. Я чувствую, что с ней что-то не так, но не могу понять, почему… Может, дело во мне? Может, я что-то делаю не так, и это ее расстраивает? Но что именно? Может, все-таки не хочет выходить за меня?» Терренс снова осматривается вокруг, понимает, что его очередь уже подходит, и достает из кармана свой бумажник. «Черт, опять на наши головы свалилась куча проблем! — думает Терренс, достает из него свою банковскую карточку и убирает бумажник к себе в карман. — Вот Перкинса угораздило отправиться черт знает куда! И в итоге его крепко избили и так сбили на машине, что ему память отшибло. Да еще и все время лажал на концертах… А фанаты сейчас усердно поливают его грязью из-за того, что он якобы довел Питера до попытки самоубийства и угрожал ему убийством.» Терренс тихо выдыхает с прикрытыми глазами. «Вот и думай, как все это разрешить… — с грустью во взгляде думает Терренс. — И не хватало, чтобы у нас появилась еще одна проблема… Чтобы Эдвард куда-нибудь влип… А потом выручай его задницу и разбирайся с его проблемами… Нет-нет, если этот малой захочет найти приключений себе на зад, я прибью его. Вот серьезно! Еще парочки его типа героических поступков я точно не выдержу.» Вот наконец-то подходит очередь Терренса. Он быстро говорит, что хочет купить, отдает продавцу свою банковскую карточку, ставит подпись в чеке, который тот ему протягивает, и забирает пластиковый стакан и небольшой пакет спустя некоторое время. А пока МакКлайф-старший осматривается вокруг и находит столик, чтобы сесть и спокойно поесть, его узнает какой-то мужчина, подходит к нему и окликает: — Терренс? Терренс кладет все, что он держит в руках, на стол, оборачивается на голос и быстро узнает человека, который его позвал. — Стивен? — выгнув брови, удивленно произносит Терренс. — Вот уж не ожидал! — Здорово, мужик! — дружелюбно здоровается Стивен и ставит поднос со своим заказом на столик. — Рад тебя видеть. — Взаимно! Терренс дружелюбно приветствует Стивена, крепко пожав ему руку и похлопав по плечу. Мужчина прекрасно знаком с этим человеком по имени Стивен Эпплбай, ибо он – давний друг Ракель и фотограф, с которым она часто работает в качестве модели. А поскольку Терренс также несколько раз работал с ним, то он и Стивен также находятся в хороших отношениях, хотя и общаются довольно редко. — Какими судьбами тебя занесло сюда? — с легкой улыбкой спрашивает Стивен. — Да так, катался по городу, проголодался и решить зарулить сюда, — дружелюбно отвечает Терренс. — Понятно… Я вот тоже забрел сюда перекусить. — Слушай, а присаживайся со мной. Поболтаем немного. Я все равно приехал один. А так компанию составишь. — Окей. Стивен и Терренс присаживаются за столик друг напротив друга и начинают разбираться со своими пакетами с едой, а последний достает бумажник и кладет в нее свою банковскую карточку. — Кстати, я давно тебя не видел, — уверенно отмечает Терренс. — Согласен, — отвечает Стивен. — Хотя мы с Ракель часто говорим о тебе, когда нам выпадает шанс поработать вместе. — Да, она говорила. — Мы уже столько раз пытались договориться посидеть в каком-нибудь кафе, но у меня почти никогда не бывает свободного времени, и я сильно уматываюсь. — Неужели такой занятой? — Да, работы у меня очень много, — задумчиво отвечает Стивен. — Каждый день по несколько съемок, а потом еще куча деловых встреч… Только сегодня выдался более-менее нормальный день… — Наверное, из-за постоянных съемок у тебя не хватает времени на свою девушку? — Ты про Деланси? Так я уже давно расстался с ней! — Расстался? — Ну да. — О, очень жаль… — с грустью во взгляде произносит Терренс. — Расставание – это всегда тяжело. — Не отрицаю, поначалу было очень трудно, и Ракель замечала это. У меня было такое паршивое настроение, что все из рук валилось, и я с трудом заставлял себя работать. Но потом стало как-то легче, и сейчас я уже не переживаю из-за этого. — Неужели вы расстались со скандалом? — Я бы так не сказал. Хотя если честно, я до сих пор не могу понять, почему мы вообще решили, что любим друг друга. Почему решили встречаться, пожениться… — Мимолетная страсть? — Да и страсти-то никакой не было… Просто… Просто близкое расстояние сделало все дело… Поцеловались… И… Нам это