«Ведь если мы гореть не будем, так кто же здесь рассеет тьму?»
— Никак не могу избавиться от ощущения, что мы что-то упускаем, — Гарри протер стекла очков толстовкой и водрузил их обратно на переносицу. Гермиона пожала плечами. Согревающие чары щекотали её шею. — Может, и так, — она замахнулась сильнее, — но у меня больше нет сил об этом думать. Гарри поймал мяч, перекинул его из ладони в ладонь и отправил обратно. Гермиона неловко подпрыгнула, прижимая тот к груди. Стоял ясный февральский день. Чистота неба была нарушена лишь несколькими беспорядочно разбросанными тут и там облаками. Могло создаться обманчивое впечатление, что за поворотом стоит весна. Но никто не давал себе обмануться. Мяч для американского футбола привычно вибрировал в руке Гермионы. Когда девушка была маленькой, отец ездил на конгресс дантистов в Калифорнию. Там его заразили любовью к американскому футболу. Из США он привёз сертификат об обучении, шоколадки с изображением штатов и мяч. Осенними вечерами Гермиона с отцом часто играли в него на заднем дворе. Болтали, перебрасывали из руки в руки и вдыхали прохладный воздух. Прошло почти десять лет, но Гермиона продолжала убаюкивать своё беспокойство старым добрым способом. Девушка привычно обняла ладонью кожаный бок мяча. Белая надпись «LA Union» практически стерлась, лишь намеками напоминая о своём существовании. Гермиона снова перебросила мяч Гарри. — Думаю, пора сблизиться с Паркинсон, — внезапно заявил тот, и из его рта снова поднялся пар, из-за которого запотели очки. — Да что ж такое… Гермиона досадливо посмотрела на друга, зажавшего мяч подмышкой. Он протирал очки. В ней снова поднималась волна беспокойства, ладони чесались и тело требовало хаотичных действий. — Наложи чары, Гарри, — нетерпеливо предложила Гермиона. — Сейчас действительно прохладно. Она стояла в лёгкой светлой кофте в тонкую синюю полоску. Её куртка лежала далеко на трибуне. — Не хочу, — отмахнулся Гарри. — Мне не холодно. Гермиона вздохнула и приняла мяч. Она знала, что Гарри плох во всех чарах, которые требовали сосредоточенности. Он быстро отвлекался, распалялся и терял концентрацию. Зато ему не было равных в быстрых и хлёстких ударах. Тёплые чары аккуратно обняли Поттера со всех сторон. — Я же сказал, что мне не холодно, — слегка раздраженно заявил Гарри, но его плечи мгновенно расслабились. — Просто забота, — пожала плечами Гермиона. — Так что насчёт Пэнси? Гарри пожевал губами. Внимание вновь переключилось. — К ней надо как-то подобраться, — задумчиво протянул он, почти не глядя ловя мяч. — Но я не знаю как. Ты можешь спросить у своего дружка о ней? Уши Гермионы загорели. Она знала, что рано или поздно разговор повернёт в это русло, потому что практически все разговоры в последнее время рано или поздно подходили к шпилькам в сторону Драко. Она взяла себя в руки. — Он мне не дружок, — ответила она. — И мы давно не общались. Это была правда. Прошло больше недели с того дня, как слизеринцы заявились на занятия к Грюму. Они исправно посещали тренировки, ставшие ежедневными, но всегда держались поодаль. Возможно, это Грюм не ставил их в спарринги с гриффиндорцами, но Гермиона старалась не развивать эти мысли. Она мирилась с тем, что есть. В остальное время Драко практически не было видно. По словам Гарри, Малфой много летал в одиночестве. — Ну так узнай, — невозмутимо продолжал Гарри. — Это же ради благого дела. Гермиона раздраженно тряхнула головой. Благое дело. Пора положить все свои интересы на его воплощение. Вечная философия вечно героического Гарри. — Посмотрим, — туманно ответила Гермиона. — Грюм снова приблизил тебя к себе? Это было ударом ниже пояса. Она знала, что Грозный Глаз никогда не прощает промахи. Гарри из кожи вон лез, чтобы Аластор снова взял его под своё крыло, но тот упрямо не выделял Поттера, как раньше. Гермиона знала, что поднимать эту тему не было верхом благородства, но она считала это достойной местью за разговор про Драко. В глазах Гарри мелькнуло что-то тёмное. — Я работаю в этом направлении, — сухо ответил он. — Прости, — Гермиона виновато посмотрела на шнурки, — я знаю. Гарри кивнул, мгновенно погрузившись в свои мысли. Они побросали мяч молча. — Знаешь, я тут вспомнил про Локонса недавно… — нарушил тишину Гарри, глянув на замок за спиной Гермионы. От неожиданности гриффиндорка пропустила мяч. Неуклюже наклонившись, она подняла мяч из мокрой травы. — Златопуста? — на всякий случай уточнила Гермиона. — Ага, — Гарри усмехнулся. — Помнишь эти счастливые времена, когда он был одной из наших главных проблем? Гермиона улыбнулась. Второй курс, рука Гарри без костей, змея в трубах и «ты следующая, грязнокровка». Несмотря на согревающих чары, по спине пробежал холодок. — Сейчас ты был бы не так недоволен лицезреть его физиономию каждую неделю по несколько дней? — шутливо поддела Гермиона друга. — О, я бы даже пожал ему руку, — горячо поддержал Гарри. — И попросил бы задержаться в Хогвартсе. Среди его историй нашлась бы и такая, которая помогла бы победить армию Пожирателей. Они засмеялись. Почти легко, почти беззаботно, почти как в прошлой жизни. Краем глаза Гермиона уловила какое-то движение. Повернув голову, она схватила ртом холодный воздух. На неё внимательно смотрел Драко Малфой. Он легко перепрыгнул заграждение перед трибунами и направился прямиком к ним. Гермиона беспомощно огляделась, ожидая увидеть то ли тренировку по квиддичу, то ли самого Волдеморта, восставшего из мёртвых. Но на поле были только они, и Драко Малфой приближался именно к ним. — Поттер, — не глядя на него, поздоровался Драко. Он не спускал глаз с лица Гермионы, в уголках глаз которой ещё не успели исчезнуть морщинки от смеха. — Малфой, — сухо отозвался Гарри. Смех мгновенно стерся с его лица, уступив место непроницаемому выражению. — Мы можем поговорить? — спросил Драко в лоб у Гермионы. — Наедине, разумеется. Он сделал такой акцент на последней фразе, что Гермиона не поняла, как именно он пытался оскорбить Гарри — тем, что он может предложить его лучшей подруге своё общество с глазу на глаз или тем, что это было