В любви и на войне

Алан действительно редко выпивал. Иногда ему приходилось делать это по работе, и тогда с бокалом виски он мог стоять по два часа, сохраняя невозмутимый вид и поддерживая беседу с коллегами, голоса которых становились громче, а речи развязней. Поэтому хитрый алкоголь оказал свое действие внезапно, смутив мистера Скотта и не дав ему возможности опомниться. Джея Гаррика он носил на руках, возможно, даже чуть чаще, чем выпивал, и ощущение чужого тела в руках было для Алана более привычным, чем тяжелый затылок и плывущая линия горизонта. Несмотря на выпитое, летел он ровно, на рефлексах, да к тому же с ношей – весьма аккуратно. И высоко, потому что спидстер, захмелевший к обоюдному ужасу, едва ли только песенки не распивал и то и дело обхватывал плечи Алана, путаясь в воротнике плаща и цепляясь за застежки. – Джей, если бы ты не болтал, – решил заметить Зеленый Фонарь, глянув вниз, на проплывающие прямоугольники кварталов, – мы могли бы лететь пониже и добраться быстрее. – Да ладно тебе, – Джей картинно вздохнул и с пьяной грацией махнул рукой на небо. – Что может быть лучше, чем долгие прогулки…. полеты! Полеты под лунным светом! Он засмеялся и стал громко и подробно рассказывать ход бейсбольного матча, на котором был на прошлой неделе, цепляясь за Алана настолько неуклюже, что пару раз даже чуть не упал. Луна действительно проглядывала сквозь рваные летние облака, так что Алан даже усмехнулся происходящему. Подколы и позерство Джея были неотъемлемой частью их геройского тандема, а пьяному спидстеру должно было позволяться больше – так рассудил Алан. Он сам, к тому же, был трудоголиком, и всякие «человеческие» штучки типа бейсбола его забавляли как заморская диковинка. Вздохнув, он без предупреждения начал снижаться, расположив тело вертикально и крепко держа Джея под колени и за талию. У Алана был пентхаус – он любил высоту, туда было удобно попадать через крышу – он любил функциональность. Стоило его ногам коснуться поверхности – он аккуратно поставил Гаррика рядом с собой и одновременно убрал фонарский костюм, оставшись в пиджаке с галстуком, которые выбрал для вечера. Джей пошатнулся на своих сверхбыстрых ногах. – Хмм... сюда я тебя не приглашал, верно? – пробурчал Алан, не очень ловко вытаскивая пластиковую карту-ключ. Алкоголь всё еще действовал, плюс к этому, он слегка смутился того, что они с Джеем действительно редко видятся, у них даже семьями дружить не выходит, не то, что вместе отдыхать. – Точно-точно! Когда ты сюда переехал? Вид отсюда просто супер! Вместе они прошли в квартиру, оставив свет только в прихожей, и спидстер усмехнулся, вертя головой во все стороны: – Очень в твоем стиле. Обстановка напоминала фото из журнала интерьеров: стильно, довольно дорого, безукоризненно чисто, и ни одной лишней вещи, будто здесь вовсе никто не живет. И Алан в своем костюме с иголочки и при галстуке – как модная модель из рекламы каких-нибудь часов за три сотни баксов. У него даже идеальная прическа не растрепалась от ночного полета через полгорода. Джей скосил глаза на собственные поношенные джинсы, ничего не сказал и сорвался с места. На высокой скорости пронесся по всей квартире, осмотрев каждую комнату, и радостно закричал из угла: – Ого, да у тебя здесь минибар! И ты молчал! За время, пока Гаррик оббегал квартиру, Алан только бровью дернуть успел. – Минибар? – переспросил он у улыбающейся физиономии друга. – Да, возможно, у меня есть минибар. И сообразил, что, занимаясь проектировкой зданий и районов, сдачу собственной квартиры спихнул на помощника, вероятно, заставив его поседеть. Алан прошел в гостиную и лицезрел Джея на корточках, покачивающимся с пятки на носок. Минибар оказался узкой нишей от пола до середины стены (и кто так делает!) в рабочем стеллаже, вмещающем плазму, стереосистему и горы изданий, прочитанных Аланом, но не влезающих в письменный стол. И именно со дна минибара Гаррик что-то тащил. Среди стекла и металла он выглядел попросту неуместно, и Алану пришлось прятать улыбку. Спасибо небеса, на дворе лето – и Джей облачился не в один из своих обожаемых рождественских свитеров, а всего лишь в старую рубашку. Стоило ему повернуться и улыбнуться, Алан рассмотрел еще и взъерошенную челку, придававшую ему забавный вид. – Тадам! – спидстер просиял и продемонстрировал другу нетронутую бутылку виски, а в следующую секунду воздух перед Аланом качнулся, и Джей уже разливал алкоголь по стаканам. – Давай, за встречу старых друзей! – он всучил один стакан Алану, звонко ударил о него своим и сделал несколько больших глотков. – Тебе, может, уже достаточно? – попытался возразить Алан, но бокал уже был в его руке (и хотя всучен он был на скорости – на рукав и пары капель не расплескалось), а Джей смотрел на него выжидающе. – Ладно. И Алан отпил еще. Понимания веселья и предположения, что будет дальше, у него отсутствовали. Спасало одно: дома и в присутствии Джея он ощущал себя комфортно, хотя, отправляясь на встречу, внутренне на это не надеялся. Мистеру Скотту, признаться, понадобилось много лет, чтобы понять, насколько сильно он закрыт, закрепощен, буквально закован в собственный характер и принципы, но этим пониманием он решил ни с кем не делиться, чтобы не портить образ, однако напоить себя разрешил. Это же часть нормального дружеского времяпрепровождения, так? Не имея друзей, Алану было трудно сравнивать. – Джей, – внезапно произнес он поверх бокала. – А ты совсем не меняешься, да? Хотя прозвучало безэмоционально, этот вопрос почему-то заволновал Алана настолько, чтобы произнести его вслух. В приглушенном свете квартиры и ночного города возраст спидстера оказался нечитаем, вел он себя как обычно, что порождало жуткое ощущение временной петли или еще какой-то временной шутки, которая запросто могла случиться с Флэшем. Джей удивленно моргнул и в следующий момент оказался у широкого окна, словно заинтересовавшись открывающимся отсюда видом на город. Через несколько секунд он немного сместился к краю окна, как если бы не мог рассмотреть что-то конкретное, обхватил одной рукой себя за плечо и повернулся к Фонарю в профиль, задумчиво склонив голову. Алан следил за перемещениями спидстера: силуэт его на фоне окна выглядел божественно, золотистые огни высвечивали точеную фигуру, скрытую под широкой, направленной на пояс штанов, рубашкой. Джей всегда останавливался в грациозных, словно дрожащих позах, потом также молниеносно их менял. У обычного человека