Трещит хрусталь

Но ее очи были похожи лишь на пустые стекляшки. София о чем-то задумалась. Не было ясно до конца, вспоминала ли она прошедший день или же раскаивалась за содеянное… Она молчала. — Так это была ты? — Астер начал давить. Не отвечала. — Отвечай! — крикнул он надрывисто. Голос его эхом ударился о холодные каменные стены, столкнувшись с обезоруживающей тишиной. Он хотел услышать оправдания, отрицания, даже согласие с обещанием никогда так больше не делать; готов был уцепиться за любую ниточку, чтобы поверить и простить. О черт, он заранее готов был встать на ее сторону, даже если бы виновницей оказалась она. Но ее молчание выводило на бурные эмоции, доводила до истерики, и юноша готов был ломать стены, пугать, лишь бы выдавить несколько слов. — Говори! Темные глаза его Софи были направлены на него, но смотрела девушка так, будто разглядывала что-то за ним. И туманный ее взгляд затягивал водоворотом, хотелось всматриваться и искать ответы. Астер опустил руку с бледного девичьего лица и схватил названную служанку уже за затылок, притягивая ближе. Столкнулся лбом о ее лоб, и, прикрыв веки, тихо произнес вопрос снова: — Софи, это ты отравила Кайлу? — А?..       «Убийца!» — хохот лился буйными ручьями в голове. Долорес забавлялась, наблюдая за происходящим, будто… Будто она была рядом. Стефан ведь предупреждал ее. Наверняка Астер испытывает к ней презрение, к такой отвратительной, жалкой, падшей… — Мерзкая. Мерзкая. Мерзкая. Она человек, который был готов совершить столь низменную подлость из чувства ревности. Да, она достойна его ненависти. Она посмела помыслить о плохом его возлюбленной, могла причинить вред его самому близкому человеку. — Какая же ты эгоистичная тварь. На глазах застыли слезы, и губы задрожали, как у маленького ребенка, которого захлестнуло чувство обиды. Но раз она такой человек, значит, и тот ужас с похитителями сотворила тоже она? — Конечно, ты ведь грешница… Это была ты, — вторил ее собственный голос. Астер наблюдал за Софией, за переменами в ее лице, пока та не начала задыхаться, истерично крича что-то невнятное. — Софи! — он потряс ее за плечи, пытаясь отрезвить, но это лишь ухудшило ее состояние. Чужеземка схватилась за волосы, начав повторять: — Я не хотела их убивать! Я этого не хотела! Я не хотела, нет, нет, это была не я! — Что за?.. Астер не понимал. Ее бредни было сложно разобрать и, казалось, она говорила о не связанных между собой вещах. Но он пытался разобраться в ее речах. — Нет, этого хотела ты. — А-А-Астер, — Соня отчаянно схватилась за руки юноши, поднимая на него испуганный взор, — поверь мне, я их не убивала. Я просто хотела жить. Они пытались меня убить. Я не хотела… Чтобы все закончилась так! Ты же мне веришь, верно? — она натянула на себя улыбку больше напоминающую оскал, ожидая ответа. София ждала, что ее любимый Астер успокоит ее своим согласием. Но теперь уже молчал он. — Ты… Ты мне не веришь? — улыбка начала спадать, и губы задрожали вновь. — О чем ты говоришь? Софи, — он накрыл ее щеку своей ладонью, и она вздрогнула от его прикосновения. — Объясни мне. Я выслушаю тебя, — на этот раз юноша обращался мягче. София не ответила, лишь расплакалась. В комнату вбежала Бель. Вид служанки был серьезный и сконцентрированный. Она скоро оценила ситуацию взглядом, накрыла ладонью лоб подруги и недовольно цокнула. Если бы Изабелла могла позволить себе побраниться, то едва ли остановилась бы на едином слове. — Ты знаешь, что с ней происходит? — спросил взволнованно Литхи, и все прежние переживания в его голове сменились на переживания о Софи. — Поднимается температура. Так, надо срочно привести господина Стефана, — Бель выпрямилась и уже намеревалась побежать за магом, однако ее схватили за запястье, останавливая. — С ней уже такое случалось? — догадался Астер. — Да, — лишь ответила Бель, кивнув. Она выбежала из покоев за подмогой, оставляя Астера и Софию наедине. Парень чувствовал себя