само собой разумеющееся. — Ну… я… — Гермиона запнулась, неловко скосив глаза на Гарри. Воспоминания о втором курсе были как нельзя кстати. Она снова чувствовала себя двенадцатилетней девочкой на поле для квиддича, стоящей между двумя врагами, задирающими друг перед другом носы. — Мне все равно пора, — Гарри застегнул ветровку. — Я замёрз. Гермиона знала, что это ложь. Её чары работали отменно. — Гермиона, встретимся в Общей гостиной, — Гарри перевёл многозначительный взгляд с Гермионы, на спину Драко и обратно. «Узнай про Пэнси!» — читалось во всем его взгляде. Гермиона мысленно от него отмахнулась. Она все ещё прижимала мокрый мяч к груди. Драко внимательно посмотрел на побелевшие от напряжения костяшки Гермионы, а затем вернул взгляд к её лицу. Гермиона нервно сглотнула. — Мне нужно твоё мнение, — без обиняков начал Драко, проверив, что Гарри отошёл достаточно далеко. Гермиона удивлённо моргнула. Драко Малфой просит её помощи? — На тему? — уточнила она, раздосадовано заметив, что её голос слегка дрожит. Напустив на себя непринуждённое выражение лица, Драко цепко осмотрел пространство вокруг них. В окрестностях не было ни души. Макушка Гарри маячила вдалеке, и так скрылась за высокими деревьями. Драко вздохнул и протянул Гермионе сжатый кулак. Та уставилась на него. — Возьми, — терпеливо сказал слизеринец. Что-то мягкое скользнуло в ладонь Гермионы. Она обнаружила в своей руке темно-синий замшевый мешочек, похожий на тот, в котором женщины хранят комплект серьг или жемчуг. Пэнси. Писарро. Ланкрафт. Мешочек. Спазм стянул горло Гермионы. Подозрения, тревоги, вопросы — в голове началась паника, мысли нагромождались одна на другую, и гриффиндорка не слышала ни одну из них. Они не могут быть заодно. Только не он. Нет. Гермиона пощупала мешочек. Он был пустой. Она вопросительно уставилась на Драко. — Я так полагаю, это подарок на День рождения? — саркастично спросила она. Драко ухмыльнулся, но улыбка не тронула его глаза. Его взгляд блуждал по башням Хогвартса за спиной Гермионы. — Лавгуд передала мне это во время своего приступа в лазарете, — ровным, будничным голосом пояснил он, так, словно рассказывал про содержание учебника по Истории Магии. — Она ещё несла какой-то бред про то, что больше так не может и все норовила убиться обо все, что её окружало. Помфри помешала ей в этой затее. Гермиона ошалело открыла и сразу закрыла рот. Её распирало от возмущения. В голове посыпались вопросы, так и норовящие выскользнуть наружу. Почему он не сказал сразу? Годрик побери, прошло столько времени. Что это значит? Помнит ли об этом Полумна? Пэнси шпион? Почему он пришёл с этим к ней? С другой стороны, Малфой поделился с ней своей находкой. Именно с ней. Он пришёл за мнением Гермионы. Самодовольство шевельнулось в груди Гермионы, но помимо него было что-то ещё. Кончики пальцев покалывало тепло. Если она сейчас набросится на него с обвинениями, Малфой огрызнётся, и в следующий раз подумает трижды, прежде чем прийти к ней. — Я пытался отыскать какой-либо магический след. В том числе… — Драко прокашлялся, — …след Пэнси. Но не смог. Ничего. Пустота. Эта тряпка как будто девственно чиста. Гермиона приоткрыла мешочек. Бархатная изнанка темнела, открывая пустоту внутри. — Ты уверен, что он был пустой? Может, вы выронили что-то в лазарете? Драко покачал головой. — Он был затянут, — слизеринец указал на болтающийся тонкий шнурок. — Крепко. Гермиона нащупала в кармане палочку. — Не здесь, — предупредил Драко. — Мы понятия не имеем, что может произойти, и кто может появиться из-за угла в следующий момент. Лучше проверить эту дрянь в Хогвартсе. «Там, если что, поблизости лазарет», — догадалась Гермиона. Гриффиндорка спрятала мешочек в карман. Драко одобрительно проследил за её действиями. — Я думаю, что он не опасен, — в его голосе, тем не менее, скрывалось напряжение. — Но лучше не проверяй его одна. А в идеале дождись меня. — Дождаться? — непонимающе переспросила Гермиона. Драко кивнул, бросив взгляд куда-то за спину Гермионы. — Мне надо проведать мать, — объяснил он. — Сегодня отправлюсь в Мэнор. Гермиона закусила губу. Малфой-мэнор и раньше был опасным местом, а сейчас и подавно. Она даже не знала, чего Драко стоило опасаться больше — нападения Пожирателей или давления Министерства. Судя по всему, беспокойство читалось в её лице. — Грейнджер, ты как будто собралась свалиться в обморок прямо здесь, — Драко усмехнулся. — А ведь ты даже не на полметра от земли, да и метлы не видно. Давнишний случай с урока по квиддичу всколыхнутся в памяти. Гермиона сердито насупилась. — Не дождёшься, — огрызнулась она. — Уж надеюсь. Гермиона по привычке прикоснулась к карману, как всегда, когда убирала в него что-то важное. Мешочек был надежно убран. Пан или пропал. — Ты боишься, что это Пэнси? — прямо спросила она. Драко посмотрел ей прямо в глаза. Ей страшно сильно захотелось поцеловать его. Они стояли близко, но не достаточно. Ледяные глаза Малфоя смотрели на неё иначе, не так, как раньше. Словно лёд, нехотя, треснул. Словно у них был какой-то шанс. Словно у неё была надежда. — Да, — просто ответил он. Гермиона понимающе кивнула. — Когда отравляешься в Мэнор? — спросила она, внимательно рассматривая мыски своих кроссовок. Драко немного наклонил голову вбок, с интересом наблюдая за девушкой. — Скоро, — туманно ответил он. Его рука плавно поднялась в воздухе и направилась к Гермионе. Всё её тело напряглось. Вот сейчас его ладонь обнимет её за шею, он притянет её к себе, и она вновь не сможет сопротивляться. Секс и война. Война и секс. Всё, что их объединяло, все, что между ними было. Горечь этого осознания выжигала внутренние органы. Если бы не было чертовых смертей, чертова шпиона, чертовой войны внутри замка — стояли бы они сейчас вот так рядом? Гермиона, к сожалению, знала ответ на этот вопрос. И она знала, что не сможет сопротивляться. Всё её нутро тянулось к нему, ныло, нуждалось в обжигающем тепле. Она буквально чувствовала дыру в груди, которую было жизненно необходимо заполнить. Секс помогал. Действительно помогал. Эффекта хватало