было мало шансов всё это увидеть, но Алан с его уровнем концентрации давно наловчился выхватывать напарника взглядом. Ему показалось, что Джей вздохнул, но тот уже повернулся к нему с широкой улыбкой и развел руками: – С чего ты вдруг об этом? Я всё тот же, тебе ли не знать! Смысл слов из-за алкоголя доходил до Алана медленнее зрительных образов. Он не успел ответить Джею, а потом решил не отвечать, потому что не поверил. Это наверняка хитроумное использование спидфорса! Иначе почему при его-то почтенном возрасте ноги и задница выглядят как у двадцатилетнего, а, несмотря на мимические морщины – кожа вообще не потеряла упругости, ну – на вид. Джею можно было сниматься в кино или рекламе с его белозубой улыбкой и хитрыми морщинками в углах глаз. Алан так и не ответил, и обычно в таких случаях Гаррик вместо него сыпал десятками ничего не значащих глупостей, просто забивая эфир, и Алан был ему за это благодарен. С коммуникацией у Зеленого Фонаря были проблемы, и Джей никогда не вытягивал из него ответы на свои реплики. Это сыграло немалую роль в их геройском тандеме – Флэш был единственным, с кем Алан вообще сработался и чувствовал себя комфортно. И кого не пугал и, кажется, не напрягал кусок камня вместо его лица. Сейчас спидстер как-то лихорадочно блеснул на него глазами в полумраке – и оказался на широком кожаном диване. – Садись, Алан, расслабься! – он энергично хлопал ладонью рядом с собой. – Ты совсем не пьешь, тебя что-то беспокоит? Проблемы? Может, помочь с чем? Вдвоем мы быстро разберемся с чем угодно, как в старые добрые времена! Алан дождался, пока этот поток фраз, произносимых так быстро, что они почти сливались в одну, иссякнет, покачал головой и сел рядом. – Проблемы? Нет, не думаю, – он допил виски и, повертев в руках бокал, огляделся, будто сидел у себя в гостиной впервые. Это было отчасти правдой, и, обнаружив столик, Алан вынужден был перегнуться через Гаррика, чтобы поставить пустой бокал на устойчивую поверхность. – В моей жизни всё... замечательно. Всё идет хорошо. «И по твоим меркам наверняка ужасно скучно», – добавил Алан про себя. «Смертельная скука по сравнению с семейной жизнью, работой, домом, дачей и детишками, пусть и не своими». Джей ничего не ответил, следя за ним расширившимися глазами и, кажется, задержав дыхание. В наступившей тишине Алан чуть приподнял брови, заметив, что спидстер быстро-быстро хлопает себя ладонью по коленке, опустив взгляд. Дальше он успел заметить, как Джей странно дернул рукой, мгновенно залился краской, а потом пропал со своего места, оказавшись прямо у него перед лицом. За полсекунды или меньше Алан опознал на его лице то выражение, когда тело оказывается быстрее головы спидстера, и он делает что-то, не успев толком обдумать. – Я хочу тебя, Алан Скотт, – выдохнул Джей и зажмурился, кидаясь вперед, накрывая сухие тонкие губы своими. Рука его крепко ухватилась за плечо Фонаря, толкнула, и он оказался прижатым к спинке дивана, с шеей, неудобно откинутой о валик (почему он именно такой высоты, господи, кто купил этот диван?) – и чужими губами на своих. Поцелуй был влажный, совсем не откровенный и настолько нервный, что, когда до Алана дошло, что происходит, он постарался это прекратить. Двумя руками он взял Джея за предплечья и отодвинул его на полметра от себя, но не отпустил. – Хочешь меня? От выпитого речь Алана стала тягучей и тяжелой. Действовать резко было невозможно, и слава богу, иначе у него могла произойти вспышка гнева. – Джей, – брови его сошлись к переносице. – Если ты пил для этого... то лучше возвращайся домой к жене – по дороге и протрезвеешь. Я таких выходок не потерплю. Он с силой усадил спидстера на прежнее место и потер переносицу – так сильно и внезапно у него заболела голова. ... Да, они делали это несколько раз. Давно. И это было чертовски хорошо, но Алан уже успел забыть – заставил себя забыть – все ощущения, связанные с этими неразумными, нерациональными и спонтанными выходками... Нет, не Джея – а его собственными. Заставил забыть, как в самый разгар войны, в самый безнадежный ее момент, пришел к Джею с путающимися мыслями и трясущимися руками. Как говорил, что до смерти боится его потерять, путано признавался в чувствах, болезненно крепко прижимая его к себе. Джей не оттолкнул его, не обругал. Им было едва по двадцать, и Джей, вечно веселый, сверкающий, как солнце Джей, дрожал в его руках и бормотал без остановки. О том, как ненавидит войну, как боится, что она никогда не закончится… и что заберет Алана у него. Они занялись любовью в первый раз, и завтрашнего дня словно не существовало. Однако он наступил, и, сжигая вражеских солдат в зеленом огне, Алан не мог понять, не приснилось ли это всё ему. Но Флэш был рядом, прикрывал спину и даже, то и дело мелькая перед глазами, успевал бросить на Алана взгляд и порозоветь щеками. Их геройский тандем стал еще удачнее, но всякий раз, лежа в одной постели с уютно сопящим Джеем под боком или на своем плече, Алан не мог отделаться от мыслей, что своими неуместными чувствами портит ему жизнь. Вскоре появилась Джоан, и Алан был первым, кто искренне пожелал им с Джеем счастья. Алан так же вспомнил, когда именно был последний раз. После свадьбы. Точно, после. Работы как всегда было много, после войны творилось сущее безумие, и Алан позволил себе забыть, что успел посетить свадьбу Гарриков – и сделал это еще раз. И, наконец, до такого острого в обычных обстоятельствах ума Алана дошло, почему он избегал встречаться с Джеем наедине. Услужливая штука этот мозг – можно запихать информацию так глубоко, чтобы самому о ней не знать. Спидстер сжал губы, коротко кивнул, подскочил с дивана и метнулся к двери. Алан слышал, как он взялся за входную ручку, как щелкнул замок, открываясь, но дальше настала тишина. Алан ждал, надеясь, что головная боль утихнет. Наконец дверь хлопнула, но вслед за этим раздался напряженный, чуть звенящий голос: – Спидфорс, Алан, не позволяет нам забывать. Ничего. Все слова, когда-либо сказанные друг другу, всю… близость, и всё безоговорочное доверие – и в битве, и в мирной жизни. Оно никуда не пропадает, оно здесь всегда. Фонарь медленно отнял руку от лица и почти угрожающе повернулся на голос. Джей бесшумно прошелся через комнату, на обычной скорости, для него, должно быть, медленно до безумия, и добавил четко и уверенно: – Я не уйду, Алан, хочешь ты того или нет. Глаза Джея Гаррика были ясными и ярко-голубыми, почти синими – даже в