будь ты пеплом, снегом, скоплением клеток, историческим воплощением сна, будь ты беден, разбит иль утоплен все равно ведь придёт весна.
Гарри пробил в ней дыру озлобленным взглядом. — Ты вообще с ума сошла?! Какого хера ты творишь? Он больно дернул её за локоть, и она ойкнула. Драко не выпустил её из объятий. — Поттер, отойди от неё на хер, у неё сломаны пальцы. На них смотрели Гарри, Джинни и весь отряд Драко. Гермиона нехотя освободилась из объятий Драко. — Я… я решила, что должна найти… — неуверенно начала она. — Приключения на задницу? — взорвался Гарри. — Мы аппарировали, а тебя нет! Ты хоть представляешь, каково это? Ты думаешь хоть о ком-то, кроме себя? Джинни легко прикоснулась к его локтю. — Гарри, думаю, тут она думала точно не о себе. Её взгляд нашел Блейза в толпе. Она сказала что-то беззвучно, едва шевеля губами. Гермиона физически почувствовала, что Блейз немного расслабился. Гарри открыл было рот, чтобы гневно выплюнуть что-то ещё, но воздух рядом сжался, завертелся, и в один момент показал им Грюма со своим отрядом. Выглядели они, мягко говоря, неважно. На плече Захарии висел Невилл, в углу рта которого запеклась кровь. Джастин Финч-Флетчли упал на корточки, едва коснулся земли. Ханна Аббот поила зельем Ромильду Вейн. Ту рвало после каждой попытки проглотить содержимое склянки. Полумна стояла чуть сзади Грюма и смотрела перед собой стеклянными глазами. На правой половине её волос, лица и одежды виднелись брызги алой крови, словно кто-то прикрыл её, а на неё попали следы этого жеста. Гермиона успела заметить, что на правом плече Грозного Глаза вблизи шеи зияла дыра, которая страшно кровоточила. — Если ты ещё раз, — Грюм сделал опасный шаг к Гермионе. — Подведешь свой отряд и останешься самовольничать, я не просто исключу тебя. Я опозорю тебя на весь Орден. И каждый будет знать, как Грейнджер оставила всех, чтобы удовлетворить свои жалкие желания. Ты — позор всего Хогвартса. Я никогда не был разочарован так сильно. Гермиона почувствовала, как горячие слезы льются по щекам. Ей было обидно, больно, по-детски глупо и жалко себя. Все задняя поверхность шеи была мокрой от пота, и ледяной воздух мгновенно заставил её дрожать от холода. — Кто-то здесь играет на две стороны, — рявкнул Грюм, мгновенно забыв о существовании Гермионы. — Псы не могли знать, куда мы направляемся. Об этом не знал даже Орден. Значит, это кто-то из вас, щенков. — Здесь не все из отряда Поттера, — взвизгнула Ромильда Вейн, утирая грязным рукавом угол рта и подбородок. — Это может быть и кто-то из них! — Это может быть кто угодно. Но если хоть кто-то из вас треплется о заданиях в письмах, патронусах, в черт побери чем угодно, — я выбью из вас эту дурь так, что вы пожалеете, что не остались на этой бойне сегодня. Гермиона почувствовала, что её лихорадит. Озноб бил её крупной дрожью, и голова кружилась. Боль в пальцах стала невыносимой, а под ребрами становилось все более и более мокро. Она увидела, как красная капля сорвалась с мокрого пятна на одежде и устремилась вниз, к грязным кроссовкам. — Если же это кто-то из вас, — Грозный Глаз удивительно проворно крутанулся на сто восемьдесят градусов. — Или вы знаете, кто это может быть и молчите… Я лично убью вас. Пошатнувшись, Гермиона все же устояла на ногах. Она бросила взгляд на Гарри. Тот упорно на неё не смотрел. — Пошли вон, — внезапно севшим голосом закончил Грюм. — Покажитесь Помфри и спрячьтесь в ваших комнатушках, чтобы я вас не видел. Пошли! Все, как по команде, двинулись к воротам. Гермиона сделала шаг и оступилась, и Драко подхватил её под локоть. Она не стала сопротивляться. Со всех сторон её взор облеплял нарастающий туман. Сознание бредило и путалось в происходящем. Она помнила, что пыталась считать ступеньки. Помнила, как сильная рука Драко в какой-то момент взялась за её локоть крепче. Помнила, что в голове были пустые, словно чужие мысли, доносящиеся откуда-то извне — почему шнурки на правом кроссовке развязаны? Это так бесит. Помнила, как её ноги оторвались от земли, и она прижалась к чьей-то груди. А затем провал. Резкий запах ударил в нос, и Гермиона проморгалась. Поппи Помфри кивнула, и двинулась дальше по линии из пациентов. Рядом сидела Джинни. — Ты в порядке? — как-то дежурно спросила она. Гермиона смотрела в одну точку, и чувствовала, что хочет пить больше, чем жить. — Да. Дай, пожалуйста, воды. Джинни протянула ей стакан. — Я… я не виню тебя, — с опаской протянула она, скосив глаза куда-то в бок, судя по всему туда, где была группа гриффиндорцев. — Я хотела сделать то же самое. — Но не сделала, — бесцветным голосом ответила Гермиона. — А я сделала. Джинни молча обновила стакан с водой и вернула его Гермионе. — Знаешь, что самое ужасное? — усмехнулась Гермиона, осушив вторую порцию. — Я не жалею. Мне стыдно, я чувствую вину — да. Но я бы сделала тоже самое ещё сотню раз. Внимательный взгляд карих глаз Джинни остановился на руках Гермионы. Та пошевелила пальцами. Кости потихоньку срастались. — Ты любишь его, — не спросила, а утвердила Джинни. — И как нас так занесло? Гермиона пожала плечами. Она не чувствовала ровным счетом ничего. Внутри была зияющая пустота. Взрыв радости, переполнивший её, когда она увидела Драко — грязного и в крови, но живого, окончательно истощил её эмоциональный запас. Больше всего её мучила мысль о том, что им снова придется вернуться на поле боя и снова вступить в схватку со смертью. И что ещё хуже — никто не мог знать, сколько таких боев их еще ждёт. Тройка? Десятка? Сотня? — В Мунго со мной тоже не смогли разобраться, — внезапно негромко сказала Джинни. Она невербально поставила заклинание приватности на две их койки. — Они проверяли меня всеми диагностическими заклинаниями на свете. Мои шкалы, они… Они… — Заполнены тьмой, — подсказала Гермиона, не