ты из тех, ктo с переломанными ногами дойдёт до Севера. я из тех, кто не понимает, зачем идти на Север, но идёт рядом с тобой.
Гермиона так долго ждала этого момента, даже во сне раз за разом решительно отдёргивая ширму в сторону, но в жизни не могла решиться на это несколько долгих минут. Она мялась, сомневалась, бралась за занавеску, комкала в руке и отпускала вновь. Он спал, он точно спал, но вдруг она откроет ширму, и дерзкий взгляд умных серых глаз наколет её на шпиль? Гермиона мягко отодвинула занавеску. Первое, что она увидела — чёрная зияющая дыра во всю грудную клетку. Края её были обуглены, а центр впал внутрь, словно яма. Тихий хрипящий звук вырывался из лёгких Драко каждый раз, когда он делал выдох. Гермиона ещё сильнее вцепилась в занавеску, ладони намокли. Она чувствовала себя глупо, ведь несколько минут назад она переживала из-за того, что предстанет перед ним с кругами под глазами и впавшими щеками. Она медленно подошла к его кровати. Ей показалось, что сесть рядом на стул будет слишком неловко и неуместно. Вот он перед ней — без верхних рёбер и почти без лёгких, из-за неё. Нет, она не имеет права сесть. Над изголовьем койки Драко светилось диагностическое заклинание, сообщающее о состоянии больного даже в отсутствие Помфри. Горизонтальные шкалы светились разными цветами — от зелёного, через жёлтый, до красного. Над кроватью Гермионы была точно такая же диагностическая таблица, но она старательно не смотрела в неё. Зато она не могла оторвать взгляда от переливов показателей Малфоя. Почти все шкалы Драко сияли красным и лишь несколько слабо светились зелёным. Гермиона прикоснулась пальцами к запястью Драко. Она думала, что он дёрнет рукой даже в бессознательном состоянии — оттолкнёт или ему станет хуже. Но его положение ни капельки не изменилось, и даже плотно сомкнутые веки не дрогнули. Гермиона обнимала взглядом его лицо — губы, щёки, волосы, брови и глаза, нос, подбородок, скулы, затем взгляд нырял в страшную рану на груди и снова возвращался обнимать лицо. Девушка заплакала. Слёзы капали прямо на руку Драко. Гермиона вытирала слёзы, но они капали вновь и вновь, и девушка поймала себя на том, что исступлённо водит по руке Малфоя, размазывая подтверждение своей слабости. Его рука и простыня рядом были полностью мокрые. Гермиона тихонечко выдыхала слёзы через губы — она боялась нарушить его покой. Ей хотелось сказать ему так много, но слова застряли в горле. Рука вцепилась в запястье Драко. — Прости меня… Прости меня, прости… Гермиона шептала это, приподнимая руку Драко и целуя костяшки его пальцев. Она присела на корточки и упёрлась лбом в его ладонь. Грейнджер упорно игнорировала стоящий рядом стул. Она продолжала что-то неразборчиво шептать. Про извинения, непонимание, Джинни и Блейза, Гарри, сражение и даже немного про Захарию Смита. Но больше всего — про него, Драко. И про свои сожаления. Гермиона подняла на него взгляд. Морщинка залегла на лбу Малфоя. От напряжения или от боли — она не знала, но ей казалось жизненно важным исправить это, помочь. Девушка тихонечко встала и наклонилась к нему. Даже когда Драко лежал перед ней, растянувшись на больничной койке, Гермиона чувствовала, насколько он выше неё. Насколько она маленькая по сравнению с ним. Девушка приложила большой и указательный палец к хмурому лбу слизеринца. Она развела морщинку в центре аккуратным движением. Снова и снова. Наконец, лоб Драко расслабился. Ей даже показалось, что он улыбнулся во сне. Увлечённая и посмелевшая, Гермиона не отняла рук от лица Драко. Она начала его исследовать. Провела пальцами по бровям. По уголкам глаз. По аккуратному аристократичному носу. Очертила острые скулы, а затем ямочки худых щёк. Волевой подбородок, угол челюсти, мочки ушей. Задержав дыхание, Гермиона поднесла пальцы к губам Драко. Её руки на секунду зависли в воздухе, в нерешительности. А затем пальцы опустились на губы, очерчивая круг с верхней на нижнюю вновь и вновь. Драко, словно откликаясь на это движение, приоткрыл губы, и тихий вздох защекотал подушечки пальцев Гермионы. Ведомая каким-то внутренним теплом, почти неконтролируемым, поглотившим её полностью, девушка наклонилась ниже, закрыла глаза и прислонила свои губы к губам Драко. Это был тихий, почти невинный, детский поцелуй. Гермиона, скорее, ощущала, чем целовала губы Малфоя. Она тихонечко стукнула носом о нос Драко. Приоткрыв глаза, она увидела, что Драко смотрит на неё своими внимательными серыми глазами. Испугавшись, Гермиона отпрянула. Драко, почти недвижимый, ухватил тонкими пальцами её запястье. Он смотрел чётко в её глаза, даже не пытаясь озираться, чтобы осознать, где он находится. — Герм…герм.