Может быть, дом — это две руки, обхватывающие тебя, когда ты сломлен?
Реальность внезапно обвалилась на Гермиону тяжелым грузом, и она испуганно села, распахнув глаза. Кулак начала сжиматься и разжиматься в поисках палочки, а глаза, не привыкшие к свету, бегать по пространству вокруг. — Тихо, тихо, — услышала она до боли знакомый голос. — Грейнджер, ты в безопасности. Всё в порядке. Гермиона увидела лицо Драко, освещённое прикроватной лампой в полумраке и откинулась обратно на подушки. Она прикрыла глаза, чтобы не заплакать. — Ты в Хартлпуле, все хорошо, — почти убаюкивающе произнёс он и провел большим пальцем по границе её волос и лба. Гермиона глубоко вдохнула, надеясь, что Драко не поймёт, как сильно ей хочется заплакать. Её разрывало от желания сдержать слезы, для чего ей надо было держать глаза закрытыми и от желания увидеть Драко, для чего глаза надо было открыть. — Как? — одними губами спросила она. Драко провел пальцем по её губам. — Лавгуд притащила тебя буквально на себе. Не знаю, как она справилась. По словам Поттера, выглядела она неважно. Наконец, Гермиона нашла в себе силы приоткрыть глаза. Драко сидел, явно с дороги, одетый в то, в чем она видела его в их последнюю встречу. Он неуклюже расположился в кресле, сидение которого было продавлено и склонился к ней. Желтоватый свет от лампы на обшарпанной тумбочке красиво освещал его лицо с одной стороны. Лампочка издавала протяжный звук, словно само электричество было натянуто в воздухе. За спиной Драко Гермиона слабо распознавала очертания комнаты — желтоватые обои, платяной шкаф, косо висящее зеркало. — Как она сейчас? — тихо спросила Гермиона. Драко обхватил двумя руками ладонь Гермионы и поднес к губам. Ей показалось, что он сделал это машинально, потому что взгляд его был отрешенным, серьезным, почти суровым. Она невольно улыбнулась — машинальным движением Драко Малфоя стали его руки, обхватывающие её ладонь. — Она плоха, — задумчиво протянул он. — Кажется, она вложила все силы в то, чтобы транспортировать вас сюда. Мы добились от неё некоторой информации, но всё же всю историю придется озвучить тебе. Мы должны знать, что произошло. Конечно, когда у тебя будут на это силы, — добавил он, когда увидел, что Гермиона пытается заговорить. Та закрыла рот и уставилась в потолок. Тот тоже был облезлый. — Как убежище? — спросила она после недолгого молчания. Драко поморщился. — Не знаю, как Орден умудряется выигрывать войну. У него нет даже средств на существование, не то что на содержание армии. Я прихватил деньги, какие нашел в Мэноре, но этого все равно мало. Гермиона внимательно вгляделась в его лицо. — Ты был дома? По лицу Драко пробежала тень. — Это уже не мой дом. Пожиратели захватили его, когда я оттуда аппарировал. «Значит, защита спала», — с тоской поняла Гермиона. — Как долго я была без сознания? — спросила она. Драко подал ей стакан воды, стоящий на тумбочке. Гермиона села поудобнее в кровати и приняла стакан в руки. — Четыре дня. За это время я успел аппарировать в безопасную зону, и добраться оттуда пешком. Прибыл вчера утром. Гермиона кивнула и осушила стакан. Голова гудела, но как-то отдаленно, словно у неё не было сил даже на боль. — Он пытал тебя? Драко пытался спросить это спокойно, но Гермиона видела, что от одной только мысли его передернуло. — Нет, — соврала она. Она знала, что пытки бывают разные, но не смогла бы объяснить. Она лишь надеялась, что Драко и всем, кто был ей дорог, никогда не придется пережить ничего подобного. Драко покачал головой. — Я знаю, что ты врешь. Жаль, что он умер. Я бы хотел встретиться с ним лицом к лицу. Гермиона посмотрела на него и отставила стакан. Она нервно расправила одеяло и, скрестив пальцы, уставилась на них. К горлу подкатил ком, но она знала, что должна была это сказать. Если она не озвучит эту страшную мысль, это сведёт её с ума. — Он не просто умер, Драко. Это я убила его. Я использовала непростительное заклятие. Тишина. Драко пересел так, чтобы заглянуть ей в лицо. Его глаза были абсолютно спокойны. Протянув руку, он с нежностью взял её за подбородок и немного развернул к себе. — И ты сделала всё правильно. Мне жаль, что тебе пришлось. Но другого выхода не было. Предательские слезы всё же побежали по её щекам. — Я убила его, Драко. Убила. Вот он стоял, он говорил, он говорил страшные вещи… Он сказал, что убьет тебя, будет пытать. Он всё хотел добраться до убежища, про которое мне рассказала Макгонагалл. Я боялась, что он узнает про Хартлпул от Полумны… Я не могла этого допустить. Боже, я убила его, Драко, убила! Она не поняла, в какой момент её мысли сбились и не поняла, как оказалась в объятиях Драко. Он прижимал её к себе, сидя с ней в кровати прямо в одежде. Она плакала и продолжала бессвязно говорить, и говорить, и говорить. Он не перебивал её, слушал и немного качал из стороны в сторону. Несколько раз он прижимался губами к её волосам. Когда слезы иссякли, она обмякла в его руках. — Гермиона, — тихо сказал Драко. — У тебя не было выбора. Ты спасла себе и нам всем жизни. Пусть даже такой ценой. Она не ответила и снова заплакала, уткнувшись ему в шею. Он немного отстранился и посмотрел ей в глаза. Затем слабо улыбнулся и прислонился лбом к её лбу. — Ты герой, — шепнул он и легко поцеловал её в губы. — Я поражаюсь тому, сколько в тебе силы и отваги, правда. Ты не перестаёшь удивлять меня. Они просидели так бессчетное количество времени. Драко прижимал её к себе, и Гермиона успокаивалась. Она знала, что эта зияющая, ноющая дыра не закрылась, что она ещё не раз напомнит о себе, но сейчас её убаюкивал Драко — его взгляд, запах и голос. Казалось, если сейчас она здесь, с ним, то это всё того стоило. Змейка тьмы, появившаяся в ней после произнесенного непростительного обвила сердце и не отпускала, но Гермиона упорно её игнорировала, не столько веря, сколько надеясь — свет, всё же, победит. Драко немного отстранился и откинул волосы с её лба. — А теперь тебе пора отдыхать. Когда ты проснешься, Поттер устроит допрос с пристрастием. Тогда всё и обсудим. Хорошо? А сейчас просто поспи. Гермиона нехотя выпустила его из объятий, но руку не отпустила. Он склонил голову и посмотрел на неё с такой нежностью, что сердце Гермионы пропустило удар. — Останься со мной, — попросила она. Драко помедлил, а затем кивнул. — Думаю, мы можем занять эту комнату вдвоем. Если ты, конечно, не против, — усмехнулся он. Но Гермиона не улыбнулась в ответ. Она посмотрела на него и абсолютно чисто, прозрачно почувствовала всё, что хочет сказать. — Я хочу всегда занимать комнаты с тобой вдвоем, — тихо ответила Гермиона. Она знала, что это слишком. Она полностью открыта, слаба и уязвима перед ним, но почему-то в этом больше не было ничего страшного. Всё худшее уже случилось, случается и будет случаться, и нет смысла тратить силы на скрывание чувств и желаний. Гермиона знала, что любит Драко, и что больше нет смысла с этим бороться. Она сдалась и растворилась в этом чувстве, не боясь, что он не ответит ей взаимностью. Ей хватало её любви. Больше ей ничего не было нужно. Драко наклонился и поцеловал её в лоб. — Спи. Я буду здесь, с тобой. Лампочка, освещавшая желтым его лицо, продолжала гудеть в воздухе и, проваливаясь в сон, Гермиона подумала, что этот момент навсегда останется одним из самых счастливых в её жизни.***