отрывая взгляд от стены напротив. Она почувствовала, что Джинни кивнула. — Меня отправили в какую-то секретную лабораторию. Я не знаю или не помню, сколько там была. Я даже примерно не представляю, где она. Там не было окон, и я понятия не имею, сколько времени там пробыла. Гермиона наконец повернула лицо к подруге. Та задумчиво смотрела на свои пальцы. Она заламывала их, и костяшки громко хрустели, выпуская из суставов воздух. — Они сказали, что я проклята. Блейз спас мне жизнь, навеки прокляв меня, — она то ли ухмыльнулась, то ли всхлипнула. Уголки её глаз были сухими. — Я никогда не смогу колдовать, как обычно. Магия переполняет меня. Плохая магия, Гермиона. В любой момент она может выйти из-под контроля и уничтожить меня и всех вокруг. В груди у Гермионы похолодело. Джинни рассказывала об этом почти равнодушно, как рядовую историю. Она не могла понять — неужели Уизли смирилась с этим? Или проклятье изменило её настолько, что она ничего не чувствует? — И я не смогу иметь детей. Джинни подняла взгляд и посмотрела Гермионе прямо в глаза. Взгляд Уизли был пустой, словно лишенный смысла. Лишенный цели. — Никогда, представляешь? Это очень долго. Гермиона пожевала нижнюю губу. Ей хотелось сказать Джинни так много, но в голове не было ни одной мысли. Словно кто-то маленький, но надоедливый включил пылесос, и все мало-мальски важные, нужные слова нещадно засосало внутрь. — Ну ничего, — Джинни немного нервно улыбнулась и заправила выбившуюся прядь волос за ухо. — Я справлюсь. Найду что-нибудь другое. Может, стану звездой квиддича. Или ещё что-нибудь. Например, умру на этой гребаной войне. Она рассмеялась, но смех её был стеклянный, неискренний. Гермиона протянула ладонь и накрыла ею руку Джинни. На удивление, огненная Уизли была ледяной на ощупь, практически мертвой. — Ты не умрешь, — твёрдым голосом сказала Гермиона. — Ты. Не. Умрешь. Она была уверена в этом так же, как в том, что за зимой приходит весна, а дети не понимают, почему небо голубого цвета. Да и она сама, честно говоря, не понимала до конца. Так же, как в том, что они были в больничном крыле, и там пахло зельями, так же, как в том, что они снова встанут и снова пойдут на бой, так же, как в том, что её сердце затрепещет при виде Драко. Это было тем, за что она еще цеплялась. Тем, за что могла. Джинни положила на руку Гермионы вторую, тоже ледяную ладонь. Грейнджер показалось, что она сморгнула слезы. — Конечно, — почти беззвучно прошептала Уизли. — Разве у меня есть выбор? Заклинание приватности окутало их последней вспышкой дымки и рассеялось. В воздухе сильно пахло зельями.***
— Ну, вы конечно друг друга стоите, — ухмыльнулся Блейз, сплюнув кровь в тазик перед койкой. Драко, бинтующий себе сгиб локтя, промолчал. Они отказались от помощи возмущающейся Пофмри, заверив её, что справятся самостоятельно. Та фыркнула, и умчалась спасать других несчастных учеников. — У меня есть подозрение, что Пэнси шпион, — вполголоса сказал Драко, бросив исподлобья взгляд на остальное Больничное крыло. Они были в самом дальнем углу, там, где когда-то лежала Лавгуд. Добрых десять коек отделяло их от остальной шумихи в лазарете. Блейз бросил удивлённый взгляд на Драко. К удивлению Малфоя, он не выглядел сильно шокированным. — С чего такие новости? Забини стянул с себя грязные армейские ботинки. Его правая икра была полностью в крови. — Если вкратце, — Драко погладил подбородок и покачал головой. — А вкратце и не получится. Он рассказал Блейзу про Ланкрафта и Пэнси в день нападения на Долгопупса и Лавгуд, про мешочек и лазарет, про Грейнджер и видение на Астрономической башне. — Она может быть под Империусом, — неуверенно добавил он. Блейз хмыкнул. — Пэнси? Не смеши меня. Её даже зелья не берут. Драко кивнул. Он и сам это прекрасно знал. — Но я все равно сомневаюсь, что это она, — спокойно продолжал Блейз. — Как-то уж слишком гладко получается. — В смысле? — не понял Драко. — Девочка со Слизерина из проблемной семьи, — Блейз оторвался от залечивания ноги и перешел к плечу, на котором виднелась неглубокая ссадина. — Средь бела дня покупает то, что едва не убивает других студентов через полчаса? Драко пожевал губами. — К тому же даже не убивает, — продолжает Блейз. — А оставляет их живыми, а Лавгуд ещё и с уликами на руках. Плюс она остаётся светиться в Хогвартсе, зная, что они не умерли? Что-то тут не сходится. Пэнси слишком умна для этого. Она бы действовала тоньше. Или догадалась бы свалить отсюда побыстрее. Драко разгладил смятые штаны под смешок Блейза. «Даже сейчас ты должен быть идеален», — прочёл он в глазах друга. — Возможно, у неё нет выбора, — пожал плечами Драко. — Её могут заставлять из-за матери. Блейз уперся локтем в колено, положил подбородок на ладонь и уставился прямо на Драко. — Я больше верю в то, что Пэнси разнесла бы штаб Псов в одиночку до основания, чем притворялась кем-то, чтобы плясать под чужую дудку. — А видение, — не сдавался Драко, но в его словах уже было меньше уверенности. — Ты сам не знаешь, что видел, — заметил Блейз. — Ты пытался залезть в это воспоминание и просмотреть его ещё раз с помощью окклюменции? Разобрать на составляющие. Драко кивнул. — Десятки раз. Шарики, Пэнси, тень, дальше все смазано. И так каждый раз. — Значит, попробуй ещё сотню. Они замолчали и приступили к чистке одежды. Драко взял тряпку и принялся остервенело чистить подошву ботинка. Он мог сделать это с помощью магии за пару секунд, но сейчас ему было практически необходимо занять чем-то руки. Мог ли он ошибаться? Заблуждаться настолько, что не видел очевидного? Неужели он так легко усомнился во всем, что знал насчет подруги? Или же это сейчас он поддавался призрачной надежде? — Вы ни за что не поверите, — как по волшебству, услышал он знакомый голос. — Я могу поверить уже во