миона… Жёлтые шкалы вмиг стали красными, и пронзительный звон пронёсся по лазарету. Малфой издал страшный гортанный звук. Мадам Помфри ворвалась за ширму, бесцеремонно оттолкнула Гермиону и подлетела к больному. У Драко закатились глаза. Его спина выгнулась, рот приоткрылся, и он протяжно захрипел. Руки вцепились в пружины кровати, а по всему телу выступили капельки пота. Гермиона в ужасе смотрела за этой моментальной переменой. Боль от проклятья накрывала Драко волнами. Помфри бормотала какие-то заклинания, вливая в Малфоя склянку за склянкой. Он хрипел и задыхался, впиваясь ладонями в койку, словно хотел разорвать её. Кровать ходила под ним ходуном. Когда в Драко опрокинулась седьмая или восьмая по счёту склянка, он наконец обмяк и снова потерял сознание. Измождённая Помфри села на стул у кровати. Гермиона, продолжавшая стоять в метре от него, исступлённо смотрела на Малфоя. Она испуганно вцепилась в пуговицы своей рубашки от больничной пижамы. Одна из них отлетела и звонко ударилась о пол лазарета. Прокатившись, она замерла где-то под кроватью Драко. — Очень важно успевать вводить его в целебный сон после пробуждения, — размышляла Помфри вслух, и Гермиона не была уверена, что целительница обращается к ней. — Любое промедление может стоить ему жизни. Гермиона не отрывала взгляда от лица Драко. На его лбу снова залегла морщинка. — Мисс Грейнджер, — Поппи устало повернулась к Гермионе всем телом, — вы специально его разбудили? Гермиона мотнула головой. Слова не лезли. — Хорошо. В любом случае — не стоит. Мистеру Малфою надо поправляться. Пока мы справляемся сами, но при любом, даже малейшем осложнении, придётся отправить его в больницу святого Мунго. Это нежелательно. Профессор Макгонагалл считает, что в Хогвартсе безопаснее. — Не похоже, — тихо сказала Гермиона. Помфри скользнула по ней невидящим взглядом, словно Грейнджер была чем-то незначительным. Она вновь повернула голову к зельям, перебирая те склянки, которые опустели после приступа. — Мистера Малфоя надо поить вот этими зельями шесть раз в сутки, — продолжала Пофмри, выставляя склянки в ровный ряд, — через равные промежутки времени. Гермиона сделала шаг вперёд. Мысль о том, что она может быть полезна, приободрила её. — Также важно следить за его показателями. Видите третью сверху шкалу? Это состояние его лёгких. Оно вызывает самые большие опасения. Необходимо следить, чтобы показатель не упал ниже 35, иначе придётся делать пересадку. Поппи рассказывала про уход за Малфоем. Гермиона могла лишь догадываться, с чего целительница решила, что для гриффиндорки это будет важно и интересно. Но она боялась перебить Помфри, чтобы задать этот вопрос. Гермиона внимательно слушала все наставления, кивала и жалела, что под рукой нет ничего, куда это всё можно записать. — На этом всё. При очередном приступе заклинание призовёт меня, но в случае, если я буду недоступна, я научу вас хотя бы первым шагам, которые смогут ему помочь. Помфри хлопотала, меняя пустые зелья на новые, с этикетками, и говорила что-то про смену белья. Гермиона кивала и не отрывала взгляда от Драко. Ей хотелось стать больше в два, три, десять раз — чтобы обнять его, укрыть собой, защитить от всего мира. — Я надеюсь на вас, мисс Грейнджер. Его жизнь теперь зависит и от вас тоже. Поппи скрылась за ширмой. Гермиона проводила её взглядом и вновь осталась одна у койки Драко. Она подошла ближе и заглянула в его лицо. — Теперь тут снова только ты и я. Драко опять хмурился во сне. Гермиона подняла руку и прислонила большой и указательный палец к морщинке на лбу. Она разводила пальчики в сторону, стараясь разгладить лоб Драко. Снова и снова.***
Джинни казалась белой, как подушка, по которой раскинулись её огненно-рыжие волосы. Веснушки светились на её лице, а ресницы на крепко сомкнутых веках подрагивали. Её конечности уже были восстановлены. Сломанными оставались таз, позвоночник и бёдра. Её внутренние органы образовывали кашу, и несколько ночей она мучительно сопротивлялась интоксикации. Блейз Забини постарел за эти дни. На его лбу залегла глубокая морщина, не исчезающая, даже когда он пытался улыбаться. Хотя, если говорить откровенно — он даже не пытался. Когда Гермиона зашла за ширму Джинни, Блейз держал её за руку. Он даже не шевельнулся, когда Гермиона появилась. — Привет, — тихо сказала она. Блейз едва заметно кивнул, не отрывая взгляда от Уизли. Гермиона почувствовала себя неловко. Ей хотелось что-то сказать, но она не могла найти слова. Она села на пустой стул рядом с Джинни. Взгляд скользнул по её прикроватному