* * *
Арсений вылетает из комнаты, громко хлопая дверью, но не слышит этого, потому что в голове всё стучит. Или это чёртово сердце, заглушающее все посторонние звуки? Он, не особо осознавая, что делает, просто идёт вперёд — подальше от этой чёртовой комнаты, в которой только что чуть не задохнулся. Сбежать. И волшебнику бы думать о том, что неразумно просто шляться по коридорам перед отбоем (сколько вообще прошло времени после ужина?). Только мысли забиты совсем другим — почему их вообще так много, почему не уходят? — и потому он просто идёт по коридору общежития, даже не замечая перемены дверей, пока не оказывается у выхода на мост, соединяющий общежитие и корпус. Арс не контролирует того, что распахивает эту дверь слишком резко, вдыхает слишком глубоко — осенний русский воздух сразу же пробирается в лёгкие, словно замораживая их, а по телу бегут мурашки. Перед ним — достаточно длинный и, слава богу, пустой каменный переход, и волшебник подходит к ограждению, опираясь на него всем телом и направляя взгляд вниз. В России темнеет быстро, но всё равно можно рассмотреть внутренний дворик замка внизу, несколько стен других башен вокруг, а в отдалении — те самые деревья, сжимающиеся сейчас словно кольцом. Дыхание по-прежнему не слушается — Арсений скрипит зубами, сжимая пальцы на холодном камне, но низкая температура всё равно чувствуется будто издалека. Внутри самая настоящая буря — огненная, сжигающая внутренности и сознание, распространяющаяся по всему телу и заставляющая гореть. Буря негодования, непонимания и… И чего? «Блядский Шастун…» Арс злится. И вместе с тем внутри что-то воет, терзает, заставляет снова и снова прокручивать в голове недавние картинки. Кожа на кистях рук горит — чувствует недавнее прикосновение чужих рук, от которых внутри что-то задыхается и скручивает, и Арсений старается прогнать всё это из головы. С трудом сдерживает себя от желания зацепиться за ухо, к которому не так давно… — Блять… — шипит Попов и плотно закрывает глаза. Срочно хочется в душ — смыть с себя чужие прикосновения и чужое дыхание. Вытравить из сознания совершенно неправильную картинку, вернуть время вспять и не позволить этому всему случиться. А он ведь позволил. Мысли в голове путаются, но Арс помнит момент, когда мог всё остановить. Когда только почувствовал Шастуна за собой, с каждым его новым словом, каждым вздохом — каждый из этих грёбанных моментов был подходящим для того, чтобы спустить этого гриффиндорца на землю и уничтожить его за такую наглость. Почему он этого не сделал? Почему Шастун в очередной раз оказался так близко? Холодный воздух начинает действовать — жжение внутри притупляется, кожа начинает чувствовать прохладу, а дыхание наконец становится более размеренным. Попов открывает глаза и вновь всматривается в вечернюю тьму перед собой — пытается словить внутри ответы на свои вопросы, но вместе с этим отталкивает их подальше. Одно дело, когда так играет он. Но когда так играет Шастун… «Что он себе позволяет вообще?» Ветер проносится по деревьям, заставляя шелестеть листьями — и внутри у Арсения противным голосом шипит внутренний голос. А что ты себе позволяешь? Он не будет об этом думать. Неважно. Если это всё была месть за ту игру, которую затеял сам Попов, — неужели Антон тогда чувствовал всё это? — то это даже неудивительно. Арсений ведь давно понял, что Шастун пытается играть с ним на равных — так что это жалкое подражание даже смешно, а ещё настолько же тупо, насколько невыносимо. Только почему ты так реагируешь на это, Арсений?* * *
— О, Антон, доброе утро! — тянет Гудков, едва Антон подходит к их столику. Парни сегодня одеты по-другому — в мантии своих направлений. На удивление, они похожи на Хогвартские: тоже чёрные, с цветными вставками в капюшонах и на концах рукавов, так что они с Арсением не слишком выделяются из толпы. Антон натянуто улыбается. — Доброе утро. Столовая кипит — тут и там слышатся голоса студентов и звон посуды, а удушливый аромат еды, по идее, должен вызывать аппетит, но Шаста снова тошнит. Арсений уже сидит за столом — держит на весу кружку с кофе, равнодушно смотря куда-то в окно, которое находится метрах в двадцати, и никак на появление коллеги не реагирует. Шаст против воли цепляется за него взглядом, но тут же отводит — и даже на секунду радуется тому, что Попов сейчас сидит с Дороховым, потому сам садится напротив, рядом с Гудковым. — Не выспался? — усмехается Денис, внимательно осматривая помятого парня. — Вроде того, — отзывается скомкано Антон, тут же утыкаясь взглядом в принесённую с собой тарелку. Русские переглядываются, но ничего не отвечают — продолжают трапезу, пока Шаст насильно заставляет себя положить в рот хотя бы несколько кусочков овощей; есть не хочется совсем, но он никогда и не считал овощи нормальной едой, а сейчас это вполне помогает в возможности ничего не говорить и ни на кого не смотреть. Внутри всё напрягается помимо воли — Антон пытается понять, чего теперь можно ожидать от Попова. Едко пошутит? Попытается унизить, указав на вчерашнее? Или сделает вид, что ничего не произошло? Но Арсений словно не видит его — просто не смотрит в ответ, во время завтрака привычно-равнодушным тоном отвечая Дорохову на какие-то вопросы касательно выбора направления на эту неделю. — А ты что решил, Антон? — обращается уже к Шастуну Денис. — Я… — волшебник закусывает губу, ненароком переводя взгляд на Арсения. Они на секунду пересекаются взглядом — но Попов тут же отводит его, и Антон, опомнившись, поступает так же. Внутри всё скручивает жгучим стыдом. — На чьём-нибудь из ваших направлений преподают трансфигурацию? — пару секунд посмотрев в свою тарелку, всё же находится Антон и обводит русских взглядом. — У Дениса преподают, — кивает Саша и тут же строит страдальческое лицо. — Блин, Антон, ты что, будешь учиться с ним?.. — Да, — едва заметно улыбается Антон. — Мой преподаватель в Хогвартсе дал мне задание по этому предмету. Так что… — Вот и решили, — лукаво улыбается в ответ Дорохов, покосившись на Арсения. — Тогда будем втроём. Антон усмехается и снова смотрит в тарелку — чувствует на себе взгляд Попова, но тот молчит. Гудков говорит что-то про то, как сожалеет, что Антон не выбрал его направление, но Шасту почему-то всё равно. Внутри на удивление легко — то ли от того, что не пришлось самому делать этот выбор, то ли… От чего?* * *
Первой парой в расписании синего направления оказывается Мировая История Магии. Шастун заходит в кабинет следом за Денисом, с удивлением и даже неким восторгом рассматривает небольшой класс с раздельными столами, кучей шкафов по стенам, забитых книгами, и явно видавшую виды деревянную кафедру, на которой уже стоит преподаватель, ожидая рассадки студентов. Попов идёт где-то позади, с явным равнодушием оглядывая и кабинет, и лица остальных студентов. — Ну, садитесь. Надеюсь, скучно не будет, — усмехается Денис, подсаживаясь к парню за третьей партой. Шаст подвисает всего на секунду — он надеялся, что русский будет сидеть с Поповым. — Ага, — брякает в ответ Антон и садится за следующий стол. Внутри всё напрягается — Шаст понимает, что, скорее всего, Арсений отсядет за другое свободное место, коих тут на удивление много, и будет прав. Это ведь было бы логично — раз тот избегает его всё утро. Но Попов садится рядом с ним, и Антону стоит большого усилия удержать себя от вопросительно-удивлённого взгляда. — Это Андрей, знакомьтесь, — оборачивается к старостам Дорохов и кивает на своего соседа, слегка задерживая на нём взгляд. — Привет, — дружелюбно улыбается парень, тоже развернувшись, с искренним интересом в глазах осматривая старост. — Вы наши студенты по обмену? Рад познакомиться, Андрей