Трещит хрусталь

Пристальное внимание было направлено на нее — некомфортно. София почти физически ощущала, как на нее давят взгляды сотни человек. Она пребывала в таком шоке, что забывала вовремя делать вдохи, от того грудь ее вздымалась слишком высоко. Только разомкнула губы, и те на судорожном выдохе вытянулись в нервную улыбку. — В…Ваше Высочество, вы, право, шутите, — вымолвила она. От внезапного предложения девушка опешила. Принимать или нет? Она пыталась сориентироваться в ситуации и сделать выбор.       «Как бы императрица хотела, чтобы я поступила?» — проносились скорые рассуждения. — Ни в коем случае, — отринул предоставленную версию Астер. — Я серьезен. Злато-карие глаза направились к лицу Ее Величества. Женщина была напряжена и по ее лицу сложно было что-то понять. — Я… Я давно уже не танцевала. Мои навыки оставляют желать лучшего, — придумала оправдание Софи. — Не хотелось бы ставить вас в неловкое положение, — она вновь взглянула в фиалковые глаза Астера, слишком неуверенно, потому легко было уловить ложь. Отказывать члену императорской семьи считалось проявлением неуважения, особенно много вопросов вызвал бы отказ придворной дамы. Однако и соглашаться было рискованно — императрица могла заподозрить ее в близости с ненавистным бастардом.       «Что ты творишь вообще?!» — внутренне вопила чужеземка. Она давала Астеру намеки, своими словами выражая свое явное нежелание танцевать. Люди недоуменно перешептывались, шокированные ответом фрейлины еще больше, чем внезапным приглашением от принца.       «Ну же, разворачивайся и уходи!» — мысленно выла София. — Не волнуйтесь, я хороший танцор, — ответил Астер и улыбнулся еще шире. Он сделал вид, что намека не понял. Теперь не было пути к отступлению. Нельзя было допустить возникновение еще больших слухов о прохладных отношениях императрицы с пятым принцем. Не согласится танцевать — выразить непринятие Астера в императорскую семью от лица Ее Величества. На торжестве в честь его усыновления это вылилось бы в настоящий скандал. — Ваше Высочество… Кажется, вы совершенно эгоцентричный человек… Неужели вам не важен комфорт партнерши? — недовольно поинтересовалась София, не упуская возможность подколоть, чтобы сыграть нужную роль женщины, испытывающей презрение. — Конечно, для вас это нормально. В конце концов, ранее вы не жили при дворе, — она накрыла ладонью щеку, демонстрируя издевательское отношение. Она напомнила пятому принцу, кем он является. — Уверяю вас, леди Сильвиайм, в моих объятиях вы будете чувствовать себя максимально комфортно, — многозначительно ответил фаворит духов, что вызвало бурную реакцию в зале. Колкие слова в свой адрес он отразил весьма ловко. Хитрая улыбка на красивом личике заставила девичье сердце сжаться. София смутилась и поджала губы.       «Не стреляй своими глазками!» — К… Какая выгульгарность! — возмутилась она. — Люди могут не так понять ваши слова. Что вы несете?! — громко, на весь зал произнесла Софи, демонстрируя свое отторжение.       «На мне такие трюки не сработают. Я слишком привыкла к тебе и не очаруюсь!» — Что именно я несу? О чем вы подумали, леди Сильвиайм? София слегка покраснела.       «Дуру из меня выставляешь, притворяясь самой невинностью?» Позади послышались женские смешки. — Моя рука уже устала. Так что, вы согласитесь станцевать со мной? — спросил пятый принц снова. София тяжело выдохнула и в итоге сдалась. — Да… — ответила она, вкладывая свою ладонь в его. Заиграла музыка, немного приглушился свет. Пара медленно закружилась в танце.       «Кажется, это первый раз, когда мы танцем с ним на балу» Чужеземка почувствовала нечто сродни печали, сожаление проедалось в трещины ее души. Танец их произошел при подобных обстоятельствах, когда они друг другу, увы, уже чужие люди, когда он ее и вовсе не помнит, а ей приходится делать вид, что она его не знает. Жаль, что очередной день с ним проведен не в радости. А тело продолжало реагировать на его касания как прежде. В месте, где юноша накрыл ладонью тонкий стан, ощущался жар, в груди все трепетало. Ее тянуло к нему ближе, дурманил его приятный сладкий запах, навевал воспоминания. — Вы слишком напряжены, — произнес ей на ухо бархатный голос. Софии было слишком неловко смотреть партнеру в глаза, свои движения она исполняла механически и предельно осторжно. — Пальцы на ваших ладонях дрожат, — подметил