столику. Некоторые зелья были схожи с зельями Драко, но в основном на стеклянной поверхности высились незнакомые Гермионе склянки. Она протянула руку и провела по ним пальцами. — Тут нет костероста… — задумчиво протянула она. — Проклятье, которым её поразили, не поддавалось традиционному лечению, — сухо ответил Блейз. — Было необходимо более глубокое и серьёзное воздействие. Она потеряла очень много крови, её матка и мочевой пузырь разорвались костями таза, а желудок и кишечник — рёбрами и позвоночником. — Боже… Гермиона вцепилась в край койки Джинни. Ей казалось кощунством прикасаться к ней вместе с Блейзом, сейчас, когда он крепко сжимал её ладонь. Словно они создавали барьер для всех остальных и эту границу нельзя было нарушить. — Скажи, о чём вы, блять, думали? Злые глаза Забини прожигали насквозь. Буквально минуту назад Гермиона терзалась оттого, что он на неё даже не смотрит, а теперь жалела, что он поднял взгляд. Коктейль из ненависти, злобы, обиды, непонимания — всё смешалось на смуглом лице. — Я… — Она почти мертва, Грейнджер. И Драко, кстати, тоже. Благодаря тебе. Благодаря всем вам и вашим неадекватным решениям. Кем вы себя возомнили? Орденовцами? Вы — никто. Парочка уроков Грюма вышибла вам все мозги и отрастила неебическую уверенность в себе? Да вы бы сдохли там через три минуты, если бы мы не появились. — Я была против этой идеи, — Гермиона начинала закипать, отчаянно цепляясь за попытку защититься. — Что-то не похоже, — едко бросил Забини, окидывая её уничижительным взглядом. — Выглядишь как ходячий труп. Может, и хорошо, что Драко тебя сейчас не видит. Гермиона вспыхнула. — Не смей так со мной разговаривать. Я не буду это терпеть, я не девочка для битья. — Вы поступили не просто безрассудно, это было очевидным слабоумием… — Да, я в курсе, — зло выплюнула Гермиона, — я была там вместе с ними и валялась в грязи. Но знаешь, когда передо мной стоял выбор пойти туда вместе с друзьями или не идти вовсе, я ни секунды не сомневалась. Возможно, тебе слишком сложно это понять? Блейз молчал. — Джинни и Рон потеряли второго брата. И Флёр. Молли говорила, что они планируют ребёнка. Я понимаю их боль и не берусь судить. Несколько минут они сидели в звенящей тишине. Гермиона упорно смотрела на Джинни, и её пальцы с силой впивали ногти в ладони. — Грейнджер. Я не хотел. Нормально ты выглядишь. — Ой, да иди ты, — Гермиона поморщилась. — Это заботит меня в последнюю очередь. Хотя Драко ты упомянул зря. Блейз кивнул. Гермиона расслабила руки и увидела полулунные красноватые следы на ладонях. Она погладила их подушечкой указательного пальца. Все её ногти были сломаны. — Как он? Гермиона подняла глаза к потолку. Почему-то каждый раз при мысли о Драко на неё накатывали слёзы. Казалось, она уже со всем смирилась. Но всё-таки нет. — Плохо. Блейз задумчиво погладил Джинни по запястью. Он выглядел уставшим, словно не спал несколько дней. Больничная пижама выглядела на нём нелепо и, кажется, была мала на несколько размеров. Его плечи пытались разорвать рубашку изнутри. — Как ты сам? Блейз рассеянно посмотрел на Гермиону, словно не понимая, что она имеет в виду. Он посмотрел на больничную пижаму, и на его лице отразилось понимание. Кажется, Забини успел забыть о том, что сам был пациентом. — Я в норме, — он пожал плечами. — Что с твоей шеей? Гермиона несколько раз в минуту потирала ладонью позвонки чуть ниже собранных в пучок волос. Они ныли и не давали ей нормально вертеть головой. — Да ничего особенного. Отбила. — Если бы не Драко, думаю, ты могла не выжить. Гермиона задержала дыхание и попыталась силой воли загнать слёзы обратно в черепную коробку. Она напрягала глаза и не давала волю эмоциям. — Я тоже так думаю. — Тео прислал мне зелья из моих запасов, — задумчиво протянул Забини, — я даю их Джинни и Драко, когда Помфри не видит. Они из запрещённого списка, но очень эффективны. Учитывая, что теперь ты не отходишь от него ни на шаг, я могу отдать их тебе. Надеюсь, тебе хватит благоразумия не выливать их в унитаз? Гермиона покачала головой. — Не думаю, что ты хочешь их отравить. Но что это за зелья? — Заживляющие и восстанавливающие, — туманно ответил Блейз. Гермиона с сомнением посмотрела на него. Нехорошие картинки из тёмных книг, которые она читала во время странствий в поисках крестражей, всплыли в её памяти. — Это ведь тёмная магия, — нажала она. — Это может быть опасно для них. Блейз хохотнул. — Тёмная магия опасна для Драко? Ты вообще видела, что красуется на его предплечье? Губы Гермионы сжались в тонкую белую нить. — Джинни же, скорее всего, не выжила бы без него. Да, возможно, оно