Потерянные и забытые воспоминания

      Проходит два дня. Время неумолимо приближается к трем часам дня, а на улице стоит пасмурная погода. Чтобы хоть как-то справиться с волнением, Наталия и Хелен собираются дома у Ракель. Вместе с ними находится и Кэссиди, которую Даниэль некоторое время назад привез сюда. Кроме того, компанию подругам, сидящих на кровати в комнате Ракель, составляют Блер, Кристиана и Виолетта, которые поддерживают их как могут, искренне желая, чтобы эта история закончилось хорошо.       — Уже почти три часа, — с грустью во взгляде отмечает Кэссиди, бросив взгляд на настенные часы. — С минуты на минуту должны приехать эти негодяи…       — Я так боюсь, что что-то может пойти не так… — с тревогой признается Хелен, держа руку на сердце. — Даже если у них есть план, это не значит, что все пройдет как по маслу.       — Но парни настроены очень решительно и ничего не боятся, — задумчиво отвечает Ракель.       — Все ради того, чтобы спасти Анну и ее родителей, — уверенно говорит Наталия.       — Простите, девушки, а почему все ваши мужчины помогают Даниэлю, если не имеют к ситуации никакого отношения? — неуверенно спрашивает Виолетта. — Разве тот тип настолько опасен, что он не справится один?       — Даниэль несколько раз пытался отговорить их, но парни не желают его слушать, — объясняет Ракель. — Они не хотят позволять ему разбираться с этим одному. Понимают, что ему будет тяжело. К тому же, Поттер будет куда более озлобленным после своего прошлого проигрыша.       — Мы сами пытались уговорить Питера, Эдварда и Терренса отказаться от этой затеи, — уверенно признается Хелен. — Но они были непреклонны. Так что нам оставалось лишь поддержать их и пожелать удачи.       — Но, с другой стороны, я спокойна потому, что у моего брата есть их поддержка, — неуверенно говорит Кэссиди, перебирая пальцы и рассматривая свои руки. — Даниэлю будет намного легче, зная, что он не один. Ведь я не хочу потерять своего брата. Он нужен мне…       — Эдвард сказал, что Анна не на шутку испугалась, когда услышала о желании Даниэля пожертвовать собой в случае критической ситуации, — признается Наталия.       — Да-да, Питер сказал то же самое, — уверенно кивает Хелен. — Парни отметили, что она постоянно искала момент, чтобы посмотреть на Даниэля. Она смотрела на него едва ли не каждую минуту. Правда тайно. Не хотела, чтобы он это видел.       — Думаю, мы все знаем причину, почему она делала это, — с легкой улыбкой отвечает Блер.       — Ах, Блер… — скромно улыбается Ракель. — Для нас не секрет, что Анна безумно любит Даниэля. Да и она сама не отрицает этого, пока его нет рядом.       — Знайте, девушки, лично мне кажется, что очень скоро дело точно пойдет на лад, — с легкой улыбкой уверенно предполагает Кристиана. — Стоит этому парню снова защитить Анну, как она вскоре оттает.       — Поначалу мы как-то сомневались в этом, — наматывая прядь волос на палец, задумчиво признается Наталия. — Но сейчас у нас определенно есть надежда… Да и сама Анна дает понять, что еще не все кончено.       — Если честно, я удивлена, что ты и Ракель сомневались, — скромно говорит Блер. — Ведь вы обе прошли через то же самое.       — Да, ты права, — кивает Ракель. — Но понимаешь, одно дело – это когда ты никогда не изменял человеку. А другое – это когда предательство произошло. И когда человек это видел.       — Как бы сильно нам ни было жаль Даниэля, мы вынуждены признать, что он виноват, — с грустью во взгляде добавляет Наталия.       — Согласна, измена – это ужасно, — тихо соглашается Кэссиди. — Я бы точно не простила ее… Но вы ведь сами знайте, в какой ситуации оказался Даниэль. Почему он изменил Анне.       — Да, та иностранка здорово постаралась… — задумчиво говорит Кристиана. — И сделала так, что его девушка увидела их вместе, и едва не поссорила со всеми друзьями.       — Хоть мы и простили его, нам было непросто это сделать, — признается Хелен. — Он наговорил нам много гадостей. Нам всем было очень обидно. И мы хотели прекратить с ним всякое общение. Но заставили себя вспомнить, что мы имели дело не с тем Даниэлем, которого знаем.       — Да, так-то он хороший парень, — добавляет Ракель. — Со своими недостатками, конечно, но тем не менее…       — Верно, он всегда был порядочным человеком и не был замечен в грязных делишках, — отмечает Виолетта. — Ну… Не считая его конфликт с Питером.       — Винить его во всем было бы неправильно, — немного неуверенно признается Хелен. — Питер и сам повел себя не слишком красиво. И он это понимает.       — В любом случае давайте не забывать о достоинствах Даниэля, — уверенно говорит Блер. — Он добрый, порядочный и преданный тем, кого любит.       — И отметим, что он честно признался в предательстве, — добавляет Кристиана. — Другой бы головой бился об стенку, пытаясь доказать, что он ничего не делал.       — В этом плане он молодец, — слегка улыбается Хелен. — И то, что Даниэль не зарывает голову в песок от стыда и не отказывается искупать свою вину, тоже похвально.       — Однако как бы усердно он ни скрывал свои чувства, ему очень плохо, — с грустью во взгляде говорит Кэссиди. — Вы бы видели, в каком он состоянии был, когда Анна оказалась в больнице. Мой братик все время сидел с ней и уходил домой лишь потому, что врачи насильно выгоняли его. Я плакать хотела от того, что происходило с Даниэлем.       — Мы все это видим, но мало что можем сделать, — тяжело вздыхает Ракель. — И мы с девочками, и парни делаем все, чтобы хоть как-то облегчить ему боль, но это работает лишь до тех пор, пока он с нами.       — За эти два дня он практически не разговаривал со мной. Даниэль все свободное время сидел в своей комнате, которую запирал на замок.       — А ты пыталась поговорить с ним? — с грустью во взгляде спрашивает Блер.       — Один раз. Но он попросил меня оставить его в покое. Сказал, что не хотел ни с кем говорить. Ну а с тех пор я больше не решалась навязываться ему. Даниэль, конечно, выходил из комнаты, чтобы поесть, сходить в туалет или принять душ и узнать, как у меня дела. Но в основном он сидел в комнате.       — Ох, он совсем плох… — резко выдыхает Кристиана.       — Но если кто-то беспокоится о его состоянии, мой брат говорит, что с ним все хорошо.       — Мы знаем, Кэссиди… — кивает Наталия. — Но все же иногда он позволяет себе немного раскрыть свои эмоции.       — Бедный мой братик… — Кэссиди тяжело вздыхает и бросает короткий взгляд в сторону. — Эй… А как вы думайте… Станет ли Дэну лучше после ареста обидчика Анны?       — Думаю, да, — пожимает плечами Виолетта. — Но этого будет мало, чтобы быть по-настоящему счастливым.       — Если Даниэль не помирится с Анной, он так и будет страдать.       — Когда-нибудь боль ослабнет, а воспоминания станут менее ясными. Но кто знает, сколько нужно времени, чтобы прийти в себя. Это индивидуальный процесс.       — Сейчас все зависит от Анны, — задумчиво отмечает Хелен. — Сможет ли она дать ему второй шанс.       — Я бы так хотела этого, — с грустью во взгляде желает Наталия. — Наша подружка была так счастлива с ним. И мне безумно больно видеть ее в таком состоянии. Анна никогда не была такой несчастной и неуверенной в себе, как сейчас.       — Она стала такой из-за того подонка, который издевался над ней, — тихо отмечает Ракель. — До этого у Анны никогда и мысли не было о том, что она бездарная и уродливая. Она всегда излучала уверенность в себе и верила в свою красоту. И это притягивало к ней парней. Они любят девчонок, которые знают себе цену и кайфуют от самих себя. И нам придется постараться, чтобы Сеймур снова обрела уверенность. Ведь Поттер здорово ее обработал.       — Даниэль точно смог бы вернуть Анне уверенность в себе и веру в свою красоту и свои таланты, — задумчиво говорит Блер. — Его любовь спасла бы эту девочку.       — А она смогла бы вернуть моему брату счастье, — с грустью во взгляде отвечает Кэссиди. — Сделать его тем Даниэлем, которого я когда-то знала. Сейчас он стал тихим, спокойным и опустошенным. Хотя раньше был самым громким в любой компании. Чтобы расстроить этого сумасшедшего весельчака, нужно было хорошо постараться. Даниэль во всем искал что-то хорошее. Ему на все было по фиг. Лишь бы не лишали возможности тусоваться с друзьями.       — Это не значит, что он не переживал, — отвечает Виолетта. — Возможно, твой брат просто не показывал этого. Иногда очень трудно поверить, что какой-то человек может проживать какую-то трагедию.       — Не знаю, возможно, вы правы… — пожимает плечами и качает головой Кэссиди. — Может, я правда чего-то не замечала… До того как мы потеряли отца и мать. Их гибель изменила его. Но сейчас Даниэль изменился еще сильнее… Да, он смеется, улыбается и шутит, но никто ему не верит. Потому что это не настоящий Дэн.       — Это правда, — задумчиво отмечает Хелен. — Даниэль хочет скрыть свои эмоции. И возможно, он поступал так и раньше, а ты просто не замечала это.       — Так или иначе, сейчас мой брат другой. Он вырос, у него проснулись эмоции, появилось чувство ответственности… А еще он влюбился как мальчишка и не готов смириться с тем, что потерял любимую.       — Поэтому ему сейчас нужны друзья и сестренка, — с грустью во взгляде отмечает Блер. — Нужен кто-то, кто не даст ему впасть в глубокую депрессию.       — Мы уже сказали, что делаем все, что можем, — тихо отвечает Наталия. — Но думаю, он как-нибудь справится. Даниэль мог бы запросто послать все к черту и валяться целый день на кровати. Но он выбрал другой путь.       — Просто понимает, что от этого зависит и судьба Анны, и его отношения с ней, — уверенно говорит Кристиана.       — Дай бог, все закончится хорошо, — тяжело вздыхает Ракель.       — Уверена, что так и будет, — слегка улыбается Виолетта. — Мужчины ваши крепкие, выносливые, смелые и быстрые. Они совсем не похожи на слабых беззащитных мальчиков. И всегда стоят горой друг за друга.       — Знаю, но все равно на душе как-то неспокойно… — выражает беспокойство Наталия, приложив руку к сердцу. — Я так боюсь узнать, что с парнями что-то случилось. Или что этот мерзавец снова что-то сделал с Анной.       — Виолетта права, девушки, — спокойно отвечает Кристиана. — Даже если что-то и пойдет не по плану, так парни все равно найдут решение.       — Я молюсь о том, чтобы не произошло того, что произошло во время борьбы с Уэйнрайтом, — признается Хелен и нервно сглатывает. — А еще я беспокоюсь за Сэмми… Не дай бог, с ним что-то случится…       — Мне кажется, Сэмми рвался в бой даже больше Даниэля, — скромно хихикает Кэссиди. — Пушистик настроен очень решительно и собирается поработать зубками, чтобы задать обидчику Анны жару.       — Да уж, — слегка улыбается Наталия. — Сэмми – очень хороший и веселый пес. Но в нужные моменты он и зубы покажет, и рычать начнет, и в клочья разорвет.       — А поскольку парни уже нашли ключ к его сердцу, то им ничто не угрожает, — уверенно говорит Ракель. — Я знаю, что Сэмми не даст Анну, ее родителей и наших парней в обиду.       — Собаки – прекрасные защитники, — скромно улыбается Кристиана. — Обидчик Анны не убедит далеко, если Сэмми получит команду «Фас».       — Надеюсь, Сэмми откусит этому подонку не только рукав рубашки, но еще и жопу с яйцами, — по-доброму усмехается Кэссиди. — Чтобы знал, что значит связываться с моим братом и его бандой.       — Тут я с тобой согласна, — бодро отвечает Виолетта. — Такие мерзавцы должны быть изолированы от людей и перевоспитываться.       — В любом случае… — задумчиво говорит Блер, поправляя забранные наверх волосы. — Ждать нам предстоит очень долго. Так что… Надо решить, как скоротать время.       — Может, посмотрим фильм? — предлагает Хелен. — Посмотрим новинки в Netflix и найдем что-нибудь интересное?       — Слушайте, девочки, а хотите я угощу вас десертом? — предлагает Кристиана. — Я недавно приготовила его для себя и Блер с Виолеттой.       — С радостью, — скромно улыбается Ракель. — Мне очень понравился тот десерт, который ты приготовила в прошлый раз.       — Да, десерты у нее просто великолепные, — уверенно отвечает Блер.       — А в нем есть что-то шоколадное? — оживляется Кэссиди. — В детстве я просто обожала шоколад и могла умереть за маленький шоколадный батончик.       — Это брауни. Очень вкусная штука.       — А-а-а-а, я их обожаю…       — А я себя не контролирую, когда ем итальянскую пасту, — дружелюбно говорит Наталия.       — Думаю, в такой напряженный момент можно забыть про диеты, — шутливо добавляет Хелен. — И объесться бургерами и картошкой фри из McDonalds.       — Ой, девушки, ну какие вам диеты! — устало вздыхает Виолетта. — Вы все и так худенькие как статуэточки! А будете и дальше питаться одними листьями салата, от вас вообще ничего не останется.       — Диеты бывают разными, — скромно улыбается Ракель. — Необязательно пить лишь одну воду или запихивать в себя кучу овощей. Ключ к прекрасной фигуре – занятия спортом и небольшие порции еды.       — Если мужчина действительно вас любит, то ему будет все равно, какой у вас вес, — уверенно говорит Кристиана. — Я всю жизнь страдала от лишнего веса, но мой муж все равно любит меня и не понимает тех, кто вечно сидит на диетах в надежде удержать мужика. Если ему все равно на вас, то он и так рано или поздно уйдет.       — Вот именно! — соглашается Виолетта. — Так что, девоньки, перестанете себя мучить и пошли есть брауни.       — Да, девчонки, пошли! — бодро восклицает Кэссиди, резко встав с кровати и невысоко подпрыгнув. — Пошли!       Переглянувшись между собой, Ракель, Хелен, Наталия, Кристиана, Блер и Виолетта встают с кровати, покидают комнату, спускаются на первый этаж и направляются на кухню, по дороге продолжая говорить о чем-то, что заставляет их смеяться и улыбаться.       

***

      Питер, Эдвард, Терренс, Анна, Максимилиан, Лилиан, Виктор, Дарвин и Оливер пару часов назад собрались в доме Даниэля. Пока Джулиан и Норман еще не приехали, Виктор в последний раз обсуждает со всеми план действий, искренне удивляя людей своей способностью оставаться собранным даже в напряженной ситуации. Эдвард, Терренс и Питер стоят в стороне вместе с Сэмми, что-то обсуждая между собой и время от времени уделяя псу внимание. Анна со скрещенными на груди руками стоит у окна и пустым взглядом наблюдает за тем, что происходит на улице. Ну а Даниэль разговаривает с Максимилианом и Лилиан и заканчивает проводить экскурсию по всей гостиной.       — Не беспокойтесь, я уже убрал все свои вещи, — спокойно говорит Даниэль. — А моя сестра осталась дома у Ракель, и там же я оставил свою машину. Девчонки за ней присмотрят. Как только все закончится, я заберу ее.       — А ты предупредил других своих знакомых и друзей, что они не должны звонить и приезжать сюда? — уточняет Лилиан.       — Да, миссис Сеймур, не беспокойтесь. И на всякий случай я предупредил ближайших соседей о том, что здесь будет происходить.       — Отлично, — бросает легкую улыбку Максимилиан.       — Кстати, а когда вы сказали Поттерам, куда приехать, они заподозрили что-нибудь?       — Кто знает. Мы с Лилиан сказали им, что я якобы купил этот дом и переехал сюда вместе с Анной, а свою квартиру сдал в аренду. Норман презрительно хмыкнул, но все же согласился приехать сюда.       — Ясно.       В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Даниэль быстро окидывает взглядом окружающую его обстановку.       — Ну что ж, я рассказал, где что лежит, чтобы вы не запутались, — задумчиво говорит Даниэль. — Можете чувствовать себя как дома. А если что, Анна отлично знает каждый уголок.       — Спасибо, Даниэль, мы все поняли, — со скромной улыбкой кивает Лилиан. — Обещаем, что все будет в целости и сохранности.       — И да, у меня будет к вам одна просьба: пожалуйста, не позволяйте Поттерам идти на второй этаж. Мы с друзьями договорились, что будем находиться вон там. — Даниэль указывает на место на втором этаже, огражденное перилами и открывающее прекрасный вид на весь первый этаж.       — Не беспокойся, Даниэль, мы не позволим им идти туда, — обещает Максимилиан. — Да и у них не будет желания.       — Спасибо большое.       Через пару секунд Даниэль снова переводит взгляд в сторону и видит Виктора, который строгим и уверенным тоном заканчивает инструктировать Дарвина и Оливера. А посмотрев в другой угол гостиной, мужчина видит решительно настроенных Терренса, Питера и Эдварда, которые о чем-то разговаривают, пока Сэмми внимательно их слушает.       — Не знаю, как вы, но я не очень нервничаю, — признается Питер. — Да, у меня определенно есть какие-то опасения, но в целом я настроен на лучшее.       — Да и я не волнуюсь, — задумчиво отвечает Эдвард. — Хотя понимаю, что от этого типа можно ждать чего угодно.       — Что бы ни случилось, мы справимся, — уверенно говорит Терренс.       — Да и Даниэль выглядит решительным. — Эдвард бросает взгляд в сторону Даниэля, который продолжает разговаривать с Лилиан и Максимилианом. — Хотя я не могу гарантировать, что это не маска.       — Я думаю, он справится, — предполагает Питер. — Хотя бы потому, что ему очень хочется поставить Поттера на место.       — О, Питер, на месте Даниэля я бы уже давно подвесил эту суку за яйца, — уверенно говорит Терренс.       — Как и я, — более низким голосом произносит Эдвард. — Он и его папаша не знают, что их сейчас ждет.       Сэмми уверенно подает голос в знак согласия.       — Скоро, приятель, — погладив Сэмми по голове, с легкой улыбкой обещает Питер. — Скоро ты поработаешь зубками.       — У Поттера точно затрясутся колени, когда он тебя увидит, — с легкой улыбкой говорит Эдвард.       — Эх, Сэмми, и почему тебя не было с нами раньше? — устало вздыхает Терренс. — Ты бы надрал задницу и Саймону, и дяде Майклу…       Сэмми снова тихонько подает голос, виляя хвостом и с радостью позволяя Эдварду, Питеру и Терренсу гладить себя. Несколько секунд парни уделяют песику внимание, а потом к ним тихо подходит Анна, которая мягко треплет Сэмми за ушки.       — Я так нервничаю, ребята… — выражает тревогу Анна. — Боюсь даже представить, что может произойти.       — Не переживай, Анна, — уверенно подбадривает Эдвард, мягко погладив плечи Анны. — Мы сделаем все, чтобы помочь тебе и твоим родителям.       Сэмми очень тихонько скулит, с грустью во взгляде смотря на Анну.       — Все будет хорошо, подруга, — мягко произносит Питер, приобняв Анну за плечи. — Мы рядом. Если мы будем действовать как одна команда, то никто не пострадает.       — Не бойтесь, я не подведу, — тихо обещает Анна. — Сделаю все, что от меня требуется.       — С нами тебе нечего бояться, — с легкой улыбкой говорит Эдвард. — Поттеры и пальцем тебя не тронут.       — Если вы спасете меня и моих родителей от этих монстров, я буду вечно обязана вам. Сделаю все, о чем вы меня попросите.       — Мы поможем, — с легкой улыбкой уверенно кивает Терренс. — Обещаем.       — Прошу вас, парни, не позволяйте этим людям причинить вам вред, — с жалостью во взгляде умоляет Анна. — Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.       — Они не навредят нам, Анна, — уверенно отвечает Питер. — Мы с парнями умеем за себя постоять. Твоему обидчику придется приложить очень много усилий для того, чтобы устранить нас.       Сэмми два раза уверенно подает голос, дружелюбно смотря на Анну и виляя хвостом.       — Сэмми уже мечтает разорвать этого Поттера в клочья, — слегка улыбается Эдвард.       — Доверься нам, милая, — уверенно добавляет Терренс. — Мы держим свое слово как настоящие мужчины.       Анна скромно улыбается и пару секунд ничего не говорит, а потом опускается на корточки перед Сэмми и обеими руками гладит его морду и приглаживает шерстку.       — Не позволь Поттерами что-нибудь с парнями, Сэмми, — с долей отчаяния тихо умоляет Анна. — Прошу тебя… Я знаю, что ты сможешь.       Сэмми тихонько подает голос.       — И сделай все, чтобы Даниэль тоже не пострадал, — с грустью во взгляде еще тише просит Анна. — Я не прощу себя, если с ним что-то случится… Пожалуйста, Сэмми, защити его… Не дай ему умереть. Я этого не выдержу.       Сэмми тихо скулит, скромно лижет Анне щеку и просто тычется мордой в ее лицо, заставляя ее слегка улыбнуться.       — Сделай это, милый, — поглаживая Сэмми по голове и проведя руками по его шерстке, тихо говорит Анна. — Ты сможешь… Сможешь…       Сэмми еще раз тихонько подает голос, а после этого Анна встает на ноги и окидывает Питера, Терренса и Эдварда грустным взглядом.       — Осталось совсем немного, — тихо говорит Анна. — Эти люди приедут с минуты на минуту…       — Все будет хорошо, — с легкой улыбкой подбадривает Терренс, мягко погладив Анну по плечу. — Этот кошмар закончится уже сегодня.       — Дай бог, Терренс, дай бог…       Анна тяжело вздыхает и бросает взгляд в сторону своих родителей, которые сейчас о чем-то беседуют с Виктором и Дарвином. А в какой-то момент лейтенант Остин смотрит на нее и жестом подзывает к себе.       — Э-э-э, кажется, полицейский зовет меня, — задумчиво говорит Анна. — Простите…       Анна оставляет Сэмми, Эдварда, Терренса и Питера одних, не замечая, как Даниэль неуверенно смотрит на девушку до тех пор, пока она не доходит до родителей и полицейских. Ну а его друзья тут же подходят к своему загрустившему приятелю вместе с виляющим хвостом песиком.       — А она, между прочим, только что умоляла Сэмми не дать тебе умереть, — с загадочной улыбкой признается Терренс. — Сказала, что не простит себя, если с тобой что-то случится.       — На себя мне по хер, — без эмоций отвечает Даниэль. — Главное, чтобы она жила спокойной жизнью.       — Надеюсь, ты не позволишь этому ублюдку одолеть тебя? — слегка хмурится Питер.       — Нет, конечно. — Даниэль медленно разворачивается лицом к друзьям. — Позволить ему выиграть – значит, подвергнуть Анну опасности. А я не могу этого допустить. Моя цель – спасти ее и ее родителей от этой суки и его папаши.       — Только будь осторожен, — уверенно отмечает Эдвард. — Поттер сейчас словно кипящий чайник после того проигрыша.       — Я не боюсь, Эдвард. У меня есть цель, и я пойду к ней любой ценой, каким бы тяжелым не был груз на моих плечах.       — Ты настолько уверен в своих силах, что готов взять на себя больше, чем сможешь выдержать? — спрашивает Терренс.       — Будет нужно – возьму на себя все.       — Одному тебе не справиться с двумя.       — Справлюсь. У меня нет права на ошибку.       — Поступай, как знаешь, — пожимает плечами Питер. — Но раз уж мы все взялись за дело, то доведем его до конца.       — Я все еще против вашего вмешательства.       — Ох, Перкинс, ну мы же это обсуждали…       — Знаю. Поэтому я сделаю все, чтобы они вам не навредили.       — Будем держаться вместе – успех гарантирован, — уверенно отвечает Эдвард. — По крайней мере, Сеймуров они точно не тронут, пока мы будем рядом.       — Я руки повыдираю этому больному ублюдку, если он еще раз посмеет притронуться к Анне.       Сэмми два раза уверенно подает голос, смотря на Даниэля и все еще виляя хвостом.       — Будь готов, Сэмми, — скромно улыбается Даниэль, погладив Сэмми по голове. — Скоро нам понадобятся твои острые зубки.       Даниэль еще пару секунд чешет шерстку Сэмми до того, как бросает взгляд на настенные часы на стене и уверенно смотрит на Эдварда, Терренса и Питера.       — Ладно, парни, не будем болтать о ненужном, — уверенно говорит Даниэль. — Поттеры вот-вот приедут сюда.       — Как только они появятся, подтянутся полицейские и окружат дом, — задумчиво отмечает Питер.       — Вам уже напомнили вам, что вы должны делать?       — Да, напарники мистера Джонсона напомнили нам, что нужно делать, — уверенно отвечает Терренс.       — Отлично! А я показал родителям Анны гостиную и унес отсюда все вещи, которые могут дать понять, что дом мой.       — Что ж, мы готовы встречать гостей, — с хитрой улыбкой потирает руки Эдвард. — Сюрприз для них уже готов.       Сэмми два раза уверенно подает голос. А когда Терренс собирается что-то сказать, то к нему, Эдварду, Даниэлю и Питеру подходит Виктор.       — Пора вставать на места, парни, — решительно говорит Виктор. — Мои коллеги уже в пути.       — Хорошо, мы все поняли, — кивает Даниэль.       — Только прошу вас, не нервничайте. Мы в любом случае поймаем Поттеров. Как только эти люди войдут сюда, то уже не смогут сбежать. Как бы они ни противились.       — Да мы и не боимся, — пожимает плечами Эдвард.       — Мы с ребятами знаем, что у нас все получится, — уверенно добавляет Терренс.       — И напоминаю вам о главном: не бросайтесь в атаку первыми, — строго напоминает Виктор, подняв указательный палец. — Ваша задача – защищать и защищаться, а не устраивать массовое побоище и выяснять, у кого длиннее язык. Вам ни в коем случае нельзя делать этого, если вы хотите выйти сухими из воды и спасти свою подругу и ее родителей.       — Это будет непросто, — устало вздыхает Даниэль. — Но мы сделаем все, чтобы держать себя в руках. Обещаем.       — Хорошо, я вас предупредил. А сейчас пора расходиться. Я буду лично контролировать происходящее. За некоторыми раздолбаями приходиться следить в два раза пристальнее.       — Мы готовы, — уверенно кивает Питер.       — Так, а телефоны с вами?       — Да! — восклицает Терренс и вместе с Эдвардом и Питером достает из кармана мобильный телефон. — Вот!       — Мы позвоним вам, когда придет время, — обещает Эдвард. — А потом оставим телефоны в комнате Даниэля и спустимся вниз.       — Отлично, — одобрительно кивает Виктор. — От всей души желаю вам удачи. Дай бог, вы все останетесь невредимы.       — Спасибо большое, — вежливо благодарят Терренс, Эдвард, Питер и Даниэль.       Сэмми уверенно подает голос.       — Ты тоже не подведи, песик, — с легкой улыбкой говорит Виктор. — Мы на тебя рассчитываем.       Погладив Сэмми по голове, Виктор быстрым шагом куда-то уходит, по пути что-то громко сказав Дарвину и Оливеру, которые говорят с Анной. А после того, как капитан Джонсон выходит на улицу, к Эдварду, Питеру, Терренсу и Даниэлю подходят Лилиан с Максимилианом.       — Волнуйтесь? — интересуется Максимилиан.       — Есть немного, — подтверждает Даниэль.       — Прошу вас, парни, сделайте все, чтобы спасти нашу дочку, — с жалостью во взгляде умоляет Лилиан. — Станьте щитом и мечом для нашей Анны.       — Не беспокойтесь, миссис Сеймур, с нами ваша дочка будет под надежной защитой, — уверенно обещает Питер.       — Мы будем обязаны вам, если вы спасете ее, — обещает Максимилиан. — Можете попросить у нас что угодно, если Нормана и Джулиана арестуют.       — Мне и Максимилиану все равно, что будет с нами, — добавляет Лилиан. — Но ради бога, не позвольте нашей доченьке пострадать.       — Мы будем защищать не только вашу дочь, но и вас, мистер Сеймур и вас, миссис Сеймур, — уверенно отвечает Терренс. — Поттеры не посмеют причинить вам вреда.       — Спасение Анны для нас намного важнее. А мы уж как-нибудь сами справимся.       — Все будет хорошо, — дружелюбно обещает Эдвард. — У нас есть цель – защитить вас и вашу дочь, и мы это сделаем.       — И вы сами не пострадайте, — просит Максимилиан. — Мы не хотим, чтобы кто-то из вас стал жертвой этих гадюк.       — Доверьтесь нам, мистер Сеймур, — уверенно отвечает Питер. — И ничего не бойтесь.       Сэмми очень тихо подает голос, а Максимилиан и Лилиан по очереди гладят пса по голове.       — Ты тоже не бросай их, Сэмми, — с легкой улыбкой просит Лилиан. — В прошлый раз ты уже защитил мою дочь. Так сделай это и сейчас.       Сэмми снова издает тихий звук, а Лилиан и Максимилиан с грустью во взгляде смотрят на Даниэля.       — Не подведи нас, Даниэль, — похлопав Даниэля по плечу, просит Максимилиан. — Докажи, что мы не зря доверились тебе.       — Спаси нашу дочь и сам не пострадай, — добавляет Лилиан. — Анна будет вне себя от горя, если с тобой что-то случится. И мы не хотим этого.       — Клянусь своей жизнью, — уверенно отвечает Даниэль и прикладывает руку к сердцу. — Это мой долг.       — Мы верим, что Даниэль справится, — бросает легкую улыбку Питер.       — И уверены, что он делает это не зря, — добавляет Эдвард. — Ваша дочь не оставит этот поступок без внимания.       Даниэль ничего не говорит, бросает мимолетную улыбку и переводит короткий взгляд в сторону.       — Но сейчас нам лучше сосредоточиться на нашей цели, — более уверенно добавляет Максимилиан. — На защите Анны.       — Мы с Максимилианом желаем вам удачи, — искренне желает Лилиан.       — Спасибо, ни пуха, ни пера, — кивает Даниэль.       — К черту!       Лилиан и Максимилиан разворачиваются и куда-то уходят, держась рука об руку, пока парни провожают взглядом.       — Идите в мою комнату, парни, — уверенно говорит Даниэль. — Я сейчас подойду.       Спустя пару секунд Даниэль тоже куда-то уходит, слегка склонив голову. Эдвард, Терренс и Питер сначала смотрят ему в след, а потом разворачиваются и направляются к лестнице. И не успевают подняться на первую ступеньку, ибо их окликает Анна, крепко сцепив пальцы:       — Питер… Эдвард… Терренс…       Парни поворачиваются к Анне лицом и вопросительно смотрят на нее.       — Удачи вам, — скромно улыбается Анна.       — Спасибо огромное, Анна, — искренне благодарит Терренс. — Тебе тоже.       Анна по-дружески по очередь обнимает Терренса, Питера и Эдварда, а также гладит виляющего хвостом Сэмми по голове. После чего парни скромно улыбаются девушке и поднимаются по лестнице вместе с песиком, послушно следующий за ними. Тем временем Даниэль стоит у окна со скрещенными на груди руками, наблюдая за тем, как Виктор, Дарвин и Оливер что-то обсуждают. Но спустя некоторое время Перкинс тихо и резко выдыхает, набирает в легкие побольше воздуха и отходит от окна. А стоит мужчине взять с журнального столика свой телефон и спрятать его в карман, как за спиной он неожиданно для себя слышит голос Анны:       — Будь осторожен… Не дай им что-нибудь с тобой сделать. Я не хочу, чтобы ты стал их жертвой.       С чувством, что его сердце на мгновение остановилось, Даниэль напрягает все свои мышцы и округляет глаза. Но затем он с прикрытыми глазами тихо выдыхает и с уверенным видом разворачивается лицом к Анне.       — Я буду, — спокойно произносит Даниэль.       — Я буду благодарна, если ты сделаешь все, чтобы этот ужас закончился, — немного неуверенно отвечает Анна.       — Все будет хорошо. Это последний день твоих мучений. Я сделаю то, о чем меня просят совесть и сердце.       — Не думай, что я не замечаю ничего из того, что ты делаешь. Я все запоминаю. И пока что твои действия не заставляют меня еще больше разочаровываться в тебе.       — Рад это слышать, — бросает легкую улыбку Даниэль. — Мне приятно знать, что я стараюсь не напрасно.       — Не напрасно. — Анна с легкой улыбкой на секунду опускает взгляд на свои руки. — Продолжай в том же духе.       — Стараюсь.       — Пожалуйста, не позволяй Джулиану причинить тебе вред, — с грустью во взгляде тихо просит Анна.       — Не беспокойся, Анна. Пока ты рядом со мной и парнями, с тобой ничего не случится.       — Не спускай с него глаз. Следи за каждым его движением. Один раз зевнешь – считай, что он одолел тебя.       — Я появлюсь сразу же, как только он начнет угрожать тебе или твоим родителям, — уверенно обещает Даниэль.       — Если у него будет оружие, то первое, что ты должен сделать, – это забрать его. Без него Джулиан как без рук.       — Да, я помню. Но все равно благодарю за совет.       Анна бросает короткий взгляд в сторону, чувствуя себя так же неловко, как и Даниэль, который переминается с одной ноги на другую и нервно одергивает рукава своей черной джинсовки.       — Желаю тебе удачи, — искренне желает Анна. — Огромной удачи.       — Спасибо, тебе того же, — с легкой улыбкой благодарит Даниэль. — Ты и твои отец с матерью не одни. Мы с Терренсом, Эдвардом, Питером и Сэмми защитим вас.       — Я знаю. Я верю в вас.       Даниэль кивает, бросив едва заметную улыбку и нервно сглотнув, пока он неуверенно осматривается по сторонам.       — Э-э-э, ладно, я пойду… — задумчиво говорит Даниэль. — Поттеры вот-вот приедут… А парни уже ждут меня наверху… Мы будем стоять у перил на втором этаже.       Даниэль быстро разворачивается и направляется к лестнице. Анна же наблюдает за ним мокрыми глазами, полными жалости, отчаянно борясь с желанием прижаться к нему поближе и удивляясь, как легко ей было решиться просто подойти к нему и искренне пожелать удачи. Тем временем мужчина поднимается на второй этаж и останавливается недалеко от двери в свою комнату, почувствовав стимул довести дело до конца после небольшого, но очень уж неловкого разговора с девушкой.       «Надо идти до конца, — с гордо поднятой головой думает Даниэль. — Ее слова убеждают меня в том, что все мои близкие могут оказаться правы. Я докажу, что люблю эту девушку всем сердцем и ради нее пойду на все. Хотя бы самому себе.»       Спустя пару секунд Даниэль резко выдыхает, представив, как напряжение покидает его тело, и уверенно направляется в свою комнату, где его уже ждут Эдвард, Питер и Терренс с Сэмми. Один сидит на кровати, другой прислоняется спиной к стенке, третий просто стоит возле письменного стола и рассматривает какую-то безделушку, а пес с интересом обнюхивает все, что лежит на полу.       — Ну что, ждем, когда птички залетят в клетку, — со скрещенными на груди руками уверенно говорит Питер.       — Да, ждем, — уверенно говорит Даниэль. — Анна с родителями ждут Поттеров в гостиной.       — Кстати, наши «желанные» гости опаздывают, — задумчиво отмечает Эдвард. — Уже больше трех часов, а они еще не соизволили появиться.       — А если быть точнее, то десять минут четвертого.       — Мистер Сеймур говорил, что они никогда не приходят на встречи вовремя, — спокойно отвечает Даниэль. — Если Поттеры сказали, что они будут здесь в три, то прибавляйте к этому времени полчаса или час.       — Эй, а они не могут передумать? — проявляет беспокойство Питер. — Вдруг им в голову пришла другая идея? Или они решили встретиться с Сеймурами в другой день?       — Нет, блондин, вряд ли! Думаю, Поттеры позвонили бы Сеймурам.       Сэмми негромко подает голос.       — Что ж, значит, остается только ждать, — пожимает плечами Терренс.       Эдвард, Даниэль и Питер пожимают плечами и расходятся в разные углы комнаты, либо рассматривая что-то из вещей Перкинса, либо без эмоций окидывая взглядом друг друга или окружающую их обстановку. Сэмми с интересом изучает то, что находится в зоне досягаемости, обнюхивая и трогая что-то лапой. Молодые люди еще некоторое время бесцельно расхаживают по комнате до того, как Роуз медленно подходит к окну и смотрит на то, что происходит на улице. А в какой-то момент блондину на глаза попадается очень презентабельный черный джип, который подъезжает к дому его приятеля и останавливается перед ним.       — Эй, парни, смотрите! — восклицает Питер. — К дому подъехала какая-то крутая тачка!       Даниэль пулей подходит к окну и сразу же видит ту самую машину, о которой говорит Питер. А как только и Эдвард с Терренсом, оказываются у окна, то они видят, как из черного джипа с гордым видом выходят Джулиан и Норман, облаченные в темное одеяние и выглядящие как никогда уверенными в себе.       — Это Поттер! — хитро улыбается Даниэль.       — Так значит, тот мужик и есть его папаша? — со скрещенными на груди руками хмыкает Эдвард.       — Похоже на то, — задумчиво произносит Терренс.       — По-моему, это не тачка Поттера, — сообщает Даниэль. — У него тоже была черная, но выглядела она по-другому.       — Типа это тачка его папаши? — слегка хмурится Питер.       — За рулем сидел Норман. Он выходил со стороны водителя.       — А что же он не привез папочку на своей?       — Ой, да по хер, кто шофером заделался! Самое главное – наша цель в зоне видимости.       — О-о, еще один напыщенный индюк, — с гордо поднятой головой бросает Терренс. — Не стоит и цента, но ходит так, словно за него готовы дать миллиард долларов.       — Да уж, яблоко от яблони недалеко падает, — соглашается Эдвард.       — А как они выходят из машины! Не хватает красной ковровой дорожки, кучи фотографов и короной высотой в трехэтажный дом.       — Чтоб вы, суки, споткнулись на ровном месте и трахнулись башкой, — сквозь зубы цедит Даниэль.       — Интересно, а им случайно не нужно поклониться? — тихо ухмыляется Питер. — Вдруг они причисляют себя к представителям аристократии!       — Заставили бы – плюнул бы им в рожу.       — А я бы напоил крысиным ядом, — добавляет Эдвард.       — Так все, кажись, они направляются в дом.       В этот момент Норман и Джулиан уверенно направляются к выходу из дома после того, как осматриваются вокруг себя, с гордо поднятой головой снимают темные очки и оставляют их в машине, которую Поттер-старший закрывает на ключ. Когда эти люди скрываются из виду, Терренс, Питер, Эдвард и Даниэль немного отходят от окна, а последний разворачивается ко всем лицом и уверенно смотрит на своих друзей и Сэмми.       — Питер, Эдвард, Терренс, Сэмми… — уверенно произносит Даниэль и кивает. — Пора.       Сэмми негромко, но очень уверенно подает голос, всем видом показывая, что он – бесстрашный пес, а Питер, Терренс и Эдвард сначала переглядываются между собой, уверенно кивают и переводят взгляд на Даниэля.       — Мы готовы, — произносят Эдвард, Питер и Терренс.       — Удачи вам, ребята, — с легкой улыбкой желает Даниэль. — Будьте осторожны.       — Тебе тоже, — дружелюбно отвечает Питер.       — Береги себя, — добавляет Эдвард.       — У нас все получится, — уверяет Даниэль.       Даниэль, Терренс, Питер и Эдвард сжимают руки в кулаки и ударяют по костяшкам друг друга. А Сэмми привлекает их внимание негромким лаем и протягивает им лапу, которую каждый по очереди пожимает.       — Отключили звук на телефоне? — спрашивает Даниэль.       — Не беспокойся, приятель, мы уже обо всем позаботились, — уверенно отвечает Терренс.       — Отлично! Тогда пошли!       Даниэль выталкивает всех своих друзей из комнаты, ждет, когда Сэмми тоже выйдет, закрывает дверь и за считанные секунды догоняет Питера, Эдварда и Терренса. Через пару-тройку мгновений все четверо подходят к месту, с которого открыт прекрасный обзор на происходящее внизу, и видят, как Лилиан и Максимилиан приветствуют Нормана, пока Джулиан стоит в стороне, крепко сцепив пальцы, а Анна молчит со сложенными перед ней руками.       — Боже, Макс, сколько лет, сколько зим! — отстранившись от Максимилиана после крепких объятий, радостно восклицает Норман. — Вспомнить трудно, когда мы виделись в последний раз!       — Да, работа забирает столько сил и времени, что ни о каких встречах с друзьями речи и быть не может, — с легкой улыбкой говорит Максимилиан.       — И не говори, друг мой!       Норман переводит свой взгляд на Лилиан, которая как ни в чем ни бывало скромно улыбается и как прилежная ученица старательно демонстрирует прекрасные манеры.       — О, Лилиан, здравствуй, дорогая! — с более широкой улыбкой восклицает Норман.       — Здравствуй, Норман, — дружелюбно произносит Лилиан. — Я так рада видеть тебя.       — А уж как я рад видеть тебя!       Норман не только по-дружески обнимает Лилиан, но еще и целует ее руку. Пока улыбка женщины в этот момент кажется очень уж натянутой, и она едва сдерживается, чтобы не отстраниться.       — Ты с каждым днем все краше, — проявляет восторг Норман. — Вот уж кому возраст точно никогда не будет помехой.       — Ой, Норман, ну ты скажешь тоже! — со скромным смешком машет рукой Лилиан.       — Я всегда говорю правду, дорогая моя. Уж твои секреты красоты действуют просто превосходно.       — Спасибо большое. Я польщена.       Лилиан скромно поправляет свою прическу и мило улыбается, пока стоящие на втором этаже Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер тихо хмыкают и закатывают глаза.       — Слушайте, да мы, походу, имеем дело с мастером вешать лапшу на уши, — ехидно усмехается Эдвард.       — Да уж, а сам мечтает поскорее покончить с Сеймурами, — хмуро предполагает Терренс.       — Места в аду уже забронированы, суки, — низким голосом бросает Даниэль. — Скоро вы туда отправитесь.       Пока парни продолжают наблюдать за происходящим, Норман переводит взгляд на напряженную Анну и фальшиво улыбается ей во все тридцать два идеальных зуба, над которыми поработал хороший стоматолог.       — Анна! — радостно восклицает Норман. — Девочка моя!       — Добрый день, мистер Поттер, — скромно отвечает Анна. — Рада вас видеть.       — Здравствуй, моя родная. Иди ко мне, я тебя обниму.       Даже если обжигающий холод сковывает ее тело, а страх заставляет сильно сутулиться, Анна все же находит в себе силы держаться и через силу улыбается Норману. И прилагает еще больше усилий для того, чтобы выдержать его крепкие объятия и дружеский поцелуй в щеку. Но когда мужчина отстраняется, девушка тут же скромно улыбается и крепко сцепляет пальцы рук, усердно пытаясь контролировать свое дыхание.       — Надо же… — произносит Норман, держа Анну за руки и рассматривая ее с ног до головы. — Ты так выросла! Хоть мы с твоими родителями часто встречались, но тебя я видел тогда, когда ты была еще подростком.       — Зато вы не меняйтесь, — бросает мимолетную улыбку Анна. — Все так же уверенны в себе, мужественны и невозмутимы.       — Спасибо, дорогая, — дружелюбно смеется Норман. — А по красоте ты ничуть не уступаешь своей маме. Я бы сказал, что ты еще красивее, чем она.       — Ну да, родительские гены сделали свое дело. А мои родители очень умные и красивые.       — Я всегда говорил, что твои мама с папой постарались на славу. У них выросла такая прекрасная девушка. И умная, и красивая, и воспитанная… Ну просто дочка мечты!       — Ох, Норман, ты нам льстишь… — с легкой улыбкой качает головой Максимилиан.       — Это правда, дорогой друг. Всем известно, что женщины любят ушами. Поэтому я всегда говорю, что нам следует почаще говорить нашим красавицам об их красоте и талантах.       — Ой, ну все, милый мой, перестань, а то мы с Анной сейчас покраснеем от смущения, — приобняв Анну за плечи, сквозь смех говорит Лилиан.       — Хотя мы не можем отрицать, что у нас с Лилиан выросла дочка нашей мечты, — с легкой улыбкой добавляет Максимилиан, подойдя к Анне и погладив ее по щеке. — Мы никогда не перестанем гордиться Анной и всем тем, чего она добилась.       — О, Макс, я горжусь ею так, будто она – моя дочка, — с широкой улыбкой уверенно отвечает Норман. — Твоя милая Энни всегда была для меня родной. И я бесконечно люблю ее.       — Мы знаем, Норман, — скромно улыбается Лилиан. — Ты всегда был очень добр к нашей дочери.       — Ха, тебе ли знать все о женщинах и о том, что они любят, — со скрещенными на груди руками презренно усмехается Питер. — Раз ты такой знаток в этом деле, то мог бы научить своего сыночка вежливости в общении с женщинами.       — Поздно, ничего не выйдет, — хмуро бросает Эдвард.       — Слушайте, их разговор только начался, а мне уже хочется сбросить кирпич ему на голову, — раздраженно говорит Даниэль. — Не только ему на голову, но еще и голову его сыночка, который стоит как невинная девка и молчит.       — А правда, чего это он? То выходил из машины такой крутой, а то стоит ломается как девственница!       — Наверное, язык проглотил, — предполагает Терренс. — Ну или папаша заставляет его играть роль невинного страдальца.       — Скорее всего, — задумчиво произносит Даниэль. — И я бы охотно посмотрел, как этот жалкий актер будет оправдываться перед Сеймурами.       — Ничего, приятель, шоу только начинается, — хитро улыбается Питер. — Перед нами предстанет еще много чего интересного.       — Интересное начнется тогда, когда я засуну хер этого ублюдка в его задницу.       Сэмми очень тихо подает голос, пока Максимилиан как раз замечает, что Джулиан стоит в сторонке и с широко распахнутыми глазами переминается с одной ноги на другую.       — О, слушай, Норман, а разве твой сын не хочет разговаривать с нами? — задумчиво спрашивает Максимилиан, хмуро рассматривая Джулиана.       — Он ничего не хочет нам сказать? — округляет глаза Лилиан.       — Конечно, хочет, — уверенно отвечает Норман, переводит взгляд на Джулиана и подзывает его жестом. — Джулиан, подойди к нам. Не бойся, сынок. Иди ко мне.       Пару секунд Джулиан колеблется, но затем очень медленно и неуверенно подходит к Норману и виновато смотрит то на переглянувшихся между собой Лилиан и Максимилиана, то на тяжело дышащую Анну.       — З-з-здравствуйте, мистер С-с-сеймур, миссис С-с-сеймур, — дрожащим голосом здоровается Джулиан. — Анна…       — Здравствуй-здравствуй, — сильно нахмурившись, скрещивает руки на груди Максимилиан.       — Здравствуй, — сухо здоровается Лилиан.       — Ну что? — удивляется Максимилиан, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не выйти из себя. — Ничего не хочешь нам сказать? А, Джулиан?       — Мистер Сеймур, я… — виновато склонив голову, с жалостью во взгляде произносит Джулиан.       — Думаю, нам не надо объяснять – да ты и сам прекрасно понимаешь, – что мы разочаровались в тебе после того, что произошло с Анной, — со скрещенными на груди руками говорит Лилиан.       — Миссис Сеймур, я могу все объяснить! Я не хотел этого! Клянусь! Это была моя ошибка!       — Погоди, Джулиан, — взяв Джулиана за плечо, холодно произносит Норман. — У тебя еще будет шанс объяснить мистеру и миссис Сеймур свое безобразное поведение, из-за которого пострадала невинная девочка.       — Нет, отец, я хочу сделать это сейчас! Я обязан!       Джулиан резко подлетает к Лилиан, Максимилиану и Анне, которую крепко обнимают ее родители, пока девушке даже не приходиться притворяться, как сильно она боится.       — Мистер Сеймур, миссис Сеймур, клянусь вам, я не хотел этого! — с отчаянием во взгляде тараторит Джулиан. — Умоляю, простите меня! Я не хотел!       — Джулиан, как ты мог? — возмущается Максимилиан. — Я ведь доверял тебе! Доверил заботу о своей дочери! А ты вот как с ней поступил!       — Вы знайте, что я очень хорошо отношусь к Анне и забочусь о ней!       — Да, я вижу! Из-за тебя Анна чуть не умерла! Слава богу, моя дочь выкарабкалась и быстро пошла на поправку. Но ведь все могло бы быть хуже.       — Я знаю, мистер Сеймур, но…       — За что? Почему ты так поступил с моей девочкой?       — Это все моя работа! — взволнованно оправдывается Джулиан. — Я ужасно перенервничал и сильно переработал! В последнее время у меня вообще ничего не получается! Все валится из рук!       — Это не оправдание твоему омерзительному поступку!       — У меня было помутнение рассудка! Я не понимал, что делал! Но когда пришел в себя, то был в шоке и хотел застрелиться! Клянусь вам! Клянусь памятью моей мамы!       — Один раз ты уже накричал на Анну, которая не привыкла к такому обращению, — холодно напоминает Максимилиан, крепко обняв Анну и прижав ее к себе, пока она смотрит куда-то вниз. — И ты поклялся мне, что больше не позволишь себе проявить к ней агрессию.       — Мне правда очень жаль! — с жалостью во взгляде оправдывается Джулиан. — Все случилось в очень неподходящее время. Анна попалась мне под горячую руку… Она вывела меня из себя и…       — Ты смеешь винить ее в том, что она попала в больницу?       — Нет-нет, что вы! Я…       — Не ожидал я от тебя такого, Джулиан. Не ожидал. Я думал, ты поможешь моей доченьке прийти в себя, а ты только больше топил Анну.       — Я знаю, мистер Сеймур, но…       — Моя девочка и так страдает из-за расставания с парнем и никак не может прийти в себя, потому что до сих пор любит его. А ты причинил ей такую боль. Усугубил ее состояние.       — Прошу вас, позвольте мне еще раз загладить свою вину перед вами и вашей дочерью и доказать, что такого больше не повторится. Клянусь, я не позволю себе срываться на ней.       — Мы тебе не верим, Джулиан, — сухо заявляет Лилиан. — После того как ты так жестоко избил мою девочку.       — Если не верите – я докажу. Хотите… Хотите… Я даже могу встать перед вами на колени! Вот!       Джулиан падает на колени перед Лилиан, Максимилианом и Анной, которая, едва сдерживая слезы, всячески прижимается к отцу в надежде получить его защиту.       — Умоляю, простите меня! — отчаянно умоляет Джулиан.       — Джулиан, встань, — холодно просит Лилиан.       — Нет-нет, я должен стоять перед вами на коленях и молить о прощении. И я буду! Буду стоять до тех пор, пока вы не дадите мне последний шанс доказать, что ваша дочка больше не пострадает из-за меня.       — Джулиан, прекрати это, — сдержанно просит Максимилиан. — Сейчас же вставай!       — Нет… — резко мотает головой Джулиан, берет Лилиан за руку и с отчаянием и жалостью во взгляде смотрит на нее. — Миссис Сеймур, умоляю вас, простите меня. Я никогда не был достоин общения с такой прекрасной женщиной, как вы. Но я очень хочу доказать, что могу быть лучше, чем вы думайте. Дайте мне шанс, хотя бы ради своих отца и матери. Мистер и миссис Дикманн ведь так хорошо к нам относились!       — Ты разочаровал нас, Джулиан, — уверенно заявляет Лилиан, вырвав руку из хватки Джулиана. — И Анну, которая верила тебе и думала, что ты поможешь ей прийти в себя. И нас с Максимилианом.       — Умоляю, простите меня! Я этого не хотел!       — Пытаешься быть хорошим после того, как сделал гадость?       — Не говорите так, прошу вас…       Джулиан бросает жалостливый взгляд на Анну, берет ее за руку и слегка тянет ее на себя. Из-за чего внутри у девушки все переворачивается вверх дном, из-за страха она не может говорить, а холод сковывает каждую мышцу ее дрожащего тела.       — Энни, милая, хорошая моя… — отчаянно произносит Джулиан. — Я всегда обожал и бесконечно ценил тебя так же, как и мой отец и твои прекрасные родители. Пожалуйста, прости меня… Прости, что сорвался на тебе… Что вышел из себя из-за твоих попыток что-то мне сказать.       — И ты думаешь, что сможешь исправить все одним лишь «прости»? — удивляется Лилиан.       — Клянусь своей мамой, мне ужасно стыдно за то, что я сделал. Я готов принести тысячу извинений и озолотить вашу дочь, лишь бы она простила меня. — Джулиан снова с жалостью во взгляде смотрит на Анну. — Пожалуйста, Анна… Я умру, если ты не простишь меня! Я не смогу нормально жить!       — Так, Джулиан, все! — сухо бросает Норман. — Не позорься еще больше и сейчас же вставай! Вставай, я сказал!       Норман берет Джулиана под руку и тянет на себя, но тот отказывается это делать, крепко держа Максимилиана за рукав рубашки и смотря на него с жалостью во взгляде.       — Мистер Сеймур, прошу вас, сделайте что-нибудь! — громко и отчаянно умоляет Джулиан. — Не позвольте вашей жене и дочери возненавидеть меня!       — А с чего ты решил, что я не ненавижу тебя? — удивляется Максимилиан. — Да мне тебя видеть противно после того, что ты сделал с моей дочерью.       — Пожалуйста… Я не хочу, чтобы вы сторонились меня и считали, что у меня поднимется рука издеваться над девушкой. Пожалуйста, мистер Сеймур… Пожалуйста… Я не хочу портить с вами отношения… Не хочу оказаться в тюрьме, если вы захотите наказать меня. Не допустите этого, прошу вас!       — Джулиан, сейчас же прекрати этот балаган! — прикрикивает Норман. — Здоровый тридцатипятилетний мужик, а ведешь себя как маленькая капризная девчонка!       — Мне стыдно, отец, понимаешь, стыдно! — едва ли не со слезами отчаянно вскрикивает Джулиан. — СТЫДНО! Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ ОТ СТЫДА!       — Хватит орать, безмозглый дебил! — Норман хлопает Джулиана по голове. — Сначала сделал гадость, а теперь истерики закатывает!       — Наверное, мама сейчас смотрит на меня с небес и проклинает. Ненавидит за то, что я поступил так ужасно с невинной девушкой.       — Хватит позорить меня перед людьми!       — Пожалуйста, папа, пожалуйста! СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!       — Твою мать, ДА ПРЕКРАТИ ТЫ УЖЕ! И так доставил мне кучу хлопот! Была бы твоя мать жива, она бы мигом тебе приструнила!       — МНЕ СТЫДНО, ПАПА… СТЫДНО! А-А-А-А-А!       Джулиан начинает громко кричать, крепко вцепившись в ногу Нормана, который резко пытается вырвать ее из хватки своего сына.       — Так, ну-ка пусти меня! — требует Норман и прикладывает больше силы, чтобы оттолкнуть Джулиана от себя. — Пусти, я сказал! ДЖУЛИАН!       — МНЕ ПЛОХО! — во весь голос вскрикивает Джулиан. — ТЫ ВЕДЬ ЗНАЕШЬ, КАК Я БОЯЛСЯ СЮДА ИДТИ! Я НЕ МОГУ СПОКОЙНО СМОТРЕТЬ СЕЙМУРАМ В ГЛАЗА! НЕ СМОГУ!       — Хватит позорить меня, истеричка! ХВАТИТ! — Норман снова хлопает Джулиана по голове. — Я по горло сыт твоими истериками, которые ты устраивал мне и своему брату. Нам с Райаном уже тошно слышать, как ты целый день орешь и катаешься по полу в истерике! У нас своих проблем по горло, а мы еще должны тебя успокаивать!       — ПАПА! — словно ребенок вопит Джулиан.       — ВСТАВАЙ, Я СКАЗАЛ!       А пока Норман пытается справиться с Джулианом, который делает вид, что вот-вот заплачет, Даниэль, Эдвард, Терренс и Питер не могут сдержать смеха.       — О, боже мой, — тихо стонет Терренс, проводя руками по лицу. — Такого бездарного актера я еще никогда не встречал.       — Ага, я аж на мгновение поверил в его раскаяние! — иронично усмехается Питер.       — Да уж, одной соской не обойдешься, чтобы угомонить этого сорокалетнего младенца, — добавляет Эдвард.       — А нам не обойтись без ящика ликера, чтобы не рехнуться от его психозов, — хмуро бросает Терренс.       — Его мать в гробу переворачивается, видя, каким вырос ее сыночек, и какие делишки он воротит со своим папашей.       — Интересно, это Норман заставил своего сыночка устроить такую драму? — со скрещенными на груди руками задается вопросом Питер. — Чтобы отвлечь Сеймуров и заставить их потерять всякую бдительность!       — Не сомневаюсь, — низким голосом произносит Эдвард. — Правда этот пенсионер слишком переигрывает.       — Лучше держите меня покрепче, парни, — уверенно говорит Даниэль. — А иначе я грохну эту крысу раньше. За то, что он смеет держать мою Анну за руки!       Тем временем Норману с горем пополам удается справиться с Джулианом и заставить его встать на ноги, хотя тот еще продолжает биться в истерике и изображать огромный стыд перед Сеймурами.       — Ох, Макс, Лилиан, ради бога, извините, — положив руку на сердце, извиняется Норман. — После случая с Анной мой сын стал совсем неуправляемый.       — Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ ОТ СТЫДА! — во весь голос вопит Джулиан, крепко вцепившись в руку Нормана.       — Закрой рот, балбес! — Норман бьет Джулиана по затылку. — Будешь говорить, когда тебе дадут слово!       — По крайней мере, нас радует то, что он жалеет, — сдержанно отвечает Лилиан, скрестив руки на груди.       — Видите, что с ним происходит! Серьезно, я уже измучился с ним. Да и Райан жалуется, что не может сосредоточиться на учебе из-за истерик своего брата.       — Ты прекрасно знаешь, что наша семья всегда очень хорошо относились и к Джулиану, и к Райану. Но то, что случилось с Анной, ставит существование наших хороших отношений под вопрос.       — О, нет, Лилиан! Побойся Бога, что ты такое говоришь! — Норман кладет руку на сердце. — Я не хочу, чтобы все так закончилось! Наши семьи дружат уже много лет. Твои родители и родители Максимилиана знали моих родителей и родителей моей покойной Женевьевы.       — Это не имеет отношения к избиению моей дочери.       — Неужели вы хотите разорвать все наши связи после всего, что мы вместе пережили?       — Не с тобой, Норман, а с Джулианом, — уверенно говорит Максимилиан. — Он совершил чудовищную ошибку, которую мы не собираемся прощать.       — Вот видишь, папа! — отчаянно восклицает Джулиан. — Я же говорил, что они не простят меня! Они точно не захотят со мной общаться и запретят приближаться к Анне! А ТЫ МНЕ НЕ ВЕРИЛ! ГОВОРИЛ, ЧТО ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!       — Анна, скажи хоть слово! — восклицает Норман. — Почему твои родители все время говорят, а ты молчишь? Выскажи свое мнение и дай мне знать, что ты чувствуешь.       — Простите, мистер Поттер, но мои родители правы, — неуверенно отвечает Анна. — Я не уверена, что смогу снова начать доверять Джулиану после того, как чуть не умерла.       — Энни, малышка…       — Вы даже представить себе не можете, насколько это было ужасно… — низким, дрожащим голосом со слезами на глазах произносит Анна и нервно сглатывает. — Я думала, что умру. Джулиан не жалел меня. Мне было очень больно. Каждый удар заставлял меня кричать…       — Я все понимаю, миленькая, и категорически возмущен поступком своего сына. И очень рад, что нашелся кто-то, кто сумел успокоить Джулиана.       — Да, слава богу… Слава богу, что кто-то спас меня… Но если бы не он, то я бы уже давно была мертва.       — Если бы я встретил этого человека, то от души поблагодарил бы его.       — Я сильно разочарована в вашем сыне… — Анна, переведя взгляд вниз, тяжело вздыхает. — Наивно думала, что смогу найти у него поддержки после расставания с человеком, которого очень любила. Но так и не смогла обрести то, в чем нуждалась. Я почувствовала себя даже хуже.       — Понимаю, солнышко, понимаю…       — Клянусь, я не делала Джулиану ничего плохого и не пыталась разозлить его, — тихо шмыгает носом Анна. — Я просила его лишь об одном – о поддержке. О любви, которой мне так не хватает. Но вместо этого я была избита до полусмерти. А до этого ваш сын накричал на меня. Хотя я тоже ничего для этого не сделала.       — Анна, девочка моя милая… — выдавливает из себя сожаление Норман. — Я прекрасно понимаю, что ты обижена и напугана. Но прошу тебя, постарайся понять Джулиана. Ты же знаешь его с самого детства. И в курсе, что он не слишком сдержанный. Да и работа у него нервная. Вот он и сорвался на тебе случайно.       — Но я же не виновата в том, что у него проблемы!       — Конечно, не виновата!       — Нервная работа не может быть оправданием насилия, — холодно говорит Максимилиан. — Представь одного из твоих сыновей на месте моей дочери. Неужели ты бы сделал вид, что ничего не случилось?       — Нет, Макс, я бы ни за что не стал общаться с тем, кто обижает моих детей. Ты же знаешь, что я ради них глотку готов перегрызть. А будь у меня дочь, я бы однозначно защитил ее от того, кто захочет обидеть ее.       — Думаю, ты понимаешь, что мы можем пойти в полицию и заявить на Джулиана, — сухо заявляет Лилиан. — И если его арестуют, то ему грозит огромный тюремный срок.       — Нет-нет, умоляю вас, мистер Сеймур, миссис Сеймур! — отчаянно тараторит Джулиан. — Не делайте это! Умоляю! Не надо! Я не хочу в тюрьму! Я там умру! Мне не дадут там жизни!       — Мы не намерены оставлять твой поступок безнаказанным, Джулиан, — сухо говорит Максимилиан.       — НЕТ, МИСТЕР СЕЙМУР, НЕ НАДО! — отчаянно вскрикивает Джулиан. — Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ!       — Надо было думать головой, прежде чем срывать зло на моей невинной дочке, — низким голосом отвечает Лилиан.       — ПАПА, ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! — Джулиан начинает сильно дергать Нормана за руку. — НЕ ДАВАЙ ИМ ПОСАДИТЬ МЕНЯ В ТЮРЬМУ! Я ТАМ ПОГИБНУ!       — Мы с Лилиан могли бы многое тебе простить, — уверенно заявляет Максимилиан. — Но когда кто-то причиняет вред нашей дочери, то мы не станем молчать и делать вид, что ничего не происходит.       — Из-за тебя Анна едва не умерла! — отчаянно добавляет Лилиан. — И ты хочешь, чтобы мы просто так все забыли и позволили и дальше общаться с ней?       — Умоляю, мистер Сеймур, миссис Сеймур, пощадите меня! — отчаянно умоляет Джулиан. — А-А-А-А! УМОЛЯЮ!       — Все, Джулиан, это была последняя капля! — резко отрезает Максимилиан. — Мы немедленно звоним в полицию.       — НЕТ! — истерически вопит Джулиан. — ВЫ НЕ МОЖЕТЕ!       — Ради бога, Макс, не надо идти в полицию! — ужасается Норман, приложить руку к сердцу.       — Нет, Норман! — сухо произносит Лилиан. — Ничего личного, но твой сын перешел все границы!       — ЕСЛИ ВЫ ЗАЯВИТЕ НА МЕНЯ, КЛЯНУСЬ, Я ПОКОНЧУ С СОБОЙ! — громко заявляет Джулиан. — Я НЕ СМОГУ С ЭТИМ ЖИТЬ! НЕ ХОЧУ ПРОВЕСТИ ЗА РЕШЕТКОЙ ЛЕТ ДВАДЦАТЬ И ВЫЙТИ ОТТУДА СТАРИКОМ! НЕ ХОЧУ!       — Нет-нет, сынок, не надо так говорить! — изображает ужас Норман, приобняв Джулиана за плечи. — Что я буду без тебя делать? Вы с Райаном – единственное, что у меня есть.       — Я НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ! НЕ ХОЧУ!       — Я этого не выдержу… — обращается к Максимилиану и Лилиан Норман. — Мой сын и до этого неоднократно грозился убить себя. Причиняя мне огромную боль…       — А мы здесь причем? — сухо спрашивает Максимилиан. — Мы твоего сына не провоцировали!       — Ради бога, Макс, давайте договоримся! Хотя бы ради нашей многолетней дружбы! Ради прекрасных отношений наших детей! Ради дружбы наших покойных родителей!       — УМОЛЯЮ, ПОЩАДИТЕ МЕНЯ! — продолжает строить из себя страдальца Джулиан. — ПОЖАЛУЙСТА…       В этот момент Эдвард, Питер, Терренс и Даниэль хмуро переглядываются между собой, а Сэмми издает неодобрительный звук.       — Надеюсь, у Анны хватит ума не поверить этому лживому мудаку, — выражает надежду Даниэль. — А то она сейчас насмотрится на его истерические припадки и реально поверит, что он сожалеет.       — После того, что он с ней сделал? — удивляется Эдвард. — Вряд ли! Посмотри, как Анна трясется от страха и жмется то к отцу, то к матери!       — Но надо признать, она неплохо держится, — задумчиво отмечает Питер. — Да и ее родители молодцы.       — Верно, — соглашается Терренс. — Я беспокоился за Анну, но она и правда молодец.       — Ей не нужно притворяться, — спокойно отвечает Даниэль. — Когда Анна говорит, что боится Поттера, она реально его боится.       Сэмми очень тихо подает голос, а Эдвард гладит пса по голове и прикладывает палец к губам, дабы дать понять, что пока что им всем нужно быть тише воды, ниже травы.       — Ох, послушайте, мне кажется, мы все слишком взволнованы, — тихо выдохнув, спокойно говорит Лилиан. — Давайте постараемся успокоиться, спокойно обо всем поговорить и решить, что делать дальше.       — Лилиан права, — соглашается Максимилиан. — Давайте сначала выпьем воды или чего-то.       — Конечно, — уверенно кивает Норман. — Мы с Джулианом открыты к диалогу. Нам обоим важно найти решение назревшей проблемы.       — Я больше всего на свете хочу доказать, что такого больше никогда не повторится, — слегка сгорбившись, тихо говорит Джулиан. — Что вы можете и дальше доверять мне и разрешать проводить время с Анной.       — Ой, а давайте присядем, — предлагает Максимилиан, указав рукой на диван. — Нехорошо заставлять гостей стоять.       — Давайте что-нибудь выпьем, — предлагает Лилиан.       — Мы с Джулианом не отказались бы выпить кофе, — отвечает Норман.       — Хорошо, сейчас сделаю, — кивает Максимилиан.       — Э-э-э, а пусть Анна сделает для нас кофе! Мы с моим сыном просто обожаем то, как она его делает.       — Хорошо, — скромно улыбается Лилиан и переводит взгляд на Анну. — Милая, сделай нам кофе. А мы пока немного успокоимся.       — Сейчас сделаю, — без эмоций кивает Анна.       — Нет, что вы! — с широко распахнутыми глазами ужасается Джулиан. — Я не могу распивать с вами кофе! Быть в вашей компании слишком большая честь, которой я не достоин!       — Иди, солнце, иди, — спокойно говорит Максимилиан.       Анна медленно разворачивается и направляется в сторону кухни. А отойдя в сторону, девушка сначала бросает короткий взгляд на своих родителей и гостей, а потом незаметно смотрит наверх, на Даниэля, Питера, Эдварда и Терренса, которые уверенно кивают со скромной улыбкой, будто давая понять, что она может не бояться. Это так или иначе успокаивает ее, и она, резко выдохнув, более решительным шагом идет делать кофе.       — А про честь эта сволочь верно сказала! — хмуро отмечает Питер. — Поттер реально не достоин общаться с такими потрясающими людьми, как Сеймуры.       — Что-то мне подсказывает, что сейчас его папаша начнет предлагать что-нибудь в обмен на свободу своего сыночка, — уверенно предполагает Даниэль. — Деньги, работу, богатства или еще какие-нибудь побрякушки…       — Да уж, думает, что сможет прикрыть задницу своего сыночка и откупиться деньгами, — хмыкает Эдвард.       — Ничего, пусть начинают свой концерт, — уверенно отвечает Терренс. — Точнее, продолжают. В какой-то момент они все равно снимут свои маски и расскажут о своих реальных планах. Поттер-младший не будет вечно кататься по полу, орать как больная истеричка и выдавливать из себя по слезинке.       Тем временем Максимилиан и Лилиан предлагают Норману и Джулиану присесть на диван. В тот момент, когда Сеймуры на пару секунд отворачиваются, чтобы убрать в сторону подушки, Поттеры переглядываются между собой и тихо и злостно усмехаются. Отец едва сдерживает смех и показывает своему сыну палец вверх, а тот улыбается до ушей и крутит пальцем у виска.       — О-о, смотрите, какие они довольные, — хмуро отмечает Эдвард. — Ржут над тем, как Поттер бьется в истерике.       — Я был бы очень рад, если бы Поттер и правда убил себя прямо здесь, — заявляет Даниэль. — Было бы меньше мороки!       — Это вряд ли случится, — задумчиво предполагает Терренс. — У этих гадов все распланировано.       — Но и у нас есть свой план, — с гордо поднятой головой отвечает Питер. — Благодаря которому эти суки напялят очень красивую тюремную робу.       — Которая им очень даже пойдет, — хитро улыбается Даниэль.       Сеймуры и Поттеры удобно усаживаются на диван друг напротив друга, а затем Норман быстро окидывает всю гостиную оценивающим взглядом.       — Кстати, а позвольте спросить, чей это дом? — интересуется Норман.       — Мой, — уверенно произносит Максимилиан.       — Твой? Но с чем связан этот внезапный переезд?       — Э-э-э, да так… — поглаживая подбородок, запинается Максимилиан. — Просто захотелось жить подальше от городской суеты. Надоел шумный город…       — Вот как! А давно ты переехал?       — Где-то пару недель назад…       — Ясно… Но должен признаться, что дом красивый. У тебя определенно есть вкус.       — Спасибо, мне тоже очень нравится.       — Я был бы не прочь жить в таком шикарном доме. Здесь столько всего интересного…       Норман еще раз осматривается и вскоре бросает взгляд на перила на второго этажа, в ту сторону, где сейчас находятся Эдвард, Даниэль, Питер и Терренс. Сэмми гораздо раньше чувствует опасность и, оттолкнув парней в сторону или потянув их на себя за рукава и браслеты, заставляет их спрятаться за стенкой.       — Черт, чуть не попались! — резко выдыхает Терренс.       — Спасибо, Сэмми, — скромно улыбается Даниэль.       — Молодец, ушастый, умница, — хвалит Питер, погладив Сэмми по голове.       — Ты наше спасение! — дружелюбно произносит Эдвард.       Сэмми аккуратно выглядывает из-за угла, оценивает происходящее и негромким лаем дает парням понять, что они могут вылезти.       — Мне этот дом понравился мне сразу же, как только я увидел его, — уверенно говорит Максимилиан. — Да и с предыдущим хозяином мне удалось договориться о хорошей цене. Он предлагал очень много, но я начал торговаться. Поначалу упрямился, но в итоге все-таки согласился продать мне дом по сбавленной цене.       — Надо же… — крепко сцепляет пальцы рук Норман. — Ты добиваешься своего, прямо как я.       — Но иногда приходиться идти на некоторые уступки, если на кону стоит шикарное предложение. Упрямство не всегда идет на пользу. Нужно уметь еще и договариваться.       — Бизнес он такой – то прешь как танк, то договариваешься.       — Это верно.       Норман как-то хитро улыбается и о чем-то думает пару секунд, посматривая на Лилиан с Максимилианом, пока Джулиан сидит сгорбившийся, крепко сцепив пальцы рук и виновато склонив голову.       — Ладно, не будем уходить от темы, — задумчиво говорит Максимилиан. — Мы ведь хотим поговорить вовсе не об этом.       — О, я крайне обеспокоен произошедшим, — с грустью во взгляде отвечает Норман. — И считаю, что нам надо что-то сделать, чтобы решить проблему.       — Думаешь, это возможно?       — Я уверен, что мы найдем выход. Вы уже знайте, что я провел жесткую воспитательную беседу с Джулианом и дал понять, что не одобряю его поведение.       — Мы только одного понять не можем: почему? — с грустью во взгляде спрашивает Лилиан. — Почему, Джулиан? Почему ты так поступил с Анной? Моя дочь никогда не желала тебе ничего плохого! Всегда отзывалась о тебе очень хорошо и ни разу ни в чем тебя не упрекала.       — Миссис Сеймур, клянусь вам, я тоже всем сердцем обожаю вашу дочь и всегда относился к ней как к королеве, — клянется Джулиан. — Вы прекрасно знайте, что я очень люблю ее и всегда говорил, что хотел бы когда-нибудь жениться на ней.       — Ни о какой свадьбе и речи быть не может. Мы с Максимилианом ни за что не отдадим нашу дочь тому, кто посмел совершить с ней такие ужасные вещи.       — Это произошло в первый и последний раз! Клянусь, больше такого не повторится!       — Лучше бы ты помнил это, когда решил избить мою дочь до полусмерти. А не устраивал нам сейчас истерику.       — Мне действительно очень жаль, миссис Сеймур. Я никогда не скрывал, что прекрасно отношусь к Анне и обожаю ее. Это знают и отец, и мать.       — Мы еще могли бы закрыть глаза на то, что ты прикрикивал на нее, — сухо говорит Максимилиан. — Всякое бывает. Все люди ссорятся. Без этого в жизни никак. Но когда мужчина избивает женщину… Такое, извини меня, простить невозможно.       — Ради бога, мистер Сеймур…       — Ты еще и сбежал. Сбежал как подлый трус и не нашел смелости посмотреть мне и Лилиан в глаза и сказать, что это была твоя работа. Человек, который вовремя оттащил тебя от Анны, все нам рассказал.       — Я испугался! Поэтому и сбежал! Боялся посмотреть вам в глаза и приблизиться к вашей дочке из страха, что могу снова причинить ей боль.       — Настоящий мужчина так не поступает, — уверенно заявляет Максимилиан. — Да, признаться в чем-то бывает очень тяжело. Но если человек искренне о чем-то сожалеет, то он кровь из носу пойдет, признает свою вину и извинится.       — Не говорите так, мистер Сеймур… — с жалостью во взгляде умоляет Джулиан.       — Пожалуйста, Максимилиан, не надо давить на Джулиана, — спокойно просит Норман. — Моему сыну и так сейчас очень плохо.       — Да? А нам сейчас не плохо? Ты хоть знаешь, что мы с Лилиан пережили, пока наша дочь была в больнице? А что с нами случилось бы, если бы Анна не дай бог умерла? Мы бы не смогли жить без нашей маленькой девочки! В ней заключается смысл нашей с Лилиан жизни!       — Я все понимаю, Макс, но прошу, пойми Джулиана. Он не виноват в том, что у него несдержанный характер. И да, я признаю, что не могу с ним справиться. Только моей Женевьеве это было под силу. С ней Джулиан всегда вел себя очень хорошо. Она умела держать нашего сына в ежовых рукавицах.       — Тот, кто обижает нашего ребенка, обижает и нас с Максом, — сухо отвечает Лилиан. — Мы желаем своей единственной дочери самого лучшего. И ради этого мы пойдем на все.       — Женевьева тоже пришла бы в ярость, если бы была сейчас жива. Моя покойная жена делала все, чтобы воспитать Джулиана и Райана достойными мужчинами. И у нее это прекрасно получалось. На вид маленькая и хрупкая, но на самом деле такая сильная и твердая. Вот что значит армейское воспитание.       — Ты прав, Женевьева не допустила бы такого, — сухо соглашается Максимилиан. — Однако твой сын оскорбил свою мать. Как и нас с Лилиан. И тебя.       — Знаю… Возможно, в этом есть моя вина. Может, я не такой прекрасный отец, раз допустил, чтобы мой родной сынок поднял руку на невинную девочку и избил ее до полусмерти.       — Нет, отец, пожалуйста, не наговаривай на себя и маму! — с широко распахнутыми глазами резко мотает головой Джулиан. — Я сам во всем виноват! Это моя вина!       — Успокойся, Джулиан, — спокойно говорит Норман, похлопав Джулиана по плечу. — Сейчас мы все обсудим.       Джулиан устало стонет, крепко сцепив пальцы, согнувшись пополам и уставив стыдливый взгляд в пол.       — Уже все решено, Поттер! — сквозь зубы со злостью цедит Даниэль, крепко держась за перила и держа голову гордо приподнятой. — И твой папаша уже не спасет тебя! А если вы сдохните, то я спляшу на ваших могилах и плюну в них.       Эдвард, Питер и Терренс ничего не говорят и просто на мгновение переводят взгляд друг на друга, Даниэля или Сэмми. А тем временем в гостиную возвращается Анна, держащая поднос с несколькими чашками кофе, довольно умело сохраняя лицо с мыслью о том, что ее в любом случае защитят.       — О, а вот и кофе, — бросает легкую улыбку Лилиан.       Норман охотно берет чашку горячего кофе с подноса, который Анна ставит на журнальный столик.       — Выпей немного кофе, Джулиан, — предлагает Максимилиан, взяв с подноса чашку кофе в руки. — Тебе полегчает.       — Нет, мистер Сеймур, я не могу… — покачав головой, взволнованно тараторит Джулиан.       — Не надо, папа, не заставляй, — без эмоций говорит Анна, присаживается на диван между Лилиан и Максимилианом и берет чашку кофе в руки. — Захочет – сам возьмет.       — М-м-м, очень вкусный кофе, — сделав маленький глоток из чашки, бросает легкую улыбку Норман. — Моя милая девочка… Одна из тех вещей, которые у тебя получается просто превосходно, – это делать кофе.       — Благодарю, мистер Поттер.       Пока Анна с округленными руками медленно попивает кофе, Максимилиан и Лилиан напряженно переглядываются между собой и после нескольких глотков ставят свои чашки на журнальный столик.       — Так, как мы будем решать проблему? — спрашивает Максимилиан, крепко сцепив пальцы рук. — Есть какие-нибудь предложения? Мы с Лилиан и Анной готовы выслушать вас!       — Мы с Джулианом на все готовы, — уверенно отвечает Норман. — На любое ваше условие.       — И что же ты можешь предложить взамен на наше прощение? — сильно хмурится Лилиан.       — Что угодно! Хотите деньги – пожалуйста! Какую-то дорогую вещь – хоть несколько штук! Еще что-то – да без проблем! Я все могу себе позволить.       — Не все в этой жизни можно купить, Норман.       — Только не думайте, что я хочу вас подкупить. Хотя ради спасения жизни и статуса Джулиана я бы мог пойти на такое.       — Мы понимаем, что действуешь в интересах своего ребенка. Но мы также не можем закрыть глаза на то, что произошло с нашей дочерью.       — Я знаю, милые мои. Но прошу вас, не надо портить Джулиану жизнь. Он ни в чем не виноват.       — А если бы Анна умерла, ты бы сказал то же самое? — округляет глаза Лилиан. — Что Джулиан не виноват?       — Но ведь она жива, слава богу!       — Все было бы иначе, если бы моей дочери не помогли! — отмечает Максимилиан.       — Ну хорошо, тогда вы с Лилиан предложите мне что-нибудь. Что вы хотите от меня и Джулиана, чтобы мы остались друзьями и забыли об этом маленьком недоразумении?       Лилиан и Максимилиан ничего не говорят и переглядываются между собой, едва сдерживая гнев, что усиленно рвется наружу.       — Вам все-таки нужны деньги? — спрашивает Норман. — Хорошо, без проблем! Назовите мне сумму, и я немедленно выпишу вам чек!       — Нам нужны не деньги, Норман, а реальные гарантии того, что подобная ситуация больше не повторится, — уверенно отвечает Максимилиан.       — Не повторится, мистер Сеймур, клянусь памятью своей мамы! — задыхаясь, взволнованно тараторит Джулиан. — Я готов десятки тысяч раз извиниться перед вами, миссис Сеймур и Анной, стоя на коленях.       — Ладно, Норман, мы тебя услышали, — со скрещенными на груди руками говорит Лилиан и переводит взгляд на Джулиана. — А ты, Джулиан? Что ты сам готов предложить нам с Максимилианом и Анной?       — Что хотите, миссис Сеймур! Только скажите мне, чего вы хотите, и я немедленно это сделаю. Мой отец будет свидетелем и не даст мне отказаться от своих слов и утверждать, что я не говорил ничего подобного.       — Нет, ты говори конкретно. Не твой отец должен умолять о прощении. Ведь это не он избил Анну.       — Клянусь, если вы простите меня, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы Анна забыла ту неблагодарную свинью, которая посмела бросить такую прекрасную девушку.       — Ах, значит, это я бросил ее? — злостно усмехнувшись, тычет в себя пальцем Даниэль. — А я и не знал! Спасибо, что напомнил! Напомнил о том, что я хочу отрезать твой хер!       — Да уж, этот отморозок отрабатывает свою должность на работе как проститутка, — со скрещенными на груди руками отмечает Питер. — Один неверный шаг – и он будет исключен из списка любимых сыновей и окажется в одних труханах на улице.       — Им самим-то в кайф строить из себя друзей Сеймуров хер знает сколько лет? — задается вопросом Терренс. — Я удивлен, что они не сняли свои маски намного раньше.       — Кто знает… — уверенно говорит Эдвард. — В любом случае этот актер без Оскара скоро будет строить из себя страдальца уже для своих сокамерников.       Сэмми тихо подает голос, очень внимательно наблюдая и слушая то, что происходит на первом этаже.       — Максимилиан, Лилиан, Анна, прошу вас, поверьте Джулиану, — с жалостью во взгляде просит Норман. — Посмотрите, как он раскаивается. А вдруг он и правда захочет умереть! И в этом будете виноваты вы. Мой сын покончит с собой из-за Анны! Из-за ее отказа простить Джулиана.       — Ты говоришь только о себе и своем сыне, — сухо отмечает Лилиан. — А о нас с Максом ты подумал? Подумал о том, какого было бы нам, если бы мы потеряли свою дочь! Ты знаешь, что я с трудом выносила и родила ее, а она потом еще долго боролась за жизнь.       — И больше у нас уже не будет детей, — уверенно добавляет Максимилиан. — Мы уже не молодые!       — Да и я больше не могу родить! Врач сказал, что я рисковала, когда вынашивала Анну. А уж вторая беременность могла бы убить меня. Поэтому я запротестовала, когда наши родители потребовали родить второго ребенка.       — Дорогие мои друзья, я все понимаю, — уверенно отвечает Норман. — Но прошу вас, поймите… Это вышло случайно. Мой сын не хотел, чтобы все так случилось. Просто так сложились обстоятельства.       — Случай с Джулианом такой же, как и случай с изменой: один раз оступишься – будешь предавать и дальше. Такие люди не меняются и будут делать это снова и снова, пока кто-то их прощает с мыслью, что они станут другими.       — Но ведь Джулиан сделал это в первый раз! Он никогда раньше не поднимал руку на девушку.       — Мы понимаем, что ты защищаешь своего сына и не хочешь, чтобы он сел в тюрьму, — уверенно отвечает Лилиан. — Пока мы с Максимилианом горой стоим за свою дочь и не собираемся прощать ее обидчиков.       — Нет, Лилиан, я вовсе не защищаю своего сына!       — Но ты же говоришь, что он сделал это случайно!       — Джулиан вовсе не собирался избивать Анну. Мой сын – прекрасный человек. Трудолюбивый, ответственный, уверенный в себе… Просто так получилось, что ваша дочка попалась ему под руку и… Так скажем, немного действовала ему на нервы.       — Не смей обвинять мою дочь! — возмущается Максимилиан, приподняв указательный палец. — Анна – самый невинный и святой человек, которого я когда-либо знал!       — Ради бога, друзья, давайте договоримся, — с жалостью во взгляде умоляет Норман. — Обойдемся без полиции и всех этих разбирательств! Зачем нам судиться из-за того, что произошло случайно, и портить моему сыну жизнь? Вам ведь и самим не нужна вся эта нервотрепка, так?       — Верно, — кивает Лилиан. — Но дело касается нашей дочери. Нашей кровиночки.       — Пожалуйста, мистер Сеймур, миссис Сеймур… — отчаянно произносит Джулиан. — Не сажайте меня в тюрьму… Я не хочу этого…       — А ты не думал об этом, когда бил мою дочь? — возмущается Максимилиан.       — Он был в состоянии аффекта, — отвечает Норман.       — Это не оправдание!       — Умоляю, простите меня… — с жалостью во взгляде умоляет Джулиан и качает головой. — Я этого не хотел…       Джулиан переводит взгляд на молчаливую Анну.       — Анна, дорогая, прошу тебя, сжалься надо мной, — отчаянно умоляет Джулиан. — Я обещаю, что такого больше не повторится. Пожалуйста… Я не смогу спокойно жить, если ты меня не простишь.       — Прости его, Анна, — мягко просит Норман. — Дай моему сыну шанс. Джулиан всегда желал тебе добра. Не надо портить отношения с человеком, которого знаешь столько лет. Намного больше своего бывшего, променявший такую чудесную девочку на какую-то другую.       Едва держа себя в руках и пребывая в гневе от того, как усердно Норман пытается оправдать своего сына, Лилиан и Максимилиан несколько секунд ничего не говорят и переглядываются между собой и с Анной.       — Мы с Лилиан поступим так, как решит Анна, — уверенно говорит Максимилиан. — Поскольку Джулиан причинил боль ей, то пусть моя дочь решает. Если она захочет простить Джулиана, значит, мы с ее матерью ничего не будем делать. А если нет – мы не оставим обидчика нашей дочки безнаказанным.       — Дорогая, что ты скажешь? — приобняв Анну за плечи, мягко спрашивает Лилиан. — Мы с отцом не будем спорить с тобой и примем любое твое решение.       Анна ничего не говорит и просто нервно перебирает пальцы, немного тяжело дыша. В какой-то момент Лилиан покрепче приобнимает свою дочь, прижимает к себе и осторожно шепчет ей на ухо:       — Скажи им, что ты согласна. Это нужно для дела.       — Дочка… — тихо произносит Максимилиан, приобнимает Анну, прижимает ее к себе и нежно гладит по голове, пока та без эмоций смотрит в пол и крепко сцепляет пальцы рук. — Не бойся, милая, скажи нам, что ты хочешь. Твои папа с мамой тебя поддержат.       Максимилиан прижимает Анну поближе к себе и целует ее в висок с желанием что-то прошептать дочери на ухо:       — Помолчи немного и скажи, что согласна простить Джулиана. И не дергайся, если он полезет к тебе целоваться.       Анна медленно моргает своим родителям, давая знак, что она все поняла, и делает то, что ей было велено.       — Надеюсь, она понимает, что не должна верить этому ублюдку, — выражает надежду Даниэль. — Глядя на нее, мне кажется, что Анна и впрямь готова поверить ему.       — Не беспокойся, приятель, — задумчиво отвечает Терренс. — Анна знает, что от этого психа ей точно не стоит ждать ничего хорошего.       — Хоть Анна и не злопамятная, у нее есть гордость, — уверенно говорит Питер. — Она больше не позволит и дальше издеваться над собой. Одного раза ей было достаточно.       — Я удивлен, что она вообще согласилась проводить с ним время, — признается Эдвард. — Анна ведь знала, что это за сука, но она приняла предложение своего отца.       — Думаю, она хотела проучить меня, — уверенно предполагает Даниэль. — Хоть ни она, ни ее родители не говорили об этом, я уверен, что Анна хотела отомстить за измену с Бланкой.       — Возможно, — кивает Терренс. — Анна сама говорила, что от Поттера всегда веяло холодом, и он никогда не казался ей хорошим и… Теплым.       — Но вряд ли Анна хорошо знала о том, что происходит между Поттерами и ее родителями.       — Кто знает… — слегка хмурится Питер. — Но она вроде никогда не говорила про какие-то контры Сеймуров и Поттеров.       — Верно… Впрочем, это уже не важно.       Несколько секунд спустя Анна неуверенно смотрит на Максимилиана с Лилиан и на Джулиана с Норманом, пока они все терпеливо ждут ее ответа.       — Думаю, Джулиан и правда не хотел этого… — неуверенно говорит Анна. — То есть… Я… Я… Я не хочу верить, что человек, который знает меня столько лет, может быть настолько ужасным.       — Я правда не хотел этого, — с отчаянием во взгляде отвечает Джулиан.       — Хотя не буду скрывать, что мне очень обидно. Я глубоко разочарована. И чувствую себя оплеванной и преданной.       — Я все понимаю, миленькая моя…       Джулиан берет Анну за руку, пока Даниэль уже заметно напрягается и начинает буквально гореть от ревности и злости.       — Ты даже не представляешь, как мне было плохо все эти дни, — с жалостью во взгляде низким, дрожащим голосом говорит Джулиан. — Мне стыдно за все те истерики, которые я устраивал отцу и брату. Но я ничего не мог с собой поделать. Я не мог иначе выразить свою боль.       — Но мне было куда хуже, — без эмоций тихо отвечает Анна. — У меня до сих пор болит все тело…       — Умоляю, Анна, прости меня. Не вынуждай своих родителей сажать меня в тюрьму. Я правда очень сожалею о случившемся и обещаю, что больше не причиню тебе боль. Клянусь, что стану твоим самым лучшим другом. А, может быть, и чем-то большим, если ты захочешь. Только дай мне шанс. Я исправлюсь. Я стану другим. Обещаю!       — Мои родители уже сказали все за меня. Я не хочу повторяться.       — Ради бога, девочка моя, не губи моему сыну жизнь, — уверенно просит Норман. — Джулиан искренне сожалеет о случившемся и не спит из-за тебя по ночам.       — Хотелось бы верить…       — Обещаю тебе, я лично прослежу за тем, чтобы Джулиан научился себя контролировать. Уж я-то умею обращаться с женщинами как с королевами! Вспомни, какой счастливой рядом со мной была Женевьева. Как она заботилась обо мне и наших прекрасных сыновьях.       — Да, я помню…       — Прости Джулиана, миленькая. Тебе же будет легче, если ты отпустишь обиду. Надо уметь прощать и забывать. Особенно когда человек сам просит у тебя прощения.       Анна еще несколько секунд ничего не говорит, радуясь, что ей не приходиться врать. Максимилиан и Лилиан всячески пытаются поддержать ее объятиями и одним лишь взглядом дают понять, что последнее слово останется за ней. А перед тем, как что-то сказать, девушка бросает взгляд вниз, тяжело вздыхает и неуверенно смотрит на Нормана с Джулианом.       — Я прощаю Джулиана, — без эмоций сообщает Анна. — И даю ему шанс.       — П-п-правда? — округлив глаза, дрожащим голосом произносит Джулиан. — Ты п-прощаешь меня?       — Это последний раз, когда я поверила тебе. Если подобное снова повторится, то я не стану уговаривать родителей не идти в полицию.       — Не могу поверить… — с широкой до ушей улыбкой изображает счастье Джулиан. — Боже… Неужели это правда? Ты простила меня? Правда?       — Да, — тихо подтверждает Анна, переведя взгляд на свои руки. — И надеюсь, ты все понял.       — Да-да, я все понял, — дрожащим голосом тараторит Джулиан. — Это был последний раз! К-клянусь памятью мамы. Ни ты, ни она, ни отец, ни мистер и миссис Сеймур – никто больше не посмеет разочароваться во мне.       — Последний раз, Джулиан. Я даю тебе последний шанс.       — Ох, Энни, дорогая… Спасибо огромное. Я обожаю тебя, обожаю… Милая моя… Хорошая моя…       Сначала Джулиан делает вид, что не знает, куда деть руки, и либо активно жестикулирует, либо трогает какую-то часть лица. А потом он берет Анну за руки и несколько раз целует каждую. Из-за чего девушка остро чувствует сковывающий ее холод и отвращение от его сухих и грубых губ, прилагая немало усилий, чтобы не начать этому сопротивляться. Пока буквально позеленевшего от Даниэля распирает от злости и ненависти так, как еще никогда в жизни.       — Эта сука сейчас выведет меня из себя, — сквозь зубы цедит Даниэль, крепко вцепившись в перила, пока его ноздри сильно раздуваются. — Убрал от нее руки, мудак! Она, блять, моя! Ты не имеешь гребаного права даже смотреть на нее!       — Спокойно, Даниэль, спокойно, — похлопав Даниэля по плечу, спокойно говорит Эдвард. — Держи себя в руках.       — Думаешь, приятно торчать здесь и наблюдать за тем, как этот ублюдок трогает ее руки и целует их!       — Поверь, Перкинс, Анне сейчас не легче, — уверенно отвечает Питер. — Вон! Посмотри на ее лицо! Она и сама едва держит себя в руках!       — Сука, как я хочу сбросить кирпич на его гребаную башку. Или что-то потяжелее!       — Потерпи, братан, у тебя еще будет шанс навалять ему. Но сейчас мы не можем показать себя. Еще слишком рано.       — Черт, ну чего они так быстро свернули лавочку? Еще бы чуть-чуть потянули время! Глядишь, может, Поттер захотел бы осчастливить нас и убиться.       — Держи себя в руках, Даниэль, — сдержанно говорит Терренс. — Это шоу продлится еще очень долго.       — Ар-р-р, сука, меня распирает от злости! — тихонько рычит Даниэль, крепко сжав руками перила. — И от ревности! Свернуть бы шею этому ублюдку за то, что он смеет замахиваться на то, что принадлежит мне.       — Анне сейчас тяжелее, чем нам всем.       — Да мы вообще зря организовали эту встречу! Можно было бы обойтись без этой чертовой операции и разобраться с ним в безлюдном местечке.       — Так-так, Перкинс, не сходи с ума, — спокойно просит Питер. — Если выскочишь раньше – можешь все испортить.       — Знаю, Роуз, знаю! — раздраженно бросает Даниэль. — Не напоминай мне об этом!       — Все-все, остынь. Поттер уже убрал от Анны руки.       Пока Даниэль раздраженно рычит с закатанными глазами, Джулиан действительно убирает руки от Анны и широко улыбается, делая вид, что он безумно счастлив.       — Спасибо, Энни, спасибо, — изображает облегчение Джулиан. — Ты спасла меня. Вернула к жизни. Спасибо-спасибо! Я тебя так люблю! Ты самая лучшая!       — Благодарю тебя от всего сердца, Анна, — с легкой улыбкой говорит Норман. — Ты всегда была очень доброй.       — Я сделала это ради вас, мистер Поттер, — неуверенно признается Анна. — Потому что уважаю и ценю за то, что вы всегда были добры ко мне.       — Как я могу не быть добр к такому чудесному человечку!       — А я могу рассчитывать на вас, если у меня будут проблемы с Джулианом?       — Что за вопросы, родная моя? Разумеется! Ты же знаешь, что я всегда относился к тебе как к собственной дочке и сделаю для тебя все.       — Спасибо, мистер Поттер, — скромно улыбается Анна.       — Что ж, раз наша дочь простила Джулиана, то мы с Максимилианом ничего не будем делать, — с легкой улыбкой разводит руками Лилиан. — Пусть твой сын успокоится, Норман. Благодаря Анне тюрьма ему не грозит.       — Но если подобное повторится еще раз, то мы примем меры независимо от желания нашей дочери, — уверенно добавляет Максимилиан.       — Вам не придется, дорогие мои, — с немного хитрой улыбкой отвечает Норман. — Мы всегда будем друзьями.       — Мы рады, что смогли договориться, — слегка улыбается Лилиан и переводит взгляд на Анну. — Верно, Анна?       — Да, верно… — бросает легкую улыбку Анна. — Вы правы… Все-таки мы очень долго дружим… Еще мои бабушки с дедушками знали Поттеров и их покойных родственников. Не хотелось бы портить такие долгосрочные отношения.       — Мы тоже очень рады, что все разрешилось, — дружелюбно отвечает Норман.       — А я-то как рад! — гораздо шире улыбается Джулиан. — Прощение Анны буквально вернуло меня к жизни!       — Надеюсь, теперь ты наконец-то вернешься к работе и поможешь мне.       — Да, отец! Я выйду на работу уже с завтрашнего дня.       — Это хорошо. Я не могу решать все вопросы в одиночку.       — Спасибо вам большое. Анна… Мистер Сеймур… Миссис Сеймур… Спасибо, что проявили великодушие! Вы – ангелы!       Анна, Лилиан и Максимилиан немного фальшиво улыбается, пока Джулиан с Норманом переглядываются между собой. Также последний незаметно подмигивает своем сыну, пока родители девушки целуют свою дочь в висок. А в какой-то момент Поттер-младший с хитрой улыбкой осматривается вокруг и бросает взгляд туда, где находятся Даниэль с Эдвардом, Питером и Терренсом. Но парни, почувствовав неладное, успевают либо присесть на корточки, либо спрятаться за стеной.       — Надеюсь, они не запалят нас раньше времени, — резко выдыхает Эдвард, пока он прижимается спиной к стене вместе с Даниэлем.       — Пусть палят, — сухо бросает Даниэль. — Быстрее расквитаемся с этими мудаками.       — Терпение, ребята, — уверенно отвечает Терренс. — Эта херня надолго затянется.       — Значит, подождем, — сидя на корточках, решительно говорит Питер.       Сэмми тихонько подает голос, не то тоже желая поскорее разобраться с плохими людьми, не то давая понять, что парни могут выходить, поскольку Джулиан переводит взгляд на Анну, Максимилиана и Лилиан.       — Ну что ж, раз мы все уладили, то можно о чем-нибудь поболтать, — бодро предлагает Норман. — Расскажите мне, как у вас дела? Что изменилось за то время, пока мы не виделись?       — Да ничего особенного… — пожимает плечами Максимилиан. — Разве что мы с Лилиан развелись.       — Серьезно? — широко распахивает глаза Норман. — Вы развелись?       — Мы уже давно подали документы, но нас развели лишь недавно.       — Боже… Но как же так? Макс, Лилиан? Вы же так здорово подходите друг другу! Такая красивая пара!       — В жизни всякое бывает, — пожимает плечами Лилиан. — Мы с Максом поняли, что нам лучше жить раздельно. Брак, так скажем, тяготил нас.       — У вас что, были какие-то проблемы?       — Да, незадолго до развода у нас были не очень хорошие отношения. Хотя признаюсь честно, мы никогда не были близки.       — Надо же… А со стороны вы казались счастливыми.       — Увы, Норман, но наш брак не был таким надежным, как твой – с Женевьевой.       — Как жалко… Как жалко, что вы развелись…       — Для нас так будет лучше. Мы с Максимилианом по-прежнему работаем вместе и поддерживаем прекрасные отношения. Но… Должна признаться, после развода мы стали ладить намного лучше, чем в браке.       — Ясно… — задумчиво произносит Норман. — Но я рад, что вы сохранили хорошие отношения. Все-таки столько лет прожили вместе и вырастили дочку…       — Погоди, а ты разве не знал об этом? — слегка хмурится Максимилиан. — Я думал, Джулиан рассказал тебе об этом!       — Ох, простите, мистер Сеймур, — дотронувшись до лба, извиняется Джулиан. — Но я был так занят работой, что новость о вашем разводе вылетела у меня из головы.       — Ох, Анна, дорогая, наверное, ты очень тяжело переживала развод родителей, — с жалостью во взгляде предполагает Норман.       — Да нет, все в порядке, — спокойно говорит Анна. — Я не была шокирована и спокойно приняла их решение.       — Развод родителей – всегда трагедия для детей. Я знаком с одной парой, чей ребенок с трудом переживал развод мамы и папы. Много плакал, страдал и пытался свести их. От «новых» мам и пап категорически отказывается…       — Понимаю, но я правда не расстроена. Если кто-то перестает любить или не любят вообще, так зачем им быть вместе? Да и я как-то… Была готова к этому. Видела, что мои родители… Не любили друг друга.       — В любом случае нам безумно жаль, — выражает сожаление Норман.       — Удивляюсь твоему спокойствию, Энни, — качает головой Джулиан. — Я бы точно не пережил развод отца и матери и даже представить не могу, как могут жить те дети, чьи родители в разводе.       — На этом жизнь не заканчивается, — спокойно говорит Анна. — Даже если родители развелись, они не перестали быть мне отцом и матерью.       — Лично я до сих пор не могу поверить, что моей мамы больше с нами нет. Да, я сумел так или иначе смириться, но… Все равно трудно привыкнуть к жизни без родного человека.       — Мне страшно даже представить, что я буду делать, если однажды мои родители умрут, — тихо говорит Анна. — Я этого не выдержу.       — В любом случае я всегда буду рядом и помогу тебе пережить эту боль. У меня в этом достаточно опыта. И если ты все-таки чувствуешь себя ужасно из-за развода родителей, я тоже с радостью тебя утешу.       — Спасибо, но мне не так уж плохо. Я не чувствую, что они расстались. У нас все по-прежнему. Разница лишь в том, что родители не живут вместе, и у них есть документы о разводе.       — Все-таки здорово, когда люди даже после расставания могут наладить отношения и остаться друзьями, — уверенно отмечает Джулиан. — Я бы с удовольствием сохранил дружбу с моими бывшими девушками. Но, к сожалению, они не захотели иметь со мной ничего общего. Обидчивые очень. Гордые. Они не оценили все, что я для них делал.       — А вот я сумела сохранить дружеские отношения со многими ребятами. Правда сейчас уже ни с кем не общаюсь.       — А ты сейчас с кем-нибудь встречаешься? — с легкой улыбкой спрашивает Лилиан.       — Нет, миссис Сеймур, у меня уже давно не было отношений. И времени нет, и девушки не стремятся к общению со мной. Хотя я не понимаю, почему. Ведь я работаю, зарабатываю хорошие деньги, могу содержать семью… Любая девчонка мечтает быть с обеспеченным человеком, который сможет дарить ей хорошие подарки.       — Не переживай, Джулиан. Когда-нибудь ты встретишь девушку, которая всем сердцем тебя полюбит.       — Я начинаю в этом сомневаться. Вы ведь знайте, что девушкам нужны молодые ребята, а я уже давно не мальчик. Все-таки тридцать пять годков – это солидный возраст.       — Ой, милый, разве это много? Мужчины твоего возраста на вес золота!       — Ох, миссис Сеймур, ну вы и скажете!       — Я всегда был уверен, что молодым девушкам нужен взрослый, состоявшийся мужчина, — уверенно признается Норман. — С молодыми можно только гулять и заниматься любовью. Но если девушка хочет серьезных отношений и стабильной жизни, то ей нужно искать кого-то солидного возраста. Который сможет сделать из девочки женщину.       — Здесь с тобой соглашусь, — задумчиво говорит Максимилиан. — Лучше уж связать свою жизнь с состоятельным мужчиной в возрасте, чем жить с молоденьким пареньком, у которого нет ни денег, ни работы, ни жилья.       — Анна у вас еще совсем молоденькая девочка, которая толком не знает жизнь. Вот ей как раз и нужен взрослый мужчина, который старше нее лет на пять-десять.       — Да, но пока что моя девочка не может забыть своего бывшего, — уверенно говорит Лилиан. — Связалась с молодым парнем, который сначала обещал озолотить ее, а потом изменил с другой прямо на глазах моей доченьки.       — Ничего страшного, Лилиан. Твоя дочка обязательно встретит достойного мужчину, который заставит ее выкинуть из головы ту неблагодарную свинью.       — Ах, Норман, ты же знаешь, как трудно вырвать из сердца любовь к человеку, — устало вздыхает Максимилиан. — Особенно молодой девочке, которая верит в любовь с первого взгляда и мечтает выйти замуж один раз и на всю жизнь.       — Я все понимаю, дорогой друг, — сделав глоток кофе, слегка поморщившись и поставив чашку на столик, спокойно говорит Норман. — Тем не менее надо двигаться дальше. Анна должна забыть того негодяя. Этого молодого нищеброда, который никогда не смог бы дать ей того, что может дать взрослый обеспеченный мужчина.       — Ну насколько я знаю, он не нищий, — задумчиво говорит Максимилиан. — Парень вырос в обеспеченной семье, которая купила ему дом. Да, после внезапной кончины его родителей ему пришлось туго, но он сумел выкарабкаться и сейчас живет вполне себе неплохо.       — Ох, Макс, ну неужели ты не понимаешь, что он лишь пускал пыль в глаза? Этот негодяй знал, что Анна росла в обеспеченной, интеллигентной семье. Понимал, что не может прямо заявить вам, что он – нищеброд, у которого из имущества только пара трусов.       — Ну не знаю… — тихо вздыхает Лилиан. — Хотя он показался порядочным. Умный, воспитанный, вежливый… У меня сложилось такое впечатление, когда я смогла с ним поговорить.       — Но думаю, теперь вы увидели, что из себя представляет этот негодяй, — уверенно говорит Джулиан. — Ему были нужны лишь ваши деньги.       — Вот именно! — восклицает Норман. — Забудьте про него! Ваша дочка еще такая молоденькая и красивая. Ей нужно устраивать свою личную жизнь. Ее красота и молодость не вечны. Время уходит. Пока Анна молодая, у нее будет много поклонников, но с возрастом их станет все меньше и меньше.       — Я знаю, мистер Поттер, — тихо произносит Анна. — Вы абсолютно правы.       — Я говорю это лишь потому, что желаю тебе счастья. И хочу, чтобы ты поскорее вышла замуж за достойного мужчину и родила хотя бы одного ребенка. Это долг каждой женщины.       — Да, но пока что я еще не пришла в себя после расставания со своим парнем и… Не готова к новым отношениям.       — Никто не заставляет тебя искать себе парня. Просто общайся и заводи новые знакомства. Может, кто-то тебе и приглянется.       — Может быть, потом… Сейчас я даже и думать не хочу о парнях. Мне все еще больно. Больно от того, что любимый человек… Воткнул мне нож в спину.       — Девочка моя, я прекрасно понимаю тебя. Но поверь, от твоих переживаний ничего не изменится. Ты умная и красивая и достойна куда большего, чем этот голодранец. Девушка из порядочной, интеллигентной семьи при деньгах должна искать себе мужчину того же статуса или выше.       — Да, но… Я вряд ли найду такого, как он.       — Ты найдешь кого-то намного лучше. Того, кто не вынудит тебя на всем экономить.       — Деньги меня совсем не волнуют. Любовь и забота для меня гораздо важнее.       — Девочка моя, не это главное в мужчине. Да, сейчас ты молодая и нуждаешься в романтике и любви. Но чем старше ты становишься, тем меньше тебе это нужно. У тебя на первом месте будет прежде всего стабильность.       — Любая женщина в этом нуждается. Даже взрослая.       — Если хочешь прожить с мужчиной всю жизнь, надо выбирать того, кто даст тебе уверенность в завтрашнем дне. А не нищих красавчиков модельной внешности, которые откровенно лгут и забывают о своих обещаниях. Настоящий мужчина не должен быть красив и заботлив. Он должен быть в состоянии обеспечить свою семью. Совсем как мой Джулиан.       — Не знаю, мистер Поттер… — тихо вздыхает Анна. — Может, вы и правы…       — Я прожил достаточно и знаю что говорю. И если ты прислушаешься ко мне, то в твоем с мужем доме никогда не будет вопроса «а есть ли у нас деньги на это или то?».       — Когда-нибудь я смогу начать новые отношения… Но не сейчас. Мои раны еще кровоточат…       В этот момент Даниэль слегка хмурится, не зная, как ему воспринимать слова Анны, а друзья внимательно за ним наблюдают, хотя и ничего не говорят.       — Ладно, Норман, не надо уговаривать, — уверенно говорит Максимилиан, приобняв Анну за плечи. — Когда она будет готова, тогда и начнет знакомиться с парнями.       — Это правильно, — соглашается Норман. — Анна еще встретит мужчину, который озолотит ее и ее будущих детей.       — Дай бог, Норман, — слегка улыбается Лилиан. — Именно этого мы и желаем нашей доченьке.       Норман ничего не говорит и как-то хитро улыбается, окинув взглядом окружающую обстановку. В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой все выпивают немного кофе и ставят чашки на журнальный столик.       — Слушайте, друзья, что-то мне охота выкурить сигаретку, — задумчиво говорит Норман, немного приглаживает свои волосы, переводит взгляд на Джулиана и с хитрой улыбкой кивает, будто подавая ему какие-то сигналы. — Может, выйдем на улицу? А, Макс? Лилиан?       — Ты все еще куришь? — слегка хмурится Максимилиан.       — Да, ты же вроде же хотел бросить! — напоминает Лилиан.       — Не хватает силы воли, – кивает Норман. — И корю себя за то, что подаю детям дурной пример. Джулиан вот тоже любит покуривать.       — Сейчас я курю намного меньше, — отмечает Джулиан. — Хотя раньше я не расставался с сигаретой.       — Надеюсь, Райан не захочет закурить, — выражает надежду Лилиан.       — Нет-нет, что ты! — восклицает Норман. — Райан даже не притрагивается к сигаретам.       — Слушай, а ты можешь закурить прямо здесь, — предлагает Максимилиан. — Пепельницы у меня нет, но я сейчас найду какую-нибудь банку для пепла.       — Нет-нет, Макс, давай выйдем покурить на улицу. Да и Лилиан пусть составит нам компанию.       — Ох, ну ты же знаешь, что мы с Лилиан не курим, — дружелюбно отвечает Максимилиан. — Мы за здоровый образ жизни и правильное питание.       — Ну хотя бы просто постойте со мной! Мы пока поболтаем о своем, а наши дети пусть побудут здесь. Думаю, им есть о чем поговорить.       — Конечно, — слегка улыбается Джулиан. — Вы пока идите, а мы с Анной посидим тут и поговорим. Верно, дорогая?       — Э-э, да, наверное, вам есть что обсудить, — напряженно отвечает Анна. — Без… Нас…       — Ну что ж, тогда давайте выйдем на задний двор, — спокойно предлагает Максимилиан.       — Ты хоть потом покажи нам весь дом, — просит Норман, сделав большой глоток кофе из своей чашки и поставив ее на стол. — Интересно узнать, что здесь есть.       — С радостью. Сейчас я могу показать тебе шикарный бассейн на заднем дворе. Отличное место для шашлыков.       — Ух ты, я уже хочу посмотреть на эту красоту, — широко улыбается Норман.       — Давай, Норман, пойдем. Лилиан, давай с нами.       Максимилиан, Лилиан и Норман встают с дивана, пока Джулиан мысленно злорадствует и радостно потирает руки, Анна начинает еще сильнее трястись от того, что останется наедине со своим обидчиком, а Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер, слегка нахмурившись, переглядываются между собой.       — Мы скоро вернемся, — дружелюбно говорит Лилиан.       — Не торопитесь, — с хитрой улыбкой отвечает Джулиан.       Пока Норман достает из кармана куртки пачку сигарет, Лилиан и Максимилиан осторожно переводят взгляды на Даниэля, Питера, Эдварда и Терренса и подмигивают им. В ответ на что парни уверенно кивают с гордо поднятой головой.       — Так-так, становится горячее… — задумчиво произносит Эдвард. — Анна остается с Поттером наедине.       — Теперь наблюдаем очень внимательно, парни, — уверенно говорит Даниэль.       — Вот сейчас этот отморозок покажет себя во всей красе, — предполагает Терренс.       — Только предупреждаю: если этот ублюдок опять посмеет избить ее в моем доме, то я тут же иду натягивать его хер на уши.       Сэмми тихонько подает голос, а Терренс присаживается перед ним на корточки и гладит пса по голове.       — Веди себя тихо, приятель, — тихо просит Терренс. — Сейчас очень ответственный момент. Мы не можем все испортить.       Сэмми издает какой-то тихий звук и лапой накрывает руку Терренса.       — Хорошо, — слегка улыбается Терренс, мягко трепет Сэмми за уши и поднимается на ноги.       — Все, Сеймуры ушли на задний двор вместе с Поттером, — дает понять Питер.       — Да начнется шоу, — уверенно говорит Питер.       Оставшись наедине с Джулианом, Анну мгновенно бросает в дрожь и чувствует, как ее сердце начинает биться чаще. Правда ее немного успокаивает то, что рядом находятся Даниэль, Терренс, Эдвард и Питер с Сэмми. Впрочем, страх оказывается намного сильнее. Ведь его холодный, презренный взгляд испепеляет бледную девушку, а хитрая и самодовольная улыбка наводит на самые ужасные и безумные мысли. Несколько секунд Поттер со скрещенными на груди руками молча рассматривает вжавшую в плечи голову Анну, а затем ехидно улыбается, получая удовольствие от того, находится перед слабым человеком, которого его до смерти боится.       — Все идет по плану, — более низким голосом говорит Джулиан. — Как я и мечтал.       — Для меня не секрет, что ты никогда не изменишься, — со скрещенными на груди руками сухо отвечает Анна. — А все твои истерики – спектакль для родителей.       — И правильно делаешь. — Джулиан презрительно усмехается. — Хоть что-то в своей жизни ты делаешь верно.       — Я всегда знала, что ты ужасный, но не думала, что настолько. Мне казалось, ты просто скрываешь эмоции, и поэтому был холоден. Но я крупно ошибалась.       — Да-да, ты наивно полагала, что я отвлеку тебя от мыслей о том гребаном голодранце. Хотела проучить его. Отомстить за то, что он на твоих глазах облизывал другую бабу. Жирную и уродливую, по твоим словам.       — Да, я хотела забыть его, проводя с тобой время.       — Я знал это с самого начала. Но что-то мне подсказывает, что ты уже не хочешь мстить ему после того, как он со своими дружками и их вонючей псиной героически спас твою шкуру. Это подкупило тебя.       — Тебе-то что?       — Этот урод хотел стать героем в твоих глазах. И был уверен в том, что у него получится. Ведь таких баб, как ты, проще простого соблазнить с помощью героических поступков. Надо совсем чуть-чуть, чтобы они сбросили с себя шмотки и раздвинули ноги.       Даниэль крепко вцепляется в перила обеими руками, с учащенным дыханием буквально пытаясь убить Джулиана своим испепеляющим взглядом.       — Голодранец знает, что ты тащишься от тупых сказок про принцев и принцесс и носила розовые очки. Вот и решила этот мудак предстать перед тобой в образе голожопого принца. Без короны и коня. Но с вонючей псиной. И еще тремя мерзкими ублюдками, которые смеют называть себя мужиками только потому, что у них между ног болтается свистулька.       — Не смей оскорблять моих друзей, Джулиан, — сухо требует Анна. — Они не сделали тебе ничего плохого.       — Мне не сделали. Но любой, кто крутится возле задницы того мерзкого нищеброда, становится моим врагом.       — Да у тебя все мои бывшие парни были нищебродами!       — Так ты сама таких выбирала! Шаталась по всяким помойкам и трахалась с чмошниками! Взрослые и состоятельные мужики тебя не привлекают. Ты хочешь молоденьких, горячих нищебродов. Ну да, им-то приятнее отсасывать, чем сорокалетнему богачу.       — Я смотрела не на толщину кошелька, а на характер!       — Очень сильно удивлен, что ты не трахалась совсем юных мальчиков. А то в последнее время у баб стало модно заводить себе любовников на пять-десять лет моложе. Хотя оно и понятно… Со взрослым мужиком суточный марафон хер устроишь. Ему это уже не надо, и у него нет времени.       — Если я общаюсь с человеком и начинаю с ним встречаться, значит, он мне нравится.       — Да, и чем же тебе зацепил этот голодранец? Неужели он – король секса? Заставляет тебя орать от удовольствия?       — Не завидуй тем, у кого с этим все в порядке.       — Ничего, девочка, когда ты подрастешь, то ты пожалеешь о том, что связывалась только с нищебродами. Мой отец сказал очень правильные вещи. Хотя я не уверен, что соплячка с мозгами улитки поумнеет лет через десять.       — Да, мои предыдущие поклонники действительно были не богаты, но у голодранца, как ты его называешь, было все, что я искала в человеке!       — Ха, и что же у этого ублюдка есть? — презренно усмехается Джулиан. — Султанский дворец? Женский гарем? Куча служанок? Самолет? Или яхту?       — У него есть то, чего у тебя никогда не будет.       — Если бы у него были деньги, то твой бывший одевался бы в нормальные, дорогие шмотки. А не лохмотья, купленные на распродаже на дешевом рынке или в жалком сэконд-хенде!       — Да, он не одевается в бутиках с брендовой итальянской или французской одеждой! Но меня это совсем не волновало!       — Или этот драный котяра лазает по помойкам и тырит шмотье у бомжей. Этот мерзкий ублюдок, которому я бы с удовольствием свернул шею. Который испортил все мои гребаные планы!       Тяжело дышащий Даниэль тихо рычит, отходит от перил, подлетает к стене и со злости бьет по ней кулаком.       — Нет, мудак, это я сверну тебе шею… — сквозь зубы цедит Даниэль и нервно наматывает пару кругов перед глазами друзей, вцепившись в свои волосы. — Ты узнаешь, кто такой Даниэль Перкинс. Я тебя в асфальт закатаю!       — Ха, как будто его шмотки стоит тысячи долларов, — со скрещенными на груди руками презренно усмехается Терренс. — И они все от самых известных брендов в мире.       — Да я видел такую же куртку в каком-то дешевом магазине, — признается Питер. — По уценке, между прочим.       — А у меня есть похожие джинсы! — восклицает Эдвард. — Которые я купил за гроши.       — Так и хочется подсыпать сильный яд в его чашку кофе и наблюдать за тем, как эта тварь подыхает, — с гордо поднятой головой сквозь зубы цедит Даниэль.       — Это все только начало, приятель, — спокойно отмечает Питер. — А вот дальше начнется месиво.       Сэмми очень тихо подает голос, быстро окинув всех взглядом.       — Я скажу тебе одну вещь, Анна Сеймур, — задумчиво говорит Джулиан. — На этот раз тебе и твоим родителям пришел конец. Теперь вам уже никто и ничто не поможет. Никакие денежки твоих папаши с мамашей не спасут тебя и их самих от того, что мы с отцом хотим с вами сделать.       — Ты говоришь это каждый раз, когда мы встречаемся, Джулиан Энтони Поттер, — сухо бросает Анна.       — А теперь все серьезно! Больше никто не собирается сюсюкаться с тобой и твоими родителями. — Джулиан с гордым видом встает с дивана и начинает наматывать круги перед глазами склонившей голову и сидящей Анны. — Пришло время ответить за то, что вы нам сделали.       — Опять пытаешься меня запугать?       — Ты меня не поняла, безмозглая курица? — резко останавливается Джулиан. — Тебе и твоей семейке придет конец! Вы все сдохните!       — Я поняла это еще тогда, когда ты в первый раз сказал, что убьешь нас со своим отцом.       — Да, мы тянули. Растягивали удовольствие, так сказать. Но теперь игры закончились. Больше никакой пощады.       — Это мы еще посмотрим, — уверенно заявляет Анна.       Джулиан сначала злостно смеется, а потом останавливается и презренно смотрит на Анну.       — А с чего это ты начала дерзить мне? — спрашивает Джулиан. — А, девочка? Еще недавно ты сидела такая тихая, испуганная… Прижималась к папочке с мамочкой… Дрожала от страха… Едва ли не ревела… До смерти боялась, что я сделаю тебе плохо…       — Ты больше не сможешь мне навредить!       — С чего ты это взяла? Думаешь, тот жалкий голодранец снова прибежит тебя спасать? — Джулиан с ехидной улыбкой качает головой. — Нет, Сеймур, этого не будет! Этот недогерой и его ублюдки сейчас далеко и не знают, что сейчас произойдет.       — А знали бы – тут же бы проучили тебя!       — Появится хоть один – закопаю в землю. А тебе я настоятельно рекомендую заткнуть свой поганый рот и вспомнить, как должна вести себя ЛЮБАЯ баба!       — А иначе что? — громко интересуется Анна. — Опять изобьешь до полусмерти? Да ты способен хоть еще на что-то, кроме как дубасить слабых девушек и поджимать хвост перед смелыми мужчинами?       — Расслабься, девочка, на этот раз я не буду избивать тебя. Сейчас мне это не слишком интересно.       — Да что ты? Значит, следующая остановка – Смерть?       — Именно, — хитро улыбается Джулиан. — И это остановка будет конечной.       Джулиан снова начинает медленно, с гордо поднятой головой расхаживать перед Анной, крепко сцепив пальцы рук.       — Твой папаша всегда был слишком туп, чтобы раскусить меня и отца. Он все это время верил, что я – ангел, а мой отец – его лучший друг. Максимилиана было ужасно легко дурачить. Я особо и не парился насчет этого простофили. Этого глупого дебила, до которого все доходит слишком медленно.       — Мой отец не глупый! — возражает Анна. — Не смей его оскорблять!       — А вот с твоей мамочкой все сложнее. Она не взлюбила меня и отца с самого начала. Лилиан намного умнее и проницательнее твоего папаши. Типичная отличница с красным дипломом. Та баба, что намного умнее мужика, является для меня и отца страшным позором.       — Да, мама очень хорошо разбирается в людях.       — Надо признать, что она умная. Очень умная. Такая умная, что пыталась лесть не в свои дела. Попыталась помешать моей свадьбе с тобой. — Джулиан с презрением хмыкает и резко разворачивается лицом к как мышке сидящей на диване Анне. — Лилиан всегда противилась этому браку и любой ценой пыталась избежать его.       — Потому что видела, какой ты! И она всегда желала мне счастья, даже если не говорила об этом слишком много.       — Она всегда предпочитала Райана, — сухо отвечает Джулиан. — Твоя мамаша спала и видела, как мой жалкий братец становится твоим муженьком. Чтобы добиться этого, она пошла на риск – пойти против желания родителей, которые хотели видеть женихом ее дочери меня. Меня, Сеймур. Ты должна была стать моей.       — Я никогда не хотела за тебя замуж и противилась бы этому браку еще больше, чем браку с Райаном.       — У твоей мамаши настолько хорошо подвешен язык, что она чудом убедила всех, что так будет лучше. Райан стал твоим женихом. Хотя он и сам не очень-то этого хотел. Моего братца интересовала лишь учеба. Ему и без баб хорошо. Он женат на своих учебниках.       — Я не хотела выходить и за Райана, — без эмоций признается Анна. — Твой брат для меня просто друг, но не более. И я вообще не хотела выходить замуж по чьей-то указке. Хотела сама решать, кто должен быть моим мужем.       — А я не спрашивал, хотела ли ты выходить за этого придурка, помешанного на учебе и привязанного к своей мамочке. — Джулиан снова хмыкает и скрещивает руки на груди. — Твое мнение никогда не будет иметь значение. Потому что ты – баба. Бесправное существо, которое делает то, что ему говорят. МОЛЧА.       — Ради свободы выбора я бы пошла на все, Джулиан. Ради того, чтобы не потерять половину своей жизни, как это сделали мои родители. Они могли бы быть счастливы, если бы были вольны сами выбирать, с кем им жить и кого любить.       — Да знаю я, что ты отбилась от рук и решила, что тебе все дозволено. И к твоему сведению, мой отец был ужасно зол, когда твоя мать заявила ему о желании видеть своим зятем этого маменькиного сыночка Райана. И я тоже пришел в бешенство. Ведь я был уверен, что ты станешь моей!       — Зато я мечтала сделать все, чтобы не породниться с Поттерами, — уверенно заявляет Анна. — Это стало бы катастрофой для всей моей семьи!       — Вот что я тебе скажу, мисс Сеймур… Даже если мой отец согласился на предложение твоей мамаши, это не стало бы для меня и него проблемой. А знаешь почему? — Джулиан поближе наклоняется к Анне и уставляет на нее свой холодный, презренный взгляд. — Да потому что мы все равно получили бы то, что хотели! Вышла бы ты за меня или за моего братца – не важно. Отец в любом случае мог извлечь выгоду из соединения наших семей и еще больше обогатиться. А также забрать все, что твои папаша с мамашей когда-то нагло у нас украли.       — Вы владейте рестораном с двумя звездами Мишлен, который приносит вам кучу денег. Да, не так много, как мои родители, владеющие пятизвездочным рестораном. Но ты и твой отец не бедствуйте!       — Все просто, девочка. Мы с отцом не прощаем обид и всегда мстим тем, кто идет против нас.       — А я здесь причем? Если мои родители совершили ошибку, разве я тоже должна за нее расплачиваться?       — А ты не такая невинная, как тебе кажется. — Джулиан на мгновение бросает холодный, презренный взгляд в сторону, а потом – снова на Анну. — Ангелом тебя точно не назовешь.       — Неужели меня стоит судить за то, что я хотела сама решать, как мне жить?       — Ты ничего не можешь решать! — раздраженно прикрикивает Джулиан. — Раз родилась бабой, значит, ты обязана слушать мужика! Отца, брата или мужа! А твои «хочу» и «не хочу» никого никогда не волновали.       — Тебя не волновали! Есть люди, которым не все равно на то, что я чувствую!       — Те, кто прислушиваются к мнению бесправной бабы, – либо сами бабы, либо слабаки. Маменькины сыночки наподобие моего братца.       — Раньше ты не говорил подобные вещи. Когда тебя понесло не в ту сторону? Когда ты начал так пренебрежительно относиться к девушкам? Твой отец что ли научил тебя?       — Мой отец всегда говорит правильные вещи! В том числе и то, чем являются бабы. Я всегда думал, что его точка зрения верна. А после твоих выкрутасов я еще больше возненавидел таких бесправных куриц вроде тебя.       — Это похоже на дискриминацию! Сексизм, черт возьми!       — Мне по хер, что ты там бормочешь. Факт остается фактом – планы на мою свадьбу с тобой были сорваны. Ты сбежала. Сбежала с этим нищим голодранцем. Этой тварью, которая украла у меня тебя! Если бы не этот мудак, ты бы как миленькая вышла за того, кого тебе выбрали в мужья!       — Никогда! — резко отрезает Анна. — Я многое терпела и слишком долго была послушной девочкой, которая хорошо училась и общалась с правильными людьми. Но решать, с кем мне жить, когда рожать, и что делать – это уже слишком!       — Была бы ты дочерью моего отца, он бы держал тебя в ежовых рукавицах. Раз твои предки упустили момент, то он бы каждый день лупил тебя по жопе и не давал пить и жрать при любой провинности.       — Ты бы понял меня, если бы тебя все время держали под жестким контролем, — с долей отчаяния отвечает Анна. — Я сбежала ради своего счастья! Ради независимости от родителей, которые решали все за меня. Я выбрала быть счастливой и свободной! И не хотела тратить годы своей жизни напрасно!       — И правильно делали. Потому что тебя тянет ко всяким глупым курицам, да нищим ублюдкам. Ни хера не разбираешься в людях и собираешь вокруг себя сброд! Как шлюха прыгаешь из одной койки в другую и отсасываешь любому молокососу.       — Не надо меня оскорблять, Джулиан! Я никогда не спала с каждым встречным! А просто общаться с парнями и выбирать – это естественный процесс поиска партнера.       — Дура ты, Сеймур, просто дура! Как только самой не противно водиться со всякими чмошниками, вроде того нищеброда и его стаи облезлых псин? Сразу же потекла после того, как увидела этих ублюдков!       — Любая девушка хочет быть рядом с привлекательным мужчиной! Ей не нужна страшная, грубая обезьяна!       — Так думает любая соплячка! Вспомни, сколько малолеток в двухтысячных годах сходили с ума по твоему дружку, Терренсу МакКлайфу! Тому жалкому актеришке, который считался едва ли не Богом красоты. Наверняка ты и сама пускала по нему слюни до того, как встретила своего нищего голодранца. Актеришку завоевать не получилось, но удалось замутить с его дружком. Одним из его дружков. Не удивлюсь, если ты строила глазки и сопливому щенку, и белобрысому уроду.       — Как я думаю – это мое дело! — сухо отрезает Анна. — Захочу – полюблю смазливого! Захочу – свяжу жизнь со стариком!       — Мутить ты могла с кем угодно! — Джулиан хитро улыбается. — Только вот из-за своей слепоты и веры в сказки ты о многом забыла. Например, о том, что сказка рано или поздно кончается. Или о том, что ты не сбежала от родителей, меня, моего отца и проблем. Ты лишь отсрочила час расплаты.       — Проблемы родителей меня не касаются, Джулиан, — холодно заявляет Анна. — Если у твоего отца и были проблемы с моими отцом и матерью, то я в этом не виновата. Я не работаю в их ресторане и ничего не понимаю в их делах. Да и вообще – никогда не интересовалась их работой!       — Да уж… На первый взгляд ты такая лапуля. Кажется, что ты послушно исполнишь любой приказ. Но как копнешь глубже, так охереешь от того, как внутри все запущено.       — У кого все и запущено, так это у тебя. Только и умеешь что орать и дубасить по причине и без. Для тебя это норма.       — Эх, Анна, Анна… Говорили же тебе: «Будь послушной девочкой! Слушай тех, кто лучше знает, что тебе надо!». И папочка, и мамочка, и бабушки, и дедушки – все так радовались тому, какая ты была послушная и тихая. Но потом что-то пошло не так, и ты начала вести себя как какая-то дикарка!       — Не все мужчины угрожают женщине кулаком и не видят ничего плохого в том, чтобы ее унизить и крепко избить за закрытыми дверями. Не все девушки боятся что-то сказать и сдвинуться с места без разрешения.       — Я не размазня, Сеймур! Я – Джулиан Поттер! Мужчина, который не потерпит бунтующую бабу и не прогнется под нее!       — М-м-м… Как усердно ты лижешь папочке задницу. Как усердно применяешь полученные от него знания на практике. Он ненавидит женщин – ты тоже. Тебя в детстве постоянно дубасили – ты считаешь это нормой. Ты бьешь женщин, а он тебя в этом поддерживает.       — Мне кажется, что твой язык стал слишком длинным, — сухо отмечает Джулиан и скрещивает руки на груди. — Разговорилась так, что ни черта не остановишь. Да и твоих страхов не осталось и следа… Это, знаешь, подозрительно.       — А я устала терпеть такое отношение к себе! — громко заявляет Анна. — Устала от этой дискриминации! Я заслуживаю уважения к себе! Как и любая женщина! Мне надоело молчать и позволять тебе и твоему отцу издеваться надо мной! Хватит, Поттер! Хва-тит! Я тебе не игрушка!       Джулиан сначала злостно смеется, а затем подходит поближе к Анне, крепко берет за подбородок и приподнимает ее лицо, заставив девушку с негромким визгом вздрогнуть под тяжестью его леденящих душу глаз.       — Не дерзи мне, мерзкая ты девчонка, — низким голосом сквозь зубы цедит Джулиан. — Я ведь могу забрать свои слова обратно и отмутузить тебя до смерти.       — Только попробуй, ублюдок, — крепко сжимая перила и буквально трясясь от напряжения, со злостью шипит Даниэль. — Ты не посмеешь ничего с ней сделать! Тем более в моем чертовом доме!       — Слушайте, мне не нравится, что она так себя ведет, — выражает беспокойство Эдвард, обхватив рукой горло. — Это не кончится для нее ничем хорошим.       — Это кончится ничем хорошим для него, Эдвард! Я тебе это обещаю! Я сотру эту больную суку в пыль!       — Ты же и так собрался убивать меня, — уверено напоминает Анна. — Зачем тебе тратить на это время? Убей так, чтобы смерть была мгновенной! Не хочу мучиться.       — Что, девочка, не терпится сдохнуть? — ехидно усмехается Джулиан и резко отталкивает Анну от себя. — Надоело жить? Все много от тебя требуют! Голодранец бросил! Я избил! Понимаю, жизнь кажется тебе дерьмом.       — Ты ненормальный, Джулиан. Просто ненормальный.       — И да, даже побег с этим ублюдком не помешал нам с отцом продолжать строить планы мести, — уверенно заявляет Джулиан. — Да, тебя долгое время никто не мог найти, но мы с отцом не дремали и держали твоих родителей в поле зрения. Наблюдали за всем, что они делали. Пока ты довольная и счастливая ублажала своего нищеброда.       — Я удивлена, что ты и твой папаша не прикончили их намного раньше.       — Нет, мстили мы потихоньку. Осторожно. Не хотели вываливать все сразу. Тем более, что у них и своих проблем хватало. В то время умерли все твои дедушки с бабушкой, а твои мамаша с папашей все больше начали говорить о разводе. Отец догадывался об их проблемах, но ничего не говорил. Хотя про состоявшийся развод мы оба действительно не знали. Я узнал об этом от Максимилиана, а мой отец – от меня. — Джулиан злостно усмехается. — И мы с отцом прекрасно знали, что после твоего побега Лилиан и Максимилиан начали сильно ругаться и не могли нормально общаться. Да и с работой у них были проблемы. И это тоже сильно испортило их отношения.       — Уж не ты ли со своим папашей постарался?       — Да, мы! — без сожаления подтверждает Джулиан. — Проблемы Сеймурам подкинул мой отец. Отправил несколько писем от имени клиентов в парочку инстанций, где пожаловался на полную антисанитарию, просроченную еду и всякую живность в ресторане и на тарелках. Такую кляузу накатал, что ресторан могли не просто лишить звезд, но и вообще закрыть. Несколько месяцев туда приходили с проверкой. И что удивительно, действительно нашли немало нарушений. Да еще и некоторые работники добавили масла в огонь своими жалобами. В общем, веселое время было у твоих родителей!       — Надеялись, что все побегут к вам?       — Многие действительно так поступили. Ну а твои предки очень долго со всем этим разбирались. Поначалу они отрицали все претензии, но мигом зашевелились, когда поняли, что их лавочку могут прикрыть. Как оказалось, они еще и задолжали налоговой крупную сумму. Сеймуры выполнили все требования и кое-как спасли свой бизнес. Правда, об их ресторане пошла дурная слава, и многие долго отказывались приходить к ним. Отец и некоторые его друзья написали кучу разгромных отзывов в Интернете, которые тоже на это повлияли. Максимилиан и Лилиан потерпели достаточно серьезные убытки, потратили уйму денег и чуть было сами не закрыли ресторан. Дошло до того, что пришлось уволить часть сотрудников, ибо просто было нечем платить зарплату. Но совсем недавно эти люди начали вставать на ноги, а клиенты снова стали приходить туда.       — Я сразу поняла, что без вас тут не обошлось. Ресторан был очень популярен и приносил родителям много денег.       — Но забыл сказать, что пару звезд они все-таки потеряли. — Джулиан бросает взгляд в сторону кухни и сцепляет пальцы рук, продолжая медленно наматывать круги перед Анной. — Мой отец был уверен, что у них не хватит мозгов подняться с колен. Однако они нас удивили. Уж не знаю, не такие уж они и бездарные на самом деле, или твои мамаша с папашей нашли себе каких-нибудь богатеньких спонсоров. Но результат оказался в их пользу.       — К твоему сожалению. И сожалению твоего отца.       — Верно, мы были разочарованы. Хотя мне кажется, что наши старания тогда все-таки не прошли даром. Ведь проблемы с работой стали причиной, почему брак твоих родителей распался. Их отношения не стали лучше. Сейчас как я понимаю, они смогли поладить. Хотя не исключаю, что они сделали это ради тебя. Не будь у них дочери, Лилиан и Максимилиан послали бы друг друга к черту намного раньше. Но они не могут! Потому что у есть дочь. Которая заставила двух нелюбящих людей терпеть друг друга.       Анна переводит грустный взгляд на свои руки и нервно сглатывает, склонив голову.       — Неприятно? — ехидно усмехается Джулиан. — Хоть ты и говоришь, что не расстроена из-за развода родителей, я вижу, что тебя это все-таки ранило. Тебе неприятно, что твои мамаша с папашей общаются лишь ради тебя. Ты винишь себя в том, что они не смогли жить так, как им хочется.       — Вот поэтому я и не хотела отдавать половину своей жизни тому, кого не смогу полюбить насильно, — уверенно заявляет Анна. — Кого в лучшем случае могла бы лишь уважать.       — Твои желания никогда никого не волновали. Старшие сказали тебе выйти за меня замуж – ты была обязана заткнуться, забыть о своих «не хочу» и стать идеальной женой. Как говорили твои покойные деды и бабки, старшим не перечат, а подчиняются.       — За бабушек и дедушек я не буду говорить. Однако мои желания всегда волновали моих родителей. Они просто не говорили об этом и боялись пойти против старших. Мама не стала бы уговаривать их и твоего отца согласиться на мой брак с Райаном, если бы ей было на меня наплевать.       — Ну да, можно назвать это попыткой немного побунтовать. Вполне удачной, должен признаться. В худшем случае твою мамашу так отхлестали бы, что она заткнулась бы уже навсегда.       — Хуже наказания, чем ты и твой папаша, быть не может, — сухо заявляет Анна. — Поттеры – наше проклятие! Наш тяжелый груз на плечах!       — Мы этого и добивались, – хитро улыбается Джулиан. — Мы с отцом хотели стать вашим ночным кошмаром. От которого вы бы просыпались в холодному поту. После твоего побега с тем жалким голодранцем это желание стало сильнее. И попытки разорить твоих родителей оказалось недостаточно для того, чтобы получить удовлетворение. Мы захотели причинить твоим папаше с мамашей еще более сильную боль и свести их с ума.       — М-м-м, кажется, я начинаю догадываться, как именно…       — Да? А мы это сейчас и проверим! — Джулиан замолкает на пару секунд и бросает короткий взгляд в сторону. — В день нашей с тобой первой за несколько лет встречи я рассказал отцу, что ты объявилась и наладила отношения с папашей. Тогда у него созрел гениальный план мести, который мне сразу же понравился. И, то, что произошло между тобой и тем голодранцем сыграло нам на руку. Мы были уверены, что этот мудак не станет вмешиваться в наши дела, потому что он забыл тебя и своих дружков и облизывался с другой бабой. Тогда он перестал быть для нас угрозой.       — Ну и в чем же заключался ваш «гениальный» план? — скрещивает руки на груди Анна.       — А я, пигалица, должен был издеваться над тобой. Издеваться так, чтобы у тебя не было сил сопротивляться. Отец хорошо знает, что ты очень восприимчива к тому, что слышишь. Он был уверен, если всерьез взяться за твое воспитание, то ты сделаешь все, что тебе скажут. И попросил меня заняться тобой и извести настолько сильно, насколько возможно. Ну я с радостью согласился. Мне было в кайф поглумиться над тобой. Я наслаждался тем, как ты тряслась передо мной и казалась абсолютно уязвимой, когда заслуженно получала по роже и орала от того, как тебе пытались ломать кости.       В этот момент Даниэль, Питер, Эдвард и Терренс широко распахнутыми глазами переглядываются между собой, а Сэмми же тихонько скулит и слегка склоняет голову.       — Твою мать, это все его папаша… — качает головой Питер. — Это из-за него Анна так страдала!       — Незаслуженно! — восклицает Терренс. — Анна не виновата в их контрах из-за ресторанного бизнеса!       — Да, какое отношение она имеет к их звездочкам, на которые обычному человеку по хер? — недоумевает Даниэль.       — Папаша Поттера знал, что если с Анной что-то случится, то ее родители этого не переживут. Норман знает их слабое место и со всей силы надавил на него.       — И я не мог ее защитить, — качает головой Даниэль. — Она фактически оказалась у них в руках из-за меня.       — А мы ничего не знали… — резко выдыхает Эдвард. — Всего этого можно было избежать…       — Знаю… У нас был реальный шанс посадить за решетку этих ублюдков гораздо раньше. Я мог защитить Анну. Мог!       Эдвард, Питер и Терренс не успевают ответить Даниэлю, поскольку Джулиан с хитрой улыбкой продолжает говорить после небольшой паузы:       — А поскольку ты начал жить со своим папашей, то я еще больше обрадовался. Потому что мог приходить к тебе каждый день. Кроме того, твой наивный папаша сам толкал тебя ко мне. Этот дебил думал, что только мне под силу помочь тебе забыть того жалкого нищебродца. Которому было по хуй на тебя, ибо ему отсасывала другая баба.       Удивленная услышанным Анна ничего не говорит и без эмоций на лице уставляет взгляд в одной точке, склонив голову и сложив руки перед собой, пока мужчина расхаживает перед ней с надменным видом.       — Ну а выполнить свою задачу я смог буквально за считанные дни. Мне удалось заставить тебя забыть о голодранце. Ты думала лишь о том, как спасти своих родителей. Ибо я говорил тебе, что мы с моим отцом убьем их в случае, если ты будешь бунтовать и решишь рассказать кому-то о том, что происходит.       Джулиан хитро улыбается во все тридцать два зуба и злорадно смеется.       — Знаешь, какое я получал удовольствие, когда унижал тебя и давал понять, что ты намного ниже меня по значимости! — с гордо поднятой головой восклицает Джулиан. — Я представлял, как ты стоишь передо мной на коленях и смотришь на меня как на повелителя. Иногда ты и правда стояла. Когда ты, неуклюжая корова, могла упасть на ровном месте.       — Да, кроме унижений и оскорблений ты в своей жизни больше не видал, — низким голосом хмуро бросает Анна.       — Стоило лишь раз оскорбить тебя и отлупить ремнем по спине, так я уже не мог остановиться и хотел все больше и больше. — Джулиан ехидно смеется. — Называл бесполезной уродиной – ты и впрямь становилась ею. Стал говорить, что ты ни на что не годна – все твои таланты канули в лету, и ты забыла все, что умела. Даже когда я называл тебя неуклюжей и безрукой, ты растеряла всю свою грацию. Перестала смотреть под ноги, постоянно обо что-то спотыкалась, что-то опрокидывала, ломала… Тебя с трудом можно было выдать за леди из высшего общества. Ты бы опозорилась, если бы оказалась там. И унизила бы своего сопровождающего. Лично у меня мурашки по коже пробегают от мысли, что все указывали бы на меня пальцем и смеются надо мной из-за тебя.       — Неужели ты думаешь, что станешь лучше, если будешь кого-то унижать? Тот, кто знает о твоей сущности, никогда не поверит, что ты – ангел. Уж я-то тебя всегда насквозь видела!       — Но ты об этом не подумала, когда решила связаться со мной на зло голодранцу. Думала, что можешь мною воспользоваться и заставить его ревновать. Хотя я сразу раскусил твой план и мгновенно это пресек. Я взял ситуацию под свой личный контроль. Ты думала, что можешь поиграть со мной, но в итоге с тобой играл я. — Джулиан ехидно смеется, с гордо поднятой головой смотря на Анну. — Ты превратилась в живую, но мертвую куклу. Перестала чувствовать себя прежней. Та жизнерадостная и улыбчивая Энни умерла. Ей на смену пришла жутко неуверенная в себе девчонка, которая искренне верила, что она вся такая уродливая, бесполезная и бездарная.       — Верно… — соглашается Анна. — Здесь ты здорово постарался.       — У меня была задача довести тебя – я ее выполнил. — Джулиан хитро улыбается. — Точнее, даже перевыполнил. Ибо ты стала покорной. Такой покорной, какой не была никогда в жизни. Мои оскорбления, избиения… Ты со всем соглашалась. Да, иногда ты противилась и показывала коготки. Но я тут же показывал тебе твое место. Ты сама виновата в том, что ходила вечно избитая. Ты постоянно меня провоцируешь и бесишь. А была бы хорошей девочкой, жопа горела бы меньше.       — Да ты избивал меня по причине и без! Что-то говорила – бил! Молчала – тоже! Не так посмотрела – пощечина! Что-то разбила – куча оскорблений и унижений! Тебе никогда ничего не нравилось! Да будь я мертва или без сознания, тебя бы это тоже бесило. Ты бы продолжил дубасить и оскорблять меня.       — В любом случае я добился своего. Я быстро нашел рычаги воздействия и заставил подчиняться слову мужика. И если бы я захотел швырнуть тебя на кровать, раздеть и засунуть свой член поглубже в тебя, ты бы и писка не издала. Мои уроки воспитания все-таки привели к некоторым результатам. Да и мои регулярные угрозы убить тебя или твоих родителей мгновенно затыкали тебе рот.       — Попробуй только вытащить из штанов свой хер и показать ей – я тебя на живую кастрирую — низким, грубым голосом цедит Даниэль, сжав руки в кулаки.       — Блять, сколько же мразей на свете! — возмущается Питер. — Рингер, Уэйнрайт, Майкл, Поттер, его папаша…       — Клянусь, если эта сука сейчас скажет, что он уже успел изнасиловать ее, то я убью его. Своими же руками.       — Ничего, скоро он отправится туда, где рано или поздно оказываются все ублюдки. Поттер и его папаша следующие на очереди в ад.       Пока Джулиан замолкает, Анна чувствует, как по ее щекам скатывается слеза, сгибается пополам и на пару секунд закрывает лицо руками, не веря, что все происходящее – не ее ночной кошмар. А затем она медленно переводит мертвый взгляд на довольного и уверенного в себе мужчину, который презренно смотрит на нее со скрещенными на груди руками.       — Почему? — тихим, дрожащим голосом произносит Анна и качает головой. — Почему, Джулиан? За что ты так ненавидишь меня? Что я тебе сделала?       Анна тихо шмыгает носом, едва сдерживая слезы.       — Из-за тебя я не чувствую себя собой, — срывается на крик Анна. — Я не помню, как была раньше! Ты убил прежнюю меня! Я уже не та маленькая счастливая девочка, которая во всем искала что-то хорошее и почти не плакала! Но я теперь я жить не могу без слез! Не могу снова поверить в себя! Я чувствую себя уродиной! Бездарной уродиной, которая должна была сдохнуть, даже не родившись!       — Это и была наша с отцом цель, — уверенно заявляет Джулиан. — Заставить играть по нашим правилам. Делать то, что мы говорим. Забыть о своем мнении. Помнить, что нет иного мнения, кроме как мнения мужика.       — Я ни в чем не виновата! Почему я должна отвечать за ошибки своих родителей перед твоим отцом?       — А у меня тоже есть причины ненавидеть тебя так же, как отец – твоих папашу с мамашей, — нагло заявляет Джулиан, резко развернувшись к Анне лицом, подойдя к ней намного ближе и пристально посмотрев ей в глаза. — Мой отец ненавидит твоих родителей, потому что из-за них он мог потерять свой ресторан и стать нищебродом. А я ненавижу тебя.       — За что? — широко распахивает глаза Анна. — За что ты меня так ненавидишь?       — А то ты, сука, не знаешь! — презренно усмехается Джулиан. — Не знаешь, как ты, блять, со мной поступила!       — У нас всегда были хорошие отношения!       — Видно, ты забыла, как однажды до глубины задела мои чувства и оскорбила так, как никакая другая девчонка!       — Это неправда! — дрожащим голосом возражает Анна. — Я никогда не обижала тебя! Да, я боялась тебя, потому что ты казался мне очень холодным и ужасным. Но клянусь, я никогда не говорила плохого слова о тебе и всегда была с тобой вежливой. Даже если ты не всегда обращался со мной хорошо.       — Ты не так поняла меня, безмозглая курица, — более низким, грубым голосом заявляет Джулиан. — Неужели забыла, что ты сделала много-много лет назад? Забыла о том, как отвергла мои чувства?       — Что? — округляет глаза Анна. — Ты серьезно?       — Да, пигалица, я ненавижу тебя, потому что ты отказалась стать моей!       Потрясенные услышанным Даниэль, Питер, Эдвард и Терренс переглядываются между собой, а Сэмми, мотая головой, издает очень тихий звук.       — Серьезно? — удивляется Питер. — Из-за этого Поттер так изводил бедную девчонку?       — Я был уверен, что все дело в этом, — признается Даниэль. — Поттер предложил своему сыночку поиздеваться над Анной, а он воспринял это как возможность отомстить ей за отвергнутую любовь.       — Да, мужику явно снесло башню… — скрещивает руки на груди Терренс.       — Или наш пенсионер не привык к отказам, — добавляет Эдвард. — И взбесился куда сильнее, чем Терренс, когда его отшила Ракель.       — Сомневаюсь, что Поттер пользовался популярностью у девчонок, — уверенно предполагает Даниэль. — Они скорее предпочтут быть с ботаном или совсем не привлекательным парнем, чем с этим ублюдком, которому не помогли бы даже баснословные бабки.       — Да уж, не каждая захочет становиться бесправной птицей в золотой клетке, — задумчиво отвечает Терренс.       Сэмми скромно подает голос, а Эдвард гладит пса по голове и прикладывает палец ко рту, чтобы он вел себя тихо.       — Господи, Джулиан… — качает головой Анна. — Но… Но ведь прошло уже столько лет… Это было давно!       — Да, давно! — грубо бросает Джулиан. — И все эти годы я ненавидел тебя. Ненавидел за то, что ты наплевала мне в душу! Так унизила меня! Оскорбила! Я тебе этого, сука, НИКОГДА не прощу!       — Но ведь ты ни разу не намекал, что тебя это задело.       — Верно. Но я не забыл. Не забыл ни одного момента из того рокового дня, когда я возненавидел тебя и еще больше убедился в том, что бабы – это проклятье мужиков!       — Ты же сказал, что все понимаешь! Сам предложил остаться друзьями!       — Я должен был держать тебя в поле зрения и отомстить, когда придет время!       — Послушай, Джулиан…       — Ты разбила мои мечты! — Джулиан резко делает пару шагов назад и с учащенным дыханием отворачивается от Анны. — Разбила мечты о женитьбе на любимой девушке! Я мечтал жить с тобой! Хотел от тебя сына!       Джулиан замолкает на пару секунд и, сильно нахмурившись, поднимает голову.       — Я до сих пор помню тот день, когда мы познакомились. Тебе было одиннадцать, а мне – двадцать два. Ты была еще ребенком, но уже тогда выделялась на фоне других. Симпатичная улыбчивая девчушка с копной темных волос. На тебе было очень красивое розовое платье и розовый ободок. Будто ангелочек спустился с небес! Такой хороший… Такой послушный… Твои родители с гордостью подчеркнули, что ты очень воспитанная и делала все, что они хотели, по первому требованию. Для меня это был идеальный вариант! Я был уверен, что ты во всем бы мне подчинялась и не смела перечить. И когда в тот день мы с отцом отправились домой, я сказал, что ты мне понравилась. Он тогда ужасно обрадовался. Отец уверял, что тебя будет очень легко держать в ежовых рукавицах. Он всегда говорил мне, что если мужик сразу не покажет бабе ее место, то она сядет ему на шею. И в тот день пообещал, что ты станешь моей женой. Тем более, что наши деды и бабки всегда мечтали породниться. Ну а отец всерьез задумывался о том, чтобы начать общий бизнес. С большей выгодой для себя, конечно же.       Анна ничего не отвечает и уставляет свой пустой взгляд в одной точке, невольно вспоминая события прошлых лет, о которых сейчас рассказывает Джулиан.       — А поскольку наши семьи очень много общались, то и ты проводила много времени со мной и Райаном, которого встретила немножко раньше, — продолжает Джулиан, крепко сжав руки в кулаки, и медленно выдыхает. — С моим братцем тебе было куда интереснее, потому что вы – одногодки. Хотя ты и ко мне проявляла уважение и слушала меня. Ты всегда была послушной, тихой, скромной и воспитанной. А с каждым годом ты становилась все более привлекательной. Став подростком, ты начала привлекать меня в сексуальном плане. Было трудно сопротивляться желанию обладать тобой. Но я понимал, что из-за связи с несовершеннолетней у меня были бы проблемы с законом. Поэтому и ждал. Верил, что ты однажды обратишь на меня внимание как на мужчину. Но…       Джулиан резко разворачивается к Анне лицом.       — В какой-то момент ты начала меняться в худшую сторону. Перестала быть той примерной скромной девочкой, которая мне так нравилась. Начала постоянно бунтовать и отказывалась подчиняться старшим. Связалась с какими-то глупыми девками и перепихивалась с какими-то парнями, которых твои родители задолбались отшивать. Да, про учебу ты не забывала, но той милой и примерной девчушки уже не было. Не было той мудрой девушки, которая во всем подчинялась бы будущему мужу и не смела возразить ему. Ты была далека от этого. Далека от той, которую я себе представлял. — Джулиан скрещивает руки на груди. — Но это еще ничего. Я был готов закрыть на это глаза. Все-таки ты была в таком возрасте, когда у всех гормоны шалят. Думал, что ты подрастешь, перебесишься и успокоишься. Что тебе надоест тусоваться со своими глупыми подружками и знакомиться со всяким сбродом, который тебе в подметки не годился. И поймешь, что девушка из интеллигентной семьи должна искать партнера в своих кругах.       Джулиан бросает презренный взгляд в сторону и с еще большей ненавистью смотрит на Анну.       — Однако я никогда не прощу тебя то, что ты отвергла меня. Никогда не забуду, каким опозоренным и униженным я себя чувствовал. Когда решил, что пришло время сделать признание в любви, и пригласил тебя на свидание. Я был с тобой ласковым и нежным. Преодолевал себя. Потому что мне чужды все эти нежности. Но я старался. Старался делать все, чтобы тебе было хорошо со мной. Однако все мои усилия были напрасны! Ты не оценила все, что я делал ради тебя. Даже не попыталась сделать вид, что тебе понравилось. И прямо заявила, что никогда не полюбишь меня. Не захотела даже давать мне никакого шанса. И ладно бы у тебя кто-то был. Однако ты тогда была свободна. Ты только поступила в университет и окончательно переехала с родителями в Нью-Йорк.       Джулиан замолкает на пару секунд и на мгновение бросает взгляд в сторону.       — Знаешь, как мне тогда было обидно! После того как та девушка, которую я полюбил едва ли не с первого взгляда, втоптала меня в грязь! Столько лет ждал дня, когда смогу признаться тебе в том, что чувствую, и получил удар по яйцам. До этого я делал все, чтобы расположить тебя к себе, но ты никогда меня не замечала. Тебя больше интересовали нищеброды. А на парней из состоятельных семей тебе было плевать! Ты будто намеренно избегала богатых и давала им отставку. Это был протест! Протест против желания твоей семьи выдать тебя за обеспеченного человека.       Джулиан замолкает на пару секунд и качает головой, не отводя от Анны взгляда.       — Я любил тебя, Анна, — слегка дрожащим голосом с надрывом Джулиан. — Очень сильно. Я думал, что уже нашел ту, что будет жить со мной до старости и подарит мне много детей. Но ты убила все мои мечты. Убила во мне все хорошее, что я к тебе испытывал. Моя любовь в одно мгновение сменилась гневом и ненавистью. Я хотел мести. Буквально жаждал ее. Знаешь, каких трудов мне стоило сдержаться и сказать тебе, что я все понимаю и останусь твоим другом. ЗНАЕШЬ, БЛЯТЬ? Хотя ты никогда не говорила, что мы с тобой друзья. НИКОГДА! Ты меня ТЕРПЕЛА!       Джулиан с учащенным дыханием бросает взгляд на окно.       — Я не знал, как проучить тебя. И целыми днями ломал над этим голову, попивая крепкое спиртное и выкуривая пачки сигарет. Но увы, на ум ничего не приходило. Хотя с каждым днем меня все больше разрывало от желания причинить тебе сильную боль. Но у меня ОПЯТЬ ничего не получилось!       Джулиан ближе подходит к Анне и уставляет в ее испуганные глаза свой холодный взгляд.       — Сначала твоя мамаша уговорила отца выдать тебя за Райана. А потом этот нищий ублюдок украл тебя у меня. Позарился на то, что принадлежало мне. Тебя днем с огнем невозможно было отыскать. Из-за чего я начал терять надежду, что смогу проучить тебя. К тому моменту я решил, что буду ждать, когда ты выйдешь замуж за Райана. Твои родственнички отдали бы тебя нам и не стали бы волноваться о том, как ты живешь. Я бы издевался над тобой совершенно безнаказанно. Никто бы не подумал винить меня или ангелочка Райана. Отец бы ничего никому не сказал и винил бы во всем тебя саму. Ну а мой братец не стал бы вмешиваться. Ибо он – трус. Трус, который всегда нам боялся. Особенно после смерти своей мамочки, которая всегда защищала его и не позволяла нам даже пальцем его трогать.       Джулиан крепко сжимает руки в кулаки, пока Анна нервно сглатывает, напряженно смотря на мужчину.       — Я мог бы осуществить задуманное хоть сейчас, — задумчиво говорит Джулиан. — Ты в моей власти, и тебя никто не может защитить… Твои родители не смогут ни на что повлиять. Голодранец и его ублюдки тоже не прибегут спасать тебя. Ты беззащитна. Ты ничего не можешь мне сделать.       Джулиан гордо приподнимает голову, уставив на Анну свой надменный взгляд.       — Однако я не хочу. Не хочу жениться на тебе. На такой бесполезной и бестолковой уродкой, как ты. Моя женитьба на тебе поставила бы крест на моей счастливой жизни. У меня появилась бы обуза. Обуза, которая не любила бы меня, не уважала и не подчинялась мне. А зная, что твоя мамаша кое-как выносила тебя и родила полудохлую девчонку, то я не сомневаюсь, что и ты – бракованный материал и не сможешь родить детей. А мне не нужна тупая, уродливая и неуклюжая баба, которая не может выносить и родить хотя бы одного здорового ребенка. Если бы ты залетела, например, от того же голодранца, то точно родила бы больного ребенка. Вот Лилиан уже родила одну бракованную девку! Хотя лучше бы позволили тебе сдохнуть. Не хер дерьму занимать место на планете.       