Трещит хрусталь

— Это лишнее. Лучше посмотреть на живую реакцию, а не услышать подготовленные речи. Герцогу Литхи уже не терпелось встретиться с той, кто сумела запасть в душу его драгоценному ребёнку. — Как хочешь, — Астер не стал спорить, однако легкие отголоски страха не давали ему расслабиться. *** Ритаус покинул Софию, так как у него были и другие дела, помимо бесед. В то время как у попаданки дел не было. Она должна была дожидаться возвращения своей госпожи, чтобы начать ей прислуживать.       «Я так удобно устроилась. Живу в красивом богатом доме, почти ничего не делаю… Но сколько это будет продолжаться? Мое положение временное. Когда я смогу вернуться домой?» От попытки вспомнить ее родной мир, голова вновь заболела, послышался странный звон, сопровождаемый тяжестью, упавшей внезапно на все тело, будто кто-то с силой давил. Лицо отца отобразилось перед глазами. В щели потертой израненной души закралась ноющая боль, глубоко прознающая, режущая изнутри, ковыряя незаживающие раны.       «Папа! Я так скучаю!» Она вспомнила давнее детство, когда ее отец принёс домой целый набор дорогих кукол с разными платьями и аксессуарами. Без особого повода. Он сделал самый неожиданный сюрприз для своей маленькой доченьки. *** Экономная мама Сони была в шоке и в некотором роде даже в ужасе от того, что ее муж потратил огромную сумму денег на совершенно ненужные вещи. Однако не стала говорить ничего против, когда увидела на круглом детском личике своего ребёнка самую счастливую улыбку на свете. — Папа! Это же феи винкс в бальных платьях! Девочка, лежавшая до этого на ковре и рисовавшая странные каракули, которые называла русалками, тут же подпрыгнула. Она подбежала к только-только вошедшему в дом отцу. — Ты же их хотела? — уточнил мужчина. — Да, да, да! Я хотела именно со Стеллой, Флорой и Музой! А ты купил со всеми?! Это даже круче в сто тысяч миллионов раз! Ни у кого в садике таких нет! Девочка почти пищала от радости, прыгая туда-сюда. Ей не терпелось открыть коробку и достать кукол. — Что нужно сказать папе? — спросила мама. — Спа-си-бо! — произнесла восторженно по слогам Соня. — Мой папа самый лучший! Я даже не обижаюсь, что ты оделся как Дедушка Мороз. — Так ты узнала меня? — мужчина неловко рассмеялся, вручая в маленькие ручки подарок. — Ты слишком молодой и красивый, чтобы быть дедушкой. Но ты намного лучше. Я люблю тебя больше. — Ты ж мое солнышко, — смеясь, пролепетала радостная мама Сони. *** Из карих глаз полились ненавистные слёзы — признак слабости.       «Нет, давай без этого, Соня! У него все хорошо. У него новая семья. Даже если ты и пропала, Екатерина его утешит» Девушка из другого мира вытерла лицо рукавом дорогого платья, сделала несколько глубоких вдохов. — Ну и позорище… — отозвалась о самой себе Соня. Она закинула голову назад, начав изучать потолок, украшенный красивой, но не вычурной люстрой; шмыгнула носом и вроде как даже сумела успокоиться. Спустя какое-то время со стороны двери послышались звуки. Обрадованная, будто оставленный ранее наедине щеночек, Софи поднялась с места и подбежала ко входу. — Астер! — воскликнула счастливо она, завидев его. Но что-то было не так. Лицо юноши было каким-то удрученным, и названная служанка почувствовала подвох. Она замедлила бег на шаг, а вскоре и вовсе остановилась, когда в комнату вошёл незнакомый ей ранее мужчина в возрасте. Не встречаясь с ним до этого, она все равно узнала его. Несомненно, это был герцог Литхи — дедушка Астера. И один из немногих людей, кто действительно любил главного героя. София невольно вспомнила его трагичный конец. Он всплыл перед глазами сразу же, только девушка взглянула ему в лицо исподлобья, так как была значительно ниже его. — Здравствуйте… — она собралась и немного смущенно поприветствовала его. Седовласый мужчина глядел на девушку оценивающе, но не презрительно или надменно, как это часто бывало в таких случаях, а весьма доброжелательно, будто осознавал, что своим внезапным приходом поставил всех в неловкое положение. — София, правильно? — Да, — она кратко кивнула. — А вы… Герцог Литхи? — Так ты меня знаешь? — Я слышала, что вы недавно прибыли. — Вот как, понятно. И давно ты прислуживаешь моему внуку?       «Он не скрывает истинный пол Астера. Значит, он знает правду обо мне? Или нет? Что мне сказать, чтобы не ошибиться?» Карие глаза с немой мольбой обратились к стоящему рядом парню. — Недавно, — ответила она. — Дедушка, тебе же все известно. Не мучай расспросами Софи. — Хах, так ты пытаешься ее прикрыть? — герцог по-доброму ухмыльнулся, глядя на внука как на капризное, но все равно любимое дитя. — Ты ее пугаешь, — произнёс раздраженно Астер. Они начали спорить, но выглядело все так, будто взрослый потешался над ребёнком. Рядом с герцогом Астер выглядел как самый обычный мальчик. Вот что значит семья. На глаза Софи вновь навернулись слёзы, но на этот раз от некой радости и облегчения, ибо при виде этих двоих на ее сердце становилось легче, словно тяжкие груз становился чуть невесомее. Она вновь погрузилась в воспоминания.       «Семья… И у меня она была когда-то…» Всего одно слово, а сколько оно, оказывается, значило. Жаль она не ценила то счастье, которое имела. Впрочем, осуждать прошлую себя не было смысла. Никогда не знаешь, когда все закончится. Соня и подумать не могла, что все может разрушиться. — Софи, ты что, плачешь? Астер обратился к девушке с волнением, когда заметил на покрасневших глазах слёзы. Он приблизился к названной служанке, но та взмахнула рукой и ответила: — Нет. — Что случилось? Тебя обидел Ритаус? — на лицо Астера словно упала тень, однако Соня отрицательно махнула головой. — Это из-за меня? — спросил герцог. Темноволосая девчушка взглянула на мужчину и мягко улыбнулась. — Все в порядке. Кое-что вспомнила просто.       «К ней возвращаются воспоминания или она просто лжёт?» Герцог комментировать не стал. Он лишь понимающе кивнул, а затем сказал следующее: — Я хочу поговорить с тобой наедине. Астер, оставь нас, — это была не просьба. Даже если не хотелось, нужно было подчиниться. На удивление, Астер вёл себя покорно. Выходя из комнаты, он что-то прошептал Соне, но та не разобрала, что именно.       «Он просит меня успокоиться?» — предположила она. — Давай присядем. — Да, конечно. Софи села за стол и опустила взгляд, чтобы не смотреть в внимательные старческие очи. Ей было неловко встречаться с пристальным уверенным взглядом. А мужчина продолжал ее рассматривать как под лупой. — Что тебе нравится в моём внуке? — А? — от неожиданного вопроса Соня подняла полный искреннего удивления взгляд. Поняв, что герцог спрашивал серьезно, она слегка покраснела, что стало заметно на ее бледном лице, а затем неловко ответила: — Проще сказать, что мне в нем не нравится, — она вновь опустила взгляд. — А что не нравится? — Когда он холоден ко мне, — София ответила честно, вспоминая пугающие воспоминания, связанные с заточением в подземелье. — А ещё он, бывает, надумает что-то сам себе в голове, и делает все, как решил, совсем не спросив чужого мнения. Наверное, все. Остальное я в нем люблю. — Ты, кажется, хорошо его знаешь. — Раньше я была в этом уверена. Но сейчас, думаю, мне ещё многое неизвестно о нем. — Понимаю тебя. Спустя столько лет он стал отвергать меня, и теперь я не знаю, что у него на уме. Я желаю ему только счастья, но, кажется, он не понимает, почему я с ним так поступаю. Может, я и не стал тем человеком, которому он мог бы открыться, но я рад, что таковым стала ты. Внезапное откровение старшего из рода Литхи очень удивило девушку из другого мира. Она решила позволить себе сказать честно: — Вы не правы. Я не такой человек для Астера. — Ты так считаешь?       «Таким человеком для него является только Кайла Веста. Я же лишь посредник между ними» — Знаете, он вас на самом деле очень любит… Да, он обижен на вас за то, что вы редко проводили с ним время, когда были так нужны. Поэтому он может говорить вам жестокие, обидные слова. Но я знаю, они лишь выражение его эмоций, не более. Вы его семья, — София взглянула прямо в усталые от давнего пережитого прошлого глаза, пытаясь донести важную мысль, но словно не до него, а до кого-то из ее собственного прошлого. — И он это прекрасно знает. — Ты так думаешь? — Я в этом уверена.       «Я боялся, что, если умру, у него не останется того, кто мог бы его защитить. Но теперь у него появилась эта милая девочка. Однако она может стать его слабостью, как моя жена стала моей когда-то…» — седовласый мужчина грустно улыбнулся. — Не обижайтесь на его слова, пожалуйста. Они могут ранить, испортить взаимоотношения, все разрушить… Но это просто слова. Смотрите на поступки, и вы увидите, что он всегда ждет вас, пускай и не признается в этом. — Ты хорошая девочка, София. От комплимента Соня смутилась и глупо улыбнулась, не зная, как на него реагировать. — Астеру уготовили нелегкую судьбу ещё до его рождения. И я не смог спасти его от неё. Однако я поклялся себе сделать все, чтобы он смог быть счастливым. И пока я жив, я буду верен своей клятве. — Вы ему очень нужны. Только с вами он может быть просто ребёнком. — Ты мудра не по годам, — он положили свою большую ладонь на ее темную макушку. Не особо значимый жест, но он переворошил в голове сладкие болезненные воспоминания. Так делал часто ее отец. Он гладил ее волосы и просил не сидеть часто в телефоне. Волновался за ее ухудшающееся, которое, к слову, вновь стало идеальным в мире новеллы. София злилась и слала куда подальше, игнорируя заботу. Герцог Литхи очень напоминал ей ее отца, пускай они были совершенно не похожи внешне. Больнее было от знания будущих событий. Казалось, тянулась параллель между ним и ее отцом. Астер останется один, так и не восстановив хорошие отношения с единственным близким членом семьи. Так же, как София не сумела это сделать в своём родном мире. Перед глазами все поплыло, картинка стала размытой, на щеках появилась влажность. Она вновь плакала, но на этот раз контролировать поток слез не могла. Они текли сами по себе, будто мужчина давил на раны. — Что с тобой, дитя? — он убрал руку, нагнулся ближе к кареглазой, тихо всхлипывающей девчушке. — Ничего, просто… — голос дрожал. — Вы мне кое-кого напоминаете. Очень сильно… Я виновата перед ним. — Мне писали в отчетах, что ты потеряла память. Это не так? — Я помню его. — Кого? — Папу, — из глаз с новой силой хлынули слёзы. — Я так сожалею. Если бы я могла сказать ему то же самое, что и вам… — она разрыдалась пуще прежнего, хотя и пыталась сдержаться, ибо отголоски смущения давали о себе знать. Герцог ничего не говорил. Он не прикасался к девчушке, но глядел чувственно, понимающе. Видя чужое горе, он проявил чуткость, ибо мог представить чувства, испытываемые Софи. Громкие всхлипы начали прерываться. Девушка начала икать и задыхаться от непрерывного плача. Мужчина налил в пустой стакан, до сих пор лежавший на столе, воду и подал Софии. Та судорожным движением взяла сосуд с жидкостью и жадно испила из него, пытаясь как можно скорее успокоиться.       «Со мной возятся, как с маленьким ребёнком. Так стыдно. Ненавижу себя. Жалкая, отвратительная…» Ей было сложно принимать чью-то заботу, ведь она была уверена, что на самом деле людей раздражало ее инфантильное поведение. — Поэтому ты хотела сказать это мне? — Я не хочу… Чтобы Астер тоже сожалел, как и я… — заикаясь, произнесла тихо она.       «Несчастное дитя. Какую боль хранишь ты в своём сердце? Поэтому ты принимаешь моего внука?»