***
В Нью-Йорке тоже было темно. Близилась ночь, и лишь огни города освещали улицы. Шёл проливной дождь. Мне удалось достать свежую одежду, а именно — тёмно-серые, потёртые джинсы из пункта помощи бездомным и слишком длинный, немного прохладный полосатый свитер. Из-за погоды новая одежда и взъерошенные волосы в мгновение намокли. Пряди слиплись, с них стали капать крупные капли. Идя в сторону здания МСВ, я проходила мимо людей, стоящих под крышами и на остановках. Подойдя к одному из курящих мужчин, попросила сигарету и зажигалку, перекуривая перед тем, как идти на встречу с Баки и Сэмом. Стоя у здания, я замечала, как из него выбегают люди. Некоторые наоборот вбегали. В основном это были вооружённые, полиция, агенты организаций. Но никто из них не обращал на меня внимания. Видимо, в США, ну или, по крайней мере, в Нью-Йорке пока что не знали о моём побеге в обычном рижском офисе ФБР. Но это крайне ненадолго. Никто не позволит мне быть на воле слишком долго. Я выкинула сигарету в неизвестном направлении. Она сразу потухла, ведь под дождём и до того еле горела. Моя цель вышла из здания раньше, чем я в него зашла. Я увидела, как Баки и Сэм идут плечом к плечу, что-то активно обсуждая. Они направлялись к мотоциклу, стоящему в противоположной от меня стороне. То, во что был одет Сэм, не ушло от моего внимания. Сама того не замечая, я легко улыбнулась. Уилсон был обличён в белый костюм с привычными крыльями, но в этот раз у него был щит. Щит Капитана Америки. Видимо, я пробыла взаперти дольше, чем думала. Он всё же вернул его себе. Сэм поступил верно, и я была по-настоящему благодарна ему. Стив бы одобрил его поступок. Я присвистнула, но звук оказался немного тише из-за звуков ливня. Тем не менее, этот звук донёсся до Баки, и он отвлёкся от разговора, оборачиваясь. Он заметил меня, стоящую возле стены здания. Вид у него сделался немного растерянным, но уже через мгновение он вернул нейтральное выражения лица, пряча приятное удивление. Он невероятно быстро добрался до меня. Я уже открыла рот, чтобы поздороваться, но не успела, потому что Барнс заключил меня в объятия. Тело оцепенело. Барнс не позволял себе подобного на людях, но сейчас позволил. Крепко стиснув в хватке, примкнул губами к макушке. — Прости, что не помогли. Я должен был найти тебя и вызволить, но Флагодробители… — тихо проговорил он, оправдываясь. Его слова и откровенность плохо подействовали на меня. Показалось, моя уверенность в том, что я запросто смогу уйти, пошатнулась. Чувствуя тепло тела моего мужчины, я забывала про леденящий дождь и про то, что грядёт. Я с трудом выбралась из объятий Барнса, делая шаг назад, что немного озадачило его. Мне не хотелось смотреть в его глаза, ведь именно они действовали сильнее чего-либо. Но и открыто избегать его взгляда я не могла. Он бы сразу понял, что что-то не так. Рискнув, подняла взгляд и столкнулась с парой блестящих глаз. В них читалось сожаление. Барнс действительно хотел вызволить меня, но что-то пошло не так. — Оставь, — отмахнулась я. — Как ты выбралась? — с улыбкой спросил Сэм, подходя к нам и по-дружески хлопая меня по плечу. — Я только хотел звонить, чтобы тебя отпустили. По твоему взгляду вижу, ты что-то натворила. Уилсон устало потёр переносицу, наклоняя голову вбок. — Твоя нетерпеливость погубит тебя. Ещё немного — и я мог бы помочь тебе, сгладить все углы. Что именно ты сделала, Марлен? — Маловажно, ничего серьёзного. Сколько всего я пропустила? — как можно бодрее спросила я. — С Флагодробителями покончено, — задумчиво ответил Баки, внимательно оглядывая моё лицо. — С Джоном тоже. — И с Земо. Амазонки забрали его в тюрьму, в Ваканду, — дополнил Сэм весьма довольно. — А ещё я забрал щит. Вы с Баки были правы. — Странно, что ты сомневался в этом, товарищ, — хмыкнула я. — Поздравляю. Ты принял правильное решение. — Шерон предала нас, — продолжил Баки. — Но теперь всё будет нормально. Всё утихнет и вернётся на круги своя. Он говорил это с еле заметной неуверенностью, но надеждой. Дерьмо. Наверное, я перебарщивала, пытаясь казаться невозмутимой и даже радостной. Тем не менее, на лице действительно появлялась улыбка, когда я думала о том, что они во всём разобрались. Они были расслаблены и даже немного счастливы. Баки был доволен и чувствовал облегчение, ведь всё закончено, к тому же, и я на свободе, прямо перед ним. В голове не укладывалось, как мне сообщить им о том, что, возможно, уже через несколько минут им придётся соврать миру о моей смерти, а мне придётся отказаться от хрупкого, долгожданного счастья с Барнсом, которое у нас могло бы быть.alt-j — Chicago
