Безумный механизм

1. Когда отключилось электричество, погасли все компьютеры, камеры, лампы, электроприборы и вся «Речная тишина» погрузилась во мрак, был подан сигнал тревоги в город. Звоня по мобильному телефону, начальник в спешке докладывал кому следует о том, что необходимо прислать как можно больше опытных сапёров: тюрьма, вероятно, заминирована. Всему личному составу — тюремным охранникам в том числе — приказали немедленно покинуть посты и эвакуироваться. Все двери и замки, закрытые на момент отключения, оказались заблокированы и теперь открыть их не было никакой возможности. Катерина Стрельцова, запертая в переговорной, барабанила кулаком в железную дверь, держа в руках телефон с включённым фонариком. — Выпустите меня! — Мы не можем! — донёсся еле слышный голос с другой стороны. — Пока не включат электричество, замок заблокирован. Вам придётся оставаться внутри… — Ну здорово… — вздохнула Катерина недовольно. Прекрасная тюрьма, в которой даже альтернативных источников питания на случай отключения электричества нет… — Что там происходит? — спросила Виолетта со своего места. Стрельцова взглянула на неё, затем отвела взгляд. — Похоже, отключение электричества. — Что, устроим ужин при свечах? — Виолетта криво улыбнулась. Стрельцовой, увы, было не до шуток. «Надеюсь, это скоро устранят… Какого чёрта вообще происходит?» Она набрала начальника тюрьмы. — Это Стрельцова, — сказала она, дозвонившись. — У вас внеплановые перебои? Я застряла здесь в камере… — В камере? С заключённой? — Да. Скоро подадут свет? — Боюсь, у меня нет ответа. Поступило сообщение, что тюрьма может быть заминирована. Мы сейчас это проверяем. Потребуется время… — Заминирована? — Стрельцова не поверила своим ушам. — Что за детский сад, как вообще возможно заминировать тюрьму, вы в своём уме? — Мы пока что не располагаем информацией! — Начальник явно нервничал. — Оставайтесь в камере и не делайте резких движений, мы сделаем всё возможное, чтобы вытащить вас как можно быстрее. Больше Катерина не успела ничего сказать — её собеседник бросил трубку. Оставшись в темноте, она тяжело вздохнула, прислонившись спиной к стене. Только-только ей показалось, что расследование начало двигаться с мёртвой точки — и вуаля, по какой-то причине теперь она заперта в одной комнате с «буйной» заключённой, когда-то осужденной за… — За что ты сидишь? — Кража с убийством. — И что ты украла? — Какая разница. Ты же не за этим пришла меня допрашивать. Расскажи про детдом, раз уж мы тут застряли. Кто его взорвал? Террористы? — По разным свидетельствам, это был кто-то один. Но его личность до сих пор не установлена. Я пытаюсь найти его. — И что, есть успехи? — Почему тебя это интересует? — Там были мои друзья и сестра. Если ты засадишь эту сволочь сюда, я его кишки на решётку намотаю. — Не у тебя одной к нему счёты. Предположительно, при этом же взрыве погиб мой отец. Мы знаем, что это дело рук одного и того же человека. — Что твой отец делал в детском доме? — Детдом стал последним местом теракта. До этого подрывник взрывал полицейские автомобили, устанавливая на них растяжки. — И что, ни разу не спалился на авторегистраторах? — не поверила Виолетта. — Мы сами гадаем, как ему это удалось. Раз уж ты жила в этом детдоме… Есть мысли, как его можно заминировать так, чтобы никто не заметил? — Чтобы вообще никто — никак. Но можно сделать это так, чтобы никто не подозревал о том, что закладывает взрывчатку. — То есть? — Поместить взрывные устройства в небольшие предметы и разнести по этажам, а потом взорвать одновременно. Катерина повернулась в сторону Виолетты, посветив фонариком от телефона. Та поморщилась, отворачиваясь от света. — Как это возможно? — Стрельцова подошла к столу. — Ты что-то знаешь? — Ничего я не знаю, в глаза не свети… — Извини. Но всё же… Допустим, есть несколько небольших взрывных устройств, активируемых одновременно. Во что их можно засунуть? — Во что угодно. Плюшевые игрушки, пеналы для зубных щёток, да хоть рулоны