темноте. Он смешно выдвинул вперед подбородок, отчего резко выделились скулы и почему-то ямочки на щеках, но Алан приказал себе перестать изучать это привлекательное, такое родное лицо и делать то, что было нужно. – Скажи, Джей, – произнес он тихо, поднимаясь с дивана и только под конец фразы бросая на друга один из своих самых тяжелых взглядов. – Как конкретно на спидстеров действует алкоголь? Под взглядом молчавшего уже дольше положенного Флэша Алан начал расстегивать пуговицы пиджака, затем аккуратно снял его и положил на спинку дивана, затем ослабил галстук, дернув шеей с тем недовольным выражением лица, которое сопровождает головную боль и возможное насилие. Не ожидая, что Джей ответит, Фонарь развернулся и зашагал по направлению к прихожей. Времени, понадобившегося Джею на реакцию, как раз хватило, чтобы открыть дверь в ванную, зайти и выразительно ею хлопнуть. Он слышал, как спидстер остановился за дверью, наверняка метнувшись туда на рефлексах, но только сжал зубы, включил холодную воду и сунул голову под кран. Пока вода заливалась в уши и глаза, замораживая расслабленное тело и подталкивая ток крови – мысли сумели выстроиться стройными рядами, а злость, притупляемая раньше алкоголем – нашла какой-то обходной путь. Ванную комнату он покинул также резко, как и ворвался туда. Рубашка на груди и плечах была насквозь мокрая, и, хотя на вороте всё еще мотался спущенный галстук, Алану было на это плевать, волосы он не стал вытирать, просто забрав их назад привычным жестом – поэтому несколько потемневших от воды золотых прядей упало на лоб. С лица у него капало, и выражение было настолько грозным, что Гаррик, державшийся за ручку входной двери, оторопел. Решил сбежать или просто поджидал здесь? – Это что, по-твоему, игрушки, Джей? – спросил Алан низким голосом, надвигаясь на него. – Так просто говорить и делать такое... после стольких лет? Джей был довольно компактным по сравнению с Аланом, внезапно занявшим всю прихожую. Не хватало развевающегося плаща со зловещим воротником. Прижав – действительно прижав – его всем телом к зеркалу, Алан спросил еще раз: – Что за игру с этой пьянкой ты выдумал? Джей окончательно превратился в камень, когда Зеленый Фонарь грозно надвинулся на него, а потом и вовсе вжал в холодную зеркальную поверхность. Рубашка на самом Джее враз промокла, и еще на него срывались мелкие капли с волос Алана, нависшего над ним, хотя они и были почти одного роста. Пауза снова затягивалась, и когда Алану уже показалось, что продолжать разговор Джей не намерен, и он собирался уже выпустить его, Флэш вдруг отмер, дернувшись всем телом. Он не без труда высвободил прижатые к телу руки, закинул их на плечи Алану и обхватил его за шею. В лице он тоже кардинально изменился, расслабленно откинул голову и растянул губы в улыбке: – Да лааадно тебе, это всего лишь маленький розыгрыш! А ты и купился! – он широко улыбнулся и ненавязчиво потерся бедрами о бедра Алана. – Ты прекрасно знаешь, что я не опьянею, сколько бы ни выпил... значит, тебе самому хотелось верить, что я пьян и поэтому могу делать... так! С этими словами он принялся целовать и слегка прикусывать шею Алана, двигаясь чуть быстрее обычного человека, лизнул за ухом, укусил за подбородок, делал всё, что приходило в голову, и его пальцы чуть заметно подрагивали на мокрой шее Фонаря. – Маленький розыгрыш? – грозно переспросил Алан, но в следующий момент выдохнул через нос и прикрыл глаза. Горячие, по сравнению со стекающей по коже водой, губы жутко отвлекали. Алан был тактильно чувствителен, действительно – был, и это мало кому удавалось проверить. Джею удавалось. И прибегать к этому было несколько нечестно. Уперев ладонь в плечо Гаррика, он не без труда, с нажимом отодвинул его и припечатал к стене. Спидстер, уже начавший прибегать к своим фокусам (кто же мог его от этого остановить?), мог легко выбраться, но не стал, глядя вопросительно и просяще. – Я полагал, что мы разобрались с этим, Джей. И уже довольно давно – и окончательно – разобрались. – Алан врал. Они об этом даже не поговорили. – Но ты всё равно это предлагаешь. Почему? Губы Джея приоткрылись, потом закрылись, обидевшись на громоподобное «почему». И как бы Алану не хотелось впиться в эти губы поцелуем и хорошенько искусать Флэша за всю ерунду, так легко вылетавшую из его рта, он продолжал хмуриться и внимательно вглядываться в его лицо. Которое в очередной раз приняло новое неожиданное выражение, брови изломились, глаза влажно блеснули. – Почему? А почему ты сам – не я, Алан, – предлагал это раньше? Не раз и не два... – он низко опустил голову и закусил губу. – Я просто... постоянно об этом думаю... О тебе. О том, что у нас было. Спидстер зажмурился и помотал головой, Алан инстинктивно взял его за плечо, но вместо ласки встряхнул, заставив взъерошенную голову мотнуться на шее. – Потому что ты не был женат, Джей, – выговорил он проникновенно и всё еще зло. Внутри что-то щелкнуло. Джей думал о нем, долго, а по меркам спидстера – очень долго – и... что? Мучился неразделенными чувствами... или просто желанием. Не мог спать, лежал с открытыми глазами, представляя его – их вместе. Трогал себя? Алан сморгнул. С определением чувств у мистера Скотта было плохо, поэтому он прибег к тому, что всегда помогало расставить приоритеты – логике. – Это всегда было... неуместно и не так, как у всех, – выдавил он. – А теперь, когда ты женат – для тебя это попросту... противоестественно. Произнеся это как утверждение, Фонарь задумался. Да, он действительно был инициатором их сближения и секса. Но и Джей с его реакциями и, что страшнее, словами (о них Алан предпочитал вовсе не вспоминать, чтобы не пробуждать в душе ненужных чувств) – не походил на убежденного гетеросексуала. Джей еще раз помотал головой и заговорил быстро, стремительно краснея: – Женат? Да, но Джоан... это другое, я люблю ее, но она... всего лишь Джоан, понимаешь? Мы не сражались с ней на войне и против злодеев, не прикрывали друг друга собой... Я никогда не боялся потерять ее, что она погибнет, и ее не станет... Понимаешь? С тобой мы всегда ходили по краю, смерть была так близко... Ты ведь поэтому?.. Ты бы не стал просто потому, что у нас не было женщин... правда? Это гораздо сильнее брака... и не важно, как у других... И ты сам пришел ко мне тогда, уже после нашей свадьбы! Помнишь? Почему, ты думаешь, я не отказал? Ближе всех и самый понимающий, Алан... Мне так тебя не хватает... Глаза спидстера бегали, и