ненадолго, но он был. Пусть темными коридорами, пусть с отсутствием хоть какого-либо адекватного разговора, пусть с её смущением под прицелом его взгляда… Но она готова была заплатить эту цену. Тогда и сейчас. Пальцы Драко сомкнулись на мяче, который Гермиона вдавливала в грудь. Он аккуратно освободил его из хватки гриффиндорки. — В чем смысл? — спросил Драко, отходя на пару метров, на то место, где несколько минут назад стоял Гарри. Опешившая Гермиона пыталась привести в порядок сумбурные эмоции и мысли. — В том, что его нет, — услышала она свой голос с лучшим объяснением. — Один бросает мяч, другой ловит. И наоборот. — Прочистка мыслей, — понимающе протянул Драко. — Что ж, звучит неплохо. Он легко бросил мяч Гермионе. Та машинально его поймала. — Твоя очередь, — заметил слизеринец. Если бы в прошлом учебном году кто-нибудь сказал Гермионе, что она будет перебрасывать футбольный мяч на поле для квиддича с Драко Малфоем, девушка упекла бы этого человека в Мунго. Но это была реальность. Она бросила мяч Драко, сильно левее, чем нужно. Тот ловко поймал его одной рукой. — Ну и повезло же команде гриффиндорцев, что они могут перебрать примерно все семь курсов студентов, прежде чем допустить тебя до игры, — заметил Драко. Гермиона улыбнулась. — Слава Годрику. — Салазару, — поддразнивающе напомнил Малфой. Мяч очертил новую дугу в воздухе. Гермиона уверенно его поймала и почти сразу кинула обратно Драко. Тот шутливо прицелился. Холодное солнце облизывало их макушки, пока они, переговариваясь и шутя, перекидывали друг другу мяч. Беспокойство Гермионы спряталось на задворках её души. Она знала, что оно вернётся, но это было неважно. Сейчас напротив неё стоял Драко, в руках у которого была ниточка, связанная с её детством. Он улыбался, поправлял волосы, которые лезли в глаза и смотрел на неё дерзко, почти с вызовом. Сейчас согревающие чары пропадали даже у неё. И в ней не было ни капли сосредоточенности, чтобы обратить на это внимание. Сейчас были они.***
Под ногами противно хлюпнуло. Драко чертыхнулся и поднял ботинок. Грязь ошмётком оторвалась от подошвы и свалилась обратно в лужу. Брезгливо поморщившись, Малфой поднял глаза. Мэнор казался ещё более чужим и пустым, чем перед последним отъездом в Хогвартс. Он высился почти недостижимо далеко, за кованой решёткой и отталкивал от себя холодным воздухом. Даже небо на фоне особняка казалось бесцветным и пустым. Драко не мог аппарировать прямиком домой. Никто не мог. Министерство поставило запрет на перемещение в поместье Малфоев и из него даже через камины. Теперь каждый посетитель должен был пройти через ворота, на которых стояло опознающее заклинание. Драко тошнило от мысли, что в одном из душных кабинетов Министерства сидел канцелярский червь, фиксирующий каждого, кто заходил в его дом. Даже у Малфоев не было такой привилегии. От этого тошнило ещё больше. Ворота бесшумно открылись. Драко знал, что его никто не увидит, но все равно на всякий случай презрительно огляделся вокруг. Запахнувшись поплотнее в мантию, он зашагал к дому. По бокам дорожки из гравия его величественно провожали розы. Дверь, как и всегда, тихо отворилась. Драко знал, что мать уже ждёт его. — Драко, — голос Нарциссы не дрогнул, но в глазах заплескалось тепло. — Здравствуй. Драко шагнул к матери и заключил её в объятия. Он был на голову выше неё, поэтому ему пришлось неловко скрючиться, но это было неважно. Люциус осудил бы такое проявление чувств, но и это уже не играло роли. Его больше нет. — Я рада, что ты нашёл время навестить меня, — кивнула Нарцисса, поправляя растрепавшуюся от объятия причёску. — Винки приготовила обед к твоему приезду. Проходи. Драко показалось тоскливо забавным то, что час назад он перебрасывался мячом с Грейнджер. Не пользующаяся дорогим парфюмом и изысканными манерами, она умудрялась создавать вокруг него гораздо больше уюта, чем мать в стенах родного дома. Драко невольно приосанился и бросил взгляд в зеркало, проверяя причёску. Он всегда должен быть безупречен. — Суп с моллюсками, сэр, — пискнула Винки, когда перед ним появилось первое блюдо. «Сейчас начнётся непринуждённая беседа», — с досадой предугадал слизеринец. — Погода совсем испортилась, — заметила Нарцисса, мягко наклонив голову к окну. — А я думала, сегодня будет солнечный день. — Сегодня было солнце, — Драко провёл ложкой по поверхности супа. Аппетита не было. — Разве? — Нарцисса поднесла ложку к губам. — Я не заметила. Драко почувствовал сожаление о визите домой. Он думал, что после всего, что они пережили, после смерти Люциуса, они с матерью наконец могли быть собой. Они умудрялись разговаривать без этикета и чопорных фраз, поддерживать друг друга и даже проявлять эмоции. Сейчас же Нарцисса снова надела привычную маску и вела себя, как восковая кукла. По позвоночнику Малфоя пробежал холодок. — Как учёба? Нарцисса спросила об этом так непринуждённо, что Драко опешил. Казалось, от этого вопроса зазвенел весь хрусталь в комнате. — Ты о какой именно? — поинтересовался Драко, лениво доедая суп. — О той, что по истории и зельям, или о той, где нас учат убивать? Лицо Нарциссы дрогнуло, но лишь на мгновение. Она быстро взяла себя в руки. «Что-то не так», — мелькнуло в голове у Драко. — Обо всех, — Нарцисса приподняла уголки губ, но это не было похоже на улыбку. — Я, как и всегда, делаю успехи, мама. Та кивнула в ответ, не удивлённая этим ответом. Перед ними возникли жареная утка с овощами. Драко устало потёр переносицу. — Утка отменна, — продолжала мать. — Винки добавила побольше соуса. Драко молча ковырялся в тарелке с едой, которая казалась безвкусной. Соус на тарелке выглядел так идеально, что Драко решил его возненавидеть. — Тебе передали книги, — вспомнил Драко, обернувшись за несуществующей сумкой. — Из библиотеки. Гермиона достала их из крошечной сумочки после их упражнений по его меткости и её неловкости. Драко слегка щёлкнул пальцами, и уменьшенные книги, лежащие в кармане, выросли до своих реальных размеров. — Винки займётся этим, — как по команде, эльфийка перенеслась вместе с книгами в библиотеку. — Мисс