Потерянные и забытые воспоминания

      Терренс уже давно забрел неизвестно куда и пытается понять, что же делать дальше. Следы, по которым он идет, ведут в разные стороны, как будто Эдвард и сам не знал, куда ему идти. Пробираясь через густые заросли и неприятную грязь и чувствуя, как ему в рот иногда залетают мошки, МакКлайф-старший начинает все больше терять надежду найти своего брата и вообще выбраться отсюда.       «Черт, да куда же занесло этого мелкого хулигана? — хмуро думает Терренс. — Я уже начинаю сомневаться, что смогу найти его и выбраться отсюда. Если так ничего и не изменится, то надо связаться с девчонками и попросить помочь нам… Хотя не уверен, что здесь есть сотовая связь.»       Через некоторое время Терренс с трудом выбирается из грязной глуши и доходит до небольшой поляны, на которой нет ничего, кроме пары пеньков и множества высоких деревьев вокруг. Это радует мужчину, ибо он чувствует сильную усталость и хочет немного передохнуть. МакКлайф-старший добирается до одного из пеньков и немного затрудненным дыханием присаживается на него, поправляя свои спутанные взъерошенные волосы и вытирая кровь там, где это возможно.       — Ох, скорее бы найти Эдварда, Кэссиди и Питера и свалить отсюда… — устало шепчет Терренс. — Связаться с полицией и дать им знать, где скрывается этот больной ублюдок.       Терренс задирает голову к верху и медленно выдыхает.       — Как же я хочу поскорее вернуться к Ракель, которая переживает за меня… Да и Наталия с Хелен тоже наверняка неспокойны… Ох… Черт, как жаль, что они не могут помочь нам… Было бы здорово, если бы они чудесным образом узнали про нас с парнями. Прямо как Ракель однажды помогла мне, Эдварду и Наталии, когда мы были в доме дяди Майкла. Ну или пусть отец позвонит мистеру Джонсону…       Терренс покачивает головой с грустью во взгляде.       — Ох, глупо надеяться на них в этой ситуации… Мы даже не сможем объяснить им, где находимся… Я не знаю эти места. Даже Эдвард, который облазал буквально весь город, и то не знает, куда идти. А это означает, что мы влипли!       Терренс еще несколько секунд сидит на пеньке, не обращая внимание на боль в мышцах и чувствуя, как холодный ветер обдувает его лицо с многочисленными царапинами и ссадинами и испорченную одежду. Но стоит ему немного расслабиться с прикрытыми глазами и подумать о чем-то своем, как вдруг откуда ни возьмись раздается громкий, свирепый голос, принадлежащий Юджину:       — КАКОГО ХУЯ?       Терренс слегка вздрагивает, резко встает, оборачивается и видит Юджина, который выглядит еще более устрашающим и диким, как будто он уже успел принять еще одну внушительную дозу наркотика.       — МАККЛАЙФ? — громко возмущается Юджин.       — Тебя-то я и ищу, ублюдок, — низким голосом уверенно говорит Терренс, тщательно скрывая свой страх перед Юджином, и подходит к нему с гордо поднятой головой.       — ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я ЖЕ ЗАПЕР ТЕБЯ В ДОМЕ!       — Но в одном ты просчитался. — Терренс тихо усмехается. — Хоть решетки на окна поставил бы, прежде чем сжигать дом. Неужели не думал, что мы не найдем их и не додумаемся выломать стекло?       — ОНИ ВСЕ БЕЗ СИЛ! НИКОМУ ИЗ НИХ НЕ УДАСТСЯ РАЗБИТЬ ОКНО, ЕСЛИ ОНО ГДЕ-ТО И ЕСТЬ! Я ХОРОШЕНЬКО ОТДУБАСИЛ КАЖДОГО! ОНИ ВСЕ ЗАПЕРТЫ!       — Ну как видишь, у меня еще есть силы.       — Тебе не удастся спасти их, МакКлайф, — грубо заявляет Юджин. — НИ ЗА ЧТО!       — Да, а откуда такая уверенность? — Терренс еще ближе подходит к Юджину, холодным взглядом просверливая дырку в его голове. — Я уверен, что кто-то из парней тоже сбежит через окно. Мы не такие глупые, как ты думаешь.       — Только силенок у них не хватит.       — Это твое предположение.       — Ха, не будь таким уверенным, идиот, — со злостью усмехается Юджин. — Уверен, что эти трое сдохнут уже ДО поджога. Твой братец уже точно валяется мертвый. Белобрысый хоть и дерется хорошо, но тоже сдал позиции. Ну а Перкинс не станет помогать вам, потому что не помнит своих дружков. Даже если ему и удастся выбраться, то он тут же сбежит.       — Мы не заставляли его идти с нами. Понятия не имею, зачем. Но мы с Питером пошли, потому что собираемся помочь Эдварду. Чтобы не дать тебе что-нибудь сделать с моим братом.       — Уже некому помогать. Твой братец мертв, а дружки не выберутся из того дома. Наверное, пока никто не видит, они сейчас рыдают горькими слезами. Не хотят умирать и оставлять своих красавиц, которые скоро станут моими.       — Ты никогда не приблизишься к ним! Никогда!       — Еще как приближусь. Вот только расквитаюсь с тобой и твоей шайкой и подожгу тот дом к чертовой матери, а потом можно будет развлечься. У меня будет и малышка Кэссиди, и шикарная блондиночка Наталия, и сексапильная Ракель, и те две красавицы, с которыми встречаются твои дружки.       — Даже не вздумай, мразь! — сквозь зубы цедит Терренс, угрожая пальцем и удерживая холодный взгляд на Юджине. — Ни дом поджечь, ни к девушкам приближаться! Не смей!       — Поздно возмущаться и махать крыльями, когда все уже сделано.       — Еще ничего не сделано!       — Неужели еще не веришь, что эти трое уже уничтожены? Не веришь, что щенок МакКлайф мертв? Ха! Да даже если он и жив, то до больницы точно не дотянет! Еще парочка ударов или одна лошадиная доза наркотика – и он тут же откинет копыта.       — Эдвард не мертв, я знаю это. Он слишком шустрый для того, чтобы так легко сдаваться и умирать.       — Даже у таких людей время ограничено, — уверенно заявляет Юджин. — Этот щенок не сможет все время убегать от опасности. Даже кошаки не живут вечно. Однажды их девять жизней заканчиваются.       — А я верю, что он справится, — приподнимает голову Терренс, трясясь от одной только мысли, что ему пришлось бы увидеть мертвого Эдварда. — Я верю в этого парня.       — Да, я понимаю, что тяжело переживать смерть близкого человека, — пустыми глазами смотря на Терренса, без эмоций говорит Юджин. — Но это правда. Твой братец мертв.       — Нет, не мертв.       — К тому же, вспомни, как этот щенок хотел грохнуть тебя, стать таким же могучим, как и его любимый дядя, и предать свою семью. А, МакКлайф? Неужели после всего этого ты все еще так сильно переживаешь из смерти своего братца?       — Эдвард никогда не пойдет на такое. У него масса недостатков, но он не такой мерзкий ублюдок, как дядя Майкл. Если бы этот старый ублюдок не пугал его и не пользовался нерешительностью моего брата, то он даже и думать не стал бы о чем-то подобном.       — Насчет нерешительности ты прав. МакКлайф лишь притворяется героем. Хотя на самом деле он трусливый и ничтожный. Слабый как девчонка. Этот щенок строит из себя крутого делает вид, что пытается героически всех спасти. Дабы никто не узнал, что ему нужна мамочкина юбка или спина братца.       — Не тебе судить его, ублюдок, — грубо бросает Терренс. — Я знаю своего брата намного лучше. Знаю, что у него на уме!       — Может, и знаешь. Но не хочешь признавать, что он слабый и трусливый. Хотя я не могу понять, зачем. Зачем защищать этого бесполезного сопляка, который родился лишь потому, что твои мамаша с папашей не знали, как предохраняться, а от аборта категорически отказались.       — Я никогда не скажу такое. Потому что Эдвард не такой, каким его считают этот старый хрыч Майкл и вся его шайка. Этот парень смелее и сильнее, чем все думают. Когда дело касается близких, то он пойдет на все.       — Это не проявление смелости и сил духа, МакКлайф. Это трусость. Самая настоящая трусость.       — Думай что хочешь. Тем, кто любит Эдварда, по хер на мнение таких, как ты, дядя, Эрик и все ваши жалкие дружки.       — Слушай, а ты бы согласился отомстить ему за то, что тебя чуть не грохнули, и убить его? — расставляет руки в бока Юджин. — А, мужик? Слабо взять в руки пистолет и выстрелить этого ублюдка? Или всадить ножик ему прямо в сердце?       — Да как ты, сука, смеешь спрашивать меня об этом? — сквозь зубы цедит Терренс, с учащенным дыханием крепко сжав руки в кулаки. — В СВОЕМ, БЛЯТЬ, УМЕ?       — Тише-тише, МакКлайф, тише! Не надо вопить как пациент психбольницы.       — Это ТЕБЕ легко кого-то грохнуть, ибо у тебя нет совести! Не надо даже ходить обдолбанным! А даже если я буду подыхать, то ни за что не сделаю это со своим младшим братом или кем-то еще.       — Значит, ты такой же трусливый, как и он?       — Трусость и совесть – совершенно разные вещи. Если ты не хочешь что-то делать, это не значит, что ты боишься. Это означает, что ты боишься однажды об этом пожалеть.       — Любовь – глупая вещь, — злостно смеется Юджин. — Самая глупая вещь на свете, из-за которой люди поголовно сходят с ума и позволяют себе становиться слабаками. Это чувство не приносит ничего хорошего и заставляет страдать.       — Ха, значит, тебя отшила какая-то девчонка, когда ты был мальчишкой? — злостно усмехается Терренс. — И поэтому ты все еще ненавидишь всех девушек и портишь им жизнь? Подумал немного и решил, что можно брать девчонку силой, если очень хочется с кем-то перепихнуться.       — Здесь ты прав. Секса хочется. А когда хочется – я занимаюсь им.       — Только вот никто не хотел делать этого с тобой! Наталия или Кэссиди не хотели, чтобы рядом с ними оказался такой вонючий и уродливый орангутанг.       — А меня не волнует, что им нравится! Главное, что это нравится МНЕ!       — С такими мыслями ты никогда не найдешь ту, которая любила бы тебя. Любая побоится быть с тобой!       — Мне не нужна их любовь! — грубо заявляет Юджин. — И дети – тоже! Я их терпеть не могу! А девочки мне нужны для одного – для хорошего секса и долгих ласк голеньких тел.       — Это нормально, когда девушка понимает, на что идет.       — Только не надо учить меня жизни. Я твоих типа умных советов не просил.       — Я и не пытался! Зачем учить какую-то старую гориллу, когда можно надрессировать молодую обезьянку?       — Хочешь ты этого или нет, но те сексуальные красотки станут моими, когда я покончу с тобой, этим щенком и теми двумя уродами.       — Только посмей… ТОЛЬКО ПОСМЕЙ! — Терренс резко подлетает к Юджину и хватает его за шиворот обеими руками. — ШКУРУ СДЕРУ, ЕСЛИ ПРИБЛИЗИШЬСЯ К МОЕЙ НЕВЕСТЕ! И К ОСТАЛЬНЫМ ДЕВУШКАМИ НЕ ВЗДУМАЙ ПОДХОДИТЬ!       — Мертвые не разговаривают и не могут указывать.       — Я предупреждаю тебя, Уэйнрайт: если хоть волос упадет с головы одной девушки, то мы сотрем тебя в порошок, — низким, грубым голосом угрожает Терренс. — ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ СВОЛОЧЬ? ИЛИ ЕЩЕ РАЗ ОБЪЯСНИТЬ?       — Хватит мне угрожать, истеричка! — раздраженно вскрикивает Юджин, грубо отталкивает Терренса от себя и начинает угрожать ему пальцем. — Я знаю, что ты такой же истеричный, как и твой папаша, но советую держать свой длинный язык за зубами и не распускать руки. А иначе ты, сука, точно пожалеешь.       — Я не боюсь твоих угроз, мудак!       — Как и я – твоих! Я не боюсь никаких угроз и любой ценой устраню всех, кто мне мешает. Устраню тебя и твою поганую шайку!       — Мы не сдадимся тебе просто так, — холодно и уверенно заявляет Терренс.       — Тебе меня не одолеть!       — Да я готов в одиночку бороться с тобой! Готов сделать все, чтобы не позволить тебе что-то сделать с моими братом, невестой, друзьями и их девушками.       — Готовься снова проиграть, МакКлайф, — хитро улыбается Юджин. — Я уничтожу тебя!       — Уверен?       Терренс выжидает секунду-две и наносит Юджину довольно сильный удар кулаком в челюсть. От чего тот тут же камнем падает на землю. Потом Уэйнрайт с раздраженным рыком резко встает на ноги и пытается ответить МакКлайфу-старшему таким же ударом. Но тот ловко уходит от него, валит противника с ног, наносит ему еще пару ударов по лицу и яростно и с неким удовольствием бьет его головой об землю несколько раз. Правда в какой-то момент Юджин ногой бьет Терренса в живот и отшвыривает его на некоторое расстояние. А пока тот скручивается пополам, Уэйнрайт мгновенно встает на ноги, подлетает к нему, начинает таскать за волосы по земле и кулаком врезает ему по лицу. Но вскоре МакКлайф-старший локтем ударяет стоящего за спиной преступника по ключице и успевает нанести ему еще парочку ударов по лицу.       В какой-то момент они в разное время резко встают на ноги и борются уже с помощью рук, нанося удары ладонями, локтями или кулаками и защищая уязвимые места. Позже в ход идут не только руки, но еще и ноги, которыми они могут бить друг друга в разные части тела и лица, а Юджин пытается ударить Терренса еще и головой. Но МакКлайф-старший неплохо обороняется, наносит достаточно крепкие удары, ловко уходит от нападения, быстро отбегает в разные стороны и отлично реагирует практически на любое движение Уэйнрайта, помня, что от его действий зависят жизни его брата, друзей и девушек.       Однако бороться с Юджином – не такая уж и простая задача. Он будто бы стал еще более жестким, словно робот не испытывая никакого сочувствия и сожаления, и одержим только лишь одной мыслью – убрать с дороги Терренса и убить его банду. Каждый удар, полученный от противника, приводит преступника в еще большую ярость. И даже в, казалось бы, безвыходной ситуации, когда Терренс резко валит его на землю и обеими руками крепко сдавливает ему горло, Юджин не намерен просто так сдаваться. Он кое-как протягивает руку к толстой палке, хватает ее и резко бьет черноволосого по голове. От чего тот, сильно морщась от острой боли, падает на землю. Уэйнрайт пулей подползает к МакКлайфу-старшему и начинает с особым удовольствием бить его по лицу. Тот терпит пару ударов, но потом пытается защититься ото всех последующих, закрывая лицо руками, нанося противнику крепкие удары, предпринимая попытки ударить его лбом по носу и резко сбрасывая с себя.       А тем временем в это место прибегает Эдвард, следовавший за звуками, которые услышал в нескольких метрах о себя, пока что видя Юджина и Терренса издалека. Он до последнего надеялся, что его брат все-таки ушел отсюда. Но увидев его борющимся с Уэйнрайтом, МакКлайф-младший широко распахивает глаза с чувством учащенного сердцебиения и страхом, что это точно не приведет ни к чему хорошему.       — Твою мать, Терренс! — вцепившись руками в волосы, ужасается Эдвард. — Какого хера ты не ушел? Я же просил!       Эдвард пулей срывается с места, чтобы вмешаться в происходящее. К этому моменту Терренсу удается встать на ноги, и он несколько секунд борется с Юджином на руках, пытаясь оттолкнуть его назад и нанеся ему несколько ударов по лицу. Однако Уэйнрайт в какой-то момент грубо отталкивает МакКлайфа-старшего себя и кулаком бьет его по лицу так сильно, что тот не может устоять на ногах и камнем падает на землю. Этим и пользуется Юджин, завалившись на Терренса всем весом, придавив его лицо к грязной земле и резко скрутив ему руки за спиной.       — Ты будешь первым из вашей великолепной четверки, кто начнет медленно подыхать в муках, — с тяжелым дыханием озлобленно шипит Юджин. — Прощайся с жизнью, мразь!       Юджин резко переворачивает Терренса на спину и локтем бьет его в низ живота, заставляя того сильно морщиться и скрутиться с истошным криком. А затем преступник сам начинает крепко сдавливать противнику горло обеими руками. Из-за нехватки воздуха Терренс начинает паниковать и безуспешно пытается выбраться из ловушки, страшно боясь, что это его последние минуты жизни. Пока сам Юджин широко улыбается, дикими глазами смотря на свою жертву, что хоть и пытается вырваться, но начинает потихоньку сдаваться с мыслью, что все окажется бесполезно.       Однако в какой-то момент Юджин получает крепкий удар по голове с помощью тяжелой палки и отлетает в сторону с довольно сильной болью в голове. Это дело рук Эдварда, с гордо поднятой головой смотрящий на своего злейшего врага. Пока Уэйнрайт стонет от боли, МакКлайф-младший ожесточенно наносит ему еще пару крепких ударов по спине и голове той же самой палкой. Терренс же начинает громко кашлять и жадно глотать воздух, которого ему хватало буквально целую вечность, облегченно выдохнув, когда он переводит взгляд на своего брата, пришедший в бешенство после того, что увидел.       — Эдвард… — тихо произносит Терренс и едва заметно улыбается. — Брат… Ты живой…       Терренс обессиленно ложится на землю и прикрывает глаза, пытаясь восстановить свое нормальное дыхание и найти в себе силы подняться и помочь Эдварду. Пока тот сам начинает бороться с Уэйнрайтом, который буквально зеленеет от злости, когда видит его перед собой.       — ТЫ? — широко распахнутыми глазами во весь голос вскрикивает Юджин.       — Что, думал, избавился от меня? — злостно усмехается Эдвард и резко мотает головой. — Ха! Не тут-то было!       — КАК ТЫ УМУДРИЛСЯ СБЕЖАТЬ? ТЫ ЖЕ ВОТ-ВОТ ДОЛЖЕН БЫЛ СКОПЫТИТЬСЯ!       — Да я сбегу хоть из самого сердца ада, чтобы расквитаться с тобой. УБЛЮДОК! — Эдвард с громким криком со всей силой бьет Юджина по предплечью тяжелой палкой. — ТЕБЕ НЕ ОДОЛЕТЬ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ!       — ВОТ ЖИВУЧАЯ ТВАРЬ! — начинает вопить Юджин. — ТЫ ЖЕ ДОЛЖЕН БЫЛ СДОХНУТЬ РАНЬШЕ, ЧЕМ Я ХОТЕЛ СЖЕЧЬ ТОТ ДОМ!       — Если уж ты так хотел грохнуть нас, то мог бы получше все просчитать. Догадаться, что можно было легко выбраться оттуда, где ты меня запер.       Юджин резко поднимается на ноги и пытается напасть на Эдварда с кулаками. Но тот сначала швыряет палку в сторону, а потом блестяще уходит от удара и коленом бьет его в пах.       — СУКА, ЧТОБ ТЫ СДОХ! — во всю мощь вопит Юджин. — ПОГАНЫЙ МЕЛКИЙ ЩЕНОК! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ПУСТЬ ТЕБЯ САМОЛЕТ ПЕРЕЕДЕТ!       — У нас это взаимно! — уверенно заявляет Эдвард и со всей силы кулаком бьет Юджина в висок. — ЕЩЕ КАК!       — Блять, надо было забить тебя до смерти. И УБЕДИТЬСЯ В ТОМ, ЧТО ТЫ РЕАЛЬНО СДОХ!       — Нет уж, я не собираюсь помирать! Есть люди, ради которых я хочу и буду жить!       — ВЫ ВСЕ РАВНО ВСЕ СДОХНИТЕ! — во весь голос вопит Юджин и пытается нанести Эдварду удар в челюсть, который тот благополучно избегает. — ТЕМ ДВУМ УРОДЦАМ НЕ УДАЛОСЬ СБЕЖАТЬ! А ЗНАЧИТ, ОНИ ТОЧНО ПОДОХНУТ! ОНИ НЕ СБЕГУТ ИЗ ТОГО ДОМА!       — Им ничто не угрожает, пока ты находишься под моим присмотром. И я уж точно не дам тебе уйти! БУДЕШЬ, СУКА, ЖРАТЬ ЗЕМЛЮ, ПО КОТОРОЙ Я ХОЖУ!       Эдвард с громким рыком кулаком бьет Юджина прямо по носу. Когда тот падает на землю, парень наступает ногой ему на грудную клетку, немного налегает на нее своим весом, наклоняется к преступнику, грубо хватает за шиворот и смотрит на него налитыми кровью глазами.       — А еще никто… — низким голосом произносит Эдвард. — Слышишь… Никто не смеет вредить моему брату. Причинять ему вред. А уж тем более – ПЫТАТЬСЯ УБИТЬ! ПОНЯЛ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ?       — Что, щеночек, боишься потерять своего защитничка? — ехидно усмехается Юджин. — Никто, кроме него, не сможет тебе помочь? Мамочка с папочкой ведь не всегда рядом. А братик всегда ходит за тобой хвостом.       — Ты лучше не зли меня, сука. Посмеешь еще раз тронуть Терренса – я тебе шею сверну. ГОЛЫМИ РУКАМИ! Я НИКОМУ НЕ ПОЗВОЛЮ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ ТРОНУТЬ ЕГО! НИКТО НЕ СМЕЕТ НА НЕГО ПОКУШАТЬСЯ!       — Хватит играть в героя, облезлый щенок! Этого никто, блять, не оценит!       — МНЕ ПО ХУЙ ТВОЕ МНЕНИЕ! — во весь голос вскрикивает Эдвард и кулаком со всей силы бьет Юджина в челюсть. — Если моему брату придет конец по твоей вине, то клянусь, ты, мразь, будешь трупом. Я ОТДАМ ЕГО НА РАСТЕРЗАНИЕ СОБАКАМ! КАК ТЫ ХОТЕЛ СДЕЛАТЬ ЭТО С МОЕЙ НЕВЕСТОЙ!       Юджин резко садится с громким, раздраженным рыком и встает на ноги, пока Эдвард отбегает в сторону как ошпаренный, будто предугадывая его действия. Уэйнрайт хватает палку, уверенно идет на МакКлайфа-младшего и пытается со всей силы ударить его. Однако тот удачно перехватывает ее обеими руками, с тяжелым дыханием силой идет на противника, в этот раз выглядя еще более уверенным, чем прежде. Но в какой-то момент Юджину удается силой вырвать палку и оттолкнуть от себя Эдварда. В следующую секунду Уэйнрайт пытается ударить МакКлайфа-младшего по голове, но тот избегает удара, хотя и спотыкается об свою ногу. Эдвард чувствует, что может упасть, но выкручивается довольно необычным способом, встав на руки, ногой выбив палку из рук преступника, сделав удачный переворот назад и с гордо поднятой головой и презренным взглядом посмотрев на своего злейшего врага.       — Неплохая попытка, щенок, — ехидно усмехается Юджин. — Может, с такой гибкостью ты и пролезешь в любую дырку как мышь. Но тебе это все равно не поможет. ТЫ, СУКА, ВСЕ РАВНО СДОХНЕШЬ!       Юджин подлетает к Эдварду и пытается со всей силы ударить его по лицу. Однако парень избегает удара, резко упав на колени и словно пушинка поднявшись. А в следующую секунду на Уэйнрайта со спины нападает Терренс, который резко заводит его руки за спину и выворачивает их в другую сторону, пока тот морщится и кричит от боли. Эдвард же бьет противника коленом в пах и не отказывается залупить ему крепкую пощечину.       — Да ты прямо-таки кайфуешь, когда тебя кто-то дубасит, — ехидно усмехается Эдвард. — Любят же ублюдки вроде тебя причинять людям боль и самим ее чувствовать.       — А некоторые особенные ублюдки обожают наблюдать за страданиями невинных девушек, — уверенно добавляет Терренс. — Для таких больных тварей убить и издеваться над слабыми так же просто, как дважды два. Они сами любят получать боль и причинять ее другим.       — А вы, два отродья, такие правильные! — раздраженно рычит Юджин. — У самих-то грехов хер знает сколько, но притворяйтесь героями, которые спасают весь этот чертов мир!       — Сделаем что угодно ради того, чтобы покончить с такой мразью, как ты, — грубо отвечает Эдвард, сильно сжав Юджину челюсть и уставив в его дикие глаза свой холодный, презренный взгляд. — Чтобы ни один человек не пострадал по твоей вине.       — Чтобы даже думать не смел о наших девушках, — сухо добавляет Терренс и сильно оттягивает Юджина за волосы на затылке. — Понял, сука?       — Ну попробуйте меня одолеть, — ехидно ухмыляется Юджин. — Все равно у вас ничего не получится. Потому что я СИЛЬНЕЕ ВАС ВСЕХ!       Юджин резко вырывается из хватки Терренса, и сбивает его и Эдварда с ног. Из-за чего оба камнем падают на землю. Впрочем, парни быстро поднимаются, а МакКлайф-младший хватает палку и использует ее в качестве защиты, ловко раскручивая в руках. Это заставляет Уэйнрайта злостно усмехнуться и пытаться атаковать братьев МакКлайф, стоящих вместе. Парень ловко отбивается от нападок противника и защищает старшего брата, буквально забыв о том, что еще недавно чувствовал себя просто ужасно. В какой-то момент Юджин яростно подлетает к Эдварду с целью посильнее ударить и повалить его на землю. Но тот отталкивает его от себя, ударяет палкой по предплечью и наносит сильный удар ногой по низу живота. А пока МакКлайф-младший переглядывается с Терренсом, Уэйнрайт за считанные секунды встает на ноги, подлетает к своему злейшему врагу и силой выхватывает у него палку, которой он хочет ударить его по голове.       Тут-то на помощь приходит Терренс, дав Юджин удар кулаком по челюсти. Из-за чего тот роняет палку на землю. МакКлайф-старший резко подбирает ее и сам берет на себя ответственность защищать младшего брата и отражать все атаки. Немного позже Юджин обеими руками впивается в предмет самообороны и пытается отобрать ее. Но Терренс слишком крепко держит этот предмет и пытается оттолкнуть противника от себя. А Эдвард без проблем отталкивает Юджина в сторону и валит его на землю. Уэйнрайт лежит не очень долго, резко встает на ноги и атакует уже обоих братьев. Но те, переглянувшись между собой и уверенно кивнув, вцепляются в палку обеими руками и вместе отталкивает преступника от себя. Буквально красный от злости Юджин яростно вцепляется в эту палку и в какой-то момент со всей силой толкает братьев так, что они оба падают на землю, уронив палку, которой долгое время защищались. После чего Уэйнрайт подлетает к одному из пеньков, на котором лежит небольшая черная сумка, и быстро находит в ней что-то, что он намерен использовать прямо сейчас.       — Что ж, ребятки, немного размялись – и хватит, — хитро улыбается Юджин. — Больше вы не будете махать крыльями.       В этот момент Эдвард и Терренс встряхивают головой и быстро поднимаются на ноги, крепко взявшись за руки. Только они хотят что-то спросить, как к ним с широко распахнутыми глазами и громким, безумным смехом подходит Юджин, который держит в руках небольшой шприц с неизвестной жидкостью.       — А теперь вы оба попробуйте мою волшебную штучку, — весело заявляет Юджин. — Благодаря ей вам станет по хуй друг на друга и на обоих ваших дружков. Вы сдохните… СДОХНИТЕ! Я УБЬЮ ВАС, СУКИ! УБЬЮ!       Юджин начинает дико смеяться с широко раскрытым ртом, обнажая свои прогнившие зубы. Тяжело дышащие Терренс и Эдвард с ужасом во взгляде переглядываются между собой и, крепко взявшись за руки, быстрыми шагами начинают отходить назад, пока преступник надвигается на них, поселяя в них страх своим безудержным смехом и заставляя сердца биться в разы чаще.       

***

      Тем временем Даниэль и Питер уже некоторое время пытаются найти Эдварда и Терренса. Правда в какой-то момент они теряются в этой глуши и не знают, смогут ли выбраться отсюда. Молодые люди пробираются через заросли и еще больше пачкают свою обувь в грязи, начиная сильно уставать от столь утомительного пути в никуда. Иногда какие-то ветки деревьев могут случайно попасть им в лицо и на пару секунд сбить с пути, да и ненавистная паутина тоже затрудняет им дорогу. А в пасмурную погоду и время, когда начинает приближаться вечер, здесь не слишком приятно находиться.       — Черт, походу, мы заблудились, — резко выдыхает Питер. — Мы уже здесь были!       — Похоже, и Терренс с Эдвардом не могли здесь сориентироваться, — задумчиво предполагает Даниэль. — Мы идем по их следам, но они ведут то в одну сторону, то в другую. Как будто они ходили куда-то и возвращались назад, чтобы пойти в другую сторону.       — И что же мы все будем делать, если потеряемся и не сможем выбраться отсюда или хотя бы найти друг друга?       — Понятия не имею… Но меня это пугает, если честно.       — Меня тоже.       — Ох, черт… — Даниэль тихо стонет и проводит рукой по взъерошенным и спутанным волосам. — Ну и угораздило этого ублюдка найти место, куда почти добраться нереально!       — Да уж… — устало произносит Питер. — Знал, сука, где полиция не сможет найти его.       — Ничего, скоро все закончится. И отправится этот ублюдок туда, где ему самое место.       — Главное, чтобы Уэйнрайт не свалил отсюда. А иначе опять никто ничего не сможет сделать.       — Опять? Его что, уже пытались поймать?       — Да, два-три дня назад в полицию поступил анонимный звонок, в котором кто-то сообщил примерное местоположение Уэйнрайта. Ну полиция и поехала туда во главе с мистером Джонсоном. Однако это была ложная информация, потому что в том месте никого не нашли.       — А где именно он мог быть, судя по тому звонку?       — Не знаю, — пожимает плечами Питер. — Мне Эдвард с Терренсом сказали, а им – мистер Джонсон.       — Я удивлен, что никто сразу не сообщил о побеге Уэйнрайта из тюрьмы. Полиция была обязана это сделать! Ахереть, этот ублюдок целый месяц где-то прятался, а они лишь сейчас решили сообщить об этом.       — Мы все возмущены. Да и мистеру Джонсону неловко. Он сказал, что в тот период находился в отпуске и не контролировал свои дела. Вышел на работу досрочно, когда по телевизору показали репортаж о побеге Уэйнрайта.       — Ну и дела… — Даниэль несколько секунд над чем-то думает, пока они с Питером продолжают идти неизвестно куда. — Ну а поскольку полиция так и не поймала этого типа, Эдвард, походу, решил взять дело в свои руки.       — Думаешь, это одна из причин, по которой он так яростно хочет остаться здесь и бороться с Уэйнрайтом? — слегка хмурится Питер.       — Он – борец за справедливость, Питер. МакКлайф же хотел, чтобы деньги его отца принадлежали тому, кому тот их завещал, а не Майклу. На его цель влияет не только желание отомстить за Наталию и все ее страдания, но и еще ради мечты вернуть все на свои места.       — Не могу не согласиться. Хотя плохо, что не получилось промыть ему мозги и дать понять, что борясь с Уэйнрайтом в одиночку, он обрекает себя на верную смерть.       — Да уж, даже Терренс, который имеет на него огромное влияние, не сумел переубедить его.       — Эдвард – заноза в заднице, который любит искать приключения. Но, с другой стороны, я прекрасно понимаю его. Ведь такие люди, как этот Уэйнрайт должны сидеть в тюрьме, а лучше – лечиться от своих демонов.       — Ха, да он сам как самый ужасный демон! — хмуро бросает Даниэль. — Демон, которого и палкой не перешибешь! Его вообще ничего не берет! Прямо какая-то черная магия!       — Да уж… С таким кабаном трудно справиться.       — Ничего, найдем мы на эту суку управу.       Пройдя еще какое-то расстояние, Питер и Даниэль останавливаются и некоторое время осматриваются вокруг себя, пытаясь понять, куда им идти. Блондин также достает свой мобильный телефон и пытается сделать звонок или открыть карты и понять, где они находятся.       — Эй, и куда идти дальше? — разводит руками Даниэль. — Где нам искать МакКлайфов и этого ублюдка Уэйнрайта?       — Понятия не имею… — хмуро бубнит Питер, что-то проверяя в своем телефоне. — Черт, не могу ни позвонить, ни Интернетом воспользоваться. Вообще связи нет!       — Мой вообще полностью разрядился… Пытался воспользоваться им по дороге, но батарейка села.       — Блять! Даже карты не откроешь! Не узнаешь, где мы находимся, и как отсюда выбираться!       — Ох… — Даниэль устало выдыхает. — Это безумие…       — Точно… — Питер убирает телефон в карман, начинает копаться в своих волосах и осматривается вокруг. — Вот уж не думал, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации.       — Как будто я мечтал! — буркает Даниэль. — Хочу побыстрее покончить со всем этим дерьмом, найти парней с сестрой и свалить отсюда к чертовой матери. И отмыться от всей этой грязи…       — Эй… — Питер поворачивается к Даниэлю лицом, до этого смотря куда-то в сторону. — А куда этот тип увел Кэссиди? В доме ее нигде не было, когда я обыскивал все комнаты!       — Да, я тоже не нашел ее… — кивает Даниэль. — Походу, этот ублюдок утащил ее за собой…       — Следов этого ублюдка тоже нигде нет. Как и обоих МакКлайфов.       — Вот пусть только эта сука попадется мне на глаза – я ему задам трепку. А если из-за него пострадает Кэссиди, то я его в землю закопаю. Живым!       — Черт, следы завели нас хер знает никуда! — Питер снова осматривается вокруг себя, немного тяжело дыша. — Ни звуков, ни голосов, ни криков! Ничего!       — Мы сами-то хоть выберемся отсюда? Или будем ждать, пока сдохнем от голода и холода?       — Не знаю…       Питер покачивает головой и бросает взгляд вниз, а Даниэль хмуро осматривается по сторонам. Несколько секунд в воздухе царит тишина, а затем парни внезапно слышат чей-то едва уловимый для уха шепот.       — Эй, парни… — тихо произносит кое-кто. — Парни!       Даниэль и Питер резко замирают и вопросительно переглядываются друг с другом.       — Ты слышал? — слегка хмурится Питер.       — Да… — кивает Даниэль. — Кажется…       С этими словами Даниэль медленно поворачивается на источник звука и видит, как что-то шуршит в зарослях, растущих напротив него.       — Эй, там что-то есть! — восклицает Даниэль, указывает пальцем на заросли. — В зарослях! Туда!       Питер и Даниэль быстрым шагом направляются к зарослям и с трудом пробираются сквозь них, снова шагая по грязи и еще больше пачкая обувь. После чего парни видят Кэссиди, которая сидит на земле, тихо плачет и крепко привязана к дереву. Бледная, до смерти напуганная девушка выглядит еще хуже прежнего, ее полные жалости и боли глаза стали еще более опухшими из-за слез, а старая и потрепанная одежда порвана в некоторых местах.       — Кэссиди?! — ужасается Питер и опускается перед Кэссиди на колени. — Ты что здесь делаешь?       — Э-это все У-уэйнрайт… — дрожащим голосом отвечает Кэссиди и тихо шмыгает носом. — Уэйнрайт…       — Это он связал тебе руки? — с ужасом в глазах спрашивает Даниэль, также опустившись на колени.       — Да…       — Я попробую развязать их, — спокойно говорит Питер и пытается что-то сделать с веревками, которыми к дереву очень крепко привязаны руки Кэссиди.       — А зачем он привязал тебя? — удивляется Даниэль.       — Не хочет, чтобы я сбежала, — шмыгает носом Кэссиди. — Хотя у меня и сил нет подняться… После того, что он что-то мне вколол.       — Наркотики?       — Понятия не имею… Но мне кажется, что я сейчас упаду в обморок… Я даже сижу с трудом… Мне очень плохо…       — Потерпи немного, Кэссиди, — мягко говорит Даниэль, гладя Кэссиди плечи. — Мы поможем тебе и отвезем в больницу. Больше этот мерзавец не посмеет приблизиться к тебе.       — Мне страшно… — сильно дрожащим голосом произносит Кэссиди, с жалостью во взгляде смотря на Даниэля. — Я боюсь Уэйнрайта… Он хочет снова принудить меня к сексу… Говорит, что хочет меня… Хочет раздеть, облапать и целовать… Но мне противно! Я не хочу! Не хочу! Я пытаюсь сопротивляться, но не могу. Он накачивает меня наркотиками или успокоительным. Я не могу пошевелиться и сбежать… Не могу! Я слаба!       — Не бойся, девочка, не бойся, все будет хорошо. Никто больше не будет накачивать тебя наркотиками.       — Он убьет меня… Но я не хочу умирать… — Кэссиди тихо шмыгает носом. — Мне всего девятнадцать… Не хочу… Я хочу лечиться! Хочу начать жизнь заново! Жить как все нормальные люди. Я не хочу больше быть игрушкой для Уэйнрайта! Не хочу!       — Тише, Кэссиди, тише, не плачь, — мягко успокаивает Даниэль, держа Кэссиди за плечи. — Все будет хорошо. Мы с ребятами не бросим тебя.       — Мне страшно… Очень страшно…       — Ты только держись. Пожалуйста…       — Уэйнрайт не даст вам уйти, — с жалостью во взгляде вяло говорит Кэссиди. — Он хочет убить вас! Юджин одержим этой мыслью и хочет сделать все, чтобы уничтожить вас.       — У него ничего не получится, — уверенно отвечает Даниэль. — Уэйнрайт не должен наивно думать, что мы так легко позволим себе стать его жертвами.       — Не связывайтесь с ним, не надо.       — Мы заставим этого подонка ответить за все, что сделал не только с тобой, но и с другими людьми.       — Он очень опасен… Вы не справитесь с ним… Этот тип больной! Уэйнрайта невозможно одолеть. Особенно если он будет обкуренный.       — Мы справимся. У нас достаточно на то сил.       — Этот человек хочет убить моего брата. Уэйнрайт угрожал ему и хотел убрать с дороги, чтобы я точно осталась одинока. Чтобы у меня не было защитника. Чтобы я осталась совсем одна и не могла ни на кого рассчитывать.       — Не переживай, Кэссиди, с твоим братом все будет хорошо.       — Он – единственный, кто у меня остался… Я не хочу его потерять… Только он может спасти меня. Только мой брат может отправить меня в клинику.       Даниэль нервно сглатывает, пока гладит Кэссиди плечи, а потом переводит взгляд на Питера, который не может развязать руки девушки.       — Черт, я не могу развязать эти веревки! — резко выдыхает Питер. — Слишком крепко связаны!       — Очень крепко… — тихо произносит Кэссиди. — У меня уже руки онемели…       — Этот ублюдок навертел тут черт знает что… И как все это распутывать – я не знаю.       — Постой! — восклицает Даниэль. — У меня есть идея!       Даниэль кладет руку во внутренний карман куртки, достает из него складной нож Юджина и раскрывает его одним движением, заставляя Кэссиди еще больше побледнеть и затрястись от страха.       — Н-н-нет, не над-д-до… — дрожащим голосом произносит Кэссиди, со слезами в широко распахнутых глазах смотря на Даниэля. — Пожалуйста… Уберите…       — Тише, Кэссиди, все хорошо, — мягко успокаивает Даниэль. — Тебя никто не собирается убивать…       — Нет…       — Я просто аккуратно перережу веревки. А ты не двигайся, чтобы я не ранил тебя.       Пока Кэссиди сильно дрожит со слезами на глазах, Даниэль осторожно перерезает веревки с помощью складного ножа. Через несколько секунд ему удается сделать это, и юная брюнетка, тихо шмыгнув носом, начинает разнимать свои руки, которые она практически не чувствует.       — Ох, спасибо большое… — тихо благодарит Кэссиди.       — Ну вот видишь, ничего страшного не случилось, — с легкой улыбкой произносит Даниэль, складывает нож и прячет его в карман.       — О, черт… Я практически не чувствую руки…       — Послушай, Кэссиди… — мягко произносит Питер и кладет руку на плечо Кэссиди. — Нам срочно нужно найти Эдварда и Терренса. Они оба должны быть где-то рядом с Уэйнрайтом. Ты не знаешь, куда пошел этот тип?       — Нет, я не знаю… — качает головой Кэссиди.       — А видела кого-то из парней?       — Которые высокие с черными волосами?       — Да.       — Тоже не видела… Но Уэйнрайт сказал, что он запер вас всех в том домике и хочет поджечь его.       — Они сбежали. И сто процентов побежали искать Уэйнрайта. Поэтому мы и хотим знать, где эта сволочь.       — Клянусь, ребята, я не знаю, — слегка дрожащим голосом произносит Кэссиди и тихо шмыгает носом. — Как только Уэйнрайт разобрался со всеми четырьмя он забрал меня с собой, привел сюда, привязал к дереву и что-то мне вколол.       — Ты была в какой-то комнате?       — Да… Он запер меня в одной из комнат в том домике…       — Ясно…       — Погодите… — Кэссиди шмыгает носом и по очереди смотрит на Даниэля и Питера со слезами на глазах. — Но как вы сбежали? Уэйнрайт сделал это невозможным!       — Нет ничего невозможного, Кэссиди, — уверенно отвечает Питер. — Уэйнрайт крупно просчитался и не учел многие моменты.       — Вы сказали, что те парни тоже сбежали?       — Мы все сбежали. Они – через окно, а мы с Даниэлем выломали двери. После этого мы долгое время шли сюда по их следам, но так и не смогли найти ни этих двоих, ни Уэйнрайта.       — А они точно могут быть здесь?       — Точно!       — Но… Но я ничего не слышала… Никаких голосов…       — Ты уверена?       — Да… И вообще сюда очень тяжело добраться… Также никто не услышит вас, потому что это место заброшенное и находится далеко от центра города.       — Мы знаем.       — Прошу вас, ребята, уходите, — дрожащим голосом умоляет Кэссиди. — Не подвергайте себя опасности.       — Мы не уйдем отсюда без тебя и парней, — уверенно заявляет Даниэль.       — Умоляю, не связывайтесь с ним. Уэйнрайт принял очередную дозу кокаина. Он употребляет его как конфетки! А после этого он становится бешеным, непробиваемым монстром. Готов грохнуть любого на своем пути!       — Не беспокойся, Кэссиди, мы справимся с ним, — обещает Питер. — Нас четверо, а он один. Чтобы расквитаться со всеми нами, ему нужно искать себе подмогу. Но такой возможности у него нет.       — Нет, он и один будет бороться как целая армия!       — Мы не боимся его.       — Уходите, умоляю! — чуть громче отчаянно умоляет Кэссиди. — Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал из-за меня.       — Никто не пострадает, я обещаю. Мы найдем парней, сбежим от Уэйнрайта, заберем тебя с собой и поедем в больницу.       — Мне страшно…       — Не бойся, Кэссиди, мы не бросим тебя, — мягко обещает Даниэль. — Пока ты с нами, с тобой ничего не случится.       — Почему все так несправедливо? Почему? — Кэссиди тихо шмыгает носом. — Я была такой дурой, когда связалась со всем этим! Была бы умнее, все было бы хорошо!       — Нет, не говори так. — Даниэль кладет руку на плечо Кэссиди. — Ты ни в чем не виновата.       — Я была так счастлива, когда увидела своего брата живым и невредимым… Думала, что он спасет меня… Но… — Кэссиди снова шмыгает носом. — Но нет! Не спасет…       — Кэссиди…       — Почему, Даниэль? — Кэссиди с жалостью в опухших глазах смотрит на Даниэля и качает головой. — Неужели ты и правда не узнаешь меня? Это я, Кэссиди, твоя сестренка! Ты делаешь вид, что не знаешь меня, хотя я сразу узнала тебя. И поняла, что ты – мой брат. Потерянный и найденный…       — Конечно, узнаю, — с легкой улыбкой произносит Даниэль и берет Кэссиди за руки. — И не верю своим глазам.       — Я была уверена, что это ты. Даже если прошло много лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, я узнала тебя.       — Теперь и я знаю, что ты – моя сестра. — Даниэль мягко обхватывает лицо Кэссиди обеими руками и заставляет ее посмотреть ему в глаза. — Моя младшая сестренка. Которую я все эти годы считал мертвой.       — Но я не умерла. Я жива! Вот она я! Перед тобой!       — Знаю, милая, знаю.       — Мне было так больно, когда ты заявил, что не знаешь меня, — дрожащим голосом признается Кэссиди. — Даже когда Уэйнрайт сам дал понять, что я – твоя сестра, ты продолжал утверждать, что я тебе никто. Но сказать это прямо у меня не хватило духу. Боялась выглядеть нелепо… Мол… Обозналась… Поэтому лишь отметила, что ты похож на моего брата.       — Я и правда не знал тебя. Не помнил.       — Но почему?       — Это долгая история, Кэссиди. Я не хочу рассказывать все, но скажу то, что это работа Уэйнрайта. Он действительно хотел устранить меня, чтобы ты осталась одна. Именно от него я и узнал, что ты жива.       — Прости, но я не очень понимаю…       — Из-за того, что сделал этот тип, у меня была амнезия. Я забыл большую часть жизни и тех, с кем когда-либо общался. Не помнил ни друзей, ни семью… Никого.       — Боже мой… — широко распахивает глаза Кэссиди.       — Не переживай за меня. Сейчас со мной все хорошо, и я все помню. Поэтому и могу с уверенностью сказать, что знаю тебя. Хотя должен признаться, что ты и так была очень знакомой мне. Я понимал, что где-то видел тебя, но не знал, где. Хотя и видел, что мы с тобой все еще похожи. Как и в детстве.       — Ты и правда ничего не помнил? — неуверенно спрашивает Кэссиди.       — Ничего… И порой даже сомневался в своем имени.       — Это правда, Кэссиди, — подтверждает Питер, мягко погладив Кэссиди по плечу. — У Даниэля действительно была потеря памяти, которую спровоцировал Уэйнрайт. То есть не он сам, а случай, который произошел с ним.       — Сбила машина?       — Ты уже знаешь?       — Уэйнрайт рассказал. Сказал, что сам толкнул Даниэля на дорогу, и того сбила машина. Но вот про потерю памяти не было ни слова.       — Он не мог этого знать, — уверенно предполагает Даниэль. — Поэтому и не сказал.       — У меня нет слов… — со слезами на глазах произносит Кэссиди. — Это ужасно! Уэйнрайт едва не погубил моего брата!       — Нет-нет, Кэссиди, прошу, не плачь. — Даниэль с легкой улыбкой вытирает слезы с лица Кэссиди. — Теперь все хорошо. Вот он я! Живой и здоровый.       — Забери меня отсюда… — с жалостью во взгляде дрожащим голосом умоляет Кэссиди. — Пожалуйста, братик, не бросай меня здесь… Я не хочу оставаться с этим больным человеком… Умоляю… Я могу рассчитывать только на тебя.       — Ты не останешься здесь, обещаю, — уверенно обещает Даниэль. — Я уйду отсюда только с тобой и парнями. Вместе.       — Правда? Ты не бросишь меня?       — Не брошу, сестренка, ни за что.       — О, боже, Даниэль… — с жалостью в мокрых глазах качает головой Кэссиди. — Я так скучала по тебе. Мне было так одиноко… Без родителей… Без брата…       — Я тоже скучал. И часто вспоминал о тебе. Мне не хватало моей маленькой сестренки, без которой чувствовал себя совсем одиноким.       — Братик…       Кэссиди с мокрыми глазами смотрит на Даниэля и находит в себе силы скромно улыбнуться, на радостях позабыв о своей слабости. А через пару секунд они заключают друг друга в крепкие, но нежные объятия. Мужчина улыбается намного шире после того, как впервые за много лет обнимает свою сестренку. Он испытывает приятные чувства, пока прижимает юную девушку к себе и нежно гладит ее по голове. А та тихонько всхлипывает, уткнувшись в его плечо и крепко обвив руки вокруг его шеи. В какой-то момент Перкинс целует Кэссиди в макушку, трется об нее щекой и улыбается гораздо шире, когда она сама гладит его по голове. Пока Питер с легкой улыбкой наблюдает за происходящим, радуясь, что брат и сестра встретились и обнялись после многих лет разлуки.       — Прости меня, Даниэль… — с жалостью в мокрых глазах отчаянно умоляет Кэссиди. — Прости… Я не хотела, чтобы ты страдал из-за меня.       — Все хорошо, Кэсс, не извиняйся, — поглаживая Кэссиди по голове, мягко отвечает Даниэль. — Ты ни в чем не виновата.       — Я была такая дура… Не смогла смириться со смертью родителей… Хотя мы с тобой должны были держаться вместе.       — Не надо, сестренка. В этом есть только моя вина. Я недостаточно хорошо присматривал за тобой. Пообещал нашей умирающей маме, что буду заботиться о тебе, но не смог сдержать обещание. Не выдержал этой ответственности.       — Я не должна была уходить из дома… Не должна… Даже если мне было очень тяжело, я должна была остаться с тобой. Должна была завязать с наркотой. У меня был шанс! Был!       — Мне тоже было очень тяжело. Не только из-за смерти родителей, но еще и из-за того, что был вынужден смириться с тем, что наша беззаботная жизнь кончилась.       — Прости меня, братик… — сильно дрожащим голосом извиняется Кэссиди. — Обещаю, я больше не сбегу. Сделаю все, что ты скажешь. Только не бросай меня. Не отдавай на растерзание Уэйнрайту. Умоляю, Дэнни… Ради памяти мамы с папой… Спаси меня…       — Тише-тише, милая, не плачь, — мягко говорит Даниэль, гладит Кэссиди по голове и целует ее в макушку. — Я заберу тебя отсюда и больше не позволю этому ублюдку издеваться над тобой. Он ответит за то, что столько лет издевался над тобой.       — Умоляю, Даниэль, будь осторожен. Он может попытаться убить тебя еще раз.       — Все будет хорошо, Кэссиди. Доверься мне.       — Не дай этому мерзавцу забрать у меня единственное, что у меня осталось.       — Теперь мы всегда будем вместе. Всегда.       Кэссиди еще несколько секунд плачет у Даниэля на плече до того, как они и Питер слышат дикий басовый ор, принадлежащий Юджину:       — УБЛЮДКИ!       Даниэль резко отстраняется от Кэссиди и осматривается вокруг.       — ТЕПЕРЬ ВЫ НИКУДА НЕ УЙДЕТЕ! — с диким смехом громко вопит Юджин. — ВЫ СДОХНИТЕ! И ТЫ, ЩЕНОК, БУДЕШЬ ПЕРВЫМ!       А еще через пару-тройку секунд слышится еще один громкий голос, который принадлежит Терренсу:       — Не смей приближаться к нему, сука! Я ПРИДУШУ ТЕБЯ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ! НИКТО НЕ СМЕЕТ ВРЕДИТЬ МОЕМУ БРАТУ!       Еще через несколько секунд раздается громкий рев Эдварда:       — Отошел от него, мудак! ОТОШЕЛ, Я СКАЗАЛ! НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ БЛИЗКИХ МНЕ ЛЮДЕЙ! А ИНАЧЕ Я ВКОЛЮ ЭТУ ХЕРНЮ В ТВОЙ ХЕР!       — Это Эдвард и Терренс! — восклицает Питер.       — Они где-то недалеко, — добавляет Даниэль. — Вместе.       — И они с Уэйнрайтом! — широко распахивает глаза Кэссиди и обеими руками прикрывает рот. — О, нет! Им конец! У этого типа с собой рюкзак со шприцами и всякой дрянью!       — Целый рюкзак? — удивляется Питер.       — Да! У него много всего есть: от самых сильных наркотиков до снотворных и психотропных средств.       — Успокойся, Кэссиди, все будет хорошо, — уверенно обещает Даниэль. — Уэйнрайт ничего им не сделает.       — Сидите здесь, а я пойду искать МакКлайфов, — решительно говорит Питер. — Когда мы отвяжемся от этого ублюдка, я приведу их сюда.       Даниэль и Кэссиди не успевает отреагировать на то, как Питер резко встает на ноги и тут же убегает в ту сторону, в которой раздаются звуки.       — Иди с ним, Даниэль, — умоляет Кэссиди. — Помоги ему!       — А ты останешься здесь? — ужасается Даниэль.       — Да, у меня нет сил встать.       — Черт, тебе все хуже и хуже. Тебе срочно надо в больницу.       — Не беспокойся обо мне. Я буду ждать вас здесь.       — Нет, Кэссиди, я не могу бросить тебя. Я должен присмотреть за тобой.       — Пожалуйста, Дэн, помоги ребятам. Следуй за тем блондином… Питер или как его там… Прошу, иди за ним.       — Но, Кэссиди…       — Умоляю, Даниэль, иди! Ребятам нужна твоя помощь. Они не справятся без тебя.       Даниэль несколько секунд колеблется, не желая бросать Кэссиди здесь, но также и не решаясь бросить парней. Но в итоге он сдается под натиском жалостливого взгляда своей сестры и с камнем на душе решает идти за Питером.       — Ладно, я пойду, — неуверенно говорит Даниэль.       — Сделай все, что нужно, — мягко отвечает Кэссиди. — У тебя все получится.       — Мы сделаем все, чтобы забрать тебя отсюда как можно скорее, — уверенно обещает Даниэль, поглаживая Кэссиди по голове. — Прошу тебя, сестренка, продержись.       — Обещаю, братик, обещаю. — Кэссиди мягко прикладывает руку к щеке Даниэля и едва заметно улыбается. — Иди. Ты нужен парням.       — Все будет хорошо, поверь мне. — Даниэль нежно обнимает Кэссиди, целует ее в макушку и отстраняется. — Я скоро вернусь.       Даниэль медленно поднимается на ноги, бросает взгляд в сторону и идет вслед за Питером, который уже успел убежать довольно далеко. Кэссиди со слезами на глазах провожает своего брата и мысленно молится о том, чтобы весь этот кошмар прекратился как можно скорее, не зная, сможет ли она продержаться до того, как парни вернутся и заберут ее с собой.       