отчего-то виноватым. И какое-то вязкое ощущение пробралось под кожу. Наконец, он понял, как же был неправ. Он оставил Софию и даже не интересовался о ее здоровье. Был так отвлечен своими заботами, что… В итоге оказался не в курсе о состоянии его хрупкой Софи. А эта дуреха ничего не говорила, не жаловалась, лишь нянчилась с ним как с малым капризным дитя. А ведь он вел себя именно как ребенок. Принимал импульсивные решения, не посоветовавшись ни с кем. Конечно, так было и раньше, но… Но ведь теперь у него была Софи. Как он мог бросить ее одну? — Я ничего не знал… — тихо произнес он, ставил сей факт себе в укор. Вновь кольнуло резкой болью, словно иглы вонзились под кожу головы. Литхи проигнорировал эти ощущения, обнял свою названную служанку, пока та продолжала говорить странные, неясные вещи. — Даже если это была ты, мне… Мне все равно, Софи. Поэтому не плачь, пожалуйста. Она задыхалась от длительной истерики. Однако утешения постепенно успокаивали ее, и она становилась тише, словно море после бушующего катаклизма. — Я не хотела их убивать. Это была не я. Я не убийца. Прошу, поверь мне. Я… — Да, я верю тебе, — соглашался потомок короля духов, слегка покачиваясь, как матери, что пытаются убаюкать младенца. — Софи, приходи в себя. Я…       «Бель отреагировала так, будто такое происходит часто. София ничего мне об этом не говорила, а я даже не интересовался…» Но ведь рядом с ним она выглядела абсолютно здоровой и жизнерадостной. Да, в последнее время они часто спорили, однако ничего не выдавало в ней психологических проблем. Но чем дольше Астер задумывался, тем больше убеждался — рассуждения эти были лишь оправданиями, страхом перед принятием реальности. А правда была такова: он не хотел видеть проблем, концентрировался лишь на Кайле. Кайле Весте — девушке, что заполнила все его мысли, одолела все его желания. И единственное, чего он хотел сильнее всего на свете — обладать ею. — Черт… *** — Что будете с ней делать, господин? — поинтересовался между делом Стефан, заканчивая лечебные процедуры. — Тебе то какая разница? Твое дело лечить, — огрызнулся потомок короля духов, скрестив руки у груди. — Я просто волнуюсь, — маг поднял руки в воздухе, показывая себя полностью безоружным, и тем самым давая понять, что он уступает в начавшемся споре. На деле же он с трудом мог скрыть своего разочарования. Мало того, что та надоедливая девица, выродок рода Веста, оказалась слишком живучей и до сих пор не умерла, так еще и Астер отреагировал совершенно не так, как ожидалось. Он не только не избавился от предполагаемой отравительницы, так еще и приказал лечить ее. — Она будет под… — Астер задумался. — Домашним арестом. С этого момента ей нельзя выходить из комнаты. Всем кроме меня вход воспрещен. — Но как же так?.. — недоумевала Бель, стоящая в сторонке. От подобного заявления она была в полном ужасе. — Уборка в комнате, кто приготовит и принесет ей еды, поможет переодеться… — Это не обсуждается, — резко осадил личную служанку Астер, не желая отчитываться и объясняться. — Прошу прощения, господин, однако ей необходимо лечение. Я не сумею помочь ей без присутствия. Вы должны это понимать, — Стефан начинал нервничать. Без доступа к ее телу вводить препараты будет невозможно. — Нет! Я не позволю ей общаться с кем-либо кроме меня! Это ее наказание. Стало ясно — ни на какие компромиссы Астер идти не собирался. На деле же единственный представитель ныне павшего народа почувствовал нечто странное, находясь рядом с Софи, в то время, когда у нее началась истерика. Нечто странное почувствовали и духи. И на душе Астера было очень неспокойно, тревога фоном нагнетала и словно давила со спины. В голову закрались опасения.       «Лучше ее изолировать на какое-то время» Она в опасности. Литхи не понимал, отчего в нем зародилось столько страхов, отчего появилось подобное убеждение. Он просто следовал своей интуиции, надеясь, что она поведет его в нужном направлении.