что угодно, Пэнс, — проворчал Блейз, не оборачиваясь и не отрываясь от своих ботинок. — Но не в это! — хохотнул ещё один голос. Теодор Нотт плюхнулся на койку рядом с Блейзом. — Вас нельзя оставить ни на минуту! — воскликнул Тео, ткнув Блейза в пластырь на плече. — Сразу же попытаетесь помереть. И без меня! Он был ещё бледнее и худее, чем обычно. Недолгое пребывание дома, судя по всему, забрало его последние силы. Синяки под глазами были настолько глубокими, что не скрывались уже никакими чарами. А возможно, Тео уже и не пытался. — Какого… — опешил Блейз. — Аааа, а сказал тебя не удивить! — Тео радостно пихнул его локтем в бок. — Пэнс прислала весточку с утра, что вы решили пойти куда-то там на кого-то там. Ну я и решил, что хочу поучаствовать в заварушке. А пока прибыл в Хогвартс, вас всех и след простыл. Пришлось куковать с привидениями в подвале. Драко бросил беглый взгляд на Блейза. Пэнси сообщила Тео. Пэнси сообщила Тео. Блейз на долю секунды сомкнул челюсти и отвернулся от Малфоя. — Без подготовки полезть в бой? Грюм бы тебе не позволил. — Ооо, — протянул Тео. — А Грюм у нас теперь прямо-таки босс. Не думал, что вы будете ходить перед ним на цыпочках, как все эти. — Тео неопределённо махнул рукой. — Ну, остальные. — А ты попробуй не походи, — усмехнулась Пэнси. — Он из тебя всю душу живьем выбьет. Хотя, что это я тебе рассказываю. Сам узнаешь, если останешься. Не хочу забирать сладкие моменты первых впечатлений. Драко, наконец, бросил ботинок на пол. — Не знал, что вы двое так тесно общаетесь. Пэнси бросила на Малфоя свои зеленые глаза с прищуром. Она явно услышала в этой фразе больше, чем Тео. — Малфой, не ревнуй, — хохотнул Тео. — Не все красотки достаются тебе. Пэнси отвесила ему лёгкий подзатыльник. — Да и мне тоже, — проворчал Нотт, потирая затылок. От взгляда Малфоя не скрылось, что несмотря на то, что Блейз пытался принять непринужденную позу, напряжение в его сцепленных руках было колоссальным. — Ты решил вернуться, Тео? — серьёзно спросил он. — Насовсем? Нотт кивнул. — Да. Знаете, лучше умереть здесь с вами, чем дома… с ним. Повисла тишина. С ранних лет у них было негласное правило — если Тео говорит об отце, они не идут вглубь. Пару раз они пытались обсудить, но Тео начинал дергаться, нервничать и шутить в разы больше, чем обычно, поэтому они просто оставили его в покое. Несколько раз Драко видел на нём плохо скрытые иссиня-фиолетовые гематомы. Однажды видел, как в Малфой-мэноре, на одном из приемов, Нотт-старший глубоко уволок Тео с праздника за какой-то небольшой проступок. После этого они не виделись почти две недели, хотя были каникулы. Когда они наконец встретились, Тео был тихий и ходил только в кофтах с длинными рукавами и джинсах, несмотря на жаркое лето. — Ты выяснил что-то? — спросила Пэнс так, словно они обсуждали это не в первый раз. И словно в подтверждение этой догадки, добавила. — Ну, то, о чем мы говорили. Тео мотнул головой. — Я его почти не видел. Он редко появляется, чаще всего ночью и не в лучшем расположении духа. Пару раз приводил каких-то шлюх. Однажды предложил мне одну, — Тео недобро усмехнулся. — Я сказал, что предпочитаю не б/у материал. Потом пришлось сращивать себе кости руки. И снова молчание. Только звук движения о грубую подошву тряпки, за которую взялся Блейз. — Я не смог ничего узнать про неё, Пэнс, прости, — Нотт наконец сделался серьёзным. — Я рылся в документации, я пытался увязаться следом, я даже спаивал его. Ничего. Мне кажется, он понял, что я играю не на той стороне. Паркинсон кивнула. Драко же сидел, опешивший. Все это время эти двое были заодно? Тео изначально собирался вернуться в Хогвартс? За кого он был в этом противостоянии? «Скорее всего, как и Пэнси, — мелькнуло у него в голове. — Да и как любой из нас. За себя». — Ну, теперь он точно понял, что ты не за него, — Пэнси слегка погладила Тео по плечу. — Все нормально. Я не особо рассчитывала. Она скрыла горечь, и каждый из них знал об этом. На её лице от центра лба через кончик брови к уху шел красный шрам, на котором запеклась кровь. — Дай я залечу тебе, — Блейз кивнул на рану. — Негоже портить такую красоту. Пэнси усмехнулась и села напротив Тео, рядом с Драко. Тот машинально отодвинулся. — Боишься, что Грейнджер это не понравится? — укольнула его слизеринка. — Ты же понял, что она была там, потому что искала тебя? Кажется, она поехала на тебе так же, как ты на ней. Восторг на лице Тео не заставил себя ждать. Драко подумал, что если бы тот был котом, то заурчал бы от удовольствия. — Значит все-таки Драко и Грейнджер, — сладко протянул он. — А ведь я думал, что Астория рехнулась. А вот оно как. А ты хорош, дружище. Это же надо было найти подход… — О, он не единственный, кто тебя удивит, — ухмыльнулась Пэнси, бросая лукавый взгляд на Блейза. Тео посмотрел на Блейза, затем на Пэнси, затем снова на Блейза. — Подожди-подожди, — Драко буквально слышал, как шестеренки в голове Нотта заскрипели. — Подожди секундочку, я… — Да Уизли, Тео, — Пэнси разочарованно закатила глаза. — Неужели есть хоть какие-то сомнения? Тео так громко хлопнул себя по лбу, что несколько человек в лазарете обернулись на них. — Салазар побери! — воскликнул он. — Какой скандал! Я в полном восторге. Драко вздохнул и откинулся на койку, оперевшись плечами о стену. Надо было пережить экстаз Тео. — Двое слизеринцев и две гриффиндорки! А главное каких, — Тео разве что не бился в конвульсиях. — Вы как будто насрали в душу Поттеру и Вислому. Это охерительно! Он хохотал и даже ударил Блейза кулаком в то же больное плечо. Блейз героически стерпел. — Ну ладно Вислый, хер с ним, — Тео быстро скинул Рона со счетов. — А как же Поттер? Думаю, он захотел убить каждого из вас. Боюсь предположить, кого больше. Мне всегда казалось, что он трахается с обеими. Два