События вновь опережали меня. Все вооружённые люди, ранее заходившие в здание вышли, целясь в меня. Сверху послышались звуки вертолётов. Осмотревшись по сторонам, я стала замечать, что людей становится всё меньше. Как и гражданских машин. Возле здания остановился бронированый микроавтобус. Дверь открылась, и на улицу выбежало с десяток спецназовцев. Вслед за ними вышел мужчина в бронежилете, каске и классическом костюме. Я почувствовала, как Барнс пронзает меня вопросительным взглядом, но я не повернулась на него, наблюдая за тем, как стремительно растёт количество вооружённых людей посреди Нью-Йорка. Я сделала ещё несколько шагов назад, отходя от Баки и Сэма. ФБР среагировало намного быстрее, чем я предполагала. Я улыбнулась своей мысли о том, что они впервые работали столь оперативно, подставляя меня. — Что происходит? — в замешательстве произнёс Баки, глядя то на меня, то на мужчину в костюме, стоящего возле машины. — Марлен Каллен, моё имя Тайлер Говард, я глава отдела ФБР, занимающийся мутантами вроде вас и вашей подруги, Ванды Максимофф. Я попрошу вас не двигаться и не сопротивляться аресту, — громко произнёс мужчина в костюме, но я даже не повернулась на него, успокаивающе глядя в глаза Барнса, в которых проносилось неимоверное количество эмоций. — В чём дело? — вопросил его Сэм. — Дело в том, что мисс Каллен в который раз уходит от ответственности за свои поступки, пополняя список преступлений. В этот раз мисс Каллен сбежала от нас, предварительно разрушив здание. Погибло четверо наших работников! В это время подъехала ещё одна машина. Из неё вышел Майкл Роллинс. В руках он держал цепи. Что-то внутри сжалось, когда вслед за ним выпрыгнули Пятый, Шестой и Седьмой. Он угрожал мне, что их убьют. Тогда это был ложь, но теперь он действительно мог убить моих псов. — Бросьте! Не нужно выставлять меня злодейкой, — громко произнесла я, закатывая глаза. — Злодеи — те, кто пытаются закрыть героев, когда-то спасших их жизни. — Мы можем разобраться во всём мирно, Говард. Попросите ваших людей опустить оружие, — произнёс Сэм, подходя к мужчине. — Я уже оступился. Потому мисс Каллен на свободе, — огрызнулся тот. — Мы не можем разобраться мирно, ведь вопрос будет закрыт, только если мисс Каллен сдастся и позволит арестовать её. — Столько шума из-за одного побега? — нахмурился Сэм. — Видимо, вы плохо знаете свою подругу, мистер Уислон, — вступил в разговор Роллинс, подходящий к нему и Говарду. Чёрт! Всё было намного хуже, чем я планировала. Сэм знал, что иногда я вытворяла неправильные вещи, но, боюсь, никто не посвящал его во все тонкости моего личного дела. Если я допущу разговора нового Капитана и Роллинса, всё может пойти не по плану. Я быстро направилась в их сторону, и на моей одежде в мгновение оказалось несколько ярко-красных точек. — Не смейте стрелять! — рыкнул Барнс, подходя и вставая передо мной. Он повернулся ко мне лицом, отчего все красные метки оказались на его спине. — Может, ты, чёрт тебя побери, скажешь, в чём дело?! — Ты сам знаешь, — прохладно произнесла я. Баки, понимая, что я говорю об изъятии чипа и многочисленные нарушениях договора, покачал головой. — Мисс Каллен убила тысячи человек, нарушила законы нашей страны не менее десяти раз, нарушила договор, заключённый с нами. Единственный, который мог уберечь её от последствий и ответа перед судом! — перечислял Майкл. Последнюю фразу он произнёс громче, чтобы я чётко услышала её. Он хотел пристыдить меня, но у него не получилось. — При всём уважении, вы не можете покрывать явную преступницу, мистер Уилсон. Хотя бы из-за собственного звания, с которым я вас поздравляю, — произнёс Тайлер Говард. — Вы же в курсе, что, если вы не посодействуете нам, или же просто не останетесь в стороне, то снова станете преступником? Мистер Барнс, это касается и вас! Но Баки не обернулся, продолжая испепелять меня гневным взглядом. — Я предупреждал тебя, — прошипел он. Ему было больно, но пока что я не понимала, что именно причиняет ему боль. Наконец, он обернулся и пошёл в сторону Сэма. Они стали о чём-то