повлияет на неё. Но лишь в том, что сделает сильнее. Неуязвимее. — Блейз, я не уверена… — Знаешь, почему с Малфоем случился приступ сегодня утром? Помфри дежурила у него всю ночь, и я не смог дать ему дозу. Как тебе вид его выгибающегося позвоночника на больничной койке? А озвучка? По-моему, крик прибавляет атмосферности всему, что… — Я тебя поняла, — зло перебила Гермиона. — Давай сюда свои зелья. Блейз сунул руку в карман и достал три склянки. Гермиона узнала заклинание незримого расширения. — Раз в сутки по одиннадцать капель каждого из них. Не больше и не меньше, Грейнджер, поняла? Гермиона кивнула. — Важно давать зелье в одно и то же время. Я давал в 02:11, потому что в это время получилось дать первую дозу. Дозировка этих суток сбилась, и я советую напоить его этим как можно быстрее, чтобы концентрация зелья в крови поддерживалась на нормальном уровне. И запомнить новое время вплоть до секунд. — Тебе надо быть колдомедиком, — тихо заметила Гермиона. Глаза Блейза вспыхнули. — Для начала я хотел бы быть живым в конце года. Гермиона опустила глаза. Она забрала зелья и встала со стула. Прислонив ладонь ко лбу Джинни, она почувствовала, что у той жар. — Она горит. Блейз не удивился. Он устало потянулся за зельями на прикроватном столике. Его пальцы быстро нашли нужное и поднесли его к губам Джинни. — Я могу позвать Помфри, — Гермиона беспомощно обернулась на ширму, отделявшую их от остального лазарета. — Не стоит, — Блейз был абсолютно спокоен, почти невозмутим. — Её имеет смысл беспокоить, только если ситуация критична. Он вытер остатки зелья с губ Джинни большим пальцем, нежно и уверенно. Гермиона снова остро почувствовала неуместность своего пребывания рядом с ними. — Я пойду. Спасибо тебе за зелья и… за Джинни. Блейз ничего не ответил. Гермиона, ожидавшая этого, повернулась, чтобы выйти. — Грейнджер, — позвал Блейз. — М? Забини сидел вполоборота. Его вдумчивые глаза внимательно заглянули в лицо Гермионы. — Я рад, что ты рядом с ним. Что рядом с ним есть кто-то. Гермиона выдавила из себя подобие благодарной улыбки. Она чувствовала, что эта улыбка не коснулась уголков её глаз. — Я… Я не знаю, как отплатить ему. Это слишком большая цена. — Думаю, ему будет достаточно, если ты просто останешься жива. Больше Блейз не оборачивался.***
— С Рождеством! Стаканчики с водой стукнулись друг о дружку в воздухе. Вода из чьего-то стакана расплескалась и попала на руку Гермионы. Она искренне улыбнулась впервые за последние дни. — Пусть будет жизнь и свет, — приободряюще сказал Невилл. Они стояли в самом центре лазарета. Все, кто мог передвигаться — Гермиона, Блейз, Невилл, Рон. На койке рядом с открытой ширмой лежала Лаванда. — Самое необычное Рождество на моей памяти, — заметила Браун и привлекла Рона к себе, чтобы чмокнуть в губы. — Это ты просто не была на праздновании у Малфоев, — усмехнулся Блейз. — Не думаю, что её это расстраивает, — грубо вставил Рон. Все сделали вид, что не заметили этой шпильки. Блейз встал так, чтобы Рон не попадал в его поле зрения. — Моё самое необычное Рождество было в позапрошлом году, — вспоминал Невилл. — Бабушка заболела, и мы встречали его в Мунго. Очень похоже на это. — А моё лет пять назад, — Гермиона натягивала тёплый халат поверх пижамы, зажав в зубах стакан. — Нас с родителями завалило снегом, когда мы отдыхали в деревушке в Канаде. Отключился свет, а магию там творить было нельзя. В итоге мы грелись под четырьмя одеялами под рождественской елью. Они пытались говорить друг с другом на отвлечённые темы. О жизни, о детстве, о прошлом. О баллах, о квиддиче, о рейтинге Слизнорта. О запахе лазарета и перевязанных ногах Лаванды. Но всем было ясно, что есть лишь одна важная тема. Война. — Пусть это будет самое грустное наше Рождество, — тихо сказал Невилл, бросая взгляд на Полумну, лежащую без сознания. Гермиона окинула взглядом лазарет. Рон опирался о костыль и смотрел куда-то в стену. Невилл маялся у койки Луны. Блейз болтал водой в стакане так, словно там был огневиски. Лаванда что-то рассказывала о вечеринках и сплетнях. Койки Драко и Джинни были плотно скрыты ширмами. — Ладно, я пойду, — Блейз встал, чтобы направиться к кровати Джинни. — Стоять, — разъярённо вскрикнул Рон. — Меня достала эта херня. Почему ты ошиваешься у койки моей сестры? Что тебе от неё надо? Чем вы там, чёрт побери, занимались в своей Башне Старост? — О, этого тебе лучше не знать, — усмехнувшись, туманно изрёк Блейз. Гермиона прикрыла глаза. Блейз дразнил быка красной тряпкой, и это не предвещало ничего хорошего. К своему удивлению Гермиона заметила, что испытывает новый виток раздражения