Грейнджер преуспела? Думаю, её блестящий ум зацепился за большое количество фолиантов из нашей библиотеки. Напряжение сковало спину Драко. Как и всякий раз, когда кто-то заговаривал о ней, он весь обращался в слух, словно хищник на охоте. Каждое слово, взгляд, замечание — всё имело значение. Ничего нельзя было упустить. — Вероятно, — скупо ответил он. — Если мисс Грейнджер соблаговолит, то… — слишком сладким голосом начала Нарцисса. — У неё есть имя. Вилка громко резанула край тарелки. Драко разделывал утку так яростно, словно это был Волдеморт с его шестого курса. Нарцисса внимательно посмотрела на сына. Тот и сам не смог бы объяснить причину своей агрессии. Вспышка, затуманившая любой логический подход. Все же, родные стены не казались столь неуютными, как ему почудилось в начале. Здесь он мог давать волю эмоциям. — Передай Гермионе, что она может навестить нас ещё раз, если ей понадобится новая партия книг, — Нарцисса отпила из бокала, не отрывая от Драко глаз. — Мы действительно будем говорить так, словно ничего не происходит? — Драко кинул нарядную салфетку на стол, отметив про себя, насколько комично выглядел этот жест. — А что происходит? — мать наконец отвела взгляд. — Война, Салазар побери, — зло прошипел Драко. Нарцисса одарила его одним из своих самых холодных взглядов. Словно говорила, ты что, действительно собрался говорить об этом за обедом? — Драко, будь добр, передай мне кувшин. Драко резко встал. — Я хочу уйти, — он зло задвинул стул. — Приезжать сюда было не лучшей идеей. Лицемерных разговоров ни о чем мне хватало и в Хогвартсе. — Будь добр, не повышай голос. Винки скоро подаст чай. Драко потерял дар речи. Нарцисса нажала на слово «скоро». Поколебавшись, он сел обратно на стул. Решив, что будет бунтовать постепенно, он откинулся на спинку и развалился так, чтобы мать точно не смогла это проигнорировать. — Драко, сядь ровно, — даже не глядя на него, ответила его ожиданиям Нарцисса. — Ты закрываешь вид. Догадка. Вспышка. Осознание. Словно для удостоверения в том, что он помнит свой собственный дом верно, Драко бросил взгляд за плечо. По диагонали от него чернел камин. «Она думает, что за нами следят? Или она уверена? Насколько здесь небезопасно?» Драко машинально выпрямил спину и посмотрел на мать. Та перехватила его взгляд и спокойно посмотрела прямо в глаза. Они наконец поняли друг друга. — Чай, — пискнула Винки. Перед ними возникли чашки, фарфоровый чайник, булочки с джемом, печенья и бисквит. В другой день это было бы чудесным завершением трапезы, но сейчас при виде еды Драко испытывал лишь тошноту. Он представил, что ему придётся все это есть для того, чтобы в конце концов получить ответы. В животе неприятно скрутило. — Мороз почти убил все розы, — Нарцисса аккуратно налила чай себе в кружку. — Но магия спасла их. Ума не приложу, как магглы справляются со своими садами без волшебства. Несчастные существа. Драко принял из рук матери чайник и налил себе чай. Он двигался на автомате, и чувствовал, что пальцы, смыкающие горячий чайник, оставались ледяными от перенапряжения. — Для меня все ещё остаётся загадкой, как они справляются без аппарации, — подхватил Драко, затылком чувствуя зияющий камин. — Без чего, а вот без неё жить невозможно. — Как и без полетов, неправда ли? — улыбнулась Нарцисса. Драко хмыкнул. — Они там вроде что-то придумали, — припоминал он уроки маггловедения. — Какие-то длинные машины, похожие на птиц, помогают им летать по небу. В общем, полный бред. Кружка с чаем мучительно медленно пустела. Драко начало казаться, что на дно его кружки было применено то же заклинание, что и на сумку Грейнджер. — Может, подберем для мисс... для Гермионы несколько новых книг? — предложила Нарцисса, когда с чаем наконец было покончено. — В записях отмечено, чем она интересовалась. Библиотека была единственным местом во всем Мэноре, в котором не было камина и на которую было наложено столько чар, сколько позволяли вместить в себя стены. Именно в ней находился секретный кабинет Люциуса, о нахождении которого знал только он. Драко подозревал, что со смертью отца кабинет самоуничтожился. — Можем посмотреть. Когда дверь, ведущая в библиотеку, с лёгким щелчком закрылась за их спинами, Драко резко повернулся к матери. — Это псы или крысы? Называть министерских работников крысами Люциус начал ещё в детстве Драко. Это вполне удовлетворяла младшего Малфоя, пока он сам не начал думать о карьере в этой системе. Но сейчас, на злости, ему было не до размышлений об этике. — Министерство, — кратко ответила Нарцисса, наконец выдыхая. — Они следят за мной. За нами. Она устало опустилась в кресло. Лицо, до этого не отражающее никаких эмоций, словно постарело на несколько лет. Даже глаза Нарциссы светились не так ярко, как десять минут назад. — Я очень осторожна в корреспонденции, и тебе советую того же, Драко, — продолжила женщина. — Думаю, они проверяют каждое письмо. Драко кивнул. Он мерил шагами библиотеку, нервно дёргая карманы брюк. Ворот рубашки душил его. — Я бы хотела, чтобы ты покинул Хогвартс, — Нарцисса перенесла вес тела на руки, уперевшись ими в колени. Вся её поза выдавала напряжение, и она была натянута, словно струна. — Там небезопасно. — А здесь безопасно? — Драко зло хохотнул и нервно повёл рукой, очерчивая воздух. — Здесь ещё хуже, чем там. — Знаю, — миссис Малфой на секунду прикрыла глаза. — Но мы могли бы сбежать в поместье во Франции. Ненадолго, но мисс Забини на время могла бы приютить нас в Италии, а потом… — Всю жизнь бегать? — перебил мать Драко. Он наконец остановился. — Какой в этом смысл? Если не остановить эту войну, она прокатится по всем чертовым континентам. Нам никуда не спрятаться. В памяти Драко всплыло лицо Грейнджер. Интересно, думала ли она о побеге? Её родители были неизвестно где, возможно, она могла присоединиться к ним? Что-то подсказывало ему, что она даже не рассматривала этот вариант. «Хреновы гриффиндорцы со своей тупой смелостью», — зло подумал он и пнул стоящее рядом кресло. — Мы враги по обе стороны, — тихо сказала Нарцисса, посмотрев на свои сжатые