Бебуришвили, можете звать просто Бебур. — Да, мы. Антон, — улыбается в ответ Шаст. — Арсений, — без интереса отзывается Попов, едва окидывая взглядом волшебника. — Денис мне про вас уже рассказал. Ну, пообщаемся ещё, — кивает парень, замечая направленный на него взгляд преподавателя, и отворачивается. Дорохов усмехается и, подмигнув Антону, отворачивается следом. — Всем доброе утро! — громко произносит мужчина с кафедры. — Сегодняшняя тема урока — становление магического альянса в тысяча девятьсот седьмом году… Шаст вытягивает из сумки тетрадь и перо, старательно не смотря на сидящего рядом Попова. Тот поступает так же — но движения его медленные, незаинтересованные, и Антон даже допускает мысль о том, что всё, в принципе, нормально — Арсению наверняка, как обычно, плевать. Какое-то время Антон старательно пытается вслушиваться в речь преподавателя, но информация проносится в голове, словно ветер, вылетая обратно. Сконцентрироваться никак не получается — он то и дело косится на коллегу рядом, но Арсений смотреть в ответ даже не думает. «Сука…» Шастун возвращается к мысли о том, что всё испортил. Нет, ну в принципе, Арсений же сел рядом с ним — значит, всё не так плохо? Но чужое напряжение чувствуется буквально кожей — и Антон понимает, что тоже чувствует его, потому что сидеть рядом с таким Поповым просто невыносимо. В конце концов, Шаст не хочет провести так весь остаток недели. Он отрывает от листка кусочек и, задумавшись на секунду, всё-таки выцарапывает пером самое банальное, что рождает мозг, сразу же придвигая записку к руке Попова. Тот, заметив движение, опускает взгляд, читая надпись. «Прости». Арсений хмыкает и поднимает взгляд на Антона — смотрит всё так же высокомерно, как и обычно, но Шаст замечает, как напряжённо поджаты его губы, — а после цепляет пальцами листок, пряча в руке, и возвращает взгляд к преподавателю. Антону почему-то кажется, что извинения приняты, а потому он старательно возвращает себя к восприятию урока.* * *
Арсений чувствует себя странно. Странно, потому что ходит на занятия, которые совершенно отличаются от образования в Англии. Странно, потому что вокруг — сплошные русские, отличающиеся своими резковатыми чертами лиц и достаточно громкими голосами. Странно, потому что вот уже на трёх парах он сидит рядом с Антоном — чёртовым гриффиндорцем, которого терпеть не может, а теперь не только живёт с ним, но ещё и делит одну парту, о чём не подумал бы в Хогвартсе никогда в жизни. Странно, потому что тот сует ему записку с тупым «прости», в очередной раз… переживая? Арсения всё это раздражает. Раздражает то, что происходит в его жизни в последнее время — а ведь ещё говорят, что наша жизнь есть результат наших выборов? В таком случае Попов искренне хочет вернуться в прошлое и сделать такие выборы, чтобы он сейчас не сидел в жалких сантиметрах от чёртового Шастуна. Радует одно — тот к нему с разговорами не лезет, общается больше с Бебуром и Дороховым. Денис Арсению импонирует всё больше — потому что подмечает плохое настроение, но с расспросами не пристаёт, и это лишний раз убеждает Попова в том, что вторая сторона его политического задания адекватна. Когда наступает время обеда и появляется возможность наконец отсесть от Антона хотя бы к Денису, Арсению становится легче дышать. Они снова сидят в столовой вчетвером: Гудков присоединяется к их «синей» команде и искренне интересуется, каково англичанам было на занятиях. — Нормально, — улыбается Антон, но Арсений видит, насколько потерянный в этот момент его взгляд. — Не выглядишь счастливым, — тянет Гудков, замечая это тоже. — Да я что-то… Сосредоточиться не могу, — усмехается натянуто Шастун, ковыряясь вилкой в своей еде. — Мне сложно воспринимать информацию на слух без предварительной подготовки… — Это как? — включается Денис, с интересом посматривая на парня. — В Хогвартсе я пишу конспекты заранее, а уже потом иду с ними на занятия, — поясняет Антон, отправляя в рот картофель. — Если бы вы показали мне, где тут библиотека… — О, я отведу тебя сегодня, — тут же загорается Гудков, широко улыбаясь. — А Денис тогда скажет тебе следующие темы его уроков, и ты подготовишься! — Спасибо, — искренне улыбается Шаст парню и, словив от Дорохова подтверждающий кивок, улыбается и ему, а после возвращает внимание к Саше. — Сходим после пар? Сколько у тебя осталось? — Конечно, — плавится в улыбке русский. — Ещё одна. — Отлично, у нас тоже. Арсений сдерживает себя от того, чтобы показательно закатить глаза, и делает ещё глоток кофе. Дорохов, обведя взглядом сидящих напротив парней, хмыкает и смотрит на него. — Арсений, тогда я приглашаю тебя к себе на кофе. Нам бы тоже не мешало пообщаться. — Договорились.* * *
Больше всего от этого дня Антон ждёт именно следующую пару — трансфигурацию. Однако… — К сожалению, профессор вынуждено уехал из школы, — оповещает солидная женщина в годах, занимая место на кафедре. — Так что на ближайшую неделю пар по трансфигурации не будет. Он оставил темы для самостоятельного изучения. Контроль будет проведён, как только занятия возобновятся. Сейчас можете быть свободны. Студенты с радостными перешёптываниями покидают аудиторию — Арсений, Антон, Денис и Бебур останавливаются недалеко от двери в кабинет. — Блять, серьёзно?! — сокрушается Антон, почти воя. — Это какое-то издевательство… — Не расстраивайся, Антон, — поджимает губы Дорохов. — Ты можешь почитать наши книги… — Да я уже все книги по трансфигурации вызубрил, — почти рычит парень. — Последняя надежда была на ваших преподов. Сука, Макаров меня убьёт… — Эй, да не парься ты так, — улыбается Бебур, хлопая парня по плечу, пусть, конечно, в полной мере и не способен понять чужое отчаяние. — Он что, такой зверь? — Для Антона — да, — хмыкает Арсений. Шаст стреляет в коллегу злобным взглядом. — Просто он меня ненавидит, вот и всё, — бурчит Антон. — Ладно, хрен с ним, сам займусь… — Правильный настрой, — кивает Андрей. — Всё же возьми пару учебников в нашей библиотеке, может, поможет, — поддерживает Дорохов, а после кивает в сторону коридора. — Предлагаю пока выйти на воздух, времени у нас теперь много. Волшебники единогласно соглашаются и направляются по бесчисленным коридорам во внутренний двор. Пока они идут, Антон крутит в голове спутавшиеся мысли — трансфигурация, конечно, волнует его до чёртиков, но отчего-то парень не может отделаться от облегчения того, что, раз уж Попов продолжает язвить в его сторону, значит, неприятная история забыта. По крайней мере, Арсений уже не делает вид, что Антона просто не существует. Не то чтобы его это действительно волновало, конечно — просто так проще, привычнее как-то. Студентов во внутреннем дворе немного — видимо, младшие курсы и как раз парочка из тех, у кого отменилась трансфигурация. Шастун с интересом осматривает дворик, подсознательно желая найти укромное местечко, чтобы выкурить сигарету, однако внимание привлекает компания в самом углу. Двое старшекурсников возвышаются над маленькой рыжеволосой девочкой — лет двенадцати, не больше — и что-то заставляет Антона сделать пару шагов вперёд, чтобы услышать их разговор. — Хей, малявка, ещё не отрезала свои патлы? — смеётся один парень, резким движением потянув девчонку за косичку. — Отвали от меня! — восклицает она, но голос дрожит. — Что вам нужно опять?.. — Как что? — второй волшебник делает шаг ближе и хватает девочку за локоть, грубо потянув на себя. — Нам нужно, чтобы ты наконец перестала портить своим уродством эту школу. Может, побреешься налысо, а? Волшебница шмыгает носом, вырывая руку, и отходит на несколько шагов, но упирается в каменную стену, пока парни одновременно гогочут и делают к ней ещё шаг. — Что они