понравилось. Решили, что это любовь. — Понимаю. — Эй, а разве Ракель не говорила, что у нас начались проблемы после нескольких месяцев, которые мы встречались? — Нет, не говорила… — качает Терренс, съедая что-то из маленького пакетика. — Хотя один раз все-таки упомянула, что из-за твоего паршивого настроения ваша работа была не слишком хорошей. — Я тогда уже расстался с Деланси. Конечно, Кэмерон как могла поддерживала меня, но легче не становилось. Да и все, с кем я работаю, тоже пытались помочь… — Стивен выпивает что-то из своего пластикового стакана. — Ну а чуть позже мы с Деланси поговорили, и мне стало немного легче. А потом поговорили еще раз и точно решили, что нам лучше расстаться и остаться друзьями. — Жаль. Деланси – хорошая девчонка. Я давно ее знаю, и она всегда была очень дружелюбна ко мне. — Я знаю, — задумчиво отвечает Стивен, поедая что-то из небольшой коробочки и запивает это напитком из пластикового стакана. — Но все же нам лучше быть друзьями. Мы договорились не вспоминать о том неудачном романе и сделать вид, будто ничего не было. Я буду очень рад, если она встретит какого-нибудь хорошего парня, а она желает мне найти достойную девушку. — Понятно… — Терренс отпивает немного кофе из своего стакана. — А после нее ты кого ты встретил? — Нет, пока что я решил полностью сосредоточиться на работе, — качает головой Стивен. — Именно это и помогло мне прийти в себя. Время и работа – самое лучшее лекарство. — И ты пока что не думаешь о небольшом отдыхе? — На данный момент – нет. — Стивен съедает еще что-то из небольшой коробочки. — Да и зачем? Я занимаюсь тем, что мне нравится! Работы много, но она мне не надоедает. А общение с людьми помогает мне отвлечься от проблем. — Ну ты вполне мог бы поехать к морю или в горы. Взял бы парочку друзей с собой и оторвался по полной. — Может, чуть позже я и поеду куда-нибудь. А пока что работа, работа и еще раз работа. — Ладно, в таком случае желаю тебе не переутомиться, — дружелюбно смеется Терренс. — Спасибо, приятель, я постараюсь. В воздухе воцаряется пауза, во время которой Терренс и Стивен едят и пьют то, что они купили, будучи удовлетворенными не только едой и напитками, но и спокойной атмосферой, что царит в кафе. — Ну, ты про себя-то расскажи, — дружелюбно предлагает Стивен. — Как хоть поживаешь? — Нормально, — отвечает Терренс. — Занимаюсь своими делами. — Слышал, что твоя группа становится популярнее, и вы выпускайте альбом. — Это правда. Свой первый сингл и клип на него мы уже выпустили. — Кстати, он просто потрясающий. И клип мне очень понравился. Девчонки в нем просто бесподобны. — Спасибо, Стив, — с легкой улыбкой благодарит Терренс. — Рад, что тебе понравилось. — Обязательно послушаю ваш альбом, когда он выйдет. Уверен, что он будет настоящей бомбой. — Так и будет, чувак. Не сомневайся. — Ладно… — Стивен выпивает немного напитка из пластикового стакана. — Ну а как у тебя с Ракель дела? — У нас все хорошо… — с легкой улыбкой отвечает Терренс. — Когда вы там уже наконец-то поженитесь? — Пока что мы готовимся. Хотя у нас так много дел, что у нас нет времени на обсуждения. — А твой младший брат еще не передумал жениться? — Нет, приятель, он ни за что не передумает. Эдвард так втрескался в Наталию, что он уже не посмотрит ни на какую другую девчонку. Ему подавай лишь шикарную подружку Ракель. — У этого парня губа не дура. Подружка Ракель и правда хороша собой. Вы оба отхватили себе лакомые кусочки. — А то! — с гордо поднятой головой произносит Терренс. — Ну а Ракель по-прежнему заваливают предложениями о работе? — Еще как! Пока я работаю с группой, ее очень часто приглашают на фотосессии и модные показы. — Больше не думайте расставаться? — Нет, ты что! Мы даже не думаем об этом! — Кстати, а почему она не с тобой? — Сегодня она снимается для одного журнала. Очень известного. Шеф-редактор лично пригласил ее сняться для обложки и дать интервью. — Кэмерон по-прежнему сияет так же ярко, как и звезда. — Что верно, то верно! В разговоре снова воцаряется пауза, во время которой Стивен и Терренс скромно улыбаются. Но потом фотограф тихо прочищает горло и складывает руки, немного неуверенно смотря на жениха Ракель. — О, слушай, Терренс… — задумчиво