***

      Тем временем Терренс и Эдвард пытаются не попасть Юджину под горячую руку и не оказаться накаченными чем-то, чем наполнен шприц в руках преступника. Братья МакКлайф, довольно тяжело дыша, с широко распахнутыми глазами ходят кругами, а Уэйнрайт с диким смехом надвигается на них.       — Ну что, кто хочет первым опробовать эту волшебную штучку? — с диким смехом спрашивает Юджин. — Ты, мелкий бесполезный щенок? Или ты, копия своего бешеного папаши?       — Ты реально думаешь, что мы добровольно позволим себе накачать нас этой дрянью? — ехидно усмехается Терренс.       — У вас нет выбора! — Юджин дико смеется с гордо поднятой головой. — Да, вы боролись до последнего в надежде одолеть меня… Но вы проиграли. Достойно, должен признаться. Не струсили и решили продемонстрировать свою мощь. Да еще и своих дружков притащили. Правда как мы видим, их помощи вы можете не ждать. А вдвоем вам не удалось справиться с самим Юджином Уэйнрайтом.       — Нет, ублюдок, мы еще не проиграли, — грубо, уверенно заявляет Эдвард. — Раз мы стоим на ногах и можем бороться, у нас еще есть шанс победить.       — И что-то мне подсказывает, что если мы приложим еще немного усилий, то сможем одолеть тебя, — холодно отмечает Терренс. — Видя, что ты едва на ногах стоишь.       — Ха, вы себя-то видели? — со злой усмешкой спрашивает Юджин. — Мне хватило лишь несколько ударов, чтобы разукрасить ваши морды! Оба в крови и синяках!       — Да я буквально половину своей жизни проходил с ними!       — Только это не сделало настоящим мужиком. Наверное, есть люди, которых можно дубасить и унижать сколько угодно, но которые не становятся сильнее. Не появляется иммунитет к подобным вещам.       — Ну мы-то уже давно поняли, что ты начихал, что о тебе думают другие люди, — сухо отвечает Терренс. — И даже любишь получать тумаки.       — Да, мне по хуй, любят меня или нет! — уверенно заявляет Юджин. — Вы можете сколько угодно оскорблять меня, но это ничего не изменит. Я не буду плакать как девчонка. Или как твой братец, который запросто может подохнуть, если я продолжу избивать его.       — Не беспокойся, Уэйнрайт, у меня еще много сил на борьбу с тобой, — с гордо поднятой головой заявляет Эдвард. — И я не успокоюсь, пока не расквитаюсь с тем, кто причинил всем столько бед.       — Ну да, так много, что ты горы готов сдвинуть! — презрительно ухмыляется Юджин.       — Желание защитить свою невесту от такого ублюдка, как ты, и не дать тебе навредить еще кому-то из моих близких дает мне силы каждый раз, когда они на исходе.       — Ты действительно думаешь, что твое желание каким-то магическим образом дает тебе энергию?       — Это то, ради чего я живу. Ради чего пойду на любую жертву.       — Да, МакКлайф… — медленно выдыхает Юджин. — Походу, ты до сих пор веришь в сказки… Веришь, что все хорошо заканчивается.       — А я тоже беру силы из желания уберечь близких, — уверенно заявляет Терренс.       — Ну вот… Еще один идиот…       — Слушай, Уэйнрайт, а для чего ты вообще живешь на этом свете? — низким голосом спрашивает Эдвард. — Я не понимаю! Какую пользу ты можешь принести людям? Ты же можешь только прыгать на задних лапках перед мерзавцами вроде моего дяди и отыгрываться на бедных девушек из-за своих больных фантазий или детских травм!       — Я бы задал тот же вопрос тебе. Зачем ты живешь? Ты же стал проклятием семьи МакКлайф! После твоего рождения отношения твоих родителей дали трещину, и они разбежались.       — Лучше закрой хлебальник и не смей говорить про Эдварда такие вещи, — грубо требует Терренс. — Слышал бы это отец, он бы придушил тебя голыми руками!       — Но это правда, МакКлайф. Ты был желанным ребенком, запланированным. А этот сопляк родился лишь потому, что вашему папаше не пришло в голову, что надо воспользоваться презервативом. Вот ваша мамаша и шокировала его новостью о незапланированной беременности.       — Тебя это не касается, мудак! — агрессивно бросает Эдвард. — Это НАШИ семейные дела! А ты не имеешь к ним НИКАКОГО отношения! Лучше следи за тем, чтобы ты сам не стал папашей. Не дай бог хотя бы одна девчонка залетит от ублюдка, который не должен размножаться и оставлять после себя потомство.       — Не беспокойся, малыш, девочки нужны мне не для того, чтобы они рожали этих мелких паразитов, а для того, чтобы удовлетворяли меня.       — Нет, Уэйнрайт, не для этого. А для того, чтобы причинять им боль. Унизить и заставить бояться. Бояться начать новые отношения из-за мысли, что их снова будут принуждать. Из-за таких сук, как ты, миллионы девчонок по всему миру годами ходят по врачам и психологам, чтобы у них не началась паника при виде голого мужика и эрегированного члена. А молчат об этом в два-три раза больше девушек.       — Ну да, я обожаю причинять людям боль и видеть их страдания, — с хитрой улыбкой заявляет Юджин. — А еще меня ужасно забавляет видеть, как они отчаянно пытаются просить о помощи, вырываться на свободу и кричать во все горло. Ну а в девочках меня впечатляет то, что они сначала громко кричат и вырываются, но потом смиряются и начинают тихо стонать и закатывать глаза. И расслабляться… М-м-м…       — Да ты просто больная тварь, — с презрением во взгляде произносит Терренс. — Тебе точно надо лечиться. Очень долго и ПРИНУДИТЕЛЬНО.       — Я не больной. Хотеть секса – это нормально, а с наркотиками я всегда могу завязать. Я несколько раз жил без них на протяжении долгого времени. При службе Майклу я не всегда мог достать порошок. И я умел без него жить. Так что если я захочу, то перестану употреблять кокаин.       — Неужели тебя в детстве так сильно обидели, раз ты так ненавидишь людей? — холодно спрашивает Эдвард. — Какая-то девчонка задела твою честь, и ты решил, что все женщины должны страдать. Стоит тебе увидеть девушку или женщину, тебя начинает трясти. Ты злишься и хочешь причинить ей боль.       — Щеночек, а тебе случайно не рассказывали про такой гормон, как тестостерон? Мужской гормон, который отвечает за сексуальное влечение. Так вот, у настоящих мужиков он высокий, и они никогда не испытывают проблем с привлечением красоток.       — Нет, Уэйнрайт, в твоем случае дело не в гормонах, а в мозгах. У тебя что-то заклинило, и ты набрасываешься на молодых девушек как голодный волк. Хотя они не виноваты в твоих проблемах. Не виноваты, что ты не научился принимать отказы и решил, что можно брать девчонку силой.       — Слушай, МакКлайф, а ты не слишком много говоришь? — злостно усмехается Юджин. — Конечно, ни для кого не секрет, что язык у тебя очень длинный, но мне кажется, сейчас он стал словно волосы Рапунцель.       — Неприятно вспоминать, как тебя унизили? — хитро улыбается Эдвард. — Задел тебя за живое?       — Хватит строить из себя крутого. То, что ты набил себе татуировку еще не означает, что она сделала из тебя мужика.       — А тебя даже могила не исправит!       — Не бойся, скоро я вырою ее для тебя. Ты будешь первым, кому я вколю дозу наркотика или снотворного. А зная, что ты – та еще живучая гадюка, то я сразу кольну тебе такую дозу, какую еще сам ни разу не пробовал. Чтобы ты, сопляк, точно сдох и перестал стоять у меня на пути.       — Это мы еще посмотрим, ублюдок.       — Став наркоманом, ты уже никому не будешь нужен: ни своей белобрысой девчонке, ни любимым папочке с мамочкой, ни братцу и дружкам. Да и ты пошлешь всех на хер и будешь мечтать только лишь о дозе… О кокаине…       — Ты так думаешь? — ехидно усмехается Эдвард. — Ну ладно! Только сначала поймай меня. Я сдамся тебе только тогда, когда сдохну.       — ВОТ ТЫ, БЛЯТЬ, СЕЙЧАС И СДОХНЕШЬ!       Юджин резко подлетает к Эдварду с целью вколоть ему содержимое шприца. Хоть тот мгновенно отбегает в сторону, Терренс решительно прикрывает его собой и грубо отталкивает Уэйнрайта от себя.       — Только попробуй тронуть его, сволочь, — грубым, низким голосом говорит Терренс, угрожая Юджину пальцем. — Не смей приближаться к нем с этой дрянью в руках.       — Не переживай, и до тебя очередь дойдет, — уверенно обещает Юджин. — У меня наркотиков на всех хватит. А нужно будет еще – пойду кого-нибудь ограблю, что-то продам и получу кучу бабла. На которое и смогу купить качественный кокаин.       — Вот и заколись до смерти! Сделаешь одолжение!       — Ах, МакКлайф… — качает головой Юджин. — Как же мне уморительно наблюдать за тем, как ты пытаешься быть героем и защищать этот кусок дерьма. Он принесет только одну пользу, когда станет трупом и пойдет на корм животным.       — Ты хочешь разозлить меня? — крепко сжимает руки в кулаки Терренс. — ТЫ, БЛЯТЬ, ЭТОГО ДОБИВАЕШЬСЯ?       — Хватит пытаться быть героем для братика и невесты. И вообще – для всех. Все равно никто не забудет о твоих проблемах с психикой.       — Это у ТЕБЯ проблемы с головой! — грубо бросает Эдвард. — СЕРЬЕЗНЫЕ! ТЫ, СУКА, ДОЛЖЕН ЛЕЧИТЬСЯ!       — Хватит убеждать меня в том, что вы святые и пушистые.       — Все наши близкие знают, кто такой Терренс и на что этот человек может пойти ради любимых. А на твое мнение нам вообще по хер. Можешь называть нас как угодно.       — Ой, да плевать, кого вы там защищайте и ради кого боритесь… Мне нужно только одно – грохнуть вас двоих и ваших дружков и добраться до ваших красоток, чтобы они составили компанию моей любимой Кэссиди.       — ОНА НЕ ТВОЯ, МЕРЗКАЯ СВОЛОЧЬ! — вскрикивает Терренс.       — Моя, МакКлайф, моя. Так же, как и обе ваши сексапильные красотки, которых мне уже не терпится трахнуть.       — ЗАТКНИСЬ! — вскрикивают Эдвард и Терренс.       — Слушайте, а чего я вообще с вами вожусь? — со злостью усмехается Юджин. — Какого хера пытаюсь что-то вам доказать? Ведь мне уже давно надо было исполнить заветную мечту мистера МакКлайфа. Который, между прочим, когда-то давно испытывал чувства к вашей матери.       — Что ты несешь, ублюдок? — возмущается Эдвард.       — Да-да, вижу, вы впервые об этом слышите. Что ж, тогда знайте, что ваша любимая мамочка могла бы быть замужем за достопочтенным мистером МакКлайфом, а не его жалким братцем, который испортил всю его жизнь.       Потрясенные Эдвард и Терренс округленными глазами переглядываются между собой.       — Этого не может быть, — уверенно заявляет Терренс. — Ты лжешь!       — Дядя не любил никого, кроме себя и денег, — грубо добавляет Эдвард.       — О, нет, жалкие куски дерьма, — уверенно отвечает Юджин, холодным взглядом смотря на Терренса и Эдварда. — Это правда, которую знало лишь несколько человек из окружения мистера МакКлайфа. Ваш любимый дядюшка Майкл никогда не говорил об этом ни вам, ни вашему бешеному папаше, ни даже вашей чересчур эмоциональной мамочке.       Пока Юджин говорит это с хитрой улыбкой на лице, туда, где он сейчас находится с Эдвардом и Терренсом, прибегают Питер и Даниэль, которым довольно быстро удается сориентироваться по звукам. Они приближаются к высокой возвышенности, с которой им очень хорошо видно происходящее.       — Твою мать, у Уэйнрайта шприц! — с широко распахнутыми глазами ужасается Питер. — С каким-то дерьмом!       — Если он вколет это Терренсу или Эдварду – им конец, — предполагает Даниэль.       — Черт! Я думал, он едва будет ползать! А нет – все еще живой, падла! Вот что значит, дерьмо не тонет!       Пока Даниэль и Питер наблюдают за происходящим, хорошо слыша, что о чем идет разговор, Юджин начинает ходить вокруг Эдварда и Терренса, которые не позволяют ему оказаться у них за спиной.       — Хватит придумывать всякую ложь! — грубо требует Эдвард. — У тебя уже крыша поехала из-за наркоты!       — Я говорю правду, щенок, — холодно заявляет Юджин. — Как-то очень давно мистер МакКлайф пригласил меня и моего приятеля Эрика, которого вы прекрасно знайте, на чашечку чая. Если вам отшибло память, это человек, который убил Николаса, дружка вашего папаши. Ну так вот… Поскольку мистер МакКлайф доверял нам на все сто, за тем чаепитием он и рассказал мне и Брауну о том, что в молодости ему очень нравилась ваша мамочка Ребекка Джонас. И когда Джейми познакомил ее со своими родителями и братцем, то она сразу же понравилась Майклу.       Юджин ехидно смеется, продолжая ходить кругами перед глазами Эдварда и Терренса, что немного тяжело дышат и смотрят на него со злостью во взгляде.       — Пару раз он пробовал очаровать ее, но Ребекка сразу дала Майклу понять, что любит вашего отца и отвергла его ухаживания. Ну а это задело достоинство мистера МакКлайфа. Его влюбленность переросла в ненависть к вашей матери и еще больше усилила неприязнь к вашему папаше, который отнял у него все. Ему всегда было очень неприятно вспоминать то, как та женщина, которую мог осыпать деньгами, бриллиантами и дорогими шубами, отвергла его любовь.       В этот момент Даниэль и Питер покачивают головой и округляют глаза.       — Вау, не знал, что Майклу нравилась миссис МакКлайф, — слегка хмурится Питер. — Если этот тип не придумывает, тогда это еще одна причина, по которой дядюшка Эдварда и Терренса хотел грохнуть мистера МакКлайфа и его сыновей.       — Ха, да он придумывает! — уверенно предполагает Даниэль. — Из-за наркоты его мозг уже давно улетел за пределы земного шара.       — Лично я охотно в это поверю.       — А вот я наркоманам не верю.       — Ну что, теперь верите? — хитро улыбается Юджин. — Узнали еще одну причину, по которой Майкл ненавидел Джейми? Дело не только в том, что младшему доставалось все самое лучшее, но еще и в том, что один фактически украл женщину у другого.       — Никто никого не крал! — грубо заявляет Эдвард.       — Мама никогда бы не полюбила такого мерзкого типа, как дядя, — уверенно добавляет Терренс.       — Полюбила бы, если бы не встретила вашего папашу, который все отнял у бедного мистера МакКлайфа, — грубо отвечает Юджин.       — Ха, он-то бедный! Да этот старый хрыч сам во всем виноват! Вбил себе в голову, что все его ненавидят, и чокнулся из-за ревности к отцу. Который не делал ему НИЧЕГО плохого.       — Сделал! Родился на этот свет!       — То есть, мама была обязана выбрать этого больного ублюдка? — удивляется Эдвард.       — У нее было бы все. Ребекка не была бы вынуждена считать каждый цент и жить в нищете.       — Она бы жила с отцом, которого любила большую часть своей жизни, даже в бедности! — уверенно заявляет Терренс. — Даже в самых ужасных условиях!       — Ей нужна была искренняя любовь и забота, а не полный мешок денег и бриллианты, — добавляет Эдвард. — Которые были отцовскими. ДО ЕДИНОГО, БЛЯТЬ, ЦЕНТА!       — Ваш папаша не заработал ни цента, — заявляет Юджин. — Он пришел в компанию на всем готовом. Его папочка в свое время хорошо постарался и приготовил любимому сыночку теплое местечко.       — Отец не добился бы такого успеха без долгой упорной работы! Он много работал, чтобы компания начала приносить доход. А дядя Майкл не имеет никакого отношения к этой фирме. Этот старый ублюдок нагло обманул всех и завладел ею нечестным путем.       — Да-да… А ты решил стать героем и вернуть эти деньги своему папаше. Потому что, во-первых, тебе не сидится на месте ровно, и ты ищешь приключений на свою жопу, на которой уже и так полно шишек. А во-вторых, ты терпеть не можешь, когда преступник не в тюрьме, а один владеет чем-то, что принадлежит другому.       — И я об этом не жалею! — уверенно заявляет Эдвард.       — И ты почти стал для всех предателем! Мерзким ублюдком, которому были нужны лишь денежки его семьи. Родители жалели, что у них родился такой плохой сыночек, братец мечтал забыть о родстве с тобой, а твоя блондиночка была готова бросить тебя.       — Да? А ты не забыл, что это твоя вина, мразь? Это из-за тебя я мог потерять ее!       — Жаль, что она все-таки во всем призналась тебе. Было бы здорово, если бы ты до конца своих дней читал ее мерзкой шлюхой. Хотя… В какой-то степени она и правда такая, поскольку до тебя у нее было много мужиков. Совсем не девственница. Но ради красоты этой куколки можно закрыть глаза на то, сколько раз ее уже оттрахали.       — Лучше придержи язык за зубами, пока я не вырвал твои поганые яйца, — сквозь зубы цедит Эдвард, крепко сжав руки в кулаки. — Я никогда не забуду все, что ты хотел с ней сделать. Как вы с Майклом подставили ее! Как вы с Эриком усыпили ее и нагло облапали где только можно! Как ты едва не забрал ее с собой в день нашей встречи! Как по твоей вине я везде искал ее, пока ты, сука, снова засунул свои грязные лапы ей в трусы! Я, БЛЯТЬ, НИЧЕГО НЕ ЗАБЫЛ!       — Идея с изменой пришла в голову твоего дядюшки, а я всего лишь отдал ему фотографии, которые сделали мои друзья, — невинно улыбается Юджин. — А за блондиночку не беспокойся. Она отработает все свои должки.       — ТОЛЬКО ПАЛЬЦЕМ ЕЕ ТРОНЬ!       — Что, позовешь своих дружков и начнешь снимать видео, на котором ты будешь издеваться над бедной девушкой? — грубо спрашивает Терренс. — А потом выложишь это в Интернете и опозоришь эту девушку на ВЕСЬ ЧЕРТОВ МИР!       — Может быть, — с хитрой улыбкой произносит Юджин. — Возможно, я и правда запишу видео с ее участием. Не только ее. Но еще и с ее подружками. Уверен, что мужикам очень понравится порно с участием таких сексапильных красавиц. И сами захотят, чтобы они им отсосали.       — Не выводи меня из себя, Уэйнрайт, НЕ ВЫВОДИ! — рявкает Эдвард. — ДАЖЕ НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ ПРИ МНЕ ТАКИЕ ВЕЩИ! Однажды ты уже чуть не испортил ей жизнь, когда тоже грозился выложить все те фотографии и видео в Интернете. Но на этот раз Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ЭТО СДЕЛАТЬ.       — Тише-тише, малыш, тише. Не превращайся в подобие своего больного братца. А иначе вы вместе будете сидеть в смирительной рубашке и драть глотки до тех пор, пока вас не усыпят к чертовой матери.       — Ты больной, Уэйнрайт, БОЛЬНОЙ! — возмущается Терренс. — Сколько же крови ты выпил у всех тех бедных девушек! А скольких ты успел отправить в могилу!       — Не волнуйся, МакКлайф, ваши с братцем роскошные невестушки обязательно составят компанию моей любимой малышке Кэссиди. Подружки тех двух уродов тоже присоединятся к нашему веселью. Я заставлю их делать то, что хочу, и ни одна из них не будет возражать.       Юджин дико смеется с широко раскрытым ртом, а Даниэль буквально зеленеет от злости и с тихим рыком сжимает руки в кулаки.       — Да чтобы на тебя, сука, камень огромный свалился! — цедит сквозь зубы Даниэль. — И раздавил к чертовой матери!       — Только посмей посмотреть на Хелен, а иначе я запихну твой хер тебе в задницу, — низким голосом угрожает Питер. — Убью, сука…       — Блять, как таких ублюдков еще земля носит? Была бы моя воля, я бы кастрировал всех тварей, вроде Уэйнрайта, чтобы они не портили жизнь женщинам и не накачивали их наркотой!       — Ты не посмеешь даже посмотреть на Наталию! — с учащенным дыханием заявляет Эдвард. — Я за себя не отвечаю, если с ней что-нибудь случится по твоей вине. И мне по хер, что со мной сделают! Я разорву тебя в клочья, если хоть раз увижу или узнаю, что ты подходил к ней.       — Жди того же и от меня, если посмеешь тронуть Ракель, — грубо бросает Терренс. — Мы устроим над тобой самосуд! И мы ни за что не пожалеем! На все пойдем, лишь бы знать, что ни одна гадюка не посмеет тронуть наших девушек.       — ЧТО? — вскрикивает Юджин. — ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ?       — Сдохнешь ты – вот что! — восклицают Эдвард и Терренс.       — А! ВЫ ХОТИТЕ СДОХНУТЬ? НЕУЖЕЛИ?       — Уши прочисти, дебил! — ехидно усмехается Эдвард.       — НУ ЧТО Ж, ХОРОШО! РАЗ ВЫ ХОТИТЕ СДОХНУТЬ, ТОГДА ЭТО СЛУЧИТСЯ. И ВАМ ТОЧНО НЕ ВЫЖИТЬ,       Юджин с диким смехом проверяет шприц с помощью одного единственного нажатия и с бешеным взглядом уверенно, но медленно идет на Эдварда и Терренса, которые с широко распахнутыми глазами идут назад, не сводя с противника глаз.       — Надо набрать эту дрянь у него из рук, — шепчет Эдвард. — Набрасываться на него сейчас опасно.       — Но как? — недоумевает Терренс. — Он с нас глаз не спускает! А приблизимся – этот ублюдок вколет это дерьмо!       — В любом случае не позволяй ему приближаться к тебе. А я выберу момент и вырву шприц у него из рук.       — Лучше сам держись подальше от этого ублюдка. А я заберу у него эту херню.       — Все будет хорошо, не бойся. Мы справимся.       В этот момент Юджин с громким криком подлетает к ним с желанием напасть. Однако те резко отскакивают в разные стороны, одновременно хватают его за шиворот и швыряют прямо в дерево. После чего тот ударяется лбом и роняет шприц. Однако Уэйнрайт быстро подбирает его, валит МакКлайфа-младшего на один из огромных камней, и пытается воткнуть иглу ему в шею. Но тот крепко хватает руку со шприцем обеими руками и удерживает ее над грудью до того, как его старший брат со спины нападает на Уэйнрайта и валит противника на землю. Пока МакКлайф-старший впечатывает противника лицом в землю и больно оттягивает его за волосы, его младший брат подлетает к ненавистному врагу и пытается силой забрать у него шприц. Однако Юджин слишком крепко сжимает его и тянет на себя. А через несколько мгновений преступник отшвыривает Терренса в сторону ударом в грудную клетку, валит Эдварда, врезав кулаком по его виску, и поднимается на ноги.       Уэйнрайт снова пытается воткнуть в МакКлайфа-младшего иглу, но тот вовремя перехватывает его руку, резко выворачивает ее, заставив того закричать во все горло, и без проблем валит его на землю. После чего Эдвард берет Терренса за руку, чтобы помочь ему подняться, а в следующую секунду они отскакивают назад, потому что Юджин не оставляет попыток убить их. Чуть позже старший из братьев МакКлайф пытается ударить Уэйнрайта в лицо, но тот резко хватает его руку, заводит ее за спину и больно выворачивает. Он хочет вколоть иглу в заднюю часть шеи МакКлайфа-старшего, но Эдвард отталкивает противника ударом ногой в грудь и кулаком бьет противника в подбородок. Тяжело дышащий Юджин яростно пытается освободить руку, но парень вцепляется в нее мертвой хваткой и больно сжимает.       — Черт, надо что-то сделать! — восклицает Даниэль. — А иначе этот ублюдок точно вколет эту дрянь одному из них. Они и так с трудом могут противостоять ему.       — Терренс и Эдвард должны отобрать шприц, — задумчиво говорит Питер. — Парни смогут повалить его только лишь в том случае, если у Уэйнрайта не будет шприца. Они очень сильно рискуют, нападая на него, пока он держит его в руках.       — Он моментально реагирует и не дает им ничего сделать! Эти двое успевают лишь защитить себя и друг друга!       — Поэтому его надо вырубать. Это единственный способ выиграть немного времени и свалить отсюда.       — Да, а как ты собираешься это делать? — чуть громче удивляется Даниэль. — Этого кабана вообще ничего не берет! Он будто непробиваемая стена! Скорее, он быстрее отправит нас четверых в больницу или сделает калеками, чем мы вырубим его.       — Он едва стоит на ногах, Даниэль! Если отобрать у него шприц и как можно сильнее ударить чем-то по голове, то он должен отрубиться. По крайней мере, он не сможет отбиваться какое-то время.       — Хорошо, и как мы отберем у него шприц? — Даниэль расставляет руки в бока. — Твои предложения?       — Не знаю… Но я не хочу сразу показывать себя… Пусть думает, что только МакКлайфам удалось выбраться из домика.       — То есть, надо просто тупо торчать здесь и наблюдать за тем, как эта сука дубасит МакКлайфов? — Даниэль негромко усмехается. — Да, Роуз! План просто гениальный!       — Нет… — Питер быстро осматривается вокруг и замечает очень много небольших камушков. — Слушай, у меня идея! Что если нам попробовать отвлечь Уэйнрайта? И начать бросать камушки?       — Ну раз на то пошло, то предлагаю сразу скинуть ему на голову вот этот огромный, — указав на большой камень, находящийся рядом с ним, со скрещенными на груди руками хмуро отвечает Даниэль. — И отвлекать не надо будет – сразу вырубится!       — Тоже вариант… Но я думаю, надо сделать так, чтобы его внимание не было сосредоточено лишь на МакКлайфах.       — Ладно, спорить не буду.       — Я попробую бросить один и посмотреть, что будет.       Питер подбирает с земли один из многочисленных камушков, подбрасывает его в руке несколько раз и готовится бросать. В этот момент Эдвард крепко хватает руку Юджина, чтобы не дать ему воткнуть иглу в плечо Терренса, пока тот стоит к нему спиной, отвернувшись после сильного удара по лицу и схватившийся за щеку. МакКлайф-младший решительно вступает с ним в рукопашный бой, демонстрируя отличную реакцию и вовремя уходя от атак противника. Правда через несколько секунд Юджину все же удается завести руки Эдварда за спину, вывернуть их и согнуть его пополам. Он пытается вонзить иглу ему в шею, приподняв руку со шприцем. Но когда игла оказывается в нескольких дюймах от шеи младшего из братьев МакКлайф, все могут услышать какой-то звук, что раздается после того, как кто-то бросает камушек, оказывающийся на земле прямо перед Юджином. Преступник мгновенно выпускает своего противника из хватки и широко распахнутыми глазами осматривается по сторонам.       — КАКОГО ЧЕРТА? — вскрикивает Юджин. — КТО ЗДЕСЬ? КТО ХОЧЕТ УБИТЬ МЕНЯ?       Юджин снова осматривается вокруг и отбегает в сторону на несколько шагов, пока немного обескураженные Эдвард и Терренс переглядываются друг с другом и пожимают плечами, с затрудненным дыханием наблюдая за Уэйнрайтом.       — ВЫХОДИТЕ ВСЕ, Я СО ВСЕМИ ГОТОВ СРАЗИТЬСЯ! — громко требует Юджин. — ПОКАЖИТЕСЬ, ТРУСЫ! ВЫХОДИТЕ! Я ДОКАЖУ, ЧТО СО МНОЙ ЛУЧШЕ НЕ СВЯЗЫВАТЬСЯ!       — Эй, это реально работает! — восклицает Даниэль, вместе с Питером прячась за кустиком. — Уэйнрайт опять думает, что кто-то хочет убить его и пялится на какой-то куст.       — Ай-яй-яй-яй, какой нехороший кустик… — покачав головой, иронично усмехается Питер. — Угрожает этому ублюдку… Интересно, что же ему надо от него? Неужели он оживет и попытается убить его?       — Ха, а ну-ка посмотрим, кто будет убивать его сейчас.       Даниэль с хитрой улыбкой берет небольшой камушек, выжидает момент, прицеливается и со всей силы его бросает в сторону Юджина, попав ему прямо в затылок. Тот резко вздрагивает с громким криком, хватается за голову и пулей разворачивается в сторону.       — АЙ! — во весь голос вопит Юджин. — ДА КТО ЗДЕСЬ, ТВОЮ МАТЬ? ВЫХОДИТЕ, СРАЗИТЕСЬ СО МНОЙ! ПОЧУВСТВУЙТЕ ВСЮ МОЮ МОЩЬ! Я ПОКАЖУ ВАМ, ГДЕ РАКИ ЗИМУЮТ! ХВАТИТ ТРУСИТЬ!       Хоть Терренс и Эдвард ничего не понимают и стоят на одном и том же месте, они оба тихонько усмехаются, наблюдая за Юджином, который сходит с ума и винит в «нападении» почти каждый кустик и листик.       — Ну сейчас ты получишь по башке, мразь, — злостно усмехается Даниэль. — Весь этот лес станет твоим врагом.       — Только бы МакКлайфы поняли, что у них есть шанс, — отвечает Питер. — А то стоят как два пня и удивленно хлопают глазами.       — Значит, подольше повеселимся.       Через несколько секунд рядом с Юджином падают еще два камушка, которые одновременно бросают Питер с Даниэлем.       — НЕТ, ХВАТИТ! — подпрыгивает словно кипятком ошпаренный Юджин. — СЕЙЧАС ЖЕ ПОКАЖИТЕСЬ! ХВАТИТ ПРЯТАТЬСЯ! А КТО ПРОИГРАЕТ – ТОТ БУДЕТ БАЛДЕТЬ ОТ МОЕГО ВОЛШЕБНОГО ПОРОШКА! ВАМ БУДЕТ НА ВСЕ ПО ХЕР!       — Ха, а это мы еще посмотрим, сукин сын, — ехидно усмехается Питер.       — Ну давайте же, вы, два балбеса… — тихо произносит Даниэль. — У вас такой шанс, а вы стоите там и глазейте на этого больного как на картину в музее!       Только лишь сейчас до Эдварда и Терренса доходит, что сейчас – отличный шанс напасть на Юджина. Они уверенно переглядываются, кивают и ждут подходящего момента. И пока Уэйнрайт иглой от шприца угрожает всему, что видит, бешеным взглядом смотря вперед, братья МакКлайф медленно и бесшумно подходят к нему со спины. Это замечают Даниэль с Питером и продолжают отвлекать преступника, бросая камушки в разные стороны и иногда попадая и в него самого. А оказавшись очень близко к противнику, Эдвард резко применяет к нему удушающий прием, разворачивает его немного в бок и медленно опускает кричащего мужчину на землю.       — НЕТ, НЕ НАДО! — истерично вопит Юджин. — НЕ НАДО! ПОЩАДИТЕ! ХВАТИТ!       Терренс, крепко схватив руку Юджина, пытается отобрать у него шприц, выдавить из него содержимое и выбросить куда подальше. Но тот мертвой хваткой вцепляется в него и категорически не хочет отдавать.       — НЕ ОТДАМ, НЕ ОТДАМ, НИ ЗА ЧТО! — продолжает вопить Юджин. — Я БУДУ ЗАЩИЩАТЬСЯ! ВЫ ВСЕ СТАНЕТЕ ПОКОРНЫМИ ПОСЛЕ ЭТОЙ ШТУЧКИ! ВЫ ВСЕ БУДЕТЕ В МОЕЙ ВЛАСТИ! Я УНИЧТОЖУ ВАС! УНИЧТОЖУ!       — Нет, ублюдок, это ТЫ будешь в нашей власти, — низким, устрашающим голосом отвечает Эдвард.       — И наконец-то ответишь за все зло, которое совершил, — холодно добавляет Терренс.       — НЕ ДОЖДЕТЕСЬ, УБЛЮДКИ! — яростно вопит Юджин. — ЮДЖИН УЭЙНРАЙТ НИКОГДА НЕ СДАЕТСЯ! ОСОБЕННО ВСЯКИМ УБЛЮДКАМ, ВРОДЕ ВАС ДВОИХ И ТЕХ ДВУХ УРОДОВ, КОТОРЫЕ ТОЖЕ ОЧЕНЬ СКОРО СДОХНУТ!       — Угонись за нами сначала! — ехидно усмехается Эдвард.       — Угонюсь. ЕЩЕ КАК УГОНЮСЬ! ВЫ ВСЕ ЕЩЕ ВЗВОЕТЕ ОТ БОЛИ!       Юджин со всей силы бьет кулаком по руке Эдварда, а тот, мгновенно почувствовав боль, выпускает его. Преступник легко валит МакКлайфа-младшего на землю и пытается воткнуть иглу ему прямо в сердце. Но тот, стиснув зубы, хватает руки Уэйнрайта и несколько секунд удерживает над собой. Теперь уже Терренс со спины применяет удушающий прием к противнику, который получает удар ногой в пах и еще пару в лицо от МакКлайфа-младшего. Поначалу Питер и Даниэль бросают камушки рядом с Юджином или еще куда-то, но сейчас решают целиться уже в самого противника, в его лицо или какую-то часть тела, надеясь, что это поможет Эдварду и Терренсу успеть предпринять хоть что-то.       Немного позже Юджину снова удается повалить Терренса и Эдварда на землю. Он резко поднимается на ноги и с диким, громким смехом направляется к братьям, которые начинают отползать назад, видя, что тот вовсю готовится воткнуть иглу в кого-то из них. Однако в этот момент Питер со всей силы бросает очередной камушек в Уэйнрайта и попадает в шприц, который тут же выпадает у того из рук и отлетает в сторону.       — Да ладно! — приоткрывает рот Питер.       — КАКОГО ХРЕНА… — вскрикивает Юджин и резко вздрагивает после того, как ему в затылок прилетает камень, брошенный Даниэлем. — ДА ХВАТИТ, ТВОЮ МАТЬ!       Терренс и Эдвард резко встают на ноги, а последний подлетает к Юджину и кулаком бьет его в челюсть настолько сильно, насколько возможно. Пока того разворачивает в сторону, МакКлайф-младший успевает поставить его на колени до того, как оказывается поваленным. Терренс сам сваливает Уэйнрайта с ног ударом в солнечное сплетение и вступает с ним в ожесточенную, рукопашную схватку. Эдвард же доползает до отброшенного шприца, выкачивает из него всю жидкость и отбрасывает его как можно дальше. Вскоре ему на глаза попадается тяжелая палка, которой они с Терренсом уже пытались защититься от Уэйнрайта. МакКлайф-младший бросает короткий взгляд на своего брата, мгновенно поднимается на ноги, подлетает к палке и хватает ее.       Юджин успевает грубо скинуть Терренса с себя и со всей силы ударить его по лицу. Возможно, он бы продолжил зверски избивать мужчину, но стоит ему рукой вцепиться в лицо мужчины с желанием сломать ему шею, как вдруг Эдвард молнией подлетает к нему и со всей силы бьет противника по затылку. Уэйнрайт резко покачивается, камнем падает на землю с закатанными глазами и ударяется об нее виском. После этого он больше не шевелится и не пытается встать. В воздухе воцаряется тишина, нарушаемая лишь сбивчивым, тяжелым дыханием Терренса, еще лежащего на земле и ошарашенными глазами окидывая все вокруг, и Эдварда, обеими руками крепко держащего палку с расставленными на ширине плеч ногами. Даниэль и Питер немного расслабляются и прекращают бросать камни, видя, что Юджин лежит на земле без сознания, и мысленно выдыхают с огромным облегчением.       — Кажется, получилось… — немного неуверенно говорит Питер. — Эдвард вырубил его…       — Это было мощно, — задумчиво отвечает Даниэль. — Уж дури у МакКлайфа полно.       — Надо найти способ спуститься вниз.       — Я видел дорогу, которая ведет туда.       — Только не говори, что нам реально придется сделать огромный круг и пройти еще пару километров.       — Придется, Роуз. Придется. Пошли!       Даниэль и Питер разворачиваются и быстро куда-то направляются. Ну а утомленные Эдвард и Терренс продолжают довольно часто дышать, чувствуя сильную боль во всем теле и понимая, как учащенный пульс буквально бьет по вискам. В какой-то момент все еще лежащий на земле МакКлайф-старший потрясенным взглядом смотрит на своего брата, который смотрит на него точно такими же, оставаясь напряженным с мыслью, что ему придется снова драться с Юджином. А через несколько секунд Терренс все-таки находит в себе силы медленно подняться на ноги, неуверенно подходит к Эдварду и лежащему на земле без движений Юджину и испуганно смотрит на него.       — Э-э-э… — после долгой паузы неуверенно произносит Терренс. — Он… Вообще живой?       Эдвард пару секунд смотрит на Юджина, обеими руками держа палку и расставляя ноги на ширине плеч перед тем, как с тяжелым дыханием говорит:       — Кажется, дышит… Но отключился…       — А вдруг притворяется? Как бы он не выжидал момента, чтобы атаковать нас.       — Ох… — Эдвард очень осторожно подходит к Юджину и тихонько пинает его палкой, отмечая, что тело противника полностью обмякшее, а глаза плотно закрыты. — Глаза вроде бы закрыты… А тушка обмякла…       — Уверен?       — Будем надеяться.       Терренс резко выдыхает и бросает взгляд на тяжело дышащего Эдварда и Юджина, который действительно находится без сознания. Это немного успокаивает мужчину, который позволяет себе немного расслабиться, понимая, как сильно напряжена каждая мышца его ноющего тела. Эдвард же отходит в сторону, откидывает палку и пару секунд просто стоит на одном месте. После чего он прикрывает глаза, задирает голову к верху, медленно выдохнув и нервно сглотнув, и смотрит на серое небо усталыми глазами. Чуть позже Терренс разворачивается к своему брату, пару секунд наблюдает за ним и подходит к нему.       — Ты как? — тихо спрашивает Терренс, несильно сжав Эдвард плечо. — Нормально?       — Более-менее, — кивает Эдвард.       — Выглядишь, конечно, плачевно.       — Да ты и сам не очень.       — Я в порядке. Просто немного устал.       — Не мудрено.       Эдвард отходит в сторону, расставляет руки в бока, продолжая довольно тяжело дышать, упирается ими об колени и сгибается пополам. Сейчас, когда адреналин в крови потихоньку проходит, слабость дает о себе знать, а к нему начинает приходить осознание того, что у него болит все, что можно, а на еще одну борьбу придется очень серьезно настроиться.       — Эй, с тобой точно все хорошо? — проявляет беспокойство Терренс, подойдя к Эдварду и получше присмотревшись к нему.       — Да-да, все нормально, — кивает Эдвард. — Просто устал…       Эдвард бросает короткий взгляд на один из пеньков, что расположен недалеко от него, и решает присесть на него. Однако из-за слабости у него резко подкашиваются ноги, а он сам норовит упасть на землю. Но приземляется лишь на колени, поскольку Терренс тут же подхватывает его под руку.       — Эй-эй, Эдвард, Эдвард, ты чего? — с широко распахнутыми глазами тараторит Терренс.       — Все в порядке, просто ноги подкосились от слабости, — спокойно отвечает Эдвард. — Немного не рассчитал силы…       — Спокойно, брат, спокойно. Присядь…       Терренс помогает Эдварду подняться на ноги и медленно подводит его к одному из пеньков, на который его брат садится, все также довольно тяжело дыша, сгибается пополам и запускает обе руки в свои волосы.       — Эй, совсем плохо? — держа руку на плече Эдварда или легонько похлопывая по нему и наклоняясь к своему брату, проявляет беспокойство Терренс.       — Нет-нет, все в порядке, — тихо отвечает Эдвард.       — Тебе срочно надо в больницу. Этот ублюдок дубасил тебя со всей дури. Одними синяками ты вряд ли отделаешься.       — Не беспокойся, Терренс. Мне просто нужно немного передохнуть. Дай мне пару минут.       Эдвард сжимает переносицу и пытается восстановить нормальное дыхание, чувствуя сильную слабость. Терренс же покачивает головой, обеспокоенно наблюдая за своим братом и считая, что преставшая перед ним картина вполне объяснима.       — Ну а чего ты хотел! — восклицает Терренс. — Думал, встреча с этим типом не оставила бы после себя последствий?       — Я понимал, на что шел, и знал, что могу серьезно пострадать, — спокойно отвечает Эдвард.       — А ты еще хотел сражаться с ним один. Да этот ублюдок тотчас же отправил тебя на этот свет. Ты должен благодарить меня и Питера, что пошли с тобой и помогали бороться с Уэйнрайтом.       — Ох, брат, ну что ты опять заладил… — Эдвард с тихим стоном проводит руками по лицу. — Все нормально! Я жив и здоров! Всего лишь немного утомился!       — Ты жив только благодаря тому, что был не один. А иначе бы тебе пришел конец! Уэйнрайт мог сделать с тобой все что угодно еще во время твоей первой встречи с ним после его побега из тюрьмы.       — Но ведь не сделал! Иначе я бы сдох уже тогда, а с Наталией произошло бы то же, что сейчас происходит с Кэссиди.       — Потому что крупно повезло! Только везение не будет вечным! Рано или поздно эта тварь добьется своего, грохнет тебя и закопает в лесу.       — Не грохнет! Я ему не позволю!       — Какого хрена ты пошел сюда и затеял все это? — недоумевает Терренс. — Зачем? Ладно ты хотел узнать, где он скрывается! Но ты еще и захотел проникнуть в его дом! Мы могли просто свалить отсюда и сообщить полиции о его местонахождении, а они бы уже сами все спланировали!       — Я должен был это сделать!       — Что именно? Захотел, чтобы тебе набили морду? Устал, блять, жить спокойно жизнью и решил найти приключений на свою жопу?       — Но ведь мы нашли Кэссиди, — спокойно отвечает Эдвард. — А что если бы мы не нашли ее? Этот ублюдок так бы и продолжал издеваться над ней и накачивать всякой дрянью?       — Не уходи от темы, Эдвард! — сдержанно говорит Терренс. — Сейчас речь не об этой девочке, а о тебе. О моем безмозглом брате, который обожает мотать всему нервы!       — Блять, только не начинай истерить… — Эдвард закрывает лицо обеими руками. — У меня нет сил спорить…       — Еще бы! Слушаешь только лишь самого себя и не думаешь о других!       — Я не думаю? — громко удивляется Эдвард.       — Я ТЫСЯЧУ раз пытался вдолбить тебе в голову, что все это безумие! ТЫСЯЧУ! Но ты не послушал ни меня, ни Питера и сделал все так, как тебе хочется! И тебе хорошенько начистили рожу!       — Но меня же не убили!       — А все могло бы быть иначе!       — Черт, Терренс, ну чего ты от меня хочешь? Чего ты прикопался ко мне со своими лекциями?       — Мозги тебе вправить! Научить тому, что ты ни хера не можешь понять вот уже двадцать семь лет!       — А что это изменит? Все же уже сделано!       — Какого черта ты пошел сюда? — громко недоумевает Терренс. — На хрена? Еще не наигрался в героя? Хочешь совершить еще больше глупых и безумных поступков? Жить что ли надоело? Не сидите тебе, твою мать, на одном месте!       — Это было мое решение! А тебя никто не заставлял тащиться сюда!       — Как и тебя! Ни один здравомыслящий человек не пойдет в логово монстра добровольно! А ты до сих пор пытаешься узнать, что будет, если засунуть пальцы в розетку.       — Если будет нужно, то я могу и грохнуть этого ублюдка! Чтобы жизнь моей невесты была спокойной, и она могла спокойно спать!       — Да, а ничего что из-за твоего дикого рвения устроить самосуд над этим типом Наталия сейчас может переживать? — срывается на крик Терренс. — Ракель, наверное, тоже волнуется! Они обе себе места не находят!       — Я все это делаю ради их безопасности! Ради того, чтобы эта больная сука не добралась до них!       — Нет, Эдвард, не ради этого, а ради желания снова и снова влипать в неприятности и играть в Супермена. Правильно отец однажды сказал, что твоя тяга к приключениям переходит все границы.       — Я не мог не проучить эту тварь за все, что он натворил!       — Твою мать, какой же ты глупый и безответственный, — хмуро говорит Терренс и стучит пальцем по виску. — Где, блять, твои мозги? Взрослый мужик, а ведешь себя как ребенок, за которым глаз да глаз нужен!       — Ар-р-р, ты решил почитать мне нотации? — раздраженно рычит Эдвард. — Мне и так плохо, а ты решил вынести мне мозг!       — И буду выносить! До тех пор, пока ты не повзрослеешь! И не прекратишь всех нервировать!       — А тебе-то какое дело? Это моя жизнь! И только я за нее в ответе! Я уже давно не маленький мальчик и могу сам отвечать за себя и свои поступки! Занимайся ты, блять, своей жизнью! Чего ты пристал ко мне? Я НЕ ПРОСИЛ ЧИТАТЬ МНЕ НОТАЦИИ!       — Мне приходиться следить за тобой! Потому что когда никто не тормозит тебя, ты бежишь, сломя башку! А видя, что сейчас происходит, я жалею, что не проявил еще больше жесткости и не увел тебя силой.       — Я бы не пошел сюда, если бы знал, что не смогу справиться с Уэйнрайтом, — сдержанно отвечает Эдвард.       — Да ты бы и так не справился с ним, Эдвард, пойми это! — громко восклицает Терренс. — Ты живой лишь потому, что у тебя была помощь! Не будь меня и Питера с тобой, ты бы уже давно валялся где-нибудь либо мертвым, либо накаченным лошадиной дозой наркотика!       — Я не беспомощный и умею постоять за себя.       — Хватит считать себя всемогущим. У тебя нет никаких шансов! Никаких! Потому что Уэйнрайт – наркоман, нюхающий всякую херню.       — Меня не волнует, под наркотой он или нет! Я найду способ справиться с ним! Хоть в одиночку, хоть с чьей-то помощью!       — Ты ненормальный, Эдвард! — возмущается Терренс. — Просто больной! Подумал бы о Наталии и наших родителях! Или тебе на всех по хер? Желание бить кому-то морды и отбивать свои яйца намного важнее?       — Я всегда думаю о близких людях, когда что-то делаю!       — Думал бы о других – включил бы мозги и не стал бы снова строить из себя героя! Ты ни о чем не думал, когда додумался пробраться в тот дом! Мы все попались Уэйнрайту на глаза и были заперты в том месте, которое этот ублюдок хотел поджечь.       — Значит, я – эгоист, который думает лишь о себе?       — Да! Если забыл, что с тобой были люди, которых ты подвергнул опасности! Которые могли сдохнуть из-за твоих выкрутасов!       — А я, блять, не просил тебя тащиться со мной! — Эдвард резко встает с пенька и поворачивается к сердитому Терренсу. — Зачем ты пошел, если знал, что этот ублюдок мог и тебя грохнуть? Я миллион раз просил тебя сваливать отсюда и не ввязываться в это дело! Вот ушел бы отсюда – сейчас спокойно сидел бы дома с Ракель и не заставлял ее переживать.       — Мне еще не безразлично то, что с тобой происходит, — сдержанно отвечает Терренс. — Если тебе плевать на все, то мне – НЕТ! Я УМЕЮ ДУМАТЬ О ДРУГИХ!       — Знаешь что? Раз уж ты поперся за мной, то не жалуйся! Это было твое решение, а я не заставлял тебя идти за мной!       — Я сделал это, потому что не хочу узнать о твоей смерти! Особенно по вине этого ублюдка Уэйнрайта! Потому что считаю себя ответственным за тебя! Потому что забочусь и беспокоюсь о тебе! И не хочу стоять напротив могилы с твоим именем.       — Я не маленький и могу сам о себе позаботиться.       — Посмотри на себя, дебил! Еще немного – и тебе уже и больница не понадобится! Ты доиграешься, братец! Поедешь в морг, если не включишь голову!       — Мне плевать! — громко восклицает Эдвард. — Меня за всю жизнь столько раз дубасили, что я уже не обращаю внимание на все эти синяки!       — В кого ты такой безбашенный? В кого? Неужели ты все еще пытаешься что-то кому-то доказать? Иногда у меня складывается впечатление, что все эти отморозки вроде Уэйнрайта или того же Брауна правы, говоря, что ты слишком много выпендриваешься, а на самом деле занимаешься какой-то бесполезной херней.       — Как будто ты был бы спокоен на моем месте! Да ты бы рвал и метал, лишь бы покончить с кем-то, кто причиняет вред твоему близкому человеку. Случись что с Ракель, ты бы никого не слушал и сделал бы все по-своему.       — А сейчас я чем занимаюсь? — раздраженно спрашивает Терренс. — ЧЕМ? ПРОГУЛИВАЮСЬ, СУКА? Нет! Я задницу твою спасаю! Слежу за тем, чтобы ты не натворил еще больше глупостей и не валялся на земле полудохлый и обдолбанный.       — Еще раз повторяю, я бы сам справился! Мне и так тяжело от того, что на мне лежит двойная ответственность: покончить с Уэйнрайтом и защитить тебя с Роузом. А ты мне нервы мотаешь!       — Этого всего не было бы, если бы ты не захотел пробраться в дом этого ублюдка. Ладно проследил, но проникать туда зачем? Сам проблем заработал, да еще и нас с блондином втянул! А НАМ ОНО НАДО БЫЛО?       — Хватит, Терренс, ХВАТИТ! — срывается на крик Эдвард, вцепившись руками в свои волосы. — То, что ты – мой старший брат, не дает тебе право указывать мне, что делать! Я и так на пределе! От того, что не знаю, как твою мать, защитить тех, кто не имеет отношения к Уэйнрайту! Как не дать пострадать тому, о котором я также забочусь и беспокоюсь! На которого мне НИКОГДА не будет все равно.       — Сейчас ты думаешь только о себе! О том, как бы утолить жажду мести и крови! Ты зависим от желания заработать себе проблем так же, как Уэйнрайт – от наркотиков и молодых девочек.       — Я давал тебе шанс уйти и предоставить дело мне, но ты не воспользовался им! Дал шанс не быть избитым и не получить все эти синяки и ссадины! Шанс быть рядом с Ракель и проводить время с ней! НО ТЫ ИМ НЕ ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ!       — Надо было ВАЛИТЬ ОТТУДА К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! ВАЛИТЬ, СЛЫШИШЬ!       — Я жалею только об одном: о том, что не заставил тебя и Питера уйти силой. Надо было вообще разругаться с вами до чертиков, чтобы вы сами захотели смыться.       — Это МНЕ надо было силком утащить тебя оттуда! Все было бы ХОРОШО, если бы я проявил больше жестокости.       — Хватит носиться со мной как с ребенком! Я НЕ РЕБЕНОК! СЛЫШИШЬ! НЕ РЕБЕНОК!       — Ничего, братец, я расскажу отцу с матерью о том, что ты натворил, и они тоже прочистят тебе мозги. Особенно отец. Он так отдубасит тебя ремнем, что жопа НЕДЕЛЮ болеть будет.       — Прости, Терренс, но ты начинаешь бесить меня, — резко выдыхает Эдвард.       — Нет, это ты начинаешь бесить меня, крысеныш. Бесит, что ты такой тупой и не делаешь то, что тебе говорят!       — Хорошо, тогда вали отсюда. Давай, ноги в руки и пошел на хер! Сам как-нибудь справлюсь!       — Ты НЕ ОСТАНЕШЬСЯ здесь один! Я НЕ ПОЗВОЛЮ! Или мы уходим вместе, или оба остаемся здесь!       — Ар-р-р, с тобой невозможно разговаривать! — раздраженно рычит Эдвард и резко отходит от Терренса. — НЕВОЗМОЖНО! НАДО ИМЕТЬ ОГРОМНОЕ ТЕРПЕНИЕ, ЧТОБЫ ВЫТЕРПЕТЬ ВСЕ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ!       Эдвард, скрестив руки на груди, быстрым резким шагом отходит еще дальше.       — Куда пошел? — возмущается Терренс. — Куда, сука, пошел, я спрашиваю? СТОЯТЬ! СТОЯТЬ, Я СКАЗАЛ!       — Пошел к черту, козел! — грубо бросает Эдвард.       — Ну уж нет! Ты никуда не пойдешь! — Терренс быстро догоняет уходящего Эдварда, берет его под руку и резко разворачивает к себе. — Без меня ни шагу в сторону!       — Отвали! — требует Эдвард и резко вырывает руку из хватки Терренса.       — Клянусь, если не угомонишься, я возьму палку и тресну тебя по башке так, как ты треснул Уэйнрайта.       — Я сказал, пошел к черту! Не хочу с тобой разговаривать!       — Эдвард!       — БЛЯТЬ, ДА ОСТАВЬ ТЫ МЕНЯ В ПОКОЕ!       Эдвард снова пытается убежать куда подальше, но Терренс быстро догоняет его и вынужден несколько секунд бороться с ним в рукопашную.       — Убери от меня руки! — грубо требует Эдвард. — Убери! ОСТАВЬ МЕНЯ! НЕ ХОЧУ ТЕБЯ ВИДЕТЬ! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОТВАЛИ!       — Стоять, я сказал! — восклицает Терренс. — Стоять! Эдвард! Слышишь, что я говорю! Да хватит уже! Хватит! ХВАТИТ, БЛЯТЬ! Приди в себя!       — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!       — Ар-р-р… Да успокойся ты! Я, БЛЯТЬ, СКАЗАЛ, УСПОКОЙСЯ!       Терренс против воли наносит Эдвард крепкую пощечину, после которой тот сразу же берется за щеку, чувствуя себя так, словно его водой окатили. МакКлайф-старший пару секунд наблюдает за братом с немного затрудненным дыханием, а затем низким голосом произносит:       — Прости, у меня не было выбора…       Еще несколько секунд в воздухе царит напряженная пауза. Уже более спокойный Эдвард медленно разворачивается спиной к Терренсу и со скрещенными на груди руками задумывается о чем-то своем. В какой-то момент его брат медленно выдыхает перед тем, как начать спокойно говорить:       — Ладно-ладно, извини… Может, я немного перегнул палку. — Терренс качает головой. — Но я реально беспокоюсь о тебе, Эдвард. И не хочу однажды узнать, что ты погиб или находишься при смерти. Я решил идти с тобой, потому что хотел помочь и защитить. Ибо будь ты один, Уэйнрайт расквитался бы с тобой в два счета. Я понимал, что могу пострадать. Чувствовал, что может случиться что-то плохое. Но не мог позволить тебе идти в этот ад одному. Когда мы увидели его, и ты пошел за ним, мною овладела паника. Из-за мысли, что я мог больше никогда тебя не увидеть.       Терренс замолкает на пару секунд и нервно сглатывает.       — Ты – мой младший брат. Которого я люблю. Я обязан помогать и защищать тебя. Если уж делать что-то опасное и рискованное, то вместе. Если бы мне было плевать на тебя, я бы не пошел бы за тобой. Позволил бы разбираться со всем этим дерьмом одному. Но мне не все равно. И никогда не будет все равно на тебя. На моего лучшего друга.       Несколько секунд Эдвард ничего не говорит, а потом нервно сглатывает и низким голосом спокойно говорит:       — Мне жаль, что так получилось. — Эдвард опускает руки, медленно разворачивается к Терренсу и неуверенно смотрит на него. — Давай думать, что я реально все еще ищу приключений, и полагал, что смогу в одиночку справиться с Уэйнрайтом. Иногда мне не хватает адреналина. Я не могу сидеть на одном месте. Я… Я начну загибаться, если не буду переживать что-то, что могло бы взбодрить меня. Не то, что мне пришлось испытать сейчас. Но… Я терпел эту боль. Терпели ради близких мне людей. Именно это заставило меня держаться. Я всегда боролся ради близких до последнего. И буду бороться.       — Однако оно не стоило того, — спокойно отвечает Терренс. — Можно было лишь выследить Уэйнрайта и сообщить о его местонахождении в полицию. А не пробираться в его дом.       — Просто хотел еще раз набить этому ублюдку морду. — Эдвард бросает короткий взгляд в сторону. — Желание отомстить за то, что этот тип мог сделать с Наталией, и что уже сделал, было намного сильнее страха. Когда я смотрю на него, перед глазами стоят те фотографии, на которых Рочестер была голая и пыталась отвязаться от этой суки.       — Я понимаю, но все это могло привести к катастрофе.       — Я пытался уговорить тебя и Роуза бежать.       — Глупо было думать, что мы оставили бы тебя наедине с этой больной тварью.       — Думал, но надеялся на лучшее. — Эдвард неуверенно смотрит на Терренса. — Только не думай, что я не благодарен тебе за помощь. Наоборот – безумно благодарен. Правда. Большое тебе спасибо за то, что пошел за мной. У тебя было право уйти, но ты остался, даже зная, что за опасность тебя может поджидать.       — Я никогда не уйду, если тебе будет угрожать опасность.       — Знаю. Будь у тебя такая же ситуация, я бы поступил точно также. Потому что не хочу когда-нибудь потерять своего брата. И знаю, что должен поддерживать и помогать ему.       — Рад это слышать. — Терренс с легкой улыбкой подходит к Эдварду и несильно сжимает ему плечи. — И спасибо за то, что защищал меня. Я бы и сам не справился с этим подонком один.       — Это было моим долгом.       — Думаю, ты еще раз доказал, что твоей смелости нет границ, когда дело касается близких людей.       — О да, смелый, безответственный мальчишка без мозгов, — скромно хихикает Эдвард.       — Есть такое. — Терренс на секунду закатывает глаза и хитро улыбается. — Ты и правда больной и очень странный осел, который бесит меня, ничего не делая.       — Ну да, кто бы говорил! Каждый раз, когда ты заводишь разговор о своей незаменимости, я хочу взять что-то потяжелее и скинуть это на твою прекрасную головушку.       — И я люблю тебя, крысеныш. — Терренс с легкой улыбкой лохматит Эдварду и без того взъерошенные волосы.       — Так, только не надо мне волосы лохматить, — по-доброму усмехается Эдвард, приглаживает волосы и поправляет свою челку на лбу.       — Ой, да когда они у тебя были нормальные? Все время ходишь как чучело!       — А ты заигрался в папочку!       Эдвард и Терренс тихо смеются и заключают друг друга в крепкие дружеские объятия с искренней улыбкой на лице, обменявшись легким хлопком по плечу и голове.       — Знаешь, а я реально очканул, когда Уэйнрайт намекнул, что ты при смерти, — признается Терренс. — Но когда увидел, что ты прибежал сюда, то почувствовал себя так, будто огромная гора упала с моих плеч.       — А я жутко испугался, когда увидел тебя дерущимся с Уэйнрайтом, — отвечает Эдвард. — Боялся, что эта сука прикончит тебя.       Терренс и Эдвард отстраняются с легкими улыбками на лице, а последний легонько хлопает брата по щеке. Несколько секунд они ничего не говорят, а затем МакКлайф-старший с усталым стоном прикладывает руку ко лбу и задумчиво говорит:       — Ладно… Надо выбираться отсюда…       — Да, и найти Питера… — резко выдыхает Эдвард. — А для этого придется вернуться в тот домик.       — И Даниэля бы тоже… Если он все еще здесь.       — Да уж, надо бы проводить этого беспомощного мальчика домой, — по-доброму усмехается Эдвард. — А то он заблудился и не знает, как найти дорогу.       — Наверное, сидит где-нибудь и плачет… Боится больше не увидеть свою Бланку.       — Точно!       — Правда я понятия не имею, как мы выберемся отсюда. — Терренс быстро осматривается вокруг. — Я пока добирался сюда, раз сто возвращался на одно и то же место. Почти заблудился…       — Я тоже… Добрался сюда лишь тогда, когда услышал твой голос и голос Уэйнрайта.       — Телефон здесь не работает. Я пробовал определить, где мы находимся, но связи нет.       — Жаль. С телефонами было бы намного легче.       Эдвард и Терренс не замечают, как Юджин медленно приходит в себя с довольно сильной головной болью. Он со злостью в полуоткрытых глазах переводит взгляд на братьев и крепко сжимает руки в кулаки. Преступник пытается резко встать, но тут же чувствует, как у него начинает кружиться голова, и заваливается на землю. Ему требуется несколько секунд, чтобы просто принять сидячее положение и приготовиться встать. А в какой-то момент он дает Эдварду и Терренс знать о себе, угрожая им пальцем и во весь голос закричав:       — УБЛЮДКИ!       Эдвард и Терренс резко поворачиваются к Юджину и широко распахивают глаза, напрягая все свои мышцы.       — СУКИ! — продолжает вопить Юджин, со стиснутыми зубами медленно вставая на ноги. — ВАМ ОТ МЕНЯ НЕ ИЗБАВИТЬСЯ! Я УНИЧТОЖУ ВАС! И ТЫ, ЩЕНОК, БУДЕШЬ ПЕРВЫМ!       Только Юджин собирается наброситься на Эдварда и Терренса, превозмогая боль, сюда неожиданно приходят Даниэль с Питером.       — Эй! — громко подает голос Даниэль. — Далеко собрался, ублюдок?       Когда Даниэль подходит к Юджину, он со всей силы наносит ему два сильных удар в челюсть с разных сторон.       — Это тебе за мою сестру, сука! — вскрикивает Даниэль. — НЕ СМЕЙ К НЕЙ ПРИБЛИЖАТЬСЯ, ГРЕБАНЫЙ ПЕДОФИЛ! А ИНАЧЕ ТВОЙ ХЕР БУДЕТ ЖИТЬ ОТДЕЛЬНО ОТ ТЕБЯ!       Даниэль еще раз хочет ударить Юджина, но тот крепко хватает его руку, слегка задирает ее и пытается вывернуть другую. Однако Перкинс не теряется, ногой бьет противника между ног, высвобождает руки и все-таки залупляет ему сильную пощечину. Уэйнрайт, еще толком не осознав, с кем борется и не обладая такой энергией, как ранее, пытается ответить тем же, но Даниэль ловко отскакивает в сторону. А в следующую секунду Питер со всей силы бьет Юджина по голове тяжелой палкой, которую он держит в руках. Этого оказывается достаточно для того, чтобы Уэйнрайт камнем упал на землю и снова потерял сознание. С гордо поднятыми головами друзья уставляют свой презренный взгляд на бессознательного Юджина, переглядываются и дают друг другу пять. Все произошло настолько быстро, что Эдвард и Терренс ничего не успевают понять и с приоткрытыми ртами удивленно таращатся на лежащего на земле преступника. А в какой-то момент они вопросительно переглядываются между собой и направляются к Перкинсу и Роузу, которые идут им навстречу.       — Питер? — удивленно произносит Эдвард. — Ты как здесь оказался?       — Услышал ваши голоса неподалеку отсюда, — отвечает Питер и отбрасывает палку в сторону. — Ох! Запарился искать вас, если честно.       — Где ты был? — недоумевает Терренс. — Мы думали, ты заперт в доме!       — Да, он закрыл меня в комнате с наркотой. Но я свалил оттуда, осмотрел весь дом, никого не нашел и вышел на улицу.       — Слушай, Роуз, а это случайно не ты кидал камни? — слегка хмурится Эдвард.       — Случайно я, — хитро улыбается Питер.       — Случайно мы, — поправляет Даниэль.       — Так значит, это ты выбил шприц из рук Уэйнрайта? — обращается к Питеру Терренс.       — Типа того, — пожимает плечами Питер. — Но клянусь, это получилось случайно. Я сам был в шоке, когда камушек прилетел прямо в шприц.       — Но это было круто, — с легкой улыбкой отмечает Эдвард.       — Да, приятель, ты реально помог нам, — приложив руку ко лбу, уверенно говорит Терренс. — Мы пытались отобрать у него этот чертов шприц, но он не давал этого сделать и оказался слишком шустрым.       — Да, тот еще кабан… — соглашается Питер и бросает взгляд на бессознательного Юджина. — Но и на него управа нашлась.       — Спасибо, блондин, большое спасибо, — дружелюбно благодарит Эдвард. — Это здорово помогло нам.       На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, после которой Эдвард и Терренс переводят подозрительные взгляды на Даниэля, в этот момент с презрением смотрящий на лежащего без сознания Юджина.       — Так стоп, я чего-то не понял… — слегка хмурится Эдвард, расставив руки в бока. — А что здесь делает Перкинс? Почему он до сих пор не свалил отсюда?       — Действительно! — восклицает Терренс и скрещивает руки на груди. — Какого черта этот человек все еще здесь?       — Даже не надейтесь, что я уйду, — уверенно отвечает Даниэль. — Этого не будет!       — Что, парень, неужели тебе так понравилось играть в героя? — ехидно усмехается Терренс. — Или ты просто боишься, что заблудишься, и ждешь, пока мы тебя за ручку проводим до дома?       — Боишься больше не увидеть свою любимую и неповторимую Бланку, — тихонько хихикает Эдвард.       — Я не собираюсь позволять этому ублюдку издеваться над моей сестрой! — твердо заявляет Даниэль. — Эта тварь ответит мне за то, что он с ней сделал.       — Надо же… — слегка хмурится Терренс.       — Так если мне не изменяет память, ты сказал, что у тебя нет никакой сестры, — скрещивает руки на груди Эдвард.       — Нет, есть, — спокойно произносит Даниэль. — Кэссиди – действительно моя младшая сестра.       — О, походу, Перкинс наложил в штанишки и готов нести любую дичь, — ехидно усмехается Терренс. — Так сильно испугался ножика, который дядюшка Юджин приставил к его горлу, что он до сих пор ахреневший.       — Это правда! Она – моя сестра, которую я не видел много лет.       — О, шикарно! — хлопает в ладони Эдвард. — А что же ты раньше молчал про нее? Или это я что-то пропустил или забыл?       — Все эти годы я считал Кэссиди мертвой. Много лет назад моя сестра ушла из дома после того, как наши родители погибли. Полиция долго искала ее, но так и не нашла. Они объявили ее без вести пропавшей. Поэтому я и заставил себя смириться с мыслью, что моя сестра была мертва. Однако оказалось, что Кэссиди жива. Все это время она скиталась по улицам и попалась под руку Уэйнрайту.       — М-м-м, отличная история, — закатив глаза, со скрещенными на груди руками говорит Терренс.       — Да, на мгновение я даже поверил, — тихо хихикает Эдвард. — Иногда страх может заставить человека придумывать чертовски захватывающие истории, которым поверит любой наивный дурак.       — Я не вру вам, парни! — восклицает Даниэль. — Клянусь, это правда!       — Слышь, Перкинс, ты че, опять башкой трахнулся? С памятью и так все плохо, а теперь еще и остатки мозгов утекли!       — Походу, ты сильно шокирован, раз прошло уже несколько секунд, а ты до сих пор не огрызнулся и грозился убить нас, — с иронией добавляет Терренс.       — Послушайте, ребята… — пытается взять слово Даниэль.       — Никогда бы не подумал, что амнезия может творить с человеком такие чудеса, — уверенно говорит Эдвард. — Был один человек, но появился совершенно другой.       — Больше нет никакой амнезии. С ней покончено.       — Что, Перкинс, решил окончательно принять нового себя? — хихикает Терренс. — Может, ты еще и имя сменишь? Как нам называть тебя? Деметрио? Хуан? Или Серхио?       — Я серьезно. Память вернулась ко мне.       Эдвард и Терренс, слегка нахмурившись, переглядываются между собой.       — Что? — недоумевает Эдвард.       — Амнезии больше нет, ребята, — бросив мимолетную улыбку, уверенно отвечает Даниэль. — Я знаю все. Все, что со мной произошло, кто мне угрожал, и все-все-все…       — Да конечно! — злостно усмехается Терренс. — Так мы и поверили!       — Это правда, Терренс. Я все вспомнил!       — Батюшки, чудеса-то какие! — с приподнятыми руками восклицает Эдвард. — Наконец-то ты запомнил, кто есть кто! Впервые не перепутал меня и моего брата. А то ведь я был у тебя Терренсом.       — Видно, Бланка все-таки сумела заставить тебя запомнить, что я не Эдвард, — уверенно говорит Терренс.       — Все-все, больше такого не повторится! — тараторит Даниэль. — Теперь мне все ясно, и я могу рассказать, что со мной произошло.       — Ха, ну и что же с тобой произошло? — со скрещенными на груди руками и ехидной улыбкой спрашивает Эдвард.       — Меня сбила машина. По вине Уэйнрайта. Он толкнул меня на дорогу после того, как грозился убить.       — Уэйнрайт? — слегка хмурится Терренс.       — На следующий день после нашего последнего сбора, на который Хелен привезла Сэмми, я отправился в одно местечко. Гулял там какое-то время, а потом откуда ни возьмись выскочил Уэйнрайт.       — М-м-м, начало истории уже захватывающее.       — Я говорю правду! Это был Уэйнрайт! Все такой же грязный, вонючий и уродливый. Сначала этот ублюдок угрожал прикончить всех нас, чтобы добраться до наших девушек. А потом рассказал и про Кэссиди. О том, как она покупала у него наркотики за свои деньги, но потом якобы позволила ему трахать ее, дабы он простил долг.       — Мы можем поверить тебе только по одной причине – Уэйнрайт сам об этом упоминал, — с закатанными глазами скрещивает руки на груди Терренс. — Ведь с его слов Кэссиди действительно покупала у него наркоту и якобы добровольно согласилась погасить долг.       — Я уверен, что это произошло не по ее воле, — уверенно отвечает Даниэль. — Этот ублюдок заставил Кэссиди пойти на это. А может, он вообще не спрашивал мою сестру и просто поставил перед фактом, когда решил затащить ее в постель в первый раз.       — Ладно, давай предположим, что ты реально встретил его, — слегка хмурится Эдвард. — Так получается, Уэйнрайт сбежал намного раньше, чем я и Наталия встретили его?       — Получается, так.       — То есть, ты узнал о его побеге намного раньше нас?       — Если бы у меня не отшибло память, я бы рассказал тебе и парням с девушками обо всем в тот же день. Я намеревался это сделать, когда увидел его, но… Не успел.       — Значит, мистер Джонсон сказал правду: Уэйнрайт сбежал из тюрьмы больше месяца назад…       — Это была не первая его попытка, по словам этого ублюдка. Уэйнрайт много раз пытался бежать, но его все время ловили. Однако в прошлый раз он все продумал и был уверен, что все пройдет хорошо.       — Как мы и предполагали.       — Да, но как Кэссиди познакомилась с этим ублюдком? — недоумевает Терренс.       — Этого он не сказал, — качает головой Даниэль. — Знаю лишь то, что Кэссиди покупала у Уэйнрайта всю эту дрянь. А он брал ее у какого-то другого мужика, платил ему деньги и передавал наркоту ей в руки. Когда Кэссиди не могла платить, Уэйнрайт платил своими деньгами и какое-то время верил обещаниям моей сестры, что она все ему отдаст. Ну а потом решил поиздеваться над бедной девочкой. Которая была еще такой юной.       — Значит, по-твоему, Кэссиди принимала эту дрянь по своему желанию? — сильно хмурится Эдвард. — Что-то мне не верится! Учитывая, что она хочет жить нормальной жизнью.       — Это правда, Эдвард. Моя сестра в первый раз попробовала марихуану после смерти отца. Мама еще была жива. Но после ее смерти Кэссиди начала пробовать уже более сильные наркотики. Кокаин, например… Было слишком поздно что-то менять. Она стала зависимой.       — И неужели твоя мать не пыталась заставить ее бросить эту дрянь? — недоумевает Терренс.       — Мы с матерью ничего не смогли сделать, ибо Кэссиди была очень трудным и упрямым ребенком. Подростком… Да и вы же сами знайте, что к наркотической зависимости приводит всего один косячок. Один раз затянешься – уже не остановишься. Моя сестра разрушала себя прямо на моих глазах.       — И почему мы должны верить тебе? — сдержанно спрашивает Эдвард. — Вдруг ты сейчас все придумываешь и продолжаешь сходить с ума от страха? У нас нет оснований верить тебе!       — Я не лгу, ребята, клянусь! — уверенно отвечает Даниэль. — Я рассказываю то, что произошло на самом деле. Объясняю, почему Уэйнрайт угрожал мне и моей сестре.       — Ну насколько я помню, Уэйнрайт говорил о долге, который ты должен оплатить, — задумчиво напоминает Терренс.       — Даже если я отдам этому ублюдку все свои деньги и займу у кого только можно, это не поможет Кэссиди, — с сожалением во взгляде отвечает Даниэль. — Уэйнрайт одержим моей сестрой и не собирается отпускать ее. Тем более, что Кэссиди – еще маленькая девчонка, а этот ублюдок как раз любит таких. Молодых и красивых.       — Ладно, а что насчет дяди? — слегка хмурится Эдвард. — Неужели старый хрыч знал про Кэссиди и помогал этому ублюдку скрывать ее?       — Уэйнрайт сказал, что скрывал ее от Майкла. А когда вашего дядю, этого мудака и всех остальных арестовали, Кэссиди удалось сбежать. Но эта падла знала, где ее искать, и без проблем нашел мою сестру, когда сбежал из тюрьмы. И удерживает ее возле себя с тех пор.       — Возможно, это правда… — задумчиво предполагает Терренс. — Я не помню, чтобы дядя упоминал ее. Хотя и знал, что Уэйнрайт помешан на молодых девушках.       — Черт, как хорошо, что я решил пойти сюда. Что-то подсказывало мне, будто я могу найти рядом с Уэйнрайтом то, что мне дорого. То, что я когда-то потерял.       — Эй, а дядя мог знать о пристрастии Уэйнрайта к наркоте? — слегка хмурится Терренс.       — Не знаю, не могу ничего сказать, — пожимает плечами Даниэль. — Может, Майкл оплачивал его лечение один-два раза, но оно не помогло. Или он не до конца его прошел, или поддался соблазну, увидев своих обдолбанных дружков.       — А тебе он угрожал именно с целью лишить Кэссиди всякой защиты и поддержки? — уточняет Эдвард.       — Да, ему нужна была полная власть над моей младшей сестрой. Чтобы никто даже и не думал спасать ее. А он прекрасно знал обо мне. Уэйнрайт сказал, что запомнил меня еще со времен суда, когда мы все приходили туда, чтобы поддержать МакКлайфов. И спустя какое-то время понял, что я – старший брат Кэссиди, в телефоне которой он нашел мою фотографию.       — И должен признаться, я замечал, что Уэйнрайт как-то подозрительно посматривал на Перкинса, — признается Питер. — Он вызывал у него ничуть не меньший интерес, чем Наталия с Ракель, Хелен и Анной.       — Да, я тоже это заметил… — уверенно кивает Эдвард. — Правда не мог понять, почему.       — Уэйнрайт знал, что ему нужно грохнуть именно меня, — уверенно отвечает Даниэль.       — Эй, а ты случайно его встретил или шел на запланированную встречу? — слегка хмурится Терренс.       — Нет-нет, я встретил его случайно! Клянусь, я не знал, что он сбежал из тюрьмы.       — А какого хера тебя вообще занесло в то место? Что ты там забыл?       — Просто прогуливался. Приводил мысли в порядок.       — Да уж… Нашел местечко…       — Знаю, я и сам жалею, что пошел туда. Этот ублюдок мог запросто убить меня, и никто бы об этом не узнал.       — Говоришь, он угрожал тебе? — слегка хмурится Эдвард.       — Да… — Даниэль достает складной нож из внутреннего кармана своей кожаной куртки и показывает его Терренсу и Эдварду. — Этим ножом он и угрожал мне. Приставлял его к горлу и им же порезал мне ладонь. Но я и сам угрожал ему этим предметом.       — Этим ножом? — округляет глаза Терренс.       — И… Не знаю, правда это или нет, но Питер сказал, что они с Хелен нашли точно такой же рядом со мной. Мол, он был в крови…       — Да… — кивает Эдвард. — Это тот самый нож. Точно такой же, как и тот, что показывал нам Питер. Правда они с Хелен нашли еще и черное кольцо. Но не знаем, чье. Хотя оно точно мужское.       — Я как раз хотел отдать парням эти вещи, чтобы они показали их мистеру Джонсону, — признается Питер. — Сказали, что он хочет взглянуть на них. Мы хотели показать и тебе, но было слишком поздно. Да и не были уверены, что это помогло бы.       — Подождите, но как там могло оказаться черное кольцо? — задается вопросом Даниэль. — У Уэйнрайта точно не было никаких колец на руке!       — Вряд ли оно принадлежит ему, — предполагает Эдвард. — То кольцо даже на мизинец Уэйнрайта не налезет. У него же вон какая огромная лапа!       — Но оно также и не мое! Я вообще не ношу никакие кольца. Если бы там был браслет или какая-то повязка на руку, я бы еще мог сказать, что это мое. Но кольцо – нет.       — Эй, а ты знаешь, кто именно сбил тебя на машине? — уточняет Терренс. — Это случайно не сообщник Уэйнрайта?       — Не знаю, Терренс… — качает головой Даниэль. — Но я почему-то не думаю…       — А как это вообще произошло? — слегка хмурится Питер.       — Мы с Уэйнрайтом долго собачились и боролись… Он порезал мне руку… А в какой-то момент по дороге проезжала машина… Правда он заметил ее в первую очередь… И потом этот отморозок толкнул меня на дорогу. Я упал на капот, сильно ударился головой… И после этого больше ничего не помню… Но отключился с мыслью, что у меня сильно болела голова.       — А что хоть за тачка?       — Черная. Металлик. Больше ничего сказать не могу.       — А водитель? Ты не запомнил его?       — Нет, я не видел его. Да и я в последнюю секунду понял, что меня сбила машина. Все произошло очень быстро.       — Что если то кольцо мог потерять тот, кто тебя сбил? — слегка хмурится Питер. — Насколько я понимаю, в том месте не было никого, кроме тебя, Уэйнрайта и водителя машины.       — Но для того, чтобы он потерял кольцо, ему нужно было выйти из машины, — отмечает Эдвард.       — Он вполне мог выйти, чтобы помочь.       — А мог ли Уэйнрайт что-нибудь с ним сделать?       — Вероятно всего, заставил бежать и молчать, — уверенно предполагает Терренс. — А тот испугался и пулей унес ноги. И где-то в этот момент потерял то кольцо.       — А раз кольцо мужское, значит, водителем был мужчина.       — Да что гадать! Даже если это правда, мы уже никогда не найдем водителя той машины.       — И не имеет никакого смысла, — добавляет Даниэль. — Плевать, кто меня сбил. Я не собираюсь ничего ему делать. Моя цель – это Уэйнрайт. Он обязан ответить за то, что столько времени издевался над моей сестрой и накачивал ее всякой дрянью. Причем делал все это до того, как ей исполнилось восемнадцать. А зная, что все началось, когда Кэссиди была еще маленькой девчонкой, то этому ублюдку можно смело предъявить еще одно обвинение.       — И ты собираешься заявить на него? — слегка хмурится Терренс.       — Еще как собираюсь! Я сделаю все, чтобы эту суку надолго засадили в тюрьму! Раньше я и так ненавидел этого типа за то, что он посмел издеваться над бедной Наталии и хотел изнасиловать ее. Но теперь я с него кожу сдеру за то, что он сделал с моей сестрой. Вон до чего он довел бедную девочку! Ей и так плохо, а он еще больше усугубляет ее состояние.       — То, что Кэссиди плоха, мы и так прекрасно видели, — спокойно отвечает Эдвард и расставляет руки в бока. — Но вот говоришь ли ты правду – спорный вопрос.       — Клянусь, я говорю правду.       — Ты постоянно путаешься в показаниях, Даниэль, — отмечает Терренс. — Еще недавно ты оскорблял нас и девушек, обвинял во лжи и заявил, что мы якобы организовали на тебя покушение.       — И, по твоим словам, мы же прислали тебе то сообщение с угрозами, — добавляет Эдвард. — А сейчас что? Сейчас ты рассказываешь совсем другое! Строишь из себя невинного ангелочка и делаешь вид, что ничего не случилось! Если ты хочешь забыть это, то мы не забудем!       — Вот именно! Ты поступил с нами омерзительно, и мы не собираемся прощать тебя.       — Послушайте, парни, я понимаю, что вы злитесь на меня и не верите мне, — спокойно говорит Даниэль, с жалостью во взгляде смотря на Эдварда и Терренса. — Но клянусь, все, что я сейчас говорю, – самая настоящая правда.       — Может, и правда, — более низким голосом произносит Эдвард. — Но мы отказываемся верить тебе. Ты утверждаешь, что мы воспользовались тобой. А мы заявляем, что ты предал нас всех.       — Я могу все объяснить.       — Не надо, Перкинс, — хмуро произносит Терренс. — Нам не нужны твои оправдания.       — Мне очень жаль, что все так случилось. Знаю, что поступил глупо и фактически предал вас. Но я не хотел этого, клянусь.       — Ну хоть признался в своей глупости – и то радует! — со скрещенными на груди руками восклицает Эдвард. — Еще не все мозги утекли!       — Я не отрицаю свою вину и знаю, что поступил отвратительно с вами и девчонками. Мне реально стыдно, что я обвинял вас хер знает в чем и наговорил много лишнего. Порывался подраться с вами… Желал сдохнуть…       — И после этого ты хочешь, чтобы мы сделали вид, что ничего не случилось? Чтобы мы забыли, как ты с нами обращался! Незаслуженно, между прочим!       — Поверьте, я сожалею, что в какой-то момент перестал верить вам, — с жалостью во взгляде признается Даниэль. — Все было бы иначе, если бы я был хоть чуточку умнее.       — Да уж, вот как здорово тебе прочистили мозги! — восклицает Терренс. — Был готов поверить кому угодно, но не там! Грозился перегрызть нам глотки, грохнуть и посадить за решетку за то, что мы якобы угрожаем тебе и твоей «невесте».       — Ты прав, в этой истории я – главный лох… — Даниэль на секунду отводит взгляд в сторону. — Но это не та причина, по которой я врал и притворялся, что не знал вас.       — Да что ты? — удивляется Эдвард. — И почему же ты выставил себя полным мудаком?       — Я испугался. Испугался, когда решил, что все сказанное этой обманщицей Бланкой – правда.       — Ох, теперь уже Бланка – обманщица! Надо же!       — Обманщица! Она нагло обманула меня! Понятия не имею, откуда эта девчонка узнала про меня, но именно она лгала мне все это время. То есть… Не обо всем… Бланка рассказала какую-то часть правды, но вывернула все так, будто это произошло не со мной и теми, кого я знаю.       — Пф, да мы уже давно поняли, что эта девчонка – аферистка, — скрестив руки на груди, хмуро говорит Терренс. — Аферистка, которой ты так слепо верил! Которую называл своей невестой!       — Знаю-знаю! — приподнимает руки перед собой Даниэль. — Эта девчонка ловко развела меня! Наговорила такого, что я окончательно перестал верить тем, кто говорил правду.       — Это она надоумила тебя на то, что мы якобы причастны к покушению и всем тем угрозам? — спрашивает Терренс. — Что мы все якобы хотим уничтожить тебя!       — Она. Бланка убедила меня не только в этом, но и в том, что Питер решил выжить меня из группы и уничтожить, а вы двое якобы согласились ему помочь.       — Серьезно? — тихо усмехается Эдвард.       — Думаю, вы все знайте про ту статью, в которой было сказано, что я якобы причастен к тому, что Питер хотел покончить с собой. Мол, это я довел его тем, что постоянно унижал, оскорблял и даже угрожал убийством.       — Мы ведь сказали тебе, что это наглая ложь, когда были в кафе! — уверенно отвечает Терренс.       — Знаю, но я реально думал, что едва не стал виновником смерти человека. А Бланка подбавила масла в огонь и подтвердила это. Она рассказала якобы причину, по которой мы с Роузом ненавидели друг друга, и по которой у меня были плохие отношения с тобой и Эдвардом. Мол, вы все не любили Бланку, заставляли меня расстаться с ней и навязывали мне мою бывшую, которая вам так нравилась. Мол, блондин любил ее больше всех, а Бланку терпеть не мог и все время оскорблял ее. Типа она пыталась ему понравиться, но он не дал ей ни единого шанса. И меня это якобы злило, и поэтому я начал доводить его.       — Черт, как же мне смешно это слышать, — тихо смеется Эдвард. — Вот серьезно!       — Она знала про ту статью и быстро придумала всю эту историю, чтобы отвернуть меня от вас. — Даниэль покачивает головой, продолжая с жалостью во взгляде смотреть на всех. — Ну а я поверил в это… А до этого постоянно спрашивал себя, почему вы помогали мне и общались со мной так, будто ничего не было. Я все больше верил этой лжи, видя, что народ поливает меня грязью в Интернете. Все поголовно винили меня в том, что Питер пытался покончить по моей вине… Оскорбляли, унижали, смерти желали… Я был в ужасе, когда все это читал! Ну а потом эти обвинения подтвердил и Коннор, когда он приперся к нашему столику в том кафе… И я еще больше поверил, что это правда… Думал, что вы все нагло лжете мне… А после рассказа Бланки обо всей этой истории я пришел в ярость и поклялся, что все вам выскажу и пошлю вас всех на хер.       Пока Эдвард и Терренс слегка хмурятся и переглядываются, Питер качает головой и резко проводит рукой по спутанным волосам со словами:       — Да уж… Та статья вышла в очень «удачное» время…       — И обидно, что я не пытался копать глубже и тупо верил всему, что слышал от этой девчонки, — признается Даниэль. — Бланка это понимала и подливала масла в огонь. Не знаю, был ли у нее какой-то план, или она действовала по обстоятельствам. Но вынужден признать, что я попался в ее ловушку. Против воли, но попался.       — То есть, ты вел себя как мудак лишь из-за того, что поверил в ту чертову статью? — удивляется Эдвард. — До того, как она вышла, ты был нормальным и хорошо с нами общался.       — Верно. Я верил вам… Потому что мне было комфортно с вами. Я понимал, что вы так или иначе знакомы мне, но не понимал, почему. Когда врач спросил меня, узнаю ли я кого-то из вас, вы все сразу показались мне знакомыми. Но я промолчал об этом из-за кучи сомнений. В тот момент я сомневался во всем. Даже в том, что мое имя – Даниэль. Хотя я с самого начала хотел общаться с вами. Хотел вспомнить вас. Однако… — Даниэль качает головой. — После того, как я прочитал ту статью, меня начали мучить угрызения совести. Я… Я поверил, что причастен ко всему этому… Недоумевал, почему вы общайтесь со мной… Почему делайте вид, что ничего не случилось. Боялся смотреть вам всем в глаза из-за чувства вины…       — А почему не поверил, когда мы в кафе сказали, что это ложь? — недоумевает Терренс.       — Во-первых, это подтвердили и та девчонка, которая сломала диск, и Коннор, который звучал, как мне тогда казалось, убедительно. А во-вторых… Я хотел намеренно разорвать с вами любые отношения.       — Ну оно неудивительно, раз ты приперся, сел за столик и начал грубить, — холодно отвечает Эдвард.       — Тогда дело было не в Бланке. Дело было в чувстве стыда. Мне казалось, что будет лучше, если я начну отдаляться от вас, откажусь от вашей помощи и буду жить сам по себе. Даже прекрасно понимая, что вы все казались мне знакомыми, я все равно начал отталкивать вас от себя. И намеревался сделать все, чтобы вы и сами не захотели помогать мне.       — Человек без мозгов – это плохо, а безмозглый человек с амнезией – еще хуже, — сухо говорит Терренс. — Твой случай это подтвердил.       — Возможно, я бы еще подумал над этой ситуацией, если бы не Бланка. Ее слова разозлили меня и еще больше убедили в том, что вы врали мне и пользовались моим состоянием. А поскольку я не успел разругаться с вами в кафе, то решил сделать это в ближайшее время.       — И тебе было известно, что мы соберемся там, куда ты приперся? — заключает Эдвард.       — Да. В тот день мне на глаза попалась переписка в WhatsApp, в которой вы договаривались о встрече по просьбе Питера. Ну я подумал немного и решил покончить с этим фарсом и потребовать оставить меня в покое.       Терренс и Эдвард несколько секунд обдумывают слова Даниэля со скрещенными на груди руками и хмурыми лицами. Есть что-то, что заставляет их поверить в правдивость этих слов, хотя они не настроены на слишком быстрое примирение так же, как и Питер, который молча слушает весь разговор.       — Я могу сказать лишь одно, Перкинс, тебя развели, — уверенно говорит Терренс. — Какая-то сучка воспользовалась твоим состоянием и внушила тебе то, что ей было выгодно. А ты, безмозглый дебил, поверил всему этому и одним махом разорвал с нами дружбу.       — Знаю, МакКлайф, знаю… — резко выдыхает Даниэль.       — Да и как оказалось, ты о многом нам недоговаривал, — отмечает Эдвард. — Например, про свою сестренку ты никогда и слова не произносил. Как будто ее никогда и не было.       — Но она есть. У меня есть сестра, и ее зовут Кэссиди.       — А что же ты молчал про нее? Неужели было стыдно признаться в том, что твоя сестра принимала наркотики?       — Нет, не стыдно… — качает головой Даниэль. — Знаю, это покажется неуместным оправданием… Но поскольку я считал свою сестру мертвой, то считал, что мне не стоит говорить об этом… Мол, не было смысла… Моих родителей уже давно нет в живых, и я тоже никогда не говорил про них. Только лишь сказал, что получил от них свой дом. А больше я не видел смысла обсуждать их…       — И что теперь? — удивляется Терренс. — Не надо про них говорить? Надо забыть? Сделать вид, что их не существует?       — Я никогда не забывал о них! Обязательно вспоминал Кэссиди на каждый ее день рождения. Иногда пересматривал фотографии, которые у меня есть… Видеозаписи, которые мы часто снимали на видеокамеру и записывали на диски… Правда… Я уже давно этого не делал. Это… Слишком больно для меня. Я уже много лет не решаюсь снова посмотреть на фотографии и включить кассеты и диски.       — Слушай, но это и правда выглядит так, будто ты стыдился своей сестры. Да, она – наркоманка, но Кэссиди – часть твоей семьи. Ты не можешь делать вид, что ее нет.       — Я бы никогда не отвернулся от нее. Хоть мы с сестрой не очень хорошо ладили, когда были мелкими, я все равно люблю Кэссиди. И полюбил еще больше после смерти родителей. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с мыслью, что у меня никого не осталось. Когда полиция объявила ее без вести пропавшей и заставила поверить, что она мертва.       — В любом случае никто не осудил бы тебя, если ты рассказал, что у тебя есть сестра, которая принимает наркотики, — уверенно говорит Эдвард. — Это не твоя вина!       — Знаю, но теперь уже поздно об этом говорить.       — И это после того, как ты с пеной у рта доказывал, что не знаешь Кэссиди, — спокойно говорит Терренс.       — Я не помнил ее, поймите вы это!       — Помнил или нет, но ты повел себя отвратительно. Да, я понимаю, что когда ты не знаешь тех, кто знает тебя, то можешь не доверять им. Но нельзя же было доводить все до такой ситуации! Ты хоть понимаешь, каким идиотом выставил себя перед нами с парнями и девчонками?       — Клянусь, я бы никогда не повел себя подобным образом, если бы знал, с кем дружу и кого люблю. Если бы не та статья и слова Бланки, я бы вряд ли устроил скандал.       — Сомневаюсь, — холодно бросает Эдвард. — Из-за этой чертовой амнезии ты изменился и стал другим. Мы не узнавали того парня, с которым дружили. Тебя как будто подменили!       — Знаю, я и сам не чувствовал себя собой. Как будто жил чужой жизнью. В чужом теле.       — И раз ты сам попросил нас оставить тебя в покое, мы выполнили твою просьбу.       — Это была моя ошибка. Ошибкой было желание разругаться с вами из-за стыда и веры, что вы – лжецы.       — И это после того, как ты точно узнал, что Питер знаком тебе, — уверенно отмечает Эдвард. — После того, как сто процентов вспомнил что-то про Терренса, когда Коннор показал тебе фотографии, сделанные у больницы.       — Это правда… — Даниэль на пару секунд переводит взгляд в сторону. — Я промолчал об этом. Но я действительно вспомнил его. И точно знал, кто был со мной в тот день, когда мы отправились к блондину домой, чтобы остановить его.       — Мы и так поняли, — задумчиво произносит Питер.       — Слышь, Перкинс, а где ты встретил ту иностранку? — слегка хмурится Эдвард.       — В больнице, — произносит Даниэль. — Она сама зашла ко мне в палату и начала втирать какую-то дичь. Приходила, когда вы и девчонки не приходили. Врач сказал, что она работает уборщицей, и выгонял ее из палаты, когда видел.       — А он знал, что она выдавала себя за твою невесту? — уточняет Терренс.       — Нет, я ничего ему не говорил. Но думаю, он и так обо всем догадался, и мягко посоветовал прислушиваться к тем, кто кажется мне знакомым. Ну а я пропустил его мимо ушей и… Просто слушал всех подряд. В конце концов у меня в голове все перемешалось, и я окончательно запутался.       Эдвард, Терренс и Питер ничего не говорят и просто кивают, призадумавшись на пару секунд.       — Ладно, Даниэль… — задумчиво произносит Терренс, расставив руки в бока. — Будешь считать, что ты оправдался за свое поведение.       — Да и тот факт, что ты все помнишь, тоже очевиден, — скрестив руки на груди, задумчиво добавляет Эдвард.       — Я рассказал все как есть, — пожимает плечами Даниэль. — Ничего не скрыл.       — Но ты же не надеешься, что твои выходки не останутся незамеченными?       — Не надеюсь. Но хочу верить, что смогу все исправить.       — После того, что ты сделал, уже у нас пропало желание не просто общаться, но еще и дружить с тобой, — холодно заявляет Терренс. — Твои выходки перешли все границы. Ты потерял наше доверие.       — Терренс, Эдвард, прошу вас, поймите меня, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Хотя бы постарайтесь.       — Ну да, понять тебя после того, как ты пожелал нам сдохнуть? — громко удивляется Эдвард. — Грозился посадить за решетку! Обвинял в сговоре против тебя!       — Мне очень жаль, что вам пришлось ни за что вытерпеть все это. Клянусь, я понятия не имею, о чем думал, когда поливал вас грязью, оскорблял и распускал руки…       — Все ты знал! — грубо бросает Терренс. — Делал то, что тебе приказывала Бланка!       — Бланка ничего мне не приказывала! Она лишь рассказала мне откровенную ложь или искаженную правду.       — Если бы мы не заметили Уэйнрайта, то давно бы расквитались с тобой.       — Я хотел свалить, но не сделал это. Не только из-за чувства, что Уэйнрайт знаком мне и представляет какую-то угрозу… Но из-за желания как-то помочь вам…       — Помочь нам? — громко усмехаются Терренс и Эдвард.       — Не смеши нас, мужик! — восклицает Эдвард. — Ты бы был рад, если бы Уэйнрайт грохнул нас! Еще бы и поблагодарил этого мудака за то, что он избавил тебя якобы от твоих преследователей.       — Может, я и злился, но по-прежнему считал вас знакомыми, — уверенно отвечает Даниэль. — Мне реально стало жалко вас в какой-то момент. А видя, что вы не справляйтесь с этим ублюдком, решил немного помочь.       — О да, когда мы уже были на полусогнутых! — закатывает глаза Терренс.       — Моя вина. — Даниэль на секунду опускает взгляд вниз. — Засмотрелся на Уэйнрайта и Кэссиди… Глядя на свою собственную сестру, я испытывал кучу эмоций: от жалости и сочувствия до некой радости. А этот ублюдок наводил на меня страх, панику и холод… Ну а почувствовав нож у горла, у меня появилось очень знакомое, но до дрожи ужасное чувство.       — Ну хоть на этом огромное спасибо! — сухо говорит Эдвард. — Один удар по башке реально помог нам!       — Пожалуйста, ребята… — с жалостью во взгляде качает головой Даниэль. — Не злитесь на меня. Я же уже объяснил мотивы своего поведения и сказал, что мне жаль.       — Хватит наивно надеяться, что мы так легко простим тебя, — грубо отвечает Терренс.       — У вас было полное право злиться на меня. Я ни с чем не собираюсь спорить, потому что это было бы некрасиво.       — Хватит давить на жалость, Перкинс, — низким голосом требует Эдвард. — Тебе это не поможет.       — Только не говорите, что вы реально хотите прекратить общаться со мной.       — Раз ты так обращался с нами – нам придется.       — Нет-нет, парни, не надо, прошу вас! — с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Даниэль. — Я не хочу потерять своих друзей по своей глупости и наивности!       — Ты уже их потерял, Перкинс, — уверенно отвечает Терренс. — Надо было раньше думать.       — Пожалуйста, Терренс, Эдвард…       — Ты превысил все разумные и неразумные лимиты. А мы не хотим давать шанс человеку, который зашел слишком далеко.       — Я сделаю все, что вы скажете, чтобы заслужить ваше прощение. — Даниэль замолкает, чтобы нервно сглотнуть. — Чтобы не потерять друзей, которые так или иначе заменили мне семью и стали братьями или сестрами.       В этот момент Эдвард и Терренс хмуро переглядываются и закатывают глаза.       — Простите, что я выставил себя полным дебилом и оскорбил вас, — с жалостью во взгляде смотря на Эдварда и Терренса, извиняется Даниэль. — Мне действительно очень жаль… Я не хотел, чтобы все так случилось.       — Говоришь ты, конечно, красиво, но это не означает, что нам не стоит вновь ждать от тебя чего-то подобного, — низким голосом отвечает Эдвард.       — Обещаю, парни, такого больше не повторится. Ну а если не хотите прощать сейчас, так дайте мне надежду, что я еще могу заслужить ваше прощение.       — Это нам надо подумать… — резко выдыхает Терренс.       — И да, я грозился еще и из группы уйти… Ну так знайте: я ни за что не уйду из группы по своему желанию. Только вы можете выгнать меня, парни. Хотите избавиться от меня – выгоняйте общим решением, а я приму его и не буду спорить.       Терренс и Эдвард ничего не говорят и несколько секунд молча о чем-то думают. Но в какой-то момент переглядываются между собой и пожимают плечами, пока Даниэль взволнованно смотрит на них, переживая, что парни откажутся простить его.       — Пожалуйста, ребята… — качает головой Даниэль. — Не отворачивайтесь от меня… Я не хочу остаться совсем один… Мне нужны друзья. Нужны братья…       В какой-то момент братья МакКлайф переводят взгляд на Питера, который все это время практически ничего не говорил и предпочитал оставаться в стороне.       — Нет-нет, парни, не смотрите на меня, — спокойно произносит Питер. — Решайте сами. Я в любом случае вас поддержу.       Еще спустя несколько секунд Эдвард и Терренс переводят взгляд на Даниэля и слегка улыбаются ему, пока Питер бросает взгляд на свою обувь и присаживается на ближайший пенек, чтобы подтянуть слабо затянутые шнурки и стряхнуть с них грязь.       — Думаю, все заслуживают второй шанс, — дружелюбно говорит Эдвард. — И я даю его тебе. Одна из причин – ты был не в себе. Не знал, кто обманывает, а кто говорит правду. Мы и злились, но в глубине души понимали, что не стоит судить тебя. Человек с амнезией как человек, одержимый гневом: ему бесполезно что-то объяснять, ибо он все равно ничего не поймет.       — Да, Перкинс, так и быть, — уверенно кивает Терренс. — Я тоже дам тебе второй шанс. Потому что, во-первых, у тебя отшибло память. Во-вторых, мы понимали, что твоим состоянием могли воспользоваться. Ну а в-третьих, на твоем месте мог бы оказаться любой из нас. Да, нам было обидно, но мы понимали всю ситуацию и верили, что когда к тебе вернется память, то все встанет на свои места.       — Случись такое с кем-то из вас, я бы ни за что не отказался помочь вам, — с легкой улыбкой уверенно говорит Даниэль. — Знайте, что я реально благодарен вам за то, что вы пытались помочь. Спасибо большое за помощь в тот момент, пока моя память была отдельно от меня, а я вел себя как мудак. Да, вам мало что удалось сделать. Но вы делали все, что могли.       — Главное, что вспомнил, — с легкой улыбкой отмечает Эдвард.       — Правда нам жаль, что мы не прислушались к родителям и мистеру Джонсону, которые советовали нам показать тебе нож и кольцо, — выражает сожаление Терренс. — Заставляли себя думать, что это будет бесполезно.       — Да ладно, ребята, забейте, — дружелюбно говорит Даниэль. — Теперь все уже хорошо.       — И да, ты уж тоже не злись, что мы были излишне грубы с тобой, — извиняется Эдвард. — Надо было войти в твое положение, но… Не выдержали, слыша все твои оскорбления и обвинения.       — Все в порядке, не беспокойтесь. Терпение как нитка – оно не может быть бесконечным и способно закончиться в тот момент, когда ты оказываешься у точки невозврата.       — В любом случае мы рады, что ты вернулся к нам и стал прежним Даниэлем Перкинсом, которого всегда знали.       — И перестал быть тем, с кем мы имели дело некоторое время назад, — добавляет Терренс.       — Ох, а как я счастлив, что снова чувствую себя собой, — с легкой улыбкой говорит Даниэль. — Никогда не задумывался о том, насколько это может быть важно.       — Надеюсь, теперь ты перестанешь быть похожим на маленького ребенка, который смотрит на все большими глазами.       — Нет, с этим покончено! — приподнимает руки перед собой Даниэль.       — Но учти, Перкинс, еще раз выкинешь такой фортель – мы не дадим тебе второго шанса, — уверенно отвечает Терренс.       — Как скажешь, папочка МакКлайф!       — Ну вот, наш человек! — скромно хихикает Эдвард. — Начинаю узнавать нашего прежнего Дэна!       — Да, я вернулся! — весело восклицает Даниэль, приподняв руки к верху.       Терренс и Эдвард скромно хихикают, а затем и Даниэль делает то же самое. Братья по очереди пожимают Перкинсу руку и с более широкой улыбкой на лице крепко обнимают его, похлопав по плечу или спине, а тот немного лохматит им волосы. Пока сидящий на пеньке Питер с легкой улыбкой на лице наблюдает за происходящим.       — Эй, а где блондин? — слегка хмурится Даниэль. — Куда он делся?       — Да здесь я! — восклицает Питер, резко вдыхает и спокойно встает с пенька. — Здесь!       — Мы так понимаем, ты тоже решил поверить этому разбойнику, — хитро улыбается Эдвард.       — Типа того.       — Посмотрим, к чему это приведет, — отвечает Терренс.       В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой все просто переглядываются между собой или смотрят по сторонам. Но затем ее нарушает Питер, почесывая затылок и слегка оттягивая волосы:       — Ладно, парни… Что насчет Уэйнрайта?       — Я бы поскорее унес отсюда ноги, пока этот ублюдок не очухался, — уверенно отвечает Терренс.       — А он еще валяется? — Питер бросает короткий взгляд на Юджина, который все еще лежит на земле без сознания. — Да… Валяется…       — Правда я не знаю, как отсюда выбраться. А если мы и сумеем, то нам придется долго ковылять до моей тачки.       — Это плохо, — задумчиво произносит Даниэль. — Кэссиди нужно немедленно отвести в больницу. Ей сейчас совсем плохо, потому что этот ублюдок что-то ей вколол.       — Эй, а где она сейчас? — слегка хмурится Терренс. — Я так и не смог найти ее!       — Она недалеко отсюда. Мы с Питером нашли ее. Точнее, это она нас позвала. Уэйнрайт привязал ее к дереву, ибо думал, что она сбежит. Но Кэссиди даже сидеть едва может.       — Тогда забираем ее и валим, пока Уэйнрайт в отключке.       — Идите без меня, ребята, — уверенно произносит Эдвард и окидывает взглядом всех парней. — А я останусь.       — Что? — широко распахивает глаза Питер. — Ты совсем сдурел? Этот больной сотрет тебя в порошок!       — Сейчас у него намного меньше сил, и я сумею с ним справиться.       — Ох, МакКлайф, ты опять за свое…       — Отвезите Кэссиди в больницу, а я займусь Уэйнрайтом.       — Блять, Эдвард, не начинай опять бесить меня! — сдержанно отвечает Терренс. — Мы все уходим отсюда! И ты идешь с нами!       — Нет, я останусь!       — Этот ублюдок грохнет тебя, дебил! Если он еще немного побьет тебя, то ты окажешься в больнице.       — Все будет хорошо, хватит устраивать панику.       — Ар-р-р, я сейчас придушу этого психа! — раздраженно рычит Терренс, вцепившись руками в свои волосы и бросив короткий взгляд на Даниэля на Питера. — Может, вы двое вправите ему мозги? Я не знаю, как с ним еще разговаривать!       — Действительно, Эдвард, ты реально ненормальный, — уверенно говорит Даниэль. — Даже если ты останешься здесь, то у тебя не хватит сил справиться с ним.       — Я справлюсь, — отвечает Эдвард. — Сейчас Уэйнрайт намного слабее, чем раньше.       — Ага, слабее! Да он сейчас нанюхается всей этой дряни и начнет крушить все на своем пути и убивать любого, на ком остановится его бешеный взгляд.       — Я знаю, что делаю.       — Черт, да ты посмотри на себя! На тебя без слез не взглянешь! Терренс прав: еще пару ударов – и этот ублюдок отправит тебя в больницу!       — Из-за пары синяков? Очень сомнительно!       — Твое желание устроить над ним самосуд может привести к катастрофе, — уверенно говорит Питер. — Мы понимаем, что ты хочешь набить ему морду и отомстить за то, что он сделал с Наталией. Но ничего от этого не изменится.       — Я и делаю все это ради нее!       — Ни один здравомыслящий человек не свяжется с таким больным ублюдком по своей воле.       — Раз эта сука посмела тронуть мою невесту и до сих пор мечтает о том, чтобы раздеть, накачать и изнасиловать ее, то я не могу молчать и сидеть на месте.       — Предоставь это дело полиции, когда мы сообщим мистеру Джонсону про этого ублюдка. Его поймают, вот увидишь. Тебе всего лишь нужно сообщить, где он находится. И этот отморозок будет подыхать в тюрьме.       — Я уже сообщил ему, — уверенно сообщает Эдвард.       — Что? — удивленно уставившись на Эдварда, удивляется Терренс. — В смысле?       — Когда я свалил из того домика, то решил позвонить мистеру Джонсону и сообщить ему про Уэйнрайта. Набрал его номер, быстро объяснил все и попросил прислать полицию и скорую для Кэссиди. И поскольку я не знал, где нахожусь, то просто отправил ему скриншот с моим текущим положением.       — Но как? — недоумевает Питер. — Здесь же нет сотовой связи! Я пытался воспользоваться картами, но так и не смог.       — Не знаю, наверное, мне повезло.       — Ну вот и прекрасно! — восклицает Терренс. — Мистер Джонсон приедет сюда, найдет этого ублюдка и арестует его.       — Нет, я должен остаться! — уверенно заявляет Эдвард. — Должен задержать этого ублюдка и не позволить ему сбежать до приезда полиции. Я не хочу, чтобы мой звонок оказался ложным.       — Он и так никуда не денется, — отвечает Даниэль. — Полиция осмотрит здесь все и поймает этого отморозка.       — Я хочу лично сдать его властям. Чтобы быть уверенным в том, что больше не увижу его и не узнаю, что он приближался к Наталии. Да, это может занять очень много времени, ибо полиции придется выяснить мое точное положение и добраться сюда. Но я готов остаться. Я намерен заставить Уэйнрайта заплатить на все свои делишки, не травить жизнь Наталии и Кэссиди и не добраться до Ракель, Хелен и Анны…       — Твоя идея безумная! — восклицает Питер. — Уэйнрайт грохнет тебя до того, как полиция найдет его.       — Я понимаю все риски, но не хочу допустить, чтобы преступник гулял на свободе. Он должен сидеть в тюрьме. А зная, что Уэйнрайт сделал с Кэссиди, я просто не могу допустить, чтобы то же самое произошло с Наталией.       — Блять, в кого мой братец такой дебил? — устало стонет Терренс, пережав переносицу носа двумя пальцами. — Дебил, который не угомонится даже после того, как ему столько раз нажигали жопу!       — Мистеру МакКлайфу не понравится, что ты опять решил найти приключений на свою задницу, — уверенно говорит Даниэль. — Подумал бы об отце с матерью!       — Все будет хорошо, — спокойно отвечает Эдвард. — Я справлюсь. Единственное, о чем я вас прошу, – это уйти отсюда и забрать Кэссиди.       — Твой брат прав, МакКлайф, ты – безмозглый дебил, — заявляет Питер.       — Уходите отсюда, парни, прошу вас, — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард. — Помогите Кэссиди и отвезите ее в больницу.       — Я же сказал, что мы уйдем отсюда только все вместе, — строго заявляет Терренс. — И точка!       — Слушайте, вы и сами все побитые, и у вас всех полно синяков и ссадин! Вам нужно привести себя в порядок. И я даю вам шанс сбежать, пока вы можете.       — Да, а ты будешь ходить полуживой? — ужасается Питер. — Если случится чудо, и полиция найдет вас с Уэйнрайтом, то этот ублюдок к этому времени изобьет тебя так, что на тебе вообще живого места не останется. Или накачает лошадиной дозой наркоты и бросит здесь подыхать.       — Я верю, что они доберутся досюда в ближайшее время, — уверенно отвечает Эдвард. — И… Раз уж я затеял эту игру, то обязан пройти ее до конца. Жертвовать собой должен тот, кто решил ввязаться в это дерьмо по своей воле.       — Нет, Эдвард, я тоже не уйду отсюда, — с приподнятой головой похлопав Эдварда по плечу, уверенно заявляет Даниэль. — Раз уж выяснилось, что этот отморозок издевался над моей сестрой все эти годы, то я обязан проучить его.       — Черт, а ты-то куда лезешь? — недоумевает Питер. — Нам одного любителя приключений хватает! Хочешь, чтобы этот ублюдок снова попытался грохнуть тебя? Так долбанет башкой об асфальт, что ты опять все забудешь! Или вообще сдохнешь!       — Знаю, но я тоже хочу надрать Уэйнрайту задницу за то, что он едва не лишил меня сестры. Если он продолжит гулять на свободе, я точно потеряю Кэссиди. А на этот раз я не позволю ему тронуть ее. Я обязан доказать, что могу быть хорошим старшим братом.       — Слушайте, ребята, мы понимаем, что вы мстите за своих близких, — уверенно говорит Терренс. — Но вы же двое должны понимать, что вам не справиться с ним. Мы вырубили Уэйнрайта лишь из-за того, что он отвлекся на брошенные камни. Так бы никто из нас ни за что не уложил его. Тем более, что эта тварь накаченная. Он не контролирует себя и готов сокрушить все вокруг.       — Мы просто потянем время до приезда мистера Джонсона, — отвечает Эдвард. — Даже если это займет много времени, но надо сделать все, чтобы этот ублюдок не сбежал. И не догадался, что за ним вот-вот приедет полиция.       — Да он успеет либо перегрохать вас к чертовой матери, либо накачать лошадиными дозами наркоты, — чуть громче предупреждает Питер. — И сделает все, чтобы вас никогда не нашли!       — Не грохнет, — уверенно говорит Даниэль. — Если будет нужно, мы еще раз треснем его по башке и хотя бы попробуем связать, пока он в отрубе. Кажется, в том рюкзаке есть веревки.       — Да, мы свяжем его покрепче и будем следить за ним до тех пор, пока сюда не приедет полиция, — соглашается Эдвард.       — Хорошо, — резко выдыхает Терренс. — Давайте свяжем и проследим за ним.       — Нет, Терренс! Вы с Питером должны уходить отсюда. Возвращайтесь домой, свяжитесь с девчонками и объясните всю ситуацию. А мы с Даниэлем останемся здесь и будем мстить этому ублюдку.       — Да, парни, лучше уходите отсюда, — уверенно соглашается Даниэль. — Вы не имейте никакого отношения к Уэйнрайту и не должны страдать. А мы с Эдвардом справимся.       В этот момент Терренс и Питер с ужасом в глазах смотрят друг на друга и качают головами.       — Нет, ребята, — решительно произносит Питер. — Я останусь с вами. Раз уж мы оказались здесь, то должны бороться все вместе. Единство – одна из самых мощных сил, способная помочь нам выстроить такую крепкую стену, которую не проломит никакой враг с огромной армией.       — Вы не должны страдать из-за того, к чем не имейте отношения, — возражает Эдвард. — Мне вообще не нравится то, что вы решили пойти со мной.       — Раз сложилась такая ситуация, то не надейтесь избавиться от нас, — отвечает Терренс. — Если вы остаетесь, то и я не сдвинусь. Уходите вы – ухожу я.       — Нет, Терренс, не надо.       — Мы сможем справиться только лишь в том случае, если будем действовать сообща. Мы вырубили Уэйнрайта лишь вчетвером: пока Роуз с Перкинсом отвлекали Уэйнрайта и выбили тот шприц из руки, нам с тобой удалось вырубить его.       — Будет несправедливо, если один из вас пострадает по его вине, — спокойно говорит Даниэль.       — Я не могу бросить вас в беде. Меня замучает совесть, если я свалю тогда, когда с вами что-то происходит. Я так или иначе в ответе за каждого из вас и должен быть уверенным в том, что с вами все хорошо.       — Вот именно! — восклицает Питер. — Мы – команда! И мы должны бороться вместе как команда. В командном деле важно не только то, что ты делаешь, и то, сколько человек принимают в нем участие. Чем больше людей, тем сильнее становится коллектив.       — Мы сделали невозможное лишь тогда, когда нас стало четверо. Сила четверых помогла нам тогда и должна помочь сейчас. Вы все свидетели, один-два человека уже не справятся сами. А проиграть мы не имеем никакого права. Если проиграем – конец придет не только нам, но и нашим девушкам.       — Это, конечно, звучит очень впечатляюще, но не забывайте, что у нас есть пострадавшая, — уверенно отвечает Эдвард. — Которую надо срочно отправить в больницу.       — Вот именно! — взволнованно восклицает Даниэль. — Может пройти очень много времени, пока сюда приедет полиция и скорая! А Кэссиди и так в ужасном состоянии! Она умрет, если ей не окажут медицинскую помощь!       — Прости, Даниэль, но мы в любом случае потеряем много времени, — отмечает Питер. — То мы будем пытаться выбраться отсюда и дойти до машины Терренса, то мы будем ждать полицию и скорую… Мы слишком далеко от города и в любом случае не доберемся до больницы за пять минут.       — Знаю… Но я не могу потерять свою сестру еще раз. Не могу! Я и так подвел родителей, которым обещал заботиться о ней по их смерти. У меня больше нет права быть тем безмозглым раздолбаем, которым был в двадцать два года.       — Вот и давайте уйдем все вместе, — предлагает Терренс.       — А я говорю, идите без меня! — восклицает Эдвард. — Вы сможете выбраться! Сбежав из домика, я слышал, как где-то далеко проезжали машины. А значит, где-то находится автомобильная дорога. Выйдете на нее – будет легче вернуться туда, куда мы были.       — Уэйнрайт вколол Кэссиди какую-то дрянь, из-за которой она не может встать и жалуется на слабость, — отмечает Питер. — Но если этот тип еще раз захочет что-то ей дать, то она может не выдержать.       — Однако пока Уэйнрайт находится под нашим присмотром, он не приблизится к моей сестре, — задумчиво отвечает Даниэль.       — Эй, а сколько времени пришло с момента звонка мистеру Джонсону? — слегка хмурится Терренс.       — Не знаю, кажется, много, — пожимает плечами Эдвард.       — Может, они будут здесь уже скоро? Думаю, они уже сумели отследить наше местоположение по номеру телефона и выслать машину.       — Так или иначе, я настаиваю, чтобы вы с Роузом везли Кэссиди в больницу, а мы с Перкинсом остались присматривать за Уэйнрайтом.       — Вы не справитесь с ним! — восклицает Питер.       — Справимся!       Пока Эдвард, Даниэль, Терренс и Питер обсуждают план действий, никто не замечает, что Юджин постепенно приходит в себя с сильной головной болью. Спустя несколько секунд он переводит свой размытый взгляд в сторону, видит всех парней и буквально зеленеет от злости, начав часто дышать. Наплевав на огромную слабость, боль во всем теле и общее плохое самочувствие, преступник с большим трудом поднимается на ноги и шаткой походкой пытается добраться до друзей.       — Нет, парни, я хочу остаться помочь вам, — решительно говорит Питер.       — Пока Уэйнрайт у нас на мушке, Кэссиди точно не станет хуже, — добавляет Терренс.       — Ну не знаю… — резко выдыхает Даниэль. — Но у меня нехорошее предчувствие.       — Эй, Даниэль, а может тебе лучше отправиться с сестрой в больницу? — предлагает Эдвард. — Я понимаю, что ты хочешь надрать задницу этому ублюдку, но для тебя здоровье Кэссиди должно быть важнее. К тому же, с тобой врачи будут охотнее разговаривать, поскольку ты – ее родственник.       — Тогда останусь я! — восклицает Терренс.       — Нет, ты здесь не останешься!       — Я не оставлю тебя одного!       — Прошу вас, ребята, дайте мне…       В этот момент к Эдварду и Даниэлю со спины медленно подкрадывается Юджин, желающий ударить одного из них по голове с помощью палки, которую подбирает по дороге. Однако напротив стоящие Питер и Терренс видят это и начинают громко наперебой предупреждать их об этом.       — Эдвард, Даниэль, сзади! — предупреждает Терренс.       — Обернитесь, парни! — громко восклицает Питер.       Эдвард оборачивается и едва не получает удар по голове от Юджина. Однако ему удается резко схватить руку противника, отвести в сторону и вывернуть, а также локтем врезать ему в низ живота. Уэйнрайту также достается и от Даниэля, который кулаком со всей силы дает ему пару сильных ударов в челюсть. Далее Питер за несколько секунд укладывает Юджина на лопатки и удерживает, а Терренс ногой выбивает из его рук палку, которая отлетает на несколько метров в сторону.       — По-моему, решение нашлось само собой, — встряхнув головой, чтобы убрать пару прядей волос с глаз, резко выдыхает Эдвард.       — АР-Р-Р! — раздраженно рычит Юджин, безуспешно пытаясь вырваться из крепкой хватки Питера. — СУКИ! КРЫСЫ ЖИВУЧИЕ! ЭТИ ДВА УРОДА ТОЖЕ СВАЛИЛИ ИЗ ТОГО ДОМА!       — Сбежали, — уверенно произносит Питер. — Чтобы покончить с тобой!       — Блять, да что же у вас за способности такие? Неужели надо просто связаться с семейкой МакКлайф, у членов которой по НЕСКОЛЬКО ЧЕРТОВЫХ ЖИЗНЕЙ?       — Желание стереть тебя в порошок заставляет нас держаться, — грубо говорит Даниэль.       — Так же, как и желание защитить тех, на кого ты, сука, смеешь покушаться, — низким голосом добавляет Эдвард.       — УБЛЮДКИ! — во весь голос ревет Юджин, немного тяжело дыша. — ЧТОБ ВЫ ВСЕ СДОХЛИ!       — Без тебя этот мир был бы гораздо чище, — презренно говорит Даниэль, опускается на корточки, резко хватает Юджина за подбородок, крепко сжимает его и приподнимает лицо противника, уставив в его мутные глаза с расширенными зрачками свой презренный взгляд. — Мы все хотим, чтобы ты сдох. После того, что посмел сделать с Кэссиди.       — А что ты так беспокоишься за нее? Ты же не знаешь ее!       — Запомни, сукин сын, если с моей сестрой что-то случится, или ты посмеешь еще раз тронуть ее своими грязными лапами, тебе не жить. ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ? Я ТЕБЯ В ПОРОШОК СОТРУ, ЕСЛИ ТЫ ПРОСТО ПОДУМАЕШЬ О НЕЙ!       — Ха! — злостно смеется Юджин, презренно смотря на Даниэля. — Я смотрю, кое-кто все вспомнил. Интересно, что же тебе помогло? Твои дружки? Или мои слова о том, что твое время пришло? Или же ножик, который я оставил там, где закрыл тебя?       — Да, теперь я все знаю! Знаю, что ты хотел сделать с Кэссиди! И НИКОГДА ТЕБЕ ЭТОГО НЕ ПРОЩУ!       — Ну что ж, Перкинс, поздравляю! Ты молодец. Обрел все-таки шанс увидеть сестренку в последний раз. А больше моя малышка Кэссиди не увидит своего братика. Сначала я как следует трахну ее, а потом она сдохнет.       — ЗАТКНИСЬ! — Даниэль со всей силы залупляет Юджину крепкую пощечину, приходя в бешенство от его слов. — НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ ПРИ МНЕ ТАКИЕ ВЕЩИ!       — Хоть вопи, хоть нет, но ты уже не спасешь свою сестренку. Так и быть, ты увидел ее, но это была ваша последняя встреча.       — Ну уж нет! Теперь ты не угонишься за мной! За Кэссиди я разорву тебя на части! Не только Эдвард сотрет тебя в порошок, если ты посмеешь приблизиться к Наталии. А мои приятели с удовольствием помогут мне и тоже будут пытать тебя. Они сделают все, чтобы защитить своих девушек от твоих посягательств.       — ХОТЬ ЦЕЛУЮ АРМИЮ ПРИВЕДИ! — во весь голос вскрикивает Юджин. — СО ВСЕМИ РАЗБЕРУСЬ! НИКТО НЕ СМОЖЕТ ОДОЛЕТЬ ЮДЖИНА УЭЙНРАЙТА! НИКТО!       — Неужели? — ехидно усмехается Даниэль. — Один против целой армии? Ха! Да тебя за считанные секунды сотрут в порошок! Тем более, что силенок у тебя все меньше и меньше.       — Уверен?       Юджин с хитрой улыбкой резко пытается вырваться на свободу и напасть на Даниэля. Однако его по-прежнему крепко удерживает Питер, который еще сильнее прижимает противника к земле.       — Тише-тише, сволочь, не рыпайся, — холодно говорит Питер. — Не рыпайся, я сказал! А иначе хуже будет!       — Ха, слышь, белобрысый… — презренно усмехается Юджин. — А ты всегда был таким смелым? Или просто хочешь повыпендриваться перед дружками?       — Я уже говорил, что ты не должен недооценивать меня.       — Ты так уверен в том, что вы все сможете одолеть меня?       — Чем больше, тем лучше, — опускаясь на корточки, уверенно заявляет Терренс. — Сила четверых намного сильнее силы одного. Так что, у тебя шансов нет!       — Да, теперь мы – одна команда и уделаем тебя в два счета, — наклоняясь к Юджину, уверенно добавляет Эдвард. — У нас сил еще очень много, а вот тебе становится все хуже.       — Ага, особенно у тебя! — презренно усмехается Юджин. — Недавно едва на ногах стоял! Жалко только, что не сдох!       — А я подпитываюсь злостью к тебе. — Эдвард гордо приподнимает голову, с презрением смотря на Юджина. — Мои демоны заставляют меня встать каждый раз, когда я падаю.       — Ха, а ты не мог заставить своих демонов превратить тебя из мелкого, тявкающего щенка в злую взрослую собаку и стать таким же, как и твой уважаемый дядя?       — Эдвард и так взрослая собака, — уверенно заявляет Терренс. — Верный и бесстрашный пес, готовый разорвать в клочи злых, больных и бессовестных ублюдков вроде тебя.       — Для мистера МакКлайфа, меня и еще многих людей он всегда будет тявкающим, бесполезным и облезлым щенком. А для мамочки с папочкой этот сопляк всегда будет обузой. Ребенком, который не должен был родиться. Ребенком, который окончательно разрушил жизнь своей семьи.       — Хватит как попугай повторять то, что тебе сказал тот старый больной хрыч Майкл. Вот уж кого точно никто не ждал, так это тебя. Такая тварь вообще не должна была рождаться.       — Однако это правда, МакКлайф. Не родись этот щенок, твои мамаша с папашей могли бы спасти свои отношения и остаться вместе. Но они разбежались именно после того, как родился твой братец. Который до сих пор страдает от того, что его считают балластом.       — Главное, что я нужен тем, кто мне дорог, — уверенно говорит Эдвард. — Что для близких мне людей я другой. А вот на мнение такой больной твари, как ты или мой дядюшка, мне глубоко по хер. Тявкай сколько угодно – это ничего не изменит.       — А мне по хуй, что ты думаешь. Мнение какого-то жалкого сопляка никогда не будет иметь для меня значение.       — А я не спрашивал твое. Не смей делать только одно – вредить моим друзьям, родственникам и невесте. А иначе я точно закопаю тебя заживо.       — Ха, да я закопаю вас всех раньше! — злостно усмехается Юджин. — Вы слишком трусливы для того, чтобы убивать и угрожать.       — Да что ты! — удивляется Даниэль, достает из кармана складной нож, раскрывает его и с гордым видом приставляет к горлу Юджина, на которого смотрит надменным взглядом. — Если хоть одна сука посмеет покушаться на кого-то из наших близких, то мы не пожалеем ни о чем, что можем с тобой сделать.       — Даже пойти в тюрьму?       — Если мне придется зарезать тебя ради мести за Кэссиди, то я признаю вину и буду отвечать по всей строгости закона. Ради своей сестры я убью тебя, не задумываясь.       — О, а ты уверен, что выдержишь те условия, в которых там живут? — Юджин бросает короткий взгляд на Эдварда. — Эй, щенок, ну-ка расскажи Перкинсу, как там за решеткой! Как сильно там тебя отдубасили и едва не довели до желания покончить с собой. Ты там уже бывал и знаешь все прелести той жизни.       — Тебя там уже ждут с распростертыми объятиями, — холодно бросает Питер.       — Не дождетесь, придурки! — фыркает Юджин. — Я не вернусь туда!       — Вернешься. И в смирительной рубашке будешь прыгать по запертой комнате как обезьяна до тех пор, пока тебе в задницу не вколют лошадиную дозу успокоительного.       — Надеюсь, вы все там окажетесь! И сдохните!       — Рано или поздно ты вернешься за тюрьму! — заявляет Эдвард. — И ответишь не только за помощь в делишках дяди и попытку изнасилования моей невесты, но еще и изнасилование юной девушки.       — Я не вернусь в тюрьму! ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП!       — Ты будешь гнить в тюрьме до конца своих дней, — уверенно отвечает Терренс.       — Ну-ну, верьте в справедливость сколько хотите. Только никому из вас это не поможет ИЗБЕЖАТЬ ГИБЕЛИ!       Юджину с трудом удается вырваться из хватки Питера, резко повалить его на землю, вывернуть руку Даниэля, забрать у него свой же нож и встать к тому моменту, когда уже все четверо поднимаются на ноги. Уэйнрайт направляет оружие на каждого по очереди, а те уставляют на него свои презренные, полные ненависти и злости взгляды.       — ХА-ХА, Я СНОВА В ИГРЕ! — злорадно смеется Юджин. — Ну теперь-то я расквитаюсь с вами, ублюдки.       — Не советую быть таким уверенным, — ехидно усмехается Терренс.       — А я не советую ВАМ быть такими самоуверенными. В моих руках оружие. Я заколю вас до смерти. Никто ничего не поймет. Просто в какой-то момент мир резко станет черным, а все звуки отключатся.       — Может, ты сам зарежешь себя? — скрестив руки на груди, холодно предлагает Даниэль. — Сделал бы нам огромное одолжение!       — Конечно, я бы и мог, но ты ведь не хочешь видеть кровь, которую так боишься. Когда я резал тебе руку, ты был весь зеленый и выглядел так, будто тебя вырвет. А было бы ее гораздо больше – ты бы вообще отключился.       — Тебе показалось. У тебя глюки из-за наркоты.       — А если я проверю? — Юджин приподнимает нож на уровне плеча.       — Вперед. Порежь себя до смерти!       — Ну сейчас мы проверим, такой ли ты смелый. Начну с малого, чтобы у тебя от страха не случился разрыв сердца.       Юджин, с хитрой улыбкой смотря на Даниэля, уверенно подносит лезвие ножа к руке и делает небольшой, неглубокий надрез, из которого тут же начинает сочиться кровь. Перкинс сразу же бледнеет и начинает часто дышать от волнения с чувством, что в горле образовывается комок, который он не может проглотить.       — М-м-м, вон как побледнел, — с хитрой улыбкой отмечает Юджин. — А если будет немного больше крови…       Юджин еще раз проводит лезвием ножа по коже и делает чуть более глубокий порез, чтобы из него пошла более сильная струя крови. Из-за легкого головокружения Даниэль не удерживается на ногах и почти падает на землю, но рядом находящиеся Терренс и Питер тут же подхватывают его под руки.       — Спокойно, приятель, спокойно, — тихо, уверенно говорит Терренс.       — Держись, дыши глубже, — советует Питер.       — Все в порядке, парни, все в порядке… — нервно сглатывая, тихо произносит Даниэль.       — Просто не смотри на кровь, — шепчет Эдвард.       — Пустите меня… Пустите. — Даниэль резко вырывает руки из хватки Терренса и Питера. — Все нормально.       Еще несколько секунд Даниэль продолжает бороться со страхом перед кровью, пытаясь спокойно и глубоко дышать, иногда посматривая на кровь из раны Юджина и понимая, что к горлу подступает чувство тошноты.       «Так, спокойно, Даниэль, спокойно… — думает Даниэль. — Не вздумай отключаться. Не вздумай так опозориться и показать слабость… В этом нет ничего страшного. Будь спокоен. Ты выдержишь. В крови нет ничего страшного… Ничего…»       Через какое-то время самовнушение помогает Даниэлю немного успокоиться и начать смотреть на кровь гораздо спокойнее, хотя все еще чувствуя себя не очень хорошо. Пока Эдвард, Питер и Терренс внимательно следят за его состоянием, а Юджин в какой-то момент начинает громко смеяться.       — Ха-ха, слабак! — глумится Юджин. — Опять чуть не отключился! Падаешь в обморок как девчонка!       — Тебе показалось, — низким голосом уверяет Даниэль.       — Интересно, а твоя маленькая сестренка тоже хлопнется в обморок от вида крови? Я, конечно, еще не проверял, но определенно как-нибудь проверю.       — С удовольствием посмотрю на то, как ты будешь визжать от боли, когда изрежешь себя до смерти.       — А мне не было больно, — с хитрой улыбкой заявляет Юджин. — Это как укус комарика – ничего не чувствуешь, хотя хочется почесать и дотронуться.       — Могу сделать так, что ты будешь орать от боли как ненормальный, — уверенно заявляет Эдвард. — С превеликим удовольствием.       Эдвард уверенно направляется к Юджину и пытается забрать у него нож, чтобы оставить очень глубокий и больной порез. Но преступник мгновенно отскакивает в сторону и направляет нож на него.       — Смело, щенок, смело, — ехидно усмехается Юджин. — Хочешь истекать кровью так же, как и некоторое время назад? Когда ты потратил одну из своих жизней? Могу это устроить!       — Только попробуй, ублюдок, — шипит Терренс, подходит к Эдварду, тянет его назад и становится впереди него. — Никто не посмеет трогать моего брата. Особенно ты, сука.       — Ах, МакКлайф, МакКлайф… — злостно смеется Юджин и переводит нож уже на Терренса, крепко сжимающего руки в кулаки. — Мне так смешно наблюдать за тем, как ты пытаешься защитить своего братца как маленького ребеночка. Может, ты еще и с ложечки его кормишь? Ротик ему подтираешь?       — Тебе этого не понять, ублюдок, — холодно заявляет Даниэль, подойдя поближе к Эдварду и Терренсу и уставив свой презренный взгляд на Юджина. — Терренс с Эдвардом готовы защищать друг друга, а я готов разорвать тебя в клочья, если ты посмеешь хоть пальцем тронуть Кэссиди.       — Не все братья и сестры дружные, Перкинс. Папаша этих двоих и их дядюшка ненавидели друг друга с самого детства.       — Есть за что ненавидеть человека, который едва не испортил жизнь моей семье, — грубо говорит Эдвард.       — Такая же судьба могла бы постигнуть и тебя с братцем, если бы ты захотел встать на сторону своего любимого дядюшки. Если бы принял верное решение. Доказал, что ты не слабак.       — Не собирался, не собираюсь и не сделаю этого.       — Потому что ты – трус! — грубо бросает Юджин. — Бесполезный кусок дерьма! Жаль, что ты так и не смог застрелить себя, когда твой дядюшка дал тебе шанс самому облегчить всем жизнь.       — Будь у меня сейчас пистолет, я бы подстрелил тебя за такие слова, — холодно заявляет Терренс.       — Но пистолета у меня, к сожалению, нет. Забыл его в том домике, в котором вы все должны были сдохнуть. Однако есть ножик, которым я собираюсь вас прикончить. Тем более, что мне уже надоело тратить на вас время. Мог сделать что-то более важное, чем ловить четырех идиотов.       Юджин крепко сжимает рож в руке и уверенно идет вперед, пока Терренс, Питер, Даниэль и Эдвард медленно начинают отходить назад, мысленно готовясь к еще одной борьбе, но будучи уверенным в своих силах.       — Надо выбивать нож у него из рук, — тихо говорит Даниэль. — А уже потом глушить и связывать его.       — Предлагаю следующее: мы с тобой прикрываем Терренса и Питера и боремся с Уэйнрайтом, а они пытаются забрать у него нож, — уверенно предлагает Эдвард.       — Может, ты будешь пытаться забрать нож, а мы прикроем тебя? — предлагает Питер. — У нас больше сил для борьбы!       — У меня достаточно сил.       — Лучше действовать так, как получится, — собранно говорит Терренс. — Прикрываем друг друга и защищаемся сами. Но главная наша задача – забрать нож, вырубить его и связать покрепче.       — И используйте все, что есть вокруг, — добавляет Даниэль. — Это поможет выиграть немного времени.       Тем временем Юджин со злостным смехом уверенно надвигается на Эдварда, несколько раз раскрутив нож в руке. А подойдя близко к нему, преступник пытается проткнуть ему плечо. Но парень резко наклоняется в сторону, перехватывает руку с ножом, задирает ее немного вверх и быстро укладывает противника на лопатки. Даниэль пытается силой забрать у Юджина нож, но тот сжимает его очень крепко и не собирается выпускать. Уэйнрайт несколько секунд яростно сопротивляется, а затем он вырывается из хватки Эдварда, скидывает его и Перкинс на землю, резко встает на ноги и направляет нож на них двоих, пока те отползают назад. Но к Юджину со спины подлетает Терренс и тяжелой палкой бьет его по затылку. От чего преступник сгибается и хватается за голову. Ни секунды не теряя, МакКлайф-старший и Питер хватают противника под руки, уводят подальше от Эдварда с Даниэлем и вместе толкают его в высокое толстое дерево. В результате Уэйнрайт ударяется лбом и с тупой болью в голове падает на землю.       Эдвард в это время поднимается на ноги и помочь Даниэлю сделать то же самое, а Питер подлетает к Юджину и ногой выбивает нож из его руки. Затем он опускается на колени, заводит руки противника за спину, начинает крепко удерживать их и бросает короткий взгляд на Терренса, который уверенно кивает ему, пока ищет что-то в черном рюкзаке, лежащий на одном из пеньков. Но Роузу не удается долго удерживать Уэйнрайта, поскольку преступник резко переворачивается на бок, освобождает руки и тут же валит противника на землю. Они оба практически одновременно поднимаются на ноги. После чего Уэйнрайт подлетает к блондину, со всей силы толкает его к дереву так, что тот ударяется спиной, и пытается кулаком ударить его в лицо. Однако Роуз ловко уворачивается, бьет противника коленом между ног и грубо отталкивает его в сторону. Тут Юджину на глаза попадается палка, что гораздо меньше и тоньше той, которой его уже несколько раз ударяли по голове. Он хватает ее и отбивается от Роуза, который крепко вцепляется в нее, прилагая много сил, чтобы оттолкнуть его назад. И в итоге Питер толкает Юджина так, что преступник не может удержаться на ногах и камнем падает на землю.       