злых взгляда устремились на него. Блейз бросил чистить ботинок, а Драко оттолкнулся от стены и перекинул вес вперед. В его голове странно щелкнуло, будто кто-то нажал на переключатель, и злость моментально заполонила разум. Тео быстро прочувствовал, что ступил не на ту почву. — Спокооойно, — протянул он, примирительно подняв руки в воздух. — Просто спрашиваю, как отреагировал Поттер. Без каких-либо намеков. — Никак, особенно, — протянул Блейз. — Попытался повыяснять отношения. На этом, насколько я знаю, всё. Драко не стал упоминать об их стычке на поле для квиддича. Он сам ею не гордился и старался просто подавить её в памяти. — Он очень странный, — внезапно подала голос Пэнси. — Поттер. Трое слизеринцев уставились на неё. Шрам на лбу успел затянуться, и слизеринка взмахнула палочкой, приведя свою причёску в порядок. Если не считать немного рваной одежды, она выглядела практически так же идеально, как всегда. — У нас недавно был спарринг, — задумчиво продолжала она, не обращая внимание на взгляды друзей. — Он как будто… пытался залезть в мою голову легилименцией. — Когда это у вас был спарринг? — с подозрением спросил Блейз. Драко попытался вспомнить все их занятия с Грюмом и тоже не смог припомнить, чтобы Пэнси и Поттер стояли в паре. — А, да когда вы были на вечеринке, — скучающим тоном протянула Пэнси. — После отъезда всех этих тусовщиц больше нет смысла делать вид, что мне это интересно. На лице Тео было написано глубокое оскорбление от того, что у них была вечеринка без него. Драко волновало другое. — Он смог? — поинтересовался он. — Ну, легилименцию. Пэнси коварно улыбнулась и стрельнула в них одним из своих фирменных взглядов, под которым ты чувствуешь себя одновременно особенным и униженным. — Я впустила его на поверхность. И подсунула образ, как мы занимаемся сексом. На пару секунду повисло молчание. А затем Тео захохотал в голос. Драко, вспомнивший, что где-то недалеко лежит тело Пенелопы Кристалл, устало оперся головой о ладонь. — Пэнси, ты бесподобна! — заявил Тео. — И что он? Та пожала плечами. — Вылетел из моего сознания, как ошпаренный. Больше не лез. Но вести себя стал аккуратнее и… обходительнее. Долбанный джентльмен. Последнюю фразу она сказала со странной улыбкой, почти с одобрением. Драко хотел было спросить у неё о чем-то ещё, но тут перед ними выросла разъяренная Помфри. — Господа слизеринцы, — ядовито выплюнула она, словно перед ней была свора собак. — Это не цирк и не спектакль, прекратите ржать, как кони и вести себя, как нелюди. У нас куча раненных и одна погибшая студентка. Мистер Нотт, что вы тут делаете, я вообще не понимаю. Она окинула их ещё одним яростным взглядом. — Раз вы все не нуждаетесь, — она с силой надавила на последние слова, — в медицинской помощи, просьба покинуть помещение. Немедленно! Драко нехотя встал и взял куртку со стула. Блейз обулся, а Тео уже утянул Пэнси за локоть чуть вперед. Ему явно не терпелось задать самые неуместные вопросы на свете. Драко лишь надеялся, что Нотту хватит мозгов сделать это, когда они покинут лазарет. Надежда была слабой. — Теперь я вообще запутался, — признался он Блейзу, когда они шли вдоль коек. — Пэнси не знает, у Псов ли мать, но вместе с тем непонятно, в какие игры играет Тео. И вообще… — Тс, — перебил его Блейз. — После. На койках тут и там лежали студенты, с которыми они недавно стояли на площадке перед Хогвартсом. Падма Патил плакала рядом с сестрой, у которой была перебинтована половина тела и лица. Мэнди Броклхерст, входившая в отряд Драко, так и полулежала, как на поле боя, только теперь на койке. В голове у Драко пролетела мысль, что у неё могут быть проблемы с позвоночником или с тазом. Холодок пробежал по его спине. Они прошли мимо Грейнджер и Уизли. Те проводили их взглядом. Успев сцепиться глазами с Гермионой, он одними губами спросил «ты в порядке?». Она слегка кивнула. Он выдохнул. Тяжёлые двери лазарета закрылись за ними. — Ну что, друзья, — Тео закинул руки на плечи слизеринцев. Они оба были выше него, поэтому он немного приподнялся на цыпочки. — Пойдемте-ка в гостиную. Нам есть что обсудить, а я привёз чертовски хороший огневиски. Пэнси закатила глаза. — Тебе бы только спиваться, Тео. Тот не отрицал. — А как ещё жить, Пэнси? Как ещё жить. Четверка неспешно двинулась в подземелья.***
Горячий поцелуй обжигал губы с такой силой, что Гермиона думала, что задохнется. Последний стон сорвался и утонул где-то между их телами. Они рухнули на кровать. Драко откинул мокрые волосы с её лица. — Ты очень красивая, — сказал он, и Гермиона почувствовала, что ей вновь не хватает воздуха. Простыни под ними были мокрые, а от тел исходил жар, но ей невыносимо сильно хотелось к нему прижаться. Но, как и каждый раз, она так боялась, что он оттолкнет её, что решилась лишь на малое. Кончики её пальцев аккуратно коснулись ладони Драко, лежащей рядом. Тот не отодвинул руку. — Ещё разок? — хмыкнул он. Гермиона мотнула головой. Джинни и Блейз должны были вот-вот вернуться. Уизли перебралась в спальню к Забини, и практически не бывала в своей комнате, поэтому, когда они отлучались, Гермиона и Драко получали недвусмысленные намеки на то, что у них есть свободная кровать и несколько часов. — А ты вообще знаешь, где они? — поинтересовался Драко. Гермиона вздохнула и встала, чтобы собраться. Она почувствовала, что Драко смотрит на её сборы с досадой. А ещё почувствовала, как его пальцы прикоснулись к её спине, и аккуратно прочертили дорожку от родинки к родинке. Затем этот же маршрут повторили губы. — Прекрати, — захныкала Гермиона. — Иначе я никогда не смогу уйти. — И не надо, — отозвался Драко и снова притянул её к себе. Полчаса спустя они все же начали собираться. — Так где они? — снова спросил Драко, натягивая джинсы. Гермиона пожала плечами. — Я не