к Рону. Обстоятельства казались смехотворными для выяснения отношений, но это не остановило Уизли. — Слышишь, ты, змеиный ублюдок, — Рон ткнул в Блейза пальцем. — Если ты хоть пальцем тронул мою сестру… — Поверь, я трогал её всем, чем можно. — Ты! Рон замахнулся костылём. Блейз ловко увернулся и поморщился от боли. Это не укрылось от глаз Гермионы. — Уймись, Уизел, — выплюнул Забини. — Ты плохо знаешь свою сестру, если думаешь, что эта жалкая сценка изменит что-то между нами. — Джинни — девушка Гарри, — отрезал Рон. — Если он узнает… — У тебя устаревшие сведения. Насколько я знаю, Поттер давно отправлен в отставку. По крайней мере, не его имя она стонала во время… — Хватит! — Гермиона вскинула руки. — Вы оба ведёте себя отвратительно. Хуже, чем малые дети. Посмотрите, где мы все и в каком состоянии. Ваши разборки попросту неуместны. Если бы Джинни это видела, она бы отправила куда подальше вас обоих. Внезапно, словно в подтверждение слов Гермионы, со стороны койки Джинни донёсся какой-то звук. Блейз на мгновение побледнел и сорвался к ширме. Гермиона поспешила за ним. Джинни, широко распахнув глаза, испуганно хватала воздух ртом. Она явно не понимала, где находится и что происходит. Её глаза впились в Блейза. Он молниеносно оказался возле неё и положил свою ладонь на её. — Я здесь, я здесь! Всё хорошо. Ты в Хогвартсе, в лазарете. Всё нормально, всё худшее позади. Она вцепилась в его плечи, пытаясь обнять слабыми руками. Блейз заключил её в объятья, и маленькая, похудевшая после всех злоключений Джинни казалась тряпичной куклой в его руках. Гермиона почувствовала, как к её горлу подступают слёзы. — Джинни… Всё хорошо. Джинни не плакала, но она не переставала испуганно шарить глазами. Она уставилась на Гермиону. Та попыталась приободряюще улыбнуться. — Джинни… Господи, как я рада, что ты проснулась, — Гермиона порывисто взяла подругу за руку. Та часто заморгала. — Я ничего не помню, — выдавила из себя Уизли, когда Блейз выпустил её из своих объятий и заглянул ей в лицо. — Как ты здесь оказался? Как я? — Они спасли нам жизни, — тихо сказала Гермиона. В глазах Джинни появился вопрос. — Блейз и Драко. Они воспользовались порталом вместе с Дином и Симусом. Джинни переводила взгляд с Гермионы на Блейза, не до конца понимая, о чём речь. — Для начала нам не помешает попить воды и успокоиться, — заметил Блейз, мягко уложив порывавшуюся встать Джинни обратно. — Письмо, — глаза Джинни снова испуганно расширились, она ухватила Блейза за рубашку. — Ты… ты прочитал его? — Да, Джинни. Именно поэтому мы успели. — Но там… я… ты… Гермиона, не понимая, переводила взгляд от Джинни к Блейзу и обратно. — Я тоже, Джинни. Я тоже. Джинни тихонечко выдохнула. Она поднесла руку к груди и наконец откинулась на подушку. Её рыжие волосы разметались по белой наволочке. — Ты тоже, — повторила она. — Я зайду попозже… — тихо сказала Гермиона, неуверенная, что её услышат. — Я очень рада, Джинни. Без тебя здесь всё было не то. Гермиона выскользнула за ширму. Мгновение спустя она наткнулась на острый взгляд Рона. Девушка попыталась ретироваться, но упорный звук костылей за спиной нагнал её слишком быстро. — Гермиона, — голос Рона сквозил яростью, — на два слова! — Мне надо выпить зелье, — поспешно сказала Гермиона, оборачиваясь на ходу. — Давай попозже. — Тебе надо выпить зелье или напоить им драгоценного Малфоя? — съязвил Рон. Гермиона устало остановилась и обернулась к Уизли. — Ничего не хочешь мне рассказать? — поинтересовался он, пытаясь отдышаться после погони на костылях. — Нет, — честно ответила Гермиона. — Гермиона!.. — Рон, — вежливо улыбнулась она. — Что у вас происходит с этими слизеринскими ублюдками? Как они оказались в Лондоне? — Я знаю столько же, сколько ты, — Гермиона предпочла проигнорировать первый вопрос. — Они перенеслись с Симусом и Дином. — Что Блейз нёс про них с Джинни? Стоны, вот это всё дерьмо. И почему он трётся у неё, а ты у сраного Малфоя? Объясни! Гермиона поднесла пальцы к виску. Ей хотелось рухнуть на стоящий рядом стул и спрятать лицо в ладонях, но она знала, что это даст Рону возможность отсечь ей возможность отступления. Тогда ей действительно придётся объясняться. А она даже не знала, что на самом деле происходит между ней и Драко, Джинни и Блейзом, почему весь магический мир сошёл с ума и как так вышло, что смешение гриффиндорской и слизеринской крови перестало играть для неё значение. Теперь это казалось нормальным, почти естественным. Они ведь все просто люди. Просто испуганные ученики, шайка не успевших вырасти, но успевших хлебнуть страха и смерти детей. Какая разница, кто