он постоянно облизывал губы, речь становилась всё быстрей и бессвязней, словно он пытался объяснить всё то, о чем думал годы и годы, но мысли сталкивались одна с другой, и в конце концов он выдохнул: – Это всё такая ерунда, я просто... не могу без тебя. Алану понадобилось сосредоточиться, чтобы выцепить отдельные слова, оказавшиеся несвязанными. А потом Алан стал не согласен с утверждением, что всё это ерунда. Только вот Джей выглядел слишком потерянно, от волнения став бледной тенью себя, что так редко с ним случалось. И, несмотря на застывшую на лице непроницаемую маску, Алан отнял руку от его плеча в промокшей рубашке и переложил на щеку. Так обычно гладят женщин. Пронеслось в мозгу и истаяло, потому что именно женщин Алан никогда так не гладил. Он стал медленно двигать рукой, добиваясь взгляда снизу вверх и тихо приговаривая: – Не ерунда, Джей... Нельзя относиться к этому как к ерунде... потому что это важно, – он прислонился к спидстеру и заговорил ему в макушку. – Ты всё правильно сделал, когда завел семью. Без семьи нельзя, даже если смерть ходит за тобой по пятам. «Ты хороший. И правильный, Джей», – добавил он мысленно, начиная гладить его шею и перебирать волосы на затылке. – Прости. Что я тогда пришел. И заставил тебя мучиться до этого дня. С... соблазнил и заставил думать о себе. И перестать думать правильно. Джей. Тот в ответ задушенно всхлипнул, прижался, дрожа плечами и обхватив его руками поперек груди, и зачастил: – Алан, господи боже, да пойми ты… Я же так... Никогда так не думал... Я сам этого хотел и не винил тебя ни дня. Влюбился как дурак, – он вдруг запнулся, вдохнул судорожно, голос упал и резко похолодел. – Прости за эту сцену. Я ведь даже не спросил, а у тебя наверняка кто-то появился за это время… Я сейчас уйду. И больше тебя не побеспокою. Джей положил ладонь ему на грудь и надавил, пытаясь отстраниться. Для Алана это оказалось слишком. От прикосновения к телу по коже словно ток пробежал (или это спидстерские штучки, что вполне возможно, и даже не обязательно специально), и он хотел было обнять слегка дрожащего Гаррика за плечи, но тот произнес нечто выбивающееся из общего смысла. Уйдет? Алан смотрел на это лицо – очень красивое в полутьме – выражающее решимость и боль, и точно не хотел видеть его в последний раз в жизни. – Если я не понимаю, так объясни мне! – внезапно рявкнул он, отходя на полшага, и уже тише добавил. – Еще раз. Зеленый Фонарь загородил собою дверь, и хотя оббежать его можно было в два счета – жест должен был быть Гаррику понятен. Происходящее выходило из-под контроля, но он слишком привык быть с Джеем на острие – пускай не отношений, а битвы. – Если сейчас уйдешь – это не поможет никому из нас! – тяжело вздохнув и оглядев напружинившуюся фигуру, он добавил. – Я тебя из-под земли достану, Джей Гаррик. – К чему это, Алан? Я и так уже всё понял, – голос у Джея был таким чужим, что у Алана похолодело в затылке, но уже в следующую секунду спидстер, как и всегда, неожиданно, сильно изменился в лице и спросил дрогнувшим неуверенным голосом. – Но ты… что ты всё-таки ко мне чувствуешь? Есть ли у Алана время, чтобы подобрать слова или он уже замучил Флэша своей холодностью? Он уставился в пол, рядом со стасканными туфлями Гаррика и очень глухо проговорил: – И тогда... и сейчас, Джей, это определенно была любовь. Но тогда... я не знал, как ее предложить, а сейчас... уже не могу. Впервые для себя Зеленый Фонарь назвал вещи своими именами, от этого стало так больно, как будто он потерял Джея сотню раз разом. Ведь гораздо легче было не терять его, никогда даже не приближая. Джей опять молчал, и это что-то да значило – быстрому уму Флэша всегда удавалось справиться с любым массивом информации, но сейчас спидстер только смотрел на него широко раскрытыми глазами. Алан хотел было уже шагнуть к нему навстречу, настолько невыносимо было наблюдать за его страданиями, но не успел. – Господи, скажи, что это не жестокая шутка, которой ты решил добить меня, – эти слова Джей говорил уже крепко обнимая его за шею и прикасаясь к его губам своими. Алан коротко поцеловал оказавшегося прямо перед носом спидстера и пробормотал ему же в губы: – Я не мастер шутить, Дж... – но Джей уже целовал его крепче, удушающе хватая за шею, даже без языка и всяких штучек, но Алана как молнией поразило, волосы на теле встали дыбом, по влажной коже и ткани пробежало электричество, банально сконцентрировавшись в паху. Скажи себе честно, Алан Скотт, ты никогда никого так сильно не хотел, как мужчину перед собой. И тем более, никого не любил... И пока от осознания не начала кружиться голова, Алан углубил поцелуй, кусая Джея и сталкиваясь с ним зубами, погладил по талии и бедрам, схватил под ягодицы и с помощью ближайшей стены приподнял, заставляя обхватить себя ногами. В ответ он крупно задрожал и, не сдержавшись, протяжно застонал. – Алан, я тоже тебя... – он захлебнулся вздохом, не договорил, продолжив целовать наконец-то больше не сжатые в суровую линию губы. Он тянул рубашку на спине Алана, выправляя ее из-под пояса брюк, хватая за оголившиеся участки кожи, за влажную кожу и гладкие мышцы под ней. Алан глубоко дышал через нос, покачиваясь под быстрыми и цепкими руками, совершавшими простецкие действия, но от их прикосновений было невозможно хорошо. Стон и слова Джея отдавались где-то внутри, но он вдруг поумерил пыл, и пришлось поднять на него глаза. По серии быстрых взглядов Джея от лица к паху и обратно и его вспыхнувшему румянцу Алан сориентировался, хоть и не быстро. – Тебя смущает, что ты так быстро возбудился? – улыбка у Зеленого Фонаря всегда выходила немного зловещей. – Для своего возраста. Раньше ты этому значения не придавал. Зафиксировав Джея у стены, он одной рукой стал расстегивать пуговицы на его видавшей виды рубашке, и продолжил: – Ох, тебе придется меня подождать, я уже не тот... И не такой ловкий, – он улыбнулся в шею спидстера, глядя вниз, где с трудом справился с последней пуговицей, и где появилась возможность погладить подтянутый живот Джея. Со вздохом отстранившись, он взял его за бедра и, прижав к себе, оторвал от стены. Удостоверившись, что Гаррик крепко за него цепляется, Алан пошел с ним через гостиную. – Ну, я же все-таки самый быстрый человек на земле, – Джей уткнулся носом в шею Алана и позволил нести себя куда угодно, вцепившись в широкие плечи как в спасательный круг. – Но это не значит, что ты отделаешься от меня быстро, – он легко