Трещит хрусталь

— Я поссорилась с госпожой, — Соня сидела на кровати, прижав к груди колени. — Почему? — спросила Бель. — Все из-за того, что я не слежу за словами, — она закатила глаза. — Наговорила лишнего. — Может, извинишься тогда? — предложила полная служанка, протирая пыль в комнате. — Нет! Я не извиняюсь. — Но ты говоришь, что виновата. И я вижу, что ты чувствуешь вину. А вдруг юная госпожа не простит тебя, и ты потеряешь ее благосклонность? — Я все понимаю. Но моя чертова гордость. Я из тех тупых людей, которые будут жалеть о своих словах вечность, но ни за что не извинятся. Скорее умру от стыда. — Но так ты можешь потерять друга… Мне кажется, она тобой очень дорожит. — Но он… Она нагрубила! Пускай сначала извиниться первой. — Может, тогда немного развеемся на выходных? Завтра как раз можем съездить в город. Немного отрезвишься и, может, эмоции отпустит. Не принимай решений на нетрезвую голову. — Ты такая мудрая, Бель. Просто милашка! — Соня полезла обниматься, вставая с кровати. — Никогда не ссорься со мной, иначе я умру от горя! — Пожалуйста, говори меньше таких страшных слов. Бог все слышит. — А еще ты зануда… — потянула тише попаданка, будто обиженный ребенок. — Но я все равно тебя люблю. — На самом деле советы эти давала мне моя мама. — Твоя мама была очень умной женщиной. И ты тоже очень умная. Она воспитала прекрасную дочь, которой можно только гордиться. — Ой, ну все! Не льсти! Иначе лупить начну! — вопреки грозным словам блондинка смеялась. *** В тот день его личная служанка не пришла. У нее был выходной. И, как бы не хотелось заставить девушку работать, пришлось принять положение дел.       «Она же почти ничего не делает. Зачем ей выходные?» — недоумевал Литхи, со скучающим видом занимаясь привычным ежедневным делом — чтением газеты. Новости Империи его не особо волновали, впрочем, как и новости в целом. Что случилось с очередной обедневшей аристократкой, какие сплетни обсуждают в высшем свете, какой цвет в этом сезоне станет самым модным, заполнив все бальные залы страны — все это было ему неинтересно. Юноша пролистывал страницы одну за другой, даже не стараясь вчитываться в текст. Пока не остановился на нужном ему разделе: «Вести Кратье». В последнее время Кайла Веста перестала показываться на первых страницах. Все реже виднелись вызывающие обложки с кричащими заголовками по типу: «Род Айджар все же породнится с родом Веста?» Фотографии с участием его ненаглядной вырезались с особой осторожностью, аккуратностью и некой педантичностью, а вскоре вклеивались в создаваемый фанатский коллаж, посвященный только одной личности — Кайле. Он восхищался ею, как фанат восхищался любимой знаменитостью. Сердце его трепетало при виде ее фигуры, попавшей в случайный кадр. Он долгое время мог любоваться ее напечатанным лицом: большими добрыми глазами, цвет которых скрывала черно-белая магическая печать, точеными чертами лица, уверенным, смелым взглядом, принадлежащим только ей одной. Такой взгляд невозможно было скопировать. Улыбка ее расплавляла ледяные стены его души, будто чувства теплели при виде ее светлого лика. Как же она была хороша. Он хотел быть с ней рядом, говорить свои мысли, делать комплименты, коих накопилось бесконечное множество, шептать на ухо смущающие вещи. Его рыцарь, его надежда, его мечта. Своим появлением она, будто самая яркая звезда во Вселенной, осветила его жизнь, наполнила ее новым смыслом, а прошлый уничтожила, выжгла, как солнце выжигает в знойный день. Вот и сегодня он внимательно смотрел на фотографию с участием знаменитой студентки Академии Кратье, читал однотипные новости о слухах ее связи с Ритаусом, о ее успехах. В голове любимчика духов пронеслись слова Софии. Если бы раньше он непрерывно пялился на газету, перечитывая каждое предложение десятки, сотни раз, восхищенно и преданно вырезал бы фигуру обладательницы магического меча, то сейчас он ничего не делал. Словно глядел сквозь бумагу. Пальцы его дрогнули, выронили ножницы. Он поднял их, а затем вновь окинул стол взглядом, уже менее заинтересованным.       «Одно и то же. Это вырезать нет смысла. Текст похожий…» Он отложил ножницы в сторону, закрыл газету и призадумался, глядя на чудный вид за окном. Он усмехнулся, понимая, насколько тот был обманчив. Духи оповестили его о том, что к вечеру начнется сильный ливень, который не будет прекращаться несколько дней.       «Не повезло же Софии… Она пошла в город» Астер усмехнулся своим мыслям, после чего в голове начали гоготать льстивые голоса. Они радовались, когда радовался их хозяин, их король, их повелитель; злились, когда кто-то смел проявлять неуважение к нему; грустили, когда что-то печалило их любимчика. Внезапно одна эмоция сменилась другой. От прежнего веселья не осталось и следа. Уголки губ сместились вниз, а ладонь сжалась в кулак. Почему-то стало тяжко, зябко и тревожно на душе, точно облака сгущались именно под его ребрами. Духи не поняли, отчего их фаворит начал переживать за чужеземку, но и сами невольно распереживались, разделяя его чувства.