с кем делит покой по ночам? — Не заметила, чтобы ты сильно пёкся о сестре, пока она была без сознания. Зато это делал Блейз, ты мог бы быть благодарен ему хотя бы за это. — Благодарен? Слизеринскому отродью? Что ты несёшь! Один из них может быть шпионом, из-за которого мы умираем. — В этот раз это произошло не из-за шпиона, а из-за нашей тупости, — пелена злости застлала Гермионе глаза. — Мы пошли туда, как безмозглые дети, не ведая, что делаем и что будем делать, если в нас полетит что-то покруче Экспеллиармуса. Мы там чуть не погибли. Ты, я, Джинни, Драко, да все! А тебя волнует, что Блейз, сидящий сутками у постели твоей сестры, может быть шпионом? И это я несу бред? — Гермиона, что с тобой происходит? — Рон действительно выглядел испуганным. — Послушай, что ты говоришь. Ты очерняешь нас с Гарри, но делаешь святыми змей. И Джинни, судя по всему, занимается тем же. Это из-за того, что Гарри сейчас не до неё? — Рональд, если у тебя есть вопросы к Джинни — задай их ей. Не сейчас, чёрт побери! — она успела ухватить Уизли за рукав рубашки. — Имей хоть каплю благоразумия, она только что очнулась после недельной отключки. Думаю, она будет в состоянии объясниться, когда придёт в себя. Гермиона перевела дыхание и увидела, что Рон открывает рот, чтобы задать очередной вопрос. Она не предоставила ему такой роскоши. — Что касается меня, — перебила она воздух, набранный в лёгкие Рона, — я ухаживаю за Малфоем из благодарности. Он спас мне жизнь. Это единственное, что должно тебя волновать. Гермиона развернулась на пятках, направляясь к койке Драко. — Ты спишь с ним? Вопрос разрезал воздух. Гермиона задохнулась от злости, обиды и чувства несправедливости. Её обвиняют в сексе с Малфоем, которого даже не было. «А хотелось бы». — Даже если бы спала, тебя это касалось бы в последнюю очередь, — бросила Гермиона через плечо. — Я не лезу в твои постельные дела, будь добр, не лезь в мои. Всего доброго, Рональд. С Рождеством. Гермиона оставила Уизли в одиночестве.***
Через неделю Гермиону официально выписали из лазарета. Официально — потому что она так и не покинула его стены. Изо дня в день она ухаживала за Драко. Поила всеми зельями Помфри, ночью — зельями Блейза, исподтишка, читала вслух учебник по защите от тёмных искусств и засыпала, уткнувшись в подушку рядом с Малфоем. Ей казалось, что она сблизились с ним сильнее, чем когда-либо. Может, так было потому, что он не мог дать ей ответа. Рона выписали на следующий день после их ссоры. Больше он её не навещал. Гарри тоже не появлялся в лазарете. Бойкот парней не сильно волновал Гермиону. Она наконец усвоила урок — жизнь даётся лишь одна. Стоит жить её так, как хочется именно ей, а не как от неё ожидают другие. Джинни выписали за несколько дней до конца каникул. Её кости были ещё слишком слабыми, но угроза для внутренних органов миновала. Она потихоньку ходила, опираясь на Блейза, стены, стулья и собственную силу воли. Помфри ворчала, но не мешала Уизли покорять ходьбу. Невилла выписали раньше гриффиндорок. Он часто подолгу сидел рядом с постелью Полумны, глядя на медленно падающий за окнами снег. Все показатели Лавгуд были в норме. Никто не понимал, почему она не приходит в себя. Помфри лишь разводила руками. В лице Невилла зародилась глубокая, тихая печаль, которую никому не под силу было убрать. Гермиона ругала себя за малодушие, но старалась не смотреть на него — её сердце мгновенно сжималось и обливалось кровью. Лаванда отправилась на каникулы домой, где за ней ухаживала мама. По словам Джинни, несколько дней Браун провела в Норе, рядом с Роном. — Представляешь, как они перемывают нам косточки, — Джинни вытянула ноги, пытаясь достать кончиками пальцев до ступней. — Думаю, мы официально предательницы. Гермиона задумчиво жевала лакричную палочку и смотрела на переливы гирлянды на ёлке. Они сидели в гостиной Башни Старост. — Ты же была дома. Как там обстановка? Джинни отмахнулась. — Я пробыла там от силы полдня. Всё это время мама хлопотала вокруг меня, а братья посылали гневные взгляды через всю гостиную. Гарри не вышел из своей комнаты. Самое ужасное, что мы пропустили похороны Билла и Флёр. Я чувствовала немой укор от матери и отца за всё, что мы натворили. Находиться в Норе было сущей пыткой. Гермиона вздохнула. Джинни впервые упомянула смерть Билла и Флёр с того момента, как очнулась. Гермиона решила не развивать тему, боясь, что Джинни снова впадёт в истерику или того хуже — закроется. Гермиона вытащила следующую сладость из бумажного пакета. — Однажды, они поймут, — неуверенно сказала она. — Думаешь? — Не знаю. Тихий звук переливающейся