от туалетной бумаги. Включи воображение, ёпт. — То есть, он мог просто заставить детей самих пронести это внутрь здания, — медленно догадалась Катерина, глядя перед собой, — так, чтобы они даже не догадались, пока не стало слишком поздно… Виолетта ухмыльнулась. — У меня сестрёнка как-то соорудила ловушку для пацана, который её выбесил. Достала скрепки, пружины и несколько резинок, а ещё огромный моток зубной нити. Она у нас была прочной, как канат, и жёсткой. Короче, этот придурок с утра встаёт с кровати, ногой задевает растяжку и нить, протянутая через всю комнату, резко херачит вверх и чуть не отрезает ему яйца. Этот мудила потом целую неделю от нас по углам шкерился. Стрельцовой было немного стыдно, но история заставила её улыбнуться краешками губ. Она поспешно спрятала улыбку от Виолетты, и строго произнесла: — Взрыв с сотнями жертв это не детская шалость… Снаружи послышались неразличимые странные звуки. Катерина приблизилась к двери, прислушавшись… 2. Мощный взрыв сотряс здание до основания. Пол ушёл из-под ног и Стрельцову отшвырнуло назад. Всё вокруг посыпалось и затряслось в ужасном хаосе, загремело и обрушилось вниз. Больно ударившись о бетонную стену, пошедшую трещинами, Катерина на несколько мгновений потеряла сознание — а, открыв глаза, увидела, как рушатся потолочные балки, унося тюремную камеру куда-то вниз. Краем глаза Катерина видела, как стол и стул вместе с прикованной Виолеттой уходят вниз, в разверзшиеся трещины пола. Пыль и дым ударили в ноздри, сумасшедший жар обдал кожу. Заслонив лицо руками, Стрельцова пыталась удержаться на рушащемся вниз полу — но прилетевший сверху кусок бетона ударил её в затылок и неумолимо столкнул вниз… Тьма охватила её сознание. Сделав первый глоток воздуха, Катерина тяжело закашлялась, задыхаясь от пыли и дыма, и только после этого смогла открыть глаза. Она не понимала, где теперь находится, но видела нависшую на ней гигантскую балку, которая наверняка раздавила бы её своим невероятным весом, если бы не та самая железная дверь от тюремной камеры, воткнувшаяся между балкой и полом. Она уже согнулась пополам, так что нужно было скорее выбираться… Поморщившись, Катерина добралась рукой до чудом уцелевшего телефона, который отделался парой крупных трещин на экране, но до сих пор работал. Включила на нём фонарик, оглядев пути отхода, выудила ногу из-под завала, потянулась вперёд — и сморщилась от боли, сдавившей живот. Кажется, что-то с рёбрами. Сжав зубы, Катерина заставила себя стерпеть боль: ей станет гораздо больнее, если она пробудет тут дольше минуты… Откашливая дым и пыль, она сдвинулась с места и выбралась из-под бедной железной двери, спасшей ей жизнь. Коридор, куда рухнул, кажется, весь этаж, теперь превратился в заваленные горящие руины. Где-то торчали решётки, куски мебели, обрывки одежды, даже чьи-то — заключённых, судя по цвету одежды — тела. Огонь, вызванный взрывом, пожирал всё, до чего мог добраться и наполнял воздух едким дымом. Подняв голову вверх, Катерина увидела далёкие куски неба, а ещё верхний краешек сторожевой башни. Крыши больше не было: взорвана в клочья, от бывшей крепости остался только осыпающийся скелет из балок и остатков железобетона… Сделав пару шагов вперёд, Катерина тяжело опёрлась об упавший кусок стены — и в этот момент та самая железная дверь, не выдержав, сложилась пополам под весом потолочной перекладины и куска стены, из которого торчали провода и куски арматуры, и с грохотом превратилась в железный блин. Повезло. Ещё бы минута… В стороне кто-то глухо простонал. Поискав глазами источник звука, Катерина быстро определила заваленный угол стола, за которым она сидела чуть меньше часа назад. Из-под этого угла торчал потрёпанный пыльный тюремный ботинок, очевидно, надетый на чью-то ногу. Виолетта, судя по всему, была ещё жива и старалась выбраться из-под завала, с которым ей не так повезло, как Стрельцовой. Морщась и прихрамывая, Катерина обошла завал с другой стороны и нашла верхнюю часть