кулаки. — Неизвестно, как тебя могут убить — напрямую или выстрелом в спину. Но это и не важно. Я не переживу, если... если… Её голос сорвался, и она замолчала. Подавив слёзы, она взяла себя в руки и снова поправила идеальную причёску. Драко горько усмехнулся про себя. — Мне некуда бежать, — повторил он. — Я только и делал всю жизнь, что бежал и проявлял слабость. Хватит с меня. Я не хочу становиться героем, но и быть трусом я больше не хочу. Нарцисса поджала губы. Судя по всему, она ожидала, что этот разговор пройдёт легче. — В Хогвартсе есть шпион, — перевёл тему Драко, пока мать не начала вновь его уговаривать. — Думаю, кто-то из учеников. Нахмурив брови, миссис Малфой опёрлась о столик, на котором мгновенно возник очередной фарфоровый чайник. Драко подавил в себе желание разбить его о стену. — Вполне вероятно, — наконец произнесла Нарцисса. — Пожиратели занимают все возможные позиции. Насколько я знаю, они начали разъедать Министерство изнутри, и даже в Мунго есть их шпионы. Думаю, нападение на Хогвартс является лишь вопросом времени. Драко кивнул. — Они как-то связывались с тобой? Нарцисса покачала головой. — Нет. Но кто-то пытался проникнуть в Мэнор. Дважды. Защита от Министерства предотвратила эту попытку. Горькая усмешка тронула губы Драко. Даже клетка может быть спасением. Стоит лишь правильно разыграть карты. — Как выявить шпиона? — спросил он. — Ты долго… находилась в этом обществе. Может, есть что-то, на что стоит обратить внимание? Тонкие пальцы Нарциссы пробежались по её волосам. Эти воспоминания она убирала очень глубоко в подсознание. Доставать их явно не доставляло ей ни капли удовольствия. — Я не особо общалась со шпионами. Обычно Пожиратели скрывают их даже от своих. Лишь высокие чины знают, кто и где работает на них. Могу лишь сказать, что они всегда действуют очень тонко, — Нарцисса пристально посмотрела на сына. — Настолько, что отличить друга от врага практически невозможно. Драко опустился в кресло рядом с матерью. — Скажи мне что-то, чего я не знаю. Задумавшись, Нарцисса бродила взглядом по корешкам книг. Те отвечали ей в ответ. — Присмотрись к тем, кто вызывает меньше всего подозрений. Словно картотека, в голове Драко замелькали лица учеников Хогвартса. Он даже не знал, покинул ли шпион школу или остался среди тех, кто занимался у Грюма. Это и предстояло выяснить. — Ты изменился, — заметила мать, внимательно изучая сына взглядом. — Всё меняется, — бесцветным голосом ответил Драко. Он знал, о чем она. Он сам это чувствовал. Где-то за плечом замаячил образ зазнайки-гриффиндорки, выставившей однажды перед ним защитный блок. Словно прочитав его мысли, Нарцисса легко встала со стула. — Что ж, давай соберём книги для твоей знакомой. Нельзя же нам выйти отсюда с пустыми руками. Последняя фраза горько отскочила от стеллажей с книгами. В ловушке в собственном доме, с неимением возможности говорить и делать то, что вздумается. Драко проводил взглядом мать, которая пошла вглубь библиотеки. — Ты идёшь? Иначе я подберу что-то без тебя. Думаю, ты лучше её знаешь, — лицо Нарциссы было скрыто книгами, но он слышал во фразе улыбку. Драко закатил глаза и оттолкнулся от подлокотников кресла. «Она сама себя не знает», — невольно подумал он. Пыльные фолианты загудели в ответ.***
— Есть заклинания, противостоять которым практически невозможно, — Грюм ударил посохом по мраморному полу. — Думаю, каждый из вас знает, что это за заклятья. Майкл Корнер поднял руку. — Мы не на занятии, идиот, — вращающийся глаз Грюма, казалось, сделал сальто. За пределами замка чернел вечер. Тридцать один студент внимали каждому слова Аластора Грюма, готовящему их к войне. «Неужели мы будем отрабатывать непростительные», — с ужасом подумала Гермиона. Её взгляд по привычке нашёл Драко в толпе. Тот смотрел куда-то сквозь Грюма со скучающим выражением лица. Вечный Малфой. — Я не могу настаивать на использовании вами непростительных заклятий, — тема была деликатной, но Грюм не столько говорил, сколько гаркал. — Но не забывайте, что на поле боя нет благородства и морали. Лишь выживание. По толпе учеников пробежала волна страха. Гермиона почувствовала её физически. Та прошлась от макушки до кончиков пальцев ног и застряла где-то рядом. — Эти заклинания, — Грюм вышагивал, отчеканивая каждое слово. — Они убивают изнутри. Темная магия отщипнет кусок вашей сути. Используйте их лишь в крайней необходимости. Он развернулся к оглушённым темой студентам. Его лицо не выражало ничего, кроме застывшей десятки лет назад ярости боя. Гарри смотрел на Грозного Глаза завороженно, почти с любовью. — Но никто не говорит, что Псы будут милостивее, — выплюнул Аластор. — Все три заклинания у них в приоритете. Аваду Кедавру практически невозможно использовать много раз подряд — она требует слишком большой генерации энергии и направленной ярости. Именно поэтому они так часто используют Круциатус. Мысленный пергамент Гермионы внимал каждое слово, произнесённое Грюмом. Если бы это было возможно, она таскала бы конспекты даже сюда, но боялась предположить, куда их засунет ей Грозный Глаз. — Империуса достаточно один раз. Действительно сильный волшебник, особенно темный маг, может держать жертву под заклинанием лишения воли в течение недель, месяцев и даже лет. Именно в защите от него мы сегодня будем обучаться. Гермиона устремила взгляд на Драко через весь зал. А что, если шпион под Империусом? От этого осознания у неё взмокли ладони и сорвалось дыхание. Из другого конца зала её взгляд перехватил Драко. Судя по всему, он подумал о том же. — Профессор, — негромко начала она, но откашлявшись, продолжила увереннее, — Насколько близко должен находиться от объекта накладывающий заклятие Империуса? Пэнси Паркинсон подняла взгляд на Гермиону. Та старалась не сводить взгляда с Грюма, но почувствовала, как рука стоящего рядом Гарри многозначительно коснулась её локтя. — Зависит от уровня мага, — проорал в ответ Грюм. — При желании, можно держать в узниках даже за сотни миль, но это довольно редкие случаи. «Но не такие уж и редкие во время войны», — подумала Гермиона. — А