Потерянные и забытые воспоминания

      Прошло примерно полтора часа. Ракель, Наталия и Хелен по-прежнему находятся вместе и не собираются расходиться по домам. Никому из них не удалось дозвониться до Эдварда, Терренса или Питера, потому что телефоны всех парней неожиданно отключились. Виолетта, Кристиана и Блер всеми силами пытаются утешить их и убедить в том, что их переживания могут быть напрасными. Сэмми также делает все, чтобы успокоить всех и позволяет им гладить себя столько, сколько и захочется.       — Господи, прошло уже полтора часа, а мы по-прежнему ничего не знаем о них, — резко выдыхает Ракель, нервно дергая ногой и иногда шмыгая носом. — Парни еще и телефоны все отключили…       — Я так хочу убедить себя в том, что мы все придумываем себе, но у меня ничего не получается, — держа в руке стакан с водой, дрожащим голосом отвечает Хелен и переводит взгляд на грустного и скулящего Сэмми, чья морда лежит у Наталии на коленях, пока та гладит его голову и уши. — Даже Сэмми до сих пор не может успокоиться… А это точно что-то значит.       — Если бы вы знали, как сильно я сейчас переживаю за Эдварда, — тяжело вздыхает Наталия. — Меня никак не покидает чувство, что с ним может случиться что-то ужасное.       — И у меня нет предположений, куда они могли ввязаться, — тихо всхлипнув, дрожащим голосом говорит Ракель. — Единственный их недруг – это Уэйнрайт… Но как они могут нарваться на него, если никто не знает, где он прячется?       — Господи, а если Эдвард, Терренс и Питер действительно нарвутся на этого подонка? — со слезами на глазах ужасается Наталия. — Уэйнрайт запросто может убить их! Он же ненормальный! Если парни встретят его – им конец! А потом этот подонок и до нас доберется!       — Вряд ли это случится, — уверенно говорит Блер. — Уэйнрайт вряд ли будет появляться где-то в людных местах, ибо знает, что люди могут вызвать полицию. А ваши мужчины и сами понимают, чем им грозит встреча с тем типом.       — Единственный, кто может нарваться на него, отправившись в безлюдное место, – это Эдвард, — отмечает Кристиана. — Этот парень слишком сильно любит искать беды на свою голову. Он не может сидеть на одном месте и нуждается в каком-то адреналине.       — Для нас это не секрет, — задумчиво соглашается Ракель. — В этом плане Эдвард немного больной на голову. Хотя иногда и Терренс может бывать в таких местах.       — А Питер – вряд ли… — произносит Хелен. — Хотя если они все где-то увидели Уэйнрайта, я не исключаю, что он мог остаться и помогать.       — Даже если мужчины и встретили Уэйнрайта, то где именно? — задается вопросом Виолетта.       — Да кто знает, куда их занесет! — резко выдыхает Наталия. — Куда занесет МакКлайфа-младшего, который и правда никак не может успокоиться и все еще ищет то, что может взбодрить его.       — Он как будто до сих пор продолжает доказывать всем, что хоть чего-то стоит, — слегка хмурится Кристиана. — Пытается всеми силами доказать, что он смелый и на многое способен.       — Я тоже так думаю, — кивает Наталия. — Да, Эдвард стал намного смелее и увереннее в себе, но его тяга к приключениям не пропала… Думаю, если его попросят пойти на рискованный шаг ради спасения чьей-то жизни, то он сделает это. Не будет думать о последствиях. Просто пойдет и сделает.       — Хочешь сказать, что именно Эдвард может ввязаться в беду? — слегка хмурится Ракель.       — Лично я бы нисколько не удивилась, — уверенно говорит Кристиана. — Вспомните историю с тем Майклом, в которую были втянуты Эдвард, вы, Терренс и даже Наталия. Именно Эдвард до последнего боролся с этим типом, прекрасно зная, чем это могло кончиться для него. Он ввязался в это по своему желанию, а вот вы, Терренс и Наталия – нет.       — Эдвард всего лишь хотел, чтобы Майкл не забрал то, что принадлежит ему, Терренсу и их отцу, — объясняет Наталия. — Да, он показал себя не с самой лучшей стороны и заставил всех думать, что от семьи ему нужны лишь деньги. Но этот человек никогда не желал никому ничего плохого. Просто хотел восстановить справедливость и доказать, что он чего-то стоит.       — Я знаю. И ни в коем случае не пытаюсь оскорбить Эдварда. Он – прекрасный человек, хотя и со своими странностями. У всех есть свои демоны, и это нормально… Этот парень не раз показывал себя прекрасным защитником и за эти несколько месяцев успел сильно повзрослеть.       — Неужели вы думайте, что Эдвард может во что-то ввязаться и потянуть Терренса и Питера за собой?       — Или они сами не захотят бросить его.       — А если дело будет касаться Уэйнрайта, то ничто не остановит Эдварда, — уверенно добавляет Виолетта. — Он до сих пор помнит, что этот тип хотел сделать с Наталией и не может забыть это. Если бы ему дали волю, он наверняка устроил бы над ним самосуд. Вы же сами рассказывали, как Эдвард чуть не убил этого человека в зале суда, и их тогда кое-как разняли.       — Верно… — кивает Ракель. — Эдвард не упустит шанс поквитаться с Юджином, а Терренс с Питером не решатся позволить ему бороться с этим типом в одиночку.       — Уж насчет Терренса можете не сомневаться, — уверенно отвечает Блер. — Мы все прекрасно знаем, как ваш жених относится к своему брату. Он в той или иной степени чувствует ответственность за Эдварда. Несмотря ни на какие-либо недостатки этого парня, Терренс любит его.       — Мне вообще нравятся их отношения, — с легкой улыбкой признается Хелен, поглаживая Сэмми по голове, когда тот садится рядом с ней. — Нравится, что ребята так близки и дружны.       — Они понимают друг друга лучше, чем кто-либо, — отмечает Наталия. — И знают, как поддержать и успокоить.       — Вот поэтому я и не сомневаюсь, что Терренс ни за что не позволит Эдварду одному бороться со столь опасным человеком или идти туда, где он может пострадать, — уверенно отвечает Ракель. — В этом плане он очень упрямый. Или будет жестким, пытаясь поставить его мозги на место, или увяжется за ним и будем защищать его.       — Да Эдвард и сам увяжется за Терренсом, если тому будет угрожать опасность. Он тоже понимает, что не может лишь принимать, а должен еще и отдавать. Поэтому и готов защитить брата в любой момент.       — Конечно, Терренс поступает очень великодушно. — Ракель издает тихий всхлип. — Но мне больно от мысли, что может он подставить себя под удар, чтобы спасти Эдварда.       — Поверьте, его никто в этом случае не остановит, — уверенно отвечает Виолетта. — Терренс готов жертвовать и рисковать ради своих близких, и мы уже давно убедились в этом.       — Но они оба рискуют, особенно если наткнутся на Уэйнрайта, — издав тихий всхлип, выражает тревогу Наталия. — Может, вдвоем им будет легче, но если пострадает один – другому придется рассчитывать лишь на себя. А это может привести к катастрофе!       — Но давайте помнить, что и Терренс, и Эдвард – мужчины не из робкого десятка, — отмечает Кристиана. — Они умеют защищаться и защищать других в случае опасности. Да и если они приложат много усилий, то и в одиночку им удастся справиться с кем угодно. Прямо как Эдвард сумел отбиться от Уэйнрайта, когда вы с ним встретили его.       — Эдвард борется слишком ожесточенно и не жалеет сил. А это плохо. Он быстро теряет силы. Так и случилось, когда Майкл послал своих дружков привести меня в его дом.       — По крайней мере, с ними еще находится Питер, — неуверенно, с испугом в глазах говорит Хелен. — И я ужасно боюсь за него… Я не уверена, что он справится с таким опасным типом, как Юджин Уэйнрайт.       — Питер тоже далеко не слабак, — уверенно отвечает Блер. — Он крепкий и выносливый и находится в прекрасной форме… Много занимается спортом.       — Знаю, но я не могу быть уверена…       Сэмми с грустью во взгляде жалобно скулит.       — Знаю, малыш, ты тоже переживаешь, — с грустью в мокрых глазах говорит Хелен. — А представь, какого мне! Однажды я уже чуть не сошла с ума, когда он едва не погиб. Я не выдержу, если с ним что-то случится еще раз…       Хелен прикрывает рот рукой и издает пару тихих всхлипов, а Ракель с такими же мокрыми глазами гладит ее по плечу и приобнимает, пока Сэмми снова тихонько скулит и тычется носом в ладонь своей хозяйки.       — В любом случае он не испугается, — уверенно предполагает Кристиана. — Питер считает себя обязанным своим друзьям и помнит, кто спас его от смерти и одиночества. И из-за этого чувства он будет делать все, чтобы защитить их.       — Да Питер вообще – светлейший человек! — восклицает Виолетта. — Такой добрый, порядочный, преданный… Вот нет в нем никаких плохих черт характера! Несмотря на жесткость людей, что окружали его, он сумел остаться порядочным и не стал черствым.       — Вы правы, — с грустью во взгляде вздыхает Наталия. — Питер не забывает о том, кто сыграл важную роль в его жизни. Тем более, что мы – единственные близкие люди, которые у него есть. Он был фактически сиротой при живой матери. Не было никого, кто поддержал бы его…       — Я рада, что эти события не сделали Пита хуже, — уверенно говорит Хелен. — Он преданный как собака… И очень честный… Этот человек скорее захочет рассказать горькую правду, чем постоянно врать. Если его поставить перед выбором, то он во всем признается и не будет ходить вокруг да около.       — Это ты правильно сказала, — соглашается Ракель. — Питер – чудесный человек…       Сэмми уверенно подает голос.       — Зато мы понимаем, что могло бы заставить парней пойти на риск… — задумчиво говорит Ракель. — Если предположить, что они встретили Юджина… Эдвард хочет заставить обидчика Наталии заплатить за все и защитить ее… Терренс не может бросить своего брата и не хочет потерять его. Ну а Питер предан парням и не может бросить их в беде.       — Однако Эдвард точно не стал бы насильно втягивать ребят в какие-то передряги, — уверенно отвечает Наталия. — Уверена, что он бы умолял их уйти и не рисковать собой.       — Думаю, ты права, — соглашается Блер. — Эдвард и правда не хочет подставлять брата и друга.       — Господи, скорее бы они дали нам знать о себе… — устало вздыхает Хелен. — Меня убивает эта неизвестность…       Сэмми тихонько скулит и склоняет голову, всем видом давая понять, что тоже переживает за парней.       — Что такое, Сэмми? — с грустью во взгляде спрашивает Хелен. — Ты думаешь, ребята в опасности?       Сэмми пару раз подает голос, а Хелен тяжело вздыхает и гладит пса по голове, которую он кладет ей на колени.       — Может, попробуйте позвонить кому-то еще раз? — предлагает Кристиана. — Что если кто-то ответит вам сейчас?       — Что-то я сомневаюсь… — тяжело вздыхает Наталия.       Ракель берет свой мобильный телефон, набирает номер Терренса и ждет ответа, мысленно молясь о том, что эта попытка была удачной. Но к огромному сожалению, она слышит лишь сообщение о том, что номер находится вне действия сети.       — Никакого результата, — спокойно говорит Ракель, кладет телефон на столик, резко откидывается на спинку дивана и закрывает лицо руками, издавав пару тихих всхлипов. — Уходи от опасности, Терренс, уходи! Ты можешь пострадать! Точнее, ты точно пострадаешь или… Умрешь… Как в моем кошмаре… Умоляю, дорогой, уходи! Возвращайся домой! Пожалуйста… Пожалуйста…       — Все больше начинаю думать, что твои опасения оправданы, — выражает тревогу Наталия и рукой обхватывает горло. — Я и сама начинаю сильно нервничать и думать, что что-то не в порядке…       — Я тоже уверена, что парням что-то угрожает, — дрожащим голосом признается Хелен. — Это ненормально, что мы не можем дозвониться до них уже почти целых два часа. Сначала их телефоны были включены, а теперь – вообще отключены! Да еще и Сэмми никак не успокоится!       — Наверное, сейчас вам как раз стоит поговорить с другом отца Терренса и Эдварда, — спокойно говорит Кристиана. — Хотя бы просто предупредите его, что вашим мужчинам может угрожать опасность. Чтобы полиция могла быстро организовать поиски.       Сэмми громко подает голос в знак согласия.       — Да, думаю, самое время, — кивает Наталия.       — Надо поискать его номер в телефоне и записной книжке, — задумчиво отвечает Ракель. — Я не помню его…       Ракель берет свой мобильный телефон и трясущимися руками начинает проверить список контактов, пока Наталия отпивает немного воды из стакана, а Хелен с мокрыми глазами чешет тихо скулящему Сэмми шерстку.       — Боже, Эдвард, что же ты делаешь? — с тревогой шепотом задается вопросом Наталия и тихо шмыгает носом. — Почему ты подвергаешь себя, брата и друга опасности? Если вы вдруг наткнулись на Уэйнрайта, то он не отпустит вас живыми. Прошу тебя… Забирай парней и уходи… Пожалуйста, милый, пожалуйста… Я не хочу тебя потерять…       — Если бы мы знали, где они находятся, то можно было бы прислать им подмогу, — уставив взгляд в одной точке, тихо говорит Хелен, с тяжелым вздохом сгибается пополам, пропускает пальцы сквозь свои волосы и закрывает половину лица руками, пока слезы медленно катятся по ее щекам. — Господи, Питер… Ну хотя бы ты убеди парней пойти домой и не делать глупостей… Если Эдвард и Терренс слишком упрямые, то ты должен быть еще решительнее. Сделай это ради их блага и нашего с девочками спокойствия… Умоляю, любимый… Спаси себя и их…       Пока Ракель все еще ищет номер Виктора Джонсона в телефоне и телефонной книжке, которую по ее просьбе приносит Блер, остальные сидят в полной тишине и мысленно молятся о том, чтобы с Терренсом, Эдвардом и Питером все было хорошо. Сэмми же иногда тихонько поскуливает и с грустью во взгляде смотрит на всех, давая понять, что также очень сильно переживает за них и парней. А через некоторое время Наталия понимает, что ее телефон начинает вибрировать на столике. Остальные с жалостью в глазах смотрят на блондинку с желанием верить, что этот звонок успокоит их. Но эти надежды мгновенно умирают, когда девушка смотрит на экран телефона.       — Это не парни… — с грустью во взгляде говорит Наталия и прикладывает телефон к уху. — Алло…       — Наталия, привет! — говорит мужской бодрый голос. — Это Кристофер Морган, приятель Эдварда. Помнишь меня?       — Э-э-э… Крис?       Ракель и Хелен слегка хмурятся, глядя на Наталию, глаза которой бегают из стороны в сторону.       — Д-да, конечно, я помню тебя, — неуверенно говорит Наталия, заправляя прядь волос за ухо. — Привет. Давно не общались.       — Как у тебя дела? — интересуется Кристофер.       — Да вроде ничего… А ты как?       — У меня все прекрасно.       — Ну и слава богу.       — Э-э, ты там в порядке? — настораживается Кристофер. — У тебя голос сильно дрожит…       — Э-э-э-э… — Наталия замолкает на пару секунд, смотря то в одну сторону, то в другую, и чешет затылок. — Нет-нет… Все хорошо… Просто пытаюсь разрешить личные дела.       — Точно все хорошо?       — Да-да, не беспокойся.       — О, тогда ладно, — задумчиво произносит Кристофер. — Слушай, я чего звоню… Скажи, а с Эдвардом там все в порядке?       — С Эдвардом? Э-э-э…       — Я пытался позвонить ему. Хотел поболтать и договориться о встрече… Но его телефон отключен. И пробовал связаться с Терренсом. Однако тот тоже вне зоны действия сети.       — Насколько я помню, ты уже давно не общался с Эдвардом. По крайней мере, он не говорил мне, что хочет встретиться с тобой.       — Да я был немного занят! Долгое время пришлось присматривать за крестниками, пока их родители были в отъезде. А они очень шустрые, и за ними глаз да глаз нужен…       — Я поняла.       — Ну а недавно я позвонил Бену и Кевину, и мы решили встретиться. Парни тоже были заняты и не могли устраивать посиделки с друзьями.       — Не знаю насчет Кевина, но я слышала, что Бен и правда был занят… — Наталия включает громкую связь, дабы позволить всем слышать ее разговор с Кристофером. — Но Блер сказала, что все хорошо, и Паркер вернулся в город.       — Знаю, он все нам объяснил. И вот мы тут поговорили и решили пригласить еще и Эдварда с Терренсом. И Питера с Даниэлем. Устроить, так сказать, мужские посиделки. А то уже лет сто вместе не собирались.       — Вот как… — Наталия переглядывается с Ракель, Хелен, Блер, Виолеттой и Кристианой, пока те слегка хмурятся.       — Правда Даниэль и Питер тоже не отвечают на наши звонки, — признается Кристофер. — И никто не отвечает на наши сообщения.       — Надо же…       — Пожалуйста, Наталия, сделай доброе дело: передай своему жениху, чтобы он позвонил нам. Мы с ребятами понимаем, что он, Терренс, Даниэль и Питер заняты своей группой. Но все-таки хотелось бы поговорить с этой бандой.       — Ох, послушай, Крис… — неуверенно произносит Наталия, бросая взгляд в разные стороны. — У нас тут возникли кое-какие проблемы…       — С парнями?       — Я сейчас дома у Терренса вместе с Хелен, Ракель и Блер, — немного дрожащим голосом говорит Наталия. — Они сейчас рядом со мной и слышат наш с тобой разговор. Так вот мы тоже пробуем дозвониться до парней почти два часа, но нам никто не отвечает.       — В смысле? — удивляется Кристофер. — Что значит, вы пытайтесь дозвониться до них уже почти два часа?       — Мы и сами ничего не понимаем. Но боимся, что с ними что-то произошло. Парни пропали все разом… Эдвард, Терренс и Питер не берет трубку.       — А почему только трое?       — Понимаешь… Произошло кое-что, из-за чего мы… Разругались с Даниэлем… Но это сейчас не важно! Важно то, что наши с Ракель и Хелен мужчины пропали, и мы не знаем, где их искать.       — Так-так, Наталия, подожди, я что-то ничего не понял, — спокойно говорит Кристофер. — Успокойся, пожалуйста, и еще раз все спокойно объясни.       — Прости, Крис, я… Я жутко нервничаю…       — Подожди секунду, я включу громкую связь. — Кристофер включает громкую связь на своем телефоне. — Кевин и Бенджамин тоже сейчас со мной. Мы находимся возле небольшого бара. Отошли в тихое место, чтобы позвонить тебе.       — Привет, девчонки, — раздается бодрый голос Бенджамина. — Это Бен.       — Всем привет, а это Кевин, — раздается голос Кевина.       — Привет, парни, — здороваются Ракель, Хелен и Блер.       — Привет, Бен, Кевин, — дружелюбно говорит Наталия.       — Рады слышать вас, — с легкой улыбкой добавляет Ракель.       — Мы тоже, — уверенно отвечает Бенджамин. — Так что там у вас произошло? Неужели Эдвард опять куда-то влип, а Терренсу приходится выручать его?       — Скорее всего, — отвечает Хелен. — Но мы не уверены, что именно Эдвард влип куда-то. Все трое могли влипнуть во что-то серьезное.       — Эй, а как давно вы пытайтесь дозвониться до парней? — спрашивает Блер.       — Как и вы – почти два часа, — отвечает Кевин. — Но никто из этих четверых не отвечает.       — Конечно, группа – есть группа, но о друзьях-то тоже нельзя забывать, — добавляет Бенджамин.       — Проблема вовсе не в группе, ребята, — качает головой Ракель.       — Думайте, парни попали в беду? — уточняет Кевин.       — Мы прислушиваемся к нашим ощущениям и моей собаке, — уверенно отвечает Хелен. — И нервничаем, что парни уже два часа не отвечают на наши звонки. Сначала просто не отвечали, а потом и вовсе отключили телефоны.       — Ну и дела… — резко выдыхает Бенджамин.       — Эй, ребята, а вы уже знайте, что Юджин Уэйнрайт сбежал из тюрьмы? — спрашивает Наталия.       — Да-да, я слышал, что этот больной удрал оттуда, — уверенно отвечает Кристофер. — Говорят, что это случилось больше месяца назад, но об это стало известно лишь недавно.       — У нас есть подозрения, что парни могли столкнуться с ним, — признается Блер.       — С Уэйнрайтом? — удивленно переспрашивает Бенджамин. — Ты хочешь сказать, что парни знают, как найти этого типа?       — Нет, они не знают, но мы с Эдвардом однажды уже столкнулись с ним, — отвечает Наталия. — Это произошло в безлюдном месте.       — Но как парни могут столкнуться с Уэйнрайтом, раз он скрывается там, где нет людей? — удивляется Кевин.       — Эдвард и Терренс любят находиться в подобных местах, — объясняет Ракель. — Они с Питером могли попасться Уэйнрайту на глаза или где-то заметить его. Эдвард мог захотеть разобраться с этим типом, Терренс – решить защитить его, а Питер точно не бросит их и пойдет за ними.       — Значит, этим троим угрожает опасность? — неуверенно спрашивает Кристофер.       — Это всего лишь наше предположение, Крис. Но сейчас это самый возможный вариант.       — Эй, а почему Наталия сказала, что вы разругались с Даниэлем? Что он натворил?       — Это очень длинная и запутанная история, Крис, — немного неуверенно говорит Хелен. — Но с Даниэлем произошел один случай, который перевернул все с ног на голову. Ему кое-кто заморочил голову, а он посчитал это правдой, обвинил нас во лжи и разорвал с нами дружбу.       — Вау! — произносит Бенджамин. — Но что ему сказали?       — У него амнезия после травмы головы, одна испанка воспользовалась этим, выдала себя за его невесту и внушила ему то, чего никогда не было, — объясняет Наталия.       — Амнезия? — удивленно переспрашивает Кристофер. — Травма головы?       — Его сбила машина, — отвечает Хелен. — Некоторое время назад мы с Питером нашли его в ужасном состоянии. И ему диагностировали сотрясение мозга. Вот оно и стало причиной амнезии.       — Ничего себе…       — А про какую испанку вы говорите? — удивляется Кевин. — Откуда она взялась?       — Она раньше работала уборщицей в больнице, — спокойно говорит Ракель. — Та испанка как-то узнала про Даниэля и начала выдавать себя за его невесту. Пользуется тем, что он не помнит нас. И эта девчонка такого ему наговорила, что он поверил ей и разругался со всеми нами.       — А как же Анна? — недоумевает Бенджамин.       — Он не помнит этого, а Анна бросила его по неизвестной нам причине.       — В смысле? — слегка хмурится Кристофер.       — Вот так! — восклицает Блер. — Узнала, что у Даниэля амнезия, собрала свои вещи и переехала к одному из своих родителей. Наотрез отказывается помогать ему.       — Он что, вообще ничего не помнит? — удивляется Кевин.       — Вообще, — уверенно кивает Наталия.       — Эй, а что за гадости про него в Интернете пишут? — интересуется Бенджамин. — Говорят, он якобы довел Питера до самоубийства и едва не угрожал убить его. А еще все желают ему смерти.       — Мы знаем, — тихо вздыхает Ракель.       — А та иностранка решила воспользоваться этим и такого наговорила Даниэлю, что он теперь обвиняет нас не только в том, что это мы приказали опубликовать ту статью организовали на него покушение, — добавляет Наталия.       — И Питеру достается больше всего, — добавляет Хелен. — Перкинс спустил на него всех собак и обращается с ним так, будто они всегда были злейшими врагами.       Сэмми негромко подает голос в знак подтверждения.       — О, ну и страсти там у вас бразильские… — задумчиво говорит Кристофер.       — И нам всем очень обидно, — с грустью во взгляде отвечает Наталия. — Обидно, что мы говорим чистую правду, а парень верит какой-то лживой девчонке, которая хочет женить его на себе для того, чтобы легально остаться в Штатах. И присвоить себе его денежки…       — Она что, иммигрантка? — слегка хмурится Бенджамин.       — Да. Нелегальная.       — Слушайте, парни, вы вроде бы сказали, что пробовали звонить Даниэлю, — задумчиво говорит Хелен.       — Ну да, — отвечает Кевин. — Правда он тоже не отвечает.       — Он точно не с ними, — уверенно говорит Блер. — После того, что произошло, ребята и сами не захотят с ним общаться. Ибо Даниэль наговорил очень много обидных вещей.       — Зато мы посмотрим, как он начнет оправдываться, когда все вспомнит, — отвечает Хелен. — И хорошенько подумаем, прощать его или нет.       — Ох, девчонки… — устало вздыхает Бенджамин. — Я даже не знаю, как помочь вам и что посоветовать…       — Да уж, не ожидал я такого от Даниэля, — задумчиво говорит Кристофер. — Хотя он казался нормальным мужиком…       — А это ты скажи «спасибо» испанке по имени Бланка Морено, — уверенно отвечает Хелен. — Это она сделала все, чтобы Даниэль отвернулся от нас и фактически предал Анну.       — Слушайте, попробуйте позвонить в полицию, — предлагает Кевин. — Например, Виктору Джонсону! Или как там зовут друга отца Эдварда и Терренса… Который в суде был…       — Мы как раз хотели поговорить с ним до того, как позвонил Крис, — уверенно кивает Наталия.       — Тогда не тяните время и сделайте это, — отвечает Бенджамин. — Вдруг они и правда куда-то влипли. Уж если МакКлайф-младший ввяжется во что-нибудь, то его братец не позволит ему разбираться с этим в одиночку. Да и Роуз реально не бросит их…       — Конечно, — произносит Хелен.       — И да, если что-то узнайте про парней, то дайте нам знать. Если с ними все будет хорошо, то скажите им, что мы хотели бы встретиться с ними или хотя бы просто поговорить.       — Хорошо, Бен, мы сообщим, если что-то будет известно, — отвечает Ракель.       — Вы просто прелесть, девушки, — благодарит Кевин. — Мы всегда на связи. Звоните, если что-то узнайте или будете нуждаться в помощи.       — Спасибо огромное, Кевин.       — Ну ладно, созвонимся позже! — восклицает Кристофер. — А вы прямо сейчас свяжитесь с мистером Джонсоном.       — Несомненно, — обещает Наталия. — Пока, ребята.       — Пока! — произносят все парни и все девушки.       Наталия завершает звонок, кладет свой мобильный телефон и с усталым вздохом проводит руками по своему лицу, пока Сэмми тихонько скулит.       — Ох, ну что за денек… — бубнит Наталия.       — Похоже, Даниэль злится так сильно, что отключил свой телефон и не общается с друзьями парней, — задумчиво говорит Ракель. — Как будто они тоже устроили заговор против него…       — Да, глупо говорить, что Перкинс может быть с парнями, — кивает Хелен. — Парни не простят ему такую выходку. По крайней мере, до того, как к нему вернется память.       — Даниэль и правда повел себя некрасиво, — задумчиво говорит Блер.       — Да еще и Сэмми напугал, когда швырнул открытые бутылки воды в нескольких дюймах от него.       Сэмми тихо скулит, пока Хелен мягко гладит его по голове.       — Мы знаем, Сэмми, знаем, — с грустью во взгляде говорит Наталия. — Нам самим очень больно.       — Ладно, девочки, надо найти номер мистера Джонсона, — уверенно отвечает Ракель. — Мы не можем сидеть, сложа руки. Если парни в опасности, то надо принимать какие-то меры.       Ракель раскрывает записную книжку и несколько секунд листает ее, внимательно вчитываясь в каждое имя, написанное в ней. Хелен с тревогой в душе смотрит в одну точку, гладит грустного, немного взволнованного Сэмми по голове и мягко теребит его за уши, а Наталия нервно перебирает пальцы, рассматривает свои руки и немного поправляет свое помолвочное кольцо. Однако им снова не удается дозвониться до Виктора Джонсона, потому что в гостиную возвращаются Кристиана и Виолетта, которые куда-то уходили, а сейчас собираются о чем-то сказать.       — Простите, Ракель, к вам пришли гости, — спокойно сообщает Кристиана.       — Гости? — округляет глаза Ракель. — Кто?       Виолетта жестом приглашает кого-то пройти в гостиную, и вскоре здесь показываются Ребекка с Джейми, которые выглядят немного встревоженными.       — Мистер МакКлайф? — неуверенно произносит Ракель. — Миссис МакКлайф?       — Здравствуй, Ракель, — в разное время здороваются Ребекка и Джейми и переводят взгляд на Наталию с Хелен.       — Наталия, Хелен… — произносит Джейми.       — Здравствуйте, — тихо здороваются Наталия и Хелен.       Ракель, Наталия и Хелен встают с дивана и приветствуют Ребекку и Джейми с помощью объятий или дружеского поцелуя в щеку.       — Простите, но мы не ожидали вашего визита, — немного неуверенно говорит Ракель, крепко сцепив пальцы.       — Извини, что побеспокоили, — извиняется Ребекка. — Но мы приехали сюда из-за нехорошего предчувствия.       — Нехорошего предчувствия?       — Кстати, девушки, а почему вы такие взволнованные? — слегка хмурится Джейми, внимательно рассматривая Ракель, Наталию и Хелен. — Какие-то вы все бледные и напуганные… Вы что плакали? Что-то произошло?       — Э-э-э, просто… — неуверенно пытается сказать Хелен.       — Давайте присядем, — предлагает Ракель, указывает рукой на свободный диван и присаживается на тот, что стоит напротив, когда Джейми и Ребекка садятся.       — Простите, а почему вы сказали о нехорошем предчувствии? — неуверенно спрашивает Наталия.       — Боимся за наших сыновей, — признается Джейми.       — Девочки, вы случайно не знайте, куда пропали Терренс с Эдвардом? — с тревогой спрашивает Ребекка. — Мы с Джейми пытались позвонить им, чтобы кое о чем попросить, но ни один, ни второй не отвечает. Сначала пытались дозвониться до Эдварда, а потом до Терренса.       — Мы несколько раз пробовали позвонить. Но их телефоны отключены. Сначала были включены, но когда мы попробовали позвонить еще раз, то парни уже отключили их.       — Ну как видите, здесь нет ни Эдварда, ни Терренса… — пожав плечами, неуверенно отвечает Ракель.       — А вы не знайте, куда они могли поехать? — интересуется Ребекка.       — Вообще-то они хотели провести время за городом, — задумчиво отвечает Наталия. — Посидеть на свежем воздухе, что-то поесть, поболтать…       — Неужели они не хотят, чтобы кто-то беспокоил их?       — Сейчас мы так не уверены в этом… — с испугом в широко распахнутых глазах признается Хелен.       — В смысле? — слегка хмурится Джейми, подозрительно рассматривая Ракель, Наталию и Хелен, которые еще время от времени вытирают слезы с лица. — Послушайте, что здесь вообще происходит? Почему вы все плачете?       — Да, девочки, вы плачете так, будто с ребятами что-то случилось, — добавляет Ребекка.       — Может, так и оно и будет… — издает тихий всхлип Наталия.       — Да… — с прикрытым ртом качает головой Ракель. — Мы считаем, что нашим мужчинам угрожает опасность.       — Но почему? — недоумевает Джейми. — Неужели вы что-то знайте? Если да, то говорите немедленно!       — Все может быть очень плохо, — со слезами дрожащим голосом произносит Наталия. — Парни могут серьезно пострадать… А мы ничем не сможем им помочь…       Ребекка и Джейми качают головой, начиная все больше переживать за своих детей и понимая, что предчувствие их точно не обманывает.       — Господи, девочки… — с ужасом в глазах произносит Ребекка, садится между Ракель и Наталией и приобнимает обеих. — Вы чего, мои хорошие… Не плачьте…       — Господи, да кто-нибудь объяснит нам, что произошло с парнями? — взволнованно спрашивает Джейми. — Где носит Терренса и Эдварда?       — Мы не знаем, мистер МакКлайф, — качает головой Наталия.       — Мы уже два часа пытаемся дозвониться до Эдварда, Терренса и Питера, который тоже с ними, — дрожащим голосом тараторит Хелен. — Сначала их телефоны были включены, и они просто не отвечали. Но сейчас они отключены у всех троих.       — Два часа? — переспрашивает Ребекка. — И эти два часа они не отвечают?       — Именно! — Хелен переводит взгляд на взволнованного Сэмми и гладит его по спине. — Моя собака тоже предчувствует беду… Сэмми ведет себя очень беспокойно и никак не может успокоиться. Что бы я ни делала…       — Что, все трое пропали разом? — удивляется Джейми.       — Все трое.       — А еще мы опасаемся, что они могли столкнуться с Юджином Уэйнрайтом, — выражает беспокойство Наталия.       — С Уэйнрайтом?       — Но почему вы так думайте? — недоумевает Ребекка. — Ребята же не глупые, чтобы самим сдаться ему.       — У нас есть предположение, что они трое могли встретить его, — взволнованно признается Ракель. — И Эдвард мог бы захотеть устроить что-то вроде самосуда. А Терренс и Питер не позволят ему делать это в одиночку.       — Господи, Ракель, что ты такое говоришь… — с ужасом в глазах произносит Ребекка.       — Но это так, миссис МакКлайф, — уверенно говорит Наталия. — Если Эдвард увидит Уэйнрайта даже в нескольких метрах от себя, он ни за что не упустит шанс разобраться с ним. Не успокоится, пока его не посадят за решетку.       — В принципе, это возможно… — задумчиво произносит Джейми.       — Но если так и будет, то ребятам может прийти конец, — дрожащим голосом говорит Ребекка, прикрыв рот рукой и почувствовав, что ее глаза становятся влажными.       — Но пока что мы не знаем, правда это или нет, — с грустью во взгляде отвечает Хелен. — Это всего лишь наше предположение, которое ничем не доказано. Хотя никто из нас не сомневается в том, что парни могли во что-то влипнуть.       — Я уверена в этом, — уверенно заявляет Ракель. — Когда я начинаю нервничать и думать, что что-то случилось или еще случится, это всегда сбывается. Мои предчувствия никогда не обманывают меня.       — Ох уж этот Эдвард… — устало стонет Джейми. — Ничему его не научила история с Майклом… Не стал умнее после того, как его чуть не посадили в тюрьму… Никак не вырастет и не перестанет искать себе приключений… Господи, ну что за неугомонный мальчишка! Да еще и брата с другом подставляет!       — Мы не говорим, что ребята точно встретили Уэйнрайта, — неуверенно отвечает Хелен. — Просто сейчас это единственный человек, который может стать для них угрозой.       — Знайте, девушки, я не удивлюсь, если так и будет, — уверенно говорит Джейми. — От Эдварда можно ждать подобного! Ему будет плевать на последствия – он просто пойдет и сделает это, закрыв уши и перестав кого-либо слушать. Вижу цель – не вижу препятствия!       — Да и Терренс вряд ли оставит брата, если так и будет, — предполагает Ребекка. — Если не сможет переубедить, так точно увяжется с ним.       — Значит, Терренс недостаточно строг. Думает, что сможет уговорить его одним лишь «пожалуйста». Если Эдвард упрямится, то его надо просто брать за шкирку и уводить с собой. Другого выхода вправить ему мозги я не вижу.       — А зная, что Терренс не бросит Эдварда, я очень боюсь за него, — со слезами на глазах признается Ракель. — Я не могу отделаться от мысли, что с ним что-то случится. С тех пор как увидела тот ночной кошмар, от которого меня до сих пор трясет.       — Боюсь, Эдвард запросто втянет своего брата в какие-нибудь передряги, — резко выдыхает Джейми.       — Не он втянет, а Терренс сам за ним пойдет, — поправляет Наталия.       — Это не имеет значения!       — Господи, если бы я знала, что именно сегодня с Терренсом может что-то случится, то сделала бы все, чтобы он никуда не пошел, — отчаянно признается Ракель. — И я ему столько раз говорила, чтобы он был осторожнее. Но он никогда не слушал меня! Никогда!       — Прости, дорогая, а о каком ночном кошмаре ты говоришь? — слегка хмурится Ребекка. — Тебе что, приснился Терренс?       — Да… — Ракель качает головой, с жалостью во взгляде смотря на Ребекку. — Его гибель…       — Гибель? — широко распахивает полные ужаса глаза Ребекка.       — Знаю, вы скажете, что этот сон – ничего не значащий бред. Но поверьте, я никогда не ошибалась в своих предчувствиях и считаю, что этот кошмар может что-то значить…       — О, господи… — Ребекка качает головой, почувствовав какую-то боль в груди и понимая, как часто бьется ее сердце. — А как именно он погиб в том сне?       — От пули в сердце. Саймон Рингер подстрелил его…       — Ничего себе…       — И ты считаешь, что Терренс может погибнуть? — удивляется Джейми.       — Я до смерти боюсь этого! — издает тихий всхлип Ракель. — Если я потеряю его, то у меня не будет смысла жить.       — Ох, господи… — Джейми проводит руками по своему лицу, ужасно нервничая, но стараясь не поддаваться панике и оставаться собранным. — Ну что у меня за сыновья… Один не может жить без приключений и никогда не думает о последствиях. А другому не хватает ума остановить брата.       — Не сердитесь, мистер МакКлайф, — осторожно говорит Хелен. — Терренс и сам прекрасно все понимает.       — Да, но почему-то не хочет ничего сделать для того, чтобы не дать ему совершить глупости.       — Уверена, что он пытался, — отвечает Наталия. — Но раз Эдвард оказался таким упрямым, то Терренс и отправился за ним из-за чувства ответственности и страха потерять его. Из-за желания защитить своего младшего брата.       — Да, мы все знаем, что они готовы жертвовать собой друг ради друга, — добавляет Ракель.       — Мы с Ребеккой очень рады, что наши сыновья так любят друг друга не ругаются как кошка с собакой, — спокойно говорит Джейми. — Но нас огорчает их поведение. Если Эдвард отключает мозги, когда у него появляется возможность надрать кому-то зад, то они должны быть у Терренса. Он самый старший в их компании. Он – мозг коллектива.       — Они ведь не одни, — отмечает Хелен. — Питер тоже с ними и ни за что не бросит друзей.       — Господи, а этот парень куда лезет? — устало вздыхает Ребекка. — Уэйнрайт больной! Он и убить запросто может! Неужели ребята думают, что справятся с ним?       Сэмми очень тихо скулит с грустью во взгляде.       — Клянусь, если Эдвард с Терренсом объявятся и заявят, что собирались поквитаться с Уэйнрайтом, то я устрою им воспитательную беседу, — сжав руку в кулак, сердито угрожает Джейми. — Может, хорошая трепка поможет им хоть что-то понят.       — Джейми, прошу, успокойся, — спокойно говорит Ребекка, мягко погладив Джейми по руке. — Не надо так нервничать.       — Я спокоен, Ребекка, абсолютно спокоен. Просто мне надо найти свой ремень и надрать задницы своим неугомонным сыновьям.       — Они знали, на что идут, — с жалостью во взгляде говорит Наталия.       — Знали, но сделали все так, как захотели! И их приятель такой же! Не понимает, в какую беду его втянули мои сыночки.       — Питер пошел с ними из-за чувства долга, — спокойно объясняет Хелен. — Он помнит, что друзья сделали для него и считает себя обязанным им.       — А раз так, то мог бы и переубедить этих двоих. Точнее, Эдварда. Ведь получается, что парни страдают из-за него.       — Ради бога, мистер МакКлайф, не обвиняйте Эдварда, Терренса или Питера, — с жалостью во взгляде умоляет Ракель. — Они ни в чем не виноваты.       — Ну да, не виноваты… — хмуро бросает Джейми. — Прямо-таки невинные ангелочки! Которые всю жизнь треплют нервы мне и своей матери!       — Здесь я не могу не согласиться, — тяжело вздыхает Ребекка. — Из-за Терренса у меня появилось много седых волос.       — Ох, ведь говорил же одному и другому, чтобы они не вмешивались в это дело, — ненадолго сжимая переносицу и сгибаясь пополам, говорит Джейми. — Сказал, что полиция сама во всем разберется. Что было непонятно?       — Клянусь, если бы мы знали обо всем заранее, то сделали бы все, чтобы не пустить ребят туда, где их ждет беда, — с жалостью во взгляде отвечает Наталия.       — Не вините себя, девочки, — мягко говорит Ребекка, приобнимая Ракель и Наталию. — Вы ни в чем не виноваты. Это Эдвард и Терренс бывают слишком упрямы.       — Уверяю вас, дамы, Эдвард еще не раз потреплет нам нервы, — добавляет Джейми. — Он не может спокойно усидеть на одном месте и ищет любой повод, чтобы набить кому-то морду или поиграть в героя.       — И что нам теперь делать? — разводит руками Хелен. — Надо принять какие-то меры, пока не стало слишком поздно!       Джейми думает несколько секунд, согнувшись пополам и сжав переносицу, пока Сэмми с грустью во взгляде наблюдает за всеми. А потом мужчина резко выпрямляется и переводит взгляд на женщин, уверенно сказав:       — Так, я сейчас же звоню мистеру Джонсону! Если парни не объявятся, то пусть полиция организует их поиски.       Джейми достает свой телефон, судорожно набирает знакомый номер и прислоняет его к уху, нервно дергая ногой и пальцами постукивая по колену. Ракель, Хелен, Ребекка и Наталия со слезами на глазах смотрят на мужчину и пытаются как-то утешить друг друга, желая верить, что парни очень скоро найдутся и останутся живыми и невредимыми.       