произносит Стивен. — А я могу спросить тебя кое о чем? — Да, — пожимает плечами Терренс. — Спрашивай. — Ты извини, если это не мое дело… Но скажи… А с Ракель точно все в порядке? Или у нее все-таки что-то происходит? — Э-э-э… — Терренс почесывает затылок. — Ну… — Значит, с ней что-то не так… — Э-э-э… — Терренс слегка хмурится и вопросительно смотрит на Стивена. — А почему ты спросил об этом? — Понимаешь, когда я работал с ней на съемках пару месяцев назад, она была довольно грустная, — задумчиво признается Стивен, держа в руке пластиковый стакан. — Я спросил, все ли с ней в порядке, и она сказала, что да, хотя все равно выглядела очень грустной. — Правда? — Да. — Стивен на секунду бросает взгляд в сторону. — Мне хотелось сесть с ней и расспросить обо всем, но потом подумал, что это может быть ее личное дело. Я боялся, что это может плохо повлиять на работу. Но к моему удивлению, Ракель сумела сделать все, что нужно, на отлично. — Вот как… — Слушай, а у вас там точно все нормально? — слегка хмурится Стивен. — Может, у вас есть какие-то проблемы в отношениях, а вы не хотите говорить всем, чтобы не было ненужных слухов? — Нет-нет, у нас прекрасные отношения… — качает головой Терренс. — Ракель говорит, что очень счастлива со мной, и я считаю, что мне повезло с ней. — Но разве ты сам не замечал ее грусти? — Должен признаться, я и сам замечаю что-то подобное. — И давно это происходит? — Где-то несколько месяцев. — И ты не можешь представить, что могло случиться? — Понятия не имею. Хотя иногда валю все на себя. Мол, я что-то делаю не так. — Похоже, с ней произошло что-то серьезное, раз Ракель не просто грустит, но еще и плачет. — Плачет? — округляет глаза Терренс. — Да. Ты знаком с ее ассистенткой Дейдрой? — Ну да, видел ее несколько раз. — Так вот Дейдра сказала мне, что однажды видела, как Ракель плакала в туалетной кабинке. Не хотела ни с кем разговаривать, пока у нас был перерыв. — Правда? — приходит в ужас Терренс. — Спроси Дейдру, если не веришь! Она пыталась поговорить с Ракель, но та не захотела ничего говорить. А когда пришло время съемки, твоя невеста пришла на площадку и вела себя так, словно ничего не случилось. Профессионал – да. Но все это странно, понимаешь. — Ничего себе… Я… Я не знал об этом… — Не исключаю, что Ракель могла вести себя так и на других съемках, а ее помощница могла не видеть этого. Хотя мне трудно представить, что могло заставить ее плакать, если ты говоришь, что у вас в отношениях все хорошо. — Слушай, я правда не знаю, что с ней происходит… — покачивая головой, с грустью во взгляде говорит Терренс. — Для нас не секрет, что девушки могут грустить и плакать без причин. Но с Ракель это происходит очень часто. — А ты не пробовал поговорить с ней? — Конечно, пробовал, но она говорит, что с ней все хорошо. — Эй, а она ни с кем случайно не ругалась? Или может, она переживает за кого из своих близких? Может, у кого-то есть какие-то проблемы? С ее дедушкой что-то не так? Или тетей? — Нет, в этом плане все хорошо. И ее дедушка, и ее тетя оба в порядке. — Ох, тогда я не знаю… — Стивен откидывается на спинку стула и бросает взгляд в сторону. — Но все это очень странно… — Знаю, но я ничего не могу сделать, — с грустью во взгляде пожимает плечами Терренс. — Я уже долгое время думаю над этой ситуацией, однако у меня нет никаких догадок. И не могу разговорить ее и узнать, что с ней происходит. Поначалу винил женские проблемы и суд над моим дядей, из-за которого она также переживала, но кажется, дело вовсе не в этом. — Может, ее подружки что-то знают? Не пробовал говорить с девчонками? Уж с ними Ракель может быть куда более разговорчивой! — Пока нет, но хочу сделать это. — Девушки могут делиться друг с другом секретами. Кто знает, может, кто-то что-то расскажет что-то интересное, и ты поймешь, что произошло. — Я тоже так думаю. Поэтому постараюсь найти момент и поговорить с девчонками. А может, даже попробую поговорить и с ее ассистенткой. Ты поможешь мне связаться с ней, если я попрошу? — Конечно, без проблем! — пожимает плечами Стивен. — Спасибо большое, Стивен, — с легкой улыбкой благодарит Терренс. В воздухе воцаряется пауза, во время которой Стивен и Терренс молча