Астер, хитро сузив фиалковые очи. — Я же говорила, что давно не танцевала. Я очень волнуюсь, — ответила София с недовольством, не смутившись от комментария. — Стоило выбрать более способную леди для танца. — Со мной вы можете расслабиться, — таинственно ответил принц. Не убрав вовремя ногу, он заставил фрейлину запутаться и запнуться. София, сконцентрированная на ритме и движениях, слишком переволновалась и потеряла равновесие. Однако упасть девушке не позволили — Астер удержал тело, обхватив тонкий девичий стан крепче. Зрители были в восторге от умений пятого принца, принялись аплодировать. Наконец, София встретилась с ним взглядом. — Вам от меня что-то нужно? — серьезно спросила она. — Не может же быть, чтобы вы пригласили меня на танец по чистой случайности. — Не по чистой случайности. — Так какова же причина? — спросила она. — Прихоть. — Что? — удивилась София. — Это просто моя прихоть, — ответил Астер, вновь кокетливо улыбнувшись. *** Утром императрица шла по своему излюбленному саду, в котором растила сотню ярко-красных лилий — цветов Квинси. С самого утра Джулия была взвинчена, отчитывала и наказывала слуг за любую мелкую оплошность, взятую из воздуха. За первую половину дня в темницу были отправлены две хорошенькие служанки, что посмели улыбаться в коридоре без повода. Подобная несправедливость была привычна и уже считалась нормой. Между слугами существовало внеклассное правило — казаться тенями без эмоций: нельзя было радоваться, грустить и уж тем более ни в коем случае нельзя было демонстрировать недовольство и усталость. Завидев смутный огонек подозрительности в глазах императрицы, София отмерла и двинулась с места. — Чаю, госпожа? — предложила она излишне услужливо, как глупые провинившиеся слуги. — Сегодня солнечно, если вам угодно, я расправлю летний зонтик. — Угодно, — ответила женщина. София же, как хорошая и приспособленная фрейлина, проигнорировала грубую интонацию. — Госпожа… — неуверенно начала она, удерживая зонт под головой Джулии. — Вы явно на меня за что-то гневаетесь. Объяснитесь мне и, может, тогда я сумею исправиться.       «Давай уже, выкладывай, в чем ты там меня подозреваешь. Я оправдаюсь перед тобой, как делала это прежде» Женщина останавливаться не стала, прошла несколько вальяжных шагов в тишине, но вскоре все-таки решила заговорить: — Понравился танец с тем ублюдком?       «Ясно. Так вот в чем дело» — Ни в коем случае! Я пыталась вежливо отказаться, однако у меня не вышло. Как вы могли о подобном подумать… — ответила София, делая вид, что подобные выводы глубоко ранят. — Почему он пригласил тебя? — спросила императрица, ножницами разрезав тонкий стебель одного чахлого цветка и поднеся его бутон к лицу, дабы вдохнуть аромат. — Я и сама не знаю. Возможно, таким образом он хотел поиздеваться над вами через меня, так как я ваша фрейлина. Выставил меня на посмешище… Весь свет обсуждает мое нелепое поведение в тот вечер. София поделилась своими переживаниями честно. Она не лгала, ведь тот инцидент действительно активно обсуждался во всех светских салонах столицы. — Ты сама виновата, что совершила подобную оплошность. Ты подорвала в том числе и мою репутацию. — Прошу прощения, госпожа, — извинилась София, не став спорить. — Собери букеты и принеси их в мои покои, — отдала приказ женщина, а сама резко развернулась и направилась обратно во дворец. Она оставила Софию и Бель наедине. Девушки переглянулись и улыбнулись друг другу. Служанка тихо шепнула на ухо: — Избавила нас от своего присутствия. — Не велика потеря, — ответила Соня и хихикнула. Девушки, собравшие несколько больших букетов, медленно шли по узкой дороге, вымощенной светлыми каменными плитами. Слабый теплый ветерок выбивал передние пряди из уложенной строгой прически, на что сетовала фрейлина всю обратную дорогу. Прячась от солнечных лучей, она несла раскрытый светлый зонт, украшенный белоснежным ажуром. «Придворной даме загар не к лицу» — так говорили люди. Забавно, что нездоровую бледность Софи в высшем свете даже восхваляли. Однажды на чаепитии провинциальные леди интересовались, какие белила она использует, чтобы добиться подобного эффекта. Они активно нахваливали внешность чужеземки, называя ее эталоном столичных стандартов красоты. София лишь улыбалась, а мысленно думала: «Если я стандарт красоты, то идеальная леди — тощая, бледная и уставшая». — Как