Гермиону разбудила полоска света, падавшая на подушку из-за неплотно занавешенного окна. Она почувствовала приятную тяжесть руки Драко, обнимающего её во сне, и улыбнулась. Ей хотелось продлить этот момент и сделать его бесконечным. За дверью раздавался какой-то шум. Это были привычные звуки утра — негромкие голоса, свист чайника и неторопливые шаги. Гермиона догадалась, что дом оживает и его обитатели потихоньку собираются в гостиной, которая, судя по всему, располагается недалеко от их с Драко комнаты. «Наша с Драко комната», — вновь подумала Гермиона, словно пробуя это словосочетание на вкус. И оно ей очень понравилось. Аккуратно выбравшись из-под одеяла, Гермиона увидела свой рюкзак рядом со шкафом. Выудив из него одежду, она повернулась спиной к Драко и быстро переоделась из пижамы в джинсы и футболку. Несмотря на то, что Драко видел её голой десятки раз, она чувствовала некоторое смущение и даже робость от мысли, что она будет переодеваться у него на глазах. Бросив последний взгляд на спящего слизеринца, она увидела морщинку, залегшую между его бровями. Ей захотелось расправить её, спасти его от тяжёлых мыслей, и она, не удержавшись, тихонечко подошла к кровати и присела на корточки. С лёгкостью проведя пальцами по лбу Драко, она увидела, что он почти нехотя расслабился и приобрел более безмятежное выражение лица. Удовлетворенная выполненной работой, Гермиона тихонько юркнула за дверь. Дом действительно жил. На кухне Лаванда и Дин шумели сковородками. В гостиной Невилл стоял у окна, неуклюже прислонившись к подоконнику и смотрел на улицу. Ханна Аббот и Терри Бут играли в шашки, а Энтони Голдстейн лениво наблюдал за ними. Джастин Финч-Флетчли негромко разговаривал с Ромильдой Вейн, и, увидев Гермиону, улыбнулся. — Привет, Гермиона! — он сразу отошел от Ромильды, лицо которой приобрело кислое выражение. — Как ты себя чувствуешь? Я слышал, ты попала в переделку. Все, кто присутствовал в гостиной, повернули на неё головы. Гермиона почувствовала, что её щеки вспыхнули. — Привет, я… Ну да. Сейчас все в порядке. Невилл рассеянно посмотрел на неё и снова повернулся к окну. Гермиона обменялась несколькими вежливыми фразами с Джастином и, обогнув сидящих на полу Ханну, Терри и Энтони, подошла к другу. — Невилл, привет, — негромко сказала она. — Как ты? Как добрался? Тот, казалось, не понял, откуда идет звук. Он снова рассеянно посмотрел на Гермиону. В его руке была скомкана тюль, висевшая на окне. — А, всё хорошо. Спасибо за беспокойство, — машинально ответил он, а затем спохватился. — Как ты сама? Гермиона незаметно бросила взгляд в окно и увидела, что в саду за домом, на лавочке под деревом, спиной к ним сидит Полумна. — Как она? — тихо спросила Гермиона, решив не отвечать на вопрос Невилла. Тот пожевал губами. Гермиона заметила, что губы у него были потрескавшиеся — судя по всему, нервничая, Невилл постоянно их облизывал и кусал. — Она стала ещё тише. Мне кажется, словно она где-то далеко, в своем мире, — с глубокой печалью ответил он. — Она с трудом пережила произошедшее с вами. Спасибо, Гермиона. Не ожидавшая последних слов, Гермиона на мгновение потеряла дар речи. Она открыла и закрыла рот, а затем с удивлением уставилась на Долгопупса. — За что, Невилл? Тот, не отрывая взгляд от Полумны, горько усмехнулся. Затем устало прислонил руку к глазам, но, словно испугавшись, что пропустит что-то важное, быстро отнял её. — Ты спасла жизни вам обеим. Гермиона покачала головой и невесело рассмеялась. Она почувствовала на себе удивлённый взгляд Невилла. — Уж кто спас нам жизни, так это Полумна. Думаю, если бы мы бы там остались хоть немного дольше, прибыли бы новые Пожиратели, и нам был бы конец. Не представляю, как ей хватило сил дотащить до сюда нас обеих. — Она очень корит себя… — негромко, почти шепотом откликнулся Долгопупс. — За то, что использовала манящие чары. Которые и вызвали Руквуда. Думаю, именно чувство вины и всплеск адреналина помогли ей. Кивнув, Гермиона снова посмотрела на сидящую в саду Полумну. Та сидела, ссутулившись, но смотрела куда-то вверх. «Наверное, на верхушки деревьев», — подумала Гермиона. — Всем доброе утро, — послышался невеселый голос Гарри. — Гермиона! Рад видеть тебя… на ногах. Гермиона улыбнулась ему. Гарри выглядел так, словно не спал неделю. Взъерошенные всегда волосы сейчас стояли почти дыбом, круги под глазами казались ещё больше из-за очков. Почти сразу за ним в гостиную вошёл Рон. — Привет, Гермиона, — как-то рассеяно сказал он и его глаза забегали по всем присутствующим. Подавив в себе волну обиды, Гермиона заставила себя ещё раз улыбнуться. Получилось не очень правдоподобно. — Надо поговорить, — Гарри многозначительно скосился на сидящих на полу пуффендуйцев. — Наедине. Гермиона повернулась на Невилла, рассеяно махнувшего рукой, словно говорящего «идите, у меня своя задача». У каждого из них была своя цель. Гермиона выскользнула в коридор вслед за Гарри и Роном. Те шли молча, не перекладывая и не переговариваясь, оба с опущенными плечами и головами, словно на них давил необъятный груз. Страшное предчувствие сжало сердце Гермионы. Что не так? Что произошло? Может, это из-за того, кто сейчас спит в её постели? Они до сих пор не смирились, не простили? Руки сами собой сжались в кулаки. Она не даст их в обиду. Никому. Они прошли мимо кухни, на которой Лаванда неумело пыталась перевернуть блинчик на сковородке. Тот склеился и неуклюже собрался в комок на чугунной поверхности. Девушка несколько секунд смотрела на него, словно что-то прикидывая, пожала плечами и подлила на сковородку масла. Дин, стоящий рядом и разливающий кофе по кружкам, осуждающе покачал головой. Но они прошли мимо. Коридорчик был узкий, по правую и левую руку виднелись одинаковые, когда-то светлые двери с облупленной краской. «Как в заброшенном доме отдыха, — невольно подумала Гермиона. — Или психушке». Наконец они дошли до лестницы на второй этаж. Напротив неё виднелась единственная темная дверь. Гарри толкнул её, и Рон с Гермионой зашли за ним следом. Это было подобие то ли кабинета, то ли библиотеки. Кресла и диваны были завешены серой тканью. С одного дивана ткань была бесцеремонно сдвинута и клада сейчас, сбитая в углу. Гарри рассеяно указал на свободное место и оперся о стол. Гермиона послушно села на кончик дивана, напряженно вглядываясь в друга. Рон сел рядом с ней. — Джинни до сих пор нет, — без обиняков начал Гарри, и Гермиона задохнулась от вереницы моментально налетевших эмоций. Боже… она даже не догадалась спросить, все ли прибыли. Она спала в объятиях Драко, любовалась старой, облезлой комнатой и вела непринужденный диалог с Невиллом. Плечи налились свинцом и ей показалось, что всё её существо скукожилось до одной крошечной нервной точки, которая уже не выдерживала. — Я… Гермиона почувствовала напряжение Рона, сидящего