как же… Противостоять этому, если волшебник может управлять другим волшебником даже из другой страны? — спросила она, мгновенно пожалев об этом. — Тренируя волю, Грейнджер, — бешено ответил Аластор, словно это было очевидно. — Если такой вариант ты не рассматриваешь, то лучшим выходом будет не попадаться. И вообще держаться от поля боя подальше. Вдруг поцарапаешься? Гермиона вспыхнула. К её счастью, никто в толпе учеников не засмеялся и не посмотрел на неё с осуждением. Они все были в одной, испуганной и отчаявшейся лодке. — Раз тебя так интересует эта тема, Грейнджер, — Грюм махнул посохом. — Будешь первым подопытным. Вперёд! Привыкшая к таким раскладам, Гермиона вышла сделала несколько шагов в центр зала. Ещё два месяца назад она сгорела бы от ужаса, но сейчас испытывала лишь напряжение от того, что не знала, чего ждать. Она выхватила насмешливый взгляд Паркинсон в толпе. — Империо! Сначала Гермиона ничего не почувствовала. Она бросила недоуменный взгляд сначала на Грюма, а затем на толпу студентов, внимающих во все глаза. Подумав, что заклинание Грозного Глаза не сработало, она захотела было открыть рот, но не смогла. Тёплая волна обняла её за шею. Если бы Грюм умел улыбаться, он бы делал это прямо сейчас. — Грейнджер, — он ткнул посохом в воздух, — беги. Ноги Гермионы сорвались с места. Она словно следила за этим из крошечного уголочка своего подсознания, спрятанная, маленькая, незначительная. Ужас и страх сковывали изнутри, но снаружи… она бежала. Накрутив около семи кругов по залу, Гермиона почувствовала, что выдохлась, но поняла, что не может остановиться. «Вот так я и умру», — с ужасом подумала она. — Беги на месте, — безжалостно промолвил Грюм. Она остановилась прямо перед носами двух пуффендуек, которые сразу на всякий случай отодвинулись от неё. — Ударь себя кулаком в живот. От боли Гермиона закашлялась. В глазах потемнело. — Гермиона, сопротивляйся! — Невилл маячил за спинами смотрящих на неё во все глаза студентов. — Выталкивай его! Она даже не могла понять, где заканчивается её воля, и начинается его. Казалось, ей не было места в собственной голове. Ощущения были такие, словно толпа вжала её в стенку, и она распласталась по ней без возможности вдоха. — Беги, — снова приказал Грюм, нетерпеливо и яростно. — Воля, Грейнджер! Гермиона попыталась собрать крупицы сознания в кулак и сделать хоть что-то. Ноги снова погнали её вперёд. Они заплетались, и она уже еле дышала. Пот струился по спине и лбу. Споткнувшись, она чуть не упала, но её подхватил неизвестно откуда взявшийся Захария. — Отсутствует, — констатировал Грюм. — Следующий! Внезапно сознание вернулось к Гермионе. Из головы словно сквозняком вышвырнуло всё дурное, чужое. Будучи обескураженной перепадом, Грейнджер, опираясь о руку Захарии, села прямо на пол. Виски болели. Только сейчас она почувствовала, что их словно сжимали в тисках на протяжении долгих минут. — Как ты? — Смит выглядел обеспокоено. — Может, к Помфри? Гермиона покачала головой и приклеила пальцы к вискам, так, словно это могло защитить её от нового вторжения. — Я не столько измотана, — промолвила она тихо, — сколько в шоке. Захария кивнул. Он достал шоколадку из кармана. — Вот, съешь, — батончик зашуршал, когда парень опустил его на колени Гермионы. — Я всегда ношу с собой на занятия парочку. Сладкое хорошо помогает после встряски. За спиной у Захарии Рон отжимался сорок четвёртый раз. — Спасибо, — она вежливо улыбнулась Смиту. — Я ценю. Тот улыбнулся немного скованно. В памяти Гермионы всплыла сцена во внутреннем дворе Хогвартса. «Мы можем потом поговорить?» Сколько времени прошло с того дня? Недели, месяцы? Сто лет? Захария отошёл, бросив на Гермиону последний взгляд. Приближалась его очередь. — Поттер! Обезоружь Уизли. Гарри стоял ровно. Грюм сузил глаз. — Я сказал, обезоружь Уизли. Рука Гарри дёрнулась, на несколько секунд поднялась в воздух и снова опустилась. Он крепко вцепился в палочку. На лбу у Поттера вздулась вена. — Неплохо, — одобряюще кивнул Грюм. — Хоть у кого-то здесь есть воля. Про остальных этого сказать было нельзя. Все бегали, прыгали, давали себе пощёчины, лупили себя руками и отжимались, как велел Грюм. Блейз Забини не дышал две минуты, и в итоге чуть не потерял сознание. — Малфой! Драко всем своим видом показывал, что делает Грюму одолжение. Он сделал несколько шагов вперёд и принял расслабленную позу, скрестив руки на груди. — Империо! — зло выплюнул Грюм. — Смени позу, щенок. Драко не шевельнулся, даже когда Аластор в третий раз приказал ему. Глаза Гермионы расширились от шока. Драко ухмыльнулся. — Предпочту воздержаться. Он выглядел абсолютно расслабленно, но Гермиона, хорошо изучившая Малфоя за последние месяцы, видела, как у того напрягались спина и шея. — Свободен. Браун, Долгопупс, Лавгуд, вы следующие. Драко легко повернулся и неторопливо вошёл обратно в строй студентов. Гермиона заметила, что у него дрожат руки. Когда Лаванда Браун по приказанию Грюма истошно заорала, Драко, сложившись, тихо, но с силой откашлялся. Гермиона пожалела, что не носит с собой шоколад. — Следующий! Со стороны входа раздался щелчок. Массивная дверь отворилась, и знакомая рыжая копна появилась в зале. — Здравствуйте, профессор! — Джинни Уизли бодро вошла в кабинет. — Надеюсь, меня вы тоже захотите поистязать? Гермиона вскочила на ноги так быстро, как это было возможно. Уизли озарила её радостной улыбкой и добралась до подруги почти бегом. — Сюсюкаться будете в другом месте! — рявкнул Грюм. Но было поздно. Весть о возвращении огненной Джинни, как её прозвали между собой, дала трещину в дисциплине. По залу пробежал сначала шёпот, затем осмелевшие голоса, а следом и громкие разговоры. Блейз Забини вышел из толпы. Гарри и Рон сделали то же самое. Наблюдавший за этой сценой Грюм досадливо ударил о пол посохом. — Черт с вами, — ругнулся он. — На сегодня занятие окончено. Продолжим завтра. Умудритесь собрать хоть какие-то кишки и выдать результат. Он стремительно двинулся к выходу и скрылся за дверями своего кабинета. — Джинни! — Гермиона не могла перестать обнимать