переговариваться с Роллинсом и Говардом. Я же продолжала стоять на месте, глядя на почти что армию, расположенную прямо на против меня. Сотня людей обернулась против меня одной. Я вытерла лицо и глаза от капель дождя. — Марлен, — позвал меня Сэм после нескольких минут переговоров. — Сейчас ты должна сдаться. Мы посодействуем тому, чтобы ты не несла тяжёлого наказания, но для этого тебе нужно перестать сопротивляться. Сэм смотрел на меня устало, немного разочарованно. Ему было неуютно хотя бы потому, что приходилось говорить это. Я же была глубоко оскорблена его словами. Став Капитаном Америкой, он должен был подчиняться системе, но мог что-нибудь придумать. Дьявол, Стив бы точно придумал! — Я и не начинала, — покачала головой я. — Марлен, остановись, — приказным тоном произнёс Баки, сжимая руки в кулаки. — Ты усугубляешь своё положение. — И ты с ними заодно?! — опешила я, а голос сорвался на крик. — Мы все заодно с тобой, — аккуратно произнёс Сэм. — Не стоит заговаривать мне зубы, — хохотнула я. — Марлен… — вновь произнёс моё имя Баки, словно пытаясь воздействовать на меня. — Ты дорога нам. Мы не можем дать тебе погубить себя. — Была бы дорога, стоял бы не напротив, а плечом к плечу! — сорвалась я. — Дорожить не всегда значит быть согласным. Ты собираешься испортить себе жизнь, а я хочу её спасти. И помочь тебе. Я поморщилась. В моём идеальном плане Баки был на одной стороне со мной. Он содействовал мне и помогал сбежать, поддерживал сочинённую легенду. В реальности же он стоял рядом с Сэмом. Они прогибались под власть и систему. После всех нарушений, которые мы сотворили вместе. Послышался выстрел. Я рефлекторно согнула колени, собираясь прижаться к земле. Послышался скулёж, и тогда я поняла, что стреляли вовсе не в меня. Кто-то стрелял в моих псов. Я резко подняла взгляд на Роллинса. Одной рукой он держал псов, а во второй держал пистолет. Пятый лежал на земле. Я не могла понять, дышит ли он. Возможно, Майкл позволил себе убить его. Когда бледно-серое облако покинуло тело Пятого, направляясь ко мне, я поняла, что он действительно сделал это. Я сжала челюсти, чувствуя дрожь в ногах. У них не получится заставить меня сдаться. — Марлен, вам нужно остановиться, пока не поздно! Ничто не мешает мне расправиться с ещё двумя собаками. Подумайте хорошенько! — крикнул Роллинс. — Вы не посмеете, — произнесла я. — Разве? Я ведь уже это сделал, — произнёс Майкл, и раздался ещё один выстрел. Я с трудом подавила крик, вырывающийся у меня из груди. — Это ваш последний шанс, Марлен. В голове не укладывалось, во что это всё переросло. Это был полный абсурд. Они так быстро собрали людей, любой из которых мог застрелить меня в любой момент. Они смогли сказать Сэму и Баки нечто такое, что толкнуло их на неверный выбор стороны. Неужели они тоже думали, что я делала вещи, за которое заслуживала жестокое наказание? Они убивали моих собак! Они уже убили двоих прямо на моих глазах! Мало того, Баки ничего не предпринимал. Он стоял и смотрел. Подавлено, сосредоточенно, холодно. Мой Джеймс действительно думал, что так помогает мне. Это было достаточно больно. Внутри всё перевернулось, но я держалась. Поморщившись, я обронила слёзы, мгновенно смешивающиеся с дождём и стекающие по побледневшим щекам. Шмыгнув носом, взглянула исподлобья на четверых мужчин, возглавляющих это безумное движение против меня. Для них я действительно становилась злодейкой. Но это уже произошло и этого не исправить. Нужно было соображать, что мне делать дальше. Слегка растерянно я смотрела по сторонам. Мой взгляд метался от одних людей к другим, и ни в ком я не видела человечности, шанса всё переиграть. — Я попробую донести до вас в последний раз, Марлен, — осторожно начал Майкл, замечая моё отчаяние. — Вы опасны для общества, как бы не убеждали всех в обратном. Может, даже не вы, а ваша сила. Она смертоносна, ненормальна для обычных людей. У вас сила тысячи людей и необъяснимое могущество. И то, что вы имеете, меняет вас, ваше сознание. В наших приоритетах — люди, их жизни, мир на планете. Мы не можем позволить людям вроде Вас свободно перемещаться. Ваши действия могут нести неоправданно большие жертвы. Такие, о каких вы даже не подозреваете. — Но можно прийти к компромиссу! — поддерживал Сэм. — Никто не хочет навредить тебе. Все хотят сделать так, чтобы для всех всё