рядом. Он смотрел в одну точку, коря себя — она была в этом уверена. То же самое она чувствовала в Гарри. «Почему я не настоял», — читалось в его взгляде. Он ведь предлагал ей, он хотел… — Гарри, ты ни в чем не виноват, — выпалила Гермиона. Тот удивлённо посмотрел на неё, явно не ожидавший, что она с такой лёгкостью раскусит его состояние. Он хотел что-то сказать, открыл рот, но снова закрыл и устало поднес руки к глазам, сбив очки к бровям. — Кто ещё? — тихо спросила гриффиндорка, боясь ответа. Её пугало молчание Рона. Он не произнёс ни звука, ей показалось, что он даже не дышит. Руки одеревенело лежали на коленях, а рыжие волосы падали на лоб, закрывая глаза. — Только она и Захария, — прочистив горло, сказал Гарри. — Остальные прибыли. Некоторые отстали, но вчера днем прибыли Лаванда с Ханной, у них была самая дальняя точка. И это при том, что они натолкнулись на компанию маглов и задержались на гораздо дольше, чем могли. Он говорил почти обычно, но сухость голоса резала Гермионе по ушам. Судя по всему, ей не показалось — он действительно не спал целую вечность. — Это этот ублюдок, — хрипло подал голос Рон, и Гермиона подскочила от неожиданности. Он так и не поднял глаз, и Гермионе оставалось лишь гадать, кого именно он назвал ублюдком. Блейза? — Смит, — если бы Рон мог сплюнуть яд, он бы уже этот сделал. — Он никогда мне не нравился. Гермиона устало откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. — Возможно, на них тоже напали Пожиратели, — негромко продолжал Гарри, игнорируя злой выпал Рона. — И не факт, что им удалось отбиться. Гермиона, как… Короткий стук в дверь, которая моментально распахнулась, не дожидаясь ответа. Створка отлетела в стену и на пороге появился злой, как черт, Драко. — Надеюсь, не помешали? — саркастично спросил он, окинув всех в комнате ледяным взглядом. Рядом с ним был Забини. Судя по всему, стучал он, потому что его пальцы застыли в воздухе. Взгляд Драко напоролся на Гермиону, и та невольно поёжилась. — Кажется, мы договорились, что обговорим произошедшее вместе, — протянул Малфой, взглянув на Гарри своим самым дружелюбным взглядом, от которого внутренности сворачивало в клубок. Гарри зло уставился на него в ответ. Как легко они снова возвращались в состояние вражды, будучи уставшими, уязвимыми, слабыми. — Мы говорим не об этом, — поспешно заверила Гермиона и добавила. — Пока. Блейз обогнул Драко и подошел к Гарри. — Ты выяснил, откуда все прибыли? Какая точка досталась Джинни? — он говорил быстро, сухо, так, словно между ними уже был разговор, и они начали с прерванного места. Гарри вытянул из-за спины карту и показал точку Забини. Гермиона посмотрела на Драко, бросившего неодобрительный взгляд ей в ответ. Кажется, его разозлило, что она не разбудила его и «снова отправилась решать гриффиндорские проблемы», как он любил говорить. Она бы улыбнулась, если бы на это были силы. Словно заметив это, Драко смягчился. Его плечи немного опустились и он посмотрел на неё почти с нежностью. — Я отправлюсь сейчас же, — заявил Забини, натягивая куртку на плечи. — Один? — ядовито переспросил Гарри. Блейз бросил на него невнимательный взгляд, словно Гарри был не больше, чем мухой на стекле. — Мне плевать на всё, я отправляюсь. Драко удержал друга за плечо, и тот бросил удивлённый взгляд на его ладонь. — Ты чего?.. — Погоди, Блейз, — с расстановкой сказал Драко. — Возможно, за ними тянется след Пожирателей и тогда… — Мне плевать, — повторил Блейз, повысив голос. — Я не оставлю её, я… — Мы можем подождать до конца сегодняшнего дня, — подала голос Гермиона, и четверо парней обернулись на неё. Она заметила, что Забини хочет что-то сказать и поспешно добавила, — Блейз, я переживаю ни на каплю меньше, чем ты, но я верю в Джинни. К тому же, она не одна. — А с кем? — поинтересовался Драко, переведя взгляд на Блейза и Гермиона уже знала, что ответ ему не нравится. — Со Смитом, — зло выплюнул Забини, и его руки устало опустились вдоль тела. Челюсть Драко сжалась, а лицо вновь приобрело непроницаемое выражение. — На кой хер ты поставил её… с этим… — Блейз повел рукой в воздухе так, словно пытался показать всю ничтожность Захарии. — Неужели было сложно дать ей в пару кого-то сильного? Необязательно меня, раз ты ревнуешь. Последние слова вылетели таким неприкрытым упреком, что Гермиона снова устало уронила лицо на ладонь. — Я? Ревную? — Гарри сухо рассмеялся. — Личная жизнь Джинни меня не касается. Я не перестаю быть её другом, но на этом всё. Повисла напряженная тишина. Молчание Рона пугало Гермиону. Она ощущала его почти физически. Он всегда пытался встрять, сказать что-то, влезть в драку первым — но сейчас он сидел, сгорбившись, и продолжал смотреть в одну точку, словно на его глазах не разыгрывалась очередная сцена разборок между Гриффиндором и Слизерином. И это молчание практически лишило Гермиону надежды. — И чтобы ты знал, сильная в их паре Джинни, — Гермиона слышала, как Гарри пытается придать голосу уверенность. — Ты видел, как она сражается? На мгновение гриффиндорке показалось, что Блейз хочет что-то раздражённо ответить, но он осекся и промолчал. Драко прищурил глаза, внимательно изучая друга. — Она… по-разному, — коротко, неопределенно бросил Блейз. Гарри оттолкнулся от края стояла и подошел к Забини почти вплотную. — Если ты что-то знаешь, скажи, — глаза за стеклами очков блеснули. — Что с ней происходит? Я же вижу, я не слепой. Блейз мгновенно натянул на лицо привычную маску, показав Гарри лишь насмешку. На губах заскользила издевательская полуулыбка. — Разве? — искренне удивился он, постучав согнутым пальцем себе у глаза — там, где у Гарри проходила дужка очков. Гермиона резко встала с дивана. — Прекратите вести себя, как малые дети, — зло выплюнула она. — Джинни в беде, и нам надо разработать план. У нас лишь сегодняшний день, чтобы всё обдумать — Блейз, я знаю, что ты чувствуешь, но мы должны подойти к этому с умом. Блейз бросил красноречивый взгляд на Драко. «С умом». Глаза Малфоя странно вспыхнули, и легкая улыбка приподняла уголки губ. Раньше бы Гермиона подумала, что он смеётся над ней, но сейчас она прочла в этом… гордость? — Грейнджер права, — протянул Драко почти меланхолично. — Здорово, что слабоумие и отвага передаются половым путем, дружище, но лучше продумать все возможные исходы. Тут уже Рон не выдержал и сказал что-то нечленораздельное про змей и ублюдков, но Гермиона решила не вникать. — Тебе легко говорить, — сказал Блейз, недобро усмехнувшись. — Твоя гриффиндорка здесь. Румянец смущения дернул щеки Гермионы, и она неловко обхватила рукой затылок, словно пытаясь унять появившийся там зуд. Все избегали на неё смотреть. — Тем не менее, — почти ласково продолжил Драко, — именно Грейнджер единственная из нас столкнулась с Пожирателями. Думаю, ей есть что рассказать. Ведь так? Теперь все снова смотрели на неё, и Гермиона внезапно почувствовала беспомощность. А ещё вновь ощутила змейку непростительного заклятия вокруг сердца. — Ещё Полумна, — вполголоса напомнила она. Драко поморщился. — Свалиться в обморок от страха и