думаешь, зачем императрица заставляет собирать эти букеты? — спросила Бель, озадаченно рассматривая цветы. — Куда она их девает? — пробормотала она. — Для своего дорогого приемного сынишки, — ответила София и закружилась на месте. — А я, в свою очередь, распоряжаюсь отправить их в его личные покои. — Так вот кто радует меня каждое утро. Девушки испуганно дернулись и одновременно повернули голову к появившемуся из-за угла пятому принцу. Астер подошел ближе, но остановился, когда девушки шагнули назад. — Как вы здесь оказались? — задала София вопрос без капли дружелюбия. Она была неприятно удивлена и обеспокоена неожиданной встречей, чего не скрывала. В ответ юноша хмыкнул и ответил так, будто холодность речей его задела: — Даже не поприветствовали гостя. — Это личный сад Ее Величества. Вход посторонним воспрещен, — продолжила так же настороженно фрейлина. — Вам здесь быть не положено. — А я не посторонний. Я член императорской семьи, — не согласился фаворит духов и удрученно качнул головой. — Букетики, к слову, чудные, — затем дернул подбородком вперед, без рук указывая на алые лилии. Девичьи ладони сжали стебли. София была очень насторожена. Не ясно, кто впустил Астера в это место. Внезапные встречи заставляли испытывать стресс. София хотела пересекаться как можно реже, но судьба, кажется, вела злую игру, желала истрепать ей нервы. Отчего-то стало стыдно. Может, от того, что он узнал, кто посылал ему цветы Квинси каждый день по приказанию императрицы? Интересно, заметил ли Астер своим внимательным взором, что она собирала букеты с особой любовью? Жуткие проклятые для его предков цветы она рассматривала очень долго и выбирала самые аккуратные и, на ее взгляд, самые красивые. Понял ли он, что композиция была составлена старательной рукой? Наверняка нет, он вряд ли задумывался о таких вещах, когда каждое чертово утро видел очередной нежеланный дар на прикроватной тумбе. — Однако мне по нраву тюльпаны. Простые, нежные цветы без имперской вычурности намного приятней глазу, — поделился своими вкусами пятый принц. — А вы как считаете, леди Сильвиайм? — поинтересовался он. Говорил и не прерывал зрительного контакта, при этом смотрел на нее так, будто на что-то намекал. Тюльпаны… Неужели он что-то помнил? Сердце предательски защемило, а на кончике носа неприятно защипало. Нет, нужно было взять себя в руки и не позволить чертовой сентиментальности вырваться наружу. Брюнетка выпрямилась и с прежней холодностью, при этом добавляя металлические нотки в голосе, ответила: — Терпеть их не могу, Ваше Высочество. Ложь, чтобы не позволить ему продолжить что-то вспоминать. Даже если где-то в его подсознании и дремлют воспоминания, связанные с ней, она сделает все, чтобы не позволить им восстановиться. Теперь ему о том, что она несколько лет присутствовала в его жизни, знать незачем. Возможно, так она пыталась защититься от боли, закрыться от зарождающихся надежд, разрастающихся желаний. София отбрасывала свой эгоизм, уступала в пользу счастливому будущему Астера, нагаданному ему изначально. Пускай в этом будущем не будет ее. Литхи хмыкнул и кивнул. — Ну да, понимаю. Если императрице подходят цветы Квинси, то вам — цветы белой лилии. Он прикрыл веки и вновь воспроизвел образ девушки из сна. Та держала букет цветов в руках, как и придворная дама перед ним. Их силуэты имели удивительное сходство. Только была одна разнящаяся деталь. Астер покривил губами, нахмурился, мотнул головой, а затем и вовсе недовольно цокнул. Он щелкнул пальцами и в тот же миг прическа Софии распустилась, а длинные черные волосы волнами упали на плечи, прикрыв спину. Девушка с удивлением хлопала глазами, неловко и спешно убирала передние пряди за уши. — Это ваших рук дело! Что это вы такое себе позволяете? — спросила Соня с недовольством. Теперь совпадение было точное. Да, это была она — девушка, что посещала его сны на протяжении этих двух лет, девушка, которая не выходила из его головы, имя и лицо которой на утро он никак не мог вспомнить. — Так намного лучше. С распущенными волосами тебе идет больше, — обратился он не к графской дочери, а к девушке из сна. — Сохраните нашу встречу в секрете, — попросил он перед тем, как вошел в портал и исчез. Оставил ошарашенную Софию без ответов.       «Что это было? Спокойно демонстрирует свои магические способности кому не попадя?!» — негодовала Софи.