закончилось хорошо. Мы что-нибудь придумаем. — Закончилось? — дрожащим голосом повторила его слово я. Чувствуя все взгляды на себе, я усмехнулась, чем озадачила. Гримаса ужаса и отчаяния медленно сменялась хищной, равнодушной улыбкой. Мой блеф стал вскрываться. — Закончится всё лишь тогда, когда я умру. Но убить себя я не позволю. Последнюю фразу я произнесла громко, уверенно, ледяным тоном. Смело могу заявить, что это было моё последнее слово на этот счёт. Эти пустые разговоры ни к чему бы не привели. Я сделала глубокий вдох, от которого закружилась голова. Весь гнев, всю боль, разочарование, обиды и ярость я могла материализовать. И я сделала это. Внезапно вокруг меня собрался дым, привлекающий внимание окружающих. Его становилось всё больше и больше. Он растекался по всему периметру, заполнял собой расстояние между мной и толпой подобно плотному туману. Все Служители выходили из моего тела, а я чувствовала небывалую чистоту разума и лёгкость на душе. Я выпускала их столько, сколько могла. Глядя по сторонам, видела, как они собираются сначала в кучи, потом в столбы, а потом… …потом они стали принимать форму человеческих силуэтов. Я никогда не видела подобного. Служители принимали формы высоких, мощных людей. Их становилось всё больше и больше. Оглядываясь назад, я видела, что сзади меня происходит тоже самое. Всё свободное пространство заполнялось солдатами-призраками. Сама того не понимая, я создавала свою армию, которая значительно превосходила противников числом. Впервые я видела свой легион таким. Видела очертания лиц, тел, эмоций. По позвоночнику пробежал ряд мурашек. Глядя по сторонам, я осознала, что собрала целый легион. Я создала собственную армию, способную встать на мою сторону. За свою жизнь я успела обзавестись самыми надёжными соратниками, которые всегда будут разделять моё мнение и отгонять от меня врагов. Мой личный легион Служителей стоил всех убийств, всех жертв, всех ошибок и всех несчастий. Медленно я перевела взгляд на Баки, встречаясь с его взглядом. В нём читалось нескрываемое замешательство, и мне это нравилось. Если подобного восстания не ожидала я, то он, или кто-нибудь другой, не мог тем более. Один из силуэтом плавно подплыл ко мне. Он был выше меня почти что на голову. В размытых, еле различимых чертах я разглядела Третьего, которого мне уже приходилось видеть. — Мы ждём лишь твоего указания, Марлен, — произнёс он, но его голос раздался в моей голове эхом. Губы силуэта не двигались, но если бы могли, то я уверена, они бы изогнулись в хищной, мстительной улыбке. Я снова мимолётно взглянула на толпу растерянных, испуганных людей. Они не понимали, что стоит перед ними. Это был мой шанс получить свободу и уйти отсюда. — Тогда вперёд, — кивнула я, и все силуэты мгновенно бросились на людей. Вооружённые люди открыли огонь. Человеческие тела стали смешиваться с полупрозрачными Служителями. Люди пытались стрелять в них, но пули проходили сквозь них. Пока Служителей расценивали как главную угрозу, я принялась бежать, быстро исчезая в узком проходе между ближайшими небоскрёбами. Кто-то сообразил и пустился вслед за мной. Крупный мужчина в бронежилете толкнул меня, наваливаясь сверху и прижимая к мокрому асфальту. Я начала брыкаться. Он перевернул меня, заряжая рукояткой по скуле. Прошипев, я с трудом согнула колено, ударяя его в живот. Мужчина ругнулся, сгибаясь. Как только я выползла из-под него, он схватил меня за ногу, снова притягивая к себе. От трения с асфальтом тело словно загорелось. Я лягнула его в плечо, потом в грудь, потом в лицо. Агент сжал руку в кулак, собираясь ударить меня и вырубить, но я обернулась. Его рука со всей мощи ударилась об асфальт. Уверена, костяшки его пальцев превратились в крошку, ведь он закричал. Представляю, с какой силой он собирался ударить меня по голове. Не теряя времени, вторую руку он согнул в локте и острой конечностью ударил меня по рёбрам. Я завопила, пытаясь сбросить его с себя. Я услышала хруст собственного ребра. Во рту появился горько-солёный привкус. Выплюнув кровь прямо ему в лицо, я выхватила пистолет из его кобуры. Снова отталкивая его от себя, поморщилась от боли в ребре. Сев сверху, я начала колотить его дулом пистолета. Когда лицо превратилось в кровавое месиво, я сделала контрольный выстрел, поднимаясь на ноги и чувствуя, как боль пронзает всё