***

      Эдвард, Терренс, Даниэль и Питер не успели вовремя уйти из убежища Юджина, поскольку он зашел в ту комнату, где они нашли юную Кэссиди. Уэйнрайт вовсе не разозлен появлением незваных гостей, а наоборот – рад. Потому что для него это прекрасный шанс еще раз поквитаться с МакКлайфом-младшим. Пока парни уверенно смотрят на Юджина и переглядываются между собой, а девушка забивается в угол, прижимает колени к груди и вжимает в себя голову, преступник проходит в комнату и с хитрой улыбкой рассматривает каждого.       — Смотрите-ка, какие у меня гости, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Юджин, своим устрашающим взглядом наводя на Эдварда страх. — Кажется, сюда пробрался маленький противный тявкающий щеночек. Который обожает искать приключения на свою многострадальную задницу.       Юджин ехидно усмехается и переводит свой презренный взгляд на Терренса.       — Однако щеночек-то не один: он и братца, копию своего папаши, с собой притащил, — добавляет Юджин и переводит взгляд на Питера и Даниэля. — И эти два урода мне знакомы.       Юджин еще раз окидывает всех парней взглядом, пока Питер смотрит на него с гордо поднятой головой, а Даниэль слегка хмурится, мысленно отмечая, что лицо Уэйнрайта кажется ему очень знакомым.       — Вот мы и встретились! — разводит руками Юджин. — Точнее, вы сами ко мне пришли. Все-таки сумели разыскать меня. Ну молодцы! Я это оценил.       — Теперь-то ты, сука, ответишь за все, — сжимая руки в кулаки так сильно, что костяшки белеют, сквозь зубы цедит Эдвард. — Я не дам тебе остаться безнаказанным!       — Я ведь предупреждал тебя, что моя встреча с тобой и твоей крашеной девчонкой была не последней.       — Для нее та встреча с тобой была последней, — низким голосом заявляет Эдвард. — Ты больше не посмеешь приблизиться к ней! Мне хватило того, что ты сделал с ней в прошлый раз!       — Что, щеночек, твоя невеста до сих пор не пришла в себя? — ехидно смеется Юджин. — Или уже умерла от страха? Сердечко-то у этой куколки нежное! Дай только повод – и она сначала упадет в обморок, а потом и вовсе скопытится.       — Если бы это случилось, я бы живьем закопал тебя в землю!       — Мечтай дальше, МакКлайф, — с презрением отвечает Юджин. — Ты никогда не грохнешь меня.       — Если оно будет нужно – я с удовольствием это сделаю! И мне плевать, что со мной будет! Зато я буду спокоен, что отомщу ублюдку, который посмел лишить меня моей невесты.       — Говоришь ты красиво, но все твои слова – пустышка. — Юджин скрещивает руки на груди. — Ты не смог грохнуть ни свою дядю, когда он еще имел огромную власть, ни своего братца, который, в отличие от тебя, был любимцем всей семьи. Долгожданным ребеночком. А не залетным.       — Зато тебя я грохну С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ!       Эдвард наносит Юджину очень сильную пощечину, а тот в ответ толкает его так, что тот заваливается на письменный стол и падает уже на пол. После чего Терренс подлетает к Уэйнрайту и со всей силы бьет его кулаком в челюсть.       — Только посмей тронуть его, грязное животное! — буквально убивая Юджина холодным взглядом, сквозь зубы шипит Терренс. — Иначе я сотру тебя в порошок!       — О, а вот и истеричка заговорила, — злостно смеется Юджин, с презрением рассматривая Терренса. — Недолго ты стоял в сторонке. Решил сразу же вступиться в бой ради защиты своего мелкого братика.       — Еще раз говорю, только пальцем тронь этого человека. А иначе Я закопаю тебя в землю! ЖИВЬЕМ!       — Да… Ты совсем не изменился с момента нашей последней встречи, жалкая пародия своего папаши. Кстати, как он там поживает? Его дела там совсем плохи? Компания еще не обанкротилась? Или уже на грани?       — У дядюшки Майкла случился бы сердечный приступ, если бы он узнал, что дела в компании идут блестяще. В компании моего отца, вернувший себе все, что у него было, и занявший то место, которое он должен был занимать еще двадцать с лишним лет назад.       — Смотрю, жизнь МакКлайфов наладилась… Что ж, поздравляю, этот псих Джейми своего добился. Проблемы с головой не помешали ему добиться неплохих результатов.       — Не смей оскорблять моего отца! — сквозь зубы цедит Терренс. — Только попробуй раскрыть свой грязный вонючий рот! А иначе сдохнешь, как подзаборная крыса!       — Да что ты говоришь? — презрительно усмехается Юджин. — Не уж-то полюбил своего папашу? От которого бегал большую часть жизни! И к братику привязался! Забыв о том, что он чуть не грохнул тебя!       — По приказу того старого ублюдка Майкла. Из-за которого страдала вся семья МакКлайф. Черт знает сколько!       — Вашу семейку вообще надо стереть с лица Земли. Чтоб глаза не мозолили.       — Могу сказать то же самое про тебя и твоего повелителя. — Терренс ехидно усмехается. — И хорошо, что у тебя хватило мозгов не помочь ему тоже сбежать.       — Я бы удовольствием помог глубокоуважаемому мистеру МакКлайфу сбежать из тюрьмы, — с хитрой улыбкой отвечает Юджин. — Как это сделал я, тщательно все спланировав. Но к сожалению, он отбывает срок в другой тюрьме. Не в той, куда меня запихнули твои папаша, адвокат и братец и его белобрысая крашеная девчонка! Ну и очкастый мужик из полиции, который буквально лижет Джейми задницу! Дружок, наверное. Такой же, как и тот придурок Николас.       — Скоро ТЫ отправишься туда, мерзавец, — грубо заявляет Эдвард. — Тебя там уже ждут с распростертыми объятиями! Чтобы хорошенько разукрасить твою наглую морду!       — Даже не мечтай, щенок! – громко ухмыляется Юджин. — У вас не будет шанса выдать меня полиции. Я убью вас всех, раз мы так удачно встретились. Раз вы сами решили сдаться мне.       — Один против четверых? — Эдвард презрительно хихикает, наматывая круги с гордо поднятой головой. — Сомневаюсь, что это возможно! Были здесь парочка дружков Майкла, может, ты бы и смог как-то противостоять. Но так, прости, Уэйнрайт, у тебя нет шансов.       — Смешно смотреть на то, как ты ходишь здесь словно петух и строишь из себя крутого.       — Нет, смешно смотреть на то, как ты не боишься бороться против нескольких людей.       — Даже если ты притащил сюда своего братца и этих двух уродов, это не добавит тебе силы. Ты один не смог грохнуть меня, когда пытался защитить свою девчонку. И со своими дружками тебе это тоже не удастся. Ибо я намного сильнее.       — Зато нас больше, — уверенно отмечает Питер, скрещивая руки на груди. — И нам хватит сил поквитаться с тобой.       — О! — злостно смеется Юджин и с презрением рассматривает Питера, который держится достаточно уверенно и не выглядит словно запуганный мальчишка. — Смотрите-ка, а оказывается, белобрысый умеет говорить! Надо же… А я думал, ты окажешься трусливее мышки. Или этого щенка.       — Это всего лишь твои предположения.       — Уж ты-то точно неопасен для меня. Я тебя не боюсь.       — Да что ты! — ехидно усмехается Питер. — А хочешь, я врежу тебе как следует?       — Серьезно?       Юджин кулаком пытается резко нанести Питеру сильный удар в челюсть, однако тот без труда уходит от удара, перехватив его руку, отвечает ему блестящим ударом в висок. А немного придя в себя и потерев больное место, Уэйнрайт злостно усмехается, буквально убивая стоящих вместе и переглядывающихся между собой Питера, Эдварда и Терренса своим холодным, диким и злостным взглядом.       — Размахивайте руками сколько хотите, — злостно говорит Юджин. — Это уже вас не спасет.       — Не думай, что ты выиграл, ублюдок! — крепко сжимает руки в кулаки Эдвард. — Ты заплатишь за все, что сделал.       — Кому? Тебе что ли? — Юджин дико и громко смеется. — Не смеши меня, щенок! И не строй из себя крутого! Известная фамилия не дает тебе никакого преимущества.       — Лучше не зли меня, сволочь. А иначе меня никто не остановит. И я точно набью тебе морду! Чтобы тебе, сука, ни одна пластическая операция не помогла!       — И как? Так, как вы чуть не грохнули этого урода? — Юджин указывает на Даниэля, который не слишком вникает в происходящее и смотрит на все безо всяких эмоций. — Да-да, я наблюдал за вами и видел, как вы трое напали на него. Или он напал… Я так и не понял! В любом случае было забавно наблюдать за четырьмя истеричками, которые собачились между собой, махали руками и угрожали расправой и убийством.       — А это уже наше дело! — грубо бросает Питер. — Мы сами решим этот вопрос!       — Блять, да плевать я на вас хотел! Хотя мне понравилось наблюдать за вами.       — Надо же… — скрещивает руки на груди Эдвард. — А я-то думал, ты был увлечен какой-то дрянью, которую нюхал. От которой твоя крыша уехала в далекие края.       — Пф, ваши оры было слышны за километр! — громко ухмыляется Юджин. — Я вообще-то подозревал, что один из вас захочет проследить за мной. Но уж точно не думал, что за мной увяжутся все четверо.       Юджин качает головой и с хитрой улыбкой переводит взгляд на Питера и Терренса.       — Или же только один щенок захотел навалять мне, а вы трое поперлись за ним? Один не мог бросить своего маленького братика, потому что за ним глаз да глаз нужен. А второй… Второй просто хотел приключений на свою задницу.       — Путь сюда был непростым и долгим, но он того стоил, — уверенно отвечает Эдвард. — Потому что теперь я сдам тебя полиции и добьюсь, чтобы за тобой присматривали еще внимательнее. Особенно сейчас, когда мы знаем, что ты нюхаешь и колешь себе всякое дерьмо.       — Что, малыш, хочешь попробовать? — Юджин с гордо поднятой головой достает из своего кармана небольшой Zip-Lock пакетик с белым порошком и с хитрой улыбкой и широко распахнутыми глазами слегка раскачивает его. — Испытаешь новые ощущения! Один нюх или укол, – и небывалая эйфория гарантирована! А когда эффект закончится, то я дам еще. А потом еще и еще… Буду давать до тех пор, пока ты не сдохнешь.       — Даже не мечтай, Уэйнрайт! — Эдвард делает шаг вперед, угрожая Юджин пальцем. — Ни один из нас не будет пробовать эту мерзкую дрянь!       — А кто вас будет спрашивать? — злостно ухмыляется Юджин. — Я просто сделаю укол, после которого тебе и твоей свите будет очень хорошо.       — А может, ты сам заколешь себя до смерти? — холодно предлагает Эдвард. — Жалеть не будем, если ты сдохнешь! Одним ублюдком на свете было бы меньше! Лежал бы себе в земле и не травил людям жизнь!       — Не дерзи мне, щенок! Я не скрываю, что до смерти ненавижу тебя и хочу придушить своими собственными руками. Но ты, сопливый мудак, точно довеешь меня до того, что я разорву тебя на части.       — Хоть что-то взаимно! Потому что я тоже мечтаю, чтобы ты сдох и горел в аду!       — Но сдохнешь ты. Причем самым первым. — Юджин хитро, широко улыбается. — Буду убивать тебя медленно. С помощью этого волшебного порошка. Начну давать немного, но буду постепенно увеличивать дозу.       — Ты только что описал мою мечту. Я бы с таким же удовольствием убивал бы тебя.       — А когда я уберу тебя с дороги, то найду твою сексуальную блондиночку и вколю ей эту штучку, которая сделает ее милой и покорной. И я вновь поласкаю ее шикарное тело… Голенькое… М-м-м… — Юджин закатывает глаза. — Уже предвкушаю момент, когда мой член будет у нее во рту, а она будет лизать его своим язычком и обсасывать своими теплыми, мягкими губками…       Эдвард резко подлетает к Юджину и одной рукой хватает его за шиворот, с учащенным дыханием смотря на него налитыми кровью глазами.       — Только попробуй приблизиться к ней, сволочь! — сквозь зубы цедит Эдвард. — А иначе до следующего дня ты точно не доживешь!       — Когда ты будешь пробовать эту штучку, тебе будет по хуй на нее, — уверенно отвечает Юджин.       — Я сказал, НЕ СМЕЙ! Узнаю, что ты посмел приблизиться к ней, то клянусь, ты будешь трупом.       — Смешно слышать угрозы от щенка, могила которого очень скоро будет стоять на кладбище.       — Не выводи меня из себя, ублюдок! — низким, грубым голосом бросает Эдвард. — А иначе пожалеешь, что на свет родился!       — Смирись со своей судьбой, МакКлайф. И смирись с тем, что твоя куколка все равно будет моей и рано или поздно осуществит все свои желания. Придет день, когда я смогу погладить каждую часть ее роскошного тела. Когда я раздвину ее ноги и засажу свой агрегат поглубже в ее дырку.       — Еще раз говорю, ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ ПРИБЛИЗИТЬСЯ К НЕЙ! — грубо заявляет Эдвард. — А ТЕМ БОЛЕЕ С ЭТОЙ ДРЯНЬЮ В РУКАХ!       — Не будь таким самоуверенным, МакКлайф! Твои дружки и братец не сделают тебя сильнее, а ты уж точно не станешь круче и смелее на самом деле. Как бы ты ни пыжился, ничего не выйдет. Ты так и останешься для всех трусливым бесполезным щенком.       — Успокойся, мне и не нужно твое мнение. Считай меня кем хочешь.       — Ты хочешь быть героем, но у тебя ничего не получается, ибо все твои попытки приводят к печальным последствиям или же не несут в себе никакой пользы. Поэтому как бы сильно ты ни пытался спасти ту белобрысую девчонку, она не спрячется от меня. Рочестер обязательно мне отсосет.       — Не вздумай приближаться к Наталии! НЕ СМЕЙ! Я ЗАПИХНУ ТВОЙ ХЕР В ТВОЙ ВОНЮЧИЙ ЗАД!       — Не бойся, у меня есть планы не только на эту сексапильную куколку с самыми лучшими сиськами из всех, что я когда-либо щупал, но еще и ее шикарных подружек. Те, которые так поддерживали твоих братца и дружков. Они все просто конфетки! Которые тоже как следует отсосут мне.       — Заткнись! — сквозь зубы цедит Терренс, резко подлетает к Юджину и угрожает ему пальцем. — Я прибью тебя, если ты подойдешь к одной из этих девушек. А если что-то случится с моей невестой по твоей вине, то тебе не жить, ублюдок. Я сотру тебя в порошок.       — Спокойно, МакКлайф, твоей роскошной красоткой тоже от меня не деться, — с хитрой улыбкой обещает Юджин. — Как я могу упустить возможность пощупать тело одной из самых сексуальных женщин на планете. Конечно, у нее нет таких больших сисек, но она все равно богиня. Богиня, которая была бы чертовски хороша, будучи совершенно голенькой.       — ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ! — во весь голос вскрикивает Терренс и залупляет Юджину крепкую пощечину. — Еще раз услышу что-то подобное о своей невесте, то ты будешь трупом! СДЕЛАЮ ТАКОЕ, О ЧЕМ ДАЖЕ В АДУ НЕ ПОМЫШЛЯЮТ!       — Вот для того, чтобы избежать проблем с такими истеричками вроде тебя и твоего братца, я буду искать ваших сексапильных красоток лишь тогда, когда вы уже будете полуживыми, — с хитрой улыбкой уверенно заявляет Юджин.       — Сначала разберись с нами, сукин сын, — резким шагом подходя к Юджину, уверенно говорит Питер. — Посмотрим, сможет ли жалкий наркоман, который просто помешан на молодых девушках, одолеть троих, кто не позволит себе стать грушей для битья.       — Вы бросайте мне вызов? — Юджин громко усмехается и резко мотает головой. — Что ж, я с огромным удовольствием принимаю его. Сегодня вы, может быть, не сдохните, но это был последний день, когда вы увидели своих друзей и близких.       — Нет, Уэйнрайт, сегодня был последний день, когда ты увидел этот свет, — сухо заявляет Эдвард. — Это ты сдохнешь как подзаборная крыса. Или отправишься за решетку, где тебе и предстоит подыхать. Медленно.       — Ты правильно все сказал, щеночек. Но только, наверное, ты имел в виду себя и своих дружков. Имел в виду то, что вам всем придется готовиться к своей гибели. Которая случится очень скоро. Тогда, когда я дам вам очень-очень много моего волшебного порошка.       — Я имел в виду, что тебе придется готовиться к возвращению в гнилую тюрьму, — со злостью отвечает Эдвард, сжимая руки в кулаки. — Тебе немного осталось жить на свободе, ублюдок.       — Я не стану буду сидеть за то, о чем никогда не пожалею, — презренно ухмыляется Юджин. — Этого никогда не будет! Я не жалею ни о том, что верой и правдой служил уважаемому Майклу МакКлайфу, ни о том, что когда-то ласкал голые сиськи твой блондиночки и совал руку в ее трусики. Жаль, конечно, что я еще не успел оттрахать ее, но у меня все еще впереди. А ей придется отдать мне должок.       — Даже и думать об этом не смей! Ты никогда не приблизишься к Наталии и ничего ей не сделаешь.       — Посмею, малыш, посмею. Вот только покончу с тобой и твоей шайкой. Думаю, достопочтенный мистер МакКлайф был бы очень счастлив узнать эти новости. А если бы кто-то еще и твоего папашу грохнул, то он был бы самым счастливым человеком на свете.       — Самый главный враг отца сейчас медленно подыхает в тюрьме. Слышал, что ему, возможно, недолго осталось, ибо его здоровье оставляет желать лучшего.       — Надеюсь, я найду способ освободить этого человека и всех моих друзей, которых твой папаша и его дружок выдали полиции.       — Отец и его друг сделают это еще раз, чтобы ты был там, где твое место, — сквозь зубы цедит Терренс, крепко сжав руки в кулаки. — А твое место – самая темная и гнилая тюремная камера! Или клиника для психов или наркоманов!       — Мечтайте дальше, идиоты! Вы все может делать что угодно, но вам никогда не удастся поймать меня. Я ни за что не вернусь в тюрьму! Пусть ваши мамаша с папашей даже не думают, что смогут избавиться от меня.       — Этого хотят не только мы с братом и наши родители, но еще и родители моей невесты, которые с удовольствием кастрировали бы тебя, — грубо заявляет Эдвард. — А ее отец с радостью поддержал бы меня в желании грохнуть тебя и закопать где-нибудь в лесу.       — Ты снова захотел в тюрьму, мальчик? — ехидно смеется Юджин. — Хочешь вернуться обратно? Нравится, когда кто-то избивает тебя до полусмерти? Или в шило в жопе виновато?       — Ради спокойной жизни моей невесты, девушек моих брата и друзей я на все пойду. Лучше уж сидеть в тюрьме, чем знать, что есть одна мерзкая вонючая сука, которая превращает жизнь девушек в ад.       — Правильно, ты слишком трусливый, чтобы бегать от правосудия. И убить ты тоже не сможешь. Трусливые щенки вообще могут только громко тявкать и путаться под ногами. А ты всю жизнь только это и делаешь. Судьба у тебя такая – быть дерьмом, от которого все никак не могут избавиться, ибо оно ни хера не тонет.       — Ты бегаешь от полиции, потому что у тебя нет совести, — уверенно заявляет Питер. — Да, я в курсе, что у наркоманов нет никаких чувств. У них лишь есть желание напичкать себя всяким дерьмом, вроде этой дряни у тебя в руках. Но у тебя и без этого не все в порядке с головой.       — Нет, белобрысый, ты ошибаешься! Я хочу не только принять дозу качественного кокаина, но еще и грохнуть тебя и твоих дружков. Найти всех ваших девушек, сделать им волшебный укол и делать все, что мне вздумается. — Юджин похабно улыбается. — Кстати, твоя брюнеточка тоже очень даже ничего. Маленькая как Дюймовочка… То, что надо! М-м-м… Уверен, ей очень понравится мой большой член.       — Даже не вздумай, — низким, грубым голосом произносит Питер, угрожая Юджин пальцем. — Подойдешь к моей девушке – сломаю руки и ноги и натравлю на тебя ее собаку. Уж поверь, она уж точно разорвет тебя на части.       — Пф, как страшно! — закатив глаза, ухмыляется Юджин. — Думаешь, я испугаюсь какую-то псину? Да один раз дать ей по башке со всей силы, и она валяется без сознания так же, как твой дружок, когда Майкл МакКлайф приказал привести блондиночку в его дом.       — Ты зря ухмыляешься, вонючий кусок дерьма. Мы не шутим: тронешь наших девушек хоть пальцем – будешь трупом. Разорвем тебя в клочья, если ты подойдешь к девушкам. А уж тем более – если накачаешь их этим дерьмом.       — Ой, да хорош уже угрожать мне! Ты тоже ничего не сделаешь мне, потому что такой же трусливый, как и МакКлайф-младший.       — Нет, Уэйнрайт, ты меня плохо знаешь. Точнее, вообще не знаешь.       — Почему же не знаю? — Юджин злостно смеется, с презрением рассматривая Питера и медленно расхаживая вокруг него. — Твоя физиономия мне знакома не только потому, что ты поддерживал этих двух ублюдков и их папашу с мамашей. Но еще потому, что ты оказался еще большим слабаком, чем МакКлайф, и хотел сдохнуть. Говорят, ты тогда с трудом выжил, хотя и быстро восстановился.       — И что, твою мать? — огрызается Питер. — Это мое дело! МОЕ!       — Ничего! Просто говорю о том, что люди до сих пор обсуждают в Интернете. А уж тогда все газеты и журналы пестрили новостями о том случае. Все страшно боялись потерять того, кто по популярности обогнал даже самого Терренса МакКлайфа. Который до сих пор думает, что все соплячки от него без ума.       — А ты что, еще и читать умеешь? — иронично удивляется Эдвард. — И тебя даже научили пользоваться Интернетом? Оказывается, ты не пещерный человек и держал в руках что-то еще, кроме копья и камня!       — Не поверишь, мальчик, но я даже знаю, кто причастен к попытке белобрысого покончить с собой. — Юджин с хитрой улыбкой смотрит на стоящего в стороне Даниэля, который молча наблюдает за происходящим. — Говорят, ваш дружок, который сейчас стоит и молчит как рыба в воде, приложил к этому руку. Так довел этого слабака, что он не выдержал. А, белобрысый урод? Ты хотел сдохнуть из-за этого козла?       — Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, — сдержанно отвечает Питер, скрестив руки на груди. — Тот, кто должен, и так знает всю правду.       — Что, значит, это правда? Если бы твой дружок не был виноват, ты бы начал выгораживать его. Хотя… — Юджин прикладывает свой толстый палец к губе. — Черт, я забыл, как вы собачились, когда этот урод приперся к вам и устроил скандал.       — Собачились мы с ним или нет, это наше дело! — грубо отвечает Эдвард. — НАШЕ, тупица ты гребаная!       — А ты вообще заткнись, щенок! Тебя никто не спрашивал!       — Так, все, довольно! — резко бросает Терренс. — У нас нет времени с тобой возиться и слушать твой бред. Нам пора уходить! Уходим, ребята! Кэссиди…       Поскольку у Терренса, Питера, Эдварда и Даниэля есть шанс спокойно уйти отсюда, то они уверенно подходят к двери. Однако Юджин быстро находит какой-то тяжелый предмет, подлетает к ближе всех находившемуся к нему МакКлайфу-младшему и пытается со всей силы ударить его по голове.       — Осторожно! — громко вскрикивает Кэссиди.       Но никто не успевает отреагировать, и Юджин все-таки наносит Эдварду сильный удар. МакКлайф-младший резко падает на пол, хотя все еще остается в сознании и испытывает сильную боль в затылке. Пока парень лежит на полу и растирает больное место, Уэйнрайт нападает на него с кулаками, возвышается над ним и дает пару очень сильных пощечин. Эдвард же нисколько не теряется и также начинает бороться, нанося преступнику сильные удары ногами и руками куда только можно. Сразу на помощь приходят Терренс с Питером, которые пытаются оттащить Юджина от Эдварда и не упускают шанс дать ему несколько сильных ударов в лицо или живот. Кэссиди как можно сильнее забивается в угол с прижатыми к груди ногами, сильной тряской и слезами на глазах, мысленно молясь о том, чтобы эти люди спасли ее от этого ужасного человека.       Не только Эдварду приходится отбиваться от нападок Юджина, но и Питеру с Терренсом. Однако все трое – далеко не самые слабые соперники и могут постоять за себя в любой ситуации. Их удары настолько крепкие, что на лице их противника сразу появляются синяки и кровь, а некоторые части тела начинают сильно болеть. Впрочем, его это не волнует, и он решительно настроен покончить с теми, кого так сильно ненавидит…       — Никто никуда не уйдет, мерзавцы! — шипит Юджин, окинув всех взглядом. — НИКУДА! Я НЕ ПОЗВОЛЮ, ТВАРИ!       Юджин резко хватает за шиворот Эдварда, у которого немного взъерошены волосы, и из носа которого течет небольшая струйка крови из-за многократных ударов по нему, сильно бьет его головой об угол стола и кулаком в челюсть. Все происходит так быстро, что МакКлайф-младший не успевает реагировать на все это и позволяет себе быть поверженным, чувствуя сильную боль во всем теле. Пока Эдвард понимает, как у него на время темнеет в глазах, Терренс и Питер активно держа оборону и не боясь атак противника, несмотря на его устрашающий вид. Так МакКлайф-старший резко валит Уэйнрайта на пол и избивает настолько сильно, насколько может, не позволяя ему взять реванш и оказаться сверху. Роуз также бьет преступника головой об пол несколько раз, крепко удерживая за волосы, кулаком ударяет в низ живота и хитро улыбается, пока тот морщит лицо и скручивается от боли.       Из-за активной борьбы все начинают довольно тяжело дышать и испытывают усталость, но никто не собирается сдаваться. Все настроены победить в этой схватке. Пока Питер и Терренс испепеляющим взглядом смотрят Юджина со злостью во взгляде, тот резко валит последнего на пол и пытается ударить в челюсть. Но черноволосый вовремя перехватывает руку в нескольких дюймах от своей щеки, ногой бьет его в пах и валит на пол, оказываясь над ним. А чтобы дать другу возможность немного отдышаться, Питер решает заняться Уэйнрайтом, дав ему сильную пощечину, оставив синяк под глазом и сдавив ему горло. Преступник понимает, что ему не хватает воздуха, и пытается вырваться из хватки блондина. Конечно, у тяжело дышавшего Роуза нет желания задушить его, однако с каждой секундой он неосознанно сдавливает горло все сильнее.       Впрочем, в какой-то момент Питер немного ослабляет хватку. Юджин резко валит его на пол, но в ту же секунду получает сильный удар ногой в живот от блондина и отлетает в сторону. Роуз пулей подлетает к Уэйнрайту и дает ему несколько сильных пощечин и больных ударов руками и ногами, буквально запретив себе обнажать какие-либо страхи, как бы ужасен ни был преступник. В этот момент Эдвард немного приходит в себя, окидывает взглядом всю комнату и замечает, что Терренс пытается отдышаться, а Питер в одиночку дерется с Юджином, успешно уходя практически ото всех его атак. Он приказывает себе забыть о любой боли и слабости, понимая, что на нем лежит ответственность за жизни брата и друга. МакКлайф-младший быстро встает на ноги, резко подлетает к Юджину, кулаком врезает ему по челюсти и применяет удушающий прием, сразу почувствовав удовольствие, пока тот начинает задыхаться от нехватки воздуха.       — Я же говорил, что тебе не угнаться за нами, — сквозь зубы цедит Эдвард и со злостной улыбкой на лице еще сильнее сдавливает Юджину горло. — Особенно за мной. Я так просто не сдамся и буду зубами цепляться за любой шанс надрать тебе задницу.       Только Юджин пытается вырваться, как Эдвард резко одергивает его и еще сильнее сдавливает ему горло.       — А ну тихо, мразь! — грубо бросает Эдвард. — ТИХО, Я СКАЗАЛ! НЕ РЫПАЙСЯ!       Самодовольная улыбка Эдварда становится намного шире, пока он наблюдает за тем, как Юджин все больше задыхается и отчаянно пытается глотнуть хоть немного воздуха.       — Как же мне приятно видеть тебя таким, — со злостью во взгляде сквозь зубы цедит Эдвард. — Беспомощным, лежащим на полу, с кучей синяков, кровоподтеков и невыносимой болью в каждой части тела… Именно такое наказание и должны получать все те, кто пытается насиловать девушек, портит им жизнь и доводит до желания свести счеты с жизнью.       — Не… Будь… Таким… Уверенным… — с трудом проговаривает Юджин, пытаясь поймать немного воздуха и вырваться из мертвой хватки Эдварда. — Ублюдок… Чтоб ты сдох… Крыса… Вонючий… Таракан…       — Нет, это ТЫ крыса. Мерзкая вонючая крыса, которая должна сдохнуть и гореть в аду. Обожраться наркоты и сдохнуть в тяжелых муках.       — Предлагаю устроить ему небольшую пытку, — уверенно говорит Питер, бросает взгляд на что-то острое, лежащее на столе, и хитро улыбается. — Пусть почувствует новые ощущения, которые ему очень понравятся.       Питер хватает острый предмет со стола, подходит к Юджину и уверенно делает небольшой порез на передней стороне его руки, из которой начинает струиться небольшая струйка крови.       — А-А-А! — во весь голос вскрикивает Юджин, сильно морщась от боли. — СУКА, БЛЯТЬ!       — Больно, да? — с раздутыми ноздрями шипит Эдвард. — Понимаю, еще как! Моей невесте ТОЖЕ было больно, когда ты, мудак, оставил ее полураздетую на улице! КОГДА ТЫ И ТВОИ ДРУЖКИ ПЫТАЛИСЬ ЗАСУНУТЬ СВОИ ЧЛЕНЫ ЕЙ В РОТ!       — НЕ-Е-Е-ЕТ! — Юджин истошно вскрикивает, потому что Питер делает на его руке еще один небольшой порез. — ХВАТИТ! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! НЕТ!       — Что, сука, тебя снова хотят убить? — уверенно спрашивает Терренс, гордо приподняв голову и надменно посмотрев на Юджина. — Да, мы и правда можем! Можем сделать все, чтобы это случилось по-настоящему. А не стало твоей галлюцинацией, вызванная наркотой!       — Чтоб вы сдохли! Сдохните все, суки! СДОХНИТЕ!       — Больше ты не сможешь скрываться, Уэйнрайт, — со злостью во взгляде низким голосом говорит Эдвард. — Пришел твой час расплаты за то зло, которое ты совершил.       Пока Питер наносит Юджину третий порез, тот начинает дико смеяться, до смерти пугая забившуюся в угол, жуткую бледную Кэссиди, которая тихонько плачет и с ужасом в глазах наблюдает за происходящим.       — Это еще не конец, кретины, — сквозь зубы цедит Юджин. — ДАЛЕКО НЕ КОНЕЦ! Я УБЬЮ ВАС, СУКИ! УБЬЮ!       Юджин вырывается из хватки Эдварда, резко валит его на пол и отталкивает Питера и Терренса в разные стороны. Затем он хватает лезвие, которое блондин выпускает из рук, когда в какой-то момент спотыкается и падает на пол, и пытается воткнуть эту вещь в его сердце. Но в последнюю секунду Роузу удается избежать ранения, резко перекатившись в другую сторону, поднявшись на ноги, ногой выбив острый предмет из руки Уэйнрайта и одним толчком окончательно повалив его на пол. Терренс и Эдвард поднимаются на ноги и вместе со своим другом в очередной раз нападают на Юджина, избивая его настолько сильно, насколько они могут. Однако Уэйнрайт кажется далеко не простым противником, которого не так-то просто нокаутировать, даже если на нем практически нет живого места. В какой-то момент преступник снова валит всех троих на пол и бьет их по лицам, на которых и без того много кровоподтеков и синяков, и в живот, ехидно улыбнувшись, когда они начинают сильно морщиться.       Затем Юджин бросает взгляд на тяжелую металлическую палку, резко хватает ее и пытается ударить всех парней по голове. Однако в последний момент их неожиданно спасает Даниэль, который приходит в ужас от того, как выглядят уже изрядно измученные парни. Он берет еще одну металлическую палку, подлетает к Уэйнрайту со спины и со всей силы бьет его по голове. Тот сначала слегка пошатывается, а потом резко падает на пол, роняя на пол палку и будучи не в силах подняться, хотя и оставаясь в сознании. Пока немного тяжело дышащий от напряжения Перкинс обеими руками держит палку и потрясенным взглядом смотрит на Уэйнрайта, которого только что оглушил без каких-либо усилий.       На несколько секунд в воздухе воцаряется тишина, во время которой лежащие на полу Терренс, Эдвард и Питер пытаются привести сбивчивое дыхание в норму, иногда прикрывая глаза, понимая, что у них все болит, и видя проступившие в некоторых местах синяки. Терренс становится первым, кто медленно принимает сидячее положение и переводит удивленный взгляд на Даниэля. Следом за ним то же самое делает и Питер, медленно проводя рукой по лицу и обнаруживая на ней кровь – как его, так и Юджина. Сам Перкинс таращится на них широко распахнутыми глазами и нервно сглатывает не то из-за крови, которой он боится, не то из-за напряженной обстановки.       — Ох… — тихо стонет Питер, морщась от боли в руках и тяжело дыша. — Спасибо, Перкинс… Долго думал, соизволить ли хоть немного помочь нам…       — Да уж… — с тяжелым дыханием произносит Терренс. — Мы тут могли уже несколько раз если не сдохнуть, так отключиться и оказаться хер знает где. И сходить с ума из-за какой-нибудь дури, которую Уэйнрайт мог бы нам вколоть.       — Ага… — низким голосом произносит Эдвард, лежа на полу с еще более тяжелым дыханием и согнутыми в коленях ногами. — Все это время стоял в сторонке и глазами хлопал, а тут вдруг в голове что-то щелкнуло…       Даниэль еще некоторое время смотрит на парней с некоторой жалостью во взгляде до того, как решается немного неуверенно раскрыть рот:       — Э-э-э… Вы… В порядке?       — Мы? — удивленно произносит Терренс и негромко усмехается. — Хороший вопрос…       — Ох… — тихонько стонет Эдвард и кое-как приподнимается на одном локте, чувствуя себя хуже и слабее остальных, дыша тяжелее всех и имея больше всего крови и синяков на лице и руках. — Да великолепно! Все просто ахуенно!       — Ага, я даже могу резко встать и побежать, — с сарказмом добавляет Терренс. — Хочешь покажу?       — Да… Минуточку… Только встать надо… — Эдвард резко выдыхает и камнем падает на пол, продолжив лежать без сил и будучи едва способным нормально дышать. — Ой… Нет… Не в этот раз… Пардон…       — Э-э-э, я вообще-то серьезно… — неуверенно произносит Даниэль.       — И мы серьезно благодарим тебя за то, что ты все-таки помог нам, — с тяжелым дыханием и болью во всем теле саркастически отвечает Терренс. — А то ведь мог бы помочь этому мудаку добить нас.       — Да, большущее тебе спасибо, — показывая в воздухе что-то большее, низким голосом говорит Питер. — Никто не смог так легко вырубить этого кабана, как ты.       — Да уж… — устало произносит Эдвард и ехидно усмехается. — Прости, что мы назвали тебя самым слабым из всех нас. Ты, оказывается, тот еще герой…       — Ага, когда нас здорово отдубасили, этот герой соизволил помочь… А до этого получал оргазм от того, как Уэйнрайт дубасит тех, кто якобы покушался на него и его любимую Бланку.       Даниэль ничего не говорит и с грустью во взгляде просто наблюдает за Эдвардом, Терренсом и Питером.       — Ох, слушайте, мужики, давайте валить отсюда, пока этот ублюдок не накачал нас всякой дурью, — устало предлагает Терренс.       — Я не дойду… — тихо стонет Питер. — У меня все болит.       — Понятия не имею, как мы доковыляем до моей машины, ибо она стоит черт знает где. Но валить надо немедленно. А иначе нам всем крышка.       — Может… — неуверенно произносит Даниэль. — Я могу чем-то помочь?       — Ох… — тихо стонет Эдвард и хватается за голову, которой встряхивает, желая что-то сказать, но из-за сбивчивого дыхания с трудом соединяя слова в предложения. — Походу, у меня глюки, парни… Мне кажется, что Перкинс хочет помочь нам… Наверное, Бланка на расстоянии передала ему сообщение, и он пошел его выполнять.       — Если у тебя глюки, то у меня тоже… — отвечает Питер и потирает ноющий живот. — Поехала крыша из-за боли…       — Да ясное дело, что он хочет поскорее избавиться от нас, — предполагает Терренс и приподнимает свою растрепанную челку, под которой можно увидеть сильный кровоподтек. — А морды нам не бьет, потому что думает, что только мы можем увести его отсюда.       — Ага, ждет не дождется, когда вновь окажется под крылышком своей любимой Бланки, — усмехается Эдвард. — На ее груди… На пышной мягкой груди…       Даниэль делает вид, что не слышит ничего, резко выдыхает, откидывает палку в сторону и подходит к остальным ближе, начав смотреть на них с искренним сочувствием.       — Вы все можете идти? — интересуется Даниэль.       — А что? — иронично усмехается Питер. — Возьмешь кого-то на ручки?       — Не сломаешь спину? — ехидно хихикает Терренс. — Если решишь взять в охапку всех нас?       — Ох… — сильно морщится Эдвард, встряхивает головой, держа руку на лбу, и снова приподнимается на локтях. — Ладно, парни… Давайте дадим Перкинсу шанс побыть героем… Будет что рассказать людям… Вот Бланка ахереет, когда узнает, какой ее женишок молодец…       — Нет, спасибо, я как-нибудь сам справлюсь, — низким голосом отвечает Питер. — Без этого героя дня… И лузера в одном лице…       — Я тоже не беспомощный, — уверенно говорит Терренс. — Вон лучше пусть Кэссиди поможет.       Все парни одновременно бросают взгляд на Кэссиди, сидящую в углу тихо словно мышка и поджимающую ноги к себе с мокрыми, красными глазами. Даниэль пару секунд смотрит на девушку, немного неуверенно подходит к ней и медленно опускается на корточки.       — Эй, Кэссиди, ты можешь идти? — мягко спрашивает Даниэль.       — Думаю, что да… — дрожащим голосом отвечает Кэссиди. — Хотя я чувствую сильную слабость…       — Хорошо, попробуй встать. Не бойся, я держу.       