подругу. — Где же ты пропадала? Годрик! Я боялась, что больше не увижу тебя. — Привет, Джин, — Рон заранее извиняюще улыбался. — Как ты? Джинни отшучивалась и смеялась. Она повторяла «Всё нормально» и «А разве что-то случилось?», но на дне её глаз Гермиона видела огонь, который не погас с их последней встречи. — Джинни, — до ушей Гермионы донёсся взволнованный голос Гарри. — Мы можем поговорить? Гермиона отвела взгляд в сторону, быстро почувствовав себя лишней. Гарри опоздал с разговоров на добрую парочку месяцев. — Если ты хочешь поговорить обо всем произошедшем со мной, то лучше делать это не здесь, — понизив голос, заметила Джинни, многозначительно покосившись на пялящихся на них студентов. — Нет. Я хочу поговорить не об этом. Джинни выхватила взглядом Блейза, стоящего в нескольких метрах за спинами друзей и не сводящего с неё глаз. Гермиона даже не могла представить, какой силы воли ему стоило не сорваться с места и не заключить её в объятия. — Да, хорошо, давай, — без особой радости согласилась Джинни, отвернувшись от Забини. — Как всегда, на поле для квиддича? — На поле для квиддича. Они отделились от компании. Джинни на мгновение схватила своей ладонью руку Гермионы и шепнула ей на ухо. — Нам надо поговорить. Гермиона внимательно посмотрела на подругу, но та уже упорхнула за Гарри на поле для квиддича. Студенты начали разбредаться. Глухой звук разлетелся по залу. Обернувшись, Гермиона увидела, как Блейз Забини, вне себя от злости и без нависшего над ним империуса, с силой ударил по бетонной стене кулаком.***
— Я понятия не имею, что делаю, — призналась Гермиона. — Ну костюмчик ты точно выбрала неподходящий, — буркнул Драко, ревниво окинув взглядом её фигуру. Гермиона стояла на ветру в ультракоротком чёрном платье. Тонкие лямки то и дело соскальзывали с плеч, и она натягивала их обратно под голодным взглядом Драко. Она бы в жизни не призналась ему, что оделась так ради него. — Ты уверена, что Астрономическая Башня — подходящее место для твоих экспериментов? — Драко ослабил ворот рубашки. Гермиона пожала плечами и снова поймала лямку на лету. — Единственным местом, кроме этого, где можно проверять предмет на наличие темной магии, является Выручай-комната. Но мы оба знаем, что студенты повадились использовать её не по назначению, — назидательно подняла пальчик вверх Грейнджер. Вечеринка в честь дня Святого Валентина уже была в самом разгаре где-то далеко внизу под башней. Каблуки кружили Гермионе голову. — Ты такая зануда, — беззлобно, почти ласково рыкнул Драко. — И как я это терплю. Он спустил её лямку, которая уже четырежды падала с плеча. Горячее дыхание Драко обожгло кожу девушки. — Думаю, — она выдохнула, — этим стоить заняться после всех сегодняшних дел. Драко закатил глаза. — Я же говорю, ты зануда. Гермиона недовольно фыркнула в ответ и достала мешочек из сумочки. Взмахом палочки она отлевитировала его на полметра от себя и заставила повиснуть в воздухе. — Я не знала, что делать, поэтому пошла в библиотеку, — объяснила она. — Нашла три заклинания в Запретной секции, которые могут нам помочь. Они требуют сосредоточенности, поэтому… — М? — Драко невинно приподнял брови, оторвав взгляд от ног Гермионы. — Поэтому не мешай мне! — наигранно сердито ответила Гермиона, пряча улыбку. Драко усмехнулся, пожал плечами и отошёл к стене. В темноте невербально зажегся кончик сигареты. Гермиона не спеша сняла туфли и отбросила их к стене. Краем глаза она заметила, что Драко внимательно следил за каждым её движением. — В каком-то плане я даже хотел бы, чтобы эта дрянь была пустой, — сказал он негромко. — Тогда можно было бы списать всё на бред Лавгуд. — В каком-то плане, я тоже, — призналась Гермиона. Она вычертила сложную руну в воздухе перед застывшем мешочком и произнесла заклинание. В пальцах холодно закололо, но на этом весь эффект закончился. — Может, ты ошиблась? — предположил Драко. — Я не ошиблась, — огрызнулась Гермиона, которая терпеть не могла, когда сомневались в её интеллекте. — Просто… ничего. Пусто. Второе заклинание тоже не дало эффекта. Гермиона раздосадованно откинула волосы за спину. — Ну, это у меня и получалось, — хмыкнул Драко. — Я думал, что лучшая ведьма поколения… — Заткнись, — сердито прервала его Гермиона. — Лучшая ведьма поколения может и в нос дать. — Это я помню, — усмехнулся Малфой. Гермиона задумалась. Последнее заклинание требовало очень большого запаса магических сил и имело тёмную основу. Стоил ли риск того? Все тёмные заклинания, так же, как непростительные по словам Грюма, отрывали маленький кусочек от души волшебника. Она не знала, даст ли оно результат. Может, Луна что-то напутала и у мешочка вообще не было магического следа? Тряхнув головой, девушка прогнала страх. Она знала, что именно он управлял ей в данных сомнениях. Кинув быстрый взгляд на Драко, который смотрел в окно Астрономической Башни, она тихонечко выдохнула. Кто-то пытался подложить ему бомбу. Тео Нотту разорвало руку. Билл и Флёр погибли, когда шпион прочёл письмо Невилла. Неужели она боится за свою душу? Гермиона сосредоточилась. Как всегда в такие моменты, она отсекла всё окружающее от своего сознания и закрыла глаза. Оказавшись в тишине и темноте своего разума, девушка перестала слышать даже своё дыхание. Рука твёрдо начала выводить руну. Внутри засосало под ложечкой. Вот сейчас, ещё немного… Её облизнула тьма. Твёрдый толчок выбил палочку у неё из рук. Ошарашенная, она распахнула глаза и увидела яростное лицо Драко в десяти сантиметрах перед собой. — …спрашиваю, ты вообще рехнулась, Грейнджер? — явно не в первый раз прошипел он. — Эта хрень изуродует твою магию. Гермиона нахмурила брови и наклонилась за палочкой, покатившейся по полу. — Я осведомлена не хуже тебя. — Если бы я знал, что ты настолько полоумная, я бы в жизни не дал тебе эту задачу, — судя по всему, Малфой не мог признать вслух, что попросил её о помощи. — Это заклинание не под силу даже мне. — Даже? — Гермиона вспыхнула. — Я конечно знала, что корона на твоей голове… — Я не про то, Грейнджер, — нетерпеливо прервал её Драко. — А про магию в моей