тело. Захотелось согнуться пополам, но нужно было уходить. Пока что за мной пустился только один человек, но кто знает, сколько будет преследовать меня в следующее мгновение? Посмотрев в сторону, откуда я бежала, увидела лишь один знакомый силуэт. Баки. Увидев меня, он побежал. Я снова сплюнула кровь и побежала прочь, но явно сломанное ребро предательски болело. Казалось, я вот-вот упаду. Однако падать было нельзя. Тяжело дыша, я продолжала бежать, всё время заворачивая и петляя. — Марлен, прошу, остановись! Я один, слышишь?! За мной никого! — кричал он, но я старалась не слушать. Теперь я вообще не была уверена, что он всё ещё на моей стороне. — Остановись! Давай поговорим? Я помогу тебе! Просто выслушай! Не знаю, почему, но я остановилась. То ли из-за невыносимой боли, то ли из-за влияния родного голоса. Жадно глотая воздух ртом, я резко обернулась, вытягивая добытый пистолет перед собой, целясь в Баки. Я почти удивилась, когда застала его в нескольких шагах от меня. Он стоял в той же позе. Он точно так же целился в меня. «Да, я любила Баки сильнее, чем кого-либо когда-либо. Но буду откровенной, если хоть на мгновенье представить — только лишь представить — что кто-то ставит нас друг напротив друга с целью убить, я не стану медлить. Убью, сохраняя свою жизнь и забывая про все договорённости». Так я думала, когда мы гуляли по Праге, даже не помышляя о том, что может нас поджидать в будущем. Мои же мысли внезапно всплыли, отравляя душу. Когда я представляла такую ситуацию, я даже не думала, что Баки действительно будет целиться в меня, а я — в него. Мы молча ходили по кругу, не сводя друг с друга прицелов и не разрывая зрительного контакта. Не знаю, о чём думал Барнс, но я — лишь о том, как мы дошли до такого. — Это уже слишком. Тебе действительно нужно остановиться, — аккуратно произнёс Баки. — Я сказал им, чтобы они не шли за нами. Сказал, что сам приведу тебя. И я правда намерен это сделать, но я не хочу вредить тебе. — Как-то непохоже, — огрызнулась я, продолжая кружить и стараясь игнорировать боль. — Давай что-нибудь придумаем. Что-то, что подойдёт всем, — предложил спокойно Барнс. — Я уже всё придумала, — парировала я. — И мне нужна твоя помощь. — Я помогу, только давай вернёмся и убедим всех, что всё в порядке? — Мой план не подразумевает возвращения. Он подразумевает побег. — Исключено. Тебе нужно хотя бы сделать вид, что ты сдаёшься, — покачал головой Баки. — Я понимаю, что это непросто. — Нет, не понимаешь! Я всю чёртову жизнь принимаю серьезные решения, помогаю, спасаю! Да, я оступаюсь, как и все. Как и мы все! — повысила голос я, но он тут же сорвался на хрип. — А они всё хотят наказать меня, выставить плохой. Сколько бы хорошего я не делала, сколько бы жизней не спасала, они будут говорить лишь о тех, которые отобрала. Баки свёл брови, глядя на меня с неподдельным сочувствием. Он пытался меня понять, но у него выходилось лишь жалеть. Я знала, что он любит меня и делает всё ради меня, но он ошибался, думая, что сейчас понимает. — К нам всегда будут несправедливы. Таких, как мы, не жалуют, — произнёс он. — Но нужно переступить через гордость и пересилить свои порывы к справедливости. — У меня больше нет сил, Бак, — проронила я, чувсвуя как слеза искреннего отчаяния стекает по щеке. — Мои забери. Я шмыгнула носом, вытирая лицо свободной рукой. — Нельзя вечно бежать и… — Можно. И сейчас я уйду, а ты мне в этом поможешь, — перебила я, опуская пистолет. Я не хотела вредить Баки. Не сейчас, только не в предположительно последнюю нашу встречу. — Нет, не уйдешь, — покачал головой Барнс. — Ты не можешь уйти. От меня, например. А я не могу оставить тебя так просто. — Почему? Я прошу тебя только лишь об этом. Это так трудно принять? — Ты — единственное, что у меня есть, — бросил он, опуская оружие и разводя руками. — Как и ты у меня. Но сейчас мне нужно уйти. Я всё придумала. — Нет… — Нет! Ты послушай! Баки, прошу, просто послушай, — пробормотала я подходя к нему и обхватывая заросшие щёки ладонями. — Мы всех разыграем. Сделаем так, что все поверят в то, что я мертва. — Ты сошла с ума… — рыкнул Баки, пытаясь вырваться, но я удержала его, заставляя заглянуть мне в глаза. — Ты скажешь, что преследовал меня до последнего. Мы бежали по крышам, и с одной из них я прыгнула вниз. Когда ты подбежал к краю, увидел, что я