спрашивала. Но мне кажется, они летают вместе. — Летают? — переспросил Малфой. Гермиона кивнула, шаря по комнате взглядом. Как можно так умело терять белье? Каждый раз! — Не это ищешь? — Драко насмешливо приподнял на пальце узкую полоску кружева. Изобразив возмущение, Гермиона отняла у Малфоя крошечный кусочек ткани. — Мне нравится, какое у тебя белье, — заметил слизеринец. — В последнее время все чаще черное и зеленое. Ещё немного, и я подумаю, что ты хочешь перевестись на Слизерин. — В следующий раз жди красно-золотое, — пообещала Гермиона, одарив его невинной улыбкой. На самом деле, она действительно выбирала белье под любимые цвета Драко. Путем нехитрых исследований она сделала вывод, что больше всего ему нравится черный, зелёный, затем шел красный, и на её удивление, фиолетовый. Когда она надевала светлое белье, он был с ней как-то по-особенному нежен. Сегодня ей хотелось иного. — Так что там насчет полетов? — снова поинтересовался Драко, застегивая рубашку и, к досаде Гермионы, скрывая от её взгляда пресс и грудь. — Честно говоря, сама не знаю, — задумчиво протянула гриффиндорка, затягивая галстук на шее. — Мне кажется, они так сбрасывают напряжение. По крайней мере, когда их нет, их метел тоже нет. Драко кивнул. — Хочешь, сделаем также? — без тени издевки улыбнулся он. — О да, мечтаю свалиться с метлы на твоих глазах, — проворчала Гермиона. Драко засмеялся. В последнее время, когда они оставались наедине, Гермиона замечала за ним всё больше и больше каких-то простых, человеческих жестов, которые не были свойственны ему раньше. Он смеялся рядом с ней, мог коротко обнять и говорить без сарказма. Словно он сдавался, сбрасывал ледяную броню и… успокаивался. Успокаивался рядом с ней. Это проходило как только они покидали их уединенные места. Она отдала бы так много, чтобы он был таким всегда. Чтобы их руки всегда соприкасались, а глаза Драко выражали что-то, кроме равнодушия, когда они были в толпе. Видимо, эта мысль отразилась на её лице. — Что-то не так? — он мгновенно осекся. Выпрямился. На лице появилась маска. — Грейнджер? Она вздохнула и сделала шаг к нему, чтобы откинуть волосы со лба. Он сделал неуловимый шаг назад. Она почувствовала, что в её глазах отразилась боль. — Ты… ничего. Малфой пожал плечами и взял пиджак со спинки стула. — Тео вернулся, — изрек он, надевая пиджак на плечи. — Оказывается, они достаточно много общаются с Пэнси. Гермиона наблюдала за его движениями, в каждом из которых снова появился контроль. Расслабленность ушла, и перед ней снова был принц со Слизерина, холодный, недоступный, злой. — Ты вообще меня слушаешь? Судя по всему, он успел задать ещё какой-то вопрос, который она успешно пропустила мимо ушей. — Грейнджер, я пошутил насчет полетов. Можешь расслабиться, — Драко внимательно всматривался в её лицо, ожидая какой-то реакции. Она неубедительно улыбнулась. Он вздохнул и прислонился к краю стола. В воздухе повисло напряжение. Гермиона взмахнула палочкой, приводя постель в порядок. Этих секунд ей хватило, чтобы выдохнуть, собраться с мыслями и выпалить то, что сидело внутри. — Почему мы не можем быть всегда… такими? — Какими? Гермиона неопределенно махнула рукой в сторону кровати. — Такими. Драко перевел взгляд с Гермионы на кровать, и снова на Гермионы. — Ты хочешь, чтобы мы трахались на публике? — поинтересовался он. Она закатила глаза. — Ты понял, о чем я! — она возмущённо скрестила руки на груди. Драко устало взъерошил волосы. «Сейчас опять сбежит или уйдёт в холод», — с досадой подумала Гермиона. Но ошиблась. — Я правда не понимаю, о чем ты, Грейнджер, — терпеливо объяснил Малфой. — Объясни нормально. Гермиона нервно заходила по комнате, по привычке считая шаги. Раз, два, три. — Ты абсолютно другой при остальных! Я, конечно, тоже, но я хотя бы смотрю на тебя, а я же для тебя просто не существую… Восемь, девять, десять. — Вся школа ещё до этой чертовой эвакуации говорила о нас, а я… Я не могу даже поздороваться с тобой! Ведь я всего лишь Грейнджер. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать. — Ты холодный и отталкиваешь меня. А ещё пытаешься унизить. Вспомнить хотя бы случай с Захарией… Двадцать один, двадцать два, двадцать три. — И вообще, я уже не знаю, что говорить людям. Я, конечно, ничего не говорю, но… Двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять. — Грейнджер, — Драко повысил голос, — успокойся. Я вполне могу дать тебе ответ. — Тридцать один, — зло заявила она и остановилась посреди комнаты, сцепив руки так сильно, что недавно сросшиеся пальцы заныли. — Допустим, — Малфой посмотрел на неё с лёгкой опаской. Гермиона мотнула головой, давая этим самым понять — объясняться она не будет. — Я не собираюсь играть в какие-то игры, — Драко говорил спокойно, почти вкрадчиво. На лице, как и всегда при посторонних, не было ни одной эмоции. — Это ты всегда боялась, что нас на чем-то поймают и в чем-то заподозрят. Все мои друзья уже давно все знают. Я не знаю, в чем твоя проблема. — Мы можем хотя бы просто здороваться, — не сдавалась Гермиона, хотя пылу у неё поубавилось. — Или стоять рядом на занятиях Грюма. Мы ведь больше не враги какие-то, и можем делать вид… — Именно, — отсек Драко. — Я не хочу делать никакой вид. Уши и щеки Гермионы горели. Она понимала и не понимала одновременно. — Либо мы вместе при всех. Либо мы никто. При всех. Он направился к двери. — Я, как всегда, выйду первым, — саркастично добавил он. — Чтобы никто не знал, что мы были вместе. Он вернул ей фразу, брошенную ею после Астрономической башни. Она произносила её машинально, пытаясь обезопасить их обоих. Чего она боялась? Того, что скажут люди? Имело ли это хоть какое-то значение? О, конечно. Это всегда имело значение. Она ведь была Гермионой Грейнджер, золотой девочкой. Она не могла допускать