творят? — напряжённо спрашивает Шастун, не сводя взгляда с компании. — Кто? — Дорохов оглядывается, прослеживая направление взгляда Антона. — А, эти… Не обращай внимания. — Не обращать? — Антон смотрит на Дениса, хмурясь, а после вновь переводит взгляд на троицу: один из парней грубо толкает девочку, от чего та падает на каменную брусчатку, закрывая лицо руками. — Сука, вот уёбки… Я сейчас. — Антон, не на… — начинает было Бебур. Антон не слушает — в несколько шагов оказывается рядом с подозрительными волшебниками. Те не замечают его приближения, а потому получается подойти максимального близко и ухватить одного за плечо, резко развернув к себе: — Слышь, вы что творите? — прищуривается злобно Шастун. Темноволосый парень, приподнимая от удивления брови, ухмыляется и резким движением сбрасывает чужую руку с плеча. Его товарищ тоже обращает внимание на Шастуна, но пока не отходит от девочки. — Развлекаемся, — отвратительно улыбается парень. — Присоединиться хочешь? Антон бросает взгляд на рыжеволосую — в глазах у девочки стоят слезы, но её взгляд… Слишком знакомо. — Отвалите от неё, — почти рычит Шаст, вновь заглядывая волшебнику в глаза. — У вас совсем совести нет — обижать тех, кто не может дать вам отпор? — Оп-па, — тянет второй волшебник, подходя ближе к товарищу и хмурясь. — А ты кто вообще такой? Мы тебя тут раньше не видели. — У тебя проблемы, парень? — прищуривается первый, делая к Шасту шаг и вытягивая палочку. — Не лезь не в своё дело. — А вы не будьте такими ублюдками, — скалится Антон, запуская руку в карман мантии и нащупывая свою волшебную палочку. Второй волшебник повторяет действия первого — делает шаг вперёд, тоже вооружаясь, и Антон ненароком сглатывает. Смотрит в эти вроде бы человеческие глаза — но видит только бесчисленную наглость и злость, то самое желание, как у диких зверей, — причинять боль и калечить. Так на него когда-то смотрели в детстве. А потом очень долго били. Антон вздыхает, пытаясь выровнять дыхание и не показать на лице ни грамма вдруг появившихся эмоций — стоит на месте, смотря на парней свысока (как же хорошо, что он выше чёртовой половины мира). — Проваливайте отсюда, — шипит Антон, сжимая в кармане палочку. — Вот это ты зря… — угрожающе смеётся волшебник напротив. Воздух вокруг накаляется до предела — Шаст буквально кожей чувствует опасность, исходящую от этих двоих. Руки обоих уже дрожат в желании использовать палочки — и Антон отчего-то знает, что они успеют прочитать заклинания раньше. Они ниже его, да — но их двое, и в этот момент волшебник отчего-то опять чувствует себя этим десятилетним мальчиком, неспособным противостоять школьным хулиганам. «Сука, соберись…» — Какие-то проблемы? Голос вырывает из всеобщей паутины напряжения, готовой вот-вот лопнуть, — все трое одновременно поворачиваются в сторону источника звука, и Антон, вздрогнув, испепеляет удивлённым взглядом подошедшего волшебника. Попов делает ещё шаг — и встаёт рядом с Антоном, едва касаясь его плеча своим, отзеркаливая позу стоящих напротив парней. Антон заставляет себя вернуть взгляд к ним — но непонятный страх внутри неожиданно притупляется. — У нас проблем нет, а вот у пацана — да, — кивает на Шаста один из хулиганов. Арсений хмыкает — смеряет двоих презрительным взглядом, да таким, что оба напрягаются ещё сильнее, чуть приподнимая палочки. — А я думаю, что проблемы будут у вас, — хрипло произносит Арсений, и в его голосе слышна самая настоящая сталь. И только один из парней собирается поднять палочку — Попов молниеносным движением поднимает ладонь и приставляет свою к горлу волшебника, опасно склоняя голову. — У вас разрешены дуэли? — осведомляется будто бы безучастно Арсений. — Хватит! Секунда — и между Арсением и волшебником возникает Дорохов, перехватывая кисть Попова и опуская палочку. Он бросает на англичан предупреждающий взгляд, а после смотрит на своих сокурсников. — Свалили оба, — чётко произносит он. Хулиганы, переглянувшись, бросают на Дениса злобные взгляды, однако убирают палочки в карман и отходят. — Мы не закончили! — бросает один из них вслед англичанам, но всё же удаляется на пару со своим другом. Попов убирает палочку в карман, а Шаст, фыркнув, тут же подходит к девочке, которая всё это время молча следила за развивающимся действием, и опускается на колени. — Хей, ты как? — улыбается он, протягивая волшебнице руку. — Нормально, — тихо отвечает она, задерживая на поданной руке взгляд, но всё же принимает помощь и поднимается. Антон остаётся сидеть на одном колене около вставшей девчонки — из-за его роста волшебница оказывается выше всего на чуть-чуть. Девочка продолжает держать его за руку, и где-то внутри от этого жеста разливается тепло. — За что они так с тобой? — спрашивает Шаст, едва заметно расправляя тёмную мантию волшебницы другой рукой. — Так всегда, — девочка горько усмехается. — Они издеваются надо мной, потому что я рыжая и у меня нет родителей. Но это ничего, я привыкла. Антон открывает было рот, чтобы что-то сказать, но опускает взгляд, прикусывая губу и чуть сильнее сжимая руку девочки. — Спасибо вам, — улыбается она. — Это ничего не изменит, но спасибо. Как тебя зовут? — Антон, — голос парня чуть срывается, и приходится прокашляться. — Увидимся, Антон. Девочка аккуратно освобождает руку из хватки и, кивая на прощание, делает несколько шагов за его спину — Шастун поворачивается следом, одновременно поднимаясь на ноги. И перехватывает на себе взгляд Попова — слишком пристальный и задумчивый, который тот тут же отводит. — Почему они послушали тебя? — спрашивает Арсений, переводя взгляд на Дорохова. — Потому что у Дениса есть влияние в нашей школе, — отвечает вместо него Бебур, усмехаясь. — Не тебе рассказывать, Арсений, что такое быть сыном высокопоставленного человека. Попов хмыкает и кивает. — Зря вы это, — выдыхает Дорохов, качая головой, когда юная волшебница скрывается из поля зрения. — Зря?.. — хмурится Шаст. — Ты хочешь сказать, что это нормально? — Нормально, — довольно резко отвечает Дорохов, пристально смотря Антону в глаза. — Не знаю, как у вас, но пойми, Антон, у нас это привычное явление. Всегда есть те, кого бьют, и те, кто бьёт. И даже если эти хулиганы послушают меня сейчас — это совершенно не означает, что через час они не найдут эту девочку и не продолжат. Своим поведением вы только нажили себе проблем. — Проблем? И каких же? — прищуривается злобно Антон. — Эти двое что-то вроде главных придурков школы, — вздыхает Андрей, разводя руками. — С ними вечно проблемы, они всегда первые в списках тех, кто устраивает в школе магические дуэли. И злопамятные до чёртиков. — Таких людей не исправить, Шаст, — кивает Дорохов. — И такие ситуации не исправить. Это как в мире животных — ты можешь спасти оленёнка, но уже за следующим деревом его поджидает новый лев. Внутри что-то взрывается — Антон рвано выдыхает и, скрипнув зубами, неосознанно сжимает кулаки, пытаясь совладать с появляющейся злостью. — Мы, блять, не в мире животных, — выплёвывает он, смотря Денису в глаза. — И я никогда не смогу смотреть на то, как обижают тех, кто не может этому противостоять. Очень жаль, что ты со своими возможностями так не считаешь. В голосе парня слышится нотка брезгливости, и Денис хмурится, однако Шастун уже разворачивается и движется по направлению к школе. — Пылкая речь, — произносит Бебур, переводя взгляд со спины уходящего волшебника на Попова. — Арсений, а ты как считаешь? Тот задумчиво хмыкает, всё ещё продолжая смотреть вслед коллеге. Арсений знает, что разделяет позицию Дорохова — увидь он подобное в Хогвартсе, точно так же проигнорировал бы, несмотря на своё положение. Только почему тогда он стоял рядом с Шастуном и приставлял палочку к горлу хулигана? — Я считаю, что нам уже пора обратно.* * *