лежу на земле. Баки, ты должен задержать всех и сказать, что я мертва, — произнесла я. — Знаю, о чём ты думаешь. Это невыполнимо, и никто тебе не поверит. Но этого и не нужно. По крайней мере, мне не нужно, чтобы тебе верили слишком долго. У меня есть козырь, — убедила его я, имея ввиду Ванда. — Вот увидишь, скоро все сами поймут, что я действительно мертва, хотя это будет не так. Баки, только моя смерть заставит людей успокоиться и оставить меня в покое! — Почему ты не можешь просто принять всё, как есть? Смириться и сдаться? — Потому что я не так воспитана. Потому что я знаю, что этого можно избежать. Потому что всю жизнь меня преследуют примеры обратного, — объясняла я. — Помнишь, как мы познакомились? Ты был в бегах. А теперь пуститься в бега нужно мне. — Я не смогу показать им… твоё тело, — сглотнул Барнс. — Не смогу показать, где оно. — И не нужно. Убеждай на словах. Ты будешь единственным свидетелем моего самоубийства. К тому времени, когда тебя вызовут на допрос, все уже будут уверены в том, что твоя история правдива, я позабочусь об этом. — Как? — Пока не могу сказать. Дерьмо! Ты можешь просто поверить мне?! — рыкнула я. — Тебя будут спрашивать об обстоятельствах, это нужно для дела. Будь убедительным. Покажи всем, что моя смерть реальна. Баки, ничто не убедит их так, как твоё искреннее отчаяние. Барнс задумался. Между бровей вновь появилась морщинка, ямочка на подбородке углубилась. Он убрал мои руки от своего лица, делая шаг назад. Он огляделся по сторонам, посмотрел на меня, на небо, с которого продолжал капать дождь. На его лице уже было горе. Я держалась из последних сил, видя, как ему тяжело думать об этом. — Если убедить всех, что ты мертва, то тебе придётся скрыться навсегда. Мы больше никогда не увидимся, Марлен, — рассуждал Джеймс. — Ты понимаешь это? Я не могу себе позволить лишиться тебя навсегда. Что я буду делать? — Это не навсегда. Все забудут о моём деле, как о страшном сне. Моя подставная смерть лишь отведёт всех от решения продолжать искать меня. Отрежет от меня, понимаешь? А когда всё затихнет, я смогу вернуться. — продолжила я. — Я всегда поддерживала тебя, Баки. И сейчас я прошу тебя поддержать меня. Знаю, это неприятно и ранит. Меня тоже. Но это того стоит. Просто помоги мне. Барнс поджал губы, глядя на меня с нерешительностью. Я же игнорировала его эмоции, изучая лицо и тело. Мне хотелось запомнить его как можно детальнее, как можно лучше. Одному дьяволу известно, сколько продлится наша разлука. Лишь когда он подошёл ко мне впритык, я отвлеклась от его внешнего вида и своих мыслей. Он взял меня за подбородок, нагибаясь к лицу и целуя. Я еле ощутила его поцелуй на губах, но зато почувствовала всё то, что он хотел им передать. Углубив поцелуй, я хотела обвить шею мужчины руками, но не смогла их поднять из-за боли в ребре и груди. Я запоминала этот поцелуй, ощущение губ Баки на своих. Его вкус, скорость, настроение. Ещё долго я буду цепляться за него, как за последнее из воспоминаний, как за самое драгоценное, что Баки дал мне перед уходом. Мужчина отстранился, заправил за уши мои мокрые волосы, вытер с щёк смесь слёз и дождя. Я заметила, как его глаза наполняются мокрым блеском. Это убивало меня. — Тогда ты обязана пообещать мне, что вернёшься, — наконец нарушил молчание Барнс, прижимаясь своим лбом к моему. — И ты дашь мне знать, где ты. Каким угодно способом. — Это легко пообещать. Их интерес угаснет, и я сразу выйду на связь, — повторила я, заверяя Баки в правдивости своих слов. — И я больше не дам тебе исчезнуть. Я придумаю что-нибудь, что тебя остановит. На уровне законов. — Ты ещё не понял? Законам меня не сдержать. — Тогда на уровне обязательств передо мной, — твёрдо произнёс Барнс. — Мы заключим договор. Нет, мы заключим брак. Я вскинула брови, заливаясь хохотом. Тут же поморщилась от вспыхнувшей в рёбрах боли и замолчала. — Ты бредишь. — Почему? — сдвинул брови Баки. — Потому что это предложение. — Да, это предложение, — подтвердил он, улыбаясь сквозь тоску. — Иначе мне тебя не удержать. Я улыбнулась, отступая. Баки был отличным стратегом. Наверное, он сам не док конца осознавал, какой стимул дал для моего возвращения. Тяжело было собраться и уйти, когда сам Баки Барнс, среди мусорных Баков, намокший от дождя и сдержавший погоню, делает тебя своей невестой. Но я должна была