ошибок, не могла выбиваться ещё сильнее, чем выбивалась. А вся эта история с Драко изначально была огромным чернильным пятном на белоснежном пергаменте. Но таким особенным. Драко, не дождавшись ответа, зло хмыкнул, бросил на неё последний взгляд и захлопнул за собой дверь. Гермиона осталась одна. Она вздохнула, с досадой опустилась на кровать и уронила голову на руки. Он был прав. Для неё это всегда было более важным, чем для него. «Если не хочешь, чтобы нас застали вместе, а я знаю, что ты не хочешь…» Он говорил это с самого начала. И она с самого начала с этим соглашалась. Репутация, осуждение Рона и Гарри, она даже Джинни не могла признаться. Она не могла признаться даже самой себе. Первый поцелуй, первый секс, — ей всегда казалось, что это чье-то ещё, не её, будь то зелье, эмоции, захлестнувшие разум, бои, заклинания, боль. Она — это разум. Всегда трезвый, всегда рациональный. Ведь так? Или нет? Гермиона с ужасом осознала, что совсем себя не знает. Она любила Драко Малфоя, каждую секунду всей этой странной, болезненной, непонятной истории. С того самого момента, как он сказал ей, что она выживет в этой войне. Что она всегда выживает. Любила больше, чем кого угодно. Больше, чем себя и собственную жизнь. И она, черт побери, не могла позволить себе просто зайти с ним вместе в гребаную Выручай-комнату? Ведь люди могли что-то подумать. Стук в дверь вырвал её из мыслей. — Входите, — она подняла голову. На пороге стоял Блейз. — Я так понял, принцесса обиделась, — заметил он. — Вылетела из гостиной, я даже не успел предложить мою прекрасную компанию. Гермиона закатила глаза. — Всё нормально. Блейз усмехнулся. — Ну, как знаешь. Мы с Джинни собираемся на ужин. Ты идешь? Гермиона хотела было отказаться — у неё не было ни аппетита, ни настроения. Но в голове зажглась идея, и гриффиндорка поняла, что ей нельзя начинать её анализировать. Надо просто сделать. И всё. — Иду. Она поспешно вылетела из спальни, чуть не сбив Блейза с ног. — У вас это что, какая-то общая штучка? — проворчал Блейз, закрывая за ними дверь. Джинни стояла посреди гостиной, собирая волосы в хвост. Прикушенная резинка для волос торчала в зубах, ожидавшая, когда хозяйка обуздает свою рыжую гриву. — Пойдемте, — поторопила их Гермиона и добавила, заметив их удивлённые взгляды. — Я очень голодная. Они вышли из гостиной. Джинни доделала хвост на ходу. Гермионе казалось, что они тащатся, как черепахи, но она боялась выдать свое волнение, поэтому старалась не выбиваться из общих шагов. — Ну, матч назначен на вторник, — продолжил оборванный разговор Блейз. — Думаю, это будет хрен пойми что, но все лучше, чем ничего. — Размять косточки в любом случае не помешает, — кивнула Джинни. — Я была бы рада полетать даже с Грюмом. — О, ему бы я с радостью забил пару мячей, — заметил Блейз. — Или направил в него бладжер, — на его лице отобразилось мечтательное выражение. — Возможно, его вместе с его ором вырубило бы на целых тридцать секунд. Смех Джинни рассыпался в воздухе. — О чем вы? — встряла Гермиона, сразу спохватившаяся, что это было невежливо. — Гарри предложил провести товарищеский матч по квиддичу, — пояснила Джинни. — Среди тех, кто остался в Хогвартсе. Ну, знаешь, добавить хоть какой-то радости во все... это. Гермиона округлила глаза. — Я не буду в этом участвовать! — испуганно пискнула она. Блейз искренне, беззлобно расхохотался. — Поверь мне, Грейнджер. Тебя играть никто не заставит, даже если на две команды будут три калеки. Гермиона хотела было обидеться, но было не на что. Она была абсолютно солидарна с Блейзом. — А вообще, я думаю, что это хорошая идея, — заметила она, когда они уже подходили к Большому залу. — Я удивлена, что Гарри к этому пришел. Блейз бросил на Джинни теплый взгляд. Та спрятала улыбку. — Скажем так… — протянула она. — Ему подсказали. Кивнув, Гермиона переступила порог Большого зала и сразу же выкинула из головы их разговор. Когда студенты разъехались из Хогвартса, по началу все по привычке садились за столы своих факультетов. Спустя пару недель все начали кучковаться за одним столом. Сначала студенты разных факультетов сидели по разным краям, далеко друг от друга. Но по мере нарастания ожидания и страха в воздухе, они подсаживались все ближе и ближе друг к другу. Вот и сейчас почти все студенты сидели вместе. Захария Смит рассказывал что-то Полумне, уставившейся на парящие под потолком свечи, и явно его не слушающей. Джастин Финч-Флетчли ухаживал за Ханной Аббот, а Гарри спорил о чем-то с Терри Бутом. Недалеко от толпы сидели Пэнси и Тео, негромко переговариваясь. Драко сидел чуть дальше, с краю. Между ним и Невиллом было ровно столько места, чтобы могли уместиться Блейз и желание Драко никогда и ни при каких условиях не контактировать с гриффиндорцем. Гермиона ускорилась, одергивая себя, чтобы не перейти на бег. Она промчалась мимо Рона, Лаванды, Луны, Гарри, Захарии и всех, к кому можно было подойти, если бы она передумала в последний момент. Но она себе не позволила. Она оставила Блейза далеко позади и в один миг оказалась рядом с Драко. — Свободно? — её голос почти сорвался на последнем слоге, но она сделала вид, что слегка закашлялась. Драко удивлённо на неё уставился. Гермионе показалось, что все звуки за её спиной стихли. Она догадывалась, что все смотрят на неё, но не давала себе свернуть с намеченного пути. Наконец, Малфой кивнул и отвел от неё взгляд. Она перекинула ногу, уперев руку ему в плечо, перекинула вторую ногу и села рядом. А затем, окончательно отпустив тормоза, наклонилась к нему и поцеловала в уголок губ. Лаванда Браун поперхнулась тыквенным соком. Гарри стиснул губы так плотно, что от его рта осталась лишь щель. Рон, сидевший рядом, опустил глаза. — Ну и ну, — Тео Нотт присвистнул. — А я вовремя вернулся! Закатив