рассмеялся и принялся покусывать Фонаря за ухом. Алан донес Джея до спальни, где тоже не было полностью темно из-за окна во всю стену, а глаза уже привыкли к темноте. Поэтому, несмотря на то, что от ласки, которой Джей его дразнил (а уши у Алана были чувствительные, только об этом больше никто не знал), он оторвал его от себя, повалив навзничь на постель, так, что ноги немного свисали с края. Но залезать следом не спешил. Искоса глядя на Гаррика, лицо у которого горело и выглядело поразительно юным, на его приоткрытый рот с полоской блестящих зубов, на нескромно раскинувшееся (спидстер, кажется, превозмог стеснение), пока еще одетое тело – и выпуклость под джинсами. Алан стал раздеваться. Не очень быстро. Противно липнущий галстук было трудновато стянуть, как и справиться с оставшимися застегнутыми мелкими пуговицами. Стащив рубашку, он принялся за ремень. Он чувствовал на себе жадный взгляд и догадывался, что сейчас по-настоящему пытает спидстера. Сколько для него прошло времени – вечность? Две? Флэш не выдержал, когда Алан перешел к брюкам. Он быстро соскользнул с кровати и замер перед ним на коленях. – Выглядишь в точности так же, как когда мы только познакомились. Тогда ты мне всё разрешал. А теперь? – с лукавой улыбкой глядя Алану в глаза, он отвел его руки и сам расстегнул ремень, а затем и застежку на брюках. Провел рукой по внушительной, но пока еще не полностью твердой выпуклости под бельем. И хотя у Алана были другие планы на только что лежавшего перед ним Флэша, он решил не использовать приказной тон (и так едва не испортил всё еще пять минут назад) и, глубоко вздохнув, позволил Джею делать, что он захочет. Тем более что тот, грациозно соскользнувший на пол и глядящий снизу-вверх был невозможно сексуальным. К слову, Джей никогда не выглядел вызывающе. Даже расстегивая брюки другого мужчины он умудрялся выглядеть, как парень из глубинки или примерный семьянин, который занят чем-то приятным и очень интересным – настолько у него был хитрый взгляд при всё той же доброй и открытой улыбке. Эта мысль пронеслась в голове Алана на большой скорости и исчезла, потому что этот самый парень из глубинки (ах, точно, виновата старомодная рубашка, она самая) – погладил его член через белье, заставив слегка откинуть голову и выдохнуть с приглушенным «ох» сквозь зубы. Джей явно не хотел терять время и просто отогнул резинку трусов, выпуская член и проводя по нему ладонью. Дрожа от предвкушения, он пробежался языком снизу вверх, пропустил головку между губ, и сразу взял так глубоко, как мог. Выдохнул, пережидая давно забытое ощущение горячей тяжести на языке, распирающей уголки губ, выпустил с мокрым звуком и взял в рот снова. Его смущали подобные вещи. Давно. Но очень быстро он понял, что ему ужасно нравится доставлять Алану удовольствие таким способом. Тем более что реакция всегда стоила того. И он сразу понял, что за долгие годы не лишился сноровки, потому что член стал твердым и увеличился, перестав помещаться во рту. Алан молчал, хотя ему и хотелось откинуть голову и застонать. Контроль, который ему всегда удавался, распространялся и на него самого, сковывая голосовые связки и принося вместо расслабления только большее сосредоточение. Он положил руку Джею на голову, своей головой разок тряхнул от удовольствия, заставив влажные, слипшиеся пряди упасть на лоб, сжал зубы и стал смотреть. Очень красивый. Джей Гаррик с темными ресницами, морщинками в уголках глаз, алыми губами и его членом во рту. Увеличившись, он как раз занял весь рот, задевая о зубы и слегка растягивая губы, когда Джей его вынимал, своей ладонью придерживая у основания. От этого вида перед глазами Алана потемнело, он взял спидстера за затылок и медленно потянул его голову на себя, вводя член глубже и немного сверху-вниз. Головкой он почувствовал твердое нёбо, заметил, как коленки у Джея подогнулись, но он быстро справился с рефлексами и уверенно задвигался так, как хотел Алан. А затем чуть вывернул голову, бросил взгляд вверх и застонал с членом во рту, не разрывая зрительного контакта и вцепившись руками в бедра Алана. Вот так. Обе руки Джея свободны и лежат на его бедрах, чуть дрожа и сжимаясь на ткани брюк и теле под ними. Очень хорошо. Его голова под контролем Алана, и можно не давать никаких указаний, проще говоря – рта открывать не нужно, чтобы Джей понял, потому что именно понимающе он и смотрит снизу вверх. Взгляд у него совсем юный, это еще одна штука Джея Гаррика, он умудряется выглядеть почти невинным, когда трахаешь его в рот. Алан перехватил его голову понадежнее, за пряди на затылке одной рукой, а другой слегка погладил по виску и щеке и увеличил темп, входя не глубоко, но довольно резко, добившись от Джея еще одного грудного стона, а потом и частых охов, отдававшихся прямо в его члене. И когда мужчина извлек его, дав спидстеру глотнуть воздуха, его член был абсолютно скользким и каменно твердым, а Джея, кажется, повело. Расслабленные ноги подвели его, он пошатнулся, и ему пришлось схватиться за Фонаря, чтобы не упасть. Алан приподнял тяжело дышащего Джея под локти и стянул с него рубашку. Тот подчинился, начиная глядеть на него с любопытством, но всё еще через пелену желания. Дальше: повалить на кровать на спину и быстро сдернуть джинсы вместе с бельем, проводя пальцами по всей длине ног сверху-вниз, слегка царапая. Потом – повернуть Джея вниз лицом. Со спидстерами нужно действовать интенсивно, по крайней мере – сначала. Иначе они отвлекаются и ничего толком не ощущают. Поэтому Алан рывком поставил Гаррика на колени и прочертил ногтями по его бокам, бедрам и ягодицам, повторил движение – уже языком и по позвоночнику и, лизнув самый низ спины, просто на всякий случай, в качестве предупреждения, не промедлил – и широко лизнул между ягодиц. Он хорошо знал, что Джей был чувствителен там, наверное, чувствительнее, чем должен быть мужчина, или просто Алан вызывал у него такое сильное желание, что любое прикосновение ощущалось в десятикратном размере. Но он застонал, громко и протяжно, подался назад, выгибая изящную спину и подставляясь под ласкающий его рот. От звука голоса Гаррика, когда он делает так, по телу прокатывают волны удовольствия, эхом усиливая желание, что для Алана всегда было важно. Джей отвечал на его действия, и Алан вынужден был признаться, что зависим от чужих ощущений – и ему нужно больше, чтобы самому что-то почувствовать. «Так... вот так, да», – глухо отдалось в голове, когда