сломать руку не означает столкнуться с Пожирателем. Ты можешь максимально подробно рассказать, что произошло? Его голос был на удивление мягким, когда он обращался к ней, но глаза смотрели испытующе, почти строго. Гермиона понимала, что Драко не хочет давить, и понимала, что она должна достать из себя этот рассказ. Чего бы ей это ни стоило. — Что ж, — она снова присела на краешек дивана. — Полумна дала мне амулет… Рассказ получился на удивление коротким, но по ощущениям она рассказывала его бесконечно долго. Ей казалось, что она путается и слова не хотят вылетать из сухого горла, но она кашляла, принимала у Драко из рук стакан воды и продолжала рассказывать. Гарри, Драко и Блейз внимательно слушали её, не перебивая. В том, что слушал Рон, Гермиона уверена не была. — А зачем нужен был амулет? — спросил Гарри, когда Гермиона в очередной раз делала судорожный глоток. Та махнула рукой, словно отвечая — незачем, поверь мне. — Просто безделушка, — пожала плечами она. — И ради этой безделушки вы чуть не сдохли прямо там, — констатировал Драко. Гермиона спохватилась. — Ну, для Полумны это важная вещь. К тому же… Вы знаете её состояние. Удивительно, что она сразу не предложила аппарировать или не использовала любую другую магию значительно раньше. Гарри рассеянно кивнул. Драко же это не удовлетворило. — Её надо отстранить, — жестко заявил он, обращаясь не к кому-то конкретно, а в пространство перед собой. Гарри посмотрел на Драко почти вызывающе. — Это не тебе решать, — оборвал он слизеринца. Брови Драко поползли вверх, а на лице отразилась издевка. — Да что ты? — ехидно уточнил он. — А кому же? Тебе? — Грюма нет, — грубо напомнил Гарри. — Так что, полагаю, у нас равные обязанности. Но никто не может принимать такие решения, не посоветовавшись с другим. Драко зло сжал челюсти. Гермиона переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, как никогда, значение выражения «коса нашла на камень». — Из-за этой идиотки, — в голосе Драко прозвучало что-то змеиное, — Грейнджер чуть не умерла. Повисла звенящая тишина. Гермиона закусила губу, но тут же подалась вперед. — Я… я думаю, она не виновата, — ей пришлось приложить усилие, чтобы голос не дрогнул, когда Драко послал ей убийственный взгляд. — Она была в стрессе и не совсем понимала, что происходит. — То есть, если во время очередного сражения она опять начнёт «не понимать, что происходит», — процитировал Драко, сжав зубы, — и станет херачить заклятиями по своим, вам будет спокойнее? Потому что вы не бросили подружку? Неожиданно Рон встал, и Гермиона опешила. Он спокойно окинул их всем отсутствующим взглядом, и его глаза остановились на Малфое. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Луна была с нами, когда ты был одним из прихлебателей Амбридж. Она была с нами в битве за Хогвартс, когда ты чуть не убил нас Адским пламенем. И была с нами, когда ты берег свои ногти в начале этого года. Так что закрой рот, Малфой. И не учи Гарри. Он сказал это настолько убийственно спокойно, без выражения, что все в комнате на долю секунду потеряли дар речи. Рон пожал плечами и направился к выходу. — Послушай, ты — завелся Драко, тыкая пальцем в Уизли. — У меня был свой, достаточной херовый, но путь. И я не собираюсь оправдываться за свои ошибки, потому что заплатил я за них сполна. Рон не казался впечатленным этой речью, и уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, но его, к облегчению Гермионы, перебил усталый голос Гарри. — Давайте так. Грюм мертв, так что его отряд распределяется между моим и твоим, Малфой. Я возьму Луну к себе. И сам приму решение, если пойму, что она не может сражаться. Переведя прищуренный взгляд с Рона на Гарри, а с него на Гермиону, Драко покачал головой. Гермиона почувствовала укол совести. Ей хотелось быть с ним на одной стороне, но она не могла. Не могла несмотря на то, что она действительно чуть не умерла из-за ошибки Полумны. Ей не хотелось этого признавать, но она чувствовала, что между ней и Драко продолжает оставаться некая стена — их прошлое, такое непростое, по разные стороны баррикад. И иногда они были бессильны понять друг друга. Но, видит Мерлин, Гермиона пыталась. — Что ж, — Малфой сухо улыбнулся, и это было больше похоже на оскал. — В целом, я не ожидал ничего другого. Плечи Гарри расслабились, и Гермиона в очередной раз отметила, насколько её друг был измотан. Блейз, нетерпеливо перекатывающийся с носка на пятку, нетерпеливо поглядывал на карту, лежащую рядом с Поттером. Пора было приступать к делу. — Но если с ней что-то случится, — негромко добавил Драко, и Гермиона поняла, что он говорит про неё. — Я лично убью тебя, Поттер. Гарри поджал губы и посмотрел Драко прямо в глаза. — Если с Гермионой что-то случится, я сам себя убью. Драко сухо кивнул, судя по всему, удовлетворённый ответом. Сердце Гермионы бешено заходилось. В ней смешалась буря эмоций — и страх, и любовь, и злость, что они говорят о ней так, словно её тут нет. Она нахмурилась. — Я рад, что хоть в чем-то мы согласны, — заключил слизеринец. Блейз, терпение которого лопнуло уже минут двадцать назад, подошел к столу и постучал костяшками пальцев по карте. — А теперь давайте обсудим ту, кто действительно может умереть в любую секунду, — ядовито напомнил он. И все сгрудились у стола.***
Драко сидел, оперевшись о ствол дерева, и рассеянно смотрел поверх дневника отца. Рубашка давила на горло, поэтому он расстегнул верхние пуговицы, позволив весеннему ветру лизнуть оголившуюся кожу. Они три часа продумывали все детали. Кто отправится и в какие точки, как дать отпор Псам без лишнего использования магии, куда перенестись, если они смогут найти Уизли и Смита, что делать, если они в плену. Что делать, если они мертвы? Драко казалось, что рубашка всё ещё продолжает его душить. Блейз был чертовски напуган, и это, в свою очередь, пугало Драко. Почти всегда Забини был кремнем, парнем, который сводил всё к легкости и шутке, и вот сейчас он гас на глазах. Малфой боялся оставлять его одного, подозревая, что Забини может сбежать на поиски Уизли в одиночку. Грейнджер поняла его без слов и лишь мягко кивнула, когда Драко решил подышать свежим воздухом и указал ей глазами на друга. В тысячный раз благодаря всех известных и неизвестных богов за то, что у неё есть мозги. Он сам проживал страшную мясорубку эмоций. История Гермионы подняла в нём все потаенные страхи, и во главе них стоял страх потерять её. Он раз за разом повторял себе, что они на войне, что каждый день и каждая встреча может быть последней, но не справлялся, когда сталкивался с этим в реальной жизни, а не на словах и в теории. Когда Драко прибыл в Хартлпул, зайдя в дом с брезгливым выражением лица, Поттер подхватил его с порога, произнося страшные слова. Гермиона и Лавгуд попали в руки Пожирателя. У них была потасовка. Судя по всему, Пожиратель пытал её. Она убила его, и Лавгуд принесла её в убежище буквально на себе. Шквал слов, скупых и сухих, снес его с ног, оглушил и заставил почувствовать себя слабым и беспомощным. Всё, на что хватило сил Драко — оттолкнуть плечо