Hell's heaven

      Оказавшись в привычном месте, я вздохнула с облегчением.       Наконец-то я там, где и должна быть. Не нужно никаких больше Небес и никакой Преисподней.       Я хочу нормальной жизни, насколько это вообще возможно.       — Прости, — прошептал на ухо Исин. — Я рассчитывал на иной исход. Но, как бы то ни было, ты сделала правильный выбор и пришла к верным умозаключениям. Так и должно быть. Удачи вам обоим и вашему ребёнку!       На прощание Исин осторожно положил ладонь на мой живот, так что я почувствовала тепло, исходящее из его руки, как будто он решил меня напоследок наполнить положительной энергией.       Сделав это, он улыбнулся, показав те самые ямочки на щеках, к которым я едва успела привыкнуть за это время, и исчез навсегда.       — Правильно ли я понял, что отныне ангелы не будут нам помогать? — тихо спросил Чонин из кресла, от неожиданности я чуть не подпрыгнула и обернулась, но быстро взяла себя в руки.       — Верно. Мы и сами справимся.       — Это они сказали, или ты так решила? — приподняв бровь, уточнил он и похлопал по своим коленям, приглашая меня сесть.       — Я, — усаживая пятую точку на его бёдро, смело отвечаю, тут же чувствуя, как его ловкие пальцы проскальзывают под мой наряд и исследуют кожу спины на чувствительность.       Трепетность этих ласк заставляла голову сладко кружиться.       — Мне нравится твоя уверенность, — промурлыкал Чонин, продолжая свои манипуляции и, медленно перемещаясь к моей груди, будто проверял её на мягкость, сжимая и отпуская. — Как будто ты становишься кем-то другим. И эта новая ты меня заводит.       Я закрыла глаза, млея от его прикосновений и предвкушая удовольствие. Сама не заметила, как прошептала имя, которое, казалось, должно было стереться из памяти с появлением в моей жизни Чонина.       — И ты знаешь, как меня завести… Кай.       Услышав своё старое имя, Чонин будто встряхивается, из-за чего я чуть не падаю с его колен. Понимая свою ошибку, испуганно смотрю на него, принимая вертикальное положение.       — Вот чего ты хочешь, Со Ён? Чтобы на моём месте был он, а не я? Значит, всё, что я делал для того, чтобы измениться, было зря? Вот почему ты просила быть жестче в тот раз и почему так настаивала на том, чтобы я изменил причёску, и радовалась, когда я заменил уродливые очки на линзы, чтобы всё больше походить на ту часть меня, которая, я надеялся, никогда не вернётся. Смею тебя огорчить, обратного превращения не случится. Я не он. Я другой. И твои сравнения с ним меня нервируют. Впрочем как и твоё недоверие ко всему, что вокруг происходит. Проснись, Со Ён. Это реальный мир, и пришло время осознать правду. Мы с тобой здесь одни, никто не поможет и не научит нас быть самими собой.       Слова лились и лились из него, будто прорвало какую-то незримую плотину.       Я не понимала, почему так происходит. Где я просчиталась? И что теперь делать? Нам ведь ещё ребёнка воспитывать.       После такого монолога я уже не была уверена, что с таким отношением он станет хорошим отцом.       Ощущение, будто мой мир, который он пообещал защищать и наполнять любовью, стремительно рушится.       Его слова отдавались эхом в моём мозгу. «Проснись, Со Ён».       Медленный вдох и выдох. И я открываю глаза.