тела Виолетты, придавленную столом, за которым они сидели. На стол нападали камни и куски стены, практически полностью похоронив девушку. Но она ещё барахталась, двигала плечами… Катерина повернула голову в сторону открывающегося за остатками потолка неба. По правилам сейчас ей нужно выбираться и искать начальника, если он жив, и вообще искать выживших полицейских и выяснять, в чём дело, а бывшую убийцу и воровку оставить на произвол судьбы. Выберется — далеко не уйдёт, а останется умирать — значит, ей всё равно уже ничем не поможешь… Одно было ясно: в такой ситуации ей оставалось недолго. Её погубит либо дым от пожара, либо сам пожар. Или и то, и другое. Состроив болезненную гримасу, Катерина сбросила в сторону один, второй, третий камни. Подтолкнула плечом здоровый кусок потолка, практически полностью освободив стол. Наконец, подняла саму столешницу, оставшуюся без ножек. Виолетта, освободившись, облегчённо закашлялась и приподнялась на локтях. Катерина заметила, что цепь на её наручниках разрушена, так что остались лишь пустые железные браслеты. — Идти сможешь? — спросила Катерина, помогая заключённой встать на ноги. Молча приняв помощь, Виолетта опёрлась на неё и перекинула руку через плечо. Переступая через развалины и обходя пылающие останки здания, они вместе преодолели длинный коридор, добравшись до уцелевшей части тюрьмы: коридор уходил куда-то под землю, и проход был завален огромным камнем. — Как думаешь, пролезем? — спросила Виолетта. — Только по одиночке. Отпустив друг друга, они по очереди пролезли на четвереньках в узкий проход, ведущий на другую сторону: сначала Виолетта, затем Катерина. Когда последняя выбралась из-под завала, камень опасно затрещал, обещая рухнуть — и Виолетта поспешно подала ей руку и вытянула, прежде чем проход окончательно обвалился. — Спасибо, — поблагодарила Стрельцова, отряхнувшись. Проход назад был закрыт, а впереди уходил куда-то вглубь тёмный коридор с решётками по бокам. Неизвестно, можно ли было через него выйти наружу — но он хотя бы не был затянут пылью и дымом, и пока что не обваливался, а значит, был временно безопасен. Только теперь Виолетта и Катерина осознали странность своего положения: служительница закона и арестованная за убийство только что помогли друг другу выбраться из смертельной опасности, и теперь им предстояла совместная дорога вперёд. — Зачем ты меня вытащила? Всё ещё держась за живот, Катерина опёрлась плечом о стену. — Я не могла оставить тебя… там. — Тогда… спасибо. Они посмотрели друг на друга. Катерина Стрельцова часто встречала заключённых, в том числе и подростков, женщин, — зеков, смирившихся со своей судьбой и развязно-грубых, борзых и спокойных, уверенных в себе и будто бы тысячу раз чем-то сломленных и раздавленных. Но в Виолетте было что-то ещё, что-то, чему Катерина не могла дать определения. Что-то, заслуживающее доверия. Как будто, если бы они оказались в ситуации, что им нужно было рассчитывать друг на друга — Катерина бы точно знала, что Виолетта её не подведёт. Пускай это и было совершенно необоснованно, но своим ощущениям Стрельцова доверяла: она редко ошибалась в людях, и часто сразу видела, стоит доверять человеку или нет. — Мы с тобой, — сказала Виолетта, — хотим одного и того же: чтобы тот, кто взорвал детдом, пожрал говна. И не факт, что тюрьму взорвал не он же. А значит, он ещё на свободе. Смекаешь, о чём я? — Поздновато сотрудничать со следствием, когда ты отсидела уже половину своего срока, — сказала Катерина. — С чего ты вдруг решила помочь полиции? — Ты что, никогда с первого раза не слушаешь? Ваши ментовские дела мне по боку. Но в детдоме были мои друганы. И моя сестра. — Твоей сестры там не было. Она пропала без вести. — Я всё равно должна найти её, — Виолетта будто бы напряглась, прежде чем сказать следующее слово: — Пожалуйста. Я помогу тебе найти этого террориста. А ты мне — мою сестру. Идёт? Она протянула Стрельцовой руку, до сих пор закованную в сломанный железный браслет.