глаза, Гермиона постаралась спрятать свое смущение, уставившись в тарелку. — Заткнись, Тео, — дежурно бросил Блейз, садясь с другой стороны. Джинни попросила Невилла подвинуться и села рядом с Гермионой. Та почувствовала поддержку и облегчение. Наконец, тишина начала двигаться. Рон стучал Лаванду по спине, но та кашляла, не переставая. Ромильда Вейн, глаза которой были размером с небольшую тарелку, постаралась перевести их к себе в бокал с соком. У неё получалось плохо. В зале вновь застучали приборы. Невилл глупо улыбался и постоянно бросал взгляд то на Драко, то на Гермиону. «Не так уж и страшно, правда?» — спросила сама у себя гриффиндорка. На свое удивление, Гермиона испытала огромное облегчение. Она сидела здесь, рядом с Драко, и ей больше не надо было притворяться или искать его взгляд через всю комнату. Его рука нежно погладила её по колену. Гермиона скосила на него глаза. Драко Малфой сидел за общим столом рядом с Гермионой Грейнджер и улыбался. И она улыбалась тоже. — Мы вместе. При всех, — шепнула Гермиона. — Какой кошмар, — пробормотал Драко. — Теперь вечно придется тебя ждать. Гермиона тихо засмеялась. Её чернильное пятно было прекрасно.***
— Я все ещё не понимаю, почему мы не можем обсуждать это с Роном, — раздосадовано заметил Гарри, щурясь от весеннего солнца. Поле для квиддича зеленело в паре сотен метров от них. В воздухе пахло весной, и голубое небо обещало им по-мартовски свежую, вселяющую надежду игру. — Потому что Рона больше нет, — иронично заметила Джинни. — Есть Рованда. Или Лаврон. И то, и то звучит отвратительно, выбирай, что больше нравится. — Звучит примерно так же, как и выглядит, — заметил Драко. Гарри потёр глаза под стёклами очков. Он явно чувствовал себя неуютно в компании слизеринцев, и Гермиона ощущала неловкость перед ним, но знала, что так было правильно. — А эти, по-вашему, лучше? — словно прочитав их мысли, поинтересовался Гарри, кивнул на Драко и Блейза. — Благодаря «этим», — ядовито выплюнул Драко. — У тебя вообще есть информация, Поттер. — Что здесь делает Забини я в любом случае не понимаю, — ледяным тоном отрезал Гарри. — Бешу тебя, для антуража, — усмехнулся тот. Гарри сделал шаг вперед. — Давайте мы все успокоимся, — Джинни сделала шаг навстречу Гарри и примирительно вскинула руки. — Гарри, Блейз хорош в зельях и медицине. Если мы хотим вычислить шпиона, нам может понадобиться оборотное или сыворотка правды. В этом лучше него никого нет. — И не только в этом, кстати, — вставил Блейз. Казалось, очки у Гарри сейчас треснут. — Забини, прекрати сейчас же, — рявкнула Джинни. — Ты хуже ребенка. Тот сразу стушевался. — Я все равно хочу, чтобы Рон тоже был в курсе. Джинни устало выдохнула. — Хорошо. Но только при условии, что он ни слова не скажет Лаванде. Как бы он или мы к ней не относились, одно про неё мы знаем точно — язык за зубами она держать не умеет. Нехотя, Гарри согласился. Он запрыгнул на метлу и долетел до раздевалки, к которой начала подтягиваться команда. — Не нравится мне это, — покачал головой Драко. — Вислый туп, как пробка. Меньше всего мне хотелось бы его в союзники. — Что ж, придется потерпеть, — отрезала Гермиона. — Несмотря на свою «тупость», он много раз спасал мне жизнь. И он наш друг. Драко неодобрительно на неё посмотрел, но слегка кивнул головой. — Дело ваше. Остаётся лишь надеяться, что гормоны не захлестнут его настолько, что Браун завтра выпустит газету. Гарри вернулся с Роном. — Как здорово, — без энтузиазма начал тот. — С каких пор мы заодно со слизеринцами? — Давайте уже перейдем к делу, — не выдержала Гермиона. — Вы хуже первокурсниц. Только и делаете, что выясняете отношения. Парни насупились, но замолчали. Гриффиндорка перевела дух. — Итак, что мы знаем. Они ещё раз проговорили все, что было известно. Ланкрафт, Пэнси, мешочек. Нападение на Невилла и Луну. Лазарет. Видение Драко. Мать Пэнси и их связь с Тео. — Подождите-подождите, — перебил их Рон. — И вы все это время молчали? — Я говорила про шпиона. — Да, но видения… лазарет… этот кусок ткани… — Уизли, когда закончишь перечислять то, что мы только что обсудили, дай знать, — оборвал его Драко. Рон поджал губы. Гермиона почувствовала горькую вину на кончике языка. Как так вышло, что они стали настолько далеки буквально за пару месяцев? И как так вышло, что это было связано с теми, кого они пустили в свои постели? — Прости, Рон, — виновато пробормотала она. — Это всё происходило очень быстро и непонятно. Но сейчас мы попробуем во всем разобраться. Замешательство, кивок. Кажется, пока что для Рона этого было достаточно. Джинни одобрительно улыбнулась Гермионе. — Итак, первая под подозрением у нас Пэнси, — начал Драко. — Блейз уверен, что это не она. — Удивительно, почему же, — закатил глаза Рон. — Потому что она одна из самых умных людей, кого я знаю, — моментально отреагировал Забини. — Если бы она была шпионом, её поведение было бы верхом глупости. — Люди способны удивлять нас, — заметила Джинни. — Особенно те, кого нам кажется, мы знаем. Словно в подтверждении её слов, Гарри подался вперед. — Я тоже не думаю, что это Паркинсон. Гермиона опешила. Она открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег. — Прошу прощения, — возмутилась она. — Объяснись. Гарри неуверенно взъерошил волосы на затылке, а затем обернулся на поле. Гермионе показалось, что он ищет кого-то взглядом на трибуне. Ищет, и не находит. — Я недавно немного пообщался с ней. Она очень не похожа на всех, кого я знаю. Гермиона скорее почувствовала, чем увидела, как Драко обменялся с Блейзом едва уловимым взглядом. — Это не аргумент, — заметила Джинни. — Да, но… Она… она слишком одна. Чтобы быть с кем-то, — поймав на себе несколько пар прищуренных глаз, Гарри поспешно добавил. — Чтобы быть с кем-то заодно. В глазах Драко Гермиона