Трещит хрусталь

Под ребрами скулила пугливая суть, тихо, но неустанно, напоминая о себе всю дорогу. София старалась заткнуть ее, вдыхая с прохладным воздухом и храбрость, но той в ней не было и в помине. На подкашивающихся ногах девчушка старалась идти вперед, но с каждым проделанным шагом становилось все трудней ступать дальше. Нет, она не хотела видеть герцога, бесстыже смотреть в его усталые старческие глаза, не в силах придумать оправдания; не хотела и разглядеть в его взгляде злобу, что притаилась в укромном месте его души. Это было бы сродни пытке — сидеть там и чувствовать на себе этот груз. — Нет, — в конце концов поддалась страху она и остановилась, когда оказалась рядом с дверьми. — Нет, — помотала она головой и попыталась сбежать, да только юноша остановил ее. — Я не могу. Он же меня теперь наверняка ненавидит, — она подняла взгляд, надеясь, что ее жалкий вид поселит в сердце потомка короля духов сочувствие. Но парень сказал ей следующее: — Не бойся, он ничего тебе не сделает. Я с ним переговорил. «Не бойся» кольнуло обидой. Да как же тут не бояться, как же не страшиться показаться после случившегося. Софии захотелось оттолкнуть от себя Астера, обвинить его в отсутствии эмпатии, в непонимании ее положения и сбежать. Да, так бы она и поступила, если бы скулящая суть взяла бразды правления. Но сильнее нее оказывался лишь только бесконечно успокаивающий голос любимого. Наверное, скажи он ей так же сброситься с обрыва, она бы подчинилась, не в силах отказать. Да даже если бы он попросил ее прыгнуть в пучину ада… Неуверенный кивок, и вот она уже проходит порог злополучного зала, видит большой стол, за которым сидит глава семейства. Это была плохая идея, точно плохая. Она еще пожалеет об этом тысячу раз в этой проклятой неловкой тишине, царственной атмосфере, к которой Софи ранее притрагивалась лишь как слуга. Только теперь девушка, наконец, осознала, в насколько разных условиях они с Астером воспитывались и выросли, в каких совершенно разных мирах жили, каким разным воздухом дышали… Приспособиться к новым реалиям придется, да только период адаптации будет проходить туго — это она уяснила сразу. Девушка поправила высокий ворот белоснежной блузки, надеясь, что он скрыл отметины на ее шее, на негнущихся ногах дошла до своего места за столом, на которое ей великодушно указал юный господин семейства. Он сел по праву руку, а она — за ним. Слава богу не напротив него, по левую руку от герцога. При таком расстоянии мужчина, ну, мало ли, мог и ударить ее, не сумев сдержаться.       «Сердце… Сердце колотится!» — девушка не могла раскрепоститься, сидела словно на иголках и не смотрела в сторону герцога даже на секунду. Она точно знала, если взглянет — обязательно встретится с ним взглядом. Стол уже был накрыт. После разрешения главы семьи все трое начали трапезу. Но Софии даже кусочек в горло не лез. Она сконцентрировалась на звуках столовых приборов, прорезающих напряженную тишину, на звуке биения собственного сердца. Все пыталась сопоставить их и понять, что звучало громче. — Софи, ты же ничего не ешь, — внезапно заговорил младший из Литхи, обратившись к ней, и девушка вздрогнула от неожиданности. — Просто дробишь еду на кусочки, а на деле ни разу не положила вилку в рот. — Я просто… Задумалась…       «Нет, нет, нет, молчи, пожалуйста!» — Кажется, у тебя плохой аппетит, — заметил герцог, и Софии пришлось посмотреть в его сторону. — Софи, я уже не первый раз замечаю это. Если ты не будешь есть, то и я не буду, — Астер демонстративно оттолкнул от себя тарелку, кинув столовые приборы. — Ты неверно понял. Я сейчас же все съем, — пообещала она, тут же кладя в рот несколько кусков стейка. — Хм… — но юноша выглядел скептично настроенным. — Знай, я наблюдаю. То, что Стефана нет, не значит, что твое питание больше не контролируют. — Я поняла, — девушка решила не спросить при дедушке Астера и просто согласиться.       «Неужели он не улавливает атмосферу?» Когда с едой было покончено и София намеревалась встать из-за стола, чтобы поскорее ретироваться, герцог обратился к ней, попросив переговорить один на один, без посторонних ушей. Попытку Астера заговорить он тут же остановил одним красноречивым жестом в воздухе. В конце концов названная служанка согласилась, следуя за пожилым мужчиной в его кабинет тихо, словно мышка. — Присаживайся, — герцог Литхи указал рукой на диван перед своим темным кожаным креслом. — Благодарю, — Соня послушалась и аккуратно села напротив. — Кажется, мой внук очарован тобой, — начал с легкой досадой он, отметив прошлый разговор с Астером, в котором тот обещал сбежать с возлюбленной, если дедушка не примет ее. — Что ты об этом думаешь? — Поверьте, я очарована им больше, — неловко призналась названная служанка, и на ее бледном личике появилось слабое очертание улыбки. — Хм, вот как? — он изогнул широкую бровь. — И ты готова принять его, несмотря на проклятие? — Ваша Светлость, я не понимаю, а как проклятие связано с моими чувствами к Астеру? — Ты же знаешь, что это дитя проклято и не растет. Ему приходится носить женскую одежду, чтобы выжить. И тебя это устраивает? — мужчина взглянул требовательнее, желая услышать ответ как можно скорее. Ему было важно узнать, что же скажет на это девушка, столь сильно понравившаяся его внуку. — Я уверена, он вырастет и перестанет притворяться женщиной. — Ты считаешь, он сможет победить проклятие? — Он уже это сделал, Ваша Светлость, — неожиданно ответила она. — Что? — опешил герцог. — Что это значит? — Астер не рассказывал, но во время своего совершеннолетия он сумел разрушить проклятие императрицы. — Рассказывал. Это его слепая вера. Он считает, что раз выжил в тот день, уже все кончено, — отмахнулся герцог. — Я уже слышал это. Мы не можем быть уверенными в его словах. — Он не говорил вам о том, что сломил печать императрицы, — настаивала на своей версии София. — Ему было не просто плохо в день совершеннолетия. Он боролся против проклятия. Ничего хуже с ним уже не случится. Нет на свете силы, что сумеет угрожать его жизни. — Как ты смеешь так нагло лгать мне! — грозно воскликнул он, ударяя кулаком о подлокотник. — Ты!.. — Я не лгу, Ваша Светлость. Если хотите, можете спросить у Астера сами. Злато-карие глаза глядели прямо и стойко. Пускай девушка и опасалась герцога, страшилась его гнева, она все-таки говорила твердо и открыто. — Хорошо, допустим, это так, — отмахнулся герцог. Он не мог продолжать обвинять девушку во лжи, если не был и сам до конца уверен в своих знаниях. — Ты действительно хочешь, чтобы я поверил в то, что ты любишь моего внука? — Я не просила вас верить, — Полякова не сумела сдержать недовольства и нахмурилась.       «Астер внезапно заговорил о побеге… Возможно, это девушка очередная шпионка императрицы. Может, это новая ее тактика? Думает, как же причинить ему вред!» — рассуждал герцог. — Чтобы быть с ним, ты должна мне доказать искренность своих намерений, София.       «Мой внук слишком влюблен и не замечает ничего из-за своих чувств. Но меня не проведешь…» — Говоришь, это по твоей вине Астер лишился глаза? После этого вопроса на лицо девушки будто упала тень. Мужчина же продолжил: — Та, что ранила моего внука, имеет ли право заявлять о том, что любит его? Она знала, что он упомянет этот случай. Но все же оказалась не готова к этому. И правда… Достойна ли она быть любимой Астером? Она не ожидала, что герцог легко ее примет, однако проблема была не в его непринятии. Проблема была в том, что она считала его слова справедливыми и в глубине души соглашалась с ними. — Вы правы… — своим ответом Софи обескуражила собеседника. — Я же совсем ничем не помогла ему… Он все-таки лишился глаза. Я не смогла ничего сделать, чтобы он вовремя вылечился, — она печально улыбнулась, задирая голову к верху, чтобы не позволить навернувшимся сентиментальным слезам выкатиться. — Да я попросту не способна что-либо для него сделать. Я ничего не могу предложить ему. — Раз ты это понимаешь… — Но я была так счастлива узнать, что он тоже меня любит, что… — голос ее дрогнул. — Что эти чувства взаимны, — она усмехнулась, стерев влагу с внутренних уголков глаз. Герцог наблюдал за названной служанкой, пытаясь понять, не притворяется ли она. Вполне вероятно, она могла разыгрывать перед ним сцену. Но сердце его отчего-то дрогнуло, когда он услышал ее слова. Глава семейства Литхи все задумывался: могла ли эта девушка действительно любить Астера? Ведь если так, у его внука, наконец, появится действительно близкий человек, способный принять его настоящую личность. Рано или поздно дедушка не сможет быть с внуком. Что же будет тогда? Он задавался этим вопросом множество раз, и все боялся представить Астера одиноким, ненужным, непринятым… Не приспособленный к обычной жизни в обществе, сможет ли этот ребенок выжить? Герцог хотел успеть подготовить все к тому моменту, когда дитя Лидианы вступит во взрослую жизнь уже не как Астрель Айджар, а как Астер Литхи Эльбаха.       «Неужели он избавился от детской привязанности к Ритаусу из-за нее?», — мужчина вспомнил, как Астер цеплялся за кузена и как в один момент перестал проявлять бурного интереса к нему. Примерно в тот период, когда у него появилась эта личная служанка. — Да, вы правы. Из-за меня он поранил такое прекрасное лицо… — она виновато взглянула ему в глаза. Взгляд, выражающий глубокое сожаление, был, несомненно, честен. — Если вам будет от этого легче, можете выколоть мне оба глаза или отрезать руки. Астер не может этого сделать, но вы… — Это ничего не изменит, — герцог скривился. — К тому же Астер будет недоволен этим. Твои руки мне ни к чему. — Но мне нечего больше предложить вам! — София встала на ноги, всплеснув руками. — Да, это произошло по моей вине. Но я этого не хотела, правда! Я люблю Астера больше жизни. У меня никого кроме него нет. Я не знаю, что мне сделать, чтобы вы мне поверили… — В таком случае заставь его согласиться восстановить глаз. — Он… Отказывается восстанавливать глаз?       «Ах, да, это же из-за Кайлы… — вспомнилось чужеземке. — Но он же сказал, что любит меня, а не ее. Тогда почему?» И тут София осознала, что Астер ни разу ей не говорил, что перестал любить Кайлу, не стал и выдавать бывшую заложницу перед герцогом, до сих пор волнуясь о ее жизни. — Этот ребенок совершенно упрям. Он сказал, что хочет оставить все как есть, и ему не нужно лечение. — Нет, — девушка мотнула головой, — нельзя все оставлять как есть! Его драгоценный глаз должен быть восстановлен! — А я о чем и говорю! — подхватил настрой Его Светлость, взмахнув рукой. — А он этого совсем не понимает. — Я обязательно заставлю его согласиться, — сердечно пообещала Соня. — Я… Я буду искать способ… Мы же живем в мире в магией. Наверняка есть то, что сумеет исцелить его рану. *** Только выйдя из кабинета, девушка увидела перед собой грациозно обернувшуюся розоволосую леди. В голове девушки проскочила мысль о том, что главный герой в этот момент уже не должен был жить в женском обличии. Если бы София не повлияла на ход сюжета, сейчас бы она могла увидеть перед собой парня с короткой стрижкой. С другой стороны, если бы она оставила все как есть, Астер бы потерял единственного члена семьи. Поступила ли она в тот день правильно? — Что ты тут делаешь? — неожиданно строго спросил герцог Литхи. — Я же сказал, чтобы ты не лез в наш разговор.       «Этот негодник… Совершенно не слушается» Вместо ответа фаворит духов лишь улыбнулся и притянул Софию за запястье. — Я стоял тут на всякий случай, — произнес он с некоторой загадочной ноткой. — Какой такой «всякий случай»? — мужчина изогнул бровь. То, на что намекал его внук, ему явно не пришлось по нраву. Между родственниками словно начался невидимый бой, взгляды двух представителей рода Литхи вцепились в схватке. — Если бы я услышал крик Софи, тут же бы примчался ей на помощь, — парень положил свою руку на девичью талию, и Соня смутилась. — Как ты можешь такое говорить про собственного деда? Я бы никогда… И начался спор. София пыталась хоть на секунду вклиниться в разговор на повышенных тонах, но ее не слушали. И Астер, и герцог были увлечены лишь отстаиванием своей правоты. Удивительно, насколько они были в этом похожи. Иногда ей казалось, что они просто зеркалили действия друг друга. Взмахни рукой герцог, Астер тоже взмахивал рукой в ответ, словно не желал уступать даже в такой мелочи.       «Они так скоро и подраться могут!» — Да хватит сраться! — крикнула бывшая гимназистка, удивив своими нахальными словами, которые леди высшего общества бы никогда и ни за что не сказала. Впрочем, София и не была леди. — Вы же семья, в конце концов. Наверное, услышь ее в тот момент кто-нибудь из ее прошлого мира, заржал бы во весь голос. — Астер, не спорь с дедушкой! Ты не должен был сюда приходить, — наехала на юношу она. — А вы, Ваша Светлость… Однако прежде, чем Полякова успела договорить, младший из Литхи воскликнул: — У Софи пошла кровь из носа! — А? — названная служанка коснулась лица и увидела, как алая жидкость отпечаталась на пальцах. — Ой, да ничего страшного… Это просто… — не договорив, она потеряла сознание.