Поттера и сразу пройти в комнату к Гермионе. Просидеть у её постели двое суток, внезапно поверя в маггловского Бога, Мерлина, Салазара, и, (Господи, спаси!) даже Годрика Гриффиндора. Лишь бы она была жива. И они его услышали. Сейчас он сидел и взгляд его бродил по красной черепице дома, в который жизнь занесла их. Надолго ли? Сколько они будут скитаться? Последняя ли это точка? Или лишь одна из многих? Как долго они смогут так жить? Вопросы стучали в голове, в сердце, и на них не было ответов. Выдохнув сквозь сжатые зубы, Драко прикрыл глаза и дал себе один-единственный ответ, который мог — он будет здесь, пока будет она. Если… Он моргнул, прогоняя мысли, не давая себе даже в теории довести предложение до конца. Постучав шариковой ручкой, найденной в ящике стола кабинета по записной книжке Люциуса, он вернул внимание к исписанным строкам. Всё написанное было урывочном — судя по всему, сам блокнот был наблюдателем потока мыслей старшего Малфоя. Страница за страницей Драко натыкался на слово «ритуал», от чего по спине у него пробегала ледяная змейка мурашек. Многие слова были перечеркнуты так, что невозможно было разобрать ни буквы, что-то зачеркнуто жирным крестом, что-то оставлено не тронутым, но Драко быстро понял — отец пытался нащупать способ заполученных безграничного магического потенциала. Он понимал, что, судя по всему происходящему, Пожирателям удалось найти ответ. Находился ли он в записной книжке Люциуса? Стоило лишь гадать. Страницы были плотно исписаны, и Драко догадался, что это были записи экспериментов, занявшие не один год. Занимался ли отец этим в одиночку? Или такая книжка имелась у всех главных Псов? Как найти тот самый способ, как соединить часто бессмысленные слова друг с другом? — Кофе? Драко вздрогнул, выныривая из мыслей, и озираясь по сторонам. — Блейз спит. Гермиона стояла, протянув ему синюю кружку, от которой исходил пар. Пахло паршиво, но он послушно принял её из рук гриффиндорки. — Кофе отвратительный, — констатировала Гермиона, слова услышав его мысли. — Но учитывая, что варила его Лаванда, я рада, что никто не отравился. Я проверила. Она села рядом с ним и облокотилась о ствол дерева. Её пышные волосы были собраны в низкий бесформенный пучок, и Драко хорошо видел её тонкий, точеный профиль. Она была бледной и худой. Под глазами залегли тени, а губы потрескались. Встреча с Руквудом, переброс в убежище, стресс последних месяцев, бессчетное количество вылазок и сражений — всё отражалось на этом тонком, уставшем и прекрасном лице. Драко невольно поймал себя на мысли, что раньше морщил нос и закатывал глаза глядя на девушек, у которых не хватало времени на укладку волос или аккуратный макияж. Он называл их дурнушками, уродками, и — о Боже — он говорил, что грязнокровка Грейнджер возглавляет парад «страшненьких девиц» Хогвартса. И сейчас он смотрел на осунувшуюся, простую Грейнджер, на которой была бесформенная клетчатая рубашка и ноль макияжа, и грудь его распирало какое-то необъятное, всепоглощающее чувство. Он не мог окрестить его чем-то одним — нежность, тепло, забота — но оно было и заполняло каждую клеточку его тела. — Ты злишься? — спросила она так просто и буднично, что он снова вздрогнул. Она смотрела прямо перед собой, держа свою кружку с кофе под наклоном в руке. Драко знал, что она не смотрит на него не потому что боится или обижается, а потому что внутри у неё слишком много боли и отчаяния, которое, при взгляде на него, может политься из карих глаз. — Нет, — соврал он. Краешек губ Гермионы дрогнул, и он видел, что она сдержала улыбку. Её свободная рука скользнула в траву и нащупала его ладонь. — Обманщик, — почти с нежностью выдохнула она. Откинув голову назад, она закрыла глаза. Почти сразу между бровей залегла морщинка, и Драко снова захотелось увидеть, как она улыбается. — Мне жаль, что мы не можем всегда быть на одной стороне, — глухо проговорила она, и теперь уже он смотрел прямо перед собой, избегая её взгляда. — У нас слишком разный багаж и… это не плохо. Просто это так. Он переплел свои пальцы с её и глотнул кофе. На вкус он был ещё отвратительнее, чем на запах. Поморщившись, Драко осушил кружку разом. Вечером Поттер предложил устроить тренировку, и слизеринец хотел быть в форме. Кофеин (Салазар, это точно кофе?) должен был помочь хотя бы отчасти. — Так, наверное, веселее, — Гермиона повернула голову к нему, с плохо сдерживаемой улыбкой глядя на его потуги не выплюнуть горький напиток обратно. — Что мы — именно такие. Драко убрал выбившуюся из пучка прядь у неё с лица. — Да, — согласился он. — Были бы мы одинаковые, это была бы невообразимо скучная история. Плохо прикрытый сарказм улыбнул гриффиндорку. Она тихонько рассмеялась и уткнулась лбом ему в плечо. — Как ты думаешь, она вернётся? — раздался её голос где-то у его локтя. Драко машинально обхватил девушку за плечи, смотря в прямоугольник окна гостиной, смотрящий в сад. Там маячила макушка Терри Бута. С Уизли происходила какая-то чертовщина, и Драко знал это. И знал, что знает больше, чем Гермиона. Проклятое обещание, данное рыжей девчонке в старом кабинете заставляло его молчать. Не потому что он привык держать слово — честно говоря, ему было плевать и на Джинни, и на её проблему, а потому что он боялся того, что знание о зависимости подруги сделает с Гермионой. Драко моргнул, почувствовав, что пауза затянулась. — Вернётся, — ответил он, перебирая волосы Гермионы. — Уизли способна удивлять. Гриффиндорка тихонечко вздохнула. — Ты ничего не сказал про… про мою историю, — выдавила она, заглянув ему в лицо. Сейчас она была так близко, что он мог разглядеть золотистые вкрапления в её радужках. Драко почувствовал, что вся пружина напряжения словно распрямляется, и расслабление начинает брать верх. Плечи опустились, и слизеринец понял, что не вдыхал глубоко уже несколько дней. — Она странная, — заметил он, с трудом отрываясь от глаз Грейнджер. — Много моментов, вызывающих вопросы. Гриффиндорка нахмурилась и заглянула ему в лицо. Казалось, она хотела спросить о чем-то, но сдержалась. — Думаю, ты и сама про это уже размышляла, — догадался Драко. — Почему Пожиратель так отчаянно пытался добраться до чего-то в твоей голове? Лавгуд точно была более удобной мишенью. Судя по всему, ты знаешь что-то, что нужно Псам. И они хорошо осведомлены. — МакГонагалл, — тихо ответила Гермиона. Драко ждал. Она принялась отрывать травинки и комкать в руках. — Она доверила мне местоположения убежища, — ещё тише проговорила Гермиона, так, что Драко едва расслышал. — Руквуд пытался заставить сказать меня. — И добраться до адреса в твоем подсознании, — задумчиво проговорил Драко. — Фиделиус? — Фиделиус. Драко снова бросил взгляд на дом. На небольшой боковой верандочке перекинувшись через перила, курит Тео, и активно жестикулируя, рассказывал что-то Пэнси, стоящей на земле. Она куталась в черный плащ и выглядела в этом месте совершенно инородно. — Никому не говори, — глухо сказал Драко. — Адрес. Даже мне. Гермиона удивлённо подняла брови. — Но… — Судя по всему, Псов интересует именно адрес убежища