А в этот момент Даниэлю на глаза попадается палка, которой парни отбивались уже много раз. Он резко хватает ее, подлетает к Уэйнрайту и бьет ею по его предплечью – от чего тот с негромким криком вздрагивает. Но затем Юджин резко встает и вступает с Перкинсом в схватку. Они защищаются палками словно мечами и ногами бьют друг друга куда только можно, чтобы защитить друг друга, но реакция Перкинса оказывается намного лучше, и он довольно легко избегает любых ударов и сам их наносит. Правда немного погодя Юджин выворачивает Даниэлю одну свободную руку и ногой выбивает палку из другой. Она падает рядом с ногами Эдварда, который подбирает ее и нападает на Уэйнрайта, сильно ударив ею по его позвоночнику. А пока преступник морщится и сгибается от боли пополам, МакКлайф-младший вышибает палку у него из руки и одним толчком в бок сбивает с ног. Но Уэйнрайт крепко вцепляется в палку противника, пытается забрать ее и в какой-то момент тянет парня на себя так, что тот не может сохранить равновесие.       Эдвард упорно не выпускает палку и прижимает ее к горлу Юджина, будто пытаясь задушить его, пока тот лежит на земле. Но вскоре Уэйнрайт резко скидывает МакКлайфа-младшего с себя и пытается кулаком ударить его по лицу, но тут же получает от противника ногой в низ живота и отлетает в сторону. Парень успевает подняться на ноги и пытается ударить Юджина палкой по голове. Однако преступник резко перехватывает палку, швыряет противника в сторону и валит. Из-за чего тот ударяется локтем об землю и выпускает палку из руки, сильно морщась от боли. А Юджин подлетает к Терренсу, который все еще копается в сумке, и пытается напасть на него, но тот уверенно отбивается от него руками, локтями и кулаками. Хотя вскоре оказывается поваленным на порубленное дерево, которое окончательно ломается под тяжестью веса, а сам мужчина думает, что немного царапает спину. Однако Терренс быстро поднимается и со спины применяет удушающий прием к Юджину, медленно отводя его в сторону. Правда через несколько мгновений Уэйнрайт затылком резко бьет МакКлайфа-старшего по носу, а тот резко выпускает его и сжимает переносицу. Этим и пользуется хитро улыбающийся Юджин, который пытается избить его лицо до крови.       Но как только его рука поднимается в воздух и готовится совершить первый удар, ее сзади перехватывает Даниэль и заводит за спину. Который тут же оказывается оттолкнутым назад. Но потом к Юджину подлетает Эдвард и бьет его по голове пустой бутылкой, которую находит где-то в кустах. Этот удар никак не влияет на Уэйнрайта, который залупляет МакКлайфу-младшему сильную пощечину, хватает за шиворот и безуспешно пытается ударить головой об дерево. А затем уже Питер бьет Юджина по голове второй пустой бутылкой и ногой – в низ живота. Разозленный Уэйнрайт нападает на блондина и сильно бьет кулаком в челюсть. Но в следующую секунду блондин резко перехватывает обе его руки, бьет коленом между ног и опускает на колени. Правда какое-то время Юджину снова удается свалить Питера на землю и с разраженным рыком подняться самому. Позже Уэйнрайту подбирает тяжелую палку, останавливает взгляд на Эдварде и Даниэле и пытается наброситься на них. Но те одновременно перехватывают палку и общими усилиями пытаются сбить противника с ног. В какой-то момент парни оба толкают его назад и думают, что он вот-вот упадет, но Юджин сохраняет равновесие и снова нападает на них. Но Даниэль и Эдвард еще сильнее его от себя и в конце концов валят на землю.       Пока Перкинс и МакКлайф-младший бросают друг другу взгляд, Уэйнрайт успевает подняться на ноги и с озлобленным рыком пытается напасть на них, но парни вовремя уклоняются в разные стороны. А через секунду или две в Уэйнрайта с обеих сторон прилетают небольшие камушки, которые бросают Питер с Терренсом. Противник хватается за виски и пытается закрыть голову, бегая в разные стороны и истошно крича. Тем временем Роуз, держащий в руках две палки, бросает взгляд на Эдварда и Даниэля и громко окликает их:       — Даниэль! Эдвард!       Эдвард и Даниэль тут же переводят взгляд на Питера, который бросает им по одной толстой палке. МакКлайф-младший отбегает на некоторое расстояние, делает переворот вперед, пробегает еще немного и хватает палку. А Перкинс отбегает назад на некоторое расстояние, высоко подпрыгивает и тоже ловит то, что прилетает прямо ему в руки, чувствуя, что может упасть, но в итоге сохраняя равновесие. Терренс же находит еще две палки, одну из которых бросает Питеру, поймавший ее после того, как делает пару шагов назад. Все четверо переглядываются между собой и встают в разные стороны так, чтобы образовать квадрат. После этого они уверенно кивают, расставив ноги на ширине плеч и крепко сжав палку в руке. Тем временем Юджин резко встряхивает головой, осматривается вокруг и видит, что Эдвард, Даниэль, Терренс и Питер окружили его со всех сторон и медленно, но уверенно надвигаются на него, буквально собираясь убить его своими испепеляющими, полными ненависти взглядами.       — Нет… — слегка дрожащим голосом с испугом в широко распахнутых глазах произносит Юджин. — Нет-нет-нет… НЕТ! НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ! ВАМ МЕНЯ НЕ ОДОЛЕТЬ! Я НЕ СДАМСЯ!       Юджин начинает тяжело дышать и испуганно оглядываться вокруг себя, представляя себе, что вместо Эдварда, Даниэля, Терренса и Питера на него идут устрашающие зомби, которые хотят расквитаться с ним и сделать одним из них.       — НЕТ, ВЫ НЕ ДОБЕРЕТЕСЬ ДО МЕНЯ! — вскрикивает Юджин. — Я ВАС ВСЕХ УНИЧТОЖУ, СУКИ! УБЬЮ!       Юджин бросает взгляд в сторону, видит не слишком надежную палку, пулей подбегает к ней, хватает ее и начинает угрожать всем парням, которые с гордо поднятыми головами смотрят на него леденящими душу взглядами, надеясь поселить в нем ужас.       — УБИРАЙТЕСЬ, ТВАРИ! — кричит Юджин. — ПРОВАЛИВАЙТЕ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ВАМ СДЕЛАТЬ МЕНЯ МУТАНТОМ! НЕТ! Я УБЬЮ ВАС!       Юджин еще несколько секунд осматривается вокруг широко распахнутыми глазами до того, как с громким ревом нападает на Питера. Блондин не теряется и уверенно начинает обороняться палкой, выглядя все более уверенным после каждого удачного удара и по полной пользуясь своей великолепной физической подготовкой. Время от времени Роуз раскручивает палку в одной руке или двух, подбрасывает ее одной рукой и ловит другой, вспомнив некоторые трюки, которые он вытворяет за игрой на ударных. Спустя какое-то время ему удается выбить палку из рук Уэйнрайта и повалить его на землю и возможно и дальше бы продолжил бороться. Однако Терренс бьет преступника прямо по затылку с помощью своей палки. И к всеобщему удивлению Уэйнрайт нападает не сразу, а отползает назад, с ужасом в глазах смотря на МакКлайфа-старшего, который решительно надвигается на него.       — НЕТ! — во весь голос вскрикивает Юджин. — ВЫ НЕ ПОЛУЧИТЕ МОЮ ШКУРУ! УБИРАЙТЕСЬ! ПРОВАЛИВАЙТЕ, СУКИ! Я ВАМ НЕ СДАМСЯ!       Юджин дрожащей рукой дотягивается до палки, хватает ее, встает на ноги и вступает в бой с Терренсом, который ведет себя намного жестче Питера. Когда мужчина несколько раз сильно лупит его палкой по рукам, преступник громко вскрикивает и отскакивает как ошпаренный, яростно размахивая палкой. Огромный запас сил и энергии позволяет ему сражаться на бегу, нападать и бить ногами в прыжке и отлично реагировать на любое действие противника, считая это еще одним поводом показать, что он талантлив во всем. Однако в какой-то момент Юджин делает Терренсу подножку, и тот падает на колени и руки. Уэйнрайт пытается со всей силы палкой ударить его по спине.       Но тут вмешивается Эдвард и наносит противнику еще более сильные и больные удары по всему телу. Преступник вынужден любым способом защищать себя от агрессии этого парня, который не позволяет себе расслабляться и думает о близких, когда понимает, что вот-вот упадет от слабости. МакКлайф-младший ловко отбивается от ударов, яростно наносит удары ногами, не упуская шанс продемонстрировать неплохие гимнастические навыки и хорошую гибкость, много прыгая и приземляясь на корточки каждый раз, когда палка может попасть по какой-то части его тела. Правда спустя какое-то время Юджин одним сильным ударом выбивает палку из рук Эдварда так, что ее подбрасывает в воздух и отбрасывает в сторону. Пока мужчина крепко вцепляется в палку Уэйнрайта и удерживает ее, отталкивая противника от себя, Даниэль отбегает назад, в высоком прыжке ловит ее и приземляется на одно колено. С двумя палками в руках он поднимается, подлетает к Юджину, отшвырнувший Эдварда в сторону, и со всей силы ногой выбивает предмет его защиты, который тот, впрочем, быстро подбирает.       Юджин снова бросается в атаку, но это не пугает Даниэля, который начинает уверенно отбиваться двумя палками, доказывая, что даже при далеко не самой лучшей физической форме, он проявляет себя как бесстрашный и решительный человек. Мысль о том, что по его вине Кэссиди страдала столько лет, является сильной мотивацией для Перкинса, который клянется себе стать для своей сестры лучшим братом на свете. К этому времени у Юджина уже изрядно иссякли силы, и он все больше сдает позиции. Он прекрасно это понимает и страшно злится, не желая позволить кому-то победить его. Вот почему в какой-то момент Даниэлю удается свалить противника на землю с помощью пары легких движений. Он отбрасывает одну палку в сторону, крепко хватает руками другую и одним единственным ударом палкой выбивает у Уэйнрайта предмет самообороны, который отлетает очень далеко, куда-то в зеленые заросли. Пока уверенный в себе, немного тяжело дышащий Даниэль ногой наступает на грудную клетку Юджина и с презрением смотрит на него, к нему подходят Терренс, Питер и Эдвард с палками в руках, окружают противника, направляют на него свое оружие и гордо переглядываются с каждым, будто давая понять, что они отлично постарались.       — Ты проиграл, Уэйнрайт, — уверенно говорит Терренс. — Тебе никогда не угнаться за двумя и более людей. Помни, чем людей больше, тем они сильнее. И тем меньше у тебя шансов.       — Как и мы, — уверенно добавляет Питер. — Вместе мы – сила! Сила четверых.       — Это самое лучшее и худшего, что мы можем с тобой сделать, — холодно говорит Эдвард. — Оказавшись в тюрьме, тебя будут мутузить каждый день по несколько раз. Как ты того и заслуживаешь.       — Мы научим тебя уважать девушек, — холодным тоном добавляет Даниэль. — Сила настоящего мужчины не в том, что он берет девушку силой или поднимает на нее руку. Она заключается в том, что он относится к ней с уважением и считает ее личностью со своими чувствами и желаниями.       Ко всеобщему удивлению, Юджин не набрасывается на парней. Он смотрит на них со страхом в широко распахнутых глазах, почувствовав себя чем-то маленьким и беззащитным перед этими людьми, которые окружили его со всех сторон.       — Нет-нет… — резко покачав головой, дрожащим голосом произносит Юджин и начинает отползать от парней. — НЕТ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! УХОДИТЕ, МУТАНТЫ! УХОДИТЕ! НЕТ!       — Нет, Уэйнрайт, это ТЕБЕ лучше уходить, — устрашающим голосом требует Эдвард. — Мы не оставим тебя в покое, пока ты не ответишь за все, что сделал.       — НЕТ! НЕТ! УХОДИТЕ! ТВАРИ! Я ВАМ НЕ СДАМСЯ! НЕТ!       Юджин начинает часто и тяжело дышать, пока его глаза бегают из стороны в сторону, понимая, что все его тело начинает сильно дрожать и ломить, а ладони запотевают.       — Мне нужна доза… — дрожащим голосом произносит Юджин. — Мне срочно нужна доза… ГДЕ МОЯ ДОЗА? МНЕ НУЖНА ЭТА ЧЕРТОВА ДОЗА! ДОЗА… ГДЕ? ГДЕ?       Возбужденный Юджин испуганно осматривается вокруг до тех пор, пока ему на глаза не попадается черный рюкзак, лежащий недалеко от него. Он резко пытается подняться на ноги, но из-за сильной слабости не может это сделать. Поэтому преступник начинает изо всех сил ползти к сумке на коленях. Немного измотанные и тяжело дышащие Эдвард, Питер, Даниэль и Терренс с неким страхом во взгляде наблюдают за ними, все еще держа палки в руках и опасаясь, что самое худшее еще может ждать их впереди. Уэйнрайт с тяжелым дыханием добирается до черного рюкзака, трясущимися руками раскрывает его, высыпает все содержимое на землю и находит нужный ему Zip-Lock пакет, который он яростно разрывает.       — ХА-ХА-ХА-ХА, — спустя некоторое время дико смеется Юджин, с чувством небывалой эйфории расставив руки в стороны, приподняв их и задрав голову к серому небу. — ДА! ДА! КАЙФ! ТО ЧТО НУЖНО!       Юджин находит еще один точно такой же пакетик и также раскрывает его. Правда этого ему оказывается мало, и он хочет больше. Больше. Намного больше.       — МНЕ НУЖНО ЕЩЕ! — во весь голос вскрикивает Юджин. — ДАЙТЕ МНЕ ЕЩЕ ОДНУ ДОЗУ! А-А-А-А! ДАЙТЕ!       Юджин раскрывает еще и третий пакетик, но даже в этом случае не добивается желанного им эффекта. Пребывающие в шоке Эдвард, Даниэль, Терренс и Питер видят, что преступник начал дико смеяться безо всякой на то причины и иногда бегает из стороны в сторону, определенно видя какие-то галлюцинации. А в какой-то момент он уставляет свои широко распахнутые глаза на небольшой куст, листья которого едва шевелит прохладный ветер, и замирает.       — ТЫ ХОЧЕШЬ ЗАРАЗИТЬ МЕНЯ СВОЕЙ ДРЯНЬЮ? — громко возмущается Юджин. — НЕТ! Я НЕ БУДУ… НЕ БУДУ! ТЫ НЕ ЗАРАЗИШЬ МЕНЯ ЭТИМ ДЕРЬМОМ!       Юджин резко поворачивается в другую сторону и стряхивает что-то невидимое с плеча.       — А-А-А-А, НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МЕНЯ! НЕ СМЕЙ! — Юджин переводит свой бешеный взгляд куда-то вдаль и начинает медленно идти назад. — НЕТ-НЕТ-НЕТ! НЕ ПОДХОДИ, НЕ ПОДХОДИ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! НЕ НАДО! НЕТ! А-А-А-А-А-А!       Юджин начинает отмахиваться от кого-то руками и бегать по всей территории как сумасшедший с бешеными криками и просьбами помочь между пеньков и кустиков, хватаясь за голову, оглядываясь назад и довольно тяжело дыша. Пока Даниэль, Эдвард, Терренс и Питер медленно отходят подальше и время от времени испуганно переглядываются между собой.       — Мне страшно, парни, — неуверенно признается Питер. — Он опять нанюхался этой дряни и бегает за кем-то или чем-то как ненормальный.       — Этот больной мудак точно грохнет нас, если ему что-то не понравится, — выражает беспокойство Эдвард.       — Ха, да он бы грохнул нас и без этой дряни, — хмуро бросает Даниэль.       — Предлагаю валить отсюда, — тихо предлагает Терренс. — Найти Кэссиди.       — Да… — произносит Эдвард. — Надо спасти бедную девочку от этого кошмара.       — Лучше уйти прямо сейчас, пока этот ублюдок не обращает на нас внимания, — уверенно говорит Питер.       — Валим, ребята, валим, — тараторит Даниэль. — Пусть пока побегает здесь и пособачится с кустами.       Поколебавшись еще несколько секунд и убедившись в том, что Юджину на них все равно, Даниэль, Питер, Терренс и Эдвард сначала уходят отсюда медленно и осторожно, а потом начинают ускорять шаг, иногда оглядываясь назад. Они быстро пробираются через зеленые заросли, несколько раз вязнут в грязи, часто спотыкаются об пеньки и бегут по каким-то неровным дорожкам между деревьев и кустов. Им нужно несколько минут для того, чтобы добраться до того места, где Питер с Даниэлем нашли Кэссиди некоторое время назад. Правда еще более уставшие парни не находят девушку, когда начинают осматриваться по сторонам, согнувшись пополам и оперевшись руками на колени.       — Эй, а где Кэссиди? — недоумевает Питер. — Она же была здесь!       — Она не могла уйти, потому что была очень слаба, — качает головой Даниэль. — Кэссиди должна быть здесь!       — А вы уверены, что оставили ее здесь? — интересуется Терренс.       — Да, уверены. Она обещала ждать нас.       Еще несколько секунд парни осматриваются вокруг себя, а затем Эдвард смотрит куда-то в сторону, широко распахивает глаза и хлопает Даниэля по плечу, взволнованно спросив:       — Эй, Даниэль, смотри! Это случайно не она?       Все парни переводят взгляд туда, куда смотрит Эдвард, и видят, что на земле рядом с деревом лежит Кэссиди, которая не двигается и выглядит очень бледной и ослабшей. А рядом с ней можно заметить небольшую лужицу, говорящую о том, что ее вырвало раз или два.       — О, черт… — с ужасом в глазах произносит Питер. — Походу, ей совсем плохо…       — О, нет… — качает головой Даниэль. — Кэссиди!       Даниэль пулей подбегает к Кэссиди, падает на колени, приподнимает бессознательную девушку и, придерживая ее на весу, хлопает по щеке.       — Кэссиди, Кэсс… — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Прошу, сестренка, скажи что-нибудь. Кэссиди! Кэссиди!       В этот момент сюда прибегают Эдвард, Питер и Терренс и падают на колени рядом с Кэссиди, которую на весу придерживает Даниэль.       — Черт, неужели опоздали? — ужасается Терренс.       — Нет-нет, этого не может быть, — дрожащим голосом произносит Даниэль. — Я не могу ее потерять! Не могу!       — Успокойся, Даниэль, она жива, — спокойно сообщает Питер, проверяя пульс на запястье Кэссиди. — Пульс довольно слабый, но он есть.       — И она не без сознания, — внимательно смотря на глаза Кэссиди, замечает Эдвард. — Смотрите, ее глаза двигаются!       Как оказалось, Кэссиди действительно все еще находится в сознании, хотя она чувствует себя еще хуже, чем прежде. Тихо простонав, девушка с трудом находит в себе силы приоткрыть глаза и видит, как на нее с испугом в глазах смотрят Эдвард, Терренс и Питер.       — Парни… — тихо произносит Кэссиди. — Вы живы…       — Все хорошо, Кэссиди, — мягко уверяет Питер. — Теперь ты в безопасности.       — А Даниэль? Где он?       — Я здесь, Кэссиди, — тихо говорит Даниэль, с немного тяжело дыханием убрав некоторые пряди волос с лица Кэссиди.       — Братик… — Кэссиди с трудом находит в себе силы подняться и заключить Даниэля в крепкие объятия, на которые тот с радостью отвечает. — Слава богу…       — Все хорошо, сестренка. — Даниэль нежно гладит Кэссиди по голове. — Все хорошо. Я рядом.       — Хоть увижу тебя еще раз… И обниму… Перед смертью…       — Нет-нет, не говори так, — уверенно говорит Даниэль, отстраняется от Кэссиди и, снова начав прижимать ее к своей груди, гладит свою сестру о щеке. — Мы сделаем все, чтобы поскорее отвести тебя в больницу.       — Не надо торопиться… Я не доживу…       — Нет, Кэсс, нет. Прошу, потерпи немного.       — Я пытаюсь, Даниэль, но не могу… — дрожащим голосом говорит Кэссиди. — Мне очень плохо… Я знаю, что вот-вот умру… Мне осталось совсем немного.       — Ты причиняешь мне боль этими словами.       — Прости… Но я бессильна…       — Все кончено, Кэссиди, — мягко говорит Эдвард, погладив Кэссиди по плечу. — Больше ты не вернешься к этому мерзавцу.       — Он все равно найдет меня… Где бы я ни была… Я уже пыталась спрятаться от него, но он меня нашел.       — Не беспокойся, Кэссиди, ты можешь больше не бояться, — уверенно отвечает Терренс. — Мы устранили его.       — Устранили? — широко распахивает глаза Кэссиди. — Он м-мертв? Вы убили его?       — Нет, он живой, — спокойно говорит Питер. — Но обещаем, этот подонок больше ничего тебе не сделает. Ты под нашей защитой.       — Да, сестренка, клянусь, больше Уэйнрайт и пальцем тебя не тронет, — убирая с глаз Кэссиди прядь волос, уверенно добавляет Даниэль. — Я буду оберегать тебя и разорву на части любого, кто посмеет тебя обидеть.       — Он найдет меня, Дэн, найдет, — со слезами и отчаянием шепчет Кэссиди. — Я не хочу больше возвращаться к Уэйнрайту! Не хочу!       — Этого не случится, девочка, — уверенно говорит Терренс, погладив Кэссиди по плечу. — Мы защитим тебя от него, если он посмеет приблизиться к тебе.       — А если этот тип найдет вас и убьет?       — Не убьет, не переживай. Мы с ребятами умеем постоять за себя и друг за друга.       — Я не хочу, чтобы кто-то из вас погиб по моей вине. Не хочу, чтобы он убил моего брата. Не хочу!       — Все будет хорошо, Кэссиди, верь нам, — уверенно отвечает Питер. — У тебя есть брат, который защитит тебя, а у него есть друзья, которые ему помогут.       — Боже, какой же я была дурой… — ругает себя Кэссиди и тихо шмыгает носом. — Почему я зашла так далеко? Почему?       — Пожалуйста, перестань винить себя. Ты не виновата в том, что у Уэйнрайта не все в порядке с головой.       — Я во всем виновата, во всем, — со слезами на глазах дрожащим голосом отчаянно заявляет Кэссиди. — Если бы я не захотела связаться с наркотиками, то всего бы этого не случилось. Я должна была остаться с Даниэлем после смерти наших родителей. Но я не осталась. Я ушла из дома!       — Кэсс, пожалуйста, не вини себя, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль, мягко прикладывает руку к щеке Кэссиди, нежно гладит ее и вытирает слезы под глазами сестры. — Ты ни в чем не виновата.       — Наверное, мама с папой смотрят на меня и жалеют, что у них родилась такая дочь. — Кэссиди тихо шмыгает носом. — Хоть и ты не был паинькой… Ты всегда был куда лучше…       — Нет, Кэсс, это не так. Я и сам часто огорчал родителей и доставлял им проблемы.       — Но ты никогда даже не думал пробовать наркотики! Да, ты пил и курил… Плохо учился… Приходил домой ближе к ночи после гулянок с дружками… Перебрал кучу девчонок… Даже с родителями собачился порой… Но… Но ты никогда не нюхал травку или порошок. Даже не думал об этом. И никогда ничего не воровал. А я была бессовестной воровкой… Я воровала, чтобы что-то продать и купить наркотики…       — Никто не идеален, Кэссиди, — уверенно говорит Эдвард. — По молодости каждый совершает ошибки. Рассказал бы я тебе о своих, твоя челюсть валялась бы на земле.       — Ни один из вас не совершал главную мою ошибку – не связывался с наркотиками. Все было бы иначе, если бы я не согласилась понюхать травку.       — Ты вылечишься, — обещает Даниэль. — Я найду для тебя лучшую клинику и заплачу любые деньги, чтобы ты избавилась от пристрастия к этой дряни. Сделаю все, чтобы ты начала жить нормальной жизнью. Мы пройдем через это вместе.       — Не надо, Дэн, это ни к чему… — тихо отвечает Кэссиди. — Я все равно умру…       — Нет-нет, Кэссиди, не говори так!       — Я была готова умереть в любой момент. Практически смирилась с тем, что больше никогда не увижу тебя. Но… Когда я увидела тебя в той комнате, то была готова прыгать от радости. Что получила шанс в последний раз посмотреть на своего братика.       — И мы уже не расстанемся. Я помогу тебе пережить это время. Знаю, что это будет долгий и непростой путь, но я готов.       — Иногда я видела тебя во сне… Видела, как встречаю тебя после долгой разлуки. И каждый раз мне хотелось верить, что это реально. Но к сожалению, я всегда просыпалась… И плакала… От мысли, что была совсем одна. Ни мамы, ни папы, ни брата… Никого, к кому я могла бы обратиться за помощью.       — Кэссиди…       — Но моя мечта сбылась… — Кэссиди протягивает руку к спутанным волосам слегка дрожащего Даниэля и чуть приглаживает их. — Я увидела тебя… Как сильно ты вырос и возмужал… И наконец-то обняла тебя…       — Нет, Кэссиди, прошу, не говори так, будто ты сейчас умрешь, — резко покачав головой, с жалостью во взгляде умоляет Даниэль. — Я не хочу потерять тебя! Ты – единственная, кто у меня остался.       — Я и правда умираю, Даниэль… Мое время приходит…       — Нет, Кэссиди, нет! — довольно тяжело дыша, срывается на крик Даниэль и дрожащими руками крепко обнимает Кэссиди. — Не говори так! Все будет хорошо! Ты будешь жить!       — Да… Чуть не забыла… — Кэссиди тихо шмыгает носом. — Я хочу… Хочу отдать тебе кое-что… Это единственное, что у меня осталось… Из ценного… Раз уж я умираю, то хочу, чтобы это было у тебя…       Кэссиди проверяет карманы на своей старой, потрепанной толстовке, которая ей сильно велика, что-то достает из одного и протягивает это Даниэлю, дрожащим голосом сказав:       — Возьми… Прошу, возьми это… Ни за что не продавай… Никогда… Пожалуйста…       Даниэль забирает у Кэссиди то, что оказывается плетеным золотым браслетом, который выглядит простеньким, но очень элегантным.       — Мамин браслет! — восклицает Даниэль. — Тот, который ей подарил отец на одну из годовщин!       — Да… — кивает Кэссиди. — Это подарок папы… Мама очень любила это украшение…       — Так значит, это ты его украла?       — Хотела продать, чтобы достать денег на наркотики… Ведь оно стоило бешеных денег… Чистое золото… Но не смогла избавиться от того, что напоминало мне о маме.       — Черт, Кэссиди… Ты хоть знаешь, как мама переживала из-за того, что оно пропало? И переживала каждый раз, когда ты крала у нее папины подарки! Она всегда знала, что это была ты! Хотя ты все отрицала! А несколько раз пыталась все свалить на меня. Хотя я в жизни ничего не крал. Я не вор. Если я что-то хочу взять, то спрашиваю разрешение.       — Прости меня, Даниэль… — издает тихий всхлип Кэссиди. — Мне очень жаль… И ужасно стыдно… Стыдно перед мамой с папой… И тобой… Стыдно, что я воровала… Мне очень жаль… Жаль, что нельзя все вернуть, ибо все было продано…       — А Уэйнрайт видел мамин браслет? — хмурится Даниэль.       — Видел. И я долго умоляла Юджина не продавать его, ибо оно мне очень дорого. И слава богу, он согласился. Хотя мог бы забрать его, пока я была под кайфом или без сознания…       — Удивительно…       — Пожалуйста, Дэн… — Кэссиди с жалостью смотрит на Даниэля, довольно тяжело дыша. — Сохрани его… Не продавай браслет. Это единственное, что я сумела сохранить. И я не хочу, чтобы это украшение носила какая-то другая женщина. Сохрани его, брат, прошу тебя…       — Нет-нет, Кэсс, обещаю… Я не продам его… Оно будет с нами… Напоминать нам о маме с папой, которых мне не хватает.       — Береги его… Пожалуйста…       Кэссиди начинает довольно часто дышать и испытывать куда более сильные головокружение и слабость. От чего она начинает горько плакать и смотрит на Даниэля будто в последний раз.       — Тише-тише, сестренка, все хорошо, — мягким, дрожащим голосом произносит Даниэль, погладив Кэссиди по щеке и голове, и прячет браслет в кармане своей кожаной куртки. — Мы с ребятами сейчас отвезем тебя в больницу.       — Все, парни, хватит сидеть! — решительно произносит Эдвард. — Надо выбираться отсюда!       — Да, поднимайтесь, ребята! — уверенно говорит Терренс. — Нельзя терять время!       — Давайте-давайте! — восклицает Питер. — Встаем!       — Не надо, парни… — тихо произносит Кэссиди, взяв Питера за запястье, пока он, Эдвард, Даниэль и Терренс собираются подняться на ноги. — Вы не успейте… Я все равно умру… Сейчас…       — Нет, Кэссиди, нет! — ужасается Даниэль. — Держись, прошу тебя! Мы выберемся отсюда!       — Ты никогда не будешь один, братик. Даже если я и умру, то все равно буду наблюдать за тобой на небесах.       — Нет, прекрати! Я не хочу это слышать! Слышишь!       — Помни, что я люблю тебя и всегда буду любить. — Кэссиди находит в себе силы приложить ладонь к одной щеке Даниэля и поцеловать в другую и с мучительным стоном снова ложится. — Хоть в детстве мы не были близки, теперь я понимаю, что зря не ценила тебя. После смерти родителей я поняла, что ближе тебя у меня никого не было.       — Кэссиди…       — Я люблю тебя, брат… Прощай…       Рука Кэссиди медленно опускается с щеки Даниэля до его плеча, а по ее бледным щекам скатываются слезы. А как только она начинает закрывать глаза с тихим, мучительным стоном и откидывать голову назад, а ее тело становится обмякшим, то ее рука мгновенно падает на землю словно мешок с картошкой.       — Кэссиди… — резко мотает головой Даниэль, с ужасом во взгляде наблюдая за Кэссиди и еще сильнее задрожав, когда ее тело обмякает в его руках. — Кэссиди! Не надо, Кэсс, не надо, прошу тебя… Слышишь меня? Кэссиди!       Даниэль мягко хлопает Кэссиди по щеке, которую также растирает своей дрожащей рукой.       — Пожалуйста, сестренка… — жалостливо умоляет Даниэль. — Пожалуйста… Ты не можешь оставить меня одного.       Тяжело дышащий Даниэль трясущейся рукой проверяет пульс Кэссиди на шее и запястье и понимает, что она еще жива, ибо ее сердце бьется. Очень-очень слабо, но бьется.       — Жива… — тихо произносит Даниэль. — Пока жива…       — Мы еще можем спасти ее, — спокойно говорит Терренс.       — Не уверен! Мы потеряем кучу времени в любом случае! Что будем ждать полицию с врачами, что сами отправимся в больницу! Она все равно не протянет!       — Блять! — хмуро бросает Питер и прикладывает руку ко лбу. — Вот же невезение!       — А все из-за этого ублюдка Уэйнрайта! — восклицает Эдвард.       — Гореть бы этой суке в аду… — раздраженно рычит Даниэль и прижимает бледную и бессознательную Кэссиди поближе к себе. — Клянусь, если моя сестра умрет по его вине, то я вырву его хер голыми руками. Я сдеру с этой суки шкуру!       — И что нам теперь делать?       — Давайте вы, парни, останетесь здесь, а я попробую сам добраться до города, — уверенно предлагает Терренс. — Найду свою машину и вернусь.       — Но ты же не знаешь, куда идти!       — Никто не знает! Но я постараюсь найти выход.       — Я могу пойти с тобой, — предлагает Питер. — Вдвоем нам будет легче.       — Нет, лучше оставайся здесь. Вдруг вам придется отбиваться от Уэйнрайта.       — А если он найдет тебя и убьет? — выражает тревогу Эдвард.       — Я не буду с ним драться. Увижу – побегу. А догнать он меня не сможет, ибо я быстро бегаю.       — Он накаченный! Эта тварь может быть одержима таким адреналином, что он не просто догонит, а еще и перегонит.       — Все будет хорошо, обещаю!       — Слушай, давай я пойду с тобой, а Питер останется с Кэссиди и Даниэлем и поможет им.       — Не надо, Эдвард, я справлюсь сам, — положив руку на плечо Эдварда, уверенно говорит Терренс. — Лучше сделай все, что защитить себя, парней и Кэссиди от этого ублюдка. Дождитесь полиции. Я думаю, они скоро должны приехать.       — А если ты потеряешься? — выражает тревогу Даниэль. — Как мы узнаем? Здесь же не ловит сотовая связь!       — Не знаю, я что-нибудь придумаю.       — Слушайте, давайте просто… — хочет сказать Питер.       Питер не договаривает свою мысль, потому что все парни слышат какие-то посторонние звуки, которые говорят о том, что кто-то пытается пробраться сюда или просто проходит мимо.       — Эй, что это такое? — слегка хмурится Питер. — Сюда будто кто-то идет.       — Может, полиция наконец-то приехала? — пожимает плечами Терренс.       — Подождите здесь, — спокойно говорит Эдвард. — Я пойду посмотрю.       Эдвард быстро встает на ноги и начинает идти на звук, оставляя Терренса, Даниэля, Кэссиди и Питера одних. Мужчина уверенно пробирается сквозь ненавистные заросли, слыша негромкий хруст сухих листьев и веток под ногами. К этому времени на улице стало немного темнее не только из-за облачной погоды, но еще и того, что время уже почти шесть часов вечера. Разглядеть что-то вдалеке становится гораздо сложнее. Но это не останавливает МакКлайфа-младшего, и он продолжает идти на звуки. А через какое-то время он приходит к пустой поляне, рядом с которой находится автомобильная дорога со множеством трещин и дырок.       — Автомобильная дорога… — тихо произносит Эдвард. — Это хорошо… Значит, есть шанс выбраться отсюда и приехать куда-то в город.       Эдвард осторожно осматривается вокруг себя, прислушивается к каждому шороху и присматривается к любому движению, которое попадается ему на глаза, так и не найдя источник звуков. В какой-то момент ему даже начинает казаться, что никаких звуков на самом деле и не было. Что из-за усталости парни просто немного сходят с ума… А пока мужчина смотрит куда-то вдаль, он не замечает, как к нему сзади медленно подкрадывается Юджин, который решительно настроен избавиться от столь ненавистного врага. В какой-то момент Эдвард чувствует, что кто-то дышит ему в спину, но реагирует лишь в самый последний момент. А Уэйнрайт резко применяет удушающий прием и приставляет к его виску наполненный какой-то жидкостью шприц.       — Не смей рыпаться, тварь, — сквозь зубы цедит Юджин. — Или же сдохнешь мгновенно. А твои братец и дружки даже не успеют ничего понять.       Эдвард чувствует, как у него душа уходит в пятки, ощутив иглу, приставленную к виску, и услышав противный до тошноты голос Юджина. Он мгновенно распахивает полные ужаса глаза и понимает, что его начинает трясти от страха, что противник окажется куда сильнее. Особенно после того, как он принял большую дозу сильного наркотика.       — Ты и твои дружки хорошо дрались – я оценил это, — низким, грубым голосом говорит Юджин. — Но никому из вас это не поможет.       — Это мы еще посмотрим, ублюдок, — сжимает руки в кулаки Эдвард, стараясь оставаться хладнокровным и не показывать свой страх перед человеком, чьи зрачки в красных глазах сильно расширились.       — Уж теперь-то никто не сможет мне помешать. Ты попался в мою ловушку, а твоя шайка находится очень далеко и не сможет спасти тебя.       — Так это ты издавал звуки? Хотел заманить нас сюда?       — Ага. Увидел, как вы там трясетесь над малышкой Кэссиди, и решил заманить сюда хотя бы одного. — Юджин хитро улыбается. — И мне так повезло, что им оказался ты. Я мечтаю расквитаться с тобой в первую очередь.       — Как и я – с тобой!       — Скоро ты поймешь, что твой братик был прав, когда предупреждал о том, что придя сюда один, тебе придет конец. Но ты его не послушал. Наивно думал, что сможешь расквитаться со мной в одиночку. Вообразить себя героем.       — Я справлюсь. Хоть один, хоть с кем-то, но клянусь, Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ!       Эдвард резко вырывается из хватки Юджина и собирается напасть на него. Однако тот сразу же залупляет ему очень сильную пощечину, после которой он камнем на землю падает, схватившись за щеку.       — НЕ НАДЕЙСЯ! — во весь голос ревет Юджин. — Не надейся, что сможешь одолеть меня, Юджина Уэйнрайта. Какой-то жалкий, бесполезный сопляк не может быть сильнее меня. НЕ МОЖЕТ!       — Я сильнее, чем ты думаешь! — с гордо поднятой головой уверенно заявляет Эдвард. — Ты еще не знаешь, насколько сильным я могу быть.       — Хватит убеждать себя в том, что ты еще на что-то годен. Ты ни на что не годен, трусливый щенок. Без своей шайки ты – никто. Жалкий кусок дерьма!       — Кто здесь трус, так это ты, Уэйнрайт! Трусость – это не побег от ответственности за свои действия, а ее признание. Ты поистине сильный, если умеешь признавать свои ошибки и слабости. И слабый, если отказываешься это сделать.       — Хватит нести всякий бред! — Юджин со всей силы залупляет Эдварду еще одну пощечину. — Запомни, МакКлайф, я никогда не буду отвечать за то, о чем не жалею. И о чем я уж точно не буду сожалеть, так это о том, что хочу убить тебя.       — Тебе не удастся вечно прятаться, как трус, — грубо говорит Эдвард. — Рано или поздно полиция найдет тебя!       — Даже умственно отсталый идиот не захочет приключений на свою жопу. Только лишь у тебя, дебила, хватило ума припереться сюда и притащить братца и дружков.       — Я не позволю тебе гулять на свободе, ублюдок! Ты отправишься в самую грязную тюрьму уже сегодня же!       — Ой-ой, как страшно! — закатив глаза, дико смеется Юджин. — И что же щеночек мне сделает? Приведет сюда полицию? Или он думает, что сможет заставить меня пойти туда добровольно?       — Я много чего могу! Чтобы заставить тебя заплатить не только за помощь моему больном дядюшке Майклу в его грязных делишках и издевательствах над моей невестой. Ты будешь отвечать еще и за изнасилование Кэссиди. Раз ты издевался над несовершеннолетней девушкой, значит, ты, гребаный педофил, ты получишь еще несколько лет тюрьмы!       — Никто ничего не докажет.       — Наталия уже давно доказала твою вину. Вот и Кэссиди расскажет, как ты, сука, испортил ей жизнь.       — Мертвые не разговаривают, облезлый ты щенок. — Юджин наклоняется к все еще сидящему на земле Эдварду и, больно схватив его за волосы, направляет иглу от шприца к его горлу. — А ты и твои дружки ничего не докажете. Сказать можно что угодно, но доказать это не каждый может. К тому же, ни один человек не поверит наркоманке со стажем. Ибо они все время лгут. И когда их спрашивают о том, употребляют ли они наркотики. И когда им предъявляют обвинения в краже вещей.       — Об этом не беспокойся! — холодно, уверенно восклицает Эдвард. — Мы сделаем все, чтобы ты сидел в тюрьме до конца своей никчемной жизни. Клянусь, Уэйнрайт! Ты отправишься туда, где тебе самое место. Я буду безмерно благодарен твоим сокамерникам, если они изобьют тебя до смерти. А если еще и Кэссиди погибнет по твоей вине, то ее брат тоже разорвет тебя.       — Ее братцу тоже скоро придет конец. Так же, как и тебе. И твоему братцу. И вашему белобрысому дружку.       — Только тронь моих брата и друзей, — сквозь зубы цедит Эдвард. — Или я за себя не ручаюсь.       — Расслабься, малыш! Ты никогда меня не победишь! Я буду жить! Жить! ЖИТЬ! СЛЫШИШЬ, БЛЯТЬ, ЖИТЬ! ВАШИ КРАСОТКИ БУДУТ МОИМИ! Я ЗАСТАВЛЮ ИХ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО Я ХОЧУ! ОНИ МНЕ ВСЕ ОТСОСУТ!       — ТЫ НЕ ДОБЕРЕШЬСЯ ДО НАШИХ ДЕВУШЕК! — во весь голос вскрикивает Эдвард. — НИ ДО МОЕЙ НЕВЕСТЫ, НИ ДО НЕВЕСТЫ МОЕГО БРАТА, НИ ДО ДЕВУШЕК НАШИХ ДРУЗЕЙ!       — Доберусь, МакКлайф, доберусь. Только лишь расквитаюсь с четырьмя ублюдками, которые РУШАТ ВСЕ МОИ ПЛАНЫ.       — Ты сделаешь нам одолжение, если обкуришься и обнюхаешься до смерти! НИКТО НЕ БУДЕТ ЖАЛЕТЬ!       — Нет, малыш, никто не будет жалеть, если ТЫ сдохнешь, — с хитрой улыбкой уверенно отвечает Юджин. — А достопочтенный мистер МакКлайф был бы безмерно благодарен мне за то, что я расквитался с тем, кого он ненавидит больше, чем твоего папашу.       — Я НЕ СДАМСЯ БЕЗ БОРЬБЫ!       — Ну да, зная, что ты – живучая тварь, может, тебе удастся протянуть еще какое-то время. Но как только я вколю все содержимое этого шприца, то ты встретишься со своей смертью. Здесь находится огромная доза. После такой никто не выживет. Так что покойся с этим миром, щенок! ТЕБЕ КОНЕЦ!       Юджин одним нажатием проверяет шприц и с диким смехом уверенно надвигается на Эдварда, который широко распахивает глаза и от страха сжимает голову в плечи. Понимая, что ему сейчас не на кого рассчитывать, мужчина сначала отползает назад, а затем резко перекатывается в сторону, когда преступник хочет вколоть в него шприц. Пока игла застревает в земле, и Уэйнрайт пытается ее достать, МакКлайф-младший быстро поднимается и принимает боевую позицию. Когда Юджин расправляется с иглой, он переводит свои широко распахнутые глаза на парня, с раздраженным рыком налетает на него и снова пытается что-то в него вколоть. Однако Эдвард решительно борется с противником, пользуясь тем, что у него очень хорошая реакция, яростно отбиваясь от него руками, ногами и локтями и не жалея сил, чтобы проучить того, кого ненавидит едва ли не больше, чем дядю Майкла.       

***

      Тем временем Терренс, Даниэль и Питер начинают все больше волноваться, что прошло уже достаточно много времени, но Эдвард до сих пор не вернулся.       — Слушайте, ребята, вам не кажется, что Эдварда слишком долго нет? — выражает тревогу Питер.       — Черт, только бы он не нарвался на Уэйнрайта, — резко выдыхает Даниэль. — А иначе ему конец.       — Он может добраться сюда и довести дело до конца?       — Этот ублюдок не успокоится, пока не грохнет нас всех.       — Боюсь, нам будет тяжело справиться с ним. Эта тварь сейчас нанюхается всякого дерьма и станет неадекватным.       — Знаю. Мы избавимся от него лишь в двух случаях: если он грохнет себя или если мы грохнем его. Иного выхода нет.       — Черт, да надо просто валить отсюда! Даже если полиция и приедет сюда, пусть они сами ищут этого ублюдка.       — Хотя бы ради Кэссиди. Если мы немедленно не отвезем ее в больницу, она умрет. Мы не знаем, сколько у нас времени, и что эта сука ей вколола.       — Что-то сильнодействующее… Определенно… — Питер бросает короткий взгляд на лужицу неподалеку от Кэссиди. — Ее вон даже тошнило, судя по лужице рядом с ней…       Даниэль ничего не говорит, бросает взгляд на ту самую лужицу, сильно морщится и прижимает бессознательную Кэссиди поближе к себе. Тем временем Терренс начинает как-то тяжело дышать с чувством, будто что-то сильно давит в груди.       — Эй, Терренс, с тобой все в порядке? — слегка хмурится Даниэль. — Ты чего так побледнел?       — Да, приятель, в чем дело? — положив руку на плечо Терренса, беспокоится Питер. — Ты слишком напряженный!       Терренс несколько секунд молчит и качает головой до того, как задумчиво произносит, потрясенным взглядом смотря в одну точку:       — Эдвард… Я начинаю волноваться за него. У меня нехорошее предчувствие.       — Чувак, мы тоже за него волнуемся, — спокойно отвечает Даниэль. — Но он сейчас вернется.       — Нет… С ним что-то происходит, я уверен в этом…       — Но что именно? — недоумевает Питер.       — Не знаю, но надо немедленно найти его. Вдруг он и правда встретил этого ублюдка Уэйнрайта. А в этом случае Эдварду точно придет конец. Эта тварь в два счета расквитается с моим братом.       — Может, его и правда нельзя было отпускать одного? — предполагает Даниэль. — Уэйнрайт ведь мечтает поймать Эдварда наедине и убить его!       — Нет, этого не случится, я ему не позволю! — уверенно отвечает Терренс и бросает Даниэлю и Питеру короткий взгляд. — Оставайтесь здесь, парни, а я найду его. И придушу эту суку, если он что-то сделает с моим братом.       Терренс резко поднимается на ноги и бегом направляется туда, куда недавно ушел Эдвард.       — Терренс! — восклицает Питер. — Терренс, подожди!       Так и не получив от Терренса никакой реакции, Питер медленно выдыхает, покачав головой, и переглядывается с Даниэлем, прижимающим Кэссиди поближе к себе и гладящим ее по голове, страшно боясь, что он не сможет спасти сестру и потеряет ее по вине человека, которого будет проклинать всю свою жизнь.       