гирлянды заполнил комнату. Живоглот заурчал на кресле. Так как Гермиона буквально жила в лазарете, он переехал на время к Джинни и Блейзу. — Гермиона, — тихо сказала Джинни, заглянув подруге в лицо, — прости меня. За то, что я сказала про Малфоя. То, что он сделал… что они сделали… Ты не можешь быть для него очередной, раз он поставил свою жизнь между тобой и Пожирателем. Гермиона спрятала лицо в пакете со сладостями. Она чувствовала вину за то, что находится не подле Драко, а позволяет себе провести время с подругой. — Всё нормально, Джин. Это жизнь. Мы все ошибаемся. Гермиона нервно дёрнула прядь волос. Теперь они были в лакрице. — Не вини себя за то, что выбралась сюда, — словно прочитав её мысли, сказала Джинни. — В конце концов, это я тебя вытянула. Почти силой. Гермиона кивнула. — Как он сейчас? Тихий вздох сорвался с губ Грейнджер. Она задумчиво посмотрела на дверь, ведущую в спальню Забини. — Лучше. После зелья Блейза рана на груди Драко значительно уменьшилась. Сейчас она уже не чёрная, да и площадь стала меньше. Раньше дыра сияла во всю грудную клетку… Сейчас она размером с кулак. Джинни сжала кулак и вопросительно посмотрела на Гермиону. — С кулак Рона, — пояснила та. — Это хорошо. Думаю, он скоро проснётся, Гермиона. Ты лучшая сиделка на свете, — Джинни приободряюще улыбнулась. — Оно и видно, — проворчала Гермиона, бросая очередной взгляд на часы. Она обещала Джинни провести с ней хотя бы полчаса. Прошло двадцать две минуты. Гермиона нервничала. — Прекрати. Ничего с ним не случится за полчаса. В конце концов там Помфри и Блейз, — Джинни протянула руку, ловко выхватив шоколадную лягушку под носом у Гермионы. — Кстати, насчёт зелий Блейза… Джинни замолкла, задумчиво разглядывая коробочку со сладостью. Она не торопилась её открывать, и лягушка внутри бесновалась. — Ну? — обеспокоено спросила Гермиона. — Я чувствую, что моя магия изменилась, — неуверенно сказала Джинни. — Когда я беру палочку в руки, она странно вибрирует. Словно я не могу управиться со своей силой. — В плохом смысле? — уточнила Гермиона. — В хорошем. Просто как будто мой потенциал теперь больше. В разы больше. Зелья обожгли Гермионе карман. Она всегда носила их с собой, боясь, что Помфри случайно найдёт их среди вещей. Зачем Поппи было шарить по карманам студентов было отдельным вопросом, который Гермиона упорно игнорировала. — Надеюсь, это не навлечёт на тебя беду, — заметила Гермиона. Джинни фыркнула и горько засмеялась. — Больше, чем перемолотое в фарш тело? Сомневаюсь. Гермиона обеспокоенно посмотрела на Джинни. Она не понимала, как можно смеяться над близостью смерти, но Уизли хохотала той прямо в лицо. Это восхищало и пугало одновременно. — Как ты себя чувствуешь? — мягко поинтересовалась Гермиона. Джинни пожала плечами, наконец дотянувшись пальцами до ног. Она довольно застонала и сложилась пополам, притянув голову к коленям. — Бывало и лучше. Ощущение, как будто я остекленела. Или одеревенела, не знаю, как точнее. Тело словно не слушается меня. Надо возвращать спорт в жизнь. Гермиона кивнула и бросила очередной обеспокоенный взгляд на часы. — Иди, иди, — Джинни помотала головой. — Ты ведь места себе не находишь. Беги к нему. Гермиона хотела что-нибудь сказать в оправдание, но не нашла слов. Она бросила виноватый взгляд на подругу, а через секунду уже обнимала её, прежде чем скрыться за тяжёлой дверью. Через восемь минут девушка переступила порог лазарета. Помфри, идущая в направлении к своей комнатке, привычно кивнула в знак приветствия. Гермиона слабо улыбнулась в ответ. — Добрый день, мадам Помфри. Как Полумна сегодня? — А, всё так же, — Поппи с досадой махнула рукой. — Один Мерлин поможет этой девочке. Гермиона бросила уже привычный грустный взгляд на Полумну. Помфри убрала ширму у её кровати, и мирно лежащая Луна была видна с любой точки лазарета. Она выглядела умиротворённой и могла сойти за спящую. — Грейнджер, — Блейз вышел от койки Драко. — Услышал твой голос. — Привет, Блейз, — Гермиона подошла к ширме. — Как он? Забини пожал плечами. — Так же, как сорок минут назад, когда ты тут была. Гермиона проигнорировала выпад и уже подняла руку, чтобы отодвинуть занавеску. — Грейнджер, чувство вины сожрёт тебя, — негромко заметил Блейз. — Поверь мне, Драко это не нужно. Гермиона замерла на мгновение, но тут же заставила себя двигаться. Она не хотела показывать Забини, что его слова имеют над ней какой-то эффект. — Это не чувство вины, — заверила она. — Поверь мне. Блейз понимающе кивнул. — Джинни у нас? — Да. — Ну, я пошёл. Заначка под кроватью. Гермиона знала, что речь идёт о новом запасе зелий. Она