МакГонагалл. Не представляю, почему. И не удивлюсь, если тот, где мы сейчас, им уже известен. Чем больше людей узнают тайну Фиделиуса, тем больше риск. — Но ты устойчив к любому воздействию, — возразила Гермиона. — Я видела, что ты не поддаешься Империусу, и, насколько я знаю, ты хорош в окклюменции… — Никто из нас не защищен от того, что над одной из чашек дрогнет пузырек с сывороткой правды, — Драко многозначительно постучал ногтем по пустой кружке кофе. — Я думаю, информатор был в Хогвартсе. Мы отправлялись на бойню, когда МакГонагалл позвала тебя. Это всё тот же ублюдок. Он всё ещё наблюдал за Тео и Панси. Нотт что-то самозабвенно рассказывал и смеялся так, что придерживал живот, а Пэнси лишь неодобрительно качала головой. — Мне страшно, — призналась Гермиона. «Мне тоже», — подумал Драко, но знал, что ему нельзя говорить об этом вслух. — До сих пор не могу понять, — продолжила гриффиндорка спустя несколько минут. — Почему за нами не пришли, когда я использовала Непростительное. Ведь они следят за любой магической активностью. Драко усмехнулся и покачал головой. — Думаю что, по иронии, они подумали, что его произнёс Руквуд. Или, что ещё забавнее, они вовсе не фиксируют Непростительные, — Драко неодобрительно посмотрел на фигуру Поттера, появившуюся в окне. — Оно и неудивительно, мы ведь их почти не используем. Он почувствовал, что Гермиона дрожала при разговоре об этом и, мягко взяв её за подбородок, повернул лицом к себе. — Эй, — твердо окликнул он. — Ты здесь, и это всё, что имеет значение. Выброси всё из головы и смотри только вперед. Это произошло, да, эта дрянь в тебе, но это — пройдёт. Я тебе обещаю. Гермиона кивнула, чуть пододвинулась к нему, и их носы соприкоснулись. Драко на мгновение замер, а затем, не раздумывая, немного потянул её на себя и поцеловал. Это было так сложно и так просто — целовать Гермиону Грейнджер в одном из убежищ Ордена Феникса, на глазах у других слизеринцев, на глазах Гарри Поттера, смотрящего в окно, вот так, под деревом, прислонившись к стволу. И это, черт побери, было единственно правильным в этом безумном мире.***
Всё тело болело, но Гермиона настояла на том, чтобы присутствовать на тренировке. Она не хотела лежать одна в комнате или смотреть на происходящее со стороны. К тому же, она слишком хорошо помнила то, что из раза в раз повторял им, и ей лично Грюм — никто не будет жалеть тебя на поле боя. И она решила быть с ними заодно. Никто не знал, насколько убежище защищено от Ока Пожирателей и не знал, могут ли они колдовать. От Ордена поступил приказ — использовать магию только в крайнем случае. Поэтому сейчас они стояли вместе с тренировочными, не волшебными палочками в руках друг напротив друга, собираясь отрабатывать рукопашный бой. Гермионе досталась хлесткая, длинная палочка, немного изогнутая и тонкая. Гриффиндорке казалось, что ею можно рассечь воздух. Она видела, что Драко в руку легла темная, почти черная палочка, изящная и крепкая. Он машинально проворачивал кисть, стоя в центре и следя за говорящим Гарри. — Задача — выбить палочку из рук противника, — объявлял Гарри, окидывая всех взглядом из-за стекол очков. — Ну, либо же не подпустить противника к себе. Разобьемся на пары. Гермиона встала напротив Дина Томаса. Тот был хмурый и почти не разговаривал. Он кивнул ей и занял позицию. Падма Патил бросила на Гермиону неприязненный взгляд и встала в пару с Лавандой. Та выглядела абсолютно равнодушной. — Финч, ну погоди! — завопил Тео, следуя по пятам за шныряющим между парами Джастином Финч-Флетчли, отчаянно пытающимся найти себе пару. — Нам же было так хорошо вместе! Пуффендуец почти взвыл, и ему на помощь поспешил Эрни Макмиллан. Лицо Нотта приобрело глубоко оскорбленное выражение. — Я встану с тобой, не переживай, — утешительно сказала ему Пэнси, легко поддевая пальцем зазор между пуговицами его рубашки. Гермиона заметила, что губы Гарри сжались в полоску, когда он внимательно проводил их взглядом. Блейз стоял рядом с Драко. Он не отказался участвовать в тренировке, но было видно, что ему глубоко плевать абсолютно на всё происходящее. Каждые полминуты он поглядывал на часы и переводил взгляд на дом, словно мог посмотреть сквозь него и увидеть входную дверь. Они стояли на поле, располагающееся за задним двором дома. Им повезло — хотя Гермиона догадывалась, что Орден устроил это специально — на несколько миль вокруг не было ни одного дома. Им было предоставлено целое поле для тренировок, прогулок или отчаянных взоров на небо. Рядом с домом стояла небольшая пристройка, которую Драко моментально неодобрительно нарек «сарай». Там стояло несколько велосипедов, были грабли, лопаты и старые автомобильные шины. Не найдя там ничего интересного, юные волшебники захлопнули дверь и сразу потеряли всякий интерес к строению. Но не Гермиона. Она мигом усмотрела старенький бирюзовый велосипед, прислонившийся к обшарпанной стенке. В груди что-то ненавязчиво трепыхнуло, напоминая о детстве, беззаботности и лете. Впрочем, мысли о пропавшей подруге быстро выбили из головы гриффиндорки любые отголоски радости. Она вряд ли была более расслабленной, чем Блейз. Каждый раз, когда он смотрел на часы, Гермиона прикладывала усилие, чтобы не взглянуть на свои. Они поставили условное время — 9 вечера. Если Джинни и Захария не вернутся к этому времени, Блейз, Драко, Гарри и Рон отправятся в путь. С ними порывался пойти Эрни Макмиллан, который хорошо дружил с Захарией, но они попросили его остаться и продолжать вести тренировки. Гарри и Драко единогласно решили, что Гермиона не может отправиться с ними из-за слабого состояния. К своему ужасу Гермиона поняла, что согласна. Мысль о том, что даже при самом решительном раскладе ей не останется ничего, кроме ожидания, сводила её с ума. Она решила, что если Джинни действительно не вернётся этим вечером, а ребята отправятся её искать, она просидит всю ночь с записной книжкой Люциуса, пытаясь выудить как можно больше информации. Драко показал ей исписанные страницы, но углубиться в изучение у Гермионы пока не было возможности. Утешая себя тем, что может быть полезной хотя бы так, Грейнджер постоянно кусала ногти и ковыряла носком кроссовка землю. Этого было недостаточно. Что будет, если они не вернутся к моменту, как её голова из-за усталости откажется изучать написанное Люциусом, она не знала. И узнать боялась больше, чем чего-либо другого. — Начинаем! Дин Томас поднырнул под плечо Гермионы. Та резво отпрыгнула и вскинула руку, словно собиралась послать в него заклинание. Сокурсник вцепился ей в запястье и заломил его назад. Удержав вскрик боли, Гермиона хорошенько пнула его по колену. Дин ойкнул, его нога подкосилась, а рука высвободила запястье Гермионы из хвата. Она протянула руку к его палочке, но получила сильный толчок в грудь и еле устояла на ногах. К шуму в голове, сопровождавшему Гермиону, очень быстро добавилась тяжелая одышка. Ей было тяжело сфокусироваться на чем-то, кроме отчаянных попыток ухватить недостающий воздух ртом. Дин резко выпрямился и, воспользовавшись её секундной слабостью, в