едят то, что у них есть. А через некоторое время Эпплбай смотрит на часы на левой руке и начинает заметно суетиться, понимая, что ему пора идти. — О, слушай, Терренс, ты прости, но мне пора идти, — задумчиво говорит Стивен. — Я планировал зайти сюда на несколько минут, чтобы перекусить, и не думал, что кого-то здесь встречу. — Много дел? — спрашивает Терренс. — Да, но это уже мои личные. Хочу успеть сделать все до завтра, потому что у меня будет очень много работы. — Окей, я понял. Не буду задерживать. — Но все равно спасибо, что составил мне компанию. — И тебе спасибо за разговор, — слегка улыбается Терренс. — Хоть с кем-то поговорил. А то сегодня все мои друзья и младший братец решили кинуть меня из-за того, что они проводят время с девчонками. — А ты в следующий раз кинь их. — Так и будет, приятель, — хитро улыбается Терренс. Стивен и Терренс на прощание пожимают друг другу руку и встают из-за стола, чтобы по-дружески обняться и обменяться легким хлопком по спине. — Счастливо, Терренс! — прощается Стивен. — Счастливо, — кивает Терренс. Стивен забирает пластиковый стакан и недоеденный сэндвич и быстрым шагом покидает кафе, пока Терренс провожает его взглядом и тихонько усмехается. «Ест буквально на ходу… — с легкой улыбкой думает Терренс. — Такой занятой парень, что едва может найти время на то, чтобы нормально поесть.» Терренс отпивает немного кофе из своего пластикового стакана и на несколько секунд призадумывается о разговоре со Стивеном. «Хм, Стивен сказал, что ассистентка Ракель видела, как она плакала… — слегка хмурится Терренс. — Черт… Я же совсем забыл, что она плакала совсем недавно и не смогла объяснить, почему. Да и с ней это происходит далеко не в первый раз… Она плакала и раньше… Но почему? Что могло случиться? Что заставляет ее впадать в депрессию? Почему Ракель так себя ведет и ничего не говорит? Она же знает, что я всегда ее поддержу и помогу чем смогу! Почему она не доверяет мне? Мне обидно, что Кэмерон не хочет ничего мне рассказывать!» Терренс слегка встряхивает головой и пропускает пальцы через свои волосы. «Надо что-то делать… Если я не предприму что-то сейчас, то потом может быть уже поздно. Для начала надо поговорить с Наталией, Хелен и Анной. Может, они что-то знают и смогут рассказать мне, почему Ракель так себя ведет… Да и не стоит забывать про мистера Кэмерона. Он точно может что-то знать… И я должен узнать обо всем как можно скорее. Может, у нее настолько серьезные проблемы, что их нужно решать немедленно…» Терренс тихо выдыхает и выпивает немного напитка из своего пластикового стакана. А через несколько секунд к его столику скромно подходят две девушки – блондинка и брюнетка, которые видят мужчину издалека и быстро узнают его. — Терренс? — удивленно произносит блондинка, мягко положив руку на плечо Терренса. Терренс переводит взгляд на девушек и видит перед собой Наталию и Хелен. Обе девушки дружелюбно улыбаются ему и ведут себя так, словно с ними ничего не случилось, хотя брюнетка выглядит довольно грустной, а блондинка – довольно встревоженной. — О, Наталия! — удивляется Терренс. — Хелен! Привет, девчонки! — Привет! — дружелюбно здороваются Хелен и Наталия. Терренс встает из-за стола и приветствует Наталию и Хелен с помощью объятий и дружеского поцелуя в щеку. — Присаживайтесь за столик, — приглашает Терренс, указав рукой на свой столик. С этими словами Терренс присаживается за столик, а Хелен и Наталия удобно располагаются напротив него. — Мы увидели тебя сразу же, как только зашли сюда, — признается Наталия, повесив свою сумку на спинку стула. — А давно вы здесь? — интересуется Терренс. — Да нет, минут пять-десять. — А чего вы сразу не подошли? — Просто ты говорил с каким-то мужчиной, и мы решили подождать, — признается Хелен. — Подумали, что у тебя какой-то важный разговор. — Да нет, ничего серьезного, — спокойно отвечает Терренс, проведя рукой по волосам. — Это Стивен. Стивен Эпплбай. Фотограф, с которым дружит Ракель. И с которым она часто работает. — Это случайно не тот фотограф, с которым Ракель дружит с самого начала своей карьеры? — слегка хмурится Наталия. — Да, это он. — Да-да, я помню. Насколько я знаю, у него вроде бы еще была девушка. — Стив