испуганно обвела взглядом лазарет. Помфри рядом не было. — Не бойся, я аккуратен. Для меня вся эта эпопея гораздо опаснее, чем для тебя, — Блейз усмехнулся. — Изготавливать их ничуть не проще, чем принимать и прятать. До скорого. Гермиона зашла за ширму, привычно натягивая свитер. В лазарете всегда было прохладно. Помфри объясняла это «необходимостью циркуляции свежего воздуха для пациентов». Гермиона подозревала, что целительница просто хочет заморозить их всех до состояния анабиоза. Девушка замерла. Драко лежал на подушке, и его глаза смотрели в одну точку. Она проследила за его взглядом и увидела, что он направлен в занавеску. В голове у Гермионы мелькнула страшная мысль, что он умер. Она сделала широкий шаг к койке. — Драко! — неожиданно сорвавшимся голосом произнесла она. — Драко, ты меня слышишь? Малфой спокойно повернул голову к Гермионе. В его глазах мелькнуло узнавание. — Конечно слышу, Грейнджер. Тебя сложно не услышать. Гермионе показалось, что мир пошатнулся. Она ухватилась рукой за спинку стоящего рядом стула. Судорожный выдох сорвался с её губ. Она приложила руку к груди, которая неожиданно начала болеть. Этот голос, этот взгляд. Она так боялась больше не услышать ехидное замечание, не почувствовать острый взгляд умных глаз, не проследить за касающейся губ усмешкой. Тёплое, необъятное чувство заполонило грудь Гермионы. — Господи… — сорвалось с её губ. — Предпочитаю, когда меня называют Драко. Драко Малфой. Он закашлялся. Гермиона поднесла стакан с водой к губам слизеринца. Тот жадно выпил и кивком дал понять, что хочет ещё. — Драко я… Я… — сбивчиво начала Гермиона. — Я так долго готовила речь, а сейчас теряюсь и… — Грейнджер, не надо, — Драко поморщился и стиснул её запястье. — Нет, я должна, — Гермиона упрямо сжала стакан в руке с такой силой, что он скрипнул. — Я благодарна тебе. Если бы не ты, меня бы больше не было. Я ждала от тебя каких-то слов, решений, ясности, а ты просто спас меня. Это громче любых разговоров. Мне так стыдно, мне так жаль… Если бы не я… Я не знаю, как я могу тебе отплатить. Я в вечном долгу перед тобой. Прости меня. Мне так жаль. Ну вот, я снова плачу. Я не хотела, я… — Гермиона, — почти ласково сказал Драко, — всё нормально. Успокойся. Гермиона судорожно выдохнула и присела на стул. — Теперь можно узнать, что со мной? — поинтересовался Драко. Гермиона потупила глаза. — Да, конечно. Извини… — Прекрати извиняться. — Да, прости. В смысле… — Гермиона запнулась. — Короче. Проклятье разъело твою грудную клетку. Но стараниями мадам Помфри и Блейза оно почти сошло на нет. Видишь? Гермиона приподняла марлевую повязку, прикрывающую рану на груди Драко. Тот, прижав подбородок к груди, присвистнул. — Всегда знал, что у меня дыра в сердце. Гермиона тихо засмеялась. — Это неправда. Драко помолчал и пожевал губами. Гермиона нервничала. — Грейнджер, — позвал он, — почему я так чудовищно спокоен? Когда мы с Блейзом узнали про вашу выходку, я подумал — если я найду её живой, я сам её убью. А сейчас во мне нет сил разозлиться. Гермиона звякнула склянками с зельями. — Это обезболивающее зелье, — пояснила она. — Оно обладает мощным седативным эффектом. Так что тебе не хватит сейчас сил меня убить. Драко серьёзно кивнул. — Ты совершила ужасную вещь, это правда, — задумчиво выдал он, блуждая взглядом где-то за её спиной. — Мы обязательно об этом ещё поговорим. Но пока пообещай больше никогда так не делать. — Но Драко… — Пообещай. Гермиона замялась. Она держала в руках простыню с его кровати, и она вся была мокрая от её ладоней. — Не могу, — честно сказала она. — Джинни, Рон, Гарри… Несмотря ни на что, они моя семья. Если они ринутся в бой, я буду с ними. Драко устало прикрыл глаза. Он попытался стиснуть зубы, но зелье не дало ему сделать даже это. Его скулы красиво выступали на бледном лице. — Тогда пообещай, что будешь брать меня с собой. Гермиона задержала дыхание от неожиданности. Она смотрела на Драко Малфоя — ослабленного, тихого, накачанного зельями, берущего с неё обещание, и не верила своим глазам. Она поборола в себе порыв поцеловать его. — Ну? — нетерпеливо повторил он, явно борясь со сном. — Обещаю, — тихо сказала Гермиона. Уголок губы Драко слабо приподнялся. Указательным пальцем он погладил запястье Гермионы, которое продолжал сжимать. — Тебе надо поспать, — озвучила очевидное Гермиона. — Я подожду здесь, пока ты проснёшься и отчитаешь меня. Драко промычал что-то неразборчивое в ответ. Гермиона улыбнулась. — Грейнджер, — позвал он сквозь сон. — М? — Я же сказал, — уже неразборчиво произнёс Малфой. — Ты всегда выживаешь. И Драко снова провалился в сон.