он крепко ухватил спидстера за бедра, зафиксировав его в одной позе, и начал ощутимо вылизывать его между ягодиц, надавливая языком на плотное колечко мышц. Правой рукой Алан скользнул Джею по животу и обхватил чудесный на ощупь и абсолютно твердый член. С внутренней усмешкой Алан отметил, что скучал по ощущению его плоти и, кажется, был даже слегка повернут на члене Джея Гаррика, благо, он был аккуратным, правильной формы, и (стоит ли говорить, учитывая спидстерскую магию) вообще не изменился. Алан на секунду отпустил его и, просунув ладонь сзади, между ног, снова уверенно взял член Джея и пригнул его вниз, прямо между ног, чтобы можно было достать ртом. После чего провел языком несколько раз от головки до участка кожи между ног – и снова вернулся к вылизыванию, ладонью растирая слюну и смазку по члену Когда-то давно, в один из их первых разов, Джей признался ему, что когда он с Аланом – ему кажется, что он бежит на большой скорости, и мир вокруг смазывается, вместе с ощущениями превращается в одну сплошную вспышку. Должно быть, так было и сейчас, когда он лежал на постели Алана Скотта, не в состоянии двинуться, мог только выгибаться, стонать и охать, и вцепляться в простыни, пока Фонарь вытворял с его телом что-то настолько невероятное, что было невозможно определить, где его касается горячий язык, а где сильные руки. – Алааан, – спидстер сорвался на стон и попытался приподняться и вывернуть шею, чтобы бросить полный отчаяния взгляд. – Стой, Алан, я же... я сейчас... Алан, внимание которого всё еще было обострено, услышал просящий голос и почувствовал, что Джей сейчас выгнется и может сделать себе больно, поэтому отпустил его член, оторвался от тела и посмотрел с прищуром. Спидстера трясло, он упал лицом вниз, но всё время пытался приподняться, волнообразно вздрагивая. В один момент Алан поймал взгляд его пронзительно-синих глаз и почти улыбнулся. Нужно слегка замедлиться. Но только слегка. Резким движением он перевернул Флэша на спину, а сам опустился на пол и расположился между его разведенных ног. Кровать была низкой, Алану было хорошо видно Джея, а Джею должно было быть видно его, оглаживающего влажные от пота ноги, конвульсивно сокращающиеся мышцы. Алан согнулся и, нежно взяв член Флэша, тоже дергавшийся, целовал его и взглянул на него снизу-вверх. – Я буду вполне не против, если ты кончишь, Джей, – и задвигал рукой. Для спидстера это было, кажется, слишком. Он протяжно стонал, невнятно протестовал, то и дело отводя взгляд, но раз за разом возвращаясь им к Алану между его ног, и очень скоро не выдержал. Сильно изогнулся, поднявшись на лопатках, и почти закричал, дрожа всем телом. Чувство обладания им залило Алана с головой, принося удовольствие, сравнимое с неудержимой разрядкой самого спидстера, только мужчина не двигался, а напротив – замер, переживая спазм и волну жара в собственном теле. Потом ожил и уже мягче огладил член Джея, бедра которого всё же опустились на постель. После такого головка члена, должна была быть крайне чувствительной, и Алан, не без некоторого садизма потер ее ладонью, наблюдая за конвульсиями Гаррика и приговаривая почти неслышно: – Вот так... Ты умница... И всё же отпустил, давая отдышаться. Грудь у Флэша ходила ходуном, руки и ноги слегка подрагивали, но в постели с ним это было обычным делом, Алан приказал себе об этом не беспокоиться, хотя и выглядело это порою пугающе. Наверняка, внутри тела что-то происходит, разогнавшиеся молекулы никак не замедлятся, а пока ресницы Джея опущены, а губы приоткрыты – можно его рассмотреть. Красивый. Не очень высокий, подтянутый и совсем не тяжелый, скорее – жилистый. За прошедшие годы Джей Гаррик потерял последнее мясо на костях, его тело стало чуть более угловатым и, возможно, чуть менее упругим, но все вместе линии плеч, ребер и бедер выглядели даже более... беззащитно? И привлекательно, маняще. Алан нахмурился, скользнул на постель, поцеловал его в лоб, мимолетно погладил, но поднялся снова. Глядя искоса, как спидстер приходит в себя, он спокойно избавился от расстегнутых и начавших порядком мешать брюк. Джей пошевелился, сумел приподняться на локтях, но отвести взгляд от Алана не сумел. Аккуратной прически не было и в помине, светлые полосы падали на лоб, придавая ему менее угрожающий вид, чем обычно, а большой и налившийся кровью член выглядел не пошло, а как произведение искусства. Он был похож и одновременно не похож на устрашающего Зеленого Фонаря, и это заставляло Джея хотеть увидеть больше, потому что никто, кроме него, не видел его таким. Спидстер перевел взгляд на лицо Алана и увидел, что тот с прищуром следил, как он его разглядывает. Мысли восхищения телом Алана вылетели у него из головы, и он наконец осознал, что произошло. Залился краской до ушей, закрыл руками лицо и простонал: – Простииии... Он так скучал по Алану, но даже не смог дождаться, когда они начнут. Джею было ужасно стыдно, и даже то, что слишком быстрый оргазм – повсеместная проблема спидстеров, по его мнению, оправданием не служило. Алан, возбуждение которого достигло, наконец, нужной точки, и который был донельзя доволен открывавшимся перед ним видом, даже не сразу сообразил, с чего бы Джею закрывать лицо ладонями, поэтому он резко и низким голосом спросил: – За что ты просишь прощенья? Но, поскольку спидстер замотал головой, пришлось лезть на постель и отрывать его руки от лица. Блестящие синие глаза были прищурены, а темные брови, обычно хитро изогнутые, сложились домиком. – Джей, – шепнул Алан в костяшки его пальцев. – Это было потрясающе красиво, тебе нечего стесняться... И поцеловал его ладонь. От разгоряченных тел и дыхания воздух в комнате стал жарким и влажным, лежать голыми было комфортно, по крайней мере, так казалось Алану, поэтому он просто повернул Гаррика к себе и обнял. Тот шумно выдохнул и прижался к нему. Это тоже было нормой в постели с ним – Джею обычно требовалось небольшое время, чтобы прийти в себя, видимо, настолько его захлестывало с головой обилие чувств и ощущений, выбивая из колеи. И точно – прошло немного времени, и спидстер, потянулся, мягко поцеловал Алана в губы, и затем без предупреждения крутанулся, подминая его под себя, усаживаясь на его животе и одаривая хитрой победной улыбкой – Хорошо! Но это всё еще не значит, что ты отделаешься так быстро! Я думал об этом несколько лет, и мне даже пришлось споить тебя, – он виновато улыбнулся, осознавая теперь, насколько глупой была его