Шастун пропадает где-то в недрах школы — скорее всего, отправляется ждать Гудкова. Бебур прощается с Денисом и Арсением, как только они возвращаются в стены школы — говорит, что займётся своими делами, предоставляя комнату «сынам Министерства». — Ты живёшь с Андреем? — уточняет Арсений, когда они входят в комнату Дорохова. — Да, — кивает тот, подходя к подоконнику, на котором стоит небольшая кофемашина. — Кофе? — Конечно. Попов внимательно рассматривает комнату — и вот она уже больше похожа на адекватное пристанище студентов. Площадь больше, чем у них с Шастуном, да и мебели тоже — не только шкафы, но и тумбочки, небольшой столик у окна с двумя креслами, даже, блин, кофемашина. Конечно, скорее всего большую часть таких вещей купили сами студенты, однако вся комната в целом выглядит уютно — начиная от мягкого цветного пледа на кровати, заканчивая фотографией Бебура и Дениса на одной из тумбочек. Стоп, кровати? — Почему у вас одна кровать? — приподнимает бровь Попов, скользя взглядом по ней, прежде чем понимает — это две, просто сдвинутые вместе. Дорохов оборачивается, смотря Арсению в глаза, и лукаво улыбается. — Чёрт, — поджимает губы Попов. — Бестактно получилось. — Ничего, — посмеивается парень, указывая рукой на одно из кресел рыжеватого цвета у столика. — Присаживайся. Арсений занимает предложенное место и, пока волшебник возится с кофемашиной, продолжает рассматривать интерьер, стараясь прогнать из мыслей неловкость своего тупого вопроса. В конце концов, личная жизнь других людей его не касается. — А вот и кофе, — оповещает Денис, присаживаясь напротив и ставя перед Поповым белую кружку с горячим напитком. По комнате распространяется приятный запах кофейных зёрен, а горячая кружка приятно обжигает пальцы, которыми Арсений к ней прикасается. — Спасибо, — кивает он. — Ну, и что же тебе сказал твой отец? — усмехается Денис, откидываясь в кресле и обводя Арсения взглядом. Взглядом — не надменным, скорее озорным. Будто вся ответственность, которая автоматически накладывается на сына такого человека, лишь шутка — и Арсений немного теряется, потому что, вроде как, уже понял, что Дорохов не из этих «высокомерных выблядков», как он сам говорил, но с другой стороны — других он просто не видел. — То же, что и тебе, — жмёт плечами Арсений, делая глоток кофе. — Найти с тобой общий язык. — И обсудить перспективы развития отношений, — продолжает Денис. Попов усмехается уголками губ, рассматривая волшебника. Тот не глуп, нет — очень даже умён, Арсений успел заметить это за такое короткое время. И хитёр тоже — вся эта простота может быть просто маской, так что Арсений напоминает себе быть сдержанным; собственно, другим он редко бывает. — Поговорим об этом? — уточняет Арсений. — А ты хочешь? — возвращает вопрос Денис, усмехаясь. Арс приподнимает брови, делая ещё глоток. Хочет ли он? Да. Наверное, да. Ведь это задание отца. Да и о чём ещё они могут говорить? Попов не находился бы здесь, не будь это поручением Министра — своё свободное время он прекрасно может занять и сам. — Да? — отвечает Арсений, но почему-то звучит ответ вопросительно. — Ну хорошо, — ухмылка не сходит с губ Дорохова. — По поводу контракта… И он говорит. Попова удивляет подход Дениса — в основном потому, что их точки зрения сходятся, и вместе с этим, на удивление, сомнения Дениса сходятся с сомнениями Арса, которые он русскому, конечно, не озвучивает. Однако говорить с Дороховым оказывается интересно — он действительно рационален и достаточно профессионален в деловых вопросах, так что Арс в очередной раз успокаивается тем фактом, что напротив него сидит адекватный человек, пусть и с немного отличающимся характером. В какой-то момент тема заканчивается — обсуждать контракт Англии и России дольше будет банальным высасыванием из пальца, поэтому Арсений делает ещё глоток кофе, пока Дорохов продолжает изучать его взглядом. — Почему ты так смотришь? Я замечаю это не первый раз, — всё же спрашивает Попов, но без претензии — равнодушно-спокойно. — Потому что мне интересно, — жмёт плечами Денис. — Предполагаю, что наши отцы очень похожи. Следовательно, и наше воспитание. Мне любопытно, какой характер у человека, который рос в похожих со мной условиях. Арсений задумывается — отчасти он осознаёт собственные похожие мысли касательно Дорохова. Не то чтобы его хотелось сильно узнать, но чистое любопытство — да, возможно. — И какой же? — Тебя явно не разгадать за два дня, — усмехается Денис. — Есть то, в чём мы похожи, но есть и разница. — Продолжай, — безучастно разрешает Попов. — У тебя есть мать, Арсений? Чашка, которую Попов подносил к губам, замирает всего на секунду — но следом Арсений всё же делает глоток. — Нет. — У меня тоже. Развод? — получая кивок от Арса, Денис кивает тоже. — Значит, в этом мы похожи. Да и, думаю, основное наше сходство в том, что у нас нет выбора. — Выбора? — чуть более заинтересованно смотрит на собеседника Арс. — Да. Сходство в том, что его у нас нет, — Денис опирается локтем о стол и кладёт на ладонь голову, прищуриваясь и улыбаясь. — А вот различие в том, что ты с этим миришься, а я — нет. Попов хмурится и ставит чашку на стол. — О чём ты? — О том, что я стараюсь прожить свою жизнь, а не жизнь своего отца, — Дорохов резко отклоняется назад, переводя взгляд на сдвинутые в одну кровати. — У нас ведь с тобой вся жизнь расписана: как мы должны учиться, куда пойдём работать, на ком женимся, как должны себя вести. Разве не так? — Так, — слегка настороженно отвечает Арс. — Разве это плохо? — А разве хорошо? — слегка горько усмехается Денис. — Разве тебе не хотелось когда-нибудь, не знаю, стать кем-то другим? Не работать в Министерстве? Встречаться не с тем человеком, которого тебе определили? Попов хмурится. Речь Дорохова не звучит, как жалость к себе, — он не пытается пожаловаться на жизнь, и эти вопросы — действительно вопросы. Вопросы человека, которому просто интересно. Будто учитель, который уже знает правильный ответ на вопрос, но ждёт ответа от тебя, только изучившего тему — ответишь ли ты так, как ожидает он? И где-то среди этих вопросов у Арсения появляется тонкое ощущение того, что сидящий напротив человек понимает что-то большее, чем он сам. — Нет, такого не было, — отвечает вполне честно Арсений. — Почему ты спрашиваешь? — Потому что мне интересно, что под твоими замками? — ухмыляется волшебник. — Только, кажется, ты их сам ещё не открывал. — Я не понимаю тебя, Денис. И не слишком хочу об этом говорить, — немного резко отвечает Арсений, отводя взгляд. То, что они похожи семьями, ещё не означает, что можно говорить обо всём. — О, ничего. Я понимаю, — пожимает плечами Дорохов. — Тогда, может, ты что-то спросишь у меня? Арс косится на Дорохова и хмыкает, заглядывая в лукавые светлые глаза. Да, Денис точно не дурак — потому что каким-то образом уже знает, какой вопрос задаст Попов. — Почему ты вместе с Андреем? Разве отец не нашёл тебе партию? — Потому что я так хочу, — легко отвечает он, улыбаясь. — Партия у меня есть. Но это как раз одно из того, где у меня нет выбора, но я делаю его сам. Голос его спокойный, даже тёплый — Арсению непривычно слышать искренность от таких людей, как он сам. Непривычно и слышать о том, как кто-то осмеливается идти наперекор отцу. — Я с Андреем, потому что люблю его, — продолжает Денис, видя, что Попов молчит. — О, не делай такое лицо, Арсений! Любовь существует, даже если ты с ней не встречался. — И не собираюсь, — безэмоционально отзывается он. Денис в ответ смеётся, лукаво посматривая в ответ, но качает головой и продолжает. — И моя пассия знает об этом. К сожалению, свою