Даниэль поднимается на ноги сам и помогает Кэссиди сделать то же самое. Без его поддержки ей очень трудно стоять из-за сильной слабости, и ему приходится крепко придерживать ее. А как только девушка встает на ноги, то она неуверенно смотрит на мужчину, который намного выше нее – рост юной девушки едва дотягивает до уровня его плеч. Она с интересом смотрит на обладателя точно такие же шоколадные волосы и карие глаза. Кэссиди уже не боится Даниэля и не шарахается от него так, как делала это ранее. Ну а сам мужчина получше присматривается к юной девушке и замечает в ней черты лица, которые чем-то напоминают его собственные, все больше понимая, что она точно знакома ему. А тем временем Питер первым находит в себе силы медленно подняться на ноги и осматривается вокруг себя. А затем он бросает взгляд на свои окровавленные руки и решает пожертвовать своей серой футболкой, об которую вытирает их, заметив, что его темно-синяя джинсовка немного порвана в некоторых местах, а джинсы с обувью покрыты грязью.       — О, блять… — бубнит себе под нос Питер. — Я похож на какого-то оборванца…       Терренс также более-менее приходит в себя и находит в себе силы встать с пола. Он ненадолго задирает голову с прикрытыми глазами и усталым взглядом окружающую его обстановку, а потом останавливает взгляд на Эдварде, который пока что не встал и обеими руками упирается в пол, сидя на коленях, слегка склонив голову и довольно тяжело дыша. МакКлайф-старший пару секунд наблюдает за ним, медленно подходит к нему и кладет руку на его плечо.       — Эй, Эдвард, ты в порядке? — проявляет беспокойство Терренс.       — Да, я в порядке… — медленно переведя взгляд на Терренса, кивает Эдвард. — Не беспокойся.       — Ты уверен?       — Уверен.       — А идти сможешь?       — Смогу. — Эдвард быстро прочищает горло и обеими руками проводит по своим волосам. — Уходим.       Еще пару секунд посидев на полу, Эдвард решает подняться на ноги, а Терренс помогает ему, крепко взяв за руку и потянув на себя. Никто не замечает, что пока они все проходили в себя, Юджин довольно быстро приходит в себя и с сильной головной болью медленно принимает сидячее положение. Он широко распахнутыми, налитыми кровью глазами смотрит на Даниэля, который стоит спиной к нему рядом с Кэссиди. По какой-то причине мужчина начинает вызывать у него больший интерес, чем остальные. Даже Эдвард, которого он жутко ненавидит и хочет убить, сейчас не интересует его так, как Перкинс, который, по его мнению, должен за что-то ответить.       Юджин бесшумно поднимается на ноги, уверенно подходит к Даниэлю со спины и применяет удушающий прием. Пока Перкинсу начинает не хватать воздуха, а Кэссиди вскрикивает с ужасом в глазах, Уэйнрайт грубо оттаскивает его в сторону и толкает к стене так, что тот едва не ударяется головой. Хоть Даниэль не понимает, что происходит, он успевает защититься, мгновенно приложив к ней руки, хотя и почти не понимая, что происходит. В следующую секунду Юджин кулаком наносит ему такой сильный удар в лицо, что из его носа начинает вытекать струйка крови. Перкинс пытается обороняться и сам бьет противника в челюсть кулаком, а коленом – в живот. Но тот будто уже привык к боли и не реагирует на удар, избивая его все жестче с каждой секундой.       А через несколько секунд Юджин подлетает к столику, открывает один из ящиков, достает острый нож, подходит к Даниэлю, резко впечатывает его в стену, прижимает его как можно плотнее к ней, приставляет холодное оружие к его горлу и уставляет на него дикий взгляд. Перкинс осознает то, насколько все плохо только после того, как чувствует острое лезвие, плотно приставленное к его горлу. Он нервно сглатывает и начинает тяжело дышать, с испугом в широко распахнутых глазах смотря на Уэйнрайта.       — Вот мы и встретились, мерзавец, — низким, леденящим душу голосом говорит Юджин. — Теперь-то ты за все мне ответишь!       — НЕТ! — с ужасом в мокрых глазах вскрикивает Кэссиди и закрывает половину лица руками. — Не трогайте его! Уберите нож! Умоляю! НЕТ!       В этот момент Эдвард, Терренс и Питер вопросительно переглядываются и начинает внимательно наблюдать за происходящим, пока Юджин напрягает каждую свою мышцу, а Даниэль почувствовал себя маленьким, беззащитным мальчиком перед этим человеком, что наводит на него ужас и заставляет испытывать сильный холод по всему телу.       — Пришло твое время платить по счетам! — грубо заявляет Юджин и еще плотнее приставляет нож к горлу Даниэлю. — И ты сделаешь это прямо сейчас!       — Я… — с широко распахнутыми глазами дрожащим голосом произносит Даниэль, резко побледнев от страха и почувствовав, как часто начинает биться его сердце. — Я н-не п-понимаю… О чем вы говорите? Кто вы такой? Я вас не знаю!       — Может, ты и не знаешь. Пока. Но зато я очень хорошо знаю тебя.       — Сейчас же отпустите меня! — грубо требует Даниэль и пытается вырваться из хватки Юджина. — Отпустите, я сказал!       — Значит, ты не сдох и все-таки остался в живых после нашей последней встречи. — Юджин презренно ухмыляется. — Что ж, будем считать, ты везучий.       — Какая еще последняя встреча? Я вообще не знаю, кто вы такой! Не знаю! Слышите, не знаю!       — Спокойно, Перкинс, спокойно. Будет хуже, если ты будешь рыпаться и вопить как девчонка.       — Вы меня с кем-то перепутали! Я – не тот, кто вам нужен! Я вас не знаю!       — О, нет, ты как раз тот.       В этот момент Эдвард, Терренс и Питер переглядываются между собой.       — Ребята, сообщение… — задумчиво произносит Эдвард. — Которое он показывал нам… Там что-то тоже было сказано про то, что он остался в живых.       — Да, верно… — кивает Терренс.       — Так значит… — неуверенно произносит Питер и медленно переводит потрясенный взгляд на Даниэля и Юджина. — Это работа Уэйнрайта? Это он прислал то сообщение?       — Вот так поворот! — восклицает Эдвард. — Но как? Как Перкинс может быть связан с этим типом? Он что, знал его?       — Думаю, Уэйнрайт сейчас сам все расскажет, — уверенно отвечает Терренс. — Объяснит Перкинсу, что он хочет, поскольку тот ничего не понимает.       Эдвард, Питер и Терренс переводят взгляды на злостного смеющегося Юджина и Даниэля, чья смелость мгновенно пропала после того, как к его горлу приставили нож.       — О, похоже, что кое-кому отшибло память, — ехидно усмехается Юджин. — Да… Случай серьезный…       — Что вам от меня нужно? — дрожащим от волнения голосом спрашивает Даниэль. — Чего вы от меня хотите?       — Не переживай, Перкинс, я напомню о том, что ты мне должен.       — Я никому ничего не должен! НИКОМУ! НЕ ДОЛЖЕН!       Даниэль снова пытается вырваться из крепкой хватки, но Юджин залупляет ему сильную пощечину и снова очень плотно приставляет к его горлу нож.       — Нет, парень, ты многое мне должен, — уверенно заявляет Юджин. — Очень многое.       — Что он несет? — недоумевает Питер, бросив короткий взгляд Терренсу и Эдварду. — Ему совсем мозги отшибло из-за этой гребаной наркоты?       — Нет, белобрысый, мозги, а точнее, память отсохла у твоего дружка, — злостно смеется Юджин. — Или же недруга!       — Чего ты от него хочешь, Уэйнрайт? — холодно спрашивает Эдвард. — Бабки на очередную кокаина?       — При желании он может дать немного. Хотя это все равно ему не поможет.       — Что бы ты сейчас ни сказал, это будет ложью, — уверенно отвечает Питер.       — Нет, белобрысый, то, что я могу вам рассказать, – вовсе не ложь. Я могу рассказать побольше о человеке, которого вы все плохо знайте. Который скрыл от вас некоторые факты из своей жизни.       — Слышь, урод, а это случайно не ты прислал ему сообщение с угрозами? — спрашивает Терренс, скрестив руки на груди. — Откуда-то ведь тебе известно, что Перкинс выжил.       — Да, Уэйнрайт, может, признаешься? — хмуро предлагает Эдвард. — Каких делишек ты еще успел натворить?       — Да… — злостно смеется Юджин. — Все-таки есть у МакКлайфа-старшего мозги! Вот что значит долгожданный и любимый ребенок. Которому уделяли много времени. В отличие от его братца, на которого все положили хер. Который не родился бы, если бы его мамаша решилась сделать аборт.       — Не уходи от темы, мудак, — сухо говорит Питер. — Говори, ты написал то сообщение или нет?       — Хорошо, я скажу! — Юджин хитро улыбается. — Да, это моя работа! Я действительно прислал Перкинсу то сообщение. Решил напомнить о себе, чтобы он не забывал о своем должке.       — Так это твоя работа? — слегка хмурится Даниэль.       — Типа того. Те угрозы – это моих рук дело.       — Значит, эти трое ничего не присылали мне? — Даниэль указывает рукой на Эдварда, Питера и Терренса.       — Ха, а я смотрю, ты уже обвинил в этом своих дружков? — ехидно смеется Юджин. — Обвинил белобрысого во всемирном заговоре против тебя. Хотя если бы я знал, что ты был в этом уверен, то соврал бы тебе. Может, ты бы сделал мне одолжение и прикончил этих дебилов к чертовой матери. А когда понял бы, что это не они, было бы уже слишком поздно.       — Так какого черта ты сделал это? — громко возмущается Даниэль. — Что тебе нужно от меня? ЧТО? КТО ТЫ ТАКОЙ?       — Ну раз уж тебе отшибло память, то будем ее освежать. Во-первых, я – Юджин Уэйнрайт. Во-вторых, угрозы в сообщении – моя работа. Ну а в-третьих, тебе нужно заплатить за это юное создание. — Юджин указывает рукой на плачущую Кэссиди, которая с ужасом в глазах смотрит на Даниэля, переживая за него так, будто он ей очень близок. — Кэссиди задолжала мне за наркотики.       — Кэссиди? — переспрашивает Даниэль и резко переводит взгляд на Кэссиди. — Она… Употребляет наркотики?       — Употребляет, Перкинс.       — Так ты сам ее и накачал! — громко возмущается Эдвард. — А всем известно, что стоит один раз попробовать, то уже не остановишься! Вот ты и угробил девочке жизнь!       — Кэссиди должна мне крупную сумму денег. Эта милая девочка долгое время покупала у меня наркотики и была в состоянии платить за них, принося на продажу много ценных вещей или же платя наличными. Но сейчас у нее нет ни гроша, и она больше не может платить. Ну и… Чтобы отдать часть долга, я предложил ей разрешить мне делать с ней все что угодно.       — Так ты, сука, еще и Кэссиди насиловал? — приходит в бешенство Питер. — Ты, блять, тряс своим вонючим хером перед ее лицом?       — Надо уметь не только брать, но и отдавать. А Кэссиди не понимала этого, когда брала у меня целую кучу наркотика с торжественной клятвой, что она заплатит все в обговоренные сроки.       — Ах ты, мудак… — со злостью во взгляде шипит Эдвард, сжав руки в кулаки. — БОЛЬНАЯ СУКА! Тебе одной девушки было мало? Уже одну едва не изнасиловал и отправил на тот свет! А теперь решил испортить жизнь еще одной? ТЕБЕ ЭТОГО, БЛЯТЬ, МАЛО? РЕШИЛ СОБРАТЬ ГАРЕМ ИЗ МОЛОДЫХ ДЕВУШЕК? СУЕШЬ СВОЙ ХЕР ВО ВСЕ ВОЗМОЖНЫЕ ДЫРКИ!       — Воу-воу, ну ты разошелся, малыш! — ехидно смеется Юджин. — Успокойся, а то твое нежное сердечко не выдержит.       — Таких ублюдков, как ты, надо лечить! А ЛУЧШЕ КАСТРИРОВАТЬ! ПОСМОТРИ, ДО ЧЕГО ТЫ ДОВЕЛ БЕДНУЮ ДЕВУШКУ! ОНА БОИТСЯ! ТРЯСЕТСЯ! ЕДВА НА НОГАХ СТОИТ! А ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ, УБЛЮДОК!       — Эта девочка согласилась быть моей по своей воле, облезлый щенок. Поняла, что ей все равно придется платить по счетам. Хоть деньгами, хоть своим молоденьким телом.       — Неправда! — со слезами на глазах дрожащим голосом возражает Кэссиди. — Вы заставили меня!       — Я никого не заставлял, малышка. Просто предложил забыть о долге в обмен на разрешение владеть твоим телом.       — Но вы не сказали, что будете делать все только с моего согласия. Что если я чего-то не захочу, то вы остановитесь.       — Раз ты согласилась быть моей, значит, мне не нужно спрашивать у тебя разрешения.       — Это несправедливо! Несправедливо!       — Справедливо, Кэссиди. Каких-то наркоманов держат в притонах и заставляют выполнять грязную работу, а ты всего лишь должна раздвигать передо мной ноги и делать мне минет.       — У меня уже все тело болит! — с отчаянием в голосе издает громкий всхлип Кэссиди. — Я все время истекаю кровью! Из-за того, что вы делайте со мной, когда я накачена наркотиками и не понимаю, что происходит. Секс с вами – страшная пытка для меня!       — Зато ты такая милая и кроткая. Не орешь как резаная, не сопротивляешься… Просто лежишь и смотришь в потолок… Или спишь волшебным сном… Я могу медленно раздевать тебя и очень долго ласкать твое голенькое молоденькое тело… Целовать каждый его сантиметр… Орудовать пальцами в твоей дырочке… Облизывать ее… Вдыхать запах твоей кожи… Запах юной девочки…       — Замолчите… Замолчите!       — А когда мой член готов, я с удовольствием входил в тебя поглубже и двигал бедрами до тех пор, пока меня не накрывала волна оргазма.       — ХВАТИТ! — истерически вскрикивает Кэссиди, с учащенным дыханием закрыв уши руками. — ХВАТИТ! НЕ НАДО БОЛЬШЕ! Я НЕ ХОЧУ ЭТО СЛЫШАТЬ!       — Правда мне все еще надо научить тебя делать минет, ибо сосать ты совсем не умеешь. Но я не теряю надежду. Тем более, что очень скоро я доберусь до одной белобрысой шлюхи, которая отсосала уже сотни мужикам. Уж она научит тебя тому, что ты должна знать.       — Ты больной, Уэйнрайт! — возмущается Терренс и стучит пальцем по виску. — Кэссиди всего девятнадцать! Она еще совсем юная девочка! А ты, сука, уже искалечил ей жизнь!       — Нет, МакКлайф, она сама ее покалечила, когда начала принимать наркотики в возрасте двенадцати-тринадцати лет.       — Так ты еще и педофил? — взрывается Эдвард. — Ты, мерзкий паразит, издевался над ней, когда эта девочка была еще несовершеннолетней?       — Она уже считала себя взрослой. Не слушала мамочку с папочкой, которые говорили ей, к чему приводит наркотическая зависимость.       — УБЛЮДОК! ТЕБЕ НАДО ЛЕЧИТЬСЯ! А ЛУЧШЕ СДОХНУТЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЖИТЬ ТАК, СЛОВНО НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ!       — Слушайте, я ее на наркотики не подсаживал. Она сама покупала их у меня. И поначалу могла платить. А раз теперь у нее нет ни гроша, то пусть платит иным способом. Как это делают всякие шлюхи, чтобы их папики обеспечивали им счастливую жизнь.       — Блять, да сами заплатим мы тебе! — кричит Питер. — Лишь бы ты оставил ее в покое! ПОДАВИСЬ, СУКИН СЫН!       — Сколько тебе нужно, таракан? — грубо спрашивает Эдвард. — Называй сумму, и ты получишь ее!       — Если ты так хочешь, то я лично заплачу тебе, — уверенно заявляет Даниэль. — Сколько эта девушка должна?       — О, Перкинс… — намного громче смеется Юджин. — Только не думай, что все так просто. Выплати ты хоть весь долг этой девчонки, она не станет свободной. Я не отдам тебе ту, которую лично ты прекрасно знаешь.       — Откуда я могу знать ее? — громко удивляется Даниэль. — Я знать не знаю, кто эта девушка!       — Да ладно! — Юджин с хитрой улыбкой убирает нож от горла Даниэля, подходит к плачущей и трясущейся Кэссиди, берет ее за плечи и разворачивает лицом к мужчине. — Неужели ты не узнаешь свою собственную сестру? Свою младшую сестренку по имени Кэссиди.       Эдвард, Терренс и Питер приоткрывают рты и широко распахивают глаза, пока Даниэль внимательно присматривается к Кэссиди, отчаянно пытаясь вспомнить, кто она такая.       — Сестру? — неуверенно произносит Эдвард. — Кэссиди – и правда его сестра?       — Но Даниэль никогда не упоминал ее – только лишь погибших родителей! — разводит руками Терренс.       — Да он и про родителей никогда ничего не рассказывал, — уверенно признается Питер. — Только лишь то, что они очень давно погибли и подарили ему дом, в которым он живет.       — Однако это может быть правдой. И у Даниэля, и у Кэссиди много общих черт.       — И общая фамилия… — задумчиво добавляет Эдвард.       — Что, парни, удивлены? — хитро улыбается Юджин. — Думайте, я вру? Но нет! Эта маленькая девочка – действительно младшая сестра вашего дружка. Который определенно очень многое вам не рассказал. Вот, к примеру, молчал про свою сестричку-наркоманку.       — Это неправда! — возражает Даниэль. — Ты лжешь!       — Вовсе нет. Ее имя – Кэссиди Перкинс. А ты – Даниэль Перкинс.       — И что? У нас разве не бывают однофамильцы?       — Можешь мне поверить. Кэссиди – твоя родственница. Наверное, единственная из тех, что у тебя осталась.       — Я не знаю эту девчонку!       — Ты вспомнишь ее, Перкинс, это дело времени, — уверенно обещает Юджин. — Заодно и дружков своих узнаешь. Поймешь, что ты поступил с ними как редкостный мудак.       — Этих троих я тоже не знаю! И откуда тебе известно про тебя – для меня загадка.       — М-м-м, об этом ты тоже вспомнишь… — загадочно улыбается Юджин. — Только подожди немного. И ты начнешь говорить совсем другие вещи. И признаешься своим друзьям, что тебе было стыдно признаться в том, что твоя сестра употребляла наркотики с юного возраста. Кто-то стыдится бедных родителей или родственников, которые бухают, не просыхая. А ты хочешь сделать вид, что в твоей жизни нет сестрицы, которая тоннами жрет кокаин.       — Я НЕ ЗНАЮ НИ ЭТУ ДЕВУШКУ, НИ ЭТИХ ТРОИХ! — вскрикивает Даниэль, указывая на Кэссиди, Терренса, Питера и Эдварда по очереди. — НЕ ЗНАЮ! НИКОГДА НЕ ЗНАЛ!       Кэссиди качает головой, с жалостью в мокрых глазах смотря на Даниэля и тихонько плача от осознания того, что она потеряла надежду на защиту с его стороны.       — Почему, Даниэль? — шепчет Кэссиди. — Почему? Это же я… Кэссиди… Я знаю, что это ты… Пожалуйста, братик…       — Ну что ж… — качает Юджин и против воли Кэссиди приобнимает ее за талию и прижимает к себе. — Значит, ты отказываешься помогать этой девочке? Не хочешь отплатить ее долг? Ладно! И не надо! Даже если ты и твои дружки заплатите мне за это милое создание, я все равно не отпущу ее.       Юджин с хитрой улыбкой уверенно перемещает руку с талии Кэссиди на ее ягодицы, пока та тихонько плачет не то из-за страха перед человеком, не то из-за факта, что Даниэль не признает девушку.       — Потому что она моя, — уверенно добавляет Юджин. — Кэссиди принадлежит мне.       — Ты что, твою мать, собираешься трахать любую молодую девчонку, которая встретится тебе на пути? — возмущается Питер. — Любую, у которой есть сиськи и жопа?       — Хотеть молодое красивое тело – это нормально для любого мужика, белобрысый. Секс – это естественная потребность каждого человека. Вот и мне иногда нужно немного расслабиться: поласкать и обцеловать голенькое тело молодой девочки. Мастурбация – это хорошо, но минет голенькой девчонки ничто не заменит.       — Нормально, когда ты делаешь это с СОГЛАСИЯ девушки. А не ПРОТИВ ее воли!       — Кэссиди сама дала на то согласие.       — Когда ты накачал ее всякой дрянью! — раздраженно бросает Эдвард.       — Просто надо немного успокоить ее. Вот я и вкалываю ей немного легкого наркотика или сильного снотворного. В зависимости от того, что я хочу делать. — Юджин начинает водить рукой по животу Кэссиди и несильно сжимать ее небольшую грудь, пока та время от времени издает тихие, жалостливые всхлипы. — Ласкать тело бессознательной красавицы и быть спокойным, что угроза оглохнуть от девичьих визгов мне не грозит… Слышать ее томные стоны… Видеть, как она извивается словно кошечка и закатывает глаза…       — Ты больной, Уэйнрайт! — грубо бросает Питер. — Просто больной! Интересно, сколько девушек уже пострадало от твоих грязных лап? Наверняка не только Наталия и Кэссиди! Скольким ты, сука, уже покалечил жизнь? Скольких загнал в могилу? Сколько до сих пор не может прийти в себя?       — У меня было много девушек! — с гордо поднятой головой сообщает Юджин. — Очень много. Но ни одна из них не может сравниться с той прекрасной блондиночкой и ее подружками. Они та-а-ак меня заводят… Одним только своим видом… Если я дам им волшебный порошок, то эти цыпочки будут выполнять любой мой каприз. Или же будут крепко спать. Как это произошло с моей блондиночкой, когда надо было отправить ее в страну волшебных снов. В тот момент она была чертовски сексуальна! Ах! С удовольствием повторю этот опыт, когда она будет в моей власти…       — ЗАТКНИСЬ! — во весь голос вскрикивает Эдвард, с тяжелым дыханием напрягая каждую свою мышцу и сжимая руки в кулаки так крепко, что его костяшки слегка бледнеют. — ПРОСТО ЗАТКНИСЬ! СКАЖЕШЬ ЕЩЕ ОДНО ПОХАБНОЕ СЛОВО – И Я ЗАКОПАЮ ТЕБЯ ЖИВЬЕМ!       — Снова берешь пример со своего больного братца? — ехидно смеется Юджин. — Ты становишься очень похожим на него, когда приходишь в бешенство.       — УБЛЮДОК! ТВОЕ МЕСТО НЕ В ТЮРЬМЕ, А В МОГИЛЕ! МАЛО БЫЛО ИСПОРТИТЬ ЖИЗНЬ ОДНОЙ ДЕВУШКИ, ТАК РЕШИЛ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКИХ ДОВЕСТИ ДО ОТЧАЯНИЯ!       — Никто ничего не вспомнит, если я сделаю им укольчик или усыплю снотворным. Малышка Кэссиди до сих пор не помнит, что происходило после того, как она начинала купаться в нирване.       — Да что же у тебя за ненависть к женщинам! Неужели это пошло из детства? Не думаю, что ты родился таким больным! Я так понимаю, какая-то девчонка очень сильно обидела тебя. Отказали тебе раз, так ты решил, что можно трахнуть девушку против воли, просто вырубив ее наркотой, снотворным или хлороформом.       — В этом заключается мой фетиш, облезлый щенок. Некоторые мужики не любят долгие прелюдия и сразу приступают к делу, а вот я так не могу. Мне надо подольше поласкать девочку и потом медленно раздеть ее. Иногда могу связать, чтобы она не вздумала бежать.       — Не удивлюсь, если ты еще и некрофил и можешь оттрахать даже труп.       — Нет, я трупы не трахаю, а закапываю. А в нестандартных сексуальных предпочтениях нет ничего плохого. Может, кому-то из вас тоже понравилось бы подобное. А может, кто-то и сам не прочь связать девчонку и целовать ее тело, наслаждаясь томными женскими стонами и наблюдая за тем, как она извивается.       — Не тогда, когда это происходит ПРОТИВ согласия девушки!       — Все, закрой свою пасть, щенок! — резко машет рукой Юджин. — Надоело слушать твой бред!       — Ты еще и убедил всех, кто служил тому старому хрычу Майклу, что это правильно. Вы все мечтали о том, чтобы поиздеваться над Наталией. Ждали, когда помешанный на деньгах и мести моему отцу Майкл грохнет меня. У всех, блять, хер чесался! У ВСЕХ!       — Ты очень много болтаешь, МакКлайф. Самое время укоротить твой длинный язык. И заткнуть тебе пасть! ЧТОБЫ БОЛЬШЕ НЕ ТЯВКАЛ!       — Ты заткнешь меня тогда, КОГДА Я СДОХНУ, — уверенно заявляет Эдвард. — А ты точно не доживешь до этого момента. Потому что я буду бороться до последнего, чтобы спасти свою невесту от того, что произошло с Кэссиди, и защитить брата и друзей.       — Защищай столько, сколько хочешь, только никому из вас это не поможет. Вы либо сдохните здесь и сейчас, либо будете кайфовать, когда я дам вам своей волшебной штучки. Вам будет по хер на своих цыпочек. Вы будете думать только о том, чтобы принять как можно большую дозу.       — НИКОГДА, СВОЛОЧЬ!       Эдвард хочет рвануть к Юджину и снова избить его настолько сильно, насколько сможет. Однако видя, что у того в руках нож, Терренс хватает брата за запястье, тянет назад и пару раз одергивает, чтобы немного успокоить.       — Просто отпусти Кэссиди, и никто не пострадает, — уверенно требует Питер.       — Мы заплатим тебе любые деньги, чтобы ты оставил ее в покое, — добавляет Терренс.       — Эй, вы глухие или тупые что ли? — громко спрашивает Юджин. — Я же сказал, что мне не нужны ваши деньги! А Кэссиди я вам не отдам, потому что она моя.       — Мы не оставим ее здесь! — грубо заявляет Эдвард.       — Но и вы не уйдете. Раз уж мы так удачно встретились, то вам всем придется платить за желание спасти эту красотку.       С этими словами Юджин крепко приобнимает тихо плачущую Кэссиди и просовывает одну руку ей под одежду, начав наглаживать женский оголенный живот.       — Ты ничего не сделаешь с этими людьми, ублюдок, — сквозь зубы цедит Эдвард, крепко сжав руки в кулаки. — Только пальцем кого-нибудь тронь. А иначе ты, сука, пожалеешь!       — Что, МакКлайф, хочешь воспользоваться еще одним шансом поиграть в героя? — ехидно ухмыляется Юджин. — Хочешь еще раз попытаться доказать всем свою полезность и то, что ты не трусишка, прячущаяся за мамкину юбку?       — Если ты так хочешь с кем-то поквитайся, то так и быть – я предоставлю тебе такой шанс. После того как ты отпустишь этих четверых: и моего брата, и Кэссиди, и моих друзей.       — Нет, щенок, ты не сможешь совершить благородный поступок, решив спасти остальных и пожертвовать собой, — уверенно заявляет Юджин.       — Делай со мной что хочешь, — уверенно заявляет Эдвард. — Но я не позволю тебе сделать что-то со всеми этими людьми. И я БУДУ бороться до самого конца. Ты не заставишь меня сдаться. Ни за что.       — Я выиграю эту войну, МакКлайф, даже не сомневайся. И НИКТО ОТСЮДА НЕ УЙДЕТ!       Юджин с громким, раздраженным криком хватает Эдварда за шиворот и валит его на стол. Затем преступник пытается проткнуть парня ножом, но тому чудом удается избежать смертельного ранения в сердце. Правда он не слишком мягко падает на пол из-за того, что резко перекатывается в сторону, не видя конца стола. Пока Уэйнрайт пытается вытащить нож из стола, МакКлайф-младший резко поднимается на ноги, хватает противника за шиворот и толкает его к полупустой книжной полке, которая падает на преступника после того, как тот резко врезается в нее и оказывается на полу. А как только Эдвард пулей подлетает к нему с целью атаковать, Юджин выбирается из-под завала и швыряет своего противника так, что тот врезается спиной в стену. Потом Уэйнрайт также пресекает попытки Терренса что-то сделать, со всей силы ударив его кулаком в челюсть и оттолкнув в сторону. Также он легко сбивает стоящих у него на пути Питера и Даниэля, которые в разное время оба камнем падают на пол. После чего мужчина берет пакет с порошком, пару шприцев и еще кое-что и резко притягивает Кэссиди к себе.       — НЕТ! — с ужасом в широко распахнутых глазах истошно кричит Кэссиди. — НЕТ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! ПОМОГИТЕ! НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! НЕ НАДО! А-А-А-А!       — Заткнись, соплячка! — грубо бросает Юджин и со всей силы залупляет Кэссиди пощечину, после которой она вскрикивает со слезами на глазах. — Ты пойдешь со мной!       — ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ! А-А-А-А!       Пока Кэссиди продолжает вырываться и истошно кричать, Юджин закидывает ее на плечо и уносит из комнаты. Все происходит настолько быстро, что никто не успевает ничего понять. А через несколько секунд Эдвард резко поднимается на ноги, подбегает к выходу из комнаты, бросает взгляд в обе стороны и разворачивается к Терренсу, Питер и Даниэлю, которые уже успевает встать.       — Уходите отсюда! — тараторит Эдвард, резко махнув рукой. — Я сам с ним справлюсь!       — Чтобы он по-тихому грохнул тебя? — громко ужасается Питер. — Даже и не мечтай!       — Все будет хорошо, я справлюсь. Уходите!       — Нет! — восклицает Терренс. — Я не брошу тебя здесь!       — Я справлюсь с этим ублюдком, а вы должны уходить! Раз этот ублюдок хочет жертву, то пусть ею стану я.       — Не смей так говорить! — ужасается Питер. — Никто никуда не уйдет! Даже не мечтай!       — Уходите отсюда и немедленно идите в полицию! Возвращайтесь только с ней! А я сделаю все, чтобы задержать эту тварь и не дать ей уйти.       — Совсем сдурел что ли? — стучит по виску Терренс. — Хочешь, чтобы эта тварь накачала тебя всякой дурью?       — Все будет хорошо, я обещаю.       — Извини, МакКлайф, но люди реально правы, когда говорят, что ты слишком уж одержим желанием поиграть в героя, — уверено отвечает Питер. — Это переходит все границы!       — Я делаю это ради Наталии! Ради ее спокойствия!       — Блять, да ты посмотри на себя! — громко восклицает Терренс. — Еще пара ударов – и тебя можно будет в больницу везти! Уэйнрайт так отдубасит тебя, что ты калекой станешь!       — Не стану.       — Подумай о родителях и Наталии! О том, что они будут переживать! Ты уже и так натворил достаточно! И вот, к чему это привело!       — Поэтому я и даю вам шанс уйти. Вы вообще не должны были быть здесь. И сейчас у вас есть шанс остаться в живых.       — Хватит, Эдвард, ДОВОЛЬНО! — раздраженно прикрикивает Терренс. — Ты здесь не останешься!       — Хочешь, чтобы эта больная сука что-нибудь сделала с Кэссиди? — чуть громче удивляется Эдвард. — Нет, я не позволю! Я спасу эту девушку!       — Блять, да ты реально ненормальный! — возмущается Питер. — У Уэйнрайта нож! Он зарежет тебя и Кэссиди!       — Я понимаю все риски, но мне нужно покончить с этим дерьмом и дать вам шанс спасти себя.       — Мы никуда не уйдем и будем помогать, пока можем стоять на ногах! — уверенно заявляет Питер.       — Или мы все остаемся, или мы все сваливаем! — добавляет Терренс.       — Уходите, парни, умоляю вас… — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард. — Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Возвращайтесь сюда уже с полицией и мистером Джонсоном.       — Ты хочешь стать таким же, как Кэссиди? — с ужасом в глазах удивляется Питер. — А то и хуже! Наркота быстро погубит тебя! А если этот ублюдок вколет тебе лошадиную дозу, то ты точно не выживешь и сдохнешь от передозировки.       — Все, у меня нет времени! Надо немедленно найти Кэссиди. Я займусь этим, а вы трое уходите как можно скорее! Спасайте себя! Не вздумайте оставаться здесь!       Эдвард выбегает из комнаты, не обращая внимание на Терренса, который пытается догнать его со словами:       — Эдвард! Эдвард, остановись сейчас же! Эдвард!       Однако Эдвард не слышит эту просьбу и решительно настроен поквитаться с Юджином один на один. Он пробегает какое-то расстояние, быстро осматривается вокруг и с учащенным дыханием заглядывает в каждую комнату, понимая, что Уэйнрайт может быть где угодно. Сначала ему попадается дверь, ведущая в очень грязную, темную и холодную, полную пыли кухню. Туда он попадает не сразу из-за того, что с трудом открывает заржавевшую дверь, но быстро покидает ее, ибо там ничего нет. То же самое происходит и тогда, когда он открывает двери ванной комнаты и маленькой кладовки.       В какой-то момент Эдвард слышит громкую мольбу Кэссиди о помощи и просьбы отпустить ее. Довольно тяжело дыша, МакКлайф-младший тут же бежит на источник звука, который раздается в другом конце дома, пробегает по небольшому коридору, поворачивает налево и осматривается вокруг себя, прислушиваясь к любому шороху. Через пару секунд Эдвард снова слышит крик Кэссиди и со всех ног бежит на источник звука, понимая, что он все ближе к ней. Он даже не смотрит по сторонам и не обращает внимания на двери, которые расположены по обеим сторонам и могут быть закрытыми или открытыми. Пробегая мимо одной из открытых дверей, МакКлайф-младший не успевает понять, как кто-то плотно закрывает ему рот рукой и затаскивает в какую-то комнату, несмотря на ярое сопротивление. Эдвард понимает, что это Юджин, но не успевает отреагировать, когда он получает сильный удар кулаком прямо по челюсти. Впрочем, мужчина довольно легко валит своего противника на пол и сцепляется с ним в жестокой схватке.       Эдвард уже чувствует сильную слабость и привкус крови во рту и время от времени пытается вытереть ее с лица. Все его лицо в крови, синяках и ссадинах, руки и ноги ужасно болят, и на них полно ран, а голова немного побаливает от многократных ударов об разные предметы. Кажется, что еще немного, и он может в любой момент потерять сознание и позволить себе сдаться. Однако мужчина держится. Ему помогает любовь. Любовь к будущей супруге, друзьям и семье помогает Эдварду держаться и бороться изо всех сил. Это самое дорогое, что есть у него в жизни… И если он потеряет хотя бы часть из этого, то уже никогда не будет счастливым, уверенным, сильным и бесстрашным… Может, раньше мужчина до смерти боялся этого человека с бешеными глазами, от которого так сильно воняет. Но теперь он чувствует себя гораздо увереннее и верит, что у него достаточно сил для того, чтобы порвать любого ради тех, кто ему дорог.       Драка между Эдвардом и Юджином продолжается уже некоторое время. Они то возвышаются, то оказываются под своим противником и бьют руками и ногами куда только можно, во все части тела, с настолько огромной силой, насколько это возможно. Несмотря на то, что МакКлайф-младший уже крепко избит и чувствует себя немного ослабевшим, а его прическа давно потеряла свою первоначальную форму, он продолжает бороться, не переставая думать о любви к близким людям. Противники мертвой хваткой вцепляются друг в друга и не собираются уступать, с удовольствием нанося противнику удары во все части тела, оттаскивая за волосы и иногда применяя удушающий прием. В какой-то момент МакКлайфу-младшему даже удается дотянуться до ножа, который в какой-то момент выпадает из рук его противника, и попытаться всадить его в руку Уэйнрайта, но тому удается вовремя перекатиться и выбить этот предмет одним движением ноги. Чуть позже Юджин резко скидывает Эдварда с себя после того, как тот наносит ему несколько больных ударов по лицу. После чего валит с ног и впечатывает его лицом в пол, прижимая к нему как можно сильнее и больно скручивая его руку, пока его злейший враг морщится от сильной боли и едва сдерживается, чтобы не закричать во всю мощь.       — Думаешь, сможешь одолеть меня в одиночку? — со злостью спрашивает Юджин, со всей силы вдавливая лицо Эдварда в пол. — Нет уж! Ты связался не с тем человеком, мальчик! Не с тем ты решил поиграть в игры.       Юджин, схватив Эдварда за шиворот, резко приподнимает его и наносит ему очень сильную пощечину.       — Уж теперь-то я тебя прикончу, — сквозь зубы с хитрой улыбкой цедит Юджин. — Ты, сука, сдохнешь сию минуту! УБЬЮ, МРАЗЬ! И НИКТО МЕНЯ НЕ ОСТАНОВИТ!       — Нет, ублюдок, это ТЫ ни с тем связался, — низким голосом с тяжелым дыханием отвечает Эдвард, сильно морща лицо от жгучей боли во всем теле. — Ты меня плохо знаешь. Не знаешь, на что я способен, если меня разозлить.       — Ты ни на что не способен, гребаный щенок! — Юджин еще сильнее скручивает Эдварду руки, заставляя его негромко вскрикнуть. — Только тявкать и прятаться за мамину юбку. Или за спину своего братца. Без которого ты так бы и остался куском дерьма, что ничего не добился в своей жизни.       — Ты еще узнаешь, на что я способен, — со злостью сквозь зубы цедит Эдвард. — Узнаешь, на что я способен, когда всякие твари смеют причинять вред хоть кому-то из моих близких. УЗНАЕШЬ, БЛЯТЬ!       Эдвард резко переворачивается на спину, принимает сидячее положение, хватает Юджина за его редкие волосы и кулаком ударяет в челюсть настолько сильно, насколько может, заставляя того почувствовать привкус крови во рту.       — Ты сильно недооцениваешь меня. Потому что сейчас я другой.       — Тебе так кажется, — ехидно ухмыляется Юджин. — Ты был вечно тявкающим трусливым щенком, так им и остался.       — Этот щенок и укусить может. Очень больно! — Эдвард кулаком со всей силы бьет Юджина прямо в висок. — Я не буду молчать, когда какая-то тварь смеет издеваться над моими близкими людьми. И не позволю издеваться над собой! Я НЕ КУКЛА, КОТОРАЯ НЕ ТРАХНЕТ ТВОЮ РОЖУ ОБ СТЕНКУ!       — Выпендривайся, МакКлайф, выпендривайся. Все равно ты не сможешь спасти ни своих братца с дружком, ни свою прекрасную блондиночку, которая еще сделает мне минет.       — Даже думать об этом не смей. СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ПАДЛА? — Эдвард кулаком наносит Юджину сильный удар прямо в живот, видя, как тот сильно морщится от боли и сгибается пополам. — Только попробуй просто подумать о ней! УБЬЮ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! УБЬЮ!       Эдвард продолжает наносить Юджину ожесточенные удары по лицу, не задумываясь о последствиях и будучи одержимым желанием покончить с ним. А в какой-то момент он применяет к нему удушающий прием, не давая противнику продохнуть и вырваться из его хватки.       — Я не буду молчать, когда какая-то гнида причиняет вред моим близким, — уверенно заявляет Эдвард. — Любого порву за них! Мне по хер, кто это будет!       В какой-то момент Юджин бросает взгляд на какой-то предмет, которым он вполне может ударить Эдварда по голове. Борясь с нехваткой воздуха, он пытается дотянуться до того, что находится не так уж близко к нему. Но через несколько секунд преступник все-таки цепляется за него, прикатывает к себе ближе и берет в руку.       — Тебе не удастся спасти своих дружков и брата, — с хитрой улыбкой говорит Юджин. — Потому что ты УМРЕШЬ СЕГОДНЯ ЖЕ!       Юджин со всей силой ударяет Эдварда по голове той штукой, которую взял. У того мгновенно темнеет в глазах, а он сам резко выпускает противника из своей хватки и через пару секунд камнем падает на пол. Сознание он не теряет, но не может пошевелиться и испытывает сильную головокружение и острую боль в затылочной области. А поскольку его глаза прикрыты, то Уэйнрайт думает, что сумел оглушить МакКлайфа-младшего и мысленно празднует победу.       — Ха, я же говорил, что победа будет за мной! — хитро улыбается Юджин, пару секунд смотря на полубессознательного Эдварда, и со злостным смехом поднимается на ноги. — Ты, мелкий гаденыш, связался не с тем человеком. Я намного сильнее тебя. НАМНОГО, СУКА!       Юджин ногой со всей силы бьет Эдварда в живот, слыша его тихий, едва уловимый стон, и видя, как он морщится от боли и не может ответить из-за сильной слабости.       — Прощайся со своей жизнью, сопляк! — уверенно говорит Юджин. — Прощайся с братиком, мамочкой, папочкой, дружками и любимой невестой. Про судьбу блондиночки ты и так знаешь. А вот твоих дружков и брата ждет такая же участь, как и тебя. Я не буду тратить на вас свой волшебный порошечек, и просто подожгу этот дом. Сейчас я найду остальных троих и запру их где-нибудь. Чтобы НИКТО не смог выбраться отсюда. ВЫ ВСЕ СДОХНИТЕ, КЛЯНУСЬ! А о малышке Кэссиди можешь не переживать: я решу ее судьбу потом. Зная, что ее братику все равно на эту наркоманку.       Юджин громко смеется с широко раскрытым ртом.       — Прощай, Эдвард Роберт МакКлайф! Покойся с миром! Ты никогда не увидишь своих близких, которых так усердно пытался защитить.       Юджин ногой еще раз бьет Эдварда в живот, видя, как тот лишь слегка шевелится и с учащенным дыханием сильно морщится. В последний раз бросив на него свой презренный взгляд и мысленно пожелав ему смерти, Уэйнрайт резко вылетает из комнаты, с грохотом закрывает дверь и как можно лучше подпирает ее ржавыми досками, которые лежат неподалеку отсюда.       — Отлично, с одним покончено, — с самодовольной улыбкой говорит Юджин. — Самое время разобраться еще с тремя. Уверен, что они все еще здесь. Отчаянно пытаются спасти этого щеночка, который вот-вот сдохнет.       Юджин снова злостно смеется, обнажая свои гнилые и окровавленные гнилые зубы, и с гордо поднятой головой направляется искать Терренса, Даниэля и Питера. Уэйнрайт начинает внимательно осматривать все комнаты, предвкушая тот момент, когда он запрет всех парней и подожжет этот дом. Преступник пытается быть очень осторожным, чтобы атаковать первым и не стать чьей-то жертвой. Но пока что ему никого не удается найти в трех комнатах, что расположены рядом с той, в которой заперт Эдвард. Убедившись в этом, он идет дальше, чтобы проверить остальные комнаты, но ни в кладовке, ни в кухне, ни в ванной комнате никого нет…       — Блять, да где же эти ублюдки? — приходит в бешенство Юджин. — ОНИ НЕ МОГЛИ УЙТИ! НЕ МОГЛИ!       А через несколько секунд Юджин начинает слышать какие-то звуки. Точнее, звук стучащей подошвы обуви, что раздается где-то недалеко. Это заставляет его хитро улыбнуться и понять, что кто-то точно находится здесь. Мужчина уверенно направляется на источник звука, надеясь атаковать первым. Он очень медленно и осторожно следует за звуком и проходит мимо открытых дверей, будто боясь, что кто-то может напасть на него. Но когда Уэйнрайт проходит мимо одной из комнат, то резко оказывается сильно прижатым к стене и чувствует, как кто-то крепко сдавливает ему горло. Этим человеком оказался Терренс, выждавший нужный момент и выскочивший из комнаты, в которой прятался.       — Что ты сделал с Эдвардом? — низким голосом спрашивает Терренс, буквально пытаясь убить Юджина своим свирепым, холодным взглядом, довольно тяжело дыша, скаля зубы словно злая собака и понимая, как сильно напряжены все его мышцы. — Что ты с ним сделал?       Терренс резко хватает Юджина за шиворот и сильно встряхивает, смотря на него налитыми кровью глазами.       — ОТВЕЧАЙ, УБЛЮДОК! — во весь голос вскрикивает Терренс. — ГДЕ МОЙ БРАТ? ЧТО ТЫ С НИМ СДЕЛАЛ?       — То, что так хотел сделать твой дядюшка Майкл, — с хитрой улыбкой уверенно заявляет Юджин.       — Клянусь, Уэйнрайт, если ты причинишь ему вред или тем более убьешь, то ты, сука, пожалеешь об этом. РАЗМАЖУ ПО СТЕНКЕ! ПРИДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!       — Успокойся, МакКлайф, побереги свои нервишки. Они у тебя и так расшатаны. Но еще понадобятся, когда ты будешь присутствовать на похоронах своего братца и утешать своих мамочку с папочкой и его шикарную блондиночку. Если ты, конечно, доживешь до того момента. А то вдруг Джейми придется раскошелиться на два гроба.       — Не беси меня, тварь! — сквозь зубы цедит Терренс. — Я за себя не отвечаю, если ты что-то сделал с Эдвардом!       — Увы, но твой братец больше не сможет спасти тебя и ваших дружков, — уверенно заявляет Юджин. — Его ждет верная смерть. Как, впрочем, тебя и тех двоих.       — Нет, это тебя ждет верная смерть. ЕСЛИ Я ПОТЕРЯЮ БРАТА ПО ТВОЕЙ ВИНЕ!       — Ох, МакКлайф, да хватит тебе носиться с этим щенком как курица с яйцом, — ехидно ухмыляется Юджин. — Он ведь подставил вас троих! Думал, что будет сражаться со мной в одиночку. Но нет – вы, три дебила, увязались за ним.       — А ты, сука, думал, что мы бросим Эдварда и позволим ему идти туда, где его могут грохнуть? — Терренс злостно усмехается. — Нет уж! Не надейся! Я его одного не брошу!       — И я вроде бы должен это оценить. Оценить твою любовь к маленькому братику… Оценить тот факт, что дружба очень важна для белобрысого, который решил пойти с вами. Но меня это не трогает!       — Ради брата я пойду в огонь и воду! — уверенно заявляет Терренс. — И буду защищать его, пока я живой!       — Можешь больше не стараться. Сегодня был последний день, когда ты увидел этого бесполезного щенка. С ним я уже разобрался, а сейчас быстро расквитаюсь с тобой. Вы оба сдохните! А ваши родители будут реветь над вашими трупами. Если от вас, конечно, что-то останется… Потому что я подожгу этот дом к чертовой матери! Останется только пепел!       — Что ты сделал с Эдвардом, мразь? Где он сейчас? ОТВЕЧАЙ НЕМЕДЛЕННО!       — Можешь не искать его, — хитро улыбается Юджин. — Он медленно погибает в стенах этого дома. Даже если тебе чудом удастся уйти от меня, то он – уже нет. Я устранил этого ублюдка. Мелкого ублюдка, который не должен был рождаться на этот свет.       Разъяренный Терренс кулаком со всей силы бьет Юджина в челюсть и живот.       — УБЛЮДОК! — во весь голос вскрикивает Терренс. — ЧТО С НИМ СДЕЛАЛ? ОТВЕЧАЙ! А ИНАЧЕ ПРИДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!       — Запер, — уверенно говорит Юджин. — И теперь он подыхает после того, как я хорошенько треснул его по башке. Отрубился сразу же и уже не смог подняться и дальше строить из себя героя.       — Запомни, сукин сын, если Эдвард умрет по твоей вине, то тебе не жить, — ледяным тоном заявляет Терренс, угрожая Юджину пальцем. — Я ЭТО ТАК НЕ ОСТАВЛЮ! ТЫ, СУКА, ОТВЕТИШЬ ЗА ТО, ЧТО ИСПОРТИЛ ЖИЗНЬ ДВУМ НЕВИННЫМ ДЕВУШКАМ И ЗА ТО, ЧТО СДЕЛАЛ С МОИМ БРАТОМ!       — Успокойся, крутыш, ты уже ничего не сможешь сделать. И тебя ждет такая же участь, что и его.       — Нет, Уэйнрайт, я так просто не сдамся. Тебе придется постараться, чтобы уничтожить меня.       — Твой братец говорил то же самое, но сейчас валяется полудохлый в запертый в комнате и не может встать. Так что не надо быть такими самоуверенными.       — Если кто-то смеет покушаться на близких мне людей, то я готов разорвать их в клочья. А такую суку, как ты, я запросто подвешу за яйца на дереве.       — И ты собираешься мстить за этого облезлого щенка, который всегда был для всех словно пятая нога псины?       — Эдвард – один из самых близких мне людей, которых я не хочу потерять, — уверенно отвечает Терренс. — Человек, которого я искренне люблю. О котором я заботился, забочусь и буду заботиться, несмотря ни на что.       — Удивлен такой сильной любви к нему. Меня поражает то, что ты так яростно защищаешь того, кто однажды чуть не убил тебя.       — Он сделал это не по своему желанию, а по приказу этого старого больного хрыча. И отправляясь в его дом, я прекрасно знал о том, что дядя заставит Эдварда убить меня.       — Поверь мне, МакКлайф, не будь там его прекрасной блондиночки Наталии, твой братец легко бы грохнул тебя, — уверенно говорит Юджин. — Мистер МакКлайф всегда знал, на какие места надо давить, чтобы заставить этого щенка делать то, что он хочет. Ему просто повезло, что девчонка выразила готовность пожертвовать собой и заставила его сдаться.       — Эдвард – не убийца! И никогда ею не будет!       — Зато нос у него слишком уж длинный и любопытный! Ты не можешь отрицать, что он слишком одержим желанием найти приключений на свою жопу. Вот как подставил тебя и ваших дружков! Наверное, ему должно быть стыдно, что по его вине вы сегодня трое погибнете.       — Мы пошли за ним по своей воле и помогаем ему ради того, что тебе слишком трудно понять. Потому что ты мерзкий, черствый и омерзительный, а твои мозги направлены лишь на две вещи: насилие девушек и поиск наркоты.       — Все ваши девушки станут моими следующими жертвами. Как только вы все сдохните, я примусь за их поиски. Начну давать им волшебный порошок и буду колоть то, что поможет им расслабиться. Никто и не сможет найти этих красавиц. Так же, как никто не мог найти и мою малышку Кэссиди. Они все будут по очереди сосать мой член и раздвигать ноги. А я буду медленно ласкать каждую из этих сексапильных куколок. И раздевать их…       — Только посмей тронуть мою невесту хоть пальцем, — сквозь зубы цедит Терренс, крепко сжав руки в кулаки. — А иначе тебе конец! Клянусь, Уэйнрайт! Я ВЫРВУ ТВОЙ ХЕР БЕЗ ВСЯКОГО НАРКОЗА!       — Твои угрозы на меня не подействуют. Все эти девочки будут моими. Моими верными рабынями.       — Да ты еще хуже, чем мой дядька. По крайней мере, он не насиловал юных девушек и взрослых женщин и не качал своих жертв наркотой.       — Просто дело до этого не дошло. Никто не успел еще раз поласкать голенькое тело невесты твоего братца и узнать, так ли хороша твоя невестушка, которую все называют чертовски сексуальной девушкой.       — Таким ублюдкам, как ты, надо лечиться. Надо запирать их в клинике и держать под чутким наблюдением. И не вмешиваться, если кто-то захочет разукрасить твою уродливую харю. Ты заслужил всю эту боль. Все эти синяки… Все!       — Ладно, МакКлайф, мне уже надоело слушать весь твой бред. Я еще должен найти ваших с братцем дружков. Конечно, вы совершили смелый поступок, решив сразиться со мной, но я непобедим. Никто не сможет меня одолеть.       — Напрашиваешься на еще парочку крепких ударов по роже? Или наркота притупляет всю боль, и тебе, кабану, по хер?       — Может и так. Но зато ты сейчас почувствуешь всю мою мощь! И сдохнешь так же, как и твой братец!       Юджин резко хватает Терренса за волосы и заталкивает его в ту комнату, в которой прятался брат Эдварда, когда готовился броситься в атаку. После он грубо толкает мужчину в спину, повалив его на пол. Терренс не теряется и тут же вступает в драку, без всякого страха нанося ему удары куда только можно и ведя себя достаточно жестко по отношению к нему. Он борется ради близких ему людей. Ради тех, кто дает ему причину жить. Эдвард – как раз один из тех, ради кого его брат легко пойдет на любое безумие. Так же, как и ради Ракель, ради родителей, ради близких друзей… Мужчина никогда не страдал недостатком уверенности и смелости и всегда старался сохранять хладнокровие в трудных ситуациях. Но есть одна слабость, которая может подкосить его – это потеря хотя бы одного из близких людей.       Его решение пойти за Эдвардом полностью осознанное. Терренс прекрасно знал, на какой риск шел, и помнил о предупреждении Ракель. Однако плохое предчувствие, страх потерять своего лучшего друга, и желание сделать все, чтобы спасти его, оказались намного сильнее страха пострадать и умереть. Ожесточенно борясь с Юджином, нанося ему сильные удары и пытаясь применить удушающие приемы, МакКлайф-старший не прекращает думать о желании спасти брата и друзей и пресечь попытки Уэйнрайта сделать что-нибудь ужасное с Ракель, Наталией или еще кем-то. Его одежда рвется в некоторых местах, на руках появляются синяки от побоев, волосы выглядят всклокоченными, во рту от многократных пощечин и ударов в челюсть чувствуется привкус крови, нос кровоточит, а на лице уже очень много ссадин. Поскольку у Терренса немного больше сил, чем у быстро выдохшегося Эдварда, то его удары и побои намного сильнее и увереннее. Из-за чего Юджин испытывает боль во всем теле и привкус крови во рту из-за пары выбитых зубов.       Однако Уэйнрайт не сдается и в какой-то момент ему удается скинуть с себя Терренса. После чего он резко встает на ноги, берет его за шиворот и со всей силы швыряет в сторону кровати, на которую тот камнем заваливается. Однако МакКлайфу-старшему удается оттолкнуть противника от себя с помощью удара ногой в живот и встать на ноги, когда преступник хочет завалиться на него и хорошенько побить. Он сам заваливает противника на кровать, прижимает к ней как посильнее и наносит ему несколько крепких пощечин.       — Да ты, походу, любишь боль! — со злостью во взгляде шипит Терренс, больно хватает Юджина за волосы и лицом впечатывает его в кровать, в какой-то момент грубо толкнув в спину. — Или из-за той херни, которую ты нюхаешь, тебе вообще на все по хер!       Терренс резко поворачивает лицо Юджина к себе и кулаком со всей силы врезает ему по челюсти.       — Чем больше кто-то избивает тебя, чем больше это доставляет тебе удовольствия. Видно, правильно говорят, что дерьмо не тонет! Как будто про тебя сказали! Мы столько раз избивали твою физиономию, что ты уже должен был либо валяться без сознания, либо сдохнуть, как подзаборная крыса. Но ты, сукин сын, еще живой! ЖИВОЙ, БЛЯТЬ!       — Зато вы четверо такие слабенькие, — презренно ухмыляется Юджин. — Вам хватило всего несколько ударов по лицу, чтобы вы все были в крови!       — Но мы все живы и боремся!       — Твой братец уже медленно подыхает. Ты и твои дружки будете следующими!       — Он выживет, я знаю это, — уверенно заявляет Терренс. — Независимо от того, что ты сделал с Эдвардом, он найдет в себе силы выкарабкаться и добраться до тебя.       — Сомневаюсь, МакКлайф, очень сомневаюсь. Но зато точно уверен в том, что вы четверо сдохните уже СЕГОДНЯ!       Юджин грубо скидывает Терренса с себя, резко встает на ноги, хватает его за шиворот и швыряет так, что тот заваливается на небольшой облезлый стол и резко скатывается вниз, больно ударившись затылком об острый угол. Не дав тому возможность подняться, Уэйнрайт со всей силы кулаком бьет его в челюсть и висок и напоследок снова ударяет головой об острый угол стола. Из-за чего тот сильно морщит лицо и чувствует легкое головокружение и потемнение в глазах, в какой-то момент испугавшись, что он может потерять сознание.       — Еще один готов! — уверенно заявляет Юджин и стряхивает что-то невидимое со своих рук. — Отлично!       Видя, что Терренс пытается подняться на ноги, Юджин со всей силы залупляет ему пощечину, и тот с тихим стоном снова заваливается на пол.       — Увидимся в другой жизни, Терренс Джеймс МакКлайф, — с гордо поднятой головой говорит Юджин. — Посиди здесь, а я пока разберусь с остальными двумя и подожгу этот дом к чертовой матери.       Пока временно ослабевший Терренс не может что-то делать и подняться на ноги, Юджин резко разворачивается, покидает комнату, надежно запирает с помощью нескольких досок и очень громко смеется, как сумасшедший из психушки.       — Так надо еще двоих красавчиков запереть, — уверенно говорит Юджин. — И да, надо стараться глушить их сразу, чтобы времени не тратить. Наверняка, эти уродцы такие же живучие, как этот драный щенок и копия своего бешеного папаши. С ними нужно быть более жестким.       Юджин решительно направляется искать Питера с Даниэлем, след которых окончательно простыл. По крайней мере, пока что никаких звуков не слышно. Осторожно осматривая оставшиеся комнаты, ему пока что не удается найти парней. Мужчина ходит по дому с широко распахнутыми глазами словно животное, что охотится за кем-то или чем-то, и злостно смеется, предвкушая момент, когда он расправиться с этой смелой четверкой. Ему абсолютно все равно на сильную боль, синяки и возможные травмы. Наркотики притупили все его чувства и породили в нем такую агрессию, с которой человеку вряд ли удастся справиться. Он даже не чувствует усталости и словно на адреналине готов часами драться с противниками до тех пор, пока те замертво не свалятся на землю.       Через некоторое время Юджин осторожно подходит к комнате, в которой находятся его наркотические порошки. Но в какой-то момент мужчина поворачивается спиной к открытой двери, поскольку слышит какие-то подозрительные звуки. И тут он получает крепкий удар бейсбольной битой по голове, от которого его заносит в сторону. Оказалось, это проделка Питера, который выглядит так смело и уверенно, как никогда раньше.       — Что, ублюдок, понравилось? — с немного затрудненным дыханием злостно усмехается Питер. — Раз ты бросаешь нам вызов, то мы принимаем его! По крайней мере, я буду бороться до последнего!       — Вот ты и попался, белобрысый! — хитро улыбается Юджин. — С двумя я уже справился – осталось лишь устранить тебя и еще одного твоего дружка.       — Сомневаюсь, что ты надолго устранил их.       — Нет, ты ошибаешься. Облезлый щенок медленно подыхает после того, как я хорошенько отдубасил эту суку, а его братец уже не сможет прийти на помощь. Ибо тоже был нейтрализован. Они готовы отправиться на тот свет и перестать мозолить мне глаза одним своим видом.       — И ты наивно думаешь, что я так просто сдамся тебе? Что упаду тебе в ноги и скажу: «Убивай меня, господин!»?       — Не тратить свои силенки. Можешь махать своими ветками столько, сколько пожелаешь, но ты все равно проиграешь. Потому что не сможешь бороться с Юджином Уэйнрайтом, который никогда не проигрывает всяким поганым кускам дерьма.       — Да что ты! А разве тебе никто никогда не говорил, что нельзя недооценивать своих противников?       — Ты мне не соперник! — Юджин с презрением окидывает Питера с головы до ног. — Чтобы такое чмо, как ты, уделало меня? Ха, да мечтай дальше! Раз уж твои дружки не смогли, то ты-то уж точно не сможешь.       — А ты проверь! Тогда ты и узнаешь, что значит связываться с человеком, который разорвет противников их друзей на части, если с ними что-то случится.       — Ладно, раз ты так хочешь, то приготовься проиграть так же, как и твои дружки!       Питер снова хочет со всей силой ударить Юджина бейсбольной битой, однако тот ловко избегает удара. В итоге блондин со всей силы ударяет битой уже стену, в которой после этого остается трещина. В следующую секунду Уэйнрайт резко вырывает у Роуза эту штуку, швыряет ее в сторону, пулей заталкивает его в комнату и бьет по лицу настолько сильно, насколько возможно. Но Питер не позволяет себе быть мальчиком для битья, каким он был в школьные времена, и без страха нападает на противника. Мужчина несколько секунд отбивается от Юджина до того, как валит его на стол и начинает удерживать и прижимать к нему как можно сильнее. Чуть позже блондин хватает какой-то острый предмет, который находится неподалеку, и делает пару небольших порезов на его ладони, заставив того истошно закричать от жгучей боли.       — Больно, мразь? — будто глумясь над Юджином, интересуется Питер. — Больно? Девушкам тоже было больно, когда ты, сука, пихал в них свою вонючую колбасу! Было страшно, когда ты вкалывал им что-то, от чего они теряли разум или вовсе засыпали, не зная, что с ними будет дальше.       — А-А-А-А! — во все горло кричит Юджин. — БЛЯТЬ! ХВАТИТ! БОЛЬНО!       — Нет, это мне было больно, когда я резал себя. Знаешь, как это больно! Как больно причинять себе какой-либо вред! Надеясь, что тебе это поможет! Воспринимая это как наказание!       — ХВАТИТ ЭТО ДЕЛАТЬ, ХВАТИТ! НЕТ!       — Получай, гад! — Питер делает еще один порез на руке Юджина и заставляет его истошно закричать. — Ты заслужил эту боль! За то, что совершил столько грязных делишек!       — ЧТОБ ТЫ СДОХ, БЕЛОБРЫСЫЙ УРОД! СДОХ!       — Возможно, у меня появится реальный шанс спасти друзей и отблагодарить их за все, что они для меня сделали, — с хитрой улыбкой говорит Питер. — И я это сделаю.       — ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ! ВЫ ВСЕ СДОХНИТЕ! НИКТО НЕ УЙДЕТ ОТСЮДА ЖИВЫМ! Я КЛЯНУСЬ!       — Нет, Уэйнрайт, сдохнешь как раз ТЫ! А я и мои друзья останутся живы!       — Ты так уверен, гаденыш?       Юджин резко отталкивает Питера от себя, быстро поднимается, сбивает того с ног, подбирает острый предмет, выпавший из руки блондина, и пытается сделать смертельный порез у него на горле. Однако Роузу чудом удается избежать этого, удерживая руки с острым предметом над собой и убрав их после того, как он врезает своему противнику между ног. Питер резко поднимается на ноги, хватает что-то плоское и пытается ударить Юджина, но преступник избегает этого удара и ногой выбивает этот предмет у него из рук. После этого они уже начинают драться в рукопашную, пытаясь побольнее ударить друг друга во все части тела и сбить с ног. Блондин держится очень уверенно и успешно отбивается от атак противника, по полной пользуясь своей превосходной физической подготовкой и думая о своих друзьях, ради которых готов пожертвовать даже жизнью, и запрещая себе думать о каких-либо страхах.       Хоть Питер пострадал меньше всех, у него на лице все-таки есть небольшие ссадины, его волосы взъерошены, а одежда во многих местах порвана и пропитана кровью. Однако у него все еще достаточно много сил для борьбы, и он отлично уворачивается от попыток Юджина ранить его с помощью острых предметов или ударить чем-то по голове. Питер и сам пытается ударить его по голове всем, что есть под рукой, руками и ногами. Впрочем, с неудачами он тоже сталкивается. Например, Роузу не удается увернуться от попытки Уэйнрайта врезать ему между ног со всей силы. Из-за чего его тело пронзает жгучая боль, а он сам морщится и сгибается пополам. Однако даже несмотря на это, ему удается избежать удара в челюсть, а противник в итоге сильно ударяет кулак об стену и не сдерживает истошный крик от боли, что эхом отдается во всем теле.       — Хорошо дерешься, — уверенно говорит Питер, с хитрой улыбкой смотря на Юджина, тяжело дыша и сжимая руки в кулаки. — Только вот силенок у тебя уже все меньше и меньше.       — Ты слишком самоуверенный, кретин, — сквозь зубы цедит Юджин. — Даже больше, чем МакКлайф-младший. Хотя должен признать, дерешься ты вполне себе нормально.       — Я же говорил, что не стоит меня недооценивать. — Питер кулаком со всей силы бьет Юджину в челюсть, видя, как того слегка пошатывает. — Думал, что я совсем не опасен для тебя? Что и мухи не обижу! Да, не обижу! Но когда какая-то сука смеет покушаться на моих друзей, я не хочу и не буду молчать.       — Ничего, я сейчас немного остужу твой жаркий пыл. ТАК, ЧТО ТЫ, СУКА, ВЗВОЕШЬ ОТ БОЛИ!       Юджин резко выпрямляется и с громким рыком дает Питеру сильную пощечину. Тот отворачивается в сторону и хватается за щеку, а Уэйнрайт грубо толкает его на пол, сваливает на него все, что лежит на одном из маленьких полочек и пару раз бьет его по лицу. Все происходит настолько быстро, что Питер не успевает ничего понять, почувствовав боль в локтях после не слишком неудачного приземления и сильно поморщившись после того, как ему на голову падают какие-то вещи, что могут быть тяжелыми и острыми.       — Все, у меня нет времени с тобой возиться! — грубо бросает Юджин. — Запру тебя здесь и пойду искать последнего.       Юджин ногой во всей силы бьет Питера прямо в грудную клетку, на некоторое время лишив его возможности дышать.       — Наслаждайся последними минутами жизни, белобрысый, — уверенно говорит Юджин. — И помни, чем быстрее я поймаю твоего дружка и запру его в доме, чем скорее настанет твоя смерть. Ты же хотел сдохнуть – вот и получи то, что хотел. А твоя шайка составит тебе компанию. Я же буду заниматься малышкой Кэссиди и вашими боевыми подружками, которые очень скоро будут принадлежать лишь мне.       Юджин со злостным смехом вылетает из комнаты и запирает ее с помощью досок, не обращая внимания на то, что Питер резко поднимается на ноги и, превозмогая боль и нехватку воздуха, начинает бить руками и ногами по двери и громко требовать:       — Эй, а ну открой дверь! Уэйнрайт! ОТКРОЙ НЕМЕДЛЕННО! УЭЙНРАЙТ! ОТКРОЙ, БЛЯТЬ!       Впрочем, Юджин никак не реагирует и теперь задается целью найти Даниэля. А поскольку в доме осталось две-три не проверенные свободные комнаты, то он решает проверить их, будучи уверенным, что он встретит Перкинса в одних из них. Но пока что преступник не может никаких следов этого человека и начинает сильно нервничать и приходить в бешенство от мысли, что его цель убить всех четверых одновременно может не стать реальностью.       — БЛЯТЬ, ГДЕ ЭТОТ УБЛЮДОК? — со злостью задается вопросом Юджин. — КУДА ОН ДЕЛСЯ? ПЕРКИНС, ТЫ ГДЕ, МАТЬ ТВОЮ? ВЫХОДИ, СУКА! ВЫХОДИ!       Однако после того, как Юджин с бешеными глазами заглядывает в две оставшиеся комнаты, ему так и не удается найти там Даниэля.       — МРАЗЬ! — кричит Юджин. — НЕУЖЕЛИ СБЕЖАЛ? НЕ ДАЛ МНЕ ГРОХНУТЬ ЭТИХ МУДАКОВ ОДНОВРЕМЕННО?       Юджин решает еще раз проверить остальные комнаты в доме, понимая, что за то время, пока он боролся с Эдвардом, Терренсом и Питером, Даниэль мог оказаться там, где уже все бывали. Уэйнрайт с громким рыком ногой открывает каждую дверь и, довольно тяжело дыша, бешеным взглядом окидывает взглядом всю комнату. А иногда он проверяет старые шкафы и то, что находится под кроватями, поскольку уверен, что его противник может прятаться где-то там.       — СУКА! — бьет кулаком по одной из двери и ударяет ее ногой Юджин, с тяжелым дыханием окидывая взглядом все вокруг себя. — ЧТОБ ТЫ СДОХ, ПАДЛА!       В какой-то момент Юджин понимает, что еще ни разу не проверял второй этаж. Поэтому мужчина молнией направляется в холл, подлетает к лестнице, взбирается по ней к двери, расположенной на потолке, резко открывает ее и осматривается вокруг. Однако ничего, кроме пыли и какого-то хлама ему так и не удается найти. Уэйнрайт раздраженно рычит и со злостью ударяет по той ручке, за которую держится, решив, что Даниэль все-таки ушел отсюда. Но Юджин успокаивает себя мыслью, что может сделать это в следующий раз, а сейчас решает уничтожить запертых парней. Преступник закрывает дверь и хочет медленно спускаться по лестнице. Однако в какой-то момент он бросает взгляд в сторону и видит… Даниэля… Который бегает из стороны в сторону и пытается что-то найти.       — Ага, вот ты и попался, мерзавец, — с хитрой улыбкой злостно произносит Юджин. — Пришел твой час расплаты. Теперь-то твоя сестренка точно останется одна на этом свете.       Юджин за считанные секунды спускается вниз, по пути захватывает тяжелую длинную палку и медленно, но уверенно направляется к стоящему к нему спиной Даниэлю. Довольно близко приблизившись к Перкинсу, Уэйнрайт готовится ударить его по голове. Однако в этот момент Перкинс медленно разворачивается, видит перед собой Уэйнрайта, чудом перехватывает его руку и отводит ее от себя. Он также пытается выбить палку из рук преступника и прекрасно с этим справляется.       — Можешь не бороться, тебе это не поможет, — ехидно ухмыляется Юджин. — Как и твоим дружкам.       — Ты ненормальный! — высоким от волнения голосом произносит Даниэль. — Просто больной!       — Что, крутыш, в штанишки наложил? — Юджин пытается ударить Даниэля кулаком в лицо, но в итоге ударяет руку об стену, ибо тот резко садится на корточки. — Испугался, когда я приставил ножик к твоему горлу.       — Чего тебе надо? — Даниэль резко поднимается на ноги, немного тяжело дыша. — Какого хера ты все это затеял?       — Просто собираюсь воспользоваться шансом прикончить щенка МакКлайфа и его жалкую банду.       — Что ты с ними сделал? Где они сейчас?       — Неужели тебя это так волнует? — Юджин ехидно ухмыляется. — Серьезно, Перкинс?       — Волнует! — Даниэль со всей силой блестяще бьет Юджина кулаком в лицо, и тот пошатывается на месте и с трудом сохраняет равновесие. — Еще как!       — Вот как!       — Что мы сделали тебе, раз ты хочешь грохнуть нас? — грубо спрашивает Даниэль. — Что?       — Как что? Младший из братьев МакКлайф мечтает грохнуть меня из-за того, что я схожу с ума от его роскошной блондиночки и мечтаю поласкать ее голенькое тело и засунуть свой член ей в дырку. Его старший братец трясется над ним как курица с яйцом и ведет себя как мамочка, которая защищает от плохих дядь и теть. Ну а белобрысый решил стать еще одним героем и доказать, что он далеко не безнадежен и безобиден, как кажется.       — Да, но, по крайней мере, я точно ничего тебе не сделал! Какого черта ты, блять, грозишься убить меня? Я тебя не знаю!       — Нет, Перкинс, ты ошибаешься, — злостно смеется Юджин, локтем бьет Даниэля в плечо и резко толкает к стене, в которую тот резко врезается, сильно ударившись спиной. — Я хочу устранить тебя из-за Кэссиди. Которую ты захочешь спасти, когда все вспомнишь.       — Я и так хочу ее спасти! Даже если я не знаю эту девушку, она не должна страдать. Куда ты ее увел? Тоже собираешься грохнуть, как и этих троих?       — Нет, на эту малышку у меня еще есть некоторые планы. Конечно, Кэссиди не такая сногсшибательная красотка, как невестушки братиков МакКлайф. Но мне очень нравится ее юный возраст. Может, из-за моих волшебных порошков она и выглядит старше и не так свежо, как подружки твоих дружков, но твоя сестренка так или иначе возбуждает меня. С самой первой нашей встречи.       — Кэссиди – не моя сестра! — громко и грубо заявляет Даниэль.       — Твоя сестра, твоя. Считай, что сейчас ты увидел ее в последний раз. Больше судьба не сведет вас вместе, потому что ты сдохнешь. Да и Кэссиди недолго осталось. Недолго останется, если я вколю ей лошадиную дозу наркотика.       — Кто бы она ни была, ты не имеешь никакого права делать с ней все эти ужасные вещи. — Даниэль залупляет Юджину сильную пощечину и грубо отталкивает от себя. — Посмотри, как она боится тебя! Как тряслась, когда ты без стеснения лапал ее перед нашими глазами!       — Что, начинаешь узнавать свою младшенькую сестренку? — хитро улыбается Юджин. — Вспоминаешь ту, что является твоей кровью и плотью? Или понимаешь, что эта малышка тебе знакома?       — Я же сказал, что ОНА НЕ СЕСТРА! НЕТ! Я НЕ ЗНАЮ И НЕ ПОМНЮ ЕЕ!       — Тебе просто отшибло память. Вот ты и не помнишь.       — Ты не можешь это знать!       — Поверь, я знаю все. Знаю очень многое о тебе и твоей жизни. Кэссиди мне все рассказала.       — Что бы ты ни сказал, все это будет наглой ложью!       — Ты потом сам в этом убедишься. Просто подожди немного.       — Мне не надо ждать! — Даниэль резко наклоняет Юджина вниз, ногой бьет его в низ живота и грубо отталкивает от себя. — Я и так знаю все, что мне нужно!       — Нет, Перкинс, не все. Ты не знаешь главного – кто те люди, которые тебя окружают. И кто те люди, которые были с тобой в прошлом.       — Не хочу ничего слышать! — резко отрезает Даниэль. — Я и так наслушался достаточно лжи за все это время и не хочу еще больше тонуть в этом чертовом болоте.       — Ладно-ладно, крутыш, я не буду ничего говорить. — Юджин хитро улыбается. — Сам все поймешь, когда к тебе вернется память.       — Просто отпусти всех нас, включая Кэссиди, и мы забудем обо всем раз и навсегда, — грубо требует Даниэль.       — Даже не мечтай! Кэссиди принадлежит мне, а ты и твои дружки сдохните сегодня же. Те трое уже заперты в этом доме и готовятся к своей смерти. Мне осталось лишь разобраться с тобой до того, как я подожгу этот дом, чтобы вы все сдохли, а моя малышка была моей.       — Где ты их запер? В каком месте? — Даниэль резко хватает Юджина за шиворот и сильно трясет его, уставив свой полный злости взгляд в его дикие глаза. — Что ты с ними сделал, тварь? ОТВЕЧАЙ!       — А тебе-то что, парень? — ехидно усмехается Юджин. — С каких пор ты начал так беспокоиться о них? Я же слышал, как ты обвинял их во лжи и видел, как эти трое порывались набить тебе морду.       — Это не твое чертово дело, ублюдок! — громко бросает Даниэль. — СЕЙЧАС ЖЕ ОСВОБОДИ ИХ!       — Даже не мечтай, подонок! — Юджин кулаком бьет Даниэля в челюсть, а тот не может сохранять равновесие и камнем падает на пол. — Ты тоже не сможешь совершить героический поступок и спасти этих уродов и свою сестренку. Вам уже ничто не поможет, а твои дружки почти что мертвы! Как, впрочем, и ты сам! ОДНОЙ НОГОЙ В МОГИЛЕ!       Юджин со всей силы ногой бьет сидящего на полу Даниэля в живот. Тот мгновенно чувствует сильную боль и привкус крови во рту из-за ударов по лицу, по которому противник также ударяет. А видя, как Перкинс ложится на пол и скручивается пополам, Уэйнрайт крепко хватает его за горло, насильно сажает, прижимает спиной к стене, резко задирает ему голову и начинает душить парня, который тут же начинает задыхаться и пытается хоть как-то освободиться.       — Падла! — грубо бросает Юджин, перестает душить Даниэля и больно вцепляется рукой в его волосы. — Думал, ты сдохнешь после того, что произошло с тобой, но нет. Ты живой!       — Кто ты такой? — громко возмущается Даниэль. — Откуда ты про меня знаешь?       — Знаю тебя еще с того времени, когда шел суд надо мной и дядюшкой братцев МакКлайф. Ты тогда поддерживал своих дружков и приходил со своей девчонкой. Которая, кстати, также чертовски хороша. — Юджин на секунду прикусывает губу и быстро прочищает горло. — И знаешь, Перкинс, когда я только увидел тебя в зале суда, то подумал, что твоя физиономия мне кого-то напоминает. Долго не мог понять, почему. Но после долгих размышлений я понял, что ты очень похож на мою девочку Кэссиди. Я знал, что у нее есть старший брат по имени Даниэль Перкинс. И хорошо помнил, как он выглядит, потому что однажды нашел твою фотографию в ее телефоне. Правда тогда ты был еще сопливым мальчишкой, но я все равно все понял.       — Какой суд? Что ты вообще несешь?       — Правду, Перкинс. Правду. Кроме того, ты также присутствовал на слушании дела МакКлайфа-младшего. Который был одним из двух подсудимых, но сумел убедить судью в своей невиновности. Меня на том процессе не было, но я все равно в курсе всего, ибо во всех случаях меня, дядюшку братьев МакКлайф и наших друзей защищал один и тот же адвокат. Правда он все на хер завалил. Эта безмозглая сука не смогла никого вытащить.       — Да по хер! Мне только одно интересно, зачем ты издеваешься над бедной девочкой? Посмотри, до чего ты довел ее! Кэссиди выглядит ужасно!       — Я не издеваюсь над ней, а позволяю отработать свой долг, — хитро улыбается Юджин. — Да и секса тоже хочется… А ждать, пока я смогу трахнуть блондиночку МакКлайфа-младшего, у меня нет сил и желания. Когда я хочу кого-то трахнуть, то мне по хуй, что это за девчонка и согласится ли она.       — Ты больной… Просто больной…       — Хотеть секс – это не болезнь. Любой здоровый мужик хочет трахать молодую красивую девочку. А уж поверь мне, я в этом деле – ас! Конечно, Кэссиди, конечно, еще немного неуклюжа в попытках соблазнения, но ничего. Она еще маленькая и постепенно всему научится. А пока что я сам развлекаюсь с ней. После того как даю ей немного волшебного порошочка… А то пока ее не накачаешь волшебным порошком, она царапается и дерется как кошка… Ну или как подружка МакКлайфа-младшего. Хотя если она будет думать, что ей не от куда ждать помощи, то эта блондиночка успокаивается и доводит меня до оргазма одними своими чувственными стонами.       — Сомневаюсь, что ее жених позволит тебе подойти к той девушке, — уверенно говорит Даниэль. — Стоит тебе упомянуть ее, так он готов разорвать тебя.       — Меня это никогда не волновало. Особенно сейчас, когда этот щенок ничего мне не сделает. Он избит так, что на нем нет живого места, а его смерть уже очень близка. Сдохнет не от побоев, так от огня. Так что, его роскошная невеста находится у меня в руках.       — Даже если ты, мразь, где-то запер их, то у меня все еще есть шанс спасти их от гибели, которой они не заслуживают.       — О, так ты же сам желал им сдохнуть.       — Плевать, что я говорил. Я не оставлю их здесь.       — Ха, неужели все-таки вспомнил этих уродов, пока они отчаянно пытались навалять мне? — злостно смеется Юджин.       — По крайней мере, я знаю, что они знакомы мне.       — О, значит, ты притворяешься перед своим дружками и пытаешься убедить себя в том, что не знаешь их и меня?       — Не твое собачье дело, ублюдок!       — Спорю, ты и меня признаешь. Понимаешь, что я знаком тебе. Да и думаешь, что где-то уже видел мою малышку Кэссиди.       — Может, и так! Только это ничего не меняет!       — И да, когда ты все вспомнишь, не жалуйся, что ты все испортил. Ты наговорил своим дружкам таких вещей, что они точно не простят тебя. Тебе придется очень долго вымаливать у них прощения. И одного лишь героического поступка будет мало.       — Я сам с ними разберусь! Это тебя НЕ КАСАЕТСЯ! И вообще, уйди с дороги! Я не хочу больше разговаривать с тобой о том, что не имеет смысла.       С этими словами Даниэль пытается оттолкнуть Юджина от себя и встать на ноги, но тот снова бьет его по лицу пару раз. Из-за чего у него буквально начинают гореть щеки, а из носа тонкой струйкой идет кровь. А потом Уэйнрайт хватает мужчину за шиворот и смотрит на него налитыми кровью глазами.       — Не смей рыпаться, тварь! — грубо бросает Юджин. — Смирись со своим поражением! И скорой смертью!       — Никогда! — восклицает Даниэль.       — Ты проиграл, Перкинс, успокойся. Ты и твои дружки доживаете последние минуты своей жизни. Я вот-вот подожгу этот дом к чертовой матери! Чтобы вы все наконец-то сдохли!       — Только не в этот раз и не в этой жизни, — сквозь зубы цедит Даниэль, медленно переводя на Юджина свой угрожающий взгляд. — Я НЕ СДАМСЯ!       Даниэль резко бьет Юджина ногой в пах и грубо отталкивает его от себя. А когда тот с негромким криком скручивается, едва держась на ногах, он локтем ударяет его в заднюю часть шеи и ногой – в бок, окончательно сбивая его с ног. После чего Перкинс резко срывается и хочет куда-то убежать. Однако Уэйнрайт быстро приходит в себя, резко поднимается на ноги и бросается в погоню. А догнав парня, Уэйнрайт нападает со спины и валит с ног. Но и тут Перкинс находит выход, с трудом схватив первое, что попадается ему под руку, со всей силы ударив противника по голове и снова попытавшись убежать. Однако Уэйнрайт крепко берет его за ногу и тянет на себя, начав безжалостно бить его куда только можно, несмотря на его сопротивление. Даниэль также яростно дерется со своим противником с помощью рук, ног, локтей и кулаков. Они наносят друг другу больные удары во все части тела и лица, оттаскивают за волосы, используют в качестве самообороны любые предметы, которые есть у них под рукой, и много катаются по полу.       С каждой секундой Даниэль все больше понимает, что ему очень знакомо лицо Юджина. Даже слишком знакомо… А еще ему кажется, что однажды кто-то уже угрожал ему ножом и приставлял его к горлу. Те чувства, что что он испытывал, пока нож впивался в его горло, до боли ужасные и знакомые. Да и угрозы умереть ему тоже уже приходилось слышать… Есть чувство, будто он однажды дрался с кем-то так же ожесточенно, как и сейчас. Как ему также наносили крепкие удары по всему телу и пытались удушить… Перкинс так сильно увлекается мыслями об этом, что в какой-то момент просто теряет бдительность. Правда все это так и не помогает ему вспомнить, что же с ним произошло.       «Этот тип мне очень знаком… — думает Даниэль, на руках сцепившись с нависающим над ним Юджином. — Все происходящее кажется знакомым… Как будто меня точно что-то связывает с этим мужиком…»       В этот момент Юджин сжимает руку в кулак и пытается со всей силы ударить Даниэля в нос. Однако тот в последний момент резко перекатывается в другую сторону, а тот бьет кулаком в пол. Затем Перкинс решает еще раз попробовать сбежать и попытаться найти парней. Он отползает от Уэйнрайта, с трудом встает на ноги и пытается убежать как можно быстрее. Однако Юджин с рычанием хватает его за ногу и резко тянет на себя. От чего Даниэль мгновенно падает на пол, чудом избежав встречи лица с полом благодаря тому, что он упирается в него руками. Мужчина с утроенной силой сопротивляется Уэйнрайту и мертвой хваткой вцепляется в ножку небольшого шкафчика, тяжело дыша и стискивая зубы от невыносимой боли. Чуть позже Перкинс пытается ударить противника той ногой, которую тот схватил, но у него это не получается. Тогда мужчина отпускает ножку шкафчика, а Уэйнрайт мгновенно тянет его на себя, наносит больные удары в бок и несколько раз избегает ударов ногой в низ живота.       Но вскоре Даниэлю с большим трудом удается уложить Юджина на лопатки, встать на ноги и убежать на какое-то расстояние. Однако Уэйнрайт резко поднимается, догоняет Перкинса, со спины рукой захватывает его шею и приставляет к виску нож, который он берет со шкафчика. Пока Даниэль пытается вырваться из крепкой хватки, Юджин затаскивает его в одну из свободных комнат, в которой дверь сейчас открыта. Потом Уэйнрайт резко выпускает Перкинса, толкает его в спину и угрожает ему ножом после того, как тот разворачивается к нему лицом.       — Что ж, дерешься ты неплохо, я оценил твои способности, — сквозь зубы цедит Юджин. — Но сколько бы ты ни махал своими ветками, тебе это не поможет. Как не помогло и твоим дружкам.       — Слушай, мужик, давай договоримся, — с затрудненным дыханием спокойно предлагает Даниэль. — Мы отдадим тебе все что угодно. Просто скажи, что тебе нужно, и ты это получишь…       — Мне нужно только одно, Перкинс: грохнуть тебя, того мелкого щенка, его братца и того белобрысого, который совершил героический поступок, решив пойти с вами. А еще я хочу найти и подчинить себе всех ваших девушек с помощью моей волшебной штучки. Чтобы они, как и Кэссиди, делали то, что я хочу. И не сопротивлялись.       — Неужели ты всегда был таким больным ублюдком? Или та дрянь так на тебя действует?       — Как говорил достопочтенный мистер МакКлайф, родной дядюшка того щенка и его братца, добрые люди не выживают в этом мире. Хочешь чего-то добиться – придется идти по головам и добиваться своего, независимо от чьих-либо желаний и возможностей.       — Значит, тебе плевать на желания девушек? На то, хотят они с тобой общаться или нет! Тебе по хер, что они могут быть несвободны?       — Меня никогда не волновало то, есть ли у девчонки отношения. Если она мне нравится, я ее трахаю.       — Больной ублюдок! — грубо бросает Даниэль.       — Хоть оскорбляй, хоть не оскорбляй, но тебе придется признать то, что вы четверо проиграли и не сможете защитить друг друга и своих соблазнительных красоток, которые скоро будут моими.       — Не смей приближаться к девушкам, слышишь! — Даниэль со всей силы кулаком бьет Юджина в челюсть. — НЕ СМЕЙ! ОДНОЙ ТЫ УЖЕ ИСКАЛЕЧИЛ ЖИЗНЬ, НАКАЧИВАЯ ЕЕ ВСЯКОЙ ДРЯНЬЮ!       — Хватит орать, ублюдок! — Юджин направляет нож на грудную клетку Даниэля, заставляя его отойти назад. — Не бери пример с братьев МакКлайф. Один из которых был рожден психически нездоровым, а второй уверенно идет по его стопам.       — С таким ублюдком любой сойдет с ума!       — Ну ладно, все! У меня больше нет времени возиться с тобой. А иначе эти ублюдки точно найдут возможность свалить отсюда.       — ДА ЧТОБЫ ТВОЙ ПЛАН ПРОВАЛИЛСЯ К ЧЕРТУ! — во весь голос вскрикивает Даниэль. — ПОДАВИСЬ СВОЕЙ ДРЯНЬЮ! ПУСТЬ ОНА У ТЕБЯ ПОПЕРЕК ГОРЛА ВСТАНЕТ!       — Покойся с этим миром, Перкинс! В этот раз ты все-таки сдохнешь!       Как только Юджин разворачивается и хочет покинуть комнату, Даниэль нападает не него со спины и пытается повалить его на пол. Однако Уэйнрайт со всей силы бьет его кулаком по лицу пару-тройку раз, выронив свой нож, резко хватает противника за шиворот и толкает к высокой полке, на которой лежат какие-то вещи. Все это падает на Перкинса, который не может удержать равновесие и камнем сползает по пошатнувшейся полке на пол, больно ударяясь об полки спиной и затылком. Несмотря на потемнение в глазах и слабость, он пытается встать, но у него это не получается.       — ХА, Я ВЫИГРАЛ! — громко, злостно смеется Юджин, приподняв руки к верху. — СНОВА! ДА! Я ОДОЛЕЛ ВСЕХ ЧЕТВЕРЫХ! ТЕПЕРЬ-ТО Я ТОЧНО СМОГУ ОСУЩЕСТВИТЬ СВОЙ ПЛАН И ГРОХНУТЬ ВСЮ ЭТУ ШАЙКУ!       Юджин начинает смеяться еще громче и с огромным презрением смотрит на ослабевшего Даниэля, пытающегося как-то убрать кровь с лица и из-под носа.       — Прощайся с жизнью, Даниэль Кристофер Перкинс, на этот раз твое время пришло, — ехидно смеется Юджин. — Жаль, конечно, что прощание с твоими дружками и сестрой было таким печальным. Но ничего. Все печали и сожаления пройдут, когда вы все умрете в один день, один час. Покойся с миром, кретин!       Юджин со всей силы бьет ногой Даниэля в нижнюю часть живота, резко вылетает из комнаты, с грохотом закрывает за собой дверь, надежно запирает ее с помощью досок и быстрым шагом куда-то уходит. Перкинс, которому удается более-менее быстро прийти в себя, пулей поднимается на ноги и бросается к выходу из комнаты, но догнать противника у него не получается, поскольку дверь уже заперта.       — ЭЙ, ОТКРОЙ ДВЕРЬ! — во весь голос вскрикивает Даниэль, сильно колотя руками по двери и безуспешно пытаясь открыть ее. — ОТКРОЙ ДВЕРЬ, СУКА!       Даниэль несколько раз пытается безуспешно открыть дверь ногой.       — ОТКРОЙ ДВЕРЬ, Я СКАЗАЛ! — раздраженно требует Даниэль. — СЛЫШЬ, УБЛЮДОК! ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА! ЭЙ!       Еще несколько раз попробовав открыть дверь, Даниэль резко выдыхает и прикладывает руку ко лбу, окинув взглядом всю комнату.       — Больной кретин! — со злостью бубнит Даниэль. — Он ответит мне за это! Хуже, чем те трое, вместе взятые! Ар-р-р-р! Блять, что за день! Какого хера я вышел дома?       Даниэль еще пару секунд осматривается вокруг, а затем прислоняется спиной к запертой двери, проводит руками по лицу, смотрит на свои руки и видит, что они все в крови. Все его лицо все в крови и царапинах, а руки покрыты порезами и синяками. Одежда сильно испачкалась после катаний по полу, а в некоторых местах даже есть следы крови. Но поскольку на нем почти вся одежда, кроме серой майки, черная, то крови на них практически не видно. На черных, немного потертых джинсах, есть малюсенькие дырки и следы грязи, кожаную куртку можно выбрасывать из-за многочисленных порезов, а вот разорванную по краям майку как будто испортило какое-то животное с очень острыми когтями, которое напало на мужчину и разорвало ее в клочья.       Некоторое время Даниэль без эмоций смотрит в одну точку, немного тяжело дыша и чувствуя, как часто стучит его сердце. Он начинает паниковать из-за мысли, что и правда не сможет выбраться отсюда и забыть обо всем как о страшном сне.       — Черт, неужели нет никакой надежды на спасение? — тихо задается вопросом Даниэль. — Я не хочу, чтобы этот ублюдок выиграл… Не хочу умирать… Не хочу…       Через какое-то время Даниэль медленно подходит к пустой книжной полке, опирается на одну из полок одной рукой и запускает другую в свои всклокоченные волосы. Он несколько секунд с тревогой на душе о чем-то думает до того, как вспоминает последние слова Юджина и слегка хмурится, осознав, что что-то определенно щелкнуло у него в голове, стоило ему услышать их и был оттолкнутым к книжной полке.       — Хм, твое время пришло… — шепчет Даниэль. — Где-то я уже слышал это… И мне кажется, это сказал тот, чей голос похож на голос этого типа…       Даниэль медленно окидывает округленными глазами всю комнату и обращает внимание на нож, который выронил Юджин. Он подходит к нему, опускается на корточки, подбирает его, снова встает на ноги и рассматривает нож поближе, вертя в руках. Этот черный нож легко складывается и разбирается с помощью одного движения руки и без проблем помещается в руке. И спустя нескольких секунд Даниэль понимает, что эта вещица слишком знакома ему, и он уже точно видел ее раньше. А может быть, даже и держал?! В какой-то момент мужчина вырисовывает в воздухе что-то непонятнее, будто пытаясь защититься от преступника, и понимает, что однажды сделал то же самое. И если раньше чувство чего-то знакомого не вызвало никаких эмоций, то сейчас Перкинс понимает, что ладони резко вспотевают, а руки сильно задрожали. С каждой секундой ему становится тяжело дышать, а ноги становятся будто бы ватными. А в какой-то момент ему в голову ударяют какие-то мысли. Они похожи на воспоминания, поскольку у мужчины есть впечатление, что что-то подобное уже однажды происходило…       

***

      О чем же Даниэль сейчас думает? О самом себе! Гулящим в каком-то безлюдном месте в прохладную пасмурную погоду. Его настроение не самое лучшее. Он как будто с кем-то поругался. Одержимость негативными эмоциями привела мужчину в незнакомые ему места, до которых он добрался на своих ногах. Даниэль бездумно идет по прямой и не думает о том, куда может прийти, на кого наткнуться и как сможет выбраться отсюда. Он вообще ни о чем не думает, пока медленным шагом идет по прямой, засунув руки в карманы на серых джинсах. А поскольку на нем надет лишь серый свитер с закатанными на половину руками, то мужчина чувствует, как от холодка по телу пробегают мурашки.       Даниэль идет по тропинке рядом с автомобильной дорогой, по которой пока что никто не проехал. Кругом много высоких деревьев и неровных дорожек как с правой стороны, так и с левой. Здесь очень тихо и не слишком светло. Нет ни единой души. Даже птицы не поют и не издают звуков. Находиться в этом месте где-нибудь глубоким вечером или ночью было бы очень страшно, поскольку здесь нет уличных фонарей или чего-то еще, что могло бы освещать эту местность. И пока он погружен в свои мысли, слегка склонив голову, кто-то неожиданно подлетает к нему, грубо толкает и начинает угрожать ножом.       «Вот ты попался, мерзавец!» — говорит очень знакомый мужской голос.       Даниэль резко оборачивается на голос и мгновенно узнает этого человека, которым оказывается… Юджин Уэйнрайт.       «Уэйнрайт? — широко распахивает глаза Даниэль. — Юджин Уэйнрайт?»       «Ха, он самый! — злостно усмехается Юджин. — Не забыл меня, я смотрю.»       «Какого черта? Что все это значит?»       «Что, парень, наивно думал, что я отбываю свое наказание в гнилой тюрьме? — грубо спрашивает Юджин. — А вот нет! Я на свободе! И не собираюсь отвечать за то, в чем никогда не буду раскаиваться!»       «Блять, ты же должен был подыхать в тюрьме! — невольно сжимает руки в кулаки Даниэль. — Что ты здесь делаешь?»       «Наслаждаюсь свободой! Свободой, которую у меня отняли все те ублюдки, которых ты поддерживал в зале суда. А если тебе интересно, сколько времени я нахожусь на свободе, то мой ответ – чуть больше двух недель. Или три недели… Не могу сказать точно. Но будь уверен, меня никто никогда не поймает.»       «Как ты сбежал из тюрьмы? КАК? Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ!»       «Нет ничего невозможного, крутыш, — начав крутить нож в руке, уверенно отвечает Юджин. — Это оказалось проще простого. Всего лишь ранил одного смелого чувака, который хотел совершить героический поступок и упрятать меня за решетку. А до этого хорошо изучил то место, в котором был, и все хорошенько спланировал. Я пытался бежать много раз, но меня ловили и накачивали всяким дерьмом, из-за которого все время спал. Но на этот раз я все очень хорошо продумал. И вот я здесь!»       «Не могу поверить… — резко качает головой Даниэль. — Один из самых мерзких ублюдков, которых я когда-либо знал, сбежал из тюрьмы.»       «От меня так просто не отделаться. Тем более, что у меня еще очень много дел, которые я хочу завершить.»       «Неужели ты все еще хочешь поиздеваться над Наталией и все-таки изнасиловать ее? — возмущается Даниэль. — Окончательно испортить ей жизнь и довести до желания покончить с собой?»       «О да! — хитро улыбается Юджин. — Я ждал этого момента! Каждую ночь я фантазировал, как раздену эту шикарную блондиночку и буду ласкать ее голенькое тело… Щупать ее большие сиськи и упругую попку… Конечно, меня злило то, что эта сучка посмела заявить на меня в полицию и обвинить в попытке изнасилования. Но ради ее тела я готов все простить. Мысли о том, что она будет сосать мой хер, заставляют меня забыть о гневе.»       «Ты не приблизишься к ней, Уэйнрайт! — уверенно заявляет Даниэль. — Эдвард не позволит тебе сделать это! Он будет защищать ее до последнего!»       «Я не сомневаюсь, но меня это не волнует. Этот щенок ничего не сможет сделать против меня. Мне даже смешно вспоминать, как он набросился на меня тогда, в зале суда, когда я всего лишь ущипнул его девчонку за сиську и шлепнул по попке. И как вы всей толпой пытались оттащить его от меня.»       «Если понадобится, он еще раз набьет тебе морду! Кастрирует без какого-то либо наркоза!»       «Вот та блондиночка и ее облезлый щенок удивятся, когда узнает, что я сбежал из тюрьмы, — хитро, широко улыбается Юджин. — И собираюсь не только сделать эту девчонку своей, подольше поласкать и оттрахать ее. Но ее и отомстить ей и МакКлайфу за своего господина. Уважаемого мистера Майкла МакКлайфа, который сейчас вынужден отбывать свое наказание. Как и все мои друзья.»       «Эдвард, Терренс и их отец не позволят вам всем разгуливать на свободе, — уверенно заявляет Даниэль. — Они примут все меры! Уж МакКлайф-младший точно не успокоится, пока снова не посадит тебя за решетку или не придушит собственными руками.»       «Хоть бы кто-то вообще грохнул всех членов этой семейки, в которой рождаются какие-то больные уроды. Старший из братьев МакКлайф должен находиться в клинике и лечить голову так же, как и его психованный папаша, а младшему вообще нельзя было позволять рождаться. Только мозолит всем глаза своей смазливой рожей. Вот отправилась бы его мамаша на аборт, и одним уродом было бы меньше!»       «Не смей оскорблять моих друзей, Уэйнрайт! — приходит в ярость Даниэль, угрожая Юджину пальцем. — А иначе пожалеешь об этом! Я не стану молчать, когда какой-то мудак позволяет себе оскорблять кого-либо из близких мне людей.»       «Меня это не удивляет. Хотя мне все равно. Ты ничего мне не сделаешь.»       «Сделаю! Для начала я сообщу ребятам о том, что ты сбежал из тюрьмы. А они немедленно примут меры, чтобы ни один из них не попался тебе на глаза. Чтобы ни одна девушка не встала у тебя на пути!»       «Ах, парень… — злостно усмехается Юджин, качая головой. — Может, ты им и сообщишь, но это вам ничего не даст. Я буду скрываться там, где вы меня не найдете. И обязательно найду способ уничтожить тех, кого терпеть не могу.»       «На любую суку найдется управа! И на тебя тоже найдут! Даже не сомневайся!»       «Не найдут. Впереди меня ждет самое веселье! И для начала я устрою МакКлайфу и его сексапильной куколке сюрприз, который приведет их в шок. Одного моего появления будет достаточно, чтобы это случилось. — Юджин хитро улыбается. — Я ведь говорил, что встреча в зале суда была не последней. А этот щенок и его белобрысая подружка не верили! Как, впрочем, и его братец, ты и твой белобрысый дружок. Вы все думали, что избавились от меня, мистера МакКлайфа и всех наших друзей. Но нет! От меня вы уж точно еще не избавились!»       «Даже не вздумай приближаться к Наталии и какой-либо из наших девушек! — грубо требует Даниэль. — А иначе будешь трупом! Я тебе клянусь!»       «Каких девчонок ты имеешь в виду? Тех, с которыми встречайтесь ты и тот белобрысый урод? М-м-м… — Юджин хитро улыбается и на секунду закатывает глаза. — Эти красотки тоже великолепные! Одна рыженькая, другая с черными волосами… Обе маленькие, как Дюймовочки! М-м-м… С такими точно будет проще, ибо они худенькие и легкие. Не смогут тягаться с мужчиной, который намного крепче и сильнее их.»       «Заткнись… — сквозь зубы цедит Даниэль, с учащенным дыханием сжав руки в кулаки. — Просто заткнись…»       «А уж у братца МакКлайфа-младшего чертовски привлекательная и сексапильная невестушка. Та, которую называет одной из самых сексуальных женщин на планете… М-м-м… Да вы, ребята, знайте толк в роскошных красотках! Все молоденькие, шикарные, худенькие, соблазнительные… АХ! Эти сучки бы доставили бы мне огромное удовольствие. А ласкать их голенькие тела было бы райским наслаждением.»       «Я СКАЗАЛ, ЗАТКНИСЬ! — срывается на крик Даниэль, буквально покраснев от злости. — ЗАТКНИСЬ! ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ПОДОЙТИ К МОЕЙ ДЕВУШКЕ! УВИЖУ ТЕБЯ РЯДОМ С НЕЙ – СВЕРНУ ТЕБЕ ШЕЮ ГОЛЫМИ РУКАМИ!»       «Спокойно, парень! — хитро улыбается Юджин. — Не надо вопить как братцы МакКлайф. Не бери пример с психов.»       «Не выводи меня из себя, ублюдок, а иначе ты точно пожалеешь. Пожалеешь, что посмел просто упомянуть мою девушку и заявить о желании трахнуть ее!»       «Не переживай, эти девочки все равно будут моими и будут регулярно мне отсасывать. И ты и твои дружки не помешают мне.»       «Мы с парнями разорвем тебя в клочи, если узнаем, что из-за тебя хоть один волос упадет с голов наших девушек. Я уж точно так все не оставлю! СО МНОЙ ШУТКИ ПЛОХИ!»       «Прямо как тогда, когда вы вчетвером яростно защищали своих соблазнительных девушек? — с похотливой улыбкой интересуется Юджин и скрещивает руки на груди, слегка прикусив губу. — Когда вы все порывались навалять мне… Когда было самое время вызывать для МакКлайфа-младшего врачей из психушки.»       «Это ТЫ должен там быть! — вскрикивает Даниэль. — А не Эдвард, Терренс, их отец или еще кто-либо! Они нормальные, а ты больной! Больная сука, которая помешана на женщинах и обожает причинять им боль!»       «Забыл упомянуть папашу той глупой блондинки, который хотел навалять мне вместе с этим щенком.»       «Да, а его ты тоже собрался грохнуть? Мистер Рочестер ведь тоже не оставит тебя, если ты посмеешь еще раз приблизиться к его дочери! Ради нее он любого порвет!»       «С ним я потом разберусь, если он или ее мамаша будут вякать. Сейчас меня интересуют только вы с братьями МакКлайф и вашим белобрысым дружком. Не знаю, как его зовут, но мне по хуй. Будет просто белобрысый урод!»       «От вонючего урода слышу! — огрызается Даниэль. — Ты когда в последний раз чистил зубы и шмотки менял? Бомжи и то лучше воняют, чем ты! В зале суда народ чуть не задохнулся от того, что туда привели ТЕБЯ! Надо было заранее предупредить, чтобы все надели противогазы, ибо от той вони можно было запросто кони двинуть.»       «Огрызаешься ты хорошо. Язык такой же длинный, как и у этого щенка МакКлайфа. Либо ты всегда таким был, либо у тебя неплохой учитель.»       «Мы тоже можем стать хорошими учителями! И научить тебя хорошим манерам и НОРМАЛЬНОМ обращению с девушками! Если тебя этому не научили в детстве, то мы быстро это исправим.»       «Да вам бы четверым только повыпендриваться! Ты строишь из себя черт знает кого! Белобрысый хочет доказать, что он вовсе не безобидный и может показать зубы. МакКлайф-младший всего лишь прикидывается героем, хотя на самом деле он – трусливый маменькин сыночек. А его старший братец – больная истеричка, распускающая руки по любому поводу и орущая как резаная. Удивляюсь, как его еще в дурку не забрали! Наверное, денежки и слава многое решают.»       «Заткнись, сволочь! — громко, раздраженно вскрикивает Даниэль. — Не смей оскорблять моих друзей! Я прекрасно знаю их намного лучше, чем ты. НАМНОГО ЛУЧШЕ. Эти парни УМЕЮТ нормально вести себя с девушками и было хорошо воспитаны своими родителями.»       «Они ведут себя как слабаки! Жалкие трусливые слабаки. А МакКлайфы так вообще психически больные. Прямо как их папаша.»       «Мистер МакКлайф – очень хороший и справедливый человек! В отличие от своего брата, который мог пойти на все, чтобы получить желаемое. Который совсем рехнулся из-за желания отомстить этому человеку! Рехнулся из-за больших денег. Иногда деньги могут стать настоящим ядом. Стоит им оказаться в руках человека, как они начинают стремительно отравлять его изнутри до тех пор, пока он не лишится рассудка и не станет окончательно ими порабощен.»       «Майкл всегда говорил, что добрые люди не выживают в этом мире. Если хочешь чего-то добиться, то тебе придется идти по головам. А я абсолютно согласен с ним. И также буду делать все, чтобы добить своего.»       «Необязательно предавать и подставлять людей, чтобы добиться своих целей.»       «О, слушай, хватит… — устало стонет Юджин. — Этот облезлый щенок МакКлайф тоже говорил подобное, но так и не сумел ничего добиться. Если бы не его братец, которого он, кстати, чуть не грохнул, то жил бы этот паршивец в полной нищете или за чей-то счет. А эта девчонка ни за что не полюбила бы его. Ибо этот человек совсем не перспективный и никогда не сможет разбогатеть и стать успешным.»       «Тебе никогда не понять, за что Наталия любит Эдварда, и за что он любит ее. Уверен, ты и слова-то «любовь» никогда не слышал. В твоем понимании девушки существуют не для любви, а для того, чтобы против их воли совать в них свой хер.»       «Я обожаю входить в девчонок! — с хитрой улыбкой уверенно заявляет Юджин. — Хотя не все те, кто возбуждает меня, милые и кроткие. Впрочем, это поправимо. Стоит мне усыпить их, связать или вколоть одну волшебную штучку, так они исполнят любой мой каприз. Никогда мне не перечат. Смотрят в одну точку или же спят волшебным сном.»       «Волшебной штучкой? — слегка хмурится Даниэль. — Значит, ты даешь им наркоту? Правильно я понимаю?»       «А ты не глупец, Перкинс! — с усмешкой отвечает Юджин. — Понимаешь все! Видно, что прекрасно знаешь, что может случиться, если ты употребляешь наркотики и оказываешься в плохой компании.»       «Что? — приоткрывает рот Даниэль. — Откуда ты знаешь мою фамилию?»       «Я много чего знаю про тебя. Знаю, что история с наркотиками знакома тебе как никому хорошо, потому что имел дело со своей сестрой, которая была наркоманкой.»       «Моей сестрой?»       «Да, — спокойно с хитрой улыбкой произносит Юджин. — Может быть, ни щенок МакКлайф, ни его братец ни разу не говорили это. Но вот твоя младшая сестренка Кэссиди Перкинс упоминала тебя.»       «Кэссиди? — Даниэль слегка бледнеет и начинает часто дышать, понимая, что его сердце от волнения начинает биться чаще. — Откуда ты знаешь мою сестру?»       «О… Кэссиди долгое время покупала наркотики у человека, который знал меня, и употребляла их. Сначала легкие – такие, как марихуана, а потом более тяжелые – например, кокаин… А немного позже я познакомился с этой малышкой лично, и она сразу же возбудила во мне самые дикие желания. Кэссиди была совсем еще малышкой… Юная, невинная и такая несчастная… Не удивлен, что она решила начать употреблять наркотики. Девочка не смогла пережить смерть родителей…»       «Значит, это ты подсадил ее на эту дрянь?»       «Она платила за это деньги, а я начал лично снабжать ее наркотиками. Но потом ее денежки кончились, и я потребовал свою плату. Кэссиди долгое время просила у меня отсрочку, и я соглашался. Как можно отказать такой маленькой и красивой девочке! Правда она так ничего и не оплатила. Ну а поскольку я жутко хотел ее, то любезно согласился забыть про долг, если она станет моей рабыней. Поначалу Кэссиди отказывалась, но в конце концов эта детка стала моей. Ибо у нее было выбора.»       «Мерзавец… — с широко распахнутыми глазами качает головой Даниэль и крепко сжимает руки в кулаки. — Сука…»       «Но это правда, Перкинс, — пожимает плечами Юджин. — Иногда мне приходилось платить за наркотики из своих денег, поскольку с меня требовали оплату. Но ради Кэссиди я согласился покрыть весь ее долг. Приходилось воровать и грабить, чтобы найти деньги и вещи, которые можно было бы кому-то продать. Однако зная, что эта малышка мне как следует отсосет и раздвинет передо мной ножки, я был готов все простить и забыть.»       «Так ты не только накачивал ее наркотой, но еще и насиловал?»       «Все происходило по ее согласию.»       «Сомневаюсь. Ты ни хера ни о чем ее не спрашивал.»       «Какая разница? Я же трахал ее! Не один раз!»       «И как ты узнал о том, что у нее есть брат?»       «Очень просто. Однажды я видел твою фотографию в ее телефоне, правда на ней ты был еще мелким сопляком. А когда длился процесс надо мной, достопочтенным Майклом МакКлайфом и нашими друзьями, ты был в зале суда и поддерживал своих дружков. Вот я тогда увидел тебя и сразу же подумал, что ты на кого-то очень похож. Я долго не мог понять, на кого. Но потом понял, что ты – копия старшего братика Кэссиди, о котором она много рассказывала. Будучи трезвой и под кайфом.»       «Да, ублюдок… — со злостью во взгляде шипит Даниэль, дыша словно разъяренный бык и сжимая руки в кулаки так сильно, что костяшки становятся очень белыми. — А оказывается, ты натворил куда больше дел, чем мы думали. Принимал всякую херню, едва не изнасиловал молодую девушку и издевался над той, что была еще совсем малышкой.»       «А моя малышка до сих пор продолжает ублажать меня, — с хитрой улыбкой заявляет Юджин. — Точнее, это я все еще продолжаю ласкать ее молоденькое тело. В минете она оказалась полностью бездарна, но вот ножки твоя сестренка раздвигает очень хорошо. Когда она без сознания.»       «Что? — широко распахивает глаза Даниэль. — До сих пор?»       «Как только я сбежал из тюрьмы, то быстро отыскал Кэссиди и спрятал там, где сейчас скрываюсь. Когда меня арестовали, то ей удалось сбежать и где-то скрыться. Но ненадолго. Я прекрасно знал, что было одно лишь место, куда она могла пойти. Вот я отправился туда, нашел ее, усыпил и принес в нужное место.»       «ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ? — громко вскрикивает Даниэль. — Моя сестра мертва! Умерла много лет назад!»       «Ты так уверен в этом?»       «Полиция долго искала ее, но в итоге объявила Кэссиди без вести пропавшей. Мертвой! Я так и не нашел свою сестру! Потому что она умерла!»       «О, нет, она не умерла… — качает головой Юджин. — Кэссиди жива. Хотя она так плоха, что ей недолго осталось. Скоро она действительно будет лежать на кладбище.»       Даниэль широко распахивает глаза и пару секунд ничего не говорит, лишившись дара речи после услышанного.       «Нет… — качает головой Даниэль. — Нет, этого не может быть… Кэссиди мертва! Я считаю ее погибшей уже очень много лет. Я… Я кое-как заставил себя смириться с этим.»       «Жива твоя маленькая сестренка, Перкинс, жива, — уверенно отвечает Юджин. — И все еще помнит тебя. Хочет найти, но не знает, где. Точнее, не уверена, что ты живешь в том домике, который твои родители подарили тебе перед своей смертью. Она боится идти туда. Хотя я-то знаю, что ты живешь там. Не один. А со своей милой куколкой»       «Где она? Где ты спрятал Кэссиди? — Даниэль крепко хватает Юджина за шиворот, уставив на него свой холодный взгляд, — ОТВЕЧАЙ, УЭЙНРАЙТ! ГДЕ МОЯ СЕСТРА? ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ?»       «Успокойся, парень, ты никогда не найдешь ее, — уверенно заявляет Юджин. — Я не отдам тебе Кэссиди. Она всегда будет моей.»       «Не зли меня, ублюдок! — с раздутыми ноздрями сквозь зубы цедит Даниэль. — А иначе я устрою тебе кое-что похуже, чем Эдвард. Которого я сейчас намного лучше понимаю.»       «Делай что хочешь, но твоя сестренка от меня не отделается. Я никому ее не отдам. Даже ее собственному братцу. Не уследивший за своей малышкой и не сдержавший обещание, которое он дал своей мамаше, когда она умирала. Кэссиди все мне рассказала. Рассказала о том, каким ты был ужасным братом, который забил на нее большой, толстый болт.»       «Неправда! После смерти родителей я заботился о Кэссиди и вырастил бы ее, если бы она не сбежала из дома.»       «Ну да! Только вот бабла на ее лечение у тебя не было. Вот и была твоя сестренка обречена на страдания и смерть.»       «Чего ты хочешь? — Даниэль резко хватает Юджина за шиворот обеими руками и уставляет на него свой свирепый взгляд. — Что ты хочешь взамен на ее свободу? Говори, что я должен сделать!»       «Ну… — задумчиво отвечает Юджин, приложив палец к губе. — Поскольку я нашел ее братца, у которого все-таки появились деньги, то ты при желании можешь заплатить мне за купленные ею наркотики. Правда сумма будет очень большая… Один ты вряд ли потянешь ее. Но если у тебя есть желание заплатить за долги Кэссиди, то можешь одолжить денег у своих дружков и их девушек. Сам увязнешь в долгах, но долг своей сестренки выплатишь.»       «НАЗЫВАЙ КОНКРЕТНУЮ СУММУ, СВОЛОЧЬ! — вскрикивает Даниэль. — Я заплачу тебе ЛЮБЫЕ деньги, чтобы ты подавился ими и ОСВОБОДИЛ Кэссиди.»       «По-моему, ты немного туповат, Перкинс. Я же сказал, что ты можешь заплатить ПРИ ЖЕЛАНИИ. Но не было сказано ни слова про свободу твоей сестренки. Даже если ты раскошелишься и заплатишь мне нужную сумму, Кэссиди по-прежнему будет моей. Я не отпущу ту, что возбуждает меня. Пока у меня нет возможности трахать блондиночку МакКлайфа, твоей сестрице придется подставить мне свою попку. Ну а когда я найду Наталию и спрячу ее в своем убежище, Кэссиди, возможно, к тому моменту уже сдохнет.»       «ЕЙ ВСЕГО ДЕВЯТНАДЦАТЬ, УБЛЮДОК! — возмущается Даниэль. — Моя сестра пропала, еще будучи несовершеннолетней! Ты, блять, насиловал маленькую девочку, которой еще не было восемнадцати!»       «Ну да, много лет прошло с тех пор, как я встретил ее. Сначала была просто милой девчушкой, а сейчас превратилась в девушку. Конечно, из-за наркотиков она выглядит немного старше, но я-то знаю, что без этого она была бы прекрасным цветочком.»       «Да ты чертов педофил! ТЕБЕ ЛЕЧИТЬСЯ НАДО! МАЛО ТЕБЕ МЕЧТАТЬ О ТОМ, ЧТОБЫ ОТТРАХАТЬ ВЗРОСЛУЮ ДЕВУШКУ! РЕШИЛ ЕЩЕ И ЗА ДЕТЕЙ ВЗЯТЬСЯ!»       «Нет, дети мне неинтересны. А вот девочки-подростки – очень даже. Тем более, что многие сами согласны запрыгнуть в койку с любым мужиком. Некоторые еще и беременеют и становятся мамочками тогда, когда они еще сами дети.»       «На что это ты, сука, намекаешь? — приходит в ярость Даниэль. — Ты еще и сделал ее БЕРЕМЕННОЙ?»       «Нет, мне эти мелкие паразиты не нужны. Никогда не любил этих орущих сопляков. Кое-как свалил из дома, где вместе со мной росло пять детей. ПЯТЬ! И как самого старшего, меня заставляли подтирать этим мелким уродам жопу. А они все время орали на весь район и чего-то требовали. Меня так это заебало, что я твердо решил жить отдельно. Конечно, меня наградили таким эпитетом, как «неблагодарный эгоист, который ОБЯЗАН заботиться о братьях и сестрах». Но мне было вообще по хуй! Я собрал свои шмотки и уехал из Солт-Лейк Сити в Нью-Йорк, лишь бы меня не нашли. И поклялся себе, что у меня не будет детей. НИКОГДА! Так что если я трахаюсь, то никогда не забываю использовать презервативы.»       «Не удивлюсь, если Кэссиди и Наталия – не единственные твои жертвы.»       «Они не жертвы, они доставляют мне удовольствие. К тому же, я не трахаю их сразу же. Сначала я раздеваю этих красоток и очень долго ласкаю их голенькие тела. Мой папаша никогда не спрашивал мамашу о том, хочет ли она трахаться. Он просто валил ее на кровать и делал свое дело. В хорошем настроении мог немного приласкать, а в плохом брал силой. Я все прекрасно слышал, ибо они никогда не парились о том, что дома полно детей. Скажу даже больше, будучи ребенком, я даже видел, как они развлекались.»       «Ну теперь понятно, откуда все пошло. Твой папаша был мудаком и сыночка таким вырастил.»       «Я не вижу в этом ничего плохого. И меня никогда не волновало, хотят ли девки трахаться. Я очень быстро нашел способ сделать так, чтобы они на все соглашались.»       «Не думай, что я все так это так оставлю. Я лично заявлю о еще одном твоем преступлении. За изнасилование несовершеннолетней тебе дадут очень приличный срок. Хотя учитывая, сколько ты всего натворил, тебе вообще надо давать пожизненное. Прямо как Майклу.»       «Ну да, а ты сначала докажи это. Докажи, что я насилую твою сестру. Копы не поверят твоим словам и потребуют доказательств. А Кэссиди не сможет ничего рассказать, ибо она будет находиться под моим присмотром и никуда не сбежит.»       «Не волнуйся, докажу! Сделаю все, чтобы к твоему сроку добавили еще несколько лет! Чтобы Наталии не пришлось пережить то, что происходит с Кэссиди!»       «Этой белобрысой курице просто крупно повезло, что я успел только раздеть ее, пощупать за сиськи и задницу и засунуть пальцы в ее трусики. — Юджин хитро улыбается. — Но ничего, однажды я и до нее доберусь! Когда рядом с ней не будет того тявкающего щенка или кого-то еще, я наконец-то сделаю ее своей. Не только ее, но и всех красоток твоих дружков. И твою миниатюрную красавицу.»       «ЗАТКНИСЬ! — Даниэль со всей силы наносит Юджину пару пощечин. — Только попробуй добраться до моей девушки! А иначе я тебе руки и ноги переломаю. НЕ СМЕЙ ДАЖЕ ДУМАТЬ О НЕЙ! Ты уже испортил жизнь моей сестре! Я не позволю тебе сделать что-то и с моей девушкой!»       «Именно из-за того, что ты и твои дружки точно наваляйте мне, я буду искать ваших девушек тогда, когда они будут одни в безлюдном месте, без вашей защиты, — уверенно заявляет Юджин. — В этом случае никто из вас не сможет мне ничего сделать. И я смогу подчинить себе этих цыпочек.»       «Ни одна из наших девушек не будет ходить одна, пока ты на свободе! — раздраженно заявляет Даниэль. — НИ ОДНА! УЖ Я-ТО ПО СТЕНКЕ ТЕБЯ РАЗМАЖУ, ЕСЛИ ТЫ ПОСМЕЕШЬ ПРИБЛИЗИТЬСЯ К МОЕЙ ДЕВУШКЕ!»       «Мертвые ничего не могут сделать, Перкинс. Они лишь лежат в земле на кладбище и гниют.»       «Клянусь, я найду свою сестру и спасу ее от тебя. И сделаю все, чтобы защитить свою девушку. ТЫ НЕ ПРИЧИНИШЬ ЕЙ ВРЕДА, УБЛЮДОК! — Даниэль сжимает руку в кулак и со всей силы бьет Юджина прямо в живот, с гордо поднятой головой смотря на то, как тот с истошным криком скручивается от боли. — Скоро ТЫ будешь подыхать в тюрьме! Полиция рано или поздно поймает тебя и вернет туда, где тебе самое место!»       «НИКОГДА! — во весь голос вскрикивает Юджин, дыша словно разъяренный бык. — Ты и твои дружки очень скоро сдохните! Я УНИЧТОЖУ ВАС!»       «Не сомневайся, я пойду в полицию и обвиню тебя в изнасиловании моей несовершеннолетней сестры. Ты, сука, ответишь за все, что с ней сделал!»       «Меня не пугают твои угрозы. Это не остановит меня от того, чтобы мечтать поквитаться с тобой и твоей шайкой ублюдков.»       «Как будто я трясусь перед тобой!»       «И кстати… — Юджин хитро улыбается и резко выпрямляется. — А это место очень хорошее… Для того чтобы грохнуть тебя первым.»       Юджин достает из внутреннего кармана своей куртки черный складной нож и приставляет его к горлу Даниэля, идя на него вперед, пока тот с округленными глазами и затрудненным дыханием идет назад.       «Мне не составит труда зарезать тебя здесь и сейчас, — грубым, низким голосом заявляет Юджин. — И никто не сможет найти тебя, потому что сюда никто никогда не ходит. А поскольку ты забрел сюда в надежде погулять и подышать воздухом, это мне как раз на руку.»       «Э-э-э, послушай, давай обойдемся без этого, — слегка дрожащим голосом произносит Даниэль, приподняв руки на уровне плеч. — Не надо…»       «Что, трусишка, уже в штаны наложил? Вон как резко побледнел! Боишься подыхать. Не хочешь, чтобы я перерезал тебе горло.»       «Я отдам тебе любые деньги, чтобы ты оставил меня, сестру, парней и девушек в покое. Если хочешь, мы даже не будем сообщать о тебе полиции. Но давай ты не будешь причинять кому-то вред…»       «Ха, не пытайся договориться со мной, — презрительно усмехается Юджин. — Ты связался не с тем человеком!»       «Не делай глупостей, Уэйнрайт! — высоким от волнения голосом умоляет Даниэль. — Мы можем договориться!»       «Трусишь, Перкинс, трусишь… А я-то думал, что ты реально такой крутой и дерзкий, каким кажешься. Но на самом деле ты такой же трус, как и МакКлайф-младший. А может, даже и еще трусливее.»       «Просто отпусти мою сестру и перестань мучить ее. Это единственное, что я хочу от тебя. И не смей искать Наталию и девушек моих друзей.»       «Кэссиди моя! И всегда будет моей, как бы тебе это не нравилось. Будет моей вечной рабыней.»       «Я найду способ освободить ее!»       «Ищи, парень, ищи. Но ты ничего не добьешься.»       «Как же я тебя ненавижу, мразь… — сквозь зубы цедит Даниэль, крепко сжав руки в кулаки. — Блять… Да если бы я знал, что это ты погубил Кэссиди, то сделал бы все, чтобы защитить ее от тебя. С удовольствием выступил бы в суде против тебя и рассказал, как ты издевался над моей сестрой.»       «Ты можешь только мечтать об этом.»       «Теперь я буду еще больше поддерживать Эдварда в желании навалять тебе. Он будет мстить за Наталию, а я – за Кэссиди.»       «Что ж, у тебя есть такой шанс, — пожимает плечами Юджин. — Хотя я сомневаюсь, что ты выйдешь победителем из этой битвы. Потому что ЮДЖИНА УЭЙНРАЙТА НИКТО НЕ МОЖЕТ ПОБЕДИТЬ!»       Юджин со всей силы наносит Даниэлю неожиданный удар в челюсть. Тот не может сохранить равновесие и падает на колени, почувствовав привкус крови во рту. Ему не хватает времени прийти в себя и отдышаться, потому что Уэйнрайт хочет проткнуть его позвоночник ножом. Но Перкинс вовремя уходит от атаки, и в итоге нож противника попадет в землю. Юджин быстро вытаскивает его, отбрасывает в сторону, с тяжелым дыханием бьет Даниэля локтем прямо по ключице. Тот окончательно падает на землю и пару секунд не может ничего делать. Но этого времени хватает Уэйнрайту, чтобы атаковать противника, навалившись на него сверху и начав бить в голову, руки, лицо, нос, грудь, челюсть. Впрочем, Даниэль не теряется и защищается как может, закрывая лицо и голову и нанося преступнику больные удары во все части тела руками, ногами, локтями и кулаками. У него на лице уже появляются кровоподтеки и начинается носовое кровотечение, а глаза сильно слезятся от удара кулаком по носу. Жгучая боль пронзает каждую часть его тела после того, как крепкий кулак со всей силы куда-то врезается.       Однако Даниэль не сдается и борется насколько жестко, насколько возможно так, словно от этого зависит его жизнь. В какой-то момент Перкинсу удается взять реванш над Уэйнрайтом и оказаться сверху, начав отвечать ему еще более сильными ударами туда, куда только возможно. И только лишь сейчас у Юджина появляется кровь под носом, которая медленно струится оттуда, а он сам стойко терпит крепкие удары благодаря очень высокому болевому порогу.       «Ха, думал, что сможешь меня одолеть? — ехидно усмехается Даниэль и наносит Юджину удар в висок. — А вот и нет! Я никому не позволю издеваться над собой!»       Даниэль бросает взгляд на складной нож Юджина, который лежит на земле недалеко от него, подбирает его и начинает угрожать им своему противнику, приставив холодное лезвие к горлу Уэйнрайта.       «Как жаль, что здесь нет Эдварда, — с хитрой улыбкой говорит Даниэль. — Уверен, он был бы счастлив увидеть, как ты подыхаешь. И добавил бы немного и от себя. Чтобы ты мучился так же, как и все девушки, над которыми ты издевался.»       «Ты слишком самоуверенный, ублюдок! — со злостью во взгляде шипит Юджин. — Только не вздумай угрожать, что зарежешь меня. У тебя не получится. Ты такой же трусливый, как и тот щенок МакКлайф. Который так и не сумел убить ни своего брата, ни ту крашеную блондинку, ни даже самого себя. Хотя твоему белобрысому дружку это удалось. Он попытался сдохнуть. А МакКлайф может только тявкать и прятаться за мамочкину юбку.»       «Да что ты! — Даниэль поплотнее приставляет нож к горлу Юджина. — Не надо недооценивать людей. И как попугай повторять то, что говорят некоторые. Ты точно не знаешь, на что способен Эдвард. И на что способен я, если какая-то сука приводит меня в бешенство.»       «А на что ты способен? — презрительно ухмыляется Юджин. — Становишься таким же бешеным, как и МакКлайф-старший или его папаша?»       «Не смей оскорблять моих друзей, ублюдок, а иначе сильно пожалеешь.»       «Нет, это ТЫ пожалеешь. Что решил, будто ты СИЛЬНЕЕ МЕНЯ И СМОЖЕШЬ ОДЕРЖАТЬ ВЕРХ НА САМИМ ЮДЖИНОМ УЭЙНРАЙТОМ.»       Юджин наносит Даниэлю сильную пощечину, а тот приподнимает нож над уровнем его грудной клетки и в гневе собирается проткнуть ее. Однако Уэйнрайт перехватывает оружие обеими руками и несколько секунду удерживает его до того, как одним резким движением отбрасывает его в сторону. Затем он со всей силы кулаком врезает ему по челюсти, и Перкинс мгновенно падает на землю, морщась от сильной боли. Юджин хватает Даниэля за шиворот, пару раз бьет его затылком об землю и крепко сдавливает горло обеими руками, начав душить его, пока тот чувствует, что ему нечем дышать и жадно пытается поймать хоть немного воздуха и вырваться из мертвой хватки преступника.       «Ах, как же мне нравится видеть беспомощных людей и наблюдать за тем, как они мучаются, — с хитрой улыбкой признается Юджин. — Как молят о помощи… А уж чего я точно не переношу, так это всякие телячьи нежности, романтику и все про любовь. Фу! БЕСИТ! ДО СМЕРТИ!»       Даниэль что-нибудь и ответил бы, но он не может, поскольку задыхается от нехватки воздуха и со всей силы лупит Юджина по рукам с надеждой вырваться из его хватки.       «Ненавижу истории со счастливым концом, — со злостью говорит Юджин. — НЕНАВИЖУ!»       Юджин еще несколько секунд сдавливает Даниэлю горло до того, как он тянет руку к своему ножу, хватает его и резко проводит острием по ладони мужчины. Перкинс истошно вскрикивает от дикой боли и сильно морщится, пока из раны начинает струиться кровь.       «СУКА! — истошно вскрикивает Даниэль. — МНЕ БОЛЬНО!»       «Что, не нравится? — ехидно усмехается Юджин. — А хочешь еще?»       Юджин делает еще один порез на ладони Даниэля, а тот снова надрывает голосовые связки, будто его пытают самыми страшными пытками.       «ХВАТИТ! — вскрикивает Даниэль. — МНЕ БОЛЬНО!»       «Слушай, парень, а что если попробовать выдать твою смерть за самоубийство? — задумчиво предлагает Юджин и приставляет нож к горлу Даниэля. — Пусть все верят, что тебе больше не хотелось жить.»       «Не в этот раз, сволочь! — сквозь зубы цедит Даниэль. — Я так просто НЕ СДАМСЯ!»       Даниэль резко вырывается из хватки Юджина, пару раз кулаком бьет его в челюсть и висок, встает на ноги и пытается убежать. Однако Уэйнрайт пулей встает, бежит за ним и ногой бьет в позвоночник. Тот теряет всякую бдительность и стискивает зубы из-за боли во всем теле. Затем Перкинс получает сильный удар по животу и в последний момент с трудом уходит от попадания ножа в грудную клетку. Через несколько секунд Юджин снова пытается задушить заметно подуставшего Даниэля, обеими руками крепко схватив его за горло и заставив страдать от нехватки воздуха.       «Сдохни, тварь, СДОХНИ! — сквозь зубы цедит Юджин, с удовольствием наблюдая за тем, как мучается Даниэль. — Стань первым, с кем я расквитаюсь!»       Юджин несколько секунд душит Даниэля до того, как переводит взгляд куда-то в сторону и где-то вдалеке видит машину цвета черного металлика, которая едет сюда на очень высокой скорости. Глядя на нее, Уэйнрайт широко улыбается, будто он задумал что-то нехорошее, переводит свой безумный взгляд на громко кашляющего Перкинса и резко хватает его за шиворот.       «Прощайся с жизнью, Даниэль Кристофер Перкинс, — со злой улыбкой шипит Юджин. — Твое время пришло. СЕЙЧАС!»       Когда машина подъезжает достаточно близко, Юджин с диким, истерическим смехом толкает Даниэля на дорогу. Автомобиль со свистом начинает снижать скорость только тогда, когда ничего не понимающий Перкинс оказывается буквально в паре метров от нее. Он падает на капот, сильно ударяется затылком об стекло и под тяжестью своего веса оставляет на нем заметную трещину. Автомобиль еще несколько метров провозит мужчину на капоте, а затем резко тормозит. После чего Даниэль камнем падает на землю, ударившись лбом об асфальт, и перекатывается на спину. Его глаза закрываются, он сам проваливается в бесконечную темноту, а покрытое синяками тело обмякает и становится неподвижным. Ну а на лице, голове и одной из ладоней выступает ярко-алая кровь, что сильно выделяется на белом кожном покрове.       

***

      Даниэль негромко вскрикивает от неожиданности, резко выпустив из рук черный складной нож, уставив свой ошарашенный взгляд в одной точке, довольно тяжело дыша и нервничая еще сильнее прежнего. Мужчина еще несколько секунд пытается понять, что это было, чувствуя себя так, словно его ударили чем-то тяжелым по голове, но не потерял сознание, а очнулся от транса.       — Уэйнрайт! — громко восклицает Даниэль, пока его широко распахнутые глаза бегают в разные стороны. — Черт… Уэйнрайт…       Даниэль бросает ошарашенный взгляд на нож, который валяется на полу.       — Кажется, я знаю, что со мной произошло… Знаю… Уэйнрайт толкнул меня… И меня сбила машина…       Чем больше времени проходит, тем яснее становятся мысли Даниэля. И кроме того, к нему даже возвращаются некоторые воспоминания.       — Твою мать, этот ублюдок сбежал из тюрьмы… — дрожащим голосом говорит Даниэль. — Уже давно… Он… Он держит здесь Кэссиди… Которая…       Даниэль с негромким вскриком резко хватается за голову, широко распахнув полные ужаса глаза.       — Черт, моя сестра жива… — шепчет Даниэль и качает головой. — Жива… Кэссиди не погибла, как я думал все это время. Моя сестра жива и… Находится здесь?! Эта сука держит ее в этом доме!       Даниэль понимает, что ему становится все труднее и труднее дышать, а от сильного напряжения его мышцы буквально начинают дрожать.       — Уэйнрайт издевался над ней… Насиловал ее и накачивал наркотиками. Типа она отрабатывает долг… — Даниэль нервно сглатывает, ошарашенным взглядом окидывая всю комнату. — Эта сука откровенно говорила о своих планах не только на Кэссиди, но и…       Даниэль сильно вздрагивает, как будто его током ударило, начиная понимать, что он помнит не только то, что с ним произошло, но также и всех тех, кто ему близок.       — Угрожал всем девушкам парней… Наталия, Ракель, Хелен, Анна… Он хотел найти их всех и накачать наркотой! Чтобы также издеваться над ними! Издеваться еще хуже, чем над Наталией в тот раз. — Даниэль качает головой. — И чтобы ему никто не помешал, он решил убрать с дороги меня, Эдварда, Терренса и Питера… Грозился уничтожить нас… И…       Даниэль резко распахивает глаза и бросает взгляд на запертую дверь.       — О, черт, парни! — чуть громче произносит Даниэль. — Они здесь! Должны быть где-то в этом месте! Уэйнрайт сто процентов убьет их! Он сам сказал, что запер их! О, твою мать…       Даниэль, приложив руку ко лбу, резко вдыхает и еще раз окидывает взглядом всю комнату.       — Блять, походу, я тоже заперт… Черт! Черт! Черт!       Несколько секунд Даниэль нервно наматывает круги по всей комнате до того, как резко останавливается и вздрагивает после того, как до него доходит то, что у него возникли серьезные проблемы с друзьями.       — О, нет! — резко хватается руками за волосы Даниэль. — Я… Я разругался с ребятами! Я… Обвинил их во лжи и наговорил кучу гадостей! Чуть не поубивал парней и откровенно желал им смерти!       Даниэль обеими руками прикрывает рот руками и качает головой, вспоминая все, что успел наговорить своим друзьям, которые сами решили отвернуться от него.       — Блять, что же я натворил? — дрожащим голосом ругается Даниэль. — Я же сам все испортил… Разрушил нашу дружбу! Заставил возненавидеть себя! Нет… Нет-нет-нет! Это не может быть правдой… Я бы никогда так не поступил… Я не хотел! Не хотел!       Однако как бы сильно Даниэль ни хотел верить в это, ему приходиться признать, что это правда, вспоминая свою ссору с парнями, которая произошло до того, как они отправились выслеживать Юджина. Стоя посреди комнаты, мужчина широко распахнутыми, полными ужаса глазами снова осматривается вокруг, почувствовав такой огромный стыд, какой не чувствовал, пожалуй, еще никогда.       — Черт, я все испортил… По глупости и наивности… Из-за того, что посчитал их лжецами…       Даниэль медленно подходит к запертой двери и резко ударяет по ней кулаком, продолжая тяжело дышать и понимая, как что-то сильно давит в груди.       — Проклятие! Проклятье! Черт! Черт! ЧЕРТ!       С этими словами Даниэль одним движением резко сбрасывает со стола некоторые вещи, что на нем лежат. После чего он несколько секунд нервно наматывает круги, крепко вцепившись в волосы. А затем мужчина подходит к запертой двери, прислоняется к ней спиной, обессиленно съезжает по ней вниз и прижимает колени к груди.       — Блять, вот я идиот… — ругается на себя Даниэль. — Безмозглый дебил… Как я мог так облажаться? Как мог так поступить с друзьями? Черт… Они не простят меня… Я потерял их… Особенно парни. Которые получили большую часть шишек. Которых я едва не избил, оскорблял, унижал и обвинил в чем только можно… Даже заявил, что они устроили покушение на меня… Что они хотели избавиться от меня… Блять… Сука!       Даниэль тихо стонет и проводит руками по своему лицу.       — Ну почему я не слушал их? Почему? Блять! Какого хера я такой дебил? Сука, как я хочу удавиться… Хочу сдохнуть от стыда… Это безумие… Безумие!       Даниэль носом утыкается в колени, которые он прижимает к груди и обнимает их обеими руками, чувствуя, как глаза стремительно увлажняются слезами.       — Твою мать, лучше бы я вообще ничего не вспоминал… — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Лучше бы я и дальше не понимал, почему мои друзья считают меня тварью. Лучше бы не знал, что навсегда потерял близких мне людей.       Даниэль медленно проводит руками от макушки до задней части шеи.       — Какой же я мудак… Просто мудак… Все испортил! Все разрушил! Заставил всех ненавидеть меня! Твою мать! Почему я не поверил им? Почему? Какого хрена я слушал эту обманщицу Бланку? Эта мерзавка такого наговорила, что я был готов едва ли не убить ребят. Из-за нее я отвернул их от себя. Из-за нее! Блять! Блять! БЛЯТЬ!       Даниэль сильно оттягивает свои волосы, все еще продолжая сидеть на полу с прижатыми к себе коленями, слегка дрожать от волнения и прижиматься спиной к двери. Ему все равно, что его лицо покрыто кровяными следами и маленькими царапинами, а во всем теле ощущаются сильные болевые ощущения. Ему все равно на порванную одежду и всклокоченные волосы. Он просто хочет сгореть от стыда и осознания того, что остался один. Абсолютно один. В одно мгновение. Может быть, навсегда. В какой-то момент Даниэль медленно переводит свой пустой взгляд на валяющийся на полу складной нож. Он нервно сглатывает, тянется к нему, подбирает его, снова прижимается спиной к стене и начинает рассматривать этот предмет со всех сторон, то складывая, то раскрывая его.       — Черт, я заперт в этой комнате, парни тоже где-то здесь, а Уэйнрайт хочет убить нас всех… — с ужасом в широко распахнутых глазах говорит Даниэль. — Не думаю, что он врет насчет поджога дома. Мы все погибнем, если останемся здесь. А я не хочу, чтобы эта сука продолжала жить, дальше продолжала издеваться над Кэссиди и сделала то же самое с Наталией, Ракель, Анной и Хелен. Не хочу… Этого нельзя допустить.       Даниэль немного выпрямляется, бросает взгляд на дверную ручку, пару секунд рассматривает ее и еще раз окидывает взглядом всю комнату.       — Надо выбираться отсюда, — уверенно говорит Даниэль, упирается руками в пол и начинает немного тяжело дышать. — Любым способом. Я должен найти парней и сестру. Мы не должны позволить этом ублюдку победить… Не должны. Эта тварь должна ответить за то, что сделала.       Даниэль еще пару секунд сидит на полу, а затем с ножом в руках поднимается на ноги, быстро осматривается вокруг и еще раз пытается открыть дверь.       — Блять! — ругается Даниэль и резко бьет рукой по двери. — Как отсюда выбраться? Как? Должно быть что-то, что поможет мне! Я не могу оставаться здесь и ждать, пока этот ублюдок прикончит меня!       Даниэль резко проводит рукой по волосам и медленно выдыхает.       — Думай, Даниэль, думай… — с учащенным дыханием приговаривает Даниэль. — Если у тебя есть шанс не оказаться в очередной раз мудаком, так сделай все, чтобы помочь друзьям. Даже если ты потерял их.       Через пару секунд Даниэль решает получше осмотреть комнату и попытаться найти что-то, что помогло бы ему выбраться отсюда. Трясущимися руками он с тяжелым дыханием скидывает с полок и из шкафчиков все, что видит и начинает копаться в старых, никому не нужных вещах. Однако спустя некоторое время среди кучи бесполезного хлама Перкинс находит что-то тяжелое, похожее на кувалду.       — Это должно помочь, — задумчиво говорит Даниэль, сидя на корточках и рассматривая кувалду. — По крайней мере, я надеюсь… Попробовать выбить ею дверь? Если я и смогу выбраться, то только так. Ибо окна здесь нет.       Даниэль резко поднимается на ноги, подходит к двери, внимательно осматривает ее сверху до низу, встает напротив выхода в паре-тройке шагов от него и через пару секунд с громким криком резко бьет кувалдой по двери немного ниже дверного замка. Мужчина видит, что она немного прогибается и бьет по ней еще пару-тройку раз, понимая, что сможет легко сломать эту старую, хлипкую дверь, если он очень постарается. Таким образом Перкинс еще пару-тройку раз с громким рыком бьет кувалдой по двери. Он делает это так ожесточенно, будто это его самый главный враг. А в какой-то момент мужчина со злостью бьет по прогнувшейся двери ногой и дубасит по ней кувалдой еще несколько раз до того, как она наконец-то открывается. Даниэль отбрасывает кувалду в сторону, хватает с собой нож, кладет его во внутренний карман своей куртки, выбегает из комнаты, быстро смотрит во все стороны и в конце концов решает бежать налево.       

***

      Незадолго до того, как к Даниэлю вернулась память, Эдвард начинает постепенно приходить в себя после жесткого избиения Юджином. Он бы и дальше продолжил бороться с ним, но сильный удар по голове на некоторое время лишил его ориентации и возможности двигаться. Сейчас МакКлайф-младший уже может шевелить всем телом, хотя и делает это медленно. Он осторожно принимает сидячее положение, прислоняется спиной к обшарпанной стене и мертвыми глазами осматриваясь вокруг себя, тихонько постанывая от боли в затылке, слегка задрав голову к верху и пытаясь дышать как можно глубже.       На его лице очень много крови, ссадин и небольших синяков. Волосы сильно взъерошены, а практически все тело страдает от адской боли, которую тот терпит достаточно стойко благодаря достаточно высокому болевому порогу. Одежда тоже сильно пострадала во время борьбы с Юджином: старую потертую голубую джинсовую куртку, в которой он и так проходил большую часть своей жизни, можно выбрасывать на помойку, потому что она сильно порвана, темно-синяя майка тоже не уцелела, черные ботинки покрыты грязью, а светло-голубые джинсы порваны на коленях и испачканы по краям.       — Ох, я похож на бездомного… — спустя одну или две минуты тихо стонет Эдвард. — Одежда порвана… Джинсы и ботинки грязные… Черт… Еще и башка болит…       Эдвард сильно морщится, приложив руку ко лбу, задрав голову к верху, прислонившись затылком к стене и согнув одну ногу в колене.       — Твою мать… — тихо произносит Эдвард. — Впрочем, не важно…       Эдвард бросает взгляд на закрытую дверь и слегка хмурится.       — Блять, этот ублюдок запер меня. Только не это!       Мысленно собирает всю волю в кулак, Эдвард медленно поднимается на ноги, добирается до двери и пытается открыть ее, потянув на себя и оттолкнув от себя.       — Черт, заперто! — восклицает Эдвард и качает головой, начав довольно тяжело дышать. — Черт! Черт! Черт! Нет! Я не могу позволить этому больному ублюдку выиграть! Нет! Это несправедливо! НЕСПРАВЕДЛИВО!       Эдвард руками бьет по двери несколько раз и соприкасается с ней лбом, начиная все больше нервничать от того, что ничего не может сделать для того, чтобы спасти себя и помочь Кэссиди.       — Ох, надеюсь, парни свалили отсюда… — выражает надежду Эдвард. — Я не хочу, чтобы они пострадали. Не хочу…       Эдвард уставляет мертвый взгляд на дверь, опираясь на нее локтем и приложив к ней ладонь.       — Лучше я буду страдать заслуженно, чем позволю им подвергать себя опасности. Я не могу позволить им быть втянутыми в это дело. Если эта падла хочет, то пусть он разбирается со мной. А тронет их хоть пальцем – разорву на части.       Эдвард снова соприкасается лбом с дверью на пару секунд, медленно поворачивается к ней сначала боком, а потом – спиной, запускает обе руки в волосы и быстро скатывается вниз, согнув ноги в коленях и спрятав в них лицо, пока его глаза все больше увлажняются из-за слез.       — Мне очень жаль, парни… — дрожащим, полным отчаяния голосом произносит Эдвард. — Простите меня за все… Не обижайтесь, если что-то было не так… Я нахожусь здесь заслуженно… Если вы сбежали отсюда, то, пожалуйста, больше не возвращайтесь сюда. Никогда. Здесь вы встретите свою верную гибель… Вы должны жить. Должны… Я не хочу, чтобы вы погибли…       От осознания безвыходности ситуации Эдвард все больше сдается. У него уже нет надежды на чудо и внезапное спасение. Он совсем один. И ему страшно. Нет, не быть одному. А умирать. Оставлять тех, кого он так любит. Знать, что кто-то будет лить слезы и скорбеть по нему, когда все узнают о его гибели. Думая об этом, мужчина чувствует, как больно сжимается его сердце. Как в груди что-то давит и не дает ему нормально дышать. Как на глаза наворачиваются слезы, которые он едва сдерживает. МакКлайф-младший закрывает лицо руками и пальцами больно оттягивает волосы, в какой-то момент все-таки дав волю эмоциям и позволив себе пустить слезу, пока никто этого не видит.       — Черт, я реально не смогу справиться с этим один, — тихим, низким голосом говорит Эдвард. — Да, я должен был заставить парней уйти отсюда… Но… С их помощью мне было намного легче противостоять этому больному ублюдку.       Эдвард бросает взгляд на свои руки, которые сильно трясутся от напряжения.       — Мне нужна чья-то помощь… — Эдвард тихо шмыгает носом, чувствуя себя словно маленький, беззащитный ребенок, который потерялся среди кучи незнакомых людей. — Я не хочу умирать… Блять… Я не хочу сдаваться! Мне страшно… Страшно быть здесь одному… Я хочу, чтобы кто-то был рядом…       Еще несколько секунд Эдвард оттягивает волосы и пустыми глазами рассматривает полы, довольно тяжело дыша. А потом он чувствует какое-то странное чувство в груди. Нет, не боль или чувство, что ему не хватает воздуха. Это что-то теплое и приятное. Дающее надежду, веру и энергию… Мужчина не сразу понимает, что во внутреннем кармане джинсовой куртки, расположенный как раз на груди, лежит позолоченный кулон Наталии. Его рука тянется к нему и достает оттуда из него немного грязное украшение с подвеской в форме буквы «N». Эдвард несколько секунд рассматривает ее, пока она лежит у него на ладони, покрытой кровью, вертит ее в руках и проводит по ней кончиками пальцев. Он понимает, что Наталия была так или иначе права, когда говорила, что эта вещица заставляет ее чувствовать какие-то теплые и приятные чувства и внушал веру в лучшее. Ведь мужчина начинает чувствовать то же самое…       Эта вещица – точнее, мысли о ее владелице – придает Эдварду уверенность в том, что он не должен сдаваться. Ему стало стыдно, что он на секунду посмел усомниться в себе. Ведь эта девушка считает его смелым, заботливым и бесстрашным. Эдвард – ее герой! А герой не имеет права проиграть. Он должен бороться до тех пор, пока твердо стоит на ногах. Может, это всего лишь самовнушение, но мысли о Наталии заставляют МакКлайфа-младшего понять, что не может даже думать о проигрыше, пока у него есть причина жить и за что-то бороться.       — Нет, я не могу… — тихим, дрожащим голосом произносит Эдвард и качает головой. — Не могу… Не быть побежденным. Ради Наталии. Я не могу заставить ее считать меня слабаком. Не имею никакого права. Для нее я – герой. Смелый, уверенный в себе, бесстрашный и сильный мужчина. Я обещал, что буду сильным ради нее. И я буду…       Эдвард берет в ладонь подвеску с буквой «N», которая даже в темной комнате при пасмурной погоде переливается красивым блеском, когда он поворачивает ее в разные стороны.       — Я не сдамся, Наталия, ни за что, — с легкой улыбкой обещает Эдвард. — Клянусь жизнью… Сделаю все, чтобы выбраться отсюда и покончить с этой историей. Уэйнрайт не доберется до тебя… Из любой ситуации есть выход. Я не проиграл. Ведь я еще живой. Могу стоять на ногах. И я обязан бороться так, будто от этого зависит моя жизнь. Моя трусость ничем не может быть оправдана.       Эдвард шмыгает носом, набирает в легкие побольше воздуха и медленно выдыхает, не отрывая взгляда от кулона Наталии.       — Это не только ради тебя, любимая, — с учащенным дыханием говорит Эдвард и крепко сжимает кулон в руках. — Но еще и ради всех тех, кто мне близок… Я люблю всех этих людей. Они – самое дорогое, что у меня есть. Я могу потерять все и остаться в одних трусах. Но я не могу потерять семью, друзей и любимую девушку. А еще у меня есть группа… Группа, которую я не могу предать. Парни верят в меня, и я обязан оправдать их ожидания. Доказать, что они не зря дали мне шанс заниматься любимым делом. Все это – то, ради чего я должен бороться. Должен остановить Уэйнрайта. И спасти Кэссиди. Эта бедная девочка страдала намного больше, чем Наталия. Которую ждала бы та же участь, если бы я не защищал ее.       С тяжелым дыханием Эдвард на пару секунд прикрывает глаза и прикладывает кулон Наталии к груди, пока по его щекам медленно текут слезы.       — Соберись, Эдвард, ты сможешь сделать это, — решительно приказывает Эдвард. — Просто думай о тех, кто тебе близок. Думай о тех, для кого ты вовсе не облезлый бесполезный щенок, а смелый и уверенный в себе герой.       Эдвард резко выдыхает, прячет кулон во внутренний карман и быстро поднимается на ноги. Несколько секунд он осматривается вокруг, пытаясь придумать, как ему выбраться отсюда. И первое, что он придумывает, – это попробовать выломать дверь ногой. Мужчина со всей силы бьет ногой по дверному замку. Однако нескольких попыток так и не приносят МакКлайфу-младшему никакого результата.       — Черт, слишком крепкая дверь, да еще и открывается не от меня… — раздраженно говорит Эдвард, немного тяжело дыша. — Похоже, я не смогу сломать ее… Надо искать другой способ…       Эдвард осматривается вокруг себя и вскоре останавливает свой взгляд на очень старых шторах, закрывающие часть окна, что заставлено книжной полкой, которую он раньше не замечал. Мужчина пулей подлетает к ней, со всей силы толкает ее, валит на пол со всем содержимым и видит, что за ней находится окошко среднего размера.       — Да! — слегка улыбается Эдвард. — Окно! Я смогу выбраться через него!       Эдвард останавливает взгляд на большой, покрытой пылью и грязью вазе. Мужчина пробирается сквозь беспорядок, хватает ее и с прищуренными глазами бросает в окно, находясь на более-менее безопасном расстоянии. Стекло тут же трескается, а многочисленные кусочки разлетаются в разные стороны вместе с осколками вазы. Не теряя времени, Эдвард ловко взбирается на столик, который он ставит под оконную раму и осторожно пролезает в окно, стараясь не поранить руки об торчащие в раме осколки. После чего он выпрыгивает, приземляется на корточки, поднимается на ноги и осматривает себя, чтобы убедиться в том, что на его руках нет порезов.       — Надо сообщить обо всем мистеру Джонсону, — тихо, уверенно говорит Эдвард. — Даже если парни уже пытались связаться с ним, я лично дам ему знать, что со мной все нормально.       Поскольку Эдвард пулей добирается до входа в дом, который оказывается завален старой мебелью и еще какими-то огромными и тяжелыми вещами, не зная, что Питер, Терренс и Даниэль все еще заперты здесь и пытаются выбраться. Он обнаруживает, что ворота тоже чем-то подперты, когда пытается оттолкнуть их от себя и встречает сопротивление. Именно поэтому мужчина подбегает к каменной оградке, взбирается по ней наверх, заставив себя наплевать на жуткую слабость во всем теле, и спрыгивает уже на другую сторону. Далее он пробегает еще какое-то расстояние по прямой, резко останавливается и осматривается вокруг. А немного прислушавшись, Эдварду кажется, что он слышит звуки, издаваемые проезжающими неподалеку автомобилями.       — Кажется, я слышу звуки машины… — задумчиво отмечает Эдвард. — Значит, где-то есть дорога… Возможно, что даже недалеко отсюда…       Эдвард резко выдыхает и расставляет руки в бока.       — Не уверен, что смогу объяснить мистеру Джонсону, где я нахожусь, ибо не знаю эти места. Но можно попробовать отправить ему сообщение со скриншотом моего текущего местоположения на карте? Хотя для начала было бы просто неплохо дозвониться ему, ибо я не уверен, что здесь есть сотовая связь.       Эдвард достает свой мобильный телефон, который, к его удивлению, остался целым после ожесточенной драки с Юджином. Он видит на экране кучу разных уведомлений о звонках, сообщениях и многом другом, но не обращает на них внимание. Мужчина быстро открывает список контактов, находит номер Виктора Джонсона, набирает его и ждет ответ, округленными глазами оглядываясь вокруг и переминаясь с одной ноги на другую. И через несколько секунд ему как раз отвечает Виктор, который только лишь успевает произнести слово «Алло», ибо МакКлайф-младший начинает взволнованно тараторить:       — Алло, мистер Джонсон? Это Эдвард МакКлайф! Простите, если я отвлекаю вас, но мне срочно нужна ваша помощь. Если вы не поможете мне прямо сейчас, то дело может кончиться плохо. — Эдвард прикладывает руку ко лбу и резко выдыхает. — Я знаю, где находится Юджин Уэйнрайт. Мы с ребятами выследили его. Убежище этого типа находится очень далеко от города – мы проделали долгий путь. И здесь Уэйнрайт скрывается не один: этот тип держит в заложниках девушку девятнадцати лет. Она в очень плохом состоянии, потому что Уэйнрайт накачивал ее наркотиками или снотворным.       Эдвард взволнованно оглядывается по сторонам.       — К сожалению, Уэйнрайт поймал нас и не позволил нам уйти, но мы все равно сумели оглушить его. Я уговорил парней бежать, чтобы спасти их… А сам остался. Он запер меня в том доме, где прятался сам и скрывал ту молодую девушку. Но мне удалось выпрыгнуть через окно. Уэйнрайт не знает этого, но он намерен поджечь дом, чтобы я погиб. Этот тип говорил и про парней, но я думаю, что они успели сбежать. — Эдвард медленно проводит рукой по лицу. — К сожалению, я не смогу объяснить вам, где нахожусь, ибо вокруг нет никаких опознавательных знаков. Однако я пришлю вам сообщение со скриншотом моего текущего положения на карте. Я прошу вас прислать сюда полицию и скорую помощь для девушки. Ей срочно надо в больницу. Я пока что останусь здесь и буду тянуть время, чтобы этот тип не сбежал.       Эдвард делает шаг вперед, немного тяжело дыша.       — Пожалуйста, мистер Джонсон, помогите мне, — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард. — Я боюсь, что не справлюсь с ним один. Но обещаю, что буду держаться и не дам ему ничего со мной сделать. А если парни свяжутся с вами в случае, если они еще не сделали это, то скажите им, что со мной все порядке. Пусть они не беспокоятся обо мне. Успокойте их… Особенно Терренса. Я знаю, что он сильно переживает за меня. Прошу, дайте ему знать, что со мной все будет хорошо, и я скоро свяжусь с ним. Сейчас я пришлю вам сообщение с моим текущим положением на карте. Заранее спасибо за помощь…       Не дав Виктору сказать и слова, Эдвард отключает звонок, открывает карту в телефоне и отмечает свое текущее положение, увидев, что неподалеку действительно есть дорога. Мужчина делает скриншот фрагмента карты, пишет капитану Джонсону сообщение в WhatsApp, прикрепляет картинку и отправляет все ему. После чего он прячет телефон в карман и смотрит куда-то вдаль, с гордо поднятой головой сжав руки в кулаки.       — Клянусь драться так, словно от этого зависит моя жизнь, — уверенно говорит Эдвард. — Бороться до последнего стука сердца. Защищаться всеми способами. Не позволить этому ублюдку сбежать. Остаться живым и помочь Кэссиди. Это все ради моих близких людей. Только ради них… Я готов. Готов бороться в одиночку. Независимо от того, как дорого мне это обойдется.       Эдвард пару секунд уверенно смотрит в одну точку, резко расслабив и расправив плечи. А затем он сдвигается с места и бежит куда-то по прямой, не зная, куда это его приведет, и сможет ли он выбраться отсюда после того, как все закончится.       