выходка. Джей наклонился, покрывая влажными поцелуями шею и грудь Фонаря, снова чуть быстрее, чем может это сделать обычный человек. Кожа под губами была гладкой и упругой, Флэш обрисовывал руками мышцы на груди и животе и слегка ерзал, чувствуя упирающуюся в ягодицы твердость. Алану так нравилось, когда Джей улыбался. Переставал напрягаться и улыбался, смеялся в постели. И еще нравилось, когда Джей так двигается, создавая вибрацию воздуха и какие-то посторонние шорохи вокруг. Говорить под ласками было трудно, поэтому он позволил себе с минуту просто слушать его Джея и наслаждаться, и только потом начал двигаться: убрал упавшую на глаза челку, устроился удобнее под ерзающим спидстером и, поймав его двумя руками за бедра, начал слегка покачивать его и сам немного приподниматься, потираясь членом между ягодиц. – Джей, – протяжно произнес Алан. – Если ты не мазохист, то нам нужна смазка. Она… – он призадумался, поглаживая бока сидевшего верхом Гаррика. – Она у меня есть или, по крайней мере, была. Он и вправду толком не помнил – слишком давно в этой квартире вообще был какой-то секс. Джей отреагировал не сразу, что-то промычал и продолжил покачиваться на его бедрах, зажмурившись от удовольствия. Алан тихо улыбался, выжидая, когда до него дойдет смысл сказанного, и не сдержал смешок, когда Джей все-таки остановился и открыл глаза, явно мучительно припоминая, что именно сказал Алан минуту назад. – Посмотри в ванной, если тебе не сложно, – Алан старательно прятал улыбку и не успел закончить фразу, когда теплая тяжесть исчезла с его бедер, и тут же вернулась совсем рядом, примяв покрывало. – Надеюсь, у нее не вышел срок годности, – Джей попытался нервно пошутить под звон каких-то баночек из ванной, которые как раз достигли пола. – Думаю, на самого быстрого человека не земле ее срок годности вряд ли повлияет, – заметил Алан, просверливая спидстера взглядом, – если только её свойства несколько... – он выдержал паузу, во время которой лицо Джея удивленно вытягивалось. – Несколько уменьшатся. Но на твое счастье, срок годности в порядке. Он некоторое время смотрел на сидящего голышом и испуганно моргающего Джея, а потом рассмеялся. Смех выходил у Алана жутковатым, и, только закрыв рот, он резко взял спидстера за запястье и потянул на себя. Даже подсечки не понадобилось, чтобы уложить его носом на постель. Алан навалился сверху, вздыхая: – Нельзя быть таким милым, Флэш, – выдохнул он ему на ухо. – Иначе тебя могут дезинформировать – и случится что-нибудь ужасное. В процессе фразы он зубами открыл тюбик и, лишь на мгновение оторвавшись, выдавил гель на руку. Дальше он еще сильнее навалился на Джея, коленом разводя тому ноги, покусывая аккуратное ушко и приговаривая: – Но я ведь не злодей какой-нибудь... И размазал прохладный гель между его ягодиц, несколькими пальцами лаская колечко мышц. Джей мог бы возразить, что он всегда начеку, но только отрывисто выдохнул и закусил губу. – Не зови меня Флэшем в постели, – попросил он, покачивая бедрами и розовея уже даже шеей и плечами. – А то я чувствую себя оччень плохим супергероем. – Почему? – отреагировал Алан глухим голосом, выдыхая ему на ухо. У него самого, кажется, дыхание вообще не участилось, хотя твердый член упирался в бедро спидстера. – У героя, что, не должно быть секса?.. Не думаю. Поэтому, прошу, Флэш, расслабься... И он осторожно надавил, а затем ввел два пальца в тело Джея. Кольцо мышц тут же сомкнулось, схватив Алана за костяшки, и ему внутренне захотелось ворваться в это тугое отверстие и хорошенько оттрахать Джея, но было бы больно обоим. Поэтому он начал покачивать пальцами и чуть разводить их. Смазки было много, и Джей под ним так добросовестно поднимал бедра, что Алан без труда нащупал простату и начал натирать ее круговыми движениями. Флэш задохнулся и сорвался на короткие вскрики, инстинктивно вскидывая бедра еще выше, хотя выше было уже некуда, и изламывался в спине, заводя руку за спину, пытаясь поймать Алана за запястья и едва удерживаясь на локтях. И тогда Алан мысленно не выдержал, пересек грань. Продолжая натирать бугорок простаты, он поднялся на колени над Джеем и некоторое время смотрел, размеренно двигая рукой и слушая отрывистые стоны. Изящное тело перед ним и эротично прогнутая спина словно из сексуальной фантазии вышли, к тому же Гаррик самым милым образом вскидывал голову и снова утыкался в кровать, проглатывая особенно громкие стоны. Алан не отказал себе в удовольствии провести свободной рукой по его волосам и взъерошенному затылку, слегка потянуть и заставить откинуть голову, затем по шее, плечам и позвоночнику, царапая, вернуться к бедрам и там, с хлюпаньем вынув пальцы, двумя руками развести ягодицы. К этому моменту в полутьме комнаты он видел как днем, поэтому немного времени уделил рассматриванию небольшого колечка мышц, которое, судя по размеру, вообще не могло бы принять его член в себя. Но опыт показывал обратное, поэтому Алан, не торопясь, смазал свой член, а потом ввел в Джея два больших пальца и медленно развел их в стороны, чувствуя натяжение плоти, и приставил головку ко входу. – Чувствуешь меня, Флэш? Прозвучало как позывной по рации, но Алан не был мастером интонаций, зато голос у него был низким и хриплым от желания. Он пронаблюдал, как Джей приподнялся на дрожащих руках, как изогнулся, чтобы встретиться с ним глазами. Зеленый Фонарь был там, его гладкая кожа матово поблескивала, но еще ярче блестели глаза, в них словно горел тот самый зеленый огонь, а от хриплого голоса по коже расходились мурашки. Он выглядел точь в точь как годы назад, молодым и потрясающе красивым, и сам Джей вдруг перестал ощущать себя постаревшим, они будто вернулись в прошлое, и всё происходящее ощущалось как в первый раз. У Джея стояло так, словно это не он кончил совсем недавно, он выдохнул и улыбнулся, отвечая на позывной. – Хочу почувствовать тебя. Давай… И Алан не заставил просить себя дважды. Он плавно вошел в тело Джея, дав ему и себе привыкнуть всего пару мгновений – Флэшу больше не требовалось, спидстерское тело подстраивалось быстро – и начал двигаться резкими, сильными толчками. Внутри было горячо, узко, и более-менее скользко, Алан выдохнул и от удовольствия прикрыл глаза. Как только Джей привык и начал двигаться ему навстречу, то и дело вскидываясь и постанывая, Фонарь почувствовал, что его любовнику нужно больше контакта, он переместил руки с бедер на предплечья и с силой потянул его назад, заставляя