сказал, что он уже давно расстался с ней. Они решили остаться друзьями. Мол, совершили глупость, решив стать парой. — Вот как… Жалко… В разговоре на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Терренс повнимательнее рассматривает Наталию и Хелен. — Кстати, я думал, что вы захотите провести время с Эдвардом и Питером, — задумчиво говорит Терренс. — Почему вы не с ними? — Я сегодня не смогу встретиться с Эдвардом, — спокойно отвечает Наталия. — Сначала он встречается с кем-то, с кем работает над песнями для артистов, а потом хочет поехать в свой дом и заняться ремонтом. — Надо же, готовит любовное гнездышко? — скромно хихикает Терренс. — Что-то вроде того. — А Питер? — Терренс переводит взгляд на Хелен. — У него тоже какие-то дела? — Питер… — задумчиво произносит Хелен, замолкает на пару секунд и слегка прикусывает губу. — Э-э-э… Питер сейчас присматривает за Сэмми. — За Сэмми? — слегка хмурится Терренс. — А как же ты? — Э-э-э… Я недавно привезла его к нему домой… Мне через пару часов надо быть на работе. А пока что я решила сходить в кафе, и Наталия согласилась составить мне компанию. — Вот как… Терренсу почему-то кажется, что Хелен ответил на его вопрос как-то отстраненно и слишком растягивала слова, будто что-то выдумывая на ходу и не зная, что на самом деле делает Питер. Однако несмотря на беспокойство и любопытство, он решает не расспрашивать ни Наталию об Эдварде, ни Хелен о Питере. Хотя и отмечает, что обе девушки выглядят не очень хорошо. — Жаль, Ракель не смогла к нам присоединиться, — с грустью во взгляде говорит Наталия. — Она сказала, что весь день будет занята на какой-то съемке. — Да, у нее сегодня съемка для журнала… — кивает Терренс. — Да-да… Она сказала. Терренс бросает короткий взгляд в сторону, сцепив пальцы рук, а Наталия слегка хмурится, пока смотрит на него. — Эй, Терренс, с тобой все в порядке? — обеспокоено спрашивает Наталия. — Почему ты такой грустный? У тебя проблемы? — Можно и так сказать… — задумчиво отвечает Терренс. — Какие-то проблемы с Ракель? — округляет глаза Хелен. — Да… И знайте… Это хорошо, что мы с вами встретились. — Терренс отпивает немного кофе из своего стакана. — Хелен, Наталия, я бы хотел поговорить с вами о Ракель. — О Ракель? А что с ней не так? — Скажите, вы в последнее время замечали что-то странное в ее поведении? — Странное? — Может, вы видели, как она из-за чего грустила? О чем-то много думала? Из-за чего-то плакала? Если что-то такое было, расскажите мне. Я должен знать все! — Слушай… — задумчиво произносит Наталия и на пару секунд призадумывается, приложив палец к губе. — А Ракель реально какая-то странная в последнее время. Уж слишком переменчиво ее настроение… То смеется и улыбается, то уходит в себя, почти не разговаривает и выглядит очень грустной. — Это правда, — кивает Хелен. — Мы с девочками пару раз спрашивали, все ли с ней хорошо, но она говорит, что да. Хотя ее глаза полны печали. — Да я думаю, все это заметили! Вспомни, Питер сразу сказал об этом, когда мы все были у тебя и Ракель дома в последний раз! И тогда Кэмерон очень мало говорила и больше думала о чем-то своем. — А она ничего не говорила тебе или Хелен с Анной? — слегка хмурится Терренс. — Может, Ракель сказала что-то такое, что вас насторожило? — Да нет, ничего такого, — пожимает плечами Хелен. — Эй, а почему ты спрашиваешь? — обеспокоено спрашивает Наталия. — Мы со Стивеном только что говорили о Ракель, — с грустью во взгляде признается Терренс. — Он сказал мне, что ее ассистентка однажды видела, как ваша подруга плакала в туалете. — Плакала? — ужасаются Хелен и Наталия. — Да, но вела себя как ни в чем ни бывало, когда пришла на съемку. — И ты не знал об этом? — удивляется Хелен. — Нет, я только что узнал об этом! И меня это пугает. Ракель плачет без причин уже не в первый раз… С ней такое часто происходит… Я несколько раз заставал вашу подругу плачущей, но так и не смог узнать, почему она была расстроена. — О боже мой… — округлив глаза и прикрыв рот рукой, тихо произносит Наталия. — Мне страшно за нее, девочки. Я боюсь, что однажды с ней может случиться что-то похожее, что произошло с Питером. — Хочешь сказать, она может попытаться покончить с собой? — Этого