которую она пыталась прогнать темные пятна, пляшущие перед глазами, вновь грубо схватил её за руку и с силой крутанул. Взломанная рука моментально заныла за спиной, а предплечье Дина легла Гермионе на шею, демонстрируя удушающий прием. Рука Дина сжала Гермиону сильнее, чем та ожидала, и страх привычной удавкой схватил Гермиону. — Дин, отпусти, — прохрипела Гермиона. Тот, казалось, её не слышит. Он не давил сильнее, но держал крепко, и Гермиона догадалась, что Томас её даже не слышит. Он был в своем, отдельном мире, полном боли и отчаяния. Мире, в котором у его лучшего друга, возможно, больше не было шанса выжить. Взяв волю в кулак, Гермиона с силой лягнула Дина в колено. Тот ойкнул и ослабил хват. Следующий удар пришелся Дину по ребрам. Локоть Гермионы заныл. Она резко развернулась и схватила не ожидавшего этого Дина за запястье. Второй рукой она схватилась за его палочку. В глазах Дина промелькнуло что-то, похожее на страх. — Стойте! — скомандовал Гарри. — Передышка. Гермиона неохотно отпустила палочку Дина и пристально посмотрела на него. Тот виновато поежился и провел рукой по волосам. — Прости, я… немного не в форме, — пробормотал он. Гермиона скосила глаза на Драко. Тот, казалось, ничего не заметил. Она выдохнула — не хватало ещё разборок между Гриффиндором и Слизерином на заднем дворе убежища Ордена Феникса. — Всё нормально, — ответила она не очень уверенным голосом и тряхнула головой. — Я всё понимаю. Но лучше бы тебе включиться. Дин кивнул и провел длинными пальцами по лбу, над бровями. Гермиона перехватила вопросительный взгляд Драко и пожала плечами. Тот нахмурился. — Давайте поменяемся, — предложил Гарри, вставая в пару с Блейзом. Блейз посмотрел на Гарри так, словно только ждал момента, чтобы оказаться с ним в спарринге. Поттер выглядел точно так же. Напротив Гермионы встала Пэнси. Она мотнула головой, и темные волосы мягко скользнули по лицу. Гермиона покрепче обхватила свою тренировочную палочку. Уголки губ Пэнси хищно дрогнули. — Начинаем, — сквозь зубы проговорил Гарри, чуть наклоняя корпус вперед. Пэнси сделала вид, что шагает вправо, вызвав ответный порыв Гермионы, а сама стремительно юркнула влево, моментально всаживая выставленную ребром ладонь Гермионе в бок. — Обычно я держу здесь нож, — почти ласково шепнула Пэнси. Гермиона не успела отреагировать, когда Паркинсон мягко присела и больно ударила гриффиндорку по лодыжке. На мгновение ослепнув от боли, Гермиона сделала шаг назад, а затем поняла, что лежит на земле, а над ней высится Пэнси. — Слишком быстро, — скучающим голосом протянула та. Откуда-то сбоку послышались выкрики, явно не относящиеся к тренировке. Недовольная, Пэнси нахмурилась и отцепила руки от предплечий Гермионы, за которые крепко её держала. Гермиона приподнялась, поворачиваясь в сторону, в которую смотрела слизеринка и опешила. Увиденная ею сцена на мгновение обескуражила её, как и, судя по всему, почти всех вокруг. Гарри и Блейз, спецившись, катались по земле. То и дело один из них заносил кулак и попадал то в скулу, то в челюсть, то в висок обидчика. Гарри ударил локтем Блейза в грудь, за что тот, не оставшись в долгу, пнул его коленом. — Успокойтесь! — выкрикнул приобретший дар речи Невилл. Никто его не слушал. Драко стоял, наблюдая за сценой и Гермиона, поднявшись на ноги, подскочила к нему. — Сделай что-нибудь! Драко перевел на неё неуверенный взгляд. — В целом, я болею за Блейза, — протянул он, но наткнулся на сердитый взгляд Гермионы. — Они два взрослых парня, разберутся. Словно в противовес этим словам, Блейз заорал что-то нечленораздельное и ударил Гарри прямо в нос. Тот спихнул его с себя и сцепил руки у Забини на шее. — Да прекратите же вы! — закричала Гермиона, вместе с Роном и Невиллом бросаясь разнимать борющихся на земле парней. Гарри неудачно махнул локтем, и ударил Гермионе по челюсти. Гриффиндорка злобно отвесила ему подзатыльник, но тот даже не заметил. — Господи, Гарри! Внезапно со стороны дома послышался звук разбитого стекла, и всё мгновенно остановилось. Гарри прекратил душить Блейза, и тот замер. Гермионе показалось, что все двадцать испуганных учеников Хогвартса на мгновение перестали дышать. — Помогите! Гермиона, недолго думая, бросилась бежать к убежищу. Боковым зрением она видела, что вместе с ней туда метнулось разом человеком пять. Её моментально перегнал Драко и оттолкнул назад. — Это может быть кто угодно, — прошипел он и жестами указал ей следовать за ним. Зло скрипнув зубами, Гермиона повиновалась. — Стойте здесь! — не терпящим возражением тоном приказал остальным Гарри, пытающийся нацепить треснувшие очки на нос. Блейз, у губы из которого шла кровь, а глаз начал уверенно обрамляться отеком, рванул боковую дверь на веранде на себя. Она вела в кухню, и он моментально скрылся из виду. Гермиона боялась не успеть — она не знала куда, и воображение даже не успевало рисовать страшные сцены. Её сознание замечало лишь сбивчивое дыхание и спину Драко, маячившую на шаг впереди. На кухне никого не было, но в коридоре слышалась возня. Блейз преодолел расстояние до входной двери за пару широких шагов, перешедших в бег, и Гермиона услышала топот ног по коридору. Они все бежали, и кровь в ушах билась так громко, что больше она ничего не слышала. В коридоре было темно, но открывшееся зрелище словно ослепило Гермиону, оставив на сетчатке пляшущие блики. Она пошатнулась и схватилась за стенку коридора. Драко сделал шаг назад и, на ощупь схватив Гермиону, прижал её к себе, пытаясь скрыть ужасную картину. Джинни, вся в крови, без сознания, грязная, со спутанными волосами и залитым кровью лицом висела на плече Захарии. Тот тоже был весь в крови, но держался на ногах, хотя давалось ему это явно с трудом. Увидев ребят, он наконец рухнул на колени. Крови было так много, что Гермиона не могла различить одежду Джинни. Её рука безвольно висела, а порез под грудью подсказывал, что под одеждой зияет рана. — Вы! — изо рта Захарии вырвалась слюна вместе с кровью. — Вы, сволочи! Это было так неожиданно, что Гермиона невольно отступила на шаг назад и нашла спиной на Рона, который стоял в коридоре и смотрел на всю сцену с ужасом на лице. Джинни затрясло, и её начало рвать, хотя она оставалась без сознания. Это сработало, как спусковой крючок, и все разом начали двигаться. Блейз подскочил к Джинни, перехватывая её у Захарии. Гарри достал откуда-то ведро и подставил Джинни, которую не переставало тошнить. Гермиона не знала, действительно ли она увидела правильно или с ней сыграло шутку темное освещение коридора, но ей показалось, что Джинни рвёт чем-то темным, намного темнее, чем кровь. Она побежала за водой. В голове не было ни одной мысли. Схватив пустой кувшин, она подставила его под струю воды на кухне. Её трясло, а проклятая вода лилась так медленно, что Гермиона почти разрыдалась. Ей хотелось трясти кран, раковину и весь дом, лишь бы вода шла быстрее, лишь бы она успела сделать хоть что-то. Наконец, кувшин наполнился больше, чем на половину, и Гермиона, не став тратить время даже на выключение воды, бросилась обратно в