***
Тусклое солнце уже давно не светило своим ярким болезненным сиянием, скрывшись за серыми облаками, однако город всё также жил своей жизнью. Всё постепенно менялось в худшую сторону: ужасное состояние Пепы создавало не менее отвратную погоду, и настроение женщины передалось всем остальным жителям затерянного городка. Медленно открыв тяжёлые веки, мужчина почувствовал невероятную сухость во рту и ноющую боль в руке. Он медленно сел на кровати, стараясь не делать резких движений, однако состояние здоровья и обильная потеря крови дали о себе знать: в глазах потемнело, а сердце застучало с невозможной скоростью. Казалось, ещё немного и оно разорвёт грудную клетку, вдребезги ломая хрупкие рёбра и вырываясь наружу, окрашивая истощённое тело тёмно-красной жидкостью. Но, к счастью, этого не произошло. — Hermano, ты очнулся! Как ты себя чувствуешь? — взволнованно прозвучал женский голос, что казался знакомым, но недостаточно для того, чтобы Бруно смог вспомнить его. — Воды… Женщина мгновенно встала с постели, взяв в руки стакан с водой, стоящий на тумбе рядом с кроватью и аккуратным плавным движением приподняла голову брата. Несколько столь вожделенных глотков дались ему с некоторым усилием, однако это того стоило. Секунда и мужчина вновь закрыл глаза, а его волосы тёмным омутом раскинулись на подушке. — Спасибо. — его ответы были односложными, но этого было достаточно, чтобы оценить его общее состояние. Решив воспользоваться ситуацией, Джульетта протянула руку к небольшой миске, наполненной маленькими сладкими «лекарствами», взяв одно из них. — Открой рот, hermano, попробуй. — Бруно ещё не до конца понимал, что произошло и где он находился, поэтому без каких-либо препятствий послушал сестру. Наконец, раны начали затягиваться, боль в руке прекратилась, а, значит, можно убрать окровавленную повязку, открывая вид на уродливые тёмные шрамы, словно большие трупные черви, пробивающиеся из-под мёртвой кожи, разъедая гниющую плоть. Казалось, если такое случится вновь, они доберутся до его лица, полностью стягивая мягкую кожу и съедая глазные яблоки, навсегда лишив того зрения. А, может быть, это и к лучшему? Избавиться от вечных видений казалось потрясающей идеей. Вряд ли его смогут вылечить - Джульетта всё ещё не нашла рецепт, который смог бы вернуть потерянное зрение, что означало лишь жалкое существование и скорую смерть. О, Бруно всегда чувствовал её дыхание и почти всегда ему было до ужаса страшно. Но не сейчас. Он никогда не благодарил вселённую за своё существование и вовсе не ценил свою жизнь, однако воспоминания о недавних событиях сделали своё дело. Бруно медленно закрыл глаза и в мёртвой потусторонней тишине прозвучал его собственный голос: «Спасибо, Нарен.» — Уснул, — прошептала женщина, поправляя одеяло и полностью укрывая брата. — Совсем маленький и глупый, прямо как в детстве. — с грустной улыбкой прошептала та.***
« — Ты ведь знаешь, что случилось? — прозвучал голос во тьме. — Кто это?! — вопрошала девушка. — Ты осознала, что произошло? — О чём ты говоришь? — Вы должны быть готовы к худшему.» «К чему готовы?!» — Мирабель раздражённо крикнула во тьму, но ей уже никто не ответил. Наконец, её глаза распахнулись.***
— Агустин, дорогой, тебе не кажется, что они слишком много времени проводят вместе? — Глупости, mi amor. Ты же знаешь, как наша Мира любила его в детстве, а они ведь так долго не виделись. — мужчина обнял любимую со спины. — Ты прав, но стоит ли нашей девочке общаться с таким человеком? Не пойми меня неправильно, я хочу, чтобы Бруно был счастлив, но то, что произошло сегодня… Я очень переживаю. — Я тоже, mi alegría.Но всё будет хорошо, поверь мне.***
Последние несколько дней стали самыми сложными в жизни Долорес. Бесконечный шум невыносимым грузом заполнял разум. «Слишком много переживаний за такое короткое время», — подумала девушка, вспоминая, что завтра ей предстоит принять предложение руки и сердца от любимого ей человека. Казалось бы, о чём ещё можно мечтать? Однако сейчас было явно не до свадебных переживаний: «А хочу ли я этого вообще?» Она слышала каждый шорох, каждый вздох и тихий обречённый шёпот во тьме далёких комнат, слышала плач младенца где-то в городе, а церковный колокол отзывался сильной головной болью. «Невыносимо...» Закрыв уши руками, Долорес зажмурилась. «Вот бы никогда ничего не слышать.» Единственной мечтой молодой девушки за всю её жизнь была лишь гармония и абсолютная тишина. Она стала свидетелем всех самых ужасных и отвратительных вещей во всём Энканто, каждой семейной ссоры и каждой попытки самоубийства её странного дяди. — Завтра настанет новый день и всё будет хорошо, — послышался голос отца из родительской комнаты. — Тише, mi vida, всё наладится. Хотелось бы в это верить.***