***

      Эдвард изо всех сил борется с Юджином и пытается не дать ему уколоть себя. Однако после столь долгой и активной борьбы его силы начинают потихоньку иссякать. Противостоять столь агрессивному человеку, находящему под действием наркотиков, было непросто сразу четырем крепким парням, а справиться с ним в одиночку кажется непосильной задачей. Ему уже не помогают даже мысли о близких людях, которых он поклялся защищать любой ценой.       В какой-то момент Юджин с хитрой улыбкой делает Эдварду подножку. Тот падает на колени и сразу же получает от противника пощечину. После этого Уэйнрайт больно хватает МакКлайфа-младшего за волосы, резко задирает его голову к верху и с диким злобным смехом собирается воткнуть иглу в изгиб его шеи. Но в этот момент сюда прибегает Терренс, который сразу понимает, что ужасное предчувствие не обманывало его.       — Эй, а ну отпусти его, ублюдок! — во весь голос вскрикивает Терренс. — НЕМЕДЛЕННО!       Юджин сразу же переключает внимание на Терренса и собирается сделать укол ему. Но Эдвард пользуется моментом, резко валит противника на землю и залупляет ему пару пощечин. После чего МакКлайф-младший поднимается на ноги и с ужасом в широко распахнутых глазах смотрит на брата, размахивая рукой и отчаянно выкрикивая:       — Нет, Терренс, беги отсюда! Беги!       — Только с тобой, а ни как иначе, — решительно заявляет Терренс.       — У него в шприце какая-то дрянь! Один укол – и ты труп!       — Я не брошу тебя! Мы уйдем отсюда вместе!       Терренс уверенным и быстрым шагом собирается подойти к Эдварду, но Юджин резко встает, вцепляется рукой в волосы МакКлайфа-младшего и направляет шприц на изгиб его шеи, уставив свой бешеный взгляд на старшему брате парня.       — СТОЙ НА МЕСТЕ, СУКА! — во весь голос вскрикивает Юджин. — А ИНАЧЕ ЭТОТ ЩЕНОК СДОХНЕТ!       — Не смей ничего с ним делать! — громким, высоким голосом требует Терренс, все-таки подчинившись требованию Юджина. — А ИНАЧЕ ТЫ ТРУП!       — ЗАТКНИСЬ, УРОД! ТЕПЕРЬ НИКТО НЕ ПОМЕШАЕТ МНЕ ГРОХНУТЬ ЭТОГО СОПЛЯКА! НИКТО! ДАЖЕ ТЫ!       — Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЕСЛИ С НИМ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ!       — Побереги свои нервишки, МакКлайф, — хитро улыбается Юджин, все еще держа иглу шприца направленной на изгиб шеи Эдварда. — Они тебе еще пригодятся, когда ты будешь горевать и утешать своих мамочку с папочкой и невесту этого щенка. Если ты, конечно, доживешь до того момента.       — НЕ ЗЛИ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ! ОТПУСТИ МОЕГО БРАТА ПО-ХОРОШЕМУ!       — НИ ЗА ЧТО!       Терренс пытается резко рвануть к Юджину, но преступник тут же направляет шприц на него.       — НЕ ВЗДУМАЙ! — во весь голос ревет Юджин. — НЕ СМЕЙ!       — Я разорву тебя на части, если с Эдвардом что-то случится по твоей вине, — яростно угрожает Терренс.       — Ты уже ничем не сможешь ему помочь. — Юджин приставляет к виску Эдварда шприц и еще крепче захватывает его шею рукой. — Этот щенок теперь в моих руках! Он вот-вот сдохнет и больше не будет бесить меня своим присутствием!       — Клянусь, я не стану молчать, если ты сделаешь с моим братом то же самое, что и с Кэссиди. Девочка умирает на руках своего брата!       — Невелика потеря! Впереди у меня веселье еще с четырьмя сексапильными куколками.       — Мы все сделаем все, чтобы ты, сука, СЕЛ В ТЮРЬМУ ДО КОНЦА СВОИХ ДНЕЙ! Как и этот старый ублюдок Майкл!       — Твой дядюшка с радостью поцеловал бы мне ноги, если бы я прикончил этого мелкого ублюдка, который испортил всем жизнь.       — Эдвард никому не портил жизнь! СЛЫШИШЬ, НИКОМУ!       — Ори сколько хочешь, но твоего братца ждет та же участь, что и сестренку Перкинса. Ты был прав, когда предупреждал этого сопляка о том, что ему придет конец, если он останется один.       — Я не оставлю здесь своего брата!       — Оставишь или нет, но он все равно сдохнет. — Юджин широко улыбается и поплотнее приставляет иглу к изгибу шеи Эдварда. — Мне будет даже в радость грохнуть этого ублюдка у тебя на глазах. Может, от злости ты сам откинешь копыта, и мне не придется с тобой возиться.       — Делай со мной что хочешь, но отпусти моих друзей и брата и Кэссиди, — грубо требует Эдвард. — Дай им отвести девочку в больницу. Она умрет, если мы не поможем ей!       — Ну сдохнет и сдохнет! Не буду горевать! От малышки Кэссиди я уже и так получил максимум. Так что эта девчонка мне уже не нужна.       — Ты больной, БОЛЬНОЙ! — во весь голос вскрикивает Терренс. — ТЕБЕ ЛЕЧИТЬСЯ НАДО!       — КАК И ТЕБЕ, ИСТЕРИЧКА! Я удивляюсь, что ты до сих пор спокойно разгуливаешь по улицам, вместо того чтобы лечиться и носить смирительную рубашку.       — СКОРО ТЕБЯ НАСТИГНЕТ ТАКАЯ УЧАСТЬ, УБЛЮДОК!       — Нет, МакКлайф, я не собираюсь ни в тюрьму, ни в психушку, ни куда-либо еще. У меня есть куча планов, которые хочу осуществить. Например, есть еще столько прекрасных девушек, которые скоро тоже станут моими. Твоя роскошная невестушка… Самая сексуальная женщина на планете…       — Заткнись, мразь, ЗАТКНИСЬ! — сквозь зубы цедит Терренс, сжав руки в кулаки.       — Подружки белобрысого и Перкинса… Шикарная блондиночка твоего братца, чьи большие сиськи и крепкая жопа сводят меня с ума…       Взбешенный Эдвард резко пытается вырваться из хватки Юджина, но преступник тут же залупляет ему сильную пощечину, применяет к нему удушающий прием и плотно приставляет иглу к виску. Из-за чего МакКлайфа-младшего еще больше округляются глаза, его самого начинает слегка потрясывать, по всему телу пробегает мороз, а дышать все тяжелее и тяжелее не только из-за страха, но еще и из-за нехватки воздуха.       — НЕ РЫПАЙСЯ, ТВАРЮГА! — рявкает Юджин и еще раз резко одергивает Эдварда. — НЕ РЫПАЙСЯ, Я ГОВОРЮ!       — Немедленно отпусти Эдварда! — громко требует Терренс, довольно тяжело дыша. — ОТПУСТИ, Я СКАЗАЛ!       — Спокойно, пародия папаши, я же сказал, что все равно убью твоего братца. С тобой или без, но он никуда от меня не денется. Я уничтожу эту тварь! УНИЧТОЖУ!       — Ты не посмеешь вколоть ему эту дрянь! НЕ ПОСМЕЕШЬ!       — Еще как посмею. А ты, МакКлайф, будешь следующим. Сначала ты понаблюдаешь за тем, как я на твоих глазах убью твоего бесполезного братца, а потом и тебя настигнет смерть.       — Только посмей, ублюдок… — сквозь зубы цедит Эдвард. — ПРИДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!       — А ты помалкивай, сопляк! — Юджин еще крепче сдавливает Эдвард горло, заставляя мужчину почувствовать, как ему начинает не хватать воздуха. — Которого мамаша должна была убить еще до того, как он родился. Когда она только узнала, что ждет тебя.       — Это ТЕБЯ надо было убить еще тогда, когда ты не родился! — грубо заявляет Терренс. — Такие ублюдки, как ты, не должны жить! НЕ ДОЛЖНЫ!       — Не причисляй себя к святым, МакКлайф.       — Если тебе так хочется кого-то грохнуть, то пусть это буду я, — уверенно и хладнокровно отвечает Терренс. — Коли эту дрянь мне!       — Нет, Терренс, нет! — с широко распахнутыми глазами отчаянно вскрикивает Эдвард. — Замолчи! Не смей такое говорить!       — Не беспокойся, МакКлайф, я обязательно доберусь до тебя, — с хитрой улыбкой обещает Юджин. — Вот только разберусь с мелким, а потом и за тебя возьмусь.       — Ты не тронешь Эдварда! — сквозь зубы цедит Терренс. — Никто не смеет покушаться на моего брата! НИКТО!       Терренс резко срывается с места и собирается подлететь к Юджину. Но тот отходит назад, потянув за собой Эдварда, и направляет шприц на МакКлайфа-старшего.       — Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТОБЫ ТЫ СТОЯЛ НА МЕСТЕ, — во весь голос вопит Юджин.       — ОТПУСТИ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ, — грубо требует Терренс. — ИЛИ Я САМ ВОТКНУ ЭТУ ЧЕРТОВУ ИГЛУ ТЕБЕ В СЕРДЦЕ!       — Хотел бы я посмотреть на это, когда ты будешь мертв.       — НЕ БЕСИ МЕНЯ, СУКА! ИЛИ ТЫ ОТПУСКАЕШЬ МОЕГО БРАТА, ИЛИ Я С ТЕБЯ ШКУРУ СДЕРУ!       — Пожалуйста, Терренс, убегай, — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард. — Забирай парней и беги! Везите Кэссиди в больницу! Не оставайтесь здесь!       — И позволить этому ублюдку убить тебя? — громко удивляется Терренс. — Нет, я не позволю!       — Нет, брат, не подвергай себя опасности! Прошу тебя!       — Я же сказал, что НИКУДА не уйду без тебя! Остаешься ты – остаюсь и я!       — Нет! Беги!       — Защищай этого щенка сколько, сколько пожелаешь, — со злостным смехом уверенно говорит Юджин. — Но это ему не поможет.       Юджин с диким, злостным смехом подносит иглу к изгибу шеи дрожащего Эдварда и пытается воткнуть ее туда. Но в этот момент где-то издалека раздается громкий голос взволнованного Даниэля:       — Немедленно отпусти Эдварда!       В этот момент сюда прибегают Даниэль с Питером прибегают сюда и встают по обе руки Терренса.       — Ты уже погубил мою сестру, которая сейчас умирает, — взволнованно добавляет Даниэль. — НЕ СМЕЙ И ЕГО ГУБИТЬ!       — Что, вы тоже решили прийти посмотреть на смерть вашего дружка? — хитро улыбается Юджин, угрожая шприцем Даниэлю, Питеру и Терренсу по очереди. — А потом сдохнуть!       — Сейчас же отпусти Эдварда! — грубо требует Питер. — Тебе мало того, что Кэссиди сейчас умирает! Ты хочешь еще больше смертей?       — Я хочу смерти ВАШЕЙ ЧЕТВЕРКИ! ХОЧУ ГРОХНУТЬ КАЖДОГО! ЧТОБЫ ВЫ БОЛЬШЕ НЕ СТОЯЛИ У МЕНЯ НА ПУТИ! И ПЕРВЫМ, С КЕМ Я ПОКОНЧУ, БУДЕТ ЭТО ЖАЛКОЕ ОТРОДЬЕ!       — Бегите, ребята, уходите! — высоким голосом громко умоляет Эдвард. — Я приму удар на себя!       — Заткнись, чертов герой! — Юджин со всей силы залепляет Эдварду пощечину, после которой тот падает на землю, и ногой наносит ему удар в низ живота, вынуждая его скрутиться пополам и морщиться от невыносимой боли. — И СДОХНИ!       — Эдвард! — с ужасом в глазах восклицает Терренс и резко срывается с места, чтобы наброситься на Юджина.       — СТОЯТЬ, УБЛЮДОК! — Юджин резко направляет шприц сначала на Терренса, а потом и на Питера с Даниэлем, когда те тоже пытаются броситься в атаку. — И ВЫ ТОЖЕ, УРОДЫ!       — ЧТОБЫ ТЫ СДОХ, МУДАК! — во весь голос вскрикивает Даниэль. — И ГОРЕЛ В АДУ ЗА ВСЕ, ЧТО СДЕЛАЛ!       — Я оценил то, что вы все боролись до последнего. Но это все равно не помогло вам. И не помогло бы, даже если бы вы свалили отсюда или вообще никогда сюда не приходили. Я все равно нашел бы вас и грохнул!       — Только посмей тронуть моего брата – ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО НА СВЕТ РОДИЛСЯ! — грубо заявляет Терренс, угрожая Юджин пальцем и буквально позеленев от злости. — И ДРУЗЕЙ НЕ СМЕЙ ТРОНУТЬ! А ТЕМ БОЛЕЕ ДЕВУШЕК!       — НИКТО НЕ УЙДЕТ ОТСЮДА ЖИВЫМ! НИКТО! ВЫ СДОХНИТЕ, А ВАШИ ТРУПЫ БУДУТ ЗАКОПАНЫ В ЭТОМ МЕСТЕ! И ВАС НИКТО НИКОГДА НЕ НАЙДЕТ!       — Это мы еще посмотрим! — холодно бросает Питер.       — Я с большим удовольствием осуществлю заветное желание достопочтенного мистера МакКлайфа и грохну его племянников. Сначала младшенького, который всегда будет для всех бесполезным балластом. Потом возьмусь за старшего, который должен подыхать в психушке. Перкинс сдохнет, чтобы он не смог спасти мою малышку Кэссиди. Ну а белобрысый подохнет за компанию.       — Оставь свои мечты при себе! — уверенно требует Даниэль. — И готовься провести жизнь за РЕШЕТКОЙ!       — Сопротивляйтесь сколько хотите. Почувствуйте себя героями. — Юджин крепко хватает Эдварда за волосы, пока тот довольно тяжело дышит и с трудом терпит сильную боль в животе, за который сейчас держится. — Правда этот щенок уже у меня в руках. Вот он! Беспомощный и пищащий от боли! Уже не такой крутой, как раньше!       Юджин со всей силы залупляет Эдварду еще одну пощечину, пока тяжело дышащие Терренс, Даниэль и Питер крепко сжимают руки в кулаки.       — Поганый кусок дерьма, чтоб ты сдох… — грубо бросает Юджин и кулаком бьет Эдварда в челюсть, пока на его бледном лице выступает кровь. — Получай, сука! Получай!       — ДОВОЛЬНО! — во весь голос вскрикивает Питер. — Оставь Эдварда в покое!       — Любуйтесь, братва. Смотрите, как я расправлюсь с этим мелким ублюдком. Предвкушая момент, когда я доберусь до ваших красоток. Которых я уже представляю лежащими на кровати абсолютно голенькими…       — Заткнись… — низким, хриплым голосом с трудом произносит Эдвард, уставив свой леденящий душу взгляд на Юджина. — Просто заткнись…       — Это кто там посмел раскрыть свой поганый рот? — грубо интересуется Юджин и снова залупляет Эдварду очень сильную пощечину. — Продолжишь что-то вякать – буду жестоко избивать!       — ДОВОЛЬНО! — отчаянно вскрикивает Терренс. — ОСТАВЬ МОЕГО БРАТА В ПОКОЕ!       Стоит только Терренсу сорваться с места, как Юджин сначала угрожает ему шприцем, а затем больно хватает Эдварда за волосы со словами:       — Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕ ДВИГАЙСЯ, БЕЗМОЗГЛАЯ ТЫ ШВАЛЬ! ИЛИ Я ПРОЛОМЛЮ БАШКУ ЭТОМУ МУДАКУ!       — ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ! А ИНАЧЕ Я ГРОХНУ ТЕБЯ! СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ!       — Это как? Вот так? — Юджин хватает Эдварда за шиворот, притаскивает его поближе к дереву, что стоит недалеко от них, и со всей силы толкает парня так, что парень ударяется затылком, падает на землю и начинает громко стонать от боли, схватившись за голову.       — Эдвард! — ужасаются Питер и Даниэль и резко срываются с места.       — СТОЯТЬ, УБЛЮДКИ! — вопит Юджин, угрожая шприцем Даниэлю и Питеру. — НИ ОДИН ИЗ ВАС НЕ ПОДОЙДЕТ К НЕМУ! НИ ОДИН!       — Хватит уже одной жертвы, Уэйнрайт! — грубо требует Даниэль. — Ты уже почти погубил мою сестру! Не хватало, чтобы ты и с Эдвардом расквитался!       — Так жаль, что этого щенка не прикончили прямо в тюрьме. Майклу надо было оставить этого сопляка там, чтобы он и правда решил рубануть себе горло или порезать вены.       — ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ТОЙ ЖЕ УЧАСТИ, МУДАК! — вскрикивает Терренс, крепко сжав руки в кулаки. — ЧТОБЫ ТЕБЯ ИЗБИЛИ ДО СМЕРТИ!       — Но сегодня я исправлю эту ошибку. Я убью этого сопляка! УБЬЮ! ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ЩЕНКА ИСПОЛНИТСЯ!       — Это мы еще посмотрим… — очень тихим, низким голосом произносит Эдвард, с трудом приняв сидячее положение и попытавшись медленно подняться на ноги. — Посмотрим…       Когда Юджин снова собирается напасть на него с кулаками, Эдвард не без труда перехватывает его руку, что собиралась залупить ему пощечину, и пытается удержать ее над собой. Но долгая борьба отняла у него практически все силы и лишила возможности лихо отбиваться от противника. Который прекрасно это понимает и с радостью пользуется этим, посильнее врезав коленом между ног МакКлайфа-младшего и заставив его согнуться пополам от боли и снова завалиться на землю. И мгновенно пресекает попытку Терренса вступиться за брата, залупив ему настолько сильную пощечину, что тот тоже не может устоять на ногах.       — Хорошая попытка, МакКлайф, — уверенно говорит Юджин. — Но тебе не одолеть Юджина Уэйнрайта.       — С дороги, тварь! — грубо произносит Терренс, быстро поднимается на ноги и снова пытается наброситься на Юджина. — Ты не остановишь меня!       Тут Терренс сам получает сильный удар ногой в низ живота от Юджина, сгибается пополам и морщится от боли, едва стоя на ногах. Уэйнрайт же подлетает к обессиленно лежащему на земле Эдварду, грубо тянет на себя, дабы заставить встать, применяет к нему захват шеи и приставляет иглу шприца к ее изгибу, уставив свои бешеные, широко распахнутые глаза на МакКлайфа-старшего, Даниэля и Питера.       — Ну что, ублюдки, убедились в том, что со мной тягаться бесполезно? — уверенно спрашивает Юджин. — Любой, кто встанет у меня на пути, будет обречен на смерть!       — Ты не посмеешь… — низким голосом произносит Даниэль. — НЕ ПОСМЕЕШЬ!       — Еще как посмею, Перкинс. Я много чего посмею сделать. С вами и вашими девчонками.       — Не смей трогать наших девушек! — требует Питер. — МЫ ТЕБЕ ЗА НИХ ГЛОТКУ ПЕРЕГРЫЗЕМ!       — Лучше бы вы перегрызли глотку друг другу.       — В последний раз приказываю тебе, мерзкая тварь… — сквозь зубы цедит Терренс. — СЕЙЧАС ЖЕ ОТПУСТИ ЭДВАРДА!       — Ни за что! — Юджин еще больше сдавливает шею Эдварда рукой, пока тот задыхается от нехватки воздуха и едва стоит на ногах из-за слабости. — Этот мальчишка в моих руках.       — Клянусь, я в порошок тебя сотру, если с моим братом что-то случится. ТЫ ЕЩЕ УЗНАЕШЬ, КТО ТАКОЙ ТЕРРЕНС МАККЛАЙФ, КОГДА УБЛЮДКИ ВРОДЕ ТЕБЯ ЗЛЯТ ЕГО.       — Злись, МакКлайф, злись. Может, сам сдохнешь от злости, и у меня будет меньше возни с тобой.       — Чтоб ты сдох, мудак! — грубо бросает Питер.       — А сейчас вы увидите незабываемое шоу, которое случится лишь сейчас. — Юджин с хитрой, широкой улыбкой направляет иглу на сердце Эдварда, пока тот безуспешно пытается ослабить хватку противника, чтобы вдохнуть немного воздуха. — Покойся с миром, Эдвард МакКлайф!       Пока Юджин решает насладиться моментом и немного потянуть его, Эдвард с жалостью во взгляде смотрит на ошарашенных Даниэля, Терренса и Питера, понимая, как сильно его колотит и решая окончательно сдаться. Не потому, что он хочет, а потому, что у него нет больше сил.       — Простите, ребята… — тихим, дрожащим голосом произносит Эдвард. — Кто-то из нас должен умереть… И пусть это буду я…       — Нет, Эдвард, не смей! — отчаянно вскрикивает Терренс. — Ты не можешь сдаться!       — У меня нет выбора…       — Не вздумай позволять этому ублюдку убить тебя! Слышишь меня, брат? НЕ СМЕЙ!       — Твою мать, Эдвард, как ты можешь? — недоумевает Даниэль. — Где твоя уверенность? Где твое бесстрашие? Какого хера ты так легко сдаешься этой суке?       — Я не могу… — качает головой Эдвард. — У меня больше нет сил…       — Подумай о Наталии, чувак! Она сойдет с ума, если с тобой что-нибудь случиться! Разве это не достаточная для тебя мотивация?       — Я не могу…       — Не смей позволять этому сукиному сыну убить тебя! Возьми себя в руки! Сейчас ты не имеешь право сдаваться!       — Черт, Эдвард, ты же так здорово отбивался от этой мрази, — уверенно добавляет Питер. — Продолжай в том же духе! У тебя получится!       — Так будет лучше… — качает головой Эдвард. — Я должен пожертвовать собой…       — Не смей так говорить! Ты – мужчина! Сильный мужчина! Неужели ты упустишь шанс доказать, что все разговоры о твоей слабости – это выдумки недругов?       — Пожалуйста, брат, держись, — с жалостью во взгляде умоляет Терренс. — Ты сможешь, я знаю. Соберись! Ты нужен нам! Нужен нам всем!       Глаза напуганного, бледного и трясущегося Эдварда бегают из стороны в сторону, а ему самому очень тяжело дышать из-за нарастающей паники. Он уже несколько раз проклял себя за то, что посмел снова проявить трусость и сдаться под давлением Юджина и угрозой умереть. Постоянные напоминания о его прошлом заставляет мужчину усомниться в себе и начать думать, а такой ли он на самом деле сильный и закаленный. Что он остался таким же трусливым щенком, который так и не сумел доказать кому-то свои силу и полезность.       — КАК ЖЕ ДОЛГО Я ЖДАЛ ЭТОГО МОМЕНТА! — во весь голос смеется Юджин. — А-А-А-А-А! УВЕРЕН, ЧТО РАДОСТИ МИСТЕРА МАККЛАЙФА НЕ БЫЛО БЫ ПРЕДЕЛА!       В какой-то момент Эдварду становится страшно стыдно за попытку сдаться. За то, что было бы равносильно предательству всех близких, которым он обещал быть сильным и бороться до конца. Это становится для МакКлайфа-младшего неким стимулом и вновь пробуждает в нем желание взять себя в руки и наплевать на любой дискомфорт. Даже если у него болит все тело, и оно все покрыто синяками. Как только Юджин собирается воткнуть иглу в изгиб шеи парня, уставшие бездействовать Терренс, Даниэль и Питер резко срываются с места, чтобы помочь ему. Впрочем, Эдвард через силу берет себя в руки, с рычанием ногой бьет его по колену и наступает на его ногу. А пока противник морщится от боли и сгибается пополам, парень сжимает руку в кулак и со всей силы наносит ему удар в челюсть.       — Не в этой жизни, мразь, — довольно тяжело дыша с расставленными на ширине плечи ногами, низким голосом уверенно говорит Эдвард. — Мое время еще не пришло.       Пока Терренс подбегает к Эдварду, берет его под руку, уводит подальше от Юджина и расспрашивает о самочувствии. Питер пользуется моментом, пока преступник отвлекается, и ногой выбивает шприц из рук Уэйнрайта. А Даниэль не отказывает себе в удовольствии кулаком нанести противнику пару ударов в живот. Впрочем, Юджин довольно быстро приходит в себя, резко поднимается на ноги, хватает за шиворот Даниэля, грубо валит на землю и делает то же самое с Питером. А затем преступник подбирает шприц и резкой, слегка шатающейся походкой направляется к Эдварду с Терренсом, которые бросают на него взгляд и начинают отходить назад.       — ВЫ НИКУДА ОТ МЕНЯ НЕ ДЕНЕТЕСЬ! — во весь голос вскрикивает Юджин. — Я ИСПОЛНЮ ЖЕЛАНИЕ ВАШЕГО ДЯДЮШКИ И УБЬЮ ВАС!       — Только пальцем его тронь – все на хрен переломаю, — сквозь зубы цедит Терренс.       — С ДОРОГИ, УБЛЮДОК! — Юджин грубо отталкивает Терренса в сторону.       — С дороги ТЫ, мразь! — вскрикивает Эдвард и грубо отталкивает Юджина от себя и Терренса.       — СЮДА ИДИ, ЩЕНОК! — рявкает Юджин, больно вцепляется в руку Эдварда и резко тянет его на себя. — Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ, ПОГАНЫЙ СОСУНОК!       Юджин с громким диким смехом приподнимает руку со шприцем к верху и целится прямо в руку Эдварда, на которой можно увидеть много синяков после неоднократных побоев. Не думая о последствиях, Терренс подлетает к своему брату и сильно толкает его. Из-за чего тот не может сохранить равновесие и падает на землю. А поскольку Уэйнрайт не успевает отреагировать, игла которого попадает в руку Терренса, сильно поморщившийся от того, что она входит очень глубоко. Незадолго до этого Даниэль и Питер поднимаются, крепко ухватившись за руки друг друга. А увидев то, что делает Юджин, они оба мгновенно округляют полные ужаса глаза.       — Терренс! — вскрикивают Даниэль и Питер.       Друзья молнией бегут к Юджину в надежде оттолкнуть его и вытащить иглу. Эдвард также не успевает отреагировать и не понимает, что сейчас произошло. И когда он переводит взгляд на своего брата, то не успевает ничего сделать. Точнее, мужчина просто цепенеет от ужаса, широко распахивает глаза и буквально забывает, как дышать.       — НЕТ! — душераздирающе вскрикивает Эдвард.       Мгновенно забыв о любой боли слабости, Эдвард резко встает на ноги, подлетает к Терренсу, грубо толкает Юджина и вытаскивает шприц из руки своего брата, едва заметив, что он заполнен лишь наполовину. Затем МакКлайф-младший снова отталкивает хитро улыбающегося преступника, в прыжке валит его на землю и несколько раз кулаком бьет его по лицу со всей силы. Пока Питер с Даниэлем подбегают к МакКлайфу-старшему и хлопают его по плечам или трясут за них.       — Терренс, блять, ты в своем уме? — ужасается Питер. — Ты хоть понимаешь, что наделал?       — Безмозглый псих! — громко добавляет Даниэль. — О чем ты думал, когда подставил ему руку? О ЧЕМ, СУКА?       — У меня не было выбора… — вяло произносит Терренс.       — Твою мать, Терренс, какого хера? — громким, высоким голосом ужасается Эдвард, берет Терренса за плечи и встряхивает его. — Что ты наделал? Ты же умрешь!       — Я должен был это сделать, парни… — без эмоций отвечает Терренс. — Простите…       — Ты дебил, НЕНОРМАЛЬНЫЙ ДЕБИЛ! — срывается на крик Эдвард. — А ЕЩЕ ГОВОРИЛ, ЧТО Я БОЛЬНОЙ!       — Ничего не изменится от того, что ты сделал! — восклицает Питер. — НИЧЕГО!       — Вот именно! — соглашается Даниэль. — Это было безрассудство! БЕЗРАССУДСТВО!       — НУ ЧТО, ИДИОТЫ? — поднявшись на ноги, дико смеется Юджин. — ОДИН НОЛЬ В МОЮ ПОЛЬЗУ! ТОЧНЕЕ, ДВА НОЛЬ! ВЕДЬ МАЛЫШКА КЭССИДИ ТОЖЕ СКОРО УМРЕТ!       — УБЛЮДОК! — во весь голос вскрикивает Эдвард, налитыми кровью глазами смотря на Юджина. — СУКА!       — Решил не только лишить меня сестры, но еще и Эдварда – брата? — возмущается Даниэль.       — Ваша игра окончена, шайка ублюдков, — уверенно отвечает Юджин. — Смотрите, как подыхает всем известная истеричка. Подыхает в мучительных муках. ПОСМОТРИТЕ, ЧТО ВАС ВСЕХ ЖДЕТ!       — Ты заплатишь мне за это, — сквозь зубы цедит Эдвард и подлетает к Юджину. — Я ТЕБЯ, БЛЯТЬ, РАСЧЛЕНЮ!       Эдвард несколько раз бьет Юджина кулаком по лицу настолько сильно, что того начинает мотать в разные стороны. Костяшки его пальцев начинают кровоточить, но парень не печется об этом и продолжает безжалостно дубасить своего противника, даже не думая контролировать свой приступ агрессии, пока его кожа краснеет, а каждую мышцу буквально выворачивает от напряжения.       — Запомни, сукин сын, если мой брат умрет по твоей вине, то я сотру тебя в порошок, — удерживая Юджина за шиворот, угрожает Эдвард. — СЛЫШИШЬ МЕНЯ? Я РАЗОРВУ ТЕБЯ НА ЧАСТИ!       — Жаль, что этот ублюдок решил стать первым, — хитро улыбается Юджин. — Но я не расстроен. Твой дядюшка тоже всегда мечтал убрать этого ублюдка с дороги. Хотя бы потому, что он – вылитый папаша в молодости.       — Я предупреждал тебя, чтобы ты не связывался со мной и не смел причинять вред моим близким людям? — Эдвард, удерживая Юджина за шиворот, со всей силы затылком бьет его об землю. — ГОВОРИЛ ИЛИ НЕТ?       — Лучше погляди на то, как твой братец будет умирать, — злостно смеется Юджин. — По твоей милости, между прочим.       — СУКА! ГНИДА! — Эдвард с громким криком наносит Юджину еще пару ударов кулаком в висок с обеих сторон и бьет ногой прямо в живот, отбросив преступника на пару метров. — Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! УНИЧТОЖУ!       — Ага, попробуй! — ехидно усмехается Юджин. — Еще недавно валялся на земле и пищал от боли. А теперь вдруг обрел силы и решил, что сможешь отдубасить меня.       — После того, как ты вколол Терренсу какую-то дрянь, я наплюю на любую боль! НАПЛЮЮ! ТЕБЕ, СУКА, КОНЕЦ!       — Ха, еще парочка ударов по твоей смазливой роже, и ты сдохнешь даже раньше своего братца. Твои дружки даже не успеют отвести тебя в больницу.       — Не дождешься, тварь! Раз ты, сука, смеешь нападать на моих близких, то я точно не оставлю тебя в покое.       Эдвард продолжает наносить Юджину удары по лицу настолько сильно, насколько возможно. Но в какой-то момент Уэйнрайт отвечает резким ударом в челюсть и с удовольствием набросился бы на противника и добил его до смерти. Однако Питер и Даниэль с разбегу набрасываются на Юджина и в прыжке валят на землю так, что тот ударяется затылком. От них он получает парочку ударов в лицо и затылком об землю. Парни не жалеют свои пальцы, которые болят и кровоточат из-за многократных ударов, и ведут себя не менее ожесточенно, не собираясь закрывать глаза на то, что этот человек сделал с Терренсом. Эдвард пару секунд наблюдает за друзьями, а потом его взгляд останавливается на Терренсе. На него накатила резкая слабость, зрение стало нечетким, голова слегка кружится, а в ушах стоит звон. Какое-то время мужчина просто стоит на месте, уставив мертвый взгляд в одной точке, а потом его ноги подкашиваются, и он с неуловимым для уха стоном падает на землю.       — Терренс! — с ужасом во взгляде вскрикивает Эдвард.       Эдвард пулей бросается к Терренсу, падает перед ним на колени и пытается растормошить своего брата, взяв за плечи и встряхнув его.       — Нет-нет, брат, держись… — с учащенным дыханием дрожащим голосом произносит Эдвард. — Слышишь меня! Держись! Не вздумай умирать!       Терренс ничего не говорит и лишь издает тихий, мучительный стон, дрожит, пока его пустой взгляд уставлен в одну точку, а его самого начинает сильно колотить.       — Зачем, Терренс? — недоумевает Эдвард. — Зачем? Какого хера ты сделал это? Зачем оттолкнул меня от Уэйнрайта и позволил ему вколоть тебе эту дрянь?       — Прости, Эдвард… — тихо, с трудом произносит Терренс, пару раз откашливается и переводит свой измученный взгляд на Эдварда. — Но я не мог позволить этом ублюдку убить тебя… Не мог…       — Ты ненормальный! Ты хоть понимаешь, что можешь умереть? Мы понятия не имеем, что было в том шприце! Вдруг там была какая-то отрава? Какой-нибудь крысиный яд!       — Значит, так и будет…       — Нет-нет, Терренс, не смей так говорить!       — Так было нужно. Я должен был это сделать…       — Совсем охерел? — громко ужасается Эдвард. — Не смей говорить такие вещи! НЕ СМЕЙ!       — Я не хочу, чтобы ты умирал… Больше не мог смотреть на то, что эта тварь делает с тобой.       — Если бы ты не пошел со мной, этого не случилось бы! Ты должен был уйти еще тогда, когда я умолял об этом!       — Я бы не ушел… Никуда не ушел бы без тебя…       — Блять, я не могу позволить тебе умереть, НЕ МОГУ! ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!       — Ты сделал все, что мог, брат… — тихим, дрожащим голосом произносит Терренс. — Я знаю, что ты хотел как лучше.       — Но я так и не смог защитить тебя. Не сумел справиться с одной из своих главных задач.       — Пожалуйста, не надо ни в чем винить себя. — Терренс находит в себе силы немного приподняться и положить руку на плечо Эдварда. — Помни, ты не всемогущий. Не герой из фильма, который в один момент спасет кучу людей. Ты – человек. Человек, который может совершать ошибки.       — Нет… Если с тобой что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Никогда!       — Я пошел на это осознанно и был готов к таким вещам. Был готов пожертвовать собой ради близкого мне человека.       — Твою мать, я знал, что все это добром не кончится… — не обращая внимания на обдувающий его волосы сильный ветер, с жалостью во взгляде качает головой Эдвард.       — Не кончилось бы, если бы ты пошел сюда один… Смотри, что этот ублюдок сделал с тобой… На тебе места живого нет…       — Я столько раз умолял тебя свалить отсюда вместе с ребятами, но ты меня не послушал.       — Я сделал это, потому что брат всегда будет за брата, — тихо, уверенно отвечает Терренс. — Раз уж рисковать, так вместе. Я не мог… Не мог бросить тебя и позволить идти сюда одному.       — И чем это кончилось? То, что этот ублюдок что-то вколол тебе, и ты медленно умираешь!       — Как ты сказал, кто-то из нас должен был умереть. И я готов принести жертву… На которую был готов пойти в любой момент.       — Нет, Терренс, не смей! — Эдвард крепко сжимает плечо Терренса. — Слышишь меня, держись!       — Не могу… — Терренс пару раз тихо прокашливается и прикладывает одну руку ко лбу, пока Эдвард крепко сжимает другую. — Мне плохо…       — Держись, брат, прошу тебя, — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард и приобнимает Терренса за плечи, видя, что тот едва может сидеть. — Ты нужен нам всем!       — К сожалению… Уже нет времени…       — Нет-нет, чувак, не говори так! Мы сделаем все, чтобы помочь тебе и Кэссиди. Только потерпи немного! Все будет хорошо.       — Прости, Эдвард, но… — качает головой Терренс. — Я больше не смогу помочь тебе… Мне тяжело…       — Терренс…       — Мне жаль… Но я не мог позволить брату умереть…       — А я не мог позволить умереть тебе! Я не могу потерять тебя! Потерять своего лучшего друга!       — Я тоже…       — Ты хоть понимаешь, что случится с остальными, когда они узнают обо всем? Как Ракель будет страдать! Как наши родители будут сходить с ума от горя! А группа! Без тебя ей придет конец!       — Знаю, брат… Знаю… Но… — Терренс снова пару раз прокашливается, начав довольно тяжело дышать и все больше ослабевать. — Но это последние минуты моей жизни…       — Заткнись… — сквозь зубы произносит Эдвард. — Просто ЗАТКНИСЬ! Я НЕ ХОЧУ ЭТО СЛЫШАТЬ!       — Пожалуйста, позаботься о Ракель и отце с матерью. Сделай все, чтобы они пережили это непростое время.       — Нет, Терренс, хватит, я прошу тебя!       — И я уверен, что ты сможешь стать достойным лидером группы вместо меня.       — Не смей так говорить, слышишь! Не смей, черт возьми, сдаваться! Ты – сильный человек! Ты должен держаться и бороться! Я верю в тебя и знаю, что ты сможешь.       — Могу сказать то же самое и про тебя, крысеныш, — находит в себе силы бросить легкую улыбку Терренс и трепет Эдварду волосы. — Кто бы что ни говорил, ты – сильный человек. И я тоже верю в тебя.       — Не смей умирать. — Эдвард резко берет Терренса за затылок и лбом прислоняется ко его лбу. — Если ты сдохнешь, я убью тебя! Придушу собственными руками!       — Сделай все, чтобы этот ублюдок Уэйнрайт не убил тебя и Даниэля с Питером. Всегда будь начеку. И находи силы вставать каждый раз, когда ты падаешь.       — Терренс, пожалуйста… Ты мне нужен…       — Сзади тебя…       — Ч-что?       — Обернись. Быстрее…       Эдвард неуверенно оборачивается назад и видит, что Юджин стоит у него за спиной и с хитрой улыбкой пытается вколоть ему оставшуюся половину жидкости. Пока ослабевший Терренс обессиленно кладет голову на землю, поворачивает ее на бок и прикрывает глаза, его брат резко поднимается на ноги и со злости бьет Уэйнрайта кулаком прямо в нос, вызывая у того носовое кровотечение. А потом МакКлайф-младший хватает Уэйнрайта за волосы, отталкивает его в сторону, швыряет на землю, ногой со всей силы выбивает шприц из его руки и не отказывается от соблазна нанести еще несколько ударов по лицу.       — Чертова гадюка… — сквозь зубы цедит Эдвард и кулаком со всей силы бьет ехидно ухмыляющегося Юджина в челюсть. — Ты ответишь мне за то, что сейчас происходит с моим братом. Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ!       Тем временем к Терренсу, который уже очень слаб, но пока находится в сознании, подходят Даниэль с Питером. Парни опускаются рядом с ним на колени, все еще не веря, что это действительно произошло с их приятелем.       — Держись, Терренс, держись, — с жалостью во взгляде умоляет Питер, держа руку на плече Терренса. — Все будет хорошо!       — Не суетитесь, — тихо произносит Терренс. — Все равно не успейте.       — Мы успеем! Будем подыхать и валиться с ног от усталости, но доставим тебя и Кэссиди в больницу.       — Слушай, МакКлайф, вот ты ругаешь своего братца за безответственность, хотя сам только что нашел приключений на свой зад, — уверенно говорит Даниэль. — Какого хера ты позволил тому ублюдку вколоть тебе эту дрянь? У тебя вообще есть мозги? Вроде умный мужик, но поступил как дебил!       — Я всего лишь хотел спасти брата…       — Для этого необязательно было жертвовать собой!       — Он бы все равно вколол эту дрянь одному из нас… — довольно тяжело дыша, вяло отвечает Терренс. — Кому-то из нас суждено было умереть.       — Хватит нести всякую дичь! Из-за этой дряни ты уже сам не знаешь, что несешь!       — Нечего было брать пример с братца и строить из себя героя, — уверенно добавляет Питер. — Мы боролись, чтобы выжить и спасти Кэссиди. А не умереть.       — Ракель была права, когда предупреждала меня об опасности. Она думала, что я считаю ее слова глупостью, но на самом деле это не так. Я помнил ее слова…       — А теперь подумай, что случится с Ракель, когда она узнает о твоем безрассудном поступке. Тебе не жалко ее? Бедняжка и так извелась из-за этого плохого предчувствия, а ты заставишь ее еще больше страдать!       — Знаю… Но она поймет меня… Поймет, что я хотел защитить Эдварда. Я не смог бросить его, когда он заявил, что хочет последовать за Уэйнрайтом. Даже предчувствуя что-то нехорошее, я не смог… У меня не хватило смелости… У меня заболело сердце…       — Послушай, брат, мы понимаем, что ты хотел защитить Эдварда, — с жалостью во взгляде говорит Питер. — Но ты, черт возьми, можешь умереть! Мы не знаем, что Уэйнрайт вколол тебе. Не знаем, сколько времени у нас есть.       — Посмотри на себя! — с ужасом во взгляде восклицает Даниэль. — Тебе все хуже и хуже! Ты слабеешь! Прямо как Кэссиди! Не удивлюсь, если он вколол вам одно и тоже!       — Не думайте, что я бы не сделал то же самое ради вас, — тихо отвечает Терренс. — Даже если бы на месте Эдварда был кто-то из вас двоих, я также был бы готов рисковать.       — Нам не нужны такие жертвы! — громко заявляет Питер. — Ты нужен нам здоровым! И все было бы хорошо, если бы ты не решил, что твоя чертова жертва что-то изменит. Какой черт тебя дернул? КАКОЙ? СКАЖИ МНЕ!       — Не черт, Роуз, а желание спасти брата. Брата, которого я люблю, и без которого не представляю свою жизнь.       — Слушай, все знают, что вы с МакКлайфом всегда встаете на дыбы, когда вас кто-то обижает, — спокойно говорит Даниэль. — Но ты поступил безответственно! Блять… Терренс… Мы теряем тебя… Ракель теряет тебя… Твои родители… Они с ума сойдут, если ты погибнешь!       — Посмотри на Эдварда! — отчаянно добавляет Питер. — Как он рвет и мечет! Да МакКлайф сейчас со злости придушит Уэйнрайта голыми руками!       — Как и я, если Кэссиди умрет, — низким голосом произносит Даниэль.       — Она не умрет, Даниэль, — тихо отвечает Терренс и пару раз прокашливается. — Твоя сестра будет жить.       — Никто не умрет, Терренс, слышишь! — восклицает Питер. — Никто! Ни ты, ни Кэссиди! Мы любой ценой доберемся до больницы. Только держись! Знаю, тебе очень плохо, но подумай о тех, ради кого ты должен жить.       — Боюсь, я не смогу продержаться… Слишком далеко… — Терренс прикладывает руку ко лбу и мучительно выдыхает, выглядя же очень бледным и слабым, пока его головокружение только усиливается, во рту появляется горечь, а к горлу подступает тошнота. — Ох, черт… Меня тошнит…       — Все будет хорошо, брат, — уверенно обещает Даниэль, крепко сжав плечо Терренса. — Мы сделаем все, чтобы помочь тебе.       — Не надо… Я все равно умираю…       — Закрой рот, МакКлайф! Закрой! Мы не можем потерять тебя! Не можем!       — Простите, что так получилось, ребята, — с жалостью во взгляде смотря на Даниэля и Питера, который он видит слегка размыто, отвечает Терренс. — Но, похоже, это конец… Бороться больше нет смысла…       — Нет! — резко замотав головами, с ошарашенными глазами отчаянно вскрикивают Питер и Даниэль.       — Не сдавайся, Терренс, слышишь! — срывается на крик Даниэль. — Ты не можешь, блять, умереть! Мы должны выбраться отсюда все вместе! Живыми!       — Эта мудак Уэйнрайт не может выиграть, — отчаянно добавляет Питер. — Не позволяй ему одержать победу еще и над тобой!       — Для меня это конец… — обреченно говорит Терренс. — Я проиграл в этой борьбе… Но вот у вас с Эдвардом еще есть шанс остановить этого ублюдка.       — Заткнись, МакКлайф! — восклицает Даниэль. — Никто не проиграл! Пока мы живы, мы все еще в игре! Мы не проиграли!       — Нет, Перкинс. Я выбыл.       — Хватит, Терренс, хватит! — срывается на крик Питер, вцепившись в свои волосы. — Ты уже довел Эдварда до истерики, а сейчас хочешь сделать это со мной и Перкинсом!       — У меня к вам одна просьба… — Терренс медленно приподнимается с большим трудом, хлопает Даниэля и Питера по плечу и сжимает их одновременно. — Не позволяйте Эдварду умереть. Пожалуйста, ребята, сделайте все, чтобы этот ублюдок ничего с ним не сделал. И защищайтесь сами. Не смейте умирать.       — Все будет хорошо, Терренс, мы выберемся отсюда, — обещает Даниэль.       — Я верю, братцы. Вы трое – мои братья. И я хочу, чтобы вы жили и продолжили наше дело. Продолжили выступать с концертами и сделали ее известной.       — Все, МакКлайф, довольно! — громко восклицает Питер, берет Терренса за плечи и встряхивает его с широко распахнутыми глазами. — Ты не умрешь! Не умрешь!       — Мы не бросим тебя! — добавляет Даниэль. — Пока мы рядом, с тобой ничего не случится!       — Все кончено… — умирающим голосом отвечает Терренс. — Все кончено…       Пока тяжело дышащие Даниэль и Питер с ужасом в глазах переглядываются между собой, Терренс, опираясь на локоть, медленно переводит взгляд в сторону и видит Эдварда, который падает на землю после сильной пощечины Юджина и вынужден отбиваться от противника, стиснув зубы.       — Пожалуйста, парни, помогите Эдварду, — тихо просит Терренс. — Ему нужна ваша помощь…       Терренсу резко ложится на землю и после этого больше не пытается встать, держась за живот и мучаясь от желания прочистить желудок. В это время Эдвард продолжает ожесточенно бороться с Юджином, не обращая внимания на жуткую усталость, из-за которой он хочет упасть, и будучи одержимым лишь местью за страдания его брата. К сожалению, он не всегда избегает больных ударов и падений, от которых его локти и колени содраны до крови, а мышцы адски болят при малейшей нагрузке. Преступник прекрасно понимает, что сейчас он доминирует и в какой-то момент в какой-то момент настолько грубо швыряет парня на землю, что тот сильно ударяется спиной и затылком и даже вскрикивает от боли.       — Теперь пришел твой черед, щенок, – с хитрой улыбкой уверенно говорит Юджин и залупляет Эдвард очередную сильную пощечину. — Ты сдохнешь вслед за своим братцем.       Юджин начинает дико смеяться, возвышаясь над обессиленным, тяжело дышащим Эдвардом, поднимает руку со шприцем к верху и пытается воткнуть ее в руку парня. Но в последний момент Питер с Даниэлем валят его на землю и прижимают его к ней. Пока МакКлайф-младший пустым взглядом смотрит на серое небо и очень тяжело дышит, Роуз залупляет Уэйнрайту крепкую пощечину, затылком ударяет его об землю и несколько секунд сдавливает ему горло. Перкинс же резко выхватывает шприц из руки Уэйнрайта, выдавливает оставшуюся жидкость и выбрасывает ненавистный предмет как можно дальше.       Но в какой-то момент Питер оказывается поваленным и придавленным противником к грязной земле. Ему с трудом удается выбраться из ловушки, резко подняться на ноги и продолжить наносить крепкие удары. Немного погодя Уэйнрайт достает из кармана нож, который он раскрывает и пару раз крутит в руке, и пытается ранить им блондина, яростно этому сопротивляющийся. Правда спустя несколько секунд Юджин все-таки заворачивает руку Питера за спину и резко проводит острым лезвием по его внутренней части запястья. Сильный поток крови мгновенно начинает струиться из раны, а Роуз с душераздирающим криком падает на колени.       — Твою мать… — ругается Даниэль. — Питер!       Страдая от уже такой знакомой боли, Питер пытается остановить хоть как-то остановить кровь и не замечает, что Юджин со злостным смехом решает нанести блондину еще парочку сильных ранений. Но когда он собирается воткнуть нож в плечо мужчины, то на него с разбегу налетает Даниэль и валит на землю. После чего Перкинс наносит Уэйнрайту еще несколько крепких ударов в челюсть, а после этого пулей подбегает к Роузу и, положив руку ему на плечо, интересуется:       — Эй, Питер, ты как?       — Терпимо, — сильно морщась, спокойно отвечает Питер. — Надеюсь, что рана неглубокая.       — Ты вытерпишь до поездки в больницу?       — Да, я справлюсь.       — Эй, возьми это! — Даниэль засовывает руку в карман кожаной куртки, достает из него темно-синюю бандану и протягивает ее Питеру. — Перевяжи рану!       — Отлично, подойдет!       — Я прикрою тебя и займусь этим ублюдком.       В этот момент Юджин подползает к Даниэлю и пытается свалить его на землю, но тот мгновенно пресекает это и кулаком наносит сильный удар в челюсть. Избивая друг друга по лицу или больно хватая за волосы, они оба поднимаются в разное время, а затем Перкинс локтем бьет противника в челюсть, вынудив того отвернуться в сторону. Уэйнрайт пытается нанести противнику такой же удар, но тот ловко перехватывает его руку, ногой бьет преступника в пах и грубо отталкивает от себя. А чуть позже к их борьбе присоединяется еще и Эдвард, который подлетает к противнику и кулаком наносит ему удар в висок.       — Нас все меньше! — взволнованно отмечает Даниэль, уворачиваясь от удара Юджина в челюсть. — Этот ублюдок порезал Питеру руку! Он там весь в крови!       — Знаю, он пытается остановить ее, — отвечает Эдвард, отбегая в сторону в тот момент, когда Юджин пытается ударить его ногой между ног.       — Мы потеряли уже двоих! А нам с тобой не справиться с этим кабаном!       — Да, но мы не имеем права проиграть этой твари! Из-за него умирает мой брат и твоя сестра!       — Это то, что заставляет меня держаться. Я не посмею сдаться и позволить этой твари одолеть нас.       — А еще Терренс просил нас бороться до последнего. Я обязан выполнить его просьбу.       — Кэссиди тоже. Мы не имеем права подвести их.       Юджин в очередной раз пытается сбить Эдварда и Даниэля с ног, но терпит поражение, ибо обоим удается сохранить равновесие. А потом они переглядываются, кивают и общими силами сбивают Уэйнрайта с ног. От чего преступник сильно ударяется затылком об землю. Парни, не жалея окровавленные костяшки рук, по очереди наносят ему удары в лицо и пару раз бьют ногой в живот. Пока он сам все больше лишается сил и не может так резво отвечать на атаки обоих противников, которые и сами жутко измотаны, но изо всех сил стараются держаться.       — Кокаин… — произносит Юджин, довольно тяжело дыша и начиная сильно нервничать. — Мне нужен кокаин… Я срочно должен принять дозу! Мне плохо… Я теряю силы… Блять… С ДОРОГИ, ТВАРИ! МНЕ НУЖНА ДОЗА!       Юджин одним толчком сваливает Даниэля и Эдварда с ног, резко поднимается на ноги и начинает с широко распахнутыми глазами бегать из одной стороны в другую.       — СУКА, ГДЕ ДОЗА? — вскрикивает Юджин. — Я ХОЧУ НАНЮХАТЬСЯ КАК СЛЕДУЕТ! Я НЕ МОГУ ЖИТЬ БЕЗ КОКАИНА!       Как только Эдвард и Даниэль поднимаются на ноги, к ним медленно подходит держащийся за раненую, перевязанную руку Питер, с которым оба переглядываются. Пока Юджин еще несколько секунд бегает из одной стороны в другую словно бешеный. Затем где-то в кустах он видит свой черный рюкзак, с диким смехом подбегает к нему, буквально разрывает его и раскрывает один из Zip-Lock пакетиков с порошком. И спустя некоторое время преступнику становится намного легче, а неприятные симптомы как рукой снимает.       — ДА! — радостно вскрикивает Юджин. — ДА! Я ГОТОВ К ЛЮБОМУ ПОДВИГУ! ЛЮБОГО ЗАВАЛЮ ЗА ОДИН РАЗ! ХА-ХА-ХА! Я – ЗЕВС! МНЕ ВСЕ ПОД СИЛУ!       Пока потрясенные и измученные Эдвард, Даниэль и Питер широко распахнутыми глазами наблюдают за происходящим и буквально стараются не дышать, Юджин жадно раскрывает сразу несколько пакетиков и находит чистый шприц и какую-то ампулу, почувствовав себя еще лучше после того, как он все это использует. А в какой-то момент он начинает истерически смеяться, наводя еще больший ужас на друзей, от неподдельного страха вцепившиеся в руки друг друга.       — ВСЕ ДОЛЖНЫ БОЯТЬСЯ МЕНЯ! — во весь голос заявляет Юджин. — Я ЗАВАЛЮ ЛЮБОГО! ЛЮБОГО!       Юджин еще несколько секунд громко смеется, задрав руки и голову к верху, а потом бросает взгляд на Даниэля, Питер и Эдварда, которые медленно отходят назад, пока Уэйнрайт с диким смехом надвигается на них.       — ЧТО, ЖАЛКИЕ ЛЮДИШКИ, ХОТИТЕ ПОБЕДИТЬ МЕНЯ? — ехидно ухмыляется Юджин. — НЕ ВЫЙДЕТ! Я – ЮДЖИН УЭЙНРАЙТ, САМЫЙ СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ! МЕНЯ ЕЩЕ НИКТО НЕ СМОГ ОДОЛЕТЬ!       Эдвард, Питер и Даниэль ничего не говорят и просто в упор смотрят на Юджина, который буквально зеленеет, шатается словно пьяный и никак не может перестать смеяться.       — Интересно, сколько у нас есть времени, чтобы свалить отсюда? — тихо задается вопросом Питер.       — Свалить-то валим, — задумчиво отвечает Даниэль. — Только я не знаю как!       — А поскольку нам придется везти в больницу сразу двоих, то это будет непросто, — резко выдыхает Эдвард.       — НЕНАВИЖУ ВСЕХ! — сходит с ума Юджин, продолжая заливаться смехом и размахивая руками. — ЛЮДИ! Я ВАС ВСЕХ НЕНАВИЖУ!       Юджин заплетающимися ногами отходит в сторону после того, как видит вдалеке красивые солнечные пейзажи. Точнее, ему так кажется, ибо небо сейчас плотно заволочено серыми тучами, а от сильного холодного ветра по коже пробегают мурашки.       — КАКИЕ ЖЕ КРАСИВЫЕ СОЛНЕЧНЫЕ МЕСТА! — радостно восклицает Юджин. — СОЛНЫШКО! СОЛНЫШКО, ПОГОВОРИ СО МНОЙ! ЭЙ, Я ЗДЕСЬ!       Питер, Эдвард и Даниэль закатывают глаза, крутят пальцем у виска и скрещивают руки на груди, наблюдая за ненормальным Юджином и пытаясь предположить, что же он сделает на этот раз.       — Я НЕПОБЕДИМ! — во весь голос вскрикивает Юджин, расставив руки в стороны с чувством незабываемой эйфории. — НЕПОБЕДИМ!       Юджин резко замирает и переводит свой бешеный взгляд куда-то в пространство.       — ЧТО? КТО СКАЗАЛ, ЧТО Я СЛАБЫЙ? КТО СКАЗАЛ, ЧТО Я – ЖАЛКИЙ НАРКОМАН? — Юджин несколько секунд выискивает кого-то в воздухе. — ЭТО ТЫ, МАЛЕНЬКАЯ ДРЯНЬ? ТЫ ЭТО СКАЗАЛА? ЗАПОМНИ, СУКА, Я НЕ НАРКОМАН! Я ЗДОРОВ! ЭТО ВСЕ ЛЮДИ ВОКРУГ МЕНЯ НЮХАЮТ КОКАИН! Я НЕ НЮХАЮ!       Юджин несколько раз оборачивается вокруг себя и руками пытается поймать что-то, что видит только он.       — СЛЫШЬ, А НУ ИДИ СЮДА! Я СЕЙЧАС ТЕБЕ ВМАЖУ! ИДИ СЮДА, БЛЯТЬ! НЕ СМЕЙ УБЕГАТЬ ОТ МЕНЯ! Я – ЮДЖИН УЭЙНРАЙТ! И Я НЕПОБЕДИМ! СЛЫШИШЬ, ТЫ, ТВАРЬ?       