уйти. В любой момент нас могли догнать. Я призвала Служителей, которые до сих пор боролись с агентами и полицией посреди Нью-Йорка. Ни сразу, но они стали возвращаться в моё тело тонкими струйками и заполняя собой непривычную пустоту. Приближающееся расставание давило на меня. Я сжала челюсти и прикусила язык, чтобы не позволить себе больше эмоций, чем требовалось. Вновь приблизившись к Баки, я осторожно поцеловала его в висок. Он молча наклонился, чтобы мне не пришлось тянуться. — Я всегда буду любить тебя, — хрипло произнёс он. — Я тоже люблю тебя. Обещаю, ты обязательно почувствуешь, когда я буду рядом, — отозвалась я, пятясь назад и начиная слышать приближающиеся вертолёты. — Вперёд, женишок, убеди их в моей смерти. Барнс глухо усмехнулся. Прикрыв глаза, он покачал головой, и я воспользовалась этим. Тут же поднявшись в воздух, я стала стремительно двигаться вперёд, набирая высоту. Я снова набирала безумную скорость, стараясь исчезнуть как можно скорее. Пока меня не заметили, пока меня не задержали и пока я не передумала.***
Очевидно, я была не самым примерным гостем. Явившись на порог дома, который я легко нашла — хотя бы потому, что Служители чётко дали мне понять, где он, да и был он всего один во всей округе — я с грохотом повалилась на ступени крыльца, по ощущениям ломая ещё пару конечностей, что вряд ли было так. С трудом перевернувшись на спину, я осмотрела деревья, озеро и горы, едва виднеющиеся сквозь ночной сумрак. У меня не было сил, а раны сами собой не заживали. Тяжело дыша, я подняла глаза наверх, глядя на чистое небо, усыпанное мелкими звёздами. Сзади послышался хлопок двери. — О Господи! — пробормотал знакомый, бархатный голос. — Марлен, это ты? Что… как ты меня нашла? Погоди! Я помогу тебе встать. — Так же, как и всегда, — хрипло ответила я. — В этот раз ты спряталась куда лучше, Ванда. Девушка, обхватила меня, помогая подняться, а я вскрикнула от укола боли в рёбрах. Быстро закусив язык, я терпеливо поднялась на ноги, опираясь на подругу. Я снова чувствовала тепло её тела и запах кожи. Совсем немного, но это расслабляло после долгого напряжения. Я была рада вновь находиться рядом с Вандой. Максимофф завела меня в дом. Внутри было намного теплее. В камине трещал огонь, освещающий небольшое деревянное помещение. Девушка помогла мне сесть на диван. Постанывая, я сразу приняла полу лежачее положение. — Ради всех святых, что с тобой случилось? — Я тоже рада тебя видеть. Я по делу, — на выдохе произнесла я, прикрывая глаза. — Кое-что случилось, поможешь? — Ты смеёшься? — серьёзно спросила Ванда, вставая возле дивана и возвышаясь передо мной. — Вот так, без приветствия и объяснений, найдя меня и ввалившись, после столь долгой разлуки ты сразу перейдёшь к просьбе? — Прости, я похожа на человека, которому есть дело до фамильярностей? — изогнула бровь я. — Тогда, может хотя бы спросишь, как я и что у меня нового? — скрестила руки на груди Максимофф, мрачнея. — И без того известно. — То есть ты ещё и в курсе?! — воскликнула она. — Уж прости, но как ты можешь догадаться, я убралась так далеко от общества не для того, чтобы заниматься благотворительностью. — Не занимайся. Но мне нужна твоя сила. Ванда, ты единственная, кто может мне помочь. — Хватит с меня этой силы! Я оступилась. Допустила достаточно ошибок и по сей день расплачиваюсь за это. Я лишилась всего из-за собственных решений. Думала, что и тебя тоже. Где ты была после убийства Таноса? — сухо произнесла она. — Думаешь, я не искала тебя?! — возмутилась я. — Я занималась этим каждый день, но ты сидела под своим куполом, сквозь который не могли пройти даже Служители! И как только ты выбралась из-под него, я вышла на тебя, — рассказала я, и Ванда закусила губу, задумываясь, — Ты как никто должна меня понять. Я обязательно выслушаю твою историю, но мне нужно, чтобы сперва ты послушала меня. Не знаю, сколько у меня времени. Ванда села на край дивана, демонстрируя, что готова слушать. — Я знаю, что они сделали тебя злодейкой. Они сделали то же самое и со мной, — начала я. — Они считают, что мы слишком опасны, верно? Поэтому идут против нас, охотятся на нас, целятся, пытаются запереть. ФБР пытались взять меня сегодня, но я смогла уйти, как и ты. Мне пришлось оставить Баки. Наверняка сейчас он пытается убедить всех в моей смерти. Мне нужно, чтобы ты считала