я до смерти боюсь. Вспомните, Пит тоже казался счастливым, но в какой-то момент просто сломался. Его настоящие эмоции вышли наружу, овладели им и заставили изрезать себя так, что врачи с трудом откачали его. — Ты думаешь, Ракель страдает от депрессии по неизвестной нам причине? — с испугом в глазах спрашивает Хелен. — Если да, то надо как можно быстрее узнать это и помочь ей. Все это становится очень серьезно! Ракель губит себя, а я не знаю, почему! — Прости, Терренс, а у тебя с Ракель точно все хорошо? — слегка хмурится Наталия. — Нет-нет, у нас с Ракель отличные отношения, — уверенно отвечает Терренс. — Вчера мы провели отличное время вместе. Плавали в бассейне, смеялись, дурачились… Ей было хорошо… — Ну… А может, что-то происходит с Алисией или мистером Кэмероном? — С мистером Кэмероном все хорошо, да и с Алисией тоже… Хотя я и не общался с ними уже очень давно. Но боюсь, мне придется нанести дедушке Ракель визит, если в ближайшее время я не узнаю, что с ней происходит. — Знаешь, Терренс, твои подозрения тоже заставляют меня переживать за нее… — с тревогой признается Хелен, обхватив рукой горло. — Что могло случиться, если Кэмерон плачет? — Не знаю, Хелен… Но все это заставляет меня нервничать. — Вряд ли она так сильно переживает из-за происходящего сейчас, — слегка хмурится Наталия. — Да, Ракель переживает за Даниэля и Анну. Но не думаю, что ее переживания такие сильные. Она просто очень хочет, чтобы все снова вернулось на свои места, и все были счастливы. — Нет-нет, вряд ли она переживает за Анну и Даниэля… — качает головой Терренс. — Эти проблемы начались уже давно, еще со времен судебного процесса над дядей Майклом. — Но ведь прошло уже несколько месяцев! — И она ведет себя так еще с тех времен! Я не находил в этом ничего подозрительного, ибо мы все переживали. Но даже после суда она не стала более веселой и продолжала грустить, плакать и уходить в себя. — Значит, что-то произошло во время суда над Майклом? — Скорее всего. Больше предположений у меня нет. — И что же это может быть? — Понятия не имею. Я ломаю голову уже несколько месяцев, но ничего не могу понять. — Но что мы можем сделать, если Ракель реально близка к тому, чтобы поступить так же, как и Питер? — с тревогой спрашивает Хелен. — Пока мы не узнаем причину, все это так и будет продолжаться, — разводит руками Терренс. — Тогда ее нужно спасать! Но от чего и как? — Не знаю, Хелен, но я ужасно боюсь за нее… — обеспокоено отвечает Терренс и на секунду пережимает переносицу носа. — А тот факт, что Ракель ничего мне не говорит, заставляет меня расстраиваться. Я – ее жених, но она мне не доверяет. Чего-то боится. Не хочет, чтобы я помог ей. Кэмерон лжет, что все хорошо, но я знаю, что это не так. Вроде бы все хорошо, но вроде бы между нами есть какая-то стена. — Прости, МакКлайф, но мы ничем не можем помочь, — с грустью во взгляде пожимает плечами Наталия. — Ракель и нам ничего не говорит. Она не доверят только тебе. Она никому не доверяет. Ни тебе, ни нам с девчонками, ни парням. — И поэтому я начинаю быть уверенным в том, что визит к мистеру Кэмерон не принесет никаких результатов. — Однако посоветовать он точно что-то сможет. Мистер Кэмерон – очень мудрый и умный человек, знающий Ракель лучше, чем мы все. Возможно, он подскажет, как заставить Кэмерон признаться во всем. — О, черт… — Терренс, резко выдыхая, проводит руками по своим волосам. — И что мне теперь делать? Что? — Не беспокойся, Терренс, рано или поздно Ракель расскажет всю правду, — с грустью во взгляде выражает надежду Хелен. — Что бы она ни скрывала, так не может длиться вечно. Любой секрет однажды станет известным, как бы усердно ты ни скрывал его. — Знаю… Но когда ей надоест молчать? Когда я наплюю на все и позволю ей самой решать свои проблемы? — Хелен права, приятель, — соглашается Наталия. — Ракель в любом случае придется объяснить свое поведение. Или она сама себя выдаст, когда у нее не останется сил молчать. — Девчонки, у меня к вам просьба. — Терренс слегка наклоняется к Хелен и Наталии, уверенно смотря на каждую. — Пожалуйста, присматривайте за ней повнимательнее. Наблюдайте за ее действиями и словами. А лучше – попытайтесь узнать, что она чувствует, и