собственную свадьбу я отменить не в силах. Но я хотя бы могу быть с человеком, с которым хочу быть. — И он на это согласен? — приподнимает брови Арсений слегка презрительно. — Быть на вторых ролях? Всю жизнь? — А вот тут у меня уже нет выбора, — разводит руками Дорохов, грустно улыбаясь. — Я мог бы бросить свою жизнь ради него, это так. Только Андрей сам против. Политика мне интересна, я хочу заниматься ей — а он готов пойти на то, чтобы всегда быть за моей спиной, а не рядом. Чтобы я занимался своим делом. Арс отводит взгляд, закусывая губу. Вновь делает глоток кофе — последний, вот чёрт, — и отставляет чашку обратно на стол, пытаясь понять то, что сказал Дорохов. Пытается — и не понимает. Нет, в простом, человеческом смысле, конечно, понимает — иногда люди идут ради других на необъяснимые жертвы, но чтобы на такие… Действительно ли есть те, которые готовы поступиться собственной гордостью ради другого? — Твой отец знает? — вновь возвращает к Денису взгляд Арсений. — Знает. Считает, что это всё дурость, пройдёт со временем, — усмехается тот, поднимаясь. — Ещё кофе? Арс, неожиданно для самого себя, соглашается. — В России очень скверно относятся к однополым парам, — рассказывает Денис, колдуя с кофемашиной. — Поэтому про нас с Андреем знает только Саша. Почему, я думаю, ты понимаешь. — Это заметно, — хмыкает раздражённо в ответ Арсений, и что-то внутри напрягается снова. Дорохов усмехается, но продолжает: — В общем, когда мой отец узнал, был скандал. Его успокоило только то, что я пообещал не срывать помолвку. С Андреем он не хочет даже знакомиться. — Его можно понять, — задумчиво произносит Арсений. — Когда ты планируешь одно, а получается другое… — Поэтому не стоит планировать жизнь других людей и навешивать на них ожидания, — замечает Денис, возвращаясь за столик и передавая новую порцию кофе. — Я нашёл ещё одно отличие между нами. — И какое же? — Мозги тебе промыли сильнее. Арсений замирает с кружкой у губ — смотрит в эти светлые глаза, в которых мелькают искры, и хмурится. На губах Дорохова улыбка — как обычно лукавая, словно говорящая о том, что Попов тут полнейший дурак, а вот Денис — преисполненный в своём познании мудрец. — Никто не промывал мне мозги, — грубо бросает в ответ Арс, всё же делая глоток. — Моя жизнь состоит из моих выборов. И своего отца я уважаю и понимаю. — А себя? Попов фыркает, прикрывая глаза, словно надеясь скрыться от этого проницательного взгляда. Пожалуй, он уже жалеет, что согласился остаться — Денис оказывается на удивление цепким в каком-то своём желании что-то из Арса вытащить. Только вытаскивать нечего. — Мы с тобой разные, Денис, — напоминает он, возвращая кружку на стол и твёрдо смотря в светлые глаза. — И жизни у нас тоже разные. — Не спорю, — чуть склоняет голову Дорохов. — Надеюсь, это не последний наш кофе. Не в качестве сынов министерства, если ты понимаешь, о чём я. Арсений понимает. Потому что как «сыны министерства» они сегодня всё обсудили — и для своих отцов оба, не сговариваясь, дадут друг другу положительную характеристику и поддержку второй стороны. Только Денис сейчас говорит не о деловых коммуникациях — а о вот таких вот разговорах, которые, признаться честно, они вообще не должны себе позволять. Денис, почему-то, позволяет. И ломает правила — свои собственные, правила своего отца и самого понимания родства с таким человеком. Арсений чувствует, что роман с Андреем — далеко не всё, в чём этот парень идёт наперекор своей судьбе, но он об этом, конечно, не спросит. Он не хочет знать. Потому что Дорохов — словно зеркало, позволившее себе слишком многое. Арсений надеется, что этот кофе — последний. Потому что что-то внутри подсказывает, что если Попов придёт к Дорохову ещё раз, то этому будет слишком весомая причина. И что что-то в этом человеке Арсения всё-таки задевает. — Увидим.* * *
Антон восхищённо оглядывает огромную библиотеку — если он когда-то называл библиотеку Хогвартса потрясающей, то берёт свои слова назад. Потому что библиотека Колдовстворца просто удивительная. Огромный круглый зал, в котором все стены заполнены книгами, в центре — куча столов, за которыми сидят студенты и листают пыльные учебники. В конце зала стеллажи прерываются коридорами — такими же, заполненными книгами, а ещё есть второй этаж — по круглому залу идущий всего лишь балконом по стеллажам, но Гудков говорит, что там есть более маленькие уединённые места для учёбы. Примерно полчаса они просто ходят по библиотеке — Антон с детским восторгом трогает корешки, рассматривает обложки и просто крутит головой во все стороны. Саша посмеивается, но идёт рядом, задаёт какие-то нейтральные вопросы и проводит до тех секций, где есть необходимые Антону книги. В конце концов они поднимаются на второй этаж и находят скрытый среди стеллажей столик — у самого окна, свет из которого красиво освещает полутьму этого уголка и создаёт даже некий уют. — У нас тут есть кофе, тебе принести? — предлагает Гудков, улыбаясь. Шаст неловко улыбается в ответ, пожимая плечами. — Если тебе не сложно. Я пока посмотрю учебники. Саша кивает и скрывается среди стеллажей, а Шаст достаёт из кармана листок, который Дорохов передал ему перед началом отменившейся трансфигурации — с темами занятий на ближайшую неделю. Сортирует учебники по направлениям, выгружает на стол собственные тетради и, пока ждёт своего проводника, даже начинает писать первый конспект по Магической Юриспруденции. — Уже учишься? — Гудков возникает рядом неожиданно, а, может, Шаст просто опять слишком погружается в учёбу, потому вздрагивает. — Ох, спасибо, — благодарно улыбается он, принимая из чужих рук тёплую кружку. — Не знал, какой ты пьёшь, — пожимает плечами Гудков, садясь напротив, — но подумал, что с молоком и сахаром. Если не понравится, могу переделать. — Да ладно тебе, — усмехается Антон, лукаво смотря на парня. — Ты угадал, так что не стоит. — О, прекрасно, — Саша откидывается на спинку стула и смеряет Шастуна изучающим взглядом. Антон это замечает — но игнорирует, отпивая кофе и ставя кружку на стол, а после вновь переключает своё внимание на учебники. Какое-то время парни сидят в молчании — Антон конспектирует, а Гудков просто наблюдает за ним, попивая кофе. В какой-то момент Шаст всё же выныривает из занимательной информации, чувствуя на себе чужой взгляд — и ему становится неловко, то ли от того, что забирает время другого человека, не отдавая ему своего, то ли просто от того, что Саша скоро прожжёт в нём дыру. — Ты можешь не сидеть тут, если у тебя есть дела, — как можно мягче пытается сказать Шаст. — В смысле, я же всё равно занят и даже не говорю с тобой… — О, не переживай, мне только в радость, — растягивается в улыбке Гудков. Антон смотрит на него так, что парень заходится в смехе. — Боже, Антон, не переживай ты так! — отсмеивается он, и глаза его искрятся игривостью. — А то выглядит так, будто я какой-то профессор, который пытается соблазнить первокурсницу. — Так себе ассоциация… — бормочет Антон, хватая кружку и допивая остатки уже подостывшего кофе. — И вообще… — Не насилуй себя, я знаю, что ты хочешь сказать, — усмехается Саша. — Расслабься. — И что же я хочу сказать? — почему-то уточняет Антон, возвращая к волшебнику взгляд. — Что-то вроде «Саш, ты хороший парень, но мы с тобой можем быть только друзьями», — усмехается тот, прищуриваясь. — Я ведь прав? — Прав, — облегчённо улыбается Шастун. — Прости, но я просто не по… — Да ну? — приподнимает бровь парень. — Да ну, — фыркает Антон. — Мне нравятся девушки. — Я тоже когда-то так думал, — Саша перехватывает опасный взгляд Шастуна и взмахивает рукой. — Ладно-ладно, заткнулся. А кольцо с большого пальца сними. — Почему?.. — У