конкретные образы из моей головы и внушила им, что меня действительно больше нет. Это возможно? Ванда задумалась пуще прежнего, но при этом стала более расположена ко мне. Готова поспорить, она не ожидала, что наши истории закончатся так схоже. — Я могу, — твёрдо заявила она, а вид у неё сделался непривычно серьёзный, уверенный, настроенный. — Тебе нужно просто подумать о людях, на разумы которых я должна подействовать. Не думала, что она так просто согласиться, да ещё и с такой решительностью. Я сомневалась в том, сможет ли она справиться, ведь раньше она такого не делала, но прошло достаточно времени. Возможно, я пропустила большой рывок в развитии её силы. Ванда приблизилась ко мне, поднося ладони к вискам. Боковым зрением я заметила алое свечение возле своего лица. Прикрыв глаза, представила всех членов ФБР, Щ.И.Т.а и бывших Мстителей, кто могли выдать меня, что-то знать обо мне. С трудом я отмела все мысли о Баки, чтобы внушение Алой Ведьмы не задело его воспоминания обо мне. Лица Сэма, Майкла Роллинса, Тайлера Говарда, доктора Рейнора, Земо и всех агентов, с которыми я виделась, в мгновение пронеслись в голове. Портрет Говарда застыл перед глазами на большее время, нежели остальные. Вероятно, Ванда знала и остановилась на нём, чтобы рассмотреть. — Всё, — через пару мгновений произнесла Ванда, поднимаясь с дивана. — Спасибо, — еле слышно произнесла я, не веря тому, что всё по-настоящему получилось. Всё вышло именно так, как я планировала. Трудно, больно, но я воплотила свой план в реальность. — Я увидела много любопытных картинок. Подумай о том, как объяснишь мне, что с тобой случилось, пока я завариваю нам чай, — попросила она. — Только после твоего рассказа. Ванда улыбнулась и скрылась из виду. Я расслабленно прикрыла глаза, наконец выдыхая и слушая биение своего сердца, скрип деревянного пола от шагов Максимофф, вскоре засвистевший чайник. Я вдыхала запах досок, обострившийся из-за того, что помещение растопили. В последний раз я чувствовала этот запах в России. Также вдыхала аромат Ванды, дыма и хвойных деревьев, которые окружали это место. Мне нравилось думать о посредственных вещах, забывая обо всём дерьме. Вскоре Ванда вернулась с двумя дымящимися чашками. Я убедила её, что разберусь, что делать со своими побоями позже. Тогда она рассказала мне о городе Вествью, о созданных её сознанием детях, брате, Вижене, о ведьме по имени Агата, о том, как она держала весь город в заложниках, заставляя играть по её правилам. О том, что не сразу поняла, что творит. Я чувствовала её боль и без обострённой эмпатии. Понимала, что она пережила и что творилось в её голове сейчас. Это объясняло, почему её интонации, акценты и взгляд изменились. Объясняло, почему она стала выглядеть чуть старше. Служители не ошиблись, когда сказали, что она разбита. Я понимала это и то, что в ней изменилось что-то ещё. Что именно — распознавать не получалось. Пытаясь не думать об этом, я сосредоточилась на кольце, подаренном Баки и рассказе о том, как прошли мои полгода. Как я жила в Праге, обзавелась чипом из-за того, что не смогла скрыться также умело, как подруга, как избавилась от этого чипа, объединилась с Шерон и Земо, как Сэм стал Капитаном Америкой справившись со всеми невзгодами. Я рассказала про свой план, смерть псов и про то, как оказалась одна против всех. Как оказалось, Ванда пережила то же самое. Она тоже была одна против толпы, и на её груди плясали красные точки от лазера. За историю нашей дружбы у нас никогда не было такого единства. Непонятная сила заставляла нас понимать и чувствовать друг друга, думать, что мы прошли через одно и то же. Ванда предложила мне остаться, а я не сопротивлялась. Теперь мне было некуда идти. И мне не было известно, как долго нам придётся отсиживаться, скрываясь ото всех. Но несмотря на все болезненные потери, теперь мы были друг у друга. Два монстра, изгоя и опасных человека для общества, объединившиеся и в случае чего готовые сопротивляться. Всё закончилось тем же, с чего и начиналось. Этот путь с Мстителями начался с Вандой, с ней и закончился. Мы ушли от обвинений и неприятностей. Смогли скрыться от всего дерьма, как бы безумно это не казалось. Одному дьяволу теперь известно, что с нами будет и при каких обстоятельствах нам придётся напомнить обществу о себе. Если, конечно, вообще придётся.