Юджин со злостным рыком разгоняется и резко убегает в сторону, преследуя что-то, что хочет от него уйти. А в какой-то момент Уэйнрайт истошно вскрикивает и начинает камнем падать с пропасти, которую не было видно за не очень высокими кустиками. Эдвард, Даниэль и Питер решили последовать за ними и понимают, что земля закончилась лишь тогда, когда бегущий впереди МакКлайф-младший, не видя конца края, начинает падать в пропасть.       — Эдвард! — вскрикивают Даниэль и Питер.       Парни чудом успевают подбежать к Эдварду, взять его под руки, поднять наверх за шкирку и увести подальше от края. Друзья на мгновение переглядываются и снова осторожно подходят к нему, перешагнув через небольшой кустик. Они видят, как Юджин кубарем катится вниз с резкими переворотами, издавая громкие крики, когда он бьется какими-то частями тела. А спустя несколько секунд Уэйнрайт падает на землю вниз животом словно мешок с картошкой и уже больше не двигается после падения с огромной высоты. Несколько секунд Даниэль, Эдвард и Питер молча смотрят вниз, немного тяжело дыша, а затем широко распахнутыми глазами смотрят друг на друга, гадая, что же произошло с Юджином.       — Э-э-э… — запинается Эдвард. — Он… Живой?       — Я бы поспорил… — качает головой Питер. — После такого падения он отбил себе все, что можно.       — Да, это было жестко, — не отрывая взгляда от Юджина, задумчиво произносит Даниэль. — Не думаю, что ему ничего не будет после такого. Если не сдохнет, так инвалидность ему гарантирована.       — Было бы справедливо. После того дерьма, которое он совершил.       — Это было бы слишком мягким наказанием, — хмуро бросает Эдвард. — Ублюдки вроде него заслуживают смерти.       Парням нужно еще несколько секунд, чтобы убедиться в том, что на этот раз их борьба закончена, ибо Юджин до сих пор не двигается и лежит на животе в позе звездочки.       — Он до сих не двигается, — задумчиво отмечает Даниэль. — Походу, этот отморозок в отключке…       — Я не удивлен, — тихо произносит Питер. — Он упал с большой высоты.       — Да уж… — кивает Эдвард, медленно переводит взгляд вниз и осматривает все, что находится у него под ногами. — Теперь можно сказать, что этот тип больше не опасен.       — Это верно, — соглашается Даниэль. — И хорошо, что ты сам не полетел вниз.       — Точно! — восклицает Питер. — Вряд ли бы ты отделался легким ушибом и испугом, если бы нас не было рядом.       — Знаю, — почесав затылок, неуверенно произносит Эдвард. — Признаться честно, я немного испугался.       — Не ты один, приятель.       — Да… — Эдвард медленно поворачивается к Даниэлю и Питеру лицом и хлопает их по плечу с вымученной улыбкой на усталом лице. — Спасибо, ребята. Большое спасибо.       — В следующий раз все же будь поосторожнее, — с едва заметной улыбкой говорит Даниэль.       В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Эдвард, Питер и Даниэль позволяют себе немного расслабиться и перевести дыхание, чувствуя, как холодный ветер обдувает их лица с множеством ссадин, синяков и кровоподтеков, взъерошенные и спутанные волосы и испорченную одежду.       — О, черт… — округляет глаза Даниэль. — Терренс… Кэссиди… Они умирают!       — Мы срочно должны отвести их в больницу! — взволнованно отвечает Питер. — Неизвестно, сколько у нас есть времени. Но думаю, Уэйнрайт вколол им одно и тоже.       — Да какая, твою мать разница! — с тревогой бросает Эдвард. — Нет времени гадать!       Эдвард, Даниэль и Питер резко срываются с места и бегом возвращаются на то место, где должен быть Терренс. Как только парни прибегают туда, они видят, что мужчина уже успел потерять сознание, лежа на земле неподвижно с плотно закрытыми глазами и выглядя жутко бледным.       — Терренс! — с широко распахнутыми глазами вскрикивают Эдвард, Даниэль и Питер.       Все трое молнией подлетают к бессознательному Терренсу и падают рядом с ним на колени.       — Терренс, Терренс! — громко, взволнованно произносит Эдвард, сильно тряся Терренса за плечо. — Ты слышишь меня? Терренс!       — Черт, его, походу, вырвало, — указав на лужицу рядом с Терренсом, отмечает Питер. — Он и сам говорил, что его тошнит.       — Как и Кэссиди, — качает головой Даниэль. — Рядом с ней она тоже была.       — Пожалуйста, брат, пожалуйста, — сильно дрожащим голосом отчаянно умоляет Эдвард, пытаясь привести Терренса в чувство с помощью хлопков по щекам. — Не умирай… Прошу тебя… Терренс!       — Терренс, скажи что-нибудь, — с жалостью во взгляде умоляет Даниэль, легонько трясся Терренса за плечо. — Ты не можешь умереть! МакКлайф!       — Не смей умирать, Терренс! — громко, взволнованно восклицает Питер, похлопав Терренса по щеке. — Слышишь? Не смей! Ты нужен нам!       Пока Даниэль и Питер пытаются привести Терренса в чувство легкими хлопками по лицу, Эдвард дрожащими руками с тяжелым дыханием проверяет его реакцию зрачков и пульс на шее и запястье.       — Реакции на свет нет, а пульс очень слабый, — с тяжелым дыханием сообщает Эдвард. — Но он живой…       — Слава богу… — резко выдыхает Питер.       — Блять! Мы не сможем добраться до больницы за пару минут и не знаем, что этот ублюдок вколол ему и Кэссиди.       — Но то, что их обоих вырвало, что-то означает, — отмечает Даниэль. — Возможно, это даже хорошо, если им нужно вывести ту дрянь из организма.       — В любом случае пока что его лучше не трогать, — спокойно говорит Питер.       — Да-да, пусть лежит на боку, — тихо говорит Эдвард и резко выдыхает. — Не переворачивайте его…       В воздухе на несколько секунд воцаряется тишина, во время которой все трое с грустью и жалостью во взгляде смотрят на жутко бледного Терренса и либо похлопывают его по плечу в разное время, либо просто держат на нем руку.       — Черт, он выглядит ужасно… — тихо, неуверенно отмечает Даниэль. — У меня мурашки по коже бегут…       — У меня тоже… — задумчиво отвечает Питер.       — МакКлайф сам по себе бледный, а сейчас на него страшно смотреть.       — Надеюсь, мы успеем добраться до больницы.       Эдвард несколько секунд ничего не говорит, с жалостью во взгляде виновато смотря на Терренса и сжимая его плечо.       — Это моя вина… — тихо произносит Эдвард. — То, что произошло с ним, лишь моя вина.       — Ты не виноват в этом, чувак, — мягко отвечает Питер. — Терренс пошел на это добровольно. Ты же сам это видел.       — Я не должен был этого допустить. Не мог позволить, чтобы мой брат решил пожертвовать собой.       — Он спас тебя, Эдвард, — с грустью во взгляде отмечает Даниэль. — Ты мог быть на месте Терренса. И мы бы переживали не за него, а за тебя.       — Да лучше бы я был на его месте! — чуть громче заявляет Эдвард, довольно тяжело дыша. — Так было бы справедливее! Раз я все это начал, то мне и нужно было страдать.       — Нет, Эдвард, не говори так, — уверенно говорит Питер.       — Я должен был проявить еще большую жесткость, когда умолял его уйти отсюда. Нельзя было допустить, чтобы мой брат добровольно стал жертвой Уэйнрайта. Жертвой этого больного наркомана.       — Терренс не стал бы слушать тебя в любом случае и пошел за тобой из-за страха, что могло что-то случиться. Он сам сказал, что чувствует себя ответственным за тебя. Твой брат был готов пожертвовать собой и пойти на все, лишь бы спасти тебя.       — Я тоже пытался спасти его! — громко отвечает Эдвард. — Делал все, чтобы защитить его и не позволить этому ублюдку что-то с ним сделать! На меня легла ответственность защищать тех, кто пошел со мной, и я не справился с ней. И вот итог: Терренс сейчас умирает, и мы не знаем, сколько он протянет, у Питера порезана рука, и Кэссиди тоже очень плоха.       — Ты делал все, что мог, — уверенно отмечает Даниэль.       — И я облажался! Облачался по полной!       — Чувак, прекрати винить себя в том, что случилось, — спокойно говорит Питер. — Мы трое пошли за тобой, чтобы помочь тебе и защитить в случае опасности. И перестань пытаться взвалить на свои плечи тот груз, который не можешь вытянуть. Мы все были в ответе друг за друга.       — На месте Терренса должен был быть я! Я!       — И что бы это изменило? — недоумевает Даниэль. — Нам не стало бы легче, если Уэйнрайт вколол эту дрянь тебе!       — Все было бы иначе, если бы все услышали меня. — Эдвард резко встает на ноги и начинает активно размахивать руками. — Я тысячу раз просил вас, блять, свалить отсюда и дать мне шанс самому разобраться с этим ублюдком. Но ни один из вас не сделал этого! Не сделал!       — Мы бы тоже не ушли и не бросили тебя, — уверенно заявляет Питер. — Как бы ты ни умолял нас! Какую бы жесткость ты ни проявлял!       — Я бы заставил! Потому что не хотел чувствовать себя виноватым в том, что втянул вас всех в это дерьмо.       — Да, и эта тварь тотчас расквиталась бы с тобой! — возмущается Даниэль. — Забыл, как он дубасил тебя некоторое время назад? Как ты валялся на земле и корчился от боли!       — Это было бы справедливо! Несправедливо то, что на наших глазах умирает мой брат! Я должен был сам быть на месте Терренса! Идея прийти сюда была моя! А значит, мне и следовало пострадать!       — Никому не стало бы лучше от того, что ты бы помирал вместо своего брата.       — ЭТО БЫЛО БЫ КУДА СПРАВЕДЛИВЕЕ! СПРАВЕДЛИВЕЕ, БЛЯТЬ! ТОГО, ЧТО СЕЙЧАС ПРОИСХОДИТ, НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ! НЕ ДОЛЖНО!       Немного обескураженные Даниэль и Питер вопросительно переглядываются между собой и удивленно смотрят на возбужденного Эдварда.       — Эй, Эдвард, Эдвард, ты что! — спокойно произносит Питер. — Успокойся, все хорошо… Я понимаю, что ты очень переживаешь за брата, но не надо так психовать.       — Легко, блять, сказать! — громко бросает Эдвард. — ЛЕГКО! ЧЕСАТЬ ЯЗЫКАМИ ВСЕ МОГУТ!       — Ты думаешь, мне сейчас весело? — удивляется Даниэль. — Моя сестра может погибнуть, а я не хочу потерять ее вновь! Я тоже готов рвать и метать из-за этого ублюдка, который принес столько зла! Но я пытаюсь держаться, потому что понимаю, что от моих истерик никому не будет лучше: ни Кэссиди, ни Терренсу.       — Если бы никто из вас не пошел со мной, то никто бы не пострадал! — вскрикивает Эдвард. — Это дело касалось только меня, и только я должен был завершить его! Если этот ублюдок Уэйнрайт и хотел грохнуть меня, то это было бы справедливо! Раз я пошел сюда, то и пострадать должен был только один!       — Твою мать, МакКлайф, да проснись ты наконец, — немного раздраженно говорит Питер, резко встает на ноги и подходит к Эдварду. — Этот ублюдок грохнул бы тебя еще в том чертовом доме! Тебе, бестолочи, просто повезло, что ты отделался лишь синяками и ушибами! А все, мать твою, могло бы хуже! Ты мог сдохнуть! Уэйнрайт сделал бы для этого все возможное! Этот тип по-тихому грохнул бы тебя или накачал этой дрянью, и увидел бы ты нас всех в последний раз!       — Зато все было бы справедливо! — вскрикивает Эдвард. — Сдох бы тот, кто ЗАСЛУЖИВАЕТ ЭТОГО! А не тот, кто не должен был ввязываться в это дело!       — Да ты просто обязан поблагодарить за то, что благодаря нашим усилиям твоя задница не так сильно пострадала. За то, что мы трое пошли сюда добровольно. Отпускать тебя одного было бы преступлением!       — Мне не нужна ничья помощь!       — Конечно! — закатывает глаза Питер. — Особенно когда ты валялся на земле полудохлый, полуизбитый и весь в крови!       — Это было МОЕ дело! И ТОЛЬКО Я должен был покончить с ним! Ни один из вас вообще не должен был ввязываться во все это и тем более жертвовать собой.       — Черт, МакКлайф, да успокойся ты уже! — раздраженно рычит Даниэль, резко поднимается на ноги и подходит к тяжело дышащему Эдварду. — Хватит закатывать истерику, от которой ничего не изменится!       — А что ты предлагаешь? — громко удивляется Эдвард, расставив руки в бока. — ЧТО, СУКА?       — Успокоиться для начала! И прекратить вести себя как капризный ребенок! Ради умирающего брата!       — Как я могу, блять, успокоиться, зная, что мой брат умирает? КАК? Я НЕ ХОЧУ ЕГО ТЕРЯТЬ! НЕ ХОЧУ!       — Слушай, парень, хватит вести себя как истеричная девчонка, строить из себя героя, который в одиночку спасает весь мир, и считать, что тебе под силу справиться со всем этим дерьмом одному.       — Все было бы нормально, если бы вы трое не поперлись со мной!       — Блять, как ты же бесишь… — Даниэль прикладывает руку ко лбу. — Правильно Питер сказал, что ты обязан благодарить нас за то, что твои родители и невеста не будут плакать над твоим трупом. Без нас ты бы подох как подзаборная крыса! И избавился бы Уэйнрайт от твоего трупа! Мы могли больше НИКОГДА не увидеть тебя! Ты хоть понимаешь это?       — Слушайте, хватит таскаться за мной как за ребенком! — раздраженно бросает Эдвард. — Я уже давно не маленький и могу САМ отвечать за свои действия! Бесит, что все пытаются контролировать меня! ХВАТИТ! МНЕ ЭТО НАДОЕЛО! Я УЖЕ НЕ МАЛЕНЬКИЙ!       — Сейчас же прекрати истерику! — твердо требует Питер. — Мы понимаем, что ты сходишь с ума из-за того, что случилось с Терренсом, но это не повод вести себя как псих.       — Да-да, вы все считайте меня бесполезным щенком, за которым нужно присматривать!       — Извини, конечно, но это правда, — уверенно признается Даниэль. — Терренс правильно делает, что иногда одергивает тебя. Если тебя не сдерживать, то ты захочешь проломить башкой Великую Китайскую стену.       — И надо признать, что Уэйнрайт был прав, говоря, что ты еще не наигрался в героя, — добавляет Питер. — Ты до сих пор пытаешься стать им и доказать людям, что тебе под силу справиться со всем одному.       — Я всего лишь пытался защитить свою невесту от этого больного ублюдка, — громко оправдается Эдвард.       — Для этого не надо было тащиться сюда.       — Мы рады, что ты дал нам шанс спастись и уйти, — признается Даниэль. — Но мы, твою мать, шли на это добровольно! Понимали все риски и опасности! И ты прекрасно видел, что ни одному из нас не удалось справиться с Уэйнрайтом в одиночку. Но когда мы стали командой, то мы стали сильнее.       — О, да! — закатывает глаза Эдвард. — Один лежит без сознания и умирает, а другому руку порезали!       — Запомни, Эдвард, есть вещи, которые ты не сделаешь в одиночку, — уверенно отвечает Питер. — Без нас ты уже давно был бы мертв!       — Значит, без вас я – никто?       — Не надо все переворачивать! Просто научись включать голову, когда что-то делаешь!       — Смотри, МакКлайф, смотри, до чего довело твое желание повыпендриваться! — восклицает Даниэль и рукой указывает на Терренса. — Твой брат без сознания! Умирает от какой-то херни! А вместо того чтобы хоть что-то сделать, ты орешь как ненормальный и устраиваешь истерики.       — Я знаю, что Терренс вот-вот умрет! — срывается на крик Эдвард, резко размахивая руками. — ЗНАЮ! Знаю, что он пострадал ни за что!       — Вот и сделай хоть что-нибудь, чтобы спасти своего брата, который был готов пойти в огонь и воду ради твоей задницы! — холодно советует Питер. — А не ори как психованная девчонка и не размахивай руками!       — Сука… — Эдвард, вцепившись руками в свои волосы, с учащенным дыханием начинает наматывать круги. — Отец точно убьет меня. А мать с Ракель будут ненавидеть меня, если Терренс погибнет… Все будут ненавидеть меня! Потому что он погибнет из-за меня!       — Не смей говорить, что Терренс умрет! — уверенно требует Даниэль. — Он будет жить, Эдвард, слышишь! Жить!       — А если бы все было наоборот? — предполагает Питер. — Вдруг Терренса начали бы обвинять в том, что ты пожертвовал собой ради него? Наталия вполне могла бы подумать такое! Или же твои родители! Он боялся этого и сам в этом признался! МакКлайф боялся, что сможет уследить за тобой!       — А я боялся, что не спасу его! — громко, отчаянно признается Эдвард. — И я не сумел защитить его!       — Терренс знал, на что шел, решив поставить Уэйнрайту руку, — напоминает Даниэль. — Его поступок был осознанный!       — Все, чувак, давай успокаивайся и бери себя в руки, — уверенно призывает Питер. — Хватит вести себя как капризная девчонка! Это не спасет твоему брату жизнь! Так же, как истерики Даниэля не спасут Кэссиди.       — Да, а вы знайте куда идти? — громко удивляется Эдвард. — Кто из вас, твою мать, знает, как нам добраться до этой чертовой больницы? Ты, Роуз? Или ты, Перкинс?       — Эдвард, сейчас же угомонись! — прикрикивает Даниэль. — Мы все, черт возьми, на нервах! Я ТОЖЕ на грани истерики! Давай мы все будем психовать и наблюдать за тем, как Терренс и Кэссиди умирают?       — Хватит, МакКлайф, довольно! — восклицает Питер. — Ты – мужик, черт побери! Вот и веди себя как мужик! Тогда и другие перестанут называть тебя щенком!       — Хватит быть крутым лишь на словах! Пора доказать это на деле! Никому не нужны твои красивые слова и торжественные клятвы. Всем нужны твои решительные поступки и хорошее отношение к тем, кому ты хочешь доказать свою любовь.       — Хорошо-то языком чесать! — фыркает Эдвард. — Кэссиди ведь пострадала не по твоей вине, а по вине этого ублюдка Уэйнрайта!       — Я как-то раз имею отношению к тому, что она связалась с наркотой и буквально утонула в этом болоте! Следя за ней получше, я бы не допустил, чтобы моя сестра сбежала из дома и связалась с Уэйнрайтом.       — Вот и я о том же! Если бы я приложил больше усилий, Терренс не пострадал бы! Я отдавал все свои силы, чтобы прикрыть его и вас двоих. Но я облажался! Снова. И из-за своей ошибки я могу потерять своего лучшего друга!       — Да не виноват ты в этом! — восклицает Питер. — Сколько можно тебе говорить! Это было желание Терренса! Никто не принуждал его к этому! Он сам толкнул тебя и подставил Уэйнрайту руку!       — Виноват! — громко вскрикивает Эдвард, довольно тяжело дыша и сильно напрягая все свои мышцы. — ВИНОВАТ! ЭТО БЫЛА МОЯ ЧЕРТОВА ВИНА!       — Хватит, МакКлайф! — приподнимает руку Даниэль. — Заткнись! Если ты не можешь успокоить себя сам, то мы сделаем это в два счета.       — Лучше успокойте себя!       — Не провоцируй нас, парень, — угрожает Питер. — Лично я не хотел бы этого делать, но ты вынуждаешь хорошенько врезать по твоей и без того побитой роже.       — Да пошли вы на хер! — низким, грубым голосом бросает Эдвард. — ОБА! НАДОЕЛО, ЧТО ВСЕ СЧИТАЮТ СВОИМ ДОЛГОМ УКАЗЫВАТЬ МНЕ ЧТО ДЕЛАТЬ! НАДОЕЛО! ПРОВАЛИСЬ ОНО ВСЕ К ЧЕРТУ! НИЧЕГО НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ И СЛЫШАТЬ! Я УСТАЛ, БЛЯТЬ! УСТАЛ!       Понимая, что Эдвард вряд ли успокоится сам, Питер залупляет ему довольно крепкую пощечину, после которой парень резко замолкает, хватается за щеку и сгибается пополам, довольно тяжело дыша.       — Может, это хоть немного вправит тебе мозги, — более низким голосом произносит Питер. — А ты перестанешь вести себя как истеричка и начнешь делать хоть что-то.       На несколько секунд в воздухе воцаряется пауза, во время которой Даниэль и Питер наблюдают за Эдвардом, пока он смотрит на них так, словно хочет как минимум ударить по лицу в ответ. Парни ждут, что МакКлайф-младший полезет в драку и мысленно к этому готовятся. Но парень резко отворачивается от них, отходит в сторону и прикладывает руку ко лбу, широко распахнутыми глазами осматриваясь вокруг и чувствуя, как легкий прохладный ветер обдувает его лицо.       — Может, это было лишнее? — слегка хмурится Даниэль.       — Как раз нет, — уверенно произносит Питер. — Иначе бы он так и продолжил психовать.       — А если он совершит какую-нибудь глупость? В таком состоянии он на все способен!       — Вряд ли. МакКлайф больше одержим мыслями о Терренсе.       — Возможно, — с грустью во взгляде соглашается Даниэль. — Но, с другой стороны, я понимаю его чувства. Ведь я и сам страшно переживаю за свою сестру. И тоже жалею, что не уследил за ней в свое время.       — Тебе-то нечего стыдиться, а вот Эдварда могут обвинить в то, что произошло с его братом.       — Нет, мне до сих пор стыдно. Перед родителями. Которым я дал обещание позаботиться о Кэссиди. Мама умоляла меня об этом незадолго до своей смерти. Но я не сумел… И упустил момент, когда можно было что-то менять.       — Но теперь ты можешь это исправить.       — И исправлю. Я не имею права на еще одну ошибку.       — Думаю, и Эдвард сумеет оправдаться перед семьей. Да, может, мистер МакКлайф и правда поругает его немного. Но все наладится. Я уверен.       — Он хотя бы понимает, что виноват.       — Да уж… А ведь он был таким скромным парнишкой, когда мы только познакомились с ним.       — Хоть Эдвард – нормальный парень, иногда он творит полную дичь, — признается Даниэль. — Его все время колбасит. То он строит из себя героя, то резко сдается, то снова надевает костюм Бэтмэна и идет спасать мир…       — Страх умереть, Даниэль, — спокойно произносит Питер. — Эдвард был готов умереть, но страшно боялся. Ибо знал, что у него есть близкие люди. Он боялся заставить их страдать. Даже если ты знаешь, что рано или поздно умрешь, тебе все равно страшно. Страшно покидать этот мир. Особенно если в нем есть люди, для которых ты многое значишь.       — Думаю, у Терренса было такое же мнение.       — Хоть его поступок безрассудный, я восхищен им. Он делом доказал, что готов пойти на все ради близких. Без колебаний оттолкнул Эдварда и подставил руку Уэйнрайту. Зная, что та херня могла убить его.       — Их братская любовь сильна, — уверенно отвечает Даниэль. — Парни были готовы умереть друг ради друга.       — Будь я на месте МакКлайфа-старшего, то поступил бы точно также. Не раздумывая.       Еще несколько секунд Даниэль и Питер наблюдают за все еще взволнованным Эдвардом, стоящего в стороне спиной к парням, а потом медленно переводят взгляд друг на друга.       — Попробуем поговорить с ним? — предлагает Даниэль.       — Давай я сам поговорю с ним, а ты сходи к Кэссиди и узнай, как она, — отвечает Питер.       — Точно! Мы же оставили ее совсем одну!       — Иди, Даниэль, я со всем разберусь. И присмотрю за Терренсом.       — Хорошо, — кивает Даниэль. — Я вернусь сюда вместе с Кэссиди. А потом мы уже будем решать, как выбраться отсюда.       Даниэль направляется в нужную сторону, пока Питер провожает его с грустью во взгляде до тех пор, пока тот не скрывается из виду. А после этого он медленно переводит взгляд на скрестившего руки на груди Эдварда, пару секунд наблюдает за ним, осторожно подходит к нему и кладет руку на плечо, тихо произнеся:       — Эдвард…       Эдвард медленно поворачивается лицом к Питеру и тихо говорит без эмоций на лице:       — Прости, психанул немного…       — Не беспокойся, мы все понимаем, — кивает Питер.       — Не могу отделаться от чувства вины перед Терренсом.       — Ты же не заставлял его идти на это.       — Так или иначе он может умереть из-за меня.       — Нет, Эдвард, Терренс не умрет. Он сильный и сможет выкарабкаться.       — Я опять виноват перед братом. Однажды я мог убить его собственными руками под давлением своего больного дяди. И вот теперь я уже точно могу его убить.       — Чувак, Терренс сам пошел на это. Добровольно.       — Тот чертов укол предназначался мне, Питер, — отчаянно отвечает Эдвард. — Я должен был быть вместо Терренса! Не он!       — Если бы ты был на его месте, то он бы переживал за тебя так же, как и ты – за него сейчас.       — Если Терренс умрет, то я никогда себе этого не прощу. Я не смогу это вынести… Не смогу!       — Перестань, Эдвард. — Питер берет Эдварда за плечи и слегка встряхивает его. — Терренс будет жить, я знаю это! Мы должны верить, что все будет хорошо.       — Ну да, хорошо… — бубнит себе под нос Эдвард. — Я не удивлюсь, если сейчас откуда-нибудь вылезет Уэйнрайт и перегрохает нас к чертовой матери.       — Уэйнрайт перестал быть угрозой для нас и вряд ли сможет добраться сюда после падения с высоты.       — Не знаю… Сомневаюсь…       — Все, приятель, от него мы отвязалась. Поэтому мы можем свалить отсюда и отвести Терренса и Кэссиди в больницу как можно скорее. Да, путь будет длинный и непростой. У нас две жертвы, которых нам придется тащить на себе, и никто не знает, как выбраться отсюда. Но мы справимся. Мы выберемся отсюда. Вместе мы – сила!       — Сейчас я уже ни в чем не уверен… — покачав головой, неуверенно отвечает Эдвард.       — Соберись, Эдвард, я тебя прошу! — с жалостью во взгляде умоляет Питер. — Ты не можешь сдаваться из-за одного лишь чувства вины за то, в чем тебя никто не винит.       — Я виноват, и никто не будет это отрицать!       — Твой брат нуждается в тебе. И ты обязан помочь ему и быть рядом с ним. Да, я понимаю, что тебе больно и страшно, но пустив все на самотек, ты сделаешь все еще хуже. Ты уже точно потеряешь Терренса.       — Знаю, но я ничем не могу помочь ему… — разводит руками Эдвард.       — Можешь! Ты можешь и должен помочь своему брату! Он пожертвовал собой, чтобы спасти тебя. А значит, ты должен спасти его. А если ты позволишь Терренсу умереть, ничего не делая лишь из-за страха, то все реально подумают, что ты поступил как эгоист и бросил близкого человека умирать.       — Все и так будут винить меня…       — А Терренса не винили бы? Не винили бы в том, что он не уследил за тобой? Вашим родителям это точно не понравится!       — Никому не понравится…       — Если ты так дорожишь братом, то должен послать все страхи сомнения на хер и думать, как помочь ему. Если с Терренсом что-то случится, то этого не переживут ни Ракель, ни ваши отец с матерью. Наталия тоже усомнится в тебе. Она верит в тебя и всегда говорит, что ты намного сильнее, чем думаешь. А узнав о твоей слабости, Рочестер усомнится в том, что ты такой надежный. Хотя ты не можешь разочаровать ее.       Эдвард несколько секунд ничего не говорит и нервно сглатывает, пока его глаза бегают из стороны в сторону, а он сам понимает, что Питер говорит довольно правильные вещи.       — Ты прав… — резко выдыхает Эдвард. — Я веду себя как тряпка… Хотя понимаю, что не имею на то право.       — Хорошо, что ты это понимаешь.       — Наверное, я никогда не научусь скрывать свои эмоции и оставаться хладнокровным в любой ситуации. А когда страдает кто-то из моих близких, у меня вообще едет крыша.       — Это нормально. Не надо скрывать эмоции. Если тебе хочется высказаться, то сделай это. Лучше на пять минут стать психованной истеричкой, чем все время быть напряженным и замалчивать проблемы.       — Я знаю…       — Соберись, брат, соберись. — Питер хлопает Эдварда по одному плечу и слегка сжимает оба. — Ты сможешь. Просто скажи себе, что тебе под силу даже невозможное.       — У меня нет выбора… — пожимает плечами Эдвард. — Раз я накосячил, то мне все и исправлять.       Питер с грустью во взгляде смотрит на Эдварда, крепко обнимает его и хлопает по спине и голове.       — Все будет хорошо, — подбадривает Питер. — Вместе мы справимся с этим.       — Хотелось бы верить, — резко выдыхает Эдвард.       — И да… — Питер отстраняется от Эдварда. — Ты не тряпка. Будь ты слабым, то держался бы отсюда подальше и не смог бы постоять за себя. Но ты-то не боялся и был достаточно уверенным. Да, сдался в какой-то момент, но это нормально.       — Звучит вдохновляющее, — с легкой улыбкой отмечает Эдвард.       — У тебя все на лице написано. Не надо гадать, о чем ты думаешь.       — Я и не пытаюсь ничего скрыть.       В воздухе на пару-тройку секунд воцаряется пауза, после которой Эдвард осматривается по сторонам и слегка хмурится.       — Эй, а где Даниэль? — интересуется Эдвард.       — Ушел к Кэссиди, — объясняет Питер.       — Ох… — Эдвард медленно проводит рукой по волосам. — Еще и Кэссиди…       — Да уж, две жертвы этого больного наркомана…       Эдвард качает головой, а чуть позже он останавливает свой взгляд на Терренсе, все еще лежащий на земле без движений. Нервно сглотнув, он неуверенно подходит к брату, опускается на колени и виновато смотрит на него.       — Прости меня, Терренс… — тихо извиняется Эдвард. — Ты не должен был пострадать из-за меня… На твоем месте должен быть я.       Эдвард хлопает Терренса по плечу и щеке.       — Держись, брат. Я не брошу тебя. Буду рядом до самого конца и сделаю все, чтобы помочь тебе. Обещаю. Только держись. Мне нужен брат… Которого я не хочу терять…       В этот момент Питер медленно подходит к Эдварду и Терренсу, опускается на колени рядом с ними и слегка сжимает его плечо.       — Мы не позволим тебе умереть, приятель, — уверенно обещает Питер. — Ты нужен нам… Нам нужен брат. Наш старший, мудрый брат.       Эдвард и Питер несколько секунд неуверенно смотрят то друг на друга, то на бессознательного Терренса. В какой-то момент блондин хлопает младшего из братьев МакКлайф по плечу, а тот на секунду закрывает лицо руками и проводит ими по всклокоченным волосам. Позже их внимание привлекают звуки, что становятся все громче и громче, и они видят Даниэля, на руках которого находится бессознательная Кэссиди.       — Все по-прежнему? — неуверенно спрашивает Эдвард.       — Да, она все также без сознания, — с грустью во взгляде отвечает Даниэль, медленно опускает Кэссиди на землю и садится рядом с Эдвардом и Питером, приподняв девушку, прижав ее к себе и положив ее голову к себе на колени. — Но к счастью, дышит.       — Без слез на нее не взглянешь… — задумчиво отмечает Питер, с жалостью во взгляде смотря на Кэссиди. — Бедная девочка совсем плоха.       — С Терренсом, походу, все также плохо… — Даниэль бросает короткий взгляд на Терренса, на плече которого Эдвард держит свою руку.       В воздухе на пару-тройку секунд воцаряется тишина, во время которой парни переглядываются между собой, Даниэль гладит Кэссиди по голове, а Эдвард с грустью во взгляде смотрит на Терренса.       — А ведь Ракель была права, когда говорила о своих опасениях, — отмечает Эдвард. — Ее ночной кошмар стал реальностью.       — Точно! — восклицает Питер. — Случилось то, чего она боялась. И причем в обоих случаях Терренс спасал близких от гибели: в кошмаре спас Ракель, а сейчас – тебя.       — А еще во сне угрожали Ракель, но сейчас угрожали мне.       — Верно.       — Хоть я и не верю в сны, в этот раз он сбылся. — Эдвард запускает руку в свои волосы. — Ракель всегда говорит, что все ее предчувствия сбываются. И она в очередной раз это доказала.       — Но даже если она и предупреждала твоего брата, он ее не послушал.       — Верно… — Эдвард переводит грустный взгляд на Терренса и кладет руку на его плечо. — Терренс знал об угрозе и предчувствовал беду. Но даже это не остановило его… И я не смог ничего сделать, хотя меня и самого преследовало чувство, что должно случиться что-то плохое.       — С тех пор как мы пошли сюда?       — Нет. С тех пор как Терренс рассказал нам о сне Ракель. Тогда я страшно испугался, но понятия не имел, откуда ему стоит ждать опасности.       — Да я и сам был неспокоен, если честно…       — Эй, о чем вы говорите? — слегка хмурится Даниэль. — Что там приснилось Ракель? И как это связано с Терренсом?       — Саймон Рингер угрожал Ракель, а Терренс пытался помочь ей, — рассказывает Эдвард. — И после одной из таких попыток этот тип хотел выстрелить в нее, но мой брат загородил ее собой и… Сразу же умер…       — И Терренс с самого начала знал о ее кошмаре и плохом предчувствии, — добавляет Питер. — Но как мы видим, его это не остановило.       — Ничего себе… — с округленными глазами качает головой Даниэль. — Значит, Терренс знал, на что шел? Понимал, что мог пострадать, и рисковал сознательно?       — Знал, — кивает Эдвард. — Когда Терренс был в сознании, он сказал, что был готов к этому и пошел на риск сознательно.       — Говорите, Саймон Рингер угрожал Ракель во сне?       — Да… И в нем был не только он, но еще и дядя Майкл, Уэйнрайт и Элеанор Вудхам – женщина, которая пыталась убить Алисию.       — Уэйнрайт был в том сне?       — Уж не знаю, совпадение ли то, что сначала мы с Наталией встретили этого ублюдка, а уже потом Терренс сказал, что Ракель видела его во сне. Но что-то в этом есть.       — Но ведь она увидела этот сон уже после того, как ты рассказал нам с МакКлайфом о побеге того мерзкого ублюдка, — отмечает Питер.       — Не знаю, Питер. В любом случае уже поздно об этом говорить.       — Постой, именно поэтому ты так усердно умолял нас свалить? — слегка хмурится Даниэль.       — Я умолял вас уйти, потому что не хотел, чтобы вы пострадали. Ведь вы не имейте к Уэйнрайту никакого отношения. То есть… Только Терренс с Питером не имеют. Я… Я наивно полагал, что смогу спасти вас от гибели. Лишь сейчас я понимаю, что эта сука в любом случае грохнула бы нас всех…       — Но признай, это тоже было причиной, — уверенно говорит Питер.       — Может, чуть позже мы немного позабыли о кошмаре Ракель. Но… Но стоило нам встретить Уэйнрайта, я вспомнил об этом. Меня преследовала мысль, что что-то должно случиться. Поэтому передо мной стояла задача не позволить вам – а тем более Терренсу – нарваться на этого ублюдка. Но увы… Иногда мы не можем изменить некоторые вещи…       Эдвард склоняет голову и рассматривает свои руки, пока Даниэль и Питер с грустью во взгляде смотрят на него.       — Тебе не за что себя винить, Эдвард, — спокойно говорит Даниэль. — Ты пытался избежать плохого. Я тоже не верю в сны и считаю их глупостью. Но стоит признать, что это был некий знак того, что случится в будущем. Может, Ракель тоже пыталась как-то избежать этого… Но она оказалась бессильной.       — В этом случае была бы хотя бы одна жертва, — добавляет Питер. — Терренс или ты – неважно!       — Все мы так или иначе пострадали, — резко выдыхает Эдвард. — У тебя рука порезана, Терренс получил укол какого-то дерьма, Даниэль тоже выглядит не очень, а у меня адски болят все мышцы и кости. Каждое движение дается мне с трудом.       — Ты страдаешь физически, а я еще и морально, — спокойно отмечает Даниэль. — И память вернулась, и выяснилось, что моя сестра жива…       — Надо же… А я почти забыл о том, что еще ты был пришибленным идиотом…       — Я хочу поскорее об этом забыть, чтобы не поддаться желанию удавиться. Все эти годы я старательно пытался не думать о прошлом. О том, что не справился со своей ответственностью. Не уследил за Кэссиди… — Даниэль медленно переводит взгляд на бледную, бессознательную Кэссиди, которую он прижимает к себе, и убирает с ее лба несколько прядей волос, что упали на него из-за усилившегося ветра. — И жалею, что всегда относился к ней так равнодушно.       — А как вы ладили в детстве? — интересуется Питер.       — Мы не были близки. Часто ссорились и издевались друг над другом. Кэсс постоянно доносила родителям о моих проделках, подставляла меня, а порой даже шантажировала. А в отместку я порой устраивал ей не самые приятные сюрпризы.       — Наверное, я бы уже давно прибил Терренса, если бы родители не разлучили нас, — бросив мимолетную улыбку, предполагает Эдвард.       — Иногда она так доводила меня, что иногда я хотел, чтобы моя сестра никогда не появлялась на свет. Единственным спасением от нее были прогулки с друзьями или свидания с девчонками. Выходные были для меня пыткой… Мне было по хер на ее жизнь, когда мы жили с родителями. Куда она ходит, с кем встречается, что делает, за что мать с отцом ругают ее. Я все замечал, но не предавал этому значения.       — Вы не любили друг друга? — спрашивает Питер.       — В глубине души я любил свою сестру, но ни разу не сказал этого при живых родителях. Признался в этом лишь тогда, когда мы потеряли их. Тогда мы немного сблизились, чтобы вместе пережить это горе. Ненадолго. Тогда Кэссиди уже сильно зависела от наркотиков. В какой-то момент наши отношения сильно ухудшились. Поначалу я пытался вразумить ее. А она нагло врала мне и вела себя очень агрессивно… Ну а потом… Потом я снова забил на нее. Мол, пусть делает что хочет… Мне уже было по хер. Да и не хотелось возиться с сестрой, которая свалилась на меня как снег на голову.       — Наркоманы всегда агрессивные и лживые. Начнешь спрашивать их, украли ли они ту или иную вещь, а эти люди начинают все отрицать и говорить, что это сделал кто-то другой. И свою зависимость они тоже не признают и считают, что могут в любой момент завязать.       — Тогда я ничего не знал о наркоманах и думал, что смогу справиться с сестрой. Мол, я сильнее… Но… Это было не так… — Даниэль на секунду замолкает и качает головой, смотря в одну точку и поглаживая Кэссиди по волосам. — К сожалению, я упустил момент, когда еще мог спасти ее от мира, которым правит наркота.       — Извини, но ты бы не уследил за ней в любом случае, — неуверенно отвечает Эдвард.       — Знаю, но я должен был выполнить общение, которое дал родителям. — Даниэль еще немного приподнимает Кэссиди, прикладывает ее голову к своей груди и нежно гладит по затылку, обнимая сестру другой рукой и прижимая поближе к себе. — Я обещал им, что буду заботиться о Кэссиди, но не смог… Не оправдал их ожидания. И от этого мне реально обидно… Я всегда был плохим братом. Но я предпочитал не вспоминать об этом. Я жил так, словно ничего не случилось, и закрыл свою боль на замок.       — Но теперь у тебя есть шанс, — уверенно говорит Питер. — Да, это будет сложное время, но Кэссиди справится. Тем более, у нее есть желание завязать с этой гадостью. Она с радостью согласится лечь в клинику.       — Нет, я не упущу этот шанс! — Даниэль засовывает руку в карман своей куртки, достает из него материнский браслет, который ему отдала Кэссиди, и начинает рассматривать его. — Я не брошу Кэссиди и буду заботиться о ней. Ради памяти отца, который всегда думал, что я стану надежным тылом для своей сестры. Ради памяти матери, которая со слезами умоляла меня позаботиться о Кэссиди, умирая на больничной койке.       Даниэль медленно выдыхает с прикрытыми глазами и прикладывает браслет к груди, мысленно поклявшись выполнить последнюю волю родителей.       — Все будет хорошо, сестренка, — обращается к Кэссиди Даниэль. — Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я никогда не брошу тебя. Не брошу.       Питер с жалостью во взгляде наблюдает за Эдвардом и Даниэлем и чувствует, как его сердце больно сжимается, глядя на то, как его друзья убиты горем из-за того, что произошло с их родственниками. Надеясь как-то поддержать друзей, блондин похлопывает парней по плечу, щеке и спине, в какой-то момент крепко приобняв обоих.       — Ох, ладно, парни… — тихо выдыхает Питер. — Надо выбираться отсюда…       — Только как? — недоумевает Даниэль. — Мы ведь не знаем, куда идти!       — Вы оба можете остаться здесь, а я попробую выбраться отсюда и пригнать машину Терренса. Вам будет тяжело пробираться по этой глуши и тащить на себе этих двоих.       — А ты уверен, что сможешь найти дорогу? — выражает тревогу Эдвард. — Вдруг ты заблудишься?       — Надеюсь, что не заблужусь. В телефоне есть карты, по которым я могу попробовать выбраться отсюда. Может, мне повезет, и я смогу найти место, где есть сотовая связь. Я неплохо ориентируюсь по картам… Да и где-то здесь есть дорога. А это уже хорошо.       — Чувак, твоя рука порезана! — напоминает Даниэль. — Кровотечение может усилиться! Эта перевязка – лишь временное решение.       — У Терренса в машине должна быть аптечка. Я смогу нормально обработать рану, когда доберусь до нужного места.       — И как долго нам придется ждать тебя?       — Я постараюсь добраться до машины Терренса как можно скорее.       — Ты уверен в том, что сможешь выбраться отсюда? — неуверенно спрашивает Эдвард.       — Еще раз говорю, я постараюсь.       — Ладно… — Эдвард пожимает плечами. — Тогда удачи.       — И будь осторожнее, — добавляет Даниэль.       — Я постараюсь, — уверенно кивает Питер и переводит взгляд на Терренса. — Да… Мне нужны ключи от машины Терренса. Дайте кто-нибудь, пожалуйста.       Эдвард раскрывает один из внутренних карманов на джинсовке Терренса, достает из него ключи от машины и их отдает Питеру.       — Спасибо. Надеюсь, я скоро вернусь.       Питер в последний раз бросает всем парням и Кэссиди короткий взгляд, поднимается на ноги, хлопает Эдварда и Даниэля по плечу и быстрым шагом куда-то уходит, уже через несколько секунд исчезнув из виду.       — Думаешь, он выберется отсюда? — с тревогой спрашивает Эдвард.       — Хотелось бы верить, — задумчиво отвечает Даниэль. — Надеюсь, что где-то все-таки есть сотовая связь, и он сможет выйти в Интернет.       — В любом случае он все равно потратит много времени. Судя по моим ощущениям, мы будто забрели на другой конец города в самую глушь.       — Согласен! Выбрала эта сука убежище, до которого невозможно добраться.       — И мы потратили кучу сил не только на то, чтобы добраться сюда, так еще и на то, чтобы бороться с этим кабаном.       — О да, я реально запарился с ним.       — Мы все намучились…       — Да уж… — устало вздыхает Даниэль. — Знаешь, как мне хочется свалить отсюда и присесть на что-то более мягкое и удобное, чем земля, пол или пенек.       — Я тоже, но запрещаю себе думать об этом. По крайней мере, сейчас. Как бы сильно мне не хотелось рухнуть на кровать и заснуть, я не отправлюсь домой до тех пор, пока мы не отвезем Терренса и Кэссиди в больницу и не узнаем, что с ними.       — И я не пойду. Плевать на то, что я сейчас пребываю в шоке и сильно утомлен. Все мои мысли о Кэссиди и Терренсе.       На пару секунд в воздухе воцаряется пауза, во время которой Эдвард хлопает Терренса по плечу, а Даниэль все еще прижимает Кэссиди к себе и гладит ее по голове или щеке.       — Интересно, могут ли девушки догадываться, что с нами происходит? — задается вопросом Эдвард. — Может ли Ракель думать сейчас о плохом?       — Ракель точно чувствует беду. А зная о том кошмаре с участием твоего брата, девчонкам придется постараться, чтобы успокоить ее.       — Нам всем придется успокаивать ее, когда она узнает, что произошло. — Эдвард запускает руку в свои волосы и проводит ею по лицу. — Я не знаю, как буду говорить ей про Терренса. И понятия не имею, как сказать это отцу с матерью!       — Тебе придется сделать это.       — Знаю. Я и не могу это скрывать.       Даниэль кивает с грустью во взгляде и хочет сказать что-то еще, но в этот момент раздаются звуки, похожие на сирену.       — Слышишь? — настораживается Даниэль, переглянувшись с Эдвардом. — Звук сирены!       — Он все ближе! — округляет глаза Эдвард. — Как будто кто-то едет сюда!       — Может, выйдем на дорогу и посмотрим?       — Пошли.       Эдвард быстро поднимается на ноги и ждет, когда Даниэль осторожно положит Кэссиди на землю и тоже встает. Затем парни подбегают к автомобильной дороге, осматриваются по сторонам и видят две машины с мигающими огнями красного и синего цвета, следующие друг за другом, а также карету скорой помощи с включенной сиреной.       — Кажется, они нашли нас, — тихо говорит Даниэль.       — Черт, я почти забыл, что звонил мистеру Джонсону и просил его прислать полицию, — качает головой Эдвард.       — Так получается, что Питер зря ушел?       — Не зря! Нам нужно было забрать машину Терренса в любом случае. Раз уж Роуз пошел туда, то пусть хотя бы пригонит сюда тачку, и мы поедем в больницу.       — Ну… Если только для этого…       Полицейские машины и карета скорой помощи медленно останавливаются напротив Даниэля с Эдвардом. А через несколько секунд из одной из полицейских машин выходит молодой мужчина в форме и направляется к парням, показывая свое удостоверение со словами:       — Здравствуйте, офицер Майлс.       — Здравствуйте, — здороваются Даниэль и Эдвард.       — В полицию поступил звонок о том, что в этих местах скрывается преступник Юджин Уэйнрайт.       — Да-да, это я попросил прислать вас сюда, — вежливо отвечает Эдвард.       — Вы уверены, что преступник находится здесь?       — Уверен! Он здесь. Правда упал с большой высоты, сильно ударился и до сих пор не пришел в себя.       — Упал с высоты? — слегка хмурится полицейский.       — Да, он недалеко отсюда.       — А еще у нас двое пострадавших, — добавляет Даниэль.       — Двое пострадавших? — уточняет полицейский.       — Да, мужчина и девушка. Уэйнрайт что-то им вколол, и они сейчас без сознания.       — Позвольте увидеть пострадавших.       — Да, конечно, они там, — уверенно говорит Эдвард. — Давайте я покажу вам.       Эдвард делает некий жест рукой и провожает полицейского к Терренсу и Кэссиди, пока к Даниэлю подходит еще один, который стоял рядом.       — Вы можете привести нас к Юджину Уэйнрайту? — спрашивает полицейский.       — Без проблем, — кивает Даниэль. — Он там.       Даниэль быстро приводит полицейского к тому месту, где находится Юджин, все еще лежащий на земле без сознания.       — Срочно приведите сюда врачей! — громко приказывает один из полицейских. — Здесь двое пострадавших!       — Спускаемся вниз, ребята, там находится Юджин Уэйнрайт, — уверенно говорит еще один полицейский. — И приведете сюда еще и врачей! Он упал с большой высоты. Я вижу на камнях кровь. Скорее всего она принадлежит ему.       Все полицейские и врачи начинают заниматься своим делом, время от времени что-то друг у друга спрашивая. Эдвард и Даниэль сейчас находятся рядом с теми, кто осматривает Кэссиди и Терренса, и с волнением наблюдают за происходящим. Правда долго стоять в одиночестве им не приходится, поскольку к ним вскоре подходит один из полицейских.       — Значит, вас было четверо, считая этого мужчину и девушку? — уточняет полицейский.       — Нет, с нами был еще один парень, — отвечает Даниэль.       — Парень?       — Да, он решил пригнать сюда машину пострадавшего мужчины, чтобы мы смогли добраться до больницы.       — А давно он ушел?       — Нет, совсем недавно.       — Хорошо. Если в ближайшее время он не появится здесь, то мы организуем поиски и найдем этого человека.       — Надеемся, он все-таки сможет выбраться.       — Будем надеяться. — Полицейский быстро прочищает горло. — Хорошо, а что насчет девушки? Она тоже была с вами?       — Нет, господин полицейский, — качает головой Эдвард. — Эту девушку мы нашли в том доме, в котором прятался Уэйнрайт. Он запер ее в одной из комнат. А незадолго до падения вколол ей что-то, от чего ей стало совсем плохо.       — А вы покажете тот дом?       — Да, конечно. Хотя до него идти довольно далековато.       — Я вас понял, — кивает полицейский. — Кроме вас есть еще кто-то?       — Нет, больше никого.       — А что, по-вашему, Уэйнрайт мог вколоть этим двоим?       — Возможно, какой-то наркотик. В доме, где он прятался, полного какого-то наркотического порошка, который он пробовал прямо на наших глазах.       — После этого Уэйнрайт ругался буквально на все, что движется, кричал как ненормальный, бегал и впадал в истерику, — добавляет Даниэль.       — Значит, наркоман… — слегка хмурится полицейский.       — Мы считаем, что он вколол этим двоим лошадиную дозу этого наркотика.       — Ясно…       — Простите, офицер, а вы знайте Виктора Джонсона? — интересуется Эдвард. — Он – капитан полиции! Я разговаривал с ним некоторое время назад и попросил прислать полицию.       — Да-да, конечно, — уверенно кивает полицейский. — Капитан Джонсон в курсе вашего звонка. По его приказу сюда и выехали сотрудники полиции и скорой помощи.       — А почему его с вами нет?       — Не беспокойтесь, сэр, он тоже едет сюда. Очень скоро будет на месте. А пока что мы поддерживаем с ним связь и сообщаем обо всем, что происходит.       — Хорошо, спасибо большое.       Полицейский бросает короткий взгляд на своих коллег, а затем, слегка нахмурившись, повнимательнее рассматривает Даниэля и Эдварда.       — Похоже, Уэйнрайт крепко вас избил… — задумчиво отмечает полицейский. — Кровь, синяки…       — Было такое, — кивает Эдвард.       — Вам следует попросить врачей осмотреть вас и обработать ваши раны.       — Да, мы попросим, — кивает Даниэль.       — А вы как в целом чувствуйте себя?       — Нормально. Нам здорово досталось, но мы в порядке.       — Да, все отлично, — уверенно добавляет Эдвард.       — Хорошо, — произносит полицейский, — Тогда давайте вот как поступим: вы быстро покажете мне тот дом, в котором скрывался Уэйнрайт, а потом вернетесь сюда и попросите врачей осмотреть вас.       — Без проблем, — пожимает плечами Даниэль.       — Эй, вы трое! — Полицейский жестом подзывает еще нескольких полицейских, которые находятся рядом с пострадавшими Терренсом и Кэссиди. — Вы идете за мной! Нам покажут убежище Уэйнрайта, в котором есть целая партия наркотиков.       Пока трое полицейских уверенно подходят к своему коллеге, Эдвард и Даниэль переглядываются между собой.       — Да, а пока мы идем туда, расскажите, пожалуйста, о том, как вы здесь оказались, и что Уэйнрайт с вами сделал, — просит полицейский.       — Все началось с того, что я увидел Уэйнрайта неподалеку от себя и… — начинает рассказывать Эдвард.       Пока Даниэль и Эдвард провожают полицейских к нужному дому, они подробно рассказывают обо всем, что произошло, и охотно отвечают на их уточняющие вопросы.       