коридор. Звук рвотных позывов затих, и через суматоху стал прорываться крик Захарии. — Что, черт побери, это всё было?! Гермиона с разбега врезалась в грудь Драко. Тот умудрился удержать кувшин в руках. Одной рукой он поймал Гермиону и легонько встряхнул её, заставляя посмотреть в глаза. — Спокойно, — беззвучно, одними губами проговорил он. Она кивнула, не совсем понимая, с чем соглашается. — Я спрашиваю тебя, Поттер! — орал Захария. Гермиона увидела, что Смит упирается одной рукой в пол, и он скользит под мокрой, всей в крови ладонью. Гарри стоял рядом, на коленях и непонимающе переводил взгляд с Джинни на Захарию. Блейз поднял Джинни на руки и понес по коридору. Всё сужалось, расширялось и снова сужалось, мельтешило и сводила с ума. Куча звуков, взглядов и теней смешивались, скручиваясь до одной точки и, взрываясь, вновь заполняли всё пространство. Блейз с Джинни на руках приблизился и Гермиона отпрянула к стене, чтобы дать ему пройти. В голове мелькнула глупая, незначительная мысль — как хорошо, что кувшин у Драко. Как хорошо, что они не разлили воду. — Она пила какую-то дрянь! — в голоса Захарии были слёзы, и Гермиона понимала, что если бы могла что-то разглядеть в его лице, на щеках были бы дорожки. — На нас напали Пожиратели, а она выпила что-то! И она убила их всех! Гермиона внезапно осознала, что сидит на полу. Ноги предательски подогнулись и она сползла по стенке вниз. Послышались шаги, и, словно через пелену воды, Гермиона обернулась на звук. Она увидела спину Драко, стремительно идущего по коридору. Он подошел к какой-то двери и рванул её на себя. Не понимания, что делает, Гермиона чиркнула ногтями по полу, и, не уверенная, ползет, идет или бежит, направилась следом. Кто-то схватил её за шкирку и помог встать. Краем глаза она поняла — Рон. — Ты что, всё ещё снабжаешь её Тенеброй?! Ты даешь её для усиления?! Свистящий, пронизанный яростью голос прорезал воздух, и Гермиона наконец добралась до комнаты. Драко стоял, и его грудь поднималась и опускалась так, словно он пробежал марафон. Блейз стоял в таком же состоянии, и его щека, грудь и руки были в крови. — Драко, отвали, я должен… — ОТВЕТЬ МНЕ! Драко схватил Блейза за грудки и тряхнул с такой силой, что Гермиона вздрогнула. — Она приходила ко мне! Уизли, — выплюнул Драко с яростью. — Говорила, что ей нужна доза, но я не дал. Я думал, и у тебя хватит мозгов. Какой же ты конченный идиот. — Заткнись! — Блейз ткнул окровавленным пальцем в Драко. — Если бы я не давал ей зелья, она бы умерла. — Она умрёт в любом случае! Крик был такой, что в комнате послышался звон. Руки Блейза безвольно упали и он посмотрел прямо на распахнутую дверь. Драко обернулся и споткнулся об испуганный, шокированный взгляд Гермионы. — Я пытаюсь, — тихо, вполголоса сказал Блейз, повернувшись к лежащей на кровати Джинни, и Гермиона заметила, что руки его дрожали. — Придумать хоть что-то. Я готов сделать что угодно, и отдать что угодно, чтобы спасти ей жизнь. Привалившись к косяку двери, Гермиона почувствовала неведомую до этого тяжесть в конечностях и голове. Змейка тьмы скрутила ей сердце. Одно непростительное. Нескончаемые склянки зелий. Если одна Авада Кедавра делала с ней это, что было с Джинни? — Что происходит? — глухим голосом спросил Гарри, и внезапно Гермиона поняла, что он и Рон все это время стояли рядом. Драко с отвращением посмотрел на Блейза. Тот разрезал на Джинни футболку и принялся обрабатывать уродливую рану, открывшуюся под ребрами. — У Блейза есть темное зелье, — зло объявил Драко и перехватил предостерегающий взгляд Забини. — О, ты хочешь скрыть это от них, дружище? Думаешь, они ничего не заметят? Яд в голосе Малфоя заставил Блейза спрятать глаза. — И… что делает это зелье? — удивительно бесцветным тоном спросил Рон, и это испугало Гермиону больше, чем испугал бы любой крик. Драко неопределенно повел рукой в воздухе. — Восстанавливает жизнь. Помогает спастись от неизлечимых ран. Блейз дал его Уизли, когда она умирала. Зелье спасло её. Гарри шагнул вперед, и треснувшие очки блеснули в отсвете лампы. — А взамен? Драко пожевал губами. Гермиона прикрыла глаза и наощупь двинулась в комнату. Дойдя до невысокого пуфика, она опустилась на него и уронила лицо на ладони. — А взамен оно впускает в тебя тьму. Настоящую тьму. Сначала ты чувствуешь себя прекрасно. Сила переполняет, магический потенциал возрастает, ты творишь даже серьезную магию с лёгкостью, потому что границ больше нет. В тебе тьма, а нет ничего сильнее тьмы. Голос его прозвучал горько и сорвался. — А затем? — А затем тебе становится всё хуже и хуже. Начинается ломка. Творить даже простую магию без подкрепления становится практически невозможно, и тот, кто вовремя не остановился и не начал жить дальше без этой дряни, становится зависимым. С каждым приемом тьма заполняет человека всё больше. Со временем, конечно, нужно увеличивать дозировку, чтобы снова ломать границы и творить сильную магию. Только вся эта дрянь оказывает влияние на всю жизнь — физическое состояние, ментальное, не только на магию. Именно это произошло с Уизли. Хватает даже нескольких капель, чтобы вступить на эту дорожку. И пары недель приема, чтобы дозу стало необходимо увеличить. — Зачем она его пила? — тихо, почти шепотом спросил Рон. — Не смогла справиться. Выпить раз, два, три несколько капель — не так страшно, с этим можно жить и справляться с жаждой. Но у неё были очень большие изначальные дозировки. Сначала она чувствовала себя прекрасно, но потом… — Драко сделал вид, что закашлялся. — Усиление магии прошло, и осталась только тьма, съедающая изнутри. — Но неужели сила… дает столько, что это того стоит? — О, это прекрасное чувство. Магия переполняет тебя, и ты живешь в полном чувстве эйфории. Даже в кончиках пальцев пульсирует волшебство, дышать становится легче, а мир кажется ярче. А без неё… Хочется сдохнуть. Повисла пауза. — Откуда ты знаешь? Драко не ответил. Но Гермиона знала. Она сама давала ему ту самую небольшую дозу. Сердце подскочило куда-то до горла. — Какая доза губительна? — спросила Гермиона и её слова прозвучали сдавленно из-за того, что к лицу были прижаты ладони. — Я не знаю, — ответил Драко. — Зелье очень редкое. Мало кто способен его приготовить, это высший разряд магии, практически секретный. Поэтому и сведений о нём толком нет. Блейз говорил мне, что те, кто выпивают треть склянки или половину, не справляются с тьмой и умирают страшной смертью. Оно буквально выжигает человека. — Сколько ты дал ей в последний раз? — спросил Гарри у Блейза. Гермиона отняла лицо от рук и подняла взгляд на Забини. Тот не отрывался от Джинни, и Гермиона поняла, что Блейз штопает рану. — Ответь мне, — тихо сказал Гарри. — Сколько ты дал ей в последний раз? Губы Блейза сжались в тонкую полоску, и сердце Гермионы оборвалось. — Блейз, — Драко сделал шаг вперед, и Гермионе показалось, что на его лице мелькнул испуг. Блейз наконец распрямился и провел рукой по волосам Джинни. В его взгляде и движениях было столько нежности, что Гермиона почти не поверила тому, что услышала после. — Целую склянку.