крови. Блейз поил меня теми же зельями, что и Уизли. Во мне достаточно тьмы, поверь мне. Гермиона прикусила губу. Она не могла не признать, что её восхищало, как умён был Драко, раз он по только начавшей вычерчиваться руне понял заклинание, которое она собралась применить, и то, как яростно он хотел защитить её. От всего. — Хотя… — Малфой задумался. — Я не знаю своего потенциала после последнего приёма зелий. — Там нужна и светлая составляющая, — заметила Гермиона. Глаза Драко блеснули в темноте. — Думаешь, во мне её нет? — А ты? Драко тихо засмеялся и не ответил. Он закурил новую сигарету, и на какое-то время между ними повисла тишина. Гермиона прокручивала всевозможные варианты в голове. — Давай произнесём его вместе. Удивлённый взгляд Малфоя опалил её щеки смущением. — Что? — Вместе, — повторила она. — Ты будешь представлять темную магию этого заклинания, я — светлую. Нашего магического потенциала… его должно хватить, на осуществление заклятия такой силы, — она пожевала губами. — Я не знаю никого, кроме нас двоих, кто сможет его осилить. Драко с сомнением посмотрел на неё. Сигарета тлела в застывшей руке слизеринца, который совсем о ней забыл. — Вдруг оно всё же доберётся до тебя и твоего света. Он пытался скрыть беспокойство в голосе за деланным безразличием, но это было практически невозможно. Гермиона подавила улыбку, которая рвалась наружу. Ей очень захотелось его поцеловать. — Я готова рискнуть. У нас все равно нет другого выбора. Сова пролетела мимо окна Башни, и ночь снова стихла. Она уже практически не видела очертаний Драко в темноте. — Гриффиндорцы, — устало вздохнул Малфой, и Гермиона готова была поклясться, что он закатил глаза. — Салазар с тобой. Давай попробуем. Дрожь волнения охватила всё существо Гермионы. Мало того, что он согласился на её идею, мало того, что они будут пробовать одно из самых сложных заклинаний, которые ей известны, так они ещё и будут творить совместную магию такого уровня. Это был сродни интимному процессу, захватывающему вас целиком. После такого заклинания их магия навсегда будет связана. — Я начну, — предупредил он. — Чтобы основной удар пришёлся на меня. Думаю, ты поймёшь, в какой момент присоединиться. Гермиона кивнула, и на всякий случай зажгла факел, висящий на стене. Нельзя было пропустить ни секунды. Провернув кисть, чтобы расслабить её, Драко немного развязно вскинул руку. «Он даже магию творит с наглостью», — с невольным восхищением подумала Гермиона. — Давай на счёт три, — попросила Гермиона. — Тебя успокаивает арифметика? — усмехнулся Малфой. Гермиона вспомнила, как считала в доме у Уизли. Вспомнила, что точно знала, сколько секунд она чистит зубы. Вспомнила, что каждый раз считает до десяти, прежде чем отвести взгляд от Драко в толпе, чтобы он не был слишком навязчивым. Вспомнила, что каждый раз считает глухие толчки сердца, когда оно пытается разорвать рёбра. — Да. Драко помедлил, а затем, сдавшись, кивнул. — Раз, два… Три. Бросив на неё последний прямой взгляд, Драко кивнул девушке. Рука быстро и уверенно зачертила руну в воздухе. Губы слизеринца приоткрылись, зашептав длинное заклинание на латыни. Гермиона затаила дыхание. Ей показалось, что от магии воздух стал плотнее. Холодок пробежал по её голым плечам, а изо рта вырвался сгусток пара. Драко продолжал произносить заклинание, постепенно повышая голос. Гермиона сильнее вцепилась в палочку. В свете факела она увидела, что на лбу у Драко проступила жилка. Бусинки пота блестели на висках. — Patefacio sursum, — четко, словно отдельно от всего остального заклинания, отчеканил Драко во весь голос. Из его палочки вырвалась тьма. Гермиона вскрикнула. Тьма ветром разорвала воздух между ними. Огонь в факеле погас. Они остались в полной темноте. — Tenebrae oritur de luce, — запретив своему голосу должать, начала Гермиона. Рука подхватила руну, начатую Драко. Они творили настоящее волшебство. Гермиона чувствовала, как магия, текущая в неё в жилах, тянется к магии Драко. Словно они были осязаемы и чувствовали друг друга. Тьма щекотала её, но не подступала слишком близко. Страх отошёл в сторону. Белый свет яркой вспышкой заполнил площадку Астрономической Башни. Он сплёлся воедино с тьмой Драко, и пронёсся в быстром танце, обнимая мешочек, висевший между ними. В одну секунду всё прекратилось. Гермиона услышала своё тяжёлое дыхание. До этого она даже не представляла, насколько много сил потребовало от неё это заклинание. Она почувствовала, что платье прилипло к её спине, а в воздухе пахнет железом и кровью. Как всегда после действительно сложных заклинаний. Слабый свет от луны и звёзд замерцал вокруг. — Драко! — испуганно вскрикнула Гермиона, скользнув к нему. Тот пошатывался, пытаясь устоять на ногах. Девушка подхватила его, и, обнимая его за крепкий торс, опустилась вместе с ним на пол. — Драко, ты слышишь меня? Драко? Он опалил горячим дыханием её щеку. Гермиона почувствовала, что готова заплакать. — Я… я в порядке, — хрипло ответил он, пытаясь подавить кашель, снова закрутивший его лёгкие. — Прости меня, — Гермиона гладила его по белоснежной, светящейся в темноте рубашке. — Я не должна была. это не стоило того. Мы вновь остались ни с чем, мне так жаль, я… Она осеклась, поймав непонимающий взгляд Драко. Тот оперся рукой о холодный пол и повернул её к себе за подбородок. — Ты что… не видела? Гермиона ошарашено помотала головой. Она видела заклинание, чувствовала его эффект, но ничего, что могло быть объяснить происхождение мешочка, она не увидела. Драко оперся спиной о стену, но не убрал руку Гермионы. Вместо этого он легко пробежался пальцами по её ладони. Его пустой взгляд пронзил темноту. Линия челюсти была сомкнута, и скулы остро выделялись в темноте. — Что там было? — не удержалась Гермиона. — Я видела лишь переплетение нашей магии и то, что потух факел. А дальше пустота. Тяжело сглотнув, Драко машинально провёл рукой по волосам. Как и каждый раз, когда пытался подавить в себе всё, что поднималось горькой, болезненной волной. — Это Пэнси. С плеча Гермионы снова упала лямка. Никто из них этого не заметил.