***

      Терренс уже давно почувствовал себя лучше и смог встать на ноги, хотя его по-прежнему мучает боль в затылке, которым он ударился об острый угол стола. Впрочем, мужчина не обращает на это внимания и думает лишь об одном – о том, что ему нужно выбраться отсюда и помочь брату и друзьям. На лице МакКлайфа-старшего гораздо больше царапин и ссадин, чем кровоподтеков, а на его руках очень много синяков. Под носом застывает небольшая струйка крови, которую он немного позже убирает рукой, а от многократных ударов по всему телу мужчина испытывает достаточно сильную боль. Черная джинсовка с закатанными рукавами покрыта пятнами крови и порвана во многих местах, на темно-синих джинсах есть порезы и грязь, серые кроссовки окончательно загрязнились… А на серой, чуть порванной в некоторых местах футболке также есть следы крови, поскольку мужчина иногда вытирал об нее руки и лицо.       Терренс пытается выбраться отсюда, прикладывая много силы, чтобы открыть дверь, но ему это не удается. Никакие удары ногой и попытки выбить ее плечом не приносят никакого результата. Дверь здесь также очень крепкая и открывается оттягиванием на себя. От осознания своей беспомощности, МакКлайф-старший со злостью бьет по ней кулаком, подходит к кровати и садится на нее, с учащенным дыханием начав массировать плечо, которое начинает болеть после многократных ударов.       — Ракель была права, когда говорила о своих опасениях… — уставив взгляд в одной точке, без эмоций тихо говорит Терренс. — Если я не смогу выбраться отсюда, то у меня не будет шансов выжить. Уэйнрайт подожжет этот дом ко всем чертям, и мы все погибнем.       Терренс поднимает голову и переводит взгляд на противоположную облезлую стенку.       — Если парни не смогли противостоять Уэйнрайту, то они все еще должны быть здесь и оказаться запертыми так же, как и я. Они точно не ушли… Я уверен в этом…       Резко выдохнув, Терренс сгибается пополам и запускает руки, на которых есть несколько небольших царапин, в свои волосы и слегка оттягивает черные спутанные пряди.       — Черт, я не знаю, что делать! — отчаянно восклицает Терренс. — Ситуация безвыходная! Я не могу выбраться отсюда. Не могу помочь ребятам. Я НИЧЕГО, БЛЯТЬ, НЕ МОГУ!       Терренс проводит руками по своему лицу.       — Нет… — качает головой Терренс. — Нет-нет… Я не хочу умирать! Не хочу оставлять Ракель. Она не переживет этого… Я не могу… Нет… Я не могу сдаться… Не могу…       Терренс нервно сглатывает и на несколько секунд прикрывает глаза, понимая, как часто бьется его сердце.       — Прости меня, Ракель… Прости, что снова сделал все по-своему и теперь вынужден отвечаю за свои ошибки. Мне очень жаль, любовь моя… Я не хотел заставлять тебя страдать и переживать. — Терренс медленно выпрямляется и на пару секунд уставляет грустный взгляд на пожелтевшие плинтуса на потолке. — Клянусь, милая, я бы ни за что не пошел сюда, если бы… Если бы Эдвард не захотел пойти за Уэйнрайтом. Я не мог бросить своего брата. Не мог… Представив себе все, что Уэйнрайт может с ним сделать, мне стало плохо. Я должен был сделать это. Должен был пойти с ним и следить за тем, чтобы он был в порядке. Я не хочу его терять. Не хочу, чтобы он погиб…       Терренс шмыгает носом и медленно выдыхает, отчаянно пытаясь не поддаваться панике.       — Эдвард – не просто мой младший брат… — с грустью во взгляде тихо говорит Терренс. — Он – мой лучший друг, который знает меня лучше друзей. Который понимает меня с полуслов. Не надо ничего говорить, ибо мы все равно поймем, о чем думаем, и что чувствуем. Такой крепкой связи у меня нет ни с кем из друзей… Именно ему я могу рассказать то, чего не могу сказать кому-то другому. Это тот человек, к которому я никогда не буду безразличен. Каким бы Эдвард не был, я люблю своего брата… Даже если он – мелкий, бесящий и надоедливый спиногрыз, который бесит меня все больше с каждым днем. Который обожает искать приключения на свою задницу.       Терренс бросает мимолетную улыбку и переводит грустный взгляд вниз.       — Я не могу бросить его в беде, даже если он того хочет. Эдвард может погибнуть, если я, твою мать, не найду способ свалить отсюда. Если уже не погиб… На него было страшно смотреть после зверских избиений Уэйнрайта. Черт! Только бы он не избил Эдварда до смерти… Я не хочу потерять брата… Отец с матерью тоже не переживут этого… А Наталия… Она уже никогда не будет знать покоя, если потеряет Эдварда.       Чувствуя, как сильно дрожит каждая его напряженная мышца, Терренс прикрывает глаза и начинает думать о Ракель. О ее лице. О ее словах. Мужчина представляет себе, как она ласкает его лицо, голову или руки, искренне надеясь, что причина, что заставляет его чувствовать себя живым, поможет найти в себе силы не сдаться.       — Прошу, Ракель, дай мне силы… — тихо, с жалостью во взгляде умоляет Терренс. — Дай силы выдержать это… Я чувствую, как сдаюсь. Уэйнрайт не должен выиграть и грохнуть нас всех. Я не хочу умирать… Не хочу бросать тебя одну. Не хочу позволить брату и друзьям умереть. Если в моих силах спасти их, я не могу упустить шанс. Это мой долг. Как самый старший из нас, я отвечаю за них и не имею права допустить, чтобы с ними что-то случилось.       Терренс бросает взгляд на разбитые кусочки маленького зеркала, валяющиеся на полу в углу комнаты, медленно встает с кровати, подходит к ним, опускается на корточки и начинает рассматривать их, осторожно взяв некоторые из них в руки. Честно говоря, он и сам не понимает, чем его так привлекли куски разбитого зеркальца, но мужчине трудно оторвать от них взгляд и отбросить их куда подальше, чтобы не поранить руки. А через несколько мгновений МакКлайф-старший берет четыре кусочка зеркала, недолго рассматривает их и пытается соединить вместе. В итоге у мужчины получается маленький кружок из четырех практически одинаковых кусочков. И он невольно проводит параллель между этими кусочками зеркала, и собой, Питером, Эдвардом и Даниэлем.       — Сила четверых… — задумчиво произносит Терренс. — Сила дружбы… Сила единства… Пока мы были вместе, нам держались. Но как только мы разбежались, то каждый из нас проиграл.       Терренс разъединяет все кусочки зеркала.       — А значит, один лишился части силы других… — слегка хмурится Терренс. — Когда все эти кусочки зеркала были соединены вместе, они будто бы дополняли друг друга и образовали одно целое.       Терренс бросает мимолетную улыбку.       — Прямо как мы с парнями… Эти кусочки – как мы все: я, Эдвард, Даниэль и Питер… Мы разные. Но мы дополняем друг друга. Мы – одно целое. Когда Эдвард присоединился к нашей группе, то мы стали другими. Более сильными, уверенными, энергичными… А все потому, что мы нашли недостающий элемент, который завершил эту картину и сделал ее идеальной.       Терренс смотрит на кусочки зеркала и снова соединяет их вместе, видя, что у него получается целое небольшое зеркальце и скромно улыбнувшись.       — Чтобы выйти победителями, мы должны быть вместе, — уверенно говорит Терренс. — Сражаться против Уэйнрайта общими силами и не позволять ему нанести кому-то вред. Как говорится, один за всех, и все за одного. Мы должны бороться вчетвером. Или втроем. Только так мы будем сильными, одолеем этого ублюдка и заберем отсюда Кэссиди.       Терренс улыбается уже намного шире и несколько секунд молча смотрит на соединенные кусочки зеркала, в какой-то момент гордо приподняв голову.       — Ты не потеряешь меня, Ракель. Нет. Я не позволю этому ублюдку Уэйнрайту выиграть. Так и знай, милая. Я буду помогать брату и друзьям и защищать их настолько яростно, насколько это возможно. Буду бороться до последнего вздоха ради близких мне людей и любви к ним. Может, в итоге мы получим много травм и будем истекать кровью, но каждый из нас обязан остаться в живых. У нас есть те, ради кого мы живем.       Терренс еще пару секунд рассматривает кусочки зеркала, уверенно встает на ноги и осматривается вокруг.       — Я обязан выбраться отсюда, — уверенно говорит Терренс. — Неважно, как! Я обязан!       В какой-то момент Терренсу приходит идея проверить, есть ли здесь окна. А поскольку здесь все заставлено какими-то полками и ящиками, мужчина начинает разгребать завалы с ящиками и переворачивать полки без всякого сожаления. Его не волнует сохранность вещей в этом доме, и он готов уничтожить все, лишь бы спасти себя и остальных. Полки и ящики одна за другой с громким грохотом падают на пол, а что-то разбивается вдребезги. А уже через некоторое время Терренс находит точно такое же окно, которое есть в комнате, где заперт Эдвард.       — Да! — с легкой улыбкой восклицает Терренс. — Я смогу выбраться! Через окно!       Быстро осмотревшись вокруг, Терренс берет какую-то деревянную тяжеловатую палку, лежащая в углу комнаты, немного отходит от окна и с громким криком бьет ею прямо по стеклу. Оно не выдерживает такого давления и мгновенно разбивается. Почти все осколки оказываются в одной кучке, хотя какие-то кусочки отбрасывает в сторону. Мужчина отбрасывает палку в сторону, взбирается на небольшой подоконник, осторожно хватается за рамы окна, стараясь не поранить руки и ноги, и обнаруживает, что ему придется прыгнуть прямо в грязь. Впрочем, его это не волнует, и МакКлайф-старший выпрыгивает из окна, оказавшись прямо в грязи. Терренс упорно вязнет в ней, но прилагает много усилий, чтобы выбраться из нее, как может очищает ноги и бежит к главному входу дома, который полностью завален мебелью.       — Черт, куда мне идти? Попробовать зайти в дом и поискать ребят? Вдруг кто-то из них все еще находится там?       Только Терренс осматривается вокруг и собирается проникнуть в дом, как он бросает взгляд на землю, на которой видит какие-то вмятины. Мужчина подбегает к ним, опускается на корточки и внимательно рассматривает их.       — Следы от обуви… — задумчиво произносит Терренс. — Разные… Сомневаюсь, что это следы Уэйнрайта, ибо у него слишком огромные ласты, Перкинс тоже не такой обладатель размера… Значит, это либо от обуви Питера, либо от обуви Эдварда… Ну-ка…       Терренс быстро поднимается и наступает ногой рядом с одним из следов, чтобы сравнить их.       — Почти одинаковый размер… Значит, это следы Эдварда! У нас одинаковый размер обуви, а у Питера он все-таки поменьше. Да, это точно мой братец! Черт… Неужели он все-таки выбрался отсюда?       Терренс, слегка нахмурившись, смотрит вдаль.       — Следы ведут к воротам, — задумчиво произносит Терренс и бросает взгляд в сторону дома. — Значит, выбрался… Но как? Дверь ведь заблокирована!       Терренс подходит поближе к дому, осматривает некоторые окна и обнаруживает одно, которое разбил Эдварда.       — Разбитое окно… — слегка хмурится Терренс. — Вроде бы оно не было разбито, когда мы осматривали дом… Значит, Эдвард разбил его, выпрыгнул и куда-то убежал. А раз так, то надо немедленно его найти.       Терренс быстро осматривается вокруг.       — Попробую пойти по следам. Уверен, что они приведут меня туда, куда нужно.       Терренс подбегает к каменным воротам, которые он не может открыть, и решает перелезать через них. Мужчина без проблем вскарабкивается на самый верх, осторожно проверяя все камни, за которые собирается хвататься, и спрыгивает вниз на другую сторону. После этого Терренс уверенно бежит по следам своего брата, заметив еще чьи-то следы и надеясь, что они принадлежат Даниэлю или Питеру.       

***

      Питер также пытается освободиться. У него уже начинают болеть руки от того, что он яростно пытается выбить дверь ладонями и плечами. Но, к сожалению, ему ничего не удается сделать. В какой-то момент блондин со злостью пинает дверь ногой и бьет ее рукой, резко отходит от нее и опирается руками о стол, довольно тяжело дыша и дрожа от сильного напряжения в теле. Ему все равно на кровоподтеки, царапины и синяки по всему телу. Все равно, что пшеничные волосы полностью взъерошены и спутаны, серые джинсы испачканы в грязи, темно-синяя джинсовка порвана в некоторых местах, особенно сильно – на локтях, серая футболка пропитана кровью, а черные ботинки все в грязи.       Питер тоже начинает терять надежду на то, что он выберется отсюда и сможет помочь парням. К сожалению, в этой комнате нет окна, которое он мог бы разбить. Можно только лишь выбраться с помощью двери, но она не поддается. Безуспешные попытки выбраться отсюда все больше заставляет его впасть в отчаяние. Страх умереть становится все сильнее. Не только он. Обретя близких людей однажды, он не хочет их терять. Одна только мысль об их гибели приводит его в ужас и заставляет почувствовать, как сердце настолько сильно сжимается, что это приносит ему дискомфорт.       — Черт, мне страшно… — уставив взгляд в одной точке и опираясь обеими руками о стол, слегка дрожащим голосом Питер. — Я не хочу потерять друзей… Не хочу остаться один! Я боюсь одиночества! До смерти! Если я останусь один, то сойду с ума! Надо выбираться отсюда, но я не знаю, как. Я не могу спасти друзей! Я бессилен!       Питер отходит от стола и начинает нервно наматывать круги по всей маленькой комнате.       — Твою мать, должен же быть какой-то способ выбраться отсюда! Этот ублюдок Уэйнрайт не может выиграть и грохнуть нас. Нет… Я должен помочь им! Даже был бы готов пожертвовать собой, чтобы спасти их… Перетерпеть адскую боль от резания запястий или всего тела… Что угодно…       Питер останавливается посреди комнаты и на пару секунд прикрывает глаза, медленно выдыхая.       — Я на все готов, чтобы помочь друзьям и своей девушке. Да, я мог бы бросить Эдварда и Терренса. Но я не сделал это, потому что не смог. Не смог бросить друзей в беде. Я хотел помочь им и защитить. Мы могли бы проклинать МакКлайфа-младшего из-за его упрямства и желания попасть в беду, но нет… Мы с Терренсом готовы жертвовать и защищать его.       Питер нервно сглатывает.       — Я прекрасно понимаю, почему Терренс не хотел позволять Эдварду идти одному. И не мог этого допустить по той же причине. Они оба для меня как братья… У меня никогда не было родных братьев и сестер, но эти ребята – не просто мои лучшие друзья. Они – моя семья.       Питер слегка улыбается с грустью во взгляде.       — Мои братишки… — тихо произносит Питер. — Если бы не их поддержка, я бы сейчас лежал в земле и гнил… Я живой только благодаря своим друзьям и девушке, которую очень люблю. Девчонки тоже для меня как сестренки… Пока парни помогают словами и делом, девчонки всегда готовы обнять и позаботиться. С ними я чувствую себя кому-то нужным. Я не забыт и не брошен.       Питер медленно выдыхает и переводит грустный взгляд на стены.       — Это единственные люди, которые у меня есть. У меня нет семьи. Я – сирота. Я никогда не чувствовал, что у меня есть мать. Ей всегда было по хер на меня. Она выбирала водку. Я не знал, что такое любящая семья… Но… Мои друзья стали ею… Они дали мне то, чего я был лишен всю свою жизнь. Если я потеряю их и останусь один на этом свете, больше не будет смысла жить. Не для кого. Я не хочу оставаться один. Я боюсь. Меня накрывает паника, когда я думаю об этом.       Через пару секунд Питер переводит взгляд на левую руку, на которой у него до сих пор есть небольшой, не слишком заметный шрам, напоминающий ему о том, что некоторое время назад он медленно губил себя, постепенно закрывался ото всех и едва не покончил с жизнью.       — А еще я ужасно боюсь сорваться и снова начать резаться. Эта привычка мгновенно затянет меня в свои сети. А второго шанса спасти меня уже не будет. Мне повезло, что я смог сдержаться тогда, когда чуть не сделал это дома у Хелен. Но в следующий раз я вряд ли смогу остановиться. Хотя я так не хочу разочаровывать их… Подводить… Я дал слово! Пообещал, что возьму себя в руки!       Какое-то время пустые глаза Питера бегают из стороны в сторону, а он сам отчаянно пытается не поддаваться панике, из-за которой он слегка трясется и с трудом может дышать.       — А еще я не хочу бросать Хелен, — дрожащим голосом говорит Питер. — Она будет страдать без меня… Как и я – без нее. Словами не могу описать то, как я благодарен ей. Хелен дала мне надежду, что однажды я смогу жениться и стать отцом. Раз у меня никогда не было семьи, я все еще могу завести свою собственную. И воспитывать своих детей в любви и заботе.       Питер на пару секунд прикрывает глаза, понимая, что каждый вздох дается ему с трудом.       — Черт, как же я хочу, чтобы кто-то был рядом… — с грустью во взгляде говорит Питер. — Даже Сэмми мог бы помочь мне… Может, он не может говорить, но пушистый все прекрасно понимает и знает, что нужно делать.       Питер медленно переводит взгляд на пол, а потом его внимание привлекают повязки на правой руке. Он до сих пор не избавился от привычки носить много браслетов на одной руке. А поскольку сейчас на нем надета одежда серого и темного-синего цвета, то и браслеты подобраны в тон. Однако есть один, серебристый, который Роуз носит с одеждой любых оттенков. Это презент на его день рождения ото всех друзей. На нем есть элегантная гравировка в виде фразы, всегда подбадривающей мужчину, который присаживается на кровать, пока с интересом смотрит на свои браслеты.       — Всегда оставайся таким же добрым, веселым, преданным, сильным, смелым, улыбчивым и уверенным, какой ты и сейчас, — с легкой улыбкой вслух читает Питер и медленно окидывает комнату взглядом. — Эта фраза всегда заставляет меня улыбаться…       Питер на пару секунд призадумывается.       — Хм… Какой ты сейчас… — Питер снова читает фразу на браслете и улыбается гораздо шире. — Нет… Нет… Я не должен сдаваться. Ради тех, кто мне близок. Ради тех, кого я люблю. Это мой долг! Я не привык бросать друзей в беде и отказывать им в помощи, когда могу помочь. Как бы страшно мне ни было, я обязан помогать тем, кто однажды спас меня. Я не могу допустить, чтобы они посчитали меня неблагодарной сукой.       В какой-то момент Питер отстегивает застежку на браслете с гравировкой фразы, снимает его с руки и несколько секунд вертит в руке.       — Мы с парнями должны быть вместе. Больше всегда лучше. А значит, шансов выиграть намного выше. По крайней мере, я не собираюсь бросать друзей. Я больше не буду стоять в сторонке и трусить, наблюдая за страданиями близких людей. Пора посмотреть страху в глаза. В лицо опасности.       Через несколько секунд Питер снова надевает свой браслет на руку, застегивает застежку и бросает взгляд на свой шрам на левой руке.       — Больше нет того Питера Роуза, над которым издевался каждый, кому не лень, — уверенно говорит Питер. — Который причинял себе дикую боль в качестве наказания. Сейчас есть Питер Роуз, который еще докажет, что он не забитый, несчастный и слабый. Что меня не стоит недооценивать. Я не груша и никогда ей не стану.       Питер встает с кровати, гордо поднимает голову и уставляет свой уверенный взгляд на стенку напротив.       — Ты – сильный, преданный, смелый, уверенный, честный и справедливый человек, Питер, — уверенно говорит Питер. — Так говорят мои друзья. Точнее, моя семья… Благодаря этим людям я живой… И обязан отблагодарить их за это. Теперь я знаю, во что верю. Пришло время делать то, что я должен. Что бы ни случилось, я буду стоять на своем и не сдам позиций. Я ни за что не продам свою душу какому-то ублюдку, который хочет грохнуть всех нас. Ты этого не дождешься, Уэйнрайт. Раз напал на моих братьев – будешь иметь дело со мной.       Питер переводит свой взгляд на запертую дверь и слегка хмурится.       — Надо любым способом выбираться отсюда. Другого выхода у меня нет. Здесь нет окна, через которое я смог бы выпрыгнуть. Значит, остается лишь ломать эту гребаную дверь. Как угодно. Хоть головой!       Питер подлетает к двери, с громким криком ногой один раз сильно бьет по замку и наносит по ней еще один удар, но уже плечом. Затем его взгляд падает на бейсбольную биту, которую он хватает с пола и пару раз бьет ею по двери. В какой-то момент мужчина начинает видеть, что она начинает потихоньку прогибаться. Поэтому Питер продолжает идти к своей цели выбраться отсюда, обретая все больше уверенности и обещая себе любой ценой сбежать и найти своих друзей. Чуть позже мужчина отбрасывает бейсбольную биту в сторону и решает добивать дверь с помощью рук и ног. Питер делает еще ударов до того, как со всей силы бьет по ней пяткой. В конце концов замок падает на пол, погнутая дверь резко распахивается, а доски, которыми она была заперта, ломаются.       — Да! — радостно восклицает Питер. — У меня получилось!       Питер пулей выбегает из комнаты и быстро осматривается по сторонам и пытается решить, куда сейчас бежать, и где он может найти друзей.       — Мне кажется, я слышал чьи-то голоса, пока торчал здесь… — задумчиво говорит Питер. — Не знаю, кому они принадлежали. Хотя я точно слышал, как кто-то из парней кричал…       Спустя пару секунд Питер решает проверять все комнаты. Он пулей подбегает к каждой двери и заглядывает внутрь, но пока что не приносит ему никаких результатов. А через некоторое время Роуз подбегает к запертой двери, которую, похоже, уже кто-то пытался выбить.       — Эй, там кто-то есть? — постукивая кулаком по двери, громко спрашивает Питер. — Кто-нибудь?       Недолго думая, Питер предпринимает попытку выломать замок. Сначала блондин снимает все доски, а потом находит неподалеку лом, с помощью которого за несколько секунд ломает замок и открывает дверь. Правда в этой комнате он никого не находит, хотя и замечает выбитое окно и видит, что на полу лежат куски разбитой вазы и стекла.       — Окно выбито… Похоже, Уэйнрайт кого-то здесь запер, а тому удалось сбежать через окно.       Питер подходит к разбитому окну, осторожно перешагивая через осколки, и смотрит то, что происходит на улице, но ничего интересного не находит. Поэтому блондин решает не терять времени зря и продолжать осматривать другие комнаты. Заглянув еще в парочку, Питер также ничего не находит, но потом он подбегает ко второй комнате, в которой выбита дверь.       — Кто-то еще сбежал отсюда… Значит, нужно искать еще одну комнату.       Питер проверяет оставшиеся комнаты, не пропуская ни одной, и даже залезает на второй этаж, где также ничего не находит. И тот факт, что он нигде не видит даже намеки на следы присутствия парней, начинает пугать Роуза и наводить на худшие мысли. Но вскоре Питер прибегает к запертой комнате, дверь в которую повреждена, но не очень сильно.       — Эй, кто там есть? — громко спрашивает Питер. — Ребята? Вы там?       Питер не получает никакого ответа и решает ломать дверь с помощью лома. Он справляется с этим за несколько секунд и после этого пулей забегает в комнату, где, к его удивлению, также никого нет.       — Вот дерьмо, где же парни? — с ужасом в широко распахнутых глазах качает головой Питер. — Здесь тоже выбито окно, а значит, кто-то свалил через него…       Питер крепко вцепляется в свои волосы.       — Блять, они что, все свалили и бросили меня здесь? — недоумевает Питер и начинает окидывать взглядом всю комнату, в которой многое перевернуто вверх дном. — Даже не захотели помочь мне выбраться? Черт! Еще и Уэйнрайт свалил куда-то с Кэссиди.       В какой-то момент Питер переводит взгляд на четыре кусочка, лежащие на полу и соединенные вместе. Мужчину привлекают эти штучки, и он медленно опускается на корточки, с интересом рассматривает эти осколки и проводит по ним рукой, видя в них свое отражение.       — Четыре кусочка зеркала… Эти фрагменты образуют собой целый кусок. Как и мы с парнями… Не будь кого-то одного – все будет иначе. Мы – дополнение друг друга… Если хотя бы один кусочек отсутствует, то это уже не станет целым кругом. — Питер поднимает свой уверенный взгляд вверх. — А раз так, то мы должны действовать вместе. Чем больше, тем лучше. По одиночке мы будем не так сильны, как все вместе… Или по крайней мере, хотя бы втроем… Ведь Перкинс, несомненно, воспользовался шансом свалить отсюда.       Питер резко выдыхает и проводит руками по волосам.       — Ой, да по хер на него, я срочно должен найти Терренса и Эдварда, — уверенно говорит Питер. — В этом доме их точно нет. Значит, нужно валить отсюда и осматривать окрестности.       Питер резко встает на ноги, выходит из комнаты и решает покинуть этот дом, чтобы осмотреться уже на улице. Однако пробежав некоторое расстояние по небольшому коридору, в котором обеим сторонам есть раскрытые и выбитая двери, мужчина не замечает, как кто-то резко выбегает из одной из этих комнат и сталкивается с блондином. Оба тут же падают на пол, потирая лоб или плечи. А встряхнув головой, Роуз переводит взгляд на того, кто сбил его с ног, и широко распахивает глаза.       — Даниэль? — удивляется Питер.       — Питер? — усиленно потирая лоб, удивляется Даниэль. — Черт, ну наконец-то хоть кого-то нашел!       В этот момент сначала Питер медленно встает на ноги, а потом уже и Даниэль.       — Где Терренс с Эдвардом? — спрашивает Даниэль.       — В доме их нет, — спокойно отвечает Питер. — Я осмотрел все комнаты и выломал запертые двери, но там тоже никого нет.       — Я тоже никого не нашел, — немного тяжело дыша, качает головой Даниэль.       — Они могут быть на улице. В двух комнатах разбиты окна, из которых они могли выпрыгнуть.       — Значит, мы должны немедленно найти их! Уэйнрайт вот-вот грохнет их!       — Мы? — Питер тихо усмехается и, удивленно уставившись на Даниэля, скрещивает руки на груди. — А с чего ты решил, что мы будем делать это вместе? Мне твоя помощь не нужна! Я как-нибудь сам справлюсь.       — Позволь мне кое-что объяснить.       — И да, я удивлен, что ты еще не свалил отсюда. — Питер ехидно смеется и расставляет руки в бока. — Неужели так понравилось играть в героя, что ты решил остаться? И доказать нам, что ты чего-то стоишь?       — Я серьезно, Питер! — взволнованно восклицает Даниэль. — Если Уэйнрайт грохнет нас всех, то нашим девушкам придет конец! Этот ублюдок либо превратит их в наркоманок и будет все время издеваться над ними, либо убьет их!       — Ну да, знаешь ли… Уэйнрайт и правда очень опасен…       — Я и так это знаю!       — Да? Надо же! А я-то думал, ты ничего не знаешь. Оказывается, в твоей башке еще что-то есть.       — Послушай, сейчас не время для шуток и издевательств.       — Да ты что!       — Ситуация серьезная. Уэйнрайт гораздо опаснее, чем мы думали. Он реально хочет избавиться от нас, чтобы добраться до девчонок и сделать с ними то же, что и с Наталией. Не просто разденет и изнасилует, но еще и накачает всякой дрянью. До смерти!       — Так-так! — приподнимает руку Питер, с подозрением смотря на взволнованного Даниэля. — Стоп, Перкинс! Ты не можешь знать, что произошло с Наталией. И помнить ее имя, ибо ты так до сих пор и не запомнил, как нас зовут. Среди нас нет ни Валерии, ни Педро, ни Елены.       — Но я-то знаю!       — Потому что Уэйнрайт сказал?       — Нет, потому что Эдвард и Наталия сказали!       — Тебе лично никто ничего не говорил!       — Я все знаю! — уверенно заявляет Даниэль, подойдя поближе к Питеру. — Абсолютно все.       — Ты знаешь только то, что тебе рассказали.       — Неправда! Я знаю все! Знаю, кто я такой, что произошло, и кто мне знаком!       — Ну да, знает он! — презрительно усмехается Питер.       — Память вернулась ко мне! Я все вспомнил и знаю все, чего не знал до этого.       — Что, чувак, все-таки наложил в штанишки? — Питер расставляет руки в бока. — А нечего было идти за нами! Ты все равно как ненужный балласт. От которого мы никак не избавимся.       — Это правда, Роуз! — взволнованно восклицает Даниэль. — Теперь мне все известно!       — Слушай, Даниэль, я понимаю, что ситуация непростая. Что мы можем погибнуть, а ты из страха готов на все, лишь бы сбежать в безопасное место. Но давай ты не будешь еще больше сходить с ума. Либо сам проваливай отсюда, либо жди, пока мы с ребятками закончим и отведем тебя домой.       — Я не лгу, клянусь, — уверенно отвечает Даниэль. — Сейчас мне все ясно, и я знаю всю правду. А еще я знаю, что если не найти способ остановить Уэйнрайта, то может случиться что-то ужасное. С нашими девушками. Если не устранить этого ублюдка, то он перегрохает всех нас!       — Тише, Перкинс, тише, — сдержанно говорит Питер, плавно жестикулируя. — Я понимаю, что твои труселя намокли после того, как тот тип приставил ножик к твоему горлу. Но не надо еще больше сходить с ума. Окей? Ты и так ведешь себя как больной. И трясешься как трусливый зайчик.       — Слушай, я понимаю, что сильно перегнул палку, и мне правда очень жаль. Но прошу, поверь мне. Дело очень серьезное.       — Не переживай, мы как-нибудь с этим разберемся. Ты можешь спокойно свалить отсюда. А мы с Эдвардом и Терренсом покончим с Уэйнрайтом.       — Ну уж нет, я не собираюсь никуда валить! — чуть громче заявляет Даниэль. — До тех пор, пока этот ублюдок не ответит мне за то, что сделал с Кэссиди!       — О, а с чего вдруг тебя так беспокоит эта девчонка? — скрещивает руки на груди Питер. — Хочешь повыпендриваться и выглядеть героем в ее глазах?       — Кэссиди – моя младшая сестра, — уверенно признается Даниэль.       — Да? Тогда Терренс и Эдвард – мои братья! О, нет! Я – сын английской королевы!       — Я серьезно! Девочка, которую мы нашли, – моя сестра.       — Так, отлично! — с прищуренными глазами покачав головой, более низким голосом произносит Питер. — И почему же мы никогда не слышали о ней?       — Это долгая история. Но самое главное в ней то, что Уэйнрайт накачивает ее наркотиками и издевается над ней еще до восемнадцатилетия.       — Ну это мы и без тебя знаем!       — Хоть он и говорит, что Кэссиди сама согласилась на это, я ни за что в это не поверю. Моя сестра не могла по своей воле согласиться трахаться с ним!       — Конечно, не сама! Наталия как будто хотела, чтобы этот больной ублюдок раздел ее и оттрахал на глазах его обдолбанных дружков. Как будто хотела специально вывести Эдварда из себя.       — И если бы не он, то Рочестер ждала бы та же участь, какую постигла и мою сестру.       — А откуда мне знать, реально ли она твоя сестра?       — Знаю, я никогда не говорил это, но…       — Прости, Даниэль, но я не верю тебе, — покачав головой, сдержанно говорит Питер. — Ты окончательно запутался и уже не знаешь, что сказать. Или упорно твердишь, что мы с парнями и девчонками врем тебе.       — Знаю-знаю, я…       — Значит, мы устроили на тебя покушение? Это по нашей вине ты торчал в больнице с сотрясением мозга? Из-за нас ты ни хера не помнишь? И веришь лгунье, которую мы знать не знаем!       — Я могу все объяснить.       — Не надо мне ничего объяснять. Мне не нужны объяснения человека, который потерял мое доверие.       Питер уверенно разворачивается и уходит, но Даниэль тут же следует за ним.       — Послушай, Питер, я знаю, что вел себя безобразно и наговорил много лишнего, — пытается спокойно оправдаться Даниэль. — Мне правда очень жаль. Я не хотел, чтобы все так случилось.       — М-м-м, я ждал этого момента, — ехидно усмехается Питер. — Ждал, когда ты начнешь оправдываться за все свои ужасные поступки и словечки. Хотя можешь не стараться – я все равно не поверю. Как и МакКлайфы.       — Ладно, обсудим это потом. Сейчас самое главное – найти братьев МакКлайф и забрать с собой Кэссиди. Ей срочно надо в больницу!       — Да ладно? Неужели? А я и не знал!       — Слушай, блондин, прекрати выпендриваться! Неужели ты не видишь, что Кэссиди плоха и может запросто умереть! Я не намерен снова потерять свою сестру! Этот ублюдок Уэйнрайт и так испортил ей жизнь! Ей полжизни придется приходить в себя после всего, что она пережила!       — Ха! — Питер резко останавливается и подлетает к Даниэлю, презрительно смотря на него. — Ты же сказал, что она не твоя сестра!       — Я не помнил ее. То есть… Я понимал, что эта девочка мне знакома. Но не мог вспомнить, где и как.       — Берешь свои слова обратно? Настолько сильно поджал хвостик, что готов на все?       — Я врал, — спокойно произносит Даниэль. — Врал насчет всего.       — М-м-м, теперь уже ты врешь! Так кто же все-таки врет?       — Уж точно не вы с парнями и девчонками.       — Вот как! Теперь ты вычеркнул нас из списков предателей? Или это временная мера? Ради того, чтобы мы отвели тебя домой? Не бросили здесь подыхать?       — Да нет же! Я все прекрасно помню и знаю, кто есть кто!       — Нет, Перкинс, ты ничего не знаешь. У тебя просто крыша поехала от страха! Вон какой бледный стоишь! Это все от страха! Стоило Уэйнрайту прижать тебя к стенке, как вся твоя крутость куда-то пропала.       — Ты можешь выслушать меня и дать мне наконец все объяснить?       — Мне не нужны твои объяснения.       — Я не хотел никого обижать.       — Но ты разозлил! — со скрещенными на груди руками срывается на крик Питер. — Разозлил и сильно разочаровал! Конечно, я знаю, что у тебя далеко не идеальный характер. Но в этот раз ты перешел все границы. Таких заявлений я еще от тебя не слышал. И то, что ты смеялся над неудачами в моей личной жизни и ставил под сомнение мою ориентацию, – еще цветочки.       — Я и сам не ожидал от себя такого.       — Только не надо давить на жалость. Со мной этот фокус не пройдет. Как и всеми остальными.       — Послушай, Питер, я прекрасно понимаю, что ты, мужики и девушки злитесь на меня из-за моей тупости.       — Надо же! — с хитрой улыбкой уверенно кивает Питер. — Неужели ты наконец-то выучил мое имя? Запомнил, что меня зовут Питер! А не Педро!       — Да, я обвинял вас всех во лжи… Повел себя отвратительно… Но воспоминания наконец-то вернулись ко мне, и теперь я знаю, что именно вы говорили мне правду.       — Ах, теперь мы говорим правду!       — Вы все имеете право ненавидеть меня. Особенно вы с парнями. Ибо вам пришлось вытерпеть намного больше дерьма. Особенно ты. Ведь я спустил на тебя всех собак и винит хер знает в чем. Хотя ты ни в чем не виноват.       — Да нет же, я ведь реально покушался на тебя и организовал то нападение, — иронично отвечает Питер.       — Питер…       — Ты хотел, чтобы я признался! Вот я и признаюсь! Я до смерти хотел сжить тебя со свету. Только потому, что ты никогда мне не нравился. Я слишком многое вытерпел от тебя. И в какой-то момент мое терпение лопнуло. Я решил убрать тебя с дороги и подговорил Терренса и Эдварда помочь мне.       — На меня напал Уэйнрайт. И он же толкнул меня на дорогу, по которой проезжала машина. Которая меня и сбила…       — А мне-то что? Это уже твои проблемы!       — Слушай, я признаю, что был неправ и наговорил много лишнего. Я вел себя как полный дебил.       — Радует, что ты признаешь отсутствие мозгов.       — Ты прав… — Даниэль резко расслабляет плечи и на пару секунд бросает взгляд вниз. — Моя тупость не знает границ. Мне стыдно из-за всего, что произошло… Ладно бы просто оскорблял, но я ведь еще и драться полез…       — Ага, а еще желал нам троим сдохнуть. Хотел, чтобы девчонки бросили нас. Грозил едва ли не тюрьму посадить!       — Знаю… — Даниэль на пару секунд прикладывает руки ко лбу. — Мне правда очень жаль…       — Не буду скрывать – я хотел и до сих пор хочу хорошенько набить твою физиономию.       — Твое право. Вы все имейте его. И это было бы справедливо.       — Как красиво ты сейчас заговорил… Я прямо-таки заслушался… Вот-вот развешу уши и поверю тому, кто вряд ли сумеет вернуть доверие тех, кого он фактически предал.       — Знаю, что мне придется приложить много усилий, чтобы заслужить прощение. Я должен был благодарить вас за то, что вы пытались помочь мне. Но вместо этого облил вас всех грязью и повел себя как больной псих.       — Поэтому мы все послали тебя к черту. Чтобы ты сам разбирался со всем этим дерьмом. Нам уже по хер, куда ты влип, кто тебя обманывает, и что с тобой происходит.       — Это все Бланка… — качает головой Даниэль. — Эта лгунья настраивала меня против вас, а я слепо верил ей и думал, что она говорит мне правду.       — О да, ты стал подкаблучником этой иностранки, которую мы и знать не знаем! Делаешь все, что она тебе говорит. Вряд ли бы ты сам додумался до того, что заявил нам всем.       — Я и думать не думал об этом. Это Бланка настроила меня против вас.       — Да уж… — резко выдыхает Питер. — Эта мадам постаралась на славу! Такого наговорила, что ты был готов нам глотку перегрызть.       — Эта стерва очень грамотно воспользовалась ситуацией и знала, что ответить на любой мой вопрос. Как будто заранее все спланировала… Моя амнезия явно была выгодна для нее.       — А ты, безмозглый мудак, стал пешкой в ее руках. Бланка делает с тобой что хочет, а ты даже этого не замечаешь.       — Теперь не будет! — уверенно заявляет Даниэль.       — Да конечно! Ты тут же побежишь к ней, стоит ей поманить тебя пальчиком. А стоит Бланке отдать команду «Фас!», так ты тут же набросишься на нас. Возьмешься за оружие и поубиваешь нас на хер!       — Теперь она не сможет мной командовать. Я все выскажу этой наглой обманщице и пошлю ее к чертовой матери!       — Ой ладно, ты сейчас так говоришь из-за страха сдохнуть. Стоит нам выбраться отсюда, как ты снова будешь грозиться грохнуть нас и посадить за решетку, если мы еще раз приблизимся к тебе или твоей ненаглядной Бланке.       — Я знаю, что не должен был доверять ей. У меня никогда не было чувства, что она знакома мне. В отличие от вас с ребятами. Все это время именно вы казались мне знакомыми, а не та девчонка. Поначалу я еще как-то доверял вам, потому что чувствовал себя хорошо рядом с вами, но… В какой-то момент перестал…       — И ты нагло врал, утверждая, что не знаешь нас. А потом тут же говорил то, что противоречило этому.       — Признаю…       — Тогда зачем врал нам и сам себе противоречил?       — Я испугался.       — Чего? Неодобрения своей королевы Бланки?       — Нет, дело не в этом… Я…       — Ты поступил омерзительно, Даниэль! — сухо перебивает Питер. — Как можно было быть таким лошарой из-за какой-то девчонки, которая неизвестно как узнала о том, что с тобой произошло, и начала играть с тобой как ей вздумается? И какого черта ты сразу не рассказал про нее?       — Я рассказал про нее девчонкам, когда однажды пришел к Терренсу домой. Они ответили, что не знают никакой Бланки, но я не принял во внимание их слова. А позже решил, что Хелен, Ракель и Наталия врали мне.       — Мы никогда не врали тебе! И нам жутко обидно от того, что один дебил не верил, когда мы говорили ему правду!       — Да, я знаю…       — Мы столько времени потратили на то, чтобы помочь тебе все вспомнить. И как ты нас отблагодарил? Наорал на нас, обвинил во лжи и предательстве, угрожал посадить за решетку или вообще грохнуть и пожелал сдохнуть!       — Я понимаю…       — Да лучше бы мы послали тебя на хер и занимались своими делами! Встречались с друзьями, ходили на свидания, готовились к свадьбе Эдварда и Наталии и Терренса и Ракель…       — Пожалуйста, не надо думать, что я не ценю ваши усилия. Я правда благодарен за всю вашу помощь.       — Если бы ты не подошел ко мне и парням, то никто из нас даже не посмотрел бы в твою сторону. Ты послал нас на хер – мы сделали то же самое! Все! Живи как хочешь! Нам плевать на тебя и твою чертову Бланку!       — Да, я понимаю… Понимаю… — Даниэль скрещивает руки на груди и на секунду бросает в сторону. — Понимаю, что после такого я не скоро смогу вернуть доверие друзей. Может, вы трое и ваши девушки вообще не хотите общаться со мной.       — Ха, даже не надейся, что мы все забудем и продолжим общаться с тобой так, будто ничего не случилось! — ехидно ухмыляется Питер. — Можно многое простить и забыть, но на этот раз ты перешел все границы!       — Не беспокойся, я все пойму. Но знай, что сейчас вы с парнями можете рассчитывать на меня. Я помогу вам разобраться с Уэйнрайтом. Даже если мне придется бороться с ним в одиночку, я все равно не останусь в стороне.       — Спасибо, как-нибудь обойдемся!       — Я не намерен уходить отсюда и не высказать этому ублюдку все, что думаю о нем. Этот сукин сын ответит за то, что он едва не лишил меня сестры.       — Только потому, что Уэйнрайт заявил, что он прислал то сообщение, которое якобы написали мы с МакКлайфами?       — Не только.       — Ты еще скажи, что встречался с ним.       — Встречался. Я встретил его в тот день, когда меня сбила машина.       — Да ладно? — слегка хмурится Питер.       — Это правда. Я шел себе спокойно, а потом этот отморозок вылез откуда ни возьмись.       — И что ему от тебя нужно?       — Он угрожал мне. — Даниэль разворачивается лицом к Питеру. — Мы какое-то время боролись… Уэйнрайт пытался убить меня и угрожал ножом… Которым порезал мне руку…       — А откуда он знал, что ему надо было искать тебя?       — Он запомнил нас с тобой еще во время суда над ним, Майклом и всей их шайкой. Уэйнрайт много говорил о желании уничтожить нас с тобой, Эдвардом и Терренсом, снова отыскать Наталию и изнасиловать ее. Сделать то же самое и с Ракель, Анной и Хелен. А потом речь зашла о намерении накачать их наркотой. Также этот ублюдок упомянул Кэссиди.       — И откуда он узнал, что ты – ее брат?       — Уэйнрайт сказал, что понял это еще во время суда. Мол, он видел мою фотку в телефоне Кэссиди и запомнил меня. Вот и узнал, что я – тот самый Даниэль.       — В любом случае она не сама с ним связалась.       — Нет, все как раз наоборот! Кэссиди долгое время покупала у него наркотики на свои деньги. А когда она перестала быть способной платить, то какое-то время брала наркоту в долг. Но чуть позже Уэйнрайт сказал, что простит ей все долги, если она согласиться стать его… Рабыней… Не убираться, стирать и готовить… А ублажать его… Позволять ему трахать ее столько, сколько он хочет.       — Ну да, и эта девчонка согласилась!       — Согласилась. Я не уверен, что добровольно, но Кэссиди пошла на это. И когда она сопротивляется, то он накачивает ее какой-то наркотой или снотворным и делает с ней все, что хочет.       — Если это правда, то дела плохи.       — Дела просто ужасны! Я могу запросто заявить на этого ублюдка в полицию и предъявить обвинения в изнасиловании моей несовершеннолетней сестры. И я это сделаю! Пусть эту тварь посадят на долгие годы! Он обязан ответить за то, что сделал с Кэссиди, и что мог сделать с Наталией.       — Постой, значит, ты уже давно знаешь о побеге Уэйнрайта из тюрьмы? — слегка хмурится Питер. — Мы все узнали об этом совсем недавно, хотя знаем, что с того момента прошло чуть больше месяца.       — С нашего последнего концерта прошло много времени. Вот я и узнал об этом спустя два дня после него.       — О, твою мать…       — Когда суд дал Уэйнрайту срок, Кэссиди сбежала из того места, где он скрывал ее. Но стоило этому ублюдку свалить из тюрьмы, как эта паскуда снова нашла ее и спрятала в этом доме.       — Это могла быть не первая его попытка сбежать.       — Она и не была первой. Уэйнрайт сказал, что несколько раз пытался сбежать, но его всегда ловили. Однако в тот раз он все тщательно продумал. Спер пистолет, выстрелил в сотрудника тюрьмы и сбежал.       — Мы так и думали…       — И он сказал мне то же, что и вам всем: даже если мы выплатим все долги Кэссиди, она не станет свободной. Уэйнрайт не отпустит мою сестру и продолжит дальше издеваться над ней. Хочет устроить у себя что-то вроде гарема, найдя всех наших девчонок, накачав всякой дрянью, раздев и начав трахать.       — Мы и так знаем, что Наталии крупно повезло, что Эдвард защитил ее, — задумчиво говорит Питер. — А иначе бы с ней произошло то же, что и с Кэссиди.       — Эта сука больная! Он реально помешан на молодых и красивых девушек! Готов трахать любую, что встанет у него на пути! Все это идет из детства! Он сам сказал, как его папаша без спроса трахал мамашу, а пятеро детей были свидетелями их игр. И он открыто заявляет, что его не волнует статус отношений девчонки. Ему по хер на ее желания! По хер, что она может испытывать боль! Главное, чтобы он кончил!       — Этого не будет! Мы с Эдвардом и Терренсом уже приняли все меры, чтобы защитить девчонок.       — Боюсь, это не поможет. Девчонки будут спасены от него только лишь в том случае, если полиция арестует его, или он сдохнет. Больше другого пути нет.       — Это нам и без тебя ясно. Ты не сделал гениальное открытие.       — Ты мне не веришь?       — Верил бы. Если бы был уверен в том, что ты вообще говоришь правду. Вдруг ты придумал половину всего, что сейчас наговорил, и хочешь запудрить мне мозги?       — Я ничего не придумываю!       — Да! И как ты меня убедишь в этом?       — Хотя бы этим. — Даниэль достает из внутреннего кармана порванной кожной куртки складной нож и показывает его Питеру. — Уэйнрайт угрожал мне этим ножом перед тем, как меня сбила машина.       — О, дерьмо! — округляет глаза Питер, резко выхватывает нож из рук Даниэля, рассматривает его и несколько раз складывает и раскладывает. — Это же точно такой же нож!       — Что? — слегка хмурится Даниэль. — В смысле?       — Мы с Хелен нашли точно такой же нож возле тебя в том месте, в котором ты лежал без сознания.       — Такой же? Прямо один в один?       — Именно! Правда там еще было черное кольцо…       — Кольцо?       — Да… Кажется, мужское…       — И где сейчас эти вещи?       — У меня дома.       — Черт, так получается, ты и правда был в том месте?       — С Хелен. Мы выгуливали Сэмми недалеко оттуда.       — О, черт! Но как вы там оказались? Это же было черт знает где!       — Сначала Сэмми принес твой бумажник с документами и деньгами, а потом привел меня и Хелен к тебе. Правда мы не сразу поняли, чего он от нас хотел, и думали, что пушистый просто бесится. Мы и предположить не могли, что ты окажешься неподалеку в ужасном состоянии. Думали, что ты просто потерял бумажник с правами, карточками, деньгами и прочими бумажками, и хотели отдать при встрече.       — Ясно… — Даниэль призадумывается на пару секунд и слегка хмурится. — Эй, ты говоришь, что точно такой же нож есть у тебя дома?       — Да, только на том была кровь. Твоя, скорее всего.       — Он порезал мне руку этим ножом. — Даниэль переводит взгляд на руку, которую порезал Юджин. — Было ужасно больно… Орал как резаный…       — Интересно… — слегка хмурится Питер, внимательно рассматривая нож. — Значит, у Уэйнрайта был еще один такой же нож?       — Сейчас это уже не так важно.       — Может быть…       Даниэль бросает взгляд в сторону, а Питер отдает ему нож, который тот прячет в карман, и скрещивает руки на груди.       — Хорошо, допустим, я в это поверю, — сухо говорит Питер. — Это звучит правдиво. Да и Уэйнрайт намекнул на то, что знал об этом.       — Я рассказал что мог, — пожимает плечами Даниэль.       — Но это не означает, что твой рассказ что-то поменяет. Нет гарантии, что ты снова не психанешь так, как пару часов назад и дня три-четыре назад.       — Твою мать, да я же уже все объяснил! Что тебе еще нужно?       — Ничего. Мне от тебя ничего не нужно. Ничего не нужно от человека, который буквально плюнул нам в лицо.       — Мне очень жаль, Питер, — с жалостью во взгляде оправдывается Даниэль. — Клянусь, я не хотел, чтобы все так случилось.       — И все? — ехидно усмехается Питер. — Это все, что ты хочешь сказать в свое оправдание?       — Пожалуйста, пойми меня. Смотреть на кого-то, когда у тебя амнезия, все равно что смотреть на кого-то, кто ты ни разу в жизни не встречал.       — Мы бы поняли тебя, если бы ты не закатил нам истерику и не обвинил нас черт знает в чем! Я и ребята все понимали! Мы все терпели! Знали, что будет непросто! Но мы точно не ожидали того, что ты с нами сделал.       — Я будто был канатом в руках друзей и руках Бланки. Все хотели перетянуть меня на свою сторону. Стоило небольшому перевесу случиться, то я поддавался течению и плыл по нему. Я как мелкий наивный мальчик верил всему, что мне говорили, и считал это правдой. Я даже не пытался докопаться до всего глубже. Мне было достаточно одних лишь слов… Лишь однажды я потребовал у Бланки доказательства. Но тогда я просто психанул из-за ее истерики.       — И что теперь? — удивляется Питер. — Пожалеть бедного мальчика Дэна, который стал подкаблучником какой-то Бланки и поверил, что реально как-то связан с ней?       — Блять, как я мог распознать ложь, если толком не понимал самого себя? Не знал, кто я такой! Сомневался в том, что живу в своей шкуре!       — Это уже твои проблемы.       — Но, Питер…       — Ты, дебил, Даниэль. Безмозглый дебил. Ребенка и то сложнее обмануть, чем тебя! Ибо у него побольше мозгов будет.       — Знаю, но…       — И это ты знаешь только о части своих проблем. Поверь мне, ты влип куда серьезнее. И ты вряд ли решишь все за один день. А может, вообще не решишь!       — Хорошо, что мне сделать? Чего ты хочешь от меня? Что я должен сделать для того, чтобы ты поверил мне?       — Я же сказал, что ничего! — громко отрезает Питер. — И вообще – отвали от меня и проваливай отсюда! Я и так потратил на тебя кучу времени, которое могло бы потратить на помощь МакКлайфам. Которые находятся в большой беде.       Питер разворачивается и хочет быстрым шагом уйти, но Даниэль резко подхватывает под руку и разворачивает к себе лицом со словами:       — Послушай, Питер…       — Не трогай меня! — резко выпускает свою руку из хватки Даниэля Питер.       — Просто выслушай.       — Заткнись! Просто заткнись! Мне по хер, что ты хочешь сказать. Иди к своей Бланке и живи с ней как хочешь. А нас с парнями оставь в покое! Раз и навсегда! ПОНЯЛ МЕНЯ? НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К НАМ!       — Пока не расквитаюсь с этим ублюдком Уэйнрайтом и не заберу отсюда Кэссиди, я никуда не уйду отсюда, — уверенно заявляет Даниэль.       — О Кэссиди мы сами позаботимся. А ты вали отсюда, пока еще живой! Пока я со злости не закопал тебя здесь!       — Делайте что хотите… — резко выдыхает Даниэль. — Я готов заплатить за свою ошибку.       — А если уж так хочешь побыть героем – ладно, иди сражайся и убивай. Только не смей попадаться нам на глаза! И тем более просить нас о помощи! Выкручивайся как хочешь и не рассчитывай на нас.       — Но…       — Все, отвали! Я пошел искать Терренса и Эдварда. А ты добирайся домой сам. Мы не намерены лицезреть твою рожу еще пару часов.       Питер резко разворачивается и быстрым шагом направляется по прямой по коридору, но Даниэль тут же начинает следовать за ним, очень уж не желая навсегда терять то, что много для него значит.       — Чувак… — с грустью во взгляде произносит Даниэль. — Чувак, давай поговорим. Я все тебе объясню!       — Пошел на хер, козел! — грубо бросает Питер. — И хватит уже шастать за мной!       — Слушай, мне реально очень жаль, что все так случилось. Знаю, что мне, возможно, еще не скоро простят мою выходку… Но я не хочу терять своих друзей из-за тупости и наивности.       — Ты уже потерял их! Раз и навсегда!       — Нет, я с этим не смирюсь!       — Твои проблемы. Пусть Бланка заменит тебе всех тех, кого ты безжалостно вычеркнул из своей жизни.       — Я никого не вычеркивал! И не собираюсь!       — Оставь меня в покое, Перкинс! — грубым, низким голосом бросает Питер. — Проваливай отсюда, пока я не врезал тебе по роже или по яйцам!       — Нет! Я так это не оставлю и буду искать любые способы заслужить прощение.       — На меня не надейся! На братьев МакКлайф – тоже! А девчонки тем более не простят тебя, ибо они на нашей стороне. Так что можешь исчезнуть из нашей жизни. Никто не будет сожалеть!       — Отказаться от тех, кто стал моей второй семьей? Да лучше еще раз все забыть и пройти через все, что я прошел!       — Не смей называть нас своей семьей!       — Пожалуйста, брат…       — Я тебе НЕ БРАТ! — Питер резко останавливается и разворачивается лицом к Даниэлю, на которого уставляет свои налитые кровью, широко распахнутые глаза. — НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ!       — Я не хотел этого, клянусь! Понятия не имею, о чем я думал, когда решил спустить на тебя всех собак!       — Ты сделал это ОСОЗНАННО! ПО ПРИКАЗУ СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ БЛАНКИ!       — Неправда! Она запудрила мне мозги и наговорила то, что заставило меня поверить именно ей!       — Объясняй это кому-то другому, а я устал тебя слушать!       — Но, Питер…       — Я СКАЗАЛ, ЗАТКНИСЬ!       Только Питер замахивается, чтобы залупить Даниэлю сильную пощечину, как тот ловко уходит от удара, перехватив его руку, которую удерживает в паре метров от своего лица.       — Эй-эй-эй, не надо, Роуз, не надо! — громко тараторит Даниэль. — Успокойся! Успокойся, говорю!       — Пусти меня, сволочь! — пытается вырвать руку Питер. — Ты сейчас допрыгаешься! Пусти, блять! Глухой что ли? Или тупой? Клянусь, я убью тебя! УБЬЮ! СЛЫШИШЬ!       — Просто выслушай меня, а потом иди куда хочешь! Я не стану удерживать!       — Мне плевать на то, что ты хочешь сказать!       — Тебе придется. И ты меня, блять, выслушаешь! — Даниэль резко выпускает руку Питера и отталкивает его от себя, пока тот слишком часто дышит и крепко сжимает руки в кулаки. — Мне очень жаль! Я бы никогда не сделал всего того, что сделал, если бы все помнил. Если бы все-таки прислушался к своим ощущением и доверился не Бланке, а вам с ребятами.       — Ты всегда был тупым бараном – вот и не изменился даже после потери памяти. Которая только больше усугубила ситуацию.       — Пожалуйста, не думай, что я – неблагодарный ублюдок, который даже и «спасибо» не скажет за то, что друзья пытались ему помочь. Я правда благодарен вам всем за то, что вы не бросали меня, даже когда я спрашивал, кто вы такие.       — Ты сам признался в том, кто ты есть.       — Но я хочу это исправить.       — Поздно, Перкинс. — Питер разворачивается спиной к Даниэлю и отходит в сторону, скрестив руки на груди. — Я не хочу ничего исправлять.       — Неужели ты так легко забудешь все годы, что мы дружим? — Даниэль качает головой с широко распахнутыми глазами. — Чувак, мы же тысячу лет знаем друг друга и прошли вместе через многое!       — Ты слишком поздно об этом вспомнил. А я слишком плохо тебя знал. Не знал, что ты на самом деле самая настоящая паскуда. Точнее, не хотел замечать те первые звоночки, когда ты начал поливать меня грязью, прикрываясь желанием пошутить.       — Только не говори, что ты хочешь разорвать нашу дружбу.       — Я этого не хотел. Но после всех твоих поступков – у меня нет выбора.       — Нет, Пит… — с жалостью во взгляде качает головой Даниэль и подходит чуть ближе к Питеру, стоящему к нему спиной. — Прошу, не отворачивайся от меня… Ты мне как брат, которого я не хочу потерять. У меня в жизни не было лучшего друга, чем ты! И вряд ли будет!       — Ох, какие мы стали сентиментальные… — с ехидной ухмылкой закатывает глаза Питер. — Надо поискать платочек у себя в кармане. А то плакать сейчас начну.       — Может, я знал и дружил со многими людьми. Но большая часть предавала меня или просто прекращала общаться со мной. Многие врали мне и подставляли… А порой я мог и сам перестать общаться с ними. Но только не ты. Ты никогда не предавал меня. Никогда не врал. И всегда был готов помочь в трудной ситуации.       Питер молча качает головой, держа руки скрещенными на груди и даже не думая поворачиваться к Даниэлю лицом.       — Я все прекрасно понимаю, — спокойно добавляет Даниэль. — Признаю свои ошибки и сожалею о них. И я не хочу, чтобы все это стало причиной прекращения нашей дружбы. Хотя бы дай знать, что у меня шанс сохранить ее.       — А откуда мне знать, что ты реально все помнишь и не врешь? — низким голосом спрашивает Питер.       — Ладно! А если я скажу то, чего не мог знать при амнезии? Задай мне любой вопрос, и я на него отвечу!       — Ну говори! Удиви меня!       — Ладно! Вот, к примеру, я бы точно не знал, что на прослушивании в группу Альберта ты смог начать играть лишь со второго раза, потому что ужасно нервничал и не был уверен в своей игре. Да и когда всем желающим попасть в группу пришлось играть в группах из нескольких людей, ты тоже не сразу собрался.       — Ну и кто же заставил меня собраться?       — Я! Именно я помог тебе! Хотя ты не очень стремился к общению со мной. Да и с другими не особо разговаривал. Но ты все равно справился и отлично сыграл с теми, кого для нас выбрали. И каков результат? Меня и тебя взяли в группу, а тех двух парней, что играли с нами – нет!       — И кто это знает?       — Только мы с тобой. Мы никогда не говорили Эдварду и Терренсу о таких вещах.       — И под каким номером я выступал? — Питер резко разворачивается и подходит к Даниэлю, уставив на него свой уверенный взгляд.       — Тринадцатым. Многие ребята тогда хихикали и шептались, что тринадцатому номеру не повезет. Но ты сумел заставить их заткнуться вопреки мнению, что тридцать – несчастливое число.       — Ладно… — задумчиво произносит Питер. — А теперь рассказывай все, что знаешь о моих шрамах на руках.       — После того, как ты попытался покончить с собой, у тебя на левой руке остался шрам из-за слишком глубокого пореза. — Даниэль бросает короткий взгляд на левую руку Питера. — Сейчас его не видно, но он до сих пор не зажил. И поэтому ты думал сделать на этом месте татуировку.       — Неплохо. — Питер бросает короткий взгляд на свои браслеты. — А теперь история одного из браслетов на моей руке. Откуда он у меня?       — Тот серебристый… — Даниэль смотрит уже на серебристый браслет Питера. — Мы с друзьями подарили его тебе на день рождения. На нем есть небольшое пожелание, которое ты должен прочитать, если чувствуешь, что сдаешься или находишься на грани. Таковы были наши слова, когда мы подарили его.       — И что это за слова?       — Что бы ни случилось, оставайся таким же добрым, веселым, преданным, сильным, смелым, улыбчивым и уверенным, какой ты и сейчас. Вроде фраза не несет в себе чего-то особенного, но мы с друзьями подумали, что это будет помогать тебе в трудные моменты.       — И кому какое слово принадлежит?       — Мое слово – «веселый». Я выбрал его, потому что хочу, чтобы ты был по-настоящему веселым, а не притворялся таким. Слово Терренса – «преданный». Эдвард выбрал слово «уверенный». Хелен – «смелый», Анна – «улыбчивый», Ракель – «сильный», а Наталия – «добрый».       — Все верно… — кивает Питер. — А теперь вопрос посложнее: назови имена двух моих соседок, с которыми я постоянно собачусь.       — Марта и Хиллари. Марта Шеппард… Хиллари Уолкер…       — А та, с которой хорошо общаюсь?       — Кларисса. Кларисса Ларсон.       — За что Эдварда едва не посадили в тюрьму?       — За убийство друга его отца – Николаса Картера.       — Имя мужика, который виновен в смерти родителей Ракель и едва не прикончил ее и Терренса?       — Саймон Рингер.       — Имя главного сообщника Майкла МакКлайфа?       — Эрик Браун. — Даниэль резко встряхивает головой и удивленно уставляется на Питера. — Черт, чувак, что за допрос?       — Имя девчонки, которая пела в группе Альберта и вела себя как королева?       — Все, хватит! — резко отрезает Даниэль. — Довольно! Ты что, решил до вечера задавать мне все эти вопросы?       В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Даниэль и Питер напряженно смотрят друг на друга, но потом последний прерывает ее:       — Ладно, будем считать, что тест пройден.       — Амнезии больше нет, — уверенно говорит Даниэль. — Я наконец-то стал собой! Тем, кем всегда был! И больше не чувствую так, словно живу чужой жизнью.       — Жаль, что это случилось так поздно. Когда ты уже настроил всех против себя.       — Я бы никогда не сделал что-то подобное, зная, кто мои друзья, и кто говорит правду.       — Но ты сделал это, даже если прекрасно чувствовал, что мы тебе знакомы, а Бланка – нет.       — Знаю…       Питер ничего не говорит и на пару секунд отводит взгляд в сторону, пока Даниэль с жалостью в глазах смотрит на него.       — Пожалуйста, Питер… — тихо произносит Даниэль. — Прости меня… Прости, что поверил во все это дерьмо и наговорил много лишнего… Я не хотел, чтобы все закончилось таким образом. Не надо прощать меня сейчас, если ты не можешь. Но… Но хотя бы дай знать, что у меня есть шанс. Есть шанс, что я по-прежнему смогу называть тебя своим другом и рассчитывать на твою поддержку и помощь.       Есть что-то такое, что заставляет Питера начать менять свое мнение относительно отношения к Даниэлю и призадуматься о том, не пожалеет ли он, если даст отказ сохранить их дружбу. Мужчина помнит все то хорошее, что этот человек для него сделал. В глубине души он признает, что хочет дать приятелю шанс, понимая, что не так-то просто вычеркнуть человека, с которым общался на протяжении многих лет.       А подождав несколько секунд и так и не получив ответа, Даниэль решает, что больше нет смысла продолжать этот разговор.       — Ладно… — напряженно произносит Даниэль и бросает взгляд в сторону. — Ты… Вроде бы хотел искать МакКлайфов… Иди… Я больше не буду тебя задерживать. А ребятам нужна твоя помощь.       Только Даниэль обходит Питера и собирается уйти отсюда, как блондин поворачивается к нему лицом и, опустив руки, спокойно произносит:       — Эй, подожди.       Даниэль разворачивается к Питеру лицом, а тот две-три секунды молчит перед тем, как кивнуть и спокойно сказать:       — Прости, что тоже вел себя как быдло. Возможно, где-то я и сам перегнул палку и в гневе наговорил много лишнего.       — Все было справедливо, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль. — Я не могу никого осуждать за то, как вы со мной обращались.       — Надеюсь, в следующий раз ты будешь включать мозги.       — Буду лучше прислушиваться к своим ощущениям.       — Хорошо, — с едва заметной улыбкой кивает Питер.       На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, а затем Даниэль немного неуверенно протягивает Питеру руку и тихо произносит:       — Ну так, что? Мир?       — Да, — намного шире улыбается Питер. — Мир.       Питер и Даниэль жмут друг другу руки, улыбаясь все шире с каждой секундой. А через пару-тройку секунд молодые люди заключают друг друга в крепкие объятия, с облегченным выдохом и легкой улыбкой на лице обменявшись хлопком по спине.       — Рад, что ты все вспомнил, — с легкой улыбкой говорит Питер.       — И я рад снова стать собой, — тихо усмехается Даниэль.       В последний раз хлопнув друг друга по спине или плечу, Питер и Даниэль отстраняются друг от друга с легкими улыбками.       — Да, выглядишь ты не очень… — слегка хмурится Даниэль.       — Знаю, пришлось повозиться с этим кабаном, — резко выдыхает Питер. — Хотя ты и сам не лучше.       — Да уж… Этот ублюдок силен…       — Ох, ладно… — почесывая затылок, задумчиво говорит Питер. — Надо валить отсюда и найти Эдварда с Терренсом. Здесь опасно находиться, ибо Уэйнрайт может вернуться в любой момент.       — Кстати, а что он сделал с вами тремя после того, как Эдвард побежал за Уэйнрайтом, а Терренс рванул за ним?       — Скорее всего, запер их в разных комнатах. Но они свалили через разбитое окно. В двух комнатах творится полный бардак, а окна разбиты.       — Тебя тоже запер?       — Да. Я поджидал его в одной из комнат и со всей силы огрел бейсбольной битой по башке. Но он даже не моргнул.       — Меня он тоже запер… Затащил в какую-то комнату, отдубасил и запер дверь. Благо, что мне удалось выломать ее.       — Я тоже… Правда пришлось потрудиться, чтобы сломать эту гребаную дверь. — Питер массирует плечо, которое все еще побаливает после нескольких попыток открыть им дверь. — До сих пор плечо ноет…       — Да уж… А я-то думал, эти двери легко выломать…       В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Даниэль быстро осматривается по сторонам, проводя руками по взъерошенным волосам.       — Ох, ладно, мы что-то задержались здесь… — спокойно говорит Даниэль. — Надо валить. Раз Терренс и Эдвард свалили через окно, то они где-то на улице, и нам надо искать их там.       — Боюсь, нам придется еще долго искать их… — резко выдыхает Питер, проводя рукой по спутанным волосам. — Скорее всего парней уже давно нет где-то поблизости. Так же, как и этого отморозка.       — В любом случае далеко они не могли уйти. — Даниэль резко срывается с места и делает подзывающий жест. — Идем! Надо найти этих красавчиков, пока этот ублюдок не грохнул их. Давай-давай, Роуз, не спи!       Пока Даниэль убегает куда-то по небольшому коридору, Питер, слегка нахмурившись, сначала провожает его взглядом, но потом все же спешит догнать его. Через несколько секунд они оба оказываются в холле и осматриваются вокруг.       — Эй, а что на втором этаже? — спрашивает Даниэль.       — Только пыль и ненужный хлам, — качает головой Питер.       — Ничего интересного?       — Абсолютно!       С этими словами Питер подходит ко входной двери дома, пытается открыть ее и обнаруживает, что она заперта и не поддается ни тогда, когда он оттягивает ее от себя, ни тогда, когда тянет на себя.       — Блять, дверь заперта! — возмущается Питер, дергая дверной замок.       Даниэль подходит к двери, пытается открыть ее и тоже терпит неудачу.       — Черт, ни туда, ни сюда! — ругается Даниэль.       — Вот падла! — хлопает рукой по двери Питер. — Этот мудак еще и дом до кучи закрыл!       — Похоже, придется выламывать.       — Нет выбора. Но черт… — Питер тихонько стонет, массируя плечи и шею. — У меня уже плечи и ноги ноют после многократных ударов по двери… Чуть не отбил себе все, пока пытался выбраться оттуда.       — Выбить ее не получится, ибо она открывается «на себя». Надо искать что-то, чтобы сломать замок.       — Тут полно всякого дерьма…       Питер подходит к одному из углов коридора и начинает осматривать весь хлам. А чуть позже он переводит взгляд на старый, хриплый шкаф, через который выглядывает маленький луч света.       — Эй, эй, смотри! — восклицает Питер и подходит к шкафу. — За этим шкафом есть окно!       — Окно? — удивляется Даниэль, подходит к шкафу и осматривает его, тоже увидев тот самый лучик света. — Точно! За ним окно!       — Можно отодвинуть шкаф, выбить окно и спокойно выбраться отсюда.       — Только если получится. — Даниэль безуспешно пытается сдвинуть шкаф с места. — Ох, блять… Тяжелый… Не сдвинешь с места…       Питер также пробует сдвинуть шкаф с места, но тоже не может это сделать.       — Может, вообще разломать его к чертовой матери? — предлагает Питер.       — Или попробовать сдвинуть его вместе? — выдвигает встречное предложение Даниэль.       — Идет! Бери с одной стороны, а я – с другой.       Даниэль хватается за один край шкафа, а Питер – за другой. После чего они несколько секунд мысленно настраиваются на то, чтобы хотя бы просто сдвинуть его с места.       — Готов? — спрашивает Даниэль.       — Да, — кивает Питер.       — Тогда вперед!       Питер и Даниэль пробуют вместе сдвинуть этот шкаф, прилагая как можно больше силы. И вскоре это приносит некоторые результаты, поскольку этот предмет немного смещается в сторону.       — Что-то получается… — произносит Питер.       — Он хлипкий, вот-вот разломается сам, — предупреждает Даниэль.       — Осторожно!       Только Даниэль и Питер еще немного сдвигают шкаф, как он начинает стремительно разваливаться. Парни кое-как успевают отскочить назад, чтобы эта огромная махина не свалилась им на голову. В итоге хлипкий шкаф полностью разваливается на несколько частей, которые с громким грохотом падают на пол. Из-за чего в воздух поднимается целый вихрь пыли, из-за которой они оба начинают тихо кашлять и сильно прищуриваться, но видят, что за шкафом и правда есть окно.       — Черт, сколько пыли… — сквозь кашель произносит Даниэль.       — Не только… — рукой отмахиваясь от пыли, произносит Питер. — Грязи тоже полно… Здесь не убирались лет двести…       — Надо валить из этого гадюшника. — Даниэль сначала чувствует, как у него в носу щекочет, а потом громко чихает с прикрытым рукой ртом. — А то у меня точно начнется аллергия на пыль.       — У меня она с детства. Поэтому я постоянно убираюсь в квартире.       — Зато у этого ублюдка ее явно нет.       — Что ж, мы на шаг ближе к свободе. Думаю, разбить это окно будет легкой задачей.       — И как раз есть то, что прекрасно подойдет. — Даниэль находит какую-то тяжелую деревянную палку в углу коридора и показывает ее Питеру, который в этот момент тихо шмыгает носом. — Один удар – и стеклу крышка!       — То, что нужно!       — Так, лучше отойди немного! А то вдруг осколки полетят в разные стороны…       Пока Питер ради своей же безопасности отходит назад, Даниэль настраивается на удар, встает в удобную позицию, держа палку обеими руками, а затем со всей силы бьет по стеклу. На нем мгновенно появляются трещины, а оно разбивается на кучу кусочков, которые в итоге падают на пол большой кучкой под оконной рамой.       — Неплохой удар, — одобрительно кивает Питер.       — Благодарю, — бросает Даниэль и отбрасывает палку в сторону. — Это намного проще, чем ломка дверей.       — Определенно… — Питер подходит поближе к оконной раме и пару секунд осматривает ее. — Ладно, валим отсюда! Только будь осторожнее. Не порежь руки об осколки и не наступи на них.       Питер взбирается на небольшой подоконник и осторожно встает на раму, крепко держась за нее и пытаясь случайно не пораниться. Даниэль делает все то же самое после того, как блондин уже спрыгивает вниз и стряхивает с себя какую-то грязь и пыль. Через пару мгновений брюнет тоже выпрыгивает через окно безо всяких последствий. Парни полной грудью вдыхают свежий, немного прохладный воздух, которого определенно не хватает в этом доме. А после этого они переглядываются между собой, поворачивают налево и замечают, что входная дверь заперта и завалена крупногабаритными вещами.       — Смотри, этот отморозок завалил вход мебелью! — восклицает Питер.       — Да, Уэйнрайт все спланировал… — отмечает Даниэль. — Только облажался с окнами, которые мы легко могли выбить. Хоть бы решетки поставил или что-то еще, раз решил организовать убийство.       — Теперь он может делать с ним что хочет.       В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Даниэль и Питер просто осматриваются вокруг. А в какой-то момент блондин замечает следы обуви на грязной земле, подходит к ним и опускается на корточки.       — Эй, здесь следы обуви! — восклицает Питер. — Причем очень свежие. Как будто кто-то проходил здесь недавно!       — Как будто это что-то нам даст, — закатывает глаза Даниэль, подходит к Питеру и наклоняется, чтобы получше рассмотреть следы. — Вон их как много!       — Нет-нет, эти следы помогут нам найти ребят!       — Ага, и где чей отпечаток?       — Ну, этот точно не принадлежит никому из нас! — Питер указывает на один из следов. — Скорее всего, это следы Уэйнрайта. Даже у гиппопотама нет таких лап.       — Эй, а этот, кажется, мой… — Даниэль наступает рядом с одним из следов, расположенный чуть дальше. — Точно! Они одинаковые! Правда следы ведут в дом, а не из дома…       — А этот похож на след кроссовка, — задумчиво говорит Питер, рассматривая один из следов. — А они сейчас надеты только на Терренсе.       — Он походу сравнивал свой отпечаток с этим, — отвечает Даниэль и указывает на два следа, находящихся друг с другом, выглядящих по-разному, но по размеру почти одинаковы.       — Со следом Эдварда! У них ведь один размер обуви! — Питер, слегка нахмурившись, быстро поднимается и ставит ногу рядом с двумя отпечатками обуви. — Точно! У меня размер ноги поменьше.       — Ну а у меня будет больше. — Даниэль ставит ногу рядом уже с тремя отпечатками и по-доброму усмехается. — Слушай-ка, а неплохо получилось! Можно оставить еще и отпечатки своих рук. Считай, что на Аллее Славы побывали и увековечили наши руки и ноги.       — Начинаю узнавать прежнего тебя, — тихонько хихикает Питер. — Вот теперь можно поверить, что ты вернулся.       — Разве допрос с пристрастием не заставил поверить?       — Заставил. Но твои шуточки – еще одно прекрасное доказательство. С отшибленной памятью ты бы ни за что не смог сказать нормальную шутку.       — Еще одна причина, почему я не чувствовал себя собой.       — Ох, ладно, шут гороховый, оставим шуточки на потом. — Питер быстро прочищает горло. — Значит, нам надо проследить путь эти двух отпечатков. Так мы сумеем найти МакКлайфов. Я уверен, что они вместе. Кто-то из них точно побежал за кем-то.       — Ладно, Шерлок, давай попробуем, — устало отвечает Даниэль и взглядом прослеживает то, куда направлены отпечатки от обуви Эдварда и Терренса и видит, что они заканчиваются у ворот. — Но если Уэйнрайт и ворота запер, то нам придется перелезать через них. МакКлайфы, походу, так и поступили, судя по тому, что их следы ведут сначала к воротам, а потом – к каменной стене.       — Вот поэтому я сразу буду перелезать через стену, — уверенно отвечает Питер. — Уверен, что ворота заперты снаружи, и мы не сможем их открыть.       Питер быстрым шагом подходит к каменной стене и пытается взобраться наверх, внимательно проверяя каждый камень, за который цепляется. Даниэль тоже решает не терять время и сразу перелезать через ворота, хотя совсем не восторге от того, что ему придется это делать. И если Роуз довольно легко взбирается наверх и ждет своего приятеля, усевшись на забор, то Перкинсу приходится сложнее. Стоит ему взобраться немного выше, то с одного из камней соскользает его нога, а его резко тянет вниз, и он падает вниз прямо на локти.       — Ай! — сильно морщится Даниэль, почувствовав, как боль в локтях отдает буквально в каждую часть тела. — Больно! Сука… Приземлился… Лучше бы на задницу упал… Посадка была бы куда мягче…       — Прости, у меня нет с собой подушки! — восседая наверху забора, со смешком громко говорит Питер.       — Ты еще и поиздеваться решил?       — Ни в коем случае! Просто подбадриваю!       — Лучше бы взобраться помог, чем сидеть там и ржать!       — Давай-давай, приятель, затыкайся, вставай и забирайся, — весело подбадривает Питер. — А грохнешься еще раз – ничего страшного. Немного подкачаешь свой зад.       — Из нас четверых у меня самая красивая и крепкая задница!       — А руки слабее, чем у девчонки.       — Ар-р-р, заткнись, придурок, а иначе я придушу тебя, — раздраженно рычит Даниэль. — Не беси меня так, как МакКлайфы бесят друг друга!       — Ты сначала заберись, а потом будешь языком чесать.       — Да чтоб ты оттуда свалился! Вниз башкой!       — Давай-давай, без разговоров!       Даниэль с громким, раздраженным стоном устало встает на ноги, стряхивает с себя какую-то грязь и предпринимает вторую попытку взобраться по стене, на этот раз делая все со скоростью черепахи и тщательно проверяя каждый камень. Ему удается взобраться наверх на половину, но потом он снова едва не падает из-за того, что вовремя не хватается за камень.       — Да, Перкинс, спортсмен из тебя никудышный, — с тихим смешком качает головой Питер. — Не видать тебе даже деревянной медали Олимпийских игр.       — Сейчас-сейчас, ты доиграешься, говорливая пташка, — раздраженно стонет Даниэль. — Вот окажусь наверху и надеру тебе жопу. Повыдергиваю все твои перышки! Начну воспитывать тебя так же, как Терренс – Эдварда!       — К тому времени я уже спущусь вниз и убегу на несколько метров.       — Не будь таким самоуверенным, Роуз. Это еще не… ЭЙ!       Даниэль снова поскальзывается на одном из камне, но чудом удерживается. Питер тихонько хихикает, но потом решает немного подсобить парню, понимая, что так может продолжаться еще долго, и протягивает ему руку со словами:       — Эй, давай руку!       Даниэль крепко хватает руку Питера и постепенно взбирается наверх, хотя пару раз едва не падает вниз.       — Давай-давай, еще немного! — восклицает Питер.       Спустя некоторое время Даниэль все-таки оказывается на самом верху и усаживается на забор. Однако после этого он и Питер не спешат спускаться и пытаются прийти в себя, немного тяжело дыша.       — Ох, вот и покорили Эверест, — резко выдыхает Питер.       — Манал я такие покорения, — довольно тяжело дыша, отвечает Даниэль и массирует одной из плеч. — Черт, у меня все болит…       — Держись, парень. Что-то подсказывает мне, что сейчас у нас будет интенсивная тренировка.       Питер спрыгивает с забора, а следом за ним то же самое делает Даниэль. После этого они спокойным шагом направляются по следам, которые ведут куда-то вглубь леса.       — Согласен, — соглашается Даниэль. — Кто знает, сколько мы будем бежать по этим следам.       — И кто знает, что придет в голову Эдварду, — отвечает Питер. — Этот придурок не оставит Уэйнрайта просто так.       — Надеюсь, Терренс вправит ему мозги. Он и так выглядел не очень после того, как Уэйнрайт отдубасил его.       — МакКлайф не понимает, что этот ублюдок за считанные секунды отправит его на тот свет.       — Как бы нам не пришлось вести в больницу не только Кэссиди, но еще и его.       — До этого нам придется еще и тащить их на себе. Хотя машина Терренса находится очень далеко отсюда.       — Мне становится дурно, когда я думаю о том, что нам предстоит проделать тот огромный путь. Да еще и с двумя пострадавшими, которых нам придется тащить на себе.       Питер и Даниэль продолжают идти туда, куда должны были убежать Терренс и Эдвард. Хоть следы и ведут их куда-то, никто из них не уверен, что они придут туда, где находятся оба брата, которым определенно понадобится помощь, когда они найдут Уэйнрайта и будут вынуждены отбиваться от него.