что ее беспокоит. Мне нужно знать, в каком направлении двигаться, чтобы вывести Ракель на откровенный разговор. — Не беспокойся, Терренс, мы будем внимательно присматривать за ней, — с едва заметной улыбкой обещает Наталия. — Если случится что-то, что нас смутит, то мы обязательно сообщим тебе. — Спасибо большое, — скромно улыбается Терренс. — Я знал, что на вас можно положиться. Наталия и Хелен также скромно улыбаются и несколько секунд ничего не говорят. А затем у Маршалл начинает звонить мобильный телефон, который она достает. — Ох, простите, ребята, мне звонят с работы, — немного неуверенно говорит Хелен. — Это очень важно. Хелен быстро встает из-за стола, забирает свою сумочку и покидает кафе, приложив телефон к уху и начав с кем-то говорить. Терренс провожает ее подозрительным взглядом, слегка хмурится и переводит взгляд на Наталию, с грустью наблюдающую за своей подругой. — Эй, Наталия, тебе не кажется, что Хелен тоже какая-то странная? — выражает подозрение Терренс. — Мало говорит, ведет себя очень тихо, выглядит грустной… — Да, мне тоже так кажется, — кивает Наталия. — Я пыталась узнать, что с ней происходит, но так и не смогла ничего вытянуть из нее. Маршалл отказалась обсуждать это и перевела разговор на другую тему. — Я готов поспорить, что у нее какие-то проблемы с Питером. — С Питером? — Она как будто соврала, когда сказала про него и Сэмми. Точнее, я уверен, что твоя подруга соврала. — Ты разве разговаривал с ним? — Нет, Пит отключил свой телефон, и я не могу до него дозвониться. Но в этой ситуации что-то точно не так. — Думаешь, они поссорились? — Не знаю, подруга… Уж как-то неохотно она говорила про блондина… — Верно… — слегка хмурится Наталия. — Хелен отвечает на вопросы о нем, но как-то отстраненно… — Но не исключаю, что она и правда могла привести Сэмми к Питеру домой. Но не разговаривать с ним. — Возможно. Хелен действительно должна выйти на работу через пару часов. А ты знаешь, что в эти дни она почти всегда оставляет Сэмми у Пита дома. — Но ведь у нее же еще и бабушка есть. Разве она не заботится о Сэмми? — Хелен говорит, что миссис Маршалл тяжело уследить за ним. Мол, она может лишь покормить этого песика, а вот активные игры и мытье – это не ее, ибо у нее больные ноги. С этим отлично справляется Пит… Да и сам Сэмми привязан к нему и с удовольствием проводит с ним время. — Я знаю. Но согласись, есть что-то, что смущает. — Не могу не согласиться. Но ничего… Может, потом она захочет все рассказать. Не станет отмалчиваться, как Ракель. — И я расспрошу Питера. Думаю, теперь-то он будет более разговорчивым, чем раньше. Терренс допивает остатки кофе и с легкой улыбкой смотрит на Наталию. — Ладно, давай не будем говорить о плохом и портить себе настроение, — уверенно предлагает Терренс. — Давай поговорим, например, о нашей с тобой свадьбе с Ракель и Эдвардом. — А есть ли что обсуждать? — накрутив на палец пару прядей волос, забранные в пышный хвост, удивляется Наталия. — Ведь сейчас все мысли о свадьбе отошли на второй план. Наши планы о свадьбе остановились на моменте, когда Эдвард подарил мне кольцо, а ты сделал Ракель предложение. — Верно. — Терренс улыбается немного шире. — Зато наши с Эдвардом родители точно во всю готовятся. Говорят, что они очень взволнованы из-за свадьбы и счастливы, что скоро все породнятся друг с другом. — Да мы с Кэмерон вам уже как родные! Осталось лишь оформить все официально, чтобы моя школьная подружка стала невесткой, а любимый всеми девочками актер стал моим деверем. — Тебе повезло с родственниками, дорогая моя, — уверенно говорит Терренс, похлопав Наталию по руке. — Не каждому выпадает честь породниться с самим Терренсом МакКлайфом. — Не было бы у тебя такого хорошенького братика, то я бы так и не стала членом твоей семьи. — Да, вскружила ты мальчику голову. — Он сам виноват! Нечего было соблазнять меня! — Ну я еще поспорю, кто кого соблазнил. Мой братец ведь никогда не скрывал, что у него отвисла челюсть, когда он увидел тебя в первый раз. — Тогда он думал только о том, чтобы найти тебя. А чувства пришли сами по себе. — Это ты не сразу его заметила. А он сразу понял, что ты ему нравишься. — Ну да, любви с первого взгляда не было. Но