уловила понимание. — В любом случае, сбрасывать её со счетов из-за ощущений, — Драко сделал упор на последнее слово, — нельзя. Мы должны проверить. — Почему мы не можем просто спросить у неё? — подал голос Рон. С губ Драко слетел раздраженный вздох. — Действительно, почему, — саркастично заявил он. — Уточнить у неё было бы просто гениальной идеей. Фантастика. Может, сразу отправим сову Пожирателям? Рон сжал кулаки, и Гермиона поспешно вставила: — Это может быть просто опасно, Рон. Мы не знаем, какой именно информацией обладает шпион, и какое место он занимает в иерархии Пожирателей. Лучше сначала выяснить наверняка, и уже потом рубить с плеча. — Но мы можем спросить у Ланкрафта, — заметил Рон. — Ведь это он продавал ей какую-то дрянь. Гермиона бросила взгляд на остальных. На их лицах отразилась озадаченность. Это была хорошая идея, и никто не понимал, почему она не пришла им в голову раньше. — Он будет скрывать, что замешан в темных делах, — заметила Джинни. — Думаю, если мы придем к нему впятером с палочками наготове, ему будет не до этого, — заметил Гарри. — И снова нападение, — без воодушевления заметила Гермиона. — Мы варвары. — Боюсь, тут действительно нет другого выхода, — задумчиво протянул Драко. — Иногда побеждает просто сила. В воздухе повисло молчание. Рон переминался с ноги на ногу. Им всем уже явно не терпелось взлететь на метла и отправиться к кольцам. Гермиона чувствовал себя вне клуба. Она была единственной из всей компании, кто не был одет в спортивную форму и не зажимал в руках метлу. Впрочем, она была этому только рада. — Если это не Пэнси, — Блейз оперся о древко метлы. — То есть вопросы к Тео. Рон зло хмыкнул. — А вы не доверяете всем своим друзьям? — поинтересовался он. — А ты доверяешь всем, с кем спишь? — парировал за Блейза Драко. — Я бы на твоем месте был поосмотрительнее с Браун. Эта сожрет тебя под Империусом, и не заметит. Рон, недолго думая, вскинул в воздух кулак. Драко успел отпрыгнуть. Рон занес новый. — Да прекратите! — не выдержала Джинни. — Хватит! Мы действительно не можем никому доверять. Слава Мерлину, что мы можем обсуждать это хотя бы друг с другом. Любой, абсолютно любой, даже чертов Грюм может быть под Империусом. Мы не знаем, кто шпион. Иногда я думаю — а вдруг это я сама? Вдруг я настолько не в курсе, что происходит? Об этом вы не думали? Гермиона почувствовала, как по шее у неё пробежал холодок. Джинни говорила о том, чего Гермиона так боялась. Потерять рассудок. Потерять контроль. Потерять способность мыслить здраво. Как она могла быть уверена хоть в чем-то? — Я лишь надеюсь, — продолжала Джинни. — Что мы обойдёмся малыми потерями. — Мы уже ими не обошлись, — заметил Блейз. — Я знаю. Между ними снова повисло молчание. Все слова уже были сказаны. Гермиона покачала головой. — Идите играйте, — выдохнула она. — Выкиньте это из головы хотя бы на полтора часа. И покажите нам хорошую игру. Она пролезла между стоящими рядом Драко и Гарри и отправилась прямо к трибунам. Она не оборачивалась, но почувствовала, как все её друзья забрались на метла. Как по мановению одной им видимой палочки, они почти стройным рядом пронеслись у неё над головой, взметнув её и без того непослушные волосы вверх. На поле раздался свисток. Гермиона залезла на трибуны и, согнувшись пополам, добралась до Невилла и Полумны. — Привет, Гермиона, — отозвался Невилл. — За кого болеешь? Гермиона улыбнулась. Капитанами, конечно же, были Гарри и Драко. А в целом на поле была такая сборная солянка, что она была удивлена, как они сами различают команды друг друга. Накануне, для облегчения задачи, они придумали повязать на плечи повязки двух цветов. После долгих препираний и выяснений, на плечи команды Гарри были надеты красные повязки, а на плечи команды Драко — зеленые. — Я за ничью, — пожала плечами она. — Я тоже, — отозвалась Полумна. — Иначе зачем это всё? Неловко поймав мяч, Энтони Голдстейн перекинул его Майклу Корнеру. Тот чувствовал себя на метле гораздо увереннее, но все равно не смог забить Рону. Гермиона даже с трибуны видела, как громко и тяжело вздохнул Драко. Она знала, что будь его воля, в его команде остались бы только он и Блейз. Решено было играть без снитча, поэтому Драко и Гарри наравне со всеми ловили квоффл. Они летали непривычно низко, но все равно метко забивали мячи. Счет был примерно одинаковый. Бладжеры тоже были выведены из игры, в целях безопасности. «Я бы, конечно, с радостью посмотрел на сине-фиолетовое лицо Смита, но не хочется потом получить такое же у Грюма», — проворчал тогда Драко. Захария радостно поймал мяч, лёгкой рукой отправленный им Джинни и чуть не свалился с метлы. Он устремился к воротам команды Драко, у которых висел Тео. Тот болтал ногами и радостно что-то орал, самозабвенно заменяя Ли Джордана после того как сам выдвинул себя на эту кандидатуру и сам же принял. Нотт что-то так воодушевленно орал Смиту, что тот заслушался и пролетел мимо ворот. Тео чуть не взорвался от хохота, а Гарри от возмущения. Гермиона засмеялась. Это было так легко, так просто. Мартовский воздух окутывал их со всех сторон. Они жались друг к другу на трибунах, намеренно не используя согревающие чары. Пришли все, абсолютно все — даже Пэнси Паркинсон примостилась внизу в уголке, а учителя собрались на отдельной трибуне. У матча не было нормального счета и комментатора, не было даже всех мячей или мало-мальской стратегии. Но они перекидывали мяч, сидя на метлах, перекрикивались и казалось, что все нормально. Что у них у всех есть шанс на эту жизнь. Возможно, через какие-то несколько месяцев это так и останется их самым тёплым воспоминанием. Возможно, они больше никогда не соберутся в таком составе. Возможно, многих из них уже не будет в живых. Но пока у них был весенний воздух, смех и квоффл, летящий вверх.