нас это означает принадлежность к нетрадиционной ориентации, — подмигивает издевательски Гудков. — А ещё в России к этому очень плохо относятся, так что стоит перестраховаться. — А… Блин… — теряется Антон, но тут же цепляется за кольцо, снимая его и засовывая в карман. — Я не знал, что можно это как-то обозначать. Ты поэтому решил?.. — Не только поэтому, — лукаво прищуривается парень. — Но ты не отвлекайся, у тебя там конспекты скучают. Шаст хочет было спросить, но всё же заставляет себя промолчать. Кто знает, что там себе придумал Гудков — в конце концов, какая разница, если он всё равно ошибся? Пока Шаст зарывается в конспекты, Гудков всё же прихватывает себе какую-то книгу и погружается в чтение — и в реальный мир парни возвращаются примерно через час. До ужина остаётся считанное ничего, а потому Антон решает прихватить пару книг с собой и закончить уже в комнате. Или, в крайнем случае, вернётся сюда — это место ему пришлось очень даже по душе. — Слушай, Саш, — произносит Антон задумчиво, когда они уже бредут по коридорам Колдовстворца в сторону столовой, — а где я могу потренироваться на метле? На стадионе? — О-о, ты летаешь? — восторженно восклицает Гудков и, замечая усмешку в чужих глазах, чуть тушуется. — То есть, ну да, конечно ты летаешь, ты же тоже волшебник. Я про то, занимаешься ли ты Квиддичем? — Да, я ловец в нашей сборной. Арсений тоже, — зачем-то добавляет Антон. — М-м, — тянет Саша, едва заметно поджимая губы. — Вообще, да, ты можешь заниматься на нашем стадионе. Но там часто идут тренировки наших команд, плюс, скоро будет турнир дуэлей, так что свободно там редко. — Что за турнир дуэлей? — заинтересовывается Антон. — Да так, потом расскажу. Так вот, про полёты — вы же спрашивали, есть ли что-то интересное в окрестностях. У меня есть своё место, — загадочно улыбается Гудков. — И о нём никто не знает, но там очень красиво, а добраться можно только по воздуху. Могу как-нибудь показать. — Звучит интересно, — признаётся Шаст, усмехаясь. — Я в деле. Полетать я всегда «за». — Отлично! — они доходят до дверей столовой, и Гудков галантно открывает её перед Антоном. — Прошу, дорогой гость. — Прекрати, — прыскает весело Антон, но всё же проходит. Всё-таки от того, что они с Сашей поговорили, становится легче. Хотя бы потому, что тот теперь не испытывает ложных мыслей, а ещё потому, что Антону теперь не так неловко. Неловко Шастуну становится тогда, когда в дверях он оборачивается к Гудкову, чтобы что-то сказать, и видит следом за ним Попова, который, приподнимая бровь, прожигает обходительного волшебника взглядом. Сложить два плюс два не составляет труда — Арсений стал свидетелем этой «милой» сцены, и от этого Шастун отчего-то хочется взвыть. «Сука, припомнит же потом…» Арсений перехватывает взгляд Антона — и взгляд этот даже немного пугает. Шаст благоразумно отворачивается обратно и следует к раздаче, параллельно задаваясь причиной очередного плохого настроения Арсения — почему-то ему казалось, что за вчерашнее тот уже не злится, ведь он пришёл ему сегодня на помощь. Арсений пришёл ему на помощь. Эта мысль появляется будто только сейчас — Антон вдруг осознаёт, что именно произошло пару часов назад. Попов ведь действительно встал вместе с ним против тех придурков и даже угрожал им палочкой… Это точно был Попов? Почему Арсений… помог ему? Антон решает не забивать голову тем, что он всё равно не поймёт, и сосредотачивается на выборе еды. Когда он подходит к столу, Гудков уже сидит там — и Шаст не видит ничего такого в том, чтобы снова сесть рядом с ним. — Приятного аппетита, — улыбается русский. — И тебе. Парни принимаются за еду. Через пару минут появляется Арсений, а следом за ним — Дорохов. Шаст кивает Денису и ненароком смотрит на Арсения — но тот равнодушно ковыряется вилкой в своей еде, не особо обращая внимания на окружающих. — Так что, полетим завтра? Во сколько? — доев, обращается к Антону Гудков. Антон давится глотком чая и прокашливается. «Саша…» Признаться честно, Антон не слишком хотел, чтобы Денис и Арсений об этом узнали — не то чтобы общение с Гудковым должно быть чем-то странным, просто после вчерашних слов Арсения… Попов-то не знает, что Антон с Сашей всё уже решил. — Не знаю, может, после пар? — предлагает Антон, натягивая улыбку. — После ужина уже поздно будет. — И куда же вы собрались? — тянет с интересом Дорохов, и Шасту приходится оторвать от своей тарелки взгляд. Зря — потому что он натыкается на пристальный взгляд голубых глаз напротив. — Да, куда же? — чуть склоняет голову Арсений, расплываясь в опасной ухмылке. Шаст выдыхает, сжимая вилку в руке сильнее. — Хочу показать Антону своё место, — не замечая неожиданной напряжённости, рассказывает Саша. — Помнишь, Денис? Мы с тобой там были. — А-а, это, — усмешка Дорохова становится ещё шире. — Ну да, там очень… Красиво. — И романтично? — приподнимает бровь Попов, не сводя с Шастуна взгляда. Если бы Антон пил чай — он подавился бы второй раз. — Ну да, — смеётся в ответ Гудков, за что ловит от Антона ахуевший взгляд, но лишь улыбается в ответ. «Да вы ёбнулись тут все?» — раздражённо думает Шастун, резко отодвигая от себя тарелку с желанием уйти. — Кстати, Шаст, — произносит Дорохов, наверняка заметивший резкую перемену в чужом настроении; впрочем, это работает — Антон возвращает к нему взгляд, оставаясь на месте, — хотел извиниться за сегодня. — За что? — теряется Антон, старательно игнорируя направленный на него взгляд Арсения. «Да хватит, блять, так смотреть…» — По поводу сегодняшней ситуации с теми парнями. Мне показалось, что мои слова тебя задели, — вздыхает Денис вполне искренне. — У нас с тобой разные мнения, но я бы не хотел, чтобы ты держал на меня зло. Шаст про себя ойкает. Он, признаться честно, уже и забыл — точнее, зла держать и не собирался, в силу характера будучи вполне себе отходчивым до таких мелочей. — Всё нормально, — улыбается он. — Я тоже был резок, так что извинения взаимны. Но надеюсь, что эти двое больше не попадутся нам на глаза. Арсений хмыкает и наконец отводит взгляд — Антон на него не смотрит, но чувствует это. Атмосфера, вроде, выравнивается, поэтому ещё какое-то время маги сидят за столом, а после все вместе направляются в сторону общежития. В жилом корпусе Денис и Гудков уходят одновременно — решают немного посидеть в комнате Саши, так как его соседа, по рассказам, часто в комнате нет, и даже зовут англичан присоединиться, но те отказываются, ссылаясь на усталость и дела. Точнее, как обычно, причину объясняет лишь Антон — Попов просто качает головой. Парни заходят в комнату и располагаются на своих кроватях. Антон ставит рядом с собой сумку, в которой покоятся учебники, и думает о том, что их комната отвратительна, потому что тут нет даже стола, чтобы заниматься за ним. Значит, придётся тащиться в библиотеку — но Колдовстворец настолько огромный, что только на дорогу туда уйдёт минут двадцать… — Что ты делаешь? — скептично вопрошает Арсений, когда Антон сползает на пол между их кроватями и раскладывает вокруг себя учебники и тетради. — Мне влом идти в библиотеку, а написать конспекты надо, — пожимает плечами он, поджимая под себя ноги в позу лотоса и склоняясь над книгами. Попов приоткрывает рот — то ли хочет сказать очередное: «Ну ты и долбоёб, Шастун», то ли ещё что-то гадко-графское. Но, на удивление, молчит, а потому Антон без задней мысли принимается за учёбу. А Арсений — смотрит. Полулежит на кровати, поправив подушку так, чтобы было удобно, и отчего-то не может отвести от Шастуна взгляда — тот, к счастью, слишком сосредоточен на письме, чтобы что-то заметить. Выглядит Антон, конечно, комично — почти два метра роста, согнувшиеся в три