даже если я поначалу не обращала на Эдварда внимания как на мужчину, то все равно сразу подумала, что он – красавчик с шикарным голосом. — Да, мордашка у него получилась милая. Хотя до меня ему все равно далеко. Потому что я не просто симпатичный, а невероятно красивый. Прямо как Аполлон! — Ох, МакКлайф, ты опять за свое… — скромно хихикает Наталия. — Ни дня без комплимента самому себе. — Такой мужчина, как я, стоит дороже любых бриллиантов. — Подаешь своему братику плохой пример. Эдвард в последнее время тоже любит восхвалять себя и не сомневается в том, что он прекрасен. — Ничего не плохой! Наоборот – я помогаю ему! Вон как малой изменился за эти несколько месяцев! А все благодаря моим стараниям! — Посмотрим, чему ты научишь своих детей. — Я научу их всему, — с гордостью отвечает Терренс. — Мои дети получат от меня и Ракель все самое лучшее. — Наверное, родители уже постоянно спрашивает тебя, когда ты станешь папой? — О да! Маме уже не терпится понянчиться с внуками, и она постоянно говорит нам с Эдвардом об этом! Отец тоже хочет, но говорит, что когда мы будем готовы, тогда у нас будут дети. — Эдвард говорил, — скромно хихикает Наталия. — Но пока что главная наша забота – эта свадьба. Моя с Ракель и твоя с Эдвардом. — Мои родители ужасно взволнованы и тоже активно готовятся. К тому же, они очень много говорят об этом с твоими отцом и матерью. — Они часто говорят, что твои родители счастливы, что именно Эдвард станет твоим мужем. — О, они его обожают! — скромно улыбается Наталия. — Говорят, что из всех парней, которые у меня были, Эдвард – самый лучший. И я не могу с этим поспорить, ибо ни один из моих бывших не может сравниться с твоим братиком. — Я знаю. И считаю, что ему повезло с тещей и зятем. Твои родители – чудесные люди. — Да и у нас с Ракель будут потрясающие свекровь и свекор. Я всем сердцем люблю миссис МакКлайф и хорошо поладила с мистером МакКлайфом. Так что проблема родителей супругов обойдет нас стороной. — И не будет проблем с другими родственниками, — с легкой улыбкой отмечает Терренс. — Я уже много раз говорил, что очень счастлив, что ты станешь частью нашей семьи. И Ракель тоже приятно взволнована. — Я знаю, — широко улыбается Наталия. — Я тоже очень рада, что вы с Ракель станете моими родственниками. — Хоть я уже говорил это много раз, но повторюсь еще раз, что Эдварду правда повезло с тобой. Ты очень хорошо заботишься о нем. Это видно по тому, как он изменился за последнее время. Не только участие в группе раскрепостило его и научило быть более уверенным в себе. Любовь тоже вытворяет настоящие чудеса. — Мне кажется, я тоже в какой-то степени изменилась с тех пор, как встретила твоего братика. — Даже если ты и изменилась, то только в лучшую сторону. Стала очень счастливой и улыбчивой. — Ах, Терренс, ты всегда знал, как заставить человека улыбаться, — с легкой улыбкой отвечает Наталия. — Просто говорю правду. — Эх, и почему Ракель грустит и плачет, когда рядом с ней такой потрясающий мужчина? Чего моей подружке не хватает? Как Кэмерон вообще может так обходиться с тобой? Я не понимаю! — Ах, Наталия, я бы и сам хотел знать, почему твоя подруга такая переменчивая… — копаясь в волосах, устало говорит Терренс. — Я очень хочу помочь ей, но не знаю причину ее страданий. Может, я что-то делаю не так. Может, ей чего-то не хватает, но Ракель боится сказать это… Хотя все знают, что я все делаю для нее и многим бы пожертвовал, чтобы она была счастлива. — По крайней мере, Кэмерон никогда не жаловалась на тебя. Не говорила, что она страдает рядом с тобой. — Иногда я думаю, что Ракель не доверяет мне. Может, даже боится… Кто знает… — Не расстраивайся, приятель. — Наталия с ободряющей улыбкой хлопает Терренса по руке. — Ракель не сможет молчать вечно и рано или поздно все расскажет. — Неужели она все расскажет, когда что-то доведет ее до точки кипения? — Давай будем верить, что это случится намного раньше. Терренс ничего не говорит и с тихим вздохом бросает короткий взгляд в сторону, пока Наталия с грустью смотрит на него. Они оба задумываются о чем-то не очень приятном, страдая от того, что у них появляется все больше и больше проблем, которые пока что никак не могут быть разрешены.