— Tio Бруно? — Мирабель аккуратно открыла дверь и взгляд её пал на одинокое тело, завернутое в кокон из одеял. — Бруно? Комочек зашевелился, и из-под него показалась тёмная макушка, а вскоре и тусклое сияние тёмно-зеленых глаз. — Заходи. — прозвучал тихий хриплый шёпот и мужчина вновь скрылся в тёплом одеяле. — Как ты себя чувствуешь? — неуверенно спросила девушка, присаживаясь на край кровати. — Me siento bien.— наглая ложь, но Бруно больше ничего не мог ответить. А что ему было говорить? «Мне кажется, что если я встану с кровати, я рухну на пол и переломаю себе все кости» или «Я чувствую, как моё тело медленно разъедают паразиты, и рано или поздно от меня ничего не останется»? — Это хорошо… — задумчиво ответила Мирабель, полностью осознавая, что это неправда. — Я бы хотела поговорить. — О чём? — это был бессмысленный глупый вопрос, ведь он и так всё прекрасно знал. — Я понимаю, что ты больше не любишь меня, но я всё равно хочу извиниться за то, что ударила тебя. Вот. — быстро проговорила Мирабель, ответом ей было лишь заполненное тяжёлыми мыслями молчание. — Ничего, mi vida. Ты сделала меня самым счастливым, а это лучше любых извинений. — он медленно повернулся к девушке и одарил её слабой, но искренней улыбкой. Мигом девушка бросилась к Бруно, одаривая того крепкими объятиями, мёртвой хваткой держась за хрупкие плечи. Несколько мгновений и мужчина накрыл её тёплым одеялом, прижимая к себе. Тихие всхлипывания и шёпот невыносимой тоски заполнил комнату. Некоторое время спустя наконец прозвучал тихий голос: — Прости меня, пожалуйста… — За что ты извиняешься? — прошептал Бруно, крепче притягивая Мирабель. — Не знаю. Но мне почему-то очень стыдно. — Не волнуйся об этом. Я тоже хотел бы поговорить, раз выдалась возможность. — постепенно начал Бруно. — Ты и я не должны быть вместе ни при каких условиях. Поэтому я бы хотел попросить прощения за всё. — Пожалуйста, прекрати… —Послушай, — вновь произнёс он. — Ты - моя племянница и тебя ждёт долгая жизнь с человеком, который будет любить и оберегать тебя. И этот человек не я. Как бы ни было больно, ты должна пойти своей дорогой. — Прекрати! Замолчи! — Не затыкай меня, — от строгости его тона кровь застыла в жилах и впервые Мирабель почувствовала настоящий страх перед мужчиной. — Хотя бы раз в жизни сделай так, как я тебя прошу. — в это момент, девушка отвернулась, отодвигаясь на другую сторону кровати. — Sobrina, Бога ради, пойми меня. — Не смей называть меня так после всего, что было. — с обидой в голосе отозвалась Мирабель. — Хорошо. Больше не буду. — Бруно откинулся на подушке и зажмурил глаза. — Сегодня ты снова чуть не оставил меня одну, и если такое повторится, я никогда не прощу тебя. Я уйду следом за тобой, так и знай. — Не говори так. — Я люблю тебя, даже если ты меня никогда не любил. — Я всё ещё люблю. Больше всего на свете. — казалось, его усталый и тусклый свет глаз вновь обрёл свою мощь и загорелся в несколько раз сильнее. В эту же секунду Мирабель резко прижалась к мужчине, будучи не в силах сдержать слёз. — Никогда больше так не делай! — девушка ударила кулачком в мужскую грудь, чувствуя что-то среднее между любовью и ненавистью. — Так было нужно, моя милая. — несмотря на то, что чувства стыда и неизвестности пугало его больше всего на свете, он ощущал абсолютное умиротворение. Пусть всё идёт своим чередом. Вскоре влюбленные сладко спали и даже не догадывались о том, какие трудности стоят на их жизненном пути, сколько ссор им придётся пережить и какое страшное разоблачение ждёт их, когда Джульетта откроет заветную дверь, желая проведать своего брата. Но это случится потом. А сейчас лишь сладкий сон окутывал их согретые в объятиях забытые сердца.