***

      На протяжении более трех часов Ракель, Наталия, Хелен, Ребекка и Джейми ждут хоть каких-то новостей от Виктора Джонсона или звонка от Эдварда, Терренса и Питера. Пока девушки даже не пытаются сдержать слезы и жмутся друг к другу, единственный мужчина старается хоть как-то держаться, в глубине души страшно боясь, что с его детьми может что-то случиться. Как и его супруга, которая буквально трясется от этой мысли. Песик Сэмми разрывается между всеми и отчаянно старается утешить каждого. Он не отходит от своей хозяйки Хелен и не перестает жалобно скулить, будто тоже переживая за парней и желая увидеть ими живыми.       — Больше трех часов… — тихо шмыгает носом Наталия, приобнимая рядом сидящую Ребекку. — Никаких известий от парней и мистера Джонсона.       — Я не глубоко верующая, как моя тетя… — иногда вытирая слезы с лица, дрожащим голосом говорит Ракель, пока Джейми мягко гладит ее плечо. — Но я отчаянно молюсь Богу о том, чтобы с парнями все было хорошо.       — Господи, вот куда могло занести эту компанию? — нервно потирая руки, недоумевает Джейми. — Ладно бы телефоны включили! Но нет – у всех троих он отключен!       — Кстати, девочки, а куда хотели пойти парни? — спрашивает Ребекка, крепко сжимая носовой платок в руках.       — Куда-то за город… — неуверенно отвечает Хелен. — Посидеть на природе… Но куда именно – мы не знаем.       — Если так, то я не удивлюсь, если они и правда встретили Уэйнрайта, — уверенно говорит Джейми. — Этот тип скрывается там, где нет людей, а где-нибудь за городом его вполне можно встретить.       — Я хочу, чтобы это было лишь нашим предположением… — со слезами на глазах говорит Наталия. — Встретить Уэйнрайта – значит навлечь на себя страшную беду.       — Господи, как же я хочу, чтобы этого типа поскорее поймали и посадили в тюрьму, — с жалостью во взгляде говорит Ребекка. — Несправедливо, что он разгуливает на свободе так, словно ничего не случилось.       — Боюсь, его поймают еще не скоро, — с прискорбием отвечает Джейми. — Вынужден признать, что он очень хорошо прячется ото всех. Даже если полиция тщательно проверяет каждое место в городе…       — Да уж…       — Даже если они найдут его, это не дает гарантии, что его арестуют. Он может попытаться сбежать. Опять кого-нибудь подстрелит и дальше будет наводить ужас на людей. Особенно девушек.       — Этого мы и боимся… — тихо вздыхает Ракель. — Кто знает, сколько нам еще придется ждать того дня, когда этого типа найдут. А может, его вообще не поймают.       — Нет, милая, он не будет прятаться вечно, — поглаживая Ракель по плечу, уверенно отвечает Ребекка. — Рано или поздно полиция арестует его.       — Если честно, я тоже начинаю сомневаться, что его поймают… — с тревогой признается Наталия, нервно потирая ладони. — А если еще и парни встретили этого человека, то ничем хорошим это не кончится. И больше всех может пострадать Эдвард, ведь Уэйнрайт ненавидит его едва не больше, чем Майкл. Хотя я так не хочу, чтобы с ним что-то произошло. Я этого не переживу…       Наталия сгибается пополам и закрывает лицо руками, тихонько плача и слегка дрожа от волнения. Сэмми тихонько скулит, подходит к ней и лапой трогает ее колено. Та смотрит на пса, тихо шмыгнув носом, и гладит того по голове.       — Боже, хоть бы Питер не пострадал, даже если парни и встретили его… — с мокрыми глазами качает головой Хелен. — Я не очень уверена, что он сможет противостоять такому человеку, как Уэйнрайт. Да, Питер может постоять за себя, но у него может не хватить сил…       — Да даже Терренс не справится с ним, хотя он достаточно силен физически, — дрожащим голосом говорит Ракель. — Все наши парни далеко не слабые, но с таким монстром они точно не справятся.       — Согласна, — кивает Наталия.       — А помня про свой кошмар, я не могу перестать думать о том, что с Терренсом произошло что-то страшное. Если еще не случилось…       Ракель проводит руками по волосам и продолжает горько плакать, пока Джейми с грустью во взгляде приобнимает за плечи, прижимает к себе и гладит по голове, пытаясь как-то утешить ее.       — Ох, черт, как же я ненавижу ждать неизвестно чего неизвестно сколько… — тихо вздыхает Джейми. — Ненавижу неопределенность. Мне нужно конкретно знать, чего ожидать.       — Мы все не любим, мистер МакКлайф, — с грустью в мокрых глазах отвечает Наталия и тихо шмыгает носом. — Вы не одни…       — Особенно сейчас, когда нам ничего неизвестно о парнях уже больше трех часов, — добавляет Хелен.       — Господи, взрослые люди, а ведут себя как дети! — качает головой Ребекка и тихо шмыгает головой. — Должна же у них быть голова на плечах!       — Ох, Ребекка, боюсь, что даже если мы попытаемся вправить им мозги, они все равно продолжат находить себе приключения, — проведя рукой по лицу, устало вздыхает Джейми. — Особенно, Эдвард! Он вообще не может сидеть на месте и жить спокойной жизнью. Как будто он кайфует от того, что набивает кому-то морду.       — Эдвард всегда говорит, что не хочет быть кем-то вроде старика, — признается Наталия.       — Да, но этот мальчишка не знает меры. Эдвард отключает мозги, когда ему предоставляется шанс поиграть в героя.       — Думаю, он успокоится после того, как Уэйнрайта арестуют. Ведь после окончания суда над Майклом он несколько месяцев не думал о приключениях.       — Нет, Наталия, он не успокоится. Я думал, что это пройдет, когда мой сын был подростком. Мол, ему просто нужно было перебеситься. Но нет – ничего не менялось. Эдвард был безбашенным, будучи ребенком, и он такой же безалаберный сейчас, будучи взрослым мужчиной.       — Да, но ведь Терренс тоже не сидел на месте, будучи подростком, — отмечает Ребекка.       — Это не случай Эдварда. Даже после женитьбы он вряд ли станет спокойнее. Ему все время нужно куда-то направлять свою энергию. Прямо какой-то синдром гиперактивности. По-моему, недостаточно даже того, что он отдает все силы группе.       — Ну знайте, порой у Терренса тоже бывает слишком много энергии, — отмечает Ракель. — Да, в последнее время он стал намного спокойнее, но иногда этот человек бывает похож на Эдварда в некоторых ситуациях. Бывают моменты, когда он тоже отключает мозги, когда что-то делает.       — Не могу поспорить, — кивает Ребекка. — Ребята иногда копируют повадки друг друга.       — Тем не менее Терренс куда более ответственный и серьезный, — уверенно отмечает Джейми. — А Эдвард… Эдвард всегда был эдаким раздолбаем, который никогда не думает о последствиях и действует бездумно.       Сэмми негромко подает голос, с грустью во взгляде смотря на Ребекку и Джейми.       — Ох, любят же наши с Ребеккой сыновья доставлять проблемы и заставлять нервировать, — резко выдыхает Джейми.       — Мальчишки такие, — пожимает плечами Ребекка. — С ними всегда много проблем.       На несколько секунд воцаряется тишина, во время которой все переглядываются между собой или пытаются утешить, а Хелен дрожащими руками приглаживает шерстку Сэмми. Но затем ее нарушает телефонный звонок на телефон Джейми. Это заставляет всех вздрогнуть и, почувствовав учащенное сердцебиение, перевести испуганный взгляд на мужчину, который достает телефон и смотрит на экран.       — Это мистер Джонсон! — сообщает Джейми и прикладывает телефон к уху. — Да, мистер Джонсон, говорите. Есть какие-нибудь новости?       Джейми несколько секунд слушает то, что говорит Виктор, пока его глаза нервно бегают из стороны в сторону.       — Что? — округляет глаза Джейми. — Нашли? Серьезно?       Все резко округляют глаза и с еще большей жалостью смотрят на Джейми.       — А где? — уточняет Джейми. — Как далеко?       Через пару секунд Джейми широко распахивает глаза.       — Что? Да это же черт знает где! Как их вообще могло занести туда?       Ракель, Наталия, Хелен и Ребекка с ужасом в мокрых глазах качают головами и прикрывают рты руками.       — В чем дело? — шепотом спрашивает Ребекка.       Джейми ничего не говорит и приподнимает руку ладонью к женщинам.       — Что? — переспрашивает Джейми. — Четверо? Но подождите… Вы уверены, что их было четверо? Их же должно было быть трое!       Наталия, Хелен и Ракель слегка хмурятся и переглядываются между собой. А пока Джейми продолжает слушать Виктора, неожиданно начинает звонить мобильный телефон Ракель, который она берет со столика, и отвечает на звонок, не глядя на экран.       — Алло, — произносит Ракель.       — Привет, Ракель, — тихим голосом произносит мужчина. — Это Эдвард…       — Эдвард?       Хелен и Наталия переводят взгляд на Ракель, буквально позабыв про Джейми.       — Эдвард, слава богу! — резко выдыхает Ракель. — Где вы с Терренсом и Питером пропадали? Мы с Хелен, Наталией и твоими родителями чуть с ума не сошли!       — Со мной все в порядке, — спокойно отвечает Эдвард.       — Мы три часа пытались дозвониться вам, но никто не брал трубку! То занято, то недоступно!       — Ракель… — дрожащим голосом произносит Эдвард. — Мне нужно кое-что сообщить тебе…       — Мне?       — Да… Это очень важно…       — Но в чем дело? — слегка хмурится Ракель. — И почему у тебя такой тихий голос? Он дрожит!       — Мне безумно больно это говорить, но ты должна об этом знать.       — Слушай, а с тобой точно все в порядке? Ты что-то слишком сильно нервничаешь…       — Да, я в порядке, не беспокойся… Но вот Терренс…       — Терренс? — Ракель на пару мгновений замирает и резко выпрямляется, округлив ошарашенные глаза.       Хелен, Наталия и Ребекка с ужасом в глазах наблюдают за Ракель, страшно боясь узнать то, что Эдвард собирается сказать ей.       — Но что с ним? — с тревогой спрашивает Ракель. — Что произошло, Эдвард?       — С ним произошла беда, Ракель, — дрожащим голосом сообщает Эдвард.       — Умоляю, скажи мне, что с ним произошло! Я должна это знать! Ничего от меня не скрывай!       — Его сейчас везут в больницу… Он… Он очень плох…       Сердце пропускает пару ударов, вызывая давящее чувство в груди Ракель, слезы сами текут из глаз, дыхание перехватывает, а ее саму начинает сильно трясти.       — Чт-т-то? — дрожащим голосом произносит Ракель. — Терренса? В больницу?       Ребекка, Наталия и Хелен широко распахивают глаза и с тихим охом прикрывают рот рукой, а Сэмми, сидя рядом со своей хозяйкой, жалобно скулит.       — Но почему? — издает тихий всхлип Ракель. — Что с ним произошло?       — Это все Уэйнрайт, — неуверенно отвечает Эдвард. — Мы с парнями увидели его недалеко от места, где решили отдохнуть… Точнее, я первым заметил его и решил проследить за ним.       — Вы видели Уэйнрайта?       — Да. К сожалению, он поймал нас, и мы долго были вынуждены отбиваться от него… И… — Эдвард медленно выдыхает. — В итоге Уэйнрайт что-то вколол Терренсу… Ему быстро стало плохо… Сначала его вырвало, а потом он потерял сознание.       — О, господи… — Ракель с ужасом в глазах прикрывает рот рукой.       — Мне очень жаль, Ракель… Клянусь, я отдавал все силы на то, чтобы защитить парней, но не смог. Мне… Мне стыдно, что мой брат пострадал из-за меня… Из-за моего желания покончить с Уэйнрайтом.       — Нет… — тихо произносит Ракель. — Нет, этого не может быть… Я не верю… Это неправда!       — Увы, дорогая, это правда, — с прискорбием сообщает Эдвард. — Я сам до сих пор в это не верю, но… Увидев врачей, которые осматривали его, мне пришлось поверить.       — Боже мой…       Наталия приобнимает Ракель и прижимает ее к себе, видя, что та находится на грани истерики, и прислоняет ухо к ее телефону в надежде услышать то, что говорит Эдвард.       — Что Уэйнрайт вколол Терренсу? — спрашивает Ракель и тихо шмыгает носом. — Неужели какой-то яд?       — Я не знаю, Ракель, — отвечает Эдвард. — Но возможно, это какой-то наркотик. Мы с ребятами обнаружили, что Уэйнрайт – наркоман. Со стажем… Кроме того, мы также нашли юную девушку, над которой Уэйнрайт всячески издевался, давая ей большие дозы наркотиков.       — А его состояние? Как он сейчас?       — Врачи сказали, что его состояние тяжелое. Больше станет известно, когда его привезут в больницу.       — Где ты сейчас, Эдвард? — взволнованно спрашивает Ракель. — Куда везут Терренса? В какую больницу? Я немедленно приеду туда!       — Терренса везут в центральную больницу. Я уже еду туда. Останусь там до тех пор, пока врачи не скажут мне, что с ним случилось. Ту девушку тоже везут туда. Ей тоже плохо. Те же симптомы, что и у Терренса.       — Я немедленно еду туда.       — Хорошо, тогда я буду ждать тебя.       — Если приедешь раньше и что-то узнаешь, дай мне знать.       — Не переживай, Ракель! Я тут же сообщу тебе, если что-то узнаю про Терренса. А как приедешь в больницу, я поподробнее расскажу тебе о том, как мы встретили Уэйнрайта.       — Спасибо, Эдвард. Я уже еду…       Ракель отключает звонок и дает волю своим эмоциям, начав плакать еще пуще прежнего, согнувшись пополам и даже негромко вскрикнув от отчаяния. Наталия все еще продолжает обнимать подругу и гладить ее по голове, боясь представить себе, что же та услышала, раз сейчас находится на грани истерики.       — Ракель, в чем дело? — проявляет беспокойство Хелен. — Что тебе сказал Эдвард?       — Что произошло с Терренсом? — взволнованно спрашивает Ребекка. — Почему его везут в больницу?       Ракель еще несколько раз издает всхлипы прежде чем сильно дрожащим голосом попытаться сообщить всем, что произошло:       — Уэйнрайт… Он что-то вколол Терренсу…       — О, господи… — округляет глаза Наталия.       — Его состояние тяжелое…       — Нет… — дрожащим голосом произносит Ребекка, с ужасом в глазах прикрывает рот обеими руками и начинает плакать пуще прежнего. — Нет, этого не может быть!       — Значит, парни все-таки встретили Уэйнрайта? — с ужасом в глазах спрашивает Наталия.       — Эдвард сказал, что увидел его первым… — с учащенным дыханием отвечает Ракель. — И решил проследить за ним.       — Но что этот тип вколол Терренсу?       — Я не знаю, Наталия, не знаю… — Ракель снова сгибается пополам, запускает пальцы в волосы и оттягивает их. — Знаю лишь то, что его вырвало, и он без сознания в тяжелом состоянии…       — А Эдвард? — тихо шмыгает носом Ребекка. — Он-то в порядке?       — Говорит, что с ним все хорошо.       — Господи, какой кошмар… — с ужасом в глазах качает головой Хелен и гладит Сэмми по голове, пока тот жалобно скулит.       — Я же говорила, что мой кошмар сбудется! — отчаянно напоминает Ракель, резко встав с дивана и начав нервно наматывать круги. — Предчувствия никогда не обманывали меня! Если я что-то чувствую, это сбывается. Но мне никто не верит!       — И это пугает меня, — с тревогой признается Наталия, положив руку на сердце, что отбивает сумасшедший ритм.       — Пока что Терренс живой, но он может умереть… Если Уэйнрайт вколол ему что-то такое, то мой кошмар станет реальностью.       — Нет-нет, Ракель, не думай об этом, — мягко говорит Хелен. — Терренс не умрет и выживет ради тебя.       — Господи, ну почему? — Ракель присаживается на диван рядом с Хелен и тихо шмыгает носом. — Почему именно он? Почему?       Когда Ракель душераздирающе вскрикивает и сгибается пополам, Хелен обнимает свою подругу и прижимает ее к себе, позволяя той плакать у нее на плече и поглаживая по спине или голове. Сэмми с жалобным поскуливанием кладет морду на колени плачущей девушки, а Ребекка и Наталия приобнимают друг друга, не сдерживая горькие слезы. Спустя несколько секунд встревоженный Джейми кладет телефон в карман, резко выдыхает и переводит потрясенный взгляд на всех женщин.       — У меня для вас несколько новостей, — сдержанно сообщает Джейми. — Первое: парней нашли, но с Эдвардом, Терренсом и Питером был еще кто-то четвертый. Второе: они действительно встретили Уэйнрайта. За ним решил проследить Эдвард, а Терренс и Питер пошли за ним. Третье: тот тип удерживал какую-то молодую девушку в своем убежище, насиловал ее и накачивал наркотиками. И четвертое, ту девушку и Терренса сейчас везут в больницу. Этот мерзавец что-то вколол им. Они без сознания, их рвало, а их состояние очень тяжелое.       — Но как это могло случиться? — со слезами на глазах взволнованно спрашивает Ракель. — Почему именно Терренс?       — Я не знаю, Ракель. Виктор знает лишь то, что ему сообщили его коллеги, которые уже прибыли в то место, где все произошло.       — А где он сам? — удивляется Хелен.       — Пока что едет. Но скоро будет на месте.       — А как они узнали, где их искать? — недоумевает Наталия.       — Виктор сказал, что Эдвард сам позвонил ему и попросил прислать скорую и полицию.       — Эдвард звонил мистеру Джонсону? — удивляется Ребекка.       — Да, дорогая, — сдержанно отвечает Джейми. — Как мы и думали, наш сын решил опять поиграть в героя. Думал, что сможет задержать этого мерзавца и выдать его полиции.       — Ох, Эдвард, Эдвард…       — Очень «благородный» поступок, который привел к ужасным последствиям. Из-за желания проследить за Уэйнрайтом его брат сейчас находится в тяжелом состоянии.       — Но Эдвард же пытался спасти Терренса и уговаривал парней бежать! — отмечает Наталия. — Он сам сказал об этом Ракель!       — Какая разница, Наталия? Пошел бы он или с кем-то, Эдвард поступил безответственно! На места Терренса мог быть он! И мы переживали бы за него, если бы ту дрянь вкололи ему! А все из-за того, что ему вдруг захотелось отправиться едва ли не в самую глушь и расправиться с кабаном, которого можно завалить лишь с помощью целой армии.       — На места Терренса мог быть и Эдвард, и Питер, — с жалостью во взгляде говорит Хелен.       — Этим двоим крупно повезло, что Уэйнрайт не вколол эту дрянь им. И я настоятельно советую вам всем молиться о том, чтобы тот укол не был смертельным. Мы пока не знаем, что именно ему вкололи и как много. Если ситуация сложная, то Терренс может умереть.       — Нет-нет, я не хочу потерять его! — захлебываясь слезами, высоким голосом тараторит Ракель. — Если Терренс умрет, я не знаю, что сделаю!       — Нет, я не переживу потерю сына, — низким голосом говорит Ребекка. — Мои сыновья – это то, ради чего я живу. Я могу пережить что угодно, но только не смерть Терренса или Эдварда. Только не это!       Пока Хелен и Наталия пытаются утешить безутешную Ракель, Джейми обнимает Ребекку и гладит свою супругу по голове, пока та горько плачет у него на плече, не веря, что это действительно произошло с ее сыном. А в какой-то момент утешающий всех Сэмми переводит взгляд на Блер, Виолетту и Кристиану, которые заходят в гостиную с ошарашенными глазами.       — Мы уже знаем про Терренса, — с грустью во взгляде говорит Кристиана.       — Услышали крики Ракель и пришли сюда в тот момент, когда вы все объясняли, — тихо добавляет Виолетта.       — Он выживет? — с испугом в глазах спрашивает Блер. — Прошу, скажите нам, что с ним все хорошо.       — Мы не можем ничего сказать, — качает головой Наталия и тихо шмыгает носом. — Эдвард позвонил Ракель и лишь сказал, что Терренс находится в тяжелом состоянии, и его везут в больницу.       — Он умрет, — со слезами на глазах произносит Ракель. — Терренс умрет… Прямо как в моем кошмаре… Я потеряю его… Я потеряю смысл жить…       Когда Ракель снова громко всхлипывает, задрав голову к верху, Сэмми жалостливо скулит и бросает короткий взгляд на Хелен, которая мягко треплет его за уши.       — Ракель, ради бога, успокойся, — поглаживая Ракель по плечу и приобнимая ее, просит Наталия. — Даже думать не смей о том, что Терренс погибнет.       — Он выживет ради тебя, — мягко, уверенно добавляет Хелен. — Все будет хорошо. Терренс – сильный человек.       — Хоть бы этот укол не был смертельным, — отчаянно умоляет Ракель. — Хоть бы Терренс выжил… Пожалуйста, господи… Пожалуйста… Я этого не переживу…       — Все будет хорошо, милая, — тихо говорит Наталия. — Терренс справится. Я уверена в этом.       В этот момент Джейми, все еще обнимающий Ребекку обеими руками, наблюдает за тем, как Наталия и Хелен пытаются утешить Ракель, хотя сами также безутешно плачут и переживают, и медленно выдыхает.       — Ох, ладно, нет времени сидеть… — решительно говорит Джейми. — Надо ехать в больницу. Мистер Джонсон сказал, что Терренса везут в центральную.       — Парни тоже едут туда, — дрожащим голосом отвечает Ракель. — Эдвард обещал рассказать обо всем, что произошло.       — Вот и прекрасно! Послушаем, что нам расскажет этот сорвиголова! И как он будет оправдываться.       — Послушайте, поезжайте пока без меня, а я присоединюсь к вам позже, — неуверенно говорит Хелен. — мне придется отвести Сэмми домой, потому что меня не пустят в больницу с собакой.       — Э-э-э, если хочешь, можешь оставить песика здесь, — неуверенно предлагает Блер. — Мы с Виолеттой и Кристианой с радостью присмотрим за Сэмми.       — Да, Хелен, оставляй Сэмми здесь, — подбадривает Кристиана. — Надо – поиграем. Надо – накормим.       Сэмми пару раз лает, а Хелен пару секунд думает перед тем, как спокойно сказать:       — Хорошо, я согласна.       — Вот и прекрасно! — восклицает Виолетта. — А когда вы все узнайте, то ты приедешь и заберешь своего красавчика.       — Сэмми… — Хелен переводит взгляд на Сэмми и берет в руки его морду. — Мальчик мой… Я пока что оставляю тебя здесь. Но как только мы узнаем, что произошло с Терренсом, то я мы поедем домой. Веди себя хорошо и делай все, что тебе говорят. Хорошо?       Сэмми снова лает пару раз, а Хелен смотрит на него с легкой улыбкой на лице, гладит по голове и за ухом, встает с дивана, берет свою сумочку со столика и догоняет всех остальных, кто уже встал с дивана.       — Эй, Ракель, только не вздумай брать ключи и садится за руль, — уверенно говорит Наталия, положив руку на плечо Ракель. — Поедем на моей машине.       — Да я и так не смогу вести, — без эмоций на лице отвечает Ракель. — Мои мысли сейчас только о Терренсе…       — Поехали, девушки, поехали, — торопит Джейми, подводя девушек ко входу.       — Держите нас в курсе! — умоляет Блер.       — Если что-то узнайте про Терренса, то сообщите нам, — добавляет Виолетта. — Мы тоже очень переживаем за него.       — Мы позвоним, когда что-то узнаем, — обещает Наталия.       Забрав кое-какие свои вещи, Ракель, Наталия, Ребекка, Джейми и Хелен подходят к выходу и покидают дом, пока Блер, гладящая грустного Сэмми по голове, Виолетта и Кристиана наблюдают за ними с жалостью во взгляде, молясь о том, чтобы Терренс остался живым и невредимым.       

***

      Проходит тридцать-сорок минут. К дому Терренса и Ракель подъезжает желтое такси. В нем сейчас сидит Анна, которая еще не знает, что недавно произошло. Расплатившись за проезд, девушка покидает машину, закрывает дверцу и осматривает особняк, пока такси покидает территорию, на которую его пропустила охрана. Ею тут же овладевают приятные воспоминания о тех моментах, которые она провела со своими близкими людьми. Это все заставляет ее скромно улыбнуться со слезами на глазах, понимая, что те воспоминания – моменты прошлого, которые вряд ли когда-то будут пережиты вновь.       Впрочем, Анна быстро берет себя в руки и вытирает слезы с лица и красных, опухших глаз. Еще несколько секунд девушка рассматривает дом Терренса и Ракель, а затем она резко выдыхает, медленно, но уверенно направляется ко входной двери, останавливается напротив нее, немного колеблется еще пару секунд и дрожащей рукой нажимает на дверной звонок пару раз. Сеймур несколько секунд ждет ответа, переминаясь с одной ноги на другую и скрестив руки на груди. А потом дверь наконец-то открывается, и на пороге показывается Блер. При виде Анны юная служанка округляет глаза, придя в ужас от того, что с ней стало. Толстый слой тонального крема выглядит не слишком естественно на ее лице и не может скрыть следы усталости. Да и опухшие и красные печальные глаза – «прекрасные» предатели, дающие понять, что Сеймур находится в подавленном состоянии уже долгое время.       — Анна? — неуверенно произносит Блер. — Э-э-э… Привет…       — Привет, Блер, — помахав рукой, с немного натянутой улыбкой тихо отвечает Анна. — Давно не виделись.       — Мы… Не ждали твоего визита.       — Как ты поживаешь?       — У меня все хорошо. А ты?       — Тоже все отлично, — врет Анна.       — А почему ты выглядишь такой… Уставшей?       — Э-э-э… Я… Просто не выспалась немного…       — О, вот оно что…       Блер на пару секунд отводит взгляд в сторону, прекрасно понимая, что Анна могла соврать ей, ибо она знает ее как позитивного, улыбающегося и жизнерадостного человека, но сейчас эта исхудалая, подавленная девушка уж точно на такую не похожа.       — Э-э-э, Блер… — неуверенно произносит Анна, крепко сжимая ручку своей сумки обеими руками. — Слушай… Я бы хотела поговорить с Ракель или Терренсом. Они сейчас дома?       — Ракель и Терренс? — со слегка округленными глазами переспрашивает Блер. — Э-э-э… Нет… Их сейчас нет…       — Жаль… Наверное, гуляют где-то…       — Э-э-э… Нет… Они не гуляют…       — Они с ребятами?       — Нет…       — Кстати, мне кажется, ты выглядишь испуганной. — Анна повнимательнее рассматривает Блер. — Как будто что-то произошло.       — Слушай, Анна… — Блер поправляет свой пучок, бросив немного испуганный взгляд в сторону. — Тут такие дела…       — В чем дело? — округляет глаза Анна.       — Знаешь… — Блер чешет свой затылок. — А проходи-ка ты в дом. Мы с Виолеттой и Кристианой сейчас все объясним.       Блер отходит от порога и позволяет Анне зайти в дом. Та медленно делает это и немного испуганными глазами осматривается по сторонам, как будто ожидая какой-то опасности. Пока юная служанка закрывает дверь, зеленоглазая девушка неуверенным шагом приходит в гостиную и снова окидывает взглядом окружающую ее обстановку. А через несколько секунд Анна слегка вздрагивает от собачьего лая и резко оборачивается на звук, увидев подбегающего к ней Сэмми.       — Сэмми! — слегка улыбается Анна. — Привет…       Сэмми негромко лает и, виляя хвостом, мягко тычется носом в ладонь Анны с намеком на поглаживание. Та понимает его и с удовольствием гладит собаку по голове, чувствуя себя немного лучше.       — Эй, а ты что здесь делаешь? — дружелюбно спрашивает Анна. — Ты же должен быть с Хелен!       Взволнованный Сэмми начинает громко лаять, будто пытаясь рассказать Анне, что произошло некоторое время назад.       — В чем дело, Сэмми? — недоумевает Анна. — Почему ты так нервничаешь? Неужели что-то произошло с Хелен?       Сэмми громко лает еще несколько секунд до того, как в гостиную заходят Кристиана с Виолеттой.       — Сэмми, почему ты… — хочет спросить Кристиана.       Тут взгляды Кристианы и Виолетты останавливаются на Анне, чье появление потрясает обеих.       — Анна? — удивленно произносят Кристиана и Виолетта.       — Здравствуйте, Кристиана, — с едва заметной улыбкой машет рукой Анна. — Виолетта…       — Надо же… — неуверенно произносит Виолетта. — Ты… Изменилась… Раньше ты не была такой.       — Э-э-э… — неуверенно мямлит Анна, переминаясь с одной ноги на другую. — Нет-нет, все в порядке… Я просто не выспалась… Не спала… Всю… Ночь.       — Правда? — слегка хмурится Кристиана.       — Да… Не беспокойтесь… Все хорошо…       Виолетта слегка хмурится и переглядывается с Кристианой, понимая, что Анна только что им соврала. Они видят, что ее глаза безжизненные, щеки стали впалыми, а она сама выглядит бледной и исхудалой. Впрочем, служанки Ракель и Терренса решают промолчать об этом и ничего не говорят до тех пор, пока в гостиную не возвращается Блер.       — Послушайте, а что здесь произошло? — задумчиво спрашивает Анна, окидывая всех взглядом. — Почему Сэмми находится здесь, а не с Хелен? И где сейчас Терренс с Ракель?       — О, понимаешь, дорогая… — неуверенно произносит Кристиана. — Произошло кое-что ужасное…       — Ужасное? — широко распахивает глаза Анна. — С Ракель? Терренсом? Хелен?       — Давай присядем, — спокойно предлагает Блер.       С этими словами Блер подводит Анну к дивану и вместе с ней садится на него, пока Виолетта с Кристианой садятся напротив.       — Я хочу знать все, — с жалостью во взгляде говорит Анна. — Пожалуйста, скажите мне, что произошло.       — Произошло то, что… — запинается Виолетта. — То, что недавно Терренса отвезли в больницу…       — Что? Терренса? В больницу?       — Это правда, — кивает Блер. — Он сейчас в тяжелом состоянии.       — Господи… — Анна с ошарашенными, широко распахнутыми глазами качает головой. — Но что с ним произошло? Он чем-то болен?       — Ты знаешь, что Юджин Уэйнрайт сбежал из тюрьмы? — спрашивает Блер.       — Уэйнрайт? Тот, который издевался над Наталией?       — Тот.       — Нет, не знала… — Анна резко встряхивает головой. — Подождите, вы сейчас не шутите? Этот тип сбежал?       — Выстрелил в сотрудника тюрьмы, прихватил с собой пистолет и сбежал, — объясняет Кристиана.       — Но… Когда? Когда он сбежал?       — Больше месяца назад. Об этом не сообщили сразу – лишь недавно начали показывать репортажи о его побеге. Полиция обещает вознаграждение за любую информацию о нем.       — О, боже мой… — Анна с ужасом в глазах прикрывает рот рукой. — Бедная Наталия… Да и Эдварду достанется от него…       Сэмми тихо подает голос, пока он сидит рядом с Анной и с грустью во взгляде наблюдает за ней.       — Секунду… — слегка хмурится Анна и вопросительно смотрит на Блер, Виолетту и Кристиану. — А как побег Уэйнрайта связан с Терренсом? Сказали бы, что в больницу попал Эдвард, я бы не удивилась, но его брат…       — Так получилось, что твои друзья встретили этого типа и долго боролись с ним, а потом Уэйнрайт что-то вколол Терренсу, и ему стало плохо, — с прискорбием сообщает Кристиана.       — Что-то вколол?       — Мы пока не знаем что. Но его состояние очень тяжелое.       — О, нет! — Анна прикрывает рот рукой и с ужасом в глазах качает головой. — Бедный Терренс… Бедная Ракель… Она же с ума сойдет, если с ним что-то случится!       — Ракель была на грани истерики, когда ей позвонил Эдвард и сообщил об этом, — с грустью во взгляде отвечает Блер. — Хелен с Наталией не могли утешить ее… Да и Сэмми тоже…       Сэмми тихонько скулит и подает голос, а после этого Виолетта гладит его по голове.       — Но как так вышло, что парни встретили Уэйнрайта? — недоумевает Анна. — Где это произошло?       — А черт знает! — восклицает Кристиана. — Этот Уэйнрайт нашел такое убежище, что просто так не найдешь!       — Получается, Эдвард и Терренс были вместе?       — С ними еще был Питер.       — А он-то в порядке?       — Думаю, да, — отвечает Виолетта. — Хотя все так распереживались из-за Терренса, что про Питера никто и не вспомнил.       — Неужели Уэйнрайт похитил всех троих?       — Ага, похитили! — усмехается Кристиана. — Это все Эдвард! Он сам хотел разобраться с Уэйнрайтом и уговаривал парней бежать. Но те отказались и увязались за ним.       — Сами пошли в логово чудовища?       — Эдвард и не такое пойдет, милая моя. У этого парня будто шило в одном месте.       — И да, их было не трое, а четверо, — добавляет Виолетта. — Не знаю, кто это был, но это известно точно.       — Кроме того, парни нашли какую-то молодую девушку, которую Уэйнрайт накачивал наркотиками. Докачал до того, что она тоже в больнице оказалась.       — О, боже мой… — с прикрытым руками ртом качает головой Анна.       — Говорят, она в тяжелом состоянии.       — Но ведь Эдвард прекрасно знал, что Уэйнрайт опасен! Я прекрасно понимаю, что он хотел защитить Наталию, но получается так, что Эдвард подставил парней. Неужели этот парень не понимал, что не справится сам?       — Знаешь, если честно, мы не удивлены, что все началось именно с Эдварда, — хмуро говорит Кристиана, скрестив руки на груди. — Он всегда любил находить приключения на свой зад и тянуть за собой других.       — А что насчет Терренса с Питером? Разве они не могли остановить Эдварда?       — Похоже, что нет, — пожимает плечами Блер. — Раз они увязались за ним.       — Ничего, девочки, сейчас мистер МакКлайф промоет мозги своему сыночку, — уверенно говорит Виолетта.       — А он разве уже знает об этом? — удивляется Анна.       — Конечно, знает. До того как мы узнали о случившемся, все твои подруги и родители Терренса и Эдварда были здесь.       — Да, мы с девочками разговаривали в гостиной, но потом приехали мистер и миссис МакКлайф и сказали, что не могут дозвониться до своих сыновей, — отвечает Блер. — Ракель, Хелен и Наталия уже до этого переживали, потому что тоже не могли дозвониться до парней. Но с каждым часом мы все начали переживать больше и больше.       — Значит, они сами объявились? — слегка хмурится Анна.       — Можно и так сказать, — кивает Кристиана. — Мистер МакКлайф попросил своего друга из полиции о помощи. И тот позвонил ему в то же время, что и Эдвард – Ракель.       — Кроме того, Эдвард позвонил тому самому Виктору Джонсону и попросил его прислать полицию и скорую, — добавляет Виолетта и пожимает плечами. — Ну он и прислал и сам поехал туда.       — Он хотел выдать его полиции? — уточняет Анна.       — Типа того, — отвечает Блер. — Мол, раз полиция долго не могла найти этого типа, а любые сигналы были ложными, то Эдвард решил взять дело в свои руки и поймать этого Уэйнрайта сам, рискуя своей жизнью, и жизнями брата и друга.       — А мы-то думали, что он успокоился после окончания суда над Майклом и его бандой.       — Ага, успокоился! — закатывает глаза Кристиана. — Да Эдвард наверняка был рад, что у него появился шанс в очередной раз побыть героем.       — И мы также не верим, что он успокоится даже после женитьбы на Наталии, — добавляет Виолетта. — Наоборот – он еще успеет «заразить» своей дурью и брата, и друзей. Точнее, уже заразил, раз они все решили, что смогут в одиночку поймать такого опасного преступника.       — Тем не менее мне его жаль… — с грустью во взгляде признается Анна. — Все-таки Терренс – его брат, которого он искренне любит. Вряд ли Эдвард хотел что-то подобное.       — Никто не говорит, что Эдвард плохой, — уточняет Кристиана. — Наоборот – Эдвард – хороший парень. Но он обожает влипать в неприятности и постоянно пытается доказать, что он смелый и крутой и может уничтожить любого.       — Но думаю, это последствие всего, что с ним произошло в жизни, — предполагает Виолетта. — Эдварда всю жизнь считали бесполезным щенком, а Терренс и Ракель как-то сказали, что он появился на свет совершенно случайно и не был запланированным ребенком.       — Я знаю, — кивает Анна.       — Но все же я не верю, что он ничего не делал для того, чтобы защитить брата и друга, — уверенно говорит Блер. — Да, Эдвард отчасти сумасшедший, но он все-таки ответственный.       — Ради близких людей Эдвард готов на все. Уверена, он предпочел бы принести в жертву себя, чем знать, что страдают те, кто ему дорог.       — У всех людей свои недостатки и слабости, — разводит руками Кристиана. — Да, Эдвард порой бывает странный, но сказать, что он ужасный и бессовестный мы не можем. Терренс тоже далеко не идеален и часто совершает ошибки. Все знают, что его легко вывести из себя, и он перестает контролировать себя. Когда Терренс в гневе, то он может натворить такого, о чем потом сильно пожалеет.       — Вы правы… — соглашается Анна, с грустью во взгляде смотря на Блер, Виолетту и Кристиану.       В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Сэмми тихонько подает голос и с радостью принимает небольшую порцию ласки от Анны, погладившая его по голове и мягко потеребившая за уши.       — Слушайте, а вы не знайте, в какую больницу повезли Терренса? — спрашивает Анна. — Я тоже хочу поехать туда! Хочу поддержать Ракель и Эдварда. Я знаю, что они нуждаются в ком-то, кто может поддержать их.       — Кажется, они упомянули центральную, — пожав плечами, задумчиво отвечает Блер.       — Да, центральная! — восклицает Виолетта. — Туда едут не только Ракель с Эдвардом, но еще и Наталия, Хелен и родители Эдварда и Терренса. Питер тоже приедет.       — Тогда я тоже поеду туда, — решительно отвечает Анна.       — Поезжай, Анна, поезжай, — с легкой улыбкой подбадривает Кристиана. — Думаю, ребята будут рады видеть тебя. Ты вроде бы уже давно с ними не общалась.       — Да, конечно… Большое спасибо, что рассказали мне обо всем.       — А ты приехала сюда на такси? — уточняет Виолетта, приложив палец к губе.       — Да, но оно же уехало.       — Может, нам вызвать тебе такси?       — Э-э-э, было бы здорово. А то я не помню номер… Он остался дома… В записной книжке…       — Я сейчас позвоню, — дружелюбно говорит Блер, берет в руки телефон, лежащий на столике в гостиной, и набирает нужный ей номер.       — Ты пока можешь посидеть здесь и повозиться с Сэмми, — предлагает Кристиана.       Сэмми негромко подает голос, окидывая всех взглядом.       — Жаль, что здесь нет моего братика, — с легкой улыбкой говорит Блер. — Он бы не отходил от Сэмми ни на секунду.       — Мне тоже нравится Сэмми, — дружелюбно признается Анна и гладит Сэмми по голове, пока тот виляет хвостом и смирно сидит рядом с девушкой. — Хотя поначалу боялась его…       — Ты боялась Сэмми? — удивляется Кристиана.       — Да. На меня напала собака, когда я была маленькая. И с тех пор я боюсь их. Но я вижу, что Сэмми и правда такой хороший и милый, как все говорят.       — Нет, Сэмми – тот еще милашка, — с широкой улыбкой отвечает Виолетта. — Он покорит сердце любого человека. А будь этот парень человеком, то все девочки были бы его.       — Может быть… — бросает легкую улыбку Анна, все еще поглаживая Сэмми по голове или за ухом.       Через несколько секунд Блер договаривается о приезде такси, а потом, поблагодарив диспетчера, отключает звонок и кладет телефон на место.       — Такси будет через десять минут, — дружелюбно сообщает Блер.       — Спасибо большое, Блер, — вежливо благодарит Анна.       — Слушай, давай выпьем по бокалу сока? — предлагает Виолетта. — Мы сами делали!       — Нет, спасибо… Я лучше подожду такси на улице.       — Перестань, Анна, ты нас не беспокоишь, — мягко говорит Кристиана. — У нас сейчас нет никакой работы.       — Посиди с нами! — восклицает Блер. — Мы совсем не против. Сэмми – тоже.       — Спасибо за предложение, но мне лучше уйти, — тихо говорит Анна.       — Ты уверена, что не хочешь остаться? — с грустью во взгляде спрашивает Виолетта.       — Да.       — Ну ладно… — Виолетта пожимает плечами. — Как хочешь…       — В любом случае спасибо за разговор. Было приятно поболтать с вами. Надеюсь, мы еще увидимся.       Сэмми негромко подает голос, смотря на Анну, которая проводит рукой по шерстке песика со словами:       — Была рада встретить тебя, Сэмми.       Сэмми с грустью во взгляде снова подает голос и кладет лапу на руку Анны, которая слегка сжимает ее с натянутой улыбкой. А затем она медленно встает с дивана, переводит взгляд на Блер, Виолетту и Кристиану и говорит:       — До свидания, Блер… Виолетта… Кристиана… Еще раз спасибо вам за то, что сообщили про Терренса.       — Заходи как-нибудь еще, — с легкой улыбкой говорит Блер. — Мы всегда рады видеть тебя.       — Спасибо…       Блер провожает Анну до выхода, позволяет девушке уйти, закрывает за ней входную дверь и подходит к Кристиане и Виолетте, которые потрясенным взглядом переглядываются с ней и тихо скулящему Сэмми.       — Боже, что же с ней стало! — прикрыв рот рукой, ужасается Кристиана. — Эта девочка такая несчастная, подавленная, бледная и исхудалая.       — Она же всегда была такой жизнерадостной и веселой! — с потрясенным взглядом говорит Виолетта.       — Я тоже была в шоке, — признается Блер. — Это не та Анна, которую мы всегда знали!       — Неужели она так сильно переживает из-за Даниэля, который изменил ей с какой-то иностранкой?       — Скорее всего, — с грустью во взгляде пожимает плечами Блер. — Рядом с этим парнем она всегда святилась и улыбалась. А сейчас в ее красных и мертвых глазах нет никакого намека на счастье.       — Да уж… — тяжело вздыхает Кристиана. — Она явно любила этого парня… Зато ему все равно!       — Мне, конечно, жаль его, но его поступки ничуть не лучше тех, которые совершал Эдвард в свое время, — уверенно отвечает Виолетта. — Или же Терренс…       — Но что же будет, если Даниэль все вспомнит? — задается вопросом Блер. — А что случится, если Анна узнает о его измене?       — Если это измена была нежеланная, то этот парень начнет оправдываться, а эта девушка не поверит ему. А если у них уже были какие-то проблемы до того, как он потерял память, то дело может дойти и до расставания.       — Да, натворил этот парень делов… — резко выдыхает Кристиана. — Память потерял, своей девушке изменил, с друзьями перессорился…       — Долго же ему придется исправлять все… — отмечает Блер. — Если он вообще сможет сделать это…       — Да, ему понадобится много усилий для того, чтобы вернуть доверие тех, с кем он поругался. А я не думаю, что это будет так легко.       — Возможно, что с друзьями ему рано или поздно удастся помириться. Но ему будет намного сложнее вернуть девушку, если та узнает о его похождениях.       — Это точно… — устало произносит Виолетта. — Доверие к партнеру пропадает после первой же измены.       — Однако всегда есть исключения, — отмечает Кристиана. — Терренс ведь тоже изменял Ракель с той белобрысой девицей. Не помню, как ее там звали… Вроде бы Рэйчел… Но сейчас они очень счастливы и готовятся к свадьбе.       — Ой, слава богу, что он отшил эту мадам! Она мне никогда не нравилась!       — Мне тоже, — признается Блер, скрестив руки на груди. — Вроде милая и пушистая, но что-то в ней отталкивало.       — Лучше нашей Ракель никого нет, — уверенно отвечает Кристиана. — Вот уж точно – настоящая хозяйка этого дома.       — Она приносит сюда свет и радость.       Сэмми уверенно подает голос, пока Блер, Кристиана и Виолетта переглядываются друг с другом и бросают взгляд на пса, который наблюдает за всеми, дыша с высунутым языком и виляя хвостом. Служанки подходят поближе к нему и гладят его по голове или просто проводят рукой по очень приятной на ощупь шерсти, понимая, что им становится немного легче. Как будто эта собака забирает часть негативных эмоций себе и взамен дает настолько много, насколько может.