погибели над полом, чтобы что-то писать; да ещё и на таком маленьком пространстве — если Арсений опустит ногу с кровати, то сразу же наступит на одну из книг Шастуна. Русая чёлка волшебника периодически лезет тому в лицо, и тот смахивает её раз за разом — а Арсений раз за разом за этим следит. «Отлично, Попов, ты поехал головой до такой степени, что наблюдаешь за Шастуном, как за зверушкой в цирке», — усмехается внутри себя мрачно Арсений и всё же отводит взгляд. Так как другого рода занятия у Арсения нет — читать ему сегодня просто не хочется — он прокручивает в голове события дня. Вспоминает дурацкое «прости» Шастуна, начирканное на бумажке, но прогоняет это воспоминание, переходя к следующему — той небольшой склоке во внутреннем дворе. И внутри вновь что-то противно тянет, отчего Арсений несдержанно морщится. Он вспоминает горящие глаза Шастуна, когда тот понял, что именно те парни делают с девочкой — его уверенную походку, желание буквально разорвать этих двоих за незнакомого человека. Вспоминает момент, когда эти двое встали напротив Шастуна — и как он не изменился лицом, выражая всё ту же уверенность защищать. Только Попов видел другую руку Антона, не сжимающую в кармане палочку — видел, как большим пальцем тот нервно крутил на пальце кольцо, и, чёрт знает откуда, Арсений помнил, что Шастун делал так в моменты особого напряжения и сильных эмоций. И вот Арсений уже стоял рядом — сам не отдавая себе отчёта. Почему? Он не защищал девочку — он даже не помнит, какие причины травли она назвала. Но зато он помнит облегчённый вздох Шастуна, загнанного в тот момент в угол. «Блять». Арсений садится на кровати, поджимая ноги под себя (на полу ведь грёбанные книги Шастуна) — и ловит на себе взгляд Антона, который услышал шорох. — У тебя есть сигареты? — спрашивает Попов, смотря коллеге в глаза. — Э… — теряется Антон. — Ну, да… Ты хочешь курить здесь? — Ты же куришь, — жмёт плечами Попов и поднимается, наступая на небольшое свободное от книг пространство. Антон тут же сгребает книги в сторону и поднимается следом, слегка недовольно посматривая на Арса. — Как ты узнал? — Плохо комнату проветрил, — хмыкает Попов, отходя к окну и в одно движение открывая его. — Прости, — вздыхает Шаст и подходит ближе, вытягивая из кармана пачку и протягивая коллеге. Арсения едва заметно передёргивает. — Прекращай извиняться, Шастун, — грубо бросает он, забирая пачку и выуживая сигарету. Антон приподнимает бровь и усмехается, но забирает пачку обратно и отходит к другой стороне подоконника. — Хорошо, больше не буду, — издевательски тянет он, прикуривая палочкой сигарету. Арс хмыкает и повторяет действия — и оба волшебника неспешно затягиваются, выпуская дым в приоткрытое окно. Какое-то время они молчат — но Антон вообще не слишком любит молчать, особенно с Поповым — это молчание чаще всего какое-то тягостное и недосказанное. — Тут, кстати, очень крутая библиотека, — делится он, сбрасывая пепел на улицу. — Огромная просто, как наша столовая, наверное. — М-м. Шаст чертыхается — грёбаный Попов, ты можешь общаться нормально? Но останавливаться не собирается. — А ещё у них есть кофе в библиотеке, прикинь, — он медлит секунду, обдумывая провокацию, но все же произносит: — Саша принёс, вкусный оказался. На удивление, работает — Попов переводит равнодушный взгляд с пейзажа за окном к зелёным глазам. — Так вы в библиотеку кофе ходили пить? — вскидывает он бровь. — Не только, — пожимает плечами Шаст, с трудом сдерживая ухмылку. — Я писал конспекты. — И что же делал Саша? — В основном, смотрел на меня. В воздухе повисает молчание — и Антон не выдерживает, расплываясь в провокационной улыбке, смотря прямо в голубые глаза. Арсений провокацию ловит — усмехается грубо в ответ, не отводя взгляда. — А потом не выдержал и позвал на свидание на мётлах? — Арсений затягивается, медленно выпуская дым. — Ага, — расслабленно тянет Шаст, скользя взглядом по поднимающемуся вверх облачку. — Что ты там говорил? Сначала учить курить, потом помочь с домашним заданием… Попов осекается — словно ожидал совсем не этого ответа. Взгляд его чуть меняется — игривые опасные нотки пропадают, заволакивая голубые глаза темным туманом. — Удачи, — уже грубее отвечает он, резким движением выбрасывая бычок на улицу и отходя от подоконника, возвращаясь на свою кровать. Шаст цокает и закатывает глаза, выкидывая сигарету следом и закрывая окно. Внутри оседает неприятное ощущение, будто у него получилось поймать рыбу на крючок, а потом она резко сорвалась. — Да шучу я, — вздыхает Антон, плюхаясь обратно на пол и поднимая на Попова скучающий взгляд. Тот сидит на кровати в позе лотоса и, вскинув бровь, равнодушно смотрит на коллегу. — Шутишь в чём? — Не свидание это, — качает головой Антон, усмехаясь. — Но если ты ревнуешь Гудкова, он всё-таки парень видный, то могу отменить — слетаешь с ним сам. — Придурок, — закатывает глаза показательно Попов и падает на кровать, рукой поправляя сбившуюся чёлку. Шаст тихо смеётся и, усевшись поудобнее, вновь погружается в учёбу. Когда Антон заканчивает, на улице уже начинает темнеть, так что прямо с пола парень зажигает магией свечи по стенам и с удивлением обнаруживает, что Арсений уснул. Антон усмехается, стараясь собрать свои вещи как можно тише, и сгружает их куда-то под свою кровать вместе с сумкой, периодически поглядывая на спящего коллегу. «Пока спит — не такой уж и Граф». По ощущениям время — около десяти вечера, а значит, скоро всё равно будет отбой, так что Шаст подходит к шкафу с намерением переодеться в домашнее. Снимает плащ, сразу же вешая его на вешалку, и цепляется взглядом за полку с чистыми вещами. Арсений же всё равно спит — так что переодеваться в душевой смысла нет?.. Ещё раз оглянувшись на волшебника, Антон вздыхает и стягивает галстук, укладывая его на одну из полок. Следом — снимает штаны (забавная привычка раздеваться снизу с самого детства), сразу же надевая домашние. И даже успевает расстегнуть две верхние пуговицы рубашки прежде, чем за спиной слышится скрип. Антон замирает, сглатывая и закрывая глаза. «Блять, нет…» Выдыхая, Антон резко поворачивается — и натыкается взглядом на уже сидящего на кровати Арсения, с поганой ухмылкой наблюдающего за ним. — Ты не спишь? — сбивчиво бормочет Антон, так и держась пальцами за третью пуговицу. — Нет, — пожимает плечами Арсений, поднимаясь с кровати и делая шаг вперёд. Антон неосознанно отступает назад — Арсений это замечает, усмехается негромко, но проходит мимо, открывая свой шкаф. Снимает свой плащ, оставаясь в рубашке, и вешает его на вешалку, даже не смотря на Шастуна. А Антон замирает — с одной стороны, уходить в душ сейчас будет максимально тупо, а с другой… «Да всё это тупо, Боже. Просто сними эту рубашку!» — Ты притворялся, что ли? — спрашивает Антон, просто чтобы хоть что-то сказать, и тоже поворачивается к своему шкафу; все же расстёгивает следующую пуговицу. — Нет, — легко отвечает Арсений, просовывая пальцы в узел галстука. Антон отчего-то следит за этим движением. — Просто кто-то очень громко роется в шкафу. — Пф, — фыркает Шастун, отводя взгляд. Он цепляется пальцами за следующую пуговицу, но не решается продолжить. Арсений тем временем поворачивается к нему, и Антону приходится посмотреть на него. — Стесняешься переодеваться передо мной? — приподнимает Арсений бровь, ухмыляясь — а его пальцы тем временем медленно расстёгивают собственную рубашку, и Антону большого усилия стоит не опустить взгляд. В потемневших голубых глазах — какие-то слишком пугающие искры, и пальцы Антона на секунду соскальзывают с пуговицы. — Нет, — уверенно отвечает он, всё же расстёгивая чёртову пуговицу. Попов замечает движение и скользит