прислониться спиной к собственной груди, напрячься и напружиниться всего, так что входить в него стало даже удобней – и Алан задвигал бедрами чаще. Они притерлись друг к другу так близко, словно много лет назад, когда им приходилось запираться в тесных подсобных помещениях или делить на двоих одну узкую походную койку. Это было интимно приятно и тогда, и сейчас – ощущать на коже дыхание друг друга, как за спасательный круг хвататься за всё, до его удается дотянуться – за руки, бедра, шею… Флэш стонал в голос, прижимаясь к широкой груди, сотрясаясь всем телом от сильных и частых толчков в нем. Он уперся затылком в плечо Алана и запрокинул голову только чтобы обнаружить, что глаза Фонаря были закрыты, так что ему пришлось просить словами, часто прерываясь на короткий стон или чтобы облизать губы: – Алан... хочу... видеть твое лицо… Услышав эту просьбу, Алан понемногу остановил движения и выдохнул. Он взглянул на Джея, исподлобья, буквально прожигая его взглядом, но в ответ получил умоляющий взгляд блестящих синих глаз. Этот взгляд подхлестнул в нем чувство обладания, и понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с собой и не сделать с Флэшем что-нибудь ужасное. Алан улыбнулся. Он огладил тело Джея: от шеи и до низа живота, немного поиграл с его членом, уже долго находившимся без внимания, с выступившей на головке смазкой. Несколько движений заставили Джея сжиматься внутри, стонать и злиться на Алана за нерасторопность. И только тогда он вышел из плотно сжимавшего его тела. Алан передвинулся к спинке кровати, там развернулся, оперся спиной о стену, и взглянул на Гаррика. – Иди сюда. Моргнув, Джей одним быстрым движением оказался у него на коленях, запечатлевая на его губах долгий поцелуй и довольно жмурясь. Это была его любимая поза, потому что так он мог контролировать скорость движений, и Алан не забыл об этом за столь долгий срок. Он не прогадал. Тело Флэша вспоминало всё на ходу, впустило в себя без помех, позволив Джею задвигаться, удовлетворенно выдохнуть и тут же протяжно застонать. Взгляда он не отрывал от лица Алана. Так сладко стонущий Джей, сидящий верхом, двигающийся резко и часто, хлюпающий звук, тугой жар, сильные руки, вцепившиеся в плечи, а еще взгляд, вызывающий и одновременно просящий – всё это приносило такое удовольствие, что Алан, наконец, застонал сам. Он смотрел на Джея, и хотя брови того были страдальчески изогнуты от ощущений, всё равно казалось, что глаза смеются. И это он в Джее практически боготворил. Алан приблизился и несколько раз поцеловал его, а потом со стоном откинул голову. Это были его первые за вечер стоны. Фонарь был молчаливым в постели, да, но его молчание вовсе не значило его неудовольствие, это Джей выучил еще давно, хотя поначалу отсутствие реакции вызывало у него растерянность и обиду. Теперь он знал, что если Алан Скотт начал стонать, это значит лишь, что он наконец позволил себе расслабиться, в кои то веке ослабив свой самоконтроль. Обняв волнообразно двигающиеся бедра, Алан рывками стал приподниматься навстречу, отчего влажный звук и шлепки тела о тело стали громче, но Флэш сорвался на громкие вскрики, практически перекрывающие прочие звуки. Ему пришлось опереться о стену позади головы Фонаря, и он горячо зашептал, сливая фразу в одно длинное слово: – Алан, господи боже, это так хорошо, ты просто не представляешь... Алан предпочел не отвечать. Вместо этого он поцеловал Джея, от удовольствия больно прикусив ему губу, и продолжая тихо постанывать. По телу прошла судорога, глаза на секунду закатились, и он ощутил ответную дрожь в теле Джея, будто они были единым целым. Вернув себе ощущение реальности, Алан вынужден был приостановиться. Иначе несколько толчков привели бы его к разрядке. Он опустился пониже, глядя на спидстера снизу вверх. Потом обхватил его член ладонью и выдохнул: – Джей, двигайся. Флэш всхлипнул и закусил губы, справляясь с остротой ощущений, но приказу подчинился, будто они снова были на войне, и от точности выполнения приказов зависели их жизни. Он с трудом отлепился от стены только затем, чтобы выпрямится на Алане, откинувшись назад, и задвигался, моментально сходя с ума от двойных ощущений. Всего через несколько движений Флэш не выдержал и почти что лег на Алана, уже практически сорванным голосом быстро выстанывая что-то неразборчивое ему прямо на ухо и неуклюже цепляясь за его плечи. Приближающийся оргазм накатывал волнами, и Алан почти не двигался, наслаждаясь, всё его тело напружинилось само, мышцы ныли, а Джей был повсюду, горячий, движущийся, стонущий. Они сплелись между собой, кожа к коже, очень близко, так, как нужно. Сделав, должно быть, огромное усилие над собой, Джею удалось членораздельно выговорить, жарко выдыхая ему на ухо: – Сделай это для меня... прошу... Алан... И Алан отпустил себя. Прижав голову Джея к своему плечу, он выгнулся, выходя в него до основания и с мучительным стоном, излился внутрь горячего тела, на секунды потерял связь с реальностью – таким сильным был оргазм с Джеем. Всегда. Сквозь темноту и вату в ушах он чувствовал, как трясется на нем Джей, возможно, переходя на сверхскорость, как он звонко выкрикивает его имя, и ощущал разливающееся в груди тепло. Алан покрепче ухватил его за плечи, не позволяя провибрировать через кровать невесть куда, как пару раз случалось с ними в молодости. Затих Джей довольно быстро, обессиленно упав ему на грудь, и почти сразу засопел куда-то в плечо. Шевелиться не хотелось, думать о том, что им делать с этими сильными чувствами – тоже, и Алан просто лежал, перебирая взмокшие темные волосы, подвивающиеся задорными кудряшками. Он посчитал, что затихший Флэш уснул, но через какое-то время Джей проговорил ясным, но немного хрипловатым от стонов голосом: – Помнишь, когда-то давно, почти в прошлой жизни, мы боялись потерять друг друга на войне? – дождавшись серьезного кивка, Джей поднял голову, встретившись с Аланом взглядом. И это снова был тот Флэш, улыбавшийся так лучезарно и уверенно, словно сомнений для него не существовало. – Так вот – это же не только о физической смерти. И мне казалось… я почти потерял тебя за последние годы. Алан привычно свел брови к переносице, напуская на лицо свою обычную непроницаемую маску, но в последний момент остановился. Коснулся щеки Джея носом, своей щекой, губами. Выдохнул, прикрывая глаза. – Это был бы мой величайший провал, как героя, если бы я это допустил. Поэтому… как насчет впить в следующую пятницу?