Анна с учащенным от волнения дыханием склоняет голову, грустным взглядом рассматривая свои слегка дрожащие руки.       — Так или иначе я уже и так здорово поиздевался над тобой и заставил терпеть унижения и избиения. Я уже насытился и больше не хочу играть в эту игру. Пришло время для чего-то гораздо интереснее.       Выслушав все сказанное Джулианом, Даниэль, Терренс, Питер и Эдвард переглядываются между собой и неодобрительно качают головой.       — Ох, черт, вот у Анны нюх на ублюдков! — восклицает Эдвард. — Сразу поняла, что он из себя представляет.       — Да уж, вот умная девчонка, — уверенно соглашается Питер. — А Поттер – гнида, который не умеет принимать отказы.       — Я так понимаю, он уже давно нарисовал в своей голове идеальную картинку, — задумчиво добавляет Терренс. — Анна целыми днями его обслуживает, ублажает и терпит его унижения и побои, а он только раздает приказы как король.       — Ублюдок… — крепко сжав руки в кулаки, сквозь зубы цедит Даниэль. — Обидели Его Величество! Не выдержал! Девушки отшивают миллионы мужиков каждый день! И ничего – живы и здоровы! А этот, понимайте ли, особенный!       — Да уж, ранили его нежную душеньку, — со скрещенными на груди руками хмыкает Питер. — А из-за него страдала невинная девушка. Которая была с ним честной и дала понять, что он может не строить никаких иллюзий.       Сэмми очень тихо подает голос, окинув парней взглядом, а Анна несколько секунд пытается переварить услышанное и качает головой, пока Джулиан с презрением наблюдает за ней, скрестив руки на груди.       — Вот почему… — тихо произносит Анна. — Вот почему ты так ненавидишь меня… Ты обиделся, что я честно сказал о своих чувствах к тебе.       — Обиделся? — громко удивляется Джулиан и презренно ухмыляется. — Ха, еще бы! Ведь ты унизила меня и растоптала в грязи! Я еще никогда в жизни не чувствовал себя таким оплеванным и оскорбленным. Все мечты того молодого мальчишки о свадьбе с красивой девчонкой пошли ко дну!       — Ты знаешь, что я никогда не любила тебя и общалась с тобой из вежливости.       — О да, ты всегда была равнодушна к моим комплиментам, рассказам и сюрпризам. Какой-то маленький букетик цветов ты принимала как должное. С кислой рожей.       — Я сторонилась тебя из-за твоего высокомерного поведения и холода, который мне приходилось чувствовать, находясь рядом с тобой. Когда ты рядом, меня бросает в дрожь. Я хочу сбежать. И приходила в ужас от мысли, что ты мог стать моим мужем.       — Но ты могла дать мне шанс! Я мог стать лучше! Ради тебя! Я хотел сделать тебя счастливой и дать тебе намного больше, чем твои мать с отцом.       — Нет, Джулиан, ты не дал бы мне того, чего я хотела.       — Ты могла бы жить в роскоши, Анна. Я мог озолотить тебя и покупать все, что твоей душе угодно! Твоя жизнь была бы бесконечным раем! Ты бы купалась в деньгах, драгоценностях, золоте и дорогой одежде от самых лучших брендов. Жила бы лучше любой султанши и королевы и выглядела бы на миллиард. Я бы не заставлял тебя вкалывать на работе. Давал бы тебе столько, сколько нужно. Каждый день! У тебя были бы самые лучшие служанки, стилисты, маникюрши, косметологи и врачи. Весь мир был бы у твоих ног благодаря мне! Благодаря моим деньгам! Никто не посмел бы сказать, что я – бездельник, нахлебник и жалкий нищеброд. Я работал! Очень много работал!       Джулиан крепко сжимает Анне челюсть и уставляет еще более озлобленный взгляд на нее, пока Даниэль словно охотник присматривает за своей добычей.       — Но ты отказалась ото всего этого! — со злостью бросает Джулиан. — Отказалась быть богатой королевой! Отказалась от безбедного будущего! Даже если бы со мной что-то случилось, то тебе досталось бы все. Тебе и нашим детям. У тебя было бы все, если бы ты думала головой, а не сердцем! Хотя это неудивительно, ведь ты – бесполезная пустышка.       — А ты хоть раз спросил меня, нужно ли мне это? — уверенно спрашивает Анна и резко отстраняется от Джулиана. — Хочу ли я все эти побрякушки? И что мне нужно на самом деле?       — Захотела бы рано или поздно! Нагулялась бы с жалким сбродом и поняла бы, что тебе нужно искать более перспективных и обеспеченных мужчин!       — А разве любовь не может измеряться как-то еще, кроме денег?       — Любая баба душу продаст за норковую шубу или колье с бриллиантами!       — Бриллиант – всего лишь камень. Холодный камень, единственным достоинством которого является его высокая ценность и притягательный внешний вид. Когда девушка встречается с мужчиной лишь ради его денег, это никак не может называться любовью. Это уже потребительство. Девушка будет петь ему дифирамбы и имитировать бурные оргазмы в постели до тех пор, пока у него есть деньги. Если он окажется нищим, то ее тут же словно ветром сдует.       — Зато такую бабу можно просто прикормить пачкой денег, и она не будут путаться у тебя под ногами.       — Однако я не из таких! Меня не подкупишь никакими деньгами и подарками!       — Я уже это понял! Раз ты сходила с ума лишь по нищим. У тебя не было ни одного богатенького мажора – одни голодранцы! И ты посмела отвергнуть меня, перспективного человека, на какого-то оборванца, у которого ничего нет. Я, блять, впервые в своей жизни прогнулся перед бабой и ПОЖАЛЕЛ об этом!       — А откуда ты знаешь, что у него ничего нет? — громко удивляется Анна. — Откуда? Он сам тебе сказал?       — Да что он заработает, если будет петь свои бездарные песенки с еще тремя своими дружками?       — Музыкантам платят очень хорошие деньги!       — Ну ладно, может, срубит твой бывший несколько миллионов долларов, выпустив пару альбомов и дав несколько концертов. Но однажды лафа закончится! В этом году расписан на месяцы вперед, а в следующем довольствуешься лишь выступлениями в кабаках или на свадьбах.       — Ты-то откуда об этом знаешь? Ты никогда не интересовался шоу-бизнесом и ненавидишь музыку и кино!       — Побольше тебя, пигалица без мозгов! Единственное, что он мог бы дать тебе, – это несбыточные надежды. Ты бы еще миллион раз вспомнила беззаботную жизнь в доме своих родителей. Когда все за тебя делали. К тому же, ты ничего не умеешь делать! С тобой любой нищеброд сдохнет от голода и будет вынужден сам заботиться о себе!       — Но мой бывший, слава богу, живой и здоровый.       — Очень жаль! Я бы сплясал на его могиле!       — Я думаю, он с радостью станцевал бы на твоей, — уверенно заявляет Анна, буквально угадав мысли Даниэля, который в этот момент думает о том же самом и бросает своим друзьям удивленный взгляд.       — Это так и останется его не сбывшейся мечтой! Такой же, как и твоя мечта о том, что вы будете жить вместе долго и счастливо. Рано или поздно этот голодранец бросил бы тебя и начал бы засматриваться на других, более интересных, покорных и талантливых девушек. А хотя… — Джулиан с презрением окидывает Анну взглядом с головы до ног. — Чмошник вроде него не заслуживает что-то лучше вот этого. Вот этой курицы, которая ни на что не годится: ни готовить, ни стирать, ни рожать детей. Вот только ума хватает сосаться с мужиками!       — Он любил меня, Джулиан! — Анна резко встает с дивана и уставляет на Джулиана холодный, полный ненависти взгляд. — Этот человек всегда обращался со мной как с королевой и давал мне все, в чем я нуждалась!       — О да, этот нищий ублюдок мог только как следует пихать в тебя свой хер!       — Не надо относиться к бедным людям как к чему-то противному! Они ничем не хуже богатых!       — Я терпеть их не могу! Особенно тех, кто любят пристраиваться к богатеньким дочкам и сыночкам, чтобы вылезти из грязи в князи. Ты на хер не нужна была своему бывшему: он позарился лишь на денежки твоих родителей.       — Ему абсолютно все равно, в какой семье я родилась: богатой или бедной!       — О да, этот мудак втер тебе какую-то дичь, а ты, дура, поверила, — презренно усмехается Джулиан. — Думала, что кто-то действительно полюбил такую бесполезную уродку не из-за бабок твоих предков.       — По-моему, деньги моих родителей очень уж понадобились тебе и твоему папаше. Раз в так за них переживайте.       — А ты все еще надеешься, что ты еще кому-то нужна.       — В отличие от тебя, мой бывший совсем не меркантильный! Ему чужого не надо! Потому что он сам в состоянии обеспечить себя и свою будущую семью.       — М-м-м, вижу, ты до сих пор защищаешь этого голодранца. — Джулиан с хитрой улыбкой качает головой и злостно смеется, отойдя от Анны на пару шагов назад. — Неужели все еще любишь этого отморозка? Или на тебя так повлияло то, что он поиграл в героя и с помощью своих дружков спас твою гребаную шкуру?       — Это не твое дело, Джулиан! — раздраженно отвечает Анна, скрестив руки на груди.       — Любишь, я это знаю, — уверенно кивает Джулиан. — Забыла, как умоляла меня оставить его в покое и кричала ему, чтобы он сваливал? Вряд ли бы ты делала это, если бы этот голодранец был безразличен тебе.       — Я просила тебя оставить его в покое, потому что не хочу, чтобы кто-то пострадал и погиб.       — Боишься, что все начнут винить тебя?       — Я боюсь потерять своих близких! Родителей и друзей, которыми очень дорожу.       — Ну родителей ты и так потеряешь. А вот над судьбой тех ублюдков я еще подумаю. Отец позволил мне самому решать, что делать с голодранцем и его компанией. И уж поверь мне, я эту гниду из-под земли достану. Да и ты, девочка, не думай, что он делал все это ради того, чтобы вернуться к тебе. Просто испугался, что твои предки надерут ему жопу.       — Он сделал то, что сделал бы любой порядочный человек.       — Спешу напомнить, что тот голодранец встречается с другой, а на тебя он давно наплевал. Ему не нужна бесполезная курица, которая не знает даже элементарных вещей.       — А что она должна знать? Как не сказать лишнего слова, чтобы не навлечь на себя гнев своего мучителя?       — Удивлен, что даже безнадежные тупицы с куриными мозгами могут иногда блеснуть знаниями.       В этот момент Даниэль раздраженно рычит, нервно переминаясь с одной ноги на другую, с учащенным дыханием оттягивая свои волосы и с трудом сдерживая ту бурю, что вот-вот может выйти наружу и снести все на своем пути.       — Слушайте, мне уже надоело прятаться здесь как трус и слушать все это, — раздраженно заявляет Даниэль. — Слушать, как этот мудак оскорбляет Анну и меня в моем доме.       — Потерпи немного, Перкинс, мы скоро можем показать себя, — уверенно отвечает Эдвард. — Что-то подсказывает мне, что Поттер уже на грани.       Сэмми тихонько подает голос, пока Питер бросает взгляд в сторону двери, что ведет на задний двор дома.       — Слушайте, ребята, а когда Сеймуры и папаша Поттера должны были вернуться? — слегка хмурится Питер. — Я что-то про них совсем забыл.       — Точно! — округляет глаза Даниэль. — Они до сих пор не вернулись! И… У меня что-то не очень хорошее предчувствие…       — Не исключаю, что Поттер-старший сейчас раскрывает Сеймурам настоящего себя, — предполагает Терренс.       — Не знаю… Но возможно…       — Эх, Анна, Анна… — расхаживая перед Анной, с самодовольной улыбкой говорит Джулиан. — Отказалась ты от роскоши, которую я мог дать тебе… От надежного тыла… А я бы каждый день дарил тебе золото, серебро и бриллианты и все, что ты бы захотела. Любая баба завидовала бы тебе. Я бы сделал королевой. Но ты, тупица, выбрала жизнь с оборванцем.       — Я выбрала любовь, — уверенно заявляет Анна. — А когда ты любишь, то ни о какой корысти не может быть и речи.       — Да уж… Похоже, мои уроки воспитания пошли коту под хвост. Ты, безмозглая пигалица, так ни хера ничего не поняла.       — Господи, Джулиан… — качает головой Анна, слегка прищурив глаза и недоуменно смотря на Джулиана, к которому подходит чуть ближе. — Какой же ты черствый! Бессердечный…       — Ты сама в этом виновата! — грубо бросает Джулиан. — Ты меня таким сделала! Я стал таким по твоей милости!       — Нет, Поттер, это уже ты сам виноват. Ты и твой отец, перед которым ты как собачонка пляшешь на задних лапках.       — Отец сделал меня настоящим мужиком! А не жалкой пусечкой, каким моя мамаша сделала этого дебила Райана!       — Мне тебя жаль… — качает головой Анна. — Правда жаль. Жаль, что тебе никогда не давали любви. Никогда не учили чувствовать ее. Тебе это чувство чуждо. Ты презираешь его. Ненавидишь. Считаешь слабостью. Хотя это не так. Любить и проявлять доброту совсем не стыдно.       — О, ну ты и начиталась книжек! Наслушалась всяких лекций по психологии и сперла у них всякие умные фразочки!       — Нет, я все понимаю. Я не удивлена, что ты такой жестокий. Но никогда не поздно узнать, что это такое. Есть лишь один ответ на вопрос, когда лучше любить и совершать добро. Всегда. Ты никогда не будешь слишком взрослым или слишком юным для того, чтобы дарить счастье другим и самому его испытывать.       — Так, все, заткнись! — резко приподнимает руку Джулиан. — Меня не волнует, что ты говоришь! Не надо изображать сочувствие после того, как ты отвергла меня!       — Я не пытаюсь ничего доказать. И изменить не пытаюсь.       — Лучше бы ты изменила себя. Научилась бы вести себя так, как должна вести себя любая баба.       — А тебе бы не мешало научиться вести себя так, как должен вести себя любой порядочный мужчина.       — Как любой слабак, ты хотела сказать?       — Ты все время называешь моего бывшего то чмом, то быдлом, но он гораздо лучше тебя. Хорошо воспитанный человек, который никогда не обращался со мной как с бесполезной вещью. Который заботится о тех, кто ему дорог.       — Тому ублюдку искать бы себе бабу в своих нищебродских кругах, а не соваться к богатым, интеллигентным людям, которым должно быть западло разговаривать с этим грязным мусором.       — Между богатыми и бедными людьми есть лишь одна разница – это количество купюр. Купюры, что для некоторых людей стали намного ценнее, чем умение любить и чувство уважения к человеку, которому ты не имеешь право причинять моральную и физическую боль.       — Я и так знаю, что тебя заводят слабаки, которые легко прогибаются под бабу и пляшет под ее дудку!       — Мужчине должно быть стыдно называть себя мужчиной, если он считает, что уважение к женщине обязано вызывать стыд, и воспринимает ее как бесправное создание, которое можно и нужно регулярно избивать, оскорблять и выставлять на посмешище.       — Баб нужно постоянно воспитывать! Давать им по роже по причине и без, чтобы не забывали, где их место. А иначе станут такими же бунтарками, вроде тебя. Эдакими принцессами, которые не хотят ни заниматься домом, ни рожать детей, ни ублажать мужика.       — Когда девушка любит мужчину, ее не нужно заставлять что-то делать. Желание заботиться о любимом человеке появится у нее само собой.       — О да, из-за этой гребаной любви прекрасная принцесса захотела стать грязной Золушкой, когда на ее пути встал тот нищий голодранец.       — Моя жизнь с этим человеком была сказкой! Я с удовольствием для него готовила, убирала его дома и стирала ему одежду! Если бы он захотел, я бы и ребенка родила. От него – хоть десятерых! И меня никогда не волновало, сколько у него денег, и кем он работает. Даже если бы он был бездомным нищебродом, я бы все равно осталась с ним.       — Глупости! — громко хмыкает Джулиан. — Прожив с нищебродом неделю, бабы начинают пищать, что им чего-то не хватает. У твоего ненаглядного нет денег для того, чтобы покупать тебе всякие побрякушки. Вот и завидовала бы бабам, чьи мужья осыпают их золотом и бриллиантами.       — Для меня счастье – не значит сидеть обвешанной золотом и бриллиантами в элитном пентхаусе и подтирать вызванные одиночеством слезы стодолларовыми купюрами.       — Ошибаешься, глупая девчонка! Без мешка денег ты бесправное дерьмо, которое никто никогда не будет слушать.       — Ты просто боишься стать нищим… — качает головой Анна. — Для тебя это ночной кошмар. Тебя куда меньше волнует твое семейное положение. Но если ты лишишься хорошей заплаты, то предпочтешь застрелиться.       — Да, я боюсь! До смерти! Я не хочу остаться в одних лишь рваных трусах, жить в маленькой квартирке с крысами и тараканами и быть в ужасе от того, что мне не хватает денег на буханку хлеба!       — Ты же никогда не был нищим! Откуда такая ненависть к беднякам? Чем они хуже богатых и обеспеченных?       — Я всегда их презирал! Для меня эти людишки всегда были пылью! А ты не брезговала где-то шляться с этим сбродом!       — Я общалась с теми, с кем хотела! А не с теми, кого мне яро навязывали! С теми, с кем мне было до смерти скучно! С теми, с кем я не могла обсудить свои чувства, эмоции и желания!       — Ха, а со своим безмозглым голодранцем тебе, значит, было что обсудить?       — Ну уж точно не о том, что я обязана вести себя с ним как его служанка!       — Блять, как девчонка из воспитанной семейки могла до такого докатиться? Как она могла спокойно общаться с быдлом, которое ей в подметки не годится! Ладно, ты водилась с чмошниками, когда была подростком, но сейчас-то что! Двадцать четыре года, твою мать! Пора становиться умнее и прекращать вести себя как подросток, который воюет со всем миром и не знает, чего хочет от жизни!       — В твоей жизни есть не только богатые, Поттер. Вы с отцом работайте еще и с обычными людьми, которые получают мизерную зарплату.       — Они работают там, где им положено, и не суются туда, куда вход разрешен только влиятельным людям. А если находятся смелые, то они пулей вылетают на улицу.       — Черт, да ты всех дискредитируешь! Женщин и девушек не уважаешь, бедных презираешь, простых людей считаешь пылью… Возомнил себя эдаким повелителем, к которому никак не подойдешь, пока не получишь кучу разрешений!       — Была бы ты чуточку умнее, то сейчас была бы королевой, которую все любили бы и уважали. У тебя был шанс изменить свою жизнь в лучшую сторону. Но ты отказалась от него, отвергнув того, кто любил тебя с самого первого дня нашего знакомства, и начав протестовать против своей семьи, которая собиралась выдать тебя за меня!       — Я лучше буду бедной и потеряю все, что у меня есть, чем окружу себя людьми, которые не знают, что такое настоящая любовь. Которые не умеют выражать свои чувства и проявлять заботу. Которые всегда кажутся холодными и бесчувственными роботами, запрограммированные делать что-то, что кому-то кажется правильным.       — Ну и дура! Надо думать о своем будущем, а не об удовольствии и желании получать незаслуженные комплименты!       — По-твоему, человек будет счастлив, если ему не говорить, что он любим? Думаешь, что можно заткнуть ему рот пачкой денег?       — Если бы ты согласилась дать мне шанс, то в старости поняла бы, что сделала правильный выбор!       — Я очень рада, что не согласилась потратить всю свою жизнь на человека, который унижал и бил бы меня за любое невинное действие.       — Я любил тебя, Сеймур! — срывается на крик Джулиан. — ЛЮБИЛ, СУКА! ЛЮБИЛ! Был готов положить мир к твоим ногам! Я РАБОТАЛ КАК ВОЛК ТОЛЬКО РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ТЕБЕ, БЛЯТЬ, ЖИЛОСЬ ХОРОШО! НО В ИТОГЕ Я НИ ХУЯ НЕ ПОЛУЧИЛ! НИКАКОЙ БЛАГОДАРНОСТИ!       — Любовь не может быть синонимом боли, Джулиан, — уверенно заявляет Анна. — Каждого человека могут отвергнуть раз сто за всю жизнь. Но они находят в себе силы принять это и продолжают идти с поднятой головой.       — Я не принимаю отказов! НЕ ПРИНИМАЮ! НИ ОДНА БАБА НЕ СМЕЛА ОТКАЗАТЬ МНЕ! НИ ОДНА!       — Да? А почему же ты тогда до сих пор не женат и без детей? Неужели девушки сбегают от тебя, испугавшись одной твоего грозного вида?       — ПОТОМУ ЧТО ОНИ ГЛУПЫЕ КУРИЦЫ, КОТОРЫЕ НЕ ПОНИМАЮТ, ЧТО УПУСТИЛИ!       — Знаешь… — Анна скрещивает руки на груди. — А я с трудом верю, что ты любил меня. Раз ты подчеркнул, что я привлекала тебя внешне, значит, никакой любви не было. Я нужна была тебе для того, чтобы ублажать тебя. Увидел маленькую девочку – и у тебя выстрелило! Хотя я очень удивлена, что ты не пытался изнасиловать меня еще тогда, когда мне было всего одиннадцать-двенадцать лет.       — А меня не волнует, веришь ты или нет! — грубо бросает Джулиан. — Сейчас это не имеет уже никакого значения! Ибо я уже не люблю тебя, а до смерти ненавижу. И все, что ты делаешь, злит меня еще больше. Заставляет желать сжить тебя со свету. ЧТОБЫ ТЫ, МРАЗЬ, НЕ ТРАВИЛА МНЕ ЖИЗНЬ И НЕ МОЗОЛИЛА ГЛАЗА!       — Я никогда не полюблю такого мерзкого и ужасного человека, как ты, — уверенно заявляет Анна. — Даже если бы не встретила своего бывшего. А если бы ты был единственным мужчиной на Земле, то я бы предпочла остаться одна.       — Сейчас я бы сказал то же самое про тебя. Лучше уж сдохнуть в одиночестве, чем с такой бесполезной дурой, как ты! Жалкая трусиха, которая никогда ничего не добьется.       — Ради своих целей я не должна убивать, грабить и издеваться над людьми.       — Жаль, что ни одной из твоих бесполезных целей не суждено осуществиться. Потому что тебе придет конец!       Джулиан резко подлетает к Анне, берет ее за шиворот и уставляет на нее свои налитые кровью глаза, заставляя девушку почувствовать, как по всему ее телу пробегает мороз, а из-за приступа паники становится тяжело дышать.       — Сегодня ты и твои мамаша с папашей ответите нам с отцом за все, что вы с нами сделали, — сквозь зубы цедит Джулиан. — И на этот раз нам никто не помешает.       — Только попробуй тронуть отца или мать, — крепко сжимает руки в кулаки Анна. — Клянусь, ты и твой отец заплатите, если с кем-то из них что-то случится.       — Да, и каким же образом? — презрительно усмехается Джулиан. — Погрозишь нам пальчиком с наращенным ногтем?       — Не смей трогать моих родителей!       — С этим вопросом обращайся к моему отцу. Это он решает их судьбу. Пока я решаю твою.       — Я не позволю вам причинить вред отцу и матери!       — Хватит строить из себя героиню, малявка! — больно схватив Анну под локти, раздраженно требует Джулиан. — Ты уже никак не спасешь своих родителей!       — И что ты мне сделаешь? — громко удивляется Анна. — Снова побьешь меня? Давай, ублюдок! Отомсти мне за оскорбленную честь!       — Не выводи меня из себя, пигалица! МАЛА ЕЩЕ, ЧТОБЫ ДЕРЗИТЬ ВЗРОСЛЫМ!       — Тебя никогда не удивляло, что к своим тридцати пяти годам ты не женился и не завел детей? Да потому что ты мерзкий! Холодный, беспощадный, мстительный и жестокий! Девушки хотят любви и нежности, а ты и знать не знаешь, что это такое, и уверен, что на тебя клюнет любая, стоит только поманить ее пачкой долларов. Да даже если бы ты был сказочно богат, ни одна девушка не вытерпела бы твой омерзительный характер. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на то, чтобы быть служанкой и инкубатором какого-то подонка, которого не будут любить даже за побрякушки.       — Закрой свой поганый рот, дрянь, — сквозь зубы цедит Джулиан. — А иначе Я УБЬЮ ТЕБЯ!       — Ты всегда будешь один, Поттер, — уверенно заявляет Анна. — Твоя участь – до конца своих дней жить со своим папочкой и вместе ходить за пенсией.       Дыша словно агрессивный бык, Джулиан со злостью во взгляде пару секунд смотрит на Анну, которая пытается так или иначе храбриться с мыслью, что она сейчас не одна. А затем мужчина с раздраженным рыком со всей силы бьет девушку по лицу. Из-за чего она резко отворачивается и хватается за щеку, которая мгновенно начинает гореть. Даниэль же почти что вскрикивает, но рядом стоящий Терренс плотно закрывает его рот рукой. После чего Перкинс отходит в сторону и резко бьет кулаком в стену.       — Все, мое терпение лопнуло! — раздраженно заявляет Даниэль. — Я убью эту суку!       — Вот и то, о чем я говорил! — взволнованно восклицает Эдвард. — Поттер вышел из себя!       — Блять, какого хера Анна это делает? Чего она добивается? Хочет, чтобы этот мудак отправил ее в могилу?       — Она так себя ведет, потому что знает, что мы рядом, — предполагает Терренс.       Даниэль хочет что-то сказать, но его останавливает сначала тихое поскуливание Сэмми, а потом Питер, смотрящий то вниз, то на парней.       — Парни, парни, смотрите! — с ужасом во взгляде взволнованно тараторит Питер. — Он достал нож!       Меньше, чем за секунду Даниэль подлетает к перилам, а затем и Терренс с Эдвардом оказываются рядом. А за пару секунд до того, как Джулиан вытаскивает нож, он больно хватает Анну под локоть и со злостью в голосе шипит:       — Скажи всем «пока», Анна Шарлотта Сеймур.       Джулиан вытаскивает из внутреннего кармана куртки нож и резко направляет его острие на горло Анны, крепко схватив ее за волосы и слегка задрав голову. Девушка мгновенно бледнеет и резко вздрагивает с ужасом в широко распахнутых глазах, чувствуя, как обжигающий холод парализует ее тело, а по щекам начинают течь слезы. Даниэль и сам вздрагивает с приоткрытым ртом, понимая, как сердце уходит в пятки, а страх в любую минуту потерять любимую буквально перекрывает ему кислород. Пока Питер, Эдвард и Терренс хватаются за голову, прикрывают рот руками и с ужасом в широко распахнутых глазах наблюдают за происходящим, Сэмми начинает еще жалобнее скулить, мечтая поскорее заступиться за невинную девушку.       — Вот теперь точно пора, — слегка дрожащим голосом говорит Даниэль. — А иначе эта сука убьет ее.       — И самое время звать полицию! — добавляет Терренс.       — Д-джулиан, что ты д-делаешь? — дрожащим голосом со слезами на глазах недоумевает Анна, пока Джулиан держит нож у ее горла и вселяет в нее ужас своей зловещей улыбкой.       — То, о чем я давно мечтал! — ехидно смеется Джулиан.       — Умоляю, не делай этого… Пожалуйста…       — Даже если бы ты была шелковой и делала все, что я тебе приказывал, это все равно не спасло тебя и твоих жалких родителей. Я просто игрался. Жмакал на всякие кнопочки и играл с тобой как мне вздумается.       — Умоляю тебя, не делай это… — полным отчаянием шепотом умоляет Анна и тихо шмыгает носом. — Давай забудем прошлое и жить в мире! Я прощу тебя, а ты – меня!       — Ты что, сдурела, полоумная курица? — Джулиан поплотнее приставляет лезвие ножа к горлу Анны. — ЗА КОГО ТЫ МЕНЯ, БЛЯТЬ, ПРИНИМАЕШЬ? ЗАПОМНИ, ГАДИНА, Я НЕ ПРОЩАЮ ТЕХ, КТО ВРЕДИТ МНЕ! Я ХОЧУ ЗАРЕЗАТЬ ТЕБЯ НА ХЕР И НАБЛЮДАТЬ ЗА ТЕМ, КАК ТЫ ПОДЫХАЕШЬ! ЭТО БУДЕТ МОЯ МЕСТЬЮ ЗА ОТВЕРГНУТУЮ ЛЮБОВЬ!       — Но я же не могла тебя обманывать! — издает тихий всхлип Анна. — Не могла соврать, что люблю тебя! Это было бы подло с моей стороны!       — Было подло даже не пытаться давать мне шанса! Я ЕГО ЗАСЛУЖИЛ И НА ИМЕЛ НА ТО ПРАВО!       — Послушай, мне правда жаль, что я причинила тебе боль. Но я не могла поступить иначе. Я не хочу никого обманывать и обрекать тебя и себя на несчастную жизнь.       — ЗАТКНИСЬ, ДРЯНЬ! — ревет Джулиан. — НИЧЕГО НЕ ХОЧУ СЛЫШАТЬ! НЕ ХОЧУ!       — Пожалуйста, Джулиан, не делай глупости, — с жалостью в мокрых глазах умоляет Анна. — Клянусь, никто не узнает о том, что произошло. Я не обвиню тебя в избиении и уговорю родителей ничего не делать с тобой и твоим отцом. Мы все вам простим. Только не надо нас убивать… Умоляю…       — НИКОГДА! Слышишь? Я, Джулиан Энтони Поттер, НИ ЗА ЧТО не стану отказываться от того, чего ждал столько лет.       — Нет, Джулиан, пожалуйста! — со слезами громко и отчаянно умоляет Анна.       — Все, ты меня достала! — Джулиан бросает короткий взгляд в сторону заднего двора и злорадно улыбается. — У тебя есть еще несколько минут для того, чтобы попрощаться со своими мамочкой с папочкой.       Через пару секунд открывается дверь, ведущая на задний двор. А после этого сюда заходят бледная, дрожащая и до смерти напуганная Лилиан и напряженный, но все же хладнокровный Максимилиан. За ними сзади идет Норман, с гордо поднятой головой направляя на них пистолет, и бросает короткий взгляд на Джулиана, который с широкой улыбкой отвечает ему тем же.       — О, господи! — вскрикивает от ужаса Анна, плотно закрыв рот обеими руками. — Мама! Папа!       — Игра начинается, — с гордо поднятой головой произносит Даниэль.       Даниэль резко разворачивается лицом к Терренсу, Питеру и Эдварду.       — Идите ко мне в комнату и звоните мистеру Джонсону.       Пока парни быстрым шагом направляются в комнату Даниэля, а Сэмми увязывается за ними, Норман угрожает Лилиан и Максимилиану пистолетом, а Джулиан держит нож у горла Анны. Поттеры мысленно ликуют, а Сеймуры с ужасом в широко распахнутых глазах переглядываются между собой.       — Нет, Джулиан! — взволнованно вскрикивает Максимилиан. — Сейчас же отойди от нее!       — Этот момент настал! — с гордо поднятой головой направив пистолет на Максимилиана и Лилиан, с самодовольной улыбкой произносит Норман. — Мы наконец-то можем перестать быть хорошенькими и сделать то, о чем мечтали уже столько лет!       — Пожалуйста, смилуйтесь хотя бы на моей дочкой, — со слезами на глазах отчаянно умоляет Лилиан. — Она ни в чем не виновата!       — Эта девчонка – далеко не ангел, и вы прекрасно это знайте! — грубо заявляет Джулиан.       — Мистер Поттер, пожалуйста, не трогайте моих родителей! — со слезами на глазах дрожащим голосом умоляет Анна. — Ради бога!       — Не беспокойся, девочка моя, — уверенно отвечает Норман. — Ты не будешь горевать по своим мамочке с папочкой, потому что сдохнешь вместе с ними.       — Гадюка! — со злостью во взгляде громко вскрикивает Максимилиан. — Ублюдок! Как ты мог поступить так с нами?       — Мы же столько лет знаем друг друга! — восклицает Лилиан.       — Столько лет улыбались вам и называли своими друзьями!       — Ах, Максимилиан… — качает головой Норман. — Неужели ты думал, что я прощу тебя и Лилиан за то, что вы едва не лишили меня всего, что у меня было? По вашей милости мой ресторан едва не обанкротился!       — Моя дочь не имеет к этому никакого отношения! То, что произошло тогда, – это наше дело, а не ее!       — Верно, твоя дочь не причастна к делишкам своих родителей. Однако она виновата перед моим сыном. Оскорбила его честь и достоинство. Анна отвергла его любовь, когда он признался ей в своих чувствах.       — Ах, какой у тебя сыночек ранимый! Не смог пережить отказ! Особенный он у тебя, твою мать!       — Ни одна баба не смела отвергать меня! — грубо заявляет Джулиан. — НИ ОДНА!       — С таким мерзким характером, как у тебя? — удивляется Лилиан. — Неужели была хоть одна отчаянная?       — Не надо оскорблять моего сына, Лилиан! — сухо требует Норман. — Джулиан прекрасно воспитан! Я сумел сделать из него настоящего мужика! Который умеет держать свою бабу в ежовых рукавицах!       — Ублюдка ты воспитал! — вскрикивает Максимилиан. — Бессовестного ублюдка, который не уважает девушек и относится к ним как к дерьму!       — Если баба получает лещей, то она сама в этом виновата! Довела мужика! Напросилась на неприятности! Оказалась слишком глупой, упрямой и ленивой!       — Какой же ты ублюдок, Норман Дональд Поттер… — со злостью во взгляде качает головой Лилиан. — Вроде вырос в нормальной порядочной семье, которая не подавала тебе таких ужасных примеров. Но почему-то возненавидел женщин и привил ее своему сыночку.       — Все беды идут от баб! — грубо бросает Норман. — От этих бесправных существ, которые обязаны знать свое место! Которых надо как следует дубасить, если они решают, что им все дозволено.       — Что, гад, думал, что сможешь подкупить нас? Заставить закрыть глаза на то, что это ублюдок сделал с нашей дочерью?       — А я и не собирался подкупать тебя и этого наивного барана! — самодовольно усмехается Норман. — Нам с Джулианом просто нужен был предлог.       — Мы не предадим свою дочь ни за какие богатства! Уж лучше мы останемся без гроша, чем как проститутки отдадимся тому, кто хорошо заплатит.       — Ну знаешь, за эту пигалицу я бы и цента не дал. Жалко тратить деньги на любительницу нищих оборванцев.       — Закрой свой рот, урод! — рявкает Максимилиан. — Ты мне за все ответишь! Я ЗАСТАВЛЮ тебя и этого ублюдка ответить за то, что вы сделали с моей дочерью.       — И что ты мне сделаешь, тупоголовый осел? — презренно усмехается Норман.       — Я на многое способен! Особенно сейчас, когда ты посмел посягнуть на СВЯТОЕ. НА МОЮ ДОЧЬ!       — Ой-ой, как страшно! Макс Сеймур решил включить мужика впервые за годы своей никчемной жизни.       — Лучше не зли меня, Поттер, а иначе тебе придется сильно пожалеть. Дорого заплатить за то, что мы с Лилиан чуть не потеряли Анну. — Максимилиан бросает короткий взгляд на Анну, которой Джулиан все еще угрожает ножом. — Посмотрите, что вы, твою мать, сделали! СМОТРИТЕ! Я НЕ УЗНАЮ СВОЮ ДОЧЬ! НЕ УЗНАЮ В НЕЙ ТУ ЖИЗНЕРАДОСТНУЮ ДЕВОЧКУ, КОТОРОЙ ОНА БЫЛА ДО ТОГО, КАК СВЯЗАЛАСЬ С ВАМИ!       — Было бы намного лучше, если бы она сдохла. Все равно родилась вся больная и дефективная. Врачи могли бы и не тратить время на эту бесполезную уродину.       — Не смей говорить подобные вещи в моем присутствии, — угрожает пальцем Максимилиан. — Я ЭТОГО НЕ ПОТЕРПЛЮ! Как и выходки твоего сыночка, который уже привели меня в бешенство! Я хочу придушить его за то, что он превратил Анну в живой труп и едва не избил до смерти! Ты хоть знаешь, что мы с Лилиан пережили, пока она находилась без сознания? МЫ ЧУТЬ С УМА НЕ СОШЛИ! ОТ МЫСЛИ, ЧТО ОНА МОГЛА УМЕРЕТЬ!       — Жаль, что она не сдохла, — грубо бросает Джулиан. — Я бы сделал это, если бы один ублюдок со своими дружками и вонючей псиной все не испортили!       — Значит, вот как ты обожал Анну! — восклицает Лилиан. — Оскорблял, унижал, избивал… Моя дочь стала полуживым трупом! Я перестала ее узнавать!       — Мне доставляло удовольствие видеть, как она корчится от боли. Знать, чтобы Сеймур переживает ту боль, которую пережил я, когда она имела наглость отвергнуть мою любовь.       — Слава всем святым! Уберег ее Бог от несчастья!       — Никто, кроме вас и того голодранца, не будет горевать, если она сдохнет.       — Мерзавец! — громко и отчаянно выкрикивает Лилиан, указав пальцем на Джулиана и даже не пытаясь сдержать слезы. — Ненавижу тебя! Это из-за тебя мы с Максом чуть не потеряли дочь! Ты, гад, чуть со свету ее не сжил!       — Ваша дочь сама выбрала свой путь, — уверенно заявляет Джулиан. — Я мог озолотить ее и сделать богатой и влиятельной женщиной. Однако она променяла МЕНЯ на того нищего ублюдка. Который все-таки бросил ее. Понял, что ему не нужна эта бездарная и безмозглая курица, которая НИЧЕГО НЕ УМЕЕТ ДЕЛАТЬ!       — Не смей так называть мою дочь! — буквально покраснев от злости, скрывается на крик Максимилиан. — Да чтобы ты подавился своими деньгами и богатствами вместе со своим папашей!       — Спокойно, Макс, спокойно, — с гордым и надменным видом произносит Норман. — Я понимаю, что ты наконец-то прозрел и начал защищать свою любимую дочурку. Но тебе это не поможет. Что бы ты ни делал, твоей семейке не избежать того, что мы собираемся с вами сделать.       — УБЛЮДОК! Ты мне за все заплатишь мне! Я не собираюсь закрывать глаза на все, что происходит с моей дочерью. НИ ЗА ЧТО!       — Поздно махать крыльями, когда вот-вот башку отрубят, — ехидно смеется Джулиан.       — Джулиан, мистер Поттер, ради бога, не делайте этого… — со слезами на глазах отчаянно умоляет Анна. — Не причиняйте моим родителям никакого вреда.       — Расслабься, малышка, — хитро улыбается Норман. — Больше ты не сможешь помочь своим любимым мамочке с папочкой. А точнее, ты никак им не помогла, даже если все-таки делала все, что м с моим сыном тебе говорили.       — Откуда в вас столько злости? — Анна тихо шмыгает носом. — Почему вы мстите отцу и матери за то, что произошло много лет назад? Это произошло случайно! Мои родители вовсе не хотели грабить вас намеренно! Они тогда извинились перед вами и даже выплатили какие-то деньги.       — Твои мамаша с папашей всегда мне мешали. Да и сказать по правде, они мне никогда не нравились.       — Но вы ведь дружили!       — Да, но, во-первых, только из-за наших родителей, которыми прекрасно ладили и мечтали сделать все, чтобы породниться. Ну а во-вторых, череда событий заставили меня окончательно разочароваться в этих людей.       — Да ты вообще знаешь, что значит дружить и любить? — холодно, грубо спрашивает Лилиан. — Сам гнида, да еще и старшего сыночка своего сделал таким же!       — Ой, Лилиан, ты бы лучше молчала. Ты ничему не научила свою дочь! Хотя твоей обязанностью было сделать ее покорной и тихой девкой. Что ты за мамаша, если эта бездарная уродина совсем отбилась в руках и начала таскать в ваш дом всякий сброд! Может быть, вы с Максом дали ей хорошее образование, но она так и не запомнила, что она обязана слушать сначала старших, а потом своего мужа.       — Мы научили ее всему, что считали нужным! А чему-то Анна научилась сама.       — Да, только что толку? От этой девчонки никакой пользы! Я вообще не понимаю, для чего она вообще живет на этом свете! Не работает, не замужем, без детей, сидит на шее у родителей и ни к чему не стремится…       — А может, это у твоего сыночка нет никаких целей? — грубо спрашивает Максимилиан. — Мужику скоро будет сорок, а он так и не добился ничего стоящего в своей жалкой жизни. До сих пор живет со своим папочкой и даже не думает съезжать!       — Мой сын добился куда больше, чем твоя дочурка! Джулиан много работает и зарабатывает деньги, чтобы обеспечить свою будущую семью. А эта девка тусуется со своими глупыми подружками, сама пристает к мужикам и меняет их как подзаборная шлюха.       — Не смей оскорблять мою дочь, Поттер! НЕ СМЕЙ, ТВОЮ МАТЬ!       — Я сказал правду! — уверенно отвечает Норман. — Правду о том, как Анна вас опозорила!       — Мы воспитали свою дочь правильно и гордимся ее! — с гордо поднятой головой отвечает Лилиан.       — О да, гордиться девахой, вечно шатающаяся со всяким сбродом и влюбляющаяся лишь в нищих оборванцев, у которых из имущества есть только трусы. Которые нигде не работают и ищут таких обеспеченных невест, как твоя доченька. Да еще и жила с одним из них. С тем мерзким мудаком, который расстроил мои планы наконец-то устроить личную жизнь Джулиана. Которому уже давно пора жениться и растить детей.       — Нет уж, Поттер! Я не отдам свою дочь этой гниде. Джулиан – это не тот муж, которого я всегда ей желала.       — Расслабьтесь, Лилиан, мне больше не нужна эта безмозглая пигалица, — грубо заявляет Джулиан. — И потому, что я ненавижу ее за то, что она отвергла меня. И потому, что она сбежала с голодранцем, на чьей могиле я с радостью станцую.       — Да я счастлива, что она сбежала вместе с тем мужчиной! — громко заявляет Лилиан. — Слава богу! Я горжусь своей дочерью, которая оказалась умнее меня и своего отца и сразу поняла, что рядом с тобой ей не видать спокойной жизни.       — Да, благодарю Бога за то, что Он послал нам этого парня, который спас мою дочь от этого ублюдка! — приподняв руки, восклицает Максимилиан. — Даже если бы она стала женой Райана, вы бы, две гниды, все равно превратили ее жизнь в настоящий ад.       — Райан такой же бесполезный кусок дерьма, как и твоя дочь! — грубо заявляет Норман. — Маменькин сыночек, чье рождение было самой настоящей ошибкой! Знал бы я, что этот сопляк станет для меня позором, сделал бы все, чтобы Женевьева не родила этого ублюдка.       — Постыдился бы говорить такие вещи о своем сыне! — сухо восклицает Лилиан. — О сыне, которому повезло остаться нормальным при жизни с двумя гадюками.       — Да век бы я не видал этого сопляка! Райан – мое проклятье! Он вечно путается у меня под ногами и рушит все планы! Если бы ваша семейка не познакомилась с ним, Анна вышла бы замуж за Джулиана и жила по его правилам.       — Никогда! — прикрикивает Лилиан. — Я бы в любом случае не позволила своей дочери выйти за этого мерзавца!       — А с каких это пор тебя стала интересовать личная жизнь твоей дочери? А, Лилиан? Не уж-то осмелела после смерти своих родителей?       — Да, я не дерзила своим родителям и не выражала свое мнение! Но это не значит, что у меня его не было! Я всегда знала, что добра от вашей семейки точно не стоит ждать. Но молчала. Потому что меня никто не стал бы слушать.       — Вот бы и дальше молчала! Забыла, что родилась бабой, которая не может тявкать без разрешения мужика.       — Не смей здесь командовать! — грубо требует Максимилиан. — В моем присутствии проявляй уважение к моей дочери и ее матери.       — Пф, серьезно? — злостно ухмыляется Норман. — Ты защищаешь свою бывшую женушку, которую никогда не любил!       — Тронешь Лилиан хоть пальцем – я тебя урою!       — Блять, как смешно! — ехидно усмехается Джулиан. — Тупоголовый простофиля решил строить из себя грозного дядю!       — А ну хавало свое вонючее прикрыл! — приходит в ярость Максимилиан. — Я старше тебя, и ты, сосунок, обязан уважать меня.       — Мы сами разберемся, что нам делать! — грубо бросает Норман. — Лучше за своей дочуркой присматривали бы! А то у вас девка совсем отбилась от рук!       — А вы еще удивляйтесь, почему Анна не хотела замуж за члена семьи Поттер, — качает головой Лилиан. — Да вы посмотрите на себя! Вы наводите страх, ужас и панику! Моя дочь всегда сторонилась твоего сына и боялась его до дрожи в коленях! Мое сердце сжимается от мысли, что ей пришлось бы жить с этим подонком. Анна не выдержала бы такой жизни и искала бы любой повод сбежать и развестись.       — Если бы она не унизила меня, то у нее было бы все, — уверенно заявляет Джулиан. — Ваша дочь была бы обвешена бриллиантами и шубами! Всего-то нужно было не выпендриваться, когда такой перспективный мужчина наступил себе на горло и всеми силами старался проявлять нежность.       — Да подавись ты своими побрякушками, полученные ценой слез и побоев на теле! — грубо бросает Максимилиан.       — Только не делайте вид, что вы что-то в этом понимайте! Лилиан так и не стала счастливой рядом с вами и лишь терпела вас. Если бы не ваши родители, вы бы уже давно пошли разводиться. Даже дочь не остановила бы вас!       — Я никогда не обращался с Лилиан так, как ТЫ обращался с Анной! В нашей семье царило взаимоуважение!       — Между прочим, вы сами позволили мне заняться воспитанием вашей дочери, — грубо говорит Джулиан.       — Я лишь просил помочь ей прийти в себя после расставания с парнем! Но не дубасить ее, изводить и запугивать!       — Вы все время говорили Анне, чтобы она проводила со мной как можно больше времени. Умоляли меня заставить ее забыть того голодранца. Вы просили – я все сделал! Ваша дочь не думала об этом нищеброде и мечтала лишь о спасении родителей! Она терпела все, что я с ней делал, ибо верила, что это спасет ее мамашу с папашей.       — Если бы я знал, что ты за сволочь, то и близко не подпустил бы свою дочь к тебе!       — Ваша доченька подавала вам сигналы, которые вы упорно игнорировали, считая, что вашей кровинушке надо просто забыть голодранца. Даже ваша бывшая жена не смогла убедить вас в правоте дочери. Вы прозрели только после того, как я приставил ножик к вашему горлу.       — Просто ты и твой отец слишком убедительно играли роль якобы их лучших друзей, — уверенно заявляет Анна. — Хотя я всегда знала, что ты та еще гнида. И это было одной из причин, почему я без сожаления отвергла тебя и твои чувства, в которые мне верится с большим трудом.       — И это стало твоей огромной ошибкой, дорогая, — холодно говорит Норман. — У тебя могло быть все. Джулиан мог каждый день давать тебе деньги и одаривать драгоценностями, мехами, шелками и всем, что твоей душе угодно. Но ты унизила моего сына несколько раз. Когда отвергла человека, который от души признался тебе в любви, позволив себе стать более сентиментальным и нежным. И когда ты променяла такого замечательного мужчину на того нищего ублюдка.       — А вы считайте, что любовь покупается за деньги? Что задаривая человека подарками и осыпая его деньгами и золотом, он будет любить и уважать вас?       — Да кому нужна эта гребаная любовь? — презренно ухмыляется Норман. — От нее одни только проблемы! Выбирать партнера надо с умом! Искать выгодную для себя партию!       — Вы так говорите, потому что тоже никогда не любили по-настоящему сильно. Для вас, как и для Джулиана, это чувство чуждо. Хотя оно волшебное. Самое прекрасное, что может случаться с человеком.       — Тебе уже давно пора перестать читать все эти дурацкие сказки о любви, мечтать о принце на белом коне и смотреть на мир через розовые очки. Все, Анна, ты уже не маленькая девочка. Пора взрослеть. Взрослые люди не мечтают и не верят в сказки и волшебство.       — В любом взрослом человеке живет маленький ребенок.       — Очнись, девочка! Разуй глаза! Миром правят деньги и власть! А твои чувства и любовь никому не нужны! Только сентиментальным бездарям, которые никогда ничего не добьются в своей жизни.       — Анна сказала правильную вещь, — холодно заявляет Лилиан. — Если бы ты и твой сыночек любили хоть кого-нибудь, вы говорили бы иначе. И если бы вы научились принимать отказы и неудачи, то вам жилось бы гораздо проще.       — Мы с отцом не терпим, когда нам отказывают, и не прощаем обид, — уверенно заявляет Джулиан.       — Господи, сколько же в вас злости! Откуда такая агрессия? Откуда такое презрение к бедным? Откуда такая ненависть к женщинам? Почему вы считайте их пылью и грязью?       — Во все времена баба была лишь бесправным приложением мужика, — грубо бросает Норман. — Лишь недавно какие-то курицы взбунтовались и решили, что могут принимать решения наравне с мужиками.       — Вы считайте, что у женщин вообще никаких прав и обязанностей, кроме как сидеть дома, молчать, готовить, рожать детей и растить их? И терпеть мужика, который бьет их при каждом удобном случае?       — Такой должна быть ЛЮБАЯ баба! ЛЮБАЯ! А если мужик и треснул ее по роже или сломал пару костей, то она сама виновата. Не хер быть тупой и глухой!       — Да с такими жадюгами, как ты и твой сыночек, девушка сама бы стала похожа на нищебродку! Голодная, холодная, раздетая… А если бы она и получала от вас какие-то деньги, то ей пришлось бы писать целый отчет.       — Я терпеть не могу, когда бабы ведут себя так, будто правят миром, — грубо заявляет Норман. — Их обязанность – молчать, заботиться о мужике и воспитывать детей. И НЕ ВОЗРАЖАТЬ, КОГДА ИМ ПРИКАЗЫВАЮТ!       — Женщина – тоже человек! — возмущается Анна.       — Ой, молчала бы, пигалица! Такая же тупая и наивная, как твой папаша, и упрямая, как мамаша! Наверняка, тоже не сможешь выносить и родить здорового ребенка. Если у Лилиан такая дефективная дочурка, то ты вообще можешь родить кого-то с синдромом Дауна.       — Если мужчина любит, то он никуда не уйдет. Даже от той, что не может родить. Да и в наше время это не проблема.       — Да, когда у тебя есть деньги. А когда у тебя ни гроша в кармане, то не хер плодить нищету.       — Вы слишком много внимания уделяйте бедным людям.       — Если не включишь мозги и будешь дальше прыгать в койку с оборванцами, то сама скоро станешь одной из них. Хотя, чего я могу ожидать от бесполезной дуры с мозгами улитки? Удивительно, что ты смогла окончить школу и получить диплом о высшем образовании. Как же там учили, раз эти бумажки выдают даже дефективным?       — А у тебя вообще нет никакого образования! — грубо напоминает Лилиан. — Тебя выгнали из школы из-за ужасной учебы! Ну а твой обожаемый старший сыночек с горем пополам получил аттестат в школе! Хотя и сам несколько раз был на грани исключения.       — И что? Это не помешало мне открыть свой ресторан! Я начинал свое дело с нуля! У меня ничего не было! Было очень трудно, но я все-таки смог подняться на вершину. И сейчас прилагаю немало усилий, чтобы все не потерять и не стать нищим оборванцем с одним центом в кармане.       — А мне было еще проще, потому что меня всему учил отец, — с гордо поднятой головой заявляет Джулиан. — Как его правая рука, я зарабатываю отличные деньги.       — Не надо говорить, будто вы сами всем занимайтесь, — уверенно отвечает Максимилиан. — У вас в подчинении еще куча сотрудников, которые делают за вас всю работу. А вы только раздаете приказы, устраивайте конференции и развлекайтесь на корпоративах.       — Да, лучше помалкивайте об успехах моей дочери, которая блестяще окончила учебу, — уверенно отвечает Лилиан.       — Да, только что толку-то? Ваша дочь все равно ничему не научилась и не демонстрирует никаких талантов, которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бы приносили пользу окружающим! Кто она такая? Чем занимается? Она болтается как дерьмо в проруби! Умеет лишь трепаться с подругами, да мужиков перебирать!       — Талантов у моей дочери полно!       — Ха, подумаешь, играет на фортепьяно и поет! Да всем по хер! Никто не захочет слушать отвратительную игру этой тупицы! Безголосой тупицы!       — Как будто кому-то пригодятся твои самолетики, да танки с машинками! Единственный человек, который будет восхищаться твоими трудами, – это твой папаша.       — А пусть твоя дочурка попробует собрать хотя бы один самолет с нуля! — уверенно отвечает Норман. — Мы с моим сыном оценим старания этой безрукой курицы.       — Не смей оскорблять мою дочь, ублюдок! — грубо требует Максимилиан.       — Я говорю только правду. И меня не волнует, нравится ли она кому-то или нет.       — Да пошел ты к черту со своей правдой! Я сейчас так тебе морду набью, что забудешь все на свете!       — Только пальцем троньте моего отца, — сухо угрожает Джулиан и резко направляет пистолет на Анну. — А иначе ваша дочурка сдохнет первой.       — Я тебе за нее глотку перегрызу, крыса.       — Ой, да ладно! Силенки-то найдутся? А смелость? Вы ведь такой же трусливый, как и ваша дочурка!       Максимилиан резко направляется в сторону Джулиана, но тот мгновенно пресекает попытки нападения и направляет на мужчину нож, пока Анна вскрикивает с ужасом в глазах, прикрыв рот обеими руками.       — Полегче, Максимилиан, полегче, — сухо, уверенно произносит Джулиан. — Неужели вы хотите сдохнуть самым первым на глазах вашей бывшей жены и дочурки?       — Не надо меня запугивать! — грубо бросает Максимилиан. — Мне не составит труда разукрасить тебе физиономию за то, что ты сделал с Анной!       Максимилиан бесстрашно предпринимает попытку напасть на Джулиана, крепко вцепившись в его волосы и больно оттаскав за них обидчика своей дочери. Но через пару секунд Норман резко отталкивает мистера Сеймура от своего сына, пока Лилиан и Анна обнимают друг друга с ужасом в глазах и наблюдают за происходящим, едва сдерживая слезы.       — Руки прочь от моего сына, Максимилиан Найджел Сеймур! — грубо требует Норман, направив на Максимилиана пистолет.       — Ублюдки! — с учащенным дыханием вскрикивает Максимилиан. — ВЫ ОТВЕТИТЕ МНЕ ЗА ВСЕ, ЧТО СДЕЛАЛИ! ОСОБЕННО ЗА ВСЕ СТРАДАНИЯ МОЕЙ ДОЧЕРИ!       — Да ты что? — презренно усмехается Норман. — С каких это пор яйцо учит курицу?       — Лучше не зли меня, сука. Ты и твой сыночек и так потешались над нами на протяжении многих лет, притворяясь невинными ангелочками, которые на самом деле оказались ядовитыми гадюками.       — Ты ничего нам не сделаешь. И нам ничто не помешает покончить с тобой и этими двумя курицами!       — Только пальцем троньте Анну и Лилиан, — угрожает пальцем Максимилиан. — А иначе я сделаю то, на что бы никогда не пошел! И НИ КАПЛИ ОБ ЭТОМ НЕ ПОЖАЛЕЮ!       — Да что вы! — презренно усмехается Джулиан. — Неужели баранчик Макси убьет нас?       — Господи… — Максимилиан прикладывает руку ко лбу. — Не понимаю, как мои родители могли верить вам? Почему сразу не раскусили вас? Да еще и пытались отправить мою дочь на верную смерть!       — Наши родители хотели породниться, а я мечтал найти Джулиану покорную жену, — разводит руками Норман. — Я поклялся ему, что все уже решено! Анна буквально с самого детства была обручена с Джулианом!       — А мы ведь верили, что вы и правда желайте нам добра. Считали вас своими друзьями. Уважали ради наших родителей. А вы вот как значит нас предали…       — Мы предали? — громко удивляется Джулиан. — Да вы сами захотели пойти против нас! Мы предлагали вам с Лилиан дружбу, а вашей дочери – стать моей женой и обеспеченной женщиной. Но вы воткнули нам нож в спину. Вы и Лилиан едва не разорили наш ресторан, а Анна безжалостно отвергла меня!       — А если бы не отвергла, то всю жизнь жила бы с тобой во лжи! — уверенно заявляет Лилиан. — Ты бы врал, что любишь и уважаешь ее, и заставлял мою дочь изображать привязанность к тебе. А она бы страдала от того, что живет с нелюбимым человеком, который постоянно дубасил бы и унижал ее.       — И слава богу, что она не родила от тебя! — добавляет Максимилиан. — Вот было бы весело, если бы отцом моего внука был гнилой ублюдок!       — Расслабьтесь, уроды, мы больше не заинтересованы ни в свадьбе, и в дружбе с вами. Вы выбрали свою судьбу, господа. И нам не составит никого труда разделаться с вами.       — Нет, не надо, не делайте этого! — со слезами громко и отчаянно умоляет Лилиан и тихо шмыгает носом. — Пожалуйста, хотя бы пощадите мою дочку! Ради бога, Норман, Джулиан…       — Уже слишком поздно строить из себя кротких овечек, Лилиан, — уверенно отвечает Норман, крепко сжав в руках пистолет. — Тебе не удастся заболтать меня и моего сына в надежде спасти свою жалкую дочурку и этого безмозглого дебила Максимилиана.       — Умоляю, не убивайте нас! — со слезами на глазах сильно дрожащим голосом умоляет Анна. — Давайте забудем обо всем и простим друг друга!       — Ха, ты смеешься? — презрительно усмехается Норман. — Кому ты это предлагаешь? Нам, Поттерам?       — Клянусь, мы с родителями не пойдем в полицию и ни в чем вас не обвиним, если вы ничего нам не сделайте.       — А вы уже были там! Точнее, твои мамаша с папашей были! Когда пытались заявить на моего сына. Обвинить его в издевательствах над тобой. Однако Лилиан и Максимилиан попали к моему старому приятелю, который развернул их, обосновав свое решение отсутствием каких-либо улик и показаний самой пострадавшей, и тут же все мне доложил.       — А после этого ты послал своего сыночка избить мою дочь до полусмерти! — сжимая руки в кулаки, грубо говорит Максимилиан.       — Нет, Макс, я не посылал Джулиана избивать твою дочь. Даже скажу больше, я никогда не просил его дубасить Анну. Это была уже его инициатива.       — И ты одобрил его выходки и не сделал НИЧЕГО для того, чтобы прекратить издевательства над Анной!       — Джулиан поступал так, как считал нужным. Если он посчитал, что нужно было дать Анне по морде и треснуть ее башкой об асфальт, значит, она перед ним провинилась.       — СУКА! Убил бы тебя, если бы раньше знал, что ты окажешься такой тварью! Я бы наплевал на то, что говорили мои родители, теща и зять, и защитил бы жену и дочь!       — Уже слишком поздно, Максимилиан, — уверенно отвечает Джулиан. — Вы не сможете стать героем для Лилиан и Анны. Как и тот жалкий голодранец, с которым сбежала эта глупая гусыня. Но который решил спасти ее с надеждой, что она простит его.       — Тот парень не притворяется и остается тем, кто он есть! — уверенно заявляет Лилиан. — Он в десятки раз лучше тебя и никогда не делал с моей дочерью то, что делал ты! С ним Анна была очень счастлива. Была той позитивной и жизнерадостной девочкой, какой мы все ее знали.       — Однако тот нищеброд все-таки бросил твою дочурку, — уверенно отвечает Норман. — Забыл он про твою любимую Анну и нашел себе бабу получше.       — Ложь, он не забыл про нее! — сухо возражает Максимилиан. — И больше всего на свете мечтает о том, чтобы моя дочь простила его!       — Тот голодранец может столько угодно спасать твою дочурку и говорить, что он любит ее. Но это ничего не изменит.       — Да, на что он рассчитывал, когда приперся спасать ее вместе со своими дружками? — ехидно улыбается Джулиан. — В тот момент, когда я воспитывал эту безмозглую пигалицу!       — И мы с Максимилианом безмерно благодарны ему за то, что он спас нашу дочь от смерти!       — Жаль, что эти парни не избили тебя до полусмерти! — грубо бросает Максимилиан. — Я бы с удовольствием посмотрел на то, как ты катаешься по земле от боли и орешь.       — Ха, да если этот ублюдок еще раз встанет у меня на пути, я грохну его собственными руками! НА ЭТОТ РАЗ Я НЕ ДАМ ЭТОМУ МУДАКУ ОТДУБАСИТЬ МЕНЯ! Я УБЬЮ ЕГО! УБЬЮ!       — А ты думаешь, он так сдастся? — удивляется Лилиан. — Он сам не сдастся, и друзья будут стоять за него горой.       — С этими тварями я тоже расквитаюсь, если они посмеют вмешаться. И их вонючую псину убью! А надо будет, я и до их баб доберусь!       — Но увы, вы уже этого не увидите, — злостно смеется Норман. — Потому что вы сдохните. Сегодня.       — Сначала поймайте нас, ублюдки, — злостно усмехается Максимилиан. — Я и сам не сдамся, и не позволю сделать это и Лилиан с Анной.       — А никто не будет уговаривать тебя и твою семейку сдаться. Убийцы не требуют у жертв разрешение на убийство.       Норман снимает пистолет с предохранителя и уверенно направляет его на Максимилиана, пока Анна и Лилиан вскрикивают с ошарашенными глазами и закрывают рты руками.       — Нет! — отчаянно вскрикивает Анна. — Не трогайте моего отца!       — Ради бога, Норман, не делай это! — душераздирающе умоляет Лилиан.       — Джулиан, займись этими курицами, а я возьму этого идиота на себя, — командует Норман, держа пистолет направленным на Максимилиана.       — Только попробуй приблизиться к ним, сволочь! — рявкает Максимилиан. — Я ВАМ ГЛОТКИ ПЕРЕГРЫЗУ!       Максимилиан снова предпринимает попытку напасть на Джулиана, резко схватив его за шиворот и под крики Лилиан и Анны повалив на пол. Из-за чего Поттер-младший ударяется щекой об угол журнального столика и морщится от сильной боли. В этот момент единственный мужчина из семьи Сеймур подходит к дочери и бывшей супруге и крепко приобнимает обеих.       — Не бойтесь, все будет хорошо, — уверенно говорит Максимилиан. — Они ничего вам не сделают.       — ОТОШЕЛ ОТ НИХ! — рявкает Норман, держа пистолет направленным на Максимилиана. — Тебе и этим двум гусыням уже ничего не поможет.       — Пожалуйста, остановитесь! — громко, с еще большим отчаянием умоляет Анна.       — Блять, отец, да хватит уже сюсюкаться с ними! — раздраженно говорит Джулиан, поднявшись на ноги. — Просто стреляй в этого идиота и этих двух ревущих куриц!       — Ты как всегда прав, сынок! — презренно усмехается Норман. — Умный. Весь в меня.       Норман снова направляет пистолет в сторону Максимилиана, Лилиан и Анны и злостно улыбается, пока женщины с горькими слезами прижимают как можно ближе к мужчине, что держится поразительно уверенно и решительно настроен защищать свою семью до конца.       — Скажите друг другу «прощай», — сквозь громкий и злорадный смех вскрикивает Норман. — Это последние секунды вашей жизни.       Джулиан самодовольно улыбается во весь рот и с гордо поднятой головой наблюдает за тем, как Норман собирается нажать на курок и выстрелить в Максимилиана. Но в этот момент к лестнице с гордо поднятой головой подходит Даниэль, преодолевает пару ступенек и, держась за перила, громко дает о себе знать:       — Это последние секунды вашей беззаботной жизни!       Пока Анна, Максимилиан и Лилиан с облегчением выдыхают, Джулиан же мгновенно зеленеет от злости и, обнажая свой презренный оскал, рычит как агрессивный пес.       — ЧТО? — выкрикивает Джулиан. — СНОВА ТЫ?       — Что, не ждал меня, ублюдок? — ехидно усмехается Даниэль и начинает уверенно спускаться вниз по лестнице, удерживая полный ненависти взгляд на Джулиане. — Я же говорил, что мы еще встретимся.       — А это что еще за чмо? — приходит в бешенство Норман. — ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ? ЧТО ЭТО ЗА МУДАК, КОТОРЫЙ ПОСМЕЛ ИСПОРТИТЬ МОИ ПЛАНЫ?       — А это, папочка, тот самый голодранец, который украл у меня эту безмозглую пигалицу, — низким, грубым голосом сообщает Джулиан.       — Безмозглый здесь только ты и твой папаша, — грубо бросает Даниэль. — С которыми эта девушка чудом не породнилась.       — Ха! — презренно усмехается Норман. — Так значит, ты и есть тот самый голодранец, на которого запала эта девчонка?       Норман с гордым, надменным видом подходит поближе к Даниэлю и с отвращением рассматривает его с головы до ног.       — Гляди-ка… И правда жалкий чмошник в шмотках из секонд-хэнда!       — Вы это говорите про себя и своего сыночка? — презренно усмехается Даниэль, скрестив руки на груди. — Два ублюдка, которым самое место в тюрьме или психушке!       — ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛ, МУДАК? — во весь голос вскрикивает Джулиан, размахивая руками. — КАКОГО ХЕРА ПРИПЕРСЯ СЮДА?       — В прошлый раз я еще с тобой не закончил. А я очень не люблю оставлять дела незавершенными.       — Неужели Сеймуры взяли тебя личным телохранителем на постоянной основе? Раз ты, сука, ПОСЕЛИЛСЯ С НИМИ!       — Я готов хоть целыми сутками находиться рядом с Анной и ее родителями, — низким голосом заявляет Даниэль. — Лишь бы ни один из вас не причинил им вред.       — Слушай, голожопый петушок, я даю тебе пять секунд на то, чтобы ты свалил из этого дома, — грубо отвечает Норман и бросает взгляд в сторону входной двери. — Дверь вон там!       — А иначе что? Будете орать и махать руками?       — Лучше не зли меня, ублюдок. Ты и так срываешь мне все мои планы. В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ.       — Да знайте, мне и самому впадлу тратить время на вас и вашего больного сыночка. Но я не могу остаться в стороне, когда какие-то ублюдки смеются издеваться над невинной девушкой и угрожать ее родителям.       — Если не хочешь сдохнуть вместе с этим тварями, лучше проваливай отсюда.       — Ага, сейчас! — грубо бросает Джулиан. — Никуда он не уйдет! На этот раз я точно сделаю из него отбивную!       — А давайте вы заберете свои манатки, свалите отсюда и оставите Сеймуров в покое? — указав пальцем на Нормана и Джулиан, предлагает Даниэль. — Хоть избавите меня от нужды пачкать руки в вашей грязной крови!       — Ты явно напрашиваешься на то, чтобы я тебя как следует отделал. Так, чтобы тебе никакие врачи не помогли.       — На это напрашиваешься ты и твой папуля. — Даниэль кулаком ударяет об свою ладонь. — А у меня, знаешь ли, аллергия на ублюдков, которые смеют покушаться на невинных.       — В таком случае ты сам подписал себе смертный приговор. В прошлый раз тебе повезло, но теперь все будет иначе. Эта девчонка все-таки увидит, как ее любимый голодранец подыхает в муках.       — Не выводи меня из себя, Поттер! — Даниэль подходит еще ближе к Джулиану. — Если ты не хочешь проблем, то закрой свое гребаное хавало и улетай отсюда.       — Слушай ты, недогерой, эта девчонка уже давно не твоя, — вставляет Норман. — Ты не имеешь на нее никаких прав!       — А кто имеет? Ваш сыночек? Который ведет себя так, словно Анна – его жена!       — Она должна была стать моей! — восклицает Джулиан. — МОЕЙ! Сеймур была обещана мне!       — Анна не знамя, чтобы кому-то передавать его из рук в руки! Она не чья-то собственность!       — А тебе разве не по хер, чья она собственность? — презрительно усмехается Норман. — Ты же бросил ее и сейчас кувыркаешься с другой бабой! Вот и вали к ней и не вмешивайся в наши дела!       — Я никого не бросал, уважаемый! — уверенно заявляет Даниэль. — Анна была, есть и будет моей девушкой!       — Слышь, дебил, тебе что опять память отшибло? Раз ты считаешь, что до сих пор встречаешься с той, которой изменил?       — Это вас не касается!       — Вот и вали к своей бабе! — грубо бросает Джулиан. — Так и быть, я дам тебе шанс свалить отсюда! Если свалишь – я оставлю тебя в живых!       — Не уж, Поттер! — гордо приподнимает голову Даниэль. — Пока этой девушке и ее родителям угрожает опасность, я никуда не уйду!       — Один? — Джулиан с усмешкой скрещивает руки на груди. — А где же твои дружки, которые бегают за тобой хвостиком? Где эта вонючая псина, которая порвала мне рубашку? Они что, кинули тебя? Или ты снова решил поиграть в героя и побороться со мной один?       — С ними или без, я покажу тебе, где раки зимуют, и научу нормально обращаться с девушками.       — Ой-ой, как я испугался! — с презрительной усмешкой закатывает глаза Джулиан и берет Нормана под руку. — Папочка, защити меня! Петушок решил заклевать меня!       — Не бойся, сынок, он ничего тебе не сделает, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Норман. — Ему не одолеть нас одному! И со своей чертовой свитой.       — Буду честен, я ждал этого дня, — признается Даниэль. — Когда смогу еще раз хорошенько врезать вашему сыночку.       — Что, голодранец, не терпится сдохнуть? Жизнь стала тебе не мила после того, как ты расстался с этой девчонкой?       — Не терпится отомстить вам за каждый день ее страданий. За каждый час. Каждую минуту. Каждую секунду. После того, что произошло в прошлый раз, я еще больше мечтаю об этом.       — Только в этот раз все будет иначе, — уверенно отвечает Джулиан. — Я не позволю тебе безнаказанно меня дубасить. НЕ ПОЗВОЛЮ!       — Это мы еще посмотрим! — повышает голос Даниэль. — Тебе крупно повезло, что тогда Анна осталась жива. В противном случае я бы уже тогда содрал с тебя кожу и закопал в земле.       — Слушай, голодранец, вали отсюда, пока мы даем тебе шанс, — грубо требует Норман. — Может быть, эта безмозглая девчонка и оценила то, что ты предстал перед ней героем и спас ее. Но сейчас тебе не удастся ничего сделать.       — Хоть пальцев тронете этих людей – вам не жить, — угрожает пальцем Даниэль. — Гадюки, которым самое место где-нибудь в психушке.       — Прикуси язык, пока я не укоротил его.       — Закройте рот, пока я не зашил его!       — Ох, как ты хочешь быть героем для этой безмозглой пигалицы, — ехидно смеется Норман. — Еще один наивный дебил, который верит в сказки.       — Обо мне можете говорить что угодно, но я не потерплю оскорбления в сторону этой девушки, — сдержанно, но очень холодно отвечает Даниэль.       — Мы не собираемся просто так осыпать эту идиотку комплиментами и говорить, какая она талантливая, красивая и хорошая, — грубо отвечает Джулиан. — Бесполезная, дефективная курица, чье единственное достижение – никому не нужное высшее театральное образование.       — И длинный список нищебродов, с которыми она когда-либо мутила, — уверенно добавляет Норман. — Можешь гордиться, что в этом списке ты самый последний. Но сколько мужиков было до тебя…       — Хватит оскорблять мою дочь, Поттер! — грубо требует Максимилиан. — Даже если девушка тебе отказала, у тебя нет права унижать ее!       — Я привык получать то, что хочу! И НЕНАВИЖУ, когда мне отказывают. Особенно если мне отказывает какая-то жалкая девка. Сеймур должна была радоваться, что хоть кто-то согласился жениться на ней! А эта дура крутила хвостом и продолжила сосаться с нищебродами!       — Она – человек! — уверенно заявляет Даниэль. — У нее есть чувства и желания! Анна не робот! Не игрушка, с которой ты волен делать что угодно!       — Она – бесправное существо, которое должно подчиняться мужику и не вякать! А раз баба получает тумаки, то она сама виновата! Значит, надо лучше вести себя!       — Даже самая мерзкая и подлая женщина на свете не заслуживает быть побитой и лишенной право на свое мнение.       — НИКАКИХ ПРАВ У ЭТИХ КУРИЦ НЕТ! — рявкает Джулиан. — Их дело – слушаться и подчиняться! А их желания и чувства никого не интересуют!       — Не интересуют тебя и твоего папашу! А нормальные мужчины прислушиваются к желаниям женщины и не принуждают их делать то, что они не хотят!       — Ты, блять, пришел сюда прочитать нам лекцию?       — Я пришел сюда, чтобы выполнить свой долг. И если твой папаша в детстве лупил тебя ремнем и говорил, что быть ублюдком – хорошо, то я расскажу тебе, как ведут себя настоящие мужчины.       — Если ты хочешь и дальше вести себя как слабак, который прогибается под бесправных баб и стелется перед ними как кошка, то это твое дело. А я – мужик! Я ни за что в жизни не встану перед бабой колени ПО СВОЕМУ желанию!       — Да ты что? И как же ты тогда умудрился наступить себе на горло и упасть перед Сеймурами на колени, когда строил из себя страдальца?       — Так все, мне надоело слушать твой бред! — резко машет рукой Джулиан. — Или ты сваливаешь, или я, сука, закопаю тебя в землю!       — Только после вас, ублюдки! — низким, грубым голосом бросает Даниэль. — Если хотите добраться до Сеймуров, то вам сначала придется прикончить меня.       — Ну что ж… — рассматривая пистолет в руках, задумчиво произносит Норман. — Раз ты хочешь сдохнуть вместе с этими придурками, то мы с сыном предоставим тебе такой шанс. Нам будет даже выгодно избавиться от тебя.       — Позволь мне разобраться с этой жертвой амнезии, — с хитрой улыбкой уверенно говорит Джулиан. — Я с удовольствием его закопаю заживо или отдам собакам на корм.       — Нет! — с широко распахнутыми глазами вскрикивает Анна. — Не трогай его, Джулиан! Умоляю тебя!       — Нет уж, Сеймур, — со зловещей улыбкой качает головой Джулиан. — Этот нищеброд сдохнет самым первым, чтобы нас уж точно никто не смог остановить.       — Не надо, Джулиан, я тебя прошу!       Лилиан и Максимилиан сначала приобнимают друг друга со страхом в широко распахнутых глазах, а потом заключают в объятия и пытаются утешить еще и Анну, которая начинает горько плакать от мысли, что она может потерять еще и Даниэля, держащийся как никогда уверенно.       — Поймайте меня, если сможете, — гордо приподнимает голову Даниэль. — А я пока успею как следует навалять вам обоим. Проучить за все страдания Анны и ее родителей. Чтобы вы, суки, заскулили от боли. От той, что заставляла мою девушку драть глотку.       — А ты будешь строить из себя героя один или со своими дружками? — презрительно усмехается Джулиан. — Давай, приводи этих ублюдков сюда!       — А ты, трусишка, не боишься проиграть? — хитро улыбается Даниэль. — Один против четверых! Точнее, двое против четверых! Штанишки ведь намокнут, а твой папочка не прихватил подгузник для своей сорокалетней старой девы.       — УБЕЙСЯ ОБ СТЕНКУ, СУКА! — Джулиан резко хватает Даниэля за шиворот и со всей силы трясет его, пока Анна сильно вздрагивает и с ужасом в ошарашенных глазах прикрывает рот руками. — ОТВЕЧАЙ, УБЛЮДОК, ГДЕ ТВОИ ДРУЖКИ? Я ВСЕ РАВНО НАЙДУ ИХ! ДОСТАНУ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ! ВМЕСТЕ С ИХ ВОНЮЧЕЙ ПСИНОЙ!       — Ха, а мы смотрим, тебе так не терпится проиграть нам! — раздается уверенный голос Терренса.       Джулиан молнией разворачивается и видит перед собой только что спустившихся по лестнице Терренса, Эдварда и Питера с Сэмми.       — Вот мы и здесь, — с гордо поднятой головой уверенно говорит Эдвард. — Готовы еще раз преподать тебе урок воспитания. Видно, что прошлого раза тебе было слишком мало.       — Не переживай, собачка тоже с нами, — уверенно добавляет Питер, крепко удерживая Сэмми за ошейник. — Чтобы откусить то, что у тебя болтается между ног.       Сэмми презренно рычит, обнажая свои крепкие, острые зубы, пока Норман и Джулиан переглядываются между собой, придя в бешенство от того, что их планам снова помешали.       — ЕЩЕ ТРОЕ? — громко возмущается красный от злости Норман. — ДА ЕЩЕ И ПСИНУ ПРИТАЩИЛИ?       — Ну так что, оставите девушку и ее родителей в покое по-хорошему? — уверенно спрашивает Питер. — Или будем разговаривать по-плохому?       — О, гляди-ка, наш белобрысый снова в деле! — ехидно смеется Джулиан. — Да уж… Мало я навалял тебе и твоим дружкам. ОЧЕНЬ МАЛО! Надо было добить вас всех до смерти!       — Ясно, наш тупоголовый ничего не понял из того, что мы ему объяснили, — резко выдыхает Эдвард. — Ох, черт, как же трудно иметь дела с дебилами с мозгами улитки…       — И мелкий сопляк активизировался! — презренно усмехается Джулиан. — Вместо того чтобы находиться рядом с мамочкой и сосать ее сиську, малыш решил повыпендриваться.       — Если твой папаша не научил тебя уважать женщин, то мы это исправим, — уверенно обещает Терренс.       — О, и двухметровый столб не отмалчивается! — Джулиан громко аплодирует со злостным смехом. — Я знал, что вы припретесь с голодранцем. Один этот трус боится сражаться со мной. Ничего не может без своих дружков.       — Готовься к поражению, Поттер, — грубо бросает Даниэль. — На этот раз ты за все ответишь.       — Ну вот и все защитнички этой соплячки здесь! — Джулиан бросает хитрый взгляд на едва сдерживающую слезы Анну. — Вместе умирать веселее, верно, уроды?       — Боишься… Боишься сдохнуть… Быть побитым. Понимаешь, что на этот раз тебе придется терпеть еще более сильную боль. Что на этот раз мы не пощадим тебя.       — Эх, придурки, что же вам не сиделось на месте? — иронично усмехается Норман и начинает медленно, но гордо расхаживать перед Питером, Эдвардом и Терренсом, с отвращением и презрением рассматривая каждого с головы до ног и направляя на каждого из них пистолет. — Просто петь свои бездарные песенки вы не захотели. Решили поиграть в героев. Подруженьку свою защитить, да этому ублюдку подсобить.       — Ха, а я смотрю, вы хорошо осведомлены про нашу группу, — со скрещенными на груди руками хмурится Терренс.       — Да, я много чего знаю! И даже ради интереса послушал вашу новую песенку. Скажу вам, что хуже этого может быть только игра вашей любимой Анны на пианино.       — А мы не спрашивали ваше мнение! Нам наплевать на него! Нам важно знать только то, что думают наши поклонники!       — Которых можно пересчитать по пальцам! Которые запали на вас лишь из-за прекрасной внешности!       — Спасибо за комплимент. И кстати, вы разве не проверяли аккаунты нашей группы в Twitter, Instagram или Facebook? Видели, сколько у нас подписчиков? А сколько лайков и комментариев под нашими фотографиями!       — Не обольщайся, это кратковременный успех! Пройдете пик славы и будете всеми забыты!       — Мы только начали свой путь. И в скором времени станем еще популярнее и выиграем десятки наград.       — Да что ты говоришь, бездарный актеришка одной роли!       — М-м-м, вы еще знакомы с моей фильмографией!       — Ха, еще бы! В двухтысячных годах твою рожу пихали куда только можно! Куда ни посмотри, везде рожа Терренса МакКлайфа, который был едва ли не Богом для малолеток!       — Приятно, что вам так понравилось.       — Что, МакКлайф, в кино тебя уже не приглашают сниматься? — ехидно усмехается Норман. — Решил запеть с надеждой вернуть былую популярность?       — Почему бы и нет? У меня это прекрасно получается!       — Тебе это не поможет! Потому что ты уже не молодой и горячий парень. И никто не пускает по тебе слюнки.       — Да что вы говорите!       — Обидно, правда? Обидно, что сопливым девочкам только юных и красивых подавай! А на мужиков под тридцать внимания мало кто обращает! Только восемнадцатилетние мальчики с горячей кровью и бушующими гормонами!       — То есть, вы считайте своего сына старым? — с хитрой улыбкой язвит Эдвард, скрестив руки на груди. — Раз мой брат в двадцать восемь лет для вас старый, то вашему тридцатипятилетнему сыночку вообще пора уходить на пенсию.       Даниэль и Питер не могут сдержать своих тихих смешков. Да и остальные скромно улыбаются, пока смущенный Джулиан неуверенно переглядывается с Норманом.       — Кстати, когда ваш сыночек пойдет получать гордое звание пенсионера, пусть он потом расскажет нам, в каком окошке ее выдают.       — А ну хлебальник прикрой, сопляк! — фыркает Норман, уставив презренный взгляд на Эдварда. — Мал еще, чтобы дерзить старшим!       — Старшим? — округляет глаза Эдвард. — Значит, вы признаете своего сыночка старым?       — Ты мне поговори здесь! Больно дерзкий нашелся!       — Да ладно, пусть ваш сорокалетний переросток не переживает, — ничуть не смущается Эдвард. — Знайте, сколько преимуществ положено пенсионеру! Все пропускают, везде скидки, работать не надо… Красота!       — Дать бы тебе, урод, по шее, чтобы следил за базаром.       — Вы бы за своим следили. Не раньте душеньку своего сыночка. Он у вас он так очень нежный – не терпит отказов. И отчаянно скрывает свою неуверенность агрессией в отношении слабых женщин и дикий страх перед мужиками, которые могут вмазать по его сморщенной харе.       — Ну, разговорился сопляк, разговорился! — Норман бросает короткий взгляд Джулиану. — Джулиан, подай-ка мне свой ножик. Хочу укоротить его острый язычок.       — Лучше отрежьте своему сыночку член, — грубо огрызается Питер. — А то еще надумает засунуть его в какую-нибудь девчонку после того, как изобьет ее.       Сначала Норман злостно смеется, а затем смотрит на Питера так, будто он представляет из себя что-то ужасное, противное и мерзкое.       — Да уж, вот ты значит какой, очкарик из торгового центра, — ехидно усмехается Норман. — То буквально боялся говорить с моим сыном, то вдруг резко осмелел.       — Не выношу несправедливости, — низким голосом произносит Питер. — Не выношу ублюдков, которые не видят ничего плохого в том, чтобы бить девушку.       — Если уж ты распушил хвост, то и мой младшенький сыночек Райан может показать зубки, глядя на тебя и твое стадо ублюдков.       — Все может быть, уважаемый. Никогда не недооценивайте людей.       — Да уж, не думал, что школьный фрик, над которым издевалась вся школа, может превратиться в напыщенного индюка, — презренно усмехается Норман. — И я искренне удивляюсь, что это жалкое существо на тонких палках вообще делает в этой компании. Ему самое место среди ботанов, а не среди этого голодранца и этих двух одинаковых с лица.       — Слышь, палка, а ты случайно не был жирным бомбовозом в школе? — ехидно усмехается Джулиан. — Который заедал стресс большими гамбургерами!       — Нет, Поттер, мое тело всегда было идеальным, — уверенно заявляет Питер. — А что насчет тебя?       — На что ты намекаешь, урод?       — Эй, я что, нащупал больное место? Ты у нас не только оскорбляешь и бьешь девушек, но еще и обчищаешь холодильник по ночам?       — Рот закрой, мудак…       — Прости, я не знаю, что значит быть толстым. Но полагаю, тебе было очень тяжело пролезать в двойную дверь, не видеть своих ног, слышать насмешки других и бороться с любовью к огромным гамбургерам и жирной картошечке.       — Ты, блять, сука, сейчас ДОГОВОРИШЬСЯ! — с учащенным дыханием угрожает Джулиан.       — Раз ты так встаешь на дыбы, значит, я попал в точку. — Питер с гордо поднятой головой и хитрой улыбкой расставляет руки в бока. — Кстати, а как ты до такого докатился? Папаша не постоянно дубасил тебя ремнем и чего-то требовал? Девчонки не обращали внимания? А может, дело в плохом метаболизме? Или ты всегда обожал вкусно поесть?       — Заткнись, ублюдок! ЗАТКНИСЬ!       — А раскроешь свой секрет похудения? Нам он, конечно, не пригодится, потому что мы все стройные красавчики, но на всякий случай!       Обескураженный Джулиан нервно сглатывает, вспоминая кое-что из своего детства, что не вызывает у него улыбки и заставляет почувствовать сильный дискомфорт. А тихие усмешки остальных только больше его смущают.       — Да что вы себе позволяйте, ублюдки? — разражается громом Норман. — Какая наглость! КТО ДАМ ВАМ ПРАВО ОСКОРБЛЯТЬ МОЕГО СЫНА?       — Что, Поттер вспоминает, как над ним издевались из-за лишнего веса? — хитро улыбается Эдвард. — Признаться честно, для нас это новость.       — Но если бы знали, то мы бы вдоволь посмеялись над этим бывшим жирдяем, — ехидно усмехается Терренс.       — Да вы, вы… — закипает Норман. — Вы ответите мне за это! Извинитесь перед моим сыном! НЕМЕДЛЕННО! ВСТАВАЙТЕ НА КОЛЕНИ И ПРОСИТЕ У ДЖУЛИАНА ПРОЩЕНИЯ!       — Серьезно? — со скрещенными на груди руками иронично усмехается Даниэль. — С какой стати мы должны извиняться перед ублюдком, который не уважает женщин и девушек? Да еще и на коленях! Да вы издевайтесь над нами!       — Вы еще пожалейте об этом! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ВАМ ОСКОРБЛЯТЬ СВОЕГО СЫНА! СЛЫШИТЕ, УБЛЮДКИ?       — А ведь это правда, Норман, — уверенно отвечает Максимилиан. — Ты сам говорил нам, что в детстве Джулиан страдал от ожирения и обожал фаст-фуд! И из-за этого над ним действительно здорово издевались.       — Я ЭТОГО НЕ ГОВОРИЛ! ЭТО ЛОЖЬ!       — И ты сказал, что твой сын несколько лет безуспешно пытался сбросить лишний вес, — добавляет Лилиан. — И тогда вам пришлось обратиться к диетологу, который сильно ограничил его в питании. И когда мы впервые познакомились с Джулианом, то увидели его уже стройным и подтянутым.       — И видно, что ему до сих пор приходиться во многом себя ограничивать, — добавляет Максимилиан. — Категорически отказывается от сладкого и мучного… Даже не смотрит на фаст-фуд. Наверное, он у тебя такой нервный, потому что постоянно голодный.       — А сладкое хорошо влияет на работу нервной системы, — отмечает Эдвард. — Недостаток серотонина не приводит ни к чему хорошему. Маленький кусочек темного шоколада никому не навредит. Или у тебя все настолько плохо с метаболизмом, что ты можешь разжиреть даже от крошки хлеба?       — Прямо как моя бывшая одноклассница, которая тоже была склонна к полноте, — ехидно хихикает Питер. — И боялась этого как огня. Но была страшно зла, глядя на тех, кто уминал вкусный пончик или шоколадный батончик.       А пока все продолжают скромно хихикать, Джулиан резко выдыхает, гордо приподнимает голову, словно ничего не случилось, с хитрой улыбкой разворачивается к своим обидчикам и злостно смеется со скрещенными на груди руками.       — Как же это мерзко, когда всякая шваль пытается быть крутой, — презренно говорит Джулиан. — Вы как псины, которые лишь тявкают из-за угла, но страшно боятся выйти и атаковать.       — Очень похоже на тебя, — грубо бросает Даниэль. — Как никого кругом не было, так ты зверски избивал бедную девушку. А стоило нам с парнями появиться, так ты тут же поджал хвостик. Потому что понимал, что одному тебе не справиться.       — Я? Испугался? — Джулиан громко ухмыляется. — Ты меня с кем-то перепутал, голодранец! Я ничего не боюсь! НИ-ЧЕ-ГО! Включая тебя и этих троих ублюдков. И эту вонючую псину!       Сэмми, которого Питер все еще удерживает за ошейник, начинает со злостью рычать на Джулиана, обнажая свои острые зубы и стоя в боевой позиции.       — А ну заткнись, кусок дерьма! — рявкает Джулиан. — Вот молчал до этого, так и дальше не раскрывай свою пасть!       Сэмми с еще большей злостью продолжает рычать, и время от времени громко лая.       — Тебе сказали заткнуться, род! — сквозь зубы цедит Норман. — ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ТРАХНУЛ ТЕБЯ ПО БАШКЕ ИЛИ ПРИСТРЕЛИЛ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ?       — Э-э-э, полегче с собачкой, господа, — низким, грубым голосом советует Максимилиан. — А иначе он разорвет вас на части своими острыми зубами!       — Надеюсь, он разорвет кого-нибудь из вас! Например, этого нищего голодранца, который привел сюда весь этот сброд!       — Расслабьтесь, он не станет вас слушать, — холодно заявляет Питер. — Но зато точно послушает меня. Одно мое слово – и вы вместе с вашим сыночком будете валяться на полу без шанса встать на ноги. Пострадает не только рубашка.       — Кстати, о рубашках! — восклицает Джулиан и указывает пальцем на Сэмми. — Этот кусок дерьма порвал мне рубашку! Из-за этой твари мне пришлось выбросить ее! Хотя она стоит ОГРОМНЫХ денег! ДА ВАМ ЧЕТВЕРЫМ В ЖИЗНИ СТОЛЬКО НЕ ЗАРАБОТАТЬ!       — Да что ты? — удивляется Терренс. — А где покупал? На рынке по уценке? Или в секонд-хэнде?       — Я требую возмещение ущерба за испорченную вещь! ВСЕ ДО ЕДИНОГО ЦЕНТА!       — Ну вот пусть белобрысый урод и платит, — уверенно отвечает Норман. — Походу, это его шавка. А раз так, то пусть готовит денежки.       — Вы в своем уме? — ехидно усмехается Питер. — Не собираюсь я ничего платить.       — Тогда эти двое одинаковых с лица выложат нам свои денежки, раз ты такой же нищеброд, как и твой дружок, — с гордо поднятой головой отвечает Норман, указав пальцем на Эдварда и Терренса. — Вон, у этого актеришки полно денег! Пусть он и платит! Раз уж вы все сидите на его шее.       — Да вы, уважаемый, издевайтесь! — со скрещенными на груди руками усмехается Терренс. — Корона не сильно жмет?       — Если кому и платить, так это вам обоим, — сухо добавляет Эдвард, также держа руки скрещенными на груди. — За все, что вы сделали с Анной и ее родителями.       — Кто бы говорил, МакКлайф-старший, — ехидно усмехается Норман. — Все знают, что ты ведешь себя как король и устраиваешь истерики по любому поводу. Не тебе учить моего сына, как жить и вести себя.       — Ну раз вы не справились со своим сыночком, то его будут воспитать другие люди, — уверенно заявляет Терренс.       — Ар-р-р, сука… — с закатанными глазами раздраженно рычит Джулиан, пока Норман хлопает себя рукой по лбу. — Могут же некоторые ублюдки вывести из себя!       — Когда всякие твари вредят тем, кто нам близок, м не можем оставаться в стороне, — низким голосом отвечает Питер.       — Есть же дерьмо на свете! — качает головой Джулиан, по очереди бросая озлобленный взгляд на Питера, Эдварда, Терренса и Даниэля. — Вы все стоите друг друга!       — Эти парни намного порядочнее и лучше тебя и твоего папаши, ублюдок! — уверенно заявляет Лилиан.       — Вам, гадюкам, надо многому у них научиться! — холодно добавляет Анна.       — Во-оу, полегче, бабы, полегче! — злостно усмехается Норман. — Вы же позиционируете себя леди. Так и ведите себя соответствующе. И вообще – вы не имейте раскрывать свои грязные рты, пока мужчины вам не разрешат. Ваше дело – стоять в сторонке и смирно ждать приказов.       — Вас и вашего сыночка нельзя назвать мужчинами! — грубо заявляет Даниэль. — Вы – две гниды, которые вот-вот захлебнутся в своем яде! Которые испортили жизни трем невинным людям! И то я не уверен, что вы не сделали своей жертвой еще кого-нибудь!       — Поттеры не прощают обид! НЕ ПРОЩАЮТ! НИКТО НЕ СМЕЕТ ИДТИ ПРОТИВ НИХ! НИКТО!       — А это уже ваши проблемы! С которой вам надо идти к психологу!       — Ар-р-р, ты начинаешь все больше бесить меня, — раздраженно рычит Джулиан. — Мне так и хочется свернуть тебе шею и закопать твой труп где-нибудь в лесу.       — Так вперед! — расставив руки в стороны, вскрикивает Даниэль. — Давай, сверни мне шею! Давай, Поттер! Вот я! Стою перед тобой! А? Слабо мне навалять?       — Какой же ты крутой, пока твои дружки с тобой, — с хитрой улыбкой глумится Джулиан. — Ничего без них не можешь! Вечно прячешься за их спины и всюду за собой таскаешь!       — Хочешь выйти на улицу и решить вопрос по-мужски? Давай, Поттер! Выйдем поговорим? Один на один!       — В прошлый раз тебе повезло лишь потому, что с тобой были эти тараканы! А иначе я бы спокойно тебя грохнул и продолжил бы дальше воспитывать эту девчонку.       — А в этот раз воспитывать уже буду я. Тебя.       — Серьезно? — презрительно усмехается Джулиан, с гордым и надменным видом подходит ближе к Даниэлю и с помощью острия ножа резко приподнимает его лицо, пока Анна качает головой с широко распахнутыми глазами. — Слабо выйти на бой против меня? Один на один! Без этой шушеры!       — Надень подгузники перед выходом, — с хитрой улыбкой язвит Даниэль. — А иначе обгадишь от страха штаны.       — На этот раз ты, сука, так легко от меня не отделаешься. Клянусь, я сделаю все, чтобы превратить тебя в огромный кусок тухлого мяса. Псина твоего дружка обделается от счастья.       — Зря ты встал у меня на пути, ублюдок. — Даниэль резко убирает нож Джулиана от своего горла. — Я тебе покажу, что может быть, если какая-то сука смеет выводить меня из себя и покушаться на моих близких.       — Ты зря так со мной разговариваешь, голодранец. — Джулиан резко отталкивает Даниэля от себя и бросает презрительный взгляд на Терренса, Питера и Эдварда. — Который связался с таким же сбродом.       — Интересно, а что бы ты сказал, если бы узнал, что у меня есть большой шикарный дом и много денег?       — О да, еще скажи, что ты родственник английской королевы или президента страны!       — Да уж, звучит уморительно, — усмехается Норман. — Будь ты богатым, эта девчонка даже не взглянула бы на тебя. Она же у нас любительница смазливых нищебродов, у которых ни кола, ни двора!       — А я смотрю, вы записывайте в нищеброды всех, с кем Анна когда-либо общалась. Даже если человек обеспеченный, то он автоматически заносится в список голодранцев.       — Да вы вообще не умейте выбирать дружков! — презренно ухмыляется Джулиан и бросает короткий взгляд на Терренса, Эдварда и Питера. — Один литрами запивал горе от грозящего расставания с невестой и сосался с другой бабой. Другой чуть не сел в тюрьму лет на двадцать за убийство человека, но был оправдан благодаря своим родственничкам. А третий хотел сдохнуть и заставил сопливых малолеток реветь от мысли, что они могли потерять бездарного неудачника, которого любили только за внешность.       — Да уж, и как девчонка из воспитанной семьи могла связаться с такими личностями? — качает головой Норман. — Таких надо за версту обходить, а она подружиться с ними решила!       — Никого из нас не волнуют наши ошибки прошлого, — уверенно заявляет Даниэль. — И мы оцениваем людей по их поступкам в настоящем.       — Ну в случае с тобой мы нисколько не удивлены. Ведь ты и сам не без грешка. — Джулиан резко приставляет нож острием к горлу Даниэля, пока тот старается оставаться хладнокровным, хотя и напрягает все свои мышцы. — Ведь это ты виноват в том, что твой белобрысый дружок чуть не сдох!       — Это неправда! — громко возражает Анна. — Он ни в чем не виноват!       — Да что ты? Весь Интернет пестрил новостями о том, как белобрысый хотел сдохнуть! А недавно все говорили о том, что это произошло по вине твоего бывшего. Который регулярно унижал этого урода и сделал все, чтобы довести его до желания сдохнуть. И в итоге поклонники устроили ему травлю и мечтали сплясать на его могиле.       — Это все ложь! Они вечно пытаются оклеветать известных людей! Им нужна сенсация! Повод раздуть скандал!       — Неужели ты скажешь, что я соврал? — удивляется Джулиан. — Ты же была рядом с голодранцем и видела, что он творил с этим уродом. Который оказался бесхребетным слабаком и простил своего дружка. И сейчас во всю прикрывает его задницу.       — Мой бывший не доводил своего друга до смерти! Ты врешь! Врешь обо всем, что сейчас сказал!       — Будешь утверждать, что этот сопляк не должен был сидеть в тюрьме за жестокое убийство? Что двухметровый столб литрами не пил алкоголь из-за расставания с той бездарной доской без сисек и задницы, которой почему-то восхищается весь мир? Или что белобрысого не увозили в больницу после вскрытия вен? Что не было свидетелей, которые опубликовали несколько снимков в Интернете?       — Тебя, мать твою, не касается наша личная жизнь! — грубо и громко заявляет Терренс. — И м не собираемся оправдываться за то, что было!       — Здорово быть друзьями и родственниками знаменитого человека, верно? — хитро улыбается Джулиан, переведя острие своего ножа на Даниэля. — Любые дороги для вас открыты! Не надо горбатиться, чтобы завоевать хоть какую-то популярность и заставить людей говорить о вас.       — Неужели вам это нравится? — злостно смеется Норман, смотря то на Питера, то на Эдварда, то на Даниэля, к виску которого приставляет пистолет. — Вы готовы смириться с тем, что вам никогда не стать самостоятельными личностями? Что вас будут помнить лишь как друзей этого актеришки.       — Ха, а ты и твой сыночек совсем другие? — презрительно усмехается Максимилиан. — Не пользуйтесь чужим? Все зарабатывайте своим горбом?       — В отличие от вас двоих, мы работали, чтобы получить то, что у нас есть, — холодно добавляет Лилиан.       — А разве вы со своим бывшим мужем не получили все готовенькое? — уверенно спрашивает Джулиан. — Разве ваша любимая дочурка не жила на всем готовом? Она хоть раз приложила руку к участию в вашей деятельности? К тому же, рестораном владели еще ваши родители! Вам даже не пришлось париться, чтобы во всем разобраться, потому что они все вам показали и рассказали!       — И вы так нас обскакали благодаря нашей помощи! — добавляет Норман. — Если бы не мы с Джулианом, то вы и ваша дочурка сейчас ходили бы побирались на улице.       — И чем это вы нам помогли? — удивляется Максимилиан. — Вы же ни черта не разбирались в бизнесе!       — Я научил вас своим хитростям, благодаря которым вы и получили свои звездочки Мишлен.       — А если бы мы открыли общее дело, то заработали бы еще больше денег, — уверенно говорит Джулиан. — Любая баба завидовала бы мне и девчонке, которая стала бы моей женой.       — Слушайте, вот слушал я вас и никак не мог понять, кого же вы мне напоминайте, — скрещивает руки на груди Эдвард. — Но теперь знаю! Моего дядюшку. Такой же циник и ублюдок, готовый пойти на все ради денег и удавится за каждый цент. Чуть не сожрал нашего с братом отца с потрохами, пытаясь заполучить власть в его компании!       — Да, я слышал об этом случае, — уверенно кивает Норман. — Мужик всего лишь хотел красиво жить. А его посадили за решетку!       — Вы и ваш сыночек нашли бы с ним общий язык. Стали бы лучшими друзьями. Мстительные, завистливые, злопамятные и жадные твари!       — Ха, а ты и твой братец очень уж хотели заполучить все его деньги? — презренно усмехается Джулиан. — Хоть была бы причина, по которой ваши куклы Барби запали бы на вас. Денежки. Будь вы нищебродами, на вас запала бы только такая тупая курица, как Анна.       — Мне жаль, если ваше главное счастье в жизни – это мешок денег и унижение девушек, — холодно отвечает Терренс.       — Слушай, МакКлайф, закрой свою пасть и убирайся отсюда со своим братцем, этими оборванцами и вашей грязной псиной, — требует Норман. — Мы уже давно грохнули бы Сеймуров, если бы вы не И НЕ НАРУШИЛИ НАШИ ПЛАНЫ!       — Мы никуда не уйдем, — со скрещенными на груди руками и гордо поднятой головой уверенно заявляет Питер. — До тех пор, пока вы, твари, не ответите за все, что сделали с Анной и ее родителями.       — Значит, вы хотите сдохнуть вместе с Сеймурами и этим голодранцем? — злостно усмехается Джулиан. — Ну что ж! Тогда для начала я разберусь с вашей бравой четверкой и этой облезлой псиной.       — Да, сначала надо устранить всех телохранителей Сеймуров, — уверенно говорит Норман.       — Ну давайте, ублюдки, попробуйте, — уверенно бросает вызов Даниэль. — Попробуйте вдвоем расквитаться с четырьмя!       — Вместе мы сильны! — гордо заявляет Эдвард.       — Что ж, ну сейчас мы это и проверим, — с хитрой улыбкой говорит Джулиан. — Узнаем, как вы защитите эту девчонку на ЭТОТ РАЗ!       Джулиан резко подлетает к Анне, больно хватает за волосы и пытается приставить нож к ее горлу. Однако Даниэль проявляет мгновенную реакцию, со всей силы больно ударив противника между ног, согнув его пополам, заведя руки за спину, выхватив оружие и отведя его подальше от девушки, которая вскрикивает от ужаса и закрывает рот обеими руками. А пока их приятель приставляет ножу к горлу Поттера и пресекает любые его попытки сопротивляться, Эдвард, Терренс и Питер подходят к девушке и окружают ее, а блондин крепко приобнимает девушку. Ну а Сэмми закрывает собой их всех и начинает со злостью рычать и лаять на того, кого готов разорвать по первому же приказу своего второго хозяина.       — Посмеешь к ней приблизиться – ты, сука, труп, — сквозь зубы шипит Даниэль.       — Сейчас же отпусти моего сына, голодранец! — грубо требует Норман. — ОТПУСТИ ДЖУЛИАНА, Я СКАЗАЛ!       Как только Норман подлетает к Даниэлю, но тот резко направляет нож на Джулиана, вокруг шеи которого он крепко обвивает руку.       — НАЗАД! — вскрикивает Даниэль. — Еще один шаг – и я перережу этому ублюдку горло!       — Я СКАЗАЛ, ОТПУСТИ! — приходит в бешенство Норман и резко направляет пистолет в сторону Анны, которую окружают Терренс с Эдвардом и Питером, — Делай что я говорю! Или я прострелю голову одному из твоих дружков или этой девчонке!       — Причините вред хоть одному из них – вашему сыночку конец! ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ УБЛЮДОК СДОХНЕТ!       — Не беси меня, ощипанный петух! ОТПУСКАЙ МОЕГО СЫНА ПО-ХОРОШЕМУ!       Стоит Норману сделать шаг в сторону Анны, как Сэмми начинает громко лаять и рычать, будто говоря, что мимо него не пройдет ни один подонок.       — Сделайте еще шаг – и я отдам ему команду «Фас»! — низким, грубым голосом заявляет Питер.       — Только попробуй, белобрысый урод, — сквозь зубы цедит Норман и резко переводит пистолет на Сэмми. — Я ВЫСТРЕЛЮ В ЭТУ ШАВКУ, ЕСЛИ ОН НЕ ЗАТКНЕТСЯ!       — Довольно, Норман, хватит! — с жалостью во взгляде умоляет Лилиан. — Одумайся, пока еще не поздно!       — С ума сошла? — ехидно усмехается Норман. — Неужели ты думаешь, что я способен так легко сдаться и позволить вам выиграть?       — Мы даем вам один единственный шанс передумать, — уверенно говорит Даниэль, крепко удерживая Джулиана, который с раздраженным рыком безрезультатно пытается освободиться. — А если вы не согласитесь, то я пойду еще дальше в своих намерениях наказать вас.       — Ты ничего не сделаешь мне и моему сыну! — грубо бросает Норман. — ОТПУСТИ ДЖУЛИАНА И ОТДАЙ ЕМУ НОЖ!       — А вы сдавайтесь! — Даниэль приставляет нож к горлу Джулиана. — СЕЙЧАС ЖЕ!       — Не играй с огнем, голодранец.       — Без ножа ваш сыночек ничего не сделает ни мне, ни кому-либо из тех, кто здесь находится. Он крутой лишь с оружием в руках. Но вот оно у меня в руках. И этот ублюдок нервничает. Боится за свою никчемную жизнь.       — Я СЕЙЧАС ВЫСТРЕЛЮ В ТЕБЯ, ЕСЛИ С МОИМ СЫНОМ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ!       — Если попадете в своего сыночка, я буду вам безмерно благодарен.       — НЕ ЗАГОВАРИВАЙ МНЕ ЗУБЫ, МУДАК!       — Остановись, Норман! — требует Максимилиан. — Хватит делать глупости!       — А вы заткнитесь там, уроды! — Норман бросает холодный взгляд в сторону Максимилиана и Лилиан. — С вами мы разберемся, когда устраним этих четверых ублюдков!       — Если тебе так хочется разобраться с нами, то оставь Анну и ее друзей в покое и предъявляй все претензии мне и Лилиан. Какого черта ты приплел к этому делу нашу дочь?       — Разумеется, я предъявлю сразу два счета: тебе и Лилиан. Но и вашей дочурке я тоже предъявлю претензии.       — Анна не сделала тебе ничего плохого и всегда была с тобой вежлива, — напоминает Лилиан.       — Лучше бы она вела себя как положено! Как любая баба!       — Я делала все это потому, что хотела свободы и счастливой жизни! — уверенно заявляет Анна. — Хотела сама решать, как мне жить. И жизнь с вашим омерзительным сыночком никогда не входила в мои планы.       — Мой сын озолотил бы тебя, безмозглая пигалица! Жила бы как королева! Все, что от тебя требовалось бы, – это быть порядочной бабой и подчиняться мужику!       — Да, а вы хоть раз спросили меня, хочу ли я этого? Нужны ли мне эти ваши меха, бриллианты и служанки? Я никогда всего этого не просила! Единственное, чего мне не хватало, – это немного любви и свободы.       — Нас никогда не интересовало твое мнение! Раз родилась бабой, будь добра служить мужикам!       — А я не хочу становиться бесправной служанкой, которая не может выразить свои эмоции и чувства! Я – живой человек! А не робот! Я имею право на любовь и уважение.       — Уважение еще надо заслужить. А ты не сделала для этого ничего хорошего. Наоборот, ты только и делала, что бунтовала как подросток.       — Потому что не хотела обрекать себя на несчастья!       — Да уж… Ты застряла в подростковом возрасте, когда все слетают с катушек. Отказываешься взрослеть. Твои мозги так и не встали на место. Ты по-прежнему выбираешь совершенно бесперспективных нищебродов. Думаешь не головой, а своими половыми органами. Вместо того чтобы жить с Джулианом как у Христа за пазухой, ты сбежала вот с этим нищим голодранцем. И привела нас в бешенство.       — Вы взбесились не потому, что я ушла к нему жить. А потому, что ваши планы пошли крахом.       — Да, ты, мелкая дрянь, все испортила! Твои покойные дедушки и бабушки возлагали на тебя большие надежды и были уверены, что ты оправдаешь их. Но они сейчас в гробу переворачиваются, видя все, что ты вытворяешь.       — Знали бы дедушки с бабушкой, что вы окажетесь гнидами, то изменили бы свое мнение так же, как и мои родители. К тому же, я более, чем уверена, что вашей целью было желание разорить моих родителей. Подставить их, чтобы они остались без гроша. Только в итоге вы наступили на свои же грабли. Даже если это получилось случайно.       — Что-то ты слишком разговорилась, — грубо отмечает Норман. — Стоило только твоим спасителям появиться, как ты резко осмелела.       — Зато теперь ясно, почему она была такой дерзкой с тех пор, как ты увел ее папашу с мамашей, — уверенно заявляет Джулиан. — Девчонка и ее предки обо всем договорились с этими ослами, и они появились как раз в нужный момент.       — Да уж, — с хитрой улыбкой соглашается Норман. — А я-то думаю, почему же такая тихая и несчастная девочка, которая едва ли не со слезами прижималась к маме с папой, вдруг стала такой нахалкой.       — Я знал, что здесь точно что-то нечисто… И нисколько не удивлюсь, если эти идиоты устроят нам еще один сюрприз.       — Не успеют. Сдохнут!       — Уж набить тебе и твоему сыночку морды мы все успеем, — уверенно отвечает Максимилиан. — НЕ ОДИН РАЗ!       Максимилиан так быстро подлетает к Норману и бесстрашно бьет его кулаком по лицу, что никто не успевает понять, что происходит. Отец Анны, которая с широко распахнутыми глазами прикрывает рот руками, наносит противнику более сильный удар и грубо отталкивает его от себя с желанием повалить на пол. После чего Поттер-старший наносит Сеймуру сильную пощечину и резко наводит на него пистолет, заставив Анну и Лилиан вскрикнуть от ужаса.       — Руки не распускай, баран! — рявкает Норман. — А иначе выстрелю прямо в твою пустую башку!       — Ха, да ты уже давно грозишься это сделать! — уверенно отвечает Максимилиан и расставляет руки в стороны. — Чего же ты ждешь? Давай, Поттер, грохни меня! Или тоже хвостик поджал, как и твой любимый сыночек?       — Давай, отец! — сжав руку в кулак, хитро улыбается Джулиан. — Грохни этого старого осла!       — Сейчас я прикончу тебя, сука! — со злостью рявкает Даниэль и приставляет нож поплотнее к горлу Джулиана.       — Что, голодранец, вылизываешь жопу своему несостоявшемуся зятьку? Хочешь вымолить прощение не только у этой девчонки, но еще и у ее родителей?       — Заткнись и не рыпайся! — Даниэль резко одергивает Джулиана. — Не рыпайся, сказал!       — Что, сволочи, можете только тявкать, как трусливые собаки? — с презрением смотря на Нормана и Джулиана, ехидно усмехается Максимилиан. — Гадости можете делать только когда нет свидетелей! А как вас разоблачили, так глазенки забегали, да ножки затряслись.       — Надо же! — ехидно смеется Норман. — И давно ты перестал быть мягким тюфяком?       — Я защищаю свою семью! Свою дочь! Ее мать! И я не потерплю издевательств над кем-то из них!       — Ладно, я понимаю, почему ты переживаешь за дочурку. Но почему тебя так волнует твоя бывшая женушка? Вы же никогда не любили друг друга!       — Зато у нас всегда было взаимоуважение и единство! И клянусь памятью своих родителей, мы будем защищать Анну до конца. И тебе не хватит никаких денег, чтобы расплатиться со мной и Лилиан за все ее страдания.       — Так, знайте, что… — уверенно говорит Норман. — Мы с Джулианом и так потратили на вас кучу времени, хотя уже давно могли бы покончить со всем этим дерьмом.       Норман резко направляет пистолет на Даниэля, который до сих пор удерживает Джулиана и угрожает ему ножом.       — Отпускай моего сына, сукин сын! — рявкает Норман и по очереди переводит пистолет на Анну, Питера, Терренса и Эдварда. — Или я грохну девчонку и твоих дружков! НУ? ГЛУХОЙ ИЛИ ТУПОЙ ЧТО ЛИ? ДЕЛАЙ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ!       — Ха, а вы и правда так сильно переживайте за своего сыночка? — ехидно смеется Даниэль. — Или вам просто нужен предлог для угрозы?       — Ар-р-р, вот безмозглый осел! ОТПУСТИ, БЛЯТЬ, ДЖУЛИАНА И ОТДАЙ ЕМУ НОЖ!       — Убейте меня! Тогда и отпущу!       — Советую послушать моего отца и убрать от меня свои грязные руки, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Слышишь, псина ты вонючая? Я и так полдня провел в душе в тот день, когда ты и твои дружки наваляли мне! Отмывался от твоих грязных лап!       — И что ты мне сделаешь? Твое оружие у меня в руках! А без него ты не будешь ничего делать!       — Я ЕЩЕ ЗАБЕРУ ЕГО!       — Возможно, я отдам его, когда провожу тебя до двери и вышвырну от сюда к чертовой матери, — грубо, резко отвечает Даниэль. — Но перед этим я так тебе наваляю, что ты будешь за километр обходить мою девушку.       — ОНА УЖЕ НЕ ТВОЯ, УРОД!       — НЕ ТВОЯ! Ты имеешь на нее НИКАКИХ прав!       — Повторяю в последний раз: или ты отваливаешь от моего сына, или я грохну этих уродов, — направляя пистолет на Даниэля, Анну, Питера, Эдварда и Терренса по очереди, уверенно заявляет Норман. — ВЫБИРАЙ, УБЛЮДОК!       — Нет уж, вы будете играть по МОИМ правилам! Сейчас ВЫ уходите и оставляйте семью Сеймуров в покое. РАЗ И НАВСЕГДА!       — Не думай, что ты выиграл, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Джулиан Поттер никогда не проигрывает. НИКОГДА! ОН НЕ ПРОИГРАЕТ КАКОЙ-ТО ШВАЛИ!       Джулиан больно ногой бьет Даниэля в низ живота и со всей силы швыряет его к дивану, об угол которого тот ударяется переносицей. Не сохранив равновесие, Перкинс падает на пол и после легкого прикосновения к носу сразу же чувствует легкую боль. В следующую секунду Поттер набрасывается на него с кулаками, силой выхватывает у него нож и тут же пытается всадить его в сердце противника. Однако мужчина ногой со всей силы бьет Поттера в грудь и пулей поднимается на ноги, пока противник временно лишается возможности дышать.       — Неплохая попытка, — презрительно бросает Даниэль, больно хватает Джулиана за волосы и ставит его на колени. — Сразу осмелел, как нож оказался в руках!       — Тебе конец, мудак, — ехидно улыбается Джулиан. — Я вырву все твои кишки и закопаю твой труп в лесу.       — Не вынуждай меня вырывать твои! — Даниэль резко выхватывает нож из рук Джулиана и приставляет острие к горлу противника. — А со мной шутки плохи.       — Я убью тебя, облезлый котяра. УБЬЮ! СКОРО ТЫ БУДЕШЬ ВАЛЯТЬСЯ ЗДЕСЬ ДОХЛЫЙ!       — Ага, а бороться-то не тяжело будет? А то жиробасы всегда страдают от отдышки! А ты у нас еще и не маленький мальчик! Который, впрочем, никогда не порхал как бабочка!       — Ну все, ублюдок, ты меня достал, — сквозь зубы цедит Норман. — Я убью тебя… УБЬЮ!       Норман без колебаний направляет на Даниэля пистолет и тут же делает выстрел, после которого Анна громко вскрикивает с ужасом в широко распахнутых глазах. Впрочем, мужчине удается вовремя отпрыгнуть в сторону, а пуля попадает в одну из картин, что висят на некоторых стенах в гостиной.       — Ха, еще бы чуть-чуть – и вы бы попали в своего сыночка! — ехидно усмехается Даниэль. — Как было бы круто!       — УБЛЮДОК! — во весь голос ревет Норман. — ТЫ ОТ МЕНЯ НЕ ДЕНЕШЬСЯ!       Норман предпринимает попытку сделать второй выстрел в Даниэля, но тот снова избегает ранения, резко упав на пол и перекатившись в другую сторону.       — Ну что же вы такой криворукий, уважаемый? — издевается Даниэль. — Если так и дальше будет, то я опять не получу никакого удовольствия. Как не получил и во время боя с вашим сыночком, которого мы в два счета нокаутировали.       — Ар-р-р, ВОТ ГАД ЖИВУЧИЙ! — приходит в бешенство Норман. — ТАКОЙ ЖЕ, КАК И ЭТА ДЕВЧОНКА!       Стоит Норману попытаться выстрелить в Даниэля в третий раз, как Терренс с Эдвардом заводят руку Поттера с оружием за спину, забирают этот предмет, кладут его на журнальный столик и начинают крепко удерживать противника. Это происходит под постоянные крики и всхлипы Анны, которая жмется к обнимающему ее Питеру и иногда носом утыкается в его плечо, пока Сэмми ни на секунду от нее не отходит. Пока Лилиан как можно ближе прижимается к Максимилиану, с ужасом в мокрых, широко распахнутых глазах наблюдая за всем, что кажется каким-то страшным сном.       — О боже мой… — издает тихий всхлип Лилиан.       — Сейчас же отпустите меня, ублюдки! — раздраженно требует Норман, безуспешно пытаясь вырваться из крепкой хватки Эдварда и Терренса. — Ар-р-р! ПУСТИТЕ, БЛЯТЬ!       — Ну что, допрыгались! — восклицает Даниэль, с гордо поднятой головой подходит к Норману и приставляет нож к его горлу. — Теперь вы, голубчики, никуда от нас не денетесь!       — А ну немедленно отпустили моего отца! — требует Джулиан, довольно тяжело дыша. — ОТПУСТИЛИ ЕГО, ВЫ, ДВА КУСКА ДЕРЬМА!       Джулиан собирается подбежать к Норману и помочь ему, но Даниэль, преградив ему путь собой, резко направляет нож на его, громко выкрикнув:       — НАЗАД! НАЗАД, Я СКАЗАЛ!       — Не выводи меня из себя, мудак, — сквозь зубы цедит Джулиан. — Отдай мне нож и прикажи этим ублюдкам отпустить моего отца. НЕМЕДЛЕННО!       — А ты тоже так сильно переживаешь за своего папочку? Или боишься, что не справишься один, да еще и без оружия? Да, папенькин малыш?       — Не заговаривай мне зубы, урод! ИЛИ Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ПОЖАЛЕТЬ!       — Да, и каким же образом? Твое оружие у меня в руках, а без него ты бессилен! — Даниэль ехидно усмехается. — Ведь после похудения ты так не научился драться. Или ты очень быстро выдыхаешься. По привычке.       — ТЫ СЕЙЧАС, ТВАРЬ, ДОГОВОРИШЬСЯ! — во весь голос вскрикивает Норман и резко пытается вырваться из хватки Терренса и Эдварда. — ПУСТИТЕ МЕНЯ! Я ПРИКОНЧУ ВАШЕГО ДРУЖКА!       — Попробуйте! Голыми руками! Слабо? Или сами в свое время были жирной бочкой и физически не могли драться?       — А-р-р, ты даже хуже, чем любое быдло! ПОСМОТРЕТЬ БЫ НА ТЕХ, КТО ВОСПИТАЛ ТАКОГО УБЛЮДКА!       — Ну кто воспитал вашего сыночка мы уже все видели.       — Хватит заговаривать нам зубы, кусок дерьма! — грубо отвечает Джулиан. — ДЕЛАЙ ТО, ЧТО ТЕБЕ СКАЗАЛИ!       — Ну давай, Поттер, спасай своего папочку, — с хитрой улыбкой говорит Даниэль, держа нож направленным на Джулиана. — Покажи, какой ты крутой и смелый. Докажи ему, что ты не жалкий трус.       — Ну все, мудак, я убью тебя. УБЬЮ!       Джулиан резко подлетает к Даниэлю, берет ту руку, в которой тот держит нож, и пытается силой отобрать его. Однако это оказывается непросто, поскольку Перкинс очень крепко сжимает его в руках. Но в какой-то момент Поттер бьет противника ногой по колену и, пользуясь моментом, забирает у него нож.       — Ну все, ублюдок, тебе конец! — хитро улыбается Джулиан, направив нож на Даниэля. — Я ЦЕРЕМОНИТЬСЯ С ТОБОЙ НЕ СТАНУ!       Джулиан пытается воткнуть нож в спину Даниэля, пока тот, согнувшись пополам, растирает больное колено. Однако мужчина мгновенно выпрямляется, отскакивает в сторону и одним ударом ноги толкает Поттера так, что он падает на пол. После чего Перкинс пытается забрать у Джулиана нож, не забывая подсказку Анны о том, что является его слабым местом.       — Давай, сынок, держись! — подбадривает Норман и снова безуспешно пытается вырваться из хватки Эдварда и Терренса. — Сейчас разберусь с этим тварями и помогу тебе!       — Спокойно, уважаемый, спокойно, — резко одергивает Нормана Эдвард. — Не рыпайтесь!       — Не рыпайтесь, вам сказали! — сухо бросает Терренс.       А в этот момент Джулиану удается оттолкнуть от себя Даниэля таким образом, что тот падает на пол. И пока Перкинс только соберется встать, Поттер с учащенным дыханием резко направляет нож на Терренса и Эдварда.       — УБРАЛИ РУКИ ОТ МОЕГО ОТЦА, УБЛЮДКИ! — громко требует Джулиан. — ИЛИ Я УБЬЮ ВАС!       — Нервничаешь, Поттер? — ехидно усмехается Эдвард. — Нервничаешь, что папуля не может помочь тебе прикончить нас?       — ВАМ НАДО ПОВТОРЯТЬ ПО СТО РАЗ? — Джулиан направляет нож на Питера, который покрепче приобнимает тихонько плачущую Анну. — И ТЫ ОТВАЛИ ОТ ДЕВЧОНКИ!       — И что ты мне сделаешь? — гордо приподнимает голову Питер. — Пока добежишь до меня, уже выдохнешься!       — ЗАТКНИ ПАСТЬ И ДЕЛАЙ, ЧТО Я ТЕБЕ ПРИКАЗЫВАЮ!       — Только не надо вопить с мыслью, что мы все испугаемся тебя и твоего больного папашу, встанем перед вами на колени и позволим себя убить.       — АХ ТЫ, УРОД! СЕЙЧАС ТЫ У МЕНЯ ПОЛУЧИШЬ!       Только Джулиан собирается подойти поближе к Питеру и Анне, как вдруг Сэмми встает перед друзьями и начинает громко лаять и со злостью рычать, обнажая свои острые зубы и неотрывно смотря на противника.       — Ар-р-р, сука, еще и ты! — раздраженно рычит Джулиан. — УЙДИ С ДОРОГИ, КУСОК ДЕРЬМА!       Когда Джулиану делает шаг вперед, так Сэмми с еще большей агрессией начинает рычать и лаять на Поттера.       — ЗАТКНИСЬ, ПОКА НЕ ПОЛУЧИЛ ПО БАШКЕ!       Правда Сэмми оказывается не из пугливых и продолжает твердо стоять на том же месте.       — Ну все, шваль, сейчас ты у меня заскулишь, — сквозь зубы цедит Джулиан.       Стоит Джулиану сделать еще один шаг, Сэмми с громким лаем собирается наброситься на него. Но Поттер бьет его ногой со всей силы, заставив того отскочить в сторону на метр-полтора в сторону с тихим поскуливанием. Впрочем, пес тут же встает и что-то с себя стряхивает. Пока Джулиан решительно направляется в сторону Анны. Однако Питер тут же прячет девушку у себя за спиной, да и Даниэль через пару мгновений оказывается рядом и встает рядом.       — Только попробуй приблизиться к ней, — неотрывно смотря на Джулиана леденящим душу взглядом, низким, грубым голосом произносит Питер. — А иначе руки сломаю.       — А ну отошел от нее, ублюдок! — грубо требует Джулиан. — ОТОШЕЛ, Я ГОВОРЮ! И ТЫ ТОЖЕ, ГОЛОДРАНЕЦ!       — Отойди ты, мразь! — вскрикивает Даниэль.       — Я терпеть не могу повторять по два раза! — Джулиан по очереди угрожает Даниэлю и Питеру ножом. — ОТДАЛИ МНЕ ЭТУ ПИГАЛИЦУ!       — Я сказал, ОТОЙДИ ОТ НЕЕ! — Даниэль грубо отталкивает Джулиана от себя.       — УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ!       — Мы не позволим тебе причинить Анне вред! — решительно заявляет Питер.       — Не выводи меня за себя, жалкое отродье! — Джулиан резко берет Питера за шиворот одной рукой и приставляет нож к его горлу, заставляя Сэмми мгновенно закатиться громким лаем. — Я могу осуществить твою давнюю мечту и прикончить тебя прямо сейчас. ДАЖЕ РАНЬШЕ, ЧЕМ ЭТОГО ГОЛОДРАНЦА!       — Эй-эй, полегче с этой штучкой, — бесстрашно произносит Питер, убирает нож Джулиана от горла и крепко сжимает его руку, в которой тот держит оружие, уставив на него свой леденящий взгляд.       — Убери от меня руки! — грубо требует Джулиан, пытаясь вырвать руку из хватки Питера. — ОТПУСТИ, Я ГОВОРЮ!       — Боже, как же ты не хочешь проигрывать! Для тебя проигрыш даже хуже, чем отказ девчонки.       — Хватит строить из себя крутого, белобрысый!       — Не связывайся с нами, Поттер! Мы и за словом в карман не полезем, и харю тебе как следует начистим.       — Это мы еще посмотрим, неудачник! — презренно хмыкает Джулиан.       — Неудачник – это про тебя и твою папашу, Поттер, — уверенно заявляет Даниэль. — Только лузер может винить других в том, что его жизнь не удалась.       — Это ВЫ все здесь неудачники и слабаки! Ты, этот белобрысый, жалкий актеришка, его сопливый братец, твоя бывшая и ее мамаша с папашей.       — Тот, кто больше всех оскорбляет и унижает других, как правило, сам ничего не добился, — с гордо поднятой головой отвечает Питер. — Кроме своих жалких самолетиков ты больше ничем не можешь похвастаться. Правда это на хер никому не нужно. Совершенно пустая трата времени.       — Ну да, прославиться за счет актеришки, – это такое большое достижение! — Джулиан презренно усмехается. — Да стоит тебе и твоим дружкам лишиться поддержки МакКлайфа, как все забудут вас. Вы станете голодранцами и будете побираться на улице. Как и Сеймуры, когда их ресторан все-таки разорится и закроется.       — Ты просто завидуешь нам! — уверенно заявляет Анна. — Завидуешь, что в таком солидном возрасте ты можешь похвастаться только количеством девушек, которое сбежало от тебя из-за твоего характера.       — А ну варежку там зажила, пигалица! Твое мнение никого не интересует!       — Тебе с самого детства нужно было как-то компенсировать свои недостатки, из-за которых над тобой глумились все, кому не лень. Да и твой отец добавлял масла в огонь и сделал из тебя своей копией, которая постоянно за ним повторяется.       — Я горжусь своим сыном, который вырос замечательным человеком, — гордо заявляет Норман, которого все еще удерживают Терренс с Эдвардом. — И мне очень жаль, что бабы не понимают, какое сокровище они упускают!       — А про младшего сына ты забыл? — удивляется Лилиан. — Райан для тебя пустое место?       — Этот сопляк никогда не существовал для меня! У меня только один сын – Джулиан. Сын, ради которого я горы сверну!       — Удивительно, что живя в такой ужасной семейке, этот мальчик вырос порядочным человеком.       — Райан вырос слабаком, потому что он – маменькин сыночек, который заглядывал в рот Женевьеве и слушал только ее. Это она виновата в том, что он стал моим позором. Из-за этого сопляка Джулиан не обрел жену!       — Да как вы смейте любить одного сына и ненавидеть другого? — недоумевает Терренс. — Этот парень не сделал вам ничего плохого, хотя вы ненавидите его как врага!       — То, что он пошел в свою мамашу, уже делает Райана моим врагом.       — Этот парень одинок! — восклицает Эдвард. — У него умерла мать, а отцу по хер на него! Кто был рядом с ним в трудные времена?       — Да мне по хуй на него, — грубо отвечает Норман. — ПО ХУЙ! Сдохнет – плакать не буду!       — Мне не нужен этот дефективный в моем доме! — холодно заявляет Джулиан. — Пусть его хоть танк переедет! Я буду только рад избавиться от этого сопляка! Который стал занозой в моей заднице!       — Какие же вы бессердечные сволочи! — качает головой Максимилиан. — Бедный мальчик… Как же это мерзко желать смерти своему ребенку!       — Я бы с удовольствием сбагрил бы его тебе на воспитание, дабы он рос с верой, что они с Анной – брат и сестра, — грубо отвечает Норман. — Но, во-первых, он уже не мальчик и может сам о себе позаботиться. А во-вторых, вы все сдохните. И мы, мать твою, ПРИКОНЧИМ ВАС СЕГОДНЯ ЖЕ!       Норман прилагает очень много усилий, чтобы освободиться из хватки Эдварда и Терренса, и в итоге успешно это делает. Затем он грубо расталкивает братьев в разные стороны, хватает пистолет и направляет его на Максимилиана с Лилиан. Женщина сразу же негромко вскрикивает и еще больше прижимается к мужчине, который крепко обнимает ее и гладит ей плечи или голову.       — Я убью вас, ублюдки! Я УБЬЮ ВАС!       — Нет! — с широко распахнутыми глазами громко, отчаянно вскрикивает Анна. — Прошу вас, не надо!       Норман, не обращая внимания на крики Анны, без сожаления нажимает на курок. Но в этот момент Эдвард резко подлетает к нему со спины и задирает руку вверх так, что пуля выстреливает в потолок. Разъяренный Поттер хочет выстрелить в МакКлайфа-младшего выстрелить, однако тот не дает этому случиться, со всей силой ударив противника коленом между ног и грубо оттолкнув его от себя. Терренс в этот момент силой забирает у Нормана оружие и отбрасывает его подальше, а Максимилиан с удовольствием врезает врагу кулаком по лицу.       — Все-таки я не зря дрался с мальчишками в детстве, — тихо усмехается Максимилиан. — У меня аж рука заболела от такого мощного удара!       — Зря мажешь крыльями, слабак, — хитро улыбается Норман и безуспешно пытается залупить Максимилиану пощечину. — Ты ни на что не годный тюфяк, который наивно верил всему, что ему говорили!       — Ага, а вы с сыночком такие смелые без оружия в руках! — ехидно смеется Терренс и перехватывает руку Нормана, когда тот собирается дать пощечину ему.       — Давайте, уважаемый, порешаем как настоящие мужики, — провоцирует Эдвард, сжав руки в кулаки и расставив ноги на ширине плеч.       — Джулиан, разберись с этими уродами и девчонкой! — командует Норман, обороняясь от атак Максимилиана, Эдварда и Терренса. — А я займусь ими и той ревущей курицей!       — Не смей оскорблять мать моей дочери, — разражается гневной тирадой Максимилиан. — НЕ СМЕЙ!       Только Норман собирается напасть на Максимилиана с Лилиан, как путь ему преграждают Терренс с Эдвардом, вставшие в боевую позицию. А пока братья МакКлайф бесстрашно обороняются от атак Поттера, Джулиан с хитрой улыбкой несколько секунд наблюдает за ними. После чего он с гордо поднятой головой переводит взгляд на Анну и, раскручивая нож в руке, уверенно надвигается на нее. Правда Питер с Даниэлем закрывают ее собой и со сжатыми в кулаки руками принимают боевую позицию, а Сэмми снова начинает со злостью рычать на старшего сына Нормана.       — Уйди с дороги, псина! — грубо бросает Джулиан. — И вы тоже, уроды! ОТДАЙТЕ МНЕ ДЕВЧОНКУ!       — Ни за что! — громко восклицают Даниэль и Питер.       — Ты приблизишься только через наши трупы! — низким, грубым голосом заявляет Даниэль.       — Да, убей нас, если хочешь добраться до моей подруги, — уверенно добавляет Питер.       Когда Джулиан с раздраженным рыком делает шаг вперед, как Даниэль и Питер грубо отталкивают его от себя, а Сэмми начинает с еще большим усердием лаять и рычать на него. А прячься за спинами парней, Анна чувствует себя менее спокойно, хотя и страшно переживает, что парни могут пострадать и, не дай бог, погибнуть.       — Не расслабляйся, Сеймур, — с хитрой улыбкой говорит Джулиан. — Сейчас я разберусь с этой шушерой и преподам тебе еще один урок воспитания.       — Ты ничего с ней не сделаешь! — грубо заявляет Даниэль. — Я ТЕБЕ, СУКИН СЫН, НЕ ПОЗВОЛЮ!       — Хавало зашей, ублюдок! — Джулиан резко хватает Даниэля за шиворот и приставляет к его горлу нож, пока Анна снова вскрикивает со слезами на глазах. — А иначе заколю до смерти на глазах у этой курицы!       — Нет, Джулиан! — отчаянно умоляет Анна. — Прошу!       — Сейчас же отпусти его, Поттер! — уверенно требует Питер, пока Сэмми заливается лаем. — Ты сильно пожалеешь, если причинишь ему вред!       — Ха! И что ты мне сделаешь, урод?       — Продолжай и дальше мечтать о победе надо мной, ублюдок, — грубо говорит Даниэль. — Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ!       Даниэль кулаком наносит Джулиану сильный удар в челюсть, от которого тот пошатывается, но сохраняет равновесие. После чего Перкинс наносит Поттеру еще один, более сильный удар и попадает ему в переносицу, увидев, что у того появляется кровь под носом. Джулиан раздраженно рычит и обеими руками пытается всадить в Даниэля нож, но тот сразу же перехватывает оружие, которое находится в нескольких сантиметрах от его груди, и пытается через силу отвести его от себя. А в какой-то момент Питер ногой со всей силы наносит Поттеру удар в пах. Пока тот сгибается пополам от резкой боли, блондин хватает его за края куртки и толкает в сторону журнального столика. Из-за чего Поттер ударяется виском об его край после того, как камнем падает на пол и роняет свой нож. Ну а через мгновение раздается звук чего-то разбивающегося и с треском падающего на пол. Оказывается, это Норман хватает со столика рядом с лестницей что-то стеклянное и с громким криком швыряет это в Максимилиана с Лилиан. Однако Эдварду и Терренсу вовремя удается увести их в сторону.       — Хватит, Норман, хватит! — громко, отчаянно умоляет Лилиан. — Ради бога!       Тяжело дышащий Норман берет что-то еще, что тут же летит в Эдварда, который ловко уворачивается и отскакивает в сторону. После чего МакКлайф-младший хватает со столика пластиковый стакан с ручками и со всей силы швыряет его в Поттера-старшего, который вовремя успевает пригнуться. В результате ручки разлетаются в разные стороны, а стакан с грохотом падает на пол.       — Прости, Даниэль, мы потом возместим тебе весь ущерб, — уверенно говорит Терренс.       На глаза Терренсу попадается маленькая пепельница, которую он со всей силы швыряет в Нормана. Впрочем, тот приседает на корточки и прячется за диван, пока пепельница с грохотом разбивается на мелкие осколки. А после небольшой рукопашной потасовки с Даниэлем Джулиан тоже решает начать бросать всем, что видит перед собой. Он хватает пустую чашку из-под кофе и со всей силы швыряет ее в Перкинса, но тот ловко отпрыгивает в сторону. А следующая полупустая чашка летит уже в Питера с Анной. Однако блондин успевает увернуться сам и прикрыть девушку, под крики которой все это и происходит.       — Твою мать, эти твари решили уничтожить весь дом! — восклицает Питер.       — А знали бы, что он мой, точно подожгли бы его, — бросив взгляд на происходящее в другом конце гостиной, отвечает Даниэль.       — И что теперь делать? — с ужасом в широко распахнутых глазах задается вопросом Анна.       — Сэмми, будь осторожен! — предупреждает Питер, бросив взгляд на громко лающего Сэмми. — Не порань лапы!       — Так все, твари, вы меня достали! — грубо бросает Джулиан. — Мне надоело играть в эти гребаные игры! Я ВСЕ РАВНО ДОБЕРУСЬ ДО ЭТОЙ ПИГАЛИЦЫ!       — Только через мой труп! — уверенно заявляет Даниэль. — Пока не разберешься со мной – не смей даже трогать ее!       — Вот поэтому я и хочу прикончить тебя! ЧТОБЫ ТЫ, СУКА, В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ НЕ РАЗРУШИЛ МОИ ПЛАНЫ!       — Но сначала ты и твой папаша возместите мне моральный ущерб за уничтожение половины дома.       — Ха, с какой стати мы должны платить ТЕБЕ?       — Потому что это МОЙ дом!       — Если Сеймуры взяли тебя на работу своим телохранителем и поселили здесь, это не значит, что ты можешь присваивать права на шикарные дома.       — Да, я его не покупал, а получил от родителей на совершеннолетие! Но я обустраивал это место за свои деньги!       — Ха, не смеши меня, голодранец! — презренно ухмыляется Джулиан. — Я никогда не поверю, что это твой дом!       — А мне по хер! Но ты, блять, ОБЯЗАН соблюдать те правила, которые Я здесь установил! И проявлять уважение к тем людям, которых ты здесь видишь!       — Уважать тебя и всех этих ублюдков? ХА! ДА НИКОГДА!       Когда Джулиан собирается еще раз попытаться воткнуть нож в сердце Даниэля, как тот обеими руками крепко перехватывает оружие и силой убирает его от себя. А после Перкинс наносит Поттеру настолько сильную пощечину, насколько возможно и, пользуясь тем, что его противник резко отворачивается, кулаком наносит ему больной удар в поясницу. Стоит Джулиану упасть, как Даниэль применяет к нему удушающий прием, на несколько секунд перекрыв ему доступ к кислороду. Пока Сэмми не перестает кружить вокруг противника, громко лаять и рычать на него, Анна закрывает рот обеими руками и с ужасом в мокрых глазах наблюдает за всем этим кошмаром, а Питер старается не отходить от девушки.       — Он убьет его, Питер, — сильно дрожащим голосом произносит Анна. — Джулиан убьет Даниэля!       — Нет-нет, подружка, все будет хорошо, — уверенным, мягким голосом отвечает Питер. — С ним ничего не случится. И с тобой тоже. Пока мы здесь, ты и твои родители будут в порядке.       — Мне страшно… Этот кошмар будто бы бесконечный.       — Нет, Анна, все будет хорошо. Главное – держись поближе к нам с парнями, а мы сами займемся этими гадюками.       — Кстати, а почему полиция до сих пор не пришла сюда? — слегка хмурится Анна, быстро окинув окружающую себя обстановку. — Что происходит?       — Не знаю, они уже должны быть здесь. Мистер Джонсон и его помощники должны были появиться.       — Но где тогда…       Анна не успевает договорить свою мысль, потому что в этот момент раздается громкий голос Эдварда:       — Осторожно!       Питер молниеносно опускается на корточки и тянет за собой Анну, ибо в них прилетает что-то черное и тяжелое, что не попадает в них, но летит в окно и оставляет на нем пару трещин.       — О, боже, когда же этот кошмар кончится? — со слезами на глазах задается вопросом Анна. — Это безумие!       Тем временем Даниэль сцепляется в ожесточенной драке с Джулианом. Удары по лицу, животу и ногам, удушающие приемы, попытки повалить противника на пол и ударить его обо что-нибудь как можно больнее… Все это продолжается еще несколько секунд. Силы противников равны, а на уступки никто даже и не собирается идти. Но в какой-то момент Джулиан с озлобленным рычанием хватает Даниэля за шиворот и со всей силы швыряет его на журнальный столик, на который он заваливается. Перкинс падает на пол, с грохотом опрокинув сам предмет мебели и все, что на нем есть. После чего Джулиан резко подлетает к Питеру и пытается отшвырнуть его в сторону. Однако Роуз силой уводит его подальше от горько плачущей Анны и бьет его кулаком в челюсть, от которого тот пошатывается то в одну, то в другую сторону.       — Ну что, Поттер, еще не устал? — ехидно усмехается Питер и наносит Джулиану еще один удар кулаком в челюсть. — Я смотрю, тебе уже стало тяжело дышать.       — А у тебя штаны еще не мокрые? — хитро улыбается Джулиан и безуспешно пытается ударить Питера в висок. — Уже жалеешь о том, во что решил ввязаться?       — Помогать друзьям – мой долг! Дело чести!       — Все еще готов защищать этого голодранца, который едва не свел тебя в могилу?       — Ради близких мне людей я готов и умереть.       Тем временем Анна помогает Даниэлю встать на ноги и хочет что-то у него спросить, но к ним резко подлетает Норман, прицеливается в нее пистолетом и делает выстрел. Однако Перкинс мгновенно спасает себя и девушку, отведя ее в сторону и спрятав у себя за спиной. А после этого к ним подлетают немного тяжело дышащие Терренс с Эдвардом.       — Мистер Джонсон и полицейские уже здесь! — взволнованно тараторит Эдвард.       — Немедленно зовите их! — приказывает Терренс. — Мы прикроем вас.       Терренс и Эдвард резко оттаскивают Анну и Даниэля в сторону, когда Норман снова пытается в них выстрелить.       — Быстрее, подойдите к окну!       Пока Даниэль отходит в сторону, Анна следует за ним, понимая, что с ним ей будет немного безопаснее. А Эдварду и Терренсу несколько секунд приходится самим защищаться от выстрелов Нормана и прикрывать остальных, в кого он целится. Но после того, как Питер валит Джулиана с ног, он присоединяется к друзьям и помогает им в борьбе с Поттером-старшим. Их сражение длится еще несколько секунд, до тех пор, пока Джулиан не приходит в себя, не поднимается на ноги и не подходит к своему отцу. И в какой-то момент они вдвоем начинают угрожать друзьям: Поттер-старший направляет пистолет на Питера, Эдварда и Терренса, а его сын – нож.       — Все кончено, ублюдки! — грубо произносит Джулиан. — Не с теми решили тягаться!       — Вы махали крыльями хорошо, но победили все равно мы, — холодно добавляет Норман. — Поттеры НИКОГДА не проигрывают!       — Ничего подобного! — грубо бросает Терренс.       — Не будьте такими самоуверенными, безмозглые ослы, — уверенно отвечает Джулиан. — Мы, конечно, высоко оценили ваши старания и вашу сплоченность. Но все это бесполезно!       — Нет уж, ублюдок! — уверенно произносит Даниэль, подходя к своим друзьям. — Сейчас все закончится для тебя и твоего папаши!       — Хватит строить из себя героев, дебилы, — презрительно усмехается Норман. — Вам уже ничто не поможет!       А пока Сэмми раздражает Нормана своим непрекращающимся лаем, Джулиана что-то привлекает за окном, и он подходит к нему, чтобы рассмотреть желаемое поближе.       — Нет, уважаемый, это вам уже ничто не поможет! — гордо приподнимет голову Даниэль.       — Не ждите, что мы позволим вам грохнуть нас, — грубо бросает Питер.       — У вас не будет выбора! — восклицает Норман. — Не сдадитесь по-хорошему, мы с моим сыном прикончим вас силой.       — Мы не доставим вам такого удовольствия, — уверенно заявляет Терренс.       — Поттеры любой ценой поставят Сеймуров и вас четверых на колени!       — А это мы еще посмотрим! — презренно усмехается Эдвард.       — Это вы будете стоять на коленях и просить у Сеймуров прощения, — добавляет Даниэль.       — Геройствуйте сколько влезет! — ехидно смеется Норман. — Но раз уж вы так хотите – хорошо! Вы сдохните героями! Героями, чьи старания, к сожалению, не будут оценены кем-то, кроме вас самих!       — Пожалуйста, мистер Поттер… — прячась за спинами парней, с жалостью во взгляде умоляет Анна.       — ПРЕКРАТИТЬ СОПЛИ И ИСТЕРИКИ! — рявкает Норман. — Я все равно грохну вас, даже если мне придется…       Норман не договаривает то, что он хотел, ибо его прерывает Джулиан, который смотрит в окно и видит что-то, что из-за он начинает сильно нервничать:       — Отец, там полиция!       — Что? — приходит в бешенство Норман. — Полиция?       — Эти ублюдки притащили сюда копов! Вон они стоят!       Норман мгновенно подходит к Джулиану, смотрит в окно и сразу же видит нескольких полицейских, которые стоят возле дома и что-то обсуждают с пистолетами в руках.       — Вот твари! — краснеет от злости Норман.       — Похоже, голодранец сказал правду насчет того, что это его дом, — заключает Джулиан. — Они обманули нас!       — УБЛЮДКИ! — Норман резко разворачивается к Даниэлю, Питеру, Эдварду и Терренсу с Анной, которые неуверенно переглядываются между собой и Сэмми, смотрящий на них с грустью во взгляде. — УБЛЮДКИ! Мало того, что этот дом вовсе не принадлежит папаше этой девчонки, так вы еще и полицию притащили сюда!       — Да, этот дом мой! — уверенно подтверждает Даниэль. — Так что теперь хорошенько подумайте, прежде чем называть меня голодранцем, у которого ничего нет.       — Мрази… ВОТ МРАЗИ!       — А я знал, что здесь что-то не так, — холодно заявляет Джулиан. — Не мог этот баран Максимилиан так внезапно переехать. Я сразу почуял подвох, когда папаша этой девчонки позвал нас сюда.       — Да, это наша ловушка! — грубо бросает Терренс. — B теперь ты, тварь, отправишься в тюрьму вместе со своим папашей. Вы ответите за то, что сделали с Сеймурами. А в первую очередь ты, Джулиан Поттер, ответишь за то, что чуть не отправил Анну на тот свет.       — Вы ничего не докажете! Вам никто не поверит!       — Да ты что говоришь! — скрещивает руки на груди Даниэль. — Не надо считать нас безмозглыми идиотами, которые не позаботились о доказательствах твоей вины.       — Копы не поверят белобрысому, если он расскажет, что видел меня и эту маленькую дрянь!       — Ошибаешься, Поттер, — с гордо поднятой головой заявляет Питер. — Я не только расскажу о том, что ты сделал с Анной, но и покажу. Покажу видеозапись, которая станет прекрасным доказательством твоей вины. Твоя рожа на ней очень хорошо видна, и ты не сможешь сказать, что это не твоя.       — Ты блефуешь! Чтобы запугать меня! На самом деле у тебя ни хера ничего нет.       — Видеозапись уже давно в руках полиции. А родители Анны уже просмотрели ее от начала и до конца.       — Так что твоя вина доказана, — уверенно говорит Даниэль. — И свидетелей твоего омерзительного обращения с Анной у нас очень много.       — Это не блеф! — сухо произносит Эдвард. — Мы с друзьями и родителями Анны уже рассказали полиции обо всех ваших делишках. Но мы готовы сделать это еще тысячу раз. Лишь бы вам дали то наказание, которое вы заслуживайте.       — Сеймуры лично написали на вас заявление, — уверенно сообщает Терренс. — Так что, Поттеры, готовьтесь щеголять в тюремной робе, которая вам будет очень даже к лицу.       — СВОЛОЧИ! — яростно кричит Норман, направляя пистолет на всех по очереди. — ВЫ ВСЕ ИСПОРТИЛИ!       — А ты думал, мы будем молчать? — громко удивляется Максимилиан. — Мы были готовы терпеть то, что вы покушались на нас с Лилиан. Но избиение нашей дочери стало последней каплей. На это мы не собирались закрывать глаза.       — За Анну мы любого порвем, — уверенно заявляет Лилиан. — И нас не испугают никакие угрозы! Жизнь и здоровье дочери для нас намного важнее!       — ГАДЮКИ! — во все горло вопит Норман. — ВСЕ МОИ ПЛАНЫ РУХНУЛИ! ОПЯТЬ!       — Единственные гадюки – это вы и ваш сыночек, — грубо заявляет Питер.       — Во всем виноват голодранец! — Норман резко переводит пистолет на Даниэля, смотрящий на него холодным взглядом с гордо поднятой головой. — ТЫ! СУКИН СЫН! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! ЧТОБЫ ТЫ СДОХ!       — Могу сказать то же самое и про вас и этого мудака, — уверенно отвечает Даниэль.       — Я УБЬЮ ТЕБЯ, ТВАРЬ! — с широко распахнутыми глазами вскрикивает Джулиан. — СЕЙЧАС ЗДЕСЬ БУДЕТ МОРЕ КРОВИ!       Джулиан резко выхватывает пистолет из рук Нормана и уверенно направляет его на Даниэля.       — Нет! — с ужасом в широко распахнутых глазах вскрикивает Анна.       Только Эдвард, Питер и Терренс собираются помочь Даниэлю, а Сэмми с громким лаем норовит напасть на Джулиана, как вдруг появляются полицейский Дарвин и все те, кого вместе с ним пускают в дом Лилиан с Максимилианом.       — Спокойно, полиция! — громко сообщает Дарвин, вместе со своими коллегами окружая Нормана и Джулиана.       — Джулиан Поттер и Норман Поттер, вы арестованы за умышленное причинение вреда человеку и попытку покушения на жизни людей, — уверенно сообщает Виктор. — Вы имейте право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.       — Положите оружие на пол и поднимите руки вверх! — уверенно требует Оливер.       — Ха, серьезно? — громко усмехается Джулиан. — Я ни за что не отправлюсь в тюрьму! Только через мой труп!       — Я тем более! — грубо бросает Норман.       — Ваши игры кончились, Джулиан и Норман! — уверенно сообщает Максимилиан. — Теперь вы оба ответите за все, что сделали!       — Мечтайте дальше, идиоты! — рявкает Джулиан. — Никто не посмеет надеть на меня наручники! ЖИВЫМ Я НЕ СДАМСЯ!       — Сопротивление бесполезно, мистер Поттер! — уверенно говорит Дарвин. — Дом окружен полицией, а все входы и выходы перекрыты! Даже если вы попытайтесь отсюда сбежать, вас все равно поймают.       Понимая, что это может и правда стать их концом, Норман и Джулиан с учащенным дыханием напряженно переглядываются между собой. А окинув взглядом всех, кто его сейчас окружает, Поттер-старший забирает у сына нож, хватает Питера за волосы и приставляет острие к его горлу. Ну а его сын, пресекая попытки Даниэля помочь приятелю, берет его за шиворот и приставляет пистолет к его голове, заставив Сэмми взволнованно залаять.       — Нет! — вскрикивает Анна, прикрыв рот обеими руками.       — ПРОВАЛИВАЙТЕ ОТСЮДА! — вопит Норман и поплотнее приставляет нож к горлу Питера, остающийся внешне спокойным. — ИЛИ Я ЗАРЕЖУ ЭТОГО УБЛЮДКА!       — А Я ПРОСТРЕЛЮ ЭТОМУ ГОЛОДРАНЦУ ГОЛОВУ! — угрожает Джулиан и резко одергивает Даниэля, который пытается вырваться.       Стоит только Терренсу и Эдварду сделать шаг, чтобы помочь Питера и Даниэля, как Джулиан резко направляет пистолет на них.       — НАЗАД, СУКИ! — во весь голос ревет Джулиан.       — Сейчас же отпустите парней! — требует Эдвард.       — Вам все равно никуда не деться! — добавляет Терренс.       — Эти твари станут первыми, кого мы прикончим! — заявляет Джулиан. — А там до вас очередь дойдет!       — БЛЯТЬ, УГОМОНИТЕ ЭТУ ВОНЮЧУЮ ПСИНУ! — грубо требует Норман, бросив полный злости взгляд на безостановочно лающего Сэмми, который норовит наброситься на него или Джулиана. — ЕСЛИ ОН СЕЙЧАС НЕ ЗАКРОЕТ СВОЮ ПАСТЬ, Я ТОЖЕ ГРОХНУ ЕГО!       Взволнованный Сэмми начинает лаять и рычать на Джулиана и Нормана с еще большей агрессией.       — ЗАТКНИСЬ, ТЕБЕ СКАЗАЛИ! — вскрикивает Джулиан и на мгновение направляет пистолет на Сэмми. — ЕЩЕ ТУПЕЕ, ЧЕМ ЭТА ПИГАЛИЦА!       — Умоляю, отпустите их… — со слезами на глазах отчаянно умоляет Анна. — Не причиняйте им вред…       — До тебя очередь дойдет, когда твои защитники сдохнут, — грубо заявляет Джулиан, направив на Анну пистолет.       — И до этих двоих одинаковых с лица! — добавляет Норман и резко переводит нож на Эдварда и Терренса, которые прячут тихо плачущую Анну у себя за спиной.       — Вы делайте себе только хуже, — уверенно говорит Виктор. — Отпускайте ребят и сдавайтесь!       — ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП! — грубо заявляет Джулиан и плотно приставляет дуло пистолета к виску Даниэля. — ЧЕРЕЗ ЕГО ТРУП!       — Давайте-давайте, валите отсюда! — уверенно требует Норман, сначала угрожая ножом всем по очереди, а потом плотно приставив его к горлу Питера. — Мы в любом случае грохнем этих нищебродов, их дружков и всю семейку Сеймуров.       — Мы никуда не уйдем без этих парней, этой девушки и ее родителей, — уверенно заявляет Эдвард.       — Вы проиграли, признайте это! — холодно говорит Лилиан. — С вами будет разбираться полиция.       — ЭТО ВЫ ВСЕ ПРОИГРАЛИ! — во весь голос вскрикивает Норман. — ПОКА Я ЖИВОЙ, НИКТО ИЗ ВАС ОДЕРЖИТ НАДО МНОЙ ВЕРХ!       — Хватит играть в эти игры! — сквозь зубы цедит Терренс. — Отпускайте наших друзей и сдавайтесь полиции!       — НИКОГДА!       — Хищник все равно добьет свою жертву, если загонит ее в угол, — отмечает Эдвард. — Она может столько угодно сопротивляться, но в такой ситуации у нее нет никаких шансов.       — МЫ НЕ ПРОИГРАЛИ! — рявкает Джулиан и угрожает пистолетом Терренсу и Эдварду по очереди. — НЕ ПРОИГРАЛИ!       — Прекрати это, Джулиан, прошу тебя! — со слезами на глазах громко, отчаянно умоляет Анна и тихо шмыгает носом. — Не делай этого!       — Вы, бабы, можете сколько угодно реветь и молить о пощаде, — грубо отвечает Норман. — Но мы все равно добьемся своего. И даже эти полицейские не будут нам помехой!       — Одумайтесь, прошу вас! — с жалостью во взгляде умоляет Лилиан.       — Если вы так хотите грохнуть меня, то сделайте это, — уверенно заявляет Даниэль. — Но не смейте причинять вред моим друзьям и членам семьи Сеймур.       — Даже если ты великодушно решишь принести себя в жертву, это не спасет их, — отвечает Норман.       — Я требую, чтобы вы отпустили моего друга. — Даниэль пытается резко вырваться из хватки Джулиана, уставив свой взгляд на Нормана, все еще удерживающий Питера и угрожающий ему ножом. — Сейчас же отпустите его!       — А ну не рыпайся, тварь! — резко одергивает Даниэля Джулиан и вплотную приставляет пистолет к его виску. — И закрой свою грязную пасть!       — Так ты же хотел, чтобы он сдохнул, — с хитрой улыбкой напоминает Норман и еще плотнее приставляет нож к горлу Питера, в этот момент нервно сглотнувший. — Вот я могу с радостью осуществить твое желание.       — Не смейте его трогать! НЕ СМЕЙТЕ!       — ЗАХЛОПНИ ВАРЕЖКУ, УБЛЮДОК! — Джулиан со всей силы залупляет Даниэлю пощечину и снова приставляет дуло пистолет к его виску. — ЗАТКНИСЬ!       — Не надо, Джулиан! — громко, отчаянно умоляет Анна.       Тем временем Сэмми продолжает громко лаять, настойчиво требуя отпустить Питера и Даниэля.       — БЛЯТЬ, ДА СКОЛЬКО МОЖНО ТЯВКАТЬ? — громко вскрикивает Норман и резко направляет нож на Сэмми. — ЗАКРЫЛ ПАСТЬ, КУСОК ДЕРЬМА! ИЛИ Я УБЬЮ ТЕБЯ!       Сэмми с еще большей агрессией начинает лаять и рычать на Нормана, будучи решительно настроенным спасти хотя бы Питера, который даже под угрозой погибнуть остается вполне спокойным и даже не особо пытается вырваться.       — Хоть лай, хоть скули – ты тоже ничего не сможешь сделать, — уверенно говорит Джулиан. — А если тебе повезет выжить, то однажды все равно сдохнешь от тоски по хозяину.       — Слышь, белобрысый, ну-ка быстро угомонил эту тявкающую мразь! — грубо требует Норман, сильно оттянув Питера за волосы. — СКАЖИ ЭТОМУ УБЛЮДКУ ЗАТКНУТЬСЯ!       — Дай ему команду! — с жалостью во взгляде обращается к Питеру Анна и подмигивает ему, будто пытаясь что-то сказать.       — Хорошо, — низким голосом с хитрой улыбкой произносит Питер. — Я скажу.       — ЗАТЫКАЙ СВОЮ ШАВКУ! — грубо требует Джулиан и поплотнее приставляет пистолет к виску Даниэля. — ИЛИ Я УБЬЮ ТВОЕГО ДРУЖКА!       — Сэмюэль… — с гордо поднятой головой произносит Питер, уверенно смотря на тихо рычащего Сэмми, и бросает короткий взгляд на Даниэля, Терренса и Эдварда, которые уверенно ему кивают. — Взять!       Сэмми с громким лаем молниеносно подлетает к Норману, который резко направляет на него нож, и тут же вцепляется зубами в руку с оружием. Мужчина отпускает Питера, начинает громко кричать от сильной боли и пытается как-то отбиться от пса, чьи зубы крепко удерживают его руку.       — А-А-А-А-А, СУКА! — истошно вопит Норман, сильно трясся руку, в которую мертвой хваткой вцепился Сэмми. — ПУСТИ МЕНЯ!       — ТЫ ЧТО, БЛЯТЬ, СДЕЛАЛ, УРОД? — приходит в бешенство Джулиан. — ТЕБЕ СКАЗАЛИ УГОМОНИТЬ ПСИНУ, А НЕ НАТРАВЛИВАТЬ ЕГО НА ОТЦА!       — Ты – следующий, Поттер, — низким голосом заявляет Питер, с гордо поднятой головой и крепко сжатыми в кулаки руками наблюдая за тем, как Сэмми с удовольствием оттаскивает руку Нормана в разные стороны.       — СЕЙЧАС ЖЕ ОСТАНОВИ ЕГО!       — И не подумаю.       — Ну все, ублюдок, тебе конец!       Джулиан резко направляет пистолет на Питера, в которого собирается выстрелить. Но в этот момент Даниэль локтем ударяет Поттера в грудную клетку, вырывается из его хватки, залупляет противнику сильную пощечину и довольно легко сгибает того пополам. Пока Роуз заводит свободную руку Нормана за спину и крепко прижимает его голову к полу, пока Сэмми с полным наслаждения рыком все еще держит руку противника в крепкой хватке. Терренс и Эдвард тоже не остаются в стороне и бросаются друзьям на помощь: МакКлайф-старший выхватывает у Джулиана пистолет, а МакКлайф-младший – нож у Нормана. Полицейские пользуются моментом и спешат надеть на Поттеров наручники, пока стоящие в стороне Максимилиан, Анна и Лилиан с ужасом в широко распахнутых глазах наблюдают за происходящим, не выпуская друг друга из крепких объятий.       — Они никогда не сдадутся… — дрожащим голосом произносит Анна. — Это никогда не кончится…       — Нет-нет, дочка, все будет хорошо, — уверенно возражает Максимилиан. — Скоро все закончится. Полиция останется здесь до тех пор, пока они не арестуют этих подонков.       — Господи, бедные парни. Я понятия не имею, как они с ними справятся.       — Но пока что они держатся, — отмечает Лилиан. — Поттеры переключили все внимание на Даниэля и его друзей. И пока эти ребята здесь, нас они не тронут.       — Нет, мама, я не хочу! — со слезами на глазах мотает головой Анна. — Не хочу видеть, как страдает Даниэль… Как страдают Питер, Эдвард и Терренс… Сэмми… Я не хочу этого…       — Все будет хорошо, солнышко, ничего не бойся, — мягко успокаивает Максимилиан, гладя Анну по плечу. — Парни нас защитят. Как и полицейские.       — Мне так больно наблюдать за тем, как Поттеры угрожают им. Но еще больнее из-за того, что я ничем не могу им помочь. Мне очень страшно… Страшно, когда Поттеры угрожают мне или тебе и папе. Когда они угрожают парням…       — Все будет хорошо, доченька — скромно улыбается Лилиан. — Мама с папой не дадут тебя в обиду.       — Я не выдержу все это… — качает головой Анна и тихо шмыгает носом. — Не выдержу… У меня нет сил…       — Самое главное, чтобы они ничего не сделали с тобой, — добавляет Лилиан. — Защитить тебя – наша главная цель.       — О, господи, пусть все это поскорее закончится… — Анна, тихонько плача, утыкается носом в плечо Лилиан, которая крепко прижимает ее к себе.       — Тише, малышка, тише. — Лилиан мягко гладит Анну по голове, пока Максимилиан с жалостью во взгляде смотрит на обеих. — Мы рядом.       — Скоро все закончится, светлячок, — мягко обещает Максимилиан, погладив Анну по щеке. — Раз и навсегда.       Казалось бы, что полицейские наконец-то могут арестовать Нормана и Джулиана, поскольку они прижаты к полу Питером, Эдвардом, Даниэлем и Терренсом. Но когда на них пытаются надеть наручники, Джулиан резко переворачивается, ногой со всей силы бьет Даниэля в низ живота, дает Терренсу пощечину и грубо отталкивает его так, что тот при падении ударяется головой об диван. А сбив с ног еще и некоторых полицейских, Поттер поднимается на ноги, пока Норман безжалостно ударяет Эдварда лицом об пол, швыряет Питера в сторону журнального столика, об угол которого тот сильно бьется виском, и с помощью своего сына поднимается на ноги.       — ВЫ НИКОГДА НАС НЕ ПОЙМАЙТЕ, СВОЛОЧИ! — во весь голос вскрикивает Джулиан.       — НАС НИЧТО НЕ ОСТАНОВИТ! — рявкает Норман. — НИ ЭТА ЖАЛКАЯ ШАЙКА ИДИОТОВ, НИ ПОЛИЦИЯ, НИ ВАША ПСИНА! КОТОРАЯ ЧУТЬ НЕ ОТГРЫЗЛА МНЕ РУКУ!       — Вам же будет хуже, если вы не сдадитесь добровольно, — уверенно заявляет Максимилиан.       — У вас нет другого выхода, — спокойно отвечает Лилиан.       — ВЫХОД ЕСТЬ ВСЕГДА! — вскрикивает Джулиан. — ДАЖЕ ТОГДА, КОГДА ВРАГИ ОКРУЖИЛИ ТЕБЯ!       Недолго думая, Джулиан и Норман пытаются взять нож и пистолет, которые Питер и Эдвард выронили, когда их сбили с ног. Однако МакКлайф-младший, сразу же разгадав их замысел, резко перекатывается в сторону, подбирает нож и решительно направляет его на Поттеров, с немного учащенным дыханием вставая на ноги и никак не реагирует, когда другие пытаются указать на кровавую струйку у него под носом.       — Назад! — грозно вскрикивает Эдвард. — Сделайте хоть шаг – ЗАРЕЖУ ВАС НА ХЕР!       Пока Анна, Максимилиан и Лилиан с ужасом в глазах наблюдают за происходящим, Джулиан и Норман переглядываются между собой и начинают заливаться громким, презренным смехом, будто глумясь над Эдвардом, который выглядит не менее серьезно, чем тогда, когда он был твердо намерен покончить с Юджином Уэйнрайтом раз и навсегда.