взглядом вниз — с глаз Антона на уже открывшиеся ключицы, задерживаясь на остановившихся чуть ниже пальцах. Это происходит за секунду — но Шаста так прожигает этот взгляд, что он неконтролируемо сглатывает. — Поэтому сбегаешь переодеваться в душ? — продолжает диалог как ни в чём не бывало Попов. Его белоснежная рубашка разъезжается — Арсений неожиданно быстро расстёгивает все пуговицы, и взгляд Шаста всё же скользит по бледной коже — ключицам, груди, усыпанной родинками, но тут же возвращается к голубым глазам. — Я не сбегаю, — хмурится Антон, расстёгивая следующую. Уже половина — осталось всего три. — А-а, — голубые глаза сверкают в полутьме. — Хорошо. Арсений опускает взгляд на пальцы Шастуна — тот отчего-то опять замирает, не в силах пошевелиться. Отвернись. Перестань смотреть. Зачем ты это делаешь? Почему дальше не переодеваешься? Много слов приходят Антону на ум — но он не произносит ни одного. — Может, тебе так будет легче? — усмехается Арсений и, запуская руку в карман штанов, достаёт палочку и взмахивает ей. Свечи тухнут — и комната погружается в полумрак. Шаст вздрагивает от неожиданности, глупо усмехаясь, потому что в голове мелькает ассоциация: «Я при свете не ебусь, я стесняюсь». Силуэт Арсения подсвечивается лунным светом из окна позади — и его рубашка сейчас будто светится. — Мне без разницы, — напускно-заносчиво заявляет Антон, всеми силами стараясь не сорвать своего уверенного образа. — Что тогда с твоей рубашкой, — ухмылка вдруг пропадает с лица Попова, и он делает шаг ближе, — что она не расстёгивается, Шастун? У Антона перехватывает дыхание, когда чужие пальцы ложатся на его собственные. — Что ты… — бормочет он, сглатывая. Слишком близко. Вся напускная уверенность слетает за секунду, потому что прямо в сантиметрах эти чёртовы самоуверенные голубые глаза. — Помогаю тебе, конечно. Мы же коллеги. Лёгким движением Арсений отодвигает пальцы Антона и расстёгивает пуговицу под ними. Арсений. Расстёгивает. На нём. Рубашку. Шастун громко выдыхает, прикладывая все силы для того, чтобы не отвести взгляд. В глазах напротив пляшут все черти мира — черти садизма, издевательства и… «Сука, что ты, блять, делаешь?» Сердце разгоняется до невозможности — скажите, что Арсений не слышит, — и по коже бегут мурашки в тот момент, когда чужие пальцы случайно касаются обнажённой под рубашкой кожи. Пальцы Попова скользят ниже — но Антон не отталкивает, не в силах оторвать взгляда от голубых глаз напротив. И ему бы думать о том, что это странно — когда твой коллега в расстёгнутой рубашке расстёгивает её на тебе. И Арсению бы контролировать своё дыхание, которое почему-то сбивается к чертям, когда он ненароком задевает кончиком пальца живот Шастуна. Попов чувствует на лице чужое дыхание — прямо как вчера. Прямо как вчера — жар чужого тела рядом. Только в этот раз это он затеял эту игру. Это он прорывает чужое личное пространство, а не его. Так думает Арсений, когда выдыхает прямо в чужие губы, находящиеся на расстоянии нескольких сантиметров — и на секунду теряется в прикрытых зелёных глазах напротив, которые темнеют всё больше. Ещё одна пуговица — ещё один рваный выдох человека напротив, смешивающийся с собственным. Внутри что-то вырывает весь воздух — сжигает, распространяясь по телу, заставляя чувствовать себя чёртовой восковой свечой, поднесённой к огню. Пальцы расстёгивают последнюю пуговицу — и ткань выскальзывает из пальцев, разъезжаясь в стороны и открывая больше светлой кожи. В комнате душно — духота обволакивает всё тело, останавливает чёртово время в этом моменте. Арсению жарко — жарко от стоящего рядом человека, от горячего дыхания и осознания того, как это всё выглядит со стороны. Остатки сознания напоминают, что, если это не лучшая провокация в его жизни, — он готов провалиться на этом самом месте. Только кого ты провоцируешь — его или всё же себя? — С-спасибо… — сбивчиво шепчет Антон. Шёпот обжигает тоже — и пламя внутри податливо реагирует, не позволяя оторвать руки от чужой рубашки, заставляет слегка потянуть полы в стороны. Почему его голос сейчас звучит так? Арсению кажется — да, точно кажется, — что Шастун сам наклоняется ещё ближе, смешивая их дыхание. Что, если?.. Громкий стук в дверь звучит так резко, что оба вздрагивают и чуть ли не отпрыгивают друг от друга. Арсений смотрит в зелёные глаза, которые за пару секунд теряют всё помутнение, — сначала в них сквозит испуг от резкого звука, а потом испуг осознания… Арсений слышит их громкие дыхания, и осознание настигает и его. «Блять». Стук повторяется. Шастун отмирает первый — застёгивает рубашку на пуговицу посередине и отворачивается, направляясь к двери; по пути подхватывает с кровати брошенную палочку и зажигает свечи. Арсений включается следом — быстро стягивает с себя рубашку, неаккуратно бросая её в свой шкаф — он так не делает, но сегодня такова ситуация — и за пару секунд натягивает первую попавшуюся футболку. Перед дверью Шастун оглядывается и, замечая, что Арсений уже оделся, открывает дверь — за ней оказываются слегка взволнованные Гудков и Дорохов. — Вы чего? — бормочет Антон, отступая от двери и пропуская гостей внутрь. — Да мы решили спокойной ночи сказать и… — Гудков, заходящий первым, скользит взглядом по полурасстёгнутой рубашке Антона. — И мы вам, кажется, помешали? — усмехается Дорохов, тоже цепляя взглядом Антона, а после скользит взглядом по Арсению — в особенности по щекам и губам. Попов фыркает и смотрит на него так, будто готов убить. А он сейчас готов. — Так что? — нервно торопит он, складывая руки на груди. — Мы нашли это, — Гудков поднимает руку с небольшим листком, больше похожим на письмо. — В вашей двери было. — Что это? — хмурится Антон, забирая листок и разворачивая, сразу же бегая взглядом по строкам. — «Вызов на турнир дуэлей». Что это значит? — он поднимает взгляд на русских. — То, что я вам не зря говорил, что вы нажили себе проблем сегодня, — вздыхает устало Дорохов. — Помнишь, Антон, я упоминал про него? — Саша дожидается кивка и поджимает губы. — В общем, есть в нашей школе ежегодный турнир — дуэльный. Собственно, на нём проводятся дуэли. Парные дуэли. — И два сегодняшних волшебника вызывают на него вас, — резюмирует слегка недовольно Денис. — Два волшебника, которые профессионально занимаются парными дуэлями. — Парные дуэли? — хмурится Арсений. — Как это вообще? — Долгая история, — машет рукой Гудков, качая головой. — Предлагаю завтра это обсудить, но, надеюсь, вы откажетесь. — И я, — кивает Дорохов и лукаво улыбается. — Ладно, не будем мешать. Пошли, Саш. — Да вы не… — бормочет Шастун, но путается в словах и недовольно цокает, закидывая голову назад и закрывая глаза. — Блять… — Спокойной ночи, — усмехается громко Гудков, прежде чем исчезнуть за дверью следом за Денисом. В комнате повисает звучное молчание — Шастун устало проводит рукой по лицу, выдыхая и опуская голову. Арсений подходит ближе и в одно движение вытягивает из чужой руки письмо, бегает глазами по строчкам. Посыл понятный — их приглашают на дуэль на виду у всего Колдовстворца. Официальную дуэль с почётом, славой и, возможно, парочкой сломанных костей. — И что будем делать с этим? — поднимает на Попова взгляд Антон. В зелёных глазах — внезапная усталость и будто бы сожаление. О чём — Арсений предпочитает не думать. — Завтра решим, — отвечает Арс, возвращаясь к подоконнику и бросая письмо туда. Он вытаскивает из шкафа чёртовы штаны, которые так и не успел переодеть, и быстро проходит мимо застывшего Шастуна в душевую. Антон ещё какое-то время сверлит взглядом дверь, а после всё же возвращается к шкафу и наконец снимает чёртову рубашку. Арсений ведь не будет злиться, если Антон покурит ещё раз?